Главная страница | Современные любовные романы | Кодекс

Кодекс
Талли Шэрон
Может ли однажды разбитое сердце забиться вновь?
Этим вопросом я задавалась на протяжении долгих лет после первых отношений, закончившихся крушением моей личности, и не находила ответа, пока на моем пути не появился он – Даррен Баркович. Тихий, незаметный парень, вечно уткнувшийся в книги оказался единственным во всем университете, игнорирующим мое присутствие. Это стало причиной моей одержимости им.
Я хотела поиграть. Привлечь его внимание, сделать все, чтобы он был зависим от меня, но все пошло не по плану, потому что мое вдребезги разбитое сердце ожило в его руках.

Талли Шэрон
Кодекс

Посвящение
Всем девушкам, продолжающим верить в любовь,
несмотря на разбитое сердце

Плейлист
Wiz Khalifa – See You Again ft. Charlie Puth
Lana Del Rey – Ultraviolence
Lana Del Rey – Born To Die
Cleffy – Meet you at the Graveyard
The Weeknd – Call Out My Name
Liam Payne feat. Rita Ora – For You
The Weeknd & Kendrick Lamar – Pray For Me
Lady Gaga feat. Bruno Mars – Die With A Smile

Пролог
Из личного дневника Ирмы Хансен. Последняя запись.
Когда папа предлагал Миссис Мейер в качестве психолога, я даже не предполагала, что она копнет настолько глубоко, что мне придется ползком тащиться до кровати и давиться в собственных слезах после сеансов с ней. Удивительно, как я не замечала своих проблем, пока кто-то не ткнул в них пальцем, раскрыв потайной отдел в сознании и заставив вытаскивать одно воспоминание за другим.
Выпускной год оказался отвратительным. Он стал скандальным явлением посреди моей чистой репутации в Ноб-Хилле, самым оскорбительным периодом за все мои восемнадцать лет жизни и все из-за него.
Мои мечты не были космических размеров. Они все имели вполне реалистичные исходы, начиная от поступления на юридический факультет по стопам отца и заканчивая двумя детьми от любимого человека, позволившим сочетать семью и карьеру.
На последнем желании Миссис Мейер сказала одну важную вещь, пронзившую меня с такой силой, что я начала задыхаться: «любимый человек не всегда значит правильный», и это стало последней каплей. Последней каплей в моих попытках оправдать поступки человека, ради которого я готова была броситься в огонь и воду, пройти по раскаленным углям и отрастить крылья, лишь бы лететь следом.
Но.
Если он летел от меня, было ли правильным лететь за ним?
Это тоже слова моего психотерапевта. Прошло всего несколько встреч, а я уже чувствовала себя изможденной до такой степени, что не хватало сил даже дойти до ванной и взглянуть на свое отражение.
Пока я не встретила его, в моих глазах светился настоящий огонь. После того, как я безропотно влюбилась, огонь превратился в пожар. А затем этот пожар оставил после себя пепел и зияющую дыру в груди.
Он сделал это со мной. Показал любовь с самой изощренной стороны и вывернул меня наизнанку, голыми руками вырвав сердце.
Я больше не хочу любить. С таким заявлением я пришла к психотерапевту и до последнего собиралась держаться этого желания, несмотря на бесчисленные напоминания Миссис Мейер о том, что не вся любовь ранит.
Но я не верила.
Во всем, что произошло со мной, виновных было всего двое – я и моя любовь. Поэтому, университет, полный новых знакомств и людей, не должен был запудрить мне мозги, из-за чего я решилась создать это.
Личный кодекс Ирмы Хансен:
Сердце не камень. Протопчут, разобьют и сломают. Береги его;
Парни жестоки. Влюбят, приласкают, залечат старые раны и этой же рукой оставят новые. Остерегайся их;
Жизнь одна. Пей, гуляй и наслаждайся молодостью. И одиночеством;
Отношения болезненны. Ты можешь насладиться одной ночью, но будь осторожна. Примечание: смотри правило №1.
Люби себя, и никто не сможет пробить твою броню;
Живи.
Миссис Мейер не понравится этот свод правил, но он спасет меня в будущем от прежних ошибок. Школа оказалась не лучшим местом для моей беспечной молодости, поэтому Сейбрук должен залепить все пробоины.
Я хочу перешагнуть это и продолжить жить так, как жила до него.
И я продолжу.
9 августа. Год поступления в Сейбрук.

Глава 1
Ирма
Я ненавижу опаздывать. 
Я терпеть не могу какие-либо опоздания: что свои, что чужие, и очень критично отношусь к людям, которые пренебрегают правильным расчетом времени, но теперь я сама одна из этих людей. Что еще хуже, так это то, что я опаздываю на встречу с мамой, самой придирчивой женщиной на всем континенте, не позволяющей к себе такой хлесткой пощечины даже от родной дочери.
Мой телефон вибрирует в руке, и я подвожу его экраном к лицу, продолжая бежать по улицам Ноб-Хилла, при этом стараясь не сбить мимо проходящих людей.
Мама: «Где ты?»
Я на ходу печатаю ответ: «Бегу».
Больше, чем опаздывать, я ненавижу этот район, в котором когда-то располагались особняки четырех железнодорожных магнатов, и с тех пор в это место заселяются только заносчивые снобы. Одним из них является моя мама, и я все еще не могу поверить, что оказалась ее дочерью. Единственное, что указывает на то, что я вылезла из нее – это карие глаза, каштановые волосы и курносый нос. В остальном мы кардинально отличаемся, начиная от приоритетов в жизни и заканчивая отношением к мужчинам.
Я вижу знакомую улицу, от которой каждый раз сердце пропускает несколько ударов, и убираю телефон в карман, замедляясь на повороте, чтобы успеть отдышаться до того, как меня встретит мама.
Сентябрьское солнце в Сан-Франциско ярко светит в глаза, а погода в городе выше средней, что в сочетании с забегом повышает потливость. Лоб покрывается испариной, я впитываю салфетками влагу, чтобы предстать перед мамой в самом лучшем виде. Так я смогу избежать хотя бы одной причины для обвинений в своей неидеальности.
Крытая терраса посреди улицы останавливает мое движение полностью, я провожу рукой по взъерошенным волосам, приглаживая, и медленно шагаю навстречу женщине, сидящей за столиком в молочном платье без рукавов и солнцезащитных очках. Гордая осанка, расправленные плечи и грациозно скрещенные ноги выдают ее аристократическое происхождение, которое не отпечаталось, к сожалению, на мне. Прямая линия губ говорит о ее раздражении, и я уже чувствую, как хочу провалиться сквозь землю, лишь бы не слушать очередной поток нотаций.
– Привет, мама, – дойдя до нее, я наклоняюсь к недовольному лицу и невесомо целую в щеку, чтобы не оставить след от помады, – извини за опоздание.
– Ирма, – мама снимает с себя очки, щурясь, пока я присаживаюсь напротив, все еще пытаясь наладить дыхание, и киваю, улыбаясь, – тебе не пришлось бы извиняться, если бы ты появилась вовремя.
Я оставляю улыбку ровной, несмотря на желание закатить глаза.
Интересно, я выгляжу также со стороны, когда отчитываю первокурсников за некритические опоздания? Если действительно так, мне необходимо срочно пересмотреть свое отношение к этому, потому что чувствовать себя под дулом гнева холодной женщины, это такое себе развлечение.
– Перестань, – я отмахиваюсь, принимая меню с рук улыбающегося официанта, и смотрю на маму, неподвижно всматривающейся в меня, – я опоздала на пару минут. Задержалась из-за собрания. Форс-мажор и все такое.
Начало учебного года в Сейбруке всегда немного стрессовый период. Начиная с этого года я являюсь главной в организационном секторе и отвечаю за курирование первокурсников, чтобы они не потерялись в первый же учебный день. Обычно это не составляет никаких проблем, потому что старшие курсы понимают ответственность такого момента, но только не гребанные спортсмены. Один из футболистов вызвался курировать группу будущих сценаристов и режиссеров, но бросил меня в последний момент, из-за чего экскурсию в быстром темпе пришлось проводить мне.
Делаю важную пометку в голове: не доверять спортсменам. Их нахождение в организации мероприятий всегда казалось немного сомнительным, но я доверилась.
И ошиблась.
Только в их пунктуальности и добросовестности, потому что в остальном к ним нет никаких претензий. Они отлично справляются с поставленными перед ними задачами: приносят победы, крутят мускулами и сортируют очередь из девушек к ним в постель.
Но я ненавижу безответственность.
Я ненавижу слишком много вещей, а время всего лишь десять утра. К окончанию дня я буду рвать и метать.
– Ладно, – мама грациозно перехватывает меню, раскрывая его и продолжая болтать, – но пусть это будет последний раз. Ты знаешь, как я не люблю безответственных людей. Не хочу, чтобы моя дочка была в этой категории.
В этом вся Джинна Хансен.
Точнее, уже Паркер.
У моей мамы маниакальное стремление к чистоте и порядку. У нее каждая минута на счету, точный распорядок дня, из-за чего она не может позволить себе внеплановое собрание с дочерью, будь я даже королевой Уэльской при смерти. Еще у нее проблемы с тем, что она говорит – зачастую она не следит за своей речью и вываливает то, о чем в нормальном обществе принято молчать. Именно это стало причиной развода родителей семь лет назад. Папа стойко держался и терпел все обвинения матери, но в какой-то момент он устал от такой жизни и переехал на соседнюю улицу, оставив нам с мамой дом, машину и деньги, ежемесячно поступающие на мой счет по сей день.
Я пожимаю плечами, подзывая официанта.
– Неужели ты не будешь меня любить, несмотря ни на что?
– Конечно, буду, Ирма, – мама смотрит на меня в упор, нахмурив лоб, – но я буду любить тебя гораздо больше, если ты будешь идеальна.
Ага. Хоть кто-то из нас говорит правду.
Ничего не ответив на ее предложение, я проглатываю плохие мысли, делаю свой заказ и передаю в руки однозначно флиртующему со мной официанту меню с широкой улыбкой, которую мама может посчитать за удар ее королевскому воспитанию. Она делает то же самое, даже не глядя на обслуживающего нас парня, и переводит взгляд на меня.
– Ты должна быть сдержаннее, – мама поправляет приборы на салфетке, расставляя их по определенной только ей заметной линии.
Я закидываю ногу на ногу, упираясь локтями в стол, и удобно устраиваю подбородок на сцепленных в замок ладонях, вскинув бровь.
– Кому должна?
– Ирма, – карие глаза прожигают дыру во мне за то, что я посмела закинуть ногу на ногу, залезть локтями на стол и – О, Боже! – ссутулиться.
Прошло несколько лет с тех пор, как я перестала идти на поводу мнения матери, лишь бы ей угодить, но даже спустя столько времени она все еще не могла смириться с тем, что я живу свою жизнь. А я же упорно продолжала навязывать ей свое мнение.
Я действительно считаю, что родители имеют право привносить некоторые краски в жизнь своего ребенка, запрещать что-то до определенного возраста из соображений безопасности, но после того, как их чадо переступает порог совершеннолетия и формирует свои желания и цели, все, что они могут делать – это наблюдать и давать советы.
Откинувшись на спинку стула, я скрещиваю руки на груди и тяжело выдыхаю.
– Ладно. Но ты должна понимать, что за пределами этого места, – я обвожу пальцем летник дорогого ресторана наманикюренным в красный лак пальцем, – я все равно не та, что с тобой.
– Очень зря, потому что хорошие манеры значительно улучшат твое положение в обществе, – мама поджимает губы, но встретив мое скептичное лицо, решает сменить тему, – ты все еще думаешь работать в конторе своего отца?
Господь всемогущий.
Я сдерживаю стон.
Лучше бы мы продолжили обсуждать промахи моего воспитания, чем это.
Мы с мамой настолько часто говорим на тему моего будущего, что у меня на языке уже появилась мозоль от количества пересказанных однотипных фраз.
– Да, – смотрю в ее лицо, которое становится более напряженным, – я хочу работать там.
– Действительно хочешь?
– Да.
Ей это не нравится. Я поняла это еще при нашем первом разговоре несколько лет назад, но не собиралась отступать от своего. Лучше я буду каждый раз говорить правду, пытаясь до нее донести одну единственную мысль, чем улыбаться и врать, что подумаю над другим вариантом.
– Почему? – она хмурится.
– Потому что это лучшая юридическая контора в городе, а мой папа – самый компетентный специалист в этой области. Не будет ли для меня лучше, если я получу знания от человека, который действительно хорошо разбирается в своей работе?
Я повторяла это уже сотни раз. И повторю еще столько же, если понадобится.
– Мы говорим сейчас о нем не как об адвокате. Он мой бывший муж и, – мама наклоняется вперед, – он ранил меня.
– Мам…
– Ты же в курсе, что когда твой отец бросил нас, тебя воспитывала только я. Это я день и ночь сидела с тобой за уроками, я провожала тебя на выпускной и это я искала тебе подходящего психотерапевта. А ты хочешь работать в его компании?
Я сглатываю.
По этой причине я ненавижу эту улицу – потому что буквально все, начиная от зданий и заканчивая встречами с мамой, несет за собой отрицательные эмоции. В обыденное время в Сейбруке я даже не вспоминаю о том, что со мной происходило, но стоит ступить на территорию Ноб-Хилл, как горизонт передо мной разворачивается минным полем.
– Папа нас не бросал, – поправляю я маму спокойным тоном, – он оставил нам дом, хотя это его собственность. На выпускной провожала меня ты, потому что запретила ему приезжать в тот день. А Миссис Мейер ты наняла за его

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71530276?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.