Главная страница | Фэнтези про драконов | Тайна брачной ночи генерала-дракона

Тайна брачной ночи генерала-дракона
Кристина Юрьевна Юраш
Эту брачную ночь слуги запомнят надолго. Такой драмы этот дом еще не видел!
Я попала в тело молодой супруги генерала в разгар скандала, разгоревшегося во время первой брачной ночи. Прекрасная жена дракона оказалась мало того, что не девочкой, так еще и … беременной! Вот только от кого? А я откуда знаю! Но явно не от мужа! Как бы то ни было, теперь это мои проблемы. В мире, где долг и честь стоят превыше всего, где репутацию девушки способны испортить даже легкие намеки, оказаться в эпицентре такой бури – испытание не для слабонервных. Как доказать мужу, что мне можно верить? Как построить брак, если он начался со лжи? И как вернуть любовь того, чье сердце разбито? Что выберет генерал, сохранить свою честь, убив жену, или стать объектом насмешек?

Кристина Юраш
Тайна брачной ночи генерала-дракона

Глава 1

Я открыла глаза в странном месте.
Почувствовав вдали от себя чье-то дыхание, я повернула голову и чуть не потеряла сознание.
Незнакомый обнаженный, красивый до розовых соплей, мужчина, лежавший рядом, посмотрел на меня взглядом полным презрения.
Его холодные глаза просто уничтожали меня.
Было его глазах что-то гнетущее, как будто он только что обнаружил, что изменила ему с целым симфоническим оркестром расширенного состава и завела в качестве любовника целую футбольную команду вместе с тренером и запасными.
Я не имела понятия о том, как я сюда попала, но, судя по всему, у этого красавца с ледяным взглядом ко мне, определенно, были вопросы.
Но у меня вопросов было куда больше!
«Мужик, а ты кто?», – мысленно прошептала я, глядя на его торс, сглатывая и мысленно одобряя каждый кубик мощного пресса. Красивое тело вызвало у меня учащенный пульс, а я почувствовала себя прямо девочкой- девочкой, глядя на такие широкие плечи. Что-то внутри замерло, затрепетало при виде такой мощи и силы.
Мне стало вдруг ужасно стыдно, что я не могу оторвать от него взгляд.
Черные жесткие длинные волосы и красивые холодные глаза на умопомрачительно мужественном лице вызывали внутри странное противоречие. С одной стороны было желание схватить его кричать: «Это – моя добыча!», а с другой стороны хотелось молча созерцать эту красоту и тихо обожать.
Одеяло, прикрывшее его бедра, притягивало любопытный женский взгляд. У меня даже во рту пересохло. «Приличные девушки смотрят на лицо!», – напомнила я себе. Но краем глаза я заметила, какое счастье мне во сне привалило и ко мне привалилось!
– Как ты могла… – низким голосом произнес красавец, шумно втянув воздух. Он выдохнул его, обдавая жаром гневного дыхания. Лед в глазах даже не думал таять.
А что я могла?
Тихий шелест постели заставил меня удивленно посмотреть на комнату, которая таилась в полумраке. Золотистый свет тяжелых подсвечников, освещал тяжелые гардины, бросал трепетные тени на роскошные паласы и старинные комоды – кажется, я оказалась в фильме о времени, когда они носили корсеты, а за сквернословие бить канделябром по голове.
Ого! А где это я?
Это точно не моя комната! Тут одна кровать размером с мою квартиру и немного соседской кухни.
«Тише!», – успокоила я себя. – «Это сон! Просто сон!».
Я снова посмотрела на красавца.
Я едва сдержала емкое восклицание и постаралась успокоить взволнованное сердце. Не то, чтобы это была любовь с первого взгляда. Но что-то в этом явно было.
И кто это мне снится?
Красавец был полностью обнажен, а покрывало, скользнуло по его атлетическому телу, заставляя заинтересовано посмотреть на его сильные руки.
Да, завтра утром я буду долго вспоминать о сне, спрашивая, в каких заповедниках женских грез водятся такие мужчины?
«Какой приятный сон!», – мысленно отметила я, пробегая глазами по красивому телу незнакомца.
Внутри что-то сладко заныло от бесстыдного предвкушения продолжения. Тут как бы все располагало к жаркой ночи, кроме его взгляда.
Завтра в автобусе я буду монотонно провожать пейзажи и краснеть, вспоминая, что вытворяла ночью во сне. А все будут думать, что я – приличная женщина, которая едет на работу.
Но тут же переведя взгляд на лицо красавца, я вдруг увидела в его глазах смесь презрения, ненависти и … боли. Нет, мне не показалось.
Опираясь на одну руку, невообразимый красавец с темными волосами на мгновенье завис надо мной. Мускулы его напряглись, а я затаила дыхание, поглядывая на его напряженные руки. Он ждал ответа на вопрос, который я так и не поняла.
Холодный взгляд притягивал мой, а я удивленно смотрела ему в глаза, не понимая, а что, собственно, случилось?
Шелохнувшись, я поняла, что тоже лежу обнаженная под одеялом.
«Презираю!», – процедил его взгляд.
Но сам он таинственно молчал, не проливая ни лучика света на нарисовавшуюся проблему.
От взгляда пронзительно холодных глаз, я скромно потянула наверх свое одеяло, пытаясь прикрыть хотя бы грудь. На пальце у красавца – мужчины в лучах лунного света, сверкнуло золотом вычурное кольцо.
«Эм… Сон про женатого?», – удивилась я, глядя на свою руку.
Так я и знала! Даже во сне нашлась такая, которая уже присвоила эту красоту.
«Тьфу, тьфу, тьфу! Спаси и сохрани от маньяка резвого, от бандита трезвого, от бомжа поддатого и мужика женатого!», – скороговоркой прочитала я мантру.

А затем опустив глаза, заметила на своей руке такое же вычурное кольцо.
«Фух! Фух! Это – как бы мой муж!», – выдохнула я с такой радостью, что тут же устыдилась.
Красавец оторвал от меня свой обжигающий взгляд. Но свое кольцо старательно игнорировал.
Он резко вскочил с кровати, стянул со спинки кресла белую сорочку и взмахнул ею, словно крыльями. Я любовалась разлетом плеч, тому как скользит по ним тонкая белая ткань.
Потянув за собой покрывало, незнакомец обмотал его вокруг бедер, давая мне возможность полюбоваться красивым накачанным треугольником его фигуры. Его губы были почему-то сжаты…
Я поползла спиной наверх, чтобы тоже сесть. Пока что я не понимала, что случилось. Я наблюдала свою руку с кольцом, как вдруг увидела длинные рыжие волосы, спадающие на мою грудь.
Рыжие? Я присмотрелась к пряди, а потом взяла ее двумя пальцами. Да у меня отродясь не было рыжих волос! Я всегда была темненькой! С короткой стрижкой каре!
А, может, это не я? Тогда кто?
Я пошевелила пальцами, как вдруг подняла глаза на красавца. Тот уже влез в штаны, бросив покрывало прямо на пол.
Он схватил красивый синий мундир с золотыми эполетами. Мундир мелодично звякнул орденами и медалями. Незнакомец продел руку в рукав. На мгновенье наши взгляды встретились.
Мне показалось, что я никогда не видела такого взгляда! Было видно, как незнакомец стиснул зубы, пока рука механическим движением застегивала мундир. Его рука скользнула под горлышко к расшитому золотом воротнику. Небольшая сверкающая звезда поймала лучик света, сковывая воротник – стойку. Одернув мундир, красавец распрямил плечи и ровным шагом вышел вон из спальни.
Дверь за них захлопнулась.
– Ну и дела, – пробормотала я, вставая. На полу лежала какая-то белая тряпка. Видимо, моя.
– Чья рубашка? – осмотрелась я, понимая, что в спальне, которая напоминала какой-то исторический фильм, кроме меня никого не было. Значит, моя!
Я расправила ее, глядя на обилие рюш и бантов. Ночная рубашка? Серьезно?
Подняв глаза, я заметила старинное зеркало, похожее на музейное. Я шагнула к нему, и увидела незнакомку с длинными рыжими волосами, которая смотрела на меня испуганно и недоверчиво. Пол холодил босые ноги, а я вглядывалась в чужое лицо. Подняв брови, я заметила, что красавица в зеркале тоже подняла брови. Я прикоснулась к зеркальной глади, а незнакомая девушка тоже положила на нее руку.
– Черт, – выдохнула я, отпрянув. – Это не могу быть я! Я что? Себя не знаю?
Как странно!
Я осмотрелась, глядя на роскошь, окружившую меня со всех сторон. Два уютных кресла прятались в темноте, притаившись возле потухшего камина.
В комнате было зябко, а я натянула на себя рубашку, причем, сначала – задом наперед. Потом я поняла свою ошибку и переоделась.
– И как так получилось? – прошептала я, осматриваясь, словно все вокруг вот-вот исчезнет.
Приоткрытая дверь пропускала полоску желтого уютного света. А я решила приблизиться к ней, как вдруг полоска померкла.
Возле двери кто-то был.
Я сделала шаг назад, как вдруг в комнату влетела красивая, худощавая женщина лет сорока в роскошном кремовом платье и совершенно безумным взглядом на бледном скуластом лице. На ее голове была сооружена сложная прическа из таких же рыжих волос, как и у меня.
Дамочку натурально трясло, а она не знала, куда себя деть.
Она тяжело дышала, а ее маленькая грудь, закованная в корсет, вздымалась так, что мне стало страшно, а не вылетит ли она. На искаженном мукой и гневом лице незнакомки застыла ненависть. Взгляд ее ледяных серо – голубых глаз впивался в меня.
Я не успела удивиться, как в два прыжка женщина подлетела ко мне.
Звонкая внезапная хлесткая пощечина обожгла мне щеку.
Ай!
За что?!


Глава 2
От неожиданности я покачнулась и прижала свою холодную руку к разгоряченной щеке и посмотрела на дамочку с возмущением.
– Вы что себе… – задохнулась я, чувствуя внутри волну негодования.
– Нет! Это ты что себе возомнила! – прошипела дамочка. Ее худой палец больно ткнул меня в грудь.
Женщина дышала сквозь стиснутые зубы. В уголках ее глаз притаились слезы ярости. И сейчас эта ярость была направлена на меня.
Я видела, как ее трясло. Она расхаживала по комнате, словно разъяренная тигрица, обмахиваясь сложенным веером. Ее прудовые духи с запахом розы и карамели показались мне незнакомыми.
– Я в жизни не могла представить, что моя дочь скатится до солдатской подстилки!– задыхаясь, прошипела женщина, словно заведенная игрушка, меряя комнату шагами.
Она снова сглотнула, делая такие огромные шаги, что в два счета достигла середины немаленькой комнаты.
Это что? Моя мать?
Ее губы сложились в беззвучное слово: «Дрянь!». Говорила она тихо, словно боялась, что кто-то услышит.
– Помнишь, я говорила тебе о баронессе Портланд, о ее репутации подстилки! О ее позоре! И ты решила стать такой! Да? Вставай! Вставай! Пойдем! – шипела она, задыхаясь яростью.
Она дернула меня за ночную рубашку, пытаясь схватить за руку. Но я уперлась.
– Куда?! – возмущенно произнесла я.
Я еще от пощечины не отошла.
– Как куда?! – задохнулась мать, скрипя зубами. – В гарнизон! Прямо в казарму! Там знаешь, сколько мужиков! О! Тебе понравится! Ты же у нас подстилка для солдатни?! Твой муж … О! Он в ярости! Он взбешен! Генералу подсунули подстилку, в которой уже до него кто-то был!
– Что? – прошептала я, натурально обалдевая от произошедшего.
Сейчас она напоминала мою настоящую мать.
Слова, движения, поворот головы, привычка шипеть, когда что-то ей не нравится. Я называла ее «гиена в сиропе» и всю детство боялась до судорог. Я изредка ловила моменты скупой ласки, которая была адресована не мне, а была демонстрацией для окружающих. Мол, посмотрите! Как я люблю свою дочь! Только при этом никто не знал, что в тот самый момент, когда мать хвасталась, какая я у нее красавица и умница, мою руку сжимал болезненный щипок длинных ногтей, и доносился едва слышный шепот сквозь зубы: «Держи ногу прямо!». Я с детства немного косолапила правой ногой, что вызывало у матери приступы раздражения
– И быть может даже не один! – прошипела мать, трясясь от ярости. – Я столько сил, времени, денег вложила в тебя! В твое воспитание! В твое образование! Чтобы твой муж… Сам генерал! Посмотрел на меня как на… как на…
Она застыла посреди комнаты, пытаясь подобрать слово.
Я снова почувствовала себя маленькой девочкой, над которой коршуном вьется вечно недовольная взрослая женщина.
– А куда я смотрела?! – продолжала свой яростный монолог мать, мечась по комнате. – Вырастила подстилку! И! Сколько их у тебя было? А! Сколько!!!
Она налетела на меня, схватив за подол ночной рубашки и дернув его вверх и на себя, словно пытаясь задрать.
Я отпрянула к стене.
– Сколько мужиков у тебя было? – зашипела она. – Или что? Хочешь сказать один?! Да, один?! Еще скажи, что по первой большой любви!
– Я не… – попыталась прийти в себя я.
– Ты хоть знаешь, что такое настоящая любовь? – задыхалась мать, глядя на меня с обжигающим презрением. От нее пахло удушающе сладкими пудровыми духами. – Знаешь?! Настоящую любовь нужно заслужить! Ты, своим грязным ртом не имеешь права произносить слово «любовь»! Ни о какой любви в твоем случае речи не было, и быть не может! Судьба не дает ее просто так! Нет, конечно! И уж тебе она точно ее не даст! Слышала! Посмотри на себя! Такой, как ты она вообще не положена!
– Неправда! – возмутилась я, пытаясь перебороть внутри себя оцепеневшего от ужаса ребенка.
– Такой. Как. Ты! – ее палец больно тыкал мне в грудь в такт каждому ee слову. – Ее точно не дадут! Ты ее не заслужила! А то, что ты считаешь любовью на самом деле – просто… просто… разврат! Похоть! Низменные удовольствия! Но никакая не любовь!
Палец снова уперся мне в грудь, больно нажав.
– Ты опозорила нашу семью! – змеей прошипела мать, брызжа слюной.
Она на секунду замолчала.
– Нет, нет, – задыхалась она, а ее голос становился тише. – Ты ее растоптала! Как я теперь буду смотреть в глаза обществу! Мать потаскухи! Мать подстилки! Вот! Вот, что они скажут! Они пальцем тыкать будут! А твой отец? Он вот-вот лишится звания! Думаешь, генерал это просто так оставит? Знаешь, что он мне сказал?
Она снова пыталась отдышаться, бросая нервный взгляд на дверь.
Что-то ее напугало. Она побледнела.
За дверью послышались чьи-то шаги.


Глава 3
– О, нет! – гадким шепотом протянула мать, дернув мои волосы.
Я отобрала их из ее руки, чувствуя, как внутри все заходится от возмущения.
Шаги прошли мимо…
В этот момент на меня посмотрел испепеляющий взгляд.
– А все из-за тебя! У нас здесь сплетни быстро распространяются! Глазом моргнуть не успеешь, как все в тебя пальцем тыкать будут! Сейчас-сейчас, – шепотом сглотнула мать, а в ее голосе появились неприятные многообещающие нотки. – Скоро нашу карету измажут грязью! Как я буду теперь выезжать в общество, когда все вокруг знают, что моя дочь – гулящая!
Вены на ее припудренном лице и шее вздулись. Глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Точь в точь, как у моей матери, когда она была в бешенстве.
Дверь открылась, а в комнату вошел маленький круглый пожилой мужчина.
Мать тут же бросилась на него.
– Гордон! Ты хоть представляешь, что сделала твоя дочь?! А?!
Я поняла, что это отец той девушки, в чье тело я попала. Для меня до сих пор было удивительно, что я – это не я.
Мать атаковала отца, который попытался отмахнуться. Он бросился ко мне, встав на колени.
– Тише, не плачь, – дрогнувшим голосом произнес отец. – Аврелька, посмотри на меня.
– Ах, тише! Ах, не плачь! Ну, Аврелька! Тьфу! – с гадкой издевкой передразнила мать. – Уси-пуси! Дверь закрой! Не хватало, чтобы гости услышали! Они еще не разъехались! Такой позор! Мы от него никогда не отмоемся!
Она бросилась к двери, закрывая ее наглухо, а потом возвращаясь к нам.
В детстве, я однажды назвала маму злой мачехой. Что тогда началось! После моего бедного отца увезли на скорой.
– Ну не надо плакать, – слышала я ласковый шепот чужого отца. Теплая, жесткая рука ласково коснулась моей щеки. – Все образуется…
Я смотрела в его глаза. Пусть они были и не похожи на глаза моего папы, но в них было что-то такое, что заставило сердце вздрогнуть. Я сглотнула.
– Образуется?! – с такой яростью выдавила мать, что мне показалось, ее удар сейчас хватит. – Образуется?!! Ты хочешь сказать, что у нее там все зарастет?!
Она снова дернула меня за подол рубахи. А потом бросилась к кровати, стягивая простыню и комом бросая ее в нас с отцом.
– Вот! Вот что образуется! – шипела мать. – Где кровь?! Где она?! Утром надо предъявлять простыню, а где кровь?! Где?! Она осталась на какой-то солдатской койке! Или на траве! А должна была быть здесь! Здесь! На кровати! На брачном ложе!
– Прекрати шипеть, – произнес отец, а я увидела в его глазах страдание. Волосы его уже посеребрила седина, а он пытался меня утешить и защитить. Я всей душой тянулась к нему, чувствуя, словно нашла что-то потерянное, почти забытое, но такое родное.
– Твоя дочь – солдатская подстилка! – выплюнула мать. – Твоя дочь, Аврелия гуляла с солдатней! Пошла по рукам! А ты ей «усю-масю»! Ты хоть понимаешь, что тебя звания лишат! Звания! За обман! На! На, держи!
Она задыхалась, доставая из рукава какой-то документ.


Глава 4
– Мы с тобой прописывали ее девственность в брачном контракте! А она нам вон какую свинью подложила! – крикнула мать, потрясая бумагой у нас перед носом.
– Тише, не надо кричать, – глухим голосом произнес отец, прижимая меня к груди. О, боже мой! Как же я мечтала снова встретить такого человека, как мой папа… Жаль, что в том мире, он умер, когда мне было десять. Сердце не выдержало. – Это же наша дочь! И чтобы она не натворила, она всегда останется ею.
Я прижималась к совершенно незнакомому мужчине, от которого шло такое тепло, такая любовь, что мне захотелось плакать. Столько лет прошло, а я все помню, как папа обнял меня в последний раз…
– Правильно! Пусть плачет! – яростно зашипела мать. – Может так до нее дойдет! У меня больше нет дочери! Нет! Такая дочь мне не нужна!
– Отставить, жена! – резко и как-то по-военному произнес отец. В его голосе прозвучала звенящая сталь. – Аврелия была и остается нашей дочерью! Даже если меня лишат звания!
– Лишат звания? – задохнулась мать. – А на что мы жить будем? На ренту с поместья? Я не собираюсь из-за этой… из-за этой…
– Выбирай выражения! – рявкнул отец, подавшись вперед. Его голос был строгим и не терпел возражений.
– … есть бобовую кашу и носить бобровую шубу! Ты хоть понимаешь! А нет! Ты не понимаешь! Ты привык к лишениям! А я не привыкла! – нервно затряслась мать.
– Я все прекрасно понимаю! – твердо произнес отец, вставая между мной и матерью. Он вырвал у нее из рук бумагу и сунул себе в карман.
– А вдруг она беременная? – прошипела мать, а ее взгляд полный ненависти, скользнул по моему животу. – Мало того, что она с кем-то загуляла! Так еще и нагуляла! Вот этого генерал точно не простит! Этот не тот, кто будет воспитывать чужого ребенка!
– Рот закрой и сядь в кресло! – твердо произнес отец, а я видела, как он сжал кулаки. – Здесь тебе не тут! Тебе напомнить, что ты сделала в юности?
В этот момент мать побледнела. Она бросила острый как нож взгляд на меня.
– Ты не посмеешь! – задохнулась она. – Не посмеешь, Гордон!


Глава 5
Почувствовав поддержку, я осмелела. И мне тут же стало интересно, а что там случилось в юности?
– Напомнить? – спросил отец, немного повышая голос. – Так я напомню! Как ты в окно родительского дома вылезла! Как ты платье порвала, когда по плющу вниз спускалась! Пока твой отец спал! Чтобы мы с тобой могли тайно обвенчаться в часовне за городом! Как тебя наследства лишили! Как вычеркнули из списков семьи, а потом снова вписали после смерти твоего отца, который кричал, что ты ему больше не дочь! И слышать он о тебе не хочет!
Эти слова прозвучали для матери, словно пощечина. Она открыла рот и побледнела. Ее глаза стали холодными, как у рыбы. Она безотрывно смотрела на отца.
– Ты обещал, что никто об этом никогда не узнает! – змеиным шепотом произнесла мать, присаживаясь в кресло и сжимая ручки его так, что ее тонкие сухие пальцы побелели.
И при этом она с еще большей ненавистью посмотрела на меня.
– Но ты у меня бы первым! И ты прекрасно об этом знаешь! – внезапно парировала мать, покачиваясь в кресле. – А генерал таким похвастаться не может! Он не может похвастаться, что был первый у своей жены! Это – несмываемый позор!
– Если надо, я готов отстаивать честь дочери, – твердо произнес отец, а я видела, что слова почему-то дались ему с трудом. – Если надо, я вызову генерала на дуэль. Кто, как не я должен заступиться за свою малышку!
– Дракон тебя в два счета уничтожит! – процедила мать, задыхаясь от собственного яда. И тут же ее взгляд переметнулся на меня. – А ты! Что смотришь! Отец умрет из-за тебя!
– Не смей на нее кричать! – рыкнул отец.
– А вдруг она беременна? – с ядом в голосе настаивала мать, сжимая кулаки.
– Тогда тем более, не сметь повышать на нее голос! – твердо произнес отец.
– Ты прекрасно знаешь, что делают с такими … невестами! – мать указала на меня дрожащей рукой. – Он убьет ее на виду у солдат! Чтобы не потерять свой авторитет перед армией! Не хватало, чтобы какой-нибудь салага с соплей на погонах тыкал генералу тем, что спал с его женой! А если таких сопляков будет много?
– Я… я … – хотел было что-то ответить отец, но простонал и покачнулся.
Он сморщился, стараясь сделать глубокий вдох.
Я уже видела такое… Мне казалось, что все, что вокруг происходит – дурной сон. Фантасмагория из образов детства.
Побелевший, как полотно отец тяжело дышал, но при этом продолжал стоять ровно. Но я-то видела, что ему плохо. И не хватает воздуха.
– Врача! Это приступ! Это начало! – закричала я, видя, как отец отмахивается: «Не надо!».
– Сядь на место! Не позорь нас еще сильнее! – вскрикнула мать, вскакивая с кресла. – Хотя, куда уж еще сильнее!
Она сглотнул эти слова, а я чувствовала, что нужно бежать за помощью. У папы тоже так было! Это приступ! У него прихватило сердце!
Если ничего не сделать, он умрет! Как папа!

Глава 6
Я знала наизусть все симптомы. Столько раз я гуглила, что делать в таких случаях. И столько раз ругала себя за то, что была слишком маленькой, чтобы что-то сделать.
– Куда! – прошипела мать, хватая меня за руку. – Ты что? Хочешь, чтобы все узнали о том, что у твоего отца больное сердце? Его тогда спишут, и мы будем влачить жалкое существование на мизерную пенсию! А ему осталось дослужиться до полковника еще месяц!
– Ложитесь, – прошептала я, стараясь не обращать внимания на крики. – Прошу вас, ложись…
Мои руки тряслись, а я металась глазами по комнате.
– Я нормально себя чувствую, – произнес отец сдавленным голосом. – Все хорошо… Сейчас пройдет… Я…
Он поморщился, а я попыталась усадить его в кресло. Воздух! Срочно!
Я бросилась к окну, слыша гневные окрики матери. Распахнув бархатные шторы, я дернула створку, видя роскошный сад и настоящие кареты, рядом с которыми прогуливались разодетые дамы и господа в мундирах.
Прохладный воздух хлынул в комнату, а я снова бросилась ко второму креслу.
– Аспирин, – прошептала я, понимая, что аспирина здесь нет. – Кашляйте! Вдохнули и кашляйте! Не спрашивайте. Просто так надо! Я прошу вас…
Послышался шумный вдох, а потом начался кашель.
– Сильнее, – шептала я. – Снова глубокий вдох. И снова кашляйте…
Я видела бледность, слышала кашель. Это самый простой способ постараться нормализовать сердечную деятельности, если под рукой нет никаких лекарств. Я читала об этом в интернете. И плакала, понимая, что тогда была еще совсем крошечной, а рядом просто не оказалось того, кто знал о таком.
– Мне легче, дочь, – произнес севший голос отца. Он попытался встать, но я не дала ему.
– Рано, – прошептала я, дрожащей рукой прикасаясь к его похолодевшей руке. Сейчас я смотрела сквозь черты незнакомого мне человека, видя бледное лицо отца, которого уносили на носилках. Как оказалось, в вечность.
– Вот! Полюбуйся! – внезапно послышался голос матери за спиной. – Это ты виновата! Ты довела отца! Это все ты!
«Что мамкаешь! Руку убери! Это ты довела отца! Ты!», – послышался голос из памяти. Мать сидела с ногами в кресле, глядя в выцветший рисунок обоев. А потом заскулила, как побитая собака, сгибаясь в три погибели. Я подошла к ней, понимая, что кроме нее у меня никого не осталось. Но вместо того, чтобы обнять меня, как в фильмах, она лишь зашипела на меня с кресла, как кошка, убирая мою руку со своей. Я заметила, что ее раздражало любое мое прикосновение. И убрала руки за спину. Постояв несколько минут, я ушла в комнату папы, положила его рубашку на кровати и легла на нее, представляя, что он рядом.
– Со мной в порядке, – прокашлялся отец, вставая и продолжая покашливать. – Я чувствую себя намного лучше. Спасибо, дочь!
Внезапно дверь открылась, а на пороге замер тот самый красавец, с которым я проснулась в одной постели. У него была идеальная осанка. Это тебе не «собака сутулая» из соседнего офиса. Он стоял ровно, а я с вожделение смотрела на красивый прогиб узкой талии, затянутой золотым кушаком.
– О, господин генерал, – елейным голосом произнесла маменька, тут же поменявшись на глазах. Сейчас, глядя на нее, никто бы в жизни не подумал, что это всего лишь маска. – Я понимаю, мы слишком многого от вас просим… Но давайте мы как-то не будем горячиться… И… и…
Ее речь была спешной и елейной, а меня передернуло от брезгливости. Ненавижу, когда люди так меняются в один щелчок пальцев.
Из того, что я поняла. Я досталась вот этому красавцу не девушкой. А он, видимо, рассчитывал на неискушенную девушку. А меня уже кто-то искусил. Раньше него. И выяснил он это аккурат в первую брачную ночь.
– Отставить, – негромко произнес темноволосый красавец, не меняясь в лице. Мать тут же умолкла, бледнея. Она схватилась за спинку кресла, впиваясь в нее, словно клещ.
– Господин генерал! – тут же произнес отец, выровнявшись по струнке.
– Отставить, подполковник! – повернул голову в его сторону красавец-генерал. Он резко перевел взгляд на меня, а я стиснула зубы.
– Итак, что вы решили, господин генерал? – дрожащим голосом прошептала маменька, с заискивающей улыбкой. – По поводу нашей дочери… Я понимаю, получилось недоразумение, но мы не знали! Я даже представить себе … не могла…
Весь словесный поток оправданий был прерван одним единственным взглядом.
Отец склонил голову, зажмурился и сжал кулаки.
Все происходящее не предвещало ничего хорошего!

Глава 7
Красавец смотрел на меня. Пристально, безотрывно. Мне же хотелось провалиться сквозь землю.
Брови его хмурились, а взглядом можно было скважины бурить. Недорого. Под ключ.
Мне было ужасно неуютно от этого холодного, пронзительного, как зимний ветер, взгляда.
Генерал медлил. Он, словно, взвешивал решение. Только сейчас я почувствовала, что от его слова зависит моя судьба.
– Падай на колени… Умоляй… – прошипела мать, так, чтобы генерал не слышал. – Клянись во всем… Умоляй о пощаде!
Я смотрела на генерала, понимая, что на колени я не встану! И умолять тоже не буду! Поэтому я отцепила руку матери, которая тянула меня вниз.
– Если бы вы мне сказали, что у нее есть возлюбленный, я бы не женился, – отчеканил генерал. – Мне не нужна жена, которая любит другого. Я не хочу делить свою женщину с кем-то другим. Это ясно?
– О, ни о какой любви там речи не было! – тут же встряла мать. – Девочка оступилась.
– Мы ничего о нем не знаем! – произнес отец. – Если бы знали, то я бы не позволил моей дочери так страдать!
– Мне не нужна жена, которую заставили выйти за меня замуж, – произнес генерал. – Мне нужна та, которая согласилась по своей воле. Я выбрал ее. Она выбрала меня.
– Никто ее не заставлял выходить за вас замуж! – тут же спохватились мать и отец.
– Тебя заставили? – спросил генерал, глядя на меня.
Я промолчала.
До чего же он красив! Мне так хотелось прижаться к нему. Казалось, это тот самый мужчина, за которым как за каменной стеной. Он напоминал глыбу, риф, о который разбивались волны. И это заставляло сердце биться чаще.
Горький ком стоял в горле, когда наши взгляды скрестились. Мне казалось, что я понимаю его чувства. Быть может, он даже любил Аврелию. И мечтал о счастье с любимой девушкой.
– Я кому с-с-сказала… – змеей прошипела мать, больно ущипнув меня за руку.
Часы на стене равнодушно отмеряли время глухим тиканьем. Я проглотила горький ком, чувствуя напряжение во всем теле.
«Я понимаю, что ты чувствуешь!», – шептала я взглядом, но мои пересохшие губы плотно сомкнулись. – «Мне жаль, что так получилось… Даже во сне, если это, конечно, сон… Мне очень жаль тебя… Но я – не она… »
– Господин генерал, – снова елейно произнесла маменька, а я почувствовала приступ брезгливости. Сейчас ее голос напоминал воркование кроткой голубки. – Я понимаю, что вы чувствуете… Но мы ни в коем случае не хотели вас обмануть и… Я не думаю, что вещи подобного рода стоит афишировать… Ни вам, ни нам этого не нужно… Давайте решим все тихо…
Молниеносный взгляд переместился на мать, которая тут же умолкла. «Он опасен!», – шепнуло что-то внутри. – «Очень опасен!».
– Молчать! – твердо произнес красавец, гордо вскинув голову.
От этого резкого «молчать!», я невольно вздрогнула. Было в его голосе что-то властное, давящее и жестокое. Я смотрела, как мать притихла и мысленно подумала, что так ей и надо.
– Помолчи, Лисбет, – послышался тихий голос отца за спиной.
Я все еще смотрела на красавца. Как хорошо, что это – сон! А если это – не сон? Если, и правда, такое возможно, чтобы человек поменялся с кем-то телами? Наука это, отрицает. Но раньше и мысль о том, что у каждого в кармане будет домашний кинотеатр, развлекательный центр и доступ к любой информации в мире – тоже была за гранью фантастики. А теперь это – реальность!
От этой мысли мне стало как-то не по себе.
– Вон! – приказал генерал, сверкнув глазами. Один резкий и хищный поворот головы указал посторонним на дверь. – Живо! Кроме. Моей. Жены.
Мать с отцом переглянулись. Яростно обмахиваясь веером, словно от этого будет какой-то прок, мать постучала каблуками в сторону коридора.
– Разрешите обратиться… Я прошу вас, – с мольбой в голосе отец, положив мне руку на плечо. – Я умоляю… Я знаю, что это – не по уставу…
– Шагом марш! – прорычал генерал, а в его голосе был лед. Его раскатистое «р-р-р», произнесенное сквозь зубы, напоминало рычание дикого зверя. Отец медлил, а я с тревогой смотрела на то, как он направляется к двери. Он обернулся, а я постаралась ободряюще улыбнуться.
– Ну, хоть решил убивать не при всех! – послышался задыхающийся голос матери, прежде чем дверь закрылась. – Уже легче! Не хватало, чтобы он вытащил ее за волосы и бросил под ноги гостям. А ведь многие так и делали, когда выяснялось, что невеста – не девственница!
От ее слов у меня на голове волосы встали дыбом. Я тут же поспешила себя упокоить. Да ладно! Сомневаюсь, что он станет меня убивать.
И тут я увидела, как генерал молча направляется к роскошному столу. Выдвинув ящик, он достал небольшой кинжал. Лезвие сверкнуло, поймав луч лунного света. Я невольно вздрогнула.
Эм… Вот это вот уже вообще не смешно!
Я почувствовала, как в этом месте моей биографии пробежал северный пушной зверек с очень ценным мехом. Зверек подмигнул мне и помахал лапкой. Видимо, на прощание!».
«Ну че?», – спросил писец. – «Ты готова?».
«К такому разве будешь готова?», – остолбенела я, не зная, что делать. Я с ним не справлюсь. Может, в окно? Тут третий этаж! Сломаю пару ног! Может, руку! Надеюсь, не свои!».
Кинжал поймал отблеск света, заставив все внутри оцепенеть.
Холодные глаза и холодное лезвие выглядели одинаково.
Я была уверена, что я сейчас как выскочу, как выпрыгну, а потом раскидаю всех, как Джеки Чан! Но не тут –то было. Животный страх заставил меня смотреть на нож взглядом кота, которого понесут купать. Все внутри сжалось и похолодело.
Лезвие приближалось ко мне.

Глава 8
Я с удивлением видела, как генерал делает шаг в мою сторону. Каждый шаг отдавался внутри ужасом и паникой. Я вздрагивала от звука его шагов. Словно палач, генерал двигался ко мне без сомнений и колебаний, и скоро его тень заслонила собой бледный отсвет луны, проникающий сквозь шторы.
Оцепенев, я следила за острым лезвием, в его руке.
“Гражданин!”, – атаковали меня мысли. – “Мы же с вами взрослые люди! В самом деле! Ну, давайте не будем опускаться до убийства! Караул! Хулиган жизни лишает!”.
Секунды растянулись в пугающую вечность. Казалось, что все продолжается так долго, что у меня жизнь успела пролететь перед глазами.
“Мужчина! Ошибочка вышла!”, – снова набрасывались на меня мысли. – “Я – не она! Я – вообще другая женщина! Тоже, не девственница, но другая! Я понимаю, что вы возлагали на меня всякие надежды. И надежды у вас… очень даже интригующие… Я просто краем глаза видела силуэт ваших надежд под одеялом… Но не надо так со мной!”.
Я попыталась разлепить пересохшие губы, но ничего не вышло. Спазм держал меня за горло, не давая проронить ни слова.
А поверил бы он мне сейчас, если бы я сказала ему, что я из другого мира? Я бы, на его месте точно не поверила!
Страх подкатывался к горлу волной тошноты. Я в панике не знала, что делать!
Меня еще никогда не пытались убить. В этом деле я неопытная. Если не считать всяких ешек в составе продуктов и шокирующих новостей в ленте. Но чтобы так, в открытую…
Я трусливо пятилась от генерала в сторону кровати. Может, если я сейчас усну, то проснусь у себя дома? Ну, очень на это надеюсь! А если меня убьют во сне? Я умру и наяву?
Лезвие притягивало взгляд, а я понимала, что нужно умолять, просить, но во рту пересохло. Ну и сон!
Сейчас мне, как никогда, хотелось верить, что это – просто сон! Ну не может быть такое на самом деле!
Я споткнулась о кровать и упала спиной на нее. Глаза красавца опустились на кинжал, а потом он перевел взгляд на меня. Он на мгновение закрыл глаза, словно решаясь на что-то. И этот жест мне ужасно не понравился!
Подняв на меня покрасневшие глаза, я увидела, что они мокрые. Но ни одной предательской слезинки не скатилось по красивой скуле вниз на волевой подбородок.
Резкий обжигающий взгляд на меня заставил меня похолодеть.
Он решился.

Глава 9
Я сжалась в комочек, понимая, что нужно бежать. Пятясь на кровати, я смотрела безотрывно в глаза будущему убийце.
Генерал опустил глаза на свою руку. Он стянул с пальца обручальное кольцо и положил его на одеяло. Красивое, необычное кольцо с драгоценным камнем поблескивало тайной в лунном свете.

«Все! Он как бы показал, что брака больше нет!», – задохнулись мои мысли.
От этого символического жеста мне стало еще страшнее.
Генерал смотрел на свою руку, а потом вздохнул, резко поднимая на меня глаза. Лезвие прикоснулось к тому месту, на котором остался отпечаток кольца. Едва поморщившись, он надавил, и на лезвии показалась кровь. Несколько крупных капель упало на белизну простыни.
С удивлением и изумлением я смотрела, как вторая капля крови стекает с лезвия на кровать. Алое пятнышко расползлось по белизне.
Я сглотнула. Не выношу вида крови… При виде капель, мне стало нехорошо. В голове загудело, в ушах все зазвенело. Я с трудом заставила себя поднять глаза.
Поймав взгляд генерала, я почувствовала, как внутри что-то дрогнуло. Он смотрел на меня пристально. Глаза его казались мертвыми.
В этот момент я оценила его благородство. Он решил прикрыть мой позор.
Видимо, он действительно любил Аврелию. Но я ведь не она! И от мысли, что я молчаливо лгу ему, на душе стало тревожно.
Сердце налилось какой-то странной теплотой, когда я смотрела на то, как кровь пачкает простыню, стекая по огромной руке. Я была искренне тронута таким жестом. Он порезал руку, чтобы сымитировать девственность!
– Достаточно. А то подумают, что я тебя убил, – с хриплым смешком произнес генерал.
От звука его голоса, у меня мурашки побежали по коже.
Чувство неловкости и благодарности разливалось по телу. А я ведь была уверена, что он убьет меня! А он решил спасти меня… После холода страха внезапное тепло заставило меня задрожать.
Красавец взял кольцо с одеяла и надел его обратно на палец, поправляя камень.
Я попыталась встать, но меня схватили за руку, удерживая на месте.
– Ты заставляешь меня пойти на подлог, – хрипловато произнес генерал, опуская глаза на простыню, по которой его рука размазала кровь. – Я обманываю всех так же, как и ты.
Его рука сжала мою.
– Я не привык лгать. Мне противна ложь. Я всегда говорю прямо. Как есть.
Я молчала, глядя на такое благородство. Сердце в груди забилось, а я смотрела на свою хрупкую руку в его руке. Сколько же в нем благородства! После того, что мне тут описали, я ожидала смерти, но вместо этого он … Он… Я даже додумать мысль не успела, как мои глаза защипало от слез. Пусть это был не мой обман, но этот жест был таким трогательным, что я не могла сдержаться…
«Ду-у-ура Аврелия! Просто ду-у-ура!», – выло что-то внутри, когда я смотрела на мужа. – «Но губа у нее не дура. Пожалуй, только губа! А остальное все «дура».
– Я думала, что вы делаете это ради себя, – прошептала я, глядя на его руку. – Чтобы о вас ничего не сказали…
– Тебе лучше не знать, что я бы хотел сделать ради себя, – произнес коротко генерал. А его глаза сверкнули. – Больше всего на свете я дорожу своей честью. Честью офицера. Честью мундира. Ты не понимаешь этого. И не можешь понять. Я хотел жену. С безупречной репутацией. И поэтому из всех девушек выбрал тебя.
Я снова посмотрела на кровь, испачкавшую простыню.
– Я готов закрыть глаза на тот факт, что ты меня обманула. Ты могла бы сказать мне сразу. Еще до свадьбы. Я ведь спрашивал. И тогда ты мне солгала. Ты сказала, что ты – девственница. И твои родители это подтвердили.
Нда… Неприятно. То, что Аврелия, в чьем теле я нахожусь, соврала – было еще ужасней, чем то, что она не донесла девичью честь до супружеской постели.
– Ты могла бы честно сказать мне, что я у тебя не первый. Это бы ничего не изменило… – произнес генерал, глядя на меня. – Но начинать отношения со лжи… А теперь мои условия…


Глава 10
Я смотрела на красавца, в глазах которого плескалось бескрайнее разочарование. Понимаю, что он чувствует. И ничего не могу сделать. Мне безумно было жаль его, но фарш невозможно провернуть назад.
– Все, что было до меня, тебе придется забыть. Мы будем жить вместе. Как положено мужу и жене, – в голосе слышалась твердость. Покрасневшие от бессонной ночи и усталости глаза смотрели на меня пристально, словно пытаясь найти во мне ответ. – Если я вдруг узнаю, что ты вернулась к каким-то прежним отношениям, встречаешься с посторонним мужчиной за моей спиной… Или найду письма, переписку… Я за себя не ручаюсь. Чтобы я больше не видел рядом ни одного мужчины! Поняла?!
Голос был негромким, но таким давящим, словно бетонная плита.
Я сглотнула и кивнула.
Я все поняла. Как бы он сильно не любил Аврелию, но после такой лжи отношения никогда не станут прежними. Теперь в них поселилось недоверие. А рано или поздно, оно даст о себе знать. Интересно, осталось ли в нем что-то от любви, или только чувство долга вместе с честью?
Но, считай, я еще дешево отделалась. Я действительно была уверена, что он убьет меня, как ревнивый Отелло, а потом еще сделает контрольный выстрел стулом в спину. Так, на всякий случай. Но муж проявил благоразумие.
– Я не стану отправлять тебя в какую-то глушь! – произнес генерал. – Я не дам тебе шанс возобновить какую-то прежнюю любовь. Я никогда не буду уверен, что ты не крутишь роман за моей спиной. Поэтому ты всегда будешь у меня перед глазами. А сейчас я предлагаю забыть об этом навсегда. И об этой ночи тоже!
Фуф! У меня чуть сердце не встало.
Забудет он, ага! Конечно! Прямо взял ластик и стер из памяти. Такое не сотрется.
– Можно я встану и схожу в … – произнесла я, видя, как муж пытается успокоиться. Нет, ну почему накосячила Аврелия, а разгребаю я! Где справедливость?
– Разрешаю, – кивнул муж, сгребая простыню с кровати.
Он направился к дверям, открыл их, а я увидела бледные лица родителей Аврелии.
– Вы точно хорошо подумали… Может, не надо… – бессвязно лепетала мать, глядя на белый сверток в его руках. Генерал вышел из комнаты.
Я почувствовала приступ тошноты. Неприятное чувство усиливалось, а я прижала руку ко рту. Сползя с кровати, я направилась к неприметной двери. Толкнув ее, я увидела, как вспыхнул уютный свет.
– Что ж так плохо, – простонала я, чувствуя, как меня выворачивает наизнанку, как чулок.
Мучительно делая над собой усилие, я встала, направилась к крану и пустила струю воды, умываясь. Золотой кран поблескивал над красивой раковиной из черного мрамора. Я чувствовала, как в ушах все гудит, а ноги почти не держат.
Покачнувшись, я схватилась за раковину, понимая, что сознание уплывает и машет мне рукой. Давление? Все может быть? Или просто нервы?
– Не-не-не, – вяло пробормотала я, как вдруг наступила темнота.
Очнулась я на кровати, когда надо мной склонился солидный дядька с пушистыми седыми усами. Дядька пах лекарствами и травами, выглядел чопорно и строго.
– Мадам пришла в себя, – заметил он, обращаясь к кому-то. Его взгляд снова вернулся ко мне, а я понимала, что не могу сфокусироваться.
В комнате было светло. Дневной свет пробивался сквозь шторы и слепил меня. В кресле сидела мать, нервно перебирая свой веер. Над ней стоял отец, бледный, как полотно. Возле окна стоял темный силуэт генерала. Больше в комнате никого не было. Двери были закрыты.
– Мадам, – произнес доктор, стараясь говорить тише. – Как вы себя чувствуете?
– Нормально, – соврала я. Странно, но я все еще не дома. Значит, это был никакой не сон?
О, нет! Только не это! Почему я должна разгребать за какой-то Аврелией, причем, не лопатой, а уже звонит экскаваторщику по объявлению.
– Я так подозреваю, что причина вашего недомогания – нервы! – заметил доктор, а я попыталась сесть в кровати. – Но я бы хотел проверить кое-что еще… Например, беременность!


Глава 11
Мать побледнела. Отец покачнулся. Я тоже замерла. Беременность? У меня? Точнее, у Аврелии? Вот такого поворота событий я не ожидала. Честно сказать, даже поворотник не включила.
– Ой, доктор, – послышался воркующий голос маменьки. Эти ее интонации, которые всеми силами пытаются показать, как она меня сильно любит, начинали выбешивать. – Если с моей любимой доченькой что-то случится, я не переживу! Ее бабушка умерла от язвы… Ее тоже тошнило! И теперь я так боюсь, что язва передалась по наследству!
В ее голосе было столько трагизма, что доктор поверил. А я смотрела на ее наиграно обеспокоенное лицо, зная, что это – всего лишь маска. От этой мысли стало тошно. У-у-у! Так бы и двинула ее. Прямо руки чешутся. Интересно, а леди имеет право бить кого-то стулом? «О, да!», – послышался чопорный внутренний голос. – «Но только если обивка стула в тон ее платью!»
Доктор неспешно достал свой саквояж, щелкнул им и достал какой-то странный медальон на длинной цепочке. Медальон провернулся вокруг своей оси, показывая всем молочно- белый камень, похожий на лунный.
– Я не хочу нарушать правила приличия, – послышалось покашливание доктора. Он обернулся, глядя на мужа, который застыл возле окна.
Генеал завел руки за спину, а я на мгновенье подумала, какая же красивая у него выправка. Было в его фигуре что-то притягательное, манящее… Красивое лицо в полупрофиль выглядело, как у греческого божества. Но плотно сжатые губы давали понять, как сильно он напряжен. Не мужик, а прямо двести двадцать вольт!
– Господин генерал… Вы позволите? – произнес доктор, улыбаясь мне. – Мне нужно, чтобы дама приподняла ночную рубашку. Кристалл лучше работает, если его приложить к обнаженному телу.
– Позволяю, – коротко произнес генерал и отвернулся в сторону окна. – Делайте то, что посчитаете нужным.
Доктор удивленно вскинул бровь.
– Это так… удивительно, что вы так быстро согласились! – заметил старик, выкладывая кристалл на стол. – Прямо удивительно. Вот я, давеча был в одной семье… И у мадам прихватил живот. Она лежала бледная, как полотно. Я прошу разрешения у ее мужа, чтобы продиагностировать ее. И говорю то же самое, что и вам. Муж уперся, мол, нет и все! А я не могу действовать без согласия. Бедняжка мучается, стонет… А муж возмущен. Я ему говорю, что ваша жена умирает, а он ни в какую. Говорит, что это – неприлично! Сам чуть не плачет. Ему воспитание не позволяет. Короче, спор наш продолжался до глубокой ночи, пока бедняжка не стала кричать страшным голосом. И только тогда муж дал согласие. Бедняжку спасти не удалось… Мы опоздали. Вот… О, как он плакал. Я такого горя никогда не видел. И, надеюсь, не увижу…
Доктор вздохнул. Занятная история. Вежливый и хорошо воспитанный муж – горе в семье. На смену удивлению пришел гнев. Какой ужас! Если речь идет о жизни и смерти, то какие уж тут правила этикета? Хотела бы я посмотреть на этого садиста, когда ему вилка в глаз попадет, а он сознание потеряет. «Сэр! Могу ли я вас осмотреть? О! Он молчит! Увы, пациент не дал своего согласия. Медицина тут бессильна!».
– Я – военный. На войне нет места скромности, стыду и этикету. Так что можете приступать, – коротко произнес генерал, а я посмотрела на него.
Конкретный мужик. Четкий. И это мне безумно нравилось.
– Одну минутку, кристаллу нужно немного зарядиться… – потрогал доктор кристалл, поворачивая его к свету другой стороной. – Мадам, я отвернусь, вы закатываете рубашку.
Доктор сел ко мне спиной, а я полезла поднимать рубашку. Закатав ее на груди, я обнажила живот, прикрыв одеялом то, что ниже. Интересно, что будет? Я даже похолодела от мысли, что сейчас раздастся какой-нибудь треск, вспышка или что-то в это роде.
– Хорошо, – кивнул доктор, положив мне прохладный кристалл на живот. В кристалле заклубился туман. Я втянула живот, чувствуя легкое покалывание. Словно тысячу маленьких иголочек забегали по моей коже и внутренностям.
– Ну что там, доктор? – встревоженно елейным голосом произнесла маменька. – Не пугайте нас своим молчанием!
– Эм… – вздохнул доктор, а кристалл почему-то стал розоветь.

Глава 12
– Ну что там! – заерзала, шурша платьем мать. – Доктор… Не молчите! Вы не имеете права молчать!
Сейчас в ней проснулось столько заботы, что бабками не вышепчешь.
Доктор выдохнул, снял с меня кристалл, а я успела накрыться одеялом. Доктор рассматривая что-то внутри кристалла так сосредоточенно и внимательно, что я тоже вгляделась в красивое сплетение нитей магии.
– Господин генерал! – радостно и удивленно произнес доктор, расцветая на глазах. – Я вас поздравляю! Ваша супруга ждет ребенка!
Новость заставила меня застыть на подушках. Мать простонала и стекла по креслу.
– Дорогая, – засуетился бледный отец, а веер выпал из рук матери. Ее безвольная рука, украшенная драгоценным браслетом, повисла в воздухе. – Дорогая!
Он усадил мать в кресло, бросив тревожный взгляд на меня.
– Срок… – прокашлялся доктор, вглядываясь в кристалл. – О! Целых два месяца! Два месяца…
– Два месяца… – слабым эхом повторила мать, снова стекая вниз с шуршанием платья.
Генерал повернулся в мою сторону, а я сидела, пришибленная новостью. Я… Я беременна? Неужели? О, боже мой! У нас только наладилось! А тут беременность! И, судя по глазам генерала, явно от кого-то другого!
– Я вас горячо поздравляю! – заметил доктор, улыбаясь мне.– Вы скоро станете мамой!
Заметив мое выражение лица, доктор вздохнул и потрепал меня за руку. Выражение моего лица было настолько живописным, что доктор с тревогой заглянул в него.
– Юная мадам, – произнес доктор с улыбкой. – В беременности нет ничего страшного. Не верьте слухам. Большая часть беременностей заканчивается благополучно! И я уверен, что вы тоже успешно разродитесь! Сейчас я дам вам рекомендации, которые вы обязаны соблюдать.
Доктор достал листок бумаги, выписывая все красивым черным пером рецепт.
– Никаких волнений и нервов, – произнес доктор, а я смотрела на генерала. Я не видела его лица, но боялась представить, что он сейчас чувствует. – Никаких нагрузок. Не вздумайте поднимать тяжелое… Правильное питание. Вы должны не отказываться от еды. Талия потом вернется. Главное – жизнь ребенка. Старайтесь не применять магические зелья. Перед применением обязательно проконсультируйтесь с целителем. Некоторые из них могут негативно сказаться на здоровье ребенка. Вот вам специальная укрепляющая настойка. Вот лекарство от тошноты… Я рекомендую вам воздержаться от изнуряющих танцев, балов и тугих корсетов! Вам нужно купить специальные платья для беременных и специальную обувь! Не хватало, чтобы вы случайно поскользнулись, что часто бывает из-за модных туфель… Я вот недавно осматривал одну леди, которая упала с лестницы из-за неудобных туфель… Так вот, ребенка спасти не удалось…
Доктор вручил рекомендации отцу, который дрожащей рукой принял их, даже не глянув.
– А теперь я откланяюсь, – заметил доктор, защелкивая чемоданчик. Он надел шляпу.
– Сколько я вам должен? – глухим голосом спросил генерал.
– Пятьдесять золотых за осмотр, двадцать золотых за зелья, – перечислял доктор.
– Я… я… заплачу, – спешно произнес отец, бегая глазами.
– Вот деньги, – коротко произнес генерал, а доктор забрал мешочек, откланялся и вышел. Генерал вышел следом. Четкими, уверенными шагами он прошел через всю комнату. И каждый его шаг вторил удару моего сердца.
О, боже мой… Что сейчас будет!


Глава 13
Когда дверь за ним закрылась, умирающая мать резво вскочила с кресла, бросаясь ко мне.
– Ах ты паршивка… – задыхалась мать. Она покраснела. Нет, побагровела от гнева. – Одного позора тебе мало! Тебе еще подавай! Чем ты думала, когда ноги раздвигала? Хотя, я прекрасно знаю, чем! Вот этим местом бесстыжим ты думала! И больше ничем!
– Прекрати! – произнес отец, пытаясь осадить мать и встать между нами. – Ей сейчас нельзя нервничать!
– А нам можно? Можно? – шипела мать ему в лицо. Он на секунду умолкла, глядя на меня с таким презрением, с которым смотрят на грязный туалет. – Опозорила нас! Ниже падать уже некуда! А это все твоя вина, дорогой! Ты! Ты в этом виноват! Ах, она же у нас самостоятельная! Ах, Аврелька, поедем вместе, я тебе что-то интересное покажу! Доездились! Вот сидела бы дома, как все приличные девушки, сейчас позора бы не было! Это все твое воспитание! Ты ей все разрешал!
– Сейчас мы ничего не можем изменить, – произнес отец смиренным голосом. Он раскинул руки, не пуская мать ко мне. – Так уж получилось. Теперь решение за генералом.
– Решение, говоришь? А! – скривилась мать. – Я знаю решение! Оно есть! Одно – единственное! От позора надо избавляться! И чем раньше, тем лучше! Я немедленно пошлю за зельем мадам Рэдворд! И к вечеру от позора не будет и воспоминаний! А ты лучше думай, сколько мы сможем заплатить доктору Вергеру за молчание! Ведь он ужасный сплетник!
Что?! Она хочет, чтобы я выпила какое зелье и … И…
Я положила руку на живот, который еще пока ничем не выдавал тот факт, что в нем кто-то живет. Кто-то маленький и беззащитный. Чувство какого-то тепла внезапно пробежало по телу, а мне захотелось обнять крошечку. Это что-то маленькое, родное… Оно же не виновато ни в чем!
– Ты что говоришь?! – рявкнул отец. – Ты хоть знаешь, что это может убить нашу дочь! Вспомни жену ротмистра Бербурга! Она тоже не хотела третьего ребенка! Когда ее мужа убило, она боялась, что троих не вытянет. А теперь двое ее детей остались круглыми сиротами! Ты такой судьбы хочешь для нашей дочери? Такой, я спрашиваю?!
– Раньше надо было думать! Головой! – шипела в ответ мать.
– Не позволю гробить мою дочь! – грозно произнес отец.
– А ты хочешь, чтобы муж ее попрекал этим ребенком всю жизнь? Генерал вправе не давать чужому ребенку свою фамилию! И не признавать его! – прошипела в ответ мать. – Я не удивлюсь, если он прямо сейчас, в своем кабинете договаривается с доктором о зелье мадам Рэдворд.
Внезапно мать понизила голос и снова присела в кресло. Отец сглотнул, а я слышала приближающиеся к дверям шаги. Дверь открылась, а на пороге появился генерал.
– Итак, у меня вопрос, – произнес генерал.
Муж внимательно посмотрел на меня.
– Кто отец ребенка?

Глава 14
Я молчала, глядя на генерала. Но молчать было нельзя.
Он может решить, что я до сих пор к кого-то влюблена и пытаюсь его выгородить! Это будет ужасно! Врать тоже не хотелось. А вдруг в этом странном мире, где беременность определяют кристаллами, могут с такой же легкостью разоблачить ложь? Вот тогда отношениям окончательный конец. Хотя, им и так, собственно, не начало. Не каждый мужчина согласиться принять чужого ребенка. Тем более при таких обстоятельствах!
Оставался один вариант. Сказать правду, как она есть.
– Я не знаю,– произнесла я, глядя на генерала. – Я ничего не помню… До момента брачной ночи, я не помню ничего… Собственно, не помню даже брачную ночь. Я не знаю, как так вышло! Я даже не помню, как вышла замуж… Вот. Хотите верьте – хотите нет…
В этот момент мать вскочила с кресла, щелкнув веером.
– Ах, ты, – зашлась мать, багровея от гнева. – Она не помнит! Сколько же их у тебя было, раз ты не запомнила!
– Сидеть! – рявкнул генерал, и мать присела, как дрессированная собачка. Она глупо моргнула, замирая в одной очень неудобной позе на краю кресла.
– Я, видимо, сильно ударилась головой, когда упала в ванной, – произнесла я. – И многое не помню…
Ну, как бы вроде бы и права, а вроде бы и логично.
– Господин генерал, я все понимаю… – заметила мать, тут же меняясь в лице. – Чужой ребенок… Мы с отцом честно не знали! Ах, если бы мы знали, то, вероятнее всего отменили бы свадьбу, чтобы вас не позорить… Но мы не знали… Я прекрасно понимаю ваши чувства. Воспитывать ребенка неизвестно от кого – это… не самое приятное. Но ведь вопрос можно решить прямо сейчас! И мы все забудем об этом инциденте. Мы все сделаем вид, что ничего не было!
Она заискивающе улыбнулась. Так, есть ли где-то здесь стул под цвет ночной рубашки?
– Я не позволю! – произнес отец, вытянувшись по струнке. – Господин генерал! Я понимаю, что после такого заявления, я могу подавать в отставку… Но я против! Я готов сейчас же собрать вещи дочери, и уехать вместе с ней в дальний гарнизон. Насовсем. Обещаю, вы ее больше никогда не увидите.
– Да что ты такое говоришь! – змеей прошипела мать. – Я не поеду с тобой в дальний гарнизон! Господин генерал! Не слушайте моего мужа! Он слишком любит свою дочь, слишком избаловал ее! И вот к чему это привело!
– То есть, – генерал повернулся к матери. Брови его сошлись на переносице. Он нахмурился. – Это – не ваша дочь?
– Как не моя? – заметила мать, присматриваясь внимательно к генералу. Она сейчас глупо улыбалась, хлопая ресницами. – Она и моя дочь тоже! Разумеется, а как иначе?
– Пожалуй, я обойдусь без ваших советов, – произнес генерал. – Вы свободны. Подполковник. Свободен! Мадам, вы можете уезжать вместе с супругом.
Мать встала и стала расправлять платье. Нервные движения цепляли кружева.
– Господин генерал, – понизил голос отец. – Я прошу вас… Давайте я заберу дочь…
– Пойдем! – сквозь зубы произнесла мать, легонько ударив отца по плечу веером. – Не задерживайся!
Она попыталась елейно улыбнуться, а отец шумно вздохнул.
Через пару минут дверь за ними закрылась.
Я сидела на кровати, понимая, что сейчас решение будет принимать муж. Этот благородный мужчина не заслужил всех тех бед, которые свалились ему на голову. И он вправе ненавидеть Аврелию.
– Мадам, – произнес генерал, глядя на меня. Я со стыдом осознала, что даже не знаю его имени. – В силу открывшихся обстоятельств мне нужно побыть одному.
Не дожидаясь моего ответа, он вышел из комнаты, оставив меня наедине с мыслями. Я встала, подошла к окну, глядя на красивый сад. Раньше я бы обрадовалась такой красоте. Ведь в моей прошлой жизни меня окружали панельные обшарпанные многоэтажки с редкими островками зелени, придомовые сарайчики, сколоченные на скорую руку и гаражи.
Я любила смотреть в окно, как на горизонте дымят в тумане трубы металлургического завода, как весело бегают дети, как сосед выгуливает собаку. Но иногда мне хотелось увидеть нечто прекрасное. Сколько раз я закрывала глаза, представляя красивый сад, лес… Да что-нибудь! И сейчас этот сад казался произведением искусства.
И тут мне принесли еду. Служанка молча поставила поднос и тут же поспешила из комнаты. Я открыла крышечку, вдыхая запах мяса. Раньше я очень любила жареное мясо, но сейчас мне показалось, что оно пахнет не мясом. Запах напоминал запах старой прелой тряпки.
И тут я почувствовала очередной приступ тошноты. Раздув щеки, как хомяк, я сорвалась в сторону туалета, а потом вернулась, стараясь не смотреть на еду. Но запах висел в комнате. Я открыла окно, стараясь глубоко дышать.
– Мадам есть не стала? Неужели не вкусно? – спросила служанка, которая видимо, пришла забрать посуду.
– Унесите, прошу вас! – прошептала я, повиснув на подоконнике. Ой, какое ужасное состояние.
Служанка собрала еду и вынесла, а я стояла и проветривала. Тошнота постепенно проходила. Запах сырой плесневелой тряпки все еще висел в воздухе.
– Мадам, – послышался стук. – Может, вы хотите десерт?
Я одновременно хотела есть, но при этом не могла отделаться от навязчивого апаха.
– Несите, – кивнула я, понимая, что голодный желудок заходится в истерике.
Служанка тут же удалилась. Потом послышался звук, словно кто-то громыхает подносом. На подносе стояла изящная фарфоровая кружка, и лежало несколько пирожных.
Служанка поставила его на столик и удалилась.
Я подошла и стала пробовать пирожное. Маленький кусочек отправился мне в рот. Ну, хоть это не пахнет! На вкус оно напоминало дешевый сыр. Я с трудом попыталась проглотить, но тут же выплюнула в салфетку. Взяв кружку, я понюхала. Пахло шоколадом. Осторожно, сделав глоток, я почувствовала резкую горечь.
Отставив кружку, я вздохнула, понимая, что ничего есть не могу.
– Десерт вам тоже не понравился? – с удивленим спросила служанка.
– Горький очень, – прошептала я, стоя возле окна.
Служанка вдохнула и унесла. Она покосилась на меня в дверях, словно я сумасшедшая.
Прошла еще четверть часа, как вдруг дверь открылась, и на пороге появился муж.
– Вот. Вам нужно это выпить! – произнес он, поставив на столик красивый флакон с зельем.

Глава 15
– Что это? – спросила я, дрогнувшим голосом, изучая грани флакона.
Генерал промолчал. Он был задумчив и хмур. Красивые брови сошлись на переносице, образуя глубокую морщину.
– Вам следует это выпить, – твердо произнес генерал, а его взгляд скользнул по моему животу.
– Я не станут пить то, что я не знаю, – негромко произнесла я, вглядываясь в лицо мужа.
– Ты и дальше хочешь мучиться? – спросил он, уставившись мне в глаза. – И дальше хочешь, чтобы это продолжалось? Ты сама понимаешь, что дальше будет только хуже. Это и так зашло слишком далеко. Выпьешь один раз, и все.
Значит, это все-таки то зелье, о котором говорила маменька. Я смотрела на флакон, понимая, что выбора, как такового нет. Но в этот момент я понимала, что волею судьбы ответственная за крошечную жизнь внутри меня. И лишать крошку права на первый вдох, на первую улыбку, на первое: “Мама!”, я не стану!
– Нет, – прошептала я, отчаянно мотая головой. – Я не хочу… Я не стану это пить! Не стану! Я понимаю, что ситуация неприятная!
– Тогда в чем дело? – настаивал генерал, перебив меня тоном, который не терпит возражений. – Если ситуация тебе не приятна, то пей!
– Нет! Мне жаль, что так получилось! Мне очень жаль. Но я не готова это выпить! – произнесла я с твердостью, на которую, казалась, была не способна. – Делайте со мной что хотите! Хоть стреляйте! Но я не притронусь к этому флакону!
– То есть, ты готова умереть? – спросил дракон, изучая меня горделивым взглядом.
– Я готова немедленно уйти отсюда, если вам это так мешает! – произнесла я. – Я согласна поехать с отцом в какой-нибудь дальний гарнизон, где нас никто не знает!
Я помолчала, чувствуя, как гулко бьется внутри меня возмущенное сердце.
– Я не позволю вам убить моего ребенка! Не позволю! Он ни в чем не виноват! – выкрикнула я.
Внезапно генерал удивленно поднял брови.
– При чем здесь убить ребенка? – спросил он, глядя на меня сверху вниз.
– Но вы же сами сказали, что это – решит проблему раз и навсегда! – произнесла я, глядя на него.
– С тошнотой это решит проблему! – повысил голос генерал. Глаза его сверкнули.
Что?
Мои глаза скользнули по флакону.
– Чтобы вы есть могли нормально! Слуги донесли мне, что вы не можете есть! Я поднял ротмистера Клепфорда! Тот посоветовал мне хорошее средство, которым пользуется его жена! – произнес генерал. – Я послал за ним к аптекарю.
– Я … я думала, что вы хотите избавиться от ребенка, – прошептала я, положив руки на живот.
Нда, неловко получилось.
– Какого же вы обо мне мнения! – выплюнул генерал. – Я, значит, узнаю, где принимает портниха, способная пошить для специальные платья с поддерживающим корсетом. И какая у нее сейчас очередь. Не все портные делают правильные платья! Я тоже уже об этом узнал. Там достаточно не там перетянуть, и все! Ребенок задохнулся! Или матери больно!
Мне казалось, что это – сон. Нет, это – действительно сон! Таких мужчин не существует! Они вымерли, кажется, в … эм… Затрудняюсь сказать в каком веке. Но до нас они не дошли. До нас, в основном, дошли потомки тех, кто на дуэлях за честь не стрелялись. Короче, от принца на белом коне до нас дошли короны и блохи. Или блохи в короне.
– Правда? – прошептала я, а у меня по щекам покатились слезы. Мне было ужасно стыдно перед мужем за то, что я так о нем плохо подумала. Мне тут же захотелось спрятать лицо в руках, накрыться одеялом и сгореть от стыда.
– И кстати, – произнес генерал, глядя на меня. – Плакать вам не рекомендуется.
В этот момент его голос стал почти мягким.
– Давайте на чистоту, – вздохнул генерал, видя мое состояние. – Вы сейчас же вытрете слезы, сядете в кресло, а я скажу вам как есть.
Он протянул мне платок, а я осторожно вытерла мокрые щеки. Кресло, на котором сидела матушка в своем пышном платье, жалобно скрипнуло.
– Я не в восторге от новостей, – произнес генерал, глядя мне в глаза. – Но, раз я вчера дал клятву вам, значит, ее слышал и ваш ребенок. Я поклялся, что буду заботиться, защищать, любить… Вас. Обоих. На счет заботы – за это можете не волноваться. На счет защиты – тоже. А вот любить… Я постараюсь любить вас обоих. Я буду учиться любить вас двоих. Вы просто мне не оставляете выбора. Но при одном условии.
– Каком? – прошептала я, чувствуя, как у меня все внутри сводит при мысли о благородстве этого мужчины.
– Ребенок никогда ни при каких обстоятельствах не узнает, что я не его отец, – произнес генерал, глядя мне в глаза. – Это второе условие, которое я вам ставлю. Надеюсь, вы помните про первое!
Он помолчал.
– Я многого не прошу, – произнес генерал, пока я сидела, положив руки на свой живот. – А я буду учиться любить. Заново.
– Вы… вы… – прошептала я. Мне так хотелось поблагодарить его… От всего сердца… Я никогда в жизни не встречала таких, как он. Платья! Он ищет портниху, чтобы мне пошили правильные платья! Чувства переполняли меня, а я не знала даже как их выразить. Я никогда в жизни не встречала таких мужчин! Никогда! И теперь у меня в горле стоял ком.
– Я … надеюсь… – прошептала я, сдавленным голосом. – У вас … по-получится…
Я почувствовала, как меня рука утерла мои слезы, а мне дико захотелось прижаться к ней.
Встав, я нервно прошлась по комнате. Чувства внутри бушевали, а я не знала, как их выразить.
– И не надо плакать, – произнес генерал уставшим голосом, откинувшись в кресле. – Сейчас это вредно…
После таких слов, мне ужасно захотелось расплакаться, как маленькая девочка.
– Х-х-хорошо, – прошептала я, чувствуя, как на душе светлеет. – Я не буду… Обещаю…
В этот момент он встал, подошел ко мне. Неужели обнимет? После такого, я бы обняла жену шнуром от фена. Но генерал бережно обнял меня, а я застыла и прижалась, поглаживая пуговицы его мундира. Я боялась спугнуть свое счастье. Мысли крутились вокруг него, словно вихрь. Аврелия не ценила, но я – не она. Я готова ценить… И тоже попытаюсь полюбить, хотя, кажется, почти влюбилась.
Оторвавшись от генерала, я подошла к окну. Глотая воздух, я пыталась успокоиться, как вдруг услышала странный голос мужа.
– Мадам, а это что?
Я не поняла о чем он, поэтому обернулась на звук голоса.
– Мадам, вы что? Нарушили данное мне обещание?

Глава 16
Генерал посмотрел на меня странным взглядом, а потом наклонился, поднимая немного смятый, распечатанный конверт.
Конверт? Откуда он здесь?
– Я не знаю, что это, – прошептала я, удивившись. Тут же мой взгляд переместился на пол. Под креслами был светлый ковер цвета бумаги. Теперь понятно, почему я не заметила конверта на полу!
Генерал вздохнул и открыл его, вынимая бумагу, сложенную втрое.
– Любовь моя, счастье мое… – прочитал он, а брови его нахмурились. Мне казалось, что это – какой-то дурной сон! Не иначе! Судьба словно смеется надо мной! Я сжала кулаки, предчувствуя что-то нехорошее.
Я была уверена, что это – чужое письмо, пока не услышала фамилию!
– Моя Прекрасная и Дражайшая леди Брайс! – прочитал генерал, глядя на меня коротким, словно выстрел, взглядом. – С трепетом и благоговением беру в руки перо, дабы выразить Вам те чувства, что переполняют моё сердце. О, как сладостно и мучительно это бремя любви, что я несу с тех пор, как впервые узрел Ваш светлый лик! Ваши очи, подобные звёздам на ночном небосклоне, пленили мою душу и затмили разум. Ваша улыбка, нежная и чарующая, словно весенний ветерок, коснулась моего сердца и пробудила в нём самые возвышенные чувства. Как же я жажду вновь увидеть Вас, услышать Ваш мелодичный голос, ощутить тепло Вашего взгляда! Каждый миг, проведённый вдали от Вас, кажется мне вечностью. Я живу лишь воспоминаниями о наших встречах, о тех мгновениях, когда я мог наслаждаться Вашим присутствием. О, как же я мечтаю о том дне, когда судьба вновь сведёт нас вместе, и я смогу поведать Вам о своей любви, не скрываясь за строками письма. Прошу Вас, моя Прекрасная, сообщите мне немедля, как только вашего супруга не окажется дома. Пусть это письмо станет мостом между нашими сердцами, пусть оно донесёт до Вас всю силу и искренность моей любви. Я верю, что наши души созданы друг для друга и что ничто не сможет разлучить нас. Даже ваш супруг. Надеюсь, он пребывает в неведении! С глубочайшим почтением и любовью, Ваш преданный и верный барон Армфельт.
Последние строчки еще звенели в воздухе, а я стояла в растерянности и ужасе. Я ничего не знала про это письмо! И знать не могла! И про какого-то барона я тоже не в курсе!
– Я не знаю ничего об этом письме, – произнесла я, расширяя глаза. – Я даже не знаю, кто этот барон.
На мгновенье мне показалось, что это – проверка на верность. И письмо написал сам генерал. Но, глядя на то, как напряглось его лицо и свирепо раздулись ноздри, я поняла, это была не проверка. Письмо – настоящее. Оно не поддельное!
Потом промелькнула мысль, что письмо мог подбросить кто-то из слуг! Может, хотел пошутить… А может… Может, это красивая служанка, решившая, что генерал, женившись, будет не таким щедрым, как раньше.
– Я жду объяснений, – ледяным голосом произнес генерал.
Казалось, по комнате пронеслась Снежная Королева на своих санях и заморозила все. Даже огонь в камине. А потом ударила молния.
– Мне нечего объяснять, – произнесла я.
Внутри все дрожало. Не то от волнения, не то от холода. Словно я только что улыбалась и была счастлива, как вдруг страшная новость обрушилась на меня всей тяжестью. И я не знаю, что делать. – Все, что я думаю, я уже сказала. Можете проверить. Хотя, я не знаю, как это сделать!
Может, письмо передал Аврелии кто-то на свадьбе? И оно выпало из платья, пока ее раздевали? А если этот барон Арм… как-то там и является отцом ребенка? Так или иначе ситуация была очень неприятной.
– Вы куда? – прошептала я, видя, как решительной походкой генерал направился в сторону дверей.
– Смывать позор семьи! – грубо произнес генерал. Он сжал письмо в руке так, что мне стало страшно. – Если уж моя супруга не умеет вести себя достойно и обещает мне то, чего не может выполнить, придется взять все в свои руки.
– Вы зря так говорите обо мне! – выдохнула я. – Письмо могли подбросить! Я не знаю никакого Армфе-фе-феля! Или как его там!
– Опять пытаешься солгать? – медленно произнес генерал, остановившись возле двери. – Сколько можно! Сядьте, мадам, в кресло!
Я гордо стояла перед ним, глядя ему прямо в глаза. Теперь я понимала, что просто обязана доказать свою непричастность, но как? Если бы можно было бы как-то проверить, что я не лгу… Но генерал сразу же проверил бы!
– Не сяду! – со всей твердостью в голосе произнесла я. – Я не имею к этому письму никакого отношения. И это – правда.
– Я устал от лжи и недосказанностей, – произнес генерал, глядя на меня пристально. – Я уже начинаю жалеть, что женился на вас. Не прошло и дня с момента брака, как я уже жалею!
– Я не солгала вам! – звонко произнесла я, не отводя взгляда.
– Я тоже не шучу, – отрезал дракон, глядя в письмо. – Он обращается к вам, как к замужней даме. И даже упоминал мужа. Значит, письмо свежее.
Он вышел и закрыл дверь.
Сердце замерло, а я предчувствовала беду.

Глава 17
Сидеть и ждать, чем закончится дело, я не собиралась. Мне было плевать на этого барона с высокой колокольни.
Я выскочила за дверь, глядя то в одну сторону, то в другую. Дом был незнакомым. А я еще ни разу не покидала этой комнаты.
Бросившись наугад, я стала прислушиваться. Я выбежала к лестнице, ведущей в просторный холл. Изысканная плитка шахматной доской блестела. Служанки убирали остатки нарядных украшений, снимая их со стен. Лепестки цветов осыпались вниз, где уже расхаживала девушка с метлой и совком на длинной ручке.
– Мадам! – послышался голос старика, который подошел ко мне. – Вам что-то нужно?
– Где хозяин? – спросила я, не скрывая тревоги в голосе.
– Хозяин уже уехал, – удивленно произнес старый слуга. – Он сказал, что у него неотложное дело к барону Армфельту!
– Простите, а вы не знаете, кто такой барон Армфельт? – спросила я, понимая, что на меня искоса поглядывают девушки-служанки. Я видела, как они едва заметно перебрасываются парочкой тайных фраз, явно не предназначенных для моих ушей.
Эти слова заставили меня напрячься. А если с ним что-то случится? Нет, ну мало ли!
Внезапно послышался стук колес.
– О, кто-то приехал? В столь поздний час? – удивился старик, расправив плечи. – Может, кто-то из гостей что-то забыл? Или потерял? И послал слугу? Ах, нет покоя старому дворецкому!
Я с надеждой смотрела на дверь, видя, как к ней подходит старик. Он приосанился и открыл роскошную дверь.
– Мадам! – удивился дворецкий, а я увидела на пороге свою мать. Она нервно осмотрелась по сторонам. – Что-то случилось?
На мгновенье я испугалась, думая, что что-то случилось с папой.
– Мне нужно срочно увидеть дочь! – резко произнесла маман, глядя на служанок с презрением увядающей красоты и богатства к юности и бедности.
Щелкнув веером в руках, она увидела меня.
– Проходите, – чинно произнес дворецкий, приглашая ее внутрь. Ее энергичные каблучки отбивали дробь по паркету, а потом приглушенно стучали по лестнице.
– Ты как моя дорогая? – приторно елейным голосом произнесла мать, поглядывая на слуг.
– Что ты здесь делаешь? – холодно спросила я, глядя в ее бегающие глаза.
– Решила тебя навестить! Как ты вышла из комнаты! В каком виде?! – ужаснулась мать, глядя на меня. И тут же, поравнявшись со мной змеиным шепотом добавила. – Ты еще раз подтверждаешь сплетни о своем распутном и беспутном поведении! Сквозь рубашку все видно! Это позор!
Она нервными шагами направилась в мою комнату, а я, подняв брови, направилась за ней. Мать влетела в мою спальню, осматриваясь по сторонам. Подозрения, которые закрались у меня, рвались наружу, когда я видела, как мать смотрит на пол.
– Письмо потеряла? – насмешливо спросила я, вспоминая обращение к леди Брайс.
Мать замерла возле кресла, а потом медленно повернулась в мою сторону.
– Моей дорогой леди Брайс от барона Армфельта? – спросила я, видя, как мать бледнеет.
О! Я запомнила, как его зовут! Прямо наслаждение какое-то видеть, как мать покрывается пятнышками.
Только сейчас неприятное чувство заставило меня нервно сглотнуть. Она изменяет отцу с каким-то бароном! Нет, ладно, что муж подумал на меня! Но … Я вспомнила добрейшего и честнейшего подполковника Брайса, который готов был укрыть свою дочь от любой беды, и мне срочно понадобился стул. Но вместо этого я сжала кулаки.
– Какое ты имела право читать чужие письма! – разъяренно произнесла мать, а ее бледные, напудренные щеки вспыхнули болезненным румянцем. – Кто разрешал тебе его вскрывать!
Она задыхалась от ярости, а глаза ее превратились в узкие щелочки.
– А кто разрешил тебе читать мне нотации о правильном поведении, пряча под юбкой письмо от любовника? – нагло спросила я, внезапно осмелев. – Кто?
Мать на секунду растерялась.
– А не твоего ума дело! – произнесла мать с вызовом. – Ты не смеешь меня судить! Не смеешь! Ты думаешь что? Все вот это вот куплено на жалование твоего отца?! На те семь тысяч золотых, которые он получает в год? Разве это много? Одно твое платье дебютантки стоило почти тысячу золотых! Сережки с сапфирами? Все это на деньги твоего отца? О, нет! Я сказала твоему отцу, что получаю доход с имения! И благодаря ему мы сумели вывести тебя в свет! Ты не стояла в углу, не отплясывала в доме офицеров кадриль с каким-нибудь нищим лейтенантом!
– Вот именно, что деньги с имения. Только имения тебя, – строго произнесла я. Но мать тут же занесла руку для пощечины. Потом остановилась, обжигая меня холодным взглядом.
– Я сделала все, чтобы тебя не постигла моя судьба! Все! – прошипела мать. – Чтобы ты ни в чем не нуждалась! Или ты хотела бегать, как гарнизонные дочки? В обносках с чужого плеча? В старых перешитых платьях матерей? У тебя всегда все было новеньким! Ты ездила в карете! У тебя были лучшие учителя!
Странное, двойственное чувство не давало мне покоя. Она вроде бы и старается для меня, а вроде бы и нет. Бедная Аврелька. Она явно недополучала материнской любви.
– Мне кажется, – с вызовом произнесла я. – Что я куда больше нуждалась в любви матери, чем платьях!
Это я говорила не только ей, но и своей матери, которая меня не слышала.
– Я бы с удовольствием поменялась бы с любой девочкой в обносках, зная, что мать пошила ей платье с любовью! И она всегда может прийти к матери, рассказать о своих бедах и просто поплакать. Что мать ее поймет! А не смотреть на красивую глыбу льда, которая ведет себя так, словно я ей по гроб жизни обязана! Что из-за меня она испортила свою безупречную фигуру! И теперь я обязана почитать ее, целовать паркет, по которому она ходила и молиться на нее!
Повисла звенящая тишина. Или от моего голоса все еще звенели стекла, или просто в голове был звон от собственных слов.
– Больше всего на свете… – внезапно произнесла мать, а голос ее упал. Сейчас она казалась сломанной женщиной. – Я не хотела, чтобы ты повторила мою судьбу. Мою несчастную судьбу. Когда я была в твоем возрасте, то отчаянно влюбилась. Он был лейтенантом в красивом мундире… И ни гроша за душой. Но тогда я не думала о деньгах! Я привыкла к драгоценностям, и считала, что они появляются сами собой! Поэтому вместо того, чтобы выйти за барона Армфельта, которого мне сватал отец, я сбежала с лейтенантом Брайсом! Если бы можно было бы вернуться в тот день! Ах, я бы никогда не допустила этой страшной ошибки! Отец лишил меня всего. Он вычеркнул меня из наследников. И я только спустя несколько лет я осознала. Я все осознала! Ты знаешь, какие огромные крысы обитают в северном форте? Одна генеральша придумала бить их каблуком! Поверь, когда ты спишь с туфлей в руках, все в голове меняется Я была не готова к таким лишениям. И да, любовь быстро выветрилась у меня из головы. Барон купил нам дом! Чтобы я с грудным ребенком не таскалась по гарнизонам! А теперь… Отдай мне письмо! Немедленно!
Она требовательно протянула руку.
– У меня его нет! – ответила я, видя, как подрагивают в воздухе ее пальцы. Золотые ободки колец сверкали при свете свечей.
– Не ври!!! – выдохнула мать. – Отдавай!
Она бросилась почему-то к кровати, скинула подушку, потом покрывало, подняла салфетку на столе.
– Я знаю! – внезапно произнесла мать, снова уставившись на меня. – Я знаю, что ты собираешься сделать! Ты собираешься сделать глупость! Ты собираешься отдать его отцу! Только попробуй! У него слабое сердце…
– А ты думала, о его слабом сердце, когда начинала … как ты там говоришь? Заниматься развратом с другим мужчиной? – не выдержала я, видя, как мать покрывается пятнами. – Или что? Это та самая любовь, ниспосланная свыше? Которую ты заслужила, а я нет?
Я чувствовала, как с каждым словом во мне растет уверенность.
– Не смей! – резко бросила мать. – Письмо мне сюда!
– У меня его нет,– с улыбкой повторила я.
Она подлетела ко мне, дыша так, словно вот-вот взорвется.
– Хватит… Хватит со мной шутить эти дурацкие шутки, – задыхаясь произнесла мать. – Если это письмо попадет в чужие руки… Ты сама представляешь, чем это обернется… Сплетни по всему гарнизону! Так что хватит показывать свой характер! Раньше надо было его показывать, когда тебя в постель тащили! А сейчас отдай мне письмо!
Я смотрела на ее руку, видя, как требовательно она зависла в воздухе между нами.
– У меня нет письма. Оно у генерала. Он нашел его первым! И даже зачитал вслух! – заметила я, видя, как сереет лицо матери. – И сейчас он полетел к барону Армфельту, будучи уверенным, что он – мой любовник.
Мать в этот момент постарела на несколько лет. Она медленно опустила руку.
– Какой ужас, – прошептала она, прижав руку к губам. Глаза поднялись на меня. – Ты… Ты должна была отобрать это письмо! Ты себе не представляешь, что теперь будет!

Глава 18. Дракон
– Мне нужна помощь. Со стороны опытного человека. Моя жена – беременна, – произнес я, глядя на ротмистера Клепфорда.
Полноватый, с рыжими усами, с носом – картошкой и хитрыми лисьими глазами, он застыл в постойке смирно.
– А! Это я всегда могу! – усмехнулся Клепфорд, поднятый по моей просьбе. Он расслабился и выдохнул. Ремень на животе тут же натянулся. – Ой, а можно я у вас тут подольше посижу?
– Это еще почему? – спросил я, усаживаясь за стол. Мне до сих пор не верилось, что мне досталась беременная жена. Чувство было неприятным. И я пытался вернуть на место пошатнувшийся мир. Ладно, не девственница. Но беременна? Хороший вопрос, от кого? И он не давал мне покоя.
Трудно принять чужого ребенка, пусть даже еще не рожденного. Я был уверен, что вопрос с детьми мы отложим на будущее… А тут вот…
– У меня десять детей, – усмехнулся ротмистр Клепфорд, кивая в сторону двери. – Любая отлучка для меня – праздник! У меня поход в туалет – выходной.
– А как жена твоя справляется? – спросил я, отвлекаясь от неприятных мыслей.
– Вот поверьте, лучше, чем я, – заметил ротмистр, покаянно опустив голову.
– Если дети в тягость, зачем столько? – удивился я.
– Это все моя жена. Чуть что – сразу беременна! Я пройду рядом, а она опять беременна… Это какая -то магия, не иначе! – заметил ротмстр. И тут же понизил голос до шепота. – Или проклятье… Вот в последнее я верю. Так нехорошо на нас тогда одна бабка посмотрела. И брякнула: «Ой, что-то детишек у вас маловато!».
– А ты уверен, что все от тебя? – спросил я, чувствуя, что вопрос напоминает о своей проблеме.
– А какая разница? Мне их воспитывать! Они меня отцом называют! – вздохнул ротмистр. – Им-то все равно, кто их там мог сделать. Но каждый раз они бегут ко мне: “Папа-папа-папа!”. Мне все некогда разобраться. Я три года назад хотел заняться этим вопросом. Да просто интересно. А тут жена говорит, что двойню ждет! Опять.
По-крайней мере я-то точно знаю, что ребенок не от меня. Не было обмана, лжи, которая вскрылась через годы в каком-то внезапном скандале. Здесь хотя бы все честно. И у меня есть выбор.
– Расскажи мне про зелье какой-то там мадам? – спросил я, как-то до этого не вникая в тонкости отцовства и материнства.
– А! – заметил Клепфорд, прохаживаясь по кабинету. – Есть такое… Только бабы мрут, как мухи! У меня однажды жена выпила… Я прихожу домой, а она бледная и по стенке ползет… Что-то сказать пытается… А под ней …. простите лужа… Крови… Как ранение… Еле спасли… После этого я махнул рукой и сказал: “Рожай!”.
– Благородно, – кивнул я.
– Да у нас уже пятеро было… Я как представлю, что один вдовцом с ними останусь, так нет, лучше увольте! – усмехнулся Клепфорд.
Он уселся в кресло, пока я нервно расхаживал по комнате.
– Расскажи мне про беременность, – произнес я. – Мне нужно знать, к чему готовиться.
– Итак, записывайте! Баба становится нервной! – усмехнулся ротмистр. – Вот прямо на ровном месте истерить начинает… Чуть что не так, тут же слезы… Ранимая, короче. Но это – моя. Как ваша – не знаю…
– Понятно, – вздохнул я, записывая.
– Потом у них че-то в голову ударяет, они начинают уют создавать… Тут с ней разговаривать бесполезно. Запомни фразу “Да, дорогая!”. Больше тебе, как мужику, ничего не пригодится. И не вздумай спорить… – вздохнул Клепфорд. – Потом у бабы вкусы меняются. Они начинают есть такое, от чего у вас аппетит в трубочку сворачивается… Прихожу, а моя сидит, камень меловой жует. И вареньем поливает. Счастливая…. Или варенье с горчицей мешает. Однажды листики фикуса отрывала, в чай макала и ела. Как печенье… Банку варенья в суп вылила… И довольная такая стоит… Но это потом. Их бывало тошнить начинает… От всего прямо… Мою от запаха мяса. Просто наизнанку. Моя поначалу душила мясо…
–В смысле, душила? – спросил я.
– Ну, сидит, пшикает своими духами на кусок. А у нас пахнет, как на балу. Это она запах перебивает, – заметил ротмистр. – А вокруг меня, как светские красавицы, шашлыки кружатся… И отбивные… Теперь на балы ходить не могу… Везде ножки куриные мерещатся. И рулька.
Я услышал шаги и стук в дверь.
– Господин генерал. Ваша супруга отказывается есть, – послышался голос служанки. – Она так ничего и не съела.
– О! Началось! А я говорил! Это ее тошнит! Это нормально! Сейчас… – похлопал себя по карманам ротмистр.
Он полез в один карман. Оттуда вывалилась детская соска, причем, жеваная. Он поднял ее с пола, протер, спрятав обратно в карман. Потом он вытащил не самый чистый платок, детский рисунок и какую-то пеленку… Следом на ковер выпала оторванная рука какой-то куклы… Наконец, он извлек флакон и поставил на столик
– Вот! От тошнотиков! – гордо произнес ротмистр. – Я всегда с собой ношу… У нее чуть что, так сразу… Лучшее зелье… Сама варит… Рецепт нашла… Она подсмотрела, как его аптекарь варит и сама приготовила. Но у вас деньги есть, так что можете и в аптеке взять. А нам цены кусаются. Леденцы будут предлагать – не берите. Толку никакого! Только зубы портятся! Но если надо, я попрошу, жена еще сварит… Тут на несколько дней хватит… Она у меня как раз …. в положении… Так что у нас они по всему дому стоят… И мясо в духах и духовке…
– Благодарю, – кивнул я, глядя на флакон.
– Туда дальше, как живот расти будет, нужно платьюшко! Специальное. Для беременных!
– Это какое? – спросил я, видя, как Клепфорд задумался.
Ротмистр встал, выпятил живот, а сам руками обрисовал что-то в воздухе.
– Когда баба беременная, она ходит как неуклюжая утка! – заметил ротмистр. – И ей нужен специальный корсет! Чтобы вот тут держать… А если тут пережимает, то все не доносит… Надо правильное… А это мадама одна шьет… Сейчас скажу, как ее найти… Дорогущие, зараза! Это для меня. А вот для вас, нормально…. Они там с разными финтифлюшками его шьют. Разберетесь… Но только смотрите, чтобы тут не давило… И вот тут поддерживало…
– Спасибо, – кивнул я, глядя на свои записи. – Чем отблагодарить за помощь?
Ротмистр осмотрелся и подошел поближе.
– Сошлите меня на передовую… – взмолился он.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71824648?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.