Главная страница | Современные любовные романы | Бывшие. Без тебя

Бывшие. Без тебя
Марта Заозерная
Стою и молча, гипнотизирую взглядом бывшую жену. Сразу даже сообразить не могу, как она могла оказаться в подобном месте. Притон будет немногим хуже.
– Иди живо в машину, – произношу грубо, поборов секундное замешательство.
Протягиваю Маше ключи.
Она так и стоит, широко глаза распахнув.
Бог ты мой, я уже забыл, как тяжело с ней общаться бывает.
– Если ты не хочешь, чтобы я тебя выволок на глазах у твоих друзей, – на последнем слове не удается презрения скрыть. – То делай, как я говорю.

Марта Заозерная
Бывшие. Без тебя

Глава 1

Сергей

Наблюдаю за тем, как Сафия делает несколько селфи на фоне отвесных скал.
Определенно точно пребывание в отеле на вершине холмистой местности стоило тех денег, что были за него уплачены. Отсюда открывается потрясающий вид на ландшафт горных рек, гор и бамбуковых лесов. Когда мимо пролетает одинокий орел, дух от эмоций захватывает.
Это удивительно, но обычно Саф абсолютно равнодушна к собственной красоте. За всё время нашего знакомства она ни разу не остановилась у зеркала, чтобы взглянуть на себя лишний раз, как это делают девушки схожей с ней внешности. О её шикарных волосах, частенько собранных в небрежный хвост, я и вовсе молчу.
Сейчас она увлеклась панорамным видом и выглядит, как и подобает девчонке.
– Ты на меня не обижаешься? – спрашивает, опустив руку, держащую телефон.
До меня ни сразу доходит, о чём она говорит. На что мне обижаться?
– Я сторис снимала без твоего участия…
– О, это мелочи. Я бы не хотел светить рожей на твою многомиллионную аудиторию.
– А чем хотел бы светить? – лукаво мне улыбается.
Усмехаюсь про себя.
Я знаю, что за этим последует.
– Избавь меня ладно? И не скачи тут, пожалуйста. Мне не хочется лететь добрых сто метров в пропасть.
Надо сказать, перед выбором отеля я плохо подумал. Увидев офигенный вид, не учел тот факт, что находиться в подвесном номере будет очково. Хотя Сафия чувствует себя очень комфортно.
Видимо, дело во мне.
С очаровательной улыбкой на лице она направляется ко мне. Коробок, в котором мы провели последние сутки небольшой, её шаги сокращают расстояние между нами в мгновение ока. Трудно оторвать взгляд от её плавных движений.
Никому бы не посоветовал связываться с моделями. Даже в малых дозах вызывают привыкание.
Я солгу, если скажу, что рассматривать её не вызывает у меня особого удовольствия. Слишком манкая девочка и она это знает. Тот редкий случай, когда для того, чтоб заполучить внимание мужчины, не нужно включать кокетство и рисоваться. Достаточно просто появиться где-то поблизости.
– Ума не приложу, как ты нашёл этот отель?! В Норвегии мы видели подобный. Но он был скромнее и вид за окнами скудный. А тут просто сказка…
Стоя надо мной, лежащим на кровати, на коленях и прогнув спину, словно кошечка, Саф поворачивает голову и снова смотрит на стеклянную стену.
Пора начинать жалеть, что выбрал именно этот отель. Ожидалось, что мы вдвоем проведём больше времени. А по итогу первый час пребывания тут она снимала видео. Тысячи видео, как мне кажется.
– Серёж, если тебе… – начинает она неуверенно, но я обхватываю её под ребрами и тяну на себя, чтобы не дать ей озвучить чушь.
Скоро я буду спецом в области: «Почему не стоит встречаться с девушкой, которая зарабатывает больше тебя». И это бесит!
«А ещё почему не стоит встречаться с лучшей подругой своей бывшей жены».
Уточнение «бывшей лучшей подругой» особого удовлетворения не приносит.
Сколько же усилий надо приложить, чтобы не думать об этом?
Разведясь со мной, бывшая жена – моя драгоценная Машенька – в течение пары недель выложила на всеобщее обозрение видеонарезку, где ей какой-то ублюдок предложение делает. Я оказался не лучше – спустя несколько месяцев после этого чудесного (читайте тошнотворного) события начал встречаться с её лучшей подругой.
Что ни говори, а парочкой мы были идеальной!
Таких идиотов ещё поискать.
Хотя зачем искать, если я вот он – в Китае, а Маша дома в России. К свадьбе готовится.
– М-м-м, мне кажется, я должна поблагодарить тебя за расширение моих горизонтов, – произносит Сафи, наклонившись так низко, что её дыхание опаляет мочку моего уха.
Замечаю, как полыхают её глаза и мой член оживляется.
Эта девчонка и на мёртвого произведет подобный эффект.
– Я никак тебя не ограничиваю, можешь делать всё, что пожелаешь, – устраиваюсь на постели удобнее.
Огромная кровать занимает процентов восемьдесят от площади номера. Уснуть в подобном месте достаточно проблематично, ты постоянно думаешь – лягу спать, и вся конструкция к черту обвалится. Зато трахаться, параллельно наслаждаясь видом отвесных орлиных скал, очень даже занятно. Мы уже поверяли. Всю ночь.
– Ты так добр ко мне, – сообщает с чистосердечным сарказмом.
В следующее мгновение Сафи выпрямляется и, оседлав меня, начинает раскачиваться на моей эрекции, вдавливаясь в неё всё сильнее.
– Как ты смотришь на то, чтоб мы немного поиграли? – её изящные пальчики принимаются развязывать узелок на поясе миниатюрного халатика. Но замирают. – Да или нет? Будет, как ты захочешь.
– Звучит многообещающе.
Как тут откажешься?
Откидываюсь на постель, устраиваясь поудобнее. Шоу со спецэффектами могут длиться часами. Фантазии Сафи не занимать.
«Интересно, у Маши в новых отношениях тоже открылось второе дыхание?»
Чисто дебил. Это я про себя. Нашёл, о чём думать.
Пояс на её халатике не меньше десяти сантиметров в ширину. Развязав, она обхватывает его кончики пальцами и начинает оборачивать вокруг них, глядя мне в глаза. Вся кровь резко устремляется вниз. Вид на её соблазнительное тело открылся отменный.
В верхней части моего тела из жидкости осталась лишь слюна, которая того и гляди потечёт изо рта.
– Чтобы ощущения были острее и оргазм наступил быстрее, мужчине во время секса нужно завязать глаза. Притупив одно чувство, мы обострим другие, – кончик её языка виднеется между зубками.
– О, ну если ты считаешь, что секс отнимает у нас слишком много времени и надо ускорить процесс…
Охренеть можно.
Завязывая мне глаза, она едва ли не упирается грудью мне в лицо. Так близко, что мне удается дотянуться до её груди и легко прикусить сосок через тонкое кружево.
Сафи издаёт протяжный стон.
– Как тебе не стыдно, несносный мальчишка?! Ты всегда был таким засранцем… – смысл её слов перестает до меня доходить, потому что Сафи тянет мои штаны вместе с боксерами вниз и тут же касается члена губами…

Глава 2

Сергей

– Я соскучился, – говорю искренне, наблюдая за девушкой по видеосвязи.
Сафи тут же расплывается в улыбке, прикрывая уголок рта двумя пальцами. Смущается она очень мило.
– Я по тебе тоже…
Читать приходится по губам, потому что её мягкий голос почти неслышно. Вокруг неё гремит музыка. Очередное шоу в самом разгаре.
Непривычно видеть её, сидящей на полу в едва освещенной каморке. На ней короткое полупрозрачное – чёрт! – платье, поверх которого накинут халат.
– Оно не просвечивается, Серёж, – не удосуживается скрыть ухмылку. Прикусывает кончик языка. – Не смотри так на меня. Это работа, ты и сам знаешь.
Саф откидывает голову и прижимается затылком к стене. Телефон тоже приподнимает повыше, чтобы я мог её видеть.
– Я что-то изрядно подустала. Четыре утренних съёмки подряд – это вышка. Все, как с цепи сорвались. Никак не могу к тебе выбраться. Скучаю, очень скучаю.
Мы не виделись с ней неделю и это долго. Самое длительное расставание за последний месяц.
– Я пока не могу приехать.
– Я помню, работа важнее. Горжусь тобой очень сильно, – её глаза загораются лихорадочным блеском.
Да уж. Работа… Попытка «работать» под номером два. Один раз я уже проходил неоплачиваемую стажировку длиной в восемь месяцев в правоохранительных органах. Тогда Коля был ещё маленьким, и у меня не получилось надолго задержаться. Обычное дело – я всё просрал.
Для подобного рода занятий восемь месяцев – не срок. Несколько моих однокурсников ходили каждый день в течение двух лет, от звонка до звонка, выполняли обязанности схожие с теми, что и обычные следаки, и только потом их официально устраивали на работу. Когда места освобождались. А я не смог.
Я приложил недостаточно усилий. Недостаточно старался.
У нас с Машей как раз в тот период начали портиться отношения. Она уставала одна дома с мелким и на стены лезла от одиночества и схожести своих дней. И в итоге снова сблизилась со своей матерью, вызвавшейся ей помочь. Помочь и настроить против меня – это схожие понятия. Я не устраивал её с самого начала наших с Машей отношений. Представляю, как она сейчас довольна собой: Маша собирается замуж за протеже своей матери.
Помню, как был тогда раздосадован. Стать следователем было моей мечтой. Я хотел быть похожим на отца. Но недотянул.
Родители погибли при странных обстоятельствах. Мало кто со мной согласится, ведь виновник той аварии был осуждён и умер в камере, заболев тяжелой формой гриппа. Но не его скоропостижная смерть стала причиной сомнений. Авария произошла в скором времени после того, как отец стал получать угрозы, связанные со своей работой. Я тогда был слишком мал, но обрывки воспоминаний регулярно крутятся в памяти.
– Серёж, – окликает меня Сафия. – Я на выходных постараюсь прилететь.
– Сафи, я всё понимаю.
Её график на разрыв. Я бы через месяц откинулся под какой-нибудь лавкой в аэропорту при пересадке.
– Зачем это всё нужно, если жить не успеваешь? Или ты видеть меня не хочешь? – она охает, надув губки, словно озарение только что коснулось её темной макушки.
Поражеённо качаю головой. Но Сафия этого не видит, потому что меня от неё закрывает голова какого-то хера. Наклонившись, он целует её. В щёку. Но это не важно.
К этой фигне я никогда не привыкну.
Они там все охренеть какие тактильные. Не совсем же бараны, зачем упускать возможность полапать красивую девчонку, пусть и чужую.
– Вот ты где спряталась! А мы тебя потеряли. Меня, как главную ищейку, послали тебя найти, Биби, – теперь он обнимает её за плечи.
– О, я всего на пару минут отошла.
Саф отключает гарнитуру и представляет нас друг другу.
– Серёж, Шон – тот самый волшебник, о котором я тебе говорила. Это он снимал меня для первой обложки большого глянца!
Какая прелесть!
– Никогда не забуду тот прекрасный день! Один из лучших в моей жизни, – мужикам противопоказано быть такими сладкими. – Я прервал ваше свидание?! Прошу меня извинить!
Пока я молчу, Саф уверяет его, дескать, полный порядок.
– Там как раз цветы для тебя доставили! Огромный букет. Как только курьер не погиб в пути, ума не приложу.
Старик смотрит на меня так, словно только что сделал несказанное одолжение.
– Не от меня цветы, – произношу, глядя на Сафи.
– Посмотрю на них одним глазком и отдам своей ассистентке, – подмигивает мне, как ни в чем не бывало.
Пора бы привыкнуть, но меня это бесит.
– О, чёрт! Я не подозревал, – не сказал бы, что ему жаль. – Сафи, мы тебя ждём.
Что-то шепнув ей на ухо или просто понюхав её волосы, он исчезает из кадра.
– Серёж, ты ведь знаешь, – Саф начинает нервничать.
– Я ничего не сказал.
– Тебе и не надо, у тебя всегда по глазам всё понятно. На расстоянии тысяч километров я чувствую твое недовольство.
Сложно быть в восторге от того, что твою девушку лапают одни мудаки, а другие дарят цветы и подарки. В её парижской квартире отведена целая комната под всякую всячину, подаренную фанатами. От картин с её изображением до кресла ручной работы. Изготовил его какой-то повернутый тип и привез в её модельное агентство. В Нью-Йорке по её утверждению дела обстоят и того хуже.
– Потрогай себя, – прошу её, когда мы встречаемся взглядами.
Сафия сосредоточено разглядывает меня, пытаясь понять, шучу я или нет. Поняв ответ, поворачивает голову к двери.
Обстановка более чем пикантная.
– В любой момент могут войти посторонние… – в противовес своим словам она скидывает халат, по-видимому, устраиваясь поудобнее.
– Хочу увидеть, как ты по мне соскучилась.
Одного вида её соблазнительно тела достаточно для того, чтобы кончить, а уж когда Саф опускает камеру ниже и поддевает пальчиками краешек своих трусиков…
Чёрт.
Очень отзывчивая девочка. В моих фантазиях её очень много.
Пульс учащается, когда она раздвигает половые губы и проводит средним пальцем по клитору. Лаская себя, она удовлетворяет мою похоть. Волны возбуждения прокатываются по телу.
Фантастическая малышка.
Представляю, как касаюсь её тела. Загораюсь мгновенно. Это слишком, блд, потрясающе, чтобы быть правдой.

Глава 3

Мария

Происходящее – расплата. Я столько боли принесла Серёже, что это не могло бесследно пройти для меня.
Простить себя я не смогу.
– Маша, пора вернуться к учёбе. Нельзя столько времени ничего не делать. Мозг тупеет, – в шутливом тоне мамы слышны издевательские нотки.
Остальные могут принимать её слова за заботу. Но я уже поняла этот трюк.
«Слишком поздно поняла».
– А давай я без тебя разберусь, что мне и когда делать? Может быть, я хочу быть тупой? Походить на тебя хочется, – обрываю её назидания.
Как я могла быть настолько глупа? Неужели, правда, думала, что мама переживает за моё семейное счастье?
– Как ты с матерью разговариваешь?! – от возмущения моя тётя швыряет нож на столешницу и резко оборачивается ко мне.
Отчаянье делает нас очень смелыми.
В какой-то момент ты понимаешь – терять нечего.
– Мария, что происходит? – мама старается держать себя в руках, но получается плохо.
Я, конечно, лукавлю. Она какая угодно – алчная, лживая, но не тупая. О, нет… Её знания вкупе с отсутствием совести творят фантастические вещи. Когда я сидела дома с маленьким сыном, ожидая каждую секунду Серёжу, как солнышко, мне и в голову не приходило, насколько я была уязвима. Мама же прекрасно понимала. Ей было отлично известно, на какие точки лучше давить.
Сейчас по прошествии времени я могу сказать: подождать Серёжу несколько часов, пока он был в университете, или на объекте, или на стажировке в следственном комитете, не трудно, то ли дело ждать его каждую грёбанную минуту. Хотя бы сообщения.
Мама бросает на меня леденящий душу взгляд. Ждёт извинений.
Ага, как же.
– Достаточно будет того, что ночью с Марком потрахаюсь? Ты ведь этого хотела?
Она не представляет, как мне больно. Никто не представляет.
Каждую свободную минуту я думаю о том, что собственноручно разрушила свою жизнь.
– Да как ты… – мама стремительно, насколько ей позволяет возраст, приближается ко мне.
Я успеваю раньше встать из-за стола.
Толкаю её несильно. Но она делает несколько шагов назад. Шарахается.
Что-то новенькое всегда удивляет.
– Не прикасайся ко мне, – почти что кричу.
Меня трясёт, особенно достаётся верхней части тела. Мелкие импульсы пробивают нервные окончания. Зубы начинают стучать.
Она понимает – происходит неладное.
– Машенька, – тактика меняется на ходу.
Бросаю на нее презрительный взгляд и вылетаю из кухни.
Боже, как мне с этим всем справиться, если я не могу держать себя в руках.
Проносясь по лестнице, специально задеваю её любимую вазу, что стоит на площадке между этажами. Она со звоном летит вниз. И внутри меня поднимает голову злорадство.
Это ужасно. Я понимаю. Но ничего не могу с собой поделать.
Я очень хотела вернуться с сыном в нашу с Серёжей квартиру. Там всё родное. Своё. Наполненное тёплыми воспоминаниями. Но мама была против, аргументировав это тем, что скоро переезжать к Марку. Зачем туда-сюда вещи катать.
На деле она понимает: живя отдельно, я никогда не выйду за Марка замуж. Поэтому стоит перекрыть мне воздух.
У нас в квартире на кухне большая стена. Метров пять, наверное. И я очень хотела, чтоб её расписал художник. В итоге возился с ней Серёжа дольше всего. Сначала её долго выравнивали до идеальной поверхности. Несколько раз Серёжа сам штукатуркой проходился. Я тогда удивлялась – где он этому научился? Дима, его брат, точно не мог научить. Представить его, работающим руками, сложно. В отличие от Серёжи он из дома не выйдет, если у него закончатся идеально выглаженные рубашки. Когда всё было подготовлено, я отказалась расписывать сама. Боялась испортить. Но это было ошибкой. Когда я увидела результат трудов мастера, минут двадцать плакала, закрывшись в ванной. Следующей ночью мы с Серёжей заклеили творение обоями под покраску.
Несмотря на то, что на выравнивание и роспись той стены ушло несколько недель, а то и месяц, он ни разу мне и слова не сказал. Терпеливее человека, чем мой муж – бывший, – трудно найти.
Он был таким. Пока я его не достала своими ежедневными истериками.
Словами не передать, как я жалею. Пока он был занят, мама накручивала меня, по возвращении я изводила его самого.
И даже после этого Серёжа меня не бросил. Откуда в нём было столько терпения?
Душой я только с ним.
Узел жгучего беспокойства завязывается в моем животе. Ничья лютая злоба не способна меня заморозить, долгое время я варюсь в собственном котле беспросветности.
Оказавшись в спальне, закрываю дверь на ключ.
Колю забирать от логопеда через двадцать минут. Достаю из кармана телефон, чтобы вызвать такси. Но не успеваю. Он сам заходится песней «Она не твоя» в исполнении Мота.
Марк.
Он не в курсе, какой рингтон на него стоит. Но маму это изрядно бесит, поэтому, собственно, я его и выбрала. Так выглядит зародыш бунтарства.
Скоро он подохнет. Сразу после свадьбы.
А пока…
Сбрасываю вызов и, усевшись на полу, зарываюсь лицом в корзину пионовидных роз кремового цвета с лёгкой розовинкой. Их аромат едва уловим. Он ассоциируется у меня с мужем. Он знал, что я их очень люблю. А сейчас их дважды в неделю доставляют на адрес мамы лично мне в руки.
Отдельное удовлетворение – видеть, как при их виде психует мама. Первые дни она требовала их выкинуть, потому что имела неосторожность поблагодарить Марка от моего лица. Такой милый конфуз был узнать, что это не он.
Они достаточно стойкие. У нас в комнате их три скопилось. И послезавтра должны снова доставить.
Пока курьер привозит цветы, я убеждаю себя, что не все потеряно.

Глава 4

Сергей

«Хочу ворованного шампанского,» – с этой фразы Сафи началось наше с ней ночное приключение. Обычно в наши немногочисленные встречи она организовывает мне другие развлечения. Не менее энергозатратные.
Чем оно закончилось? Пока что неясно. Со всех ног мы с ней вместе несёмся во дворы панельных многоэтажек. Хохоча, Саф прижимает к себе бутылку дешёвого по её меркам шампанского, выглядит при этом победительницей марафона успеха. Одна бутылка Gancia Asti, а счастья столько в её глазах, будто в Moet & Chandon искупалась с утра.
Разворачиваюсь лицом к своей отставшей подельнице, немного сбавляю темп бега и продолжаю движение спиной вперёд. Спринтер она так себе. Невозможно во всем быть идеальной.
Смотрю на неё и не могу не улыбаться.
При наличии превосходного тела с потрясающими формами, внимание первым делом всегда приковывает её лицо. При виде изгиба её губ в улыбке и игривых искорок в глазах хочется плотнее прикрыться бронёй, потому что чувствуешь, что вот-вот тобой будет проиграно сражение. Без боя.
– Подожди, – просит Саф. Наклоняясь, она упирается свободной рукой в бедро. Дышит тяжело. В вырезе ей майки вижу краешек белья. Привет, очередной стояк. – Это какой-то кошмар! Я, наверное, никогда так быстро не бегала. И не воровала ничего никогда.
– Серьёзно? Никогда? – охаю деланно-удивленно. – А сумочка от Гуччи откуда тогда?
Сафи цокает, понимая, что подшучиваю над ней.
– Будет, что внукам рассказать, – продолжаю беззлобно над ней подтрунивать.
Она резко вскидывает голову и смотрит на меня рассеянным взглядом.
– Нет – нет! Это навряд ли. Дети – не моя тема. В мемуарах максимум смогу описать нашу с тобой ходку на дело. Поверить не могу! Я только что ларёк обнесла! – снова заходится в заливистом смехе.
– Никогда ничего из магазинов не выносила? Все мы в детстве случайно что-то подрезали, – не стоит надумывать лишнего, но в жизни по юности всякое бывало.
– Никогда, – сквозь одышку Саф отрицательно головой качает. – Бабушка, да и мама бы меня за такое прибили. Училась я, может, и не фонтан как, но поведение всегда было приличное.
С точностью до наоборот от моего.
Закинув голову к небу, она ерошит свои локоны, немного приподнимая их так, что шея открывается взору.
Не могу устоять. Наклоняюсь, чтобы уткнуться лицом в её шею. Потеряв всякое самообладание, терплю очередное поражение.
– А как же твоя излюбленная фраза: «Правильно жить – скучно»? – она при мне её несколько раз повторяла.
– О, поверь, я успела многим перейти дорогу и без краж! Но сейчас не смогла удержаться. Я на полочке на месте бутылки оставила пятнадцать тысяч. Как думаешь, этого хватит, чтобы затраты покрыть?
Отстраняюсь от своей девочки.
– Ты серьёзно? – мои глаза едва ли не лезут на лоб.
С серьёзным видом Сафия кивает.
Твою ж мать. Продавщица из этого магазинчика поболе меня будет радоваться визиту Сафи в Россию.
– Малышка, красная цена этому пойлу – полторы тысячи. Ты даже не самую дорогую бутылку из имеющихся спёрла. Зачем?
– Чтобы девочку-продавца не подставлять. Навряд ли у неё большая зарплата. Ну и чтобы у тебя проблем на новом месте работы не было. Представляешь, придёт к вам заявление писать, а там ты! Казус бы вышел.
– У нас не пишут заявления, – снова подхожу к ней ближе и приобнимаю за плечи. Касаюсь губами кожи лба над бровью. – Спасибо за заботу, но не стоило.
Как и всегда, от неё охуенно пахнет. Сегодня свежие нотки идеально гармонируют с её образом. Мускус и лимон.
Убивает наповал.
– Ничего страшного. Мне было весело. Спасибо, что не отказал, – сегодня она без каблуков, поэтому приходится немного потянуться, чтобы достать до моих губ.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю, немного отстраняясь от её лица.
Меня смущают гулкие удары её сердца. Ощущения такие, будто оно бьётся о мою грудную клетку.
– Всё прекрасно. Мне понравилось наше мини-приключение, – откидывается назад в моих руках.
Да уж, не то слово! Мы зашли с Саф в круглосуточный магазин, мне нужно было купить сигареты. Пока я остался ждать – девушка-кассир пол домывала, – Сафия пошла оглядеться и взять себе воду.
В магазине два зала, во втором – алкоголь и закуски к нему. Совершая осмотр, Саф с какой-то стати положила глаз на бутылку шампанского и шепнула мне, что хочет её утащить. И речи не шло о том, чтобы оставить за него бабло. На хрена мы тогда убегали? Час уже поздний, алкоголь бы нам не продали. Разубеждать её в провальности идеи я не стал. Провернули всё без сучка, без задоринки, а теперь оказалось, что она оставила на чай, пожалев продавца.
– Ты какой-то неправильный грабитель.
Забираю бутылку из её рук и открываю с глухим хлопком. Протягиваю обратно.
– Я только учусь. В следующий раз приеду и повторим.
Ага, как же. Нашла дурачка. Перед её визитом запасусь алкоголем.
Взяв из моих рук бутылку, она рассматривает её пару секунд, после делает большой глоток и тут же закашливается. В темноте плохо видно, свет фонарей скудный, но готов поспорить – алкоголь идёт у неё носом.
– Бог ты мой, это же надо быть такой неумехой.
Забираю бутылку из её рук и ставлю на лавку. Помогаю ей достать из сумочки влажные салфетки и после этого вытираю её лицо.
– У меня с тобой слишком многое происходит впервые, – усмехается Саф, опуская свой взгляд на мою шею, прячет глаза.
– Подожди. Ты хочешь сказать, что никогда не пила алкоголь? – приподнимаю её лицо, обхватив пальца подбородок.
– Нет, почему? Пила. Мы с Машей в десятом классе купили бутылку какого-то ужасно вонючего вина и распили её на двоих. Чуть не сдохли. Меня после этого дома так ругали, что желания повторять не было.
Прогоняю в памяти мероприятия, на которых мы бывали вместе. Обычно она пила только воду. Я почему-то думал, что всё дело в том, что она была в этот момент на работе.
– Когда ты к Маше в гости приходила, приносила с собой алкоголь.
– Это для Маши. Но она не всегда его открывала. В пакете всегда была бутылка с соком, ты просто внимания не обращал.
Очень странно.
– Давай прокатимся? Обожаю ездить, когда ты за рулем, это очень заводит, – делает заманчивое предложение.
Снова её тонкие намеки.
Хватаю её за руку и тащу к парковке, где оставил тачку. Тороплюсь так, словно мы уходим от погони. Опять.
Когда остаётся несколько десятков метров, Саф произносит:
– Со следующей недели со мной везде будет ходить видеограф.
Слегка притормаживаю.
– Ты решила сняться в реалити-шоу?
– Нет. Это для себя. Считай, что самолюбие требует увековечить мою потрясающе интересную жизнь. Жаль, сегодняшняя ночь не попадет в ленту. Момент был ярчайший!
Это точно.
Открываю пассажирскую дверь, и Саф быстро запрыгивает на сидение.
– Путь домой займёт минут двадцать, – размышляю вслух, заводя мотор.
– Это долго. Отодвинь сидение дальше и потуши фары.
Меня можно поздравить с очередным стояком.
– Мы не сможем ехать с выключенными фарами. Давай я постараюсь объехать все людные места, чтобы твои фанаты слишком не горевали, если увидят…
Губы Сафи накрывают мои, а ноготки проходятся вверх и вниз по ширинке.
– Я бы не хотела, чтобы кто-то увидел мой рот на твоём члене. Вне зависимости, знают они меня или нет, – Сафи немного краснеет. Взгляд становится томным, фокус теряется в похоти, которой от неё веет.
Каждый раз, предлагая заняться сексом, она выглядит робкой, будто я могу отказаться, и чертовки сексуальной настолько, словно знает, что нет мужика, способного сказать ей «нет».
Она смотрит на меня из-под приоткрытых век, ждёт одобрения.
Мгновенно выполняю её просьбу.
Член начинает пульсировать, когда Сафи медленно ведёт кончиком своего языка по нижней губе. Пространство резко сужается.
Откидываю голову и стараюсь дышать ровнее, когда её тонкие пальчики расстёгивают молнию моих брюк и ныряют под резинку боксеров.
– Приподнимись, – просит. После немного стягивает с меня мешающую ей одежду.
Я так возбуждён, что вся кровь приливает к паху.
Мучительно медленно наблюдаю за тем, как она опускается ниже. Поднимает край моей футболки и целует низ живота. Ведёт языком к члену.
Секс с ней – всегда нечто особенное.
Первое прикосновение языка к головке заставляет мой мозг отключиться.
Я, видимо, издаю стон, потому что она приподнимает голову и смотрит мне в глаза, безмолвно спрашивая: всё ли нормально?
– Если ты не начнёшь сосать прямо сейчас – сдохну через пару секунд.
Прикрыв на секунду глаза, давая понять, что установка принята, она начинает сосать. Круговыми движениями языка она спускается ниже. Ласкает так нежно, что можно вылететь на орбиту и никогда не вернуться.
Её желание доставить мне удовольствие осязаемо.
Стискиваю зубы, когда её язычок начинает порхать вверх-вниз, легко и быстро чуть ниже головки члена по складке в наиболее чувствительном месте.
– Ничего вкуснее в жизни не пробовала, – произносит она очень тихо, когда берёт небольшую паузу на «отдышаться».
К счастью или к сожалению, но я её слышу, и это самый крышесносный пиздец.

Глава 5

Сергей

«Сможешь выбраться на следующей неделе в Грецию? Пару дней,» – приходит сообщение от Сафи.
«Пока тебя официально не оформили. Пожалуйста. Скоро потеряю тебя,» – дополняет себя вскорости. Она не ставит никаких грустных смайликов, но я будто вижу её глаза, затуманенные грустью.
Как тут отказаться? Скоро нам обоим будет не хватать друг друга.
Мы с ней и сейчас стали видеться реже. Она старается поддерживать мои начинания, но я вижу, как трудно ей это даётся.
Поразительно быстро мы с ней притерлись друг к другу, будто знакомы очень давно.
«Договорились, – набираю ответ. – Ты когда прилетаешь в Европу?»
Сафи тут же скидывает снимок своего графика на всю следующую неделю.
Охренеть. Не перестаю удивляться, откуда в ней силы и энергия на всё это берутся. Она стала ещё более медийной. Социальные сети, шоу, интервью. Всей этой фигни стало в разы больше. Ещё и мужик этот с камерой, ходящий за ней по пятам.
Ло каждый раз втирает про второе дыхание. Но я уверен – дело в другом.
Со звонким «Бу-у-у» мне на плечи ложатся ладони. Одна маленькая, но цепкая, вторая побольше, но безумно нежная. От неожиданности я немного вздрагиваю. Сын тут же заливается смехом. Доволен результатом своей незначительной пакости.
Отложив телефон, оборачиваюсь к несостоявшимся, но всё же подловившим меня в беседке шпионам.
Чертовка.
– Ты зачем его на руках носишь? – строго спрашиваю у Саяры. – Тебе нельзя тяжести поднимать.
Она лишь сильнее прижимает к себе Колю.
– Ну и глупости ты говоришь. Кто тут тяжёлый?!
Коля, обнимая её за шею, прижимается к щеке Ярки так сильно, что их лица перекашивают забавные гримасы.
– Точно не я! – подтверждает, пыхтя от усилий придушить свою подружку.
– Я по Николяше очень соскучилась. Всё в порядке. Подвинься, – хлопает меня по плечу.
Держа Колю, она опускается на лавку рядом со мной. Он, словно гигантский краб, ухватился за неё ручонками-клешнями.
– Вы сколько уже у нас не были? Недели две? – вопросительно смотрит на меня.
Где-то так. Прошлую встречу мы с мелким в детском центре провели. Поэтому и не виделись с Нагорными дольше обычного. В моём собственном графике не столько свободного времени, чтоб между работой, сыном и Сафи частить с визитами к ним. Спасибо ещё Женя полностью сам занимается последними двумя квартирами.
– Ты не выглядишь полной сил. Скорее изнеможенной, – подмигиваю ей весело.
Услышь меня сейчас Рус…
– Да ну тебя! Ты рожал когда-нибудь? – её бровки нахмурено сходятся на переносице. – Нет! Вот и молчи.
Мне с трудом верится. Моя Яра стала матерью … Ошеломительное событие.
Она устало опускает голову мне на плечо.
– То ещё развлечение, скажу я тебе! Ты только Русу не говори, – усмехается с нежностью.
– Признаться, я сам офигел, когда узнал, что ты поддалась на его уговоры, – бурчу, головой покачивая, мол, ну и дела!
Яра толкает меня в бок локотком.
– Я всегда знала о твоей страсти к желанию быть особенным. Но всё, мы с Димой тебя догнали. И мне кажется, в скором времени они тебя перегонят.
Может, мы сделали чересчур поспешные выводы, но Дима с Юлей походу втянулись в процесс. Не припомню у себя желания обзавестись вторым ребенком сразу после рождения первого. У Димона как и всегда есть план. Не может не быть.
– Юля от него скоро сбежит.
Лица Яры не вижу, но она со мной не согласна, по энергетике становится понятно.
– Им надо, – коротко резюмирует.
Тут не поспорить. Надо, чтобы у Юли не было желания сбегать.
– Видишь, как всё легко было, – решаю немного подшутить над ней. – Просто надо было родить ему парочку детей, и был бы он твой.
Яра не успевает отреагировать.
– Дядя Дима был бы твой? – воодушевлённо спрашивает Коля, обхватив Яркины щеки. – А он тебе нужен?!
Яра сдавленно вздыхает и, покосившись на меня, шепчет.
– Язык тебе вырву. Сейчас бы Руслан услышал, и гармонь заиграла бы с новым звучанием.
Я, откровенно говоря, не вижу ничего ужасного в том, что у неё когда-то до их знакомства были чувства к другому мужчине. Я в детстве был по уши влюблен в Яру. Яра в Диму. Дима в себя. Круга замкнутого не случилось, как и чего-то серьёзного. Мы с Ярой переросли свои чувства. Из Димона дурь выбила Юля, сама того не желая.
Теперь об этом темпераментно никто, кроме Руслана, не вспоминает.
– Куда Ярослава дели?
Только сейчас понимаю, что они нагрянули не полным составом. Нет Нагорного-младшего, как и старшей их дочки – Марьяны.
– Маря за ним приглядывает.
Если мне в чём-то и повезло в жизни, так это в знакомстве с Саярой. Детство меня не жалело. Единственным его украшением после смерти родителей была она. Только рядом с ней я не чувствовал себя одиноким.
Время идёт, меняется не всё.
– Пусти, – Коля высвобождается из её рук и спрыгивает на землю. – Помогу ей Ярика усыпить.
Сын вихрем уносится к своей подружке.
– Тишина, – облегчённо выдыхает Ярка, обхватывая меня за торс. – Ты не подумай, я очень рада, что вы приехали, – ещё бы, сама нас в гости звала. – У Руслана сейчас грандиозные проекты. Он постоянно поглощён рабочими моментами, даже дома. На сон времени нет. Я не хочу его отвлекать, но порой на стены лезть готова от этого дикого однообразия. Иногда не различаю времени суток, всё очень смешалось в жизни. Мне не хватает моей любимой работы. Только ты, папа и Валера спасаете. Диму с Юлей я стараюсь не дёргать. Он обещал её к нам привезти, но что-то мне подсказывает – врёт. Вдруг Вова поднаберётся от Ярика… требовательности. Твой брат меня тогда не простит.
В подтверждение Яркиных слов тишину разрезает ор требовательного её сына.
Ещё один любитель её внимания. В нашем полку прибыло.
Спустя пару часов хожу по кухне, держа в руках Ярослава Руслановича, замечу – снова орущего, пока его мама накрывает на стол.
Коля и Марьяна сидят за столом, не обращая внимания на неприятные слуху звуки.
Он весь день может вот так орать? Я бы рехнулся. Оказывается, мой сын – идеальный ребёнок. До полугода он вёл себя абсолютно спокойно, издавая звуки только при необходимости – поесть, сменить подгузник. Моменты колик и прорезывания зубов не в счёт. Мы с Машей спокойно смотрели фильмы, пока он часами наслаждался музыкой и крутящимися над его головой игрушками. Тогда я думал – все дети такие. Теперь понимаю, что нет. Бывают маленькие исчадья ада.
– Давай его мне, – произносит Яра, закончив своё занятие.
Оглядев стол, понимаю – на себя она не накрыла.
Вопросительно поднимаю бровь.
Усмехаясь, Яра делает мне знак, мол, смотри.
Забрав из моих рук своего сына, она опускается на одно из кресел. И тут происходит нечто. По помещению разносится звук, схожий с воем корабельной сирены.
Коля подпрыгивает на месте, смотрит шокировано на источник звука, Марьяна никак не реагирует.
Я ошибся, полагая, что Ярослав до этого вёл себя шумно.
Яра, смеясь, поднимается на ноги.
– Я ужасная мать. Но захотелось тебе показать, как он не любит, чтоб его сидя держали.
Пздц.
– На твоём месте я бы вырвал Русу яйца, – говорю, наклонившись пониже к Яре, чтобы мелкие не услышали. Не то, чтоб я его боялся.
Оказавшись у мамы на руках, пока она стоит, мелкий шантажист замолкает.
Боюсь себе представить, как он спит ночами. Свихнуться можно.
Напрягаю память, но всё не могу припомнить, чтобы я хоть раз слышал такой пронзительный писк. Даже моя бывшая тёща не умеет так вопить. А это, поверьте, говорит о многом.
– Давно с Машей виделся? – спрашивает Яра после того, как я помогаю ей загрузить грязные тарелки в посудомойку.
– Да. Она меня избегает. Колю мне Наталья Леонидовна привезла, – прочищаю горло. Та тема, которую я меньше всего хочу обсуждать. – А что?
– Просто. Виделись с ней и Сараевой на одном мероприятии недавно, – Яра тактично опускает информацию о том, что Маша там была в компании своего жениха, а не только мамы. Не все в моём окружении такие воспитанные. – Счастливой она не выглядела.
Да ну, а что так?
– Надо будет ей написать. Двухсотое сообщение без ответа. Юбилейное, – не пытаюсь скрыть своего сарказма.
Большего унижения, чем в последние месяцы семейной жизни, я никогда не испытывал. Столько нервов было потрачено. Зря. Стоило ли биться башкой в закрытую дверь, чтоб тебе вечером говорили, что утром обязательно заберут заявление о разводе, а по факту на следующий день ситуация только обострялась и претензии обрастали новыми вводными?
Необходимо успокоиться. Блокируя мысли об этом, можно позволить себе жить спокойно.
Между мной и своей матерью Маша выбрала не меня. Не забывая регулярно клясться в вечной любви.
«О, люди бывают лживы, ты ещё не понял?»
– Серёж… – Яра умеет давить, сейчас не тот случай.
– Если ты забыла – она и со мной не выглядела счастливой, – напоминаю. – Это её обычное состояние.
Не думать, просто не думать.
– Мама часто с бабушкой ругается, – невзначай проговаривает Коля, появившись на кухне, чтобы забрать куклу, которую мы с ним сегодня подарили Марьяне.

Глава 6

Мария

Серёжа забрал Коленьку, значит, я могу закрыться в комнате и посидеть тихонько, чтобы меня никто не трогал.
Каждый раз мне очень сложно сдержаться. Хочется встретиться с Серёжей и всё ему рассказать.
Раз в неделю он забирает сына, и раз в неделю я схожу с ума от тоски. Она всеобъемлюща. Я хочу быть рядом с ними в этот момент. Но не могу. Я сама всё испортила.
Когда-нибудь чувство отчаяния пройдёт? Сил никаких нет…
Опускаются руки. Мой личный ад наступил в тот день, когда я изменила мужу. Даже для меня самой мало тех оправданий, что я не хотела этого, чего уж о Серёже говорить.
Боже мой… Он никогда меня не простит. Никогда…
А я никогда ему не расскажу.
Всю оставшаяся жизнь будет смесью тоски и агонии? Пока что я не вижу просвета.
Вроде как живу, но ощущение, что меня уже нет. Прошлой Маши так точно. По утрам приходится заставлять себя подниматься на ноги. Постоянная диссоциация, словно бы эта жизнь не моя. Я в прошлой осталась, там, где мне было хорошо со своей семьёй. Самый лучший наш мир на троих.
Примерно год назад Серёжа подарил мне графический планшет, чтобы я могла заниматься дизайном или рисовать, что мне вздумается. Тогда мы с ним разговаривали и пришли к выводу: рисование – это единственное, чем мне реально нравится заниматься. Экономика и право – совсем не моё.
Будучи семейной, я не пользовалась возможностью творить, а сейчас спасаюсь этим от стресса.
Ни мама, ни Марк не знают, чем я занимаюсь. Не знают, что я создала страницу в социальных сетях и выкладываю там свои работы.
Каждый день захожу проверить, не оставил ли кто комментарий, или вдруг лайки поставили. Так себе хобби, конечно, но что имеем. Ещё одна ниточка, связывающая меня с прошлой жизнью.
Проверяю время. Сегодня парни задерживаются. Я уже успела постоять у окна, подождать, цветам ножки подрезать и воду сменить.
Взяв с комода телефон, возвращаюсь в кровать. Открываю одно из приложений и начинаю просматривать снимки незнакомых людей. Максимально глупое занятие, но позволяет отвлечься. Какова вероятность того, что хотя бы десятая доля из тех, кого мы видим, счастливы? Ничтожно мала. У каждого полно проблем, но мир так устроен, что никого не волнуют чужие беды. Все хотят видеть вокруг себя красоту, лёгкость, позитив. Несчастья остаются с тобой наедине, припорошенные показным весельем. Пока ты хоть как-то держишься на плаву, их никто не видит. Много лет назад мне сказал об этом один близкий человек, и только теперь я понимаю истинный смысл услышанных слов.
В ленте мне попадается страница Лорин. Подруга моей Сафи…
Сердце ноет от боли. Я её подвела. Не сдержала данного обещания.
Откидываюсь на подушки и прикрываю глаза. Слёзы непрошеные это не останавливает. Я ей обещала. Обещала и не смогла… Сколько прошло времени с тех пор, как я перестала отвечать на звонки и сообщения Сафии? Мне стыдно ей признаться в правде. Я уверена, что она всё поймёт, стоит ей только услышать мой голос.
Если бы не она, ничего не было бы… Меня, скорее всего, уже не было бы. Когда я узнала о беременности, Серёжа был в отъезде. А мама, найдя у меня тест на беременность, так разозлилась, что я была уверена: небеса вот-вот рухнут. То состояние растерянности сложно будет когда-либо забыть. Закрывшись в ванной, я тогда позвонила Сафи. Она на тот момент уже была известной, но не настолько. Её чаще можно было встретить дома. Мне тогда повезло.
Мой звонок застал её в аэропорту, вернувшись, она как раз вызывала такси. Услышав мою истерику, она не к себе поехала, а меня забрать.
Мама была так рассержена, что выбегала к подруге я в домашней одежде и с паспортом в руках. Ничего, даже обуви уличной, мне мама не разрешила забрать. Она была уверена, что я, оставшись без денег, приползу обратно и соглашусь сделать аборт.
Если бы не Саф, у меня не было бы Коли. Не было бы смысла жить.
К приезду Серёжи она успела мне вправить мозги, раны зализать и даже вещи купить. Её мама помогла быстро восстановить медицинский полис, сдать все необходимые анализы и встать на учёт в женской консультации.
Я ей стольким обязана, но мне не хватает смелости взять телефон и ответить на сообщение. Как всё неправильно…
Что это, если не малодушие?
Немного успокоившись, снимаю блокировку с телефона и возвращаюсь к просмотру записей Лорин. Десятки фото и видео. Яркие и красивые. В них отражена лучшая сторона жизни девчонок. Та, что является причиной зависти многих. Модные показы, дорогие курорты, светские мероприятия. Когда-то я тоже о таком мечтала, была уверена, что мне это поможет вырваться из-под материнской опеки. Не сложилось.
Одно короткое видео привлекает моё внимание. На нём Саф, спасаясь от дождя, забегает в небольшое парижское кафе. Знаю, потому что она мне о нём рассказывала. Его хозяин – большой поклонник Сафи… Но сейчас не об этом. Видео снято крупным планом. Так, что не видно человека, идущего по правую сторону от Сафи, но в какой-то момент Лорин, снимающая подругу, визжит и на автомате наклоняет руку, держащую телефон. Лишь мгновение, но я успеваю узнать…
У меня перехватывает дыхание.
Быть такого не может!
Ничего не понимаю. Запись обрывается, и я прогоняю её на начало. Жду и дрожащими пальцами ставлю на нужном моменте на стоп. Растерянно смотрю на экран.
Ну нет же…
Касаюсь пальцами экрана, обжигая их.
Мы эти часы вместе выбирали для Серёжи. Я ему их выбирала.
Безнадёжность сковывает внутренности и сдавливает их с бешеной силой.
Отчаянно пытаюсь найти объяснения увиденному. Но вот беда – я их и так знаю. Не хочу в это верить, но знаю…
Почему это происходит со мной? Я ведь не справлюсь.
Сжимая телефон в ладони, прикладываю его уголок к груди. Крепко. Невыносимо. Намеренно доставляю себе физическую боль, но это не отрезвляет.
О нет! Если бы можно было по собственному желанию разлететься на части, я бы уже.
Я всех подвела… Это расплата? Она слишком болезненная.
Сглатываю раз за разом, но тошнота снова и снова подкатывает к горлу.
Я снова хочу в свой мир! В мир, где есть я и Серёжа. Где мы счастливы… Где у меня есть родные люди…
На что я надеялась, рассчитывая, что этого не произойдёт?! Почему так больно?
Я не хотела, чтобы она узнала, что я не справилась, но в итоге всё закончилось ещё хуже, чем я ожидала…
С первой, как и со второй попытки разблокировать телефон не выходит, но я всё же справляюсь. Быстро, чтобы не успеть передумать, набираю сообщение Сафие. Слезы уже градом текут, ничего перед собой не вижу.
Поднявшись на ноги, на ощупь нахожу в своей сумочке упаковку таблеток, второй свободной рукой достаю из вазы цветы и снова заваливаюсь в кровать, крепко прижимая букет к себе.

Глава 7

Саяра

Прошу охрану подождать меня на улице.
Ох и влетит мне, если Руслан узнает, чем мы с сыном занимались на прогулке.
«Хах, если… – усмехаюсь своим наивным мыслям. – Когда. Будто хотя бы раз удавалось его провести».
Переноску с Яриком перехватываю в левую руку. Не помню, когда так волновалась в последний раз, входя в двери родного душе заведения. Наверное, много лет назад, когда впервые на работу устраивалась.
Следственное управление нашего федерального округа.
Сыночек сладко посапывает. Абсолютно равнодушен к тому, что скоро меня его папа морально размажет по стенке.
Озарение приходит неожиданно – Ярослав спит! Серьёзно?
Чертовщина…
Останавливаюсь, чтобы убедиться. Правда – сон крепкий, а не привычное его – посижу в засаде, пока мама себе чай с молоком сделает, потом-то наорусь вдоволь.
Неужели у него есть что-то от меня? В своё время я обожала дни, когда папа брал меня с собой в офис, а ещё круче – в суд. Как меня пропускали – до сих пор загадка.
Не успеваю подойти к искомой двери, как она сама распахивается, почти перед моим носом.
– О, Саяра! А я думаю, дай выйду встречу, мою краса… – Сёма замечает в моих руках переноску и замирает, не в силах договорить.
Вау! Спустя столько лет мне удалось напугать Бекурова. Ради этого можно и потерпеть нагоняй от мужа.
Да-да-да, для моего грозного друга новорожденные дети будут пострашнее матёрых преступников рецидивистов.
– Сюрприз! – тянусь и касаюсь его щеки своею. – Я, как ты и просил, никому не сказала, куда собираюсь. Поэтому для маскировки мы с Ярославом вместе к тебе приехали.
Раскусят на раз мою конспирацию. Скорее всего, Руслан уже обсуждает прочность цепи, на которую меня следует посадить, чтоб не лезла во всякую муть.
– Ну, ничего себе, честь какая! – обняв, Бекуров пропускает меня в кабинет.
Успеваю только аккуратно расположить переноску на столе, как рядом с ней Сёма кладёт раскрытую папку с материалами дела.
– Не очень приветливо с моей стороны, да? – иронизирует над собой. – Но в своё оправдание могу сказать, я понял намёк, что у тебя времени немного, – смотрит на маленького Ярика. – Начал изучать и решил – тебя должно заинтересовать.
Перевожу взгляд на документ, и всё внутри мгновенно холодеет.

Не надо быть провидцем, чтобы понять, зачем он меня сюда пригласил. Наша добрая дружба не может быть причиной. Но я была уверена – он узнал, что я навожу справки о Сараевой. Не нравится мне мама Маши, ничего поделать с собой не могу. Я оказалась не далека от истины, но увидеть в деле фотографии своего Серёжи я никак не ожидала.
– Я знал, что ты оценишь, Яр. Но как ты понимаешь, всё только между нами.
– Это не твоими людьми снимки сделаны, – знаю я, как работает бюджетная наружка.
– Свекровь твоего друга хочет быть уверенной в том, что бывший зять не уделяет внимания доченьке.
Моё альтер эго – то, что за воспитание Серёжи было ответственно, – сейчас поднимается внутри меня на дыбы. Оно очень недовольно Серёжей! Какого черта! Из всех девчонок, что за ним бегали с раннего детства, он выбрал себе в жены самую проблемную.
Поднимаю голову и смотрю в глаза другу и бывшему коллеге.
Сёма пожимает плечами, дескать, как есть.
– Это ведь не всё, что ты решил мне рассказать? О том, что Сараева на руку нечиста, я и так знаю, – все адекватные люди в курсе, как в регионе банкротили крупные предприятия. – Вы бы не стали поднимать тему мошенничества десятилетней давности.
Тысячи дел нераскрыто и времени на них ни у кого нет. И не будет.
– Весьма проницательно, – Сёма усмехается. – Они решили взяться за старое.
– У нас ещё есть на плаву производства? – повсеместно печальная картина.
– Давай уже, выпускай наружу оптимистичную версию себя. Будешь чай? Кофе не предлагаю.
Сёма ненароком скользит взглядом по моей груди, прикрытой рубашкой и пиджаком, но всё равно смущается.
Господи. Сколько в нём всякой всячины припрятано. Он очень жёсткий, напористый, бескомпромиссный, но так по-ребячески непосредственно может радеть.
– Давай чай, – широко улыбаюсь, пытаясь сдержать смех.
– Пакетики, – приподнимает руку. В ней картонная коробочка с чайным набором.
– Подойдёт, – можно подумать, мы с ним не ели лапшу быстрого приготовления, закрывшись на обед в кабинете. – Даже за водой родниковой не нужно бежать в магазин.
Сёма снова оборачивается, но на этот раз кривится в забавной гримасе.
В своё время он был единственным, кто со мной общался по-человечески. Для остальных я была дочкой богатого и именитого папочки – одного из лучших адвокатов страны. Они ждали, когда я наиграюсь в работу и свалю на какой-нибудь дорогущий курорт, заштопывать дыры в самооценке. Оказалось, я прочнее, чем было заявлено в технических характеристиках.
– Мошенничество в особо крупных… – спустя несколько минут усердных уговоров Сёма разрешает мне ознакомиться с материалами предстоящего уголовного дела.
Почему предстоящего? Если такой вопрос появляется в чьей-то светлой голове, значит, имеет место быть оторванность от реальности. Только в фильмах у нас дела быстро шьются. На деле следствие идёт десятилетиями. Сбор доказательной базы затягивается на годы.
Схема незамысловата. На зятя сестры Сараевой Натальи Леонидовны зарегистрирована фирма. В подозрительно короткие сроки она заявляет возмещение НДС из бюджета. Порядка ста пятидесяти миллионов. Якобы планируют заниматься сельским хозяйством. Почему якобы? Земельные участки арендуются у сестры Сараевой и её сына. А на них вместо теплиц воткнули ржавую арматуру и сказали – остальное унесено ураганом. Дальше тяжбы с налоговой.
Всё настолько сыро, что наводит на мысли – люди готовят почву для чего-то грандиозного. Нужен прецедент. Суды у нас в стране работают по отлаженной схеме. Вернее их две. Первая: кто первый догадается, почему заседание переносится на месяц и судья сообщает, что уходит в отпуск, тот молодец. Второй (для всех не смекнувших): оттолкнуться от практики ближнего своего. Непросто так у нас стране столько обвинительных приговоров.
«Прости меня, Сёма. Я знаю, сколько ты пашешь, и что по итогу выходит, тоже знаю».
Считав мои мысли, Семка дополняет картину:
– Есть вариант, конечно, что Сараевы решили избавиться от нерадивого зятя, – смеётся.
Это было бы очень изощрённо! Но я знаю, что в их семье используют методы попроще. Внушение действует безотказно.
– Тебе бы не дали экономику, – не скажу, что меня озаряет, но предчувствие крупных неприятностей повисает в воздухе.
Сёма тяжело выдыхает. Смотрит на Ярика.
– Боюсь пожалеть о том, что тебя впутываю. Но нужна твоя помощь. Подтянуть одного твоего знакомого из прошлого… – на глазах мрачнеет.

Глава 8

Мария

Хлопнув дверью, выбегаю на улицу.
Внезапно меня охватывает гнетущее чувство одиночества. И разочарования. Почему все решили, что могут решить за меня? Никому невдомек: происходящее – мой собственный выбор.
Мама узнала, что я снова увлеклась дизайном и понеслось. Все эти упреки я уже слышала. Ничего не выйдет. Глупостями занимаешься. Нужна стабильная работа. Только в прошлый раз объектом нравоучений был Серёжа. Даже когда мама вмешивалась в мою жизнь, он был спасательной прослойкой. Весь удар приходился на него. Почему? Да потому что она не понимает, что я в состоянии сама за себя принимать решения.
Дело дрянь!
Обхожу дом и сажусь на небольшой кирпичный забор, ограждающий въезд в подземный гараж. Спиной прижимаюсь к холодной колонне.
Надо признать – принятые мной решения не так уж удачны, как мне казалось в моменте. Но они мои. Я специально оттолкнула от себя Серёжу. Никто не заставлял меня выкладывать в сторис фотографии и видео с другим мужчиной. Я знаю своего мужа…бывшего. Знаю, что может его глубоко задеть и разочаровать. Я понимала, какие будут последствия. Но оказалась к ним не готова.
Такая же история с Сафи. Десятки её оставленных сообщений на автоответчик. Сообщений в мессенджерах в несколько раз больше.
Я не хотела с ними общаться. Не хотела, чтобы они знали правду.
«Любя, нужно отпускать,» – эта фраза крутилась в моей голове каждый раз, когда я обижала их, игнорируя.
Что я имею на деле?! Ежедневные мысли о том, что было бы, расскажи я хоть кому-то правду. Мне так не хотелось выглядеть в их глазах никчёмной, что я загнала себя в пропасть в попытке доказать себе что-то.
Вот она я самостоятельная. Приняла решение. Приложила усилие. Добилась желаемого результата – оттолкнула от себя любимых людей.
Что я чувствую сейчас? Наверное, это пустота.
Смогу ли я простить себя?
Проснуться бы сейчас и узнать, что это всего лишь сон.
Закрыв глаза, я вспоминаю, как перелазила через этот самый забор, что от меня в десятке метров. Он несколько метров в высоту. Было страшно. Но очень хотелось увидеть Серёжу. Самым сложным было забраться на него, на обратной стороне Серёжа ловил меня.
Мы всего несколько раз это проделывали. Однако вспоминаю я те мгновения на день по тысяче раз.
Мне было восемнадцать. Мы любили друг друга. Всё было сказочно прекрасно.
Для празднования Серёжиного дня рождения Сафия привезла мне платье из Милана. А мама не пустила. Она с самого начала невзлюбила Серёжу. Я так расстроилась. Мы поговорили с ним по телефону, и я объяснила, мол, не могу прийти. Как тогда было сложно сдержать слёзы …
Через несколько часов он приехал. Написал сообщение:
«Жду. Выбирайся из своей крепости и перелазь. Я подстрахую. Оденься поудобнее».
Я очень спешила. Уже джинсы натягивала, когда глазами зацепилась за платье. Мне так хотелось, чтобы он увидел меня красивой.
В общем, мне хватило ума, чтобы проделать марш-бросок в платье-футляре «La Perla» из смешанного шёлка. Оно было божественно красивым. Чёрное миди на одно плечо: с одной стороны – тоненькая бретелька, с другой – шикарный длинный рукав. Высокий разрез по бедру. У меня никогда до того момента не было таких красивых вещей. И дорогих.
О боже… Как я рыдала, когда зацепилась подолом за деревянное полотно ограждения. Едва не свалилась, благо, Серёжа поймал. Но даже если бы я упала с трёхметровой высоты, меня бы это не так расстроило, как испорченное произведение искусства.
И Серёжа, и Сафи очень долго с меня посмеивались. Они вообще очень похожи. Один пообещал мне, что со временем купит мне много таких. А вторая, что будет постоянно привозить мне красивые вещи. Они оба свои обещания сдержали. А я… А я почему-то именно на них решила потренировать свою силу воли.
Напряжение распирает голову. Пульс частит – в горле его чувствую.
Я очень хочу порадоваться за них. Но не могу.
Моим лёгким перестает хватать воздуха, когда я думаю о том, как они…
«Нет. Нет. Нет. Я не хочу об этом думать».
Делаю глубокий вдох и, подняв руки, приглаживаю волосы.
Ни о чём другом не могу думать…
Вздрагиваю, со стороны улицы доносится шум, когда кто-то проносится по гравийке, а потом резко тормозит. Отчего-то я уверена, что это ко мне.
Смешно. Но я спрыгиваю на плитку и иду к калитке. Хочется надеяться, что мама не заперла её на ключ. Её снаружи и так не открыть, но когда она злится на меня, то все замки идут в ход.
Мне везёт.
Ирония… Надо ли оно мне сейчас?
Выглянув, замечаю около подъездной дорожки Ferrari Purosangue. Каменею, безошибочно понимая, кто пожаловал. Меньше всего я ожидала увидеть здесь Саяру. Если бы мне повезло, я бы увидела Серёжу. Если нет – Марка.
Оглядываюсь и заглядываю в окна дома. Свет не горит. Значит, мама не услышала. И её комната, и гостиная расположены с противоположной стороны дома. Пронесло.
Мешкаю. Яра гасит фары и открывает пассажирскую дверь.
Сама не верю в то, что делаю. Но вот она я – забираюсь на переднее пассажирское кресло.
Всё происходит очень быстро.
Моё удивление выходит из берегов, когда она предлагает мне сбежать от мамы. Так сказать, в лоб, без прелюдий.
– Ты, наверное, чего-то не понимаешь, а ещё точнее – притворяешься. Машунь, не старайся казаться глупее, чем на самом деле являешься. Месяц, максимум два, и начнутся такие проблемы, что ты обо всём на белом свете забудешь и начнешь молиться, лишь бы с Колей всё было хорошо. Пока что я даю тебе шанс.
– Ты меня запугать решила? – резко оборачиваюсь к ней, оторвав взгляд от приборной панели перед собой.
Я уже в этот момент жалею, что позволяю себе повысить на неё голос. Пружинки внутри меня натягиваются до предела и отлетают вместе с самообладанием.
Видимо, накопившаяся горечь слишком сильно давит на мой мозг, раз я позволяю себе наорать на Нагорную.
Взгляд Яры – лезвие ножа.
– Я тебя предупреждаю, Маша. Я не Серёжа. И даже не Дима. Не советую тебе со мной разговаривать в таком тоне. Твоё представление обо мне ошибочно, раз ты считаешь это допустимым. Если ты не хочешь выбираться из той… – она хочет употребить что-то грубое, но сдерживается, – ямы, в которую попала – право твоё. Но тянуть за собой Колю, я тебе не дам. И тут у тебя выбор невелик. Либо ты сейчас возвращаешься домой, берёшь Колю и документы, или просто Колю и незаметно возвращаешься сюда, – взглядом указывает на заднее сидение. – Либо Колю у тебя заберут другим способом. Поверь, второй вариант тебе не понравится. Как ты думаешь, Серёжа воспротивится перспективе забрать сына себе?

Глава 9

Сафия

Сидя рядом с Серёжей, стараюсь расслабиться. Удаётся с трудом. Несмотря на то, что мы провели вместе потрясающую ночь, такую, о которой я и мечтать не могла – наполненную нежностью и обожанием, сейчас мои нервы напряжены до предела.
Все попытки отвлечься рушатся с треском. Состояние близко к панической атаке и я впервые за много лет испытываю такую сильную тревогу. Она поднимается из глубин сознания.
Гнетущее чувство, оно мне известно. Я знаю, предвестником чего оно является. Уже проходили.
Резко поднимаюсь на ноги.
«Надо побыстрее заканчивать со всем задуманным,» – напоминаю себе, что не стоит затягивать.
Ло и Серёжа обращают внимание на меня. До этого они оживленно о чём-то болтали. Признаться, я всё прослушала.
– Ты куда? – Серёже не нравится, что перестала его обнимать, поглаживая рёбра через рубашку.
– Пойду, поработаю. Не скучайте, – наклонившись, касаюсь губами его виска. Как мне кажется, незаметно тяну носом воздух, пропитанный его запахом.
Мы с моими милашками в Греции. Отмечаем годовщину открытия одного из модных домов. Миконос, по мнению их креативного директора, – самое подходящее место.
Мне это место тоже нравится. Возможно, поэтому не так давно я купила тут небольшую виллу. Самое выдающееся в ней – это бассейн, в центре которого установлено спальное место. Что-то среднее между мягкой кроватью и гамаком.
– Не шали, – командует Ло, перекрикивая громкую музыку.
Если честно, я бы с большим удовольствием провела этот вечер наедине с Серёжей. Я никогда не была настолько счастливой.
Понимаю прекрасно, что скоро благодатное время закончится. Он официально устроится на работу, и наши встречи сведутся к моим прилетам на родину. А я, как все знают, не люблю там бывать.
Не знаю, смеяться мне или плакать. Сама загнала себя в ловушку, от которой бежала так долго. Головой я понимаю – мне стоит покончись с этим как можно быстрее, обойтись малой кровью. Но глупое сердце считает иначе.
Ради него я готова пересмотреть свои взгляды. Серёжа – единственный человек, ради кого я готова рискнуть карьерой.
Пока я пробираюсь через толпу на балкон, где планирую побыть немного в одиночестве и привести себя в порядок, мои планы нарушает кто-то весьма наглый. Сначала захват запястья, а после – мне в ягодицы упирается внушительная эрекция.
Чёрт. Только этого мне не хватало.
Время играть.
Оборачиваюсь, натягивая на лицо широченную улыбку, обнажающую моюи белые зубы.
– Боже, Том! Ты негодник последний, – обнимаю его за шею, но в то же время отстраняюсь подальше, чтобы выпуклость в его штанах меня не касалась.
Знаю, как тут всё устроено. Лишняя секунда и первые полосы нам обеспечены.
– Увидел тебя и не смог мимо пройти! – Том сжимает меня в объятьях.
Не будь я с детства одержима другим, непременно отреагировала бы на знаки внимания Тома ещё несколько лет назад.
Любая из видевших, как он танцует, согласится со мной, сказав, что он самый сексуальный мужчина из живущих на планете в данный момент. Мне довелось побывать с ним вместе на записи телевизионной программы. Он там, дурачась, так зажигательно исполнил танец, что у меня все волоски на теле дыбом поднялись. Харизма у него невероятная. Перекрывает посредственные внешние данные с лихвой.
Вот и сейчас он начинает меня раскачивать из стороны в сторону, так ловко, что дух захватывает.
– Томи, милый, пожалуйста, руки, – предупреждаю его.
Он тут же скользит вверх по моим бёдрам, давая понять, что всё понял.
– Я видел рядом с тобой нового везунчика. Симпатичный парень. Кто он такой?
– Ну, началось!
Я стараюсь оградить Серёжу от всей это публичности. Вижу – он сам не стремится. Ему такое не нужно. Сложно объяснить, но эта жизнь не для всех. Деньги рождают пороки. У Серёжи есть принципы и мечты. Его душа светлая. Я не хочу, чтобы он растерял свои богатства.
Единицы справляются с искушением. Справилась ли я? Самой интересно узнать, как далеко я способна зайти.
Несколько минут мне требуется на то, чтоб завершить общение с Томом. Для этого приходится пообещать ему совместный ужин. О, сколько я их наобещала. До конца жизни ужинать по несколько раз за вечер придётся.
Не забывая улыбаться, прокладываю себе путь к намеченной точке. То тут, то там меня тормозят знакомые. Всем либо весело, либо народ не в себе. После, разглядывая фото с этого вечера, я навряд ли не смогу сопоставить их эмоционально с происходящим сейчас. Всё не так, как кажется через экран или объектив.
Я люблю свой мир и обязана ему всем, но он очень жесток.
Широкий длинный балкон, вымощенный белым камнем, встречает меня желанным одиночеством и тишиной. Когда-то давно мои мечты никак не были связаны с миром моды. Они были максимально мирскими, но попасть в сказку оказалось проще, чем исполнить свои заветные желания.
Но жаловаться грешно. Мне повезло. Благодаря нескольким людям, мир моды меня не поломал и самые тёмные его стороны я не увидела.
Едва я успеваю нащупать в сумочке заветный флакон, как реальность грубо вторгается в мои планы хлопком двери за спиной. Не успеваю дёрнуться, как за спиной раздаётся знакомый голос.
– Так-так-так. А я всё гадал, какой он – Серёженька твой. Спасибо, что соизволила показать его, – Марко пытается казаться беспечным, но сквозь насмешливость я слышу в его голосе напряжение.
Видимо, я очень грешна. Так долго получалось его избегать. И в самый неподходящий момент Морено меня подловил. С нашего расставания я старалась избегать личных встреч. Ничем хорошим они не могут закончиться.
– Проваливай, – прошу его флегматично, желая побыстрее сделать свои дела и вернуться к Серёже. Зря я что ли так долго сюда пробиралась.
– Ты очень груба со мной, моя фея.
Он делает шаг в мою сторону. Я отступаю.
Не боюсь его, но не хочу, чтобы он прикасался ко мне.
Одержимость со стороны выглядит неприглядно. Жаль, что справиться с ней в действительности понимание этого не помогает.
–Перестань меня игнорировать! – повышает на меня голос.
Чёрт! Он пьян…
Натягиваю на лицо гримасу вежливой учтивости, но спровадить его не успеваю, потому что дверь снова открывается. Прямо за спиной Марко возникает Серёжа.
Чувствую, как голова начинает кружиться.

Глава 10

Сафия

– Думаешь, ты такой крутой, раз она тебя выбрала? – Марко делает резкий поворот головы в мою сторону и едва ли не целует затылком пол.
Надо дышать ровнее. Это всего лишь неприятное происшествие.
Не первый раз мне приходится слушать его пьяные бредни.
Серёжа окидывает моего бывшего парня пренебрежительным взглядом, едва заметно поджимает уголок губ.
Его терпение не перестает меня удивлять, как и грани безумия Морено.
– Может быть, и так, – не унимается он. – Но ты должен запомнить на всю жизнь. Именно я был тем, кто имел честь первым её трахнуть. Её первый мужчина! – произносит чертовски громко.
Я застываю, словно меня поражает молния в самое сердце. Прямое попадание.
Унизительнейший момент в моей жизни. А их ведь было предостаточно.
На глаза наворачиваются слёзы. Я старалась расстаться с этим козлом по-хорошему! Ни в одном интервью ни слова плохого в его адрес. Зато его качает от «моя единственная любовь» до «было б по кому сохнуть». Но именно сейчас он пробивает дно.
Все происходит очень стремительно. Серёжа бросает на меня мимолётный взгляд искоса. Тут же замах. Удар точно в челюсть. И я слышу глухой удар черепной коробки о каменную поверхность.
В первую секунду мне хочется сбежать. Вот так просто. Бросить обоих в этот момент.
Я была уверена, что Серёжа не поведётся на провокацию Марко. Но он не сдержался. В последний момент я успела заметить, как им овладело холодное бешенство. Оно читалось во взгляде.
– Не смей говорить о ней в таком тоне, – не повышая голоса, вкрадчиво произносит Серёжа, наклонившись над своим оппонентом. – Ничтожный урод, – приподнимет его за воротник и снова отталкивает от себя.
– Вот это я попустила шоу! – хохочет Ло, неизвестно откуда появившаяся. Да что же это такое! Мне хочется обернуться и посмотреть, может, и журналисты уже подоспели. Но я стою, боясь отчаяться сильнее. – Милый, давай ты повторишь, а я на видео сниму? – касается спины Серёжи своими изящными пальчиками. Ей явно по душе происходящее. – Я всё ждала, когда он ответит за всю ту грязь, что лилась из его рта в сторону Сафи!
Ло приходит в настоящий восторг, заметив ссадину на лице Марко. Не удивлюсь, если и в правду начнёт фотографировать.
На удивление Марко не задевают слова заклятой подружки. Обычно они оба не упускают шанса пройтись катком друг по другу. Он снова обращает внимание на меня.
– И вот этот псих тебе нравится? – сплёвывает на пол. – Этого ты хотела? Реально мечтала, чтобы он…
– Серёжа, не надо, – в последний момент успеваю схватить Спирина за руку и потащить на себя.
Обеими руками крепко обхватываю. Прижимаюсь лбом к его плечу. Я мечтала о волшебном последнем нашем совместном отдыхе. Действительность оказалась далека от мечты.
Кожей чувствую, что Серёжа до крайности доведён. Если я его отпущу, то Марко этот год запомнит не как свой самый удачный сезон в гоночной карьере, а как год, в котором он расстался со своей почкой, а заодно и с селезйнкой.
«Где же я так согрешила?»
Он не плохой парень, но когда выпьет, не следит за словесным брожением. Его несёт вне зависимости от компании, в которой он находится. Без тормозов он бывает не только во время гонок.
Резко музыка становится громкой. Из зала доносятся восторженные крики. Кто-то мега востребованный начинает петь. Я из-за стресса не могу разобрать. Но подсознательно я благодарна, мы сможем уехать максимально незаметно.
– Езжайте. Я приведу его в порядок, – удивляет меня своим предложением Ло. Я бы поняла её рвение, если бы от неё поступило предложение заколотить крышку гроба с живым Марко внутри. А так – это странно. – Поторапливайтесь, – обеими руками она толкает Серёжу в грудь.
Парни в этот момент перекидываются гневными взглядами.
Чувствую головокружение. Я не из тех девушек, кто любит быть причиной спецэффектов.
Ло вскидывает голову, её взгляд застывает на мне. Глаза едва ли не выкатываются наружу. Едва слышно она выругивается себе под нос, и лезет в сумочку.
Я не понимаю, что с ней происходит до тех пор, пока она не подлетает ко мне, перепрыгнув через лежащего Марко. На лету она хватает меня и разворачивает на сто восемьдесят градусов – скрывая лицо от парней – с такой силой, что я пошатываюсь на своих шпильках.
– Вам надо срочно домой. Прими душ и в постель! Отдыхай, пожалуйста. Слышишь меня? – достав платок, она протирает им моё лицо. Причина её паники, наконец-то, становится мне ясна. Из-за Марко я совсем забыла. – Подожди.
Ло лезет в мою сумочку. Несколько характерных звуков и вот уже её пальцы просовывают мне в рот очередную дозировку.
– Не глупи только, ладно? – просит, прижимаясь своим лбом к моему.
Удобно иметь подружку одного роста с тобой.
Мы стоим так какое-то время в полной тишине. Все молчат. Парни смотрят на нас. Думаю, прыть Лорин поразила их не меньше, чем скандальное поведение Марко.
– Саф… – на этот раз голос Морено звучит не грубо, а скорее взволновано.
Он, в отличие от Серёжи, понимает суть происходящего.
Обернувшись, смотрю на него. Взглядом прошу не усложнять и без того непростую ситуацию. Он кивает, выглядя при этом, словно сдутый шарик.
Перед тем, как уйти, я слышу, как Ло распекает Марко:
– Поднимайся на ноги, сраный ты подонок. До чего же тупой…
Домой мы с Серёжей добираемся в мёртвой тишине. Ни гласа, ни воздыхания. Он мрачен, как грозовая туча, и я готова к осадкам.
– Я пошёл за тобой, чтобы поругаться.
Не пойму, шутит он или нет.
Повернувшись, смотрю на его подбородок. Выше не могу. Совесть не позволяет.
Даю ему время продолжить.
– Хотел уточнить, можешь ли ты вести себя менее раскрепощённо.
В другой момент эти слова меня бы удивили и возмутили. Никаких вольностей я себе не позволяю, но образ есть образ. Работа. То же самое, что боксера попросить быть помягче.
– Но увидев рядом с тобой этого придурка, забыл, что за минуту до этого тебя лапали другие мужики. К этому вообще можно привыкнуть? – хмыкает он, ясно немного расслабившись.
– Вообще, статистика говорит, что большинство порнозвёзд имеют серьёзные отношения и даже семьи, – я знаю, не лучшая смена темы. Но понимаю это, только когда слова слетают с уст. – Не то чтобы я была сведущей…
– Не усугубляй, – Серёжа выставляет руку в мою сторону, пресекая дальнейший полёт мыслей. – Мы с тобой ещё об этом поговорим. Не думал, что такой образ жизни может настолько злить. Когда ты поняла, что моделинг – это то, чему ты хочешь посвятить свою жизнь? Мечта детства?
Вот это да! Неожиданно.
– Нет, в детстве я хотела быть, как мама, – врачом. И балериной. Но обстоятельства изменились, – Серёжа не тот человек, которому будет достаточно скупого ответа. – Знаешь, я видела, как она живёт. Как коллеги её. Как остальные простые люди и во мне зрело понимание – так жить нельзя. Это ведь не жизнь, а выживание. Рассчитывать количество продуктов на месяц, потому что больше купить всё равно позволить не сможешь. Я знаю, что до сих пор её знакомые за гроши пришивают отрезанные пальцы в медпунктах отдалённых поселков, а потом отнимают их из-за процессов непрекращающихся гниения. А после ежедневного пропуска через себя тонн человеческой боли, они вынуждены все средства тратить на кредиты и еду. Это разве справедливо? Я думаю, нет.
Ло бы меня сейчас отругала.
Серёжа находит мою руку, сжимает пальцы.
– Ничего возвышенного?
Я смотрю перед собой, но чувствую, как он улыбается.
– Нет, мне повезло. Я люблю то, чем занимаюсь. Мне нравится быть в центре внимания, ощущать себя красивой. Но деньги решают. Все хотят жить хорошо, даже те, кто лукавит. Быть моделью – не самое скверное, – вообще не скверное, если честно. – Так много людей привыкли нас обсуждать и осуждать, но большинство из них просто завидуют. Первое время я очень переживала, но потом поняла – они творят гнусные вещи, лишь бы пополнить карманы. Берут взятки. Воруют в столовых детских больниц продукты. Пишут сценарии к ужасно тупым фильмам. Снимают порнушку, – впервые я за день произношу слово «порно» дважды. – Всячески забивают на принципы и моральные устои. И это всё с одной целью – заработать как можно больше бабла. То есть цель у нас одна. Но мне для её достижения требуется улыбнуться на камеру, а кому-то разложиться морально.
– Ты такая серьёзная. И пошутить не получится, – заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос.
Я представляю, какой растрёпанной выгляжу. По сбившемуся и чертовски помятому наряду понятно и без зеркала – ощипали меня знатно.
Когда мы добираемся до виллы, Серёжа выходит первым. Обходит машину, чтобы помочь мне выбраться.
Неторопливо спускаю на землю ноги и оказываюсь зажатой между авто и мускулистым мужским телом.
– Почему у тебя кровь носом пошла? – спрашивает серьёзно. Зафиксировав пальцами мой подбородок, заставляет заглянуть в глаза.

Глава 11

Мария

Поверить не могу.
Я решилась!
Как такое возможно?! У меня мурашки по коже бегут от собственной отчаянности. Почти всю ночь я не спала и думала, как так вышло, что я не побоялась рискнуть?! Пришла к выводу – всё дело в Саяре. Предложи мне кто-то другой такой безбашенный шаг, я бы отказалась. Но таким, как она, не отказывают.
Я никогда не была такой… роскошной и уверенной в себе. Перед нашим с ней знакомством Серёжа много раз рассказывал мне о своей несравненной Яре. И всё равно реальность превзошла ожидания. Надо увидеть её, чтобы понять, о чём я говорю.
Всё прошло на удивление просто. Мама как раз ругалась с кем-то по телефону, закрывшись в своем кабинете. Я смогла беспрепятственно подняться, собрать вещи и забрать спящего Колю.
Единственное, что до сих пор меня беспокоит – угрозы мамы в адрес Серёжи. Что будет, если она подумает, что я к нему сбежала. Уверена, именно так они с Марком и подумают. Кто же ещё мне может помочь?
Господи… Какая же дура…
«Не захочет больше Серёжа тебе помогать, – напоминаю себе. – Разве не этого ты добивалась, упорно его отталкивая?!»
Мы так хорошо знаем друг друга, что каждая слабая точка друг друга у нас под кожей сидит. Самое страшное для него – быть брошенным. Это тянется из детства. Он очень тяжело перенёс потерю родителей. С Димой они не были близки. В круге любви оставалась лишь Яра. Я знала, какую он хочет семью. Я ему её обещала.
Именно эта его часть глубоко запрятана. Никому её не показывает. Он никогда не справится и не примет того, что я сделала. Намеренно ударила по самому больному месту. Мне самой от себя было тошно, когда я выкладывала те фото и видео. Но другого варианта справиться я не видела. Я не стала ни у кого просить помощи, считая, что мне никто не захочет помогать.
Ехали домой к Нагорным мы в гробовой тишине. Единственное, что я слышала, – биение собственного сердца. Мне хотелось попросить Яру остановить машину, но я не решилась. Страх потерять сына сковал всё внутри.
Ценнее, чем он, у меня ничего нет.
Я догадываюсь, как Серёжа может воспринять предложение отсудить у меня Колю. С энтузиазмом!
Сделать мне так же больно, как и я ему.
Идея может стать слишком заманчивой. Тем более, теперь я знаю, каково это – видеть его с кем-то другим.
Не хочу думать об этом. Но не могу перестать.
Боль, что разъедает каждую клеточку тела, мешает дышать и жить дальше.
Возможно, Коле бы было лучше жить не со мной…
Не представляю своей жизни без него. Самое лучшее, что в ней есть, – это он. Раньше ещё был его папа. Вместе с ним я потерла счастье.
Смотрю на своего мальчика, он всё ещё спит. Уморился от нашего приключения. Ручка, сложенная в кулачок, подпирает щёчку. Ножкой придавил зайца к кровати.
Они даже спят с папой похоже. Серёже тоже нужно кого-то держать во сне.
Мне кажется, эта агония никогда не закончится.
Крадучись, выбираюсь в коридор. Мне жизненно необходимо поговорить с Саярой и убедиться, что мой шаг не повлечёт за собой последствий ни для них, ни для Серёжи, ни для нашего сына. Я устала себя накручивать. Устала бояться.
Последнее время уже ничего не помогает избавиться от гнетущего состояния. Ничего. Мне постоянно кажется, что вот-вот случится что-то непоправимо ужасное. То, за что я не смогу себя простить.
Спустившись на первый этаж, слышу голос Яры. Он непривычно игривый.
– Пойдём, красавчик, покажешь мне, на что ты способен.
В дверном проеме, ведущем на кухню, замечаю Нагорных. Яра шутливо хлопает мужа по животу.
Вспыхиваю и замираю на несколько секунд. Опомнившись, пячусь назад. Не хочу, чтобы они подумали, что я за ними подглядываю. И так не надо обладать высоким интеллектом, которого у меня нет, чтобы понять – мы их стесняем. Но Саяра сказала, что жить в ближайшее время мне придётся у них.
– Красавчик? – Руслан давится смешком.
Не одну меня она удивила.
– Конечно. Я вышла замуж за шикарного, молодого, и что важно – высокого мужчину. Поможешь мне коробки с антресоли достать.
Руслан обеими руками обхватывает Яру, отрывая от пола. Они перешёптываются, тихо посмеиваясь. Не хочу им мешать, поэтому пячусь назад. Улыбаюсь, но по щекам катятся слезы. Мне такая идиллия очень знакома. У нас с Серёжей была точно такая.
Я готова сама себя растерзать. Не могу понять, почему я повелась на уговоры мамы. Думая, что самый родной человек не может предать и обидеть, я всё потеряла. Серёжа предупреждал, но я не могла поверить, то мама может желать мне зла. Она и не желала. Она и сейчас думает, что поступает мне во благо. Только вот спать с нелюбимым человеком, терпеть его прикосновения – это не благо, а западня.
Каждый день надеешься, что вот-вот всё изменится и ты найдёшь выход, но этого не случается. Следующий день точно такой же – беспросветный, мрачный, холодный. Самое тёплое, что у тебя остаётся, – воспоминания. Но и они делают больно.
Я помню, как мы с Серёжей познакомились. Помню, как стали жить вместе. Как он обрадовался моей беременности. Ну, или сделал вид, что рад. Может парень лет в двадцать радоваться, что скоро станет отцом? Навряд ли. Но он заставил меня в это поверить.
А сейчас я боюсь посмотреть ему в глаза. Мне страшно увидеть в них подтверждение того, что он меня разлюбил.
Нельзя разлюбить того, кто является частью тебя…
Внутри меня что-то обрывается. Закрыв рот рукой, я бегу на второй этаж, забыв, что хотела быть потише.
Заглянув к Коле, спешу закрыться в ванной. Ненавижу себя за то, что не могу его отпустить.
Что-то мне всегда подсказывало, что это может случиться. Я знала, что нельзя ошибаться. Но не смогла с собой справиться.
Вздрагиваю, когда дверь отворяется, несмотря на то, что я её заперла.
Продолжаю сидеть на полу. Никого не хочу видеть. Мне никто не поможет с этим адом, что творится в моей голове.
– Иди сюда, маленькая, – в голосе Яры слышатся нежные нотки.
Она стоит надо мной и протягивает руку, чтобы я могла подняться.

Глава 12

Мария

Не помню уже, когда я в последний раз с кем-то так долго и откровенно общалась. Яра стойко выслушала все мои бредни, ни разу не перебив и не показав своего раздражения от моей тупости.
Обычно роль моей жилетки возлагалась на Сафию. Но теперь…
Не думать об этом.
Стараясь не ударить ещё больше в грязь лицом перед Ярой, я закусываю щёку изнутри, чтобы сдержать слёзы.
От нескончаемой жалости к себе мне самой уже тошно, что уж о других говорить?! Взрослые люди так себя не ведут, но я ничего не могу с собой поделать. Тону в море воспоминаний, сил выгрести у меня нет. Слишком глубоко. Играет ли роль то, что Серёжа для меня во всем был первым, или просто мы с ним срослись в моменте, но для меня невыносимы мысли о нашем расставании. Навсегда.
– Мы гулять. Они поели, – доносится голос Руслана с первого этажа.
Яра ничего не кричит ему в ответ. Лишь улыбается.
Вместо этого она повергает меня в шок:
– Пока Коля с Русланом гуляет, принеси мне свои таблетки, – тон крайне убедительный.
Она не спрашивала, принимаю ли я что-то. Она уверена в этом.
– Я не…
Глядя мне глаза, Яра отрицательно качает головой, дескать, нет, меня ты не проведешь.
– Я даю тебе возможность самостоятельно сделать шаг к восстановлению. Поверь, мне ничего мне стоит самой их найти. Даже знаю, что именно ты могла купить без рецепта. И где купила, тоже представляю, – под её внимательным взглядом я теряю желание врать. – Пока ты сама не захочешь поправиться, ничего не поможет. Психиатр, психолог, невролог – это прекрасно. Но недостаточно. Всё в твоей голове и в твоих руках. Я понимаю – больно. Но все проблемы решаемы. Почти все.
Яра отводит глаза, и я понимаю, о чем она думает.
Когда она пропала, Серёжа места себе найти не мог. Мы тогда дружно – всей семьёй – болели ветрянкой. Коля принес вирус из сада. После него заболела я, а потом и муж. Он был расстроен, что не может полезным быть для Яры. Буквально на стены лез до конца карантина.
Когда Яру нашли, нас сыпать уже перестало, но она была ослаблена и врачи не разрешали ему её навестить. Это был один из тех редких случаев, когда его терпение не справлялось. Они с Димой постоянно были на связи. Думаю, не валяйся он в кровати с температурой за сорок, то пополз бы сначала в тайгу, а после и в больницу.
Меня внезапно осеняет.
– Ты тогда тоже…?! – не могу слов подобрать. Боюсь показаться невоспитанной.
Хотя уж куда хуже.
– Сложно принять реальность, в которой ты калека, не способная самостоятельно голову помыть или есть приготовить, – грусть мелькает в её взгляде. – Но как видишь, – поднимает обе руки, держа их ладонями вверх, совершает вращательные движения. – Время идёт. Всё меняется. Мы меняем окружающую нас действительность. Первое время было сложно. Мучили кошмары. И рука адски болела. Мне обещали, что через пару месяцев она восстановится. Но нет. Моторика подводила. Словно я болела Паркинсоном. Истинное чувство собственной неполноценности не всем известно. С ним трудно жить.
– Я не заметила в тебе тогда значительных изменений.
Произношу и тут же жалею. Зря даю понять, насколько я внимательна и чувствительна к бедам других.
– Знаешь, я не прощаю людям, и себе в том числе, категоричности суждений. Со временем необходимо учиться гибкости. Люди, уверенные в своей, и только в своей правоте редко добиваются успеха. Если нет лояльности, сложно развиваться, познавать что-то новое. Мы привыкли к позиции – люди, находящиеся в депрессии, обязательно должны быть угрюмыми, с потухшим и затравленным взглядом, их отчаянье должно быть осязаемо. А потом все удивляются, когда с виду успешная девочка выходит ночью в окно. Или парень, разогнав свое авто, влетает в дерево. Все задаются вопросом – почему? Ведь у них всё было хорошо. Работа, достаток, семья. Никто не задумывается, что здесь у них происходило долгое время. Многое можно скрыть за улыбкой. – Яра касается двумя пальцами своего виска. – Очень важно, чтобы рядом был человек, способный понять твою проблему без слов.
«Многое можно скрыть за улыбкой,» – назойливый голосок подсказывает мне, что я эту фразу уже слышала.
Не хочу думать, но снова и снова думаю о ней.
– Давай. Ты ведь не хочешь, чтобы и я тебя принуждала к чему-то? Надо самой, – поторапливает меня Яра.
А могу ли я сама?! Наверное, я подстроилась под внешнюю среду. За меня так часто в последнее время решали, что я позабыла, как делать самостоятельный выбор.
С трудом ноги несут меня в спальню, отведённую нам с Колей. Я не уверена, что смогу сама справляться со своими перепадами настроения.
Ради сына гоню от себя гнетущие мысли. Я ведь не слабее остальных?!
Перед тем, как отдать оба флакона Яре, уточняю у неё:
– С Серёжей точно будет всё в порядке? – удавка сковывает горло. Слова из себя приходится выталкивать.
Я не прощу себя.
– Мелкого сейчас нет в стране. Надеюсь, вопрос безопасности решится к его возвращению.
«Серёжа с Сафи,» – понимание простреливает с такой скоростью и силой, что перед глазами темнеет. Я ощущаю физическую боль.
– Мама сказала… – собираюсь с мыслями, – что я пожалею, если надумаю вернуться к Серёже … Она сказала… Если я не соглашусь, то его…
Нет, тягостно произносить такое вслух.
– Не беспокойся. Тот человек, которому могли бы его заказать, контролируем.
Выражение её лица меня пугает.
Я думала, что Яра удивится. Или скажет, что меня обманули. Но я никак не ожидала такой реакции.
– То есть мама… – слова застревают в горле.
Я буквально задыхаюсь. Не могу поверить… Она ведь мне обещала!
– Не думай об этом, – Яра касается моей руки. – Поверь мне, ты не в силах что-либо изменить. Твоя мама ввязалась в непростую и очень грязную игру. Единственное, что ты можешь сделать, – это позаботиться о себе и Коле. Мне жаль, что ты сразу не позвонила.
– Я боялась за него. Боялась, что она причинит ему вред.
Саяра кивает.
– Не говори Серёже! Пожалуйста, я тебя очень прошу.
Схватив её за запястье, заглядываю Яре в глаза. Мне нужно знать, что она исполнит просьбу.
– Маш, не обязательно делать мне больно, – шутливо произносит в ответ. – Достаточно просто сказать. Говорить или нет, решаю не я, а ты. Если не хочешь, я не скажу. Во всём, что не касается вашей безопасности, можете сами принимать решения.
– Он меня не простит, – пытаюсь унять дрожь в своём голосе.
Яра вздыхает.
Она со мной согласна, это понятно и без слов.
– Маш, тебе ведь не нравилось, что мама за тебя приняла решение?! Принуждение не нравилось. Серёже тоже не понравится, что за него всё решили. Ты не дала ему шанса. Более того, у мужчин всё проще устроено. Им жизненно важно чувствовать себя сильным. Взять ответственность на себя – не проблема. Но жить с осознанием, что ты не смог защитить свою семью, – трудно. Какова бы ни была предыстория.
Мне хочется протянуть руку и вырвать у Саяры таблетки. Без них мне сложно справиться с эмоциями. Я хочу их отключить. Захлёбываюсь в печали. Она уже стала частью меня.
Она улавливает мой взгляд. Наклоняет голову набок и смотрит на меня мягко.
– Я записала тебя к своему психиатру. Он прекрасный специалист. Я не хочу, чтобы ты комплексовала из-за этого. Он проверит нейрохимию головного мозга, если нужно будет медикаментозное лечение – выпишет препараты. А вот это вот, – она приподнимает флаконы, – путь в пустоту. Ты ими выжала из организма всю радость. Дрянь подобного рода не содержит в себе положительного заряда, она забирает последнее у тебя самой.

Глава 13

Мария

Если вам грустно, хочется побыть в одиночестве какое-то время, взять чашечку горячего шоколада и посмотреть в окно, пуская слезу, то это ещё не депрессия. Меланхолия, осенний сплин, внезапно нахлынувший приступ уныния – называйте это как хотите.
Самое страшное в настоящей клинической депрессии – это стыд. Ты пытаешься справиться сам, но не можешь. Идти к квалифицированным врачам тебе не хочется, ведь все узнают, какой ты псих.
Замкнутый круг. Сам справиться не можешь и помощи попросить не решаешься.
Всё доходит до того, что для тебя мысли о собственном существовании становятся невыносимыми. Нет, не обязательно тебе должно захотеться наложить на себя руки, но жизнь становится невероятно тягостным испытанием. Она не приносит удовольствия. В какой-то момент ты осознаешь, что сам его не желаешь.
Оно тебе просто не нужно.
Какое удовольствие, если ты с постели не можешь встать? Не хочешь есть, двигаться, думать. Вместо прогулки береёшь в руки телефон. Бездумно листаешь ленту. Читаешь что-то, что не вызывает у тебя никаких эмоций. Ни хороших, ни плохих.
Ты по факту пустой и тебя это никак не заботит. Будущее кажется настолько мрачным, что вера в успех бесследно рассеивается. Остаются только боль от собственной никчемности и пустота.
Всё, чем бы ты ни занимался, тебе противно и неприятно, как и ты сам.
За последнее время я всего несколько раз гуляла с Колей за пределами участка мамы. Сил ехать куда-то не было. Да и не хотелось мне появляться на людях. Мы вместе с сыном лепили куличики в песочнице. Плавали в бассейне. Рисовали на уличных мольбертах. Он гонял мяч по газону. Но каждая из этих прогулок была недолгой. Совсем недолгой. От силы меня хватало на полчаса. А потом мы возвращались в нашу комнату и я, преисполненная тоской, слушала, как он весело провёл время с папой на последней прогулке. Много бегал и смеялся. Ел мороженое. Катался на машинках. Летал по парку, когда Серёжа, бегая, держал его на высокоподнятых руках.
Трудно чувствовать себя полноценной, когда самый любимый человечек тебе говорит грустно: «А с папой всегда весело…»
К тому же в моей памяти наше совместное прошлое было единственным ярким пятном. И без шансов вернуться туда.
У нас с Серёжей есть… был любимый парк. Наши первые свидания прошли в нём. Я показала ему, где пряталась, когда родители ссорились. Оставаться дома и слушать бесконечную ругань не было сил. Я собирала вещи и вместо занятий с репетиром шла туда, чтобы побыть в одиночестве. Так продолжалось, пока учитель математики не сдал меня маме. Тогда собственно и появились ограничения. Мама контролировала мои передвижения ещё до того, как это стало модным у большинства.
Прогулки в парке в компании Серёжи имели для меня особую ценность. Казалось, мы с ним вместе находимся в моём мире, частью которого Серёжа не против был стать. Несмотря на всё те же разбитые лавочки и голубей, гадящих сверху на каждый свободный участок земли. Центральную часть парка облагородили. Установили аттракционы, а моя любимая часть, у реки, так и оставалась неизменной много лет.
Вспоминая те моменты, я чувствовала себя на самом дне.
От реального, живого мира меня отделяла пропасть. Как жить нормально, я просто забыла.
Я упорно отталкивала Серёжу и Сафи. Мне казалось, что всё дело в стыде перед ними. Посмотреть им в глаза и умереть от собственной глупости. Неприятно недотягивать в глазах близких для тебя людей. Я их не заслужила…
Если бы не Яра, я бы навряд ли решилась поделиться самым сокровенным с человеком, которого видела в первый раз в жизни.
Оказалось, что ничего страшного нет. Геннадий Викторович меня не обидел. Не смотрел с пренебрежением, не отмахивался от моих проблем, как от глупости. Руки и ноги после нашей встречи остались при мне.
Немного, совсем капельку, но я воспряла духом после нашей с ним встречи.
Мы с ним встретились и позавтракали в небольшом кафе. В неформальной обстановке обсудили мои проблемы. Договорились, что в следующий понедельник – через пару дней – я приеду к нему в клинику, и он снова оценит моё состояние. Пока что мужчина сделал всего несколько пометок для себя.
Он постарался смягчить эффект своих слов. Но по его глазам я поняла, что ничего радужного перед собой не увидел. Оно и понятно, я, глядя в зеркало, тоже не видела там ничего, что могло бы меня радовать.
Пустота, живущая во мне, стала пробиваться наружу.
В его глазах мелькнул ужас, когда я рассказала о том, что принимала таблетки бесконтрольно.
Люди, находящиеся в депрессии, при необдуманном принятии антидепрессантов выходят в окно. Препараты дают желаемую энергию. А планы покончить с собой зарождаются в голове задолго до этого.
Никто не знает, что за демоны живут в наших головах. Их формы причудливы. Несмотря на миловидную внешность, общение с ними влечёт за собой катастрофические последствия.
При клинической депрессии они то и дело тебя посещают.
Забавно, что самых страшных из них выпустила на волю моя мама. Нет, конечно, я сама, но при её непосредственном участии.
Геннадий Викторович сказал предварительно, что мне понадобится три-четыре месяца на восстановление. Острое состояние будет снято в первые недели – меня перестанут по сто раз на день накрывать волны адреналина, сменяющиеся приступами неконтролируемого животного страха.
Уже что-то.
Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина сделают своё дело, если я постараюсь им помочь. Здоровый образ жизни – от еды до мыслей. Физическая активность – большой теннис и бассейн. Новые увлечения. Общение с «экологически чистыми» людьми и ограничение токсичных источников быстрого дофамина.

Глава 14

Мария

Ранним утром, приняв душ, выхожу в спальню. Проснулась в семь утра в надежде немного порисовать, пока вокруг тихо.
С первого этажа доносится странный шум. Ещё раз смотрю на Колю.
Сыночек сладко спит, крепко прижав к себе плюшевого зайца. Они с Марьяшей обменялись своими игрушками и вот уже несколько дней засыпают с новыми друзьями.
На кончиках пальцев бесшумно направляюсь к двери и так же тихо выскальзываю в коридор.
Теперь голоса становятся различимы.
К Нагорным приехал Дима.
Непроизвольно прикладываю руку к груди. Сердце норовит выпрыгнуть.
Озноб по коже прокатывается лавиной холода. Захлёбываюсь в чувстве раскаянья. Мне стыдно и больно. Страшно встречаться с Серёжиным старшим братом. Но я ведь обещала Саяре, что буду стараться измениться. Перестану прятаться в панцире от проблем.
«Нужно с чего-то начинать,» – убеждаю себя.
Не успеваю спустить на первый этаж, как слышу строгий голос Димы:
– А Сергея тебя не жалко? Только Машу? Ты, блд, помнишь, в каком он был состоянии? Если бы Гориева не позвонила, сидел бы он уже!
Не вижу его, но уверена, рычит сквозь сцепленные зубы.
Эмоциональный взрыв такой силы в себе ощущаю, что вмиг начинают течь слёзы. В ушах шумит шторм.
Миллионы вопросов зарождаются во мне.
Что случилось?
И причём тут Саф?
Почему ни она, ни Саяра ничего мне не сказали?!
В который раз за последнее время начинаю медленно умирать. Не могу справиться с собой.
Стараюсь и не могу.
Мама права была – я слабая. Рядом нужен кто-то сильный, чтобы я могла вывозить происходящее.
У меня был. А я сама, собственноручно всё испортила. Неужели я думала, что проживу без Серёжи?
Первыми прорываются в сознание гадкие мысли. Они настолько ужасны, что я прикрываю лицо руками.
Нет, мама бы не стала… Она меня просто пугала… Серёжа не сделал ей ничего плохого.
А вдруг она решила отомстить, за то, что я сбежала?
Дом Нагорных хорошо охраняется. Да и надо быть придурком, чтобы навредить дочке Алеева.
В прошлый раз такой поступок закончился плачевно для большого количества влиятельных людей.
Судорожно выдыхаю, пытаясь представить, что ещё могло случиться с Серёжей.
Из-за чего Дима может быть так зол? Обычно он держит себя в руках, особенно с Ярой.
– Удивлю тебя. Я люблю Серёжу не меньше, чем ты. Он такой же твой, как и мой, – голос Яры звучит холодно. – Всё, что я делаю, – исключительно в его интересах. Поэтому будь добр – захлопнись, – режет острыми интонациями.
Подойдя ближе, замираю в дверном проеме. Чувство шока непередаваемо. Я бы не удивилась так, увидев шапку ядерного гриба.
Саяра и Дима стоят близко и взглядом прожигают друг друга. Накал такой, что можно потрогать обволакивающую их энергию. Прощупать каждый нерв.
Я никогда не видела, чтобы они ругались. Никогда.
А сейчас… Из-за меня?
Дима чертовски зол. Желваки ходят. Глаза лихорадочно горят. Яра напротив, абсолютно не читаема. Сложно даже представить, о чём она думает в этот момент.
Хочу сорваться с места и сбежать. Забрать Колю и спрятаться где-нибудь. Но свинец, тот, что пустили под кожу, пригвоздил меня к месту.
Мне некуда идти.
Наивно полагать, что Марк не захочет мне отомстить. Мы уже разослали пригласительные на свадьбу. Полным ходом шла подготовка. Все прошедшие месяцы он делал вид, будто ничего не происходит. Словно не замечал моего к нему отношения. Не то чтобы я сильно противилась, ведь обещала маме, что буду стараться, лишь бы она забыла идею навредить Серёже.
Выходит, всё было зря?!
В глазах стоят слёзы, я практически ничего не вижу перед собой. Несколько размытых пятен. В слезинках блики играют утреннего света.
– Даже не думай, – первой обращает на меня внимание Яра. Приглашает пройти к ним.
Опускаю голову и смотрю на свои поджатые пальцы ног.
Надо поскорее успокоиться и не подводить Яру. Она так много для меня сделала.
– Алеева! – терпение Димы сносит напрочь.
Следом одновременно происходят две вещи.
Яра немного прищуривается и убийственным взглядом смотрит на своего друга детства. Готова поклясться, у меня бы сердце остановилось, поймай я на себе хотя бы на каплю схожий взгляд.
В это же время за моей спиной неизвестно откуда материализуется Руслан.
– Не зарывайся, – произносит он грозно, глядя на Диму.
Прикрыв глаза, Дима обхватывает кончиками пальцев свою переносицу. Выдыхает так тяжело, что я буквально слышу его немое: «как же вы меня бесите».
– В твоём лице, Яра, прокуратура очень многое потеряла, – произносит он уже мягче.
Существует так много причин, по которым мне не стоит думать о Серёже. По которым нам никогда не быть с ним вместе. Но моё сердце по-прежнему принадлежит только ему. Он в моих мыслях почти круглосуточно.
Пока я жила с мамой, внушала себе, что мысли о муже – защитная реакция моего организма. Оказалась, что нет. Сейчас я могу выдохнуть более-менее свободно и моя привязанность всё равно осталась при мне.
Знать бы, как можно избавиться от чувств …
Когда Руслан легонько подталкивает меня в спину, я понимаю, что замерла в моменте.
– Пойдём завтракать, – произносит негромко и, обойдя меня, направляется к жене.
– Почему ты Юлю не взял с собой? – спрашивает Саяра у Димы так, будто они только что не ругались.
Он ей не отвечает. Вместо этого насквозь прожигает меня взглядом, словно я вредоносное и требующее яда насекомое.
– Они спали ещё, когда я выезжал, – отвечает, потеряв ко мне интерес.
Перед этим кивает мне едва уловимо.
Думаю, он ехал сюда, чтобы узнать, какого чёрта я делаю в доме Нагорных.
– Ты можешь съездить за ними после завтрака и мы проведём вместе день. Думаю, Юля умаялась сидеть дома, – видя, что Дима сомневается, она добавляет: – Мы могли бы поиграть в теннис, на корте как раз только заменили покрытие.
Их четвёрка: Серёжа, Саяра, Руслан и Дима – прекрасно играет в большой теннис. Раньше, до того, как случилось несчастье и Яра получила серьёзную травму руки, они почти каждые выходные играли. Парни постоянно спорили за честь быть напарником Яры, пока Руслан в какой-то момент не психанул и не ввёл мораторий на все кандидатуры, кроме своей. После этого они стали реже играть, потому что Дима и Серёжа не могут быть в одной команде – вечно спорят и ежеминутно ругаются.
– Девочки против мальчиков? – усмехается Дима.
Яра задумывается, лукаво прищурившись.
– Нет. Я составлю тебе компанию. Шансы на победу у всех должны быть равноценны. Запеканку будешь?
Дима застывает.
– Ты сейчас сказала, что я плохо играю? – уточняет он, скрещивая руки на груди.
Незаметно для мужчин, Яра мне подмигивает.
Она специально разряжает обстановку, меняя вектор накала страстей.
Задеть самооценку Димы – крайне рисковое занятие.
Мне очень интересно, чем кончится дело, но я пячусь к двери.
Совсем некстати забыла телефон в спальне. Мне жизненно необходимо узнать, что случилось с Серёжей. Если бы Димы не было поблизости, то я бы поинтересовалась у Яры, при нём не рискну.
Моё сердце разобьётся на тысячи крошечных осколков, если я сейчас же не узнаю, что с Серёжей всё хорошо.

Глава 15

Сергей

Сафи лежит рядом. Её ушко прижато к внешним косым мышцам моего живота, а дыханием она опаляет внутренние.
Специально, чтобы её подразнить, напрягаю пресс. Чувствую кожей, как она улыбается. Краешек её губ скользит по моей коже.
Приподняв голову, невесомо целует мой живот, после чего, установив зрительный контакт, заглядывает в глаза и произносит:
– Хочу тебя…
В её взгляде подтверждение слов.
Воздух за секунду сгущается. Игривые искорки в её глазах выглядят очень многообещающе.
Как будто и не было бессонной ночи.
– Нет, если ты не хочешь… Я всё пойму, – кончиком языка она очерчивает контур губ.
М-м-м… навряд ли я видел что-то более сексуальное.
Не девушка, а ходячий секс. Самый горячий секс.
Откидываю голову на подушку и выдыхаю. Готов полностью распрощаться с кислородом.
– Хотя… Есть идея получше!
Опустив взгляд, замечаю, как тёмная головка ныряет под тонкий плед.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71533849?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.