Главная страница | Ужасы | Встреча с силами тьмы (издание второе, исправленное)

Встреча с силами тьмы (издание второе, исправленное)
Александр Тимофеевич Филичкин
Шестнадцатилетний Глеб Прохоров приехал в летний спортлагерь «Олимп». Более взрослый сосед по номеру попытался подчинить школяра и сделать его своим холуём. Парень отбился от старшеклассника. Администрация обвинила его зачинщиком драки и решила сдать, как хулигана в полицию.
По дороге в участок, парень удрал и познакомился со старым вогулом. Тот привёз его в пустую деревню. Там Глеб столкнулся с женщиной-змеёй, древней богиней по имени Нага. С той жуткой ночи он стал видеть и общаться с потусторонними силами…

Александр Филичкин
Встреча с силами тьмы (издание второе, исправленное)

… крупная потусторонняя сущность оказалась в проёме двери, и с неистовой мощью рванулась наружу. Глеб вскинул топор над головой и обрушил его на страшилище, которое почти выбралось из ужасной избушки.
Исчадие ада вскинуло правую лапу и встретило оружие парня широким запястьем. Топорище не выдержало столкновения с костью и разлетелось в мелкие щепки. Ржавое лезвие жалобно звякнуло и отскочило неизвестно куда.
К счастью туриста, сильный удар возымел своё действие. Монстр не удержался на месте и резко отшатнулся назад. Лежавший у порога Борис, извернулся и правой рукой схватил его за ногу, лишённую плоти.
Голые пальцы напарника скользнули по голени от колена к лодыжке. Они оказались между большою и малой берцовою костью, и их прочно заклинило в узкой щели меж ними.
Чудовище вытянуло передние лапы, крепко вцепилось в косяк узкой двери и, с отчаянным рёвом, пыталось освободиться от хватки. Волоча за собою напарника, оно мало-помалу, выбиралось наружу.
Более мелкая тварь метнулась к Борису и, с утробным рычанием, вгрызлась в его левую руку. Он с огромным трудом сдерживал помесь рыси и ящера. Было отчётливо видно, молодой человек быстро слабеет и скоро не сможет противиться чёрному гаду…

Часть
I
. Нага

Глеб

– Пустые всё хлопоты! – сказала седая ведунья: – Что с ним сегодня не делай, а всё одно, несчастный пацанчик помрёт! – опираясь на суковатую палку, старая женщина развернулась на месте и, чуть слышно кряхтя, медленно двинулась к двери, ведущей на улицу.
Стоявшие у маленькой люльки, мама и бабушка больного ребёнка одновременно тихо заплакали. Шесть его тётушек, от восемнадцати до полутора лет, дружно нахмурились. Малышка даже захныкала.
Сорокалетний дед мальчика озадаченно крякнул, почесал слегка полысевшую голову, и вышел вслед за ветхой старушкой. Мужчина помог ей спуститься по ступеням высокой веранды, проводил до калитки и только там решился спросить: – Может быть, есть какое-то, ОСОБОЕ народное средство?
– Продайте его. – безразлично отмахнулась старуха: – Пусть у него появятся другие родители. Лучше всего, те, у кого в их роду, всегда появлялись одни пацаны. Они поименуют его по-иному и так предрекут ему другую судьбу. День ребёнок у них поживёт, а, как станет темнеть, заберёте домой. Если, к этому времени, он ещё не помрёт.
Кто его знает, вдруг таким простым образом вы всё же обманите безносую жницу? Примчится «костлявая» за маленьким Глебом к его новой родне, а там мальцов очень много, но с таким именем нет.
Если она сильно устала за день, то может решить, что его утащила другая потусторонняя сущность. Вокруг нас их полно обретается. Плюнет «косая», да и уберётся назад в своё мрачное логово.
Древние знахари мне говорили, что такая простая уловка иногда помогала выжить ребёнку. – знахарка тихо хихикнула и, тяжёло опираясь на посох, пошла по пустой сельской улице.
Фёдор Терентьевич немного помялся и предложил вслед пожилой собеседнице: – Давайте я Вас на машине домой подвезу.
– Сама доберусь! – презрительно фыркнула женщина: – Всего-то и нужно пройти десять дворов. А ты прямо сейчас займись продажей мальчонки! Может быть, и успеете, до визита старухи с косой?
Сбитый с толку словами ведуньи, огорчённый мужчина замер на месте, как электрический столб. Да так и остался, стоять среди совершенно пустой тёмной улицы. Он потоптался в глубоком раздумье, повернулся и быстро пошёл в противоположный конец большого села.
Минут через пять, он добрался до дома товарища, которого звали Григорий Харламов. Друзья были знакомы очень давно и воевали в одной из горячих точек планеты. Фёдор три раза стукнул в закрытые ставни, и услыхал сонный голос товарища. Тот лениво спросил: – Кого там ещё принесло?
Узнав, кто явился в столь позднее время, Григорий сказал старому другу: – Сейчас я приду. Посиди пока в летней кухне. Там мы, спокойно обо всём поболтаем.
Григорий быстро оделся, взял спички, початую пачку с дешевеньким куревом, и быстро вышел из дома. Они сели на лавочку, стоящую под невзрачным навесом, и стали тихо о чём-то беседовать. Так они и сидели там почти до рассвета.

Меж тем, новорождённый Глеб Прохоров всю ночь прометался в очень сильной горячке. Его двадцатилетняя мама сидела у самодельной детской кроватки, в которой когда-то возилась сама. Она смотрела на сына и не смела сомкнуть заплаканных глаз.
Уже на рассвете, Фёдор вошёл в тёмную горницу. Сорокалетний мужчина строго посмотрел на супругу, которая грустно сидела на широкой постели. Он кашлянул и сказал голосом, не терпящим никаких возражений: – Буди-ка Марию, я ей расскажу, что нужно делать!
Мама несчастного мальчика опять беззвучно заплакала. Не споря с насупленным мужем, бабушка молча пошла в детскую комнату. Мария, была второй дочкой в их дружной семье. Она очень часто оставалась за старшую, и привыкла во всем помогать по хозяйству.
Девушка сразу проснулась от первого шороха, вскочила с кровати и торопливо оделась. Она молча прослушала наставленья отца, положила больного племянника в подол своего сарафана и вышла на улицу.
Время уже приближалось к рассвету. Наступила пора, выгонять всю скотину в общее стадо. Крестьяне давно поднялись на ногах. Все были уже во дворах просторных домов и возились в хлевах, возле коров. Животных уже подоили и ждали, когда мимо на лошади проедет пастух. Тогда можно будет, выгнать бурёнку в ворота. Овцы сами за ней побегут.
Мария шагала пустой сельской улицей, и громко кричала. Она вела себя так же, как водители тех автолавок, что иногда, забредали в их глухое местечко. Вот только сегодня, всё шло чуть по-другому. Селянам сейчас предлагали не житейские мелочи, что очень нужны, в каждом хозяйстве. Им посулили нечто другое.
– Продаю малого мальчика! Месяц от роду! Кому нужен мальчик? – звонко кричала Мария. Малыш тихо лежал в её подоле. То ли, уснул, то ли, лишился сознания от сильного жара?
Заинтересованные необычным товаром, соседи тотчас покидали дома и подходили узнать, что, почём? Некоторые даже делали вид, что хотят прикупить пацанёнка, и принимались за торг.
Помня наставленья отца, Мария просила огромную сумму, не уступала в цене и, конечно, ни с кем и не смогла сговориться. Зато Григорию и Насте Харламовым, у которых имелось семь своих сыновей, она уступила больного племянника удивительно дёшево. Взяла за него всего лишь один, советский жёлтенький рубль.
Мария отдала покупателю недужного мальчика, а взамен получила потёртый билет Казначейского банка СССР. Как огромную ценность, она зажала рубль в кулаке и вихрем помчалась домой.
Фёдор Терентьевич принял от дочери сумму, что выручили за несчастного внука и повертел небольшую купюру в руках. Мужчина не нашёл в ней ничего интересного и передал заплаканной матери Глеба.
– Ведунья сказала, чтоб ты хранила её до семилетия сына. Если наш внук, даст Бог, не умрёт, подаришь деньги ему. Пусть их истратит на всякие прихоти. Глядишь, тогда всё обойдётся.
Старшая дочь взяла небольшую бумажку бледно-жёлтого цвета, аккуратно сложила её в несколько раз и ушла в соседнюю комнату. Люба открыла самодельную шкатулку из дерева, где лежали все документы, и сунула рубль в свидетельство о рождении сына.

Новые родители мальчика отдали девушке деньги. Они взяли ребёнка и отнесли в просторную русскую баню, что находилась между двором и внушительным садом. К этому времени, Григорий успел хорошо протопить массивную печь.
Вместе с женой, он начал мыть пацанёнка в горячей воде. Купанье сопровождалось словами, что были известны семье с давнишних времён. Они облили ребёнка отваром из целительных трав, обтёрли новым льняным полотном и, завернув в большую пелёнку, пошли все втроём в тёплый дом.
Приобретённого сына приложили к иконе Николая-угодника и нарекли Александром. Новоиспечённая мама расстегнула ночную рубашку и вынула полную белую грудь. Полгода назад, она родила седьмого по счёту мальчишку, и молока у неё было много. С лихвою хватит на двух пацанов.
Настя хорошо накормила приёмыша, отнесла его в тёмную спальню и устроила в люльке со своим, кровным сыночком. Новый жилец тотчас успокоился, крепко уснул и не просыпался до самого вечера.

Как только стемнело, старшая тётушка Глеба, Мария отложила дела по хозяйству. Девушка чисто вымыла руки хозяйственным мылом, спустилась с веранды родимого дома и двинулась в путь на дальний край их деревни.
Со стороны огорода она пришла в дом Харламовых, поднялась на большое крыльцо и постучала в дощатую створку. Никто ей не ответил. Девушка потянула за деревянную ручку, и немедленно выяснила, что дверь незакрыта на прочный замок. Мария с опаской шагнула в чужие тёмные сени. Она осмотрелась и поняла, в просторной избе нет никого из хозяев и их многих детей.
Мария прошла в просторную спальню и вынула спящего Глеба из старенькой люльки, подвешенной к крюку потолка тёмной комнаты. Стараясь не разбудить больного племянника, она осторожно завернула его в принесённое с собой покрывало.
Взяв тёплый свёрток на руки, она тем же путем помчалась назад. Мария бегом вернулась домой, где отдала сильно измученной матери мальчика, своей старшей сестре.
От тряски пацанёнок проснулся и опять начал плакать. Правда, хныкал он уже не так безысходно, как раньше. Чуть успокоившись, мама покормила младенца своим молоком, и он тут же уснул.
Как это ни странно, но проживание в доме соседей, смогло как-то помочь пацанёнку. Уже через сутки он пошёл на поправку, а скоро радовал всех, своим бодрым видом. Неделю спустя, он настолько окреп, что все и забыли о том, что его сильно терзала непонятная хворь.

Время безостановочно летело вперёд. Глеб рос крепким, здоровым, весёлым мальчишкой, и ему стукнуло семь. В его день рождения, Люба вспомнила о приказе старой ведуньи.
Она открыла небольшую шкатулку, в которой хранились все документы, и достала жёлтенький рубль, за который когда-то продали её родную кровиночку. Вспомнив то тяжёлое время, женщина печально вздохнула, и отдала деньги сыну, стоящему рядом.
Он взял протянутый казначейский билет СССР и удивлённо взглянул на любимую маму. Ничего не скрывая, женщина рассказала всё то, что было связано с невзрачной купюрой. Так он узнал о небывалой отлучке и о своём возвращении в лоно семьи.
Мальчик внимательно выслушал странную байку, посмотрел на прямоугольник желтоватой бумаги и с недоумением пожал узкими плечиками. Он просто не знал, что ему делать теперь с этим странным подарком?
Ведь когда наступил положенный срок, назначенный старой ведуньей, всё вокруг изменилось. СССР развалили те самый люди, которые должны были им управлять. Они сделали советские деньги настолько дешёвыми, что на них уже ничего не удавалось купить. Так они и валялась в разных местах, пока не исчезли неизвестно куда.

Спортлагерь «Олимп»

К шестнадцатилетию, Глеб довольно успешно закончил девять ступеней обычной общеобразовательной школы. Он перевёлся в завершающий класс и собирался всё лето спокойно прожить в тихом сибирском Трёхреченске. Ну, а если ему повезёт, то и слегка подкалымить на каких-то сезонных работах. К примеру, на стрижке газонов и на разносе заказов в ближайшей пиццерии.
В крайнем случае, можно сгонять к бабушке в гости, в соседний район. Там, как он помнил из далёкого детства, прямо возле околицы росла густая тайга, и протекала река, очень богатая рыбой. О семье Харитоновых он уже совершенно не помнил. К чему забивать себе голову такими побасками, которые он слышал от взрослых?
Но, как всегда получается в жизни, судьба распорядилась мальчишкой совершенно иначе. Каким-то таинственным образом, мама добыла почти дармовую путёвку в молодёжный спортлагерь. Правда, по старой, неистребимой привычке, она всё ещё называла его пионерским.
А вышло всё так, что кто-то из крупных начальников, выписал на своего «ребятёнка» сразу несколько подобных путёвок. Мол, чтобы хватило на всё тёплое лето до осени. Две из них вдруг оказались на один и тот же период.
Вот и пришлось бюрократу скрепить своё чёрное сердце и отдать одну из поездок своим рядовым сослуживцам. Сотрудники не стали собачиться из-за подобной халявы. Они честно бросили жребий и, нежданно-негаданно, удача вдруг улыбнулась мамочке Глеба.
Нужно сказать, что парень очень любил различные виды современного спорта. Глеб прилично играл в дворовый футбол, в волейбол, баскетбол и настольный пинг-понг. Он несколько раз ходил в многодневный поход вместе с группой из туристского общества. Жаль, что потом это клуб, внезапно закрылся. Говорят, завод обанкротили, а у города не было денег на содержание «детских кружков».
Несмотря на спортивность и летнюю скуку, затея с молодёжным спортлагерем рослому школьнику весьма не понравилось. Причём, не понравилось настолько активно, что он не хотел ехать туда. Как только он это почувствовал, так сразу сказал о своём непонятном решении.
Но сколько Глеб не артачился, а всё же ему, пришлось уступить. Из многолетнего общения с мамой, сын доподлинной знал, спорить с ней совершенно бессмысленно. Всё равно, что пытаться остановить паровоз, летящий на полном ходу. Раз она, что-то решила, то свернуть с такого пути, было уже невозможно.
Поупиравшись ещё для порядка, Глеб согласился поехать и стал собирать свой новый рюкзак. Нужно сказать, что это был не примитивный «напопник», скроенный самим Абалаковым из обычной брезентовой ткани. Кажется, альпинист это сделал ещё в тридцатых годах двадцатого века.
А вот у Глеба имелось последнее достижение туристической мысли, крепко сшитое из новейшей синтетики. Да и название это чудо носило вполне соответствующее – «Ермак Тимофеевич». Оно было названо в честь атамана казако?в, что завоевали Сибирь для великого Русского царства.
Парень немного подумал и здраво решил, не стоит ему, брать с собой очень много вещей. Ведь он отбывает из города, всего лишь на две полных недели. К тому же, он не пойдёт по непролазной тайге, а хорошо потусуется в стационарном спортлагере.
Поэтому, Глеб взял только самое нужное, свернул всё аккуратнейшим образом и уложил в новенький объёмистый «сидор». Как он думал, его личные шмотки, заняли лишь половину всего рюкзака.
– Вот и отлично! Легче будет, тащить до автобуса. – удовлетворённо сказал себе Глеб.

Утром нового дня, он спозаранку поднялся, быстро позавтракал и отправился в путь, на честно заслуженный отдых. Судя по тексту, что был отпечатан на обороте путёвки, данное место располагалась в тридцати километрах от города, и находилось в сосновом бору. Причём, на большом отдалении от ближайших посёлков.
К сожалению Глеба, постоянного рейсового сообщения лагеря с городом не было. Так что, пришлось туда добираться, на старом, сильно изношенном «ПАЗике», арендованном администрацией.
Трясясь и громко чихая, древний автобус выехал из небольшого Трёхреченска, и более часа, натужно пилил по глухому лесному шоссе. В конце концов, он оказался у большого щита с вычурной надписью – «Спортивный лагерь «Олимп».
Машина свернула с асфальта, осторожно скатилась на узкий пыльный просёлок и, никуда не спеша, ползла по песчаной грунтовке, петлявшей меж толстых деревьев.
Ещё через десять минут, она затормозила у старых железных ворот. Судя по внешнему виду, их очень давно не касалась малярная кисть. Краска повсеместно осыпалась, а все прутья решётки плотно покрыла толстая ржавчина.
Водитель высадил группу ребят, и объявил, что приедет сюда лишь в середине недели. Он заночует в домике лагеря, а утром вернётся в Трёхреченск. После чего, пожилой шофёр попрощался, помахал всем рукой и тут же умчался неизвестно куда.

Вновь прибывших гостей, встретил мрачный инструктор и повёл внутрь большой территории. Скорее всего, раньше спортлагерь принадлежал какому-то серьёзному ведомству, а потом, вдруг перешёл в чью-то личную собственность.
Совершенно естественно, что порядки здесь стали другими, а путёвки, соответственно, платными. Хорошо, что все группы оказались совсем небольшими, всего по десять-двенадцать юнцов. К тому же, их всех поселили не в длинных комнатах на дюжину коек, а в номерах, каждый на двух человек.
К своему огорчению, парень тут же узнал неприятную вещь. Выяснилось, что он оказался в одной тесной палате с небритым верзилой. Взглянув на наглую рожу, парень сделал неутешительный вывод, сосед уже очень давно вышел из старшего школьного возраста, и отношения с ним вряд ли удастся наладить. Разве, что Глеб будет «шестёркой» у такого громилы.
Угождать более сильным ребятам, Глеб никогда не хотел и, с самого раннего возраста, никому не прислуживал. Это было совсем не в его свободолюбивом характере. Значит, жди, как всегда, больших неприятностей.
Прочие сверстники, тоже встретили парня, довольно прохладно, а если сказать чуть точнее, недоброжелательно. Видимо, у них уже сложилась компания, которой он почему-то не нравился.

Какое-то время, всё как-то с трудом обходилось. Наученный жизненным опытом, парень старался не лезть на рожон и, каждый раз, пытался уйти от прямого конфликта. Так продолжалось всю первую половину недели.
Постепенно, все ребята вокруг, твёрдо уверились в мысли, что новичок просто трус. Они о чём-то между собой пошушукались и сплотились в единую дружную стаю.
Затем, как всегда, попытались избить одиночку. Ведь он, негодяй, не желает вливаться в команду. Почему-то не хочет встать в самом низу иерархии и жить по волчьим законам маленькой кодлы.
В тот знаменательный день, Глеб плотно позавтракал и, не предвидя проблем, вышел из тесной столовой. Его тут же взяли под руки два очень крепких подростка из соседнего номера. Они сдёрнули парня с главной дорожки, и повели неизвестно куда.
Сопротивляться такому насилию Глеб благоразумно не стал. Зачем тратить силы напрасно? Скоро они, ему пригодятся. Раньше или немного позднее, это всегда с ним случалось. Так что, не стоит оттягивать с предстоящей разборкой. Он просто расслабился и, не упираясь, пошёл вместе с двумя провожатыми.

«Вертухаи» привели его на пустырь, что находился за зданием старого склада. Там, с большим нетерпеньем, их уже ожидала приличная «группа поддержки». Она состояла из пяти человек. В основном, все эти ребята были из его «родного» отряда. Среди них оказался и вечно небритый сосед по двухместному номеру.
Как всегда, начались обычные, в этом случае, тёрки, типа: – Ты чё, здесь самый умный и борзый?
Такие вопросы не требовали никакого ответа. Поэтому, сверстники перешли к любимому делу. Для начала, они решили слегка поиграть в благородство и назначили честную схватку один на один. Совершенно естественно, что первым хотел начать драку, крепкий сосед по палате.
На днях, совершено случайно, Глеб проходил мимо окон столовой и случайно услышал разговор поварих. Из обрывков беседы, парень узнал, что мрачный бугай окончил среднюю школу в прошлом году, и приехал сюда «отдохнуть» перед самым отбытием в российскую армию.
Он был выше соперника на полголовы и старше почти на два полных года. Затевая, как он говорил, «показательное наказанье сокамерника», он хотел утвердить свою власть и подчинить всех малолеток спортлагеря.
Глеб только окончил девять классов общеобразовательной школы. К счастью, он тоже был парнем достаточно развитым, рослым, и крепким. Мало того, за время взросления, жизнь его весьма покидала по просторам России. Он, вместе с мамой, много постранствовал по разным городам и посёлкам.
Он регулярно переходил из одной школы в другую, и в любом новом месте, ему приходилось, вплотную «знакомиться» с местными жителями. Везде попадались два-три человека, которые очень старались, подмять новичка под себя. Парень всё время, от них отбивался. В общении со злобными сверстками, он многому уже научился и мог за себя хорошо постоять.
Так что, и в этой махаловке, он не остался скромным статистом или, как говориться – тренировочной грушей. Хоть и сам хорошо получил от крутого соперника, но очень сильно и чётко дал ему сдачи. Причём, большей частью по морде.
Теперь они оба, весьма запыхались, еле стояли друг против друга и, какое-то время, не могли больше драться. Чтобы продолжить турнир, им нужно было слегка отдохнуть, и только потом, начинать всё с начала.
Увидев эту картину, все болельщики огорчённо вздохнули. Они неожиданно поняли, что разгромной победы над «лохом», увы, не случилось. Всё шло вовсе не так, как им бы хотелось и, очень похоже, что состоялась боевая ничья.
Из этого следовал неутешительный вывод. Раз этот чувак устоял против их вожака, значит, они не смогут им теперь помыкать. Кроме того, он легко наваляет каждому из них по отдельности.
Обозлённая шобла сразу отбросила всё своё благородство. Прихлебатели переглянулись и дружно решили, нужно придти на подмогу своему командиру. То есть, захотели всем скопом вмешаться в баталию и проучить одиночку. Пусть он поймёт, кто хозяин в спортлагере.

От безжалостной, кровавой расправы Глеба спасла повариха по имени – Марья Петровна. Она собралась покурить, вышла из задней двери столовой и увидела жуткую драку. Семь человек принялись бить одного. Тот вертелся меж ними, как вьюн, оказавшийся в сетке, и бил правой и левой в разные стороны.
Дородная женщина издала громкий вопль, похожий на вой полицейской сирены. Всех, так называемых, зрителей, сдуло оттуда, как мощным порывистым ветром. Остались лишь два главных бойца.
Не обращая внимания на поднятый шум, они продолжали свой поединок и на кулаках выясняли свои отношения. На оглушительный крик прибежали два дюжих инструктора по физподготовке.
Они вмешались в баталию и, с огромным трудом, развели драчунов в разные стороны. Ну, а потом, еле удерживали их на местах. Так продолжалось до тех самых пор, пока те слегка успокоились и перестали рваться к противнику для продолжения схватки.
Лишь после этого, взрослые осмотрели итоги злой потасовки и отвели пацанов в местный медпункт. Зачинщику данной истории наложили несколько хирургических швов и слегка поправили физиономию.
Не менее избитому Глебу, молодая врачиха уделила значительно меньше внимания. Она небрежно помазала йодом самые крупные ссадины и на этом закончила скоротечный приём.
Новость о схватке между двумя отдыхающими, обрела большую огласку, и дело вдруг приняло официальную форму. Начальник отряда не стал долго думать, кто же во всём виноват, и всё сразу свалил на вновь прибывшего Глеба.
Тем более, что «пострадавшего мальчика» он знал весьма хорошо. Тот приходился ему близким родичем по линии матери и иногда «отдыхал» здесь совершенно бесплатно.
Старший инструктор решил хорошо наказать новичка-бузотёра, а чтоб не возник лишний шум, решил, просто отправить его восвояси. Назад, в город Трёхреченск.
Мужчина подвёл избитого парня к автобусу, который удивительно кстати, вернулся в лагерь «Олимп». Он затолкал Глеба в салон, замер на нижней ступеньке и стоял там до тех самых пор, пока водитель не тронул с места машину.
Только тогда инструктор спрыгнул с высокой подножки и прошёл рядом с ней пару шагов. Он дождался, пока закроются скрипучие двери у «ПАЗика» и, ухмыляясь, помахал на прощание рукой. Мол, счастливой дороги, пацан.

Возвращаться домой, как побитый щенок, Глеб никак не хотел. Во-первых, дома ему предстоял разговор с милой мамой, по поводу «его безобразного поведения в культурных местах».
В связи с тем, что следы жуткой драки, как говориться, имелись в наличии, отвертеться от нудной нотации, ему не удастся ни при каких обстоятельствах. Значит, нужно где-то побыть, пока синяки не исчезнут с лица. На излеченье подобных фингалов, как раз и уйдёт дней семь или восемь. Только затем, можно будет спокойно поехать домой.
Во-вторых, он не хотел, дарить хозяину лагеря деньги за большую часть неиспользованной дорогущей путёвки. Даже если она и досталось семье совершенно бесплатно, то министерство образования за неё заплатило в полном объёме.
Как писали в старинных романах, у парня, «внезапно взыграло ретивое». Он немного подумал и решил, что нужно немедля вернуться назад. А если сосед снова полезет, выяснять отношения, то так обработать небритую морду, чтобы он уже больше не вязался к нему.
Глеб прошёл вглубь салона и сел на правую сторону, по ходу пустого автобуса. Машина, отъехала на полкилометра от лагеря и очень неспешно, пошла по неровной грунтовке. Шофёр на ходу сунул руку в карман пиджака, достал какое-то курево, и вынул из пачки мятую сигарету без фильтра.
Парень сдвинул стекло небольшого окошка вперёд, поднял с сиденья свой тощий рюкзак, и быстро выбросил «сидор» наружу. Хоть и был он наполовину пустым, но с ощутимым трудом пролёз в узкую щель.
«Ермак Тимофеевич» упал на обочину песчаной дороги и скатился в канаву. Уже две недели, погода держалась на удивление жаркая, и кювет, к счастью Глеба, стоял совершенно сухим.
Управляя дребезжащим автобусом, водитель занялся ещё, и прикуриванием своей сигареты. Два этих действия так сильно заняли все его мысли, что он не обращал никакого внимания на своего пассажира.
Паренёк подошёл к пожилому мужчине и, сделав вид, что сильно смущается, сказал, ему нужно по-быстрому сбегать в кусты. Шофёр, недовольно скривился, но всё же остановил старый «ПАЗик» и открыл очень скрипучую переднюю дверь.
Сбежав по ступенькам, Глеб тут же выскочил из стоявшей машины. Он повернулся к водителю и сообщил: – Я передумал ехать домой. Поживу пока в лагере до окончания смены.
– Без вещей? – слегка ухмыльнулся пожилой человек.
– Да! Налегке! – в тон человеку бросил настырный боец.
– Ну, делай, как знаешь. – равнодушно ответил мужчина. Двери с лязгом закрылись и автобус уехал.
Глеб зашагал по дороге назад. Он поднял из канавы лёгкий рюкзак, оттряхнул его от песка, прилипшего к ярко-синей синтетической ткани, и двинулся в обратную сторону.

Старший инструктор стоял у ржавых ворот и о чём-то болтал с древним сторожем. Тому было, наверно, под семьдесят, если не больше. Увидев парня, что с независимым видом вернулся назад, мужчина сначала опешил. Потом, он пришёл в жуткую ярость, и был готов, задушить Глеба на месте.
К своему сожалению, сделать это он, конечно, не мог. Автобус уже далеко укатил и пешком его не удастся догнать. Да и кто же за ним, теперь побежит? Сотовые телефоны тогда только входили в народные массы, а ретрансляционные вышки ещё не добрались до самых глубин сибирской тайги.
Рации в лагере никогда не имелось. Слишком дорогое устройство для маленькой частной конторы. Ну, а гонять свои «Жигули» и жечь дорогущий бензин ради полоумного шкета, человеку совсем не хотелось. Оставалось лишь ждать выходных, когда снова приедет автобус.
Два младших инструктора с большим возмущением узнали о появлении Глеба. Они собрались в небольшом помещении, что когда-то давно, называлось «актовым залом», и дружно накинулись на непослушного парня.
Глеб часто оказывался в таких ситуациях и повёл себя, как обычно. Он не стал никому ничего возражать, молча, стоял перед разъярёнными взрослыми и смотрел внутрь себя. Очень скоро, работники физподготовки окончательно выдохлись и крепко задумались, где же теперь поселить «негодяя»?
Жить ему в прежнем номере, было никак невозможно. Небритый сосед кровный родственник хозяина лагеря и будет здесь отдыхать до окончания смены. Если он встретит парня, то наверняка взбелениться, поднимет на бой своих прихлебателей, а это может закончиться кровавым убийством.
Через какое-то время, кто-то придумал неплохое решение. Мол, пусть «нарушитель порядка» сидит в изоляторе медицинского пункта. Как это ни странно, но он был этому неслыханно рад:
– «Наконец-то, можно будет пожить одному, без всяких придурков». – подумал молодой арестант. Он поднял с пола рюкзак и неспешно отправился к новому месту ночёвки.

Три долгих дня, старший инструктор не отпускал «драчуна» от себя ни на шаг. Он не хотел допустить драки между двумя малолетками. Вечером, он отводил парня в медизолятор и запирал его там до утра. Ставни на окнах были плотно закрыты. Иначе, противники парня давно их побили камнями.
К удивлению всех окружающих, такое положение дел очень нравилось Глебу. Ложись спать, когда тебе хочется. Читай себе книги, взятые в библиотеке, хоть до рассвета.
Это оказалось значительно лучше, чем бегать от озлобленных сверстников и регулярно от них отбиваться. А их между прочим, семь человек. Против такой большой своры, мог устоять лишь, какой-то особенный киношный герой. Например тот же китаец Брюс Ли.
Зато молодому мужчине всё это очень быстро наскучило. А если выражаться точнее, то просто обрыдло. Ко дню, когда, наконец, пришёл выходной, он сам был готов, убить своего подопечного.

В воскресное утро, Глеба, как заключённого, быстро проводили на завтрак. Его кое-как покормили и отвели в хорошо знакомый автобус. Рюкзак со всеми вещами уже находился в безлюдной машине.
Хмурый инструктор втащил «негодяя» в салон и силком усадил на переднее сидение «ПАЗика». Оно находилось с правой стороны от водителя, между дверью и слабеньким двигателем.
Неожиданно для всех окружающих, мужчина взял Глеба за левую руку и поднял её на уровень пояса. Потом достал из кармана наручники и ловким движеньем пристегнул запястье парнишки к металлической стойке, расположенной возле ступеней.
«Возмутитель спокойствия», от изумления, даже слова не смог при этом сказать. К такому повороту событий он оказался совсем не готов.
Инструктор с большим удовольствием взглянул на «браслеты» и пару раз дёрнул за прочную стальную цепочку. Убедившись, что замок крепко защёлкнут, мужчина что-то насмешливо буркнул. Мол, теперь не сбежишь. Он повернулся и, противно осклабившись, вышел наружу. Двери за ним тотчас закрылись.
Автобус взревел старым мотором и достаточно бодро тронулся с места. Кодла смеющихся сверстников, дружно бежала рядом с дорогой. Все строили глупые рожи, делали неприличные жесты и кричали ругательства вслед «драчуну».
Зачинщик всей этой травли спокойно стоял в стороне. Он наблюдал за суетой малолеток, и злобно кривился в мрачной усмешке. Синяки всех цветов и размеров покрывали небритую морду соседа по номеру и делали её очень похожей на физиономию гоблина.
Глеб тоже выглядел нисколько не лучше, но морально ему, было куда тяжелее. Парень собрал волю в кулак, но всё же сдержал сильный гнев, и не стал отвечать на вопли «друзей» по спортивному лагерю.
Он повернулся к лобовому стеклу и уставился на песчаный просёлок, по которому шустро катился автобус. Глеб думал о том, что он расскажет расстроенной матери, когда вернётся домой?

Минут через тридцать, «ПАЗик» притормозил у развилки. Парень невольно прочёл надписи на указателе, стоявшем у правой обочины. Судя по стрелкам, дорога, идущая прямо, вела непосредственно в город Трёхреченск. Съёзд с большого шоссе, уходящий налево, направлялся в Подгорск.
Не обращая внимания на пассажира, шофёр пропустил три «КАМАЗа», мешающие маневру машины, и нажал на педаль. Автобус свернул с главной дороги, устремился вперёд и покатился в ближайший рабочий посёлок.
Водитель поднял глаза на зеркало заднего вида, встретился взглядом с недоумевающим Глебом и угрюмо сказал: – Зря ты не уехал со мной в прошлый раз. В среду я бы довёз тебя до самого города, а теперь, придётся оставить тебя в нашем райцентре.
Глеб не знал, что можно сказать по данному поводу и подумал, что лучше ему промолчать.
– Я же видел, как ты выбросил вещи в окно. – продолжил беседу шофёр: – Только решил, что не стоит мне вмешиваться в ваши детские шалости. Орешек ты, видимо, крепкий, сам сможешь выкрутиться из этой бодяги. Должен сказать, хорошо ты тогда отметелил племянника директора лагеря. Так рожу начистил этой дылде безмозглой, что всем приятно смотреть.
Парень снова ничего не сказал.
– Ты пойми, твой начальник спортлагеря, он же тут полновластный хозяин, а мне нужно пахать на этого гада. Другой работы здесь уже не найдёшь. Поэтому и везу я тебя в райцентр Подгорск. – пояснил пожилой человек.
Он чуть помолчал и угрюмо продолжил: – Там у нашего шефа двоюродный брат, которого все называют Корчмарь, верховодит районным отделом полиции. Старший инструктор велел тебя сдать местным ментам. А чтобы они, всё поняли правильно, он приказал, им вручить небольшую маляву.
Я, конечно, цидулку немедля открыл, прочитал и узнал, что же он хочет от братца-начальника? А просит инструктор, чтобы тот задержал тебя суток на десять-двенадцать. Так сказать, за организацию драки в спортлагере.
Негодяй захотел одним разом, сразу двух зайцев убить. Тебя наказать за помятую морду племянника и не выплачивать деньги за неиспользованную тобою путёвку. Пока ты там будешь сидеть, срок твоего отдыха в лагере благополучно закончится. Каких-либо претензий тогда, ты ему уже не предъявишь.
А если мент пожелает, то прикажет своим вертухаям. Те тебя так изобьют в «обезъяннике», что придётся, потом очень долго лечиться. Причём, ничего ты нигде никому не докажешь. Против власти, у нас теперь не попрёшь.
Зябко передёрнув плечами, Глеб немного подумал, но опять не нашёл, что ответить.

Скоро впереди показался райцентр Подгорск. Автобус проехал по нескольким улочкам деревенского вида, притормозил и остановился у небольшого строения с окнами, забитыми старыми досками.
Шофёр вынул из бардачка кусок медной проволоки. Действуя сильными пальцами, мужчина согнул её хитрым образом, поковырялся «отмычкой» в наручниках и снял «браслет» с запястья удивлённого Глеба. Второе стальное кольцо он оставил висеть на вертикальном поручне «ПАЗика».
Мужчина спрятал «ключик» в карман и тихо сказал: – Здешний районный отдел находиться в двух кварталах отсюда. Сейчас я поеду к ментам, отдам им маляву и доложу, что вышел возле киоска купить сигарет.
Тем временем, ты расстегнул наручники спичкой, подобранной с пола, раздвинул железные двери и сбежал неизвестно куда. Когда я вернулся, тебя уже не было в «ПАЗике». Если тебя всё же поймают, всем говори только так. Иначе, ты подведёшь меня под цугундер. Всё понял пацан?
Он внимательно глянул на парня, отметил, что тот всё отлично усвоил и быстро закончил: – Не думаю, что тебя станут искать. Обленись тут менты до предела, лишний раз, даже не выйдут из своего околотка. Тем более, если не видят возможности, срубить хоть какие-то бабки.
Однако, задерживаться в нашем Подгорске, я тебе не советую. Садись на ближайший автобус и уезжай поскорее домой. Машины стоят за этим углом, по правую сторону. – мужчина ткнул рукой в перекрёсток двух маленьких улочек, что находился чуть впереди.
Сказав водителю: – Большое спасибо! – Глеб поднял рюкзак, развернулся к открывшейся двери и выскочил из пустого салона. Не выдавая волнения, он аккуратно повертел головой, не заметил ничего подозрительного, и направился прямиком к автостанции.

Глеб шагнул в крохотный зал ожидания, увидел пыльную доску с расписанием местных маршрутов и ознакомился с коротеньким перечнем. К своему сожалению парень узнал, что автобус в Трёхреченск недавно ушёл, а другой, будет только через четыре часа.
В голове промелькнула весёлая мысль, можно сгонять в гости к бабушке с дедом, навестить дорогих стариков и пожить на своей малой родине до окончания срока путёвки. Глеб опять изучил список рейсов и узнал много чего неприятного.
Оказалось, что прямой рейс до родного села, давно отменили, уже лет десять-двенадцать назад. Теперь приходилось, сначала добраться до ближайшего райцентра Заборское, и только оттуда можно было, доехать до нужного места. К тому же автобус туда уходил, один раз каждые сутки, в 6.30 утра.
Ночевать в неизвестном селении на улице, Глебу совсем не хотелось. Торчать у пустой автостанции и целых полдня ждать автобус, идущий в Трёхреченск, было довольно опасно.
Во-первых, костяшки всех пальцев сильно разбиты о небритую морду противника. Во-вторых, его лицо украшали разноцветные синяки и фингалы, а такой внешний вид вызывает у людей подозрение.
Мало того, в райотделе полиции теперь уже знают, что он благополучно «сбежал» из автобуса и могут начать немедленный розыск. Если его здесь поймают, то надолго упрячут в кутузку, а там будет значительно хуже, чем в лагере.
Обдумав всё варианты, парень вдруг понял, что до Трёхреченска, придётся топать пешком. Судя по схеме дорог, что висела на стенке, от Подгорска до развилки на трассе, всего одиннадцать вёрст.
От перекрестка до любимого города ещё восемнадцать. Итого двадцать девять км. Не так уж и много для молодого туриста полного сил и энергии. За три дня в медпункте, тело хорошо отдохнуло и уже не болит. Можно спокойно трогаться в путь.
– Рюкзак у меня очень лёгкий. В любом случае, я доберусь до квартиры за шесть-семь часов. Может быть, и попутку смогу тормознуть по дороге. Тогда, всё закончится намного быстрее. – сказал себе Глеб.
Пока молодой человек размышлял, его глаза бесцельно блуждали по расписанью автобусов. Потом, взгляд наткнулся на небольшое окно и скользнул по стеклу, покрытому пылью.
Парень увидел такую картину, что у него волосы на голове поднялись дыбом. Перед крыльцом автостанции появился светло-серенький «газик». На борту у него чётко виднелась полоска синего цвета и белая надпись «Полиция».
Правое крыло у машины было немного помято. Фара разбилась довольно давно, но так и осталась без стекла и без лампы. Автомобиль медленно ехал по площади. Сидевшие в нём, трое ментов, активно крутили башками в разные стороны.
Не оставалось никакого сомнения, Глеба же взялись искать. Рассуждать дальше на тему: – Что теперь делать? Идти пешком или дожидаться автобуса? – уже не было смысла. Оставалось только одно, драпать отсюда, как можно скорее.

Встреча с вогулом

Не привлекая к себе чьего-либо внимания, парень медленно отступил от окна. Он повернулся и, делая вид, что никуда не спешит, потопал к проходу, ведущему вглубь помещений. Его Глеб заметил, как только вошёл в автостанцию.
Он прошмыгнул мимо диспетчерской, где громко галдели шофёра и кондукторы. Они с удивительной злостью обсуждали очередное повышение цен в магазинах и на всех местных рынках.
Глеб устремился в настежь открытую дверь и оказался на улице с другой стороны скромного здания. Недалеко от порога парень наткнулся на пустую телегу с колёсами на лысых резиновых шинах. Скорее всего, их сняли с какой-нибудь древней сельскохозяйственной техники.
В деревянных оглоблях стояла запряженная красно-рыжая лошадь. Отгоняя назойливых мух, кобыла лениво помахивала длинным хвостом и изредка прядала большими ушами.
На облучке находился сутулый сухощавый мужчина с усами и с редкой седой бородой до середины груди. Он переставлял из себя, нечто среднее между европеоидной и монголоидной расами. Морщинистое лицо человека выглядело весьма уплощённым и имело высокие скулы.
Одет был старик точно так, словно сошёл с картин времён соцреализма пятидесятых-шестидесятых годов. Мятый зеленоватый пиджак и коричневые мешковатые брюки, заправленные в голенища сапог. Рубашка сильно линялого чёрного цвета. На голове тёмно-серая набольшая фуражка с козырьком из материи.
Кучер неторопливо возился с засаленного вида вожжами. Видимо, он их разбирал перед началом поездки.
– Вы не подскажите мне, как, лучше всего, выйти из Подгорска на трассу? – спросил Глеб у возницы.
Ветхий старик вскинул пронзительный взгляд на своего собеседника и прямо спросил. – Тебе нужно добраться в Трёхреченск?
Парень утвердительно кивнул головой.
– Садись. Подвезу. – раздалось в ответ.
Не раздумывая ни единой секунды, Глеб бросил рюкзак в пустую телегу и запрыгнул филейной частью на узенький борт. Парень не удержал равновесия и рухнул внутрь, спиною вперёд. Он перекинул ноги через продольную стенку дощатого кузова и оказался в деревянной повозке.
Этому очень способствовало то обстоятельство, что дно тарантаса было устлано слоем свежего душистого сена. Не успел парень хорошенько устроиться, как старик громко крикнул:
– Но! – и сухо щёлкнул вожжами.
Услышав знакомый приказ, лошадь мотнула большой головой, переступила ногами и почти без усилий шагнула вперёд. Небольшой экипаж достаточно резво тронулся с места. Слегка колтыхаясь на резиновых шинах, он легко покатился вперёд.
Глеб приподнялся на правом локте, высунул нос над краем деревянного борта и с опаской глянул назад. Парень увидел, что телега отъехала от скромного здания на несколько метров, и облегчённо вздохнул.
В этот момент, в открытую заднюю дверь кто-то шагнул из темноты автостанции. На улицу вышел расхристанный мент в замызганном кителе мышиного цвета. В руках у него оказалась большая дубинка из твёрдой резины. В народе её именуют по разному, но чаще всего, «демократизатором».
Парень быстро юркнул за борт и притаился на дне дощатого кузова. Глаза служителя правопорядка равнодушно скользнули по спине старика, сидящего в древнем рыдване. Взгляд устремился по узенькой улице. Заметил несколько редких прохожих и начал искать среди них, высокого парня с рюкзаком за плечами.
Помертвев от сильного страха, беглец замер в повозке, как мышь, что учуяла приближенье кота. Так он и лежал какое-то время. Потом, Глеб с облегченьем отметил, что не слышит шума погони, ни стука сапог, ни звука мотора полицейского «газика». Никто не кричит пожилому вознице: – Стой, или буду стрелять!
Слегка успокоившись, Глеб чуть приподнялся над бортом телеги и напряжённо глянул по сторонам.

Автостанция давно скрылась из виду. Пустой экипаж свернул в правую сторону и покатился по маленькой улице, засаженной старыми огромными липами. Пригнувшись, парень встал на ноги и, придерживаясь руками за кузов, пошёл, качаясь вперёд.
Возница тотчас обернулся и увидел идущёго к нему пассажира. Он улыбнулся в усы и подвинулся на небольшом облучке. Глеб с удовольствием сел рядом с ним, немного поёрзал и удобно пристроился на широкой доске. За долгие годы работы, штаны седоков отполировали её до зеркального блеска.
Глянув вперёд на дорогу, парень увидел, что перед ним находился внушительный круп крепкой лошади с мерно качающимся длинным хвостом. Как помнил Глеб, красно-рыжая масть называлась каурой.
– Вы едите в город Трёхреченск? – завёл беглец разговор.
– Нет. – ответил старик. Разглядев удивление, возникшее на физиономии парня, он объяснил всё довольно подробно: – В восьми верстах от Подгорска есть поворот с главной трассы. Если немного проехать по лесу, то скоро наткнешься на наше сельцо. В нём мы все и живём. А тебе мил человек, надо до самого города?
– Да мне бы, до поворота «Пекинки» сначала добраться, а там, на попутках в Трёхреченск. Вы скажите мне, когда нужно сходить? – торопливо объяснил пассажир.
– Ехать ещё далеко. Сиди, не волнуйся. – отмахнулся старик.
Телега выехала за границу райцентра и, достаточно ходко, покатилась по трассе. Вдоль неширокой дороги стеною стоял густой мрачный лес, всё больше еловый. Глебу вдруг показалось нечто совершенно другое. Когда он ехал с шофёром в Подгорск, то автобус их двигался совсем по другому пути.
– «Нет,» – подумал он про себя: – «это никак невозможно. Я же смотрел на автостанции схему дорог и всё отлично запомнил. Оттуда идёт всего два шоссе. Одно уходит на северо-запад к развилке, а оттуда в Трёхреченск.
Второе, направляется почти на восток, к райцентру Заборское. Судя по солнцу, висящему слева и сзади, мы едем правильно, прямо к закату. Ещё несколько вёрст и будет тот съезд, от которого можно добраться к деревне возницы. Там я сойду и через три километра уже окажусь на нужном мне перекрёстке.
– Извините, а как мне вас величать? – поинтересовался вдруг парень: – А то неудобно как-то без имён разговаривать. Меня зовут Глеб.
– Лат?мир Серкович я, а фамилия моя будет Саты?гов. – спокойно ответил древний мужчина.
– Вы исконный вогул? – не удержался Глеб от вопроса, который мог показаться довольно нескромным.
– Да, где ты теперь, отыщешь вогула чистых кровей? – засмеялся дребезжащим смешком старичок: – Сначала монголо-татары прошли через наши исконные земли, словно огромным катком. Потом появились казаки, за ними уже прибыли русские. Теперь мы, не пойми, кто такие? Одни вогульские имена и остались при нас.
Дальше возница углубился в былые предания, что сохранились с давнишних времён. Глеб слушал в пол-уха, но чтобы не обижать человека, он делал вид, что ему весьма интересно. Как говорится, хочешь кому-то понравиться, смотри ему в рот.
Время от времени, он задавал пару каких-то вопросов, на что старик отвечал с большим удовольствием. Боясь пропустить небольшой поворот, парень постоянно следил за дорогой, но съезда в густой тёмный лес он почему-то не видел.
Слабый ветер слегка шелестел в верхушках высоких деревьев. Резиновые лысые шины мерно стучали на трещинах, которые очень причудливо избороздили дорожный асфальт.
Лат?мир Серкович что-то мерно подробно рассказывал. Убаюканный слабо журчащим голосом деда, Глеб то ли, крепко уснул? То ли, впал в нечто вроде прострации?
Неожиданно всё, что находилось вокруг, будто подёрнулось голубоватою дымкой, очень похожей на редкий полупрозрачный туман. Парень резко встряхнулся и, преодолев какую-то вязкую силу, скинул с себя наваждение сна. Он поднял тяжелую голову и встревожено глянул вперёд.

В этот момент, телега покинула запущенный лес и оказалась на невысоком пригорке. Внизу протянулась большая прогалина, на которой уютно устроилось небольшое сельцо. Как показалось удивлённому парню, в нём находилось дворов десять-двенадцать.
Прямая дорога проходила деревеньку насквозь и упиралась в густой, совершенно нехоженый ельник. В конце узкой улицы висело огромное, багрово-красное, вечернее солнце. Своим сияющим краем оно чуть касалось макушек деревьев.
Недоумевающий Глеб повёл взглядом вправо и влево и с ужасом понял, что не видит асфальтированной шоссейной дороги. Парень почувствовал, как у него перехватило горло от страха, и хрипло спросил самое первое, что пришло ему в голову: – А далеко ещё до вашей развилки?
– Почти тридцать вёрст от этого места. – ласково ответил старик.
– Как тридцать? – испугано вскинулся молодой человек: – Вы же сказали восемь вёрст до поворота по трассе, да ещё немного по лесу. Или же это совершенно другое селение?
– Наша милок деревенька-то, наша, вогульская. Саты?говкой она уже лет сто называется. Только, от того поворота, лесом ещё двадцать семь километров.
– Я же просил вас высадить меня на развилке. – растерянно выдохнул парень.
– Я тебе говорил, что мы братец приехали, а ты буркнул, что-то невнятное. Мол, поедешь и дальше со мной.
– И что же мне делать теперь? – чуть не плача выкрикнул Глеб: – Ни палатки, ни спальника у меня с собой нет. Да и еды, нет ни крошки.
– Переночуешь в моей старой избе. Ну, а утром я тебя довезу до самого города. Всё равно, мне нужно, завтра заехать к своим дальним родичам и передать им кое-что от селян. – устало отмахнулся старик.
Внезапно Глеб успокоился и решил про себя: – «Так даже лучше. Приеду домой на день позже. Глядишь, и синяки на лице слегка подживут и не станут так сильно бросаться в глаза. Всё мама будет меньше кричать о моём «дурном поведении в культурных местах».

Глеб с большим интересом начал рассматривать небольшое селение. Первое, что его поразило, это отсутствие местных людей, животных и птиц. Второе, это странная тишь, словно застывшая над длинной поляной.
Парень не слышал ни громкого лая собак, ни дребезжащего блеянья коз и овец, ни густого мычанья коров, что недавно вернулись с пастбищ домой. Вокруг не было того множества звуков, что соответствуют жизни любой деревеньки. Только ветер шумел в толстых ветвях ближайших деревьев.
Турист не заметил даже тонких струй лёгкого дыма, что поднимались над кирпичными трубами сельских домов. Всё говорило о том, что в поселении нет вообще никого. От таких удивительных выводов у Глеба даже мороз прошёлся по коже. Да, и волосы на голове слегка шевельнулись.
Словно проникнув в его странные мысли, старик пояснил: – У нас в деревеньке люди на зорьке встают, а на закате уже спать отправляются. Телевизор и радио у нас тут волны не ловит. Так что, вечером делать, нам особенно нечего. Вот и ложится народ, как можно раньше в постель.
– А собаки-то где? – с неожиданной злостью съехидничал Глеб: – Тоже спят крепким сном? Не обращают внимания на поздних приезжих?
– Пустобрехов у нас сроду не держат, – отмахнулся старик: – а охотничьи псы привыкли работать молчком. Только громко рычат иногда. А как схватят крупного зверя так и держат, пока к ним не подойдёт человек. Меня все собаки здесь давно уже знают. Вот на меня и брешут. Ну, а ты, вроде, со мной.

Лошадь сама повернула направо и остановилась у самой крайней избы. Дом оказался самый обычный, большой, ладно срубленный из толстых лесин, весьма посеревших от долгого времени.
Забор перед широким двором слегка покосился, но, несмотря на беленные непогодою плахи, оказался достаточно крепким. Ворота были подстать очень прочной ограде, высокие и основательные, словно их изготовили лет сто назад, а может быть и значительно раньше.
Старик бросил вожжи на облучок, ловко спустился с телеги и двинулся прямо к ограде. Он отпер запертую на щеколду калитку, шагнул за ворота и начал там с чем-то возиться. Наверно, с довольно тяжёлым и неудобным затвором?
Глеб помчался на помощь пожилому вознице. Вдвоем они навалились на высокие дощатые створки и распахнули их настежь. Ржавые петли заскрипели протяжно, пронзительно и удивительно громко. Это лишь подчеркнуло, стоящую кругом тишину.
Не дожидаясь команды, лошадь неторопливо тронулась с места, устремилась во двор и направилась прямо к сараю, стоящему слева. Старик двинулся вслед за кобылой, а гость стал возиться с воротами.

Наконец, парень справился с огромными тяжёлыми створками и задвинул на место ржавый железный засов. Тем временем, старик быстро распряг красно-рыжую лошадь, взял её под уздцы и, что-то бурча, увёл в небольшую конюшню.
Отряхнув ладони от пыли, Глеб повернулся. Он внезапно увидел, что возле забора стоит будка для огромной собаки, сколоченная из толстых досок. Из неё нехотя вышел взъерошенный пёс, сильно похожий на большущего волка. Грозный домашний питомец хмуро воззрился на позднего гостя.
От неожиданной встречи парень невольно напрягся. Ведь кто его знает, чего можно ждать от такого крупного зверя? Потом, он заметил ошейник из толстой коричневой кожи и с облегченьем отметил, что тот очень плотно охватывает шею собаки.
Прочная сбруя имела стальную цепочку и надёжно крепилась к металлической проволоке, висевшей на высоте в пару метров. Та в свою очередь, тянулась вдоль большого двора и проходила от стенки сарая до самого дома.
– Какой великан. – выдохнул Глеб и с уваженьем добавил: – Не иначе, как помесь волка с крупной сибирскою лайкой.
– Свой, Тагай! Свой! – прикрикнул старик на хмурого пса.
Показав белоснежные огромные зубы, кобель лениво зевнул, никуда не спеша, развернулся на месте и, молча, двинулся к будке. Он слегка повозился в просторном жилище, удобно улёгся и скоро затих.

Глеб боязливо направился к старой телеге, стоящей возле сарая. Он взял полупустой синий «сидор» и, ни секунды не мешкая, вернулся к крыльцу. Возле широких ступеней, стояла массивная лавка, изготовленная из нескольких плах. Изделие из внушительной лиственницы, нескоро сгниёт под дождём и под снегом.
Парень поставил рюкзак на плотную землю, утоптанную до каменной твёрдости, и легко опустился на сиденье скамейки. Устраиваясь поудобней, он немного поёрзал на гладкой доске и с интересом повертел головой.
Прямо за домом располагался большой огород, на первый взгляд, довольно ухоженный. Высоких сорняков незаметно. В правом углу обширной площадки виднелась деревенская банька, срубленная из толстых стволов.
За ней высилась огромная тёмная ель, что поднялась над соседними кронами метров на семь или восемь. Глеб обратил вниманье на горизонтальную ветку, росшую возле самой вершины. Она была сломана ветром и, скорее всего, это случилось очень давно.
В левом углу домового участка стояла простая, без особых искусов, уборная, сколоченная из старых досок. В центре потемневшей от времени дверки виднелось небольшое окошко в форме сердечка. Видимо, когда-то давно, дед постарался для любимой жены.
Судя по лёгкому шуму, долетавшему из соседней конюшни, старик всё возился с уставшей гнедою лошадкой. Как-никак пробежала за день, не менее тридцати километров. Нужно её быстро распрячь и хорошо осмотреть, не потёрлась ли где ненароком? Потом, дать свежего сена и, конечно, воды.
Спустя пять минут, возница закончил работу, вышел из сарая во двор и запер ворота на простую щеколду, срубленную из тёмного дерева. Взглянув на праздно сидящего гостя, он направился к дому и, молча, поднялся с земли на крыльцо укрытое узкой двускатною крышей.
Обернувшись назад, старик лёгким кивком позвал Глеба с собой и подошёл к прочной двери, ведущей внутрь крепкого добротного дома. Он потянулся к стальному засову и извлёк из проушины обычную щепочку, что здесь заменяла надёжный замок.
Хозяин толкнул внутрь избы тяжёлую створку, переступил высокий порог и сразу исчез в неосвещенных сенях.

Подхватив свой рюкзак, парень направился следом, вошёл в тёмное со двора помещение и увидел в противоположной стене очень яркий проём, ведущий куда-то ещё. Свет бил оттуда прямо в глаза. Рассмотреть, что там перед ним, парень не смог.
Помня, что в подобных местах, обычно стоят бочки, бадьи и разная крестьянская утварь, Глеб совсем не хотел натолкнуться на незнакомые вещи. С большой осторожностью, он пересёк небольшую прихожую, вошёл в открытую дверь и, с облегчением понял, что находится в кухне.
Слева, возле порога одиноко стояли запылённые сапоги старика. Гость опустил «сидор» на пол, настеленный их широких досок, скинул кроссовки и поставил их рядом с крестьянской обувкой хозяина.
Большую часть помещения занимала огромная русская печь, не очень давно побеленная известью. Всё в ней, как и положено, оказалось на месте. Внизу темнело подпечье, с сухими дровами. Чуть выше, находился подшесток, с двумя чугунками. Над ним, разместился глубокий шесток, в котором виднелась заслонка чёрного цвета. Сверху, уже на кирпичной трубе, устроилась вьюшка с задвижкой.
Боковая стена русской конструкции упиралась в дощатую перегородку и, по всей вероятности, выходила в соседнюю комнату. Слева тянулся продолговатый кухонный стол, покрытый старой клеёнкой со стёртым рисунком. Тут же приткнулись четыре простых табурета, изготовленных ловким народным умельцем.
Несколько деревянных кадушек и разномастные вёдра, стояли вдоль длинной стены, свободной от какой-либо мебели. Почти все они были накрыты разными крышками, как деревянными, так и жестяными с эмалью. Над ними висела широкая полка с разнообразной кухонной посудой.
Небольшое, оконце выходило на пустынную улицу тихой деревни. Филёнчатая синяя дверь вела в жилые горницы дома. Глеб вдруг услышал, что старик возится за перегородкой. Никого не стесняясь, парень прошёл прямо туда и оказался в большой светлой комнате.
Стены из хорошо ошкуренных бревён, были пусты. Только на противоположной от двери поверхности висела простая деревянная рамка. За запылённым, давно не мытым стеклом, виднелись десятки фотографических карточек разных размеров. Все они оказались чёрно-белого колера и весьма пожелтели от долгого времени.
Глянув на древние снимки, Глеб сразу узнал хозяина дома, снятого в разные годы его продолжительной жизни. Почти что везде, рядом с мужчиной стояла какая-то женщина явно вогульского типа. Скорее всего, она и являлась женой старика.
С середины дощатого потолка помещения свисала электролампочка без абажура. «Светильник» крепился к витому серому проводу в оплётке из тоненьких ниток. «Кабель» шёл по стене и крепился к маленьким фарфоровым изоляторам, размером с фалангу среднего пальца руки.
В переднем, «красном» углу, вместо православных икон, темнела большая «тарелка» старинного радиорепродуктора. Нечто похожее, Глеб видел в кино, про далёкие послевоенные годы. В те времена, подобная вещь имелась почти в каждой семье советской страны.
Под чёрным устройством радиосвязи стояло большое и очень высокое двуспальное ложе. Такое «произведенье искусства» Глеб видел один только раз в своей коротенькой жизни.
Это случилось в тот год, когда он впервые приехал к бабушке с дедушкой. Потом, мода на подобные вещи куда-то ушла и все относились к спальному месту значительно проще.
В этом же доме всё осталось в том состоянии, как было принято в пятидесятых годах двадцатого века. То есть, имелась стальная кровать с высокими спинками. Они были украшены блестящими стержнями, бляшками и мелкими шариками.
Сама же постель представляла собою пару ватных матрацев, на которых лежала перина толщиною в полметра. Сверху белело покрывало из ткани с богатым подзором. То есть, с широкой каймой, идущей понизу.
На покрывале лежало несколько маленьких думок, с вышитыми вручную щенками, котятами и разными птичками, неведомых земным орнитологам. В изголовье, к полотку вознеслась пирамида, сложенная из разновеликих подушек и укрытая тонкой накидкой из прозрачного тюля.

Над «шикарным» вычурным ложем висела, поблекшая от долгого времени, большая клеёнка. На ней виднелось горное озеро с тремя лебедями. За небольшим водоёмом темнел очень маленький, похоже, трёхкомнатный, готический замок с зубчатыми башнями и острыми шпилями.
На переднем плане «ковра» устроился внушительный Рыцарь с лихими усами времён позапрошлого века. Он щеголял ярко блестящими латами и красною розой в правой руке.
Воин стоял на левом колене, смотрел на дорогую избранницу, которая находилась поблизости, и протягивал ей крупный цветок. Принцесса была с такой тонкой талией, которая может вам встретиться лишь у игрушечной куклы по имени «Барби».
Неведомый народный художник нарисовал эту картину такими ядовито-кричащими красками, что минувшие десятилетия не смогли с ними что-либо сделать. Их неестественный цвет нельзя было ничем приглушить. Даже серая пыль и та не справлялась с такою задачей.
Почему-то у Глеба создалось впечатление, что эту кровать не разбирали уже очень давно. Он вновь посмотрел на рамку с чёрно-белыми фото. В этот раз, он заметил нечто другое.
Вернее сказать, он разглядел довольно большую, и судя по чёткости линий, сравнительно новую карточку. На ней парень увидел хозяина дома, стоящего возле открытого гроба. В неукрашенной ничем домовине лежала усопшая женщина. Скорее всего, пожилая жена Латимира Серковича.
Пока Глеб вертел головой, старик стоял на коленях возле большого ларя, что притулился у фундаментального ложа. Наконец, он закончил возиться в глубине сундука, что-то потянул на себя и вытащил увесистый свёрток, покрытый кусочками ткани разного рисунка и цвета.
Развернув стёганое одеяло из ваты, он бросил на его большой половик, расстеленный вдоль помпезной кровати. Глеб с удивленьем увидел, что коврик был связан из разноцветных лоскутьев, скрученных в небольшие верёвочки.
– Спать будешь здесь, в этой комнате, а я, как всегда, лягу на полатях на кухне. – бросил гостю хозяин. Чуть слышно кряхтя, он тяжёло поднялся с колен. До Глеба донёсся отчётливый хруст изношенных суставов мужчины.
– Спасибо. – откликнулся парень.
– А сейчас, идём ужинать. – старик вышел в сени и тут же вернулся. В руках он держал долгополый овчинный тулуп: – Укроешься, если замёрзнешь. – он бросил потёртую шубу рядом с кроватью, отправился в кухню и загремел там какой-то посудой.
Гость двинулся следом.
– Рукомойник и всё остальное, на улице. – на ходу объяснил Лат?мир Серкович.

Благодарно кивнув, Глеб вышел из дома и остановился у двери. Солнце уже скрылось за высокими кронами леса. Ранние сумерки заполнили двор. Тагай тихо сидел в своей будке и не высовывал носа наружу. Наверно считал, что нет здесь ничего интересного.
Какое-то время парень стоял неподвижно и, наконец, с большой неохотой пересилил свой страх перед огромной собакой. Он тихо спустился по скрипучим деревянным ступеням и боком прокрался мимо жилища Тагая.
Показывая, что вовсе не дремлет, зверь громко, протяжно зевнул, тихонечко рыкнул, но выбираться наружу всё же не стал. Видимо помнил, что сказал ему старый хозяин. Мол, это свой человек. Пусть себе ходит спокойно.
Двигаясь по узкой тропинке, Глеб прошёл вглубь огорода и навестил нужник из досок. Он мало чем не отличался от подобных строений, разбросанных по просторам страны.
Парень быстро закончил с кое-какими делами и вернулся назад. Взглянув на просторный сарай, Глеб увидел на стенке строения то, что искал. Это был старый жестяной умывальник со штоком, украшенным снизу кругленькой пипочкой. Рядом была приколочена пустая консервная банка, в которой лежал кусок тёмного дешёвого мыла.
Гость вымыл руки и с наслажденьем умылся. Полотенца у рукомойника он не нашёл. Поэтому, просто стряхнул воду с лица и ладоней и двинулся в дом, с мокрой кожей. Чай на улице лето, сама скоро высохнет.

Когда он появился на кухне, старик уже завершил, организацию позднего ужина. Парень не ел с раннего завтрака и проголодался, словно турист после дневного похода. К его сожалению угощение оказалось на удивление скудным. В большой глубокой тарелке лежало с десяток картошек, сваренных прямо в «мундире».
Здесь же стояла миска с зелёным перистым луком и пятью огурцами толщиною в три пальца. Видно, всё это выросло на большом огороде. Рядом располагалась краюха ржаного подо?вого хлеба, и мелкое блюдце с сероватой каменной солью.
Украшала кухонный стол трехлитровая стеклянная банка с тёмно-красной вспененной жидкостью. В ней Глеб сразу узнал самодельную бражку из лесной духовитой малины.
Разлив напиток по старинным гранёным стаканам, хозяин позвал гостя к столу: – Садись, ужинать будем. – не глядя на парня, он равнодушно добавил: – Жены у меня давно уже нет. Так что, не обессудь, разносолами угостить не могу.
Ждать пока гость сядет за стол, старик тоже не стал. Хозяин взял каравай, отрезал два толстых ломтя чёрного хлеба и один положил перед Глебом. Второй, он устроил возле себя. Потом, взял с блюда варёный картофель и начал чистить от кожуры. Заскорузлые пальцы мужчины неожиданно быстро и ловко справились с трудной задачей. Вот что значит, многолетняя практика.
Старик осмотрел корнеплод, отдающий небольшой синевой и обмакнул в крупную соль. Откусив от него, а затем и от длинной краюхи, хозяин принялся мерно жевать. Огурцы, лук и бражку он тоже не оставлял без внимания.
Глядя как, пожилой человек уплетает домашние яства, Глеб сразу почувствовал, что у него засосало под ложечкой. Парень вспомнил о приглашении вогула, сел на табурет, и накинулся на простую еду деревенского жителя.

Покончив с незатейливым ужином, Лат?мир Серкович, довольно улыбнулся в усы и сказал: – Со стола я всё сам уберу, а ты иди и ложись. Завтра я тебя подниму на заре.
Поблагодарив за немудрёную, но сытную пищу, Глеб тотчас поднялся, взял табурет и задвинул на место, под большую столешницу. Он подошёл к деревянной двери, ведущей в просторную горницу, незнамо зачем, подхватил свой рюкзак, стоящий рядом с уличной обувью, и отправился спать.
Тяжёлое одеяло оказалось с ватной начинкой. Оно было настолько большим, что парень сложил его вдвое в длину и подвернул один край так, чтобы в изголовье постели было чуть выше, чем в прочих местах. Не раздеваясь, Глеб повалился на мягкое ложе и укрылся старым тулупом.
Лишь растянувшись на гудящей спине, он неожиданно понял, как сильно измучился за сегодняшний день. Глеб вяло подумал: – «Видно, сказалось бесславное изгнанье из лагеря».
Как писали в старых романах, парень смежил усталые очи, и тотчас провалился в беспросветную тьму.

Нага

Проснулся Глеб от ощущения, что его сильно теребят за плечо. Он едва разлепил тяжёлые веки, с огромным трудом сфокусировал взгляд и с негодованьем зыркнул, кто же поблизости, не дает ему спать?
В комнате было очень темно. Лишь прямоугольники окон слабо серели на фоне чёрных брёвен стены. Парень протёр руками глаза и только потом разглядел старика. Хозяин дома стоял перед ним на коленях и продолжил трясти лежащего гостя.
– Что-то случилось? – хрипло, со сна, спросил обеспокоенный Глеб.
– Вставай, тебя ждёт Великая Нага.
– Какая такая нога? – пробурчал не вовремя разбуженный парень.
– Сам скоро увидишь. – ответил старик. Он отпустил недовольного гостя и строго добавил: – Собирайся милок поскорее, она очень не любит, когда к ней поздно приходят. Ещё, чего доброго, сильно рассердиться.
Глеб хотел отмахнуться от ветхого деда, повернуться на левую сторону и продолжить внезапно прерванный сон. К счастью, беглец вовремя вспомнил, что сказал накануне старик. Он обещал, прямо с утра, довезти его до Трёхреченска.
Поэтому, парень не начал, перечить суровому хозяину дома. Прикрыв глаза веками, он, на ощупь, поднялся с постели. Спал Глеб, не раздеваясь. Так что, время на облачение ему не понадобилось.
Громко зевая, парень поднял рюкзак за широкие лямки и, волоча его по полу, поплёлся на кухню. Там он обулся в кроссовки и вдруг заметил, что вогула в помещении нет. Пожав плечами, он помотал головой и вышел наружу.
Старик стоял возле двери. Он топтался на месте, как резвый конь, застоявшийся в тесной конюшне: – Рюкзак оставь в доме. – приказал он непререкаемым тоном и сухо добавил: – Потом его заберёшь.
Вернувшись в тёмные сени, Глеб поставил «Ермака Тимофеича» рядом с порогом и, споткнувшись о высокий порог, шагнул на крыльцо. Пока хозяин захлопывал дверь. Пока, вместо замка, вставлял щепочку в проушину стального засова, гость зябко ёжился от предрассветной прохлады.
Глеб открыл пошире глаза и повертел головой. К своему удивлению, парень не видел вокруг ни одного огонька, горевшего в окнах деревни. Только большой полный диск серебристой луны одиноко мерцал в вышине.
Мертвенный свет падал на совершенно безлюдную местность, что была плотно укрыта тонким слоем тумана. Лёгкая дымка серела в отблесках тусклых лучей ночного светила, и походила на одеяло, накинутое на поверхность земли.
Всё небо залила плотная чёрная краска с крупными точками звёзд. Лишь с левой стороны горизонта начинало немного светлеть. Не было слышно ни переклички всех петухов, ни отрывистого собачьего лая.
– То ли, сейчас очень рано и животные с птицами спят? То ли, у них даже куры несут свою службу молчком? – сказал себе гость. Он протяжно зевнул и добавил: – Наподобие их суровых собак, что очень походят, на огромных волков.
Старик спустился с крыльца, но направился не к широким воротам, как представлял себе Глеб, а двинулся в противоположную сторону, прямиком к огороду. Парень решил, что не стоит задумываться над поведением пожилого мужчины и поспешил вслед за ним.
Они прошли мимо тёмной уборной, сделали пару шагов и упёрлись в забор из жердей. В высокой ограде находилась калитка, сколоченная из старых досок. За ней виднелся узкий проход, ведущий вглубь чёрного леса. Проводник открыл щелястую створку и без доли сомнений устремился вперёд. Стараясь не отставать от хозяина, гость рванулся за ним.

Скоро глаза немного привыкли, и Глеб сумел кое-что рассмотреть. Натоптанная кем-то тропинка оказалась на удивленье прямой, словно это была не простая лесная дорожка, а большая аллея в старинном заброшенном парке.
С обеих сторон виднелись два ряда огромных деревьев. Пихты стояли шеренгами, уходящими вдаль, и росли очень близко друг к другу. Так близко, что почти примыкали стволами друг к другу. Причём, каждый из них был толщиной в два обхвата, а то и побольше.
За частоколом лесных великанов мрачно чернела сплошная непролазная чаща, забитая старым валежником. Это так удивило Глеба, что он резко ускорился и поспешил к старику. Парню хотелось спросить, откуда взялась эта просека в таких запущенных дебрях?
В этот момент, они выбрались из необычной шпалеры и оказались на обширной поляне. Парень глянул вперёд и увидел такое, что сразу забыл свой вопрос. Его не трогали уже садоводы, что зачем-то устроили эту аллею.
Перед Глебом маячили десятки толстых и длинных продолговатых предметов. Они стояли на высоких столбах, прочно вкопанных в землю. Плотный туман висел в метре над почвой и создавал впечатление, что подпорки колод упираются в лёгкую белесую дымку.
– Что это? – с недоумением вымолвил Глеб.
– Домовины. Кладбище здесь деревенское. Мы всегда гробы ставим на большие столбы, чтобы звери не терзали покойников. – коротко бросил совершенно спокойный старик. Лат?мир Серкович остановился и низко склонил кудлатую голову. Он скинул небольшую фуражку и, зажав её в кулаке, начал что-то шептать.
– Молится. – подумал молодой человек, хотел перекреститься, но почему-то, не решился этого сделать. Он много раз видел у матери небольшие иконки и старинные церковные книги.
Однако, в их маленькой сплочённой семье не имелось привычки, ходить в православный собор. Как-то они всегда обходились без посещения свящённого места.
К тому же, ещё неизвестно, к каким конкретно богам обращается местный старик? Вдруг он какой-то язычник самого древнего толка? Тогда он сильно обидится, что при нём кто-то креститься.
Перестав бормотать, старик бодрой походкой двинулся дальше. В этот раз, тропинка резко свернула в левую сторону и пошла по краю поляны, в обход большого погоста.
Они протопали по длинной пологой дуге, выбрались на противоположную сторону кладбища и заспешили по узкой тропинке. Теперь она снова вела удивительно прямо, как современные взлётные полосы.

Минут через десять ходьбы, старик остановился у старого, давно упавшего дерева. Он устало присел на внушительный ствол, лишённый корявой коры, достал из кармана фуфайки кисет и занялся ответственным делом.
Придя в недоумение, Глеб, молча, топтался поблизости. Он переминался с одной ноги на другую и не знал, что ему делать теперь? То ли, и дальше стоять, как солдат на посту? То ли, сесть возле хозяина дома?
Вогул взял сложенную многократно газету и быстрым движением, оторвал от неё прямоугольник размером в три пальца. Он насыпал в бумагу сушёных, мелко нарезанных листьев и ловко смастерил «сигарету». Затем, чиркнул спичкой о коробок, и никуда не спеша, закурил. Старик блаженно зажмурился и, задрав голову к небу, выпустил в воздух приличное облако пахучего дыма.
Парень почувствовал непривычный возбуждающий запах, мало похожий на обычный табак: – «Махорка, что ли какая?» – мелькнуло в голове удивлённого парня: – «Или же местная, таёжная травка?»
Лат?мир Серкович сделал несколько глубоких затяжек, внимательно глянул на всё ещё тёмное небо, и заявил строгим тоном: – Двигайся дальше по этой тропинке и скоро выйдешь на скошенный луг. Там, в центре поляны, стоит небольшая избушка.
Пройдёшь прямо к ней, постучишь и вежливо скажешь: – БаБа Яга прими пешего странника. – произнося странное женское имя, старик сделал два ударения на последних слогах.
Глеб неожиданно вспомнил древнюю сказку, которой мама пугала его в годы давнего детства. Он весело хмыкнул и переспросил немного иначе: – Баба Яга – костяная нога?
– Цыц, ты! – грозно прикрикнул старик: – Не баба, а БаБа! – он вновь повторил ударение на втором слоге слова и пояснил: – С древнего языка переводится, как очень Мудрая, а Яга значит дарительница, приносящая жертвы. То есть, жрица по вашим учёным понятиям.
Глеб потрясённо кивнул.
– Иди, а я тебя здесь подожду. – смягчился старик и опять глубоко затянулся резко пахнувшим куревом.
Недоумённо покачав головой, парень неожиданно вспомнил, что ему ещё нужно доехать из таёжной деревни до развилки шоссе. Как ни крути, а это двадцать семь километров по лесу, в котором он никогда не бывал.
Если начнёшь пререкаться с вогулом, то дед может его, просто не взять с собою в Трёхреченск. Как потом добираться до дома отсюда, вообще непонятно. Машин в деревеньке он не заметил.
Глеб тихонько вздохнул, повернулся в указанном ему направлении, и пошёл по узкой тропинке. К удивлению парня, туман здесь почему-то отсутствовал. Небо стало гораздо светлее, и стоящие рядом деревья, стали хорошо различимы.

Через пару минут, он вышел на обширную, совершенно пустую поляну. Диаметром она оказалась почти в двадцать метров. Скорее всего, местные жители здесь заготавливали корм для скота.
Судя, по ёжику короткой отавы, траву тут недавно скосили, но сено уже подсушили и даже успели убрать. Значит, в деревне есть и другие селяне, которых Глеб почему-то не видел. Не мог же один старый вогул проделать такую большую работу.
Парень глянул вперёд. Он разглядел, что в середине холёной лужайки стоит маленький сруб, очень похожий на обычную сельскую баньку. Как и положено, все её стены смотрели на разные стороны света. Вот только, находилась та странная мыльня далеко от деревни или реки.
Может быть, под скромной избушкой бьёт чистый источник, к которому регулярно приходит народ? Такое часто случается, если вода кажется людям целебной. Весть о таких родниках разносится на десятки километров в районе, а то и на целую область.
Кроме такой несуразицы, имелись ещё некие странности. Во-первых, сверху виднелась достаточно странная, остроконечная и круглая крыша, крытая мелкой осиновой дранкой. А это весьма непривычно для окружающей местности. Тут тебе не Юго-Восточная Азия с их священными пагодами. Здесь кровли делают, обычно с двумя, иногда, с четырьмя, плоскими скатами.
Во-вторых, данный домик покоился на твёрдой земле совершенно не так, как все остальные. Он почему-то стоял на четырёх круглых столбах. Скорее всего, это были останки деревьев, выросших здесь когда-то давно. Так говорили узловатые корни, уходившие в почву поляны.
Неведомый зодчий следовал древним вогульским традициям, что они применяли на кладбище. Мастер чуть изменил высоту прочных подпорок и спилил четыре ствола на уровне середины груди. Получились короткие толстые пни, торчавшие из плотной земли. На них плотник устроил нижний венец скромной «баньки», а затем, возвёл стены из брёвен.
Издали эта постройка сильно напомнила Глебу избушку на «курьих ногах». Она выглядела именно так, как её часто рисуют в сказочных книжках. Только на детских картинках птичьих лап только две, а здесь их имелось целых четыре. Причём, расположены они, оказались не так, как у курицы, почти в серёдке, а равномерно, по всем углам необычного здания.

Глеб прошагал по узкой тропинке, пересекающей скошенный луг, и несмело приблизился к небольшому строению. Он поднял глаза от земли и с удивлением понял, что не сможет попасть внутрь странного домика. В нём не имелось никакого крыльца, ни проёма, ни двери, ни даже маленького слухового окошка.
Беглец обогнул «баньку» по кругу и снова пришёл на дорожку, что привела его из леса сюда. Абсолютно все стены оказались совершенно глухими. Нет даже намёка на вход.
Заинтригованный парень стоял перед домиком и не верил своим утомлённым глазам. Для чего, кто-то построил избушку, в которую невозможно войти? Или они в неё забираются сверху?
Конечно, там можно устроить замаскированный люк, но если и так, то где тогда лестница, по которой паломник сумеет подняться и спуститься обратно? Её что, приносят с собой, а потом забирают назад?
И зачем, вообще, старик поднял его в несусветную рань? Вон и солнце ещё не взошло. Или это такой ритуал у подгорских вагулов? Коли ты ночевал в их забытой деревне, то будь братец любезен, встань на рассвете, сходи к их святилищу и поклонись их таёжным божкам?
Глеб повернулся и посмотрел в сторону леса. Ему показалось, что среди тёмных стволов, он различает огонёк сигареты. Видимо, дед сделал большую затяжку, от чего самокрутка хорошо разгорелась.
– Следит за гостем старик. – с раздражением сказал себе парень: – Ну, а если не сделаю так, как вогул приказал, так он, чего доброго, не захочет везти меня в город.
Топай потом двадцать семь километров по грунтовой таёжной дороге. А если заблудишься в дебрях, то долго потом будешь плутать. И неизвестно ещё, сможешь ли ты, вообще, куда-то добраться?
Парень решил больше не думать об этом. Нужно исполнить указанье Латимира Серковича и поскорее вернуться в деревню. Может быть, удастся немного поспать перед отъездом в Трёхреченск?
Шагнув к невысокой стене, Глеб постучал кулаком по ошкуренным бревнам, сосредоточился и насторожённо прислушался. Из избушки не доносилось ни единого звука. Внезапно до парня дошёл весь комизм ситуации.
Он, современный образованный молодой человек, стоит в предрассветном лесу и выполняет нелепые ритуальные действия: – «Может быть, вогул просто решил подшутить надо мной?» – мелькнуло у него в голове: – «Силён всё же дед! Ну и ладно. Делать мне нечего, придётся сейчас подыграть старику».
Глеб ещё раз ударил в толстую стену и, с трудом сдержав смех, прокричал во весь голос: – Баба Яга, костяная нога, прими калику убогого. – в избушке по-прежнему не было слышно ни шороха.
Парень вдруг разозлился и твёрдо решил: – «Всё, хватит мне маяться дурью! Пора двигать назад!» – он сделал шаг по тропинке и увидел вогула, стоящего с краю обширной поляны.
Лат?мир Серкович несколько раз властно махнул правой рукой. Его жест безмолвно приказывал: – Давай братец, стучи!
Тяжко вздохнув, Глеб снова вернулся к стене, ещё один раз, кулаком грохнул по брёвнам и, чтобы закончить с утомительным розыгрышем, серьёзно сказал: – БаБа Яга! Прими пешего странника!
Ответ прозвучал так неожиданно, что парень чуть не подпрыгнул на месте от страха. Лишь через пару секунд, он немного оправился и осознал, что ему приказали: – Входи!

Как показалось смущённому Глебу, грубый начальственный голос шёл откуда-то снизу, из-под странной избушки. Он наклонился и глянул под небольшое строение. Солнце ещё не взошло над макушками леса. Предрассветные сумерки залили дно «баньки» непроницаемым мраком.
Молодой человек опустился на корточки, упёрся в колени ладонями и напряжённо всмотрелся в плотную тьму. С ощутимым трудом, он различил прочный настил из плотно подогнанных ошкуренных брёвен.
В середине квадратного пола избушки парень заметил продолговатое световое пятно. Глеб сощурил глаза и разглядел слабый призрачный свет, сочившийся из помещенья наружу.
Переступая мелким, гусиным шажком, он продвинулся немного вперёд и увидел, что пол у избушки отнюдь не сплошной. Оказалось, что два бревна, находящие в самом центре наката, вовсе не круглые, а до половины стёсаны мастером.
Между ними имелся узенький лаз, не более восьмидесяти сантиметров в длину и сорока в ширину. Именно из этой дыры, еле просачивался слабый мерцающий блеск.
Не выбираясь из-под избушки, Глеб повернулся на пятках и неуверенно взглянул на вогула. Мол, что делать дальше? Старик энергично махнул правой рукой. Он показывал юному гостю, двигайся внутрь, как можно скорей!
Ни с того, ни сего, парня вдруг разобрало любопытство: – «Что же там за БаБа такая сидит? Голос у неё громкий и властный, как у отставного полковника, а жилище её на удивление тесное. Совсем не по чину для мудрой и таинственной жрицы».
Шагая на корточках, парень продвинулся к самому лазу, и застыл точно под ним. Невольно напрягшись, он стал не спеша, выпрямляться и медленно всунул голову в небольшое отверстие.

Прямо перед собой, Глеб разглядел какие-то непонятные кучи, покрытые тканью, и с большим интересом глянул по сторонам. На правой стенке избушки парень увидел ржавый светец, из которого торчала лучина, тлеющая слабым огнём. Он повернул голову влево и увидел невероятно старую женщину.
Голову местной жрицы украсил довольно высокий остроконечный клобук. Лицо покрывало великое множество глубоких морщин. Она завернулась в накидку, едва различимую в мерцающем свете, и спокойно сидела на странных мешках
Несмотря на почтенные годы, хозяйка держалась неестественно прямо. Она сидела так ровно, словно кол проглотила. Тонкие смуглые руки удобно устроились на её ровном, как стол, животе.
Взглянув на четвертую стену избушки, Глеб не увидел там ничего интересного. Лишь непонятные торбы, лежащие на деревянном полу. Получалось, что кроме этой старухи никого больше в домике не было.
Он повернулся лицом к древней жрице и, не желая того, встретился с её очень властным пронзительным взором. Глаза у неё оказались очень большими и тёмными. Парень почувствовал, что голова у него закружилась. Волнение, и настороженность разом ослабли, и бесследно исчезли.
Глеб успокоился, и вяло подумал: – «Вряд ли такая старушка приносит богам ритуальные кровавые жертвы. Если я и ошибся, то одной ей со мною точно не справиться. Вон она, какая худая и хилая».
Он медленно выпрямил ноги, сильно согнутые в напряжённых коленях и встал во весь рост. Глеб с удовлетвореньем отметил, бревенчатый пол этой странной избушки расположен на уровне его крепкой груди.
Значит, стоит ему быстро присесть, и он просто уйдёт от первой атаки старухи. То есть, окажется на открытом пространстве, а там будет видно, кто кого победит? Опыт в уличных драках он имеет немалый и хорошо его применяет на деле.
Глеб облегчённо вздохнул и чуть не закашлялся от тяжёлого, спёртого воздуха, наполнявшего тесную комнату. Морщась от неприятного запаха, он с неприязнью подумал: – «Похоже, что бабушка не отличается особой опрятностью. Да и сухие лечебные травы сильно дурманят мне голову. Вон их, сколько лежит в мешках возле стен».
Замотанная в тряпки, старуха вдруг шевельнулась и тихо сказала: – Входи пеший странник.
В этот раз, голос был не таким командирским, как раньше. Зато в нём вдруг послышались непонятные, шипящие звуки, неприятно царапнувшие настороженный слух. Хозяйка взмахнула сразу обеими тонкими ручками. Кисти с длинными пальцами сделали весьма непривычный приглашающий жест.
Глеб поставил ладони на края узкой щели, прорезанной в прочном накате, опёрся на согнутые руки и, без всяких усилий, выпрямил их. Его торс оказался внутри, а ноги свободно повисли над твёрдой землей. Парень примерился, как ему следует сейчас повернуться, чтобы, как можно удобней, усесться на пол. В этот момент, всё вокруг изменилось.

Лежавшие у бревенчатых стен, тёмные торбы вдруг шевельнулись и что-то очень упругое, коснулось пояса Глеба. Оно передвинулось с левого бока на плоский живот, прошлось по тому подреберью, что находится справа и быстро нырнуло за спину.
В ту же секунду, парень почувствовал, как по лёгкой одежде скользит, что-то гибкое и до ужаса сильное. Оно опустилось чуть ниже и крепко сжало бёдра и голени.
Охваченный страхом, Глеб отчётливо понял, зря он послушал вогула и влез в эту избушку. Надеясь юркнуть в дыру, он резко расслабил обе руки. К вящему ужасу парня, он не рухнул на землю, как недавно рассчитывал, а неподвижно повис в узкой дыре.
Не веря своим ощущениям, беглец бросил вниз испуганный взгляд. Там он увидел такое, от чего у него даже кровь замерла в жилах. Перед ним находилось круглое змеиное тело толщиною не менее двадцати сантиметров в диаметре.
Матово блестящее туловище стремительно оплетало его виток за витком. Таким точно способом, электрический кабель наматывают на сердцевину огромной катушки. Через пару мгновений, его загорелые руки оказались плотно прижаты к бокам. Глеб даже не мог, ими слегка шевельнуть.
Впав в состояние паники, парень резко задёргался. В то же мгновение, чёрные упругие кольца сжались с такой сокрушительной силой, что его ребра жалобно хрустнули. В глазах потемнело. Необоримая сила подняла жертву над полом, и осторожно внесла внутрь помещения.

Железная хватка немного ослабла. Глеб ощутил себя чуть свободней и с громким всхлипом втянул спёртый воздух в сжатые лёгкие. В глазах слегка прояснилось. Он снова увидел всё то, что находилось вокруг.
Парень с ужасом понял, что висит над бревенчатым настилом избушки, а его голова почти прикасается к потолку тесной комнаты. Не желая поверить глазам, беглец опустил голову вниз и увидел всё тоже, что раньше.
Туловище огромной змеи, обвивало его от подбородка до пят. Шкуру питона покрывали короткие блестящие волосы, наподобие тех, что часто встречаются у гладкошёрстных собак.
Трепещущий, как осиновый лист, Глеб вскинул глаза на старуху, сидящую напротив него. Жрица поймала панический взгляд беглеца и начала подниматься с мешков, лежащих у стенки.
Только она не вставала с сидения, как делают все обычные люди. Яга всем телом двигалась вверх, словно сидела на некой платформе, стремительно взлетающей к небу.
Через пару мгновений, лицо древней хозяйки оказалось на уровне глаз потрясённого парня. Он неожиданно понял, что у неё отсутствуют ноги. Оказалось, что её стройный торс переходит в удивительно мощное змеиное тело, толщиной в её тонкую талию.
Глеб вновь не поверил тому, что увидел. Надеясь на то, что всё только сон, беглец сильно зажмурил глаза и резко помотал головой. Лишь после этого, он осторожно поднял трепетавшие от ужаса веки.
Однако, всё так осталось, как было секунду назад. Так же лежало внизу длинное туловищё невероятно большого удава. Тонкий кончик хвоста немного подрагивал от возбуждения, как у ядовитой гремучей змеи. Так же блестела короткая чёрная шерсть невероятного чудища. Мало того, жуткая тварь обвила дрожащую жертву, и сжимала её с потрясающей мощью.
Парень поднял напуганный взгляд чуть повыше и увидел такую картину, что привела его в трепет. На переднем конце длинного тела не было огромного черепа ползучего гада. Вместо него, находилось щуплое тело старушки, увенчанное морщинистым личиком.

Душу несчастного Глеба заполнила тьма непереносимого ужаса. Он впал в исступление и забился, как муха, желавшая вырваться из паучьих тенет. Результат его действий оказался весьма предсказуем. Смертоносные кольца сжались сильней. Дыхание снова прервалось. Парень мгновенно лишился сознания, перестал резко дёргаться и безвольно обмяк.
Убедившись, что пленник уже не шевелится, старуха приблизилась к молодому лицу почти что, вплотную. Парень очнулся и с удивленьем увидел, взгляд ужасного чудища вспыхнул тёмным огнём.
Он пригляделся внимательней и с отвращением понял, у змееподобного монстра нет даже следа обычных белков. Глаза представляли собою огромную золотистую радужку с иссиня-чёрным зрачком наподобие удлинённого ромба. В их глубине парень увидел свои отражения. Причём, они оказались повёрнуты кверху ногами.
Пока строптивая жертва пыталась сбежать, жуткое чудище обвивало его с головы и до пят. В ходе короткой борьбы, с хозяйки слетел остроконечный высокий клобук, и обнажился верх её головы. То, что открылось несчастному Глеба, окончательно добило его.
Оцепенев от дикого ужаса, парень смотрел на удлинённый человеческий череп, сильно вытянутый вверх и назад. Глеб содрогался от отвращения, но не мог отвести от него широко распахнутых глаз. На уродливой, шишковатой башке шевелился огромный клубок неведомых тварей.
Какое-то время спустя, до парня дошло, что же он видел перед собой. Вместо обычных волос, из массивного черепа торчали десятки коротеньких змей, каждое из которых заканчивалось маленькой гадючьей головкой.
Толщина всех отро?дий была с указательный палец, а длина около тридцати сантиметров. Они извивались, отвратительно дёргались и дружно тянулись к беспомощной жертве. Все злобно шипели и широко раскрывали мерзкие пасти, окрашенные серым цветом внутри.

Жрица открыла сомкнутый в ниточку рот, похожий на пасть обезьяны. Глеб ужаснулся новому зрелищу. Во рту у старухи не оказалось нормальных зубов, которые имеют приматы. Вместо них обнаружились жёлтые роговые пластины, что плотно торчали из грязно-розовых дёсен.
Затем, началось нечто нестерпимо ужасное. С ребристого верхнего нёба откинулись два сильноизогнутых, острых, как шило, клыка. Они походили на то оружие убийства, что бывают у каждой ядовитой змеи.
В глубоком провале омерзительной глотки, прятался длинный чёрный язык, с разделённым надвое тонким концом. Он находился в луже вязкой слюны, заполнившей углубление в челюсти, слегка шевелился и мелко, противно подрагивал.
Раздвоенное змеиное жало вдруг резко сжалось, стремительно выпрямилось и рванулось вперёд. Оно ударило жертву в середину высокого лба и попало в ту точку, что размещалось на три сантиметра выше его переносицы.
От неожиданности и отвращения Глеб снова бессильно задёргался. Змеиные кольца опять напряглись, сжались чуть крепче и прекратили попытки к безуспешному бегству.
Могучие мышцы стиснули парня с такой ужасающей силой, что он застонал и, на короткое время, снова лишился сознания. Лишь после этого, объятия чудища немного ослабли.

Неизвестная тварь подождала, пока пленник очнётся. Заметив, что глаза Глеба открылись, она подняла тонкие руки, покрытые дряблой сморщенной кожей, и протянула к лицу раннего гостя. Оказалось, что у мерзкой старухи на каждой ладони имелось множество пальцев.
Сколько их в точности, Глеб рассмотреть не сумел, но их было значительно больше, чем у человеческих особей. Самое малое – шесть, а может и больше. Причём, все они шевелились, словно не имели суставов, мелко дрожали и, подобно червям, извивались во всех направлениях.
Жрица крепко сжала виски своей жертвы и сильным рывком повернула голову Глеба направо. От такого движения, позвонки жалобно хрустнули, а шейные мышцы набухли в невероятном усилии.
– «Почему я подумал, что она со мною не справиться? Получается, что я и есть та самая жертва, что Лат?мир Серкович принёс своим древним вогульским богам». – отстранёно сказал себе парень.
Сжимая череп несчастного пленника, старуха что-то горячо говорила. Бормотала она очень быстро и весьма неразборчиво. Так что, Глеб не мог уловить смысл её странных слов. Да и язык оказался совсем незнакомым.
Потом она замолчала и смачно плюнула парню прямо в левое ухо. Вязкая жидкость залепила отверстие в глубине ушной раковины, и Глеб перестал слышать всё, что происходило с той стороны.
Где-то в глубине его мозга возникла сильнейшая боль и стала пульсировать тугим огненным сгустком. У парня создалось впечатление, что в череп попал раскалённый свинец. Остатки слюны неспеша потекли вниз по шее и холодной струйкой упали на оголённую грудь.
В этот же миг, старуха мощным рывком повернула голову пленника в другом направлении. Позвонки опять затрещали, и в правую ушную раковину влетел такой же обильный плевок, как и первый.
Теперь Глеб стал глухим уже на две стороны. Боясь шевельнуться, он замер, как статуя. Любое движение парня неминуемо кончилось бы свёрнутой шеей. Это означало разрыв спинного мозга в верхнем отделе и паралич всего тела.
Весьма аккуратно, старуха повернула к себе лицо бледного гостя и продолжила непонятные действия. Судя по быстрым движениям её тонких сиреневых губ, она продолжала вести монолог.
Шершавые лапы прошлись по вспотевшему лбу и щекам потрясённого Глеба. Холодные, как кожа лягушки, ладони быстро спустились чуть ниже и остановились на шее у парня, прямо над его кадыком. Червеобразные пальцы обхватили горло дрожащего пленника и сжали, словно стальными тисками.
Оставшись без доступа воздуха, Глеб вытаращил глаза так, что они почти выпали из глубоких орбит. Он открыл рот на всю ширину, и постарался вздохнуть. Старуха снова что-то сказала, издала тихий звук и плюнула гостю прямо в лицо.
Едкая жидкость огнём обожгла дрожащие веки и слизистую оболочку у глаз. Взор опять затуманился, и Глеб перестал, что-либо видеть. Только смутные, белесые пятна продолжали маячить далеко впереди. Не в силах кричать от обжигающей боли, он только слабо хрипел.
В этот момент, новый плевок влетел ему в широко распахнутый рот. Секунду спустя, старуха неожиданно ослабила хватку. Горло освободилось от мощного сжатия. Глеб, наконец-то, сумел свободно вздохнуть.
Он с шумом втянул в себя живительный воздух и чуть не захлебнулся отвратительно зловонной субстанцией невероятно горького вкуса. Вязкая жидкость плотно забила гортань и устремилась вниз, по трахеям.
Парень неожиданно понял, ещё полминуты невыносимых мучений, и он умрёт от удушья. Сознание вновь помутилось. Пленник опять провалился в беспросветную плотную тьму.

Сколько времени он находился без чувств, Глеб точно не знал. Зато, когда он очнулся, то сразу почувствовал, зловонная вязкая жидкость куда-то исчезла и ничто его больше не душит. Каким-то удивительным образом густая субстанция бесследно всосалась в стенки сосудов и перестала блокировать дыхательный путь.
Теперь он мог совершенно свободно расправить широкую грудь и наполнить живительным воздухом все лёгкие, до самых глубин. Он несколько раз втянул в себя затхлую атмосферу избушки, ощутил головокружение и окончательно привёл себя в чувство.
Первое, что он заметил, было лицо древней старухи, маячившее перед глазами. Острота восприятия постепенно вернулась. Беглец с облегчением понял, его стопроцентное зрение, осталось по-прежнему острым. Ещё он осознал, что видит непонятную тварь, что держала его мёртвой хваткой.
Жрица впилась в него тёмным взглядом и продолжала вести беспрестанный, неразборчивый заговор. Голова Глеба опять закружилась. Он услышал её тихий шёпот значительно чётче и стал кое-что различать.
В глазных яблоках вдруг засверкали яркие вспышки. Секунду спустя, перед мысленным взором стрелой пронеслись какие-то странные образы. Бормотанье старухи уже не казалась ему бессистемным набором пережеванных звуков. Оно стало слагаться в слова на давно позабытом наречии.
– «Так это же, древний санскрит». – догадался вдруг парень. Каким-то мистическим образом Глеб неожиданно понял, о чём ведёт речь непостижимая тварь: – «Она говорит, что теперь я смогу общаться с теми, кто умер». – мелькнуло в воспалённом мозгу ошеломлённого парня.
Затем, там неожиданно ярко блеснуло: – «Нага! Старик сказал – Нага!»
Тут в голове что-то щёлкнуло. Из глубины детской памяти всплыла страница энциклопедии, с блёклой картинкой и небольшим пояснением: – «Нага – это древнее божество в виде огромной змеи с человеческим торсом и головой, укрытой веером змеиных голов».
Глеб вздрогнул от мертвящего ужаса и похолодел от невероятной догадки: – «Значит, такая богиня до сих пор существует, и меня принесли ей, как сакральную жертву? То есть, послали туда, где пребывают умершие. Теперь, я смогу с ними общаться на равных, как покойник с покойником?»

К этому времени, старуха закончила речитатив и ненадолго умолкла. Пленник тоже благоразумно затих. Он с содроганием ждал смертельной развязки и перебирал в голове варианты своей неминуемой гибели.
– «Одно движение её мощного змеиного тела и я буду раздавлен, как муха в кулаке человека! Или она высосет всю мою кровь, как говорилось в историях о древних вампирах? Или старик сожжёт меня на ритуальном костре, как до нынешних дней поступают в дальних языческих странах?» – в измученном страхом, сознании Глеба мелькали картины, одна страшнее другой.
Змеиные мышцы чуть-чуть шевельнулись. Парень обмер от ужаса и только два слова мелькнули в его воспалённом мозгу: – «Это конец?» – спросил он у себя и не знал, что ответить на это?
Вдруг, случилось нечто совсем непонятное. Схватка богини резко ослабла. Холодные упругие кольца мгновенно разжались, и Глеб скользнул вниз, словно камень из раскрытой ладони. Он пролетел сквозь отверстие, прорубленное в толстом полу, и сильно ударился ступнями о грунт.
Затёкшие от неподвижности, ноги не удержали хозяина в вертикальной позиции. Колени немедля сложились, как лезвия перочинного ножичка, и парень ничком повалился на твёрдую землю.
Падая, как подрубленный столб, он врезался лбом в край дыры в перекрытии. Из глаз брызнули длинные разноцветные искры. Глеб тихо вскрикнул и от удара надолго лишился сознания.

Тагай

С огромным трудом, Глеб приподнял дрожащие веки и увидел что-то совсем непонятное. Парень напряг своё зрение, которым недавно гордился, прищурился и усилием воли попытался сфокусировать взгляд. Несмотря на все ухищрения, он не добился никаких результатов.
Перед глазами висела какая-то светло-серо-зелёная хмарь с сильно размытыми контурами. Как это ни странно, но справа и слева она освещалась значительно лучше, чем спереди.
Парень попробовал повертеть головой и с ужасом понял, что не может этого сделать. Мышцы шеи его совершенно не слушались. Он хотел ощупать лицо, но не почувствовал рук.
Всё, что случилось с ним ночью, мгновенно всплыло из памяти. Сумбурные мысли возникли в его голове и заметались, как шары в лохотроне: – «Меня крепко связали! На глазах повязка из ткани! Хотят принести в жертву богине-змее по имени Нага!» – с оторопью подумал беглец.
– Что вы хотите? – закричал он во весь голос.
Вернее сказать, хотел это сделать, но пересохший от жажды язык с трудом оторвался от нёба и еле пошевелился во рту. Из сильно саднящего горла вырвался не воинственный возглас, а лишь тоненький придушенный хрип.
Находясь в полнейшем отчаянии, Глеб забился, как рыба на раскалённом песке. Тело импульсивно задёргалось, и он чуть повернуться на бок.
В зрачки резко ударил яркий солнечный луч, и парень инстинктивно зажмурился. Свет проникал сквозь плотно сжатые веки и безжалостно жёг яблоко левого глаза.
– «Повязки на мне, к счастью, нет!» – обрадовался измученный пленник. Он немного подумал и всё себе объяснил: – «Я просто лежал, лицом вниз и видел лишь стебли зелёной травы». Глеб опять попытался повертеть головой и приложил к этому массу усилий. Спустя какое-то время, у него кое-что получилось. Парень чуть приподнял тяжёлые веки и глянул перед собой сквозь узкие щелочки.
Белесый туман, застилающий взор, понемногу рассеялся. Глеб увидел внушительный ствол замшелого дерева. Преодолевая сопротивление, он слегка шевельнул кистями крепко связанных рук.
Онемевшие подушечки пальцев коснулись ног чуть повыше колен: – «Значит, руки вытянуты вдоль туловища, а не заломлены палачами за спину». – порадовал себя парень и продолжил исследование своего состояния. Извиваясь, словно червяк, он попробовал сесть.
Неожиданно его руки пронзила сильнейшая боль. Мурашки огня побежали под кожей, проникли в застывшие члены и обожгли все окончания нервов. Глеб с облегчением понял, он вовсе не связан. Просто тело всё затекло от лежания в неудобном для него положении.

С трудом двигая непослушными пальцами, парень начал массировать мышцы. Мало-помалу чувствительность к ним начала возвращаться. Опираясь на землю руками, Глеб всё-таки сел. Словно заржавленный робот, он очень медленно нагнулся вперёд и принялся обрабатывать нижнюю пару конечностей.
Беглец приводил организм в работоспособное для себя состояние, и с большим беспокойством вертел головой. Выяснилось, что он находится на миниатюрной прогалине, а вокруг плотной стеною стояла глухая тайга. Её можно было назвать дремучею пущей.
Наконец, он всё же поднялся на непослушные ноги, и осмотрелся гораздо внимательней. К удивлению Глеба, он оказался в настоящем Берендеевом царстве. Со всех сторон его окружали невероятно высокие и большие деревья чрезвычайно преклонного возраста.
Все пространство меж ними занимали упавшие сучья и замшелые туши лесных великанов. Они в беспорядке громоздились везде, куда проникал внимательный взгляд изумлённого парня.
Расщепленные пни и огромные выворотни дополняли картину девственных зарослей. Вся поверхность древесных стволов была плотно покрыта ковром всевозможного мха и гирляндами разнообразных грибов.
Причём, и те и другие поражали глаза невообразимым богатством расцветок. Мало того, грибы щеголяли различными формами: шарообразные, с плоскими, круглыми и удлинёнными шляпками, верами, воронками и даже остроконечными звёздами. Размеры иных экземпляров достигали двадцати сантиметров в диаметре.

Глеб долго вертел головой, но никак не мог догадаться, куда он попал, и как он здесь, вообще, очутился? Никакого намёка на лесную поляну с недавно скошенным и убранным сеном, поблизости не было видно. Избушка тоже бесследно исчезла. Да и обсаженную пихтами тропку он тоже не смог обнаружить.
Всюду виднелась непролазная чаща тайги, совершенно нетронутой современным прогрессом. Стволы старых деревьев, что упали на землю, тянулись во всех направлениях и покрывали пространство в один, а кое-где, в два толстых слоя.
Больше всего это напоминало большой бурелом в старых очень запущенных дебрях. Глеб не мог себе даже представить, что в их прекрасно обжитой Трёхреченской области ещё можно встретить такие непролазные заросли.
Парень весьма обстоятельно осмотрел странное место, где оказался неведомым образом. Он всё изучил и был поражён ещё больше, чем раньше. К его удивлению здесь не нашлось каких-либо следов кроме тех, что оставил он сам.
Глеб увидел во мху глубокую вмятину от своего измождённого тела и с трудом рассмотрел капли ржавого цвета на чахлой траве. Заметив тёмные пятна, он осторожно притронулся к своей голове, гудящей, как колокол, и выяснил, кое-что интересное.
Оказалось, что в середине высокого лба находится огромная продолговатая шишка, расположившаяся чуть выше бровей. Затем, он нащупал на коже глубокую ссадину с засохшей корочкой крови. Лишь после этого, он неожиданно вспомнил о том, как врезался черепом в край узкого лаза и лишился сознания.
– «Скорее всего, пока я находился в полной отключке, меня подняли с земли и принесли в эти дикие дебри. Возникает вопрос, кто приложил к этому руки, и как они умудрились провернуть операцию?
Богиня по имени – Нага, вряд ли бы стала со мною так долго возиться. Она сделала, что желала и прости брат, прощай. Кстати сказать, а для чего ей понадобилась встреча со мной? Пошептала, зачем-то на меня поплевала…»
Глеб вспомнил про её вязкие, зловонные слюни и почувствовал такой прилив дурноты, что едва удержался от рвоты. Хорошо, что он не ел уже очень давно. Желудок гремел, как пустой барабан и ни единая крошка не попросилась наружу.
Чтобы как-то отвлечься от неприятных деталей, парень продолжил свои рассуждения: – «Один древний вогул не смог бы меня сюда дотащить. Уж очень он старый и слабый для этого. А если рядом с избушкой был ещё кто-нибудь? С другой стороны, если кто-то и был, то где их следы? Кругом совершенно нетронутая непролазная чаща.
Или же обо мне позаботилась непостижимая змееподобная Нага,? Тогда каким образом она меня сюда принесла? По воздуху, что ли? Но никаких крыльев я у неё не заметил».
Подняв голову к небу, парень увидел лишь плотный полог развесистых крон, в котором не оказалось ни малейших просветов. Сквозь густую листву только слабо проглядывал сияющий диск родного светила.

Судя по ощущениям Глеба, было уже позднее утро. Он автоматически посмотрел на свои простые часы с обычным заводным механизмом. Парень отметил, что самая тонкая стрелка движется исключительно ровно, и понял, недорогие «котлы» работали совершенно нормально.
Значит, каждый турист, может легко отыскать направленье на юг. Он направил часовую стрелку на солнце и провёл воображаемую линию посередине между ней и цифрой один.
Было без четверти десять: – «Значит, солнце сейчас на юго-востоке». – сказал себе Глеб.
На всякий случай, парень посмотрел на деревья, стоявшие рядом. Вопреки расхожему мнению, густой мох разросся не только с северной части стволов. Он покрывал комли деревьев все целиком, на высоту выше метра.
– «Значит, придётся ориентироваться только по солнцу». – принял решение Глеб.
Разобравшись с географическими сторонами планеты, он снова вернулся к таинственной Наге. Парень поразмышлял о древней богине и сделал весьма неутешительный вывод. Догадаться, что ей было нужно от столь странной встречи со смертным, он вряд ли когда-то сумеет.
У высших и потусторонних существ имеются свои заморочки, которые людям, чаще всего, непонятны. Хоть богиня сказала, что он сможет общаться с умершими, но, что это значит, пока непонятно. То ли, он будет их вызывать, как некроманты из мистических книжек? То ли, сможет увидеть тех духов, что застряли в нашей реальности и говорить с приведениями?
Так что, не стоит ломать сейчас голову над этой проблемой. Лучше подумать о том, куда лучше направиться? Самым простым вариантом, ему показалась возможность вернуться к вогулу и поговорить обо всём с Латимиром Серковичем. Пусть скажет всё, что он знает по данному поводу. Чай, они теперь не чужие друг другу. Оба плотно общались с богиней.

Сосредоточившись, Глеб припомнил расположенье деревни: – «Когда мы приехали в это сельцо, то заходящее солнце висело прямо перед мордой кобылы. Выходит, что улицу там проложили точно с востока на запад. Дом старика стоял справа от узкой дороги. Значит, на северной стороне от просёлка.
Выйдя ночью из дома, мы двинулись не через ворота, на улицу, а в обратную сторону, в огород старика. То есть, опять же на север. Там возле бани ещё находилась огромная ель со сломанной веткой, растущей недалеко от макушки.
Какой я молодец! Хоть и небольшой ориентир, а всё-таки вспомнил». – сказал молодой человек и тут же одёрнул себя: – «К сожалению, рассмотреть столь «заметное» дерево в нашей тайге можно лишь с вертолёта. Да и то, если знать, где искать?»
Парень чуть помолчал и продолжил свои рассуждения: – «Выходит, всё время мы с дедом топали прямо на север. Шли скорым прогулочным шагом, минут тридцать пять или сорок. Дорожка была чистой и гладкой. Ничто не мешало движению. То есть, мы удались, самое многое, на три тысячи метров.
Будем рассчитывать, что меня утащили недалеко от избушки. Максимум на одну-две версты. Вон здесь, какая непролазная глушь. Всего, получается, около пяти километров. Причём, в любой ситуации, мне нужно двигаться точно на юг!
Если я проскочу мимо глухой, малозаметной деревни, всё равно в той стороне живёт больше людей, чем на севере. В конце концов, всё же наткнусь на чьё-то жилье».
Глеб принял решение и повернулся лицом в выбранном самим направлении. Солнце повисло перед левым плечом: – «Нужно не забывать делать поправку на движенье светила». – строго сказал себе Глеб: – «А то буду бродить тут кругами, как ежик в тумане. Так и копыта можно с голодухи откинуть». – он протяжно вздохнул и тронулся с места.

Идти по чащобе, нетронутой рукой человека, оказалось совсем не так просто, как показалось вначале. А если точнее сказать, то начался изнурительный бег с чрезвычайно большими препятствиями.
Старый, девственный лес кое-где превращался в совершенно непролазные дебри. Беглецу приходилось постоянно что-нибудь перешагивать, перепрыгивать и перелезать через поверженных лесных великанов. Мало того, их стволы были покрыты влажной коростою мха и ковром разноцветных грибов.
Время от времени, путь преграждал толстый поваленный комель, углом нависавший над влажною почвой. В таких случаях получалось, что значительно проще поднырнуть под него и двигаться на четвереньках, словно животное, а то и ползком, как змея.
Ноги вязли в глубокой таёжной подстилке и прогнивших кучах валежника. Иногда попадался непроходимый завал с торчащими в разные стороны острыми сучьями. Тогда парень делал весьма значительный крюк.
Ни каких-то зверей, или птиц вокруг не было видно. Только одни комары, да ползучие насекомые разных размеров. Насколько знал Глеб, встречались среди них и ядовитые кусачие твари. Умереть не умрёшь, но почувствуешь себя до отвращения плохо.

Постепенно парень вошёл в рваный ритм движенья по девственной пуще, и ему стало чуточку легче. Он всеми считался неплохим ходоком, но продираться по этой тайге на повышенной скорости не смог бы никто, даже спутник Арсеньева – нанаец Дерсу Узала. Как Глеб ни старался, а шёл очень медленно.
– «Нужно чуть-чуть поднажать». – твердил он себе: – «Вдруг, старик ещё не уехал в Трёхреченск, и я успею отправиться с ним? Иначе, застряну в деревне на несколько дней». – размышлял парень по ходу движения.
И тут же обдумывал другой вариант возвращенья: – «Надеюсь, вогул не закроет дверь на замок, а Тагай разрешит мне войти в пустой дом старика? Глядишь, мне удастся найти у него кое-что из еды?» – он опять поднажал, но скорость ходьбы почему-то больше не стала.
Отметив такой удивительный факт, Глеб перестал мучить себя и рвать последние жилы. Он пришёл к более благоразумному выводу: – «Не хватало ещё ногу себе подвернуть и порвать голеностопную мышцу. Или хуже того, сломать какую-то кость в таком буреломе.
Тогда придётся искать себе сук в виде рогульки, и двигаться с ним, как инвалид с костылем. Так я потеряю куда больше времени. Поэтому, главное сейчас для меня, просто добраться до нужного места.
Если старик куда-то умчался, то попрошусь ночевать к тем соседям, кто обитает поблизости. Потом как-нибудь доберусь до Трёхреченска. Выезжают же они иногда из деревни?» – на этом решении, беглец сосредоточил основное внимание.
Теперь, парень не только выдерживал направленье маршрута. Он начал следить за координацией и точностью движения ног при преодолении различных препятствий. Особенно, когда перепрыгивал с одного упавшего дерева, поросшего мхом, на другое. Тут любая ошибка могла очень дорого стоить.

Лишь через два с половиной часа, дебри нетронутые рукой человека, начали понемногу светлеть. Стволы елей и пихт стали значительно тоньше. Валежника и дремучих завалов попадалось поменьше. Идти было не так тяжело, как вначале. Если бы парня не мучила усталость и жажда, то всё, вообще, оказалось отлично.
– «Пора бы уже и показаться селенью». – внезапно подумал беглец и тут же с испугом спросил сам себя: – «Или я, уже проскочил мимо маленькой вогульской деревни?»
Он остановился и, взглянув на часы, сверился с направленьем движения. Глеб убедился, что идёт точно на юг и облёгчённо вздохнул. Потом, осмотрелся по сторонам и вздрогнул от большой неожиданности.
Слева, в метрах пяти от себя, молодой человек увидел огромного матёрого волка. Лесной «санитар» тихо сидел на сером пушистом хвосте, был совершенно спокоен и неподвижен, как статуя. Он просто смотрел на незваного гостя большими глазами ярко-жёлтого цвета.
Парень похолодел от необоримого ужаса и замер на месте, как вкопанный. Что теперь делать, он не имел представления. Бежать бесполезно. Такой крупный зверь догонит его через десять секунд, а загрызёт гораздо быстрее. Клыками по горлу и всё, братец, привет. Можешь, разговаривать с мёртвыми сколько захочется.
Забраться на толстую ель он вряд ли успеет. Слишком близко находится хищник и, словно назло, рядом нет достаточно толстого дерева с удобными ветками. Остаётся схватить с земли острый сук и действовать им, словно штыком. Может быть, так и удастся отбиться?
Стараясь не упускать зверя из вида, парень стал осторожно оглядывать землю в поисках палки нужных размеров. Как нарочно, ничего подходящего возле себя он не заметил. Только тонкие корявые прутики.
Вдруг, за спиной матёрого волка, сухо щёлкнула упавшая с дерева веточка. Никуда не спеша, он повернул крупную лобастую голову и чутко прислушался, не повторится ли подозрительный звук? Хищник ничего не заметил и сел в ту же позу, в которой он был полминуты назад.
Пока, зверь поворачивал голову туда и обратно, Глеб успел разглядеть знакомый широкий ошейник, который охватывал могучую массивную шею: – Тагай! Ты как здесь оказался? Неужели поджидаешь меня? – с облегчением выдохнул парень.

На морде огромного пса не обозначилось даже намёка на какие-то чувства. Не отразилось на ней ни радости встречи, ни удивления от узнавания, не было вообще ничего. Виднелось лишь одно равнодушие, словно он выполнял чей-то совсем неинтересный приказ.
Тагай легко встал на лапы, повернулся к человеку хвостом и потрусил на юго-восток. Парень молча рванулся за ним: – «Значит, я всё-таки отклонился немного направо, а если б не встретил собаку, то, скорее всего, прошёл мимо маленькой вогульской деревни». – с облегченьем подумал беглец.
Ловко лавируя среди тонких деревьев, пёс очень быстро продвигался вперёд. Глеб благоразумно держался метрах в трёх позади. Не стоит набиваться в друзья такому серьёзному зверю. Захочет, так сам подойдёт.
К своему удивлению, парень не мог разглядеть следов толстых лап, оставляемых питомцем вогула. Трава за Тагаем продолжала стоять, как стояла, а старые листья совсем не сминались под его большим весом. Получалось, что он и не шёл, а летел, как по воздуху.
Меж тем, время приближалось к часу пополудни. Глеб встал ещё до рассвета, и прогулялся по холодку на три километра. Потом, побеседовал с древней богиней и, на прощание, врезался лбом в бревенчатый пол.
Очнувшись после удара, Глеб пробирался по девственным дебрям. Совершенно естественно, он сильно устал и не хотел даже думать о таких мелочах. Просто выбросил из своей головы эту странную мысль и отправился дальше.

Так они шли ещё минут десять-пятнадцать, но вогульской деревни почему-то всё не было видно. Глеб уже стал беспокоиться: – «Куда же ведет меня пёс? Может быть, мне не следовало идти за Тагаем, а стоило двигаться так же, как раньше, то есть, точно на юг?» – размышлял он про себя.
Не придя ни к какому решению, он с тревогой глянул вперёд и увидел высокую продолговатую кучу, что лежала у него на пути. Глеб пригляделся к непонятной возвышенности и с удивлением понял, что она состоит из простых кирпичей, густо заросших травой и подлеском.
Прикинув размер странной груды и её сильно оплывшие контуры, парень с огромным трудом, опознал в ней обычную русскую печь. Только она оказалась разрушена непогодой и временем.
Не останавливаясь возле развалин, невозмутимый Тагай потрусил себе дальше, на юго-восток. Глеб с недоумением покачал головой и поспешно последовал за своим провожатым.
Пройдя метров тридцать, парень наткнулся на вторую горку обломков. Следом за ней, на третью, четвертую, пятую… Всего Глеб насчитал ровно десять удивительных холмиков.
– «Выходит, что раньше селенье было значительно больше. Прошло какое-то время. Многие люди уехали в город. Те, кто остался, передвинулись ближе друг к другу. Так и возникла та деревенька, которую я увидел вчера поздно вечером».– сказал себе Глеб, поспешая за псом.

Тагай резко свернул в левую сторону. Парень посмотрел на собаку и сквозь плотный подлесок заметил нечто совсем неожиданное. Впереди находилась огромная ель, что возвышалась на несколько метров над кронами старого леса.
Эта картина так потрясла воображение Глеба, что он замер на месте, как поражённый ударом с небес. Ведь он отчётливо помнил старое дерево со сломанной веткой, расположенной недалеко от вершины.
Теряясь в догадках, парень в испуге оглядывался по сторонам. Сотни вопросов метались в его голове, но не имелось на них никакого ответа. Тогда он взял себя в руки и стал рассуждать максимально логично:
– «Судя по ближайшим деревьям, огромная ель растёт здесь не меньше, чем семьдесят лет, а то и побольше. Вчера, поздно вечером, я видел возле неё баню пожилого вогула, его прочный дом и сарай. Всё это находилось в небольшой деревеньке дворов в десять-двенадцать. Мало того, сегодня, перед рассветом, я прошёл мимо данного дерева.
С тех пор, пролетело девять или десять часов. Так куда же девалось сельцо за столь короткое время? Откуда взялись здесь развалины русских печей и довольно высокий подлесок?
Или мне только кажется, что с того самого времени, когда я видел селенье, промелькнула одна короткая ночь?» – одёрнул парень себя: – «Неужели я наглотался плевков таинственной Наги, впал в забытьё и проспал двадцать лет, словно сказочный Рип Ван Винкль? Но даже за столь долгое время, лес на месте вогульской деревни не мог зарасти до такой сильной степени. Или же я проспал значительно больше!»

Насколько Глеб помнил сюжет небольшого рассказа, Рип Ван Винкль пошёл на охоту, на соседнюю гору. Он встретил группу людей в старинных камзолах и те угостили его стаканчиком виски.
Колониста слегка развезло, и он прилёг отдохнуть в тени под ближайшим кустом. Проснулся он постаревшим на двадцать человеческих лет и обнаружил, что за столь продолжительный срок, лишился всего, что когда-то имел: дома, жены и друзей. Хорошо, что сын и младшая дочка остались в живых.
Опасаясь, что с ним случилось нечто похожее, парень со страхом потрогал лицо. К своему облегчению, Глеб не нашёл густой бороды и усов длинною до пояса, как это было у героя писателя Ирвинга.
К своей неописуемой радости, Глеб не нащупал и глубоких морщин на лбу и щеках. После чего, глянул на руки и совсем успокоился. Кожа выглядела такой же упругой и гладкой, как и вчера поздно вечером.
– «Ну, хоть в этом мне повезло значительно больше, чем Рипу Ван Винклю! Значит, я как и прежде, такой же молодой человек, каким был до встречи с таинственной Нагой». – успокоившись сказал себе Глеб.
Он вспомнил о том, что мушкет, с которым Ван Винкль ушёл на охоту, стоял возле хозяина все двадцать лет. За столь долгое время он проржавел почти что насквозь. Пытаясь найти хоть какой-то знакомый предмет, парень повертел головой, и увидел любимый рюкзак.
Верный «Ермак Тимофеевич» смотрелся вовсе не так, как если бы он многие годы валялся в лесу под кустом. Он оказался таким же новым и крепким, как сутки назад.
– «А как же люди и здания небольшой деревеньки? Что стало со старым вогулом и лошадью? Куда они все подевались?» – заволновался вдруг Глеб. Ответы на эти вопросы взять было негде. Поэтому, парень решил: – «Нужно сначала выйти из этого леса, а потом размышлять, о необычном ночном приключении».

Привычным движением, Глеб взялся за широкие лямки своего рюкзака, закинул за спину и надел их на крепкие плечи. Тут его обожгла внезапная мысль: – «Если деревня исчезла, то откуда же здесь появился Тагай? Или это совсем другой пёс? Просто на нём очень похожая сбруя? Значит, рядом есть другое село и мне нужно двигаться следом за ним».
В том, что это не волк, парень не сомневался ни единой секунды: – «Не может же «серый разбойник» разгуливать по лесу в обычном собачьем ошейнике? Кто бы его стал одевать на такого крупного дикого зверя? Тут у нас не Европа или, скажем, Америка. Волков у нас ещё очень много и на строгом учёте они у нас пока не стоят. Бей сколько хочешь. За шкуру тебе даже выпишут премию».
Глеб внимательно глянул по сторонам, но нигде не заметил огромной собаки. Он слегка огорчился, но не стал думать над тем, куда пропал поводырь? Теперь он был твёрдо уверен, что и сам доберётся до трассы.
Повернув в правую сторону, беглец прошёл всего несколько метров, и выбрался из густого подлеска на бывшую сельскую улицу. Она почти целиком покрылась высоким частым кустарником.
У противоположной обочины узкой дороги парень заметил вросший в землю деревенский колодец. Глеб подошёл к сильно замшелому срубу и аккуратно снял трухлявую, дощатую крышку.
Он немного нагнулся вперёд и, осторожно, не опираясь на сгнившие брёвна, глянул в прохладную глубь. Внизу, в нескольких метрах от уровня почвы, маслянисто блеснула гладкая поверхность воды.
Скинув рюкзак, Глеб открыл верхний клапан и порылся внутри объёмного «сидора». Он быстро нашел фляжку из пластика, а так же моток прочной бечёвки, которая всегда там лежала в пеших походах. Беглец привязал к веревочке лёгкую ёмкость и, перебирая руками, спустил снасть в тёмноту.
Лёгкая тара покувыркалась на глянцевитой поверхности. Потом всё же смогла зачерпнуть немного воды, постепенно заполнилась и потянула ко дну. Парень вытащил ёмкость наружу. Поднёс к пересохшим губам и влил в себя чайную ложечку довольно сомнительной влаги.
Судя по запаху, шибанувшему в нос человека, колодец уже очень давно никто не использовал. Желтоватая жидкость весьма отдавала гнилой древесиной и плесенью, но другого питья Глеб не имел. Поэтому, он строго напомнил себе:
– «Совсем без воды я далеко не уйду. Когда, станет совсем тяжело, начну понемногу отхлёбывать. По одному небольшому глотку, но только не больше. Будем надеяться, что мой голодный желудок это сможет стерпеть».
Парень хорошо закрутил колпачок и повесил фляжку на широкий кожаный пояс. Благо, что там находились стальные крепленья для подобных предметов. Он вернулся на улицу, пропавшей неизвестно куда деревеньки, встал лицом на восток и тронулся в путь. Впереди пролегало двадцать семь вёрст по неизвестной ему территории.

Узкий просёлок взобрался на пологий пригорок, и выскочил на небольшую площадку размером с пару телег. Глеб остановился на том самом месте, откуда впервые увидел поселенье вогулов. Он обернулся и внимательно посмотрел на долину.
Местность, что лежала под ним, оказалась совсем не похожа на ту, что он видел меньше, чем сутки назад. Теперь парень заметил только грунтовку. Она пересекала плотный лесок, состоявший из молодых, довольно высоких, но ещё тонких деревьев. Кроме просёлка, ничего не говорило о том, что вчера здесь находилось небольшое сельцо дворов в десять-двенадцать.
Ни добротных домов, ни просторных сараев, ни чистеньких бань, ни ухоженных огородов и высоких оград, ничего теперь не было. Всюду торчали только густые кусты и молодые осины. Парень тяжко вздохнул, повернулся и отправился дальше.
Колея заросла очень сильно. К счастью, с обеих сторон от неё, стояли стволы лесных великанов толщиной в два обхвата. Они позволяли легко проследить направленье движения. Несмотря на заброшенность старой дороги, идти оказалось значительно легче, чем по густому подлеску, заполонившему деревню вогулов.
К сожаленью парня и здесь приходилось иногда продираться сквозь густой бурелом. Не такой непролазный, как в нетронутой пуще, где очнулся беглец, но всё же, он оказывался достаточно плотным и весьма неудобным для нормального пешего хода.
– «Сюда бы обычный бульдозер или хотя бы трелёвочный трактор». – говорил себе Глеб. Жалея о том, что не взял с собой в лагерь туристский топорик, он со вздохом устремлялся вперёд.

Через два с половиной часа, узкий просёлок неожиданно кончился. Он упёрся в широкую полосу леса, расчищенную когда-то людьми, и совершенно внезапно бесследно исчез. По крайней мере, на другой стороне длинной поляны парень не видел его продолжения. Там высокой стеной стоял глухой тёмный ельник.
Беглец вышел на почти заросшую просеку и горько подумал: – «Похоже, что когда-то давно советская власть собиралась построить здесь ЛЭП. Затем, началась «перестройка», так всё и бросили на половине пути».
Парень повертел головой. Он старался найти любую подсказку, что позволит ему угадать направление, по которому нужно идти. Ведь, хочешь, не хочешь, а он, чтобы выжить, должен добраться до ближайшего людского жилья.
Ничего не найдя, он спросил неизвестно кого: – «Ну и куда мне идти?»
К своему удивлению, с правой стороны от себя, Глеб снова увидел Тагая. Матёрый кобель сидел в той же расслабленной позе, как и в первую встречу в лесу, и спокойно смотрел на сильно уставшего парня.
Путник с облегченьем вздохнул и двинулся к равнодушному псу. Он был совершенно уверен, этот замечательный зверь должен его довести до людей. Иначе бы он не оказался поблизости.
Тагай легко поднялся на ноги, повернулся к парню хвостом и затрусил по брошенной просеке в правую сторону. Молодой человек, ни секунды не мешкая, поплёлся за ним. Беглец добрался до места, где недавно сидел проводник, внимательно глянул на землю, но опять не замети следов на зелёной траве.
К этому времени парень так сильно устал, что у него не было сил удивляться таким мелочам. Нет, ну и ладно. Лишь бы привёл туда, куда нужно. Собрав волю в кулак, он шёл вслед за огромной собакой, неизвестно откуда возникшей в диком лесу.
Время от времени, Глеб останавливался, снимал с пояса фляжку из пластика и делал мелкий глоток тёплой и затхлой воды. Затем, возвращал ёмкость на место и механически двигался дальше.

Через час с небольшим, Глеб вдруг уловил какой-то не очень понятный приглушённый гул. Беглец встряхнул головой, сосредоточил внимание на таинственном рокоте и с неописуемой радостью понял, это ревёт грузовик, идущий по трассе.
На всякий случай, парень замер на месте, сдержал дыхание и напряжённо прислушался. Несколько утомительно долгих секунд он не мог различить каких-либо звуков. Только шелест свежей листвы и травы, колеблемой ветром. Мало-помалу, Глеб начал склоняться к отчаянию.
Затем, снова послышался отдалённый рёв тягача, идущего на повышенной скорости. Воспрянув смутившимся духом, парень собрал последние силы, и устремился вперёд.
Метров через пятьсот он с облегченьем увидел, что идёт прямо к лесному шоссе. Шум тяжёлых машин звучал постоянно. С каждым шагом он становился всё громче и явственней.
Только теперь Глеб заметил, равнодушный Тагай, что всё это время маячил у него впереди, куда-то исчез. Парень долго вертел головой и очень внимательно всматривался в частый подлесок. К своему сожалению, он так и не смог разглядеть большую собаку.
Он громко звал странного зверя, который вывел его из тайги на дорогу. Подманивая странного пса, он несколько раз тихонечко свистнул. Однако, и это привычное для охотников действие не принесло никаких результатов.
Кобель бесследно пропал непонятно куда. Так же, как и появился неизвестно откуда. Беглец печально вздохнул. Утомлённо покачал головой и, собрав последние силы, поплёлся к шоссе.

Попутка в Трёхреченск

Минут через тридцать, Глеб выбрался на большую дорогу, по которой в две стороны ехали автомобили. Беглец посмотрел налево, направо. Невдалеке от себя парень увидел два покосившихся столбика. Когда-то давно, на них, закрепили табличку длинною около метра. Сейчас она проржавела почти что насквозь.
Парень шагнул к указателю и всмотрелся в ту информацию, что там до сих пор сохранилась. На некогда белой, а теперь грязно-рыжей поверхности виднелись едва различимые цифры. Они говорили о расстоянии до ближайших городов и посёлков.
Самое главное, что он смог разобрать, это была чёрная стрелка, указывающая направленье к Трёхреченску. Судя по ней, Глеб должен был перейти на противоположную сторону трассы. Он подождал, пока промчаться машины, что находились поблизости, и устремился через дорогу.
Молодой человек встал на неширокой обочине и, с большим облегчением, скинул с натруженных плеч лямки своего рюкзака. Он опустил «Ермака Тимофеича» вниз и поставил его на щёбенку, поросшую мелкой травой. Выпрямившись, Глеб приготовился поднять праву руку, если увидит тот грузовик, что идёт в его сторону.
После чего, ему оставалось лишь ждать, пока кто-нибудь из водителей затормозит рядом с ним. До наступления сумерек ещё далеко. Машины весь день ходят достаточно часто. Очень возможно, что к вечеру он всё-таки доберётся до дома.
К искренней радости парня, долго ждать не пришлось. Минут через пять или шесть рядом с ним остановился большущий «КАМАЗ» с прицепом-рефрижератором светло-серого цвета.
Подхватив с щёбня рюкзак, парень помчался к машине, проехавшей немного вперёд. Он дёрнул за ручку, висевшую на уровне глаз, открыл широкую дверцу и хрипло спросил: – Подкинете меня до Трёхреченска?
За рулём находился крепкий мужчина лет тридцати с небольшим. Он взглянул на взъерошенного автостопщика и с добродушной усмешкой ответил: – Садись, подвезу.
Не веря столь скорой удаче, Глеб швырнул «сидор» на пол просторной кабины, высоко поднятой над шоссейной дорогой. Затем, ловко взобрался по узким ступенькам и уселся в удобное, широкое кресло.
Он облегчённо вздохнул и, стараясь сильно не хлопнуть, аккуратно закрыл дверь за собой. Только теперь парень почувствовал, наконец-то, он выбрался из странного леса, где обитает древняя и непостижимая Нага.
– Рюкзак брось назад. – предложил пассажиру водитель.
Глеб обернулся и понял, что там находится узкая полка. Она походила на откидное спальное место в плацкартном железнодорожном вагоне. Сверху лежал полосатый матрац, свёрнутый в плотный рулон.
Парень сроду не ездил в подобных большегрузных машинах, но тотчас догадался, что это, так называемая, «походная койка». Во время пути, на ней спят дальнобойщики.
Он кинул «сидор» рядом с постелью хозяина транспорта и сел лицом к лобовому стеклу. Затем, пристёгнулся ремнём безопасности и с большим удовольствием опёрся лопатками на мягкую спинку сидения. Мышцы усталого тела сильно заныли.

Шофёр переключил передачу, плавно выжал сцепление, а правой ногой вдавил педаль газа. Мотор мощно взревел. Тяжёлый «КАМАЗ» медленно тронулся с места, быстро набрал приличную скорость и влился в поток автомашин, что мчались по широкой асфальтовой трассе.
Глеб с трудом разлепил опухшие губы, слипшиеся от мучительной жажды. Он повернулся к водителю и сказал просительным тоном: – Извините, пожалуйста, у вас воды не найдётся?
Водитель слегка наклонился, пошарил под сиденьем кабины и вытащил в узкий проход объёмную сумку чёрного цвета. Не снимая с руля левую руку, он правой ладонью открыл длинную молнию.
Мужчина достал из баула увесистый термос, с танцующим на снегу журавлем, нарисованным на блестящем боку. Он протянул китайское чудо измождённому Глебу и предложил: – Угощайся. Свежезаваренный чай.
Пассажир взял ярко-красный заморский сосуд и осторожно, стараясь не обидеть водителя, тихо спросил: – Может быть, у вас есть простая вода?
Шофёр глянул на парня и удивлённо покачал головой. Мол, что за чудак повстречался на долгом пути? Просит воду вместо отличного горячего чая. Мужчина вернул тяжёлый предмет на прежне место, сунул сумку под ноги и коротко бросил: – Возьми её сам. Она находится под пассажирским сиденьем.

Низко нагнувшись, Глеб пошарил рукой под собой. Парень нащупал, что-то округлое и довольно громоздкое, наткнулся на грубую ручку и потянул на себя. Перед ним оказался внушительный «водительский» термос, в невзрачном корпусе из неокрашенной нержавеющей стали.
Глеб как-то видел такие, с виду неуклюжие ёмкости. Они входили в комплект советских тракторов и машин и вмещали в себя не менее трёх с лишним литров. В тяжёлой баклаге тихо плескалась какая-то жидкость. На ощупь она оказалась на удивленье прохладной.
Не обращая вниманья на пыль, покрывавшую корпус, парень крепко зажал его между своими коленями. Двумя руками, он взялся за высокую крышку из пластика, с трудом её открутил и с нетерпеньем глянул внутрь большого сосуда. К неописуемой радости парня, тот был доверху заполнен чистой прозрачной водой.
Стараясь не расплескать даже капельки, Глеб перевернул крышку термоса, и осторожно налил в неё содержимое ёмкости. На его придирчивый взгляд, в неё поместилось пол-литра холодной живительной влаги. За пять-шесть секунд, беглец осушил «чашку» до дна и снова налил её доверху.
Новую порцию божественной жидкости он пил, уже никуда не спеша. Глеб аккуратно цедил прохладную свежую воду сквозь передние зубы, вливал её в горло небольшими глотками и старался продлить ни с чем несравнимое чувство, утоления долгой и мучительной жажды.
Шофер крутил большую баранку машины и с недоуменьем поглядывал на странного парня. Сожалея, что чудесный процесс всё же закончился, Глеб хорошо закрутил крышку из пластика и поставил внушительный термос назад, под сидение. Он ощущал, как в голодном желудке плещется вожделенная влага и, как сытый кот, жмурился от удовольствия.

Шофёр в упор посмотрел на молодого попутчика и спросил напрямик: – Ты как здесь оказался?
– Удрал из летнего лагеря. – не стал вдаваться в подробности Глеб и тут же добавил: – Обстановка мне там не очень понравилось.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71455216?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.