Испеки мне убийство
Испеки мне убийство
Юлия Евдокимова
Смешайте: 200 г сахарных улик, щепотку мудрости от нонны Пенелопы, взбитые до пиков догадки синьоры Николетты и каплю лимонной иронии от серьезного карабинера. Тайный рецепт убийства раскрыт!
Итальянские бабушки снова в деле, ведь в деревне в один день погибли два человека, а молодую кондитершу подозревают в убийстве. Нельзя бросить девушку в беде! Труп оказывается совсем не тем, цветочные горшки падают на головы, подозреваемых достаточно, но лишь один из них – настоящий убийца. Декорации выстроены идеально, внимание полиции направлено туда, куда нужно преступнику. Но бабушка Пенелопа знает: чтобы найти истину, нужно слушать не крики, а шепот в углу.
А значит, добавляем немного терпения, щепотку интуиции и… печем при 180с до хрустящей развязки.
Но главное- не читаем на голодный желудок!
Юлия Евдокимова
Испеки мне убийство
«Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем».
(Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни, автор книги «Настоящая итальянская паста».)
***
«Влюбленная в Тоскану, между своей работой и желанием писать книги, Юлия не забывает о земле Боккаччо. Борги и рецепты всегда были в центре всеобщего интереса, сегодня в ее исполнении они снова становятся бестселлерами и литературным приключением».
(Тосканская газета «Il Tirreno».)
***
«Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус».
(Газета «Аргументы и факты».)
***
«На книжной полке- тайны и туманы».
(Журнал «Италия».)
«В жизни нет секретов, есть только скрытые истины, которые лежат прямо под поверхностью».
Сериал «Декстер», 1 сезон, 2 серия.
Все совпадения персонажей и событий случайны.
Закатав рукава, Алессия взяла в руки старинный медный дуршлаг, первая вещь, которую она бросила в чемодан, убегая из Рима. Достала из холодильника маленькие яблочки, купленные в лавке у Маринеллы, а уж какие в той лавке яблочки, давно знает вся деревня. Несмотря на летнюю жару, они пахнут осенью и немного детством.
Она словно скульптор отсекла лишнее, превращая плоды в тончайшие дольки, прозрачные и нежные. Смахнула крошечные семечки, сбрызнула дольки каплей лимонного сока, чтобы не завяли, не потеряли свою восхитительную свежесть.
В глиняной миске Алессия растерла холодное масло с мукой, пальцы двигались быстро, словно танцуя. Добавила щепотку морской соли, щепотку корицы, совсем крохотную, чтобы не отбить вкус яблок. теперь немного ванили и горсть обжаренных грецких орехов, хрустящих, словно первый ледок на луже.
Пока тесто отдыхало в холодильнике, она растопила в чугунной сковороде мед. В Риме о таких уже и не помнят, даже здесь она с трудом нашла нужную сковородку в лавке тетки Ванессы. Но разве можно приготовить что-то стоящее на тефлоне, разве сравнится аромат и вкус блюда? Яблочные дольки полетели к меду, зашипели, карамелизуясь, краешки обрели янтарный цвет.
– Ты должна услышать, как они поют,– говорила бабушка. – И не забудь добавить веточку розмарина, его аромат вплетется в сладость, словно нотка грусти в старую мелодию.
Синьора Пенелопа обязательно поладила бы с бабушкой, но еще неизвестно, кто испек бы такой пирог лучше! Ведь только в Тироле, где воздух в апреле наполняется незабываемым ароматом, становится тягучим, словно яблочный сок, знают настоящий толк в яблочных пирогах.
Раскатав пласт теста так, что он стал воздушным словно облака, которые вплывали в одно окно и выплывали в другое в тирольском домике ее детства, она выложила яблоки спиралью, от края к центру, словно ребенок, рисующий солнце. Сверху – решетка из полосок теста, плетеная, как корзинка для пикника. Кисточкой из козьей шерсти она смазала поверхность желтком, смешанным со сливками, отправила пирог в разогретую духовку, и уселась на табурет, подпирая подбородок ладонью. Пара минут- и воздух в кухне наполняется ванилью и ностальгией, от которой щемит под ребрами.
Алессия закрыла глаза, вспоминая, как бабушка в саду трясла яблони, а она, смеясь, ловила плоды фартуком. Кухня стала тем местом, где время замедлилось и остановилось. Каждый кусочек пирога стал большим, чем десерт. Это письмо, написанное мукой и специями: «Смотри, я помню. Смотри, я продолжаю».
Но сегодня все сложнее. Сегодня ей предстоит испечь не только пирог, но и расследование, тщательно подбирая ингредиенты и не оставляя убийце ни малейшего шанса. Правду говорят: между кулинарией и расследованием так много общего!
Глава 1.
Солнце осторожно выглянуло из-за острого пика скалы, огляделось, попробовав наощупь шершавую поверхность горы, сразу превратив ее в мягкий бархат, чудо, которое удается лишь игре света и тени.
Убедившись, что все в порядке, солнце уверенно выстрелило яркими лучами в беспорядочно разбросанные окна, пустило золотых зайчиков в комнаты, заиграло зеленью в листьях базилика и майорана в горшочках на подоконниках, ударило в замшелые камни мостовой и, наконец, вспыхнуло бриллиантами в каплях вчерашнего дождя на серебряных листьях розмарина. Его пряный аромат принес запах далекого моря, а на что еще нужна морская роза, если не пахнуть счастьем с ароматом соли, йода и ветра дальних странствий в души людей!
Нет, конечно, розмарин превращает обычную картошку в печи в кулинарный шедевр, а уж если натереть мясо солью, которую смешивает с розмарином и тимьяном старый Марьяно из траттории под вязом, то тут никаких слов не хватит, чтобы описать восторг. Но запах моря после дождя высоко в горах… Ох, этот запах моря!
От восторженных размышлений Алессию отвлекло бурчание бабки Пины. Вечно она все испортит! И не старая еще, а иначе, как бабкой, ее никто и не зовет. Вот и сегодня смотрит на долгожданное солнце, на синее небо и кликушествует. Гора, видите ли, гудела на рассвете! Не к добру, ой, не к добру.
Алессия поглубже нырнула в солнечные лучи, поплотнее окутала душу теплом, только бы не слышать вредную бабку.
Утром по радио сообщили, что проливные дожди в их районе расшатали скальный хребет, устроили камнепады, сломавшие защитные сетки и упавшие на дорогу. Больше всех волновался мэр, пострадают и так немногочисленные гостевые дома, ведь расчистка некоторых участков займет несколько недель и к тому времени от туристического сезона останутся лишь лохмотья.
«Ха!»– подумала Алессия. Понятно, что мэр рассчитывает на финансовую помощь государства, но туристического сезона в этих горах никогда не было и в помине, чего уж притворяться! Но может, оно и к лучшему.
Разглядывая причудливые узоры, которые солнце и тень рисуют на толстой шкуре горе, Алессия добралась до остановки автобуса. По радио сказали, что он продолжает курсировать, просто тратит гораздо больше времени на дорогу. На площадке как всегда припарковано несколько пустых машин. В горную деревню нелегко заехать, крутые улицы предназначены для осликов, не для современных авто, поэтому многие жители оставляли свои машины на стоянке у въезда в деревню.
Одна машина пристроилась чуть поодаль, почти скрытая буйной растительностью. Что-то смутило женщину, казалось, машина выглядит неестественно. Она подошла поближе и увидела, что та придавлена огромным упавшим камнем. Странно, что еще не эвакуировали.
Только оказавшись рядом с машиной, Алессия поняла, что она не пуста. Из окна свисала рука; ногти с ярким маникюром, тонкий золотой браслет на запястье. Кто-то оказался в ловушке, в придавленной камнем машине…
* * *
В ожидании службы спасения Алессия присела на бордюр.
Как странно, что однажды она оказалась в Пьетрапертозе… а вернее, какое счастье, что она здесь!
Она никогда не бывала в этих местах раньше. Никаких воспоминаний детства, семейных корней. Алессия попала в деревню в горах случайно, хотя мы с вами знаем, что случайностей не бывает, это Создатель скрывается за случаем там, где хочет что-то срочно изменить, не афишируя свое присутствие.
Пять лет назад девушка собрала вещи, убежала со съемной квартиры, села на ближайший поезд и так и ехала бы до самой конечной станции, но соседка…
– О, вы бы видели ее платье! Она похожа в нем на голливудскую актрису, и представляете, Сильвестро все оплатил!
«Боже, кого в наше время называют именем Сильвестро!»
– А дом! Он купил ей дом с видом на море, представляете?
Алессия пыталась изобразить, что поглощена чтением, но соседку это не останавливало.
– Он так влюблен в нее, так влюблен! Он сказал, что они поедут на медовый месяц туда, куда она захочет! Он сказал, что любое место, которое она выберет, будет просто идеальным!
Он, она, они… Алессия вспомнила свою еще вчера комфортную и упорядоченную жизнь. Вот только Дарио никогда не соглашался с ее выбором. Он морщился, как будто она сморозила глупость, мягко укорял: ну, что ты, tesoro, как тебе такое пришло в голову! И дальше все происходило так, как запланировал он.
– Мы с мужем начинали с двух крохотных комнаток, когда поженились, мы даже не были уверены, что хватит денег на аренду. Как же повезло Стеллине! Представляете, они поссорились лишь раз и Сильвестро прибежал к нам в слезах («Да что же это такое, он рыдает после ссоры? Невротик!»), просил его простить, он посылал ей цветы, и в конце концов они помирились и больше никогда не ссорились.
«Лимон» Мне срочно нужен лимон! Иначе все внутри слипнется от патоки!»
– А однажды Стеллина увидела в ювелирном браслет… даже не спрашивайте, сколько он стоил! Представляете, на следующий день Сильвестро приехал с коробочкой, а там браслет!
Ясно, Вселенная решила побольнее ударить Алессию. Мало того, что Дарио ей изменил (а вернее, он уже пару месяцев встречался с другой, хотя пара уже пять лет жила вместе), он еще и попросил съехать из съемной квартиры, которую девушка уже давно считала домом и старательно вила семейное гнездо, так еще и приходится выслушивать эту слащавую историю чьей-то сказочной любви! Да заткнется эта восторженная идиотка когда-нибудь?
Но тетка решила доконать Алессию и сунула ей под нос фотографию. Надежда увидеть страшного парня (должны же у Сильвестро быть хоть какие-то недостатки кроме имени!) тут же развеялась, пара выглядела просто очаровательно!
– Он так сильно в нее влюблен! Можете себе представить?
Алессия не выдержала. Она вскочила, схватила свой чемодан и выскочила из поезда на ближайшей станции, оставив попутчицу в полном недоумении. Станция оказалась совершенно невразумительной столицей Базиликаты под названием Потенца, но города она не увидела. Стремление бежать как можно дальше загнало ее в первый же попавшийся на глаза автобус. Примерно через час она вышла на конечной остановке, а автобус отправился в обратный путь. Тот самый небольшой старенький автобус, что приходит сюда лишь дважды в неделю.
А Алессия… даже в душевном раздрае она не могла отвести глаз от острых зубцов скал и маленькой деревни, расположившейся среди них, словно в лапе огромного древнего дракона.
С тех пор прошло пять лет. Вчерашняя жительница большого города так прикипела к новому дому, что теперь ее отсюда метлой не выгонишь. Ведьминой метлой, ведь всем известно, что главные итальянские ведьмы живут именно здесь, в соседних деревнях Пьетрапертоза и Кастельмедзано.
* * *
Она недолго предавалась воспоминаниям. Первыми прибыли работники дорожной службы, побледнели все разом, увидев руку в окне машины.
– Э… синьора, мы тут уже ничего не поделаем… лучше держаться подальше, а то другие камни упадут!
– А говорила утром бабка Пина, что гора гудит и вон оно как оказалось, точно не к добру.
Обсуждение местной сплетницы сразу успокоило Алессию, жизнь шла своим чередом.
– Бедная синьора! – Вздохнул один из рабочих. – Бедный муж! Это же машина синьоры Раваллино, когда он узнает… ох, беда какая! А ведь вчера я видел ее на вечерней мессе, вот уж поистине, думала Пресвятая Дева защитит там, где не смогло государство, а оно вон как обернулось…
Прошло около получаса, прежде чем прибыла машина медиков, а за ней машина карабинеров. Марешалло, солидный мужчина в возрасте, снял фуражку, пригладил седые волосы, повернулся к Алессии.
– Это вы нашли разбитую машину и позвонили нам?
– Да, это я.
– Я maresciallo Брандолини. Вы в состоянии ответить на несколько вопросов? Скажите ваше имя и адрес.
– Алессия Альяно. – Она назвала адрес кондитерского магазинчика в центре города. Удобно жить прямо над работой, особенно, если работа- вся твоя жизнь.
– Во сколько вы нашли машину?
– Я позвонила карабинерам сразу после того, как нашла тело. Ну, через одну или две минуты.
– Во сколько вы приехали сюда? У вас есть машина?
– Нет, я пришла пешком. Собиралась поехать в Потенцу на автобусе.
– Так во сколько вы приехали?
– Я посмотрела на часы, проверить, что успела на автобус, было 9.30. Потом я увидела машину и… я поняла, что водитель наверняка мертв.
– Камень упал до вашего прихода?
– Конечно. Иначе я услышала бы грохот. Он же огромный!
– Вы знаете чья это машина?
– Дорожные строители сказали, что это машина синьоры Раваллино.
Рабочий закивал. – Боюсь, что внутри синьора Альбертина.
Один из карабинеров тут же подтвердил:– Мы только что получили подтверждение регистрационного номера, это машина синьоры Альберты Равелинно
– Какой ужас! – Переговаривались рабочие.– Никогда такого не случалось. сколько камни не падали! Говорила бабка Пина, не к добру гора гудела!
– А вы осматривали это место?
Мужчины закивали. – На этой стороне дороги не было никакой опасности. Мы тут все проверили, каждый метр!
– Вам придется проехать с нами на станцию карабинеров. – Это предназначалось и бригадиру рабочих и Алессии.
Девушка почувствовала. что ноги ее не слушаются, а руки дрожат. Видимо шок случился с опозданием.
– Я знаю вашу кондитерскую, – сказал водитель, когда она с трудом доковыляла до машины карабинеров и упала на сиденье. – Отличное место! Ваши амаретти… О-о! – Он мечтательно прикрыл глаза.
Глава 2.
Нет лучше способа отвлечься от неприятных мыслей, чем заняться любимым делом.
Алессия остро нуждалась в утешении и поднятии настроения, а что лучше всего действует в такой ситуации? Конечно, шоколад и любимое дело. Она установила табличку «открыто» на дверях кондитерской и отправилась в рабочее помещение.
Прислушиваясь, не зазвенит ли колокольчик у входа, девушка растворяла грусть в ритме привычных движений. Темный какао-порошок, бархатистая мука, сахар, словно искрящийся на солнце песок на морском берегу, спелые вишни, которые она заранее замариновала в легком сиропе с каплей ликера… Ароматы обволакивают летним теплом и вот уже пальцы бережно перебирают ягоды, удаляя косточки, обваливают их в тонком слое муки, чтобы вишни не утонули в тесте.
Она растопила сливочное масло и золотистый поток, смешиваясь с ванильным экстрактом, наполнил кухню теплом. Взбивая яйца с сахаром до воздушной пены, девушка постепенно добавила сухие ингредиенты – какао, просеянную муку, разрыхлитель. Тесто становилось густым, как шелковый мусс, и она влила теплое молоко, наблюдая, как масса превращается в гладкую, блестящую реку.
Разливая тесто по формочкам, она наполнила их лишь до половины, а затем, будто пряча маленькое сокровище, положила в каждую серединку вишню, слегка придавливая. Сверху лег еще один слой теста и она аккуратно разровняла поверхность лопаткой, словно укутывая ягоды в шоколадное одеяло.
Через полчаса, когда корочка маффинов в духовке стала упругой, а зубочистка вышла почти чистой (почти, ведь внутри сочная вишня!), девушка достала крохотные кексы, украсила теплые верхушки блестками растопленного шоколада и щепоткой сахарной пудры.
Первый укус – хруст корочки, затем взрыв терпкой вишни, смешанной с нежным шоколадом… Она прикрыла глаза и уголки губ сами растянулись в улыбке. Грусть растаяла, как шоколад на языке. Сладость, создаваемая своими руками никогда не подводит!
Из состояния блаженства Алессию вывел шум в торговом зале. Она настолько погрузилась в шоколадное счастье, что пропустила звонок колокольчика!
В зале стояла женщина, держа за руку ребенка лет четырех.
– Нам нужно в туалет. – сердито сказала мать. – Он выпил слишком много газировки.
Значит это не покупатели… – Туда,– ткнула Алессия пальцем за спину. В кондитерских не предусмотрены туалеты для клиентов, это не кафе, но не откажешь такому малышу!
Женщина потянула ребенка за руку. Но он не двинулся с места, стоял, нахмурившись, сосредоточенно что-то обдумывал.
На лице женщины появилось странное выражение. Алессия опустила взгляд и сразу поняла что случилось. Под ногами малыша расплывалась лужа, да таких размеров, что он должен был выпить ведро газировки, не меньше!
– Что ты наделал! – Заорала мать. Ребенок тоже заорал, неизвестно, кто истошнее.
Со вздохом Алессия вытащила из подсобки ведро и тряпку, налила воды, а мать и сын в зале все еще соревновались в громкости звука.
Хотя малыш и устроил туалет прямо посреди ее очаровательного магазинчика, девушке стало его жалко. Она улыбнулась, ребенок перестал плакать, задумался и тут же засунул палец в пирожное в открытой витрине. Вытащил, внимательно осмотрел и с блаженным выражением на мордочке засунул палец в рот. Ухмылка у него при этом вышла весьма ехидная.
– Ах ты…
Но ребенка уже утащила за руку мать, даже не подумавшая заплатить за испорченное пирожное или хотя бы извиниться. Дверь за собой они не закрыли.
Алессия так и осталась стоять посреди зала с ведром и шваброй, пытаясь осознать, что только что произошло.
И тут в открытую дверь вошла чайка.
В этом не было ничего странного, чайки изредка появлялись в горах, ведь если бы не скалы, море оказалось бы совсем близко. Вот только добираться до него приходилось часами по петляющим дорогам и тоннелям. Но эта чайка казалась слишком наглой и здоровенной, в глазах-бусинках плескалось что-то хулиганское и Алессия решила сказать «кыш».
Собственно, она и сказала, и даже взмахнула руками, уронив швабру, да и чайка тут же улетела. Вот только… успела схватить круассан с ближайшей стойки.
– Вернись! – завопила Алессия, бросилась к выходу, но белый силуэт уже таял в синем небе над черепичными крышами.
Итак, за сегодняшнее утро она нашла погибшую женщину, потом ее магазинчик нагло описали и испортили пирожное, а в довершении всего здоровенная чайка стащила круассан! Нет, список неприятностей на этом должен быть исчерпан, иначе…
Именно в этот момент дверь распахнулась, и в кондитерскую ворвался мужчина. У него были темные жирные волосы, висящие мягкими завитками над глазами навыкате.
Мужчина огляделся с таким выражением, что девушка поняла: неприятности еще не закончились…
– Могу я вам помочь?
– А ты кто такая?
– Я Алессия. Добро пожаловать в кондитерскую «Il forno delle delizie»!
– Что за глупое название? Пекарня вкусняшек?
Хорошо, она почти справилась с лужей посреди зала, нахальной чайкой, но что делать с этим грубияном? И ведь ни один покупатель не заходит, она еще вчера предупредила, что сегодня кондитерская будет закрыта.
Она собралась с духом. – Если вы ничего не собираетесь покупать, то вам лучше уйти.
– Уйти? – усмехнулся мужчина. – Если кто-то и должен уйти, так это ты. Ты воровка!
– Что? Простите?
– Этот магазин должен быть моим. Моим! – Он поднял указательный палец к потолку, словно призывая небеса в свидетели. Его обещали мне! Я собирался уволиться и взять его в аренду, но тут появилась ты!
– Простите, но прошло пять лет.
– И что? Уговор есть уговор!
– Уговор? – Алессия задохнулась. – Да вы… все претензии к хозяину здания. У вас был контракт?
– Зачем мне контракт! Он обещал! Но тут вмешался этот падре…
Падре действительно вмешался.
* * *
Пять лет назад она стояла, любуясь красотой деревни среди скал, не зная, куда идти и что делать, потом присела на скамейку, подкатив поближе огромный чемодан и спиной чувствуя непрошенные взгляды. Самое ужасное, что автобус уже уехал, а следующий, она же сверилась с расписанием, придет через три дня. Адреналин, гнавший ее из Рима, потом из вагона, уже иссяк, на смену ему пришла усталость и апатия. Не было сил двигаться.
– Ищешь квартиру? – раздался голос за спиной и в поле зрения появилась высокая статная женщина, в кудрявых волосах смешались цвет воронова крыла и седина и эта «соль с перцем» ей удивительно шла.
Алессия хотела сказать, что ищет комнату в пансионе, но неожиданно кивнула.
Женщина достала мобильный телефон, набрала номер. – Дон Пьерино, это Сирена. Si, si. Per favore…
За скоростью ее речи Алессия не поспевала, на каком языке она говорит? Никаких пауз между словами, непонятно, где начинается одна фраза и заканчивается другая.
Наконец поток иссяк, телефон вернулся в карман и женщина на нормальном итальянском языке сказала:
– Bene. Мы идем к дону Пьерино. Наш священник. Очень милый человек.
С этими словами она подхватила чемодан Алессии и девушке осталось лишь бежать следом, удивляясь, как легко женщина поднимается по крутым улицам. А чемодан… нет, такого просто не бывает! Чемодан словно сам по себе катился рядом с ней, даже не подпрыгивая на булыжниках.
Они подошли площади к зданию за углом от церкви, странно выкрашенное. Только представьте себе сочетание грязного коричневого цвета и заплесневелого лимона! Женщина позвонила в домофон, их тут же впустили. Чемодан остался внизу и Алессия снова подумала, что он ведет себя, как собака, сказали «место», он и остался ждать хозяйку.
По крутой лестнице они поднялись в крошечный кабинет, забитый книгами, бумагами и религиозными книгами.
– Сирена сказала, ты хочешь жить в деревне.
Алессия кивнула.
– Надолго?
– Месяца три… может быть, четыре.
Откуда взялись эти слова?
Священник улыбнулся. – Какое место тебе нравится?
– О, на самом деле все что угодно. Только… с небольшой кухней. Я… кондитер. Но что-то очень простое.
Священник задумался, потом набрал номер и затараторил еще быстрее Терезы. Минута разговора, затем тишина.
– Bene. Я думаю, это то что надо. Пятьдесят евро в сутки, пока не встанешь на ноги.
– Спасибо, но… пятьдесят евро для меня слишком дорого…
– Я сказал пятнадцать.
– Что? Но таких цен не бывает!
– Пятнадцать. Пока не встанешь на ноги.
– А когда…
– Прямо сейчас. Сирена тебя проводит, а я догоню.
Алессия была уверена, что так повезти ей не может. Так не бывает! Надо приготовиться к чердаку или подвалу без окон и дневного света.
Полная пожилая дама, одетая в черное, вежливо поклонилась, открыла дверь и повела Алессию с Сиреной по крутым, выложенным плиткой ступеням, пока они не оказались на третьем этаже.
Дама открыла дверь и впустила женщин в квартиру, обставленную огромными шкафами с семейным фарфором и бокалами, телевизором, книгами и даже гитарой, большим камином и приятной, светлой маленькой кухней с газовой плитой, холодильником и двойной раковиной.
В квартире была ванная комната, отделанная сверкающей белой плиткой, и большая спальня с двуспальной кроватью, резной, деревянной, старинной, с портретом мадонны посередине и парочкой херувимов по бокам.
Алессия боялась услышать, что это ошибка и сейчас их поведут куда-то на чердак и…
Женщина открыла еще одну дверь, похожую на кладовку. И там… там была
огромная терраса, украшенная растениями, цветами, кустами тимьяна; небольшой стол для еды и даже гамак. И виды… Боже, какие виды открывались с террасы!
– У вас, конечно же, есть документы? – Спросила женщина. И вскоре вместе с подоспевшим священником они подписали договор аренды на полгода с преимущественным правом продления.
– На первом этаже была кондитерская… дон Пьерино сказал, что вы кондитер… возможно, однажды…
* * *
С тех пор прошло пять лет. Арендная плата повысилась, но в нее вошла и плата за кондитерскую, которую уже через неделю Алессия начала приводить в порядок. Она сняла все деньги со своего банковского счета, даже небольшое наследство от бабушки, и хотя о хорошей прибыли пока приходилось только мечтать, доходы уже слегка превышали расходы.
И вот в магазинчик приходит мужчина, назвавший ее вором. Алессия чувствовала себя ужасно. На самом деле он должен вымещать злость на ком угодно, но не на ней.
– Мне жаль, если…
– Если? Нет никаких если! Запомни мои слова! Я заберу это место! Оно мое!
Он так орал, что на улице начал собираться народ.
А мужчина вышел, крича:
– Не ходите сюда за покупками! Она воровка!
Люди еще немного пошумели и разошлись, никто не вошел в кондитерскую, не купил пирожное или круассан, не сказал доброго слова… Алессия опустилась на пол прямо посреди торгового зала и расплакалась.
* * *
До вечера она не входила из дома, вновь повесив на дверь кондитерской табличку «закрыто». Когда стемнело, девушка почувствовала непреодолимое желание вдохнуть свежего воздуха. Стены начали давить, в груди встал ком.
Алессия вышла из дома и пошла вверх, туда, где высились на самом пике скалы руины древнего замка. С центральной площади внизу доносился смех и шум громких разговоров, но сейчас она не хотела никого видеть. Наверняка вся деревня уже знает о случившемся…
Она шла все выше и выше, старательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться на каменных ступенях. Справа остался старый фонтан, огромный резервуар, который питали подземные реки. Краем глаза она зацепила большой темный предмет, которого не должно быть в фонтане.
Алессия подошла поближе, присмотрелась. В воде лицом вниз, плавал мужчина. Нет, два покойника в один день – это уже слишком! Похоже, сегодня она исчерпала список неприятностей, положенных до конца жизни.
– Помогите! Помогите! Aiutami!!!
Захлопали двери соседних зданий, несколько человек вышли на улицу. Алессия прислонилась к каменной стене и смотрела, как двое мужчин осторожно переворачивают тело. Они переглянулись, что-то сказали и все зеваки повернулись и уставились на нее.
– Что? Что вы на меня так смотрите?
Девушка подошла ближе, зеваки расступились и в свете желтых фонарей Алессия увидела лицо утопленника. Это был тот самый человек, что устроил вчера скандал в ее кондитерской.
Глава 3.
Удивительно, как быстро новости распространяются в деревне! Люди оживились, обсуждая безопасность и старую дорогу.
– Бедная миссис Раваллино – с ней определенно было нелегко иметь дело, но как жаль, что она умерла таким образом.
– Бог знает, когда они снова откроют дорогу. Печально, печально, как же выживет пансиончик Сирены!
– За Сирену не волнуйся, strega (ведьма) не пропадет.
Теперь Алессия не удивлялась, что ведьмы считались нормальным явлением в Пьетрапертозе.
Ни для кого не секрет, что в горах Базиликаты до сих пор практикуют обрядовую луканскую магию. В каждой семье есть тетя, бабушка, или соседка напротив, которая всегда придет на помощь, знает, как вылечить головную или зубную боль, снять сглаз – malocchio.
Кроме дурного глаза в Базиликате боятся оказаться «зачарованными». Попал под чары – и неведомая сила не дает принять правильное решение, сделать важное дело; человек становится заторможенным, словно кровь медленнее течет в его венах. Он впадает в депрессию, все время хочет спать. Здесь без магии не обойтись! Иногда ритуала недостаточно и человек должен пройти под тремя арками, чтобы оставить там напавшее на него зло.
Есть формулы, спасающие от желтухи и прочих болезней внутренних органов, тогда сила солнца, земли, олив, трав призывается на помощь.
Луканской магии посвящены целые научные тома, но до сих пор никто не знает, как умудряются здешние ведьмы одним прикосновением к капоту запустить заглохший мотор. Их «toccata» – прикосновение действует не только на людей, но и на неодушевленные предметы. Заглохла машина? Женщина в черном нежно погладит капот, прошепчет что-то и ваше авто снова готово в дорогу! Теперь Алессия поняла, почему ее чемодан вел себя как собака!
Понятно, что и без любовных зелий не обходится.
Сначала «Отче наш», потом «Аве Мария», потом «Символ веры», а затем магическая формула, звучащая примерно так: «двое оскорбляют вас, но трое защищают вас, во имя Отца и Сына и Святого Духа, кто положил глаз, остановится на этом месте». Таким заклинанием, произнесенным трижды, местные колдуны снимают порчу с женщин, у которых пропало грудное молоко.
И это лишь один из множества обрядов и поныне существующих в Базиликате. Вернее, в Лукании, ведь местные жители называют свой регион именно так. Церемониальной, или обрядовой, магии Лукании сотни лет.
Хотите, чтобы объект воздыханий влюбился в вас без памяти? Все просто! В ход идет капля крови из пальца, пыль, собранная в церкви, и некоторые другие ингредиенты, сопровождается все особым заклинанием, и стоит бедной жертве выпить бокал вина с добавлением колдовского зелья – берите тепленьким.
Кроме канонического крещения ребенок проходит здесь обряд «крещения семи фей». Помните сказку о спящей красавице и волшебницах, пришедших поздравить с рождением ребенка? Здесь это не сказки, а традиции, не зря изучением луканских обрядов всерьез занимается Национальный музей народных искусств и традиций в Риме. В борьбе за выживание луканская магия приходит на помощь, предлагая защиту и поддержку. Луканские женщины владеют магическими формулами, которые передаются от матери к дочери в Рождественскую ночь, это особые заклинания и знаки креста.
Трудно поверить, но для Базиликаты это реальная жизнь!
* * *
– Для Пепе Франкони все это плохо кончится. Это же его зона ответственности! Закрой он дорогу на десять метров ближе и синьора Раваллино была бы жива. Как он мог не осознавать риски?
– Это странно, он обычно довольно дотошен. Да и после закрытия были сильные дожди, нельзя же проверить всю гору!
– Карабинеры его допрашивают, как бы не арестовали!
– А вы слышали, нашли труп Пьетро? Говорят, его убила та, пришлая, что заняла старую кондитерскую.
– А я всегда говорила, что чужакам нельзя доверять!
– А вдруг это было самоубийство?
– Все равно она виновата, говорят, ему обещали этот магазин, а она перешла дорогу. Вот он и расстроился.
Хоть уши затыкай! Сплетни заползали в каждую щель, просачивались в окно, делали жизнь Алессия абсолютно невыносимой. Если мужчина покончил с собой, могло то произойти из-за потерянного магазина? Об этом не хотелось думать. В каком-то смысле это делало бы ее соучастницей, и даже виновницей. И придется жить с этой виной вечно.
Но все стало еще хуже, когда ей пришлось идти на станцию карабинеров. Через всю деревню, под осуждающими и любопытствующими взглядами.
* * *
Пока карабинер старательно печатал ее заявление, Алессия посмотрела на часы. Прошло всего тридцать минут с тех пор, как она вошла в кабинет, но они показались вечностью. Как долго ей придется здесь оставаться? Неожиданно она зевнула.
– Вас ждет что-то более важное, чем дача показаний?
– Нет. Извините. Я просто… не думаю, что смогу вам помочь.
– Предоставьте судить об этом мне. Расскажите мне еще раз, что произошло вчера вечером.
– Я рассказывала и вчера и сегодня, а вы все подробно записали!
– Придется рассказать еще раз.
– Но я понятия не имею, что произошло! Когда я пришла, он был мертв.
– Во сколько это было?
– Не могу сказать точнее, я не смотрела на часы.
– Вы проверяете время только во время допроса? Я думаю, вам следует отнестись к этому немного серьезнее, синьорина. Человек погибает при подозрительных обстоятельствах и…
– Подозрительных? Вы имеете в виду… Ну, то есть вы думаете, что он…-девушка произнесла последнее слово неожиданно тоненьким голоском, – убит?
– Сильный удар по голове это предполагает.
Алессия внезапно почувствовала тошноту. Для карабинеров это, возможно, обычное дело, но она не привыкла сталкиваться с подобным. Убийца бродит по их живописной деревне? И она думала, что ей не везет! Не повезло совсем другому человеку!
– Вы знали жертву?
Алессия заколебалась. Их стычка считается? Но ведь она даже не знает, как его зовут! И решила ответить «нет». Неразумно говорить карабинерам, что она поссорилась с мертвецом за пару часов до его смерти.
Но она недооценила деревню. Карабинер ехидно ухмыльнулся:
– То есть ваша бурная ссора в магазине не причем? Почему вы решили не упоминать, что у вас с жертвой произошла стычка в тот же день, когда его нашли мертвым в фонтане? Вместо этого вы заявили, что не знали его.
– Потому что я его правда не знала! Я видела его только раз, я даже не знала его имени! Если бы вы спросили, встречалась ли я с ним, ответ был бы другим.
– То есть это проблема формулировки. – Усмехнулся карабинер. – Расскажите. зачем вы пошли в верхнюю часть деревни к фонтану поздним вечером. Надеюсь я правильно задал вопрос?
Алессия покраснела. – Я гуляла. У меня был не очень удачный день и мне захотелось подышать воздухом перед сном, чтобы успокоиться.
– Как интересно. Вы часто совершаете вечерние прогулки в одиночестве?
Алессия нахмурилась. Она не могла понять, к чему клонит офицер, но ясно, что не к добру.
– К сожалению я живу одна. Некому составить мне компанию. – У нее было подозрение, что это не к добру.
– И вы всегда поднимаетесь на гору?
– Нет…
– Именно в этот день вам захотелось пройти той дорогой?
– К чему такие вопросы? Да, именно в этот день. Я… хотела пройти там, где никого не встречу.
– Вы договорились о встрече с Пьетро Берлини?
– Что? С кем? Нет! Конечно, нет! Я же сказала, что даже не знала его имени.
– И не помнили, что встречались с ним в тот день.
– Но я… не подумала…
– А нужно было подумать. Вы понимаете, что у вас единственной есть мотив? Кондитерская – ваше средство существования. А Пьетро Берлини обвинил вас в воровстве. Он претендовал на это помещение и вы могли остаться без работы.
– Это не правда!
– Даже если он не имел права на магазин, его обвинения отпугнули покупателей. Вы потеряете доходы.
– Потому что он местный, а я чужая? Даже если моя выпечка всем нравится?
Карабинер вздохнул. – Получается, что так. Насколько сильно вы на него обиделись? Настолько, чтобы ударить камнем по голове?
Голос упал. – Но я не… Вы меня… арестуете?
– Нет. У нас нет улик. Пока. Но вам придется оставаться в деревне и никуда не уезжать.
– Я… – Алессия не представляла, что сказать. Да что же такое происходит с ее жизнью? Неужели все может перевернуться с ног на голову за один день? – Надеюсь, вы не собираетесь обвинить меня еще в смерти синьоры Раваллино? Да я бы в жизни не сдвинула ту каменюку!
– Ну, во-первых оказалось, что погибла вовсе не синьора Раваллино, а синьорина Кристина Маньяни, помощница синьора Раваллино. Его жена отправила Кристину с поручением и разрешила взять свою машину, так как автомобиль жертвы был в ремонте. Вы с ней знакомы?
– Никогда не слышала.
– Вы уверены?
Алессия покраснела. – Уверена!
– Скажите, синьорина, вам не кажется странным, что именно вы нашли оба тела?
* * *
Алессия шла, опустив глаза, чтобы не встречаться взглядом с людьми. Казалось, шепот «воровка», «не только воровка, а еще и убийца» вот-вот послышится со всех сторон,
Крик чайки раздался так неожиданно, что Алессия вздрогнула и подняла глаза, хотя только что не собиралась этого делать.
Белая птица искрилась в лучах солнца, поднимаясь все выше, пока не начала описывать круги над желтым домиком на горном отроге высоко над деревней. И тогда Алессия поняла, что нужно делать.
Глава 4.
Синьора Николетта Денизи стала одной из жертв нечестных риэлтеров, когда за бесценок продала свой домик, слишком большой для одинокой женщины после смерти матери, и очутилась в уродливом панельном доме на окраине.
До той встречи в горах она никогда не общалась близко с «маэстрой», как уважительно звали все, от мала до велика, Пенелопу Авильянези, ведь она учила их всех, а потом их детей и даже внуков. А серую мышку Николетту Денизи почти не замечали. Их разделяли двадцать лет, да и жили они в разных деревнях, которые соединяла единственная горная тропа. Сблизившись при расследовании убийства ведьмы… о, ну конечно же ведьм не бывает! – две учительницы на пенсии неожиданно подружились и решили жить вместе.
Николетта творила настоящие чудеса с цветами и травами, а вот готовить не умела совершенно. Итальянка, которая не может пасту сварить – редчайший случай! Но у Николетты спагетти умудрялись пригореть, вода выкипеть, а кастрюля прийти в непригодность. А что сделаешь, если попалась такая интересная книга, что не оторваться, как тут вспомнить о кастрюле на плите! Зато маэстра готовила божественно.
Неожиданно жизнь Николетты изменилась. Ее запомнили и даже полюбили. Она заваривала для всей деревни свои травы, продавала особенные чаи на рождественских рынках, но главное – она больше не была серой мышкой и даже… Ох, неловко об этом говорить, в ее-то возрасте! В общем… впервые Николетта влюбилась. Да не в кого попало, а в статного бравого марешаллоа карабинеров Брандолини, а тот – совершенно непонятная история – ответил взаимностью. Рано говорить о будущем, не молодежь же, но Бани Брандолини все увереннее входил в ее жизнь.
Но уважали двух пожилых синьор не только за травы, кулинарию и учительство. За несколько лет они умудрились раскрыть несколько убийств, и если в первом случае им помогали друзья, то дальше это была исключительно их заслуга.
– Это не синьора Раваллино. За рулем была Кристина Маньяни.
В свои девяносто лет Пенелопа почти не выходила из дома на вершине горы, но категорически отказывалась переехать пониже. Три года назад она освоила планшет и начала делать потрясающие фотографии, выкладывать их в сеть и обрела популярность далеко за пределами своей деревни. А новости… для этого есть телефон, да и кто откажется забежать в гости на тыквенный или смородиновый пирог маэстры Пенелопы!
Вот и сейчас она узнала все раньше подруги.
Николетта вздохнула с облегчением, прежде чем поняла, что другая женщина тоже погибла.
– По-видимому,– продолжала Пенелопа,– синьора Раваллино попросила Кристину поехать в Потенцу вместо нее и воспользоваться ее машиной. Вот почему сначала решили, что это она.
– Кристина была слишком молода, чтобы умереть… какая трагедия!
– Интересно, синьора Раваллино почувствует себя виноватой или благодарной за то, что она жива.
– Скорее всего, и то, и другое.
– Я так не думаю, она не из тех, кто чувствует себя виноватой из-за подчиненного. Это лишь подтвердит ее собственное высокое мнение о себе: даже камни не смеют ее раздражать.
Солнечные лучи пробивались сквозь кружевную занавеску, вспыхивали бликами на кожице цуккини так, что они казались сбрызнутыми утренней росой. Пенелопа превращала овощи в тонкие полупрозрачные кружочки, казалось, она режет изумрудное стекло. «Секрет – в плавности движений», шептала она себе под нос, бросая щепотку морской соли, конечно, с побережья сицилийской Марсалы.
На сковороде, видавшей не одно поколение, уже таяло золотистое оливковое масло. Вот туда полетели зубчики чеснока, нарезанные так тонко, что сквозь них просвечивает свет, и через мгновение кухню наполнил аромат, вызывающий острое чувство голода. от которого щекочет в носу. Цукини ложатся в шкварчащее масло, и Пенелопа помешивает их деревянной лопаткой, продолжая бормотать: «Им нужно томление, как старому вину».
Пока овощи карамелизуются, она бросила пасту в кипящую воду – ригатони, ребристые, как морские раковины. «Al dente, всегда al dente,– маэстра засекла время по круглым часам на стене.
Последней в сковороду отправилась капля лимонного сока, чтобы усилить вкус, и вот уже паста, протомившись пару минут с овощами, оказалась на тарелках. В последний момент маэстра высыпала сверху по горсти пармезана, щедрых, как ее улыбка, сверху упали крохотные листочки свежего тимьяна и несколько хлопьев острого перчика, который «прочищает душу».
Первая вилка – хруст цукини, нежность пасты, пикантная нотка чеснока… Николетта завороженно смотрела в тарелку, а Пенелопа покачивала головой. – Все просто, Летта Денизи. Просто, как счастье. Ведь счастье не может быть сложным, как и правильно сваренная паста, в которую вложено чуть больше, чем ингредиенты: щепотка воспоминаний, горсть терпения и любовь, что не выкипает даже на сильном огне.
– Двое погибших за один день, – задумчиво сказала Николетта. – Я уже отвыкла от происшествий в нашем уютном мирке. Ну, Кристина стала жертвой несчастного случая, но Пьетро…
– А что говорит Бани?
Николетта вздохнула. Так сложно выудить хотя бы клочок информации из марешаллоа Брандолини! Но она ответила важным тоном, не вызывающим сомнений, что уж с подругой Брандолини точно делится всеми деталями:
– Карабинеры подозревают, что это было не падение. Синяки словно от удара, таких не набьешь о бортик фонтана. Но это всего лишь предположение, ничего не определишь на глаз, – она явно повторила слова друга. – Нет, конечно, он мог получить их и при падении, но сначала несомненно был удар.
– И они подозревают бедную девочку, которая печет такие замечательные пирожные?
– Откуда ты знаешь, если ешь только то, что приготовила сама?
– Ты теряешь память, Летта Денизи. Ты регулярно покупаешь ее пирожные и даже пару раз уговорила меня попробовать.
– Девочка действительно очень мила. Такие не способны совершить убийство.
– Все способны на это, Летта Денизи. Даже самые милые, спокойные и мирные люди, вопрос лишь в мотиве.
– Человек, от которого так восхитительно пахнет шоколадом, на это не способен! И Бани это поймет, рано или поздно!
– Пьетро… – пробормотала почти про себя Пенелопа. – Пьетро Берлини. – Она собиралась добавить что-то еще, но звонок в дверь вырвал ее из задумчивости.
* * *
Яблочный пирог все еще был теплым в ее руках, когда Алессия собралась с духом и позвонила в дверь желтого домика на горе. Так неудобно беспокоить пожилых дам, да и никто не решит твои проблемы лучше, чем ты сам, но единственным способом спастись от неприятностей казался разговор с маэстрой и синьорой Николеттой. В конце концов никто лучше них не знает о раскрытии преступлений!
Ожидание казалось вечностью. Солнце, решив взять реванш за долгие дни беспрерывных ливней, палило так, что платье прилипло к спине, а по шее катились капельки пота.
Дверь открыла невысокая худенькая женщина, посмотрела недоуменно:
– Да?
Потом в глазах мелькнуло узнавание и Алессия приготовилась, что дверь сейчас захлопнется прямо у нее перед носом. Но дверь распахнулась.
– Простите, что беспокою вас… но мне очень нужен совет.
– Да ты заходи, деточка. И дай мне этот пирог, пока ты его не разломала, нельзя же так стискивать кулинарные шедевры!
– Это яблочный пирог,– частила Алессия, торопясь за пожилой синьорой. – Я добавила немного маскарпоне, чтобы получилось…
– Мокро. – Ответил голос из комнаты. – Маленькая, седая, как лунь старушка сидела за столом и с интересом разглядывала гостью, когда та вошла. – Зачем же ты смешала яблоки и маскарпоне? Они и так дают пирогу слишком много влаги!
– Маскарпоне в тесто, яблоки сверху,– обиженно ответила Алессия и плюхнулась на предложенный стул.
– Brava… brava,– старушка все еще внимательно ее разглядывала, словно снимала слой за слоем, пока не добралась до самого главного – сердца.
– Я… я хотела спросить совета… Я должна… должна найти убийцу, иначе меня могут обвинить в убийстве, которого я не совершала, и…– она всхлипнула,– никто не придет ко мне в магазинчик, а он… он вся моя жизнь! Я была так здесь счастлива! Ну, и что, что я приезжая, все приходили за моими пирожными, они всем нравились!
– Человек, от которого так восхитительно пахнет шоколадом, не может совершить убийство,– повторила маэстра фразу, только что сказанную Николеттой. – Расследование преступления сродни кулинарии, как сказала она наша юная знакомая, а кто сказал ей – не важно. важно что это правда. Ты собираешь вместе все ингредиенты, потом какой-то из них не подходит, и ты убираешь его, находишь другой, добавляешь к остальным, пробуешь… и шаг за шагом у тебя получается невероятно вкусное печенье, Разве не так в расследовании? Правда, результат совсем не вкусен, но суть… суть та же самая. Рассказывай, tesorina, рассказывай, что случилось.
Николетта поставила на плиту мокку на 3 чашки и вся превратилась в слух.
– Я, честно говоря, не знаю. Я имею в виду, я была у фонтана вчера вечером, примерно в то время, когда его убили. Я была одна. У меня нет алиби на время убийства.
– И у меня тоже. – Кивнула Николетта.
Алессия вытаращила глаза.
– Летта имеет в виду, что они не могут обвинить каждого, кто гулял в тот вечер в одиночку.
– Дело не только в этом. Этот человек был в моем магазине в тот день. За несколько часов до смерти. Это значит, что я могла быть последним человеком, с которым он общался. И целая куча людей была свидетелями нашей ужасной ссоры.
– Ты слишком милая для убийцы. Думаю, карабинеры скоро все поймут, а пока, Летта Денизи, выключи мокку, девочке нужен твой ромашковый чай. А мы пока займемся тем, что я всегда советовала своим ученикам. Видишь, вон там листок бумаги? Возьми его, и вон тот карандаш. Ты правша?
Алессия кивнула.
– Возьми карандаш в левую руку и нарисуй… ну, например, торт.
Алессия покорно взяла розовый карандаш в левую руку и принялась за рисунок.
Как она оказалась в такой ситуации? Кто главный подозреваемый? Ее идеальная деревня навсегда испорчена убийством. Жизнь мечты никогда больше не вернется…
Николетта вернулась, поставила яркий чайник на середину стола. Из чайника исходили цветочные и травяные ароматы.
– Как у тебя дела?
Алессия посмотрела на листок. Ее торт был, мягко говоря, не совершенен. Линии в беспорядке, наверху детали, которые невозможно опознать. Но она неожиданно успокоилась. Рисунок не доминирующей рукой оказался эффективным.
– Значит, Пьетро Берлини. Местный чудак.
– Почему чудак?
– Он слишком долго жил со своей мамой.
– Но мы в Италии! Здесь половина мужчин живет с мамами почти до старости!
– Он был одержим.
– Женщинами? – У Алессии мелькнула мысль, что она ошиблась, придя в желтый домик на горе. Сейчас они скажут, что он был одержим дьяволом и можно уходить.
– Нет, – покачала головой маэстра. – Воздушными шарами.
– Чем???
– Ну, знаешь, одержимость. Он покупал их везде. Но я не думаю, что мы должны судить его за это, по крайней мере не сейчас, когда он умер. Еще он все время задирал соседей. Знаешь, есть такие люди, которые не могут нормально разговаривать с другими людьми, все время ищут ссоры. Так что не переживай, волна ажиотажа схлынет и все снова вернется на круги своя.
– Я понимаю, все дело в том, что он свой, хотя и неприятный тип, а я милая, но чужая, да?
– Не обращай внимания, дорогая, все наладится.
– А кем он работал?
– Пару лет назад он потерял работу на фабрике, где делали оливковое масло, все время опаздывал, ссорился с коллегами. Но синьор Раваллино дал ему работу и Пьетро взялся за ум.
– Синьор Раваллино? – Ахнула Алессия.
– Это и беспокоит меня, tresorina. Две смерти в один день и обе связаны с этим именем. Ты знакома с Кристиной Маньяни?
– Возможно, она и приходила за покупками, но я ее не помню.
– А я помню. – Сказала Николетта. – Она училась у меня в классе. Сейчас ей должно быть… вернее, было лет 38. Симпатичная брюнетка, популярная среди парней. Кстати, это могла быть ты.
– Я???
– Если камень упал случайно. Ты могла первой оказаться на том месте. Алессия вздрогнула.
– Я пришла за советом. Что мне делать?
– Ждать, пока карабинеры во всем разберутся, – сказала Николетта тоном строгой учительницы.
– Предоставь это нам. – Тоном любящей бабушки сказала Пенелопа. – Чем ты собираешься сейчас заняться?
– Я должна пойти на новый допрос, на сей раз в отношении вчерашнего утреннего происшествия.
– Вот и иди. И ни о чем не беспокойся, ведь синьора Николетта пойдет с тобой. Так будет спокойнее.
Когда девушка вышла на свежий воздух, Николетта возмущенно спросила:
– Зачем мне идти с ней? Представляешь реакцию Бани, если я припрусь с главной подозреваемой?
– Ну, в убийстве Кристины ее точно не подозревают, а пойдешь ты затем, чтобы услышать все своими глазами, а не в пересказе, который частенько оказывается далеко от реальных событий.
* * *
Их попросили подождать в коридоре, рядом с комнатой для допросов, где уже сидели мужчина в элегантном костюме и шелковом шарфе и нервная женщина средних лет.
– Нандо Торрембини, – представился мужчина. – Вы тоже здесь из-за бедной Кристины?
– Алессия нашла ее и подняла тревогу. – Объяснила Николетта.
– О, это должно быть ужасно!
– Не ужаснее, чем для самой Кристины, буркнула Алессия.
– Вы слышали? Она оказалась там случайно! – заговорила нервная женщина, сжимая руки. – Это напоминание о том, как жестока жизнь. Любой момент может стать последним! Нельзя принимать ничего как должное. Надо наслаждаться каждым моментом!
Уж это Алессия успела понять за последние дни. Но слова женщины еще больше нагнали тоски.
– А вы здесь зачем, синьор…э… Торрембини?
– Зовите меня Нандо. Я припарковал свою машину недалеко от места аварии рано утром. Кристина тогда еще не приехала.
– Во сколько это было? – Поинтересовалась Николетта.
– Я приехал около семи, Валентина,– он повернулся к нервной женщине,– сказала, что приехала минут на двадцать раньше меня и других машин там не было. Потом приехал Андреа и потом, судя по всему, вы. Во сколько вы приехали?
– Намного позже. Около девяти.
– Интересно, если бы ты приехала чуть раньше, то могла спасти ей жизнь… я поэт, знаете ли, такие ситуации стимулируют мое творчество!
«Надеюсь, ты не убиваешь людей и не топишь их фонтане для вдохновения» – подумала Алессия.– «Хотя нет, лучше бы это был ты, ведь тогда я вне подозрений!».
– Не понимаю, что вдохновляющего в смерти. – сухо сказала Николетта.
– Смерть и искусство всегда тесно связаны.
Дверь открылась и появилась пара средних лет. Мужчина кивнул всем присутствующим, отдельно поздоровался за руку с Нандо, приглашенным следующим в кабинет, и повернулся к Алессии.
– Это же вы нашли Кристину? Я Антонио Раваллино, а это моя супруга Альфонсина.
Пара проигнорировала нервную женщину.
Синьора Раваллино улыбнулась Алессии:– Не уверена, что вы меня помните. Но я часто делаю покупки в вашей кондитерской.
Теперь девушка вспомнила ухоженную даму с идеально уложенными волосами, которая всегда заглядывала в магазин перед праздниками, но не удостаивала ее разговорами, как и прочих покупателей, а ведь перед Рождеством или Пасхой кондитерская полна народа.
Прошло не больше пятнадцати минут, как дверь снова открылась, вышел Нандо, напыщенный как павлин, и Алессию пригласили войти.
Марешалло Брандолини замер на минуту, разглядывая Николетту, словно диковинный цветок, потом покачал головой, нахмурился и закрыл дверь.
Девушке задавали те же вопросы, что и на предыдущих допросах, правда на сей раз ее спросили еще, видела ли она мобильный телефон, лежащий где-то рядом с разбитой машиной.
– Нет, я не видела мобильный телефон. Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Мы не обязаны объяснять наши вопросы, синьорина, идет расследование.
Когда Алессия вышла из кабинета, нервная женщина побелела как полотно и, схватив сумку дрожащими руками, проследовала в кабинет.
– Она отказалась со мной говорить. Дрожала, как осиновый лист. О, здравствуй, Андреа! – Николетта похлопала по плечу высокого загорелого мужчину, с которым они столкнулись на выходе.
– Кто это? Еще один свидетель? – Поинтересовалась Алессия, когда они вышли на площадь.
– Это Андреа Андолини. Учился у меня когда-то, потом уехал в Рим, но недавно вернулся. Симпатичный, правда?
– Определенно,– хмыкнула Алессия. В компании Николетты она ожила и снова почувствовала, что жизнь прекрасна.
Глава 5.
Как ни странно, этой ночью Алессии не снились ни фонтаны с телами жертв, ни карабинеры. Она даже проспала.
Девушка открыла балконную дверь на террасу. Солнце уже во всю светило, горы покрылись туманной дымкой, день обещал быть теплым и приятным.
Открывать магазинчик не было никакого смысла, поэтому Алессия набралась смелости, чтобы пойти на главную площадь и выпить там чашечку капучино. Люди болтали, заполняя площадь стрекотом цикад, но когда она появилась, разговоры смолкли, как по команде.
Тем не менее она села за столик на самом солнце, которое пока не жарило, как сумасшедшее, заказала капучино и корнетто, достала телефон и сделала вид, что изучает что-то в интернете, оглядывая немногочисленных людей на площади. За дальним столиком она заметила Нандо и Андреа. Оба темноволосые и широкоплечие, но одутловатое лицо Нандо сильно контрастировало с загорелым, точеным лицом собеседника. Стиль их различался еще больше: поверх бежевого льняного костюма Нандо набросил розовый шарф, Андреа же ничем не выделялся из остальных в джинсах и белой футболке. Типичный южный денди и повседневность.
Мужчины что-то лениво обсуждали, когда к ним подошел хозяин бара, невысокий, толстый мужчина с глубоким бархатистым голосом, который завораживал слушателей. Должно быть, он поделился невероятными новостями, потому что оба мужчины буквально разинули рты, не видя, как комично выглядят, а хозяин бара наслаждался моментом. Леоне, так звали толстяка, гордился тем, что является самым информированным человеком в деревне; учитывая ее размеры и сплетни на каждом углу, это было нелегкой работой.
Тут Леоне увидел Алессию, поднял ладонь вверх, прося мужчин подождать, подошел и поинтересовался, как она себя чувствует.
– Подумать только, вы оказались втянутой в это ужасное дело! Слышали новости?
– Какие новости?
– Это не несчастный случай! – Понизив голос, сообщил хозяин бара.
– В каком смысле? – не поняла Алессия.
– Signori, signori, присоединяйтесь к даме! – Леоне широким жестом пригласил Нандо и Андреа за столик Алессии. – Вы же все товарищи по несчастью, разделили это прискорбное событие!
Нандо поцеловал воздух у ее щеки и чуть не шаркнул ножкой. Андреа протянул руку.
– Фернандо, похоже, твое вдохновение должно пробудиться, тебе на блюдечке подали настоящее убийство.
– Убийство?
Казалось, Леоне стал еще толще, так раздулся от важности, сообщая новости.
– Похоже, кто-то подстерег Кристину и толкнул камень с горы, когда она припарковалась.
– Боже мой… Но как они могли узнать, что камень столкнули?
– Ingeniere Пепе Франкони был первым, кто приехал туда с бригадой рабочих. Он написал и подписал официальный отчет. Ведь был риск обвинения в непредумышленном убийстве…
Андреа прервал его. – Джузеппе Франкони не самый приятный человек, но он знает свою работу.
– Именно! И он был настолько уверен в работе своих людей, что попросил карабинеров проверить, откуда упал камень. Они вызвали альпинистов и нашли точное место. На камне внизу были металлические царапины и они нашли следы в сухой траве, значит, кто-то использовал рычаг, а потом придерживал камень. И естественная траектория падения была бы другой, не толкни его кто-то намеренно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72037810?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Юлия Евдокимова
Смешайте: 200 г сахарных улик, щепотку мудрости от нонны Пенелопы, взбитые до пиков догадки синьоры Николетты и каплю лимонной иронии от серьезного карабинера. Тайный рецепт убийства раскрыт!
Итальянские бабушки снова в деле, ведь в деревне в один день погибли два человека, а молодую кондитершу подозревают в убийстве. Нельзя бросить девушку в беде! Труп оказывается совсем не тем, цветочные горшки падают на головы, подозреваемых достаточно, но лишь один из них – настоящий убийца. Декорации выстроены идеально, внимание полиции направлено туда, куда нужно преступнику. Но бабушка Пенелопа знает: чтобы найти истину, нужно слушать не крики, а шепот в углу.
А значит, добавляем немного терпения, щепотку интуиции и… печем при 180с до хрустящей развязки.
Но главное- не читаем на голодный желудок!
Юлия Евдокимова
Испеки мне убийство
«Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем».
(Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни, автор книги «Настоящая итальянская паста».)
***
«Влюбленная в Тоскану, между своей работой и желанием писать книги, Юлия не забывает о земле Боккаччо. Борги и рецепты всегда были в центре всеобщего интереса, сегодня в ее исполнении они снова становятся бестселлерами и литературным приключением».
(Тосканская газета «Il Tirreno».)
***
«Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус».
(Газета «Аргументы и факты».)
***
«На книжной полке- тайны и туманы».
(Журнал «Италия».)
«В жизни нет секретов, есть только скрытые истины, которые лежат прямо под поверхностью».
Сериал «Декстер», 1 сезон, 2 серия.
Все совпадения персонажей и событий случайны.
Закатав рукава, Алессия взяла в руки старинный медный дуршлаг, первая вещь, которую она бросила в чемодан, убегая из Рима. Достала из холодильника маленькие яблочки, купленные в лавке у Маринеллы, а уж какие в той лавке яблочки, давно знает вся деревня. Несмотря на летнюю жару, они пахнут осенью и немного детством.
Она словно скульптор отсекла лишнее, превращая плоды в тончайшие дольки, прозрачные и нежные. Смахнула крошечные семечки, сбрызнула дольки каплей лимонного сока, чтобы не завяли, не потеряли свою восхитительную свежесть.
В глиняной миске Алессия растерла холодное масло с мукой, пальцы двигались быстро, словно танцуя. Добавила щепотку морской соли, щепотку корицы, совсем крохотную, чтобы не отбить вкус яблок. теперь немного ванили и горсть обжаренных грецких орехов, хрустящих, словно первый ледок на луже.
Пока тесто отдыхало в холодильнике, она растопила в чугунной сковороде мед. В Риме о таких уже и не помнят, даже здесь она с трудом нашла нужную сковородку в лавке тетки Ванессы. Но разве можно приготовить что-то стоящее на тефлоне, разве сравнится аромат и вкус блюда? Яблочные дольки полетели к меду, зашипели, карамелизуясь, краешки обрели янтарный цвет.
– Ты должна услышать, как они поют,– говорила бабушка. – И не забудь добавить веточку розмарина, его аромат вплетется в сладость, словно нотка грусти в старую мелодию.
Синьора Пенелопа обязательно поладила бы с бабушкой, но еще неизвестно, кто испек бы такой пирог лучше! Ведь только в Тироле, где воздух в апреле наполняется незабываемым ароматом, становится тягучим, словно яблочный сок, знают настоящий толк в яблочных пирогах.
Раскатав пласт теста так, что он стал воздушным словно облака, которые вплывали в одно окно и выплывали в другое в тирольском домике ее детства, она выложила яблоки спиралью, от края к центру, словно ребенок, рисующий солнце. Сверху – решетка из полосок теста, плетеная, как корзинка для пикника. Кисточкой из козьей шерсти она смазала поверхность желтком, смешанным со сливками, отправила пирог в разогретую духовку, и уселась на табурет, подпирая подбородок ладонью. Пара минут- и воздух в кухне наполняется ванилью и ностальгией, от которой щемит под ребрами.
Алессия закрыла глаза, вспоминая, как бабушка в саду трясла яблони, а она, смеясь, ловила плоды фартуком. Кухня стала тем местом, где время замедлилось и остановилось. Каждый кусочек пирога стал большим, чем десерт. Это письмо, написанное мукой и специями: «Смотри, я помню. Смотри, я продолжаю».
Но сегодня все сложнее. Сегодня ей предстоит испечь не только пирог, но и расследование, тщательно подбирая ингредиенты и не оставляя убийце ни малейшего шанса. Правду говорят: между кулинарией и расследованием так много общего!
Глава 1.
Солнце осторожно выглянуло из-за острого пика скалы, огляделось, попробовав наощупь шершавую поверхность горы, сразу превратив ее в мягкий бархат, чудо, которое удается лишь игре света и тени.
Убедившись, что все в порядке, солнце уверенно выстрелило яркими лучами в беспорядочно разбросанные окна, пустило золотых зайчиков в комнаты, заиграло зеленью в листьях базилика и майорана в горшочках на подоконниках, ударило в замшелые камни мостовой и, наконец, вспыхнуло бриллиантами в каплях вчерашнего дождя на серебряных листьях розмарина. Его пряный аромат принес запах далекого моря, а на что еще нужна морская роза, если не пахнуть счастьем с ароматом соли, йода и ветра дальних странствий в души людей!
Нет, конечно, розмарин превращает обычную картошку в печи в кулинарный шедевр, а уж если натереть мясо солью, которую смешивает с розмарином и тимьяном старый Марьяно из траттории под вязом, то тут никаких слов не хватит, чтобы описать восторг. Но запах моря после дождя высоко в горах… Ох, этот запах моря!
От восторженных размышлений Алессию отвлекло бурчание бабки Пины. Вечно она все испортит! И не старая еще, а иначе, как бабкой, ее никто и не зовет. Вот и сегодня смотрит на долгожданное солнце, на синее небо и кликушествует. Гора, видите ли, гудела на рассвете! Не к добру, ой, не к добру.
Алессия поглубже нырнула в солнечные лучи, поплотнее окутала душу теплом, только бы не слышать вредную бабку.
Утром по радио сообщили, что проливные дожди в их районе расшатали скальный хребет, устроили камнепады, сломавшие защитные сетки и упавшие на дорогу. Больше всех волновался мэр, пострадают и так немногочисленные гостевые дома, ведь расчистка некоторых участков займет несколько недель и к тому времени от туристического сезона останутся лишь лохмотья.
«Ха!»– подумала Алессия. Понятно, что мэр рассчитывает на финансовую помощь государства, но туристического сезона в этих горах никогда не было и в помине, чего уж притворяться! Но может, оно и к лучшему.
Разглядывая причудливые узоры, которые солнце и тень рисуют на толстой шкуре горе, Алессия добралась до остановки автобуса. По радио сказали, что он продолжает курсировать, просто тратит гораздо больше времени на дорогу. На площадке как всегда припарковано несколько пустых машин. В горную деревню нелегко заехать, крутые улицы предназначены для осликов, не для современных авто, поэтому многие жители оставляли свои машины на стоянке у въезда в деревню.
Одна машина пристроилась чуть поодаль, почти скрытая буйной растительностью. Что-то смутило женщину, казалось, машина выглядит неестественно. Она подошла поближе и увидела, что та придавлена огромным упавшим камнем. Странно, что еще не эвакуировали.
Только оказавшись рядом с машиной, Алессия поняла, что она не пуста. Из окна свисала рука; ногти с ярким маникюром, тонкий золотой браслет на запястье. Кто-то оказался в ловушке, в придавленной камнем машине…
* * *
В ожидании службы спасения Алессия присела на бордюр.
Как странно, что однажды она оказалась в Пьетрапертозе… а вернее, какое счастье, что она здесь!
Она никогда не бывала в этих местах раньше. Никаких воспоминаний детства, семейных корней. Алессия попала в деревню в горах случайно, хотя мы с вами знаем, что случайностей не бывает, это Создатель скрывается за случаем там, где хочет что-то срочно изменить, не афишируя свое присутствие.
Пять лет назад девушка собрала вещи, убежала со съемной квартиры, села на ближайший поезд и так и ехала бы до самой конечной станции, но соседка…
– О, вы бы видели ее платье! Она похожа в нем на голливудскую актрису, и представляете, Сильвестро все оплатил!
«Боже, кого в наше время называют именем Сильвестро!»
– А дом! Он купил ей дом с видом на море, представляете?
Алессия пыталась изобразить, что поглощена чтением, но соседку это не останавливало.
– Он так влюблен в нее, так влюблен! Он сказал, что они поедут на медовый месяц туда, куда она захочет! Он сказал, что любое место, которое она выберет, будет просто идеальным!
Он, она, они… Алессия вспомнила свою еще вчера комфортную и упорядоченную жизнь. Вот только Дарио никогда не соглашался с ее выбором. Он морщился, как будто она сморозила глупость, мягко укорял: ну, что ты, tesoro, как тебе такое пришло в голову! И дальше все происходило так, как запланировал он.
– Мы с мужем начинали с двух крохотных комнаток, когда поженились, мы даже не были уверены, что хватит денег на аренду. Как же повезло Стеллине! Представляете, они поссорились лишь раз и Сильвестро прибежал к нам в слезах («Да что же это такое, он рыдает после ссоры? Невротик!»), просил его простить, он посылал ей цветы, и в конце концов они помирились и больше никогда не ссорились.
«Лимон» Мне срочно нужен лимон! Иначе все внутри слипнется от патоки!»
– А однажды Стеллина увидела в ювелирном браслет… даже не спрашивайте, сколько он стоил! Представляете, на следующий день Сильвестро приехал с коробочкой, а там браслет!
Ясно, Вселенная решила побольнее ударить Алессию. Мало того, что Дарио ей изменил (а вернее, он уже пару месяцев встречался с другой, хотя пара уже пять лет жила вместе), он еще и попросил съехать из съемной квартиры, которую девушка уже давно считала домом и старательно вила семейное гнездо, так еще и приходится выслушивать эту слащавую историю чьей-то сказочной любви! Да заткнется эта восторженная идиотка когда-нибудь?
Но тетка решила доконать Алессию и сунула ей под нос фотографию. Надежда увидеть страшного парня (должны же у Сильвестро быть хоть какие-то недостатки кроме имени!) тут же развеялась, пара выглядела просто очаровательно!
– Он так сильно в нее влюблен! Можете себе представить?
Алессия не выдержала. Она вскочила, схватила свой чемодан и выскочила из поезда на ближайшей станции, оставив попутчицу в полном недоумении. Станция оказалась совершенно невразумительной столицей Базиликаты под названием Потенца, но города она не увидела. Стремление бежать как можно дальше загнало ее в первый же попавшийся на глаза автобус. Примерно через час она вышла на конечной остановке, а автобус отправился в обратный путь. Тот самый небольшой старенький автобус, что приходит сюда лишь дважды в неделю.
А Алессия… даже в душевном раздрае она не могла отвести глаз от острых зубцов скал и маленькой деревни, расположившейся среди них, словно в лапе огромного древнего дракона.
С тех пор прошло пять лет. Вчерашняя жительница большого города так прикипела к новому дому, что теперь ее отсюда метлой не выгонишь. Ведьминой метлой, ведь всем известно, что главные итальянские ведьмы живут именно здесь, в соседних деревнях Пьетрапертоза и Кастельмедзано.
* * *
Она недолго предавалась воспоминаниям. Первыми прибыли работники дорожной службы, побледнели все разом, увидев руку в окне машины.
– Э… синьора, мы тут уже ничего не поделаем… лучше держаться подальше, а то другие камни упадут!
– А говорила утром бабка Пина, что гора гудит и вон оно как оказалось, точно не к добру.
Обсуждение местной сплетницы сразу успокоило Алессию, жизнь шла своим чередом.
– Бедная синьора! – Вздохнул один из рабочих. – Бедный муж! Это же машина синьоры Раваллино, когда он узнает… ох, беда какая! А ведь вчера я видел ее на вечерней мессе, вот уж поистине, думала Пресвятая Дева защитит там, где не смогло государство, а оно вон как обернулось…
Прошло около получаса, прежде чем прибыла машина медиков, а за ней машина карабинеров. Марешалло, солидный мужчина в возрасте, снял фуражку, пригладил седые волосы, повернулся к Алессии.
– Это вы нашли разбитую машину и позвонили нам?
– Да, это я.
– Я maresciallo Брандолини. Вы в состоянии ответить на несколько вопросов? Скажите ваше имя и адрес.
– Алессия Альяно. – Она назвала адрес кондитерского магазинчика в центре города. Удобно жить прямо над работой, особенно, если работа- вся твоя жизнь.
– Во сколько вы нашли машину?
– Я позвонила карабинерам сразу после того, как нашла тело. Ну, через одну или две минуты.
– Во сколько вы приехали сюда? У вас есть машина?
– Нет, я пришла пешком. Собиралась поехать в Потенцу на автобусе.
– Так во сколько вы приехали?
– Я посмотрела на часы, проверить, что успела на автобус, было 9.30. Потом я увидела машину и… я поняла, что водитель наверняка мертв.
– Камень упал до вашего прихода?
– Конечно. Иначе я услышала бы грохот. Он же огромный!
– Вы знаете чья это машина?
– Дорожные строители сказали, что это машина синьоры Раваллино.
Рабочий закивал. – Боюсь, что внутри синьора Альбертина.
Один из карабинеров тут же подтвердил:– Мы только что получили подтверждение регистрационного номера, это машина синьоры Альберты Равелинно
– Какой ужас! – Переговаривались рабочие.– Никогда такого не случалось. сколько камни не падали! Говорила бабка Пина, не к добру гора гудела!
– А вы осматривали это место?
Мужчины закивали. – На этой стороне дороги не было никакой опасности. Мы тут все проверили, каждый метр!
– Вам придется проехать с нами на станцию карабинеров. – Это предназначалось и бригадиру рабочих и Алессии.
Девушка почувствовала. что ноги ее не слушаются, а руки дрожат. Видимо шок случился с опозданием.
– Я знаю вашу кондитерскую, – сказал водитель, когда она с трудом доковыляла до машины карабинеров и упала на сиденье. – Отличное место! Ваши амаретти… О-о! – Он мечтательно прикрыл глаза.
Глава 2.
Нет лучше способа отвлечься от неприятных мыслей, чем заняться любимым делом.
Алессия остро нуждалась в утешении и поднятии настроения, а что лучше всего действует в такой ситуации? Конечно, шоколад и любимое дело. Она установила табличку «открыто» на дверях кондитерской и отправилась в рабочее помещение.
Прислушиваясь, не зазвенит ли колокольчик у входа, девушка растворяла грусть в ритме привычных движений. Темный какао-порошок, бархатистая мука, сахар, словно искрящийся на солнце песок на морском берегу, спелые вишни, которые она заранее замариновала в легком сиропе с каплей ликера… Ароматы обволакивают летним теплом и вот уже пальцы бережно перебирают ягоды, удаляя косточки, обваливают их в тонком слое муки, чтобы вишни не утонули в тесте.
Она растопила сливочное масло и золотистый поток, смешиваясь с ванильным экстрактом, наполнил кухню теплом. Взбивая яйца с сахаром до воздушной пены, девушка постепенно добавила сухие ингредиенты – какао, просеянную муку, разрыхлитель. Тесто становилось густым, как шелковый мусс, и она влила теплое молоко, наблюдая, как масса превращается в гладкую, блестящую реку.
Разливая тесто по формочкам, она наполнила их лишь до половины, а затем, будто пряча маленькое сокровище, положила в каждую серединку вишню, слегка придавливая. Сверху лег еще один слой теста и она аккуратно разровняла поверхность лопаткой, словно укутывая ягоды в шоколадное одеяло.
Через полчаса, когда корочка маффинов в духовке стала упругой, а зубочистка вышла почти чистой (почти, ведь внутри сочная вишня!), девушка достала крохотные кексы, украсила теплые верхушки блестками растопленного шоколада и щепоткой сахарной пудры.
Первый укус – хруст корочки, затем взрыв терпкой вишни, смешанной с нежным шоколадом… Она прикрыла глаза и уголки губ сами растянулись в улыбке. Грусть растаяла, как шоколад на языке. Сладость, создаваемая своими руками никогда не подводит!
Из состояния блаженства Алессию вывел шум в торговом зале. Она настолько погрузилась в шоколадное счастье, что пропустила звонок колокольчика!
В зале стояла женщина, держа за руку ребенка лет четырех.
– Нам нужно в туалет. – сердито сказала мать. – Он выпил слишком много газировки.
Значит это не покупатели… – Туда,– ткнула Алессия пальцем за спину. В кондитерских не предусмотрены туалеты для клиентов, это не кафе, но не откажешь такому малышу!
Женщина потянула ребенка за руку. Но он не двинулся с места, стоял, нахмурившись, сосредоточенно что-то обдумывал.
На лице женщины появилось странное выражение. Алессия опустила взгляд и сразу поняла что случилось. Под ногами малыша расплывалась лужа, да таких размеров, что он должен был выпить ведро газировки, не меньше!
– Что ты наделал! – Заорала мать. Ребенок тоже заорал, неизвестно, кто истошнее.
Со вздохом Алессия вытащила из подсобки ведро и тряпку, налила воды, а мать и сын в зале все еще соревновались в громкости звука.
Хотя малыш и устроил туалет прямо посреди ее очаровательного магазинчика, девушке стало его жалко. Она улыбнулась, ребенок перестал плакать, задумался и тут же засунул палец в пирожное в открытой витрине. Вытащил, внимательно осмотрел и с блаженным выражением на мордочке засунул палец в рот. Ухмылка у него при этом вышла весьма ехидная.
– Ах ты…
Но ребенка уже утащила за руку мать, даже не подумавшая заплатить за испорченное пирожное или хотя бы извиниться. Дверь за собой они не закрыли.
Алессия так и осталась стоять посреди зала с ведром и шваброй, пытаясь осознать, что только что произошло.
И тут в открытую дверь вошла чайка.
В этом не было ничего странного, чайки изредка появлялись в горах, ведь если бы не скалы, море оказалось бы совсем близко. Вот только добираться до него приходилось часами по петляющим дорогам и тоннелям. Но эта чайка казалась слишком наглой и здоровенной, в глазах-бусинках плескалось что-то хулиганское и Алессия решила сказать «кыш».
Собственно, она и сказала, и даже взмахнула руками, уронив швабру, да и чайка тут же улетела. Вот только… успела схватить круассан с ближайшей стойки.
– Вернись! – завопила Алессия, бросилась к выходу, но белый силуэт уже таял в синем небе над черепичными крышами.
Итак, за сегодняшнее утро она нашла погибшую женщину, потом ее магазинчик нагло описали и испортили пирожное, а в довершении всего здоровенная чайка стащила круассан! Нет, список неприятностей на этом должен быть исчерпан, иначе…
Именно в этот момент дверь распахнулась, и в кондитерскую ворвался мужчина. У него были темные жирные волосы, висящие мягкими завитками над глазами навыкате.
Мужчина огляделся с таким выражением, что девушка поняла: неприятности еще не закончились…
– Могу я вам помочь?
– А ты кто такая?
– Я Алессия. Добро пожаловать в кондитерскую «Il forno delle delizie»!
– Что за глупое название? Пекарня вкусняшек?
Хорошо, она почти справилась с лужей посреди зала, нахальной чайкой, но что делать с этим грубияном? И ведь ни один покупатель не заходит, она еще вчера предупредила, что сегодня кондитерская будет закрыта.
Она собралась с духом. – Если вы ничего не собираетесь покупать, то вам лучше уйти.
– Уйти? – усмехнулся мужчина. – Если кто-то и должен уйти, так это ты. Ты воровка!
– Что? Простите?
– Этот магазин должен быть моим. Моим! – Он поднял указательный палец к потолку, словно призывая небеса в свидетели. Его обещали мне! Я собирался уволиться и взять его в аренду, но тут появилась ты!
– Простите, но прошло пять лет.
– И что? Уговор есть уговор!
– Уговор? – Алессия задохнулась. – Да вы… все претензии к хозяину здания. У вас был контракт?
– Зачем мне контракт! Он обещал! Но тут вмешался этот падре…
Падре действительно вмешался.
* * *
Пять лет назад она стояла, любуясь красотой деревни среди скал, не зная, куда идти и что делать, потом присела на скамейку, подкатив поближе огромный чемодан и спиной чувствуя непрошенные взгляды. Самое ужасное, что автобус уже уехал, а следующий, она же сверилась с расписанием, придет через три дня. Адреналин, гнавший ее из Рима, потом из вагона, уже иссяк, на смену ему пришла усталость и апатия. Не было сил двигаться.
– Ищешь квартиру? – раздался голос за спиной и в поле зрения появилась высокая статная женщина, в кудрявых волосах смешались цвет воронова крыла и седина и эта «соль с перцем» ей удивительно шла.
Алессия хотела сказать, что ищет комнату в пансионе, но неожиданно кивнула.
Женщина достала мобильный телефон, набрала номер. – Дон Пьерино, это Сирена. Si, si. Per favore…
За скоростью ее речи Алессия не поспевала, на каком языке она говорит? Никаких пауз между словами, непонятно, где начинается одна фраза и заканчивается другая.
Наконец поток иссяк, телефон вернулся в карман и женщина на нормальном итальянском языке сказала:
– Bene. Мы идем к дону Пьерино. Наш священник. Очень милый человек.
С этими словами она подхватила чемодан Алессии и девушке осталось лишь бежать следом, удивляясь, как легко женщина поднимается по крутым улицам. А чемодан… нет, такого просто не бывает! Чемодан словно сам по себе катился рядом с ней, даже не подпрыгивая на булыжниках.
Они подошли площади к зданию за углом от церкви, странно выкрашенное. Только представьте себе сочетание грязного коричневого цвета и заплесневелого лимона! Женщина позвонила в домофон, их тут же впустили. Чемодан остался внизу и Алессия снова подумала, что он ведет себя, как собака, сказали «место», он и остался ждать хозяйку.
По крутой лестнице они поднялись в крошечный кабинет, забитый книгами, бумагами и религиозными книгами.
– Сирена сказала, ты хочешь жить в деревне.
Алессия кивнула.
– Надолго?
– Месяца три… может быть, четыре.
Откуда взялись эти слова?
Священник улыбнулся. – Какое место тебе нравится?
– О, на самом деле все что угодно. Только… с небольшой кухней. Я… кондитер. Но что-то очень простое.
Священник задумался, потом набрал номер и затараторил еще быстрее Терезы. Минута разговора, затем тишина.
– Bene. Я думаю, это то что надо. Пятьдесят евро в сутки, пока не встанешь на ноги.
– Спасибо, но… пятьдесят евро для меня слишком дорого…
– Я сказал пятнадцать.
– Что? Но таких цен не бывает!
– Пятнадцать. Пока не встанешь на ноги.
– А когда…
– Прямо сейчас. Сирена тебя проводит, а я догоню.
Алессия была уверена, что так повезти ей не может. Так не бывает! Надо приготовиться к чердаку или подвалу без окон и дневного света.
Полная пожилая дама, одетая в черное, вежливо поклонилась, открыла дверь и повела Алессию с Сиреной по крутым, выложенным плиткой ступеням, пока они не оказались на третьем этаже.
Дама открыла дверь и впустила женщин в квартиру, обставленную огромными шкафами с семейным фарфором и бокалами, телевизором, книгами и даже гитарой, большим камином и приятной, светлой маленькой кухней с газовой плитой, холодильником и двойной раковиной.
В квартире была ванная комната, отделанная сверкающей белой плиткой, и большая спальня с двуспальной кроватью, резной, деревянной, старинной, с портретом мадонны посередине и парочкой херувимов по бокам.
Алессия боялась услышать, что это ошибка и сейчас их поведут куда-то на чердак и…
Женщина открыла еще одну дверь, похожую на кладовку. И там… там была
огромная терраса, украшенная растениями, цветами, кустами тимьяна; небольшой стол для еды и даже гамак. И виды… Боже, какие виды открывались с террасы!
– У вас, конечно же, есть документы? – Спросила женщина. И вскоре вместе с подоспевшим священником они подписали договор аренды на полгода с преимущественным правом продления.
– На первом этаже была кондитерская… дон Пьерино сказал, что вы кондитер… возможно, однажды…
* * *
С тех пор прошло пять лет. Арендная плата повысилась, но в нее вошла и плата за кондитерскую, которую уже через неделю Алессия начала приводить в порядок. Она сняла все деньги со своего банковского счета, даже небольшое наследство от бабушки, и хотя о хорошей прибыли пока приходилось только мечтать, доходы уже слегка превышали расходы.
И вот в магазинчик приходит мужчина, назвавший ее вором. Алессия чувствовала себя ужасно. На самом деле он должен вымещать злость на ком угодно, но не на ней.
– Мне жаль, если…
– Если? Нет никаких если! Запомни мои слова! Я заберу это место! Оно мое!
Он так орал, что на улице начал собираться народ.
А мужчина вышел, крича:
– Не ходите сюда за покупками! Она воровка!
Люди еще немного пошумели и разошлись, никто не вошел в кондитерскую, не купил пирожное или круассан, не сказал доброго слова… Алессия опустилась на пол прямо посреди торгового зала и расплакалась.
* * *
До вечера она не входила из дома, вновь повесив на дверь кондитерской табличку «закрыто». Когда стемнело, девушка почувствовала непреодолимое желание вдохнуть свежего воздуха. Стены начали давить, в груди встал ком.
Алессия вышла из дома и пошла вверх, туда, где высились на самом пике скалы руины древнего замка. С центральной площади внизу доносился смех и шум громких разговоров, но сейчас она не хотела никого видеть. Наверняка вся деревня уже знает о случившемся…
Она шла все выше и выше, старательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться на каменных ступенях. Справа остался старый фонтан, огромный резервуар, который питали подземные реки. Краем глаза она зацепила большой темный предмет, которого не должно быть в фонтане.
Алессия подошла поближе, присмотрелась. В воде лицом вниз, плавал мужчина. Нет, два покойника в один день – это уже слишком! Похоже, сегодня она исчерпала список неприятностей, положенных до конца жизни.
– Помогите! Помогите! Aiutami!!!
Захлопали двери соседних зданий, несколько человек вышли на улицу. Алессия прислонилась к каменной стене и смотрела, как двое мужчин осторожно переворачивают тело. Они переглянулись, что-то сказали и все зеваки повернулись и уставились на нее.
– Что? Что вы на меня так смотрите?
Девушка подошла ближе, зеваки расступились и в свете желтых фонарей Алессия увидела лицо утопленника. Это был тот самый человек, что устроил вчера скандал в ее кондитерской.
Глава 3.
Удивительно, как быстро новости распространяются в деревне! Люди оживились, обсуждая безопасность и старую дорогу.
– Бедная миссис Раваллино – с ней определенно было нелегко иметь дело, но как жаль, что она умерла таким образом.
– Бог знает, когда они снова откроют дорогу. Печально, печально, как же выживет пансиончик Сирены!
– За Сирену не волнуйся, strega (ведьма) не пропадет.
Теперь Алессия не удивлялась, что ведьмы считались нормальным явлением в Пьетрапертозе.
Ни для кого не секрет, что в горах Базиликаты до сих пор практикуют обрядовую луканскую магию. В каждой семье есть тетя, бабушка, или соседка напротив, которая всегда придет на помощь, знает, как вылечить головную или зубную боль, снять сглаз – malocchio.
Кроме дурного глаза в Базиликате боятся оказаться «зачарованными». Попал под чары – и неведомая сила не дает принять правильное решение, сделать важное дело; человек становится заторможенным, словно кровь медленнее течет в его венах. Он впадает в депрессию, все время хочет спать. Здесь без магии не обойтись! Иногда ритуала недостаточно и человек должен пройти под тремя арками, чтобы оставить там напавшее на него зло.
Есть формулы, спасающие от желтухи и прочих болезней внутренних органов, тогда сила солнца, земли, олив, трав призывается на помощь.
Луканской магии посвящены целые научные тома, но до сих пор никто не знает, как умудряются здешние ведьмы одним прикосновением к капоту запустить заглохший мотор. Их «toccata» – прикосновение действует не только на людей, но и на неодушевленные предметы. Заглохла машина? Женщина в черном нежно погладит капот, прошепчет что-то и ваше авто снова готово в дорогу! Теперь Алессия поняла, почему ее чемодан вел себя как собака!
Понятно, что и без любовных зелий не обходится.
Сначала «Отче наш», потом «Аве Мария», потом «Символ веры», а затем магическая формула, звучащая примерно так: «двое оскорбляют вас, но трое защищают вас, во имя Отца и Сына и Святого Духа, кто положил глаз, остановится на этом месте». Таким заклинанием, произнесенным трижды, местные колдуны снимают порчу с женщин, у которых пропало грудное молоко.
И это лишь один из множества обрядов и поныне существующих в Базиликате. Вернее, в Лукании, ведь местные жители называют свой регион именно так. Церемониальной, или обрядовой, магии Лукании сотни лет.
Хотите, чтобы объект воздыханий влюбился в вас без памяти? Все просто! В ход идет капля крови из пальца, пыль, собранная в церкви, и некоторые другие ингредиенты, сопровождается все особым заклинанием, и стоит бедной жертве выпить бокал вина с добавлением колдовского зелья – берите тепленьким.
Кроме канонического крещения ребенок проходит здесь обряд «крещения семи фей». Помните сказку о спящей красавице и волшебницах, пришедших поздравить с рождением ребенка? Здесь это не сказки, а традиции, не зря изучением луканских обрядов всерьез занимается Национальный музей народных искусств и традиций в Риме. В борьбе за выживание луканская магия приходит на помощь, предлагая защиту и поддержку. Луканские женщины владеют магическими формулами, которые передаются от матери к дочери в Рождественскую ночь, это особые заклинания и знаки креста.
Трудно поверить, но для Базиликаты это реальная жизнь!
* * *
– Для Пепе Франкони все это плохо кончится. Это же его зона ответственности! Закрой он дорогу на десять метров ближе и синьора Раваллино была бы жива. Как он мог не осознавать риски?
– Это странно, он обычно довольно дотошен. Да и после закрытия были сильные дожди, нельзя же проверить всю гору!
– Карабинеры его допрашивают, как бы не арестовали!
– А вы слышали, нашли труп Пьетро? Говорят, его убила та, пришлая, что заняла старую кондитерскую.
– А я всегда говорила, что чужакам нельзя доверять!
– А вдруг это было самоубийство?
– Все равно она виновата, говорят, ему обещали этот магазин, а она перешла дорогу. Вот он и расстроился.
Хоть уши затыкай! Сплетни заползали в каждую щель, просачивались в окно, делали жизнь Алессия абсолютно невыносимой. Если мужчина покончил с собой, могло то произойти из-за потерянного магазина? Об этом не хотелось думать. В каком-то смысле это делало бы ее соучастницей, и даже виновницей. И придется жить с этой виной вечно.
Но все стало еще хуже, когда ей пришлось идти на станцию карабинеров. Через всю деревню, под осуждающими и любопытствующими взглядами.
* * *
Пока карабинер старательно печатал ее заявление, Алессия посмотрела на часы. Прошло всего тридцать минут с тех пор, как она вошла в кабинет, но они показались вечностью. Как долго ей придется здесь оставаться? Неожиданно она зевнула.
– Вас ждет что-то более важное, чем дача показаний?
– Нет. Извините. Я просто… не думаю, что смогу вам помочь.
– Предоставьте судить об этом мне. Расскажите мне еще раз, что произошло вчера вечером.
– Я рассказывала и вчера и сегодня, а вы все подробно записали!
– Придется рассказать еще раз.
– Но я понятия не имею, что произошло! Когда я пришла, он был мертв.
– Во сколько это было?
– Не могу сказать точнее, я не смотрела на часы.
– Вы проверяете время только во время допроса? Я думаю, вам следует отнестись к этому немного серьезнее, синьорина. Человек погибает при подозрительных обстоятельствах и…
– Подозрительных? Вы имеете в виду… Ну, то есть вы думаете, что он…-девушка произнесла последнее слово неожиданно тоненьким голоском, – убит?
– Сильный удар по голове это предполагает.
Алессия внезапно почувствовала тошноту. Для карабинеров это, возможно, обычное дело, но она не привыкла сталкиваться с подобным. Убийца бродит по их живописной деревне? И она думала, что ей не везет! Не повезло совсем другому человеку!
– Вы знали жертву?
Алессия заколебалась. Их стычка считается? Но ведь она даже не знает, как его зовут! И решила ответить «нет». Неразумно говорить карабинерам, что она поссорилась с мертвецом за пару часов до его смерти.
Но она недооценила деревню. Карабинер ехидно ухмыльнулся:
– То есть ваша бурная ссора в магазине не причем? Почему вы решили не упоминать, что у вас с жертвой произошла стычка в тот же день, когда его нашли мертвым в фонтане? Вместо этого вы заявили, что не знали его.
– Потому что я его правда не знала! Я видела его только раз, я даже не знала его имени! Если бы вы спросили, встречалась ли я с ним, ответ был бы другим.
– То есть это проблема формулировки. – Усмехнулся карабинер. – Расскажите. зачем вы пошли в верхнюю часть деревни к фонтану поздним вечером. Надеюсь я правильно задал вопрос?
Алессия покраснела. – Я гуляла. У меня был не очень удачный день и мне захотелось подышать воздухом перед сном, чтобы успокоиться.
– Как интересно. Вы часто совершаете вечерние прогулки в одиночестве?
Алессия нахмурилась. Она не могла понять, к чему клонит офицер, но ясно, что не к добру.
– К сожалению я живу одна. Некому составить мне компанию. – У нее было подозрение, что это не к добру.
– И вы всегда поднимаетесь на гору?
– Нет…
– Именно в этот день вам захотелось пройти той дорогой?
– К чему такие вопросы? Да, именно в этот день. Я… хотела пройти там, где никого не встречу.
– Вы договорились о встрече с Пьетро Берлини?
– Что? С кем? Нет! Конечно, нет! Я же сказала, что даже не знала его имени.
– И не помнили, что встречались с ним в тот день.
– Но я… не подумала…
– А нужно было подумать. Вы понимаете, что у вас единственной есть мотив? Кондитерская – ваше средство существования. А Пьетро Берлини обвинил вас в воровстве. Он претендовал на это помещение и вы могли остаться без работы.
– Это не правда!
– Даже если он не имел права на магазин, его обвинения отпугнули покупателей. Вы потеряете доходы.
– Потому что он местный, а я чужая? Даже если моя выпечка всем нравится?
Карабинер вздохнул. – Получается, что так. Насколько сильно вы на него обиделись? Настолько, чтобы ударить камнем по голове?
Голос упал. – Но я не… Вы меня… арестуете?
– Нет. У нас нет улик. Пока. Но вам придется оставаться в деревне и никуда не уезжать.
– Я… – Алессия не представляла, что сказать. Да что же такое происходит с ее жизнью? Неужели все может перевернуться с ног на голову за один день? – Надеюсь, вы не собираетесь обвинить меня еще в смерти синьоры Раваллино? Да я бы в жизни не сдвинула ту каменюку!
– Ну, во-первых оказалось, что погибла вовсе не синьора Раваллино, а синьорина Кристина Маньяни, помощница синьора Раваллино. Его жена отправила Кристину с поручением и разрешила взять свою машину, так как автомобиль жертвы был в ремонте. Вы с ней знакомы?
– Никогда не слышала.
– Вы уверены?
Алессия покраснела. – Уверена!
– Скажите, синьорина, вам не кажется странным, что именно вы нашли оба тела?
* * *
Алессия шла, опустив глаза, чтобы не встречаться взглядом с людьми. Казалось, шепот «воровка», «не только воровка, а еще и убийца» вот-вот послышится со всех сторон,
Крик чайки раздался так неожиданно, что Алессия вздрогнула и подняла глаза, хотя только что не собиралась этого делать.
Белая птица искрилась в лучах солнца, поднимаясь все выше, пока не начала описывать круги над желтым домиком на горном отроге высоко над деревней. И тогда Алессия поняла, что нужно делать.
Глава 4.
Синьора Николетта Денизи стала одной из жертв нечестных риэлтеров, когда за бесценок продала свой домик, слишком большой для одинокой женщины после смерти матери, и очутилась в уродливом панельном доме на окраине.
До той встречи в горах она никогда не общалась близко с «маэстрой», как уважительно звали все, от мала до велика, Пенелопу Авильянези, ведь она учила их всех, а потом их детей и даже внуков. А серую мышку Николетту Денизи почти не замечали. Их разделяли двадцать лет, да и жили они в разных деревнях, которые соединяла единственная горная тропа. Сблизившись при расследовании убийства ведьмы… о, ну конечно же ведьм не бывает! – две учительницы на пенсии неожиданно подружились и решили жить вместе.
Николетта творила настоящие чудеса с цветами и травами, а вот готовить не умела совершенно. Итальянка, которая не может пасту сварить – редчайший случай! Но у Николетты спагетти умудрялись пригореть, вода выкипеть, а кастрюля прийти в непригодность. А что сделаешь, если попалась такая интересная книга, что не оторваться, как тут вспомнить о кастрюле на плите! Зато маэстра готовила божественно.
Неожиданно жизнь Николетты изменилась. Ее запомнили и даже полюбили. Она заваривала для всей деревни свои травы, продавала особенные чаи на рождественских рынках, но главное – она больше не была серой мышкой и даже… Ох, неловко об этом говорить, в ее-то возрасте! В общем… впервые Николетта влюбилась. Да не в кого попало, а в статного бравого марешаллоа карабинеров Брандолини, а тот – совершенно непонятная история – ответил взаимностью. Рано говорить о будущем, не молодежь же, но Бани Брандолини все увереннее входил в ее жизнь.
Но уважали двух пожилых синьор не только за травы, кулинарию и учительство. За несколько лет они умудрились раскрыть несколько убийств, и если в первом случае им помогали друзья, то дальше это была исключительно их заслуга.
– Это не синьора Раваллино. За рулем была Кристина Маньяни.
В свои девяносто лет Пенелопа почти не выходила из дома на вершине горы, но категорически отказывалась переехать пониже. Три года назад она освоила планшет и начала делать потрясающие фотографии, выкладывать их в сеть и обрела популярность далеко за пределами своей деревни. А новости… для этого есть телефон, да и кто откажется забежать в гости на тыквенный или смородиновый пирог маэстры Пенелопы!
Вот и сейчас она узнала все раньше подруги.
Николетта вздохнула с облегчением, прежде чем поняла, что другая женщина тоже погибла.
– По-видимому,– продолжала Пенелопа,– синьора Раваллино попросила Кристину поехать в Потенцу вместо нее и воспользоваться ее машиной. Вот почему сначала решили, что это она.
– Кристина была слишком молода, чтобы умереть… какая трагедия!
– Интересно, синьора Раваллино почувствует себя виноватой или благодарной за то, что она жива.
– Скорее всего, и то, и другое.
– Я так не думаю, она не из тех, кто чувствует себя виноватой из-за подчиненного. Это лишь подтвердит ее собственное высокое мнение о себе: даже камни не смеют ее раздражать.
Солнечные лучи пробивались сквозь кружевную занавеску, вспыхивали бликами на кожице цуккини так, что они казались сбрызнутыми утренней росой. Пенелопа превращала овощи в тонкие полупрозрачные кружочки, казалось, она режет изумрудное стекло. «Секрет – в плавности движений», шептала она себе под нос, бросая щепотку морской соли, конечно, с побережья сицилийской Марсалы.
На сковороде, видавшей не одно поколение, уже таяло золотистое оливковое масло. Вот туда полетели зубчики чеснока, нарезанные так тонко, что сквозь них просвечивает свет, и через мгновение кухню наполнил аромат, вызывающий острое чувство голода. от которого щекочет в носу. Цукини ложатся в шкварчащее масло, и Пенелопа помешивает их деревянной лопаткой, продолжая бормотать: «Им нужно томление, как старому вину».
Пока овощи карамелизуются, она бросила пасту в кипящую воду – ригатони, ребристые, как морские раковины. «Al dente, всегда al dente,– маэстра засекла время по круглым часам на стене.
Последней в сковороду отправилась капля лимонного сока, чтобы усилить вкус, и вот уже паста, протомившись пару минут с овощами, оказалась на тарелках. В последний момент маэстра высыпала сверху по горсти пармезана, щедрых, как ее улыбка, сверху упали крохотные листочки свежего тимьяна и несколько хлопьев острого перчика, который «прочищает душу».
Первая вилка – хруст цукини, нежность пасты, пикантная нотка чеснока… Николетта завороженно смотрела в тарелку, а Пенелопа покачивала головой. – Все просто, Летта Денизи. Просто, как счастье. Ведь счастье не может быть сложным, как и правильно сваренная паста, в которую вложено чуть больше, чем ингредиенты: щепотка воспоминаний, горсть терпения и любовь, что не выкипает даже на сильном огне.
– Двое погибших за один день, – задумчиво сказала Николетта. – Я уже отвыкла от происшествий в нашем уютном мирке. Ну, Кристина стала жертвой несчастного случая, но Пьетро…
– А что говорит Бани?
Николетта вздохнула. Так сложно выудить хотя бы клочок информации из марешаллоа Брандолини! Но она ответила важным тоном, не вызывающим сомнений, что уж с подругой Брандолини точно делится всеми деталями:
– Карабинеры подозревают, что это было не падение. Синяки словно от удара, таких не набьешь о бортик фонтана. Но это всего лишь предположение, ничего не определишь на глаз, – она явно повторила слова друга. – Нет, конечно, он мог получить их и при падении, но сначала несомненно был удар.
– И они подозревают бедную девочку, которая печет такие замечательные пирожные?
– Откуда ты знаешь, если ешь только то, что приготовила сама?
– Ты теряешь память, Летта Денизи. Ты регулярно покупаешь ее пирожные и даже пару раз уговорила меня попробовать.
– Девочка действительно очень мила. Такие не способны совершить убийство.
– Все способны на это, Летта Денизи. Даже самые милые, спокойные и мирные люди, вопрос лишь в мотиве.
– Человек, от которого так восхитительно пахнет шоколадом, на это не способен! И Бани это поймет, рано или поздно!
– Пьетро… – пробормотала почти про себя Пенелопа. – Пьетро Берлини. – Она собиралась добавить что-то еще, но звонок в дверь вырвал ее из задумчивости.
* * *
Яблочный пирог все еще был теплым в ее руках, когда Алессия собралась с духом и позвонила в дверь желтого домика на горе. Так неудобно беспокоить пожилых дам, да и никто не решит твои проблемы лучше, чем ты сам, но единственным способом спастись от неприятностей казался разговор с маэстрой и синьорой Николеттой. В конце концов никто лучше них не знает о раскрытии преступлений!
Ожидание казалось вечностью. Солнце, решив взять реванш за долгие дни беспрерывных ливней, палило так, что платье прилипло к спине, а по шее катились капельки пота.
Дверь открыла невысокая худенькая женщина, посмотрела недоуменно:
– Да?
Потом в глазах мелькнуло узнавание и Алессия приготовилась, что дверь сейчас захлопнется прямо у нее перед носом. Но дверь распахнулась.
– Простите, что беспокою вас… но мне очень нужен совет.
– Да ты заходи, деточка. И дай мне этот пирог, пока ты его не разломала, нельзя же так стискивать кулинарные шедевры!
– Это яблочный пирог,– частила Алессия, торопясь за пожилой синьорой. – Я добавила немного маскарпоне, чтобы получилось…
– Мокро. – Ответил голос из комнаты. – Маленькая, седая, как лунь старушка сидела за столом и с интересом разглядывала гостью, когда та вошла. – Зачем же ты смешала яблоки и маскарпоне? Они и так дают пирогу слишком много влаги!
– Маскарпоне в тесто, яблоки сверху,– обиженно ответила Алессия и плюхнулась на предложенный стул.
– Brava… brava,– старушка все еще внимательно ее разглядывала, словно снимала слой за слоем, пока не добралась до самого главного – сердца.
– Я… я хотела спросить совета… Я должна… должна найти убийцу, иначе меня могут обвинить в убийстве, которого я не совершала, и…– она всхлипнула,– никто не придет ко мне в магазинчик, а он… он вся моя жизнь! Я была так здесь счастлива! Ну, и что, что я приезжая, все приходили за моими пирожными, они всем нравились!
– Человек, от которого так восхитительно пахнет шоколадом, не может совершить убийство,– повторила маэстра фразу, только что сказанную Николеттой. – Расследование преступления сродни кулинарии, как сказала она наша юная знакомая, а кто сказал ей – не важно. важно что это правда. Ты собираешь вместе все ингредиенты, потом какой-то из них не подходит, и ты убираешь его, находишь другой, добавляешь к остальным, пробуешь… и шаг за шагом у тебя получается невероятно вкусное печенье, Разве не так в расследовании? Правда, результат совсем не вкусен, но суть… суть та же самая. Рассказывай, tesorina, рассказывай, что случилось.
Николетта поставила на плиту мокку на 3 чашки и вся превратилась в слух.
– Я, честно говоря, не знаю. Я имею в виду, я была у фонтана вчера вечером, примерно в то время, когда его убили. Я была одна. У меня нет алиби на время убийства.
– И у меня тоже. – Кивнула Николетта.
Алессия вытаращила глаза.
– Летта имеет в виду, что они не могут обвинить каждого, кто гулял в тот вечер в одиночку.
– Дело не только в этом. Этот человек был в моем магазине в тот день. За несколько часов до смерти. Это значит, что я могла быть последним человеком, с которым он общался. И целая куча людей была свидетелями нашей ужасной ссоры.
– Ты слишком милая для убийцы. Думаю, карабинеры скоро все поймут, а пока, Летта Денизи, выключи мокку, девочке нужен твой ромашковый чай. А мы пока займемся тем, что я всегда советовала своим ученикам. Видишь, вон там листок бумаги? Возьми его, и вон тот карандаш. Ты правша?
Алессия кивнула.
– Возьми карандаш в левую руку и нарисуй… ну, например, торт.
Алессия покорно взяла розовый карандаш в левую руку и принялась за рисунок.
Как она оказалась в такой ситуации? Кто главный подозреваемый? Ее идеальная деревня навсегда испорчена убийством. Жизнь мечты никогда больше не вернется…
Николетта вернулась, поставила яркий чайник на середину стола. Из чайника исходили цветочные и травяные ароматы.
– Как у тебя дела?
Алессия посмотрела на листок. Ее торт был, мягко говоря, не совершенен. Линии в беспорядке, наверху детали, которые невозможно опознать. Но она неожиданно успокоилась. Рисунок не доминирующей рукой оказался эффективным.
– Значит, Пьетро Берлини. Местный чудак.
– Почему чудак?
– Он слишком долго жил со своей мамой.
– Но мы в Италии! Здесь половина мужчин живет с мамами почти до старости!
– Он был одержим.
– Женщинами? – У Алессии мелькнула мысль, что она ошиблась, придя в желтый домик на горе. Сейчас они скажут, что он был одержим дьяволом и можно уходить.
– Нет, – покачала головой маэстра. – Воздушными шарами.
– Чем???
– Ну, знаешь, одержимость. Он покупал их везде. Но я не думаю, что мы должны судить его за это, по крайней мере не сейчас, когда он умер. Еще он все время задирал соседей. Знаешь, есть такие люди, которые не могут нормально разговаривать с другими людьми, все время ищут ссоры. Так что не переживай, волна ажиотажа схлынет и все снова вернется на круги своя.
– Я понимаю, все дело в том, что он свой, хотя и неприятный тип, а я милая, но чужая, да?
– Не обращай внимания, дорогая, все наладится.
– А кем он работал?
– Пару лет назад он потерял работу на фабрике, где делали оливковое масло, все время опаздывал, ссорился с коллегами. Но синьор Раваллино дал ему работу и Пьетро взялся за ум.
– Синьор Раваллино? – Ахнула Алессия.
– Это и беспокоит меня, tresorina. Две смерти в один день и обе связаны с этим именем. Ты знакома с Кристиной Маньяни?
– Возможно, она и приходила за покупками, но я ее не помню.
– А я помню. – Сказала Николетта. – Она училась у меня в классе. Сейчас ей должно быть… вернее, было лет 38. Симпатичная брюнетка, популярная среди парней. Кстати, это могла быть ты.
– Я???
– Если камень упал случайно. Ты могла первой оказаться на том месте. Алессия вздрогнула.
– Я пришла за советом. Что мне делать?
– Ждать, пока карабинеры во всем разберутся, – сказала Николетта тоном строгой учительницы.
– Предоставь это нам. – Тоном любящей бабушки сказала Пенелопа. – Чем ты собираешься сейчас заняться?
– Я должна пойти на новый допрос, на сей раз в отношении вчерашнего утреннего происшествия.
– Вот и иди. И ни о чем не беспокойся, ведь синьора Николетта пойдет с тобой. Так будет спокойнее.
Когда девушка вышла на свежий воздух, Николетта возмущенно спросила:
– Зачем мне идти с ней? Представляешь реакцию Бани, если я припрусь с главной подозреваемой?
– Ну, в убийстве Кристины ее точно не подозревают, а пойдешь ты затем, чтобы услышать все своими глазами, а не в пересказе, который частенько оказывается далеко от реальных событий.
* * *
Их попросили подождать в коридоре, рядом с комнатой для допросов, где уже сидели мужчина в элегантном костюме и шелковом шарфе и нервная женщина средних лет.
– Нандо Торрембини, – представился мужчина. – Вы тоже здесь из-за бедной Кристины?
– Алессия нашла ее и подняла тревогу. – Объяснила Николетта.
– О, это должно быть ужасно!
– Не ужаснее, чем для самой Кристины, буркнула Алессия.
– Вы слышали? Она оказалась там случайно! – заговорила нервная женщина, сжимая руки. – Это напоминание о том, как жестока жизнь. Любой момент может стать последним! Нельзя принимать ничего как должное. Надо наслаждаться каждым моментом!
Уж это Алессия успела понять за последние дни. Но слова женщины еще больше нагнали тоски.
– А вы здесь зачем, синьор…э… Торрембини?
– Зовите меня Нандо. Я припарковал свою машину недалеко от места аварии рано утром. Кристина тогда еще не приехала.
– Во сколько это было? – Поинтересовалась Николетта.
– Я приехал около семи, Валентина,– он повернулся к нервной женщине,– сказала, что приехала минут на двадцать раньше меня и других машин там не было. Потом приехал Андреа и потом, судя по всему, вы. Во сколько вы приехали?
– Намного позже. Около девяти.
– Интересно, если бы ты приехала чуть раньше, то могла спасти ей жизнь… я поэт, знаете ли, такие ситуации стимулируют мое творчество!
«Надеюсь, ты не убиваешь людей и не топишь их фонтане для вдохновения» – подумала Алессия.– «Хотя нет, лучше бы это был ты, ведь тогда я вне подозрений!».
– Не понимаю, что вдохновляющего в смерти. – сухо сказала Николетта.
– Смерть и искусство всегда тесно связаны.
Дверь открылась и появилась пара средних лет. Мужчина кивнул всем присутствующим, отдельно поздоровался за руку с Нандо, приглашенным следующим в кабинет, и повернулся к Алессии.
– Это же вы нашли Кристину? Я Антонио Раваллино, а это моя супруга Альфонсина.
Пара проигнорировала нервную женщину.
Синьора Раваллино улыбнулась Алессии:– Не уверена, что вы меня помните. Но я часто делаю покупки в вашей кондитерской.
Теперь девушка вспомнила ухоженную даму с идеально уложенными волосами, которая всегда заглядывала в магазин перед праздниками, но не удостаивала ее разговорами, как и прочих покупателей, а ведь перед Рождеством или Пасхой кондитерская полна народа.
Прошло не больше пятнадцати минут, как дверь снова открылась, вышел Нандо, напыщенный как павлин, и Алессию пригласили войти.
Марешалло Брандолини замер на минуту, разглядывая Николетту, словно диковинный цветок, потом покачал головой, нахмурился и закрыл дверь.
Девушке задавали те же вопросы, что и на предыдущих допросах, правда на сей раз ее спросили еще, видела ли она мобильный телефон, лежащий где-то рядом с разбитой машиной.
– Нет, я не видела мобильный телефон. Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Мы не обязаны объяснять наши вопросы, синьорина, идет расследование.
Когда Алессия вышла из кабинета, нервная женщина побелела как полотно и, схватив сумку дрожащими руками, проследовала в кабинет.
– Она отказалась со мной говорить. Дрожала, как осиновый лист. О, здравствуй, Андреа! – Николетта похлопала по плечу высокого загорелого мужчину, с которым они столкнулись на выходе.
– Кто это? Еще один свидетель? – Поинтересовалась Алессия, когда они вышли на площадь.
– Это Андреа Андолини. Учился у меня когда-то, потом уехал в Рим, но недавно вернулся. Симпатичный, правда?
– Определенно,– хмыкнула Алессия. В компании Николетты она ожила и снова почувствовала, что жизнь прекрасна.
Глава 5.
Как ни странно, этой ночью Алессии не снились ни фонтаны с телами жертв, ни карабинеры. Она даже проспала.
Девушка открыла балконную дверь на террасу. Солнце уже во всю светило, горы покрылись туманной дымкой, день обещал быть теплым и приятным.
Открывать магазинчик не было никакого смысла, поэтому Алессия набралась смелости, чтобы пойти на главную площадь и выпить там чашечку капучино. Люди болтали, заполняя площадь стрекотом цикад, но когда она появилась, разговоры смолкли, как по команде.
Тем не менее она села за столик на самом солнце, которое пока не жарило, как сумасшедшее, заказала капучино и корнетто, достала телефон и сделала вид, что изучает что-то в интернете, оглядывая немногочисленных людей на площади. За дальним столиком она заметила Нандо и Андреа. Оба темноволосые и широкоплечие, но одутловатое лицо Нандо сильно контрастировало с загорелым, точеным лицом собеседника. Стиль их различался еще больше: поверх бежевого льняного костюма Нандо набросил розовый шарф, Андреа же ничем не выделялся из остальных в джинсах и белой футболке. Типичный южный денди и повседневность.
Мужчины что-то лениво обсуждали, когда к ним подошел хозяин бара, невысокий, толстый мужчина с глубоким бархатистым голосом, который завораживал слушателей. Должно быть, он поделился невероятными новостями, потому что оба мужчины буквально разинули рты, не видя, как комично выглядят, а хозяин бара наслаждался моментом. Леоне, так звали толстяка, гордился тем, что является самым информированным человеком в деревне; учитывая ее размеры и сплетни на каждом углу, это было нелегкой работой.
Тут Леоне увидел Алессию, поднял ладонь вверх, прося мужчин подождать, подошел и поинтересовался, как она себя чувствует.
– Подумать только, вы оказались втянутой в это ужасное дело! Слышали новости?
– Какие новости?
– Это не несчастный случай! – Понизив голос, сообщил хозяин бара.
– В каком смысле? – не поняла Алессия.
– Signori, signori, присоединяйтесь к даме! – Леоне широким жестом пригласил Нандо и Андреа за столик Алессии. – Вы же все товарищи по несчастью, разделили это прискорбное событие!
Нандо поцеловал воздух у ее щеки и чуть не шаркнул ножкой. Андреа протянул руку.
– Фернандо, похоже, твое вдохновение должно пробудиться, тебе на блюдечке подали настоящее убийство.
– Убийство?
Казалось, Леоне стал еще толще, так раздулся от важности, сообщая новости.
– Похоже, кто-то подстерег Кристину и толкнул камень с горы, когда она припарковалась.
– Боже мой… Но как они могли узнать, что камень столкнули?
– Ingeniere Пепе Франкони был первым, кто приехал туда с бригадой рабочих. Он написал и подписал официальный отчет. Ведь был риск обвинения в непредумышленном убийстве…
Андреа прервал его. – Джузеппе Франкони не самый приятный человек, но он знает свою работу.
– Именно! И он был настолько уверен в работе своих людей, что попросил карабинеров проверить, откуда упал камень. Они вызвали альпинистов и нашли точное место. На камне внизу были металлические царапины и они нашли следы в сухой траве, значит, кто-то использовал рычаг, а потом придерживал камень. И естественная траектория падения была бы другой, не толкни его кто-то намеренно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72037810?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Юлия Евдокимова
Тип: электронная книга
Жанр: Современные детективы
Язык: на русском языке
Стоимость: 199.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 27.05.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Смешайте: 200 г сахарных улик, щепотку мудрости от нонны Пенелопы, взбитые до пиков догадки синьоры Николетты и каплю лимонной иронии от серьезного карабинера. Тайный рецепт убийства раскрыт!