Главная страница | Русское фэнтези | Стажер в Министерстве Магии

Стажер в Министерстве Магии
Юлия Шеверина
Говорят, Министерство Магии Российской Империи уже не то! Взяли на работу человека без магических способностей. Ну как взяли… на испытательный срок.
Не сдаст латынь и основы магии – не видать интересной работы с хорошим окладом и красивыми ведьмами в комплекте. Сотрут память и отправят жить обычной жизнью. Ему бы к экзаменам готовиться, а тут так некстати нужно ехать в сомнительную командировку на Урал.
Ходит слух, там завелись драконы. Врут, конечно. Драконов не существует.
Читайте, что было дальше… в официальном отчете Министерства Магии о стажировке Алекса Шрайдера.

Юлия Шеверина
Стажер в Министерстве Магии

Глава 1. Veni, vidi… pulsavi!
Veni, vidi… pulsavi!
Пришел, увидел… постучал! (лат.)
Невероятные вещи случались и раньше. Но в этом году произошло настоящее, совершенно чудесное и никем не жданное чудо – в студенческом общежитии МГУ, которое планово дряхлело с момента постройки, начали делать ремонт.
Студентов выселили в другой корпус. Увы, Феликс в этом году как раз защитил диплом и сдал студенческий в деканат.
Планы Феликса пожить в общаге ещё год-другой рухнули. Не помогло даже поступление в аспирантуру.
– Аспирантам мест не выделили, – порадовала милейшая бабушка-«этажерка» – старшая по этажу, – комнату освободи к первому августа.
Нужно было срочно съезжать. Искать жильё. В Москве. И для этого нужны были деньги, которых у вчерашнего студента, конечно же, не было.
Феликс обновил резюме на интернет-порталах по поиску работы, после чего неделю откликался на любые вакансии, куда он, хотя бы примерно, да мог подойти. И где платили что-то, хоть издали похожее на зарплату.
Не то, чтобы у него не было работы. О нет! Работа у Феликса, к сожалению, была.
С первого курса, и даже еще до поступления, кем он только ни был: и грузчиком, и листовки раздавал у метро и даже официантом на банкетах, лишь бы не просить денег у матери, простой школьной учительницы литературы.
На третьем курсе, после первой же практики на телевидении, пошли подработки по специальности.
Брался за всё: и диалоги прописать в готовых сценариях, и даже просто постоять статистом в массовке.
А полгода назад его взяли в крупное информагентство – журналистом-«новостником»: собирать новости, писать заголовки, редактировать, переписывать и сокращать огромную массу новостных текстов с одной лишь целью – отжать их них всю воду, оставить суть, самое главное, самое «цепкое», то есть то, что зацепит читателя.
Работа – не сахар, и даже не сахарозаменитель. Тяжелая. К обеду голова гудит от букв и цифр. К ужину и вовсе сложно говорить – мозг перегружен. Платят при том меньше, чем официанту.
«Да что там, даже в стажерам ресторанах быстрого питания платят больше!» – жаловался как-то его сменщик, парень из параллельной группы журфака.
«Не ныть, дамочки, – в такие моменты поднимал голову начальник их невеликого отдела, сидевший за столом напротив, – тяжело в учении, легко в бою. Кто в новостниках полгода отработает, тому уже везде дороги открыты. Наслаждайтесь бесценным опытом и впитывайте крупицы знаний».
Опыт был бесценным, но малооплачиваемым. А вопрос с жильем встал остро. Феликс тянул до последнего, но все же подловил начальство на парковке и открыто спросил, можно ли рассчитывать на повышение или какую-то подработку. Потому что жить на что-то надо.
Увы, ни подработок, ни повышений не предвиделось. К тому же, после неприятного разговора начальник решил, кажется, и вовсе отправить требовательного новостника в свободное плавание.
Поэтому он и принялся рассылать резюме и делать тестовые задания в поистине промышленных масштабах, которых и сам от себя не ожидал.
К сожалению, брать на работу вчерашнего студента никто не хотел. При этом начальство уже привело и посадило за стол Феликса смазливую второкурсницу с его же факультета.
Теперь у него в офисе не было не только перспектив, но даже рабочего места. Пришлось работать из дома.
«Что ж, так даже проще будет ездить на собеседования, – не стал противиться такому произволу юный журналист, – главное, что совсем не уволили».
И действительно начал ездить на собеседования.
На текущий момент у Феликса было уже несколько предложений, но каждое имело какое-то «но»: в одном месте зарплата на испытательном сроке была ниже той, что у него сейчас, «но когда пройдете, будут совсем другие условия», всего-то три месяца испытательного!
Но у Феликса этих трех месяцев не было.
В другом – платили хорошо, но список обязанностей занимал с десяток страниц и включал в себя даже смену чернил в картриджах офисных принтеров.
Не то, чтобы Феликс был против неквалифицированной работы, но судя по настроению работодателя, он один должен был работать за два-три отдела!
В третьем месте его готовы были взять прямо завтра, но не для того же он получал диплом с отличием, чтобы работать в колл центре с перспективой роста и работы… в колл центре?
Сколько таких устраивается на временную работу, чтобы обнаружить себя через пару десятков лет точно в том же месте в той же должности?
А время ушло, знания устарели, да и дать пора дорогу молодым.
«Москва – город возможностей», – долбили ему в родном Томске, потому Феликс не терял надежды устроиться журналистом, отгоняя тоскливые мысли о возможной неудаче.
Брать на работу журналиста по специальности с «бесценным опытом работы новостником» почему-то никто не спешил.
А Феликс спешил. Так спешил, что сегодня приехал на уже не помня какое по счету за этот месяц собеседование на целых полчаса раньше.
Адрес оказался в самом центре Москвы. Он вышел на станции метро Китай-город и довольно быстро добрался в нужное место.
Остановился перед железной дверью, выкрашенной уже порядком облупившейся серой краской.
Утопленная в нишу, эта дверь была единственным, что хоть как-то разбивало монотонность высокой бетонной стены, более уместной на подходах к тюрьме или военному полигону.
Отсутствие вывески, охраны или вообще каких-то признаков жизни Феликса не удивили.
За последний месяц он насмотрелся на самого разного формата, размера, цвета и конфигурации двери и спокойно отнесся бы даже к ее полному отсутствию.
Феликс подергал за ручку. Дверь была закрыта. Он постучал. Ничего не изменилось.
Он осмотрелся. Метрах в десяти, где кончалась пугающая монотонностью и высотой бетонная стена, радовало модерновыми изгибами оконных проемов отделение полиции.
«Может как-то связаны с органами, потому такая нарочитая секретность? – размышлял он, – А может просто ремонт, как у нас в общаге, и всех пускают с черного хода».
За забором, тем временем, кипела жизнь. Гавкнула собака. Судя по тембру гава – размером с теленка. Трое-четверо (опять же, судя по голосам) таджиков загружали контейнеры в мусоровоз. Мусоровоз тарахтел и ароматизировал окрестности, таджики весело и задорно щебетали на фарси.
Феликс поморщился от запаха и подумал, что стоит, наверное, позвонить по телефону, указанному в приглашении на встречу. Сказать, чтобы впустили его внутрь, пока куртка не пропахла банановой кожурой, кислой капустой и еще какой-нибудь дрянью.
Определить точное описание дряни он не успел. Дверь в глухой стене распахнулась и показала блондинку ослепительной красоты.
На безупречной сияющей коже ее лица проступил легкий румянец, полные ягодные губы неуловимо облизнулись и растянулись в нежной теплой улыбке.
– Феликс, доброе утро! Вы такой молодец, что пришли заранее, Зинаида Николаевна ужасно не любит опоздунов!
Она ласково взяла за руку вмиг забывшего весь словарный запас Феликса и потянула на себя.
– Зовите меня Энжи. Да, никаких церемоний. Я увидела по камере, что вы стоите на улице. На такую рань было назначено только вам, потому я знаю ваше имя.
Феликс сделал три шага в темноту за Энжи, которая распахнула перед ним дверь.
– Осторожно, вот тут ступенька.
Они шагнули в зал, освещенный огромными окнами.
Феликс, никогда не страдавший топографическим критинизмом, вдруг осознал, что именно здесь должна находиться помойка, таджики и мусорные баки.
И вообще, за стеной не было никакого строения, которое могло бы вместить в себя просторное пустое помещение. С окнами, в которых был виден уютный… парк!?
«Это переутомление. Я или сошел с ума, или же просто из-за стены мне было не видно, что там на самом деле. Да, кто их знает тут в центре. Вполне могли выкопать себе овраг и засадить кустами. Ну точно. А звуки мусоровоза были не из-за стены, а дальше. Звук просто исказился о стены зданий и мне казалось, что за стеной были люди. А ничего такого не было и в помине» – лихорадочно искал объяснение Феликс, делая вид, что все идет ровно так, как он и ожидал.
– Проходите, Феликс. В верхней одежде дальше этого зала нельзя, так что давайте свою куртку.
Феликс безропотно отдал.
Попроси Энжи его разуться, он без вопросов расстался бы и с ботинками.
Вторая волна удивления догнала его, когда блистающая красотой Энжи, авансом растратившая, кажется, весь запас женских улыбок, положенных Феликсу в этом году, зашла за полированную стойку палисандрового дерева и повесила его куртку в шкаф.
«Это что это за место такое, где в гардеробе куртки принимает топ-модель?»

Глава 2. Более редкий, чем белая ворона
Rarior corvo albo est.
Более редкий, чем белая ворона (лат.)
– Сейчас заходите в лифт, – Энжи указала на ряд зеркальных панелей в полусотне метров от них, – едете на восьмой этаж. Вам нужна переговорная с черной дверью. Располагайтесь, Зинаида Николаевна подойдет ровно в тринадцать ноль-ноль.
Феликс посмотрел вокруг.
Черные стены, черный пол, черные рамы, черное дерево стойки и даже глаза Энжи казались черными. А если на восьмом этаже тоже самое? Не будет же он ломиться в каждую дверь? «Ладно, на месте разберусь, не выглядеть же полным идиотом перед этой богиней», – смутился он, поблагодарил красавицу и отправился на встречу с судьбой.
На восьмом этаже вопрос, мучивший Феликса, отпал. Весь этаж был окрашен простой белой краской. Такой обыкновенно красят больничные коридоры. Нужного цвета дверь из черного матового стекла была единственной.
За ней оказалась абсолютно банальная переговорная комната с овальным столом и пятком разномастных офисных стульев. Пользуясь случаем, Феликс занял место напротив входа.
Недалеко ударили старинные часы. «Видимо, уже час дня», – успел подумать он.
Черная дверь открылась. Вошла та самая Зинаида Николаевна.
Она выглядела на ухоженные тридцать пять лет. Глядя в ее блестящие, как звезды, глаза, Феликс не дал бы ей и тридцати. Если бы не седые волосы, которых было никак не меньше половины…
Холодный электрический свет не мог скрыть лёгкий загар на ее смуглой и по девичьи нежной коже, а ресницы были длиннее и гуще, чем у Феликса.
Черное шелковое платье свободно сидело сверху и было стянуто на талии широким бархатным пояском.
Широкие рукава открывали изящные запястья с длинными пальцами.
Она сделала шаг, юбка распахнулась, приоткрыла тонкую ножку в бежевой туфельке на высоком каблучке.
Мгновение и ткань черной волной прикрыла и ножку и туфельку, будто их и не было.
– Добрый день, Феликс, – Зинаида села, перевела взгляд на стиснутые в его руках листочки, – расслабьтесь и уберите резюме, оно вам не понадобится.
Изогнутые черные брови, чуть присыпанные по краям серым, драматично приподнялись на ее лице. Запахло сандалом и корицей.
– Не будем терять время. Построим нашу беседу так: сперва вы расскажете о себе, после я задам вам несколько вопросов и расскажу подробнее об условиях работы и задачах. Вы согласны?
«А разве были варианты?» – подумал Феликс. – Конечно, – ответил он, – только зовите меня Алексом.
Зинаида выслушала короткий и деловой («Молодец, подготовился!») рассказ об учебных и карьерных достижениях юного кандидата.
Было интересно, насколько он приукрасит свои достижения. И приукрасит ли? К короткой радости будущего начальства, Феликс свои заслуги оценил достаточно скромно и даже умолчал о том, что еще месяц назад ему предлагали место зам. отдела. Возможно, дело было в том, что в итоге его получила племянница подруги сестры начальника этого самого отдела.
«Неплохо, неплохо. Видно, уплывшее повышение его задело, но перемывать кости бывшим коллегам не стал. Значит сплетничать не любит и не будет», – сплетников Зинаида не любила еще больше, чем опоздунов.
– Фе.. Алекс, – она в последний момент вспомнила о его просьбе и поправилась, – расскажите, что для вас было самым сложным в работе журналистом?
Зинаида выбрала момент, чтобы перевести беседу ближе к поводу, ради которого она пригласила в Министерство этого мальчика в винтажных очках.
– Рутина. Однообразность. Слишком простые задания, – Феликс задумался, – впрочем, это не самое страшное. Можно пережить. Ведь чтобы что-то делать хорошо, нужно повторить это действие много раз. И чем больше – тем лучше. Будь у меня в запасе сто лет тренировок с текстами, я думаю, стал бы виртуозом, – он улыбнулся немного грустно, – сложнее всего, наверное, было преодолеть разочарование. Я имею ввиду разницу между работой журналиста в кино или книгах и в реальностью.
«Будь у тебя сто лет для упражнений, тебя бы интересовали совсем другие вещи, мой мальчик», – подумала Зинаида, но вслух сказала:
– И что же вас так разочаровало?
– Иллюзия свободы и выбора. Вот, вроде бы, пока учишься, учат тебя по-старому, будто мы в каком-то идеальном мире живем. А выходишь в реальную жизнь, где нужно бежать и собирать три десятка статистов для съемок сюжета о погоревшем доме или взрыве на площади, и чувствуешь себя не журналистом, а сценаристом плохого кино. Которое потом показывают по телевизору в новостях на всю страну и говорят, что это документальная съемка.
«Как много открытий чудных ждет тебя на новом месте работы», – откомментировала Зинаида про себя, – впрочем, пора сворачивать эту тему, пока мальчик в ней не запутал».
– А что кажется вам самым интересным в работе?
– Новые люди, события, движение куда-то, – «в общем-то я за любой движ, лишь бы не тухнуть за столом над гигабайтами текстов, которые нужно вычитать и исправить ошибки вроде не к месту расставленных запятых», – хотел продолжить Феликс, но не стал. Вдруг еще подумают, что он неусидчивый или ленивый. – Ведь, по сути, большинство профессий подразумевает, что ты постоянно общаешься в одной группе людей, вы все занимаетесь примерно одним и тем же. Кто еще, кроме журналиста может в течение одной недели пообщаться с сварщиком, писателем или с актером, вжившимся в роль потомственного мага?
Зинаида кивнула, отщелкивая в уме озвученные пункты. Почти все они имелись в резюме. Относились к студенческим практикам Феликса в университете и многочисленным подработкам, о которых Феликс умолчал. Но на то Зинаида и была Зинаидой Клейнмихель, что никогда не опиралась на официальную документацию. На каждого возможного кандидата в нижнем ящике её стола имелось досье более полное, чем тот сам мог бы составить.
– Что вам нравится в вашей работе сейчас?
Феликс улыбнулся, посмотрел ей прямо в глаза. Открыло, искренне.
– Практика. Сейчас я работаю в настоящем СМИ, не учебном, знакомлюсь с коллегами, узнаю, как работают журналисты. Не в теории и не на учебной практике, а в реальной жизни.
Зинаида прикрыла глаза. Отложила первую страницу резюме в сторону. Под ней лежал список публикаций Феликса.
– А есть что-то, что не нравится? – продолжила она, не скрывая, что идет по стандартному списку вопросов, которые задает на каждом собеседовании.
Быть может через полчасика Феликс выйдет отсюда, а к ней постучится новый кандидат. Может быть, он уже топчется у железной двери, крашенной серой краской. Там, внизу. Может быть, красавица Энжи уже увидела его на мониторе и спешит обласкать новенького своей потрясающей улыбкой.
– Если честно, – Фелик, наблюдая за скупым на эмоции лицом Зинаиды Николаевны, подобрался, сосредоточился, – то у нас, а информагентстве, где я сейчас работаю, довольно… – тут он припомнил о коварно утекшей от него возможности стать зам. отдела и постарался еще тщательнее подобрать слова, – непросто подняться по карьерной лестнице. Все структуры давно укомплектованы, ставок не хватает, да и бюджет не резиновый, так что зарплаты оставляют желать лучшего. – «а еще у меня нет родственников, друзей и любовниц, и, аллилуйя, любовников среди руководства, а значит путь наверх мне заказан», – добавил он про себя. – Мне интересно работать новостником, но, не сочтите за жалобу, это не предел мечтаний и тяжелая работа. Каждый день я делаю одно и тоже упражнение по сокращению текста до основной мысли и составлению яркого заголовка, который люди захотят прочитать.
«Как интересно он описал ситуацию, в которой его банально подсидели и выселили с собственного рабочего места», – подумала Зинаида, чуть приподнимая брови.
«Она приподняла брови, удивилась? Или я сказал что-то не то?!» – подумал Феликс и постарался улыбнулся как можно доброжелательнее и беспечнее.
– Алекс, – Зинаида Николаевна чуть тронула пальцем тонкую чёрную прядку на виске, пометила ручкой на полях и перешла к следующему вопросу, – подумайте, кого из ныне живущих вы считаете действительно великим журналистом?
Вот к этому вопросу он не готовился. Хотя ответ знал. Как раз недавно думал об этом. И вот, вытянул билет, который выучил.
– Жак ив Кусто, – он улыбнулся еще доброжелательнее. Как ему казалось.
Зинаида оторвала взгляд от листка и приподняла бровь, теперь уже точно удивленно.
– И когда месье Кусто стал великим журналистом?
Феликса выдержал немой вопрос «Вы в своем уме?» в глазах Зинаиды:
– Для меня он таким был всегда. Я вырос на его фильмах. Он исследовал места, в которые до того никто не отваживался попасть. Сам разрабатывал батискафы, снимал фильмы и привлек внимание людей во всем мире к теме природы и экологии. Он вкладывал свои силы, свое время и деньги ради действительно важной идеи. Сталкивался с трудностями, перед которыми любой другой сдался бы, но он шел вперед. Благодаря ему наше поколение совсем иначе относится к природе и ее сохранению. Он не только исследовал море и рассказывал о нем. Он сам был примером такого исследователя, активного и смелого.
Стандартный разговор принял интересный оборот, Зинаиде захотелось мурчать от удовольствия от мысли, что она вытащила из этого человеческого моря безликих интересного собеседника.
– Хорошо, – голос её чуть завибрировал, отчего Феликсу показалось, что она вот-вот превратится в большую черную кошку, – Алекс, оцените себя по десятибалльной шкале от одного до десяти, где десять – это специалист уровня Жака Ива Кусто, а единица – абитуриент, проваливший вступительные на журфак вашей alma mater.
Кандидат был явно озадачен. Феликс замолчал на мгновение, потянулся по привычке взъерошить волосы, но остановился, одернул.
– Четыре. Хотя знаете, думаю, даже пять.
«Неплохой результат. И самооценка адекватная».
– Как думаете, чего вам не хватает, чтобы вы могли оценить себя на твердые десять?
Феликс почувствовал, что по лбу потекла капелька пота. И Зинаида смотрит прямо на нее. Мысли намотались на толстую катушку, в которой куда-то спрятался крайний хвостик, за который можно было их размотать. Феликс выдохнул, вдохнул.
– Опыта. В первую очередь. Базовых знаний у меня достаточно. Иногда мне кажется, что не хватает смелости в решениях, но я стараюсь перешагивать через страхи.
«Страхи – двигатель эволюции. Надеюсь, он никогда не избавится от всех своих страхов», – мысленно усмехнулась ведьма и кивнула чуть равнодушно, чуть надменно.
– Чем хотели бы заниматься, Алекс? Какие у вас планы на жизнь?
«Все страньше и страньше, – подумал Феликс, – видимо здесь те самые демократические нравы, какие бывают в зарубежных компаниях. Что ж, терять мне нечего, почему бы не рассказать?»
При приеме на последнее место работы у него спросили только трудовую книжку. А на подработках все, о чем спрашивали, это когда он может выйти. Ситуация, когда потенциальное начальство интересовалось его желаниями и планами, была Феликсу в новинку.
– Когда поступил в университет, хотел стать настоящим журналистом, как в кино, знаете… расследования, встречи с великими умами современности, путешествия и открытия.
Феликс потянулся за бутылкой минеральной воды.
«Волжанка, прочитал он название, – ничего себе, дорогая вода, не во всяком ресторане встретишь, а тут в переговорной стоит, бери и пей. У нас в офисе из воды – один кулер на этаж…»
– Продолжайте, – кивнула Зинаида чуть благосклоннее, чем до того момента.
– Сейчас я понимаю, что магия кино – это и есть магия кино. Актеры – нереальные люди, стены на съемках из картона, двери из пенопласта, улыбки наигранные, над сюжетом работает команда сценаристов. Все роли расписаны, и не только на площадке, но и за кадром. Чего бы я хотел? – хитрая крышечка на бутылке с водой наконец щелкнула и начала откручиваться. Феликс воспользовался паузой, чтобы сформулировать мысли в слова, – реальность далека от того, что показывают в кино. Я хотел бы делать что-то, что принесет реальную пользу миру, а не только создаст иллюзию. Я хотел бы исследовать новое. То, что еще не открыто. Брать интервью у интересных обществу людей. Исследовать путь, по которому шел человек. Шел и сделал что-то важное для человечества.
Было что-то еще. Что-то важное, но это Феликс сформулировать пока не смог. Так бывает, что хочешь сказать, но слова застревают где-то внутри, путаются между собой и не могут найти дорогу наружу. Им еще не время быть сказанными, нужно просто подождать.
– Интересных собеседников я вам могу обещать в ближайшее время, – ответила она и добавила про себя, чтобы не пугать мальчика до подписания договора. – «Не уверена только, что все будут людьми».

Глава 3. Написанная буква остается
Littera scripta manet.
Написанная буква остается. (лат)
Феликс налил воду в граненый бокал. На дне серебрилась отсветом печать советской эпохи – «Цена 0.50 КОП».
«Интересно, откуда здесь этот раритет?» – появилась у него мысль, и вылетела прочь.
– Вы проходили практику на одном из федеральных каналов, участвовали в подготовке нескольких шоу, кхм, эзотерического содержания. Как вы относитесь к магии?
А этот вопрос для Феликса был простым.
– Со здоровым скептицизмом, – ответил он.
В ту самую практику он не только наблюдал за составлением сценариев для популярного телешоу про оккультные расследования и испытания «магов» и «ворожей», но и активно (кто же откажется от бесплатных работников?) участвовал в их составлении. А после этого еще и получал пару раз в год заказы на написание сценариев и отдельных сцен в моменты, когда основной сценарист был в отпуске, запое или творческой коме.
Зинаида улыбнулась.
«Интересно, что бы это могло значить?» – немного занервничал Феликс.
– Алекс, спасибо за ответы, должна отметить, вы приятный собеседник, – комплимент удивил дажу саму Зинаида. Она его не планировала. Как-то само вышло.
Она нахмурилась, недовольная своей несдержанностью.
«Вот и все, – обреченно подумал приятный собеседник, – сейчас скажет, что свяжется со мной и, конечно же, не свяжется. А жить где-то нужно».
– Вы до сих пор не спросили, в чем заключается работа, ради которой я вас пригласила.
«Это потому, что я на этой неделе отправлял резюме в сотню мест. Но не выглядеть же полным идиотом? Наверняка работа мне подходит, только я не помню, что это за место и в чем работа, собственно, заключается…» – Феликс постарался придать себе максимально непринужденный и внимательный вид.
– Конечно, Зинаида Николаевна, – кивнул он в меру расслаблено.
Зинаида Николаевна отложила, наконец, стопочку листов и принялась рассказывать.
– Вы претендуете на должность в государственном учреждении. У нас открыта ставка, – «а точнее, открыта она час назад», – младшего сотрудника отдела по работе с общественным мнением. До конца года мы планируем запустить электронное сми, очень похожее на то, в котором вы сейчас работаете. Руководить проектом буду лично я, младший сотрудник будет повышен до старшего в момент запуска СМИ. До старта будет моим помощником и ассистентом. После запуска будет руководить командой СМИ.
Феликс от перспективы головокружительной карьеры в рамках этого календарного года даже немного оторопел.
– Правильно я вас понимаю, что я могу стать главным редактором и руководить интернет-изданием уже в начале следующего года? – на всякий случай уточнил он.
– Вы все правильно поняли.
Феликс почувствовал пустынную сухость в горле, но и думать забыл о советском бокале с элитной минеральной водой.
– Но подождите-ка! – теперь у него возникли вопросы. – То есть, я хочу понять: что за издание? Что за учреждение, на которое я буду работать? Какая у вас… у нас будет аудитория? И… – он припомнил все те едкие подколки и тычки, какими товарищи начальники непременно сопровождали каждую его статью, – вы уверены, что вчерашний студент справится с такой работой?
Зинаида склонила голову чуть вбок. Феликсу стало видно краешек её аккуратного розового ушка с тонкой чернильно-черничной прядкой, скользнувшей на её тонкую щею. Если бы не седина, она казалась бы непозволительно юной для такой должности!
– Вы прекрасно выполнили тестовое задание, – она прикрыла глаза, прислушиваясь к чему-то, – прошли собеседование. Не вижу причин сомневаться в ваших способностях. Об остальном смогу рассказать после подписания договора.
«Кроме того, взять на работу кого-то с огромным опытом работы в обычном СМИ будет сложнее в плане уже названной вами, Феликс, закостенелости системы. Мне нужен гибкий ум, видевший „как не надо“ и желающий сделать „как надо“ под моим руководством и с моего одобрения» – смотрела Зинаида в глаза Феликсу, но он, конечно, думал сейчас совсем о другом и ничего не заметил.
– Чтобы вам было проще принять решение… – сказала она, видя его сомнения, – в вашем распоряжении будут максимально, – она повторила, – максимально широкие возможности. О таких все ваши бывшие руководители не смеют думать в своих самых дерзких фантазиях. Озвучить, какие?
Она озвучила.
И добила суммой оклада.
Сумма впечатлила Феликса. В голове побежали новостной строкой мысли «сниму жилье, матери куплю холодильник, да что там, через полгода я ей дачу куплю или сюда перевезу, съезжу отдохнуть…» и далее и далее. Мельница мыслей уже перенесла его в счастливые дни, когда жизнь его сложилась, стала спокойной и, наконец-то, обеспеченной.
– Это без премиальных.
Вот и не верь после такого, что Москва – город возможностей.
В дверь постучали. Не дожидаясь ответа и даже поворота головы Зинаиды (вряд ли кто-то мог стучать в переговорную, чтобы побеседовать с Феликсом) дверь была беспардонно приоткрыта с той стороны. В щелку заглянула черноглазая и длиннокосая… не иначе как принцесса Жасмин! Но не в шароварах, а в кожаном сарафане на широких бретелях. Низ сарафана скрывала дверь, из-за которой она высунулась. Жасмин уважительно поклонилась и нежным голоском пропела:
– Зинаида Николаевна, подойдите пожалуйста к картографам. Петр Петрович вас очень просят, – сверкнула глазами на Феликса, улыбнулась и добавила, – срочно.
Жасмин захлопнула дверь, оставив после себя легкий аромат сандала. И ощущение, что здесь стоит работать хотя бы потому, что прекрасные женщины здесь за каждой дверью.
– Алекс, понимаю. Вам нужно время подумать. Принять решение. Мне, к сожалению, нужно ненадолго отлучиться. Я оставлю вам договор. Здесь полный перечень ваших задач и анкета. Можете заполнять. Ручка в ящике стола.
Красавица Зинаида придвинула ближе черную папку с тисненым узором по краям, легко поднялась и вышла, не скрипнув ни стулом ни дверью, ни, кажется даже не ступив на пол. В этот раз никаких ножек платье не приоткрыло. Феликс подождал секунду после того, как дверь закрылась. Решительно придвинул папку поближе.
«Что ж, посмотрим, что у нас тут».
Сверху лежал трудовой договор, содержание которого было вполне себе обыденным. Феликс пролистал страницы. Основные условия и положения договора не противоречили текущему законодательству. Более того, составлен он был не без тщательности: были прописаны сроки и условия повышения, уровень зарплаты и система расчета премий.
«Тут же месячная зарплата больше, чем моя годовая!»
В договор уже были вбиты его данные, вплоть до места прописки. «Что ж, если работаешь на государство, будь готов, что оно знает о тебе больше, чем лучший друг».
Со стороны работодателя договор был подписан. Имени подписавшего, как и печатей, в договоре ещё не было.
«Видимо печати потом поставят. Большой начальник, пока было время, документ уже подмахнул. В общем-то, знакомая ситуация, у нас в деканате тоже так делают с ведомостями».
Вопрос по договору у него возник всего один, но за неимением собеседника его пришлось отложить.
Анкета состояла из сотни вопросов: от банальных до странных – «Ваш любимый цвет?» а сразу за ним вопрос о наличии родственников, осужденных по политическим статьям в середине прошлого века.
Через две страницы – «Были ли среди ваших родственников случаи стихийного выброса энергии в последние триста (300) лет?»
И даже «Состоите ли в браке?» – с вариантами ответов «Да», «Нет», «Не знаю».
На заполнение анкеты ушло порядка получаса.
«Ладно, сейчас она вернется, договорим. Если что, откажусь отдавать анкету. Заберу с собой и выброшу. А то информация, что мое любимое блюдо – котлетка с пюрешкой – государству явно будет лишней».
Если бы не деньги, Феликс даже не пытался бы устроится на работу в государственные органы.
Пусть не текущее, но прошлое государство нанесло серьезный ущерб его семье, здорово сократив количество родственников в тридцатые годы. Бабушка, помнившая, как в детстве уводили ее мать люди в черных кожанках, и которую она так больше никогда и не увидела, говорила ему с ранних лет, – «Держись подальше от власти».
Бжикнул телефон. Феликс отвлекся, достал из кармана простенький смартфон. На экран без остановки выплевывались сообщения от интернет-порталов, на котором он разместил резюме. Несчастный аппарат птичкой затрепыхался у него в руках, не давая открыть сообщения. Они приходили и приходили. В какой-то момент телефон нагрелся так, что почти обжег руки Феликса. после чего замер и потух.
«Вот черт! Главное, чтобы не взорвался», – Феликс подождал немного, нажал на кнопку включения. На всякий случай отложил телефон на край стола.
Но телефон не взорвался и даже не зажужжал.
Когда сумасшедший девайс пришел в себя, он бжикнул еще пару раз и, наконец, дал себя исследовать.
На экране была информация о трех десятках уведомлений. Основная часть – отказы. Знакомые Феликсу автоматические уведомления системы, которые отправляются, когда потенциальный работодатель отклоняет резюме.
К сожалению, это были отказы от тех компаний, которые обещали связаться с ним. Вот, наконец, выполнили обещания.
Последним было сообщение от Сидорова, его начальника.
«Ты уволен задним числом, забери вещи до конца недели».
Феликс смотрел на сообщение, не до конца понимая, что же произошло. Пытался найти логическое объяснение происходящему и не мог.
Еще раз тренькнул телефон.
«На ваш счет зачислено три тысячи двести семнадцать рублей», – сообщение было из банка.
«Быстро подсуетились, и уволили, и деньги начислили за этот месяц. Вот это скорости», – зло подумал Феликс и от полноты чувств стукнул рукой с зажатым телефоном по столу.
Резкая боль привела его в чувство. Большой палец немного кровил.
«Нужно что-то срочно делать. Допустим, сейчас поживу у Пашки, он пустит. Но что дальше? Просить денег у матери? Никогда. Это же позор. Она одна живет на эту нищенскую пенсию, это я ей помогать должен, а не она мне. Я и так шесть лет учился, работал только по выходным и по ночам».
Феликс посмотрел на открытую папку. Анкета была заполнена. Странный договор с полупустой первой страницей был рядом, стоило только перевернуть несколько листов.
«А будь что будет», – решился он.
Взял ручку и поставил подпись на каждой странице, подписывая ниже имя и фамилию, данные ему при рождении – «Феликс Шрайдер».
На последнем листе задержался. Красная бусинка набухла па пальце и сорвалась на белый лист.
Феликс спешно облизнул палец и аккуратно промокнул им капельку.
«Ничего страшного, никто и не заметит».

Глава 4. Уходя, уходи!
Abiens abi!
Уходя, уходи! (лат.)
В старые добрые, а также в недобрые и даже в очень злые и мрачные времена в логове картографов царили смрад и духота. Или от сжигаемых в спешке карт и других документов, или же от жжения сосновых углей на сажу для хорошей качественной туши.
В любом случае, смрад и ощущение легкого безумия на почве всеобщей занятости наблюдались в любое время дня и ночи долгие века.
Конец безумию положили цифровые технологии только в самом конце двадцатого века.
В веке двадцать первом зал картографии обрел свое новое «я».
Из дымного алтайского чума эволюционировал во вполне себе современный кабинет метров триста площадью. На все шесть стен которого проекторы выводили нужные карты.
Для индивидуальной работы можно было пользоваться мониторами поменьше, расставленными по залу в прекрасном хаосе.
Карты… а что карты? Все оцифрованы. Бумажные, кожаные и иные носители лежат в библиотеке Министерства.
Хранятся в музейных условиях. Экспонируются и демонстрируются на экскурсиях для учеников магических школ.
Зинаида прошла в центр. За необъятных размеров столом уже собралась компания коллег из ее департамента.
Где-то сбоку шуршал фантиком шоколадной лягушки юный картограф, приближая на экране монитора карту Алтайского края из положения «с орбиты» до «что написано на листочке в окошке ларька с мороженным».
Чуть гудели вентиляторы. За соседним столом звякнула ложечка о край простой фарфоровой чашки с надписью «Сотрудник года».
Переступив черту света на полу, Зинаида застала оживленную беседу с элементами переговорного айкидо.
Никакой магии в полосе не было. Обычный светодиодный светильник.
Но его так удачно разместили на полу во время ремонта – широким кольцом по центру помещения. Местные маги тут же начали использовать этот элемент дизайна для обозначения круга тишины. Это заклинание, как известно, образует непроницаемую для звуков перегородку. Не впускает посторонний шум внутрь и не выпускает звуковые волны за свои границы. Идеально для проведения переговоров и рабочих собраний.
Люди продолжают работать в тишине, хотя в десятке метров от них может ругань стоять, как в день привоза свежей паприки на Египетском базаре в Константинополе.
Коллеги – маги, руководящие отделами и крупными группами, замолчали и повернулись к Зинаиде. Ближайший освободил ей стул и вежливо отошел в сторону.
– Произошло серьезное возмущение энергетического фона на всей планете, – устало пояснил Петр Петрович, пользуясь передышкой, чтобы отпить кофе из крошечной чашечки с золотыми ромбиками, вдруг появившейся перед ним на столе, – наши коллеги в Бейруте поймали обрывки следа. Он ведёт на Урал. Это если кратко.
– А если подробно, – Зинаида протянула руку, в неё ткнулась горячим бочком точно такая же, как у министра, чашечка, – то наши коллеги не могут понять, куда именно на Урал ведут эти обрывки, – она с наслаждением попробовала – министру во все времена удавалось найти лучший кофе, – и смиренно надеются, что мы стянем с двух сторон гор все силы, заглянем под каждый кустик в надежде, что там дрожит мелкой дрожью черный властелин или предводитель какого-то нового революционного движения?
Улыбочки вокруг подтверждали, что «да-да, именно так мы и думаем», однако политкорректный Петр Петрович продолжил:
– Район поиска обширный, по камням энергия дотекла до края моря на севере, а на юге – до казахских степей. Источник определенно в горах. С восточной стороны уже отправили поисковые отряды. Обследование западной стороны – на нашем департаменте. Территорию поделили на квадраты. Документы и командировочные готовы.
– Когда выезжаем?
– Сегодня.
Петр Петрович встал. За ним – остальные. Участники встречи начали выходить из круга тишины.
Зинаиде Петр Петрович указал глазами на стул. Она села обратно.
– Есть примерные координаты эпицентра. Очень примерные. Смогли уточнить до квадрата, не больше.
– На этот квадрат вы меня и отправляете?
Петр Петрович кивнул.
– Подозреваю, что искать нужно будет то, что своими силами обнаружить ты не сможешь. К сожалению, помочь я не могу.
– Найди то, не знаю что? – усмехнулась ведьма.
Петр Петрович достал из кармана круглый тубус коричневой кожи.
– Возьми. Откроешь на месте.
– Хорошо. – Зинаида тронула пальцем кожу. «По ощущениям внутри ничего нет». – Не знаю, насколько затянется командировка, – предупредила она, – возьму с собой стажера. И еще мне понадобится историк.
– Возьми Георгия, – обрадовался министр, – ну что ты морщишься? Мальчик старается. У него магистерская диссертация по истории магии, – улыбнулся колдун, видя, что в этот раз Зинаида работе с Жоржиком почти не сопротивляется, – заедь к главе клана бессмертных. Вам потребуется проводник в горах, а это ее территория.
– Не знала, что их владения уже уходят в горы.
– В пятидесятые договорились с местными властями. Впрочем, расспросишь на месте, заодно будет тема для общения.
Пётр Петрович встал. Аудиенция была окончена.
Зинаида вернулась в переговорную. За полчаса многое изменилось. От растерянности этого смазливого мальчишки ничего не осталось.
«Интересно, что случилось? Плакал что ли, пока меня не было?»
– Зинаида, я подписал договор.
– Хм, – она подошла ближе, взяла папку из его рук.
«А вдруг откажется? – метались мысли Феликса – он четко понимал – ему нужна эта работа! – Или вообще, выгонит меня? Печати еще не стоят, да и вообще…»
– Что ж, оформлено надлежащим образом, – Зинаида мазнула взглядом по листам, – смелости вам не занимать, это уж точно. Поздравляю и добро пожаловать.
Она отложила папку на стол.
– Забыл спросить кое о чём, – неуверенно начал Феликс, – на самом деле даже не то, чтобы забыл, а хотел уточнить.
– Да?
– В договоре на 12 странице, в разделе «Условия прохождения испытательного срока» указано, что есть дополнительный лист с этими самыми условиями. Я его не нашел.
– Алекс, дело в том, что этот лист входит в закрытую часть договора. Но теперь, когда вы все подписали, вы его увидите. Уже через пару минут договор вступит в силу и проявится.
– И что же входит в эти условия?
– О, нужно сдать несколько экзаменов и пройти испытание.
– И какие же это экзамены?
– Ничего особенного, стандартная процедура. Латынь, История магического мира и испытание по Основам магии.
– И сколько у меня времени на подготовку?
– Сдать нужно не позднее следующего полнолуния, мой дорогой мальчик. – Зинаида улыбнулась и Феликс твердо решил, что ее улыбки стоит как минимум опасаться.
Девушка перестала улыбаться.
Феликс открыл папку. Сверху, на первой странице, медленно чернел круг с двурогим нарвалом в центре. Внизу страницы, прямо на подписи работодателя, проступала печать с тем же редким морским зверем. По краю печати танцевала надпись «Министерство Магии Российской Империи».
– Что значит «договор вступит в силу»? – переспросил он.
– Феликс, вы подписали магический договор. Документ, по которому вы становитесь штатным, – тут она запнулась, – сотрудником Министерства. Договор подписан по всем правилам, кровью. Я впечатлена. Признаться честно, планировала не менее получаса на инструктаж.
«Это розыгрыш. Наверняка, – подумал Феликс, перебирая пальцами в кармане, – чернила купили в магазине приколов, красоток наняли в модельном. Из тех, кто сегодня не был занят на вечеринках олигархов. А ведь хорошо играют! Но могли бы и предупредить, я бы припудрил щеки. И нос, наверное, блестит в кадре. Надо бы подыграть, а то выгляжу, как идиот. А если покажут в дневное время и мама посмотрит?»
– Да, да. Магический договор, – бодро поддакнул случайный участник реалити-шоу, вдохновленный идеей не выглядеть идиотом, – и когда я приступаю к работе?
«Постановка! – сокрушался он, – Выходит, я все ещё безработный. С другой стороны… ладно, с телевидения ребята могли договориться с Сергеичем, – лихорадочно думал Феликс о последних событиях, – у начальника моего проблемы нет отправить смс об увольнении. Но как они договорились с кадровиками фирм, в которые я отправлял резюме? Притом в некоторых я был на собеседованиях – места настоящие, не подставные… Ну нет, это просто совпадение!»
– Приступаете сегодня, – сказала Зинаида, – будь моя воля, начали бы прямо сейчас. Но у меня, признаться честно, возникло одно срочное дело.
Зинаида посмотрела на простенький поцарапанный телефон, который Феликс не успел убрать со стола.
– Вам, как сотруднику, положено оборудование. Думаю, начнем со средств связи. Следуйте за мной, но в двери не заходите, – загадочно сказала она.
Феликс сгреб телефон в карман. Обернулся – в комнатке он был уже один. Зинаида шла по коридору и даже не обернулась, когда он догнал её.
Вместе они прошли до конца, свернули к лифтам, проехали пару этажей вверх и вышли в зал, обшитый зеркальными панелями.
Зинаида подошла к стене из множества треугольных зеркалец, приложила руку.
– Забирайте.
Феликс, напряженно изучавший ее спину, облитую черным матовым шелком, заозирался в пустом зале.
– Сзади, – в ее голосе послышалась теплая улыбка.
Сзади стена была оформлена зеркальными плитками, но уже шестиугольными. На уровне колен одной плитки не было – была ниша, в которой лежал новенький телефон.
«Странный», – подумал Феликс. Последняя модель, судя по камере. Он взял его в руки, перевернул. Вместо знакомого логотипа увидел тот же символ, что и на договоре – двурогий нарвал в круге.
«Недешевые декорации, – отметил он, – зеркала, кастомный айфон…»
Впрочем, вещи были хоть и дорогими, но вполне реальными.
– Алекс, до вечера вы полностью свободны. Жду вас к закату.
– Почему к закату?
– Нам нужно в библиотеку. Некоторые книги для вашей подготовки можно взять только в ночное время.
Феликс вышел из офиса тем же путем, через странную серую дверь, лишенную табличек и обозначений.
Из наполненного мягкой тишиной чёрного холла Министерства он шагнул на улицу. Обернулся. Энжи сомкнула растопыренные веером пальчики, послала воздушный поцелуй. Дверь закрылась.
Он снова стоял перед бетонным забором на Ивановской горке, в самом центре Москвы. За унылой стеной как раз закончили погрузку мусора, заревел мотор, сотрудники жека, проводили машину радостными криками, потянуло дешевыми сигаретами – работяги устроили перекур.
Феликс потрогал еще раз дверную ручку, закрыл глаза. Голова чуть кружилась.
«Надо будет разобраться, обязательно надо будет с этим разобраться», – с этими мыслями он развернулся и решительно направился в противоположную от этого странного забора сторону – к метро.
Мозг кипел, как однажды, когда на первом курсе он за ночь прочитал всю литературу, которую дотошный методист впихнул в список «Рекомендовано для подготовке к экзамену по Истории Отечества».
«Подстава, подстава!» – гудело в голове.
Такая у человека природа, так мы устроены – любое непонятное, любое непознанное, необъяснимое – всё должно быть понятно, опознано и объяснено. А если невозможно объяснить – мозг перегружается, греется, как старенький компьютер, пытающийся с хрипом и надрывом кулеров прожевать и запустить новую модную игру.
«Все должно быть понятно. Все должно быть объяснимо!» – шептал Феликсу внутренний голос, заложенный в него миллионами лет эволюции. Он не в силах был противиться ему. Находил, подставлял, подтасовывал факты. Находил удобные, объяснимые. Необъяснимые и неудобные затирались, откидывались, как случайные и неважные.
«Потом обязательно с ними разберусь, – думал Феликс о странном, – потом. В конце-концов, после съемок мне заплатят. Побоялись заранее сказать, видимо, чтобы я в кадре вел себя натуральнее… Да, точно. Я же не актер. А так вышло, наверное, ужасно естественно. Так нелепо… Заплатят, да. Но когда?»
Голова болела все сильнее, хотелось спать.
«Нельзя! – шептал все тот же голос, отвечающий за выживание этой конкретной особи, – Нельзя! Помни о квартирном вопросе!»
Закрыть квартирный, а точнее – общажный, вопрос казалось Феликсу крайне важным.
В переулке никого не было. Он достал свой старенький телефон. Набрал Пашке.
Договорился, что поживет у него до первой зарплаты и да, ему нужна помощь с транспортировкой вещей на Пашкину квартиру на пашкином автомобиле и да, помощь грузчика-любителя в исполнении Пашки ему не помешает.
Он положил трубку. Заметил, что отошел от серой неприметной двери всего метров тридцать и совсем не в ту сторону.
«Болван!»
Феликс развернулся, исправляя ситуацию. Но далеко уйти не успел.
– Феликс, подождите! – взволнованная и прекрасная гардеробщица Энжи догнала его и протянула бумажный пакет, – вот, вы забыли!
Феликс неуверенно взял в руки пакет, который он не забывал.
Хотел уточнить у девушки, не ошиблась ли она. Но Энжи будто и не было.
Феликс повертел прямоугольник из плотной бумаги приятного коричневого цвета. Оторвал край. Первой на ладонь выпала пластиковая карта. Простая белая пластинка с чёрной полосой. Такими открывают номера в заграничных отелях.
На ней было написано черным фломастером «КЛЮЧ».
«Видимо, это – ключ, – усмехнулся Феликс, – магнитный.»
Ниже была надпись «КОД 1486»(*).
Внутри нащупалась стопка бумаги, тепленькой, будто только из принтера. Эти листочки самостоятельно выпадать не собирались. Феликс сунул ключ в карман. Выудил наружу содержимое пакета.
На белых страницах на свету стремительно проступали буквы, подписи, печати и знакомый герб. Сами страницы оказались договором на аренду служебного жилья по адресу Москва, улица Ленивка дом 2. На его, Феликса, имя.
_________________
(*) 1486 – год написания «Молота Ведьм».

Глава 5. Alma mater
Alma mater – с лат. «университет».
Феликс стоял на крыльце общежития МГУ, в котором прожил шесть веселых лет.
Вот забор, через который они перелезали с Пашкой, спасаясь от психованной собаки в день заселения. Уже потом, после счастливого спасения, узнали, что они соседи по комнате.
Вот елочки, которые завхоз выгнал их сажать на майские праздники на четвертом курсе.
Вот дверь, в которую они с Пашкой немного не вписались, когда возвращались с первого Пашкиного стендап-выступления.
Тогда пришлось скидываться на стекло и самим его менять. В процессе они разбили и новое стекло, еще не вставленное. Решили, что на счастье. Пошли за вторым. Второе стекло немного не дотянуло до двери – выскользнуло из пашкиных рук и упало в опасной близости от правого кроссовка Феликса, заставив его мысленно сжать пальцы ног в кулачки.
А может и не мысленно…
Когда они пришли за третьим, продавщица в хозмаге предупредила, что это – последнее стекло нужного размера и если понадобится еще, нужно будет ждать поставку не меньше недели. Пришлось срочно учиться быть аккуратными.
Феликс посмотрел в то самое, «удачное», стекло. Стекло отразило яркое синее небо без единого облачка, пышную зелень отцветших кустов сирени и парня в джинсах и потертой кожаной куртке, из-под которой выглядывала красная рубашка в крупную клетку.
Сегодня был важный день, поэтому темно-русые волосы он тщательно уложил, чтобы не падали на лицо. Стригся Феликс не коротко, но и длинные волосы не отпускал, чтобы не морочиться с ежедневным уходом и укладкой.
Плотный график учебы (а теперь еще и работы!) привел к тому, что времени у него катастрофически не хватало. А как известно, неухоженные волосы не красят мужчину. Впрочем, женщину тоже.
Треть лица закрывали очки в модной сейчас роговой оправе «привет из 70-х».
– Алекс, ты такой лапочка в этих винтажных очках, тебе так идет! – ворковали девочки в группе, когда он пришел в них на четвертом курсе.
Феликс терпеть не мог, когда его звали Феликсом. Так что это имя осталось у него только для официальных документов и малознакомых личностей, которые исчезали из его жизни до того, как узнавали, что нравится этому парню, а что – нет.
– Ой, кажется, у моей бабули были такие, – подколол его Пашка.
– У моей тоже, Паш. Я тебе больше скажу, это ее очки. Не знаю, как попали ко мне, видимо случайно смахнул в сумку, когда собирался.
– Ого, так ты любитель винтажа и фамильных ценностей? Не подозревал!
– Вчера свои уронил. Представляешь, надел – и подошли по диоптриям. Почти. Все же лучше, чем совсем без очков. Пока в этих похожу, а как получу стипендию, куплю новые.
Но увы, в день стипендии они с Пашкой пошли в клуб, не вписались в дверь и стипендия была потрачена на упражнения в освоении, возможно, очень нужной, и, может быть, даже более денежной в реалиях современной россии, профессии стекольщика.
– А может, и не нужны тебе новые? – сказал тогда Пашка, – ты видел, как на тебя стали девчонки смотреть? Уровень загадочности зашкаливает.
– Завидуешь?
– Серьезно, когда купишь новые, я эти заберу и буду носить с обычными стеклами. Уж я своего не упущу!
– Нет уж. Теперь я опасаюсь за женскую половину нашего факультета. И вообще. Если так хочется – у тебя своя бабушка есть. Езжай к ней и вымогай у нее очки сколько угодно.
В кармане беззвучно бжикнул телефон. Редакционная привычка – в первый же день практики двух студентов выгнали из съемочного павильона за включенный звук. Шла съемка, команде пришлось переснимать дубль «Экстрасенсов», а тем двум студентам – срочно искать место для практики.
«Я у помойки, помочь?» – пришло смс от Пашки.
Феликс посмотрел на коробки с вещами, которые он непосильным трудом скопил за годы жизни в Москве.
Коробок было ровно на две больше, чем рук у Феликса.
«Было бы недурно, Павел Александрович» – ответил Феликс другу.
«Miseris succurrere disco», – пришло в ответ. Феликс усмехнулся. Полностью фраза звучала «Non ignara mali, miseris succurrere disco» и с латыни переводилась как «Познав несчастье, я научился помогать страдальцам». Кроме прочего, она приглашала Феликса к их с Пашкой старой игре – ехидной перепалке латинскими фразочками, к месту и не очень. Феликс задумался – именно сейчас в голову ничего не приходило.
Пашка закончил филфак. А в МГУ, как известно, лучший филфак в мире. И речь декана на первом курсе о том, что «каждый наш выпускник говорит минимум на пяти языках» была констатацией факта, а не банальной похвалой.
Несмотря на множество историй, в которые чуть ли не ежедневно влипал Пашка, к диплому он в совершенстве писал и говорил на русском, английском, старославянском, древнегреческом и латыни.
Феликс, с которым они жили в одной комнате, соответственно, тоже.
Изучив список предметов на второй семестр, Пашка ругался и подвергал сомнению все мертвые языки по списку «да кому это надо в двадцать первом веке, Фел?»
Со временем практическая ценность древнегреческого и старославянского не раз подвергалась сомнению, но латынь неожиданно реабилитировалась в глазах веселого соседа.
Он отметил «по чистой случайности», что невзначай брошенная фраза на латыни действует на окружающих если не магически, то магнетически. А на женщин работает не хуже коктейля в баре и уж точно мощнее «бабулиных» очков.
Тут главное – не переборщить. А то вместо «боже, какой он умный» можно дожать до «боже, какая я тупица» и дама погрузится в пучину самокопания и самоедства. И для вывода ее из этого состояния нужен расширенный курс психологии, а не общий, который нам читали, – делился он секретами соблазнения.
Он-то когда-то и затеял эту игру.
«Давай я тебе буду писать на латыни, а ты мне отвечать? Зачем? Ну, в прикол просто, – и добавил высокопарно, явно цитируя кого-то из классиков или профессоров, – дабы не утратить остроту ума!»
Сомнительное с точки зрение нормального человека развлечение неожиданно прижилось и вошло в привычку.
– Привет, – Пашка ворвался в воспоминания о самом себе с характерной ему настойчивостью, – надеюсь, книг в этих коробках нет?
– Ну, может быть парочка, – прикинул Феликс.
– Парочка десятков?
– Хорошо, бери вон те две, – указал он на стоящие с краю коробки, – в них точно нет книг.
Пашка подхватил предложенное и охнул:
– Я передумал – давай меняться. В этих, видно, очень ценные и дорогие твоему сердцу камни. А книги я люблю больше презренных… да что уж там, любых камней.
– Hominis est errare, – ответил Феликс латинской фразой «Человеку свойственно ошибаться» и прибавил шаг, видя реакцию друга на остроту, – догоняй!
Под пашкины наигранные вздохи коробки были погружены в багажник новой (она же первая и пока единственная) пашкиной машины.
– Ну что, поехали? Я тебе освободил место в шкафу. Диван, правда, один, пока поспишь на полу, – деловым тоном сказал человек, еще пять секунд назад изображавший страдальца, который «знал бы, что придется работать грузчиком, не стал бы заморачиваться с поступлением в МГУ».
– Поехали. – Феликс пристегнулся. Не из соображений безопасности, а ради пашкиного финансового благополучия – в Москве с этим строго – везде камеры, камеры, камеры… – Но не к тебе. Мне дали квартиру на работе, так что есть, где жить. Но все равно спасибо за помощь и содействие в переносе грузов, а также подъеме пешком по лестнице на последний этаж.
– Слющая, какой такой пАдъем? Тебе шашечки или ехать? Я водитель обычный, не грузчик, э? – с деланным ужасом в глазах вращал головой Пашка попутно выезжая с парковки. И уже деловым тоном. – С каких это пор вам на работе дают квартиры? Еще недавно ты жаловался, что вам даже бумагу в офис не покупают?
– Я нашел нормальную работу, там и выдали.
– Ого! И куда?
Феликс задумался – говорить или нет?
– В Министерство Магии, – решился он.
– И что, взяли без диплома Хогвартса? – хохотнул друг.
– Ну у меня же диплом МГУ с отличием, видимо, это что-то да значит.
Пашка вырулил на дорогу, разговор прервался на пару минут, пока не очень-то уверенный еще водитель перестраивался и набирал разрешенную скорость. Так что шутка, ожидаемая Феликсом, так из него и не вылетела.
– И давно ты это провернул?
– Час назад, – пробормотал Феликс, глядя, как летят мимо дома, машины, магазины и сотни и сотни людей, спешащих к метро, – знаешь, это было самое странное собеседование в моей жизни.
Адрес квартиры, указанный в выданных Феликсу документах, пашкин навигатор не нашел. Домов на улице Ленивка было множество. Одних только корпусов и строений у домов с номером «1» друзья насчитали штук десять. Так что они просто поехали в нужную сторону.
– Разберемся на месте, – предложил Феликс.
– А то… – Пашка вырулил с Тверской на ужасающий любого автолюбителя шестиполосный перекресток у Охотного ряда(*). – На работу ты в Кремль ходить будешь?
Он пару раз дернул рулем, притормозил, пропуская блестящие дорогие машины.
– Офис на Китай-городе, – ответил Феликс, имея ввиду, конечно же, станцию метро, – в принципе, тоже не очень далеко, – кивнул он на красные башенки Кремля, – но пешком… все же перебор.
По поводу расположения адреса Пашка шутил уже второй раз. Ещё бы! Везет вещи друга из общаги в самый центр столицы. Судя по карте, нужный дом находился в крошечном квартальчике.
С юга островок жилых домов прикрывала набережная Москвы-реки. С востока – Кремль. С запада – просторный парк вокруг массивного храма, и, собственно, храм. На севере, через тихую Волхонку, перетекающую в извечно стоящую в пробке Моховую, столпились известные на всю страну и окрестности, музеи, центральные филиалы банков и иные элитные учреждения.
– Место пафосное. Ты уточни, может, есть еще вакансии? Я тоже хочу жить рядом с Кремлем.
Они почти подъехали. Феликс сунул руку в карман и наткнулся на новенький телефон, выданный ему в зеркальном зале. Он о нем совершенно забыл!
Стоило дотронуться пальцем до кругляша в центре, как экран разблокировался.
«Неужели защиту никакую не ставят?» – удивился Феликс.
В глаза бросилось приложение «MAPS» – больше на рабочей панели ничего не было. Феликс открыл программу. Больше от нечего делать, чем питая какие-либо надежды.
– Смотри-ка, Паш. А в этом навигаторе нашелся адрес. Поворачивай в арку, потом направо. Судя по карте, можно доехать прямо до подъезда.
Пашка молча кивнул, напряженно прикусив губу. Чем ближе к центру, тем тяжелее было ему в роли водителя. Последний километр сложность маневров на дороге достигла своего пика. Новость, что в конце напряженного пути, полного лавирования и слежки за десятками знаков, хитрой разметкой и натыканными всюду камерами, ему не нужно будет искать место для парковки, он воспринял почти позитивно.
Грела мысль, что во дворе парковка может быть бесплатной, а не пятьсот рублей в час, как обычно бывает в этом районе.
По адресу улица Ленивка, дом 2 действительно нашелся четырехэтажный дом, построенный где-то на стыке девятнадцатого и двадцатого веков.
– Модерн, – оценил Павел с видом знатока и тонкого ценителя архитектуры, – смотри-ка, соседние дома с пластиковыми окнами, а здесь ценители старины – в парадной отреставрировали родные, деревянные.
Гнутые дубовые рамы во всю высоту здания открывали перед вчерашними студентами вид на просторный подъезд с лепниной и богатыми резными перилами.
– Если тебе выдадут для работы черный феррари, я не против подрабатывать твоим Робином! – оценил Пашка новый уровень жизни друга.
– Паш, успокойся. Может, там комната с гнилыми полами и тараканами, мы ж не знаем, – пробормотал Феликс, по-хозяйски распахивая багажник.
– Комнаты с гнилыми полами магнитными замками не закрывают, – справедливо заметил Пашка.
Ребята разгрузили машину и подняли коробки на третий этаж.
Номеров на дверях не было, но на каждой площадке было всего по две квартиры. На карте Феликса они нашли небольшую цифру 6.
– Гарантирую, это шестая дверь! – подмигнул Пашка и первым пошел наверх.
Пашкины гарантии оказались гораздо надёжнее, чем официальные банковские.
Черная коробочка на двери мигнула зеленым огоньком и щелкнула. Дверь приоткрылась. Пашка многозначительно посмотрел на нее.
– Заходим или попробуем открыть соседнюю? – спросил он, – Вдруг ключ подойдет?
– Нет уж, давай зайдем в эту.
Они зашли.
Если внутри когда-то и были гнилые полы с тараканами, то тараканы в срочном порядке разбежались, а полы покрылись наборным паркетом елочкой. На паркете, в окружении бетона и стекла, в самом центре большой комнаты стоял широкий диван из желто-коричневой кожи, перед ним – дизайнерский столик. Как в ресторанах – на тоненькую золотистую раму с изящными ножками положили растрескавшуюся деревянную дверь с остатками облупившейся краски. За диваном виднелась современная кухня в серых тонах – глянцевые фасады во всю стену. За прозрачной перегородкой напротив – спальня. За ней еще одна стеклянная стена открывала вид на санузел.
– Душ размером с нашу комнату в общаге! – Пашка заглянул внутрь, – Интересно, как тут мыться с прозрачным стеклом? – он зашел внутрь, захлопнул дверь – стеклянная перегородка стала матовой, – Ого! – закричал он уже изнутри, и потом уже громче, – ОГО! Тут сидушка унитаза с подогревом!
Пока Пашка восхищался современными технологиями на службе производителей сантехники, Феликс сел на диван и аккуратно сложил ноги и новенький телефон на старинную дверь. Выглядела она, надо сказать, очень натурально. Может, и правда, настоящая? «Сказать ему, что нас снимают, – размышлял Феликс, слушая полные искреннего восхищения вопли, – или не говорить? Поздно наверное… Да и кто такие интересные эмоции вырезать будет? Эх, хотел Пашка попасть в телевизор… может, это его шанс?»
«Интересно, что это за квартира? – размышлял Феликс, постукивая карточкой-ключом по кожаному боку дивана, – посуточно арендовали или, может, кто-то из телевизионных боссов одолжил?»
Последнее не было редкостью. Когда по сценарию съемки должны идти в шикарных апартаментах, а бюджета хватает на пару кирпичей и собачью будку, частенько вот так просят кого-то из знакомых, обеспеченных. Или может какой-нибудь большой начальник с канала пустить к себе.
Уж очень вокруг было шикарно, как-то по-настоящему, на декорации не похоже.
«Картина на стене точно маслом написана!» – Феликс не удержался и подошел поближе к абстрактному полотну из серых полос разной ширины.
– Любуешься искусством? – выглянул из ванной Пашка, – знаешь, я решил! – уверенно сказал он, – нам все же стоит жить вместе! Но жить мы будем не у меня, а у тебя! О, а это что такое?
Он подошел к блестящей конструкции, выпирающей из стены. Издали Феликс принял ее за какой-то объект современного искусства – объемное панно или настенную скульптуру.
Вблизи она оказалась еще больше похожа на арт-объект.
– Ого! – Пашка постучал по хромированному краю торчащей из стены трубы. Края у нее были аккуратно загнуты к стене.
Диаметр отверстия оказался около метра и… это действительно была труба! Настоящая!
То, что Феликс принял за блестящую раму с имитацией объемной картинки внутри, оказалось утопленной в стену огромной трубой.
Через полметра труба изгибалась в спираль на манер горки в аквапарке и плавно уходила вниз.
Пашка посветил внутрь фонариком телефона, но ничего нового они не увидели.
– Интересно, куда она ведет? Посмотрим?
– Почему бы и нет? Вряд ли это такой особенный камин?
– Может там внизу живет Сплинтер и он возьмет нас в ученики?
– Оставайся здесь, – Феликс снял куртку и бросил на диван, «это третий этаж, труба явно ведет на второй», – если я минут через десять ничего не отвечу, спускайся этажом ниже и стучи соседям. Ключ на двери, – махнул он в сторону винтажной вещицы, – то есть… на столе.
– Подожди, не залезай! Я сейчас поищу ведро, наберем воды и спустишься как в аквапарке.
– Так. Встречу Сплинтера, замолвлю за тебя словечко.
Не дожидаясь ведер, тазиков или другой тары, в которую Пашка догадается налить воду, Феликс залез ногами вперед в трубу и действительно, поехал вниз, как в аквапарке.
_______
(*) Имеется в виду станция метро Охотный ряд. Это ближайшая станция метро к Красной площади. Собственно, один из выходов ведет прямо в начало главной площади страны.
(**) Приложение «MAPS» – «Карты» – на английском и латыни пишется одинаково.

Глава 6. Сказано – сделано
Dictum est factum.
Сказано – сделано (лат.).
– Ну, ты как? – прогудела труба Пашкиным голосом. – Живой?
– Пока да. Но ты за мной не прыгай, – ответил Феликс, сидя на полу после не самого мягкого приземления, – тут темно, как в подвале. Сейчас попробую включить свет.
Лампочки будто услышали его. Включится свет. Первым загорелся светильник в дальнем углу, на кухне – точной копии той, что осталась наверху. После весело заморгали встроенные в потолок лампы вдоль стены.
Феликс увидел плотные металлические жалюзи, опущенные на окна изнутри.
«Вот почему тут так темно».
Последним, прямо над головой Феликса, включился светильник в виде огромного… то ли осьминога, то ли летающей тарелки с вырывающимися из нее щупальцами, на кончиках которых, вместо присосочек, горели крошечные огоньки.
Феликс обнаружил себя сидящим на ковре перед знакомого вида диваном и изящным стеклянным столиком.
«Видимо, антикварных дверей на всех не хватило, – подумал он, – а то я уже решил, что типовая меблировка».
Рядом, под столиком, Феликс обнаружил медового вида надкушенное яблоко. Надкусивший, очевидно, был голоден и отхватил добрую треть. А также оставил следы кроваво-красной помады. На этом насытился и бросил недоеденый фрукт под стол, где место укуса начало темнеть и к появлению Феликса приобрело древесно-земляной оттенок.
На диване, кокетливо свесив ножку, выбившуюся из пышной юбки, оголив грудь распущенной до самого пупка шнуровкой, лежала мечта любой девушки от четырнадцати до ста лет. Молодой, свежий, прекрасный юноша. Широкоплечий, с крепкими мышцами и рельефными квадратами на виднеющемся в вырезе платья животе.
Лежавший неслышно двигал во сне губами, накрашенными кроваво-красной помадой.
Свет мигнул.
Феликс не выдержал и громко выругался словами, которых, по мнению всех мам в этом мире, не должен знать порядочный юноша в его возрасте. Как, впрочем, и в любом другом.
Переборщивший с помадой и яблоками юноша вскочил. От неожиданности запутался в оборках юбки и тут же свалился обратно на диван.
Увидел Феликса и выругался еще витиеватей, чем юный журналист.
Прооравшись, оба застыли, с интересом изучая друг друга и невольно отмечая сходство.
Возраста они были примерно одного. Роста, скорее всего, тоже. У одного глаза карие, у другого – зеленые. Но в таком освещении почти не видно разницы. Лица с правильными чертами. Про таких девушки говорят – симпатичные, но не приторно сладкие. Щетина отросла на ту же длину – оба пропустили утреннее бритье. Общего было много. Впрочем, один из них был в платье, другой… нет!
– Я… не ожидал тебя увидеть, – начал Феликс неуверенно, – сегодня устроился на работу. Я живу сверху, – указал он на дыру позади себя, – мне выдали ключи и я спустился по трубе.
Попытка наладить контакт принесла мгновенные плоды. Парень растянул в улыбке кровавые губы.
– Работаешь в Министерстве? Где именно?
– Да, сегодня подписал контракт, – ответил Феликс, наблюдая как сосед осматривает кружевной рукав платья так, будто видит его впервые, – в обед. Связи с общественностью, – назвал он указанный в подписанном договоре отдел.
– И тебя заселили к нам в общежитие? – незнакомец отвлекся от изучения собственного костюма. – Логично, мы с тобой работаем в одном департаменте. И даже в одном отделе. – он элегантно приподнял юбку и сделал шаг навстречу. – Жорж Шереметев. – представился Жорж и протянул руку.
– Феликс Шрайдер, – назвался Феликс и пожал протянутую ладонь, – но все зовут меня Алекс.
Феликс вспомнил про Пашку.
– Все, кроме одного моего друга, который остался в квартире сверху. Он зовет меня как попало.
– Я буду звать Феликсом, если ты не против.
Феликс был немного против, но промолчал.
Звякнул новый телефон, который Феликс не успел ещё перевести на привычный беззвучный режим. Он полез в карман.
– Ого, – удивился Жорж, – тебе в первый же день дали нетеряшку?
– Какую еще нетеряшку?
– Это, – Жорж показал на телефон, – это нетеряшка. Её нельзя потерять, забыть, сломать. Его не могут прослушать спецслужбы, взломать хакеры, скушать вирусы, его не нужно заряжать, – перечислял он, – их кому попало не дают. Я, между прочим, работаю четвертый год и до сих пор хожу с обычным телефоном.
Феликс почувствовал, что по спине потекла холодная капелька пота. Пока Жорж не сказал, он и не задумывался, что достал из кармана телефон, который, как он четко помнил, сейчас лежал на столике-двери этажом выше. Он сам положил телефон перед тем, как идти к трубе. В момент, когда Феликс вылез из трубы, в карманах ничего не было!
– Можешь бросить нетеряшку где угодно, – предложил новый знакомый, поправляя платье, – когда он тебе понадобится, придет сообщение или звонок – он сразу под рукой. Как тебе достижение мировой магии?
Достижения мировой магии впечатлило Феликса более чем.
«Это точно не фокус! Телефон был на столике и в карман его мне никто положить не мог. Значит он сам? Действительно сам?»
– Что-то важное? – напомнил Жорж.
Феликс, стараясь не выдать охватившее его волнение, залез во входящие сообщения.
– Зинаида Николаевна пишет, – прочитал он, запнулся и продолжил немного удивленно, – что мы с тобой должны через пятнадцать минут быть у нее в кабинете.
Жорж, уже направившийся в сторону ванной комнаты, резко остановился. Одернул платье и попросил прочесть первоисточник полностью.
– «Алекс, жду вас с Шереметевым у меня в кабинете через пятнадцать минут. Идите через дверь», – процитировал Феликс новому коллеге. – Жорж, при чем тут дверь? – уточнение про дверь окончательно сбило его с толку.
«Неужели к ней можно еще как-то попасть, кроме как через дверь? Через окно или трубу? – Феликс посмотрел вокруг, но входов в новые трубы не обнаружил.
– Душ принять не успею, – разочарованно протянул сосед, – придумывай, как выпроводить своего друга из квартиры. Вот ведь, переодеться тоже не успею… Ну да… Она же срочно меня выдернула, среди напряженного рабочего дня. Могу прийти, в чем ты меня застал.
Феликс представил, что может сделать руководство солидной государственной конторы за явление в офис в безусловно красивом, но женском платье, при немного потерявшем свежесть, но все еще ярком вечернем макияже. Нервно сглотнул.
– Ты всегда так… одеваешься?
– Я вообще не так одеваюсь, – ответил Жорж и добавил загадочное, – это все Косен, – после чего мечтательно улыбнулся своему отражению в зеркале с лосиными рогами, – кажется, я в нее влюбился.
«Это хорошо. Надеюсь, что он имеет в виду хотя бы женщину.»
– Идем наверх, – Жорж уже направился к выходу из квартиры, – у тебя дверь удобнее.
– Не понял.
– Ты, человек, вообще никогда не ходил через двери? – улыбнулся Жорж.
– Ходил конечно, – не понял Феликс.
– Через пространственные двери? – уточнил его новый знакомый.
– Понятия не имею, о чем ты.
Жорж притормозил, наклонился, подцепил с пола белоснежную рубашку. С сожалением отказался от соблазна переодеться, вздохнул и принялся оттирать с губ остатки помады.
– Для перемещения в пространстве мы используем двери, – сказал он, – внешне они как обычные. Энергии для работы нужно много, пользуемся ими редко. Когда что-то срочное, – он пожал плечами, – мы сейчас в общежитии для сотрудников. В каждой квартире есть дверь в Министерство, – Жорж собирался уже бросить окровавленную помадой рубашку обратно на пол, но вовремя заметил открытую дверку стиральной машины в кухонной зоне. Бросил рубашку в нее, но закрывать и запускать не стал. – Видимо, что-то срочное, раз Зинаида вызывает через дверь.
– Подожди-ка, – Феликс осмотрелся, – у тебя тут тоже такая дверь есть?
– Есть, – кивнул Жорж, – но по факту… Мы с тобой соседи и живем в одной двухэтажной квартире. И удобная для использования дверь одна и она у тебя. У меня тоже есть и я ей даже однажды пользовался, когда было лень ползти по трубе, – он посмотрел наверх, – она сквозная, эта дверь. Для экономии, чтобы не устанавливать на обоих этажах, поставили источник подпитки и модуль переноса в перекрытии.
– Чего?!
– Дверь установлена в перекрытии между этажами.
Феликс последовал взглядом за ним и понял, что ошибался. Антикварных дверей хватило на всех. И меблировка и правда была типовой. Потому что копия двери, лежащей в «его» квартире на золотистой подставке с ножками перед диваном, висела на толстых чернёных цепях у Жоржа под потолком.
***
– Ты решил, что участвуешь в съемке? – сдерживая смех спросил Жорж уже в подъезде.
– А что я мог подумать? – Феликс двигался следом, стараясь на наступить на метущий ступени подол платья, обильно украшенный рюшами, – до сих пор со мной ничего особенного не происходило. Да ты пойми, всё, абсолютно всё можно объяснить логически!
– Ха, – отразился возглас Жоржа от подъездных стен, – сколько открытий чудных тебе изведать предстоит!
Он добрался до третьего этажа, выпустил из рук края юбки и распахнул дверь в квартиру Феликса. На пороге стоял Пашка. Судя по всему, друг как раз собирался выйти в подъезд и опоздал лишь на мгновение.
Лицо Пашки задеревенело, глаза лихорадочно заметались по возникшей в дверях фигуре. По отдельности с ней все было хорошо – пышное платье, декольте. Сверху торчал накрашенный полуголый мужик, что тоже было, по Московским меркам, относительно приемлемо. Но вечером, в клубе или на костюмированной вечеринке.
Меньше всего Пашка ожидал декольтированного Жоржева тела в подъезде жилого дома при свете дня. Ключи от машины медленно выпали из его руки, и, дважды перекувыкнувшись в воздухе, упали на пол.
– Паш, это сосед снизу, Георгий, – вклинился Феликс.
Георгий подхватил юбку, оттеснил Пашку от двери и просочился внутрь.
– Павел, – Жорж с ходу переменил тон на скучающе официальный, – сожалею, но продолжить знакомство мы сможем в другое время. Сейчас прошу вас оставить нас с Феликсом.
Пашка перевел взгляд с обнаженной мужской груди на смущенное лицо друга.
– Паш, – Феликсу стало неловко за поведение Жоржа, – это по работе, – он попытался сгладить ситуацию, – я потом тебе расскажу. Извини, правда вообще нет времени.
По Пашкиному лицу было видно, что он сдержал не только свои мысли, но и особенно похабную шутку. Друг сухо кивнул.
Феликсу стало еще гаже – такая реакция означала только одно. Он обиделся.
«Не знаю, что хуже: просить у Пашки прощения за то, что Жорж его выгнал или слушать искрометные шутки, которые он придумает еще до того, как сядет в машину?» – Феликс проводил друга взглядом.
Хлопнула дверь.
– Время! – Жорж, кажется, вообще ничего не заметил. Он освободил поверхность столика от диванных подушек, которые Пашка, видимо, положил под ноги, пока ждал друга. – Подходи ближе, пойдешь первым. Сейчас я открою дверь. Она лежит на полу, – начал инструктаж новый коллега, – в Министерстве выход в стене. Ну, как в обычную дверь. Так что может немного мутить, это нормально. Постарайся сразу перекинуть большую часть тела на ту сторону. Проще всего будет запрыгнуть с разбега, – размышлял он, – тогда тебя по инерции закинет в коридор полностью, а не по частям.
– В смысле, по частям? – Феликс, уже склонившийся над столиком, резко отодвинулся назад.
– В смысле, часть тебя будет здесь, а часть там. Но ты останешься целым, это безопасно, – успокоил его Жорж тоном мальчика, бросающего угли в лужу с бензином «не боись, я сто раз так делал», – обычно проблем нет и переход почти не ощущается. Но тут, видишь ли, в комнате, гравитация на тебя давит сверху. На тебя всего, – он махнул рукой сверху вниз, обозначая направление гравитации, – это потому, что ты сверху. А дверь, – он указал на столик, – лежит. – дверь действительно лежала. – И ты в дверь будешь наступать сверху, как в колодец.
Феликс кивнул. Пока все было ясно.
– Там, на выходе, – продолжил Жорж, – дверь стоит в стене. Ты из нее вылезешь в другой плоскости, понимаешь? На твою высунутую в дверь ногу гравитация будет давить не сверху, а сбоку относительно тебя, то есть…
Видимо Феликс поменялся в лице, потому что Жорж сменил тактику инструктажа:
– Представь, что на тебя сверху положили мешок овса. Мешок овса – гравитация, сила притяжения земли. Этот мешок на тебя сверху постоянно давит и ты привык. Сейчас я открою дверь, она у нас лежит параллельно полу, ты сядешь на край, сунешь ногу в дверь, она высунется в министерский коридор. Там на твою ногу сверху тоже начнет давить мешок овса, но уже под другим углом. Мозг с непривычки может не суметь обработать этот пространственный парадокс и впасть в легкий шок. Обычно на тебя давит один мешок овса, а при переходе будет давить два!
Он взялся за металлическую ручку со следами когда-то белой масляной краски.
– Не знаю, как мозг, а я уже в шоке.
– Напоминаю, времени нет. Все, открываю, – он потянул ручку на себя и доверительно добавил, – лучше закрой глаза, так будет больше шансов.
– Шансов на что?
– Что тебя не стошнит!
Жорж рывком открыл проход. Если на стороне, повернутой к нему, дверь радовала глаз фактурой старого, видавшего виды дерева, то внутренняя сторона была белой и гладкой.
Феликс придвинулся ближе, заглянул в внутрь.
В глаза ударил голубоватый офисный свет, подуло прохладным кондиционированным воздухом.
Немного повело в сторону. Захотелось присесть на диван.
Феликс до последнего надеялся, что это розыгрыш. Но сейчас он смотрел своими глазами на коридор, по которому еще утром шел на собеседование с Зинаидой. Тот самый коридор с множеством белых дверей и одной чёрной. Вон она, в самом конце!
Как зачарованный, он нагнулся над фильшивым столиком и нерешительно потрогал дверной проём.
Проём был самым настоящим. Более того, самым обыкновенным дверным косяком!
В этот момент Жорж вспомнил, что он держит дверь одной рукой. Вторая, вообще-то, свободна. И придал Феликсу ускорение путем дружеского похлопывания по спине. Дружеское похлопывание быстро переросло в банальный толчок. Феликс взмахнул руками и провалился вниз.

Глава 7. Здесь мертвые живы, здесь немые говорят
Hic mortui vivunt, hic muti loquuntur.
Здесь мертвые живы, здесь немые говорят (лат.).
Типичная надпись над входом в старинную библиотеку.
Жорж осторожно пролез в дверь вслед за новичком, который лежал на полу прямо у входа.
– Ну вот, – сказал он, прикрывая за собой дверь и переступая через коллегу, – теперь мы здесь!
– А там исчезли, – слабым голосом ответил Феликс, – они тут все – исчезательные?
Жорж бросил взгляд по коридору, утвердительно кивнул.
– Как тебе, кстати, опыт использования… как ты их назвал? «Исчезательных дверей»?
– Бесподобно, – простонал Феликс с пола, – я где-то между восторгом и экстазом.
– Остались еще сомнения в магической природе происходящего?
– Никаких сомнений, одни вопросы, – в обществе оригинально полураздетого Жоржа лежание на полу посреди Министерства Магии показалось Феликсу делом вполне естественным, даже обыденным. Голова кружилась, подташнивало, как в детстве в автобусе, – а давай я полежу немного, а ты пока сходишь, узнаешь, что да как?
– Никак нет. Вызывали вместе, так что пойдем вместе.
Меньше всего Жоржу хотелось получить от Зинаиды выговор, что потерял по дороге новенького, да еще и обычного человека.
Кроме того, Жорж подозревал, что выговор по поводу внешнего вида в присутствии новичка будет если не отменен, то несколько смягчен, и жестокая смерть в муках ему точно не грозит.
В конце коридора открылся лифт. Тот самый, из которого несколько часов назад выходил Феликс.
Что ж, в этот раз Феликс насладился достижениями магической цивилизации, а из лифта вышли Зинаида Клейнмихель и незнакомый Феликсу высокий представительный мужчина.
Он вышел из лифта первым. Одетый в классический костюм и матовые, с виду, ужасно дорогие, туфли, он выглядел по меньшей мере губернатором Калифорнии, который вот-вот победит в президентской гонке и займет пост, выше которого разве что господь бог.
– Не успели мы дойти до кабинета, – сказал Жорж тихо и тоскливо.
Сразу за калифорнийским лидером из лифта шагнула Зинаида.
Докончила мысль, оборвавшуюся открывающимися лифтовыми дверьми. Её собеседник кивнул, коротко ей ответил.
Последними вышли на этаж две девушки в одинаковых белых платьях. Длинные юбки прикрывали их стройные ножки снизу. Сверху платья были смело декольтированы. Не так смело, как наряд Жоржа, но всё же…
В глубоких вырезах лежали маленькие кулоны на тонких серебристых цепочках. Подойди они ближе, было бы видно, что кулоны – парные. Две свернувшиеся перед броском змейки с сияющими изумрудами глаз.
– Сестры Левашовы, – Жорж заметил, что Феликс уставился на красавиц, – та, что с хвостом – Юля, справа – Аня. Помощницы Петра Петровича.
Только после этого Феликс понял, что девушки похожи не только одеждой, но и лицом – близнецы.
– Анюта, что аналитики? – прервал Петр Петрович Юлю, диктовавшую ему план на вторую половину дня.
Анна немного отстала – прямо на ходу она записывала что-то на планшет с уже знакомым Феликсу нарвалом на обратной стороне.
– Источник излучения проявляет определенную стабильность, – девушка подняла большие чёрные глаза, – с момента взрыва было еще несколько выбросов, квадрат активности подтвердили.
Петр Петрович и Зинаида коротко переглянулись, не сбавляя шага.
– Есть там поселения поблизости? – уточнила ведьма.
– Наших точно нет, – ответила Анна и добавила, – человеческих… три поселения рядом с каменоломней. Но ее закрыли в семидесятые. Две деревни уже обезлюдели, остались только урочища. В одной деревне до сих пор живут люди.
– Деревни – это хорошо, – сказала Зинаида, – деревни – это дорога. По которой мы подъедем ближе к горам.
– Каменоломня, это камни, а камни… – начал Петр Петрович.
– Пётр, это горы, – Зинаида позволила себе прервать министра, – там камни везде. Вне зависимости от наличия или отсутствия каменоломен. Так что драконы усилены по всей территории. Но согласна, проверить деревеньку стоит.
– В любом случае, это – хорошие новости. Мы уже почти знаем, где искать, – отметил Пётр Петрович.
– Радиус поиска всего-то километров пятьдесят, – добавила Зинаида тоном настолько будничным, будто рассуждала, печь ей булочки с яблоками или с корицей.
– Нам нужно обшарить полсотни квадратных километров в Уральских горах, – прошептал Жорж, – без связи и ещё бог весть чего!
Юля Левашева провела пальчиком по экрану смартфона:
– Зинаида Николаевна, по поводу работы в этом квадрате. Во всем районе, от самого предгорья, связи нет. Я поставила нужные карты на загрузку в ваш навигатор, но…, – она сделала паузу, ткнула пару раз в экран, – боюсь, на месте они будут бесполезны. Вам придется работать с бумажными.
– Ничего страшного, – Зинаида легко улыбнулась, – бумажными картами я пользоваться ещё не разучилась.
Анна посмотрела на неё с восхищением, будто умение читать бумажные карты было сродни запуску в небо летающих единорогов.
«Хотя, может, единорогам она как раз и не удивилась бы…» – подумал Феликс.
Маги подошли ближе.
– Пётр Петрович, – представила Зинаида, – это Алекс, мой стажёр. Поедет с нами.
Пётр Петрович внимательно посмотрел на лежащего Феликса.
– Алекс, это – Пётр Петрович Шереметев, Министр Магии всей западной территории.
Придать себе более надлежащее и уважительное положение на полу уже поздно. Радовало только, что в коридоре они с министром были единственным, одетыми в брюки. Зинаида, Анна, Юлия и Жорж были в платьях.
– Рад знакомству, – произнес Петр Петрович и, не прощаясь вышел в ближайшую белую дверь, предусмотрительно открытую перед ним Анной. Или Юлей?
Зинаида проводила взглядом девушек в белом. Дверь за ними захлопнулась. Ведьма развернулась к живописно раскинувшемуся на полу Феликсу и не менее живописному, но более подвижному Жоржу.
– Георгий, помогите Алексу подняться, – улыбки на лице как ни бывало, – наш поезд отходит через полчаса. А нам ещё нужно собрать для него учебники и книги. Желательно, на русском языке.
Феликс почувствовал как Жорж напрягся.
«Видимо, Георгием его здесь зовут, когда Жорж в чем-то провинился».
Внешний вид Жоржа под представление о человеке, провинившимся перед начальством, подходил идеально.
– Мы успели вовремя, в дверь прошёл безупречно, – похвалился Жорж с видом, будто Феликс в младшей группе детского сада сам, без помощи заботливого воспитателя, выложил пирамидку по цветам, – ну, почти.
– Молодцы, – коротко похвалила его Зинаида. Уже разворачиваясь, бросила, – за мной.
За ней пойти удалось не сразу. Феликс едва встал. Голова кружилась, как после получасового катания на карусели-крутилке, где ты сидишь на стульчике, который крутится вокруг своей оси. А также крутится вокруг своей оси цветочек из пяти таких стульчиков. И этот пятилепестковый цветочек, в свою очередь, прикреплен к спицам, которые также вращаются. И все это под разными углами и с разной скоростью.
Зинаиде пришлось вернуться. От этого Феликсу стало только неприятнее. Лучше бы ушла. Но нет. Она молча стояла и ждала, пока Жорж поможет встать новому коллеге.
Феликс встал. Она распахнула пятую дверь от той, в которую вышел Пётр Петрович.
Проход привёл их в зал.
Вдоль стен выстроились стеллажи с книгами, журналами и газетами. Тут же стояли столы и даже парты, окрашенные зеленой эмалью того блевотного цвета, который напоминает любому русскому человеку о школьных годах чудесных.
За ними виднелся бастион из длинного стола и стареньких картотечных шкафов, отделяющий общедоступное пространство для чтения от стеллажей со стратегическими запасами книг.
Старая ветхая мебель, дощатый, местами облезлый пол.
Будь полки пыльными, можно было бы сделать вывод, что в Министерство Магии переехала районная библиотека села «Нижние Чакры» году эдак в двухтысячном. И с тех пор никто ее своим вниманием не почтил. Пробыла она в консервации долгие годы, пока трое наших героев не нарушили ее хрупкий покой.
Кто-то точно тут бывал. Вытирал пыль. Раскладывал свежие журналы с любовью, вниманием и надкушенным пирожком с капустой, который после забыл на столике для чтения рядом с маленькой книжицей.
Ни на полках, ни на столах, ни вообще на каких-то других горизонтальных поверхностях не было ни намека на пыль. Корешки подписных изданий за текущий год указывали, что библиотека пополняется, читатели есть и некоторые читают прямо здесь.
В министерской библиотеке было все: столы, книги, журналы, шкафы, старенький компьютер в углу. Не было, разве что, библиотекаря.
Феликс подошел к забытой неведомым читателем книжке. Что отвлекло его настолько, что он бросил недоеденный пирожок? Почему позволил себе этот кощунственный поступок? Что с ним стало? Испепелил ли его на месте сотрудник читального зала? Или же…
– Магтективчик, – прочитал Феликс на яркой обложке, – что это?
Чтиво явно не относилось ни к высокому жанру, ни к учебной литературе. И, уж тем более, не было каким-то секретным магическим документом. Быть может, это маскировка?
– Алекс, постарайтесь ничего не трогать. А то ваш испытательный срок может закончиться досрочно и посмертно, – Зинаида запросто зашла за стол библиотекаря, выдвинула сперва один ящичек картотеки, потом другой. Выдернула оттуда несколько карточек и прямо с ними в руках ушла в ряды стеллажей.
Феликс вздрогнул. Представил, что стало бы с ним, попробуй он провернуть подобный трюк в университетской библиотеке.
– Смотреть можно? – спросил он на всякий случай.
– Смотрите. – донеслось издали.
После что-то тяжело упало на пол. Нежненьким голосом Зинаида позвала Жоржа.
Тот, ругая себя за неосмотрительность, цепляя юбками стулья и стенды с годовыми подборками журналов «Ведьмино счастье» рванул оказывать посильную помощь начальнице.
Феликс остался один на один с библиотекой.
Отсутствие людей его, в общем-то, не удивило.
Где это видано, чтобы в двадцать первом веке библиотеки собирали толпы и аншлаги? Время аншлагов в библиотеках ушло с двадцатым веком, уступив место социальным сетям, играм в шарики и видеороликам со смешными котами.
Несмотря на предупреждение Зинаиды, библиотека в Министерстве Магии все еще казалась Феликсу совсем обыкновенной.
Он прошел вдоль деревянных стеллажей с периодикой, постоял немного у застекленной витрины с подборкой книг «Литература Четвертого Мира эпохи Драконьего Средневековья».
Судя по оформлению, это были сплошь баллады и романы о любви, в глаза бросилась «Страсть по принуждению» с желтоглазой и зеленоволосой красавицей на обложке.
Феликс, у которого по Истории мировой литературы была твердая четверка (и то больше из-за споров с преподавателем на одном из семинаров), все попавшиеся ему книги видел впервые.
«Интересно, есть ли филологи, изучающие Историю мировой магической литературы?» – подумал он.
Безумно захотелось что-то почитать из того, что было в поле зрения.
«Взять или не взять? – думал Феликс, разглядывая цветастый прямоугольник, – может никто и не заметит? Или заметит…»
Он посмотрел на черствеющий пирожок. Кто-то вот так сидел, ел его. Может быть, тоже тронул тут что-то без разрешения.
Магтективчик был карманного формата. Такие женщины любят брать с собой на дачу, читать в метро.
– Зинаида, – решил он отвлечься, а заодно – узнать, далеко ли отошла ведьма, – а почему здесь так…? – в попытке подобрать слово помягче Феликс не преуспел.
– Обыкновенно? Буднично? – Зинаида вышла из-за стеллажей с парой книг в зеленых коленкоровых обложках, – не летают призраки, охраняющие ценные экземпляры? Книги не бросаются на тебя в попытке отъесть кусочек? Шкафы не пытаются всосаться в стену?
– Ну да.
– Алекс, вы перечитали фантастических романов. Вся ценная литература оцифрована еще в прошлом веке. Карты загружены в навигаторы.
Она положила книги на стол перед Феликсом. Подвинула их на «его» половину стола.
– В цифровом виде очень удобно, например, – она задумалась на мгновение, – накладывать карты нескольких веков друг на друга. И не нужно таскать за собой сундук с книгами. – она улыбнулась ему, – пройдете испытательный срок – получите доступ к базе данных МагАрхива, сможете почитать, что захотите.
Жорж что-то бормотал вне зоны видимости, но где-то рядом.
– Эта библиотека – дань традиции. Музей. – продолжила она, – здесь проводят экскурсии. Сюда приходят посидеть в тишине. Почитать что-то на бумаге. Как раньше.
– Книги и периодика выглядят вполне современными, – Феликс бросил взгляд на забытую книгу.
– Это магтективчики, – рассмеялась она, – выписывают девочки из бухгалтерии. Вот уж они в цифровой формат последними уйдут. Издатель в обложку капает какие-то редкие духи, которые вызывают легкое привыкание. Так что эту серию будут покупать, пока жив последний фанат.
Звонко чихнув, в зал вышел Жорж со стопкой книг. Зинаида оценила его старания и, не отрывая взгляда от юного зам. библиотекаря, продолжила:
– Если пожелаешь познакомиться с женской литературой, загляни потом в секцию с межмировым фольклором. Там есть несколько занимательных легенд из драконьего мира периода их Средневековья.
– «Страсть по принуждению»? – Феликс вспомнил о книгах, которые видел на полке.
– И это тоже.
Феликс повернулся к стеллажу с выставкой «драконьей» литературы.
– А кто их написал? Эти драконьи книги?
– Никто не знает. Но страсти и принуждения там через край. История занятная. Много интересных деталей, совпадающих с теорией пяти миров. Рекомендую полистать на досуге.
Жорж сгрузил стопку на стол. Вместе с тем, что принесла Зинаида, вышло двенадцать книг.
– Во что завернуть? – спросил юный маг.
– Поезд отходит через шестнадцать минут, – Зинаида направилась к выходу. – пакеты возьмете на кассе.
Спрашивать, где тут касса, Феликс не стал. Наверняка касса сейчас же найдется.
Зинаида вышла. Плавно покачивалась её длинная чёрная юбка, обхватывающая стройные ножки. Хрупкая фигурка скрылась за дверью. Только её рука с острыми ноготками молочного цвета осталась лежать на дверном откосе.
Ведьма уже была в другом месте, её рука, сквозь пространство – ещё здесь. Вот она нетерпеливо постучала пальчиком, намекая, что пора поторопиться.
Жорж и Феликс поделили книги пополам. Жорж уже направился в сторону двери. Феликс пошел за ним, но на мгновение остановился у стола с магтективчиком. Прижал стопку подбородком, освободил руку, быстро сунул книжонку в между учебниками, корешком к себе, и бросился догонять новых коллег.
В итоге вышел последним. Аккуратно прикрыл дверь с табличкой «Для технического персонала», развернулся и попал прямо в середину длинной очереди к вокзальным камерам хранения.
– Позвольте, – начал протискиваться он за уже свернувшими на лестницу лестнице Зоей и Жоржем, – извините.
Очередь осуждающе, но вежливо расступилась, будто вокзал был не Казанским, а интеллигентным Ленинградским.
«Поезд „Челябинск-Москва“ прибывает на третий путь второй платформы!» – прогнусавила механическая дамочка где-то наверху.
Феликс вцепился в стопку книг крепче, чем в ступеньки пожарной лестницы, когда они с Пашкой лезли зачем-то на крышу шестнадцатиэтажки в проливной дождь. Однако, в самом центре зала его ждал коварный мокрый каменный вокзальный пол редкой красоты. На филигранный узор пошло, кажется, с полсотни видов разного цветного камня. Сложными переплетениями фантастических лиан и каменных линий рисунок шел от одного из вокзальных входов в сторону туннеля, ведущего в метро.
«Умели же строить» – думал Феликс, спешно собирая книги.
Он догнал коллег уже у выхода на платформы.
– Наш поезд прибыл, – Зинаида дождалась Феликса, – не забудьте упаковать литературу. Помните, это музейные экспонаты. Еще два-три приземления на вокзальный пол и потомки решат, что в прошлом этими бумажными брусочками играли в футбол.
Феликсу почувствовал, что стало жарко. Щеки горели.
«Надеюсь, за это меня не уволят…» – посмотрел на жмущегося к Зинаиде Жоржа. Тот придавал своему лицу максимально бодрое и разудалое выражение.
Чувствовалось, что Жоржу неуютно. Если в Министерстве Магии никто не обратил внимание на его неформальный вид, то публика Казанского вокзала столь либеральными нравами и отсутствием внимания радовать Жоржа не планировала.
Темнолицые носильщики провожали его взглядами тяжелыми, как их железные громыхающие тележки. Пассажиры, ожидающие посадки на поезда до Челябинска и Самары – смотрели с любопытством. Двое мальчишек с первой платформы дергали маму за край куртки и показывали пальцем.
– Может актеры? Кино снимают, – услышал Феликс откуда-то из-за спины.
По лицам стоящих вокруг мужчин было видно – от решительных действий по отношению к «актеру» их останавливает только общество изысканной дамы.
– Сейчас все вместе забираем багаж. Как раз успеем к началу посадки, – Зинаида сверилась с сообщением в телефоне от Ани (Юли?) и уверенно пошла в сторону опасных магазинчиков.
Кто часто бывает на Казанском вокзале, знают: магазинчики тут (впрочем, как и на любом другом вокзале) поражают воображение не только ценами на обыкновенные, казалось бы, продукты, но и качеством выпечки. Цены опасны для кошелька, а пирожки и чебуреки – для желудка. А если вовремя не стошнит – то и для кишечника.
Феликс на этом вокзале бывал пару раз в год. Тут он знал только один магазинчик, покупки в котором мог себе позволить – «Все по 50». В него они и направились.
Но дальше шкафчиков у входа не пошли. Зинаида еще раз сверилась с телефоном, открыла дверку под номером три, бросила внутрь какую-то монетку. Феликс не успел рассмотреть, какую именно.
Ведьма дверку резко захлопнула.
Затем тихо посчитала до пяти, открыла и вытащила из ячейки небольшую дорожную сумку темно-коричневой кожи. Жорж принял ее одной рукой, второй не глядя достал из этой же ячейки небольшой дорожный чемоданчик.
– Забирай багаж, а я пока возьму пакеты на кассе, – кивнул он Феликсу.
В ячейке Феликс нашел свой рюкзак, который несколько часов назад бросил рядом с диваном в новой квартире.
«Уважаемые пассажиры…» – началось объявление о посадке на их поезд.
– Бери и пойдем. Потом спросишь, что это было, – Жорж сунул Феликсу книги в большом фирменном пакете с надписью «Все по 50» и улыбающимся фиолетовым котом из рекламы кошачьего корма.
«Ненавижу кошачий корм» – кольнуло Феликса неприятное воспоминание.
Они запрыгнули в двери поезда в последнюю минуту. Проводница уже зашла внутрь и тронула краешек двери.
Не успела закрыть. Странная компания влетела внутрь. Пришлось ей проводить их до купе, выкупленном для их удобства полностью – все четыре места.
Поезд тронулся. Феликс откинулся на мягкую спинку сиденья.
Впервые за день решил расслабиться. Взял со стола тарелку с бутербродами, принесенную проводницей. Посидел немного. Подумал. И, прямо с этой самой тарелкой, залез на верхнюю полку.
Жорж ушел переодеваться в социально приемлемую за пределами МКАДа одежду. Зинаида вышла в общий коридор и смотрела в окно. Феликс остался один, взял наугад книгу из пакета. Черная обложка без названия и имени автора его не удивила – кроме спионеренного магтективчика все книги «для подготовки к экзамену» были без опознавательных знаков.
Он с наслаждением откусил от первого бутерброда и открыл на первой странице. Перевернул, потом ещё. Открыл наугад на середине. Колбасный кружок бесшумно упал на подушку прямо изо рта.
«Historia De Magia. Tertio Mundus(*)» – гласила первая страница.
Книга была на латыни.
______________
(*) История Третьего Магического Мира (лат.).

Глава 8. Для понимающего достаточно
Sapienti sat.
Для понимающего достаточно (лат.).
Сколько бы ни стоили билеты на поезд, ничто не гарантирует твой комфорт. Даже если это вагон бизнес-класса, утро рискует начаться не когда тебе захочется, а когда проводница решит, что «этим голубчикам пора бы поучаствовать в выполнении недельного плана по продаже сувениров и печенья».
Вместе с ранним завтраком, на который всем пришлось проснуться и на который все не без радости согласились, пришлось также ознакомиться с ассортиментом фирменных ручек, магнитов, подстаканников и лотерейных билетов.
– В полдень будет длинная остановка в Ульяновске. Выйдем перекусить в город, – Зинаида попробовала кофе, который, как заверяла проводница, был сварен в кофемашине. Энтузиазм, с которым та его предлагала, обещал неземное наслаждение в каждой не просто чашке, но ложке и даже капле: – А то годы идут, технологии развиваются, а вкус кофе в наших поездах все гаже и гаже.
Сразу после завтрака она посадила Жоржа, принарядившегося в твидовый спортивный костюм в клетку и плетеные тапки с красной подошвой, разбирать какие-то документы на планшете. Сама же разложила перед собой на раскладной купейный столик два десятка коротких веточек и пакетик мелких сосновых шишек.
Феликс, добравшийся до середины двадцатого века в «Истории Российской Империи» и имеющий по этому поводу множество вопросов, еще вчера решивший ничему не удивляться, все же удивился:
– А что вы делаете?
– Сам как думаешь, на что похоже? – с улыбкой спросила Зинаида.
Феликс подумал, что больше всего похоже на сборку поделки в детский сад.
Не хватает пластилина, клея ПВА и неугомонного ребенка, мешающего клеить из даров природы вавилонскую башню на тему «Образ осени в Русской природе».
Как-то на втором курсе они с Пашкой ездили в подмосковье к Пашкиным родителям. Их оставили посидеть с его младшей сестрой. Вдвоем они с горем пополам соорудили что-то, похожее на ту самую башню, которая на утро повергла в шок воспитательницу маленькой Маришки, а к вечеру уже и весь педагогический состав детского сада номер восемь.
Меньше всего Зинаида была похожа на жертву детсадовского произвола. Как и на жертву любого другого произвола. Ее большие влажные глаза были без намеков на темные круги – известные спутники ночного рукоделия. Тонкие пальцы с идеальным маникюром не просто намекали, а прямо указывали, что если в ее окружении есть маленькие дети, то либо вокруг них круглосуточно скачет десяток нянек, либо это не ее дети. И ведьма заглядывает к ним раз в месяц: презентовать пакетик леденцов и метрового робота-трансформера.
– Не знаю. – Честно ответил Феликс, – «Интересно, у нее есть дети?»
– Жорж?
– Зинаида Николаевна собирается зарядить накопители, – ответил он, не поднимая головы от планшета, и с хрустом откусил от большого красного яблока.
Феликс постарался придать лицу максимально вежливое и почтительное выражение, чтобы не сойти за совсем глупенького мальчика в следующее мгновение:
– Шишки и ветки?
– Шишки и ветки карельской сосны подходят лучше всего, – Зинаида взяла одну шишку в руку, зажала в кулачок, подержала немного, после чего прижала руку к губам, легко выдохнула в неё воздух и переложила шишку в мешочек из красного бархата.
Взяла следующую, но остановилась. Заметила, что Феликс все еще смотрит на нее.
– Феликс, что вам известно о драконах? – вздохнула она.
– Мифические существа, – все, что было известно Феликсу, укладывалось в курс фольклористики, часть из которого они с Пашкой погуляли, а часть счастливо забыли. Как и все остальные предметы с первого курса, – дышат пламенем, похищают принцесс. В сказках обязательно нужен принц для спасения.
Зинаида отодвинула бархатный мешочек подальше.
«Зачет не сдал!» – обреченно подумал Феликс, глядя на реакцию «экзаменатора».
– Человеческие мифы далеки от реальности. Хотя стоят так близко, что страшно за пакт о неразглашении, – Зинаида посмотрела мельком на Жоржа, – мы едем в место, где зафиксировали всплески магии… энергии, похожей на драконью. Мы не знаем, с чем можем столкнуться. Связи нет, места глухие. На случай, если нам срочно понадобится магия, я запасаю ее в подходящие носители.
Она взяла в руку палочку.
– Обычно используют камни, но там могут быть драконы. Рядом с драконом накопители из металла и камня просто отдадут ему всю силу. И мы останемся ни с чем. Так что, по технике безопасности я использую предметы из древесины. Они минимально подвержены воздействию драконьей магии.
Феликс, сраженный фразой «техника безопасности», не нашел сразу, что сказать. Раньше для него «техника безопасности» была представлена разве что журналом, в котором нужно было раз в год расписываться. Зачем – не знал даже человек, ответственный за этот журнал.
– Зинаида Николаевна, – вежливо спросила он, – а есть какое-то «Практическое драконоведение» или что-то вроде того, в котором можно почитать про… технику безопасности?
– Есть «Теоретическое драконоведение». На практическое у нас материала нет. – усмехнулась она. – Вообще нет. Нисколько. Есть обрывки, собранные по фразам и кусочкам. Хватило на брошюрку страниц в пятнадцать.
– Вот бы почитать, – размечтался Феликс.
– Сдашь экзамен, почитаешь. Литература об иных расах доступна только штатным сотрудникам. Хотя самое важное я тебе уже рассказала.
«Аудиенция окончена», – подумал Феликс.
После чего постарался с видом деликатным и усердным вовлечься в чтение текущей книги. Мысли о том, что несмотря на командировку, ему еще и экзамены нужно сдать в ближайшее время, била его по макушке серебряным молоточком примерно раз в час. И пребольно. Хотелось все бросить и продолжить чтение.
«А то вдруг что-то пропущу или не успею прочитать!».
Когда все палки и шишки были переложены в бархатный мешочек, Зинаида без особой надежды на успех отправилась проверить качество кофе в вагоне ресторане. Парни остались в купе одни.
– Жорж, – Феликс решил отвлечь коллегу вопросом и, судя по скорости, с которой тот отложил планшет – коллега был рад отвлечься, – Зинаида, там, в библиотеке, говорила, я могу почитать книгу из драконьего Средневековья. Я не понял до конца, драконы существуют? Или это какая-то метафора? И что за драконья магия?
Жорж отложил планшет подальше и растянулся на постели с довольным видом.
– Драконы существуют, Феликс, – начал он, – но в нашем мире не живут. У них… более развитая цивилизация. Технологии мощные, совсем другие. Могут перемещаться между мирами через порталы. Но наш мир для них вроде как совсем не интересный. Мы, по их меркам, существа отсталые, слабые. Они в последний раз выходили на контакт с магами еще до нашей эры.
Феликс потер переносицу, было интересно!
– А как тогда могла случиться эта история. Ну, из-за которой мы двое суток в поезде едем через полстраны?
– Непонятно, – пожал плечами Жорж, – вот и едем. Разведать. Может какой-то старинный артефакт драконий активировался. – он глянул в окно на пролетающие мимо березки, – знаешь, лежал себе тысячи лет, и тут бахнул.
– Да уж, – о тысячелетних артефактах Феликс не знал.
– Слушай, мне тут нужно еще карту допилить. Давай, если что, попозже поговорим, – Жорж с сожалением взял в руки планшет, – Хотя… ты же все готовишься к экзамену… как дочитаешь «Историю», возьмись за вон ту книжку в желтой обложке. Это «Краткая история Пятимирья. Тезисы»
– Сколько же занимает полная история? – Феликс сразу же заглянул в пакет и действительно обнаружил в нем книжку в канареечно-желтой обложке. Объем у нее был как у двух томов «Войны и Мира».
«Ну конечно же она на латыни», – уже не удивился Феликс, открыв солидный томик.
– Полная история нам недоступна. Вот выйдем на новый уровень развития, пришлют полную. Пока радуемся краткой. Подозреваю, драконы просто не хотели тратить энергию на перемещение сотни сундуков с полной версией Пятимирья. Там одних толкований пророчеств, думаю, томов на пятьсот, – он кивнул на желтенькую книжку, – они упоминаются в «Тезисах».
Через полчаса вернулась немного грустная Зинаида. Кофе в вагоне-ресторане ее порадовал еще меньше, чем в исполнении местной проводницы.
Быть грустной Зинаиде Николаевне очень шло. Едва заметно опущенные вниз уголки полных розовых губ придавали её лицу несколько десткое выражение. Если бы не седые пряди в толстой косе, можно было бы принять ее за третьекурсницу, которая перед отъездом домой поругалась с молодым человеком и на полпути раскаялась. Теперь переживает, ждет станцию, чтобы выскочить на перрон, поймать сеть и позвонить любимому.
Феликсу нравилось смотреть на нее. Но долго он этого делать не мог себе позволить по двум причинам. Первая заключалась в том, что это было крайне невежливо. А вторая – его все еще мучил вопрос, на который ответ хотелось получить здесь и сейчас.
– Зинаида, почему мы едем на поезде?
– А ты хотел бы лететь на метле? – она тихонько засмеялась и стала, кажется, еще красивее.
– Ну… – Феликс думал о другом, но разговор о мётлах его заинтересовал.
– Мётлы – это современные фантазии литераторов на средневековую тему, – она посмотрела на экран телефона. Пока ее не было, пришло несколько сообщений, на которые нужно было срочно ответить.
Когда Зинаида подняла взгляд, Феликс все еще ждал продолжения рассказа о метлах. Стало ясно – так просто он не отстанет.
– На них летают? – спросил он с любопытством.
– Летают, но неохотно. – подтвердила ведьма; Феликс смотрел недоверчиво и она добавила. – А ты хотел бы лететь двое суток на палке? В лицо дует ветер, летит снег. Гуси с воронами если встретятся, так и норовят врезаться в метлу! Интересно им, видите ли, рассмотреть, что это такое в небе.
Феликс представил и расхотел, не успев захотеть.
– С мётлами в мире магии примерно как с лошадьми у людей, – рассказывать Феликсу такие простые вещи показалось ведьме забавным, – их разводят, на них ездят для развлечения и на традиционных гонках, на праздники. Но как транспорт, для передвижения они устарели. Даже в моем детстве были экзотикой.
«Драконы и мётлы! Надо будет спросить про письма из Хогвартса… – решил Феликс, – и надо бы уже записывать вопросы, а то так забуду половину, что-то их уже много скопилось…»
– Ну, что не так? – улыбнулась она ободряюще. – Не верится? Сходим на Купалу в Битцу, посмотришь на гонки.
Он кивнул, принимая приглашения с чувством если не ликования, то предвкушения чего-то еще более невероятного, чем поездка в поезде с двумя магами на встречу с неопознанной драконьей аномалией.
– И все же, почему мы едем на поезде?
– Не нравится СВ? – Зинаида была в хорошем настроении, много улыбалась.
Феликс, до этого ездивший в родной Томск исключительно плацкартом, чуть склонил голову на бок.
– Нравится. Так бы всю жизнь и ездил. А что, полки широкие, у каждого своя розетка есть, но главное – не слышно, как за стеной храпит какой-нибудь здоровенный мужик. Если бы еще места было побольше и стабильный интернет, – поделился он впечатлениями, – но почему мы не пошли через какую-нибудь дверь?
Зинаида кивнула. Жорж то ли не слышал их разговора, то ли делал вид, что не слышит. Только тыкал в планшет с деловым видом.
– Нам нужно туда, где нет дверей, – Зинаида поправила казенную белую шторку, за окном пролетали уже не березки, а тоненькие осинки, – в общем-то, ничего там нет, – задумчиво проговорила ведьма, – камни, скалы, лес. А чтобы поставить и поддерживать дверь в рабочем состоянии, нужен постоянно прикрепленный к ней сотрудник. Даже на съемных батарейках, – Зинаида поймала отражение Феликса в стекле, увидела непонимание в его глазах и пояснила, – мы так попросту называем накопители энергии. Артефакты, в которых можно хранить магию. Даже на батарейках дверь протянет… лет десять. Потом надо ехать, менять. Смысла держать по всему миру двери нерационально, – она провела пальцем по стеклу, думая, кажется, совершенно о другом, – чем заряжать тысячи дверей, можно запросто добраться на поезде, на самолете. Людская транспортная сеть вполне приемлема для перемещений. И крайне удобна.
«Людская транспортная сеть… – подумал Феликс, – людская…»
– Понятно, – сказал он вслух, – то есть… мы могли полететь на самолете?
– Не могли, – Зинаида ответила неожиданно жестко, почти грубо, – у нас с собой нечто очень старое, – тут она смягчила тон, – нечто, что может самопроизвольно активироваться под давлением при взлете, – она повернула к нему своё красивое лицо, – не хотелось бы получить травмы, несовместимые с дальнейшим полетом и жизнью.
«Не хотелось бы!» – согласился с ней Феликс.
– А, – он запнулся, натолкнувшись на ироничный взгляд Зинаиды, смутился, потом смутился еще раз – уже от того, что сидит с открытым ртом, – а мы не могли через дверь переместиться в город поближе? Чтобы не ехать двое суток? Не сочтите за грубость, правда интересно.
Сказал и почувствовал себя совсем глупо. Она так посмотрела, будто он спросил, отчего солнышко светит и кузнечик по травке скачет.
– Теоретически. Но… по эту сторону Урала зеркала стоят только в отделениях Министерства. От Москвы и западнее. Восточнее Москвы тоже есть двери, – замолчала ненадолго, всматриваясь в лес за окном, – и их владельцы конечно, нам разрешат пройти. Но рады не будут. Потребуют кучу бумажек. Разведут такую волокиту, что лучше даже не соваться. Пока мы согласуем проход через их зеркала – пройдут недели, Феликс.
Наличие еще одной магической организации тут, недалеко, оказалось для Феликса неожиданностью. Неужели Министерство – не единственные колдуны?
За окном начался дождь. Зинаида прикрыла глаза, прислушалась к чему-то неведомому. Застыла.
– А, – Феликс вздрогнул от того, как быстро и неестественно широко ведьма раскрыла глаза, стоило ему открыть рот, – кто они? Это ваши… наши коллеги? Другое… Министерство?
Жорж поежился, потянул на ноги жесткое шерстяное одеяло, выданное при заселении в купе. Зинаида, не дрогнув ни мышцей на лице, сухим, будто с того света, голосом ответила:
– Министерство Магии у нас одно. Наша территория на западе. А на восток, от Москвы до Урала, все пространственные двери стоят в резиденциях клана Черного Крыла, крупнейшей в мире общины вампиров.

Глава 9. Не тронь меня!
Noli me tangere!
Не тронь меня! (лат.)
Ульяновск встретил тройку московских гостей удивительно радостно и обнадеживающе: ярким солнышком, свежим волжским ветерком и полсотней рабочих в идеально чистых оранжевых жилетах, рассыпавшихся по перрону в ожидании московского поезда.
– Нинка, иди сюда! – позвала напарницу только-только спрыгнувшая с подножки проводница. – Глянь, чего отгрохали! Мы ж тут два дня назад были! И когда успели только?! Да ты глянь, даже перрон камнем выложили, мать моя, Мариванна!
Нинка наскоро пихнула в проводницкое купе собранное белье, растолкала столпившихся в проходе людей и выглянула на улицу.
– Дворец!. – восхищенно выдохнула она, заслоняя своим объемным телом обзор двум сотрудникам Министерства Магии, одному стажеру и остальным пассажирам, желающим на долгой стоянке прогуляться, выкурить по одной, купить пирожков в пирожковой и вообще, отметиться на родине Ленина хотя бы кратким визитом.
Когда первая волна восхищения сошла на нет, проводница раскупорила вагон и возглавила массовое народное гуляние по обновленному перрону.
Феликс не курил, пирожками не увлекался, по революционным временам ностальгией не страдал. Все предыдущие поездки предпочитал читать, спать или заниматься своими делами во время остановок. Потому вокзал видел впервые. Но вполне разделял восхищение Нинки и подруги её, дочери Мариванны.
Выглядел Ульяновский перрон помпезно.
Широкие плиты малахита (где вообще такие взяли?) уложены поперек платформы по краям которой изящно струилась невысокая оградка из сверкающего чёрного камня.
Надземный переход от вокзала, еще пару дней назад бывший жалкой конструкцией из чуть тронутых ржавчиной железных столбов и шпал, залитых местами бетоном, местами – наспех приваренными листами металла, громыхающими при каждом шаге… наземный переход был похож на сказочный мост из Диснейленда!
Построенный, по меньшей мере, для Екатерины Великой, второй своего имени… Он казался вырубленным из цельного куска гранита. Огромного, невероятно большого куска… Будто взяли целую гору и выточили из нее лестницу с множеством резных ступеней, скульптурками в нишах и небольшим фонтанчиком.
– Гематит, – Зинаида присела на перроне и осторожно погладила оградку из переплетенных каменных лоз.
Люди в жилетах дернулись было к ней, но застыли на полпути, будто перестали видеть ведьму.
Раз – и переключились на других, менее ведьмоватых пассажиров, тоже позарившихся на симпатичную оградку.
По ней было видно, что вандалы пытались её не только гладить, но и отколупывать кусочки. Местами – успешно: плавные линии и изгибы переходили в грубые сколы с обломанными краями.
«Никакие это не лозы! Это переплетенные между собой змеи, – присмотрелся Феликс, – какая тонкая работа…»
Мысли Феликса были нагло прерваны гнусавым голоском. Какая-то дамочка вовсю распекала то ли мужа, то ли сына, то ли просто какого-то попавшегося ей под горячую руку мужчинку.
– Сереженька, если ещё раз я захочу сесть в поезд «Москва-Челябинск»… – кричала она в телефон, – если я буду настаивать… если я….
Дама чуть понизила тон до неразборчивого бубнежа, злобно бросила на перрон чемодан, после чего спрыгнула вниз сама, продолжая наседать на бедного Сереженьку.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71465560?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.