Главная страница | Современные любовные романы | Бывшие. Преодолевая сопротивление

Бывшие. Преодолевая сопротивление
Марта Заозерная
– Зачем ты пришла? – голос Димы неприязнью пропитан. – Желаемый биоматериал тобою получен. Бабло я тебе перевел. Ещё что-то надо? Если денег не достаточно много, могла бы написать, вопрос бы решился. Приходить из-за такой мелочи не стоило.
Я стою и молчу. Что тут скажешь? «Я была не права, извини»? Нет, слишком убого и низко звучит. Быстро соображать не выходит.
– Юль, ты меня отвлекаешь. Я такси тебе вызвал. Можешь спускаться. Черный Мерс, три девятки, уже ожидает. Передай секретарю, чтоб зашла. Если тебя это не затруднит, – взглядом на дверь мне указывает.

Марта Заозерная
Бывшие. Преодолевая сопротивление

Пролог
– Тук-тук-тук.
Так входить в мой кабинет, со звуковым сопровождением, распахивая сходу дверь, может один единственный человек. Саяра Нагорная – мой лучший друг и по совместительству дочка моего босса. Девочка, гоняюшая на самом дорогом кроссовере в городе, при этом радующаяся самым заурядным мелочам. В этом легко убедиться.
– Хм, – останавливается на пороге. – А я думала, ты будешь рад меня видеть, делает обиженный вид. – Я вообще-то пришла тебе помочь, – обводит глазами стопки папок на столе, смежном с моим. – Вдруг найду что-то интересное для себя. Уморили меня дома сидеть.
Смотрю на её животик, он стал заметен отчетливо.
– Ты серьёзно? И пары месяцев не прошло с тех пор, как ты с заповедником разобралась.
– Я не с заповедником разбиралась, а с теми, кто хотел их землю отжать. Разницу чувствуешь? – приподнимает бровь и плюхается на стул.
– Да как тут не почувствовать, детка? Если я тебе дам какое-нибудь дело, то отец твой на части меня разорвёт, а муж, тоже твой, кожу с меня сдерет заживо и стул деревянный ею обтянет, а потом… меня к нему гвоздями прибьёт, – откидываюсь в кресле, стараясь улыбку сдерживать. По сути, сказанное мною – правда, оба мужчины души в ней не чают.
– Ты на папу наговариваешь, – произносит беспечно и тут же тянется к документам своими пальчиками.
– Брось каку сказал. Что ты там принесла? Еды нам заказала?
Яра дует губки.
– Мы с Дмитрием Руслановичем сами готовили, – опускает взгляд на животик.
Беру первую попавшуюся бумажку со стола, сминаю и бросаю в Яру.
– Тебе не стыдно меня обнадеживать? – произношу с укором.
Яра хохочет, запрокинув голову.
Это называется одним ударом двух зайцев убивать. Муж Яры – Руслан, бесится неимоверно, когда она заводит разговор о том, что сына их в честь меня назовет. Его не волнует ни то, что мы с ней знакомы с детства, с Яркиного детства, а это почти двадцать лет, ни то, что они в моем доме познакомились, и мы с ним тоже друзья. Заодно и мне пустую надежду даёт на то, что в честь меня назовут маленького человечка. Странно, конечно, но я горю этим желанием.
Саяра встаёт и раскрывает пакет, достает из него контейнеры, один из которых отдает мне.
Открываю крышку.
Теперь мне в пору хохотать. Передо мной лежат четыре бутерброда с сыром и копченой индейкой. Естественно. Сама же готовила.
Ярка подходит ближе, становится надо мной, сжав ладони около груди. Поднимаю голову и смотрю на неё снизу вверх, глаза мелкой сияют.
– Скажи же красивые вышли?!
Это беременность так на мозге женском сказывается? "До" она такой не была.
– Кто красивый? Они? – опускаю большой палец вниз, указывая на еду.
Яра толкает меня в плечо ладонью.
– Ты обалдел? Посмотри, как моцарелла растеклась равномерно и корочка румяная. Ну же, смотри!
Что я говорил? Счастье для неё в мелочах, а не в материальных ценностях, которых казалось бы, хоть отбавляй.
– Я специально везла тебе. Быстро. Чтоб остыть не успело, и хлеб хрустящим остался. Ешь. Выхода у тебя нет. Мужчинки мои даже отстали, так я к тебе торопилась.
Хмурюсь.
– Да ну брось. Великие конспираторы нашлись. Я знаю, что за мной снова охрана катает, – Ярка набирает моего секретаря и просит принести мятный чай.
– Давно узнала? – спрашиваю её по окончанию разговора.
– С месяц назад, – то есть почти сразу. – Вы меня за дуру держите знатно. Хорошие мужчины попались, отзывчивые, – лукаво приподнимает уголки губ, глаза снова светятся.
– Им запрещено к тебе подходить. Внешний контроль ситуации, не более того.
– Мне захотелось с ними познакомиться. Аварийку включила и припарковалась на обочине, сделала вид, что недуг одолел, – раскидывает руки по сторонам, голову назад откидывает, высунув при этом кончик языка. – Они в течение десятка секунд материализовались. Говорю же, хорошие. Но староваты. Пятьдесят плюс мне не нравится. Я люблю помоложе, – намекает на то, что муженек её на пару лет младше.
– Это повеление Руслана и было. Чтобы спецы были опытные, с проблемами в части потенции.
– Я вас прощаю. Всех троих. Но лучше бы сказали мне сразу.
Никто не рискнул портить ей настроение. Мало ли, какова будет реакция.
Надо признать, бутерброды и правда улёт. Руслан своим появлением в жизни Саяры не только сделал её свободнее от предрассудков, но и мягче. Показал, что в жизни не только работа может быть. Ехала через весь город, чтоб показать, как сыр красиво растекся… Моя, прошлая Саяра так бы не сделала.
Пока обедаем, она листает папки с делами, документы, полученные из суда.
– Хочу уголовку, – изрекает задумчиво. – Есть что-нибудь по сто пятой?
– Даже не думай. Ты у нас по части природооханы. Какие убийства теперь. Яр, я серьезно – забудь. Мурат Азатович когда возвращается? – отец Яры в затяжном отпуске.
– Хочешь папу на меня натравить? Тоже мне, ещё друг называется. Он с Верой и девочками в Праге. Сказал, что вернутся к концу недели.
Чудесно. Без шефа завал. Объем работы руководства становится понятен, только когда его нет. Мурату Азатовичу Алееву принадлежит одно из крупнейших в стране юридических бюро. Я как его заместитель могу сказать, «по начинке» таких больше нет. Обычно крутые дядьки арбитраж предпочитают. Всё бабло там. Если хочется риска вкусить, можно ввязаться в спор с государством. Там процент выигрышей ничтожен, и тридцати процентов не составляет, антимонопольная, приставы, налоговая… решения в их пользу принимаются в более чем семидесяти процентов случаев. Алеев же не боится, и даже любит уголовщину не меньше, чем всё остальное. Но после того, как нашел себе женщину по душе, он сбавил обороты, и то, что осталось, теперь я разгребаю.
– Хочу дело интересненькое. Очень хочу. Я, правда, нормально. Смерть – это процесс естественный, как и роды.
Ярка берет телефон, своими тонкими пальчиками тычет по экрану, на мой телефон сообщение падает. Открываю мессенджер и вижу картинку, на которой клоун из «Оно» в знак ответного приветствия машет чьей-то оторванной рукой. Улыбка у героя от уха до уха. Позитивная короткометражка длиною в пару секунд, на которой я залипаю.
Ярка в голос смеется.
– Я вот так же с утра. Мне так понравилось. Беспричинно. Это ужасно! Но при этом до колик смешно. Почему так? Рус меня скоро в психдиспансер отвезет. Мы с ним все выходные «Следствие вели» смотрели. Как думаешь, кто выбирал?
Глядя на неё, нельзя не смеяться. Так было всегда. Когда хочет, она может быть нереальной обаяшкой.

Последующие три с половиной часа она мне помогает с работой. Саяру мучает совесть за то, что не она приняла от отца управление фирмой. Не захотела. Ей никогда не хотелось быть у него в подчинении, чтобы не думали разного. Немного позже, мы вместе едем поужинать. Раз уж она всех рассекретила, прошу одного из мужчин отогнать её Феррари к их с Русланом дому.
На одном из перекрёстков в правый бок моей тачки влетает такси. Удар не сильный, но я успеваю и сдохнуть от страха, и впасть в состояние бешенства. Там ведь Яра. Именно её дверь помята больше всего.
– Яр, детка, ты как себя чувствуешь? – взглядом её окидываю, всё внутри цепенеет. Она сидит, прикрыв глаза, обе ручонки живот гладят, дышать старается глубоко, но рвано.
– В порядке. Ничего не болит. Испугалась слегка. Не убивай никого.
Смотря на её дрожащие руки, не уверен, что могу дать такое обещание.
Приподняв взгляд выше, первое, что вижу – испуганные глаза таксиста. Ну что же, это оправданно. Затем перевожу его на пассажирку такси. Внутри что-то ёкает. Знаю её достаточно хорошо, но такого ужаса на её лице даже в страшном сне не мог бы представить.

Глава 1
За несколько лет до пролога
Раннее утро. Всё, что до девяти часов утра – для меня рано, несмотря на то что в рабочие дни я позже шести не встаю. Башка потрескивает, в очередной раз обещаю себе, что алкоголем злоупотреблять не буду больше. Вроде не часто синька меня одолевает, но как же ломит лоб. Очень символично, что в этот момент я нахожусь в стенах медицинского заведения. Детская городская поликлиника номер шестнадцать. С моим недугом тут явно помощи не окажут. Но я здесь и не для этого.
Виной нашей сходки стало ветхое состояние бюджетного заведения, да и всего дома в целом. Серость, убогость, затхлый запах. Всё самое лучшее для детей. Нихрена не смешно. Все собрались, и прокурорские, и роспотребка, и я, да много кто. Нет только виновников торжества – представителей администрации и управления министерства здравоохранения региона. Эти *у*аки (не чуваки) могут себе позволить. Они как всегда самые занятые. Бюджетные деньги капают, даже когда тебе телка сосет в тачке. Зачем напрягаться? Делаю для себя заметку в мозгах – пустить их по самому жесткому кругу.
Пока я отвлекаюсь на телефонный звонок, атмосфера вокруг меняется.
– Зачетная задница! – восклицает Тоха. Он же старший помощник прокурора города – Анатолий Николаевич Фёдоров.
Компания из четырех человек, в том числе и я, прослеживает его взгляд.
– Твою ж мать! За такой кардан я душу готов отдать! – подает голос ещё один придурок из градоустройства города Виталий.
– Твоя система ценностей, очевидно, хромает, – усмехаюсь.
Около регистратуры, к нам спиной, стоит девушка. Брюнетка, с вьющимися длинными волосами, среднего роста. Фигуру, верхнюю её часть, скрывает объемная куртка. Низ же… Парни уже откровенно слюни пускают. Попка самого идеального вида – сердечком. Выглядит максимально эстетично, ни грамма лишнего жира, округлая и упругая. В черных джинсах предельно сексуальна. Ножки тоже хороши, мяско присутствует, ровные.
Дальше начинается цирк. Стоит только девушке взять ключи от кабинета, и направиться по своим делам, как Тоха, позабыв, что у него девушка есть, устремляется за жопкой своей мечты.
– Ждите, мужики, сейчас покажу вам, как надо с девушками знакомиться, – бросает нам на ходу. И пяти минут не проходит, как он с кислой миной возвращается. – Огонь- деваха, но несговорчивая.
Наличие весомой должности – не гарант присутствия мозга у её обладателя. Следом, под хохот парней отправляется в путь очередной ходок-покоритель. Результат – аналогичный. Третий дефективный – Виталий, утверждает, что жениться готов, стоит только красотке уделить ему чуточку внимания.
– Дура полоумная! – чуть ли не вопит, вернувшись, одну ладонь сжимает другой. – Иглу от шприца мне в руку воткнула! Сказала, что многократно присутствовала при проведении орхэктомии, в случае необходимости проведет ее мне. Это что за хрень такая?
– Удаление яичка, – стреляю взглядом на его ширинку, расстегнутую.
Парней накрывает приступ смеха. Я же смотрю на него серьёзно.
– Только попробуй ей начать мстить, – знаю его качества человеческие довольно неплохо. – Я тебе вышибу все зубы, и свои, и вставные.
– Димон, ты чего? – округляет глаза удивленно. – Мы же шутим.
– Шутки – это когда смешно. А вы девчонке сходку недоумков устроили. Мы тут по работе. Лапайте, кого хотите, но явно не в детской поликлинике. В свободное время.
Вышеупомянутая девчонка с воинственным видом снова выплывает в холл. Теперь, в халате и с гулькой, выглядит она иначе. Подходит к посту охраны, который на удивление тут присутствует. Два мужчины, от пятидесяти до шестидесяти лет, судя по выправке – бывшие военные.
– К нам в кабинет эксгибиционист пробрался. Высокий, странный, тщедушный. Посмотрите по камерам, пожалуйста. Пару минут назад был у нас в коридоре. Таким не место в стенах детских заведений. Открыл дверь и с порога трусы с себя стягивать стал. Совсем стыд потеряли.
– Ты совсем охренела? Я только за бегунок ширинки потянул.
Головы всех присутствующих к нам оборачиваются, кто-то ржет, кто-то презрительные взгляды бросает.
Хмуро смотрю на Виталия. Ну и мудила.
– Молодые люди, – она нашу компанию взглядом окидывает, едва не кривясь. – Вы сюда явились, чтобы помочь нам, а также всему району многотысячному. Так почему позволяете себе такое похабное поведение? Вам должно быть особенно стыдно, – смотрит прямым взглядом в глаза Виталия.
Не дожидаясь ответа, она разворачивается на своих танкетках и чопорно удаляется.
Как дерьмом окатили. Редко так себя ощущаю.
– Мужики, – откашлявшись, к нам обращается один из охранников. – Не стоит себя так вести. Вы у нас, конечно, представители сильных мира сего, но совесть иметь надо? Если девушка понравилась, можно с ней познакомиться культурно. Наша Юля в таких местах успела поработать, что вам, кабинетным, даже не снилось. Проявите уважение.
Последующие пару часов занимаемся инспектированием здания. Я то и дело мыслями к загадочной Юле возвращаюсь. Вспоминаю пронзительный взгляд серых глаз, который успел на секунду поймать. У девчонки зрачки способны вмиг сужаться. Ничего особенного, но эффект произвела однозначно.

Глава 2
Сейчас я имею то, к чему долго стремился, о чём годами мечтал. Так где же это гребанное чувство удовлетворения? Его нет. Процесс насыщения не завершён. В этом и заключается суть проблемы – я сам не знаю, что мне необходимо для счастья.
Заваливаюсь домой после заурядного, тем не менее напряжённого, рабочего дня. Квартира встречает тишиной. Обычно Сас, он же Сумрак – мой черный лабрадор, встречает меня у двери, прыгая на месте от счастья. Сейчас у него выходные. Отдыхает от одиночества. Домработница отпросилась на несколько дней, выгуливать днём его некому, поэтому на пару дней он остался у моего младшего брата.
Вскорости после моего совершеннолетия родители погибли. Мы остались с братом вдвоём. Но ненадолго. Тут же материализовались предвестники апокалипсиса из органов опеки. Образцом для подражания я никогда не был, поэтому не мудрено, что возникли вопросы. Пришлось постараться. Сам бы, навряд ли, я справился. На помощь пришёл отец нашей с братом подруги, нашего ангела хранителя – Саяры. Поддержка Алеевых стала для меня бесценной, и остается такой по сей день. Однако даже она не спасает от приступов одиночества.
В качестве семьянина я себя тоже не вижу. Замкнутый круг.
Через полчаса раздается стук в дверь. Неспешно поднимаюсь с кресла и иду открывать. Гостеприимством я не отличаюсь, без приглашения мало кто может нагрянуть. Младший брат, после рождения сына, перестал захаживать в гости по вечерам. Да, при наличии разницы в возрасте в двенадцать лет, Серёга успел обзавестись семьей раньше меня.
– Привет! – на пороге стоит Саяра, в руке держит пакет с ресторанной едой. – Знаю, ты скучал. Ждал. Голодал. Где Сумми? Я по нему очень соскучилась. Не к тебе, по сути, пришла, – хихикает.
Проходит в квартиру, оглядывается. Опускает уголки губ вниз, понимая, что псиной не пахнет.
– Он у Серого, Яр.
Пять лет назад, перед своим переездом, именно Саяра подарила нам с братом лабрадора. Тогда, до службы в армии, Серега жил со мной.
Сас – Спирин. Алеева. Спирин. Так брат Сумрака называет.
– Прячешь его от меня, честное слово. Неужели мыла из него наварил? – наши с ней шутки не все понимают.
Войдя в гостиную, Яра взглядом цепляется за бокал со спиртным, стоящий на журнальном столе. Она оборачивается, вскинув брови, мол, докатился – бухаешь в одиночестве.
Игнорирую её немой вопрос.
С едой она в десятку угодила. Когда я прихожу домой, она уже на плите стоит или в холодильнике. Нет домработницы – нет еды. Утрирую, конечно, доставка-то есть.
Пока я ужинаю, Яра изучает материалы по делу. Затем подхватывает маркер и начинает чертить схему. Прямо на панорамном окне.
– Алеева, блин. При всех моих трепетных чувствах к тебе, я тебя заставлю всё оттирать. Он перманентный.
Говорю я, по-видимому, не достаточно грозно. Ярка и ухом не ведёт. Продолжает чертить и подписывать. Когда она в университете училась, я помогал ей готовиться, она схематично и тезисно всё конспектировала. Сейчас происходит нечто подобное.
Завершив, она включает дополнительную подсветку окна и отходит на пару шагов. Смотрит на результат своих трудов, а я на неё.
Странные чувства. Привык к тому, что она маленькая, хрупкая, смелая девочка. О которой надо заботиться. Но по факту многое изменилось. Хрупкой она осталась. На Яре платье ниже колен, плечи открыты. Косточка к косточке, все видны, до единой.
– Я не костлявая! Понял? – прищурившись, смотрит на меня через отражение. Глаза полыхают. – Ты поел? Поехали в бар? Ты выпьешь, я потанцую. Потом домой привезу тебя, – звучит многообещающе. – Согласен?
Соглашаюсь. Она весело взвизгивает, подпрыгивая в воздухе, разворачивается. Не успеваю опомниться, Ярка уже стоит на пороге, ручонки в рукава пиджака просовывает.
– Мистер белая рубашечка! Вас долго ждать?
Яра любит танцевать. С ранних лет я ей вбивал в голову одну простую истину – мужики ходят в клубы с определенной целью. Снять, присмотреть себе девушку. Для последней всё может закончиться не так, как она изначально планировала. Какой ответственной умницей бы ты ни была, не стоит ходить одной по злачным местам. Могут подсыпать в коктейль, обидеть, взять силой. Доверять посторонним мужикам нельзя. Она запомнила, сама никогда не пойдет.
Спустя сорок минут действуем по отлаженной схеме – Яра плавно и грациозно двигается, я сижу за барной стойкой, пью виски, приглядываю. Её безопасность превыше всего. Десять к одному, десять раз может пронести, но одного-единственного бедового случая будет достаточно, чтобы жизнь поломать.
Свет приглушенный, музыка бахает, редкие огоньки света, отражаемые от диско-шара, падают на Яркины черные волосы. Замечаю это не только я. Происходящее гипнотизирует ещё нескольких присутствующих мужиков. Стоит ей только упасть на стул, стоящий рядом со мной, как тут же рядом появляется один из них.
– Молодой человек, будьте любезны, сделайте, пожалуйста, несколько шагов назад. Мне Ваш «тесный контакт» неприятен, – Яра говорит прохладно, затем цепким взглядом проходится по несчастному.
Сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос. Был бы на его месте – не веселился.
Знаю не так много девушек, которые могут за себя постоять. Пожалуй, Юля была второй, кто на этом поприще смог на меня произвести впечатление.

Глава 3
Весь день хочется пить. По ощущениям внутри меня озеро, и оно явно желает расшириться. В девятом часу вечера, перед отъездом домой, с жадностью выпиваю очередную бутылку магниевой минеральной воды. Верблюд недоделанный.
Милый голосок, с едва уловимой хрипотцой, в голове напоминает, что потребление слишком большого количества воды приводит к гипергидратации, которая может спровоцировать тошноту, а в редких случаях и отек мозга.
Спускаюсь на минусовой этаж, где парковка располагается. Свободных парковочных мест не так уж и много, большинство из сотрудников ждет, когда руководство разъедется. Работают ли они или просто ждут? Вот в чем вопрос. Но сейчас он меня мало волнует.
Усаживаюсь на водительское сидение и стартую без малейшего прогрева. Хочется поскорее оказаться в койке, желательно в компании привлекательной барышни, но голова так потрескивает, что понимаю – лень отклоняться от маршрута «работа–дом».
Это, походу, старость подкралась. Между поспать и переспать я привык выбирать второе.
Проезжая мимо одной из городских остановок, замечаю картину: Виталий и Юля. Интересно. Он держит её обеими руками за локти и пытается тащить к своей тачке, которая стоит рядом на аварийке.
Уверяю себя, что если бы не явное сопротивление девушки, вмешиваться не стал бы. А так…
– Ветал! – зову, достаточно громко, выходя из машины. Он дергается. Ну, привет, дружочек. Я же предупреждал. – Неужто недоходчиво было? – вкрадчиво интересуюсь, подходя ближе.
Смотрю на девушку, затем на него. Давай же, соображай, о чём речь.
– Что ты тут делаешь? – изрекает наконец-то. Фух, справился.
– Да вот, по морде тебе заехать собираюсь. Девушка протестует. Ты не заметил?
Теперь уже Ветал смотрит на свои руки.
Знаете, что удивляет? На остановке полно народу, и мужики имеются. Никого происходящее не смутило. Такая досада берёт.
– Сгинь. По-хорошему прошу. Я досчитаю до пяти, ты к четвертой секунде уже трогаться должен. Забуду даже, что ты просьбу мою проигнорировал, если, конечно, девушка не скажет, что ты ей надоедаешь на постоянной основе.
Смотрю на Юлю. Не скажет, но судя по её губам поджатым, попал я в яблочко.
Вздыхаю тяжело, почти обреченно.
Помните фразу всех университетских преподов: «Сначала ты на зачетку работаешь, потом она на тебя»? С репутацией точно так же. Я сто лет никого не выносил, но в узких кругах помнят, что с башней я дружил не всегда. Теперь ситуация усугубляется наличием «крыши».
– Пиздец ты, Димон. Из-за бабы?! – почти что риторически вопрошает товарищ, предусмотрительно отойдя на пару шагов назад.
Взглядом его посылаю. Сам не понимаю, что на меня нашло эдакое. Но заднюю давать смысла нет.
– Бабы, – фыркает Юля. – Какого хрена ты за «бабой» неделю таскаешься, хлопец? Задолбал, придурок. В какое место тебя надо послать, чтоб дошло? – больничные стены и наличие мелких спиногрызов, снующих вокруг, её больше не сдерживают. Девушка, так сказать, в привычной обстановке находится. – Попросила же, отвали. Ты не в моем вкусе, и как человек мне не приятен. Если с головушкой проблемы, ты скажи, мы тебя быстро определим. Только согласие подписать надо будет.
Наблюдаю за тем, как она филигранно едко с ним разговаривает, и на губах непроизвольно появляется легкая улыбка. Дело не в словах, дело в подаче. Уничижение в каждом жесте. Это её фишка, я уже понял. Ловлю себя на мысли – не хотелось бы такое же в свой адрес услышать. Из дыр в самолюбии продувает значительно.
– Часто встречи с тобой ищет? – интересуюсь, когда Вет всё же встает на лыжи.
– За неделю его вижу в четвёртый раз. Это много? – спрашивает и тут же отворачивается, не дожидаясь ответа.
Эй, я вроде бы как твой рыцарь. Благоговение где?
– Юля, давай подвезу, – произношу неожиданно для самого себя.
Она оборачивается. Смотрит на меня, затем на мой черный «Урус», слегка прищуривается, словно прикидывая что-то, и выдает:
– Нет. – Вот те раз! – Но Вам лучше ехать. Вы перегородили половину дороги.
Когда я покупал эту тачку, дословно мне обещали в салоне – «Все девушки будут твоими». Ну ладно, не дословно, но суть сохранена в полном объеме.
Не сказать, что я уповал на это, но бонус за несколько-то десятков лямов приятный.
– Не глупи. Я не трону. Просто домой довезу. Давай, а то автобусам не подъехать, ты виновата будешь. Тебе нужны проклятия бабок с остановки? – надеюсь, не слишком громко сказал, не хотелось бы шелушением копчика обзавестись.
Открываю дверь, стою её придерживая. Ситуация комичная, ещё чуть-чуть и честной народ станет свидетелями самого большого фиаско в моей жизни. У меня даже секса позже, чем на втором свидании с шестнадцати лет не было. А тут вторая встреча и в машину садиться девушка отказывается. Брат бы поржал.
– Я джинсы стирала три дня назад. Мне там не место, – произносит она, и я впервые вижу смешинки в её глазах. – Это как кёрлингиста на Ролан Гаррос отправить. И лига не та, и штаники жмут.
Опуская мои мытарства и уговоры, возвращаюсь к тому моменту, когда Юлия всё же снизошла до того, чтобы усесться ко мне в тачку.
– Платановый бульвар четырнадцать. Остановите, пожалуйста, рядом с киоском «Роспечати».
– Конверт купишь? – произношу с усмешкой. Там она точно не живёт. Из-за упрямства пойдет километра три пешком.
– Да, деду Морозу письмо надо отправить. Определилась с подарком, – бросает взгляд на приборную панель. – Мозги попрошу, – добавляет очень тихо, чтобы я не услышал.
Останавливаюсь рядом с рестораном сезонной кухни, он же винный бар. Я сегодня в экстрим подался.
– Юль, будь добра, составь мне компанию. Я поужинать собирался, сейчас как раз мимо ехали. Возвращаться потом не хотелось бы.
Это экспромт. От себя скрывать глупо, несколько раз я о ней вспоминал в позитивном ключе. За эту неделю раз пять максимум. Это не много, учитывая, что мы постоянно о девушках думаем. Правда, не о том, как бы девушку тартаром из кефали с чаат масалой накормить, мысли всегда приземлённые.
Юля смотрит на вход с такой вселенской тоской, как будто я ей шаурму предлагаю есть посреди улицы в минус сорок.
– Юль, ты ничего мне не должна за это будешь. Просто ужин. Потом домой отвезу.

Глава 4
– Пожалуйста, давайте без этого, – Юля делает легкий взмах рукой, дескать, не надо распинаться. Сам не понял, как так вышло, что за Ветала стал ей втирать, о судьбинушке его нелегкой. Кретин – скажете вы, а я и возражать не стану. – Я не тот человек, которого можно разжалобить подобной историей. До восьми лет я в детском доме жила. Всё, что с того времени в памяти осталось – перманентное всепоглощающее чувство голода. Я не шучу. Других воспоминаний нет по сути. Помню все лакомства, что перепадали. Есть хотелось всегда. Абсолютно. Конец девяностых, всем тяжело было. Возможно, не всем так свезло, но на наше «место пребывания» явно всем глубоко, – покачивает головой из стороны в сторону. – Наплевать было, ещё и свои подворовывали. Работники у всех, старшаки у нас. Картофельная похлебка – ежедневный рацион, может там шкурки да косточки плавали, уже не помню. А самым ярко положительным в памяти остался день, когда мой друг тогдашний уговорил одну из воспитательниц нас отпустить на пару часов. Городок маленький, место богом забытое, не помню как уж, но мы попали к бабульке. С огородом ей помогли, а она нам за это моркови пару килограмм дала. Мы её вымыли и решили продать в кафе местное. Мозгов-то ещё не было. И знаете, чудо случилось. Мы заперлись туда, кафе у нас одно было, наверное, и нас просто так накормили борщом, с мясом. Морковь эту несчастную так и не взяли. У меня после той вылазки раны на пальцах от земли и холоднющей воды воспалились и загнивать стали, но оно того стоило. Через год примерно, когда я уже в семье была, мне Деда Мороза пригласили на Новый год. Он на меня такого впечатления, как тот борщ, не произвел. Так что я не тот человек, который всплакнет от трогательной истории Вашего друга. Деньги многих портят, но человеком можно остаться в любой ситуации, а он ведет себя по- свински, и тяжелые условия жизни этому не оправдание.
Юлю выдала это всё как на духу. Видимо, даже не особо раздумывая, стоит ли вообще это мне говорить. По окончанию её глаза вспыхнули, как мне показалось, от сожаления.
– Я впечатлен, – говорю, как есть.
После рабочего дня мой мозг неспособен быстро реагировать на новые вводные. Если быть честным, со мною такое впервые. Обычно девушки хохочут, жеманничают, кокетничают, одним словом производят нужное впечатление, к иному я не привык. Тут же контрольный сходу.
– Да бросьте, Вы в шоке. Наверняка сейчас думаете: зачем я её подвезти решил?
– Это не так, Юль. Давай уже и ты на «ты» перейдешь. Дедом себя чувствую. – Вру, конечно. Вижу прекрасно, что ей в моем обществе не по себе.
– Борща нет в меню, – Юля показательно вздыхает. Я же залипаю на её груди, обтянутой черной водолазкой. Поднялась – опустилась. Офигенная тройка. На вид покруче БМВ той же серии. Слюну б не пустить. Юля и пять олигофренов-переростков – это покруче Белоснежки и семи гномов. – Точно зря меня сюда привезли. Нечего заказать. Топинамбур. Щавель. Зеленый горошек. Шпинат. Рожь, – Юля ведет пальчиком по колонке с названием блюд, и в каждой строке читает наименование последнего ингредиента, затем вскидывает голову и смотрит мне в глаза. В её взгляде впервые задор вижу, мол, ты куда меня привел, козлик? Сам траву свою ешь.
– Закажу тебе на свой вкус, – произношу, изо всех сил стараясь держать лицо.
– Буду признательна, – закрывает тут же меню.
Такого едкого страха – «В грязь бы лицом не ударить», я не испытывал с тех пор… Хотелось бы сказать, что с первого занятия сексом, но я и тогда его не испытывал. А сейчас внутри ощутимо потряхивает. Не сказать, что мне важно то, что обо мне подумает левая девушка. Но надо признать, каким бы ты статусным мужиком не был, эго твоё, драгоценное, остается таким же хрупким и драгоценным, как и в пять лет, когда ты учился прицеливаться, не забрызгивая весь стульчак.
Сейчас ситуация схожая. Все пролетели, а у меня орла должно же получиться? А выходит – не тут-то было.
В жизни нет справедливости, зарубите себе на носу.
На удивление, дальше всё идёт проще. Вкусный ужин, лёгкие шутки. Уловить настроение Юли непросто. Она словно «включает – выключает» себя. Вторая в жизни встреча, сказать, что вижу её настоящую, я не могу. Это всё бред, самые грязные и затяжные разводы у тех, кто людей видит насквозь, якобы с первого взгляда.
Когда мне было… ммм, годочков поменьше, тоже приходилось становиться ослепленным желанием и стояком.
У Крис была потрясающая внешность. Просто ангел, сошедший с небес. Шикарные волосы, черные, как смоль, брови, густые ресницы. Светло-голубые глаза «на распашку». Идеальная в каждом движении. Когда она на своих длинных ножках вышагивала, все, как один, оборачивались.
Кристина оставалась в моих глазах божественной ровно до тех пор, пока из её милого рта не выскользнуло предложение отдать Серёгу, брата моего младшего, в детский дом и пожить для себя, как она выразилась. Очарование, напускное, вмиг испарилось, как по щелчку пальцев. Надо быть дебилом, чтобы променять семью на шкурку, отнюдь не лягушачью.
С тех пор не сказать, что таких девушек в моей жизни не было. Были, но долго в ней не задерживались. На почве внешней притягательности можно иметь отношения, но глубину этих чувств линейкой можно измерить.

Глава 5
Часто ли у вас в жизни бывали случаи, когда вы, сидя в своём дорогом кожаном кресле в конце рабочего дня решали осчастливить девушку своим звонком? Так чтоб ух! Чтоб запомнилось ей надолго. Коленки чтобы неделю подрагивали. Дело не в завышенной (моей) самооценке, просто надо признать – всем приятно внимание.
Все хотелки разбились о банальное «Неправильно набран номер». Бывало? У меня вот впервые. Вообще, в отношении Юли у меня слишком часто всевозможные «впервые» происходят. Мне, блин, не пятнадцать, это счастье не радует. Уже хочется энергопотерь поменьше нести. А тут… Неверный номер. От вселенской боли меня отделяют только несколько десятков номеров телефонов девушек, которые первыми ко мне знакомиться подходили и предлагали провести вместе время.
Вопросом задаюсь – надо ли оно мне?! Если честно – не особо. Хорошая девочка Юля. По ней сразу всё видно: правильная, честная, с собственными принципами. В целом, всё как надо. Есть одно «но». Мне такие в окружении не особо нужны. На таких жениться нужно, а не то, что я могу предложить.
Предвзятость. Она повсеместна. В умах большинства.
Чтобы добиться высот, приходится соответствовать во всем. Хочешь быть успешным – общайся с таковыми. Амбициозное окружение. Для юристов это в приоритете. Ты никогда не добьешься успеха в профессиональной деятельности, если твои доверители в тебя верить не будут. Настрой, внешний вид – всё должно говорить о победе.
Всё включено. От презентабельного внешнего вида до уверенных интонаций голоса.
Первоочередно нужно уметь продавать свои услуги. Ты можешь быть первоклассным специалистом, но без навыков социализации, это блажь. Хлам никому не нужный. О тебе должны говорить. Достижения должны быть видны с первого взгляда. И тут важно всё. Начищенные ботинки, дорогие часы и тачка, девушка, что рядом с тобой находится.
В своё время Мурат Азатович помог мне перевестись в престижный вуз. Не потому что учат там лучше, просто уже на этом этапе ты начинаешь обрастать связями. Нужными.
К чему это я? Юля – не высший дивизион. Дело не в том, что она хуже, просто ей это не надо, она не скрывает. За ужин в дорогом ресторане она поблагодарила, но восторг изображать нужным не посчитала. Даже этим она отличается от привычного мне круга людей.
Надо ли говорить, что для меня в приоритете?
Светло, потому что светит солнце. Когда солнце не светит, не светло. А я хочу, чтобы было светло. Доходчиво? Думаю, да.
Спишу это на скуку, но на следующий день, сразу после утреннего заседания суда, пишу знакомому и прошу найти и прислать номер Юли. Параллельно договариваюсь, чтобы мне, хворающему, нашли медсестру.
Через пару часов, выгуляв и вымыв Сумрака, валюсь на диван. Как выглядит приболевший мужик? Если верить стереотипам, то вид должен быть умирающий. Так, словно уже одной ногой окунулся в адов кипящий котел.
Разглядывая парящую в воздухе частичку пыли, попавшую на свет солнечного луча, пытаюсь понять, зачем мне нужны эти телодвижения. Объяснений не нахожу. Хочу.
Мысли отходят на второй план, когда я слышу, как щелкает дверной замок. Маргарина Сергеевна, домоправительница, приглашает визитера войти. Вкратце о моем недуге вещает. Объясняет, какое лечение врач выписал. Актриса в ней явно жива и здравствует. Отрабатывает вознаграждение на все сто, даже двести процентов. Я же надеюсь, что до уколов мы не дойдем. Экземпляр интересный, но даже ради нее не хочется новыми дырками в теле обзаводиться.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. С Юлей будем мы играть.
При виде меня Юля пытается изобразить гримасу легкого разочарования на лице, но вокруг глаз появляются небольшие лучики, сигнализируя о наличии скрытой улыбки. Сами очи вспыхивают огненным удивлением.
Ну а ты как думала, детка?
– Дмитрий, готовьтесь. Я руки помою и вернусь, – Юля быстро разворачивается и обращается к моей помощнице, попытка скрыться которой проваливается. – Покажете, где ванная?
Её боевой настрой подсказывает мне, что зря я в это вписался.
Поистине реклама – двигатель торговли, Людвиг Метцель был прав, однозначно. В моем случае она была скрытой, но тем не менее я повелся. Стадный инстинкт, мать его.
– Ну что, Дмитрий, воспаление ума подхватили? – обращается ко мне Юля, появившись в комнате спустя минуту.
Проходит к столу, на котором разложены лекарства. Пробегается глазами по листу назначений. Слишком много антуража создали. Лишнее.
Входная дверь хлопает. Юля ощутимо дергается. Бросает косой беглый взгляд в сторону, где находится источник шума.
– Юль, я всё так же не кусаюсь, – усмехаюсь. – Смелая девочка ведь.
– Произвожу такое впечатление? Ты на вид тоже поадекватнее друзей своих кажешься. На первый взгляд. Только на первый взгляд, – качает головой в сторону медикаментов. – Ложись на живот. Штаны спускай. Будем лечиться.
Наблюдаю за тем, как Юлины тонкие пальчики ловко разрывают упаковку шприца. Прикрываю ладонью лицо, вновь усмехнувшись, затем тру костяшкой большого пальца складку между бровей.
Дебильный Димочка. Тридцать четыре годика. Недалеко в развитии ушел за тридцать лет. В детском саду методы у меня примерно такие же были. Толкнуть, косичку макнуть в тарелку с супом. Сейчас членовредительство просто вектор сменило. На меня самого.
Мужественно терплю, как мне кажется. У Юли рука легкая.
– Может, физраствор простой в следующий раз или витамины? – потешается Юля, вытягивая иглу из моих мышечных тканей. – После этих лекарств очень часто постинъекционные инфильтраты появляются. Скопления клеток лимфы и крови под кожей, – поясняет. – Я бы тебе не советовала. Пользы для здорового нет. А лучше вообще найти забаву нормальную. Как маленький, честное слово, – нудит.
– А я и нашел забаву, – рывком поднимаюсь и сажусь на диване ровно, обхватываю Юлю ниже талии и усаживаю к себе на колени, быстро, чтобы и пикнуть не успела. – Зашла на ура, – добавляю, параллельно провожу носом в нескольких сантиметрах от Юлиной шеи. Делаю вдох глубокий. Запах сладкий, но ненавязчивый. Аскорбинка.
Юля из моих рук старается выбраться, отталкивает одной рукой. Во второй так и сжимает шприц.
– А ну-ка отпусти меня. Быстро! Я тебе в шею иглу воткну, – сжимает свободную руку в кулак и толкает в плечо. – Какой же засранец… мерзопакостный!
Надоело. Накрываю её губы своими, пока она растерянная глазами хлопает, сразу же поцелуй углубляю, проталкиваю язык в её рот. Пальцы неконтролируемо жестко в её бедра впиваются.
Сладкая девочка с острой кислинкой. Дух на мгновенье захватывает, пульс учащается.
Сначала Юля замирает, даже не дышит. Только глаза широко распахивает, молнии в меня мечет. Затем приходит в себя. Прижимается ближе ко мне, чувствую, как Юлина грудь касается моей кожи, словно одежды и нет на нас.
Следом острую боль в бедре чувствую. Твою ж мать.
Выпускаю Юлю из хватки. Опускаю глаза и смотрю на воткнутый через штанину в ногу шприц.
– Я ведь предупреждала! Не надо. Что же вы тупые такие. Или самонадеянные, – Юля пятится, на ноги встав.
– Юля, в чем проблема? – выдергиваю из ноги инородный предмет. – Ты мне нравишься. Я тебе тоже, можешь не отрицать, я не поверю. Вижу, как ты, твое тело на меня реагирует. Не дети уже. Что нам мешает проводить время взаимоприятно?
– С чего ты взял, что мне будет приятно? – прищуривается, смотрит пару секунд, затем отворачивается. Вздыхает. Наблюдаю за тем, как плечи её высоко поднимаются, потом опускаются.
Блядь. Всем приятно, а она исключение. Как же.
– Юль, я не предлагаю тебе секс на раз. Да, жениться не планирую в ближайшие годы. Но давай попробуем пообщаться, познакомиться лучше, – говорю несвойственно мягко.
Юля, напрягшись всем телом, резким движениями собирает в коробку лекарства и принадлежности.
Жду, что она развернется и пошлет меня на хрен.
– Хорошо, – удивляет меня. – Только давай сразу договоримся. Общение без вмешательства в личное пространство друг друга. Ты ничего не узнаешь обо мне у третьих лиц. Ни о прошлом, ни о настоящем. Не вмешиваешься в мою привычную жизнь. Я, соответственно, тоже. Обещаю.

Глава 6
Вложив руки в карманы брюк, стою напротив окна, наблюдаю за ночным городом. Суета внизу, я над нею. В прямом и в переносном смысле. По идее это воодушевлять должно. Но меня радует только одно – Саяра оттерла стекло. Чистое, аж блестит. Вот уж кто всегда несет ответственность за свои поступки.
Юле не мешало бы поучиться. Королева слива. Верил бы в чушь – подумал, что карму отрабатывать время настало. Я хотя и не из тех, кто одну девушку дважды не трахает, но неприятные моменты тоже создавал прекрасному полу.
Ненормальный движ.
Разворачиваюсь и к дивану иду. Подхватываю телефон, верчу его в пальцах. Грань между настойчивостью и навязчивостью есть?
Вчера она отменила нашу встречу. Дела у неё. Очень занятой человек с четырехчасовым рабочим днем.
«Чем занимаешься?» – набираю ей сообщение.
«Читаю,» – приходит спустя минуту. Быстро ответила – хорошо, на от*бись ответила – плохо.
В очередной, миллионный раз спрашиваю себя: почему она? Зачем мне беготня эта пустая? Ответа не нахожу.
Она настоящая, во всем. От внешности до общения. Зачастую смотря на девушек, мне кажется, что выкурил лишнего, слишком уж они похожи друг на друга. Губы, ресницы, впалые щеки, резкие скулы. Девушки-трансформеры. Говорить о том, что она первая, от кого я слово «борщ» услышал, и вовсе не стоит.
Считается, что мы за месяц переживаем столько эмоций, получаем такой объём информации, который люди, жившие пару веков назад, за всю жизнь только испытывали, получали. Впечатляюще. Но и это не вставляет уже. Мало. Мы все потребители. Обесценивание колоссальное.
«Что читаешь?»
Вместо ответа Юля скрин экрана кидает. Биография Александра III, воспоминания Георгия Константиновича Жукова в двух томах. Следом фото прилетает – книга «Разум убийцы» Ричарда Тейлора.
«Поочерёдно. По настроению,» – приходит от неё комментарий.
Сказать, что я впечатлен, ничего не сказать.
Какое должно быть настроение, чтобы девушка села почитать биографии «Царя – миротворца» и «Маршала Победы».
В загруз впадаю конкретный. Что у неё в голове? Непостижимо.
«Так и знала, что напугаю тебя,» – приходит от неё в ответ на моё молчание.
«Всегда стопроцентно работает,» – присылает вредина со смеющимся смайликом.
«Вымолвить ничего не могу. Упоен твоим очарованием,» – так и представляю стайку её земляных таракашек, как они там шушукаются, настраивая её то на один, то на другой лад.
«Увидимся завтра?» – Вау. Событие!
Перечитываю ее сообщение. Биполярное расстройство? Не исключено.
Кого-то перепады её настроения, возможно, смутили бы. Мне же заходят.

Устойчивость и изменяемость разума – вещи противоположные. Либо одно, либо другое. Люди с устойчивым разумом крепки, деловиты, хозяйственны, постоянны. Но ничего истинно великого не создают. Большинство известных писателей, философов, мыслителей не могли похвастаться устойчивой психикой. И что с того? Все равно их трудами миллиарды людей восторгаются.
Для Юли готов искать любые смягчающие обстоятельства.
Я сам не далеко ушел. Адвокатура сродни и психологии, и артистической деятельности, и писательству. Творческое начало приходится проявлять повсеместно. Одному Богу известно, сколько людей меня могут странным назвать.
Набираю Юлю, чтобы хотя бы по интонациям её голоса определить, в какую сторону ветер дует. В ответ на мой вопрос она сообщает, что в ресторан идти желанием не горит, как и в другие публичные места. В этот раз не удивляюсь. К себе в гости тоже не зовёт.
– Поужинаем у меня? – не по городу же с ней кататься, в самом деле.
В трубке слышится судорожный вздох.
– Да, давай.
Очень жалею. Не стоило давать ей обещание ничего не узнавать. По-детски хочется всего и сразу. Хочется узнать, что же из себя представляет бойкая девочка Юля, в которой при личном контакте робость то и дело мелькает. Но слово своё привык держать, поэтому, как бы мне не хотелось, справки о ней я не навожу. Вообще никуда не лезу. Варюсь в своём котле потихоньку. Угораздило же. Последний раз я такой азарт ощущал, когда готовился к сдаче экзамена для получения статуса адвоката. С каждым днем интерес нарастает. Когда выигрываешь суд, особенно создавая прецедент, эмоции испытываешь, сродни оргазму. Бьёт по всем нервным окончаниям в теле. Сейчас схожие чувства. Предвкушение.
На следующий день жду Юлю на парковке около поликлиники. В телефоне давно сохранен её график. Уже должна была выйти, очевидно, задерживается. Открываю водительскую дверь, одновременно подхватывая сигареты. Но закурить не успеваю, замечаю на крыльце почти бегущую Юлю. Увидев меня, она стопорится, на секунду округляя глаза и вскидывая брови, по сторонам озирается следом. Забавная. Её реакция на меня всегда умиляет, ну право, так на меня с детского сада никто не реагировал.
– Зачем ты приехал? – спрашивает, подойдя ближе. Прядь темных волос за ухо заправляет.
Понервничай, милая, тебе будет полезно.
– Тебя забрать. Разумеется.
– Я планировала сначала домой к себе попасть.
– Не переживай, в душ и у меня сходить сможешь. Полотенце и сменку я тебе выдам.
Наблюдаю за тем, как она вспыхивает: щечки, скулы, мочка ушка, которое она только что сама открыла, убрав за него прядь. Всё красными пятнами покрывается. О, да. Смущать её, определённо, мне нравится.
– Я не это имела в виду! – сообщает мне возмущенно.
– Поехали, Юль. Не будем терять времени, – беру её под локоть и веду к пассажирскому месту.
Как после неё общаться с «кошечками-охотницами», неизвестно. Морщусь, представляя, как мне снова будут вести острым ноготком по манжету рубашки.

Глава 7

– Яра хочет на пикник! – вещает из телефонной трубки мой непутевый брат. Судя по голосу ещё и нетрезвый.
– Яра хочет, чтобы вы, алкаши, спать легли наконец-то. Дима, если они не уснут прямо сейчас, то я им вколю по двойной дозе феназепама. Тройной. Кони, блин. Тупоголовые. Вдруг что, моё уголовное придется тебе вести. Начинай освежать в памяти практику, – голос Яры звучит отдаленно, но четко. Представляю себе её, из последних сил сдерживающую в себе ударную волну. – Сережа, прощайся с братом. Пора ложиться спать, – нехилый откат лет на пятнадцать назад. Тогда мелкий слушался её безоговорочно, в рот заглядывал. – Дима, хорошего вечера. – произносит она громче и более томно. Как так тонко чуйка у этого человека работает, остаётся только гадать.
– Яр, а где…, – услышав голос Руслана, своего друга и воздыхателя Яры, пока безутешного и безуспешного, тут же сбрасываю, в страхе заржать.
Не хочется Юлю пугать нашим табором. Мой мелкий – сущий кровопийца. Увидит Юлю – вцепится мертвой хваткой. Расспросами замучает.
– Брат звонил, – коротко поясняю.
Она кивает, продолжая вилкой копошиться в содержимом тарелки.
– Младший? – уточняет.
Наш с ней ужин порядком затянулся. Но время до звонка летело со скоростью звука. С ней оказалось очень легко разговаривать, сходу любую тему поддерживает. Мягко улыбается, заслышав что-то веселое. Единственный минус – сама говорит очень мало и сдержанно. Ни толики лишней информации о себе.
– Да. Двенадцать лет разницы.
– Ты для него, наверняка, главный авторитет, – не слышу вопроса в её словах.
Возможно и так. А возможно я всё упустил. С раннего детства в качестве примера для подражания перед собой он видел только Яру. У меня времени не хватало. Да и желания, если быть честным. Уйдя с головой в работу, полностью поглощённый желанием заработать, я редко вспоминал о каких-либо его потребностях, кроме материальных. Одежда, еда, оплата обучения – это я всё контролировал. Но те небольшие отрезки времени, которые условно можно было назвать «свободными», я предпочитал проводить не с ним. Плохо ли, хорошо, можно говорить, что угодно, но у парня в восемнадцать, двадцать, двадцать два, хоть убейся, есть и иные потребности, нежели кудахтать над братом, хотя бы физиологические.
Сейчас удивляет другое. У девочки в пятнадцать они тоже другие, но каким-то образом Яра никогда его не оставляла, не позволяя погрузиться в одиночество. Брала его, когда шла гулять. Параметры, функции – что бы она не учила, он всегда был рядом с ней. Разбирала сама – объясняла ему. В десять он у нас уже был на уровне детей, как минимум года на четыре старше его, а то и больше.
Если спросить, с чем у меня ассоциируется Саяра, я скажу – вдохновляющая необузданностью. Такой колоссальной веры и поддержки я суммарно за всю жизнь так и не ощутил от других. Нельзя было её подводить. На подсознательном уровне хотел соответствовать.
Поднимаю глаза, ловлю взгляд Юли и смотрю испытующе. Она замирает. А когда я прохожусь по ней раздевающим взглядом, так и вовсе в спинку стула вжимается.
Девочка Юля, где же твой переключатель находится? От храбрости до робости за шестьдесят секунд.
– Мне нравятся твои пальцы, – чувствую, как она рассматривает каждую фалангу, ногтевые пластины. – Ровные, длинные… живые.
– Ворожишь, – усмехаюсь.
– Почему? – Юля вскидывает брови. В глазах интерес.
Искренность её комплимента не то чтобы подкупает, скорее согревает.
– Ты необычная.
Юля продолжает смотреть испытующе, всё еще не поняв, о чем речь идёт.
– Нам обязательно сегодня приступать к…, – Юля хмурится, ей явно говорить неудобно. – Ну, ты понял.
– К следующему этапу знакомства? – впервые маскирую слово «секс». Не хочется её в край смущать.
Юля кивает.
– Если ты не захочешь, то это вообще не обязательно. Юль, чтобы сексом заняться, не обязательно много усилий прилагать. Утолить потребности нынче нетрудно.
– Ясно, – произносит она, отвернувшись. Разглядывает на стене очертания теней, которые из-за приглушенного света имеют причудливые очертания. – Я, наверно, поеду уже домой. Два часа непрерывно еду поглощала. Наелась, как на Новый год. Спасибо, всё было очень вкусно. Ты прекрасно готовишь, – лукаво мне улыбается.
Плюс оплачиваемых отношений – полная ясность. Девочки делают всё, как ты только захочешь. В обычных условиях уловить суть происходящего сложно. Нам надо в лоб говорить, а тут произнесенные слова с языком тела расходятся. Уверен, как минимум мое возбуждение передается и ей, она его ловит и заряжается, при этом упрямо продолжает сопротивляться. Предложи ей банджи-джампинг освоить, согласится не раздумывая, а всего лишь занятие сексом заставляет заливаться краской лицо. Учитывая, что она младше меня всего года на три, это странно.
Стою в прихожей, руки скрестив, наблюдая за тем, как Юля поспешно одевается. Бравада её окончательно покинула: отводит глаза, смотрит исключительно в пол.
Ловлю себя на мысли, что всё равно ей ещё позвоню. И не раз.
– Я тебя отвезу, – мы даже не пили.
Прохожу мимо неё, слегка задевая ребром ладони бедро. Юлю словно током прошибает, то ли от слов, то ли от прикосновения.
– Я такси уже вызвала, – наклоняется ботинок свой застегнуть.
– Отменяй.
Вид даже сбоку потрясный. Тонкая талия, покатые бедра, на ягодицы так и вовсе больно смотреть. Стояк разрывает. Твою мать! Что я творю?
Юля выпрямляется. Глубоко вздыхает.
– Сделай что-нибудь, чтобы я не ушла, – тараторит, прикрыв глаза. Попросту жмурится.
В этот момент совершенно плевать на причину ее душевных качелей. Важнее то, о чем я ранее говорил – она меня улавливает на невербальном уровне. Дорогого стоит.
Не дав ей шанса опомниться, в два шага рядом оказываюсь и под бедра подхватываю, в стену вжимаю, попутно стаскивая верхнюю одежду. Юля сама целовать начинает. И хочу вам сказать – это вау! Очень нежно, при этом с максимальной отдачей. Приоткрывает рот, позволяя языком проникнуть внутрь. Цепляется за плечи, сжимает их. Тонкий слой хлопка не мешает почувствовать, как её пальцы дрожат.
Не помню, когда я в последний раз целовался столько. А чтобы мне это так по душе было, похоже впервые. У обоих дыхание спирает.
– Подожди, – произносит, немного закашлявшись. Выгибается как-то немыслимо и поочередно стаскивает ботинки, всё также находясь в моих руках. – Теперь руки надо помыть.
Бог ты мой.
– Ты серьёзно? Я себя сейчас сдерживаю изо всех сил, чтобы прямо здесь сексом с тобой не заняться. Руки помыть, говоришь?
Перехватываю её резко, она охает и тут же за шею меня обнимает.
– Ты не представляешь, сколько микробов на них. Трогать тебя не могу после обуви, – сводит ладони в замок, касаясь моей шеи сзади запястьями.
Отрываю её от стены и делаю шаг в сторону ванной.
– Высоко. Страшно, – произносит, прижимаясь лбом к моему. – Я сама бы могла дойти.
– Убежишь ещё, с тебя станется. Малыш, ты же понимаешь, что теперь всё? Своей просьбой ты выбор сделала.
– Да, – тихо шелестит. – Можно я в душ схожу? Я ведь после работы. Мне неловко.
В любом другом случае я бы уже или перегорел, или трахнул и забыл, но её хочу адски. Если она скажет, что ещё хочет поесть, попить, позвонить на работу, пописать, я всё равно буду ждать. Вот такой вот осёл. Если мужик хочет женщину, то его мало что оттолкнуть может. Волосы на ногах, будучи похотью опьяненными, мы точно не замечаем, а если от этого падает, то тут явно проблемы с башкой.
Оставляю Юлю одну. Принимать душ вдвоем она ещё не готова. За это время сам успеваю ополоснуться в своей ванной комнате. Как только у неё стихает звук льющейся воды, распахиваю двери и вхожу.
– Я думала, ты полотенце принёс, – смотрит растеряно на меня, вошедшего с пустыми руками.
– Да, конечно. И тапочки, – усмехаюсь.
Возвращаю её в то положение, на котором мы остановились. Только теперь всё острее. Кожа к коже. Чувствую, как она вся мурашками покрывается, напрягшиеся соски мне в грудь упираются. Умопомрачительная девочка дыхание задерживает, при этом её сердце на разрыв колотится, будто мне в грудь ударяясь.
– Пожалуйста, можно мы без света, – просит, когда я порог спальни своей переступаю.
Я ведь поплыл, готов на всё согласиться, лишь бы мы друг от друга не отрывались. Покусываю нежную кожи её шеи, слегка, и искорки счастья перед глазами взрываются. Довела.
Опустив Юлю на кровать, отрываюсь на пару секунд, чтобы упаковку презервативов достать, при этом костяшками пальцев одной руки вожу по её груди. Зубами приходится дернуть краешек упаковки, дабы не разрывать контакта с её телом. Оно настолько ладное и женственное, что дух захватывает. Красивая грудь, осиная талия, стройные и на удивление длинные ноги, одеждой она это скрывает. Свет попадает только из коридора, но всё, что нужно, я могу и так рассмотреть.
Юля проводит ладонью по моему бедру, поглаживает. Старается смотреть только в район груди и живота, ни выше, ни ниже, вызывая этим мою улыбку.
Справившись с упаковкой и раскатав защиту, наклоняюсь над ней и касаюсь губами плоского живота. При первом же соприкосновении с её кожей Юля выгибается дугой. Дико отзывчивая. Веду языком до груди и губами начинаю её покусывать под Юлины стоны. Глубокие и мелодичные. Эмоции долбят, просто взрывают. Понимание, что прелюдия с ней очень важна, забивается в самый дальний угол сознания.
Как только касаюсь клитора, из её рта вылетает гулкий стон, от которого она сама же и дёргается. Отрывает мою руку и тащит наверх, накрывая ею губы свою, перед этим успев прошептать:
– Пожалуйста…
Интерпретирую просьбу по-своему. Переступив черту.
Спустя какое-то время Юля лежит у меня на груди, покрывая её мелкими лёгкими поцелуями. Я же продолжаю мять её упругое тело. Зависимость с первой секунды. Оно естественное, без каких-либо посторонних вмешательств, безусловно манящее.
– Мне, наверное, надо ехать домой? – изрекает несусветную глупость.
– После близости, ночью, отправлять девушку домой будет только козёл. Запомни это, малышка, – касаюсь губами её волос.
Чтобы было доходчивее, беру ладонь и на пах свой опускаю.
– Так понятнее? – переворачиваю ее на спину и сверху нависаю.

Глава 8
Любые зависимости – это плохо. Одно из моих основных убеждений. Будь то алкоголь, сигареты или люди. Круг дорогих мне людей расширению не подлежит. Тем не менее, в двенадцатом часу ночи я сижу в тачке, которая стоит под окнами Юлиной квартиры. Деваха в очередной раз слилась, а я не придумал ничего лучше, чем приехать к ней без приглашения.
Я откровенно жажду того, чтоб она меня в очередной раз удивила. И не только.
Когда три недели назад я проснулся от непривычной тяжести на плече поутру, Юля уже не спала. Лежала, укрывшись по горло, лицо моё разглядывала, боясь к нему прикоснуться, хотя по глазам было видно, что хочется. Трудно догадаться, что под жестким панцирем скрыта нежная девочка. Этот факт и радует, и огорчает. Я знаю исход нашего с ней общения, она тоже, но от угрызений совести это не слишком спасает.
– Это было круче, чем первый в жизни «Хэппи Мил», – сказала тогда Юля.
Не борщ, конечно, но уже неплохо. Про себя усмехаюсь, радуюсь тому, что меня с едой сравнивают. Докатился.
Поочередно стучу пальцами по кожаной обшивке руля. Флейтист, блин, недоделанный.
Выхожу из машины и иду к подъезду Юли. Монолитная многоэтажка в одном из спальных районов. В гости Юля меня никогда не звала, адрес тоже не говорила. Узнать адрес – не значит вмешиваться в личную жизнь. Во всяком случае, мне так удобно считать.
Открыв дверь, даже не спросив кто, Юля стоит по ту сторону порога и пару секунд хлопает глазами, затем сводит брови к переносице, дескать, припоминаю, где-то вас видела.
– Ну, привет, симпатяга, – не дождавшись ни приглашения, ни приветствия, делаю шаг в её обитель.
– А как ты… А, – делает неопределённый взмах рукой.
Только сейчас замечаю в её руке разводной ключ. Хотел удивляться, Димон? Милости просим.
– Ты не вовремя, – проявляет очередные чудеса гостеприимства.
– Череп мне пробьешь за несогласованный визит? – киваю на инструмент.
– Нет. Я кран на кухне меняла. Ты меня отвлек на затяжке. Или как этот процесс называется. Я хз, если честно. Заходи…
– В следующий раз? – усмехаюсь.
– Да ладно уж. Можешь и сейчас. Тапочек на твои лапы у меня, правда, нет. А в мои ты не влезешь?
Опускаю взгляд на её стопы. Как минимум размеров шесть нас разделяет.
– Думаю нет. Гостевые у тебя не предусмотрены?
– Ко мне гости не ходят. Совсем, Дим, – произносит абсолютно серьёзно. – Я не гостеприимная. Ладно, пошли. А то сейчас снова потечет, я сифон не успела поменять. Иди аккуратно, смотри под ноги, пол может быть мокрым ещё.
– Что у тебя случилось?
– Кран потек и сифон. Комбо. На кухне. Пришла с работы – вода на полу. Пока перекрыла, пока воду собрала. Потом в магазин хозяйственный за новыми. Сантехник из управляющей компании только в понедельник сможет приехать. Два дня без воды не вариант. А тот, что по номеру из рекламы в лифте ответил, сказал, что только замена крана будет стоить семь тысяч. Идиот золотой. Кран – три с половиной стоит. Я решила, что сама могу поменять.
– А ты не подумала мне позвонить?
Юля оборачивается, взглядом по мне проходится очень красноречиво, мол, тебе?
– Понятно, – продолжаю. Без слов, блин. В её представлении руки у меня из жопы растут. – Пойдем, покажешь, что там осталось доделать.
– Ты одет не по форме. Не для проведения ремонтных работ. Твоя белая рубашка стоит дороже крана этого. Всё дороже этого крана стоит, – гримасу смешливую корчит. – Я не прощу себе, если ты перепачкаешься.
Зайдя на кухню, эта неуемная реально ныряет в распахнутый шкаф, под мойку, становится на колени, открывая мне охренительный вид на свою пятую точку. Одета она по-домашнему – тонкие брюки и футболка.
– Юль, не чуди. Вылезь оттуда, – произношу, снимая запонки, кладу их на столешницу и рукава заворачиваю повыше к локтям. – Мы, вроде как, мужественнее себя чувствуем, когда вам, девушкам, помогаем. Рядом с танком это сделать проблематично. Сечешь? Живее, – строго её поторапливаю.
– Ладно, бравый солдат, прояви чудеса героизма, – снисходительно пятится назад. – У тебя случайно герметика силиконового нет с собой?
– Блядь, Юля. Я цветы забыл тебе купить, какой нафиг герметик?
– Ну, мало ли, в Ламборгини своей что-нибудь подшаманить, – уже откровенно ржет надо мной. – Держи, – протягивает мне упаковку с сифоном. – Мучайся.
Официально могу заявить – Юля единственная девушка из мне известных, которая самостоятельно кран поменяла, остальным и в голову бы не пришло этим заняться. У неё же вышло очень прилично, словно не впервой таким занималась. На замену остального уходит от силы двадцать минут.
– Совсем хлипкий был, поизносился, – говорю, пока проверяю – не капает ли.
– Это от прошлых хозяев. Я как полгода назад заехала, ничего не меняла. Главное, чтобы соседей не затопить. Но воды было не катастрофически много, и никто не приходил. Вроде бы. Спасибо большое, Дим. Без тебя бы я не справилась, – произносит, сдерживая улыбку.
– О да, я так и понял. – Этот человек справится с чем угодно. У неё даже энергетика соответствующая.
Учитывая характер, очень интересно и интригующе выглядит её скромность в постели, местами зажатость. Нет, выносило все семь раз меня лихо. Просто в бездну. Но помимо этого есть ещё составляющие. Как для девушек важна прелюдия, так мужчин заводят разговоры о сексе, касания члена, чем чаще, тем лучше. А вот тут возникают проблемы, те несколько раз, когда пытался с ней хоть как-то поговорить о чем-то смежном с сексом, Юля закрывалась наглухо (это вам не взятие Константинополя Османской империей в пятнадцатом веке). Единственный раз, когда она поняла, в какую сторону движутся мои мысли, сказала: «Никто и никогда меня не насиловал». На этом тема закрыта была.
Возможно, прозвучит грубо, но всё же – просто хорошего секса мало. Чем больше предложений, тем избирательней спрос. Не потому, что я такой охуенный, хотя это тоже, но нас – представителей рода мужского, носителей члена – на миллионы меньше в стране. Самые убогие и те находят женщин себе, что уж говорит о мужиках состоявшихся. От момента, когда ты на неё внимание обратил, до звука расстегивающейся ширинки иногда и десяти минут не проходит. И кто виноват, спрашивается?
Я к чему? Надо соответствовать. Во всем.
– В благодарность готова тебя покормить. Грузинчики будешь?
Приподнимаю руку и смотрю на циферблат наручных часов. Скоро полночь.
– Вот не надо мне тут, лады? – цокает. – Это одна из причин, по которой я гостей не зову.
– Мешают есть по ночам?
– Делиться приходится, – Юля достает из духовки форму. – Готовила утром, поэтому гретые. Будешь?
– Рулеты рыбные, жаренные в масле? Ночью? Буду, конечно. Дурак что ли отказываться, – опускаюсь на табурет.
У Юли дома очень чисто. Просто феноменально. На краю стола стоит горшок с фикусом, у него литья протерты. Ни единой пылинки. Я такой фигней только в школе страдал, классе во втором нас училка заставляла.
– Юль, когда ты успеваешь?
– Я в пять утра встала. Фарш подготовлен был. Морковка только дома закончилась. Сходила в супермаркет круглосуточный. Дальше по накатанной. Тесто такое я на пельмени делаю часто. – Впору за сердце хвататься. Кто-то ещё лома лепит пельмени? – Скрутила, обжарила. Потом на работу пошла. Мечтала о них весь день. Ну а вечером ты знаешь – дом, магазин, кран.
– А на зайца в лес не ходила?
– Не успела. Ты заявился, – ставит передо мной тарелку, кладет приборы. – А так в планах было.
– Поедим и поедем, – подыгрываю, Юля кивает. – Я думал у тебя смена четыре часа… – не успеваю закончить.
– Я не только в поликлинике работаю, – как обычно это вся информация, никаких уточнений.
Поужинав, или попросту – нажравшись в ночи, Юля, сидя с ровной спиной, сообщает:
– Дим, тебе пора ехать домой, – невозмутимость зашкаливает.
– Ты серьёзно?

Глава 9
– Не мог бы ты ехать аккуратнее? – просит Юля.
Поворачиваю голову, смотрю на неё. Пальцы свои сейчас выламывает, костяшки уже побелели, так усердно она их выкручивает. Её нервозность невооруженным взглядом видна. Еду я прилично, если не считать превышения скорости незначительного. В общем, ещё одна блюстительница порядка нашлась на мою голову.
– Юль, тут обгон разрешен, – мимолетно касаюсь её бедра. – Метров двести до встречной оставалось. Аварийной ситуации не создано.
Спустя несколько месяцев уговоров Юля согласилась выходные провести вместе за городом. Это прогресс. Обычно она спозаранку подрывается и несется домой. Позавчера утро началось в начале шестого со слов Юли:
– Я потеряла у тебя в квартире… – немного задумалась, остановившись посреди спальни, глазами её обводя.
– Хочется думать, что сердце, – подшучивать над ней удовольствие доставляет, почти подростковый эффект.
– Лифчик, – уточнила Юля, закатив глаза.
Как я ржал, кто бы только знал.
– Уверен, и без него хорошо будет.
Юля, убрав руку от груди, произнесла:
– Да? Тогда так на работу поеду, – провела ладонью вдоль тела.
Потихоньку она адаптируется, немного позволяя себе «вольности». Но меняюсь и я. Даже мысль о том, что ОНА пойдет куда-либо без белья, меня дико бесит. Какого, блин, хрена?
Вопрос привязанности как никогда актуален. Тем не менее, пасусь я постоянно рядом с Юлей, не смотря ни на что. За исключением времени проведенного в командировках, но и в них я на связи, вечерние звонки, утренние сообщения.
– Ты так и не сказал, куда именно мы едем? – Юля приводит меня в чувства вопросом.
Был соблазн друзей пригласить вместе с нами поехать. Но тогда бы она стопроцентно слилась. Большинство народа из моего окружения уже поняли, что кто-то есть в моей жизни… постоянный. Трудно не заметить, что я к кому-то срываюсь по ночам, говорю часами на телефону, хотя раньше не любил такие действа.
– Тебе понравится. База в глухом лесу. Там людей мало. Наше шале крайнее. Будешь чувствовать себя, как дома.
Если у меня всю дорогу телефон не смолкает, то Юля свой за все полтора часа пути ни разу из сумочки не доставала. Ей никогда никто не звонит. Только по работе, просят сменами поменяться, или «полечить» кого-то внеурочно. Можно, конечно, списать на то, что видимся мы максимум три раза в неделю, но всё же заставляет задуматься.
– Волки, шакалы забегать будут? – Юля показательно носом хлюпает, дескать, обиделась. – Если что, тебя первым отдам им на съедение.
– Кто бы сомневался. Добрая девочка Юля.
На месте я на невербальном уровне чувствую, что Юле тут нравится. Пару раз она даже попискивает от восторга, вызывая у меня улыбку. Глаза Юли горят, когда, запрокинув голову, она смотрит на высоченные сосны, зависает, будто иголки пытается пересчитать.
– Пойдем, покажу, где мы размещаться будем, – подхожу к ней поближе, за плечи обнимаю.
– А здесь можно остаться? Красота. Как в сказке, – Юля голову назад откидывает, упираясь ею в моё плечо.
– Пошли, небо в алмазах посмотрим, – подхватываю Юльку и на плечо закидываю под её громкие возмущения. – Кричи, пятьсот метров до домика следующего. Здесь ни души. Но дергаться я тебе не советую, во второй руке у меня наши сумки, – она слушается, за что получает одобрительный шлепок по заднице.
– Вот ты, Спирин, засранец! – бунтует, стараясь коленом мне заехать куда-нибудь, так усердно, что чуть ли не валится с моего плеча. В самый последний момент успеваю её подхватить и на место вернуть.
Юлька смеется самым задорнейшим смехом из всех, что я слышал когда-либо. Непривычно её видеть такой свободной. Как только я переступаю порог шале, так и удерживая её на плече, она просит, чтоб отпустил.
– Хочу целоваться. Поставь меня на пол.
Коснувшись пола, Юля куртку расстегивает и поспешно с плеч её скидывает, следом обхватывает меня за шею одной рукой, второй ныряет прямиком мне под свитер. Её холодная ладонь обжигает похлеще кипятка.
Стоим с ней напротив друг друга, смотрим друг другу в глаза. Впервые они у неё бирюзой отдают, обычно они более глубокого, темно-синего цвета. Через несколько секунд она глаза закрывает и улыбается. Выглядит в этот момент, словно куколка. Больше двадцати лет не дать. Свежая, милая, искренняя и беззаботная.
– Ведовская девочка, ты чаруешь, – бросаю сумки на пол и обеими руками хватаю ее под ребрами, притягиваю к себе, плотно прижав.
– Целуй уже, – произносит и губы облизывает – несвойственный для неё жест.
– Ну, нет. В этот раз ты начинай, – с улыбкой в губы шепчу ей.
Отвечать на поцелуи она начала, но инициатором выступает в редких случаях. Позволяет себя целовать. Зависаю в нескольких миллиметрах от её губ. Чувствую кожей её дыхание, она моё тоже. Юля делает глубокий вдох, затем выдыхает, после, так глаз и не открыв, привстав на носочки, тянется ко мне в поцелуе.
По ощущениям, космос где-то рядом. Впервые она откровенно исследует мой рот языком. Её пальцы, которые гладят мой затылок, подрагивают, как после мороза. Юля продолжает массировать пальчиками кожу головы, не разрывая поцелуя, делает несколько шагов назад. Корректирую направление, чтобы она мимо кровати не улетела. Но планы у неё другие. Упершись ногами в каркас кровати, она останавливается, распахивает глаза и отстраняется от меня.
– Подними руки, – произносит, запыхавшись. Дыхание у обоих спирает.
Когда поднимаю руки, она хватается за край моего свитера и тянет наверх, стягивает его. Губы её обхватывают кусочки кожи моей груди, перекатывает их между губ и языком проходится. Пока я ослепленный моментом подвисаю, она меняет нас местами и толкает меня на кровать. Сама сверху на мои бедра усаживается.
– Если бы знал, что ты так разойдешься – раньше тебя бы привез сюда, – откидываю голову на постель, устраиваясь поудобнее.
– Лучше молчи. Настрой мне сбиваешь, – Юлька и с себя свитер скидывает, оставаясь сверху в одном лишь белье.
Егоза ерзает, сидя на мне. Обеими ладонями касается моего живота, ведет ими вверх, очерчивая пальцами узоры извилистые. Касания нежные. Невольно весь напрягаюсь от возбуждения.
– Сожрать тебя хочется, – скользя руками выше, она опускается ниже и касается языком пресса. Ведет языком, покрывает поцелуями нежными, словно перышком касается. Дышит надрывно мне в кожу. – Ты вкусный.
Юля себе не изменяет, тем не менее, я гореть начинаю. Весь.
– Ты пробовала ещё не везде, – продолжаю Юлю смущать. Поняв, о чем речь идет, она краснеет до кончиков ушей, на скулах тоже красные пятнышки выступают. – Ну же, смелая девочка, – поглаживаю ее подбородок.
Оральный секс не является моим фетишем, обхожусь без него безболезненно, но реакция Юли бесценна. Она личиком прижимается к моему животу и что-то невнятно бурчит, ругает меня.
– Ты специально меня провоцируешь, – отчитывает меня, затем кусает так неожиданно, что непроизвольно дергаюсь. – Лежи тихо, в следующий раз откушу что-нибудь.
Хочется послать всю выдержку к черту и ускорить процесс, но я терплю. Из последних, блд, сил. Вдох – выдох. Сам же хотел инициативы её. Теперь от ожидания потряхивает.
Наконец Юля выпрямляется, садится в то же положение, что и раньше. В глаза мне не смотрит. Но в ней ощутимо что-то меняется. Двигает бедрами, имитируя движения характерные, очень плавные. В это время её пальчики, всё так же дрожащие, ширинку на моих джинсах расстегивают. Достаточно живенько она с меня их стягивает вместе с боксерами. Да неужели?! Чудо свершилось! Встав на пол, она прощается со своей одеждой.
– Подожди, – сажусь на край кровати и тянусь к ней, за запястье притягиваю к себе. – Оставь это мне, – убираю её вторую руку от лифа. На ней только он остался и трусики. – Мне нравится на тебя смотреть.
Обычно, чтобы её не смущать, вокруг нас полумрак. Сейчас же она даже шторы не стала задвигать. Любоваться её телом? Легко. Девочка очень фигуристая, при этом ничего лишнего нет, ни единой складки ненужной. Очень сочная, гибкая. Тыльной стороной веду по груди вниз. Наблюдаю за тем, как её колотит, словно от лихорадки. Аккуратно замочек расстегиваю и опускаю её на простыни.
Юля лежит, закинув руки за голову, сжимает ими простыни. Возбуждена не меньше моего, соски затвердели от напряжения.
– Сегодня будешь полностью моей. Столько раз, сколько я захочу, – стягиваю с нее последний элемент белья. Опускаюсь над ней, удерживая вес на руках, касаюсь губами одного из сосков. – Ты только дыши…

Глава 10
– Какого хера, блд, происходит! – Это не вопрос, а бешенство моё рвется наружу. Сказать, что я охуел, ничего не сказать.
– А что собственно тебя не устраивает? – Яра преспокойно восседает на стуле, закинув ногу на ногу, озвучив вопрос, демонстративно задирает нос.
– Ты дурой не прикидывайся. Сама всё поняла, – рявкаю на неё.
– Не веди себя, как ушлепок. Ещё раз на меня голос повысишь, и останешься здесь в одиночестве. Понял? Не я виновата в том, что ты всё просрал.
В воздухе висит разочарование. Разочарование Яры во мне. Моё разочарование в Юле.
– Я просрал? Она приперлась на благотворительный вечер в компании деда какого-то.
– Ты, наверное, не заметил, но я тебе сообщу – ты пришел не один. Очередная соска, у которой в башке самое ценное – гиалуроновая кислота в губехах. Я сейчас спрошу, ты ответишь, а потом подумай, почему так получилось. Ты Юлю приглашал на это мероприятие, в качестве своей спутницы?
– Нет. – Нет, блд, естественно, нет. – Она сборища народа не любит. Со мной она в ресторан сходить не могла. А с ним приперлась, и чувствует себя превосходно.
Яра с грустным видом кивает.
– Дим, а ты не думал, почему так? Она ведь девушка. Чуть старше меня, так ведь?! Ещё откровение – мы, «тетки тридцатилетние» хотим чего-то серьёзного, надёжного, а не перепиха в свободное время. Или я не права? Не это ли ты ей предлагал всё это время?
– Саяра, она сама согласилась, – стараюсь не орать на подругу, она уж точно не виновата.
– Чтобы быть с тобой рядом. Не доходит, нет? Ну что же ты за тупень такой, – Ярка вздыхает. – И это не дед. Известный хирург, академик, один из организаторов действа сего. Как Юля с ним познакомилась, знаешь?
По моему хмурому виду Яра понимает, что нет. Я о ней так особо ничего и не знаю. Почему так вышло? Ответа я так и не нахожу. Скорее всего, меня всё устраивало.
Только пару месяцев назад я узнал фамилию Юли, ту, что родная была – Арова, нынче Левада. Левада Юлия Валентиновна.
За всё время скрытная девочка Юля несколько раз рассказывала о маме, которая рискнула взять взрослую девочку из детского дома в тяжелое время. И столько же о самом детском доме. Не густо. Так почему же это начало волновать меня только сейчас?
Мой пофигизм в отношении серьезных намерений вышел боком.
Мыслить конструктивно сейчас не выходит. Придушить кого-нибудь хочется. Гнев подавляет все иные эмоции.
Периферийным зрением замечаю, как Яра поднимается.
– Искренность и преданность бесценны, Дим. Длинные ноги, выдающаяся грудь тебя счастливым не сделают. Пора бы это понять, – цокая каблуками, она выходит из комнаты.
С хлопком двери накатывает упомянутое подругой одиночество. Неужели в очередной раз всё проебал? Цикличность. Она сейчас не только о нас с Юлей говорила…
Сжимаю пальцами переносицу и стараюсь собраться с мыслями. С мыслями, которых нет.
Мы находимся в одном из самых больших бизнес центров города. Этажом выше, прямо надо мной располагается банкетный зал, где проходит благотворительный вечер, организованный одним из столичных фондов. Проходное мероприятие, таких десятки за год проходят. Но именно это я запомню надолго, насмерть вобьется в башку. Впервые Юльчонка увидел в непривычной для неё обстановке. Она пришла не со мной. Взрослый мужик, лет на тридцать старше неё. Статный дядька, серьезный и собранный, профессия его обязывает.
Такой утонченной и элегантной в обычной жизни она редко бывает. В вечернем платье я её увидел сегодня впервые. Черное, лаконичное, с открытыми плечами, ей очень идет. Но как же полоснуло, когда она холодно поздоровалась и отвернулась.
– Дима, вот ты где! Я тебя потеряла. Твоя подружка сказала, что ты тут. Зачем прячешься? – Диана дует свои губки. Меня передергивает. Как я мог подумать, что в компании с ней будет прийти продуктивнее, нежели с Юлей. Даже не промелькнуло мысли позвать с собой Леваду. – Пойдем, там уже аукцион начался. Купишь мне что-нибудь.
Какой тонкий заход. Охренеть.
За то, чтобы выйти в свет с «Мисс Что-то там, хер пойми где находящееся» надо платить, и в этот раз деньгами я походу не ограничусь. Цена будет выше.
– Иди, выбирай, я оплачу, – произношу без эмоций.
– Всё, что захочу? – Дианка начинает хлопать в ладоши. В другой момент мне бы это зашло.
Эмоциональная подпитка – то, за что не жалко платить. Сейчас её наигранность поднимает во мне волну раздражения.
– Пошли диадему купим тебе, – чтобы что-то ценнее губ на голове было.
– Я короны люблю! У меня их много! Часть переходящие, но некоторые организаторы конкурсов их отдают. Мне кажется, что моя корона второй вице-мисс красивее, чем у победительницы…, – пустой звук, перестаю воспринимать её речь.
Вхожу в зал и первым делом ищу взглядом Юлю. Как же кроет, хочется выволочь её на улицу и вытрусить из неё всю хрень!
Сидит, смотрит на своего престарелого кавалера, слегка наклонившись к нему. Он что-то шепчет ей на ухо. Лихорадит в момент. Пздц, куда вся выдержка подевалась.
Диана виснет на моем плече.
– Димушка, пошли к остальным! Саяра нам место заняла за главным столом, – привлекает к себе моё внимание.
Ха-ха. Саяра как всегда постаралась. Придется сидеть за одним столом с Юлей и её спутником.
«Выкусил?» – интересуется взглядом Ярка. Снова включила режим стервозины на полную.
Здороваюсь с теми, с кем ранее не успел.
– Николай Викторович, – мне руку протягивает спутник Юли. – Ильгамов.
Моя коза-егоза упорно отворачивается в этот момент, смотрит в сторону сцены.
Стол рассчитан на шестнадцать персон. Все места заняты, два свободных напротив Юли и Яры, которая как специально уселась справа от главного действующего лица.
Одной кровопийки по жизни мне, видимо, мало было.
Начнем.
Следующие полчаса проходят под эгидой «Диана хочет всё, что блестит». С моей стороны весьма опрометчиво столько тратить на бабу, которую даже трахать желания нет. Но сейчас абсолютно плевать. Лишь бы не мешала.
Смотрю на Юлю, по-прежнему меня игнорирующую, никого больше вокруг не замечаю.
– Это тату у Вас? – Диана, утолив свой шопоголический голод, смотрит на Юлю, вернее на её плечо. Нужды разглядывать нет, знаю и так, там семь родинок, по расположению напоминающих созвездие Большой медведицы. – Выглядит очень круто! Где делали?
– Это от рождения, – Юля безучастно скользит взглядом по Диане, доходит до моего плеча и отворачивается, давая понять, что на диалог не настроена.
– Девочка наша, в этом году праздник какой-то случился. Что в лесу вымерло, что ты согласилась к нам присоединиться? – еще один из мужчин снова обращается к Юле.
И тут происходит взрыв. Она ему улыбается, очень мягко.
– Николай Викторович в городе. Нельзя была шанс упускать. Где бы мы ещё с ним увиделись, да? – переводит на него взгляд, полный укора.
– Даже не начинай, – он выставляет руку вперед, показывая, что его слово решающее. – Ты работаешь только в России. Смирись.
Тоха Фёдоров, который вместе с Ярой какого-то черта приперся, начинает проявлять интерес к разговору.
– Юля, а где Вы за пределами России работали? В детскую поликлинику, я так понял, только в том году пришли.
Юля, надо отдать ей должное, делает вид, что он не участвовал в крестовом походе в её кабинет, но в тоже время не торопится с ним беседы вести.
– Много где, – вот, узнаю её красноречие.
– Юля семь лет проработала со мной на Ближнем Востоке и в Средней Азии. Она операционная медсестра, – поясняет Николай Викторович. – Ты никому не рассказывала? – Юля отрицательно головой качает. Обманывает, мне говорила, но рассказывала только о Центре ортопедии и травматологии, в котором полтора года трудилась. – Лучшая, с кем мне доводилось работать.
– Лучшая, потому что там, где мы с тобой работали, Коль, наличие операционной медсестры под рукой уже праздник. Пять лет на Востоке, полтора года в Москве и семь месяцев в Новосибирске. А потом ты меня отправил «отдохнуть», – по голосу ясно, ей не нравится решение руководителя.
– Я не знал, что ты решишь талант своё поглубже припрятать и в бумажки податься.
Несколько мгновений они смотрят друг на друга. Каждый взглядом выражает свое недовольство.
Яснее мне, однако, не стало.
– Я отдыхала, – чудесным образом её голос звучит позитивно. – Поотдыхаю и вернусь.
– Да сейчас, – произносит Ильгамов с сарказмом.
Безрезультатно пытаюсь поймать взгляд Юли. Никого, кроме неё, видеть не хочется. Как всё быстро меняется. Пару недель назад мне казалось, что я заскучал рядом с ней, приелось наше времяпрепровождение. Сейчас же ощущаю критическую необходимость в её внимании. Но по ту сторону стола полный игнор. Сердце сжимается от мысли, что теперь так будет всегда. Или не будет никак вовсе.
Думалось, что пик наших с ней взаимных эмоций достигнут. Особо ловить дальше нечего. Лучше не будет. Так я думал. Сейчас пожинаю плоды.
Яра поднимается со стула, обходит стол и подходит ко мне, наклоняется пониже и шепчет на ухо тихо, так, чтобы только я слышал.
– Я чувствую её боль даже отсюда. Она сквозит и пропитывает. Поздравляю тебя, ты козел, – Ярка выпрямляется, смотрит на меня с тоской.
Перед тем как уйти, вкладывает мне в руку свой телефон. Экран горит, открыта статья – «Известный российский адвокат Дмитрий Спирин замечен в компании второй вице-мисс России Дианы Салигетовой…». Дальше можно не читать, и так всё понятно. Под заголовком красуется наше фото … двухнедельной давности.

Глава 11
Юлия
Зря пришла. Эта мысль витает у меня на подкорке последние два часа. С ранних лет и по сей день я не являюсь любительницей публичных сборищ. Компании «больше двух» всегда требует от меня собранности, но в этот раз решила рискнуть. Очень хотелось. До боли.
Несколько дней назад, навещая своего давнего друга, бывшего руководителя и просто выдающегося и уникального человека – Колечку (называть его так могу только я), заметила на его рабочем столе список приглашенных на благотворительный вечер. Магическим образом фамилия Димы притянула мой взгляд, а уж этот его «плюс один»…
Захотелось посмотреть на нее. То, что спутницей буду не я, понятно было сразу. Меня то не звали. Ха-ха. Но вот кто именно… догадывалась, и всё же решила проверить.
Рейд удался. Проверила? Проверила. Понравилось? Больно. Сильно больно.
Не будь я на людях, грудь бы растерла ладонью. Но смысл в этом отсутствует. Всё же не нерв защемило. Дело в другом.
Как бы ни было грустно, плюсы есть – я чувствую эмоции. Острые. Колюще–режущие. Ноющие.
Когда всё начиналось у нас с Димой, я была готова к тому, что сразу после первого секса он пропадет, а вот к тому, что сейчас происходит, я не готова.
Ныть нельзя, никто не виноват. За каждый сделанный выбор мы должны нести ответственность, какой бы она ни была, и принимать последствия тоже. Соблазн был слишком велик. Таких, как он, доселе я не встречала, в моём окружении люди не хуже, но полёта другого. Перед тем, как судить, стоит на него всего лишь посмотреть, ощутить на себе силу его энергетики и обаяния.
Будь он хоть кривеньким да косеньким, или вообще страшным, как смертный грех – положения дел это бы не изменило. Классное чувство юмора, голос такой сексуальный, что мурашки по коже бегут, острый ум, харизма, чувство собственного достоинства – всё это делает его лакомым кусочком для особ женского пола в возрасте от шестнадцати до пятидесяти. От смеха до запаха он идеальный. С первого взгляда.
Лучше бы противнем лазаньи угостилась, чем кусочком таким. Не мой же типаж! Никогда мне брюнеты высокие не нравились. А богатых и влиятельных людей я вовсе не переношу.
Согласно одному из изречений великих, «чем выше скала, тем в неё чаще ударяет молния, чем человек значительнее, тем он больше подвержен рискам». В случае с Димой успех и достаток рамки стирают, соблазн возрастает. Искушение – тоже риск.
Прижимаюсь затылком к холодной стене. Выйдя подышать воздухом на веранду, совсем растеряла желание возвращаться в зал. Кого я обманываю? Всё, что произошло – к лучшему. Светская жизнь мне неприятна. Как и чулки эти сраные: то съезжают, то давят, то просто раздражают. Хуже только мини-трусы. Нормальную вещь веревкой или шнурком не назовут.
Дверь за моей спиной распахивается и слышится размеренный цокот каблуков. Веранда разделена матовыми стеклами на зоны. Мнимое уединение. Слышу, как обладательница шпилек опускается на плетеный диванчик справа от меня, делает глубокий вдох, затем снимает блокировку с телефона и шустро набирает кого-то. В вечерней тишине гудки легко различимы. Вернее гудок. Всего лишь один. Далее вызов принимают.
– Да, Алеева, я тебя слушаю, – раздается мужской голос, который выделяет фамилию насмешкой.
Оценить его не могу, хотя уши реально разве что на макушку не вылезли. Внутри нарастает волнение. Подслушивать не хочу. Но и уйти не могу. Необъяснимое чувство. Знаю, кто там, и ощущаю себя причастной к происходящему, хотя это совершенно не так. Лично с друзьями Димы я так и не познакомилась. Но такое чувство, что сама с детства Саяру знаю. Если не брать в расчет Сергея, брата Димы, думаю, у последнего всё вместе взятое человечество вызывает меньше теплых чувств, чем она одна. С его слов складывается впечатление, что она неземная.
Ревности нет, будем считать.
– Я была не права. Извини. Не стоило ехать сюда без тебя, – голос Саяры имеет бархатистое низкое звучание, красивый тембр. Когда произносит некоторые согласные, слышится едва уловимая хрипотца. Можно закрыть глаза и наслаждаться, не вдаваясь в смысл произнесённых слов. Видимо, на том конце провода так и поступили, потому что в ответ тишина. – Ну же, Руслан. Или ты хочешь, чтобы я поунижалась? – произносит абсолютно беззлобно.
– С чего вдруг, я просто заслушался. Думал, умер и в рай попал. Может, ещё что-то мне скажешь? Или аттракцион невиданной щедрости иссяк?
Кто такой Руслан, я тоже знаю. Но сейчас отмечаю только его заносчивость.
– Я подумала и передумала. Я согласна фамилию на твою поменять. Только забери меня отсюда. Больше никуда без тебя не пойду. Обещаю. Без тебя всё не так. Надо было сказать папе, что у нас не выходит пойти.
После сказанного ею второго предложения, парень, осчастливленный (было слышно по выдоху), дух испустил. Готова поклясться, вся спесь слетела в секунду.
– Спускайся, брильянтик. Скоро подъеду. У тебя есть три минуты.
– Слишком быстро. Не смей опять гнать, – девушка заводится и тут же тухнет. – Я тебя очень прошу.
– Я тут недалеко. Катаю вокруг. Один хрен, когда ты не рядом, работать у меня не выходит. Просил же остаться дома сегодня.
Закрываю глаза и запрокидываю голову. Странные смешанные чувства. Воровкой себя ощущаю. Подкрепилась их эмоциями и снова кровь забурлила внутри.
Как бы жизнь ни текла, что бы ни происходило, даже когда тебя пожирает пустота изнутри, кости ломая, один инстинкт всё равно остаётся – инстинкт самосохранения. Он против воли срабатывает. Амбиции, социальное положение, похоть… На его фоне бренно всё. Сейчас я представляю собой пример одного из его проявлений – подпитываюсь их эмоциями ради своего спасения.
Когда совсем плохо и пальцами ног ощущаешь дно, есть два варианта. Погрузить себя в реально адскуую обстановку и понять, что «до» всяко лучше было, или окружить себя счастливыми людьми и подзарядиться от них верой в светлое будущее.

Глава 12
Юлия
Вечером, по возвращении домой я завалилась в кровать, проигнорировав наличие в квартире достояния цивилизации в виде душевой кабины. К утру несколько раз умылась, слезами. От макияжа и следа не осталось.
Не помню, когда мне последний раз так плохо было. Вру, конечно, всё я помню. От этого ещё тяжелее на душе становится.
«Юля, ты совсем из ума выжила? Разве это повод для слёз? Ты с ним даже не в отношениях была,» – ругаю себя, на чем свет стоит. Безрезультативно.
Жалость к себе разрушает, изнутри сжигая все зародыши здравого смысла. Я знаю один прекрасный способ с нею бороться. Не обязательно ехать в страны так называемого «третьего мира», чтобы жуткие условия тебя отрезвили. Достаточно в хосписе поработать немного. Чужая боль притупляет твою собственную. Вокруг нас слишком много страданий, облегчая жизнь других людей, ты освещаешь свою, в ней появляется смысл. Мне его не хватает катастрофически…
Я не из тех людей, кто в автономном режиме чувствует себя самодостаточным. Я вообще себя чувствую? Клеточки отмирают с удвоенной скоростью… До знакомства с Димой существовать было проще. Теперь пробитый панцирь сквозит.
Судя по всему, я не только Диму потеряла. Ещё и зачатки разума. Зачем было соглашаться ехать праздновать день рождения коллеги в клуб? Мне тридцать. До сего дня я не посещала подобных заведений. Не стоило и начинать. Но соскакивать поздно. Какими словами себя отругать, чтобы полегчало? Всё происходит не так! У меня всегда так, пора бы привыкнуть. Бездушный человек ровно, что мертвый.
– Юленька, детка, улыбнись! – ко мне обращается одна из коллег. Тамара. – Тебе там должно понравиться, куколка наша.
Куколка с вечно недовольным лицом. «Кирпич по нему плачет,» – так в нашем детском доме говорили. Я с детства «на стиле», в те далекие времена это модным не было ещё.
– Вот уж не уверена, – тяну. Праздник девочкам портить желания нет, но оно само из меня льется. Оно понятно что?
Дюдюка Барбидокская была злюкой и врединой. Я же плюсом зануда. Это врождённое.
«Лёв, давай огородами не пойдем. Страшно,» – я.
«Сейчас что-нибудь случится,» – снова я.
«Я тебе отвечаю, этот вой не к добру,» – опять я.
Когда моего друга и товарища собаки искусали, он как резаный орал, что если бы я нудила потише, ничего бы не случилось. Прав был, басила я знатно, на всю округу. Умение язык за зубами держать мне было долгое время неподвластно.
– Юльчона, не будь такой категоричной, – смеется Тамара. – Музыка классная в заведении. Маргиналов нет. Парни в большинстве – тридцать плюс. Руки без повода не распускают. Бар сказочный, все коктейли ам-ам, – для убедительности облизывается.
Ага. И девочки исключительно феечки. Коллеги, по причине моей опрометчивости, узнали, что я ни разу не была в клубах. Решили справить. А я, душа неприкаянная, устала в четырех стенах маяться бездельем.
Спирин, модельку трахая, тоже грустит?! Наверняка. Плачет, ей в затылок уткнувшись при этом. Бедненький.
Зачем-то действительно это представляю, непроизвольно. Без слез, естественно. Мерзко становится до такой степени, что усилиями возвращаю желудок на его законное место, дабы в конец праздник не испортить девахе.
– Когда вы успели все испробовать? – вскинув брови, прохожусь по девчонкам взглядом. Нас в такси четверо. Делаю вид, что мне есть дело.
Девочки очень задорно смеются. С коллективом мне повезло. Всегда везло, не попадала в гадюшники.
– Если бы ты нас пореже бортовала, тоже бы попробовала разные. Все! Малышка, нельзя жить только работой, дорогая моя. Жизнь знаешь, какая разнообразная? А какая скоротечная?! С ума сойти можно! – Тома недавно с мужем развелась, теперь у неё времени свободного много. Организует досуг и себе, и коллегам. Она всех нас старше, меня всего лишь на несколько лет, а девочек побольше. Ведёт себя, словно мамочка-наседка. – Мне скоро тридцать пять. Туда-сюда и бабушкой Аня меня сделать может. А я ещё и не пожила, – эмоционально всплескивает руками.
В заведении оказывается слишком шумно. Слишком многолюдно. Лицо у меня слишком хмурое для подобного рода мест. Жизнь болючая. Стараюсь расслабиться, и не выходит. Какого-то черта проходящие мимо столика лица мужского пола задевают меня, преднамеренно трутся. Бесят.
– Юля, если бы он знал, что ты скальпелем пользуешься превосходно, отошел бы подальше, – комментирует действия остановившегося рядом с моим плечом парня Инна, коллега. – Одним взглядом выпотрошила бедолагу, – она специально музыку гремящую перекрикивает, чтобы «пациент» услышал посыл.
Действенно. Пару шагов в сторону он всё-таки делает.
В консерватории я сплю, а в клубе чесаться начала от невроза. Где моя золотая середина? На вечерах, посвящённых творчеству Маяковского?! Предел мечтаний.
К моменту, когда девочки заказ по второму кругу делают, я ещё и половины коктейля выпить не успеваю. С алкоголем у меня не лады. Всё, что может вызвать зависимость, меня пугает. Какой-то период своей жизни я на транках сидела, повторять не хочу. От этого и сюда приперлась, чтобы не улететь в бездну. Лететь не больно. Больно ударяться после падения.
Девчонки взглядами лихо стреляют, кокетничают. Понятным образом притягивают к себе внимание. Как итог – за наш не слишком большой стол пересаживается несколько парней. Парней трое. Нас четверо. Казалось бы – идеально. Меня трогать не надо, общайтесь себе в удовольствие. Но один из них, имя неважно, назову его Навязчивый, то и дело ко мне обращается, более того, наклоняется к моему лицу и что-то орёт, думая, что я из-за музыки не расслышала. Куда там. Ты просто мне не интересен.
Я бы и раньше предпочла не знакомиться. Но после общения с Димой так и вовсе от других воротит. Хочу снова наблюдать за его уверенностью расслабленной. Спирину что банку консервов открыть, что труп закопать в лесу так, чтобы никто не нашел. А сразу после он спокойно, и глазом не моргнув, в суд на заседание поедет. А всё почему? Для него нет безвыходных ситуаций. Оправданная самонадеянность. Ох, а как он трубы чистит… Я промолчу. Будем считать, что его острый ум и твердый характер первостепенны.
– Юля, а чего ты такая стеснительная? – Навязчивый, заметив, что я отвлеклась, впритык ко мне усаживается, закидывает руку мне на плечо. Ой, как зря. Внутри передергивает. – Понравился тебе, поэтому засмущалась в моем присутствии, – утверждает.
– Руку убери, – прошу максимально спокойно. Судя по его округляющимся глазам, только в моей голове это как просьба звучит. – На край отсела не от стеснения. Боюсь, что слюна, которая из твоего рта вылетает, когда ты его открываешь, на моё лицо попадет. Я брезгливая. Если бы ты мне понравился – я хотя бы раз тебе улыбнулась.
Мда, от его наглости меня понесло, и всё бы ничего, но именно в этот момент музыка в клубе перестала быть такой громкой. Даже оглядываться по сторонам не надо, чтобы понять – меня услышал не только Навязчивый. Он замер на месте, только глаза из стороны в сторону бегают в попытке сориентироваться. Придушить меня или в шутку перевести? Так опешил, что его дезориентация читается безошибочно.
– Юля, ёперный театр, ты не меняешься! – слышу голос знакомый, затем смешок слышится.
Не узнать голос невозможно, слишком часто я его слышала. Искривленную ухмылку затылком ощущаю.
Вечер перестает быть томным. Вот уж кого я не ожидала увидеть в столь злачном месте. Никита, Паша, Валера. Парни, с которыми мне частенько приходилось пересекаться, работая по контракту. Реакция у них потрясающая, сходу уразумели, что происходит, не присоединись они к нашей компании, добром бы дело не кончилось.
Представляю парням девочек, девочкам парней, намеренно Навязчивого и его компашку игнорирую. Может, они и не плохие, но маятник внутри меня раскачался. Ник с укоризненной усмешкой на меня смотрит, затем сам представляется, поочередно здоровается с неприятной для меня компанией.
Последние, чувствуя, что чаша весов не в их пользу склоняется, предбрачные бабуиноподобные танцы с бубнами начинают. Ярмарка тщеславия, честное слово. Бабло. Бабы. Бухло. Если мишуру всю отбросить, примерно так выглядит пьедестал их приоритетов. Любая должна быть счастлива, если альфачи (сраные) на неё внимание обратили.
– Мужественность не количеством перетраханных баб измеряется, – терпение не моя благодетель. Бесят. Удержаться не вышло.
– А так? – один из друзей Навязчивого руки поднимает повыше, двуглавые мышцы плеча напрягая. Большой, но не сильный, как и большинство из таких.
Пожимаю плечами, гримасу на лице строю, мол, ума нет, считай калека.
– Идеальный рост для бойца спецназа – сто семьдесят–сто семьдесят пять сантиметров. Вес: семьдесят – семьдесят пять килограмм. Естественно, есть и больше, но самыми выносливыми и эффективными считаются именно такие. Это вот, – взглядом обвожу красоту протеиновую, – для девочек, которые книжек перечитали и фильмов пересмотрели. Выше – больше – сильнее. В жизни так не работает. Когда предстоит пересекать местность, эдак… километров пятьдесят за сутки, с рюкзаком за плечами, который весит в половину тебя самого, знаете, кто первым приходит и задачи поставленные лучше других выполняет? Не такие, как ты, здоровяки. Без обид. Это только о твоих словах о том, от кого стоит рожать, от кого нет. Природу не обманешь – потомство должно быть здоровым.
Ник и Валера уже ржут откровенно, Тома тоже, закрыв руками лицо. Паша сечет ситуацию, дабы я в бубен не получила ненароком.
Кто ж знал, что в клубе можно встретить такую острячку, как я. Навряд ли у кого-то из элитной троицы сегодня уже встанет в стенах этого заведения.
– Я поняла, Левад, почему ты не ходишь никуда – с твоим языком это опасно, – заплетающимся от смеха языком выговаривает Инна. – Молодые люди, она ваша должница. Вы её только что спасли от расправы, – обращается к моим мальчикам, с виду зайчикам.
Инна права однозначно. Слили они конкуренцию, не напрягаясь. Дар убеждения у них в крови. Это не шутка. Паша – превосходный природный переговорщик. Научиться владеть этим виртуозно очень сложно. Каждая ситуация уникальна, ориентироваться и просчитывать следующее действие, слово приходится на ходу. Пообещать, убедить, найти выход. Книжная теория в помощь не будет.
– О, это точно нет. Скорее наоборот, – Ник мне в глаза смотрит. Взгляд серьёзный, хотя один краешек губ приподнят. – Ада, меня напрягает отсутствие у тебя инстинкта самосохранения. Так с незнакомыми, нетрезвыми мужиками не стоит общаться. Ты, конечно, у нас умница, вилкой бы этой, – взгляд его падает на столовый прибор, лежащий на столе, – сонную артерию ему вскрыла. Но, Юль, не надо так.
В этот момент Никита предельно серьёзен, хотя по расслабленной позе это сходу не определить. Энергетикой продавливает свою точку зрения.
– Зато мы теперь поняли, о чём Лёва говорил, – Валера включается. – Это сколько лет прошло? Двадцать пять где-то? А гасишь ты мужиков всё так же, – в смехе заходится.
Когда я впервые приехала в Йемен, чисто случайно встретились с Лёвой. Мальчик, с которым мы в детском доме вместе пробыли несколько лет. Был мальчиком, спустя годы я мужика перед собой увидела в форме, всё с теми же глазами задорными. Поверить в то, что он стал военным, было непросто. Вот вы вместе морковь чуть ли не грязную жрете – щелчок – уже на Ближнем востоке в больнице. Больницей это, правда, назвать было трудно. Однажды во время проведения одной из операций случился прилёт, за секунду половину здания вынесло, включая одну из стен опер блока. Но либо так деток (и не только) оперировать можно, либо никак. Мои воспоминания о детском доме в сравнении с жизнью там – манна небесная. В Йемене на тот момент, не думаю, что сейчас что-то изменилось, цвела и буйствовала гуманитарная катастрофа – голод, убийства, холера и дичайшая бедность. Умом тронуться можно от вида истощенных детей. Оу. Снова воспоминания унесли. Встретились мы отнюдь не из-за разрушенной подчистую инфраструктуры здравоохранения. Лёве, как и другим членам группы, поручили задачу – вывезти из страны дипломатов и членов их семей. Колонну обстреляли, один из бойцов ранение осколочное получил – доставили к нам. Там мы познакомились и с Валерой, и с Ником, и с Пашей. Лев познакомил.
– Не понимаю, о чем ты, – возвожу глаза к потолку, поджав губы.
– Юль, он до сих пор ест чинно и благородно, – начинает давить на совесть Валерий. – Ты представь, мы на учениях, приближенных к боевым, а он, как придурок, сидит и по пятьдесят раз пережёвывает. С плотно зажатыми губами. Так можно и помереть с голодухи. Я-то всё не сожру, а эти, – на парней большим пальцем указывает, – ждать не станут. Вот и подумай над своим поведением.
Мне было лет пять. Лёва на год-полтора старше. Его тогда только перевели к нам. И он меня почему-то жестко дразнил. Так было принято, все всех долбут. Ну так вот. В один из дней нам дали на обед котлеты. С ума сойти! Мясо! Когда Лёва сел напротив и стал есть, я заявила:
– Есть рядом с ним невозможно. Так громко чавкает, что весь аппетит пропал, – встала и вышла из-за стола. Так и не доев котлетку.
Бог в лице голода покарал меня сразу. Я потом недели две ещё плакала, вкус котлеты вспоминая. Сказочная дурында.
Зачем-то Лёва рассказал парням эту историю. При любой возможности Валера её вспоминает. Как-то раз, он прислал поздравление на Новый год и пожелал, чтоб в моем окружении были только не чавкающие люди. Спасибо, очень приятно.
– Ты забодал, – вздыхаю.
Но ему уже всё равно. Дальше несет историю несчастного Льва в массы, коллегам моим её передавая в виде слегка искаженном, обогащая эпитетами, а-ля, «мерзко у тебя слюни летят». Так сказать, глаза на исчадие ада приоткрывает. Пример того, как сплетни рождаются.
– Юлька, нам тебя не хватает. Я, честно говоря, в шоке. Ты в поликлинике? С твоими руками?! Как так вышло? – спрашивает Ник, когда к дому меня провожает. Вызвался со мной поехать, чтоб проконтролировать.
Никто не знает. Родители только о причине догадываются.
Пожимаю плечами, дескать, так вышло.
– Николай Викторович с нами собирается, рассказывал тебе? – продолжает Никита, поняв, что я тот ещё собеседник. – Через месяц примерно.
Вот теперь уже я загораюсь. Именно то, что мне сейчас нужно. Чем хуже – тем лучше.

Глава 13
Дмитрий
– Рус, ты как с ней вообще? Ударной волной не сносит? – Богдан, он же Дан, – мой, пожалуй, лучший друг, недавно вернувшийся из затянувшейся командировки в Китай, обращается к Руслану Нагорному. Будущему мужу Саяры. Нет, пока что я к этой новости не привык, первый шок спал, осознание так и не появилось.
Руслан вопросительно приподнимает бровь, не удосуживаясь озвучить вопрос. Каждый раз, когда разговоры о Яре начинаются не по его инициативе, выглядит Нагорный агрессивно и раздраженно.
– Ой, не делай вид, что не понимаешь. Я Саяру знаю с детства. Она всегда такой была. Непробиваемой. Хочешь сказать, с тобой по-другому? – Дан откидывается на спинку кресла, расправляет на коленях тряпичную салфетку. – Сегодня случайно увидел, как она из прокуратуры вы…, – задумывается. – То ли выплывает, то ли вылетает. Тох, коллеги твои суицид не совершили после её визита? Они так забавно к окнам прилипли, когда Яра выходила, смотрели на неё с благоговением и ужасом в глазах, – ржать начинает, переключаясь на Федорова. Богдан понял, наконец, что Руслан с ним общаться не намерен.
– Пропесочила малеха, – отмахивается Толян. Вот уж с кого, как с гуся вода. – По делу. Расслабились мужики что-то, – сам якобы собранный.
– Надо напрячься, если на осколки в суде разлететься не хотите, ребята. Вы же от всего, что в процесс попадает, ждете стопроцентного обвинительного приговора?! – голос Саяры с издевательскими нотками слышится из-за моей спины.
Руслан тут же подрывается с места. Час как не целовал?
– Почему не сказала, что рано освободишься? Я бы забрал, – ручной котик, не иначе. Но передергивает меня внутренне из-за другого.
Не обязательно к ним лицом поворачиваться, я спиной чувствую исходящую от парочки энергетику, настолько сильная нежность мне чужда. И им обоим тоже… была. Яра мягкость проявляла только в нашем обществе – я, Серега, Алеев, для остальных предпочитала быть холодно отчужденной. Её «эти другие» не волновали особо. У Руслана же, как и у многих других парней, особенно его ровесников, при виде девушек разве что желание, оно же похоть, возникало, да спортивный азарт. Сейчас я себя лишним чувствую, когда они вместе находятся. Поганое чувство. Не зависть, скорее неудовлетворенность собственной жизнью.
– Мы с папой участок смотрели, под комплекс. Не хотела заставлять тебя ждать, вдруг бы задержались. Он меня привез к вам, как видишь. Не злись, – Яра говорит с Русом тихо.
Прикрываю глаза, дабы раздражение скрыть. Закипать начинаю от их проявлений чувств.
Наобнимавшись, они усаживаются, естественно рядом друг с другом. Предварительно Яра, будто чувствуя моё настроение, здоровается со мной отдельно, чмокает в щеку, за плечи слегка приобняв, очень сдержанно, чтобы Отелло своего не провоцировать.
– Вот вы заведение выбрали, молодые люди. Поближе не нашлось? – Яра права, место удаленное, почти за чертой города.
– Знаешь, какой тут лобстер отменный? – снова включается в беседу Дан. Никому кроме него не пришло бы в голову у нас лобстера жрать.
– А ты лобстера есть собрался? – Яра взглядом проходится по нему, ловит его утвердительный кивок. Ох, как они раньше друг драга «любили». – Тогда салфетку за воротничок заправь. Случай-то исключительный. Давай, чтоб по этикету было, – пытается улыбку сдержать, по глазам вижу – эпитет «показушник» силой воли удерживает в себе.
– А ты что будешь? Я не успел заказать нам, незадолго до тебя приехал, – Руслан переключает внимание невесты на себя.
Невесты. Невесты. Невесты – долбится в мои перепонки. Внутри поднимается неконтролируемая буря. Причин ясных нет.
– Ачму хочу, – Яра голову поворачивает и ловит взгляд Руса.
Их зрительный контакт сопровождается улыбками. Руслан так и вовсе умалишенным выглядит. Потекший здоровый детина.
– Пребывание во Владикавказе сказалось на твоих пищевых пристрастиях? – скалится Дан.
– Ачма не к осетинской кухне относится, – произносит Ярка, параллельно касаясь руки Руслана, но немного не успевает.
– Дан, ты утомил. Забей уже чем-нибудь рот, – цедит Рус, заводясь.
Вот уж компания подобралась. Саяра и сборище неврастеников. После того, как приносят еду, напряжение в зале значительно спадает. Сытые люди должны быть добрей. Позитивного настроя и терпения хватает ненадолго. Как следствие – Яра ретируется в дамскую комнату, устав успокаивать Руслана.
– Рус, утихомирь своё бешенство. Ты Яру расстраиваешь, – обращаюсь к другу, как только за мелкой закрывается дверь в основной зал.
– А ты ничего, блд, утихомирить не хочешь? – с вызовом спрашивает в ответ. – Какого х*ра ты на неё пялишься безостановочно? Поздно. Ты свой шанс про*бал.
Молча встаю из-за стола. Пздц просто. Отвлекся, блд.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71534677?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.