Главная страница | Исторические приключения | Легенда белого солнца

Легенда белого солнца
Михаил Васильевич Кривошапкин
«Легенда белого солнца» – эпическое произведение, повествующее о жизни северных кочевых племен в древнем государстве Бохай. В центре повествования – судьба молодого вождя Чикты, наследника великого рода Кагынкана, который вынужден взять на себя ответственность за свой народ в непростое время.
Действие разворачивается на просторах северных земель, где племена Хэрги ведут традиционный образ жизни, основанный на кочевании, охоте и почитании древних традиций. Сюжет охватывает период мирного сосуществования, нарушенного вестью о надвигающейся угрозе с запада.
Произведение сочетает в себе элементы исторического романа, приключенческой повести и философской притчи, погружая читателя в атмосферу древнего мира, где честь, доблесть и верность традициям стоят превыше всего.

Михаил Кривошапкин
Легенда белого солнца

Своим друзьям бескрайнего Севера,
кочующим под Полярной звездой,
с Благодарностью, автор посвящает…



Легенда белого солнца












Часть 1.
Сказание о Чикты

Глава 1.
Белый снег, небывалыми, огромными хлопьями падал среди высоченных деревьев-великанов. Зеленая трава, покрытая тонким слоем снега, свидетельствовала о том, что снегопад в этих краях скоро закончится. Весна совсем недавно вступила в свои права. Последний снег, необычный в это время года, все падал и падал. Ничто не прерывало мирного течения лесной жизни. Где-то вдалеке, слышалась звонкое чириканье неизвестной птицы. Небольшое стадо диких оленей мирно паслось среди всего этого великолепия. И два зорких, черных глаза внимательно следили за этими красивейшими животными. Высокорослый юноша, с черными волосами собранными в пучок, медленно приближался к стаду. Неспешные, беззвучные движения, выдавали в нем ловкость зверя и необыкновенную силу. Уже почти сутки Чикты следовал по следам этих оленей, которые являлись основным источником питания его племени.
Он шел против дуновения легкого ветерка, как учил его отец. Одет он был в теплую, меховую одежду из шкуры добытого им в прошлом году сохатого. В руках держал длинный, причудливо разукрашенный изящный лук, и полный стрелами колчан необыкновенной ручной работы висел у него за спиной. Вдруг Чикты остановился, хотя до оленей было еще довольно далеко. Медленно достав стрелу, он не спеша вложил его на тетиву. Немного постояв, он продолжил свое движение. Крупный самец дикого северного оленя пасся в относительной стороне от общего стада.
Все, больше нельзя приближаться. Чикты знал, что еще ближе и его заметят, и по бегущим оленям очень трудно попасть. Ведь от успеха его охоты зависело очень много. Вот он медленно натянул лук и прицелился. Бесшумно вбирая в себя воздух, он дышал полной грудью. На секунду задержав, выпустил стрелу. Стрела, описав необыкновенную дугу, вонзилась прямо в бок оленя. Олень упал как подкошенный. Прекрасно зная физиологию оленя, Чикты попал именно туда куда целился, а именно в область сердца, ведь если бы он не попал в сердце, то олень мог бы убежать, и погоня за ним, отняла бы много сил, которые ему еще пригодятся.
Остальное стадо громко хрипя, быстро скрылось из виду, гонимые с этого места своими старыми инстинктами. Теперь можно вздохнуть спокойно. Долгая погоня позади.
Не теряя времени, молодой охотник начал свежевать оленя. Быстрыми и уверенными движениями он снял шкуру с убитого животного. Голод поджимал его, и он осторожно вынув еще теплую печень оленя, отрезал от него кусочек. Посыпав его щепоткой соли, немного подкрепился.
Полностью разделав тушу, Чикты несколькими ходками дотащил всю добычу до своего коня, привязанного в некотором вдалеке от места охоты. Все, теперь можно ехать.
С самого рождения Чикты был первым по своей силе, и остроте ума среди своих ровесников. Рожденный в великом роду воинов, он поневоле из-за смерти своих родителей стал пастухом-охотником. Минуло больше двух десятков лет с последнего набега на их страну соседних, жестоких кочевников с запада. Ценой невероятных усилий и жертв они смогли победить в той войне и отбросить врага. Особую роль в победе сыграли племена северных кочевников, к которым относился Чикты, славящиеся не только своей меткостью стрельбы из лука и необыкновенной езде на своих знаменитых лошадях, но самое главное из-за своей неповторимой храбрости на поле боя. Именно благодаря их натиску во время последней битвы, воинам империи удалось развеять огромные орды захватчиков. В той самой битве, где погиб отец Чикты.
Начинало уже темнеть. Его верный конь Гирки все так же без устали шел за ним. Чикты казалось, что его верный друг никогда не устает. Конь пепельно-вороного цвета, черная шерсть распространилась на гриву, хвост и все остальное тело животного. Его бег был похож на вольный ветер. Гордый нрав, и ум был особенно ценен для Чикты. Всегда куда бы Чикты с ним не появлялся, везде его ждали восторженные взгляды, и предложения купить его. Но Чикты всегда твердо отвечал что друга не продаст.
Вот и показались огни его родного стойбища. Дойдя до центра стойбища, он увидел, что его соплеменники уже начали собираться. Издревле существовал обычай, древнейший обряд гостеприимства. Если охотник что-либо добыл на охоте, то он обязательно должен поделится добычей со всеми своими соплеменниками, ведь кто знает и может быть среди просящих, мог оказаться и сам охотник.
Положено раздать каждому пришедшему к охотнику равные куски мяса или внутренности, невзирая на возраст, пол или социальное положение в обществе.
Верховный вождь племени Хэку стоял вдали, в некоторой возвышенности у своей юрты и смотрел. Медленно дыша, он смотрел на стоящего в окружении соплеменников Чикты. Смотрел он долго, задумавшись о давней межродовой вражде с отцом Чикты, прежним верховным вождем союза северных племен. Пусть теперь многие винят нынешнего вождя союза племен в неудачах в охоте и потерях среди табунов коней и стад оленей. Пусть, но все равно верховный вождь он. И его слово в племени – закон.
Внезапно, в тот самый момент, когда Хэку погрузился в свои тревожные мысли, нижний полог их традиционной юрты мягко откинулся в сторону. На свет вышла девушка, словно сошедшая с древних бохайских сказаний – воплощение северной красоты и грации.
Её длинные, иссиня-черные волосы, словно ночное небо, спускались ниже пояса, создавая вокруг нее ореол таинственности. Кожа была белоснежной, как первый выпавший снег в в этих краях – такой же чистый и нетронутый. В глубоких черных глазах отражалась не только молодость, но и удивительная душевная доброта, которая светилась изнутри, озаряя всё её лицо мягким, теплым светом.
Стройная и статная фигура девушки, выше обычного роста, двигалась с удивительной лёгкостью и изяществом. Каждое её движение было исполнено природной грации, словно она не шла по земле, а парила над ней. Её походка напоминала движение молодой лани – стремительная, но плавная, уверенная, но мягкая.
Она направлялась к центру стойбища по хорошо утоптанной тропинке, где уже собирались женщины для разделки свежего мяса. Но Чикты, заметив её появление, замер на месте. Его взгляд, прежде тяжелый и напряженный, как свинцовое небо перед бурей, мгновенно прояснился. В глазах заиграли теплые искорки, а на лице появилась искренняя улыбка – первая за долгое время.
Нэлкэни, почувствовав его взгляд, обернулась и встретилась с ним глазами. Её губы тронула ответная улыбка – нежная и понимающая, словно она читала его мысли и знала все его тревоги. В этот момент всё вокруг будто замерло, и для них двоих существовал только этот миг – миг встречи взглядов, наполненный особым смыслом и теплотой.
Хэку давно знал про все это. Он предпочел бы в мужья своей дочери воина из более знатного племени. Из племени, который поддерживает его власть. Он давно мечтал выдать свою дочь за Кама, сына своего старого боевого товарища, с которым они вместе вернулись с последней войны.
Величественные просторы, где раскинулись богатые пастбища, были домой тысячам оленей. Могучие кони, принадлежащие племенам Хэрги, стремительно носились по этим землям, управляемые искусными всадниками. Их грациозные движения создавали завораживающее зрелище – казалось, что по степи катится волна, сотканная из переливов медно-коричневых и белых окрасов оленьих стад.
Государство Бохай достигло пика своего могущества. Его границы простирались на сотни лиг, охватывая плодородные долины и горные перевалы. Торговые караваны тянулись нескончаемой чередой, везя драгоценные шелка, украшения и редкие диковинки из дальних земель. В городах кипела жизнь, ремесленники создавали удивительные произведения искусства, а ученые развивали знания в области астрономии и медицины.
Мощь Бохая была такова, что даже могущественная империя Тан, считавшаяся одной из величайших держав того времени, была вынуждена платить им ежегодную дань. Китайские послы с низко опущенными головами прибывали в столицу Бохая с богатыми дарами, лишь бы избежать военного столкновения и сохранить свои северные границы в неприкосновенности.
Однако не все соседи были столь миролюбивы. С запада постоянно угрожали воинственные племена Дунху – кочевники, чей язык и обычаи сильно отличались от привычных здесь. Они совершали внезапные набеги, угоняя скот и уводя пленников. Их появление всегда предвещало беду, и жители приграничных поселений жили в постоянном страхе.
? Нэлкэни! – раздался властный голос вождя, эхом прокатившийся по стойбищу. Его взгляд, острый как клинок, остановился на дочери, которая всё ещё продолжала беседу с Чикты. – Иди в юрту!
Девушка, уловив в голосе отца не только приказ, но и скрытое недовольство, бросила на Чикты взгляд, полный искреннего сочувствия. В её глазах читалось понимание – она знала, что отец не одобряет её общение с этим юношей. Взяв в руки мясо, которое она получила по обычаю, она медленно направилась к юрте, где её уже ждали домашние заботы и обязанности.
Чикты проводил её взглядом, в котором смешались печаль и надежда. Он понимал, что их встреча была недолгой, но каждая такая минута была для него драгоценна, словно капля воды в пустыне..
Вечер окутал стойбище густыми сумерками. Чикты сидел у очага, глядя на пляшущие языки пламени. Огонь, словно живой организм, то взвивался к потолку яркими всполохами, то опадал, оставляя после себя лишь тлеющие угли. В его янтарных отблесках лицо юноши казалось изможденным, а в глазах читалась глубокая печаль.
Мысли уносили его в далекое прошлое, где всё казалось таким простым и понятным. Он помнил, как в детстве с гордостью провожал отца, отправляющегося на войну. Маленький Чикты, полный наивных мечтаний о воинской славе, представлял, как его родитель вернется с добычей и почестями, и весь род будет им гордиться.
Но судьба распорядилась иначе. Когда почти все мужчины стойбища ушли на войну, оставив за спиной лишь стариков, женщин и детей, случилось то, чего никто не ожидал. Набег.
В памяти Чикты навсегда отпечатались те страшные мгновения. Небо, окрашенное в багровые тона от множества пожаров. Треск горящих юрт. Жуткие крики умирающих, перекрывающие ржание испуганных лошадей. Запах гари, который пропитал тогда всё – одежду, волосы, кожу.
В ту роковую ночь он впервые взял в руки меч. Как и многие другие юноши стойбища, он встал на защиту родного дома, хотя его сердце было наполнено страхом. Но страх отступил перед лицом настоящей опасности, когда он увидел, как враги ворвались в их юрту.
Его мать… Она пыталась защитить его, маленького и беспомощного. Её последние слова до сих пор звучали в его ушах. Её тело, распростертое на окровавленном полу, стало символом той страшной ночи. Той ночи, которая навсегда изменила его жизнь.
Эти воспоминания преследовали его каждую ночь в кошмарах. Он просыпался в холодном поту, чувствуя запах дыма и слыша крики, которые эхом отдавались в его сознании. И каждый раз, глядя на огонь, он видел не просто пламя – он видел те самые пожары, которые изменили его судьбу.
Тихий голос, наполненный теплотой и заботой, внезапно вырвал Чикты из пучины тяжелых воспоминаний. Он поднял голову и увидел перед собой бабушку Хагды – пожилую женщину с благородной осанкой, чьи руки, несмотря на возраст, сохранили силу и ловкость. Её лицо было изрезано глубокими морщинами, но глаза светились мудростью и добротой.
? О чем задумался? – повторила она, присаживаясь рядом с внуком. Её движения, несмотря на преклонный возраст, были уверенными и грациозными. Она была единственной, кто остался из его близких – матерью его отца, хранительницей семейных традиций и памяти.
Чикты, помедлив, поделился своей тревогой:
? Не могу понять, почему верховный вождь так ко мне относится.
Хагды ответила не сразу. Она подбросила в огонь несколько сухих веток, и пламя, благодарно затрещав, выбросило вверх яркие искры.
? Он боится тебя, – наконец произнесла она, глядя в огонь. – Как когда-то боялся твоего отца.Ты же вождь племени Кагынкана.
В её словах звучала глубокая мудрость, накопленная годами. Она знала многое о интригах и играх которые вели вожди племенного союза. После небольшой паузы, в которой было слышно лишь потрескивание огня, она добавила с легкой улыбкой:
? К тому же тут, наверно, замешана и Нэлкэни.
Щеки Чикты слегка порозовели от смущения. Он отвернулся к огню, пытаясь скрыть свои чувства. Бабушка, заметив его реакцию, тихо рассмеялась – её смех был похож на звон серебряных колокольчиков.
? Если есть у тебя вопросы, которые требуют ответа, ты знаешь что делать, – сказала она, поднимаясь.
Чикты сразу понял её намек. Нужно идти к шаману. К тому же, сегодня как раз пора отнести ему долю от охотничьего улова – священный долг перед хранителем духов. Он поднялся, готовясь к важному визиту. В его сердце затеплилась надежда – может быть, шаман сможет дать ему ответы на мучившие его вопросы.
Ещё днём, едва успев освежевать добычу, Чикты тщательно отделил лучшие куски мяса. Это была не просто традиция – это был один из важнейших уроков, полученных от отца. Отец всегда учил его уважать тех, кто общается с духами и предками, ведь именно шаманы были связующим звеном между миром живых и миром духов.
Согласно древним обычаям, жилище шамана всегда располагалось на окраине стойбища. Казалось, что вокруг этого места витает особая атмосфера – воздух здесь словно звенел от невидимой энергии. Каждый раз, приближаясь к чуму шамана, Чикты чувствовал, как по коже пробегают мурашки от этого необычного ощущения.
Вокруг жилища шамана всё дышало магией: причудливые узоры на стенах, развешанные амулеты, высушенные травы и обереги. Даже земля здесь казалась другой – более живой, словно пульсирующей в такт древним ритмам.
Не успел Чикты подойти к входу, как изнутри донесся глубокий, резонирующий голос:
? Заходи, Чикти!
В этом приветствии не было ни удивления, ни неожиданности – шаман, как всегда, знал о его приходе задолго до того, как юноша появился у порога. Это лишний раз подтверждало особую силу и связь с миром духов, которой обладал хранитель племени.
Чикты остановился перед входом, на мгновение закрыв глаза, чтобы собраться с мыслями и настроиться на предстоящий разговор. Он чувствовал, как энергия этого места проникает в его сознание, очищая разум от лишних мыслей и сомнений.
Переступив порог чума, Чикты оказался в мире особых ароматов и таинственных звуков. В нос ударил густой пряный запах свежесрезанных трав, которые были развешаны по стенам и развевались над очагом. Дым от костра, смешиваясь с благовониями, создавал причудливые узоры в воздухе, словно живые существа, танцующие в полумраке.
В центре просторного жилища горел небольшой костер, отбрасывая причудливые тени на стены. У огня сидел пожилой мужчина – шаман племени. Его седая борода спускалась до пояса, а длинные волосы были украшены перьями и амулетами. На шее блестели обереги из серебра и кости, а на запястьях звенели браслеты из клыков священных животных.
? Я ждал тебя, мой друг, – произнес шаман глубоким, резонирующим голосом. Эти слова всегда вызывали у Чикты особое чувство – ведь не каждый удостоился такого обращения от хранителя духов.
Шаманы занимали особое положение в племени. Их слово часто имело больший вес, чем даже слово вождя. Они были посредниками между миром живых и миром духов, целителями и прорицателями. Но при этом они никогда не стремились к власти, предпочитая оставаться в тени, вмешиваясь в жизнь племени только тогда, когда считали это необходимым.
Каждый в племени понимал – ослушаться шамана невозможно. Их уважали и почитали, приносили дары и обращались за советом в самые трудные моменты. Они лечили болезни, предсказывали будущее и проводили священные обряды, поддерживающие связь с предками и духами природы.
Но сегодня что-то было не так. Присмотревшись внимательнее, Чикты заметил, что глаза шамана необычайно блестят – не от внутреннего света, как обычно, а от усталости и тревоги. Морщины на его лице казались глубже обычного, а плечи были опущены, словно под тяжестью невидимого груза.
В воздухе чума витало напряжение, которое обычно здесь отсутствовало. Священные предметы, развешанные по стенам, словно замерли в ожидании чего-то важного. Даже огонь в костре горел как-то неровно, выбрасывая в воздух причудливые сполохи, похожие на тревожные знаки.
Чикты почувствовал, как по спине пробежал холодок – не от холода, а от осознания того, что случилось нечто серьезное, раз даже великий шаман выглядит таким обеспокоенным.
Шаман говорил медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом. Его голос, обычно глубокий и уверенный, сейчас звучал устало:
? Сегодня ко мне явились предки… – он сделал паузу, тяжело вздохнув, – я видел, как темная тень нависла над всеми нами, и шли караваны жертвенных оленей.
Он замолчал, погружаясь в свои видения, и его взгляд устремился в языки пламени. В этот момент шаман казался особенно древним и мудрым – его глаза словно видели то, что было скрыто от обычного взора. Отрезав небольшой кусочек от принесенного Чикты мяса, он с благоговением поднес его к огню и положил в костер – древнейший обряд почтения духу огня.
Только после этого, соблюдая все священные традиции, шаман продолжил:
? Я знаю, что у тебя есть вопросы насчет верховного вождя. Мой друг, не забывай, что стадам оленей легче защищаться от хищников, когда они вместе, как и хищникам легче охотиться сообща. Ничто в этом мире не вечно. Если даже в самый сильный мороз хотя бы сохранить от огня хоть искорку, она может в будущем разгореться и вновь светить и оберегать нас.
Чикты, не сдержав волнения, спросил:
? Но как мне быть, если Хэку сам идёт против меня?
? Чикты! – резко осадил его шаман, и юноша виновато опустил глаза.
Посмотрев на своего молодого собеседника, шаман смягчился. Его взгляд потеплел, а лицо разгладилось от тревожных морщин. Он неспешно подбросил в огонь несколько сухих веток, и пламя благодарно затрещало, выбрасывая в воздух яркие искры.
? Когда тёмное небо озарится священным огнём, белый олень укажет путь, – произнёс шаман, и в его голосе послышалась особая сила. – Это всё, что я должен был тебе передать. Помни об этом.
Чикты понял, что аудиенция окончена. Он поднялся, чувствуя, как сердце бьется чаще от тревожных предчувствий. Выходя из чума, он поднял взгляд на звездное небо. Оно раскинулось над ним бескрайним куполом, усыпанным мерцающими огоньками. Юноша знал – там, среди звёзд, живут их предки, внимательно следя за поступками своих потомков.
Что готовит им грядущий день? В его душе роились вопросы, но ответов было куда меньше. Предсказание шамана лишь добавило загадок, оставив его наедине с тревожными мыслями о тёмной тени, нависшей над племенем, и о таинственном знамении с белым оленем.

Глава 2.
Первые лучи утреннего солнца пробивались через густые кроны деревьев. Пробивались через стебельки и листья каждого растения. Птицы радостным чириканьем встречали начало нового дня. Свет изгонял ночной сумрак и вступал в свои права.
Земля только просыпалась. Роса, кристально чистым ковром рассыпалась по траве. Сырая, протоптанная земля вздымалась под копытами быстроногого скакуна. Крупная, чалая лошадь тяжело дышала, но наездник не намеревался скинуть темп бега. По одежде всадника можно было судить о том, что он был из южных земель империи.
Огромные чумы северных кочевников завиднелись вдали. Увидев их острые основания, которые трудно было перепутать с чем-либо еще, всадник прибавил бег коня.
Первые лучи рассвета только начали окрашивать небо в нежные розовые тона, когда стойбище начало пробуждаться. Тонкие струйки дыма, словно серебристые нити, тянулись от многочисленных чумов к небесам, создавая причудливый узор над поселением. В утренней тишине был слышен негромкий лай собак, приветствующих новый день, а с дальних пастбищ возвращались ночные пастухи, ведя за собой оленей.
Хэку, верховный вождь многочисленного племени Хэрги, уже давно не лежал в своей постели. Как и подобает лидеру, он поднялся с первыми лучами солнца. Несмотря на свою строгость, а порой и жестокость в принятии решений, он обладал одним важным качеством – неукоснительной требовательностью, которую предъявлял как к своим сородичам, так и к самому себе.
Сегодня был особенный день – все вожди союза северных племен собрались на великий праздник почитания духов. Даже племя Кагынкана, ослабленное после последней войны, прибыло на торжество во главе с Чикты. И что удивительно – его делегация была многочисленной, что говорило о восстановлении сил племени.
Хэку понимал, что обычаи и заветы предков требуют особого почтения ко всем гостям, независимо от личных отношений. Он знал, что Чикты обладает особым уважением среди других племен, а его связь с шаманом придаёт ему особую силу и авторитет. Несмотря на то, что между ними существовала напряженность, традиции были превыше всего.
В этот день все разногласия должны были отойти на второй план. Праздник почитания духов – это время, когда все племена объединялись в едином ритуале, когда все становились равными перед лицом предков и духов природы. Это было время, когда даже самые непримиримые враги могли сидеть рядом, обмениваясь дарами и пожеланиями благополучия.
Хэку, облачённый в свои лучшие одежды, украшенные мехами и перьями, уже принимал первых гостей у своего чума. Его лицо, обычно суровое, сейчас выражало достоинство и радушие, а движения были неторопливыми и уверенными. Он понимал, что сегодня ему предстоит сыграть важную роль в сохранении единства союза племен, и он был готов выполнить свой долг верховного вождя.
Стойбище постепенно наполнялось звуками праздника: пением птиц, переговаривающимися людьми, постукиванием украшений и амулетов. Воздух наполнялся ароматами свежеприготовленной пищи и благовоний, а в центре поселения уже собирались старейшины для проведения священных обрядов.
Хэку направлялся к кузнецам, чья мастерская располагалась на окраине стойбища. Кузнецы, подобно шаманам, занимали особое положение в племени – их мастерство было жизненно важным для всего народа. От качества их работы зависела не только успешная охота, но и защита племени в случае опасности. Их изделия – наконечники для стрел, ножи, топоры и другие инструменты – были настоящим произведением искусства, созданным с помощью древних техник, передающихся из поколения в поколение.
Когда Хэку уже подходил к невысокому, но прочному строению кузни, его внимание привлек громкий, взволнованный голос. Обернувшись, он увидел одного из ночных пастухов, который только что вернулся с пастбищ. Юноша тяжело дышал, его лицо раскраснелось от быстрого бега, а длинная коса растрепалась.
? Вождь! – воскликнул пастух, подбегая ближе. Его голос дрожал от волнения. – Гонец из столицы прибыл! От самого короля
Хэку мгновенно напрягся. Новости из столицы всегда были важны, но в этот раз, накануне праздника почитания духов, их появление казалось особенно значимым. Он быстро оценил ситуацию – гонец преодолел долгий путь, значит, дело срочное и важное.
? Где он сейчас? – спросил Хэку, уже направляясь в сторону главного чума, где обычно размещались важные гости.
? Его отвели к старейшинам, – ответил пастух, поспешая следом. – Они решили дождаться тебя.
Хэку ускорил шаг. Новости от короля могли касаться как всего союза северных племён, так и его лично. В любом случае, это требовало немедленного внимания. Он понимал, что гонец, проделавший такой путь, наверняка принес важные вести, которые могут повлиять на судьбу всего племени.
В голове вождя проносились разные мысли. Что могло случиться? Может быть, король решил укрепить связи с северными племенами? Или возникли какие-то проблемы на границе? А может, это как-то связано с недавним конфликтом между племенами?
С каждым шагом напряжение нарастало. Хэку знал, что сейчас ему предстоит не только выслушать гонца, но и принять важное решение, которое может определить будущее его народа.
Уже много лет не появлялся в этих краях гонец из южных городов. Жизнь в северной части империи текла по своим законам – здесь царили кочевники, чьи племена раскинулись на бескрайних просторах степей и лесов. В то время как южане оседло жили в городах, возделывая землю и разводя скот, северяне вели кочевой образ жизни, следуя за стадами оленей и подчиняясь ритму природы.
Новость о прибытии гонца от самого короля Бохая мгновенно разлетелась по стойбищу. Словно ветер, она передавалась от чума к чуму, собирая людей на главной площади. Вскоре здесь собрались все взрослые мужчины племени – высокие, крепкие, одетые в меха и кожи, украшенные традиционными узорами. Их лица выражали смесь любопытства и настороженности.
У жилища вождя уже ожидал гонец. Это был молодой человек из южных земель – высокий, стройный, с характерными для южан острыми чертами лица и темными глазами. Его одежда, хоть и была приспособлена для северного климата, всё же заметно отличалась от традиционной одежды кочевников – более тонкая, с изящными узорами, свидетельствующими о его высоком положении.
Гонец с нескрываемым интересом рассматривал северян. Он много слышал о своих далёких сородичах: о том, как они добры и гостеприимны в мирное время, но становятся поистине неудержимыми воинами, когда речь идет о защите своего народа. Его взгляд скользил по толпе, отмечая их силу и достоинство, их единение с природой, которое так отличало кочевников от городских жителей.
В его голове проносились мысли о долгом пути, который ему пришлось преодолеть. Перевалы, реки, леса и степи – всё это осталось позади, чтобы доставить важное послание императора. Он знал, что его миссия имеет огромное значение, и сейчас, стоя перед вождями и старейшинами, чувствовал тяжесть ответственности.
Между тем, северяне внимательно наблюдали за гостем. Их глаза, привыкшие к суровым условиям жизни, безошибочно определяли в нём человека из другого мира – мира городов и оседлой жизни. Но несмотря на различия, они чувствовали в нём искреннее уважение к их традициям и образу жизни, что вызывало ответное расположение.
Атмосфера на площади была напряжённой, но в то же время пронизана особым уважением – уважением к традициям, к власти короля и к древнему укладу жизни, который объединял всех жителей Бохая, несмотря на их различия.
Гонец понимал, что сейчас ему предстоит не просто передать послание – ему нужно найти правильные слова, которые смогут объединить два разных мира, показать их общность и укрепить связи между югом и севером империи.
Чикты стоял в первых рядах собравшихся, внимательно наблюдая за происходящим. Его острый взгляд не упускал ни одной детали: как напряженно двигался Хэку, как осторожно подходил к гонцу, как менялся его взгляд при каждом движении. В этот момент он чувствовал, как внутри нарастает тревожное предчувствие.
Гонец, соблюдая все положенные церемонии, низко поклонился вождю и протянул ему свиток. Тот был перевязан изысканной шелковой лентой, а на краю поблескивала серебряная пластина – символ королевской власти, столь похожий на пластину самого вождя, олицетворяющую его право управлять племенем.
Хэку принял свиток, и его пальцы слегка дрожали. Развернув пергамент, он начал читать, и его лицо менялось с каждой прочитанной строчкой – от легкого удивления к глубокой озабоченности, от тревоги к решимости.
? Вожди племен, в мою юрту! – его голос, обычно твёрдый и уверенный, сейчас звучал напряженно. Это неожиданное распоряжение заставило Чикты вздрогнуть – слишком хорошо он знал, как подобные слова предвещали важные и часто нелегкие решения.
Чикты, ставший вождем после смерти отца и возглавляющий один из древнейших племен, вместе с другими вождями молча последовал за Хэку. В его душе роились тревожные мысли – что могло случиться, чтобы король лично обратился к племенам?
Войдя в юрту вождя, они расселись вокруг низкого стола, украшенного ритуальными узорами. Хэку, подождав, пока все усядутся, снова развернул свиток. Его голос, когда он начал говорить, звучал торжественно и мрачно:
? Бохаю нужна наша помощь. Неизвестный враг напал на наши западные города. – Он сделал паузу, давая каждому осознать сказанное. – Нам очень повезло, что все главы племен собрались в эти дни на празднике благословения духов Природы. Враг быстро продвигается по нашим землям. Король созвал все племена. Мы должны исполнить свой долг.
Слова повисли в воздухе, словно тяжёлые камни. В юрте воцарилась тишина – каждый вождь обдумывал услышанное, понимая, что это может означать начало большой войны. Чикты чувствовал, как напряжение нарастает, как в его душе борются противоречивые чувства – долг перед племенем, личные разногласия с Хэку, ответственность за своих людей.
В напряженной тишине юрта вождя словно сжималась от тяжести происходящего разговора. Хэку, сидевший во главе, обводил взглядом каждого из собравшихся вождей. Его глаза, обычно холодные и расчетливые, сейчас горели решимостью и внутренним огнём. Он понимал, что от его слов и решений зависит судьба всего союза племён.
Первым нарушил молчание старый Кадар – седовласый вождь одного из самых многочисленных племен Хэрги. Его лицо, изрезанное глубокими морщинами, выражало глубокую озабоченность.
? В последней войне мы потеряли почти всех наших мужчин! – его голос, хоть и слабый от старости, звучал твёрдо и уверенно. – Мы только начали восстанавливаться после той битвы.
Хэку выдержал его взгляд, не отводя глаз. В его душе боролись противоречивые чувства – с одной стороны, он понимал опасения Кадара, с другой – осознавал, что сейчас не время для колебаний.
? Мы все знаем, что старый Кадар не трус, – медленно произнёс он, тщательно подбирая слова. – Так что же ты предлагаешь?
Кадар, не колеблясь, ответил:
? Нужно оставить всех молодых парней, кто ещё не видел три десятка зим. Они ещё не готовы к битве, их место здесь, с женщинами и детьми.
В юрте снова повисла тишина. Некоторые вожди согласно кивали, другие задумчиво смотрели в пол, обдумывая слова Кадара.
Хэку резко выпрямился:
? Я – верховный вождь, и мне решать, кому остаться и кому идти! – его голос прогремел под сводами юрты, эхом отразившись от стен. – Каждый воин, способный держать оружие, должен быть готов встать на защиту нашего народа.
Чикты, молчавший всё это время, внимательно наблюдал за происходящим. Он видел, как напряжены все собравшиеся, как каждый из них переживает за своё племя, за своих людей.
Кадар, несмотря на свой возраст и авторитет, не стал спорить дальше:
? Решать тебе, – произнес он спокойно, признавая власть Хэку.
Чикты, до этого момента сохранявший молчание, решил вмешаться в разговор. Его голос, хоть и спокойный, прозвучал твёрдо и уверенно:
? Я поддерживаю предложение Кадара, – произнёс он, глядя прямо на верховного вождя. – Но тех из молодых, кто хочет пойти на войну, нужно взять с собой. Они должны иметь возможность проявить себя.
Хэку, услышав слова молодого вождя, резко поднял голову. Его глаза, обычно скрытые под тяжёлыми веками, сейчас сверкали гневом. Он хорошо помнил, как Чикты, после смерти отца, слишком быстро и уверенно занял место вождя одного из древнейших племен.
? А ты пойдёшь? – спросил он строго, бросив на молодого выскочку яростный взгляд, от которого многие в племени не могли сдержать дрожи.
Чикты, не отводя глаз, ответил коротко:
? Пойду.
В юрте повисла напряженная тишина. Все присутствующие обратили внимание на этот короткий, но значимый диалог. Только Чикты, унаследовавший от своего отца не только власть, но и несгибаемый характер, мог так спокойно выдержать тяжелый взгляд верховного вождя.
Хэку, хоть и недолюбливал молодого вождя, всё же признавал его достоинства. Он помнил, каким великим воином и вождем был отец Чикты, и видел, что сын унаследовал от него лучшие качества – решительность, храбрость и умение принимать сложные решения.
? Нет, – наконец произнёс Хэку, его голос звучал твёрдо и решительно. – Пойдут все мужчины племени. Приказ императора не обсуждается.
Его слова эхом отразились от стен юрты. Теперь решение было окончательным, и каждый вождь понимал, что должен будет подготовить всех своих воинов к предстоящему походу.
Чикты, хоть и не согласился с решением полностью, понимал его необходимость. В его душе боролись противоречивые чувства – желание защитить молодых воинов и осознание того, что сейчас каждый боец на счету.
Хэку, приняв решение, поднялся. Его движение было плавным и уверенным, как всегда.
? Разослать гонцов в свои племена, готовьте воинов, – произнес он. – После обряда почитания духов Природы мы отправимся к месту сбора всех племён. Наш долг – защитить Бохай и наши земли от неизвестного врага.
Вожди, один за другим, начали подниматься. Каждый из них понимал, что впереди их ждёт тяжёлое испытание, но они были готовы выполнить свой долг перед народом и императором.
Понимая бесполезность дальнейших споров с верховным вождем, Чикты и остальные вожди племен молча склонили головы в знак согласия. В его душе бушевала буря противоречивых чувств – с одной стороны, он осознавал правильность решения Хэку, с другой – его беспокоила судьба молодых воинов его рода.
Чикты прекрасно помнил тот день, когда после гибели своего отца Кагынкана, верховным вождем союза племен был избран Хэку. Хотя по праву наследования трон должен был перейти к нему, закон был непреклонен – верховный вождь тот, кого выбрал совет вождей. И теперь, несмотря на личные разногласия, он был обязан подчиняться его приказам.
Особенно тяжело было осознавать последствия последней войны для племени Чикты. Из ста сотен воинов, отправившихся на защиту племени, вернулись лишь две сотни человек. Многие в племени шептались, что некогда самый могущественный род племени Хэрги теперь ослабел и утратил свое влияние.
Однако Чикты знал правду. Новое поколение воинов его рода уже выросло и окрепло. Молодые бойцы, прошедшие обучение под руководством опытных наставников, были готовы встать в один ряд с бывалыми воинами других племен. Их сила и мастерство не уступали ветеранам, а молодость и жажда подвигов делали их опасными противниками.
Скоро предстояло отправиться в стойбище рода Кагынкана, чтобы собрать воинов для предстоящего похода. Хотя главы племен могли бы немедленно приступить к выполнению приказа вождя, их присутствие здесь было необходимо по другой, не менее важной причине.
Они прибыли на один из самых значимых праздников Хэрги – Праздник почитания духов природы. Каждый член племен Хэрги глубоко верил, что миром правят могущественные духи. У каждой местности, каждого ручья и горы был свой дух-хранитель. На небесах обитали небесные духи и души предков, которые всегда следили за своим народом.
В этот день все члены племен собирались вместе, чтобы отдать дань уважения своим покровителям. Шаманы проводили сложные ритуалы, призывая духов защитить их народ, даровать удачу в предстоящем походе и сохранить воинов в бою. Дым жертвенных костров поднимался к небу, а звуки ритуальных барабанов разносились по всей округе, возвещая о начале священного праздника.
Чикты, как и все присутствующие, понимал важность этого события. Даже перед лицом надвигающейся войны, нельзя было пренебрегать древними традициями и обычаями. Только получив благословение духов, племя могло надеяться на успех в предстоящем сражении.
Праздник почитания духов начался на рассвете следующего дня. Ещё затемно огромная толпа людей собралась на просторном поле. Природа вокруг, окутанная предрассветным туманом, словно наслаждалась последней тишиной перед началом торжественных обрядов. Было довольно прохладно, но свежий, живительный воздух приятно наполнял лёгкие, и Чикты, стоя в первых рядах, с особым трепетом вдыхал каждый глоток утреннего благовония.
Все собравшиеся с благоговением ждали появления солнца. Маленькие хлопья облаков на кристально чистом небе постепенно окрашивались в красные и золотистые тона, предвосхищая рождение нового дня. Над собравшимися людьми пронесся едва уловимый гул пробуждающейся природы – словно сама земля просыпалась вместе с ними.
Вокруг них запели птицы, приветствуя новый день своими мелодичными трелями. Первые лучи солнца робко коснулись земли, окрашивая траву в золотистый цвет. И вот оно, величественное светило, медленно показалось из-за горизонта, вызвав у всех собравшихся радостный возглас. В этот момент каждый чувствовал присутствие предков, которые, как верили люди, смотрели на своих потомков с небес.
Прямо на поле были принесены в жертву олени – их отборные стада специально выращивались для таких важных церемоний. Их мясо позже будет использовано для священных угощений, а шкуры – для ритуальных одеяний.
Гулкий, завораживающий звон шаманского бубна и его помощников заполнил всю округу, создавая особую, мистическую атмосферу. Старейшины, облаченные в традиционные одеяния, украшенные священными символами, начали проводить обряды угощения духов огня и природы – разжигали костры, бросали в них специальные травы и подношения.
Все присутствующие, от мала до велика, закружились в ритме древнего обрядового танца. Движения были плавными и размеренными, каждое движение имело свой смысл и значение. Женщины в ярких национальных нарядах, мужчины в боевых доспехах, даже дети – все участвовали в священном танце, передавая из поколения в поколение древние традиции своего народа.
Танец продолжался долго, с рассветом до полудня, а затем и после него. Люди танцевали, пели древние гимны, радовались новому дню и имели возможность почтить память своих предков. В эти моменты все разногласия и конфликты отходили на второй план – перед лицом вечных традиций и священных обрядов все были равны, все были единым народом, объединенным общей верой и историей.
Чикты, как и все остальные, отдавался танцу полностью, чувствуя, как с каждым движением его наполняет особая сила и уверенность. Он знал, что эти обряды не просто традиция – они дают людям силу духа, необходимую для предстоящих испытаний.
К полудню, когда солнце достигло зенита, на поле были установлены длинные столы из свежих досок. Они тянулись насколько хватало глаз, столы ломились от огромных куч свежеприготовленного мяса жертвенных оленей. Аромат жареного мяса смешивался с дымом костров и благовоний, создавая неповторимую атмосферу праздника.
По традиции, ни одна частица жертвенного животного не должна была пропасть даром – всё до последней крошки следовало съесть в течение дня. И люди, уставшие от танцев, с удовольствием устраивались за столами, чтобы подкрепить силы. Ели все – от седобородых старейшин до маленьких детей, которые с восторгом смотрели на взрослых и старались подражать им.
Параллельно с праздничной трапезой на поле проводились традиционные состязания среди воинов. Состязания были серьезным испытанием мастерства и силы, где каждый мог проявить себя.
Чикты, как и подобает настоящему вождю, не мог остаться в стороне от испытаний. С юных лет он участвовал в подобных соревнованиях, и ещё ни разу не знал поражения. Его мастерство в стрельбе из лука было легендарным – он попадал в цель с невероятной точностью, даже когда другие промахивались.
Особое место в его жизни занимал верный конь Гирки – вороной красавец с белоснежной проточиной на лбу. В скачках на лошадях Гирки не знал себе равных. Когда он мчался по полю, его стремительный бег оставлял всех соперников далеко позади. Зрители с восхищением следили за его полетом, а опытные наездники уважительно кивали, признавая мастерство Чикты и его коня.
Однако сегодня, когда начались соревнования по борьбе, события приняли неожиданный поворот. На площадку вышел молодой воин, вождь другого племени, который недавно вернулся из дальнего похода. Его мускулы бугрились под кожей, а взгляд был полон решимости доказать своё превосходство.
Чикты, хоть и славился как отличный лучник и наездник, никогда не считал себя лучшим борцом. В его племени больше ценили искусство верховой езды и стрельбы, чем борьбы. Но отказаться от вызова значило потерять лицо перед своими воинами и перед всем племенем.
Он вышел на площадку, где уже собрались зрители, предвкушая интересное противостояние между молодыми вождями. В воздухе повисло напряжение – все понимали, что исход этой схватки может многое изменить в расстановке сил среди молодых вождей племени…
Площадка для борьбы была расчищена и утоптана. Чикты и Кам вышли в центр, окруженные плотным кольцом зрителей. Солнце стояло в зените, заливая всё вокруг ярким светом. В воздухе витало напряжение – все знали, что этот поединок особенный.
Кам предстал перед противником во всём своём величии. Его длинные кучерявые волосы, заплетенные в сложную косу, сейчас были распущены и ниспадали на могучие плечи. Темная смуглая кожа блестела от пота, а под ней бугрились мощные мышцы, каждый мускул которых был четко очерчен. Его дерзкий взгляд не выражал ни тени страха – только решимость доказать своё превосходство.
Чикты, хоть и был сложен не хуже своего противника, отличался более легкими и плавными движениями. Он внимательно изучал Кама, и в его голове промелькнула мысль: “Год назад он был меньше… Значит, он специально готовился!”
Поединок начался стремительно. Кам, стремясь взять реванш за прошлые поражения, сразу же бросился в атаку. Его железная хватка сомкнулась на теле Чикты, но, к его изумлению, он не смог даже сдвинуть противника с места. Могучие мышцы Кама напряглись до предела – он легко побеждал всех своих соперников, но сейчас столкнулся с равной себе силой.
Собрав все силы, Кам попытался поднять Чикты, чтобы бросить его на землю. В его глазах на мгновение вспыхнула победная искра, но она тут же погасла. С невероятной лёгкостью Чикты выскользнул из его рук, словно вода. В следующий момент уже сам поднял Кама в воздух и осторожно поставил его на землю.
Победа была за Чикты. Он протянул руку сопернику, помогая подняться. Кам, несмотря на поражение, улыбался – он почти смог победить непобедимого. Чикты, признавая силу противника, дружески похлопал его по плечу.
Толпа взорвалась овациями. Сородичи с гордостью приветствовали своего вождя – могучего и непобедимого Чикты, сына великого Кагынкана. В их глазах он был не просто победителем – он был воплощением силы и мудрости своего рода.
Этот поединок показал всем, что даже годы, прошедшие с момента его последнего участия в состязаниях, не ослабили Чикты. Его мастерство, отточенное годами тренировок и битв, оставалось непревзойденным. Но ещё важнее было то, что после победы он проявил благородство, пожав руку достойному сопернику и признав его силу.
Этот момент навсегда останется в памяти соплеменников как пример истинного величия духа – когда сила сочетается с благородством, а победа не затмевает уважение к достойному противнику.

Глава 3.
Серебристый, искрящийся вспышками ручей, шумя, бежал по каменистому руслу. В теплый день от него исходила живительная прохлада. Хотя денек и выдался солнечным, вдалеке были слышны раскаты грома, что предвещало о приближении дождя. Да и с каждым мгновением воздух становился немного душным, как будто бы кто-то невидимый и огромный, накрыл мир теплым одеялом.
Жизнь в стойбище кочевников текла размеренно и спокойно, словно неторопливая река. По утрам воздух наполнился детским смехом – проворные ребятишки носились между юртами, играли в догонялки и устраивали свои маленькие приключения. Старики, сидя у костров, наблюдали за ними с умилением, вспоминая свои юные годы.
Однако за этой мирной картиной скрывалась напряженная подготовка к предстоящему походу. Воины не теряли времени даром. В каждом чуме слышался звон металла – это умелые руки точили мечи, проверяли прочность луков, натягивали тетиву, полировали доспехи до зеркального блеска. Опытные мастера передавали свои знания молодым бойцам, показывая, как правильно ухаживать за оружием и готовить его к бою.
Женщины стойбища тоже были заняты делом. Они готовили припасы для воинов, но не перегружали их мешки – каждый кочевник умел найти пропитание в пути, будь то охота или сбор дикоросов. В специальных кожаных сумках укладывали вяленое мясо, сушёные ягоды, лепёшки из дикорастущих растений – лёгкую и питательную пищу, которая не портилась в пути.
За последние годы стойбище Чикты заметно разрослось. Новые чумы, словно грибы после дождя, появлялись на окраине, и теперь поселение почти вернуло себе былое величие, которое было до последней войны. Другие племена Хэрги, хоть и считали племя Кагынкана ослабленным, глубоко ошибались в своих предположениях.
Молодые воины, сыновья тех, кто пал в последней битве, выросли и закалились. Они прошли суровую школу жизни, научились владеть оружием, ездить верхом и выживать в суровых условиях. Теперь они были готовы защищать свой народ и племя.
Стада в стойбище множились год от года. Могучие быки и коровы, олени и лошади бродили по окрестным лугам, обеспечивая племя молоком, мясом и шерстью. Леса вокруг изобиловали дичью – здесь водились олени, кабаны, медведи и пушные звери, что делало племя независимым от внешних поставок продовольствия.
Огромные конусообразные чумы, покрытые шкурами и берестой, возвышались над округой, создавая неповторимый силуэт стойбища. Их остроконечные крыши, устремленные в небо, словно говорили о силе и могуществе живущих здесь людей.
В центре стойбища росло огромное дерево Праматерь – одна из главных сокровищ племени. Вокруг стойбища рос причудливый лес, где деревья были с черной корой. Было предание, что в корнях деревьев живут души воинов былых лет. Все племена Хэрги называли его –ЖЕЛЕЗНЫЙ ЛЕС.
Особую роль в жизни стойбища играли собаки. В те времена эти верные друзья человека были крупнее и умнее своих современных потомков. Они не просто охраняли жилища – их использовали как надежных помощников в охоте на крупную дичь и защите стад от хищников. Собаки умели выслеживать добычу, загонять её и даже могли отличить враждебно настроенных чужаков от своих.
В стойбище царила атмосфера готовности к любым испытаниям. Каждый знал своё дело, каждый был частью единого целого – могучего рода Кагынкана, который, несмотря на потери, сохранил свою силу и был готов защищать свои земли и традиции.
В те суровые времена прощания были краткими и сдержанными. Люди привыкли к тяготам жизни, и показ чувств считался признаком слабости. Однако за внешней суровостью скрывалась глубокая привязанность и преданность друг другу.
Семейные узы для племени Хэрги были священны. Здесь не было места предательству – мужчины никогда не бросали своих жен, не уходили к другим женщинам. Брак считался нерушимым союзом, скрепленным не только перед людьми, но и перед духами предков.
Особую славу воинам союза племен Хэрги принесло их отношение к соплеменникам. На поле боя они были готовы пожертвовать собой ради спасения товарища. Нередко случалось, что опытный воин прикрывал собой молодого бойца, принимая на себя удар врага. Эта самоотверженность и взаимовыручка сделали их имя легендарным среди всего Бохая.
Когда мужчины собирались в поход, женщины провожали их без слёз. Несмотря на то, что каждая понимала – поход может стать последним для её мужа или сына, они не позволяли себе слабости. Считалось, что пролитые слёзы могут привлечь внимание злых духов, которые будут преследовать воинов в бою.
Прощание было простым: короткий разговор, напутствие, обмен взглядами, в которых читалась вся глубина чувств. Женщины помогали воинам собраться, проверяли, всё ли у них есть, но не задерживали – знали, что промедление может быть опасно.
В памяти каждого воина были живы воспоминания о том дне, когда их стойбище подверглось нападению. Многие из них, ещё будучи детьми, участвовали в обороне родного дома. Они видели, как гибли их близкие, как разрушали их жилища, как уводили в плен соплеменников. Эта боль навсегда осталась в их сердцах, и теперь они шли защищать то, что едва не потеряли.
Каждый воин чётко понимал свою миссию – они шли не просто сражаться, а защищать свой род, свои традиции, свой образ жизни. Они шли, чтобы никогда больше не повторился тот страшный день, когда враг ступил на их землю. В их сердцах горел огонь решимости – они не должны допустить повторения той трагедии.
Перед выходом воины собрались вместе. Старейшины произнесли напутственные слова, шаманы провели обряд очищения. Каждый получил амулет, защищающий его в бою. И только после этого, с гордо поднятыми головами, воины отправились в путь, готовые выполнить свой долг перед родом и племенем.
Под копытами тысяч лошадей земля словно ожила и задрожала. Северные племена всегда славились своим искусством верховой езды, и сейчас это мастерство было особенно заметно – всадники двигались слаженно, как единый организм, образуя могучий поток, устремившийся за своим предводителем.
Чикты ехал во главе своего отряда, его верный конь Гирки легко нес седока, словно чувствуя важность предстоящей встречи. Вокруг него сверкали наконечники копий, развевались на ветру яркие плащи воинов, и этот величественный вид напоминал древнюю картину, ожившую в современном мире.
Конный переход для опытных кочевников был привычным делом. Они знали каждый поворот тропы, каждый ручей и холм на пути к стойбищу Хэку. Природа вокруг менялась – то они проезжали густые леса, то пересекали широкие луга, где паслись стада диких животных, не пугающихся всадников, привыкших к их постоянному присутствию.
Стойбище Хэку предстало перед ними во всем своем величии. Более тысячи строений раскинулись на обширной территории. Здесь соседствовали традиционные конусообразные чумы, покрытые шкурами и берестой, и массивные дома из камня и глины, построенные искусными мастерами с южных земель. В центре располагалось святилище, где проводились важные обряды и собрания.
Особое место занимала школа письма – небольшое, но тщательно ухоженное здание, где обучали детей грамоте. Хотя взрослые были слишком заняты повседневными делами, молодое поколение должно было знать письменность – это помогало вести торговлю, составлять договоры и сохранять важные записи.
Когда Чикты вошел в просторный чум Хэку, его встретил напряженный разговор двух вождей. Седовласый Кадар, вождь одного из влиятельных племен, был взволнован и раскраснелся от бурного обсуждения. Его лицо, обычно спокойное и мудрое, сейчас выражало беспокойство и тревогу.
Хэку, напротив, сидел мрачный, словно грозовая туча нависла над его головой. Его взгляд был устремлен вдаль, а руки крепко сжимали его серебряную пластину пояса– символ власти и мудрости. Атмосфера в чуме была накалена до предела – казалось, ещё немного, и воздух заискрится от напряжения.
Чикты, привыкший к подобным ситуациям, молча остановился у входа, давая возможность вождям заметить его присутствие. Его появление не осталось незамеченным – оба собеседника одновременно повернулись к нему, и в их взглядах промелькнуло облегчение, смешанное с ожиданием.
? Приветствую вас, вожди, – произнес Чикты, подходя ближе, – вижу, у вас есть важные вести, которыми вы готовы поделиться”
Его голос звучал спокойно и уверенно, но в чуме была напряженная атмосфера.
Повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в очаге. Хэку, возвышаясь над собеседниками, сверлил Кадара гневным взглядом. Его лицо, обычно спокойное и величественное, сейчас побагровело от ярости, а вены на висках вздулись, словно готовые прорваться.
Кадар, несмотря на свой преклонный возраст, не отводил взгляда. Его глаза, повидавшие множество битв и потерь, сейчас смотрели прямо и твердо. Морщины на его лице, глубокие и извилистые, словно карта прожитых лет, лишь подчеркивали его мудрость и опыт.
? Они не могли отправить письмо раньше! – прогремел Хэку, его голос эхом отразился от стен чума, – наши братья ждут помощи, а ты предлагаешь оставить их в беде?
? Верховный вождь! – спокойно ответил Кадар, его голос, несмотря на возраст, оставался твердым и уверенным, – я знаю, что мы должны идти. Но прошу – сохраним хотя бы молодых. Что если никто не вернется?
? Мы не проиграем! – взревел Хэку, его лицо исказилось от гнева, – никогда не проигрывали! Сама мысль об этом невозможна!
? Но Хэку – начал было Кадар, но Хэку резко перебил его.
? Хватит! – взревел он, поднимаясь со своего места. Его фигура, облаченная в тяжелые меха, казалась еще более внушительной. – Мы дали клятву, и мы должны ее исполнить! Наши братья в опасности! Или же старый Кадар уже не чтит заветы предков?
В чуме снова повисла тишина. Все присутствующие затаили дыхание, наблюдая за этой схваткой характеров. Кадар, несмотря на свой возраст, оставался сильным – его спина была прямой, а плечи широкими. Рассказывали, что в молодости он был таким же непобедимым воином, как и сам Хэку, таким же горячим и бесстрашным.
Но годы и утраты наложили свой отпечаток. Тяжесть прожитых лет, потеря близких, множество пережитых битв – всё это читалось в его взгляде. И всё же он оставался верен своим принципам, верен своему народу.
? Ты верховный вождь… – тихо произнес Кадар, но его голос, несмотря на возраст, оставался твердым, – Тебе решать…
? Вот именно! – резко бросил Хэку, возвращаясь на свое место. Его гнев, казалось, немного утих, но решение было принято.
В чуме снова повисла тишина, но теперь она была другой – тяжелой, давящей, словно предгрозовое небо. Все понимали – впереди их ждет нечто серьезное, нечто, что может изменить судьбу всего племени. И только время покажет, прав ли был Хэку в своем решении, и оправдает ли себя их отвага и преданность древним заветам.
Хэку перевел взгляд на Чикты, и в его глазах на мгновение промелькнуло нечто большее, чем просто вражда – это была особая нить, которую он испытывал к сыну прежнего вождя Кагынкана. На мгновение его суровое лицо немного задумалось, но лишь на мгновение.
? Ты всех привел? – спросил он резко, возвращаясь к своему обычному тону.
? Да, – коротко ответил Чикты, внимательно наблюдая за происходящим.
В его душе зародилось недоброе предчувствие. Что-то явно было не так, и это “не так” было связано с чем-то серьезным. Он чувствовал, как напряжение в чуме нарастает с каждой секундой.
? Что случилось?– спросил он прямо, не скрывая беспокойства в голосе.
Кадар, до этого момента сохранявший молчание, стыдливо опустил голову, словно ему было неловко сообщать плохие вести. Хэку тяжело вздохнул, снова опускаясь на свой стул – жест, который говорил больше, чем любые слова.
? Долго мы все праздновали, сын Кагынкана, – произнес он медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом. – Война уже давно идет на нашей земле.
? Как это понять? – Чикты почувствовал, как внутри у него всё похолодело.
? Наши южные братья думали, что сами смогут одолеть врага и проиграли, – ответил Хэку, его голос звучал глухо и устало.
Кадар, не выдержав напряжения, вмешался:
? Часть южных городов взята.
? Но как? Это невозможно! – воскликнул Чикты, не веря своим ушам.
? Как оказалось, война уже полгода! Письмо к нам пришло с опозданием, – пояснил Хэку, его лицо вновь стало жестким.
? А остальные племена? – спросил Чикты, пытаясь собрать воедино все кусочки этой тревожной новости.
? Тоже получили письма с опозданием. Король Алчун думал, что сам сможет разбить всех врагов, – ответил Хэку, и в его голосе проскользнуло нечто похожее на разочарование.
В чуме повисла тяжелая тишина. Чикты чувствовал, как земля уходит из-под ног. То, о чем он смутно догадывался, оказалось страшной реальностью – враг уже давно ступил на их землю, а они были слишком беспечны, слишком уверены в своей безопасности.
? Что теперь? – спросил он, уже догадываясь о предстоящем ответе.
? Теперь мы должны выполнить свой долг, – ответил Хэку, его голос вновь стал твердым и решительным, – все племена должны объединиться. Время праздников закончилось. Настала пора войны.
В этот момент Чикты понял – их мир больше никогда не будет прежним. То, что казалось далеким и нереальным, теперь стояло у порога их дома, и им предстояло сделать всё возможное, чтобы защитить свой народ и свои земли.
Хэку сказал:
? Выступаем завтра утром, пусть твои воины отдохнут.
Чикты выйдя из дома вождя, пошел в ясеневую рощу, который находился в середине огромного стойбища, где по преданиям жили духи местности. Это древнейшее место, было для Чикты всегда окутано чем-то необычным и мистическим.
Лучи солнца с трудом пробивались сквозь кроны высоченных деревьев. Трава только что растущим зеленым ковром покрывала все вокруг. Люди не заходили на рощу без явной причины, и трава была не протоптанная.
Чикты медленно шагал по тропинке, ведущей к его любимому месту в роще. Здесь, среди вековых деревьев, он всегда находил умиротворение и ясность мысли. Дойдя до центра рощи, он опустился на мягкую траву и прислонился к могучему стволу старого ясеня, чьи ветви, казалось, касались самого неба.
Вокруг царила первозданная тишина – лишь ветер шелестел в листве, да изредка раздавалось пение птиц. Воздух был наполнен особыми ароматами: свежестью хвои, терпким запахом смолы и едва уловимым ароматом лесных трав. Чикты глубоко вдохнул этот целебный воздух и закрыл глаза, впервые за последнее время позволяя себе полностью расслабиться.
В его памяти ожили картины далекого детства. Его отец, Кагынкан, был верховным вождем союза племен Хэрги – вождем одного из самых многочисленных племен. Мудрый предводитель, он первым решился на смелые перемены: позволил южным ремесленникам строить на их землях необычные дома из камня и глины. Эти жилища были просторными и теплыми, но кочевые воины так и не смогли привыкнуть к оседлой жизни в них.
Кагынкан также стал тем, кто ввел обучение детей чтению – искусству, казавшемуся северянам странным, ведь они передавали знания через устные сказания. Но прежний верховный вождь понимал важность письменности для развития племени. Он сам несколько раз отправлялся в далекие земли южных собратьев и с восторгом рассказывал сыну о их удивительном образе жизни.
Чикты помнил эти рассказы: о том, как южане держат животных в загонах, словно пленников; о величественных каменных строениях, чьи крыши, казалось, достают до небес; о странных растениях, которые они выращивают и употребляют в пищу. Эти истории казались невероятными, но отец всегда говорил, что в них нет выдумки.
Особенно запомнились слова Кагынкана о том, как южные собратья давно хотели помочь им с продовольствием, поделиться своими знаниями и секретами земледелия. Но они не решались сделать это из уважения к традициям и верованиям северных племен, боясь оскорбить их обычаи и уклад жизни.
Эти воспоминания нахлынули на Чикты мощной волной, заставив его задуматься о том, как быстро меняется мир. Еще недавно они жили в мире и согласии, обменивались знаниями и товарами с южными соседями, а теперь их земли оказались втянутыми в войну.
Он открыл глаза и посмотрел на небо сквозь густую крону ясеня. В его душе боролись противоречивые чувства: тоска по мирной жизни и осознание того, что теперь ему предстоит встать на защиту своего народа, как когда-то это делал его отец.
Чикты понимал, что впереди их ждут тяжелые времена, но в его сердце жила надежда, что вместе они смогут преодолеть все испытания и сохранить свой народ и его традиции.
Прохладный ветер, наполненный ароматами леса, нежно касался лица Чикты, принося с собой ощущение спокойствия и умиротворения. Древесный запах, смешанный с ароматом хвои и трав, наполнял его легкие, возвращая в далекое прошлое.
Перед его внутренним взором возникла картина, словно написанная кистью искусного художника:
“Бескрайние зеленые равнины, простирающиеся до самого горизонта, были заполнены движущимся морем оленей. Их рога, словно темный лес, колыхались в такт движению стада, создавая неповторимый гул, наполняющий всю округу.
Солнце, медленно клонящееся к закату, окрашивало небо в огненно-красные и золотистые тона. Его лучи, пробиваясь сквозь пылевое облако, поднятое тысячами копыт, создавали причудливые световые узоры, превращая обычный закат в настоящее природное чудо.
Сумеречную степь оживляли многочисленные костры, вокруг которых собирались люди. Их дым, словно тонкие серебристые нити, тянулся к чистому, безоблачному небу, создавая причудливый узор на фоне закатного неба.
Маленький Чикты, полный энергии и радости, бежал через эту величественную картину к одному из костров. Его детское сердце переполнялось счастьем и гордостью, когда он приближался к группе людей, собравшихся вокруг огня.
Среди них был его отец – высокий черноволосый мужчина со смуглой кожей. Его длинные, слегка взъерошенные волосы и густая щетина придавали ему вид настоящего воина. Но при виде сына его суровое лицо озарилось теплой улыбкой, а в глазах заплясали веселые искорки.
“Мой сын!” – прогремел его голос, полный гордости и любви, заставляя всех присутствующих обернуться. Он легко подхватил мальчика на руки, поднимая его над землей, словно показывая всему миру свое сокровище.
В этот момент Чикты чувствовал себя самым счастливым ребенком на свете. Даже грозный вождь, чье слово было законом для всего племени, становился мягким и ласковым рядом с ним. Этот момент, словно запечатленный в камне, навсегда остался в памяти Чикты как символ безграничной отцовской любви и гордости.”
? Чикты! – громкий отклик вырвал его из воспоминаний.
Воин медленно открыл глаза, и посмотрел, кто его зовет. Увидев Нелкэни, он не удивился. Ведь он ждал ее здесь. Как и она знала, что он здесь.

Глава 4.
Ветер, словно неутомимый странник, носился по бескрайним просторам степи, игриво наклоняя молодую траву то в одну, то в другую сторону. Его прохладные порывы приносили с собой ароматы полевых цветов и свежести, создавая неповторимую симфонию природы. Кристально чистое небо, без единого облачка, казалось, сливалось с горизонтом, создавая иллюзию бесконечности.
Вокруг не было видно ни единого дерева – лишь изредка небольшие кустики, словно зеленые островки, пробивались сквозь мягкий ковер разнотравья. Степь раскинулась во все стороны необъятным зеленым морем, где каждый цветок и травинка создавали свой неповторимый узор.
Гирки, вороной красавец-жеребец, недовольно фыркнул, встряхивая своей блестящей гривой. Нет, это не была усталость – его раздражала сама мысль о медленном движении. Чикты прекрасно понимал своего друга: как и он сам, конь ненавидел любые ограничения и рамки. Свободолюбивый от природы, Гирки вырос в полной гармонии с первозданной жизнью степей, став истинным ее дитя.
Немного поколебавшись, Чикты все же решил уступить нетерпению своего верного друга. Легко коснувшись пятками мускулистых боков коня, он дал ему свободу. Вороной гигант, издав радостное ржание, мгновенно перешел в галоп, словно выпущенная из лука стрела.
Мир вокруг мгновенно изменился. Свежий воздух, напоенный ароматами степи, с силой ударил в лицо Чикты. Земля под копытами Гирки слилась в единое зеленое полотно, проносящееся мимо с головокружительной скоростью. Ветер свистел в ушах, развевая волосы, а солнце, казалось, приветливо улыбалось им с небес.
Закрыв глаза, Чикты полностью отдался этому полету. Каждая клеточка его тела наполнилась необыкновенной легкостью, словно он действительно становился невесомым. Чувство абсолютной свободы, которое он так любил, охватило его целиком. Ему казалось, что еще немного – и он оторвется от земли, взмыв вслед за птицами, парящими в небесах.
В эти мгновения он был един с природой, с самой стихией. Время словно остановилось, а мир сжался до ощущения ветра в волосах, ритмичного топота копыт и радостного ржания верного друга. Все тревоги и заботы остались где-то далеко позади, растворились в бескрайних просторах степи, оставив лишь чистое, незамутненное чувство свободы и единения с миром.
В такие моменты Чикты особенно остро понимал, почему его отец всегда говорил, что степь – это не просто место, где они живут, а живое существо, дарующее им силу и мудрость. И сейчас, мчась во весь опор навстречу ветру, он чувствовал, как эта сила наполняет его, делая готовым к любым испытаниям, которые приготовила судьба.
Внезапный, удушающий запах, словно когтистая лапа, вырвал Чикты из состояния блаженной свободы. Этот тошнотворный смрад мгновенно вернул его в реальность, заставив содрогнуться от отвращения. Он слишком хорошо помнил этот запах – запах смерти и разрушения, который отнял у него мать.
В воздухе повисло плотное облако черного дыма, ползущее по степи подобно зловещему туману. Оно было видно издалека – предвестник беды, накрывший деревню своим смертоносным покрывалом.
Когда Чикты приблизился, картина предстала перед ним во всей своей ужасающей красе. Дома пылали, выбрасывая в небо языки пламени и клубы густого дыма. Люди метались вокруг, пытаясь хоть как-то справиться с разбушевавшейся стихией, но все их усилия были тщетны.
Вдалеке он заметил группу всадников, спешно покидающих деревню. Они явно были виновниками происходящего – те, кто поджег дома и оставил людей без крова. Увидев Чикты, они пришпорили коней, явно опасаясь возмездия.
Но времени на погоню не было. Пламя уже охватило всю деревню, превращая деревянные дома в огненные факелы. Люди стояли в стороне, сбившись в небольшие группы, их силуэты казались одинокими и беззащитными на фоне бушующего пожара.
Чикты спрыгнул с Гирки и бросился к месту трагедии. Он понимал, что сейчас каждая секунда на счету, но остановить пламя было невозможно. Оно распространялось слишком быстро, пожирая все на своем пути.
Люди, обычно сильные и уверенные в себе, стояли, обнявшись, словно пытаясь найти утешение друг у друга. В их глазах читались страх и отчаяние – чувства, которые Чикты никогда раньше не видел на лицах своих соплеменников.
Запах гари становился все сильнее, пропитывая одежду, волосы, проникая в легкие. Сквозь рев пламени и треск горящих бревен доносились приглушенные всхлипывания и молитвы. Деревня, еще недавно полная жизни и тепла, теперь превратилась в царство огня и дыма, где каждый дом, каждая вещь, каждая память о прошлом превращались в пепел.
Чикты стоял, не в силах отвести взгляд от этой картины разрушения. В его душе боролись ярость и бессилие – ярость от того, что кто-то посмел так жестоко поступить с его народом, и бессилие перед лицом стихии, которую невозможно было остановить.
Земля дрожала от множества копыт – сородичи Чикты прибыли на помощь стремительным потоком. Их кони, словно вихрь, врывались в охваченную пламенем деревню, поднимая клубы пыли и пепла.
Хэку, верховный вождь племен Хэрги, первым осадил своего коня, его взгляд мгновенно охватил всю картину разрушения.
? Что случилось? – его голос, привыкший к командованию, прозвучал резко и требовательно.
Чикты, все еще находясь под впечатлением от увиденного, указал рукой на запад:
? По-моему, это были всадники со степей. Они подожгли дома и ретировались в ту сторону.
Не теряя времени, Хэку подозвал к себе Кама – высокого, широкоплечего воина с суровым лицом:
? Кам! Возьми своих людей и догони их!
Кам, коротко кивнув, взмахнул рукой, и отряд опытных воинов, словно тень, растворился в направлении, указанном вождем.
Тем временем Хэку продолжал раздавать приказы:
? Кадар! Нужно собрать всех жителей!
Люди уже начали стихийно собираться в группу. Женщины, прижимая к груди плачущих детей, тихо всхлипывали. Мужчины стояли с опущенными головами, избегая смотреть в глаза своим спасителям.
Из толпы вышел старик – его лицо было испещрено глубокими морщинами, а кожа потемнела от солнца. Жидкие, тонкие усы едва прикрывали верхнюю губу, а черные, задумчивые глаза смотрели с печальной мудростью.
? Благодарю вас за помощь, – его голос, несмотря на возраст, оставался твердым и уверенным.
Хэку, нахмурившись, спросил:
? Кто это был?
Старик тяжело вздохнул:
? Мы сами не знаем. Они налетели как саранча. Ведь у нас даже нет оружия.
Среди воинов Хэрги пробежал шепот удивления:
? Как так?
? Нет оружия?
? Как же вы защищаетесь?
Их недоумение было понятно – для кочевников оружие было неотъемлемой частью жизни, символом чести и защиты. Видеть племя, не имеющее возможности защитить себя, казалось им немыслимым.
В этот момент пламя, словно празднуя свою победу, выбросило в небо особенно высокий столб огня, осветив мрачную сцену разрушения и отчаяния. Но присутствие воинов Хэрги уже начало возвращать людям надежду – они знали, что теперь их не оставят один на один с бедой.
Старик, заметив недоуменные взгляды воинов, поспешил объяснить:
? Понимаю ваше недоумение, о, доблестные северные собратья. Но война никогда прежде не касалась наших земель. Мы – мирный народ, занимающийся земледелием и торговлей. Воины короля всегда защищали нас от любых угроз.
Чикты, как и другие воины, не мог постичь такой образ жизни. С самого рождения они были приучены к оружию, учились владеть им с малых лет. Для них защита себя и своего народа была неотъемлемой частью существования.
Хэку, вождь племени, быстро принял решение:
? Ты! – его голос, привыкший к командованию, обратился к предводителю рода Кагынкана. – Возьми своих людей и сопроводи их к ближайшему городу. Он находится южнее отсюда, к вечеру вы должны туда дойти.
? Хорошо, Хэку! – Чикты, как и подобает опытному воину, не нуждался в лишних словах. Он понимал, что сейчас не время для обсуждений – нужно действовать быстро и решительно.
От пожара практически ничего не удалось спасти. Уцелевшие жители, толпясь и переговариваясь, начали собираться в путь за всадниками. Среди них было много раненых – обожженных пламенем, получивших травмы при эвакуации.
Люди выглядели потерянными и опустошенными. Они лишились не просто домов – они потеряли все: имущество, семейные реликвии, место, где проводили детство. Теперь они были беззащитны перед лицом природы, не имея укрытия от холодных ночей и палящего солнца.
Дети, напуганные происходящим, жались к родителям, женщины тихо плакали, прижимая к груди уцелевшие пожитки. Мужчины, привыкшие к мирному труду, теперь не знали, как защитить свои семьи.
Чикты, глядя на эту печальную процессию, почувствовал, как в его душе закипает гнев. Он не мог понять, как можно жить без оружия, без возможности защитить себя. Но сейчас было не время для размышлений – нужно было действовать. Его верный конь Гирки нетерпеливо переступал копытами, готовый нестись вперед по первому приказу.
Воины племени Хэрги, несмотря на свое недоумение, были готовы оказать помощь. Они понимали, что сейчас эти мирные жители нуждаются в защите больше, чем когда-либо. И хотя их образ жизни казался кочевникам странным и непонятным, долг воинов – защищать тех, кто не может защитить себя сам.
Так, под предводительством Чикты, большой караван двинулся на юг, к ближайшему городу. Впереди их ждали долгие часы пути, и никто не знал, какие испытания приготовила им судьба.
Неясное предчувствие тревожило Чикты всю дорогу. Смутные сомнения, словно тени, мелькали в его сознании, заставляя его постоянно оглядываться по сторонам. Он подгонял своих воинов, стремясь как можно быстрее доставить беженцев в безопасное место, но уставшие, измученные горем люди едва передвигали ноги.
Часть воинов Чикты, проявляя истинную доблесть, пересадила на своих коней всех уцелевших детей и стариков, а сами пошли пешком. Чикты подал пример, первым уступив своего верного Гирки худощавому мальчику лет семи-восьми, который с удивлением и благодарностью взирал на могучего воина.
К вечеру, когда солнце, словно усталый путник, начало клониться к горизонту, измученная процессия наконец достигла города. Воины Чикты, привыкшие к степным просторам и юртам, с изумлением взирали на величественные строения, чьи стены были украшены искусной резьбой, какой они никогда прежде не видели. От города поднимались тонкие струйки дыма, создавая причудливые узоры в вечернем небе.
Город раскинулся на огромной территории, во много раз превосходя размерами главное стойбище племени Хэрги. Мощные стены, сложенные из прочного камня, возвышались над обширными полями, свидетельствуя о неустанном труде и мастерстве его жителей.
Крестьяне, работавшие в полях, с нескрываемым любопытством и почтением наблюдали за длинной вереницей всадников. Многие из них, услышав о прибытии воинов с северных земель, подходили к чужеземцам, предлагая воду и еду. Кочевники, следуя своим традициям, с благодарностью принимали помощь, ведь у них было не принято отказывать людям ни в просьбах, ни в помощи.
Чикты остановил своих людей у массивных городских ворот. Здесь, под величественными каменными арками, воцарилась странная тишина – казалось, даже ветер замер в ожидании. Усталые путники, пережившие столько испытаний за один день, замерли в ожидании решения своей дальнейшей судьбы.
В воздухе повисло напряжение – напряжение встречи двух разных миров, двух разных культур. Воины Хэрги, привыкшие к свободе степей, стояли перед символом цивилизации, который казался им чужим и незнакомым. Но они знали – именно здесь, за этими стенами, их подопечные должны найти защиту и приют.
Чикты, несмотря на тревожные предчувствия, был готов к любым испытаниям. Его верный конь Гирки, чувствуя настроение хозяина, нетерпеливо переступал копытами, готовый в любой момент сорваться с места. Но сейчас все зависело от решения тех, кто находился по ту сторону ворот.
От группы королевских воинов, охранявших массивные ворота, отделился невысокий мужчина в изысканном шелковом одеянии. Его острый, проницательный взгляд сначала внимательно изучал прибывших всадников, пытаясь разгадать их намерения. Но уже через мгновение его взгляд потеплел – он увидел измученных, обожженных жителей деревни, и все стало понятно без слов.
Мужчина, не колеблясь, низко поклонился кочевникам в знак благодарности за спасение его сограждан. Затем, сделав властный жест рукой, приказал страже открыть ворота. Тяжелые створки, словно нехотя, начали медленно расходиться в стороны, пропуская усталых путников внутрь города.
Чикты, коротко кивнув в ответ на благодарность, уже собрался было отдать приказ к отправлению. Но мужчина, заметив их намерение уйти, быстро приблизился к нему:
? Куда вы направляетесь? Разве вы не устали после такого трудного дня? Не хотите ли отдохнуть и восстановить силы?
Чикты, обернувшись в седле, посмотрел на него с пониманием, но твердо ответил:
? Мы не можем позволить себе отдых, пока идет война. Наш долг – вернуться к своим и быть готовыми к новым сражениям.
? Я понимаю вашу преданность и долг, – с искренним сожалением в голосе произнес мужчина. – Но помните – двери нашего города всегда открыты для вас.
Чикты, не тратя лишних слов, сильным движением взлетел в седло своего верного Гирки. Вокруг них раздавались крики благодарности – спасенные жители, горожане, работавшие в полях, все выражали свою признательность храбрым воинам. Люди поднимали руки в древнем жесте благодарности, а воздух наполнился одобрительными возгласами и пожеланиями удачи.
Не теряя времени, Чикты пришпорил коня, направляя его в сторону, где располагались основные силы Хэку. Его воины, верные долгу и традициям, без колебаний последовали за своим предводителем. Их кони, отдохнувшие за время пути, резво взяли с места, унося всадников навстречу новым испытаниям.
Городские ворота медленно закрылись за ними, а горожане еще долго стояли на стенах, наблюдая за удаляющимися всадниками. В их сердцах рождалось новое уважение к этим суровым воинам с севера, которые, несмотря на усталость и лишения, не забывали о своем долге перед родиной и племенем.
Темнота постепенно окутывала землю, но для воинов Чикты ночь не была преградой. Природа щедро одарила их острым зрением, позволяющим видеть в темноте так же хорошо, как днем. В отличие от своих потомков, они не испытывали страха перед ночной тьмой, воспринимая ее как естественное продолжение дня.
Чикты, пришпорив своего верного Гирки, первым устремился в ночь. Его воины, словно тени, последовали за ним, сливаясь с темнотой. Жители города, наблюдавшие за их отъездом, не могли скрыть своего восхищения – они никогда прежде не видели воинов, способных так уверенно передвигаться в кромешной тьме.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72124627?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.