Главная страница | Попаданцы | Сердце Алана 2. Возрождение Эйтала

Сердце Алана 2. Возрождение Эйтала
Юлия Обрывина
Сердце Алана #2
Я узнала правду об Алане и теперь должна отправиться на светлую планету Эйтал, чтобы спасти его. Но способна ли я защитить хотя бы себя в то время, как сердце разрывают сомнения, а темная сторона Алана желает моей смерти? Кто же я теперь – невинная жертва, часть чужого плана или та, кто сможет изменить мир?
Вторая часть серии раскроет тайны светлой планеты Эйтал, расскажет историю любви и ненависти Богини Айны и ее супруга Демиана, и погрузит читателя в темные лабиринты души Бога Оша. Герои столкнутся с новой опасностью, но в этот раз их врагом будут не толпы опасных существ, а собственные сомнения.
2 книга в серии "Сердце Алана" из 7.

Юлия Обрывина
Сердце Алана 2. Возрождение Эйтала

Дисклеймер
Уважаемые читатели! Все события и персонажи книги вымышлены, а сюжет не преследует цели оспорить существующую концепцию построения мира и задеть чувства верующих! Любые совпадения с реальными событиями и людьми случайны!

Плейлист
Lumen – Гореть (тема книги)
Jurrivh – Without You
Denis Stelmakh – Don't Go
Immediate Music – Hard Valor
Ivan Torrent feat. Julie Elven – Icarus
Gothic Storm – You Are Not Alone
Ivan Torrent – The Axis of Love

Глава 1. Ош

Этот разговор до сих пор в моей голове. Слезливый юнец вывернул душу перед своими тюремщицами и обрадовался их прощению! Но старуха не дождется этого от меня! Я лучше проглочу язык и стану немым, чем сделаю это!
Как только я исчез из комнаты, оказался в глухом лесу. Я рассчитывал появиться в доме Алана, а вместо этого иду по болотной жиже и не могу телепортироваться! Невидимость тоже не работает! Старуха отняла у меня все: мои способности, ум и даже личность!
Я иду, сам не зная куда, и долго ищу нужные слова, чтобы обрушить на нее, но не нахожу!
Скудный словарь этого недоумка не может выразить и доли того, что кипит во мне! Похоже, мамочка решила убить меня его косноязычием! Ведь это один из самых горячих котлов в моем личном аду!
Ничего, я справлюсь. Я доберусь до его дома и заберу льентерис, а дальше подкину мамочке проблем, чтобы не мешалась под ногами, пока я буду рушить ее идеальный мир!
– Я вижу, тебе неуютно, мерзавец, – говорит Айна и наблюдает, как я в очередной раз оступаюсь и падаю в канаву.
Не удивлен! Она все это время шла за мной, чтобы увидеть, как я купаюсь в грязи. А может, сама подстраивает эти падения. Старуха способна на все, чтобы смешать меня с дерьмом!
– Ты решила остановить меня, старая ведьма? Не выйдет! – огрызаюсь я, быстро перебирая ногами, чтобы встать.
– Разве, я сделала из Алана фантом? Ты был слишком занят местью, чтобы убедиться в безопасности своего плана. У Высшего Сознания есть одно олицетворение, и, кроме него, оно не может принадлежать никому, как и его способности. Ты и так слишком долго пользовался ими, выжидал и строил козни. Признайся, тебе и в голову не приходило, что ты не сможешь поменять облик, – язвительно говорит старуха с гордо поднятой головой, – Это твоя плата за предательство.
Я смеюсь над ее детской попыткой принизить меня. Вся ситуация просто кричит об этом, как и моя рожа, вымазанная грязью. Но у меня есть то, чего никогда не было в ее любимчике – достоинство, и я сохраняю его в любой ситуации!
– Если Алан остановит папашу, то выиграет время, и что дальше? Он так и останется фантомом, и будет скитаться по миру, пока его тело живо! – заявляю я, смахивая грязь со щеки. – Ты нарочно оставила ему надежду на легкую смерть, чтобы он не стал искать другие варианты, и не сломал твою игру. Должен признать, это было ловко. Но я не он! Меня не обманешь, старая ведьма, и я не собираюсь давать тебе ни малейшего шанса остановить меня. Никто не пожертвует своей жизнью ради Алана! Запомни! Кроме тебя, никто!
Айна появляется рядом, но слишком боится замарать красивое платье, поэтому парит над грязью:
– Мне не придется долго искать, ведь это сделаешь ты…– старуха останавливается, чтобы насладиться моей скривившейся от шока физиономией, и вскоре продолжает. – Ты захочешь все исправить, как и Алан сегодня.
Очередной шаг заканчивается падением. Ведьма незримо макает меня рожей в жижу и с удовлетворением наблюдает, как я все больше зарываюсь в нее.
Наблюдение за чужими ошибками – любимое хобби светлых. Этой садистической наукой мамочка владеет мастерски и регулярно отрабатывает ее приемы на мне. Пусть смотрит, мне плевать! История знает немало случаев, когда уверенный в своем превосходстве диктатор допускал фатальную ошибку и погибал от руки вчерашнего ничтожества. И ее час обязательно настанет!
Опираюсь на руки и приподнимаю голову, чтобы видеть ее лицо:
– Забери нахрен свои занудные уроки! Ты думаешь, что все посчитала и знаешь меня? Нет! Я никогда не отдам свою жизнь за этого слюнтяя! Пусть страдает так, как я все эти годы, а еще лучше…– рычу и бросаю в старуху ком земли, – пусть убирается назад в реальность и еще лет пятьдесят пялится в потолок!
Ком, как всегда, отскакивает от ее светлого лика мне под ноги, но я не меняю тактику.
Она не должна забывать, что я думаю о ней!
Обычно старуха вспыхивает в ответ на мою язвительность, а я очень люблю смотреть на нее в такие моменты, но сейчас, назло мне, она спокойно протягивает руку:
– Я создала тебя таким, чтобы Алан взглянул на все свои недостатки: тщеславие, гордыню и позерство, но ты возвел их в культ и думаешь, что, поступая мне назло, станешь свободным? Всему этому грош цена, если он не справится, а ты не помогаешь ему своим бессмысленным упрямством!
Мамочка знает, что я в гробу видел ее помощь, поэтому опускает руку и позволяет мне встать самому без ее фокусов:
– Убирайся! Он не смог поставить всех вас на место, но я не Алан, я все решу сам! Сам! – ору я.
Осматриваюсь и вижу прозрачную стену – это защита вокруг дома. Старуха сама создала ее, чтобы никто, включая ее саму, не мог появиться в доме. Она хотела, чтобы этот слабак имел место, где может расслабиться и побыть наедине с собой, а теперь пожинает плоды своего благородства.
Без сомнений, это была очередная проверка, с которой юнец не справился бы!
Бегу к границе, ломая кусты и ветки деревьев. Я не уверен, что старуха пропустит меня внутрь, но я готов проверить ее нервы на прочность!
Посмотрим, как она обрадуется удару тока или ожогу на личике ее любимчика!
Не смотря на налипшую грязь, я преодолеваю еще сотню метров и вплотную подбираюсь к границе. Я хочу видеть глаза мамочки, поэтому поворачиваюсь спиной к преграде и делаю шаг внутрь.
Ничего не происходит! Айна снисходительно улыбается и позволяет мне пройти без каких-либо проблем, что еще больше меня раздражает. К счастью для нее, я вовремя вспоминаю, что ей тоже нужен льентерис, и не в ее интересах чинить мне препятствия, поэтому быстро остываю.
Останавливаюсь спиной к ней и слегка поворачиваю голову:
– Тебе придется поступиться сводом светлых правил и говорить со мной на равных, если хочешь выжить.
Айна приближается к границе и с видом всепрощающей монахини просит:
– Отдай мне льентерис. Его место на Э?йтале.
– Я скитался по миру и изучал его не для того, чтобы отдать тебе льентерис. Я обязательно нанесу ответный удар, не сомневайся!
Больше не смотрю на старуху и направляюсь к дому, если так можно назвать эту серую бетонную коробку! Сквозь панорамное окно я вижу обстановку в гостиной, и меня охватывает чувство отвращения.
У этого слабака совсем нет вкуса! Его дом, как и он, только имитация! Это сарай для ночлежки бедняков с однотонной мебелью и картинами бездарных халтурщиков! Алан не отличался манерами и фантазией, и только присутствие Хани?н рядом придавало его кислой роже хотя бы каплю достоинства. И он погубил ее!
Создаю из энергосгустка железную кувалду и несколько раз бью по окну.
Эта способность единственная, что осталось от Алана, и я буду использовать ее против него!
Со второго удара стекло трескается и миллионом осколков высыпается под ноги. Теперь некогда целое выглядит так же, как моя душа при виде бездыханного тела самой прекрасной женщины на свете.
Я не хочу, чтобы что-то напоминало об этом подонке, поэтому вхожу в гостиную и превращаю ее в роскошный зал для приемов. Здесь все, как я люблю: тяжелые шторы с драпировкой и ламбрекеном, округлая мягкая мебель из красного дерева, а на потолке шикарная люстра с цепями кабошонов. Но это все меркнет в сравнении с Ханин. Она сидит на диване с бокалом шампанского, а на ней длинное черное платье с россыпью бриллиантов на лифе. Ее волосы собраны в высокую прическу, а несколько волнистых прядей спереди подчеркивают ее прекрасное лицо и неземные серые глаза.
В зале играет классическая музыка. Я меняю грязную одежду на фрак, беру Ханин за руку и приглашаю на танец. Она улыбается, грациозно ставит бокал на столик и тонет в моих объятиях. Ханин не начинает первая, не торопит меня, только томно смотрит в глаза и ждет, пока я сам поведу ее. Мои руки скользят по ее талии, но я почти не чувствую ее прикосновений, потому что все это мои иллюзии. Я могу только сделать вид, что она рядом, и притвориться, что мне достаточно и этого!
Это все ложь! Мне всегда было мало ее дыхания рядом, а этот выродок гладил ее обнаженную спину и отводил усталый взгляд. Ханин всегда чувствовала его безразличие, но никогда не подавала вида. В эти моменты я разрывался от боли, но не мог повлиять на Алана, и она так и не узнала, что в этом равнодушном ублюдке в такт ее пульсу бьется мое сердце.
Мы делаем несколько витков по залу, и она исчезает, я даже не успеваю поцеловать ее на прощание.
Из-за этого выродка у меня мало сил на создание иллюзий, но никто не отнимет у меня память! Я все бы отдал, чтобы встретить утро в ее объятиях и каждую минуту чувствовать ее бесконечную любовь! Но она умерла, а я ничего не смог сделать!
Останавливаюсь и разрываюсь от тоски. Я снова один в той самой серой гостиной, и только зеркало в золотой раме напоминает мне о былом великолепии, но это не моих рук дело. Это старуха пытается достучаться до меня! Я вижу ее за стеклом, и она с укором наблюдает за мной.
Подхожу к зеркалу и молча смотрю в отражение.
Она могла спасти Ханин, но не вмешалась, как и всегда! И я буду бесконечно мстить им обоим за это!
Резким движением смахиваю зеркало со стены, но оно не падает. Вместо него появляется уродливая репродукция картины Рене Магритта с изображением разделенного надвое лица.
Я знаю, что она говорит мне! Для нее я всего лишь жалкая часть Алана, назойливая муха, что мешает жить ее любимчику! Я покажу тебе, что я сам по себе, мерзкая старуха! Я все тебе докажу…
Срываю картину и снова выхожу во внутренний двор.
Нужно найти льенте?рис. У него, как и у меня, много причин ненавидеть светлых, поэтому с ним связана важная часть моего гениального плана.
Из-за того, что Алан не контролировал эмоции при жизни, Демиан окончательно спятил и уничтожил расу переростков в кровопролитной войне со светлыми. Это повлекло фатальные последствия для всей системы.
Не знаю какой безумец владеет этим миром, но он использует растения для распределения энергии между планетами, а руководят этим именно льентерисы.
Глупее способа и придумать сложно, но реальность такова, что каждая раса производит свой неповторимый спектр и делает свой вклад в энергообмен. Естественно, что участники этой милой энергетической цепочки владели не одним десятком переростков ради сохранения мнимой гармонии. Но после войны их осталось только двое. И Айна, наплевав на остальных, спрятала один льентерис на Ниссэале, а другой утащила на Эйтал.
Первый попал в счастливчики не случайно. Так вышло, что именно Ниссэал единственный, кто производит энергию, равную Эльдану, и мамочка использовала это во благо самой себе. Другие же планеты быстро пришли в запустение без подпитки от него. По слухам, их дела настолько плохи, что их народы вот-вот устроят бунт против светлых, воспользовавшись их слабостью, и моя задача ускорить этот процесс. Особенно, когда Айна вернула переростка сюда и устроила весь этот цирк с другим миром, чтобы просчитать все наши ходы!
Я долго думал, как она это сделала, пока не вспомнил, что льентерисы умеют создавать иллюзии.
Теперь на моей стороне не только Лилит, но и Эльдан, что погружает систему в хаос, а скоро и льентерис! Нет, я не собираюсь уничтожать Обитель, я просто отвлеку кислую физиономию Айны от вечного наблюдения за мной и заставлю ее принять мои условия.
Обхожу дом со всех сторон, каждую комнату, и снова возвращаюсь на то же место.
Где же ты спрятал переростка? Это глупое растение точно здесь.
Наверное, я задел его зеленое самолюбие, раз земля сразу же начинает ходить ходуном, фундамент дома поднимается и из-под него вылезает огромный корень дерева.
– Зачем ты хотел сжечь меня? – хрипит растение и хватает меня за шею.
Этот идиот хотел избавиться от подпитки или с тех пор, как переросток здесь, он научился действовать на нервы?
Делаю вид, что сочувствую ему, и решаю признаться:
– Алан всегда был неблагодарным, и особенно к тем, кто сделал для него больше остальных, но я не он. Я только на время взял его тело, пока он разбирается с проблемами в реальности.
– Ош? – спрашивает дерево, и еще пара корней, как щупальца спрута, обвивают мою спину.
– Верно, – хриплю я. – Я пришел, чтобы вернуть тебя на Эйтал, и только я могу сделать это.
Повисает молчание. Дерево явно обдумывает свои шансы выбраться и быстро приходит к выводу, что без меня ему конец. Переросток отпускает меня и из корней создает подобие стула. Сажусь на него и играю благодарность так искренне, что сам начинаю верить себе.
– Что случилось с Аланом?
– Он понес заслуженное наказание. Ты ведь чудом избежал смерти и перестал подпитывать его, а мерзавец… – останавливаюсь, потому что ловлю себя на мысли, что вторю старухе, – так привык к бесконечным силам, что стал фантомом под упругими бедрами суккуба. Теперь он не опасен для нас, и я помогу тебе добраться до дома.
Я использую именно это слово, потому что знаю, что Эйтал никогда не был для льентерисов домом.
Как я и рассчитывал, переросток реагирует на это. Корни дерева вылезают вдоль всей границы и заполняют собой весь двор, а в середине прорастает ствол и укрывает меня густой листвой.
– Эйтал не мой дом! – ревет льентерис. – Это моя тюрьма, как и это ужасное закрытое место. И все из-за Алана!
Продолжаю наступать на раненые щупальца в душе переростка:
– Мы с тобой похожи. Оба безродные и используемые светлыми! Но ты обязан вернуться и запустить время, иначе, начнется хаос, и мы погибнем быстрее, чем об этом позаботится Алан. Однако мы с тобой хотим не просто выжить, а добиться своего, значит, должны работать вместе. И тогда ты сможешь вернуться в светлый город.
Льентерис склоняет ствол и качает ветками. От его листьев исходят белые огоньки, кружатся над домом и меняют вокруг нас реальность. Его поступок еще раз убеждает меня в том, что он тоскует по дому не меньше, чем я по Ханин.
Большой корень взмывает в воздух и с грохотом обрушивается на землю. В месте, где он упал, появляется белая стена древнего города. За воротами виднеются своды башен и высокого дворца из камня, похожего на слюду, а вокруг вырастает густая роща из льентерисов и других сказочных деревьев.
Дерево приближается к своей иллюзии и делает вид, что находится дома, а я вспоминаю тот день, когда впервые увидел тот город в живую. Сейчас там ничего нет, и редкая сущность может добраться до стены.
Мощный поток воздуха качает ветки деревьев. Он исходит из под крыльев огромной восьмикрылой птицы с острым клювом и золотистыми перьями – это эйрис. Когда-то их было трое, но катаклизмы и войны унесли жизни двоих, и теперь остался один, последний из рода.
Эйрис внимательно смотрит на меня, делает круг и садится на высокую башню. На город опускаются сумерки, и рощу окутывает музыка, похожая на мелодию арфы. Так поют а?нрисы. Эти гибриды женщин и птиц вили свои дома на ветках переростков и заботились о том, чтобы у эйриса и светлых фантомов всегда была энергия на ужин. Не вдавался в подробности их личной жизни, но знаю, что последний эйрис выбрал в жены только одну птичку, а потом отправился на Эйтал, чем прервал род анрисов.
– Светлый город запечатан, и его охраняют визэрианцы, – говорит дерево.
По роще прокатывается шорох. Несколько мужчин в светящейся кольчуге приближаются к стенам города, перепрыгивая с одного ствола на другой. В их руках белые шары, а у одного из них – золотое копье с раздвоенным наконечником. Этот самодовольный мужлан отличается от остальных надменным взглядом, и я точно знаю, что это – Визэ?р! Самая большая ошибка старухи.
Подхожу к нему и смотрю в упор.
Старуха учит нас добродетели и ответственности за ошибки, а сама с головой пустилась в разрушающую связь с предводителем этой своры!
– Их мало, и они не соперники нам! – говорю я. – Силы Айны иссякают, она так слаба, что ее чары тают на глазах.
Визэрианцы заходят в город и теряются среди жителей, а следом растворяется и видение.
Дерево бьет по земле корнями и ревет:
– У нее есть преемник! Мальчишка на Эйтале, и он готов принять эту роль на себя.
– Он не знает своей силы, – спокойно говорю я. – К тому же, Эльдан влияет на него сильнее, чем на остальных. Мальчишка едва справляется с собой, благодаря Алану, и мы воспользуемся этим.
– И что ты будешь делать, Ош?
– Пока ты прохлаждаешься здесь, Эйтал теряет силы. Без подпитки от Ниссэала светлым конец. Их планета находится в безвременьи, поэтому им нужен ты. Я лично принесу тебя туда и с твоей помощью добьюсь, чтобы парень отказался от своей роли. Это будет несложно, ведь Айна всегда дает выбор, даже во вред себе. А после я заберу тебя и помогу темным распечатать светлый город. Вместе мы освободим Демиана, ведь чары на его тюрьме тоже иссякают. Таким образом, мы заставим светлых считаться с нами, а счастливый синерги?т[1 - Участник союза, связанный с другим энергетической и эмоциональной связью.] вернется к старухе и позволит вам возродиться. Ты ведь согласен, что с севирами пора кончать?
Дерево склоняется ко мне:
– И как ты надеешься освободить Демиана?
– Сначала найдем фантомов, а после я расскажу свой план.
У льентериса нет выбора, даже если я буду нести откровенную чушь, так что он просто предупреждает меня:
– Тогда будь готов ответить за предательство, если ты оставишь меня там! Я разрушу Эйтал, разорву связь с Ниссэалом, и все вы сгините. Мне нечего терять!
– Согласен, – отвечаю я, а сам думаю, как легко мне удалось заполучить его доверие.
Дерево быстро собирается в маленькую горошину и оказывается в моей руке.
Он глупее, чем кажется, и я использую это. Осталось вынудить Айну пропустить меня на Эйтал. Она наверняка все еще наблюдает за мной и смиренно ждет у границы.
Делаю вид, что собираюсь выйти, и Айна тут же появляется рядом.
– Отдай мне льентерис, – говорит она.
– Бери…– отвечаю я и протягиваю руку с горошиной сквозь преграду.
Старуха не пытается взять ее, потому что уже знает, что будет дальше.
Конечно! Она не позволит кому-либо задеть ее светлое величество, тем более какому-то растению, и недовольно смотрит на меня.
Я не могу пропустить эту возможность указать Айне на ее просчет, поэтому язвлю:
– У тебя все так хреново, что даже растение не верит тебе!
– Это ты убедил его! – кричит старуха. – Хочешь попасть на Эйтал?
Убираю горошину в карман и складываю руки перед собой, как победитель:
– Ты выдохлась и не контролируешь то, что происходит. Фокус с нашим заточением стоил тебе немалых сил, а сейчас ты продолжаешь насильно удерживать нас в мире какого-то человека…
Айна смеется, но я не понимаю почему, и это сильно нервирует:
– Ты думаешь, что я держу тебя здесь, старый идиот? Ты столько лет таскаешься по миру, но до сих пор не знаешь, что тогда случилось, и почему мы все здесь? Выходит, ты еще глупее, чем я думала…
Она хочет убедить меня, что все это не ее рук дело? Пусть оставит эти сказки себе! На свете нет силы, что способна на такие выкрутасы!
Я не стану слушать это, поэтому возвращаюсь к ситуации, где я на коне, и готовлюсь втоптать гордость старой ведьмы в грязь!
– Ты так слаба, что не можешь защитить даже себя. И я пощажу твоих юнцов с Эйтала, если ты дашь мне то, чего я так желаю…Верни мне силу, в особенности ту, что позволяет воссоздавать людей.
Лицо старухи искажает мина недовольства.
– Она любила Алана, а не тебя, и умерла за него.
– Это ты позволила ей погибнуть! А Алан был так труслив, что не стал возрождать ее. Но я все исправлю и верну Ханин!
– Это ошибка, но ты, как всегда, поймешь это слишком поздно, – говорит старуха и качает головой.
Ненавижу, когда она так делает. Это выглядит, как очередное наставление, будто я ребенок!
– Я не Алан! Запомни! И я добьюсь желаемого, чего бы это ни стоило!
– К сожалению, это так. И ты готов утащить за собой весь мир за это право…
Айна больше не пытается меня переубедить и протягивает розоватый камень для входа в старый портал на Эйтал.
Порталы открывали сто?уны[2 - Народ светлых существ, обладающий способностью открывать порталы для перемещения между планетами и внутри Ниссэала.После войны заточен на родовой планете Иптур.], одни из первых рас, прибывших в Систему Эльдана, а камни для перемещения гранили их собратья ваа?гны[3 - Народ светлых существ, обладающих способностью создавать камни для открытия порталов. Проживает совместно со стоунами.]. Почти все из них погибли, а вместе с ними уничтожились проходы в другие миры. Так, что этот неказистый камень – единственный способ попасть на Эйтал, но мне нужен не один, а два, чтобы вернуться.
– Где второй? – сердито спрашиваю я.
– Он тебе не понадобится – отвечает Айна и кидает камень к границе. – Ведь тот, к кому ты побежишь за помощью, поджав хвост, поможет тебе проникнуть туда без камня.
Это был план на случай, если я не смогу найти оба камня на Ниссэале. Не хочу рисковать, но, похоже, другого выхода нет.
– Тогда, зачем он мне нужен? – спрашиваю я.
– Он не для тебя, – отвечает она и исчезает.
Главарь темных фантомов, которого я хочу найти, поможет мне с перемещением, но всегда есть риск, что что-то пойдет не так, и мне придется использовать камень. Только это дорога в один конец, а старуха явно рассчитывает совсем на другой расклад. Значит, у меня все получится, но для кого она оставила камень?

Глава 2. Айна

Однажды, стоя на пепле собственных надежд, я нашла в себе каплю тьмы и навсегда закрыла свое сердце. Моя наставница Инэ?лис предупреждала меня об опасностях, что стоят на пути светлого начала, но я не послушала ее. Я была слаба и наивна, поэтому не смогла предотвратить разрушение, охватившее Демиана. Но главное – у меня не хватило сил побороть в себе ростки ненависти и страха, что крепли в душе день за днем. Мир никогда не простит мне этого, как и бедный мальчик, что вынужден нести эту ношу за всех нас, покуда не кончатся его силы.
Это длинная история, полная любви, сомнений, страха и боли, но я должна рассказать ее вам, чтобы вы, как и я когда-то, вынесли из нее свои уроки.
Она началась в тот миг, когда тишину темного пространства нарушил глухой стук сердца. В его центре вспыхнула яркая звезда с тонкой светящейся оболочкой и белоснежной искоркой внутри. Она осветила безжизненный вакуум до самых краев звездной системы и испустила из себя два маленьких шара – черный и золотистый. Одним из них была я.
Сделав несколько витков вокруг светила, шар с моей душой подлетел к прозрачной, как мыльный пузырь, планете и завис над ней. Некоторое время я парила над ее поверхностью и наблюдала, как звезда продолжала создавать новый мир. Тысячи огоньков кружили в дивном танце под мелодию творения и, собираясь вместе, создавали новые небесные тела. В начале они были, подобны мне, прозрачны и лишены красок, но, когда каждая частичка, наконец, нашла свое место, очередной стук сердца сделал мир более осязаемым и четким.
Моя планета не имела атмосферы. Ее гористые своды возвышались надо мной, а россыпь сияющих сфер, что летала по системе в виде длинного хвоста кометы, то и дело задевала их острые макушки. От столкновения хрустальные деревья на вершине качали ветками и осыпались вниз мелким дождем, но не исчезали. Их энергия, впитываясь в прозрачную землю, находила себе новое место, чтобы снова вырасти прекрасным деревом, но уже среди сада у подножия гор. Он не имел ярких красок, какими обладают сады на вашей планете, но источал такой дивный аромат, что даже я, лишенная олицетворения душа, долго не могла насладиться им.
Наблюдение за творением новой жизни настолько захватило меня, что я не сразу заметила, как начала принимать человеческий облик.
Среди всех миров он считается наиболее гармоничным, поэтому все существа от фантомов до Богов во все времена выбирали именно его. Тогда же я не знала об этом и с трепетом рассматривала свое отражение в одной из граней горы.
Передо мной стояла молодая женщина с искрящимися глазами. Ее длинные светлые волосы волнами струились поверх серебряного платья до пят, а маленькие огоньки кружились над головой и складывались в изящную тиару. Я все еще не верила, что вижу именно себя, поэтому осторожно коснулась своей щеки. Не смотря на прохладу вокруг, она была теплой, как ласковые лучи светила, и отличалась особенной нежностью от всего, что окружало меня.
Пока я знакомилась с новым обликом, рядом появилась женщина в светлом ореоле и дополнила отражение своим царственным ликом.
– Я рада видеть тебя, свет мой, – произнесла она.
Гостья была очень похожа на меня, но ее взгляд излучал бесконечную мудрость и сочувствие, будто она знала все тайны мира, и вместе с тем плату за обладание ими.
– Не бойся, – продолжила она. – Я Инэ?лис, светлое начало матери этого ребенка. Я здесь, чтобы помочь тебе.
Инэлис ждала моего ответа, но я молчала и смотрела на нее, словно завороженная. Она прекрасно понимала причину моей скованности, поэтому осторожно приблизилась ко мне и провела рукой поверх своей тиары. Вслед за ладонью с ее волос спустились крохотные светлячки и превратились в маленький гребень с длинными зубьями.
– Вы хотите расчесать мне волосы? – с сомнением спросила я, покинув омут отражения.
– Эльсенуэ даровало тебе способность чувствовать и мыслить. Я же должна передать тебе знания, Айна.
– Айна? – переспросила я. – Это мое имя?
– Да, и оно означает чистую, как этот стеклянный свод, душу. Береги ее, не позволяй сомнениям и страху родиться в ней. Весь мир стоит на плечах Творца, и, если не выдержишь ты, пострадают все.
Инэлис поднесла гребень к моей голове и начала медленно расчесывать волосы. Прикосновения оставляли серебристые дорожки поверх них и превращались в знания о мире вокруг меня и за его пределами. Тогда я узнала, что имя ребенка – Алан, и мне предстоит всю жизнь защищать его миры от разрушительного воздействия Эльсенуэ?, ведь светило ни что иное, как проводник его слепой воли, и не всегда справедливой и гуманной к нам.
– Ты будешь не одна на этом пути, – успокаивала наставница, расчесывая очередную прядь волос. – Тебе поможет темное начало.
Инэлис говорила про темный шар, что Эльсенуэ создало вместе со мной, и отправило к похожей прозрачной планете на другой стороне системы. Именно его обитель я увидела тогда в отражении за нашими спинами.
Оно обосновалось в недрах черной горы из груды огромных острых камней. Ее также освещали лучи звезды, но ни один не находил отражения в ее гранях, а тонул в них, будто она жадно поглощала свет. Шар блуждал от одного пика до другого, постоянно принимая вид страшных темных существ. Они походили на хищных птиц, змей и чудовищ, но, как только он почувствовал мой взгляд на себе, остановился и обернулся черным сгустком с красными глазами.
– Почему Эльсенуэ не подарило ему олицетворение? – спросила я, отвернувшись от ужаса.
– Потому что он должен выбрать вид сам. Это его первое испытание. У вас одна цель и одна судьба, Айна, и Демиан должен преодолеть желание вселять ужас ради того, чтобы быть с тобой.
Инэлис убеждала меня, что то черное существо не желает мне зла, но я всей душой чувствовала его пожирающий взгляд на себе и ходила туда-сюда, чтобы не видеть его в отражении.
– Конечно, Демиан, – шептала я. – Как еще можно назвать это существо? Это настоящий демон.
Инэлис встала передо мной, чтоб я прекратила бессмысленное хождение, и со всей добротой, каким только может обладать светлое начало, посмотрела мне в глаза.
– Демиан поможет тебе сохранять баланс, как помощник и супруг. Дарэл, мой синергит, уже рядом с ним и все объяснит ему. Тебе не о чем переживать, вы созданы друг для друга. Не отталкивай его.
Мне стало легче, но не от ее слов, а от бесконечного тепла и принятия меня, как части самой себя. Даже я не обладала ими тогда, поэтому все еще боролась со страхом. Наставница попросила меня оглянуться, чтобы увидеть новый облик Демиана, и я с усилием сделала это, но, на удивление, не обнаружила в отражении того страшного сгустка.
Демиан выглядел, как человек, пусть и сотканный из контрастов: черные волосы обрамляли белоснежное лицо, широкие плечи укрывал черный плащ с белым подкладом, а его красивые серебристые глаза неподвижно сверкали ястребиным взглядом. Словно король мира он стоял на вершине горы и желал лишь одного: поскорее заполучить источник сил в свое безграничное владение.
Тогда я воспринимала это так, и это расстраивало Инэлис.
– Так ли необходим наш союз, – спросила я. – Разве мы не можем просто помогать друг другу?
Не скрою, во мне еще жила надежда, что мы сможем помогать Алану каждый со своей стороны. Слишком непохожи мы были, и, конечно, желала услышать ответ, что это возможно. Но Инэлис довольно резко прервала мои мысленные терзания одним лишь словом.
– Нет, – сказала она и, смягчив тон, погладила меня по голове. – Вы созданы Эльсенуэ с одной целью – поддерживать развитие, и никакие желания и мечты не должны стать превыше этого. Без синергетической связи вы не сможете действовать и мыслить, как целое, значит, подвергните опасности всю систему и Алана.
– Он сильнее меня, я чувствую, – растерянно сказала я. – Как можно поддерживать эту связь, если я не смогу противостоять его желаниям? Я всего лишь источник энергии для него, и он будет пить меня, пока не достанет до самого дна.
Инэлис провела рукой поверх отражения, и оно, словно кусок шелковой прозрачной ткани, скатилось и растворилось в бесцветном основании горы.
– Его сила нужна, чтобы выстоять в самые тяжелые дни. Тебе нет нужды бороться с ней – объясняла наставница. – Демиан действительно способен только брать, как ты дарить, но это же касается не только твоей любви, но и боли. Он будет защищать тебя и мир от нее, когда Алан начнет совершать ошибки, и чтобы не разрушить его, ты должна владеть собой и постараться полюбить.
– Полюбить его? Как эти горы, цветы и саму жизнь? Очевидно, что это невозможно.
– Успокойся, дитя. Пока ты не чувствуешь вашей связи, как и безграничной любви к Алану. Но, когда он родится, вы с Демианом соединитесь, и все будет иначе. Вскоре из материнского сердца сюда прибудут переселенцы, и Эльсенуэ само выберет какие из них. Поверь, тебе потребуется поддержка того, кто обладает холодным разумом, каким светило не наделило любящих матерей или преданных спутниц. Помни, мы не ангелы из сказок, у нас тоже есть чувства и желания, Айна. Просто нам доступно больше, и за это мы платим огромной ответственностью и самоотречением. Таков наш путь.
Этот совет я вспоминала всю свою жизнь, и он был самым мудрым из всех, что я слышала. Однако в тот миг я по-прежнему боролась с собой и не могла представить, что кто-то настолько холодный и расчетливый будет стоять подле меня и делить со мной одну судьбу.
Я кивнула ей в ответ, но спросила о том, что так тревожило меня:
– Как вы отнеслись к Да?релу, когда светило соединило вас синергетической связью?
– Я была в ужасе, – смеялась она, – и временами мне казалось, что мы бесконечно далеки друг от друга. Не буду лукавить, мы прошли много испытаний, прежде чем стать целым, и этот день стал самым счастливым в моей жизни. Без Дарэла я бы безоглядно растратила свои силы и не принесла бы этим блага.
Наставница прошла между деревьями, и в ее руке появился зеленый росток. Он не был похож на стеклянные цветы вокруг, и, как только коснулся планеты, создал возле себя маленький зеленый островок.
– Это прекрасно, – прошептала я и села рядом с ним.
– Это все, что я могу сделать для тебя, дитя. Теперь ты должна познать жизнь сама, делать выбор и отвечать за него, как и все существа в этом мире.
Инэлис в последний раз улыбнулась мне и, превратившись в шар, полетела навстречу своей темной половине. Я же еще долго смотрела им вслед и с болью в сердце представляла миг, когда впервые увижу Демиана, но не представляла, что наша встреча произойдет так быстро.
Я все еще сидела рядом с цветком, подаренным Инэлис, как вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. Демиан следил за мной сквозь отражение в гранях дерева, и вскоре проявился повсюду. Его лицо неподвижно смотрело на меня из каждого лепестка, капель на ветвях деревьев и гранях у подножия горы. Моя планета казалась настоящей тюрьмой, где не было укрытия от вездесущего взора темного существа. От ужаса я вскочила с места и, прежде чем сделать шаг, случайно задела стебель цветка. Он был настолько нежен, что сразу же склонился вниз под тяжестью листьев.
Так, мой страх стал смертью для единственного по-настоящему живого существа. Другие растения быстро осыпались на землю, чтобы вырасти в более подходящем месте, но подарок наставницы медленно сгорал в агонии у меня на глазах.
– Я могу помочь ему, – внезапно произнес Демиан, наконец, появившись рядом.
– Нет! – испуганно прокричала я, – Я вылечу его.
– Ему не требуется лечение, только быстрая смерть. А из-за твоей жалости он будет умирать гораздо дольше. Твоя помощь не благо.
В руке Демиана вспыхнул огненный шар. Он бросил его в цветок, а я закрыла его собой в надежде, что смогу помочь ему сама, но было слишком поздно. Огонь не причинил мне вреда, но растение мгновенно исчезло в языках пламени и, на удивление, превратилось в маленький светящийся шар.
– Это было испытание, как ты не поняла этого? – строго спросил Демиан. – Вот чего стоит твоя жалость. Научись принимать ошибки, боль и смерть, их не избежать.
– Разрушение тоже не благо. Им не вылечить душу.
– Нет, – сказал Демиан, взяв мои руки. – Это просто другая сторона жизни.
Как только его ледяная ладонь сжала мою, а надменный взгляд застыл на моем лице, я засомневалась, что в нем есть хотя бы капля чувств и нежности ко мне. Однако Демиан сделал гораздо больше, чем могли бы сказать любые самые теплые слова или добрая улыбка. Вместе с капелькой энергии он забрал из меня темную нить страха и вины, чтобы вернуть покой в мое сердце. Мне сразу же стало легче, и я ожидала, что эта нить исчезнет в языках пламени, словно тот несчастный цветок. Но вместо этого она собралась в тугой клубок и замерла в его груди.
– Как ты избавишься от страха? – смущенно спросила я.
– Он навсегда останется со мной, – ответил он и исчез.
Наша встреча стала особенной для меня. Инэлис при помощи цветка объяснила мне, насколько важно соблюдать баланс, и что может произойти из-за страха и непонимания. Усвоила ли я этот урок? К тому моменту, как это произошло, мы с Демианом стояли друг напротив друга с мечами ненависти и прощались, чтоб никогда не встретиться вновь.
Понимаю, вы не так представляли себе рождение светлого начала. Я бы тоже желала, чтобы все происходило быстро и само собой, но, как говорила наставница, ничто в этом мире не дается в готовом виде. У каждого есть выбор, будь вы всесильным Богом или простым человеком с планеты Земля. И это наше самое главное испытание.

Глава 3. Ош

Прежде чем отправиться на Эйтал, я должен навестить старого друга. Этот самодовольный мерзавец Джек Фрост еще не знает, что его жалкая жизнь уже висит на волоске. Он, как и всегда после землетрясения, устраивает сборище идиотов, чтобы держать население в страхе. Так, что найти его несложно. Тем более, когда Лилит дала мне точные координаты. Наконец, она приняла поражение Алана и работает на меня. Не из чувства верности, для суккубов это невозможно, просто она знает, кто поможет ей освободиться.
Без телепортации мне придется воспользоваться тачкой Алана. Игрушки юнца подчиняются только ему, но они сделаны на основе энергии льентериса, значит, он наверняка найдет ключи. Переросток заинтересован в свободе не меньше меня.
Вытаскиваю его из кармана и приказываю найти их.
Горошина падает на землю и прорастает, но вместо веток выпускает из ствола длинные лианы. Они расползаются по всей площади дома, и одна из них возвращается со связкой ключей. Как только растение приближается ко мне, они опять исчезают, чтобы затеряться в доме. Льентерис несколько раз ловит их фантом, прежде чем блокирует их способности, и протягивает мне.
– Все без толку, они не признают меня, – раздраженно говорю я.
– Зато они признают меня, и не тебе приказывать великому льентерису, Ош! – отвечает дерево, перекладывая ключи с одного листа на другой. – Запомни это, если хочешь, чтобы мы оставались союзниками.
Со мной не сравнится какой-то зеленый переросток, но я не буду говорить ему об этом. У него слишком много сил и, как положено растениям, совсем нет мозга. Я стерплю его заносчивость, но не забуду.
– Буду иметь ввиду, – говорю я, сдерживая гнев.
Машина уже на лужайке рядом с границей. Тачка послушалась дерева, и это тоже нехило бьет по самолюбию. Ее пафосный вид слишком напоминает богатого засранца, но, ведь я – это Алан для всех, так что придется потерпеть.
Подхожу к машине и заставляю себя сесть, но не могу выдержать даже секунды внутри, поэтому бью по приборной панели и приказываю машине превратиться в неприметный седан s-класса.
Под словом "неприметный" я имею ввиду глянцевый черный цвет.
Теперь все в порядке, и я еду в Ричдейл. Льентерис тоже не собирается сидеть в кармане и изображает рассадник на заднем сидении. Впереди долгая дорога, а в голове план. Я должен уничтожить севиров! И первый, с кого я начну, будет Джек Фрост – самый умный и опасный мерзавец!
Блейк давно отошел от дел и появляется, только когда нужно обвинить кого-то в смертных грехах. Остальное делают Джек и Хелена. Последняя – конченная наркоманка, потому что пристрастилась к человеческой энергии, так что не опасна. Фрост другое дело. Когда-то мы были почти семьей, и поэтому я знаю, что его единственный наркотик – власть. Если бы у него была возможность скинуть Блейка, он точно воспользовался бы ей.
А вот Лоен беспокоит больше. Не знаю, где Блейк откопал его, но щенок слишком умен для простого севира. Он отпустил девчонку Алана, хотя мог убить ее, значит, его кто-то предупредил, и он испугался идти против Айны. Когда я вернусь с Эйтала, я обязательно займусь им. С ним определенно что-то не так.
А вот и Ричдейл. Как и все города Ниссэала, он напоминает сектанскую тюрьму. Эти идиоты верят, что волю их Бога выполняет планета и правительство каждый год выпускает все новые списки грехов, сужая свободу жителей до размера яиц колибри.
После землетрясения на улицах настоящая паника. Люди стараются быть подальше от своих домов и все время проводят рядом с Башней. Это единственное место, которое никогда не страдает от кары небес! И ни один идиот не задается вопросом: почему?
Останавливаюсь рядом с огромным серым дворцом в готическом стиле, только вместо гаргулий везде рожи и статуи Алана. Он и есть их Бог. Недоумки даже не потрудились создать что-то более эпичное, чем фигура обычного человека в рубашке и брюках. Таким образом они показывают, что он такой же, как и все они. Только он решает, кому жить, а кому подохнуть, а они не властны даже над собственными задницами!
Я же говорил, я точно живу внутри психа!
Храм находится в противоположной от Башни части города. Место выбрано не случайно. Под его фундаментом находится хранилище, и прихожане регулярно пополняют его. Конечно, Храм защищен не хуже Башни, поэтому тоже не подвергается разрушениям.
Выхожу из машины и тут же привлекаю к себе внимание.
Нет, люди не признали бы во мне Бога, даже если бы я помочился на них с одной из статуй. В их глазах я преданный сектант, что пытается походить на Алана, и они благосклонно улыбаются мне.
Быстро прохожу через площадь и захожу в Храм.
Внутри он выглядит, как колизей, а по мне, как цирковая арена. Около сотни идиотов в длинных черных рубашках стоят на коленях в центре и смотрят мультики, навеянные севирами. Люди не знают, что не их Бог говорит с ними, а серые твари, и впадают в экстаз, когда это происходит. А еще, они совсем не замечают черной дыры под ногами. С каждой секундой она разрастается и вскоре заволакивает весь пол, выпивая людей, как батарейки. Энергия идет не на нужды Системы, сейчас толпа кормит темных фантомов.
Севиры поставили их на службу, несмотря на вражду в прошлом, потому что поняли, что сами не смогут сдержать растущее население и давление светлых. Я же хочу встретиться с тем, кто стоит по ту сторону от черной дыры, и найти его можно только здесь, во время кормления.
Прохожу вокруг толпы, и тишину нарушает громкий смех Фроста с личной ложи. Джек знает, что никто из недоумков не услышит его, поэтому открыто издевается.
Подхожу к нему и сажусь на красное бархатное кресло.
– Алан, я рад тебя видеть! – улыбается Фрост, подняв седые брови. – Значит, вопреки слухам, жизнь затворника не твое, я рад…
– Джек, – спокойно говорю я и пожимаю его руку.
Фрост окидывает взглядом зал и торжествующе заявляет:
– Я знал, что ты побегаешь и вернешься домой. Сейчас ты нужен нам, как никогда.
– Тебе не хватает статуи с голым задом в центре этого собрания или ты говоришь о чем-то конкретном?
Джек не слышит меня и потирает ладони. Он волнуется, и этому есть причина. Фрост давно не видел Алана, а слухи о его вознесении наверняка добрались до севиров. Мне нужно быть очень осторожным, пока мой план не начнет работать.
– Ты опять вмешался в свободу воли, раз пришел на своих двоих, а не свалился мне на голову, как обычно? – спрашивает Фрост и делает паузу, чтобы застать меня врасплох. – И кто же заставляет тебя забывать о себе?
Я не ведусь на его пещерные способы выведать правду, потому что слишком уверен в себе, и отвечаю:
– У меня никогда не было проблем с женщинами. А вот со старухами постоянно.
Джек смеется, потому что мамочка доставляет ему не меньшие проблемы, и резко меняет тему:
– Значит, ты уже слышал, что Айна помогает нашим врагам свергнуть нас?
Изображаю удивленный вид, чтобы потянуть время, но сама судьба благоволит мне сегодня. Один из последователей внезапно выходит из транса и падает, чем отвлекает Фроста от расспросов. Скорее всего, севир пропустил проблески разума, и бедолага очнулся раньше времени. Конечно, он видит, что творится вокруг, и начинает громко орать.
Я бы тоже вопил сутки, если бы увидел не хреновую дыру под собой вместо белых облаков!
Только все зря. Остальные зомби не слышат его и продолжают свою адскую медитацию. Парочка севиров окружает парня и молниеносно погружает в новый транс.
Убивать не в их стиле, иначе не осталось бы ни одного сектанта, а промыть мозги, чтобы он не вспомнил своего имени, вполне. Они даже выдумали легенду, чтобы обыватель ни о чем не догадался. Вскоре мужик очнется и ему объяснят, что его память понадобилась Богу, а потом пообещают награду за преданность.
Смотрю на это, не скрывая сарказма:
– Не пора кончать с этим средневековьем? За все это время ты не выдумал какой-нибудь машины, чтобы захватить мир и стянуть все нити в свои руки?
– Лучшие рабы всегда самые мотивированные, – серьезно объясняет Фрост. – Без заразной идеи все попытки управлять ими будут напрасными, тебе ли не знать. А без незаметного контроля над их мыслями тирания падет так же скоро, как и установится. Потому что ты сам покажешь им главного врага, собрав все рычаги в одном месте.
Джек осматривается, потому что замечает, что кольцо из севиров вокруг нас сужается, но пока не понимает в чем дело.
Это и есть мой гениальный план. Агенты не просто так создавали тайные бункеры и изучали там разных существ. Они нашли способ управлять их даром, и теперь под видом севиров встраиваются в их же сети.
– Что вы толпитесь здесь, идиоты? – кричит Фрост, оглядываясь по сторонам.
Уверен, что Джек в курсе делишек Блейка и точно знает о серьезной проблеме в своих рядах.
– А что, если среди управленцев однажды возникнет некий севир и захочет помочь убежденным рабам стать свободными?
– О ком ты, парень?– в недоумении спрашивает Джек и исподволь наблюдает за агентами в телах севиров.
Шутка мамочки в действии. Я могу представить, как своими руками отрываю голову этой твари, но не сделать это! И в отличие от сопляка, это серьезно действует на нервы, поэтому Роберт здесь. Я использую его жалкую физиономию, чтобы сделать за меня грязную работенку, а после солью в канализацию следом за серыми выродками. Но мне нужна информация от Фроста, так что я использую иллюзию и создаю вокруг нас незаметную преграду.
Как только настанет его час, я впущу стадо голодных роботов сюда и посмотрю, с какой рожей закончит свои дни самый хитрый севир Ниссэала.
– Лоен Хорн, – говорю я. – Ты не думал, что он может пойти против тебя?
– С чего ты взял? – спрашивает Фрост, всматриваясь в мои глаза.
– Он слишком жалеет смертных, Джек. Это не похоже на наследника кровожадного монстра, что управляет миром.
– Я не видел его давно, как и тебя. Вы оба сбежали, но я здесь, Ош, и отвечу, что твой план обречен на провал.
Смеюсь от удивления и отдаю должное Фросту. У него настоящий нюх на неприятности, но это ему не поможет.
– Ты с самого начала знал, что я не Алан, и все равно остался. Никак не пойму, ты так самоуверен или глуп, Джек? Нет, – протягиваю я, откинувшись на спинку кресла. – Глупец не смог бы удерживать власть столько времени, но ты потерял бдительность и размяк, благодаря этому слюнтяю, а теперь пришла пора платить.
Фрост рыскает глазами и понимает, что его окружили.
– Никогда не мог понять, чего же тебе не хватает, Ош? – спрашивает он, скрывая трясущиеся руки. – Разве мы не давали тебе свободу от обязанностей?
– Давали, но так вышло, что от вашего исчезновения, я получу значительно больше, – говорю и взмахиваю рукой, чтобы разрушить преграду.
Севир понимает, что его время на исходе, и вскакивает с кресла, но тут же сталкивается с агентом. Роберт достает пистолет и, уверенный в победе, на секунду показывает настоящий вид. Только вместо паники Фрост начинает отчаянно смеяться, и это очень хреновый сценарий.
Он что-то задумал!
– Они и есть твое оружие? Конечно, ты же не способен убивать, Ош, только строить мелкие пакости.
– Зато я могу это…– отвечаю я и показываю в сторону черной дыры в полу.
Севиры не дают фантомам выходить к людям из-за страха за свою шкуру, поэтому должны вовремя остановить кормление. Я же собираюсь довести его до конца, и мне поможет Лилит. Она очень кстати появляется в толпе зомби и улыбается мне. Значит, все готово.
Пока Фрост орет, чтоб мы остановились, а его прихвостни один за другим полируют пол от выстрелов агентов, суккуб произносит слова на языке фантомов и выпускает из дыры черную дымку. Она быстро сгущается и образует силуэт высокого мужчины с длинным мечом в руке и красными глазами. Его я и жду, но перед тем, как сделать его своим союзником, я дам ему возможность выпить энергию этих людей напрямую.
– Смотри на конец своего правления, Фрост! – ору я, полный уверенности, что победил.
Толпа приходит в себя из-за отключения от разума серых, но фантом одним взмахом отрезает их головы от ментальных тел и выпивает силы. За ним из дыры вылетают твари, похожие на летучих мышей с щупальцами, и подбирают остатки энергии, поднимающейся к потолку.
Фрост продолжает смеяться и этим злит агента, что держит пистолет у его виска, но тот не успевает всадить в него пулю. Главарь темной шайки молниеносно бросает в него меч и на корню рушит мой план. От робота остается только пепел. Другим везет не больше, потому что стая черных горгулий быстро раздирает их новенькие тела на части.
Это все спектакль! И его режиссер – Фрост!
– Не ожидал, Ош? Помни, за предательство придется платить! – бахвалится он и скрывается за дверью Храма.
Я не отвечаю, потому что предводитель фантомов появляется рядом и затаскивает меня в свою темную нору. Я успеваю запомнить только торжествующую рожу Фроста и оторванную голову его прихвостня у своих ног.
Не так я представлял свою победу! Чертов Фрост! Но ничего, я достану тебя даже из под земли!
Пока я сокрушаюсь над крахом своего плана, темнота рассеивается, и я оказываюсь в стенах старого замка с обшарпанными стенами и подобием моего трона посередине.
Как еще может выглядеть пристанище древнего фантома? Он напрасно думает, что эти развалены с узкими окнами могут произвести на меня впечатление.
Рядом с каменным стулом появляется черная дыра, и из нее выходит полуголый мужик с тем же мечом наперевес и двумя милыми серыми крыльями за спиной, а рядом возникает Лилит и заботливо вытирает с его щеки остатки энергии.
– У тебя, как всегда, получилось поиметь сразу всех, Лилит, – раздраженно говорю я. – Это и была твоя помощь?
– Это я приказал ей не трогать Фроста, Ош, – отвечает фантом, садясь на каменный стул. – У нас с ним договор. Я не могу нарушить его.
Я узнаю его облик: светлые кудрявые волосы, тело культуриста и стыдливая повязка на заднице – Люцифер.
– Из Фроста хреновый правитель, раз люди до сих пор тайно поклоняются пернатым из старинных догм. Неужели кто-то еще помнит о тебе?
Люцифер ухмыляется и спрашивает:
– И кого же ты ожидал увидеть на моем месте?
– Что-то более устрашающее. С рогами и копытами ты был органичнее – язвлю я. – Так, значит, ты сдался Фросту? И это самый сильный темный фантом? Сколько люди кормили тебя до прихода севиров? Век, два, десять?
Вдруг из ближайшего окна в замок врывается сильный ветер, и в потоке показывается черный клок с косой. Это фантом смерти.
Выходит, все еще хреновей, чем я думал! Людишки под носом севиров умудряются скрывать старые культы, раз эта старуха до сих пор не греет телеса в аду. Наверняка, она сидела здесь когда-то и резала на куски желающих отнять у нее власть.
Люцифер устало поднимает глаза и встает с трона, чтобы принять бой за право управлять всеми.
Думаю, он происходил здесь раз тысячу и сильно наскучил фантому. Он даже не сходит с места, пока косатая летает вокруг него, время от времени сталкиваясь с мечом. Она явно старается избежать ошибок и, в отличие от соперника, все реже допускает промахи, чем доставляет явные неудобства зарвавшемуся правителю.
Когда этот бессмысленный танец надоедает даже мне, Люцифер окончательно останавливается и просто наблюдает за передвижением смерти. И вдруг она нападает сзади, чем приводит главаря врасплох, но допускает новую фатальную ошибку!
Лилит закрывает его спину и вонзает в смерть прелестный нож с россыпью камней на ручке. Рассыпавшись на сотню мелких клочков, смерть исчезает, а Люцифер самодовольно опускает меч и обнимает спасительницу.
– Так ты клянешься служить мне? – спрашивает фантом.
– Клянусь, – отвечает бестия и страстно целует его в губы.
Романтический момент не впечатляет меня, и я стараюсь разрушить его, хлопая в ладоши.
– Милая сцена, но смерть вечна и снова придет сюда, чтобы, в конце концов, занять это место.
– И снова проиграет, – продолжает Люцифер и садится на трон.
– Теперь будь осторожна, Лилит, Фрост видел не только меня, но и тебя, крошка. – говорю я, подхожу к каменному стулу и делаю вид, что стираю с него пыль. – Что же было в договоре, раз ты остался верен серой твари?
– Фрост использует Храмы по всему миру, чтобы поддерживать меня под видом поклонения Алану. Другие настолько погрязли в потребительстве, что не вмешиваются в его дела.
– Какая щедрость! – киваю я и обхожу трон с другой стороны.
– А что предложишь ты, беглый Бог в шкуре другого Бога? Лилит убедила меня, что тебя стоит послушать.
– Шанс вернуть вашего хозяина Демиана. Достаточно серьезный аргумент?
Фантом ухмыляется и бьет мечом по подлокотнику, чтобы я не покушался на место правителя пустоты.
– Никто, кроме И?риона и Айны, не знает, где он заточен. Первый на грани смерти, а Богиня никогда не выпустит его. Мы обыскали весь мир и не нашли это место, а ты отыскал?
– Я нашел его не здесь и ловко использовал трюк мамаши с липовым миром…
Люцифер меняется в лице, и я понимаю, что он попался на мой крючок.
– Лилит рассказала мне, что сделала Айна, но тот мир был иллюзией и никак не связан с этим.
– Ошибаешься. Да, старухе удалось сдерживать большинство существ в реальности, чтобы они не проникли к нам, но Демиан слишком силен. Он часть Алана, значит, следует за ним повсюду. Так что я сумел найти его в том мире.
– И как ты рассчитываешь освободить его? Неужели, Айна дала тебе ключ от его темницы? – издевается фантом.
– Ключ к темнице – это светлый город у хладного моря. Мы захватим его и получим очень ценный трофей – нескарион. Кто управляет сознанием этого милого мирка внутри мира Алана, тот управляет всем.
– Нескарио?н спрятан в недрах под городом, а снаружи его охраняет светлая сила. Нам не справиться с ней.
– Его защита иссякает вслед за силой Айны. Поэтому я собираюсь подбросить ей проблем на Эйтале и ослабить еще больше с помощью него.
Я вытаскиваю зерно переростка из кармана и показываю фантому, но это не воодушевляет его.
– Значит, весь твой план зависит от растения, которое может в любой момент изменить преданность?
Я учел, что льентерис может быть шпионом старухи, поэтому хочу использовать силу Люцифера и пробудить в переростке затаившийся гнев. Фантомы всегда используют низменные чувства существ, чтобы получить от них энергию, и эта задача будет довольно легкой для него.
– Ты усилишь его ненависть за все, что светлые и люди причинили ему, и он поможет мне на Эйтале.
Услышав, что я планирую сделать, льентерис пытается прорасти и, скорее всего, потребовать объяснений, но Люцифер накрывает его рукой и под ней загорается черное пламя. Оно окутывает зерно и погружает его в сон, чтобы заставить вспомнить всю боль, что его зеленое племя испытало за годы службы светлым.
– Теперь ты будешь мстить, – протягивает Люцифер. – Но, кажется, у тебя проблема Ош. У тебя только один камень.
Проверяю карманы и вдруг понимаю, что эта рыжая дьяволица умудрилась выкрасть его под самым моим носом, и с улыбкой перекатывает в ладони.
– Как ты собираешься покинуть Эйтал без второго камня? – спрашивает фантом, прекрасно зная, что для этого мне потребуется его помощь.
– Так же как и ты перемещаешься по миру, будучи фантомом и плотным существом одновременно.
– Ты хочешь, чтобы я наделил тебя своей силой? – с сомнением спрашивает Люцифер.
– На время. Отдай мне камень, детка, – заискивающе прошу я.
Лилит улыбается и бросает его мне в руки.
– Зачем он тебе? – спрашивает бестия.
– Еще не знаю, но старуха должна думать, что все идет по ее плану.

Глава 4. Эмма

Последние слова Алана запали мне в душу, но вместе с тем всколыхнули странное чувство вины. Когда он стоял напротив меня, даже за прозрачной преградой я ощущала его безграничную любовь. Ту самую, что затерялась где-то в лабиринтах памяти, и не спешит возвращаться ко мне.
Это терзает меня всю дорогу, пока я лечу по длинному туннелю в окружении яркого света. Временами он разветвляется и ведет в стороны к большим вращающимся вихрям, но я не вижу, что находится за ними.
На одном из таких перекрестков меня встречает длинноволосый мужчина в светлой рубашке до пят. Мне кажется, что я встречалась с ним когда-то, потому что его открытый взгляд и мягкий голос очень знакомы мне.
– Ты права, Эмма. Меня зовут Илар, и мы уже встречались, но ты не помнишь об этом.
– Куда я попала? – спрашиваю я и осматриваю туннель.
– Это пространственные водовороты, – объясняет мужчина. – Они ведут в разные миры внутри сердца Алана, и твоя частичка совсем недавно была здесь.
Илар жестом зовет меня продолжить путь, и теперь мы вместе медленно летим дальше.
– Я надеюсь, что она поможет той девушке.
– Уже помогла. И не только ей одной. – тихо произносит спутник и вздыхает. – Я чувствую, что в твоей душе поселилось сомнение.
– Я искренне хочу помочь Алану и всем вокруг, но…– я сбиваюсь, не в силах произнести эти страшные слова.
– Но ты не любишь его…– продолжает он.
– Я подумала…– протягиваю я и смущенно смотрю в сторону. – Разве чувства можно забрать вместе с памятью? Неужели они, словно вещь, что можно передать другому?
Илар едва заметно улыбается и кивает мне:
– Если ты спросила это, значит, уже знаешь ответ.
– Это была не любовь? – растерянно спрашиваю я. – А что же тогда?
– Привязанность к тому, кто сотворил с тобой все это, – отвечает Илар, положив руки на мои плечи. – Ты не знала другой жизни, а Алан лишь исправлял свою ошибку. Но я не мог сказать тебе об этом тогда, когда просил твоей помощи, и очень рад, что ты нашла в себе силы признаться.
– Но он любит меня, я чувствую! – возражаю я.
– Эмма, – говорит спутник и всматривается в мои глаза. – Ты здесь, потому что хочешь помочь ему и всем существам в его сердце выжить. Но ты не должна чувствовать себя обязанной ему за жизнь и за его любовь к тебе. Она его путеводная звезда и станет твоей, если ты захочешь, или зажжется где-то там на небосклоне и уведет тебя очень далеко от этих мест.
– И что будет потом? – с надеждой спрашиваю я, не веря, что нить моей судьбы никак не связана с Аланом.
– Как и всегда – выбор, – шепчет Илар и дарит мне частичку своего внутреннего света, чтобы изгнать мои сомнения.
Благодаря ей я освобождаюсь от тлеющей вины, но меня не отпускает тайный страх, что вскоре она вернется и вновь окутает мою душу. Не знаю почему, но мой спутник оставляет его со мной и летит дальше.
Я следую за ним, и вскоре мы останавливаемся перед огромным водоворотом. Он переливается оттенками оранжевого и красного цветов и извергает из себя маленькие молнии, но они не причиняют мне вреда, а только скользят поверх головы.
– Портал очищает тебя от энергии другого мира, чтобы ты не нарушила ей спокойствие светлой планеты, – объясняет спутник.
После каждой вспышки от меня отделяются темные частички и, поднявшись, образуют густое облако. Как только оно становится большим и приобретает грязно синий цвет, очередная вспышка отталкивает его, и оно исчезает в светлых лабиринтах.
– Молния уничтожила его? – спрашиваю я.
– Если энергия не подходит Эйталу, это не значит, что ее нужно уничтожать. Она вернется домой на Ниссэал и, возможно, станет частью кого-то еще.
Я восхищаюсь мудрости мира, о которой даже не подозревала, и избавившись от лишнего, захожу внутрь.
– Посмотри, Эмма, это Эйтал, – говорит Илар и идет к краю высокой светлой горы.
Он именно такой, каким я видела его во время прогулки с Айной. Оранжевое небо обрамляет пустынное плато, и на фоне белого песка кажется бескрайним ярким пятном, нависшим над безжизненным пейзажем. Огромные песчаные столбы с шорохом проносятся мимо, возникая из чистого неба, и исчезают так же внезапно, как и появляются.
Если бы не высокие перламутровые купола, скрывающие макушки деревьев от зноя, я бы подумала, что Эйтал стал жертвой беспощадной войны, и она не прекращается по сей день.
– Что здесь произошло? – спрашиваю я, разглядывая свой белый комбинезон со слитными стопами вместо обуви.
– Алан, – отвечает Илар, подняв голову к небу. – Эльдан – проводник его воли, а Эйтал самая близкая к нему планета, кроме брата-близнеца Лесара. Он давно превратил его в груду холодных камней и теперь принялся за нас.
Слова Илара сразу же переносят меня в тот сон, где я впервые встретила прекрасного юношу под широким деревом и пыталась защитить его от Алана.
Неужели мой спутник говорит об этом?
– Так это правда…Почему Алан делает это?
– Потому что в глубине себя отвергает и тьму, и свет. В его душе пустота, и это, к сожалению, не изменит даже то, что произошло накануне.
– Разве он не понял свои ошибки?
– Понял, – вздыхает Илар, – но за пониманием начинается долгая дорога к исправлению. И мы можем помочь ему пройти ее.
– Поэтому я здесь?
– Не совсем, ты здесь, чтобы освоить свой дар.
– И это поможет Алану?
Илар кивает и берет меня за руку. Перед нами крутой обрыв, но спутник бесстрашно делает шаг вперед и парит по воздуху, призывая меня идти за ним.
Несмотря на то, что недавно я смогла пересилить себя и поверить сердцу, сделать шаг совсем непросто. Чтобы отбросить страх, я всматриваюсь в купола вдали, а Илар терпеливо ждет моего решения.
– Это иллюзия, Эмма. Доверься сердцу, – призывает он.
Похоже, мои собственные глаза – настоящий враг интуиции. Даже когда она подсказывает правильный ответ, я продолжаю искать его где угодно, только не в себе. Я знаю, Айна учила меня именно этому, потому позволила частичке той девушки помочь мне. И я безрассудно для разума повинуюсь ей.
Как только я делаю шаг, некая сила рисует под ногами продолжение плато, что ширится и скрывается за горизонтом.
Теперь нас окружает совершенно ровная поверхность Эйтала. Мелкий белый песок разлетается в стороны от порывов горячего ветра, и я вижу очертание узкой подземной реки. Она медленно течет в сторону большого купола, переливаясь в лучах светила фиолетовым цветом.
– Какой дар вы имеете ввиду? Я должна научиться управлять животными?
– Мы не управляем, мы просим, и они слышат некоторых из нас, – отвечает Илар. – Но твой настоящий дар в другом.
– В чем же? – с любопытством спрашиваю я.
Илар загадочно улыбается, но не спешит с ответом. Вместо этого он смахивает незримую завесу, словно ткань, и открывает перед нами вид на высокие ворота. Они светятся, подобно моему спутнику, а сверху на них сидит огромная восьмикрылая птица с золотистыми перьями и грозно наблюдает за нами.
– Это эйрис – страж Обители, – произносит Илар и призывно машет рукой.
Эйрис повинуется его призыву и мгновенно взмывает в воздух, осыпав нас белыми песчинками. Сделав круг над Обителью, он приземляется рядом со мной, словно легкая пушинка, и продолжает настороженно разглядывать меня. Его внушительный размер и грозный вид пугают, так что я отхожу, но птица неотступно следует за мной.
– Не бойся, – просит Илар. – Эйрис не причинит тебе вреда. Он охраняет нас, и, к сожалению, не знает ничего, кроме лишений и боли. Однако он выбрал этот путь, и мы безмерно благодарны за это.
Эйрис склоняет надо мной голову и всматривается в лицо огромными черными глазами. Я еле дышу от того, что они становятся все больше и, приблизившись вплотную, погружают меня в транс.
– Что он делает? – сбивчиво спрашиваю я, покачиваясь.
– Никогда не знаешь, что увидишь в его глазах: прошлое, будущее или трагические ошибки, – говорит спутник. – Но ты должна запомнить все, что увидишь.
Сначала меня охватывает страх, потому что я не понимаю, что птица делает со мной, но странный сон прогоняет его, и я оказываюсь внутри Обители в полной уверенности, что это мой настоящий дом.
Вокруг меня широкий зал с белым полом и островками зелени, летающими по воздуху. Десятки людей в таких же белых комбинезонах стоят рядом и умиротворенно смотрят вверх. Туда, где купол освещают лучи Эльдана и мягким свечением растекаются по их лицам. И вдруг среди толпы я вижу юношу из моего сна, и, в отличии от остальных, его взгляд наполнен болью, а не воодушевлением.
Нилам!
Я медленно подхожу к нему, стараясь не потревожить никого из жителей, и встаю рядом, а юноша удивленно наблюдает за тем, как я подбираю слова, чтобы начать разговор.
– Меня зовут…– начинаю я и осекаюсь, потому что вокруг возникает прозрачный пузырь с преградой посередине, и она разделяет нас. – Что это такое?
– Это синхроническая оболочка. Она возникает, когда тебе нужно обратиться к кому-то, – настороженно отвечает Нилам.
– Зачем? – растерянно спрашиваю я.
– Близкий контакт вызывает нежелательные эмоциональные всплески и нарушает спокойствие, к которому мы все стремимся.
– Спокойствие? – переспрашиваю я, оглядываясь на любопытные взгляды окружающих.
– Иначе жизнь здесь покажется пыткой. Оболочка защищает нас…
– Друг от друга, – внезапно перебиваю я, ужасаясь своей догадке. – Вы не общаетесь?
– Мы не испытываем чувств…– отвечает Нилам и идет прочь.
Я не верю ему. Сейчас и тогда я чувствую его напряжение. Он боится показаться не таким, потому что все ощущает совсем иначе, и это пугает его.
Вскоре все жители одновременно начинают расходиться. Большинство из них старается даже не смотреть в глаза друг другу, а некоторые, напротив, сканируют собратьев с едва скрываемым пренебрежением.
Один из них, мужчина с мужественным лицом и темными волосами, мгновенно замечает меня и идет в мою сторону.
Его карие глаза, будто созданы испепелять на месте, и колют меня тысячей ножей, пока их хозяин не проходит дальше и скрывается за высокими деревьями.
Он кажется мне настолько опасным, что я не хотела бы встретить его вновь, и нарочно иду в другую сторону, но на этом мое видение заканчивается, и я оказываюсь на песчаном плато перед глазами эйриса.
– Теперь мы можем идти дальше, – говорит Илар, кивая птице.
Выполнив свой долг, она взмывает в воздух, и возвращается на вершину ворот, а я не могу пошевелиться от видения.
– Глаза эйриса – это самая большая загадка, – говорит Илар, видя мое состояние. – Они способны спасти, преподать урок, но могут и погубить. Многие существа, попадая под чары его взора, оставались в своих иллюзиях так долго, пока не кончались их силы. Только анрисы видят за ними лишь птицу.
– Но зачем он показал мне это?
– Это его дар. Пока ты пребывала во сне, он проник в твой разум, чтобы убедиться, что в тебе нет опасности и злобы. Остальное не дано понять даже мудрейшим из нас, – протягивает Илар и ведет меня за ворота.
По другую сторону Эйтал укрывает ночь. Темное небо усыпано разноцветными огоньками звезд, купола Обители излучают яркий фиолетовый цвет, а под ногами к ним тянутся подземные реки, и их сияние растворяется среди ночного неба.
Мы идем поверх одной из них, и я все время хочу накрыть голову, потому что ночью здесь на удивление прохладно.
– Укройся капюшоном, – предлагает Илар и указывает мне за спину, но, поняв, что я пребываю в забытьи, помогает мне надеть его. – Не волнуйся…
Я киваю и остаток пути до большого купола растерянно оглядываюсь, стараясь унять дрожь, а после не могу сделать ни шага, потому что не знаю, что ждет меня за стенами Обители.
– Мы пришли, – заключает Илар. – Утро приближается, а значит, нужно поторопиться. Лучи Эльдана смертельно опасны. Днем нельзя выходить из Обители.
– Я не знаю ничего о жизни там, как я справлюсь? – судорожно тараторю я.
– Разве? – загадочно отвечает Илар. – Найди эйталу Покровителей животных, тебя уже ждут. И еще. Будет лучше, если ты оставишь в секрете то, откуда ты пришла сюда. Для всех ты просто ученик – лори по-эталийски, и прибыла в Обитель вместе со мной, дабы развить свой дар.
Я соглашаюсь, и в руках спутника возникает белый шар. Илар подбрасывает его в небо и растворяется в бесконечном свете, а я зажмуриваюсь и некоторое время неподвижно стою в ожидании чего-то.
Когда же я вновь открываю глаза, то вижу тот самый белоснежный зал под высоким куполом. Внутри царит абсолютная тишина, вокруг меня стоят те же эталийцы, и только одно мне кажется странным – я нигде не вижу того надменного мужчину, что наградил меня холодным взглядом и скрылся.
Как же мне найти какую-то эйталу, если жители планеты предпочитают жить в тишине и молчании?

Глава 5. Айна

Я много дней не видела Демиана. Со дня нашей первой встречи он прятался за сводами черной горы и ни разу не обратился ко мне даже мысленно. Его вынужденное затворничество терзало меня и вызывало горькое томленье в груди. Нет, мысли о нем по-прежнему заставляли содрогаться и даже вызывали страх, но вместе с тем меня не отпускало чувство вины. Не за то, что я заставила страдать безвинное растение, это была лишь проверка, а за то, что вынудила Демиана помочь мне. Эта тяжкая ноша лишила его покоя, но я не представляла тогда, насколько она мучает его!
Не в силах выносить все это, я подошла к краю своей планеты и долго смотрела вдаль. Туда, где черная гора с неизменной жаждой поглощала свет Эльсенуэ, а россыпь острых камней кружила над ее вершиной и осыпалась, чтобы вновь подняться и начать все заново.
Я не могла сойти с места и постоянно молила Демиана показаться мне, но молчание продолжалось и все больше погружало меня во мрачные мысли. Мне предстояло всю жизнь ограждать мир от негативного влияния светила и взращивать в нем малейшие ростки созидания, но как я могла сделать это, не разрушив Демиана? Не разрушив всех нас? Это была великая ответственность, к которой я оказалась совсем не готова!
Я сделала несколько кругов по саду, чтобы успокоить мысли, но его хрустальные очертания впервые не доставляли радости. Мой взор по-прежнему был направлен в сторону темной планеты, и, не сопротивляясь, я возвратилась к краю.
Возможно, тогда Эльсенуэ сжалилось надо мной и даровало на миг способность чувствовать Демиана, как никогда. Я будто видела себя его глазами через расщелину в скале и пыталась справиться с темной нитью в своем сердце. Единственной, что душила, жгла и не оставляла его ни на минуту! Но это была лишь одна нить, а сколько ему предстояло получить от меня в дальнейшем…
Не зная, как помочь, я закрыла глаза, чтобы снова обратиться к нему, и настолько погрузилась в мольбы, что даже не заметила, как мимо пронесся хвост кометы и, в очередной раз, разрушил часть деревьев на склоне. Их хрустальные листья осколками сыпались на голову и плечи, а мне было все равно. Я очень хотела увидеть Демиана и убедиться, что он справится.
Но время шло, и, когда я едва не бросилась в бездну космоса, чтобы как-то добраться до темной планеты, светило вдруг загорелось ярким пламенем, и его языки, протянулись до самых краев темного пространства. В голове возникли голоса, и вскоре я поняла, кому они принадлежали.
Это были родители Алана, и его душа внутри светила горела от их ссоры.
Мне не стоило прислушиваться, но я хотела понять, что происходит, и, отбросив мысли о Демиане, сосредоточилась на том, что слышу.
– Почему ты сказала Девиду, что это девочка? – кричал отец. – Мне нужен наследник, Летиция! Сын, а не дочь! И это сын!
– Еще ничего неизвестно, – оправдывалась мать. – Я просто сказала, чего хотела бы… Ты же знаешь, я никак не могу повлиять на это! Но сын…
– Что, сын? – в нетерпении хрипел отец.
– Ты раздавишь его, как отец раздавил тебя, и я боюсь этого, Роэлд.
– Он сделал из меня мужчину! – твердо заявил отец. – И это помогло мне забраться так далеко! Это! А не сочувствие и понимание матери, что сделало бы из меня жалкого неудачника!
– Он может быть другим, Роэлд! Он может сломаться!
– Он будет таким, как я скажу! И не тебе учить меня воспитывать сыновей! Может, после него ты родишь дочь, и с ней ты можешь делать, что хочешь!
– У нее тоже не будет выбора…– с горечью шептала Летиция и ее последнее слово эхом пронеслось внутри меня.
В тот миг я впервые ощутила обиду Алана. Она звучала во мне переливами горечи и досады. Уже тогда крошечный, едва ощутимый во чреве, ребенок столкнулся с бессмысленной жестокостью отца и безысходностью матери. Эти чувства прочно поселились в нем, и Алан пронес их через всю жизнь чтобы однажды сыграть в безрассудную игру со смертью.
– Зачем ты слушаешь это? – строго спросил Демиан, появившись рядом. – Тебе не хватило урока наставницы?
Его голос вернул меня в реальность, но я едва могла стоять на ногах и почти не видела ничего вокруг. Меня по-прежнему укрывало ощущение одиночества, что испытывал Алан, и это продолжалось до тех пор, пока Демиан снова не взял меня за руку. Только тогда я смогла прийти в себя, одернула ладонь и отстранилась.
Присутствие синергита, наконец, подарило мне немного спокойствия, однако, его готовность вновь испытать на себе мои чувства, пугала. Несмотря на его попытки скрыться за маской равнодушия и даже надменности, я отчетливо видела, к чему приведет его новая жертва, и как могла, старалась избежать ее.
– Я хотела знать, что так беспокоит Алана, – несмело ответила я, смотря в его серебристые глаза, что с каждым моим словом приобретали хищный прищур. – Он еще так мал, но уже чувствует все это, и ему страшно.
Демиан на миг отвернулся от меня, явно сдерживая раздражение, и, сжав ладони, поднял глаза.
– Мы ничего не можем сделать с тем, что там происходит. Нам нужно охранять мир от реакции этого ребенка и светила, как проводника его воли! И все! – закричал он, приближаясь ко мне.
– Он только ребенок и ни в чем не виноват!
Услышав это, синергит остановился, и на его белоснежном лице заиграли скулы.
– Ребенок? Посмотри, что он сделал! – рычал Демиан, указывая куда-то вдаль. – Теперь ты все еще поддерживаешь его?
Демиан был прав. Как бы он не пугал меня, невыученный урок снова вернулся ко мне, но в этот раз приобрел еще более жестокую форму. Пока я жалела Алана и пропускала через себя его чувства, я не заметила, что произошло вокруг.
Языки пламени Эльсенуэ нарушили траекторию нескольких планет на окраине, и те вращались на огромной скорости, рискуя столкнуться с другими в любой момент. Как только они появились на горизонте, я осознала, что произошло, и потеряла равновесие от ужаса, но Демиан обхватил меня за талию, обжигая ледяным взглядом, и прохрипел:
– Если бы ты следила за тем, что происходит, то смогла бы спасти эти планеты. Теперь у них один путь! Ты знаешь какой, Айна!
– Нет, – протянула я, понимая, что он говорит о разрушении.
Планеты продолжали приближаться. Я уже чувствовала, как теплая энергетическая волна, достигнув нас, заставляла цветы и листья на деревьях таять, а синергит склонился надо мной и, глядя в упор, прокричал:
– Как ты заставишь их остановиться и встать на свое место? У тебя есть силы на это?
И вновь он был прав. Лишь Эльсенуэ могло остановить хаос, порожденный им самим, но отчего-то не вмешивалось, и тогда я ощутила свою беспомощность перед ним, и синергитом, что без страха и сожалений мог стереть любого в пыль. Он окинул меня взглядом свысока и отпустил, поставив ладони перед собой.
Одна из планет в тот миг пролетала близко к будущему Флениону, едва не столкнувшись с ним, другая же петляла вокруг Сэрихана. Демиан дождался, когда они обе будут достаточно далеко от остальных, и, взмахнув руками, вывел их на одну орбиту. Планеты рванули навстречу друг другу, а я отвернулась и обхватила себя руками от ужаса. Вскоре раздался страшный грохот, и я вздрогнула.
Энергетическая волна невиданной мощи поднялась вдалеке и стала приближаться к нам. Я схватилась за ствол дерева, чтобы удержаться, но Демиан продолжил стоять на месте, и его лицо не выдавало страха. Наоборот, он раскинул руки и закрыл глаза. Неистовое красное зарево приближалось к нам, и тогда я воочию увидела всю суть своего синергита. Столкнувшись с ним, энергия не прошла дальше. Демиан поглотил ее всю без остатка и только после этого расслабленно выдохнул.
Я ничего не могла сделать в тот миг. Я казалась себе такой жалкой и слабой в сравнении с ним, что едва подняла глаза, а он подошел ко мне и снова протянул свою ладонь.
– Ты не должен забирать все мои чувства, когда тебе заблагорассудится…– дрожащим голосом сказала я, отвернувшись. – Я научусь справляться с ними, и тогда они не будут так сильно мучить нас обоих.
Он не поверил мне и взглядом, полным ярости, продолжил настаивать на своем.
– Как ты будешь творить и защищать этот мир, если ты не можешь справиться с собой? – почти рычал он.
– Чувства не так легко усмирить, тебе ли не знать! – с обидой ответила я и заметила, что взгляд Демиана изменился.
Он больше не резал меня им, будто понял тогда, что никто из нас не представляет, что ощущает другой.
– Что ты чувствуешь, когда видишь меня? – спокойно спросил он. – Когда слышишь разговор родителей этого ребенка? Когда еще живой цветок умирает на твоих глазах? На что это похоже?
– На страх…– прошептала я и спросила его: – А что чувствуешь ты?
– Ничего, – металлическим голосом заключил он, но, спустя паузу продолжил: – Пока не беру тебя за руку. Но, когда этот ребенок родится, я уже не смогу скрыться за этой проклятой горой! Мне придется пропустить через себя все, что живет в тебе! Понимаешь?
И вновь слова Демиана привели меня в замешательство. Я не подозревала, что он ничего не чувствует к миру, что должен беречь, что все его эмоции сходятся во мне тугими узлами. Все, чем он был наполнен, исходило от меня, но что я могла дать ему? Ничего, и он знал об этом, мы оба знали, но ради будущего Алана я должна была попытаться, сделать над собой усилие и подарить ему что-то кроме страха.
Чтобы передать ему хотя бы каплю тепла и принятия, я подумала о том, как безусловно люблю Алана. Представила, как маленький мальчик гуляет по прекрасному саду, а затем бежит в крепкие объятия родителей. Как его сердце от их нежных чувств наполняется гармонией, и планеты, что живут в нем, пребывают в согласии и мире. От этого в моей груди загорелся яркий огонек, и я протянула руку к Демиану, но он не взял ее.
– Нет, – твердо ответил он и сделал шаг назад.
– Чего же ты хочешь? – разочарованно прошептала я, опустив руку.
– Ты можешь бесконечно жалеть это жалкое существо, но мне не нужна твоя жалость. Она выжигает во мне дыру.
Сказав это, Демиан отошел к краю, чтобы исчезнуть, но я остановила его вопросом:
– Почему ты можешь приходить ко мне, когда тебе вздумается, а я к тебе нет?
Он усмехнулся, потому что ответ лежал на поверхности, но я упорно не хотела замечать его. Ему было сложно находиться рядом с той, что могла подарить ему лишь пустоту.
И он бы снова покинул меня, как и в день нашей первой встречи, но вдруг раздался сильный треск, и металлический гул пронесся по системе. Гигантский портал белого цвета открылся рядом со светилом, множество кораблей разных форм и размеров прибывали сюда один за другим, останавливаясь рядом с Эльсенуэ, чтобы получить его благословение.
Демиан с тревогой во взгляде следил за каждым их движением и произнес короткое:
– Они не выживут здесь из-за тебя.
– Если бы я родилась с безусловной любовью к тебе, все было бы проще, но это не так!
– Я тоже, Айна. Но Творец здесь ты, а не я. Я не могу создать любовь, только обрести через тебя, но вместо этого ты плодишь бессмысленные эмоции, и они разрывают меня на куски! – кричал он, схватившись за голову. – Это ты попросила светило создать эту связь, чтобы почувствовать меня?
– Да. Но это было всего на миг!
– Больше не лезь ко мне в душу! Это сводит меня с ума!
– Так что же мне сделать?
– Понять, что у нас нет другого пути! Тебе придется принять меня таким, какой я есть!
Я ничего не ответила ему, но внутри рыдала, потому что мне предстояло всю жизнь идти рука об руку с безжалостным чудовищем, желающим лишь одного – почувствовать себя живым за счет меня.
Тем временем Эльсенуэ протянуло к кораблям языки пламени, но они не обжигали, а только даровали свет. Обернувшись вокруг звездолетов, светящиеся нити указывали путь до планет, что были приготовлены для переселенцев. Первый корабль в виде металлической птицы получил одну из самых крупных, в центре системы.
Когда он достиг ее орбиты, планета загудела, и в голове предводителя зазвучал вопрос:
– Как ты назовешь ее?
– Фленион, в честь моего отца, – ответил мужской голос.
– Пусть так и будет, – заключило светило, и, окутав корабль густым туманом, стерло память всех, кто находился внутри.
Отныне фленионцы помнили лишь то, что прилетели сюда из далекой галактики, и основали здесь колонию. За ними последовали народы Италуна, Альдженисе, Плаата, Серихана и Эгеона, а оставшиеся два, лишившись планет из-за реакции Алана, не смогли пересечь портал и остались в своем мире.
Так началась история системы Эльсенуэ. История жизни, созидания и сотрудничества, а также заговоров, интриг и вечной борьбы за главенство.
Спокойные времена длились недолго, и все из-за того, что вместе с собой переселенцы принесли старые раны, обиды и страхи. Забытые, но не отпущенные.

Глава 6. Нилам

Мне больно. Бесконечно, невыносимо больно. И все потому, что я стою под высоким куполом Обители, и на меня нисходят лучи Эльдана. Вокруг мои собратья. Из-за яркого света их комбинезоны кажутся еще белее и режут глаза. Я почти ничего не вижу, но это и не нужно. Все, как и вчера, и в каждый из сотен дней, что я провел здесь. Эталийцы с восторгом смотрят в небо, пока я горю заживо. Радуются новому утру, а я проклинаю его. Считают воздействие светила милосердием, а я – ежедневной пыткой.
Каждое утро мы собираемся здесь, чтобы укрепить синхронические оболочки. Они имеют вид полупрозрачных сфер и, как и купола, защищают нас от тяжелой дневной энергии светила. А на деле мешают ощущать что-то большее, чем долг. Это наша плата за жизнь на Эйтале.
Укрепить их мы можем только на рассвете, пока Эльдан не так активен и излучает совсем другую энергию. В остальное время он выжигает все до тла. Говорят, что светило отражает волю Высшего сознания, нашего Бога, но никто не видел его. Собратья восхищаются им, но я точно знаю, что он нам не друг, если творит все это безумие!
Лучи светила обостряют мои чувства. Те, что я испытывать не должен. Страх, обиду, гнев. Они незнакомы другим, но всегда были со мной. А по утрам терзают меня еще сильнее. Поэтому после встречи рассвета я ухожу подальше от других. Не хочу нарушать их привычное спокойствие.
Спокойствие! Идеальное чувство на этой планете. Все стремятся к нему, и только я ненавижу! Как и эти глупые правила! Традиции!
Как только оболочки белеют и становятся толще, все расходятся по своим эйта?лам.[4 - Фракция, объединенная общей функцией.] Всего их три: Хранители и две группы Покровителей. Первые проходят обучение, чтобы заботится о людях на Ниссэале, а Покровители вынуждены жить здесь и изредка бывать на других планетах, чтобы спасать оттуда растения и животных или привозить новые для коррекции энергетики.
Внутри каждой эйталы существует иерархия: эльсе?и – наставники, главные элла?ти – их помощники, эллати – полноправные члены общества со своей функцией и ло?ри – ученики. Обителью управляет Главный Хранитель Илар. Говорят, что он выполняет поручения самой Светлой Богини Айны, но я не уверен, что это так.
С тех пор, как Эльдан предпочел огонь созиданию, система превратилась в пустыню. И с каждым днем наши силы только убывают. А я обычный эллати, Покровитель растений, ничего не могу с этим сделать. Только наблюдать.
Я не хочу подводить свою наставницу Ифэ и спешу в сад. Он находится в отдельном куполе и тянется далеко за горизонт. Обычно эльсеи ждет меня на окраине, чтобы дать очередное задание и этим облегчить мою участь. Когда я брожу по этим зеленым островкам, мне становится легче. В отличии от общения с собратьями. Единственная, кто не вызывает во мне раздражения – Эндженис. Наверное, потому что она особенная.
Ее я и встречаю на пути. Энджи – Покровитель животных и, похоже, только прибыла из экспедиции. Она широко улыбается, и ее большие зеленые глаза излучают столько искренности и тепла, что я теряюсь. Как всегда. Остальные идут мимо и искоса смотрят на нас.
Праздные разговоры в Обители скорее исключение. Почему? В них нет смысла, когда не ощущаешь эмоций того, с кем говоришь. Они остаются в границах защитной оболочки. А мимика не всегда может передать их. Хотя я сомневаюсь, что кто-то здесь способен на эмоции. Обычно эталийцы даже не повышают тон, и это выглядит противоестественно. Что до Энджи, я тоже не чувствую ее, но она самая живая из всех, что я встречал. Ее глаза могут рассказать все, что угодно. Возможно, это ее дар.
Я хотел бы улыбнуться в ответ, но не могу. Боль еще слишком свежа и вот-вот вырвется наружу. А я не хочу навредить Энджи или себе, если выпущу ее. В этом случае самое легкое, что мне грозит – остаться на весь день под прямыми лучами светила из-за разрушения кокона. Купола сдерживают их, но недостаточно для человека. Эльдан просто сведет меня с ума, а я не смогу выдержать этого и проделаю дыру в куполе. Вот так здесь все взаимосвязано.
По правде, я и сам не знаю, почему до сих пор этого не случилось! Во мне живет столько всего, что защита давно должна была разрушиться.
Я глазами указываю Энджи на зеленый островок неподалеку и иду туда. Она идет за мной и, как только встает рядом, наши оболочки соединяются, и между нами возникает тонкая преграда. Теперь нас никто не слышит и не видит. Это к лучшему. Тишина важна для Обители так же, как…спокойствие.
Даже произносить это слово настоящая пытка!
– Нилам. Я так рада тебя видеть, – говорит она и по привычке ставит у границы открытую ладонь.
Так эталийцы приветствуют друг друга, когда встречаются, чтобы выполнить общую работу. Я давно так не делаю, и Энджи знает об этом. Должно быть, просто забыла.
– Светлого утра, – отвечаю я и киваю. – Значит, ты вернулась…
Энджи опускает ладонь и внимательно смотрит мне в глаза. Только она знает, что бывает со мной после встречи рассвета. Правда не догадывается почему.
– Прости, меня долго не было. Я успела отвыкнуть…от всего этого. Но я прилетела ненадолго. Вечером я отправляюсь на Мэрион. Нужно забрать оставшихся животных из моря, пока их не уничтожили шипы. Они плодятся там с огромной скоростью. Вы нашли способ это остановить?
– Нет. Ифэ долго искала его, но мы бессильны, Энджи. Мне жаль.
Я вижу, что она напугана. В эти моменты она старается не смотреть на меня. Может, жалеет, потому что видит мое состояние и не хочет тревожить. А я не хочу, чтобы она рисковала собой. С каждым месяцем Покровителей становится меньше, а Хранители погибают на Ниссэале из-за людей. Меня пугает одна только мысль, что она разделит их участь. Но еще больше меня беспокоит ее недавняя поездка, о которой Энджи не собирается мне рассказывать.
Значит, я спрошу первым.
– Я слышал про экспедицию на Кейтела?ни. Ты же была там до этого?
– Да, – тихо отвечает она и опускает взгляд.
Я жду подробностей, но Энджи молчит и удивленно смотрит на меня. Она знает, что я мало интересуюсь происходящим вокруг, чтобы не испытывать эмоций. Поэтому не понимает, откуда я знаю. Это случайность. Накануне я услышал разговор двух эллати в саду, и теперь не могу промолчать.
– Зачем вы летали туда? Кейтелани раскалывается на части. Там небезопасно, – говорю я, выдавливая из себя каждое слово, чтобы не сорваться на крик из-за жжения в груди.
Энджи подходит очень близко к преграде, прислоняется к ней спиной и садится. Она не хочет, чтобы я видел ее сейчас, поэтому я делаю то же самое. Теперь мы сидим спина к спине, а прохожие по-прежнему видят только две неподвижно стоящие фигуры.
– Из-за песчаных китов, – отвечает она и вздыхает. – Оказалось, они умеют сращивать разломы в коре при помощи своей энергии. Поэтому планета до сих пор цела. Я думала, что мы летим туда ради того, чтобы узнать это, но оказалось…
Энджи останавливается, и я поворачиваюсь к ней.
– Что?
– Низуан послала нас туда не ради научных целей, а чтобы мы забрали одного из китов и привезли сюда. Я спорила, что мы должны оставить их, чтобы сохранить Кейтела?ни, даже почти поругалась с Диной, но мне не удалось переубедить ее.
– И вы сделали это?
– Да. Мы смогли привезти одного вместе с группой кондоров. Но, к сожалению, Дина погибла там. Внезапный выброс энергии из океана погубил все живое рядом. Нам едва удалось улететь.
Зачем Низуа?н в Обители существо с такой энергетикой? У нас нет разломов. А сад прекрасно справляется с производством энергии и укреплением куполов. Если только…
– Скажи честно, – спрашиваю я, потирая лоб. – Твоя наставница ищет источник энергии, чтобы не зависеть от сада? Поэтому так рискует вами?
Я попал в цель. Все именно так. Энджи не спорит, не пытается обмануть меня, но хочет сгладить мою реакцию увещеванием.
– Ты же знаешь. В ней говорит боль потери. После смерти О?ллина она сама не своя, заперла нашу эйталу в куполе, велела вернуть все растения в сад…Хорошо, что я могу вырваться отсюда хотя бы ненадолго. Ты единственный живой эталиец здесь…– с горечью произносит Энджи и смотрит на то, как наасванский орел пролетает над нами и крыльями перемешивает энергетический сгусток у самой границы с куполом. – Если бы не орлы, нам было бы еще тяжелее. Поэтому я так не хочу возвращаться в свою эйталу.
Энергообмен очень важен для нас. Каждое растение или животное производит свою уникальную энергию. Она поднимается и смешивается с другими, укрепляя купол, но иногда возникают вот такие сгустки, и они повисают в воздухе темными облаками. Любая неоднородность может разрушить защиту Обители, как и мои неосторожные эмоции, если они покинут пределы оболочки. Поэтому был придуман механизм смешивания.
Птицы помогают распределять энергию между куполами. Это единственные существа здесь, которым Низуан не может запретить покидать свою эйталу. Но их не хватает, а купол Покровителей животных без регулярного оттока более жесткой энергии превращается в тюрьму. Об этом и говорит Энджи.
У безумства ее наставницы есть причина. Не так давно главный эллати Оллин погиб в саду, и Низуан обвинила в этом Ифэ. С тех пор между эйталами началось тихое ледяное противостояние.
– Мы, как Кейтелани, раскалываемся изнутри – говорю я и встаю. – Каждая эйтала уходит в себя. Мы больше не едины. Это и приведет нас к гибели.
Энджи встает следом, и ее прекрасное лицо выражает еще больше жалости ко мне, чем раньше.
– Ты разобрался, в чем причина твоего напряжения?
Я должен сказать хотя бы кому-то о том, что меня гнетет. И что светило – самый жестокий монстр в системе, а не благо.
Я набираю воздуха и цежу:
– Это Эльдан. Он издевается надо мной. И никто не знает об этом, кроме тебя.
– Светило? – с ужасом произносит Энджи и смотрит вверх.
Она знает, что я не стал бы обманывать, поэтому верит мне. Всегда верила. И теперь не может сдержать страх. Он вырывается из ее сердца и превращается в черную крупинку, а затем серым налетом ложится вдоль всей оболочки. Теперь это пятно останется с Энджи до новой встречи рассвета.
– Если ты расскажешь о том, что светило…
– Знаю. Мне никто не поверит, но я не собирался.
Энджи оглядывается, потому что наше общение вне работы начинает привлекать внимание собратьев. Об этом все равно узнают, так что нас обоих ждет внушение от эльсеи. Время здесь – такой же ресурс, что и энергия. Ценна каждая минута.
Никогда не понимал, как можно ценить минуты выживания, а не жизни!
– Будь осторожна. Никакая жизнь на Мэрионе не стоит твоей, – говорю я и киваю, чтобы попрощаться.
Звучит кощунственно, но я никогда не считал чужую жизнь более ценной, чем свою или Энджи. И это еще одна причина, почему мне лучше не общаться с другими. Бессмысленная жертвенность – не мое сильное качество, как и терпимость к безропотности эталийцев.
– Если я скажу об этом, то не смогу скрыться в саду, как ты, – отвечает Энджи. – Для нас нет ничего важнее чужой жизни. Запомни хорошенько…чтобы избежать проблем.
Она отходит от меня, и наши оболочки разделяются. Мне становится легче, потому что я больше не вижу ее лица так близко и всех ее эмоций. Когда она скрывается из виду, я смотрю вслед прожим и невольно думаю, что в их покорности есть что-то противоестественное.
Если жизнь разумных существ так священна, почему мы не ценим свою? Почему нам никто не помогает, те же люди с Ниссеала? Если бы они не были так слабы и трусливы…
Это невыносимо! Я снова начинаю раздражаться.
От меня отделяется очередной серый сгусток и превращается в темную крупинку, и я, наконец, замечаю, сколько наплодил их за утро.
Это похоже на нашу систему. Песчинки – планеты, а в середине я – светило. Они кружатся надо мной и не знают, что вскоре их не станет, а еще не догадываются, что центр их мира готов уничтожить все, что их окружает. И все, потому что ему очень тяжело.
А что, если наш Бог испытает то же, что и я? Может, поэтому он готов сжигать до тла опостылевший ему мир? Нет. У этого безумства нет оправдания! Это какие-то глупости!
Я иду в сад, не видя дорогу, потому что помню ее наизусть. Мимо мелькают размытые белые образы, проносятся длинные туннели между куполами. Неизменной остается только тишина. Мы даже не производим шума, и этот ваакум раздражает меня еще больше. Особенно сейчас.
Почему светило избрало меня для своих пыток? И как мне выдержать это? Рано или поздно я сдамся, и что тогда? Что оно сделает со мной? Что!
Кричу и сталкиваюсь с шершавым стволом олифы.
Благодаря оболочке меня никто не слышит, пока я сам не обращусь к кому-то, но крик – то же выражение эмоции. Так что рядом появляется еще одна крупинка.
Смотрю вокруг себя и понимаю, что я на окраине сада. Олифа склоняется надо мной и протягивает резные красные ветви. Когда-то я посадил ее здесь и заботился о ней, пока она не стала взрослой. Но даже после этого, она цепляется за меня каждый раз, как я прохожу мимо. Вот и сейчас. Она обвивает меня и источает мерцающие зеленые частички. Олифа хочет подарить мне спокойствие. В отличии от нас, людей, растения ощущают все, что происходит.
Мне действительно становится легче. Это поможет мне продержаться. В последнее время Ифэ стала слишком много замечать. Возможно, эльсеи поверила бы мне, но я не готов признаться ей, что считаю все, что происходит здесь ложью.
Я иду дальше и вижу ее. Она сидит на куске белого камня и наблюдает за работой лори, но сразу поднимает глаза, когда я приближаюсь.
Моя наставница – удивительная женщина! Несмотря на серьезную роль и ответственность, меня всегда ободряло ее чувство юмора, а еще стойкость. Что бы не случилось, ее не сломать! Она кажется маленькой и хрупкой, но я точно знаю, что она способна сдвинуть горы Эйтала за каждого из нас.
– Ты весь горишь. Что происходит с тобой? – спрашивает эльсеи, как всегда, поглаживая меня по голове. – Сядь сюда.
Я сажусь рядом, а эльсеи рассматривает меня снизу вверх и иронично заявляет:
–Хорошо, что я не трачу свое время на утреннее стояние в толпе. И, как вижу, не зря. Но я этого не говорила…
– Вы эльсеи…– отвечаю я, имея ввиду ее привилегию не появляться в куполе утром.
Наставники не имеют защитных оболочек и проводят утро как-то иначе, но что именно они делают, я не знаю. Энджи считает, что сама Богиня даровала им частичку своей силы, и теперь светило не влияет на них.
Если это так, то почему она не помогла каждому из нас?
В ответ на шутку Ифэ лори рядом с нами усмехается, но тут же натыкается на строгий взгляд наставницы.
– Простите, – бормочет Мидл и пытается взбить плазменные шары из чаши в субстрат для растений.
Мы используем его вместо почвы. Субстрат помогает быстрее передавать энергию через корни от одного растения до другого, а еще соединяет их в особую сеть. Так они могут общаться между собой, и обеспечивать еще один механизм смешивания энергии.
– А тебе не помешало бы обзавестись оболочкой, – иронизирует Ифэ, глядя на то, как Мидл пытается достать руку из кучи липкого субстрата.– Может, тогда ты избавишь меня от своей вечной трескотни.
Мидл – единственный эталиец, который не имеет оболочки, как и эльсеи. Это его способность, наряду с болтливостью. Ему как-то удается выдерживать воздействие светила, но в отличие от наставников, он не контролирует эмоции. А еще слышит, что говорят другие. Его уже выгнали из эйталы Покровителей животных, и Ифэ дала ему шанс. Хорошо, что он один. Если бы их было много, купола бы не выдержали. Не знаю, почему Луэр привез его сюда.
– Сегодня церемония возвышения, – напоминает Ифэ, искоса поглядывая на мою реакцию. – Но, кроме того, Главный Хранитель Обители Илар выберет преемника. Это важно для нашей безопасности. Илар разрывается между Эйталом и Ниссэалом, и ему очень тяжело.
– Я не хочу…– уверенно отвечаю я.– Здесь мое место. Я могу помочь Обители гораздо лучше, чем в управлении. Особенно, когда есть такие, как Мидл. Вы же знаете, никто не чувствует сад лучше меня.
– И ты это решил точно?
– Илару придется выбрать кого-то другого.
Ифэ не хочет слышать мой отказ, но не говорит напрямую, а снова обращает внимание на лори.
– Мидл! Быстрее растения научатся говорить, чем ты поймешь их!
Он чешет голову и опускает глаза. Еще минуту Мидл безуспешно пытается посадить в субстрат росток садмии, а он извивается и жалит его.
– Мидл, сколько ему нужно жалить тебя, чтобы ты понял, что обращаться с ним нужно крайне бережно! – напоминает Ифэ, но еле заметно смеется над неуклюжестью лори.
– Простите, эльсеи. Но она даже не дает мне коснуться ее.
– Потому что у растений есть память. В прошлый раз ты уже посадил одну из них рядом с пестролистным акатусом. И он не давал ей развиваться. Я едва успела ее спасти.
– Кто же знал, что растения умеют драться…– бурчит Мидл.
– Вот бы я посадила тебя между ними и посмотрела, как тебе понравится.
Ифэ смеется и поворачивается ко мне:
– Твоя задача просто прибыть и все. Илар сделает верный выбор, и если ты не готов, то он поймет это. Он Главный Хранитель и редко ошибается. Скорее всего, он выберет Глена.
– И вы готовы смириться, что он будет вмешиваться в нашу эйталу? Вы же знаете, кто будет управлять им на самом деле. Низуан.
– Напоминаю, Нилам, что это не я начала войну. Нам нечего скрывать…– говорит она и продолжает: – Сегодня у меня нет особенного задания для тебя. Просто пройди по саду и подумай. А ты, Мидл, бери садмию и найди для нее место. А то я посажу тебя рядом с ней, так и знай.
Ифэ кивает мне и уходит в личный сад, а Мидл оглядывается и не понимает, что ему делать. Похоже, он в первый раз остался наедине с растением.
Я тоже хочу уйти, но лори бежит за мной следом и кричит:
– Нилам!
Я не настроен на еще один разговор. Для утра мне достаточно, поэтому не останавливаюсь, но он более упертый, чем я думал, и продолжает жалостливо звать меня:
– Я знаю, ты слышишь меня! Помоги мне! Если я не найду место для высадки, то меня вышвырнут в пустыню. Неужели…никому совсем не жаль меня…
Мне не жаль Мидла, потому что он всюду сеет только неприятности, но садмия ни в чем не виновата. Ради нее я останавливаюсь.
– Хорошо, – строго говорю я. – Ты знаешь, что садмия служит защитной функции. Это видно по спектру ее энергии. Видишь?
Я провожу рукой над растением, и от него исходит яркое зеленое свечение. Мидл прищуривается и искривляется в попытке изобразить, что видит что-то.
– Хм, возможно. Что-то такое болотно-желтое, да? Прямо вокруг листьев…
– Нет, ярко зеленое, – отвечаю я.
– Тогда не вижу.
Это ни к чему не приведет! Он безнадежен!
– Просто посади ее рядом с тем пыльнокрасом, – отвечаю я, чтобы отвязаться.
– Хорошо, – сбивчиво отвечает Мидл. – А почему?
– Это растение требует стимулирования дискомфортными частотами для выполнения своей функции…– останавливаюсь, потому что по лицу Мидла понимаю, что для него все это сложно звучит, и говорю проще: – Ей рядом нужна противоположность, понятно? А пыльнокрас не избирателен и не повредит. А вот если дело касается, например, той олифы, то ее высаживают рядом с родственными растениями со сходной энергетикой. Она не выносит конкуренции и тут же начинает плодить раздражение. А еще запомни, что у растений нет защитных оболочек, и они не выносят, когда с ними обращаешься без должного уважения.
– Так ведь они тоже… – бормочет Мидл. – не уважают меня.
– Потому что ты не слышишь их и не пытаешься понять. У них нет рук, ушей и глаз. Они не могут донести до тебя, чего хотят. И еще… не подходи к той лиане. Если ты ей навредишь, она будет преследовать тебя повсюду.
Мидл оглядывается, подкрадывается ко мне и шепчет:
– Если бы она могла, то точно бы задушила меня… Пока Ифэ рядом, она не двигается с места, но стоит остаться одному…
– И что ты успел сделать ей? – интересуюсь я.
– Наступал ей на листья…
– Мидл…
– Она так маскируется среди других растений. Я не заметил ее и все. Потом извинился, но она уже не слушает меня.
– Изучай суть существ, с которыми контактируешь. Их свойства, как и себя. Как ты вообще общался с другими людьми, если не можешь найти подход к растениям? – недоумеваю я.
– Ну я…у меня не было друзей. Все всегда смеялись надо мной. Ведь я не крутой, ну то есть не такой, как ты или Глен.
– Я даже не буду уточнять, что это значит.
– А ты всегда знал все это? Про растения и спектры…
– Наверное…– задумчиво отвечаю я и вдруг понимаю, что всегда чувствовал желания растений, и мне не нужно было обучаться для этого.
Только я не стану говорить об этом Мидлу. Он и так пренебрегает учебой, а после этого и вовсе забросит ее.
– Все чего то не знали. Тебе нужно учиться, Мидл, если хочешь остаться здесь.
– Я уже не уверен. Хотя, какая разница? Здесь и там я неудачник, – жалобно протягивает он. – Ладно, я пойду, а то мне еще нужно справиться с этой…садмией.
Он берет горшок с субстратом и садмией и идет к пыльнокрасу, а я без оглядки устремляюсь вглубь сада.
В сущности, я так же одинок, как он. Только он может вернуться на Ниссэал под защиту Хранителей, а у меня нет выбора. С каждым днем я убеждаюсь все больше. У меня нет никакого выбора! Я заложник чьей-то воли, и пока не понимаю, что делать дальше.
А вдруг все это неспроста и наш Бог хочет уничтожить меня?

Глава 7. Ош

Люцифер с недоверием косится на меня и ходит кругами, пока я жду ответа. Передать мне силу, определенно, самая безумная затея из всех. Но я назвал ключевое слово – “Демиан”, и сейчас только это бередит его разум. Он еще помнит те дни, когда их братия осталась один на один с приспешниками старухи и безрассудством Алана. Пожалуй, анархия при моем правлении была вечеринкой по сравнению с тем, что сделал этот слабак.
Лилит со свойственной только ей грацией склоняется к новому возлюбленному и что-то шепчет.
Никогда не поверю, что существует хотя бы один мужик в мире, которому она будет верна дольше десяти минут, но в ее интересах убедить фантом помочь мне. Лилит умеет уговаривать. Могу поспорить, что таких, как она у него еще не было, так что должно сработать. И ей абсолютно все равно, кто выиграет в итоге: я или призрак. Она возьмет свое в любом случае, а единственное, чего она хочет – выжить и никому не принадлежать.
Бестия уже пыталась получить полную свободу и власть, потому так долго нянчилась с Аланом, но проиграла. Он сполна поиздевался над ней, сделав из ее инкубов осеменителей для обычных женщин, чтобы те родили севиров. Только вот ее дочери так и не получили награды, и им пришлось подчиниться воле сильного. С тех пор они обслуживают желания племени Блейка и тайно желают их смерти, а инкубы…я даже не знаю, что с ними стало.
Лилит на редкость терпелива, но, наконец, она дождалась момента, когда может вернуть Высшему Сознанию должок. И я тоже. Только поэтому она сейчас так играет вожделение.
Я кашляю, чтобы обратить на себя внимание и закончить затянувшийся разговор, но эти двое слишком заняты друг другом. У меня мало времени, и чтобы избавить себя от муки ожидания, я подхожу к трону и громко бью по нему ногой.
Темный фантом сразу оборачивается и спешит занять его, но по его довольной роже я понимаю, что он не откажет мне. Значит, даже у Люцифера есть мозги, или что там у фантомов в башке, кроме пустоты.
Он садится, самодовольно склоняется в мою сторону, оперевшись о подлокотник трона, и заявляет:
– Так и быть. Я отдам тебе часть своей силы, но всего на три дня.
– И с чем связана такая пунктуальность? – интересуюсь я и подбираю новую скабрезность. – Ты спешишь на сборище фантомов в жерле какого-то вулкана или опять будешь лакомиться горсткой идиотов в одном из Храмов этой дыры?
Он улыбается и спокойно продолжает, будто я его самый близкий друг. Это раздражает.
– Без всей силы я не смогу оставаться главным, и очередной фантом попытается занять мое место.
Сразу видно, кто их хозяин! Кичиться каменной табуреткой и при этом не видеть, что происходит под его же носом вполне в духе Демиана!
– Так вынеси этот стул в другое место! – восклицаю я. – Какой прок от этого трона, если твоя задница находится здесь? Поверь, я знаю, о чем говорю. Я мог бы одолжить тебе свой черный трон, только я уже обещал его другому… – продолжаю я и обращаюсь к Лилит: – Крошка, ты же справишься с защитой Люцифера хотя бы еще деньков десять?
– У меня тоже есть планы, Ош, и они не менее важные, – отвечает Лилит и поднимает брови в знак несогласия.
– Конечно, столько севиров требуют твоей ласки, – ухмыляюсь я и размышляю: – Похоже, мне придется пересмотреть график.
Люцифер протягивает мне руку и говорит:
– Три дня, Ош, и не минутой больше.
Меня не воодушевляет держать за руку полуголого фантома, но я делаю усилие и брезгливо протягиваю свою. Люцифер делает вид, что ничего не замечает, и резко хватает меня за предплечье. Черная энергия из его искры сразу проникает в мое тело, расползается, как смола, и жжется, будто меня облили кислотой. Я кричу, как раненный зверь, но это длится недолго. Вскоре моя кожа тускнеет и постепенно исчезает, как и чувствительность. Теперь я не ощущаю ни ветра, ни тепла от тусклых лучей светила, и торжествующе улыбаюсь от нового вида темного идиота. Фантом потерял олицетворение и стал противным черным сгустком с красными глазами.
Эта жуткая физиономия идет ему намного больше!
– Ты сможешь принимать более плотную форму, когда захочешь, – напоминает Люцифер.
Призрак ни черта не знает про Эйтал. Объявиться там в плотной форме подобно смерти. Растения, питомцы Низуан и сотня слезливых детишек попытаются меня остановить, не говоря об их усталых наставниках.
Я не боюсь, но в прошлый раз, когда Алан заявился в Обитель, они доставили ему немало хлопот, особенно Ифэ. Она только притворяется престарелой принцессой пиерий, а на самом деле скрывает под своим милым платьицем нож поострее моего интеллекта. А еще там есть пернатый страж, песчаные вихри и дюжина пространственных водоворотов, чтобы поймать меня. Мамочку я не беру в расчет, она точно задумала что-то изящное, чтоб не только помешать мне, но и выставить полным болваном. Только ничего не выйдет. Старуха скована собственными правилами и должна следить за всеми мирами, а не только за этим. И все же, она не покидает его, и это наводит на подозрение, что все мы здесь находимся не по своей воле.
Я тянусь к льентерису и вижу, что он выглядит, как серая еле заметная горошина.
– Что с ним? Он должен быть видимым, когда я начну воплощать свой гениальный план.
– Он невидим, только когда находится у тебя, – вмешивается Лилит. – Брось его, и он станет прежним.
Конечно же, все просто!
Подбрасываю горошину и убеждаюсь, что бестия права. Льентерис приобретает обычный вид, как только отрывается от руки.
Теперь все готово! Нужно спешить.
Закрываю глаза и представляю себя под куполом Обители, чтобы сразу появиться там. Я почти уверен, что так же поступают другие фантомы, чтоб преодолеть пространство, но со мной это не срабатывает. Вернее, действует не так, как я ожидал. Должно быть логово светлых настолько защищено, что вместо комфортного зеленого сада я оказываюсь перед воротами Обители. Именно там, где каждого путника поджидает пернатый приятель.
Оглядываюсь и чувствую ловушку. Стража нет на месте, чего не бывало раньше, а ворота прямо-таки сверкают золотыми лучами, чтобы сделать момент моего появления еще более эпичным.
Мамочка всегда отличалась отменным чувством юмора, и это в ста случаях из ста заканчивалось очень хреново для Алана. Я же всегда выходил с гордо поднятой головой, и этим омрачал все ее веселье, но сейчас я не знаю, что ждет меня дальше, и это нервирует.
Снова пытаюсь переместиться в Обитель, минуя ворота, но ничего не происходит!
Я должен пройти через них, и это, наверняка, та самая ловушка, которую я так жду. Если увижу какое-то движение в свою сторону, то вернусь на Ниссэал. Да, мой план не сработает, но это лучше, чем молить старуху об отпущении грехов, если меня поймают.
Я осторожно провожу рукой по прозрачной ткани портала и вхожу в него целиком, как только понимаю, что никакой опасности нет.
Что же ты задумала, старая ведьма? Не могла же ты так просто впустить меня без сопротивления?
Это было слишком легко, как и в прошлый раз. Алана никто не остановил, но страж тогда сидел на месте, а мой прием скорее похож на презрительное молчание.
По ту сторону портала все, как всегда: вдалеке мерцают знакомые купола со снующими внутри эталийцами, несколько вихрей ходит по пустыне, разметая песок, а парочка пространственных водоворотов в виде прозрачных воронок перемещается по поверхности, чтобы затянуть в себя незваных гостей. Я легко преодолею эти детские преграды, так что не боюсь их, но вдруг происходит нечто, чего даже я не мог представить.
Я собираюсь переместиться в сад, но ко мне обращается мужской голос, и он доносится откуда-то сверху:
– Не так быстро, Ош.
Поднимаю голову, готовясь к тому, что увижу рожу пустоголовой курицы, но меня ожидает новый сюрприз. Рядом никого нет.
То ли пернатый играет со мной, то ли старуха начала воплощать свой грязный план, но вместо того, чтобы ожидать нападения стража, я опасаюсь песка. Он собирается в огромные барханы, и в местах, где просвечивает белое плато, возникают куски асфальта, а с другой стороны – ровный газон. Все это, как пазл, быстро собирается в одно полотно и образует широкую улицу. Из песчаных гор поднимаются деревья, дома и фигуры людей, а мегаполис расширяется, и его очертания уходят за горизонт.
Я оказываюсь у кромки пешеходного перехода. За спиной белая стена. Буквально, будто там заканчивается мир, а вокруг меня какие-то люди ждут зеленого сигнала светофора. Среди них светлые. Обычно я узнаю их по одухотворенным лицам, но сейчас все проще. Они одеты в белые балахоны, чтобы выделяться на фоне серых лиц.
На дороге нет машин, так, зачем здесь пешеходный переход?
Подталкиваю парня перед собой, чтоб сдвинулся и освободил дорогу, но он стоит как вкопанный. Светлая рядом видит мое нетерпение и качает головой, чтобы я прекратил, а затем мило улыбается какой-то старушке, которая явно не понимает, куда попала. Как и я. С другой стороны мальчик лет десяти выглядывает из-за моей спины и теребит меня за рукав.
Спешишь пройти? Вперед!
Поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что будет дальше, но светлый взглядом призывает его подождать, и тот останавливается.
Что это за место? Я должен быть на Эйтале! Мне нужно уйти отсюда!
Из стены выходят еще люди и быстро заполняют все свободное место. У всех ошарашенные лица, кроме псов старухи. Они явно чувствуют себя, как дома. Мне плевать на весь этот спектакль, и я озираюсь, чтобы найти выход, но бесполезно. Единственное, куда я могу попасть – это другая сторона улицы.
Наконец, светофор сигналит зеленым, и в толпе начинается движение. Каждый шаг по переходу рождает во мне странное чувство, что здесь я просто человек, и мое место зависит от того, что я совершил за время жизни.
Человек? Но я был фантомом!
Только сейчас я замечаю, что вижу свои руки и ощущаю дуновение ветра, пряный запах опавших листьев и влаги. Она повсюду, будто свинцовая туча спустилась до самых крыш и вот-вот разразиться сильным дождем. Это всего лишь непогода, но почему-то она вызывает дежавю.
Какие-то куски чужих воспоминаний то и дело врываются в мой разум, и я вижу их со стороны. Алан стоит под дождем и держит за руку свою подружку, которую я пытался отдать на потеху севирам. Они так улыбаются друг другу, что мне тошно, когда я вспоминаю его отношение к Ханин. Затем происходит что-то другое…Эта же девчонка мечется по улице, и Алан хватает ее за плащ, чтобы она не попала под машину. И снова эти слащавые взгляды и дождь. Проклятый дождь!
Что ты этим хочешь сказать, старая ведьма? Дождь – это предвестие важной встречи? Это отзвук отчаяния или жестокая закономерность? Кого я должен увидеть здесь?
Как только я перехожу улицу, и толпа вслед за мной останавливается в узком парке, переход исчезает, а сзади появляется кирпичная кладка высокого дома. Я не иду за остальными, а сворачиваю вправо, чтобы нащупать границы и понять, как выбраться отсюда, но из-за угла резко выбегает подслеповатый мужик в застиранном плаще и налетает на меня.
Это подчерк светлых – сделать что-то неуклюжее и незаметно влезть в душу. Не удивлюсь, если мужик – один из псов зловредной старухи.
Он, как и задумано, падает, и из его портфеля высыпается стопка чистых листов. Я не собираюсь помогать ему и отхожу, но он не сдается и всеми способами пытается привлечь мое внимание.
– Простите. Я не увидел вас, – бурчит он. – Я очень спешу на собеседование. Выходит, что зря. Это знак. У меня ничего не выйдет.
– Какой нахрен знак? У тебя просто глаза на затылке! – раздраженно бросаю я.
– Я знаю, что это странно, но я верю в знаки. Они преследуют меня в жизни, и сейчас вы такой знак для меня, – спокойно отвечает он, поправляя плащ. – Как и я для вас.
Ехидно смеюсь и поднимаю голову: “Конечно же! Знак о том, что у меня ничего не выйдет? Это ты хочешь мне сказать? Иди к черту, старая ведьма! Я выберусь и камня на камне не оставлю от твоей Обители!”.
Мужик испуганно смотрит на то, как я ору в никуда, и подбирает последний самый грязный лист бумаги, чтоб подать мне.
– Возьмите. Я нарисовал это вчера. Это же вы, не так ли?
Краем глаза смотрю на рисунок и не понимаю, зачем он показывает его мне. Там нарисован я. Идет дождь, люди под зонтами бегут мимо, а я смотрю вслед уходящей девушке. Ее силуэт размыт, так что я не могу понять, кто это, но мужик, похоже, сделал свое дело, и с любопытством наблюдает за моим замешательством.
– Кажется, сейчас самое время…– продолжает он.
– Для чего? – рычу я, смяв лист в руке. – Перестать совать чужим людям бездарные рисунки?
– Может, взять зонт, а может, просто оглянуться и понять, что вы идете не туда.
Внезапный порыв ветра поднимает упавшие листья и несет вдоль дороги.
Прохожий кивает мне и хочет уйти, но я хватаю его за грудки:
– Где мы сейчас? Что это за место? Отвечай!
– Я не знаю точно, как оно называется, – сбивчиво говорит прохожий. – Мы просто живем здесь после смерти и ждем новой жизни.
– Ты помнишь, как умер?
– Да, я все помню, но мне уже не больно и не страшно. Я как раз спешил на собеседование, чтобы попасть в другой мир, но уже опоздал.
Жизнь после смерти? Это что, гребанный рай? И я должен поверить в эту ересь?
Мужик быстро идет дальше, не оглядываясь, а я снова ору: “Я не умер, понятно? Никто не может убить меня! А ты слишком слаба, чтобы сделать это! Так что прекрати эти дурацкие игры и выпусти меня! Это нарушение свободы воли, которую ты так чтишь! Тебе придется!”.
Странно, но на меня никто не обращает внимания, а старуха поступает в своем стиле и вместо ответа обрушивает на меня холодный ливень. Я уверен, это она издевается надо мной.
Пусть, ей осталось недолго!
Город мгновенно покрывает водяная пелена. Я не вижу дальше пары метров и отхожу к ближайшему дереву, чтобы осмотреться, но замечаю, что рисунок прохожего оживает. Мимо меня пробегает знакомая парочка, а за ними проходит еще несколько людей и шуршат зонтами. Я с опаской поднимаю взгляд на то самое место, где стояла та девушка, и замираю.
Ханин…
Она появляется внезапно, как самое сладкое видение, и проходит мимо. Ветер играет с ее волосами и открывает плавные черты лица. Капли бегут по щекам, волнующе скатываясь по мягкой подушечке губ, а она несмело смахивает их и улыбается. Мне кажется, что сейчас я и правда умираю, потому что безумно хочу стать той самой каплей и коснуться ее хотя бы раз.
Я никогда не узнал бы ее на рисунке, но сейчас отличил бы из миллиона! Пусть она закрылась бы от меня зонтом и попыталась пройти мимо, я бы узнал ее! Ханин! Неужели, это ты…
Светлые не врут, как бы мне ни хотелось сейчас обвинить их в дешевом спектакле. Старуха позволила мне увидеть ее, но зачем? Она поняла, что проиграла? Нет, она никогда не признает поражение, поэтому просто хочет посмотреть, как я мучаюсь при виде любимой женщины! Как мое темное нутро переворачивается, а тоска выжигает меня дотла при одном только взгляде на нее. Что ж, смотри! Я знаю, что ничего не могу сделать с этим, потому что любовь к Ханин всегда была сильней меня. Сильнее всего на свете, даже ненависти к Алану.
Я точно знаю, что это ловушка, и все-таки иду за ней так быстро, как только могу, а Ханин, словно подыгрывая мне, останавливается и поднимает голову к небу. Но она не клянет светлых, как я недавно, а наслаждается дождем. Я сбавляю шаг, и, как только оказываюсь рядом, тихо встаю ей за спину и трепещу, потому что, как безумец, мечтаю обнять ее.
Наяву, а не через Алана! Но у меня его тело, и, смотря мне в глаза, она всегда будет видеть только того, кто украл ее жизнь, как и жизни всех нас из-за своей глупости! Этот слабак никогда не пришел бы за ней сюда, так что лгать об этом еще большая глупость. Что же я скажу ей? Что я все это время жил в Алане и видел все ее страдания? Гораздо легче выкрасть ее из этой богадельни, чем признаться в этом!
Эта мысль останавливает меня, а все слова, что я готовил для нашей встречи, застревают как кость в горле. Я думал, что все будет иначе, и у меня хватит сил, но нет.
Тем временем, ливень переходит в мелкий дождь. Ханин вздыхает, будто приходит в себя от странного забытья и продолжает идти, но внезапно что-то останавливает ее, и она оглядывается.
Я не ожидал этого, поэтому стою, еле дыша, и смотрю на то, как ее глубокие серые глаза скользят по моему лицу, а губы застывают в несмелой улыбке.
Ханин точно должна была узнать меня, вернее Алана, но нет! Она только смущенно опускает взгляд и уходит!
Что это значит? Она ничего не помнит?
Я не собираюсь отступать, но старуха решила перестраховаться, потому что путает меня с Аланом, и подсылает ко мне прихвостня. Он прилетает ко мне в виде голубя и превращается в слащавого юнца в белом.
Терпеть не могу их ужимки вежливости!
– Так и будешь стоять? Она уйдет, а другого шанса поговорить с ней не будет, – напоминает он.
– Что происходит? Как я оказался здесь? – хриплю я от шока.
– Глаза эйриса, – тихо отвечает светлый и улыбается, потому что знает, что их братия поймала меня. – Они могут показать многое. Но без дозволения Светлой Богини ты не попал бы сюда.
Глаза стража? Вот почему старуха скрывала его способности! Я думал, что он грозный боец, но про это слышу впервые. Выходит, она уже тогда задумала этот план! Тогда, а не сейчас! Остается выяснить, зачем она подсунула мне камень.
Что до умерших, я знаю только, что их души попадают на Эйтал и через подземные реки уносятся в особый сосуд в центре планеты. Но только те, что вели себя при жизни, как послушные детишки. Остальных ждет игра повеселее. Их собирают пожиратели и приносят на Календрон – мою планету. Там полсотни огненных лярв годами мучают их, используя потаенные желания, и лишь после этого те имеют возможность переродиться, но напрямую, минуя светлые чертоги слезливой братии. Из-за того, что плохиши не проходят очистку, их поступки остаются с ними, как раны от лезвия ножа, и они идут с этим багажом по жизни. Люди называют это кармой, другие расы – проклятием и карой небес, не подозревая, что сами вершат свою судьбу.
Выходит, души плавают в том сосуде и думают, что живут своими жизнями в месте, похожем на этот, а пернатый может пересекать пространство и время! Возможно, он пригодится мне, когда все закончится.
– У меня физиономия Алана. Почему она не узнала меня, или вы стерли ей память? – строго спрашиваю я и слежу за тем, как Ханин все быстрее отдаляется от меня.
– Нет, она все помнит. Просто сейчас ты – это ты, а не Алан. И она не знает о твоем существовании.
Не знает обо мне! Ни здесь, ни в жизни! Я пустое место, фантом, темный призрак и больше никто! Но я обязан все исправить! Она должна быть моей!
Дождь заканчивается с последним словом светлого, и он указывает мне на огромную лужу.
– Не узнаешь себя?
Присматриваюсь к отражению и не верю глазам. Здесь я совсем другой. Молодой и элегантный мужчина лет тридцати, а не унылый старик, чьи достоинства несправедливо скрываются за дряхлыми телесами.
Мне не нужны их подачки, тем более здесь! Старуха просто хотела подчеркнуть, что я для Ханин пустое место в любой точке этого убогого мира!
– Вы же понимаете, что я не остановлюсь? Она захочет уйти со мной, и я сделаю все для этого. Только так вы избавитесь от моей мести! Передай это своей хозяйке.
– Богиня знает, и просила напомнить, что у тебя все еще есть выбор, и ты можешь сделать его, пока не стало слишком поздно.
– У нее тоже есть выбор! Она должна уйти отсюда, для этого вы собираете их здесь!
– Это и есть ее выбор, но ты не поверишь мне, поэтому можешь спросить у нее сам.
Светлый снова превращается в голубя и улетает на крышу, чтобы следить за мной, а я плевал на их предупреждения.
Это Ханин! Моя! Только моя, и я вытащу ее отсюда!
Лечу за ней, расталкивая людей, с такой скоростью, будто у меня выросли крылья. Мне никого так не хотелось в жизни, никто не заставлял меня бежать за собой, как маленького мальчика, чтобы только услышать ее голос!
Еще несколько метров и я оказываюсь рядом, но я уже не в силах прийти к спокойствию, поэтому кричу:
– Ханин!
Она испуганно останавливается, но не смотрит на меня.
– Вы знаете меня?
– Я друг Алана, Ош Ревьяль, и у меня сообщение от него, – вру я, чтобы привлечь ее внимание и продлить разговор.
– Вы знаете Алана? – спрашивает она, едва повернувшись. – Как он?
– Жив, как видите, и счастлив…– отвечаю я и мечтаю рассказать о нем всю правду, но вырывается жалкое: – С другой женщиной…И он предлагает вам уйти со мной прямо сейчас и начать новую жизнь.
– Я рада за него, – робко улыбается она и подходит ближе, – но не хочу уходить. Мне нет места в его мире, тем более сейчас, когда он нашел свое счастье.
– Ханин, подумайте, – настаиваю я, взяв ее за руки. – Светлые отпустят вас, если вы захотите.
Ее серые глаза снова манят меня, я тону в них, задыхаюсь и не могу сосредоточиться, чтобы не сделать очередную ошибку, но каждый раз проигрываю своей импульсивности и жажде заполучить ее любой ценой! Она только моя! Моя!
– Ханин…
– Вы думаете, что меня кто-то держит? Я могу уйти отсюда в любой момент, и давно должна была жить в другом мире, но я не хочу.
Я сжимаю ее ладонь от волнения и того, что мне не удается так легко уговорить ее. Прежде, она не смела перечить кому-либо и всегда шла на компромисс, но сейчас Ханин, как никогда, строга и уверена в себе. Это обезоруживает.
– Он начал новую жизнь, почему вы не хотите сделать то же самое?
Ханин аккуратно высвобождает свои руки и со взглядом, полным отчаяния, отвечает:
– Потому что никто из созданных им людей не может забыть о том, что было. И выходит, что я не смогу никого полюбить, так как люблю его. Я не хочу новой жизни, просто передайте ему, что все в порядке и я счастлива только от того, что счастлив он.
Дождь давно прошел, но на меня по-прежнему льется холодный ливень осознания, что я навсегда теряю ее.
– Это несправедливо…– шепчу я и отворачиваюсь, чтобы сдержать гнев.
– Это правильно. Весь смысл моего существования был в том, чтобы вылечить его раны, и я сделала это, пусть для этого пришлось пожертвовать жизнью.
– Не спешите…– не унимаюсь я, но она больше не хочет говорить со мной и вежливо прощается.
– Мне пора, берегите себя и Алана, Ош. Он все, что есть у всех нас…
Ханин отрезала любые мои попытки вернуть ее к жизни! Я ничего не могу сказать ей! Любое мое слово оборачивается только любовью к этому слабаку! И мне надоело это слушать!
Я отступаю и, не помня себя, снова выхожу на дорогу, чтобы заорать во все горло и осыпать старуху и ее любимчика сотнями проклятий! Как и весь мир, потому что у меня отняли главное – любимую женщину!
Уверен, что старая ведьма внушила Ханин эти мысли. Возможно, должно пройти чуть больше времени, и она захочет новой жизни, когда Алан вернется на больничную койку! Она полюбит меня так, как никогда не любила его! Я добьюсь этого!
Я снова ищу ее в толпе и вижу, как ее силуэт растворяется в лучах яркого солнца. Оно золотой пеленой покрывает город, едва выглянув из-за серых туч, а после рассыпается песком мне на голову. Вокруг снова образуется пустыня, такая же, как в моем сердце. Дома и люди превращаются в барханы, а передо мной появляются два огромных черных глаза эйриса.
Но страж не собирается нападать, иначе, не устроил бы эту прогулку. Вместо этого он делает вид, что не видит меня, взмахивает крыльями и возвращается на ворота, а я чувствую, что начинаю гореть от лучей Эльдана и представляю зеленый сад Обители.
Я потерял слишком много времени! Пора действовать!
На этот раз способности срабатывают. Я появляюсь в самой гуще эталийского сада, что успел изучить за то время, пока Алан расправлялся со светлыми, и на ощупь достаю льентерис. Он способен подключаться к каждому растению здесь и станет моими глазами. Я не могу убивать, но в моих силах создавать иллюзии почище реальности, чем и собираюсь заняться. Переросток быстро найдет этого мальчишку, и я заставлю его страдать, как они заставили меня!
Никто не убедит меня, что место Ханин в вечности, в то время, как Алан, как всегда, получит все, о чем мечтал. Он не достоин помощи, кроме той, что вытащит его в реальность, из которой он никогда не попадет сюда.
В ином случае, пусть лучше он подохнет, чем я еще много лет буду ходить под пятой старухи!

Глава 8. Эмма

Возможно ли, что мое видение – ложь? Я отчетливо помню, что стояла на том же месте, но все вокруг не так, будто я видела не этот день. Но больше всего меня волнует даже не то, что я ничего не знаю об этом месте, а чувство страха…Здесь так тихо, спокойно и…
Нет, это светлая планета, что здесь может случиться со мной? Я прекрасно помню, как тот посетитель кафе помог мне. И они все такие же, как он. А может, не все?
На ум сразу приходит образ надменного эталийца из видения, и мысли о нем только усиливают сомнения.
Здесь что-то не так, я чувствую это, но не могу выразить. А еще я не знаю, куда мне идти, где искать эту эйталу? Илар не ответил и на сотую часть моих вопросов, но он так уверен во мне, что я не могу подвести его. Мне предстоит стать частью этого места, притвориться, что это мой дом. Я должна, и нужно отбросить все сомнения ради того, кому я обязана жизнью.
Поднимаю голову и вижу, как лучи светила пробиваются сквозь мерцающий купол и спускаются ко мне. С особой нежностью они гладят волосы и лицо, будто это делает сам Алан, вызывая волны сильнейшего воодушевления. Я видела, на что способен Эльдан, но сейчас он такой теплый, что я никогда не заподозрила бы его в жестокости.
Когда его тепло достигает моей груди, во мне рождает свет, но совсем другого рода. В сравнении со светилом он выглядит тусклым и едва заметным, но я чувствую, как он, словно вода, стекает по рукам и ногам, и делает комбинезон еще белее, чем он был до этого.
Вот откуда их одежда! Это только имитация, в сущности я обнажена, и только мой внутренний свет создает иллюзию простого одеяния.
Внезапно над головой появляется очертание полупрозрачного пузыря. Нилам называл его синхронической оболочкой. Ее стенки утолщаются под воздействием светила и, прежде чем исчезнуть, приобретают легкий золотистый оттенок. Но Эльдан влияет не только на нее. Его лучи дарят мне чувство сильнейшего воодушевления, какое я ощущала всего пару раз в жизни, и всегда рядом с Аланом.
Где он сейчас, и какие испытания вновь обрушились на него? Что, если он справится с ними, отдаст все силы, а я – нет?
Эта ответственность не дает мне покоя, как и то, что я совершила прыжок в неизвестность, и никто не говорит мне, зачем я здесь?
Странно, но эти мысли быстро развеивают негу блаженства, подаренную Эльданом, и сейчас я вижу совсем другими глазами, будто с меня спала пелена иллюзии.
Я оглядываюсь и понимаю, что все здесь зависит от энергии растений, живущих в Обители. Купола – такая же оболочка, только больше, а светлые нити от зеленых островков напитывают ее, чтобы она продолжала защищать всех нас.
А что же мы? Мы опасны для этого места? Поэтому наш защитный пузырь не пропускает энергию?
Пока я рассматриваю спокойные лица эталицев вокруг, невольно замечаю схожесть между ними. Они стоят так тихо и неподвижно, что я легко спутала бы их с роботами. Никто не улыбается, не старается заговорить, даже их ресницы не дрожат от бликов света. И только один отличается от остальных.
Нилам!
Он стоит вдали, и его красивое лицо искажено болью. Юноша старается терпеть, но у него не выходит, а я не могу смотреть на это и иду к нему, чтобы узнать, что с ним происходит. Со всеми ними!
Делаю шаг и удивляюсь еще больше. Здесь не слышно даже шороха от ходьбы, будто меня несет какая-то сила. Я обхожу несколько эталийцев, не прекращая смотреть на Нилама, и замечаю, что его оболочка скорее похожа на непроницаемую колбу, чем на пузырь.
Может, от этого ему так плохо?
Между нами остается не больше пяти шагов, но я не успеваю приблизиться, потому что Нилам резко срывается с места. Быть может, я пропустила какой-то сигнал, но вслед за ним остальные тоже начинают расходиться.
Значит, в другой раз, но я обязательно поговорю с ним! Сначала мне нужно узнать дорогу. Здесь много куполов и проходов между ними, как в пчелином улье, только я не вижу, куда они ведут. Купола между собой соединяются матовыми белыми стенками, и без помощи мои поиски затянутся на день, а то и на два.
Чтобы, наконец, выяснить, где находится моя эйтала, я смотрю в глаза прохожим и пытаюсь ненавязчиво начать разговор, но это оказывается непростой задачей. Как только я говорю хотя бы слово, вокруг них появляется эта ужасная оболочка, как предупреждение, что я не могу обратиться к кому-либо без его воли.
Как можно жить и заниматься одним делом в молчании?
Походив немного по куполу, я решаюсь на отчаянный шаг – встаю на пути нескольких молчаливых обитателей планеты и всячески показываю, что мне нужна помощь. На этот раз они с удивлением смотрят на меня и обходят стороной без единой попытки узнать, что мне нужно. Их даже не волнует, что я веду себя странно, потому что им все равно!
Это равнодушие внезапно откликается во мне неконтролируемой паникой. Мой пульс учащается, я чувствую, как энергия разливается по телу и, словно цунами, затмевает разум. Я больше не понимаю, где нахожусь и что делаю, во мне живет только страх, и он проносится в голове гулом машин, звуком дождя и бесконечным безразличием окружающих!

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/uliya-obryvina/serdce-alana-kniga-2-70928593/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Участник союза, связанный с другим энергетической и эмоциональной связью.

2
Народ светлых существ, обладающий способностью открывать порталы для перемещения между планетами и внутри Ниссэала.После войны заточен на родовой планете Иптур.

3
Народ светлых существ, обладающих способностью создавать камни для открытия порталов. Проживает совместно со стоунами.

4
Фракция, объединенная общей функцией.