Главная страница | Современные детективы | Не будите спящие секреты

Не будите спящие секреты
Юлия Евдокимова
Если вам немного за тридцать и вы вышли замуж за принца, то вместо вечного праздника вас ждёт вечная скука. Для работы по дому есть экономка, для приготовления еды-кухарка, муж занят делами, а от замка до ближайшей деревни три километра. Как тут не впасть в депрессию!
Но долго грустить не пришлось. Старик из деревни попросил найти жену, пропавшую 40 лет назад, а на соседней вилле убили барона, обставив сцену, точно, как на древней фреске.
Прощай, скука! Александра погружается в расследование, а заодно и в жизнь деревни, где все время что-то происходит, то праздник местного святого, то грибов, то нового вина. Правда, ячменный кофе в баре ужасен, но куда деваться – традиция. От такой жизни остается лишь расслабиться и получать удовольствие. Но опасно будить спящие секреты, за это можно поплатиться жизнью!
Уютный детектив для хорошего настроения.

Юлия Евдокимова
Не будите спящие секреты

«Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем».
(Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни, автор книги «Настоящая итальянская паста».)
***
«Влюбленная в Тоскану, между своей работой и желанием писать книги, Юлия не забывает о земле Боккаччо. Борги и рецепты всегда были в центре всеобщего интереса, сегодня в ее исполнении они снова становятся бестселлерами и литературным приключением».
(Тосканская газета «Il Tirreno».)
***
«Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус».
(Газета «Аргументы и факты».)
***
«На книжной полке- тайны и туманы».
(Журнал «Италия».)


«У каждой истории всегда есть четыре версии: ваша, чужая, правда и… то, что случилось на самом деле»
Жан-Жак Руссо.


Все совпадения персонажей и событий случайны.
– Надеюсь, вы знали, во что ввязываетесь, юная синьорина.
Конечно, возраст- понятие относительное, да и синьор Назарио Нери был старше ее лет на сорок, но Александра не удержалась, и хмыкнула. Юная синьорина – это точно не про нее. А синьор Назарио продолжал:
– Сант Андреа может показаться тихим местечком, и народу тут живет мало, но если копнуть глубже, то можно обнаружить множество вещей, о которых с вами захотят поговорить. Особенно такие старики, как я. Нас распирают воспоминания о прошлом деревни, опыте жизни в этих краях и когда появляется новое лицо, ему не позавидуешь. А вам придется нас слушать, ведь нет ничего важнее, чем оставить кому-то свои воспоминания, прежде… чем нас не станет.
– Ну, вам рано еще думать о грустном. Вы выглядите, как огурчик. Юный возраст для Италии!
– Мне семьдесят восемь. И вы правы. Я не чувствую своего возраста. В старом коне еще есть пыл!
***
Саша удивилась, узнав, что синьор Назарио Нери из деревни Сант Андреа километрах в трех от замка делла Скала хочет с ней поговорить.
Они устроились в небольшой старинной гостиной рядом с холодным камином, на потертом ковре у Сашиных ног лежал барбос Барб?не, когда-то подобранный Лапо на помойке и потому получивший такое имя- Бомжик. Барбос с первого дня знакомства воспылал к девушке нежной любовью и теперь дремал, одним глазом незаметно поглядывая на незнакомца, охранял покой хозяйки. А она чувствовала себя не в своей тарелке – совсем не Александрой, а героиней английского романа.
– Ну вот, глядишь – и женитесь! – Пошутила Саша, пытаясь развеселить старика, тот заметно чувствовал себя еще более неловко, чем хозяйка дома.
Но синьор Назарио еще больше смутился, покраснел, закашлялся.
– Я… собственно об этом я и… даже не знаю, как сказать…
– Просто скажите и все. – Старое правило всегда помогало.
– И то верно… Я родился по соседству, в Сан Джиминьяно, но родители переехали в Сант Андреа, когда мне было девять, и с тех пор я живу здесь.
– Вы живете один?
– Нет, с подругой… Ее зовут Стелла, она из соседней деревни. Познакомились случайно и… живем теперь вместе, скоро уж два года будет.
– Я же говорила!
– Так вот я и пришел, чтобы… Слухи тут разносятся быстро… Говорят, вы умеете разгадывать тайны?
– А у вас есть тайна?
– Не то, чтобы тайна… Я и правда начну с самого начала, ладно? А то ничего не получится. В общем, так… – Он покряхтел, усаживаясь поудобнее.
– Когда мы были молодыми, то каждое лето выходили все вместе на сенокос. Там у многих отношения и сладились. Вечером, после работы. Свежескошенное сено, луна – романтика!
Чисто русская деревня, – подумала Саша. Словно и не в Тоскане!
– Ох, какие романы расцветали в то время! Многие до старости так вместе и прожили. Какое время было! Обычно я храню давние воспоминания в коробке с надписью «Древности. Не открывать», вот тут, – он постучал себя по темечку. – Но приходит время, когда без этого не обойтись.
– И какую же тайну хранит ваша… э… коробка?
– Однажды во время сенокоса я встретил свою жену, Эрнестину. Нам было семнадцать, когда мы влюбились. Поженились в двадцать.
– Ох, я понимаю… она… умерла?
– Нет. – мужчина покачал головой. – Она ушла от меня. Собрала чемодан и ушла. Это было сорок лет назад. В начале восьмидесятых. С тех пор я никогда о ней не слышал.
Такого Саша не ожидала.
– Вы искали ее?
– Я был опустошен. Даже сейчас мне больно вспоминать о том времени. Нет, я не очень удивился… мы были женаты семнадцать лет, но последние три года оказались совсем не счастливыми. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это было неизбежным. Просто вопрос времени. Но мне все еще больно.
Саша сочувственно кивнула, пока не понимая, чего хочет от нее Назарио.
– Местные сплетники были в восторге! Ходили слухи, что она встречалась с кем-то. Но я бы знал. В наших местах такое не скроешь.
– Она бы сказала, если бы ушла к другому мужчине?
– Может быть. Она оставила записку, но там не было ни слова о том, куда и к кому она уходит. Просто написала, что уезжает, хочет новой жизни и сожалеет, что все так закончилось.
Барбос Барбоне со вздохом встал, подошел к мужчине и положил голову ему на колено, словно почувствовав, что Назарио нуждается в утешении.
– Я впал в депрессию… перестал выходить из дома… вам, может, и не понять, но мне казалось, что я потерпел неудачу в самом главном в жизни, в создании семьи. Я… я подвел Эрнестину! То, что так красиво начиналось, не должно было так грустно закончиться. Любовь… любовь не должна умирать!
– Ну и философы они тут, в деревне! – Покачала головой Саша. Согласно покачала, не отрицательно, а вслух сказала:
– Но теперь у вас новая жизнь и новые отношения, это радость!
– Так об этом я и хотел поговорить…
– Об отношениях? Но я… причем тут я?
– Я хочу сделать предложение Стелле. В общем, как говорят, – он снова покраснел, – сделать из нее честную женщину. Она хорошая, моя Стеллина и заслуживает этого.
– Так сделайте! То, что в прошлом- ушло!
– Я не могу этого сделать, раз все еще женат на Эрнестине.
– А я чем могу помочь?
Мужчина откашлялся.
– Найдите мою жену.



Глава 1.
Перед свадьбой Саша и ее будущий муж Лапо долго выбирали место для свадебного путешествия.
– Никаких Мальдив и Сейшел, – умоляла невеста.
Предлагались Венеция и Стамбул, Сардиния и Париж, но тут Лапо вдруг воскликнул:
– Я знаю! Пусть будет сюрприз!
И до самого отъезда Саша не знала, о чем идет речь.
И эту самую речь, вернее, ее дар, потеряла, когда ступила на борт яхты, получила мешок лекарств от укачивания. Вскоре берег остался вдали, а яхта принца Орсини – небольшая, но очень комфортная, поднимала паруса под ветрами Адриатики.
Средства от укачивания не пригодились, правда, первое время Саша выходила на берег враскачку, как моряк после долгого плавания.
Но как же это было прекрасно! Бари сменился хорватским Дубровником, Бока-Которская бухта в Черногории- островом Корфу… а потом они любовались закатами на греческих островах. Ветер, море, звезды, небольшие пансионы и фешенебельные отели. Такой медовый месяц Саше бы и в голову не пришел, и она в очередной раз изумилась, как же повезло ей с мужем!
А потом закончился медовый месяц. И случилось то, чего так боялась Саша. Скука…
Понятно что каждый день не может быть праздником, и после так высоко поднятой планки медового месяца все покажется пресным. Но не зря любовные романы и сериалы заканчиваются свадьбой. Потому что дальше…
Вы скажете – это полная глупость, если есть любовь, надо быть рядом с мужем, разделять его интересы и все наладится. Но не будем забывать, что Саша вышла замуж не просто за винодела, а за самого настоящего принца.
В ее распоряжении была великолепная вилла и старое поместье по соседству. Экономка управляла домами, кухарка готовила еду и покупала продукты. Даже захоти Александра вытереть пыль с мраморных статуй – это давно сделал персонал.
Лапо проводил время на винограднике и винодельне, ездил на винные выставки и переговоры. А Саша застряла в поместье посреди холмов и олив. Жены олигархов хоть на фитнес ходят, а тут до ближайшей деревни – три километра. И Саша пала духом. Ей было абсолютно нечем заняться. Да еще и давила мысль об ответственности, ведь она хорошо знала нравы и правила высшего общества и теперь все время оглядывалась, а не сделает ли что-то недостойное титула мужа. Она даже ходила осторожно, словно боясь наступить не туда.
– Будь собой, просто собой, и все тебя полюбят и примут такой, какая ты есть, – сказал ей однажды Лапо. А она потеряла себя, ту, какой была, но и новой не нашла.
Возникала крамольная мысль, а не совершила ли она ужасную ошибку? И Саша подумала, что пора вернуться в Россию. Ведь куда бы она не поехала в Италии, статус принцессы Орсини везде догонит.
– Может тебе собак разводить? – Спросила подруга Сонька. – Место есть.
– Каких собак?
– Борзых! Ну, или этих, ирландских волкодавов. Да хоть чихуахуа!
– Ты издеваешься?
– Нет! Это ты издеваешься! На Лапо уже лица нет! Что с тобой, Сань? Тебе к психологу надо, нельзя так, это ненормально. Что с тобой случилось? Почему ты не можешь быть собой?
– Боюсь.
– Чего?
– Что не смогу соответствовать статусу.
– А твой муж не боится, когда в резиновых сапогах на тракторе по виноградникам рассекает?
– Это другое. Это его дело.
– Так и ты займись каким-нибудь делом!
– Каким?
– Собак разводи. Старую одежду или пожертвования для прихода падре Доменико собирай. Как в английских романах. Ты же в романе живешь, который сама придумала, а не в реальной жизни. Проснись!
Казалось, семейная жизнь летит под откос… И тут о встрече попросил синьор Назарио Нери.

Глава 2.
Слушая пожилого синьора, Саша даже не заметила, как снова стала дышать полной грудью. Как будто морок развеялся. Вот! Вот простое и понятное ей дело: найти пропавшую жену Назарио Нери. А собственно… почему сам синьор-то ее не нашел до сих пор? О чем Саша его и спросила.
– Понятно, что вы обиделись и впали в депрессию сорок лет назад. А сейчас что вам мешает?
– Родители Эрнестины умерли через несколько лет после нашей свадьбы, она была единственным ребенком. Раньше по соседству жила ее двоюродная бабушка, но она умерла за год до отъезда жены.
– Когда это случилось?
– Умерла бабушка?
– Нет, когда уехала Эрнестина.
– В 1985 году.
Саша даже немного расстроилась. Стоило навострить ушки, как оказалось, что все зря.
– Я не специалист в итальянском праве, но даже я понимаю, что суд моментально примет решение о разводе, раз вы не жили вместе сорок лет.
– Но ее вызовут в суд.
– Конечно, ну и что?
– Но как? Если никто не знает, где она?
– Люди не исчезают без следа. Адвокат легко найдет вашу Эрнестину. Сейчас все оцифровано, и все пенсионные документы и данные можно получить через интернет. Даже если она умерла, эти сведения быстро найдут.
– А если она сменила имя… или вышла замуж?
– Не усложняйте. Сходите к адвокату и он все сделает.
– Дело в том, синьора… что у меня нет денег на адвокатов. Я подумал, что вы смогли бы разгадать эту загадку… Принц Якопо… он много делает для деревни, и я подумал…
Ну, что ж… значит, есть чем заняться. И пусть дело маленькое и легкое, но хоть что-то. Расплывшись в улыбке, Саша заверила Назарио, что она все сделает.
– Вам ведь… вам нравится раскрывать тайны, синьора, v?ro?
Саша кивнула.
– Я вот тут принес… – Назарио порылся в пакете из супермаркета, который стоял у его ног.
– Что вы, ничего не надо! – испугалась Саша. – Сейчас как начнет яйца от своей курицы, да молоко от своей коровы метать на стол. Комедия!
– Я подумал, что вам может пригодиться. Это все, что осталось за сорок лет. Несколько безделушек, которые оставила Эрнестина. Я избавился от большинства ее вещей, но оставил эти… Бог знает, зачем. В любом случае, вдруг вам захочется немного покопаться… Там есть пара старых черно-белых снимков и еще кое-что. Никогда не знаешь, а вдруг найдете подсказку о том, куда она отправилась.
– Вы же наверняка сто раз проверили содержимое. И если вы ничего там не нашли, я точно не найду. – Саше стало стыдно за ту картину, что она успела нарисовать в голове: принцесса берет плату куриными яйцами.
– Иногда нужно, чтобы взглянул кто-то другой. Свежий взгляд и все такое. Пожалуйста, возьмите!
Назарио встал, покряхтел, снова засмущался, попытался что-то сказать, но ограничился пожеланием доброго дня – buona giornata!– и пошел к выходу.
Саша смотрела ему вслед. Слова пожилого деревенского жителя задели ее за живое. Как он сказал? Когда жена ушла, он решил, что подвел ее. Не обвинил ее ни в чем, подумал, что сам подвел.
А что подумает Лапо, если она уедет в Россию? Она уже достаточно знала своего мужа чтобы понять – не так просто далось ему решение жениться. Лапо… а точнее – Якопо Джанлодовико Грегорио Доменико Орсини, принц Салерно и Таранто, герцог Гравина, маркиз Нерони-Гаэтани, граф Нола, синьор ди Монте Арджентарио, дель Джильо плюс еще штук пятнадцать титулов – долго ждал, прежде, чем жениться. Он хотел, чтобы все получилось один раз и на всю жизнь, потому что боялся ошибиться. А она вышла за него замуж и получилось, что она чуть не подвела своего мужа, который давно не улыбается своей восхитительной улыбкой… Да что было у нее в голове?
И Саша побежала на кухню, где отставила экономку от плиты, грозно заявив, что будет делать русские блины и помощь ей не потребуется.
***
– Бернад?! – Укоризненно сказала Саша, когда экономка подсочила к плите с тряпкой. Та виновато пожала плечами, мол, не дело это, пачкать плиту, даже если ты хозяйка. А ведь Бернадетта- кладезь местных сплетен!
– Ты что-нибудь знаешь о жене Назарио Нери?
– Это который приходил? Ну, я тогда в школе училась, особо и не помню ничего, но историю эту здесь все знают. Почему ты спрашиваешь?
– Назарио хочет с ней связаться.
– Правда? И чего это он решил связаться с ней спустя столько лет?
– У него на то свои причины. – Желание Назарио жениться – не ее секрет.
– А ты тут причем?
– Он спросил, не смогу ли я помочь ее разыскать.
– Халявщик! Денег на адвоката пожалел! И ты что? Собираешься ему помочь?
Саша пожала плечами: – Почему бы и нет? Это не сложно.
– Смотрю я, ты оживилась. А то совсем завяла. И Лапо сам не свой… Ну и ладушки, займись делом, а то хоть и не приходи к вам, холодно в доме даже в жару!
Вот так ныне экономки с принцессами разговаривают. На кол, на двор! Саша хихикнула и передала Бернадетте блюдо с блинами. – Икра, надеюсь, где-то завалялась? Я ж привозила. Или все слопали?
– Завалялась, куда ей деться. А ты вот что: поговори с синьорой Мартини. Андреа Мартини. Она живет в деревне и хорошо знала знать жену Назарио. Только сначала купи ее любимые cuori del cioccolato, шоколадные сердечки, кексики с кремом внутри.
***
Лапо глазам своим не верил, глядя на ожившую жену. И хотя улыбаться пока не решался, глаза повеселели и он даже рискнул поделиться новостями с винодельни. В ближайшие дни ожидался визит серьезных покупателей, а еще его новое вино «Липпина», посвященное сразу и музе фра Филиппо Липпи и Александре, пригласили для участия в престижном конкурсе в Лондоне.
Лапо отправился на винодельню, что-то насвистывая, а Бернадетта украдкой показала Саше сложенные кружочком пальцы – супер, молодец, мол.
На кол, однозначно на кол!
Саша устроилась на спине своего «железного коня», велосипеда, приобретенного для нее мужем, ведь водить машину она категорически отказывалась, а при виде скутера падала в обморок. Еще и для здоровья полезно, три-четыре километра до деревни с ветерком пролетят моментально. Барбоне пришлось остаться дома, на прогулки на велосипеде девушка «бомжика» не брала, переживала, что трудно старичку бегать на большие расстояния.
Из деревенской пекарни она вынесла коробочку с «пылающими сердцами» – кексиками, заодно и себе прихватила, так восхитительно они выглядели. С одной стороны то, что встречу с синьорой Мартини нужно подсластить, настораживало, с другой- первый раз, что ли! В конце концов, должна же она познакомиться с одной из самых, как сказала Бернадетта, известных жительниц деревни!
Синьора Мартини жила на западной окраине Сант Андреа, в доме с ухоженным палисадником, полным ярких цветов, включая великолепные лилии. Вот только от их приторного аромата Саша начинала задыхаться. Пожалуй, это были единственные цветы, которые она терпеть не могла. Хорошо, что хозяйка быстро распахнула двери, услышав звонок.
Синьора Андреа оказалась совсем не такой, как представляла ее девушка. О возрасте говорили лишь ослепительно белые волосы, во всем остальном высокой даме с резко очерченными скулами и стрижкой в стиле «пикси» место было в Милане, на модных показах. Как же она была красива в молодости, если до сих пор выглядит так роскошно!
Саша представилась, синьора пригласила ее в гостиную и сразу отправилась за кофе.
Они обсудили недавнюю свадьбу, конечно, синьора была среди зрителей, все прошло просто восхитительно, вот только жаль, что без церковной церемонии! Но кардинал… конечно, кардиналу виднее, и Ридольфи – самый красивый князь церкви, какое наслаждение увидеть его вблизи и даже получить благословение! Красавчик! Харизма! Это поистине королевский подарок жителям деревни!
А Саша все изумлялась. Джинсы! Облегающие фирменные джинсы, тонкий трикотажный джемпер оранжевого цвета, оттеняющий белоснежные волосы, спортивные кроссовки… обсуждение харизмы, а не благочестия кардинала… нет, эта дама совершенно не вписывалась в маленькую тосканскую деревню! О чем Саша тут же ей и сказала.
– Ну что вы, принцесса…
– Алессандра, пожалуйста.
– Ну что вы, Алессандра, какая из меня супермодель! Я всю жизнь проработала в школе.
Полки у камина, полные не только книг, но и учебников, подтверждали слова хозяйки дома. В гостиной было очень уютно, и большую часть уюту придавал спящий в мягком кресле кот черепаховой окраски.
Синьора с улыбкой приняла предложенные шоколадные сердечки.
– Это так мило… обычно я ограничиваюсь одним в неделю, но сегодня… позволю себе небольшой праздник! – Она поинтересовалась, с кем из жителей уже познакомилась Александра и одним из первых Саша назвала Назарио Нери.
– Я удивлена! Обычно он старается не попадаться на глаза людям.
– Вы хорошо его знаете?
– Я помню, как его семья приехала сюда. Я сразу подружилась с его сестрой, но после замужества она уехала и мы потеряли связь. А с Эрнестиной, его женой, мы вместе работали в школе. Я преподавала итальянскую литературу, а она была секретарем директора.
Саша навострила уши.
– Когда это было?
– Мы работали вместе лет десять, до начала восьмидесятых.
– Какой она была? Жена Назарио.
– Очень хорошо справлялась со своей работой. – женщина помедлила, казалось, она тщательно подбирает слова. – Но она была не самым популярным человеком, капризная, непостоянная. Только что милая- и через минуту злобная. Честно говоря, я старалась держаться от нее подальше, как могла.
– Она неожиданно уехала, насколько я знаю.
– Вы очень хорошо информированы, – сказала синьора Андреа неожиданно ледяным тоном. Даже губы поджала. Подумала, наверное, что не успела Александра приехать, как сунула нос в местные сплетни.
– Мне рассказал синьор Назарио.
– Да неужто? Трудно в это поверить. Он никогда не говорит об Эрнестине. Ни с кем.
– Он поговорил со мной, – Саша чувствовала себя ученицей, которая оправдывается перед учительницей.
Синьора помолчала, внимательно рассматривая Сашу. Словно оценивала, не врет ли ей гостья, заслуживает ли хорошей оценки. Потом тон ее потеплел.
– Ну, раз сам Назарио… он был просто уничтожен уходом Эрнестины. А мы все ошеломлены. В деревне такого не бывает! Она и директора предупредила всего за день, оставив заявление об уходе. И в школе сразу все развалилось, никто не знал, как составлять расписание, как вести документацию… десять лет Эрнестина делала это безупречно, потому и терпели ее несносный характер.
– Назарио попросил меня найти ее. Вы не знаете, куда она могла уехать?
– Понятия не имею, дорогая. Она никогда бы мне не доверилась, мы не ладили. О, кстати, недавно в соцсети мне попалось объявление, сейчас найду. Вот, смотрите:
«Эрнестина Матильда Грациани, родилась в июле 1948 года, жила в деревне Сант Андреа, пригороде Кастельмонте, до 1985 года. Если у вас есть сведения об этом человеке, пожалуйста, напишите мне личное сообщение или попросите ее связаться со мной, это очень важно! Спасибо.»
Пост сопровождался фотографией улыбающейся темноволосой женщины лет тридцати. Значит, это и есть загадочная Эрнестина… Несмотря на широкую улыбку, в ее глазах была грусть. Интересно, когда сделано фото, в счастливое время брака или в последние его годы?
– Кто опубликовал этот пост?
– Наша местная жительница, Стелла Тизани. Наверное, Назарио и ее просил поискать жену.
Ага, значит его сожительница тоже озаботилась поисками… Постом Стеллы поделились четырнадцать человек, и тридцать пять отреагировали сердечками или грустными смайликами. Всего два комментария были по делу, одна женщина написала, что хорошо помнит Эрнестину, но не видела ее сорок лет. Второй комментарий предложил обратиться в полицию. Больше ничего.
Поблагодарив синьору Мартини, Саша отправилась домой. Пора подключать тяжелую артиллерию – подругу Симону с доступом в закрытые архивы и умением найти то, что никто другой не сможет.

Глава 3.
Жажда действий не позволяла сидеть на месте и ждать; созвонившись с Симоной, Саша заказала такси и отправилась к подруге.
Момент оказался самый подходящий: художница как раз пребывала в раздумьях, как лучше закончить масштабное полотно, заказанное муниципальным советом. Вот не лежала душа- и все.
– Можно подумать, голодаю! Если что – муж прокормит, и вообще, художник должен был голодным, а не ремесленничать за деньги! – Ворчала Симона, которой муж ехидно напоминал о художниках Ренессанса, ставших знаменитыми благодаря заказам церкви и знати.
– Представь, через каких-то семьсот лет объявят Симону Молинари новым Леонардо, и будут водить экскурсии, чтобы посмотреть на полотно в торжественном зале мэрии Кастельмонте, – поддержала его Саша. – Глянут на твои… Господи Всемогущий, что это?
– Цветочки. Удаются они мне, говорят, особо. Вот и просили что-то радостное, васильки всякие в поле, небо голубое.
– А… эти кровавые следы… там в этой ржи кого-то… того… зарезали?
– Маки это! Не понимаешь, не лезь!
Как же не хватало Саше этих встреч. А главное- что раньше мешало? Права Сонька, она придумала себе жизнь на страницах романа и потеряла связь с реальностью. И чуть не потеряла мужа, спустя пару месяцев после свадьбы.
***
Спустя полтора часа интенсивной работы за компьютером, когда Симона открывала то один сайт, то другой, пробегалась по социальным сетям, входила по паролям в закрытые архивы, а Саша, затаив дыхание, следила за каждым движением курсора на экране, обе откинулись назад, синхронно расправили плечи и потерли затылки.
Генеалогические сайты, записи о рождениях, смертях и браках, списки избирателей и пенсионные карты – Симона не упустила ничего, она даже поиск упоминаний в прессе запустила.
Итогом стали два документа: запись о рождении Эрнестины Матильды Грациани в 1948 году и запись о браке с Назарио Нери в 1968 году. Кроме этих двух документов – ничего. Абсолютно никаких следов.
– И как это понимать?
Симона унесла на кухню бокалы и опустевшую бутылку Верначчи ди Сан Джиминьяно, сварила кофе, вернулась и предположила:
– Эрнестина сменила имя. Но какого черта она это сделала?
– В письме мужу, которое не сохранилось, она писала о новой жизни.
– Ну… бывает, конечно… новая жизнь с новым именем. Но остались бы официальные следы, не у мафии же она новый паспорт покупала!
– А если с ней что-то случилось срезу после отъезда? Она оставила записку мужу, уволилась с работы, собрала чемодан и отправилась на вокзал. И…
– Как отправилась? Ближайшая станция – в Кастельмонте, это четыре километра.
– На такси?
– Если у нее действительно был роман на стороне, любовник мог заехать на своей машине. И она с сих пор живет с ним… Нет, тогда были бы хоть какие-то сведения о работе, о пенсии…
– А что, если… – Саша почувствовала холодок, пробежавший по позвоночнику. – Она не уезжала из Сан Андреа?
***
– Когда пропала жена Назарио, мне было два года. – Лапо допил кофе. – Я рад, что ты нашла себе занятие. Но разве можно найти человека через сорок лет?
– Она была раздражительной. И ненавидела детей. – Конечно Бернадетта слышала их разговор за завтраком и не могла не встрять. – Я помню одного мальчика из нашего класса, который опоздал на урок. Эрнестина не просто прочитала лекцию об ответственности, она унижала его перед всем классом. Мальчик вернулся домой в истерике и отказывался идти в школу. Родители тогда обращались к директору.
– Ужас какой, ее наказали?
– Она не работала с детьми и родителям пообещали, что подобного не повторится. Она не детей, она всех людей не любила. Я бы сказала, в деревне обрадовались, когда она уехала. Но я думаю… думаю, она была неплохим человеком, просто она была несчастна и не справлялась со своим горем, выплескивала его на окружающих.
– Так можно было развестись. Не Средние века! Какое ж это горе.
– Так ты не знаешь? У них не могло быть детей, когда Эрнестина узнала об этом, то и спрыгнула с катушек. И потом та история…
– Какая история?
– С ребенком.
– Что за история?
– Ой, да тебе не рассказали? Она украла ребенка. Правда, быстро вернула.
– И ее не посадили?
– Назарио сразу положил ее в клинику, обещал, что подобного не повторится, да и ничего страшного, хвала Мадонне, не случилось. Она только что узнала, что у них не будет детей, сама понимаешь. Срыв, нервы… В общем, родители ребенка не подавали жалобу.
– На месте Назарио, раз он так озаботился, я бы нанял частного детектива. Или обратился в полицию. – Сказал Лапо.
– Полиция не будет искать человека, пропавшего сорок лет назад. А на частного детектива у него нет денег.
– Нет денег, – передразнила Сашу Бернадетта, – жмот он, так и скажи.
– В любом случае он попросил меня о помощи.
– А ты и согласилась! – То ли укоризненно, то ли радостно сказали хором муж и экономка. Поди их разбери!
***
Саша колебалась, стоит ли позвонить Луке Дини, комиссару, а точнее, вице-квестору полиции Эмполи и своему аж дважды бывшему. С одной стороны в этом нет ничего странного, с другой – муж может обидеться или нет? Да и не факт, что Лука захочет помогать.
Прокручивая в голове прежнюю жизнь, связанную с Лукой, Саша поглядывала на телефон. А вдруг случится чудо, и комиссар сам позвонит? Но чуда не произошло за все десять минут, пока она ждала, так что пришлось набирать его номер самой. Это же по делу!
Долгое время шли гудки и она уже собиралась нажать отбой, как раздался голос комиссара.
– Саша? – ни тебе здрасти, ни тебе как дела. Тон вежлив, но холоден.
– Я хочу попросить тебя об одолжении…
– Я на работе, Саша. У меня дел по горло. Ты можешь позвонить позже?
– Это и связано с работой.
– Только не говори, что у вас тоже гвельфы гибеллинов поубивали.
– Кого? Какие гвельфы? Ты бредишь? Даже я знаю, что они были в XIII веке.
– Не важно.
– Нет уж, рассказывай.
– Я занят.
– Лука, ну, в двух словах!
– Откроешь интернет и прочтешь. Говори быстро, что тебе надо, у меня мало времени.
– Мне нужен твой совет. – Саша рассказала комиссару о потерянной жене Назарио Нери. – У вас же есть базы данных, может там есть хоть что-то? Ты знаешь, как Симона работает с архивами, но даже она нашла большой и жирный ноль. Тебе не кажется это странным?
– В каком смысле?
– А ты не догадываешься? С этой женщиной что-то случилось сорок лет назад.
– Похоже на то. Но она могла умереть, v?ro?
– Так нет никаких записей!
– Думаю, ты снова делаешь проблему из ничего.
– И каждый раз оказывается, что я была права.
– Твоя хваленая интуиция.
– Именно! Но здесь и без нее понятно, что-то не так.
– Так что ты от меня хочешь?
– Чтобы ты разыскал Эрнестину Матильду Грациани, 1946 года рождения.
В трубке раздался странный звук, словно Лука хрюкнул.
– Женщина, которая исчезла?
– Да.
Снова хрюк. У него насморк, или это Лука так хмыкает?
– Я посмотрю, что можно сделать. Кстати, раз ты позвонила… наверное, я должен кое-то тебе сказать.
– И что же?
– Я… в общем, я встречаюсь кое с кем.
– А почему ты говоришь это мне?
– Вдруг тебе будет интересно. И мы же друзья, v?ro?
Саше стало грустно, совсем чуточку. Лука заслуживал нормальную семейную жизнь, но чисто по-женски стало обидно…
– Саша? Ты все еще там?
– Я надеюсь, что ты будешь счастлив. Жизнь коротка, и если появился такой шанс – его надо хватать обеими руками.
– Я тоже надеюсь. И теперь… знаешь, теперь ведь это точно конец, да? Нашей истории. Теперь у нее уже никогда не будет возврата…
***
Саша подкачала шины велосипеда и отправилась навестить Назарио Нери.
Сант Андреа – совсем не крохотная деревня, как могло бы показаться в первый момент. Конечно, она была лишь каплей в море среди прочих неизвестных тосканских борго среди холмов и виноградников, которые туристы по большей части не замечали, что вполне устраивало ее жителей. Никаких магазинов, продающих сувенирные полотенца и открытки, зато целых два бара и небольшая кантина, где предлагали и вина принцев Орсини.
Но даже в деревне не забывали о традиционной вечерней passeggiata. Саша иногда думала – может, не только в гастрономии и спорте секрет итальянского долголетия?
«Пасседжата» – обычай гулять по центру города или вдоль набережной в вечернее время (до или после ужина, в зависимости от ситуации) это не просто прогулка. Это способ общения, повод слегка принарядится и полноценно поучаствовать в социальной жизни. А значит – почувствовать вкус жизни, пообщаться с людьми, узнать новости, на других посмотреть и себя показать.
Каждый вечер, обычно между 17:00 и 20:00 или после ужина, итальянцы, будь они тосканцами, неаполитанцами или ломбардцами и всеми прочими, выходят подышать и прогуляться, наслаждаясь видами и общением. Кому-то повезло, и их прогулка проходит по набережной озера или по берегу моря. Но даже на маленькой площади крохотной деревни среди холмов это обязательная ежевечерняя традиция.
И вот уже старички в приморском Римини надевают лучшие костюмы и выходят на центральную площадь старого города или на променад вдоль моря, жители средневекового Кастельмонте рассаживаются по обеим сторонам центральной улицы и обмениваются новостями поверх голов прохожих, нескончаемая толпа фланирует по торговому променаду Ароны на озере Маджоре. Даже в дождь не иссякает толпа на узких улицах, на перекрестках образуются пробки – зонтики сталкиваются, слышен смех…
Но в деревне нет торговой улицы с магазинами и ресторанчиками, а присоединяться к старичкам на площади рано, поэтому Саша создала свою ежедневную традицию. И сейчас, оглядываясь на недавнее время, когда она тонула в тоске, девушка удивлялась- а чего страдать-то было?
Ей нравилось подниматься по выщербленным каменным ступеням, заказывать большущую чашку ячменного caff? d’orzo, подслащенного медом вместо сахара, как любили все жители деревни.
Хозяйка бара, синьора Лаура, подавала к напитку ломоть поджаренного хлеба, политого оливковым маслом и слегка посыпанного солью с травами – таким странным образом начинали свой день все местные жители. Саша фантазировала, что лет через пятьдесят она также будет приходить сюда пить этот странный кофе, а барменша заговорщически шептать случайным туристам: – Тссс, видите вон ту старую синьору? Это принцесса Орсини.
А что, неплохой план на старость!
Один из домов на площади увит плющом так, что не видно окон, остальные светят на солнце тем бежевым тосканским камнем, что в пасмурную погоду кажется серым, а на закате пылает красным.
В такой деревне куда не глянь- в конце улицы вырастает холм с кипарисами на самом верху или виднеются четкие ряды виноградников, а если встать на правильное место, то справа вдали можно разглядеть крепостные стены Кастельмонте, а слева – башни Сан Джиминьяно. В таких деревнях никогда ничего не происходит, и даже местные старушки не подглядывают в щелку ставень – поводов нет!
Саша вышла с чашкой кофе и ломтем горячего хлеба на площадь, присела за один из двух столиков под зонтиком и смотрела, как осеннее солнце заливает сиянием городки, замки и виллы, разбросанные по вершинам холмов и долинам. Скоро столики уберут, начнутся затяжные ливни, надо ловить момент.
Где-то кукует кукушка, где-то лают собаки, наверное, охотники на кабанов уже вышли в холмы. Неспешно бьет церковный колокол, солнце окрасило в золото невысокую колокольню старой романской церкви.
Вдали над холмами парит воздушный шар. Она так ни разу и не решилась полетать над Тосканой, но всегда завидовала тем, кто смотрит на ее пейзажи с высоты.
В такие дни на площади кажется, что и во всем мире царят лишь покой и безмятежность.
– Мой двоюродный дедушка декламировал наизусть отрывки из «Divina Commedia»! – хвалится старик на скамье под оливой своим собратьям.
– Ха! Данте! Мой обычно подкручивал усы и читал наизусть Одиссея! Гомера в Италии, можете себе представить?
Старики, в триста двадцать пятый раз слышавшие эту историю, как всегда недоверчиво качали головами, а вот Саша легко соглашалась, что это возможно. Ведь в одной маленькой деревне в горах живет бабушка Пенелопа, чья мать объехала весь мир, а дочерей назвала в честь «Одиссеи» Гомера, отдав дань и греческим корням своей земли, и любви к странствиям.
Синьоры Терезы давно нет в живых, и дочери не молоды – Пенелопе уже исполнилось 90, как бежит время! – Сирена на десять лет младше. Мамина любовь к странствиям передалась младшей дочери необычным образом: она превратила семейный дом в локанду и принимает туристов со всего мира. Пусть у Сирены нет возможности увидеть мир, зато мир теперь приходит к ней!
Они не приехали на ее свадьбу, бабушка Пенелопа, синьора Николетта, и Сирена, они не покидают свою деревню, а «маэстра» Пенелопа уже не бегает по горам, девяносто лет – не шутка… Но Саша так часто их вспоминает!
– Стоп. О чем-то она забыла, пригревшись на солнышке. Ну конечно, Лука сказал, что гвельфы убивают гибеллинов. Бред.
Она схватилась за телефон, забила нужные слова в поисковик и посыпались статьи и новости.
Неделю назад неподалёку от своей виллы у города Сан Миниато был убит местный аристократ, барон Бомонте да Монтефельтро, потомок знаменитого рыцаря, участвовавшего в известной битве у Кампальдино. Барона убили во время конной прогулки в лесу: пронзили стрелой и уложили в позу, напоминающую сцену смерти от копья его предка.
Откуда эта сцена известна во всех подробностях? Так она красуется на фреске Аццо ди Мадзотто в зале власти во дворце правителей Сан Джиминьяно! В той битве барон принимал участие на стороне гибеллинов, а одним из предводителей гвельфов был Корсо Донати. И коня барона, оставшегося без всадника, покрыли попоной с кругами, точь-в-точь попона Донати на упомянутой фреске.
Никому и в голову не пришло бы сравнение сцены убийства со старой фреской, но овдовевшая баронесса сразу заметила сходство. Намек прозрачный! Полиция опрашивает потомков семьи Донати, но пока никто не задержан.
Понятно, почему комиссар так раздражён. Громкое убийство аристократа из известной семьи, да ещё и газеты зашумели. Саша тут же отправила сообщение:
«Читала новости. Ты раскроешь это убийство, как всегда!»
«Спасибо. Надеюсь» – тут же последовал ответ.
– О, вы читаете про это ужасное убийство! – Хозяйка бара Лаура принесла Саше новый ломоть хлеба и не упустила возможности глянуть на экран телефона на столике. В деревне, где ничего не происходит, всё любопытно!– Мы все в шоке! Переживаем за Ребекку.
– Кто это?
– Баронесса. Жена убитого. Она живет в поместье по дороге в Сан Миниато. Я, конечно там не была, но люди говорят, у них розы особенные, у других такие не растут. Ох, и красавица была в молодости! Черные как смоль волосы и светло-голубые глаза, как они сверкали, когда она пела в церкви! Она же отсюда, из Сант Андреа. Вся деревня сбегалась послушать. А когда «Ave Maria» пела – все рыдали.
– Пела в церкви, а потом стала баронессой?
– Ну, это она в молодости пела. Ох, рассказывают – мать моя еще бар тогда держала – у Ребекки был кузен Пьеро, такой негодяй! Постоянно попадал в неприятности, проказничал, прятал змей под простынями в родительской постели, представляете? Воевал у вас в России и с 1943 года от него перестали приходить письма. Все потеряли надежду. Мать рассказывала, однажды летним вечером все ужинали здесь на площади, тогда еще стоял большой деревянный стол, а незнакомец подошел и тихо попросил: – Налейте мне бокал санджовезе, пожалуйста! Его мать начала кричать и только тогда мы поняли, что это Пьеро. Все плакали, а он вел себя так, словно отсутствовал пару дней. Потом он рассказывал, что был в вашем лагере, где-то в Воронеже, а дальше я помню только, что ему помогала одна женщина, из ваших. Он до самой смерти берег ее фотографию. Эх, жаль вы не познакомились, он бы столько вам рассказал!
Саше приходилось слышать подобные истории. Куда не посылай итальянца, везде найдет аморе! Пару лет назад она побывала на выставке, посвященной итальянским военнопленным, в суздальском музее Спасо-Евфимиева монастыря. Тогда она узнала, что во время и после войны в лагерях в Советском союзе содержалось почти 49 тысяч итальянских военнопленных, из них в заключении умерло почти 28 тысяч. При этом отношение к ним было совсем другим, чем к пленным немцам, умирали итальянцы больше из-за неприспособленности к климату.
Саша надеялась, что грустная страница истории двух стран больше никогда не откроется…
– Я выросла в конюшнях на нижнем этаже фермерского дома, представьте, как мы жили, каким воздухом дышали… – продолжала хозяйка бара, – тяжелые времена были, есть нечего. Вам же рассказывали, что спасали только каштаны? И муку из них делали, и жарили, и до сих пор кастаньяччо, каштановый пирог, пекут каждую осень. Скоро, кстати, праздник каштанов – festa di castagni. Видели объявление?
Вот так, сядешь в теньке зонтика на площади и целый экскурс в историю и гастрономию получишь! Прав был Назарио – связала свою жизнь с этими краями- придется слушать воспоминания… Разомлевшая от солнышка и еды, Саша нехотя поднялась и побрела к дому синьора Нери.
Старик открыл сразу.
– У вас есть минутка? Я бы хотела поговорить с вами. Я… искала информацию, и…
– Как мило с вашей стороны, юная синьорина, есть ли успехи?
– Боюсь, что нет. Я не нашла никаких упоминаний об Эрнестине и… честно говоря, я нахожу это удивительным. Даже тревожным.
– Тревожным? Каким образом? Она могла умереть?
Саша кивнула. – Вы не хотите обратиться в полицию?
Назарио сморщил нос.
– Сомневаюсь, что они захотят вмешаться через сорок лет. Я… я лучше обращусь к адвокату. Узнаю, можно ли мне получить развод. Спасибо, что попытались.
– Жаль, что ничего не вышло…
– А что насчет коробки, которую я вам дал? Вы успели ее просмотреть?
– Ой, простите, не было времени, – Саша совсем забыла о коробке. – Я обязательно посмотрю и потом сразу вам верну.
***
Вот стыдоба-то! Александра крутила педали велосипеда и мучилась, как же она так прокололась. А вдруг там лежит то, что поможет разгадать загадку? Явилась сказать человеку, что поиски бесполезны, а сама даже не открыла его коробку…
Оставив велосипед у стены замка, она вошла в кухню и увидела Бернардину, с недоумением рассматривающую небольшой терракотовый горшок с каким-то растением. Рядом на столе лежал конверт.
– Это тебе прислали сегодня утром. Я все пытаюсь понять…
– Что понять? – Саша взяла конверт с надписью «принцессе Алессандре», нервно хихикнула, осознавая, что это именно ей. В конверте лежала репродукция старинной открытки с изображением цветов и витиеватой надписью – «Язык цветов и растений». На оборотной стороне открытки пусто.
– Что бы это значило? Вы не видели, кто это прислал?
– Конверт был в цветке. И на твоем месте я бы цветок выбросила.
– А по-моему миленькое растение. И оно же живое, как можно выбросить?
– Во всяком случае не стоит держать его в доме.
– Но почему?
– И в саду тоже. Его если посадить, ни одного другого растения не останется.
– А в доме-то почему нельзя? Смотрите, какое…пушистенькое.
Экономка вздохнула. – Это растение называется солейролия. Оно растет на Корсике, на Сардинии. Дома его мало кто выращивает. Странный выбор подарка.
– Да почему? Что ты все вокруг да около ходишь?
– Это латинское название – солейролия, в народе его зовут растением, которое лезет в чужие дела. Еще его называют слезами ангела, слезами ребенка или корсиканским проклятием. Но думаю, Корсика тут не причем.
Саша вздрогнула.
– Ты хочешь сказать…
– Что кому-то не понравились вопросы, которые ты задаешь.
– Но я… я и говорила с двумя-тремя людьми, и все вроде свои…
– Давай я унесу горшок. Негоже держать в доме такие подарки. Не с добром они.
Открытка, приложенная к горшку, все расставляла на свои места. Это дружеское предупреждение? Или кто-то обиделся или… не хочет, чтобы она искала Эрнестину? Саша поежилась.
– Кстати, Бернад?, я помню, что в Италии, как в католической стране, принято дарить четное количество цветов. А одну розу можно?
– Одну розу можно.
– А что она означает, раз уж ты такой эксперт по языку цветов?
– Если ее подарили после знакомства, она означает любовь с первого взгляда. Кто-то подарил тебе розу? – Подозрительно уставилась экономка на Сашу, – Это деревня, смотри, слухи пойдут.
Так-так, не зря Саша боялась сделать лишний шаг…
– Все нормально, никто мне не дарил, просто интересно. А если не после знакомства, а через годы?
– Тогда она означает «я все еще люблю тебя».
Саша вздохнула.
– А цветок и правда убери.
Это растение, такое милое на вид, вторгалось туда, где ему были не рады. Нет, это не дружеское предупреждение. А значит… они с Симоной были правы. Скорее всего, Эрнестина не уезжала из деревни.
– Если хочешь посмотреть старые фотографии, сходи на виллу Полиньяно. Это в километре на запад от Сант Андреа. Там живут Леонардо и Ирмина. Они уже на пенсии. У них просто кладезь информации о деревне, столько документов и фотографий! Сходи, они сейчас редко появляются в деревне, будут тебе рады.
– Почему редко?
– Не знаю, возраст, наверное. Раньше ни одного праздника не обходилось без Ирмины, вот уж заводила была! А вилла и сейчас великолепна, такой сад! С нашими, конечно не сравнится, но для деревни- высший класс. Леонардо до сих пор в муниципальном совете, каждый год выбирают. Много полезного делает.
Вечером перед ужином Саша решила, что хватит с нее пропавших жен и странных подарков. Она налила ванну, добавила лавандовой пены, включила на телефоне музыку, и улеглась в горячую сиреневую воду, глядя, как садится солнце за дальними деревьями. Завтра. Все остальное- завтра. Сегодня она будет просто женой.

Глава 4.
Оставив велосипед в кустах, следующим утром Саша пошла по лесной дороге в ту сторону, где должна быть вилла Полиньяно. Вчера за ужином Лапо рассказал, что хозяева виллы приятная пожилая пара и будут рады ее видеть. Их семьи никогда не дружили, но всегда прекрасно общались на официальных мероприятиях. Он удивился, что супруги не пришли на свадьбу, ведь большинство деревенских жителей посетили фуршет. Может, приболели? Вот Саша заодно и выяснит, и передаст привет от мужа.
Но она пока не привыкла к новому статусу настолько, чтобы врываться в чужие дома, поэтому решила сначала присмотреться.
Девушка ожидала увидеть типичную тосканскую виллу и удивилась, когда лесок закончился и открылся дом. Огромный, старый, построенный на берегу притока реки Эльзы он выглядел старым английским поместьем, случайно занесенным в тосканские холмы. Дом казался пустым и нелюдимым, словно здесь давно никто не жил.
На самом деле, конечно же, жили, ведь сад, открывшийся за обветшавшими колоннами с не менее облезлыми львами, был великолепен. Медная табличка на колонне сообщала: Вилла Полиньяно.
Саша медлила, не зная, пройти ей длинной подъездной аллей, постучать в высокие дубовые двери и представиться, или повернуть назад, вроде десять утра- не время для светских визитов. Конечно, ее бы пригласили в дом, но насколько это прилично… К Фионе и прочим знакомым в Кастельмонте можно было забегать без предупреждения, но на то они и знакомые, а люди, живущие в таком доме, наверняка ожидают каких-то формальностей. И вообще они люди пожилые, может еще не вставали. Саша представила себе пару старичков в пижамах, открывающих дверь принцессе. На горошине, как в сказке.
Женский голос заставил ее подпрыгнуть на месте от неожиданности.
– Ciao carissima! Ты заблудилась? Я могу помочь?
У ближайшего дерева стояла женщина которую Александра попросту не заметила. И немудрено: бледная, с отросшими седыми корнями волос, в бесформенной одежде она сливалась со стволом дерева.
– Я шла мимо и залюбовалась вашим садом. Я полагаю, вы синьора Полиньяно? Я Алессандра, жена Якопо Орсини, наверное вы слышали о нашей свадьбе. Мы с мужем хотели справиться, все ли в порядке.
– Я Ирмина. Хотите войти? – Не дожидаясь ответа, женщина повернулась и пошла к дому. Саша последовала за ней. Хозяйка обогнула дом и вошла во французские двери, открытые на зеленый газон, выходящий к реке. Александре и раньше приходилось видеть такие дома, и она всегда удивлялась, как живут здесь во время весенних разливов, ведь первый этаж легко может затопить!
– Ваш супруг дома? Я хотела спросить его о коллекции старых фотографий деревни.
– Он уехал в муниципальный совет. Но коллекция не имеет к нему никакого отношения, она принадлежала моему отцу. Леонардо лишь немного дополнил ее.
– Может быть, ваш супруг позвонит нам? Вы передадите?
– Придется записать. – Ирмина беспокойно оглядывалась вокруг, наконец нашла ручку и старенький блокнот на захламленного журнальном столике, просветлела, передала блокнот Саше. – Запишите, иначе я забуду. Как вы сказали, вас зовут?
– Алессандра. Жена Якопо Орсини.
Пока Саша записывала, кто она, женщина не сводила с нее тревожного взгляда. Саше стало не по себе. А Ирмина, по-прежнему внимательно ее разглядывая, вдруг засмеялась:
– Тебе придется вести себя осторожно. А то твой муж будет недоволен!
– Почему? – Испуганно спросила девушка.
– Леонардо. Порой он слишком любезен с дамами.
Саша не знала, как реагировать, может, Ирмина шутит? Но та была совершенно серьезна.
– Впрочем, это мне нужно за ним следить.
– Эээ… вам не о чем беспокоится… – Саша поднялась, чтобы уйти.
Распахнулась внутренняя дверь и в комнату вошел высокий мужчина. Для дома он был одет весьма элегантно, рубашка, отглаженные брюки, вот только клетчатые тапочки на ногах не вписывались в общую картину. За семьдесят, но выглядит великолепно. И какой контраст с женой.
– Простите? – он изумленно смотрел на Сашу. – Я не слышал звонка в дверь. Что вы здесь делаете, синьора?
– Здравствуйте, синьор Полиньяно. Меня зовут Алессандра, я жена Якопо Орсини. Я гуляла по лесу, когда ваша супруга окликнула меня и пригласила в дом. Извините… синьора Ирмина сказала, что вы на работе.
Женщина встала и молча пошла к выходу.
Мужчина по-прежнему молчал и Саша заторопилась.
– Я еще хотела спросить по поводу старых фотографий деревни, мне сказали. у вас прекрасная коллекция.
Мужчина, наконец, оттаял.
– Это очень хорошая мысль, принцесса. Деревня Сант Андреа – ближайшая соседка вашего поместья. Конечно, вам будет интересно узнать нашу историю.
Я оцифровал большинство изображений, так что я просто пришлю вам ссылку, не придется копаться в бумагах. А пока… вы не против, если на этом мы распрощаемся?
И принцесс выгоняют, когда они не вовремя. Саша снова почувствовала себя неловко.
– Простите, что я вторглась.
– О, это был приятный сюрприз! – Леонардо жестом пригласил ее к внутренней двери, видимо, предлагая покинуть дом через парадный вход.
В коридоре, плотно затворив за собой дверь он сказал, понизив голос:
– Прошу прощения, если я встретил вас не должным образом. Мы больше не приглашаем гостей в дом. Моя жена нездорова, врачи говорят, это начальная стадия деменции и я не хочу, чтобы об этом знали в деревне.
– Мне очень жаль. Я не сообразила…
– Вы и не могли. Пока это почти не проявляется. Лишь временами. Врачи сказали, дальше станет все чаще. Это очень грустно, видеть, как такое происходит на твоих глазах. Она ждет меня вечером с работы, хотя я дома, забывает простые вещи… нелегко за этим наблюдать.
– Я понимаю. И никому не скажу, кроме своего мужа.
– Думаю, это уже не важно. Мне придется рассказать в деревне, почему мы уже год не появляемся на общественных мероприятиях. До сих пор мне удавалось как-то отговориться, но так не может быть вечно.
– Мне кажется, это не будет проблемой. Я успела заметить, что в деревне все друг друга поддерживают, а о вас говорят с уважением.
– Благодарю вас, принцесса.
– Просто Алессандра.
– Зовите меня Леонардо. Я не забуду прислать вам ссылку на фотографии и мы еще встретимся, рад знакомству, Алессандра.
Саша помахала хозяину дома, когда шла по подъездной дорожке. У колонн со львами она оглянулась на дом и с удивлением увидела, что он все еще там, стоит в дверном проеме. Наблюдает за ней.
***
Поднялся ветер и, когда Саша доехала до дома, лицо горело. Она пошла в маленькую гостиную, налила себе бокал вина и отыскала коробку, которую передал ей Назарио Нери.
В коробке не было ничего интересного. Несколько фотографий красивой женщины у моря, ветер развивает цветастое платье. Фотография женщины с розой. Ни одного снимка с семьей или с друзьями, может, Эрнестина забрала их, когда уехала?
Фотографии лежали поверх белого носового платка, в одном углу которого была вышита лилия. Платок простенький, дешевый, возможно, какая-то сентиментальная память? Три открытки от женщины, подписанные «твоя любящая тетя». И, наконец… блокнот в обложке из искусственной кожи. Неужели дневник? Сердце забилось. Но Назарио не мог его не прочитать!
Нет, совсем не дневник. Но на каждой странице блокнота- рисунок, и какой! Наброски платьев, костюмов, пальто, даже пара обуви. Наброски природы, цветов, животных. Эрнестина была прекрасной художницей, что же она не занялась этим всерьез? Какие прекрасные портреты молодого человека, в нем легко узнается синьор Назарио!
Эрнестина не часто пользовалась блокнотом, несомненно рисунки делались в разные годы. Последние наброски напоминали антикварные украшения. Или это будущие вышивки? Нет, больше похоже на драгоценные камни. Причем рисунок один и тот же. В самом конце стало понятно, что все это наброски одного и того же предмета, и последний рисунок, видимо, устроил художницу а может, ей просто надоело. Кулон – или это брошь? – выглядел потрясающе.
В общем, ни одной зацепки…
– Здравствуйте, синьор Назарио, это Алессандра. – Я звоню, чтобы сказать, что просмотрела вашу коробку.
– Нашли что-то интересное?
– Ничего, что дало бы информацию, но у Эрнестины очень интересные наброски.
На том конце провода раздалось фырканье. Да что они все, то хрюкают, то фыркают!
– Она все время что-то рисовала, а какая польза от этого в деревне! Однажды я купил ей акварельные краски, но она даже не попробовала, все чертила в своем блокноте.
– Там наброски интересного украшения, словно Эрнестина разрабатывала дизайн. Может, кто-то попросил об этом?
– А, вон вы о чем! Это двоюродная бабушка. Она ее тетей называла. Оставила ей в наследство брошь и кольцо. Вещи дорогие, можно было продать, но Эрнестина решила разработать собственный дизайн и заказать у ювелира новое украшение в память о тете.
– Она это сделала?
– Не знаю, мы к тому времени мало разговаривали. Она вряд ли оставила бы эту вещь мне, за камни можно выручить хорошие деньги.
– Я завезу вам на днях коробку.
– Не торопитесь, это уж не имеет значение, раз коробка не пригодилась. Завезете, когда будет время.
Лапо уехал в Болонью, экономка хлопотала на кухне, Саша снова собралась заскучать, но тут на почту пришло сообщение от Леонардо Полиньяно.
Саша нашла нужный период, полистала фотографии. Увы, нигде не мелькнуло лицо Эрнестины. От нечего делать она просмотрела самую последнюю папку, фото с какого-то местного праздника годичной давности. И вдруг что-то зацепило взгляд. Девушка отмотала несколько снимков назад- нет, все лица незнакомы. Снова пролистала вперед, медленно, вглядываясь в людей на фото, ведь было что-то, кольнуло, но что?
И тут до нее дошло. На одной из женщин – знакомое украшение. Крупный кулон. Похожий на то, что она увидела в набросках Эрнестины.
Она схватила блокнот, сравнила. Нет, кулон не просто похож, он идентичен!
Под фотографией надпись: синьор Дамиано Розани с супругой Чечилией. Господи, Чечилией! Называют же так детей! Супругам на вид было лет семьдесят, как большинству жителей деревни.
Саша поспешила на кухню:
– Бернад?, кто такой Дамиано Розани?
– Бывший банкир. Они с женой живут часть года здесь, часть в своем доме на озере Маджоре, а почему ты спрашиваешь?
– А где он здесь живет?
– В северной части деревни, чуть на отшибе. У них красивая желтая виллетта. – Судя по тону экономки ничего красивого в желтом цвете не было. – Да они ж были на вашей свадьбе! Хотя разве ты тогда что запомнила!
Саша пролистала старенький телефонный справочник, лежавший тут же, на кухне.
– А что, домашние телефоны в деревне еще стоят?
– А как же! Этим вашим новым cellulare доверять нельзя, чуть непогода – сразу проблемы со связью, магнитные бури, понимаете! Это мы, люди, их чувствуем, а бездушная железяка как может?
Саша нашла номер Розани, набрала. Ответил мужской голос. Она представилась, поблагодарила, что синьоры Розани были на их свадьбе, уверила, что это было невероятно приятно, в общем, все, как положено. Бывший банкир ответил встречными любезностями.
– Я тут смотрю старые фотографии, Леонардо Полиньяно прислал мне их для знакомства с историей деревни. Я впечатлена великолепным кулоном вашей жены. Это индивидуальная ювелирная работа?
– О, вы обратили внимание! Я польщен. Это подарок жене от меня, на нашу серебряную годовщину свадьбы. Как давно это было! В восемьдесят шестом.
То есть через год после исчезновения Эрнестины.
– Дизайн необычный. Вы специально его заказывали?
– Нет, ну что вы! Я купил его у ювелира в Сан Миниато. Зашел из-за кулона на витрине, а ушел с этим.
– А вы не помните, как это произошло?
– Конечно, помню. Я тогда ломал голову, что подарить жене. Серебряная свадьба, значит, нужно что-то серебряное, но хотелось подарить по-настоящему памятное, качественное, вы меня понимаете? Первый кулон, с витрины, показался мне вблизи немного безвкусным. Когда я сказал об этом ювелиру, он пошел в подсобку и принес другой кулон, который я в итоге и купил. Сначала я подумал, что он показывает мне серебро, но он сказал, что это платина, и что драгоценные камни хорошего размера и чистоты. Я не рассчитывал на такую дорогую вещь, мы, финансисты, умеем считать деньги! – мужчина хохотнул, довольный своей фразой, – но ювелир сделал мне большую скидку. Конечно, это все еще была высокая цена, но моя Чечилия того стоила!
– А что за ювелир, не помните?
– Вам настолько понравился дизайн? Но помилуйте, это было сорок лет назад, вряд ли тот ювелир еще работает! Хотя лавочка стоит на прежнем месте. Прямо возле центральной площади в Сан Миниато, ювелиры – братья Риверелли.
– Я вам очень благодарна! – После очередного обмена любезностями Саша повесила трубку.
– А почему ты не поговоришь с той семьей, у кого украли ребенка? – Поинтересовалась Бернадетта, не переставая месить тесто.
– А кто это?
– Ты их хорошо знаешь! Старик Симоне постоянно толчется на нашей кухне, то трюфели принесет, то просто поболтать заходит. А Луиза делилась с тобой своим фирменным рецептом, помнишь? Можно подумать, хоть одно ее блюдо славится в деревне, как бы не так! Ну, они, конечно, тяжело пережили ту историю, но теперь-то прошло почти полвека.
***
– Ох, даже сейчас вспоминать не хочется! – Луиза замерла у плиты, уплыла мыслями куда-то далеко. – Пьерино было два месяца. Мы поехали в магазин, тогда он стоял на выезде из деревни, сейчас там цветочная лавка Серджинетты. Коляски тогда большими были, громоздкими… в магазин с такой не войдешь. И все оставляли их снаружи, что могло приключиться-то, в те времена! Пьерино крепко спал и я оставила его в коляске у входа. Три минуты я была в магазине! Когда я вернулась, чтобы убрать покупки в корзинку под коляской, то поняла, что сына там… нет.
– Кошмар какой! Это ж с ума сойдешь!
– Худший кошмар любой матери, – кивнула Луиза.– Ой, погоди, подгорит же! Она продолжала готовить что-то странное, выкладывая кашу – как же похоже на кашу! – прямо на середину мраморной столешницы. – Я вроде закричала, так потом говорили, сама не помню. Выбежал продавец, кто-то пошел к телефонной будке, чтобы вызвать полицию. Это тоже потом рассказали, я себя-то не помнила, что говорить про остальных. В магазине все забегали. И тут из-за угла появилась Эрнестина Грациани с Пьерино на руках. Он все еще крепко спал. На самом деле прошло не больше пяти минут, но мне они показались вечностью.
– А что она сказала, Эрнестина?
– Сначала ничего. Просто отдала ребенка и ушла. Ни с кем не говорила. Но потом приехала полиция, ее арестовали, она сломалась и сказала, что на нее нашло безумие. Когда через пару минут пришла в себя, то вернула Пьерино.
– Ее не осудили? Что было потом?
– Ох, сначала я упала в обморок, потом наступило такое облегчение… а потом мы, я и Симоне, так разозлились! Мы готовы были убить ее собственными руками! Но пришел Назарио и умолял простить жену, обещал, что этого больше никогда не повторится. Он рассказал, что они обращались за медицинской помощью, много лет пытались завести ребенка. За две недели до того, как Эрнестина украла нашего малыша, ей сказали, что у них никогда не будет детей, и она плохо восприняла эту новость. Впала в депрессию. Больше всего, как сказал Назарио, ее терзала безнадежность.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71501623?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.