Главная страница | Русское фэнтези | Морозко

Морозко
Анастасия Кристаль
Давно прошли те времена, когда в суровые зимы девушек приносили в жертву полубогу Морозу. Однако для тех, кто хотел избавиться от нежелательной девушки, такой способ мог показаться вполне приемлемым. Анастасия, дочь престарелого плотника, была обвинена в колдовстве своей мачехой. Старейшины приняли суровое, но, как им казалось, справедливое решение: колдунью, которая навлекла на них непогоду, теперь должны принести в жертву суровому и безжалостному Морозу.

Анастасия Кристаль
Морозко

Анастасия
Анастасия открыла глаза и увидела, что над ней переливается узорчатый полупрозрачный потолок. Ей показалось, что она всё ещё спит. Девушка попыталась встать, но её тело было слабым, и даже эта простая задача оказалась ей не по силам. Она с трудом опустила голову на подушку, чувствуя, как тяжесть наваливается на неё, а шея не в состоянии удерживать тяжесть.
«Я, должно быть, заболела. Вероятно, у меня была горячка, и всё, что я видела вчера ночью, было лишь бредом. Оборотни, должно быть, были обычными волками, а охотник, появившийся в метели, спас её. Да, именно так и было. Это всего лишь охотник», – решила Настя, разглядывая потолок. Он был словно из хрусталя, неровный, гористый и шершавый, как будто покрытый морозом, но в тереме было тепло.
«Возможно, это и не охотник», – размышляла девушка, рассматривая обстановку опочивальни. Это была просторная светлица, явно мужская, и, по всей видимости, в доме не было хозяйки. Стены были выполнены из белого дерева, а часть стены у печи была расписана синими красками, которые создавали иллюзию морозных узоров на окне. Печь была украшена расписными плитками, окна были расписаны в тех же тонах.
В комнате стояли высокие сундуки, из которых выглядывали то ли рубахи, то ли штаны. На полу были сбиты шкуры. Письменный стол был завален свитками и книгами, а под столом виднелось засохшее черное пятно чернил.
Девушка обратила внимание на кровать. Она была довольно широкой, и её укрывало одеяло и волчья шкура. В постели было невероятно тепло и мягко. Похоже, она лежала на нескольких перинах. «Если бы я была здорова, то могла бы в полной мере насладиться этим моментом», – подумала она.
Самым мягким местом, где она любила спать в детстве, был сеновал. Там было тепло, вкусно пахло, но сено то и дело кололо её нежное тело. Привыкшей к жёстким лавкам девушке было непривычно находиться в такой роскошной постели. Ей с трудом, но всё же удалось сесть.
«Может быть, мне удастся уговорить этого господина оставить меня здесь в качестве прислуги? Если же он откажет, то выгонит обратно на улицу. Возможно, сжалится и даст кусок хлеба, чтобы я могла вернуться домой. Но куда мне идти?» – подумала девушка, и страх и обречённость охватили её. От нахлынувших эмоций она заплакала, и вскоре её голова разболелась. Но слёзы не останавливались.
Невольно в памяти всплыли воспоминания о том, как она оказалась в лесу. Она вспомнила лицо отца, которое за эти дни словно постарело на несколько лет. Вспомнила плачущего Ваню и довольное лицо Варвары – женщины, которая обещала заботиться о них как о родных детях. Однако это обещание быстро забылось.

Ваня в основном проводил время с отцом, а Настя изо дня в день выполняла работу за двоих, а то и за троих. Вечером мачеха жаловалась отцу на падчерицу, что та её не слушается и что работают только они с Марфушей. Отец был человеком мягким и старался избежать конфликтов.

Анастасия надеялась, что всё это ненадолго. Она была на выданье и старше Марфы. Через год-два она уйдёт из этого дома и будет только навещать батюшку с братом. Но она не могла поверить, что мачеха настолько её невзлюбила, что была готова оклеветать и отправить на такую жестокую смерть.

Внутри Насти бушевали гнев и чувство несправедливости. В этот момент она почувствовала зависть к всаднику, которого видела в своих видениях. Он был на вороном коне, в черных одеждах, его лицо скрывал капюшон. На мгновение девушке показалось, что это сама смерть пришла за ней.
Одним жестом он подчинял себе всю нечисть вокруг. Огромные черные волки, испачканные в крови, повиновались ему.
«Если бы я могла так же прискакать на этом коне с целой сворой свирепых волков, – думала Настя. – Чтобы они притащили из терм мою мачеху и сводную сестру, разодрали им ноги. Тогда, возможно, из страха перед смертью они признались бы во всех своих преступлениях».
От мрачных мыслей её отвлекли тихие шаги. В панике девушка быстро легла на подушку, отвернулась от двери и притворилась спящей, опасаясь, что хозяин заметит её пробуждение и выгонит на улицу.
Нужно было дождаться вечера, возможно, тогда ей позволят переночевать. Дверь открылась, и к постели тихими размеренными шагами приблизился незнакомец. От него исходил холод, как будто он только что вернулся с улицы. Настя почувствовала у лица его дыхание, холод и запах угля и ели.
«Кажется, это его рука проверяет моё дыхание», – подумала она. Сейчас самое важное – не быть пойманной на обмане. Никому не нравится, когда его обманывают, размышляла девушка.
– Ну что, не окочурилась? – раздался около двери голос юноши.
– Нет, более того, она выздоравливает. Молодость взяла своё, – ответил ему более мужественный и бархатный голос с командными нотками. Это был голос мужчины, стоявшего у кровати.
– Что с ней делать? Её тебе в жертву принесли, в деревне её обратно не примут, – продолжал юноша.
– Сначала пусть очнётся. Лицо у неё смазливое, тело крепкое, закалённое в работе. На улице не останется, кто-нибудь да женится, – произнес мужчина и, ускорив шаг, покинул комнату.
Юноша закрыл за ним дверь и, продолжая разговор, произнёс: «Да ведь люди сейчас жадные, без преданного никто не женится». Но ответа Настя не услышала. От страха у неё появились силы, и она уже более уверенно присела на кровати.
«Что значит Ему? Меня принесли в жертву Морозу! Такого быть не может или всё-таки может?» – думала Настя, перебирая пальцами одеяло и вспоминая события минувшей ночи.
Девушка очнулась от волчьего воя. В темноте и бушующем вихре вьюги ничего нельзя было разглядеть. Какая смерть страшнее: от холода или от клыков хищников?
Она услышала рычание, но к ней приближался не волк, а существо, похожее на него. Оно шло на задних лапах, а передние напоминали большие мускулистые руки человека с когтями. Голова напоминала то ли волчью, то ли собачью, но самое страшное были глаза – залитые кровью с желтыми зрачками. Взгляд был осознанным и жестоким, не свойственным животному.
Она уже видела такой взгляд у человека, которого боялась больше всего на свете. Девушка закричала что есть сил, но из горла вырвался лишь скрипучий, приглушенный вопль, который вскоре затих. Она полностью потеряла голос, но, не осознавая этого, продолжала кричать и плакать. Замерзшие верёвки не позволяли девушке убежать.
«Вот и всё, я умру здесь», – решила Настя, закрывая глаза. Но тут рык стих, и чудовище двинулось в сторону. В метрах десяти от девушки лежал маленький мальчик в снегу напротив него стоял огромный конь. Его всадник внушал ужас больше чем оборотень. Он был высокий, укутанный в чёрный плащ. Лица его разглядеть не удалось, так может у него и вовсе нет лица. Может это смерть. Чудовища стали трепать мальчика. Тот сопротивлялся и отбивался. Малыш лет восьми ловко перекидывал чудовищ и был невероятно сильным для своего возраста.
Всадник взмахнул рукой, и оборотни, как по команде, отступили от мальчика. Всадник спрыгнул на землю, обнажая чёрный клинок.
«Нет, не надо, он ещё ребёнок!» – кричала Настя, но её охрипший голос затерялся в завываниях вьюги.
Внезапно из ниоткуда появился воин в белом плаще, украшенном мехом. Его доспехи, казалось, были отлиты из серебра. Он атаковал чёрного всадника, заставив того отступить.
– Северин, уводи его! – крикнул белый воин, и мальчик исчез в вихре пурги, словно растворившись в воздухе.
Воин продолжал сражаться с соперником в чёрном плаще, с лёгкостью одерживая победу. Оборотни пытались покинуть место битвы, но у них не получалось. Они падали в снег и, скуля, продолжали ползти.
Вскоре Настя поняла, почему. Из её носа хлынула тёплая кровь, но тут же замёрзла на морозе. Голова сильно болела, и она снова почувствовала холод. Ей казалось, что она уже замёрзла до костей, но это было не так. Каждый вдох обжигал лёгкие, словно мороз проникал внутрь, сжигая её изнутри. Настя старалась дышать как можно реже, чтобы сохранить силы.
Бой закончился, и последнее, что она увидела, – это приближающийся силуэт белого воина.

Князь зимы
– Мор, прошу прощения, ты же понимаешь, что мне нужно больше времени проводить на улице. И вообще, у меня всё было под контролем, – говорил светловолосый мальчик, ставя на обеденный стол тарелку с кашей. Князь зимы устало опустился в кресло во главе стола и, потерев переносицу, подумал о том, как его раздражает бог света, олицетворяющий собой само солнце.
– Хорс, я повторяю в последний раз: до солнцестояния ты будешь выходить на улицу только под моим присмотром. Сейчас ты находишься под моей защитой, в моём доме, и должен меня слушаться. Если ты ещё раз ослушаешься, просидишь в погребе до конца декабря, – громко произнес Мороз, не скрывая злости в голосе. Его яркие серые глаза, похожие на воду из горного ручья, скованного льдом, приковывали к себе взгляд юного бога, заставляя его съежиться. Опустив взгляд в тарелку, мальчик тихо произнес: – Я понял.
– Ну что вы, всё же обошлось, – вмешался юноша, устанавливая в центре стола чугунок. Хорс с удовольствием открыл крышку и вдохнул аромат запечённых овощей и мяса. Мальчик уже забыл о гневе Мороза. Тот недовольно хмыкнул.
Бог солнца, осенью старел. Он был самым могущественным из всех, но его сила сжигало его изнутри. Спасало бога солнца лишь перерождение. В ноябре он погружался в божественный сон, чтобы восстановить силы. В этот момент он превращался в пятилетнего ребёнка. К началу декабря бог просыпался, и Морозу приходилось присматривать за малолетним и порой непослушным богом. И так происходило из года в год, с самого начала времён.
– Северин, нам нужна ещё одна тарелка и ложка, – произнёс Мороз, отвлекаясь от своих мыслей. Юноша недоуменно взглянул на старшего брата.
– У нас что, будут гости? – спросил Хорс, и его глаза мгновенно засияли, став похожими на чистое голубое небо в летний зной, когда на небе нет ни облачка.
– Я знаю, что ты здесь. Долго ты ещё будешь прятаться? – чуть громче произнёс Мороз, проигнорировав вопрос Хорса. В комнату вошла девушка. Она по-прежнему была болезненно бледна, под глазами залегли тёмные круги. Волосы девушка заплела в новую косу, а сарафан, некогда голубой, теперь больше напоминал серый.
– Извините, я не хотела вас оскорбить, просто боялась зайти, – осипшим голосом произнесла девушка.
– Не бойся, здесь тебя никто не обидит. Присаживайся со мной, – сказал Хорс указывая на скамью. Девушка улыбнулась мальчику и посмотрела на взрослых видимо не воспринимая его приглашения в серьёз.
– Присаживайся и отужинай с нами. – Промолвил Северин.
*****
Настя не могла долго лежать в постели. В детстве она была активным ребёнком, а затем много работала и училась женским ремеслам. Для неё было невыносимо сидеть без дела в тереме. Девушка решила подождать, пока стемнеет. Выглянув в окно, она с ужасом обнаружила, что находится в лесу, а не в деревне.
– Удивительно, такой богатый дом построили в лесу, да ещё и в самой глуши, судя по деревьям вокруг. Зачем? – подумала Настя, тихонько выходя из комнаты. Она прошла по тёмному коридору, где на полу были расстелены ковры.
Однако, когда девушка дотронулась до стены, её рука почувствовала лёгкий холод. Настя сначала подумала, что ей это показалось, но, дотронувшись до стены снова, она убедилась, что это не обман. Стена была покрыта ледяной коркой. Она вздрогнула и отошла от стены. В памяти всплыла фраза незнакомца: «Её тебе в жертву принесли, в деревне её обратно не примут».
Настя тряхнула головой, отгоняя эти бредовые мысли. Она не верила в сказки, которые рассказывали старики в деревне, и верила только в то, что можно увидеть и потрогать своими руками. Но в глубине души она всегда верила в существование Мороза, ведь доказательства его существования она видела на зимних окнах. Кто-то же рисует эти красивые узоры на окнах.
Девушка заметила приоткрытую дверь и услышала голоса. Один из них принадлежал ребёнку. Настя не решилась подсматривать в щель.
– В моих воспоминаниях был мальчик, возможно, это он, – подумала она. И тут же услышала гневный голос мужчины, который несколько часов назад проверял её дыхание. Руки Насти невольно задрожали, этот голос заставлял представить образ властного и жестокого человека.
– А что, если он такой же, как… – промелькнуло в её голове. В памяти всплыл уверенный и жестокий взгляд мужчины, его кривая ухмылка, всё в его облике говорило, что он может делать с людьми всё, что пожелает.
– Я знаю что ты здесь. – Промолвил Мор. В этот момент сердце девушки пропустило удар, казалось голос хозяина дома прозвучал у неё в голове. – Деваться некуда надо идти.-
Настя вошла в просторную комнату, где было гораздо теплее, чем в светлице. В центре комнаты стоял большой стол, накрытый белоснежной скатертью. Скамьи были покрыты шкурами животных.
Во главе стола возвышался огромный стул, похожий на трон. На нём сидел широкоплечий молодой мужчина в серебристом камзоле. Его белоснежные волосы небрежно спадали на плечи и спину. Прямые брови были нахмурены, а глубокая складка между ними выдавала недовольство хозяина дома. Тонкие и прямые черты лица мужчины создавали образ настоящего красавца.
Однако, несмотря на свою привлекательность, мужчина смотрел на Настю свысока, словно на надоедливую собаку, просящую подачки. Этот взгляд вызвал у девушки чувство неловкости. Она извинилась за своё поведение.
Неловкую ситуацию разрядил мальчик. Настя узнала его – это был тот самый малыш, которого она видела в лесу. За стол её пригласил молодой юноша, скорее всего, ровесник девушки. Он был похож на хозяина дома: широкоплечий и худой, с тонкими чертами лица и белыми волосами. Но в отличие от первого, у юноши волосы были кудрявыми и короткими, а глаза темно-голубыми.
Девушка присела за стол, и воцарилось неловкое молчание, которое, впрочем, длилось недолго.
– Как тебя зовут? – спросил мальчик.
– Меня зовут Настя, а вас, сударь? – спросила девушка, и обращение ему явно понравилось. Мальчик был очень горд, и он с удовольствием представился: – Меня зовут Хорс Светлоликий, это Северин, а он Мороз, хозяин дома, – деловито произнёс мальчик с набитым ртом. От этих слов по телу девушки пробежали мурашки, словно она вновь пережила те ощущения, когда жгучий мороз обжигал её лёгкие, медленно убивая. Она не осмелилась посмотреть в глаза человеку, который сидел во главе стола. Мороз, напротив, без стеснения изучал гостью, заставляя её лицо краснеть от смущения.
В этот момент Хорс говорил что-то своё, умудряясь одновременно поглощать еду и болтать:
– Как здорово, что ты здесь гостишь! А то здесь очень скучно. Давай завтра во дворе поиграем в снежки! Я очень меткий.
– Хорошо, сударь. Если только ваш отец не будет против, – промолвила Настя.
Мальчик с недоумением взглянул на Мороза, а затем на гостью. Он громко рассмеялся и сказал:
– Слава Роду, Мороз мне не отец. Он мой друг, и я здесь такой же гость, как и ты.
«Он что, сейчас упомянул языческого бога?» – подумала про себя девушка. Запах еды пробудил в ней голод, ведь она не ела уже двое суток. Если бы она была одна, то, наверное, смела бы всё, что стояло на столе. Но она старалась держать себя в руках. Сейчас обычная каша казалась ей самой вкусной пищей, которую она когда-либо пробовала.
Анастасия не могла думать ни о чём другом, да и не хотела. Мысль, что она сидит за одним столом с грозным и беспощадным божеством, сводила её с ума. Она удивлялась его внешности: старики рассказывали, что это высокий, широкоплечий старец с клочковатой бородой, а не красивый молодой мужчина в самом расцвете сил.
– Итак, Анастасия, расскажи мне, почему твои соплеменники так поступили с тобой? – спросил он, и его тон был строгим и холодным, не терпящим возражений. У Насти сразу пропал аппетит, и она наконец осмелилась посмотреть в лицо Морозу.
«Если это боги, то они очень похожи на людей. Мне кажется, не только внешне, но и по-человечески рассуждают», – думала про себя девушка, пытаясь предугадать его реакцию по лицу. Его лицо было строгим, но в серых глазах проглядывались огоньки задора. Этот человек точнее не человек вызывал противоречивые догадки.

Дом вечной зимы
Настя тяжело вздохнула, в горле встал ком. Обида и горечь переполняли её. Она всегда старалась быть кроткой, послушной, доброй и отзывчивой, но судьба, казалось, жестоко над ней подшутила.
– Я дочь старого плотника, – начала она. – После рождения моего брата, моя мать тяжело заболела и с каждым годом угасала. Она ушла из жизни, когда Ваньке было всего три года. Он год носил траур, но…
– Анастасия, короче – прервал её Мороз. Мужчина не смотрел на неё своими серыми глазами, которые словно таяли, как льдинки, а его взгляд был прикован к пламени свечи. Казалось, что в этом огне он видит всю её жизнь.
«Может, он действительно колдун. И огонёк ему сейчас показывает мою жизнь. А он сверяет, и жёт где я солгу. Хотя какая разница, ему неинтересно. Но лучше действительно поторопиться и не гневить его».
– В нашем доме появились мачеха и её дочь. Поначалу всё было хорошо, но постепенно Марфа перестала работать, и её обязанности легли на мои плечи. Иногда я не успевала всё сделать, и мачеха сильно ругала меня и жаловалась отцу.
В этот момент Настя запнулась, и её глаза наполнились слезами. Как будто в насмешку, Мороз не сводил с неё своих ледяных глаз. Насте показалось, что ему в диковинку наблюдать за человеческими чувствами.
Настя продолжала смотреть в эти ледяные глаза, в которых нельзя было различить ни следа эмоций. Ведь по глазам можно многое понять о человеке. Печальные глаза говорят о горькой судьбе, а у детей или молодых людей глаза словно улыбаются, как будто они о любящих родителях и беззаботной жизни.
Однако у хозяина дома, казалось, не было ничего, кроме любопытства. Его взгляд напоминал взгляд любопытной рыси, увидевшей в лесу что-то необычное.
«Он что, издевается?» – думала Настя, и её щеки вспыхнули румянцем, выдавая нарастающее раздражение и смущение от такого внимания.
Юноша, сидевший напротив неё, закашлялся.
– Будьте здоровы, сударь, – сказала Настя, и мальчик, сидевший рядом, подавил смешок, поперхнувшись. Настя покраснела ещё сильнее, осознавая свою ошибку. Мороз наконец-то перевёл своё внимание на свечи.
– Что было дальше? – спросил юноша.
– Моя мачеха обвинила меня в колдовстве. В этом году осень была очень холодной, а зима пришла рано. Поговаривали, что это всё проделки старых колдунов, которые молятся Морене в лесу. А моя сводная сестра начала всем рассказывать, что я заговариваю птиц, а те приносят плохую погоду и беды. На вече моя мачеха подтвердила все эти слухи. Она, наверное, боялась, что Марфу накажут за клевету. Вече решило меня наказать и принести жертву Морозу, чтобы он не так сильно лютовал. Вот меня и привозили к дереву в лесу.
Последние слова Настя произнесла с трудом, стараясь сдержать слёзы. Но две слезинки всё же упали с её лица.
«Снова. Почему он так на меня смотрит? Неужели он никогда не видел, как плачут другие? Хотя сейчас его взгляд хмурый. Хоть какой-то намёк на человеческие чувства».
– А ты правда можешь птиц заговаривать ?– С любопытством спросл Хорс.