Главная страница | Любовное фэнтези | Подлунная Роза

Подлунная Роза
Алена Дмитриевна Реброва
Сказки для взрослых девочек (АСТ)
В самом сердце Подлунного королевства, укрытая сенью серебряных сосен, обитает мрачная тайна.
Это тайна о колдуне в старой лесной башне и о заколдованном принце, что живет у озера, тайна об обиде, могуществе и безумии. Их почти забытая история оживает, когда однажды в ночной лес забредает девушка с волосами цвета пламени и соглашается развеять проклятие. Сила приходит к каждому, кто ищет достаточно усердно, однако цена за колдовство будет высока.
Сердце юной принцессы не знает поражений. Она верит, что справится, но что, если нет?

Алена Реброва
Подлунная Роза

© Алена Реброва, текст, иллюстрации
© Кейт Плотник, иллюстрация
© Анастасия Сокол, иллюстрации
© ООО «Издательство АСТ», 2024
* * *

Часть первая. История о принцессе из Подлунного королевства


Небо над Подлунным королевством безмятежно, ведь король еще в полном здравии. Затаившийся в сердце леса зверь еще не познал желаний, которые заставят его выйти к замку. Лебединое озеро пока хранит свои горькие тайны. Однако старая ведьма уже оставила в дупле древний камень, и он начал звать новую хозяйку. Маленькая принцесса с волосами цвета пламени поднимает взгляд от учебников и устремляет его к шумящему за окном серебряному лесу. Юная роза, ее неопаленное сердце еще не решило, о чем мечтать, но зов услышан, а это значит, что история вот-вот начнется.

Глава 1. Под луной
Сама я с детства думала о себе как о разумном человеке, которому мало одной только роли девочки в самых дорогих в стране платьях. Лет с пяти мне казалось, что еще год-другой подрасти – и приключения наконец начнутся, они просто ждут, пока я достаточно окрепну, а стоит этому произойти, и моя жизнь наполнится чем-то удивительным.
Я высиживала на скучных уроках мисс Энке, танцевала на приемах, играла на арфе для иностранных гостей отца и носила диадему, которая означала мою принадлежность к королевской семье… Но это все всегда было для меня чем-то сторонним, неважным, временным. Стоило только вырваться из канители дворцовых дел, и я летела к заветному тайнику под матрасом – там лежала одежда служанки, которую я с таким трудом добыла и тщательно скрывала от строгой наставницы. Я переодевалась, и тогда начиналась моя настоящая жизнь за пределами внимательных взглядов, стриженых садов и строгих арок – в лесу, среди сорняков, диких животных и щепотки-другой волшебства.
В семь лет я впервые увидела магические огоньки, они чуть не завлекли меня в чащу, но мне хватило ума остановиться, как только я перестала узнавать местность. В восемь – знакомый ворон показал мне дупло, в котором кто-то спрятал подвеску с удивительным переливающимся камнем. Не это ли было настоящим пиратским сокровищем или кладом лесного народца? Может, это заколдованный принц оставил lkz своей возлюбленной? Я храню подвеску по сей день, хотя знаю, что камень этот всего-навсего лабрадор, а никакой не магический кристалл, и в восемь лет я, вероятно, залезла в тайник какого-то вора, а не отыскала клад старой колдуньи.
Когда мне было девять, я осмелилась зайти дальше в чащу, забрела на болота и там встретила Нэну. Ее яркая одежда и красный платок привлекли мое внимание, если бы не они, я бы, возможно, прошла мимо, так и не заметив ее. Бедная женщина оступилась и угодила в трясину, она провела в воде уже больше суток к тому времени, когда я оказалась рядом и смогла вытащить ее, протянув длинную палку.
До сих пор стоит перед глазами картина: Нэна лежит на земле и смеется сквозь слезы.
– Ты спасала мне жизнь, девочка, – сказала она тогда хриплым голосом. Ее яркие голубые глаза сияли на грязном смуглом лице, она была похожа на ведьму, но меня она не пугала, совсем наоборот, с первых мгновений нашей встречи я испытывала к ней глубокую симпатию.
– Я просто проходила рядом, – сказала я, предлагая ей поесть. Я собиралась перекусить, сидя на одном из своих любимых поваленных деревьев, но Нэне мои припасы были нужнее.
Она приняла их и съела все до крошки, а потом поднялась и протянула мне руку.
– Что ж, Одри, – проговорила она. Я уже сказала ей, как меня зовут, и она сразу поняла, что я принцесса, платье ее не обмануло. – Идем. Я хочу поговорить с твоим отцом.
Мне не очень нравилась эта идея: отец не догадывался о моих отлучках, и я хотела, чтобы так оно и продолжалось.
– Не бойся, я придумаю, как рассказать ему о нашей встрече, чтобы ты и дальше могла гулять по лесу. – Она подмигнула, и огромные золотые кольца в ее ушах качнулись.
С того дня Нэна осталась во дворце. Она работала без оплаты – таково было ее желание, – но еду и одежду получала, как и остальные слуги. Нэна стала моей личной служанкой и помощницей. Наверное, она была единственной, кто знал о моих лесных приключениях, но мы никогда о них не говорили. Помощь и советы от Нэны всегда приходили ненавязчиво, она не следила за каждым моим шагом, как мисс Энке, но всегда оказывалась рядом, когда у меня случались неприятности.
После того как я нашла подвеску и спасла Нэну, поток приключений поутих, но я не остывала ни на день: я твердо верила, что чудеса случаются и могут настигнуть меня в любую минуту – в любую минуту, пока я где-то за пределами замка и классной комнаты, разумеется. В ней-то можно и не мечтать об удивительном, разве что мисс Энке будет в хорошем настроении и задаст поменьше уроков.
Используя любую возможность, я убегала в чащу, изучала деревья, наблюдала за животными, залезала в каждую найденную нору – не найдутся ли там еще сокровища? – а когда уставала, всегда отдыхала возле своего любимого лесного озера. Иногда на поляну неподалеку от него приходили олени. За годы они привыкли ко мне и не боялись, наоборот, сразу шли поздороваться – я всегда брала с собой угощение. Они слизывали с моих рук кусочки морковки или соль, а я делилась с ними своими переживаниями, представляя, что меня действительно слушают.
Один из оленей – он отличался от остальных – любил опускаться рядом, когда я сидела на берегу, и класть голову мне на колени. Он позволял гладить себя и смотрел так, будто понимал каждое мое слово. Я звала его Фиан, так на одном древнем языке звучало слово «олень».
Впрочем, даже для девочки, нашедшей в дупле переливающийся камень, природа исключений не делает, и я это понимала. Я не ждала, что в один день олени со мной заговорят или что останутся хоть на минуту, если я не принесу угощения, но тешила себя приятными мечтами, что для меня этот лес действительно иной, что олени меня слушают, а магические огоньки ждут не дождутся, когда я вырасту и смогу отыскать их в самой чаще.
И я росла, крепла, училась, была послушной дочерью и примерной принцессой, которой мог бы гордиться слишком рано овдовевший отец. Оставалось чуть меньше года до совершеннолетия, когда меня настигла горькая правда: сказка, о которой я грезила, была со мной лишь то время, что я провела в ее ожидании. И ее конец наступит в день церемонии, когда больной отец объявит меня королевой. В день, когда мне нужно будет выбрать короля для своей страны и мужчину, который разрушит все мои мечты.
В один вечер вдруг оказалось, что моя настоящая жизнь связана вовсе не с приключениями в лесу, а с отцом, министрами и бесчисленными часами в кабинете, которые до сих пор казались чем-то второстепенным, скрытым за туманом непреодолимой скуки.
– Но я не обязана быть королевой! Я женщина, а это значит, что отец может назначить другого преемника. Я хорошо усвоила ваши уроки, мисс Энке! – говорила я, почти кричала. Я задыхалась от ужаса, который изо всех сил пыталась выдать за гнев, но это у меня получалось неважно, судя по сочувственному взгляду мисс Энке – наставницы, немолодой женщины, посвятившей мне и моей семье всю жизнь. – Я не обязана!..
– Одри, милая, – говорила она. Ее большие карие глаза с потемневшими от возраста веками слезились, губы почти дрожали, хотя из всех известных мне женщин мисс Энке казалась самой крепкой, просто несгибаемой. – Если бы только можно было не взваливать на тебя эту ношу так рано… но твой отец… он слишком болен. Ему не на кого надеяться, кроме тебя. Ты единственная, в кого ему осталось верить, Одри.
Я сжала челюсти, пытаясь справиться с подкатившим комком слез. О болезни отца я знала, но до сих пор воспринимала ее как нечто временное. Отказывалась видеть, что болеет он уже несколько лет и лучше ему не становится…
В тот вечер я сделала то, что делала всегда, когда не могла найти ответы: переоделась в наряд служанки и отправилась в лес за стены замка. Уже стемнело, меня трясло от холода и страха перед тем, что мне предстоит.
Быть королевой… Наверное, меня это не пугало. Я всегда знала, что однажды выйду замуж и мой муж займет престол отца, что наши дети будут править после нас. Моя роль в этой уготованной с рождения жизни не должна была помешать моим планам: я полагала, королева не обязана присутствовать на бесконечных приемах и жертвовать своими интересами ради кипы бумаг. Королевы на моем веку не было, и я наивно думала, что раз отец без нее справляется, то и моему призрачному супругу я не понадоблюсь и смогу продолжить свои поиски удивительного.
И тут мисс Энке усаживает меня перед собой и говорит, что мужа я должна выбрать через несколько дней, на приеме, куда съедутся все достойные моей руки холостяки. Что отец, которого я всегда любила и уважала, слишком болен и боится покинуть мир раньше, чем я стану совершеннолетней… что он хочет, чтобы в семнадцать лет я вышла замуж и заняла свое новое место в королевской семье рядом с человеком, которого даже не знаю.
Я упала на колени перед озером и плакала, обхватив себя руками: все во мне сжималось от боли, мои мечты горели заживо.
Кто-то пробирался ко мне из леса, я услышала треск веток, но не испугалась, даже немного обрадовалась: если меня разорвет медведь, мне не придется выходить замуж и становиться королевой.
Однако, обернувшись, я увидела, что это был никакой не медведь, а всего лишь олень. Мой дорогой Фиан. Скорее всего, его стадо находилось неподалеку, он услышал меня и пришел проведать.
Когда олень остановился возле меня, в его больших печальных глазах отразились лунные блики на озере. Я протянула руки к узкой морде и погладила плоский лоб, провела пальцами по крепкой шее. Пар с шумом выходил из большого влажного носа. Фиан подошел ближе. Он смотрел так, будто знал, почему я плачу, и сочувствовал.
– Не знаю, увидимся ли мы еще, мой дорогой Фиан, – проговорила я, и мой голос прозвучал так жалостливо, что комок слез снова подкатил к горлу. – Знаешь, отец болен и хочет, чтобы я вышла замуж через несколько дней… Он боится, что не доживет до моего совершеннолетия. А оно всего лишь через полгода…
Не выдержав, я снова разрыдалась, уткнувшись лицом в теплую оленью шею. Я почти повисла на ней, но Фиан не шелохнулся, поддерживая меня.
Должно быть, луна вышла из-за туч, осветив озеро, потому что даже сквозь закрытые веки я почувствовала, как стало светло. Казалось, будто кто-то зажег в небе огромную белую свечу, однако вскоре я поняла, что свет идет вовсе не сверху: шкура Фиана засияла, а сам он вдруг выгнулся, словно невидимая веревка тянула его голову назад.
Я отпрянула от друга, белый свет ослепил меня, а когда он исчез и зрение вернулось ко мне, я увидела перед собой темноволосого мужчину в изношенном белом охотничьем костюме. Он сидел на коленях и смотрел на меня, участливо и отчасти виновато.
– Здравствуй, Одри, – произнес он, не сводя с меня больших светло-карих глаз.
Я сидела у дерева, прижав колени к груди, и не могла произнести ни слова. В голове не осталось ни одной мысли. Ни единой.
– Меня зовут Томас, – представился он, чуть склонив голову и откашлявшись, чтобы голос звучал четче. – Когда-то мы с тобой виделись, но ты этого не помнишь. Это было до того, как меня заколдовали.
Именно в тот вечер, когда я готова была разорваться от горя, в моей жизни, наконец, случилось настоящее чудо. Я слушала историю Томаса как завороженная.
Олень, которого я долгие годы считала своим лесным приятелем, оказался заколдованным принцем из королевства, давно уничтоженного могущественным колдуном. Я знала, что это за королевство, и знала о принце: он приезжал к нам во дворец, когда мне было около пяти лет. Но со мной он тогда не разговаривал, так как был слишком взрослым. Ему уже исполнилось шестнадцать, и он готовился занять свое место в кабинете министров.
Трагедия, случившаяся с его небольшой, но гордой страной, прогремела на весь мир через несколько лет после того визита. Обозлившийся на королевскую семью колдун явился во дворец и уничтожил всех представителей династии, похоронив под обломками замка его жителей. Соседние государства в итоге разбили и поделили между собой обезглавленную страну, а о наследниках престола с тех пор никто не слышал.
Но тот колдун не убил Томаса, вместо этого он обрек его на жизнь в облике животного. Человеком он мог становиться только ночью, под светом луны. Но всегда есть способ развеять любое проклятие: Томаса должна была полюбить девушка и стать его женой. У лесного озера, куда его отнес колдун, девушки бывали редко. Но одну он все-таки встретил.
Улыбаясь сквозь слезы и все еще не веря в происходящее, я рассказала ему, что через несколько дней мне предстоит выбрать себе мужа, чтобы отец мог назначить своего преемника.
– Томас, ты согласишься быть моим мужем? – спросила я, плохо осознавая, что все это происходит по-настоящему.
Когда я уже готова была сдаться, оставить все свои мечты о чудесах и приключениях, судьба свела меня с заколдованным принцем. Разве это не знак? Я не видела другого выхода – его просто не могло быть.
Томас сжал мои руки, его глаза сияли в свете луны.
– Одри, я стану счастливейшим из смертных, если ты согласишься быть моей женой, – горячо произнес он. – Сейчас я связан проклятием, но мои чувства не имеют к нему никакого отношения. Лишь благодаря тебе и твоим рассказам я не утратил рассудок и мужество, чтобы жить дальше и оставаться тем, кто я есть. Ты всегда была моим светом.
– Значит, решено. Я обещаю, что избавлю тебя от заклятия, – сказала я, и он стиснул мои пальцы в своих руках, нежно улыбаясь.
Мы условились, что он придет во дворец в полночь, я рассказала ему про тайную калитку, через которую уходила в лес сама. Он сможет проскользнуть через нее незамеченным и появиться, когда бал в честь церемонии будет в самом разгаре. По правилам я должна буду выбрать мужа после своего второго танца, и тогда отец назовет меня королевой, а моего избранника – своим преемником. Томас появится, как только взойдет луна, и мы объявим о помолвке, снимем с него проклятие.
Следующие дни прошли как одно мгновение. Дворец охватили приготовления, со всех концов материка съезжались принцы и представители высших сословий, богатые и бедные, знаменитые и неизвестные, их собралось десятки, и все они жаждали моего внимания.
Я не успевала запоминать лица, а они уверяли, что не видят без меня своей жизни, задаривали подарками, словно полагали, что меня могут впечатлить красивые игрушки. Не знаю, как бы я это вынесла, если бы не Томас, чей образ утешал меня и придавал сил. Ведь я знала, что мне не придется связывать свою жизнь ни с одним из этих незнакомых мужчин, смотревших на меня как на кусок мяса с большим гарниром.
Я не могла вырваться из дворцовой суеты ни на час, и у озера я больше ни разу не побывала, однако в день церемонии я проснулась уверенной, что все пройдет так, как задумано. Любой другой здравомыслящей девушке пришло бы в голову, что принц мог оказаться сном или бредом, случившимся из-за горя… Любой, но не мне. Если я и выйду за кого-то, то только за заколдованного принца, не меньше, и судьба, заставляющая меня выбирать так рано, обязана предоставить желаемое.
Первый танец я отдала одному из баронов, а остальные приглашения вежливо отклоняла, делая вид, что слишком занята беседой с очень важными гостями.
Отец и мисс Энке поглядывали на меня с беспокойством, но оба они уже догадались по моему виду: я все-таки приняла решение, которого они от меня так ждали, несмотря на необходимость сделать это в столь короткий срок.
Стрелки часов уже миновали полночь, когда я впервые забеспокоилась: луна давно взошла, а Томас все не появлялся.
Однако стоило этим мыслям посетить меня, двери зала тут же распахнулись, и на пороге встал темноволосый мужчина в темном костюме с золотыми деталями. Я узнала его лицо с первого взгляда: это был Томас.
Он уверенно прошел ко мне и на глазах у изумленной толпы предложил свою руку. Улыбнувшись, я приняла ее, и мы закружились в танце.
– Прости, Одри, я не должен был заставлять тебя ждать, – проговорил он. – Но я не мог явиться во дворец в обносках.
– Ты здесь, а значит, я счастливейшая принцесса в этом замке, – сказала я, тут же пожалев об этой неудачной фразе. Поскольку принцесс в замке было немного, он вполне мог решить, что я не так уж счастлива… Однако Томас вдруг криво улыбнулся, и в его глазах заблестело мрачное веселье. Его взгляд был вовсе не похож на тот лучезарный взгляд принца, которого я встретила у озера.
– Одри, я должен сказать тебе, что на самом деле меня зовут Эдвин. Я назвался Томасом в память об одном человеке, но теперь я не хочу, чтобы между нами оставались тайны. Ты будешь звать меня Эдвином?
Я не помнила настоящего имени принца из погибшего королевства, и просьба показалась мне странной. Однако этой странности было мало, чтобы я отступила.
– Конечно, Эдвин.
Танец окончился, и мы замерли посреди зала. Музыка утихла, все гости ждали, что будет дальше.
– Согласна ли ты, Одри, стать моей женой? – спросил он, улыбаясь от удовольствия.
– Да, Эдвин, я согласна!
Зал взорвался аплодисментами и удивленными возгласами, но я их почти не слышала: я во все глаза смотрела на своего избранника. Сейчас, в свете огней, в этой одежде, он казался мне невероятно красивым, но в то же время меня пугало то, как быстро все произошло. Я с ужасающей ясностью почувствовала, что еще не готова, но бежать, увы, было уже некуда.
Он был близко, но шагнул еще ближе, крепко сжимая мои руки. Я догадалась, что он собирался поцеловать меня, и едва стояла на ногах от волнения. Зала позади его лица расплывалась как в тумане, а в горле пересохло.
Его блестящие глаза казались мне сияющими от жадности, а губы, искривленные в странной улыбке, напоминали о змеях, я подалась было назад, еще не осознавая, что творю, и тут двери с грохотом распахнулись.
Эдвин отпрянул от меня и обернулся, как и все в зале. На пороге появился мужчина в белом охотничьем костюме, изношенном до лохмотьев.
– Стой! – крикнул он. – Прекрати это, Эдвин!
Зал замер, я вскрикнула: у ворвавшегося мужчины было такое же лицо, как и у того, кому я только что пообещала руку и сердце.
– Что здесь происходит? – воскликнул мой отец, поднимаясь со своего места гораздо резче, чем ему следовало. Он пошатнулся, но страх за меня придал ему сил. Отец остался стоять на месте, и голос его звучал твердо, как в прежние годы: – Объясните, что вы здесь делаете!
– Меня пригласила принцесса Одри, – сказал тот, что в белом костюме.
– А вот я позволил себе прийти без приглашения, – вдруг совершенно чужим голосом произнес тот, что стоял возле меня. Его лицо окончательно преобразилось в самодовольную гримасу, брови изогнулись и сжались у переносицы, уголки губ поползли вверх.
В ужасе я отпрянула от него, но он крепче сжал мои руки так, что кожа вокруг его пальцев побелела.
– Отпусти меня! – воскликнула я, тщетно пытаясь вырываться.
Томас кинулся к нему, но тот вдруг взмахнул рукой, и под ноги принца ударила невесть откуда взявшаяся молния.
– Ни шагу ближе к моей невесте! – протянул Эдвин, пригрозив ему пальцем, как непослушному ребенку.
– Хватит! – велел Томас, в гневе сжимая потертую рукоять своего меча. – Я виноват перед тобой, и я готов понести наказание, но Одри здесь ни при чем. Отпусти ее!
– Все не совсем так, как ты говоришь, дорогой Томас, – возразил ему Эдвин, силой притягивая меня к себе и обнимая за талию. – Только что Одри при всех этих людях назвалась моей невестой. Теперь мы с ней одно целое, разве не так? – он обратился ко мне, гадко ухмыляясь.
– Я скорее умру, чем выйду за тебя, кто бы ты ни был! – воскликнула я. Охваченная яростью, я с силой выдернула руку и отступила, гордо выпрямив спину.
– Вот как? – он вздернул вверх черные брови. – А что, если, скажем, я предложу тебе выбор? Видишь этого несчастного юношу с добрым светом в глазах? – Он кивнул в сторону Томаса, стоявшего поодаль и готового в любую минуту кинуться ко мне, чтобы защитить. – Он обречен провести всю свою жизнь в обличье оленя, по ночам обращаясь человеком, чтобы сполна ощутить всю бессмысленность своего существования. Он уже много лет борется с подступающим безумием, но каждое утро, когда его руки и человеческий голос исчезают, оно снова пытается взять верх.
Я взглянула на принца в изношенном белом костюме. Он выглядел как дикарь, но его осанка и сноровка все еще были при нем, а в глазах я не увидела ни ненависти, ни злости, только решимость. Истинное благородство.
– Я сниму с него проклятие, если ты прекратишь упрямиться и сдержишь слово, данное мне несколько минут назад, – предложил Эдвин. – Что ты на это скажешь?
Я перевела взгляд с Томаса на самозванца. Его лицо выглядело точно так же, но оно могло быть порождено магией… Магией, в существовании которой я все еще сомневалась до этого вчера. Я ничего не знала о том, кто стоял передо мной, кроме того, что он ненавидит Томаса и обладает силой, тягаться с которой здесь некому.
Я взглянула на отца, на мисс Энке, на толпу замерших гостей, которые перешептывались в догадках.
– Я согласна, – ответила я, повернувшись к колдуну. – Если ты снимешь проклятие с Томаса, я стану твоей женой.
Как только последнее мое слово слетело с губ, Эдвин взмахнул рукой, и стремительная красная молния понеслась в сторону Томаса. Она пронзила его тело, на миг в его глазах вспыхнул свет, и на этом все кончилось. Принц едва не упал, но в последний момент сумел опереться на меч и устоять.
– Что ж, ты свободен, – проговорил Эдвин, высокомерно глядя на принца. – Но я не могу оставить без внимания тот факт, что ты имеешь виды на мою невесту. Знай, Одри, что, если ты до него дотронешься, он обернется оленем, и на этот раз навсегда! Свадьбе быть через семь дней, подготовь дворец к празднику: я надеюсь, что наше торжество будет поистине великолепным.
Стоило ему произнести эти слова, как его тело, задрожав, рассыпалось в воздухе. Поднялся сильнейший ветер, окна и двери распахнулись, я услышала громкий хлопок и обернулась. Огромная черная тень, в которую обратился колдун, пронеслась над головами людей и скрылась за распахнутой балконной дверью.

Глава 2. Колдун
Суета, поднявшаяся после бала, смела остатки моего самообладания. Мужество, которое помогло мне говорить с колдуном, испарилось.
Мне удалось сбежать, смешавшись с толпой гостей, но затем меня перехватила невесть откуда взявшаяся Нэна. Она отвела меня в свою комнату, где я смогла перевести дух вдали от чужих глаз и бесполезных сочувствий.
– В замке неспокойно, – сказала Нэна, вернувшись через несколько часов. Мне удалось немного поспать, и я чувствовала себя лучше. – После того как вы выбрали незнакомца, приезжие принцы пришли в ярость. Эти надутые индюки оскорблены до глубины души: они решили, что их обманывали все это время и они зря распинались. Подумать только, ни один подарок не был дороже дворцовой свинарни, а они подняли такой шум! – она взмахнула руками в своей обычной манере и села на стул возле кровати, где лежала я.
– Меня ищут?
– Мисс Энке искала. – Нэна всегда произносила ее имя с легким раздражением: они не ладили, одни боги знают, почему. – Но я сказала ей, что вы хотите побыть одна. Я принесла вам еды. Перекусите и отправляйтесь-ка к отцу, вы должны объяснить ему и остальным, что происходит. Время сейчас очень дорого.
Нэна никогда не была со мной излишне мягка, она говорила четко и по делу, не заботясь о том, что подумают остальные. Ее считали резковатой, но я воспринимала эту ее особенность как признак надежности.
Кивнув, я выпила принесенную воду и съела что-то, оставшееся от праздничного стола. Затем я пригладила волосы, расправила нарядное платье и пошла к отцу.
Нэна была права, мне стоило объяснить ему и остальным, почему я приняла предложение колдуна.
В кабинете отца на меня уставились два десятка глаз, но я не дрогнула, это было все равно как отвечать урок, даже проще – от меня только и требовалось, что озвучить свои мысли.
Кто бы ни явился во дворец вчера вечером, мы ничего о нем не знали, в отличие от Томаса, а значит, не могли диктовать условия. Соглашаясь на предложение колдуна, я не только выручала принца, но и выигрывала время. Узнав больше об Эдвине, мы могли бы попробовать справиться с ним и обезопасить королевство.
Отец и собравшиеся в кабинете министры сочли мое решение трезвым и взрослым, я видела похвалу и одобрение в их глазах, и это придало мне сил.
– Мы надеемся, что гнев несостоявшихся женихов утихнет, а их задетое самолюбие не станет поводом к опасным действиям. Однако последние события вкупе с вашей болезнью, Ваше Величество, делают королевство уязвимым в глазах соседей, – проговорил Вильям, министр по иностранным делам. Его голос звучал спокойно, но мы все понимали, что кроется за его словами: положение действительно шаткое. – Это может обернуться чем угодно, и мы должны решить проблему с колдуном в ближайшее время.
Томас, оставшийся во дворце в качестве гостя, был приглашен на совет, где рассказал свою историю, связанную с Эдвином.
– Кто он и зачем ему понадобилась моя дочь? – жестко спросил отец.
Он выглядел очень плохо после церемонии: глаза ввалились, руки тряслись, и он прятал их под столом. Мне было больно на него смотреть, но я чувствовала, что должна быть сильной, чтобы не подвести его.
– Эдвин – мой брат, Ваше Величество, – ответил Томас.
Как оказалось, колдун не использовал магию, он в самом деле выглядел точно так же как принц. Это был его брат-близнец, родившийся вторым. Придворный маг, доверенный слуга их отца-короля, объявил второго близнеца дурным знамением для королевской династии и велел уничтожить его. Младенцем Эдвина отдали магу, рассчитывая, что тот сам выполнит свое жуткое наставление.
В то время, пока Томас рос со всеми привилегиями наследника, Эдвин, которого считали мертвым, оставался игрушкой безумца, грезившего магией крови. Он был нужен колдуну для бесконечных испытаний и в качестве слуги. Однажды в пылу ссоры колдун рассказал Эдвину о его происхождении, и с тех пор тот вынашивал план мести.
Овладев искусством темной магии, Эдвин одолел старого колдуна и обрушился на королевство, пощадив из всей семьи лишь Томаса.
– Но зачем ему Одри? Чего он хочет? Власти? – спрашивал отец. – Денег?
– Боюсь, ему нужно все, чего хочу я, – признался Томас. – Его силы столь огромны, что ради мести мне он готов разрушать судьбы и государства. Для него все это игра, в которой он не может проиграть.
– Что ж, это мы еще посмотрим. – Отец нахмурился. – Что тебе известно о его слабостях?
– Боюсь, их нет, – признался Томас, но почему-то после своих слов украдкой посмотрел на меня.
Когда совет был окончен и мне разрешили уйти, Томас последовал за мной.
– Одри, могу я поговорить с тобой наедине?
Я задумалась: мисс Энке должно быть стоит начеку возле моей комнаты, ждет, когда сможет утешить меня после случившегося. Повсюду во дворце меня ждут расспросы и сочувствия, от которых уже тошно.
Но одно место все-таки было.
– Идем!
Я отвела Томаса в комнату Нэны.
– Так-так, юная леди, я смотрю, вы неверно истолковали мое гостеприимство, – проворчала она, поднимаясь с кровати.
– Пожалуйста, Нэна! Во дворце всюду глаза и уши, – взмолилась я. – Разреши нам поговорить у тебя.
– К черту! – Она усмехнулась, накидывая халат поверх ночной рубахи: так как ночью кровать заняла я, Нэна решила выспаться днем. Перед уходом она погрозила Томасу смуглым узловатым пальцем. – Помните о проклятии колдуна, молодой человек! Надеюсь на ваше благоразумие.
– Не беспокойтесь об этом, – ответил тот, улыбнувшись старой цыганке.
Когда она ушла, принц обратился ко мне.
– Я не знаю, кому еще могу довериться, кроме тебя, – признался Томас, когда мы остались одни. Он держался на почтительном расстоянии, но отодвинул для меня стул, словно не боялся, что я могу ненароком его коснуться.
– Я слушаю, – я посмотрела на него.
Вздохнув и собравшись с мыслями, Томас заговорил.
– Мне жаль, что из-за своей ненависти ко мне Эдвин заставляет страдать и тебя, и твою семью, – признался он. – Но он не тот человек, которого стоит бояться кому-то другому, кроме меня. Жестокость ему не свойственна.
– Что ты хочешь сказать? – изумилась я. – Что выдавать себя за другого и обманом захватывать королевство – это не жестокость? А уничтожить твою семью?
– Все не так просто, как может показаться, Одри, – сказал он, качнув головой. – Выслушай меня. Твой отец спросил меня о его слабостях, и я ответил, что их нет, но это неправда. Магия вытягивает из него жизненные силы, и я чувствую, что снятие проклятия очень сильно его истощило. Скорее всего, ближайший день или два он даже не сможет двигаться и будет очень уязвим.
– И ты знаешь, где он находится?
Томас медленно кивнул.
– Я не стал говорить твоему отцу, потому что тогда Эдвина бы убили, а я этого не хочу. Он достаточно вынес, я верю, что он сможет пережить свои обиды и начать жизнь, достойную своего таланта. Я должен поговорить с ним и убедить расторгнуть вашу клятву.
– Ты считаешь, он может передумать? – спросила я.
– Да, – Томас кивнул. – Ты не должна отвечать за то, что было между ним и мной. Я хочу, чтобы ты отправилась со мной в его убежище, тогда я смогу уговорить его оставить тебя и твою семью в покое, снять с тебя клятву.
Я обдумывала его слова.
Отправиться в логово колдуна в компании принца, которого я вижу в третий раз в жизни, никому об этом не сказав? Это настолько неразумно, что даже мне стало не по себе, а я-то считала себя известной нарушительницей придворных правил!
Да и может ли быть правдой то, что Эдвину нет дела до королевства, которое уже лежит у его ног? Что для него важно лишь то, как сильно будет страдать его брат?..
Я не готова была поверить в это, но голова шла кругом, столько всего произошло, что я не понимала, где правда, а где – нет. И потому я решила поступить так, как велят в подобных случаях книги: обратилась к своему сердцу.
Я взглянула на Томаса. Его печальное, но решительное лицо, ореховые глаза, устремленные в пустоту.
Должно быть, он представлял встречу с братом, думал о нем, пока ждал моего решения. Он сразу почувствовал мой взгляд и повернулся ко мне, его лицо просветлело, на нем появилась добрая улыбка. В этом выражении я узнала старого друга, который встречал меня у озера и слушал мою болтовню, пока я отдыхала.
Может быть, Томас кажется мне незнакомцем в этом обличье, но мы знали друг друга много лет, я выросла на его глазах.
– Я доверяю тебе, – сказала я, прислушавшись к своим чувствам. Даже если я совершаю ошибку, пусть так: сейчас мне только и остается, что довериться судьбе. – Давай попробуем поговорить с ним.
Томас кивнул и выпрямился.
– Тогда идем, нельзя терять времени.
Пытаться уйти за стены замка теперь, когда стража начеку, непростая задача, особенно в этом платье. Если бы я вышла из комнаты, мне бы не дали добраться до тайника с костюмом служанки, но решение нашлось быстро. Я взяла вещи Нэны и переоделась в них. Хотя они были мне великоваты, ее любимый головной убор, привезенный с родины и напоминавший чалму, изменил меня до неузнаваемости. Во дворце никто не обратил на меня внимания.
Когда все было готово, мы отправились в лес, без труда проскользнув через едва заметную в зарослях калитку. Несмотря на то что свобода королевства и моей семьи находилась в опасности, за стенами мне стало спокойнее. Мы с Томасом шли по цветущему лесу, как будто это была самая обычная прогулка. Мелькавшие в траве и ветвях знакомые животные ободряли меня своими приветливыми мордочками, и я почувствовала себя так, словно вернулась домой.
– Скажи, откуда ты столько знаешь о жизни брата? – спросила я, решив занять дорогу разговором. – О его судьбе и намерениях?
– Не ты одна любила приходить к озеру и разговаривать с оленями, – улыбнулся он. – Эдвин хотел, чтобы я знал, за что страдаю, как и он знал, почему провел в башне столько лет. Хотя, если честно, я думаю, что он просто устал от одиночества: даже колдунам иногда нужно выговориться.
– Ты как будто совсем не злишься на него, – заметила я, наблюдая за Томасом.
– Злюсь, наверное. – Он пожал плечами, затем подался вперед, придерживая ветку куста, чтобы я могла пройти. Мы свернули с тропинки в чащу, туда, где я до сих пор никогда не бывала. Задержав дыхание, я шагнула за ним в кусты. – Но я знаю, что не его вина в том, какой он. Если бы не маг, которому родители так слепо доверяли, все было бы иначе. Эдвин рос бы со мной в замке, мне не было бы так одиноко в детстве, а он знал бы хоть что-то кроме издевательств и тяжелой работы. Я не великий знаток магии, но видел, какую цену приходится за нее платить. Эдвину я могу только посочувствовать.
Томас оправдывал человека, который убил его родителей и разрушил его жизнь… В этих словах я отчетливо слышала жалость и, что еще более невероятно, братскую любовь.
– Я восхищаюсь твоей стойкостью, – сказала я, про себя размышляя о том, смогла бы я сама проявить столько же понимания к своему врагу. Правильно это или глупо? – Не уверена, что смогла бы проявить такую же душевную силу, если бы меня лишили всего, что мне дорого.
– Его тоже лишили всего, – заметил Томас, вновь отгибая для меня ветку и дожидаясь, когда я пройду. – Но я хотя бы узнал, что такое счастье, семья, дружба… – он взглянул на меня и улыбнулся. – Любовь. А для него это всего лишь слова. Знаешь, когда много лет ты слоняешься по лесу без возможности хоть чем-то занять себя, забываются мелочи дворцовой жизни, дела, охотничьи сезоны, успехи и неудачи. Важным становится только то, что когда-то ты был счастлив – только это поддерживает в тебе жизнь. Надежда. У Эдвина ее нет, ему нечего вспоминать в дождливые дни, и я сочувствую ему.
– У него есть куда больше, чем он заслуживает, – заметила я, взглянув на Томаса.
Его слова могли бы показаться наивной бессмыслицей, но то, как он говорил о брате… Я чувствовала, что это была отнюдь не наивность, а внутренняя сила, дающая способность прощать. Я никогда не задумывалась о том, каким должен быть настоящий принц, но в тот момент поняла, что именно таким, как Томас. Смогу ли я отыскать такую силу в себе и когда-нибудь сравниться с ним?
В голову пришло, что, если бы нашему плану не помешали, мы бы уже были помолвлены и совсем скоро поженились бы.
Мы уходили все глубже в чащу, солнце уже давно село, и наш путь освещала луна. Цветы скрыли яркие краски, кружевная зелень листвы померкла в темноте, но голубой свет четко очерчивал острые ветви и причудливые узоры коры деревьев. Под холодным сиянием луны я и сама словно стала немного другой. Хотя мы шли не один час, я не чувствовала себя уставшей, даже наоборот – во мне крепла решимость. В ветвях деревьев стали мелькать черные перья: здесь повсюду сновали вороны – сотни, тысячи пернатых следили за нами, время от времени издавая хриплое карканье. Их становилось больше, чем листьев на деревьях.
– Не бойся, это его стражи, – объяснил Томас, обернувшись ко мне. – Он знает, что мы здесь, и пропускает нас.
В самом деле, вороны лишь кричали и перелетали с дерева на дерево, но к нам не приближались. Вскоре мы вышли к каменному дому с высокой темной башней, обвитой плющом. Зловещим силуэтом она тянулась к ночному небу. В единственном окне под самой крышей горел слабый зеленый свет.
Томас с силой потянул на себя крепкую дверь дома, и она со скрипом отворилась. Мы вошли внутрь и оказались в обыкновенном человеческом жилище – всюду царил беспорядок, мебели почти не было, но жилось тут, наверное, лучше, чем под открытым небом.
Эдвина в доме не оказалось, и мы стали подниматься в башню.
Лестница наверх казалась бесконечной, несколько раз Томас останавливался, давая мне передохнуть, а я, хоть и задыхалась, старалась не задерживаться долго. К утру во дворце могли начать волноваться, и мне следовало вернуться раньше.
Наконец ступени вывели нас в просторную комнату на вершине башни. Здесь все было завалено книгами, мешками, подвешенными под потолок, банками, бутылками, заполненными чем-то, о чем лучше не думать. В расставленных тут и там старых горшках цвели причудливые растения, среди которых я могла узнать разве что папоротник, но и его листья обладали удивительным белесым оттенком.
– Эдвин! – позвал Томас, осматривая захламленную комнату. Она казалась бесконечным лабиринтом из столов и стеллажей, я шла мимо них, словно завороженная.
Настоящая башня колдуна… Как же странно иногда оборачивается жизнь. Я всегда мечтала оказаться в подобном месте, но теперь испытывала лишь страх и беспокойство: похоже, Эдвин не прекратил изучать магию, а значит, стал еще сильнее с тех пор, как разрушил королевство своих родителей. И еще опаснее.
Вдруг Томас остановился.
– Вот ты где, – сказал он.
Поискав взглядом своего спутника, я обнаружила его возле окна. Там среди груды горшков и сложенных стопками книг находился полуразвалившийся топчан, на котором под старым одеялом лежал колдун. Его тело было неподвижно, но глаза смотрели вполне трезво, а на лице играла издевательская ухмылка.
– Так-так, братец, ты снова здесь, – протянул он, гаденько улыбаясь. – Дай угадаю: пришел требовать, чтобы я избавил Одри от обещания и вернул тебе твое проклятие?
– И ты это сделаешь, – уверенно сказал Томас. – Эдвин, она не имеет никакого отношения к тому, что с нами произошло! К тому же она наследница королевства, ты не можешь впутывать ее в свои игры, будто это ничего не значит.
– Не надо врать мне, дорогой Томас, или ты принимаешь меня за глупца? – недобро проговорил колдун. – Ты ведешь себя так, будто твое мнимое благородство не позволяет тебе оставить девушку в беде, но тобой движет вовсе не это.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – Томас нахмурился.
– Я освободил тебя, но ты вернулся, чтобы забрать у меня то, чем хотел бы владеть сам, пусть даже ценой своей свободы, – он говорил тихо, и его голос звучал как треск гремучей змеи. – Тебе мало прожить за меня жизнь, ты готов и дальше отбирать у меня все! Эти прекрасные медные волосы и голубые как небо глаза… С чего ты взял, что я желаю это лесное чудо меньше, чем ты? Что я достоин его меньше тебя?
С каждым словом голос набирал силу, лицо колдуна менялось, наливаясь злостью, но все тело оставалось неподвижным, словно голова жила отдельно от него. Это было жуткое, отвратительное зрелище.
– Я здесь, так смотри мне в глаза, когда говоришь обо мне! – воскликнула я, выступив вперед. Я давно приметила возле кровати магический посох с острым наконечником и, схватив его, приставила к горлу Эдвина. – Какое ты имеешь право распоряжаться чужими жизнями?! Ты зашел слишком далеко, прекрати это, а не то тебе придется сыграть в свою игру на других условиях!
– О, маленькая девочка из леса показывает зубки! – он усмехнулся, посмотрев на меня с издевкой. Он даже не думал бояться. – Крошка Одри решила, что может убить человека, неподвижного и беспомощного! Так ли ты жестока, моя дорогая принцесса?
Но его слова не тронули меня. Томас стоял дальше, чем я, и не мог помешать мне, он лишь с тревогой наблюдал за происходящим. Я знала, что в моих руках покой моего отца и будущее королевства, мое собственное будущее, каким бы мрачным оно мне ни казалось еще пару дней назад. Я не могла отступить, поддаться страху, на этот раз слишком многое от меня зависело!
Я заглянула в глаза колдуна, и он увидел мою решимость. Брови Эдвина дрогнули, он посмотрел на меня с уважением.
– Ну конечно, крошка Одри всегда была достойной ученицей, – проговорил он. – Отличные оценки, послушная, образцовая принцесса… Разве может она подвести королевство и любимого папочку? Вы с Томасом стоите друг друга, оба так слепо верите в свой призрачный долг… но в тебе, девочка, больше пламени. Теперь ты нравишься мне еще сильнее!
– Избавь меня от клятвы, а Томаса от проклятия! – повторила я, толкнув посох. Он уперся в трахею, и Эдвин почувствовал это.
– Дай мне кое-что показать тебе, и, уверяю, ты не захочешь убивать меня, – заявил колдун. Он потянулся подбородком в сторону, пытаясь уйти от острия, но его сил не хватило даже на это. Его тело было полностью обездвижено. – Видишь ли, я тебе нужен, и пройдет совсем немного времени, прежде чем ты будешь молить меня о помощи.
– Этого никогда не случится!
– Разве? – Эдвин притворно удивился. – Опусти глаза, видишь блюдо у моей постели? Загляни в него, Одри, и скажи, что в нем.
Я крепче ухватилась за посох и перевела взгляд на большое серебряное блюдо. Его зеркальная поверхность вдруг задрожала под зеленым светом, и я увидела в нем гонца, скачущего на лошади. По цветам ее сбруи стало понятно, что это гонец королевства, принц которого присутствовал на балу… Ансельм, кажется, принц Контуары. Одни из наших сильнейших соседей, поддержание мира с ними стоило особенно дорого. Им не хватало территорий, у короля было двенадцать сыновей, которые жаждали своей собственной земли.
Гонец пробирался сквозь ветви, пока не выехал к огромному лагерю. Большие шатры, лошади, пушки… там была целая армия, и они поспешно сворачивались, готовясь выступать. Вдруг лагерь стал уменьшаться, словно мы смотрели глазами птицы, поднимаясь все выше и выше, и в конце концов я увидела вдалеке свой родной дворец.
– Они совсем близко, – проговорила я, забывшись.
– Вот именно, – усмехнулся Эдвин. – И их тысячи. А где находится ваша армия?
Наши основные силы расположились очень далеко отсюда, на укреплениях южных границ. Никто не ждал, что отцу станет так плохо, никто не ждал, что враг прокрадется к самым стенам королевского дворца.
Как вообще это могло произойти? Почему их не заметили?..
– Согласись, милая Одри, что в твоем положении очень полезно иметь в женихах кого-то вроде меня, – заметил колдун, ухмыляясь. – Как знать, если ты попросишь, может, я и соглашусь помочь… Мертвым я так или иначе стою не больше, чем мой благородный, но бесполезный братец. Он, конечно, превосходный фехтовальщик и помашет мечом, защищая тебя, но скольких он одолеет, прежде чем достанут его, а затем и тебя?
– Чем докажешь, что это не обман? – спросила я, сомневаясь. – Создать блюдо, которое покажет что угодно, – несложная задача для такого сильного мага. Пограничники не могли пропустить такую армию.
– Я не стану ничего доказывать, – просто ответил колдун. – Вернувшись во дворец, ты первой узнаешь о том, что армия подступает, и ведет ее один из оскорбленных принцев, которому ты отказала. Он собирается взять силой и королевство, и тебя. А будет ли у тебя в тот момент надежда, что мне не захочется бросать свою невесту в беде, зависит от того, как долго еще этот посох будет упираться в мое горло.
Я посмотрела на Томаса. На нем не было лица.
– Я ничего не знаю об армии, – признался он. – И я не могу дать тебе совет: Эдвин – мой брат. Я не хочу его смерти.
Поразмыслив, я опустила посох и поставила его на место.
– Хорошая девочка, – похвалил меня Эдвин. – А теперь возвращайтесь во дворец… Если только ты не хочешь поухаживать за своим обездвиженным женихом, пока он не придет в себя, конечно.
Я поморщилась, и колдун расхохотался.
– У тебя еще будет на это время, дорогая Одри, а пока, так и быть, возвращайся в отцовский дом! Томас, присмотри за ней, не хочу, чтобы с моей невестой что-то случилось до свадьбы.
Мы выбрались из лесной хижины с башней и побрели домой, вороны каркали нам вслед, словно насмехаясь.
Путь обратно до дворца показался мне вдесятеро дольше, я была вне себя: что, если колдун обманул меня, и я упустила единственный шанс спасти нас?
Томас шел впереди молча, он, как и я, был потерян в сомнениях.

Глава 3. Осада
Во дворце меня уже начали искать, но, к счастью, удалось незаметно проскользнуть в комнату и переодеться, поэтому никто не догадался о том, что меня не было в замке.
– Одри, где ты пропадала?! Мы уже не знали, что думать! – говорила мисс Энке, заламывая руки. Она обняла меня за плечи. – Бедное дитя, на твою долю выпадает слишком многое…
– Все в порядке, мисс Энке, – уверила я, положив голову ей на плечо. Сейчас мне как никогда требовались ее поддержка и тепло. – Я заснула в одной из комнат, не хотела, чтобы меня беспокоили. Зато я смогла отдохнуть.
– Отдохнуть! – изумилась мисс Энке. – Да ты выглядишь так, будто всю ночь шаталась по лесу!.. Да-да, не думай, что твои выходки оставались незамеченными все эти годы. Кто, как ты думаешь, стирал твои лохмотья и прикрывал тебя перед отцом?.. Но сейчас это уже неважно. Наши несчастья не заканчиваются, дитя мое. Разведчики видели солдат Контуары, они в паре дней пути отсюда. Ансельм скрылся сразу после церемонии, и, похоже, он настроен решительно. Нам всем предстоит тяжелое испытание, и слава богу, что ты теперь здесь, а не в лесу, где могут быть их люди.
Внутри меня что-то оборвалось, голова закружилась, и я, оставив объятия мисс Энке, опустилась на стул.
– Но каким образом они проделали такой путь незамеченными?
– Войска, охраняющие северные границы, предали нас и перешли под знамя нашего врага, Одри. Предать, и в такое время… Беды так и сыплются на наши головы.
Мисс Энке сложила руки в молитвенном жесте: она, как и я, понимала, что с армией Контуары, вобравшей в себя наших людей с севера, дворцовой страже не справиться.
Я словно падала в пропасть, и падение все не кончалось… Однако, как и предсказывал Эдвин, я возблагодарила богов, что у меня была надежда на его помощь. Если он не вмешается, у нас не будет ни единого шанса выдержать осаду.
* * *
Время шло медленно, день тянулся словно неделя. Каждые шесть часов разведчики приносили одну и ту же весть: враг приближается.
Во дворце начали готовиться к осаде, за стенами собирались жители окрестных деревень, сортировалась и отправлялась на хранение вся провизия, которую удавалось привезти в замок. Все, кто мог сражаться, готовились к битве.
Томасу выделили новую одежду и кольчугу со шлемом и перчатками. Он настоял на том, чтобы быть моим телохранителем, и никто не стал ему возражать. Я только обрадовалась тому, что теперь возле меня всегда находился верный друг. Решала ли я вопросы обустройства дворца на время осады, сидела ли на советах или переводила дух в своей комнате, – он был рядом, готовый поддержать меня словом или делом, и это придавало мне сил.
Об Эдвине мы не слышали, лишь изредка я замечала ворон, деловито сидящих на карнизах моих окон. Были то просто птицы или слуги колдуна, я не знала, – для меня это не имело значения. Я больше ничего не могла хотеть, не осталось ни желаний, ни единой мечты: я не знала, буду ли жива через неделю, будет ли здоров мой отец, будет ли цел дом, или же… или через неделю в руках врага окажусь и я, и весь мой мир.
Думать об этом было невыносимо, но я заставляла себя: как принцесса и наследница, я должна приготовиться принимать тяжелые решения. Хоть и в мыслях, но я должна пережить самые худшие варианты развития событий.
Скольким людям мы дадим погибнуть прежде, чем придется сдаться? Если отец не сможет командовать армией, должна ли я признать поражение или сама повести наших воинов? Если Ансельм войдет во дворец, должна ли я мирно встретить его, или погибнуть, защищая свой дом? Если останусь жива, должна ли я выйти замуж за захватчика, чтобы заботиться о своем народе, или достойнее будет умереть, не сдавшись на милость Контуары?
Я хотела рыдать, бить себя в грудь руками при этих мыслях, но не могла проронить ни слезинки, внешнее спокойствие поражало меня саму – все чувства словно присыпало толстым слоем земли.
Воспоминания о недавних днях, прогулках в лесу и уроках мисс Энке стали далекими и блеклыми, и иногда мне казалось, что я всегда жила так: в замке, который готовится к осаде, среди мальчишек, тщетно пытающихся удержать выданные им мечи, среди плачущих женщин и напуганных детей.
Присутствие Томаса, сила его духа и неиссякаемая доброта придавали мне решимости идти дальше и выполнять свои обязанности.
– Разведчики донесли, что их около десяти тысяч, – сказала я ему, когда мы ужинали в моей комнате. Часы уже пробили полночь, а мы впервые с самого утра смогли поесть. – В замке лишь три тысячи мужчин, и большая их часть – это фермеры и мальчишки.
– Фермеры и мальчишки, которые встанут на защиту своих семей и своих матерей. Они будут намного сильнее своих противников, взявшихся за мечи ради денег, – сказал Томас. – Да, нас немного, но нас охраняют стены и ров. Главное суметь продержаться до того, как придет помощь с юга. А это мы сумеем, Одри. – Он ободряюще улыбнулся. – Ты самая храбрая девушка из всех, кого я знаю.
– Спасибо, Томас, – искренне поблагодарила я. Рука потянулась было к его плечу, он не дрогнул, но я вовремя осеклась. Проклятие. – Если бы не ты, мне бы не хватило мужества выдержать все это.
* * *
На пятый день еще до семи утра разведчики доложили, что армия Ансельма подходит к замку. Тем же днем контуарцы выдвинули свои требования, передав их через гонца, – отец должен отдать меня и королевство Ансельму, либо они атакуют. Отец, собравший все свои силы, сам вышел на стену и дал отрицательный ответ, и тогда враги разбили лагерь.
На шестой день началась осада.
Одеваясь с утра, я надела поверх платья кольчугу, а на пояс повесила короткую рапиру, словно это была самая обычная вещь для принцессы. Глядя на себя в зеркало, я видела чужое осунувшееся лицо, потухшие глаза, и лишь волосы по-прежнему отливали рыжиной, – слабое напоминание о той девушке, которой я была всего несколько дней назад.
Ранняя коронация, предстоящее замужество, переживания о том, что не погулять мне больше в лесу, – теперь это казалось ерундой, я с трудом понимала, как вообще могла волноваться из-за этого. Прошлых тревог больше не осталось, все мое существо обратилось в страх перед тем, что предстояло мне и всем собравшимся во дворце. Я была ходячим ожиданием казни.
Смотрясь в зеркало, я хотела отыскать в себе хоть какую-то искру, способную дать надежду и молчаливое обещание, что все будет хорошо.
Вдруг я поняла, что должна сделать. Я развернулась, подошла к шкафу и достала оттуда шкатулку, в которой хранилось несколько маминых украшений и одно мое. Я осторожно подцепила торчащий из драгоценностей шнурок и вытянула наружу подвеску с лабрадором, это было то самое сокровище из детства. До сих пор мне ни разу не приходило в голову надеть ее, но теперь я почувствовала, что время настало.
Томас уже ждал меня снаружи, он был в полном боевом облачении. Мы встретились взглядами, и ни один из нас не улыбнулся.
Мне было запрещено покидать замок, отец не выходил из комнаты, лекари не оставляли его ни на минуту. Меня внутрь не пускали, а на мои вопросы отвечали общими фразами.
– Вашими молитвами, принцесса Одри, он выдержит, – говорили они.
В середине дня я услышала первый залп катапульт. Снаряды пролетели над стенами и упали на площадь, раздробив мостовую. Они никого не задели, но то, с какой силой они разбили камень, ужасало. После первого раза грохот не прекращался ни на час.
Стены дворца дрожали, к вечеру несколько башен были полностью разрушены, а одна из стен обвалилась сверху. Защитники пали духом: они не могли ответить, враг был слишком далеко, и все, что им оставалось, это безвольно следить за летящими в стены снарядами.
– Где бы ты оказался сейчас, если бы мог? – спросила я у Томаса. Мы сидели в моей комнате и играли в шахматы, хотя оба едва ли были в состоянии следить за игрой. Ни я, ни он пока ничего не могли сделать, и все, что нам оставалось, это убивать время, подавляя в себе животное желание убежать, спрятаться где-нибудь подальше отсюда.
Из-за окна, задернутого шторами, раздался грохот. Очередной снаряд обрушился на стены. Послышались крики людей.
– Я бы был здесь, с тобой, – сказал Томас, почти не задумавшись над ответом. Он сделал ход конем. – Мне нечего желать: я человек и могу защищать лучшую девушку в мире.
– Но, если бы ты не знал меня и никогда не был оленем… Где бы ты хотел быть? – спросила я. – Ну же, неужели ты разучился мечтать?
Он посмотрел на меня с грустной улыбкой.
– Хорошо. Когда-то я очень любил лошадей, у меня их было пять, и я сам ухаживал за всеми, пока обязанности при дворе не отняли все мое время. Если бы я мог выбирать, где очутиться, я бы хотел оказаться в лесу возле своего дома, верхом на одном из моих коней… Мне предстояла бы долгая прогулка. Родители ждали бы меня к ужину, я бы опоздал… – Он вдруг замолчал, опустил взгляд к полу, уголки губ поникли. Однако он не позволил унынию взять верх и уже через миг смотрел на меня, ободряюще улыбаясь. – А ты, Одри? Где бы хотела оказаться ты?
– Разве ты не знаешь? – Я улыбнулась в ответ. – По-моему, это так очевидно. Для меня никогда не было лучшего места, чем поляна у лесного озера. Только там я чувствую, что живу по-настоящему. Знаешь, я почему-то думала, что моя жизнь связана с лесом… А на самом деле все это было лишь для того, чтобы у меня остались счастливые воспоминания о детстве. Ты был прав, когда говорил о том, как они важны. Теперь я понимаю, насколько.
Снаружи снова раздались крики, Томас встал и подошел к окну. Аккуратно отодвинув штору, он выглянул, чтобы узнать, в чем дело.
– Что там?
– Они катят к стенам лестницы, – ответил он. – Мы отстреливаемся, но пока не достаем.
Я сгорбилась, желудок неприятно сжался, а по плечам пробежала мерзкая дрожь.
– Я схожу проверить отца.
Лекари снова преградили мне дорогу, однако в этот раз я настояла.
– Если отцу хуже, я должна знать! – протестовала я, отталкивая от себя их руки.
В конце концов меня пустили. Отец лежал на кровати, из-за одеял его было почти не видно, но серое лицо выделялось на белоснежных подушках.
– Он в глубоком сне, – объяснил один из лекарей. – Никто не должен знать об этом. Войсками командует ваш дядя Юджин, якобы передавая слова короля, однако вы должны быть готовы принять обязанности наследницы раньше, чем мы ожидали. Приказ уже подписан – на худший случай.
Я кивнула, едва осознавая их слова, и села на постель возле отца, взяла его холодную руку. Он этого даже не почувствовал, наверное, это к лучшему: он хотя бы не мучается от знания, что его дом вот-вот захватят враги.
Через час начались бои на стенах. Враги подкатили лестницы и взбирались по ним, чтобы проникнуть внутрь. Наши воины отбивались, но несли сильные потери. Счет шел на сотни всего за пару часов обороны…
Дворцовые стражники во главе с командующим вошли в покои короля и потребовали, чтобы я отправилась к себе в сопровождении Томаса.
– В замке может быть очень опасно, есть вероятность, что лазутчики уже внутри и ждут удобного момента, – предупредил один из них. – Вам с королем лучше находиться в разных частях замка, принцесса. Будьте осторожны.
Я в последний раз сжала руку отца и позволила им увести себя. Томас тихо переговаривался с одним из стражей у меня за спиной, но я ничего не слышала. Похоже, они готовились к худшему.
– Запри двери изнутри, снаружи вас будут охранять четверо, – велел командующий, Томас кивнул и проводил меня внутрь комнаты.
Стемнело, а свечи зажечь было некому: все слуги находились внизу, помогали сражающимся, передавая припасы. Пока Томас запирал дверь, я пыталась найти в кромешной тьме, чем зажечь свечу.
– Так темно, что… – пробормотала я и вдруг наткнулась на человека. Он стоял возле стены, затаившись… Лазутчики!
Я готова была завопить, но что-то коснулось моих губ, и голос покинул меня.
– Одри? – Томас насторожился от того, как быстро я умолкла.
Комнату озарил противоестественный зеленоватый свет, и я увидела, что нахожусь в руках колдуна. Он был до жути похож на Томаса, но только его лицо выражало чувства, которых я никогда не видела у принца: самодовольство, радость от чужого страха. Я оттолкнула его, и колдун отпустил меня, нежно проведя рукой по моему плечу напоследок.
– Все в порядке, Томас, – сказал Эдвин, по-птичьи повернув голову от меня к брату. – Вот, пришел поближе познакомиться со своей невестой, а тут ты. Как это понимать, братец, твои чувства не способно обуздать даже проклятие? Что ты забыл в спальне Одри в такое время?
– Как ты мог заметить, в замке много посторонних, – ответил Томас, нахмурившись. Я встала возле него и со злостью смотрела на колдуна.
– Да, довольно людно, – небрежно заметил Эдвин, скользнув взглядом по окну. Из него были видны факелы осаждающего лагеря, слышались крики воинов на стенах, но колдун смотрел наружу так, будто там раскинулся обычный зимний пейзаж. – Оно и понятно: завтра ведь наша с Одри свадьба. Должно быть, пришли поздравить, а места всем не хватило. Как идет подготовка? Ты уже выбрала платье?
Он сделал жест пальцами, словно раскрывал ими конверт, и я почувствовала, что голос вернулся ко мне.
– Мне было не до платьев, Эдвин, – сказала я, едва сдерживая гнев. – Перед замком не гости, а враги, и ты знаешь это. Люди на стенах гибнут каждую минуту!
– О, и тебя это, видимо, тревожит? – он изобразил обеспокоенность, усевшись на стуле и откинувшись на его спинку. – Не переживай, когда мы отправимся жить ко мне, ты быстро забудешь о том, что тебя когда-то волновало.
– Я не покину свой дом, когда его окружила армия!
– Конечно же, покинешь, – уверял меня колдун.
Он поднялся со стула и медленно направился ко мне, самодовольно улыбаясь.
– Раз тут больше небезопасно, мне стоит забрать тебя отсюда: я ведь не хочу, чтобы моей будущей жене причинили вред, не так ли? – он подошел совсем близко и протянул руку к моей щеке. – Никто никогда не посмеет мучить тебя, моя дорогая Одри. Только я…
Томас ударил его по руке прежде, чем он меня коснулся. Принц встал между нами и схватился за меч.
– Не смей прикасаться к ней, Эдвин! – сказал он глухим голосом, приближаясь к нему. – Она еще не твоя жена, и ты не имеешь права…
– Ошибаешься, – сухо произнес колдун, недобро посмотрев на брата. Неуловимый жест пальцами – и меч Томаса осыпался на пол горстью пыли. – Я имею право на все, что пожелаю.
Эдвин не шутил, я понимала это: он собирался унести меня отсюда, оставив всех других захватчикам. И если Томас встанет у него на пути…
– Смотрю, силы вернулись к тебе, – сказала я, стараясь отвлечь колдуна от принца. Я расправила подол платья, выигрывая секунды на то, чтобы заставить голос звучать как можно увереннее. Набравшись смелости, я посмотрела колдуну в глаза. – Почему бы тебе не помочь мне с врагами, окружившими мой дом?
– С чего это мне тратиться на такую ерунду? – он скривил губы, тут же забыв о брате. – Ты видела, могущество дается мне отнюдь не даром.
– Эдвин, я…
Его глаза вспыхнули от удовольствия, он улыбнулся. Я замолчала.
– Ну же, продолжай, – подбодрил он меня, отстраняя Томаса и делая шаг вперед. С его лица не сходила самодовольная гримаса. – Как знать, если ты начнешь умолять меня о помощи, может, я не устою и соглашусь… а может и нет… попробуй убедить меня, Одри!
Его физиономия, его тон, то, как он держался со мной… меня выворачивало от всего этого, я готова была плюнуть ему в лицо!
Однако крики и грохот за окном заставили меня забыть о том, что я никогда никого не умоляла, о моей неприязни к этому безумному человеку. Я должна была сказать ему все, что он хочет услышать и сделать это искренне, чтобы у него не осталось сомнений. Несмотря на свои истинные чувства, я должна была найти в себе эту искренность. Ведь я принцесса и отвечаю не только за свою жизнь.
– Я прошу тебя, Эдвин, – сказала я, подавляя в себе беснующуюся гордость. Я заставила себя встать прямо и смотреть колдуну в глаза. – Пожалуйста, помоги им. Я прошу тебя как самого могущественного мага из всех, о которых я слышала, и как человека, с которым я согласилась провести жизнь. Ты единственная надежда для меня и для людей, которые сражаются на стенах.
Лицо колдуна преобразилось, он ловил каждое мое слово, наслаждаясь своим триумфом.
– Эдвин?
– Да? – откликнулся он, торжествуя.
– Ты спасешь мое королевство?
– А ты хочешь, чтобы я сделал это?
– Да, – решительно ответила я.
– И ты, наверное, будешь мне ужасно благодарна за помощь?
– Не только я, но и все те люди, которых ты спасешь. Все королевство будет знать, кто их герой.
Мне показалось, что по плечам Эдвина пробежала дрожь, он изогнул шею от удовольствия.
– О, Одри, – протянул он, игриво грозя мне пальцем, – маленькая хитрюга, ты знаешь, как выпросить у человека все, что захочешь! Так и быть, я сделаю это ради тебя.
С этими словами он раскинул руки, собираясь ударить в ладоши, но вместо пальцев воздух рассекли гигантские черные крылья, растущие с каждым мигом. Эдвин бросился к окну и пропал в воздухе, но через секунду взмыл вверх в облике огромного ящера с горящими зелеными глазами. Его крик, напоминающий звук, с которым точат ножи, только в сотни раз громче, сотряс воздух.
Стражники снаружи застучали, требуя открыть, Томас успел отпереть дверь до того, как они разнесли ее в щепки. Пока он объяснял им, что случилось, я устремилась к окну, чтобы видеть происходящее на стенах перед замком.
Я видела, как Эдвин ужасающей тенью устремился в самую гущу битвы на северной стене, он сносил врагов своими крыльями и терзал их когтями, пока они не обратились в бегство. Тогда из леса поднялись стаи светящихся птиц и с леденящими душу криками направились к лестницам, где собрались вражеские солдаты.
Они облепили их, словно мухи, люди пытались отбиться, но магических тварей было слишком много, так что в конце концов некоторые солдаты стали прыгать с лестниц в тщетной надежде спастись…
Пока птицы отвлекали солдат, Эдвин приземлился на самую высокую из уцелевших башен и, устремив крылья вверх, издал вопль, на который не могло быть способно ни одно живое существо. Он разнесся эхом по окрестным землям и достиг каждого уголка, а вслед за ним поднялся страшный ветер.
Казалось, этот крик был обращен к самой природе, а она услышала его. Над замком стали собираться тучи неестественного фиолетового оттенка, неведомая сила закручивала их в громадную воронку. Словно начался конец света…
– Томас, мне страшно! – воскликнула я, отступая от окна. – Что, если?..
– Эдвин знает, что делает, – уверил меня принц. – Доверься ему.
Я молча кивнула, принимая его поддержку, и со страхом продолжила следить за происходящим.
Разразилась буря, огромные молнии обрушивались на землю, разбивая орудия и шатры на поле перед замком.
Наши солдаты спешно скрылись внутри, оставив стены и побросав оружие. Они, как и я, в страхе ждали, пока все закончится, молясь, чтобы силы колдуна хватило, и он смог отразить атаку.
Чудовищная буря длилась всю ночь и кончилась только с восходом солнца. Страшное зрелище представлял собой лагерь наших врагов: кое-где на черной земле еще полыхало фиолетовое пламя, обгладывая торчащие останки орудий и шатров.
С тяжелым сердцем я вышла из комнаты и поднялась к отцу, чтобы узнать, как он перенес ночь. На этот раз лекари не посмели возражать мне и пропустили без разговоров.
– Он спит, Ваше Высочество, – сказал главный из них. – Думаю, он слышал грохот молний, но для него это был не более чем неприятный сон. Мы делаем все возможное, чтобы придать ему сил.
Я кивнула, рассматривая спящего отца. Он не выглядел хуже, и это меня ободрило.
– Идем, тебе нужно поесть после всего, что ты перенесла, – назидательно сказал Томас. Однако есть мне совсем не хотелось, я даже думать о еде не могла, казалось, тошнотворный запах дыма пропитал меня всю насквозь.
– Наверное, ты прав, – согласилась я. – Только… давай выйдем сначала на стены. Я хочу быть уверена, что все действительно закончилось.
– Это может быть опасно… Но если это тебя успокоит, то я готов проводить тебя туда.
Я с благодарностью посмотрела на Томаса. Несмотря на то что сам не сомкнул глаз, он готов был охранять меня даже без острой необходимости. Я в который раз пожалела о том, что не могу сжать его руку – мне так хотелось почувствовать ее тепло и поделиться своим.
Стража, как и лекари, больше не препятствовала мне. Что-то странное было в их покорности и в том, как они называли меня «Ваше Высочество», а не принцесса Одри, как раньше, однако я слишком устала, чтобы думать об этом.
Подъем по полуразрушенной лестнице был не из простых, но я не позволила себе останавливаться. Я неслась вперед, как будто от того, как быстро я окажусь на стене, зависело что-то важное… как будто там был выход, спасение от ужаса последних дней.
Оказавшись на стене, я увидела страшное. Кровь, следы пороха, обгоревшие останки солдат… здесь люди погибали, доказывая свою верность моему отцу и королевству. Я шла мимо следов ужасной бойни, подол моего платья сметал грязь. Слезы подступали к глазам, но я не позволяла себе поддаться им.
Интересно, так выглядят все победы?
Я остановилась в самом центре и всмотрелась вдаль, отсюда лучше всего был виден вражеский лагерь. Черную землю освещали оранжевые лучи, еще блеклые, но мне их хватило, чтобы увидеть, как почва будто бы бурлит… Я не могла понять, а затем, наконец, разглядела: это были вороны, слетевшиеся на останки. Тысячи и тысячи ворон.
В отвращении я перевела взгляд на восход и крепче сжала пальцами камни стены. Меня затошнило.
Сзади раздались громкие удары крыльев, сильный ветер разметал мои волосы и задергал подол платья. Обернувшись, я увидела Эдвина.
Драконья кожа слезала с него черными лоскутами и тут же растворялась в воздухе, открывая человеческую фигуру.
– Ну как? – произнес он, делая нетвердый шаг ко мне. Его изодранное черное одеяние свисало клочьями, а лицо было испачкано сажей.
Стоявший рядом Томас предложил Эдвину руку, но тот отмахнулся. Стараясь не выдать хромоту, он оперся на стену и театрально взмахнул рукой в сторону полей, усеянных мертвыми и вороньем.
– Как тебе мой предсвадебный подарок, дорогая Одри?
– Ты спас меня и мое королевство, – сказала я, внимательно глядя на колдуна. – Эдвин, я никогда не забуду того, что ты сделал.
Он попробовал усмехнуться, но силы стремительно покидали его. Он не мог больше дурачиться, и я с удивлением увидела, с каким трепетом он принял мои слова.
– И не я одна. – Я обернулась и указала ему на людей, собиравшихся у стен. Все они смотрели на колдуна, еще не решаясь чествовать своего спасителя. Но я знала, что стесняться они будут недолго. – Все они хотят поблагодарить тебя.
Эдвин смотрел на вышедших людей с таким видом, как будто до сих пор никогда не видел больше десяти человек за раз. А когда они один за другим начали выкрикивать его имя, он и вовсе растерялся, как ребенок, которого впервые привели играть с другими детьми.
– Э-э-эд-вин! Э-э-эд-вин! Э-э-эд-вин! Э-э-эд-вин!..
– Я слышал, что это должно быть приятно, но теперь не могу взять в толк, ради чего все эти герои из книг так убиваются… – проговорил он, кисло усмехнувшись. Однако глаза его были широко раскрыты и устремлены на толпу, они ловили каждое ее движение. – Бессмыслица.
Мы с Томасом переглянулись, и принц улыбнулся мне, а затем тронул брата за плечо.
– Ну конечно, – поддел его Томас. – Посмотри на себя, спасаешь оказавшуюся в беде девушку, а с ней и целое королевство! Знаешь, такие вещи затягивают… Скоро почувствуешь желание сменить чешую на сияющие доспехи, а крылья на коня.
– Иди ты, – пробормотал колдун. Его глаза закатились, но он тряхнул головой, отбрасывая слабость.
Их странная перепалка тронула меня, и я не смогла сдержать улыбки. Солнце почти встало, я уже чувствовала тепло его лучей на спине… Все действительно закончилось.
– Эдвин, от себя и от всего королевства я хочу сказать тебе спасибо, – произнесла я. Улыбнувшись, я коснулась его руки в черной перчатке. – Сегодня ты поступил, как настоящий герой.
– О… – Он вздрогнул, когда я дотронулась до него. Из его рта уже готово было вылететь очередное ехидное замечание, но тут его зашатало. Ноги колдуна подкосились, и он стал оседать вниз.
Он бы так и повалился на камни, если бы Томас не подхватил его.
Мы с трудом отвели его вниз со стены, где подмога уже была наготове. Я распорядилась, чтобы Эдвина разместили в комнате Томаса, а лекари позаботились о нем, пока он не очнется.
Отряд стражников отправился проверить вражеский лагерь, но ни у кого не было сомнений: живых там не осталось. Угроза захвата миновала.

Глава 4. Лекарство
Во дворце постепенно возвращались к прежней жизни.
Отец не приходил в себя, и я взяла заботу о делах в свои руки. После всего, что мне удалось пережить, скучные хлопоты казались пустяками, почти отдушиной. Решения, которые раньше я бы не смогла принять без десяти советов от «настоящих взрослых», давались мне легко, и я хорошо справлялась.
Как только выдалось свободное время, я решила проведать братьев. От лекарей я слышала, что раны Эдвина не опасны и с ним все будет в порядке, но я хотела убедиться в этом лично.
На пороге их комнаты меня встретил Томас. Судя по его помятому виду, он почти не спал, охраняя сон брата.
– Как ты? – участливо спросил он.
– Лучше, – ответила я, улыбаясь. В самом деле, впервые за последние дни я чувствовала себя почти счастливой. Я и мой отец живы, наш дом все еще принадлежит нам, королевство выстояло… Чего еще можно желать? – Я опасалась худшего, а теперь… теперь все хорошо. – Я перевела взгляд на Эдвина. – Что с ним?
– Не приходит в себя, должно быть, истратил сил больше, чем обычно.
Я покачала головой.
– Тебе нужно поставить сюда еще одну кровать, ты совсем не спишь, – сказала я. – Во дворце есть кому позаботится о твоем брате.
– Ваши лекари искусные мастера, но, боюсь, что о таких хворях они не слышали, – возразил он, возвращаясь к постели брата.
Я вошла в комнату, прикрыв за собой дверь.
– Я опасаюсь за него, – сказал Томас. – Обычно восстановление идет скорее.
Я перевела взгляд с неподвижного тела колдуна на Томаса. Он сидел, сгорбившись, не сводя глаз с Эдвина. Принц действительно был в отчаянии.
– Можно ли что-нибудь сделать для него? – тихо спросила я.
– Не уверен, – Томас пожал плечами. – Однако я часто видел, как он собирал папоротники в лесу перед тем, как решиться на что-то грандиозное. Возможно, в башне есть снадобье или хотя бы рецепт, который ускорит восстановление.
– Ты хочешь отправиться туда? – догадалась я.
Томас кивнул.
– Я не хотел бы отправлять туда стражу: незачем кому-то знать о его убежище, – произнес он, а потом, проведя в сомнениях пару секунд, продолжил: – Я понимаю, что сейчас ты нужна во дворце, но я не могу оставить Эдвина одного. Постережешь его, пока я буду в пути? Пока что люди чествуют его, но не все рады присутствию колдуна в замке. В таком состоянии он здесь не в безопасности.
После всего, что Томас для меня сделал, – после того, что его брат сделал для меня и всего королевства, – я не могла отказать в такой простой просьбе.
– Конечно, – я кивнула, улыбнувшись. – Не торопись, отдохни, прежде чем отправляться. Я попрошу дядю заменить меня, если я понадоблюсь. Он все поймет.
– Спасибо, Одри, – Томас облегченно улыбнулся. Его рука потянулась было к моему плечу, но он вовремя остановился и сжал пальцы в кулак. – Я постараюсь вернуться как можно скорее.
Принц ушел, а я заняла кресло, еще хранившее его тепло. Закрыв глаза, я позволила себе представить, будто нахожусь в его объятьях… и сама не заметила, как уснула.
Когда я очнулась, солнце уже садилось. К собственному удивлению я поняла, что отлично выспалась, более того, впервые с начала осады по-настоящему проголодалась.
Взгляд сам собой скользнул к колдуну на постели. Тот лежал неподвижно, но его черные глаза были открыты и смотрели прямо на меня. Он был словно злобная ворона в клетке.
– Ты очнулся, – произнесла я. От того, что осталась с колдуном один на один, мне стало жутко, но показывать ему этого я не собиралась. – Ты голоден?
– Разумеется! Я ведь не могу есть сам, – проворчал он, должно быть, пытаясь пошевелиться. Тело под одеялом оставалось неподвижным. – Разве что моя невеста покормит меня с ложки. Сколько можно было спать? Между прочим, это из-за тебя я в таком состоянии…
Что ж, Эдвин не был желанным гостем, но и я, и все королевство чувствовали себя обязанными ему. Я обещала Томасу, что присмотрю за ним, и собиралась сдержать свое слово, даже если придется ухаживать за колдуном, как за ребенком.
Я выглянула в коридор и окликнула проходящего мимо слугу. Он пообещал принести нам двоим ужин и скрылся в коридоре.
– Томас отправился в твою башню – он хочет найти то, что облегчит твое состояние, – рассказала я, осторожно подкладывая под голову Эдвина еще подушки. Его волосы, свалявшиеся от пыли и пепла, оставляли следы на белой ткани, а на одеяле я заметила пятна крови. – Ты ранен?
– Разумеется! Ты что, не видела, чем я там занимался? Это тебе не в окно смотреть. Может быть, я даже умираю, только не чувствую этого… – Он поморщился, изображая невыносимые муки, а я только покачала головой, едва сдержав улыбку. Лекари сказали, у этого страдальца всего пара царапин.
Слуга принес поднос с несколькими большими блюдами, графин воды и бутылку вина. Устроившись на кровати, я принялась кормить колдуна, стараясь подносить ложку часто, чтобы он не успевал заговорить и прокомментировать происходящее.
Он съел совсем немного, я видела, как сильно его выматывает даже такое простое действие. С трудом проглотив последний кусок, Эдвин закрыл глаза и уснул.
Томас вернулся под утро и принес с собой целый мешок различных заготовок и пару книг, которые посчитал полезными. У него едва хватило сил поблагодарить меня за то, что я приглядела за братом. Поняв, как он устал, я покинула их комнату, давая Томасу возможность уснуть.
* * *
Я вернулась к своим обязанностям, дни потекли один за другим, и со временем жизнь во дворце вернулась в прежнее русло. Однако кое-что все-таки изменилось.
Я больше не была маленькой принцессой, на меня легла ответственность наследницы. Пока что это касалось лишь дел замка, остальным занимались дядя и министры, но постепенно меня вводили в курс государственных дел.
Отцу становилось лучше, он приходил в себя и по несколько часов в день бодрствовал, так что я, наконец, смогла поговорить с ним. Я рассказала ему о произошедшем, стараясь смягчить все, что было возможно, однако отец все равно сильно встревожился.
– Что ж, королевство в безопасности, – проговорил он. – Но как же ты, Одри? Колдун все еще в замке?
– Он сейчас слабее котенка, – успокоила его я. – Пока что все хорошо.
Мои слова были правдой: Эдвин шел на поправку очень медленно и почти не вставал с постели, проводя большую часть времени во сне, вызванном снадобьями Томаса. Поначалу принц сильно беспокоился за брата, но со временем мне, да и ему стало понятно, что Эдвин не так болен, как пытается показать нам.
Колдун впитывал свалившееся на него внимание, как иссохшая почва воду, и стоило оставить его, как он начинал злиться и раздражаться. Это было невыносимо… Однако, кажется, я никогда так не смеялась, как в то время, когда наблюдала за перепалками братьев в их комнате.
– Томас, сколько раз тебе говорить, я терпеть не могу курицу! Что ты мне принес?!
– Не слишком ли ты привередлив для человека, полжизни проведшего на воде и хлебе? Уж в своей хижине ты не телятиной питался!
– Скажи спасибо, что не олениной!
– Да ты не смог бы поймать ни одного оленя, от тебя шума столько, что даже твоя хваленая магия тебе не помогла бы!..
– Ну да, ну да, меня ведь не натаскивали с детства, как породистую борзую…
– Ага, значит, признаешь, что как охотнику тебе медяк цена?
– Раз ты у нас в этом деле смыслишь, иди поймай мне кролика!
– Нет уж, ешь, что дают, и быстрее, я не могу сидеть с тобой вечность! Нам с Одри еще нужно успеть на собрание по поводу завоза зерна.
– Лучше устройте собрание по поводу снабжения королевской кухни, это совсем никуда не годится!
Эдвин и Томас могли язвить целую вечность, оба при этом совершенно преображались. Томас становился живее, в то время как Эдвин, ссылаясь на свою слабость, выглядел все человечнее.
Колдовская шелуха облетала с него как драконье обличье, и под ней открывался просто болезненный чудак, заучка с острым языком, скрывающий за своими колкостями страх перед людьми, которые не могли понять его странного мира. Эдвин по-прежнему был невыносим, но то ли я успела к нему привыкнуть, то ли после болезни он в самом деле переменился… по крайней мере, теперь, когда он угрожал обратить Томаса обратно в оленя или увести меня в лес, никто из нас ему не верил.
Я не знала, заставила ли его измениться неожиданная забота брата или просто новая роль пострадавшего героя нравилась ему больше, но он остался во дворце, даже когда поправился. Никому не приходило в голову спрашивать, когда он уйдет и оставил ли он свои намерения стать королем, пока что он бездействовал, а на большее мы и не рассчитывали.
Поправившись, колдун взглянул на наши с Томасом наработки по его книгам и на лекарства, которые мы для него делали. Что это была за тирада! И читать-то мы не умеем, и считаем неправильно, и вообще девиц и парнокопытных к серьезным вещам подпускать нельзя…
– Смотри внимательно, Одри, и, может быть, ты чему-то научишься. Насчет тебя, в отличие от моего братца, я оставил еще не все надежды…
Стоя среди раскрытых книг и разбросанных на столе ингредиентов, Эдвин орудовал заклинаниями. В воздухе вокруг него летали листья и коренья, измельчались и стирались в порошок незнакомые мне вещества, вода кипела в фиолетовой воронке прямо над его головой. Комната искрилась, бурлила и шипела, словно кухня, и все это без единой емкости!
– Вот как это делается, – произнес он, собрав зависшую над столом жидкость в небольшую бутылочку и покачав ею перед нашими с Томасом лицами.
– И что это? – спросила я, с трудом скрывая восхищение.
– Это? Да просто микстура жизни, подумаешь. – Колдун пожал плечами. – Поднимет на ноги даже столетнего старика при смерти!
– Да ну? – Томас скептически скривил губы и взял склянку, чтобы рассмотреть поближе. – На вид так просто подкрашенная водица.
– А ты попробуй!
– Что? Нет уж, спасибо!.. Твоей магии мне на всю жизнь хватило. – Томас провел ладонью поперек своей шеи, морща нос.
– О, не надо: ты травил меня целый месяц, наверняка надеялся сжить со свету! – поддел его Эдвин, погрозив пальцем. – Моя удача, что твоих талантов не хватило даже на то, чтобы как следует испортить одно из мощнейших зелий… А я ведь пил все до капли, доверяя тебе свою жизнь.
– Ну, конечно, теперь я тебя, видите ли, травил… а как поднимать меня среди ночи своими криками боли, так это значит…
Пока они препирались друг с другом, я взяла пузырек и задумчиво осмотрела его.
– Эдвин, если эта вещь правда придает сил, могу ли я дать ее своему отцу? Ты уже на ногах, а он до сих пор не встает с постели.
– Да забирай, мне такие фокусы ничего не стоят, – нарочито равнодушно отмахнулся он.
– Эдвин, я серьезно, – одернула его я. – Это не навредит ему?
– Разумеется, нет. – Он раздраженно посмотрел на меня. – Но, если ты мне не веришь… – Он протянул руку, чтобы забрать бутылочку.
– Я верю, – поспешила ответить я, пока он не использовал мои слова как повод обидеться, и отдернула пузырек подальше от цепких пальцев. – Спасибо тебе, – сказала я громко и четко, чтобы он точно услышал.
– Не за что, – фыркнул он, и, задержав на мне взгляд еще ненадолго, вернулся к брату: Томас не собирался сдаваться, пока Эдвин не признает, что его зелья тоже были хороши, хотя он и не маг.
– Нельзя быть талантливым во всем, Томас, оставь мне хоть что-нибудь!
– Как насчет таланта быть самой большой занозой… Одри, ты, кажется, собиралась идти?
Когда я обратилась к лекарям с просьбой дать отцу приготовленное колдуном лекарство, они восприняли мое предложение с большим сомнением.
– Принцесса, не сочтите за грубость, однако во дворце уже давно говорят о том, что вы проводите много времени с колдуном и его братом. Никто не может отрицать того, что господин Эдвин спас наше королевство… Однако, будем говорить прямо, он и поставил его под угрозу своей выходкой на балу. Я лишь прошу вас еще раз подумать, прежде чем довериться этому человеку. Тем более в вопросе безопасности вашего отца, и, напомню, действующего короля.
Тогда я восприняла эти слова как добрый совет, не задумавшись о том, что на самом деле за ними стоят страх и неодобрение. Меньше всего я хотела навредить отцу, и прежде чем дальше убеждать лекарей, сама выпила странную микстуру у них на глазах. Спустя несколько минут я ощутила небывалый прилив сил и энергии, мысль заработала быстро и стремительно, я чувствовала себя как никогда лучше.
В конце концов я настояла на том, чтобы отцу давали микстуру, и после нее ему в самом деле становилось намного лучше, уставшее тело обретало силы, необходимые для борьбы с болезнью. Отец креп с каждым днем, и когда лекарство кончилось, я снова пришла к Эдвину.
– Еще чего! Я тебе не придворный колдунишка, – отмахнулся он, как будто бы оскорбившись. – Хочешь лекарство – приготовь его сама. Я, так и быть, одолжу тебе свои заготовки: все равно они тут испортятся, во дворце недостаточно влажно…
– Но я не умею…
– Что за беда? – он фыркнул, опершись на подоконник, и принялся с нарочитой внимательностью рассматривать свои ногти. – Я слышал, у тебя жених талантливый маг. Попроси его научить тебя.
Я склонила голову, улыбаясь.
– Ты что, пытаешься заставить меня стать твоим подмастерьем?
– Еще скажи, что тебе самой не интересно попробовать, – поддразнил меня он, бросив косой взгляд в мою сторону. – Или готовишь сама, или твой батюшка останется, как и прежде, под надежной заботой придворных лакеев.
Он был непреклонен, и мне пришлось уступить. Я понимала, что Эдвин просто выклянчивает себе мое внимание, заставляет таким образом проводить с ним больше времени, но все-таки он не оставляет моего отца справляться с тяжелой болезнью в одиночку. В таком случае почему бы и не согласиться? Пара часов в учениках у Эдвина не самая большая цена, которую я готова заплатить, чтобы увидеть отца здоровым. И, говоря начистоту, мне действительно хотелось попробовать.
– Тогда завтра в час жду тебя в дворцовой кухне, – провозгласила я, оставляя зазнайку одного. – Опоздаешь – отыщу себе другого учителя!
Я попросила кухарок выделить мне место, и они согласились, хотя им явно не нравилась моя идея пригласить колдуна в их владения.
Эдвин не упрощал мне задачу: он заявился с мешком разного добра, от одного вида которого у бедных женщин задрожал голос, а когда он принялся раскладывать высушенные шкурки и косточки рядом с картошкой и нарезанным луком, многих и вовсе сдуло из кухни, как ветром.
Оставшиеся кухарки, видавшие виды, косо на нас поглядывали, но я старалась не обращать на них внимания. Я хотела научиться готовить зелье хотя бы по одному рецепту и готова была стерпеть все что угодно.
Надев фартук, я слушала, резала, смешивала, варила, прикладывая все усилия… потом оказалось, что это был чай для Эдвина, но и на это пришлось закрыть глаза.
Томас, конечно же, был с нами, он старался помочь, но стряпня и зельеварение не числились среди его талантов. Он пил чай и принимал угощения от кухарок, давно и всем сердцем его полюбивших. Принца больше занимало общение с ними о делах замка, чем зелья.
– Я слышал, молодые девушки любят маленьких зверушек, – шептал колдун, подкрадываясь ко мне сзади, пока я толкла в ступе все еще неидеальный порошок. – Как насчет пауков и летучих мышей?..
После этих слов я почувствовала, как по моим плечам снуют чьи-то крошечные лапки, а в волосах путается одно из творений Эдвина… я вскрикнула и попыталась стряхнуть его, а колдун расхохотался.
– Эдвин! – возмущенно прикрикнул на него Томас, отвлекшись от беседы с главной по кухне.
– И зачем ты вообще тут торчишь? Портишь все веселье! Одри еще не сдалась, значит, ей нравится, не так ли?
Я бросила в колдуна отрубленными корешками с землей, но он увернулся.
Так оно и шло, и одним уроком все, конечно, не ограничилось. Как мудрая девица в восточных сказках, каждый раз Эдвин начинал учить меня новому рецепту, но не успевал закончить, и нам приходилось встречаться на кухне снова, тогда он быстро все объяснял по старому зелью и, раз уж у нас оставалось время, начинал новый урок…
Отец быстро шел на поправку, не прошло и нескольких месяцев, как благодаря снадобьям Эдвина болезнь, не отступавшая годами, совсем оставила его. Он вернулся к своим обязанностям, и я была рада видеть его здоровым и сильным.
Замок почти восстановили. Король Контуары, узнав, что отец выздоровел, а все люди, которых вел его сын, лежат в нашей земле, прислал письмо с глубокими извинениями: якобы он не знал о намерениях Ансельма, тот пошел против воли отца, чем навлек позор на себя и на свою страну. Это извинение было хуже плевка в лицо – едва ли кто-то мог поверить в то, что король не знал о намерениях собственного отпрыска и не заметил, как тот увел добрую часть армии. Но, по крайней мере, война нам больше не грозила, и это было огромным утешением после пережитой осады.
Мисс Энке теперь не занималась моим образованием, вместо уроков с ней я чаще посещала кабинет министров и практиковалась в управлении внутренними делами под их наблюдением. Я делала заметные успехи, но мной почему-то были недовольны. Я старалась как могла, но никогда не получала похвалы, а лица министров, даже дяди, который любил меня и всегда поощрял, оставались равнодушными.
Раньше меня бы это расстроило, но не теперь. Каждый раз, когда заканчивались дела, я отправлялась практиковаться в зельеварении с Эдвином или шла на конную прогулку с Томасом и другими придворными, и мне некогда было думать о том, почему надменные старикашки меня не хвалят. Меня занимало совсем другое.
Теперь я могла делать то, что мне действительно хочется, мне больше не грозили наказаниями и не собирались выдавать замуж за незнакомцев. У меня появились друзья помимо диких зверят, и это было чудесно.
Как и Эдвин, в замке Томас переменился. Сложно сказать, мог ли он стать увереннее и целостнее, чем при нашей первой встрече, но он точно стал счастливее. На их с Эдвином день рождения я устроила праздник и подарила Томасу отличную лошадь, так что теперь перед нашими прогулками он мог не опасаться, что в конюшнях остались лишь выдохшиеся животные. Отец заметил в Томасе деловую хватку и ввел его в кабинет министров, пока в качестве помощника, но с прицелом на многообещающее будущее.
Спустя годы заточения принц вернулся к той жизни, которую мог считать привычной. Даже после выздоровления Эдвина они остались жить в одной комнате, и, хотя на людях без конца пререкались и спорили, я чувствовала, что они так или иначе дорожат друг другом, несмотря на все, что произошло.
Все было хорошо.

Глава 5. В лесной хижине
Я сильно сблизилась с братьями, но толком так и не узнала их историю. Все, что было в их прошлом, проступало лишь в завуалированных шуточках и издевках друг над другом, которые я не всегда могла понять.
Так продолжалось до одного летнего дня. Это был выходной, когда ни меня, ни Томаса не ждали важные дела, и мы втроем решили отправиться на прогулку по лесу.
Мисс Энке поджала нижнюю губу, когда я объявила ей о своем намерении прогуляться с братьями без присмотра няньки, но ничего не сказала: позади меня стоял Эдвин, а ему в замке не перечили, так уж повелось.
Вырвавшись за стены, мы с Томасом пустили лошадей во весь опор, от восторга я не чувствовала под собой седла. Стояло чудесное теплое лето, по небу плыли золотистые облака, а воздух пах июльскими травами. Погода опьяняла.
– Как же здорово вырваться! – выдохнула я, когда мы успокоили лошадей.
– Куда хочешь отправиться, Одри? – Томас слегка запыхался после быстрой езды, его волосы взъерошились, но он улыбался, намереваясь вскоре продолжить гонку. – Только не к озеру! Не могу его больше видеть.
– Я знаю только его, да болота глубоко в лесу. – Я пожала плечами.
– Давай дождемся Эдвина, он наверняка знает эти места как птица.
Эдвин, безнадежно отставший от нас в самом начале, сейчас темнел неуклюжим пятном где-то на половине пути. Езда верхом давалась ему непросто.
Переглянувшись, мы с Томасом решили не мучить беднягу и пустились к нему навстречу.
– А я все думал, сколько вы одни протянете, – проворчал он, когда мы поравнялись. – Признайтесь, без меня вам двоим даже говорить не о чем!
– Ну что ты, мы можем болтать целую вечность о том, как ты иногда надоедаешь. – Я усмехнулась. – Куда отправимся, Эдвин? Мы с Томасом решили передать тебе священную обязанность выбрать место для прогулки!
– Что ж, вы правильно сделали, я знаю отличное место. – Он кивнул, одобряя наше решение. – Идемте за мной.
Он повел нас дорогой, которой ни я, ни Томас раньше не ходили, однако после того, как мы свернули в лес и сбились с тропинки, а в ветвях стали мелькать вороны, в нас закрались подозрения.
– Ты что, привел нас к себе в дом? – возмутился Томас.
– Лучшее место в округе, – Эдвин пожал плечами. – К тому же у меня есть камин. Поджарим ветчины из корзинки Одри, поедим из тарелок – чем плохо?
– Мы собирались пообедать на природе, а не в четырех стенах, – продолжил возмущаться Томас. – Ты всегда все портишь!..
Они ругались где-то позади, я их почти не слушала, наблюдая за тем, как свет играет в листве деревьев.
Домик Эдвина был заброшен, на немногочисленных полках и столе скопилась пыль, на пол намело листьев, но мы не обращали внимания на все это. Томас принес воды из колодца, я вымыла немного посуды, а Эдвин развел огонь.
Готовить из нас троих умел только колдун, вот ему мы это занятие и поручили. Пока Эдвин строгал, чистил, резал и толок что-то, мы с Томасом устроились на ступенях перед домом.
– Ты часто бывал здесь? – спросила я, греясь на солнышке.
– Да, иногда по ночам, особенно зимой, Эдвин пускал меня сюда, – рассказал он.
Я удивилась: мне почему-то казалось, что они знакомы друг с другом немногим дольше, чем со мной. Томас говорил, что Эдвин навещал его, когда он еще находился в оленьем обличье, и рассказывал о своем прошлом, однако в моей голове это не связалось с тем, что они могли общаться и проводить друг с другом время, будучи людьми.
Выходит, они живут вместе намного дольше, чем я думала, и странная дружба между ними возникла намного раньше осады.
– Значит, его беспокоило то, что ты можешь замерзнуть, но он оставил тебя оленем? – я усмехнулась, стараясь уложить в мыслях новую картину. – Что вообще творилось у него в голове?
– Я могу только догадываться, – признался Томас. – Но, мне кажется, у него были свои причины оставить проклятие.
Я не решилась продолжать эту тему, и мы стали говорить о делах министерства. Томас стал настоящим любимчиком там, он быстро схватывал суть ситуаций и предлагал отличные решения: давали знать о себе годы, которые он провел, обучаясь правлению у своего отца. Я гордилась им, и в то же время восхищалась – мне самой отчаянно не хватало его знаний.
Мы болтали, пока Эдвин не объявил, что не собирается торчать на кухне один. Нам пришлось вернуться к нему.
– Кстати, Томас, смотри, что я нашел. – Колдун покачал перед братом старой запыленной бутылкой. – Ты даже представить себе не можешь, где и какой ценой я это достал! Ром, как меня уверяли, с затонувшего пиратского судна.
– Или просто бутылка с затонувшего пиратского судна. – Томас хмыкнул, рассматривая запыленное стекло, к которому кое-где действительно присохли крошечные раковины. – Ты правда думаешь, что мы с Одри станем пить из древней склянки, завалявшейся в недрах твоего злодейского логова?
И мы, конечно же, стали.
Ароматная похлебка, хлеб с ветчиной, перья дикого чеснока, растущего у лесного домика: пир вышел почти как в лучшие времена охотничьих вылазок, на которых я бывала.
Мне рома доставалось немного, но грело одно только чувство, что я сбежала из замка с друзьями и выпиваю, и никакая мисс Энке не может меня остановить. Я вовсю наслаждалась собственным неблагоразумием!
Братья затеяли игру, кто кого перепьет, поначалу меня это беспокоило, но позже, когда в глазах появился веселый блеск, я охотно присоединилась к их затее, злодейски подначивая то одного, то другого.
Ром кончился, но не запасы Эдвина, и мы продолжили с чем-то другим – и лучше не вспоминать, сколько мы тогда выпили. К ночи я едва могла ходить, Эдвин растекся на стуле и задумчиво пялился в потолок, а Томас уснул прямо на столе: не могло быть и речи о том, чтобы возвращаться в таком виде в замок.
– Что ты наделал, мы застряли тут на всю ночь, – грустно проговорила я, стараясь совладать с языком. Я сидела на столе у окна и канючила, лениво болтая ногами. – Меня с вами больше не отпустят…
– Пф, пора бы уже самой решать, куда ходить, а куда – нет, – фыркнул Эдвин. Он запустил в потолок крошечный салют, но тот вышел вяленьким, полетел не в ту сторону и сдулся в воздухе.
Ситуация становилась безнадежной, и я решила взять дело в свои руки: по крайней мере, я в домике была самая трезвая. Под потолком висели пучки сотен трав, каким-то образом в полумраке я нашла среди них липу, мяту, хвощ и чабрец, вскипятила воды и приготовила отвар, которому как-то научил меня колдун.
Вкус вышел паршивый, но я выпила сама и заставила пить Эдвина, так что вскоре нам должно было полегчать.
– Идем-ка, прогуляемся, – предложил он, растирая лицо. – Свежий воздух не помешает.
И мы отправились бродить по лесу, взявшись под руки, чтобы не упасть, – корни деревьев, притаившиеся под ногами, стали моими злейшими врагами.
Листва и ветви сливались в одну мешанину серого, чтобы видеть путь, Эдвин раскидывал в воздухе светящиеся точки, и они тоже плясали перед глазами, как в странном сне.
Мы шли молча, пока вдруг не оказались у озера, а там опустились на берег, чтобы передохнуть. Эдвин привалился спиной к дереву, а я сидела, свесив ноги к воде и упершись локтями в колени.
– Гляди-ка, мы не одни, – проговорил колдун, протягивая руку к озерной глади. Через несколько секунд из-за берега выплыла лебединая стая, одна из птиц устремилась к колдуну.
Белоснежные перья сияли в свете магических огоньков, плавающих по воздуху как светлячки, я затаила дыхание от восторга.
Лебедь выгнул шею и потянулся к пальцам колдуна, затем подплыл ближе и разрешил ему погладить свои перья.
– Хочешь? Он позволит, – Эдвин говорил со мной, но продолжал смотреть на лебедя, улыбаясь и почесывая его шею. – Нельзя быть таким любопытным, дружище, можно плохо кончить…
– Ты говоришь с животными? – я глупо хихикнула, но одернула себя: пора уже брать себя в руки.
– Это не сложно, они понимают намного больше, чем мы думаем, – поведал колдун. Он в последний раз провел пальцами по длинной шее, и лебедь вернулся к своей стае. – Ты и сама это знаешь, разве нет?
Я вспомнила оленей, с которыми дружила, и ворона, и многих других зверят… он был прав. Мысли о них затронули самые счастливые воспоминания, и я поняла, как сильно скучала по этому месту все прошедшие месяцы.
Странно было находиться здесь вдвоем с Эдвином, но почему-то я поймала себя на мысли, что его присутствие меня не тревожит, даже несмотря на то что Томаса нет рядом.
Глядя на колдуна, я видела худощавого, слегка неряшливого чудака, к которому уже привыкла. Однако на самом деле все было не так: на самом деле я понятия не имела, с кем оказалась один на один в чаще леса.
– Эдвин, расскажи мне о том, что произошло, – попросила я. – О том, что случилось с тобой и Томасом.
– Ты все знаешь, – бросил он мне, даже не взглянув. В его тоне снова зазвучали раздражающие скрипящие нотки: он защищался.
– И все же я хочу услышать эту историю от тебя, – я настаивала. Я чувствовала, что если когда и вытяну правду об их прошлом, то только сегодня, в этот самый вечер, и я должна была попытаться. – Что случилось после того, как ты убил колдуна, пленившего тебя?
– Я отправился домой, – сухо проговорил он. – Мне там оказались не рады.
– С чего ты это взял?
Он усмехнулся, скривив губы.
– Стоило мне появиться, отец велел страже схватить меня. Живым или мертвым – это были его слова.
– И что было потом? – я не сводила с него внимательного взгляда.
– Я разозлился, – сказал он, а потом глубоко вздохнул. – Если ты хочешь услышать оправдания, то их не будет. Я не хороший парень вроде Томаса, который просто однажды ошибся, нет. Мне нечем оправдаться, а хотелось бы, особенно сейчас… – Он снова взглянул на меня, его глаза потускнели, лицо странно обмякло, приняв незнакомое мне выражение. – Тогда мне казалось, что я защищаюсь, но на самом деле я не сумел справиться со своими силами и напал на людей. Я был как взбесившийся хорек в курятнике. Томаса тогда не оказалось в замке, он отправился на конную прогулку, а когда вернулся и увидел, что осталось от его дома, напал на меня. Наверное, я бы и его убил, если бы не лицо, – Эдвин опустил взгляд на воду, где отражалась взошедшая на небе луна. – Я как будто увидел самого себя. Того, каким я должен был стать. Настоящий принц, праведный гнев, сияющий меч… Это так поразило меня, что я не смог напасть на него, но что-то сделать должен был. Я превратил его в животное, чтобы он не мог причинить мне вреда и мне не пришлось убивать его защищаясь.
Он замолчал, я обдумывала услышанное, глядя на воду.
– И ты оставил его оленем, опасаясь, что он станет мстить тебе за родителей?
– Я бы так и сделал на его месте, – Эдвин кивнул, он выглядел растерянным. – Я не знаю, когда и почему он простил меня.
– Наверное, по той же причине, по которой ты оставил его в живых, – предположила я, снова взглянув на Эдвина. Он тоже посмотрел на меня.
– Может быть.
Мы вернулись в хижину, Томас уже проснулся и искал нас.
– Все в порядке? – обеспокоенно спросил он, когда увидел, как мы с Эдвином выходим из леса вдвоем.
Я кивнула.

Глава 6. Первая искра
Мы вернулись в замок к рассвету, помятые, грязные и с неприятным душком. Я заперлась в спальне и не выходила, пока не почувствовала себя настолько хорошо, чтобы с достоинством принять грозивший мне выговор. Однако его, как ни странно, не последовало.
Нашу отлучку словно никто и не заметил, – или никто не решался заговорить о ней. Жизнь потекла своим чередом, но кое-что после той прогулки в лес все же изменилось: я почувствовала, что надо мной больше не нависает строгий взгляд мисс Энке и других взрослых, что время, когда меня отчитывали за провинности, прошло. Отныне мне самой предоставляли решать, что достойно, а что нет, и эту ответственность я приняла с благодарностью.
Я продолжала учиться управлять государством, мне поручали решать все более сложные задачи, и я, как мне думалось, неплохо справлялась. Все свободное время я по-прежнему проводила с братьями.
Продолжались наши занятия с Эдвином. Когда кончились ингредиенты, принесенные Томасом из башни, мы стали выбираться за ними в лес. После разговора у озера наши отношения переменились, он перестал называть меня невестой, прежние ехидные шуточки и издевки сменились долгими беседами обо всем на свете, кроме политики, сплетен и бытовых проблем – того, что до сих пор заполняло мою жизнь.
Во время таких прогулок, когда мы оставались вдвоем и нас больше не преследовали строгие взгляды людей из дворца, мир преображался: привычные явления обретали новый смысл, я училась видеть магию в растениях, земле и воде. Эдвин показывал прочные связи между вещами, которых я раньше не замечала. Он и сам во время этих прогулок становился другим, более открытым, и я с удивлением обнаружила, что под его язвительным характером скрывается горячая любовь к природе и миру, который он с трепетом изучал почти всю жизнь.
Я ценила время, проведенное с таким Эдвином, его страсть постепенно охватывала и меня, я сама не заметила, как наши встречи перестали быть необходимостью, напротив, я могла часами слушать его рассказы, а прогулок в лесу ждала, как праздников в детстве.
Обучение шло быстро, первые результаты приводили меня в восторг: начав понимать, как все связано, я могла не только повторять, но и придумывать свое.
Томас всегда сидел с нами во время занятий в замке, хотя почти не участвовал, разве что комментировал время от времени методы Эдвина и самоотверженно испытывал на себе мои творения.
Кухарки попривыкли и перестали исчезать с кухни, стоило нам троим там появиться. Особенно смелые даже стали обращаться к нам за помощью, подслушав о свойствах некоторых зелий. Магия становилась чем-то повседневным, и я была рада возможности учиться и помогать не только отцу. Это вдохновляло меня.
Однажды во время очередного урока на кухне Эдвин взял меня за руки.
– Смотри-ка, ты уже настоящая ведьма! – сказал он, очерчивая линии на моих ладонях. – Сила сама приходит к тем, кто ищет ее, такова ее природа. Ну-ка, Одри, давай попробуем один фокус…
Он склонился над моим ухом, нашептывая, что нужно делать, и я, сосредоточившись, вытянула руки перед собой.
Томас, сидящий неподалеку, обеспокоенно подался вперед, кухарки затаились на другом конце кухни, но тогда я не хотела думать о них: я чувствовала, что вот-вот произойдет невероятное.
Словно загипнотизированная, я стала складывать пальцы, представляя невидимые нити на их кончиках. Сначала я не видела, но потом под ногтями засветились первые искры, послушно складывающиеся в узоры. Пара движений, и с моих рук слетела мерцающая бабочка, точь-в-точь как те животные, которых ради забавы создавал Эдвин.
Я замерла от восторга, наблюдая, как она летает по комнате. Она двигалась туда, куда мне хотелось, и в то же время жила своей жизнью, это было невероятно…
– Я горжусь тобой, Одри, – произнес Эдвин, положив руку мне на плечо. – Всего пару месяцев и такой результат… ты рождена для этого.
В тот момент я снова чувствовала себя девочкой, прыгающей по кочкам за огоньками и нашедшей в дупле таинственный камень, и теперь искра, которую я бережно несла в своей душе с самого детства, вспыхнула и обратилась ярким костром. Девочка, которая нашла подвеску в дупле, вернулась в тело принцессы, и мир снова заиграл удивительно яркими красками.
Я обернулась к колдуну, улыбаясь и пытаясь понять, не подшучивает ли он надо мной. Наши взгляды встретились, и я поняла, что он не шутил. Эдвин действительно разглядел во мне это пламя.
Посмотрев на Томаса, чтобы увидеть похвалу и в его глазах, я наткнулась на удивленный и печальный взгляд. Это смутило меня, но я улыбнулась и направила бабочку ему на нос, чтобы развеселить. Он чихнул, расплескав на пол весь чай из своей чашки, и мы втроем рассмеялись.
Это был один из самых счастливых дней – день, который, как я поняла позже, предопределил мою судьбу. Стоило волшебству слететь с кончиков моих пальцев, как все вокруг начало преображаться, и в первую очередь я сама.
Иногда я просыпалась, и мне казалось, что я выпила рюмку-другую рома, казалось, что я могла вдохнуть весь воздух в комнате или что стул подо мной это мыльный пузырь, который вот-вот поднимет меня или лопнет. Меня несло вперед, словно на лодке, и все, за что я бралась, выходило играючи.
* * *
В кабинете министров было неспокойно. Торговая Ганза Контуары устанавливала влияние над ключевыми городами, и приходилось признать, что мы уже были не в состоянии противостоять им: они заняли всю территорию, на которой раньше наши торговцы сбывали то, что могли предложить соседям Подлунные земли. В министерстве уже давно ломали голову над тем, как обойти Ганзу, мы пытались создать свои гильдии, но не находилось достаточно опытного и влиятельного человека, способного объединить наших торговцев, привыкших к свободе и собственному порядку.
Ганза была нашим серьезнейшим противником на торговом поле, так как перекрывала нам все пути сбыта, и вынуждала предпринимать ответные меры, от которых лишь страдали наши собственные города, где не доставало товаров.
И в дни, когда в моей голове и сердце словно поселился огонь, мне пришла странная идея, которой я поделилась с остальными на одном из советов: если в Контуаре нашлись умельцы, которые объединяют сотни торговцев из разных стран, почему бы нам не убедить их принять и нас? Мы можем создать несколько дружественных гильдий на своей территории, они будут проводить свои караваны на юг по нашим дорогам, им не придется делать крюк, как сейчас после наших ответных санкций. Мы в свою очередь получим их опыт управления и новые точки сбыта.
Объединиться с тем, кого считали противником, – к такому предложению в министерстве были не готовы, однако Томас поддержал мою идею, и вскоре ее начали всерьез обдумывать. Просчитав возможные варианты, министры решили отправить в Ганзу письмо с нашим предложением, и это стало моей первой серьезной победой. Я с нетерпением ждала ответа, но гонец должен был вернуться только через несколько недель.
– Одри, ты молодец, – говорил Томас, когда мы втроем сидели в саду и уплетали утащенную с кухни еду. Я прихватила бутылку вина: мы отмечали мой маленький успех. – Ты показала всем, что готова к серьезным задачам.
– Но ответа еще не было, – заметил Эдвин. Он сидел на соседней скамье, скрестив руки на груди и вытянув ноги. До сих пор за весь вечер он не произнес ни слова. – Может, они откажутся, и что тогда? Ваши министры будут выглядеть слабаками, сделавшими последний рывок перед смертью!
– Это не так, Эдвин, – одернул его Томас. – Предложение выгодно обеим сторонам, и в Ганзе поймут это.
Колдун только махнул рукой, фыркнув.
Меня его поведение расстраивало, но я решила не обращать внимания: в конце концов, мою идею приняли, а это значило, что в своем обучении я иду по верному пути. А настроение Эдвина так же непостоянно, как порывы ветра по весне… может он такой, потому что на него ворона не так посмотрела, откуда мне знать?
Мы с Томасом чокнулись кубками, которые я прихватила из дворца, и выпили вино.
– Знаешь, я когда-то был в Контуаре вместе с отцом, – вдруг вспомнил Томас. – Тогда они устроили праздник, не помню, из-за чего, но весь город украшали ленты и фонари, на веревках между окнами висели флаги…
Эдвин нехотя сделал глоток и ушел, оставив нас вдвоем, а мы не стали уговаривать его остаться: в последние дни он был просто невыносим.
Томас продолжил рассказывать о контуарском празднике, танцах, фейерверках, музыке, и я с удовольствием слушала его, наблюдая, как горят его глаза. Сама я никогда не выезжала за пределы дворцовых окрестностей, разве что была один или два раза в ближайшем городе, но очень давно…
Подлунное королевство считалось среди соседей диким лесом, и так оно, наверное, и было. Все, что я слышала о других странах, казалось невероятным, и я мечтала побывать там – пусть даже только слушая чьи-то рассказы.
Мы засиделись в саду до темноты, Томас болтал без умолку, должно быть, так на него подействовало вино, но мне даже нравилось видеть его таким расслабленным. Он проводил меня до спальни и пожелал спокойных снов, тронув на прощание мои пальцы. Я улыбнулась и, пожелав ему доброй ночи, закрыла за собой дверь.
Только когда я села у столика, чтобы причесаться на ночь, и стала вспоминать прошедший день, я поняла, что на самом деле случилось, и это осознание обрушилось на меня, как ведро воды. Я застыла перед зеркалом, уставившись сквозь свое отражение, а рука с расческой замерла в воздухе.
Томас дотронулся до меня. Он смог это сделать так легко и естественно, что я даже не обратила на это внимания… Проклятия больше нет.
Если оно вообще когда-то и было – подумалось мне. Такая жестокая шутка вполне в духе Эдвина.
Существовало оно или нет, теперь Томасу ничто не грозит, и он это знает. И что это значит? Теперь он ждет от меня чего-то?
Его сегодняшнее веселье и мрачное состояние, в котором пребывал Эдвин, прикосновение… можно ли все это объяснить чем-то, что произошло между ними двумя? Тем, во что они, по-видимому, не собирались меня посвящать, хотя дело касалось меня напрямую…
Целый круговорот предположений обрушился на мою голову, в одни я почти верила, от других хотелось бежать. Ложась спать, я испытывала смешанные чувства, взгляд то и дело возвращался к руке, как будто в месте, которого коснулся принц, могла появиться надпись, где говорилось бы, что мне делать дальше.
На следующий день мне предстояло заниматься с Эдвином, но с самого утра все валилось из рук, а к вечеру я была сама не своя.
– Да что с тобой сегодня?! – возмутился колдун, когда я спалила один из редких ингредиентов – уже во второй раз. Такой корешок оставался всего один, и страшно представить, куда нужно было забраться, чтобы достать новый такой. – Я думал, ты уже научилась чувствовать, что делаешь, но, похоже, это не так!
Я вжала голову в плечи и зажмурилась: это было невыносимо. Напряжение, которое я испытывала весь день, дошло до пика, Эдвин выходил из себя, я сама злилась… и еще надо мной нависало его лицо, в точности как у Томаса, который никогда не стал бы на меня так кричать…
– Я не могу больше! – воскликнула я, взмахнув руками и зажмуриваясь. – Я устала! Мне нужно отдохнуть. Продолжим как-нибудь позже…
Я развернулась и пошла прочь из кухни, но колдун схватил меня за руку и развернул к себе. Мне хотелось закричать на него, но он опередил меня.
– Ты думаешь, это игрушки, которые можно бросить, когда вздумается?! – он сверлил меня осуждающим взглядом. Он уже не был надоедливым братом моего друга, здесь, на кухне, он становился моим наставником. – Нет ничего опаснее недоучек, уже опробовавших силу, но не знающих всех ее граней, – сурово говорил он. – Если ты не можешь справиться с собой, то как ты одолеешь стихии, когда они начнут звать тебя?
Я молчала, чувствуя, как цепенею от стыда.
– Ты должна уметь справляться с собой, Одри, – произнес он, отпуская меня. – Вернись на место и попробуй еще раз.
Я сжала губы, чтобы не выдать своих чувств, и вернулась к оставшемуся корешку. Нужно было наполнить его магией и держать до тех пор, пока он не вберет ее в себя, но стоило дать чуть больше, и он вспыхивал.
В этот раз я приложила все усилия, выметая из головы кружившие целый день тревоги. Я сосредоточилась только на том, чтобы поддерживать струящуюся из рук силу, и на этот раз у меня вышло как надо.
Остаток вечера я не думала ни о чем, кроме дела, и это помогло мне прийти в себя. Я, наконец, успокоилась.
Когда занятие кончилось, дворец уже давно спал, и мы с Эдвином отправились к своим комнатам в потемках, путь нам освещал созданный мной светлячок, который то и дело мерцал. Еще одно упражнение.
– Через месяц состоится ежегодная встреча магов, – вдруг сказал колдун, когда мы поднимались по лестнице. – Люди со всего света собираются, чтобы обменяться знаниями и редкими ингредиентами. Я отправлюсь туда, и думаю, что ты должна пойти со мной. Там будет женщина, которая научила меня принимать вторую форму, она лучший учитель из всех, кого я знаю. Тебе нужно с ней встретиться.
Я остановилась, осмысливая его слова. Эдвин предлагает отправиться с ним на собрание колдунов? В голове нарисовалась картина: лесная поляна, костры, волшебные искры и сотни людей, которые грезят магией так же как я сама.
– Ты правда считаешь, что я готова увидеться с другими?.. – спросила я, чувствуя, как меня накрывает волной восторга. В памяти было свежо воспоминание о перевоплощении Эдвина, когда он обернулся драконом во время осады… Неужели он думает, что у меня может получиться? Неужели я смогу летать?
– Сложен лишь сам переход, – заметил он, встречая мой восторг довольной улыбкой: он на него рассчитывал. – Поддержание формы требует не больше усилий, чем дыхание, найти ее – в этом вся сложность. Однако Эвенка раскрыла меня за одну встречу. Она умеет видеть такие вещи, а у тебя еще есть время, чтобы подготовиться.
Мы двинулись дальше по лестнице, и до конца пути мой свет больше не мигал. Если Эдвин считает, что через месяц я смогу обернуться в другое существо, насколько просто для меня должно быть поддерживать обычный светлячок?..
С того дня на занятиях я была в три раза усерднее и старалась упражняться в любую свободную минуту. Даже наши посиделки втроем иногда оборачивались очередным уроком, что огорчало Томаса. Я видела это, но прекратить было выше моих сил: с каждым днем я чувствовала, как крепнет мое мастерство, и чем лучше у меня получалось, тем больше мне хотелось уметь.

Глава 7. Свобода
Ответ от Торговой Ганзы Контуары пришел ровно за неделю до собрания колдунов. Чтобы зачитать его, отец собрал всех министров, и воздух в кабинете гудел от волнения.
Ладони ныли, кончики пальцев неприятно пульсировали – странные симптомы тревоги, которые появились у меня совсем недавно. Мы с Томасом сидели рядом, и он заметил, как я щелкаю ногтями, выбивая крошечные искры под столом. Меня это странным образом успокаивало.
– Ты собираешься обратиться драконом прямо здесь? – тихо проговорил он, улыбаясь. – Спокойнее, Одри, это всего лишь письмо.
– Да, но от того, что в нем, зависит будущее сотен людей и благополучие страны! – возразила я. – Без этого союза мы не продержимся и пары лет.
Наконец отец откашлялся и вскрыл конверт. В кабинете повисла тишина, все обратились в слух.
– Собрание старших членов Западной Ганзы благодарит Вас за изложенное предложение. Тщательнейшим образом рассмотрев все возможные стороны предлагаемого союза на основе Вашего прошения, собрание пока что не готово дать окончательный ответ. Мы приглашаем Вас, Его Величество короля Джанника, лично посетить город Вайтенберг десятого числа следующего месяца, в этот день члены нашей Ганзы проведут ежегодный осенний праздник. В Вайтенберге при личной встрече мы будем рады продолжить обсуждение Вашего предложения и, надеемся, придем к взаимовыгодному соглашению.
Письмо было воспринято неоднозначно, однако после споров каждый в кабинете согласился: встретиться с представителями Ганзы в Вайтенберге необходимо. Отец не мог решиться на такое долгое путешествие, его болезнь отступила, но он не собирался проверять себя на прочность, и остальные поддержали его мнение. Голосованием было решено, что отправиться в Вайтенберг должны министр иностранных дел Вильям, министр торговли Ян, Томас, как главный помощник последнего, а также я, как наследница. Так как король получил приглашение лично, его отсутствие могут счесть проявлением неуважения, если же я выступлю в Вайтенберге от его имени, это смягчит ситуацию.
Я вышла из кабинета, не чуя под собой ног, не зная плакать или смеяться. Меня ожидала поездка в другую страну, на чудесный праздник, где я смогу проявить себя, впервые выступив перед иностранцами в качестве наследницы. Это был важнейший шаг для меня… однако всего за два дня до праздника на другом конце страны должна была состояться встреча колдунов, к которой я готовилась весь последний месяц. Там Эдвин собирался представить меня сообществу как свою ученицу, я могла познакомиться с другими магами, возможно, пригласить их поработать в городах Подлунных земель, где не хватало учителей и лекарей… не говоря уже о том, что меня ждало знакомство с Эвенкой.
В ту ночь, сколько бы я ни сидела над картами и не высматривала лесные тропинки, я не могла найти такой путь, чтобы успеть в оба места. В лучшем случае, если бы мы проводили в пути по шестнадцать часов и нигде не задерживались бы, нам не хватало трех дней из-за реки, пересекающей маршрут.
Я мерила шагами комнату, не зная, что делать. Можно было поговорить с отцом, но я не представляла, что скажу ему. Он и остальные воспринимали колдовство как игрушку, несмотря на то что именно благодаря ему отец поправился. Они не видели всех возможностей, и потому моя просьба о том, чтобы отправиться с Эдвином, будет воспринята как ребячество. Я и сама понимала, как сильно подведу всех как принцесса, если не выступлю на празднике Ганзы от имени королевства.
Проведя в размышлениях бессонную ночь, я отправилась поговорить с Эдвином. Он и Томас были в своей комнате и выслушали мои рассуждения вместе. Я приняла решение ехать в Вайтенберг, а не на собрание колдунов.
– Что ж, ты сделала свой выбор, – мрачно проговорил Эдвин. Больше он ничего не сказал, но я чувствовала, как сильно он разочарован, и это окончательно меня подавило: мне самой больше всего на свете хотелось отправиться в это приключение с ним. Особенно потому, что, скорее всего, оно станет последним в моей жизни перед коронацией, до которой остается всего несколько месяцев.
Томас задумчиво молчал, он сочувствовал мне, но знал, что мне необходимо было принять такое решение. Наверное, он подбирал слова, чтобы ободрить меня.
– Кажется, есть выход, – вдруг сказал он, уверенно поднимаясь со стула и оглядывая нас с Эдвином. – Эдвин, как быстро ты летаешь во втором обличье?
– Нет! – тут же бросил ему колдун, округлив глаза от возмущения: он был так поражен наглостью, что не мог найти слов. И принц, как опытный фехтовальщик, воспользовался его замешательством и перешел в наступление.
– Или ты везешь нас с Одри к колдунам, а затем в Вайтенберг, или завтра мы с ней вдвоем отправляемся туда с делегацией, как и было оговорено на совете. На полмесяца или даже больше, кто знает, – Томас многозначительно на него посмотрел. – Все зависит от тебя.
Эдвин медлил, слова Томаса загнали его в тупик.
Я следила за братьями, затаив дыхание.
– А тебя с какой стати? – наконец спросил колдун, оттягивая момент, когда придется соглашаться на роль ездового животного.
– Я не могу позволить тебе нести ответственность за безопасность Одри в одиночку. Во время совета ты займешься своими делами, а я побуду с ней, – проговорил Томас, победоносно смотря на брата. – К тому же, так королю Джаннику будет спокойнее отпускать Одри в это путешествие.
Я не сводила с Эдвина умоляющего взгляда, он посмотрел на меня лишь мельком, но этого хватило, чтобы он досадливо поморщился: в этой борьбе ему было не выстоять.
– Будь по-вашему, – проворчал колдун. – Отправляемся через пять дней.
Я ликовала! Томас убедил Эдвина, а затем отправился вместе со мной поговорить с отцом, чтобы тот согласился отпустить меня. Это было непросто, однако отец смягчился, узнав, что Томас будет рядом. Видя, как горячо я хочу отправиться на собрание колдунов, он в конце концов согласился.
– Я надеюсь на твое благоразумие, Одри, – вздохнул он. – Я не уверен в этом странном молодом человеке и в твоей затее. Но я не хочу лишать тебя приключения, которого ты так жаждешь. Наверное, я слишком мягок… – Он отвел взгляд в сторону, раздумывая. – Но пусть так. Ты многое пережила за прошедший год и имеешь право повеселиться. Все, о чем я тебя прошу, это быть осторожной.
– Я могу постоять за себя! – не без гордости заявила я. Мне захотелось показать отцу, как я управляюсь с огнем, но Томас мягко перехватил мою руку и опустил ее, так что мой жест остался незамеченным.
– Если бы не ты… – Когда мы вышли, я крепко сжала руку Томаса. – Спасибо тебе! Я знаю, что ты не очень любишь магию, но все равно помогаешь мне. Я это очень ценю.
– Ты не совсем права. – Томас говорил сдержанно, но я чувствовала, как приятны ему мои слова. – Я считаю, ты должна уметь постоять за себя, и магия неплоха для этого. К тому же ты так хотела попасть на собрание… Эдвин слишком горд, чтобы предложить себя в качестве необычной лошади, но я знал, что он согласится. Ему не терпится похвастаться тобой перед другими.
– Брось, у меня почти ничего не выходит! Чем ему хвастаться?..
* * *
Несколько дней мы посвятили сборам. Было решено, что почти все мои вещи делегация заберет с собой, а с Эдвином мы полетим налегке. Седельник согласился изготовить необычное седло для нашей поездки, он и его подмастерья работали над ним без устали, и к назначенному дню все было готово.
До отлета оставалось всего ничего, я уже оделась в костюм – штаны и кафтан, в нем двигаться было намного удобнее, чем в платьях. Сумка со всем необходимым лежала на стуле, оставалось только дождаться Эдвина, отправившегося за вещами в свой дом.
Я мерила комнату нетерпеливыми шагами в ожидании путешествия, когда в дверь вдруг постучали. Это была Нэна.
– Давно не виделись, принцесса Одри, – проговорила она, озорно улыбаясь. – Вы уже рветесь в путь, я смотрю.
– Навстречу приключениям. – Я радостно кивнула, подходя к старой няне. – Не могу дождаться!
– Маленький мотылек. – Она тихо засмеялась, с нежностью взглянув на меня и поправив прядь, выскочившую из косы. – Одри, никто кроме меня не скажет вам этого, но вы отправляетесь в очень опасное путешествие.
Она вдруг посерьезнела, я видела, как переменилось ее лицо. Я хотела возразить, но Нэна приложила палец к моим губам.
– Братья защитят вас от чего бы то ни было, каждый из них отдаст за вас жизнь. Я говорю не о разбойниках на дорогах, – сказала она, пристально глядя мне в глаза. – Я говорю о вас самой.
Я не понимала.
– Свобода и порядок несовместимы, Одри, – продолжила Нэна. – Одно разрушает другое, и в конце концов придется сделать выбор, пока противоречия не уничтожили вас всю.
– Ты говоришь загадками. – Я улыбнулась, но от ее слов по спине бежал неприятный холодок.
– Вовсе нет. – Она печально посмотрела, погладив меня по плечу. – Это путешествие так или иначе определит вашу судьбу. Прислушайтесь к себе, и вы поймете. И когда это произойдет, не сомневайтесь в том, кто вы есть, и в своем выборе.
Это было так не похоже на Нэну: до сих пор она никогда не говорила мне, что делать, а лишь поддерживала на выбранном пути. Я так удивилась, что не нашлась, что сказать. Она пожелала мне удачи, а вскоре после ее ухода за мной пришел Томас. Он был одет в легкую стеганую куртку, за его спиной висели ножны с новым мечом.
– Идем, я уже видел Эдвина в небе. Он спускается на поле перед дворцом, нужно поторопиться.
Дракон ждал нас, когда мы вышли за ворота. Длинное черное тело, крылья, каждое из которых могло закрыть собой небольшой сарай… если бы я не была уверена, что передо мной друг, вряд ли бы осмелилась подойти к этому существу.
– Выходи на честный бой! – закричал Томас. Улыбаясь, он достал меч и в шутку погрозил дракону.
Эдвин качнул тяжелой головой на длинной шее и угрожающе зашипел, после чего с ревом выпустил из пасти столб зеленого пламени. Огонь разрезал воздух, не коснувшись земли, и я остолбенела от ужаса. Томас, стоящий рядом со мной, рассмеялся.
– Ну ты даешь! – воскликнул он.
Дракон опустился, позволяя нам забраться в седло. Вздымающаяся черная чешуя рябила перед глазами, специфический запах кружил голову… Стоило только подняться на первую ступень веревочной лестницы, как мне уже показалось, что я слишком высоко, ноги не слушались от страха. Я едва смогла усесться, а когда крылья стали складываться перед взлетом, меня охватила самая настоящая паника.
Видит небо, я бы спустилась и отказалась от всего этого, но тогда я бы уже ни за что не успела в Контуару. Выбора у меня просто не было, я должна была пересилить свой страх, а если нет… что ж, надеюсь, я не лишусь сознания прямо в воздухе.
Томас сидел впереди, его неимоверно раскачивало при каждом рывке вверх, и, если бы не ремни на ногах и бедрах, нас обоих выкинуло бы в воздух. Я зажмурила глаза и стала молиться всем богам, чтобы это поскорее кончилось.
Наконец Эдвин набрал высоту, и начал парить, лишь изредка взмахивая гигантскими крыльями. Я чувствовала сильные потоки магии, поддерживающие его в воздухе, и мне стало немного спокойнее, так что я даже осмелилась открыть глаза.
Под нами проносились обрывки облаков. Леса, поляны и реки уменьшились до размеров изображений на карте, и я с удивлением наблюдала, как моя страна превращается в живой гобелен. Вот пастбище с овцами, вот поместье одного барона, речка, пышный узор желтеющего осеннего леса…
– Томас, посмотри вниз! – в восторге крикнула я. Хотя потоки воздуха сушили глаза, я все же старалась разглядеть как можно больше. – Как красиво!
Я только заметила, как он кивнул: слова заглушал шум ветра.
В полете мы провели весь день, руки и ноги закоченели от ледяных порывов ветра, мы оба шмыгали носами. Эдвину пришлось нелегче, мы чувствовали, как напрягаются мышцы на его спине, как он то и дело пытается расслабить крылья хоть на мгновение и теряет равновесие.
Однако несмотря на все трудности, к вечеру мы были на месте. Посреди южного леса на большой поляне возле реки уже раскинулся небольшой лагерь, сверху мы увидели огни его костров, они так и манили к себе, и Эдвин начал спускаться.
Сил бояться уже не было, и потому я с обреченностью позволила потокам воздуха швырять себя, как им вздумается. Я уже собралась закрыть глаза и сгруппироваться, но именно в этот момент увидела еще одного дракона. Золотистая тень мелькнула справа от нас, и это зрелище так поразило меня, что я забыла вовремя собраться, и меня тряхнуло особенно сильно.
Второй дракон тоже нас заметил. Он был длиннее и намного стройнее, его маленькие лапы скользили по воздуху, как будто перебирали ветки дерева, и он держался наверху без всяких крыльев. Опускаясь, он сворачивался причудливыми петлями, и старался сделать это особенно изящно, словно приветствуя Эдвина. Он опустился где-то в другой части лагеря.
Когда мы оказались на земле, я упала на колени, не сумев устоять. Все, чего мне хотелось, это лечь на траву и уснуть, но нужно было еще разбить лагерь и, превозмогая боль в теле, мы втроем занялись этим неблагодарным делом.
Несколько часов прошли в делах и мучительной полудреме, и как только представилась возможность, я крепко уснула в нашем шатре, даже не подумав раздеться. Братья свалились в метре от меня: мы решили, что разбивать еще одну палатку бессмысленно – мисс Энке, стоящей на страже моей чести, здесь не было.
Следующий день обещал стать захватывающим, и я вскочила с рассветом. Предвкушение нового заставило меня забыть о боли и, пока братья спали, я занялась завтраком и заодно приготовила отвар, который должен был придать нам сил.
Когда я стояла над котлом и, не жалея, вливала в него магию, неподалеку показался один из колдунов. Он был одет в яркий походный костюм, на его поясе, как кинжал, висела флейта, и я засмотрелась на него, как на диковинного зверя.
– Так-так, в наших рядах пополнение? – он усмехнулся, разглядывая меня с не меньшим любопытством. – Я тебя еще не видел здесь. В первый раз?
Я кивнула.
– Я здесь со своим учителем, – ответила я, улыбаясь.
Опомнившись, я отдернула руку от котла и, пока все не выкипело, поспешила добавить воды… однако тех запасов, за которыми я ходила к реке, не хватило, и мой отвар был безнадежно испорчен.
Колдун рассмеялся, он выкинул вперед руку с растопыренными пальцами, и из земли под моими ногами поднялись тысячи капель. Влага собралась в танцующую спираль и вылилась ко мне в котел.
– Не забудь полить это место, и передавай привет учителю, – он усмехнулся, в шутку отдав мне честь, и удалился.
К моменту, когда братья поднялись, мое настроение уже было безнадежно испорчено, и даже похвала моей стряпне меня не ободрила. Мое первое знакомство с настоящим магом – и так опозориться! Я ведь действительно умела готовить тот отвар.
С каждым часом лагерь рос, прибывали все новые колдуны и ведьмы, кто-то из них прилетал на метлах, кто-то выезжал из леса на причудливых животных, о которых я до сих пор никогда не слышала, но встречались и такие, кто добирался во втором обличье, – удивительно, у всех оно было разное.
Эдвин рассказывал мне, что только маг, нашедший полное единение с природой и познавший суть магии, может принять второй облик, и этот облик всегда будет драконом, который отразит внутреннюю суть колдуна. В лагерь прилетали длинные коротконогие драконы, драконы без передних лап или с восемью парами, драконы без крыльев…
Я озиралась по сторонам, открыв рот, и спохватывалась только когда к нашему шатру подходили знакомые Эдвина, а их было несчетное количество. Я не могла поверить, что наш тихоня вел такую активную общественную жизнь: оказывается, он побывал почти в каждой части света и везде обзавелся приятелями! Они вспоминали о своих прошлых приключениях, обменивались редкими ингредиентами или инструментами, которые делали сами.
– Давно о тебе не было слышно, старина, – сказал один из пришедших к нашему шатру. Я узнала в нем мужчину, который с утра помог мне с зельем. Он тоже меня заметил и подмигнул. – Обзавелся хорошенькой ученицей, а? А что с той принцессой, чье королевство ты, поговаривают, захватил, обернувшись ее женихом?
– Это я, и мое имя Одри, – заметила я, поднявшись. Я была вежлива, но взглядом и тоном дала понять, что мне его слова не по душе.
– Вильгельм. – Маг продолжил рассматривать меня без тени сожаления.
– Не стоит верить слухам, господин Вильгельм, – посоветовала я. – Эдвин и его брат Томас почетные гости во дворце, а мой отец в добром здравии и твердо правит страной.
– Вот как. – Колдун взглянул на Эдвина с насмешкой. – Заделался придворным магом?
– Скорее, нашел место поприятнее моей хижины, – холодно возразил он. Ему, похоже, этот тип тоже не нравился.
– Ну-ну, смотри, не пропади там. Принцессы в наше время могут быть опаснее морской пучины. – Он перевел взгляд на меня и облизал губы. Краем глаза я заметила, что даже Томас смотрит на него с раздражением. – Ну поговорили, и к делу. А ну показывай, что ты привез из серебряного леса!
Некоторые другие тоже интересовались последними похождениями Эдвина, но вскоре от нас отстали: я не попала к нему в плен, он мне не прислуживал, Подлунные земли оставались свободными, а я была их наследницей. К середине дня это уяснили все, кому только было до этого дело.
Позже, когда мы раздали гостинцы из Подлунных земель всем желающим, я смогла познакомиться с другими учениками. Они собрались отдельной стайкой, давая наставникам возможность выйти из ролей нянек, и Эдвин отправил меня к ним, как поднадоевшего ребенка, мол, иди, поиграй со сверстниками.
Другие подмастерья, как и я, только начинали свой путь, кто-то умел больше, кто-то меньше, но мы все взахлеб делились своими успехами и сплетничали о чудачествах своих наставников.
– Да это еще что, подумаешь, твой ест сушеных лягушек! Вон Эдвин притащил голема с собственным лицом, и тот живет будто без воли хозяина! Одри, зачем ему этот кошмарный слуга?
– Томас вовсе не голем! – возмутилась я, хотя не была уверена в значении этого слова. – Он его брат и мой друг.
– А Эдвин разве не убил своего брата вместе со всей королевской семьей той забытой страны?..
– Опять суешь нос не в свое дело? – воскликнула одна из северных колдуний, светловолосая девушка по имени Умма. – Ты ходишь в слугах у самого Дьявола, кто бы говорил вообще! Удивительно, что вы еще не повергли мир в хаос своими опытами по призыву нечисти.
– Эй, мы подходим к экспериментам с большой осторожностью и планируем их много месяцев!.. У нас хотя бы есть результаты, и мы…
С Уммой, ученицей одной из самых мрачных ведьм на собрании, мы в итоге поладили и даже подружились. Она подарила мне ожерелье из зачарованных камней, а я в свою очередь оставила ей на память сплетенный из трав амулет на удачу, который сделала еще во дворце.
Вопреки опасениям Томаса следить за мной не пришлось, среди колдунов я чувствовала себя хорошо и свободно, и они в большинстве своем только обрадовались пополнению. К тому же я была первой ученицей Эдвина, и это почему-то придавало мне ценности в глазах сообщества. Сам колдун представлял меня с гордостью, которой я никогда не чувствовала в нем на занятиях, такое количество похвалы попросту вгоняло меня в краску.
К вечеру, когда все маги успели поговорить и обменяться редкостями, в центре лагеря снова запылал большой костер, и вокруг него стали собираться люди. Кто-то вдруг заиграл на флейте, у кого-то нашелся незнакомый мне струнный инструмент, у третьего – ритуальные барабаны, постепенно вокруг пламени разлилась чудесная музыка, под которую стали собираться танцующие.
К костру стремились те, кто был помоложе, а более взрослые колдуны собирались на окраине, наблюдая за ними и ведя неспешные разговоры о своих исследованиях. Эдвин увлеченно беседовал с кем-то из знакомых, а мы с Томасом сидели неподалеку, делясь впечатлениями, как вдруг к принцу подскочила молодая белокурая колдунья и, задорно улыбаясь, утянула за собой в круг танцующих. Принц пытался сопротивляться, но мягкие руки ведьмы были настойчивы, и ему пришлось уступить даме.
Эти дикие танцы так не походили на размеренные движения в бальных залах, к которым я привыкла, но тем интереснее и красивее они казались. Каждый двигался, как ему хотелось, но вместе все выглядели слаженно и источали такую веселую энергию, что невозможно было устоять.
Я толкнула Эдвина, показывая, как настойчиво взялись за его брата, и мы оба рассмеялись: на Томаса было жалко смотреть. Он пытался оставаться вежливым, но в его глазах виднелся неподдельный ужас перед окружившими его колдуньями. Они, напротив, были очарованы живым принцем, каждая из них рвалась провести с ним хотя бы пару секунд, и он переходил от одной к другой, как трубка мира, намертво застряв в пестром водовороте бус и цветастых платьев.
– Идем к нему! – предложила я, потянув Эдвина за руку. – Надо выручать беднягу.
– Я не…
Но, прежде чем он успел возразить, я встала и потянула его за собой, поэтому ему пришлось встать, чтобы не упасть. Его собеседник, седобородый маг в странной шапке, рассмеялся, вытащив из зубов длинную узкую трубку.
– Иди-иди, Эдвин, полно тебе сидеть со стариками!
Мы закружились среди других пар, колдун явно чувствовал себя неловко, но это только больше раззадорило меня. Я прижалась к его ладоням своими, как делали большинство танцующих, и повела его вокруг костра, поближе к месту, где был Томас.
Нас задевали свободные одежды кружащихся рядом магов, слышался звон причудливых украшений и смех, языки вздымавшегося вверх пламени играли отсветами на фигурах, превращая их в сказочных духов. Дикие ритмы пленяли, и я отдавалась им, словно зачарованная, забывая все те правила, которым меня с детства учили во дворце.
То ближе, то дальше – Эдвин едва успевал перехватывать меня до того, как это могли сделать танцующие вокруг нас колдуны. Я сама почти не различала его фигуру в пестром хороводе, но где бы я ни оказалась, светло-карие, почти янтарные глаза неотрывно смотрели на меня. В свете пламени они сияли особенно ярко, они были моим маяком во всей этой вакханалии вокруг.
Я вскинула руки вверх и закружилась на месте, мои волосы разлетались в стороны, я закрыла глаза, отдаваясь уносившему меня потоку. Из рук рассыпались искры, опадая вокруг меня причудливым дождем.
Ударили барабаны, Эдвин перехватил меня, наклоняя, и я поддалась его движению, положив руки ему на плечи. Наши лица оказались так близко, что мы почти коснулись носами, но ни один из нас не решился преодолеть расстояние и податься вперед. Мы продолжили танцевать, не отводя друг от друга глаз. Взгляд Эдвина сделался совсем незнакомым, я никогда не видела его таким, но вместе с тем я знала, что и сама никогда так на него не смотрела. Мы двигались в общем ритме, привыкали к странному магнетизму, проверяли его на прочность, то расцепляя, то сплетая руки, отдаляясь так, что нас могло унести в разные стороны, и вновь притягивая друг друга до самого предела, когда ближе уже было нельзя.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70779652?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.