Главная страница | Триллеры | Тенлис Хилл. Последняя Игра

Тенлис Хилл. Последняя Игра
Ана Диер
В небольшом городке Тенлис Хилл, расположенном вдали от шумных мегаполисов, подросткам много лет назад довелось столкнуться с загадочным и пугающим явлением – проклятием древней ведьмы.
Спустя много лет, когда большинство его друзей уже ушли из жизни, шериф Дин Уитмор продолжает бороться с воспоминаниями и пытается исправить ошибки прошлого. Он открывает двери для призраков, надеясь найти то, что было потеряно по ошибке.
В Тенлис-Хилл вновь происходят ужасные события: льётся кровь, гибнут невинные люди. На месте старого стадиона теперь возвышается ужасающий цирковой шатёр.

Ана Диер
Тенлис Хилл. Последняя Игра

ПРОЛОГ
Читателю от автора:
Мир полон трудностей, и жизнь – это постоянная борьба. Считается, что только тот, кто умеет играть по правилам жизни, может достичь победы. У нас нет выбора. В гонке за своим счастьем есть только победители и проигравшие.
С детства мне говорили, что быть писателем и художником – это мечты, которые невозможно воплотить. Каждому из нас хотя бы раз говорили, что битва уже проиграна и сто?ит смириться с обстоятельствами и жить дальше.
Но пока есть вы – те, кто готов читать наши истории и проживать жизни наших героев, – битва будет продолжаться. Эта книга завершает трилогию «Тенлис Хилл», но моя битва продолжается в новом мире.
Помните, что тот, кто не способен мечтать, уже проиграл.
Ваша Ана Диер.

ПРОЛОГ

«Всегда наступает рассвет. Какой бы тёмной ни казалась дорога впереди, солнце взойдёт на горизонте и осветит путь тем, кто не свернул с него. Отдаваясь во власть тьмы, вы обрекаете себя на вечную тьму».


Заметка из газеты «Портленд Пресс Геральд», 2015 год.
Запись из дневника художника Уильяма Гауде, переданная в музей вместе с последней его работой.
24 июня. Солнце, которое я когда-то любил, теперь стало моим беспощадным врагом. Минувшим днём вспыхнули окружные поместья и леса, люди толкуют по углам, что повинная бесовая жара, но я уверен – он идёт по моим следам. В Тенлисе находят тела, обезображенные огнём. Я знаю, что он выжил и теперь жаждет отомстить за то, что с ним сделали. Она прокляла его и подарила ему самый ценный дар – бессмертие. И этот дар достался тому, кто виновен в её бессмысленной гибели. По ночам я вижу скрипящий эшафот, что, поджидая меня, гниёт на площади, чувствую, как на горле стягивается металлический прут, испещрённый десятком острых шипов, а вокруг моих детей разгорается адское пламя! Я не готов умирать, моя семья не заслуживает страданий, принесённых проклятием! Я должен найти способ…
11 октября. Безумие – такое простое слово, но сколько в нём неизведанного? Безумцам открыты возможности, которые не видят обычные люди! Я вижу то, что скрыто от мира: границы другой реальности, возможность воскрешения. Я получу долгожданное прощение… Мур знает тайну, она поможет мне. Она обещала.
15 октября. Я был прав, когда сохранил пепел после её сожжения. Наконец, настал час, когда я могу всё исправить! Картина запечатлеет почерневшую душу Эбигейл Конел и навсегда освободит меня от проклятия ведающих! У всего есть своя цена… Смерть – всего лишь карта Таро, но ей не сто?ит противиться! Мур вернёт Эбигейл к жизни, и тогда я заслужу прощение. Вернуть утраченное – вот истинная цель.
18 октября. Кровавое лунное затмение не просто красивое явление. Врата открываются под светом луны, но моё заклинание их захлопнет. По ту сторону… Я достучусь…

Глава 1

«Говорят, время – лучший доктор. Но оно похоже на обезболивающее: оно лишь помогает смириться с болью, которая остаётся в сердце. От этой боли невозможно излечиться – она и есть мы, настоящие и живые».

Тенлис Хилл. Осень 1990 года.

В штате Мэн, на окраине небольшого городка, который словно прячется за широкой стеной леса, выпал первый снег. Это случилось раньше чем обычно. Ещё не закончился октябрь, а несчастные горожане уже были вынуждены надеть утеплённые куртки и высокие ботинки, чтобы укрыться от внезапно разбушевавшейся стихии.
Тенлис Хилл не тот город, где зимой можно позволить себе забавляться, лепя снежную бабу или разъезжая на коньках до ночи на застывших водоёмах. Зима в этом оторванном от мира месте проходит под аккомпанемент ливневых дождей, пасмурных дней и бесконечной слякоти. Однако даже в такую погоду неожиданные снегопады вызывали бурю радости у детей, которые выбегали на улицу с каждого домом.
Они заразительно смеялись, обкидывая друг друга снежками, смешанными с грязью, попадали по проезжающим машинам, а потом с криками убегали от разъярённых водителей в разные стороны.
Дин когда-то разделял их радость от простых вещей, которые они считали благословениями. Но с наступлением долгожданного совершеннолетия такие развлечения все больше уходили на задний план, заменяясь, как оказалось, безрезультатными попытками расследовать таинственные исчезновения детей в городе.
– Ну же, Дин! Зачем ты упираешься?
Девушка, раскрасневшись от ветра, заливалась звонким смехом, буквально волоча уставшего парня за рукав вельветовой куртки по главной улице города.
– Я не понимаю, зачем нам идти туда, Агата? – пробубнил Дин, продолжая упираться, медленно вышагивая по свежему снегу, что неприятно хрустел под ногами.
– Просто посмотришь!
Она выглядела фантастически красивой в этой кожаной куртке с изображением кровавой кобры на всю спину и распушёнными, пепельного оттенка волосами, выбивающимися из-под капюшона. Дин резко дёрнул девушки на себя, и пара вместе повалилась на землю, припорошённую молочным снежным пухом.
Агата громко рассмеялась и попыталась повалить Дина в грязный снег. Однако он схватил её за воротник куртки и страстно поцеловал в искусанные губы. Казалось, он не хотел упустить ни одной секунды, проведённой с ней.
– Воу, голубки, ну не на земле же? – раздался мягкий голос Вижена, неожиданно вывернувшего из-за угла здания, направляясь в то же место, что и ребята.
Роуз, продолжая хохотать, откинулась в сторону и, слепив увесистый снежок, запустила в лицо и без того окоченевшего друга.
– Давай-ка поднимайся. Пока воспаление почек не получила! – требовательно произнёс парень, хватая девушку за руку и рывком поднимая на ноги.
Теперь уже Дин начал смеяться, поднимаясь следом и отряхивая вымазанную грязным снегом куртку.
– Ведёшь себя, как её старший братец.
– Да ну, брось, я не хочу, чтобы она свалилась с температурой, когда впереди бал в честь Колумба. Ох, помню я эти балы…
– Не продолжай! – хором выкрикнули друзья.
Уитмор в первый раз находился в новом логове «Кровавых Змеев», если бы не взбалмошная Агата Роуз, он, сынок шерифа, и вовсе никогда, наверное, с ними не познакомился. Но его любимая спускалась по бетонным ступенькам с такой уверенностью, словно шла к себе домой. Молодой человек всегда удивлялся тому, как эта девушка, испытавшая столько унижений со стороны жителей чёртового Тенлис Хилл, продолжала идти вперёд с высоко поднятой головой.Вижн ласково похлопал улыбающуюся девушку по плечу и открыл неприметную дверь, приглашая ребят в тайные, подпольные помещения своего мира. Мрачный коридор, освещённый несколькими старыми лампами, вёл в подвал. Запах свежей краски сразу неприятно ударил Дину в нос.
– Агата, не ожидал тебя увидеть, – главарь банды, сгорбившись, восседал на кожаном диванчике бордового окраса в окружение сотни бумажек и, увидев девушку, сдержанно улыбнулся.
– Мы пришли помочь, Арчи! Ты говорил любые руки во время ремонта на вес золота, а я привела ещё две очень хорошие руки.
– Да-да, помощь явно не помещает, – он подвинулся, приглашая присесть рядом, и повернулся к Агате, рассказывая о грандиозных планах.
Дин не слушал Арчи, гораздо увлекательнее было наблюдать за девушкой, что с нескрываемым любопытством разговаривала с Эвердином, предлагая свои безумные идеи. Её длинные волосы касались плеч и постоянно лезли в глаза, отчего Агата беспрерывно их поправляла, задвигая за ухо. Дин знал каждый её жест, каждую привычку, помнил, какой кофе она пьёт по утрам и о чём мечтает больше всего. Он без памяти влюблён, так что трепетом прошибало всё тело, как от удара электрическим током.
– Она мертва!
Чрезмерно оглушительный, хриплый и совершенно посторонней голос раздался, казалось, так громко, что Дин начал оглядываться по сторонам, словно сумасшедший в поиске источника.
– Она умерла десять лет назад!
Металлический голос звучал всё настойчивее. Руки парня вспотели, а воздуха в груди стало так мало, что каждый вдох причинял невыносимую боль. Парень не сразу понял, что голос звучал только у него в голове. Он продолжал смотреть на девушку, пытаясь игнорировать бессмысленный крик, который становился всё громче.
– Отпусти! Отпусти! Отпусти!
Агата вовлечено что-то объясняла Арчи, еле слышно, словно находилась под толщей воды, голос её доносился до слуха отдалённо, глухо, а образ медленно растворялся, постепенно размываясь, подобно ряби на Падком озере.
– Агата!
Дин попытался прикоснуться к девушке, ухватиться за это важное виде?ние, но дрожащая рука прошла сквозь неё, не встретив сопротивления. Мир вокруг закружился, как карусель, и расплылся, стирая границы реальности…

Тенлис Хилл. Осень 2010 года.

– Агата… Агата, подожди…
Шериф маленького городка, спрятанного в чащобе мрачного леса, продолжал спать, но сон его оказался слишком тягостным, переполненным навязчивыми воспоминаниями и несбыточными надеждами, что остались где-то, в его далёком прошлом, которое и рад мужчина вернуть, но способа не придумали люди, чтобы во времени возвращаться на несколько десятков лет назад.
Чёрная кошка с разноцветными глазами сорвалась с прикроватной тумбы, предчувствую беспокойство своего владельца и прыгнула прямо на широкую грудь шерифа, впиваясь когтями в загорелую кожу и заставляя скорее проснуться. Дин распахнул глаза, неожиданно пытаясь ещё ухватиться за фальшивую действительность, но кошка настырно закричала, окончательно возвращая Уитмора в пустую комнату его собственного дома.
– Мэвис, чёрт бы тебя побрал! Дай мне сдохнуть уже в этом чёртовом сне!
Мужчина дотянулся до стеклянного стакана с водой и, жадно глотая прохладную жидкость, яростно смотрел в цветные глаза животного. Подниматься с прохладной от собственного пота кровати не хотелось, но электронные часы бесчеловечно запищали, уведомляя, что в Тенлис Хилл наступило очередное осеннее утро.
Дин сел на край матраса, потёр ноющие виски и посмотрел в круглое зеркало, висящее на противоположной стене. Он был недоволен своим отражением. Усталость проступила под изумрудными глазами в виде тёмных кругов, а отросшая щетина напоминала о прошедших выходных, которые он провёл в компании крепкого бурбона.
– М-да… – Уитмор выдохнул и, нацепив чёрную футболку, спустился в кухню.
Прохладный воздух проникал сквозь открытую форточку, заставляя, поёжится от осеннего ветра, гуляющего за окном, и, заварив горячий кофе, мужчина устроился за барной стойкой с ноутбуком. Кошка недовольно прыгнула на соседний стул, громко мяукая.
– Да помню я о тебе, помню, – он на автомате вскрыл пакет с сухим кормом и поставил миску прямо на стол.
Дину так было уютнее, когда Мэвис завтракала, да и ужинала вместе с ним за одним столом. Создавалась беглое впечатление, что он не один в доме, и в этом пушистом комочке всё ещё осталась часть его Агаты, которая продолжает наблюдать за ним.
– Дин!
Звонкий и в то же время настырный голос младшей сестры раздался совсем близко. Сара забежала через двери чёрного хода, отряхивая горностаевый мех своего капюшона от пушистого снега. Девушка машинально обвела беглым взглядом помещение и уставилась на Дина, уперев руки в бока.
– Какого чёрта ты заперся?!
– Может, потому, что хочу выспаться хоть раз?
Сара заимела идиотскую, по мнению мужчины, манеру врываться к нему домой каждый день перед школой, чтобы поболтать и выпить кофе. Дин точно знал – это только прикрытие, и на самом деле его уже восемнадцатилетняя сестра приходила удостовериться, что он не тронулся умом окончательно.
В особенности сестра считала, что это угрожало рассудку мужчины осенью, когда воспоминания стучались в сердце обоих так стремительно, что хотелось и правда свихнуться и, словно вошь, лежать на кровати. Такое желание было у всей их семьи. Осень в россыпи своих красок таила страшные воспоминания о людях, которые были вынуждены остаться в самом тихом уголке города – кладбище.
После событий десятилетней давности Сара долго приходила в себя. Ночные кошмары мучили маленького ребёнка так сильно, что Дину приходилось оставаться на ночь в их доме, потому что мать Агаты и сама не могла пережить случившееся со старшей дочерью.
Маленький город вновь охватил леденящий ужас беспощадной смерти, и Дин, как и раньше, оставался единственным человеком, кому приходилось расхлёбывать последствия и заботиться о младшей сестре. У мужчины не оставалось времени на собственную боль, которая тлела где-то глубоко внутри, и только когда прошло почти два года со смерти Агаты, Дин позволил замедлить темп, давая себе шанс выдохнуть, но Сара продолжает по сей день отплачивать ему своей поддержкой.
– Устроил дома свинарник! – воскликнула девушка, вынимая мусорное ведро и скидывая туда оставленные на кухонном блоке пивные бутылки. – Ты опять пил все выходные?
– Сара, я взрослый человек, имею право.
Сестра закатила глаза, бормоча проклятия себе под нос, а потом расположилась с чашкой ароматного кофе напротив, погладив кошку по гладкой шерсти.
– Ну хоть её ты не забываешь кормить, – Сара, наконец, улыбнулась, смотря на мужчину с любовью.
– На кладбище поедем после школы, – заявил Дин, накрывая ладонь единственной сестры своей внушительных размеров рукой.
– Почему так рано? Хотели же в выходные?
– Мне надо будет уехать потом, возможно, на два дня.
– Дождёшься меня после школы? – тихо произнесла Сара, заглядывая в изумрудные, уставшие глаза мужчины.
– Конечно, я заберу тебя.
– Брось, меня Бак подвезёт.
Дин стукнул по столу ладонью, сжатой в кулак, глядя на сестру в упор.
– Я говорил тебе не таскаться больше к ним?
Но девушка уже соскочила со стула и, чмокнув брата в щеку, надела парку, прихватив рюкзак.
Мужчина откинулся на спинку стула и открыл ноутбук, продолжая разбирать статью, которыми стал одержим на протяжении всех десяти лет. Словно зависимый, он изучал записи дневника Гауде, алхимию и некромантию. Это стало бесконечной целью – попытка вернуть утраченное.– Я уже не ребёнок, Дин, и сама знаю, с кем мне общаться, – она произнесла это без злобы, улыбаясь, и вновь напомнила шерифу Агату Роуз, много лет назад.
Город тем временем продолжал жить своей обычной жизнью. Многие горожане даже не подозревали, что происходило в соседнем лесу более двухсот лет и сколько невинных и искалеченных душ погибло, защищая это место. Но Сара знала всё. Она была одной из немногих выживших в кровавой битве и пыталась оправдать свой шанс, больше не страшась спать по ночам. Кошмары остались где-то далеко в воспоминаниях о том тяжёлом времени.
– Капюшон надень! – послышался хриплый голос Арчи, капающегося под капотом машины возле кафе.
Сара широко улыбнулась, отвлекаясь от собственных мыслей, и перебежала дорогу, повиснув на шее высокого мужчины. Арчи по-отцовски чмокнул её в макушку чёрных, как смоль волос и напялил меховой капюшон, смотря в глаза девушки.
После трагедии вся её семья оказалась разделена пропастью непонимания и скорби. Маленькая Сара осталась в темноте своих страхов, и Арчи не мог позволить себе оставить ребёнка и сбежать из ненавистного городка.
Мать девочек так и не смогла оправиться от смерти Агаты, и Дин едва ли мог похвастаться запасом сил, чтобы двигаться дальше в гордом одиночестве. В такой момент стирается граница между враждой и дружбой. Арчи знал, что должен почтить память и помочь, и пусть это будет противоречить здравому смыслу, ему было всё равно. Так, Сара обрела вторую семью, которая поклялась защищать её.
– Заболеть решила перед балом? Смотри, мать запрет тебя дома.
– Да не будь ты занудой, у меня всё под контролем, – она хотела скинуть ненавистный меховой капюшон снова, но мужчина уже строже остановил её руку.
– Будешь такой колючкой и больше ни ногой к нам.
– Тебе нужно меньше общаться с шерифом этого города, Арчи, ведёшь себя как он.
– Не боясь этого слова, маленькая неприятность, но ты мне как родная сестра, и заботиться о тебе мой долг.
Сара закатила глаза и, выслушав короткую воспитательную беседу, попрощалась, шагая дальше в школу.
В Тенлисовской общеобразовательной школе шла активная подготовка к ежегодному празднованию Дня Колумба. Коридоры, залы и учебные кабинеты были украшены цветочными гирляндами и яркими государственными флагами. От этого изобилия цветов и огней у Сары, которая всегда испытывала неприязнь к этому празднику, разболелась голова. Для её семьи этот день был траурным, и все эти праздничные украшения казались неуместными.
На школьном дворе было много учеников, которые оживлённо обсуждали последние новости. Рядом с парковкой, спрятавшись от посторонних глаз, собирались молодые члены банды «Змеи». С тех пор как банда полностью обосновалась в городе, в школе можно было часто увидеть около десятка учеников в кожаных куртках с символикой «Змей». Молодые люди не стеснялись носить одежду и аксессуары с символикой своей «семьи». Сара, в частности, носила под курткой чёрный свитшот с изображением Кровавой кобры – символа банды.
– Сара!
Девушка резко обернулась, услышав родной голос, и в тот же миг, оказалась в объятиях слишком худых рук.
– Когда ты успела приехать? – спросила Сара, смеясь в голос и стискивая близкую подругу в объятиях до хруста в рёбрах.
– Вчера, поздно вечером, мать не позволила мне выходи?ть, я хотела прийти к тебе – пожала плечами Девина Девис.
За летние каникулы она сильно выросла, почти догнав длинноногую Сару, и теперь не выглядела как младшая сестрёнка, но болезненная худоба так и осталась с девушкой, несмотря на принудительное лечение от анорексии на протяжении всего лета.
– Я видела Дина в центре, он предложил съездить с вами на кладбище, – пробормотала Девина, подхватывая подругу под руку и уводя за собой, в сторону главного входа.
Оставив в шкафчиках личные вещи и продолжая обсуждать потерянные каникулы, девочки добрались до кабинета химии и устроились на своих местах, ожидая преподавателя. Сара подвинулась ближе к подруге, спихнув рюкзак на соседний стол, чем привлекла внимание блондинки впереди.
– Уитмор, ты меня задела!
Сара закатила глаза, склонив голову набок.
– Ой, Ханна. Иди к чёрту, я тебя умоляю.
Блондинка сморщила нос, но решила не продолжать конфликт.
– Дин, наверное, заберёт нас после уроков, ему не нравится моё общение с Баки, – тише сказала Сара, наклонившись к подруге.
– Ещё бы, он шериф, ты не должна таскаться с уголовниками, Сара, это не правильно.
– Они не уголовники! – воскликнула девушка, сурово глядя на Девину. – Тебе напомнить, что твой погибший брат был одним из банды Змеев?
– И куда это его привело? – грустно отозвалась девушка.
– Ты их не знаешь, Девина, – пробурчала Уитмор и, вернувшись на своё место, уставилась в учебник, делая вид, что внимательно читает.
Дин тем временем молчаливо наблюдал из окна полицейского участка за подростками, что, прогуливая уроки, толпились у излюбленного кафе. Он вспоминал, как когда-то там стояли они. Живые и счастливые, полные надежд и безудержного желания жить.
После смерти Агаты все говорили ему, что жизнь не стоит на месте, что мир не рухнул и нужно двигаться дальше. Но мужчина знал, понять его смогут немногие, лишь те, кто в ту ночь лицезрел изуродованное тело его беременной невесты, что достали из ущелья. Его собственный мир оказался разрушен на атомы, и первой мыслью было уехать, сбежать, как когда-то поступила Роуз, но Дин не мог позволить себе даже этого.
– Можно?
Размышления прервал знакомый, хриплый голос, и мужчина потёр уставшие глаза, кивая старому другу. Арчи вошёл тихо, молча поставил бутылку виски на стол шерифа и самостоятельно достал два стеклянных стакана из шкафчика на стене. Змей плеснул напиток и протянул один Уитмору, глядя куда-то в окно.
– Десять лет прошло… – Арчи сказал это почти шёпотом, словно пытаясь опробовать на вкус произнесённые слова.
– Думаешь, у нас получится? – нервно спросил Дин, пригубив горьковатый напиток.
– Я не знаю, Дин, не знаю, правда ли была написана в чёртовом дневнике, но я надеюсь, что мы сможем увидеть её, хоть на секунду бы взглянуть в эти глаза, – он взлохматил короткие, чёрные волосы и опустошил бокал, наполняя его снова.
– Красная луна приходит раз в десять лет, это наш единственный шанс поговорить, – словно успокаивая самого себя, произнёс Дин.
Арчи понимающе взглянул на друга, связанного с ним общей болью и нескончаемой историей.
– Она любила тебя, Дин, даже если не получится, ты знаешь, что был любим, этой взбалмошной, сильной женщиной, спасшей целый город от проклятия.
– Этого мало, Арчи! Чертовски мало времени нам отвели, мы столько упустили, и я снова потерял её! – Уитмор с шумом опустил стакан на стол и взялся за голову, бормоча под нос. – Десять лет прошло, а я, как в бреду, ищу способ чего-то сверхъестественного, а ведь мы сами бежали от этого столько лет!
Арчи поддерживающее похлопал мужчину по плечу.
– Прошлое доказало, что всё возможно, что смерть – это не конец, и нет ничего плохого в том, что ты ищешь способ.
Дин горько усмехнулся:
– Камилла так не считает, она говорит, что мы накликаем беду на весь город.
– У нас один шанс в десять лет, не получится, не страшно, но мы хотя бы попытались.
Двери в кабинете противно скрипнули, пропуская парня в форме полицейского, он смущённо опустил глаза в пол и положил перед шерифом яркую афишу, вместе с жёлтой папкой.
– Мистер Уитмор, в город приехал цирк, их…директор, он хочет с вами увидеться, а также передали ориентировки из соседнего Мирбстона, там нашли обезображенный труп.
– Спасибо, Макс. Свободен.
Парень юркнул обратно за дверь, а Дин взял в руки красочную брошюру, внимательно разглядывая её.
– Ещё этих уродов нам не хватало.
– Цирк уродцев? Такие разве ещё бывают? – возмутился Арчи, забирая у друга листовку с изображением яркого шатра и странных существ, совершенно непохожих на людей.
– Видимо, мерзость какая-то, – ответил Дин, наливая себе ещё виски.
Арчи усмехнулся, возвращая бумагу на стол, и, улыбнувшись, поднялся с места.
– Пойду я, расскажешь потом, что эти клоуны от тебя хотят.
Дин кивнул, а потом, словно вспомнив ещё что-то, обратился к другу.
– Арчи, по поводу Сары, ей рано слоняться со змеями.
– Я понимаю, Дин, но ей ты это не внушишь, а запретить я не могу. Не хочу, чтоб возненавидела меня. Да и с нами ей ничего не угрожает, так хоть под присмотром всегда. Она росла среди наших ребят, не ищи беду там, где её нет.
Шериф устало кивнул, не спуская глаз с назойливой афиши. Арчи ушёл, оставив Дина наедине с бутылкой виски и воспоминаниями. Однако несмотря ни на что, мужчина не мог отвести взгляд от красочного циркового шатра, изображённого на афише.

Дом мой кладбище отныне
Глава 2

«Сожаление о содеянном или случившемся по воле Господа, вгоняет запутанных людей в тупик. Бесконечные Попытки исправить ситуацию, порой неизбежно оборачиваются крахом собственного сознания и ещё бо?льшим утратам».
Город накрыл холодный циклон, словно укутав его белым покрывалом. Снег неспешно ложился на потрескавшийся асфальт и яркие крыши домов, превращая Тенлис-Хилл в подобие рождественского шара. В кабинете шерифа, напротив, становилось душно и напряжённо. Дин уже в который раз перечитывал материалы переданного дела из соседнего городка и не мог отделаться от мысли, что его что-то беспокоит в чёрно-белых фотографиях жертвы с изуродованным лицом.
Рядом покоилась яркая афиша цирка, привлекавшая внимание так сильно, что взгляд непроизвольно постоянно возвращался к искривлённым лицам артистов и их странному директору, покрытому шрамами. Мозг непроизвольно сравнивал людей с афиши, с фотографиями с места трагедии. Но ход мыслей прервали, шерифа неожиданно вернули в реальность стуком в дверь.
– Входите, – устало произнёс мужчина, не поднимая головы. Он начал складывать бумаги в ящик стола. Наконец, подняв взгляд на гостя, Дин застыл на секунду, увидев перед собой высокого человека в длинном бордово-чёрном пальто.
Угольные волосы нежданного гостя были туго стянуты на затылке, а продолговатое мертвенно-бледное лицо сплошь покрывали следы чудовищных ожогов. Незнакомец фальшиво улыбался, и эта улыбка больше походила на звериный оскал готового к атаке хищника.
– Доброго дня, шериф Уитмор. Позвольте представиться: Макс Дефолт, директор прекрасного цирка, что прибыл к вам в город, – мужчина учтиво кивнул и присел на предоставленный Дином стул.
– Дин Уитмор. Что привело вас к нам?
– Мы странствуем по всему миру, и наши дороги сошлись в этом чудесном месте. Когда-то я и сам родился в этом маленьком городе, было приятно, знаете ли, оказаться здесь вновь.
Голос директора напоминал скрип засохших веток по стеклу в спальне Дина, стало настолько противно, что Уитмор почувствовал, как внутри скручивается тугой узел, вызывая приступ тошноты.
– Надолго к нам? И где остановитесь?
– О, это я пришёл выяснить к доблестным стражам порядка. Моему цирку будет крайне удобно раскинуть свои шатры на старом стадионе, – он снова улыбнулся, вызывая у Дина большее отвращение. – Мы проведём семь представлений и покинем вашу обитель, шериф.
– Хорошо, я не против. Дерзайте.
Директор медленно поднялся с места и задержал взгляд чёрных, блестящих глаз на единственной фотографии, стоя?щей на столе шерифа среди остального хауса. На ней Сара дурачилась в прошлое Рождество, примеряя на себя парик с разноцветными волосами.
– Ваша…
– Сестра. На фото моя сестра.
– Я думаю, её заинтересует приглашение на первое шоу. Это будет честью для моих людей.
Он поспешно положил на стол два чёрных билета с красной гравировкой и покинул кабинет, расплываясь в зловещей улыбке. Стоило двери захлопнуться, Дин вскочил с места и, распахнув форточку, вдохнул свежий воздух. От мрачных мыслей, которые роились у него в голове после разговора с директором, отвлёк звонок мобильного телефона.
– Ну и где ты? – голос Сары моментально отрезвил возбуждённое сознание.
– Я уже иду! – воскликнул Дин и, схватив с вешалки куртку, поспешил к чёрной «Импале», припаркованной у полицейского участка.
У Дина был свой автомобиль, после страшной аварии шерифу выдали новенький Бронко, но «Импала» напоминала о бывшей хозяйке, и мужчина часто ездил на ней, рассчитывая в будущем подарить сестре, когда та получит водительские права.
Сара ждала у кованых ворот школы. Серое здание молчаливо наблюдало за кутающимися в тёплые парки школьниками. Сара потуже затянула шарф, спасаясь от поднявшегося ветра, и болтала с Девиной, жестикулируя руками. Девушки были так увлечены разговором, что не заметили, как мужчина со свистом затормозил на парковке, осыпав их первым снегом из-под колёс машины.
– Эй! – сестра, возмущённо шипя, забралась на пассажирское сидение и тихонько стукнула брата в плечо. – Совсем сдурел?
– Хотел развеселить твою кислую мину, – отозвался Дин.
Девина давясь смехом от перепалки Уитморов, устроилась на заднем сидении, мысленно представляя, как сложилась бы её жизнь, будь оба брата, все ещё живы. Она не знала Сэма, видела лишь чёрно-белые фотографии, хранящиеся в ящике стола матери. Но прекрасно помнила Тома с его привычкой создавать впечатление умного и успешного человека, сбежавшего из города Про?клятых. Города, где Девине приходилось жить.
– Что с погодой творится? – возмущённо спросила Сара, смотря в окно на проносящиеся мимо деревья, покрытые тонкой пеленой снега.
– Такое бывает, – ответил Дин, внимательно следя за слишком сильно знакомой доро?гой.
– Словно сама природа злится на нас, – девушка надула пухлые губы и, сложив руки на груди, уставилась на брата.
Дин задумался над её словами. Десятая Осень и правда выдалась ужасной: пронизывающие ветра сменялись бесконечным мокрым снегом и холодными ливнями, словно сам город противился его отчаянной задумке, отталкивал, показывая самый настоящий протест.
Через несколько минут, припарковав машину на крошечной парковке, гости подошли к кладбищу. Холодные бетонные плиты встречали немногочисленных посетителей мрачной картиной. Девушки шли чуть впереди, продвигаясь по узким тропам, покрытым снегом и грязью, и только Дин ступал медленно, он знал лицо каждого призрака, что в ту роковую ночь стояли в молчаливом ряду, как немые зрители неизбежного.
Агату похоронили рядом с её старыми друзьями. Их могилы стали самым болезненным напоминанием о прошлом. Они заставляли всех городских жителей помнить о войне, о которой они даже не подозревали.
– Наконец-то! – Сара воскликнула, победно, подбегая к мраморному камню, и варежкой смахнула упавший снег с надписи.
– Агата Роуз, – почти шёпотом произнесла девушка, усаживаясь на колени прямо на холодную землю. – Спасибо, что позволила мне выжить…
Дин подошёл к младшей сестре и, с горечью глядя на гравировку, обнял её за хрупкие плечи. Это было всё, что осталось от его любимой.
Из глаз Сары покатились горячие слёзы. Каждый год они приходили к этому безмолвному камню, и девочка снова и снова благодарила сестру за все те годы, которые та ей подарила. Дин молча наблюдал за ней, скрывая свою боль внутри. Он не мог позволить себе проявить слабость перед сестрой, которая и так прекрасно понимала, что чувствует старший брат.
Девина приезжала нечасто, обычно в компании других людей. Но Дин всегда подходил с ней к двойной могиле братьев Дэвис и оставлял красные цветы.
Воспоминания стёрлись из его памяти, обиды и презрение исчезли, как будто их никогда и не было. С годами осталась только горечь от потери.
– Идём, Сара, замёрзнешь.
Девушка смахнула непрошенные слёзы с красных щёк и, прижавшись, как в детстве к брату, последовала назад к машине.
– В город приезжает цирк, ты сходишь со мной? – вдруг спросила она, смотря щенячьими глазами на брата.
– Уверена, что хочешь смотреть на кучку уродцев?
Девушка кивнула продолжив:
– Просто интересно, говорят, директор цирка умеет говорить с духами.
Дин неожиданно дёрнул сестру за плечо, резко разворачивая к себе лицом.
– Не смей лезть в это, Сара!
Сестра выпучила свои большие зелёные глаза и, вырвавшись из неожиданной хватки, ударила брата в плечо.
– Я не собиралась! Чего ты взбесился?
Мужчина выдохнул.
– Переживаю за тебя. Ты не должна даже думать о призраках, Сара, в твоей жизни их больше не будет.
Сам же он бросил взгляд в небо, где ранняя луна уже показалась, окрашивая свои края в розоватый оттенок.
«Ещё немного» – подумал шериф, подталкивая сестру к машине.
По пути домой мужчина размышлял о правильности своего решения. Дин всё ещё боялся, что, приоткрыв завесу тайны, спрятанной в дневнике психа, навлечёт на город новые несчастья, от которых не отмыться. Но надежда вернуть Агату была сильнее этого страха. Сильнее всего.
Уитмор привёз Сару домой поздно вечером. Не желая общаться с родителями, которые ужинали в столовой, она быстро поднялась в свою спальню и заперла дверь на защёлку. В такие важные дни ей всегда хотелось побыть одной. Девушка хотела посмотреть старые фотографии и просто полежать в кровати, вспоминая те редкие моменты из прошлого, которые бережно хранились в сердце.
Однако сегодня в комнате было непривычно холодно. Сара взяла старый альбом и, не раздеваясь, закуталась в тёплый плед. Страницы альбома шуршали в её руках, унося девушку в прошлое. Неожиданный шорох рулонной шторы заставил её вздрогнуть. Сара посмотрела на чёрный кусок драпированного картона и уже хотела продолжить рассматривать фотографии, но за окном пронзительно закричал ворон.
– Что за чертовщина! – Уитмор метнула раздражённый взгляд на штору, и, не увидев ничего странного, медленно поднялась с кровати, подходя к окну.
Ночь уже окутывала город своим тёмным покрывалом. Жёлтый свет фонарей не мог разогнать сгущающуюся тьму, и казалось, что густой лес за их домом утопает в непроглядной мгле. Только бледная луна с красной каймой осмеливалась выглянуть из-за тучи, словно предупреждая город о своём скором возвращении.
«Снова кровь… Я и забыла, что это должно? было произойти сегодня».
Сара испытывала странное беспокойство внутри и пристально вглядывалась в даль. У кромки леса она всё же заметила медленно движущуюся фигуру. Это было светлое пятно, почти прозрачное, оно перемещалось из стороны в сторону, не касаясь земли.
Девушка не могла разглядеть детали, но внезапно Сара точно ощутила, что фигура смотрит прямо на неё.
Дин тем временем благополучно добрался до спортивного бара с броской неоновой вывеской «Змей». В настоящий момент это игорное заведение не выглядело как конспиративная кроличья нора бандитов, теперь «Змей» считался вполне популярным местом, где регулярно собирались уставшие от бесцветных будней личности. Современная музыка грохотала так, что доносилась до слуха мужчины ещё на улице. Некогда дремучая парадная лестница сейчас ярко освещалась десятком кроваво-красных мощных ламп, подсвечивающих ещё одну вывеску с рельефным изображением самого коварного змея, пожирающего собственный хвост.
Уитмор, огляделся, неторопливо прошёл к бару, расположившись на высоком кожаном стуле и заказывая добрую порцию двойного виски. Ночной кошмар, напрямую связанный с данным местом, всё ещё всплывал в памяти обрывками, а вместе с ним раздавался ожесточённый голос собственного разума.
– Дружище, таки решил посетить нас вновь! – радостно вскрикнул Вижен, ударяя по плечу старого друга. – Рад тебя видеть, Дин.
Вижен устроился на соседний стул, жестом здороваясь с барменом и делая заказ. Иногда Дину казалось, что этот кудрявый «засранец» продал душу дьяволу и теперь наслаждался вечной молодостью и столь успешным веде?нием дел.
– Решил, сегодня не повредит выпить в компании, – откликнулся Дин, пристально разглядывая золотистую жидкость, переливающуюся зеленоватыми оттенками стробоскопа за толстым стеклом бокала.
– И это достаточно хорошая идея, приятель, – Вижен подмигнул бармену, выряженному в белоснежную рубаху с широкими рукавами и глупую бабочку красного цвета, и на столе появилось два высоких бокала с новыми коктейлями.
– Кого-то ждёшь? – спросил Дин, поднимая взгляд на друга.
Парень не успел утвердительно ответить, как к стойке подошла Камилла, высокомерно бросая полный осуждения взгляд на школьного друга. Вижен заметив их немногословную перепалку, подтянул девушку к себе, целуя в губы.
– Крошка, сегодня без ваших скандалов, – пытаясь разрядить обстановку, весело усмехнулся он.
– Какие уж тут скандалы, Ви, он всего-то хочет превратить в развалины всё, что я возводила годами! – бархатный голос могущественной ведьмы раздался в голове Дина, как омерзительный удар в церковный колокол, взывая к его рассудку.
– Иди к чёрту, Камилла, не до твоего скулежа сейчас.
– Я всего лишь своевременно предупреждаю тебя, Уитмор. Агата была моим другом, но я не готова уплачивать такую адскую цену, и ты, думаю, тоже.
– Я готов заплатить любую цену! Любую, понимаешь? Она не заслужила того, что произошло, мой нерожденный ребёнок, которого Агата носила под сердцем, не заслужил этого! – Дин вскочил с места, разбивая бокал о кафельный пол, и, наградив Камиллу взглядом, полным презрения, покинул бар.
Аномально холодный воздух обжигал лёгкие, в ду?ше клокотала беспощадная обида, растерянность, страх. Все эмоции смешивались воедино, создавая противоестественную картину перед глазами. Дин забрался в машину, ударяя по газам и уводя импалу в сторону леса. Бесконечного леса, который он ненавидел. Автомобиль стремительно мчался по грунтовой дороге, утопая в размокшей от воды почве, но Уитмор продолжал жать на газ, пока не показалась развилка с приколоченной меткой на старом безмолвном дубе. Дальше ехать не было смысла, не на этой машине уж точно.
– Чёрта с два я остановлюсь!
Он вышел из импалы, громко хлопая дверями, и, захватив бутылку припрятанного в багажнике бурбона, двинулся вперёд, по узкой тропе, сокращающей путь до Падкого озера. Лес казался приветливым, несмотря на жуткий холод, пробирающий до самых костей. Бесстрастная луна, надсмехаясь над мужчиной, то тщательно скрывалась за непроглядными тучами, то вновь окрашивала хвойные лапы в розоватый оттенок.
Беспокойное озеро встретило Дина дрожащей рябью уже через пять минут. Жёлтые листья неторопливо раскачивались на беглых волнах, а бесформенные тени склонённых к воде деревьев растягивались, словно тянулись к нему своими длинными лапами, норовя вот-вот схватить и утащить в ледяные воды.
Деревянное строение скрипело, протяжно, вторя свистящему ветру. Дин поднялся по ступеням и, повозившись с замком, прошёл в обитель своего прошлого. Казалось, даже стены этого покрытого плесенью дома бережно хранили запах Агаты, оставленный в тот самый день, когда она вновь стремительно ворвалась в его ничтожную жизнь, чтобы перевернуть всё с ног на голову.
Мужчина опустился на пыльный диван и провёл ладонью по выцарапанным инициалам, сохранившим их лживую дружбу в памяти деревянного стола. По щеке скользнула слеза. Скупая, ничего не меняющая, но столь необходимая в этот момент. Дин нуждался в том, чтобы иметь возможность оплакать свою потерю, и только заброшенный охотничий дом мог увидеть его таким.
– Я не должен был принуждать тебя остаться. Я так хотел вернуть тебя, что потерял навсегда.
Слова застряли в его горле, как кость. Дин отчаянно хотел попросить прощения, обнять её, как раньше, и позволить уехать. Он хотел сбежать от проклятия, которое преследовало их как можно дальше. Но раскат молнии за окном, словно голос собственного сознания, напоминал, что она мертва уже много лет.
– Я не должен был… – произнёс Дин шёпотом.
В полумраке старого дома вдруг едва слышно заскрипели половицы, и холодный порыв ветра, казалось, коснулся его щеки, смахнув скатившуюся слезинку. Дин не мог знать, что она была рядом, что никогда не покидала его и всегда оставалась в тени вечно шумящего леса, чтобы дождаться кровавого затмения и вновь увидеть зелёные глаза, теперь уже в последний раз.

Сохрани меня в памяти
Глава 3

«Не сто?ит недооценивать прошлое. В нём сокрыты истина и путь, который поможет вам двигаться вперёд».
Минувшая ночь казалась нескончаемой вереницей протяжных звуков, доносящихся с улицы. За окном голосили одинокие волки, пытаясь перекричать птиц, кружащих над лесом. Сара так и не смогла заснуть, гонимая странным чувством преследования. Девушка провалялась до утра в кровати, и только нудный звонок сотового, разрывающий погребальную пелену безмолвия, окутавшей комнату, заставил подняться с кровати.
– Да, Девина.
Слишком навязчивая и всегда эмоциональная подруга с восторгом рассказывала о приехавшем цирке, что раскинул свой яркий шатёр на старом спортивным стадионом. От описания этого места обливались потом ладони, но в то же время с ощущением неконтролируемого ужаса пробуждался незнакомый интерес, что закрадывался в голову навязчивой идеей взглянуть на чудовищных гостей города.
– Надо делать конспект, так что я сначала в музей, – девушка попрощалась с подругой и, вскочив наконец с кровати, нашла в себе силы собраться, спускаясь вниз.
Родители завтракали за круглым столом. Аромат яичницы с зеленью, приятно щекотал ноздри. В детстве она казалась Саре самым лучшим блюдом на свете, а теперь вызывала непонятную тошноту. Собственный дом превратился в клетку, где каждый предмет напоминал Саре о чувстве вины, что породила собственная мать.
Кеталин что-то увлечённо объясняла мужу, активно жестикулируя руками. Но, заметив, что дочь чем-то расстроена, Грег перестал слушать жену и поднялся из-за стола, чтобы поцеловать Сару в густые чёрные волосы.
– Мы собираемся в цирк, Сара, – продолжая пить кофе, бесчувственным голосом произнесла мать, мертвецким взглядом смотря на часы в деревянной раме, висящие над камином. – Твоя сестра обожала их.
Порой Саре чудилось, что она чувствует, как её любимая мама вплетает в её длинные волосы фиалки и напевает мелодию, которая знакома только им двоим. Но затем виде?ние менялось, и из заботливой женщины Кеталин Роуз-Уитмор превращалась в чудовище, затмевающее собой все детские страхи. Это чудовище обвиняло младшую дочь в смерти её старшей сестры.
– Да хватит мне твердить об этом долбанном цирке! – вскипела Сара, высвободившись от назойливых объятий отца и схватив куртку с комода.
– Не с той ноги встала, так хоть не груби родителям, мерзавка!– воскликнула мать, хлопая ладонью по столу.
– Я пойду с Дином, так тебе понятнее? – огрызнулась девушка.
Она выскочила из дома, не желая слушать очередную тираду от матери, и, застёгиваясь на ходу, побрела в сторону дома брата, под заглушающий окружающие звуки рок из наушников. Ночное виде?ние не торопилось отпускать, из головы не выходи?л необычный силуэт у леса, так похожий на заблудшего призрака. Ощущение чего-то неприятного мурашками разбегалось по всему телу, заставляя прибывать в подвешенном, нервном состоянии.
У крохотных палаток с лёгкими закусками уже толпились Херсон и его компания, технично скрывающиеся за афишами, покуривая травку. Сара поспешила пройти мимо, но Джон, заметивший её ещё издалека, усмехнувшись, бросил в сторону Уитмор:
– Смотрите, кто идёт, наша маленькая змея, предавшая своих. Сара, какого это бросить нормальных людей и связаться с отморозками?
Друзья тут же поддержали главаря, громко расхохотавшись. Джон, шатаясь, поднялся с влажной после дождя травы и преградил дорогу девушки.
– Убирайся к чёрту! – прошипела Сара.
– Я волен ходить, где мне вздумается, Уитмор, – взгляд его золотых глаз похотливо блуждал по фигуре девушки. Сара со всей силы пихнула парня в сторону и пошла дальше, закипая от злости.
– Твоя сестрица, говорят, тоже была шлюхой змей! – выкрикнул Херсон вдогонку.
Сара внезапно остановилась на тротуаре, подняла с земли тяжёлый камень и бросила его в сторону одноклассника, который стоял к ней спиной. Её глаза горели ненавистью, улыбка исказилась в гримасе, а руки дрожали от напряжения. В этот момент Сара буквально представила, как голова её обидчика раскалывается пополам.
Джон резко пошатнулся, его ноги подкосились, и парень свалился на асфальт. Сара не ожидала, что ей удастся его сбить, но всё же злорадно усмехнулась, глядя, как его прихвостни пытаются помочь парню встать, а окровавленный камень так и остаётся лежать под его ногами.
Дин вернулся домой только под утро, бросив машину в лесу. Странное предчувствие не предвиденного словно надвигалось на него тяжёлым грузом, вызывая кошмары из прошлого. И, опасаясь последствий, мужчина, сделав кофе, снова уселся за телефон, набирая номер городской ведьмы – Камиллы Мур.
– Помоги мне, Ками, я должен, понимаешь? Я не могу жить дальше, время словно остановилось на том чёртовом обрыве, – в последний раз взмолился мужчина, на что ведьма лишь выругалась и сбросила вызов. – Чёртова стерва!
Дин в бешенстве швырнул мобильник в стену, откинувшись на спинку обитого зелёным велюром кресла. Взгляд изумрудных глаз зацепился за единственное чёрно-белое фото, двадцатилетней давности, что стояло на камине, теперь уже в чёрной раме, заставляя вспомнить прошлое.
Тенлис Хилл. Осень 1990 года.
Дин по пояс высунулся в крошечное окно и затянулся едким дымом сигареты, смешанным с запахом влажной от дождя земли. Курить хотелось до ужаса, но пребывание отца дома нарушало все планы, и вот, избавившись наконец-то от надзора, парень расслабленно наблюдал, как непрекращающийся дождь покрывает каплями серый, потрескавшийся тротуар.
Силуэт девушки в чёрном капюшоне, что медленно брела по улице в свете жёлтых, вечно мигающих фонарей, он заметил сразу. Агата остановилась прямо напротив его дома, сняла наушники и хотела повернуть к главному входу, но, видимо, передумав, побрела дальше, сильнее закутавшись в школьную олимпийку. Дин усмехнулся и, громко свистнув, прокричал.
– И снова ты под моими окнами, Роуз.
– Да, мимо шла вот, а ты что вытаращился?
– Курил.
По её грустным золотистым глазам всё было понятно без слов, и, выбросив сигарету в ближайшие кусты, Уитмор скрылся, уже через мгновение, открывая входные двери своего дома, прямо перед носом подошедшей девушки.
– Заходи давай, хватит мокнуть.
– Когда-нибудь ты навернёшься с лестницы, пока будешь так бежать ко мне.
– Не дождёшься, Роуз.
Агата выдохнула, сдерживая благодарную улыбку, и прошла в знакомую прихожую, освещённую мягким светом настольной лампы. В доме Дина ей всегда становилось спокойнее, словно он был тем самым спасательным кру?гом, что держал её на плаву в этом сумасшедшем мире.
– Что произошло? Опять родители? – спросил он, ожидая, пока подруга стянет мокрую куртку и ботинки.
– Слишком много навалилось, предательство отца, пропажа Керол, кажется, я тону в круговороте этих бесконечных событий и не могу выплыть на поверхность.
– Не забивай голову, Роуз, ты же знаешь, что здесь тебя обязательно поддержат.
Парень уже привычно указал ей наверх, и вместе они поднялись в маленькую комнату, где всегда царил привычный для Дина хаос. Агата устало плюхнулась на расправленный диван, утягивая парня за руку. От него пахло сигаретами и корицей, это вселяло спокойствие и надежду, которую девушка так боялась потерять.
– Знаешь, интересно, будем ли мы все вместе лет через десять? – пробормотала она.
– Что ты имеешь в виду? – парень с улыбкой посмотрел в золотисто карие глаза.
– Сможем ли сохранить дружбу?
– Не знаю, Агата, но я могу сказать точно, что буду рядом даже через тридцать лет.
Девушка громко засмеялась, их лица были так близко к друг другу, что у Дина кружилась голова от дикого желания поцеловать вечно искусанные губы, попробовать их на вкус, но ни один не мог решиться сделать первый шаг, борясь с притяжением, и Агата просто положила голову на плечо друга.
– Если я вдруг пропаду, как Керол, ты найдёшь меня? Обещай, что найдёшь, Дин, – почти шёпотом произнесла она, закрывая глаза.
– Я найду тебя, даже если ты умрёшь, Роуз, В любой другой жизни, где бы ты ни оказалась, буду искать твои чёртовы драконьи глазки. Как же я без тебя. Один.
Последнее слово он сказал совсем тихо, так что засыпающая на его плече девушка уже не слышала.
Тенлис Хилл. Осень 2010 года.
Грохот входной двери грубо вывел мужчину из приятных воспоминаний, в которых хотелось раствориться. Сара бросила рюкзак на пол и прошла в гостиную, сложив руки на груди, недовольно пялясь на старшего брата.
– Спишь на кресле?
– Нет! Я только сел!
– Ага, рассказывай мне. Отвезёшь в музей?
Сестра была расстроена, он это видел и без разговоров поднялся, соглашаясь.
Погода резко испортилась: снег сменился холодным дождём, который превратил дороги в грязное месиво. Осень в этом городе снова взяла верх, погрузив Тенлис Хилл во мрак.
Бронко медленно ехала по главной улице, стараясь никого не обрызгать. Несмотря на непогоду, люди продолжали идти по своим делам. Сара молча смотрела по сторонам, и наконец её брат не выдержал и заговорил первым.
– Что случилось? Рассказывай давай.
– Плохо спала. Мама вывела из себя, всё в кучу. Опять, – она повернулась к брату. – Когда ты уезжаешь?
– Завтра вечером. Арчи тоже не будет в городе, так что постарайся не попасть в ситуацию, требующую нас.
Машина встала у серого здания, с огромными, покрытыми новостными афишами окнами, что только портили гармоничность старого строения.
– Вечером сходим в цирк, я жду тебя в восемь у себя.
Девушка кивнула и вышла из машины, быстро поднявшись по ступенькам музея. Внутри стоял стойкий запах старины, а каждая стена этого места несла в себе настоящую историю города, которую так тщательно собирала одна удивительная женщина – Гретта Эвердин.
Сара очень любила это место. В ушедшей эпохе была особая атмосфера, которая заставляла задуматься о своих поступках в настоящем. Девушка остановилась перед картиной, изображающей сожжение, и с замиранием сердца посмотрела на Эбигейл Конел, которая в страшной агонии мучилась в предсмертных муках.Арчи долго сопротивлялся, не желая передавать имущество бабки, но когда компания Вижена официально выкупила музей, коллекция, наконец, стала доступна всем.
– Стоило ли твоё отмщение всего этого, эгоистичная дрянь? – пробубнила она под нос и, бросив взгляд, полный отвращения в зелёные глаза ведьмы, двинулась дальше в зал со старыми книгами.
Девушка погрузилась в изучение книг и начала делать конспект. Однако головная боль не утихала, а к горлу подступила тошнота. Сара откинулась на спинку стула и попыталась отдышаться.
В помещении, казалось, становилось всё жарче. Температура тела девушки повышалась, а перед глазами всё расплывалось, будто пространство музея растворялось. Сара почувствовала, что теряет сознание. Она попыталась встать, но безуспешно, ноги не слушались и, упав на пол, она провалилась в чужие воспоминания.
Резко раскрыв глаза, Сара поняла, что находиться на улице. Холодный ветер, обдувающий лицо быстро, привёл в чувство. Сара постаралась осмотреться, вокруг все покрывала чёрная земля, словно недавно случился пожар. Уитмор приподнялась на локтях и с ужасом уставилась на обугленный столб перед собой. Голова резко загудела от непрекращающейся пульсирующей боли.
«Где я?» – промелькнуло в голове девушки. Она с трудом поднялась на ноги, чуть не упав снова. В маленьких окошках по обеим сторонам площади мерцали слабые огоньки свечей. Ночь опустилась на площадь мгновенно, и только чёрная тень, отделившаяся от здания, заставила Сару поспешить к колодцу, который она заметила неподалёку.
В тени оказался высокий мужчина в испачканном пальто. Он испуганно озирался по сторонам, но, не заметив ничего подозрительного, опустился на колени перед столбом. Мужчина собрал золу в мешочек и грязными руками вытер пот со лба, всё ещё поглядывая по сторонам.
– Открывай глаза, чёрт возьми! – требовательный голос раздался издалека, но звучал только в голове девушки, не сопротивляясь, она ущипнула себя за правое запястье и открыла глаза уже на коленях взволнованного Вижена.
– Слава Господу… Что с тобой, Сара? – мужчина осторожно приподнял голову девушки, помогая подняться на ноги. – Осторожней с учёбой, ты ела сегодня?
– Да… Голова закружилась… – соврала она.
– Я звоню Дину.
Вижен уже доставал свой новомодный мобильник, когда девушка вцепилась в руку мужчины, умоляюще смотря в серые металлические глаза.
– Не звони, всё уже в порядке, Виж.
– Ой, вы с ума меня сведёте. Сейчас Баки приедет, поезжайте и перекусите. Деньги то есть?
Сара довольно кивнула и, проводив мужчину взглядом, поспешила в картинный зал. Картина «Сожжение» висела на своём месте. Девушка обошла колонны и встала вплотную к серому полотну, разглядывая солнечную площадь, на которой была казнена ведьма.
– Чёрт бы побрал тебя, это же та самая площадь!
В голове вновь загудело, бледное лицо сгорающей девушки рябило и на мгновение Саре привиделось, что ведьма над ней насмехается.
– Я схожу с ума подобно Агате… – прошептала шокированная Сара и поспешила выйти на улицу.
Через минуту послышался звук мотоцикла Баки. Он припарковался у входа, снял шлем, пригладил взъерошенные волосы и, широко улыбнувшись, притянул к себе девушку, оставляя на губах девушки поцелуй.
– Виж сказал, тебе было плохо?
– Такое себе, грохнулась в обморок, но сейчас гораздо лучше.
– Поедим в кафе?
– Нет, увези меня к Дину, – девушка ловко устроилась на мотоцикле и, накинув на голову шлем, обвила руками торс парня, чувствуя безоговорочную защиту от тепла его тела.