Главная страница | Космическая фантастика | Воин Духа 2: Ультимо

Воин Духа 2: Ультимо
Наталия Янкович
"Воин Духа 2: Ультимо" – продолжение романа "Воин Духа: Воплощение" об удивительной планете Силирия и её представителях клана Воинов Духа, которые после глобальной катастрофы в Галактике оказываются на нашей планете, став ультимо – жителями Земли, людьми со сверхъестественными способностями, чья жизнь сложна и опасна из-за необычного дара. Множество испытаний придется пережить бывшим силирианцам, чтобы осознать самих себя. Проявляя лучшие качества сильной личности, им придется выбирать свой путь в новом воплощении.

Наталия Янкович
Воин Духа 2: Ультимо

Силирианцы (или силирийцы) давно живут на Станциях – на множестве Станций, разбросанных по всем секторам Галактики. Их раса стала оплотом и символом веры для большинства разумных существ, населяющих космос. Со времен сотворения мира силирийцы следят за сохранением Гармонии и Идеи Мироздания. Только им ведомы законы и связи, что движут всем сущим. Это их природа, их предназначение, их жизнь и их миссия.
Силирийская система планет расположена в 001 секторе Галактики. Именно оттуда начинается отсчет секторов. Это самое закрытое и самое загадочное место Вселенной, так как ни одной разумной расе, что населяет Галактику, не удалось обнаружить в этой части космоса и намека на силирийскую систему планет.
Мало кто видел силирийцев во плоти, и почти каждый хоть раз бывал на их Станциях. Силирийские Станции – средоточие торговли, развлечений и мест для ремонта и дозаправок кораблей. Там бурлит и кипит жизнь, ежесекундно прибывают и улетают корабли всех разумных существ, которые вышли в космос. Но самих хозяев никто не видит. И очень мало кто знает, что силирийцы на самом деле всегда там – в подпространстве: в каждом секторе галактики развернуты огромные лаборатории, где ученые наблюдают за соблюдением законов причин и следствий, а Воины Духа в любую секунду готовы выступить на задание и откорректировать искажения реальности.
И никто не знает, что Силирия совсем рядом – силирийцы вокруг нас, среди нас… Они выглядят как мы, они умеют думать как мы, как любая разумная раса, когда-либо населявшая Вселенную. Быть среди нас – часть их жизни и часть их природы. Воины Духа сливаются с нами, впитывают суть каждого разумного вида и стараются бережно и незаметно вести по пути познания и развития. Они инструмент законов Мироздания.

1.Из дневника:
«Вот уже два года, как я чувствую себя совершенно другим человеком. Нет, внешне ничего не изменилось. Я продолжала ходить в элитную школу, а теперь и в элитный университет, продолжала быть хорошей и послушной дочерью своих родителей. Только между нами появилась незримая пропасть. Я все чаще ловила на себе недоуменные взгляды матери, сочувствующие взгляды отца и жгуче-ненавидящий – моего брата-близнеца. Если мать и отец пытались хотя бы сделать вид, что все окей, то брат даже не старался скрывать своих чувств – он меня жутко ненавидит! С чего бы?
Я, в общем-то, не слишком гениальная. Обычная дочка богатых родителей. Мать – советник президента по каким-то там… вопросам… Отец – успешный бизнесмен. Особенно успешным он стал после определенного содействия матери, со стороны властей предержащих. А я – самая обычная, да еще и с «мерцающим сознанием». Именно такой диагноз мне поставил какой-то суперзвездный доктор в Германии. Мерцающее сознание! Ха-ха-ха! По-обычному, по-нашему, я бы назвала это «провалы в памяти в совокупности с раздвоением личности». Так что я «фрукт» еще тот! Такие «фрукты» моей матери – советнику президента совсем не нужны.
И все это случилось со мной за последние два года. Была нормальным ребенком, а стала позором рода… Я, конечно, преувеличиваю. В припадках на улице я не бьюсь, но веду себя (и даже я это сама признаю) странновато. Бывает, вытяну вперед руки и ауру маман начинаю щупать. А потом как ляпну не своим голосом:
– Сегодня взятку предлагали, а тебе так хотелось взять, что даже настроение попортилось! Вот потому тут клочок серый, а тут сизый и вообще все надорвано!
Я бы, может, и промолчала, но меня словно тысяча чертей разжигает – и в такие минуты я просто не могу сдержаться.
А маман вскакивает со стула (до этого она мирно пила с отцом чай на кухне), разливает чай по всему полу, чашка вдребезги, и сиреной начинает вопить:
– Сколько раз говорила: не мели чушь! Марш в постель и прими успокоительное! Коперфилдша немытая!
Главное, почему «немытая» всегда?! Меня больше всего именно эта фраза убивает. Никакие мерцания сознания мне не мешают принимать душ и приводить себя в божеский вид… Но потом обычно мать приходит в себя и треплет меня по волосам, мол, все в порядке, все бывает…
Отец в такие минуты строит брови домиком и часто моргает. Но сказать хоть слово против матери побаивается. Она у нас – форменный фельдфебель в юбке. Гаркнет – мало не покажется.
А брат… отдельная история. В детстве мы были очень дружны – близнецы все же. А потом, после аварии, его словно подменили. Или меня подменили? В общем, мы стали другие. Даже внешность потихонечку начала меняться. До этого я была светло-русая, конопатая и нескладная. Сейчас совсем другое дело: блондинка, красавица с ладненькой фигуркой. Это я не сама придумала. Это мне поклонники в университете все уши прожужжали. И если у меня все перемены произошли во внешности, то у брата, похоже, в мозгах. За эти два года он умудрился закончить Московский университет экстерном и в совершенстве овладеть четырьмя языками! Это ж надо было так головой в аварии долбануться, чтоб потом так резко поумнеть?! Одним словом, мать и отец им гордятся. А на меня поглядывают косо и с опаской.»
– Елена, Данила сейчас придет! Спускайся к столу! – голос матери оторвал девушку от записей. Она шмыгнула носом, заправила локон густых золотистых волос за ухо, захлопнула дневник, спрятала его под матрац, глубоко вздохнула, точно собираясь погрузиться под воду, и выбежала из комнаты.
Спускаться со второго этажа в просторную и шикарно обставленную, по последнему слову моды, гостиную девушке не хотелось, видеться с братом Даниилом не хотелось еще больше. Двухэтажная квартира в самом центре Москвы вообще навевала на нее непонятные тягостные… Елена даже не могла подобрать верное слово… «Тягостные» что: думы, размышления, воспоминания? Да, воспоминания! Только по всем законам логики вспоминать ей было нечего. Память девушки отчетливо это знала. Но… ощущение, будто ей есть что припомнить, преследовало неотступно.
– Елена, очнись! Тетя Тома задала тебе вопрос! – Елена несколько раз похлопала ресницами и обнаружила, что за своими размышлениями успела спуститься к столу и теперь её окружает толпа родственников. Все они ждали возвращения её брата Даниила и собирались отметить его поступление в один из самых престижных университетов Англии. Даниил планировал получить степень бакалавра в Манчестерском университете.
Тетя Тома, с ярко-красными намалеванными губами на уже стареющем лице и тремя слоями туши на подкрученных ресницах, продолжала натянуто улыбаться. Родне было известно о новоприобретенных странностях родственницы, так что отсутствующий взгляд и молчание Елены их не сильно удивляли.
–…А-а-а, хорошо все с обучением! Лягушек препарируем потихонечку! – наконец отозвалась девушка.
– Что, все еще лягушек?! – не унималась тетя Тома. – Мне-то казалось, в университете пора и посерьезнее чем-то заниматься.
– В морги ходим, трупы смотрим, – добавила Елена.
Тетя Тома негодующе ахнула. Про трупы и морги перед вкусным праздничным столом ей разговаривать совсем не хотелось.
Мать Елены, Ксения Аполлинарьевна, всплеснула руками. Еще вполне молодая и энергичная женщина чуть за сорок, с сочными губами и гордо посаженной головой, она производила неизгладимое впечатление на окружающих. Стоило Ксении Аполлинарьевне взмахнуть руками и правильно закатить глаза, как все собравшиеся тут же почувствовали себя виноватыми, бестактными и бездушными со своими вопросами-допросами. Да и вообще, Ксения Аполлинарьевна уже очень давно держала свою родню в ежовых рукавицах. Из всех присутствующих она была самой удачливой и талантливой, женщиной, наделенной властью и влиянием, женщиной, слова и решения которой ждали или боялись самые высокопоставленные мужи Отечества; женщиной при высокой должности советника Президента.
А Елена уже выскочила в коридор, а затем на площадку их суперэлитного дома. Задрав голову вверх, она начала задыхаться от обилия натыканных повсюду камер. Опустив голову, девушка пулей выскочила из подъезда и побежала по лужам, не разбирая дороги до ближайшего кафе. Накинуть теплую кофту она не успела, а на улице моросил дождь, и было прохладно. Денег она тоже не успела взять, но в кафе её хорошо знали и записывали очередную сумму в счет долга.
Кафе встретило девушку теплом и запахом вкусного кофе. Тепло окружило успевшее продрогнуть тело и нежно обняло за плечи, как уже очень давно не обнимала её мать. Ей тут нравилось. Кто-то приходил сюда первый и последний раз, кто-то был постоянным посетителем, так же, как и она. Одни болтали оживленно за чашкой кофе, другие что-то изучали в своих планшетах, ноутбуках и телефонах. Елена любила сидеть здесь вечерами за чашкой чая и пролистывать страницы новостей. Что она там искала? Она бы и сама не смогла на это вразумительно ответить. Но после аварии, когда они вчетвером вылетели с моста, машина несколько раз перевернулась, врезалась носом в затхлый ручеек и остановилась брюхом кверху, это стало её привычкой. Новости успокаивали её, точно она должна была держать руку на пульсе и постоянно убеждаться, что все вокруг идет правильно.
– Чай с жасмином и шоколадный брауни? – поинтересовался один из её знакомых ребят-официантов.
Елена, как всегда, мило улыбнулась и кивнула.
А потом застыла на пороге, не находя в себе сил двинуться дальше. За дальним столиком кафе сидел её брат Даниил. Он сидел спиной и что-то живо обсуждал с человеком весьма странной внешности: с одной стороны, человек казался совсем неприметным, с другой – взгляд его был настолько цепким, точно обдирал до костей и просвечивал внутренности. Елене захотелось развернуться и убежать, но в тот же миг Даниил повернулся, увидел сестру и дал ей знак оставаться на месте.
– Тебя все ждут… – пролепетала она, когда брат подошел к ней.
Даниил не удостоил её ответом, только пренебрежительно хмыкнул. Затем с силой взял за локоть и повел на второй этаж.
– Ты меня не видела, – произнес парень жестко, когда они уселись за столиком и им принесли заказ Елены. До этого момента он продолжал молча буравить её взглядом. А Елена сидела смирно, боясь пикнуть. Когда принесли чай, девушка принялась судорожно хлебать кипяток, чтобы хоть как-то взять себя в руки. Но внутренне она вся дрожала от шока и негодования. Брат все время над ней смеялся, иногда мог «в шутку» влепить ей такой подзатыльник, от которого во рту появлялся вкус крови. Однажды он вызвался её подвезти до ночного клуба, а в итоге поругался с ней и выбросил посреди дороги под проливной дождь.
– Ты меня не видела, – повторил парень нетерпеливо и с нажимом.
Елена согласно затрясла головой:
– Зачем ты так? – наконец нашла она в себе силы возмутиться. – Это все из-за аварии? Но мы же все там были, все вчетвером… Почему одна я всегда виновата?
Перед глазами в который раз встала та ужасная ночь. Елена открыла глаза, но ничего не разглядела. Через какой-то тягучий промежуток времени она поняла, что висит вниз головой на ремнях безопасности.
Выбраться из машины – первое, что пришло ей в голову. Девушка начала судорожно срывать с себя ремни. Когда ей это удалось, она, больно стукнувшись головой, скатилась на крышу машины. Встав на четвереньки, Елена принялась пробираться в выбитое окно по острым осколкам. А потом вдогонку, точно чужая память ей подсказывала, пришло понимание: нужно вытащить остальных!
Елена оглянулась. Мать висела на ремнях безопасности без сознания. Потом Елена услышала, как мать тихо застонала. Взгляд девушки перешел на отца и брата. Брат находился вместе с ней на заднем сидении. Его лицо было мертвенно-бледным. Елена только начинала учиться в медицинском, но ей отчетливо показалось, что у её брата-близнеца сломана шея. В ужасе девушка отпрянула и попыталась добраться до отца. Отец сидел впереди, справа от водителя. Ему снесло полчерепа… Или Елене все показалось?
Она, не помня себя от ужаса, захотела броситься прочь, и только железная сила воли заставила её вернуться, с трехсотой попытки высвободить мать с водительского кресла и оттащить от машины на безопасное расстояние.
Елена так и продолжала сидеть с матерью на руках и раскачиваться из стороны в сторону. Та лишь слабо постанывала и хрипло дышала. Мать открыла глаза одновременно с тем, как на место аварии прибыли спасатели.
– Что с остальными? – на Елену в упор смотрели остекленевшие от ужаса глаза матери.
– Что с остальными?! – требовательно повторила женщина разбитыми губами.
Елена затрясла головой.
А спасатели уже тащили неподвижные тела брата и отца из машины. А потом они… начали дышать… Со стонами и хрипами отец и сын возвращались к жизни. Медики назвали тот факт, что мужчины выжили, чудом. Травмы, полученные ими, показались, на первый взгляд, несовместимыми с жизнью. Но они выжили.
И теперь её брат-близнец сидел напротив и, хищно прищурившись, всматривался в лицо Елены.
Девушка посмотрела с балкона второго этажа кафе на входную дверь и облегченно вздохнула. Там стоял отец и держал в руках её теплую кофту и зонт. Елена радостно махнула отцу рукой. Мужчина заулыбался и направился к ней. Елена обернулась к Даниилу и с удивлением заметила, что парня и след простыл.
– Так и знал, что ты тут! – отец радостно улыбнулся одним уголком губ. После аварии правая часть лица ему подчинялась неохотно. Так что улыбка всегда получалась кривоватой, но зато всегда искренней.
– Даниил приехал… Правда, как всегда, убежал к себе в комнату… А мы все ждем тебя, блудная дочь… – отец взял Елену под руку и собрался отвести домой.
– Даниил уже пришел? – девушка облизала пересохшие губы.
С кем же тогда она только что разговаривала?! «Мерцающее сознание»… попыталась она найти ответ и пожалела, что бросила пить таблетки, которые ей выписал немецкий светила.

2. Станция: Сектор 101-54
Утонченный, подтянутый, с огромными проницательными глазами и сероватой мраморной кожей Кхаакр внимательно смотрел на свою собеседницу. Ведущий Сектора сегодня был задумчив, как никогда. Ему предстояло принять трудное и нестандартное решение. Перед ним сидела Далида – яркая представительница клана Воинов Духа, почти отступница. Яркая во всех смыслах этого слова. Высокая, как и все представители её клана, мускулистая и вместе с тем стройная, с резкими чертами лица и чувственными полными губами. Молодая силирианка оставила несколько штрихов от внешности с последнего задания. Потому сейчас Кхаакр определил бы её внешность в соответствии с понятиями 54-го сектора как «эффектная мулатка»: кожа цвета кофе с молоком, иссиня-черные вьющиеся волосы…
Далида…
Кхаакр, как самый лучший специалист подвластного ему сектора Галактики, как один из лучших ученых Силирии, отчетливо видел нити вероятностей. Они сплетались и расплетались, изменялись от каждого произнесенного слова и действия, но все же неизменно вели Далиду на путь отступления. Сама она об этом даже не догадывалась. Мастерством видения вероятностей и причинно-следственных связей в большей степени обладали силирианцы из клана ученых, к которому и принадлежал Кхаакр.
– Это неофициальное задание… – произнес медленно Кхаакр.
Далида вопросительно вскинула левую бровь.
А Ведущий Сектора тем временем продолжал свои размышления. Официальная наука Силирии не изучала отступников и тропы, которыми они шли потом. Это было неким табу, истиной непроизнесенной. Все знали и все предпочитали не затрагивать данную тему – среди силирийцев встречались отступники. Сама их раса была задумана как некий предохранительный элемент Вселенной, своего рода защитный механизм, как противодействие хаосу и регрессии. Это подразумевало огромные знания, огромные возможности, не сопоставимые ни с одной другой расой, населяющей Галактику, и вместе с тем огромную ответственность. Но иногда силирианцы отказывались от ответственности, возложенной на них по рождению. Отказывались не умозрительно, приняв решение, не с громкими заявлениями и уходом в отставку. Просто в какой-то миг их вибрации переставали соответствовать коду вибраций силирийской расы. Их внутренняя суть изменялась.
– Я не могу тебя заставить принять задание… Но и просить не хочу… – продолжил Кхаакр. – Я предлагаю тебе отправиться в сектор 101-54 как в отпуск и одновременно с этим постараться выявить появление возможных отступников. То, что они должны там появиться, только мое предположение…
Кхаакр замолчал. Ведущий Сектора ни словом не обмолвился о том, что Далида сама близка к отступникам. Ученый отчетливо видел: это только усугубит ситуацию. С другой стороны, если молодая силирианка примет его предложение, у нее останется шанс избежать изменения своей сути.
Далида грациозно передернула плечиками:
– Я почти десять земных лет проторчала в затхлой негритянской школе, воспитывая возможного будущего гения или великого правителя! – бросила она капризно. – Десять стандартных лет по исчислению сектора 101-54 я была лишена почти всех своих возможностей! И при этом мне оставили 100 процентов памяти! Да лучше бы мне её сжали до минимума! Помнить все и не быть в состоянии элементарно изменить внешность! Найти отступников?! – Далида с запозданием поняла, что ей предлагают совершенно нестандартное задание.
– Отступников или… Потерянных… Причины могут быть разными, но проявление будет идентичным.
– Потерянных?! Я ничего о них не знаю! Никто о них ничего не знает! – молодая силирианка широко раскрыла глаза, а потом без сил откинулась на спинку кресла.
«Кресло из запредельно дорогого материала эльталь, недавно открытого элийцами», – отметила про себя Далида.
Материал мебели, которой был обставлен кабинет Кхаакра, действительно поражал воображение. Внешне, своим свечением и переливами, он напоминал горный хрусталь и вместе с тем был удивительно мягким и приятным на ощупь. Интерьер кабинета дополнял серебристый ковер и строгие светло-серые стены, испускающие ровный свет.
– Это крайне редкое явление. Нет смысла изучать его в школе… – слова Кхаакр подбирал с трудом. Поднятая им тема действительно была закрытой. Полнотой информации об отступниках или потерянных обладали только Ведущие Секторов и Воины Духа высшей категории допуска. Правители силирианской расы в своем измерении Мира Идей и вовсе хранили молчание по данному вопросу.
После ухода Зинтары в Храм Вечности и потери Актона Гакара Кхаакр пытался спросить Правителей, вернее, самого Верховного Правителя Силирии… Кхаакр знал, что Зинтара его дочь… Но ответом было молчание. Правители не говорили об отступниках, правители молчали о потерянных…
Последнее время Кхаакр очень внимательно изучал линии вероятностей событий, связанных с Актоном и Зинтарой. И все больше он находил подтверждений тому, что Воин, не пройдя через Храм Вечности, как всегда это делал любой силирианец в момент своего окончательного ухода из мира материи или очередного воплощения, мог последовать тропой потерянных. А Зинтара, пройдя через Храм Вечности, могла отыскать любимого и устремиться за ним.
«Ведь именно на это она надеялась!» – понял Кхаакр много позже. Зинтара надеялась найти своего любимого по ту сторону мира материи…
– Я принимала участие в расследовании 53-го сектора. У меня был нужный опыт. Очень долго все мои полевые работы были связаны с Тро-ка-ти, – произнесла Далида неожиданно. – Теллури Ли считает, что Шиар мог пойти Тропой Отступников…
– Что?! – Кхаакр даже не попытался скрыть своего крайнего удивления.
Только силирийцы знали Храм Вечности. А Тропа Отступников подразумевала понимание законов перерождения и перехода, которые действовали в Храме. Тропа не давала гармоничного перехода из жизни в жизнь, но саму возможность перерождения все же давала. И исключительно силирийцам!
Храм Вечности служил некой точкой перехода. В него уходили силирианцы, которые решали навсегда отойти от мира материи. И через него же проходил любой Воин Духа в череде своих перерождений: из жизни в жизнь, с планеты на планету, от задания к заданию… Иногда воплощение проходило с частичной памятью, чтобы лучше понять другую расу и другие традиции; иногда – с полной памятью, чтобы наиболее эффективно действовать, возвращая гармонию Вселенной; иногда это было задание на другой планете: от рождения и до смерти; иногда – временное воплощение: вхождение в только что умершее разумное существо на непродолжительное время. Все зависело от поставленной перед Воином Духа задачи и от того, как смоделируют воплощение ученые, отвечающие за операцию.
– Задание подразумевает… какое именно воплощение? – Далида пристально посмотрела на Ведущего Сектора. Ей было важно понять: хотят её забросить на срок человеческой жизни, начиная с рождения; подберут ли ей тело с только что отлетевшей душой (а значит, ей достанется весь багаж социальных связей, которые наработал прежний владелец) или же это будет чистое воплощение её сути со всеми возможностями и памятью, но подогнанное под ДНК населяющего планету вида.
– Чистое воплощение со всеми возможностями и знаниями, – ответил Кхаакр. – Потребуются все твои способности Воина Духа. Подбирать тело, которое сможет вместить хотя бы часть твоей сути со всеми возможностями, слишком долго. И очень может быть, что такого экземпляра не окажется на нужной территории в нужное время.
– И что за территория?
– Сектор 101-54. Ты уже была на планете Земля.
– Да, захолустье Алабамы… Была учительницей в школе для трудных детей… – Далида криво усмехнулась. – И если бы я оказалась самой обычной учительницей, меня можно было бы загнать в подобное учебное заведение только под дулом пистолета! Учителя в этой школе больше боялись не директора, а детишек…
– Теперь это Москва.
– Так кого или что именно мне искать?

3.
Вивьен Петрова – ведущий специалист суперзасекреченного исследовательского института бросила огромную папку бумаг на стол своего непосредственного начальника, точнее, административного хорька с майорскими погонами. Простых смертных в их лаборатории не наблюдалось. Тут работали или гении от науки, или штабные офицеры с высшим допуском секретности.
«Хорек!» – в очередной раз подумала про себя Вивьен и начала лихорадочно перебирать бумаги, чтобы показать данные этому хорьку в погонах.
– Мне нужна девчонка! – выпалила она, тыча пальцами в разбросанные на столе графики. – Не могут у человека просто так измениться параметры всех тонких тел! У нее даже состав крови изменился и группа! Это нонсенс! Такого не бывает! Я должна её исследовать! Она может стать ключом к нашим исследованиям! Вот график «до». А вот график «после»! Разница очевидна! – продолжала бушевать Вивьен, но потом опомнилась и с сомнением глянула на хорька: тому – что график, что проблема узнавания Бонгарда, что гипотеза Римана, что теорема Ферма – все равно ничего не поймет.
Наполовину француженка по отцу, наполовину русская по матери Вивьен, наконец, плюхнулась в кресло перед директором лаборатории. Она слишком привыкла всего добиваться в жизни кулаками. Вот и сейчас она била кулаком по столу и доказывала правоту криками больше по привычке. А привыкать биться головой об стену ей пришлось еще со времен института. Именно там в её деле появилась пометка «неблагонадежна».
Она была круглой отличницей и лучшей студенткой факультета кибернетики и информационной безопасности. Её ждали в аспирантуру при кафедре криптологии и дискретной математики. Она была звездой университета, пока кто-то из курирующих университет штабистов не усомнился в её лояльности к стране и партии. «Все-таки наполовину француженка…» – стали шептаться за спиной. Как её допустить до секретов страны! С такой-то биографией и родословной! Мать – портниха, отец – француз без постоянного места жительства, гастролирующий по миру фотограф. «Знаем мы таких гастролёров! Французский шпион – никак не меньше!» – добавляли другие.
И Вивьен перевелась. Стала биологом. Потом по-настоящему заинтересовалась, втянулась. После учебы устроилась лаборантом в биомедицинскую компанию, специализировавшуюся на ДНК-диагностике. Первое образование удивительным образом пригодилось в работе – случился прорыв: когда сумма знаний и природный талант слились воедино и родили новый подход к ДНК-исследованиям.
Вивьен премировали, повысили оклад. А потом пришли штабисты, которые когда-то испортили ей все вероятное научное будущее, и предложили работать на правительство, в суперсекретном институте, в суперсекретной лаборатории. Все амбиции Вивьен самым неожиданным образом реализовались.
Вот уже семь лет она являлась руководителем научной группы, и её направление исследований считалось одним из наиболее перспективных и приоритетных. И если Вивьен что-то задумала, все вокруг знали – вставать у нее на пути себе дороже!
– Мы изучаем способности… – продолжала Вивьен свою линию, но уже более спокойно, – сверхспособности, которые открываются после… клинической смерти, перенесенного тяжелого заболевания, аварии, пожара, автокатастрофы… Есть статистика, и она очень убедительна! Люди меняются… Меняются параметры их биополя, поведенческие особенности, предпочтения в еде, одежде… Перенесшие клиническую смерть или катастрофу люди начинают по-другому смотреть на мир, у них изменяется система ценностей, и в 1,5-3% случаев появляются особые способности. Нам нужен механизм появления сверхспособностей! Мы обязаны этот механизм раскодировать и подчинить себе! И эта девочка – отличный экземпляр!
– Ты в своем уме?! – переходя на личности, уже прорычал хорек.
Теперь на хорька он был совсем не похож. Директор лаборатории Степан Светлов весь как-то разом подобрался, напрягся в пружину. Глаза сузились и стали колючими до невозможности.
– Как я объясню своему начальству, что все хорошо, если им САМ Президент по голове настучит? Мол, зачем трогать детей моих советников? Вам что, других мало?!
– То, что девчонка оказалась дочерью советника Президента, не снимает с нее обязанностей как с гражданина…
Вивьен даже договорить не успела. Степан Степанович Светлов с силой грохнул принесенной Вивьен папкой об стол и процедил:
– Ксения Аполлинарьевна, чтобы ты знала, не просто советник Президента. Она советник Президента по межнациональным вопросам – по нестандартным межнациональным вопросам! Именно она возглавляла комиссию по проблеме Тро-ка-ти. И именно она курирует наш институт! Если ты ошибешься, что-то пойдет не так, у нас у всех полетят головы! В самом лучшем случае нас лишат финансирования. Я повторю: в самом лучшем случае… О худшем я даже говорить не хочу!
Вивьен принялась задумчиво грызть ухоженный, наманикюренный ноготок.
– Именно поэтому я не предлагаю обследовать её сына или её саму… – Вивьен усмехнулась.
– Поговаривают, что отношения с дочерью у советника Президента по нестандартным вопросам… – Вивьен старательно передразнила интонации директора при произнесении должности – не самые лучшие. И это мягко говоря…
Взгляд Степана Светлова продолжал буравить Вивьен, но директор чуть подался корпусом вперед, в знак невербальной заинтересованности.
– Я предложу не просто обследовать дочь Ксении… – продолжала Вивьен. – Я предложу постараться сделать её нормальной. Моя знакомая из университетской клиники Мюнхена рассказывала: матери совершенно наплевать, что дочь стала видеть ауру, в разы повысилась интуиция и умение предугадывать… Её больше всего волновало… Они в Мюнхене назвали это «мерцающим сознанием». Больше это похоже на непродолжительное выпадение из реальности. Девушка столбенеет, а потом рассказывает о том, что видела, но на самом деле не могла видеть… Её поведение – не первый случай. Такое проявление способностей после аварий вполне распространено. Но у нее данные способности выражены чрезвычайно ярко. Потому нам она и нужна…

4. Станция: Сектор 101-54
«…Появление Воина Духа не может быть спонтанным. Оно подчинено строгим законам Вселенной, законам по которым существует все вокруг. Космос – это не Хаос, это уникально стройная и последовательная система сил и их взаимодействий. Появление сверхновой или черной дыры – вычисляемая физическая закономерность. Появление Воина Духа – такая же величина и такая же закономерность. Верная формула дает точные координаты выхода и входа. Воин Духа – формула Вселенной, психо-физико-математическое образование, способное поддерживать план и порядок…
Это могут быть совершенно разные выходы. Воин Духа может оказаться жертвой, палачом, учителем, врачом, святым, преступником… Социальные клише той или иной планеты неприемлемы. Важно лишь то, что точка выхода и действия Воина Духа приводят к стабилизации пространства и снижению энтропии. Законы причинно-следственных связей начинают работать более четко и эффективно. Линии вероятностей ведут к гармоничному развитию мира Идеи и Мира Материи».
Кхаакр закончил цитировать ученому сектора 101-53 Теллури Ли одну из древнейших книг Силирии – одну из наиболее загадочных и закрытых к прямому доступу.
Сегодня они позволили себе встретиться в нерабочей обстановке – на станции 101-54, в зоне отдыха для силирианцев. Умение работать с подпространством надежно отделяло их от суеты, царящей на Станции в обычном пространстве. А там прилетали и улетали торговые и военные корабли, работали круглосуточно увеселительные заведения, продавалось и покупалось все, что только можно найти во Вселенной, ремонтировались корабли, случались свадьбы, праздновались торжества. Силирия со времен начала Вселенной хранила нейтралитет и строго следила за соблюдением принципа неприкосновенности: на Станцию не распространялись никакие военные конфликты, каждый гражданин Галактики, находясь на Станции, мог быть уверен в полной своей безопасности.
Теллури Ли, один из лучших ученых 53-го сектора, постарался пригладить свои, как всегда, всклокоченные серебристо-белые волосы. Его умные глаза на красивом, с легким голубоватым оттенком, лице недовольно прищурились.
– А вот этот вопрос я предпочел бы обсудить на гостевой палубе, – прокомментировал он, разводя руками.
Кхаакр удивленно приподнял брови, но ничего не ответил. Просто произвел привычную трансформацию тела. Теперь Ведущий Сектора напоминал фаэта или очень высокого антарийца, или землянина (хотя его подопечные из 54-го еще не вышли в космос). Теллури Ли повторил выбор Кхаакра. Такой выбор был не случаен. Внешний вид этих рас являлся максимально близким к Силирианцам. Кхаакру и Теллури пришлось только чуть уменьшить рост и сменить цвет кожи на бежевый.
Воспользовавшись пространственным модулем, силирианцы уже через мгновение пробирались сквозь пеструю толпу существ, бурлящую на гостевой палубе Станции. Большинство из них были гуманоидами в среднем от полутора до двух с половиной метров ростом. Лица вполне напоминали силирианцев, но вот что касается цвета и формы глаз, размера клыков, хвостов, ушей, крыльев, цвета кожи, волосяного покрова – все это являлось верхом разнообразия и неиссякаемой фантазии природы.
Пока Ведущий Сектора и ученый двигались к неприметному кафе для фаэтов, Кхаакр внимательно оглядывал вверенные ему владения на предмет чистоты и порядка. Дойдя до кафе, Кхаакр довольно крякнул. Силирианцы, хоть и были незаметны для многочисленных гостей, предпочитая трансформировать свои тела под другие расы, содержали свои территории в идеальном порядке. Трансформировать свои тела их заставляла вовсе не скромность или желание поиграть в шпионов, а очевидная необходимость – для большинства рас Галактики они являлись почти богами. Так что спокойно пройти хотя бы несколько шагов в истинном своем виде значило для силирианцев собрать толпу зевак, некоторые из которых обязательно бы попытались бухнуться на колени или прикоснуться к «богам» руками, точно к святым мощам.
Когда силирианцы расселись и заказали вкусный обед из кухни фаэтов, Теллури Ли решился продолжить разговор:
– Простите, Ведущий Сектора, что заставил…
– Кхаакр, называй меня Кхаакр, Теллури. Сегодня никаких формальностей. Просто дружеский обед и неформальный разговор.
Лучший ученый 53-го Сектора улыбнулся и согласно кивнул:

– Это очень древняя книга… – начал он. – Сейчас ее не изучают. Сведения, приведенные в ней, считаются устаревшими…
– Истина не стареет.
Теллури согласно кивнул. Как один из лучших ученых он понимал это намного глубже большинства.
– О Появлении Воина там говорится как о некой закономерности, о том, что есть формулы, способные рассчитать точку выхода… Сейчас мы все прогнозируем, высчитываем, планируем и только потом посылаем на задание. Но, исходя из текста книги, можно предположить, что появление будет спланировано самой Вселенной…
– Так и есть, – подтвердил Теллури Ли. – Раньше присутствовал некий элемент саморегуляции. Не могу знать, как он осуществлялся, но… этот текст не единственный, который указывает на данную возможность.
– Получается, не все воплощения шли через Храм Вечности… Храм представляет инструмент абсолютной точности… Тогда как это понимать?
Теллури Ли развел руками и в очередной раз попытался придать более благообразный вид своим бело-серебристым волосам.
– Сейчас мы во многом полагаемся на технологии. Пусть это технологии на стыке наших возможностей и тонкой материи, но все же технологии. Раньше больше полагались на естество. Могу сказать совершенно закрытую информацию, так как я работал над данной проблемой… Древние не использовали на планетах пространственные модули. Их сила мысли определяла абсолютную точность перехода, а энергию они черпали… Вот это остается до конца не ясным.
– Из Тропы Отступников?
– От Тропы Отступников, Тропы Потерянных… Названий может быть множество. Важно понимать, что есть иной путь к воплощениям и перерождению.
– Но при последнем инциденте с Тро-ка-ти… – Кхаакр заметно напрягся, вспоминая ту ситуацию.
Воспоминания были еще слишком свежи. Во главе с Шиаром Тро-ка-ти пытались изменить законы Вселенной. Это привело к ужасающего масштаба катаклизмам по всей Галактике. Была почти разрушена планета Фаэтон, пострадала и сама Тро-ка-ти. Тогда Кхаакр потерял одного из лучших Воинов Духа Актона Гакара, ученого-медика Айлак и еще нескольких оперативных работников… Кхаакр до сих пор испытывал нестерпимую боль от понесенных потерь, он не привык терять силирианцев… Уже тысячелетия подобного не происходило.
– …Мы потеряли наших, лучших из лучших… – продолжил Ведущий Сектора. – Их смерть не была зафиксирована Храмом Вечности (в тот момент реальность оказалась настолько искажена и нестабильна, что механизмы дали сбой), а значит, не были даны координаты для выхода в чистое воплощение или для перерождения на планете… Связь с их сутью потеряна…
– Многие называют «суть» бессмертной душой.
– Мы называем это сутью.
– У других рас переход в мир идеи более спонтанен и совершенно не осознан. Они теряют при переходе память и осознание себя, – подытожил Теллури Ли, – но это не значит, что они исчезают бесследно… Мы же способны существовать в мире идей осознанно, сохраняя и отделяя себя… Это наша природа…
В голове у Кхаакра застучали тысячи молоточков, кровь стала быстрее течь по жилам. Теллури Ли сейчас подтверждал его догадки и предположения. Если погибшие силирианцы и не зафиксированы Храмом Вечности, это не значит, что они исчезли бесследно.
– Как говорится в той книге, мне нужна формула спонтанного перехода. Мне нужна точка выхода, – выдохнул Кхаакр. – Мне нужен механизм, чтобы снова зафиксировать их суть… Помочь вновь стать силирианцами!
– Ты уже предполагал такую возможность, – заметил Теллури Ли. – От меня ты ждешь всего лишь формулы…
Кхаакр не счел нужным отвечать. Да, он ждал только формулы. И, да, он верил, что силирианцы не могут просто так раствориться по ту сторону материи, даже если переход (или, как остальные расы галактики называют, смерть) не зафиксирован Храмом.
– Сейчас я бы беспокоился больше о другом, – Теллури Ли нерешительно потеребил ворот просторного кафтана: от того, что он хотел сказать, ему становилось трудно дышать. – Шиар… Переход Шиара странным образом был частично зафиксирован Храмом Вечности. Это больше похоже на остаточный след…
– Мне сообщили, – Кхаакр не стал упоминать, что это ему сказала Далида.
Пусть силирианка делилась сведениями и с Ведущим Сектора, но все же информация считалась закрытой. Произошедшее случилось в неподвластном Кхаакру секторе космоса.
– Далида… – Теллури Ли улыбнулся. – Я знал, что она скажет…
Кхаакр продолжал хранить молчание. Осведомленность Теллури об источниках его информации оставалась неясна Ведущему Сектора.
– Меня слишком тревожил этот факт, – пояснил Теллури Ли. – Я пытался привлечь внимание в своем Секторе 101-53. Но слишком укоренилась вера в способность к сознательным переходам только для силирианцев. Никто не смог поверить, что Шиар, возможно, осуществил осознанный переход… Далида хотела помочь мне…
– Шиар воспользовался нашими технологиями? – удивился Ведущий Сектора.
Как и остальные, Кхаакр принял к сведению информацию о Шиаре, но, как и большинство, предполагал, что это всего лишь сбой систем Храма. Когда умирал Шиар, основы мироздания были слишком дестабилизированы, оборудование давало постоянные сбои.
– Наши технологи действуют в тандеме с природными возможностями силирийцев. Другие расы неспособны управлять нашими механизмами… – подытожил Кхаакр.
– В таком случае ответа может быть только два: другие расы начинает обретать способности для использования наших технологий, что маловероятно, или Шиар – силирианец, что объясняет сложности в идентификации его происхождения…
Повисла пауза. Долгая пауза.
Теллури Ли хранил молчание, потому что вся его отвага ушла на произнесение совершенно немыслимого предположения. Ведущий Сектора был сражен догадкой ученого. Предположение ставило под удар все устои Силирии, все, во что верил каждый силириец, все, чем жила их раса! Они рождены служить законам Вселенной! А не нарушать их!
– Лучше всего поломать механизм может лишь мастер, – едва слышно добавил Теллури.

5.
Сегодня Елена надела все черное. Предложение матери пройти еще раз обследования в подведомственной ей закрытой лаборатории вывели девушку из себя. Странная ситуация с раздвоением Даниила в пространстве отошла на второй план.
«Хотя, вполне может быть, это новое проявление «мерцающего сознания»?» – подумала девушка.
Мать сидела слева от нее, за рулем. Закутанная в дорогой именной платок, с огромными солнечными очками на носу, все еще красивая женщина уверенно вела кабриолет. Они съехали с основной трассы: теперь дорога виляла, прорезая насквозь удивительно живописный пейзаж. Поля с сочной зеленью сменялись островками раскидистых деревьев, ветви которых свисали прямо на дорогу. Близился приятный теплый полдень. В воздухе еще витала свежесть не до конца ушедшего утра.
Мать ехала, не сбавляя скорость на поворотах, точно хотела уподобиться Шумахеру.
Вскоре они подъехали к группе ослепительно белых зданий внушительных размеров. Вокруг никаких оград, только бескрайнее пространство зелени.
«Ничего себе закрытая лаборатория?» – удивилась про себя девушка. Ей почему-то при слове «секретная» представлялся серый, мрачный бункер с колючей проволокой по периметру.
Как только они остановились у входа, к ним тут же поспешили три человека в белых халатах. Первой шла, нет, скорее бежала, эффектная рыжая молодая женщина. Оказавшись у машины, рыжая женщина энергично протянула руку матери Елены и представилась доктором Вивьен Петровой. После рукопожатия темные глаза доктора Петровой тут же перескочили на Елену и жадно впились в девушку. Елену замутило от такого пристального взгляда. Глаза у Вивьен Петровой оказались не просто темными, а сумрачно непроницаемыми, будто они прятали все тайны мира. А голос оказался на удивление звонкий, не лишенный мелодичности.
– Сделаем, все что можем! – пропела доктор Вивьен и попыталась незаметно оттеснить мать Елены, Ксению Аполлинарьевну, обратно в машину.
Руку же Елены доктор Вивьен сжала мертвой хваткой:
– Не волнуйтесь! Нескольких дней может оказаться достаточно… Вот и Степан Степанович, наш директор, так считает, – кивнула доктор Петрова на плотного мужчину средних лет справа от себя.
Мужчина поспешил также пожать руку и заверил мать Елены, что более правильного заведения для лечения дочери она найти просто не могла. Третьим человеком в белом халате оказался молодой медбрат Игорь. Он взял вещи девушки и понес внутрь.
Кажется, мать не ожидала такого быстрого избавления от дочери, а предполагала зайти, осмотреться… А потом… Ксения Аполлинарьевна неожиданно для себя согласно кивнула, так же быстро уселась в машину и дала по газам.
Через мгновение Елена могла разглядеть на дороге только столб пыли. Авто исчезло за поворотом, унося её мать, как показалось Елене, навсегда.

Первый день пребывания в клинике при лаборатории Елена почти не запомнила. Все оказалось точно во сне. Таких «узников», как она, девушка насчитала не менее пятидесяти человек. Одни выглядели вполне адекватно и были веселы, другие напоминали зомби, третьи походили больше на умалишенных или аутистов. Аутистов и зомби держали в левом крыле. Остальных, более адекватных, – в правом.
Елену поселили в правом крыле первого этажа, в маленькой, светлой комнате с балконом. Её соседкой оказалась девушка, скорее даже девчонка, лет тринадцати-четырнадцати.
– Вика! – представилось юное создание с волосами цвета апельсина. – Наконец-то мне дали соседку!
Вика отбросила в сторону книжку и кинулась к Елене с приветственными объятиями:
– Самое жуткое тут, они не разрешают никому пользоваться компьютерами, планшетами и вообще любыми другими электронными приборами. Скукотища! Даже домой звонить можно только со стационарного телефона! Телевизор в холле – только по расписанию! – принялась тараторить Апельсинка, – так успела Елена про себя окрестить девочку.
– Не нужно верить всему, что она тебе говорит, – заметил с улыбкой медбрат Игорь, появившийся в дверях. – Здесь не так уж и плохо. А ноутбуки и планшеты только засоряют мозг, если все время проводить за ними…
Апельсинка Вика, не дожидаясь распоряжения от Игоря, послушно подставила медбрату руку для инъекции. Игорь сделал укол и направился с новым шприцем к Елене.
– Что это? – настороженно произнесла девушка.
– Витамины, – спокойно ответил Игорь.
– Я не буду, – бросила девушка грозно.
Медбрат спокойно пожал плечами, убрал шприц и без лишних слов пошел в следующую палату.
– А мне нравятся их витамины, – как-то не по-детски усмехнулась Апельсинка. – Во всяком случае, меня они успокаивают…
– А меня настораживают, – Елена прошла к маленькому балкончику и внимательно осмотрела окрестности. Но никаких преград или заборов так и не увидела: двери на балкон были открыты, за балконом – никаких изгородей.
«Если захочу убежать, даже прыгать не придется», – подумала Елена и порадовалась, что её «апартаменты» оказались на первом этаже.
Вариант побега, если ей все надоест, она рассматривала с первых секунд, как мать предложила ей поехать в клинику.
– Здесь отличный сад!
Елена вздрогнула от голоса Игоря. Медбрат стоял на пороге и с любопытством разглядывал новоприбывшую девушку.
– Что? – почти грубо поинтересовалась Елена.
Игорь, кажется, немного смутился.
– Он ждет, что же ты тут такое отмочишь! – воскликнула Апельсинка Вика с широкой улыбкой. – Он на всех так смотрит!
– Я ничего не собираюсь отмачивать… – поспешно заверила девушка и подумала, уж не побега ли ожидает от нее Игорь.
– Вот и я ничего не собираюсь делать особенного, а меня тут все держат и держат. Я самый обыкновенный ребенок! – по-детски надув губы, добавила Вика.
Игорь еще раз пристально посмотрел на Елену:
– Может, принести успокоительного? – и, заметив готовый сорваться с языка девушки отрицательный ответ, поспешно добавил: – Я принесу в таблетках и в запечатанном виде.
– Да я, в общем… – растерянно протянула девушка, – верю, что ты принесешь успокоительное. Только оно мне не нужно. Ты же видишь, я нормальная. В припадках с пеной у рта не катаюсь… Зачем мне таблетки?
Медбрат сосредоточенно покивал, развернулся к двери и уже в коридоре тихо буркнул себе под нос:
– Все сначала так говорят…

Два первых дня пролетели для Елены вполне сносно. Они общались в основном с Апельсинкой. Еду приносили им в комнату. Забор крови и непродолжительное обследование головы Елены прибором с кучей мигающих проводков сделали тут же.
Остальное время Елена и Апельсинка играли в шашки, потом перешли на карты. Даже немного погадали. Апельсинка уверяла, что она прирожденная гадалка. Только все, что девочка наговорила, Елене показалось полной ерундой, лишенной всякого смысла. Вот и сейчас Апельсинка уверяла, что Елена обязательно и непременно сегодня после обеда должна встретить свою старую любовь, причем не одну, а целых две!
– Никакой гадалки из тебя не выйдет! – заливаясь смехом, сообщила Елена. – Обед уже через час. Каким же образом, и главное, где я могу встретить старую любовь? Ну не в этом же санатории для умалишенных!
Апельсинка, кажется, обиделась на определение Елены.
– Я совершенно нормальная! – звонко заявила девочка. – Это меня тут из-за отца держат, – добавила Апельсинка почти шепотом. – Я у них тут как залог… Я заложник… Ну, понимаешь?!
– Нет, – честно призналась Елена.
– Мой отец – глава мафии! А это правительственная клиника… Они от моего отца хотят добиться… – Вика-Апельсинка широко раскрыла глаза и состроила на лице таинственное выражение.
– В общем, чего-то там хотят добиться… – хмуро закончила девочка.

6.
Доктор Вивьен Петрова сидела за своим столом и задумчиво накручивала рыжую прядь на ухоженный пальчик. Небольшие размеры личного кабинета доктора ничуть не портили общего впечатления от помещения – все вокруг было обставлено со вкусом и дорого. Вивьен любила дорогие вещи. А еще Вивьен очень любила себя и знала, что хочет заполучить самое теплое место под солнцем. И её совершенно не волновало, какой ценой. Работать на страну она согласилась вовсе не от чрезмерной патриотичности. Вивьен была рациональна – все лучшее оборудование и безграничные возможности (в разумных пределах, как ей объяснили штабисты) экспериментов над испытуемыми она может получить только в государственном учреждении. А дальше…
– Сергей, загляни ко мне, – Вивьен отпустила пальчик с расположенного на столе интеркома.
Уже через несколько минут в дверь без стука зашел подтянутый, спортивный мужчина.
– Серж, теперь мне действительно нужна твоя помощь, – Вивьен произнесла имя мужчины на французский манер.
Но мужчину это ничуть не смутило. За два месяца, что они были любовниками, он привык к маленьким странностям Вивьен.
Вивьен придирчиво оглядела вошедшего, но поймав его взгляд, тут же вернула лицу выражение беззащитной наивности. Пока мужчина располагался в кресле напротив, Вивьен судорожно размышляла, какую часть правды может сообщить любовнику и на чем сыграть, чтобы тот согласился помочь, желательно бесплатно. Вернее, не за деньги. Натурой Вивьен платить была готова хоть сейчас! Ей самой неожиданно понравилась их связь.
Вивьен поймала себя на мысли, что вспоминает недавнюю ночь с похотливой улыбкой, и она уже увлажнилась от мыслей, что можно с ним еще сделать.
Сергей тут же угадал настроенность доктора Петровой и привстал, чтобы закрыть дверь кабинета на ключ.
– Не сейчас, – Вивьен томно потянулась, точно мартовская кошка.
Ей до безумия захотелось отдаться в крепкие руки Сержа, почувствовать на коже требовательные ласки. Он всегда был так нетерпелив и напорист… Вивьен это заводило.
– Есть дело, важное дело! – доктор Петрова мгновенно взяла себя в руки.
Сергей тут же уловил, что перед ним сидит не изнывающая от страсти, похотливая до его ласк нимфоманка, а предельно собранная, продуманная и циничная карьеристка. Во всяком случае, до недавнего времени, встречаясь с Вивьен Петровой в коридорах, на собраниях или в кабинетах, он думал именно так.
До тех пор, пока Вивьен, задержавшись вечером на работе, неожиданно не намекнула, что изнывает от одиночества. Серж намек понял сразу. Он вообще был очень понятливым и наблюдательным начальником охраны самого большого третьего отделения. Именно в третьем отделении располагалась подвластная Вивьен лаборатория. Должностью Сергей дорожил, точнее она его устраивала. Быть начальником одного из пяти огромных отделений секретного научного центра и иметь в подчинении пару дюжин отличных натренированных охранников – ему было приятно и вполне доходно. Сергей был исполнительным, пунктуальным, уравновешенным и… надежным.
Надежным до недавнего времени. После головокружительной ночи с Вивьен, он начал иногда закрывать глаза на некоторые вольности со стороны доктора Вивьен Петровой. Одной из таких вольностей стала просьба Вивьен иметь доступ к видеозаписям её личного кабинета. Сергей позволил и сразу понял, что доктор Петрова установила хитрую программу моделирования на своем компьютере. Теперь, когда Вивьен было нужно, вместо реальных записей камер наблюдения, на экран шло заранее смоделированное видео. Но Сергея это не сильно тревожило. В конце концов, следить за хакерскими программами – это зона ответственности системного администратора. К тому же, Сергей установил в кабинете Вивьен крошечную камеру с микрофоном, информация с которой шла на его личный айфон.
– Сегодня у меня должен быть посетитель, – начала осторожно Вивьен. – Мне нужно, чтобы за ним проследили. Я должна знать, где он живет, чем дорожит, его привычки…
В ответ Сергей расхохотался:
– Вив, я начальник охраны, а не детектив! – заметил мужчина, отсмеявшись.
Вивьен продолжала, не мигая, смотреть на любовника. Её глаза впились в него – непроницаемые, темные, бархатистые…
Сергей отвернулся. Он с самого начала понимал, к чему могут привести невинные просьбы Вивьен. Понимал и готовился. Готовился… к предложению. Уже тогда Сергей понимал, доктор что-то задумала, а их плотские утехи лишь рычаг давления на него.
И сейчас Сергей неожиданно понял – его затянуло. Он не хотел расставаться с этой тигрицей, такой гибкой в постели, такой страстной до ласк, готовой исполнить все его прихоти. Он и теперь помнил, как её сочные, влажные губы ласкали его – так умело, так долго, так искусно…
– Я дам человека, он все сделает. Собирать информацию – его талант. О цене договоритесь сами, – бросил Сергей и стал следить за реакцией молодой женщины.
– Пусть так… – ответила Вивьен. Для начала результат оказался неплохим. Ей нужны надежные люди. Пусть за деньги, но профессионалы. У самой у нее таких знакомств не было. Другое дело – Сергей. У начальника охраны и бывшего оперативника обязаны отыскаться нужные исполнители.

Елена прогуливалась по идеально подстриженному газону, подставляя лицо ласковому, теплому, еще не жгучему солнышку. Пока её по-прежнему ничто в клинике сильно не беспокоило. Условия: еда, комната, соседка – тоже оказались вполне приемлемыми. Апельсинка ей даже понравилась – милая девчушка, если не считать фантазий насчет папы. Но кто из нас не придумывает небылицы про родителей в тринадцать лет…
Парк вокруг клиники Елене тоже понравился. Он был таким огромным, что совершенно спокойно давал возможность побыть одной.
«Может, решение матери отвезти её сюда, не такое уж и плохое», – подумала девушка. С ней действительно творилось что-то странное. Только что она проверила это на деле.
Несколькими минутами назад к ней пришло четкое осознание, что она может пройти мимо охранника в зону парка исключительно для персонала. Там почти никого никогда не наблюдалось, зато был огромный бассейн с лежаками и беседками.
Зону парка для пациентов от зоны для персонала отделяла только плотная двухметровая живая изгородь и пост охраны. Портить изгородь и ломиться через кусты Елена сочла непростительным ребячеством. А вот пройти мимо поста охраны… пришла абсолютная уверенность, что она это может. И Елена попробовала!
Она не понимала, что делает, как делает…
Проходя мимо охраны, она просто кивнула им, а те дружелюбно закивали ей в ответ. Такой реакции девушка не ожидала. Ей казалось, может охранники её просто не заметят, или в нужный момент дружно отвернутся… Но, чтобы так… Смотреть на неё в упор и приветствовать!
– Уф-ф-ф! Дела! – попав на заветную закрытую территорию, Елена счастливо выдохнула.
Пребывание в клинике ей начинало даже нравиться. В университете каникулы – она ничего не пропустит. Здесь условия как на курорте: теперь и в бассейне можно поплавать, и просто побыть одной, мать не донимает своими расспросами… Нет ноутбука – не беда. Елена любила вести дневник. Вот и сейчас она достала небольшую тетрадку и приготовилась записать очередные мысли. Облюбовав местечко в тени раскидистого клена, вдали от основных мест прогулок, девушка устроилась на изящной скамеечке.
– Лёка?! – мысли Елены прервал удивленный вопль.
– Да? – нерешительно ответила девушка. Так её начали звать в университете. Она и сама не поняла, как это получилось. Кто-то додумался сократить Алёнка до Лёка, и с тех пор это имя к ней надежно прилипло.
– Лёка, ты?! – парень напротив неё, кажется, хотел разорвать ей барабанные перепонки.
– Да что случилось-то? – фыркнула девушка. – Мы знакомы?
Парень опешил. Потом нескончаемо долго переминался с ноги на ногу. Затем подсел к девушке вплотную и принялся нагло разглядывать.
– С ума сошел?! – негодующе воскликнула Елена. – Ты кто такой? Медбрат? Стажер? Или мы учились вместе? И нечего так на меня пялиться!
В следующий миг парень легонько ударил её в плечо. Елена скривилась от удивления и неприятной боли.
– Да ты псих, что ли?! Так же, как и я через ограду пробрался? – наконец додумалась девушка.
Парень нерешительно помотал головой, похлопал глазами, потер переносицу… Но все эти действия ему явно не помогли.
– Лёка давно бы скрутила мне руки, и валялся бы я мордой в земле… – наконец резюмировал парень. А затем, чинно протянув руку, представился:
– Анатоль. Анатоль Гольберг.
– Елена, – ответила девушка, чуть помедлив.
Странный парень пока вызывал у нее некоторые опасения. Вдруг совсем псих окажется.
– Друзья зовут меня Лёка…
– А знаешь? – парень широко улыбнулся. – Так даже лучше!

7.
В черном шлеме, на мощном черном мотоцикле Красавчик летел стрелой, прорезающей пространство вокруг. Он гнал с сумасшедшей скоростью, адреналин заставлял его выжимать ручку газа сильнее и сильнее. Пейзаж вокруг превратился в размытое зеленое марево абстракциониста. Красавчик наслаждался этими мгновениями свободы.
Сегодня намечалась легкая халтурка, собрать досье с его возможностями в компьютерах и информационных технологиях было делом нескольких часов работы. А сумму он собирался запросить приличную и почему-то был абсолютно уверен, что ему не откажут. Специалистов такого уровня, которые могут собрать настолько тщательное досье за короткие сроки, по пальцам можно перечесть. И все они знали себе цену.
Красавчик подъехал к белой группе зданий и тихонько присвистнул. Такого грандиозного размаха от полностью засекреченного объекта он не ожидал.
Еще на стадии телефонного звонка он уловил седьмым чувством, которое всегда появляется у профессионалов с годами и которому всегда следует доверять, что готовиться к поездке следует тщательно. Потому он изучил указанные координаты встречи. На официальных картах в интернете здесь располагался дом ветеранов. Чтобы еще раз во всем убедиться, Стас подключился к дорожным камерам – благо его хакерские навыки такое позволяли легко – и обнаружил, что до дома ветеранов ведет одна единственная дорога, поблизости никаких населенных пунктов, а дорога настолько идеальная, что уж точно не для ветеранов построена. Так Красавчик пришел к выводу: заказчик не так прост. С другой стороны, желание заказчика встретиться лично и все обсудить с глазу на глаз явно говорило о новичке.
Но в личной встрече ничего криминального Красавчик не усмотрел. Собрать досье – вполне добропорядочная работа.
Красавчик оставил мотоцикл на стоянке и прошел через парк на веранду отрытого летнего кафе. Устроившись за оговоренным столиком, Красавчик принялся ждать. До указанного времени встречи оставалась пара минут.
Ровно в назначенный час к столику подошла молодая рыжеволосая женщина в белом халате. Красавчик чуть не присвистнул повторно. Штучка была, что надо! Пухленькие губки, стройные ножки в бежевых туфельках.
– Вив, – женщина протянула тонкую изящную руку.
– Стас, – Красавик не нашел причин скрывать свое настоящее имя.
Молодая женщина чуть нервно передернула плечами. Стас продолжал хранить молчание. Конечно, эта куколка оказалась чертовски хороша – так что время, отведенное под личную встречу, не пройдет даром.
– Я хочу, чтобы вы проследили за человеком, с которым я буду встречаться в этом кафе через полчаса.
– По телефону речь шла о досье, а не о слежке, – отчеканил Красавчик и поднялся, чтобы уйти.
Дамочка явно не понимала, чего хотела. А такие клиенты очень часто становятся одной большой нескончаемой проблемой.
– Хорошо, тогда просто фотография, сфотографируйте и соберите досье! Я доплачу за фото! – поспешно добавила рыжеволосая.
– А простым способом, с фамилии, имени и отчества объекта мы никак не можем начать? – иронично спросил Стас, но садиться за столик не спешил. Заказчица начинала нравиться ему все меньше и меньше.
– Да сядьте же вы! Не маячьте посреди кафе! – прошипела рыжеволосая, которая представилась как Вив.
– Вив, да мне плевать, где маячить, – пояснил Красавчик лениво. – И плевать, что Вас порекомендовали серьезные люди… Я ухожу.
– Я не знаю его настоящей фамилии! – всплеснув руками, прошипела женщина в спину Красавчику.
– В вашем-то заведении и не знаете? – Стас обернулся и удивленно поднял бровь. – Никто не предупреждал, что объект сложный!
– Он отец одной из наших подопечных, одной из наших пациенток… – попыталась объяснить Вивьен сбивчиво. – Лечение у нас очень дорогое. Мне нужно понимать, насколько он платежеспособен. Я заплачу двойную цену…
– Допустим, – Стас перебил молодую женщину и сделал вид, что поверил в её историю.
Хорошие деньги не предлагают на каждом шагу. А собрать досье – работа не из пыльных.
– Эта пациентка, его дочь… У нее документы тоже поддельные?
Рыжая прикусила губу. Конечно, она все давно проверила. Документы дочери были поддельными: имя, фамилия, страховка, диплом, водительские права… Абсолютно все было легендой, но высочайшего качества! И это проверяла служба безопасности их института. А значит… Отец либо был из органов, птицей высокого полета, либо… А вот тут Вивьен терялась в догадках.

8.
Занавески в окне самой высокой башни исследовательского института дрогнули.
Артур Базель задернул штору, отошел в полумрак своего огромного кабинета, уселся в кресло, сцепил пальцы перед лицом и погрузился в размышления…
Несколько минут Базель наблюдал за доктором Вивьен Петровой и двумя её собеседниками, которые подходили к столику летнего кафе, один за другим. Первый, в черном мотоциклетном костюме, был Артуру Викторовичу совершенно не знаком. Мотоциклист явно спешил: хотел то ли уйти со встречи, то ли не встретиться со следующим посетителем…
Артур Викторович Базель понял это по языку жестов и по мимике. Лицо гостя он разглядел вплоть до крошечного пореза от бритвы на скуле – с расстояния никак не менее четырехсот метров.
Вторым посетителем оказался отец одной из многочисленных и перспективных подопытных…
Не нравились ему эти гости Вивьен! Не нравилась сама Вивьен Петрова, точнее, он ей не доверял! Именно она ввела в секретном институте политику «открытого лечения», мотивируя нововведение иными временами, новыми нравами… Теперь секретный институт, вместо строго засекреченного объекта, превратился в «больничку с посетителями». Мол, так легче добиваться результатов с испытуемыми… Пациенты, общаясь с родными, становятся более открытыми, охотнее идут на контакт, лучше раскрывают свои способности…
С другой стороны, как результат открытой политики, увеличились частные инвестиции в открытые научные проекты. Проигнорировать подобное Артур Базель не имел права. Теперь Базель жил в странное время: когда научные правительственные институты инвестируются частными лицами, а государство аплодирует привлеченному капиталу…
К такому Артур Викторович привыкал очень долго. Потому что был совсем из другого времени. Мало кто знал и совершенно никто не догадывался об истинном возрасте Артура Базеля. Так уж сложилось, что он сам мог бы стать объектом по изучению сверхспособностей в лаборатории Вивьен Петровой.

В шестидесятые страна жила за железным занавесом. И внутри страны все еще было «железно». Партия являлась и отцом, и матерью, и другом, и Богом. Партия все еще правила железной рукой и держала своих «товарищей» в ежовых рукавицах. И если объект именовался «секретным», это именно то и значило: никаких посторонних лиц, никаких внешних контактов, тотальное подчинение правилам и распорядку.
Базелю, на первый взгляд, не повезло. Он был молодым солдатом с непатриотичной фамилией Базель и потому оказался на одном из таких суперсекретных объектов в качестве испытуемого. Условия – хуже, чем в казарме. Отношение – как к подопытному. Точка! Он солдат. А долг солдата – исполнять приказы.
Первые дни он хорохорился, когда ночами слышал скрежет ногтей по бетонному полу или душераздирающие вопли после электрошока. А потом отупел. И в очередной раз, когда их, троих солдат и троих пациентов (как Базель потом понял, «пациентами» называли людей с особыми способностями) пригласили в зал для эксперимента, Артур ничего не почувствовал: ни страха, ни беспокойства. Ему скорее хотелось оказаться в своей комнате-камере, и чтобы все закончилось…
Базель, как сейчас, помнил лицо профессора Карпова – фанатика с горящими, глубоко посаженными глазами и тонким крючковатым носом… И шесть пар настороженных глаз.
Из шести испытуемых выжил только Базель.
Профессора через год посадили за превышение должностных полномочий… Как гораздо позже понял Базель, вовсе не за смерть тех пятерых. Много позже Артур тщательно изучал материалы по делу профессора. Профессор просто «не оправдал надежд». В результате экспериментов профессора Карпова погибло, в общей сложности, более дюжины человек. Артур оказался в числе последних испытуемых, а видимых результатов профессор Карпов так и не добился. Смерти надо было на кого-то списать, кто-то должен был оказаться виноватым… И все повесили на «бесперспективного» профессора.
Базеля так же списали из рядов Вооруженных Сил – за профнепригодность, правда, начислили крошечную пенсию. Но этих денег не хватало даже на неделю лекарств. После экспериментов его мучали нестерпимые головные боли. Не помогали ни самые сильные обезболивающие, ни водка, ни травка. Он так, наверное, однажды и перерезал бы вены в ванной если бы…
Артур лежал в ванной и… услышал Бетховена «Концерт номер 5 для фортепиано с оркестром».
Он любил Бетховена… Но, чтобы так слышать каждый инструмент в отдельности, каждую ноту… Как звуки сплетаются, расплетаются, образуют ритм, мелодию… Артур четко знал, откуда идет музыка. Через четыре квартиры от него влево, на этаж ниже. Сознанием Артур понимал, что его сосед по дому Тимофей Сергеевич, сухенький старичок в очках, включил свой бесценный проигрыватель совсем тихо. Но Артур слышал! Со всей полнотой звука, со всей глубиной и неповторимой красотой!
Головная боль отступила. Вместо нее пришел феноменально острый слух!
Затем появилось зрение. Артур мог читать газету при свете луны, разглядеть лицо человека в мельчайших деталях на расстоянии двух километров… Появилась феноменальная интуиция. Именно благодаря ей Базелю удалось из калеки-солдата превратиться в главу крупнейшего секретного исследовательского института, заработать себе внушительное состояние и огромный вес в околовластных кругах.
– Федор, зайди ко мне срочно, – Артур Базель открыл папку с делом доктора Вивьен Петровой.
Через несколько минут в кабинет, если не влетел, то очень энергично вошел мужчина средних лет, сухопарый, среднего роста, с живыми, умными глазами и русыми усиками.
– Сбрей ты эти усы, наконец, к чертовой матери! – в который раз весьма эмоционально заметил Артур Базель.
Федор в который раз утвердительно кивнул и широко улыбнулся. Улыбка оказалась белозубой, красивой.
– Все меня беспокоит эта Вивьен… – по привычке, не дожидаясь вразумительного ответа от Федора про усы, продолжил Базель. – Ходят тут к ней всякие… Вот этот мотоциклист, например? Зачем он тут?
Федор многозначительно глянул на дело доктора Петровой, разложенное на столе начальника, прищурился и без запинки выдал:
– Вивьен Петрова вписала его в список посетителей как брата и опекуна потенциально очень интересного пациента.
– И? – с нажимом поинтересовался Базель.
– Как всегда, мы проверили. На первый взгляд, все сходится… Копать глубже?
Базель задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Сдается мне, что ничего проверка не даст… Просто приглядись к ней повнимательнее, Федор… Как ты умеешь… В конце недели доложишь. И зови новенькую… Как её там… В общем, мулатку эту!
Базель отложил дело Вивьен в сторону и принялся просматривать дело новой медсестры Аделаиды.
– Адель, значит… Час от часу не легче, – фыркнул Базель, пожевывая губы. – Вивьены, Адели… Что за персонал у нас набирается…
По данным досье выходило, они взяли на работу одну из лучших медсестер Питерского НИИ-12. Многолетний идеальный трудовой стаж. Военный медик, опыт работы в горячих точках… Исполнительна, не задает лишних вопросов…
«Такие нам нужны…» – подытожил Базель, покряхтывая.
Покряхтывал глава секретного института исключительно наедине с собой, в силу истинного понимания своего возраста. В таком возрасте, как у него – положено покряхтывать, точнее, уже пора в гробу лежать. А он… мужчина в самом рассвете сил! Окружающие с трудом могли дать ему более пятидесяти.
Дверь хлопнула, и Артур Базель посмотрел на новую посетительницу.
– Дел, – представилась та. – Полное имя Аделаида, данное при рождении, не воспринимаю.
«Сказала, как отрезала, – хмыкнул про себя Артур Базель (таких откровенных и простых он любил больше). – То ли дело эта Вивьен… Черт знает, что у этой полуфранцуженки на уме. Улыбается всегда заискивающе, лебезит, ножки соблазнительно с коленочки на коленочку перекидывает».
– Ты у нас тут всего неделю, а уже указания раздаешь? – проговорил Артур Викторович, больше для острастки.
Молодая женщина улыбнулась и лишь пожала плечиками.
– Отзывы о тебе со старого места работы очень хорошие, – продолжал Артур Викторович. – И тут ты нашим сотрудникам понравилась. И все же… Почему из Питера в Москву? Там ведь тоже жилось хорошо… Многие в НИИ -12 только мечтают попасть!
Конечно, новую медсестру в первое отделение их института утверждал Артур Базель лично. Конечно, служба охраны проверила каждое предложение из её досье самым тщательным образом. Но Артур Викторович давно привык сам общаться с сотрудниками и делать «свои выводы». Все дело было опять в его «зверином чутье». Оно его почти никогда не подводило. Вот и сейчас Базель внимательно рассматривал Аделаиду, взвешивал, прощупывал, хотел понять, чем дышит сотрудник…
Аделаида казалась ему именно такой, какой выходила в досье. Медсестрой с железными нервами – солдатом в юбке с медицинским образованием. Надежной, практичной, знающей свое дело, прямой, резкой, твердой, возможно чуть властной, но в пределах своих должностных обязанностей. Именно то, что любил Базель, – просто идеальное попадание!
И вот именно это «идеальное попадание» Артура Базеля и смущало.
«Так не бывает! – в который раз крутилось у него в голове и на языке. – Идеальных сотрудников не бывает, где-то она должна быть неидеальной!»
Точно прочитав его мысли, Дел оглядела его огромный кабинет, увидела мощные вытяжки, пепельницу на столе и не постеснялась спросить:
– Закурить можно?
«Развязна чуть больше меры…» – тут же констатировал Артур Базель. А развязность он не любил. Не то, чтобы ненавидел… Просто себе он подобного никогда не позволял и от других требовал того же.
– Покурите в курилке. Можете идти, – деликатно ответил глава секретного НИИ и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
«Идеальных сотрудников не бывает», – проговорил он себе под нос с улыбкой.
Аделаида немного напряглась, потом заметила благодушное настроение начальника, более спокойно вздохнула и, откланявшись, вышла.
Далида прошла мимо секретарского штаба Базеля, пересекла внушительных размеров холл, вышла в дверь и оказалась под открытым небом. В башню главы секретного НИИ не вел ни один лифт и ни одна лестница. Пройти в личный кабинет Базеля можно было только по кромке крыши, отделенной от ската тонкими перилами. Эти несколько метров почти все сотрудники секретного НИИ преодолевали с затаенным ужасом и, не единожды чертыхаясь.
Аделаида-Далида была довольна встречей. Она знала о привычке главы НИИ лично прощупывать каждого нового сотрудника. О прозорливости Базеля слагали легенды. Потому Далида готовилась к этой встрече с особой тщательностью. Ей следовало угадать представления Артура об идеальном сотруднике и точно по нотам сыграть. Она справилась. Силирианка знала наверняка!

9.
Миновав «чертов проход Базеля» и спустившись по лифту на первый этаж, Далида устремилась в зону парка для сотрудников. Ей требовалось несколько минут побыть без свидетелей, вдали от камер, посовещаться с Управляющим 101-54 Сектора Галактики.
Далида прикрепила за ухо крохотное устройство – визофон. Прибор усиливал врожденные ментальные способности и давал возможность для ментального общения на огромные расстояния. Теперь Далида не только слышала голос Кхаакра, но и при желании могла увидеть его. Именно так силирианка и поступила, выведя рядом с собой изображение Ведущего Сектора. В этот момент Кхаакр находился в своем кабинете, но, уловив манипуляцию Далиды, через пространственный модуль молниеносно перенесся в парковую зону Станции. Теперь Кхаакр шел по парку силирийской Станции, а у Далиды складывалась полная иллюзия, что Ведущий Сектора идет рядом с ней.
– Что удалось узнать? – не тратя время на церемонии, тут же поинтересовался Ведущий Сектора.
– Что меня приняли на работу в очередное НИИ, – Далида скривила недовольную физиономию.
Этот секретный НИИ под руководством Базеля был далеко не первым заведением, которые пришлось прошерстить силирианке. Она проработала в нескольких НИИ, попутно обошла все мало-мальски известные частные клиники, кабинеты, практики, кружки, группы, где изучали, постигали, лечили… «особые способности». Именно с проверки «особых способностей» среди населения предлагал начинать поиски Кхаакр. Силирианцы, становясь отступниками или потерянными, могли забыть себя… Способности же, являющиеся неотъемлемой частью естества, должны были проявляться! Неосознанно, спонтанно, непредсказуемо – но обязательно должны были дать о себе знать!
Далида, каждый раз устраиваясь на работу, тщательно готовила документы, «легенду», вживалась в роль. Полевые специалисты Сектора 101-54 полностью ей в этом помогали. Так что особых трудностей молодая силирианка не испытывала. Полевые ученые-специалисты знали свою работу по внедрению Воинов Духа на любую планету Галактики идеально!
Но её все больше тревожил другой вопрос – вопрос, поднятый Теллури Ли.
– Теллури Ли дал окончательный анализ остаточных следов, которые оставил Шиар в Храме Вечности? – в который раз переспросила Далида.
Кхаакр не спешил с ответом, тянул, размышлял…
Так они довольно долго шли по парку. Их разделяли десятки парсеков пространства, но они оба не замечали подобного неудобства. Они вместе гуляли по парку, и оба напряженно размышляли.
– Я предположил, – начал медленно Кхаакр, – что потерянные могут проявить себя в Секторе 101-54, Россия, Москва. На то у меня были веские основания… Тогда об остаточном следе Шиара еще не шло и речи. Никто не воспринял подобную возможность всерьез. Всем известно, что Храм Вечности фиксирует переходы в Мир Идеи только силирианцев… Древние, наши предки, создали Храм, изобрели и настроили все его системы. Очень, очень давно, когда наша Галактика была еще совсем молода. Такое правило действовало неизменно миллиарды стандартных лет…
Далида сорвала травинку и начала её нервно грызть. Она нутром чувствовала, что столь долгая вводная речь Ведущего Сектора не предвещала ничего хорошего. Точно угадав мысли молодой силирианки, Кхаакр быстро закончил:
– След Шиара ведет в Сектор 101-54, Россия, Москва…
Далида выдохнула. Из её легких с шумом вышел весь воздух. А потом она забыла вдохнуть – шок был слишком велик.
Последний раз, когда силиринцам пришлось сталкиваться с Шиаром, по вине последнего оказались нарушенными все законы мироздания. На ближайшие планеты обрушились цунами, ураганы, наводнения, начались сдвиги тектонических плит, несколько планет оказались полностью уничтоженными. Вышли из строя все технические средства на Силирийских Станциях. И они потеряли своих…
По-настоящему потеряли. Навсегда. Безвозвратно.
Силирианцы привыкли проживать множество жизней на разных планетах, привыкли переходить из жизни в жизнь… Смерть являлась для них некой чертой – подытогом выполненного задания. В Силирии смерть всегда значила исключительно переход – переход в новое воплощение, в другую реальность, осознанный уход в Мир Идеи… При этом силирианцы не теряли себя. Никогда! Помнить и осознавать себя по ту сторону материи являлось частью их природы. Созданный древними Храм Вечности, механизм, призванный помогать силирианцам в последующем воплощении, лишь усиливал возможности их естества.
– В последний раз, когда мы сталкивались с Шиаром, – бросила Далида, продолжая нервно грызть травинку, – мы потеряли Странницу! Самую опытную из нас! Мы потеряли Актона Гакара – лучшего среди Воинов, наставника тысяч выпускников Силирии. Их способности были столь сильны и уникальны, что…
Далида запаниковала.
Она готова была проживать жизни, готова была умирать. Но умирать, потом воскресая! Мысль, что можно просто так раствориться, кануть в небытие, сводила её с ума.
– Твой отпуск отменен, теперь ты официально находишься на задании, – довольно резко перебил Кхаакр. – Сейчас на планету направлена группа полевых специалистов. У каждого из вас будет своя территория наблюдения. Целый отдел ученых Сектора 101-54 ежесекундно контролирует все возможные отклонения, искажения или изменения реальности.
Далида зло отбросила изжеванную травинку в сторону. Она никак не ожидала, что очутится в самом горячем и самом опасном месте Вселенной. Ей могли поручить задание в тысяче других миров, но их угораздило послать её именно сюда!
«Чем я лучше?! – хотелось воскликнуть силирианке. – Я самая обыкновенная, средняя, середнячок!»
Кхаакр отчетливо видел, что происходит с молодой женщиной, видел и молча расстраивался. Как он и предполагал, она ходила по грани. Еще чуть-чуть, и Далида могла стать отступницей. Но в потоке переплетения реальностей Ведущий Сектора отчетливо видел, что именно у нее есть больше всего шансов отыскать… потерянных, или отступника, или Шиара…
Все определения, как ни странно, переплетались в клубок вероятностей. А это значило только одно, что, пройдя через Мир Идей, Шиар, Странница и Актон Гакар теперь связаны. Потянись за одним, и тут же отыщутся другие.
– Что же мне теперь делать? – с легкими истерическими нотками уточнила Далида. – Искать Шиара?
– Искать наших.
Кхаакр знал это совершенно точно. Они должны найти их первыми!

10.
Елена с интересом проводила взглядом удаляющийся силуэт мотоциклиста в черном. Что-то в нем её заинтересовало. Ей захотелось так же, на скорости, с бьющим навстречу ветром…
Елена удивилась внезапному порыву. Экстремальными видами спорта она раньше никогда не увлекалась и на мотоцикле даже не сидела… Откуда такое желание?
Елена пожала плечами и поспешила в свою палату докладывать Апельсинке-Вике, что никакой старой любви ей не встретилось.
Если, только новая…
Елена широко улыбнулась. Анатоль ей показался приятным молодым человеком, странноватым немного, но интересным. Даже помог девушке пробраться обратно на территорию для пациентов. Былой уверенности, что она спокойно пройдет мимо охраны на обратном пути у Елены не оказалось. Вернее, Елена совершенно точно знала – номер не пройдет!
Но рядом был Анатоль с мультипропуском, и они аккуратненько просочились вдвоем через вертушку КПП. Теперь Елена бодро вышагивала по идеальному газону в зоне парка для пациентов. Наперерез ей шел медбрат Игорь. Поравнявшись с девушкой, он резко бросил:
– Не делай так больше. Только не сейчас! Слишком опасно…
– Что?
У Елены округлились глаза. Она попыталась развернуться, догнать Игоря, но тот уже устремился прочь.
«Да что не делать-то?» – хотела спросить Елена. Девушке стало понятно, что речь идет о её похождениях в зону парка для персонала. Только что как именно она сделала, Елена сама так и не смогла понять.

* * *
Вивьен проводила взглядом уезжающего Стаса.
«Красавчик!» – невольно отметила про себя молодая женщина. По цене они со Стасом договорились. Вивьен была неприятно удивлена: сколько сейчас стоит информация! Но информация на подошедшего мужчину, который появился перед её столиком сразу после ухода Стаса, ей была определенно нужна. Не просто нужна – жизненно необходима! Вениамин Собко – так звали новоприбывшего человека. Во всяком случае, именно под этой фамилией его знали в НИИ, и именно под этой фамилией в третьем отделении, отделении Вивьен, лежала его дочь.
Вивьен его побаивалась гораздо больше главы НИИ Базеля.
Их знакомство с Собко началось неожиданно, в кабинете Вивьен. Вениамин Собко зашел туда в составе охраны из пяти человек. В небольшом кабинете Вивьен тут же стало трудно не то что перемещаться, а даже дышать. Затем Вениамин щелкнул пальцами, и один из охранников достал здоровенный чемодан, открыл его и принялся лихо что-то монтировать.
– Не люблю камеры… Я на них плохо получаюсь, – улыбнулся Вениамин, посверкивая передним золотым зубом.
Когда охранник подал знак, что все в порядке, Собко уже будничным деловым тоном продолжил:
– У нас к Вам интересное и многообещающее предложение… – затем Вениамин дал охране знак испариться.
Когда в кабинете их осталось всего двое, Вивьен и он, Собко продолжил:
– Я всего лишь посредник. Предложение не от меня, но уважаемые люди хотят с Вами сотрудничать… В рамках Ваших последних достижений.
Вивьен удивленно подняла сначала одну бровь, затем вторую. Она никак не ожидала, что с предложением о сотрудничестве к ней могут прийти прямо в кабинет секретного НИИ.
Точно поняв её недоумение, Собко продолжил:
– Я же говорю: уважаемые люди. У них свои возможности… Техника надежная, – Вениамин уверенно похлопал по чемодану с оборудованием. – Для всех я к Вам как папа пациентки пришел.
От улыбки Вениамина Собко у Вивьен неприятно засосало под ложечкой. Она привыкла к другому типу людей: тонким, хитрым, изощренным игрокам. А сейчас перед ней сидела грубая сила – каток, который мог закатать в асфальт, если только покажется, что что-то идет не так. Сначала закатает, а потом подумает: «А было оно так необходимо?»
Тогда, в кабинете, Вивьен отреагировала бурным возмущением и отказом. Возмущалась ли полуфранцуженка на самом деле? Нет! Ей было интересно, как «уважаемые люди» поступят дальше. К тому же… Вениамин свято верил в свой чемодан, но это вовсе не значило, что в силу противоподслушивающих свойств поверила Вивьен. Одним словом, доктор Петрова подстраховалась.
«Уважаемые люди» не замедлили себя ждать. Очередных гостей Вивьен встретила на выходе из кафе возле своего дома. Двое подтянутых парней взяли её под руки с двух сторон и культурно предложили проехать.
Когда Вивьен развязали глаза, она обнаружила себя в небольшом сером кабинете без окон, с железным столом и двумя железными стульями. Все прикручено к полу. Через некоторое время, виновато улыбаясь, в комнату протиснулся Вениамин Собко. Не то чтобы он был грузным. Вениамин, надо отдать должное, в свои пятьдесят с хвостиком был подтянут и подкачан. Просто фигура его была настолько широкой и громоздкой, что в его присутствии всегда становилось тесно.
– Жаль, что так получилось… – Собко, извиняясь, улыбнулся золотым зубом. – Но хотелось бы продолжить разговор.
Вивьен попыталась изобразить оскорбленную. Вениамин отреагировал спокойно. Достал из чемоданчика толстую папку и выложил перед доктором Петровой.
– Здесь все про Вашего отца. Где живет, кем работает… Полное досье. Плюс три миллиона в твердой валюте. И это всего лишь за небольшое одолжение…
Вивьен судорожно облизала губы и попыталась схватить досье. Но Вениамин, с удивительной для его комплекции проворностью, отодвинул досье на край стола:
– Мы договорились?
Вивьен лихорадочно соображала.
На самом деле от нее не просили ничего сверхсложного. От нее всего лишь хотели получить в распоряжение особенного пациента. Ей требовалось просто отпустить пациента домой и сообщить «уважаемым людям» адрес.
Проще не придумаешь!
Только вот незадача – им действительно нужен был пациент с ярко выраженными возможностями, которыми объект мог полностью (!) управлять. А у Вивьен такого пациента не было, вернее, была одна на примете… Но Вивьен требовалось её каким-то образом обучить сознательно оперировать своими возможностями.
Легко сказать!
На самом деле доктор Вивьен Петрова была талантлива. Именно за это её терпел Базель. Вивьен кожей чувствовала, как глава НИИ её недолюбливает. Но результаты, которых ей удалось добиться, впечатляли.
Вивьен научилась выделять и расшифровывать по тонким телам, какие именно особенные способности наиболее ярко выражены в том или ином пациенте. До этого другим достичь подобного даже близко не удавалось. А Вивьен смогла! Пришла и за четыре года – смогла!
Теперь Базель ставил перед ней другую задачу. И эта задача Вивьен пугала, откровенно пугала. Артур Базель, по каким-то только ему ведомым причинам, был уверен, что способности можно переносить на других людей.
Вивьен готова была необычные способности обнаруживать, идентифицировать, вычленять, гасить, усиливать – все, что угодно, но никак не переносить на другие объекты!
Сейчас в работе доктор Петрова откровенно буксовала. Она об этом знала. Базель об этом знал. Знал и злился, потому как более талантливого сотрудника по данному направлению у него даже близко не было.
Тогда в серой комнате с прикрученными стульями Вивьен и решила, что лучше согласиться на уговоры «уважаемых людей» и сделать возможное, нежели биться головой об стенку и пытаться выполнить задачу Базеля. В первом случае ей мало что грозило и предлагались большие деньги вкупе с информацией об отце, которого она долгие годы разыскивала. Во втором случае – Вивьен сильно сомневалась в возможности выполнения поставленной Базелем задачи. А «невыполнение поставленной задачи» грозило поставить крест на её карьере.
И Вивьен, конечно же, согласилась.
Сейчас Вениамин Собко сидел с доктором Петровой в открытом кафе НИИ, рядом красовался волшебный чемоданчик, с которым Собко никогда не расставался, и буднично спрашивал Вивьен о ее достижениях, точно интересовался прогнозом погоды.
– Что с человеком? Подобрали? – Вениамин залпом опорожнил стакан с лимонадом. При Вивьен, насколько она помнила, он никогда не употреблял алкоголь. Даже когда Вивьен заказывала вино, чтобы снять стресс от игры на два фронта.
«Точно, здоровье бережет!» – замечала молодая женщина, зло глотая вино вместо успокоительного. А мне приходится вертеться как белка в колесе. И вместо прямых обязанностей по линии НИИ подрабатывать халтуркой на стороне. Правда, мысль о предлагаемой сумме существенно грела Вивьен, к тому же доктор Петрова уже получила весьма внушительный аванс.
– Девушка находится в одной палате с Вашей дочерью, – ответила Вивьен задумчиво. – У них должны быть сходные способности. Во всяком случае, обследования, которым я её подвергла, говорят о девяностопроцентной вероятности…
– Времени мало… – с нажимом произнес Собко. И принялся задумчиво разглядывать грани стакана, из которого только что выпил лимонад. – Время поджимает… Сколько может занять подготовка? Нам нужно, чтобы она полностью владела собой.
Вивьен с силой потерла виски.
«Кто бы еще знал, сколько займет подготовка!» – подумала женщина раздраженно.
– Я не помидоры выращиваю, – произнесла Вивьен гулко. – Я делаю то, о чем другие даже мечтать не смеют!
Вениамин поцокал языком и согласно кивнул.
Вивьен хотела, чтобы он перестал уже на нее давить, переключился на тему о дочери… Но Собко точно забыл, что полгода назад поместил в НИИ свою единственную дочь. Раньше он действительно приходил сюда для того, чтобы её навестить. А теперь являлся исключительно для расспросов Вивьен на тему «Как идет подготовка нужного объекта».
– А дочь Вас не волнует? – не удержалась Вивьен от вопроса.
Она не собиралась заводить детей в обозримом будущем – дети её не сильно привлекали. Но все же холодность Собко удивила даже её – прожженную карьеристку.
– Ах, дочь… – рассеянно заметил Собко. – Я удовлетворен тем, что Вы добились стабилизации её эмоционального состояния.
– Нам нужна такая же, только стабильная! – опять с нажимом проговорил Вениамин, возвращаясь к своей теме. – Такая же! Но адекватная, с нормальной памятью!
– Соседка лучше… – Вивьен усмехнулась. – Много лучше!

11.
После двадцати одного все затихало в крыле пациентов секретного НИИ. Слышны были только гулкие шаги медсестер и приглушенные голоса дежурных охранников. Отделение для пациентов медленно погружалось в сон.
Все готовились ко сну, кроме Елены. В молодой девушке неожиданно забурлила кровь. Недавний успех в парке, когда ей удалось проскользнуть мимо охранников, вселил в нее уверенность.
Елене хотелось на волю, в клуб, кафе, на дискотеку… Просто глотнуть воздуха свободы! Да и листок с номером мобильного Анатоля жег её ладони. И Елена решила, что прогулять одну ночь в городе, вместо того, чтобы спать в клинике, гораздо приятнее! Тем более, что в последнее время никаких странностей она за собой не замечала. А еще ей хотелось сделать назло! Назло матери и отцу: матери – за то, что отправила сюда и даже ни разу не навестила; отцу – за то, что во всем поддерживал решения матери, даже если был внутренне с ними не согласен.
Вика-Апельсинка увлеченно дочитывала книгу про индейцев. А Елена в который раз придирчиво оглядывала себя в зеркало. Джинсы и футболку с рубахой, в которых она приехала в клинику, у нее никто не отбирал. Забрали только обувь, и вместо нее выдали вполне симпатичные ботиночки. Потому Елена накрасила погуще ресницы, надела свою одежду и выпорхнула из ванной в комнату.
Путь ей предстоял через балкон первого этажа. Как она поняла ранее, никаких особых преград на пути ей не должно было встретиться. Главное – поскорее пересечь открытое пространство зеленой лужайки перед зданием, а потом можно смело пробираться по густым зарослям к дороге. Для вертушки КПП Елена приготовила зажатый в руке второй мультипропуск Анатоля, который тот тайком вытащил у отца.
Вика оторвалась от книги и удивленно ойкнула.
– Мммм…. Плохая идея… – заметила девочка-подросток, с сомнением поглядывая на приготовления Елены.
– Не собираюсь торчать тут безвылазно полгода! – бросила Елена, а потом смутилась.
Фраза прозвучала как укор Апельсинке. А девочка ни в чем не была виновата. Её, как и Елену, сдал сюда отец. А теперь не торопился забирать обратно.
– Они тебя обязательно поймают, – поджала губы Вика. – Всех ловят…
Елена с сомнением уставилась на подростка. Апельсинка сегодня была рассудительна как никогда.
– Прорвемся! – наигранно весело воскликнула Елена и помахала мультипропуском перед носом Вики. Девушку в самый последний момент тоже начали одолевать сомнения. Вроде бы секретный институт, а охраны не так уж и много…
Вика насупилась еще больше. Казалось, она что-то хочет сказать, но никак не может построить фразу.
– Ты, – начала Апельсинка, – ты там поосторожнее… – наконец выдала девочка-подросток и безучастно повернулась спиной.
Елена несколько мгновений простояла в нерешительности от странной реакции Апельсинки. Она-то была уверена, что все выйдет весело! Вика будет за нее болеть и делать ставки, как далеко Елене удастся добраться, или Апельсинка присоединится к маленькому ночному побегу… Но, чтобы так – повернуться спиной…
– Ну, до утра! – буркнула Елена скорее себе под нос, нежели обращаясь к девочке, выключила свет и выскользнула на балкон.
Вокруг все было тихо и спокойно. Поляна впереди хорошо освещалась, но как прикинула Елена, ей вполне хватит нескольких секунд быстрого бега, чтобы пересечь открытое пространство.
Елена несколько раз глубоко вздохнула и проворно спрыгнула с балкона. Выпрямившись, девушка потратила долю секунды, чтобы прислушаться. Вокруг по-прежнему было тихо. Еще раз глотнув воздуха, точно собираясь нырнуть с головой в воду, Елена помчалась со спринтерской скоростью по поляне. Девушке даже показалось, что сегодня она поставила рекорд по быстроте бега! Так быстро она не бегала даже на университетских соревнованиях! Добежав до густых зарослей, Елена плюхнулась на четвереньки. В левой пятке что-то нестерпимо саднило.
– Черт! Черт… – выругалась девушка в сердцах и попыталась разглядеть в полумраке кустов, что же случилось с её пяткой.
Сняв ботинок, Елена принялась рассматривать стопу. Там красовался маленький багровый след размером с копейку. На глазах у Елены багровый кружок начал увеличиваться в диаметре.
– Вот ведь! – Елена толком не поняла, откуда след, зато у девушки получилось дико разозлиться. – Ненавижу этот чертов институт и ваши долбаные ловушки! – прошептала Елена в сердцах, стиснула покрепче зубы и попыталась осторожно встать на ногу. Ей это удалось. Чуть прихрамывая, девушка побежала через кусты к КПП.
На КПП – месте, которое она боялась проходить больше всего, – ничего особенного не произошло. Елена приложила пропуск, вертушка поддалась, и девушка беспрепятственно выскользнула в зону парка для персонала.
Елена опять перешла на трусцу. Бег сегодня давался ей на удивление легко. Она почти забыла про раненую стопу. Ноги несли её вперед, легкие работали идеально, сердце стучало четко и ровно. Елене даже показалось, что она может пробежать несколько километров и не запыхаться.
Так, спустя полчаса, пробежав вдоль дороги, которая вела к НИИ, Елена выскочила на общую трассу – во всяком случае, именно так подумала девушка. Но трасса оказалась совершенно пуста.
Несколько минут Елена шла вдоль дороги. Наконец, вдалеке замаячил свет фар. Беглянка приободрилась и подняла руку, чтобы голосовать.
Послышался мягкий шорох шин. Темно-синяя BMW затормозила напротив девушки. Через тонированное стекло Елена разглядела женский силуэт и без дальнейших раздумий уселась на переднее сидение.
Когда девушка развернулась к водителю, машина уже набирала ход, а затем круто развернулась и поехала в сторону исследовательского института.
Елена вскрикнула и попыталась открыть дверцу. Дверь оказалась заблокирована.
Наконец в полумраке Елена разглядела: за рулем сидела и спокойно докуривала тонкую дамскую сигарету доктор Петрова.

* * *
Вивьен в очередной раз стряхнула пепел в приоткрытое окно автомобиля и опять глубоко затянулась.
– Ну, добрый вечер… – рыжеволосая довольно усмехнулась.
– Не уверена, – произнесла Елена побледневшими губами. – Что мне теперь за это будет?
Вивьен покрутила в изящных тонких пальцах недокуренную сигарету, а потом выбросила в окно.
– За нарушение внутреннего распорядка не отпускают домой, – ответила доктор Петрова едко.
Елена облизала пересохшие губы:
– Но… как Вы… узнали…
Рыжеволосая коротко хохотнула и озорно блеснула глазами:
– Не ожидала, – произнесла Вивьен вместо ответа. – Не ожидала!
– Не надо было садиться в первую попавшуюся машину! – в сердцах произнесла Елена и отвернулась к окну. За стеклом распростерлась бескрайняя ночь, только фары авто выхватывали и ярко освещали кусочки пейзажа.
Доктор Петрова никак не отреагировала на реплику девушки. Так, в полном молчании, они доехали до ворот исследовательского института. Вивьен аккуратно припарковала машину в зоне для персонала и взяла девушку под локоть.
– Сделаем вид, что ничего не было… Ты никуда не сбегала, – произнесла Вивьен и повела девушку внутрь.
Елена не сопротивлялась, только понуро следовала за врачом. Пятка неприятно ныла.
– Вы когда-нибудь спите? – спросила Елена, когда они зашли в третье отделение.
Вопреки ожиданиям Елены, доктор Петрова повела девушку не в палату, а в сторону исследовательского центра.
– На твое счастье я сегодня дежурная, – вместо ответа констатировала Вивьен и принялась колдовать над замком для входа в лабораторию.
Когда они оказались внутри, Вивьен жестом предложила девушке проследовать на кресло с множеством проводков, датчиков и счетчиков.
– Прямо ночью?! – не удержалась Елена от возгласа.
Доктор Вивьен Пертова уже энергично выстукивала пальчиками по клавиатуре, настраивая оборудование на работу. Вопрос девушки заставил Вивьен оторваться от многочисленных мониторов.
– Знаешь, что с твоей пяткой? – произнесла Вивьен. – Ты получила дозу сильнейшего успокоительного. По сути, через несколько метров ты должна была свалиться без чувств и мирно заснуть. Вместо этого… – Вивьен рассказывала и все больше входила в азарт. Лицо полуфранцуженки заметно раскраснелось. – Вместо этого ты, точно спринтер, бегаешь по лесу!
После недолгой паузы, глядя на ничего не понимающую девушку, доктор Петрова добавила:
– Мне интересно, как твой организм справился с Лоранормилом вкупе с Донарбуталом. Гремучая смесь, которую никто еще не выдерживал. Все без исключения валились с ног… Только не ты…
Доктор Вивьен Петрова удовлетворенно кивнула, еще раз щелкнула по клавиатуре и уверенно произнесла:
– Что ж, начнем!
Елена зажмурила глаза. Все это обилие проводов и мигающих лампочек ей категорически не нравилось.
– Расслабься… – произнесла Вивьен почти ласково.
Немигающие бархатисто-темные глаза доктора впились в экраны. Несколько минут в задумчивости и полном молчании Вивьен наблюдала графики.
– Ерунда какая… – наконец констатировала Вивьен и внимательно посмотрела на девушку.
– Что-то не так? – Елене стало совсем нехорошо.
Вивьен Пертова задумчиво постучала пальчиком по столу. Потом развела руками:
– Если бы я сама не была свидетелем твоего сумасшедшего бега через кусты… Я бы сказала: ты самая обычная девушка, каких миллиарды. Теперь даже графики тонких тел указывают на самую заурядную личность… – Вивьен Петрова уперла руки в боки и уже говорила, кажется, больше для себя. – Еще несколько дней назад… Несколько дней назад! Я возлагала на тебя огромные надежды! Ты казалась идентичной Виктории Собко! А теперь… Полный ноль! И что я скажу?! У меня никого нет?! Девушка просто умеет перерабатывать снотворное?!
Вивьен принялась расхаживать по кабинету взад и вперед. Руками она нервно теребила пачку сигарет и зажигалку. Затем, словно только что заметив в руках сигареты, Вивьен резко подошла к окну и распахнула его настежь. Потом схватила из дальнего угла ручку от швабры (видимо она специально стояла там для подобных случаев) и с силой ткнула концом в противопожарную систему. На пол посыпались осколки. Удовлетворенно хмыкнув, Вивьен с наслаждением раскурила тонкую сигарету и глубоко затянулась. Потом почти спокойно устроилась в огромном кресле и принялась неспешно курить.
Сквозь завесу дыма Елена видела глаза доктора Петровой. Они то лихорадочно метались по лаборатории, то хищно прищуривались, то замирали.
– Может, и вправду отпустить тебя домой? – произнесла Вивьен в задумчивости.
Елена тут же приободрилась.
– Я нормальная?! – воскликнула девушка. – Я действительно стала нормальной?
– Дура! – едва слышно процедила Вивьен сквозь зубы и более громко добавила. – Я бы на твоем месте так не радовалась! Что толку быть нормальной? Я всю жизнь мечтала быть лучше других…
Елена промолчала. Взгляды на жизнь доктора Вивьен Петровой ей были сейчас совершенно не интересны. Её больше заботило…
Пока Доктор Петрова пребывала в задумчивости и пересматривала данные на мониторах, Елена сняла ботинок и внимательно обследовала пятку. На стопе не осталось никаких следов. Нога совершенно не болела. Елена принялась изучать больничную обувь.
– Все дело в них? – спросила девушка требовательно и выставила перед собой снятый ботинок.
Вивьен бросила короткий взгляд, хмыкнула:
– Умная девочка… Не ошейники же вам вешать…
Елена скривилась как от кислого лимона – новость пришлась ей не по вкусу. Девушка попыталась аккуратно оторвать подошву. Если в ботинке и находилось следящее устройство, то именно там.
Вивьен в этот момент полностью игнорировала манипуляции девушки. Она, в который раз, проверяла данные обследований Елены.
Полученный аванс от «хороших людей» она успешно потратила. Теперь Вивьен не могла расторгнуть соглашение и вернуть деньги.
Доктор Петрова начала паниковать. Вполне реальное дело, которое ей предложил Вениамин Собко, теперь все больше казалось трудным, фактически невыполнимым. А Собко все настойчивее требовал от доктора Петровой результатов. Вивьен чувствовала, будто попала в ловушку, и та захлопнулась, не оставляя Вивьен шансов выбраться.
Первый пациент, на способности которого Доктор Петрова возлагала большие надежды, впал в глубокую депрессию и дважды пытался покончить с собой. Бедолагу всякий раз спасали, но для Собко он стал непригодным. Вениамин хотел получить от Вивьен прежде всего стабильного пациента с особым видом способностей.
Доктор Петрова переключилась полностью на Елену…
Еще совсем недавно Вивьен рассмотрела в девушке удивительные задатки, к тому же та производила впечатление вполне адекватной…
А теперь…
Вивьен некого было предложить Вениамину Собко! При огромном количестве пациентов нужных способностей больше не наблюдалось!
Два пациента – и два промаха!
Что же Вивьен делала не так? Доктор Петрова принялась анализировать.
Возможно, с первым объектом она перестаралась… Чрезмерная нагрузка привела к дестабилизации…
А второй пациент… Вивьен посмотрела на Елену: «Может, не все потеряно?»
Иногда способности пропадали, иногда возвращались…
Вивьен приняла решение:
– По выходным можешь уезжать домой.
Девушка с сомнением посмотрела на доктора. В руках Елена держала разодранный ботинок, в подошве которого теперь виднелись детали разработанного лично Вивьен механизма.
– Замечательно, теперь ты знаешь… – доктор Петрова пожала плечами и внутренне улыбнулась. Елена её приятно удивила: девушке удалось разобрать подошву из сверхпрочного материала.
«Не все потеряно!» – теперь уже уверенно подумала Вивьен, а вслух произнесла:
– Отдохнешь в знакомой обстановке… Расслабишься… А в понедельник к восьми утра приедешь сюда, и мы продолжим работу. Договорились?
– Мать думает, Вы меня лечите от странностей, – заметила девушка, бросив на доктора Петрову неожиданно пронзительный взгляд.
Вивьен постаралась говорить ровно и спокойно.
– Я стараюсь, чтобы твоя психика обрела стабильность. Если у тебя есть таланты, глупо от них избавляться… Не так ли?
– Моя мать ожидает, что я выйду из клиники и стану той девочкой, что была два года назад…
– Твоя мать хочет невозможного, – Вивьен попыталась мило улыбнуться. – Мы никогда не станем прежними. Жизнь нас меняет…
– И нужно под нее подстраиваться? – закончила Елена.
– Ты взрослеешь.
– Приходится. – Елена сняла второй ботинок и аккуратно положила их на стол перед доктором Петровой. – Больше никаких институтских ботинок. Предпочитаю свою обувь.
Фраза прозвучала не как пожелание, а как условие.
И Вивьен не нашлась, что ответить. Елена подловила доктора Петрову на обмане своей матери. Елену поместили в клинику только ради одного – сделать стопроцентно нормальной. И если Елена дома хотя бы заикнется, что в исследовательском институте способности, наоборот, пытаются развить…
– Я не против способностей, – после паузы, озвучила девушка, – но мне они доставляют дискомфорт. Они проявляются спонтанно… Не вовремя… Я предпочитаю их… Контролировать.
В глазах девушки Вивьен неожиданно разглядела абсолютное спокойствие и холодный расчет – точно она посмотрела в зеркало. Вивьен всегда считала одним из своих талантов умение мыслить трезво, с холодной головой. И эта девчонка сейчас не паниковала, не просила и не заискивала. Она знала свои позиции и спокойно сообщала условия игры.
– Я смогу тебя научить, – доктор Петрова постаралась говорить как можно увереннее. – Со следующей недели мы сможем приступить к тренировкам…
– Почему Вы так заинтересованы в моих возможностях?
Вопрос поставил Вивьен в тупик, и доктор Петрова предпочла его проигнорировать. Не хватало еще, чтобы эта девчонка начала ею управлять.

12.
Анатоль положил трубку на место и отбросил визитку в самый дальний угол своей шикарной квартиры в самом центре Москвы. Сын Бориса Гольберга – совладельца нефтяной компании – мог позволить себе подобные апартаменты. Квартира больше напоминала не жилье молодого человека, а музей современного искусства. В последнее время Анатоль всерьез увлекся коллекционированием картин современных, но очень модных и дорогих художников. В самом центре гостиной висело огромное полотно Эдуарда Непомнящего. Удивительное по красоте и мощное творение гения современности привносило в атмосферу квартиры сына миллионера ощущение загадки. Картина называлась «Вселенная».
Анатоль не мог он нее оторваться. Картина притягивала его взор, помогала уходить от суетной реальности, будоражила, вдохновляла… Молодой человек по-прежнему прожигал свою жизнь в клубах, подпольных казино, дискотеках, ресторанах… Но потом, придя домой из очередного клуба, Анатоль ложился на ворсистый ковер посреди гостиной и часами не сводил глаз с картины.
Борис Гольберг, найдя сына в очередной раз в стельку пьяным и разглядывающим монументальное творение Эдуарда Непомнящего, поклялся изрезать полотно на мелкие кусочки и смыть в унитазе. Но потом врожденная рассудительность и практичность все же остановили Бориса Моисеевича от уничтожения шедевра, за который его сын додумался выложить баснословные деньги.
«Картина совершенно не виновата в сумасшествии сына», – заключил Гольберг-старший и смирился с присутствием в гостиной «Вселенной».
В последнее время Анатоль вел себя, мягко говоря, странновато. Мог неожиданно перевести разговор на другую тему, ни с того ни с сего вспомнить, как на него покушались и как его спасла телохранительница…
«Лёка, кажется…» – вздыхал Гольберг и предпринимал очередные попытки разыскать девушку. Но все оказывалось безрезультатно.
Открыто Анатоль никогда не вспоминал телохранительницу и бывшую подружку. Даже запрещал о ней говорить. А потом молча шел на выставку или аукцион, покупал очередную картину Эдуарда Непомнящего (произведения художника успокаивали Анатоля), напивался и в пьяном бреду начинал разглагольствования о своем чудесном спасении.
Анатоль поймал себя на том, что опять рассматривает картину. Там в глубине космоса сияли звезды, туманности и… крошечные островки жизни. Эдуард в своем интервью назвал странные образования Станциями Жизни. Художник посвятил космосу и Станциям целую серию своих работ, большинство из которых теперь красовались на стенах в апартаментах Анатоля.
– Вот ведь, зараза! – выругался Анатоль, пролив на сумасшедше дорогой ковер не менее дорогое шампанское.
Молодой человек посмотрел на опустевший фужер в своей руке и направился к бару за очередной порцией выпивки. Начинать вечер пятницы он предпочитал с легких напитков. По дороге взгляд опять упал на валявшуюся в углу карточку с номером врача засекреченного НИИ. В том институте была… Елена, так похожая на…
Анатоль не совсем трезво мотнул головой и принялся наливать в фужер шампанское. Карточку НИИ ему, конечно же, выдали не для связи с неожиданно повстречавшейся ему незнакомкой, что-то записывающей в тетрадку на скамеечке под кронами клена… Просто его отец Борис Гольберг попытался предпринять очередную попытку по лечению сына от алкоголизма. Кто-то из высокопоставленных знакомых сообщил миллионеру, что в институте имеются уникальные разработки.
Неожиданно зазвонил телефон. Анатоль уставился на незнакомый номер. Долго соображал и прикидывал, кому же он мог всучить номер своего мобильника на последней вечеринке, плавно перешедшей в оргию.
Телефон продолжал натужно играть мелодию звонка.
Не ожидая ничего хорошего, Анатоль осторожно поднес трубку к уху, нажал на прием звонка. Его сиплое «а-л-л-л-о-о…» больше походило на предсмертные хрипы умирающего.
– М-м-м… – не менее выразительно послышалось из трубки. – М-м-м, Анатоль?
– Я…
– Заедешь за мной? Мы…
– Не имею не малейшего желания заезжать… Один вечер, проведенный вместе, еще не повод делать из меня водителя!
– Что?!
На том конце трубки девичий голос начал звенеть от возмущения:
– Нечего было визитки оставлять! Тебе самое место в нашем НИИ, в палате психов!
Послушались короткие гудки.
Анатоль несколько раз моргнул. Что-то этот разговор ему напоминал. Вернее, кого-то. Так он начинал ругаться с полуслова только с…
«Звонили из НИИ… – наконец сообразил молодой человек. – Лёка? ЛЁКА!!!»
– Твою ж мать… Перемать… за ногу… Да чтоб вас всех!..
Анатоль нажал на соединение с последним входящим номером. Через несколько секунд в трубку ему культурно поведали, что данный номер не существует.
– Вот черт… Черт! Точно!.. Лёка звонила!
Анатоль схватил валяющуюся на полу визитку секретного НИИ с номером доктора Вивьен Петровой и с молниеносной скоростью начал набирать нужные цифры.

* * *
Елена стояла на крыльце секретного НИИ и с сомнением поглядывала на пустую дорогу. Как назло, мать сегодня до глубокой ночи заседает на совещании в правительстве с самим президентом, отец – в командировке, в Дании… Вот уж кого Елена совершенно не хотела видеть, так это своего брата-близнеца. К тому же, тот наверняка укатил в Лондон.
Оставался новый знакомый Анатоль.
«Уж лучше этот странный Анатоль…» – подумала про себя девушка. Больше вызывать в НИИ она никого не хотела и не могла. Такси не положено по правилам НИИ. Близким родственникам семья сообщила, что Елена уезжает путешествовать. Ставить в известность родных, что дочь ложится к мозгоправам, родители не хотели.
Другое дело – Анатоль. Он-то уже знает, что новая знакомая – пациентка закрытого института…
«Да, хам. Но до дома подбросить сгодится», – заключила девушка.
После грубого ответа молодого человека на звонок Елены единственным желанием девушки было запустить трубкой наглецу в физиономию. Но потом пришла логика: забирать девушку из НИИ оказалось больше некому, а проводить еще одну ночь в застенках секретной лаборатории… Пока мать её не заберет… Уж лучше Анатоль!
Тем более, Анатоль тут же перезвонил доктору Петровой, долго извинялся и просил как-то связать его с Еленой.

Елена смотрела на дорогу. Опять пришло недавнее чувство: желание свободно, точно ветер, мчаться по трассе, рассекать воздух, вбирать в себя ночь… разрезать темноту светом фар…
Тело девушки точно начало вибрировать. Елену охватило головокружительное предвкушение. Невыразимое… Манящее… Безудержное…
Анатоль весьма плавно и умело подкатил к центральному входу в секретный институт на «Porsche Spyder».
Вивьен, стоявшая рядом с Еленой, едва заметно хмыкнула. Уж слишком пижонское авто выбрал Анатоль для «просто подвезти девушку до дома». Именно так сформулировала Вивьен просьбу к Анатолю.
– Вечер добрый! – Анатоль расплылся в широкой улыбке, адресованной одновременно и доктору Петровой, и Елене.
Про себя Анатоль твердо решил, что лучше с доктором подружиться, раз уж та вверяет ему Лёку. Анатоль по-прежнему про себя продолжал звать Елену только так и никак иначе – Лёка!
Вивьен в ответ доброжелательно кивнула. При общении с Анатолем она никогда не сбрасывала со счетов миллионы Гольберга-старшего.
«На сколько я его старше?.. Какие-то шесть-семь лет… Мелочи с нынешними возможностями косметологии!» – в который раз подумала про себя доктор Вивьен Петрова. Не то чтобы Вивьен всерьез собиралась замуж – для этого она была слишком увлечена своей работой. Просто она любила дорогие вещи… деньги и статус… Сын миллионера вполне подходил под её потребности, поэтому она на удивление мило улыбнулась Анатолю и игриво поправила рыжую прядь волос:
– Может, в следующий раз задержишься у нас чуть дольше? – заметила молодая женщина, украдкой поглядывая на Елену и прикидывая, может ли девушка составить ей конкуренцию в задуманном плане по обольщению сына миллионера.
Елена тем временем с нескрываемым любопытством разглядывала машину Анатоля. «Porsche Spyder» произвел на Елену на удивление сильное впечатление. Раньше девушка никогда не проявляла интереса к автомобилям и смотрела на них исключительно как на средство передвижения. Но теперь!..
Елена рассматривала дорогую спортивную машину с замиранием сердца, представляя, какая мощь таится под капотом, насколько это сложный и тонко отлаженный механизм. Чего можно добиться от «Porsche Spyder» при умелом управлении…
Анатоль тем временем весь подобрался от вопроса доктора Петровой. Будь его воля, он бы схватил Лёку за руку, впихнул в машину – и был таков. Но… доктор Петрова могла ему еще пригодиться, поэтому Анатоль глубоко вздохнул, нахмурился, посмотрел прямо в глаза Вивьен и… У молодой женщины глаза оказались на удивление бархатистыми, влажными… манящими…
«Может, у этой докторши и стоит немного полечиться?..» – помимо воли пронеслось в голове Анатоля. Все же молодой прожигатель жизни, кроме пунктика под названием «Лёка», основную часть времени представлял собой гремучую смесь: донжуана, романтика, гуляки, дебошира, сорвиголовы и заправского ловеласа! А эта рыжая докторша неожиданно произвела на него впечатление – сейчас она стояла перед ним совсем другая. Не как в прошлый раз, когда Анатоль приезжал в клинику с отцом: деловая, собранная, строгая.
Сейчас Вивьен была одета в легкое платье, волосы распущены, минимум косметики, губы влажные, чуть приоткрыты… Глаза так и манят… Анатоль знал толк в женских взглядах – этот обещал ему райское наслаждение…
Анатоль галантно склонился – он это умел – и страстно поцеловал самые кончики пальцев Вивьен. Будь его воля, он бы попробовал эти пальчики на вкус прямо сейчас: такие ухоженные, кожа нежная…
«Да она же сама хочет!» – понял Анатоль с абсолютной ясностью. Останься они одни, без свидетелей – эта резвая кобылка была готова ему отдаться прямо на ступеньках!..
– До скорой встречи… – промурлыкал Анатоль с улыбкой мартовского кота и отпустил пальчики Вивьен. Молодому повесе нравилось и всегда заводило, когда женщины хотели его настолько откровенно: не смущаясь и не стесняясь.
– Я могу сесть за руль? Права у меня есть… – голос Лёки вырвал Анатоля из мира эротических мыслей.
Молодой человек встрепенулся и еще раз посмотрел на доктора Вивьен Петрову.
– Да, конечно! – ответил он громко, а сам продолжал глазами раздевать молодую женщину-врача. То, что он увидел её впервые в медицинском халате, даже прибавляло пикантности их возможным дальнейшим отношениям.
«Доктор будет меня лечить, а я буду её пользовать…» – теперь мысль о возможном лечении Анатолю даже понравилась.
Когда Анатоль плюхнулся рядом с Еленой, которая заняла место водителя, мысли его витали далеко от Лёки – объекта его двухлетнего сумасшествия.
«Porsche Spyder» двинулся с места аккуратно – не быстро и не медленно. Елена только осваивалась за рулем, примерялась, приглядывалась, старалась почувствовать всю мощь и силу, все совершенство, которое вложили в автомобиль механики.
А потом Елена нажала на педаль газа с большей уверенностью. Мир вокруг нее изменился. И девушка не почувствовала ничего незнакомого или чуждого. Мир вокруг переменился удивительно привычно и понятно. Просто она ощущала каждой клеткой время и пространство вокруг. Она чувствовала скорость и легчайший поворот руля. Авто перестало быть машиной. «Porsche Spyder» превратился в продолжение её самой, подчиненное её воле и желаниям. И сейчас Елена хотела наслаждаться скоростью!
Дорога, ведущая от засекреченного НИИ, была ровной, гладкой, манящей, приглашающей… к гонке!
Елена отдалась своим чувствам. Первый поворот она прошла, значительно снизив скорость, аккуратно, еще приноравливаясь. А потом… нажала педаль газа и растворилась в ощущениях…
Со стороны незнакомому наблюдателю могло показаться, что за рулем оказался лихач. Но это было не так. Елена чувствовала дорогу, чувствовала скорость. Каждый маневр являлся не случайным везением, и машина после очередного головокружительного виража вновь уверенно продолжала свой ход, каждый поворот руля был четко выверен.
Авто на сумасшедшей скорости выскочило на оживленную трассу. Елена, почти не отпуская педаль газа, влилась в поток машин и принялась уверенно маневрировать. Вот она обогнала «BMW» слева, а затем резко ушла вправо, чтобы опередить идущую слева «Audi». Проскочила вперед, оставив «Audi» позади. Нырнула влево. Понеслась вперед. Опять торможение. Нырок вправо. Обгон.
Скорость. Скорость! Скорость!!!
Все маневры Елена делала на сумасшедшей скорости. Механика работала идеально.
– Отец разорится на штрафах!.. – наконец разрезал тишину возглас Анатоля.
Елена тут же притормозила и перестроилась правее. Моргнув, девушка бросила короткий взгляд на молодого человека, потом опять перевела взгляд на дорогу:
– Прости! Я немного задумалась…
Анатоль поймал себя на мысли, что наконец-то, начал дышать нормально. За всю предыдущую бешеную гонку, устроенную Еленой, он, кажется, забыл, как вдыхать и выдыхать.
– Нормально… – произнес молодой человек, почти придя в себя. – Было познавательно… Никогда не думал, что на моей машине можно так…
Анатоль не закончил фразу, так как просто не нашел подходящего определения той манере езды, которую продемонстрировала девушка.
Потом парень резко побледнел.
Елена поняла все правильно. Опять сделав головокружительный нырок, ушла вправо и резко остановилась у обочины. Анатоль выскочил наружу, и его вывернуло наизнанку.
Остальную часть пути Елена старательно ехала на скорости, установленной правилами дорожного движения. Анатоль за руль так и не сел.
– Все-таки я выпил шампанского… – пояснил парень туманно.
На самом деле после того, что делала за рулем Елена, ему стало неловко. Он эксплуатировал этот великолепный спортивный автомобиль явно не по назначению, все больше красуясь перед девицами и пижоня перед друзьями. Только теперь он понял истинную мощь купленного недавно авто.
– Может, научишь? – спросил Анатоль, когда они почти подъехали к дому Елены.
Парень с первого взгляда оценил суперэлитный дом в центре Москвы и уровень охраняемого объекта. Здание тянуло на уровень никак не менее «для околоправительственных чиновников» или очень серьезных бизнесменов.
Елена неуверенно улыбнулась.
– Я… – девушка пожала плечами. – Спасибо, что забрал меня… Но я…
Елена чувствовала, что обязана как-то отблагодарить парня: все-таки именно он приехал за ней, а не мама или папа.
– Зайдем в моё любимое кафе? – Елена указала на излюбленное заведение. – Угощаю ужином! – добавила она, смеясь.
Анатоль нерешительно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Когда он ехал в секретный НИИ, то понимал, что Елена – вовсе не Лёка, а просто молодая, наивная девчонка. Девушка отчетливо напоминала его старую любовь, но все же была… проще что ли… Во всяком случае, ему так показалось под тем кленом в парке…
А сейчас Анатоль отдавал себе отчет – перед ним неординарная личность, яркая, необычная… Елена теперь еще больше напоминала его Лёку. И одновременно становилась все более… недосягаемой… Анатоль привык к простым целям – девочкам, охочим до миллионов его отца, простушкам, размалеванным моделькам, которых ничего не интересует в жизни, кроме блеска бриллиантов… Именно такие наводняли ночные клубы и элитные рестораны: охотницы, пираньи, красивые бабочки, пустышки – ничего не значащие для него куклы.
Анатоль неожиданно испугался, что эта Лёка понравится ему, как прежняя…
Она уже начинала ему нравиться, вопреки ожиданиям: Елена не бросилась его расспрашивать, залазить в душу, втираться в доверие, девушка совсем не пыталась ему понравиться – и для Анатоля это оказалось совсем непривычным.
Он смутился. За одну поездку Анатоль из разбитного прожигателя жизни и неисправимого повесы превратился в застенчивого школяра.
– Я плачу, – наконец выговорил Анатоль.
Елена громко рассмеялась:
– Поверь, у моих родителей денег достаточно, чтобы я могла оплатить сотню ужинов в самом шикарном ресторане! Они даже не заметят, что я что-то потратила!
– Девочка богатых родителей, – со знанием дела поцокал языком Анатоль. – И все же только у меня нашлось время забрать тебя из института…
Елена сразу переменилась, нахмурилась, задумалась:
– Издержки производства… – буркнула девушка и быстро вышла из авто.

* * *

Они сидели в любимом кафе Елены и болтали ни о чем. Елене, на удивление, оказалась приятна компания Анатоля. Девушка прекрасно осознавала, что Анатоль далеко не пай-мальчик, весьма пресыщен, если не развращен деньгами отца и вниманием противоположного пола. Но сейчас он показался ей другим, настоящим Анатолем, которым его никто не знал до сих пор: немного грустным, отчаянно романтичным, мечтателем…
– Значит, ты её полюбил?
Анатоль посмотрел на Елену удивительно наивно и по-детски открыто. Вопрос из уст девушки не вызвал в нем былой агрессии. Сейчас он неожиданно понял, что именно любовь к Лёке делала его лучше. Без нее он бы потерял себя очень давно и совершенно безвозвратно. И Анатоль обрадовался!
– Да, любил… – парень улыбнулся с едва уловимым оттенком грусти в глазах. – И боюсь влюбиться в тебя. Вы удивительно похожи… Те же глаза, волосы… Взгляд немного другой… У Лёки он был жёстче, что ли…
Елена оперлась подбородком на ладонь и внимательно посмотрела на нового знакомого. Потом прислушалась и поняла, что совершенно ничего не чувствует, кроме… ностальгии… Как будто они так уже сидели, неспешно говорили, и Анатоль признавался ей в любви…
– Мне кажется, я знал тебя всегда! – словно читая мысли девушки, произнес Анатоль.
Елена недовольно помотала головой. Кажется, у нее начинался очередной приступ «мерцающего сознания». Елена знала – теперь точно знала – они были знакомы!
Девушка в панике вскочила из-за стола, чуть не опрокинула стул и, пробормотав что-то невразумительное, кинулась в дамскую комнату. По пути она чуть не сшибла молодого человека, извинилась, промчалась дальше и только потом поняла, что это был Даниил.
– Елена?! – его пальцы вцепились в локоть девушки железной хваткой.
– Ты?!
Елена чувствовала, как начинает терять самообладание. С ней начинало твориться совершенно что-то неладное. Она чувствовала, что знает Анатоля, что знала Даниила… Даниила – тогда, раньше, в другой жизни?!
– Кто ты?! – на грани потери рассудка выкрикнула Елена.
Глаза брата заметно округлились. Потом он взял себя в руки и, не говоря больше ни слова, потащил Елену в дамскую комнату. Войдя внутрь, захлопнул дверь, закрыл на замок, включил воду и засунул под ледяную струю голову Елены чуть ли не целиком.
– Моя прическа!.. Мои волосы!!! – Елена попыталась сопротивляться.
Она увидела, как в раковину черными струйками потекла так тщательно нанесенная ею на ресницы тушь.
Даниил продолжал держать девушку под ледяной водой одной рукой, а другой тереть ей лицо.
Когда девушка перестала всхлипывать, вырываться и вообще как-либо сопротивляться, Даниил, наконец, её отпустил.
Елена, еле живая от пережитого шока, наконец, смогла взглянуть на себя в зеркало. Оттуда на нее с выпученными глазами взирало растрепанное чучело с размазанным по всему лицу макияжем.
Схватив обмякшую Елену в охапку, Даниил водрузил дрожащее тело девушки на мягкий пуфик и протянул целый ворох салфеток.
– Вот! – произнес он важно, точно салфетки могли спасти ситуацию и вернуть Елене человеческий вид. – Держи!
Елена взяла салфетки, повертела в руках, поняла, что те ничем не помогут с макияжем, зато… Девушка смачно высморкалась в них и устало взглянула на брата.
– Какого черта ты тут делаешь? – выдохнула она.
Даниил явно был удивлен подобным заявлением сестры. Раньше она вела себя куда более скромно, робко и, вообще-то, его побаивалась. А сейчас…
– Почему ты не в клинике? – вопросом на вопрос ответил молодой человек.
– Не в клинике, а в научном институте, – тут же поправила его Елена. – И вообще, я устала! Пусти!
Елена с силой отпихнула руку брата, которой он придерживал её на пуфике, и попыталась пройти к выходу. Но не тут-то было. Легким движением Даниил толкнул девушку обратно.
– Я, кажется, тебя о чем-то спросил… – произнес он с очаровательной улыбкой саблезубого тигра на охоте, который готовится к последнему решающему прыжку.
– Отпустили, – буркнула Елена и предприняла очередную безрезультатную попытку добраться до выхода.
– Мать знает?
– Когда я сегодня позвонила ей на мобильный, мне ответила её секретарша, что, мол, у них в правительстве суперважное совещание, которое закончится неизвестно когда! – в сердцах выкрикнула Елена. – Отец в командировке! Так что меня подвез друг!.. Больше не к кому было обратиться!
– Понятно, – коротко кивнул Даниил и повел девушку по проходу.
Когда Елена поняла, что брат тащит её к выходу, она в очередной раз возмутилась:
– Там мой друг, он ждет!.. И вообще, я взрослая! Отстань!
– Очень хорошо, взрослая… – Даниил вплотную приблизил лицо к девушке. – Тогда и веди себя как взрослая, а не впадай в истерики на людях!
– Тебя только это и волнует! Не мои истерики, а что они – на людях! – Елена почти задохнулась от обиды.
Пока она пыталась успокоиться, Даниил быстро прошел к администратору, рассчитался за ужин сестры, подозвал официанта, который обслуживал столик Елены, дал ему чаевые и что-то прошептал на ухо.
Все это время Елена стояла чуть в стороне, у зеркала, перед самым выходом из кафе и пыталась придать себе подобающий вид.
– Твой друг все поймет. За ужин я заплатил…
Даниил подтолкнул девушку к выходу. Елена с сомнением посмотрела на брата. Потом перевела взгляд на свое отражение в зеркале: объясняться с Анатолем лично девушке резко расхотелось.
На обратном пути, пока Даниил тащил её в квартиру, Елена успела переписаться эсэмэсками с Анатолем, кое-как объясниться и извиниться, что исчезла так неожиданно. Новый знакомый воспринял все адекватно и пообещал, что они еще обязательно увидятся.
Когда они с Даниилом подошли к двери их квартиры, Елена облегченно вздохнула.
Стоило им переступить порог, как Даниил накинулся на сестру:
– Никогда! Я повторяю: НИКОГДА не позволяй своим «припадкам» случаться у всех на глазах!!! – сейчас брат почти кричал на Елену.
Девушка от неожиданности вжалась в стенку прихожей.
– Что было на этот раз?.. – теперь Даниил говорил спокойно, но весь подобрался. Казалось, ему важен, действительно был важен, ответ Елены.
Девушка только отмахнулась и помотала головой. Тот бред, что лез ей в голову, она хотела забыть как можно скорее.
– А что говорят в клинике?
– В секретном НИИ, – в очередной раз автоматически поправила Елена.
– Да мне без разницы, как этот бардак называется!
– Про бардак это ты нашей маме скажи! И почему собственно бардак?
Даниил недовольно помотал головой:
– Потому что отпускают ночью черт знает с кем, вместо того, чтобы вызвать родственников! – заметил Даниил веско.
– Я думала, ты в Лондоне…
– Был в Лондоне… Сегодня прилетел…
Даниил устало снял ботинки, всунул ноги в домашние тапочки и прошел внутрь квартиры.
– Чай будешь? – крикнул молодой человек уже из кухни.
Только тут Елена ощутила, насколько она продрогла, устала, измучена и доведена до предела.
– Через десять минут, – ответила девушка.
Почему-то сейчас она решила, что не должна больше ссориться с братом. Возможно, им удастся найти общий язык? И, может быть, это случится именно сегодня, за чашкой чая?
Умытая, распаренная под струями горячего душа, в халате и с полотенцем на голове, Елена спустилась в кухню.
Брат к тому времени успел заварить чай, аромат которого приятно защекотал девушке ноздри.
«Мой любимый чай…» – с удивлением отметила Елена.
На столе красовалось огромное блюдо с выпечкой из соседней булочной. Елена любила булочки и пирожки, которые продавались там. Даниил в очередной раз угадал, что ей сейчас хотелось больше всего.
«Иногда он умеет быть даже милым…» – пронеслось в голове у девушки.
Елена настороженно села на стул и поджала под себя ноги. Прикасаться к чаю и булочкам без приглашения брата она не решалась. Ей еще с трудом верилось, что Даниил настроен дружелюбно.
– Кушай, – брат протянул Елене чашку с чаем и пододвинул блюдо со сдобой.
Елена, чуть помедлив, с удовольствием набросилась на еду. Поужинать как следует с Анатолем ей не удалось: сначала много болтали, потом случился её очередной приступ…
– Что говорят врачи? – как можно мягче поинтересовался Даниил, когда Елена приканчивала четвертую булочку по счету.
Елена поперхнулась:
– Все обойдется. Я почти здорова…
Даниил с сомнением посмотрел на сестру.
– Я не просто так спрашиваю… – с нажимом произнес он.
Каждое последующее слово давалось ему все с большим трудом.
– Я не просто так спрашиваю… Поверь… Мне важно знать… Как идут твои дела?
Елена протянула руку за пятой булочкой. Но от вопроса брата остановилась. С сомнением посмотрела на булочки, на чай и поняла, что аппетит безвозвратно испорчен.
– Я не психопатка… – проронила Елена тихо. – Просто…
– Ты видишь, знаешь и чувствуешь то, что не можешь видеть, знать и чувствовать… – закончил Даниил.
Елена поняла, что глаза её наполняются слезами. Она никак не ожидала, что брат может её понять.
– Но почему сейчас ты нормальный? Почему раньше, столько раз?..
– Обижал? – у Данила на скулах заходили желваки. Взгляд стал жестче.
Елена вжалась в спинку стула.
– Потому что вначале очень хотел, чтобы ты вспомнила… – Даниил говорил очень тихо, так что Елена с трудом могла разобрать слова. – Думал, это тебя подтолкнет… А сейчас все иначе.
– Что я должна вспомнить? – Елена подалась вперед. Она всем своим существом чувствовала, что Даниил сейчас скажет что-то очень важное.
Но Даниил уже переменился. Взгляд обрел привычную твердость, и следующие слова прозвучали резко:
– Они очень опасны. Есть те, кто интересуется… Им нужны индивиды со способностями. Они их используют. Пока не уверен, как… Но это очень опасное… сообщество.
– В НИИ интересуются моими особыми возможностями, – нахмурилась Елена. – На самом деле они меня не лечат. Я здорова… Просто…
Елена сама не поняла, почему так скоро призналась и почему именно своему брату. Но теперь она знала наверняка: ему она может сказать то, что никогда не скажет ни матери, ни отцу.
Даниил вздрогнул и внимательно посмотрел на сестру. Потом отрицательно покачал головой.
– Те люди не из правительства. Это тайная организация. Она существует не один год. Я бы не хотел, чтобы ты к ним попала. – Даниил перевел дыхание. – Будь нормальной. Никто ничего не должен знать!
– А ты… – Елена не совсем понимала, какие вопросы лучше задать. Не понимала, почему Даниил говорит сейчас с ней об этом. Не понимала, почему именно он говорит с ней.
– Откуда ты знаешь? – наконец произнесла девушка.
Даниил криво усмехнулся.
Помолчал.
Отхлебнул из чашки чаю.
– Потому что, я вхожу в эту организацию…

13.
Вивьен с удовольствием потянулась в своем кресле. Она любила задерживаться на работе перед выходными до поздней ночи: пересматривать материалы, анализировать в полной тишине, набрасывать предстоящий план работ…
Вот и сейчас доктор Вивьен Петрова с наслаждением растянулась в своем огромном кресле перед рабочим монитором компьютера, пододвинула к себе здоровенную чашку с крепким черным кофе и приготовилась изучать папку по Вениамину Собко, которую ей передал сегодня Красавчик-Стас.
На губах Вивьен блуждала довольная улыбка. Доктор Петрова просматривала расшифровку последних данных по Елене. Все оказалось намного интереснее, чем представлялось на первый взгляд.
«Главное, не упустить и не передавить…» – пронеслось в голове доктора Вивьен. На этот раз она намеревалась научить девушку всему, что в той было заложено. Доктор Вивьен за несколько лет практики научилась раскрывать таланты других. Она была в этом деле лучшей!
«Только не передавить!» – в который раз подумала Вивьен.
Она иногда увлекалась и хотела от своих подопечных слишком многого. Некоторые перегорали, другие впадали в депрессию… Но сейчас Вивьен требовалось собрать все свое самообладание в кулак и выдать Вениамину Собко – или как там его… – идеальный результат. Вивьен это сможет! Женщина-врач знала, что талантлива и её ничто не остановит!
Вивьен сделала очередной глоток обжигающего кофе, открыла папку и погрузилась в изучение информации по Вениамину Собко. Она хотела понимать, насколько серьезны люди, на которых она начала работать.
Через час детального изучения и анализа Вивьен без сил откинулась на спинку кресла. Под глазами залегли глубокие тени. То, что она узнала, заставляло доктора Петрову опять начать нервничать. Уж слишком серьезной оказалась фигура Вени Курганского – именно так называли Вениамина Собко в мафиозных кругах.
Вениамин Собко не был простым исполнителем. К ней с предложением о сотрудничестве пришел один из очень влиятельных людей. А значит, предложение могло быть не так просто, как казалось на первый взгляд. Действительно ли им нужен всего один человек с хорошо развитыми определенными способностями – и все?
«Может это, своего рода, проверка?»
Проверяют её – Вивьен? На что она способна?
Вивьен залпом допила почти остывший кофе и призналась себе честно: на что она рассчитывала за такие деньги? Она просто укажет адрес нужного пациента?
Такие люди, как Веня Курганский, не приходят один раз, а потом исчезают – не того масштаба фигура!
Вивьен почувствовала, как по спине заскользила струйка пота и ладони стали отвратительно липкими. Вивьен судорожно закурила, чтобы отогнать наваждение, но вкус сигареты заставил её закашляться.
Прищурившись своими темными глазами, точно хищная кошка, Вивьен принялась соображать.

В кабинет Вивьен Сергей шел в приподнятом настроении. Вечер перед выходными обещал быть потрясающим! Насвистывая веселый мотивчик, начальник охраны третьего отделения без стука открыл дверь кабинета доктора Петровой.
По лицу Вивьен Сергей тут же понял: беззаботный вечер с качественным сексом отменяется.
– Я хочу, чтобы ты контролировал каждый шаг Елены, – начала Вивьен без предисловий.
– Она мне нужна целой, здоровой и невредимой! – закончила женщина жестко.
Сергей застыл посередине кабинета, затем, не спеша, почесал в затылке. Как любовница, Вивьен ему безусловно нравилась. Но никто не назначал её боссом!
Начальник охраны третьего отделения сразу понял, что Вивьен влипла. Недаром она просила у него специалиста для сбора информации, отключала видеокамеры… Вопрос оставался в том, куда именно угодила доктор Петрова и какая выгода в том ему, Сергею.
Вивьен правильно истолковала молчание Сергея, облизала губы и хрипло, но более спокойно, проговорила:
– Серж, она мне нужна. Мне важно, чтобы с ней ничего не случилось!
– Ты сама отпустила её домой, – заметил мужчина.
– И это после того, как девчонка чуть не сбежала! – закончил мужчина.
Следы побега Елены Сергей, по просьбе доктора Петровой, уже удалил. Это не составило для него особого труда и ничем не грозило – все равно пациентка оказалась опять в клинике. А то, что Вивьен отпустила беглянку домой, Сергея, как начальника охраны, никак не касалось. Не он принимал подобные решения – не он за них отвечал.
Вивьен не знала, что сказать Сергею. Доктор Петрова впервые столкнулась с людьми сорта Вени Курганского. Все, что сейчас Вивьен отчетливо знала: она не может подвести Собко и у нее ничего не получится сделать, если её вышвырнут из секретного НИИ. Тут нужное оборудование, нужные пациенты, нужный квалифицированный персонал, неограниченные возможности…
Вивьен чувствовала: она вышла на тонкий лед, она боится своих нанимателей и ей очень нужна поддержка в НИИ. И Вивьен решила сыграть несчастную жертву.
– Они мне угрожали, – начала доктор Петрова осипшим голосом. – Я не могла отказаться…
Сергей весь напрягся: вот это входило в его компетенцию! Он отвечал за безопасность НИИ и за безопасность каждого сотрудника в отдельности. Федор Валов – его непосредственный начальник и начальник службы безопасности всего исследовательского института – не раз подчеркивал, как ценны кадры, как важно приглядывать не только за пациентами, но и за персоналом, что в НИИ, наряду с открытыми проектами, ведутся и закрытые, секретные, а значит, персонал нужно максимально оградить…
«Оградить персонал, мать… Вашу мать!..» – чертыхнулся Сергей.
«Тогда лучше уж всех сразу под замок посадить, для надежности! А то разгуливают тут все… мать…»
Сергей еще долго мог бы ругаться про себя и крыть русским матом слишком вольные правила распорядка, но в его мысленные матерные излияния вторгся вопрос Вивьен:
– Ты мне поможешь?
– Нужно доложить Федору! – выпалил Сергей. – Он силен в подобных делах! Такое нужно пресекать незамедлительно!
Вивьен помассировала виски и устало бросила:
– Поздно пресекать, Серж… Риска почти никакого. От меня не требуют ничего сверхъестественного…
Сергей вместо ответа хотел броситься к Вивьен и сильно её встряхнуть. Но его действия опередила реплика Вивьен:
– Ты же не собираешься остаток жизни прожить на пенсию?..
Начальник охраны третьего отделения застыл на месте. Затем покрутился, отыскивая, куда лучше присесть. Излюбленное кресло напротив стола Вивьен Серж проигнорировал и предпочел усесться в углу кабинета на кожаный диван, рядом с графином коньяка и двумя бокалами.
Плеснув себе выпивки на пару пальцев, мужчина принялся крутить бокал в руках. Вивьен молча следила за действиями любовника.
– Сколько они предложили?
Вивьен внутренне облегченно вздохнула. Все это время она наблюдала за действиями Сержа, затаив дыхание. А теперь… кажется, мысли Сергея начинали идти по нужному ей руслу.
– Мы разделим поровну, – ответила Вивьен, не спеша выдавать всю информацию.
Серж сделал несколько больших глотков.
– Сколько? – повторил он хрипло.
– Миллион в твердой валюте, – прошептала женщина.
Взгляд Вивьен впился в мужчину. Вивьен очень надеялась, что озвученная ею цифра была названа правильно и ее половина, пятьсот тысяч, для пенсии начальника охраны окажется хорошим кушем.
«Чего же он медлит?» – Вивьен в нетерпении начала раскуривать сигарету. Её пальцы чуть заметно подрагивали. Ей все никак не удавалось угадать, насколько озвученная сумма заинтересовала любовника.
Сергей продолжал молча крутить в руке почти пустой стакан с коньяком.
– Чего они хотят?
Этот вопрос Сержа Вивьен понравился. В разговоре намечался явный конструктив!
«Давно бы так!»
Вивьен неопределенно махнула рукой с сигаретой:
– По сути, ерунда… Всю основную работу нужно проделать здесь. Мне нужно вырастить из испуганного пациента эмоционально устойчивую личность со стабильно работающими способностями. Я смогу… Я это делала много раз…
– Тогда почему именно нужна… Елена? За ней же, кажется, нужно присматривать? Я правильно понял?
Вивьен выдохнула струйку дыма аккуратно в открытое окно. Трели сверчков и ночной воздух подействовали на доктора Вивьен Петрову успокаивающе.
– Им нужен человек только с определенными способностями…

14.
Сегодня Артур Базель не хотел уходить домой.
«Опять эта чертова интуиция?!..»
Базель неспешно прошелся по кабинету в своей башне. Ходьба главу секретного НИИ не успокоила. Тогда Базель открыл окно и окунулся в мир ночных звуков. В лицо пахнуло свежестью.
Близилась полночь.
Постояв у окна некоторое время и внимательно прислушиваясь к окружающей НИИ тишине, Базель решил проверить охрану. Подойдя к компьютеру, он щелкнул по клавиатуре и по очереди вывел все посты охраны на монитор – там царил полный порядок. Базель не погнушался и просмотрел кабинет начальника службы безопасности Федора Валова. Федор, как обычно, задержался на работе и теперь, так же, как и сам Базель, переключал видео с камер, проверяя охрану.
«Надо напомнить ему сбрить эти дурацкие усики…» – сделал себе пометку в очередной раз Базель.
Федор Валов Базелю нравился. Только усики его всегда раздражали…
Они работали уже очень много лет и отлично сработались. Когда Артура Базеля назначили на должность главы секретного НИИ, он без раздумий предложил Валову пост начальника службы безопасности. Майор разведки в отставке обладал нужной квалификацией и на протяжении нескольких лет снабжал Артура Базеля самой закрытой информацией на всех, кто так или иначе мешал Артуру продвигаться вверх по карьерной лестнице. Федор в огромных объемах данных умел вычленять самое важное, находить слабые места… Артур не раз прислушивался к нему, планируя свалить очередного конкурента на нужную должность или убрать слишком долго засидевшегося на своем месте вышестоящего начальника.
Их дружба появилась неожиданно. Оба оказались заядлыми охотниками, там и познакомились – на загонной охоте на кабана. Стоял холодный ноябрь.
Уже после охоты, уставшие, довольные и продрогшие, грелись в охотничьем домике, попивали водку и заедали свежайшей кабаньей печенью с лучком. Разговорились, заинтересовались возможностями друг друга, договорились встретиться еще раз…
У Федора Валова к тому моменту оказались нужные Артуру возможности. Артур Базель умел их грамотно применять. Так и пошли рука об руку.
– Федор, жена дома заждется! – гаркнул Базель по внутренней связи и расплылся в широкой улыбке, когда начальник службы безопасности подскочил на своем кресле от неожиданности.
– Ей есть чем заняться, – Федор ухмыльнулся.
– Что у нас там с безопасностью?
– Да в общем, порядок… Кроме маленького инцидента с самоуправством…
Базель насторожился:
– Кто?
– Вивьен Петрова… Хотел тебе доложить завтра с утра…
– Заходи, – коротко бросил Базель.
Несколькими минутами позже взбешенный Базель расхаживал по кабинету взад-вперед и ругался на чем свет стоит:
– Пригрели паршивую овцу!.. Но почему самые паршивые овцы в стаде всегда оказываются самыми талантливыми?! – в который раз переиначил реплику Базель.
Вопрос повис в воздухе, так как Федор знал точно – в такие минуты шефа лучше не перебивать. Выговорится, покричит-покричит – и успокоится.
Так оно и произошло.
Базель пять минут спустя с шумом рухнул в кресло и принялся выстукивать ручкой непонятный ритм по столу. Эта привычка жутко не нравилась Федору, но он терпел, морщился, но терпел. Усы, которые были так ненавистны Базелю, он не сбривал отчасти и из-за дурацкой привычки главы НИИ настукивать рукой по столу. Федору в такие моменты казалось, что Артур молоточками ему на мозгах выстукивает. И начальник службы безопасности в который раз утверждался во мнении: каждый из них должен что-то терпеть друг в друге: вот она, гармония дружбы! Он, Федор, терпит эти дроздоподобные трели ручкой. Базель пусть терпит его усики – Федору же они нравятся!
– Ну и почему она её домой отпустила? – уже спокойно и вполне рассудительно произнес Базель. – Нет у нас такого в практике. Положили – лежи… Распорядок, есть распорядок!
Артур Базель отдавал себе отчет: проступок доктор Петрова сделала небольшой – отпустила пациентку домой на выходные без его ведома. С другой стороны, по изъятым Федором отчетам из компьютера доктора Петровой – ничем эта девчонка Елена не выделяется. Хотя еще в самом начале его администратор третьего отделения Степан Светлов лично просил прикрыть их «задницы» в случае недовольства матери пациентки их лечением.
«Кто же, кто же её мать?..»
Из памяти послушно всплыла должность матери пациентки Елены: Ксения Аполлинарьевна – «советник президента по особым межнациональным вопросам». Что значит слово «особым» Артуру объяснил Федор. Но даже Федор не смог добыть всей информации. Слишком уж засекреченной оказалась Ксения Аполлинарьевна.
Все, что Базель и Валов знали, так это то, что «особым» называлось любое явление, которое выходило за рамки привычного. Официальной наукой сверхлюди не признавались. Такого понятия в высших эшелонах власти вообще не существовало. Но,ф вместе с тем, именно правительство выделяло огромные суммы на разработки третьего отделения их секретного НИИ, там, где они изучали сверхспособности.
Так что Ксения Аполлинарьевна вполне могла попортить Базелю кровь.
«Может, мать девчонки на доктора Петрову надавила?.. Пригрозила?..»
– Что дала прослушка? Почему Вивьен отпустила Елену?.. – поинтересовался Базель у Федора.
Федор недовольно подергал рукой за кончик усов:
– Прослушка и видео ничего не дали… – произнес начальник службы безопасности медленно. – Хочу еще раз протестировать нашего админа… И полностью перезагрузить все системы… Слишком много сейчас появилось программ, позволяющих моделировать изображение, звук…
– И запрети этому Собко таскать с собой свой дурацкий чемодан! – отчеканил Базель.
Федор недовольно поморщился. По неприкосновенности Собко директиву спустили аж из самого министерства! Сказали, слишком важная фигура, чтоб его слушать. Задача Федора – обеспечить безопасность дочери Собко, а задача Артура Базеля – вернуть девушке психическое равновесие.
– Знаю, знаю… – по-стариковски заворчал глава секретного НИИ. – Сказали не трогать… Птица важного полета… Видали мы таких птиц!
Артур Базель встал, обошел свой стол и уселся напротив Федора в кресло для посетителей:
– А ты неофициально послушай… На общие мониторы охраны не выводи… – тихо проговорил Базель, наклоняясь к Федору поближе.
– Чемодан у него хорош… – заметил Федор.
– Поговори со спецами… Испорти, в конце концов…
– Может, коротковолновым импульсом коротнуть… – задумчиво ответил Федор. – Только такого трюка на один раз хватит. В следующий – притащит новый чемодан…
– Одного раза будет достаточно, чтобы понять, о чем они там с этим доктором Петровой говорят постоянно: о дочери или еще о чем…
– Будет сделано.
– Вот это я понимаю! – Артур Базель удовлетворенно хлопнул ладонями по коленям и энергично встал.
Как всегда, он нутром чуял: сейчас он все делает правильно. А еще Базель собрался сам послушать очередной разговор Вивьен и Собко своим «особым слухом». И пришел Артур к такому решению неспроста. Базель уже пытался лично услышать разговор с Вениамином Собко: его слух позволял вычленить и отделить голоса нужных людей из толпы, а острота слуха давала возможность разобрать человеческую речь на расстоянии чуть ли не в километр, при условии прямой видимости. Но… как ни удивительно, воспользоваться Артуру Базелю своими способностями помешал… странный чемодан! Его способности чемодан тоже гасил! Вот это и напрягло главу секретного НИИ. Очень напрягло и заставило присмотреться к Вениамину Собко более пристально. И плевать Базелю было на директивы из министерства. Это был его исследовательский институт – и он должен был знать обо всем без исключения, что происходит в его стенах!
– Вот и отлично! – удовлетворенно произнес Артур Базель, затем подошел к окну, плотно закрыл его, задернул жалюзи, приблизился к столу и включил спецаппаратуру против прослушивания. – А как обстоит дело с нашей основной целью?
– Нашли… Сейчас проверяем…
– Мне нужна эта тетрадь, Федор! Нам нужна эта тетрадь! – глаза Артура Базеля лихорадочно заблестели.
Федор про себя отметил, что в такие минуты, когда его начальник говорит о тетради, то превращается в настоящего безумца. Федор не знал до конца, что это за тетрадь. Артур не стал подробно объяснять, отделался простым пояснением: «Это ускорит наши исследования на годы!»
Но Федор провел свое расследование. Тетрадь оказалась дневником профессора Карпова. В шестидесятые профессор был на хорошем счету, полжизни проработал в одном из закрытых городов Союза – Свердловске-47. Сведения о его разработках до сих пор были строго засекреченными. Все, что Федору удалось узнать – профессор Карпов работал не над атомным оружием… Карпов работал с людьми…
А потом Карпов исчез из Свердловска-47. Совсем исчез…
Следы его Федор обнаружил, только начиная с середины девяностых. Когда Союз развалился, Карпов чудом эмигрировал в Германию. Прожил за границей всего несколько лет и скончался, не оставив после себя никаких наследников: ни жены, ни детей у профессора никогда не было. Все небольшое имущество Карпова отошло государству, а научные труды, книги, разработки – отправились в крошечный институт под Мюнхеном, в котором Карпов раз в месяц читал лекции по биоинформатике и геномике. Тетрадь оказалась у ректора института Клауса Вогеля. А оттуда…
А вот оттуда Федору пришлось очень постараться, чтобы найти след. Клаус Вогель обладателем тетради был очень недолго – менее шести месяцев. Потом Вогель умер от сердечного приступа, а тетрадь исчезла…
Федор задействовал все связи в разведке, потратил уйму времени и денег, пока не обнаружил, что тетрадь находится в частной коллекции одного экстравагантного миллионера Михаэля Вайса – собирателя наследия Союза. И тетрадь находится не просто на полке или в столе. Тетрадь хранится в специальном хранилище, которое поддерживает идеальную температуру, влажность, позволяет «дышать» и снабжено отдельной системой сигнализации.
– Предложи этому немецкому барану больше денег! – восклицание Артура Базеля вывело Федора из задумчивости.
– Предложи ему больше! – повторил глава НИИ, вскочил из-за стола и, почти вплотную подойдя к Федору, склонился и проговорил ему на ухо: – Любые деньги…
– Артур! – начальник службы безопасности чуть отстранился. – Мы ему уже предлагали! И не только одни мы!
– Что?! – а вот эта новость вывела Базеля из себя окончательно.
– «Кто», важно «кто», – культурно поправил шефа Федор. – И если бы я знал, что в тетради… Мне было бы проще работать… Разработки секретного биологического оружия, семейные рецепты его мамы…
– О чем ты говоришь! – главе НИИ сейчас было совсем не до шуток. Они с Федором нашли тетрадь, о которой он думал и мечтал многие годы!
Федор в ответ развел руками и прошел к сервировочному столику, взял оттуда большое красное яблоко, маленький нож и принялся осторожно срезать кожуру.
– Даже мне не доверяешь? – наконец осведомился Федор у Базеля.
Глава НИИ недовольно мотнул головой и принялся расхаживать по рабочему кабинету туда-сюда.
– Кто хочет купить тетрадь, кроме нас? – повторил он вопрос начальнику службы безопасности.
– Да мало ли кто… – Федор неопределенно махнул рукой с зажатым в нее яблоком. – Такие же подставные лица, что посылали мы. Важно другое… О тетради в руках Вайса известно чуть больше года, и за это время на него уже дважды покушались! Это я не говорю о том, сколько раз миллионера пытались обокрасть…
– Значит, ищи, кто сможет обокрасть успешно! – на повышенных тонах откликнулся Базель.
В кабинете повисла пауза.
Предложение было озвучено.

15.
Далида неспешно прохаживалась по улице. Со стороны могло показаться, что молодая эффектная женщина вышла на вечернюю прогулку и раздумывает, в какое из многочисленных кафе и ресторанов центра Москвы зайти. На самом деле внимание Далиды было сосредоточено только на одном доме и на окнах только определенной квартиры. Там жила одна из пациенток секретного НИИ, которую неожиданно отпустили домой.
Далида не могла упустить подобной возможности и не подойти ближе. На работе её пока не допускали к пациентам третьего отделения, а оно казалось силирианке наиболее перспективным и могло скрывать «потерянных» или «отступников» – одним словом, бывших силирианцев.
Сегодня такая возможность, рассмотреть поближе хотя бы одного пациента, ей представилась, и нужно было действовать!
Тем более, вблизи института ученые Станции 101-го Сектора обнаружили завихрения времени. Это могло быть природным явлением, а могло оказаться спонтанной работой Воина Духа, который еще не осознал себя.
«Как сложно выявить работу бывшего силирианца…» – в который раз подумала про себя Далида.
Завихрения времени… Как часто они встречаются… Да почти постоянно… Для простых обывателей подобное явление протекает почти незаметно. Вышел в парк, любовался закатом, смотрел на костер… – и время пролетело незаметно… Вроде бы прошло 15 минут, а на самом деле час…
Или время остановилось. Такое случалось чаще в экстренных ситуациях: простые смертные начинали видеть все, как в замедленном кино.
Силирианцы же, даже бывшие или не проснувшиеся, способны вызвать подобное легким усилием воли.
Бывшими Далида считала «отступников» и «потерянных». Силирианка изучила все доступные материалы (которые оказались на удивление скудны) и потому знала: отступники и потерянные – после нестандартного перехода – не помнят себя, не осознают, не идентифицируют… Это может продолжаться несколько дней после «перехода», а может длиться десятилетия по земному летоисчислению, или они могут не вспомнить себя никогда…
И «бывшими» она называла их еще потому, что… эти «другие» силирианцы переставали существовать для Храма Вечности. Храм, который фиксировал каждого новорожденного силирианца, каждого представителя их расы, находящегося на самом отдаленном участке космоса (будь он на Станции или на «полевых работах» на чужой планете) – ВСЕГДА видел своих. Здесь же, после перехода в другую жизнь иным путем, Тропой, Храм Вечности отказывался фиксировать индивида.
Размышления Далиды прервал очередной заинтересованный мужской взгляд и силирианка поняла, что уже пора определиться с кафе, а не расхаживать по улице взад-вперед. Её, похоже, начали путать с «ночной бабочкой».
Приняв решение, силирианка зашла в кафе напротив интересующего её дома и устроилась за столиком неподалеку от входа, чуть в стороне от основной массы посетителей. Сегодня она проверяла очередной «объект», и в случае его приближения, хотела, как можно скорее успеть выйти наружу и пойти следом.
Далида, продолжая внимательно наблюдать за улицей, подозвала официанта, сделала заказ – ей нравился крепкий кофе экспрессо – и поняла, что её внешность мулатки привлекает слишком много внимания, а сейчас она предпочитала оставаться незаметной. Потому Далида быстро допила кофе, рассчиталась и прошла в дамскую комнату. Закрывшись на замок, Далида подошла к зеркалу и вытащила свой привычный инструмент – стопку фотографий. Сегодня ей была нужна приятная, но неприметная внешность европейки. Благо «чистое воплощение», а не перемещение в одно из тел с только что отлетевшей сутью, давало Далиде возможность совершенно свободно пользоваться всем спектром способностей её расы.
Легкое усилие воли – и черты лица силирианки начали медленно смазываться, размываться в пространстве. И вот уже из зеркала на Далиду смотрела сероглазая брюнетка с миловидным, но незапоминающимся лицом. Далида удовлетворенно хмыкнула и убрала стопку фото в сумочку. Ей всегда было удобнее работать с фото. Каждый раз придумывать внешность, чтобы та выглядела гармонично и естественно, отнимало у нее слишком много времени. Гораздо проще было воспользоваться готовым образцом.
Оставалась фигура. Со вздохом силирианка уменьшила рост до среднего земного, а эффектные округлости заменила на среднестатистические.
Оставалось поработать с одеждой. Для подобных целей Далида всегда носила в сумочке с подпространственным карманом целый гардероб.
Через несколько минут из уборной вместо эффектной, высокой и фигуристой мулатки вышла миловидная, неприметная брюнетка среднего роста в кроссовках, джинсах, синей футболке, со спортивным рюкзаком – простая девушка, каких миллион.
Далида уселась за тот же столик, подозвала официанта, сделала заказ и принялась наблюдать за домом пациентки. В окнах квартиры по-прежнему горел свет. Оставленная силирианкой крохотная камера показывала: из подъезда дома за те пять минут, что Далида провела в дамской комнате, никто не выходил.
Время шло, а из подъезда пациентка НИИ так и не появлялась.
«И зачем уезжать домой, если не собираешься выходить из квартиры?!» – в который раз подумала Далида и уже решила под видом разносчика пиццы, который ошибся адресом, позвонить в квартиру и хоть одним глазком глянуть на пациентку.
«Глянуть глазком» мало что давало. Необходимо было длительное наблюдение в условиях, которые могли спровоцировать всплеск способностей.
Просто Далида начинала терять терпение. Уже слишком долго она торчала на этой планете, слишком много клиник, институтов, кабинетов, праксисов обошла, слишком долго рылась в архивах института, перехватывала видео с камер, выуживала секретные отчеты… – и все безрезультатно. У нее не было даже ниточки! Кроме той, конечно, о которой упомянул Кхаакр – с пространственными завихрениями. Совпадение?
За вечер Далида сменила несколько образов, переходила от кафе к кафе, прогуливалась по улице. Даже отправила крохотную камеру, в виде насекомого, ползать по стеклу квартиры. Но камера мало что давала и уж совсем не могла идентифицировать проявление сверхспособностей. Девушка была дома. А Далида томилась ожиданием.
Неожиданно для себя Далида поняла, что вот уже на протяжении некоторого времени её что-то тревожит. Интуиция пищит, нет, кричит об опасности!
Далида осторожно огляделась вокруг. Сейчас она вернулась к первому образу сероглазой брюнетки в джинсах.
«Вот! Он!» – не одна она следила за домом пациентки. Весь вечер то в одном, то в другом кафе она все время наталкивалась на… совершенно незаметного мужчину… Далида была достаточно профессионально подготовлена, но даже она не сразу вычислила странного незнакомца. Все в нем казалось обыденным, привычным, повседневным… Не за что было глазу зацепиться… Пока Далида не встретилась с ним взглядом. Силирианка поспешно отвела глаза. Взгляд незнакомца оказался настолько пронизывающим – точно обдирающим до костей.
Далида поспешно начала пить неизвестно какую по счету чашку кофе за вечер и поняла, что по макушке побежали мурашки.
Незнакомец ее сканировал!
Её сканировали, причем делали это достаточно профессионально!
Так могли сканировать только представители её расы!
Но сидящий позади нее, за соседним столиком кафе, мужчина… не был силирианцем!
Далида не удержалась и бросила назад еще один короткий взгляд вскользь: перед ней совершенно определенно сидел обычный человек и продолжал её сканировать!
На уровне инстинктов Далида выдала ложную информацию о простой земной девушке, которой грустно и одиноко и которая мечтает сегодня повстречать прекрасного принца в кафе.
Кажется…
Её уловка сработала.
Мужчина отвел взгляд и принялся неспешно листать журнал. Далида его больше не интересовала.
Далида впервые столкнулась с подобным явлением и потому, ковыряя вилкой кусочек десерта, силирианка с удивлением отметила, как у нее от напряжения подрагивают кончики пальцев.
Следуя стандартному протоколу, Далида тщательно зафиксировала объект, оставила самоликвидирующуюся камеру слежения и быстро перебралась в другое кафе, в самый отдаленный уголок, где ее никто не мог увидеть. Сигнал от камеры со странным чужаком она пустила на записывающее устройство, а сигнал от камеры слежения, фиксирующей пространство перед домом пациентки НИИ, вывела в правый нижний угол сетчатки глаза. Сигнал от камеры поступал непосредственно в мозг силирианки, а она с помощью специальных техник и тренировок могла наряду с обычным изображением, которое видит глаз, компоновать изображение с сигналом камеры, который шел непосредственно в оптический центр мозга. Подобная техника давала эффект «картинка в картинке»: на основном экране Далида видела происходящее вокруг, на маленьком экране справа внизу – сигнал с камеры.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71500795?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.