Игра Госпожи
Игра Госпожи
Ольга Бес
Хельга Арвен
В первые секунды я действительно обрадовалась, ведь столько раз читала сюжеты о неунывающих попаданках, а теперь и сама стала одной из них! Жаль, что я не сразу поняла, что попала не в сказку, а в настоящий хоррор…
Отвратительный человек, назвавший себя моим мужем, жаждал долголетия и молодости, хотел получить доступ к уникальной магии, а потому провел древний эльфийский ритуал, чтобы выдернуть меня в этот мир. Рабский ошейник на моей шее превратил меня в живую марионетку, послушную воле хозяина.
Но я не сдамся так просто, я верю, что моя история в этом мире только начинается.
Ольга Бес, Хельга Арвен
Игра Госпожи
"Никогда незнание не делает зла; пагубно только заблуждение. Заблуждаются же люди не потому, что не знают, а потому, что воображают себя знающими." – (с) Жан-Жак Руссо
Пролог
Я никак не могла понять, зачем он снова пришел в мою комнату предлагать себя в качестве игрушки для постельных утех. Снова этот коленопреклоненный вид и показательная покорность. Но она ненастоящая, напускная, вроде прошло всего ничего, а я уже успела понять, что эльф не сломлен. Не понимала, как такое вообще возможно, но знала, что права.
– Посмотри на меня.
Видел бы сейчас в зеркало свой взгляд, сразу бы понял, что твоя игра в покорного раба провалилась с треском. Лицо снова было маской, казалось бы, не выражающей никаких эмоций кроме желания услужить, но вот глаза. На самом дне плясал злой огонек, обещающий немедленную расправу. Если бы только он действительно мог причинить мне вред, наверняка бы так и поступил. Однако рабский ошейник исключал такую возможность.
Я дала ему обещание, и я его нарушила. И теперь меня ждала расплата.
– Зачем ты пришел?
– Доставить вам удовольствие, Госпожа.
Впервые увидела, как он не сдержался, всего на секунду, но я увидела, что маска спала, обнажая истинные чувства. Отчаянная злость и желание отомстить. Желание убить…? Однако секундная слабость закончилась и на лице снова отразилась маска спокойствия и подчинения. Даже показалось, что злой огонек в глубине серых глаз поблек, сменяясь отчаянием.
Возникло некое чувство дежавю. Я сама во всем виновата. Я старалась избегать его, не подпускать слишком близко, но все равно потеряла контроль. Я ведь знала, что права на слабость у меня нет. От ненависти в его глазах мне стало страшно. Сегодня мне показалось, что он начал о чем-то догадываться, ведь это была эльфийская магия. Что он сделает теперь с этой информацией? В памяти снова вспыли первые дни в этом мире и по спине мурашками пробежала волна липкого страха. До сих пор с трудом верится, что я смогла это пережить.
Если бы не этот эльф – опасный, сильный и непозволительно красивый… Он непрерывно расшатывал мое с таким трудом приобретенное равновесие. Я допустила всего одну ошибку, но она перечеркнула всё. К глазам подступили слезы, усталости? Совесть предательски шепнула, что это попытка разжалобить мужчину, стоявшего на коленях у моей кровати. Какое право я имею рассчитывать на его жалость, зная, что он пережил.
Предательская слезинка все же скользнула по щеке, и мне вдруг стало так стыдно за свою слабость. Кажется, Корнелиус все-таки надломил во мне что-то.
Эльф видел, он точно видел, ведь я сама попросила смотреть на себя. Хотя из-за странной прихоти хозяйки он имел право не исполнять мои приказы, но ведь пришел сюда изображать послушного покоренного раба. Зачем?
Перед глазами вновь заплясали страшные картинки из прошлого, и я поняла, что мне страшно. Страшно от того, что он здесь, от его близости и от того, какую ярость он излучает. Если бы ни чертов ошейник, я была бы уже мертва. Резко поднялась и отошла к окну, добавила в голос столько металла, сколько смогла.
– Я и только я решаю, когда тебе входить в мою спальню.
– Госпожа, прошла уже неделя, мои раны давно затянулись и силы восстановились. Я многое умею и уверен, что вам понравится.
Почему он продолжает это все? Так сильно хочет доказать и мне и себе, что я столь же отвратительна, как и все остальные. Резко обернулась, от слез не осталось и следа. Никакой слабости. Он должен уйти и немедленно.
– Прошу прощения, Госпожа. Я немедленно покину ваши покои.
Я напугала его? Не похоже. Передо мной был хищник. Хищник, посаженный на цепь, перед мордой которого посадили мартышку с хлыстом в руках. Одно неверное движение и мне конец. Раб медленно спиной двигался в сторону двери, продолжая напряженно следить за моим лицом.
– Тебе запрещено входить в эту комнату без моего дозволения.
– Да, Госпожа. Простите, этого больше не повторится.
Глава 1. Второй шанс
Ариана.
О чем я думала, лежа зажатой между сиденьем и корпусом слетевшей на обочину машины и истекая кровью? О том, что стоило бы позвонить напоследок маме, сказать, что я люблю ее, попрощаться. Успею ли позвонить и сестре? Отцу? Бред, да и для чего. Слушать рыдания на том конце трубки, захлебываясь собственной кровью, и не смея перебить заверения в том, что все будет хорошо? Оставить ей в наследство чувство вины, за то, что она ничего не смогла сделать, зная, что я умираю? Не стоит, мама итак найдет в чем себя обвинить. В груди защемило, голова налилась свинцом, а тело охватила жесточайшая слабость и озноб.
Снаружи автомобиля послышались чьи-то крики и кажется кто-то пытался открыть дверь автомобиля, но он был знатно искорёжен. «Не успеют» обреченно подумала я, пытаясь сделать еще один вдох. Видела, как навсегда закрылись глаза водителя такси. Не в том я сейчас состоянии, чтобы его пожалеть. Если окажется, что жизнь после смерти все-таки существует, значит вскоре свидимся.
Как же сейчас хотелось жить! Казалось бы, сожалеть глупо, да и жизнь я прожила с удовольствием, много путешествовала, построила карьеру, успела даже получить должность финансового директора в крупной компании. Да, пожалуй, я довольна своей жизнью, а то что в свои тридцать с хвостиком так и не вышла замуж, да и черт с ним с мужем.
Картинка перед глазами расплылась окончательно, и я поняла, что бороться сил больше не осталось. С трудом выдохнув из легких уже ненужный воздух, расслабила окоченевшие мышцы и закрыла глаза. Как же хочется жить…
***
– Я вижу, что ты очнулась, Ари. Как твое самочувствие?
От резкой головной боли сжавшей виски на глазах проступили слезы. Попыталась открыть их и рассмотреть говорившего.
– Ари?
Попаданка? Я попаданка! Если бы не страшная головная боль, расплылась бы в счастливой улыбке! Мне дали второй шанс, я буду жить! Протерев глаза от слез, взглянула на свои руки. Думать, что все это предсмертный бред желания не было, смысл зря терять время на отрицание. Кровь? Я плакала кровью? Что за черт…
– Ариана, мое терпение не безгранично.
– Простите.
Прошептала, все еще ошарашенно глядя на свои руки, попыталась вспомнить основные постулаты. Боги, неужели и впрямь мне так подфартило. Жива и сохранила память о прежней жизни! Итак, для начала, сообщить, что потеряла память, это само собой разумеющееся. Причина? Ну, уверена, что здоровые люди не плачут кровью, да и во рту сладковатый металлический привкус, хозяйка этого тела явно была при смерти. А скорее уж действительно умерла, раз я теперь заняла ее место. Наконец, подняла глаза на мужчину, рядом с моей постелью. Его хищный, внимательный взгляд как-то разом сбил с меня всю спесь.
– Ари, за что ты извиняешься?
Мужчина неприятно растягивал слова, продолжая наблюдать за мной цепким взглядом и что-то выискивать в моем лице. Сразу обратила внимание, что язык мне не знаком, однако я прекрасно понимаю, что мне говорят, хоть незнакомое звучание и режет слух. Что ж, еще один миф о попаданках оказался правдой, что не могло не радовать.
Мужчина передо мной выглядел крайне отталкивающе. Сытое морщинистое лицо с двойным подбородком, без растительности, округлое тело, еле вмещающееся в маленькое прикроватное кресло, сальные темные тонкие волосы, спускающиеся мягкими завитками к плечам с небольшими залысинами у висков. Широкий рот, кожа, усыпанная какими-то красными пятнами и буграми, как после акне, довольно узкий для такого лица нос и неприятные маленькие злые черные глазки. На вид ему лет пятьдесят или около того. Возникло желание отодвинуться подальше, но я предусмотрительно его подавила.
– За то, что не отозвалась сразу.
– Как ты чувствуешь себя, дорогая? Ты помнишь где ты находишься и как тебя зовут?
С какого перепугу такие вопросы? Видя растерянность на моем лице, на губах мужчины начала расплываться безумная улыбка.
– Нааадо же, а ведь я до последнего был уверен, что ритуал не сработает. Думал просто подохнешь как все остальные.
Ритуал значит, очевидно я вляпалась в какое-то дерьмо и по самые уши. И судя, по его словам, жизнь моя здесь разменная монета. Что он знает, что он понял? Кем мы приходимся друг другу? Он не знал, чем закончится ритуал, может есть еще шанс притвориться, что потеряла память? Предательская паника начала осторожно царапать глотку, а я тем временем старалась не подавать виду. Умирать второй раз за одни сутки я точно не планировала.
Не дождавшись от меня никакой вменяемой реакции, мужчина резко встал, схватил меня за подбородок и придвинул почти вплотную к своему лицу. Удержаться от гримасы омерзения стоило мне сейчас многого, но я очень надеялась, что мне удалось. От мужчины пахло чесноком и каким-то кислым перегаром. Он что пил?
– Не стоит играть со мной маленькая дрянь! Назови свое имя!
– Ариана!
Секундный шок, кровь отхлынула от его лица, оставив на нем красные пятна. Но идиотом он точно не был, и я увидела, как на смену растерянности тут же пришла ярость, и он прошипел мне в лицо, обдавая неприятным запахом изо рта:
– Хитрая тварь! Назови МОЕ имя.
– Мне оно не известно. Я потеряла память. Я не знаю кто вы.
Еще минуту мужчина продолжал всматриваться в мое лицо больно сжимая подбородок. По ощущениям после останется синяк, но я все еще не давала панике завладеть своим телом, хотя чувствовала, что руки и коленки неприятно потряхивает. А еще я увидела, всего на миг, но в его злых глазах поселилось сомнение. Соломинка, за которую я и планирую теперь цепляться, пока пытаюсь выяснить что тут вообще происходит.
Внезапно мой подбородок отпустили, а мужчина грузно плюхнулся обратно в несчастное кресло, на его лице блуждала злая улыбка, которая не сулила мне ничего хорошего.
– Давай начнем с начала, девочка. Твое молчание изрядно меня злит, но на первый раз я прощаю твою дерзость, ведь мы пока не знакомы. Позволь представиться, лорд Корнелиус Хашшер. Твой законный супруг.
Черт! Не сдержалась, гримаса омерзения все-таки промелькнула, хоть я и постаралась тут же исправить ошибку.
– Не нравлюсь? – злая улыбка стала шире, а в глазах снова мелькнул гнев. – ничего, ты успеешь привыкнуть. В нашем мире мужская привлекательность определяется не красотой, а деньгами и властью. И поверь, с учетом моего положения, я очень и очень привлекателен.
– Охотно верю, Корнелиус.
– Для тебя я Господин! – не сказал, почти прорычал.
– Конечно, прошу прощения Господин. – ответила спокойно и миролюбиво.
Надо же Господин сыскался. Внутренняя бравада помогала не утонуть в отчаянии. Да, впрочем, плевать! Я все еще жива, остальное исправимо! Никогда я не сталкивалась с криминалом в моем родном мире, хотя со всякими людьми приходилось общаться. Как ни крути, а сильные мира сего не всегда безгрешны, но никому из них я дорогу не переходила. Всегда держалась на почтительном расстоянии от разного рода отморозков и просто хорошо делала свою работу. Я была воспитана в достатке и цивилизации, и все же, все же… Глядя в эти маленькие злые глазки я понимала, что хочу его смерти. Представится такая возможность, и рука не дрогнет. Плевать, что там рассказывают про муки совести и отнятую жизнь и так далее по списку, проблемы надо решать по порядку. А возможность убить этого, эм прости Господи мужа, который без лишних сомнений убил молодую жену, мне точно представится, ведь кто ищет тот всегда найдет. Почему молодую? Я видела руки. Нежные, тонкие пальчики. Гладкая чистая кожа без единого изъяна. Найти бы зеркало, до чего интересно увидеть кем я теперь стала.
– А ты не дура, это хорошо. Женщины все умом не блещут, но уметь признать власть мужчины – это хорошее качество. Наверное, в твоем мире у женщин совсем никаких прав нет?
Вот же урод, он все-таки многое знает о моем нынешнем положении. Впрочем, не важно, делать хорошую мину при плохой игре это талант, и к своему счастью, я им обладала.
– Я не совсем понимаю, о чем речь, Господин.
– Что именно ты не понимаешь? – он явно снова начинал заводиться. Но я не собираюсь открывать все карты так сразу. Не знаю зачем ему понадобилось вселять в тело своей жены иномирянку, но, если у меня нет памяти, значит у него нет гарантии, что все получилось.
– Не понимаю о каком мире идет речь. Единственное что я помню, это как очнулась здесь несколько минут назад. Вы сказали, что мое имя Ариана, а ваше Корнелиус. И… вы мой муж. Это все что мне известно на данный момент.
Мужчина подозрительно прищурился, я видела, что он не верит, не хочет верить, но и не сомневаться не может.
– Как удобно. Для тебя. Однако это не имеет никакого значения, и спорить я не стану. Даже с радостью поделюсь информацией.
– Благодарю Господин, вы очень добры. – Злые глаза все еще смотрели с недоверием, однако мерзкий жабий рот расплылся в самодовольной улыбке.
– Вот и хорошо, тогда слушай.
И я слушала. Не смела даже дышать громко. От потока новой информации виски снова сдавило болью, но я не позволила себе отвлечься. Не то чтобы я мечтала о дивной сказке сразу после своего перерождения, однако то что я услышала вызвало шок. Где моя свадьба со строптивым драконом, о жестокие Боги? Ну или там академия со злым, но красивым ректором? Почему меня закинуло в эту клоаку? Не важно, все не важно. Я все еще жива, мне дали второй шанс. Я его не упущу.
Глава 2. Магия
Ритуал, которым моя душа была призвана в тело несчастной девушки, был найден в одном из захваченных поселений дроу. В старом храме, в комнате, запечатанной, судя по рассказам мужа, много веков назад.
Дроу это темные эльфы, с которыми уже двенадцать лет вело войну королевство Эсферо. Это кстати натолкнуло меня на очевидный вывод, что есть и светлые эльфы. Но на мой осторожный вопрос, Корнелиус лишь злобно зыркнул и велел не отвлекать от рассказа.
Так вот, перевести древние письмена эльфов оказалось задачей почти непосильной, однако рабы дроу из захваченных земель все же смогли перевести большую его часть. Так я сделала пометку, что в этом мире есть рабство. А еще запоздало и очень вяло порадовалась, что есть и магия. Знала бы чем мне это аукнется, вовсе не радовалась бы, но веру в сказку из иномирянки, обожавшей жанр ромфанта не вытравишь, даже если эта сказка началась вот так паршиво.
Для проведения ритуала нужна была жертва в лице Арианы. Почему Корнелиус решил принести в жертву именно свою жену гадать не пришлось. Ариана была его четвертой по счету супругой. Из мерзких шуток и комментариев, картина нарисовалась совсем уж грустная. До слез стало жаль бедную девушку, однако я продолжала внимательно слушать рассказ с бесстрастным выражением лица.
Корнелиус вот уже десять лет искал возможности совершить ритуал. Подбирал молодых девушек, несколько месяцев забавлялся с ними, без насилия тоже не обошлось, а после пускал в расход. Подбирали всех жертв по одному и тому же признаку – наличие уснувшей магии предков, которую якобы должна была пробудить иномирянская душа. Здесь на мой уточняющий вопрос Корнелиус неохотно все же поделился пояснениями: некоторые дети этого мира, человеческие дети, рождались с огромным по местным меркам резервом к магии, однако использовать его не могли, и кто раньше, кто позже, но в среднем годам к двадцати пяти сгорали от этой магии, не имея возможности дать ей выход. Этот факт тоже играл на руку дражайшему супругу. Хотя семьи с такими детьми и не стремились афишировать приговоренное с рождения к смерти дитя, все же с радостью отдавали несчастных дочерей замуж. Корнелиус платил щедрый выкуп за невесту и выглядел в глазах наивных девочек и их семей практически героем, готовым подарить несколько счастливых лет болезненной супруге. А после, когда через несколько месяцев или год после свадьбы невеста «перегорала» и умирала от силы собственного дара, а именно так это преподносилось публике, носил положенный годовой траур и хоронил своих жен со всеми почестями, а сам в это время искал ошибки в переводе и проведенном ритуале и готовился к следующему браку.
Итак, значит я была попыткой номер четыре. И по всему выходит, единственной удавшейся. Ритуал, который со мной провели, был ритуалом равновесия. Из смутных объяснений я поняла, что обладать столь сильной магией по обыкновению способны лишь эльфы, ведь они имеют, как бы это сказать, сильную душу. И вот ритуал призван был отыскать в другом мире такую вот сильную душу, которая смогла бы обуздать магию в доставшемся ей теле. Очень интересно.
На этом месте рассказа я с подозрением посмотрела на своего новоявленного супруга, размышляя о том, зачем ему жена, обладающая такой силой. Мужчина неприятно ухмыльнулся, словно читая мои мысли.
– Не волнуйтесь, дорогая жена, вы никак не способны причинить мне вред. – в моих глазах явно читался вопрос, жабья улыбка Корнелиуса стала еще шире – на тебе рабский ошейник.
– Женам полагается носить рабские ошейники, Господин? – спросила я, наконец, оправившись от шока. В моей голове уже проносилась куча вариаций на тему того, как сильно я вляпалась. Ведь сладкая мысль, что я подгадаю удачный момент и убью своего дражайшего супруга, была на данный момент единственной, дарящей хоть какую-то надежду наладить свою жизнь в этом мире.
– Нет, более того, надевать магический ошейник на свободного человека незаконно, но тут мы вернемся к тому, насколько я привлекательный мужчина. – снова мерзкая ухмылка. – у меня очень много денег и очень много власти.
Вот же урод, а, впрочем, я искренне надеюсь, что эти деньги перекочуют в мой карман, когда ты попрощаешься с жизнью, дражайший супруг. Как я уже сказала, кто ищет, тот всегда найдет. А пока стоит порадоваться таким откровениям, мог ведь и соврать.
– Раз уж тебя так заинтересовал этот ошейник, расскажу и о нем немного. Ошейник привязан к одному владельцу и налагает на тебя некоторые ограничения. Во-первых, ты не можешь причинить вред хозяину или допустить своим бездействием, чтобы ему был причинен вред. Во-вторых, ты не можешь причинить вред себе или допустить своим бездействием, чтобы тебе был причинен вред.
Что-то мне все это сильно напоминает…
– В-третьих, за непослушание, ошейник пускает по твоему телу волны боли. Они не причинят тебе вреда физически, но уверяю тебя, если даже несгибаемые войны дроу присмирели в этих ошейниках, девчонка ему противостоять точно не сможет. Ну и наконец, в-четвертых, ты не имеешь права самостоятельно снять с себя этот ошейник. Это возможно только в присутствии управляющего по делам рабов со специальным доступом и твоего непосредственного хозяина. Впрочем, я уверен, что все плюсы и минусы жизни в этом ошейнике ты еще успеешь испытать на себе, дорогая супруга.
На последних двух словах он облизал свои пухлые потрескавшиеся губы и взглянул на меня так, что по телу пробежала дрожь отвращения. Я не позволила своим мыслям утянуть меня от главного – получения информации. Я всего несколько часов в этом мире, и пускай ситуация хуже некуда, отчаиваться еще слишком рано. Непростительно рано.
– Ну а теперь перейдем к главному, девочка. К твоей магии. Не буду врать, твоя игра в потерю памяти все же изрядно раздражает, ведь я должен быть уверен, что ритуал прошел как надо и ты теперь сможешь полноценно овладеть своим резервом. – он испытующе посмотрел на меня, не дождавшись ответа, зло выдохнул и продолжил.
– Тем не менее есть много способов заставить человека установить связь со своей магией. Есть долгий и мягкий, ты постепенно научишься видеть свой резерв, тянуть потоки магии и подчинять себе. Есть и более быстрый способ: в моменты стресса, близкой смерти, сильного страха, человек может использовать свой резерв для выживания. Итак, какой способ тебе нравится больше? – улыбка пропала с лица Корнелиуса, взгляд потяжелел, а в маленьких черных глазках читалось предвкушение и обещание боли.
– Я бы предпочла обучение, Господин.
– Обучение – это долгий процесс, который может занять и год и два. А ведь у меня нет уверенности, что ритуал сработал. А раз нет уверенности, то второй, более быстрый вариант для меня предпочтительнее.
Тварь. Вот же хитрая тварь. Он очень аккуратно загнал меня в угол.
– Но при таком раскладе я ведь могу погибнуть, Господин, и все ваши труды будут напрасными.
– Верно, однако этот вариант для меня все-таки более выгодный. Видишь ли, если ритуал не сработал, и ты просто потеряла память, то я потрачу один или даже два года на твое обучение, лишь для того чтобы обнаружить, что остался ни с чем. В этом случае мне придется убить тебя, а после еще год носить траур. Итого я теряю целых три года. Если же я решу подвергнуть тебя пыткам, – на этих словах его верхняя гуда дернулась, словно он собирался улыбнуться или оскалиться, – уже через несколько недель я буду знать наверняка сработал ли ритуал. И даже если в процессе ты умрешь, я потеряю всего год на траур, но уже точно буду знать, что моя следующая попытка станет успешной.
Кажется, я перестала дышать. Мы не моргая смотрели в глаза друг другу. Блефует? Действительно готов убить, лишь бы убедиться в действенности ритуала? Много ли еще таких как я, тяжело ли договориться о замужестве, после того как схоронил четыре жены?
– Так что, девочка? Вспомнила свое настоящее имя?
Корнелиус победно улыбался, принимая более расслабленную позу. По всему выходило, что он только что победил.
– Простите Господин, мне очень страшно, но я действительно ничего не помню.
Победная улыбка тут же сползла с жирного лица. А вот и выкуси! Не знаю, что меня ждет, но надо хотя бы проверить блефует он или нет. Он сказал умру через несколько недель, значит сразу меня не убьют. Интуиция выла, что признаваться ему в своем иномирянстве нельзя, а я не так уж часто слышала ее голос. Решила прислушаться.
В этот раз не показалось, мужчина оскалился и медленно поднялся из кресла. Вся уверенность в правильности собственных доводов испарилась без следа. От тяжелого взгляда черных глаз по спине пополз холодный пот.
– Господин, прошу вас! Дайте мне шанс обучиться. Я буду самой старательной ученицей, я обещаю, что…
– Закрой пасть, шлюха. Не хочешь по-хорошему, значит будет по-плохому. Немедленно скажи свое имя и из какого мира ты прибыла, это приказ!
От этих слов меня окутал страх, и я приготовилась к обещанной боли от невыполненного приказа, но ничего не происходило. Мы просто продолжали изучать друг друга глазами.
– Идиотский своенравный ошейник…
С этими словами он схватил меня за волосы и резким движением скинул с постели на пол. А после не сдерживаясь ударил ногой в живот несколько раз. От резкой боли перед глазами все поплыло, запоздало поняла, что на глаза навернулись слезы. Головная боль тут же вернулась с удвоенной силой. Как только мне удалось наконец сделать вздох, я начала всхлипывать. Как же все паршиво складывается…
Глава 3. Самая темная ночь
– Вставай дрянь и иди за мной.
Оставаться на полу было опасно, но идти за ним после такого тем более не улыбалось. Может если выплеснет всю злость сейчас, даст мне время хотя бы прийти в себя. Я осталась лежать, и тут почувствовала, как кольцо кожи на моей шее нагрелось и начало сжиматься словно удавка, а по телу начали расходиться волны боли. Нарастающей боли. Казалось все мои нервные окончания взбесились, а в голове набатом звучал последний приказ Господина… Вставай. Не в силах больше сдерживаться я заорала, хотя набрать полную грудь воздуха все еще не удавалось. Однако боль от ударов ногой в живот и ребра почти затерялась на фоне все нарастающей магии ошейника, которая словно пыталась вывернуть меня наизнанку. Вставай – снова отдалось набатом в голове. Я должна встать. Пошатываясь и хрипя не в силах больше выдавить крик, я наконец поднялась на ноги. Боль тут же отступила, уступая место новой. Звонкая пощечина чуть не сбила меня с ног.
– Не смей орать, дрянь, слуги могут услышать.
Язык моментально приклеился к небу, и я сжала челюсти. Если бы ненависть во взгляде могла убивать, мой ненавистный супруг уже распрощался бы с жизнью. Однако на мой взгляд он отреагировал расслабленной и полной превосходства ухмылкой.
– Я ведь объяснил тебе как действует ошейник. Все-таки женщины глупые создания. Как ты могла заметить, магия ошейника не заставит тебя говорить или чувствовать то, что я приказываю, но все остальные приказы ты обязана выполнить. Уже три года ждем, когда этот изъян смогут исправить. Но это не важно, мы с тобой обойдемся и без магии, дрессировке поддаются все. Главное найти подход. – он замолк, словно ожидая моего ответа на эту гнусную реплику, или может ждал, что я заплачу и стану молить о пощаде? Пожалуй, после той боли, может и стала бы, вот только в глубине черных маленьких ненавидящих глаз я теперь отчетливо видела свою судьбу. Пощады не будет…
***
– Следуй за мной.
Не дождавшись ответа, мужчина двинулся к выходу. Я последовала за ним, позволяя себе наконец осторожно осматривать место, в котором оказалась.
Комната была большой и богато обставленной. Дорогие ткани, искусно выделанная древесина, балдахины над кроватью, бархатные шторы. Хозяин поместья знал, что такое роскошь. Она была не кричащей, везде приглушенные пастельные тона, но усомниться в том, что в доме водятся деньги, не приходилось.
– Опусти глаза в пол, ни на кого не смотри, следуй за мной на два шага позади. И не вздумай ослушаться. Впрочем, последствия тебе уже известны. – с этими словами мы вышли в просторный светлый коридор с высокими потолками.
Не осмеливаясь нарушить приказ, я шла как мне было велено. Пока смотрела под ноги, удалось разглядеть свой наряд и фигуру. Совсем не дурно. Если мужчина был одет в черный костюм из плотной ткани, который никак не мог скрыть его отвратительной фигуры, то я оказалась одета в прекрасное светло бежевое платье, с голубыми оборками. Больше всего оно напоминало платье викторианской эпохи. Рукава три четверти, изумительная вышивка серебряной нитью, бантики на корсете спереди удачно подчеркивали мою осиную талию. Если бы еще не капли крови на рукаве правой руки и на юбке… А еще тот факт, что корсет по ощущениям не слишком затянут, а талия у меня все равно совсем тоненькая, натолкнул на мысль что Ариану, помимо прочих издевательств, возможно ограничивали в питании. Хотя с таким же успехом это могла быть дань местной моде.
Пройдя по широкому ковру, богатого темного фиолетового оттенка, мы вышли к балкону, с двух сторон от которого спускалась лестница. Корнелиус пошел вниз, я следовала за ним. Ощущения во всем теле более всего напоминали тяжелейшее похмелье. Голова была какой-то легкой, но слегка кружилась и болела, словно мышцы шеи держали ее с большим трудом, тело казалось слабым и меня сильно штормило.
Спустившись и пройдя мимо огромной входной двери, словно ворота в замок, а не дверь в поместье, мы отправились налево в большой зал. В центре стоял массивный деревянный стол, окруженный стульями. Видимо здесь располагалась столовая, ну или некая обеденная зона. Пройдя мимо мы вошли в кухню, где работала довольно массивная женщина.
– Селина, выдай стакан воды и ломоть хлеба. – глянул в мою сторону – можно и вчерашнего.
Вот же урод! Этим он кормить меня собрался? В животе предательски заурчало. Разглядеть женщину я толком не могла, так как был приказ смотреть исключительно в пол, однако услышала ее голос, когда она начала лебезить, явно заискивая перед хозяином особняка:
– Стоит ли переводить еду на это недоразумение, уважаемый Господин? Свиней ведь еще кормить, а эта того и гляди помрет сама скоро.
Блеск. Видимо ждать сострадания не приходится. Но почему? Бедная девочка, пускай и «госпожа», которую несколько месяцев насиловало вот это, чем она могла насолить кухарке. Была жестока? Что ж даже если и так, какой бессердечной надо быть, чтобы, видя меня сейчас в таком состоянии, предлагать оставить без еды. Без куска вчерашнего хлеба, ради всего святого!
– Я твоего мнения не спрашивал.
– Конечно-конечно Господин, сейчас же все принесу.
Через минуту мне в руки сунули стакан воды и полбуханки хлеба. Каким он там был, вчерашним или сегодняшним, мне вдруг стало все равно. В руках я ощущала хрустящую горочку и пахло от хлеба изумительно. Я сглотнула слюну, но приступать к трапезе не спешила. Не хотелось снова нарваться на унизительный приказ или, того хуже, на боль. Как можно достовернее изобразив безразличие, опустила руку с хлебом, продолжая при этом держать стакан с водой и смотреть в пол.
– Идем.
Мы вернулись обратно тем же путем, однако в этот раз следовали направо от лестницы. Шагая вслед за Корнелиусом, я продолжала, насколько позволяла поза, косить глаза и изучать дом, от этого головная боль усиливалась, но я должна видеть окружающую меня обстановку, это может спасти мне жизнь… Позолота на периллах, картины на стенах, статуи из белого камня похожего на мрамор обнаженных мужчины и женщины с двух сторон от лестницы.
В следующей зале почти вся левая стена оказалось застекленной, двери балкона и огромные уходящие в пол окна выходили на сад, или некий парк. Одна из створок была открыта, в комнату ворвался аромат каких-то цветов и возможно фруктов. Запах был чудесный, такой весенний, а картинка за окном умиротворяющей. В окружении цветов и распустившихся деревьев, в центре парка стоял фонтан, брызги от которого сверкали и переливались на солнце. От моих попыток рассмотреть этот внезапный уголок живой красоты боль в глазах стала почти невыносимой. В этот момент мимо прошагал мужчина, возможно кто-то вроде дворецкого, сообщив что комната готова.
Красивый, богатый особняк совершенно не вписывался в ситуацию, в которой я ныне оказалась. До зубного скрежета стало неприятно от мысли, что такой вот ничтожный и, во всех смыслах, отвратительный человек, как Корнелиус, владеет всем этим. Он богат, об этом он сразу сказал, но я все же ожидала некое кричащее и пошлое богатство, под стать гнилой душе хозяина, может еще сумрак комнат, не знаю. Я ожидала другого, а тут такое все красивое, светлое, открытое…
– Входи.
Приказ вернул меня с небес на землю, о чем я вообще думаю? Комната, в которую мы вошли, не принадлежала этому дому, просто не должна была. Зато она точно принадлежала хозяину дома. Это была пыточная, пускай и явно содержащаяся слугами в чистоте. В комнате стоял отвратительный запах крови и чего-то еще, что вызывало легкую тошноту. На стенах не было тканей, зато висели железные кандалы. Слева в углу комнаты валялся матрас, с виду набитый сеном или травой. На матрасе были отчетливо видны пятна давно засохшей крови. У стены в центре комнаты стоял высокий деревянный столб, с какими-то бороздами, обмотанный грубыми веревками шириной с запястье. Справа в углу, судя по запаху, было отхожее место, состоящее из какого-то разбросанного тряпья и ведра, у стены ближе ко входу стоял стол с различными кнутами, плетьми, странно изогнутыми ножами, щипцами. Из пола возле него так же торчали железные браслеты на массивных цепях. Меня слегка повело, страх наконец вцепился в меня когтями и зубами. Руки и ноги мелко затряслись, я начала рвано дышать, кажется пытаясь преодолеть паническую атаку. Нет! Этого не будет! Вопреки всем усилиям, страх не отступал, меня продолжало трясти, но мне все же удалось взять под контроль собственное дыхание и мысли.
Корнелиус стоял молча и с интересом изучал мою реакцию на увиденное.
– Можешь поднять голову.
Я немедленно послушалась, хотя слово «можешь» не подразумевало команду непременно это сделать. В будущем надо будет внимательно следить за такими вот оговорками, возможно это мой последний шанс сохранить жизнь.
– Ты все еще не вспомнила свое настоящее имя?
– Нет, Господин.
Корнелиус изучал меня со скучающим видом, словно что-то решил для себя и не намерен был больше спорить. Стоит признаться, что я все вспомнила, пока не поздно! Интуиция вновь взвыла, челюсти сжались словно сами собой, и я так и не смогла вымолвить и слова.
– Я устал, сегодня останешься здесь, может местный антураж вылечит твое беспамятство. Впрочем, это не имеет значения. Выходить из комнаты нельзя и не смей спать до моего возвращения.
С этими словами он покинул комнату. А я, наконец, дала волю чувствам. Злые слезы лились бесконтрольно, а я все не могла придумать хоть какой-то план действий. В отчаянии повторяла шепотом, что еще не пришло время опускать руки, что нельзя так рано сдаваться. По воле судьбы или какого-то злого ритуала, мне тем не менее подарили шанс на жизнь. Вот только найти хоть один аргумент, чем же такая жизнь лучше смерти, мне никак не удавалось.
Без сил я рухнула на жесткий матрас и закрыла глаза. «Не смей спать». Измученное тело требовало отдыха и забытья, но приказ звучал набатом в голове, стоило лишь начать уплывать в сладкую дрему. Я открыла глаза и поплелась к «пыточному столу» где оставила свою воду и хлеб и принялась без аппетита жевать. Как бы то ни было, а силы мне еще пригодятся…
***
Корнелиус вернулся утром, чтобы найти меня сидящей на полу прямо посреди камеры с красными от недосыпа глазами. Голова соображала плохо. Ночью я так и не смогла уснуть, но спать хотелось неимоверно. Для человека, привыкшего к телефону, с постоянным доступом в интернет и безграничному потреблению контента, десять часов без сна и без дела превратились в настоящую пытку, хоть я и была благодарна за эту передышку и возможность подумать, на деле задача оказалась довольно сложной. Я металась по комнате, словно раненый зверь, разве что не выла. Изучила все орудия, лежащие на столе, повисела на наручниках, проверяя их на прочность. Подойдя вплотную к двери и ощутив, как оживает ошейник, немедленно отбросила попытки сбежать. Преодолев брезгливость, все же воспользовалась ведром. В отражении одного широкого изогнутого ножа почти полчаса пыталась изучить свое лицо…
Ариана была красивой, это я смогла понять даже по искривленному отражению. Красота была холеной, ухоженной. Большие зеленые глаза с длинными черными ресницами, ровный чуть вздернутый носик, пухлые хоть и в кровь искусанные красивые губы, шикарная шевелюра густых вьющихся русых волос, собранных в высокую прическу, которая успела сильно растрепаться за эти часы. Гладкая без изъянов светлая кожа. Портила все разве что бледность, излишняя на мой взгляд худоба и лихорадочно блестящий взгляд новой владелицы. К утру изрядно перебесившись, я все-таки сохранила остатки оптимизма и придумала некий «план». И была полна решимости воплотить его в жизнь.
***
– Вставай. – подскочила на ноги моментально. – Пошла ли эта ночь тебе на пользу? Может вспомнилось что-то из твоей прошлой жизни.
– Простите меня Господин, я все еще ничего не помню. Однако, позвольте мне задать несколько вопросов. В наших общих интересах, чтобы я получила на них ответы.
– Какие громкие слова для бестолковой девки. Все еще жаждешь играть со мной в игры?
– Нет Господин, это правда важно. – Корнелиус молчал, и я тихо выдохнула, переходя к задуманному – Скажите, Господин, есть ли шанс, что после этих пыток и после того, как моя магия проснется, я все же выживу.
Под его безразличным взглядом я слегка поежилась, но он все же решил ответить.
– Безусловно такой шанс у тебя есть. Как я уже сказал, магия откликается иногда в самых критических условиях, скажем в отчаянной попытке спасти свою жизнь. И эта попытка вполне может быть успешной.
– А как должна проявиться магия? Как вы узнаете, что мы смогли ее пробудить?
Еще один тяжелый взгляд, но он снова ответил. Мне было важно услышать ответ на этот вопрос, и я затаила дыхание.
– Не совсем пробудить. Скорее открыть тебе доступ к ресурсу, которым ты итак обладаешь. Огромному ресурсу. Как проявит себя магия не до конца ясно, однако в первую очередь это целебная магия недоступная людям. Очень сильная целебная магия. Остальные ее свойства меня не особо интересуют.
Он сделал несколько шагов в мою сторону и остановился, почти нависнув сверху. От него снова смердело кислым перегаром, снова пил? Может мне повезет, и он помрет сам, все-таки он явно немолод… В этот момент огромная лапища опустилась на мою грудь и слегка сдавила ее. Я замерла, боясь пошевелиться и спровоцировать своей реакцией этого монстра на другие действия в этом направлении. Больно ущипнув через ткань мой сосок, он нехотя положил руку мне под грудь.
– Сейчас твоя магия сосредоточена здесь, как огромный ярко сияющий шар. Именно этот шар постепенно сжигает изнутри таких как ты. По правильному, это энергия должна циркулировать по твоему телу подобно крови. Если ты получишь доступ к своему резерву, магия так или иначе начнет растекаться по телу. Я ответил на твой вопрос?
– Да, Господин – ответила чуть заторможено, все еще ощущая легкую боль на левом соске. – ответьте и на последний. Для чего вам нужен доступ к этому резерву?
Медленно подняла взгляд и натолкнулась на черные масленые глазки. Тело снова забилось крупной дрожью. Теперь, помимо всего прочего, в этих глазах я увидела похоть. Сердце выпрыгивало из груди, но я продолжала смотреть в глаза своему тюремщику. Вероятно, стоило хотя бы отшатнуться, но мозг после бессонной ночи соображал с трудом.
– Говорят, что во время соитий эльфийки способны дарить своему избраннику молодость и очень-очень долгую жизнь. Говорят, что их касания исцеляют, а поцелуи дарят силу и выносливость, доступную лишь воинам дроу.
– Г-господин, но ведь вы говорили, что у вас есть рабы эльфы, п-почему не использовать их? – сдержать дрожь в голосе я не смогла.
– Дроу. У нас есть рабы дроу. А речь о магии светлых эльфов, если точнее эльфиек. К их границам мы вряд ли когда-нибудь сможем подступиться, не на моем веку уж точно. Мало того, что поселения дроу поддаются крайне тяжело и сражаются ожесточенно за свои территории, так и светлые эльфы живут глубоко в горах Серафимы, мы погибнем если сунемся туда. Каким же подарком было узнать, что резерв, которым ты обладаешь, способен на то же, на что способна магия светлых эльфов. И если ты сможешь его обуздать, на следующие несколько сотен лет станешь моей постельной игрушкой. Но ты не переживай, по молодости я был настоящим жеребцом, еще спасибо мне скажешь.
С этими словами он нагнулся, крепко обхватил рукой мою талию, второй сжал волосы на затылке и присосался к моим губам. Жирный язык толкался в мои плотно сомкнутые зубы, в нелепой пародии на поцелуй, удушающий запах кислого перегара и какого-то гниения ударил в нос. Выдержать такое я была уже не в силах. Меня вывернуло. В последний момент Корнелиус, словно почувствовав, что происходит, отскочил от меня, но обувь и края штанин я все же испачкала. Успела еще удивиться чем меня собственно вывернуло, ужин то был более чем скромным, вскинула испуганный взгляд на мужа и вот теперь испугалась по-настоящему.
– ТУПАЯ ТВАРЬ! Ты пожалеешь! Ты глубоко пожалеешь! ВСТАНЬ ЛИЦОМ К СТОЛБУ И ДЕРЖИСЬ ЗА ВЕРЕВКУ!
Попыталась устоять на месте, но тело тут же начали окутывать волны нестерпимой боли. Не в силах сопротивляться, развернулась и рванула к столбу. Корнелиус между тем тяжело дыша закрыл дверь изнутри на засов, схватил первый попавшийся на столе нож и грузно пошел ко мне. По его яростному дыханию я поняла, что это конец…
***
Я услышала треск ткани на спине и почти сразу, почувствовала боль от удара плетью. На месте удара выступила горячая кровь. Корнелиус наносил удар за ударом и грузно дышал, периодически шипя ругательства сквозь зубы. Ударе на пятом мне показалось, что я потеряла сознание, однако веревку не отпустила и сквозь муть в голове все еще чувствовала боль от каждого удара.
Корнелиус выдохся быстро, видимо орудовать плетью долго не позволяла плохая физическая форма и возможно похмелье. Для меня эти несколько минут превратились в вечность. Юбка постепенно намокала, со спины, которая по ощущениям превратилась в кровавое месиво, обильно текла кровь. Мужчина швырнул окровавленную плеть на стол, подошел со спины и снова схватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову и взглянуть на него. По щекам текли слезы, разорванное по корсету платье сползло, оголив грудь. Все еще держа меня за волосы, Корнелиус опустил взгляд и второй рукой принялся больно и жадно сминать мой сосок и шипеть прямо мне в лицо:
– Ты еще будешь умолять меня взять тебя, маленькая шлюшка. Настоящая Ариана была не в пример умнее, и никогда не отказывала мне в постели. Ну ничего, ты быстро поймешь, что твое выживание в этом мире зависит только от меня. – от его близости меня снова сильно замутило, однако желудок был пуст. Тем не менее от взгляда моего супруга это не укрылось, он сильнее сжал мои волосы и потянул вниз, заставляя встать на колени возле столба, веревку я все еще держала в руках. – Когда ты приползешь ко мне и будешь молить о моей близости, я буду милосерден шлюха. И позволю тебе ублажать меня ртом. И если мне очень понравится, возможно я сохраню тебе жизнь.
На его лице расцвела жестокая улыбка предвкушения, после чего он с силой оттолкнул мою голову и пошел к выходу.
– С этого момента тебе нельзя произносить ни звука, все равно из твоего грязного рта ничего путного не вылетает. И не смей спать, пока я не вернусь. – после этого он наконец покинул комнату.
***
Дни тянулись медленно, постепенно лишая меня остатков разума. Пожалуй, мне было бы стыдно признать, что я сломалась тогда же, после самого первого избиения, но и врать, что сохранила силу духа и вынашивала план мести глупо. Прошла, кажется неделя, а может месяц, я больше не могла верить своим ощущениям. В комнате не было окон, отсутствие сна сводило с ума, иногда мне слышались голоса, когда в комнате никого не было, иногда я видела маму, мне казалось она тянет ко мне руки и просит продержаться еще немного.
Лучше бы я умерла.
Эта мысль посещала меня снова и снова.
В первый день, после того как Корнелиус исполосовал мою спину, ко мне пришел его слуга. Когда он снимал с меня платье, оставляя в одних панталонах я не сопротивлялась. Меня обмыли холодной водой из таза, затем смазали раны какой-то мазью, которая пахла чем-то похожим на мяту или ментол. Раны жгло, но я лишь продолжала бессильно сидеть, держась за столб и роняя слезы. На меня натянули какую-то тряпку, больше похожую на мешковину и заставили выпить воды. После чего накормили каким-то бульоном с кашей и картофелем.
Помню, что в отчаянной надежде не понятно на что, зареванная смотрела умаляющим взглядом на того, кто казалось проявил хоть толику доброты. Во второй его приход и эта надежда погасла…
– Чего ты пялишься на меня все время? Думаешь все в доме не знают, ЧТО ты? Ты ведьма! Душа из другого мира! Поскорей бы издохла уже, тварь.
Твоя правда, мужик, лучше бы я умерла.
Наверное, стоило хотя бы отказаться от еды, чтобы приблизить неминуемую смерть, но и на это сил не было.
Корнелиус заходил по нескольку раз в день, избивал, снова хлестал по спине, иногда по ступням, тут же открывая только затянувшиеся раны. Почти всегда это происходило в полной тишине.
Иногда он приносил с собой стул и после особо жестоких избиений садился напротив и удовлетворял себя. В эти минуты он любил напоминать, что мне всего лишь надо перестать упрямиться. Нужно просто использовать свой ротик по назначению, а затем вспомнить кем я была в прошлой жизни, и тогда все закончится.
Это была особенно изощренная пытка, ведь пару раз мой измученный мозг действительно посещало желание сдаться. Но говорить было нельзя, только бессильно хрипеть. Ошейник не позволял ослушаться приказа. А заставить себя хотя бы на сантиметр сдвинуться в его сторону было выше моих сил.
Пожалуй, не запрети он мне разговаривать, я бы согласилась на все, созналась бы во всем, лишь бы прервать эти мучения и получить хотя бы один день передышки.
А еще во мне горькой болью отзывалась так и не уснувшая надежда. Я ведь должна пробудить магию, обязана! Или пробудить ее и закончить этот пыточный марафон или наконец умереть. Но магия не просыпалась. В лихорадочном бреду я пыталась почувствовать ее, пустить циркулировать внутри, подарить мне хотя бы каплю надежды и ничего…
И все же, все же. Я знала, один способ получить передышку. Он ждал, что я подползу на коленях. Он ведь сказал, ублажу его ртом и быть может он сохранит мне жизнь. Вопреки здравому смыслу, я этого так и не сделала. Я никогда не стану его шлюхой. Ни за что не стану продлевать его жизнь. Лучше бы я умерла…
Пару раз оставаясь в комнате одна я приходила в сознание, выныривая из омута сумасшествия. И тогда несмотря на боль, исходящую от ошейника, я пыталась порезать себе вены. Один раз мне все же удалось воткнуть нож в руку, но дальше дело не продвинулось. Боль скрутила жгутом и я, бессильно хватая ртом воздух, не в силах выдавить из себя ничего кроме хрипа, свалилась на пол. Я не могу навредить себе. Не имею права.
В любом случае мне осталось недолго. Организм не может обходиться без сна. Кажется, я достигла своего предела. Совершенно не соображая, что происходит и уже не обращая внимания на периодические пытки, а после на унизительные омовения и кормежку, я просто смотрела в пространство и ждала своей смерти. Может ритуал по переселению души и сработал, но не до конца. Должно быть моя душа оказалась слишком слабой. Магия не придет. Никто не придет. Лучше бы я умерла…
Глава 4. Рассвет
Ариана.
– Поверить не могу, что она выжила. Хочешь сказать, что ритуал наконец сработал? Если так, то стоило выбрать более мягкий способ разбудить магию. Зачем было доводить до такого?
Сквозь мутную пелену я постаралась сосредоточится на мужском голосе. Стройный высокий мужчина стоял в проеме, изучая меня. Свет в комнате никогда не выключали, но рассмотреть его я все равно не могла. Видела некое невнятное пятно. Кажется, он был молод. Кажется, у него были рыжие волосы… Глаза мои все еще могли видеть, но вот мозг не справлялся с обработкой получаемой информации. Я не допустила даже мысли, что его приход может сулить мне спасение. А может и вовсе уже не способна была мыслить.
– Если бы я знал наверняка, что ритуал сработал, может и занялся бы обучением, но она молчит и не признается в своем происхождении. Притворяется, что потеряла память. Из какого бы мира не выдернуло эту тварь, но мне начинает казаться, что она просто не поддается дрессировке. Безопаснее убить ее и попробовать снова.
– Корнелиус, друг мой, ты ведь не молодеешь, а количество девушек с уснувшей магией не бесконечно. Не говоря уж о том, что настолько красивая тебе вряд ли снова попадется. Какого черта тебе сделала бедная девчонка, что ты над ней так издеваешься? Многие и с рабами себе такого не позволяют. – в голосе мужчины отчетливо слышалась брезгливость и осуждение.
– Кристофер, заткнись. Поверь, я и сам не в восторге, но эта женщина, она… Черт! Пять дней пыток она перенесла в абсолютном молчании! Даже дроу столько не продержались бы, никто в здравом уме не выдержал бы так долго, а эта продолжает упорствовать, молчит и хрипит. Держать такую при себе попросту опасно. Теперь я лишь хочу убедиться, что ритуал сработал, а еще увидеть, что она способна овладеть своей магией. Сразу после она умрет.
Боги, какая ирония. Он просто забыл, что запретил мне говорить, а точнее произносить какие-либо звуки. А я думала издевается, когда начал задавать вопросы, не одумалась ли я. И теперь вот счел, что это все в знак протеста. Мысли текли медленно, нехотя, дыхание было тяжелым, сердце кажется с трудом справлялось со своей функцией и пропускало удары. Я почувствовала, как на лице расплывается блаженная улыбка, нелепость всей ситуации меня доконала.
– Ты что, улыбаешься дрянь?! – показалось, что в маленьких глазках мелькнул страх. Его спутник настороженно изучал меня, стараясь при этом не выглядеть слишком заинтересованно. Кажется, его тоже впечатлила моя стойкость. Смешно… – Пойдем Кристофер, тебе меня не переубедить. Мы попробуем снова и точка.
Мужчины еще о чем-то говорили, закрывая дверь и удаляясь от комнаты, кажется Корнелиус интересовался надежно ли его спутник припрятал драгоценные камни, выкраденные из последнего поселения дроу, но сфокусироваться я уже не смогла. Внезапно я начала сползать на матрас и поняла, что отключаюсь. Он забыл. Он забыл приказать мне не спать до своего следующего прихода… Может мне повезет, и я умру во сне.
Проснулась я, судя по ощущениям, спустя минимум часов двенадцать, снова повезло? Почему он не вернулся вчера? Голова гудела, отдохнувшей я себя совсем не чувствовала, однако мысли наконец слегка прояснились. Апатия последних дней спала, позволяя мне трезво взглянуть на ситуацию. Тело, измученное болью, недосыпом, недоеданием, ослабло и не хотело подчиняться, и все же я заставила себя подняться и сделать что-то вроде разминки, чтобы справиться с одеревеневшими конечностями.
Кем был этот мужчина? Кристофер ведь? Казалось, что я пробыла в этом подвале не меньше месяца, полагаю меня еще долго будут преследовать кошмары, но это потом. Для начала я должна понять, как мне выжить. Предательская и трусливая мысль о смерти, больше не казалась правильной. Я пережила все это, не для того, чтобы сдохнуть как собака в этом аду. Я выберусь отсюда чего бы мне это не стоило. И Корнелиус умрет. Чего бы мне это не стоило…
В тот день Госпожа Удача, наконец, услышала мои молитвы и обратила ко мне свой прекрасный лик. Однако поняла я это далеко не сразу, да и если быть до конца откровенной, лик оказался не столь уж прекрасен.
***
Распластавшись на полу, я поняла, что больше никогда и ничего не буду планировать. Стоило поднять голову из омута отчаяния и меня тут же снова жестоко вернули в реальность.
В комнату снова вошел Корнелиус. Он выглядел уставшим и задумчивым. И эта внезапная перемена меня напугала.
– Думаю пора нам с тобой заканчивать.
Подлец! Он ведь говорил про несколько недель, разве нет? Неужели я так долго уже нахожусь здесь? Нет, не может этого быть. После долгожданного сна голова начинала соображать. Я бы не продержалась дольше семи дней, я бы, пожалуй, и эту ночь не пережила бы. Но раз я жива, значит прошло никак не больше недели. Я яростно смотрела на своего мучителя, пытаясь найти хоть один шанс оттянуть неизбежное.
Корнелиус тяжело вздохнул, а потом в его глаза вернулась жестокость.
– Ты выглядишь отвратительно. Смердишь как портовая шлюха. Но ты должна знать, что я отнюдь не жесток. Я способен на прощение.
С этими словами взгляд его заволокло маслянистым туманом, я видела, как участилось его дыхание. А руки медленно опустились под пузо на пряжку брюк.
Не было запрета кусать Господина! Что ж, напоследок я хотя бы оставлю эту мразь без наследства. А с его привычкой запирать нас изнутри, кто знает, может вслед за мной подохнет от потери крови. Я поднялась на ноги и сейчас смотрела на него в упор. Ты не сможешь предусмотреть все, а уж я попробую отдать свою жизнь подороже. На моем лице кажется снова расцвела сумасшедшая и блаженная улыбка.
Руки, почти стащившие брюки с жирных ляжек дрогнули и вновь натянули штаны на место. Кажется, дражайший супруг пытался прочитать в моем лице, что же я задумала. Как не пытался он это скрыть, я видела, что в черных зрачках похоть медленно сменяется испугом.
– Назови свое настоящее имя!
Я продолжала стоять, не двигаясь и блаженно улыбаться, глядя прямо в глаза.
– Ты совсем видно дикая. Ну ничего, думаю со следующей повезет больше. Я больше не намерен тянуть. Стой смирно и не смей пошевелить не единым мускулом.
Застегнув брюки, он отошел обратно к столу, примерил в руке несколько ножей покрупнее, и выбрал тот в котором я когда-то очень давно пыталась рассмотреть свое отражение. Я сделала первый шаг навстречу, продолжая безумно улыбаться.
***
Боль была невыносимой, все мое тело безумно кричало что я должна остановиться. Мне запрещено двигаться! Но мне было все равно. Медленно, словно шагала сквозь болото, я переставляла ноги по направлению к мужу. По щекам текли слезы, но я не издала ни звука, только улыбалась.
– Я ПРИКАЗАЛ ТЕБЕ НЕ ДВИГАТЬСЯ!
Еще один мой шаг вперед, и я вижу, что он опасливо делает два шага назад упираясь спиной в дверь. Его зрачки расширились, почти перекрыв радужку, сделав глаза еще более темными. Я видела, как сильно напугала его и это предавало мне сил. Этот мир мы покинем вместе, дорогой муж.
– НА КОЛЕНИ! – он уже не кричал, почти верещал. Рука держащая нож, побелела от напряжения, но он не смел пошевелиться, все еще надеялся, что я подчинюсь приказу.
Казалось боль стала мною, а я стала болью. Новый приказ ударил под дых, пытаясь сломать, заставить меня преклонить колени. Мир превратился в красное марево. Боль в висках стучала с такой силой, что казалось голова вот-вот взорвется. Из раковины ушей и из носа кажется текла кровь. Все это неважно. Я продолжала улыбаться и сделала еще один медленный шаг вперед. В нос ударил запах паленой кожи, раскаленный ошейник начал плавиться от переизбытка магии.
– Это невозможно… – Еле слышный шепот мерзкого человека, которому осталось жить считанные минуты.
В этот момент комнату осветила яркая вспышка. Глаза Корнелиуса заволокло черным туманом, он выпустил нож из рук и упал, начиная биться в сильнейшей судороге. Подумать, что только что произошло я не успела, упала следом за ним.
***
Я знала точно, что умираю. Тело сводили сильные судороги, выгибая позвоночник под неестественным углом, глаза закатились, изо рта шла пена и слюна. Во рту снова был отчетливый вкус крови…
НЕТ! Я ВЫЖИЛА И ОЧУТИЛАСЬ В ЭТОМ МИРЕ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МЕНЯ ОКУНУЛИ В ГРЯЗЬ И СНОВА УБИЛИ!
Такой дикой ярости я не испытывала вообще никогда. Продолжая сотрясаться всем телом, я чувствовала, как необузданный гнев разгорается внутри жарким пламенем, обида за то, что судьба поступила со мной вот так. Мне казалось, что это пламя способно сжечь все к чему я прикоснусь. Плевать на боль, плевать на слабость, Я БУДУ ЖИТЬ!
Внезапно по телу прокатилась горячая волна, и я почувствовала, что судороги затихают и тело начинает расслабляться. Уже теряя сознания, поняла, что не дышу. ДЫШИ! С первым вздохом в легкие попала кровь, и я согнулась в приступе кашля. Когда кашель наконец утих, я поняла.
Магия. Она подчинилась мне.
По венам словно текла лава, но она не дарила боль, она сжигала ее. Я чувствовала, как тело наполняется силой. Мягкие горячие волны обещали покой, обещали сострадание, обещали справедливость. Нет, последствия последних дней никуда не делись, но я поняла, что буду жить. Поняла, что смогу подняться на ноги, что мне хватит сил бороться дальше.
Ублюдок Корнелиус был прав, появление связки с магией я не могла не ощутить. Эта магия несла в себе саму жизнь, ее ярость и смирение, ее восторг и боль, эта магия и была самой жизнью.
Оплавленный и почерневший, к моим ногам упал ошейник.
Глава 5. Свобода
Ариана.
– Леди Ариана, мне жаль, что приходится вас тревожить. После всего, что вы пережили…
– Я готова ответить на ваши вопросы. Мне правда хочется помочь вам поймать того, кто мог сотворить такое.
Мой голос сейчас больше напоминал шепот. За два дня в лазарете, подпитываемая своей проснувшейся магией, и окруженная заботой Сэмюэла Гина и его помощниц, я немного окрепла и начал приходить в себя.
Тем не менее, игра в слабую девушку, лишь чудом избежавшую смерти, была мне сейчас очень на руку.
– Расскажите еще раз по порядку, что вы помните из того дня.
Намеренно трясущейся рукой потянулась к стакану с каким-то отваром, оставленному доктором. Мужчина тут же подхватил его и помог мне сделать несколько глотков. После чего снова опустился на стул возле моей кровати и стал терпеливо ждать моих показаний.
Благодаря так вовремя проснувшейся магии, в тот день я соображала быстро. И я хорошо разыграла имеющиеся у меня карты. Осталось не испортить затеянную игру.
За эти дни седовласый доктор успел поведать, что яркую вспышку спровоцировал артефакт, который кто-то оставил у дома моего покойного мужа. Смертельное проклятие, наложенное на этот артефакт, было не то что под запретом, им в принципе никто не должен был обладать, кроме ученых королевского двора, по крайней мере так говорил глава стражи своим ребятам, пока меня тащили в повозку. Это была магия дроу. Кто и как смог сотворить такое, да еще напитать артефакт таким количеством магии, что хватило бы на неделю подпитки всей столицы… Как раз в этом сейчас и пытались разобраться местные правоохранительные органы.
Допросить меня пытались еще в первый день. Однако я выглядела столь убого, что никто не усомнился в разыгранном мною обмороке. Мужчину немедленно выставили из моей палаты и велели вернуться не раньше, чем через два дня. Это дало мне столь необходимое время, чтобы собрать свою историю воедино. Сгладить углы, найти затерявшиеся в памяти кусочки пазла.
Придя в себя в той страшной комнате, я быстро поняла, что помимо вспышки слышала еще и что-то похожее на вой сигнализации. У меня так и не было шанса познакомиться с этим миром, но я не сомневалась, что на этот вой кто-то непременно приедет в самое ближайшее время. Корнелиус был мертв. Его тело в искорёженной позе валялось на полу. Из глаз и ушей медленно продолжала течь черная пена.
Я наклонилась, чтобы нащупать пульс. Сердце заныло от нестерпимого желания схватить нож и втыкать его в эту жирную грудь снова и снова. Выцарапать ему глаза, отрезать все что ниже пояса… Нет. Он действительно мертв, а вот я выжила. У меня нет права все испортить. Убийство мужа мне вряд ли простят. Вот только что расскажут слуги?
На ватных ногах я поплелась наверх, туда, где по моим воспоминаниям должны были располагаться господские покои. По дороге обнаружила еще один прекрасный сюрприз: слуги уже ничего и никому не расскажут. В доме была гробовая тишина, дворецкий или кем он там был, лежал в той же позе, что и мой муж. Проверив и его пульс, я убедилась, что он тоже мертв. Мельком заглянула на кухню, чтобы увидеть жирную повариху и еще какую-то тощую девчонку рядом с ней. Обе лежали на полу без дыхания и с пеной у рта. Жалости я не ощутила, просто ушла. Времени было мало.
Поднявшись, наконец, наверх и обшарив несколько шкафов, нашла в одном из них платья, принадлежавшие бывшей хозяйке тела. Надеть сейчас платье с корсетом я бы не смогла, поэтому выбрала желтое приталенное платье легкого кроя, без корсета, из очень мягкой ткани. Рядом в комоде нашлись длинные белые перчатки и шелковый красный платок. Тот еще наряд получится, но сейчас не до прекрасного. Схватив все это, бросилась на поиски уборной.
Корнелиус был прав, я источала ужасную вонь, леди Хашшер просто не могла так дурно пахнуть. В туалете стянув с себя тряпку, в которой провела последнюю неделю, схватила чистое полотенце, намочила водой и каким-то подвернувшимся мне ароматическим маслом, и принялась яростно тереть свое тело. Секунды неумолимо утекали, и мне показалось я слышала стук в дверь. Подбежав к зеркалу, закрепленному здесь же на стене, я ахнула, ужаснувшись своему виду. Темные синяки под глазами, нездоровая худоба, кровоподтеки возле ушей, глаз. Проведя рукой по ребрам и повернувшись к зеркалу спиной, с трудом поборола желание спуститься вниз и надругаться над трупом Корнелиуса. Медленно выдохнула, шрамы и синяки на теле можно спрятать под платьем, кровоподтекам на лице найдется отличное объяснение. Но вот что делать с волосами?
Грязные пакли свисавшие вдоль лица ничем не напоминали красивые русые локоны Госпожи поместья. Ну твою ж! Я действительно слышу шаги и голоса внизу!
– Все в поместье мертвы. Передай послание королевскому дознавателю, пускай приезжает. Чую, громкое будет дело.
Взгляд лихорадочно шарил по ванной, мне нужны просто две палки! Стараясь не издавать лишних звуков, открыла несколько ящиков и наконец нашла искомое. Тонкие деревянные зубные щетки. Успею ли? Несколько раз ожесточенно проведя щетиной по зубам, отломала от двух щеток головки с щетиной и примостила две получившиеся деревянные палочки на голову, собрав волосы в тугой пучок. Схватила гребень и, нещадно выдирая волосы, попыталась пригладить их спереди. После, не тратя больше времени на то, что исправить в принципе сейчас не представлялось возможным, бросилась натягивать платье на голое тело.
Натянув перчатки и уже обвязывая платок вокруг красного ожога на шее, услышала на лестнице тяжелые шаги.
– Рейн, Господина Хашшера обнаружили в комнате для воспитания рабов. Насколько я понял, где-то в доме должна быть его супруга. Посмотри наверху.
– Понял!
Схватив со столика флакон с духами, обильно полила себя. От резкого сладкого запаха затошнило, услышала, как мужчина в коридоре заглянул в господскую спальню. Сердце пропустило один удар, с трудом оторвала ноги от пола и бросилась на встречу судьбе.
***
– Простите меня, эм…
– Сэр Эдвард Силк, леди. Королевский дознаватель. Можете называть меня просто Эдвард.
Мужчина был обаятельным, даже красивым для своего возраста. На вид около сорока лет, густые длинные и черные волосы, собранные в косу, аккуратная ухоженная борода, которая только подчеркивала тонкие черты лица и аристократичный профиль. На фоне черных волос очень светлые и чуть раскосые голубые глаза немного пугали, но мне точно нечего бояться. Я хорошо разыграла свои карты, все должно получиться.
– Спасибо, сэр Эдвард. И простите, мне было бы жаль вас огорчить, но кажется этот… – добавила страха во взгляде и уставилась в одеяло на моих коленях, делая небольшую паузу прежде чем продолжить. – этот инцидент не прошел для меня бесследно.
– Я понимаю, леди. Но даже если все это вас очень пугает, прошу расскажите мне все что помните.
– В этом и состоит основная проблема – снова перешла на шепот. Дознаватель испытующе смотрел на меня и ждал пояснений. – Мне кажется я почти утратила свою память. Остались лишь странные обрывки. Словно кто-то превратил все в моей голове в полную кашу.
Всхлипнула и большими щенячьими глазами уставила на дознавателя. Его брови сошлись на переносице, но поддаваться моим чарам он не спешил.
– Леди Хашшер, человек, который это совершил, может быть опасен в первую очередь для вас, вы это понимаете?
– Конечно! – снова всхлипнула и отвернувшись к стене, очень тихо принялась делиться своей некрасивой историей, сотканной из лжи и правды вперемешку. – Я ведь не дура, уважаемый дознаватель. И поверьте, вам нет нужды меня пугать, еще никогда в моей жизни мне не было так страшно.
Вскинула на него наполнившийся вымученными слезами взгляд, увидела, что он опустил глаза и сжал челюсти. Проняло или нет?
– Эти два дня я прилагала все возможные усилия, чтобы восстановить в памяти все произошедшее. Но несколько дней до той страшной катастрофы словно начисто стерлись… Я ведь даже не помню, как очутилась в больнице – снова всхлип и я потянулась за платочком, который предусмотрительно оставила на прикроватной тумбочке. Мужчина рядом со мной был очень хмур, но видимо в данной ситуации сделать ничего не мог с девушкой благородных кровей, которая разводила сырость вместо дачи показаний.
– Леди, вы хотите сказать, что не помните вообще ничего и не сможете мне помочь.
Прозвучало как утверждение, а не вопрос. Он устало вздохнул и кажется собрался распрощаться. Рано, спектакль то еще не окончен, будьте добры выслушать мой монолог целиком, я ведь репетировала.
– Сэр Эдвард! Мне правда так жаль, я сделала все, чтобы вспомнить что произошло, но мне так и не удалось. Даже мое прошлое, мое детство сейчас как в тумане. Мне страшно, что я и родную матушку признать не смогу, если она вот сейчас придет меня навестить! – я вцепилась в его руку, всем своим видом показывая, что женская истерика не за горами. Ну соображай же!
Сообразил. Накрыл мои ладони второй рукой и начал виновато бормотать.
– Леди, не переживайте так. Это ведь чудо, что вам удалось пережить проклятье такой силы. Я ведь поначалу грешным делом решил, что быть может вы как-то в этом замешаны.
Начала реветь уже в голос, откровенно играя на нервах мужчины и бросая на него самые несчастные взгляды.
– Я, когда вас увидел здесь в больнице в тот день, сразу отмел эту версию! Уж какие боги уберегли вас от смерти мне неведомо, но то как вы выглядели – словом, в гроб краше кладут. Но ведь главное, что вы выжили, леди, а красота вернется, вы не сомневайтесь. Уже сейчас, всего за два дня, как похорошели.
Перестала реветь в голос и снова подняла на мужчину большие щенячьи глазки.
– А как же память моя?
– Да не страшно, уж в вашем нынешнем положении бед знать не будете. Я вам грамотных слуг посоветую, быстро освоитесь.
– Нынешнем положении?
– Так считай все богатство мужа вам перешло.
Тут я несколько удивилась и даже не стала этого скрывать.
– А других наследников нет? Дальних родственников?
– Нет никого. Родители Корнелиуса давно погибли, но это вы и без меня знаете. Собственных детей у него нет. Брат был, да только в прошлом году на его поместье дроу напали. Убили и его и слуг. Тетка что по линии отца, сама недавно во второй раз замуж вышла. Перебралась к мужу на юга. А дальним родственникам наследство не передается, странно что вы не знали. Если близких родственников нет, все отходит короне, чтобы король самостоятельно выбрал нового наследника.
Другими словами, если стану неугодна королю, считай, что подписала себе смертный приговор. Передадут имущество, кому выгоднее и дело с концом. Впрочем, ждать подвоха от дальних родственников было бы хуже. А тут, можно надеяться, что пока отчисления идут в казну, меня не тронут. Главное не попасть в немилость. Что-то я все о деньгах и наследии, так не долго и подозрения вызвать.
– Я ведь действительно любила Корнелиуса.
К глазам подступили злые слезы, даже врать о таком было омерзительно, хотя слезы сейчас не помешают. Заметила недоверие в глазах дознавателя, он похоже вполне себе представлял, кем был мой муженек. Главное не переиграть.
– Знаю, он не был молод или слишком красив, но он всегда относился ко мне очень хорошо. Заботился, позволял подолгу гулять в саду, баловал подарками и сладостями. За столько времени лишь раз на меня голос поднял, за то, что случайно прервала их разговор с сэром Кристофером. Так ведь то и понятно, то мужские дела, не для женских ушей как говорится.
Следователь с надеждой поглядывающий на выход из палаты, вдруг замер. Что ж, на то он и ищейка, нюх то тренированный. И ведь поймал наживку, вижу. Придвинулся ближе, начал осторожно поглаживать мои волосы и плечи.
– Простите мое любопытство леди, речь о Кристофере Шинэро?
– Да, да, они с моим мужем были партнерами, у них было много общих дел. Вроде, если правильно помню, что-то с драгоценными камнями связано.
Глупо улыбнувшись, вновь промокнула глаза и уставилась в одеяло. Следователь аж затаил дыхание.
– Леди, могу ли я просить вас вспомнить тот их разговор?
– Разговор моего мужа с Кристофером? Зачем? – непонимающе округлила глаза, выдать такое на блюдечке с голубой каемочкой было бы подозрительно. Да и мужчина ведь должен быть уверен, что сам докопался до некоей истины, а не я ему приманку подсунула. Дознаватель мягко улыбнулся, голубые глаза стали вдруг хищными и обманчиво добрыми.
– Леди, не стоит переживать. Ведь близкий партнер вашего мужа может вспомнить полезные для следствия детали, которые помогут нам найти убийцу. Да и вас в таком состоянии больше тревожить не хочется. Прошу вас, постарайтесь вспомнить, что вы тогда услышали.
Хм, логика на троечку. Ладно уж, сама дурочкой притворилась, надо бы и отыграть до конца. Воззрилась на следователя сияющими радостными глазами.
– Правда? А я-то об этом и не подумала! Спасибо вам! Я же так переживала из-за своей бесполезности. А тот разговор я и правда помню! Уж как повезло то!
Мужчина расцвел в доброй улыбке, и ведь не усомнился что перед ним пустоголовая барышня. Эх, какие актерские таланты оказывается пропадают.
– Так вот о чем я. Разговор, разговор. Так ведь это всего неделю назад было, или около того! Сэр Кристофер тогда пожаловал совсем ненадолго, и они удалились с моим мужем пить чай на веранде. Я хотела предложить угощение и бутерброды, а муж тогда очень гневался, сказал негоже мужчин от важных разговоров такими глупостями отвлекать!
– А что за разговоры были, леди?
Вот же, и не скрывает уже, что моя болтовня надоела.
– Так о драгоценных камнях с завоеванных земель. Вроде обсуждали надежно ли сэр Кристофер их пристроил.
Есть! Вот и попался голубчик. Знала, что неспроста они шушукались. Вон как у дознавателя глаза загорелись, аж подобрался весь, видать дело серьезное. А мне этот Кристофер, как кость поперек горла, ведь он доподлинно знает, что произошло. И вообще, мог ли он стоять за тем убийством? Смысла я в этом особо не вижу, но за контрабанду камушков в обход королевской казны ему итак три шкуры снимут. Приняла растерянное выражение лица, пока наблюдала как следователь поднимается и вежливо кланяется, а самой так и хотелось захлопать в ладоши. Ай да я! Ну как все обрисовала. Всем попаданкам попаданка! Надеюсь все это мне не аукнется, но бояться я себе не позволяла. Еще немного и я получу долгожданную передышку.
Уже в дверях дознаватель уточнил, не хочу ли я отправить весточку своим родителям в восточные земли, сообщить что произошло. Я сообщила ему, что когда приду в себя и разберусь с кашей в своей голове, непременно свяжусь с ними самостоятельно. Он кивнул и ушел. Ох, родители же еще, которые продали меня жирному индюку на съедение. Хотя, кто я такая, чтобы судить, я ни о них, ни о нашей жизни до не знаю ничего. Да и не слишком тянет узнавать.
Выписать меня собирались уже через неделю, оставалось решить один вопрос. Нужно было еще раз поговорить с доктором и убедиться, что он не из болтливых. Подкупить может? Я ведь теперь богатая вдова.
***
– Не волнуйтесь леди, помощь уже близка. Вы только продержитесь еще чуток.
– Все-таки не понимаю, как ей удалось выжить. Ты видел в каком состоянии нашли слуг и сэра Хашшера?
– Видел, а ты ее видишь? Никак сами боги ей жизнь даровали, иначе б не выжила.
– Никогда не думал, что ты верующий.
– Да иди ты. На этой работе на такое насмотришься, что и в богов, и в бесов поверишь.
Пока тряслись в карете я упорно изображала беспамятство, слушая как тихо переговариваются между собой мужчины. Первого из них я успела разглядеть. Молодой, обаятельный. Когда выскочила из ванной, только и успела прошептать «Прошу помогите» и упала в его руки, теряя сознание. Вид мой не давал усомниться, что я почти на грани смерти. Да и по ощущениям все было именно так, вот только я чувствовала, как магия внутри медленно, но верно наполняет тело силой, и сознание я на самом деле не теряла.
Когда добрались до больницы, меня немедленно передали в руки доктора Сэмюэла Грина. Это был седой чуть сгорбленный суховатый старичок, с добрыми карими глазами. Когда меня привели в чувство, сунув в нос какую-то вонючую тряпку и сопроводили в палату, туда же следом ворвался королевский дознаватель. Я пока еще была не готова отвечать на его вопросы и, недолго думая, снова свалилась в притворный обморок.
Когда меня снова «привели в чувство» в палате уже никого не было. На стуле рядом со мной сидел доктор и напряженно водил вокруг моего тела каким-то амулетом, камень на котором постоянно загорался то красным то черным цветом. Брови доктора сошлись на переносице, и он попытался разглядеть что-то в моем лице.
– Госпожа… Леди Хашшер – неуверенно начал он – вынужден признать, что с трудом представляю, как вам удалось такое пережить. Я вообще не понимаю, как вы можете быть в сознании. Внутренние кровоизлияния, истощение. Мне, конечно, доложили вкратце обо всем что случилось, но почти кажется, что вас истязали месяцами, чтобы довести до такого состояния.
Плохо, это камушек такой волшебный ему все рассказал?
– Что вы доктор – голос хрипел, слова получалось выговаривать с трудом. Видимо отголоски того приказа, с которым я жила последнюю неделю и всех тех часов, что я надрывала горло в беззвучном крике во время пыток. – никто меня не истязал. Муж заботился обо мне. Могу я попросить стакан воды.
– Вот возьмите специальный отвар, он поможет организму восстановиться и залечить раны.
Пока я жадно глотала теплый душистый напиток из каких-то заваренных трав, доктор продолжал хмуро меня изучать и странно поглядывать на свой амулет. Заметила, как расширились его ноздри. Лишь бы не посмел озвучить неудобные вопросы. Уж я понимала, что мое быстрое омовение мокрым полотенцем и вылитый флакончик с духами, вряд ли полностью могли скрыть неделю, проведенную в вонючей камере пыток.
Своих подозрений, однако, доктор озвучивать не стал. Изложил мне коротко полученную ранее информацию о страшном смертельном проклятии, сообщил, что все, кто находился в поместье мертвы, включая моего мужа. Опомнившись, я снова изобразила предобморочное состояние, и попросила возможности отдохнуть после всех потрясений.
Спорить со мной не стали, пообещав, однако прислать девушек, которые помогут мне принять целебную ванную перед сном. Хм, целебную как же. Что ж, я все равно была сильно благодарна за эту заботу.
Отмокала я долго. Когда вода начала остывать, пришли две юные девушки, подогрели воду каким-то очередным амулетом и принялись в четыре руки меня отмывать. Я к такому не привыкла, но никак не выказала своего удивления. Сама я была без сил, мне действительно требовалась помощь.
Протерев меня всю мочалками с ароматным мылом и несколько раз промыв с шампунем мои волосы, девушки помогли мне обтереться и выдали чистое белье и простое свободное платье, явно на пару размеров больше, но такое мягкое. Пока обтиралась, бросила мимолетный взгляд в зеркало. Как же приятно быть чистой, как же хорошо от меня пахло. Но вот шрамы. Вся кожа на предплечьях, плечах, спине и лодыжках была усыпана где-то белыми, а где-то еще свежими красными только зарубцевавшимися росчерками. На ребрах, руках, бедрах и скуле были сине-фиолетовые синяки. Шею украшал красный, чуть побледневший, обруч ожога. Обернулась к девушкам, в их взгляде не было удивления. Мне не задали ни единого вопроса. Просто помогли облачиться в платье и увели в палату.
Как вернулась, ко мне тут же зашел доктор. Помялся в дверях, снова взглянул на меня своими добрыми глазами, окруженными веером морщинок. А после решительно подошел к моей постели. Показалось он злился на что-то, но чем я могла его разозлить? Нелогичная, но страшная мысль прошибла холодным потом. Он все знает, они обо всем догадались. Я не выдержу новых испытаний, не сейчас! Мне нужен отдых. На глаза навернулись бессильные слезы.
– Прошу вас леди, прошу вас не плачьте. Я совсем не хотел вас напугать. Я… Я не буду задавать вам никаких вопросов, обещаю. Я ведь не дознаватель. Просто, позвольте мне обработать ваши раны. Если ничего не сделать, от шрамов уже не удастся избавиться.
Я затаила дыхание. Он хочет мне помочь? Мужчина мягко улыбался, успокаивающе коснулся моей ладони и снова повторил:
– Никаких вопросов не будет, леди. И я не стану ни с кем обсуждать увиденное. Я лишь хочу помочь и обработать ваши раны. В конце концов это мой долг.
Нерешительно кивнула. Он достал из кармана баночку с какой-то мазью и бережно обработал ожог на шее, а затем попросил повернуться и оголить спину. Подчинилась. Расстегнула платье спереди, развернулась спиной и стянула его через голову. Услышала, как сзади ахнул доктор. Еще минуту мы просто сидели в тишине, оборачиваться я не рискнула, а мужчина без слов взялся осторожно наносить мазь на свежие шрамы. Я ни разу не дернулась. Боль теперь не казалась чем-то страшным, вообще не вызывала никакой реакции. Словно мое тело больше не считало боль чем-то важным для выживания. Так сидя в тишине и наслаждаясь заботливыми прикосновениями, я почти задремала.
Разбудил меня тихий голос:
– Мы закончили, леди. Вы можете одеться. Мазь я оставлю здесь на тумбочке, завтра принесу еще. И я вынужден настаивать на том, чтобы вы поели, а уж после укладывались спать. Я распоряжусь, чтобы вам немедленно принесли мясного бульона и овощей. Также буду приносить вам особые взвары, они очень полезны при… В вашем состоянии вам обязательно нужно будет их принимать. К выписке подготовлю для вас список рекомендаций по питанию и уходу за здоровьем.
Я основа натянула широкое свободное платье, повернулась к доктору и тихо прошептала единственное, на что сейчас была способна.
– Спасибо.
Уже у дверей он все же не выдержал.
– Леди, это совершенно не мое дело, но вы уверены, что все это последствия проклятия. Быть может вам стоит поделиться с дознавателем особенностями вашей жизни в поместье Хашшер?
Я тут же напряглась. Поделиться неделей пыток, чтобы местные ищейки незамедлительно засыпали меня вопросами и развернули расследование? А что они раскопают? Что со мной сделают, если узнают, что я иномирянка? Что сделают, если узнают, что я открыла доступ к такой мощной магии? Чьей постельной игрушкой меня сделают, короля быть может? Или просто убьют от греха подальше, ведь я и сама до конца не знаю на что еще способна моя магия. Одно точно, на меня наверняка снова нацепят ошейник. Не допущу. Видимо решимость отразилась и на моем лице, доктор тут же ретировался.
– Как знаете леди. Да и полагаю вы правы, вам сейчас не расследования нужны, а спокойная жизнь и возможность восстановиться. Просто знайте, вы всегда сможете обратиться ко мне лично за помощью.
Видя мой все еще напряженный взгляд, доктор снова одарил меня грустной, но очень доброй улыбкой и прошептав «простите, отдыхайте» удалился.
Уже не помню, как поела, кажется чуть не уснула над тарелкой с бульоном, но доктор Грин был прав. Мне нужно нормально питаться. Я устала быть слабой.
***
Следующие несколько дней доктор заглядывал ко мне утром и вечером. Тему моих шрамов мы больше не поднимали. Он интересовался моим здоровьем, давал советы по моему питанию на ближайший месяц, взял с меня обещание попросить кого-то еще хотя бы неделю обрабатывать кожу (тему шрамов мы действительно старательно обходили). Молчаливые девушки также помогали мне принимать ванные по вечерам, и все также не задавали никаких вопросов и в целом со мной не разговаривали.
В один из вечеров, я осторожно поинтересовалась у доктора, не требуется ли какое пожертвование для больницы. К моему большому удивлению он моментально все понял и оскорбился. Начал заверять меня, что конфиденциальность доктора и клиента – это нерушимый постулат, и мне не следует о таком беспокоиться. Я видела, что мое подозрение обидело его и поспешила сгладить ситуацию, заверив что это вовсе не подкуп, как могло показаться, а искренняя благодарность за заботу. Казалось он не до конца мне поверил, и все же обиду отпустил. Предложил обсудить это через месяц другой, когда я окончательно встану на ноги.
Через четыре дня после визита дознавателя, меня посетил распорядитель. Старательно убеждал меня, что за таким имуществом, которое оставил мне муж, должен стоять мужчина. Пока я вдова и ношу положенный мне годовой траур, его Величество лично выделил мне хорошего управляющего (надо же сколько чести). Пока я лечусь, он подготовит особняк к моему возвращению. Я почти не спорила, взбунтовалась только против найма слуг и настояла, что хочу лично утвердить подходящие кандидатуры. На том и сошлись.
Мужчина с орлиным носом и широкими ноздрями, умудрился намекнуть между делом, что сам стал бы хорошим мужем и управлялся бы очень достойно с моим состоянием, и что вообще то он и сам вдовец. Увидев, как я подобралась и напряглась от его нелепых ухаживаний и комплиментов, тут же отступил. Озвучил стоимость своих услуг, также стоимость моего лечения, сообщил что дальнейшие денежные вопросы я смогу обсудить непосредственно с сэром Тириусом Майли (моим новым управляющим) и удалился.
Сэр Тириус пришел уже на следующий день, он оказался очень угрюмым мужчиной, лицо которого пересекал некрасивый шрам от левой брови до подбородка. Не могу сказать, что сразу прониклась к нему симпатией, но он действительно быстро нашел мое расположение.
Темноволосый, широкоплечий и, с виду, очень суровый юноша с голубыми глазами, после приветствия и вежливого знакомства, достал из сумки толстенную папку счетов и бумаг и принялся спокойно и терпеливо рассказывать мне, как сейчас идут дела в поместье, что он хотел бы сделать по-другому, куда рекомендует вложить деньги. Рассказал и том, что в моей собственности оказалась винодельня и домик у моря (может туда и уехать жить подальше из столицы).
По началу казалось собирался коротко отчитаться, однако видя мой искренний интерес, стал живо рассказывать, что придумал, где можно урезать расходы, во что вложиться, что докупить на винодельню. На каждом этапе интересовался моим мнением, охотно кивал и делал пометки в свой блокнот. Вероятно, юная леди, которая способна разобраться в финансах, его изрядно удивила, но я не почувствовала и капли надменности или недоверия. Рыбак рыбака увидел? Что ж, я ведь и правда в финансовых делах далеко не новичок. После некоторых объяснений, уже спокойно могла читать отчеты. Бухгалтерский учет этого мира не сильно отличался от нашего. Спустя два часа, мы оба были довольные принятыми решениями и перешли к более насущным вопросам.
Тириус уточнил как удобнее мне было бы получать еженедельное жалование и в каком объеме. Договорились, что мне удобнее получать жалование раз в месяц при личной встрече. С суммой спорить не стала, местных цен я пока не знала, а через месяц, если потребуется, обсудим еще раз.
Также управляющий вежливо поинтересовался, какие вещи необходимо прикупить в ближайшее время. Ответила, что буду решать эти вопросы по возвращению в поместье.
На предложение сохранить услугу по доставке свежих продуктов на дом без раздумий согласилась. Попыталась заверить его, что в отсутствии кухарки смогу приготовить и сама, но он с сомнением рекомендовал не рисковать и в целом не затягивать с наймом прислуги. Также мы обсудили какие вещи следует привезти для меня из поместья и, наконец, когда я буду готова пообщаться с кандидатами на роль кухарки, горничных, садовника, домоправителя. На предложение выбрать и выкупить подходящих рабов, чтобы сэкономить на прислуге, ответила категоричным отказом. Мужчина на это никак не отреагировал, лишь кивнул, что меня порадовало.
Я не преминула поинтересоваться зачем мне столько прислуги, ведь у мужа в доме были только кухарка, одна горничная и один условный разнорабочий. Тириус объяснил, что мой муж был очень скрытным человеком и не терпел много людей в своем доме, но новый управляющий предположил, что мне такие ограничения не понадобятся и я вполне могу позволить себе жить в соответствии с моим статусом. Однако я уверенно сообщила, что мне достаточно будет одной служанки, одной кухарки и вероятно разнорабочего, как у Корнелиуса. И я хочу, чтобы непременно все слуги были женщинами.
– Леди Ариана, найти женщину, способную ухаживать за садом и выполнять ремонтные работы по дому мне не представляется возможным. Это тяжелый физический труд.
Что ж, кажется мой управляющий умнее меня. Придется пожертвовать садом, мужчин в моем доме не будет. Я и в прошлой жизни ни с кем не ужилась, а ведь то цивилизованный мир. Здесь же, я точно не рискну селить рядом с собой мужчину. Мечту попробовать завести семью в этом мире во мне навсегда задушила проклятая полоска кожи и почивший супруг.
– Могу ли я позволить себе дерзость и предположить, что юная леди не желает жить под одной крышей с мужчинами?
Подняла на мужчину удивленный взгляд. Отвечать не стала, и он просто продолжил.
– Я прекрасно вас понимаю, как и ваше желание обезопасить себя, все-таки вы очень привлекательная женщина. – не стала реагировать на этот внезапный комплимент, казалось мужчина просто констатировал факты, сухо и без лишних эмоций. – Если желаете, мы можем обойтись приходящим садовником. Это и обойдется дешевле. Он будет посещать вас дважды в неделю, работать в саду и уходить. Что же касается ремонта в доме, можете всегда обратиться ко мне. При необходимости вызовем мастера на дом или отдадим мебель на починку.
– Спасибо сэр Тириус, мне очень нравится ваш вариант. В таком случае садовника я попрошу выбрать вас самостоятельно. Сообщите мне позже по каким дням он будет наведываться.
– Конечно, леди Ариана.
– Сэр Тириус, позволите задать личный вопрос?
– Конечно леди.
Я слегка замялась, с чего вдруг я у него решила спрашивать. Управляющий вызывал доверие, был учтив, обходителен и в меру холоден, как раз то, чего мне сейчас хотелось. Но все же он был рекомендован королем, и это сильно настораживало. Решила, что стоит сначала прощупать почву.
– Как вышло, что сам король решил рекомендовать мне управляющего?
Вторую часть вопроса я не озвучила… Меня в чем-то подозревают?
– Вам не о чем беспокоиться леди. Благополучие подданных – это залог финансового благополучия всего королевства. Сэр Корнелиус был заметной фигурой и скопил немалое состояние. Я был направлен сюда как грамотный и подающий надежды экономист. Если мои труды будут полезны, а налоги в казну останутся столь же весомыми, мне вероятно предложат должность при дворе. Конечно, уже после вашего замужества, когда ваш новый супруг выберет себе нового управляющего.
– Собственно об этом я и хотела у вас поинтересоваться. Я действительно любила Корнелиуса – чем чаще это повторяю, тем меньше отвращения вызывает эта ложь. И все же – я не знаю смогу ли снова полюбить другого мужчину. Выходить замуж для меня, это мм… Обязательно?
Мужчина помолчал некоторое время, изучая мое лицо, а затем осторожно проговорил:
– Простите, леди, полагаю если бы не состояние, доставшееся вам от супруга, никто не стал бы ожидать от вас повторного брака. Женщины, в отличие от мужчин, часто предпочитают носить траур до конца жизни. Однако же, вы молоды, привлекательны и главное, король искренне переживает за вашу дальнейшую судьбу и непременно будет присматривать для вас кандидатов на замужество по истечению года.
Понятно, кто тебе даст вольной жизни с такими-то богатствами.
– Конечно, формально вы имеете право отказаться от ухаживаний. Однако от искренней заботы короля не принято отказываться. Более того, я гарантирую что вам дадут выбор из очень хороших кандидатов. Вторые и третья сыновья в семье часто остаются с титулом, но без наследства. Многие, как и я, выбирают стезю финансистов и управляющих, многие идут на военную службу, ведь за заслуги перед королевством можно получить кусочек завоеванной земли. Ну и есть те, кто предпочитают жениться.
По моему хмурому взгляду Тириус кажется догадался, что сказал что-то не то.
– Поверьте среди этих кандидатов есть много достойных молодых мужчин. Брак по расчету – это не то, о чем мечтают леди, однако вы ведь уже один раз согласились на такой и…
Мое лицо стало совсем уж хмурым, а мой новый управляющий кажется смутился. Выглядело это забавно, до этого холодная маска не дрогнула ни разу.
– Простите меня, леди. Я совсем не ожидал такого вопроса и ничем не хотел вас оскорбить. Мне очень жаль, больше я не позволю себе такой глупости.
Надо же и взгляд какой виноватый стал, да передо мной блестящий экземпляр приятного человека. Понял, что наговорил и действительно вину за собой почувствовал.
– Не переживайте, Тириус. Я благодарна, что вы так откровенны со мной. – по удивленным глазам и облегченному вздоху, поняла, что ожидал женской истерики – Вообще, я искренне надеюсь, что вы и впредь будете со мной честны. По мне должно быть уже не так заметно, но произошедшее в нашем доме сильно меня подкосило. У меня проблемы с памятью, сильные головные боли. Мне бы хотелось иметь на своей стороне кого-то, кому я смогу довериться. Я была бы действительно рада, если бы этим человеком стали вы.
Ох ты ж, это что румянец? Невольно засмотрелась на робкую улыбку мужчины, который тут же постарался взять себя в руки, галантно склонился, еле ощутимо коснулся губами моих пальчиков, а после заявил с самым серьезным выражением лица.
– Леди, мне не хотелось бередить ваши раны, но то что с вами произошло действительно ужасно. Однако я не догадывался, что вы все еще страдаете от ужасных последствий. Клянусь вы всегда сможете положиться на меня и обещаю всегда быть с вами честным.
– Благодарю вас Тириус. Скажите, какое жалование полагается управляющему с вашим опытом и умениями?
Снова румянец? И я вот этого милого мальчика суровым назвала?
– Три золотых в месяц, леди. Однако, если сочтете эту цену слишком высокой, хотел предложить вам установить жалование в два золотых на первые три месяца, а после если будете довольны моей работой, можем все же поднять ставку до трех.
Да ведь я и впрямь богата! С тем что я видела, я спокойно могу позволить себе с десяток таких управляющих совершенно безболезненно. А еще он рекомендовал мне жалование в 20 золотых в месяц, а на себя поскромничал больше попросить? Что ж, опыт управления сотрудниками у меня есть. И довольные условиями труда люди работают лучше, да и по сторонам меньше заглядываются. А мальчишка и впрямь очень грамотный попался. Надо будет убедить его, что щедрая леди лучше работы при дворе. Глядишь с грамотным управляющим и вопрос моего замужества не будет таким острым. Теперь важно действовать осторожно.
– Сэр Тириус, мы почти два часа обсуждали ваши идеи по управлению моим имуществом, неужто вы считаете, что мне после этого потребуются дополнительные доказательства вашей компетентности. Да и ведь мы с вами сэкономили на слугах, разве нет?
Растерялся, снова румянец на щеках. Хотя и старается казаться невозмутимым. Нет, ну какой миленький. Пригляделась к мужчине внимательнее: высокий, статный, даже, пожалуй, красивый. Глаза серые, такие бездонные и честные. Ну а шрамы вообще-то украшают мужчину. Несложно будет такому невесту подобрать, все больше причин не рваться во дворец.
– Леди? Предлагаете поставить жалование в три золотых?
– Предлагаю поставить жалование в пять золотых. Если результаты работы будут хорошими, снова поднимем ставку.
– Мм, леди, даже не знаю, чем заслужил такое. Это очень щедрая оплата для человека моего возраста.
– А при чем здесь ваш возраст. Будь вы на моем месте, обращали бы внимание на возраст или на грамотность сотрудника?
– На грамотность, леди.
– Вот, а хорошему специалисту, рекомендованному лично его Величеством, стали бы недоплачивать?
– Нет, леди. – робкая улыбка коснулась уголков его губ, оттаивать начал наконец.
– А в будущем, если все же решите меня покинуть и уехать во дворец, что поможет мне найти хорошего управляющего? Слава доброй леди, которая по достоинству ценит труд своих сотрудников, или грустный управляющий, которому без причин урезали жалование?
Улыбнулся, улыбка красивая у мальчишки. Впрочем, хватит даже мысленно его мальчишкой называть. Мне в этом мире едва двадцать лет исполнилось, а ему уже двадцать пять не меньше.
– Благодарю вас, леди. Обещаю, что оправдаю ваше доверие и ни в коем случае не стану грустным управляющим.
Тут уж я не выдержала и рассмеялась. Точно сработаемся, и оставлю его при себе. Король себе еще найдет.
Глава 6. Госпожа
Итан.
Он снова сидел в своей комнате без света и просто пялился в стену. Сколько лет уже прошло с того дня, когда на него впервые нацепили дьявольский ошейник? Должно быть уже лет восемь. Только люди могли придумать это отвратительное устройство. Гнилые, отвратительные существа. Надо было истреблять их, пока они не расплодились как сорняки.
А ведь он уже и не злился, просто думал об этом по инерции, не испытывая абсолютно никаких эмоций.
Люди… В поселении, где он жил он часто видел торговцев человеческой расы, тогда и подумать не мог на что способны эти создания. Спустя несколько лет после начала войны, он уже понимал, чего ожидать. Подлые атаки в ночи, убийства детей, женщин, всех кто смел сопротивляться. Кого удавалось схватить живьем, забирали в рабство.
Он был уверен, что эта участь никогда его не коснется. Каким же наивным он был. В ту ночь, когда на поселение ветра напали, он должен был погибнуть. За то, что, получив ранение в голову, он потерял сознание, корил себя еще долго. Раз за разом воспроизводил в мыслях ту ночь, каждый шаг, все думал, что нужно было сделать иначе. Но все это не имело смысла. Теперь уж точно.
Когда он впервые попал в этот дом, в нем еще жила надежда что-то изменить. Он еще искал выход. Раньше казалось, что он не боится боли, как же он ошибался. А еще он не знал, что от сильнейшей боли мозг может буквально отключиться, при этом позволяя телу, вопреки здравому смыслу, исполнить указ хозяина.
Хозяин. Он был не просто вещью, он был ценной и красивой игрушкой. В руках хозяина. Именно унижение от того, что пришлось пережить в его руках и сломало его окончательно. Нет не сломало, убило в нем дроу. Осталась лишь оболочка.
Он видел таких на улицах, пустые безвольные оболочки. Истощенные, униженные, растоптанные. Казалось, что им повезло меньше, чем ему, но он знал, что променял бы свою участь не задумываясь.
Люди отвратительны, только они могли лишить собственных рабов даже права прекратить собственную жизнь. Ошейник не позволял и этого.
Раб смотрел на свои руки. Он видел хорошо в темноте, видел ухоженные руки, чистую гладкую кожу, рельеф мышц. О нем действительно хорошо заботились, но он никому не пожелал бы такой участи.
Вспышка страха и злости возникла где-то в глубинах сознания. Не его, своих эмоций у него давно уже не было. Эмоции его хозяина.
Родиться с даром эмпата считалось благословением среди дроу. Помимо обыкновенной магии, он мог улавливать чувства и эмоции тех, рядом с кем находился. Этот дар не смог заблокировать даже ошейник, а жаль. Путешествуя в первые три года своего рабства по борделям, он чувствовал мерзкую похоть человеческих женщин при взгляде на него. Тогда он чувствовал омерзение. Идиот. По крайней мере тогда в его постели были женщины. Раб не испытывал к ним никакого влечения, они заставляли его делать отвратительные вещи, и все же тогда он был еще жив. Он был не сломлен, пока его не выкупил хозяин.
Испуг усилился. Это слегка отвлекло его от собственных вялых мыслей. Хозяин редко испытывал страх.
В доме послышался топот и какие-то голоса. Дверь в комнату резко открылась и в проеме показался мужчина в форме. Стражник.
– Здесь только раб!
– Не важно, обыскиваем все! Выдвори его из комнаты и все тщательно проверь!
Пока они перекрикивались, опустился на колени, как подобает хорошему рабу. Мужчина повернулся, осмотрел его изучающим взглядом, задержался глазами на короткой набедренной повязке, которая скорее напоминала пояс, и на золотом украшении, в которое помещался член, как в некую решетку, и брезгливо поморщился. На затворках сознания он уловил волны отвращения, исходящие от стражника. Он и сам себе был отвратителен. Хозяин никогда не скрывал для чего держит раба. Однако даже среди людей такое не приветствовалось. Впрочем, богатым господам прощалось многое. Что удивляло его по началу, так это то, что хозяин часто водил в дом женщин. Но вопреки здравому смыслу, не меньше раза в неделю неизбежно звал к себе его.
– Встань.
Немедленно подчинился. Встал, опустил взгляд в пол. Ошейник заставлял его подчиняться лишь одному голосу, однако не все ли равно. Он просто раб и он обязан служить людям. Исполнять приказы было привычкой.
– Отвратительно. Ты можешь снять это с себя и одеться во что-то подобающее?
– Нет, Господин. Самостоятельно снять не могу. Однако могу надеть штаны.
– Ну так надень! Фу гадость какая, кошмар.
Не обращая внимания на комментарии стражника, подошел к шкафу, достал оттуда шаровары, и быстро оделся. Да, шкаф ему тоже полагался. Там было много купленной хозяином одежды. Специально для его любимой игрушки. Стражник не просил одевать рубашку, значит нельзя. Развернулся и вновь опустился на колени.
– Выйди из комнаты, стой возле двери.
Вышел и стал наблюдать за происходящим в доме. С десяток стражников обыскивали комнаты дома. Хозяина он в доме и вовсе больше не чувствовал. Странно это.
Спустя два часа он так и стоял возле двери своей комнаты. Других приказов ему не давали. К командиру отряда со второго этажа сбежал лохматый юноша, тоже один из стражников, чужое чувство ликования и победы кольнуло и почему-то заставило неуютно поежиться.
– Мы нашли! Не в кабинете, в гардеробной! Под половицами сейф. Сами не откроем, нужен маг.
– Какой хороший, однако, выдался день. Вызовите мага из дворца, немедленно!
Ариана.
Возвращение в дом, где я пережила столько ужаса, далось нелегко. Только тот факт, что Тириус сопровождал меня, не дал мне полностью расклеиться. Физически пришлось подавить в себе желание бежать как можно дальше отсюда. Тело била крупная дрожь, а ноги задеревенели и совершенно не слушались.
– Леди, все в порядке? Вы можете войти, ничего не бойтесь, это абсолютно безопасно. Амулет с тревожным сигналом починили, улицу патрулирует дополнительный отряд охраны.
Мужчина говорил очень мягко, не торопя меня переступить порог дома. А ведь на все дни, что я лежала в больнице, я словно почти забыла, что пришлось пережить. Как такое вообще возможно. Там в палате, все казалось каким-то нереальным, но очень кошмарным сном. Я улыбалась, хорошо питалась, хорошо спала, строила планы на будущее, радовалась своей внезапной победе, ведь дознаватель так и не объявился. Но стоило вернуться в этот дом, и кошмар снова стал реальностью, и казалось, что эта реальность придавила меня к земле.
– Леди, если вы переживаете о том, что можете увидеть… Дом убрали, ковровые покрытия заменили, все вымыли и проветрили. Но если вам все же некомфортно…
– Нет. Просто, просто дай мне пару минут.
Больше он ничего не сказал, терпеливо ждал целых десять минут, пока я наконец не выдала себе мысленную оплеуху и не заставила себя сделать первый шаг внутрь.
***
Пространство этого дома давило. Я пыталась устраивать внутренние монологи, пыталась убедить себя, что кошмар позади, что я победила, я выжила и стала сильнее. Буквально стала сильнее, ведь теперь у меня есть доступ к магии, с которой мне еще предстоит познакомиться. Вот только ничего не помогало. Не помогало, потому что это была ложь. Я не стала сильнее. Всего неделя в этом доме надломила во мне что-то.
В первую же ночь я проснулась с криками и в слезах. Мне снилось, что я снова там, в той комнате. Что я на самом деле не выбралась, что моя магия так и не открылась, что это лишь игра больного воображения. Во сне я буквально чувствовала на своей шее проклятый ошейник. С той первой ночи кошмары преследовали меня постоянно.
По утрам я бежала к зеркалу, проверить нет ли ошейника на моей шее. Днем из-за недосыпа ходила бледная и оглушенная.
Иногда я спускалась к той самой комнате. Ее убрали, но все осталось на прежнем месте. К удивлению, нашла даже свой обугленный ошейник на пыточном столе. Почему его не выбросили?
Я пыталась сидеть на пороге комнаты, убеждая себя, что меня здесь больше ничего не держит. Я заходила внутрь и орала как резаная, напоминая себе, что никакие приказы больше не сдерживают мой голос. Лучше не стало, однако просыпаясь я больше не бежала к зеркалу. Я знала, что я свободна, но кошмары так и преследовали меня каждую ночь.
Иногда мне снилось, что во мне открылась магия и я стала постельной игрушкой Корнелиуса. Иногда снилось как я ползу к нему на четвереньках и тянусь к его штанам, собираясь ублажать его ртом как он того хотел. Такие сны были самыми отвратительными. Пару раз я сбегала в туалет и меня выворачивало съеденным накануне ужином от осознания того, что вообще-то он мог просто заставить меня делать все это. Что только его пытки и мое нежелание признаться в собственном происхождении, отвлекали его от попыток меня изнасиловать. Как бы не старалась я выкинуть из головы эти мысли, не получалось.
Во всех этих кошмарах был лишь один положительный момент, мое воображение старательно показывало мне, что все могло быть хуже. Гораздо, гораздо хуже.
Когда через неделю меня навестил доктор Сэмюэл, он долго ругал меня, что не обратилась к нему раньше. Вид у меня и впрямь был жалкий. Мне выдали какое-то снотворное, укрепляющие капли на утро и вечер. После он мягко рекомендовал, наконец выбрать прислугу и не оставаться в доме на ночь одной. На том и удалился.
Совет в самом деле был хорошим. Тириус продолжал присылать ко мне кандидаток каждый день с момента моего возвращения и удивлялся тому, что я так долго могу обходиться вообще без прислуги. Дом я конечно не убирала в эту неделю, но приготовить себе и помыть за собой посуду труда не составило. Даже позволила себе трусливую мысль, а не отказаться ли вовсе от прислуги?
Но нет, такое точно не поймут, а мне лишнее внимание ни к чему. Потому старательно продолжала принимать у себя потенциальных служанок и кухарок. Мне не нравился никто. Все лебезили, безусловно пытались рассказать о своих лучших качествах, но в их взгляде читалось что-то… Подозрение? А то и вовсе настороженность. Понимаю, что выглядела я не важно, возможно на фоне недосыпа и стресса совсем позабыла, как должна вести себя юная девушка, общалась жестко, задавала прямые вопросы. Но все равно, такая их реакция меня не устраивала. Я слишком многое пережила, и я не поселю у себя под боком очередную змею.
И вот на девятый день, мне наконец повезло. Мужчина доставлявший мне продукты по обыкновению оставлял их у двери. Я всегда слышала, как он приходил и уходил. Я вообще постоянно напряженно вслушивалась в каждый шорох. В этот раз вместо того чтобы просто уйти, он робко постучал в дверь.
Не ожидая ничего хорошего и не считая себя обязанной открывать, я просто стояла и ждала, когда он уйдет. Но стук повторился.
– Госпожа, леди Хашшер. Позвольте всего минуту вашего времени.
Я скривилась одновременно и от нежелания открывать дверь и от собственной никчемности. Так я скачусь в депрессию, а в этом мире вряд ли знают, как ее лечить. Постояв еще минуту, услышала, что посыльный собирается уйти и поспешила открыть дверь.
– Слушаю вас.
Прозвучало грубо, но у меня пока не было причин быть вежливой.
– Ой, простите леди, я совсем не хотел вас беспокоить. Если вам неудобно, я лучше пойду, не стоило мне вас тревожить леди.
Мужчина кланялся и медленно, но верно отступал в сторону ворот. Мне вдруг стало немного стыдно. С волками жить, по волчьи выть, это верно конечно. Но слишком уж быстро я начала превращаться в то, от чего сама еще две недели назад отплевывалась. В бездушную госпожу. Ну уж нет, Корнелиус. Запомни, я осталась жива, а остальное поправимо. И я не потеряю себя.
– Простите, вы и правда слегка напугали меня, я не хотела быть грубой. Прошу вас, скажите, какое у вас ко мне дело?
Мужчина поднял глаза, увидела мою радушную улыбку, и расслабил плечи.
– Госпожа, то есть леди, простите, я слышал вы ищете себе прислугу. Могу я предложить вам пообщаться с моей племянницей? Она умница! Уж до чего старательная девочка! Все-все она может, готовить, стирать и убирать! Вы просто поговорите, дайте бедняжке шанс!
– Шанс? А другие получается ее брать не хотят?
Мужчина тут же опустил глаза в пол и замялся. Снова поднял взгляд, догадался что я жду от него ответов, и не хотя сообщил.
– Да надругались над нею. Говорил не бродить ночью одной, а дура эта! Ц! Теперь и замуж не возьмет такую никто. И на лице у нее ожог оставили, поглумились господа на славу.
Посыльный досадно сплюнул, снова взглянул на меня, но я ждала продолжения. Пока не особо поняла, в чем собственно проблема. Никогда не поверю, что служанок исключительно красивых на работу принимают. Девушку было жалко, я уже знала, что приглашу ее на разговор, однако мне хотелось услышать историю до конца.
– В общем это, мы точно то не знаем. Но ведь не исключено, что понесла она. Историю эту уж все слышали, а брать к себе брюхатую не хочет никто из господ. Увольнять то их нельзя, уж так король повелел. Дык ведь может и обошлось все, а рисковать никто не хочет. Да ладно уж, сам понимаю, что и вам такая головная боль сейчас ни к чему. Вы меня простите госпожа, не хотел я вас беспокоить, да уж больно душа за девочку болит, подумал отчего ж и не спросить вот.
– Рада, что спросили. Пускай приходит завтра к обеду, и рекомендации с предыдущих мест работы пускай с собой возьмет. Обещать ничего не стану, но пообщаюсь с удовольствием с вашей племянницей.
– Госпожа! Благодарю вас! Вы не пожалеете, вот чем хотите могу поклясться!
На этих словах мужчина раскланялся и поспешил покинуть поместье. А я вдруг решила, что погода очень хорошая и пора бы прекращать сидеть взаперти, и отправилась изучать сад рядом с домом. Последние две ночи, как мне выдали снотворное, я начала высыпаться. Не знаю, что за чудо средство и из чего его делают, но сны мне перестали сниться вовсе.
***
Карла пришла ко мне на следующий день вместе с рекомендациями. Очень извинялась, что с последнего места нет ничего, так как ее выгнали за непотребное поведение.
Девушка меня удивила. Она была слишком честной в своих ответах, словно тем самым бросала вызов и мне и всем, кто не захотел брать ее на работу. На щеке у нее действительно был ожог. Стоило мне задержать на нем взгляд, рука тянулась к шее, проверить свой собственный, приходилось себя одергивать. Я итак знала, что на его месте осталась лишь тонкая белесая полоска. Если не приглядываться, заметить было сложно, однако под пальцами явно ощущался шрам.
В целом все мои шрамы превратились в такие полоски. Тонкие, белые. Доктор при осмотре не выказал удивления, и я сделала вывод, что это не результат действия моей магии, а всего лишь ожидаемый эффект от мази, которую мне выдали.
Когда поинтересовалась у Карлы, почему она такой мазью не пользуется, чтобы сделать шрам менее заметным, она поджала губы и отвернулась, а мне захотелось треснуть себя по лбу. Откуда у нее деньги на такое снадобье. Одна баночка стоила пять серебряных монет, я уже знала, что для прислуги это слишком дорогая цена. Они такую плату получали за месяц, а ведь еще жить на что-то надо.
Извинившись за свой бестактный вопрос, попросила ее рассказать, что она умеет и чем готова заниматься.
– Госпожа, вы в самом деле готовы меня взять или общаетесь со мной, лишь потому что дяде пообещали? Если второе, то не стоит вам тратить на меня свое время.
Такая юная и такая серьезная. Пожалуй, если бы не этот шрам, действительно была бы красавицей. Рыжие кудряшки волос, мягкие карие глаза, веснушки. Черты лица аккуратные и очень мягкие, как у куколки. В ее словах я не чувствовала обиду или злость. Скорее уж горечь от объективной оценки своего положения. Девушка была до крайности честна со всеми, включая и себя саму. Что ж, на честность, надо отвечать честностью.
– Я пока не готова тебя взять Карла, я еще не на все свои вопросы получила ответы, однако я действительно рассматриваю такой вариант. – девушка слегка поджала губы и отвела взгляд, не поверила – Могу я быть с тобой откровенна, Карла?
– Конечно, Госпожа.
– Я вообще никого не хочу видеть в этом доме, однако знаю, что так не принято, да и самой следить за домой будет сложно. – я взяла паузу, чтобы сделать медленный вдох и выдох и решила все-таки быть откровенной до конца – Ты наверняка слышала, что не так давно в этом доме произошла страшная трагедия, после которой я сама чудом осталась жива. Мне до сих пор страшно находиться в этом доме одной, но и впустить сюда кого-то еще мне страшно. Ночами меня мучают кошмары, а днем я пока больше похожа на собственную тень. Помимо всего прочего, я лишилась памяти. Не всей конечно, но многое теперь кажется мне чужим и незнакомым, в голове до сих пор каша и меня часто мучают головные боли.
– Бедная Госпожа, это же ужасно! Ой. Простите, так невежливо с моей стороны. Продолжайте, прошу.
Девушка и впрямь распереживалась, карие глаза казались влажными, а рот приоткрылся в удивлении.
– От чего ты так переживаешь Карла? Я вовсе не ожидала тебя шокировать, хотела лишь объяснить свои ожидания.
– Конечно Госпожа, я понимаю. Просто я слышала про тот случай, да весь город слышал. Но то обычные сплетни, жуткие, но как будто далекие от реальности. А тут вдруг осознала, что вам и правда довелось все это пережить и не сдержалась, жалко вас очень стало.
Удивительно, она вообще говорит все что думает.
– Карла, я знаю, что и с тобой недавно произошло несчастье.
Девушка вздрогнула и поникла.
– Так ведь то со мной, кто я, а кто вы. Вы же вся такая красивая, хрупкая, что статуэтка фарфоровая. А я-то обычная.
Разговор складывался как-то не так. Видела, что девушка начинает замыкаться, видать переживала, что я тоже испугаюсь ее возможной беременности и откажу в работе. Нужно было срочно возвращаться в нужное русло.
– Карла, прости меня. Я не хотела тебя обидеть, и я думаю нам обеим просто очень не повезло. Да и уверена, что мы обе с этим обязательно справимся, поверь, я тоже не такая уж хрупкая.
– Конечно-конечно! Простите Госпожа, я совсем не то хотела сказать!
– Я знаю, не переживай. Я все это к чему начала. Я бы хотела первое время нанять только одного человека в услужение. И за домом следить и готовить. В еде я неприхотлива, несколько блюд на столе мне не нужны. А вот покой и тишина в доме очень даже. К тому же не хочу каждый свой шаг раздумывать, вдруг что сделала не так. Все-таки я еще не совсем пришла в норму. Позднее, может через месяц, мы обязательно возьмем к себе еще прислугу, а тебя, если хорошо будешь справляться, повысим до домоправительницы – видя ее удивленный взгляд, поспешила продолжить – конечно, я понимаю, что это очень большая нагрузка для юной девушки, но обещаю, что долго мое затворничество не продлится, а твои труды мы обязательно отобразим в оплате. Скажем, один золотой в месяц тебя бы устроил?
– Госпожа, да побойтесь Бога! Кто ж такие деньжищи прислуге платит?! А что работать много придется, так я выносливая и старательная! И готовлю я вкусно, и убираться буду тщательно! Да к тому ж меня никто кроме вас и брать то не хочет, боятся, что я беременная окажусь, тогда меня и выгнать нельзя будет…
Вот же бестолочь, зачем спорить то? Почувствовала, что на сердце как-то потеплело от этой непосредственной и искренней девочки.
– Карла, человеческий труд должен оплачиваться по достоинству. А то, что ты могла понести, это ведь еще не известно. А даже если и так, мы как-нибудь управимся. Когда ты готова будешь приступать?
Девушка смотрела на меня неверящими от счастья мокрыми глазами, я почувствовала, что и у меня глаза на мокром месте. А ведь если трезво взглянуть на ситуацию, я ей не подарок сделала, а тяжелую работу предложила, поди убери несколько комнат, да еще еду приготовь. Ладно, возьму недельку передышки и снова возьмусь за поиск прислуги. Мне лишь нужна еще одна маленькая передышка.
– Госпожа, спасибо вам! Спасибо! Да я хоть сегодня готова приступить!
– Не спеши. Я тебе дам адрес и письмо с моей печатью, навестишь моего управляющего. Подпишите контракт на работу, а после приходи с вещами заселяться. Комнату предлагаю тебе взять внизу, гостевую.
– Госпожа, так ведь у вас в доме наверняка есть комната для прислуги.
– Карла, я живу одна и гостей в дом водить не собираюсь, а в комнате для прислуги нужен ремонт. Мебель надо бы заменить, шторы новые повесить. Это все я сообщу управляющему в письме, его кстати зовут сэр Тириус Майли. Как закончим с ремонтом, сможешь перебраться туда, а пока поживешь в гостевой комнате.
– Х-хорошо Госпожа, но не принято так.
– Хороший повод обсудить еще несколько правил. Как я уже сказала, произошедшее сильно на меня повлияло, и, если я буду делать как не принято, я рассчитываю, что ты не станешь рассказывать об этом вообще никому. Если возникнут сомнения, говори их мне лично, договорились?
– Ой что вы! Никакой хороший слуга о хозяине не станет за спиной судачить, да я б никогда не стала!
– Вот и хорошо. И последнее, вечером как разберешься со всеми делами, зайди ко мне в комнату. А уж завтра приступишь к своим обязанностям.
***
Вечером Карла вошла и выглядела какой-то напуганной. Словно ждала, что я вот-вот передумаю ее брать. С собой принесла контракт, опасливо сообщила что оплату за месяц поставили в один золотой. Вот и хорошо, все инструкции по поводу оплаты, и что мне нужна пауза в поиске слуг, я передала Тириусу. Как и запросы на покупку новой мебели и штор для комнаты слуг.
Карлу я поблагодарила, порекомендовала и об оплате своей не сильно распространятся, а потом попросила сесть в кресло у окна. Девушка села не задавая вопросов, только вопросительно следила за моими действиями.
Достав из туалетного шкафчика выданную мне ранее мазь и гигиенические салфетки, попросила ее не дергаться и бережно обработала ожог на ее лице. Девушка вновь сидела со слезами на глазах, но упорно продолжала молчать.
– Карла, в чем дело? Почему опять плачешь?
– Простите Госпожа, но уж такая вы добрая. Кто ж на прислугу такую дорогую мазь расходует?
– Карла ты в первую очередь девушка и живой человек, а уж потом где-то в конце списка прислуга. Ты ведь такая красивая, жаль будет оставлять тебе шрам, когда у меня есть возможность помочь. Сама подумай, разве ты не поступила бы также на моем месте?
Я видела, что она снова собирается что-то сказать, но с последним аргументом притихла и выдохнула только тихое спасибо. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и расстались.
Я знала, что в моей жизни наконец начинается полоса спокойных и размеренных дней. Конечно выбираться из своего затворничества когда-нибудь придется, но мне нужно время зализать раны и прийти в себя.
Что ж, насчет спокойных дней я сильно ошиблась.
Итан.
Уже три дня он сидел в грязной клетке с другими рабами в местном участке. Пока его вели сюда, не задавал никаких вопросов. Но вот спустя два часа потерял контроль. Ненужная, трусливая надежда, что быть может что-то эдакое произошло и хозяину его уже не вернут, разбередила казалось навсегда уснувшее сердце. Совершенно не понимая, что творит, он обратился к охраннику и вежливо попросил объяснить, что происходит. Охраннику это не понравилось, и он приказал ему развернуться, а после избивал плетью, пока не выдохся.
Дроу не шелохнулся. Жаль конечно, что рубашка пришла в негодность, да и штаны теперь кровью пропитаются, спать будет неудобно, но боль от ран на спине была привычной, да и ни в какое сравнение не шла с болью от ошейника. Хозяин избивал его периодически, хотя после непременно мазал дорогой мазью, чтобы на любимой игрушке не остались некрасивые шрамы.
И все же, почему он здесь? Как мог старался убеждать себя, что ничего не чувствует, но это было ложью. Надежда все же свербила где-то внутри, хоть и не хотелось себе в этом признаваться. Неужели его личный ад наконец закончился? Что теперь с ним будет? Снова бордель? А, впрочем, что угодно лучше, чем принадлежать хозяину!
На третий день, он ощутил, что боль в паху стала достаточно сильной, но не посмел бы просить кого-то снять с себя чертову клетку. Глупо, можно ведь было попросить других дроу, но, во-первых, от мысли об этом он испытал давно позабытый стыд. Там в поместье хозяина он был просто рабом, только рабом и никем больше. А здесь среди своих, он еще и дроу. А во-вторых, как бы отвратительно это не звучало, но может если у него отвалится член, его перестанут использовать как раба для утех и отправят работать скажем в шахты. Говорят, дроу там быстро погибали и всегда требовались поставки новых. Нет, скорая смерть – это совсем уж сладкая мечта, она может сделать его слабым. Надо сохранять холодный рассудок.
В комнату вошел тот самый охранник, что в первый день избил его.
– Ты! На выход!
Его посадили в телегу и снова куда-то повезли. Он боялся громко думать, ведь коварная Вселенная не раз убивала его самые отчаянные надежды и игнорировала самые ярые мольбы. И все же не удержал предательского шепота «только не обратно к хозяину».
В этот раз его желание было исполнено, за что небеса к нему так жестоки он не знал, зато сразу узнал особняк, к которому его везли. Дом Корнелиуса Хашшера. Если и был на свете более отвратительный человек чем его хозяин, он жил в этом доме.
Ариана.
С Карлой мы жили вдвоем в нашем большом особняке вот уже неделю. Я понять не могла, как она все успевает. Готовила Карла действительно вкусно. Чтобы не нагружать ее лишней готовкой, мы с ней сразу оговорили меню. На ее возражения, что я такая худенькая и она вполне успеет приготовить несколько блюд, успокоила ее, что это рекомендации доктора и рацион нужно увеличивать постепенно.
Уж через два дня, на фоне ее неуемной энергии, и того как она порхала по дому то с тряпкой, то с какими-то корзинами вещей, мне вдруг стало стыдно. Она ведь тоже пережила нападение, и не сидит взаперти и не наматывает сопли на кулак. А ведь разница лишь в том, что у нее возможности такой нет. Зато у меня есть. Спихнула дела на управляющего, уход за домом оставила служанке, а сама только и делаю, что пытаюсь не сползти в депрессию. Нет уж, так дело не пойдет. Я не какая-то там хрупкая статуэтка.
Поэтому уже на третий день решительно стала занимать себя всем чем угодно. Первым делом попросила Тириуса направить мне копии последних отчетов, хотелось мне еще разок взглянуть на эти бумажки, да и родилась пара идей. Все-таки попаданка я или где? Надо проверить, что в этом мире еще не изобрели и стать первопроходцем, а заодно и приумножить богатства мужа. Не от жадности конечно, а чтобы король остался доволен и постарался в мою жизнь не вмешиваться со своей заботой и женихами.
Дальше разузнала у Карлы где здесь местная библиотека, ссылаясь на свои проблемы с памятью. К моей радости, читательский билет у Арианы уже был, и я неспешно выбрала для себя несколько книг. Во-первых, пособие по основам магии, отличная новость, что оно в свободном доступе. Во-вторых, свод законов, следует обязательно выделить время и изучить на досуге. Прихватила также и учебник по истории, и географию и даже учебник по этикету. Пока не нужен конечно, да и не заметила, что манеры мои сильно отличаются от местной знати, но ведь могут и ко двору пригласить, король уже показал, что я попала в его поле зрения, а значит лучше перестраховаться.
На следующий день, отправилась изучать местные салоны, решив заказать для себя пару новых платьев. Гардероб Арианы мне несомненно нравился. Красивые дорогие ткани, мягкие пастельные тона подобраны, чтобы подчеркнуть белую кожу и естественную красоту юной девушки, вот только почти все были с корсетами. Да и отвратительные балахонистые ночнушки до самого пола меня совсем не устраивали. Спать в них было неудобно от слова совсем, а голой спать моветон. В общем, решила прикупить себе парочку домашних платьев и костюм для сна.
Салон выбрала интуитивно. Понравились выставленные на витрине платья и улыбчивая пухлощекая девушка, тут же кинувшаяся встречать меня. Долго не думая, объяснила ей что хочу получить, поняла, что проблем с пошивом не возникнет и не стала ничего больше искать. После того как девушка сняла с меня мерки, я решила прогуляться вдоль главной улицы и натолкнулась на небольшую уютную пекарню, умопомрачительный запах манил аж за сотню метров. Набрала нам с Карлой разных вкусностей к чаю и довольная собой, отправилась обратно в особняк.
Вечером мы с Карлой уплетали пирожные, пили чай и обсуждали прошедший день, после чего я уже по обыкновению обработала ее ожог и удалилась к себе изучать собранную ранее литературу. К моему удивлению, след от ожога на щеке у девушки становился менее заметным с каждым днем. Верилось с трудом, что за несколько дней возможен такой эффект, но ведь я и по своей спине видела результат. Кстати вопреки данному доктору обещанию, я не стала никого просить обрабатывать мою спину. Шрамы после госпиталя были почти не заметны, да и под платьем их не видно. Позволить кому-то увидеть это я не могла. Не хотелось ни жалости, ни неудобных вопросов. Они мне не мешают и ладно.
Когда проснулась следующим утром, внезапно почувствовала себя действительно отдохнувшей, впервые с тех пор как вернулась домой. Значит план занять себя заботами работал, и я кажется начала приходить в норму. А улыбчивая и рыжая Карла постепенно согревала мое заледеневшее сердце. Этот мир не так уж плох, просто мне очень и очень не повезло в начале, но это уже позади. Я со всем справлюсь.
В этот день получила от Тириуса записку, что он подыскал садовника и что приходить тот будет по вторникам и пятницам после завтрака, то есть часов в десять по местному времени. Первый раз наведается сегодня, осмотреть сад и проверить какие потребуются работы. Дождавшись садовника, мысленно поблагодарила Тириуса за внимательность к моим пока еще не усмиренным страхам. Это был взрослый мужчина, женатый, с детьми и внуками. С добрым лицом, сильными руками, широкими плечами. Несмотря на высокий рост и сильные руки, он не вызывал абсолютно никаких опасений. Увидев сад, в мою сторону он уже больше не смотрел, рассыпался комплиментами и редким деревьям (особенно его порадовала ель, ну по крайней мере на вид была ель обыкновенная, но оказалось здесь такое в диковинку), и красивым цветам, и изящному фонтану из белого камня. А после принялся причитать и разве что не отчитывать, как же госпожа все запустила, и перечислять что потребуется сделать в первую очередь. Под конец его перечислений, я уже особо и не слушала. Понятно же, что мужчина любит свою работу, мои советы ему будут только мешать. В общем, доверила свой сад его мужественным рукам и удалилась по своим делам, не забыв предупредить и Клару о нашем новом сотруднике.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71510467?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Ольга Бес
Хельга Арвен
В первые секунды я действительно обрадовалась, ведь столько раз читала сюжеты о неунывающих попаданках, а теперь и сама стала одной из них! Жаль, что я не сразу поняла, что попала не в сказку, а в настоящий хоррор…
Отвратительный человек, назвавший себя моим мужем, жаждал долголетия и молодости, хотел получить доступ к уникальной магии, а потому провел древний эльфийский ритуал, чтобы выдернуть меня в этот мир. Рабский ошейник на моей шее превратил меня в живую марионетку, послушную воле хозяина.
Но я не сдамся так просто, я верю, что моя история в этом мире только начинается.
Ольга Бес, Хельга Арвен
Игра Госпожи
"Никогда незнание не делает зла; пагубно только заблуждение. Заблуждаются же люди не потому, что не знают, а потому, что воображают себя знающими." – (с) Жан-Жак Руссо
Пролог
Я никак не могла понять, зачем он снова пришел в мою комнату предлагать себя в качестве игрушки для постельных утех. Снова этот коленопреклоненный вид и показательная покорность. Но она ненастоящая, напускная, вроде прошло всего ничего, а я уже успела понять, что эльф не сломлен. Не понимала, как такое вообще возможно, но знала, что права.
– Посмотри на меня.
Видел бы сейчас в зеркало свой взгляд, сразу бы понял, что твоя игра в покорного раба провалилась с треском. Лицо снова было маской, казалось бы, не выражающей никаких эмоций кроме желания услужить, но вот глаза. На самом дне плясал злой огонек, обещающий немедленную расправу. Если бы только он действительно мог причинить мне вред, наверняка бы так и поступил. Однако рабский ошейник исключал такую возможность.
Я дала ему обещание, и я его нарушила. И теперь меня ждала расплата.
– Зачем ты пришел?
– Доставить вам удовольствие, Госпожа.
Впервые увидела, как он не сдержался, всего на секунду, но я увидела, что маска спала, обнажая истинные чувства. Отчаянная злость и желание отомстить. Желание убить…? Однако секундная слабость закончилась и на лице снова отразилась маска спокойствия и подчинения. Даже показалось, что злой огонек в глубине серых глаз поблек, сменяясь отчаянием.
Возникло некое чувство дежавю. Я сама во всем виновата. Я старалась избегать его, не подпускать слишком близко, но все равно потеряла контроль. Я ведь знала, что права на слабость у меня нет. От ненависти в его глазах мне стало страшно. Сегодня мне показалось, что он начал о чем-то догадываться, ведь это была эльфийская магия. Что он сделает теперь с этой информацией? В памяти снова вспыли первые дни в этом мире и по спине мурашками пробежала волна липкого страха. До сих пор с трудом верится, что я смогла это пережить.
Если бы не этот эльф – опасный, сильный и непозволительно красивый… Он непрерывно расшатывал мое с таким трудом приобретенное равновесие. Я допустила всего одну ошибку, но она перечеркнула всё. К глазам подступили слезы, усталости? Совесть предательски шепнула, что это попытка разжалобить мужчину, стоявшего на коленях у моей кровати. Какое право я имею рассчитывать на его жалость, зная, что он пережил.
Предательская слезинка все же скользнула по щеке, и мне вдруг стало так стыдно за свою слабость. Кажется, Корнелиус все-таки надломил во мне что-то.
Эльф видел, он точно видел, ведь я сама попросила смотреть на себя. Хотя из-за странной прихоти хозяйки он имел право не исполнять мои приказы, но ведь пришел сюда изображать послушного покоренного раба. Зачем?
Перед глазами вновь заплясали страшные картинки из прошлого, и я поняла, что мне страшно. Страшно от того, что он здесь, от его близости и от того, какую ярость он излучает. Если бы ни чертов ошейник, я была бы уже мертва. Резко поднялась и отошла к окну, добавила в голос столько металла, сколько смогла.
– Я и только я решаю, когда тебе входить в мою спальню.
– Госпожа, прошла уже неделя, мои раны давно затянулись и силы восстановились. Я многое умею и уверен, что вам понравится.
Почему он продолжает это все? Так сильно хочет доказать и мне и себе, что я столь же отвратительна, как и все остальные. Резко обернулась, от слез не осталось и следа. Никакой слабости. Он должен уйти и немедленно.
– Прошу прощения, Госпожа. Я немедленно покину ваши покои.
Я напугала его? Не похоже. Передо мной был хищник. Хищник, посаженный на цепь, перед мордой которого посадили мартышку с хлыстом в руках. Одно неверное движение и мне конец. Раб медленно спиной двигался в сторону двери, продолжая напряженно следить за моим лицом.
– Тебе запрещено входить в эту комнату без моего дозволения.
– Да, Госпожа. Простите, этого больше не повторится.
Глава 1. Второй шанс
Ариана.
О чем я думала, лежа зажатой между сиденьем и корпусом слетевшей на обочину машины и истекая кровью? О том, что стоило бы позвонить напоследок маме, сказать, что я люблю ее, попрощаться. Успею ли позвонить и сестре? Отцу? Бред, да и для чего. Слушать рыдания на том конце трубки, захлебываясь собственной кровью, и не смея перебить заверения в том, что все будет хорошо? Оставить ей в наследство чувство вины, за то, что она ничего не смогла сделать, зная, что я умираю? Не стоит, мама итак найдет в чем себя обвинить. В груди защемило, голова налилась свинцом, а тело охватила жесточайшая слабость и озноб.
Снаружи автомобиля послышались чьи-то крики и кажется кто-то пытался открыть дверь автомобиля, но он был знатно искорёжен. «Не успеют» обреченно подумала я, пытаясь сделать еще один вдох. Видела, как навсегда закрылись глаза водителя такси. Не в том я сейчас состоянии, чтобы его пожалеть. Если окажется, что жизнь после смерти все-таки существует, значит вскоре свидимся.
Как же сейчас хотелось жить! Казалось бы, сожалеть глупо, да и жизнь я прожила с удовольствием, много путешествовала, построила карьеру, успела даже получить должность финансового директора в крупной компании. Да, пожалуй, я довольна своей жизнью, а то что в свои тридцать с хвостиком так и не вышла замуж, да и черт с ним с мужем.
Картинка перед глазами расплылась окончательно, и я поняла, что бороться сил больше не осталось. С трудом выдохнув из легких уже ненужный воздух, расслабила окоченевшие мышцы и закрыла глаза. Как же хочется жить…
***
– Я вижу, что ты очнулась, Ари. Как твое самочувствие?
От резкой головной боли сжавшей виски на глазах проступили слезы. Попыталась открыть их и рассмотреть говорившего.
– Ари?
Попаданка? Я попаданка! Если бы не страшная головная боль, расплылась бы в счастливой улыбке! Мне дали второй шанс, я буду жить! Протерев глаза от слез, взглянула на свои руки. Думать, что все это предсмертный бред желания не было, смысл зря терять время на отрицание. Кровь? Я плакала кровью? Что за черт…
– Ариана, мое терпение не безгранично.
– Простите.
Прошептала, все еще ошарашенно глядя на свои руки, попыталась вспомнить основные постулаты. Боги, неужели и впрямь мне так подфартило. Жива и сохранила память о прежней жизни! Итак, для начала, сообщить, что потеряла память, это само собой разумеющееся. Причина? Ну, уверена, что здоровые люди не плачут кровью, да и во рту сладковатый металлический привкус, хозяйка этого тела явно была при смерти. А скорее уж действительно умерла, раз я теперь заняла ее место. Наконец, подняла глаза на мужчину, рядом с моей постелью. Его хищный, внимательный взгляд как-то разом сбил с меня всю спесь.
– Ари, за что ты извиняешься?
Мужчина неприятно растягивал слова, продолжая наблюдать за мной цепким взглядом и что-то выискивать в моем лице. Сразу обратила внимание, что язык мне не знаком, однако я прекрасно понимаю, что мне говорят, хоть незнакомое звучание и режет слух. Что ж, еще один миф о попаданках оказался правдой, что не могло не радовать.
Мужчина передо мной выглядел крайне отталкивающе. Сытое морщинистое лицо с двойным подбородком, без растительности, округлое тело, еле вмещающееся в маленькое прикроватное кресло, сальные темные тонкие волосы, спускающиеся мягкими завитками к плечам с небольшими залысинами у висков. Широкий рот, кожа, усыпанная какими-то красными пятнами и буграми, как после акне, довольно узкий для такого лица нос и неприятные маленькие злые черные глазки. На вид ему лет пятьдесят или около того. Возникло желание отодвинуться подальше, но я предусмотрительно его подавила.
– За то, что не отозвалась сразу.
– Как ты чувствуешь себя, дорогая? Ты помнишь где ты находишься и как тебя зовут?
С какого перепугу такие вопросы? Видя растерянность на моем лице, на губах мужчины начала расплываться безумная улыбка.
– Нааадо же, а ведь я до последнего был уверен, что ритуал не сработает. Думал просто подохнешь как все остальные.
Ритуал значит, очевидно я вляпалась в какое-то дерьмо и по самые уши. И судя, по его словам, жизнь моя здесь разменная монета. Что он знает, что он понял? Кем мы приходимся друг другу? Он не знал, чем закончится ритуал, может есть еще шанс притвориться, что потеряла память? Предательская паника начала осторожно царапать глотку, а я тем временем старалась не подавать виду. Умирать второй раз за одни сутки я точно не планировала.
Не дождавшись от меня никакой вменяемой реакции, мужчина резко встал, схватил меня за подбородок и придвинул почти вплотную к своему лицу. Удержаться от гримасы омерзения стоило мне сейчас многого, но я очень надеялась, что мне удалось. От мужчины пахло чесноком и каким-то кислым перегаром. Он что пил?
– Не стоит играть со мной маленькая дрянь! Назови свое имя!
– Ариана!
Секундный шок, кровь отхлынула от его лица, оставив на нем красные пятна. Но идиотом он точно не был, и я увидела, как на смену растерянности тут же пришла ярость, и он прошипел мне в лицо, обдавая неприятным запахом изо рта:
– Хитрая тварь! Назови МОЕ имя.
– Мне оно не известно. Я потеряла память. Я не знаю кто вы.
Еще минуту мужчина продолжал всматриваться в мое лицо больно сжимая подбородок. По ощущениям после останется синяк, но я все еще не давала панике завладеть своим телом, хотя чувствовала, что руки и коленки неприятно потряхивает. А еще я увидела, всего на миг, но в его злых глазах поселилось сомнение. Соломинка, за которую я и планирую теперь цепляться, пока пытаюсь выяснить что тут вообще происходит.
Внезапно мой подбородок отпустили, а мужчина грузно плюхнулся обратно в несчастное кресло, на его лице блуждала злая улыбка, которая не сулила мне ничего хорошего.
– Давай начнем с начала, девочка. Твое молчание изрядно меня злит, но на первый раз я прощаю твою дерзость, ведь мы пока не знакомы. Позволь представиться, лорд Корнелиус Хашшер. Твой законный супруг.
Черт! Не сдержалась, гримаса омерзения все-таки промелькнула, хоть я и постаралась тут же исправить ошибку.
– Не нравлюсь? – злая улыбка стала шире, а в глазах снова мелькнул гнев. – ничего, ты успеешь привыкнуть. В нашем мире мужская привлекательность определяется не красотой, а деньгами и властью. И поверь, с учетом моего положения, я очень и очень привлекателен.
– Охотно верю, Корнелиус.
– Для тебя я Господин! – не сказал, почти прорычал.
– Конечно, прошу прощения Господин. – ответила спокойно и миролюбиво.
Надо же Господин сыскался. Внутренняя бравада помогала не утонуть в отчаянии. Да, впрочем, плевать! Я все еще жива, остальное исправимо! Никогда я не сталкивалась с криминалом в моем родном мире, хотя со всякими людьми приходилось общаться. Как ни крути, а сильные мира сего не всегда безгрешны, но никому из них я дорогу не переходила. Всегда держалась на почтительном расстоянии от разного рода отморозков и просто хорошо делала свою работу. Я была воспитана в достатке и цивилизации, и все же, все же… Глядя в эти маленькие злые глазки я понимала, что хочу его смерти. Представится такая возможность, и рука не дрогнет. Плевать, что там рассказывают про муки совести и отнятую жизнь и так далее по списку, проблемы надо решать по порядку. А возможность убить этого, эм прости Господи мужа, который без лишних сомнений убил молодую жену, мне точно представится, ведь кто ищет тот всегда найдет. Почему молодую? Я видела руки. Нежные, тонкие пальчики. Гладкая чистая кожа без единого изъяна. Найти бы зеркало, до чего интересно увидеть кем я теперь стала.
– А ты не дура, это хорошо. Женщины все умом не блещут, но уметь признать власть мужчины – это хорошее качество. Наверное, в твоем мире у женщин совсем никаких прав нет?
Вот же урод, он все-таки многое знает о моем нынешнем положении. Впрочем, не важно, делать хорошую мину при плохой игре это талант, и к своему счастью, я им обладала.
– Я не совсем понимаю, о чем речь, Господин.
– Что именно ты не понимаешь? – он явно снова начинал заводиться. Но я не собираюсь открывать все карты так сразу. Не знаю зачем ему понадобилось вселять в тело своей жены иномирянку, но, если у меня нет памяти, значит у него нет гарантии, что все получилось.
– Не понимаю о каком мире идет речь. Единственное что я помню, это как очнулась здесь несколько минут назад. Вы сказали, что мое имя Ариана, а ваше Корнелиус. И… вы мой муж. Это все что мне известно на данный момент.
Мужчина подозрительно прищурился, я видела, что он не верит, не хочет верить, но и не сомневаться не может.
– Как удобно. Для тебя. Однако это не имеет никакого значения, и спорить я не стану. Даже с радостью поделюсь информацией.
– Благодарю Господин, вы очень добры. – Злые глаза все еще смотрели с недоверием, однако мерзкий жабий рот расплылся в самодовольной улыбке.
– Вот и хорошо, тогда слушай.
И я слушала. Не смела даже дышать громко. От потока новой информации виски снова сдавило болью, но я не позволила себе отвлечься. Не то чтобы я мечтала о дивной сказке сразу после своего перерождения, однако то что я услышала вызвало шок. Где моя свадьба со строптивым драконом, о жестокие Боги? Ну или там академия со злым, но красивым ректором? Почему меня закинуло в эту клоаку? Не важно, все не важно. Я все еще жива, мне дали второй шанс. Я его не упущу.
Глава 2. Магия
Ритуал, которым моя душа была призвана в тело несчастной девушки, был найден в одном из захваченных поселений дроу. В старом храме, в комнате, запечатанной, судя по рассказам мужа, много веков назад.
Дроу это темные эльфы, с которыми уже двенадцать лет вело войну королевство Эсферо. Это кстати натолкнуло меня на очевидный вывод, что есть и светлые эльфы. Но на мой осторожный вопрос, Корнелиус лишь злобно зыркнул и велел не отвлекать от рассказа.
Так вот, перевести древние письмена эльфов оказалось задачей почти непосильной, однако рабы дроу из захваченных земель все же смогли перевести большую его часть. Так я сделала пометку, что в этом мире есть рабство. А еще запоздало и очень вяло порадовалась, что есть и магия. Знала бы чем мне это аукнется, вовсе не радовалась бы, но веру в сказку из иномирянки, обожавшей жанр ромфанта не вытравишь, даже если эта сказка началась вот так паршиво.
Для проведения ритуала нужна была жертва в лице Арианы. Почему Корнелиус решил принести в жертву именно свою жену гадать не пришлось. Ариана была его четвертой по счету супругой. Из мерзких шуток и комментариев, картина нарисовалась совсем уж грустная. До слез стало жаль бедную девушку, однако я продолжала внимательно слушать рассказ с бесстрастным выражением лица.
Корнелиус вот уже десять лет искал возможности совершить ритуал. Подбирал молодых девушек, несколько месяцев забавлялся с ними, без насилия тоже не обошлось, а после пускал в расход. Подбирали всех жертв по одному и тому же признаку – наличие уснувшей магии предков, которую якобы должна была пробудить иномирянская душа. Здесь на мой уточняющий вопрос Корнелиус неохотно все же поделился пояснениями: некоторые дети этого мира, человеческие дети, рождались с огромным по местным меркам резервом к магии, однако использовать его не могли, и кто раньше, кто позже, но в среднем годам к двадцати пяти сгорали от этой магии, не имея возможности дать ей выход. Этот факт тоже играл на руку дражайшему супругу. Хотя семьи с такими детьми и не стремились афишировать приговоренное с рождения к смерти дитя, все же с радостью отдавали несчастных дочерей замуж. Корнелиус платил щедрый выкуп за невесту и выглядел в глазах наивных девочек и их семей практически героем, готовым подарить несколько счастливых лет болезненной супруге. А после, когда через несколько месяцев или год после свадьбы невеста «перегорала» и умирала от силы собственного дара, а именно так это преподносилось публике, носил положенный годовой траур и хоронил своих жен со всеми почестями, а сам в это время искал ошибки в переводе и проведенном ритуале и готовился к следующему браку.
Итак, значит я была попыткой номер четыре. И по всему выходит, единственной удавшейся. Ритуал, который со мной провели, был ритуалом равновесия. Из смутных объяснений я поняла, что обладать столь сильной магией по обыкновению способны лишь эльфы, ведь они имеют, как бы это сказать, сильную душу. И вот ритуал призван был отыскать в другом мире такую вот сильную душу, которая смогла бы обуздать магию в доставшемся ей теле. Очень интересно.
На этом месте рассказа я с подозрением посмотрела на своего новоявленного супруга, размышляя о том, зачем ему жена, обладающая такой силой. Мужчина неприятно ухмыльнулся, словно читая мои мысли.
– Не волнуйтесь, дорогая жена, вы никак не способны причинить мне вред. – в моих глазах явно читался вопрос, жабья улыбка Корнелиуса стала еще шире – на тебе рабский ошейник.
– Женам полагается носить рабские ошейники, Господин? – спросила я, наконец, оправившись от шока. В моей голове уже проносилась куча вариаций на тему того, как сильно я вляпалась. Ведь сладкая мысль, что я подгадаю удачный момент и убью своего дражайшего супруга, была на данный момент единственной, дарящей хоть какую-то надежду наладить свою жизнь в этом мире.
– Нет, более того, надевать магический ошейник на свободного человека незаконно, но тут мы вернемся к тому, насколько я привлекательный мужчина. – снова мерзкая ухмылка. – у меня очень много денег и очень много власти.
Вот же урод, а, впрочем, я искренне надеюсь, что эти деньги перекочуют в мой карман, когда ты попрощаешься с жизнью, дражайший супруг. Как я уже сказала, кто ищет, тот всегда найдет. А пока стоит порадоваться таким откровениям, мог ведь и соврать.
– Раз уж тебя так заинтересовал этот ошейник, расскажу и о нем немного. Ошейник привязан к одному владельцу и налагает на тебя некоторые ограничения. Во-первых, ты не можешь причинить вред хозяину или допустить своим бездействием, чтобы ему был причинен вред. Во-вторых, ты не можешь причинить вред себе или допустить своим бездействием, чтобы тебе был причинен вред.
Что-то мне все это сильно напоминает…
– В-третьих, за непослушание, ошейник пускает по твоему телу волны боли. Они не причинят тебе вреда физически, но уверяю тебя, если даже несгибаемые войны дроу присмирели в этих ошейниках, девчонка ему противостоять точно не сможет. Ну и наконец, в-четвертых, ты не имеешь права самостоятельно снять с себя этот ошейник. Это возможно только в присутствии управляющего по делам рабов со специальным доступом и твоего непосредственного хозяина. Впрочем, я уверен, что все плюсы и минусы жизни в этом ошейнике ты еще успеешь испытать на себе, дорогая супруга.
На последних двух словах он облизал свои пухлые потрескавшиеся губы и взглянул на меня так, что по телу пробежала дрожь отвращения. Я не позволила своим мыслям утянуть меня от главного – получения информации. Я всего несколько часов в этом мире, и пускай ситуация хуже некуда, отчаиваться еще слишком рано. Непростительно рано.
– Ну а теперь перейдем к главному, девочка. К твоей магии. Не буду врать, твоя игра в потерю памяти все же изрядно раздражает, ведь я должен быть уверен, что ритуал прошел как надо и ты теперь сможешь полноценно овладеть своим резервом. – он испытующе посмотрел на меня, не дождавшись ответа, зло выдохнул и продолжил.
– Тем не менее есть много способов заставить человека установить связь со своей магией. Есть долгий и мягкий, ты постепенно научишься видеть свой резерв, тянуть потоки магии и подчинять себе. Есть и более быстрый способ: в моменты стресса, близкой смерти, сильного страха, человек может использовать свой резерв для выживания. Итак, какой способ тебе нравится больше? – улыбка пропала с лица Корнелиуса, взгляд потяжелел, а в маленьких черных глазках читалось предвкушение и обещание боли.
– Я бы предпочла обучение, Господин.
– Обучение – это долгий процесс, который может занять и год и два. А ведь у меня нет уверенности, что ритуал сработал. А раз нет уверенности, то второй, более быстрый вариант для меня предпочтительнее.
Тварь. Вот же хитрая тварь. Он очень аккуратно загнал меня в угол.
– Но при таком раскладе я ведь могу погибнуть, Господин, и все ваши труды будут напрасными.
– Верно, однако этот вариант для меня все-таки более выгодный. Видишь ли, если ритуал не сработал, и ты просто потеряла память, то я потрачу один или даже два года на твое обучение, лишь для того чтобы обнаружить, что остался ни с чем. В этом случае мне придется убить тебя, а после еще год носить траур. Итого я теряю целых три года. Если же я решу подвергнуть тебя пыткам, – на этих словах его верхняя гуда дернулась, словно он собирался улыбнуться или оскалиться, – уже через несколько недель я буду знать наверняка сработал ли ритуал. И даже если в процессе ты умрешь, я потеряю всего год на траур, но уже точно буду знать, что моя следующая попытка станет успешной.
Кажется, я перестала дышать. Мы не моргая смотрели в глаза друг другу. Блефует? Действительно готов убить, лишь бы убедиться в действенности ритуала? Много ли еще таких как я, тяжело ли договориться о замужестве, после того как схоронил четыре жены?
– Так что, девочка? Вспомнила свое настоящее имя?
Корнелиус победно улыбался, принимая более расслабленную позу. По всему выходило, что он только что победил.
– Простите Господин, мне очень страшно, но я действительно ничего не помню.
Победная улыбка тут же сползла с жирного лица. А вот и выкуси! Не знаю, что меня ждет, но надо хотя бы проверить блефует он или нет. Он сказал умру через несколько недель, значит сразу меня не убьют. Интуиция выла, что признаваться ему в своем иномирянстве нельзя, а я не так уж часто слышала ее голос. Решила прислушаться.
В этот раз не показалось, мужчина оскалился и медленно поднялся из кресла. Вся уверенность в правильности собственных доводов испарилась без следа. От тяжелого взгляда черных глаз по спине пополз холодный пот.
– Господин, прошу вас! Дайте мне шанс обучиться. Я буду самой старательной ученицей, я обещаю, что…
– Закрой пасть, шлюха. Не хочешь по-хорошему, значит будет по-плохому. Немедленно скажи свое имя и из какого мира ты прибыла, это приказ!
От этих слов меня окутал страх, и я приготовилась к обещанной боли от невыполненного приказа, но ничего не происходило. Мы просто продолжали изучать друг друга глазами.
– Идиотский своенравный ошейник…
С этими словами он схватил меня за волосы и резким движением скинул с постели на пол. А после не сдерживаясь ударил ногой в живот несколько раз. От резкой боли перед глазами все поплыло, запоздало поняла, что на глаза навернулись слезы. Головная боль тут же вернулась с удвоенной силой. Как только мне удалось наконец сделать вздох, я начала всхлипывать. Как же все паршиво складывается…
Глава 3. Самая темная ночь
– Вставай дрянь и иди за мной.
Оставаться на полу было опасно, но идти за ним после такого тем более не улыбалось. Может если выплеснет всю злость сейчас, даст мне время хотя бы прийти в себя. Я осталась лежать, и тут почувствовала, как кольцо кожи на моей шее нагрелось и начало сжиматься словно удавка, а по телу начали расходиться волны боли. Нарастающей боли. Казалось все мои нервные окончания взбесились, а в голове набатом звучал последний приказ Господина… Вставай. Не в силах больше сдерживаться я заорала, хотя набрать полную грудь воздуха все еще не удавалось. Однако боль от ударов ногой в живот и ребра почти затерялась на фоне все нарастающей магии ошейника, которая словно пыталась вывернуть меня наизнанку. Вставай – снова отдалось набатом в голове. Я должна встать. Пошатываясь и хрипя не в силах больше выдавить крик, я наконец поднялась на ноги. Боль тут же отступила, уступая место новой. Звонкая пощечина чуть не сбила меня с ног.
– Не смей орать, дрянь, слуги могут услышать.
Язык моментально приклеился к небу, и я сжала челюсти. Если бы ненависть во взгляде могла убивать, мой ненавистный супруг уже распрощался бы с жизнью. Однако на мой взгляд он отреагировал расслабленной и полной превосходства ухмылкой.
– Я ведь объяснил тебе как действует ошейник. Все-таки женщины глупые создания. Как ты могла заметить, магия ошейника не заставит тебя говорить или чувствовать то, что я приказываю, но все остальные приказы ты обязана выполнить. Уже три года ждем, когда этот изъян смогут исправить. Но это не важно, мы с тобой обойдемся и без магии, дрессировке поддаются все. Главное найти подход. – он замолк, словно ожидая моего ответа на эту гнусную реплику, или может ждал, что я заплачу и стану молить о пощаде? Пожалуй, после той боли, может и стала бы, вот только в глубине черных маленьких ненавидящих глаз я теперь отчетливо видела свою судьбу. Пощады не будет…
***
– Следуй за мной.
Не дождавшись ответа, мужчина двинулся к выходу. Я последовала за ним, позволяя себе наконец осторожно осматривать место, в котором оказалась.
Комната была большой и богато обставленной. Дорогие ткани, искусно выделанная древесина, балдахины над кроватью, бархатные шторы. Хозяин поместья знал, что такое роскошь. Она была не кричащей, везде приглушенные пастельные тона, но усомниться в том, что в доме водятся деньги, не приходилось.
– Опусти глаза в пол, ни на кого не смотри, следуй за мной на два шага позади. И не вздумай ослушаться. Впрочем, последствия тебе уже известны. – с этими словами мы вышли в просторный светлый коридор с высокими потолками.
Не осмеливаясь нарушить приказ, я шла как мне было велено. Пока смотрела под ноги, удалось разглядеть свой наряд и фигуру. Совсем не дурно. Если мужчина был одет в черный костюм из плотной ткани, который никак не мог скрыть его отвратительной фигуры, то я оказалась одета в прекрасное светло бежевое платье, с голубыми оборками. Больше всего оно напоминало платье викторианской эпохи. Рукава три четверти, изумительная вышивка серебряной нитью, бантики на корсете спереди удачно подчеркивали мою осиную талию. Если бы еще не капли крови на рукаве правой руки и на юбке… А еще тот факт, что корсет по ощущениям не слишком затянут, а талия у меня все равно совсем тоненькая, натолкнул на мысль что Ариану, помимо прочих издевательств, возможно ограничивали в питании. Хотя с таким же успехом это могла быть дань местной моде.
Пройдя по широкому ковру, богатого темного фиолетового оттенка, мы вышли к балкону, с двух сторон от которого спускалась лестница. Корнелиус пошел вниз, я следовала за ним. Ощущения во всем теле более всего напоминали тяжелейшее похмелье. Голова была какой-то легкой, но слегка кружилась и болела, словно мышцы шеи держали ее с большим трудом, тело казалось слабым и меня сильно штормило.
Спустившись и пройдя мимо огромной входной двери, словно ворота в замок, а не дверь в поместье, мы отправились налево в большой зал. В центре стоял массивный деревянный стол, окруженный стульями. Видимо здесь располагалась столовая, ну или некая обеденная зона. Пройдя мимо мы вошли в кухню, где работала довольно массивная женщина.
– Селина, выдай стакан воды и ломоть хлеба. – глянул в мою сторону – можно и вчерашнего.
Вот же урод! Этим он кормить меня собрался? В животе предательски заурчало. Разглядеть женщину я толком не могла, так как был приказ смотреть исключительно в пол, однако услышала ее голос, когда она начала лебезить, явно заискивая перед хозяином особняка:
– Стоит ли переводить еду на это недоразумение, уважаемый Господин? Свиней ведь еще кормить, а эта того и гляди помрет сама скоро.
Блеск. Видимо ждать сострадания не приходится. Но почему? Бедная девочка, пускай и «госпожа», которую несколько месяцев насиловало вот это, чем она могла насолить кухарке. Была жестока? Что ж даже если и так, какой бессердечной надо быть, чтобы, видя меня сейчас в таком состоянии, предлагать оставить без еды. Без куска вчерашнего хлеба, ради всего святого!
– Я твоего мнения не спрашивал.
– Конечно-конечно Господин, сейчас же все принесу.
Через минуту мне в руки сунули стакан воды и полбуханки хлеба. Каким он там был, вчерашним или сегодняшним, мне вдруг стало все равно. В руках я ощущала хрустящую горочку и пахло от хлеба изумительно. Я сглотнула слюну, но приступать к трапезе не спешила. Не хотелось снова нарваться на унизительный приказ или, того хуже, на боль. Как можно достовернее изобразив безразличие, опустила руку с хлебом, продолжая при этом держать стакан с водой и смотреть в пол.
– Идем.
Мы вернулись обратно тем же путем, однако в этот раз следовали направо от лестницы. Шагая вслед за Корнелиусом, я продолжала, насколько позволяла поза, косить глаза и изучать дом, от этого головная боль усиливалась, но я должна видеть окружающую меня обстановку, это может спасти мне жизнь… Позолота на периллах, картины на стенах, статуи из белого камня похожего на мрамор обнаженных мужчины и женщины с двух сторон от лестницы.
В следующей зале почти вся левая стена оказалось застекленной, двери балкона и огромные уходящие в пол окна выходили на сад, или некий парк. Одна из створок была открыта, в комнату ворвался аромат каких-то цветов и возможно фруктов. Запах был чудесный, такой весенний, а картинка за окном умиротворяющей. В окружении цветов и распустившихся деревьев, в центре парка стоял фонтан, брызги от которого сверкали и переливались на солнце. От моих попыток рассмотреть этот внезапный уголок живой красоты боль в глазах стала почти невыносимой. В этот момент мимо прошагал мужчина, возможно кто-то вроде дворецкого, сообщив что комната готова.
Красивый, богатый особняк совершенно не вписывался в ситуацию, в которой я ныне оказалась. До зубного скрежета стало неприятно от мысли, что такой вот ничтожный и, во всех смыслах, отвратительный человек, как Корнелиус, владеет всем этим. Он богат, об этом он сразу сказал, но я все же ожидала некое кричащее и пошлое богатство, под стать гнилой душе хозяина, может еще сумрак комнат, не знаю. Я ожидала другого, а тут такое все красивое, светлое, открытое…
– Входи.
Приказ вернул меня с небес на землю, о чем я вообще думаю? Комната, в которую мы вошли, не принадлежала этому дому, просто не должна была. Зато она точно принадлежала хозяину дома. Это была пыточная, пускай и явно содержащаяся слугами в чистоте. В комнате стоял отвратительный запах крови и чего-то еще, что вызывало легкую тошноту. На стенах не было тканей, зато висели железные кандалы. Слева в углу комнаты валялся матрас, с виду набитый сеном или травой. На матрасе были отчетливо видны пятна давно засохшей крови. У стены в центре комнаты стоял высокий деревянный столб, с какими-то бороздами, обмотанный грубыми веревками шириной с запястье. Справа в углу, судя по запаху, было отхожее место, состоящее из какого-то разбросанного тряпья и ведра, у стены ближе ко входу стоял стол с различными кнутами, плетьми, странно изогнутыми ножами, щипцами. Из пола возле него так же торчали железные браслеты на массивных цепях. Меня слегка повело, страх наконец вцепился в меня когтями и зубами. Руки и ноги мелко затряслись, я начала рвано дышать, кажется пытаясь преодолеть паническую атаку. Нет! Этого не будет! Вопреки всем усилиям, страх не отступал, меня продолжало трясти, но мне все же удалось взять под контроль собственное дыхание и мысли.
Корнелиус стоял молча и с интересом изучал мою реакцию на увиденное.
– Можешь поднять голову.
Я немедленно послушалась, хотя слово «можешь» не подразумевало команду непременно это сделать. В будущем надо будет внимательно следить за такими вот оговорками, возможно это мой последний шанс сохранить жизнь.
– Ты все еще не вспомнила свое настоящее имя?
– Нет, Господин.
Корнелиус изучал меня со скучающим видом, словно что-то решил для себя и не намерен был больше спорить. Стоит признаться, что я все вспомнила, пока не поздно! Интуиция вновь взвыла, челюсти сжались словно сами собой, и я так и не смогла вымолвить и слова.
– Я устал, сегодня останешься здесь, может местный антураж вылечит твое беспамятство. Впрочем, это не имеет значения. Выходить из комнаты нельзя и не смей спать до моего возвращения.
С этими словами он покинул комнату. А я, наконец, дала волю чувствам. Злые слезы лились бесконтрольно, а я все не могла придумать хоть какой-то план действий. В отчаянии повторяла шепотом, что еще не пришло время опускать руки, что нельзя так рано сдаваться. По воле судьбы или какого-то злого ритуала, мне тем не менее подарили шанс на жизнь. Вот только найти хоть один аргумент, чем же такая жизнь лучше смерти, мне никак не удавалось.
Без сил я рухнула на жесткий матрас и закрыла глаза. «Не смей спать». Измученное тело требовало отдыха и забытья, но приказ звучал набатом в голове, стоило лишь начать уплывать в сладкую дрему. Я открыла глаза и поплелась к «пыточному столу» где оставила свою воду и хлеб и принялась без аппетита жевать. Как бы то ни было, а силы мне еще пригодятся…
***
Корнелиус вернулся утром, чтобы найти меня сидящей на полу прямо посреди камеры с красными от недосыпа глазами. Голова соображала плохо. Ночью я так и не смогла уснуть, но спать хотелось неимоверно. Для человека, привыкшего к телефону, с постоянным доступом в интернет и безграничному потреблению контента, десять часов без сна и без дела превратились в настоящую пытку, хоть я и была благодарна за эту передышку и возможность подумать, на деле задача оказалась довольно сложной. Я металась по комнате, словно раненый зверь, разве что не выла. Изучила все орудия, лежащие на столе, повисела на наручниках, проверяя их на прочность. Подойдя вплотную к двери и ощутив, как оживает ошейник, немедленно отбросила попытки сбежать. Преодолев брезгливость, все же воспользовалась ведром. В отражении одного широкого изогнутого ножа почти полчаса пыталась изучить свое лицо…
Ариана была красивой, это я смогла понять даже по искривленному отражению. Красота была холеной, ухоженной. Большие зеленые глаза с длинными черными ресницами, ровный чуть вздернутый носик, пухлые хоть и в кровь искусанные красивые губы, шикарная шевелюра густых вьющихся русых волос, собранных в высокую прическу, которая успела сильно растрепаться за эти часы. Гладкая без изъянов светлая кожа. Портила все разве что бледность, излишняя на мой взгляд худоба и лихорадочно блестящий взгляд новой владелицы. К утру изрядно перебесившись, я все-таки сохранила остатки оптимизма и придумала некий «план». И была полна решимости воплотить его в жизнь.
***
– Вставай. – подскочила на ноги моментально. – Пошла ли эта ночь тебе на пользу? Может вспомнилось что-то из твоей прошлой жизни.
– Простите меня Господин, я все еще ничего не помню. Однако, позвольте мне задать несколько вопросов. В наших общих интересах, чтобы я получила на них ответы.
– Какие громкие слова для бестолковой девки. Все еще жаждешь играть со мной в игры?
– Нет Господин, это правда важно. – Корнелиус молчал, и я тихо выдохнула, переходя к задуманному – Скажите, Господин, есть ли шанс, что после этих пыток и после того, как моя магия проснется, я все же выживу.
Под его безразличным взглядом я слегка поежилась, но он все же решил ответить.
– Безусловно такой шанс у тебя есть. Как я уже сказал, магия откликается иногда в самых критических условиях, скажем в отчаянной попытке спасти свою жизнь. И эта попытка вполне может быть успешной.
– А как должна проявиться магия? Как вы узнаете, что мы смогли ее пробудить?
Еще один тяжелый взгляд, но он снова ответил. Мне было важно услышать ответ на этот вопрос, и я затаила дыхание.
– Не совсем пробудить. Скорее открыть тебе доступ к ресурсу, которым ты итак обладаешь. Огромному ресурсу. Как проявит себя магия не до конца ясно, однако в первую очередь это целебная магия недоступная людям. Очень сильная целебная магия. Остальные ее свойства меня не особо интересуют.
Он сделал несколько шагов в мою сторону и остановился, почти нависнув сверху. От него снова смердело кислым перегаром, снова пил? Может мне повезет, и он помрет сам, все-таки он явно немолод… В этот момент огромная лапища опустилась на мою грудь и слегка сдавила ее. Я замерла, боясь пошевелиться и спровоцировать своей реакцией этого монстра на другие действия в этом направлении. Больно ущипнув через ткань мой сосок, он нехотя положил руку мне под грудь.
– Сейчас твоя магия сосредоточена здесь, как огромный ярко сияющий шар. Именно этот шар постепенно сжигает изнутри таких как ты. По правильному, это энергия должна циркулировать по твоему телу подобно крови. Если ты получишь доступ к своему резерву, магия так или иначе начнет растекаться по телу. Я ответил на твой вопрос?
– Да, Господин – ответила чуть заторможено, все еще ощущая легкую боль на левом соске. – ответьте и на последний. Для чего вам нужен доступ к этому резерву?
Медленно подняла взгляд и натолкнулась на черные масленые глазки. Тело снова забилось крупной дрожью. Теперь, помимо всего прочего, в этих глазах я увидела похоть. Сердце выпрыгивало из груди, но я продолжала смотреть в глаза своему тюремщику. Вероятно, стоило хотя бы отшатнуться, но мозг после бессонной ночи соображал с трудом.
– Говорят, что во время соитий эльфийки способны дарить своему избраннику молодость и очень-очень долгую жизнь. Говорят, что их касания исцеляют, а поцелуи дарят силу и выносливость, доступную лишь воинам дроу.
– Г-господин, но ведь вы говорили, что у вас есть рабы эльфы, п-почему не использовать их? – сдержать дрожь в голосе я не смогла.
– Дроу. У нас есть рабы дроу. А речь о магии светлых эльфов, если точнее эльфиек. К их границам мы вряд ли когда-нибудь сможем подступиться, не на моем веку уж точно. Мало того, что поселения дроу поддаются крайне тяжело и сражаются ожесточенно за свои территории, так и светлые эльфы живут глубоко в горах Серафимы, мы погибнем если сунемся туда. Каким же подарком было узнать, что резерв, которым ты обладаешь, способен на то же, на что способна магия светлых эльфов. И если ты сможешь его обуздать, на следующие несколько сотен лет станешь моей постельной игрушкой. Но ты не переживай, по молодости я был настоящим жеребцом, еще спасибо мне скажешь.
С этими словами он нагнулся, крепко обхватил рукой мою талию, второй сжал волосы на затылке и присосался к моим губам. Жирный язык толкался в мои плотно сомкнутые зубы, в нелепой пародии на поцелуй, удушающий запах кислого перегара и какого-то гниения ударил в нос. Выдержать такое я была уже не в силах. Меня вывернуло. В последний момент Корнелиус, словно почувствовав, что происходит, отскочил от меня, но обувь и края штанин я все же испачкала. Успела еще удивиться чем меня собственно вывернуло, ужин то был более чем скромным, вскинула испуганный взгляд на мужа и вот теперь испугалась по-настоящему.
– ТУПАЯ ТВАРЬ! Ты пожалеешь! Ты глубоко пожалеешь! ВСТАНЬ ЛИЦОМ К СТОЛБУ И ДЕРЖИСЬ ЗА ВЕРЕВКУ!
Попыталась устоять на месте, но тело тут же начали окутывать волны нестерпимой боли. Не в силах сопротивляться, развернулась и рванула к столбу. Корнелиус между тем тяжело дыша закрыл дверь изнутри на засов, схватил первый попавшийся на столе нож и грузно пошел ко мне. По его яростному дыханию я поняла, что это конец…
***
Я услышала треск ткани на спине и почти сразу, почувствовала боль от удара плетью. На месте удара выступила горячая кровь. Корнелиус наносил удар за ударом и грузно дышал, периодически шипя ругательства сквозь зубы. Ударе на пятом мне показалось, что я потеряла сознание, однако веревку не отпустила и сквозь муть в голове все еще чувствовала боль от каждого удара.
Корнелиус выдохся быстро, видимо орудовать плетью долго не позволяла плохая физическая форма и возможно похмелье. Для меня эти несколько минут превратились в вечность. Юбка постепенно намокала, со спины, которая по ощущениям превратилась в кровавое месиво, обильно текла кровь. Мужчина швырнул окровавленную плеть на стол, подошел со спины и снова схватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову и взглянуть на него. По щекам текли слезы, разорванное по корсету платье сползло, оголив грудь. Все еще держа меня за волосы, Корнелиус опустил взгляд и второй рукой принялся больно и жадно сминать мой сосок и шипеть прямо мне в лицо:
– Ты еще будешь умолять меня взять тебя, маленькая шлюшка. Настоящая Ариана была не в пример умнее, и никогда не отказывала мне в постели. Ну ничего, ты быстро поймешь, что твое выживание в этом мире зависит только от меня. – от его близости меня снова сильно замутило, однако желудок был пуст. Тем не менее от взгляда моего супруга это не укрылось, он сильнее сжал мои волосы и потянул вниз, заставляя встать на колени возле столба, веревку я все еще держала в руках. – Когда ты приползешь ко мне и будешь молить о моей близости, я буду милосерден шлюха. И позволю тебе ублажать меня ртом. И если мне очень понравится, возможно я сохраню тебе жизнь.
На его лице расцвела жестокая улыбка предвкушения, после чего он с силой оттолкнул мою голову и пошел к выходу.
– С этого момента тебе нельзя произносить ни звука, все равно из твоего грязного рта ничего путного не вылетает. И не смей спать, пока я не вернусь. – после этого он наконец покинул комнату.
***
Дни тянулись медленно, постепенно лишая меня остатков разума. Пожалуй, мне было бы стыдно признать, что я сломалась тогда же, после самого первого избиения, но и врать, что сохранила силу духа и вынашивала план мести глупо. Прошла, кажется неделя, а может месяц, я больше не могла верить своим ощущениям. В комнате не было окон, отсутствие сна сводило с ума, иногда мне слышались голоса, когда в комнате никого не было, иногда я видела маму, мне казалось она тянет ко мне руки и просит продержаться еще немного.
Лучше бы я умерла.
Эта мысль посещала меня снова и снова.
В первый день, после того как Корнелиус исполосовал мою спину, ко мне пришел его слуга. Когда он снимал с меня платье, оставляя в одних панталонах я не сопротивлялась. Меня обмыли холодной водой из таза, затем смазали раны какой-то мазью, которая пахла чем-то похожим на мяту или ментол. Раны жгло, но я лишь продолжала бессильно сидеть, держась за столб и роняя слезы. На меня натянули какую-то тряпку, больше похожую на мешковину и заставили выпить воды. После чего накормили каким-то бульоном с кашей и картофелем.
Помню, что в отчаянной надежде не понятно на что, зареванная смотрела умаляющим взглядом на того, кто казалось проявил хоть толику доброты. Во второй его приход и эта надежда погасла…
– Чего ты пялишься на меня все время? Думаешь все в доме не знают, ЧТО ты? Ты ведьма! Душа из другого мира! Поскорей бы издохла уже, тварь.
Твоя правда, мужик, лучше бы я умерла.
Наверное, стоило хотя бы отказаться от еды, чтобы приблизить неминуемую смерть, но и на это сил не было.
Корнелиус заходил по нескольку раз в день, избивал, снова хлестал по спине, иногда по ступням, тут же открывая только затянувшиеся раны. Почти всегда это происходило в полной тишине.
Иногда он приносил с собой стул и после особо жестоких избиений садился напротив и удовлетворял себя. В эти минуты он любил напоминать, что мне всего лишь надо перестать упрямиться. Нужно просто использовать свой ротик по назначению, а затем вспомнить кем я была в прошлой жизни, и тогда все закончится.
Это была особенно изощренная пытка, ведь пару раз мой измученный мозг действительно посещало желание сдаться. Но говорить было нельзя, только бессильно хрипеть. Ошейник не позволял ослушаться приказа. А заставить себя хотя бы на сантиметр сдвинуться в его сторону было выше моих сил.
Пожалуй, не запрети он мне разговаривать, я бы согласилась на все, созналась бы во всем, лишь бы прервать эти мучения и получить хотя бы один день передышки.
А еще во мне горькой болью отзывалась так и не уснувшая надежда. Я ведь должна пробудить магию, обязана! Или пробудить ее и закончить этот пыточный марафон или наконец умереть. Но магия не просыпалась. В лихорадочном бреду я пыталась почувствовать ее, пустить циркулировать внутри, подарить мне хотя бы каплю надежды и ничего…
И все же, все же. Я знала, один способ получить передышку. Он ждал, что я подползу на коленях. Он ведь сказал, ублажу его ртом и быть может он сохранит мне жизнь. Вопреки здравому смыслу, я этого так и не сделала. Я никогда не стану его шлюхой. Ни за что не стану продлевать его жизнь. Лучше бы я умерла…
Пару раз оставаясь в комнате одна я приходила в сознание, выныривая из омута сумасшествия. И тогда несмотря на боль, исходящую от ошейника, я пыталась порезать себе вены. Один раз мне все же удалось воткнуть нож в руку, но дальше дело не продвинулось. Боль скрутила жгутом и я, бессильно хватая ртом воздух, не в силах выдавить из себя ничего кроме хрипа, свалилась на пол. Я не могу навредить себе. Не имею права.
В любом случае мне осталось недолго. Организм не может обходиться без сна. Кажется, я достигла своего предела. Совершенно не соображая, что происходит и уже не обращая внимания на периодические пытки, а после на унизительные омовения и кормежку, я просто смотрела в пространство и ждала своей смерти. Может ритуал по переселению души и сработал, но не до конца. Должно быть моя душа оказалась слишком слабой. Магия не придет. Никто не придет. Лучше бы я умерла…
Глава 4. Рассвет
Ариана.
– Поверить не могу, что она выжила. Хочешь сказать, что ритуал наконец сработал? Если так, то стоило выбрать более мягкий способ разбудить магию. Зачем было доводить до такого?
Сквозь мутную пелену я постаралась сосредоточится на мужском голосе. Стройный высокий мужчина стоял в проеме, изучая меня. Свет в комнате никогда не выключали, но рассмотреть его я все равно не могла. Видела некое невнятное пятно. Кажется, он был молод. Кажется, у него были рыжие волосы… Глаза мои все еще могли видеть, но вот мозг не справлялся с обработкой получаемой информации. Я не допустила даже мысли, что его приход может сулить мне спасение. А может и вовсе уже не способна была мыслить.
– Если бы я знал наверняка, что ритуал сработал, может и занялся бы обучением, но она молчит и не признается в своем происхождении. Притворяется, что потеряла память. Из какого бы мира не выдернуло эту тварь, но мне начинает казаться, что она просто не поддается дрессировке. Безопаснее убить ее и попробовать снова.
– Корнелиус, друг мой, ты ведь не молодеешь, а количество девушек с уснувшей магией не бесконечно. Не говоря уж о том, что настолько красивая тебе вряд ли снова попадется. Какого черта тебе сделала бедная девчонка, что ты над ней так издеваешься? Многие и с рабами себе такого не позволяют. – в голосе мужчины отчетливо слышалась брезгливость и осуждение.
– Кристофер, заткнись. Поверь, я и сам не в восторге, но эта женщина, она… Черт! Пять дней пыток она перенесла в абсолютном молчании! Даже дроу столько не продержались бы, никто в здравом уме не выдержал бы так долго, а эта продолжает упорствовать, молчит и хрипит. Держать такую при себе попросту опасно. Теперь я лишь хочу убедиться, что ритуал сработал, а еще увидеть, что она способна овладеть своей магией. Сразу после она умрет.
Боги, какая ирония. Он просто забыл, что запретил мне говорить, а точнее произносить какие-либо звуки. А я думала издевается, когда начал задавать вопросы, не одумалась ли я. И теперь вот счел, что это все в знак протеста. Мысли текли медленно, нехотя, дыхание было тяжелым, сердце кажется с трудом справлялось со своей функцией и пропускало удары. Я почувствовала, как на лице расплывается блаженная улыбка, нелепость всей ситуации меня доконала.
– Ты что, улыбаешься дрянь?! – показалось, что в маленьких глазках мелькнул страх. Его спутник настороженно изучал меня, стараясь при этом не выглядеть слишком заинтересованно. Кажется, его тоже впечатлила моя стойкость. Смешно… – Пойдем Кристофер, тебе меня не переубедить. Мы попробуем снова и точка.
Мужчины еще о чем-то говорили, закрывая дверь и удаляясь от комнаты, кажется Корнелиус интересовался надежно ли его спутник припрятал драгоценные камни, выкраденные из последнего поселения дроу, но сфокусироваться я уже не смогла. Внезапно я начала сползать на матрас и поняла, что отключаюсь. Он забыл. Он забыл приказать мне не спать до своего следующего прихода… Может мне повезет, и я умру во сне.
Проснулась я, судя по ощущениям, спустя минимум часов двенадцать, снова повезло? Почему он не вернулся вчера? Голова гудела, отдохнувшей я себя совсем не чувствовала, однако мысли наконец слегка прояснились. Апатия последних дней спала, позволяя мне трезво взглянуть на ситуацию. Тело, измученное болью, недосыпом, недоеданием, ослабло и не хотело подчиняться, и все же я заставила себя подняться и сделать что-то вроде разминки, чтобы справиться с одеревеневшими конечностями.
Кем был этот мужчина? Кристофер ведь? Казалось, что я пробыла в этом подвале не меньше месяца, полагаю меня еще долго будут преследовать кошмары, но это потом. Для начала я должна понять, как мне выжить. Предательская и трусливая мысль о смерти, больше не казалась правильной. Я пережила все это, не для того, чтобы сдохнуть как собака в этом аду. Я выберусь отсюда чего бы мне это не стоило. И Корнелиус умрет. Чего бы мне это не стоило…
В тот день Госпожа Удача, наконец, услышала мои молитвы и обратила ко мне свой прекрасный лик. Однако поняла я это далеко не сразу, да и если быть до конца откровенной, лик оказался не столь уж прекрасен.
***
Распластавшись на полу, я поняла, что больше никогда и ничего не буду планировать. Стоило поднять голову из омута отчаяния и меня тут же снова жестоко вернули в реальность.
В комнату снова вошел Корнелиус. Он выглядел уставшим и задумчивым. И эта внезапная перемена меня напугала.
– Думаю пора нам с тобой заканчивать.
Подлец! Он ведь говорил про несколько недель, разве нет? Неужели я так долго уже нахожусь здесь? Нет, не может этого быть. После долгожданного сна голова начинала соображать. Я бы не продержалась дольше семи дней, я бы, пожалуй, и эту ночь не пережила бы. Но раз я жива, значит прошло никак не больше недели. Я яростно смотрела на своего мучителя, пытаясь найти хоть один шанс оттянуть неизбежное.
Корнелиус тяжело вздохнул, а потом в его глаза вернулась жестокость.
– Ты выглядишь отвратительно. Смердишь как портовая шлюха. Но ты должна знать, что я отнюдь не жесток. Я способен на прощение.
С этими словами взгляд его заволокло маслянистым туманом, я видела, как участилось его дыхание. А руки медленно опустились под пузо на пряжку брюк.
Не было запрета кусать Господина! Что ж, напоследок я хотя бы оставлю эту мразь без наследства. А с его привычкой запирать нас изнутри, кто знает, может вслед за мной подохнет от потери крови. Я поднялась на ноги и сейчас смотрела на него в упор. Ты не сможешь предусмотреть все, а уж я попробую отдать свою жизнь подороже. На моем лице кажется снова расцвела сумасшедшая и блаженная улыбка.
Руки, почти стащившие брюки с жирных ляжек дрогнули и вновь натянули штаны на место. Кажется, дражайший супруг пытался прочитать в моем лице, что же я задумала. Как не пытался он это скрыть, я видела, что в черных зрачках похоть медленно сменяется испугом.
– Назови свое настоящее имя!
Я продолжала стоять, не двигаясь и блаженно улыбаться, глядя прямо в глаза.
– Ты совсем видно дикая. Ну ничего, думаю со следующей повезет больше. Я больше не намерен тянуть. Стой смирно и не смей пошевелить не единым мускулом.
Застегнув брюки, он отошел обратно к столу, примерил в руке несколько ножей покрупнее, и выбрал тот в котором я когда-то очень давно пыталась рассмотреть свое отражение. Я сделала первый шаг навстречу, продолжая безумно улыбаться.
***
Боль была невыносимой, все мое тело безумно кричало что я должна остановиться. Мне запрещено двигаться! Но мне было все равно. Медленно, словно шагала сквозь болото, я переставляла ноги по направлению к мужу. По щекам текли слезы, но я не издала ни звука, только улыбалась.
– Я ПРИКАЗАЛ ТЕБЕ НЕ ДВИГАТЬСЯ!
Еще один мой шаг вперед, и я вижу, что он опасливо делает два шага назад упираясь спиной в дверь. Его зрачки расширились, почти перекрыв радужку, сделав глаза еще более темными. Я видела, как сильно напугала его и это предавало мне сил. Этот мир мы покинем вместе, дорогой муж.
– НА КОЛЕНИ! – он уже не кричал, почти верещал. Рука держащая нож, побелела от напряжения, но он не смел пошевелиться, все еще надеялся, что я подчинюсь приказу.
Казалось боль стала мною, а я стала болью. Новый приказ ударил под дых, пытаясь сломать, заставить меня преклонить колени. Мир превратился в красное марево. Боль в висках стучала с такой силой, что казалось голова вот-вот взорвется. Из раковины ушей и из носа кажется текла кровь. Все это неважно. Я продолжала улыбаться и сделала еще один медленный шаг вперед. В нос ударил запах паленой кожи, раскаленный ошейник начал плавиться от переизбытка магии.
– Это невозможно… – Еле слышный шепот мерзкого человека, которому осталось жить считанные минуты.
В этот момент комнату осветила яркая вспышка. Глаза Корнелиуса заволокло черным туманом, он выпустил нож из рук и упал, начиная биться в сильнейшей судороге. Подумать, что только что произошло я не успела, упала следом за ним.
***
Я знала точно, что умираю. Тело сводили сильные судороги, выгибая позвоночник под неестественным углом, глаза закатились, изо рта шла пена и слюна. Во рту снова был отчетливый вкус крови…
НЕТ! Я ВЫЖИЛА И ОЧУТИЛАСЬ В ЭТОМ МИРЕ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МЕНЯ ОКУНУЛИ В ГРЯЗЬ И СНОВА УБИЛИ!
Такой дикой ярости я не испытывала вообще никогда. Продолжая сотрясаться всем телом, я чувствовала, как необузданный гнев разгорается внутри жарким пламенем, обида за то, что судьба поступила со мной вот так. Мне казалось, что это пламя способно сжечь все к чему я прикоснусь. Плевать на боль, плевать на слабость, Я БУДУ ЖИТЬ!
Внезапно по телу прокатилась горячая волна, и я почувствовала, что судороги затихают и тело начинает расслабляться. Уже теряя сознания, поняла, что не дышу. ДЫШИ! С первым вздохом в легкие попала кровь, и я согнулась в приступе кашля. Когда кашель наконец утих, я поняла.
Магия. Она подчинилась мне.
По венам словно текла лава, но она не дарила боль, она сжигала ее. Я чувствовала, как тело наполняется силой. Мягкие горячие волны обещали покой, обещали сострадание, обещали справедливость. Нет, последствия последних дней никуда не делись, но я поняла, что буду жить. Поняла, что смогу подняться на ноги, что мне хватит сил бороться дальше.
Ублюдок Корнелиус был прав, появление связки с магией я не могла не ощутить. Эта магия несла в себе саму жизнь, ее ярость и смирение, ее восторг и боль, эта магия и была самой жизнью.
Оплавленный и почерневший, к моим ногам упал ошейник.
Глава 5. Свобода
Ариана.
– Леди Ариана, мне жаль, что приходится вас тревожить. После всего, что вы пережили…
– Я готова ответить на ваши вопросы. Мне правда хочется помочь вам поймать того, кто мог сотворить такое.
Мой голос сейчас больше напоминал шепот. За два дня в лазарете, подпитываемая своей проснувшейся магией, и окруженная заботой Сэмюэла Гина и его помощниц, я немного окрепла и начал приходить в себя.
Тем не менее, игра в слабую девушку, лишь чудом избежавшую смерти, была мне сейчас очень на руку.
– Расскажите еще раз по порядку, что вы помните из того дня.
Намеренно трясущейся рукой потянулась к стакану с каким-то отваром, оставленному доктором. Мужчина тут же подхватил его и помог мне сделать несколько глотков. После чего снова опустился на стул возле моей кровати и стал терпеливо ждать моих показаний.
Благодаря так вовремя проснувшейся магии, в тот день я соображала быстро. И я хорошо разыграла имеющиеся у меня карты. Осталось не испортить затеянную игру.
За эти дни седовласый доктор успел поведать, что яркую вспышку спровоцировал артефакт, который кто-то оставил у дома моего покойного мужа. Смертельное проклятие, наложенное на этот артефакт, было не то что под запретом, им в принципе никто не должен был обладать, кроме ученых королевского двора, по крайней мере так говорил глава стражи своим ребятам, пока меня тащили в повозку. Это была магия дроу. Кто и как смог сотворить такое, да еще напитать артефакт таким количеством магии, что хватило бы на неделю подпитки всей столицы… Как раз в этом сейчас и пытались разобраться местные правоохранительные органы.
Допросить меня пытались еще в первый день. Однако я выглядела столь убого, что никто не усомнился в разыгранном мною обмороке. Мужчину немедленно выставили из моей палаты и велели вернуться не раньше, чем через два дня. Это дало мне столь необходимое время, чтобы собрать свою историю воедино. Сгладить углы, найти затерявшиеся в памяти кусочки пазла.
Придя в себя в той страшной комнате, я быстро поняла, что помимо вспышки слышала еще и что-то похожее на вой сигнализации. У меня так и не было шанса познакомиться с этим миром, но я не сомневалась, что на этот вой кто-то непременно приедет в самое ближайшее время. Корнелиус был мертв. Его тело в искорёженной позе валялось на полу. Из глаз и ушей медленно продолжала течь черная пена.
Я наклонилась, чтобы нащупать пульс. Сердце заныло от нестерпимого желания схватить нож и втыкать его в эту жирную грудь снова и снова. Выцарапать ему глаза, отрезать все что ниже пояса… Нет. Он действительно мертв, а вот я выжила. У меня нет права все испортить. Убийство мужа мне вряд ли простят. Вот только что расскажут слуги?
На ватных ногах я поплелась наверх, туда, где по моим воспоминаниям должны были располагаться господские покои. По дороге обнаружила еще один прекрасный сюрприз: слуги уже ничего и никому не расскажут. В доме была гробовая тишина, дворецкий или кем он там был, лежал в той же позе, что и мой муж. Проверив и его пульс, я убедилась, что он тоже мертв. Мельком заглянула на кухню, чтобы увидеть жирную повариху и еще какую-то тощую девчонку рядом с ней. Обе лежали на полу без дыхания и с пеной у рта. Жалости я не ощутила, просто ушла. Времени было мало.
Поднявшись, наконец, наверх и обшарив несколько шкафов, нашла в одном из них платья, принадлежавшие бывшей хозяйке тела. Надеть сейчас платье с корсетом я бы не смогла, поэтому выбрала желтое приталенное платье легкого кроя, без корсета, из очень мягкой ткани. Рядом в комоде нашлись длинные белые перчатки и шелковый красный платок. Тот еще наряд получится, но сейчас не до прекрасного. Схватив все это, бросилась на поиски уборной.
Корнелиус был прав, я источала ужасную вонь, леди Хашшер просто не могла так дурно пахнуть. В туалете стянув с себя тряпку, в которой провела последнюю неделю, схватила чистое полотенце, намочила водой и каким-то подвернувшимся мне ароматическим маслом, и принялась яростно тереть свое тело. Секунды неумолимо утекали, и мне показалось я слышала стук в дверь. Подбежав к зеркалу, закрепленному здесь же на стене, я ахнула, ужаснувшись своему виду. Темные синяки под глазами, нездоровая худоба, кровоподтеки возле ушей, глаз. Проведя рукой по ребрам и повернувшись к зеркалу спиной, с трудом поборола желание спуститься вниз и надругаться над трупом Корнелиуса. Медленно выдохнула, шрамы и синяки на теле можно спрятать под платьем, кровоподтекам на лице найдется отличное объяснение. Но вот что делать с волосами?
Грязные пакли свисавшие вдоль лица ничем не напоминали красивые русые локоны Госпожи поместья. Ну твою ж! Я действительно слышу шаги и голоса внизу!
– Все в поместье мертвы. Передай послание королевскому дознавателю, пускай приезжает. Чую, громкое будет дело.
Взгляд лихорадочно шарил по ванной, мне нужны просто две палки! Стараясь не издавать лишних звуков, открыла несколько ящиков и наконец нашла искомое. Тонкие деревянные зубные щетки. Успею ли? Несколько раз ожесточенно проведя щетиной по зубам, отломала от двух щеток головки с щетиной и примостила две получившиеся деревянные палочки на голову, собрав волосы в тугой пучок. Схватила гребень и, нещадно выдирая волосы, попыталась пригладить их спереди. После, не тратя больше времени на то, что исправить в принципе сейчас не представлялось возможным, бросилась натягивать платье на голое тело.
Натянув перчатки и уже обвязывая платок вокруг красного ожога на шее, услышала на лестнице тяжелые шаги.
– Рейн, Господина Хашшера обнаружили в комнате для воспитания рабов. Насколько я понял, где-то в доме должна быть его супруга. Посмотри наверху.
– Понял!
Схватив со столика флакон с духами, обильно полила себя. От резкого сладкого запаха затошнило, услышала, как мужчина в коридоре заглянул в господскую спальню. Сердце пропустило один удар, с трудом оторвала ноги от пола и бросилась на встречу судьбе.
***
– Простите меня, эм…
– Сэр Эдвард Силк, леди. Королевский дознаватель. Можете называть меня просто Эдвард.
Мужчина был обаятельным, даже красивым для своего возраста. На вид около сорока лет, густые длинные и черные волосы, собранные в косу, аккуратная ухоженная борода, которая только подчеркивала тонкие черты лица и аристократичный профиль. На фоне черных волос очень светлые и чуть раскосые голубые глаза немного пугали, но мне точно нечего бояться. Я хорошо разыграла свои карты, все должно получиться.
– Спасибо, сэр Эдвард. И простите, мне было бы жаль вас огорчить, но кажется этот… – добавила страха во взгляде и уставилась в одеяло на моих коленях, делая небольшую паузу прежде чем продолжить. – этот инцидент не прошел для меня бесследно.
– Я понимаю, леди. Но даже если все это вас очень пугает, прошу расскажите мне все что помните.
– В этом и состоит основная проблема – снова перешла на шепот. Дознаватель испытующе смотрел на меня и ждал пояснений. – Мне кажется я почти утратила свою память. Остались лишь странные обрывки. Словно кто-то превратил все в моей голове в полную кашу.
Всхлипнула и большими щенячьими глазами уставила на дознавателя. Его брови сошлись на переносице, но поддаваться моим чарам он не спешил.
– Леди Хашшер, человек, который это совершил, может быть опасен в первую очередь для вас, вы это понимаете?
– Конечно! – снова всхлипнула и отвернувшись к стене, очень тихо принялась делиться своей некрасивой историей, сотканной из лжи и правды вперемешку. – Я ведь не дура, уважаемый дознаватель. И поверьте, вам нет нужды меня пугать, еще никогда в моей жизни мне не было так страшно.
Вскинула на него наполнившийся вымученными слезами взгляд, увидела, что он опустил глаза и сжал челюсти. Проняло или нет?
– Эти два дня я прилагала все возможные усилия, чтобы восстановить в памяти все произошедшее. Но несколько дней до той страшной катастрофы словно начисто стерлись… Я ведь даже не помню, как очутилась в больнице – снова всхлип и я потянулась за платочком, который предусмотрительно оставила на прикроватной тумбочке. Мужчина рядом со мной был очень хмур, но видимо в данной ситуации сделать ничего не мог с девушкой благородных кровей, которая разводила сырость вместо дачи показаний.
– Леди, вы хотите сказать, что не помните вообще ничего и не сможете мне помочь.
Прозвучало как утверждение, а не вопрос. Он устало вздохнул и кажется собрался распрощаться. Рано, спектакль то еще не окончен, будьте добры выслушать мой монолог целиком, я ведь репетировала.
– Сэр Эдвард! Мне правда так жаль, я сделала все, чтобы вспомнить что произошло, но мне так и не удалось. Даже мое прошлое, мое детство сейчас как в тумане. Мне страшно, что я и родную матушку признать не смогу, если она вот сейчас придет меня навестить! – я вцепилась в его руку, всем своим видом показывая, что женская истерика не за горами. Ну соображай же!
Сообразил. Накрыл мои ладони второй рукой и начал виновато бормотать.
– Леди, не переживайте так. Это ведь чудо, что вам удалось пережить проклятье такой силы. Я ведь поначалу грешным делом решил, что быть может вы как-то в этом замешаны.
Начала реветь уже в голос, откровенно играя на нервах мужчины и бросая на него самые несчастные взгляды.
– Я, когда вас увидел здесь в больнице в тот день, сразу отмел эту версию! Уж какие боги уберегли вас от смерти мне неведомо, но то как вы выглядели – словом, в гроб краше кладут. Но ведь главное, что вы выжили, леди, а красота вернется, вы не сомневайтесь. Уже сейчас, всего за два дня, как похорошели.
Перестала реветь в голос и снова подняла на мужчину большие щенячьи глазки.
– А как же память моя?
– Да не страшно, уж в вашем нынешнем положении бед знать не будете. Я вам грамотных слуг посоветую, быстро освоитесь.
– Нынешнем положении?
– Так считай все богатство мужа вам перешло.
Тут я несколько удивилась и даже не стала этого скрывать.
– А других наследников нет? Дальних родственников?
– Нет никого. Родители Корнелиуса давно погибли, но это вы и без меня знаете. Собственных детей у него нет. Брат был, да только в прошлом году на его поместье дроу напали. Убили и его и слуг. Тетка что по линии отца, сама недавно во второй раз замуж вышла. Перебралась к мужу на юга. А дальним родственникам наследство не передается, странно что вы не знали. Если близких родственников нет, все отходит короне, чтобы король самостоятельно выбрал нового наследника.
Другими словами, если стану неугодна королю, считай, что подписала себе смертный приговор. Передадут имущество, кому выгоднее и дело с концом. Впрочем, ждать подвоха от дальних родственников было бы хуже. А тут, можно надеяться, что пока отчисления идут в казну, меня не тронут. Главное не попасть в немилость. Что-то я все о деньгах и наследии, так не долго и подозрения вызвать.
– Я ведь действительно любила Корнелиуса.
К глазам подступили злые слезы, даже врать о таком было омерзительно, хотя слезы сейчас не помешают. Заметила недоверие в глазах дознавателя, он похоже вполне себе представлял, кем был мой муженек. Главное не переиграть.
– Знаю, он не был молод или слишком красив, но он всегда относился ко мне очень хорошо. Заботился, позволял подолгу гулять в саду, баловал подарками и сладостями. За столько времени лишь раз на меня голос поднял, за то, что случайно прервала их разговор с сэром Кристофером. Так ведь то и понятно, то мужские дела, не для женских ушей как говорится.
Следователь с надеждой поглядывающий на выход из палаты, вдруг замер. Что ж, на то он и ищейка, нюх то тренированный. И ведь поймал наживку, вижу. Придвинулся ближе, начал осторожно поглаживать мои волосы и плечи.
– Простите мое любопытство леди, речь о Кристофере Шинэро?
– Да, да, они с моим мужем были партнерами, у них было много общих дел. Вроде, если правильно помню, что-то с драгоценными камнями связано.
Глупо улыбнувшись, вновь промокнула глаза и уставилась в одеяло. Следователь аж затаил дыхание.
– Леди, могу ли я просить вас вспомнить тот их разговор?
– Разговор моего мужа с Кристофером? Зачем? – непонимающе округлила глаза, выдать такое на блюдечке с голубой каемочкой было бы подозрительно. Да и мужчина ведь должен быть уверен, что сам докопался до некоей истины, а не я ему приманку подсунула. Дознаватель мягко улыбнулся, голубые глаза стали вдруг хищными и обманчиво добрыми.
– Леди, не стоит переживать. Ведь близкий партнер вашего мужа может вспомнить полезные для следствия детали, которые помогут нам найти убийцу. Да и вас в таком состоянии больше тревожить не хочется. Прошу вас, постарайтесь вспомнить, что вы тогда услышали.
Хм, логика на троечку. Ладно уж, сама дурочкой притворилась, надо бы и отыграть до конца. Воззрилась на следователя сияющими радостными глазами.
– Правда? А я-то об этом и не подумала! Спасибо вам! Я же так переживала из-за своей бесполезности. А тот разговор я и правда помню! Уж как повезло то!
Мужчина расцвел в доброй улыбке, и ведь не усомнился что перед ним пустоголовая барышня. Эх, какие актерские таланты оказывается пропадают.
– Так вот о чем я. Разговор, разговор. Так ведь это всего неделю назад было, или около того! Сэр Кристофер тогда пожаловал совсем ненадолго, и они удалились с моим мужем пить чай на веранде. Я хотела предложить угощение и бутерброды, а муж тогда очень гневался, сказал негоже мужчин от важных разговоров такими глупостями отвлекать!
– А что за разговоры были, леди?
Вот же, и не скрывает уже, что моя болтовня надоела.
– Так о драгоценных камнях с завоеванных земель. Вроде обсуждали надежно ли сэр Кристофер их пристроил.
Есть! Вот и попался голубчик. Знала, что неспроста они шушукались. Вон как у дознавателя глаза загорелись, аж подобрался весь, видать дело серьезное. А мне этот Кристофер, как кость поперек горла, ведь он доподлинно знает, что произошло. И вообще, мог ли он стоять за тем убийством? Смысла я в этом особо не вижу, но за контрабанду камушков в обход королевской казны ему итак три шкуры снимут. Приняла растерянное выражение лица, пока наблюдала как следователь поднимается и вежливо кланяется, а самой так и хотелось захлопать в ладоши. Ай да я! Ну как все обрисовала. Всем попаданкам попаданка! Надеюсь все это мне не аукнется, но бояться я себе не позволяла. Еще немного и я получу долгожданную передышку.
Уже в дверях дознаватель уточнил, не хочу ли я отправить весточку своим родителям в восточные земли, сообщить что произошло. Я сообщила ему, что когда приду в себя и разберусь с кашей в своей голове, непременно свяжусь с ними самостоятельно. Он кивнул и ушел. Ох, родители же еще, которые продали меня жирному индюку на съедение. Хотя, кто я такая, чтобы судить, я ни о них, ни о нашей жизни до не знаю ничего. Да и не слишком тянет узнавать.
Выписать меня собирались уже через неделю, оставалось решить один вопрос. Нужно было еще раз поговорить с доктором и убедиться, что он не из болтливых. Подкупить может? Я ведь теперь богатая вдова.
***
– Не волнуйтесь леди, помощь уже близка. Вы только продержитесь еще чуток.
– Все-таки не понимаю, как ей удалось выжить. Ты видел в каком состоянии нашли слуг и сэра Хашшера?
– Видел, а ты ее видишь? Никак сами боги ей жизнь даровали, иначе б не выжила.
– Никогда не думал, что ты верующий.
– Да иди ты. На этой работе на такое насмотришься, что и в богов, и в бесов поверишь.
Пока тряслись в карете я упорно изображала беспамятство, слушая как тихо переговариваются между собой мужчины. Первого из них я успела разглядеть. Молодой, обаятельный. Когда выскочила из ванной, только и успела прошептать «Прошу помогите» и упала в его руки, теряя сознание. Вид мой не давал усомниться, что я почти на грани смерти. Да и по ощущениям все было именно так, вот только я чувствовала, как магия внутри медленно, но верно наполняет тело силой, и сознание я на самом деле не теряла.
Когда добрались до больницы, меня немедленно передали в руки доктора Сэмюэла Грина. Это был седой чуть сгорбленный суховатый старичок, с добрыми карими глазами. Когда меня привели в чувство, сунув в нос какую-то вонючую тряпку и сопроводили в палату, туда же следом ворвался королевский дознаватель. Я пока еще была не готова отвечать на его вопросы и, недолго думая, снова свалилась в притворный обморок.
Когда меня снова «привели в чувство» в палате уже никого не было. На стуле рядом со мной сидел доктор и напряженно водил вокруг моего тела каким-то амулетом, камень на котором постоянно загорался то красным то черным цветом. Брови доктора сошлись на переносице, и он попытался разглядеть что-то в моем лице.
– Госпожа… Леди Хашшер – неуверенно начал он – вынужден признать, что с трудом представляю, как вам удалось такое пережить. Я вообще не понимаю, как вы можете быть в сознании. Внутренние кровоизлияния, истощение. Мне, конечно, доложили вкратце обо всем что случилось, но почти кажется, что вас истязали месяцами, чтобы довести до такого состояния.
Плохо, это камушек такой волшебный ему все рассказал?
– Что вы доктор – голос хрипел, слова получалось выговаривать с трудом. Видимо отголоски того приказа, с которым я жила последнюю неделю и всех тех часов, что я надрывала горло в беззвучном крике во время пыток. – никто меня не истязал. Муж заботился обо мне. Могу я попросить стакан воды.
– Вот возьмите специальный отвар, он поможет организму восстановиться и залечить раны.
Пока я жадно глотала теплый душистый напиток из каких-то заваренных трав, доктор продолжал хмуро меня изучать и странно поглядывать на свой амулет. Заметила, как расширились его ноздри. Лишь бы не посмел озвучить неудобные вопросы. Уж я понимала, что мое быстрое омовение мокрым полотенцем и вылитый флакончик с духами, вряд ли полностью могли скрыть неделю, проведенную в вонючей камере пыток.
Своих подозрений, однако, доктор озвучивать не стал. Изложил мне коротко полученную ранее информацию о страшном смертельном проклятии, сообщил, что все, кто находился в поместье мертвы, включая моего мужа. Опомнившись, я снова изобразила предобморочное состояние, и попросила возможности отдохнуть после всех потрясений.
Спорить со мной не стали, пообещав, однако прислать девушек, которые помогут мне принять целебную ванную перед сном. Хм, целебную как же. Что ж, я все равно была сильно благодарна за эту заботу.
Отмокала я долго. Когда вода начала остывать, пришли две юные девушки, подогрели воду каким-то очередным амулетом и принялись в четыре руки меня отмывать. Я к такому не привыкла, но никак не выказала своего удивления. Сама я была без сил, мне действительно требовалась помощь.
Протерев меня всю мочалками с ароматным мылом и несколько раз промыв с шампунем мои волосы, девушки помогли мне обтереться и выдали чистое белье и простое свободное платье, явно на пару размеров больше, но такое мягкое. Пока обтиралась, бросила мимолетный взгляд в зеркало. Как же приятно быть чистой, как же хорошо от меня пахло. Но вот шрамы. Вся кожа на предплечьях, плечах, спине и лодыжках была усыпана где-то белыми, а где-то еще свежими красными только зарубцевавшимися росчерками. На ребрах, руках, бедрах и скуле были сине-фиолетовые синяки. Шею украшал красный, чуть побледневший, обруч ожога. Обернулась к девушкам, в их взгляде не было удивления. Мне не задали ни единого вопроса. Просто помогли облачиться в платье и увели в палату.
Как вернулась, ко мне тут же зашел доктор. Помялся в дверях, снова взглянул на меня своими добрыми глазами, окруженными веером морщинок. А после решительно подошел к моей постели. Показалось он злился на что-то, но чем я могла его разозлить? Нелогичная, но страшная мысль прошибла холодным потом. Он все знает, они обо всем догадались. Я не выдержу новых испытаний, не сейчас! Мне нужен отдых. На глаза навернулись бессильные слезы.
– Прошу вас леди, прошу вас не плачьте. Я совсем не хотел вас напугать. Я… Я не буду задавать вам никаких вопросов, обещаю. Я ведь не дознаватель. Просто, позвольте мне обработать ваши раны. Если ничего не сделать, от шрамов уже не удастся избавиться.
Я затаила дыхание. Он хочет мне помочь? Мужчина мягко улыбался, успокаивающе коснулся моей ладони и снова повторил:
– Никаких вопросов не будет, леди. И я не стану ни с кем обсуждать увиденное. Я лишь хочу помочь и обработать ваши раны. В конце концов это мой долг.
Нерешительно кивнула. Он достал из кармана баночку с какой-то мазью и бережно обработал ожог на шее, а затем попросил повернуться и оголить спину. Подчинилась. Расстегнула платье спереди, развернулась спиной и стянула его через голову. Услышала, как сзади ахнул доктор. Еще минуту мы просто сидели в тишине, оборачиваться я не рискнула, а мужчина без слов взялся осторожно наносить мазь на свежие шрамы. Я ни разу не дернулась. Боль теперь не казалась чем-то страшным, вообще не вызывала никакой реакции. Словно мое тело больше не считало боль чем-то важным для выживания. Так сидя в тишине и наслаждаясь заботливыми прикосновениями, я почти задремала.
Разбудил меня тихий голос:
– Мы закончили, леди. Вы можете одеться. Мазь я оставлю здесь на тумбочке, завтра принесу еще. И я вынужден настаивать на том, чтобы вы поели, а уж после укладывались спать. Я распоряжусь, чтобы вам немедленно принесли мясного бульона и овощей. Также буду приносить вам особые взвары, они очень полезны при… В вашем состоянии вам обязательно нужно будет их принимать. К выписке подготовлю для вас список рекомендаций по питанию и уходу за здоровьем.
Я основа натянула широкое свободное платье, повернулась к доктору и тихо прошептала единственное, на что сейчас была способна.
– Спасибо.
Уже у дверей он все же не выдержал.
– Леди, это совершенно не мое дело, но вы уверены, что все это последствия проклятия. Быть может вам стоит поделиться с дознавателем особенностями вашей жизни в поместье Хашшер?
Я тут же напряглась. Поделиться неделей пыток, чтобы местные ищейки незамедлительно засыпали меня вопросами и развернули расследование? А что они раскопают? Что со мной сделают, если узнают, что я иномирянка? Что сделают, если узнают, что я открыла доступ к такой мощной магии? Чьей постельной игрушкой меня сделают, короля быть может? Или просто убьют от греха подальше, ведь я и сама до конца не знаю на что еще способна моя магия. Одно точно, на меня наверняка снова нацепят ошейник. Не допущу. Видимо решимость отразилась и на моем лице, доктор тут же ретировался.
– Как знаете леди. Да и полагаю вы правы, вам сейчас не расследования нужны, а спокойная жизнь и возможность восстановиться. Просто знайте, вы всегда сможете обратиться ко мне лично за помощью.
Видя мой все еще напряженный взгляд, доктор снова одарил меня грустной, но очень доброй улыбкой и прошептав «простите, отдыхайте» удалился.
Уже не помню, как поела, кажется чуть не уснула над тарелкой с бульоном, но доктор Грин был прав. Мне нужно нормально питаться. Я устала быть слабой.
***
Следующие несколько дней доктор заглядывал ко мне утром и вечером. Тему моих шрамов мы больше не поднимали. Он интересовался моим здоровьем, давал советы по моему питанию на ближайший месяц, взял с меня обещание попросить кого-то еще хотя бы неделю обрабатывать кожу (тему шрамов мы действительно старательно обходили). Молчаливые девушки также помогали мне принимать ванные по вечерам, и все также не задавали никаких вопросов и в целом со мной не разговаривали.
В один из вечеров, я осторожно поинтересовалась у доктора, не требуется ли какое пожертвование для больницы. К моему большому удивлению он моментально все понял и оскорбился. Начал заверять меня, что конфиденциальность доктора и клиента – это нерушимый постулат, и мне не следует о таком беспокоиться. Я видела, что мое подозрение обидело его и поспешила сгладить ситуацию, заверив что это вовсе не подкуп, как могло показаться, а искренняя благодарность за заботу. Казалось он не до конца мне поверил, и все же обиду отпустил. Предложил обсудить это через месяц другой, когда я окончательно встану на ноги.
Через четыре дня после визита дознавателя, меня посетил распорядитель. Старательно убеждал меня, что за таким имуществом, которое оставил мне муж, должен стоять мужчина. Пока я вдова и ношу положенный мне годовой траур, его Величество лично выделил мне хорошего управляющего (надо же сколько чести). Пока я лечусь, он подготовит особняк к моему возвращению. Я почти не спорила, взбунтовалась только против найма слуг и настояла, что хочу лично утвердить подходящие кандидатуры. На том и сошлись.
Мужчина с орлиным носом и широкими ноздрями, умудрился намекнуть между делом, что сам стал бы хорошим мужем и управлялся бы очень достойно с моим состоянием, и что вообще то он и сам вдовец. Увидев, как я подобралась и напряглась от его нелепых ухаживаний и комплиментов, тут же отступил. Озвучил стоимость своих услуг, также стоимость моего лечения, сообщил что дальнейшие денежные вопросы я смогу обсудить непосредственно с сэром Тириусом Майли (моим новым управляющим) и удалился.
Сэр Тириус пришел уже на следующий день, он оказался очень угрюмым мужчиной, лицо которого пересекал некрасивый шрам от левой брови до подбородка. Не могу сказать, что сразу прониклась к нему симпатией, но он действительно быстро нашел мое расположение.
Темноволосый, широкоплечий и, с виду, очень суровый юноша с голубыми глазами, после приветствия и вежливого знакомства, достал из сумки толстенную папку счетов и бумаг и принялся спокойно и терпеливо рассказывать мне, как сейчас идут дела в поместье, что он хотел бы сделать по-другому, куда рекомендует вложить деньги. Рассказал и том, что в моей собственности оказалась винодельня и домик у моря (может туда и уехать жить подальше из столицы).
По началу казалось собирался коротко отчитаться, однако видя мой искренний интерес, стал живо рассказывать, что придумал, где можно урезать расходы, во что вложиться, что докупить на винодельню. На каждом этапе интересовался моим мнением, охотно кивал и делал пометки в свой блокнот. Вероятно, юная леди, которая способна разобраться в финансах, его изрядно удивила, но я не почувствовала и капли надменности или недоверия. Рыбак рыбака увидел? Что ж, я ведь и правда в финансовых делах далеко не новичок. После некоторых объяснений, уже спокойно могла читать отчеты. Бухгалтерский учет этого мира не сильно отличался от нашего. Спустя два часа, мы оба были довольные принятыми решениями и перешли к более насущным вопросам.
Тириус уточнил как удобнее мне было бы получать еженедельное жалование и в каком объеме. Договорились, что мне удобнее получать жалование раз в месяц при личной встрече. С суммой спорить не стала, местных цен я пока не знала, а через месяц, если потребуется, обсудим еще раз.
Также управляющий вежливо поинтересовался, какие вещи необходимо прикупить в ближайшее время. Ответила, что буду решать эти вопросы по возвращению в поместье.
На предложение сохранить услугу по доставке свежих продуктов на дом без раздумий согласилась. Попыталась заверить его, что в отсутствии кухарки смогу приготовить и сама, но он с сомнением рекомендовал не рисковать и в целом не затягивать с наймом прислуги. Также мы обсудили какие вещи следует привезти для меня из поместья и, наконец, когда я буду готова пообщаться с кандидатами на роль кухарки, горничных, садовника, домоправителя. На предложение выбрать и выкупить подходящих рабов, чтобы сэкономить на прислуге, ответила категоричным отказом. Мужчина на это никак не отреагировал, лишь кивнул, что меня порадовало.
Я не преминула поинтересоваться зачем мне столько прислуги, ведь у мужа в доме были только кухарка, одна горничная и один условный разнорабочий. Тириус объяснил, что мой муж был очень скрытным человеком и не терпел много людей в своем доме, но новый управляющий предположил, что мне такие ограничения не понадобятся и я вполне могу позволить себе жить в соответствии с моим статусом. Однако я уверенно сообщила, что мне достаточно будет одной служанки, одной кухарки и вероятно разнорабочего, как у Корнелиуса. И я хочу, чтобы непременно все слуги были женщинами.
– Леди Ариана, найти женщину, способную ухаживать за садом и выполнять ремонтные работы по дому мне не представляется возможным. Это тяжелый физический труд.
Что ж, кажется мой управляющий умнее меня. Придется пожертвовать садом, мужчин в моем доме не будет. Я и в прошлой жизни ни с кем не ужилась, а ведь то цивилизованный мир. Здесь же, я точно не рискну селить рядом с собой мужчину. Мечту попробовать завести семью в этом мире во мне навсегда задушила проклятая полоска кожи и почивший супруг.
– Могу ли я позволить себе дерзость и предположить, что юная леди не желает жить под одной крышей с мужчинами?
Подняла на мужчину удивленный взгляд. Отвечать не стала, и он просто продолжил.
– Я прекрасно вас понимаю, как и ваше желание обезопасить себя, все-таки вы очень привлекательная женщина. – не стала реагировать на этот внезапный комплимент, казалось мужчина просто констатировал факты, сухо и без лишних эмоций. – Если желаете, мы можем обойтись приходящим садовником. Это и обойдется дешевле. Он будет посещать вас дважды в неделю, работать в саду и уходить. Что же касается ремонта в доме, можете всегда обратиться ко мне. При необходимости вызовем мастера на дом или отдадим мебель на починку.
– Спасибо сэр Тириус, мне очень нравится ваш вариант. В таком случае садовника я попрошу выбрать вас самостоятельно. Сообщите мне позже по каким дням он будет наведываться.
– Конечно, леди Ариана.
– Сэр Тириус, позволите задать личный вопрос?
– Конечно леди.
Я слегка замялась, с чего вдруг я у него решила спрашивать. Управляющий вызывал доверие, был учтив, обходителен и в меру холоден, как раз то, чего мне сейчас хотелось. Но все же он был рекомендован королем, и это сильно настораживало. Решила, что стоит сначала прощупать почву.
– Как вышло, что сам король решил рекомендовать мне управляющего?
Вторую часть вопроса я не озвучила… Меня в чем-то подозревают?
– Вам не о чем беспокоиться леди. Благополучие подданных – это залог финансового благополучия всего королевства. Сэр Корнелиус был заметной фигурой и скопил немалое состояние. Я был направлен сюда как грамотный и подающий надежды экономист. Если мои труды будут полезны, а налоги в казну останутся столь же весомыми, мне вероятно предложат должность при дворе. Конечно, уже после вашего замужества, когда ваш новый супруг выберет себе нового управляющего.
– Собственно об этом я и хотела у вас поинтересоваться. Я действительно любила Корнелиуса – чем чаще это повторяю, тем меньше отвращения вызывает эта ложь. И все же – я не знаю смогу ли снова полюбить другого мужчину. Выходить замуж для меня, это мм… Обязательно?
Мужчина помолчал некоторое время, изучая мое лицо, а затем осторожно проговорил:
– Простите, леди, полагаю если бы не состояние, доставшееся вам от супруга, никто не стал бы ожидать от вас повторного брака. Женщины, в отличие от мужчин, часто предпочитают носить траур до конца жизни. Однако же, вы молоды, привлекательны и главное, король искренне переживает за вашу дальнейшую судьбу и непременно будет присматривать для вас кандидатов на замужество по истечению года.
Понятно, кто тебе даст вольной жизни с такими-то богатствами.
– Конечно, формально вы имеете право отказаться от ухаживаний. Однако от искренней заботы короля не принято отказываться. Более того, я гарантирую что вам дадут выбор из очень хороших кандидатов. Вторые и третья сыновья в семье часто остаются с титулом, но без наследства. Многие, как и я, выбирают стезю финансистов и управляющих, многие идут на военную службу, ведь за заслуги перед королевством можно получить кусочек завоеванной земли. Ну и есть те, кто предпочитают жениться.
По моему хмурому взгляду Тириус кажется догадался, что сказал что-то не то.
– Поверьте среди этих кандидатов есть много достойных молодых мужчин. Брак по расчету – это не то, о чем мечтают леди, однако вы ведь уже один раз согласились на такой и…
Мое лицо стало совсем уж хмурым, а мой новый управляющий кажется смутился. Выглядело это забавно, до этого холодная маска не дрогнула ни разу.
– Простите меня, леди. Я совсем не ожидал такого вопроса и ничем не хотел вас оскорбить. Мне очень жаль, больше я не позволю себе такой глупости.
Надо же и взгляд какой виноватый стал, да передо мной блестящий экземпляр приятного человека. Понял, что наговорил и действительно вину за собой почувствовал.
– Не переживайте, Тириус. Я благодарна, что вы так откровенны со мной. – по удивленным глазам и облегченному вздоху, поняла, что ожидал женской истерики – Вообще, я искренне надеюсь, что вы и впредь будете со мной честны. По мне должно быть уже не так заметно, но произошедшее в нашем доме сильно меня подкосило. У меня проблемы с памятью, сильные головные боли. Мне бы хотелось иметь на своей стороне кого-то, кому я смогу довериться. Я была бы действительно рада, если бы этим человеком стали вы.
Ох ты ж, это что румянец? Невольно засмотрелась на робкую улыбку мужчины, который тут же постарался взять себя в руки, галантно склонился, еле ощутимо коснулся губами моих пальчиков, а после заявил с самым серьезным выражением лица.
– Леди, мне не хотелось бередить ваши раны, но то что с вами произошло действительно ужасно. Однако я не догадывался, что вы все еще страдаете от ужасных последствий. Клянусь вы всегда сможете положиться на меня и обещаю всегда быть с вами честным.
– Благодарю вас Тириус. Скажите, какое жалование полагается управляющему с вашим опытом и умениями?
Снова румянец? И я вот этого милого мальчика суровым назвала?
– Три золотых в месяц, леди. Однако, если сочтете эту цену слишком высокой, хотел предложить вам установить жалование в два золотых на первые три месяца, а после если будете довольны моей работой, можем все же поднять ставку до трех.
Да ведь я и впрямь богата! С тем что я видела, я спокойно могу позволить себе с десяток таких управляющих совершенно безболезненно. А еще он рекомендовал мне жалование в 20 золотых в месяц, а на себя поскромничал больше попросить? Что ж, опыт управления сотрудниками у меня есть. И довольные условиями труда люди работают лучше, да и по сторонам меньше заглядываются. А мальчишка и впрямь очень грамотный попался. Надо будет убедить его, что щедрая леди лучше работы при дворе. Глядишь с грамотным управляющим и вопрос моего замужества не будет таким острым. Теперь важно действовать осторожно.
– Сэр Тириус, мы почти два часа обсуждали ваши идеи по управлению моим имуществом, неужто вы считаете, что мне после этого потребуются дополнительные доказательства вашей компетентности. Да и ведь мы с вами сэкономили на слугах, разве нет?
Растерялся, снова румянец на щеках. Хотя и старается казаться невозмутимым. Нет, ну какой миленький. Пригляделась к мужчине внимательнее: высокий, статный, даже, пожалуй, красивый. Глаза серые, такие бездонные и честные. Ну а шрамы вообще-то украшают мужчину. Несложно будет такому невесту подобрать, все больше причин не рваться во дворец.
– Леди? Предлагаете поставить жалование в три золотых?
– Предлагаю поставить жалование в пять золотых. Если результаты работы будут хорошими, снова поднимем ставку.
– Мм, леди, даже не знаю, чем заслужил такое. Это очень щедрая оплата для человека моего возраста.
– А при чем здесь ваш возраст. Будь вы на моем месте, обращали бы внимание на возраст или на грамотность сотрудника?
– На грамотность, леди.
– Вот, а хорошему специалисту, рекомендованному лично его Величеством, стали бы недоплачивать?
– Нет, леди. – робкая улыбка коснулась уголков его губ, оттаивать начал наконец.
– А в будущем, если все же решите меня покинуть и уехать во дворец, что поможет мне найти хорошего управляющего? Слава доброй леди, которая по достоинству ценит труд своих сотрудников, или грустный управляющий, которому без причин урезали жалование?
Улыбнулся, улыбка красивая у мальчишки. Впрочем, хватит даже мысленно его мальчишкой называть. Мне в этом мире едва двадцать лет исполнилось, а ему уже двадцать пять не меньше.
– Благодарю вас, леди. Обещаю, что оправдаю ваше доверие и ни в коем случае не стану грустным управляющим.
Тут уж я не выдержала и рассмеялась. Точно сработаемся, и оставлю его при себе. Король себе еще найдет.
Глава 6. Госпожа
Итан.
Он снова сидел в своей комнате без света и просто пялился в стену. Сколько лет уже прошло с того дня, когда на него впервые нацепили дьявольский ошейник? Должно быть уже лет восемь. Только люди могли придумать это отвратительное устройство. Гнилые, отвратительные существа. Надо было истреблять их, пока они не расплодились как сорняки.
А ведь он уже и не злился, просто думал об этом по инерции, не испытывая абсолютно никаких эмоций.
Люди… В поселении, где он жил он часто видел торговцев человеческой расы, тогда и подумать не мог на что способны эти создания. Спустя несколько лет после начала войны, он уже понимал, чего ожидать. Подлые атаки в ночи, убийства детей, женщин, всех кто смел сопротивляться. Кого удавалось схватить живьем, забирали в рабство.
Он был уверен, что эта участь никогда его не коснется. Каким же наивным он был. В ту ночь, когда на поселение ветра напали, он должен был погибнуть. За то, что, получив ранение в голову, он потерял сознание, корил себя еще долго. Раз за разом воспроизводил в мыслях ту ночь, каждый шаг, все думал, что нужно было сделать иначе. Но все это не имело смысла. Теперь уж точно.
Когда он впервые попал в этот дом, в нем еще жила надежда что-то изменить. Он еще искал выход. Раньше казалось, что он не боится боли, как же он ошибался. А еще он не знал, что от сильнейшей боли мозг может буквально отключиться, при этом позволяя телу, вопреки здравому смыслу, исполнить указ хозяина.
Хозяин. Он был не просто вещью, он был ценной и красивой игрушкой. В руках хозяина. Именно унижение от того, что пришлось пережить в его руках и сломало его окончательно. Нет не сломало, убило в нем дроу. Осталась лишь оболочка.
Он видел таких на улицах, пустые безвольные оболочки. Истощенные, униженные, растоптанные. Казалось, что им повезло меньше, чем ему, но он знал, что променял бы свою участь не задумываясь.
Люди отвратительны, только они могли лишить собственных рабов даже права прекратить собственную жизнь. Ошейник не позволял и этого.
Раб смотрел на свои руки. Он видел хорошо в темноте, видел ухоженные руки, чистую гладкую кожу, рельеф мышц. О нем действительно хорошо заботились, но он никому не пожелал бы такой участи.
Вспышка страха и злости возникла где-то в глубинах сознания. Не его, своих эмоций у него давно уже не было. Эмоции его хозяина.
Родиться с даром эмпата считалось благословением среди дроу. Помимо обыкновенной магии, он мог улавливать чувства и эмоции тех, рядом с кем находился. Этот дар не смог заблокировать даже ошейник, а жаль. Путешествуя в первые три года своего рабства по борделям, он чувствовал мерзкую похоть человеческих женщин при взгляде на него. Тогда он чувствовал омерзение. Идиот. По крайней мере тогда в его постели были женщины. Раб не испытывал к ним никакого влечения, они заставляли его делать отвратительные вещи, и все же тогда он был еще жив. Он был не сломлен, пока его не выкупил хозяин.
Испуг усилился. Это слегка отвлекло его от собственных вялых мыслей. Хозяин редко испытывал страх.
В доме послышался топот и какие-то голоса. Дверь в комнату резко открылась и в проеме показался мужчина в форме. Стражник.
– Здесь только раб!
– Не важно, обыскиваем все! Выдвори его из комнаты и все тщательно проверь!
Пока они перекрикивались, опустился на колени, как подобает хорошему рабу. Мужчина повернулся, осмотрел его изучающим взглядом, задержался глазами на короткой набедренной повязке, которая скорее напоминала пояс, и на золотом украшении, в которое помещался член, как в некую решетку, и брезгливо поморщился. На затворках сознания он уловил волны отвращения, исходящие от стражника. Он и сам себе был отвратителен. Хозяин никогда не скрывал для чего держит раба. Однако даже среди людей такое не приветствовалось. Впрочем, богатым господам прощалось многое. Что удивляло его по началу, так это то, что хозяин часто водил в дом женщин. Но вопреки здравому смыслу, не меньше раза в неделю неизбежно звал к себе его.
– Встань.
Немедленно подчинился. Встал, опустил взгляд в пол. Ошейник заставлял его подчиняться лишь одному голосу, однако не все ли равно. Он просто раб и он обязан служить людям. Исполнять приказы было привычкой.
– Отвратительно. Ты можешь снять это с себя и одеться во что-то подобающее?
– Нет, Господин. Самостоятельно снять не могу. Однако могу надеть штаны.
– Ну так надень! Фу гадость какая, кошмар.
Не обращая внимания на комментарии стражника, подошел к шкафу, достал оттуда шаровары, и быстро оделся. Да, шкаф ему тоже полагался. Там было много купленной хозяином одежды. Специально для его любимой игрушки. Стражник не просил одевать рубашку, значит нельзя. Развернулся и вновь опустился на колени.
– Выйди из комнаты, стой возле двери.
Вышел и стал наблюдать за происходящим в доме. С десяток стражников обыскивали комнаты дома. Хозяина он в доме и вовсе больше не чувствовал. Странно это.
Спустя два часа он так и стоял возле двери своей комнаты. Других приказов ему не давали. К командиру отряда со второго этажа сбежал лохматый юноша, тоже один из стражников, чужое чувство ликования и победы кольнуло и почему-то заставило неуютно поежиться.
– Мы нашли! Не в кабинете, в гардеробной! Под половицами сейф. Сами не откроем, нужен маг.
– Какой хороший, однако, выдался день. Вызовите мага из дворца, немедленно!
Ариана.
Возвращение в дом, где я пережила столько ужаса, далось нелегко. Только тот факт, что Тириус сопровождал меня, не дал мне полностью расклеиться. Физически пришлось подавить в себе желание бежать как можно дальше отсюда. Тело била крупная дрожь, а ноги задеревенели и совершенно не слушались.
– Леди, все в порядке? Вы можете войти, ничего не бойтесь, это абсолютно безопасно. Амулет с тревожным сигналом починили, улицу патрулирует дополнительный отряд охраны.
Мужчина говорил очень мягко, не торопя меня переступить порог дома. А ведь на все дни, что я лежала в больнице, я словно почти забыла, что пришлось пережить. Как такое вообще возможно. Там в палате, все казалось каким-то нереальным, но очень кошмарным сном. Я улыбалась, хорошо питалась, хорошо спала, строила планы на будущее, радовалась своей внезапной победе, ведь дознаватель так и не объявился. Но стоило вернуться в этот дом, и кошмар снова стал реальностью, и казалось, что эта реальность придавила меня к земле.
– Леди, если вы переживаете о том, что можете увидеть… Дом убрали, ковровые покрытия заменили, все вымыли и проветрили. Но если вам все же некомфортно…
– Нет. Просто, просто дай мне пару минут.
Больше он ничего не сказал, терпеливо ждал целых десять минут, пока я наконец не выдала себе мысленную оплеуху и не заставила себя сделать первый шаг внутрь.
***
Пространство этого дома давило. Я пыталась устраивать внутренние монологи, пыталась убедить себя, что кошмар позади, что я победила, я выжила и стала сильнее. Буквально стала сильнее, ведь теперь у меня есть доступ к магии, с которой мне еще предстоит познакомиться. Вот только ничего не помогало. Не помогало, потому что это была ложь. Я не стала сильнее. Всего неделя в этом доме надломила во мне что-то.
В первую же ночь я проснулась с криками и в слезах. Мне снилось, что я снова там, в той комнате. Что я на самом деле не выбралась, что моя магия так и не открылась, что это лишь игра больного воображения. Во сне я буквально чувствовала на своей шее проклятый ошейник. С той первой ночи кошмары преследовали меня постоянно.
По утрам я бежала к зеркалу, проверить нет ли ошейника на моей шее. Днем из-за недосыпа ходила бледная и оглушенная.
Иногда я спускалась к той самой комнате. Ее убрали, но все осталось на прежнем месте. К удивлению, нашла даже свой обугленный ошейник на пыточном столе. Почему его не выбросили?
Я пыталась сидеть на пороге комнаты, убеждая себя, что меня здесь больше ничего не держит. Я заходила внутрь и орала как резаная, напоминая себе, что никакие приказы больше не сдерживают мой голос. Лучше не стало, однако просыпаясь я больше не бежала к зеркалу. Я знала, что я свободна, но кошмары так и преследовали меня каждую ночь.
Иногда мне снилось, что во мне открылась магия и я стала постельной игрушкой Корнелиуса. Иногда снилось как я ползу к нему на четвереньках и тянусь к его штанам, собираясь ублажать его ртом как он того хотел. Такие сны были самыми отвратительными. Пару раз я сбегала в туалет и меня выворачивало съеденным накануне ужином от осознания того, что вообще-то он мог просто заставить меня делать все это. Что только его пытки и мое нежелание признаться в собственном происхождении, отвлекали его от попыток меня изнасиловать. Как бы не старалась я выкинуть из головы эти мысли, не получалось.
Во всех этих кошмарах был лишь один положительный момент, мое воображение старательно показывало мне, что все могло быть хуже. Гораздо, гораздо хуже.
Когда через неделю меня навестил доктор Сэмюэл, он долго ругал меня, что не обратилась к нему раньше. Вид у меня и впрямь был жалкий. Мне выдали какое-то снотворное, укрепляющие капли на утро и вечер. После он мягко рекомендовал, наконец выбрать прислугу и не оставаться в доме на ночь одной. На том и удалился.
Совет в самом деле был хорошим. Тириус продолжал присылать ко мне кандидаток каждый день с момента моего возвращения и удивлялся тому, что я так долго могу обходиться вообще без прислуги. Дом я конечно не убирала в эту неделю, но приготовить себе и помыть за собой посуду труда не составило. Даже позволила себе трусливую мысль, а не отказаться ли вовсе от прислуги?
Но нет, такое точно не поймут, а мне лишнее внимание ни к чему. Потому старательно продолжала принимать у себя потенциальных служанок и кухарок. Мне не нравился никто. Все лебезили, безусловно пытались рассказать о своих лучших качествах, но в их взгляде читалось что-то… Подозрение? А то и вовсе настороженность. Понимаю, что выглядела я не важно, возможно на фоне недосыпа и стресса совсем позабыла, как должна вести себя юная девушка, общалась жестко, задавала прямые вопросы. Но все равно, такая их реакция меня не устраивала. Я слишком многое пережила, и я не поселю у себя под боком очередную змею.
И вот на девятый день, мне наконец повезло. Мужчина доставлявший мне продукты по обыкновению оставлял их у двери. Я всегда слышала, как он приходил и уходил. Я вообще постоянно напряженно вслушивалась в каждый шорох. В этот раз вместо того чтобы просто уйти, он робко постучал в дверь.
Не ожидая ничего хорошего и не считая себя обязанной открывать, я просто стояла и ждала, когда он уйдет. Но стук повторился.
– Госпожа, леди Хашшер. Позвольте всего минуту вашего времени.
Я скривилась одновременно и от нежелания открывать дверь и от собственной никчемности. Так я скачусь в депрессию, а в этом мире вряд ли знают, как ее лечить. Постояв еще минуту, услышала, что посыльный собирается уйти и поспешила открыть дверь.
– Слушаю вас.
Прозвучало грубо, но у меня пока не было причин быть вежливой.
– Ой, простите леди, я совсем не хотел вас беспокоить. Если вам неудобно, я лучше пойду, не стоило мне вас тревожить леди.
Мужчина кланялся и медленно, но верно отступал в сторону ворот. Мне вдруг стало немного стыдно. С волками жить, по волчьи выть, это верно конечно. Но слишком уж быстро я начала превращаться в то, от чего сама еще две недели назад отплевывалась. В бездушную госпожу. Ну уж нет, Корнелиус. Запомни, я осталась жива, а остальное поправимо. И я не потеряю себя.
– Простите, вы и правда слегка напугали меня, я не хотела быть грубой. Прошу вас, скажите, какое у вас ко мне дело?
Мужчина поднял глаза, увидела мою радушную улыбку, и расслабил плечи.
– Госпожа, то есть леди, простите, я слышал вы ищете себе прислугу. Могу я предложить вам пообщаться с моей племянницей? Она умница! Уж до чего старательная девочка! Все-все она может, готовить, стирать и убирать! Вы просто поговорите, дайте бедняжке шанс!
– Шанс? А другие получается ее брать не хотят?
Мужчина тут же опустил глаза в пол и замялся. Снова поднял взгляд, догадался что я жду от него ответов, и не хотя сообщил.
– Да надругались над нею. Говорил не бродить ночью одной, а дура эта! Ц! Теперь и замуж не возьмет такую никто. И на лице у нее ожог оставили, поглумились господа на славу.
Посыльный досадно сплюнул, снова взглянул на меня, но я ждала продолжения. Пока не особо поняла, в чем собственно проблема. Никогда не поверю, что служанок исключительно красивых на работу принимают. Девушку было жалко, я уже знала, что приглашу ее на разговор, однако мне хотелось услышать историю до конца.
– В общем это, мы точно то не знаем. Но ведь не исключено, что понесла она. Историю эту уж все слышали, а брать к себе брюхатую не хочет никто из господ. Увольнять то их нельзя, уж так король повелел. Дык ведь может и обошлось все, а рисковать никто не хочет. Да ладно уж, сам понимаю, что и вам такая головная боль сейчас ни к чему. Вы меня простите госпожа, не хотел я вас беспокоить, да уж больно душа за девочку болит, подумал отчего ж и не спросить вот.
– Рада, что спросили. Пускай приходит завтра к обеду, и рекомендации с предыдущих мест работы пускай с собой возьмет. Обещать ничего не стану, но пообщаюсь с удовольствием с вашей племянницей.
– Госпожа! Благодарю вас! Вы не пожалеете, вот чем хотите могу поклясться!
На этих словах мужчина раскланялся и поспешил покинуть поместье. А я вдруг решила, что погода очень хорошая и пора бы прекращать сидеть взаперти, и отправилась изучать сад рядом с домом. Последние две ночи, как мне выдали снотворное, я начала высыпаться. Не знаю, что за чудо средство и из чего его делают, но сны мне перестали сниться вовсе.
***
Карла пришла ко мне на следующий день вместе с рекомендациями. Очень извинялась, что с последнего места нет ничего, так как ее выгнали за непотребное поведение.
Девушка меня удивила. Она была слишком честной в своих ответах, словно тем самым бросала вызов и мне и всем, кто не захотел брать ее на работу. На щеке у нее действительно был ожог. Стоило мне задержать на нем взгляд, рука тянулась к шее, проверить свой собственный, приходилось себя одергивать. Я итак знала, что на его месте осталась лишь тонкая белесая полоска. Если не приглядываться, заметить было сложно, однако под пальцами явно ощущался шрам.
В целом все мои шрамы превратились в такие полоски. Тонкие, белые. Доктор при осмотре не выказал удивления, и я сделала вывод, что это не результат действия моей магии, а всего лишь ожидаемый эффект от мази, которую мне выдали.
Когда поинтересовалась у Карлы, почему она такой мазью не пользуется, чтобы сделать шрам менее заметным, она поджала губы и отвернулась, а мне захотелось треснуть себя по лбу. Откуда у нее деньги на такое снадобье. Одна баночка стоила пять серебряных монет, я уже знала, что для прислуги это слишком дорогая цена. Они такую плату получали за месяц, а ведь еще жить на что-то надо.
Извинившись за свой бестактный вопрос, попросила ее рассказать, что она умеет и чем готова заниматься.
– Госпожа, вы в самом деле готовы меня взять или общаетесь со мной, лишь потому что дяде пообещали? Если второе, то не стоит вам тратить на меня свое время.
Такая юная и такая серьезная. Пожалуй, если бы не этот шрам, действительно была бы красавицей. Рыжие кудряшки волос, мягкие карие глаза, веснушки. Черты лица аккуратные и очень мягкие, как у куколки. В ее словах я не чувствовала обиду или злость. Скорее уж горечь от объективной оценки своего положения. Девушка была до крайности честна со всеми, включая и себя саму. Что ж, на честность, надо отвечать честностью.
– Я пока не готова тебя взять Карла, я еще не на все свои вопросы получила ответы, однако я действительно рассматриваю такой вариант. – девушка слегка поджала губы и отвела взгляд, не поверила – Могу я быть с тобой откровенна, Карла?
– Конечно, Госпожа.
– Я вообще никого не хочу видеть в этом доме, однако знаю, что так не принято, да и самой следить за домой будет сложно. – я взяла паузу, чтобы сделать медленный вдох и выдох и решила все-таки быть откровенной до конца – Ты наверняка слышала, что не так давно в этом доме произошла страшная трагедия, после которой я сама чудом осталась жива. Мне до сих пор страшно находиться в этом доме одной, но и впустить сюда кого-то еще мне страшно. Ночами меня мучают кошмары, а днем я пока больше похожа на собственную тень. Помимо всего прочего, я лишилась памяти. Не всей конечно, но многое теперь кажется мне чужим и незнакомым, в голове до сих пор каша и меня часто мучают головные боли.
– Бедная Госпожа, это же ужасно! Ой. Простите, так невежливо с моей стороны. Продолжайте, прошу.
Девушка и впрямь распереживалась, карие глаза казались влажными, а рот приоткрылся в удивлении.
– От чего ты так переживаешь Карла? Я вовсе не ожидала тебя шокировать, хотела лишь объяснить свои ожидания.
– Конечно Госпожа, я понимаю. Просто я слышала про тот случай, да весь город слышал. Но то обычные сплетни, жуткие, но как будто далекие от реальности. А тут вдруг осознала, что вам и правда довелось все это пережить и не сдержалась, жалко вас очень стало.
Удивительно, она вообще говорит все что думает.
– Карла, я знаю, что и с тобой недавно произошло несчастье.
Девушка вздрогнула и поникла.
– Так ведь то со мной, кто я, а кто вы. Вы же вся такая красивая, хрупкая, что статуэтка фарфоровая. А я-то обычная.
Разговор складывался как-то не так. Видела, что девушка начинает замыкаться, видать переживала, что я тоже испугаюсь ее возможной беременности и откажу в работе. Нужно было срочно возвращаться в нужное русло.
– Карла, прости меня. Я не хотела тебя обидеть, и я думаю нам обеим просто очень не повезло. Да и уверена, что мы обе с этим обязательно справимся, поверь, я тоже не такая уж хрупкая.
– Конечно-конечно! Простите Госпожа, я совсем не то хотела сказать!
– Я знаю, не переживай. Я все это к чему начала. Я бы хотела первое время нанять только одного человека в услужение. И за домом следить и готовить. В еде я неприхотлива, несколько блюд на столе мне не нужны. А вот покой и тишина в доме очень даже. К тому же не хочу каждый свой шаг раздумывать, вдруг что сделала не так. Все-таки я еще не совсем пришла в норму. Позднее, может через месяц, мы обязательно возьмем к себе еще прислугу, а тебя, если хорошо будешь справляться, повысим до домоправительницы – видя ее удивленный взгляд, поспешила продолжить – конечно, я понимаю, что это очень большая нагрузка для юной девушки, но обещаю, что долго мое затворничество не продлится, а твои труды мы обязательно отобразим в оплате. Скажем, один золотой в месяц тебя бы устроил?
– Госпожа, да побойтесь Бога! Кто ж такие деньжищи прислуге платит?! А что работать много придется, так я выносливая и старательная! И готовлю я вкусно, и убираться буду тщательно! Да к тому ж меня никто кроме вас и брать то не хочет, боятся, что я беременная окажусь, тогда меня и выгнать нельзя будет…
Вот же бестолочь, зачем спорить то? Почувствовала, что на сердце как-то потеплело от этой непосредственной и искренней девочки.
– Карла, человеческий труд должен оплачиваться по достоинству. А то, что ты могла понести, это ведь еще не известно. А даже если и так, мы как-нибудь управимся. Когда ты готова будешь приступать?
Девушка смотрела на меня неверящими от счастья мокрыми глазами, я почувствовала, что и у меня глаза на мокром месте. А ведь если трезво взглянуть на ситуацию, я ей не подарок сделала, а тяжелую работу предложила, поди убери несколько комнат, да еще еду приготовь. Ладно, возьму недельку передышки и снова возьмусь за поиск прислуги. Мне лишь нужна еще одна маленькая передышка.
– Госпожа, спасибо вам! Спасибо! Да я хоть сегодня готова приступить!
– Не спеши. Я тебе дам адрес и письмо с моей печатью, навестишь моего управляющего. Подпишите контракт на работу, а после приходи с вещами заселяться. Комнату предлагаю тебе взять внизу, гостевую.
– Госпожа, так ведь у вас в доме наверняка есть комната для прислуги.
– Карла, я живу одна и гостей в дом водить не собираюсь, а в комнате для прислуги нужен ремонт. Мебель надо бы заменить, шторы новые повесить. Это все я сообщу управляющему в письме, его кстати зовут сэр Тириус Майли. Как закончим с ремонтом, сможешь перебраться туда, а пока поживешь в гостевой комнате.
– Х-хорошо Госпожа, но не принято так.
– Хороший повод обсудить еще несколько правил. Как я уже сказала, произошедшее сильно на меня повлияло, и, если я буду делать как не принято, я рассчитываю, что ты не станешь рассказывать об этом вообще никому. Если возникнут сомнения, говори их мне лично, договорились?
– Ой что вы! Никакой хороший слуга о хозяине не станет за спиной судачить, да я б никогда не стала!
– Вот и хорошо. И последнее, вечером как разберешься со всеми делами, зайди ко мне в комнату. А уж завтра приступишь к своим обязанностям.
***
Вечером Карла вошла и выглядела какой-то напуганной. Словно ждала, что я вот-вот передумаю ее брать. С собой принесла контракт, опасливо сообщила что оплату за месяц поставили в один золотой. Вот и хорошо, все инструкции по поводу оплаты, и что мне нужна пауза в поиске слуг, я передала Тириусу. Как и запросы на покупку новой мебели и штор для комнаты слуг.
Карлу я поблагодарила, порекомендовала и об оплате своей не сильно распространятся, а потом попросила сесть в кресло у окна. Девушка села не задавая вопросов, только вопросительно следила за моими действиями.
Достав из туалетного шкафчика выданную мне ранее мазь и гигиенические салфетки, попросила ее не дергаться и бережно обработала ожог на ее лице. Девушка вновь сидела со слезами на глазах, но упорно продолжала молчать.
– Карла, в чем дело? Почему опять плачешь?
– Простите Госпожа, но уж такая вы добрая. Кто ж на прислугу такую дорогую мазь расходует?
– Карла ты в первую очередь девушка и живой человек, а уж потом где-то в конце списка прислуга. Ты ведь такая красивая, жаль будет оставлять тебе шрам, когда у меня есть возможность помочь. Сама подумай, разве ты не поступила бы также на моем месте?
Я видела, что она снова собирается что-то сказать, но с последним аргументом притихла и выдохнула только тихое спасибо. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и расстались.
Я знала, что в моей жизни наконец начинается полоса спокойных и размеренных дней. Конечно выбираться из своего затворничества когда-нибудь придется, но мне нужно время зализать раны и прийти в себя.
Что ж, насчет спокойных дней я сильно ошиблась.
Итан.
Уже три дня он сидел в грязной клетке с другими рабами в местном участке. Пока его вели сюда, не задавал никаких вопросов. Но вот спустя два часа потерял контроль. Ненужная, трусливая надежда, что быть может что-то эдакое произошло и хозяину его уже не вернут, разбередила казалось навсегда уснувшее сердце. Совершенно не понимая, что творит, он обратился к охраннику и вежливо попросил объяснить, что происходит. Охраннику это не понравилось, и он приказал ему развернуться, а после избивал плетью, пока не выдохся.
Дроу не шелохнулся. Жаль конечно, что рубашка пришла в негодность, да и штаны теперь кровью пропитаются, спать будет неудобно, но боль от ран на спине была привычной, да и ни в какое сравнение не шла с болью от ошейника. Хозяин избивал его периодически, хотя после непременно мазал дорогой мазью, чтобы на любимой игрушке не остались некрасивые шрамы.
И все же, почему он здесь? Как мог старался убеждать себя, что ничего не чувствует, но это было ложью. Надежда все же свербила где-то внутри, хоть и не хотелось себе в этом признаваться. Неужели его личный ад наконец закончился? Что теперь с ним будет? Снова бордель? А, впрочем, что угодно лучше, чем принадлежать хозяину!
На третий день, он ощутил, что боль в паху стала достаточно сильной, но не посмел бы просить кого-то снять с себя чертову клетку. Глупо, можно ведь было попросить других дроу, но, во-первых, от мысли об этом он испытал давно позабытый стыд. Там в поместье хозяина он был просто рабом, только рабом и никем больше. А здесь среди своих, он еще и дроу. А во-вторых, как бы отвратительно это не звучало, но может если у него отвалится член, его перестанут использовать как раба для утех и отправят работать скажем в шахты. Говорят, дроу там быстро погибали и всегда требовались поставки новых. Нет, скорая смерть – это совсем уж сладкая мечта, она может сделать его слабым. Надо сохранять холодный рассудок.
В комнату вошел тот самый охранник, что в первый день избил его.
– Ты! На выход!
Его посадили в телегу и снова куда-то повезли. Он боялся громко думать, ведь коварная Вселенная не раз убивала его самые отчаянные надежды и игнорировала самые ярые мольбы. И все же не удержал предательского шепота «только не обратно к хозяину».
В этот раз его желание было исполнено, за что небеса к нему так жестоки он не знал, зато сразу узнал особняк, к которому его везли. Дом Корнелиуса Хашшера. Если и был на свете более отвратительный человек чем его хозяин, он жил в этом доме.
Ариана.
С Карлой мы жили вдвоем в нашем большом особняке вот уже неделю. Я понять не могла, как она все успевает. Готовила Карла действительно вкусно. Чтобы не нагружать ее лишней готовкой, мы с ней сразу оговорили меню. На ее возражения, что я такая худенькая и она вполне успеет приготовить несколько блюд, успокоила ее, что это рекомендации доктора и рацион нужно увеличивать постепенно.
Уж через два дня, на фоне ее неуемной энергии, и того как она порхала по дому то с тряпкой, то с какими-то корзинами вещей, мне вдруг стало стыдно. Она ведь тоже пережила нападение, и не сидит взаперти и не наматывает сопли на кулак. А ведь разница лишь в том, что у нее возможности такой нет. Зато у меня есть. Спихнула дела на управляющего, уход за домом оставила служанке, а сама только и делаю, что пытаюсь не сползти в депрессию. Нет уж, так дело не пойдет. Я не какая-то там хрупкая статуэтка.
Поэтому уже на третий день решительно стала занимать себя всем чем угодно. Первым делом попросила Тириуса направить мне копии последних отчетов, хотелось мне еще разок взглянуть на эти бумажки, да и родилась пара идей. Все-таки попаданка я или где? Надо проверить, что в этом мире еще не изобрели и стать первопроходцем, а заодно и приумножить богатства мужа. Не от жадности конечно, а чтобы король остался доволен и постарался в мою жизнь не вмешиваться со своей заботой и женихами.
Дальше разузнала у Карлы где здесь местная библиотека, ссылаясь на свои проблемы с памятью. К моей радости, читательский билет у Арианы уже был, и я неспешно выбрала для себя несколько книг. Во-первых, пособие по основам магии, отличная новость, что оно в свободном доступе. Во-вторых, свод законов, следует обязательно выделить время и изучить на досуге. Прихватила также и учебник по истории, и географию и даже учебник по этикету. Пока не нужен конечно, да и не заметила, что манеры мои сильно отличаются от местной знати, но ведь могут и ко двору пригласить, король уже показал, что я попала в его поле зрения, а значит лучше перестраховаться.
На следующий день, отправилась изучать местные салоны, решив заказать для себя пару новых платьев. Гардероб Арианы мне несомненно нравился. Красивые дорогие ткани, мягкие пастельные тона подобраны, чтобы подчеркнуть белую кожу и естественную красоту юной девушки, вот только почти все были с корсетами. Да и отвратительные балахонистые ночнушки до самого пола меня совсем не устраивали. Спать в них было неудобно от слова совсем, а голой спать моветон. В общем, решила прикупить себе парочку домашних платьев и костюм для сна.
Салон выбрала интуитивно. Понравились выставленные на витрине платья и улыбчивая пухлощекая девушка, тут же кинувшаяся встречать меня. Долго не думая, объяснила ей что хочу получить, поняла, что проблем с пошивом не возникнет и не стала ничего больше искать. После того как девушка сняла с меня мерки, я решила прогуляться вдоль главной улицы и натолкнулась на небольшую уютную пекарню, умопомрачительный запах манил аж за сотню метров. Набрала нам с Карлой разных вкусностей к чаю и довольная собой, отправилась обратно в особняк.
Вечером мы с Карлой уплетали пирожные, пили чай и обсуждали прошедший день, после чего я уже по обыкновению обработала ее ожог и удалилась к себе изучать собранную ранее литературу. К моему удивлению, след от ожога на щеке у девушки становился менее заметным с каждым днем. Верилось с трудом, что за несколько дней возможен такой эффект, но ведь я и по своей спине видела результат. Кстати вопреки данному доктору обещанию, я не стала никого просить обрабатывать мою спину. Шрамы после госпиталя были почти не заметны, да и под платьем их не видно. Позволить кому-то увидеть это я не могла. Не хотелось ни жалости, ни неудобных вопросов. Они мне не мешают и ладно.
Когда проснулась следующим утром, внезапно почувствовала себя действительно отдохнувшей, впервые с тех пор как вернулась домой. Значит план занять себя заботами работал, и я кажется начала приходить в норму. А улыбчивая и рыжая Карла постепенно согревала мое заледеневшее сердце. Этот мир не так уж плох, просто мне очень и очень не повезло в начале, но это уже позади. Я со всем справлюсь.
В этот день получила от Тириуса записку, что он подыскал садовника и что приходить тот будет по вторникам и пятницам после завтрака, то есть часов в десять по местному времени. Первый раз наведается сегодня, осмотреть сад и проверить какие потребуются работы. Дождавшись садовника, мысленно поблагодарила Тириуса за внимательность к моим пока еще не усмиренным страхам. Это был взрослый мужчина, женатый, с детьми и внуками. С добрым лицом, сильными руками, широкими плечами. Несмотря на высокий рост и сильные руки, он не вызывал абсолютно никаких опасений. Увидев сад, в мою сторону он уже больше не смотрел, рассыпался комплиментами и редким деревьям (особенно его порадовала ель, ну по крайней мере на вид была ель обыкновенная, но оказалось здесь такое в диковинку), и красивым цветам, и изящному фонтану из белого камня. А после принялся причитать и разве что не отчитывать, как же госпожа все запустила, и перечислять что потребуется сделать в первую очередь. Под конец его перечислений, я уже особо и не слушала. Понятно же, что мужчина любит свою работу, мои советы ему будут только мешать. В общем, доверила свой сад его мужественным рукам и удалилась по своим делам, не забыв предупредить и Клару о нашем новом сотруднике.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71510467?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Хельга Арвен и Ольга Бес
Тип: электронная книга
Жанр: Эротическое фэнтези
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 07.01.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: В первые секунды я действительно обрадовалась, ведь столько раз читала сюжеты о неунывающих попаданках, а теперь и сама стала одной из них! Жаль, что я не сразу поняла, что попала не в сказку, а в настоящий хоррор…