Главная страница | Поиск работы, карьера | Как придумать себе профессию

Как придумать себе профессию
Анна Баркова
«Сама себе придумала профессию», – не раз говорили мне мама и бабушка. Кто-то приходит в профессию легко, отправился на практику после университета и остался на 15 лет, дорос до руководителя, потом открыл свою фирму. Кто-то меняет разные направления, но уходит только когда, понимает, что есть предложение выгоднее. А кто-то вообще не понимает, что он делает и мечется с одного места на другое и уходит на эмоциях. Вот я этот вариант. Если вы тоже такой человек, вам будет, наверное, приятно узнать, что вы не одни, и что обуздать себя и обрести стабильность возможно. Если не такой, то, может, с помощью этой книги сможете понять, что происходит в душе у вашего близкого или знакомого человека.

Анна Баркова
Как придумать себе профессию
«Сама себе придумала профессию», – не раз говорили мне мама и бабушка. Кто-то приходит в профессию легко, отправился на практику после университета и остался на 15 лет, дорос до руководителя, потом открыл свою фирму. Кто-то меняет разные направления, но уходит только когда, понимает, что есть предложение выгоднее. А кто-то вообще не понимает, что он делает и мечется с одного места на другое и уходит на эмоциях. Вот я этот вариант. Если вы тоже такой человек, вам будет, наверное, приятно узнать, что вы не одни, и что обуздать себя и обрести стабильность возможно. Если не такой, то, может, с помощью этой книги сможете понять, что происходит в душе у вашего близкого или знакомого человека.

Разворачиваюсь к прошлому
Я устала убегать от себя прошлой. Почти каждое моё действие последние шесть лет, звучит как: главное не будь такой, какой ты была до того, как обрела стабильную работу. Любые эмоции, как усталость, сомнение, страх – все это отмечается как страшнейшие грехи. Я решила дать себе возможность развернуться к своим страхам и, наконец-то, посмотреть им в лицо. Увидеть, как на самом деле я выглядела и вела себя в прошлом. Так ли это ужасно и страшно было, или может причина была не только во мне. Скорее всего, там осталось много хорошего, что под толщей стыда и вины было забыто. И если вспомнить, то эти детали помогут наконец-то принять себя. Ну а если нет там ничего ценного, то я просто смогу увидеть, насколько я выросла.
В копирайтинге я точно выросла. После университета я пробовала брать заказы на фрилансе, среди них был текст для рекламы машины. Как человек, который в детстве любил не только мультики смотреть, но и рекламу, в прошлой книге я описывала любимые ролики с Канских львов, я и написала им ту рекламу, как я ее представляла. В ответ получила: «Мы не читали большей чуши». Тогда я была разбита. Пройдя путь, длинною 9 лет я написала рекламу для другого автомобиля. Её показали на большом экране на презентации, и я сидела там и слушала аплодисменты всего зала. И внутри меня плакала 23-летняя Аня от счастья. Она излечилась, она больше не той, кого когда-то высмеяли. Она стала той, чьи тексты звучат в профессиональной озвучке бархатного мужского гола и появляются на баннерах. Позже этот бренд заказал у меня описания ещё четырёх новых моделей.
Недавно случилось ещё более наглядное «замыкание круга». Десять лет назад я прошла отбор в издательство, но ушла через три дня. Потом много лет видела их вакансию и каждый раз думала: «Вот подрасту, наберусь уверенности, снова откликнусь». Я не искала работу в штат, спокойно жила на фрилансе. И вдруг в воскресенье прозвенел звонок. Незнакомый номер, звонит несколько раз настойчиво. Перезваниваю – оказывается, директор того самого издательства нашёл моё объявление и пригласил меня на две книги побыть внештатным редактором. Я помогла им, теперь жду выхода печатного формата, чтобы посмотреть на главы, написанные мной.
Я часто вспоминала компанию по производству социальных online-игр, что такое интересное направление, а я так быстро оттуда ушла. Хотела найти какую-то похожую компанию и вдруг осознала, что я уже создала 5 трансформационных игр, которые можно как онлайн проводить, так и офлайн. И по сути, уже как год закрыла эту свою потребность попробовать снова. Получается, я много не осознаю из того, что у меня уже получилось.
Для кого-то успех – это сцена, высокие чеки и большие контракты. А для меня – возможность быть полезной. Зарабатывать стабильно, без страха. Не зависеть, не выживать. Просто жить. Это не успех в глянцевом смысле, но это – моя точка опоры. И с нее, впервые за долгое время, появилось пространство для того, чтобы писать не на заказ, а для себя.

Личные дневники
У меня есть правило – никогда не перечитывать свои дневники. Я специально пишу их ручкой в настоящих блокнотах, потому что моя цель не показать их кому-то сейчас. Моя цель: чтобы их прочитали мои дети.
Я очень злилась на маму и папу Гарри Поттера. Они целый год торчали дома взаперти, прячась от Воландеморта, знали, что может прийти за ними, но не потрудились оставить хотя бы строчку о себе. Вот это вот: «У тебя глаза мамы» и «У тебя характер отца»– это очень мало, чтобы понять, кем были твои родители.
Или ещё более странный пример – мама Тодда из «Поступь Хаоса». Она вроде бы вела дневник, но успела сделать всего три-четыре записи. Не знаю, что ужаснее – не иметь вообще никаких мыслей родителей или иметь так мало, что приходится снова и снова вчитываться в одно и то же, чтобы найти там хоть что-то для себя.
Дневники я веду с детства. Но в какой-то момент почувствовала, что не могу повзрослеть. Мысли, сны – всё было из прошлого. И я сделала страшную вещь. Я выбросила свои дневники. Те самые, что пережили переезд из Алматы в Испанию, побывали со мной в Германии, России, Украине, были рядом во всех моих переездах. Я помню тот день. Помню, как несла большой пакет к мусорке, как видела, как мои красивые дневники падают в грязный ящик.
Они словно кричали мне: «Аня, за что? За что? Забери нас. Ты будешь жалеть об этом всю жизнь».
А я ответила: «Я и так уже о многом жалею. Но и повзрослеть очень хочется, а застревание в прошлом из-а вас мешает мне».
Однажды я подарила бабушке книгу-альбом, где нужно было отвечать на вопросы и вносить воспоминания. То, что она мне рассказала, не было чем-то грандиозным. Но я вдруг поняла: даже самые мелкие воспоминания из детства важны. В ее словах я нашла и себя. Хотя тогда казалось: кто я 22-летняя неудачница? И кто она – заслуженный учитель?
Я снова завела блокноты, даже сделала несколько – один для событий за день, другой для эмоций, отдельно для снов, и блокнот с целями и планами. Уж хоть какой-нибудь да проживет дольше остальных. Решив вернуться в прошлое, я поняла, что никто не расскажет, что я чувствовала тогда, кроме меня самой. И я нарушила свое правило не перечитывать их впервые за десять лет.

Сказка
Зайчик-побегайчик
Я полностью забыла об этой записи в одном из моих дневников и вообще, своем желании написать сказку.
Жил был зайчик, и звали его Побегайчик. Хотя на самом деле бегать он не умел, он прыгал, быстро-быстро. Но нет в словаре у людей слова для быстрых прыжков, хотя может и есть… Но что-то люди не вспомнили такого слова, так что был он Побегайчиком. Хотя имя это звучит так, как будто нет в нем ценности его быстрых прыжков… Но история с ним другая приключилась, от чего имя его поменялось
Началось все с чуда – зайчик внезапно понял, что жизнь его скучна и просто прыгать быстро по лесу от одного зверька к другому не хочется. Он вдруг совсем растерялся, а что же ему делать, он ведь всю жизнь старался сосредоточиться на дороге к зверькам и о делах, что с ними нужно сделать.
Но зайчик не стал расстраиваться, если он знаком с таким большим количеством зверьков, значит он кому-то нужен. И радостный от таких мыслей он поскакал узнавать о себе новое, чем и как он пригодится.
Момент со сменой имени я тогда до конца не осознавала – не знала, на какое именно хочу его поменять, но чувствовала, что перемены назрели. В детстве мама называла меня Аньчик-зайчик, и до появления Енота я была именно Зайчиком. Возможно, смена имени символизировала переход: я окончила учёбу на журналиста (Побегайчик) и должна была стать кем-то другим – найти своё настоящее имя, своё дело. Но тогда я ещё не знала, куда иду. Сказка закончилась на том, что Зайчик отправился на поиски.
Для этой книги я написала новую, думая, что это несвойственное мне желание, и что я пробую впервые.
Жил-был енот. Он был не большим и не маленьким, не хищником, и не травоядным. Енот был всеядным и вроде на всех похожим. И в то же время – ни на кого. Даже мусор Енот любил: мог часами копаться в ящике с забытыми вещами, вытаскивать фантики, пуговицы, обрывки упаковок – для него в этом был особый уют. Хотя другим зверям это, наверное, казалось смешным.
На мордочке Енот носил узор, похожий на маску – будто бы не выспался, устал или пережил что-то важное. Но это было от природы. Он любил жилетки, рюкзаки и часики на цепочке. А ещё – маленький блокнот и ручку, чтобы записывать важное, интересное и просто странное. Иногда он был душой компании – смешно танцевал, кривлялся, заставлял смеяться даже серьёзного Медведя. А иногда прятался в домик, выдыхал в темноте и не хотел ни с кем говорить.
Енот не любил быть всё время каким-то одним. Ему нравилось быть разным – как погода в осеннем лесу. Больше всего он боялся услышать: «Эй, нет, ты так себя вести не можешь, ты же Енот!».
Однажды во время холодной зимы домик Енота развалился – крыша осела, стены жалобно скрипнули, и пришлось оставить его. Бабушка Сова приютила Енота в своём дупле на старом вязе – тёплом, пахнущем сушёными травами и яблочным вареньем. Там было спокойно, уютно, но всё же это был не его дом. К тому же Енот боялся высоты – каждый раз, спускаясь по стволу, он зажмуривал глаза. А бабушка Сова в это время спокойно перелетала с ветки на ветку.
– Что ж, – сказал Енот, глядя на лес с высоты дупла. – Пора стать взрослым зверем. Пойду работать.

Бисероплетение
После университета я увлеклась созданием украшений своими руками. Журналистика меня настолько напугала, я поверила, что не подхожу ни внешностью, ни характером, что проще было снова запереться дома. Я творила всевозможные аксессуары, в том числе довольно странные: эльфийские ушки, диадемы в фэнтези-стиле… Делала даже маленькие украшения для кукол Барби для сестры Насти. Сейчас это кажется мне нелепым, особенно учитывая, что выходило, мягко говоря, не слишком профессионально. За всё время я не продала ни одной вещи. Всё, что сделала – раздала друзьям или носила сама.
Статья в газете «Вечерний Алматы», автор Серафима ПИРОГОВА
Ушки на макушке
Журналист по образованию, Анна вместо покорения будничного информационного потока решила посвятить себя рукодельному творчеству. С помощью проволоки и бус хрупкая девушка может накрутить… ушки. Вдохновленная рассказами Джона Толкиена о мифических лесах, в которых обитают злые орки, жадные гномы и прекрасные эльфы, она стала создавать украшения в стиле фэнтези. В основном это «эльфийские ушки», украшенные камнями, бисером, перьями и другими подручными материалами.
– Началось мое увлечение с подготовки к фестивалю FourЭ. Решила использовать образ эльфов. Я сделала для себя специальные каффы в виде эльфийских ушек. Очень старалась, ведь хотелось. Техника, в которой я делаю свои поделки, называется Wire Wrар (кручение проволоки). При помощи круглогубцев металлической струне придаю нужную форму, более тонкой проволокой скрепляю детали и украшаю изделия чем-нибудь необычным, говорит мастерица. Делать что-то красивое своими руками Анне нравилось с детства. На Новый год или день рождения родным и друзьям она мастерила различные подарки.
Процесс создания изделий ручной работы не просто приносит удовольствие и наслаждение. Можно сказать, что это своего рода упражнение, работа не только с материалами, но и с самой собой. И чем сложнее процесс, там он интереснее, делится девушка. Помимо этого, хобби Анна ведет блог в Интернете, делает лечебные свечи с натуральными ароматами, плетет тарелочки и учится вязать, готовит различные травяные настои. Также преподает изобразительное искусство в центре дошкольного воспитания.
Свечками я увлеклась из-за мамы. Я очень любила их дарить на праздники, начиная с 5 класса была такая традиция. Красивые большие свечи с ароматами и рисунками, а потом они вдруг исчезли из продажи. Но традицию то хотелось продолжать. И я подумала, почему бы не попробовать сделать их самой? Так начались мои эксперименты с силиконовыми формами, воском, аромамаслами, пудрой, которая придавала перламутровый блеск.
Я перепробовала многое. Готовила шоколад и заливала его в формочки, делала цукаты из апельсиновых и мандариновых корочек. Освоила технику декупажа – переноса салфеточного рисунка на различные поверхности. Пробовала создавать спиртовые ароматизаторы из трав: аниса, кардамона, пихты, эвкалипта.
Сейчас понимаю, что вряд ли у меня хватит сил и терпения вернуть ту степень увлечённости. Тогда я с головой погрузилась в процесс: изучала магазины, ассортимент, спрос, делала запасы материалов и творила с полной отдачей. Жаль, что это не принесло дохода. Но я открыла для себя мир хендмейда, узнала о специализированных магазинах и даже выставляла свои изделия.
Когда я начала заниматься созданием украшений, я много работала с бисером и проволокой. Однажды мне предложили попробовать себя в роли преподавателя бисероплетения. Идея мне понравилась. Почему бы не поделиться своим увлечением с другими?
Моими ученицами были малыши 5-6 лет. Для них я подготовила простые задания: плели брошки в виде ящерок, божьих коровок, цветочки, маленькие браслеты и колечки. Одна из ящерок до сих пор украшает комнату младшей сестры.
Было интересно наблюдать, как маленькие ручки ловко справляются с бисером. Уроки шли спокойно, на бисер не отдавали гиперактивных детей. Я сама покупала бисер и проволоку, чтобы родителям не пришлось тратить время на поиски.
Деньги, которые заработала на уроках, я потратила на свою первую мебель – стенку и шкаф. В моей комнате тогда почти не было ничего, кроме кровати. Это была такая важная покупка для меня. Когда мебель привезли, я чувствовала, как начинает меняться пространство вокруг меня. Эти вещи не были дорогими, но служат мне до сих пор. Я уже не живу в той комнате, но, когда захожу туда, мне так уютно, будто всё на своём месте.
Иногда родные, перебирая ящики и старые вещи, находят мои украшения и свечи и говорят: «А помнишь, как ты этим увлекалась?» Я-то помню.
Среди моих копирайтерских заказчиков был один важный человек – организатор хендмейд-ярмарки в Ташкенте. Именно ей я первой провела свою бриф-игру «Клевер на удачу». Она же прочитала мою первую книгу. Я очень хорошо понимала, с какими трудностями она сталкивается – потому что проходила через то же. И потому в игре старалась дать ей максимум: идеи, вдохновение, поддержку.

Летний лагерь
Моя тетя, которая занималась со мной рисованием для поступления в университет, нашла мне работу учителем рисования в детском лагере. Перед началом смены мне предложили пройти несколько дней обучения – жить вместе с вожатыми и погрузиться в жизнь лагеря. Домики для педагогов были заняты, и меня поселили в общий зал с подростками. Я плохо переносила жизнь без личного пространства, да и подъёмы в семь утра с обязательной зарядкой давались тяжело.
По приезде выяснилось, что моя работа не ограничится только рисованием. Мне поручили отвечать за костюмерную, оформление декораций и создание плакатов. Из-за аренды лагеря под мероприятие нас не пускали кушать столовую – еду приносили прямо в мой кабинет, а потом мне приходилось самой убирать за будущими вожатыми: выносить мусор, мыть полы и парты.
Через три дня поняла: это совершенно не мое место. Я ходила там суровая, словно туча. Я позвонила папе и попросила забрать меня. Тёте я написала сообщение, что я ухожу. Этот разговор стал точкой разрыва. Она была разочарована и обижена, и мы надолго отдалились. Я чувствовала вину – ведь она меня так много поддерживала в рисовании. Когда поступала в университет, я почти год проходила подготовку с ней дома и в школе, где она преподавала.
Позже в том самом ущелье, где находился лагерь, сошёл сель. Детей и взрослых отрезало от города на несколько дней, их эвакуировали на вертолётах. Никто не пострадал. Когда я узнала об этом, внутри было много смешанных чувств. Рациональная часть говорила: всё закончилось благополучно, ничего страшного бы со мной не случилось. Но другая часть – тихо ликовала: я не зря тогда почувствовала, что мне туда не нужно. Что внутренний протест был чем-то большим, чем просто страх или усталость. Иногда сказать «нет» – значит услышать себя
Позже я думала о том, чтобы попробовать снова, потому что мне было неловко занимать бабушкину квартиру, а так я бы избавила ее от себя. Мне даже предлагали быть няней в частном доме, и я уже сама откликалась на вакансии в лагерях. Но я так и не решилась, мне очень важно иметь возможность от всего отключаться, что моя аллергия, головные боли часто требовали просто лежать в темноте на полу в тишине. И очень хорошо, что я успела выяснить для себя это не когда по-настоящему там начала работать, а на тестовых 3 днях.
Я пробовала искать компромисс: откликалась на вакансии в городские летние лагеря, где детей приводят только на день, с девяти до пяти. Но туда меня не взяли.

Репетиторство
Мне подсказали сайт, где можно было создать анкету и принимать заказы – Repititor.kz. Одними из первых учеников оттуда стали брат и сестра. Занятия проходили в их доме. Их мама оставляла нам интересные материалы: деревянные заготовки, полимерную глину, фетр, фоамиран. Многое из этого я осваивала на ходу – в художественной школе таким вещам не учили. Я нашла увлекательный сайт с онлайн-мастер-классами и прошла несколько курсов. Сертификаты до сих пор хранятся у меня как напоминание о том этапе. Детям нравилось, что с ними занимаются, и ещё мне казалось, что их родители очень заняты и мы как будто заполняли собой эту тишину.
Были необычные локации. Например, я преподавала детям, чья мама работала администратором в пабе. Уроки проходили в дневное время, когда заведение только открывалось и ещё было пусто. Мы занимались за большими деревянными столами. Моя задача заключалась не только в обучении, но и в том, чтобы увлечь детей, сделать так, чтобы им было интересно ждать маму на работе.
Дольше всех я занималась с Алуа. Её мама открыла детский центр на первом этаже многоэтажки, а сами они жили на третьем. Меня пригласили, чтобы подготовить Алуа к поступлению в колледж, чтобы у неё была хорошая база по рисунку. Мы начали с самого простого: учились правильно держать карандаш, штриховать, передавать объём и фактуру. Я часто давала ей задания по рисунку с фотографий. Единственной сложностью было то, что Алуа почти всегда просыпала начало урока. Я приходила к десяти утра, а она ещё спала. Иногда я звонила в дверь по двадцать минут подряд, переживая, что что-то случилось. Алуа встречала меня в пижаме, растрёпанная и сонная. Я просила её умыться, переодеться, попить чаю и только потом мы садились за работу. Её мама переживала: ведь она оплачивала обучение, а получалось, что половина времени уходило на нянченье. Со временем стало понятно: дома сосредоточиться Алуа не может. В итоге мама приняла решение перевести её на занятия в центр, чтобы учебная атмосфера помогла дочери быть более собранной.
Я прекратила набирать новых учеников после одного случая. Однажды я откликнулась на очередной заказ: нужно было провести урок в частном доме. Таксист довёз меня до указанного адреса – и высадил на пустыре со стройкой. Я начала звонить по номеру, с которого мне ранее звонили через сайт. Но телефон был отключен. Не понимая, что делать, я пошла через стройку к ближайшим домам. Нашла строение с нужным номером и позвонила в дверь. Но стоя на пороге, я вдруг почувствовала ужасающее напряжение. Дом казался мне живым существом – опасным, спящим хищником. Было необъяснимое ощущение, что стоит только переступить порог, и я окажусь в ловушке.
Я резко развернулась и пошла обратно. Когда я уже ехала домой, раздался звонок с незнакомого номера. Мужской голос объяснил, что дети играли и разрядили телефон, это вот такой-то заказ, мы вас ждём. Я извинилась – и твёрдо сказала, что не вернусь. И после этого решила не рисковать. Не такие уж это и большие деньги, чтобы из-за них я вообще исчезла из этого мира. Решила, что буду продолжать только в центре работать преподавателем рисования.

Как зародилась цель
После рукоделия и частных уроков мама предложила мне идею: попробовать устроиться преподавателем в мою бывшую художественную школу. Мысль показалась мне вдохновляющей – это ведь то, что я действительно люблю. Когда-то я даже мечтала поступить на худграф.
Я списалась с директором. Она тепло меня встретила, была рада узнать, как у меня дела. Но взять на работу не смогла: все преподаватели у них имели большой профильный опыт, а меня, без серьезной практики за плечами, посчитали недостаточно ценной для школы.
Это было больно. Больно от того, что я поверила: возможно вернуться туда, где тебя поймут. Что меня примут – хотя бы на младшую должность. Но вместо поддержки я получила вежливый отказ.
Было грустно. А потом – злость. Даже сейчас в работе мне важно иметь перед собой личную планку роста. На данный момент такой целью стало, написать книгу для заказчика. Пока такого проекта нет, я начала писать для себя.
Вы считаете, что у меня нет шансов? Что я не смогу преподавать взрослым группам? Хорошо. Я начну с самых маленьких. Буду учить детей – растить их, расти вместе с ними. Я доберусь до взрослой аудитории. Я добьюсь своего. И однажды вернусь – и посмотрю вам в глаза.

Работа с детсадовскими детьми 2-5 лет
Я начала с самых маленьких. С детьми двух, трёх, четырёх лет. Тогда мне казалось, что это должно быть легко. Маленькие дети любят рисовать, лепить, играть. Что ещё нужно? Но очень быстро стало ясно: это намного сложнее, чем выглядит со стороны.
Ребёнок в этом возрасте почти не слушает слова. Он чувствует, улавливает настроение, мгновенно переключается. Только ты начал объяснять, а он уже полез под стол. Или придумал, что его карандаш – это поезд. Или решил срочно рассмешить всех, потому что в голове мелькнуло что-то весёлое. Удержать внимание на задании – почти невыполнимая задача. Особенно если ты пытаешься подойти с позиций взрослого, рационального человека.
Я погрузилась в методики. Покупала книги, читала форумы, изучала рекомендации педагогов и психологов. Почти в каждом источнике говорилось одно и то же: главное – это подача. Не что ты делаешь, а как именно. Нужно уметь говорить просто. Очень просто. Как будто ты сам ребёнок. Не лектор, не учитель, не взрослый. А кто-то, кто вместе с ними открывает мир заново.
Я накупила пособий, особенно мне понравились альбомы от "Алматы китап". В них были не только задания, но и место, где ребёнок мог сразу рисовать или писать. Всё понятно, красочно, доступно. Я тогда увлекалась аниме, и, купив альбомы, несколько раз машинально поклонилась продавщице. Это вышло автоматически, но она растрогалась. В ответ подарила мне кисти из беличьей шерсти. Очень хорошие.
Я нашла чудесную книгу, где законы физики объяснялись через простые опыты. Например, можно было полить асфальт водой, а потом показать ребёнку, как он высыхает. Вот оно – испарение. Это был для меня восторг. Такая наглядность, такая красота в простом. Я мечтала научиться преподносить сложное так же ясно.
Но теория и практика оказались разными. Иногда ты приходишь с продуманной программой, с распечатками, с планом. А через пять минут понимаешь, что ничего из этого не работает. Нужно менять всё на ходу. Импровизировать. Искать, пробовать, подстраиваться. Сами дети были чудесны. Им не нужно было объяснять, как творить. Они и так рисовали, лепили, строили из конструктора. Это взрослым нужны были красивые поделки, результаты, доказательства, что урок прошёл не зря.
Мне запомнился один мальчик. Он на каждом занятии упорно смешивал весь пластилин или все краски на листе в бурый ком. Потом лепил или мял из бумаги какашку. И с гордостью показывал её мне. Я не могла его за это ругать. Но понимала, что родителям вряд ли будет приятно каждый раз забирать домой очередную какашку. Мне нечего было противопоставить его искреннему энтузиазму.
Чтобы преподавать таким малышам, ты должен быть актёром, рассказчиком, няней, волшебником. Сейчас я уверена: научить взрослого рисовать легко. Он уже хочет, он уже пришёл, у него есть цель. А вот убедить трёхлетнего ребёнка закончить рисунок – вот это настоящее искусство. И настоящая школа для преподавателя. Возможно, самая трудная из всех.

Работа с детьми по подготовке к школе 6–7 лет
Следующим этапом стали дети 6–7 лет. Мы учились рисовать простые фигуры, круг, квадрат, треугольник, прямоугольник, и складывали из них узнаваемые образы. Например, домик с трубой и окошками. Дети осваивали ножницы, учились аккуратно вырезать, лепили из пластилина, клеили, собирали аппликации.
Сначала я вела занятия в центре на «Орбите», потом добавился ещё один, в районе Маречека. У меня стало два класса, и занятий стало в два раза больше. До этого я никогда не вела столько подряд, и пришлось быстро учиться держать внимание детей, не теряя их интереса. Нужно было всё время следить за ритмом, помогать каждому и не выгорать самой.
Обычно я носила удобную, свободную одежду, полуспортивную. Но когда работаешь с детьми, особенно на глазах у родителей, важно выглядеть собранной. Мама тогда поддержала меня, достала из шкафа офисную одежду, нашлись и блузки, и юбки, и туфли. Так у меня появился чуть более взрослый и строгий образ.
В классе была основная преподавательница, она вела математику и чтение. Дети у неё сидели спокойно, слушали. Я как-то спросила, как ей это удаётся. Она ответила, что у неё двое своих детей, и дело просто в опыте и внутреннем стержне. Тогда я впервые подумала, что тоже хочу быть такой, спокойной, уверенной, уравновешенной. Чтобы дети просто чувствовали, что надо слушать.
Но я ушла от детей этого возраста после случая, когда на ребёнка чуть не упал шкаф. Я успела подбежать и прикрыть его собой. Шкаф свалился мне на спину, по голове посыпались книги, но мальчик не пострадал. Было очень страшно представить, что было бы, не успей я этого сделать.

Дети начальной школы, 7–11 лет
В центре «Спектр» я вела занятия по рисованию для детей от семи до одиннадцати лет. Это был уже не формат интенсивной подготовки к школе, как раньше, а что-то гораздо свободнее. Никаких строгих целей или экзаменов – только интерес и удовольствие от творчества. Для многих ребят эти занятия были похожи на хобби. Кто-то приходил расслабиться после уроков, кто-то искренне увлекался, кто-то просто любил общение и сам процесс.
Уровень подготовки у детей был разный – одни уже уверенно рисовали, другие стеснялись и только учились держать кисточку. Я распечатала около шестидесяти фотографий с натюрмортами, пейзажами, животными, цветами, фруктами, а также со сказочными сюжетами. Эти изображения мы использовали как замену настоящим постановкам, особенно когда не было возможности принести что-то в класс или выйти на улицу. Осваивали квиллинг – создавали картины из тонких вкрученных цветных ленточек. Разукрашивали стеклянные бутылки акриловыми красками, или украшали их с помощью клея и жгута.
Я рассказывала детям сказки, чтобы вдохновить на сказочный сюжет, или какие-то факты о мире, чтобы заполнить время, пока рисуем постановку.
Параллельно я вела занятия и в центре Натальи. Дети сидели за одним большим квадратным столом, а я ходила вокруг, подсказывала, помогала. Перед каждым занятием я проверяла карандаши и подтачивала их. После занятия промывала стаканчики и кисти, вытирала стол. Если кто-то что-то рассыпал или накапал, я подметала. Мне хотелось, чтобы всё было чисто и аккуратно, чтобы они приходили в уютное и тёплое пространство, где можно спокойно творить.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anna-barkova/kak-pridumat-sebe-professiu-71922916/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.