Агентство Торна. День 404
Агентство Торна. День 404
Ислам Дахаев
Элиас Торн – специалист по безнадежным случаям и безденежной жизни. Его офис – это полутемный подвал, пропахший кофе и бумагами, а клиентура – те, кто уже отчаялся объяснить свои проблемы полиции, врачам и бабушке с солью.
Его обычная работа – крысы, сквозняки и переутомление у клиентов.
Но однажды всё идёт не так. Клиент приходит с очередной "странностью", но дело оказывается не просто очередным скрипом в стене. Элиас чувствует, что что-то в этом расследовании не сходится. Как будто он уже это делал. Как будто он уже был здесь. Как будто…
… этот день не первый раз начинается заново.
Ислам Дахаев
Агентство Торна. День 404
Глава 1. Это все крысы…
Элиас Торн жил в офисе.
Формально это было «Агентство Торна», но даже если убрать со стеклянной двери почти стершуюся надпись и заклеить табличку на столе, ничего бы не изменилось.
Три ступеньки вниз – и вот она, дверь в неосвещенное помещение, пропитанное запахом старой бумаги, кофе и сырости.
Клиенты находили его сами, потому что знали: если никто больше не поможет, можно попробовать обратиться к Торну.
Комната была небольшая, с облупившимися стенами, единственным узким окном под потолком, которое больше пропускало тени, чем свет, и шкафом, который когда-то был заперт, но давно потерял замок. Посреди стоял старый деревянный стол, уставленный стопками бумаг, пустыми чашками из-под кофе и парой монет, оставленных клиентами в качестве аванса.
В углу притулился продавленный диван, на котором можно было поспать, если закрыть глаза и забыть, что пружины впиваются в спину.
Элиас сидел за столом, лениво перебирая какие-то записи. За окном моросил дождь, город утопал в серых тенях, а в воздухе висел запах мокрого асфальта, кофе и старой бумаги. Офис был его единственным постоянным местом в этом мире, пусть и не самым уютным.
Долги копились, счета складывались в ящик стола, а работа, хоть и приносила деньги, редко давала что-то большее, чем возможность прожить еще одну неделю.
Стук в дверь.
Элиас не шевельнулся.
– Открыто.
Дверь скрипнула, и в комнату вошел клиент. Он выглядел так, как выглядели все его клиенты: встревоженно, подозрительно и с лёгким оттенком отчаяния.
– Это… агентство? – неуверенно спросил он.
– Нет, это музей пыльных отчётов, – без особого энтузиазма ответил Элиас. – Но если у вас есть деньги, могу устроить экскурсию.
Клиент замялся. Элиас вздохнул и откинулся на спинку стула.
– Ладно. Что у вас? Потеряли кота? Думаете, вас преследуют? Или у вас в квартире ночью кто-то ходит?
– Как вы… – его глаза заметались по комнате в поисках чего-то или кого-то еще.
Элиас медленно кивнул.
– Крысы.
Клиент моргнул.
– Простите, что?
– Крысы. Всегда крысы. Они шуршат, царапают, сдвигают вещи. Иногда даже создают иллюзию присутствия. Это почти всегда крысы.
Элиас уже слышал такие истории сотни раз. Иногда это действительно крысы. Иногда – сквозняки. Но бывало, что всё оказывалось не так просто. Он никогда не спешил с выводами, особенно если клиент выглядел настолько встревоженным.
Клиент сжал пальцы на подлокотнике стула.
– А если… если не крысы?
Элиас устало посмотрел на него, затем взял со стола блокнот и раскрыл его на чистой странице.
– Тогда это что-то похуже. Начнём с начала. Расскажите всё по порядку.
Клиент сглотнул и наклонился вперед, словно боялся, что кто-то может подслушать. В полутемном помещении его лицо казалось еще бледнее.
– Это началось три дня назад, – тихо сказал он. – Сначала я думал, что мне просто показалось. Но потом… потом я увидел, как что-то движется у меня в комнате.
Элиас чуть приподнял бровь, но молчал, позволяя клиенту продолжить.
– Оно не было тенью, – продолжил тот. – Это было… как будто… как будто что-то пыталось спрятаться, но я знал, что оно там.
Он нервно провел рукой по волосам.
– Я пытался сказать себе, что это крысы, клянусь. Я проверил, нет ли следов, капканов расставил. Но утром всё оказалось нетронутым. Ни ловушки, ни еды не сдвинулись. А этой ночью…
Клиент замолк, явно не желая продолжать.
Элиас постучал ручкой по блокноту.
– А этой ночью…? – протянул он.
– Оно заговорило, – выдавил клиент. – Голосом, похожим на мой.
Элиас почувствовал, как что-то неприятно кольнуло внутри. Он медленно опустил ручку на стол и прищурился.
– Повторите, – тихо сказал он.
Офис показался ему тише, чем обычно. Даже дождь за окном, казалось, звучал глуше.
Клиент сжал пальцы, побелевшими костяшками вцепившись в подлокотник стула.
– Оно заговорило. Голос был… ну, не совсем мой. Словно кто-то пытался его сымитировать, но чуть не дотягивал. Я… я даже не сразу понял, что он сказал.
– Но всё же? – Элиас наклонился ближе, цепким взглядом сверля клиента.
Тот сглотнул и зашептал:
– "Ты не должен был меня видеть".
Тишина в офисе растянулась, нарушаемая только звуком дождя за окном. Элиас откинулся назад, сцепил пальцы и задумчиво посмотрел на клиента.
– Знаете, – медленно сказал он, – я бы всё равно поставил на крыс. Но они вряд ли говорят таким голосом.
Клиент нервно дёрнул уголком губ, словно пытаясь улыбнуться, но вместо этого его плечи чуть ссутулились. Элиас вздохнул, закрыл блокнот и перевёл взгляд на посетителя.
– Где вы живёте?
– Тёрнстоу, дом 17. Второй этаж, – быстро ответил тот, словно боялся, что передумает.
– Ясно, – коротко ответил Элиас.
Он помнил это место. Темный дом с потрескавшимися стенами, один из тех, где лестничные пролёты чуть скрипят, а соседи редко выходят за пределы своих квартир. Не самое худшее место в городе, но и далеко не лучшее.
Он не спешил вставать, лениво перелистывал блокнот, словно обдумывая, стоит ли вообще этим заниматься. Затем сделал пару записей и щелкнул ручкой.
– Я зайду вечером, ближе к одиннадцати, – наконец сказал он. – Если это действительно крысы, то они активны ночью. Если нет… – он усмехнулся и пожал плечами. – Посмотрим.
Клиент нервно кивнул и поднялся. Пока он двигался к выходу, Элиас задержал на нём взгляд, оценивая. Было что-то в этом человеке – не просто страх, а ощущение, будто он борется сам с собой. Возможно, ему просто казалось, но интуиция редко подводила.
Когда дверь за клиентом закрылась, Элиас взял со стола сигарету, но закуривать не стал. Вместо этого он снова взглянул на записи в блокноте. Почерк его был быстрым, немного небрежным, но понятным.
Элиас закинул блокнот обратно на стол, провёл рукой по лицу и задумчиво уставился на потолок.
Глухие удары дождя по стеклу, запах кофе и старой бумаги – всё это было привычным.
Безопасным.
Что-то в этом деле его тревожило больше, чем обычно. Может, интонации клиента, может, сам факт, что он не попытался убедить себя, что всё это плод воображения. Большинство приходили с сомнениями. Этот – уже знал.
Он знал, что ему нужно собраться с мыслями, прежде чем идти на встречу с клиентом. Что-то в этом деле его тревожило больше, чем обычно. Слишком нервный тип, слишком много пауз в рассказе.
Впрочем, в последнее время таких становилось больше. Люди всегда боялись чего-то, особенно в ночном городе, особенно в плохую погоду. Иногда этот страх был оправдан, но чаще всего – нет.
Элиас вздохнул и медленно поднялся.
Пора было поесть.
Он вышел из своего офиса, поднялся по трем ступенькам, вынырнув из полумрака подвала в прохладный, влажный воздух улицы. Ночной город встречал его неоном вывесок, плеском воды в лужах и редкими силуэтами прохожих, спешащих домой.
Ноктфорд никогда не был тихим, даже в дождь. Вдалеке сигналили машины, кто-то громко смеялся в соседнем переулке, где-то глухо хлопнула дверь.
Элиас закинул воротник пальто и двинулся к своей обычной точке – маленькому круглосуточному кафе на углу. Оно не отличалось качеством еды, но там никто не задавал лишних вопросов.
– Как обычно? – кивнул ему пожилой владелец, протирая стойку.
– Как обычно, – подтвердил Элиас, бросив несколько монет на стойку.
Через пару минут перед ним уже стоял стакан чёрного кофе и бутерброд, который больше напоминал кусок хлеба с чем-то неопределённым внутри. Он присел за дальний столик у окна и сделал первый глоток.
Горький, слишком горячий, но он не жаловался.
Жизнь Элиаса Торна не была захватывающей.
Он не спасал мир, не вершил великих дел. Он просто делал работу, за которую платили. Искал потерянных домашних животных, проверял старые здания на предмет сквозняков и шатающихся половиц, разруливал споры между подозрительными арендаторами.
Всё это звучало скучно, но платило за еду. Большую часть времени.
Иногда попадались странные заказы – например, как сегодня. Люди приходили со своими страхами, своими тайнами, с вещами, которые они не могли объяснить.
Элиас не любил такие дела.
Не потому, что боялся, а потому, что чаще всего они не приносили ничего, кроме головной боли.
Люди ждали от него ответов. Ждали, что он скажет: «Да, это призрак» или «Да, вас действительно прокляли». Но он никогда не давал им такого.
Потому что в этом мире не было привидений. Не было проклятий.
Были сквозняки, плохая проводка, грызуны в стенах.
И всё-таки…
Элиас откинулся на спинку стула, сделал ещё один глоток кофе и задумчиво посмотрел на своё отражение в запотевшем стекле.
Иногда ему самому хотелось верить, что мир не так прост, как кажется.
Кофе был горьким, но бодрил. Элиас пил его медленно, грея ладони о картонный стакан. В стекле напротив отражался его собственный взгляд – усталый, равнодушный, с легким налетом скуки.
Он привык к такому выражению.
За годы работы он научился не удивляться. Ни нервным клиентам, ни абсурдным просьбам, ни ночным телефонным звонкам с шёпотом в трубке: «Я чувствую, что за мной следят».
Элиас знал, что чаще всего за ними следили их же собственные страхи.
На улице проехало такси, оставляя за собой шлейф водяной пыли.
Дождь усиливался.
Элиас бросил взгляд на часы.
До назначенного времени оставалось чуть больше двух часов.
Ехать к клиенту раньше не было смысла – если в его квартире действительно происходило что-то странное, то оно уже там, а если нет…
Ну, значит, это крысы.
После десяти минут раздумий, Элиас поднялся и побрел обратно.
Вернувшись в офис, он машинально провёл рукой по столу, сдвинул в сторону пару старых счетов и достал из ящика ключи.
До выезда можно было немного вздремнуть.
Элиас лёг на продавленный диван, положил руку под голову и закрыл глаза.
Он не был уверен, что уснёт.
Но стоило закрыть глаза, как сознание провалилось в полудрему.
Проснулся он от того, что услышал скрип. Лёгкий, почти неразличимый.
Где-то за дверью.
Элиас медленно открыл глаза.
В комнате было темно, лишь из-под двери сочился тусклый свет с улицы.
Он не двигался, просто прислушивался.
Звук снова затих.
Может, кто-то просто прошел мимо.
Может, это была крыса.
Он вздохнул, сел и протер лицо руками.
Пора было собираться.
Перед тем как открыть дверь, он вдруг замер.Элиас взял пальто, застегнул его на одну пуговицу, сунул в карман блокнот.
Что-то неуловимое – может, напряженный воздух в комнате, может, глухой звук дождя за окном – остановило его на секунду.
Потом он усмехнулся про себя и вышел.
Воздух снаружи был прохладным, пропитанным дождём. Вдалеке гудели машины. Город жил своей жизнью, пока Элиас шагал в ночь, натянув воротник пальто повыше.
Он мог бы вызвать такси, но предпочёл пешую прогулку. В этом было что-то медитативное – идти под дождем, слушая шорох капель по ткани пальто, чувствуя, как тусклый свет фонарей рисует бледные дорожки на мокром тротуаре.
Ноктфорд в такие ночи выглядел иначе. Улицы пустели, магазины закрывались, оставляя редкие светящиеся витрины. Тишина становилась плотнее, прерываемая лишь шумом воды, стекающей в водостоки.
Элиас остановился на перекрёстке, на мгновение задумавшись.
Улицу Тёрнстоу он знал неплохо. Район был старым, дома – ветхие, с темными окнами, облезлыми вывесками и лестницами, которые давно пора было отремонтировать. Здесь жили те, кто не мог позволить себе переезд, и те, кто не хотел, чтобы их беспокоили.
Включая крыс.
Элиас улыбнулся и двинулся дальше.
Дом 17 выглядел так, как он его и запомнил.
Входная дверь выцвела, на стене рядом с ней кто-то нарисовал что-то краской, но дождь уже смыл большую часть рисунка.
Элиас поднялся по ступенькам, потянул за ручку.
Дверь была не заперта.
Он вошёл внутрь, стряхивая с плеч капли воды.
Внутри пахло сыростью и старым деревом.
Как только дверь закрылась, всё остальное исчезло. Город, шум, даже дождь казались отдаленными, приглушенными.
Потолочный свет не работал – вместо него тускло мерцала единственная лампа у лестницы, отбрасывая длинные, рваные тени.
Элиас не торопился.
Он поднялся на второй этаж, отыскал нужную дверь.
Постоял перед ней пару секунд, затем постучал.
Тишина.
Он постучал снова.
Через несколько мгновений раздались шаги, и дверь медленно открылась.
За ней стоял клиент.
Лицо у него было серое, бледное, глаза – чуть расширенные, будто он не спал несколько суток.
– Вы… пришли, – выдохнул он, отступая назад.
– Разумеется, – сказал Элиас. – Я же обещал.
Он вошёл внутрь.
Дверь за ним закрылась.
Внутри было темно.
Элиас бросил взгляд на единственную лампу в коридоре – слабый свет еле пробивался через матовое стекло, создавая размытые тени по углам. Комната была небольшой, с низким потолком и ободранными обоями. Из мебели – старый диван, стол, шкаф, заваленный стопками книг и каких-то бумаг.
Запах стоял затхлый, как будто окно не открывали неделями.
– Вы один? – спросил Элиас, медленно окидывая взглядом помещение.
– Да, – клиент сглотнул, нервно теребя край рукава. – Всегда один.
– Значит, если здесь что-то шевелится, то либо у вас ночные гости, либо вам стоит отдохнуть.
Клиент сглотнул и резко мотнул головой.
– Я не сумасшедший.
– Никто и не говорит, что вы сумасшедший, – спокойно ответил Элиас. – Просто уточняю детали.
Он не торопился.
Снял пальто, повесил его на спинку стула. Затем медленно прошёлся по комнате, подойдя к окну.
Дождь все еще барабанил по стеклу.
– Расскажите подробнее, – произнес он, не оборачиваясь. – Когда оно снова появилось?
Клиент сглотнул, затем медленно выдохнул.
– Сегодня утром. Я… я проснулся, и оно было здесь.
Элиас повернул голову.
– Где именно?
– Там, – он нервно указал на угол комнаты.
Элиас посмотрел туда.
Ничего.
Просто тёмный угол, слегка затененный шкафом.
Но клиент явно что-то видел.
– Оно просто стояло там?
– Да.
– И что случилось дальше?
Клиент провел языком по сухим губам.
– Оно… смотрело.
Элиас чуть приподнял бровь.
– Как именно?
– Не знаю, но я чувствовал это. Оно знало, что я проснулся.
Элиас покачал головой.
– И потом?
– Оно исчезло.
– Просто исчезло?
– Да.
Он не врал.
Элиас видел, когда люди лгут. Этот парень действительно верил в то, что говорил.
И это его не радовало.
Он задумчиво осмотрел комнату ещё раз.
Стены, потолок, мебель.
Пространство выглядело обычным.
Но что-то в воздухе казалось… странным.
Слишком плотным.
Элиас нахмурился.
Он видел достаточно старых домов, чтобы понимать: иногда атмосфера места говорит больше, чем слова.
А здесь было ощущение, словно кто-то смотрит.
Но вот вопрос: кто?
Элиас не любил такие моменты.
Люди боялись темноты, боялись углов, боялись вещей, которым невозможно найти объяснение. Он привык, что в большинстве случаев это была просто игра разума. Свет и тени, сквозняки, психосоматика.
Но иногда…
Иногда ему самому не нравилось, как ведёт себя пространство.
Он подошёл к углу, куда указывал клиент, остановился перед ним, сунув руки в карманы.
Ничего.
Обычная стена, старая, потрескавшаяся. Обои в этом месте слегка отошли, обнажая серый, неровный бетон.
Элиас прищурился, чуть наклонился вперёд, проведя пальцами по краю.
– Когда вы в последний раз делали ремонт?
– Я… не помню. Это жильё съёмное.
– Хм.
Элиас наклонился ещё ниже, осматривая стык между стеной и полом.
Щель. Узкая, темная.
– Вы слышали звуки отсюда?
– Иногда.
– Днём или ночью?
– Чаще ночью.
Элиас выпрямился, убрал руки в карманы.
– Я могу предположить, что за стеной пустоты. Пространства между конструкциями здания иногда создают странные эффекты. Например, если кто-то ходит на другом этаже, звук может передаваться так, будто он прямо у вас под ногами.
Клиент нервно сглотнул.
– Но это не объясняет, почему я… видел его.
Элиас слегка покачал головой.
– Возможно, объясняет. Усталость, стресс. Вы мало спите?
– Да, но…
– Тогда начнём с простого. Я осмотрю комнату, а вы пока присядьте.
Клиент колебался, но всё же сел на диван, сжав руки в замке.
Элиас начал обходить комнату.
Он действовал спокойно, методично. Пробежался пальцами по книжным полкам, провёл рукой вдоль подоконника, слегка постучал по стене в разных местах.
Комната казалась обычной.
Но ощущение того, что здесь что-то не так, не исчезало.
Наоборот.
Чем дольше он находился здесь, тем сильнее это ощущение становилось.
Он бросил взгляд на зеркало, висящее над столом.
– Сколько ему лет? – спросил он, кивнув на него.
– Не знаю, оно было тут, когда я заселился.
Элиас медленно подошёл ближе.
Зеркало было старое. Не антиквариат, но достаточно давнее, чтобы поверхность начала темнеть по краям.
Он остановился перед ним, встретился взглядом со своим отражением.
Что-то…
Он нахмурился.
Протянул руку, провел пальцами по стеклу.
Поверхность была холодной.
Как и в тот раз.
Он убрал руку. Лучше не вспоминать.
И вдруг…
Что-то мелькнуло.
Совсем на мгновение.
Будто за его спиной кто-то стоял.
Но когда он повернулся, угол комнаты в зеркале выглядел… иначе.
Шкаф был чуть дальше. Стул – чуть ближе.
Мелочь, но что-то в этом вызывало неприятный холодок по спине.
Элиас резко развернулся.
Никого.
Но чувство не исчезло. Напротив, оно только усилилось. Он медленно провёл рукой по затылку – ощущение было таким, словно на него все еще смотрели.
Он снова посмотрел в зеркало.
Пусто.
Но вот проблема: теперь он был уверен, что пять секунд назад там что-то было.
– Вы когда-нибудь замечали, что оно ведёт себя странно?
Клиент замер.
Мгновение – слишком долгое. Слишком тяжёлое.
Потом медленно кивнул.
– Я… я пытался проверить его, честно. Пытался сказать себе, что это просто воображение. Один раз даже закрыл его тканью, но когда вернулся – ткань лежала на полу. Я не помню, чтобы ее снимал.
Элиас медленно кивнул.
– Тогда у меня плохие новости.
Клиент напрягся.
– Какие?
Элиас склонил голову, задумчиво глядя на стекло.
– Крысы, конечно, могут быть умными. Но не настолько.
Глава 2. Взгляд по ту сторону
Комната была темной, как и весь этот город. Единственная лампа под потолком давала тусклый, усталый свет, отбрасывая длинные тени на стены. Запах старой древесины, влажных обоев и чего-то слегка металлического – как будто в воздухе застряла пыль времени.
Жить в этом городе было как играть в старые кости, где кто-то уже подменил кубики. Ты делаешь ставку, знаешь, что проиграешь, но всё равно продолжаешь. Просто потому что выбора нет. Элиасу нужны были ноксы. Только и всего. Не на светлое будущее, не на выход из этой дыры. На кофе, сигареты и, возможно, пару часов сна, если повезёт. Всё остальное – ненужный груз, а он не любил таскать лишний вес. И вот он здесь, смотрит на чьё-то проклятое зеркало, вместо того чтобы, как нормальный человек, напиваться в баре. Хотя… может, это и одно и то же.
Он выдохнул, от чего изо рта пошел пар.
Элиас стоял у стены, наблюдая за зеркалом.
Оно было большим, массивным. Темное дерево рамы, потемневшее от времени стекло. В нём отражался он сам, комната за его спиной, размытые блики света.
Но что-то было не совсем обычно.
Необъяснимое ощущение, будто отражение слишком неподвижное.
Элиас сунул руки в карманы.
– Значит, оно вас беспокоит.
Клиент – молодой парень с нервными движениями – сглотнул, опустил взгляд. У него были темные круги под глазами, как у человека, который уже несколько ночей не спал. Рубашка мятая, воротник слегка разлохмачен, словно его несколько раз сжимали в кулаке. Пальцы нервно теребили край ткани, а голос, когда он заговорил, был чуть сорванным – как у человека, который слишком долго говорил шёпотом.
– Я… накрывал его тканью. Но на утро она оказалась на полу.
Элиас кивнул, перевел взгляд на стекло.
– Может, сквозняк?
– Окна закрыты.
– Тогда крысы.
– Крысы не сбрасывают ткань.
Все всегда спешат оправдать крыс. «Они просто грызуны», «Они не могут этого сделать», «Крысы не подстраивают несчастные случаи» – ну конечно.
Любой, кто пожил в этом городе достаточно долго, знает, что крысы умеют куда больше, чем хотят признать люди. Они терпеливые, умные, и если вдруг исчезнут – значит, у кого-то серьёзные проблемы.
Он бы с радостью списал всё на них. Удобно. Привычно.
Если кто-то сказал бы: «Эй, Торн, в твоём офисе пропала дверь» – первым делом он кивнет и скажет: «Крысы».
Только вот это чёртово зеркало даже они не тронут. А крысы никогда не ошибаются.
– Вы их недооцениваете.
Клиент чуть дрогнул, но промолчал.
Элиас медленно провёл пальцами по раме. Дерево было гладким, холодным. Он приподнял бровь, скользнул пальцами дальше и коснулся стекла.
Холод.
Не обычный, не тот, что бывает у предметов в тёмных комнатах.
Глубокий. Плотный. Будто внутри было нечто другое, не просто отражение.
На секунду ему показалось, что отражение дышит. Чушь
– Ну конечно. Обычные зеркала всегда ощущаются именно так. Абсолютно нормально.
Он убрал руку и медленно выдохнул.
– Выкинуть не пробовали?
Клиент напрягся.
– Оно всё равно вернётся.
Элиас чуть склонил голову набок, оценивая его.
– Конечно. Зеркала же обожают долгие прогулки по ночному городу.
Парень не ответил.
Только сжал губы, будто знал ответ, но не хотел его озвучивать.
Что-то в этом ему не нравилось. Не сам страх клиента – он привык к испуганным людям. А эта… уверенность. Будто парень знал что-то, чего сам не понимал.
Оно висело прямо перед ним, отражая его же фигуру – темное пальто, усталые глаза, лёгкий наклон головы. Всё выглядело как должно, но ощущение неправильности не уходило.
Отражение было слишком… живым. Словно в стекле оставалось чуть больше тьмы, чем следовало.
Он сделал шаг ближе, склонился над ним, присматриваясь к поверхности.
– Вы серьёзно думаете, что оно… как сказать… осознаёт себя?
Голос звучал ровно, спокойно, но клиент дернулся.
– Я не знаю, что думать, – его пальцы нервно теребили край рубашки. – Но оно… оно меня пугает.
Элиас медленно выпрямился, кивнул.
– Значит, вы хотите от него избавиться.
Клиент посмотрел на него с отчаянной надеждой.
– Да. Но… я не могу просто выбросить его.
– Почему?
– Оно вернётся.
Элиас чуть прищурился.
– Опять это «вернётся». Кто вам это сказал?
– Никто. Я просто… знаю.
Элиас задумчиво качнул головой.
– Любопытно.
Клиент сглотнул, нервно провёл руками по волосам.
Элиас нахмурился.
– Забрать зеркало – одно. Делать это бесплатно – совсем другое. Я ещё не настолько отчаянный.
– Послушайте, я заплачу вам. Если просто… заберете его.
Элиас молчал.
Он уже знал, что согласится.
Но вот стоило ли оно того – это был другой вопрос.
Элиас протянул руку, коснулся края рамы.
Дерево было старым, но на удивление гладким, словно за ним ухаживали, но не из-за любви к вещам, а по какой-то другой, более настойчивой причине.
Он медленно провёл пальцами по поверхности, задержался на стекле.
Холод. Не стекла – чего-то, что должно быть дальше, но теперь было здесь.
Он убрал ладонь, сунул руки в карманы и выдохнул.
– Хорошо, – сказал он ровным голосом. – Заберу его.
Клиент слегка расслабился, но руки всё ещё дрожали. Он выглядел так, будто только что вытащил себя из ледяной воды, но до конца не был уверен, что снова туда не провалится.
– Спасибо.
– Не стоит.
Элиас чуть кивнул в сторону двери.
– А теперь давайте поговорим о деньгах.
Клиент замешкался, потом торопливо вытащил из кармана несколько сложенных купюр.
Элиас взял их, пересчитал.
– Вот так и живём: забираю странное дерьмо и получаю за это копейки. Даже крысы в подвале живут стабильнее, – пробубнил он себе под нос.
Хороший знак: человек готов платить.
Плохой знак: он делает это слишком легко.
Он ещё раз посмотрел на зеркало.
Теперь оно принадлежало ему.
Но от этого легче не становилось.
Элиас взял зеркало за края и осторожно приподнял.
Тяжёлое.
Слишком тяжёлое для своей рамы, как будто внутри спрятали что-то большее, чем просто стекло и дерево. Он медленно снял его со стены, перехватил поудобнее. Вес казался неправильным – словно он менялся, сдвигался, жил своей отдельной жизнью.
– Осторожнее, – негромко сказал клиент, отступая назад.
Элиас взглянул на него.
– Не волнуйтесь. Если оно решит укусить, я подам на него в суд.
Тот не ответил.
Элиас вздохнул, поправил хватку.
– И куда его нести?
– Всё равно. Главное – подальше отсюда.
Он слегка приподнял бровь, но не стал спорить.
Лучше не спрашивать, если не хочешь услышать ответ.
Дождь за окном стучал по стеклу. Город жил своей серой, тяжёлой жизнью, и, судя по всему, в этот вечер в его руки попала еще одна ненужная вещь.
Он шагнул к двери, поднял зеркало чуть выше, чтобы удобнее нести.
– Если оно вернётся, – бросил он через плечо, – не открывайте ему дверь.
Клиент вздрогнул.
Элиас вышел в ночь.
Возле магазина кто-то медленно двигался под вывеской, слишком долго всматриваясь в своё отражение. Потом развернулся и ушёл, но ощущение, что он заметил Элиаса, не исчезло.
Дождь сразу впился в пальто. Где-то вдалеке надрывно взвыла сирена, разбавляя тишину, как порезанный ножом холст.
Холодный, липкий, он не стекал каплями, а сразу пропитывал ткань, превращая её в тяжелую мокрую оболочку. Все было привычно серым – редкие силуэты торопливо пересекали улицы, вывески баров мерцали, будто вот-вот перегорят. Вода в лужах дрожала от вибрации проезжающих машин, а воздух был пропитан смесью бензина, сырости и старого асфальта.
Все было на своих местах.
Элиас шагал вперед, перехватывая зеркало поудобнее.
Зеркало меняло вес, как будто оно решало, когда быть тяжелым, а когда – нет.
Он не любил такие вещи. Не потому что они были страшные.
А потому что не давали объяснений.
Свернув в узкий переулок, он ускорил шаг.
Через пару минут перед ним замаячил старый киоск – единственное светлое пятно в этой дождливой картине.
За прилавком, как всегда, сидел Ларри.
Ларри был частью города, как этот дождь, как тени в переулках. Никто не помнил, когда он появился, и никто не спрашивал, чем он занимается, кроме продажи сигарет, газет и дешёвого кофе.
Он увидел Элиаса, посмотрел на него, на зеркало.
Задержал взгляд на секунду дольше, чем нужно.
– Таскаете старьё, мистер Торн?
Элиас остановился рядом, перевёл дух.
– Решил подрабатывать грузчиком.
Ларри кивнул, потянулся за сигаретой.
– Тяжёлая штука.
– Ага. Есть ощущение, что внутри спрятали что-то похуже свинца.
– Если оно заговорит – продай подороже.
– Может, оно уже торгуется. Только я не понимаю, на каком языке.
Ларри закурил, задумчиво наблюдая за ним.
– Ты же знаешь, что если вещь не выбрасывают, значит, она принадлежит не тому, кто её держит.
Элиас усмехнулся, поднял зеркало выше.
– Теперь оно моё. И с чего вдруг мне это нравится?
Ларри качнул головой.
– Вот в этом и проблема.
Элиас не ответил.
Он знал, что стоило бы задержаться, перекинуться ещё парой фраз. Но ощущение чужого взгляда за спиной не проходило.
Он перехватил зеркало и двинулся дальше.
Киоск остался позади.
А вместе с ним – чувство, что этот разговор был не последним.
Ночь была неспокойной.
Дождь не стихал, капли дробили тротуар, стекая в решетки ливневок, разбивая тусклые отражения фонарей. Водостоки тихо булькали, затягивая потоки мутной воды, в переулках журчали невидимые ручейки, наполняя воздух влажным холодом.
Элиас двигался быстро.
Ему надоела эта беготня. Если кто-то захочет его прикончить – он даже отговаривать его не будет. Но страх, засевший где-то глубоко гнал его вперед. Он не мог это контролировать.
Зеркало давило на руки. Вес менялся. Иногда чуть легче, иногда – будто в руках кусок бетона. Он знал, что вещи не делают так. Но решил не думать об этом. Пока.
Лучший способ не сойти с ума в этом городе – не пытаться объяснить то, что не укладывается в рамки.
Но одна мысль не оставляла его: он чувствовал, что не один.
Это было не просто паранойя.
Это был чей-то взгляд.
Все было в движении. За углом сигналил автомобиль, вдалеке кто-то хлопнул дверью, в переулке два голоса быстро переговаривались, прежде чем замолчать. Где-то на крыше проехала сорванная ветром бутылка, глухо постукивая по жестяному покрытию.
Но среди всех этих звуков было ещё что-то.
Тихий ритм шагов. Совсем лёгкий, аккуратный.
На секунду всё сгустилось – воздух, свет, даже дождь, будто город задержал дыхание.
Элиас увидел отражение в витрине бара. Чей-то силуэт, темный, неясный – но когда он повернул голову, там не было никого.
У него было два варианта: повернуться и узнать, кто это, или продолжить идти и надеяться, что это просто уличный бродяга, который выбрал его в качестве нового кумира. Ему не нужны были новые поклонники. И уж точно не те, кого не видно.
Это было глупо. Просто показалось. Он себя так уговаривал уже минут десять.
Но сердце на мгновение стукнуло тяжелее.
Слишком рано оборачиваться.
Шаг за шагом, он свернул в еще один переулок – короткий путь к офису.
Но ощущение не исчезло.
Наоборот.
Оно стало осязаемым.
Как будто ночь чуть сгустилась за спиной.
Он не ускорялся.
Кто-то наблюдал.
Но ждал.
Ждал чего?
Элиас перевёл дыхание, прикинул в голове ближайший вариант отхода.
Зеркало в руках мешало, но и оставлять его он не собирался.
Он шагнул дальше.
И тогда услышал другое.
Не шаги.
Это мог быть ветер. Или что-то, у чего нет лёгких, но есть привычка притворяться.
Он замер.
А затем, не меняя темпа, развернулся и посмотрел.
Там никого не было.
Только переулок.
Только дождь.
Только ночь.
Но теперь он был уверен.
Он не один.
Элиас выдохнул, сжал пальцы на раме зеркала.
Всё выглядело обычно.
Переулок пуст. Фонари размыто освещали мокрый тротуар, капли дождя прыгали по асфальту, стекая в темные провалы водостоков. Воздух пах мокрой землёй и старым бетоном.
Кто-то был здесь.
Не просто случайный прохожий, не уличный бродяга, не пьяный, вышедший из бара.
Кто-то знал, что он его чувствует.
И продолжал наблюдать.
Элиас прикинул: развернуться и идти в другую сторону – ошибка.
Это было бы признанием, что он насторожился.
А этого нельзя показывать.
Он заставил себя не менять шаг.
Не оглядываться снова.
Лишь перевёл дыхание и пошёл дальше, чуть глубже натягивая воротник пальто.
Зеркало в руках тяжелело.
Город шевелился вокруг, но всё стало глуше, тише, словно звук стекал в пустоту.
Ночь словно ждала чего-то.
Он свернул за угол и вышел на главную улицу.
Тут было больше людей. Немного, но достаточно.
Несколько поздних прохожих – кто-то быстро шагал под зонтами, кто-то просто стоял, укрывшись под карнизом, дымя сигаретой.
Звуки машин, редкие огоньки такси.
Знакомая, скучная, предсказуемая жизнь.
И всё же…
Оно просто стало другим.
Более…
Терпеливым.
Офис был уже рядом.
Элиас снова перехватил зеркало, сделал последний поворот.
Старое здание с вывеской, которая уже не светилась. Три ступеньки вниз, и вот она – дверь в его собственное узкое убежище, место, куда заносило тех, кому некуда идти.
Он толкнул дверь плечом, вошёл внутрь.
Знакомый запах – мокрая бумага, несвежий кофе, немного пыли.
Он на секунду задержался, осмотрелся.
Тишина.
Но та, что давала передышку.
Закрыл дверь. Запер.
Выдохнул.
Поставил зеркало в угол.
Неосознанно, сам того не замечая, задвинул его ближе к стене.
Будто это могло что-то изменить.
Сунул руки в карманы.
Посмотрел на него.
Оно было просто вещью.
Просто зеркалом.
Но от этого легче не становилось.
Элиас стянул мокрое пальто и бросил его на спинку кресла.
В комнате пахло дождём, холодной бумагой и чем-то несвежим – старый кофейник на столе уже несколько дней доживал свое, наполняя воздух терпкой горечью.
Он прошёлся по комнате, запустил пальцы в волосы, осмотрелся.
Всё на своих местах.
Кроме зеркала.
Оно казалось чужим.
Даже сейчас, просто стоя в углу, накрытое мутным светом из окна, оно выглядело так, будто не принадлежало этому месту.
Да и какая разница.
Элиас вытащил из ящика стола сигарету, покрутил её в пальцах, не зажигая.
Бросил короткий взгляд на зеркало.
Он чувствовал, что оно не просто стоит.
Как будто… ждёт.
Чушь.
Он стянул галстук, расстегнул ворот рубашки.
Подошёл к дивану и сел.
Тяжесть за день дала о себе знать.
Ноксы в кармане, конечно, приятно шуршали, но…
Слишком дёшево согласился на это дерьмо.
Он закрыл глаза.
Тишина.
Только редкий звук дождя за окном.
Элиас провёл ладонью по лицу.
Надо просто поспать. Просто не обращать внимания. Просто…
Он проснулся резко.
Не от звука. От ощущения. В комнате что-то изменилось.
Он медленно приподнялся на локтях и огляделся.
Офис был таким же.
Но что-то было не так.
Он повёл взглядом по комнате. И заметил зеркало.
Оно стояло не там, где он его оставил.
Элиас сел, спустил ноги на пол и сжал пальцы.
Оно стояло ближе. Не у стены, а ровно посередине комнаты. Как будто выбрало точку обзора получше. Как будто хотело видеть его, когда он спит.
Он выдохнул и провёл рукой по затылку.
Ощущение тяжести не уходило.
Медленно встал, подошёл к нему. Смотрел в отражение. Оно было обычным. Но неправильным. Как будто он чуть-чуть отставал. На долю секунды.
Он резко дёрнул зеркало, поставил его обратно в угол.
Звук стекла, когда он его двигал, был не таким, как должен быть.
Будто не стекло. Будто что-то мягкое, живое.
Он резко убрал руки, как будто коснулся не предмета, а кожи, которая не должна была быть теплой.
Элиас нахмурился, отступил назад.
Оно снова стояло на месте. И теперь он знал, что оно не просто вещь. Но что именно – пока не понимал.
– Только попробуй снова передвинуться.
Если бы зеркало хотело убить Элиаса, оно, безусловно давно это сделала бы, но раз просто наблюдает, он не видел в этом проблемы. Пусть смотрит. Ему не жалко.
Он устало выдохнул и вернулся к дивану. Упал на спину. Закрыл глаза.
Но даже в темноте за закрытыми веками он чувствовал: оно всё ещё смотрит.
Глава 3. Подозреваемый №1
Элиас проснулся от тишины. В этом городе так не бывает. Она всегда что-то значит – и обычно ничего хорошего.
Он сел. Суставы тянуло, словно их выкручивали во сне. Пальцы подрагивали, как после напряженной драки. Во рту – привкус ржавчины. Воздух в комнате был спертым, прохладным, но липким – будто ночь не проветрилась.
Последнее, что он помнил – он лёг на диван.
Потом ничего.
Свет полоснул по глазам – слишком яркий, слишком ровный. Как будто ночь просто… исчезла. Обычный утренний серый полумрак сменился резким, безоблачным светом, пробивающимся сквозь грязное окно.
Никакого дождя.
Это было непривычно. Даже странно.
Он сел, провёл ладонью по лицу, пытаясь согнать остатки сна. Голова словно налита свинцом. В плечах – тупая боль, как будто нес что-то тяжёлое. Под ногтями – чёрная пыль, не грязь. Что-то странное. Запах на запястьях – металл и пыль, и немного… золы?
В комнате стояла неестественная тишина.
Зеркала не было. Ни следа, ни пыли, ничего. Будто его не существовало.
Иногда ему казалось, что если он резко обернётся, то поймает отражение. Свое. Чуть искаженное, чужое. Стоящее за его спиной.
Он не чувствовал себя отдохнувшим. Скорее – выгруженным, как мешок с улицы. Только мешки обычно не задаются вопросами, кто утащил зеркало.
Пустой угол выглядел неправильно – слишком чисто, слишком ровно. Стена, которую раньше и не замечал, теперь бросалась в глаза. Будто зеркало не просто убрали, а вырезали из реальности.
Точно крысы унесли, думал Элиас, пока пытался собраться с мыслями.
Он не мог его вынести.
В висках неприятно заныло.
Он попытался вспомнить хотя бы секунду из ночи – что-то, что могло бы объяснить это.
Пустота.
Только воспоминание, как он лёг на диван, закрыл глаза… и проснулся уже сейчас.
Когда был ребёнком, он тоже просыпался и не узнавал комнату. Иногда вещи исчезали. Иногда – появлялись новые. Мать говорила, что это он их двигает, когда спит. И смеялась. Долго.
Куда оно могло деться?
Кто его унес?
Вода в трубах затихла. Часы, которые он не заводил, вдруг тикнули – один раз, разрезая тишину, как капля крови на снегу. Будто что-то замерло в ожидании.
Резкий стук расколол тишину, как выстрел.
Глухой, настойчивый, без тени сомнения.
Элиас лениво приоткрыл глаза, когда по двери снова ударили.
Стук был уверенный, требовательный.
Он не сразу пошевелился, позволил себе ещё несколько секунд тишины.
Стук был настойчивым – тем самым, после которого двери не запирают, если хочешь дожить до следующего утра.
Разница была несущественной.
Стук повторился, на этот раз с голосом:
– Торн, открывай.
Он зевнул, потянулся, поднялся с дивана.
Дверь слабо дрожала от ударов.
Щелкнул засов, открыл.
На пороге стояли двое.
Марк Филлипс и Лена Моррис.
От улицы тянуло холодной гарью – будто ночь сожгла что-то, но не до конца. Пальто Филлипса было влажным по краям, а на ботинках Моррис – серая дорожная грязь, свежая.
Детектив Филлипс был упрямым человеком, но вовсе не дураком. Тот тип, который держит в голове слишком много фактов и складывает их быстрее, чем ты успеваешь соврать. Он всегда носил один и тот же потрепанный плащ, будто был частью антуража.
Моррис – жёсткая, прямая, терпеть не могла тратить время. Считала, что если человек выглядит виноватым, значит, он виноват.
Элиас не то чтобы знал их близко, но достаточно. Особенно Филлипса – тот ещё много лет назад понял, что не вся правда ложится в протокол. И иногда для неё нужен человек, чьё имя не значится в отчетах.
Филлипс иногда подкидывал ему грязные заказы – найти человека, про которого никто не хочет писать в отчёте, узнать, кто врёт, когда официальная версия не сходится с реальностью.
А вот Моррис была его полной противоположностью. Элиас прекрасно понимал, что эта девушка почему-то его не особо жалует и винит его во всех грехах.
Моррис не любила Торна. Она не верила в совпадения.
Были времена, когда она ещё могла поверить ему на слово. Они длились примерно три дня. Потом – провал, ложь и допрос, на котором Элиас смотрел в глаза и врал так убедительно, что почти поверил сам.
Она смотрела на него с той же усталой злостью, что и тогда – когда он ушел чистым, а она осталась с испорченным отчетом и дырой в версии.
Эта неприязнь порой забавляла его, он не имел ничего против офицера, виноват так виноват.
Они стояли перед ним, оглядывая офис.
– Доброе утро, – сказал он, прислонившись к дверному косяку.
Филлипс посмотрел на него так, будто утро было весьма спорным.
– Для кого как.
Моррис вздохнула, скрестив руки.
– Нам нужно поговорить.
– Конечно. Вы ведь знаете, что я люблю с вами беседы.
Филлипс уже смотрел внутрь комнаты.
На то место, где должно было быть зеркало.
Элиас не торопился предлагать им войти, но Филлипс сделал шаг вперёд.
– Впустишь нас или будем стоять?
– Всё зависит от того, как долго вы планируете тут находиться.
Моррис раздраженно фыркнула.
– Торн, давай без цирка.
Он слегка покачал головой, но всё же отступил в сторону.
Филлипс шагнул первым, даже не дождавшись приглашения. Моррис задержалась у порога, огляделась, и в её взгляде уже читалось «Ты виноват»
– Ты один? – спросил Филлипс.
– Всегда, – ответил он, закрывая за ними дверь.
Моррис бегло осмотрела комнату. Задержалась на кофейнике, покачала головой – мол, ничего хорошего ты из него не получишь, Торн.
Филлипс снова посмотрел на пустой угол.
– Где оно?
– Кто? Моё хорошее настроение? Исчезло еще до вашего визита.
– Торн.
– Ладно. Если про зеркало – сам бы хотел знать.
Филлипс чуть склонил голову, оценивая его так, будто выбирал, сколько проблем сейчас добавит этот разговор.
– Ты хочешь сказать, что оно само ушло?
Элиас покосился на пустой угол. Интересно, если зеркало действительно ушло – оно бы вернулось, чтобы над ним посмеяться?
– Конечно. Оно решило, что я ему больше не нужен.
Моррис смотрела так, будто уже заполняла рапорт, указывая его имя в графе «подозреваемый».
– Может, ты перестанешь тянуть время?
Голос на повышенных тонах не действовал. Не пугал. Элиас давно знал: настоящая опасность не кричит. Она входит в комнату и говорит тише.
Впрочем, в детстве тоже не требовалось доказательств – достаточно было не так посмотреть.
Она была явно недовольна ответом.
Филлипс кивнул, сунул руки в карманы плаща.
– И ты точно никуда не выходил ночью?
– Конечно, нет.
Филлипс вынул блокнот, перевернул страницу – аккуратно, почти лениво, как человек, который уже знает ответ, но хочет, чтобы ты сказал его сам.
– Тогда объясни, почему камеры засекли тебя у лавки Холмса?
Элиас чуть сжал пальцы. Неприятный холодок пробежал под рёбрами. Это не значит, что он виновен. Но это значит, что кто-то играл в его лицо этой ночью.
– Это крысы.
Моррис нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что это был не ты?
– Да, это были крысы.
Филлипс закрыл блокнот.
– Значит, у нас проблема.
Элиас сложил руки на груди.
– У меня или у них?
Элиас скрестил руки. Шутить было легче, чем признать, что что-то шло не так.
Зеркала нет, но есть осколки. Значит, оно разбилось. Но где тогда стекло?
И почему в голове пустота – не смутные воспоминания, а просто чёрная дыра?
Филлипс на секунду задумался.
– Пока неясно.
Моррис продолжила смотреть на него с лёгким подозрением.
– Лютера нашли за кассой. Глаза открыты, рот перекошен в беззвучном крике. Будто пытался закричать, но что-то оборвало его дыхание. В пальцах – осколок стекла, вжимающийся в ладонь так крепко, что кожу пришлось разжимать руками.
Элиас не пошевелился. Пальцы непроизвольно сжались.
Он не был удивлён. Это его и напрягало.
– Теперь понятно, зачем вы здесь.
Филлипс пристально посмотрел на него.
– Ты не выглядишь удивленным.
– Ну, скажем так, если мне говорят, что ночью я был у скупщика, а утром он мёртв, у меня остается два варианта: либо я действительно встал и пошёл, забыв об этом, либо крысы чертовски умело меня подставили.
Моррис скептически качнула головой.
– Или ты просто врёшь.
– Если бы врал, то хотя бы придумал версию получше.
Филлипс снова посмотрел в угол комнаты.
– В лавке нашли осколки стекла.
Элиас сжал губы.
– А зеркало?
Филлипс вернул взгляд на него.
– Его там не было.
Элиас молчал.
Зеркало исчезло. Если не он его унес – значит, оно ушло само. Или кто-то унёс его так, что он даже не заметил. И этот вариант был хуже.
Элиас скрестил руки, задумчиво качнув головой.
– Зеркала нет, но есть осколки? Интересно.
Филлипс пристально наблюдал за ним, словно выжидая.
– Очень.
– И у вас нет ни малейшего представления, где оно может быть?
– У нас? – Филлипс приподнял бровь. – Я надеялся, что у тебя оно есть.
Моррис хмыкнула.
– Торн, камеры засекли тебя в лавке. Ночью. Ты не помнишь?
Элиас выдержал паузу.
– Честно говоря? Нет.
– Как удобно, – пробормотала Моррис.
– Удобно – это когда камеры фиксируют, как я выхожу.
Она сжала губы.
Филлипс продолжил:
– Мы не видели, как ты ушёл.
– Отлично. Значит, я либо растворился в воздухе, либо стал настолько хитрым, что научился исчезать.
– Ты говоришь это так, будто не удивлён.
– О, я в шоке, поверьте. Просто умею хорошо это скрывать.
Филлипс вытащил жвачку, бросил в рот, задумчиво прожевал. Смотрел на Торна так, будто пытался решить, как много проблем с ним связано – одна или сразу десять.
– Так значит, никаких воспоминаний?
– Ни одного.
– И ты уверен, что ночью не выходил?
Элиас пожал плечами.
– Допустим, я выходил. Зачем мне идти к Холмсу?
Филлипс задумался, затем медленно сказал:
– Может, затем же, зачем ты забрал это зеркало?
Элиас снова посмотрел на пустой угол комнаты, где его уже не было.
– Может.
Вопрос был только в том, зачем?
И если это действительно был он…
Почему он ничего не помнил?
Филлипс жевал медленно, наблюдая за ним, словно пытался взвесить каждое слово.
– Может, ты хочешь что-то сказать?
Элиас усмехнулся.
– Например, что я встал ночью, сам того не зная, потащил чёртово зеркало через полгорода, пришёл к Холмсу, а потом… что? Забыл всё и вернулся обратно?
– Допустим.
– Тогда у меня встречный вопрос.
Филлипс кивнул, призывая продолжать.
– Камеры засекли меня у лавки. Я был там. Тогда где, чёрт возьми, это зеркало?
Моррис снова скрестила руки, раздраженно фыркнув.
– Это мы и хотели бы узнать.
– Значит, у нас одна и та же проблема. Только у меня ещё и дырка в памяти в придачу.
Филлипс вздохнул, кивнул.
– Именно.
Он достал из кармана ещё одну жвачку, разорвал упаковку, сунул в рот.
– Так что ты будешь делать?
Элиас провёл рукой по затылку, задумчиво огляделся.
– Вариантов не так уж и много.
– Да? – Филлипс наклонил голову набок.
– Я могу сказать, что не помню, и просто ждать, пока вы найдете что-то, что либо оправдает меня, либо припечатает.
Моррис скептически покачала головой.
– И это звучит как плохой план.
– Да, – согласился Элиас. – Второй вариант: самому узнать, что случилось.
Филлипс усмехнулся.
– Вот это мне уже больше нравится.
– Я знал, что тебе понравится.
Элиас сделал шаг к столу, взял кружку, покачал её – пустая.
– А теперь, если у вас нет больше срочных вопросов, мне бы неплохо было выпить кофе и подумать, как я оказался в самом странном дерьме за последнее время.
Филлипс посмотрел на него внимательно, затем слегка кивнул.
– Только не вздумай исчезнуть.
– Да что вы, – Элиас широко улыбнулся. – Разве я похож на того, кто может исчезнуть?
Филлипс уже собирался выйти, но вдруг снова взглянул на пустой угол. На секунду задержался, словно пытаясь что-то увидеть.
– Если что-то вспомнишь – звони.
Он вышел, не дожидаясь ответа.
Моррис ещё пару секунд смотрела на него с тем самым выражением лица, которое у неё было всегда – будто он уже виновен, просто ей нужно найти нужные слова, чтобы это доказать.
– Сколько раз ты уже уходил сухим? Думаешь, в этот раз снова повезет? – бросила она.
Элиас не ответил. Лишь отвел взгляд.
Неприятные воспоминания.
Дверь закрылась.
Элиас остался в тишине.
За стеной хрипло зашуршала вода – кто-то проснулся. Где-то хлопнула дверь, далёко. Но в этом пространстве снова остался только он и отражение, которого нет.
Он вздохнул, провёл ладонью по лицу.
Зеркала не было.
Но он чувствовал, что оно где-то рядом.
Тишина после визита полиции была почти осязаемой.
Он знал такую тишину. В ней всегда что-то копилось, готовое сорваться. Раньше – это были шаги в коридоре. Теперь – только мысли.
Элиас не двигался.
Просто стоял посреди комнаты, смотрел в пустой угол и пытался собрать в голове обрывки мыслей.
Осколки стекла были найдены, но самого зеркала – нет.Зеркало исчезло. Он не помнил, как. Камеры зафиксировали его у Лютера Холмса. Холмс мертв.
Звучало как дешёвый мистический роман, только без чётких объяснений и счастливых концовок.
Он помнил, как лёг спать.
Абсолютно точно помнил.
В голове – пустота. Не провал в памяти, а вырванная страница. Он знал, как это ощущается – как будто тебя не было, а тело продолжало жить своей жизнью.
Обычно, если просыпаешься после ночи, полной выпивки или драки в переулке, у тебя остаются какие-то ощущения: тяжесть в теле, смутные флешбеки, голос где-то в глубине сознания, говорящий: «Ты сделал что-то тупое».
Но сейчас – ничего.
Будто кто-то просто взял и вырезал этот кусок времени, оставив после себя только сухие факты, принесенные полицией.
Он снова сел.
Одежда та же, ботинки сухие. Значит, не выходил.
Но камеры видели его. Значит, выходил.
Как это возможно?
Он медленно выдохнул, провёл рукой по лицу.
Интуиция подсказывала одно: ничего хорошего в этом нет.
Если он действительно ушёл ночью и не помнил этого, то два варианта:
Либо он был не в себе, либо это был не он.
Оба варианта ему не нравились.
Он посмотрел на свои руки.
Никаких следов.
Если он нёс зеркало – оно не было разбито в тот момент.
Когда же появились осколки?
Куда делось стекло?
И что, чёрт возьми, увидел Холмс, что умер с таким выражением лица?
Элиас глубоко вдохнул.
Всё это…
Было неправильным.
Но ещё хуже было то, что он чувствовал – эта история только начинается.
Элиас провёл языком по зубам, прищурился, осматривая офис.
Всё было на своих местах – диван, кофейник на столе, стопки бумаг, пара монет. Вещи, которые не двигались, не исчезали, не появлялись снова.
В отличие от зеркала.
Он прикинул, насколько вероятно, что его просто украли.
Кто-то мог взломать дверь, унести его, а он просто не заметил?
Нет.
Всё слишком чисто.
Замок цел, засов был на месте. Вещи не тронуты, никакого беспорядка.
Даже если бы воры хотели забрать только зеркало – зачем?
В нём не было золота, не было драгоценностей. Это не антиквариат, который можно продать коллекционерам.
Но оно исчезло.
Значит, либо его забрал кто-то, кто знал, что именно он ищет, либо…
Он сам его унес.
И это было ещё хуже.
Он потёр лоб.
Это не было похоже на обычную амнезию.
Не было ощущения, что воспоминания размыты. Они просто отсутствовали.
Как будто их никогда не было.
Он прищурился.
Что-то в этой ночи было не так.
Первый шаг – Лютер Холмс.
Что-то случилось с ним после визита Элиаса.
Что-то, что могло сказать ему больше.
Если он действительно был там – надо вспомнить.
Если это был не он – надо узнать, кто это был.
И почему всё указывает именно на него.
Элиас поднял кружку, но кофе уже остыл. Он даже не помнил, когда его налил.
Горечь осела на языке, но не разбудила.
Он не боялся провала в памяти. Гораздо страшнее было то, что его это не удивляло. Как будто часть его ожидала этого. Как будто это уже случалось.
Элиас посмотрел на свои руки. Чистые. Сухие.
Ночь не закончилась. Она только начала игру.
Если бы кто-то захотел написать руководство по тому, как не жить, он бы подошёл идеально. Полное отсутствие инстинкта самосохранения, патологическая тяга к сомнительным вещам и талант притягивать мёртвых.
Как он до сих пор дышит – оставалось загадкой. Вероятно, из вредности.
Ислам Дахаев
Элиас Торн – специалист по безнадежным случаям и безденежной жизни. Его офис – это полутемный подвал, пропахший кофе и бумагами, а клиентура – те, кто уже отчаялся объяснить свои проблемы полиции, врачам и бабушке с солью.
Его обычная работа – крысы, сквозняки и переутомление у клиентов.
Но однажды всё идёт не так. Клиент приходит с очередной "странностью", но дело оказывается не просто очередным скрипом в стене. Элиас чувствует, что что-то в этом расследовании не сходится. Как будто он уже это делал. Как будто он уже был здесь. Как будто…
… этот день не первый раз начинается заново.
Ислам Дахаев
Агентство Торна. День 404
Глава 1. Это все крысы…
Элиас Торн жил в офисе.
Формально это было «Агентство Торна», но даже если убрать со стеклянной двери почти стершуюся надпись и заклеить табличку на столе, ничего бы не изменилось.
Три ступеньки вниз – и вот она, дверь в неосвещенное помещение, пропитанное запахом старой бумаги, кофе и сырости.
Клиенты находили его сами, потому что знали: если никто больше не поможет, можно попробовать обратиться к Торну.
Комната была небольшая, с облупившимися стенами, единственным узким окном под потолком, которое больше пропускало тени, чем свет, и шкафом, который когда-то был заперт, но давно потерял замок. Посреди стоял старый деревянный стол, уставленный стопками бумаг, пустыми чашками из-под кофе и парой монет, оставленных клиентами в качестве аванса.
В углу притулился продавленный диван, на котором можно было поспать, если закрыть глаза и забыть, что пружины впиваются в спину.
Элиас сидел за столом, лениво перебирая какие-то записи. За окном моросил дождь, город утопал в серых тенях, а в воздухе висел запах мокрого асфальта, кофе и старой бумаги. Офис был его единственным постоянным местом в этом мире, пусть и не самым уютным.
Долги копились, счета складывались в ящик стола, а работа, хоть и приносила деньги, редко давала что-то большее, чем возможность прожить еще одну неделю.
Стук в дверь.
Элиас не шевельнулся.
– Открыто.
Дверь скрипнула, и в комнату вошел клиент. Он выглядел так, как выглядели все его клиенты: встревоженно, подозрительно и с лёгким оттенком отчаяния.
– Это… агентство? – неуверенно спросил он.
– Нет, это музей пыльных отчётов, – без особого энтузиазма ответил Элиас. – Но если у вас есть деньги, могу устроить экскурсию.
Клиент замялся. Элиас вздохнул и откинулся на спинку стула.
– Ладно. Что у вас? Потеряли кота? Думаете, вас преследуют? Или у вас в квартире ночью кто-то ходит?
– Как вы… – его глаза заметались по комнате в поисках чего-то или кого-то еще.
Элиас медленно кивнул.
– Крысы.
Клиент моргнул.
– Простите, что?
– Крысы. Всегда крысы. Они шуршат, царапают, сдвигают вещи. Иногда даже создают иллюзию присутствия. Это почти всегда крысы.
Элиас уже слышал такие истории сотни раз. Иногда это действительно крысы. Иногда – сквозняки. Но бывало, что всё оказывалось не так просто. Он никогда не спешил с выводами, особенно если клиент выглядел настолько встревоженным.
Клиент сжал пальцы на подлокотнике стула.
– А если… если не крысы?
Элиас устало посмотрел на него, затем взял со стола блокнот и раскрыл его на чистой странице.
– Тогда это что-то похуже. Начнём с начала. Расскажите всё по порядку.
Клиент сглотнул и наклонился вперед, словно боялся, что кто-то может подслушать. В полутемном помещении его лицо казалось еще бледнее.
– Это началось три дня назад, – тихо сказал он. – Сначала я думал, что мне просто показалось. Но потом… потом я увидел, как что-то движется у меня в комнате.
Элиас чуть приподнял бровь, но молчал, позволяя клиенту продолжить.
– Оно не было тенью, – продолжил тот. – Это было… как будто… как будто что-то пыталось спрятаться, но я знал, что оно там.
Он нервно провел рукой по волосам.
– Я пытался сказать себе, что это крысы, клянусь. Я проверил, нет ли следов, капканов расставил. Но утром всё оказалось нетронутым. Ни ловушки, ни еды не сдвинулись. А этой ночью…
Клиент замолк, явно не желая продолжать.
Элиас постучал ручкой по блокноту.
– А этой ночью…? – протянул он.
– Оно заговорило, – выдавил клиент. – Голосом, похожим на мой.
Элиас почувствовал, как что-то неприятно кольнуло внутри. Он медленно опустил ручку на стол и прищурился.
– Повторите, – тихо сказал он.
Офис показался ему тише, чем обычно. Даже дождь за окном, казалось, звучал глуше.
Клиент сжал пальцы, побелевшими костяшками вцепившись в подлокотник стула.
– Оно заговорило. Голос был… ну, не совсем мой. Словно кто-то пытался его сымитировать, но чуть не дотягивал. Я… я даже не сразу понял, что он сказал.
– Но всё же? – Элиас наклонился ближе, цепким взглядом сверля клиента.
Тот сглотнул и зашептал:
– "Ты не должен был меня видеть".
Тишина в офисе растянулась, нарушаемая только звуком дождя за окном. Элиас откинулся назад, сцепил пальцы и задумчиво посмотрел на клиента.
– Знаете, – медленно сказал он, – я бы всё равно поставил на крыс. Но они вряд ли говорят таким голосом.
Клиент нервно дёрнул уголком губ, словно пытаясь улыбнуться, но вместо этого его плечи чуть ссутулились. Элиас вздохнул, закрыл блокнот и перевёл взгляд на посетителя.
– Где вы живёте?
– Тёрнстоу, дом 17. Второй этаж, – быстро ответил тот, словно боялся, что передумает.
– Ясно, – коротко ответил Элиас.
Он помнил это место. Темный дом с потрескавшимися стенами, один из тех, где лестничные пролёты чуть скрипят, а соседи редко выходят за пределы своих квартир. Не самое худшее место в городе, но и далеко не лучшее.
Он не спешил вставать, лениво перелистывал блокнот, словно обдумывая, стоит ли вообще этим заниматься. Затем сделал пару записей и щелкнул ручкой.
– Я зайду вечером, ближе к одиннадцати, – наконец сказал он. – Если это действительно крысы, то они активны ночью. Если нет… – он усмехнулся и пожал плечами. – Посмотрим.
Клиент нервно кивнул и поднялся. Пока он двигался к выходу, Элиас задержал на нём взгляд, оценивая. Было что-то в этом человеке – не просто страх, а ощущение, будто он борется сам с собой. Возможно, ему просто казалось, но интуиция редко подводила.
Когда дверь за клиентом закрылась, Элиас взял со стола сигарету, но закуривать не стал. Вместо этого он снова взглянул на записи в блокноте. Почерк его был быстрым, немного небрежным, но понятным.
Элиас закинул блокнот обратно на стол, провёл рукой по лицу и задумчиво уставился на потолок.
Глухие удары дождя по стеклу, запах кофе и старой бумаги – всё это было привычным.
Безопасным.
Что-то в этом деле его тревожило больше, чем обычно. Может, интонации клиента, может, сам факт, что он не попытался убедить себя, что всё это плод воображения. Большинство приходили с сомнениями. Этот – уже знал.
Он знал, что ему нужно собраться с мыслями, прежде чем идти на встречу с клиентом. Что-то в этом деле его тревожило больше, чем обычно. Слишком нервный тип, слишком много пауз в рассказе.
Впрочем, в последнее время таких становилось больше. Люди всегда боялись чего-то, особенно в ночном городе, особенно в плохую погоду. Иногда этот страх был оправдан, но чаще всего – нет.
Элиас вздохнул и медленно поднялся.
Пора было поесть.
Он вышел из своего офиса, поднялся по трем ступенькам, вынырнув из полумрака подвала в прохладный, влажный воздух улицы. Ночной город встречал его неоном вывесок, плеском воды в лужах и редкими силуэтами прохожих, спешащих домой.
Ноктфорд никогда не был тихим, даже в дождь. Вдалеке сигналили машины, кто-то громко смеялся в соседнем переулке, где-то глухо хлопнула дверь.
Элиас закинул воротник пальто и двинулся к своей обычной точке – маленькому круглосуточному кафе на углу. Оно не отличалось качеством еды, но там никто не задавал лишних вопросов.
– Как обычно? – кивнул ему пожилой владелец, протирая стойку.
– Как обычно, – подтвердил Элиас, бросив несколько монет на стойку.
Через пару минут перед ним уже стоял стакан чёрного кофе и бутерброд, который больше напоминал кусок хлеба с чем-то неопределённым внутри. Он присел за дальний столик у окна и сделал первый глоток.
Горький, слишком горячий, но он не жаловался.
Жизнь Элиаса Торна не была захватывающей.
Он не спасал мир, не вершил великих дел. Он просто делал работу, за которую платили. Искал потерянных домашних животных, проверял старые здания на предмет сквозняков и шатающихся половиц, разруливал споры между подозрительными арендаторами.
Всё это звучало скучно, но платило за еду. Большую часть времени.
Иногда попадались странные заказы – например, как сегодня. Люди приходили со своими страхами, своими тайнами, с вещами, которые они не могли объяснить.
Элиас не любил такие дела.
Не потому, что боялся, а потому, что чаще всего они не приносили ничего, кроме головной боли.
Люди ждали от него ответов. Ждали, что он скажет: «Да, это призрак» или «Да, вас действительно прокляли». Но он никогда не давал им такого.
Потому что в этом мире не было привидений. Не было проклятий.
Были сквозняки, плохая проводка, грызуны в стенах.
И всё-таки…
Элиас откинулся на спинку стула, сделал ещё один глоток кофе и задумчиво посмотрел на своё отражение в запотевшем стекле.
Иногда ему самому хотелось верить, что мир не так прост, как кажется.
Кофе был горьким, но бодрил. Элиас пил его медленно, грея ладони о картонный стакан. В стекле напротив отражался его собственный взгляд – усталый, равнодушный, с легким налетом скуки.
Он привык к такому выражению.
За годы работы он научился не удивляться. Ни нервным клиентам, ни абсурдным просьбам, ни ночным телефонным звонкам с шёпотом в трубке: «Я чувствую, что за мной следят».
Элиас знал, что чаще всего за ними следили их же собственные страхи.
На улице проехало такси, оставляя за собой шлейф водяной пыли.
Дождь усиливался.
Элиас бросил взгляд на часы.
До назначенного времени оставалось чуть больше двух часов.
Ехать к клиенту раньше не было смысла – если в его квартире действительно происходило что-то странное, то оно уже там, а если нет…
Ну, значит, это крысы.
После десяти минут раздумий, Элиас поднялся и побрел обратно.
Вернувшись в офис, он машинально провёл рукой по столу, сдвинул в сторону пару старых счетов и достал из ящика ключи.
До выезда можно было немного вздремнуть.
Элиас лёг на продавленный диван, положил руку под голову и закрыл глаза.
Он не был уверен, что уснёт.
Но стоило закрыть глаза, как сознание провалилось в полудрему.
Проснулся он от того, что услышал скрип. Лёгкий, почти неразличимый.
Где-то за дверью.
Элиас медленно открыл глаза.
В комнате было темно, лишь из-под двери сочился тусклый свет с улицы.
Он не двигался, просто прислушивался.
Звук снова затих.
Может, кто-то просто прошел мимо.
Может, это была крыса.
Он вздохнул, сел и протер лицо руками.
Пора было собираться.
Перед тем как открыть дверь, он вдруг замер.Элиас взял пальто, застегнул его на одну пуговицу, сунул в карман блокнот.
Что-то неуловимое – может, напряженный воздух в комнате, может, глухой звук дождя за окном – остановило его на секунду.
Потом он усмехнулся про себя и вышел.
Воздух снаружи был прохладным, пропитанным дождём. Вдалеке гудели машины. Город жил своей жизнью, пока Элиас шагал в ночь, натянув воротник пальто повыше.
Он мог бы вызвать такси, но предпочёл пешую прогулку. В этом было что-то медитативное – идти под дождем, слушая шорох капель по ткани пальто, чувствуя, как тусклый свет фонарей рисует бледные дорожки на мокром тротуаре.
Ноктфорд в такие ночи выглядел иначе. Улицы пустели, магазины закрывались, оставляя редкие светящиеся витрины. Тишина становилась плотнее, прерываемая лишь шумом воды, стекающей в водостоки.
Элиас остановился на перекрёстке, на мгновение задумавшись.
Улицу Тёрнстоу он знал неплохо. Район был старым, дома – ветхие, с темными окнами, облезлыми вывесками и лестницами, которые давно пора было отремонтировать. Здесь жили те, кто не мог позволить себе переезд, и те, кто не хотел, чтобы их беспокоили.
Включая крыс.
Элиас улыбнулся и двинулся дальше.
Дом 17 выглядел так, как он его и запомнил.
Входная дверь выцвела, на стене рядом с ней кто-то нарисовал что-то краской, но дождь уже смыл большую часть рисунка.
Элиас поднялся по ступенькам, потянул за ручку.
Дверь была не заперта.
Он вошёл внутрь, стряхивая с плеч капли воды.
Внутри пахло сыростью и старым деревом.
Как только дверь закрылась, всё остальное исчезло. Город, шум, даже дождь казались отдаленными, приглушенными.
Потолочный свет не работал – вместо него тускло мерцала единственная лампа у лестницы, отбрасывая длинные, рваные тени.
Элиас не торопился.
Он поднялся на второй этаж, отыскал нужную дверь.
Постоял перед ней пару секунд, затем постучал.
Тишина.
Он постучал снова.
Через несколько мгновений раздались шаги, и дверь медленно открылась.
За ней стоял клиент.
Лицо у него было серое, бледное, глаза – чуть расширенные, будто он не спал несколько суток.
– Вы… пришли, – выдохнул он, отступая назад.
– Разумеется, – сказал Элиас. – Я же обещал.
Он вошёл внутрь.
Дверь за ним закрылась.
Внутри было темно.
Элиас бросил взгляд на единственную лампу в коридоре – слабый свет еле пробивался через матовое стекло, создавая размытые тени по углам. Комната была небольшой, с низким потолком и ободранными обоями. Из мебели – старый диван, стол, шкаф, заваленный стопками книг и каких-то бумаг.
Запах стоял затхлый, как будто окно не открывали неделями.
– Вы один? – спросил Элиас, медленно окидывая взглядом помещение.
– Да, – клиент сглотнул, нервно теребя край рукава. – Всегда один.
– Значит, если здесь что-то шевелится, то либо у вас ночные гости, либо вам стоит отдохнуть.
Клиент сглотнул и резко мотнул головой.
– Я не сумасшедший.
– Никто и не говорит, что вы сумасшедший, – спокойно ответил Элиас. – Просто уточняю детали.
Он не торопился.
Снял пальто, повесил его на спинку стула. Затем медленно прошёлся по комнате, подойдя к окну.
Дождь все еще барабанил по стеклу.
– Расскажите подробнее, – произнес он, не оборачиваясь. – Когда оно снова появилось?
Клиент сглотнул, затем медленно выдохнул.
– Сегодня утром. Я… я проснулся, и оно было здесь.
Элиас повернул голову.
– Где именно?
– Там, – он нервно указал на угол комнаты.
Элиас посмотрел туда.
Ничего.
Просто тёмный угол, слегка затененный шкафом.
Но клиент явно что-то видел.
– Оно просто стояло там?
– Да.
– И что случилось дальше?
Клиент провел языком по сухим губам.
– Оно… смотрело.
Элиас чуть приподнял бровь.
– Как именно?
– Не знаю, но я чувствовал это. Оно знало, что я проснулся.
Элиас покачал головой.
– И потом?
– Оно исчезло.
– Просто исчезло?
– Да.
Он не врал.
Элиас видел, когда люди лгут. Этот парень действительно верил в то, что говорил.
И это его не радовало.
Он задумчиво осмотрел комнату ещё раз.
Стены, потолок, мебель.
Пространство выглядело обычным.
Но что-то в воздухе казалось… странным.
Слишком плотным.
Элиас нахмурился.
Он видел достаточно старых домов, чтобы понимать: иногда атмосфера места говорит больше, чем слова.
А здесь было ощущение, словно кто-то смотрит.
Но вот вопрос: кто?
Элиас не любил такие моменты.
Люди боялись темноты, боялись углов, боялись вещей, которым невозможно найти объяснение. Он привык, что в большинстве случаев это была просто игра разума. Свет и тени, сквозняки, психосоматика.
Но иногда…
Иногда ему самому не нравилось, как ведёт себя пространство.
Он подошёл к углу, куда указывал клиент, остановился перед ним, сунув руки в карманы.
Ничего.
Обычная стена, старая, потрескавшаяся. Обои в этом месте слегка отошли, обнажая серый, неровный бетон.
Элиас прищурился, чуть наклонился вперёд, проведя пальцами по краю.
– Когда вы в последний раз делали ремонт?
– Я… не помню. Это жильё съёмное.
– Хм.
Элиас наклонился ещё ниже, осматривая стык между стеной и полом.
Щель. Узкая, темная.
– Вы слышали звуки отсюда?
– Иногда.
– Днём или ночью?
– Чаще ночью.
Элиас выпрямился, убрал руки в карманы.
– Я могу предположить, что за стеной пустоты. Пространства между конструкциями здания иногда создают странные эффекты. Например, если кто-то ходит на другом этаже, звук может передаваться так, будто он прямо у вас под ногами.
Клиент нервно сглотнул.
– Но это не объясняет, почему я… видел его.
Элиас слегка покачал головой.
– Возможно, объясняет. Усталость, стресс. Вы мало спите?
– Да, но…
– Тогда начнём с простого. Я осмотрю комнату, а вы пока присядьте.
Клиент колебался, но всё же сел на диван, сжав руки в замке.
Элиас начал обходить комнату.
Он действовал спокойно, методично. Пробежался пальцами по книжным полкам, провёл рукой вдоль подоконника, слегка постучал по стене в разных местах.
Комната казалась обычной.
Но ощущение того, что здесь что-то не так, не исчезало.
Наоборот.
Чем дольше он находился здесь, тем сильнее это ощущение становилось.
Он бросил взгляд на зеркало, висящее над столом.
– Сколько ему лет? – спросил он, кивнув на него.
– Не знаю, оно было тут, когда я заселился.
Элиас медленно подошёл ближе.
Зеркало было старое. Не антиквариат, но достаточно давнее, чтобы поверхность начала темнеть по краям.
Он остановился перед ним, встретился взглядом со своим отражением.
Что-то…
Он нахмурился.
Протянул руку, провел пальцами по стеклу.
Поверхность была холодной.
Как и в тот раз.
Он убрал руку. Лучше не вспоминать.
И вдруг…
Что-то мелькнуло.
Совсем на мгновение.
Будто за его спиной кто-то стоял.
Но когда он повернулся, угол комнаты в зеркале выглядел… иначе.
Шкаф был чуть дальше. Стул – чуть ближе.
Мелочь, но что-то в этом вызывало неприятный холодок по спине.
Элиас резко развернулся.
Никого.
Но чувство не исчезло. Напротив, оно только усилилось. Он медленно провёл рукой по затылку – ощущение было таким, словно на него все еще смотрели.
Он снова посмотрел в зеркало.
Пусто.
Но вот проблема: теперь он был уверен, что пять секунд назад там что-то было.
– Вы когда-нибудь замечали, что оно ведёт себя странно?
Клиент замер.
Мгновение – слишком долгое. Слишком тяжёлое.
Потом медленно кивнул.
– Я… я пытался проверить его, честно. Пытался сказать себе, что это просто воображение. Один раз даже закрыл его тканью, но когда вернулся – ткань лежала на полу. Я не помню, чтобы ее снимал.
Элиас медленно кивнул.
– Тогда у меня плохие новости.
Клиент напрягся.
– Какие?
Элиас склонил голову, задумчиво глядя на стекло.
– Крысы, конечно, могут быть умными. Но не настолько.
Глава 2. Взгляд по ту сторону
Комната была темной, как и весь этот город. Единственная лампа под потолком давала тусклый, усталый свет, отбрасывая длинные тени на стены. Запах старой древесины, влажных обоев и чего-то слегка металлического – как будто в воздухе застряла пыль времени.
Жить в этом городе было как играть в старые кости, где кто-то уже подменил кубики. Ты делаешь ставку, знаешь, что проиграешь, но всё равно продолжаешь. Просто потому что выбора нет. Элиасу нужны были ноксы. Только и всего. Не на светлое будущее, не на выход из этой дыры. На кофе, сигареты и, возможно, пару часов сна, если повезёт. Всё остальное – ненужный груз, а он не любил таскать лишний вес. И вот он здесь, смотрит на чьё-то проклятое зеркало, вместо того чтобы, как нормальный человек, напиваться в баре. Хотя… может, это и одно и то же.
Он выдохнул, от чего изо рта пошел пар.
Элиас стоял у стены, наблюдая за зеркалом.
Оно было большим, массивным. Темное дерево рамы, потемневшее от времени стекло. В нём отражался он сам, комната за его спиной, размытые блики света.
Но что-то было не совсем обычно.
Необъяснимое ощущение, будто отражение слишком неподвижное.
Элиас сунул руки в карманы.
– Значит, оно вас беспокоит.
Клиент – молодой парень с нервными движениями – сглотнул, опустил взгляд. У него были темные круги под глазами, как у человека, который уже несколько ночей не спал. Рубашка мятая, воротник слегка разлохмачен, словно его несколько раз сжимали в кулаке. Пальцы нервно теребили край ткани, а голос, когда он заговорил, был чуть сорванным – как у человека, который слишком долго говорил шёпотом.
– Я… накрывал его тканью. Но на утро она оказалась на полу.
Элиас кивнул, перевел взгляд на стекло.
– Может, сквозняк?
– Окна закрыты.
– Тогда крысы.
– Крысы не сбрасывают ткань.
Все всегда спешат оправдать крыс. «Они просто грызуны», «Они не могут этого сделать», «Крысы не подстраивают несчастные случаи» – ну конечно.
Любой, кто пожил в этом городе достаточно долго, знает, что крысы умеют куда больше, чем хотят признать люди. Они терпеливые, умные, и если вдруг исчезнут – значит, у кого-то серьёзные проблемы.
Он бы с радостью списал всё на них. Удобно. Привычно.
Если кто-то сказал бы: «Эй, Торн, в твоём офисе пропала дверь» – первым делом он кивнет и скажет: «Крысы».
Только вот это чёртово зеркало даже они не тронут. А крысы никогда не ошибаются.
– Вы их недооцениваете.
Клиент чуть дрогнул, но промолчал.
Элиас медленно провёл пальцами по раме. Дерево было гладким, холодным. Он приподнял бровь, скользнул пальцами дальше и коснулся стекла.
Холод.
Не обычный, не тот, что бывает у предметов в тёмных комнатах.
Глубокий. Плотный. Будто внутри было нечто другое, не просто отражение.
На секунду ему показалось, что отражение дышит. Чушь
– Ну конечно. Обычные зеркала всегда ощущаются именно так. Абсолютно нормально.
Он убрал руку и медленно выдохнул.
– Выкинуть не пробовали?
Клиент напрягся.
– Оно всё равно вернётся.
Элиас чуть склонил голову набок, оценивая его.
– Конечно. Зеркала же обожают долгие прогулки по ночному городу.
Парень не ответил.
Только сжал губы, будто знал ответ, но не хотел его озвучивать.
Что-то в этом ему не нравилось. Не сам страх клиента – он привык к испуганным людям. А эта… уверенность. Будто парень знал что-то, чего сам не понимал.
Оно висело прямо перед ним, отражая его же фигуру – темное пальто, усталые глаза, лёгкий наклон головы. Всё выглядело как должно, но ощущение неправильности не уходило.
Отражение было слишком… живым. Словно в стекле оставалось чуть больше тьмы, чем следовало.
Он сделал шаг ближе, склонился над ним, присматриваясь к поверхности.
– Вы серьёзно думаете, что оно… как сказать… осознаёт себя?
Голос звучал ровно, спокойно, но клиент дернулся.
– Я не знаю, что думать, – его пальцы нервно теребили край рубашки. – Но оно… оно меня пугает.
Элиас медленно выпрямился, кивнул.
– Значит, вы хотите от него избавиться.
Клиент посмотрел на него с отчаянной надеждой.
– Да. Но… я не могу просто выбросить его.
– Почему?
– Оно вернётся.
Элиас чуть прищурился.
– Опять это «вернётся». Кто вам это сказал?
– Никто. Я просто… знаю.
Элиас задумчиво качнул головой.
– Любопытно.
Клиент сглотнул, нервно провёл руками по волосам.
Элиас нахмурился.
– Забрать зеркало – одно. Делать это бесплатно – совсем другое. Я ещё не настолько отчаянный.
– Послушайте, я заплачу вам. Если просто… заберете его.
Элиас молчал.
Он уже знал, что согласится.
Но вот стоило ли оно того – это был другой вопрос.
Элиас протянул руку, коснулся края рамы.
Дерево было старым, но на удивление гладким, словно за ним ухаживали, но не из-за любви к вещам, а по какой-то другой, более настойчивой причине.
Он медленно провёл пальцами по поверхности, задержался на стекле.
Холод. Не стекла – чего-то, что должно быть дальше, но теперь было здесь.
Он убрал ладонь, сунул руки в карманы и выдохнул.
– Хорошо, – сказал он ровным голосом. – Заберу его.
Клиент слегка расслабился, но руки всё ещё дрожали. Он выглядел так, будто только что вытащил себя из ледяной воды, но до конца не был уверен, что снова туда не провалится.
– Спасибо.
– Не стоит.
Элиас чуть кивнул в сторону двери.
– А теперь давайте поговорим о деньгах.
Клиент замешкался, потом торопливо вытащил из кармана несколько сложенных купюр.
Элиас взял их, пересчитал.
– Вот так и живём: забираю странное дерьмо и получаю за это копейки. Даже крысы в подвале живут стабильнее, – пробубнил он себе под нос.
Хороший знак: человек готов платить.
Плохой знак: он делает это слишком легко.
Он ещё раз посмотрел на зеркало.
Теперь оно принадлежало ему.
Но от этого легче не становилось.
Элиас взял зеркало за края и осторожно приподнял.
Тяжёлое.
Слишком тяжёлое для своей рамы, как будто внутри спрятали что-то большее, чем просто стекло и дерево. Он медленно снял его со стены, перехватил поудобнее. Вес казался неправильным – словно он менялся, сдвигался, жил своей отдельной жизнью.
– Осторожнее, – негромко сказал клиент, отступая назад.
Элиас взглянул на него.
– Не волнуйтесь. Если оно решит укусить, я подам на него в суд.
Тот не ответил.
Элиас вздохнул, поправил хватку.
– И куда его нести?
– Всё равно. Главное – подальше отсюда.
Он слегка приподнял бровь, но не стал спорить.
Лучше не спрашивать, если не хочешь услышать ответ.
Дождь за окном стучал по стеклу. Город жил своей серой, тяжёлой жизнью, и, судя по всему, в этот вечер в его руки попала еще одна ненужная вещь.
Он шагнул к двери, поднял зеркало чуть выше, чтобы удобнее нести.
– Если оно вернётся, – бросил он через плечо, – не открывайте ему дверь.
Клиент вздрогнул.
Элиас вышел в ночь.
Возле магазина кто-то медленно двигался под вывеской, слишком долго всматриваясь в своё отражение. Потом развернулся и ушёл, но ощущение, что он заметил Элиаса, не исчезло.
Дождь сразу впился в пальто. Где-то вдалеке надрывно взвыла сирена, разбавляя тишину, как порезанный ножом холст.
Холодный, липкий, он не стекал каплями, а сразу пропитывал ткань, превращая её в тяжелую мокрую оболочку. Все было привычно серым – редкие силуэты торопливо пересекали улицы, вывески баров мерцали, будто вот-вот перегорят. Вода в лужах дрожала от вибрации проезжающих машин, а воздух был пропитан смесью бензина, сырости и старого асфальта.
Все было на своих местах.
Элиас шагал вперед, перехватывая зеркало поудобнее.
Зеркало меняло вес, как будто оно решало, когда быть тяжелым, а когда – нет.
Он не любил такие вещи. Не потому что они были страшные.
А потому что не давали объяснений.
Свернув в узкий переулок, он ускорил шаг.
Через пару минут перед ним замаячил старый киоск – единственное светлое пятно в этой дождливой картине.
За прилавком, как всегда, сидел Ларри.
Ларри был частью города, как этот дождь, как тени в переулках. Никто не помнил, когда он появился, и никто не спрашивал, чем он занимается, кроме продажи сигарет, газет и дешёвого кофе.
Он увидел Элиаса, посмотрел на него, на зеркало.
Задержал взгляд на секунду дольше, чем нужно.
– Таскаете старьё, мистер Торн?
Элиас остановился рядом, перевёл дух.
– Решил подрабатывать грузчиком.
Ларри кивнул, потянулся за сигаретой.
– Тяжёлая штука.
– Ага. Есть ощущение, что внутри спрятали что-то похуже свинца.
– Если оно заговорит – продай подороже.
– Может, оно уже торгуется. Только я не понимаю, на каком языке.
Ларри закурил, задумчиво наблюдая за ним.
– Ты же знаешь, что если вещь не выбрасывают, значит, она принадлежит не тому, кто её держит.
Элиас усмехнулся, поднял зеркало выше.
– Теперь оно моё. И с чего вдруг мне это нравится?
Ларри качнул головой.
– Вот в этом и проблема.
Элиас не ответил.
Он знал, что стоило бы задержаться, перекинуться ещё парой фраз. Но ощущение чужого взгляда за спиной не проходило.
Он перехватил зеркало и двинулся дальше.
Киоск остался позади.
А вместе с ним – чувство, что этот разговор был не последним.
Ночь была неспокойной.
Дождь не стихал, капли дробили тротуар, стекая в решетки ливневок, разбивая тусклые отражения фонарей. Водостоки тихо булькали, затягивая потоки мутной воды, в переулках журчали невидимые ручейки, наполняя воздух влажным холодом.
Элиас двигался быстро.
Ему надоела эта беготня. Если кто-то захочет его прикончить – он даже отговаривать его не будет. Но страх, засевший где-то глубоко гнал его вперед. Он не мог это контролировать.
Зеркало давило на руки. Вес менялся. Иногда чуть легче, иногда – будто в руках кусок бетона. Он знал, что вещи не делают так. Но решил не думать об этом. Пока.
Лучший способ не сойти с ума в этом городе – не пытаться объяснить то, что не укладывается в рамки.
Но одна мысль не оставляла его: он чувствовал, что не один.
Это было не просто паранойя.
Это был чей-то взгляд.
Все было в движении. За углом сигналил автомобиль, вдалеке кто-то хлопнул дверью, в переулке два голоса быстро переговаривались, прежде чем замолчать. Где-то на крыше проехала сорванная ветром бутылка, глухо постукивая по жестяному покрытию.
Но среди всех этих звуков было ещё что-то.
Тихий ритм шагов. Совсем лёгкий, аккуратный.
На секунду всё сгустилось – воздух, свет, даже дождь, будто город задержал дыхание.
Элиас увидел отражение в витрине бара. Чей-то силуэт, темный, неясный – но когда он повернул голову, там не было никого.
У него было два варианта: повернуться и узнать, кто это, или продолжить идти и надеяться, что это просто уличный бродяга, который выбрал его в качестве нового кумира. Ему не нужны были новые поклонники. И уж точно не те, кого не видно.
Это было глупо. Просто показалось. Он себя так уговаривал уже минут десять.
Но сердце на мгновение стукнуло тяжелее.
Слишком рано оборачиваться.
Шаг за шагом, он свернул в еще один переулок – короткий путь к офису.
Но ощущение не исчезло.
Наоборот.
Оно стало осязаемым.
Как будто ночь чуть сгустилась за спиной.
Он не ускорялся.
Кто-то наблюдал.
Но ждал.
Ждал чего?
Элиас перевёл дыхание, прикинул в голове ближайший вариант отхода.
Зеркало в руках мешало, но и оставлять его он не собирался.
Он шагнул дальше.
И тогда услышал другое.
Не шаги.
Это мог быть ветер. Или что-то, у чего нет лёгких, но есть привычка притворяться.
Он замер.
А затем, не меняя темпа, развернулся и посмотрел.
Там никого не было.
Только переулок.
Только дождь.
Только ночь.
Но теперь он был уверен.
Он не один.
Элиас выдохнул, сжал пальцы на раме зеркала.
Всё выглядело обычно.
Переулок пуст. Фонари размыто освещали мокрый тротуар, капли дождя прыгали по асфальту, стекая в темные провалы водостоков. Воздух пах мокрой землёй и старым бетоном.
Кто-то был здесь.
Не просто случайный прохожий, не уличный бродяга, не пьяный, вышедший из бара.
Кто-то знал, что он его чувствует.
И продолжал наблюдать.
Элиас прикинул: развернуться и идти в другую сторону – ошибка.
Это было бы признанием, что он насторожился.
А этого нельзя показывать.
Он заставил себя не менять шаг.
Не оглядываться снова.
Лишь перевёл дыхание и пошёл дальше, чуть глубже натягивая воротник пальто.
Зеркало в руках тяжелело.
Город шевелился вокруг, но всё стало глуше, тише, словно звук стекал в пустоту.
Ночь словно ждала чего-то.
Он свернул за угол и вышел на главную улицу.
Тут было больше людей. Немного, но достаточно.
Несколько поздних прохожих – кто-то быстро шагал под зонтами, кто-то просто стоял, укрывшись под карнизом, дымя сигаретой.
Звуки машин, редкие огоньки такси.
Знакомая, скучная, предсказуемая жизнь.
И всё же…
Оно просто стало другим.
Более…
Терпеливым.
Офис был уже рядом.
Элиас снова перехватил зеркало, сделал последний поворот.
Старое здание с вывеской, которая уже не светилась. Три ступеньки вниз, и вот она – дверь в его собственное узкое убежище, место, куда заносило тех, кому некуда идти.
Он толкнул дверь плечом, вошёл внутрь.
Знакомый запах – мокрая бумага, несвежий кофе, немного пыли.
Он на секунду задержался, осмотрелся.
Тишина.
Но та, что давала передышку.
Закрыл дверь. Запер.
Выдохнул.
Поставил зеркало в угол.
Неосознанно, сам того не замечая, задвинул его ближе к стене.
Будто это могло что-то изменить.
Сунул руки в карманы.
Посмотрел на него.
Оно было просто вещью.
Просто зеркалом.
Но от этого легче не становилось.
Элиас стянул мокрое пальто и бросил его на спинку кресла.
В комнате пахло дождём, холодной бумагой и чем-то несвежим – старый кофейник на столе уже несколько дней доживал свое, наполняя воздух терпкой горечью.
Он прошёлся по комнате, запустил пальцы в волосы, осмотрелся.
Всё на своих местах.
Кроме зеркала.
Оно казалось чужим.
Даже сейчас, просто стоя в углу, накрытое мутным светом из окна, оно выглядело так, будто не принадлежало этому месту.
Да и какая разница.
Элиас вытащил из ящика стола сигарету, покрутил её в пальцах, не зажигая.
Бросил короткий взгляд на зеркало.
Он чувствовал, что оно не просто стоит.
Как будто… ждёт.
Чушь.
Он стянул галстук, расстегнул ворот рубашки.
Подошёл к дивану и сел.
Тяжесть за день дала о себе знать.
Ноксы в кармане, конечно, приятно шуршали, но…
Слишком дёшево согласился на это дерьмо.
Он закрыл глаза.
Тишина.
Только редкий звук дождя за окном.
Элиас провёл ладонью по лицу.
Надо просто поспать. Просто не обращать внимания. Просто…
Он проснулся резко.
Не от звука. От ощущения. В комнате что-то изменилось.
Он медленно приподнялся на локтях и огляделся.
Офис был таким же.
Но что-то было не так.
Он повёл взглядом по комнате. И заметил зеркало.
Оно стояло не там, где он его оставил.
Элиас сел, спустил ноги на пол и сжал пальцы.
Оно стояло ближе. Не у стены, а ровно посередине комнаты. Как будто выбрало точку обзора получше. Как будто хотело видеть его, когда он спит.
Он выдохнул и провёл рукой по затылку.
Ощущение тяжести не уходило.
Медленно встал, подошёл к нему. Смотрел в отражение. Оно было обычным. Но неправильным. Как будто он чуть-чуть отставал. На долю секунды.
Он резко дёрнул зеркало, поставил его обратно в угол.
Звук стекла, когда он его двигал, был не таким, как должен быть.
Будто не стекло. Будто что-то мягкое, живое.
Он резко убрал руки, как будто коснулся не предмета, а кожи, которая не должна была быть теплой.
Элиас нахмурился, отступил назад.
Оно снова стояло на месте. И теперь он знал, что оно не просто вещь. Но что именно – пока не понимал.
– Только попробуй снова передвинуться.
Если бы зеркало хотело убить Элиаса, оно, безусловно давно это сделала бы, но раз просто наблюдает, он не видел в этом проблемы. Пусть смотрит. Ему не жалко.
Он устало выдохнул и вернулся к дивану. Упал на спину. Закрыл глаза.
Но даже в темноте за закрытыми веками он чувствовал: оно всё ещё смотрит.
Глава 3. Подозреваемый №1
Элиас проснулся от тишины. В этом городе так не бывает. Она всегда что-то значит – и обычно ничего хорошего.
Он сел. Суставы тянуло, словно их выкручивали во сне. Пальцы подрагивали, как после напряженной драки. Во рту – привкус ржавчины. Воздух в комнате был спертым, прохладным, но липким – будто ночь не проветрилась.
Последнее, что он помнил – он лёг на диван.
Потом ничего.
Свет полоснул по глазам – слишком яркий, слишком ровный. Как будто ночь просто… исчезла. Обычный утренний серый полумрак сменился резким, безоблачным светом, пробивающимся сквозь грязное окно.
Никакого дождя.
Это было непривычно. Даже странно.
Он сел, провёл ладонью по лицу, пытаясь согнать остатки сна. Голова словно налита свинцом. В плечах – тупая боль, как будто нес что-то тяжёлое. Под ногтями – чёрная пыль, не грязь. Что-то странное. Запах на запястьях – металл и пыль, и немного… золы?
В комнате стояла неестественная тишина.
Зеркала не было. Ни следа, ни пыли, ничего. Будто его не существовало.
Иногда ему казалось, что если он резко обернётся, то поймает отражение. Свое. Чуть искаженное, чужое. Стоящее за его спиной.
Он не чувствовал себя отдохнувшим. Скорее – выгруженным, как мешок с улицы. Только мешки обычно не задаются вопросами, кто утащил зеркало.
Пустой угол выглядел неправильно – слишком чисто, слишком ровно. Стена, которую раньше и не замечал, теперь бросалась в глаза. Будто зеркало не просто убрали, а вырезали из реальности.
Точно крысы унесли, думал Элиас, пока пытался собраться с мыслями.
Он не мог его вынести.
В висках неприятно заныло.
Он попытался вспомнить хотя бы секунду из ночи – что-то, что могло бы объяснить это.
Пустота.
Только воспоминание, как он лёг на диван, закрыл глаза… и проснулся уже сейчас.
Когда был ребёнком, он тоже просыпался и не узнавал комнату. Иногда вещи исчезали. Иногда – появлялись новые. Мать говорила, что это он их двигает, когда спит. И смеялась. Долго.
Куда оно могло деться?
Кто его унес?
Вода в трубах затихла. Часы, которые он не заводил, вдруг тикнули – один раз, разрезая тишину, как капля крови на снегу. Будто что-то замерло в ожидании.
Резкий стук расколол тишину, как выстрел.
Глухой, настойчивый, без тени сомнения.
Элиас лениво приоткрыл глаза, когда по двери снова ударили.
Стук был уверенный, требовательный.
Он не сразу пошевелился, позволил себе ещё несколько секунд тишины.
Стук был настойчивым – тем самым, после которого двери не запирают, если хочешь дожить до следующего утра.
Разница была несущественной.
Стук повторился, на этот раз с голосом:
– Торн, открывай.
Он зевнул, потянулся, поднялся с дивана.
Дверь слабо дрожала от ударов.
Щелкнул засов, открыл.
На пороге стояли двое.
Марк Филлипс и Лена Моррис.
От улицы тянуло холодной гарью – будто ночь сожгла что-то, но не до конца. Пальто Филлипса было влажным по краям, а на ботинках Моррис – серая дорожная грязь, свежая.
Детектив Филлипс был упрямым человеком, но вовсе не дураком. Тот тип, который держит в голове слишком много фактов и складывает их быстрее, чем ты успеваешь соврать. Он всегда носил один и тот же потрепанный плащ, будто был частью антуража.
Моррис – жёсткая, прямая, терпеть не могла тратить время. Считала, что если человек выглядит виноватым, значит, он виноват.
Элиас не то чтобы знал их близко, но достаточно. Особенно Филлипса – тот ещё много лет назад понял, что не вся правда ложится в протокол. И иногда для неё нужен человек, чьё имя не значится в отчетах.
Филлипс иногда подкидывал ему грязные заказы – найти человека, про которого никто не хочет писать в отчёте, узнать, кто врёт, когда официальная версия не сходится с реальностью.
А вот Моррис была его полной противоположностью. Элиас прекрасно понимал, что эта девушка почему-то его не особо жалует и винит его во всех грехах.
Моррис не любила Торна. Она не верила в совпадения.
Были времена, когда она ещё могла поверить ему на слово. Они длились примерно три дня. Потом – провал, ложь и допрос, на котором Элиас смотрел в глаза и врал так убедительно, что почти поверил сам.
Она смотрела на него с той же усталой злостью, что и тогда – когда он ушел чистым, а она осталась с испорченным отчетом и дырой в версии.
Эта неприязнь порой забавляла его, он не имел ничего против офицера, виноват так виноват.
Они стояли перед ним, оглядывая офис.
– Доброе утро, – сказал он, прислонившись к дверному косяку.
Филлипс посмотрел на него так, будто утро было весьма спорным.
– Для кого как.
Моррис вздохнула, скрестив руки.
– Нам нужно поговорить.
– Конечно. Вы ведь знаете, что я люблю с вами беседы.
Филлипс уже смотрел внутрь комнаты.
На то место, где должно было быть зеркало.
Элиас не торопился предлагать им войти, но Филлипс сделал шаг вперёд.
– Впустишь нас или будем стоять?
– Всё зависит от того, как долго вы планируете тут находиться.
Моррис раздраженно фыркнула.
– Торн, давай без цирка.
Он слегка покачал головой, но всё же отступил в сторону.
Филлипс шагнул первым, даже не дождавшись приглашения. Моррис задержалась у порога, огляделась, и в её взгляде уже читалось «Ты виноват»
– Ты один? – спросил Филлипс.
– Всегда, – ответил он, закрывая за ними дверь.
Моррис бегло осмотрела комнату. Задержалась на кофейнике, покачала головой – мол, ничего хорошего ты из него не получишь, Торн.
Филлипс снова посмотрел на пустой угол.
– Где оно?
– Кто? Моё хорошее настроение? Исчезло еще до вашего визита.
– Торн.
– Ладно. Если про зеркало – сам бы хотел знать.
Филлипс чуть склонил голову, оценивая его так, будто выбирал, сколько проблем сейчас добавит этот разговор.
– Ты хочешь сказать, что оно само ушло?
Элиас покосился на пустой угол. Интересно, если зеркало действительно ушло – оно бы вернулось, чтобы над ним посмеяться?
– Конечно. Оно решило, что я ему больше не нужен.
Моррис смотрела так, будто уже заполняла рапорт, указывая его имя в графе «подозреваемый».
– Может, ты перестанешь тянуть время?
Голос на повышенных тонах не действовал. Не пугал. Элиас давно знал: настоящая опасность не кричит. Она входит в комнату и говорит тише.
Впрочем, в детстве тоже не требовалось доказательств – достаточно было не так посмотреть.
Она была явно недовольна ответом.
Филлипс кивнул, сунул руки в карманы плаща.
– И ты точно никуда не выходил ночью?
– Конечно, нет.
Филлипс вынул блокнот, перевернул страницу – аккуратно, почти лениво, как человек, который уже знает ответ, но хочет, чтобы ты сказал его сам.
– Тогда объясни, почему камеры засекли тебя у лавки Холмса?
Элиас чуть сжал пальцы. Неприятный холодок пробежал под рёбрами. Это не значит, что он виновен. Но это значит, что кто-то играл в его лицо этой ночью.
– Это крысы.
Моррис нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что это был не ты?
– Да, это были крысы.
Филлипс закрыл блокнот.
– Значит, у нас проблема.
Элиас сложил руки на груди.
– У меня или у них?
Элиас скрестил руки. Шутить было легче, чем признать, что что-то шло не так.
Зеркала нет, но есть осколки. Значит, оно разбилось. Но где тогда стекло?
И почему в голове пустота – не смутные воспоминания, а просто чёрная дыра?
Филлипс на секунду задумался.
– Пока неясно.
Моррис продолжила смотреть на него с лёгким подозрением.
– Лютера нашли за кассой. Глаза открыты, рот перекошен в беззвучном крике. Будто пытался закричать, но что-то оборвало его дыхание. В пальцах – осколок стекла, вжимающийся в ладонь так крепко, что кожу пришлось разжимать руками.
Элиас не пошевелился. Пальцы непроизвольно сжались.
Он не был удивлён. Это его и напрягало.
– Теперь понятно, зачем вы здесь.
Филлипс пристально посмотрел на него.
– Ты не выглядишь удивленным.
– Ну, скажем так, если мне говорят, что ночью я был у скупщика, а утром он мёртв, у меня остается два варианта: либо я действительно встал и пошёл, забыв об этом, либо крысы чертовски умело меня подставили.
Моррис скептически качнула головой.
– Или ты просто врёшь.
– Если бы врал, то хотя бы придумал версию получше.
Филлипс снова посмотрел в угол комнаты.
– В лавке нашли осколки стекла.
Элиас сжал губы.
– А зеркало?
Филлипс вернул взгляд на него.
– Его там не было.
Элиас молчал.
Зеркало исчезло. Если не он его унес – значит, оно ушло само. Или кто-то унёс его так, что он даже не заметил. И этот вариант был хуже.
Элиас скрестил руки, задумчиво качнув головой.
– Зеркала нет, но есть осколки? Интересно.
Филлипс пристально наблюдал за ним, словно выжидая.
– Очень.
– И у вас нет ни малейшего представления, где оно может быть?
– У нас? – Филлипс приподнял бровь. – Я надеялся, что у тебя оно есть.
Моррис хмыкнула.
– Торн, камеры засекли тебя в лавке. Ночью. Ты не помнишь?
Элиас выдержал паузу.
– Честно говоря? Нет.
– Как удобно, – пробормотала Моррис.
– Удобно – это когда камеры фиксируют, как я выхожу.
Она сжала губы.
Филлипс продолжил:
– Мы не видели, как ты ушёл.
– Отлично. Значит, я либо растворился в воздухе, либо стал настолько хитрым, что научился исчезать.
– Ты говоришь это так, будто не удивлён.
– О, я в шоке, поверьте. Просто умею хорошо это скрывать.
Филлипс вытащил жвачку, бросил в рот, задумчиво прожевал. Смотрел на Торна так, будто пытался решить, как много проблем с ним связано – одна или сразу десять.
– Так значит, никаких воспоминаний?
– Ни одного.
– И ты уверен, что ночью не выходил?
Элиас пожал плечами.
– Допустим, я выходил. Зачем мне идти к Холмсу?
Филлипс задумался, затем медленно сказал:
– Может, затем же, зачем ты забрал это зеркало?
Элиас снова посмотрел на пустой угол комнаты, где его уже не было.
– Может.
Вопрос был только в том, зачем?
И если это действительно был он…
Почему он ничего не помнил?
Филлипс жевал медленно, наблюдая за ним, словно пытался взвесить каждое слово.
– Может, ты хочешь что-то сказать?
Элиас усмехнулся.
– Например, что я встал ночью, сам того не зная, потащил чёртово зеркало через полгорода, пришёл к Холмсу, а потом… что? Забыл всё и вернулся обратно?
– Допустим.
– Тогда у меня встречный вопрос.
Филлипс кивнул, призывая продолжать.
– Камеры засекли меня у лавки. Я был там. Тогда где, чёрт возьми, это зеркало?
Моррис снова скрестила руки, раздраженно фыркнув.
– Это мы и хотели бы узнать.
– Значит, у нас одна и та же проблема. Только у меня ещё и дырка в памяти в придачу.
Филлипс вздохнул, кивнул.
– Именно.
Он достал из кармана ещё одну жвачку, разорвал упаковку, сунул в рот.
– Так что ты будешь делать?
Элиас провёл рукой по затылку, задумчиво огляделся.
– Вариантов не так уж и много.
– Да? – Филлипс наклонил голову набок.
– Я могу сказать, что не помню, и просто ждать, пока вы найдете что-то, что либо оправдает меня, либо припечатает.
Моррис скептически покачала головой.
– И это звучит как плохой план.
– Да, – согласился Элиас. – Второй вариант: самому узнать, что случилось.
Филлипс усмехнулся.
– Вот это мне уже больше нравится.
– Я знал, что тебе понравится.
Элиас сделал шаг к столу, взял кружку, покачал её – пустая.
– А теперь, если у вас нет больше срочных вопросов, мне бы неплохо было выпить кофе и подумать, как я оказался в самом странном дерьме за последнее время.
Филлипс посмотрел на него внимательно, затем слегка кивнул.
– Только не вздумай исчезнуть.
– Да что вы, – Элиас широко улыбнулся. – Разве я похож на того, кто может исчезнуть?
Филлипс уже собирался выйти, но вдруг снова взглянул на пустой угол. На секунду задержался, словно пытаясь что-то увидеть.
– Если что-то вспомнишь – звони.
Он вышел, не дожидаясь ответа.
Моррис ещё пару секунд смотрела на него с тем самым выражением лица, которое у неё было всегда – будто он уже виновен, просто ей нужно найти нужные слова, чтобы это доказать.
– Сколько раз ты уже уходил сухим? Думаешь, в этот раз снова повезет? – бросила она.
Элиас не ответил. Лишь отвел взгляд.
Неприятные воспоминания.
Дверь закрылась.
Элиас остался в тишине.
За стеной хрипло зашуршала вода – кто-то проснулся. Где-то хлопнула дверь, далёко. Но в этом пространстве снова остался только он и отражение, которого нет.
Он вздохнул, провёл ладонью по лицу.
Зеркала не было.
Но он чувствовал, что оно где-то рядом.
Тишина после визита полиции была почти осязаемой.
Он знал такую тишину. В ней всегда что-то копилось, готовое сорваться. Раньше – это были шаги в коридоре. Теперь – только мысли.
Элиас не двигался.
Просто стоял посреди комнаты, смотрел в пустой угол и пытался собрать в голове обрывки мыслей.
Осколки стекла были найдены, но самого зеркала – нет.Зеркало исчезло. Он не помнил, как. Камеры зафиксировали его у Лютера Холмса. Холмс мертв.
Звучало как дешёвый мистический роман, только без чётких объяснений и счастливых концовок.
Он помнил, как лёг спать.
Абсолютно точно помнил.
В голове – пустота. Не провал в памяти, а вырванная страница. Он знал, как это ощущается – как будто тебя не было, а тело продолжало жить своей жизнью.
Обычно, если просыпаешься после ночи, полной выпивки или драки в переулке, у тебя остаются какие-то ощущения: тяжесть в теле, смутные флешбеки, голос где-то в глубине сознания, говорящий: «Ты сделал что-то тупое».
Но сейчас – ничего.
Будто кто-то просто взял и вырезал этот кусок времени, оставив после себя только сухие факты, принесенные полицией.
Он снова сел.
Одежда та же, ботинки сухие. Значит, не выходил.
Но камеры видели его. Значит, выходил.
Как это возможно?
Он медленно выдохнул, провёл рукой по лицу.
Интуиция подсказывала одно: ничего хорошего в этом нет.
Если он действительно ушёл ночью и не помнил этого, то два варианта:
Либо он был не в себе, либо это был не он.
Оба варианта ему не нравились.
Он посмотрел на свои руки.
Никаких следов.
Если он нёс зеркало – оно не было разбито в тот момент.
Когда же появились осколки?
Куда делось стекло?
И что, чёрт возьми, увидел Холмс, что умер с таким выражением лица?
Элиас глубоко вдохнул.
Всё это…
Было неправильным.
Но ещё хуже было то, что он чувствовал – эта история только начинается.
Элиас провёл языком по зубам, прищурился, осматривая офис.
Всё было на своих местах – диван, кофейник на столе, стопки бумаг, пара монет. Вещи, которые не двигались, не исчезали, не появлялись снова.
В отличие от зеркала.
Он прикинул, насколько вероятно, что его просто украли.
Кто-то мог взломать дверь, унести его, а он просто не заметил?
Нет.
Всё слишком чисто.
Замок цел, засов был на месте. Вещи не тронуты, никакого беспорядка.
Даже если бы воры хотели забрать только зеркало – зачем?
В нём не было золота, не было драгоценностей. Это не антиквариат, который можно продать коллекционерам.
Но оно исчезло.
Значит, либо его забрал кто-то, кто знал, что именно он ищет, либо…
Он сам его унес.
И это было ещё хуже.
Он потёр лоб.
Это не было похоже на обычную амнезию.
Не было ощущения, что воспоминания размыты. Они просто отсутствовали.
Как будто их никогда не было.
Он прищурился.
Что-то в этой ночи было не так.
Первый шаг – Лютер Холмс.
Что-то случилось с ним после визита Элиаса.
Что-то, что могло сказать ему больше.
Если он действительно был там – надо вспомнить.
Если это был не он – надо узнать, кто это был.
И почему всё указывает именно на него.
Элиас поднял кружку, но кофе уже остыл. Он даже не помнил, когда его налил.
Горечь осела на языке, но не разбудила.
Он не боялся провала в памяти. Гораздо страшнее было то, что его это не удивляло. Как будто часть его ожидала этого. Как будто это уже случалось.
Элиас посмотрел на свои руки. Чистые. Сухие.
Ночь не закончилась. Она только начала игру.
Если бы кто-то захотел написать руководство по тому, как не жить, он бы подошёл идеально. Полное отсутствие инстинкта самосохранения, патологическая тяга к сомнительным вещам и талант притягивать мёртвых.
Как он до сих пор дышит – оставалось загадкой. Вероятно, из вредности.
Ислам Дахаев
Тип: электронная книга
Жанр: Мистика
Язык: на русском языке
Стоимость: 149.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 27.03.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Элиас Торн – специалист по безнадежным случаям и безденежной жизни. Его офис – это полутемный подвал, пропахший кофе и бумагами, а клиентура – те, кто уже отчаялся объяснить свои проблемы полиции, врачам и бабушке с солью.