Главная страница | Современные любовные романы | Варварская рапсодия

Варварская рапсодия
Lаszlо Horgos
Венгерскую рапсодию сочинил Ференц Лист, причём не одну, а целых девятнадцать. Варварское аллегро сочинил Бела Барток. Миклош Янчо снял фильм "Венгерская рапсодия", а потом снял вторую серию этого фильма и назвал её "Варварское аллегро". Кроме этих он снял ещё много фильмов, один из которых называется "Тайные пороки добродетельного общества". Михаил Булгаков считал, что главный порок человечества – трусость. От себя добавлю, что есть порок комплементарный трусости – это глупость. Вот об этом обо всё я написал в своей книге. Если вы ничего не поймёте, прочитав её, то денег я вам не верну.

Lаszlо Horgos
Варварская рапсодия

От Автора
Уважаемые читатели! Разрешите Вас поприветствовать и выразить Вам глубокую благодарность за то, что Вы решили прочитать мою книгу, хотя следует заметить, что делаете Вы это совершенно напрасно. В нашей необъятной стране уже давно работает телевиденье и интернет, так зачем же ломать глаза и читать? Об этом совершенно ясно говорили современные выдающиеся русские мыслители и ученые. От книг только вред. Другое дело – телевизор. Какую кнопку не нажмёшь, попадаешь на передачу, напоминающую репортаж из психиатрической больницы. Однако если Вы совсем не можете не читать, то уж почтите как-нибудь на досуге книжку «Курочка Ряба». Очень познавательная книга. Если Вы всё-таки от безысходной тоски и скуки, вызванной режимом самоизоляции во время героической борьбы с коронавирусом, прочтёте мою книгу и ни хуя при этом не поймёте, то Вам не стоит сильно переживать, ибо я и сам не понимаю, что я там понаписал.
Убедительная просьба: ни в коем случае не повторять подвиги героев моего романа, а так же не завидовать этим героям. Если случилось так, что мой роман Вам понравился, то не поленитесь написать комментарий на Красной Площади или на Кремлёвской стене. Желаю всем крепкого здоровья, устойчивой психики и всех благ цивилизации. Тем, кому книга не понравилась, приношу свои искренние извинения и соболезнования.
07 мая 2020
Horgos Lаszlо
I. Поле
Поле. Начало июля. Среди цветочков согретых солнцем копошатся мошки и прочие кузнечики. Трудолюбивые пчёлы опыляют эти самые цветочки, а травы зреют на радость ипохондрикам. В земле роются землеройки-бурозубки и всякие прочие мыши. Красота. Сразу вспоминается песня «Русское Поле». Такая очень даже патриотическая песенка Яна Френкеля на стихи Инны Гофф в исполнении Иосифа Кобзона. На душе становится легко, зато в голове возникают загадочные мысли о непостижимой русской душе. Вот такое оно русское поле. Если запустить погулять собачку на русское поле, то она нацепляет клещей, а если сильно свезёт, то потом сдохнет от пироплазмоза. Хозяин собачки тоже может запросто поймать клеща и заразиться энцефалитом, что поможет ему попасть в дурдом и не ходить на работу несколько месяцев, а если свезёт, то и получить инвалидность. Вот оно какое «Русское Поле Экспериментов», о котором спел Егор Летов. Правильная и очень своевременная песня. Если долго искать, то на русском поле экспериментов можно найти парочку расчленённых покойников и десяток вполне целых мёртвых барышень, которых раньше тянуло на эксперименты. По каким-то необъяснимым причинам маньяки убивают и насилуют на полях чаще, чем в лесах. Видимо, все они в детстве читали книжку Джерома Дэвида Сэлинджера «Catcher in the Rye», что на русский язык перевели как «Над Пропастью во Ржи», но поняли её совсем неправильно. Нехуй читать американские книжки, и вообще, все книги надо бы сжечь. Познания умножают скорбь.
Рита сидела у окна и размышляла о загадочной русской душе. Тяга русского человека к экспериментам воистину неистребима. Русскому человеку необходимо, чтобы над ним производили всевозможные эксперименты. Почти семьдесят лет ушло на построение социализма, но выяснилось, что теперь надо всё перестроить да ещё так, чтобы у социализма появилось человеческое лицо. Интересно, а какое же оно было на самом деле? Звериный оскал коммунизма? На календаре уже был тысяча девятьсот восемьдесят шестой год, пятница четвёртое июля. Помимо всего прочего, это был ещё и День Независимости Соединённых Штатов Америки. Это событие было необходимо отметить ударной дозой алкоголя, да только строители социализма с человеческим лицом проводили в это время очередной эксперимент над русским народом. Егор Кузьмич Лигачёв и Михаил Сергеевич Горбачёв дали старт новой серии опытов, на основании которых можно было бы определить дозу алкоголя минимально необходимую для жизни в СССР. Водку в магазинах давали исключительно по талонам, которые выдавались по месту работы в размере двух бутылок по ноль пять в месяц на рыло. Цена на водку выросла в полтора раза, но всё это не сильно пугало поначалу. Поначалу можно было спокойно купить сухое вино или коньяк, но и им пришёл конец. Виноградники вырубили, ну а все старые запасы закончились весьма быстро. В ресторанах можно было заказать либо сто грамм крепкого алкоголя, либо двести вина. Пиво тоже куда-то исчезло, народ же начал пить аптечные спиртовые настойки календулы, эвкалипта и пустырника. Эстеты наливали их в графины или в коньячные бутылки и пили из рюмок, а те, кто попроще хуячили прямо из пузырьков без всяких эстетских изысков. Аптеки также ввели ограничения на выдачу целебных настоек в размере одного пузырька в руки, но зато хозтовары продавали все спиртосодержащие жидкости безо всяких ограничений. Вся эта хуйня пафосно называлась борьбой с пьянством. Однако же генсек не только с пьянством боролся, но и с чванством тоже, однако уверенности в том, что он понимал смысл этого слова, ни у кого не было.
Рита сидела у окна и продолжала размышлять о загадочной русской душе, так как времени было навалом, а делать было нечего. До прихода гостей было ещё больше двух часов, а спать совсем не хотелось. Как-то уж получалось, что чем хуже был результат эксперимента, тем активнее становились экспериментаторы. Народ выживал, как мог, даже сложилась такая поговорка: «Нас ебут, а мы крепчаем». С Егором Кузьмичом было всё понятно. У Егора Кузьмича голова из кирпича, а если сказать научно, то – старческая деменция. Михаил Сергеевич был слишком молод для подобного диагноза, но его интеллектуальная недостаточность наводила Риту на мысли об органическом поражении головного мозга. В ранней юности главный антиалкогольный бормотун пахал поле на тракторе и, видимо, там его и покусали энцефалитные клещи, о чем лишний раз свидетельствовало лиловое пятно на его лысине. Конечно, если бы Рита не была врачом, и не просто врачом, а неврологом районной поликлиники, то она бы сказала, что он просто мудак, но этого сделать не позволяло высшее медицинское образование. Всем известно, что все неврологи мнят себя умнее психиатров, что в своё время доказал академик Бехтерев.
Неожиданно мысли Риты переключились с Михаила Сергеевича Горбачёва на Владимира Михайловича Бехтерева. Ходили упорные слухи, что академик был отравлен по приказу Сталина, после того как нелицеприятно отозвался о здоровье вождя. Двадцать второго декабря тысяча девятьсот двадцать седьмого года, как и гласят эти слухи, Бехтерев осматривал Сталина на предмет сохнущей руки, сразу же после чего и заявил на Всесоюзном Съезде невропатологов и психиатров, что сухорукому параноику нельзя доверять управление страной. На следующий день после доклада на том съезде Владимир Михайлович отправился в Большой Театр, чтобы посмотреть балет «Лебединое Озеро», где и отравился в буфете рыбными консервами. Промучившись чуть больше суток, Бехтерев благополучно скончался. Видимо, после этого прискорбного факта и начали для всех усопших партийных работников крутить «Лебединое Озеро». Самое интересное то, что до сих пор есть такие индивиды, которые упорно разносят этот нелепый слух, но Рита усомнилась в правдоподобности этой сказки.
Рита не могла понять, как светило мировой медицины мог напрочь забыть о врачебной тайне. Вторым моментом было то, что всемогущий Сталин в двадцать седьмом году не был так уж всемогущ, чтобы меньше, чем за день, организовать акт устранения учёного с мировым именем. Что-то не срасталось в этой легенде. Сталин устранял тех, кто ставил эксперименты на русском поле, а Бехтерев как раз их ставить не хотел. Известно, что он отказался принимать участие в работе над идеологическим оружием. Кроме того Бехтерев ещё утверждал, что душа человека бессмертна. Это утверждение следует не из религиозных догматов. Утверждение это является строго научным фактом, основанном на законе сохранения энергии. Иначе говоря, есть информационное поле, в котором и живут все мысли. Такие мысли не радовали большевиков, которые пропагандировали не вечную жизнь, а вечную смерть. С точки зрения большевиков человек должен был работать ради светлого будущего, а не думать о бессмертии своей души. На русском поле не было места законам Мироздания, их заменили научным коммунизмом. Рите больше по душе были законы Мироздания, нежели наукообразный бред атеистов. Ей очень хотелось разобраться с тем, что же на самом деле произошло с Бехтеревым, и в этом ей помог Виталий ещё неделю назад, но всё равно полной ясности у неё так и не было.
Мысли Риты переключились с Владимира Михайловича на Виталия. Ей не очень-то нравилось, что мысли её скачут как блохи по спине, но это было лучше, чем упереться в одну мысль, которая и разовьётся в паранойю. Виталию было лет двадцать пять. Он был примерно года на два моложе Риты. Работал он в районной прокуратуре следователем. Рита была с ним знакома около трёх лет. Знакомство их состоялось при весьма драматических обстоятельствах. Виталий записался к ней на приём, но не с целью получения больничного, а лишь с целью получения консультации по вопросу, не имеющему никакого отношения к его собственному здоровью. Проще говоря, он решил приобщить Риту к одному уголовному делу в качестве консультанта по вопросам закрытых черепно-мозговых травм. В тот год Виталий только что успел окончить институт, как ему сразу досталось загадочное уголовное дело. Он его раскрыл, но не так, как того ожидало высокое начальство. Начальство любит резонансные дела с огромными сроками, а Виталий лишил всю прокуратуру этой радости.
Уголовное дело случилось девятого мая одна тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. Тогда ещё можно было спокойно купить водку с одиннадцати утра и до семи вечера. Ранним весенним утром по лесу бежала девушка лет сорока пяти с мерзкой собачкой на тонких трясущихся ножках. Все прекрасно знают, что спорт больному не поможет, а здоровому он ни к чему, но девушка всё равно бегала по утрам с целью сохранения здоровья, зато её мерзкая собачонка бегала просто так. Они бежали с выпученными глазами по дорожке, которая пересекала просеку, по которой шла высоковольтная линия электропередачи, сокращённо ЛЭП. Именно под ЛЭП водятся самые качественные клещи, и собачка, зная это, устремилась в заросли травы с целью наловить кучу клещей, после чего благополучно издохнуть от пироплазмоза. Однако цель так и не была достигнута, потому что метрах в трёх от дорожки в зарослях травы лежал мужчина средних лет без признаков жизни. Увидев труп, мерзкая собачка мерзко залаяла, зато её хозяйка изволила проявить, свойственное всем одиноким женщинам, любопытство.
В зарослях высокой травы лежал в меру упитанный мужчина лет сорока пяти и не подавал признаков жизни. Голова его была в крови, а жопа в говне. Его штаны были спущены ниже колен, и трусы тоже были спущены. Девушка сильно испугалась, но чувство долга победило страх, и она решила сообщить о странной находке в милицию. Отделение было поднято за считанные секунды, и девушке пришлось бежать снова, чтобы показать на труп пальцем. Кроме милиции на уши была поставлена вся прокуратура. Ещё бы, резонансное дело, маньяк-убийца да ещё и гомосексуалист в придачу. По загадочным причинам, руководить группой из прокуратуры, было поручено Виталию. Пока группа под управлением Виталия добралась до места преступления, менты успели поймать двух подозреваемых, а потом в течение часа ещё трёх. Как то ни прискорбно, но четверых пришлось тут же отпустить вчистую, зато один сознался в содеянном. Он рассказал, что они с Коляном грубо нарушили советскую традицию и пошли в лес бухать вдвоём, а не как положено, втроём. Вот из-за этого всё и приключилось. Третьего они потеряли около магазина, а на двоих пять бутылок портвейна оказалось немного многовато. Славик, так звали главного подозреваемого, принял спьяну Коляна за свою жену и потребовал соблюсти супружеский долг. Так как он твёрдо был уверен, что это его жена, то решил её поучить бутылкой по башке, но, видимо, перестарался.
Известно, что чистосердечное признание – царица доказательств, и все на этом решили закончить дело, кроме Виталия и прокурора. Прокурору был нужен серийный убийца, а Виталий решил докопаться до правды. Прокурору очень надо было раскрыть сразу все шесть глухих убоев за последние два года, произошедших в лесу, а проще всего было их повесить на одного алкаша. У Виталия была масса доводов, что данный алкаш вообще не в теме, а оговорил он себя из-за тяжёлого абстинентного синдрома. Понятно, что прокурор на место не поехал, вместо него был Лев Маркович, криминалист, которому было положено по зову сердца нести хуйню от имени прокурора. Льву Марковичу уже очень давно было пора уёбывать на заслуженный отдых или в психушку, но прокурор придерживался мнения, что кто-то должен стучать на сотрудников, а значит, Лев Маркович должен работать пока не двинет кони. Виталий ещё не ведал обо всех способностях престарелого криминалиста, и вот по этой причине не стал слушать его доводов. Лев Маркович изъял у Славика почти пустую бутылку Портвейна 777, заявив, что это – главный вещдок. Он сунул орудие убийства в пакет и заявил, что ему всё ясно. Виталию не было всё ясно, и он заставил криминалиста приобщить к делу пробу говна с жопы Коляна, что вызвало истерику у Льва Марковича. Перед этим Виталий ещё выдал крамольную идею, что бутылка не является орудием убийства, потому что на ней нет следов крови. Безусловно, при резком ударе таких следов может и не быть, но ожидать от алкаша столь профессиональной работы было как-то нелепо. Рана на голове трупа находилась слева и сзади, что говорило о том, что либо удар был со спины левой рукой, либо Колян получил справа, но стоял при этом в пол-оборота. Форма раны наводила на мысль, что если удар и был нанесён бутылкой, то бутыль должна была иметь квадратное сечение, то есть на этикетке должно было быть не 777, а Johnnie Walker.
Машина Скорой Помощи ожидала того момента, когда следственная группа наиграется с покойником, и можно будет отвезти последнего в экспертизу. Около машины гордо стояла Надежда Григорьевна, студентка третьего курса ЛечФака, которой по выходным и праздникам разрешали изображать из себя фельдшера. Девушка была весьма миловидна, и Виталий решил совместить несовместимые процессы раскрытия квазирезонансного преступления и соблазнения фельдшера. Самое простое, что пришло ему в голову, было поднять девушке самооценку. Для этой благой цели он и решил привлечь её в качестве эксперта. Задав пару общих вопросов, Виталий перешёл к сути проблемы.
– Надежда Григорьевна, скажите, пожалуйста, когда наступила смерть.
– Точно сказать не могу, но явно, что больше полутора часов назад. Как раз столько времени я тут стою и жду, когда Вы мне разрешите уехать отсюда. Однако на момент моего приезда труп был ещё тёплый, но уже не дышал. Если уж Вам так интересно моё мнение, то скажу, что рана головы не смертельна, причина смерти другая. Может, отравление алкоголем, но скорее анафилактический шок.
– То есть он сюда пришёл с пробитой башкой?
– Скорее всего, да. Кости черепа целые, удар был по касательной. Ссадина страшная, но не смертельная. Скорее всего, аллергия плюс алкоголь. Похоже, он просто задохнулся пока брёл со спущенными штанами. Если Вы его перевернёте, то я смогу сказать точнее.
Виталий дал добро на переворот тела, и все увидели распухший фиолетовый хуй, а Надежда Григорьевна сказала: «Шмель. Его укусил шмель в то время, когда он справлял большую физиологическую нужду. Потому-то и жопа грязная». Виталий высоко оценил работу фельдшера скорой, а вот Льву Марковичу всё это сильно не понравилось.
Виталий обменялся с Надеждой Григорьевной телефонами и отпустил её и всех остальных сотрудников скорой вместе с трупом. Он был весьма доволен собой по причине удачно совмещённых процессов. В голову его сразу же пришла мысль, что башку Колян мог об опору ЛЭП расхуячить, что породило желание проверить эту версию. Льва Марковича эта версия совсем даже не радовала. Вместо кровавой серии нарисовался самый обычный несчастный случай. Даже Славику предъявить будет нечего, даже лёгкие телесные повреждения не проканают, максимум, штраф за пьянку. Прокурор будет недоволен, да ещё придётся в говне ковыряться. Зачем всё это ему на старости лет? На кой чёрт приблудился этот Виталий и обосрал всю малину? Однако пришлось идти через заросли малины к опоре ЛЭП. Процессию возглавили два мента, за ними понуро брёл Славик, за Славиком следовал сам Лев Маркович, а Виталий и сорокапятилетняя девушка замыкали шествие. Собачка на тонких ножках моталась у всех под ногами в поисках пираплазмозных клещей, а её хозяйка пыталась кокетничать с Виталием. Она поведала ему, что минут за пять до обнаружения трупа было два матерных вопля из пяти букв. Виталий попытался уточнить, смеха ради, какое именно слово слышала девушка, потому что таких вот слов слёту можно назвать три. Девушка мялась, но сказала, что оба слова были на букву Б, из чего Виталий сделал вывод, что это слово – блядь, то есть не пизда и не хуйня. Прозвучали оба вопля с интервалом в пару секунд, что и подтверждало ту версию, что так не нравилась Льву Марковичу.
Виталий от нехуй делать поинтересовался, много ли сторонников здорового образа жизни носится по лесу с выпученными глазами. У него как-то неожиданно возникла ассоциация маньяка с сорокапятилетней девушкой. Понятно, что она не могла быть маньяком, но и Славик тоже им быть не мог. Алкаш уж точно не может быть маньяком. У них разные предметы пламенной страсти. У алкаша – бухло, а у маньяка – страсть к убийству. Эти две страсти не могут быть совместимы. Однако страсть к убийству и страсть к здоровому образу жизни вполне могут уживаться в одной больной голове. Кроме того, маньяку нужен свидетель, только молчаливый свидетель, который под пытками не выдаст. На такую роль лучше всего подходит собака, но собака тоже страсть, если это – собака. Вот если собака это – мерзкая на тонких трясущихся ножках собачка, то это – не страсть, это – уже корявый понт, чем все маньяки и грешат. Значит, всё правильно, алкашей убивал любитель бега от инфаркта с мерзкой собачкой.
До опоры ЛЭП было всего метров пятьдесят, и все шли медленно, но зато девушка говорила быстро. Виталий дела о трупах в лесу читал внимательно, что позволило ему запомнить все места нахождения этих трупов. Выяснив маршруты забегов борцов за здоровый образ жизни, он сопоставил эти два знания и понял, что его догадки имеют право на существование. Трупы валялись совсем рядом с дорожками, по которым и бегала сорокапятилетняя девушка. Конечно, не только она там бегала, но её рассказ пришлось прервать на неопределённый срок из-за того, что цель похода была уже достигнута. Как и следовало ожидать, под опорой возлежал кусок свежего говна, а вот над ним, на перекладине опоры были следы крови. Версия подтверждалась на все сто, и оставалось только сравнить образцы крови и говна, что как бы предоставляло возможность Льву Марковичу проявить служебное рвение, чем он и вынужден был заняться, однако же, с нескрываемым отвращением.
Пока Лев Маркович ковырялся в говне, случилось чудо, и Славик увидел то место, где они с Коляном мирно выпивали. Наличие четырёх пустых бутылок 777 подтвердило правильность предположений Славика, и тут он вспомнил всё, и дал новые показания, которые не совпадали с предыдущими. Разночтения начали появляться после третьей бутылки. Согласно новой версии, Колян спьяну впал в романтизм и запел песню про Елисейские Поля, после чего и решил насрать под Эйфелевой Башней. Пока он срал, Славик выпил и задремал чуток. Далее картина была очевидна. Колян сел срать под Эйфелевой Опорой ЛЭП, тут его за хуй укусил шмель. С воплем Блядь, Колян вскочил на ноги и ударился головой о перекладину опоры. После этого он повторно прокричал Блядь, и по причине потери сознания двинулся на полном автомате со спущенными штанами. Через минуту ему стало нечем дышать, и он сразу же решил умереть. Осталось провести экспертизу, после чего и отпустить Славика на все четыре стороны, что и было успешно выполнено часам к семи вечера. Однако пока шла экспертиза говна и крови, бойкая девушка сорока пяти лет выгуливала Виталия по лесу и рассказывала ему обо всех бегунах.
Самым интересным оказался самый последний рассказ о молодом мужчине с мерзкой собачкой. Этот мужчина предпочитал бег ранним утром, и девушка его иногда встречала, но на обратном пути. Вечером же он встречался ей регулярно в восемь тридцать вечера и тоже на противоходе. Несмотря на все робкие попытки девушки с ним познакомиться, у неё так ничего и не получилось. Мужчина был для неё недоступен. Виталий сразу понял, что это и есть маньяк. Проводив даму до её дома, он пошёл в лес и устроил засаду. Ждать пришлось недолго. Виталий сразу его узнал, хотя ни разу и не видел. Удар справа в челюсть остановил бегуна, а Виталий надел на него наручники и потащил в прокуратуру. Нормальные люди в это время уже не работали, и Виталию пришлось заняться выбиванием чистухи, что ему вполне удалось. На следующий день выяснилось, что Виталий и на самом деле поймал маньяка, за что ему и было поручено вести все самые мутные дела, а особенно дела любовные. Его зоной ответственности стали абсолютно все половые преступления района. Конечно, Лев Маркович распускал гнусные слухи о том, что дуракам иногда везёт, но это ему не помогло, пенсия его настигла сразу же после взлёта Виталия, а у сорокапятилетней девушки появилась вторая мерзкая собачка на тонких трясущихся ножках. Оно и верно, каждому своё.
Мысли Риты снова вернулись к Бехтереву, а именно, к той самой версии его кончины, которую озвучил Виталий. Всё началось ещё в девятьсот шестнадцатом году, когда Владимир Михайлович познакомился с Бертой Яколевной Гурджи. Её девичья фамилия была Арэ, и была она, по официальным данным, латышкой. Так сказать, из латышских стрелков. С другой стороны Берта Яковлевна была ещё и племянницей Генриха Григорьевича Ягоды, которого по-настоящему звали Енох Гершович Иегуда. Несомненно, что он тоже был из латышских стрелков. Очень тёмные были времена, всё смешалось в Стране Советов. В двадцать шестом году, почти в семьдесят лет Бехтерев женился на Берте Яковлевне, после чего довольно быстро скончался. Надо также отметить, что мадам Гурджи была лет на тридцать моложе Владимира Михайловича, что вполне оправдывало его весьма идиотский поступок. Дочь Бехтерева от нормальной жены так и заявляла, то отца её отравила его новая жена, да и не только она это говорила. С другой же стороны, Бехтерев по настоятельной просьбе Григория Евсеевича Зиновьева, которого называли ещё и Герш Ааронович Радомысльский, проводил экспертизу мозга Ленина. Данные эти были засекречены, но всем известно, что всенародный дедушка умер от сифилиса головного мозга, однако Зиновьев пытался доказать, что Ленина отравил Сталин. За полгода до смерти Бехтерева загадочно умер Железный Феликс, а Ягода тогда получил огромную власть. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы, сопоставив эти события, понять, кому была выгодна смерть Бехтерева. Очевидно, что Сталину она была совершенно ни к чему. Однако пустить слух, что Бехтерева отравили по приказу Сталина, было выгодно троцкистам, а Хрущёву было выгодно этот слух поддерживать. Вот именно так и писалась вся советская история.
Закончив думать об истории КПСС, Рита снова переключилась на Виталия, а точнее на Надежду Григорьевну. Настоящее имя Надежды Григорьевны было Надежда Григорьевна, и была она младшей сестрой Марины Григорьевны, а вот Марина была школьной подругой Риты. Из трудов Карла фон Линнея известно, что дамы делятся на Дам, Не Дам и Дам, но не Вам. Обе Григорьевны относились к первому виду дам и страдали от неизлечимой нимфомании. Марина тщательно скрывала свою болезнь, а вот с Надей было не всё так просто. До второго курса она даже не догадывалась о том, что она нимфоманка, зато мечтала, как и положено, о принце с голубыми яйцами. В начале второго курса принц явился без коня, зато в образе студента третьего курса. Надя встречалась с ним около полугода и мечтала о всякой разной хуйне вплоть до февраля месяца, однако День Советской Армии разрушил все наивные и глупые мечты. Обычно новую жизнь принято начинать с понедельника, но Надя решила её начать во вторник, видимо в этом-то и была её фатальная ошибка.
По невыясненным причинам двадцать третьего февраля тысяча девятьсот восемьдесят второго года Надя и Света, так звали вторую дуру, изволили принять приглашение от принца. Принц пригласил их к своему другу, у которого был в тот день свободный трёхкомнатный замок. Сначала всё шло по плану, но часам эдак к десяти вечера случился форс-мажор, точнее сразу два форс-мажора. Часов в шесть все сели за стол и стали дружно пить коньяк. Часам к девяти коньяк закончился, а боевой дух сильно вырос. Друг принца, прихватив с собой пару бутылок каберне и Свету, удалился в дальнюю комнату. Принц же открыл бутылку каберне и выпил с Надей на брудершафт, что Наде весьма понравилось. Потом они покурили, чтобы повторить брудершафт, но тут и случился первый форс-мажор. Некурящий принц поехал или поплыл, тут уж, кому как нравится. Чтобы не отъехать окончательно, он всосал полный стакан каберне и почти моментально выпал в осадок. Ситуация Надю не порадовала, и она почти сорок минут пыталась её исправить народными средствами в виде пощёчин и замысловатых матерных выражений, однако ж хуй. Нет в жизни счастья, принц только глупо хихикал и пускал слюни. Притомившись от бесполезных медицинских трудов, Надя выпила залпом стакан каберне, после чего и случился второй форс-мажор.
В десять вечера по Московскому времени по длинному коридору пробежала обнажённая Света. Она зажимала рот руками, но, несмотря на все её титанические усилия, блевотина вылетала изо рта во все стороны. Пока Света блевала в сортире, друг принца убрал Светину блевотину и перенёс принца в дальнюю комнату. Там принц и ушёл в астрал окончательно. Закурив сигарету, друг принца налил Наде и себе, выпил и сказал: «Блядь!». Надя, хоть и не страдала эхолалией, тоже выпила и сказала: «Блядь!». Видимо, услышав знакомое слово, Света перестала блевать и ушла в астрал вслед за принцем. Её тоже отнесли в дальнюю комнату, после чего, молча, выпили. Наде было ужасно обидно, что её планы на новую жизнь рухнули из-за форс-мажора, и она предложила выпить на брудершафт. Друг принца точно оценил ситуацию и выбрал единственно верную поведенческую модель. Ближняя комната была меньше дальней, но ходить за вином и покурить было ближе. Надя не сильно расстроилась из-за принца по той причине, что его друг был ничем не хуже. Однако утро ничего хорошего не принесло. Точнее принесло массу проблем. Принц почему-то решил получить от Нади то, что не смог получить ночью из-за форс-мажора, а Света окончательно решила умереть.
Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не друг принца. Человеком он был ответственным, а потому просто послал всех на хуй. Все сели в такси и дружно поехали на хуй. Сначала отвезли Свету, и сдали её как стеклотару с рук на руки её матери, после чего поехали в замок принца, где Надя решила пожить пару дней, пока принц не прочухается после пьянки. Сравнительный анализ принца с другом оказался совсем не в пользу принца, но принц был настойчив, а его другу было всё по барабану, вот именно из-за этого у Нади и развился синдром Буриданова Осла. Она не могла определиться с кем продолжать половую жизнь, и поэтому решила продолжать её с обоими. Света совершила роковую ошибку и разосралась с Надей и её принцем как в море корабли. Так продолжалось до роковой встречи Виталия и Надежды Григорьевны. Увидев молодого и красивого следователя, Надя просто не смогла устоять перед соблазном и решила, что с теми двумя надо завязывать, а полностью отдаться Виталию. Если бы всё было так просто, то Рита бы вообще не стала думать о Надежде Григорьевне и о Виталии, но всё оказалось сложнее, чем казалось с первого взгляда. Надя уже не могла довольствоваться одним мужиком, и друг принца вернулся в её жизнь, а сам принц всё-таки исчез. Нельзя сказать, что исчез он бесповоротно. Отнюдь нет, просто встречи с ним приобрели вид статистической погрешности, да и то при условии, что сам он никогда не будет проявлять инициативу.
Мысли Риты опять сменили вектор. На этот раз объектом размышлений стал друг Надиного принца, которого звали Андрей. Именно Андрей привёл в дом к Рите Виталия и Надежду Григорьевну. Тогда также приключилось нечто вроде форс-мажора. Рита и Марина Григорьевна сидели тихо, никого не трогали и пили ркацители, заедая его креветками. Рита давно хотела совратить Андрея на пару с Мариной. Задача, не Бог весть, какая сложная, но Рита хотела обстряпать всё так, чтобы инициатива исходила от Андрея. Тут ведь как? Если инициативу проявишь сама, так самой и отвечать за последствия, а если выкрутить так, что инициатором был Андрей, то можно на него всё и свалить. Типа, ты же меня вынудил, а я только из-за большой любви к тебе согласилась на такую мерзость. Вроде как, всё шло по плану, но Андрей приволок с собой ещё и сладкую парочку. Марина чуть концы не отдала, как увидела свою младшую сестру, а Рита четко поняла, что реализация её сексуальной фантазии отложилась на неопределённый срок. Отношения Риты и Андрея были настолько сложны и запутаны, что не только чёрт ногу сломит, но и все, кто попытается в них поковыряться. Рита напрягла все силы, для того, чтобы снова поменять направление своих мыслей, однако же, оно никак не менялось. Нереализованная фантазия запросто может стать навязчивой идеей, а фантазия не реализовывалась уже больше года. Рита ждала Андрея с тайной надеждой, что именно сегодня он и проявит инициативу. Осталось только решить, кто же будет третьей.
Рита познакомилась с Андреем ещё в тысяча девятьсот семьдесят восьмом. Дело было в начале лета, а через буквально несколько дней после их знакомства он и выебал Марину Григорьевну. Самое ужасное было в том, что Рита сама тому способствовала. Марина была девушкой энергичной, и потому заводила бурные романы, но непродолжительные. После окончания каждого романа она впадала в депрессию и шла к Рите выпить и напустить ведро соплей. Так вышло, что третий бурный роман Марины закончился именно тогда, когда Рита только лишь успела познакомиться с Андреем. Марина припёрлась с утра пораньше с парой бутылок и с огромным запасом соплей, а Андрей пришёл к вечеру с парой бутылок, однако ж вместо соплей у него было боевое настроение. Рита сама не помнила как, но уж так вышло, что ради пьяной подруги она пожертвовала ночными удовольствиями и просто ушла спать. Марине было просто необходимо снять стресс после бурного романа, и Рите пришла в голову мысль, попросить об этом Андрея. Всё бы ничего, но понеслась пизда по кочкам. Марина решила, что Андрей обязан снимать ей все стрессы, и он не возражал, а Рите это даже понравилось. Подумаешь, пару ночей за месяц остаться без мужика, зато уж потом-то какой кайф. После Марины к ним приблудилась Ира, которая не заводила бурных романов, зато она находилась в постоянном поиске своего идеала.
Ира тоже училась с Ритой в одной школе, но была на год моложе, именно из-за этого она приблудилась только в семьдесят девятом и притащила за собой ещё двух подружек, которые тоже искали свой идеал. Звали их Лена и Оля. Для поиска идеала крайне необходимо иметь эталон, чтобы успешно применять метод сравнения. Этим эталоном и стал Андрей. Рита лишилась четверти своих ночей, и это стало уже ощутимой потерей, но возразить было трудно, ведь она ж сама этого хотела. Собственно говоря, Рита не ревновала ни грамма, но спать одной было не совсем весело, это и стало одной из причин фантазий о сексе втроём. Кроме этой причины была целая куча других, но Рита сочла нужным о них пока не думать, а просто реализовать фантазию именно сегодня. Однако же инициативу проявлять никак нельзя. Инициатива наказуема. Проявишь инициативу, и тогда будет всегда втроём. Энтропия замкнутой системы неуклонно возрастает, а если же позволишь себя уговорить, то ты – хозяйка положения. Пусть он тебя уговаривает, когда ему приспичит. Так-то оно лучше будет. Вот только как это всё обстряпать, Рита даже не догадывалась.
Все эти крамольные мысли появились у Риты ещё пару лет назад, но так уж получилось, что реализация бурной фантазии отложилась на целый год, и весь этот год у неё с Андреем было всё как у людей. Нет ничего более мерзкого, чем жить в соответствии с этим пошлым принципом. Аналогичная мысль была ещё и у Нинель, которая была единственной замужней барышней в кампании Риты. Она появилась именно в тот момент, когда Рита начала жить так, чтобы всё было как у людей, а Нинель так жила уже лет пять. Как-то раз они обменялись мнениями на эту тему и неизбежно пришли к консенсусу о необходимости устроить праздник на троих с Андреем, но возникла одна маленькая проблема. Рита напиздила подруге, что они с Андреем это уже не раз делали, а врать, как известно, не хорошо. Чтобы не ударить в грязь лицом, Рите было необходимо срочно провернуть эту тему с кем угодно, кроме Нинель, а уж потом с ней по полной программе. Беда ещё была в том, что Нинель ещё не успела ни с кем наставить мужу рога. Праздник Первых Блядок – дело святое, с этим тянут нельзя, а Рита тянула уже дней десять.
Рита сидела у окна и размышляла. Время тянулось медленно, зато мысли летали со скоростью света. Одна мысль была весьма интересна, но слишком уж замысловата. Была ещё одна девушка, которая не искала свой идеал и не заводила бурных романов, и звали её Людмилой. Так случилось, что Андрей ещё не успел её выебать, а это наводило на мысль, что она и есть для него самый лакомый кусок. У Люды были проблемы с оргазмом, точнее, с его отсутствием. Поначалу она резво пыталась менять мужиков, но тщетно. Потом она решилась на анальный секс, но тоже без результата. Хоть обострись, а оргазм как сквозь землю провалился, самое печальное было то, что она его очень хотела заполучить, а он, собака злая, не шёл к ней. Людмила работала инженером в каком-то сраном НИИ в отличие от всех остальных подружек Риты. Марина работала учительницей истории в очень даже средней школе, а Лена там же преподавала математику. Оля работала участковым терапевтом в той же поликлинике, что и Рита. Кроме того, Люда училась с Ритой совсем в разных школах, и познакомились они всего пару месяцев назад.
Люду в квартиру Риты привёл Виталий. Устав извлекать из Люды оргазм, он решил доверить сей нелёгкий процесс профессионалу, то есть врачу неврологу. Рита и Люда выпили и пришли к выводу, что если от мужиков оргазм никак не получается, то надо попробовать получить его с парой. Рите самой уже давно хотелось получить оргазм в присутствии женщины, но как-то случай не подворачивался. Ясно как день, что Марина бы согласилась ещё семь лет назад, но Рита усвоила, что не надо самой проявлять инициативу, а вот Люда сама стала до неё домогаться. Консилиум инженера и невролога решил, что для его поимки нужен Андрей, то есть Люде необходимо трахаться с ним и Ритой одновременно, тогда у неё есть шанс. Именно этот шанс Люда и решила не упустить сегодня, а Рита очень надеялась, что Андрей не позволит несчастной барышне этот шанс упустить. Вот тут-то Рита и позволит себя уговорить.
Мысли Риты начали приобретать отчётливую форму, если бы не Наташа. Эта самая Наташа была школьной подругой Нади, и училась она на ветеринара. Надя приобщила её к кампании всего неделю назад, и по этой причине Андрей её тоже не успел выебать. Была правда слабая надежда на Виталия. Если бы его как следует попросить, то он уведёт и Надю и Наташу в нужный момент, а может, они вообще сегодня не придут. В целом всё складывалось нормально, однако же, было какое-то нехорошее предчувствие. Как-то было не совсем спокойно, может быть от того, что было слишком душно и в воздухе пахло грозой. Тем не менее, Рита снова задумалась о своём месте в истории. Как-то непонятно всё получалось. Бехтерев, Гиляровский, Корсаков и многие другие русские психиатры остались только лишь в истории, а в жизни они закончились, уступив место евреям. Дело в том, что Риту не взяли в психиатры, а вместо неё взяли такую тупую тётю Хаю, что Рите как-то сделалось обидно. Однако Андрей обещал ей помочь попасть в Дурку, как только истечёт срок её распределения. Час Ч уже был близок, и это не могло не радовать. Радость снова переключила мысли с истории русской психиатрии на Андрея.
Самым заветным желанием Риты было выйти замуж за Андрея. Казалось бы, чего уж проще? Андрей был готов на ней жениться ещё лет пять назад и до сих пор не менял своего желания, но это не означало, что золотой ключик у неё уже в кармане. Всё бы хорошо, но въедливый ум недопсихиатра не позволял совершать такие примитивные поступки. Замуж надо выходить с твёрдой уверенностью, что это навсегда, а вот на это счёт были некоторые сомнения. На разрешение всех этих сомнений времени почти не было, в двадцать семь пора уже быть замужем и даже не в первый раз, но мало ли, что кому надо. У Риты были свои мысли на это счёт, которые она крутила в своей голове без перерыва на обед. Сегодня надо было хоть кровь из носа, но склонить Андрея на секс втроём с Людой, тогда буквально через месяц можно будет выходить замуж, если же её мысль окажется правильной. Дело было не в том, чтобы полностью контролировать половую жизнь Андрея, хотя и этот фактор играл некоторую роль. Когда Андрей собирался выебать ту или иную подругу Риты, он сначала доставлял удовольствие Рите. Конечно по-быстрому, но всё равно ей это было по кайфу. Потом он уводил подругу к себе на ночь, но уже на следующий день был в полном распоряжении своей почти жены. Как бы Риту это вполне устраивало, но всё же спать одной не хотелось даже изредка. У неё уже был опыт общения с женщинами, нельзя сказать, что реальный, но достаточный для того, чтобы сделать выводы. Выводы гласили, что если нет мужика, то баба поможет его найти. Самая же главная неприятность заключалась в том, что кроме Андрея ни один мужик Риту совсем не интересовал. Хоть обосрись, но никаких положительных эмоций.
Рита сидела у окна и думала тяжкую думу о своей нелёгкой женской доле. На самом деле, всё можно было сделать и не через жопу, но Рита лёгких путей не искала, потому и организовала в своей квартире притон. Конечно, с точки зрения современного индивида никакого притона Рита не содержала, но мнение УК СССР могло и не совпадать с мнение современного индивида. Статья УК за содержание притона была не самой строгой, но доказывать её было не совсем обязательно для органов правопорядка, достаточно было доноса соседей, а уж соседи не доносить не могли. Гости, которых слишком много, музыка играет слишком громко и свет горит слишком долго, этого было вполне достаточно, чтобы схлопотать пару лет общего режима. Пустые бутылки тоже были веским доказательством того, что в квартире находится притон. Первый акт устрашения случился ещё два года назад, и тогда всё обошлось малой кровью. В квартире, кроме самой Риты, были только Марина с Леной и Андрей. Менты покрутились, погрозили пальчиком и ушли по более важным делам, но осадок всё равно остался. Не успел этот осадок толком рассосаться, как шасть, и вторая смена. Масса случайных событий и привела к тому, что вторую смену Рита запомнила на всю жизнь, да так запомнила, что чуть не закрыла свой притон.
Первое и самое важное событие случилось сразу же после первого наезда ментов. Участковый, который руководил первым вторжением в жизнь Риты, ушёл благополучно на пенсию ровно через месяц после своего визита. Всем известно, что свято место пусто не бывает, и на смену пришло подрастающее поколение. Так уж получилось, что должность участкового получил студент-заочник четвёртого курса юридического факультета. В ментовку он пошёл, чтобы не пойти в армию, и, протрубив пару лет в постовых, закономерно получил повышение и стал младшим лейтенантом. Звали участкового Шуриком, служебного рвения у него было через край, зато с мозгами ситуация была не так очевидна. Вот именно этого Шурика и принесла нелёгкая в тот знаменательный день в притон имени Риты.
Второе событие именовалось ремонт. Точнее сказать, это была незаконная перепланировка. Квартира Риты располагалась на четвёртом этаже престижного семнадцатиэтажного дома. Планировка этой квартиры называлась улучшенной, но Рите она не нравилась. На востоке квартиры располагалась входная дверь, а на западе находился огромный балкон. Прихожая была большая, кухня тоже, и даже санузел был раздельный. Окно кухни выходило на север, а дверь в жилую часть квартиры была рядом с кухней. Тут всё было как надо. Жилая часть состояла из трёх комнат. Сначала была большая проходная комната, типа как зал, с окном на север. В зале напротив той двери, что была рядом с кухней, была дверь в спальню с балконом. На той же стене симметрично середины стены была дверь во вторую спальню с выходом на тот же огромный балкон. Три двери для одной комнаты не так уж и удобно. Рита решила, что две спальни ей ни к чему, вполне и одной будет достаточно. Она замуровала дверь во вторую комнату, так что пройти в неё стало возможно только через балкон, для чего и пришлось застеклить и утеплить этот самый балкон. Зимой немного зябко проходить в спальню, но зато в зале осталось всего две двери напротив друг друга. Одна комната стала проходной, но в отличии от спальни в ней было два окна, одно на балкон, а другое на север. Спальня у Риты получилась по высшему классу. Огромный четырёхспальный сексодром, спать на котором следовало головою на восток. Всё по Фен Шую.
Третьим случайным событием стала мебель. Дорогая мебель всегда наводит на дурные мысли. После ремонта Рита решила сменить мебель, благо подходящий случай представился. Всего-то два кожаных трёхместных дивана и шесть кожаных кресел, итого двенадцать посадочных мест. Стенка вдоль дальней от окна стены и фирменная аппаратура уже были и до ремонта, а вот кожаной мебели не было. До ремонта был лишь один раскладной кожаный диван, который успешно переехал в проходную комнату. Туда же уехали телевизор с видеомагнитофоном и комод. В зале же появился низкий столик на колёсах, на котором можно было разместить выпивку. стаканы и закуску. Короче говоря, Рита создала идеальный бордель. Зал предназначался для широких масс, проходная комната – для избранных, ну а для себя любимой – спальня. Кровать в спальне была создана из двух двуспальных кроватей, которые ранее располагались каждая в своей спальне.
Обычно трёх случайностей вполне достаточно для катастрофы, но была ещё и четвёртая случайность. В тот день в ларьке не было сигарет «Newport», и Белла Исааковна купила «Colt». В те времена сигареты делались из настоящего табака, а не из соломы. Делались они реально в США, а не в Ростове на Дону по программе импортозамещения. Выбор был не так велик, как сейчас, но он был, а сейчас все сигареты различаются лишь упаковкой и той дрянью, которой обрызгали солому, перед тем как напихать её в сигарету вместо табака. Нельзя сказать, что в наши дни сигареты делают совсем без табака. Отнюдь нет, и в этом можно очень легко убедиться. Все импортозамещённые сигареты имеют одно свойство эпизодически подванивать эвкалиптом. Нет, не каждая сигарета, может, лишь одна из тысячи, но это говорит о том, что начинка этих сигарет частично вросла там, где в наличии имеются эвкалипты. Не стоит думать, что это Австралия. Гораздо ближе к границе нашей необъятной Родины находится Абхазия, где тоже полно эвкалиптов. Если прикинуть хуй к носу и сравнить размеры Абхазии с объёмом импортозамещения сигарет, то получится не более десяти процентов табака даже вместе с листьями эвкалиптов. Однако разница между «Newport» и «Colt» была очевидна. «Colt» были самые обычные американские сигареты по рубль пятьдесят за пачку, зато «Newport» были сигаретами с ментолом, но по той же цене. Отсутствие ментола в сигаретах также явилось причиной последующих событий.
Белла Исааковна была самой обычной начинающей адвокатессой. Было ей лет около двадцати пяти, дела она вела в основном бесплатные, но, тем не менее, подавала большие надежды благодаря своим выдающимся способностям. Точнее изначальная способность была одна, а все остальные были от неё производными. Имя той способности было Сексапил. Сексапил у Беллы пёр из всех дыр и во все стороны, при этом его ничто не могло испортить. Кривоватые ноги и чрезмерно большой шнобель совсем не портили её ярко выраженную еврейскую внешность арменоидного типа, а даже наоборот, усиливали сексапил и расширяли его спектр действия. Благодаря этому свойству её организма, Белла легко договаривалась со следователями ещё до суда о переквалификации статей. Именно таким образом она и познакомилась с Виталием, который и привёл её в притон Риты где-то около полугода до второго пришествия ментов. Они совместными усилиями уговорили потерпевшую поменять показания, что позволило присадить одного придурка не за попытку изнасилования, а за попытку грабежа. Срок тот же самый, но задница целее. Родители придурка отблагодарили Беллу, а Белла поделилась с Виталием не только деньгами, но и своим сексапилом.
Жила Белла одна в трёхкомнатной квартире, куда и позвала Виталия после того, как пришло время делиться. У Беллы не было совсем никаких родственников и даже намёка на их существование. Отец с матерью развелись в семидесятом или даже раньше, а в семьдесят втором отец её уехал в Израиль со всей своей роднёй. В семьдесят третьем мать её умерла от болезни Тея-Сакса в возрасте тридцати двух лет, и Белла осталась с бабкой и дедом. Мать Беллы была единственным ребёнком своих родителей, а они попали в Москву из какой-то жопы мира, где вся их родня и была благополучно уничтожена во время второй мировой войны. В восемьдесят втором умерла бабка, а в восемьдесят третьём за ней последовал дед. Мать Беллы болела сравнительно недолго, но и этого Белле вполне хватило. Первые симптомы появились двадцатого апреля в день рождения Адольфа Гитлера. Как-то странно получилось, но тут уж ничего не поделаешь. В тот день врачи ещё ничего толком не сказали, но было уже ясно, что ничего хорошего они не скажут. Белле тогда не было ещё и тринадцати, но то, что она увидела за эти полгода, активизировало её умственные и прочие способности весьма ощутимо. Сначала, у её матери начались головные боли в сочетании с лёгкими психозами. Потом нарушилась речь, а после и опорно-двигательные функции. Взгляд стал напоминать про бешеную селёдку, а вскоре наступила овощная фаза. Седьмого ноября всё закончилось.
Все эти ужасы не особо сильно расстроили психику Беллы, но неизбежно сформировали у неё весьма своеобразное мировоззрение. Стресс вызвал у Беллы сильное желание выяснить, за что же им такое счастье свалилось прямо на голову. Ответ оказался прост как Колумбово Яйцо. За пятый пункт. Именно, за графу, где в анкете пишут национальность, но если даже там написать, что ты русская, один хуй не поможет. Болезнь Тея-Сакса – наследственное генетическое заболевание евреев ашкеназов. Это был приговор. Конечно, большинство заболевает сразу же после рождения, и, как правило, шансы заболеть, после окончания ювенального периода, не так уж велики, но они есть, да и до окончания ювенального периода ещё восемь лет. Белле стало как-то не по себе от приобретённых знаний. Неужели её бабка или, пусть даже, прабабка не могла наставить деду рога с каким-нибудь русским мужиком, чтобы не было этой жуткой наследственности. То, что её мать, даже если и наставила рога своему мужу, то всё-таки сделала это с евреем, у Беллы не вызывало никаких сомнений, хотя вдруг это был армянин или цыган? Надежда есть, хоть и мизерная.
Первые мысли, пришедшие в голову Беллы, после кончины матери, были о том, чтобы стать врачом и лечить несчастных евреев от их наследственности. Вот такое благородное желание. Она раздобыла кучу медицинской литературы и стала её дотошно изучать. Более двадцати сугубо еврейских генетических заболеваний, и ещё более сотни не совсем еврейских навели на весьма грустные мысли. Кроме того, повышенный риск дожить до Альцгеймера или Пика, а так же и Паркинсона, совсем не радовал Беллу. Ладно бы, если бы всё это сочинили антисемиты, так нет же, все авторы этих трудов были евреями. Совсем не радовало так же то, что среди сефардов шизофреников было в четыре раза больше чем среди русских, но среди ашкеназов их было больше аж в двадцать пять раз. Для полноты жуткой картины Белла выяснила, что целая куча её родственников пострадала от Холокоста, а это значило, что у неё неминуемо проявится тревожный синдром. Желание учиться на врача рассосалось довольно быстро, но тут у неё образовалось новое желание понять, откуда ноги растут. Понятно, что из жопы, только у каждого своя жопа.
Рита сидела у окна, и мысли её сосредоточились на Белле. Белла появилась в её жизни в самом начале года, но уже через пару месяцев прижилась в их тёплой кампании как родная. Где-то в конце марта случилось так, что Рита с Беллой вдруг остались наедине друг с другом. Такого не должно было быть по определению, но как-то так вышло, что все разбежались, а они остались и после уж нахуячились до положения риз. Алкоголь и тяжёлая жизнь развязали девушкам языки, и Рита всё рассказала Белле о своём нелегком существовании, а Белла, в свою очередь, также поведала Рите обо всех своих проблемах и страхах. Рита, будучи неврологом, была Белле особенно интересна, и они как бы стали очень близкими подругами. Белла поведала Рите не только о своих страхах, но и основательно прояснила ей мутную тему еврейского вопроса. Этот вопрос Белла изучала совместно с другом своего деда, который был сефардом. Весь девятый и десятый класс средней школы Белла пыталась разобраться в еврейском вопросе с помощью доктора исторических наук, но поняла, что он тоже пиздит как Троцкий. Все они сефарды такие.
Досконально профильтровав базар сефардского профессора в соответствии с рекомендациями Екклесиаста, Белла стала изучать всю доступную литературу по еврейскому вопросу. Некоторая разница между фарисеями, саддукеями, ессеями и зелотами наблюдалась, но это были исключительно внутриеврейские тёрки. Тем не менее, хасиды вернули Беллу назад к медицине. Если большинство евреев вели себя относительно прилично, то о хасидах этого сказать было никак нельзя. Это и наводило на мысли о шизофрении. Основа хасидской идеологии суть позитивный настрой и неукоснительное соблюдение канонов. Такая неиссякаемая радость по любому поводу, да и без повода вовсе, при этом полнейшее нежелание считаться с мнением окружающих. Основная хасидская идея о богоизбранности евреев, об их исключительности и об их особой миссии на земле, несомненно, доказывает их исключительность. Только исключительность эта со знаком минус. Разве может здоровому человеку прийти в голову мысль о богоизбранности носителей сотен генетических заболеваний?
Разобравшись с религиозными вопросами, Белла неизбежно пришла к выводу о необходимости полностью отмежеваться от иудаизма. Следующим на повестке дня встал вопрос еврейской культуры. Для начала возник вопрос, как у одного народа может быть два языка? Как выяснилось, их было гораздо больше. Язык ашкеназов называется Идиш, который просто напросто является немного изуродованным немецким языком. Сефарды говрят на Ладино, а Иврит – язык искусственный, возрождённый из древнееврейского Лешон-ха-Кодеш. Собственно говоря, не факт, что евреи когда-либо говорили на этом языке. Мало ли, что на нём написан Танах, то есть Ветхий Завет, зато Новый завет написан на греческом, латыни и арамейском. Во времена Иисуса Христа евреи говорили на арамейском. Как-то всё это было странно. Никаких памятников еврейской культуры нет и в помине, и даже языка своего нет. Как-то всё это напоминает загадку о блохастом кобеле. Когда покупаешь блохастого кобеля, то можно купить только блох, а вот кобель будет бесплатным приложением. Вот так и евреи паразитируют на чужой культуре, но деньги и слава – им, а гоям – хуй по всей морде, на то они и гои.
Вопрос с культурой Белла решила тоже не в пользу евреев. Нет еврейской культуры, зато есть русская, к которой евреи присосались как пиявки. Значит, не стоит страдать из-за культурного наследия богоизбранного народа, а надо жить в культурном поле того народа, который разрешил тебе жить в своей стране. Однако если с культурой и религией Белла разобралась за пару месяцев, то с этнической принадлежностью дело обстояло не так-то просто, почти как с трансгендерным переходом. Получить документы можно, а вот куда деть морду лица неизвестно. Фамилия деда была сомнительная, но не откровенно еврейская, но имя и отчество говорили о многом. Исаак Соломонович Полянский. С отцом дело было несколько проще, его звали Геннадий Андреевич Черняк. Имя с отчеством подходящие, но фамилия косовата. Можно, конечно переделать на Черников, но и такая фамилия доверия не внушает. Если копнуть глубже, что Белле и помог сделать сефардский друг её деда, то Черняк, на самом деле звался Енох Аронович, что Беллу также не радовало. Напрашивалась мысль совместить фамилию деда и настоящее отчество, и дело в шляпе. Полянская Белла Геннадиевна, русская и так далее, но что делать с мордой было непонятно, морда-то была жидовская.
Белла очень хотела разобраться, кто такие евреи, и кто такие жиды. Всем понятно, что это суть те же яйца, только в профиль, но всё равно было интересно. Есть несколько версий слова Жид. Одна из них гласит, что происходит оно от слова Иудей. На иврите это звучит, как Йехуди или Иегуди. На греческом оно уже звучит, как Иудайос. На латыни – Иудэус, на итальянском – Джудео, на немецком получается Юде, на английском – Джю, на венгерском – Жидо, а на всех языках славян – Жид. Вопрос в том, почему евреям это поперёк горла? Немцы называют себя Дойч, и то у них обид не возникает. Вот тут-то есть масса версий. В тюркском языке есть слово Йид, то есть Запах. Может статься, что тюрки считали всех евреев вонючими? Может, и так, но есть и другое объяснение. В древнееврейском языке есть слово Жид, которое на идише звучит как Шморк или Потс, что переводится на русский, как Хуй, причем не человеческий, а собачий. Так оно просто случайно совпало. Маловероятно, что русские знали древнееврейский. Белла, разобравшись кое-как с жидами, решила изучить происхождение слова Еврей. Вот тут-то всё и началось.
Как утверждают сами евреи, слово Еврей происходит от слова Евер, что значит перешедший, типа Авраам тоже происходит от этого же слова, а он-то и перешёл в своё время. У слова Евер есть ещё и другая транскрипция Авар. Вот тут и начинается самое смешное. От слова Авар происходят Аварцы, именно те, что живут в Дагестане. Они и есть те, кто перешли, то есть та разновидность евреев, что создали Хазарский Каганат. Кроме аварцев в Дагестане живут ещё и Джухуры или горские евреи. Слово Джухур скорее походит на слово Жид, нежели на слово Еврей. Как-то всё криво получается. С другой стороны в России до середины века девятнадцатого ни о каких евреях даже не слышали. Вот незадача-то! Жиды были, а вот евреев не было. Если не слушать еврейские сказки, а обратиться к здравому смыслу, то можно предположить, что слово еврей придумали сефарды, чтобы им отличаться от ашкеназов, которых и называли жидами. Сефарды совсем никакого отношения к Хазарии не имели. Они пришли в Европу через север Африки, а уже потом через Испанию, через Иберийский полуостров. Ибериец, Ибрей, Еврей, вот такая вырисовывается цепочка. Тем не менее, могло и тут совпасть, мало ли что.
Белла пыталась разобраться во всех тонкостях еврейской истории вплоть до момента получения паспорта. Соблазнов было много, но истина была дороже. Ей так и не удалось понять, чем же горские евреи отличаются от грузинских или от бухарских, и чем же сефарды лучше всех остальных, но ей было совершенно ясно, что самой мерзостью являются Криптоевреи, то есть евреи, замаскированные под гоев. Некоторые из этих самых криптоевреев выкорёживают из себя антисемитов, а некоторые патриотов, но всё они суть лицемеры и подонки, готовые на всё ради сиюминутной выгоды. Если абсолютно все евреи любят сочинять нелепые сказки, то криптоевреи любят сочинять их вдвойне. Сегодня он – русский, завтра – хохол, а послезавтра – снова еврей. Всё зависит от требований момента, но в душе своей он – самый что ни на есть богоизбранный. Вот таким самым что ни на есть и был отец Беллы. Черняк Геннадий Андреевич, украинец, однако в семьдесят втором снова стал евреем и уехал в Израиль, забыв про жену и дочь. Когда умерла мать Беллы, он прислал письмо Белле, но она его выбросила, не читая. После этого он прислал за Беллой свою мамашу, которая и была выслана на хуй вместе с двумя бумажками по сто долларов.
Двести баксов для Страны Советов были немалыми деньгами, если же их продать по-чёрному и налететь на пару лет по восемьдесят восьмой статье УК, а если их поменять в сберкассе по курсу, то – одна зарплата сраного инженера. На восемьдесят восьмую статью Исаак Соломонович решил не зариться, а то, что он мог бы получить по курсу, он мог всего за пару дней срубить законным способом. Тогда-то Белла и решила, что маскироваться она никогда не будет, и решила стать Полянской Беллой Исааковной, еврейкой, мотивируя в паспортном столе своё решение неприязненным отношением к отцу, что тоже было правдой. Не так уж и плохо быть евреем-ренегатом. Семён Моисеевич Лурье, то есть сефардский друг деда Беллы, одобрил её шаг и рассказал, что антисемиты суть детище пресловутых криптоевреев, ибо они считают себя самыми умными из всех евреев, а всех других евреев – биологическим мусором. Они плодят жидохвостов, то есть гоев, которые мнят себя равными евреям, а для этих тварей нет вообще ничего святого. Никого нет хуже мудака, который возомнил себя гением. Тому примеров множество, от Ленина до Гитлера, от Троцкого до Гебельса, однако же, все они получили по их вере, кто ледорубом по башке, а кто и от сифила издох. Самое страшное же то, что за грехи одних расплачиваются ещё и другие.
Дед Беллы был адвокатом средней паршивости и изрядным мудаком, но он любил свою внучку, что и определило её жизненный путь в адвокатуру. Беллу он любил потому, что больше ему любить было некого, так как бабку он всю жизнь тихо ненавидел. Свою дочь Римму он тоже любил первые лет восемь, но потом она ему надоела. В восьмидесятом году к бабке Беллы пришел Паркинсон, а дед помер просто так, хер его поймёт от чего. Белла работала низкооплачиваемым адвокатом потому, что не хотела водить тесную дружбу с евреями, не говоря уж о том, что бы ноги раздвигать. Кому же на хуй нужна вот такая адвокатесса? Так и приходилось ей самой пробиваться через тернии к звёздам. К началу перестройки она вроде бы достигла кое-чего, но если бы не Виталий, то это бы кое-что стало ничем. Виталий ей понравился и в работе и в постели, не смотря на его антисемитские убеждения.
На самом деле, никаким антисемитом Виталий вовсе не был. Он всего лишь отрицал идею богоизбранности евреев, только и всего. Однако же, для евреев всех мастей этого вполне достаточно, чтобы навесить на гоя такой ярлык. Если гой – не шабесгой, то он – антисемит поганый и юдофоб. Белла совсем не ощущала на себе антисемитизма со стороны Виталия, а скорее наоборот. Потом она познакомилась с Ритой и Андреем и тоже не ощутила на себе ужасов антисемитизма. Её это слегка удивило, но Андрей развеял все её сомнения. Какие могут быть претензии к еврею или кому-то другому, если он живёт в чужой стране, уважая обычаи народа этой страны? Мало того, но ещё должен быть благодарен тем, кто его принял у себя как равного, а не претендовать на свою богоизбранность. Тогда и только тогда, вопрос о твоей национальной принадлежности стоять не будет. Однако ж, о корнях своих помнить надо каждому, а не говорить, что у меня мама – русская, а папа – юрист. Однако же есть и такие, которые говорят, что у меня папа – генерал, зато мать у меня – одесситка. Вот как-то так Белла и решила стать ренегатом.
Рита смотрела в окно, и ей очень хотелось, чтобы сегодня пришла Белла, но на горизонте никого не было. Рита закурила и снова погрузилась в воспоминания. Где-то на пятое явление Беллы прибыл Мишаня. Он был сослуживцем Андрея и уже дослужился до майора. Ему уже перевалило за тридцать, и он был уже женат, но без фанатизма. Увидев Беллу, он сразу же сообщил ей, что зовут его Михаилом и, что он женат, но сегодня у него ночное дежурство. Белла улыбнулась во весь рот и также сообщила ему своё имя. Мишаня почесал затылок.
– Не понял, почему у тебя мужское имя?
– Я тоже не понимаю, почему моё имя ты считаешь мужским?
– Потому, что и Бела Барток , и Бела Кун были мужиками.
– Так у Венгров имя Бела мужское, а у нас имя Белла женское.
– Извиняюсь за нескромность, а у кого у нас? Ты испанка?
– Нет, я полукровка, отец – еврей, а мать – жидовка.
Мишаня шутку оценил и попросил разрешения у Беллы называть её Белкой. Она отрицательно покачала головой и мотивировала свой отказ тем, что при таком вот раскладе, фраза «Допился до Белочки» будет весьма двусмысленной, потому как одно дело – допиться до Беллы на ночном дежурстве, а совсем другое – допиться до ценного пушного зверя.
Мишаня несколько смутился от такого откровенного намека и непонятно зачем включил радио. Оттуда раздались звуки фортепиано. Варварское Аллегро Белы Бартока. Видимо выпускающий редактор радиостанции повредился умом, но Мишаня неожиданно вспомнил свой поход в будапештский зоопарк. Ему там очень понравилось, но одна клетка оказалась пустой. Уже в Москве, он как-то раз вспомнил, как его тогда гнусно наебали, не показав редкого зверя. Он вспомнил, что на табличке была надпись Mоkus. Раздобыв венгеро-русский словарь Миша, затаив дыхание, стал искать там диковинного зверя с тремя головами и шестью ногами, но понял, что его наебали дважды. Оказалось, что mоkus – всего лишь белка, которая просто сбежала из клетки. Повертев словарь, Мишаня обнаружил, что есть некоторое сходство русского с венгерским, потому как mоkuska означает белочка. Вспомнив это, Мишаня выключил радио и сказал Белле: «Если же ты не будешь возражать, то я готов допиться сегодня до Мокушки». В слове mоkuska ударение падает на первый слог, и Белла не совсем поняла сказанное и спросила, зачем же допиваться до макушки и как это делается? Мишаня объяснил глупой еврейской девушке, что Мокушка – языческая богиня россов и мадьяр, а слово это переводится с мадьярского как Белочка.
Чтобы пояснить Белле, как же приличные люди допиваются до Мокушки, Мишаня пошёл на ночное дежурство в гости к Белле, а вот там они оба до неё и допились. Потом было много чего интересного и не очень, однако Белла для себя твёрдо решила жить ярко и отказаться от продолжения рода, чтобы не плодить больных детей. Секс ради удовольствия и не более того. Кампания Риты для неё была самой оптимальной, как говорил Михаил Сергеевич Горбачёв, и она стала жить ради этой кампании. Она хотела быть всегда самой сексапильной, самой бесшабашной и самой-самой вообще, и ей это удавалось. Как-то в начале мая Белла перепила и проснулась с сильной головной болью. Всё было бы не так уж страшно, если бы не синдром навязчивых состояний. Голова не проходила дня три, и это вызвало у Беллы подозрения, что вот они Тей с Саксом, пришли за ней, как приходили за её матерью. Рита тут же отправила Беллу на все необходимые ей анализы и обследования, которые показали, что никакой идиотии пока ещё нет, однако же, есть самый обычный фобический невроз, отягощённый ипохондрией. Белла как бы поняла, но тревожное состояние осталось, а мнимые боли в голове усилились. Тогда-то Белла и решилась на чрезмерно серьёзный разговор с Ритой, а ещё и на действия, вытекающие из этого разговора.
Рита помнила весь тот разговор дословно. Прошло больше года, а в памяти всё сохранилось так, как будто не прошло и часа.
– Рит. Не надо меня обманывать, даже из благородных побуждений. У моей матери всё именно так и начиналось. Я чувствую, что скоро умру.
– Белла, прекрати нести чушь. От невроза никто ещё не умирал. Я тебя не собираюсь обманывать. Вот нафига оно мне? Нет у тебя никаких органических поражений, исключительно твоя мнительность. Я тебе же дала антидепрессант. Через пару недель будет прогресс, а через месяц всё как рукой снимет. Потерпи всего месяц без алкоголя.
– Я терплю, но башка всё равно болит. Лучше скажи мне, ты как бы только с Андреем? Извини, но это имеет некоторое значение для дальнейшего разговора.
– Да. Я так для себя решила. Он свободен, делать всё, что хочет, а я такая вот дура. Он давно хотел на мне жениться, но я пока не готова. Однако как залечу, так сразу соглашусь.
– Я замуж не хочу. Точнее хотела бы, например, за твоего Андрея или же за Мишку, хотела бы за Виталия, но права не имею. Какой бы я ни была прекрасной женой, мать из меня – говно. Скопище генетических дефектов. Не могу я родить нормального ребёнка с гарантией более десяти процентов. Думаешь, почему я не хочу с евреями трахаться? Как ты думаешь нафига я с твоим Андреем трахнулась, а потом и с Мишаней?
– Не знаю, думаю из любопытства. Как говорится, лишний хуй в жопе не лишний. Если бы я не хотела родить от Андрея, я бы тоже трахалась со всеми без разбора. А про евреев тебе виднее. Ну, так расскажи почему.
– Процесс деградации идёт по мужской линии, это – во-первых. Во-вторых, мне не нравятся мужчинки с толстыми жопами, свиными ушами и кроличьими зубами. Конечно, далеко не все евреи суть уроды, от которых блевать тянет. Мне ещё не нравится, когда мальчики слюни пускают при виде бабы. Кроме того, я не приемлю их культуру. Конечно, ты можешь сказать, что наверняка есть вполне пристойный еврей, и что с моими данными я бы могла такого найти без проблем. Так я такого один раз нашла. Вроде все в лучшем виде было, пока он портки не снял. Мало того, что хуй меньше мизинца да обрезанный, так ещё и яйца. Нет, не яйца. Апельсины, ебёна мать. Такие огромные жёлтые апельсины. Я как увидела, такое безобразие, не смогла удержаться от смеха. Он мне заявил, что не в размере хуя дело, важно им владеть умело. Ну, я и послала его в сортир, чтобы там умело владел своим обрезком.
Представив себе эту картинку, Рита закатилась от хохота, да и у Беллы настроение поднялось, а головная боль утихла.
– Скажу тебе как врач, что такие яйца – тоже генетическая особенность, не помню точно, как она называется, но так оно и есть.
– Рит, вот нахуя мне такая радость? Кстати, евреям нельзя свою пипиську трогать, даже когда ссут. Вот они и ссут сидя, как бабы. Думаю, что они это всё придумали из-за своеобразной конструкции мочеполового аппарата. Пока письку найдёшь, десять раз обоссышься. Однако самое главное, я не хочу, чтобы мои дети были евреями, ни явными, ни замаскированными. А вот теперь про наших самцов расскажу. Во-первых, я не хочу замуж, а Виталий был готов на мне жениться, вот чтобы он такую хуйню не сморозил, я и решила трахаться со всеми. Во-вторых, я читала, что женщина собирает в себе все гены мужиков, с которыми она спала, а потом выбирает лучшее. Короче, чем больше мужиков, тем ребёнок будет крепче. Чей он будет, непонятно, но очевидно, что мой. Если уж я случайно и залечу, то аборт делать не стану, но навязывать кому-либо ребёнка с весьма сомнительным здоровьем я не хочу. Это – только мои проблемы. Вот как-то так. Не обидишься, если я скажу то, что тебе может не понравиться?
– Не обижусь. Если мне не понравится, то обещаю сразу забыть всё , что ты мне скажешь, но при одном условии, что ты перестанешь бредить Теем-Саксом.
– Хорошо, обещаю продержаться месяц без алкоголя, без Тея-Сакса. Теперь слушай пункт первый. Если я залечу, рожу, а потом помру, то мне кроме тебя не на кого надеяться.
– Белл! Можешь не продолжать. Я всё понимаю и всё сделаю. Даю честное пионерское. Что у тебя ещё? Кстати, не беременна ли ты часом?
– Пока не беременна, но если вдруг, то сразу свистну. Пункт второй. Опять же на случай моей безвременной кончины. Меня больше беспокоит, не тот факт, что могу кони бросить в любой момент, а то, что я не успею сделать то, что сделать мне надо. Короче говоря, у меня нет никого, а квартира есть. Я не хочу, чтобы она досталась нашей сраной Родине. Я хочу туда прописать Андрея. Надеюсь, что пока я жива, он меня оттуда не выгонит. Точнее, я бы хотела отдать свою квартиру тебе, но по нашим мудацким законам это невозможно, вот я и подумала то, что Андрей как бы тебя не наебёт в случае чего.
Сказав это, Белла встала и закурила, а у Риты внутри что-то ёкнуло так, что даже вспоминать было стыдно. Как-то всё вышло совсем по-еврейски, любовь втроём в обмен на трёхкомнатную квартиру. Тем не менее, этот момент тоже утрясли всего за пару часов. Утром Белла уже пребывала в прекрасном настроении, и ей было насрать, как на Тея, так и на Сакса. Всё так и должно было быть, всё по Фрейду. Неопределённость исчезла, а вместо этой самой неопределённости появилась новая страсть.
Рита не знала, как Белле удалось прописать в своей квартире Андрея, что она врала в паспортном столе, и сколько и кому она дала на лапу, но ожидаемый результат не заставил себя долго ждать. Всего каких-то две недели – потрясающая скорость для советской бюрократической машины. Во время этого загадочного процесса произошло довольно много всяких мелких и незначительных событий. Белла и Виталий успели совместно закрыть пару уголовных дел, а Рита во всём созналась Андрею. Андрей, выслушав её исповедь, долго смеялся и посоветовал не забивать голову всякими глупостями. Он успокоил Риту, сказав, что всё правильно и верно, и надо развивать ситуацию в нужном направлении, то есть пора начать втроём. Рита, конечно, сделала удивлённое и возмущённое лицо, хотя, на самом деле, она только этого и ждала. Однако поторговаться было необходимо, хотя бы ради приличия.
– Андрей. Понимаешь, тебя тогда рядом не было, а Белка была. Мне очень стыдно, но не она мне предложила, а я ей. Это меня и пугает.
– Рит, не городи огородов. То, что я трахаю твоих подруг, тебя не пугает и меня тоже. Я бы мог их и не трахать, но я же вижу, что ты сама этого хочешь. Меня это не пугает, а наоборот. С Белкой всё тоже самое.
– Не совсем. С ней всё по-другому. Не могу объяснить как, но по-другому. Да ещё и квартира, чёрт бы её побрал.
– Пусть будет по-другому, главное, чтобы было лучше, а не хуже. А на счёт её квартиры не парься, просто такой формальный юридический ход. Мало ли что у неё на уме, но нам она доверяет. В любой момент может всё поменяться, а я ей не стану делать пакости, вот она и подстраховалась от своих фобий. Не переживай ты так. Всё нормально.
Рита сделал вид, что успокоилась, но что-то мешало это сделать на самом деле. Не было уверенности в том, что эта уверенность есть у Андрея. Как-то было на душе не совсем спокойно.
Завершив сложную операцию по прописке постороннего человека в свою квартиру, Белла дорвалась до бурной половой жизни. Она была весела и меняла шило на мыло, часы на трусы, хотя и была в курсе, что хуй на хуй менять, только время терять. Так уж случилось, что фобии Беллы явились причиной разгула демократии в отдельно взятой московской квартире. В то время, как процесс демократизации набирал обороты, случилась весьма забавная ситуация. В ментовку пришли две дамы лет по тридцать с мелочью и написали заявление об изнасиловании, менты ж на него моментально отреагировали и схватили негодяя. Негодяем оказался спившийся интеллигент с застарелым простатитом и с нарушением памяти. Дело, само собой, пришлось вести Виталию, как главному специалисту по половым разбойникам.
Две весьма корпулентные барышни прогуливались около винного магазина с явным намерением выпить на халяву. В Москву обе они приехали относительно недавно и явно по лимиту, так что число знакомых собутыльников у них пока ещё не зашкаливало. Обе они работали на овощной базе, где тихо занимались весьма важным вопросом засолки капусты. Вот именно капусты у них было хоть жопой жуй, но зато с водкой дела обстояли не так радужно. Найти жаждущих предаться блуду, взамен удовлетворения иного рода жажды, было не так просто. Из курса средней школы известно, что рождённый пить ебать не может, но иногда хочет, хотя делиться за это сомнительное удовольствие водкой, как правило, не хочет никто. Ни лица, ни говор, ни манеры барышень доверия не внушали тем, кто ещё теоретически мог, не говоря обо всех остальных. Короче говоря, перспективы на жизнь у барышень были очень мрачные.
В жизни всегда есть место чуду, и чудо вдруг явилось в образе заморенного алкоголем и голодом мужчины предпенсионного возраста, который пребывал уже в состоянии сильного алкогольного изумления, но нёс куда-то целых три бутылки водки. Нёс он их в гаражи, откуда и был послан гонцом за то, что проигрался в подкидного дурака. Нёс и не донёс. Соблазнили по дороге. Оно и понятно, выпить три бутылки на троих интереснее, чем на пятерых. Плюс капуста, огурцы, а может, даже и колбасы дадут понюхать. Виталию были совершенно очевидны мотивации насильника, но мотивации жертв были куда более сложными. Внешние данные обеих дам говорили о том, что таких не берут в космонавты, а замуж тем более. Не оставаться же век в старых девах, хоть одну бы замуж выдать. Проживали обе эти жертвы насилия в служебной однокомнатной квартире на первом этаже блочного пятиэтажного дома имени Никиты Сергеевича Хрущёва. Комната была большая, но кроватей в ней было четыре, что наводило на мысль о возможности ухудшения жилищных условий. Конечно, барышням хотелось жить в Москве и красиво, а не так, как могло получиться в недалёком будущем. Выпив, спившийся интеллигент поведал дамам, что он в разводе и живёт он совсем один. Вот тут у них фантазия и разыгралась. Когда же утром выяснилось, что сраный задрот совсем не собирается жениться, и мало того, не получится даже похмелиться, обе барышни единогласно решили привлечь мерзавца к ответственности.
Из заявления следовало, что одну из дам негодяй изнасиловал вполне даже традиционным способом, а вот вторую – в извращённой форме. На дикую просьбу Виталия конкретизировать понятие извращённой формы, дама отреагировала не совсем адекватно, сообщив ему, что ей об этом говорить стыдно. Судебные медики не смогли найти следов спермы ни в голове, ни в жопе, ни в традиционном месте, но барышни объяснили это тем, что насильник был в жопу пьян и потому не смог кончить. Виталий задал им весьма каверзный вопрос о том, сколько времени ушло на процесс насилия, и получил совершенно идиотский ответ, что почти всю ночь. Как-то сухостой плохо увязывался с простатитом, о чём Виталий и сообщил обеим жертвам насилия, однако они и тут вывернулись, заявив, что сам половой акт был, может и две секунды, но насилие длилось долго. На вопрос в чём же заключалось насилие, если эксперты не обнаружили ни одного свежего синяка ни на одной из жертв, обе в один голос заявили, что он их заставлял сосать. С трудом сдерживая смех, Виталий поинтересовался, как же ему это удалось. Оказалось, что насильник угрожал им ножом. Устав выслушивать весь этот бред, Виталий предложил дамам зайти к нему завтра и принести с собой этот самый нож, а ещё лучше сразу забрать заявление и извиниться перед спившимся интеллигентом. Однако барышням его предложение не совсем понравилось и они, получив повестки на завтра, пошли искать нож, а Виталий решил пойти к Белле.
Войдя в квартиру Беллы, Виталий обнаружил там Надю. Его это несколько насторожило, так как он ещё не был в курсе того, что Марина уже поделилась со своей сестрой совершенно секретной информацией о несколько необычных способностях адвокатессы. Надя уже собиралась уходить домой, однако, на всякий случай, решила остаться и посмотреть, что же будет дальше. Дальше же Белла без угрызений совести предложила Виталию заняться сексом втроём. От такого вот предложения ни один нормальный мужик не откажется, однако Виталий очень вежливо отказался, чем сразил обеих своих подруг наповал. Белла весьма ехидно спросила: «Не уж-то у Виталия сломалась гениталия?», а Надя же срочно захотела на него обидеться. Виталию всё-таки удалось внести некоторую ясность в головы девушек. Он клятвенно заверил, что готов это сделать хоть завтра, но сегодня ему нужно поговорить с Беллой по делу, и ещё им желательно бы выспаться, потому что повестки двум хабалкам он выписал на девять утра. Надя нехотя ушла домой, однако про торжественное обещание Виталия она вовсе не забыла, а Белла начала изучать дело сразу же после скоротечного перепихона. Дело было шито белыми нитками, и Белла сделала Виталию строгий выговор с занесением в личное дело. Типа нехуй было выгонять Надю, когда тут всё ясно как у кота за пазухой, вполне можно было и оторваться перед цирком с конями.
Цирк с конями начался ровно в девять утра, как того и ожидали. Хабалки принесли с собой нож. Увидев этот нож, Белла сказала, что это – ритуальный меч хасидских самураев, а не нож. Длина лезвия этого меча была никак не меньше полуметра, а ширина лезвия – сантиметров семь. Толщина лезвия была весьма внушительна. Ручка была сделана из литой чёрной пластмассы и на ней были какие-то буквы и цифры, что типа ГОСТа. Всё это указывало на то, что нож не был самоделкой, а хабалки пояснили, что это – нож для шинковки капусты, который они скоммуниздили с овощной балы, но не с целью обогащения, а просто так, от нехуй делать. Нож тут же был отправлен на экспертизу, которая весьма быстро выдала отрицательный ответ по поводу наличия на нём пальцев негодяя. Правду говорят, не рой яму другому.
Выход Беллы на арену цирка потряс воображение жертв насилия до самого основания. Для начала Белла заявила, что зовут её Полянская Белла Исааковна и, что она адвокат подозреваемого. Следует отметить, что подозреваемый вовсе даже и не подозревал, что у него есть адвокат, да ещё такой шикарный. Хабалкам тоже казалось, что у такого вонючего задрота адвоката не может быть по определению, а тут Белла, да ещё и Исааковна. Ну, полный облом. Всяко в жизни может статься. Дальнейшее моральное истребление жертв насилия происходило уже дуэтом. Для начала Виталий спросил у них, не предлагал ли он им забрать заявление по добру по здорову. Конечно, посадить насильника легче и престижнее, чем клеветника, но двух клеветников вполне можно поменять на одного насильника, а это значит, что начальство на него не обидится, что он закрыл одно дело, а открыл два других за дачу заведомо ложных показаний. Белла же сообщила, что в зону, куда их скоро отправят, придёт Объебаловка, то есть копия решения суда, где будет написано, за что их посадили. Одно дело клеветать на секретаря райкома, что он типа ворюга, а другое дело подводить ни в чём неповинного человека под позорную статью. Вот за это в зоне обязательно спросят по полной программе. Слово опять перешло к Виталию, и он продолжил: «Ножик Вы прихватили с овощной базы. По закону о мелких хищениях Вам грозит только административная ответственность, но при том условии, что дома у Вас ничего не найдут. Однако я полагаю, что у Вас там ещё много чего найдётся, а это уже систематические мелкие хищения, и за них можно и год прибавить к сроку за клевету. Кроме того, данный ножик является холодным оружием, так как не является бытовым кухонным прибором. Таким оружием отрубить человеку голову можно легко и непринуждённо. За хранение холодного оружия у нас предусмотрен срок до трёх лет. Мне дальше продолжать?» Обе жертвы полового агрессора изрядно вспотели и были не рады сложившейся ситуации. Они тихо спросили, а нельзя ли забрать заявление и уйти домой, и само собой принести все необходимые извинения спившемуся интеллигенту.
Белла снисходительно улыбнулась и прошлась туда-сюда по кабинету. Это напоминало контрольный выстрел в голову. Обе жертвы насилия просто не могли взять в толк, как плюгавый чмошник оторвал себе такую адвокатессу. Глаза у неё словно спелые маслины, ноги от зубов, высокая грудь и токая талия – всё это, как бы, не вязалось с обликом подзащитного. Придя в себя, они услышали чарующий голос Беллы, который продолжал их моральное уничтожение: «Девочки, мне Вас искренно жаль, ведь Вы всю эту кашу заварили по несусветной глупости, но Вы же поймите моего клиента. Вы выпили его водку, потом обманули его чаяния, да ещё и ложный донос на него накатали. Как Вы собираетесь извиняться за тот вред, что был нанесён его психике? Не знаете. Как следователь будет закрывать дело, если ему уже дан законный ход? Тоже не знаете. Хорошо. Сейчас пишите, что у Вас нет претензий к моему подопечному, а уже вне стен этого кабинета я расскажу Вам, как быть дальше». После Беллы к экзекуции снова приступил Виталий. Обе дуры написали всё что надо под его диктовку, а на свежем воздухе Белла им пояснила, что они должны купить спившемуся интеллигенту пять бутылок водки, чтобы он рассчитался со своими дружками; ещё две бутылки коньяка купить следователю; ещё одну – его непосредственному начальнику; ещё одну – для прокурора; и ещё одну самой Белле. Кроме того им надлежало компенсировать моральный ущерб ложно обвинённому насильнику путём покупки необходимого бухла и сосания до победного конца по очереди и дуэтом. Вот только тогда, дело замнут. И всем будет счастье. Всё это надо успеть сделать за сутки, точнее принести сюда пять бутылок коньяка до шестнадцати часов, а взамен этого им выдадут насильника, а с ним уже надо будет всё уладить до завтрашнего полудня.
В одиннадцать часов на допрос привели насильника. За час с мелочью все формальности были улажены, соответствующие внушения сделаны, и спившийся интеллигент был отпущен на волю, где ему надлежало получить компенсацию за моральный ущерб. Хабалки попали больше, чем на стольник, но радовались, что остались на свободе и забыли забрать у Виталия свой ритуальный меч хасидских самураев. По окончании рабочего дня Белла и Виталий направились выполнять обещание данное Наде и с честью его выполнили, а на следующий день Белла не нашла ментоловых сигарет и купила обычных.
На следующий день, после того как Белла купила не те сигареты у Риты случился день рождения. На дворе стоял тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, двадцать первое июня, пятница. Вот угораздило же Риту родиться двадцать второго июня ровно в четыре часа. Понятное дело, что кампания собралась ещё в пятницу, ибо в пятницу пьянка более продуктивна, чем в субботу, но поздравлять решили только после полуночи. К девяти вечера собрались все и процесс потребления алкоголя пошёл. Пришли абсолютно все, чтобы выказать свою любовь и уважение к Рите. Было очень весело и шумно просто потому, что все забыли о том, что начали не в пять, а в девять. Соседи Риты никак не смогли устоять от соблазна вызвать ментов в её адрес. Честно говоря, не все соседи Риты были склонны к такому проявлению любви к ней, а только Быковские. На то у них были веские причины, у них было трое детей, которые постоянно болели. Точнее сказать, болели не дети, а родители этих детей, и болезнь их называлась чёрной завистью. Они-то ведь жили впятером в двухкомнатной квартире, а Рита жила одна в трёхкомнатной, да ещё и пьянки в ней устраивала. Ровно в двадцать три ноль-ноль Аня Быковская позвонила ноль два и сообщила дежурному о шуме за стеной.
За стеной никакого шума не было, только тихо играл Pink Floyd. Послушав пару минут «Wish You Were Here», менты уехали в отделение, однако переправили информацию в Опойный Пункт. Опойным Пунктом в те времена называли, ни что иное, как Опорный Пункт Милиции, в котором сидели и пьянствовали два юных откосника от советской армии. Одним из них был младший лейтенант Шурик, ну а второго звали Леха, и был он младшим сержантом. Оба стража порядка мирно употребляли водку, отобранную у алкашей за распитие в общественном месте. Всё было прекрасно, и жизнь казалась им удивительной. Ёщё бы, пить водку гораздо приятнее, чем месить говно сапогами. Сигнал от бдительных соседей радовал их возможностью нажраться до усрачки на халяву или же перспективой посмотреть феерическое шоу. Короче говоря, жизнь удалась.
Шурик и Лёха к часу ночи прикончили всю водку, которая была в Опойном Пункте, и твёрдо решили, что настала пора решительных действий. Долг прежде всего. Вооружившись игрушечным пистолетом и демократизатором, они начали выполнять свой долг. В те времена ментам оружие давали нечасто, а участковым и подавно. Демократизатором называли резиновую дубинку, которые и появились в Стране Советов одновременно с демократизацией. Прежде чем пойти разгонять притон стражи порядка решили немного проветриться, а потому начали ломиться в квартиру Риты только в третьем часу ночи. Музыка уже не играла, да и говорили все довольно-таки тихо, однако через входную дверь долетали некоторые звуки, говорящие о том, что в квартире выпивают и закусывают. Сначала Шурик хотел уйти назад в свой Опойный Пункт, но врождённый инстинкт халявщика толкнул его на подвиг. Шурик позвонил в дверь. Дверь открыла Рита и спросила: «Какого ещё надо?»
Шурик, недолго думая, заявил, что поступил сигнал от соседей и испросил позволения войти. Зачем он собирался входить, Шурик точно не знал, но решил, что по ходу найдётся что-нибудь, к чему можно приебаться. Явление двух стражей порядка сильно развеселило собравшихся, и они решили поглумиться над юными представителями власти. Виталий представлял, как в понедельник менты придут в прокуратуру за своими удостоверениями, а Андрей с Мишаней, видимо, хотели, чтобы менты пришли на Лубянку, вот поэтому они и не пресекли на корню весь этот ментовский произвол, а дали Шурику возможность повыёбываться. Будучи в изрядном алкогольном изумлении, Шурик начал военные действия по наведению порядка в отдельно взятой московской квартире. Не совсем вежливо предложив гражданам разойтись, Шурик был вежливо послан Ритой на хуй. Она вежливо и два раза объяснила ментам, что у неё сегодня день рождения, и что она вовсе не собирается выполнять все прихоти своих соседей. Шурик уже было хотел пойти на хуй, но неожиданно обнаружил, к чему можно приебаться. «А где дверь в третью комнату?», – спросил он у Риты. Вот тут-то всё и началось.
Рита, недолго думая, сказала: «Где, где? В пизде». Шурику такой ответ не понравился, и он начал требовать показать ему всю квартиру. Оно и понятно, ибо в большой комнате всё было в рамках закона, а найти что-нибудь незаконное ему было просто необходимо, иначе не нальют. Вот тут-то и состоялся выход на сцену Беллы, которая гордо восседала на коленях у Мишани.
– Извините, товарищ младший лейтенант, а Вы бы не могли предъявить нам ордер на обыск?
– Вы тут самая умная? Тогда собирайтесь и пойдёте в отделение с нами, вот там я Вам всё и предъявлю.
– Слушай, мальчик, сбавь обороты! Я, вообще-то, адвокат. А вот ты всего лишь временно исполняешь обязанности участкового, причём осталось тебе их исполнять не более суток. Я ясно излагаю?
Шурик понял, что сегодня – не его день, однако сдаваться ему не хотелось, и тогда он понёс откровенную пургу в совокупности с некорректными высказываниями в адрес Беллы.
Пока Белла издевалась над Шуриком, а вся кампания замерла в ожидании финала, Андрей отобрал у Лёхи демократизатор и выволок самого Лёху за шкирку на лестничную клетку. Воспитательная работа длилась не более двух минут, после чего Леха побежал домой, радуясь тому, что так легко отделался. Пара ударов по пузу намного лучше, чем поход на Лубянку. Шурик не сразу обнаружил пропажу напарника, а только после удара демократизатором по спине. Такой поворот ему пришёлся не по нраву, и он схватился за кобуру, в которой вместо пистолета была газета. Белла в это время уже встала с Мишаниных колен. Было видно, что она уже несколько перевозбудилась. На щеках её появился какой-то весьма странный румянец, а дыхание приобрело какой-то непонятный призвук. Белла вытащила из своей сумки газовый баллончик. В те незапамятные годы газовые баллончики ещё были большим дефицитом, и никто толком не знал, как они точно выглядят, но все подумали, что сейчас Шурику сделают пшик. У Шурика возникли совершенно идентичные мысли, и он попытался отобрать баллончик у Беллы.
Борьба длилась недолго, а сам предмет раздора упал на пол. Упал, да и хуй бы с ним, но только Белла начала задыхаться. Андрей поднял баллончик и понял, что это был ингалятор. Такая вот хуёвина для астматиков. Никто даже не знал, что у Беллы была астма. Никому это даже не приходило в голову, однако же, Шурику пришло. Точнее прилетело, и не мысль, а нога Андрея. Ингалятор был сломан, а Белла задыхалась. Шурик лежал на полу, Рита вызывала скорую, а Надя пыталась оказать первую помощь Белле. Мишаня же сказал Андрею: «Зря ты его. Я тоже подумал, что Белка хочет ему газ в морду пустить. Никто же не знал. Мы все не меньше его виноваты. Нам хотелось посмеяться, вот теперь и расплачиваемся за свою глупость». Рита вызвала скорую и, прихватив с собой сломанный ингалятор и пришедшего в себя после лёгкого нокаута Шурика, побежала в дежурную аптеку за новым ингалятором. Аптека оказалась закрыта, и пришлось бежать в другую. В другой аптеке старая дура начала требовать рецепт, но Шурик её быстро убедил в необходимости перестать строить из себя идиотку. Без пяти четыре Рита влетела в свою квартиру, а скорая ещё не приехала. «Мокушка, держись!», – крикнула Рита, но ингалятор уже не помог. Ровно в четыре утра Белла умерла, а Рите стукнуло двадцать шесть лет, и какая-то жуткая тишина ворвалась в её дом и в её душу.
Скорая приехала только через сорок минут после смерти Беллы. Она ехала почти два часа, на то она и скорая. В квартиру вошла наглая тётка и заявила, что немудрено и помереть, когда кругом дым коромыслом. Рита не смогла сдержаться и всадила свой кулак наглой тётке в нос со всей дури. Кровь пролилась, а наглая тётка стала орать, что она будет жаловаться. В это же время Мишаня бил водителя скорой мордой об руль. Молодая медсестра ждала своей очереди, но её отпустили с миром, а водителя и наглую тётку Шурик увёл в обезьянник. Надо заметить, что это был акт гуманизма, по крайней мере, такую оценку действиям Шурика дали в его родном отделении милиции. Потом было возбуждено уголовное дело по статье «Преступная Халатность», и отправили за решётку не только лишь наглую тётку и её водителя, но и диспетчера с руководителем подстанции, а юная медсестра была свидетелем. Она-то и рассказала, как водитель играл в домино, а тётка пила чай и трепалась по телефону, а потом они попутали адреса и много чего ещё. Однако всё это было потом, а ранним субботним утром квартира Риты погрузилась во мрак и во вселенскую скорбь. Все хлопоты взял на себя Андрей, а Шурик активно помогал ему в этом нелёгком деле, Рита же плохо помнила, что тогда происходило.
Сознание Риты прояснилось только к понедельнику. Андрей разбудил её в восемь утра, так как общий сбор был в десять. Там где в субботу был накрыт стол, стоял гроб с телом Беллы. Рита всё это время жила у Андрея, но поняла это только когда подошла к своему дому. Около подъезда собрались все, кто был у неё на дне рождения и ещё человек десять сослуживцев Беллы. Андрей, Виталий, Мишаня и Шурик вынесли гроб во двор, и началась процедура прощания. Первыми прошли сослуживцы Беллы. Они довольно быстро простились и разбежались по домам. Все кроме одной барышни. Она домой не разбежалась потому, что грохнулась в обморок. Барышня была очень похожа на Беллу, вот только она была рыжая. Рита подумала, что это какая-то родственница Беллы, причём довольно близкая, хотя она знала, что никаких родственников нет. Всё это ей показалось странным, тем не менее, выяснять этот нюанс не было ни желания, ни времени. Андрей и Шурик погрузили барышню в автобус, где Рита и привела её в чувство. Пока доехали до кладбища, Рита выяснила, что барышню зовут Нинель и, что она Белле совсем не родственница. Однако сходство было слишком подозрительным. Тот же рост, та же фигура со слегка кривоватыми ногами, те же черты лица, вот только нос был поменьше, да волосы рыжими. Было и ещё одно существенное отличие, но его-то Рита заметила далеко не сразу. Глаза. Разрез и карий цвет были одинаковыми, но в глазах Беллы отражалась многовековая безысходная тоска еврейского народа, а у Нинель этой тоски не было. Был страх, но и он постепенно прошёл.
Ехали молча, а когда приехали тоже молчали. Всё сделали молча и совсем без слёз. Слёзы у всех давно закончились, только Нинель тихо всхлипывала. Рита смотрела на поле. Огромное жуткое поле, на котором зрели могилы. Куда ни кинь взгляд, кругом могилы. Свежие и не совсем, и целые ряды ещё незаселённых. Вот тебе и Русское Поле. Русское Поле источает смерть.
II. Гроза
«Гроза» – пьеса Александра Николаевича Островского в пяти действиях, написанная в 1859 году. Не стоит путать Александра Островского с Николаем тем, который написал роман «Как Закалялась Сталь». Не стоит также думать, что этот Николай Островский был отцом Александра, это не так, ибо Николай Островский родился намного позже, чем Александр умер. Они вовсе не были родственниками, просто – однофамильцы. Николай Александрович Добролюбов обозвал главную героиню пьесы Островского Катерину Лучом Света в Тёмном Царстве, однако же, с точки зрения человека далёкого от литературной критики, она была всего лишь самой обыкновенной блядью, из чего можно сделать вполне однозначный вывод, что мнение литературных критиков не всегда совпадает со здравым смыслом.
Если Вас застала в поле гроза, и Вы оказались в её эпицентре, то Вам надо передвигаться, прыгая на одной ножке, чтобы избежать поражения электротоком, и это – не шутка. Когда молния попадает в землю, то по поверхности растекается электрический заряд. Чем дальше от места попадания молнии в землю, тем ниже потенциал. При ходьбе возникает разность потенциалов, которая может оказаться достаточной для того, чтобы убить человека. Так называемое шаговое напряжение не возникает, если скакать на одной ноге, именно поэтому данный совет является разумным, но лучше в грозу сидеть дома. Однако же, если Вы пренебрежёте всеми разумными советами и пойдёте в грозу шляться по улицам, то у Вас может быть и появится шанс, стать Лучом Света в Тёмном Царстве, но, скорее всего, посмертно. При этом свои неадекватные действия вполне можно оправдать словами Максима Горького, который писал, что безумству храбрых поём мы песню.
Рита сидела у окна и ждала, когда же, наконец, кто-нибудь придёт. Время тянулось невыносимо долго. Нет ничего хуже, чем ждать и думать, когда думы по большей части мрачные. Прошло чуть больше года со дня смерти Беллы, а боль утраты не утихала, хотя и притупилась. Белла ушла, а вместо неё пришла Нинель. Конечно, заменить Беллу она не могла, однако, она прижилась в коллективе, но как-то не так, как-то по-другому. Мысли Риты скакали, словно жирные блохи по дохлой кошке. Она помнила почти всё до мельчайших подробностей. Поминки прошли в полном молчании, все пили и молчали. Потом, на девять дней, пришли два адвоката, но свалили через час, а Нинель осталась до победного конца. После девяти дней Рита и Андрей провели ревизию квартиры Беллы и нашли там массу интересных книг. Интересных и полезных. Особенно Риту заинтересовали труды Бенедикта Огюстена Мореля и Чезаре Ломброзо. Теория Ломброзо дополнялась картинками различных психотипов преступников, которые напоминали Рите всех членов Полибюро ЦК КПСС. Кроме интересных книг, было ещё и староё чёрное пианино.
Андрей сел за фортепиано и начал играть. Несмотря на сильные пробелы в музыкальном образовании, Рита поняла, что это – Венгерская Рапсодия № 2. Об этих талантах Андрея она раньше даже и не подозревала. Чтобы играть Ференца Листа, дома пионеров явно недостаточно. Музыка Рите навевала далеко не самые светлые образы и вызывала массу вопросов. Покончив с Листом, Андрей добрался до Белы Бартока, а именно, до его Сонаты для Фортепиано. Барток доканал Риту и она разрыдалась. Андрей перестал играть и постарался успокоить Риту. Во время этого архисложного процесса он и поведал ей, что учился в Музыкальной Школе при Московской Консерватории, но в консерваторию так и не поступил потому, что вовремя сломал о чью-то челюсть правую руку, а играть Листа и Бартока лишь одной левой было не совсем правильно. Из-за такой несуразной случайности и не стал Андрей великим пианистом, зато стал чекистом. Рассказ Андрея несколько отвлёк Риту от жуткого комплекса вины, но мысли о предчувствиях Беллы ей не давали покоя. Какая разница от чего помереть во цвете лет, от болезни Тея-Сакса или же от приступа астмы? От астмы быстрее и не так болезненно. Ещё квартира, эта проклятая квартира. Жить в этой квартире точно никто не станет, даже час, в ней проведённый, приводит душу в смятение.
Рита сидела у окна и ждала, когда же, наконец, кто-нибудь придёт. Она так и не смогла за год привыкнуть мысли, что Белла ушла. Совсем ушла и больше не вернётся. Никогда не вернётся. После сорока дней стало легче, и гости стали у неё собираться, как и раньше, но душу разрывали кошки. Наглые жирные кошки. Они скреблись и скреблись. Пока кошки разрывали своими острыми когтями тонкую душеную ткань, во дворе появилась Нинель. Она болтала с какой-то бабкой, а Рита искренне обрадовалась её появлению. Мысли пошли немного в сторону. Опять же вспомнились похороны, но только теперь та их сторона, которая касалась именно Нинель. Точнее вспомнилось ещё и то, что сама Нинель уже поведала Рите только через полгода после похорон. Сложив рассказ и свои воспоминания, Рита начала размышлять о роли Нинель в своей жизни. Получалось так, что вместо ушедшей брюнетки Беллы пришла рыжая Нинель, но со своими тараканами.
Не стоит думать, что имя Нинель является производным от имени Нина. Это совсем не так. Нинель – это Ленин задом наперёд. Такое сочетание сатанизма и коммунизма. Такой у неё был ебанутый папа. Мало того, что папа Нинель был ебанутым, так ещё и её дед был не лучше. Этот самый дед и обозвал своего сына Виленом. Имя Вилен – производное от В.И. Ленин. Коммунистический привет в квадрате. Нинель Виленовна. Полный пиздец. Обосраться и не жить. Однако же, Нинель жила и даже радовалась этой жизни. Коммунистических идеалов своих ебанутых предков она не разделяла, а так же, она не была сторонницей ни одной из еврейских идей. Её родители создавали видимость русских интеллигентов, но откуда у русского человека возьмётся фамилия Погодин? Из Одессы! Так же как Туманов, Утёсов, Ветров и им подобные. К евреям родители Нинель относились более чем лояльно, но своих корней не выдавали. Нинель же одолевали сомнения относительно своих еврейских корней, ибо папа звался Вилен Исидорович, а маму звали Элла Яковлевна. Короче говоря, Нинель догадывалась, что она родилась в семье скрытых евреев. С четырнадцати до двадцати одного года Нинель мучилась от тяжких раздумий, кто же она такая на самом деле, но выйдя замуж, она сразу всё поставила на свои места. Отныне она решила быть ренегатом из криптоевреев. На самом деле решение было не самым лучшим, так как отличить криптоеврея от еврея ренегата – дело весьма сложное. Не даром Алексей Семёнович Шмаков ещё до Первой Мировой Войны писал, что еврейский вопрос – самый сложный вопрос в мире, а для России это утверждение правильно вдвойне.
Отец Нинель был художником от слова хуй. Он пытался писать картины и дарил их своим друзьям, но дохода это занятие не приносило. Доход приносило писание лозунгов и рисование Ленина. Мать Нинель тоже писала, но не картины, а мудацкие статейтки, за которые ей тоже платили, но написать хотя бы стоящий рассказ было для неё непосильным делом. Нинель же решила стать музыкантом и окончила Институт Культуры, но пианистка из неё получилась пригодная только Дома Пионеров, где она и учила еврейских детей насиловать фортепиано, а заодно и слух окружающих. В двадцать один год Нинель вышла замуж по настоятельным рекомендациям мамы и папы. Нельзя сказать, что муж ей достался полное говно. Это было бы неправильно. Муж её был говнее говна и тоже криптоевреем. После медового месяца Нинель и решила податься в антисемиты. Муж её отзывался на имя Валера и был конченым мудаком, а потому после пяти безуспешных попыток поступить в какой-нибудь ВУЗ, отправился работать халдеем. Даже папа ему не помог, несмотря на высокое партийное положение. Валера был довольно рослым, но узкоплечим и толстожопым. Фигура его напоминала жабу. Однако же, самым мерзким качеством Валеры была его фамилия. Такая мерзкая еврейская фамилия Лощинин. Тоже мне, бля, одесские фантазии.
Единственным утешением Нинель была сильно заниженная способность её мужа к размножению. Ему было вполне достаточно пару раз в неделю и не более, чем по пять минут. Размеры достоинства не впечатляли, таким образом, Нинель достаточно легко могла переносить исполнение супружеского долга. Известно, что халдеи работают до позднего вечера, а это уже было огромным плюсом. Как тут не задуматься о выращивании халдейских рогов. Вот именно об этом Нинель думала и днём, и ночью. Думала она уже почти пять лет, но как-то всё случай не представлялся. Рожать детей от мудака ей совсем не хотелось, и Нинель активно предохранялась всеми доступными средствами. Она ненавидела своего мужа и всю его семью, а заодно и свою тоже, от чистого сердца, что и привело её к Рите. Не так чтобы именно это привело. Конечно, был ряд случайностей, но никогда ни одна случайность, не может привести человека туда, куда он не стремится, пусть даже и тайно. А Нинель туда стремилась.
Конечно, всегда можно просто развестись, но не всех же устраивают лёгкие пути. Валерик не служил в рядах советской армии по причине слабого здоровья, а не только по причине высокой должности своего отца, и Нинель надеялась, что уж как-нибудь, когда-нибудь он пережрёт и сдохнет от своих генетических болячек. Второй её тайной надеждой было то, что когда-нибудь, кто-нибудь из посетителей кабака, где работал её благоверный, проломит ему башку или сломает шею за то, что тот сливками торгует. Сливки – совсем не то, о чём можно было бы подумать по незнанию. Сливками в кабаках называют не молочных продукт, а смесь из недопитых алкогольных продуктов, слитых из рюмок в графин. Официально эта мерзость с чужими слюнями называлась коньяком, и стоила она тоже как коньяк. Рассказы Валерика, что он зарабатывает на сливках никак не меньше четвертака в день, вызывали у Нинель как чувство глубоко омерзения, так и слабую надежду, что воздадут её ненаглядному по заслугам. Вопрос был только лишь в том, когда же наконец-то она станет вдовой. Хотелось бы поскорее, но надежды её не хотели сбываться слишком быстро.
Кроме надежды была ещё пара моментов. Материальное благополучие и квартирный вопрос, который так сильно испортил москвичей. За свои двенадцать часов в неделю Нинель получала всего сто рублей в месяц, ну а жить с родителями ей хотелось ещё меньше, чем с горячо любимым мужем, чтоб он издох поскорее. Конечно, можно и подождать, однако в двадцать шесть лет уже пора бы и детей завести. Тут также дилемма возникает, либо разводиться и искать нормального мужа, либо просто родить от нормального, а тому, что есть, сказать, что это его ребёнок, а потом уже можно и развестись. Всё это было бы не так-то сложно, но что-то всё же мешало ей осуществить эти планы. Скорее всего, это было дурное воспитание. Пресловутый психологический барьер. Его надо было преодолеть, и тогда путь к успехам будет открыт. Однако всё у неё было ни в пизду, ни в Красную Армию. Мужики клеились к Нинель пачками, но все они у неё вызывали чувство отвращения, а вот те мужики, что ей нравились, не обращали на неё внимания. Парадокс, да и только.
Воспоминания Риты прервал телефонный звонок. Звонил Андрей и сказал, что будет только после семи, работа требует жертв. Сбитая мысль встала на новые рельсы. Рита начала думать о себе. Она была на год старше Нинель, которая была ровесницей Беллы, и на год моложе Андрея. Ей тоже было пора быть замужем и иметь пару детей, но на нет и суда нет. Она была здорова и полна сил и желаний, она любила Андрея, а он отвечал ей взаимностью. Андрей был здоров и полон сил, но нифига не получалось. То, что Андрей регулярно ходил налево, Риту особо не волновало за одним маленьким но. Вдруг от него кто-нибудь залетит ненароком. Такой поворот событий был крайне маловероятен, однако надо ведь учитывать все варианты. Две трёшки на двоих плюс квартира родителей Андрея позволяли им размножаться до усёра, да и финансовое положение было на уровне, а всё равно фиг. Зато у Быковских была всего двушка и денег с гулькин хуй, а они наплодили трёх золотушных отпрысков и ещё доносы строчили регулярно. Нет в этой жизни справедливости, хоть обосрись, а нет.
Рита посмотрела в окно. Нинель продолжала болтать с бабкой, и Рита снова стала думать о ней. Нинель, пытаясь разрешить свои неразрешимые проблемы и сломать дурацкие барьеры, изучила массу не совсем полезной литературы, где она и вычитала, что причиной её проблем является неправильная направленность её сексапила. То есть, она привлекает не тех мужчин, которых следует привлекать. Эта мысль ей показалась абсолютно верной, ибо опыт показывал, что в качестве мужа она привлекла полного мудака. Далее возникал вопрос, как можно изменить эту самую диаграмму направленности. Как усилить сексапил, советов было море, да и сама она придумала ещё кучу способов, а как поменять направление, не было ни мыслей, ни советов. Нинель решила действовать методом проб и ошибок. Для этого она решила поменять свой имидж учительницы музыки на имидж валютной проститутки. Для решения этой архисложной задачи она пошла в Берёзку и там купила себе маленькое чёрное платье, произведённое в Италии. Следует заметить, что у Риты тоже было такое платье, точнее целых два. В умной книжке было ясно написано, что мужиков больше привлекают чулки, чем колготки или голые ноги. Нинель купила чулки с поясом. В другой же умной книге было написано, что для полного улёта, чулки должны быть исключительно чёрными. Кроме того, чтобы все мужики окончательно описались кипятком, себе на шею надо было привязать прозрачную чёрную косынку и надеть чёрные туфли на высокой шпильке.
Понятное дело, что посещать Дом Пионеров в таком виде не стоило, однако прогулка по бульвару сулила множество сомнительных перспектив. Следует также заметить, что покойная Белла именно так и ходила, как в гости, так и на работу, но этого Нинель знать не могла. Отработав субботу по полной программе в качестве аккомпаниатора для хора мальчиков-туберкулёзников, певших краснознамённым хором все военно-патриотические песни того времени, Нинель призадумалась о необходимости срочно приделать рога Валерику. Кроме этой сакральной мысли в голову Нинель зашла мысль о необходимости срочно перекраситься в брюнетку, однако, по причине природной лени и некоторых других неясных обстоятельств, реализация сей безумной идеи была отложена на неопределённый срок. В субботу Валерик был выходной, но в воскресенье работал допоздна. Именно в воскресенье двадцать третьего июня одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года Нинель и произвела подготовку к своему экстренному грехопадению, которое обязано было состояться на следующий день. Перекрашивание головы не состоялось, и Нинель ограничилась только тщательным выскабливанием своего лобка. После ванны она выпила бутылку вина, чтобы не так противно было соблюдать супружеский долг, однако Валерик пришёл домой на бровях, а посему совсем даже не заметил приготовлений своей жены.
В понедельник Нинель проснулась часов в семь, а её благоверный дрых как чучело. Она долго крутилась перед зеркалом, выбирая себе наиболее сексуальное бельё, но пришла к выводу, что лучше белья не одевать вообще. Так надёжнее. Тут уж точно не включишь задний ход. Короче говоря, Нинель надела пояс с чулками и коротенькое платье, такое короткое, что всем было ясно, что она в чулках, а не в колготках. Туфли выбирать долго не пришлось, ибо выбирать из одной пары не так уж трудно. К половине десятого Нинель была в полной боевой готовности и с боевой раскраской на лице. Неторопливо перекурив, она вышла на улицу и пошла на блядоход в сторону бульвара. Мысли были самые радужные. Настроение было боевое, а погода радовала тёплым, но свежим ветерком, приятно обдувавшим её лысую промежность.
Пройдя метров пятьдесят, Нинель остановилась. Она увидела у подъезда соседнего дома весьма загадочное зрелище. Две кампании, человек по десять в каждой, стояли по разные стороны от подъезда и как-то непонятно смотрели друг на друга. Одна кампания была откровенно еврейской, зато вторая была вроде как из русских. Русские были все молоды, а о евреях такого сказать было невозможно. Сначала Нинель подумала, что они подерутся, но этого не произошло, зато вместо драки прибыл ритуальный автобус. Из автобуса вытащили каталку и установили её около подъезда, а четыре русских мужика ушли в подъезд. Минут через десять они вынесли гроб, который установили на каталку. К этому моменту Нинель уже стояла в кампании евреев, которые что-то говорили, но ей было наплевать на то, что они говорят. Она машинально кивала им головой, на которую она уже успела переместить чёрную косынку. Евреи поочередно прошли мимо гроба, что-то там пробормотали, а Нинель заинтересовалась, кого же там хоронят. Всё равно делать было нечего. Блядоход может и подождать минут десять. Самой последней к гробу подошла Нинель. В гробу лежала молодая красивая еврейка в таком же, как у неё, платье. Насчёт чулок и туфлей вопрос был не решён, по той причине, что нижняя часть девушки была прикрыта саваном, однако Нинель была уверена в том, что на девушке такие же чулки и пояс, и всё остальное по образу и подобию.
Холодный пот выступил у Нинель на спине. Ей показалось, что это она уже померла, что это её положили в гроб и везут хоронить, предварительно выкрасив в брюнетку. Вот она кара за блядские мысли. В глазах потемнело, а ноги ослабли, и Нинель надумала полежать рядом с каталкой. Однако когда она пришла в себя, ей стало ясно, что умерла другая девушка, просто немного на неё похожая. Нинель не собиралась ехать на кладбище и идти на поминки, но как-то так получилось, что её спросить об этом совсем позабыли и усадили в автобус рядом с Ритой. Попасть на похороны вместо блядохода было как-то не совсем уж логично, но было поздно метаться, и она решила терпеливо подождать развязки этого нелепого спектакля. Несмотря на то, что одежда её была вся чёрная, Нинель чувствовала себя крайне неловко. Как-то ей даже не могло бы прийти в голову, чтобы пойти на похороны без трусов, да ещё и в таком платье, что при желании можно убедиться в том, что трусов реально нет. Второй приступ страха обошёлся без обморока, но Рита его заметила. Конечно, Рита и не думала, что этот страх вызван отсутствием трусов и лифчика, но и Нинель тоже не знала, что Рита не знала. Ей-то казалось, что все вокруг знают, что она специально припёрлась на похороны в непотребном виде, и за это свернут ей её тонкую шею.
Никого непотребный вид Нинель не шокировал и даже не удивил. Просто её приняли за близкую родственницу Беллы, которая всегда ходила в таком виде, а всем известно, что груша от яблони далеко не упадёт. Когда приехали, Нинель уже успокоилась и пыталась сообразить, как бы тактично объяснить собравшимся, что она тут совсем не в теме. Нужные мысли в голову не приходили, а кампания ей очень даже нравилась. Мужики, как на подбор, брутальные альфа-самцы, и девки тоже вполне ничего. На поминках тоже не удалось сознаться в том, что она вроде как подкидыш, и Нинель пришла на девять дней, а потом ещё и на сорок. Лишних вопросов ей никто не задавал кроме Риты, да и вопросы Риты были безобидными. Риту вполне устроило то, что Нинель не является родственницей Беллы, а кем она является, Рите было по барабану. Время шло, а Нинель приживалась в кампании медленно, но верно. Через полгода все прочухались после жуткой трагедии и даже пытались возобновить былую удаль, но темп был потерян, и все сходки не носили характера безудержных блядок. Все как бы разбились по парам, ну а лишние дамы появлялись крайне редко.
Кроме Нинель в кампании прижился ещё и Шурик и привёл за собой Галю. Ту Галю, что была юной медсестрой при наглой тётке. Однако основной инстинкт всё же начинал проявляться, хоть и медленно, и Нинель сообразила, что именно в квартире Риты она и найдёт своё счастье. Счастье нашлось, но не совсем такое, о котором мечтала Нинель. Этим её счастьем стала Рита. Как-то уж так получилось. Сначала у Риты всё получилось с Беллой, а потом примерно также получилось и с Нинель. Не совсем так, но почти. Реакция Андрея тоже оказалась идентичной. Всё в мире повторяется. Однако, в отличие от Беллы, ни с кем кроме Риты у Нинель не получалось ни хрена. Даже с Андреем она не могла уединиться. Риту удивлял этот феномен, и она начала пытать Андрея. Всё оказалось очень просто. Конечно, Нинель мужиков возбуждала, но при этом делала постоянно шаг в сторону, чего Белла никогда не дела. Шаг в сторону приводил к тому, что мужики проходили мимо неё к другим бабам. Только и всего. Вот если бы Рита её подержала за руку, то Нинель бы не отошла. Рита согласилась подержать Нинель, но как-то удобный случай не подворачивался.
Рита наблюдала в окно за Нинель и поняла, что и сегодня удобного случая может не быть. К бабке подошел её внук, и они вместе с Нинель ушли в сторону с целью домашнего обучения юного дарования игре на фортепиано. Оно как бы и к лучшему, ибо до Нинель Рита хотела бы соблазнить какую-нибудь другую даму. Однако не всё так плохо в этой жизни, всего через пару минут после исчезновения Нинель появились Виталий и Надя. Эти точно в сторону не уйдут. Виталий тащил огромную сумку, в которой угадывалось значительное количество бутылок. Пока Виталий тащил свою сумку и Надю до четвёртого этажа во дворе появился Шурик в штатском, а при нём были Галя и Люда. Появление Люды радовало Риту, однако Шурик её пугал. Год он был тише воды, ниже травы, но после годовщины расцвёл и сразу распустился. Целый год он крутился около своей Гали, однако сняв стресс Марине, почувствовал силу в члене и всего за несколько дней переебал почти всех страждущих женщин. Наш пострел везде поспел, да и хуй с ним. Галя тоже забыла такое слово как целомудрие и тоже успела натворить намного больше, чем можно было предположить. Люда же кем была, тем и осталась.
Рита открыла дверь Виталию, и квартира наполнилась благоуханием Нади. Мысли рассосались в предчувствии алкогольного чуда и последующего разврата, а на душе у Риты стало гораздо теплее. Шурик и его дамы не заставили себя долго ждать, и в воздухе запахло Галей и Людой. Около получаса продлилась светская беседа о хуях и пряниках, а потом пришли Мишаня и Наташа, а Рита поняла, что уйдут они тоже вместе. Андрей застрял на работе, поэтому пьянка и началась без него. Марина была сильно озадачена очередным бурным романом, а Оля, Лена и Ира может, придут, а может быть, и нет. На кой хер их ждать? Однако, из чувства алкогольной солидарности, старт не был слишком уж бурным, потому Виталий и решил поведать всем собравшимся душераздирающую историю происхождения, принесённых им алкоголя и закуски. Не так-то много, конечно, всего три бутылки коньяка и с десяток сухого, сыр, ветчина и ещё так, по мелочи. Все приготовились внимательно слушать, а Виталий начал свой рассказ.
В конце апреля месяца один сотрудник народнохозяйственного НИИ весьма удачно защитил кандидатскую диссертацию. Совместив это событие с праздником солидарности трудящихся, сорокалетний убеждённый холостяк нажрался в жопу и потерялся в дебрях бульвара. Его товарищи потерялись ещё раньше, ну а самому ему неожиданно приспичило поссать. Не обнаружив препятствий к исполнению жизненно важного желания, кандидат технических наук твёрдо решил заняться мелиоративными работами, то есть не дать тополю засохнуть. Имея высокую цель, он подошел к ближайшему дереву, расстегнул ширинку и достал прецизионный инструмент мелиорации. Обострившийся под действием алкоголя хронический простатит вредно повлиял на центральный процессор кандидата наук, и он забыл о своей гуманистической мисси. Вот так и стоял он в задумчивом состоянии, плохо соображая, чем это может закончиться.
Время было позднее, и по этой малоутешительной причине блядоход уже почти закончился, однако не совсем. По бульвару с упорством достойным лучшего применения дефилировала старая дева с собачкой. Деве было лет тридцать пять, но она ещё не потеряла надежду сняться хотя бы на одну ночь. Известно, что для того, чтобы сняться, надо идти не с собачкой, а с подружкой, но дева не знала этой прописной истины и ходила по бульвару в тайной надежде на несчастный случай. Собачка у девы была породы Бассет-Хаунд. Для тех, кто не разбирается в собаках, надо заметить, что с такой собакой можно склеить только извращенца, однако в тот день их по бульвару не ходило. В период Перестройки в СССР началась мода на уродливых собак, а бассет-хаунд был самым уродливым уродом. Эта тварь была отдалённо похожа на таксу, но только значительно длиннее и массивнее. Явление этой породы было результатом хронического инцеста у собак породы Бладхаунд, древних гончих по кровавому следу. Тело бассета напоминает тело бладхаунда, но только ноги у него как у таксы. В результате такой конструкции уши бассета, и хуй тоже, постоянно трутся о землю. Бассет не может задрать лапу и не может выгнуть спину, чтобы нормально посрать. Возможно, что старая дева ждала того момента, когда её любимец наконец-то просрётся на ходу, а вовсе и не пыталась склеиться, вот потому-то в тот день так и припозднилась. Кто ж её знает? Всё в нашей жизни может статься.
Процесс переработки алкоголя в уксусный альдегид несколько нарушил координацию движений кандидата технических наук, и кандидата слегка мотнуло в сторону дорожки, по которой выгуливались дева с собачкой. Собачка вспомнила о том, зачем её вывели, и обосралась посреди дорожки, а кандидат совсем забыл, зачем он вынул из ширинки свой водопроводный кран, точнее сказать, он совсем позабыл об этой части своего тела. Зрелище было весьма феерично, и старая дева завопила от восторга: «Помогите! Насилуют!» Тут-то и случилось удивительное событие. Непонятно откуда, видимо из-под земли, появились два мента, и один из них наступил в собачье говно. Второй мент, который в говно не наступил, задумал пройти мимо слегка припизднутой дамочки, но его друг и напарник настаивал на срочном задержании насильника, а аргумент, что тот просто ссал, считал не очень убедительным. Момент истины настал только тогда, когда и второй мент вступил в говно. Бассеты удивительно много срут. По зову сердца оба мента проверили не совсем убедительную версию при помощи карманного фонарика, тем не менее, ни одного орошенного дерева им обнаружить так и не удалось. Вывод напрашивался сам собой. Сделав вывод, менты приняли кандидата и потащили его в отделение, а дева с собачкой решили добиваться справедливости до победного конца.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71519740?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.