Главная страница | Фэнтези про драконов | Вальмир, сага о Герте

Вальмир, сага о Герте
Чернава Перас
Эллидор, страна нелюдей, стоящая на востоке, мирно жила своей жизнью, стараясь всеми силами поддерживать хрупкую грань мира с людским королевством. Но ненасытность их короля, была так же сильна, как и жажда его советника. Который всеми силами хотел вернуть себе ту, что сбежала от него много лет назад. Он давно похоронил девчонку, но почувствовав ее в эфире, призвал своего слугу, который должен справиться с ней. Ведь они одной крови.

Чернава Перас
Вальмир, сага о Герте

Глава 1. Знамение, что принес огонь.
Уже спустя полвека, после тех событий, сидя в кресле перед камином, Горкат, рассказывал своим внукам о славной девице Герте и ее брате Вальмире, что на своем веку повидали не мало. И с коими ему довелось иметь дружбу.

Пошатывая рыжими боками под седлом, в город вошла гнедая кобыла, шумно фыркнув крупными ноздрями, она повела мордой в сторону трактира. Подошла к конюшему и ткнулась мордой в его потную, пахнущую скотиной и сеном спину. Мужик пошатнулся, от внезапного толчка, и развернулся, через левое плечо, поднимая руку над головой лошади. – А где Вальмир? – низким голосом произнёс он животному, погладив мягкие, бархатные губы скотины, начал снимать с нее упряжь. Взяв под уздцы, отвел ее в стойло, окинул лошадь взглядом, она была незапятнанной, крови не имелось, сдёрнул сбрую, похлопал по круглому боку. Вышел на улицу разыскивать Герту, поскребя лысую макушку, принял решение вначале завернуть в трактир, а позже уже топать на площадь, где девушка нередко танцевала за звонкие медяки.
Зайдя вовнутрь, махнул крупной мозолистой рукой Валадару, владельцу и старшему брату конюшего. С братом они различались разительно, и хоть трактирщик и был старше на пять минут, всю мощь отца захапал меньший, Гунар. Они были как два совершенно различных мира, матушка их была эльфийкой, а папаша – орк. Старший брат обладал длинными светлыми волосами. Тонким, изящным телом и правильными чертами лица, Гунар же был крупным, широким и неуклюжим, часто сносящим все на своем пути. С двумя выпирающими из-под нижней губы клыками. И черной бородой, заплетенной Гертой в косу, которая состояла не меньше, чем из сотни других мелких косичек. Единственное, что у них было общего, – это острые уши и попечительство, над двумя сиротами, которые изрядно портили им кровь, своими проделками.
Вальмир, старший сын, был эльфом и обладал прекрасным лицом, имел славную развитую мускулатуру и отсутствующую логику, которая периодически втягивала его в разнообразные несчастья и проблемы. Вот и нынче, он поехал в соседний город, отвезти вино, что они с братом помогали продавать престарелому винокуру, но лошадь воротилась одна, в седле, а должна была воротить его в повозке. Этот сопливый оболтус, часто выводил из себя Валадара, изумляя своей безрассудностью: ему было 23, а вел себя как малолетний орк.
Как-то раз, когда ему было шестнадцать, он, оседлав Апрелю, кобылу, что приехала без него сегодня, укатил в земли людей, и как сквозь землю провалился, больше чем на месяц, а воротился с мелкой эльфийкой десяти лет от роду. Никогда в жизни они не рассказывали, каким образом их свела судьба. Отощалая, избитая, с отрезанными кончиками ушей, она была едва ли не прозрачной и кое-как шевелила своими руками и ногами, хранила молчание и неизменно пряталась за Вальмира всякий раз, как с ней пытались поговорить новоиспеченные отцы, лишь только через полгода они в первый раз услышали ее голос. Когда девчонка перестала дрожать перед ними и уразумела, что ей ничего не угрожает.
Несмотря на свою этническую принадлежность к эльфам, она была черноволосой, зеленоглазой, с кошачьим зрачком, с достаточно острыми, практически вампирскими верхними клыками, один был вырван, недолго думая они отвели ее к местному дантисту. Который поставил ей протез из магнетара, достаточно редкого и дорогого минерала, что можно было добыть только на территории объединенного королевства нелюдей Эллидор, и из-за которого люди нередко нападали на их земли. Теперь же, когда она улыбалась, обнажая свои ровные белоснежные зубки, все пялили свои глаза на ее черный клык.
Со временем девчонка стала сравнительно сильной, вёрткой и хитрой, девушкой. А когда она заявилась к Гунару, властно требуя натаскивать ее на ровне, с Вальмиром, ратной подготовке, то орк поначалу отказывался, но скоро неохотно согласился, противостоять ее уговорам ему было чрезвычайно трудно, она все время умела расположить отца к себе. Начав активно упражняться, все чаще одерживала верх над Вальмиром. Сперва парень нередко пытался одержать победу, но в итоге смирился со своим поражением, и на сегодняшний день попросту старался уворачиваться, не вступая с ней в сражение.
Девушка громко кричала и визжала, когда видела, что он в очередной раз добровольно уходит от сражения, а в дальнейшем сводила с ним счеты, часто парень просыпался в саже, или же с чесотошной травой за пазухой. Как-то раз, поутру, она примчалась к Гунару в конюшню и укрылась под крышей, на сеновале, среди тюков душистого сена, а через пятнадцать минут прилетел, разъярённо крича и пиная все на своем пути Вальмир, его длинные волосы были коротко, клоками, острижены на правом виске, портя прекрасный образ. Уже позже вечером, когда он утихомирился и сам потешался над своим обликом, Герта выстригла ему, другой висок и затылок. Сейчас же это была его неизменная прическа. По утрам она заплетала ему оставшиеся сравнительно длинные локоны в замысловатые косы, и даже местные парни стали стричься похожим манером, потому что девицам приглянулось данное подстригание, и Вальмир пользовавшийся и без того известностью у них, стал местным модником. По вечерам девушки нередко приходили в трактир, послушать его песни, а молодые мужчины взглянуть, как прекрасно танцует Герта, ловко уворачиваясь от каждых раскрытых широких объятий, в которые стабильно ее неудачно пытались заключить, в уповании как-то привлечь к себе интерес.
Гунар подошел к единокровному брату, – где Герта, – спросил, вяло забрасывая громадную ногу на высокий барный стул, Валадар, протиравший стеклянную пивную кружку, не отрываясь от процесса, промолвил, дунув вовнутрь, – наверное, у себя, не видал, чтобы она спускалась. – Орк провел рукой по густой бороде, – как будто бы она в окно не могла выбраться. – Брат согласно кивнул, но меньшой все же поднялся и пошел на второй этаж, вдруг свезет. Пройдя в самый конец, по коридору тихо постучался, вслушался, дочка резво приблизилась к запертой двери и, не спрашивая, раскрыла ее, – что приключилось? – нежно, но всерьёз, спросила она, глядя на своего опекуна снизу наверх. – Снова он?
Отец кивнул, прошел в ее комнату и первоначально сел на стул, стоящий у стола под необычно большим окном, которое сам и сделал шире, чтобы в комнате у девушки, было сравнительно больше солнечного света. Рядышком стояла большая кровать, кою он собственноручно смастерил ненаглядной дочери, а матрас приобрёл в столице, чтобы она ощущала себя настоящей принцессой. – Не воротился из Оренктура, кобыла пришла одна, в седле.
Девушка стремительно набросила на себя кожаную мальчишечью короткую куртку из мягкой черной кожи, поцеловала в лысину орка и пошла в конюшню, Гунар пошел вслед. – Если что-то обстоятельное, в стычку не вступай, доложи нам, добро? – Живо изрёк отец, не надеясь на это, но, все же напоминая о том, что она должна рассчитывать не только на себя, но и своих, пускай и не единокровных, но родных. Герта кивнула на бегу, беря седло для Рокета, мужчина пошел осёдлывать Франка. Кони родились от одной кобылицы, черные, как вороново крыло, они были чрезвычайно слабы и практически не стояли на ногах при выжеребе. Но дети выходили их, и сейчас это были самые резвые кони в округе. Вальмир даже регулярно выигрывал скачки, Герта же и так знала, что ее Рокет, необычайно быстрый, быстроходнее жеребца брата. Вскочив на семенящего здоровенными копытами преданного коня, она захватила удила второго и, подмигнув, неторопливо поскакала в сторону соседнего городка.
Спешно выехав на северо-восточную окраину города, она перебросила чёрную уздечку через голову Франка, – не отставай, – отправляя своего скакуна в дикий галоп, прокричала рысаку. Второй конь скакал бок о бок, не отрываясь и не обгоняя, повеления не было. Промчавшись мимо полей густой пшеницы, подсолнечника и попросту сладких лугов сенокоса, въехала в многовековой лес Юргальда, названный в честь последнего дракона, и тянущийся через целый континент, разделяющий север и юг, упирающийся в Мантийскую горную гряду, отделяющую от северного океана. Сломя голову преодолевая пространство, состоящее из столетних здоровенных деревьев и необыкновенно богатых съедобными ягодами ветвистых кустарников, проскакала мимо лесного озера, махнув подружкам, ужасающим острозубым мавкам. С ними она познакомилась, когда, нализавшись эля с приятелями, Вальмир отправился искупаться в хрустальное озеро, воды которого проглядывались до самого илистого дна, обольщая своей небольшою глубиной. Герта решила проследить за ними, и когда осознала, что парни попали в беду, краснея от облика обнажённых мужских тел, убеждала девушек освободить хмельных идиотов, не губить им жизни. Она даже уже хотела открыть свою тайну, но те лукаво ухмыльнувшись, уговорились, в обмен на то, что им будут приносить один раз в месяц гостинцы. В основном алкоголь.
Попав в соседней город, она практически пронеслась мимо парня, но заметив его краем глаза, произнесла, – стоять, – послушные кони застыли как вкопанные. Вальмир уверенно стоял у ювелирного магазинчика, оперевшись правым плечом об угол здания, практически в самом центре торгового города. Разъезжать верхом, в этом месте было воспрещено, но ее ни разу, так и не успели изловить, сколько бы она ни преступала этот закон. Соскочив с седла, пошла на улыбающегося эльфа, смотря на него исподлобья, он, видя ее настрой, замахал поднятыми руками перед собой, улыбка, бывшая характерно широкой и искренней, сползла с его лица. Он успел заорать, раньше чем, заработал в заострённое ухо, – Стой, я тебе… – рука зависла у белокурой головы, пока он, прижимаясь, группировался, спасаясь от гнева сестры. Взглянул на нее, Герта недоброжелательно, но изумлённо смотрела на него своими змеиными, зелеными глазищами. – Отчего лошадь без телеги?
– Продал, – вставая, изрёк парень, вынимая из глубокого кармана тёмно-синих брюк достаточно небольшую продолговатую коробочку, потряс ее у нее перед лицом, – я знал, что обязательно приедешь ты, пошли. – Сцапав ее за ладошку, потащил за собой. Она вытянула аккуратную маленькую, в сравнение с его, руку, – куда ты меня тянешь? – он встал, свистнул коням, с тем чтобы нагоняли, обхватил за плечи, – пошли! Я примерно догадывался, что за мной лично ты приедешь! – Она вновь высвободилась, отворачивая от него лицо, которое с кой-каких пор начало покрываться багровым румянцем, когда он хоть, как то стремился к ней притронуться. – Сама пойду, веди.
Парень, не обращая внимания на очередную придурь сестры, вышел на смежную улицу и прошел в сторону центральной, огибая фонтан посередине небольшой площади. Швырнул в него монетку правой рукой, через левое плечо, обернувшись мускулистою спиной вперед, зашагал, глядя на Герту, она бросала на него недовольные взгляды. Когда она опять глянула на него, он широко усмехнулся, – что скалишь зубы, идиот, снова, что–то выдумал, – он закивал. Запнулся о лежащую беспризорную собаку, едва не упал, удержавшись на ногах и заработав пинок от девушки под зад, которая начала проглаживать скулящего пса. Вальмир закатил глаза, подцепил ее за нежный локоть и поволок далее. Она сперва шла, не стремясь высвободиться, но как только лишь он решил просунуть руку, чтобы взять ее под руку, оттолкнула его, зайдя за угол, он повел ее в подвал, под центральною аптекой, спускаясь вниз, девушка почуяла неладное, – куда мы идем? – Он не отозвался, но распахнул дверь, приглашая внутрь. Помедлив, Герта все же вошла вовнутрь. Брат прошел к сидящему за рабочим столом мастеру, ткнул на Герту большим пальцем, через плечо, – говорил же, что к вечеру будет тут. – Она, недоверчиво и сердито глазела на парня, мастер орк, сплошь покрытый символами, что наносят иголкой, кроме лица, потянулся, растягивая здоровую мускулистую грудь, набросил на себя рубаху, видя замешательство девушки. – Ну что, красота, колем?
Герта, замотала головой, – мне не нужны узоры. – Вальмир, подошел и протянул ей продолговатую коробочку, взяв ее в руки, помешкав пару мгновений, раскрыла. Внутри лежали пара острых кончика ушек, из розового и преимущественно белого золота с угольными камнями магнетарами. Стоило это изделие не одну телегу, что говорило о том, что брат уже давно копит на этот подарок, она перевела удивленно восхищенный взор на довольного парня, увидав ее реакцию, заключил в объятия, чмокнув в темечко, она залилась румянцем.
Скача домой через бескрайний лес, девушка то и дело трогала, свои теперь уже длинные эльфийские ушки, радостная донельзя. Хотелось высоко прыгать и танцевать до самой зари, поэтому повернула влево к большому пруду, где ее неизбежно ждали мавки. Помахав на прощание Вальмиру, который оправился домой, получать за то, что продал телегу, но это все полные мелочи, безмерная радость Герты скрасит всякое наказание. Единственное, что его постоянно беспокоило, это то, что она повсеместно стала сторониться его, вечно старалась, бог весть куда ускользнуть, а если уличала его идущим за ней, то каким-то немыслимым образом, таинственно исчезала за первым же поворотом. Вальмиру не хватало общения с ней, ранее она свободно могла накинуться на него с ласковыми объятиями, нынче же не подпускала даже легко взять ее под белоснежную руку. А по утрам, когда переплетала, то зачастую укладывала ему на плечи ноги, нынче садит его на стул, как в парикмахерской. Пару раз он неудачно пытался поговорить с ней, разузнать, в чем дело, но постоянно получал один и тот же ответ, что он «болван».

Высоко прыгая через импровизированные многочисленные препятствия, Вальмир пытался уследить за быстрыми передвижениями Герты, которая словно большая черная кошка, двигалась пластично и грациозно, успешно отбивая летящие в нее небольшие мешки с песком, запускаемые в них Гунаром. Отвлекшись на девушку в очередной раз, заработал кульком в черепушку и, перекувырнувшись на ходу, успел отразить второй, летящий в туловище. Не заприметил к себе приближения сестры, принял удар по белобрысому затылку деревянным мечом. Нанеся удар, девица перемахнула через него, делая сальто в воздухе, встала на ноги и поднесла оружие к его горлу. Орк устало вздохнул, махнул на сына рукой и пошел в сторону хлева, сестра повернулась к парню тонкой спиной, устремляясь за папашей. Подпрыгнув, мгновенно сделал ей подсечку, она, не ожидая низости от брата, рухнула на четвереньки, не медля ни секунды сцапав ее за стройную талию со спины, поднял над головой и до тех пор, пока она вопила, шипела и неудачно пыталась выскользнуть, шагал за орком, так и держа тонкий стан сестры над головой. Девушка, конечно же могла изловчиться, в его руках, но ей нравилась эта забава, потому с удовольствием играла это представление.
Когда же она прекратила противиться своему плену, Вальмир посадил ее на свои большие плечи, и она вцепилась ему в волосы, замотала его головой, радостно смеясь, он не удержался, рухнул на колени. Пересев ему на спину, схватила за длинные косы, пришпорила, – но, лошадка! – рассмеялась, взяв ее за ноги, под согнутыми коленями, поднялся и поскакал вприпрыжку, за отцом. Перегнав его, он завертелся вокруг себя, девушка, обхватив брата за массивную шею, громко радостно визжа. Гунар следя за чадами, и, сам развеселился, – ладно, хватит шалить, Вальмир, ты драишь конюшню со мной, а Герта на кухню к Валадару. – пробасил орк, и весёлый парень, грустно отпустил сестру, тукнул ее ребром ладони по макушке, пошел в сторону от таверны.
Девушка же поплелась на кухню, где уже вовсю трудилась Дарьина, немолодая орчиха, со смоляными достаточно короткими волосами, и красными прядями на косой челке. Быстро метнув взгляд на нее, она продолжила вымешивать тесто, – какие поручения? – облокотившись на край стола, локтями, спросила ее эльфийка. Утёрши лицо плечом, кивнула в сторону металлической утвари, Герта раздраженно вздохнула и пошла к широкому тазу, тщательно драить посуду. Натирая сажей громадную кастрюлю, выглянула в окно, там Валадар, переговаривался с местным мэром, пожилым седовласым дроу, с обсидиановой кожей и алыми зрачками, метнул взгляд на девушку, она тут же опустила свой к тазу, интенсивно натирая блестящий бок посудины.
– Валадар, скоро праздник Досафиру, Герта станцует для Него? – отворачиваясь, от наблюдавшей за ними девушкой, проговорил тихим но твердым голосом Саргулан, глядя ему в лицо.
– Я спрошу у нее, но кто знает, что у девчонки в голове. Не могу обещать. – Ответил, ставя руки на талию, и смотря, как на конюшне Вальмир пытался смыться от Гунара, но получил пустым ведром по спине и, теперь извиваясь, хватаясь за спину, скакал вокруг отца. Перевел взгляд обратно к мэру. – Что по поводу тех сплетен? Что шпионы говорят?
– Говорят войска идут, но будет ли война неизвестно, к ним отправили переговорщиков. Это пока все, что мне известно. – Саргулан, замолчал, нахмурившись.
Герта снова кинула взор исподтишка, к ним подошел сын мэра, высокий и поджарый парень с коричневыми, как корка подгорелого хлеба, глазами, двадцати лет от роду. Волосы его были коротко стрижены, что было несвойственно их расе, и вовсе не волновало нахального парня. Мать его была заурядной человеческой женщиной, что перекочевала к ним в город, задолго до того, как сюда приехали проживать приёмные отцы девушки. Опустив глаза к посуде, она отставила кастрюлю и взяла сковороду, увидев тень, что загораживала свет, подняла голову, и обнаружила, что в окне, облокотившись на подоконник, неуверенно стоял Элорак, сын мэра. Он улыбался, одними губами. – Привет, Герта. Пойдешь в субботу на празднество, – ложа голову на руки, не сводя с нее глаз, вымолвил парень, стараясь заглянуть в глаза Герты, она недовольно перевела дух, опрокидывая сковороду на следующий бок. Он просунулся вперед, поднося свое лицо практически к лицу эльфийки, – ну так? Пойдешь? – эльфийка ухмыльнулась одной стороной губ, оголяя черный длинный клык и положив чумазую от сажи руку на лицо парня, выпихнула его обратно. – Пойду! – парень активно начал обтирать лицо от сажи, правым рукавом довольно дорогого камзола, зеленого цвета, – спляшешь для меня? – к ним приблизилась Дарьина, плотно закрывая окно, придавила пальцы правой руки, парень зашипел от боли, орчиха ему пробурчала, – не дождешься. – Встала, поставив руки в боки, в ожидании, когда парень уйдет, махнув левой рукой на прощание, тот неохотно пошел, ко все еще говорящим эльфам.
– ох, и проныра, – подытожила кухарка, отправляясь обратно к столу, на котором уже начали появляться пироги с мясом и ливером. Когда посуда была помыта, а манящий аромат пирогов заполнил все пространство, к ним заскочил Валадар, и приобняв за сильную талию орчиху, произнес с нежностью, – ну что, прелестница моя, когда будем есть? – она пихнула его правый плечом, засмущавшись, Герта закатила глаза, улыбаясь и отворачиваясь от них к посуде. – О чем беседовал с Саргуланом? – спросила она у отца, споласкивая чашки. – Просил станцевать тебя на празднике, – приблизившись и чмокнув ее в щеку, отозвался эльф, одновременно беря чистые стаканы для бара. – Как тренировка, намяла бока брату? – девица кивнула, ухмыляясь. Потянулась к бледно-розовый щеке Валадара, он подставил ее, для ответного поцелуя, и вышел в бар.
Вечером после трудового дня в трактир стали стекаться работяги, уставшие они падали на пустые стулья, в ожидании, когда до них дойдет очередь и их обслужат. По вечерам в трактир, приходила работать Джонна, человек, которая приехала сюда с родителями в поисках лучшей жизни. И без труда нашедшая здесь друзей, среди тех, кого в ее стране предпочитают ненавидеть всем сердцем. Она всегда широко улыбалась, не смотря на отсутствие верхней четверки, а на вопрос, почему не вставит зуб, отвечала, что тогда она не будет самой собой. Черноволосая, кареглазая, пышная веселушка.
Сегодня она была в белой рубахе, с открытыми плечами и корсетом, в черной юбке с красными маками на подоле. Быстро просачиваясь, между уже выпившими мужчинами, она улыбнулась спускающейся вниз Герте, – давай быстрей, а то я уже не справляюсь. – Пробегая мимо с подносом, на котором стояли пенные напитки и разные закуски, орехи, колбаски и вяленое мясо. Улыбнувшись в ответ, девушка прошла к отцу, тот наливал темное пиво по стаканам из стекла, он кивнул в сторону зала, – на пятый. – Подхватив поднос, она двинулась в сторону столика, и услышала часть разговора, местных охранников правопорядка, пожилой гном, полицмейстер с густыми усами и бровями, говорил своим коллегам, – … Казимир, снова начал собирать войска, говорят, скоро начнут призывать молодых, чтобы отправить к границам. – Увидев Герту, они замолчали, улыбаясь, дождались, когда она расставит кружки и уйдет, – откуда такая информация? – спросил его более молодой сотрудник, вампир с черными глазами и алыми губами. Красивый, словно девушка, такой же стройный и изысканный, но отличающийся демонической силой, когда она начала отходить от них.
Всю ночь Герта проворочалась, думая о том, что скоро возможно начнется война, от их городка, до границы всего три недели пути, а это означало, что возможно многих знакомых ей парней заберут на службу. Подумав о Вальмире, ее сердце болезненно сжалось, что она будет делать, если такое произойдет? Что если он погибнет в бою? От таких представлений, сердце бешено заколотилось, кровь застучала в висках и она чуть не взвыла, от ужаса, сковавшего ее тело.
Она прекрасно помнила, какие люди жестокие, какими безжалостными они могут быть. Перед глазами нарисовался темный маг Шивар, и его помощник Гальд, с хищным оскалом. Когда он отрезал ей уши, как он смеялся, когда она падала от обезвоживания и голода, как выполняя очередное его поручение, страдала, а сердце ее черствело и покрывалось толстыми рубцами. От этих воспоминаний, на спине выступил холодный липкий пот и, она решила поехать к мавкам, искупаться в лесном озере, чтобы смыть с себя это гадкое омерзительное воспоминание.
Соскочив с кровати, натянула брюки из темной плотной ткани, куртку в которой Вальмир ее нашел в человеческом городе и в ней же ее и привез в дом своих отцов. Бросила чистое белье и полотенце в сумку, натянула высокие коричневые кожаные до колен сапоги со шнуровкой, только в области голеностопа, взобралась на подоконник и шагнула в открытое окно, легко, почти невесомо, приземлилась на мягкую рыхлую землю сада. Сидя на корточках, прислушалась к городу, и своему дому, убедившись в том, что ее никто не услышал, пошла к конюшне.
Рокет зафырчал, почувствовав приближение хозяйки, накинув на него уздечку, вывела из стойла на улицу, быстро вскочила на вороного коня, хватаясь за гриву и высокую спину рысака, тихо произнесла, – к озеру. – Конь медленно прошел мимо трактира, ступая по земле, чтобы не было цокота, и уже выехав подальше, перешел в галоп.
Солнце встанет через час, сейчас же в только появившихся лучах мир выглядел волшебно, колосья пшеницы, отливая золотом, медленно покачивались на легком ветру, волосы девушки развевались от быстрой скачки, а украшения на ушах путалось в их тонких прядях.
Только в такие моменты, оставшись наедине с могучим животным, она чувствовала себя свободной. Единой, целостной, настоящей, прижавшись к мускулистой шеи коня, она вдохнула любимый аромат своего питомца, он пах сеном. Терпким, пыльным, суховатым ароматом, и овсом с травяной подкормкой.
Быстро приехав к озеру, она на скаку, спрыгнула с Рокета и сняв узду, отпустила того пастись. Бросив на высокую, зеленую, ароматную и сочную зелень не хитрую упряжь, стянула с себя одежду, оголяясь полностью, вошла в теплую, хрустальную, чистую, как слеза воду. Мавки тут же возникли на берегу. Вошли следом за Гертой, их белые длинные сорочки, намокнув, прилипали к совершенным телам, просвечивая и показывая темные торчащие соски сквозь невесомую ткань. Они закружились вокруг нее, начали петь и водить вокруг нее хоровод, девушка, раскинув руки, легла на водную гладь спиной, устремив взор в небо, что становилось все голубее, говоря девушке о том, что пора возвращаться, домой. Вода под действием русалок начала кружиться, раскачивая на своих медленных волнах и поворачивая эльфийку по кругу.
Вальмир, проснулся с острой головной болью, вчера они с парнями ходили в таверну к Борго, гному с густой темной бородой, заплетенной в две косы, и такими же косами на голове, без усов, с горбатым носом и толстыми пальцами на крупных волосатых руках. Он любил, когда к нему приходил сын его главного конкурента, и всегда делал большую скидку.
Поэтому изрядно надравшись, ребята разбрелись по домам, как казалось парню, на самом же деле они успели наведаться в местный бордель и, получив отказ от владелицы, закидали ее дом яйцами, которые сперли в соседней продуктовой лавке. Но и этого им показалось мало, они еще вывалили к ее порогу целую телегу свежего навоза. Телега, как и навоз, принадлежали его отцу, и на ней была вырезана именная гравировка трактира и конюшни, телега, так и осталась стоять возле входа в дом мисс Бригитты.
Яйца, были имуществом друга Вальмира, оборотня Горката, семья его тут жила уже в четвертом поколение, имела большой вес во мнение города, и непутевого сына в придачу. Парень с яркими красными волосами, носом горбинкой и пухлыми губами, со шрамом на подбородке, часто составлял компанию Вальмиру, творя непотребства и дебош. Шрам он получил, когда познакомился со своим лучшим другом, дрались они из- за того, что Горкат, решил подшутить над Гертой, которая ему нравилась. Он как это часто бывает, по бестолковости своей и скудоумию, решил привлечь ее внимание, мелкими подтруниваниями. И вот очередной раз закончились тем, что разъяренный Вальмир с деревянным мечом на перевес пришел к нему домой и отлупил его, а когда рыжий упал и рассек себе подбородок о край каменной ступени крыльца, и кровь полилась ручьем, они оба стали искать чем ее остановить, не придумав ни чего лучше, эльф оторвал свой рукав от новой рубахи и отдал его своему новоиспеченному товарищу. Глаза его, как у всякого оборотня были с увеличенным зрачком, почти застилающим весь глаз. Серые с янтарными пятнами, они светились в темноте, и его было легко найти, контролировать их он так не научился, чем вызывал бешенство у отца и часто получал по шее.
В комнату вошел злой Гунар, подняв вещи с пола, швырнул их парню в лицо, – иди и убери то, что натворил, – вышел, хлопнув дверью так, что трактир затрясло, а дверь повисла на петле. Валадар внизу, во всю извинялся перед разъяренной вампиршей, желающей растерзать парня, – разорвать его на кусочки и раскидать по округе, чтоб собаки таскали по всему городу его гнилые кости – громко кричала она в лицо эльфу.
Постоянно отдергивая высокий воротник, требуя выдать ей поганца. Глаза ее налились кровью, зубы хищно блестели в темноте помещения, но как только они с Володаром услышали, с какой силой хлопнула дверь на втором этаже, то сразу же, успокоились, женщина поправила свои рыжие волосы, собранные в высокую замудренную прическу. Одернула рукава, отряхнула белое, атласное платье и гордо вскинув острый подбородок, вышла из трактира, обернулась на выходе, – чтобы к вечеру все убрали, а не то я пойду к полицмейстерам! – в это время, Гунар ступил на последнюю ступень лестницы, окинув пустой зал свирепым взглядом, перевел его на брата. – Герты уже нет, опять, куда-то смылась. Ну что за дети? – взревел, вскидывая свои массивные трудовые руки, брат подошел к нему, ласково но сильно похлопал его по плечу, – а ты нас вспомни, помнишь как командиру в вино подлили слабительное, а как весь отряд чуть не подвели, когда у тебя в жопе героизм заиграл, и ты решил в одиночку с Доготауфским змеем справиться? – орк, хохотнул, вспоминая, несущегося в кусты командира, с выпученными булькатыми глазами и жирными губами, испортившего в тот день пару порток. Засмеялся.
Вальмир держась за голову, спустился вниз, отцы взглянули на него, Валадар схватив со стола, грязную, оставшуюся с вечера, тарелку, швырнул ее в парня, она разлетелась на сотни осколков у него над головой, разбившаяся о стену, – ты что телегу назад не мог притащить? – свирепо заорал он, хотя отметелить парня, орк держал брата за талию, приподнимая над полом, понимая, что тот пришел в бешенство, – беги, – смеясь пробасил сыну, – и чтоб к обеду все отмыл!
– Пусти, я оторву ему его глупую черепушку, каков дурак! – все еще пытаясь освободиться из хватки брата, орал эльф.
Парень пулей вылетел из трактира, а орк отпустил брата. Тот чинно отряхнулся, поправил одежду, и понесся следом за сыном, Гунар настиг его у двери, закрыв собой проход. Он развернулся к центру зала, но как только орк начал отходить от прохода, рванул вперед, Гунар, прижал его своим туловом к проему, – Я тебя придушу, – проорал он бегущему от трактира Вальмиру.
– Все, отпускай. – Проговорил он смеющемуся младшему брату, поправил одежду и пошел подметать осколки с пола – нет, я его убью, – хотел уже пуститься снова в погоню, но на шум пришла Дарьина, и он немного остыл, расплылся в улыбке, – ты уже здесь? – она посмотрела на него, как на дурака, – я у тебя ночевала. Забыл? – Валадар, покосился на брата, быстро подошел к женщине, поцеловал ее в щеку, обнимая за талию, и зашептал, – как я мог, любовь моя. – Махнув на них рукой, Гунар вышел, и пошел в конюшню.
Тяжело шагая, парень плелся в сторону, дома мисс Бригитты. Солнце припекало, и на его лбу выступила испарина, мелкие капельки пота собирались в более крупную, блестящую на солнце каплю и, стекали по вискам и лбу, нависая в густых бровях, задрав подол рубахи, он вытер пот, оголяя тренированный торс. Услышал позади знакомый голос, Инги, старшей сестры Элорака, – привет, куда идешь? – быстро нагнав парня, она пошла рядом, смотря на него влюбленным взглядом.
Как всегда, одета с иголочки, в дорогом платье из шелка, темно – серого цвета с вышитым серебряной нитью лифом, которое привез ей папаша из столицы. Она поправила свои белые волосы, заправляя их за длинное ушко в изящных серьгах из сиянцевой руды, которая есть только в Мантийских горах, соединенных тонюсенькой цепочкой. Из-под длинных черных ресниц, за ним следили красные зрачки девушки. Вальмир улыбнулся ей. Закинув руку на ее плечи, сказал, наклоняясь к шее, так что практически коснулся губами ее нежной кожи, по которой тот час побежали крупные цыпки, – к Бригитте, принесешь перекусить?
Девица, густо покраснев, закивала головой и тут же побежала домой собирать обед возлюбленному, что сводил ее с ума своей улыбкой, заставляя сердце трепетать и млеть от нежности, но неизбежно отвергал все ее попытки сблизиться, предпочитая свидания с ней, либо друзьям, либо этой гадкой змеюке Герте. Вспомнив о сестре возлюбленного, она засопела, недовольно морща лоб и надувая губки. Она никогда не забудет, как та появилась в их трактире. Мелкая, тощая, серая, как мышь. С этими ее чернющими волосами и глазищами, что сверкали, каждый раз, как Инга подходила к Вальмиру.
– Ведьма, точно, вот как есть, ведьма! – Злилась она, громко цокая каблучками по брусчатке. – Не удивлюсь если она служит Гериатре!
Парень же завернул за угол, где наткнулся на Горката, с подбитым глазом и разбитой губой он озирался по сторонам, выглядывая из-за бочки. Присев рядом с другом, начал смотреть по сторонам, – от кого прячешься? – оборотень, потянул носом воздух, – от отца, ох и задал он мне трепку. – Заржал на всю улицу, уже не боясь быть пойманным. Эльф поднялся, подал руку товарищу и поплелся к месту своего преступления, оглядев масштаб работы, присвистнул, – да уж, – почесал лысый затылок.
– Че ты меня не остановил, – спросил Вальмир Горката, оборотень подошел к телеге, взяв лопату, кинул ее парню, – а ты меня? – оба смеясь над своей идиотской выходкой, начали собирать навоз.
Когда перешли к чистке от яиц, каменной кладки дома, к ним прибежала Инга, и принесла корзину с не хитрой провизией. День был уже в самом разгаре, и изрядно вспотев, парни стянули с себя рубахи, что прилипали к их телам. Промокнув на спине, груди и подмышках, бросили их на кованый забор вокруг дома хозяйки борделя. Инга краснея, смотрела на то, как под кожей переливаются натренированные мышцы эльфа, и зачарованно улыбалась. Пока тот ел хлеб и мясо, запивая квасом сидя на уже очищенном крыльце, заметила, что сегодня его косы не заплетены, – хочешь я переплету, пока ты ешь? – парень кивнул, выбившиеся пряди доставляли неудобство, когда он наклонялся, они лезли в глаза и рот, щекотали лицо от небольшого теплого и легкого ветерка.
Девушка, быстро обошла его, встав за его спиной на колени, прямо на не очень хорошо очищенное крыльцо и пачкая дорогой наряд, начала распускать белокурые мужские косы. Расчесывая их своими тонкими изящными пальчиками с длинными черными ногтями. Она слегка, делая вид что нечаянно, прикасалась к его шее и спине. Мимо ехала верхом Герта, увидев брата, которому заплетала волосы другая девушка, она, не останавливаясь, пришпорила Рокета, и понеслась домой.
– Даже не поздоровалась, – грустно произнес оборотень, отбирая у друга из рук последний кусок мяса, тот согласно кивнул.
– Да она вообще, последнее время сама не своя, угрюмая, вечно избегает меня и лупит по поводу и без него. – Инга, заплетая косы, и слушая жалобы эльфа, злилась, понимая перемены в поведении его сестры, фактически они не являлись с сестрой родственниками, – что если эта змеюка, решит признаться ему? – от появившейся мысли, Инга сжала волосы парня. Вальмир зашипел от боли, наклоняясь вперед, – ты чего? – удивленно посмотрел он на нее через левое плечо, она улыбнулась, – прости, решила потуже заплести, чтобы не распустились.
– Давай на рыбалку сходим? – допив последние глотки кваса из глиняного кувшинчика, спросил Горкат, не смотря на друга.
– Давай, только мавки без подарка не пустят. И даже с ним, щекотать будут. – Скривился Вальмир, который, ненавидел щекотку.
– Ну так просто надо Герту позвать, она с ними ладит. Я выпивку куплю, а ты ее уговоришь. – С надеждой в голосе проговорил парень, стараясь не поворачиваться к другу, чтобы тот не понял, что он просто хочет погулять с его сестрой.
– Спрошу.
– А если пойдете, возьмете меня с собой, я бы искупалась в хрустальном озере. Такой зной. – Игриво обхватив за шею, потного эльфа, прижимаясь к нему полной грудью, спросила Инга. Горкат закивал, понимая, что тогда она будет липнуть к Вальмиру, а Герта будет одна. – Конечно, веселее будет.
Герта продолжала вертеться, словно юла, её клинок сверкал в ярком свете, отражая тени чучел, стоящих вокруг. Каждый поворот приносил новые воспоминания, которые она пыталась выкинуть из своей головы. Брат. Инга. Это имя, как ядовитая стрела, пронзило её сердце, она всегда крутится вокруг него. Как он мог позволить этой девице заплетать себя? Это был их ритуал, их особое занятие, которое связывало их. Это было их время, когда мир вокруг не имел значения, когда существовали только они двое. А теперь…
Герта остановилась, тяжело дыша. Она сжала клинок, чувствуя, как холодная сталь успокаивает её. – Не думай о них, – шептала она себе, но её мысли снова уводили к ним. Как он мог так легко предать их связь? Как мог забыть о том, что они были неразлучны?
Она снова закружилась, пытаясь сбросить с себя эти мысли. Клинок в её руках стал продолжением её ярости, её боли. С каждым движением она ощущала, как гнев наполняет её. Она не могла позволить Инге забрать у неё то, что принадлежало ей по праву. В этот момент, среди чучел и теней, Герта поклялась, что не позволит никому разрушить их связь. Она была готова сразиться за то, что считала своим.
– Сходим на озеро? – беззаботно спросил девушку Вальмир, только что подошедший, но некаторе время наблюдавший за сестрой, как раз когда она снесла голову чучелу, и та высоко взмыв, полетела в сторону конюшни. Он проводил ее взглядом и пошел к метающей молнии взглядом Герте. – Че злая такая?
– Красивая косица, облезлая, как и твоя хилая бороденка. – Прошипела она, не в силах справиться с ядом ревности, отравляющим ее душу. Вальмир разозлился, навис над нею, смотря на нее сверху вниз. – От тебя несет! – оттолкнула она его, но он так и стоял, зло смотря на сестру. Взял ее за плечо и подтянул к себе, она немного испугалась, что очень обидела его и это тут же, отразилось на ее лице. Видя испуг в глазах Герты, Вальмир взял себя в руки, и широко улыбаясь оголил ровный ряд зубов. И прежде чем она успела вырваться, обнял ее, приподнимая над землей, начал тереться потным лицом о лицо сестры, пачкая ее липким потом.
– Теперь от тебя тоже несет, пошли, искупаемся. – Проговорил он, смотря в пунцовое лицо девушки. Она кивнула.
Пока они седлали коней к ним пришли Горкат с крупной звенящей сумкой, и Инга, увидев девицу, Герта снова нахмурилась, как и вторая девушка. Метнув в друг дружку презрительные взгляды, они отвернулись. Герта вскочила в седло, краем глаза видя как та, лезет к брату.
– Горкат, ты со мной, пусть девчонки вместе едут. – Вскакивая в седло, произнес он, повернул коня к выходу, оставляя всех с раскрытыми ртами и широко распахнутыми глазами. Оборотень легко подхватил Ингу за талию и посадил позади Герты, поспешил догнать друга, злясь не меньше чем, сверкающая, красными глазами дроу. Запрыгнув позади него, он больно ущипнул его за бок.
– Какого лешего ты посадил их вместе, знаешь же, что они на дух друг друга не переносят!? – не успел он договорить, как мимо диким галопом пронесся Рокет, Инга вцепилась в Герту, а та злобно хохотала, пришпоривая коня.
– Чтоб ты, не лапал, мою сестру, – ответил Вальмир, догоняя девушек. Горкат вцепился в друга, боясь улететь с коня, на первом же повороте. – Ты мне кишки выдавишь!
– Так тормози, все равно не догоним. – Еще сильнее обхватывая талию друга, прокричал Горкат. Вальмир замедлил коня, это правда Франк никогда не обгонял Рокета, да и девушки весят меньше их с оборотнем.
Выехав на поляну перед озером, Герта резко затормозила, конь встал как вкопанный. Инга неудержавшись свалилась и, кувыркаясь, покатилась по траве, пачкая белое легкое платье из хлопка. Подскочила на ноги выпуская когти, Герта спрыгнула и хищно улыбаясь, пошла на девицу, клыки ее заблестели на солнце.
– Ну, давай, все равно ты для него всегда будешь только сестрой! – Язвительно выкрикнула она, Герта выпрямилась.
– С чего ты взяла, что я из-за него тебя ненавижу?
– Да это на твоем лице, красными нитками вышито[1]!
– Ты ошибаешься, просто не хочу в родственники, последователей Гериатры! – пыталась выкрутиться Герта, боясь, что девка выдаст ее брату.
– Что ты такое говоришь, мы уже давным давно отринули ее! – испугавшись, начала оправдываться Инга, забыв, о чем до этого говорила. Страх окутал, сознание дроу, их семья давно отказалась от служения, первоматери, но ее кровь, до сих пор течет в их венах. Еще ее прадед перевез семью, из-за Мантийских гор, в обход, через ныне человечье государство, скрывая их за лесом и горами.
На поляну въехали парни, Горкат спрыгнул с коня, скинул сумку, которая звучно звеня бутылками, раскрылась и из нее, покатилось местное вино, стукнув друга в ляжку, осушил ему мышцы, вызвав у друга приступ брыкания. Спрыгнув на землю, тот начал растирать ногу.
Хромая Вальмир двинулся на друга, тот хохоча начал отступать, описывая круги, наткнулся спиной на Герту, которая безучастно наблюдала за происходящим, схватив ее за плечи, выставил перед собой.
– Это тебя не спасет, – подходил все ближе, Горкат присел, прячась за щуплым телом подруги. Она резко присела, и откатилась в сторону, эльф снес его тут же, кувыркаясь, они влетели в прозрачную воду, под смех, появившихся из воды мавок. Парни наперегонки побежали на берег, Герта помахала русалкам, кивнула и те скрылись под водой.
– Точно ведьма, – пробубнила Инга, снимая с себя верхнее платье, оставаясь в тонкой серой из шелка сорочке. Окинула взглядом соперницу и пошла к воде. Герта такой красотой похвастаться не могла, стягивая с себя сапоги, уселась на траву.
– Надо костер развести, а то замерзнем. – Сказала она парням, которые, с трудом валяясь на спинах, стягивали прилипшие к ногам брюки. Они закивали, продолжая бороться с одежкой. Сняв брюки, и аккуратно сложив пошла в воду, в рубашке. Светя стройными голыми ногами из-под длинной льняной рубахи, парни уставились на нее, проводили взглядом. Вальмир заметив внимание друга к сестре, пнул его освободившейся от штанины, ногой в спину. Тот, рыкнув, запрыгнул на него и начал щекотать, эльф заизвивался, пытаясь скинуть друга с себя. Смеясь и щипая за живот, схватил его за сосок, сжал, оборотень взревел и свалился на бок, прижимая руку к груди, толкнул его ногой. Вальмир разыкался.
– на кой ляд? Ты же знаешь, что я будЫК, буду икать! – Психуя, набрал побольше воздуха в легкие. Посмотрел на девушек, Инга плавала возле берега, не сводя с него взгляда, Герта была уже на середине озера, в окружении мавок. Шумно выдохнув, поднялся, стянул брюки и пошел к деревьям, что густо росли по правой стороне от озера и, развесив мокрые брюки на раскинутых лапах ели, пошел собирать хворост. Горкат тут же его догнал, тря покрасневший и торчащий сосок, пошел тоже собирать хворост.
Когда они выходили из леса, оборотень пошел вперед и Вальмир, не желая быть проигравшим, толкнул его ногой в зад, парень прогнувшись вперед, повалился на четвереньки и рассыпая охапку дров. Эльф, заржав, как гиены с Паленона, побежал вперед и, получив вдогонку палкой по спине, которую метко метнул Горкат, упал следом за другом.
– Может хватит, – раздался недовольный голос Герты, которая медленно перебирая руками и ногами, уже подплывала к берегу. Инга, уже вышла из воды, и стояла трясясь на ветру. Прижимая руки к груди. Сорочка ее прилипла, покрывая стройное тело молодой девушки, мелкими морщинками ткани, вода капала с волос и наряда, образовывая лужицу на песке, вдоль озера. Парни уставились на нее, отмечая, что дроу без белья. Это было понятно, по прилипшей к попке ткани, что разделяла ее, на пополам, подчеркивая округлость форм.
На берег вышла Герта, и злобно прошипела Инге, – пошли, а то помрешь раньше времени, пока дождешься от них, хоть чего-то. – Подошла к рассыпанным палкам, начала их складывать в костер, достала из своих карманов камни для розжига, чиркнула пару раз, и о чудо, тепло от костра начало прогревать остывшие в воде тела.
Пока девушка занималась этой нехитрой работой, два оболтуса наблюдали и за ней, Вальмир приподняв правую бровь, не мог понять, когда его сестра успела вырасти в девицу, а Горкат, пускал слюни, мечтая чтобы она, наконец, обратила внимание на него. Он решил признаться ей на празднике, а там будь что будет. Ждать он больше не хотел и не мог, сколько еще можно терпеть ее равнодушие. Может, узнав о его чувствах, она сможет разглядеть в нем не только товарища брата, но и мужчину.
Заметив пристальный взгляд друга, Вальмир толкнул оборотня так, что тот, снова рухнул, и прежде чем успел подняться, эльф уже занырнул в воду, и теперь плавал с диким хохотом над поверхностью Хрустального озера, как поплавок. Герта кивнула, кому то позади него, парень начал истерично плыть к берегу, но не успел, схватив под водой, парня за ноги, мавки начали щекотать его. Крича и брыкаясь, он поднимал тучу крупных капель и брызг вокруг себя, – прекратите, – взмолился он, снова начав икать.
Инга, хоть и хотела понаблюдать, а еще лучше оказаться рядом с возлюбленным, но все же пошла к огню, трястись ей уже надоело. Присев на корточки рядом с огнем, выставила руки вперед и посмотрела на соперницу, девушка задумчиво тыкала прутиком в огонь. Глаза ее и без того странные, сейчас выглядели жутко, они будто не отражали огня, хотя это было совершенно невозможно, дроу передернуло, толи от холода, толи от неприятного ощущения, что распространялось вокруг Герты, как чума.
Ей всегда было интересно, почему парни заглядываются на эту холодную змеюку, когда вокруг столько ласковых и нежных девушек, и уж куда красивее этой. Местные девушки были, мягкие, приятные, нежные, а эта! Пока Инга держалась за нее, то поняла что она, как и Вальмир состоит сплошь из мышц, и пусть она кажется щуплой, но это не так, и кому такая каменная только понравится, не девушка, а мужик!
– Хватит про меня всякую погань думать! – резкие слова Герты, вырвали Ингу из размышлений.
– Делать мне не чего, как о тебе думать! – фыркнув, она отвернулась к озеру. Парни уже бежали к костру погреться, как она и ожидала, сели между ними. Горкат растопырил свои объятия, предлагая погреть Герту, она и не повернулась в его сторону, лишь проговорила, – погрей лучше красноглазую, а то она скоро себе язык откусит.
Инга, хотела придушить эту нахалку, но хитро улыбнувшись произнесла, – ты права, я так замерзла, погрей меня. – Прижимаясь к Вальмиру, заморгала длинными ресницами. Тот не задумываясь приобнял ее за плечи, и они тряслись уже вдвоем. Горкат недовольно сопел, Герта обсохнув, начала одеваться, свистнула и к ней тут же прискакал неизвестно откуда, Рокет, – поехали, произнесла она оборотню, тот быстро натянул вещи и, заскочив на коня, позади девушки, поставил руки на седло, борясь с желанием обнять ее за талию. Она пришпорила коня, отправляя его рысью в сторону города.
Инга тут же сильнее прижалась к Вальмиру, заглядывая ему в глаза, – может еще раз искупаемся?
– Нет, надо их догнать, да и еще работа в конюшне ждет. – поднимаясь ответил парень, направляясь к развешенным на ели штанам. Натянув пошел за все еще влажной рубахой к краю озера, там же лежала сумка Горката с вином, достав бутылки он оставил их на краю у воды и подошел к все еще сидящей у костра недовольной девушке, – чего ждешь? Одевайся. – начал натягивать сапоги, прыгая на одной ноге. Поднявшись, Инга сняла с себя сорочку, оголяя тело, Вальмир отвернулся, чем вызвал приступ злости у нее, надев платье, она встала, недовольно скрестив руки на груди. Парень поднял ее сорочку и засунул ее в сумку, перекинул через голову, свистнул Франку. Усадил ее в седло, забрался позади и пришпорил коня.
Вальмир взяв узду правой рукой, левую положил на седло, девушка отклонилась назад, чувствую своей спиной торс парня, положила свои руки поверх его. Он понимал чувства и желания Инги, но отвечать ей взаимностью не хотел, жениться он не планировал, а просто воспользоваться ей было бы для него преступлением перед собственной совестью, поэтому сжимая челюсть, он старался думать о чем угодно, но не о близости стройного тела. Он уже говорил ей, что не станет с ней встречаться на прошлом празднике, когда она, краснея, признавалась ему. Получив отказ, она не оставила попыток соблазнить, частенько ловя его пьяного по ночам и таща в бордель. Каждый раз ему чудом удавалось отвертеться от нее.
Меж тем ее левая рука скользнула к его ноге, начала подниматься вверх к бедрам, он пришпорил коня, отправляя его в галоп.

С самого утра Глиммерхейвен, готовился к празднеству в честь Бога Досафира. Празднование проходило в середине июля, когда солнце находилось в зените, символизируя силу и энергию огня. За городом уже собрали огромный кострище, возле которого будут танцевать, пятеро, юных девушек, прославляя Бога и его могущество.
В этом году должна танцевать Герта, ее это немного раздражало, танцевать на площади это одно, а вот скакать полуобнаженной перед всем городом, это другое. Она нервно расчесывала свои длинные, до самой поясницы черные шелковистые волосы, иногда дергая уж слишком сильно, не справляясь с внутренним напряжением. Откинув гребешок в сторону, она посмотрела на себя в зеркало, глаза от злости загорелись зеленым и она спешно начала себя успокаивать, но подумала, что и Вальмир будет за ней наблюдать, от этого ее щеки покраснели, приобрели пунцовый оттенок.
Она вспомнила, как ему заплетала косы Инга, хотя каждый день это был их ритуал, уже без малого четвертый год к ряду. Печально вздохнув, села на кровать, не понимая, что ей делать. Любовь к брату застала ее совершенно неожиданно около полугода назад, когда он приперся пьяный в ее комнату. Завалившись к ней посреди ночи, рассказывал о своих проделках, а потом, когда она пыталась его столкнуть с кровати, чтобы не мешал спать, неожиданно для нее, обнял, подмял под себя, покрывая все лицо ласковыми, нежными поцелуями, произнес, – как же я тебя люблю. – Он ушел, оставляя ее в смятении и неожиданно вспыхнувших чувствах, именно тогда она увидела в нем мужчину, когда смеясь, отталкивала его и почувствовала под одеждой мощные рельефы мышц. И теперь это не давало ей покоя, хотя она прекрасно понимала, что Вальмир мог и не помнить этого, будучи в хмельном состоянии.
– Может признаться ему сегодня, ведь это главная традиция, тот, кому признаются, не может отказать в чувствах тому, кто признается. Перед взором Досафира. Хотя бы на одну ночь. – Она закусила нижнюю губу, выставив черный клык и, заплетая косу, ловко перекидывая темные пряди между пальцев.
Посмотрела в окно, день близился к концу и по улицам уже стекался народ, неся в руках факелы, идя в направлении священного круга. Надев церемониальный наряд, состоящий из нагрудной повязки красного цвета, огромного ожерелья, что надевалось на шею и крепилось сзади на спине. Сотни маленьких медных монет, и колец, изящная работа старого кузнеца, Герта всегда удивлялась, как орк с огромными пальцами делает такие изящные штуки. Такие же были на набедренной юбке, красные рваные лоскуты ткани, свисали, оголяя стройные ноги, браслеты на руки и ноги из цепей с колечками, для привлечения богатства народу. Все это должно греметь и дребезжать, приглушая шум кострища.
Еще раз, окинув себя взглядом в зеркале, не смогла не заметить, как стала ладна ее фигура. Натянув сапоги, и длинный плащ с капюшоном, спустилась вниз, где ее уже ждали все, включая Дарьину, которая недавно переехала к Валадару, чем подтвердила перед городом свои отношения с эльфом. Она подошла к девушке, намазала ей лоб красной краской, губы и веки черной, все смотрели на нее, как завороженные. Первый заговорил Валадар, – дитя мое, ты как сама Гилиатра. – он поднялся с барного стула и, подойдя, взял ее за руки, поднес их к своим губам, поцеловал, поднес ко лбу и отпустил. За ним, тоже самое, проделали все остальные, кроме брата, тот обняв ее, крепко прижал к груди, вызвав трепет в груди девушки и, поцеловал в макушку, отпустил. – Смотри, как бы, не пришлось сегодня бегать от всего мужского населения города. – Произнес он, широко улыбаясь, от услышанных слов Гунар рассвирепел, – пусть только попробуют!
Когда семейство Крайрихт, пришло к костру, за городом в священном кругу, выложенном из магических камней люминита, с вычерченными рунами молитв к Богу, внутри уже стояли остальные девицы. Все стояли гордо, выставляя свои фигуры на показ, чем радовали молодых парней, которые стояли за его пределами.
Инга увидев Вальмира, подошла к самому краю, – привет, – крикнула она ему, привлекая к себе внимание, парень пошел поздороваться, Герта проследовала за ним, остановилась перед священными писаниями и стала стягивать обувь, вставая голыми стопами на теплую землю. Брат тут же забрал их из ее рук, не решаясь, она сначала решила распустить волосы, которые мгновенно рассыпались по спине тонкими струями черного водопада.
Вздохнув, она поймала на себе, недовольный взгляд дроу. – Не бойся, ты самая лучшая танцовщица города, у тебя все получится. – Подбадривая сестру, произнес Вальмир, и оскорбил Ингу, та, фыркнув, пошла к кострищу. Скинув плащ, она протянула его брату и, не глядя на него, вошла в круг, подошла к жрецу.
Пожилой дроу с короткими белыми волосами, красными зрачками и узкими губами, в черной церемониальной мантии вышитой золотом, серебром и красной нитью, в рунах, что складывались узором в пламя. Он внимательно посмотрел на девушку, – ты начинаешь, – с этими словами он опустил факел, в небо взмыли красные языки пламени, застучали барабаны, к ним присоединились скрипка и лютня.
Герта раскрыла руки, подняв их на высоту плеч, и выставила правую ногу вперед, готовая начать в любой момент. Пламя поднималось все выше искры красными светлячками полетели перед лицом, музыка нагнетала, плавно она наклонилась в левый бок, параллельно земле, хлопок, в такт музыке, наклон вправо, хлопок, нога очертила полукруг уводя ее на шаг назад, тело начало извиваться словно змея покачивая бедрами, сделав мостик, не касаясь руками земли сделала сальто назад, встала, подняла руки к небу, хлопок. К ней присоединились девушки, подпрыгивая, крутя бедрами и плавно поднимая руки вверх, хлопали в ладони, украшения начинали звучать все громче, а танец полностью поглотил юных девиц, они уже не замечали ни кого, отдавшись обряду и огню, танцевали в неведомом трансе, глаза их отсвечивали пламенем Божества. Музыка становилась все быстрее, резче, завораживающей.
Герта с длинными до поясницы волосами, как смоль, черными, что струились по плечам, отбрасывая сверкающие блики от пламени, была самой завораживающей среди остальных танцовщиц. Откровенный наряд, который обрисовывал её фигуру, подчеркивая грацию и уверенность в каждом движении, вздымал свои лоскуты, словно сам огонь охватил ее стан.
Вальмир, наблюдающий за танцем, почувствовал, как его сердце замирает от восторга. Каждый шаг сестры – это изгибы, плавные и грациозные, которые словно гипнотизируют, заставляя забыть обо всём вокруг. Она танцует с силой и страстью, её движения напоминают прообраз змеи – гибкие и захватывающие.
Кострище, вокруг которого собрались зрители, разгорался ярче с каждым её движением. Огненные языки, словно соперники, тянулись к ней, исполняя танец в унисон. Девушка вытянула руки к небу, её пальцы ловко играли с горячими искрами, которые сыпались в воздух, словно звезды, снисходящие на землю.
Лучи света, исходящие от огня, создавали фантастическую игру теней на её коже, подчеркивая каждый изгиб и каждую деталь. Его мир сузился до одной точки – до неё. Герта двигалась всё быстрее, и в этот момент всё вокруг исчезло – осталась только она, огонь и его восхищение. Никогда раньше он не замечал, как она стройна и красива.
Вот девушки, отступив к краю круга, с разбегу подбежали к кострищу и подпрыгнули вверх хлопая в ладони в последний раз, с их приземлением, костер стал зеленым, перешел в черный, и снова вернулся к своему цвету, такого прежде не случалось, жрец вышел из транса, все закончилось.
Люди завороженные танцем и волшебством священного огня, молчали, ожидая слов Озрела. Тяжело дыша, он поднялся на ноги, его голос был хриплым после надрывной молитвы, – сегодня Бог услышал наши молитвы, возрадуемся!
После его слов любой мог войти в круг, чтобы поджечь факел, и принести священный огонь в свой дом. Герта тяжело дыша, решительно повернулась к брату, готовая признаться, но возле него уже стояла Инга, он удивленно смотрел на нее, перевел взгляд на сестру, но перед ней уже появился Горкат, – на сегодня ты моя. – Он протянул ей руку, девушка растерянно вложила свою руку в его. Парень повел ее к брату, забрав у него вещи, девушка быстро оделась, оборотень взяв ее под руку, повел к столам, которые ломились от приготовленных горожанами угощений.
– Я хочу переодеться, – попыталась она избавиться от появившегося партнера, он лукаво улыбнулся, – я провожу. – Кивнув плечами, быстро пошла в город к дому. Парень не отставал, без умолку восхваляя ее танец, ее красоту и грацию. Девушка же судорожно представляла, как сегодня проведет ночь ее брат. Готовая разреветься в любой момент, она побежала. Горкат возник перед ней так неожиданно, что она врезалась в него, уткнувшись лицом в широкую грудь, друга брата. Обняв хрупкое тело в его руках, погладил ее по голове, нежно перебирая локоны своими пальцами, – успокойся, я не стану приставать. Просто погуляем. Хорошо? – Она закивала, благодарная его пониманию.
Когда они вернулись к кострищу, все, уже захмелев, танцевали и пели, оглядев толпу, Герта не увидела брата. Поплелась к столам, не заметив как стала совсем рядом со жрецом, и мэром. – … это дурное знамение, будет война. Об этом говорит черное пламя, но что означает зеленое, не могу распознать. – Шептал Озрел на ухо Саргулану. Герта слышала все четко, каждое слово, произнесенное мужчиной, набатом стучало в ее голове. – Будет война! – Оборотень протянул ей деревянную кружку с пивом, – будешь? – взяв ее, потащила его за локоть в поисках своих отцов, отпускать от себя парня было нельзя, иначе найдется новый партнер, а он может быть не таким добрым и будет приставать, заставляя подчиниться его похоти.
Гунар стоял в объятиях Джоны, нервно смотря по сторонам, женщина смеялась, наблюдая за тем, как стесняется великан. Валадар стоял чуть дальше, зацеловывая орчиху, которая совсем не сопротивлялась ласкам своего мужчины. Брата нигде не было видно. Подойдя к орку она потянула его за ухо, ласково, нежно, только лишь для того чтобы он нагнулся к ней, увидев оборотня отец начал скалиться, парень замотал руками перед собой. – Я ни чего не собираюсь делать, даю вам мое слово. – Девушка сунула кружку, обратно в руки оборотня, повернула лицо отца к себе, обхватив мощную челюсть двумя руками, – пап, надо поговорить. – Мужчина, оглядев взволнованное лицо дочери, перевел взгляд на Горката, – только не говори, что собралась за него…
– … НЕТ! – уставившись с удивлением на отца, она опешила, – нет же, дело совсем в другом. – Джона, вмешалась в разговор, – поговорите дома, а сейчас праздник, идите и веселитесь. – С этими словами она потащила орка к огню, обхватив двумя руками крупную мужскую ладонь. Заставляя его танцевать. Он был неуклюж, и почти не шевелился, она же плясала вокруг него, ловко крутясь и то и дело, падая в объятия своего партнера, нарочно.
– Может и мы, потанцуем, – спросил Горкат, внимательно изучив девушку, он продолжил, – проводить домой? – она благодарно посмотрела на него, взяв его под руку пошла, в сторону дома. На крыльце, она поднялась по ступеням, повернувшись, к нему лицом. Улыбнулась открыто, искренне, оголяя клыки, – спасибо, – положив руки ему на плечи, встала на носочки и чмокнула в щетинистую щеку парня, он расплылся в блаженной улыбке, – может, как – нибудь погуляем? – с надеждой, спросил кладя свою руку поверх ее.
– Обязательно! – вынув ладонь из руки оборотня, помахав пальцами, зашла внутрь, прикрыла дверь и быстрым шагом, поднялась в свою комнату. Подойдя к окну, открыла его и села на подоконник, свесив ноги на улицу.
Город погруженный во тьму и дымку от костра молчаливо стоял смотря черными глазницами заданий, мягко освящаемый полной луной и яркими звездами, на которые девушка любила смотреть с сеновала, через открытое в крыше окно. Спрыгнув на землю, медленно зашагала к конюшне. Войдя внутрь, погладила своего коня, который замотал головой, в ожидании прогулки, похлопав животное по могучей шее, полезла по лестнице наверх, приставленной к люку, возле противоположной стороны от входа. Когда голова ее появилась над уровнем пола сеновала, она увидела брата, он лежал на тюке сена, заложив руки под голову, смотря на небо. Девушка легла рядом, но сохраняя дистанцию между ними. Оба молчали, погруженные в свои раздумья.
Герту мучили вопросы, почему он тут, где Инга, было ли признание девицы принято, а если да то почему он тут, а не с ней. Пока она лихорадочно придумывала вопросы и ответы, Вальмир повернулся на бок, к сестре, подставив левую руку под голову, стал рассматривать ее. Глаза ее сверкали в темноте, отражая свет луны, губы безмолвно шевелились, но слов не произносили. Глядя в небо, она не заметила, что он пристально разглядывает ее.
Мысли девушки ушли к разговору о войне, неужели она действительно придет в их дом? Мысли лихорадило, от осознания надвигающейся беды. Паника накатила, заставляя судорожно искать варианты, как избавить родных от погибели. Парень же думал о том, как выросла его названная сестра, как похорошела, когда к ней подошел Горкат, то его обуяла ревность, гадкая, липкая, она свела его челюсть до скрежета зубов. Он хотел забрать ее, утащить и спрятать ото всех, чтобы никто к ней не прикоснулся. Не смотрел на нее, чтобы и она не смотрела ни на кого, а только на него, с этим порывом он произнес, – я лю…
– … грядет война, – оборвала она его слова. Повернулась к нему, села, – я слышала, как это говорил жрец.
Парень шумно выдохнул набранный в легкие воздух, через сложенные дудочкой губы, лег обратно на спину, шумно вздохнул, – это еще не точно. Мало ли чего ему там привиделось. – Девушка нависла над ним, волосы ее, соскользнув со спины, повисли рядом с лицом парня, упали ему на грудь – ты же сам видел, пламя стало черным, какие еще тебе нужны доказательства? – от близости с ней, у него пересохло в горле, а потом он разозлился на себя. Ну как он может так относится к той, что всем сердцем любит его, как брата. Отодвинув ее от себя, соскочил и пошел в трактир, оставляя сестру недоумевать. Быстро догнав его уже у порога, – что такое? Почему ты злишься? Я говорю правду, я са…
– Иди спать, – открыв дверь, он втолкнул ее внутрь, а сам отправился искать друга. Прейдя к догорающему кострищу, он подошел к столу и, взяв чарку с крепким мантийским спиртом гномов, быстро опрокинул ее. Горло обожгло, тепло заструилось по венам. Он налил еще, снова выпил, снова налил, и так до тех пор пока половина бутылки не была опустошена. Горката нигде не было, и пошатываясь Вальмир пошел с бутылкой спирта к угасающему пламени.
Когда он подходил, то споткнулся о священный камень, его повело влево и, успев выставить руки перед собой, рухнул на четвереньки, спирт потек из разбитой бутылки, просочился в черную теплую землю. Парень завалился на спину, раскинув руки и ноги, уставился в небо. Полнолуние, звезды сливались в белые точки, небо крутило из стороны в сторону. Неожиданно перед ним склонилась Инга.
– Что, нашел свою сестрицу? – спросила она, присаживаясь рядом с ним, между откинутой рукой и телом парня.
– Угу. – Промычал пьяный Вальмир, стараясь сосредоточить взгляд на девице, но тот уплывал куда-то, собравшись с силами, он приподнялся на локте, Инга, помогла ему, теня на себя маленькими тонкими ручками. Подняв к ней лицо, он обхватил ее за шею и притянул к себе, поцеловал. Девушка мгновенно ответила на желанную ласку.
– пошли, – оторвавшись от мягких, пахнущих спиртным губ, девушка потащила его, помогая подняться.
– Куда мы идем, – хихикая, он плелся за ней, она вела его в сторону борделя, где можно было снять комнату. Обхватив парня за талию, она ввела его внутрь помещения, потащила наверх, толкнула первую дверь, дотащив до кровати, уложила. Перевернувшись со спины на живот, Вальмир прополз вперед, собрав под голову подушку, начал засыпать.
– Нет, нет, нет, – проговорила Инга, стаскивая с него сапоги, и брюки, перевернула на спину и села сверху. Поцеловала, парень, силясь понять, что происходит, открыл глаза, засмеялся. Девушка улыбалась, но все же продолжала настойчиво двигать бедрами, добившись своего, она поцеловала его в губы, пустила руку к возбужденному члену парня и села на него. Сжав ее ягодицы, он надавил на бедра, опуская их вниз, девушка прижалась ближе к груди Вальмира, скрывая боль.

Меж тем войска Казимира третьего, уже подходили к границам Эллидора, идя через Юргальдский лес. Командир отряда Файбус, сидел на пегом жеребце, и всматривался в окружающие дорогу, с двух сторон деревья. Движения он не видел, но чувствовал. Шорохи, треск, едва уловимые, они казались обычными для леса, но не для него. Он знал, дриады не дадут им пройти беспрепятственно к границе, они первый рубеж на их пути. Его правая рука и верный оруженосец Виллард, подъехал и поравнявшись спросил, – Файбус, ты что-то слышишь? – мужчина посмотрел на парня, глаза того носились по его лицу, в попытке понять, стоит ли готовиться к битве.
– Поджигайте факелы, солнце садится. – Ответил он верному товарищу, с коим имел честь, быть не в одной битве. В каждой, из которой, он мог положиться на этого юного парня, 24 лет от роду, шатена с короткими кучерявыми завитками, голубыми глазами и тонкими, узкими, словно ниточка губами. Лицо его, как и тело было тучно покрыто веснушками, некоторые сливаясь воедино, образовывая коричневые пятна, одно такое было прямо под его правым глазом, уродуя лицо.
– Поджигай, – прокричал он, понесся быстро, вниз, к концу войска, что словно могучая закованная в железо и кожу река, текла по накатанной торговой дороге, что соединяла два мира, человеческий и нелюдей.
Раздался щелчок, а за ним свист, точно писк, закончившийся глухим звуком падающего тела, и ржанием рыжей с огромным белым пятном на шее кобылы, на которой только что отъехал от командира Виллард. Воины, что были рядом с павшим, не успев поднять от тела глаз, начали падать замертво. Получая точные удары в отверстия для обзора в забралах шлемов. Свист не прекращался ни на секунду. – Щиты! – орал Файбус, скача к погибшему оруженосцу, и отбивая стрелы на лету, низко прислонившись к холке своего коня, одна стрела пробила его облегченный кожаный доспех, и оцарапала ногу, воткнувшись в седло и приковав его к коню. Сломав ее, резким движением клинка, соскочил на ходу с рысака, прижимаясь к земле, подбежал к парню. – Щиты!
Подхватив друга за подмышки, потащил его в середину, под прикрытие остальных воинов, что спешившись, стали прикрывать своего командира. Виллард, хватал воздух красными от крови губами, судорожно скребя отверстие в горле, немеющими пальцами. Стрела прошла насквозь, раздирая все на своем пути. Глаза его тускнели, и уже не видели кто перед ним, мелкая дрожь пробила все тело, пальцы свело судорогой, хрипя и булькая, через рану выплескивалась темная, алая, почти синяя венозная кровь. Втянув со свистом в себя воздух, закатил глаза, молодой мужчина обмяк на руках у своего товарища, друга, и бывшего соседа.
Глаза Файбуса налились кровью, ноздри стали жадно хватать воздух, жилы на шее и лбу проступили, стянув с товарища шлем, напялил на себя, – поджигай, – прорычал он, и мужики тот час, начали отцеплять от своих кожаных брюк мешочки, с фитильками. Новая разработка Ноктуса, – поджигай и бросай, дальше бух! – Объяснял он им, презрительно, точно тупым ограм. – В руках не держать, а то оторвет! – закончил он свою лекцию так же быстро, как и начал, скрываясь с тренировочной арены, так скоро, будто в дерьме извалялся. Командир его терпеть не мог, маги сплошь были хитрыми и изворотливыми, часто уговаривали короля нападать на соседние государства, только лишь для того, чтобы добраться до той или иной святыни. Но под бахвальным предлогом, – для устрашения соседей, чтоб не задумали чего! – пронеслись в голове слова Ноктуса, благодаря кому, теперь лежит мертвым Виллард.
– Давай, – поднимаясь на ноги, процедил сквозь зубы командир. И тот час полетели, бомбочки в лес, из которого продолжали градом сыпаться стрелы. Волна огня подпалила первые деревья оглушая тишину громкими хлопками. От которых в небо начали подниматься орды воронов, огонь пошел дальше, раздался дикий вой лесных дев, с остервенением в порыве ярости они вылетели из горящего дома, стреляя из луков в прыжках, завораживая своей красотой и ловкостью, вытаскивая на ходу клинки они налетели на мужчин. Завязался бой, женщины хоть и были тренированными, но до видавших смерть людей им было далеко. Мужики бились за свои жизни, с привычной легкостью, ловко рубя баб на куски, тела которых были слегка покрыты корой и тканью сплетенной из местных трав.
– A'tilleadh[1]– прокричал женский низкий голос из укрытия под сенью крон, в темноте. Дриады, словно дикие кошки, кинулись в рассыпную. Лес начавший гореть, потихоньку тух, дриады насылали на огонь густой полный росы туман. Работы им было не мало, Старшая из них, стояла на большой ветке кедра, волосы ее зеленые от тины, скатанные в колтуны, были собраны в хвост и повязаны лентой, которую ей подарил много лет назад один мужчина, когда она чуть не отреклась от сестер и не стала, простой девкой. Но вовремя остановилась, поняв умысел приблуды, и лишившись на левой руке трех пальцев. Стрелять из лука конечно не мешало, но постоянно напоминало ей о той слабости, злость и обида навсегда выкорчевали сострадание к людям из ее сердца.
– Feumaidh sinn s?il a thoirt air seo[2], – обратилась она к ловко скользящей меж ветвей, младшей сестре, – An lean thu e[3]. – Девица, повисла на ветке, тяжело дыша, заглянула в глаза Старшей. – Carson a chuir thu stad oirnn? Dh'fhaodadh sinn a bhith air buannachadh.[4]– немного отдышавшись, зло произнесла юная, не знающая жизни дева. Ее молодое тело и разум, пылали вместе с лесом, она не могла остановиться, желая уничтожить мерзких выродков запада. Тех, что согнали всех нелюдей на восток, а тех, что не успели мигрировать, взяли в рабство. Часто еще девчонкой, она ходила на запретную сторону леса, и видела, как на полях под палящим солнцем работали нелюди. Ненависть, взращенная ею самой, кипела в ее крови, тянула жилы, заставляя броситься в бой, и рубить отвратительных ей человеков.
Тяжело вздохнув, Старшая, похлопала ее по плечу, указывая вперед движением подбородка вверх, произнесла. – Teine, sgriosaidh e a'choille, chan urrainn dhuinn sabaid an seo. Thoir s?il air agus cuir fios gu luchd-fastaidh.[5]– повернула лицо к младшей, – Tha Mi a'dol A Dh'Fhaicinn Jorge[6]. – соскользнув по стволу, как по крутой горке, она остановилась у его корней, посмотрела наверх и крикнула. – Tha am muir a'c?rdadh riut. Na leig s?os mi. – с этими словами, она быстро скрылась в зарослях тиса, утекая, словно быстрая безмолвная река вместе с туманом, который потушил начавшийся пожар.
Девушка проводила взглядом удаляющихся вглубь сестер, обернулась к врагу. Тот что отдавал приказы, стоял, как гора. Его темные, длинные, волнистые волосы развивались на ветру, влажными от тумана прядями. Он смотрел практически на нее, и дева съежилась под опасным взглядом, хотя и понимала, что он не мог ее видеть, люди не способны на такое. Они ничтожны, перед детьми природы.
Файбус, стянул шлем, провел пятерней по волосам, откидывая мокрые пряди от лица к затылку, не сводя глаз с леса. То, что они отступили, не означало, что сдались. Эти лесные ведьмы еще попортят им кровь, и создадут немало проблем. – Злат, – проговорил он, ровным безэмоцианальным голосом. К нему тут же начал приближаться, рослый детина, в тяжелом металлическом доспехе, остальные же были в основном в кожаных, облегченных, для удобства движения.
– Чавой? – пророкотал он низким, орочьим басом, подходя к командиру и смотря на него сверху вниз, стал неуверенно топтаться по тропе, что залилась кровью, и звучно чавкала под ногами верзилы. Командир оторвал взгляд от леса, переводя его к своим ногам, туман отступал, и оголял десятки, нет сотни мертвых тел, павших в бою. – Наших на повозки и домой, баб в лес. – Свистнув своему коню, который уже давно привык к шуму сражений, и уже не убегал высоко задрав хвост, от страха. Файбус, развернулся и пошел в направление конца колоны. Остановился у тела Вилларда, губы его уже посинели, глаза полуоткрытые смотрели своим рыбьим взглядом на темное усыпанное звездами небо. Присев с ним рядом, командир, положил руку парню на лицо.

– Путь твой долог,
Но жизнь идет.
Возвращайся единожды мертвым.
И сотни раз Воскресшим.


В маленьком городке, затерянном среди зеленых холмов и густых лесов, царила тишина. Жители с опаской поглядывали на небо, где неделю назад поднялся дым, предвещая пожар. Сейчас же собирались тяжелые грозовые облака, предвещая беду. Спокойствие было нарушено, когда через полторы недели после тревожной новости, известной Герте, из военного комиссариата в город прибыли всадники. Их черные плащи развевались на ветру, поблескивая золотыми кокардами на высоких воротах с изображенным на них черным драконом Юргольдом. Они словно предвестники надвигающейся бурей, быстро пронеслись через весь город, въехав с юго-восточных ворот и остановившись на площади.
Сообщение о начале войны, которое в одно мгновение разнеслось по улочкам, повергло всех, кроме девушки, в шок. На базарной, она же главная, площади собрались мужчины, женщины и дети; все ждали вестей о том, что будет дальше. Из военного комиссариата запросили список пригодных к службе мужчин в возрасте от 22 до 40 лет. Шумные разговоры перешли в тихие шепоты со страхом и тревогой.
Они собрали людей, дав понять, что речь серьезная. Громогласный голос комиссара, огромного, высокого орка со шрамом через все лицо. Сколотым зубом, который был обрамлен железным кольцом, они торчали из-под нижней губы обнажая нижний ряд зубов, в темном кожаном доспехе, верхом на огромном тягаче, пробирался сквозь толпу. – Уважаемые жители! Время мира закончилось! Враги на границах нашего королевства, и мы нуждаемся в вашем мужестве и преданности! – прогремел его голос, как гром в тихую ночь.
Тем временем мэр города, усевшись на высоком деревянном стуле, начал оглашать список. С каждым прочитанным именем в воздухе ощущалась тяжесть неизбежного, тишина повисла над некогда бурлящим разговорами городком. Мужчины выстраивались в ряд, и каждый знал, что вскоре возьмет в руки меч и отправиться на защиту своей земли.
–Вальмир из рода Крайрихт, – услышав свое имя, эльф вышел и встал в один ряд с мужчинами. Герта, встала рядом с ними, чем обескуражила всех, даже видавшего немало на своем веку комиссара. Парень оттолкнул ее, – не глупи, иди домой, пап забери ее, – Гунар, обняв дочь за талию, потащил в сторону. Вырываясь, она прокричала, – я тоже пойду, возьмите меня, добровольцем. – Ее голос звучал почти отчаянно. Она знала, что в сердце её хранилась недюжинная сила. Полная решимости, ужом выскользнула из объятий отца и снова встала рядом с Вальмиром. Наступила напряженная тишина, когда взгляды всех мужчин обернулись к ней.
Жрец наблюдавший эту картину, пожимая плечами, решил не вмешиваться в этот странный исход событий, хотя внутри него разгоралась неприязнь к нарушению привычного порядка, опять эта девица выделялась своей дерзостью и непокорством.
– Если мы начнем призывать девиц на службу, пусть и добровольцами, то чего стоит наше войско? – Пророкотал комиссар, спускаясь с коня, он подошел к упрямой девушке, посмотрел на нее сверху вниз, – я горд, что в твоем сердце нет страха, но война не место для женщин. Ты дождешься своего мужа, он вернется Героем. – От слов комиссара щеки девушки вспыхнули, – это мой брат. – Смущенно опуская глаза, промямлила она орку.
Положив огромную руку ей на плечо, он отцовским тоном произнес, – молись дитя. И не позорь семью. – Злость и обида захлестнула девушку, слезы брызнули из глаз, Валадар взял ее за руку, отвел в сторонку, обнимая начал гладить по голове, девушка чувствовала как шумно стучит сердце отца за ребрами. Без сомнения, отец переживал не меньше нее. Брат не поворачивался к ним лицом, в душе он радовался, что ему не удалось признаться в своих чувствах, что было бы с ней, знай она, что он в нее влюбился, а что если она ответила бы на его чувства? – Если вернусь, признаюсь! – решил он для себя. К нему подскочила Инга, потянула за шею к себе, заставляя нагнуться и, впилась поцелуем в его губы, он оттолкнул ее, – я буду тебя ждать, – разревевшись, произнесла она, и пошла в сторону. Герта молча наблюдала за ними, сжимая кулаки.
Они ушли на закате, большая вереница будущих воинов. Город опустел и погрузился в молчание. Вальмир уехал верхом на Франке, в гриву которого она вплела самодельный оберег из тонкой тесьмы, с вышитыми собственноручно, рунами, брата же она заплетала в последний раз, молча, вплетая в его косы все, то, чему научилась у отвратительного ей человечьего мага, и все то, что помнила до своего появления.
Почувствовав расставание, Рокет беспрестанно тревожно мотался из стороны в сторону, по стойлу, ржал и брыкался. Герта пришла к нему, – не бойся, мы найдем их, как только они отправятся с учений на фронт. – Поглаживая своего жеребца по шелковистой гриве, – я тебе обещаю, – в темноте, глаза ее вспыхнули зелеными огоньками, увидевший это, проходящий мимо, под покровом темноты ночи жрец. Поспешил к себе, ему срочно надо было провести ритуал, и в узнать в эфире, кем является эта странная эльфийка. Он давно уже наблюдал за этой девицей, и каждый раз, она ускользала от него, так же внезапно, как и появлялась. Но ни разу, не спрашивал у Богов кто она.
Жрец, заворожённый загадочным блеском её глаз, спешил к святилищу. Расположенному на вершине холма, мрачному небольшому костелу из темного камня, покрашенного черной смолой, и яркой красной краской из плодов боярышника, что окружали храм. С выбитыми на камнях вокруг входа рунами. Лунный свет пробивался сквозь густые деревья, заливая лес мягким серебристым светом. Войдя в святилище, он зажёг свечи, которые, казалось, оживали при каждом его прикосновении. Древние руны на стенах начали светиться белым тусклым сиянием, откликаясь на его движение, закрыв глаза, начал читать – молитву, которая должна было помочь ему установить связь с высшими силами.
В этом состоянии он был способен видеть и чувствовать то, что скрыто от глаз обычных существ. Перед его внутренним взором развернулась картина: хороводы лесных духов, танцующих под светом луны, древние руны, которыми был написан сам лес, и, наконец, образ эльфийки, со змеиными глазами, за ней стоял дракон, величественный, поднимающийся из останков самого Юргальда.
– Кто ты, загадочная душа? – шептал он в темноту. – Почему твоё присутствие выбивается из порядка бытия?
Перед жрецом возникла видимость – образы старинных рукописей и затерянных артефактов. Внезапно, словно невидимая рука вырвала его из этого состояния, сжала его худую морщинистую шею, Озрел ощутил, как его душа с трудом находит путь обратно в тело. Сердце его колотилось, а разум метался в панике, словно птица, запертая в клетке. Он чувствовал, как его аура колебалась, искажаясь от напряжения, и, наконец, с глухим стуком вернулась в физическую оболочку, жрец рухнул на пол, тяжело дыша и ощупывая свою гусиную шею.
Герта почувствовав касание к своей душе, стояла посередине конюшни с запрокинутой головой, глаза ее закатились, губы шептали заклинания. Она понимала, жрец успел увидеть много. – Ты не должен был этого узнать, – сказала она, её голос пребывал измененным, словно тысячи шепотков слившихся в один, пытаясь перекричать друг друга, они сливались в невыносимую какофонию скрипучих звуков. – Но ты необходим, живи.
Жреца затрясло, когда в его ушах раздались ее слова, принесенные ветром с улицы из раскрытых дверей храма, подобного он не ожидал, сейчас ему было ясно, что обозначало зеленое пламя, и все те ведения в эфире мироздания.

Шивар, из рода Ноктус, стоял на балконе своего замка, погруженный в мрачные размышления. Его темные волосы, подернутые сединой, развивались на ветру. Закат, окрасивший небосклон в багровые оттенки, отражался в его темных глазах, полных жгучей ненависти. Город, раскинувшийся ниже, тонул в дыму от факелов, которые пылали, как звезды, в этом мрачном мире.
Семь лет прошло с тех пор, как она испарилась из его жизни. Семь лет, полных безысходности. Он искал ее в тенях и снах, в каждом закоулке своего разума, но безуспешно. Она была его единственной слабостью, его потерянной крупицей души, и теперь, когда он ощутил ее присутствие в эфире, его сердце забилось бешенным тактом. Это было как пробуждение из продолжительного сна, как возвращение к жизни. Как гром среди ясного неба, он почуял её ауру – тонкий, едва уловимый отпечаток на полотне бескрайней информации бытия, который обжигал его душу, как пламя, и это означало, что она была жива. Она так долго скрывалась от него, он уже подумал, что она канула в лета. Но теперь, почуяв ее, он сможет отыскать ее. Вернуть себе, покорить и принудить служить, как это было прежде.
Чернокнижник спустился вниз, в подземелье, приблизился к клетке. Шивар, закутанный в тёмный плащ, почувствовал, как холодный воздух подземелья окутывает его, пробираясь в каждую клеточку тонкого тела молодого старика. Он внимательно смотрел на клетку, где в сумраке мерцали глаза существа, ожидающего своего часа.
Он заполучил его еще в годы своей молодости, когда беспрепятственно ходил туда, где ему вздумается, узнавая и постигая мировые тайны. Вспомнилось, как он нашел и его, как долго он пытался дать ему жизнь, заставить дышать, служить. Чудовище, так и не покорилось, но помогло в главном эксперименте, благодаря ему, все и произошло.
– Верни её, – его голос эхом прокатился по каменным сводам круглого потолка темницы. Слова, полные магической силы, наполнили пространство вокруг, и в ответ на его призыв из мрака начали вырисовываться очертания.
Существо, обретая форму, поднялось из тени. Его силуэт был туманный, но в нём угадывались черты, которые некогда принадлежали человеку. Крылья, словно из тени, расправились, это нечто походило на смесь человека и дракона, с чешуёй, переливающейся в темноте и покрывающей почти полностью обнаженное тело, оставляя только лицо и руки ниже локтя голыми, с огромными черными когтями, которыми он, скребя по стенам, высекая искры, шел к прутьям клетки.
– Ты рискнул опять явиться сюда, – проговорило оно, голос его был низким и глухим, как отголосок из далёкого прошлого. – Ты знаешь, что она не подчинится, я тоже видел ее, это уже не та мелкая змейка.
– Я сделаю всё, что потребуется, чтобы вернуть её, – произнёс он, – возвратишь ее мне, и я дарую тебе то, о чем ты грезишь. – Выплюнул ему в лицо чернокнижник, подступая к чудовищу, и глядя на него запрокинутой головой.
Существо нагнуло башку, изучая его. В его глазах мельтешили искры древней магии, и колдун ощутил, как тьма вокруг них густеет. Существо усмехнулось, в воздухе повеяло холодом.

Лес, могучий и темный мрачно смотрел на вереницу могучих воинов человечьего короля, которые сидя верхом, тяжелой поступью продвигались вперед. То и дело на них нападали дриады, кося не только людей но и скотину. Он чувствовал, как из леса, на него постоянно направлен взгляд, он найдет его обладателя, рано или поздно тот, кто смотрит появиться, и тогда он познает всю мощь его клинка.
Хелие, сидевшая среди зарослей папоротника, наблюдала, как предводитель людей уверенно держа коня под уздцы, шагал вперед, она постоянно чувствовала, что он следит за ней. Но как ему это могло удаваться, она не понимала, ее поступь легка, сам лес скрывает ее, помогая быть невидимой. Этим он был ненавистен ей еще больше.
– Я тебя чую! – пронесся его голос, разрывая шум от топота копыт. – Выходи, сразимся! Скоро лес закончится, тебе больше негде будет таиться!
Дриада, сжала кулаки. О, как же она хотела вцепиться зубами в его глотку, вырвать его уродливое сердце из груди. Развесить его кишки по веткам, и чтобы вороны клевали его тупую, пустую черепушку! Но приказ есть приказ.