Главная страница | Современные любовные романы | Не могу тебя простить

Не могу тебя простить
Анна Светлова
Восемь лет назад Юля сбежала из Сочи, раздавленная предательством любимого и лучшей подруги. Теперь она возвращается – успешный архитектор, готовая начать новую главу жизни. Но главным инвестором её проекта оказывается Влад Северов – мужчина, разбивший ей сердце.
Судьба заставляет их работать бок о бок.
Каждая встреча – как нож в старую рану.
Каждый взгляд – невысказанная боль.
Прошлое не отпускает. Недосказанность жжёт изнутри. А когда проект оказывается под угрозой срыва, а жизни героев – в опасности, выясняется: кто-то жаждет мести.
Взрывы, похищение, погони – враг оказывается ближе, чем можно представить. А истина о той роковой ночи способна перевернуть всё с ног на голову.
Смогут ли Влад и Юля простить друг друга, когда на кону – не только любовь, но и сама жизнь?

Анна Светлова
Не могу тебя простить

Глава 1. Возвращение

– Уважаемые пассажиры, мы приземляемся в аэропорту города Сочи. Местное время – четырнадцать часов тридцать минут. Температура воздуха за бортом – двадцать шесть градусов тепла…
Голос стюардессы звучал приглушённо, словно доносился сквозь толщу воды. Я вцепилась в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Самолёт коснулся взлётной полосы, и волна обжигающего жара окатила меня с головы до ног.
Восемь лет. Восемь долгих лет я не дышала этим воздухом. Притворялась, что у меня нет прошлого.
Сердце колотилось где-то в горле, а ладони покрылись испариной. И дело было вовсе не в июньской жаре, заливавшей ослепительным светом лётное поле за иллюминатором.
Я с трудом сглотнула комок в горле. Неужели я действительно вернулась?
– С вами всё в порядке? – участливо спросила соседка, пожилая женщина с добрыми лучиками морщин вокруг глаз.
– Да, просто… не люблю приземляться, – соврала я, выдавив улыбку.
Не люблю возвращаться туда, откуда сбежала с разбитым сердцем.
В зале выдачи багажа я механически выполняла привычные действия: следила за движением ленты транспортёра, выискивая свой чемодан, проверяла бирку. Делала всё что угодно, лишь бы оттянуть неизбежное – встречу с прошлым за дверями аэропорта.
Наконец, сжимая ручку чемодана, я замерла у выхода из терминала. Один шаг – и придётся встретиться с прошлым лицом к лицу.
Глубокий вдох. Ещё один. Я справлюсь. Я больше не та наивная девчонка.
Автоматические двери разъехались в стороны с тихим шипением. Горячий воздух обжёг лицо, принося с собой запахи, от которых в груди болезненно защемило. Морская соль. Цветущие липы. Раскалённый асфальт. И что-то неуловимо родное, пронзительно знакомое, чему я не могла дать названия.
Запахи юности. Запахи дома.
Я зажмурилась на мгновение, позволяя воспоминаниям накрыть меня с головой. Его смех. Его руки на моей талии. Его губы, шепчущие о любви.
Ложь. Горькая, безжалостная ложь.
– Юля! Юленька!
Мамин голос выдернул меня из омута памяти. Она стояла у ограждения, энергично размахивая руками, словно боялась, что я её не замечу в толпе встречающих. Рядом переминался с ноги на ногу отец – как всегда сдержанный, но улыбающийся уголками губ. Сердце подпрыгнуло от волнения, и я поспешила к ним, чувствуя, как предательски щиплет в глазах.
– Наконец-то! – Мама обняла меня так крепко, что стало трудно дышать. От неё пахло теплом домашней выпечки и любимыми с детства духами – всё тот же уютный аромат, навсегда впечатанный в память.
– Совсем взрослая стала. И такая красивая!
Она отстранилась, разглядывая меня с жадностью, будто пыталась впитать каждую чёрточку моего лица, каждое изменение, прошедшее за годы разлуки.
– Ну, здравствуй, дочка, – отец неловко обнял нас обеих, его колючие усы мазнули по щеке. – С возвращением.
В его голосе слышалась такая неприкрытая радость, что к горлу снова подкатил комок.
– Я ненадолго, – зачем-то напомнила я, хотя никто не спрашивал. – Только на время проекта.
Зачем я это сказала? Чтобы успокоить их или убедить саму себя?
– Конечно – конечно, – закивала мама.
Отец подхватил мой чемодан.
– Машина на стоянке. Пойдёмте, пока не растаяли на этом пекле.
Дорога из аэропорта в город казалась мучительно знакомой. Каждый поворот, каждый указатель, каждое дерево вдоль трассы – всё кричало о прошлом. Я смотрела в окно отцовской «Тойоты» (когда он успел сменить старенькую «Ладу»?) и чувствовала, как внутри нарастает необъяснимая тревога.
А что, если я встречу его? Что, если он женат? Что, если у него дети? Что я тогда почувствую? Разочарование? Боль?
– О чём задумалась? – мама повернулась с переднего сиденья, её глаза внимательно изучали моё лицо.
– О том, как всё изменилось, – соврала я, кивнув в сторону нового торгового центра.
– Да уж, города не узнать, – отозвался отец, умело маневрируя в плотном потоке машин. – Набережную всю перекопали, представляешь? Говорят, к следующему сезону будет как конфетка. Твой проект, значит?
– Не совсем мой, – я поправила солнцезащитные очки, пряча взгляд. – Я буду курировать реконструкцию от архитектурного бюро. Основная концепция уже утверждена.
– Мы с отцом гордимся тобой, – мама улыбнулась так тепло, что у меня защемило сердце. – В столице тебя, наверное, на руках носят? Такая молодая, а уже такие серьёзные проекты!
Я слабо улыбнулась в ответ. Если бы она знала, каких трудов мне стоило добиться признания в чужом городе. Сколько бессонных ночей я провела над чертежами, сколько горьких слёз выплакала в подушку от усталости и одиночества. Сколько раз просыпалась в холодном поту от снов, в которых он снова и снова предавал меня.
Машина въехала в город, и моё сердце пропустило удар. Родные улицы, знакомые перекрёстки, старые домики – всё казалось таким же и одновременно другим. Яркие вывески, свежая краска на фасадах, незнакомые кафе на месте тех, что я помнила.
– Смотри, твоя школа! – воскликнула мама, указывая в окно.
Я невольно повернула голову. Здание школы, где я провела одиннадцать лет жизни, выглядело обновлённым, но всё таким же внушительным. А напротив – тот самый сквер… сквер наших первых робких прикосновений, украденных поцелуев. Там он клялся в вечной любви, нашёптывая, что никогда меня не отпустит. И я, глупая, верила каждому его слову.
Резко отвернувшись, я до боли прикусила губу.
– Красивая стала, – заметил отец, внимательно глядя на меня в зеркало заднего вида.
– Школа? – переспросила я, безуспешно пытаясь унять дрожь в кончиках пальцев.
– Ты, дочка… Время летит. Повзрослела. Расцвела.
Я лишь промолчала, разглядывая собственные руки. В свои двадцать восемь я и вправду выглядела иначе, чем та наивная двадцатилетняя девочка, что сбежала отсюда с кровоточащей раной в груди. Длинные, ухоженные волосы, безупречно сидящий костюм вместо выцветших джинсов и растянутых футболок, уверенный взгляд вместо мечтательного… Только глаза остались прежними – серо-зелёные, как море в преддверии шторма.
Глаза, которые он когда-то называл своим личным океаном.
Когда машина плавно свернула на приморский бульвар, я больше не могла сдерживаться.
– Пап, пожалуйста, останови на минутку.
– Конечно, – отозвался он, послушно прижимаясь к обочине и бросая на меня испытующий, понимающий взгляд.
Не дожидаясь вопросов, я почти выпрыгнула из машины. Мне необходимо было это увидеть. Немедленно.
Быстрым шагом пересекая бульвар, я замерла у парапета. Передо мной расстилалось море – бескрайнее, ослепительно сверкающее в лучах полуденного солнца, такое же, как в моих снах все эти годы. Ленивые волны сонно накатывали на берег, с тихим шелестом разбиваясь о прибрежные камни. Вдали, словно белые птицы, парили паруса яхт, а над самой водой, пронзая тишину, кружили чайки, оглашая округу своими криками.
Я жадно вдохнула солёный воздух, закрыла глаза и позволила себе на мгновение вернуться в прошлое. Вот мы стоим с ним здесь, у этого самого парапета. Его рука крепко обнимает мою талию, а горячее дыхание нежно ласкает висок. «Я всегда буду любить тебя, Юль…»
Ложь. Всё было ложью.

Глава 2. Песня, которая не смолкла
Я резко открыла глаза, прогоняя наваждение. Нет, я не для этого вернулась. Я здесь ради карьеры, ради проекта, который может вывести меня на международный уровень. Всё остальное – в прошлом.
– Юля! – окликнула мама, в голосе слышалось трепетное беспокойство. – Ты в порядке?
Я обернулась, натягивая на лицо улыбку, которую отрабатывала годами на деловых встречах и презентациях.
– Да, – солнце ослепляло, и я прищурилась. – Просто… соскучилась по морю.
Через полчаса мы подъехали к родительскому дому – двухэтажному особняку на тихой улочке недалеко от центра. Отец настоял, чтобы я жила у них, хотя компания предлагала снять апартаменты с видом на набережную.
– Дома и стены помогают, – изрёк он, внося мои чемоданы в прохладную прихожую.
Спорить не хотелось. Может быть, он прав. Может, чтобы двигаться дальше, мне нужно примириться с прошлым.
Моя комната осталась почти такой же, какой я её оставила восемь лет назад. Те же обои с едва различимым цветочным узором, та же кровать, прильнувшая к окну, тот же письменный стол, где рождались мои первые архитектурные проекты. Лишь книжные полки зияли пустотой – все учебники и альбомы давно перекочевали в московскую квартиру.
– Я ничего не трогала, – прошептала мама, застыв в дверном проёме. – Только пыль смахивала.
Я благодарно улыбнулась, опускаясь на край кровати. Странное гнетущее чувство будто время замерло здесь в томительном ожидании моего возвращения. Матрас прогнулся под моим весом, издавая тот же знакомый скрипучий вздох. На тумбочке всё ещё стояла фотография: я в выпускном платье, счастливая и беззаботная, с букетом роз. Тогда весь мир лежал у моих ног.
– Отдохни с дороги, а я приготовлю ужин, – мама ласково коснулась моего плеча и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Оставшись наедине с собой, я медленно обвела взглядом комнату. На стене висела карта мира, где я когда-то отмечала места, которые мечтала посетить. Барселона была обведена красным кружком. Тогда учёба в одной из лучших архитектурных школ Европы казалась дерзкой, почти несбыточной мечтой. А теперь…
Теперь я дипломированный специалист, живу в Москве, строю карьеру. Достигла всего, чего хотела. Так почему же меня не покидает ощущение, что все эти годы я бежала не к чему-то, а от чего-то?
Я подошла к окну. Отсюда открывался вид на утопающие в изумрудной зелени соседские сады. Вдалеке виднелась тонкая полоска моря. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, я вдохнула знакомый запах свежевыстиранных занавесок.
Зачем я вернулась? Действительно ли дело только в проекте? Или в глубине души теплилась робкая надежда что-то исправить, что-то понять?
Телефон в кармане завибрировал, вырывая меня из размышлений. Сообщение от Ларисы, моей начальницы:
«Как долетела? Завтра в десять встреча с инвесторами. Адрес скину позже. Удачи!»
Пальцы, слегка подрагивая, быстро набрали ответ: «Долетела хорошо. Готовлюсь к встрече».
Отложив телефон, я провела ладонью по прохладной, знакомой до каждой царапинки поверхности письменного стола. Дерево, словно старый друг, хранило отпечатки юношеских мечтаний. Вот здесь, в правом углу – след от горячей чашки с какао, которую я неловко опрокинула, когда узнала о поступлении в архитектурный. А эта длинная царапина появилась, когда Влад…
– Нет, – резко отдёрнула руку, словно коснулась раскалённого железа. – Работа. Только работа.
Расстегнув чемодан, принялась методично развешивать одежду в старом шкафу. Каждый костюм, каждая блузка словно часть брони, которую я надену завтра. Строгий чёрный жакет с едва заметной искрой серебряной нити. Белоснежная рубашка, источающая аромат дорогого парфюма и непоколебимой уверенности. Туфли на идеальном каблуке – не слишком высоком, чтобы не выглядеть вызывающе, но достаточном, чтобы чувствовать себя неуязвимой.
Разложив веером папки с документами на столе, погрузилась в цифры и чертежи. Бумага шуршала под пальцами, успокаивая нервы лучше любого лекарства. Вот она – реальность. Бетон, стекло, металлоконструкции. Не воспоминания, а осязаемая надёжность настоящего.
Когда за окном сгустилась синяя дымка сумерек, почувствовала, как затекла шея. Размяв плечи, подошла к балконной двери и распахнула створки. Тёплый, настоянный на летних травах воздух хлынул в комнату, принося с собой симфонию запахов и звуков.
Ночь окутала город бархатной темнотой, смягчая углы и превращая обыденное в волшебное. Фонари вдоль улицы горели мягким янтарным светом, отбрасывая причудливые тени на асфальт. В окнах соседних домов мерцали уютные огоньки – там кипела своя непостижимая жизнь.
Я вышла на балкон, и прохладный металл перил под ладонями вызвал дрожь. Откуда-то снизу доносились аккорды гитары – кто-то играл старую мелодию, от которой защемило в груди.
– Не может быть… – замерла, узнавая песню.
«Наша» песня. Та самая, под которую мы с Владом танцевали на выпускном. Та, что он напевал, когда сидели на набережной, свесив ноги над морем. Та, что звучала в наушниках, когда, захлёбываясь слезами, садилась в самолёт до Москвы.
Пальцы машинально коснулись экрана телефона. Сообщение от Мигеля, из далёкой, солнечной Испании.
«Добрый вечер, Хулия! Как продвигается твой грандиозный проект?»
Тяжёлый вздох сорвался с губ. Талантливый архитектор из Барселоны. Верный друг. Спасительный якорь.
«Добрый вечер, Мигель. Приехала в город. Завтра утром – встреча с инвесторами. Готовлюсь к презентации».
Воздух, густой от аромата цветущих лип, обволакивал, проникал под кожу, растворяя броню, которую я так старательно выстраивала все эти годы. Этот запах… Боже, как я могла забыть этот пьянящий запах?

Глава 3. Тревожные воспоминания
Июнь, восемь лет назад.
Липы цветут так густо и сладко, что воздух звенит, опьяняя до головокружения. Мы идём по аллее, и наши пальцы сплетаются.
– Юль, – говорит он, останавливаясь и разворачивая меня к себе лицом. – Я хочу, чтобы ты знала… Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя.
– Что может случиться? – смеюсь я, запрокинув голову. Липовый цвет кружит в воздухе, оседая на волосах золотистой пыльцой.
– Ничего, – он целует меня, и его губы пахнут мятной жвачки и летом. – Просто знай это.
Я резко вздохнула, возвращаясь в реальность. Сердце колотилось так, словно пробежала марафон. Пальцы побелели от напряжения – слишком сильно вцепилась в перила.
– Нет, – прошептала я, выпрямляясь и расправляя плечи. – Хватит… Не нужно ворошить прошлое.
Вернувшись в комнату, с силой захлопнула балконную дверь. Звук получился резким, как выстрел. Мама, наверное, услышала внизу, но мне было все равно. Я плотно задернула шторы, отгораживаясь от ночи, от ее терпких запахов, от доносящейся издалека музыки… От прошлого, которое настойчиво тянуло назад.
– Ты в порядке, Юленька? – мамин голос из-за двери прозвучал встревоженно.
– Да, мам, – постаралась говорить ровно и уверенно. – Просто готовлюсь к завтрашней встрече.
– Может, чаю? Я испекла твой любимый пирог с вишней.
Вишневый пирог… Очередной осколок прошлого, который я так тщательно прятала в самые темные уголки памяти.
– Попробуй, – Влад протягивает кусочек пирога на вилке. – У твоей мамы золотые руки. Настоящая волшебница.
Я открываю рот, и сладкая вишня взрывается на языке кисло-сладким вкусом. Он смеется, нежно стирая большим пальцем крошку с моих губы.
– У тебя тут… – его палец задерживается, очерчивая контур губ. – Ты такая красивая, Юль.
– Нет, спасибо, – ответила резче, чем хотела. – Я… я не голодна.
За дверью повисла пауза, и я почти физически ощутила мамино разочарование.
– Хорошо, – тихо произнесла она наконец. – Если передумаешь – я буду на кухне.
Ее шаги затихли, и я прислонилась спиной к двери, медленно сползая на пол. Колени подогнулись сами собой, и я обхватила их руками, как делала в детстве, когда было страшно или больно.
– Соберись, – прошептала, упираясь затылком в холодную дверь. – Ты справишься.
Но внутренний голос, тот самый, что так долго игнорировала, насмешливо шептал: «Город не отпустит тебя так просто. Он слишком мал. Слишком пропитан им. Ты обязательно встретишь здесь Влада. Может, завтра. Может, через неделю. Но встретишь».
Что я скажу? Пройду мимо, сделав вид, что не узнала? Или остановлюсь, позволю себе утонуть в этих невозможных синих глазах, которые преследовали меня во снах все эти годы?
– Прекрати! – я с силой ударила кулаком по полу, острая боль вырвала меня из омута воспоминаний. – Прекрати немедленно.
Поднявшись на ноги, я подошла к зеркалу. Из отражения на меня смотрела бледная женщина с решительным взглядом и поджатыми губами. Длинные каштановые волосы, стильный макияж, ни следа той девчонки с косой, что верила в сказки.

– Я – Юлия Соколовская, – произнесла я, прямо в зеркало, словно вызывая на поединок отражение. – Ведущий архитектор проекта. Профессионал до мозга костей. Я приехала работать, а не расковыривать старые раны.
Резким движением расправила плечи, высоко вскинула подбородок. Вот так. Эту женщину не сломать воспоминаниями.
Телефон снова завибрировал – пришло сообщение с адресом завтрашней встречи. Мэрия, центральный вход, десять часов. Я сделала глубокий вдох, ощущая, как профессиональный азарт смывает последние следы сентиментальности.
Завтра начнется работа. Холодная, расчетливая, безупречная. Я покажу этому городу, чего стою. Докажу себе, что прошлое – лишь пыль на ветру, не имеющая надо мной ни малейшей власти.
Вернувшись к столу, распахнула крышку ноутбука. Экран залил лицо голубоватым светом, и я погрузилась в работу, возводя невидимые стены между собой и шепотом южной ночи, пьянящим ароматом цветущих лип, грустными переливами гитарных аккордов, доносившихся с набережной.
Но где-то глубоко внутри, в том уголке сердца, который я так старательно запечатывала все эти годы, теплилось предательское чувство. Ни страх, ни боль – нечто иное. Ожидание.
Словно часть меня – та самая наивная девчонка с косой – затаила дыхание, завороженно глядя в будущее. В ожидании встречи. В ожидании взгляда синих глаз, которые когда-то были целым миром.
– Ничего, – прошептала я, яростно стуча по клавишам. – Я справлюсь. Я больше не та. Я сильнее.
Но сердце предательски дрогнуло, когда порыв теплого ветра донес до меня последние аккорды «нашей» песни и густой, дурманящий запах цветущих лип – такой родной, такой болезненно знакомый.
Запах дома. Запах прошлого. Запах несбывшихся грез. Запах Сочи, который я так отчаянно пыталась вычеркнуть из памяти все эти долгие годы.

Глава 4. Новый проект
Утро вползло в город душным маревом. Золотые полосы света, просочившись сквозь плотно сомкнутые шторы, вычерчивали причудливые узоры на паркете. Я открыла глаза за минуту до звонка будильника – старая привычка, выработанная годами.
Прохладный душ смыл остатки сна, чашка обжигающе крепкого кофе пробудила чувства. Строгий костюм цвета слоновой кости безупречно сидел на фигуре, а волосы, собранные в тугой пучок, не допускали ни единой вольности. Тонкий слой тонального крема, нейтральная помада, лёгкая дымка духов с нотами бергамота. Броня современной деловой женщины.
Мэрия встретила прохладой кондиционеров и гулом голосов. Величественные колонны, холодный блеск мраморного пола, эхо шагов, множащееся в высоких сводах, – всё здесь говорило о власти и незыблемости. Я шла по длинному коридору, ощущая на себе пытливые взгляды. Каблуки выбивали чёткий ритм по отполированному камню.
– Юлия Соколовская? – навстречу шагнул высокий мужчина с проседью на висках. – Андрей Петрович Климов, заместитель мэра по вопросам городского развития.
– Очень приятно, – рукопожатие вышло уверенным, деловым.
– Все уже собрались. Ждут только вас.
Конференц-зал оказался заполнен людьми. За длинным столом сидели мужчины в костюмах – представители администрации, главный архитектор города, заместитель мэра. В воздухе висел запах дорогого одеколона, кофе и ожидания.
– Позвольте представить, – голос Климова разнёсся по залу. – Юлия Соколовская, ведущий архитектор проекта реконструкции набережной.
Мэр – крупный мужчина с проницательным взглядом – поднялся навстречу:
– Наслышаны о ваших проектах в Москве и Казани. Надеемся, что наш город станет вашим новым триумфом.
– Сделаю всё возможное, – я одарила его сдержанной профессиональной улыбкой.
Следующие два часа пролетели в обсуждениях. Проектор высвечивал на экране карты, схемы, фотографии существующей набережной. Я делала заметки в блокноте – чёткие линии, стрелки, вопросы на полях.
– Проект имеет стратегическое значение для города, – мэр постукивал пальцами по полированной поверхности стола. – Набережная – наше лицо, наша визитная карточка. Мы хотим, чтобы туристы ахали от восторга, а местные жители гордились каждым её метром.
– Бюджет ограничен, – прозвучал сухой голос одного из помощников мэра, худощавого мужчины с цепким взглядом. – Но инвесторы будут готовы вложиться в по-настоящему инновационный проект.
– Инновации должны сочетаться с историческим обликом, – заметил главный архитектор города, пожилой мужчина с усталыми глазами. – Нельзя превращать набережную в космодром.
Я слушала внимательно, впитывая каждое слово, каждую интонацию. Под столом пальцы нервно постукивали по колену – единственное проявление волнения, скрытое от посторонних глаз.
– У меня есть предварительное видение, – произнесла я, когда настала очередь высказаться. – Предлагаю создать не просто набережную, а живое пространство, меняющееся в зависимости от времени года и суток. Многоуровневые террасы, спускающиеся к морю. Зоны для активного отдыха и тихие уголки для созерцания. Интеграция природных элементов с современными материалами.
Пальцы скользили по планшету, выводя на экран эскизы, созданные ночью. Набросок – не более, но достаточно профессиональный, чтобы произвести впечатление.
– Амбициозно, – протянул мэр прищурившись.
– Дорого, – заметил помощник.
– Интересно, – кивнул главный архитектор.
После презентации меня окружили, засыпали вопросами. Голоса сливались в гул, но профессиональная выдержка не подвела – на каждый вопрос находился чёткий, уверенный ответ.
– Предлагаю продолжить обсуждение на месте, – сказал, наконец, Климов. – Юлия Андреевна должна увидеть набережную своими глазами.
Солнце било в лицо, когда мы вышли из здания мэрии. Влажный южный зной, пропитанный терпким запахом моря и дурманящим ароматом цветущих деревьев, окутал нас мгновенно. Кондиционированный воздух служебного автомобиля принёс временное облегчение.
Набережная встретила шумным прибоем и гомоном отдыхающих. Я шла вдоль кромки моря, жадно вдыхая солёный воздух, чувствуя, как ветер дерзко треплет непослушные пряди, выбившиеся из безупречной причёски.
– Здесь планируем расширить пешеходную зону, – Климов указывал рукой. – А тут возможно размещение амфитеатра для городских мероприятий.
Я смотрела, слушала, но видела гораздо больше, чем показывали. Видела потенциал, скрытый за обветшалыми конструкциями. Видела будущее – яркое, функциональное, гармоничное.
– Нужно сохранить эти старые платаны, – заметила я, касаясь шершавой коры дерева. – Они создают естественную тень и характер места.
– Конечно, если это не помешает строительству, – пожал плечами главный архитектор.
– Не помешает, – в моём голосе прозвучала сталь. – Деревья станут частью проекта.
К вечеру голова гудела от информации, встреч, разговоров. Вернувшись домой, я скинула туфли, с наслаждением ощущая прохладу пола босыми ногами. Расстегнула верхние пуговицы блузки, позволяя коже дышать.
Набрала ванну – горячую, с ароматной пеной. Опустилась в воду, чувствуя, как напряжение медленно отступает, растворяется вместе с каплями пота и городской пылью. Закрыла глаза, позволяя мыслям течь свободно.
Проект. Набережная. Возможность создать в родном городе что-то значимое, что останется на десятилетия. Что будет радовать людей, дарить им моменты счастья у моря.
Вода обволакивала тело, смывая не только физическую усталость, но и эмоциональную броню, которую я носила весь день. В этот момент наедине с собой можно было признаться: день прошёл лучше, чем ожидалось. Никаких призраков прошлого, только работа, только профессиональные задачи.
Пальцы рассеянно чертили на пене воображаемые линии будущего проекта. Изящные изгибы террас, плавные спуски к морю, зелёные островки среди камня и стекла.
Телефон зазвонил, разрушая умиротворение момента. Я потянулась к нему мокрой рукой, оставляя на экране влажные следы.
– Юлия Андреевна, прошу прощения за поздний звонок, – голос Климова звучал взволнованно. – Завтра в десять утра состоится встреча. Один из ключевых инвесторов проекта хочет лично познакомиться с вами.
– Конечно, буду готова, – профессиональная маска вернулась мгновенно.
– Отлично. И… это важно. Очень важно. Этот человек может как утроить бюджет проекта, так и похоронить его.
– Поняла вас. Кто этот инвестор?
Короткая пауза повисла на другом конце линии.
– Владислав Игоревич Северов. Владелец строительного холдинга «СеверСтрой».
Телефон выскользнул из внезапно ослабевших пальцев, с глухим стуком упал на коврик возле ванны. Я замерла, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, а вода вокруг внезапно стала ледяной.
Влад. Владислав Северов. Глаза цвета зимнего неба, что преследовали меня в снах.
Завтра. В десять утра.
Судьба всё-таки решила посмеяться надо мной. И сделала это с размахом.

Глава 5. Разговор с мамой
Утро началось с предательства собственного тела. Будильник прозвенел в шесть, но я уже не спала – лежала с открытыми глазами, разглядывая игру света на потолке. Желудок скручивало тугим узлом, а пальцы то и дело непроизвольно сжимались в кулаки, оставляя багровые отметины на влажных ладонях.
Восемь долгих лет без единой встречи, без случайных столкновений. Только призрачное эхо голоса затаилось в закоулках памяти, да размытые черты лица, которые постепенно стирались под натиском времени.
И вот теперь – деловая встреча, где придётся смотреть в глаза человеку, чьё имя я запретила себе даже произносить вслух, выжгла калёным железом.
Ванная комната встретила прохладной плиткой под босыми ногами. Холодная вода обожгла лицо, смывая остатки бессонной ночи. Зеркало безжалостно отразило глубокие тени под глазами – свидетельство внутренней борьбы, которую я вела с призраками прошлого до самого рассвета.
– Соберись, – мой шёпот прозвучал неожиданно хрипло в пустой ванной. – Это просто работа. Влад – всего лишь инвестор.
Гардероб превратился в поле битвы. Тёмно-синий костюм казался слишком строгим, бежевый был слишком мягким, обнажал уязвимость. Красное платье-футляр – слишком вызывающим. Выбор пал на серый костюм с едва заметной лавандовой ноткой – профессионально, сдержанно, но с характером. Тонкая нить жемчуга на шее – единственное украшение, напоминание о собственной силе.
Макияж лёг идеально – годы практики не прошли даром. Тональный крем скрыл следы бессонницы, румяна добавили жизни бледным щекам, тушь подчеркнула глаза, придав взгляду глубину и решительность, которой я не чувствовала. Волосы собрала в безупречный пучок – ни одной выбившейся пряди, ни единого намёка на слабость. Идеальная маска для израненной души.
Когда я вошла на кухню, мама уже хлопотала у плиты. Запах свежесваренного кофе и яичницы разливался в воздухе, рисуя обманчивую картину безмятежного утра. Но сегодня даже солнечные лучи, пробиравшиеся сквозь занавески, казались тусклыми. Время текло медленнее, а сердце отбивало нервную чечётку.
– Доброе утро, дочка, – улыбнулась мама, окидывая меня внимательным взглядом, который всегда видел больше, чем я хотела показать. – Выглядишь потрясающе. Важная встреча?
Я кивнула, присаживаясь за стол и чувствуя, как дрожат колени под безупречно отглаженной тканью брюк.
– Очень важная. Встреча с инвестором.
Полуправда. Самая коварная ложь.
Мама поставила передо мной тарелку с яичницей и хрустящим тостом, наполнила мою любимую фарфоровую чашку обжигающим кофе.
– Ты какая-то напряжённая сегодня. Что-то случилось? – Её голос, мягкий и заботливый, почти сломал мою защиту.
Я сделала глоток кофе, чувствуя, как горечь разливается по горлу. Как объяснить ей, что сегодня встречусь с человеком, который когда-то разбил моё сердце на такие мелкие осколки, что я до сих пор выковыривала их из себя? С человеком, чьё имя мы негласно не упоминали в этом доме, словно он стал табу, проклятием.
– Просто волнуюсь из-за проекта, – солгала я, размешивая сахар в кофе, наблюдая, как белые кристаллы тают, исчезая без следа.
Мама присела напротив, её взгляд стал пронзительным, пробивающим все мои защитные барьеры.
– Юля, я тебя знаю. Что с тобой?
Я вздохнула. От мамы никогда ничего не скроешь.
– Сегодня на встрече будет Влад. Влад Северов – имя, которое я не произносила вслух столько лет, царапнуло горло. – Его компания стала главным инвестором.
Мамины глаза расширились, а рука, державшая чашку, едва заметно дрогнула, расплескав несколько капель на безупречно белую скатерть.
– Ох, Юленька… – она замолчала, будто выискивая те слова, которые не причинят мне ещё большей боли. – Ты… готова с ним встретиться?
– Нет, – честно ответила я, и эта честность принесла странное облегчение. – Но выбора нет. Это не просто работа, это мой проект, моё детище.
– Ты всегда можешь отказаться, – осторожно предложила мама, но в её глазах я видела, что она уже знает мой ответ.
– И упустить шанс реализовать свой лучший проект? – я покачала головой. – Нет, мам. Я не позволю прошлому омрачить моё настоящее. Это всего лишь деловая встреча.
Мама накрыла мою руку своей – тёплой, чуть шершавой от работы в саду, такой знакомой и успокаивающей.
– Ты сильная, моя девочка, всегда была такой. Но помни, что чувства – это не слабость. Если станет тяжело, просто позвони. Я всегда буду на твоей стороне.
Я сжала её руку в ответ, чувствуя, как к горлу подкатывает предательский комок, а в глазах начинают жечь непролитые слёзы.
– Спасибо, мам. За всё.
– Отец сегодня обещал приехать на обед, – добавила она с улыбкой, пытаясь разрядить гнетущую атмосферу. – Может, и ты присоединишься?
– Не обещаю, – уклончиво ответила я, вставая из-за стола. – Как получится.
Завтрак остался почти нетронутым – кофе обжигал горло, но не мог растопить ледяной ком внутри. Аппетит исчез, уступив место нервному возбуждению, которое я пыталась скрыть за маской профессионального спокойствия. Но внутри бушевал неистовый ураган, и я знала: сегодня мне предстоит испытание не только на прочность как специалисту, но и как человеку, чьё сердце, вопреки всему, ещё способно чувствовать и, увы, болеть.

Глава 6. Встреча
Такси домчало до бизнес-центра за пятнадцать минут. Современное здание из стекла и бетона возвышалось над набережной – символ новой эпохи, вторгшейся в исторический облик города. Я поморщилась, отметив архитектурную дисгармонию – типичная ошибка современных застройщиков, не чувствующих контекста места.
Холл бизнес-центра обволакивал запахом дорогой кожи, крепкого кофе и едва уловимым ароматом морского бриза, просачивающимся сквозь автоматические двери. Кондиционеры работали на полную мощность, создавая искусственную прохладу, контрастирующую с июльской жарой снаружи.
– Юлия Андреевна! – Климов поднялся навстречу, нервно поправляя галстук. – Все уже в сборе, ждут в конференц-зале на двенадцатом.
Лифт поднимался мучительно медленно. Зеркальные стены отражали меня со всех сторон – безупречный образ деловой женщины, за которым скрывалась буря эмоций. Сердце отбивало рваный ритм, совершенно не сочетающийся с размеренной мелодией, льющейся из динамиков.
– Северов уже приехал? – мой вопрос прозвучал обманчиво равнодушно.
– Да, прибыл раньше всех, – Климов бросил быстрый взгляд на часы. – Он очень педантичен в вопросах пунктуальности.
Я едва сдержала горькую усмешку. Влад всегда опаздывал. Видимо, годы изменили не только статус, но и привычки.
Двери лифта разъехались, открывая просторный холл двенадцатого этажа. Стеклянные стены конференц-зала позволяли видеть собравшихся людей – тёмные костюмы, папки с документами, оживлённые разговоры.
– Готовы? – Климов внимательно посмотрел на меня.
– Безусловно, – я расправила плечи, словно солдат перед боем.
Стеклянная дверь бесшумно отъехала в сторону, впуская в зал аромат свежесваренного кофе и приглушённый гул голосов. Разговоры смолкли, словно по команде, и десятки взглядов обратились на нас.
– Позвольте представить, – голос Климова прозвучал неестественно громко, – Юлия Андреевна Соколовская, ведущий архитектор проекта.
Мой взгляд рассеянно скользнул по лицам присутствующих, пока не замер на одинокой фигуре, стоявшей у окна. Высокий мужчина в безупречном тёмно-сером костюме медленно обернулся.
Время остановилось. Мир вокруг будто застыл в густом янтарном мареве. Звуки померкли, утонули в оглушительной симфонии моего сердца.
Влад. Владислав Игоревич Северов. Восемь лет пронеслись в одно ослепительное мгновение, когда его синие глаза встретились с моими.
Он изменился. Возмужал. Паутинка морщинок у глаз, тронутые серебром виски, хищно очерченные скулы… Но взгляд остался прежним – пронзительным, всевидящим, словно способным вырвать душу из самой груди.
– Юлия Андреевна, – этот голос… Боже, этот голос! Стал глубже, насыщеннее, обрёл бархатные нотки, от которых по спине пробежала предательская дрожь, словно от ледяного прикосновения. – Наслышан о ваших успехах.
Рукопожатие – сухое, деловое, но пальцы обожгло до боли знакомым теплом. Секунда прикосновения растянулась в бесконечность. Я почувствовала, как едва заметно дрожат его пальцы – неуловимый трепет, выдающий бурю, бушующую под маской невозмутимости. Влад тоже был далёк от показного спокойствия.
– Взаимно Владислав Игоревич, – мой голос прозвучал ровно, даже холодно. Годы профессиональной выдержки не прошли даром. – Компания «СеверСтрой» обладает впечатляющим портфолио.
Итак, маски надеты. Роли распределены. Игра началась, и ставки в ней непомерно высоки.
– Прошу всех занять места, – мэр указал на длинный стол. – Обсудим детали проекта.
Я опустилась на стул, чувствуя, как шёлковая подкладка костюма скользит по коже. Напротив сел Влад – теперь приходилось смотреть прямо на него или неестественно отводить взгляд. Выбора не оставалось.
– Итак, коллеги, – начал мэр, – компания «СеверСтрой» является главным инвестором реконструкции набережной. Юлия Андреевна возглавляет архитектурную часть проекта. Необходимо наладить эффективное взаимодействие.
Слова доносились словно сквозь толщу воды. Я механически делала пометки в блокноте, но взгляд то и дело возвращался к рукам Влада. Сильные пальцы перебирали документы, постукивали по столу в такт словам – этот жест я помнила слишком хорошо. Обручального кольца нет. Мысль пришла непрошеной гостьей, заставив кровь прилить к щекам обжигающей волной.
– Юлия Андреевна, ваше мнение о сроках реализации первого этапа? – вопрос мэра вернул в суровую реальность.
– При должной организации работ и своевременных поставках материалов первый участок можно сдать к началу следующего курортного сезона, – мой голос звенел уверенностью, отточенной годами опыта. – Критически важно соблюдать последовательность работ, указанную в проектной документации.
– «СеверСтрой» гарантирует соблюдение всех зависящих от нас процессов, – Влад подался вперёд, словно хищник, готовый к прыжку, и опёрся локтями о массивный стол. Рукава пиджака слегка задрались, обнажая запястья с дорогими часами и ту самую, до боли знакомую родинку над косточкой. – Однако некоторые архитектурные решения, безусловно, требуют деликатной корректировки с точки зрения строительных технологий.
– Какие именно? – я напряглась, готовая защищать каждую линию проекта.
– Например, консольные выступы смотровых площадок, – Влад развернул чертежи. – Предлагаю усилить несущие конструкции и внести незначительные изменения в угол наклона. Это, несомненно, повысит надёжность.
Его пальцы скользили по бумаге, указывая на детали. Я невольно подалась вперёд, вглядываясь в чертежи. Аромат его парфюма – древесные ноты с цитрусовым акцентом – окутал, пробуждая воспоминания, которые следовало держать под замком.
– Обоснованное замечание, – признала я, стараясь унять дрожь в голосе. – Но изменение угла наклона повлияет на визуальное восприятие всей конструкции.
– Предлагаю компромисс, – Влад взял карандаш, его пальцы на мгновение коснулись моих. Электрический разряд пробежал по коже, заставив меня вздрогнуть. – Вот здесь можно усилить конструкцию, сохранив изначальную эстетику.
Быстрые, уверенные штрихи ложились на бумагу. Я смотрела на его руки – те самые руки, что когда-то исследовали каждый изгиб моего тела, вызывая безумный трепет. Сейчас эти руки чертили схемы несущих конструкций, но тело предательски отзывалось на каждое движение.
– Допускаю, – мой голос прозвучал чуть хрипло. Я прокашлялась, делая глоток воды. – Внесём необходимые корректировки в проект.
Обсуждение продолжалось. Технические детали, сметы, графики работ. Профессиональный разговор, в котором каждое слово, каждый взгляд имел двойное дно. Я поймала себя на том, что анализирую не только его предложения по проекту, но и каждое движение, каждую интонацию.
– Что касается материалов, – Влад перелистнул страницу презентации, и луч проектора скользнул по его лицу, вычерчивая резкие тени, – предлагаю использовать композитный камень вместо натурального для облицовки. Он более устойчив к морскому климату и проще в эксплуатации.
– Но тогда теряется аутентичность, – возразила я, выпрямляя спину. – Набережная – историческое место, и только натуральный камень способен создать ту неповторимую атмосферу, которую не заменит никакая, пусть даже самая искусная имитация.
Наши взгляды встретились, – в его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление.
– Юлия Андреевна всегда была принципиальна в вопросах аутентичности, – неожиданно произнёс он, обращаясь ко всем присутствующим, но его взгляд был прикован ко мне. – Это качество заслуживает восхищения.
Воздух словно наэлектризовался. Эта фраза – первое публичное признание нашего прошлого знакомства – повисла в напряжённой тишине.

Глава 7. Напряженный разговор
– Вы знакомы? – поинтересовался мэр, переводя взгляд с меня на Влада.
– Учились в одном университете, – ответила я, прежде чем Влад успел открыть рот. – Давно это было.
– Очень давно, – эхом отозвался он, и в его голосе прозвучала едва уловимая горечь.
Совещание продолжилось, но теперь каждый в комнате ощущал невидимое напряжение между главным архитектором и главным инвестором. Я старательно фокусировалась на документах, избегая прямых взглядов на Влада, но боковым зрением чувствовала, как он сверлит меня своими синими глазами.
Когда обсуждение подошло к концу, мэр подвёл итоги встречи:
– Итак, коллеги, график утверждён, основные технические вопросы решены. Юлия Андреевна, Владислав Игоревич, вам предстоит тесное сотрудничество. Предлагаю провести отдельную встречу для детальной проработки спорных моментов.
– Согласен, – кивнул Влад. – Можем сегодня после обеда. Время не терпит.
Я замерла. Перспектива остаться с ним наедине без буфера в виде официального совещания вызвала приступ паники.
– К сожалению, сегодня у меня плотный график, – солгала я, избегая его взгляда. – Лучше завтра в десять встретиться в офисе.
– Ну, в десять так десять, – согласился Влад, и мне показалось, что в его голосе прозвучало разочарование.
Совещание завершилось. Участники начали собирать документы, обмениваться рукопожатиями. Я методично складывала чертежи в папку, когда почувствовала его присутствие рядом.
– Юля, – тихо произнёс Влад, и от звука моего имени, сорвавшегося с его губ, по телу пробежала волна мурашек. – Можно тебя на минуту?
Я медленно подняла взгляд. Он стоял так близко, что я могла различить золотистые крапинки в синеве его глаз, словно осколки солнца в глубине океана.
– Слушаю, Владислав Игоревич, – официальный тон – единственная защита, которая у меня оставалась.
– Не здесь, – он кивнул в сторону выхода. – Пять минут, не больше.
Отказать означало проявить слабость, признать, что его присутствие всё ещё имеет надо мной власть. Я кивнула, подхватила папку и направилась к выходу, чувствуя его шаги за спиной.
В коридоре было тихо. Панорамные окна открывали вид на море – бескрайнюю синеву, где небо и вода сливались в едином ускользающем горизонте. Я остановилась у окна, пытаясь укрыться в этой безмятежности и собрать осколки самообладания.
– Прекрасно выглядишь, – его голос звучал мягче, без официальных ноток. – Годы тебя только украсили.
– Спасибо, – я не повернулась, продолжая смотреть на море. – О чём ты хотел поговорить?
– О нас, – просто ответил он.
Я резко обернулась, встречаясь с ним взглядом.
– Нас нет, Влад. Давно нет. Уже восемь долгих лет.
– Я знаю, – он провёл рукой по волосам – жест, который я помнила слишком хорошо. – Но теперь мы работаем вместе. Каждый день. Месяцами. Нам нужно… расставить все точки над i.
– Всё и так предельно ясно, – мой голос звучал холоднее, чем я намеревалась. – Мы профессионалы. И будем работать как профессионалы.
– Юля, – он сделал шаг ближе, и я невольно отступила, словно от ядовитой змеи. – Прошло столько времени. Мы оба изменились. Может быть, нам стоит хотя бы поговорить?
– О чём? – резко развернулась, встречаясь с его взглядом. Ошибка. В синих глазах читалось столько всего, что защитные стены задрожали. – О том, как ты переспал с моей лучшей подругой? Или о том, как я узнала об этом? Какую часть этой захватывающей истории ты предлагаешь обсудить?
Влад побледнел. Сжал челюсти так, что желваки заходили под кожей.
– Ты даже не дала мне шанса объясниться, – голос его упал до хриплого шёпота. – Просто исчезла. Уехала, не сказав ни слова.
– А что было объяснять? – горечь, копившаяся годами, вырвалась наружу. – Ваши фотографии говорили о многом.
– Фотографии не всегда отражают истину, – Влад сделал ещё шаг, сокращая дистанцию. – Если бы ты только выслушала…
– Не смей приближаться, – выставила руку останавливая его. – Что было, то прошло. Сейчас у нас рабочие отношения, и только. Никаких личных разговоров, никаких воспоминаний. У нас обоих своя жизнь. Давай просто сосредоточимся на проекте.
Телефон завибрировал, и я с облегчением увидела имя Мигеля на экране.
– Прошу прощения, мне нужно ответить, это важно, – произнесла я, отворачиваясь от прожигающего взгляда Влада, и приняла вызов с нарочитой теплотой в голосе: «Привет, Мигель».
Краем глаза я заметила, как заострились черты лица Влада при звуке мужского имени. Желваки заиграли на его скулах, а в глазах промелькнула тень того, что я почти готова была принять за ревность.
– Ты замужем? – спросил Влад, когда я закончила говорить.
Вопрос застал врасплох. Я машинально коснулась безымянного пальца левой руки.
– Нет, – ответила я сдержанно, стараясь не выдать своего волнения. – Но это не имеет никакого отношения к нашей работе.
Я снова отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен. Некоторые двери лучше держать закрытыми, особенно те, за которыми остались осколки разбитого сердца.
Между нами повисло молчание, наполненное невысказанными словами и подавленными эмоциями.
– Мне пора, – я взглянула на часы. – Завтра в десять в офисе. Адрес у тебя есть.
– Юля, – он осторожно коснулся моего локтя, и от этого прикосновения по телу пробежала предательская волна тепла. – Я не прошу прощения. Я просто хочу, чтобы ты знала… я никогда не переставал думать о тебе.
Резко высвободив руку, почувствовала, как бешено колотится сердце, грозясь вырваться из груди.
– До завтра, Владислав Игоревич, – официальный тон вернулся, создавая необходимую дистанцию. – Будьте добры, принесите полную спецификацию строительных материалов.
Не дожидаясь ответа, я направилась к лифту, ощущая пристальный взгляд между лопатками. Только когда двери лифта закрылись, я позволила себе выдохнуть и прислониться к прохладной стене кабины.
Долгие годы я возводила неприступные баррикады вокруг своего сердца. И вот после одной-единственной встречи в их стенах появились трещины.
Лифт опускался, а вместе с ним уносилась и моя уверенность в том, что прошлое похоронено навсегда. Впереди были месяцы совместной работы с человеком, которого я поклялась забыть, но, к сожалению, так и не смогла.
Выйдя из бизнес-центра, я жадно вдохнула солоноватый морской воздух. Солнце стояло в зените, заливая набережную ослепительным светом. Спешащие по своим делам прохожие, щёлкающие затворами фотоаппаратов туристы, уличные музыканты, наигрывающие незатейливые летние мелодии…
Обычный день в приморском городе. Но для меня этот день стал точкой невозврата, границей между «до» и «после». Между прошлым, которое я наивно считала похороненным, и настоящим, в которое это прошлое ворвалось с силой морского шторма.
Дрожащими пальцами достала телефон и набрала знакомый номер.
– Алло, мам? Я приеду сегодня на обед.

Глава 8. Шкатулка с тенями прошлого
Родительский дом встретил меня скрипом ворот – таким же, как в детстве, но теперь он звучал как стон. Яблоня во дворе, посаженная дедом, тянула к солнцу ветви, усыпанные незрелыми плодами.
«Скоро поспеют», – мелькнула мысль, но тут же сжалась в комок: «А я вот так и осталась зелёной, несмотря на прожитые годы».
Аромат маминого пирога витал в воздухе, сладкий и обманчивый как воспоминания.
– Юленька! – мама вышла на веранду, вытирая руки о передник. В её глазах – привычная забота, но я знала: если присмотреться, там будет и тревога.
Двухэтажный особняк, хранивший моё детство, юность, первые мечты и разочарования, казался тихой гаванью среди бушующего моря жизни. Я провела ладонью по выбеленным солнцем деревянным перилам веранды, ощущая знакомые шероховатости и выбоинки.
– Папа в гараже? – спросила я, целуя маму в щеку.
– Где же ещё? – мама нервно усмехнулась. – В гараже, со своим железным конём. Иди переоденься. Обед через полчаса.
Комната. Те же запахи, тот же скрип кровати. Но теперь в ней было слишком тихо, даже с распахнутым окном. Я опустилась на край постели и пружины жалобно вздохнули. Через распахнутое окно в комнату врывался щебет птиц и приглушённый лай соседской собаки. Косые лучи солнца золотили стены просторной комнаты, вырисовывая на них причудливые танцующие узоры.
Взгляд невольно зацепился за старый комод. Там в нижнем ящике хранилась шкатулка с фотографиями – безмолвные свидетели прошлой жизни, отголоски которой я так отчаянно пыталась заглушить.
Деревянная шкатулка, подаренная бабушкой на шестнадцатилетие, легла в руки тяжёлым грузом забытых, но живучих воспоминаний. Резной узор на крышке, потемневший от времени, хранил тепло прикосновений. Я провела кончиками пальцев по выпуклым лепесткам цветов и витиеватым листьям, вырезанным когда-то рукой талантливого мастера.
Внутри – стопка фотографий, поблёкшие билеты в кино, засушенный цветок, записки. Осторожно достала верхний снимок.
Первый курс университета. Осень. Я в красном берете и длинном шарфе, смеюсь, запрокинув голову назад. Рядом – Влад, юный, с растрёпанными ветром волосами смотрит на меня с таким обожанием, что даже сейчас, спустя годы, от этого взгляда перехватывает дыхание. Пальцы сами потянулись к его лицу.
Октябрь, десять лет назад…
– Стой так, не двигайся! – Влад прильнул к старому фотоаппарату. – Солнце в твоих волосах создаёт потрясающий эффект.
Я зарделась от смущения, поправляя непослушный берет.
– Ты говоришь как настоящий фотограф.
– Для тебя я готов стать кем угодно, – Влад опустил фотоаппарат и подошёл ближе. – Художником, поэтом, космонавтом…
– А если я попрошу тебя просто быть собой? – прошептала я, утонув в глубине его взгляда.
Влад замер. Осенний ветер трепал волосы, играл полами расстёгнутой кожаной куртки. Листья кружились вокруг, словно в танце.
– Это самая сложная просьба, – выдохнул он еле слышно. – Но ради тебя… я попробую.
Кончики его пальцев дотронулись до моей щеки – прикосновение лёгкое, как крыло бабочки. Сердце забилось где-то в горле, мешая дышать. Мир сузился до этого момента, до этих глаз напротив – синих, с золотистыми искрами, смотрящих с тревожным ожиданием.
– Можно? – шёпот Влада едва различим среди шелеста листьев.
Я не ответила – просто подалась вперёд, сокращая расстояние между нами. Первый поцелуй – робкий, неумелый, с привкусом кофе и осени. Губы Влада, тёплые и мягкие, едва касались моих, словно боясь спугнуть момент.
Настоящее время…
Я швырнула фотографию на кровать. «Почему это до сих пор так больно?!»
Десять лет прошло, а воспоминание о первом поцелуе всё ещё вызывало трепет. Следующий снимок – зимний. Крытый каток, гирлянды мерцающих огней, танцующие в зеркальной глади льда.
Январь, девять лет назад…
– Держись крепче! – Влад обхватил меня за талию, помогая удержать равновесие на льду. – Вот так, чувствуешь?
Судорожно вцепилась в его ладони, ощущая тепло даже сквозь толстые перчатки. Коньки предательски разъезжались, но крепкие руки Влада не давали упасть.
– Я никогда не научусь, – выдохнула я, прижимаясь спиной к его груди.
Влад развернул меня к себе, всё ещё удерживая за талию. Расстояние между нами сократилось до минимума. Я чувствовала, как бьётся его сердце – быстро, сильно, в такт моему собственному.
– Доверься мне, – шептал Влад тогда. И я доверилась. В тот момент его руки на талии стали единственной опорой в мире, единственной осязаемой реальностью.
Поцелуй – обжигающе горячий. Губы Влада, настойчивые и требовательные, не просили, а брали то, что принадлежало им по праву. Я тонула в этом поцелуе, забывая о катке, о людях вокруг, даже о собственном имени.
– Научишься, – его дыхание, горячее, пахнущее мятной жвачкой, щекотало ухо. – У тебя отличный учитель.
Настоящее время…
Я провела пальцами по губам, словно всё ещё ощущая тот поцелуй. Фотографии одна за другой падали на кровать, складываясь в историю любви, сотканную из счастливых мгновений.
Вот мы на университетском балу. Я в синем платье с открытыми плечами, Влад – в строгом костюме, непривычно серьёзный и повзрослевший. Его рука на моей талии – собственническая, уверенная. Во взгляде – обещание чего-то большего.
Май, девять лет назад…
Музыка окутывала нас, уносила в другую реальность. Я кружилась в объятиях Влада, чувствуя, как его ладонь скользит по моей обнажённой спине, оставляя за собой дорожку мурашек.
– Ты самая красивая, – шёпот Влада, горячий и влажный, касался шеи. – Все смотрят только на тебя.
– Меня интересует взгляд лишь одного человека, – прошептала я, поднимая глаза и утопая в его потемневшим от желания взгляде.
Рука Влада на талии сжалась сильнее, притягивая ближе. Я ощутила его возбуждение и залилась краской.
– Поедем ко мне? – хрипло спросил Влад. – Соседа не будет до завтра.
Страх и предвкушение сплелись в одно пьянящее чувство. Я кивнула, боясь вымолвить хоть слово.
В такси Влад не выпускал мою руку, поглаживая большим пальцем запястье. От этого простого жеста внутри разливался жар. Я смотрела на проносящиеся за окном огни города и думала, что сегодня моя жизнь изменится навсегда.
Комната в общежитии встретила полумраком и запахом лаванды – Влад купил ароматические свечи специально для этого вечера. Неловкость первых прикосновений, дрожащие пальцы, несмело расстёгивающие пуговицы, шёпот, тонущий в густеющей темноте, и первые несмелые вздохи.
Руки Влада на талии – бережные, нежные, изучающие каждый изгиб тела. Губы, оставляющие влажные следы на коже. Боль, острая, как первый луч солнца, сменилась волной наслаждения. Ощущение полного единения, словно две половинки, наконец, нашли друг друга.
Настоящее время…
Я резко захлопнула шкатулку. Воспоминания, слишком яркие, слишком интимные, накрыли с головой. Запах лаванды, казалось, наполнил просторную комнату родительского дома, смешиваясь с уютным ароматом маминого пирога.
Последняя фотография в стопке – снимок, сделанный за месяц до расставания. Мы с Владом на фоне багряного заката, море шепчет что-то нежное, а небо горит предчувствием. Лица сияют счастьем, безмятежным, ничего не подозревающим о надвигающейся буре.
Я долго смотрела на фотографию, пытаясь вдохнуть воздух того дня. Как Влад подхватил меня на руки и закружил, как целовал, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих, как шептал о любви, полные радужных планов. Его руки на талии дарили ощущение защищённости и принадлежности.
Всё оказалось призрачной иллюзией.
– Юля! Обед! – голос мамы прозвучал как спасательный круг.
Я аккуратно сложила фотографии обратно в шкатулку. Прошлое должно оставаться прошлым. Но почему тогда воспоминания о прикосновениях Влада всё ещё вызывают предательскую дрожь? Почему сердце сжимается болезненной судорогой при мысли о завтрашней встрече?
– Иду, мама! – крикнула я, закрывая шкатулку и пряча её в ящик комода.
Спускаясь по лестнице просторного родительского дома, я чувствовала, как призраки прошлого следуют за мной, невидимые, но ощутимые. Воспоминания о первых прикосновениях, неловких поцелуях, которые со временем разгорелись в страстный пожар, ощущение его рук на талии – всё это преследовало, не давая забыть.
Завтра – встреча с Владом. Сухая, деловая, профессиональная встреча. Но смогу ли я смотреть в его глаза и не видеть в них отблеск тех ночей, когда весь мир сужался до размеров его объятий? Разве можно забыть те моменты, когда, зарывшись в его тепле, я ощущала, как мир за пределами исчезает, оставляя только нас двоих, окутанных мгновением, полным страсти?

Глава 9. Холодный профессионализм
Офис архитектурного бюро встретил прохладой кондиционеров. От кофейного автомата доносился яркий, почти дерзкий аромат свежесваренного кофе. Стеклянные перегородки сверкали чистотой, а минималистичный дизайн радовал глаз своими чёткими линиями. Приглушённые голоса сотрудников создавали рабочую атмосферу – казалось бы, идеальное место для профессиональных встреч. Но только не для столкновения с призраками прошлого.
Мои каблуки звонко стучали по гладкому мрамору, каждый шаг отдавался в висках. Восемь лет назад я убегала из этого города, словно за мной гнались демоны, оставляя позади разбитое сердце и горечь несбывшихся надежд. «Никогда не вернусь», – поклялась я тогда себе. «Никогда больше не увижу Влада. Никогда не позволю воспоминаниям ожить».
Судьба посмеялась над моими клятвами.
– Юлия Андреевна, вас уже ждут в конференц-зале, – секретарь возникла рядом, протягивая папку с документами.
– Благодарю, – в голосе ни тени волнения, лишь отточенный профессионализм. А внутри – ураган, готовый смести всё на своём пути.
Глубокий вдох. Выдох. Ещё один шаг к конференц-залу.
Стеклянные двери беззвучно распахнулись, открывая просторное помещение с длинным столом и панорамными окнами. Шесть человек повернули головы. Шесть пар глаз. Одна – синяя, с золотистыми искрами – впилась в лицо, пытаясь разглядеть в нём отголоски минувших дней.
– Доброе утро, коллеги, – на губах застыла отточенная зеркально-холодная улыбка.
Заняв место во главе стола, разложила документы. Пальцы едва заметно дрожали. Никто этого не заметил. Никто, кроме Влада.
– Итак, приступим к обсуждению проекта реконструкции набережной, – взгляд скользил по лицам, упрямо избегая встречи с одним. – Владислав Игоревич, прошу вас изложить ваше видение.
Имя обожгло губы, а он лишь приподнял уголок рта. Чёрт возьми, он знает. Знает, что каждый нерв во мне кричит от его близости.
Влад встал, и воздух внезапно стал густым как сироп. Высокий, плечистый в безупречном сером костюме, он словно вобрал в себя всё лучшее, что могло подарить время. Проклятие.
– Благодарю, Юлия Андреевна, – его голос, низкий с хрипотцой ночного шёпота, коснулся кожи. Пальцы непроизвольно сжали ручку до хруста. – Наша компания заинтересована в бережном сохранении исторического облика набережной при внедрении современных технологий…
Я слушала рассеянно. Профессиональная часть мозга фиксировала важные детали, в то время как память отчаянно боролась с наваждением. Даже через массивный стол до меня доносился пьянящий аромат его парфюма. И тут же, словно по волшебству, в сознании всплыла дерзкая картина: уткнувшись носом в изгиб шеи, жадно вдыхаю этот запах, терпкий микс парфюма и кожи.
Секретарь внесла тубусы с чертежами и разложила их на столе. Пришлось подняться, подойти ближе. Влад оказался рядом – на расстоянии вытянутой руки. Слишком близко. Катастрофически близко.
– Здесь мы планируем сохранить историческую кладку, – проговорила, указывая на чертёж и отчаянно пытаясь игнорировать предательское напряжение, сковавшее плечи от его незримого присутствия.
– А что здесь? – Влад наклонился над столом, пристально изучая детали проекта.
Рука потянулась к тому же участку чертежа. Пальцы соприкоснулись – случайно, на долю секунды. Молния ударила от кончиков пальцев до самого сердца, заставив резко вдохнуть. Отпрянула, как от раскалённого железа, но было поздно – щёки уже пылали неконтролируемым румянцем, а грудь предательски вздымалась, выдавая эффект этого мимолётного, казалось бы, ничего не значащего касания.
Влад замер. На мгновение – всего на мгновение – маска профессионализма соскользнула с его лица. В глазах промелькнуло что-то острое и невысказанное – боль? Тоска? Желание? – тут же скрытое за непроницаемым выражением.
– Юлия Андреевна, вы согласны с предложенным подходом? – вопрос Влада вырвал из воспоминаний.
– Концептуально – да, – мой профессионализм мгновенно взял верх, оттеснив бурю личных переживаний. – Однако есть несколько ключевых технических моментов, которые требуют более детальной проработки. Давайте взглянем на чертежи.
Я развернула планы на столе, пальцы едва заметно дрожали.
– Эту часть набережной мы планируем превратить в живое, дышащее общественное пространство, – мой голос звучал уверенно, хотя внутри всё переворачивалось. – Представьте: исторические элементы бережно сохранены, а современные архитектурные детали словно вплетаются в ткань города, создавая удивительный диалог между прошлым и будущим.
– Интересное решение, – Влад отступил на полшага, увеличивая дистанцию. – Но не слишком ли… радикально?
– Радикально? – во мне вспыхнуло профессиональное возмущение, мгновенно затмившее личные переживания. – Это компромиссный вариант! Тщательно взвешенный, учитывающий интересы всех сторон.
– Компромиссы не всегда работают, Юлия Андреевна, – голос Влада приобрел стальной оттенок. – Иногда нужно просто сделать правильный выбор.
Я уловила двойное дно этих слов. Он говорил не о проекте. О нашем прошлом. О том самом выборе, сделанном много лет назад.
– В моей практике, Владислав Игоревич, – я одарила его холодной улыбкой, – компромиссы – единственный способ достичь результата, устраивающего всех. – Я выдержала паузу. – Если, конечно, все действительно заинтересованы в результате, а не в собственных амбициях.
Воздух в конференц-зале загустел. Коллеги обменивались настороженными взглядами, ощущая нарастающее напряжение, природу которого не могли разгадать.
– Предлагаю сделать перерыв, – Антон Сергеевич, главный инженер проекта, попытался разрядить сгущающуюся атмосферу. – Кофе?
– Отличная идея, – с благодарностью кивнула, отступая от стола и от Влада.
Коллеги потянулись к выходу. Я осталась у окна, глядя на раскинувшуюся внизу панораму города. Сердце колотилось как сумасшедшее. Кончики пальцев всё ещё хранили ощущение прикосновения. Проклятая память тела.
– Юля, – тихий голос за спиной, прозвучавший без официоза. Без чопорного «Андреевна». Просто имя, сорвавшееся с губ так интимно, что защитная броня дала первую трещину.
– Для вас, – Юлия Андреевна, – не оборачиваясь, ответила холодно. – И давайте сохраним профессиональные отношения, Владислав Игоревич.
Дверь конференц-зала распахнулась, впуская возвращающихся с кофе коллег. Момент хрупкой близости был разрушен, и я была благодарна проведению за это. Ещё немного, и тщательно выстроенная профессиональная маска окончательно раскололась бы.
– Как скажете, Юлия Андреевна, – Влад отступил, вновь облачившись в броню официального тона. – Продолжим обсуждение проекта?
Кивнула, благодарная за спасительную возможность вернуться на профессиональную территорию. Безопасную. Понятную. Без мурашек от случайных прикосновений и болезненных воспоминаний.
Совещание продолжилось в привычном ритме. Обсуждали технические детали, сметы, сроки. Говорила чётко, по делу, стараясь не встречаться взглядом с Владом. Он тоже держался отстранённо, лишь изредка бросая взгляды, которые ощущались физически – словно невидимые прикосновения.
– Итак, подведём итоги, – завершая встречу, собрала документы в аккуратную стопку. – Проектная группа учтёт все высказанные замечания и доработает концепцию. Следующее совещание – через неделю. Благодарю всех за работу.
Коллеги начали расходиться. Я намеренно задержалась, перекладывая бумаги, давая Владу возможность уйти первым. Он не ушёл. Остался, с деланным интересом рассматривая чертежи.
– Что-то ещё, Владислав Игоревич? – спросила, когда последний сотрудник покинул конференц-зал.
– Да, Юлия Андреевна, – Влад оторвался от чертежей и посмотрел прямо в глаза. – Предлагаю поужинать и обсудить проект в неформальной обстановке. Исключительно профессиональный разговор.
Сердце на мгновение замерло, а потом бешено заколотилось. В голове набатом звучал внутренний голос: «Откажись! Немедленно!» Но другая предавшая часть, хранившая обрывки счастливых воспоминаний, шептала: «Согласись. Один ужин. Что может случиться?»
– Боюсь, это невозможно, – ответила, застёгивая портфель. – У меня плотный график.
– Жаль, – в голосе Влада не было и тени разочарования. Словно ожидал именно такого ответа. – Тогда до следующей встречи, Юлия Андреевна.
Он направился к выходу, но остановился у двери и обернулся:
– Знаешь, Юля, – официоз исчез из голоса, – восемь лет – это целая вечность. Люди меняются. Я изменился. И, похоже, ты тоже.
Дверь захлопнулась за его спиной, и я рухнула в кресло. Колени предательски дрожали. Первая встреча позади, но впереди – долгие месяцы совместной работы. Месяцы хождения по лезвию между холодным профессионализмом и воспоминаниями, которые, как оказалось, не утратили своей обжигающей силы.
Невольно коснулась пальцев, всё ещё хранящих тепло его мимолётного прикосновения. Проклятая память тела! А сердце… Оно колотилось так, словно эти восемь лет разлуки были просто дурным сном, от которого я только что очнулась.
– Это просто работа, – прошептала я, стискивая кулаки. – Всего лишь проект. Ничего личного.
Спасительная ложь, которую придётся повторять как мантру, чтобы выдержать предстоящие месяцы. Ложь, в которую я отчаянно хотела поверить.

Глава 10. Место первой любви
Набережная ударила пронзительным ветром с моря. Волосы разлетались непослушными прядями, прилипая к щекам. Июньский бриз пробирался под тонкий плащ, заставляя кожу покрываться мурашками, но холод снаружи не шёл ни в какое сравнение с ледяным комом внутри. Необходимость находиться здесь. С ним.
– Юлия Андреевна, начнём с северного участка, – голос Влада звучал профессионально – отстранённо, будто между нами никогда ничего не было. – Рабочие уже сняли старое покрытие и готовят основание.
Горло перехватило. Сглотнула комок и кивнула:
– Да, давайте начнём с северной части.
Каблуки дробно стучали по старой брусчатке. Тук-тук-тук – словно отсчитывали секунды, минуты, годы. Десять лет. Целая вечность. Влад шёл рядом, почти не касаясь, сохраняя дистанцию. Листал что-то в планшете, говорил о сроках, материалах, сметах. Слова проносились мимо сознания, не задерживаясь.
Сердце предательски заныло, когда взгляд зацепился за пустое место у парапета. Там раньше стояла наша скамейка. Старая, с облупившейся краской, но такая родная. На ней мы просидели тот вечер, когда впервые…
– Здесь установим современные лавочки со светодиодной подсветкой, – палец Влада скользнул по экрану, показывая проект. – Антивандальное покрытие, влагоустойчивый материал.
Почувствовала, как солёные брызги оседают на губах. Или это слёзы? Ветер усилился, пронизывая насквозь.
– Замёрзли? – в голосе Влада промелькнула забота, так похожая на прежнюю. – Можем продолжить в кафе. Сейчас там немноголюдно.
– Нет! – вырвалось слишком резко. Прикусила губу. – Нужно закончить осмотр.
Прикосновение к локтю – лёгкое, мимолётное – обожгло даже сквозь ткань плаща. Влад тут же отдёрнул руку, словно испугавшись собственного жеста.
– Как скажете.
Шаг за шагом двигались вдоль берега. Каждый метр вспыхивал воспоминаниями. Вот здесь, у старого фонаря, он впервые обнял меня за плечи. Там, у лестницы к воде, стояли под дождём, и капли стекали по лицам, смешиваясь с поцелуями. А дальше…
– Юлия Андреевна, вы меня слушаете? – в голосе Влада проскользнули нотки беспокойства.
– Да, конечно, – соврала, не моргнув глазом. – Продолжайте.
Старый причал показался впереди. Доски скрипели под ногами, как и много лет назад. Именно здесь, на самом краю, где волны разбивались о сваи с глухим рокотом, десять лет назад…
***
– Юль, хочу тебе кое-что сказать, – голос Влада дрожал, выдавая волнение.
Летний вечер окутывал набережную золотистым маревом. Стояли у самой кромки воды, где волны с тихим шёпотом лизали прибрежные камни. В груди бешено колотилось сердце – каждой клеточкой тела чувствовала приближение чего-то важного.
– Говори, – выдохнула едва слышно, боясь спугнуть хрупкую магию момента.
Влад бережно взял мои ладони. Его руки обжигали, чуть влажные от волнения. В синих глазах плескалось столько невысказанного, что перехватило дыхание. Солнце, тонущее в море, отражалось в его зрачках крохотными золотыми искрами.
– Я люблю тебя, – слова сорвались с губ просто и обезоруживающе честно. – Люблю с первой встречи, с первого взгляда. Каждый день, проведённый рядом, был и счастьем, и пыткой. Всё это время я трусил признаться, боялся всё разрушить, потерять нашу дружбу. Но больше не могу молчать.
Мир замер. Растворились звуки города, остался лишь шелест волн и оглушительный стук в груди. Воздух застрял в лёгких. Слова, которые столько ночей представляла в мечтах, наконец, прозвучали наяву.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала, чувствуя, как к горлу подкатывает горячий ком. – Так долго… так мучительно долго ждала этих слов.
Тёплые пальцы коснулись щеки, стирая непрошеную слезу. Влад притянул ближе, окутав терпким ароматом своего одеколона, смешанным с солоноватой морской свежестью. Первое прикосновение губ – невесомое, трепетное, словно крыло бабочки. Затем поцелуй стал глубже, жарче. Колени предательски задрожали, когда ладони Влада скользнули по спине, оставляя огненные следы даже сквозь тонкую ткань сарафана.
– Господи, сколько времени мы потеряли, – выдохнула, когда смогла оторваться от его губ.
– Зато сколько впереди, – хрипло прошептал Влад, зарываясь пальцами в волосы.
Прижималась к широкой груди, вдыхая родной запах, слушая, как бешено стучит его сердце. Голова кружилась от пьянящего восторга. Первый настоящий поцелуй. Первая настоящая любовь.
– Юля, – шептал Влад между поцелуями, касаясь губами виска, скулы, шеи. – Моя Юля…
От этих простых слов внутри разливалось тепло. Каждое прикосновение отзывалось сладкой дрожью во всём теле. Стояли, обнявшись, до глубокой ночи. Море дышало рядом, набегающие волны словно отбивали ритм нашего счастья.
– Знаешь, сколько раз я представляла этот момент? – призналась, глядя на россыпь звёзд над морем. – Боялась, что никогда не решишься.
– А я боялся, что ты рассмеёшься, – Влад поцеловал кончики пальцев, обжигая дыханием. – Что для тебя это всё несерьёзно.
– Глупый, – улыбнулась, утопая в синеве его глаз. – Самый любимый и самый глупый.
– Я никогда тебя не отпущу, – пообещал Влад, крепче прижимая к себе.
И в этот момент я верила – так и будет.
***
– Юлия Андреевна, вам нехорошо? – обеспокоенный голос Влада вырвал из плена воспоминаний.
Моргнула, возвращаясь в настоящее. Неужели, сама того не заметив, подошла к этому месту? Причал давно обновили, но старые каменные ступени всё так же хранили отпечатки прошлого.
– Всё в порядке, – голос предательски дрогнул. – Продолжим осмотр.
Влад смотрел с какой-то болезненной внимательностью. Неужели помнит? Неужели и для него это место тоже что-то значит?
– Здесь планируется смотровая площадка, – произнёс он после паузы. – Хотя, как по мне, лучше оставить всё как есть.
Сердце болезненно сжалось. Помнит. Конечно, помнит.
– Почему? – вопрос сорвался с губ непроизвольно.
– Некоторые места хранят особую энергетику, – Влад отвёл взгляд, глядя на воду. – Свою историю. Воспоминания.
Горло сдавило. Воздуха вдруг стало катастрофически не хватать. Отвернулась, делая вид, что изучаю линию горизонта.
– Мы здесь не ради воспоминаний, Владислав Игоревич, – голос звучал холоднее, чем морской бриз. – У нас работа.
– Разумеется, – в его тоне проскользнула горечь. – Просто подумал, что некоторые вещи должны оставаться нетронутыми.
Порыв ветра бросил прядь волос мне в лицо. Не успела поднять руку – Влад осторожно убрал волосы, едва касаясь щеки. Лёгкое, почти невесомое прикосновение отозвалось дрожью по всему телу. Отшатнулась, словно обожглась.
– Простите, – пробормотал он, отступая.
– Давайте закончим осмотр, – сказала сухо. – Времени мало.
Продолжили идти вдоль набережной. Теперь молча. Только шум волн и крики чаек нарушали тишину. Те же волны, тот же шум прибоя… Только мы уже другие. Совсем другие.
Запах моря, солёный и влажный, смешивался с ароматом его парфюма – терпким, незнакомым, выбивающим почву из-под ног. Сердце сжалось в комок, словно морская звезда, которую выбросило на берег. Украдкой посмотрела на Влада. Когда-то родное лицо изменилось – глубокая морщинка между бровей, словно след от невысказанных слов. Жёсткая линия челюсти, будто высеченная из камня. Серебристые нити на висках – следы времени, которое не щадит никого.
Восемь лет назад покидала этот город с разбитым сердцем, осколки которого до сих пор иногда колют изнутри. Клялась никогда не возвращаться. Особенно на эту набережную, где каждый камень помнит прикосновения наших рук. Судьба, однако, та ещё насмешница. Вернула не просто в родной город – столкнула лицом к лицу с человеком, чьё имя я пыталась вытравить из памяти калёным железом забвения.
– Юлия Андреевна, – голос Влада прозвучал неожиданно мягко, почти интимно, заставляя кожу покрыться мурашками. – Предлагаю на сегодня закончить. Кажется, собирается дождь.
Подняла глаза к небу. Тяжёлые, свинцовые тучи нависли над морем, словно готовые раздавить. Первые капли упали на разгорячённое лицо, смешиваясь с предательскими слезами, которые жгли глаза.
– Хорошо, – слова застревали в пересохшем горле. – Тогда до завтра.
Ноги сами понесли к машине. Каждый шаг давался с трудом, будто шла против сильного течения. Спину обжигал его взгляд – почти физическое ощущение, словно прикосновение. Только не оборачиваться! Сердце колотилось о рёбра, как птица, попавшая в клетку.
Пальцы дрожали, когда доставала ключи. Холодные, как воспоминания, которые накрыли с головой. Набережная осталась позади, но память о первой любви, о его руках, бережно державших моё лицо, о губах, шептавших клятвы, которым не суждено было сбыться, бурлила внутри, как штормовое море, грозя разорвать грудную клетку.
– Юля, – донеслось сквозь шум дождя.
Замерла. Не Юлия Андреевна. Просто Юля. Как когда-то.

Глава 11. Первые угрозы
Ветер с моря принёс с собой запах соли и прелых водорослей. В воздухе витал сладковатый аромат магнолий – их белые чаши цвели в палисадниках старых домов. Я стояла на балконе родительского дома, обхватив плечи руками, хотя вечер был тёплым. Пальцы впивались в кожу до боли, будто пытаясь удержать ускользающее равновесие.
Телефон в руке показывал семь вечера. Открыла почту – двадцать три новых письма. Отчёты, согласования, вопросы подрядчиков… Среди деловой переписки мелькнуло странное сообщение без темы. Открыла, не придавая значения.
«Уезжай, пока не поздно».
Пять слов. Без подписи. Без объяснений.
Сердце сжалось, а во рту пересохло. Телефон дрожал в руке, экран тускло светился в сгущающихся сумерках. Перечитала сообщение снова и снова, пытаясь понять, кто мог отправить его. Холодный, липкий страх медленно полз по позвоночнику, заставляя кожу покрываться мурашками.
Отложила телефон. Взяла снова. Проверила отправителя – анонимный адрес, бессмысленный набор букв и цифр. Воздух в комнате внезапно стал густым, тяжёлым.
– Глупости, – прошептала, вслушиваясь в звук собственного голоса. – Обычный спам.
– Юля, спускайся, чайник закипает! – голос мамы донёсся снизу, тёплый и привычный, как плед в холодную ночь. Но даже он не смог прогнать тревогу, которая поселилась внутри.
– Сейчас, мам, – ответила, стараясь говорить ровно. Но голос предательски дрогнул, выдавая внутреннюю тревогу.
Спустилась на кухню. Старые половицы предательски скрипнули под ногами. Этот звук – часть моего детства, знакомый до боли. Раньше умела перемещаться по дому бесшумно, знала каждую скрипучую доску. Теперь – разучилась.
Заварила крепкий чай, добавила ложку мёда. Аромат свежей мяты, принесённой с маминого огорода, смешался с медовой сладостью. Глотнула горячий напиток, обжигая губы. Физическая боль отвлекла от тревожных мыслей.
– Юленька, ты бледная какая-то, – мама пристально посмотрела на меня, её глаза были полны беспокойства. – Может, давление упало? Или работа замучила?
– Нет, мам, всё хорошо, – улыбка получилась натянутой, как маска. – Просто устала. Проект отнимает много сил.
– Не переживай так, – мама погладила меня по руке, её прикосновение было тёплым и успокаивающим. – Всё у тебя получится, ты же моя умница.
Телефон завибрировал в кармане. Сердце пропустило удар. Руки задрожали так сильно, что чай выплеснулся на скатерть, расползаясь тёмным пятном.
«Добрый вечер, Юлия Андреевна. Напоминаю о завтрашней встрече с представителями экологической комиссии в одиннадцать утра. С уважением, Дина».
Выдохнула. Обычное рабочее сообщение от секретаря. Но облегчения не почувствовала – анонимное предупреждение продолжало пульсировать в висках.
– Прости за скатерть, – пробормотала, чувствуя, как щёки заливает краска.
– Ничего страшного, – мама быстро промокнула пятно салфеткой. – Ты точно в порядке?
– Да, – соврала я, опуская глаза. Не знала, как сказать, что кто-то хочет, чтобы я уехала.
Ночью не могла уснуть в своей старой комнате. Море шумело за окном. Раньше этот звук меня успокаивал, а сейчас пугал. Долго ворочалась – простыни казались жёсткими, подушка слишком мягкой. Вздрагивала от каждого звука: шелеста листьев, собачьего лая, чьих-то шагов. Пыталась убедить себя, что это просто чья-то глупая шутка. Но внутренний голос твердил: это настоящее предупреждение. И я не знала, что делать.
Утром проснулась с тяжестью в груди. Солнце светило в окно, но казалось тусклым. Встала и посмотрела в зеркало. Круги под глазами, бледное лицо, спутанные волосы. Выглядела так, будто не спала целую неделю.
– Юля, завтрак готов! – крикнула мама снизу.
– Иду, – ответила я, но вместо этого села на кровать, обхватив голову руками. Что мне делать? Уехать? Но как я могу бросить проект? Как я могу снова убежать?
Телефон завибрировал. На этот раз – звонок.
– Юлия Андреевна, доброе утро, – голос Дины, секретаря, звучал встревоженно. – Владислав Игоревич просит перенести встречу на час раньше. Сможете?
– Да, конечно, – ответила автоматически. – В десять буду на месте.
– Спасибо. И ещё… – Дина замялась. – Он просил встретиться с вами, перед общим совещанием.
Сердце сжалось. Зачем?
– Хорошо, – голос прозвучал спокойнее, чем ожидала. – Передайте, что буду в девять тридцать.
Закончив разговор, поднялась и подошла к окну. Комната закружилась перед глазами. Нахлынули воспоминания – горькие, болезненные.
Когда-то я убегала из родного города от боли и стыда, от разбитых надежд. А теперь вернулась. Работа привела. Контракт. И как назло – к нему.
После завтрака поднялась в комнату переодеться. Выбрала тёмно-синий костюм с узкой юбкой. Строгий, деловой. Как щит – чтобы никто не видел, что творится внутри.
Маска деловой женщины, за которой удобно прятать настоящие чувства.
Когда расчёсывалась, заметила, как дрожат руки. Страх? Волнение? Предчувствие беды?
Спустилась, чтобы попрощаться с родителями. Отец уже позавтракал и собирался на работу. Заметив меня, улыбнулся:
– Удачи, дочка. Покажи им, на что способны Соколовские.
Кивнула, сглотнув комок в горле. Если бы он знал, как страшно возвращаться в прошлое. Как больно видеть человека, которого когда-то любила больше жизни.
Сочинское утро встретило солнцем и морским бризом. Запах соли и водорослей, крики чаек, шум прибоя – родной город приветствовал, обволакивал, принимал обратно. Восемь лет столичной жизни не стёрли любви к этим улочкам, спускающимся к морю, к этому небу – бесконечно синему.
Офис «СеверСтрой» располагался в новом бизнес-центре на набережной. Его холодный и современный облик, созданный из стекла и бетона, резко контрастировал с уютом старинных домов, окружающих здание. Это было символично. Влад всегда стремился к новому, отвергая всё, что напоминает о прошлом.
Охранник на входе проверил мой пропуск и кивнул. Лифт бесшумно поднял на двенадцатый этаж. Коридор, устланный мягким ковром, приглушал шаги. Стук каблуков – единственный звук, нарушающий тишину.
Кабинет Влада находился в конце коридора. Массивная дверь из тёмного дерева. Табличка с именем – золотые буквы на чёрном фоне.
Постучала. Сердце колотилось так громко, что казалось – слышно в коридоре.
– Войдите, – его голос. Всё тот же. Глубокий, с лёгкой хрипотцой.
Открыла дверь. Шагнула внутрь.
Он стоял у окна, спиной к двери. Высокий, широкоплечий, в идеально сидящем костюме. На висках – серебристые нити седины. Повернулся. Взгляд – пронзительный, изучающий.
– Юлия Андреевна, – кивнул. – Спасибо, что согласились на раннюю встречу.
– Владислав Игоревич, – ответила в тон. – Что-то срочное?
Указал на кресло перед столом. Села, расправив юбку. Руки сложила на коленях, чтобы скрыть дрожь.
Влад занял место напротив. Нас разделял широкий, массивный стол.
– Я получил странное сообщение утром, – начал он без предисловий. – Анонимное. С угрозами в адрес проекта.
Сердце пропустило удар.
– Какого рода угрозы? – спросила я спокойным тоном.
– «Остановите проект, или пожалеете», – процитировал Влад. – Примитивно, но настораживает.
– Мне тоже пришло сообщение, – слова вырвались прежде, чем успела подумать. – «Уезжай, пока не поздно».
Влад нахмурился. На его лице появилось напряжение – я хорошо помнила эти признаки.
– Когда ты его получила? – спросил Влад, переходя на «ты».
– Вчера вечером.
Он встал и начал мерить кабинет нервными шагами.
– Нужно позвонить в полицию, – сказал он. – Это могут быть происки конкурирующих компаний. Проект стоит больших денег.
– Или экологи, – предположила я. – Не всем нравится эта реконструкция.
Влад подошёл ближе, его взгляд стал мягче.
– Юля, я тебя в обиду не дам.
Он провёл шершавой ладонью по моему запястью – от неожиданности я вздрогнула. Хотела ответить, но в этот момент зазвонил телефон.
Влад снял трубку, прижал к уху. Я видела, как его лицо сначала было напряжённым, потом стало удивлённым.
– Серьёзно? Прямо сейчас? – он бросил на меня извиняющийся взгляд. – Хорошо, понял. Скоро буду.
Положив трубку, он повернулся и устало потёр переносицу.
– Михаил, прораб с объекта, нашёл ошибки в документах проекта. В тех чертежах, что он тебе дал, что-то не сходится. Он нашёл ещё что-то, но не хочет говорить об этом по телефону.
Я почувствовала, как сердце забилось чаще.
– Поедешь со мной? – спросил Влад, протянув руку.

Глава 12. Кто-то против
Его рука зависла в воздухе между нами. Секунда, другая – взгляд потемнел от неуверенности. Восемь лет назад я бы не колебалась ни мгновение.
– Поеду, – ответила, поднимаясь с кресла. – Этот проект такой же мой, как и твой.
Дорога до стройплощадки заняла пятнадцать минут. Влад вёл машину молча, лишь изредка бросая взгляды в мою сторону. Пальцы его нервно отбивали ритм по рулю. Запах его одеколона – цитрусовая свежесть с едва уловимой горчинкой – наполнял салон автомобиля, вызывая непрошеные воспоминания.
Стройплощадка встретила нас рёвом работающей техники и резким запахом свежего бетона. Солнце палило так, что даже в тёмных очках приходилось щуриться. Рабочие в оранжевых касках сновали между кранами и штабелями плит, не глядя в нашу сторону.
Михаил ждал у временного вагончика-бытовки. Высокий, плечистый мужчина с обветренным лицом и внимательным взглядом. Увидев нас, он сделал шаг вперёд.
– Владислав Игоревич, Юлия Андреевна, – кивнул. – Хорошо, что приехали.
– Что случилось, Михаил? – Влад пожал ему руку. – По телефону ты толком ничего не сказал.
Прораб оглянулся по сторонам, проверяя, нет ли рядом посторонних.
– Пройдёмте внутрь, там покажу.
В вагончике было душно, пахло растворимым кофе и металлом. На столе лежали развёрнутые чертежи. Михаил включил настольную лампу, хотя за окном светило солнце.
– Вот, смотрите, – его загрубевший палец ткнул в схему фундамента. – Здесь по проекту должна быть арматура класса А-III, а в спецификации указан А-II. Разница в прочности серьёзная.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72088009?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.