Главная страница | Современные детективы | Брокингемская история. Том 15

Брокингемская история. Том 15
Алекс Кардиган
Покой лишь снится знаменитым следователям Доддсу и Маклуски – и не только на рабочем месте… В пятнадцатом томе «Брокингемской истории» неутомимые мастера сыска и розыска побывали в риэлторской конторе, в паспортном столе и на двух больших заводах; они вывели на чистую воду квартирного афериста и хитроумного коррупционера; им удалось раскрыть тайну пропавшего электрического фонарика и бесследно исчезнувших бидонов с импортной краской. И даже дерзкий побег подсудимого из здания суда не стал для них неразрешимой загадкой.

Алекс Кардиган
Брокингемская история. Том 15

© А. Кардиган, текст, 2024
© Издательство «Наш мир», оформление, 2024

CXLI. Быстрота и смекалка
– Ага, Доддс, это – вы? – послышался из телефонной линии голос зама по кадрам, – И Маклуски тоже там?
– Да, разумеется. (Он сидит на соседнем стуле.) – ответил Доддс, – Маклуски, подтвердите начальнику ваше присутствие!
– Подтверждаю! – откликнулся Маклуски. (Правда, сидел он не на стуле, а прямо на столе, поскольку единственный стул в комнате был занят Доддсом.)
– В данный момент мы находимся в полицейском участке города Андермаунта, – доложил своему телефонному собеседнику Доддс, – Мы заглянули сюда, чтобы проведать местного начальника полиции, но не застали его на месте. Тогда нам пришлось снова спуститься на первый этаж и зайти в гости к дежурному возле входа. (Тот как раз отправился в курилку и любезно разрешил нам воспользоваться его телефонным аппаратом.) Ну а далее мы планируем продолжить нашу поездку в…
– Это уже не имеет значения, – прервал его зам, – Вам придётся отставить в сторону все прочие дела и немедленно вернуться в Лондон.
– А что такое случилось? – забеспокоился Доддс.
– Вы срочно понадобились вашему приятелю из УБОПЭПа, – известил подчинённого зам, – Сегодня с утра этот Кристи внезапно позвонил ко мне в кабинет. Он настаивал, чтобы я как можно скорее отправил вас обоих к нему для проведения какой-то совместной операции. В конкретные тонкости я вникать не стал… (Вы проясните их при личной встрече с этим типом.) Итак, завтра утром я жду вас у себя в кабинете с отчётом о проделанной работе – а сразу после этого вы поступите в распоряжение Кристи… Задание вам понятно?
– Увы! – смирился с неизбежным Доддс.
Закончив телефонный разговор с Лондоном, он вкратце пересказал его суть своему коллеге, сидящему на соседнем столе. Впрочем, тот уже и сам давно догадался, какой сюрприз припасла на сей раз злодейка-судьба ему с Доддсом…
– Вот так всегда и бывает! – посетовал он, – Не успели мы доехать ни до Крукроуда, ни до Бембриджа – а нас срочно вызывают обратно по какому-то вздорному поводу… Мы уже два месяца не можем ознакомиться с последними квартальными отчётами наших крукроудских и бембриджских коллег, – непонятно кому пожаловался он, – Боюсь, к моменту нашего прибытия у них будут готовы отчёты уже за следующий квартал…
– Интересно, что за бредовая идея посетила этого фантазёра Кристи? – задумался Доддс, – Может быть, нам стоит прямо сейчас позвонить ему в УБОПЭП и открыто об этом спросить?
– Я полагаю, что этого делать не стоит, – решительно возразил Маклуски, – Кристи будет рад засорить нам мозги своими бредовыми идеями – а нам потом придётся целый день их обдумывать, пока мы будем добираться до Лондона на поезде… Уж лучше мы выслушаем его дикие замыслы завтра, сидя у него в УБОПЭПе – а остаток сегодняшнего дня проведём спокойно и без ненужных переживаний!
– Я и сам пришёл примерно к такой же мысли, – охотно поддержал его Доддс.
Утром следующего дня Доддс и Маклуски, два прославленных детектива лондонской Центральной полиции, уже сидели в хорошо знакомом им кабинете напротив зама по кадрам, одетого в свой неизменный костюм синего цвета.
– Рад снова видеть вас на рабочем месте! – кивнул он им, – Для начала вам придётся прослушать небольшую лекцию… – (детективы озадаченно переглянулись между собой), – Дело в том, что на днях ваши фамилии были упомянуты в одной из служебных записок, поступивших ко мне от Крофта – причём упомянуты в негативном плане… – (детективы невольно насторожились при этих словах), – Вот эта записка! – (зам выложил на свободный край своего стола несколько бумажных листков, скреплённых вместе канцелярской скрепкой), – Надеюсь, вам известно, что в нашем отделе кадров ударными темпами проходит всеобщая компьютеризация, ответственным за которую назначен ваш покорный слуга. Личные дела всех наших сотрудников постепенно переводятся в электронный вид – то есть, грубо говоря, вводятся в компьютер. Заодно Крофт составил для меня небольшой списочек наших сотрудников, у которых до сих пор отсутствуют специальные Брокингемские вкладыши…
– И мы, конечно же, опять попали в этот список? – смекнул Доддс.
– Именно так! – подтвердил зам, – А посему я бы настоятельно рекомендовал вам…
– Опять сказка про белый пароход? – устало вздохнул Маклуски, – У Крофта опять шарики за ролики заехали? Похоже, заработался он с этими дурацкими вкладышами…!
И прославленные детективы, не дожидаясь новых абсурдных обвинений, наглядно предъявили начальнику свои Брокингемские вкладыши, наличие которых ставила под сомнение служебная записка Крофта. Зам согласно кивнул головой и размашисто вычеркнул фамилии Доддса и Маклуски из своего чёрного списка.
– Будем считать, что с этим делом мы благополучно разделались, – нашёл повод порадоваться он, – Перейдём тогда к следующему пункту повестки дня…
– Например, мы собирались отправиться в УБОПЭП на подмогу Кристи, – осторожно напомнил ему Доддс.
– Это дело подождёт! – махнул рукой зам, – Полчаса назад Кристи сам позвонил мне и сказал, что устал вас дожидаться. Сегодня до конца дня он будет занят каким-то другим делом, а с вами свяжется завтра утром.
– Но тогда для чего мы мчались сюда вприпрыжку с другого конца страны? – не смог сдержать возмущения Маклуски, – Оказывается, мы Кристи не так уж и нужны! Как теперь выясняется, он вполне мог подождать и до завтра… Но тогда с какой стати он требовал, чтобы мы непременно вернулись в Лондон сегодня утром?
– Не вижу в этом ничего страшного, – не стал сильно переживать зам, – Сейчас мы быстро решим, чем бы вас занять до конца сегодняшнего дня…
– Ничего специально придумывать не требуется! У нас и без того хватает текущих забот на рабочем месте, – поспешил вмешаться Доддс.
– Надеетесь весь день провалять дурака у себя на пятом этаже? – снисходительно усмехнулся зам, – Думаете, я не знаю, чем вы обычно занимаетесь в рабочее время на пару с Махони? Да это и так понятно: без конца дымите в курилке, болтаете о всяких посторонних пустяках да чешете в затылках поэтическими сборниками!
– Ну почему обязательно в затылках? – попытался было робко возразить Маклуски.
– Отговорки вам не помогут! – проявил непреклонность зам, – Я не намерен отпускать вас на самотёк! Я дам вам конкретное задание, о выполнении которого вы отчитаетесь мне завтра утром. Но поскольку мы живём в свободной демократической стране, я предоставлю вам свободу выбора – то есть, позволю выбрать из двух конкретных заданий одно наиболее конкретное, – (при этих словах он так кровожадно ухмыльнулся, что в сердцах двух прославленных детективов сразу зародились недобрые предчувствия), – Задание первое: Сегодня ваш коллега Сеймур с первого этажа намерен посетить с официальным визитом какой-то завод и провести переговоры насчёт технического обслуживания своей передвижной лаборатории. Он высказал пожелание, чтобы его в этой поездке сопровождали следственные работники и проследили за сохранностью секретных материалов, которые он с собой повезёт. (Грубо говоря, они должны проследить, чтобы во время этой поездки никто ничего ни у кого не спёр – а заодно создать своим присутствием так называемый эффект многочисленности нашей делегации.) Между прочим, других следственных работников, помимо вас двоих, в нашей конторе не имеется… Ну как, нравится ли вам это задание? – осведомился он у подчинённых.
– Боюсь, что нет, – не стал кривить душой Маклуски, – Передвижная лаборатория Сеймура не входит в круг наших служебных интересов. Согласно записи в журнале добровольцев, мы обязались принимать участие в работах только по Большой Установке, но никак не по передвижной лаборатории… Да и сопровождать Сеймура в качестве охранников мы также желанием не горим. Для этой цели скорей подойдут сотрудники нашей службы ВОХР. (Или даже Первого отдела.)
– Ну что ж, очень жаль! – развёл руками зам с явно неискренней досадой, – Тогда мне придётся поручить вам второе из заданий… Оно состоит вот в чём: В нашем большом антенном зале началась подготовка к будущим испытаниям Большой Установки. Отдел Разработок и Отдел Анализа пытаются установить в зале новое рабочее оборудование и переставить ранее уже установленное. Начальник Первого отдела обратился ко мне с просьбой прислать в антенный корпус дополнительную рабочую силу для переноски утяжелённых блоков… Я буду очень рад исполнить его просьбу! – злорадно усмехнулся он.
Прославленные детективы обеспокоенно переглянулись между собой.
– Пожалуй, я не совсем удачно выразился! – поспешил поправиться Маклуски, – Конечно же, мы с Доддсом всегда интересовались передвижной лабораторией Сеймура. Мы с большим удовольствием составим ему компанию в поездке на этот завод!
– Вот и славно! – кивнул головой зам, – Тогда я сейчас созваниваюсь с Сеймуром и ставлю его в известность, что вы оба поступаете в его полное распоряжение до конца текущего дня!
Некоторое время спустя два непревзойдённых мастера сыска и розыска уже проводили свой давно назревший плановый перекур на лестничной площадке пятого этажа, прямо под табличкой с неперечёркнутой сигаретой.
– Административные заботы зачастую влияют на начальство в худшую сторону, – поделился наблюдением Доддс, выпуская изо рта очередное табачное колечко, – С тех пор, как зам заменил шефа во главе нашего отдела, его характер неуклонно ухудшается. Он уже испортился настолько, что его почти не отличишь от нашего бывшего начальника… Зам даже по телефону начал отвечать на манер шефа: «Ага, Доддс, это – вы?» – привёл неотразимый аргумент он.
– Возможно, это связано со спецификой работы начальника Отдела Расследований, – высказал предположение Маклуски, – Или даже со спецификой сотрудников, над которыми заму приходится начальствовать – то есть, грубо говоря, нас с вами…
Как обычно бывает, серьёзные философские разговоры были грубо и бесцеремонно прерваны на самом интересном месте появлением в курилке ещё одного постороннего лица, заглянувшего на лестницу из коридора. Этим посторонним лицом оказался уже неоднократно упоминавшийся Сеймур, начальник сектора с так называемого первого этажа.
– Давненько вас не было видно! – радушно поприветствовал редкого гостя Доддс.
– Вас также, – не остался в долгу тот, – Я так и знал, что вы опять торчите в курилке!
– Мы вышли покурить всего пару минут назад, – сознательно сгустил краски Маклуски.
– А я уже полчаса не могу до вас дозвониться, – сгустил их в обратную сторону Сеймур, – Вот и решил проведать вас лично… Хочу сообщить вам следующее: Я уже созвонился с заводом и заказал разовые пропуска на всю компанию: на себя, на вас двоих и на Конелли. Мы отправимся в путь все вчетвером сразу после обеда. Место сбора – у нашего дальнего КПП, возле моей машины… Надеюсь, моя машина вам хорошо известна?
– Да, разумеется, – подтвердил Доддс, – Мы прекрасно её помним… Не можем вспомнить только одну деталь – она у вас легковая или грузовая?
– Конечно, грузовая, – развеял последние сомнения Сеймур.
– Ах да, в самом деле! – сообразил Маклуски, – Вы ведь постоянно возите на ней разные стройматериалы для своей дачи и прочие посторонние грузы…
– А сегодня я повезу на ней другой посторонний груз – вас с Конелли, – уточнил Сеймур, – Итак, я вас предупредил: После обеда возле дальнего КПП! – напомнил ещё раз он и оперативно покинул курилку в обратном направлении.
– А что мы с вами и Конелли будем делать на этом заводе? – едва успел задать ему вслед вопрос Доддс.
– Об этом я расскажу вам по дороге на завод, – донёсся ответ откуда-то из коридора.
Сразу после окончания обеденного перерыва два непревзойдённых мастера сыска и розыска, выполняя взятые на себя обязательства, твёрдой уверенной походкой подошли к так называемому дальнему КПП с внешней стороны. Искать грузовик Сеймура им долго не пришлось – в данный момент в ближайших окрестностях КПП было припарковано лишь одно-единственное транспортное средство, чей вид пробудил в памяти новоприбывших некие смутные воспоминания… Заглянув в кабину грузовика, детективы обнаружили в ней своего старого доброго знакомого Конелли. Узнать его было несложно сразу по двум приметам – знаменитой красной вязаной шапочке на голове и двум большим книжечкам в картонных обложках в руках.
– Залезайте и располагайтесь! – радушно пригласил он своих коллег по Отделу Расследований и давних соратников по спортивным соревнованиям, – Сеймур должен подойти с минуты на минуту. Он только что отлучился на проходную по одному важному делу… Пока его нет, я могу немного посидеть на его месте, – удачно сообразил он, передвигаясь по сидению чуть левее, непосредственно на водительское кресло.
– А вы, стало быть, решили прихватить с собой на завод своих старых знакомых? – поинтересовался Маклуски по окончании процедуры дружеских рукопожатий, указав на две книжечки в руках Конелли.
– Это была идея не моя, а Сеймура, – вздохнул тот, – Он почему-то считает, что на предстоящих переговорах с заводом они могут нам пригодиться… Ну как же я от них устал! – не смог сдержать эмоций он, – Куда я с ними ни пойду – с ними постоянно происходят какие-то приключения. То их кто-то похищает, то их заклинивает в сейфе, то они вообще бесследно исчезают прямо средь бела дня…
– Но в прошлый раз нам довольно быстро удалось их разыскать. (Они были обнаружены на подоконнике нашей рабочей комнаты на пятом этаже.) – напомнил Доддс.
– Я больше не намерен искушать судьбу, – заверил Конелли, – Во время поездки на завод я не выпущу их из рук ни на одну долю секунды, а сразу по возвращении немедленно сдам обратно в техническую библиотеку! С этой капризной секретной документацией нужно держать ухо востро. Если она потеряется, меня упекут на скамью подсудимых за преступное раздолбайство…
– Послушайте, а не стоит ли нам поторопить этого Сеймура? – начал терять терпение Маклуски, – Может быть, сбегаем в проходную и срочно вызовем его в кабину собственного грузовика?
– Он просил его не беспокоить, поскольку он отправился на кое-какие важные переговоры, – уточнил Конелли.
– В каком смысле важные? – не понял Доддс, – Он обсуждает с ВОХРушниками, как ему проще спереть кирпичи для строительства дачи?
– Не кирпичи, а цемент, – поправил его Конелли.
– Боюсь, подобные переговоры быстро не закончатся, – высказал неутешительный прогноз Маклуски, – Наверно, нам уже нет смысла его дожидаться… А что, если нам отправиться в путь без Сеймура? Конелли, вы умеете водить грузовики?
– Вообще-то умею. Но данный конкретный грузовик – нет, – не стал преувеличивать владелец секретной документации, – Однажды я попробовал на нём поездить и едва не перевернулся… Я бы сказал, что это – не совсем обычное транспортное средство. По всем законам физики оно ездить не должно, – разоткровенничался он, – По-моему, в нём не осталось ни одной заводской детали, которую Сеймур не заменил бы… Мой начальник – настоящий фокусник: Он сумел из подручных средств собрать какой-то кирпич на колёсах, да ещё использует его в качестве средства передвижения! Специалисты по механике дружно разводят руками и ногами при виде этого чуда техники…
– Между прочим, Сеймур припарковал его в очень неудачном месте – прямо посереди дороги! – обратил внимание Доддс, – Если ваш начальник не объявится в течение ближайших нескольких минут, в нас наверняка врежутся какие-нибудь другие транспортные средства, – не смог скрыть озабоченности он.
– Но пока никого вокруг вроде бы не видно, – Конелли слегка подался вперёд, чтобы заглянуть немного вбок, – Погодите: А кто же тогда нам сигналит? – он ещё раз нагнулся вперёд; откуда-то снаружи снова раздался резкий автомобильный гудок, – Интересно, что нужно от нас этому идиоту? И откуда он вообще гудит?
– Гудок достаточно громкий. Судя по всему, источник звука находится где-то поблизости, – поделился очевидным соображением Маклуски.
Конелли ещё немного покрутился на водительском кресле, пытаясь заглянуть ещё куда-то вбок. Его манёвры сопровождали ещё несколько автомобильных гудков непонятного происхождения… Закончилось же всё вполне ожидаемым образом: К дверце кабины подбежал снаружи порядком разозлённый Сеймур и возмущённо прокричал:
– Конелли, вам совсем нечем заняться, как я погляжу! Какого чёрта вы без конца сигналите?
– Это делаю не я, а какой-то идиот откуда-то сбоку, – опроверг Конелли, – Даже не знаю, с какой стороны от нас он стоит… – он ещё раз подался вперёд – и очередной гудок не заставил себя долго ждать, – Ну вот, что я говорил: Этот кретин опять сигналит, чтоб ему пусто было!
– Так вы же сами и сигналите! – потерял терпение Сеймур, – Я переставил клаксон на боковую часть руля. Вы задеваете её локтями – вот она и гудит!
– Мы сразу же так и подумали! – похвастался прозорливостью Доддс, для пущей наглядности ещё несколько раз надавливая на боковину баранки, – Мы мигом смекнули: А ведь эти загадочные гудки явно неспроста совпадают по времени с манёврами Конелли за рулём… Сеймур, вы уже закончили переговоры о добыче цемента? Тогда запрыгивайте в кабину – и скорее в путь!
Начальник сектора с первого этажа произнёс себе под нос нечто неразборчивое и не вполне дипломатическое, но в кабину всё-таки залез. Конелли пришлось освобождать ему место и передвигаться чуть правее… Полминуты спустя необычный грузовик уже вовсю катил по знакомым дворам в сторону ближайшей улицы.
– Кстати, имеем ли мы право сидеть в кабине все вчетвером? – забеспокоился вдруг Маклуски.
– Нет, не имеете. Больше трёх лиц одновременно тут сидеть не должно, – подтвердил его опасения Сеймур, – Поэтому вам следует вести себя таким образом, чтобы снаружи казалось, будто нас в кабине – не четверо, а трое.
– Благодарим за дружеский совет! – усмехнулся Доддс, – Ну а пока мы будем добираться до завода вчетвером под видом троих, вы как раз успеете посвятить нас в смысл предстоящих переговоров с этим заводом…
– Или, может быть, Сеймуру стоит подождать с объяснениями до окончания поездки? – засомневался Маклуски, – Если его рассказ потребует наглядных пояснений или чересчур эмоциональных жестов, ему будет непросто совместить это с управлением своим транспортным средством…
– Я объясню вам всё на словах, без помощи рук и ног, – пообещал сидящий за рулём, – Наша нынешняя поездка связана с хорошо известной вам передвижной лабораторией – той самой, которую курирует возглавляемый мною сектор Отдела Расследований. (В настоящее время она временно поставлена на стоянку в главном гараже Центральной полиции, поскольку строительство специальной пристройки для неё опять заглохло по независящим от нас причинам.) Если вы забыли, я вам напомню: Наша передвижная лаборатория была изготовлена по особо секретному заказу Министерства на одном оборонном заводе на севере Англии…
– В городе Лайтспоте, – дополнил его сведения Доддс.
– Именно там, – подтвердил Сеймур, – По сути, передвижная лаборатория представляет собой обычный полугрузовой фургон с кое-какими переделками внутри. В его кузове планируется разместить несколько секретных узлов. Главную особенность лаборатории составляет особый механический блок, выдвигающийся наружу при нажатии специальной кнопочки на задней панели фургона. Проще говоря, когда мы нажмём на эту кнопочку, изнутри фургона должна выдвинуться так называемая самовыдвигающаяся стрела с нашей аппаратурой…
– Ну что за пижонство! – не смог смолчать Маклуски, – Вы совсем обленились, как я погляжу! Вы хотите, чтобы аппаратура выезжала к вам из фургона по первому нажатию какой-то кнопочки? Но почему бы вам самому не залезть в фургон и не вытащить оттуда ваши приборы собственноручно и собственноножно?
– Это недопустимо с точки зрения служебной конспирации, – пояснил Сеймур, – Некоторые внутренние узлы нашей лаборатории считаются секретными. Мы не имеем права открывать при посторонних задние дверцы фургона и выставлять напоказ эти секретные узлы. Для этой цели и используется самовыдвигающаяся стрела – она позволяет извлечь аппаратуру наружу без открывания задней дверцы… Эта самая стрела и стала причиной всех наших неприятностей, – посетовал он, – На контрольных испытаниях в Лайтспоте она вела себя безукоризненно; но как только фургон перегнали к нам в Центральную полицию, стрела тут же начала чудить. Вместо того, чтобы самовыдвигаться при нажатии кнопочки, она вдруг стала самозаклиниваться… (Или, наоборот, самовыдвигаться безо всяких нажатий, когда её никто об этом не просит.) Возможно, во всём была повинна неправильная конструкция выдвижного механизма; а может, причина неисправности – низкое качество смазочных жидкостей или повышенная влажность окружающего воздуха…
– …или же вы сами открутили из фургона какие-то важные детали, – предложил более правдоподобное объяснение Доддс.
– Да бросьте вы! – усмехнулся Сеймур, – На место всех открученных узлов я прикрутил равноценные… В общем, передвижная лаборатория постоянно чудит, а приборы не желают самовыдвигаться из фургона. Сперва мы ещё пытались как-то с этим бороться и всякий раз вызывали из Лайтспота представителей завода-изготовителя для проведения гарантийного ремонта… Но вот срок гарантийного обслуживания истёк – а неисправность и не думает устраняться. Теперь завод в Лайтспоте согласен высылать к нам своих специалистов лишь за дополнительную плату… Обычно их работа выглядит следующим образом: Эти ребята протирают нашу стрелу каким-то ацетоном и пару раз стучат по ней какой-то кувалдой – после этого стрела и в самом деле начинает нормально самовыдвигаться. Но как только ремонтная бригада уезжает обратно в Лайтспот, стрела опять берётся за старое… В конце концов нам надоело платить этим халтурщикам за их халтурную работу, и мы решили подыскать себе другую ремонтную организацию. (Этим летом наша лаборатория собирается принять участие в каких-то полевых испытаниях. При невыдвигающихся приборах эти испытания потеряют последний смысл.) Наши поиски и привели нас на завод, куда мы в данный момент направляемся… Говоря честно, этот завод вряд ли намного лучше завода в Лайтспоте. Преимущество у него только одно – он находится непосредственно в Лондоне. В случае крайней необходимости ремонтная бригада сможет прибыть по нашему вызову в Центральную полицию всего за пару часов – да и оплачивать ремонтникам поездку на электричке и проживание в гостинице нам уже не придётся… Итак, завод в целом непрочь заключить с нами договор о техническом обслуживании передвижной лаборатории. Однако заодно он выдвинул совершенно недопустимое (с нашей точки зрения) условие: Регламентные работы на самовыдвигающейся стреле также должны проводиться работниками завода при соответствующей оплате с нашей стороны…
– По-моему, вполне законное требование, – не нашёл поводов для удивления Маклуски, – Всем известно, что для нормальной работы техники её требуется регулярно протирать спиртом или ацетоном…
– Но эти бараны настаивают, чтобы их регламентные работы проводились каждую неделю! – Сеймур в возмущении вывернул руль куда-то влево и съехал с главной трассы на второстепенную, – С этим мы никак смириться не можем. Если они будут по пятьдесят два раза в году протирать нашу стрелу спиртом, Центральная полиция быстро останется без штанов… Не забывайте, что ремонт стрелы (если она вдруг сломается) оплачивается отдельно от регламентных работ. Может так случиться, что стрела отработает весь год вообще без неисправностей – но мы всё равно уплатим заводу бешеные деньги за совершенно не нужные нам регламентные работы… Итак, мы заявили заводу наш решительный протест. Нам требуется от них лишь помощь при устранении возможных неисправностей самовыдвигающейся стрелы – а с регламентными работами мы уж как-нибудь справимся сами. (В них нет абсолютно ничего сложного. Налил немного спирта или ацетона на тряпочку и потёр немного в нужном месте – вот и все дела! Если Отдел Жидкостей выдаст нам нужное количество жидких средств для протирки, мы готовы хоть каждый день проводить эти регламентные работы.) Но завод упёрся всеми своими рогами: В их типовом договоре якобы не предусмотрено других форм обслуживания клиентов, исключающих регламентные работы на обслуживаемой технике… Нам пришлось провести с этими баранами несколько раундов переговоров. На одном из них я потребовал, чтобы они наглядно предъявили нам этот типовой договор. Взглянув на него, я действительно обнаружил там пункт о регламентных работах – однако он предусматривал сразу четыре варианта: регламентные работы раз в неделю, раз в месяц, раз в квартал и раз в полгода. (Чем реже происходят эти регламентные работы, тем меньше платит за них клиент.) И тогда я предложил заводу компромиссный вариант: Мы согласны допустить их до регламентных работ на нашей передвижной лаборатории – но только по четвёртому варианту, с полугодовой периодичностью. В качестве решающего аргумента я сослался на повышенную секретность нашей передвижной лаборатории. (Дескать, мы не имеем права допускать к ней посторонних гражданских лиц чаще двух раз в год.) Но завод упрямо стоит на своём: Только еженедельные регламентные работы – и ни копейкой меньше! Заводские юристы утверждают, будто испокон веков обслуживают клиентов исключительно по первому варианту. Три прочих якобы появились в типовом договоре по какому-то недоразумению и никогда ранее на практике не применялись… На этой мёртвой точке наши переговоры и застряли, – подытожил он, подруливая к какому-то длинному кирпичному забору, – Цель нашего сегодняшнего визита: сдвинуть их с этой точки в нужном нам направлении хотя бы символически – например, до ежемесячных регламентов… Вот мы и приехали! – он плавно затормозил возле стены, – Проходная у этих гавриков расположена вон за тем углом. Нам осталось лишь подойти туда и получить наши разовые пропуска…
– Как ни странно, вам удалось вселить в нас трудовой энтузиазм и жажду новых творческих свершений, – признал Доддс, – Теперь мы и сами сгораем от нетерпения стереть в порошок этих бессовестных заводских бюрократов и заключить с ними договор на выгодных для нас условиях!
– Тогда – скорее за работу! – воскликнул Сеймур, первым выбираясь из кабины грузовика.
Пару минут спустя делегация Центральной полиции твёрдой решительной походкой прибыла к главной заводской проходной. Из четверых членов делегации лишь Доддс и Маклуски шествовали налегке; Сеймур держал подмышкой небольшую папку с важными документами, а Конелли крепко сжимал в руках две свои широкоформатные книжечки секретной документации… Получение заранее заказанных разовых пропусков оказалось делом несложным и недолгим. Вскоре все четверо смогли беспрепятственно преодолеть все вертушки, стеклянные кабины и посты ВОХР, после чего оказались наконец на внутренней территории завода.
– Нашим сегодняшним собеседником будет некий Праудфут, один из главных местных бюрократов, – продолжил свой рассказ Сеймур, – Его кабинет расположен в одном из корпусов на другом конце завода. Я доведу вас дотуда всего за несколько минут, – он решительно двинулся в путь по заснеженным заводским просторам; его трое спутников поспешили последовать за ним, – За последнее время я уже столько раз успел тут побывать, что изучил этот завод, как свои пять пальцев. Я смогу пройтись по его территории хоть с закрытыми глазами… Но вернёмся к предстоящим переговорам! Доддс-Маклуски, вы уже уяснили себе суть дела?
– Тема переговоров нам понятна. У нас остались вопросы лишь по их стратегии, – не стал скрывать Доддс, – Ответьте нам в двух словах: Кто будет вести эти переговоры с позиции силы – мы или Праудфут? Проще говоря, кто из нас более незаинтересован в их срыве?
– Разумеется, он, – без тени сомнений ответил Сеймур, – Если переговоры сорвутся, мы легко отыщем себе другой завод – а вот Праудфуту вряд ли удастся найти себе других таких же выгодных клиентов…
– Но так ли это? – проявил присущий ему скептицизм Маклуски, – А вдруг у этого завода отбою нет от всевозможных клиентов? Смотрите, какой это большой завод! Как много тут всяких корпусов! – он в задумчивости огляделся по сторонам, – Похоже, здесь выпускается куча разнообразной продукции…
– Да бросьте вы! Этот завод уже давно ничего не выпускает, – презрительно хмыкнул Сеймур, – То, что он такой большой, ещё ни о чём не говорит. Сколько я тут ни прохожу, здесь ни одна труба не дымит… Сдаётся мне, этот завод уже прекратил всякое производство и находится на грани банкротства, – вынес безжалостный вердикт он, – Все заводские корпуса стоят пустыми, а рабочие отправлены в бессрочные отпуска… В такой ситуации Праудфут должен быть рад любому клиенту, который предлагает ему хоть какие-то деньги. Он должен бегать за ним по пятам и соглашаться на все его условия… Совершенно непонятно, с какой стати этот баран вдруг проявляет такое ослиное упрямство! – выразил недоумение он.
– Сеймур, мы скоро придём? – забеспокоился Доддс, – Мы миновали уже десяток корпусов – а им всё конца и края не видно!
– Не волнуйтесь: Со мной вы никогда не заблудитесь! – заверил глава делегации, – Мы уже преодолели почти половину пути. Теперь нам требуется зайти вон в тот корпус, пройти его насквозь и выйти с другой стороны… К слову, это – какой-то заброшенный деревянный цех, – он первым зашёл в дверь заброшенного корпуса; его спутники поспешили от него не отстать, – Сами видите, какой тут упадок и запустение, – он кивнул на длинный ряд каких-то станков, закрытых за ненадобностью чехлами, – В рабочее время в цехе нет ни одного рабочего; производство приостановлено и законсервировано; даже мусор не убран… Стоп! – он вдруг резко остановился посереди цеха, – А это что ещё за деревяшка? Конелли, подержите-ка мои документы!
И он, вручив подчинённому свою папку, быстрее молнии устремился к противоположной стене цеха, к которой была прислонена какая-то небольшая деревянная дощечка.
– Что вы нашли интересного в этой старой доске? – не понял Маклуски.
– Она – совсем не старая, – опроверг Сеймур, бережно вертя в руках подобранный им предмет, – Я вдруг подумал: А ведь она пригодится мне на даче! Из неё выйдет отличный мосток через мой ручей…
– А разве по вашему дачному участку протекают какие-то ручьи? – удивился Доддс.
– Пока нет. Но в будущем я намереваюсь их там прорыть, – ответил Сеймур, – И эта штука как раз подходит для них по ширине…
– Сеймур, да как же вам не стыдно! – возмутился Маклуски, – Вы пришли в гости на чужой завод – и сразу протягиваете свои длинные руки и ноги к чужим вещам? Очень некрасиво с вашей стороны! Поставьте деревяшку на место и ведите нас скорее на переговоры с Праудфутом!
Убеждённый коллегами Сеймур в конце концов вернул дощечку на прежнее место, забрал у Конелли папку с документами и продолжил свой путь. Вскоре он и его спутники выбрались-таки из деревянного цеха и снова оказались под открытым небом.
– Таким образом, вести переговоры с позиции силы будем мы, а не Праудфут, – вернулся к прерванной мысли Сеймур, заводя своих коллег за очередное скопление заводских корпусов, – Надеюсь, теперь-то вам понятна текущая диспозиция?
– Диспозиция в целом понятна. А как насчёт тактики предстоящих переговоров? – перешёл к следующей теме Маклуски, – Каким образом мы собираемся убеждать этого упорного Праудфута в своей правоте?
– Тактика прояснится на месте, – проявил неиссякаемый оптимизм глава делегации, – Я полагаю, нам следует навалиться на этого гаврика всем скопом и замочить его по всем направлениям. На каждое его возражение мы должны быстро находить достойный ответ, не давая ему опомниться и собраться с мыслями. Проще говоря, нам стоит рассчитывать не на какую-то хитроумную тактику, а на собственную быстроту и смекалку…
– Сеймур, вы ещё долго будете водить нас по заводу какими-то изощрёнными зигзагами? – потерял терпение Доддс, – Сдаётся мне, после деревянного цеха мы опять начали приближаться к главной проходной…
– Не беспокойтесь: Я ориентируюсь в этих корпусах, как акула в океане! – обнадёжил его главный специалист по передвижным лабораториям, – А чтобы сократить наш путь, мы сейчас зайдём вон в тот корпус и пройдём его насквозь… Кстати, это – какой-то заброшенный металлический цех, – уточнил он, первым переступая порог очередного заброшенного строения.
Как и в деревянном цехе, в цеху металлическом не оказалось ни одного местного работника, все станки были также закрыты чехлами, а проходы усеяны мусором. Правда, мусор этот был отнюдь не деревянным…
– И здесь тоже – полнейший хаос и мерзость запустения, – прокомментировал на полном ходу Сеймур, бдительно осматриваясь по сторонам по мере продвижения вглубь корпуса, – Повсюду навалены горы отходов, которые некому убирать… Стоп! – он внезапно остановился возле очередной кучи мусора, – А это что ещё за железяка? Конелли, а ну-ка подержите мои документы!
– Сеймур, ну куда вы опять полезли? – воскликнул в раздражении Маклуски, – Зачем вы вцепились в этот несчастный прут?
– Мне кажется, он недостаточно прочно прикреплён, – объяснил глава делегации, энергично покручивая обеими руками торчащий из пола металлический отросток, – Я вдруг подумал: А ведь эта штука пригодится мне на дачу! Из неё выйдет неплохая решётка для окон…
– Но вам не хватит одного прута на все ваши решётки, – попытался воззвать к голосу разума Доддс.
– Лиха беда начало! – ответил Сеймур, подключая к процессу выгибания штыря одну из своих ног, – Сперва добудем один прут – а остальные найдутся как-нибудь потом… Конелли, подсобите-ка мне с этой железной палкой! Вдвоём мы доломаем её за пару минут…
– Сеймур, ведите себя прилично! Оставьте в покое этот дурацкий прут! – взорвался от негодования Маклуски, – Вы прибыли на важные служебные переговоры. Перестаньте хотя бы на полчаса думать о вашей недостроенной даче! Если вы явитесь к Праудфуту в кабинет с отломанным прутом в руках, это никак не улучшит наши переговорные позиции… Вспомните о своём высоком морально-нравственном облике сотрудника Центральной полиции, в конце-то концов!
Признав доводы коллег убедительными, Сеймур не без сожаления покинул недоломанный прут, забрал у Конелли папку и направился на выход из металлического цеха. Его спутники не преминули последовать его примеру… Вскоре все четверо снова оказались на бескрайних заснеженных просторах обанкротившегося завода.
– Ещё немного – и начнёт смеркаться, – сообщил Доддс, поглядев на мрачно темнеющее февральское небо, – Если мы намерены заходить по дороге во все здешние корпуса, мы и к утру не доберёмся до кабинета Праудфута… Сеймур, мы призываем вас оставить ваши хватательные замашки и вспомнить о своём служебном долге! Ведите нас к Праудфуту кратчайшим путём!
– Ну хорошо, как вам будет угодно! – недовольно проворчал глава делегации.
Четверо спутников продолжили свой путь к месту проведения предстоящих переговоров, обходя стороной все цеха, ангары и прочие соблазны. Пару минут спустя повисшее в воздухе напряжённое молчание нарушил голос Сеймура:
– Я был прав: У них тут – и впрямь хоть шаром покати! Мы прошли почти всю их территорию из конца в конец, но до сих пор не встретили ни одной живой души. Очевидно, финансовое положение этого завода – далеко не блестящее…
– Не исключено, что это – явление временное, – выразил надежду Маклуски, – Зимой на многих производствах наступает некоторое затишье по причине холодов, плохой погоды и эпидемий гриппа… Возможно также, что наблюдаемая нами пустота – явление обманчивое, – поделился подозрением он, – Не удивлюсь, если работники завода просто затаились до поры до времени в своих заводских корпусах, не желая мёрзнуть под открытым небом на холодном ветру. Очень скоро мы сможем это проверить: Когда вокруг окончательно стемнеет, а мы четверо окончательно заблудимся, нам придётся звать кого-то на помощь – и местные обитатели наверняка откликнутся на наши призывы…
– Да бросьте вы! Со мной вы никогда не заблудитесь, – снисходительно усмехнулся Сеймур, – Я смогу пройти по всей здешней территории в полной темноте и с закрытыми глазами… Ах ты, зараза! – воскликнул он вдруг, неожиданно натыкаясь на какой-то непонятный предмет, торчащий из-под земли, и падая лицом прямо в снег.
– Ну что с вами опять такое приключилось? – устало вздохнул Доддс, – Решили и в самом деле пройтись по территории с закрытыми глазами? Теперь-то вы на что напоролись?
– Не знаю, – ответил Сеймур, поднимаясь с заснеженного грунта, – Сейчас посмотрю… Конелли, подержите-ка мои документы!
Оставив свою драгоценную папку на попечение подчинённого, глава делегации бросился разглядывать выпирающий из-под снега кусок толстой металлической трубы, заканчивающийся закруглённым верхним концом. Наученный жизненным опытом, Сеймур первым делом пошатал обнаруженный предмет из стороны в сторону – и тот довольно легко поддался на его хитрости.
– Так и есть: Эта штука плохо закреплена! – обрадовался он, – Сейчас я попробую её вытащить…
– Сеймур, да вы совсем спятили! – назвал вещи своими именами Маклуски, – Для чего вам этот старый ржавый огрызок? Вы хоть знаете, что это такое?
– Да что бы ни было! – ответил начальник сектора, – Он торчит тут безо всякого толку и только путается под ногами. Мы сделаем доброе дело, если его отсюда уберём… Конелли, вы не заметили где-нибудь поблизости какой-нибудь лопаты?
– Вы зря думаете, будто эта штука торчит тут без дела, – остановил его Доддс, – Судя по всему, работники завода специально вбили сюда этот надолб, чтобы по этой дороге не ездили машины…
– Вот и чудесно! – смекнул Сеймур, – Мне на даче как раз требуется надолб! Я вобью его перед своим гаражом (когда его построю), чтобы туда не заезжали чужие машины…
– А как вы сами собираетесь заезжать в свой гараж? – не замедлил с каверзным вопросом Маклуски.
– Что-нибудь придумаем! – не стал раньше времени ломать голову Сеймур, – Например, присобачу к надолбу какое-нибудь подъёмное устройство. Нажал на кнопочку – он убрался в землю; проехал в гараж и снова нажал на кнопочку – он опять вылез и перекрыл проезд всем посторонним… Да, ценная штука! – он осторожно постучал по надолбу одной из своих ног.
– Сеймур, прекратите расшатывать надолб! – осерчал Доддс, – Ваше недостойное поведение в гостях у чужой организации позорит не только вас одного, но и всю нашу Центральную полицию в вашем лице! Подумайте хотя бы об этом…
Пристыженный Сеймур наконец оставил в покое торчащий из-под земли металлический огрызок, забрал у Конелли папку с документами и продолжил путь на переговоры. Не прошло и нескольких минут, как он всё-таки привёл своих спутников к неказистому маленькому строению под вывеской «Технический участок»… Зайдя внутрь и пройдясь по небольшому предбаннику, новоприбывшие очутились перед дверью кабинета, на которой висела табличка «Нач. участка. ПРАУДФУТ».
– Не забывайте, о чём я вам говорил: Быстрота и смекалка приведут нас к успеху! – напомнил своим коллегам Сеймур, – Ну, вперёд! – он рванул на себя дверь и первым переступил порог кабинета, на ходу оттирая левой рукой снег с коленок.
Хозяин кабинета был обнаружен в своих владениях в полном одиночестве. Он сидел за главным и единственным столом, напряжённо размышляя над какими-то важными производственными проблемами… Праудфут оказался типичным заводским бюрократом так называемого компанейского типа. В отличие от бюрократов-затворников, он был явно непрочь поболтать с посетителями и в меру сил запудрить им мозги… Увидев многочисленную делегацию Центральной полиции, он был несколько удивлён, но быстро взял себя в руки.
– Сеймур, рад вас видеть! – поприветствовал он главу делегации, – А я-то думал, вы сегодня уже не придёте…
– Ну и напрасно! – ответил Сеймур, рассаживаясь вместе с коллегами по свободным стульям, – Надеюсь, нам как раз хватит времени до конца рабочего дня, чтобы прийти к консенсусу по поводу нашего договора о техническом обслуживании… В прошлый раз, если вы ещё не забыли, мы убедили вас в том, что регламентные работы на нашей самовыдвигающейся стреле должны проходить дважды в год…
– Нет, вы меня в этом не убедили! – добродушно засмеялся начальник участка, – Повторю вам ещё раз: Мы никогда и ни с кем не заключали никаких иных договоров, кроме как с еженедельными регламентными работами. А ваше предложение не лезет ни в какие ворота… Полугодичные регламенты – это абсолютный абсурд! – он жизнерадостно захохотал – вероятно, попытавшись представить оппонентам наглядный пример абсолютно абсурдного поступка, – Если мы пойдём у вас на поводу, нас засмеют все коллеги… Регламенты два раза в год – всё равно, что регламенты два раза в сто лет. Ни одна контора на свете не заключит с вами такого абсурдного договора!
– Ваша аргументация не выдерживает никакой критики! – не преминул вмешаться Доддс, – Ну и что с того, что до сих пор никто подобных договоров не заключал? Как говорил один древний философ: Всё на свете когда-нибудь происходит в первый раз…
– К тому же, наша Центральная полиция – не чета тем мелким конторкам, с которыми вы привыкли заключать ваши договора, – снова взял слово Сеймур, – Мы являемся одной из наиболее секретных контор Западного полушария. На нашей передвижной лаборатории планируется установить новейшие разработки особо секретных приборов. Согласно секретным инструкциям нашего Министерства, мы не имеем права допускать вас к работам на нашем оборудовании чаще одного раза в шесть месяцев…
– Да ладно вам! – задорно хмыкнул Праудфут, – Можно подумать, мы никогда не видели настоящих секретных контор… Между прочим, недавно наш завод обслуживал одну секретную базу НАТО на каких-то островах – и мы, разумеется, каждую неделю проводили там регламентные работы, как и было предусмотрено нашим договором. А ваш фургон вряд ли более секретен, чем база НАТО…
– По сравнению с нашим фургоном, эта база – просто проказы двухлетнего школьника, – не поскупился на громкие слова Маклуски.
– Ни один объект в мире не сравнится по секретности с нашей передвижной лабораторией! – пошёл ва-банк Сеймур, – Если вы нам не верите, Конелли сейчас покажет вам описание некоторых особо секретных узлов, которые мы планируем на ней установить…
Однако Конелли так и не успел пустить в дело свою широкоформатную документацию, поскольку в этот самый момент на столе вдруг резко и пронзительно зазвонил телефон… Хозяин стола немедленно поднял трубку.
– Праудфут! – представился он, – Гэтвик, это – вы? Ну, как у вас дела? Уже привезли? – заметно оживился он, – Тогда оставьте на мою долю сразу четыре экземпляра! Да, я понимаю, что вы даёте только по одному в каждые руки… Но я не прошу у вас ничего лишнего! Один экземпляр – мне, один – жене, один – детям и ещё один – запасной, на всякий случай… Ну хорошо, я сейчас подойду! – он положил трубку и поднялся из-за стола, – Уважаемые коллеги, я вынужден временно вас покинуть! Меня срочно вызывают в отдел снабжения по важному производственному вопросу, – объявил он своим оппонентам по переговорам, снимая с подоконника заранее приготовленный большой портфель, – Через четверть часа я вернусь, и мы продолжим нашу беседу! Кстати, чуть дальше по коридору у нас имеется небольшая симпатичная курилочка… Как говорится, курите себе на здоровье и чувствуйте себя, как дома!
– Мы поняли ваш намёк! – заверил Доддс, нащупывая за пазухой свои верные курительные принадлежности.
Выпроводив гостей в курилку, Праудфут запер за собой кабинет и умчался в отдел снабжения со своим большим портфелем. Убедившись в его уходе, его недавние оппоненты по переговорам не преминули более откровенно высказаться в его адрес. Первым это сделал Доддс:
– На мой взгляд, мы довольно основательно припёрли его к стенке. Ему остаётся лишь истерически хихикать да бессовестно пудрить нам мозги своим мифическим договором с какой-то базой НАТО…
– Но с другой стороны, – проявил многосторонний подход Маклуски, – все наши доводы насчёт особой секретности самовыдвигающейся стрелы неизменно натыкаются на самовыдвигающиеся контрдоводы Праудфута о неизбежности еженедельных регламентных работ… Сеймур, а вы что скажете?
– А знаете что? – сказал Сеймур, придя к какой-то неожиданной мысли, – Я тут подумал, что мне, пожалуй, требуется срочно сбегать в одно интересное место… Конелли, подержите-ка мои документы! Я вернусь через пять минут!
И он, вручив папку с документами подчинённому, молниеносно покинул участок, выскочив в ту самую дверь, куда минутой ранее удалился Праудфут.
– А вот мне тактика Сеймура представляется не слишком убедительной, – рискнул высказать своё мнение Конелли, который в присутствии начальника предпочитал вести себя тихо и скромно, – Он напирает на повышенную секретность нашей передвижной лаборатории и надеется взять Праудфута на испуг. Он заранее меня предупредил, что я должен подсунуть Праудфуту самый мудрёный пункт своей документации, который ни один нормальный человек понять не в состоянии… Но точно так же мы действовали и на прошлых переговорах – и Праудфута нам тогда сломить не удалось. Боюсь, то же самое случится и сегодня…
– А вот и посмотрим! – не спешил терять оптимизма Доддс.
Плановый перекур подошёл к своему логическому завершению примерно через пятнадцать минут. Входная дверь в очередной раз хлопнула, пропуская в себя очередного новоприбывшего, а пять секунд спустя в курилку заглянуло ещё одно лицо… Как ни странно, им оказался не Сеймур, а Праудфут. Теперь его портфель выглядел изрядно набитым, а внутри него что-то жизнерадостно побулькивало и позвякивало.
– Вот и я! – отрапортовал он, – Ну как, продолжим наши переговоры?
– Один момент! Сейчас мы вызовем главу нашей делегации, – пообещал Маклуски.
Срочно затушив свои давно погасшие курительные принадлежности, трое рядовых членов делегации поспешили выйти на улицу… Как и следовало ожидать, нигде поблизости Сеймура видно не было. Да и вообще видимость оставляла желать лучшего, поскольку вокруг уже опустились ранние февральские сумерки.
– Эй, Сеймур! – призывно прокричал Доддс в окружающую темноту.
– Скорей на переговоры! – крикнул туда же Маклуски.
Минут через пять стало очевидно, что усилия кричащих пропадают впустую. Сеймур всё не появлялся и на призывы не откликался…
– Да чёрт бы побрал этого Сеймура! – сказал в сердцах Доддс, – Похоже, он опять помчался откручивать свои железки-деревяшки и совсем потерял счёт времени… Конелли, вы сможете быстро довести нас до тех деревянных и металлических цехов, где мы сегодня побывали вместе с вашим начальником?
– Нет проблем! – ответил Конелли, – Я изучил этот завод не хуже Сеймура! (За последний месяц мы с ним побывали здесь уже четыре раза.)
Дошагав по кратчайшему пути до знакомого деревянного цеха, разыскивающие убедились, что в нём по-прежнему пусто и спокойно, а старая дощечка, которая так сильно заинтересовала Сеймура, стоит на прежнем месте у той же стены… Срочно покинув деревянный цех, разыскивающие поспешили в цех металлический. Сеймура тут тоже не оказалось, а недоломанный им прут всё так же понуро торчал из-под груды металлических отходов… Для полноты картины разыскивающие наведались к загадочному надолбу, который порывался выкопать Сеймур. Надолб был обнаружен на прежнем месте, и никаких следов его недавнего подкопа вокруг как будто не наблюдалось.
– Чёрт знает что! – устало вздохнул Маклуски, – Может быть, Сеймур уже успел вернуться к Праудфуту в участок, пока мы тут его разыскивали?
Все трое спешно направились в знакомый технический участок. Когда они зашли в кабинет начальника, Праудфут в полном одиночестве сидел за своим столом и с мечтательной улыбкой заглядывал внутрь своего большого портфеля…
– Сеймур к вам не заходил? – осведомился Доддс.
– Да вроде бы нет, – ответил хозяин портфеля, – А что с ним случилось?
– Нет-нет, пока ничего страшного! – заверил Маклуски, – Судя по всему, мы с ним досадно разминулись. Надеюсь, мы разыщем друг друга в самые кратчайшие сроки и вернёмся на переговоры в полном составе…
Оставив Праудфута в кабинете одного наедине с битком набитым портфелем, трое посланцев Центральной полиции снова вышли из участка и в растерянности остановились посереди какого-то тёмного пустыря. (Конелли всё ещё крепко сжимал в руках две своих широкоформатных книжечки вместе с папкой важных документов своего начальника.)
– Ко мне начинают подкрадываться недобрые предчувствия… – озабоченно высказался Доддс, – Все мы знаем, что Сеймур – работник надёжный и ответственный. Он бы не стал удирать с важных переговоров в самый неподходящий момент, оставляя своих коллег в двусмысленной ситуации… Уходя из курилки, он обещал вернуться через пять минут; не так ли? Но раз он этого не сделал – значит, на его пути встало некое неожиданное и непреодолимое препятствие…
– Скорее всего, он опять полез в какой-то заводской корпус и попытался что-то оттуда спереть, – выдвинул наиболее правдоподобное предположение Конелли, – Когда речь заходит о материалах для строительства дачи, мой начальник теряет всякое чувство реальности. Если он увидит где-то бесхозную железку или деревяшку, он готов прыгнуть за ней хоть в горящую мартеновскую печь… Сдаётся мне, он и сейчас застрял в каком-то труднодоступном месте. Его вполне могло заклинить в каком-нибудь токарном станке или придавить каким-нибудь вакуумным прессом…
– И всё-таки нам не стоит раньше времени отчаиваться! – не спешил терять оптимизм Доддс, – Попробуем пораскинуть мозгами и самостоятельно догадаться, где бы мог застрять наш Сеймур… Конелли, вы не припомните, на какой стадии в данный момент пребывает строительство его дачи? Чего ему не хватает для его полного завершения? (Если мы будем знать, в каких конкретных материалах нуждается Сеймур, нам будет гораздо проще сообразить, что именно могло его заинтересовать на территории этого завода.)
– Строительство дачи моего начальника всё никак не может сдвинуться с начальной стадии – то есть, с котлована, – выдал справку Конелли, – Как только он вырыл эту яму, её тут же залили какие-то сточные воды – и ему до сих пор не удаётся их оттуда откачать…
– Это даёт нам определённый материал для размышлений, – Маклуски сосредоточенно почесал у себя в подбородке, – Итак, Сеймур не может откачать воду из котлована… Может быть, он отправился на розыск каких-нибудь насосов? В таком случае, его и впрямь могло засосать какое-либо мощное всасывающее устройство… Конелли, вы не знаете, где на заводе расположена ближайшая насосная станция?
– Никогда не слышал о таких, – совсем упал духом Конелли.
После ещё минут пяти напряжённых размышлений Доддс высказал ещё одну ценную мысль:
– Пожалуй, наш метод поисков, вполне пригодный для любого другого, к Сеймуру не применим. Наш Сеймур – не совсем обычный и отнюдь не заурядный обыватель… Когда обывателю требуется добыть стройматериалы для дачи, он целенаправленно занимается их поисками; Сеймур же мыслит совершенно иными категориями. Оказавшись на территории чужого завода, он тащит оттуда всё, что попадётся под руку и ногу – и только потом начинает задумываться, где бы можно использовать похищенные предметы… В этой связи, нам бессмысленно гадать, в каких материалах мог нуждаться Сеймур. Давайте лучше подумаем, в какой корпус ему было бы сподручнее залезть – неважно, за какой добычей!
– Это вы верно подметили: Моему начальнику абсолютно всё равно, что откуда переть. (Лишь бы вещь плохо лежала!) – охотно согласился Конелли, – Как вы думаете, для чего он вообще так часто наведывается на этот завод? Вы полагаете, он всерьёз надеется заключить договор о техническом обслуживании с Праудфутом? Готов побиться об заклад: Договор интересует его в самую последнюю очередь! А этот завод сразу понравился ему тем, что тут полно неохраняемого добра, которое можно безбоязненно прикарманить…
– Ухватнические замашки Сеймура стали нам известны ещё до того, как он приступил к строительству дачи, – решил развить интересную тему Маклуски, – Помнится, примерно год назад, когда наш Отдел Расследований владел переходящим красным знаменем лучшего коллектива Центральной полиции, довелось нам с Доддсом как-то сопровождать каких-то важных иностранных шишек в экскурсии по дендрариям и флорариям. От нашего отдела, помимо нас, в этом безобразии принимал участие наш шеф – а заодно и Сеймур, непонятно как примазавшийся к нашей компании… Вёл он себя на редкость развязно и некультурно. Чуть экскурсовод отвернётся – Сеймур так и норовил забраться на какую-нибудь пальму и сорвать с неё кокосы или залезть в какие-нибудь кусты и продегустировать растущие на них ягоды… Ну а затем он затеял с экскурсоводом весьма мудрёную беседу на тему того, какие из выставленных во флорарии растений каким образом размножаются – почкованием, побегами, семенами или листьями. Мы долго не могли взять в толк, для чего ему всё это понадобилось. (Нам он уклончиво отвечал, что, дескать, он подумывает заняться садоводством и пока собирает предварительную информацию об этом предмете.) Подлинная суть его замыслов прояснилась в самом конце экскурсии: Сеймур в один присест оборвал листья на тех растениях, которые этими листьями размножаются, и уволок их с собой. Он закопал все листья в один горшок у себя дома и несколько дней старательно поливал их водой из-под крана… Как и следовало ожидать, ничего путного из этого горшка так и не выросло, – снисходительно усмехнулся он.
– Отлично помню эту историю, – подтвердил Доддс, – Сеймур был сильно удивлён, что у него ничего не растёт, и пришёл к выводу, что во всём виновата плохая почва. Чтобы её улучшить, он решил подсыпать в горшок каких-нибудь удобрений… Вскоре нам с шефом опять выпала честь сопровождать очередных иностранцев в какой-то кинотеатр на просмотр какого-то боевика. Естественно, Сеймур тоже увязался за нами… Мы сразу догадались, что его заинтересовал отнюдь не просматриваемый нами фильм. Дело было гораздо проще – этот кинотеатр славился на весь Лондон своими шикарными клумбами во внутреннем дворе… Как только в зале погас свет, Сеймур тут же незаметно выбрался во внутренний двор; с собой у него был большой портфель и специальный садовый совок. За пару минут он накопал из клумб целый килограмм самых лучших удобрений, прихватив заодно и парочку самых красивых цветочков. Завернув всё это в газетный кулёк, он бесшумно вернулся обратно в кинозал и уселся на прежнее место, словно никуда отсюда и не уходил. До самого конца сеанса он всё шуршал своим кульком и разглядывал в темноте свои удобрения… Впрочем, и на сей раз у него дома ничего вразумительного не выросло, – назидательно добавил он.
– Я вам охотно верю. Мой начальник примерно так же ведёт себя и в других публичных местах, – снова взял слово Конелли, – Помню, минувшей осенью мы с ним ездили куда-то на окраину Лондона на переговоры с каким-то химическим заводом… По дороге от проходной до нужного корпуса Сеймур обошёл все местные свалки и помойки. Его внимание привлекла одна дикая яблоня с яблоками на ветках… Яблоки эти были не больше голубиного яйца, да ещё какого-то странного синюшного цвета – что и неудивительно для яблони, растущей на территории химического завода. Но Сеймур потерял покой и сон, когда увидел, как что-то где-то растёт задарма. Он немедленно оборвал яблоки со всех нижних веток и сожрал их прямо на месте, не отходя от кассы. На обратном пути, возвращаясь с переговоров, он ещё раз завернул к этой яблоне, чтобы окончательно её обчистить. (Как он мне объяснил, это нужно было сделать как можно скорее, пока не нагрянула зима – не то весь урожай безо всякой пользы побьёт морозом.) И вот он полез на яблоню, а я остался внизу с его портфелем как бы на шухере… Сеймур в один присест оборвал и сожрал все верхние яблоки, кроме одного, самого верхнего. Чтобы добраться до него, нам пришлось задержаться на заводе до позднего вечера. В конце концов Сеймур вообще спилил яблоню своей ножовкой, которую предусмотрительно пронёс на завод в портфеле. Только таким образом ему удалось завладеть последним яблоком… (Потом он утверждал, что яблоки якобы оказались весьма недурны на вкус, а он якобы ни чуточки не отравился.) Неделю спустя мы с ним снова прибыли с официальным визитом на тот же завод. По пути до места переговоров мы опять обошли все местные помойки. На одной из них Сеймур приметил большой длинный мешок из плотной бумаги, наполненный каким-то мягким податливым содержимым… Мой начальник сразу заявил, что именно такой мешок требуется ему для дачи. (В нём будет очень удобно выносить строительный мусор, когда строительство дачи наконец начнётся.) Он отдал мне свой портфель и предложил двигаться дальше на переговоры одному – а сам он догонит меня через десять минут, когда вытрясет из мешка всё содержимое и перепрячет его в более надёжное место, чтобы подобрать на обратном пути… Я дошагал до нужного корпуса и терпеливо простоял у его дверей сначала десять минут, потом двадцать, потом ещё тридцать. Сеймур всё не появлялся… Почуяв неладное, я снова наведался на помойку. Я обнаружил начальника в какой-то большой луже в довольно странном виде: Рукава его пиджака были до самых локтей измазаны какой-то чёрной липкой смолой, от которой он безуспешно пытался в этой луже отмыться… Как оказалось, тот злосчастный мешок был наполнен как раз этой смолой. При попытках вытряхнуть её из мешка Сеймур и увяз в ней едва ли не по уши… О переговорах с заводом нам в тот день пришлось забыть. Остаток дня мы провели в заводской санчасти, где местные эскулапы добросовестно пытались отделить Сеймура от этой вязкой и тягучей смолы… Кстати, после этого инцидента он не преминул взять себе больничный и ещё целую неделю не вылезал из всевозможных бань и прачечных, – сообщил он для полноты картины.
– Бесспорно, Сеймур обладает весьма необычным образом мышления и поведения, – подытожил Доддс, – А теперь попытаемся поставить себя на его место: В какой заводской корпус побежали бы мы, будь мы Сеймуром и будь у нас в запасе свободные пять минут?
– Да у меня просто глаза разбегаются… – Конелли в замешательстве огляделся по сторонам, – Боюсь, на такой огромной территории мы его и за полгода не разыщем!
– Вот тут-то и должны пригодиться наши профессиональные навыки! – проявил неиссякаемый оптимизм Маклуски, – Грамотно проведённое небольшое оперативно-розыскное мероприятие быстро приведёт нас в нужное место… (Сеймур как в воду глядел, когда просил зама дать ему в сопровождающие следственных работников!)
– Будем рассуждать последовательно и постепенно сужать сферу наших поисков, – перешёл к сути дела Доддс, – Повадки Сеймура нам хорошо известны: По дороге до места переговоров он примечает, где что плохо лежит – но обычно воздерживается от похищения бесхозных вещей, дабы не являться вместе с ними на переговоры. Он подбирает их уже на обратном пути… Скорее всего, он и сейчас отправился проведать какую-то вещь, замеченную им по дороге к кабинету Праудфута. Таким образом, сфера наших поисков должна быть сужена до тех нескольких заводских корпусов, в которых мы уже успели сегодня побывать…
– Идём дальше! Покидая нас, Сеймур пообещал вернуться через пять минут, – подхватил нить рассуждений коллеги Маклуски, – Это означает, что он планировал посетить какое-то место, расположенное всего в одной-двух минутах ходьбы от участка Праудфута…
– Пожалуй, нам стоит ещё разок навестить этот несчастный надолб! – сделал вывод Доддс.
– Но при чём тут надолб? – не понял Конелли, – Вы же сами видели: Он до сих пор стоит на прежнем месте, и никто его оттуда выкапывать не пытался!
– Надолб тут совершенно ни при чём, – признал Маклуски, – Но давайте-ка подумаем: А с какой стати Сеймур об него споткнулся?
– Засмотрелся на что-то и забыл поглядеть себе под ноги, – не затруднился с ответом Конелли.
– Совершенно верно, – кивнул головой Доддс, – А теперь зададим себе другой каверзный вопрос: Но на что же именно он тогда засмотрелся?
– Ах, вот вы о чём! – смекнул наконец Конелли.
Минуту спустя все трое снова стояли возле загадочного надолба. В окружающей темноте на фоне звёздного неба призрачно виднелись крыши ближних и дальних заводских корпусов и ангаров, кое-где скудно освещаемых лампами ночного освещения…
– Судя по всему, Сеймур глядел на крышу вон того ангара, ближайшего от нас, – пришёл к очевидному выводу Маклуски.
Как и следовало ожидать, входная дверь в ангар была открыта почти нараспашку. Зайдя в неё, трое следопытов сразу наткнулись на большой люк в полу, прикрытый массивной чугунной крышкой.
– Вот вам и ещё одна загадка! – глубокомысленно высказался Доддс, осторожно ощупывая крышку, – Давайте подумаем: А мог ли Сеймур залезть в этот люк?
– К чему лишние вопросы? – вздохнул Конелли, – Конечно, мог! Я уже догадываюсь, что здесь произошло: Как только Сеймур спустился в этот люк, крышка по какой-то причине захлопнулась, и он теперь не может оттуда выбраться…
– Тогда попробуем её открыть! – предложил Маклуски.
Конелли аккуратно сложил в углу ангара папку с документами и две широкоформатные книжечки, после чего присоединился к коллегам. Общими усилиями им довольно быстро удалось привести крышку люка в откинутое положение… Тотчас откуда-то из подземных глубин прямо в лица следопытам начали подниматься клубы какого-то тёплого и неприятно пахнущего пара.
– Ну что за незадача! – упал духом Конелли, – Если Сеймур и впрямь сюда залез, это могло плохо для него закончиться! За те полчаса, что мы его разыскиваем, он уже наверняка задохнулся этими ядовитыми испарениями…
– Как говорится, надежда всегда умирает последней, – не спешил паниковать Доддс, – Сеймуру не занимать выдержки и самообладания! Ради высоких целей он способен хоть целый день просидеть в любом люке… Конелли, а ну-ка попробуйте его окликнуть!
– Эй, Сеймур! – без особого энтузиазма крикнул Конелли в тёмные подземные недра.
И тут, посрамляя всех скептиков и маловеров, из загадочной темноты вдруг послышался знакомый энергичный голос:
– Да здесь я, здесь!
– Невероятно! – воскликнул ошеломлённый Конелли, – И давно вы там сидите?
– Да, порядочно, – подтвердил голос Сеймура, – Уже замучился ждать, пока вы наконец соизволите объявиться… Кстати, вы пришли одни? Или поблизости крутится кто-то из заводских?
– Нет-нет, со мной – только Доддс и Маклуски, – заверил Конелли, – И мы сейчас придумаем, как бы вас оттуда вытащить…
– Конелли, но почему вы упорно обращаетесь к вашему начальнику куда-то в люк? – поспешил вмешаться Маклуски, – Разве вы не слышите, что он отвечает вам сверху?
– Как сверху? – не понял Конелли, – Сеймур, вы разве не в люке сидите? – снова обратился он в подземные недра.
– Ну какой ещё люк! – возмутился его начальник, – Я уже полчаса сижу на балках под крышей этого дурацкого ангара и всё никак не могу спуститься вниз! Прыгать отсюда рискованно – этот проклятый ангар высотой почти с современный трёхэтажный дом…
– Давайте всё по порядку: С какой целью вы туда залезли? – поставил вопрос ребром Доддс.
– Да так, по одному небольшому делу… – уклончиво ответил глава делегации, – Пока мы добирались до участка Праудфута, я приметил на крыше этого ангара один небольшой бесхозный предмет…
– Признавайтесь сразу: Что это был за предмет? – продолжал допытываться Маклуски.
– Да так, сущие пустяки… – смутился Сеймур, – Эта была жестяная водосточная труба…
– Сеймур, да вы совсем озверели! – не смог сдержать эмоций Доддс, – Ну для чего вам вдруг понадобилась водосточная труба? Ведь у вашей дачи нет не только крыши, но даже фундамента!
– Надеюсь, очень скоро у неё будет и то, и другое, – с достоинством ответил любитель бесхозных водосточных труб, – Чтобы забраться на крышу, я прикатил в ангар стремянку из соседнего сарая. Я залез по ней на балки, а потом выбрался через окошко на крышу… Я оказался прав: Труба была приделана к стене непрочно. Мне довольно быстро удалось её оттуда отодрать и затащить в окошко… Но когда я уже был готов спуститься по стремянке вниз, в ангар вдруг зашёл какой-то заводской раздолбай и укатил стремянку куда-то на улицу, – Сеймур был искренне возмущён, – (Сами понимаете, я не рискнул сообщить ему о своём присутствии.) И вот с тех самых пор я сижу на этих балках и всё думаю, как же мне теперь быть…
– Вам уже недолго осталось там сидеть, – обнадёжил его Маклуски, – Сейчас мы снимем вас с крыши! Мы как раз приметили одну бесхозную стремянку у одного соседнего корпуса, когда сюда добирались…
– Конелли, прикройте этот дурацкий люк, пока в него и вправду никто не провалился! – не забыл напомнить Доддс.
Несколько минут спустя длинная металлическая стремянка уже стояла на нужном месте внутри ангара, а Сеймур, всё ещё неразличимый в окружающей темноте, уже стоял одной ногой на её верхней ступеньке.
– Да-да, всё – в порядке, – успокоил он своих коллег, – Теперь я начну спускать трубу вниз, а вы втроём будете осторожно её принимать…
– Да сбросьте её с крыши вниз – и все дела! – не замедлил с дружеским советом Маклуски.
– Ни в коем случае! – возмутился Сеймур, – Я же вам объяснил: Труба – жестяная. При падении с такой высоты она может помяться…
– Тогда хватайте её подмышкой и осторожно спускайтесь вместе с ней по стремянке! – предложил Доддс.
– Легко сказать! – ответил Сеймур, – Эта труба – метров четырёх в длину, да и форма у неё непростая…
– Сеймур, ну зачем вашей задрипанной недостроенной даче четырёхметровая водосточная труба? – попытался воззвать к голосу разума Маклуски.
– Если понадобится, я надстрою ей ещё один этаж, – самоотверженно пообещал новый хозяин водосточной трубы, – Пока я сидел на крыше, я примерно продумал, как бы это сделать…
Но вот наконец сверху послышался многообещающее шуршание и звонкий жестяной перестук о металлические балки… Вскоре Сеймур спустился с заоблачных высей на пол ангара и сразу потащил свою трубу на улицу. Теперь его коллеги смогли воочию убедиться в том, что его добыча действительно довольно громоздка (хотя, быть может, и не совсем четырёхметровой длины), сделана из жести и весьма затейливо изогнута в нескольких местах.
– Итак, мы снова собрались в полном составе! Наше оперативно-розыскное мероприятие можно считать успешно завершённым, – подвёл оптимистический итог Маклуски, – Нам осталось решить лишь один вопрос: Следует ли нам вернуть стремянку на то место, откуда мы её позаимствовали?
– А зачем нам выполнять лишнюю работу? – не понял Сеймур.
– Послушайте, ну ведь нельзя же всё время думать только о своём удобстве! – попытался пристыдить его Доддс, – Давайте рассуждать логически: Тот работник завода, что укатил стремянку у вас из-под носа, наверняка собирался использовать её по прямому назначению. Скорее всего, он забрался с её помощью на крышу того сарая, возле которого мы её обнаружили… Не исключено, что он ещё не успел спуститься с крыши до того, как мы унесли оттуда стремянку. В этом случае он мог угодить в точно такое же неприятное положение, что недавно и Сеймур… Я полагаю, наш морально-нравственный долг состоит в том, чтобы помочь ему выбраться из этого положения, – высказал уверенность он.
– Ну что за сентиментальные нежности! – возмутился Сеймур, – Если этот раздолбай застрянет на крыше, это будут уже его личные трудности. Спасать его мы с вами не обязаны… Когда он укатывал стремянку у меня из-под ног, он почему-то не беспокоился о том, как я потом буду спускаться вниз. Пускай на своей собственной шкуре испытает, как приятно сидеть на крыше морозным зимним вечером! – проявил полное бездушие он, – Как говорится: Кто к нам с ямой придёт, тот сам в точно такую же яму и угодит!
– Но у этого типа было смягчающее обстоятельство: Он же не знал, что вы сидите на крыше ангара! – заметил Маклуски.
– Зато теперь у него по сравнению со мной будет одно важное преимущество – целый завод сослуживцев вокруг! – возразил Сеймур, – Вот пускай и зовёт их на помощь… Ладно, не будем терять драгоценное время на всякие пустяки! Не пора ли нам возвращаться к Праудфуту для продолжения переговоров?
– Вы собираетесь явиться к нему в кабинет прямо так, с трубой вобнимку? – поинтересовался Доддс.
– Нет, трубу я сейчас занесу на свалку и временно оставлю там. Мы заберём её оттуда на обратном пути, – объяснил свой замысел Сеймур, – Здешняя свалка расположена на другом конце территории. (Я уже успел разведать её местонахождение за время предыдущих визитов на завод.) Пробраться туда и обратно незамеченными не составит нам труда, поскольку на улице уже стемнело. (Я всегда стараюсь прибывать на заводы с официальными визитами в холодное время года (когда рано темнеет) и во второй половине дня.) От вас потребуется самая малость: немного постоять в нужном месте как бы на шухере и подавать мне сигналы, что путь свободен – а я с трубой буду оперативно перемещаться между корпусами короткими перебежками…
– Но будет ли совместимо подобное поведение с нашим высоким морально-нравственным обликом? – задумался Маклуски, – Ведь зам по кадрам, отправляя нас в эту поездку, наказал нам проследить, дабы за время нашего пребывания на заводе никто ни у кого ничего не спёр…
– Он имел в виду: чтобы у нас никто ничего не спёр, – смекнул Сеймур, – А чтобы мы ничего не спёрли у завода – за этим пускай следит Праудфут со своими приятелями!
– Пожалуй, нам волей-неволей придётся следовать вашим указаниям, – смирился с судьбой Маклуски, – Ведь зам откомандировал нас с Доддсом в ваше полное распоряжение… Ну что ж, отправляемся на помойку! – смирился с неизбежным он.
– Конелли, не забудьте забрать из ангара ваши документы! – напомнил Доддс.
– Ах да, в самом деле! – спохватился младший член делегации.
Путешествие до заводской свалки обошлось без каких-либо неприятных неожиданностей. Как и предвидел Сеймур, ни одного нежелательного свидетеля в это тёмное холодное время суток по задворкам завода не прохаживалось… Затащив свою трубу за мусорные ковши, Сеймур зарыл её в снег и для пущей надёжности даже слегка замаскировал кое-какими бытовыми отходами из ближайшего ковша. Покончив с этим делом, он наконец смог забрать у Конелли папку со своими документами, после чего повёл делегацию в обратный путь до кабинета Праудфута.
– Сеймур, а не проще ли вам будет купить эту несчастную водосточную трубку в каком-нибудь магазине? – осведомился по дороге Маклуски, – В нашем Отделе Расследований вы занимаете должность начальника сектора, а ваша зарплата наверняка будет побольше наших…
– Это только со стороны моя зарплата кажется большой! – решительно опроверг глава делегации, – Конечно, её не хватает даже на самые элементарные нужды, – (он машинально указал через плечо назад – на свалку, где осталась его труба), – Администрации Центральной полиции должно быть стыдно, что она так низко ценит своих сотрудников! Я бы сравнил эту ситуацию с выращиванием культурных растений… (В своё время я занимался садоводством и профессионально разбираюсь во всяких там органических и неорганических удобрениях.) Я бы сказал так: Если работника конторы приравнять к цветку, высаженному в клумбу, то получаемую им (работником) зарплату будет уместно сравнить с удобрениями, которые в эту клумбу вносятся… Но согласитесь: При недостатке удобрений любое самое здоровое растение начинает хиреть и тоскливо выглядеть!
– Однако с другой стороны, – не замедлил с возражением Доддс, – если удобрений окажется слишком много, то ваша клумба быстро превратится в большую кучу компоста, в которой кишмя кишат лишь одни вредные бактерии…
– Да бросьте вы! – хмыкнул Сеймур, – Зарплаты никогда много не бывает – это известно даже малолетним школьникам!
– Но даже ваша недостаточно высокая зарплата не может оправдать вашего недостойного поведения! – не поскупился на критику Маклуски, – Вы пришли в гости на чужой завод – и сразу полезли откручивать с крыш какие-то водосточные трубы… Очень некрасиво с вашей стороны!
– На моём месте так поступил бы любой порядочный работник! – с горячностью ответил Сеймур, – К тому же, Праудфут сам призывал нас чувствовать себя, как дома… А теперь – в сторону все посторонние разговоры! Мы уже подходим к участку Праудфута, – он первым вошёл в знакомую дверь неказистого одноэтажного строения, – Заходим к нему в кабинет и продолжаем наши переговоры… И не забываем: Быстрота и смекалка – вот залог наших успехов!
Подойдя к двери кабинета Праудфута, Сеймур решительно дёрнул её ручку на себя. Вопреки всем ожиданиям, дверь и не подумала открыться.
– Ну вот, я так и знал! – устало вздохнул глава делегации, – Этот ветрогон опять куда-то ускакал…
– Судя по всему, он устал дожидаться нашего прихода и временно отлучился по каким-то важным делам, – выдвинул предположение Доддс, – Наверно, нам стоит ещё немного постоять в курилке до его возвращения…
– Ну уж дудки! – вскричал возмущённый Сеймур, – Раз этому раздолбаю не сидится в его кабинете, то и мы не станем его дожидаться. Мы немедленно покидаем этот дурацкий завод!
– Но вдруг Праудфут отсутствует по вполне уважительным причинам? – вступился за отсутствующего Маклуски, – Уж не его ли мы обрекли на затворничество на крыше, укатив из-под него стремянку?
– Тогда я очень за него рад! – хмыкнул глава делегации, – Итак, все – срочно на выход! А по дороге мы, конечно же, не забудем прихватить со свалки мою трубу…
Некоторое время спустя все четверо снова оказались на главной заводской помойке. Сеймур в очередной раз вручил Конелли папку со своими документами и полез откапывать трубу из-под снега. Несмотря на окружающую темноту, ему довольно быстро удалось справиться с этим непростым делом.
– А как вы собираетесь проходить с этой штукой через проходную? – полюбопытствовал Доддс.
– А голова у вас на плечах есть? – ответил Сеймур, – Конечно, с трубой меня в проходную не пропустят… Мы поступим хитрее: перебросим её через заводскую стену, а потом спокойно подберём с той стороны, – он по-заговорчески подмигнул коллегам одним глазом.
– Как говорится, вам видней, – не стал спорить Маклуски.
Делегация Центральной полиции двинулась в очередной поход по тёмным заводским закоулкам. Как и в прошлый раз, обеспечением конспиративного прикрытия были заняты два профессиональных следственных работника, а Сеймуру оставалось лишь ориентироваться на их команды и совершать короткие перебежки от одного заводского строения к другому.
– Тревога! – неожиданно объявил Доддс, заглянув за угол очередного ангара, – В нашем направлении движется наш старый знакомый Праудфут. Похоже, встречи с ним нам уже не избежать… (Стало быть, это не его мы оставили без стремянки на крыше сарая.) Сеймур, у вас осталось ровно десять секунд на то, чтобы скрыться с места событий со своей трубой!
Глава делегации растерянно заметался вдоль стены ангара… В конце концов он швырнул трубу наземь и повернулся к ней спиной, словно не имея к этой трубе ни малейшего отношения. А между тем из-за угла сарая как раз появился Праудфут со своим большим портфелем в руке…
– Вот так встреча! – изобразил удивление Сеймур, – А мы уже устали дожидаться вас возле запертого кабинета и отправились в обратный путь!
– Да-да, мне пришлось ещё раз ненадолго отлучиться в отдел снабжения, – подтвердил начальник участка, – Оттуда поступили тревожные новости об исчезновении Гэтвика. Никто до сих пор не знает, что с ним такое стряслось… Сперва мы опасались, что его хватил инфаркт или инсульт прямо на рабочем месте – но когда мы общими усилиями сломали дверь кабинета, Гэтвика внутри не оказалось. Привезённые им сегодня товары также все были на месте… Вернее, были там в тот момент, когда в кабинете появились мы, – (из его большого портфеля донеслось уже знакомое побулькивание), – Но теперь я наконец освободился и снова готов к продолжению наших переговоров!
– Пожалуй, время для переговоров уже слишком позднее, – возразил Сеймур.
– Тогда отложим их до следующего раза, – охотно согласился Праудфут, – В таком случае… Позвольте, а это что ещё за подкидыш? – обратил он наконец внимание на необычный предмет у стены.
Все пятеро подошли поближе к стене и принялись внимательно разглядывать длинный извилистый объект, почти не различимый на снегу ввиду своей светлой окраски.
– Похоже на какую-то трубу, – в задумчивости высказался Доддс.
– Да, похоже, – Праудфут от души пнул лежащий в снегу предмет правой ногой, – Ого! Судя по звуку, это – жесть…
– Послушайте, Праудфут! – ухватил его за рукав Сеймур, – Я хотел сказать вам следующее: В наш следующий приезд нам было бы неплохо обсудить с вами следующие вопросы…
Умело спровадив нежелательного гостя за угол соседнего ангара и пожелав ему дальнейших успехов по службе, Сеймур бегом вернулся к коллегам по Центральной полиции и первым делом полез ощупывать свою драгоценную трубу.
– Ну вот, я так и знал! – вскипел от негодования он, – Посмотрите, какую вмятину проделал тут этот медведь своим сапожищем! Ну что за дурацкая манера пинать ногами чужие вещи…!
– Так он же не знал, что эта труба принадлежит вам, – резонно заметил Маклуски, – Он был уверен, что это – имущество его родного завода…
– Хорошо же он обращается с заводским имуществом, нечего сказать! – возмутился Сеймур, поднимая трубу с земли, – Я не желаю ни одной лишней минуты задерживаться на таком заводе! Скорее на выход!
Пока Сеймур вёл свой отряд к заводской стене, Доддс успел высказать ещё одно важное соображение:
– Похоже, теперь мы знаем, кого заставили сидеть на крыше без стремянки – это был работник местного отдела снабжения Гэтвик. Но с какой целью он туда забрался, пока не совсем понятно…
– Наверно, пытался что-нибудь оттуда слямзить, – не затруднился с ответом Сеймур.
– Но почему вы всегда думаете о людях плохо? – вступился за работника снабжения Маклуски, – А вдруг этот Гэтвик всего лишь смотрел с крыши на звёздное небо и сочинял стихи о чудесном зимнем вечере? Между прочим, его фамилия напоминает название одного известного лондонского аэропорта… А вдруг этого Гэтвика и вправду, как говорится, с детства манит высота?
– Вот пускай тогда и посидит до утра на крыше! – злорадно хмыкнул Сеймур.
Но вот наконец отважная четвёрка, преодолев все препоны и невзгоды, добралась до конечной цели своего маршрута… Самый пустынный и заброшенный уголок заводской территории был надёжно отгорожен от остального мира солидной кирпичной стеной с колючей проволокой поверху. Все подступы к стене были завалены серым заводским снегом, до которого с начала зимы ещё не добиралась лопата дворника или ковш снегоуборочной машины.
– План наших дальнейших действий выглядит следующим образом, – объявил своим спутникам Сеймур, – Конечно, перелезать через эту колючую проволоку мы не станем. К счастью, мне известно, что под этой стеной уже прорыт потайной ход… Вот он! Вход в него в целях конспирации завален большим камнем. Увы, наша труба, ввиду своей необычной формы, через этот потайной ход не пролезет… Мы поступим иначе: Сейчас вы трое сами пролезете через подкоп на внешнюю территорию, а я аккуратно перекину вам трубу поверх стены. (Мы должны постараться, чтобы труба при этом не погнулась, не помялась и не поцарапалась о колючую проволоку.) Потом вы останетесь сторожить трубу – а я сбегаю к проходной, выйду с завода по разовому пропуску, сяду в грузовик и подгоню его к вам. Мы загрузим трубу ко мне в кузов, и я повезу её домой – ну а вы опять пролезете на внутреннюю территорию, покинете завод по своим разовым пропускам через проходную и разойдётесь по домам своим ходом…
– И охота же вам огород городить! – не выдержал Доддс, – Посудите сами: К чему нам теперь выходить с завода через проходную, если у нас под рукой имеется удобный запасной выход, безо всяких вертушек и ВОХРушек?
– Но все нормальные посетители всегда выходят с завода через проходную, – попытался настоять на своём Сеймур.
– Вот пускай и выходят! А мы с вами полезем в подкоп, – проявил непреклонность Маклуски, – Я предлагаю другой план действий: Сейчас мы все четверо выбираемся с заводской территории через дырку под стеной и перекидываем через эту стену вашу трубу; потом вы пригоняете сюда ваш грузовик, берёте нас на борт и развозите по домам… Ну как, согласны?
– Ну хорошо, пусть будет по-вашему! – устало вздохнул глава делегации.
Дальнейший ход событий полностью соответствовал плану, предложенному Маклуски… Сеймур без особого труда освободил подземный проход от камня, который замаскировывал вход в него со стороны внутренней территории. Конелли передал начальнику все документы, которые были при нём, и первым пролез под стеной. За ним последовал Маклуски, а потом и Доддс… Далее глава делегации перекинул трубу поверх стены прямо на руки коллегам, стоявшим наготове с другой стороны. Затем Сеймур передал Конелли папку с документами через подземный ход и сам пролез следом… Поскольку культурные гости при уходе из чужого дома всегда закрывают за собой дверь, Сеймур не поленился вернуть на место маскировочный камень. Для этого ему пришлось подобрать с земли какую-то длинную палку, опять залезть в подземный ход и потолкать камень снизу палкой, пока тот не соскользнул обратно в проход и снова не заткнул его собой…
Завершающая стадия операции также прошла без каких-либо отклонений от намеченного плана. Сеймур отправился за грузовиком, а его спутники в ожидании его возвращения засели с трубой в каких-то кустах. (Местность по эту сторону стены представляла собой на редкость дикий и пустынный уголок природы на краю какого-то старого заброшенного оврага.) Сеймур на грузовике вернулся предельно оперативно и собственноручно закинул трубу к себе в кузов. После этого все четверо членов делегации наконец смогли с чувством честно исполненного долга занять места в кабине грузовика…
– Вот и всё! – выдохнул с облегчением новый владелец трубы, – Теперь осталось лишь довести эту штуку до дома и не выронить по дороге… Кстати, во время поездки в кабине разрешается находиться лишь троим лицам, включая водителя, – удачно вспомнил он, – Так что одному из вас придётся пересесть в кузов – а заодно проследить, чтобы труба при движении не стукалась о борта…
– Вот сами туда и полезайте! – не поскупился на дружеский совет Доддс, – А мы трое отправимся домой своим ходом…
– Если же отставить шутки в сторону, то при отъезде из чужой конторы мы обязаны убедиться, что ничего в гостях не забыли! – Маклуски энергично похлопал себя по нагрудным и боковым карманам, – У меня – вроде бы всё на месте…
– У меня – вроде бы тоже, – доложил Доддс, – Конелли, а вы что скажете?
– Я? – растерялся младший член делегации, – Позвольте, а где же…?
– Ну вот, я так и знал! – устало вздохнул Маклуски, – Конелли опять посеял свою многострадальную документацию! (Да чтоб она провалилась в тартарары вместе со своей технической библиотекой!)
– Послушайте, мне тут некогда возиться с вашими пустяками! – предупредил Сеймур, поворачивая ключ в замке зажигания, – Я немедленно завожусь и уезжаю – а вы поступайте, как знаете!
– Ну что ж, желаем вам приятного пути! – ответил Маклуски, первым выпрыгивая из кабины в близрастущие кусты.
Высадив троих пассажиров, грузовик поспешно укатил в ночную темноту, бренча жестяной трубой в кузове. Ну а трое недавних сообщников Сеймура снова подошли к заводской стене и принялись в задумчивости разглядывать заросли колючей проволоки поверх неё.
– Я прямо чувствовал, что эта секретная документация выкинет мне напоследок какой-нибудь фортель! – произнёс в полном отчаянии Конелли, – Мне кажется, она специально надо мной издевается… Всё, решено: Как только я её найду, сразу сдам в техническую библиотеку и больше никогда её оттуда не возьму! – пообещал он в порыве чувств.
– Давайте разбираться последовательно: В какой момент она у вас исчезла? – приступил к расследованию Доддс, – Когда вы видели её в последний раз?
– Мне кажется, я оставил её там, в ангаре, возле люка, – попытался припомнить Конелли.
– Вы ошибаетесь: Из ангара вы ушли с полными руками – с папкой Сеймура в одной и своими двумя книжками в другой, – опроверг Маклуски, – Как мне помнится, вы дошагали в таком виде до самой стены…
– Ах да, верно! – смекнул Конелли, – Перед тем, как залезть в подкоп, я оставил Сеймуру всю документацию (и его, и свою) – а он потом передал мне под стеной только свою папку. Похоже, про мои две книжки он начисто забыл… Значит, нам требуется снова залезть на заводскую территорию! – он заглянул в подземный проход, – Но каким образом? Сеймур заткнул дырку камнем. Вытащить его оттуда можно лишь с той стороны… А что, если нам попытаться снова зайти на завод через проходную? – осенила его шальная идея, – Как-никак разовые пропуска до сих пор находятся при нас…
– А вот я бы рисковать не стал, – остудил его порыв Доддс, – Ещё неизвестно, каковы на этом заводе правила пропускного режима. Не исключено, что тут принято отбирать разовые пропуска у всех выходящих через проходную. В таком случае, здешние ВОХРушники могут сильно удивиться, если мы вдруг попытаемся снова пройти на завод по тем же пропускам…
– Но как же мы тогда туда пройдём? – растерялся Конелли.
– Ещё какой-то древний философ говорил: Иногда идиотские проблемы решаются ещё более идиотскими способами, – глубокомысленно высказался Маклуски, – Конелли, подберите-ка палку, которую оставил тут Сеймур, и залезайте в дырку – а мы с Доддсом охотно вам подсобим!
Над обанкротившимся заводом уже давно повис тусклый ночной месяц, когда троим упорным охотникам за технической документацией всё-таки удалось при помощи палок и иных подручных средств вытолкнуть злополучный камень из подземного хода наверх и расчистить себе тем самым доступ на заводскую территорию. Ну а далее оперативно-розыскное мероприятие протекало уже вполне обычным порядком: Трое следопытов один за другим пролезли по подземному проходу по ту сторону стены и приступили к осмотру близлежащей территории… Через минуту Доддс обнаружил одну из широкоформатных картонных книжечек Конелли в одном из сугробов, а Маклуски – другую из них в другом. Затем все трое выбрались через тот же самый проход обратно за пределы завода и отправились наконец домой. (Возвращать камень на прежнее место они уже не стали.) Усталый, но снова обрётший душевный покой Конелли опять крепко сжимал в руках свою драгоценную секретную документацию…
– Ну что ж, подведём итоги прошедшего трудового дня! – обратился к своим спутникам Маклуски, вылезая вместе с ними из очередного заброшенного оврага, – В результате сегодняшнего визита на завод все мы остались живы; а это – уже итог положительный! Наши переговорные позиции за текущий день как минимум не ухудшились; все наши документы и прочие ценные вещи – по-прежнему при нас… Таким образом, мы можем смело занести прошедший трудовой день к себе в актив!
– Помимо всего прочего, сегодня мы на этом заводе познакомились с интересными людьми и стали участниками некоторых любопытных событий, – продолжим мысль коллеги Доддс, – Я бы сказал, что все мы вынесли из нашего визита на завод кое-что полезное…
– Особенно некоторые из нас, – не без сарказма уточнил Конелли.

CXLII. Аферист со странностями
– Я вас внимательно слушаю! – произнёс зам по кадрам, когда оба его гостя расселись по свободным стульям с другой стороны стола, – Ну, докладывайте: Как прошёл ваш вчерашний визит на завод?
– Доддс, вам слово! – поспешил уйти от ответственности один из гостей, следователь Отдела Расследований Маклуски.
– В целом наш визит прошёл в соответствии с заранее намеченным планом и завершился вполне ожидаемым итогом, – начал докладывать Доддс, другой следователь того же отдела, – Мы трудились, не покладая рук и ног. (Мы все ладони себе изодрали, пока подкапывались под этот дурацкий камень!) Переговоры с представителями завода тоже прошли довольно продуктивно…
– Сеймур остался в восторге от их результатов, – добавил Маклуски, – Он по секрету нам признался, что считает этот поход на завод одним из самых плодотворных за последние полгода.
– Как бы то ни было, мы ни на секунду не забывали о ваших полезных рекомендациях, – продолжал докладывать заму Доддс, – Мы с коллегой старательно создавали эффект многочисленности, а заодно неусыпно следили за тем, чтобы у нас ничего не спёрли…
– Значит, у вас действительно ничего не спёрли? – уточнил для пущей ясности зам.
– Абсолютно ничего! – заверил Маклуски, – Скорее даже наоборот…
– Сеймур также считает, что в ходе переговоров нам удалось добиться определённого прогресса, – продолжал Доддс, – Например, в вопросе о периодичности регламентных работ на передвижной лаборатории мы пришли к мнению, что полугодичная периодичность была бы наиболее…
– Дальше можете не продолжать! – зам протестующе замахал руками, – Ваша полугодичная периодичность меня не касается! Через полгода меня в этом кабинете уже не будет… Кстати, какое у нас сегодня число? – он бросил взгляд на отрывной календарь, висевший на стене, – Восьмое февраля? Неужели только восьмое? – он заметно приуныл, – Ну как же всё-таки долго тянется время…! Доживу ли я когда-нибудь до своего прощального банкета? Когда же наконец наступит это семнадцатое марта? Я уже, можно сказать, поседел на рабочем месте – а до часа-икс остаётся ещё целый месяц с хвостиком…
– Особых причин для отчаяния у вас быть не должно, – попытался вдохнуть в начальника оптимизм Маклуски, – Не забывайте, что февраль – месяц короткий!
– Не такой уж он и короткий, – возразил зам, – Нынешний год у нас – високосный, и этот февраль только на один день короче некоторых других месяцев. Так что до семнадцатого марта мне ещё пилить и пилить… – сокрушённо вздохнул он, – Зато после семнадцатого марта, – мгновенно приободрился он, – я получу на руки обходняк и в течение недели переведусь из этой ненормальной Центральной полиции в Министерство. Наконец-то я вырвусь на свободу из вашего дурдома! В следующем квартале у вашего отдела будет уже другой куратор – и вы отлично знаете, кто именно…
– Вы имеете в виду нынешнего начальника Отдела Жидкостей? – уточнил на всякий случай Доддс.
– Да, я имею в виду нашего дорогого Уайтлока! – кивнул головой зам, – В апреле он займёт мой нынешний пост и унаследует от меня кураторство над Отделом Расследований…
– Может быть, нам не стоит заранее выбрасывать белый флаг? – попытался возразить Маклуски, – Пока Уайтлок ещё не окончательно уселся в ваше кресло, у нас остаются надежды его сюда не пропустить… А вдруг он за оставшиеся два месяца успеет подмочить свою репутацию? В этом случае его предполагаемое служебное возвышение может и не состояться…
– Например, – подхватил мысль коллеги Доддс, – до нас дошли слухи, что на прошлой неделе очередная проверка не обнаружила в большой бочке Отдела Жидкостей необходимого запаса спирта, который обязан был в ней находиться согласно записям в ЖУЖе…
– Не смешите меня! – усмехнулся зам, – Разве недостаток какого-то спирта может подмочить репутацию нашего дорогого Уайтлока? Когда Директору доложили об итогах проверки, он лишь снисходительно улыбнулся… Даже если к концу квартала в бочках Уайтлока не останется вообще ни капли какой бы то ни было жидкости, его отдел всё равно будет признан лучшим в Центральной полиции. На вашем месте я бы давно перестал питать иллюзии насчёт возможности подмочить репутацию этого типа! В рамках Центральной полиции это невозможно даже теоретически… Мы можем попробовать сделать это разве что со стороны Министерства. Когда я перейду туда на работу, я приложу все усилия, дабы подмочить репутацию Уайтлока сверху, по Министерской линии… Впрочем, этот тип крепко укоренился в почве Центральной полиции. Вырвать его отсюда с корнем будет задачей непростой… Одним словом, готовьтесь к долгой и нудной борьбе за существование под начальством нашего дорогого Уайтлока! – обнадёжил своих собеседников зам, – Первое время, пока не прояснится судьба вашего шефа, он (Уайтлок) будет персонально курировать ваш Отдел Расследований. А потом, когда вашему шефу будет вынесен приговор, у вас снова появится постоянный начальник отдела… Если ваш шеф будет признан невиновным, он вернётся к руководству своим отделом; в противном случае ваш отдел получит нового начальника. Но судя по тому, как разворачиваются события в суде, первый вариант вам вряд ли грозит…
– А каким образом они разворачиваются? – заинтересовался Маклуски, – Насколько мне помнится, две недели назад шеф был помещён в какой-то следственный изолятор, а его адвокат пытался оспорить это решение в каком-то суде…
– Да, пытался, – подтвердил зам, – Но суд его претензии отклонил, и теперь адвокат пытается оспорить это решение суда в какой-то вышестоящей инстанции. А между тем, ваш шеф сидит в изоляторе и ведёт там себя, скажем прямо, не совсем безупречно… Ему в камеру принесли листок с правилами внутреннего распорядка и поведения заключённых, чтобы он с ними ознакомился и расписался за это в особом журнале. Но от излишнего волнения он не сумел правильно понять смысл происходившей процедуры… Заподозрив, что ему хотят устроить некую хитроумную ловушку, он наотрез отказался расписываться в журнале, да ещё заявил при этом: «Это неслыханно! Мне пытаются присобачить кота в мешке!» и тому подобные грубости. За неповиновение сотрудникам изолятора он был переведён в местный карцер сроком на семеро суток, а о его недостойном поведении было немедленно доложено в Министерство. Сотрудники изолятора утверждают, что ваш шеф набросился на них с грубой бранью при исполнении ими своих должностных обязанностей… Всем нам было очень неловко за своего бывшего коллегу, – неодобрительно покачал головой он.
– Подобная оценка событий выглядит односторонней, – вступился за начальника отдела Доддс, – Сотрудники изолятора выступают здесь в качестве одной из сторон конфликта, и их показания не могут считаться беспристрастными. Формулировка «набросился с грубой бранью» является литературным штампом и носит оценочный характер. Те же самые действия можно описать и другими словами – например: «не сумел удержаться от чересчур эмоционального изъявления своих озабоченностей»…
– В общем, меньше пятнадцати лет суд ему вряд ли впаяет, – безнадёжно махнул рукой зам, – Скоро предварительное расследование закончится, и процесс перейдёт в решающую стадию… Да, некрасивая история вышла! – подосадовал он, – Ваш бывший начальник отдела здорово подпортил репутацию нашей Центральной полиции… Но вернёмся к текущим делам! – он принял деловой вид и снова посмотрел на отрывной календарь, – Давайте подумаем, каким делом мне бы вас сегодня занять…
– Наверно, нам следует выйти на контакт с Кристи? – осторожно намекнул Маклуски, – Мы слышали, что он упорно и целенаправленно нас разыскивает…
– Да, в самом деле! – вспомнил зам, – Вчера вечером он опять мне позвонил и опять спросил, когда же наконец объявятся Доддс и Маклуски. Я ответил, что вы уже вернулись в Лондон и готовы в любой момент выехать к нему в УБОПЭП. Тогда он сказал, что будет ждать вас у себя сегодня в первой половине дня… Надеюсь, задание вам хорошо понятно? Вы сию же минуту выезжаете в УБОПЭП и до конца дня поступаете в распоряжение этого Кристи – а завтра утром я снова жду вас в этом же кабинете с отчётом о проделанной работе. Вы мне расскажете, что там ещё задумал этот Кристи – ну а я тогда пораскину мозгами, как бы нам и УБОПЭПу подсобить, и о своих делах тоже не забыть… Ещё какие вопросы у вас будут?
– Нет-нет, никаких! – заверили в один голос Доддс и Маклуски.
Некоторое время спустя два прославленных детектива современности решительно появились на главной проходной лондонского УБОПЭПа. Они без тени сомнений заявили дежурному сотруднику ВОХР, что следователь Кристи уже наверняка заказал для них обоих разовые пропуска. Сотрудник ВОХР ответил, что ничего об этом не знает… Для проформы он сам отзвонил следователю Кристи и доложил о прибытии гостей из Центральной полиции – а ещё несколько минут спустя Кристи собственной персоной спустился в проходную и тепло пожал руки новоприбывшим.
– Ну, рассказывайте! – обратился к нему Доддс, – Ради вас мы прервали срочную поездку в Бембридж и сломя голову примчались обратно в Лондон. Мы сгораем от нетерпения узнать, что за дикие планы пришли вам в голову… Итак, мы вас внимательно слушаем!
– Здесь – не место для разговоров! – ответил Кристи, недоверчиво покосившись на прозрачную вахтёрскую будку, откуда с любопытством выглядывала голова дежурного сотрудника ВОХР.
– Тогда выдайте нам разовые пропуска, – предложил Маклуски, – Мы поднимемся к вам в кабинет и побеседуем там с вами в обстановке полной служебной конфиденциальности…
– Какая уж там конфиденциальность! – вздохнул Кристи, – Наш УБОПЭП в разгар рабочего дня напоминает некий зверинец: Повсюду стоит шум и гам; отовсюду доносятся крики и визги; по коридорам так и носятся всякие ненормальные начальники… Для конфиденциальной беседы нам будет лучше выйти за проходную и спрятаться в моей машине, – удачно сообразил он.
– Неплохая мысль! – признал Доддс.
Вскоре трое следователей уже сидели в салоне автомобиля Кристи, припаркованного с задней стороны здания УБОПЭПа. Гостеприимный хозяин занял место на переднем ряду за рулём, а двое его скромных неприхотливых гостей со всеми удобствами устроились на задних креслах. (На сей раз никаких саквояжей и прочего багажа при них не было.)
– А вызвал я вас вот по какому поводу, – приступил к рассказу Кристи, – Надеюсь, вы ещё не забыли, что на апрель-май у нас с вами намечено проведение так называемой Вестхукской (или Иствеллской) операции?
– Да, мы об этом помним, – заверил Маклуски, погружаясь в напряжённые воспоминания, – Где-то недели три назад вы уже пытались изложить нам свои дикие планы…
– Пожалуйста, перестаньте преувеличивать! – решительно запротестовал Кристи, – Ничего дикого в моём плане пока нет… Кстати, вы его уже прочитали?
Следователи Центральной полиции в недоумении переглянулись друг с другом.
– А как же! – решился на блеф Доддс.
– Да не могли вы его прочитать! – вздохнул Кристи, – К сожалению, я ещё не успел его составить. Поэтому называть его диким было бы явно преждевременно… План Вестхукской операции до сих пор пребывает в зачаточной стадии. Я для того и вызвал вас, чтобы совместно проработать кое-какие его детали… (Только от нас с вами зависит, насколько диким он в итоге окажется.) Время нас поджимает: Эта операция внесена в перечень совместных мероприятий УБОПэПа и Центральной полиции на второй квартал текущего года. Мне волей-неволей пришлось вызвать вас к себе, оторвав от важной поездки… Надеюсь, вы на меня не в обиде? В ваш Бембридж вы наверняка сможете съездить и как-нибудь потом…
– Не будем вспоминать об обидах! – примирительно предложил Маклуски, – Как бы то ни было, наша поездка в Бембридж отложена на неопределённый срок, а мы с Доддсом до конца текущего дня находимся в вашем распоряжении.
– Ценю вашу самоотверженность, – ответил Кристи; впрочем, в его голосе промелькнула едва заметная ирония, – Я очень рад видеть вас сегодня в своей компании… Но было бы гораздо лучше, если бы вы прибыли ко мне ещё вчера! Дело в том, что накануне я посетил один интересный следственный изолятор и беседовал там с Аткинсоном… Кстати, вы помните, кто это такой?
– Аткинсон? – задумался Доддс, – Судя по тому, что для беседы с ним вам пришлось отправиться в какой-то изолятор, он – либо сотрудник этого изолятора, либо один из его заключённых…
– Я склоняюсь скорее ко второму предположению, – развил рассуждения коллеги Маклуски, – Сдаётся мне, этот Аткинсон – один из подозреваемых по Брокингемскому делу. Его фамилия кажется мне знакомой…
– Наконец-то вас осенило! – усмехнулся Кристи, – Вы угадали: Этот тип является Брокингемским подозреваемым супервысшей категории. Именно вокруг него в последнее время сконцентрировалось всё моё расследование… Я уже рассказывал вам про этого типа примерно три недели назад, в день открытия Большого Совещания. У этого Аткинсона имеется в Вестхуке загородный домик, а оттуда не так давно была похищена одна любопытная шкатулочка… Теперь припоминаете?
– Ага! – попытался сообразить Доддс, – С этой шкатулкой была связана одна дурацкая история: Вы поймали двух каких-то типов, посадили их в полицейский участок и отключили им освещение…
– Подробности можете не вспоминать! – поспешил вмешаться Кристи, – Да, из этих двоих подозреваемых мы одного отпустили, а другого привезли в Лондон и засадили в один из следственных изоляторов… Но главное – не в этом! Суть дела – в том, что именно в этом Вестхуке мы и будем проводить свою совместную операцию. Я возлагал большие надежды на свою вчерашнюю беседу с Аткинсоном… Увы, она совершенно не оправдала моих надежд: Аткинсон слишком вяло отвечал на мои вопросы, и его показания ни на миллиметр не продвинули наше расследование. А вот если бы мы с вами вчера допрашивали его втроём, нам бы наверняка удалось его разговорить… Но теперь поезд ушёл! Новое разрешение на допрос Аткинсона я получу не раньше, чем через пару недель…
– Вот и прекрасно! – не стал унывать Маклуски, – Стало быть, на ближайшие две недели у нас с вами больше не будет никаких совместных дел?
– Разъезжать по изоляторам нам точно не придётся, – подтвердил Кристи, – Значит, мы сможем сосредоточиться на проработке кое-каких деталей Вестхукской операции…
– Кристи, имейте совесть! – не выдержал Доддс, – Подозреваемые супервысшей категории не входят в компетенцию Центральной полиции! (Нам хватает мороки и с подозреваемыми первой и второй категорий.) А вы ещё порываетесь засорить наши мозги какими-то посторонними проблемами? Очень некрасиво с вашей стороны!
– Я понимаю, что вы не станете без особой надобности лишний раз шевелить мозговыми извилинами, – иронически усмехнулся следователь УБОПЭПа, – Но вам так или иначе придётся это сделать, поскольку Вестхукская операция включена в официальный список наших с вами совместных мероприятий.
– Ах, вот как? – ответил Маклуски, – Вы хотите, чтобы мы взвалили на свою шею часть ваших забот? Тогда и мы не останемся в долгу: В следующий раз мы притащим к вам наши тридцать томов Брокингемского дела и заставим вас изучать материалы по подозреваемым двух первых категорий!
– Давайте обойдёмся без перехлёстов! – пошёл на попятный Кристи, – Да, никто из нас не хочет засорять мозги лишней информацией… Боюсь, я при всём желании не смогу заставить вас заниматься моим участком расследования. Но я и не прошу вас глубоко вникать в суть дела! Я жду от вас лишь скромной дружеской помощи при разработке кое-каких тактических моментов предстоящей Вестхукской операции… Я вам уже намекнул, что собираюсь принять за образец вашу прошлогоднюю операцию в Бембридже. Так к кому же, как не к вам, мне обращаться за ценными советами?
– Можете считать, что вы нас уговорили, – примирительно предложил Доддс, – Если речь идёт лишь о тактических моментах, то мы, конечно же, не откажемся вам помочь!
– Сегодня у нас вполне хватит времени, чтобы продумать какой-нибудь один небольшой тактический момент, – прикинул Маклуски, – А где-нибудь через месяц мы охотно выкроим ещё один денёк, чтобы снова встретиться с вами и поразмышлять над каким-нибудь другим моментом…
– Перейдём ближе к делу! Кристи, каким тактическим моментом вы предлагаете нам заняться сейчас? – взял быка за рога Доддс.
Слегка пораскинув мозгами, Кристи ответил:
– Пожалуй, в данный момент наибольшую сложность для меня представляет квартирный вопрос, – (его ответ немало озадачил двух мастеров сыска, розыска и хитроумных комбинаций), – А дело тут вот в чём… Ваша Бембриджская операция, насколько мне известно, проходила в какой-то местной гостинице, и проблем с местом проведения у вас как будто не возникло. В Вестхукской же операции имеются дополнительные сложности… Сама операция, скорее всего, пройдёт в Вестхуке – но предварительно мы планируем организовать встречу подозреваемых где-то в Лондоне. (Именно на этой встрече мы и постараемся заманить их в Вестхук.) Но в каком именно месте должны встретиться эти типы? (Пожалуйста, не спрашивайте меня о том, кто такие наши подозреваемые! Я ещё и сам этого не знаю…) Естественно, проводить такое важное мероприятие следует не на улице и не в многолюдном ресторане. Лучше всего для этих целей подойдёт конспиративная квартира… Но где мы найдём в Лондоне свободную квартиру, которую можно было бы использовать в качестве конспиративной? Этот вопрос я самым первым поставил перед руководством нашего УБОПЭПа. Руководство подумало и выделило для нашей операции одну старую однокомнатную квартирку на другом конце Лондона. (Она по каким-то причинам числится на балансе УБОПЭПа, хотя никто в ней уже давно не проживает.) Ничего более подходящего для Вестхукской операции у нашего щедрого руководства не нашлось… Съездив и осмотрев квартиру, я пришёл к выводу, что её использование в качестве конспиративной сопряжено с немалыми трудностями. Самая главная состоит в том, что слишком уж далеко она расположена от нашей конторы… (В случае возникновения каких-либо внештатных ситуаций нам вряд ли удастся их оперативно разрешить. В часы пик наша группа быстрого реагирования будет по полдня добираться от конторы до квартиры…) Тогда я снова явился к руководству и поднял вопрос об обмене этой квартиры на какую-нибудь другую, расположенную поближе к УБОПЭПу. Мои аргументы убедили руководство, и оно дало мне карт-бланш на все квартирообменные операции. Итак, я обратился в одну риэлторскую контору под названием «Лондон-Риэлт» и откровенно изложил все свои сложности. Моим делом вызвался заниматься некий риэлтор по фамилии Уэйв… Узнав, что я работаю в УБОПЭПе, он сразу же меня предупредил: Пока квартира находится в собственности юридического лица, продать её частному лицу будет невозможно, а другие юридические лица на подобный товар вряд ли обратят внимание. Уэйв предложил мне сперва приватизировать нашу квартиру на какое-либо частное лицо и продать её как частную собственность, чтобы на вырученные деньги купить другую квартиру (опять-таки в качестве частного лица). Иного выхода из этого тупика Уэйв не нашёл… Тогда я снова обратился к руководству УБОПЭПа с предложением приватизировать нашу квартиру на кого-нибудь из наших сотрудников – например, на меня…
– Это вы здорово придумали! – оценил Доддс.
– Поймите меня правильно: Я вовсе не искал для себя какой-то выгоды! Я думал только о пользе дела, – начал оправдываться Кристи, – Только путём приватизации квартиры мы можем обойти все эти запутанные юридические тонкости… Итак, я должен приватизировать квартиру, продать её и купить на вырученные деньги другую, поближе к месту работы. Моя новая квартира на первых порах может быть использована для проведения каких-либо конспиративных мероприятий – а затем, по мере рассекречивания, она окончательно перейдёт в моё распоряжение…
– Вот мы и говорим, что вы придумали отличный план! – не смог сдержать иронии Маклуски, – В результате вашей Вестхукской операции у следователя Кристи вдруг ни с того, ни с сего появится собственная квартира… Если после каждого оперативного мероприятия у сотрудников УБОПЭПа станут появляться новые квартиры, ваш УБОПЭП неминуемо попадёт под внимание прокуратуры, и всех вас быстро прикроют и пересажают, – поделился неутешительным прогнозом он.
– Не стоит обобщать! – возразил Кристи, – Речь пока идёт об одной конкретной операции и одной конкретной квартире. (Раздавать жильё направо и налево всем желающим наше руководство пока не собирается.) Я вам уже объяснил: Без приватизации квартиры на моё имя проведение Вестхукской операции было бы поставлено под угрозу. А посему руководство снова одобрило моё предложение… Итак, я в течение двух недель при помощи Уэйва оформил себе собственность на жильё. А затем мы приступили к продаже старой квартиры и поискам новой… Кстати, вам когда-нибудь приходилось заниматься обменом квартир?
– Никогда! – заверил Доддс, – Мы с Маклуски проживаем в общежитии Центральной полиции, в одноместной комнате на втором этаже. Приватизировать её на своё имя у нас пока наглости не хватает…
– Тогда я вкратце обрисую вам суть обменных операций, – продолжал Кристи, – Они заключаются в следующем: Вы даёте объявления в несколько популярных газет и объявляете о продаже своей квартиры; в то же время вы сами изучаете эти же газеты и ищете в них объявления о продаже других квартир… В конце концов вы находите ту, которая вам по душе – а попутно находится покупатель и на вашу квартиру. Риэлтор поможет вам утрясти все сопутствующие сложности… Наконец, вы всей большой компанией приходите в регистрационную палату и подписываете договоры о купле одной квартиры и продаже другой. Самое главное – чтобы оба этих договора были подписаны одновременно друг с другом… Вы понимаете, почему это так важно?
– Пожалуй, нет, – честно признался Маклуски, – Может быть, вам будет лучше сперва продать свою квартиру – а уже затем, имея на руках живые деньги, заняться поисками другого жилья?
– Это – типичная ошибка всех начинающих квартирообменщиков! – снисходительно ухмыльнулся Кристи, – Уэйв подробно объяснил мне, где тут собака зарыта… Представьте себе ситуацию: Вы продали однокомнатную квартиру, получили за неё деньги и отправились на поиски другой однокомнатной квартиры. Вдруг на рынке недвижимости происходит резкий рост – и цены на жильё в один момент поднимаются вдвое… Теперь вы на ваши скромные деньги сможете приобрести лишь половину однокомнатной квартиры. Вам придётся признать, что вы немного поторопились с продажей квартиры – но будет уже поздно…
– Погодите! – не смог смолчать Доддс, – Но вдруг цены на жильё не вырастут, а резко упадут в два раза? В этом случае вы сможете приобрести на ваши деньги уже не однокомнатную, а двухкомнатную квартиру…
– А ведь правда! – Кристи в задумчивости почесал макушку, – Эту тонкость я как-то упустил из виду – а Уэйв о ней почему-то не упомянул… Действительно, если на рынке недвижимости произойдёт обвал, вам будет выгоднее до последнего тянуть с покупкой новой квартиры… Я могу привести лишь такое возражение: Цены на недвижимость почти всегда растут. Если они вдруг пойдут на снижение – значит, в стране начался полный развал экономики. А в этом случае вам будет уже не до покупки новых квартир… (Надеюсь, до этого мы доживём ещё нескоро.) В общем, будем считать, что мы с Уэйвом приняли верное решение – совместить продажу старой квартиры с покупкой новой! Надо сказать, что наши усилия быстро принесли плоды: Вскоре на моё объявление откликнулся один солидный тип… Он осмотрел мою квартиру и сказал, что она ему нравится. Он тут же подписал с Уэйвом предварительный договор о намерениях и внёс ему денежный залог размером в тысячу фунтов. Фамилия этого типа – Ратленд. Он имеет жену и двоих детей, а внешне выглядит вполне серьёзно и подозрений не внушает. Со своей стороны, и я тоже дней десять назад подыскал себе подходящий объект для покупки…
– Вы уже нашли себе новую квартиру? – удивился Маклуски, – Ну что ж, от всей души поздравляем!
– Квартирка – просто чудо! – Кристи мечтательно прикрыл глаза, – Расположена в десяти минутах ходьбы отсюда, в тихом и зелёном месте, на седьмом этаже, в крайнем подъезде. Комната в квартире всего одна, но зато угловая. Она имеет сразу два окна в смежных стенах, выходящие на северо-восток и северо-запад. (Для конспиративной квартиры это является несомненным плюсом, поскольку увеличивает обзор прилегающей территории.) Владелец квартиры – некий тип по фамилии Рифкин. Он не женат и не имеет детей; с деньгами у него тоже туговато. (Именно по этой причине он и решился на продажу квартиры.) Уэйв уже заключил с этим Рифкином предварительный договор о намерениях и выдал ему денежный аванс размером в триста фунтов. (Как вы уже догадались, Рифкин является лицом физическим, а фирма «Лондон-Риэлт» – юридическим. Этим и объясняется разница в размерах залогов и авансов.) Итак, Рифкин получил аванс и отправился собирать документы, необходимые для продажи квартиры… С юридической точки зрения ситуация на текущий момент выглядит следующим образом: Если Ратленд откажется от покупки моей старой квартиры, его залог в тысячу фунтов достанется фирме «Лондон-Риэлт»; но если я вдруг откажусь её ему продать, фирма будет обязана вернуть Ратленду этот залог в двойном размере, а мне придётся возместить фирме все эти расходы. Аналогично, если я не захочу покупать квартиру у Рифкина, он сможет с полным правом оставить у себя триста фунтов; но если он сам раздумает продавать мне свою квартиру, мы сдерём с него обратно уже не триста фунтов, а все шестьсот. (Все эти залоги и авансы для того и были придуманы, чтобы заставить покупателей и продавцов посерьёзней отнестись к своим квартирным операциям.) Одним словом, буквально на днях я с Ратлендом и Рифкином смогу подписать окончательный договор о купле одной квартиры и продаже другой. Никаких препятствий на нашем пути как будто возникнуть не должно… Давайте прикинем: Сам я от своих планов не откажусь; Ратленд тоже всерьёз настроился на покупку – а Рифкин, даже если и передумает, вряд ли найдёт лишние триста фунтов, чтобы уплатить неустойку. По всем прикидкам дело выглядит решённым…
– То есть, скоро вы справите новоселье? – уточнил Доддс, – И никаких подводных тонкостей вы с вашим риэлтором не опасаетесь?
После некоторого размышления Кристи ответил:
– Пожалуй, одно негативное обстоятельство в этом деле всё же имеется: Уэйв заподозрил, что Рифкин пытается провернуть какую-то хитроумную квартирную афёру…
– Так-так-так! – заинтересовался Маклуски, – И в чём же эта афёра заключается?
– Если бы мы сами это знали! – вздохнул Кристи, – Уэйв говорит, что поведение Рифкина кажется ему подозрительным. Во-первых, он (Уэйв) по долгу службы обязан подозревать в каждом клиенте афериста; а во-вторых, Рифкин действительно даёт к этому повод… В прошлый раз он приволок Уэйву устаревшие справки из паспортного стола; Уэйв их не принял и велел принести более свежие. Рифкин сначала упирался, но потом всё-таки согласился. Он должен был притащить их в «Лондон-Риэлт» вчера вечером… Сегодня я ещё не успел созвониться с Уэйвом и узнать последние новости – но вчера он мне откровенно признался: Этот Рифкин внушает ему какие-то смутные подозрения. Он явно что-то темнит; но что именно – пока понять невозможно…
– Если у вас возникли какие-то сомнения насчёт порядочности продавца квартиры, вам будет разумнее послать его ко всем чертям и найти себе другую квартиру, – не удержался от ценного совета Доддс.
– Это нужно было делать раньше! А сейчас поезд уже ушёл, – подосадовал Кристи, – Предварительный договор о намерениях мы с Рифкином уже заключили. Если я разорву его (договор) в одностороннем порядке, этот тип спокойно прикарманит триста фунтов аванса, а Уэйв сдерёт их с меня… У нас остаётся лишь один достойный вариант: уличить Рифкина в каких-то махинациях и обвинить его самого в нарушении договора. (Тогда ему придётся вернуть нам аванс уже в двойном размере.) Но чтобы его уличить, нам требуется сперва понять, что он вообще такое задумал… Кстати, я сейчас как раз собираюсь подъехать к Уэйву и прозондировать ситуацию, – рука Кристи потянулась к ключу зажигания, – Если вы желаете составить мне компанию, то я нисколько не стану возражать…
– Ну ещё бы мы не желали! – развеял его сомнения Маклуски, – Мы с детства мечтали познакомиться с каким-нибудь квартирным аферистом и хотя бы краешком глаза понаблюдать за его работой!
– К тому же, – добавил Доддс, – сегодня мы до конца дня прикомандированы в ваше полное распоряжение. Нам волей-неволей придётся сопровождать вас во всех служебных поездках… Ну что ж, везите нас к вашему аферисту!
– Не беспокойтесь: Далеко ехать нам не придётся! – заверил Кристи, заводя мотор.
Некоторое время спустя трое решительных детективных работников уже поднимались по широким лестничным пролётам большого офисного здания. Кристи завёл своих спутников на третий этаж – именно там располагались владения фирмы «Лондон-Риэлт». Пройдясь по тихому и совершенно пустому коридору, спутники зашли в одну из ничем не примечательных дверей по левой стороне.
Комната, в которую они попали, представляла собой обычное офисное помещение с четырьмя столами, на которых стояло целых три компьютера. (В данный момент все они были выключены.) В комнате также находился один сотрудник – высокий джентльмен довольно молодого возраста. Он с глубокомысленным видом расхаживал между столами, размышляя над какими-то важными проблемами. Даже появление троих новых гостей не смогло убрать с его лица печать озабоченности…
– Приветствую, Уэйв! – обратился к сотруднику Кристи, – Познакомьтесь: Сегодня меня сопровождают двое коллег из Центральной полиции! Могу раскрыть вам секрет: Именно они будут помогать мне при проведении операции в конспиративной квартире. Они вызвались приехать сюда вместе со мной, чтобы узнать, как обстоят дела с этой квартирой… Кстати, а как они обстоят? Уэйв, у вас есть, чем меня порадовать?
– Увы, порадовать вас ничем не могу – только огорчить, – ответил в сердцах риэлтор, – С этим Рифкином недолго и в дурдом угодить… Хоть бери пистолет и стреляйся!
– Застрелиться вы всегда успеете! – попытался ободрить риэлтора Доддс, – Давайте перейдём к подробностям: А чем именно вам не нравится этот Рифкин?
– Чует моё сердце: Он пытается нас надуть! – воскликнул в отчаянии Уэйв, – Кристи, вы уже видели этого типа; вы должны признать: С такой честной наивной рожей никто в риэлторскую контору не приходит! Профессиональное чутьё мне подсказывает: Перед нами – хитрый и коварный аферист! Но что он конкретно задумал – этого я до сих пор понять не могу. Поведение этого типа не укладывается ни в какие привычные рамки… Начнём с того, что в газетном объявлении он указал цену за свою квартиру с точностью до пенсов. Обычно эти цены принято округлять до сотен фунтов – что вполне естественно для объектов стоимостью в десятки и сотни тысяч… Но Рифкин объяснил свои действия следующим образом: Он подсчитал точную площадь своей квартиры в квадратных миллиметрах и умножил её на текущую рыночную стоимость. Он клянётся и божится, что не прибавил к получившейся сумме ни одного лишнего пенса… Честно говоря, пока я не могу понять, какая хитрость скрывается за этим его манёвром…
– Может быть, продавец квартиры просто любит во всём предельную точность? – высказал предположение Маклуски, – На мой взгляд, какого-либо тайного замысла в его действиях пока не прослеживается…
– Я тоже не нахожу в его действиях никакого корыстного подтекста. Но это как раз и настораживает меня больше всего! – признался Уэйв, – Похоже, его замысел настолько изощрён и хитроумен, что даже профессиональный риэлтор неспособен его раскусить… Но пойдём дальше: В прошлый раз Рифкин принёс мне своё свидетельство о собственности на квартиру. Оно было помечено датой восьмилетней давности… На вид с ним всё было в порядке. Мы сняли с него копию, а оригинал вернули этому типу. Но заодно он попытался подсунуть нам устаревшую справку из своего паспортного стола, на которой стояла позапрошлогодняя дата… Я объяснил ему, что подобные справки действительны лишь в течение месяца, и снова отправил его в паспортный стол. Вчера он наконец притащил нам новую справку – и вот тут…
– И что же вышло с этой новой справкой? – заволновался Кристи, – Она была подделана?
– Нет, следов подделки я на ней не обнаружил, – продолжал риэлтор, – Но тут не обошлось без одной странной истории… Когда Рифкин доставал эту бумажку из своей сумки, он случайно уронил мне на стол ещё один любопытный документ. Я, в силу профессионального любопытства, просто не мог с ним не ознакомиться… Ну так вот: Это оказался черновик заявления Рифкина в государственную регистрационную палату, ведающую выдачей свидетельств о собственности на жилище; под ним стояла дата двухгодичной давности. В заявлении сказано, что Рифкин якобы потерял своё старое свидетельство о собственности (то самое, восьмилетней давности) и просит выдать ему взамен новое… Увидев, что я заинтересовался этой бумажкой, Рифкин смутился и пришёл в замешательство. Он сбивчиво объяснил, что дело было так: Два года назад он неожиданно обнаружил исчезновение своего свидетельства о собственности на квартиру. Он уже собирался написать заявление в регистрационную палату и даже накатал по этому поводу черновик – но в последний момент вдруг заподозрил, что это свидетельство у него спёрла его родная сестра, проживающая в Гамбурге… Отправившись в Гамбург, он спёр это свидетельство обратно, после чего необходимость обращаться в регистрационную палату отпала сама собой… Не скрою: Его рассказ меня порядком насторожил. Я потребовал у Рифкина объяснений по поводу того, с какой целью он полтора года назад взял справку из паспортного стола. Он смущённо захихикал и ответил так: В то время у него тоже возникла мысль продать свою квартиру. Он уже нашёл на неё покупателя и начал собирать необходимые документы. К счастью, в самую последнюю минуту он передумал, и сделка не состоялась… Когда я заявил, что мы должны внимательно изучить представленные им нам документы, Рифкин заметно занервничал. Он дошёл до того, что обвинил меня в умышленной затяжке времени. Он впал в истерику и потребовал, чтобы мы немедленно купили у него квартиру – не то он якобы передумает. Конечно, идти у него на поводу я не собирался… Когда он ушёл, я тщательно обмозговал это дело со всех сторон. Меня не покидало ощущение, что Рифкин в чём-то темнит… Я поделился своими подозрениями с нашим юристом, Кэттлом. Тот внимательно меня выслушал и высказал своё мнение насчёт замыслов Рифкина. Похоже, Кэттлу удалось догадаться, каким образом этот хитрый тип пытается нас обдурить…
– Мы все обратились в слух! – заверил заинтригованный Доддс.
– Допустим, дело было так, – продолжал Уэйв, – Два года назад Рифкин делает вид, будто потерял свидетельство о собственности на квартиру. Он обращается в регистрационную палату и получает оттуда новое свидетельство взамен якобы утерянного – а потом, воспользовавшись новым свидетельством, продаёт квартиру какому-то третьему лицу. (Вот для чего он полтора года назад брал из паспортного стола справку!) Затем наступает нынешний февраль. Рифкин достаёт из тайника своё старое, якобы утерянное свидетельство и пытается вторично продать ту же самую квартиру, которая ему теперь уже не принадлежит… Представляете, в какую лужу сядем мы с вами, если вздумаем купить эту квартиру? Не успеет Кристи в неё вселиться и сделать ремонт, как откуда-то из-под земли вдруг выскочит настоящий собственник квартиры, которому Рифкин продал её полтора года назад. Поскольку его права неоспоримы, Кристи придётся освободить незаконно занимаемую жилплощадь – а Рифкин с деньгами тем временем благополучно исчезнет в неизвестном направлении. В итоге Кристи останется и без денег, и без квартиры… Нравится ли вам этот вариант?
– Совершенно не нравится! – согласился встревоженный Кристи.
– Но подождите! – снова взял слово Маклуски, – Давайте рассуждать логически: Если Рифкин продал эту квартиру полтора года назад, тогда с какой стати он до сих пор продолжает в ней проживать?
– Да мало ли с какой, – пожал плечами Уэйв, – Допустим, новый собственник квартиры не стал настаивать, чтобы он из неё выписывался… К тому же, не исключён и самый прозаический вариант: Рифкин сговорился с кем-то из своих близких знакомых, чтобы провернуть с их помощью эту афёру. Например, его квартиру могла купить та самая «сестра из Гамбурга»… Если им удастся втянуть Кристи в свои махинации, они получат от него полную стоимость своей квартиры; при этом сама квартира по-прежнему останется в собственности «сестры из Гамбурга»… Кэттл уверен, что подобное развитие событий в наше смутное беспокойное время выглядит вполне реальным, – вынужден был признать он.
– Стоп! – поспешил вмешаться Доддс, – Но ведь в самой свежей справке из паспортного стола указано, что в квартире в настоящий момент проживает один Рифкин; не так ли?
– Ну, допустим, так, – согласился Уэйв, – Однако справка из паспортного стола – далеко не самый важный документ на свете… Кто знает: А вдруг в этом паспортном столе работают близкие знакомые Рифкина? По его просьбе они могли выдать ему какую угодно справку… Гораздо более серьёзным документом является свидетельство о собственности на квартиру. Мы с Кэттлом пришли к выводу, что его подлинность следует проверить с особой тщательностью… Мы решили так: Сегодня с утра Кэттл должен был наведаться в регистрационную палату и заглянуть в архивные материалы. (Мы хотим точно выяснить, кому и когда выдавались свидетельства о собственности на интересующую нас квартиру.) Кэттл пообещал сразу по возвращении заглянуть ко мне и доложить о результатах… Как ни странно, он до сих пор так и не объявился. Боюсь, в этом архиве у него возникли какие-то непредвиденные сложности…
– Стало быть, этот Кэттл работает в вашей конторе юристом? – догадался Маклуски, – Наверно, его рабочее место находится в комнате с табличкой «Юрист», наискосок по коридору от вас?
– Да, именно там он обычно сидит, – подтвердил Уэйв.
– Но вы уверены, что он до сих пор не вернулся? – выразил сомнение Доддс, – Когда мы шли к вам, мы как раз проходили мимо этой комнаты – и из неё отчётливо доносились чьи-то размеренные шаги…
– Как это понимать? – удивился Уэйв, – Кэттл уже вернулся, но не удосужился зайти ко мне? Как-то странно с его стороны…
– Давайте сами к нему зайдём – а заодно и проясним все странности! – предложил Маклуски.
Когда четверо решительных спутников стремительно пересекли наискосок коридор и с напором вторглись в кабинет под табличкой «Юрист», тот действительно не пустовал – по нему размеренно расхаживал некий задумчивый джентльмен, чьи шаги были отчётливо слышны даже из коридора. Обитатель кабинета оказался джентльменом чуть моложе среднего возраста, невысоким, щупловатым и коротко стриженным. Он выглядел бы ещё моложе, если бы не его совершенно седая шевелюра…
– Кэттл, так вы уже вернулись из регистрационной палаты? – удивился Уэйв, первым заходя в кабинет.
– Как видите, – подтвердил юрист, приветственно кивнув вошедшим, – А вы, стало быть, уже вернулись из Саутгемптона?
– Какого ещё Саутгемптона? – машинально переспросил Уэйв.
– Отпираться вам бесполезно! Мне уже всё известно, – предупредил Кэттл, – Я нахожусь в этом кабинете с десяти утра. Не успел я отпереть дверь, как вы позвонили мне по междугородней связи и сообщили, что находитесь в Саутгемптоне…
Уэйв широко раскрыл глаза и в недоумении переглянулся со своими спутниками.
– Кэттл, что с вами? – воскликнул он, – Я с самого утра сижу в рабочей комнате и дожидаюсь, пока вы изволите объявиться! Разумеется, сегодня я не был ни в каком Саутгемптоне – и к вам в кабинет в десять утра тоже не звонил… Мы с нашими уважаемыми клиентами целый час пытались догадаться, куда же вы вдруг запропастились – а вы, оказывается, спокойно бродите по своему кабинету! Странно, что вы не догадались пройти несколько шагов по коридору и меня проведать…
– Но я был уверен, что вы находитесь в Саутгемптоне! – возразил юрист; он был озадачен ничуть не меньше своего коллеги-риэлтора, – Вы хотите сказать, что оттуда звонили не вы, а кто-то другой? Значит, я разговаривал не с вами, а с кем-то ещё? Вот чудеса-то! – он в задумчивости взъерошил свою седую шевелюру, – А ведь я первым делом специально у вас уточнил: «Это – вы?» И вы ответили: «Да-да, это – я. Ну, рассказывайте: Что у вас новенького?» И я подробно изложил вам итоги своей поездки в регистрационную палату… Вы внимательно меня выслушали и сказали: «Да, тут найдётся, над чем поразмыслить…» Ваш голос показался мне чересчур хрипловатым. Я на всякий случай поинтересовался: «Вы часом не простудились?» И вы ответили: «Есть немного…» Или это тоже были не вы?
– Кэттл, ну какой же вы непонятливый! – потерял терпение Доддс, – Уэйв вам ясно сказал: Сегодня он к вам в кабинет не звонил!
– Да что ж это такое? – юрист в отчаянии схватился за голову, – Я полчаса разговариваю с вами по телефону – а потом выясняется, что вы мне не звонили! Похоже, мои дела совсем плохи… Не пора ли мне переселяться отсюда в дурдом?
– Потом будете переселяться! (Фирма «Лондон-Риэлт» поможет вам с переездом.) – прервал его Маклуски, – Кэттл, мы ждём подробного отчёта о вашей поездке в регистрационную палату!
– Я ничего не могу прибавить к своему первому рассказу. Я отчитался о своей поездке в самых мельчайших подробностях, – ответил Кэттл, – Ах да, ведь я рассказывал не вам, а кому-то другому! – сообразил наконец он, – Тогда повторю: Итоги моей поездки оказались крайне неутешительными…
– Что вы под этим подразумеваете? – воскликнул в волнении риэлтор.
– Я прошу вас только об одном: Не нужно раньше времени впадать в панику! – Кэттл снова начал методично бродить по комнате; его собеседникам пришлось так же методично поворачивать свои головы ему вослед, – У нас ещё остаётся надежда благополучно выпутаться из этой истории…
– Никто и не думает паниковать! – нервно вскричал Уэйв, – Давайте ближе к делу: Что вам удалось выяснить в этом архиве? Кто является настоящим собственником квартиры Рифкина?
– Он же сам и является, – замогильным голосом ответил юридический работник, – На его квартиру за всё время было выдано лишь одно свидетельство – то самое, восьмилетней давности, которое он показывал нам. Никаких других свидетельств о собственности на эту квартиру регистрационная палата больше не выдавала – ни самому Рифкину, ни кому другому.
На какое-то время в комнате повисла напряжённая тишина. Её прервал недоумевающий голос Кристи:
– Но если квартира действительно принадлежит Рифкину, тогда какие причины для волнений у нас могут быть?
– Как я погляжу, вы до сих пор ничего не поняли! – с горькой усмешкой констатировал Кэттл, – Очевидно, что Рифкин задумал провернуть с этой квартирой какую-то афёру. Мы предположили, что он использует хорошо известную схему с двумя свидетельствами о собственности… Мы проверили эту версию – и поняли, что ошибались. Это означает, что он действует по какой-то другой, более изощрённой и пока не известной нам схеме… Но если мы не успеем разоблачить его в течение ближайших суток, нам придётся подписывать с ним окончательный договор о купле-продаже. После этого все мосты окажутся сожжены, и мы уже не сможем выбраться из ловушки, которую он нам подстроил… А вы ещё спрашиваете: Какие причины для волнений у нас могут быть? – поиронизировал он.
– Но уверены ли вы, что речь и впрямь идёт о какой-то афёре? – поставил вопрос ребром Доддс.
– Никаких сомнений в этом у меня нет! – подтвердил юрист, – Рифкин ведёт себя как типичный аферист: мутит воду и пытается выловить из неё рыбку… Скажите, пожалуйста: Для чего он два года назад писал заявление об утере свидетельства? А для чего он полтора года назад брал справку из паспортного стола? Свою квартиру он так до сих пор не продал – значит, все его действия имели какой-то особый смысл, который мы пока постичь не можем… Сдаётся мне, он что-то темнит! Если бы он хотел честно и открыто продать свою квартиру, он бы не стал прибегать ко всяким мелким хитростям. Возможно, он специально подсовывает нам кучу посторонних документов, чтобы отвлечь наше внимание от самого главного… Но от чего именно? Пока мы не получим ответ на этот вопрос, мы не сможем спать спокойно…
– Постойте! – поспешил вмешаться Маклуски, – Давайте рассуждать последовательно: Вы подозреваете, что Рифкин задумал какую-то махинацию. Ваши подозрения основаны на том, что он когда-то давно написал какое-то заявление и взял откуда-то какую-то справку… А теперь давайте подумаем: Если бы эти два документа являлись частью его хитрого замысла, ему следовало бы всячески скрывать их от посторонних – а тем более от вас. Но вместо этого Рифкин зачем-то приносит оба документа к вам в контору и едва ли не открыто суёт их вам под нос… Ну не абсурд ли это? Ему было бы достаточно просто запереть их в какой-нибудь ящик у себя дома – и на фирме «Лондон-Риэлт» никто бы и не догадался о существовании этих документов! Поэтому я скажу так: Если этот Рифкин и аферист, то какой-то чересчур странный…
– Что он со странностями – с этим никто и не спорит, – подтвердил Уэйв, – Но сути дела это не меняет! Афёра всегда остаётся афёрой, даже если её проворачивают странные аферисты. Поведение Рифкина не оставляет места для сомнений: Либо он подсунул нам какие-то неправильные документы; либо…
Он сделал длительную паузу, как бы призывая собеседников закончить свою мысль. На его призыв неожиданно откликнулся Кристи:
– …либо он – идиот.
– Вы в самую точку попали! – воскликнул Кэттл, – В самом деле: А вдруг у этого типа не всё в порядке с головой? Вдруг он состоит на учёте в психдиспансере? Но в этом случае он вообще не имеет права совершать сделки с недвижимостью… Вы только представьте, в какую лужу сядем мы с вами, если наши подозрения подтвердятся уже после заключения сделки по купле-продаже! Рифкин получит от Кристи деньги за квартиру, перешлёт их куда-нибудь в Гамбург и тут же достанет из кармана справку от психиатра: «Вот, прочитайте: Я – шизофреник и за свои поступки ответственности не несу!» Сделка будет немедленно признана недействительной, и квартира опять вернётся к Рифкину. А вот вернутся ли деньги к Кристи – это ещё большой вопрос…
– А что, если нам попробовать напрямую спросить у Рифкина, состоит ли он на учёте в психдиспансере? – высказал очевидное соображение Доддс.
– Я уже спрашивал, – устало вздохнул Уэйв, – и он дал мне честное слово, что не состоит… Но после этого он от души хихикнул и добавил, что в наше смутное беспокойное время честное слово уже давно потеряло своё первоначальное значение.
– У нас остаётся только один путь – обратиться за информацией в психдиспансер, – сделал вывод Кэттл, – Мне очень жаль, Уэйв, что вам это предложение пришлось не по душе…
– Почему вы так решили? – удивился риэлтор, – Нет, я и сам считаю, что другого пути у нас нет!
– Значит, вы опять поменяли своё мнение? – догадался Кэттл, – А вот когда вы позвонили мне из Саутгемптона, вы сказали, что не станете обращаться в психдиспансер… Ах да, ведь это же были не вы! – хлопнул он себя по лбу, – Я прямо так у вас и спросил… то есть, не у вас, а у того, с кем разговаривал: «А не стоит ли вам наведаться в психдиспансер?» Вы немного подумали и ответили: «Нет, не вижу в этом особой надобности!» И я тогда возразил, что, по моему мнению, вам непременно следует туда обратиться… то есть, не вам, а тому, с кем я разговаривал.
– Я и без вас знаю, куда мне следует обращаться, – ответил Уэйв, – В главном лондонском психдиспансере работает один мой знакомый, Причард; в случае необходимости он может заглянуть в личные дела пациентов и точно узнать, кто и по какой причине был поставлен туда на учёт. Сегодня я с самого утра пытаюсь отловить этого Причарда на рабочем месте, но всё никак не могу… Как назло, нынче на все звонки в диспансере отвечает очень грубая секретарша, миссис Спелбос. Она сразу меня отшила и послала на все четыре стороны…
– В это невозможно поверить! – вступился за секретаршу Кристи, – Обычно в психиатрических учреждениях работает очень вежливый персонал. Если секретарша диспансера вдруг грубо ответила вам по телефону – значит, вы сами её рассердили…
– Ах, я же ещё и виноват! – возмутился Уэйв, – Между прочим, я был с ней предельно учтив. Я выразился примерно так: «Не будете ли вы так любезны, миссис Спелбос, подсказать мне, где сейчас находится Причард?» А она в ответ: «Пошёл в баню!» – и бросила трубку. Звонить ей ещё раз я не рискнул. Придётся мне дожидаться, пока эта миссис Спелбос уйдёт на обед и сменится другой секретаршей…
– Погодите! – поспешил вмешаться Маклуски, – А почему вы решили, что секретарша вам грубо ответила? Возможно, её ответ следует понимать не в переносном, а в прямом смысле – то есть, не как пожелание лично вам отправиться в баню, а как информацию о том, что в баню отправился ваш Причард…
Немного подумав, Уэйв признал:
– Да, эта мысль почему-то не приходила мне в голову… Как же всё-таки тяжело работать риэлтором! В любом самом простом ответе так и норовишь отыскать скрытый смысл, – посетовал он, – Пожалуй, было бы неплохо ещё раз позвонить в диспансер и уточнить информацию о местонахождении Причарда – но повторно беседовать с миссис Спелбос мне всё равно не хочется… Кристи, не желаете ли вы мне помочь? – он с надеждой посмотрел на своего клиента, – От вас требуется самая малость: набрать под мою диктовку номер и попросить подозвать к телефону Причарда. Если он подойдёт, я сам с ним побеседую; если его до сих пор нет не месте, вы спросите у секретарши, в какое время он должен появиться… Надеюсь, моя просьба вас не сильно затруднит?
– Я всегда рад вам помочь! – проявил сознательность Кристи, – Вы хотите позвонить прямо отсюда?
– Пожалуй, столь деликатные переговоры не следует вести на виду у посторонних, – Уэйв покосился на Доддса и Маклуски, – Я предлагаю вернуться в рабочую комнату и воспользоваться тем аппаратом! Таким образом, мы соблюдём предельную конфиденциальность…
– Да-да, мы вас отлично понимаем! – проявил присущий ему такт Доддс, – Нам с коллегой совсем ни к чему знать, в каких отношениях кто состоит с секретаршей главного городского психдиспансера… (Забивать себе голову ненужной информацией мы не собираемся.) Мы охотно посидим здесь, пока Кристи будет беседовать с миссис Спелбос – а потом с радостью присоединимся к вам в рабочей комнате… Надеюсь, вам хватит пятнадцати минут на этот деликатный разговор?
– Я думаю, что вполне, – прикинул Уэйв.
– Доддс, засеките секундомер! – напомнил Маклуски.
Уэйв и Кристи отправились звонить в психдиспансер, а в кабинете юриста сразу стало попросторнее… Два прославленных детектива, заполняя непредвиденную пятнадцатиминутную паузу, углубились в напряжённые размышления над создавшейся ситуацией… У хозяина кабинета тоже нашлись темы для размышлений. Возобновив свои методичные хождения, он озабоченно покачивал на ходу головой и бормотал себе под нос: «Нет, как вам такое понравится: Не поймёшь кто звонит по телефону – а я полчаса болтаю с ним о служебных делах! Скоро меня самого пора будет принимать на учёт в психдиспансер…»
– Кэттл, не переживайте! – попытался обнадёжить его Доддс, – Не так уж и плохи ваши дела! У некоторых других они сейчас гораздо хуже… Да, вы с этим дурацким звонком из Саутгемптона угодили в очень интересную историю – но ваш неведомый телефонный собеседник попал в ещё более двусмысленное положение! Вы перепутали его с Уэйвом – а он, надо полагать, принял вас за какого-то своего коллегу по работе. Возможно, он до сих пор в задумчивости бродит по своему Саутгемптону и безуспешно гадает, с какой стати вы вдруг заговорили про какого-то Рифкина и его однокомнатную квартиру, и для чего вы напоследок порекомендовали ему обратиться в психдиспансер…
– Согласен: Каждый сходит с ума по-своему, – не стал спорить Кэттл, – В нашей замечательной конторе это можно сделать быстро и безо всяких усилий – достаточно просто сюда устроиться и немного здесь поработать. Пообщаешься с этими клиентами – и словно в дурдоме побывал… Вы, наверно, думаете, что Рифкин у нас такой один? Как бы не так: Половина всех прочих наших клиентов ничуть его не лучше! У «Лондон-Риэлта» на одну успешную сделку приходится по пять скандальных… То покупатель квартиры вдруг удерёт со всеми деньгами и откажется от сделки; то продавец передумает в самый последний момент, уже в регистрационной палате, и разорвёт подписанный договор на глазах у всех риэлторов, покупателей и регистраторов. А то мы и в самом деле наткнёмся на какого-нибудь афериста…
– Ну а вы-то здесь для чего сидите? – напомнил Маклуски, – Задача юриста в том и состоит, чтобы выявлять квартирных аферистов и выводить их на чистую воду!
– Легко сказать! – вздохнул юрист, – К сожалению, у афериста на лбу не написано, что именно у него на уме… Вы, наверно, полагаете, что раз у меня имеется юридический диплом, то никакие афёры мимо меня незамеченными не пройдут? Увы, иногда и юристы оказываются бессильны! Между прочим, недавно я сам на ровном месте лишился квартиры, дачи и машины… Мои родители не зря говорили: Если нет ума, то никакое высшее образование не поможет! – самокритично высказался он.
– И как же вы умудрились прошляпить собственную квартиру? – заинтересовался Доддс.
– Я сморозил такую глупость, что даже вспоминать не хочется! – охотно поделился наболевшим Кэттл, – Во всём была виновата моя «любимая» (в кавычках) вторая жена… Как-то раз я взял в банке кредит, и жена сразу попросила у меня семьдесят четыре тысячи фунтов стерлингов – якобы всего на недельку. Я свалял дурака и отдал ей деньги… А через неделю она с невинным видом сообщила, что не может мне их вернуть. Оказывается, она одолжила их своему «любимому» (в кавычках) племяннику Флоппу, но забыла взять с него расписку. Разумеется, он и не подумал ничего ей возвращать… Вот до чего может дойти женская доверчивость! – вскричал он в разоблачительном задоре, – Ей даже в голову не пришло, что с близкого родственника нужно потребовать расписку в получении денег! Как известно, женщины туговато смыслят в финансовых тонкостях…
– А вы сами взяли с неё расписку, когда выдавали ей эти семьдесят четыре тысячи? – уточнил Маклуски.
– Ничего я с неё не взял! – признал безутешный юрист, – Я решил проявить благородство – и сам же от этого пострадал… И вот остался я без денег – а вскоре пришёл срок возвращать банку этот дурацкий кредит. Для меня наступили тяжёлые времена. (Я до того испереживался, что окончательно поседел.) Чтобы расплатиться по кредиту, мне пришлось продать квартиру, дачу и машину… В итоге я остался без денег, без всего движимого и недвижимого имущества – да ещё и без «любимой» (в кавычках) жены. (Она сама подала на развод, услышав, как я отзываюсь о её «любимом» (в кавычках) племяннике.) Чтобы хоть немного поправить свои дела, я попробовал совершить наезд на этого Флоппа и выбить из него хотя бы часть этих семидесяти четырёх тысяч… Действовать законными методами я не мог, поскольку не имел на руках расписки с его подписью. Мне оставалось лишь одно – обратиться за помощью к бандитам… Я пообещал им тридцать процентов от всей суммы. На этом мы и договорились… (Обычно они в таких случаях берут не тридцать, а пятьдесят процентов – но мне по хорошему знакомству была предоставлена скидка.) И вот бандиты занялись этим Флоппом. Для начала они закинули ему в квартиру взрывное устройство, потом несколько раз выстрелили в окно из винтовки. (К счастью, он жил невысоко – всего лишь на втором этаже.) В конце концов они сломили его упорство, и он пошёл на попятный. Он признался, что уже куда-то истратил все семьдесят четыре тысячи – но пообещал, что продаст свою квартиру (ту самую, на втором этаже) и полностью со мной расплатится. Мне пришлось снова поверить ему на слово… Флопп действительно продал свою квартиру и получил за неё кучу денег – но после этого он бесследно исчез со всеми деньгами, не заплатив мне ни ломаного пенса. И остался я опять у разбитого корыта… А ведь во всём виноват этот толстомордый крокодил с куриными мозгами! – вскричал Кэттл в порыве нахлынувших чувств, – Вы понимаете, о ком я говорю? Да, о своей «любимой» (в кавычках) второй жене! – (детективы понимающе закивали головами), – Нет, больше я вам про неё ни слова не скажу! Я хорошо знаю закон об ответственности за публичные словесные оскорбления; да и не в моих правилах дурно отзываться о женщинах… Об этой безмозглой мартышке я лучше промолчу, – Кэттл мужественно сдержал свой эмоциональный порыв, – Мне всё равно не хватит никакого словарного запаса…
– И всё-таки вам не стоит терять оптимизма, – дал ему дружеский совет Доддс, – Дачи, жёны, квартиры и машины – далеко не самое важное в жизни! Главное – что вы в конечном итоге остались живы… Вы пребываете в самом расцвете физических сил и интеллектуальных способностей. Вы ещё успеете заработать на новую квартиру и на новую жену. Ваша работа на фирме «Лондон-Риэлт» наверняка приносит вам неплохой доход…
– Если бы неплохой! – усмехнулся Кэттл, – На один оклад в наше время не проживёшь… Разумеется, мне приходится крутиться и подрабатывать налево. Иногда я в этом же самом кабинете даю частные консультации собственным клиентам… Да, кстати! – он с интересом посмотрел на собеседников, словно только сейчас разглядев в них своих потенциальных клиентов, – А вам случайно не требуется проконсультироваться по какому-нибудь щекотливому юридическому вопросу? А исковое заявление в суд вам составить не нужно? Если что, имейте в виду – я всегда к вашим услугам! Приходите в любое время, приводите с собой друзей и знакомых, рекомендуйте меня всем желающим – я буду рад помочь! (За свои услуги я беру весьма умеренную плату.) Лишние деньги никогда не помешают – особенно мне… Впрочем, деньги для меня – не самоцель! – спохватился он, – Главное для меня – благополучие клиента… Итак, вы поняли: Я сижу в этом кабинете с раннего утра до позднего вечера, если только не мотаюсь туда-сюда по делам фирмы. Вы можете застать меня здесь в любое удобное для вас время… Но лучше всё-таки приходить в выходные где-нибудь после обеда – тогда у нас в офисе гораздо спокойнее. В будние дни тут порой вообще невозможно протолкнуться – по коридору так и шастают всякие гаврики! – Кэттл поморщился от раздражения, – К нам то и дело заглядывают какие-то охранники и сменные дежурные с других этажей. Всем интересно узнать, не пришёл ли ко мне очередной клиент… Только посетитель зайдёт в мой кабинет, как в коридоре уже выстраивается почётный караул. Стоит клиенту уйти – и все эти бездельники тут же берут меня в оборот: «Кэттл, он вам наверняка что-то заплатил! А ну-ка поделитесь с нами!» И ведь не отстанут, пока не сунешь каждому по бумажке! Так что лучше всего приходить ко мне в субботу или воскресенье, во второй половине дня…
– Мы обязательно учтём ваши рекомендации! – заверил Маклуски, – Доддс, ну-ка взгляните: Сколько там натикало на вашем секундомере?
– Пятнадцать минут уже истекли! – доложил Доддс, поглядев на свой верный циферблат со стрелками.
Покинув юриста с его многочисленными проблемами, два прославленных детектива поспешили в комнату риэлторов, расположенную наискосок по коридору. Они застали Уэйва и Кристи в ещё более неоднозначном умонастроении, чем четверть часа назад: Теперь те уже вдвоём бродили по комнате с чрезвычайно озабоченными выражениями на задумчивых лицах…
– Ну как, поговорили с диспансером? – полюбопытствовал Маклуски.
– Да, разговор состоялся, – кивнул головой Уэйв, – Миссис Спелбос сообщила, что Причард вернётся на рабочее место лишь в десять часов вечера.
– В десять вечера? – переспросил Доддс, – Ничего удивительного: Из бани принято возвращаться без особой спешки… Стало быть, побеседовать с Причардом вы теперь сможете лишь завтра утром?
– Нет, не завтра, – опроверг Уэйв, – К сожалению, время нас поджимает: Мне придётся отправиться в диспансер прямо сегодня, ровно к двадцати двум ноль-ноль. Дело тут вот в чём: После диспансера мы заодно позвонили Рифкину домой. Я поставил его в известность, что мы по ряду причин ещё не готовы подписать с ним окончательный договор. Якобы нам сперва требуется навести кое-какие справки в кое-каком архиве… Конечно, я не стал уточнять, что речь идёт о городском психдиспансере – но этот тип, похоже, сам обо всём догадался. Он опять ударился в истерику; он кричал, что мы специально тянем время и водим его за нос; он требовал, чтобы подписание договора состоялось немедленно, безо всяких затяжек и проволочек. (Возможно, он всерьёз опасается, как бы мы не наткнулись в архиве психдиспансера на кое-какие интересные материалы про него самого.) Короче говоря, я велел ему приходить к нам в офис на подписание договора сегодня ровно к двадцати трём ноль-ноль! – сообщил Уэйв с видом полководца, принявшего важное стратегическое решение, – Кристи тоже придёт сюда в это же время, – добавил он; следователь УБОПЭПа, храня сосредоточенное молчание, согласно кивнул головой.
– На наш взгляд, время выбрано не самое удачное, – высказал опасение Маклуски, – Не слишком ли это поздний час для подписания такого важного документа?
– К сожалению, другого выбора у нас не остаётся, – объяснил Уэйв, – Прежде, чем подписывать договор с Рифкином, мы должны точно выяснить, состоит ли этот идиот на учёте в психдиспансере – а из диспансера я смогу вернуться никак не раньше одиннадцати вечера. С другой стороны, откладывать подписание договора на завтра тоже нельзя… На то имеются причины бюрократического характера: Предварительный договор о намерениях мы заключили с Рифкином в прошлую среду; срок его действия составляет ровно неделю – то есть, по сегодняшний день включительно. Если мы не успеем подписать окончательный договор до завтрашнего дня, мы будем вынуждены продлевать предварительный договор. Эта процедура отнимет у нас ещё полчаса времени и потребует заполнения ещё двух больших листов. (И ещё неизвестно, с какой попытки Рифкин сумеет правильно заполнить оба этих листа! В прошлый раз он испортил нам листов пять, если не шесть…) Вот потому-то я и пригласил этого типа к нам в одиннадцать часов вечера… К тому моменту мы уже успеем навести справки в психдиспансере. Если окажется, что Рифкин не состоит там на учёте, мы со спокойной душой подпишем с ним окончательный договор; если же выяснится, что он там состоит, мы документально уличим его во лжи и разорвём наш договор на совершенно законных основаниях… Вот таким образом на данный момент обстоят наши дела! – подытожил он.
– Мы не считаем себя вправе давать вам какие-либо советы, – тактично воздержался от комментариев Доддс, – Мы можем лишь высказать вам свои искренние пожелания успешно съездить в психдиспансер и благополучно из него вернуться…
– А вы, наверно, думаете, что я очень редко туда езжу? – горько усмехнулся риэлтор, – Да мне куда чаще приходится бывать в этом психдиспансере, чем получать зарплату в кассе родной фирмы! Уж такова в наше время доля профессионального риэлтора… Почти перед каждой сделкой у меня возникают сомнения в умственной полноценности собственных клиентов. Я не могу успокоиться до тех пор, пока лично не убедюсь, что они ещё не поставлены на психиатрический учёт… Пожалуй, пора мне переселяться в этот диспансер на постоянную прописку!
– Неплохая мысль! – высказал одобрение Маклуски, – В этом случае вам не придётся тратить лишнее время на беготню взад-вперёд между диспансером и своей родной конторой…
– Возможно, всему виной моя профессиональная мнительность и подозрительность, – принялся рассуждать Уэйв, – Риэлтор по долгу службы обязан видеть в каждом клиенте возможного афериста и скрытого шизофреника… – (Кристи одобрительно кивнул головой; похоже, он упустил из виду, что сам является клиентом Уэйва), – Этот деликатный вопрос требует особого подхода. Профессиональный риэлтор не имеет права обвинять клиента в умственной неполноценности до тех пор, пока не получит этому подтверждение из надёжных источников. Дело в том, что иногда и совершенно нормальные клиенты ведут себя хуже буйнопомешанных… Например, вчера в двенадцать часов ночи мне домой позвонил Ратленд, покупатель квартиры Кристи, – (сам Кристи с интересом повернул голову к рассказчику), – Его голос дрожал от волнения. Он сказал: «Уэйв, я долго размышлял и в конце концов решился вам позвонить… Скажу вам честно: Этот Кристи внушает мне кое-какие подозрения!» – (лицо Кристи вытянулось от удивления), – Я спрашиваю: «А в чём именно вы его подозреваете?» Он буквально кричит в ответ: «Он кажется мне не слишком интеллектуальным. Я опасаюсь, что он – умственно неполноценный! Он отказался назвать мне место своей работы. Вполне возможно, что он вообще нигде не работает и находится под круглосуточным наблюдением санитаров… Уэйв, я требую, чтобы он немедленно представил мне справку о том, что он не состоит на учёте в психдиспансере!»
– Ну и ну! – озадаченно произнёс Кристи, – А ведь сперва этот Ратленд произвёл на меня вполне достойное впечатление…
– Конечно, я не мог дать в обиду своего клиента, – продолжал Уэйв, – Я ответил: «Ратленд, вы несёте какую-то чушь! Я начинаю опасаться, что у вас самого что-то не в порядке с головой… Мне придётся на всякий случай и у вас тоже попросить справку из психдиспансера!» А он как завопит: «Уэйв, я не могу решиться на покупку квартиры этого типа, пока он не докажет мне свою умственную полноценность! Я не имею права рисковать такими большими деньгами и ставить под удар свою семью. А на моём иждивении, между прочим, находится жена и двое малолетних детей!» Я отвечаю: «Спасибо, что напомнили! Пускай и они тоже принесут мне справки из психдиспансера!» Он кричит: «Моя жена и дети также считают, что этот Кристи – полный идиот! Они так сильно переживают, что не могут спать по ночам…» Я говорю: «Значит, у них тоже имеются какие-то психические отклонения. Теперь я не успокоюсь, пока не увижу их справки об умственной полноценности!» В общем, мы с Ратлендом пререкались по телефону почти полночи. В итоге мы пришли к соглашению о сохранении статуса-кво: Он снял своё требование о подтверждении полноценности Кристи, а я не стал настаивать на подтверждении полноценности Ратленда и членов его семьи… Таким образом, сегодня ночью я спал только три часа – а утром мне опять пришлось идти на работу в «Лондон-Риэлт»… Вот ведь собачья профессия! – измученно вздохнул он.
– Уэйв, вы уже и меня начинаете заражать своей мнительностью! – пришёл в волнение Кристи, – Теперь уже и я сомневаюсь в умственной полноценности этого Ратленда…
– К счастью, вы по сравнению с ним находитесь в более выгодном положении, – обратил внимание Доддс, – Ратленд не имеет возможности проверить, состоите ли вы на учёте в психдиспансере – а вот Уэйв легко прояснит этот вопрос в отношении не только Рифкина, но заодно и Ратленда со всеми членами его семьи…
– Пожалуй, именно так я и сделаю, – подтвердил Уэйв, – Конечно, по виду этот Ратленд на шизофреника не похож. Но подстраховаться никогда не помешает… Итак, Кристи, мы встречаемся с вами снова в этой же комнате приблизительно в двадцать три ноль-ноль! Надеюсь, вы не опоздаете?
– Ни в коем случае! – заверил Кристи, – Кстати, как посмотрят на мой поздний приход здешние охранники?
– Обычно в этот поздний час они смотрят уже собственные сны, а не на чей-то приход, – ответил Уэйв, – Надеюсь, никаких нескромных вопросов вам никто не задаст – тем более, что наш офис официально работает круглосуточно и без выходных. Бывает, я и сам ночую здесь вон за тем столом! – Уэйв указал на самый дальний стол, за которым стояло самое большое и удобное кресло, – Не исключено, что и предстоящей ночью мне будет уже не до сна… Кристи, вы поняли: Мы с вами расстаёмся до одиннадцати вечера! Ну а с вами, – он обернулся к Доддсу и Маклуски, – мы, судя по всему, вообще больше не увидимся…
– Это ещё почему? – возразил Доддс, – Мы прикомандированы к Кристи до конца текущего дня и не имеем права покидать его в столь ответственный момент. Разумеется, в двадцать три ноль-ноль мы тоже будем присутствовать при подписании вашего договора… Не скроем: Нам будет очень интересно посмотреть, как вы станете выпутываться из этой дурацкой истории!
– Да, кстати! – удачно сообразил Маклуски, – В правилах внутреннего распорядка сотрудников Центральной полиции имеется один важный пункт: Если сотрудник возвращается с оперативного мероприятия домой уже после часа ночи, то на следующее утро ему положен заслуженный отдых вплоть до самого обеда… Я полагаю, нам не стоит упускать возможность совершенно законно просачковать всю первую половину завтрашнего рабочего дня, – резонно заметил он.
– В общем, ждите нас тут ровно в одиннадцать вечера! – объявил Уэйву Доддс.
Над Лондоном уже давно сгустилась сумрачная февральская ночная мгла, когда два величайших детективных работника современности снова появились всё в том же большом офисном здании. Они без лишнего шума прошлись по пустынному приёмному холлу мимо полуприкрытой двери с табличкой «Дежурный», из-за которой доносился чей-то молодецкий храп. Поднявшись по лестнице на третий этаж, они очутились в уже знакомом им коридоре… В тот поздний час на бескрайних просторах третьего этажа царила сонная полуночная тишина. Из комнаты юристов больше не было слышно ничьих размеренных шагов, и лишь подслеповатые лампы дневного света занудно потрескивали откуда-то с потолка… Решительно пройдясь по коридору до нужной двери, детективы без тени сомнений вторглись в уже известную им комнату по левой стороне.
Как и следовало ожидать, Уэйв и Кристи находились на положенном месте. Усевшись в кресла в двух противоположных концах помещения, они сосредоточенно размышляли о каких-то важных проблемах. (Детективы заметили на их лицах то же самое удручённое выражение, что и несколько часов назад, когда видели их обоих здесь в предыдущий раз.) Из дальнего угла комнаты доносились еле слышные завывания саксофона. (Эти звуки производил стоявший на столе миниатюрный радиоприёмник.)
– Ну, рассказывайте! – предложил Доддс, усаживаясь вместе с коллегой в свободные кресла, – Как прошла ваша поездка в диспансер?
– Плохи наши дела! – доложил Уэйв совсем упавшим голосом, – Я перерыл все архивные материалы и убедился: Рифкин никогда не состоял на учёте в этом заведении. (Да чтоб ему пусто было!)
– А как насчёт Ратленда и его семьи? – уточнил для полноты картины Маклуски.
– Эта семейка там тоже не состоит, – сообщил Уэйв, – Кстати, Кристи, заодно я навёл справки и на ваш счёт… Могу вас обрадовать: И вы также не состоите на учёте в этом диспансере!
– Вы сняли большой груз с моей души, – без особой радости ответил Кристи.
Немного помолчав, Уэйв добавил:
– И сам я тоже там не состою… (Своей фамилии я в этих списках не обнаружил.)
– Стало быть, на подписание вашего договора соберётся весьма разумная компания! – сделал вывод Доддс, – Но вы, кажется, чем-то недовольны, Уэйв?
– У меня создалось впечатление, что Рифкин оставил нас всех в дураках, – откровенно высказался мрачный риэлтор, – Он задумал против нас такую хитрую афёру, что мы до сих пор не в силах её раскусить… Сперва мы заподозрили, что он намухлевал со своим свидетельством о собственности на квартиру – но в итоге выяснилось, что к этому свидетельству придраться невозможно. Потом мы решили, что у этого афериста не всё в порядке с головой – но на учёте у психиатров он почему-то не состоит… Я даже не знаю, что тут ещё можно предположить!
– Может быть, Рифкин страдает какой-то особой болезнью мозга? – выдвинул робкую догадку Кристи, – В этом случае его могли поставить на учёт в какую-то особую психиатрическую палату, а городской психдиспансер может об этом и не знать…
– Теперь уже поздно строить догадки! – воскликнул в отчаянии Уэйв, – С минуты на минуту Рифкин будет здесь. Увильнуть от подписания договора нам уже не удастся… Хоть бери пистолет и пускай себе пулю в лоб!
– Уэйв, прекратите нагнетать ситуацию! – пристыдил риэлтора Маклуски, – Почему это не удастся? Никто на свете не сможет заставить вас подписать этот договор, если вы сами этого не желаете. Вам не к лицу трястись от страха перед каким-то сопливым аферистом! Это он должен трепетать от ужаса перед лицом большой риэлторской конторы… Как только этот тип появится у вас в офисе, дайте ему пинка под зад – и никаких договоров вам с ним подписывать не потребуется!
– Уже поздно давать ему под зад! – безнадёжно вздохнул риэлтор, – Это нужно было делать раньше, до заключения предварительного соглашения! Если я сейчас откажусь подписывать этот договор, я сам подпишу себе смертный приговор… Во-первых, Рифкин после этого наверняка устроит скандал и подпортит нашей конторе всю деловую репутацию. Во-вторых, я не смогу вразумительно объяснить начальству, почему я не стал подписывать договор. (Ведь документы этого хитреца находятся в полном порядке.) И в-третьих, если подписание договора сорвётся по вине нашей фирмы, Рифкин получит полное право оставить у себя аванс в триста фунтов, а мне придётся возмещать его нашей фирме из собственного кармана…
– Тогда подписывайте договор! – дружески посоветовал Доддс.
– Но вдруг после подписания выяснится, что Рифкин нас надул? – вскричал в ужасе Уэйв, – Тогда меня с позором выставят из конторы за профнепригодность!
– Погодите! – сообразил внезапно Маклуски, – А Рифкин знает, что Кристи работает в УБОПЭПе?
– Нет, до Рифкина и Ратленда мы эту информацию не доводили, – опроверг Уэйв, – Собственно, таково было пожелание самого Кристи…
– Может быть, нам всё-таки стоит раскрыть Рифкину этот секрет? – высказал предложение Доддс, – Если он будет знать, что покупатель его квартиры является сотрудником правоохранительных органов, у него быстро отпадёт охота проворачивать квартирные махинации у того перед носом…
– Ваше предложение не лезет ни в какие ворота! – решительно возразил Кристи, – Разумеется, я обязан соблюдать меры служебной конспирации. Раскрытие информации о моём месте службы является недопустимым… Вы только представьте: Рифкин узнает, что продал квартиру следователю УБОПЭПа, и поспешит раструбить об этом всем своим знакомым и соседям! И во что тогда превратится наша конспиративная квартира? Боюсь, ни один из наших подозреваемых никогда не решится в неё сунуться…
– Ну хорошо! – позволил убедить себя Маклуски, – Допустим, вы не станете рассекречивать своё место службы до покупки квартиры и в случае её успешной покупки… Но если Рифкин вдруг надумает устроить какую-то махинацию и оставит вас без купленной квартиры, вам сам чёрт велел раскрыть ему своё инкогнито! Ваш УБОПЭП займётся этим аферистом по долгу службы и в один момент с ним разберётся. (Мы уже выяснили, что квартира Рифкина расположена в десяти минутах ходьбы от вашей конторы – а бригада быстрого реагирования доберётся до неё вообще в течение минуты.) Вы представите в суд неопровержимые доказательства его вины – и он мгновенно загремит за решётку. Больше ему уже никогда не придёт в голову заниматься своими квартирными афёрами с неизвестными покупателями…
– Но мне-то от этого разве легче? – возразил Уэйв, – Когда эта афёра получит огласку, меня в один момент вышибут из «Лондон-Риэлта» – и ни одна риэлторская контора на свете не рискнёт принять меня к себе на работу. Услышав мою фамилию, все будут с усмешкой качать головами: «Ага! Это – тот самый риэлтор Уэйв, которого облапошил аферист Рифкин? Пожалуй, нам не стоит связываться с этим Уэйвом! Как бы он снова не сел в ту же самую лужу…» Моя основная профессиональная задача в том и состоит, чтобы заранее выявлять и предотвращать квартирные афёры – а я так глупо попадусь на крючок к этому махинатору? На этом вся моя риэлторская карьера и закончится…
– Так как же вы всё-таки собираетесь поступить? – поставил вопрос ребром Маклуски, – Подпишете договор или нет?
– Пока не знаю, – пожал плечами Уэйв, – Скорее всего, придётся его подписать… Текст договора уже составлен. Осталось лишь получить подписи покупателя и продавца, а потом поставить на него печать… А вот и наш продавец! – встрепенулся он, заслышав скрип двери.
Дверь осторожно отворилась, и в комнату вошёл весьма упитанный тепло одетый джентльмен средних лет. Большие голубые глаза с подозрительной наивностью и добродушием выглядывали из-за пухлых щёк… Похоже, он никак не ожидал, что его будут встречать сразу четверо оппонентов. Он в нерешительности застыл у двери и как-то неуверенно спросил:
– Простите, это – фирма «Лондон-Риэлт»?
– Да-да, вы попали по адресу! – обнадёжил его Уэйв, поднимаясь с кресла.
Доддс, Маклуски и Кристи также поспешили радушно выйти навстречу клиенту. Тем временем тот, остановившись посереди комнаты, извлёк из кармана пальто большую записную книжку.
– Я пришёл насчёт продажи квартиры, – сообщил он для полной ясности, – Итак, это – «Лондон-Риэлт»… Значит, риэлтора зовут Уэйв, а покупателя – Кристи, – прочитал он по своему блокноту.
– Разумеется, это – мы, – подтвердил Уэйв, – Рифкин, мы уже не один раз с вами беседовали! Неужели вы нас не узнаёте?
– Прошу извинить! – смущённо произнёс гость, – У меня – плохая память на лица… На прошлой неделе я принял у себя слишком много риэлторов и покупателей. У меня до сих пор в глазах от них рябит… Но я твёрдо решил продать свою квартиру именно вам! – заверил он со стальными нотками в голосе, – Ваша фирма кажется мне вполне надёжной. Она мне очень нравится! – он с доброй улыбкой оглядел комнату, остановившись взглядом на дальнем столе со включённым радиоприёмником, – В Лондоне полно всяких риэлторских контор, но далеко не всем им я доверяю. С некоторыми я вообще не желаю иметь дела, – он скорчил презрительную гримасу и отвернул нос в сторону, – А вот ваш «Лондон-Риэлт» произвёл на меня хорошее впечатление…
– Да кто бы сомневался! – вздохнул Уэйв, – Ну что ж, Рифкин, садитесь вон в то кресло! Нам предстоит серьёзный разговор…
Вскоре риэлтор, продавец квартиры и трое законспирированных следственных работников уже сидели вокруг дальнего стола с нескольких разных сторон. (Это был тот самый стол, на котором не стояло ни одного компьютера. Своеобразным заменителем ему являлся миниатюрный радиоприёмник, всё ещё продолжавший транслировать какой-то заунывный саксофонный концерт.) Как нетрудно догадаться, Доддс и Маклуски заняли места чуть сбоку, дабы держать подозрительного клиента под своим надёжным визуальным наблюдением.
– Приступим к делу! – взял быка за рога Уэйв, – Рифкин, вы намерены подписывать окончательный договор о продаже своей квартиры?
– А что, без этого можно обойтись? – задал встречный вопрос Рифкин и внезапно истерически захихикал.
– Нет, обойтись без этого вам не удастся, – признал Уэйв, – В общем, берите договор, читайте и подписывайте… Только учтите: Данный договор является официальным документом! Вы несёте уголовную ответственность за предоставление неверных сведений о себе и своём имуществе. В договоре ясно сказано: Вы обязаны гарантировать, что продаваемая вами квартира принадлежит вам по праву собственности и не обременена правами третьих лиц, а сами вы не состоите на учёте в психиатрическом диспансере…
– А также ваша квартира не должна иметь скрытых дефектов, – не преминул добавить Кристи, – А то вы ещё подсунете мне жильё с какими-то изъянами… (Кто знает: А вдруг у вас за настенным ковром скрывается пролом в соседнюю квартиру?)
– Нет-нет, никаких дефектов! – улыбнулся Рифкин, – Я продаю квартиру не потому, что она плохая, – он ещё раз осторожно хихикнул, – а потому, что мне нужны деньги!
– Мы отлично понимаем, что вам нужно, – подтвердил Уэйв, – Тогда читайте текст и ставьте подпись!
Рифкин углубился в изучение окончательного договора. В комнате на какое-то время повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь монотонными завываниями саксофона из радиоприёмника… Вскоре Уэйв, не в силах усидеть на месте, вскочил с кресла и принялся нервно расхаживать по комнате. Ещё через пару минут его запас терпения иссяк, и он поинтересовался:
– Ну как, Рифкин, прочитали? Всё ли вам в договоре понятно?
– Мне не совсем понятен вот этот пункт, – ответил продавец квартиры, – Тут сказано, что если сделка не состоится по моей вине, то я буду обязан вернуть вашей фирме двойной размер денежного аванса… Но, допустим, после подписания договора со мной что-то случится, – (он заметно погрустнел), – и я не доживу до регистрации сделки, – (его голос задрожал, а на щеках появились слёзы), – Я хотел бы узнать: Буду ли я в этом случае признан виновным в нарушении договора?
Уэйв выхватил у Рифкина листки с текстом договора и уткнулся в них носом. Минуту спустя он вернул их клиенту и успокаивающе произнёс:
– Можете не волноваться: Подобный казус в договоре предусмотрен! Вы обратили внимание на пункт о форсмажорных обстоятельствах? Там сказано следующее: Если совершению сделки помешает форс-мажор, тогда она признаётся несостоявшейся, а все участники возвращаются в первоначальное состояние – то есть, квартира остаётся у вас, а все авансы и залоги передаются тем лицам, которые их внесли. Очевидно, ваша преждевременная смерть как раз подпадает под пункт о форс-мажорных обстоятельствах… Будьте спокойны: Никто и не подумает обвинить вас в срыве сделки! Аналогичная ситуация возникнет в случае, если какая-то неприятность вдруг приключится с нашим покупателем, – он указал на Кристи, – Допустим, его тоже переедет какой-нибудь бронетранспортёр… Это тоже будет считаться форс-мажором. (Конечно, мы не станем требовать, чтобы наследники Кристи заплатили нам двойную сумму аванса.) В этом случае ваша квартира опять останется у вас – но аванс в триста фунтов вам придётся вернуть… Ну, теперь-то вам всё понятно?
Рифкин ненадолго задумался, а потом вдруг разразился диким пронзительным хохотом.
– Что вы нашли смешного в этой истории? – удивился Кристи.
– Нет-нет, не обращайте внимания! – ответил Рифкин, заканчивая хохотать, – Я только хочу вас попросить: Вы уж, пожалуйста, не попадайте под бронетранспортёр! – он повернул к следователю УБОПЭПа своё умоляющее лицо.
– А я и не собираюсь! – заверил Кристи, – Конечно, я не могу допустить, чтобы меня накануне переезда на новую квартиру вдруг чем-то переехали…
– И ещё у меня вызывает вопросы пункт о закладке денег в банковские ячейки, – продолжил изложение претензий Рифкин, – Тут сказано, что я могу достать их оттуда только после регистрации сделки… Но вдруг я не доживу до этой регистрации? Кому тогда достанутся эти деньги?
– Первый раз встречаю клиента, который так сильно торопится на тот свет! – выразил удивление Уэйв.
– Что поделать: У меня – очень слабое здоровье! – печально вздохнул Рифкин.
– Но вам и в этом случае нет причин беспокоиться, – попытался обнадёжить его Уэйв, – Если вы сыграете в ящик до получения свидетельства о регистрации, ваши права на эту денежную сумму переходят к вашим наследникам… Вы заметили, что в конце договора оставлено свободное место? Да, вы верно догадались: Вы можете вписать туда тех лиц, которых следует в первую очередь известить в случае вашей преждевременной кончины. Именно они получат доступ к банковской ячейке с вашими деньгами. (Как видите, в нашем договоре всё сделано для удобства наших уважаемых клиентов!) Итак, Рифкин, желаете ли вы вписать кого-либо в этот пункт?
– Да, конечно! – просиял клиент, – Впишите туда мою сеструху из Гамбурга!
– Ага! – смекнул Доддс, – Ту самую, которая спёрла ваше свидетельство о собственности на квартиру?
– Других сестёр у меня нет, – со вздохом ответил Рифкин, – Мы с ней остались одни на свете… Фамилия моей сестры – Дедекинд. Точнее, это – фамилия её мужа, с которым она проживает в Гамбурге… Если нужно, я могу продиктовать вам её полный адрес и все паспортные данные!
Уэйву пришлось потратить ещё несколько десятков минут на то, чтобы внести в договор самые полные сведения о сестре Рифкина, включая её гамбургский адрес и номер домашнего телефона со всеми дополнительными международными кодами. Но вот и это дело осталось позади… Рифкин снова взял в руки договор, положил его перед собой на стол и стал снимать колпачок со своей шариковой ручки. Все присутствующие невольно затаили дыхание и застыли на месте. Даже Уэйв воздержался от дальнейших хождений по комнате и неподвижно замер за спиной Рифкина.
Продавец квартиры, словно испытывая терпение окружающих, неоднократно подносил кончик ручки к месту подписи, но всё никак не решался оставить на бумаге свой драгоценный автограф. Всякий раз его что-то останавливало. Он откладывал ручку в сторону и принимался снова изучать то один, то другой пункт договора… Наконец, Уэйв не выдержал и прозрачно намекнул:
– Рифкин, так вы будете подписывать документ? Может быть, вам не нравится ещё какой-то пункт?
– Да всё мне нравится! – улыбнулся клиент, – Но мне очень нелегко расставаться со своей квартирой… Вы только представьте: Я прожил в ней всю сознательную жизнь, от рождения и до настоящего момента! К сожалению, денежные затруднения вынудили меня решиться на её продажу… Полтора года назад я уже готов был её продать, но в последний момент передумал. И вот сегодня я снова стою перед нелёгким выбором… Жалко квартиру, что ни говори! – вздохнул он, – Хорошая у меня всё-таки квартира…
– Вам не стоит её жалеть! – поспешил вмешаться Кристи, – Продажа квартиры принесёт вам хорошие деньги, с которыми вы быстро преодолеете все ваши материальные затруднения.
– Это верно! – согласился Рифкин и снова пронзительно захихикал.
– Ну так что? – напомнил ему Уэйв, – Подписываете или нет?
– Сейчас-сейчас! – Рифкин опять взял в руку ручку и занёс её над договором.
Взоры всех присутствующих в очередной раз устремились на бумажный листок, где должна была появиться подпись продавца квартиры. В последний момент Рифкин увёл ручку чуть в сторону и старательно вывел в нижней графе текущую дату – восьмое февраля нынешнего года. Затем он снова поднёс ручку к месту подписи и почти коснулся ею бумаги… Но когда внутреннее напряжение ситуации достигло своего апогея, он неожиданно обернулся к Уэйву и безмятежно улыбнулся ему прямо в лицо.
– Что вы нашли смешного в нашем договоре? – удивился тот.
Тем временем однообразные звуки саксофона вдруг резко стихли, и из радиоприёмника один за другим отчётливо пробибикали шесть сигналов точного времени. Одновременно с началом шестого сигнала Рифкин надел колпачок на свою ручку и убрал её в карман пальто. Затем он поднялся с места и твёрдым уверенным голосом произнёс:
– К сожалению, я не могу подписать договор. В Лондоне только что наступило девятое февраля!
– И в чём же проблема? – не понял Уэйв, – Вы уже проставили в графе дат восьмое число? Ну так возьмите и переправьте восьмёрку на девятку!
– С юридической точки зрения это недопустимо! – напомнил ему Рифкин, – Наш предварительный договор был заключён на срок по восьмое февраля включительно. Следовательно, теперь он является недействительным… Я больше не имею права совершать действия, предусмотренные в этом предварительном договоре – в том числе подписывать окончательный договор, – без тени сомнений объявил он.
– Ну какой же вы педант! – возмутился Уэйв, – Вы хотите сорвать подписание договора из-за каких-то лишних двух минут? Ну что за твердолобый крючкотвор! Ставьте скорей вашу подпись – и дело с концом! В случае необходимости мы все вчетвером подтвердим, что вы подписали договор ещё до наступления полуночи…
– И это говорит мне профессиональный риэлтор? – укоризненно произнёс Рифкин, едва удерживаясь от смеха, – И это предлагает мне лицо, которое обязано уважать всякие там законы? Вот уж не ожидал я от вас такого легкомыслия…! Вы хоть знаете, как называется то, что вы мне сейчас предложили? Если не знаете, я вам скажу: подстрекательство к совершению подлога в официальных документах!
– Да чёрт бы вас побрал! – вздохнул в изнеможении Уэйв, – Вы настаиваете на соблюдении всех бюрократических формальностей? Хорошо, пусть будет по-вашему… Тогда берите вот тот бланк и заполняйте! Сейчас мы по всем правилам оформим продление нашего предварительного договора… Но учтите – он будет продлён на тех же условиях, что был заключён вначале!
– А с какой стати я должен соглашаться на ваши условия? – немедленно дал отпор Рифкин, – В предварительном договоре было сказано, что он может быть продлён при согласии обеих сторон. Но я ещё не решил, стоит ли мне давать своё согласие… Заслуживает ли фирма «Лондон-Риэлт», чтобы я продлил с ней предварительный договор? Боюсь, что вряд ли. С каждой минутой ваша контора нравится мне всё меньше и меньше. Я уже и сам не рад, что с вами связался… Вы целую неделю тянули время и водили меня за нос. Это по вашей вине подписание окончательного договора было отложено на самый последний момент! Всё это говорит о низком профессиональном уровне здешних риэлторов и юристов… Пожалуй, в другой фирме мою квартиру могли бы продать и получше! В самом деле: Почему бы мне не обратиться в более надёжную риэлторскую компанию…?
– Рифкин, перестаньте дурить! – вскричал в отчаянии Уэйв, – Быстро подписывайте договор – не то мы подадим на вас в суд!
– Это ещё вопрос, кто на кого куда подаст! – невозмутимо парировал клиент, направляясь к двери, – Все законы – на моей стороне! Я всю неделю честно и добросовестно исполнял все пункты предварительного соглашения – а вы занимались непонятно чем и в итоге сорвали подписание окончательного договора… Не пытайтесь диктовать мне свои условия! После восьмого числа все условия диктую я. Не захочу ставить подпись под вашей филькиной грамотой – и не поставлю! Захочу уйти в другую контору – и уйду! И залог в триста фунтов я вам теперь тоже возвращать не обязан… Так что я ещё подумаю, стоит ли мне и дальше иметь с вами дело!
Рифкин вышел в дверь и бесследно исчез в коридоре. Оттуда донёсся его задумчивый голос: «Да, надо будет позвонить сеструхе в Гамбург и посоветоваться…» Его шаги уже давно затихли где-то в глубине офисного здания, а четверо его недавних собеседников всё никак не могли собраться с мыслями и осознать весь психологизм и абсурдизм создавшейся ситуации… Наконец, на Уэйва нагрянуло просветление. Схватившись за голову, он рухнул в ближайшее кресло и измученно простонал:
– Ну вот, я так и знал: Этот идиот нас всё-таки надул!
– Что он вас надул – с этим никто и не спорит, – согласился Маклуски, – Но называть его идиотом у вас оснований нет – он очень грамотно обставил всех ваших юристов и риэлторов!
– А вот я до сих пор не пойму, в чём заключается смысл этой афёры, – высказал недоумение Кристи, – Рифкин сперва хотел продать мне квартиру; потом передумал и отказался… Где же здесь преступный умысел?
– Кристи, ну как же вы недогадливы! – подосадовал Доддс, – До вас всё доходит, как до жирафа – на третий день и в искажённом виде… Маклуски, вы сами изложите коллегам правильную реконструкцию событий или доверите это дело мне?
– Не стану увиливать от своих обязанностей! Как ни крути, после полуночи на меня возлагаются дополнительные полномочия, – проявил сознательность Маклуски, – Да, теперь замыслы Рифкина стали нам окончательно очевидны, и мы наконец можем оценить их по достоинству… А план его был прост до неприличия: Нарочито запутывая перед лицом Уэйва и Кэттла свою квартирную историю, а заодно вызывая у них своим поведением сомнения в своей умственной полноценности, он добился нужного результата. Риэлторы и юристы фирмы «Лондон-Риэлт» потратили драгоценное время на беготню по психдиспансерам и регистрационным палатам – и в итоге не успели вовремя подготовить подписание окончательного договора о покупке квартиры Рифкина. Поскольку срок действия предварительного договора уже истёк, а окончательный ещё не подписан, Рифкин имеет полное право отказаться продлевать предварительный договор. По его мнению, сделка по продаже его квартиры была сорвана из-за нерасторопности фирмы «Лондон-Риэлт» и по её вине – следовательно, он может на законных основаниях оставить у себя первоначальный аванс в размере трёхсот фунтов стерлингов… Собственно, целью его хитроумного замысла как раз и было завладение этим авансом. (Вспомните: Он честно признался, что продаёт свою квартиру ради денег!) В итоге своей квартирной махинации он действительно приобрёл лишние три сотни фунтов…
– Я полагаю, тремя сотнями дело отнюдь не ограничилось, – дополнил коллегу Доддс, – Когда Рифкин раскрыл свою записную книжку, мне удалось заглянуть ему через плечо и разглядеть кое-что интересное… Я заметил, что его книжка почти целиком расчерчена на четыре колонки. Похоже, в них были занесены следующие данные: название риэлторской конторы, фамилия риэлтора, фамилия покупателя и размер денежного аванса. Первые три колонки содержат совершенно различные названия и фамилии – а вот в четвёртой с завидной однообразностью повторяется одна и та же запись: «300 ф. ст.» Очевидно, Рифкин выставил свою квартиру на продажу сразу через несколько риэлторских контор и ото всех не преминул получить денежный аванс стандартного размера. (Недаром он жаловался, что у него рябит в глазах от покупателей и риэлторов!) Разумеется, в нужный момент он откажется от продажи квартиры, и она в итоге опять останется в его законной собственности; зато попутно он соберёт неплохой улов – по три сотни с каждой риэлторской конторы. В общей сложности это составит несколько тысяч фунтов… (На эти деньги Рифкин сможет достойно прожить ещё года полтора и даже поделиться частью дохода с сестрой, проживающей в Гамбурге.) Очевидно, в позапрошлом году он уже попробовал провернуть похожую махинацию и успел оставить с носом несколько риэлторских контор. С некоторыми из них он теперь не рискует иметь дела, о чём откровенно нам поведал. (Там хорошо запомнили его фамилию с физиономией и уже не позволят повторно поймать себя на тот же крючок.) Ну а сегодня к этому чёрному списку присоединился и наш «Лондон-Риэлт»…
– На мой взгляд, риэлторские конторы сами виноваты в своих бедах, – заметил Маклуски, – Их столько развелось в нашем туманном Лондоне, что у аферистов просто глаза разбегаются от изобилия выбора… А ведь пресечь деятельность подобных Рифкинов было бы не так уж и трудно, если бы самая первая обманутая им контора своевременно оповестила бы об этом своих ближайших коллег. Достаточно просто сообщить им: «аферист такой-то, проживает там-то, использует такие-то и такие-то хитрости» – и этот Рифкин больше никогда бы не обманул ни одной шаражкиной конторы. Но вся беда в том, что любая риэлторская компания видит в своих коллегах по ремеслу лишь непримиримых конкурентов. Она будет только рада, если те тоже сядут в ту же самую лужу, что и она… Ни о какой корпоративной солидарности в риэлторском цеху нынче не может быть и речи. Значит, Рифкин не успокоится, пока полностью не облапошит весь этот цех…

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71022457?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.