Главная страница | Социальная фантастика | Король должен умереть. Книга вторая

Король должен умереть
Леонид Сиротин
Эта история знакома всем: король Артур, поиски Грааля, Зеленый Рыцарь, предательское нападение на линкор «Пендрагон» в глубоком космосе… Нет, постойте, такую историю вы точно не знаете! Позвольте королю рассказать о своей жизни, полной интриг, неприятностей и приключений и найдите ответ на вопрос «Почему король должен умереть?». Это путь длиной в тысячи парсеков, которые не преодолеть без перехода в гипер, где правит Рогатая Хозяйка. А ещё это история о том, как хорошая кружка плохого пива изменила галактику.

Леонид Сиротин
Король должен умереть

Пролог
Скриптору Ларку снились чужие сны.
Снились Тиндагол и черная тень исполинского корабля, упавшая на поселок. Бледные лица людей, искаженные отчаянием. Солдаты Канторов в черно – желтой броне – надменные и ненавистные. Рыдающая мать, в ее объятиях маленький мальчик с выжженной на запястье отметкой. Ведьма в белых одеждах возносилась над ней в серые небеса, и с ней маленькая девочка с белыми волосами – похищенная дочь, сестра, Илина.
Сквозь покорную и безмолвную толпу на площади проступала груда обугленных тел. Брошенные дома таращили черные провалы выбитых окон, и он кричал от ужаса и отчаяния. Повернувшись, бежал прочь…

…вдруг оказывался в машинном отделении корабля «Звезда удачи», слышал голос капитана Кинира из динамиков, но не мог разобрать слова. Оглушительно стучал метроном обратного отсчета, вспышки аварийных ламп красили стены кровью. Наваливалась тяжесть, вдавливала его в пол и лишала дыхания. Он хрипел, полз вперед, упираясь локтями, металл палубы под ним плавился от жара.
Металл становился горячим песком. Он лежал на животе, упираясь щекой в приклад древней винтовки. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались красно-желтые дюны, острые гребни далеких серых скал резали раскаленное добела небо. Над ними вставали неприступные стены замка Корбеник – обители Брона Пеллеса, Короля-Рыбака, хозяина мира по имени Пустошь.

Он видел тени на песке, они сплетались в объятиях – тень принцессы Элейны Пеллес и Ланса каэр Бофора, сына опального Наместника, повстанца и врага Империи. Песок вздымался, опадал и становился фигурой в черном френче и белой маске Баута: палачом и легатом Канторов, Вальконом Тэтрой, восставшим из мертвых в синтетической оболочке лазаря. За ним маячил кто-то другой, еще более опасный и непредсказуемый враг, старик с лицом плотоядной рептилии.
Реликт прошлой Династии, кукловод, намотавший на узловатые пальцы тысячи нитей, протянутых по всей Империи.
– Я в долгу перед тобой, Арктурианин, – шелестел он, обнажая в улыбке неестественно белые зубы. – Патриций Ульфин каэр Градаук всегда отдает свои долги.
От его слов, от того, что крылось за ними, бросало в озноб.

Жар пустыни сменялся пронзительным холодным ветром. Плети дождя хлестали скалу – посадочную площадку, приютившую когг «Эйгир» посреди бескрайнего океана. У опущенной аппарели шлюза стоял рыжеволосый бородатый гигант в зеленом мундире Освободительной Армии и, улыбаясь, протягивал ладонь.
– Добро пожаловать на Катраэт, планету Восстания, – говорил он. – Капитан Арт, Гвин, вас ждут в Гнезде Воронов.
У ног бородача лежало тело юнги «Эйгир» с дымящейся дырой в спине. Одного из многих, убитых Берилаком, бывшим имперским проконсулом, ныне главой контрразведки Катраэта.
– Он его сжег, Арт, – сказала Гвин. – После этого ты пожмешь его руку?
Уже не Берилак предлагал ему рукопожатие. Вместо него сменяли друг друга седовласый мужчина с суровым значительным лицом и командор Воронов, чью тень он преследовал на Пустоши. Генерал Бран Фендигайд и Ланс каэр Бофор. Их голоса сливались в один, гудели в его ушах вместе с порывами катраэтского ветра:
– Ты нужен на Тиндаголе, капитан.
– Ты нужен мне, Арт, – услышал он горячий шепот Гвин.

Теперь он смотрел только на нее. Гвин Третью из клана Корнуай, дочь Вольной Ганзы. Ее лицо, ее голос, ее тепло и запах заполнили весь мир, весь обитаемый космос. Он протянул руку, чтобы коснуться черной мокрой пряди, прилипшей к ее виску, услышал собственные слова:
– Я обещаю быть с тобой. Что бы ни случилось.
Карие глаза Гвин заволокли слезы. Как он ни старался, коснуться ее не получалось, ганзерка отдалялась, исчезала в красно-синем мерцании Аннун. От отчаяния у него перехватило дыхание, а вокруг из обманчивого марева дороги мертвых проступали силуэты людей в окровавленной искореженной броне. Вороны, погибшие на Тиндаголе.
Они заслонили от него Гвин, обступили со всех сторон, беззвучно выкрикивая одно единственное слово:
– Предатель!

Он хотел ответить, хотел возразить, что у него не было выхода. Он спасал тех немногих, кого мог спасти. Но слова превращались в морозный пар дыхания, вырывавшийся изо рта; мысли тонули в черной болотной жиже под ногами. Над головой смыкались ветви огромных хвощей, по которым скользили стремительные смертоносные силуэты ночных хищников.
Шедший впереди рыжий здоровяк в оранжевой робе каторжника обернулся и сказал:
– Это Гаргаунт, чоппо. Будешь хлопать глазами, сожрет тебя и не подавится, не будь я Гавейн.
– Он тебя не слышит, Ястреб, – ответил ему звучный молодой голос.
Высокий парень с красивым худым лицом присел на поваленный ствол хвоща, поправил рукав, замотанный узлом на культе левой руки. Сказал, глядя в огонь костра:
– После того, что Валькон Тэтра сделал с ним в Рексеме, сдохнуть в джунглях для него – милосердие.
– Это планета Канторов, Бедуир, – сказал Гавейн и протянул большие веснушчатые ладони над огнем. – Милосердие сюда не завозят.
Он глубоко втянул носом воздух, схаркнул прямо в костер.
– Спроси хотя бы Зеленого Рыцаря, – добавил он.

Темный угрожающий силуэт проступил между наклоненных чешуйчатых стеблей. Боец Канторов в силовой броне камуфляжной расцветки.
– Я Идер, Зеленый Рыцарь, приемная дочь Берилака. – прогудел встроенный в броню динамик. – Я Ворон Катраэта. Как и ты теперь, Арктурианин. Мой отец ждет тебя в Гнезде.
Лицевая пластина шлема Рыцаря разошлась в стороны. Последнее, что увидел Ларк перед пробуждением, – глаза девушки с серебряными волосами были серо-голубыми, как небо во время короткой весны на Тиндаголе.

Скриптор проснулся свежим и отдохнувшим, несмотря на интенсивную работу его мемоимплантов. Ларк почувствовал, как его переполняет радость, знакомая далеко не каждому члену его почтенного Ордена. На его долю выпало удивительное приключение и редкая честь – да что там редкая, невиданная для младшего регистратора, которым он числился совсем недавно. Загибаем пальцы:
Он находился на борту самого могущественного боевого корабля в обитаемом космосе, наводящего страх даже на Сестер Аннун – линкора «Пендрагон».
Его выбрал своим свидетелем Король Объединенного Королевства Альбеи и Малой Оси – правитель, влиянию которого позавидовал бы и низвергнутый Император последней Династии.
Счастливчику Ларку предстояло не только зафиксировать бесценные воспоминания Его Величества. Он стал участником боевого похода, который, как догадывался скриптор, должен был решить исход войны, полыхавшей от Золотых Систем до дикого космоса. Причем тайная миссия «Пендрагона» увела его на огромное расстояние от места генерального сражения между флотами Королевства и противостоящей ему Коалиации в системе Камланн.
Куда? Об этом Ларк пока даже не догадывался, как и большая часть экипажа линкора. Загадкой была для него и собственная роль в происходящем. В открывшихся ему мыслях короля скриптор почувствовал невысказанный намек на то, что молодой неопытный регистратор отнюдь не случайно занял место своего наставника возле Его Величества.
Приключение и тайна – для скриптора, чье любопытство и стремление к истине пестовалось генетическими архитекторами Ордена, не было слов, обладавших большей притягательностью. Даже любовь, с которой Ларк пока был незнаком, едва ли сделала бы его счастливее.

Вернувшись из столовой, где его накормили отменным завтраком, Ларк не удержался от того, чтобы замурлыкать любимую космиками непристойную песенку – «Бадонская вдова». Ее обожал напевать его наставник Блез, возвращаясь из очередного похода в портовый бордель.
Ларк от души сочувствовал почтенному регистратору высшего градуса, страсть которого к продажной любви довела до позорной вателинской чесотки и уступке обязанностей королевского свидетеля своему ученику.
– А я тогда ответил ей, зови подруг, ложитесь в круг, – распев Ларка оборвал мелодичный сигнал, сопровождавший открытие гермодвери его каюты.
По ту сторону проема стояли двое бофорских егерей в абордажных бронескафандрах с золотыми королевскими гербами на грудных пластинах. Их грозный вид не умаляло то, что защитные ауры были выключены, эрг-мечи покоились в набедренных изолирующих ножнах, а штурмовые гаусс-винтовки на магнитных спинных фиксаторах.
– Скриптор Ларк, – сказал один из егерей. – Тебя вызывает король.

Каюта, отведенная Ларку, находилась на нижних палубах линкора. Слово «нижний» на космическом корабле было не более чем данью древней традиции. Понятие верха и низа определялись боевой задачей и настройками генераторов искусственной гравитации. Где в действительности находилось его жилище, Ларк, незнакомый с планировкой «Пендрагона», представлял себе очень приблизительно. Что он знал точно – до резервной командной рубки, где состоялась их первая встреча с королем, их отделяло расстояние не меньше чем десять километров.
Размеры «Пендрагона» поражали воображение даже скриптора, имевшего доступ к коллективной памяти многих космических путешественников. Ларку самому случалось путешествовать на титанах Сестер Аннун, но он никогда не покидал пассажирскую баржу и не видел корабль ведьм изнутри. Поэтому, перемещаясь в чреве линкора внутри скоростной маглев-вагонетки, он завороженно впитывал открывавшиеся ему картины.
За окнами вагонетки и прозрачными стенами туннеля мелькали ангары малого флота, в которых ждали своего часа десятки перехватчиков и десантных драккаров. Километровой длины конвейеры подачи снарядов к кинетическим орудиям и ракетным шахтам. Техноульи, извергающие сотни киберов, занятых рутинным поддержанием жизнедеятельности линкора. Рекреационные зоны с зеленью и спортивными площадками, в основном пустующие. Большая часть экипажа «Пендрагона» на время Перехода легла в стаб-капсулы.
Ларк отвлекся от восхищенного созерцания и подумал о тех, кого космики называют «скелетом корабля» – об опорной команде, заступающей на смену в гипере. Как и сам скриптор, они были обладателями дельта-гена, позволявшего им выживать в Аннун. Везде, кроме титанов Сестер, таких людей не хватало – слишком мало рождалось счастливчиков с искомым геном, слишком многих из них забирали ведьмы. Не было их в избытке и на «Пендрагоне», особенно сейчас, после недавнего мятежа.
Мятеж. Его причина, его зачинщики, их цели – всё это представляло еще одну будоражащую воображение загадку. Ларк надеялся, что история короля прольет на нее свет или же он обзаведется источниками информации внутри экипажа.
– Прибываем через две минуты, – голос егеря прервал его размышления.
Ларк удивленно посмотрел в узкую полоску визора на шлеме бофорца. Шлем, как и некоторые другие элементы парадной егерской брони, напоминал Ларку об облаченных в железо древних воинах, изображенных на немногих сохранившихся картинах из истории Праматери.
– Разве резервная рубка находится не дальше? – спросил скриптор. – Я практически уверен…
– Король примет тебя в своих покоях, – перебил его егерь.
Вагонетка, всё это время скользившая по широкому осевому туннелю, тянувшемуся от кормы до носа «Пендрагона», свернула в одно из боковых ответвлений. Миновала раскрывшуюся на ее пути запирающую бронированную диафрагму. Замедлилась и под прицелом бдительно следящих за ней со стен турелей остановилась возле приемного шлюза.
Стена вагонетки скользнула вверх одновременно с тем, как открылись гермодвери шлюза. По ту сторону Ларка и сопровождающих встречала еще шестерка егерей, два кибера-танкетки и одетый в белоснежную униформу офицер-контрразведчик. Ларк не знал его имя, но сохранил лицо в памяти – офицер руководил досмотром скриптора перед первым визитом Ларка к королю.
Контрразведчик кивнул Ларку, как старому знакомому, и жестом пригласил его выйти из вагонетки. Егеря и киберы разошлись, открывая проход к светящейся рамке сканера.
– Всё, как вчера, – сказал офицер. – Встаньте, пожалуйста, в рамке. Ноги на ширине плеч, руки поднимите ладонями вперед.
– Я помню, – сказал Ларк. – Еще деактивировать экзоскелет и тиару.
– Верно, – офицер улыбнулся: – Вы же, скрипторы, ничего не забываете.
Ларк не стал его поправлять. Не умей скрипторы забывать, они бы обрекали себя на безумие от наслоения воспоминаний. Вживленная в череп Ларка тиара позволяла ему взаимодействовать с внешними носителями памяти и избирательно затирать информацию, в которой не было насущной необходимости. Привыкший к ней с детства Ларк испытывал жуткий дискомфорт, когда тиара была выключена. Пожалуй, не меньший, чем причиняло ему отсутствие поддержки экзоскелета – выросший при нулевой гравитации скриптор испытывал серьезные проблемы от стандартного одного «же» внутри линкора.
Три минуты внутри сканирующей рамки были для Ларка настоящей пыткой. Он истекал потом, обвиснув внутри неподвижно застывшего экзоскелета, руки и ноги казались сделанными из осмия. Отсутствие обмена информацией с тиарой ощущалось как своего рода мысленная глухота, а возникшие из-за недоступности внешнего хранилища провалы в памяти приводили его в ужас. Он, например, помнил, что осмий в два раза тяжелее свинца, но не мог назвать его плотность и атомный номер.
Незнакомый теперь офицер в белой форме, стоявший перед рамкой, поднес к лицу запястье с комм-браслетом. Парящая над ним прозрачная голова произнесла несколько слов на диалекте, который Ларк, возможно, узнал бы, если бы включил тиару. Офицер ответил односложно, тут же стихло проникающее в кости Ларка гудение сканера, и рамка погасла.
– Всё в порядке, – сказал офицер. – Вы можете включить ваше оборудование и следовать за мной. Я провожу вас к Его Величеству.

Контрразведчик шел рядом с Ларком и предупредительно нес кейс с оборудованием скриптора. С небольшим отставанием позади следовали два егеря. Офицер спросил, кивнув на кейс:
– Ваша память хранится здесь?
– И здесь тоже, – сказал Ларк. – Но в основном на вживленных прямо в тело носителях высокой плотности.
– Удобно, – задумчиво сказал контразведчик.
Ларк мог бы ему возразить. Носителей-мемоимплантов в его теле было двенадцать, располагались они вдоль позвоночника – выпирающие бугры размером с кулак – настоящее проклятье для любителей спать на спине. Мог бы пожаловаться, каким мучительным бывает зуд в местах вживления и какие неприятные последствия бывают от сбоя синхронизации воспоминаний. Что-то было такое в смуглом лице офицера, вызывающее доверие и желание поделиться своими печалями.
«Такое лицо – несомненный козырь в его работе», – подумал Ларк и, решив сменить тему, спросил, указывая на оплавленное пятно на стене.
– Здесь был бой?
– Да, – контрразведчик показал свободной рукой на видневшуюся в конце коридора бронированную гермодверь. Ее охраняла пара бойцов, выглядевших близнецами тех, что сопровождали скриптора. – Мятежники рвались в королевские покои, и здесь их остановили егеря.
Ларк, приближаясь к двери, за которой его ждал король, подумал о тех, кто умирал здесь. Об уроженцах Бофора, оставшихся верными клятве – отдать жизнь за спасителя их планеты. О предавших их братьях по оружию, чьи мотивы пока были скрыты от скриптора.
Интуиция подсказывала Ларку, что если он будет терпелив и внимателен, как положено коронному свидетелю, ему откроется в том числе подноготная трагических событий на линкоре. Скриптор не сомневался, что существует связь между мятежом, поднятым ближайшим соратником короля, и таинственной целью, к которой «Пендрагон» следует дорогой мертвых.
– Вот мы и пришли, – прервал размышления Ларка контрразведчик.
Бронепластина двери толщиной в метр медленно уползала в стену. Бофорские стражи шагнули в стороны и опустили стволы плазменников.
– Входите, – сказал офицер. – Его Величество ждет.

Ларк привык к тому, что на флагмане королевского флота не экономят место. Даже его скромная каюта на нижней палубе, в зоне, где традиционно обитают техники, повара, докеры и другой обслуживающий корабль персонал, даже она вчетверо превосходило размерами жилище скриптора на Новом Икарусе. Представляя себе королевские покои, Ларк не сомневался, что увидит нечто грандиозное.
Он даже близко не представлял – насколько.

Ближайшее сравнение, которое ему пришло на ум, – бальный зал. Ларк видел немало интерактивных сериалов и мемограмм, в которых действие происходило в замках Высоких Домов. В любом уважающем себя замке, независимо от того, при какой Династии он был построен, обязательно было подобное помещение. Высокие потолки с парящими люстрами из бадонского хрусталя, подпирающие их мраморные колонны, натертый до зеркального блеска пол и всё, на что у хозяина замка могло хватить фантазии и денег: постаменты с турнирной силовой броней, чучела экзотических животных, статуи славных предков и редчайшие палеоартефакты.
Именно так выглядела комната, в которой оказался Ларк. От виденных им ранее залов она отличалась тем, что потолок, под которым по сложным орбитам вращались вокруг друг друга три люстры, был круглым экраном, открывавшим вид на созвездия рукава Ориона. А еще здесь было пусто: ни наряженных гостей в богато украшенных масках, ни сверкающих золотом киберов-дворецких, ни актеров с музыкантами. На секунду Ларк почувствовал себя потерянным в огромном холодном пространстве, он растерянно завертел головой и увидел, что гермодверь, через которую они вошли с офицером, пропала.
За спиной скриптора зал продолжался, убегали вдаль колонны, хоровод водяных шаров кружился вокруг чаши антигравитационного фонтана. «Голограмма, – подумал Ларк, – Но очень высокого качества, на глаз не отличить». Он сделал несколько шагов, протянул руку, собираясь потрогать лезвие виброглефы в руке парадного силового облачения имперского гвардейца Шестой Династии.
– Осторожно, не порежьтесь, – сказал офицер. – Она настоящая. Здесь не всё иллюзия, так что лучше следуйте прямо за мной.
Он уверенно двинулся вперед, и Ларк поспешил следом, громко цокая опорами экзоскелета по плиткам пола. Теперь он обратил внимание, что сложный цветной узор на плитках был раскинувшейся на всё видимое пространство зала двухмерной картой старой Империи. В настоящий момент скриптор со спутником пересекали Большую Ось, соединявшую вечных соперников, богатейшие планеты обитаемого космоса – Геркуналум, Оиши в системе Альтаира и Согн.
– Это место, – сказал контрразведчик, – копия. Оригинала больше не существует, погиб во время битвы за Домус Ауреус и разрушения Стеклянного Дворца. Императорский приемный зал.
Офицер указал под ноги, на карту, которую минутой раньше рассмотрел Ларк.
– Зал был примечателен традицией, возникшей при Седьмой Династии. Представители гильдий и Домов, Наместники и губернаторы при появлении Императора все должны были стоять на местах, соответствующих их планетам. По сигналу церемониймейстера они начинали двигаться к Домус Ауреус в центре зала, где их ожидал сюзерен.
«Судя по тому, что мы углубляемся в Золотые Системы, – заключил про себя Ларк, – мы движемся в том же направлении, к столице Империи».
Приходит на ум еще один интересный факт, – продолжил офицер. – Гаррус Проклятый изменил традицию. При нем гости должны были следить за цветом ленты на церемониймейстерском жезле. Синяя лента означала, что гость может приближаться к Императору, как обычно. Красная говорила, что владыка разгневан и, чтобы его задобрить, следует лечь на пол и ползти на животе, не взирая на пол, возраст и положение.
Офицер остановился. У его ног сверкало серебром кольцо орбитальной суперструктуры, окружавшего Домус Ауреус детища всё того же Гарруса – тирана и безумца, за свои преступления обреченного Орденом Скрипторов на забвение.
– Была еще белая траурная лента, – сказал контрразведчик. – Ее видели те, кто был приговорен королем к «глотку Аннун». Им подносили чашу с соком вателинской лозы. Забавно, что после смерти Гарруса обычай травить изменников Империи именно таким способом дожил до самого ее краха. А белый по-прежнему считается цветом траура на большинстве планет обитаемого космоса.
Скриптор смотрел на человека в мундире королевской контрразведки. Белом, как одежды Аннун, богини мертвых.
– Вы очень интересный рассказчик, – вежливо сказал Ларк. – Не ожидал такого глубокого погружения в историю от человека, который не носит тиару скриптора.
– Я не всегда ловил шпионов и врагов короны, – улыбнулся офицер. – Рад, что в вашем лице встретил благодарного слушателя.
Он протянул Ларку кейс и сказал, указывая на покрытый золотыми огнями круг Домус Ауреус.
– Вам надо стать сюда, и вы попадете в гостиную Его Величества. А я вынужден вас оставить, Ларк, служба зовет.
Щелкнув каблуками, контрразведчик слегка наклонил голову, и Ларк спросил:
– Надеюсь, мы еще увидимся?
– О, несомненно, – офицер снова улыбнулся. – Его Величество поручил мне заботиться о вас. Если по какой-то причине мы не встретимся, когда вы закончите сегодняшний сеанс записи, найдите меня через корабельную Сеть.
Контрразведчик протянул руку и коснулся комм-браслета Ларка своим. Устройство на запястье скриптора завибрировало и мелодичным сигналом оповестило, что приняты данные нового контакта.

– Я корпус-командор Увейн каэр Вледиг, – представился офицер. – Для вас просто Увейн.

Когда скриптор шагнул на изображение столицы старой Империи, приемный зал как будто взорвался вокруг него. Ларку показалось, что вектор искусственной гравитации меняет направление, голова у него закружилась. По всему телу забегали электрические мурашки, и волосы над тиарой скриптора стали дыбом.
«Похоже, за переход в гостиную короля отвечает какая-то палеотек-система», – подумал Ларк, покрепче сжав ручку своего кейса. Он повис в центре вихря, состоящего из осколков изображения имперской приемной, как будто его заключили внутрь стремительно вращающегося калейдоскопа. Было непривычно, но, когда прошло головокружение, Ларк перестал ощущать какой-либо дискомфорт. Только привычное для скриптора любопытство и приятную для уроженца Нового Икаруса легкость во всем теле.
Вихрь-калейдоскоп замер.
Осколки собрались заново. Гравитация вернулась к норме.
Ларк увидел короля.

К удивлению скриптора, Его Величество был не один. Владыка Объединенного Королевства с задумчивым видом сидел перед низким круглым столиком, над которым светилось голографическое изображение доски и фигур. Напротив него сидел пожилой мужчина в черном с серебром гаворе, строгом одеянии, которое носили сенаторы и высокопоставленные придворные при Династии Пао. Сквозь тело незнакомца просвечивала бархатная спинка кресла с вышитым королевским вензелем – соперник монарха присутствовал в гостиной в виде голограммы.
«Играют в аркадианские шахматы, – подумал Ларк. – Но кто же это с королем?»
Мужчину в гаворе он видел первый раз. В этом Ларк убедился, тщательно проверив модули внешней памяти. Узнавание дополнительно осложнялось тем, что лицо незнакомца все время немного менялось, как будто сбоил проектор изображения или работала система визуального скремблирования. «Вряд ли король будет играть с человеком, который скрывает от него лицо, как хакер-недоучка, – решил Ларк, – скорее, здесь какой-то технический сбой».
Стоило ему так решить, как незнакомец повернулся к нему. Их глаза встретились, и лицо мужчины перестало меняться. Теперь оно напоминало Ларку его наставника Блеза – пожилого, но все еще крепкого телом и духом, любителя женщин и знатока истории начиная с Темных Веков. Он даже хитро и весело щурился одним левым глазом, как Блез.
– Скриптор Ларк, – сказал незнакомец и радушно улыбнулся. У него был глубокий приятный голос, очень подходивший к его солидной внешности. – Рад увидеться воочию. Мы, кажется, не представлены.
Незнакомец встал, его изображение мигнуло, сместилось левее.
– Я Мирддин, – сказал он, с достоинством поклонившись. – Советник Его Величества.
Всё в нём было удивительно – невероятно архаичная манера выражаться и крайне примитивная технология удаленного присутствия. Его имя отозвалось в мемоимплантах Ларка, и он поспешно принялся распаковывать архивы с пометками «Непроверенное. Слухи».
– Приятно познакомиться, Мирддин, – сказал скриптор вслух. – Доброго дня Ваше Величество.
– По корабельному времени сейчас утро, – добродушно сказал король, всё еще не поднимая глаза от доски. – Так что доброго утра тебе, малыш Ларк. Дай мне пару минут, сложный ход.
Хмыкнув, повелитель Логреса и Альбеи вытянул руку над доской. Нерешительно поводил ей над белыми фигурами, снова хмыкнул и принялся тискать подбородок. Ларк, плохо знакомый с правилами игры, придуманной аркадианскими изгнанниками во времена Четвертой Династии, не мог на глаз оценить серьезность угрозы, которую создавали Его Величеству черные фигуры Мирддина. Пока король размышлял, Ларк стал осматривать комнату, в которой оказался.
Гостиная монарха выглядела несравненно скромнее приемного зала и не стремилась поражать гостей размерами и роскошью. Здесь царил уютный полумрак, подчеркнутый дальней изогнутой стеной-экраном, на котором светились все те же созвездия рукава Ориона.
«Король любит смотреть на звезды, – подумал Ларк».
Перед экраном располагался изогнутый же диван и несколько расставленных в продуманном беспорядке кресел. В центре гостиной за диваном поднималась из пола круглая барная стойка внутри которой застыл кибер-дворецкий – белоснежная фигура в серебряной маске Вольто. Над ним парила лампа-шар, излучавшая теплый приглушенный свет. Еще одна лампа поменьше висела над круглым на гнутых ножках столиком, на котором шла игра. Ларк, стоявший не дальше чем в шести шагах от столика, короля и Миррдина, оглянулся и обнаружил позади себя камин с весело танцующим пламенем прикрытым мерцающей силовой заслонкой. На камином скалила двадцатисантиметровые резцы голова гаргаунтского псевдотигра. Почему-то Ларк был уверен, что она точно настоящая, не трехмерная проекция.
– Ну что же, – произнес Его Величество и снова потянулся к доске.
– Хочу заметить, – сказал Мирддин, вернувшийся в кресло напротив монарха, – если вы, мой сэн, сейчас пожертвуете шута, то через два хода я поставлю вилку на вашего стража. В любом случае это означает мат через пять ходов.
– А-а, к Рогатой Матери, Мирддин, – выругался король. – Сколько раз я просил тебя так не делать.
Он откинулся назад и взмахом руки погасил доску с фигурами.
– Никакого желания продолжать, – сказал владыка Логреса с раздражением. – Всё удовольствие испорчено, понимаешь?
– Простите, не понимаю, Ваше Величество, – ответил Мирддин. – Для меня непостижимо удовольствие, которое может принести поражение.
– Да не поражение, – король с досадой помотал головой. – Весь смысл игры в том, чтобы самому принимать решения. Даже если они неверные.
Советник молча смотрел на него. Его изображение помаргивало и двоилось.
– Ладно, – Его Величество поднялся из кресла. Советник тут же встал напротив. – Доиграем в следующий раз. Оставь нас, Мирддин.
Голограмма поклонилась. Повернувшись к Ларку, Мирддин кивнул ему, сделал шаг назад и пропал. Его Величество прошагал к барной стойке, где оживший кибер налил ему стакан густой зеленой жидкости. Монарх сделал глоток и скривился.
– Сок вателинского амвака, – сказал он. – Считается напитком здоровья и долголетия. – он сделал еще один маленький глоток и добавил: – Редкая дрянь. Налей моему свидетелю горячего шоколада, – сказал он дворецкому. И снова Ларку. – Присаживайся, мальчик. Знаю, тебе даже в экзоскелете тяжело.
– Спасибо, Ваше Величество, – Ларк поискал глазами, куда сесть, и опустился в кресло, которое недавно занимала проекция королевского советника.
В барной стойке открылся проем, и дворецкий принес Ларку чашку с гербом Объединенного Королевства. В ней дымился густой черный шоколад, в котором тонула россыпь мягких разноцветных пастилок. Скриптор даже зажмурился от удовольствия после первого глотка.
– Нравится? – спросил король, который перестал сражаться с напитком долголетия и поставил стакан на стойку. – Рецепт самого капитана Эктора Кинира. Секретные ингредиенты: корица, перец и корень мон-сальватского галгана. Арту пришлось взломать кухонный фабрикатор на «Звезде удачи», чтобы завладеть рецептом. Риск был велик – капитан Эктор ревностно хранил свои тайны.
Его Величество усмехнулся, и Ларк понял, что речь сейчас шла не только о тайне приготовления горячего шоколада.
– Если бы юнга «Звезды» попался на месте преступления, в лучшем случае бы чистил гальюны следующий год своей службы, – сказал король. – Или капитан выбросил бы его на твердь в каком-нибудь Аннун забытом уголке Периферии.
– Мне кажется, оно того стоило, – сказал Ларк и облизнул губы.
Он сам не заметил, как выпил весь шоколад до дна.
– Тебе легко говорить, – весело сказал монарх. – В записанных тобой воспоминаниях нет ничего про старую и капризную автоматику гальюнов на таком пожилом когге, как «Звезда». Особенно жуткие вещи она может творить в невесомости. Еще шоколада?
– Благодарю вас, Ваше Величество, но мне достаточно, – Ларк поставил чашку на столик и сложил руки на коленях. – Могу я задать вам вопрос перед тем, как мы приступим к записи?
– Спрашивай.
– Ваш советник, Мирддин, – Ларк еще раз заглянул в распакованные области памяти, где хранились самые невероятные слухи, касавшиеся Его Величества. – Он действительно машинный разум, созданный Забытой Династией?
Король быстро взглянул на него, отвернулся к полной звезд стене – экрану. Его голос зазвучал тише.
– Шпионы многих Высоких Домов отдавали свои жизни, чтобы получить ответ на этот вопрос, малыш-скриптор.
– Я не шпион, высочайший сэн, – сказал Ларк с обидой. – Мой Орден не торгует чужими тайнами.
– Я знаю, – король всё ещё не смотрел на него. – Ты не шпион. Мой добрый корпус-командор Увейн ручается в этом честью своей семьи. Вот твой наставник, мастер Блез, – другое дело. Он был завербован Коалицией и должен был не только завладеть моими воспоминаниями, но и осуществить покушение на меня с помощью записанного в его тиару вируса.
Ларк потрясенно молчал. Король сел напротив него, расстегнул шитый золотом воротник парадного мундира с таким видом, как будто он его душил.
– Я знаю, что тайны и загадки – это ваш самый большой искус, Ларк, – сказал он. – Я ненавижу тайны. Ненавижу загадки. Ради них слишком часто отдавали свою жизнь те, кто был мне дорог. Поэтому пусть одной загадкой сегодня станет меньше – в моей памяти ты найдешь ответ на свой вопрос. Во всяком случае тот ответ, который я узнал тридцать лет назад.
Скриптор едва слышал монарха. В его голове билась единственная мысль: «Бедный мастер Блез. Вот тебе и вателинская чесотка». Ларк не сомневался, что его наставника больше нет в живых.
– Более того, – сказал король, пристально вглядываясь в побледневшее лицо своего свидетеля. – Есть еще кое-что. Когда мы закончим, хоть это случится не сегодня и не завтра, у тебя будут ответы на Три Главных Вопроса, Ларк.
Вот это скриптор услышал отчетливо. Пусть он был всего лишь младшим регистратором, но любой носитель нейронной тиары понял бы, о чём говорил Его Величество. И растерялся бы не меньше, чем он в этот момент.
– Я вижу по твоим глазам, что ты напуган, Ларк, – мягко сказал король. – Напуган мыслями о судьбе своего наставника. И тем, что я знаю одну из самых хранимых тайн вашего Ордена.
Король чуть нагнулся вперед к Ларку и сказал:
– Ненависть к загадкам не мешает мне, часто поневоле, быть самым упорным их коллекционером в обитаемом космосе. Я не буду принуждать тебя произнести Главные Вопросы, ответов на которые нет ни в одном Либрариуме твоего Ордена, малыш Ларк.
– «Какими были люди Забытой Династии и были ли они людьми».
«Откуда взялись Сестры Аннун».
«Что такое Грааль, известный также как Основной Кодекс».
Ваше Величество, – с трудом выговорил Ларк. – Я не могу… мне запрещено это обсуждать.
Повелитель Объединенного Королевства протянул руку и похлопал скриптора по запястью.
Всё в порядке. Ты здесь не для того, чтобы нарушать запреты твоих наставников. Ты – мой свидетель, Ларк.
Король откинулся на спинку кресла и кивнул на кейс, стоявший у ног Ларка.
– Думаю, мне пора снова примерить тиару, – сказал король.

Пока шла первичная синхронизация и Ларк настраивал оборудование, король спросил:
– Помнишь, на чём мы остановились, скриптор?
Ларк вспомнил слова приветливого контрразведчика по имени Увейн.
– Я ничего не забываю, Ваше Величество, – сказал он. – Мы остановились на бегстве Арта и Бедуира с каторжного мира Гаргаунт. Им оказали помощь Идер по прозвищу Зеленый Рыцарь и Гавейн Ястреб, тайные агенты Восстания.
– Всё верно, Ларк, – король откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Арктурианин ускользнул от Канторов, от своего врага, лазаря Валькона Тэтры, и присоединился к делу Воронов Катраэта. Совсем скоро он узнает, что с таким упорством ищет генерал Вран в самых дальних уголках обитаемого космоса.
Убедившись, что обе нейронные тиары – вживленная тиара Ларка и та, что он надел на короля, – работают штатно, скриптор тоже расслабился в кресле и смежил веки. Голос короля постепенно начинал звучать неотделимо от его собственных мыслей, по мере того как воспоминания Его Величества вновь становились воспоминаниями Ларка.
– Уже недалек тот момент, – произнес монарх, – когда Арт поймет, что три Главных Вопроса, на которые не знают ответ даже мудрые скрипторы, – от ответов на них будет зависеть его жизнь, как и жизни каждого человека в Империи и за ее пределами. Арт отправится в логово ведьм, увидит солнце мертвых и увидит битву титанов.
Погружаясь в записывающий транс скриптора, Ларк повторял Главные Вопросы, о которых говорил король. Словно начертанные огненным перстом, они всплывали перед его закрытыми глазами:

«Какими были люди Забытой Династии и были ли они людьми?»

«Откуда взялись Сестры Аннун и почему они управляют Империей?»

«Что такое Основной Кодекс, известный также как Грааль?»