Главная страница | Современные любовные романы | Голос в моей голове

Голос в моей голове
Василиса Романова
Они из разных миров, из разных поколений. Она – человек, он – на уровень выше, вынужден отбывать наказание в мире людей. Их встреча – вопреки всем правилам и законам. Их взаимное притяжение – выше их способности с ним справиться. Их судьба – предопределена в обоих мирах.

Василиса Романова
Голос в моей голове

1

Мира.
В мире не бывает ничего случайного. Каждое событие, даже самое, казалось бы, незначительное, имеет определенный смысл. Оно может запустить цепочку неожиданных поворотов, завязать такте узлы и банты на нити судьбы, что ты запоздало понимаешь, как недооценил маленькое происшествие.
Потерял ключи – опоздал на самолёт – не погиб в авиакатастрофе. Первое, что приходит на ум в качестве примера. Самое очевидное. О подобном пишут в интернете, рассказывают в телепередачах. И весь мир сокрушается: надо же, как повезло, если бы не эта случайность – не было бы человека. Но быть может, он и не должен был попасть на этот самолёт, или сесть на поезд, прийти в торговый центр или другое место, впоследствии ставшее могилой для большого количества невинных людей. Вдруг кто-то или что-то специально создаёт помехи, чинит препятствия, чтобы мы, как хомячки в лабиринте, шли в правильном направлении?
Что, если этот кто-то говорит с нами. Прямо так и говорит – словами и предложениями на человеческом языке. А мы – то слышим, то не слышим, то делаем вид, что это не с нами говорят. Мы ведь, конечно же, лучше всех знаем, что для нас правильно. Мы же – венец творения, хозяева своей жизни и судьбы. Позже, правда, сами и страдаем от своих решений. И уже не такие мы и хозяева, оказывается.
Если я – хозяйка, к примеру, кота, я за него решаю, что и когда он ест, в какие места ему можно и нельзя ходить, когда я уделю ему внимание и приласкаю, а когда – пройду мимо, раздражённо оттолкнув. И все самостоятельные «решения» кота ограничены моими хозяйскими дозволениями. Но мы же – люди, не коты и не хомячки. Или нет?
Не знаю, у кого как, но лично в моей голове есть голос. Я называю его иногда «мой повелитель», за то, что он зачастую говорит со мной в приказном тоне, сердито и грубо оценивает мои намерения и действия. Иногда он долго и упорно молчит, как бы я не взывала к его мудрости. Иногда – возникает словно чёрт из табакерки с совершенно сумасшедшими требованиями, и даже угрозами. Всегда ли я его слушаюсь (можно было бы добавить – и повинуюсь, но это точно не про меня)? Отнюдь. Как можно, я же не хомячок.
А потом внезапно случается неприятная ситуация, и не одна. И вот, проблемы уже валятся, как снежный ком, и ты просто не успеваешь их разгребать. Кажется, весь мир против тебя, всё вокруг ломается, теряется, горит, рушится прямо на глазах. Люди, раньше казавшиеся самыми дорогими, больно ранят, предают. Привычный уютный мир становится чужим и холодным. А ты уставшая, загнанная, готовая уже абсолютно на всё, стоишь посреди этого хаоса, и не понимаешь, за что? Почему именно с тобой? Где ты так напортачила, кого обидела? И вдруг, в момент твоей максимальной уязвимости из далёких глубин сознания всплывает то самое предупреждение – угроза от «повелителя», крупными буквами и с восклицательным знаком. «А я говорил!» – А я не послушала…

***
Мира, октябрь2023г.
Хрупкие сухие листья шумно хрустят под ногами. Я медленно бреду по обесцвеченному глубокой осенью городу, вдыхая терпкий запах пыльных улиц. Местами облупившиеся фасады домов из старого фонда устало дожидаются своего часа, но в их окнах кое-где ещё теплятся последние искры жизни. Старый чёрный кот лениво растянулся на скамейке, подставляя покрытую редкими седыми волосками спину последним лучам солнца. Увидев меня, он беззвучно открыл пасть, и снова уткнулся носом в мягкое кошачье пузо. А я одернула руку, подавив желание погладить пушистого наглеца. Лишние привязанности, пусть и мимолётные, мне сейчас совсем ни к чему.
Я иду, шаг за шагом, всё ближе и ближе. И совсем не понимаю, чего я сейчас больше хочу: скорее оказаться там, или никогда не при каких обстоятельствах больше не возвращаться в это место. Сердце в моей груди стучит всё громче и отчётливее. Мозг непрошенными вспышками показывает события девятимесячной давности. Становится трудно дышать. Но я продолжаю идти. Шаг, ещё шаг… Узенькая улочка с разбитым асфальтом привычной дорогой ведёт меня к родному дому. К месту, где я была бесконечно счастлива, и где почти умерла. Больно… Слёзы застревают где-то в горле неприятным комом. Как же невыносимо больно! Я думала – смогу, я же сильная девочка. Но нет. Я слабая, маленькая, и я хочу к маме. Боже! Не дай мне сорваться и разрыдаться прямо здесь, перед тем самым обшарпанным подъездом. Пожалуйста!
Собравшись с последними силами, старательно подавляя всхлипы, рвущиеся наружу помимо моей воли, я поднялась на третий этаж. Непослушными руками с десятой попытки открыла входную дверь квартиры. Моей квартиры. Теперь официально, по документам. Я наконец оформила наследство. Моя крепость и место уязвимости. Моя персональная пыточная, к которой придётся как-то привыкнуть. Продать не поднимется рука, а жить здесь одной, без мамы – будет очень сложно.
Та же узенькая прихожая, с простеньким ремонтом. И мебель та же, и ковры, и шторы. И несчастный засохший цветок на подоконнике в кухне. Всё милое, родное, уютное. Квартира ещё хранит мамин запах – особенный, ни с чем не сравнимый, тёплый и пряный. Кажется, вот-вот зазвучит её голос из глубины комнат, а следом выйдет она сама – в тёплом флисовом халате с золотыми рыбками и со смешной резинкой в волосах. Как всегда, просияет, увидев меня, подбежит обнять, бросив кухонное полотенце куда придётся.
За эти объятия, такие крепкие и ласковые, за мамину улыбку, за её недовольное «Мирка, ну что ты в самом деле!», я бы сейчас без раздумий отдала всё, что у меня есть. Я бы душу свою продала. Я бы вернула все-все моменты, в которых я обидела свою мамулечку, причинила ей хоть капельку боли, и всё исправила. Я бы стала самой лучшей дочерью на свете! Я бы…
Её больше нет со мной. Долгих девять месяцев, две недели и три дня. Часы я перестала считать совсем недавно. А болеть так и не перестало… и сердце, и душа изнывают от тоски.
Мамочка моя! Разве ты не видишь, как плохо без тебя твоей доченьке? Зачем ты оставила меня, ушла, не обняв – ты же никогда, никогда так не делала?
Слезы обжигающим солёным потоком потекли по моим бледным бескровным щекам. Я утонула в собственных почти беззвучных всхлипах, съежившись комочком у входной двери. Время и пространство словно застыли вокруг меня, я могла почти физически ощутить их ледяное касание.
«Плачь, девочка, плачь», – проникся жалостью голос в голове. И тут сорвало все планки. Я больше не могла сдерживать рыдания, срывающиеся на животный вой, вперемежку со стонами. Я больше себе не принадлежала и не подчинялась. Слишком долго я подавляла в себе страдания, пытаясь казаться сильнее, чем была на самом деле. Вся накопившаяся боль наконец прорвалась наружу, ломая меня, как тонкую осинку. Обнажая мою искалеченную душу, сметая старательно выстроенные мной барьеры, срывая защитные маски. Но мне это было необходимо.
Спустя тысячи секунд, показавшиеся вечностью, я обнаружила себя лежащей на полу в коридоре, с ключом, крепко зажатым в руке до красных отметин. Пытаясь выровнять дыхание, сбивающееся на прерывистые всхлипывания, я медленно подняла себя в вертикальное положение. На ватных ногах и со звенящей пустотой в голове еле доковыляла до старенького дивана в гостиной, и рухнула на него всей своей тяжестью. Перед глазами всё плыло. В мыслях – полный штиль. Такого со мной не было давно. Незапланированная перезагрузка жесткого диска без установки обновлений.
Настолько уставшей и измученной, казалось, я не чувствовала себя никогда. Разгружала вагоны, пахала, носила мешки с цементом – это всё я. Жутко хотелось уснуть, укутавшись маминым клетчатым пледом, отключиться от этой реальности. Она мне не понравилась. Я знала, что будет больно снова оказаться здесь, но не предполагала, что настолько. С трудом заставив себя доползти до шкафа, я достала плед, и замотавшись в него, как тушка тюленя, угнездилась на диване, медленно погружаясь в сон.
Настойчивый стук в дверь вывел меня из дремоты. Что? Почему стучат? Ах, да. Дверной звонок я выдрала с корнем в тот день… Он, конечно, не был ни в чём виноват. Но тогда почему-то именно он стал для меня источником самого невыносимого горя. Что ж… Нужно починить. Не люблю стук в двери. И в окна, и по батареям, и молотком по гвоздям. Просто не люблю – и всё. Никакие резкие звуки в последнее время.
Растрепанная, с красными опухшими от сна и слёз глазами, завернувшись в плед, как в плащ-невидимку, я побрела в сторону коридора. Без усилий подавила в себе мимолетное желание заглянуть в зеркало и хоть немного привести себя в порядок. Я никого не жду! А кому не нравится мой вид – могут не смотреть.
– Кто? – Я заглянула в глазок. Соседский мальчишка. Мир, чтоб его. Смешно: Мир пришёл к Мире. Нет. Всё-таки не смешно. Это всё чертовски не смешно.
– Привет. – я приоткрыла дверь, устало и недовольно выдохнув.
– Привет. Я это…Ключи принёс. – Мирослав смущённо протянул мне связку со знакомым брелоком.
– Спасибо. – я выхватила ключи из почему-то горячей ладони соседа и демонстративно захлопнула дверь. Не хочу никого видеть. Только не сегодня.
«Зря ты так…» – пробурчал голос в голове. Он всегда со мной на «ты». Хотя, чему удивляться – повелители по отношению к слугам всегда невежливы и грубы. Плевать. Не буду спорить с голосом. Зачем он вообще вмешивается в такие неважные мелочи, как возвращение дополнительного комплекта ключей соседским парнишкой. Да, возможно, это выглядело не очень вежливо с моей стороны. Но что теперь, мне следовало сделать прическу и макияж перед тем, как открыть ему дверь? И не нужно мне говорить, что достаточно было просто мило улыбнуться и обменяться парой фраз о погоде. Да, Господи! Почему вообще меня это заботит? Этот мальчик мне никто. Просто сосед из квартиры напротив. Может, его чаем с тортом нужно было угостить?
Всё! Хватит! Мысли, остановитесь!
Снова противный стук в дверь. Ну кто там ещё? Я раздраженно дернула дверную ручку, даже не посмотрев в глазок., и столкнулась взглядом с огромными растерянными глазами соседского мальчишки. Почему-то стало жалко его – такого взволнованного, взъерошенного, но как-то слишком внимательно разглядывающего меня.
Проглотив едкую реплику, я натянуто улыбнулась.
– Ты же здесь совсем одна? – неожиданный вопрос соседа застал врасплох.
На долю секунды я растерялась, пытаясь подобрать правильные слова для ответа. Мирослав, видимо, заметил моё замешательство. Он, сам краснея от смущения, протянул мне целлофановый мешок с румяными пирожками:
– Я…Вот, мама передала. Ты ведь голодная, наверное…
Мама, значит. Моё раздражение внезапно сменилось любопытством. За все двадцать с лишним лет нашего соседства эта женщина ни разу даже солью не поделилась. С чего бы такая забота? Вряд ли в ней жалость ко мне проснулась. Она собственного единственного сына не особо жалеет, насколько я знаю. Живёт для себя любимой, а мальчишка с шестнадцати лет вынужден работать и обеспечивать и себя и мать непутёвую.
– Проходи, Мирослав, – неожиданно для себя самой выпалила я. Что ж, чай с тортом – значит, чай с тортом. В нашем случае – с пирожками.
– А можно? – он так мило смущается, что всё, происходившее здесь всего пару часов назад, вдруг перестало иметь значение. Этот контраст между крепкой мужественной фигурой Мирослава, и его по-девичьи розовеющими щеками вызывает странные чувства во мне.
– Ну, я же пригласила, – искренне улыбаясь, впервые за последние несколько недель – уж точно, ответила я и забрала ещё тёплые пирожки из рук соседа. – Проходи на кухню, я сейчас.
Спустя пару минут, разглядывая себя в зеркале ванной комнаты, я безрезультатно пыталась разобраться в собственных непривычных ощущениях, переварить происходящее. Не получалось. Совсем. Будто меня перенесли в какую-то параллельную реальность, и всё происходит не со мной. Словно моими действиями управляет кто-то извне. Вот зачем я его позвала в свою квартиру? За какой, простите, такой надобностью? Что я с ним буду делать там – на кухне? Я даже не знаю, есть ли в доме чай, и сахар. И посуда вся наверняка пыльная. Вот… Кто меня за язык тянул? Просто обалдеть! При этом ещё и выгляжу, как те самые чудом выжившие герои в конце любого триллера, завернутые в фольгу на фоне разрушений, блеска мигалок и воя сирен.
Может быть, если я долго не буду выходить – он сам всё поймёт и уйдёт? Нет, это будет слишком странно. Тем более – он живёт в соседней квартире. Попросить уйти, сославшись на плохое самочувствие, тоже не вариант. Боже, да я просто чемпион по созданию неловких ситуаций для самой себя! Медаль мне за это точно положена.
Ещё раз критически оценив своё отражение, и поняв, что смысла возиться с этим сейчас нет абсолютно никакого, я всё же выползла из временного укрытия. Почему-то на цыпочках, стараясь почти не дышать, я подкралась к кухне и осторожно, не привлекая внимания, заглянула в приоткрытую дверь. Нет, он не ушёл. Мирослав сидел за столом, на минуточку, за накрытым столом. То есть, пока я в ванной копалась в своей голове, он сам вскипятил воду, заварил чай и даже переложил пирожки на тарелку. Какая прелесть!

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71451334?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.