Главная страница | Современные любовные романы | Брак в наказание

Брак в наказание
Валентина Зайцева
У Константина Романова было слишком много скандалов. Чтобы сохранить свое место в хоккейной команде «Московский Тигров», ему нужно доказать, что он остепенился. Его агент предлагает брак по расчету, чтобы показать владельцу команды, что, Костя встал на путь семейных ценностей. Валерия, помощница его агента, была влюблена в Костю в течение многих лет. Он же никогда, по-настоящему, не замечал ее. Плюс, ей действительно нужны деньги, чтобы уплатить некоторые долги. Почему бы им не вступить в этот союз? Но границы начинают размываться, и теперь им приходится сомневаться в своих собственных решениях. В глубине души они оба знают, что брак кажется намного более реальным, чем должен быть.

Валентина Зайцева
Брак в наказание

Пролог
Костя
Я устроился за деревянным столиком в темном углу бара. Все вышло из-под контроля. Настолько, что даже я, привыкший к хаосу, не мог это оправдать. Мне нужен был совет, и только один человек мог меня выслушать. Я потянулся к телефону.
– Слушаю, – раздался в трубке голос Димы.
Его спокойный тон мгновенно снял часть напряжения, сковавшего мое тело.
– Дима, это Костя, – я постарался звучать непринужденно, но голос предательски дрогнул.
– Что стряслось, брат? – он казался слегка рассеянным.
Я сглотнул, борясь с желанием бросить трубку. Но слова вырвались сами.
– Мы можем поговорить?
– Конечно, без проблем.
– Нет, не так. Лично.
– Когда? – в его голосе мелькнуло удивление.
– Прямо сейчас.
– Ты в порядке? – тон Димы стал жестче, серьезнее.
– Я облажался, – я обвел взглядом бар, мечтая оказаться дома. Но дом сейчас был не вариантом.
– Насколько все плохо?
– Хуже некуда, – я выдохнул, чувствуя, как воздух царапает горло.
– Где ты? – теперь в его голосе звучала тревога.
– В «Славянской Таверне».
– Уже еду.
– Спасибо.
Я убрал телефон, заказал стакан воды и приготовился ждать.

Глава 1
Лера
Сутками ранее
Алла Михайловна, моя начальница, восседала в белом кресле своего офиса, пока стилист колдовал над ее прической. Я сидела на диване, скрестив ноги, с планшетом в руках, и записывала ее указания. Алла Михайловна – глава крупнейшего в стране агентства спортивного маркетинга, и ее рабочий день никогда не заканчивается.
Не открывая глаз, она бросила:
– Алена на следующей неделе выступает в Казани?
Я сверилась с записями.
– Врачи разрешили ей кататься, но последнее слово за тренером.
– Держи меня в курсе. Если она выступит, отправим цветы, и я хочу с ней созвониться.
– Поняла.
– Что с контрактом Максима на рекламу спортивной одежды?
– Юристы пока молчат.
– Напомни мне завтра связаться с нашей юридической службой.
– Хорошо.
– Билеты на завтрашнюю игру «Московских Тигров» готовы?
– Я говорила с их офисом. Они уточняют: места у льда или семейная ложа?
Алла Михайловна приоткрыла глаза, ее взгляд стал острым.
– Семейная ложа. Пойдешь со мной?
Я стиснула зубы. Хоккей я ненавидела больше всех видов спорта. Слишком много агрессии, столкновений, падений. Алла Михайловна прекрасно это знала.
– У меня смена в ресторане, – выдавила я.
Моя работа обязывала меня посещать с ней определенное число спортивных мероприятий. Но за три года я побывала лишь на одной хоккейной игре и надеялась, что эта удача меня не покинет.
Она взглянула на часы.
– Костя уже должен быть здесь, нет?
Я постаралась не выдать себя при звуке его имени. Спортсмены, что мелькали в нашем офисе, обычно не вызывали у меня ничего, кроме равнодушия. Но один из них стал исключением.
Константин Романов.
Он пробрался мне под кожу. Чертовски обаятельный, с карими глазами, от которых перехватывало дыхание, и темными волосами, что всегда казались слегка растрепанными. А еще он был мастером эпатажных выходок. Мое влечение к нему я прятала, как постыдную тайну.
Я посмотрела на часы.
– Опаздывает на десять минут.
Телефон Аллы Михайловны зазвонил. Она ответила, включив громкую связь.
– Костя, где тебя носит?
– Алла, я вляпался в историю.
– Ты знаешь, как я ненавижу опоздания и твои «истории». Через полтора часа ты должен стоять на сцене рядом с Виктором Кузнецовым, пока он принимает награду за «Тигров».
– Кто вообще устраивает гала-вечера во вторник? Это же нелепо.
– Где ты?
Пауза. Затем легкий смешок.
– Лучше не спрашивай.
– Костя, – рявкнула она.
Новая пауза, а потом:
– Можешь прислать кого-нибудь за моим костюмом? Он дома. Я успею на мероприятие, если кто-то привезет костюм в гостиницу «Москва».
Алла Михайловна многозначительно посмотрела на меня.
– Отправлю Леру. Как ей попасть к тебе?
Я вскочила, торопливо натягивая ботинки.
– Пусть позвонит, когда будет на месте. Дам код от двери и сигнализации.
Алла Михайловна наклонилась к телефону, ее голос стал ледяным.
– У тебя должна быть очень веская причина, Романов.
Она бросила трубку и повернулась ко мне.
– Справишься?
Это был мой единственный выходной на второй работе, где я подрабатывала официанткой, но ради Аллы Михайловны я была готова на многое.
– Конечно.
Она послала мне воздушный поцелуй.
– Ты всегда выручаешь, Лера. Я это ценю.
Я гнала по Рублево-Успенскому шоссе, пока не свернула в элитный коттеджный поселок. Закатив глаза, я медленно проезжала мимо особняков, каждый из которых стоил не меньше ста миллионов. Добравшись до адреса Кости, я припарковалась у его дома и, выйдя из машины, уставилась на массивное здание.
Глубоко вздохнув, я набрала его номер.
– Да, – его низкий голос прогремел в трубке.
Я откашлялась.
– Это Лера. Я у твоего дома.
– Код двери: два-шесть-три-пять-один.
Я ввела цифры, замок щелкнул. Толкнув дверь, я шагнула в просторный холл. Тут же взвыла сигнализация.
– Код сигнализации?
– Шесть-два-четыре-три.
Я набрала комбинацию, и писк стих. Оглядевшись, я замерла, пораженная роскошью интерьера. За холлом открывалась кухня с огромным островом, на котором можно было устроить вечеринку. Рядом – старомодный фермерский стол, за которым легко уместилось бы человек пятнадцать.
Обеденная зона поражала размахом. Потолок взмывал вверх на два этажа, вдоль одной стены тянулся каменный камин. Мебель – массивная, мужская, но стильная. А задняя стена, целиком из стекла, открывала вид на лес через раздвижные панели. Терраса за ней казалась продолжением этого великолепия. Дом выглядел безупречно, словно декорация из журнала.
– Лера, ты там? – голос Кости вернул меня к реальности.
– Твоя гостиная на секунду лишила меня дара речи, – я удержалась от соблазна шагнуть дальше. – Где костюм?
– Левый коридор, главная спальня справа.
Я прошла по коридору и толкнула дверь спальни. Огромная кровать, лаконичная мебель, балконные двери с видом на лес. Я замерла на пороге – войти в его спальню казалось слишком личным.
– Иди в гардеробную.
Я шагнула к двойным дверям и едва сдержала возглас. Гардеробная была роскошной: идеальный порядок, легкий аромат его одеколона. Я невольно вдохнула глубже.
– Ты еще там? – спросил он.
– Да. Где костюм?
– Слева, в дальнем углу. Ищи чехлы.
Я нашла четыре чехла и нахмурилась.
– Зачем тебе четыре смокинга?
– В смысле? – он искренне удивился.
– Проехали. Какой брать?
– Брандини.
– Ясно, – я задержалась у полки с обувью, разглядывая ровные ряды. – Сколько у тебя пар обуви?
– Без понятия.
– Какие брать?
– Черные. Любые.
Я насчитала десяток черных туфель, все как с витрины. Схватила лакированные со шнурками – они выглядели новыми.
Я поспешила к выходу, включив сигнализацию.
– Смени коды сегодня.
Пауза. В его голосе послышалась улыбка.
– Планируешь меня обчистить?
– Нет! – я захлопнула дверь и направилась к машине, вешая костюм на заднее сиденье. – Просто смени код.
– Не умею.
Я фыркнула.
– Тогда не жалуйся, когда твоя бывшая вломится сюда, а меня запишут в подозреваемые.
– Ты единственная.
– В смысле? – я завела двигатель.
– Кто знает код.
– Бред.
– Правда, – настаивал он.
– Не верю.
– Я не вожу… друзей домой.
Я бросила трубку. Этот парень выводил меня из себя. То ли он флиртовал по привычке, то ли каким-то образом раскусил мои чувства и теперь забавлялся. Так или иначе, его слова действовали мне на нервы.
Я припарковалась у гостиницы «Москва», воспользовавшись корпоративной картой Аллы Михайловны – пусть расходы повесят на Костю. В вестибюле я наблюдала за богатыми гостями, скользящими мимо.
Костя появился раньше, чем заметил меня. Выше всех на голову, с идеальными скулами и губами, от которых у меня замирало сердце. Я поймала себя на том, что любуюсь им, и тут же вспыхнула, подняв его смокинг.
Он повернулся, наши взгляды встретились. На нем были темные джинсы и расстегнутая серая рубашка. Волосы в беспорядке, а вид – до одури притягательный.
– Бурная ночь? – я вложила в голос максимум сарказма.
Он усмехнулся.
– Надо переодеться.
– Мне пора, – отрезала я.
Его рука поймала мое запястье. Легко, но настойчиво он потянул меня за собой.
– Идем.
– Куда? – я упиралась.
– Найти место для переодевания.
– Я тебе не нужна.
Он не слушал, открывая двери одну за другой.
– Это плохая идея, – я попыталась сунуть ему чехол, но он проигнорировал.
Мы вошли в небольшую переговорную. Он закрыл дверь.
– Следи за входом, – он забрал чехол.
Я скрестила руки и отвернулась. Тишина длилась недолго.
– Умеешь завязывать бабочку?
Я бросила на него сердитый взгляд через плечо, но мой взгляд замер на его обнаженной груди. Широкие плечи, сильный торс, татуировка на правой стороне. Я заставила себя поднять глаза, но вопрос вылетел из головы.
– Что ты сказал?
Он подмигнул, играючи.
Я отвернулась к двери.
– Завяжи свою бабочку сам.
– Тут нет зеркала.
Я мысленно приказала себе не поддаваться.
Он хоккеист. А я ненавижу хоккеистов.
– Можешь повернуться, – в его голосе сквозила улыбка.
– Ты одет?
– Да, – он тихо рассмеялся.
Я нехотя обернулась. Смокинг сидел идеально, пиджак расстегнут, бабочка болталась на шее.
Он поднял воротник рубашки.
– Помоги.
Я приблизилась, чувствуя, как сердце колотится. Взяв бабочку, я сосредоточилась на узле. Его взгляд обжигал лицо. Стоять так близко было невыносимо интимно. Его запах – теплый, мужской – кружил голову. Я сдержалась, чтобы не вдохнуть глубже.
– Хватит пялиться, – буркнула я.
– У тебя веснушки на носу.
Я насторожилась. Он изучал меня.
Я бросила еще один хмурый взгляд и закончила. Отступив, я почувствовала легкое головокружение.
– Готово.
Он поправил галстук.
– Спасибо.
Я отвернулась, мечтая сбежать. Он аккуратно сложил свою одежду в чехол.
– Завтра занесу твои вещи в офис, – сказала я, перекидывая чехол через руку.
– Как я выгляжу?
Я скользнула по нему взглядом. Смокинг, сшитый на заказ, подчеркивал его фигуру. Растрепанные волосы и щетина добавляли дерзости. Я избегала смотреть на его губы.
Ты похож на греческого бога.
– Нормально.
– Не придешь на мероприятие?
– Пятьдесят тысяч за тарелку – не мой уровень, – я переложила чехол. – С тебя счет за бензин до твоего дома.
Я звучала мелочно, но мне нужно было поставить барьер. Напомнить, что я здесь по работе.
– Я был бы разочарован, если б ты не выставила, – он улыбнулся.
Моя злость его только забавляла.
– Тебе пора, – сказала я.
– Иду, – но он не двинулся, глядя на меня. – Я тебе не нравлюсь.
– Не бери на свой счет.
– Почему?
– Почему не бери?
– Да.
– Потому что ты – это ты, а я – это я.
– Это не ответ.
– Другого не будет.
– Ты как Алла, только поменьше. Зубы и когти.
– Считаю это комплиментом.
Он рассмеялся, и его лицо стало почти невыносимо красивым. Я отвела взгляд.
– Иди уже. Там награда, – добавила я.
– Награду берет Кузнецов. Я просто рядом постою.
Виктор Кузнецов – владелец «Московских Тигров» и человек, требующий идеала.
– Это твой шанс доказать ему, что ты не только ходячая репутация.
– Я ответственный.
– Ага, а еще у тебя слава, которая тебя опережает. Алла Михайловна выбила тебе эту роль. Не облажайся.
Он смотрел на меня, не отрываясь.
– Вид понравился?
Я распахнула дверь, жестом подгоняя его.
– Твой особняк за миллионы почти дотягивает до вида из моей однушки.
Он шагнул к выходу, но остановился рядом. Я запрокинула голову, встречаясь с его взглядом.
– Спасибо за помощь.
Я сглотнула.
– Просто делаю свою работу.
Когда он прошел мимо, я наконец смогла вдохнуть. Не говоря ни слова, я рванула в другую сторону, лишь бы оказаться подальше от него.

Глава 2
Костя
Я стоял на сцене, глядя на море гостей, внимавших речи Виктора Кузнецова. Он принимал награду от имени «Московских Тигров» за нашу общественную работу. Алла решила, что мое присутствие рядом с ним покажет меня с лучшей стороны – как представителя команды. Чтобы завоевать доверие Кузнецова, одной награды мало, но я брал что дают.
Глаза щипало от недосыпа, и я изо всех сил сдерживался, чтобы не потереть лицо. Сон не приходил уже почти тридцать шесть часов. Вчера я собирался лечь пораньше, но Илья написал, зовя на свою знаменитую покерную ночь.
Илья – мой друг детства, брат ближе родного. Мы росли на одной улице, вместе отслужили год в армии. Его дружба всегда была моим якорем. Даже когда я перебрался в Москву и подписал контракт с «Тиграми», а он связался с местной бандой, это не разорвало нашу связь.
Десять лет спустя он стал одним из боссов московской организованной преступности. Я не одобрял его дела, но смотрел в другую сторону. Он старался скрывать от меня темные стороны своей жизни, а я не лез с вопросами. Илья сам настоял, чтобы мы реже пересекались – моя репутация не могла позволить ассоциаций с ним. Я злился на это, но уважал его выбор. И все равно скучал. Он был единственным, с кем я чувствовал себя собой.
Вчера, впервые за месяцы, он позвонил. Ничто не могло меня остановить. Как всегда, с Ильей, мы пили, играли в карты, смеялись и вспоминали прошлое.
Аплодисменты толпы вернули меня к реальности. Кузнецов повернулся ко мне с улыбкой. Я шагнул вперед, пока ведущий вручал награду. Мы с Виктором держали ее вместе, позируя для вспышек камер.
Движение в зале привлекло мое внимание. Трое мужчин, явно не вписывающихся в обстановку, пробирались между столами.
Черт.
Я узнал одного. Следователь Дубов. Толпа ахнула, когда он поднялся на сцену и направился к нам.
– Какого черта? – пробормотал Виктор.
Ведущий кинулся наперерез, но замер, увидев удостоверение Дубова.
Следователь подошел с самодовольной ухмылкой.
– Константин Романов?
– Да.
– Что, черт возьми, происходит? – рявкнул Виктор.
Я знал, что происходит. Рано утром, отсыпаясь после ночи с Ильей в его офисе, я попал под облаву. Полиция нагрянула на склад в промышленной зоне Москвы. Потому я и опоздал в гостиницу – весь день провел в наручниках в полицейской машине, пока они рылись на складе. Ничего не найдя, меня отпустили.
Дубов проигнорировал Виктора и уставился на меня.
– Хотим отвезти вас в участок для допроса.
– Что это значит? – возмутился Виктор. – Мы в разгаре церемонии!
– Я арестован? – мой голос был ледяным.
Дубов выдержал мой взгляд.
– Пока нет. Но, если хотите в наручниках, могу устроить.
– Иди, – процедил Виктор. – Без лишних сцен.
Я передал награду Кузнецову. Толпа загудела, пока я следовал за Дубовым и двумя полицейскими через зал. Позади Виктор взял микрофон, гася панику.
– Никаких причин для беспокойства. Наш игрок, Константин Романов, стал свидетелем происшествия, и полиция нуждается в его помощи. Удачи, Костя, и спасибо за поддержку города.
Алла, прижимая телефон к уху, провожала меня взглядом.
В участке меня заперли в камере на ночь. Не лучший расклад, но я устроился на жесткой скамье, скрестил руки и вырубился. Годы в разъездах научили меня спать в любых условиях.
Звон ключей разбудил меня. Щурясь, я смотрел, как металлическая дверь со скрипом отворяется.
– Подъем, спящая красавица, – бросил полицейский.
Я встал.
– Куда идем?
Он промолчал, ведя меня по бетонным коридорам в комнату без окон с металлическим столом и четырьмя стульями.
– Садись.
– Завтрак не предусмотрен?
Он посмотрел на меня.
– Умник.
Вскоре вошел Дубов с толстой папкой. Бросив ее на стол, он сел напротив.
– Как дела?
Я ответил угрюмым взглядом.
– Знаете, зачем вы здесь, Константин?
Я прикинулся идиотом.
– Вам не нравится мой смокинг?
Он пропустил это мимо ушей.
– Какая у вас связь с Ильей Воробьевым?
– Друг.
– Какой друг?
Я изучил его. Он делал свою работу, но если думал, что я сдам Илью, то ошибся.
– Мы росли вместе.
Он черкнул в папке.
– Где росли?
– В России.
Он хмыкнул.
– В каком городе? И что вы делали с ним вчера?
Я пожал плечами.
– Кемерово. Он позвал на склад, сыграть в карты, выпить.
– Знаете, что Воробьев – главарь одной из крупнейших банд Москвы?
Я изобразил шок.
– Да ладно? Не Илья. Он занимается экспортом.
– Что экспортирует?
– Минеральное топливо в Китай, – это была правда. Илья прикрывал свои дела легальным бизнесом.
– Ваш друг водится с типами, которые гоняют через порты нелегальные вещества. Его топливный бизнес – лишь ширма.
– Мне об этом ничего не известно.
Дубов нахмурился.
– Вы хотите сказать, что понятия не имеете о его преступлениях?
Я снова пожал плечами.
– Вижу Илью раз-два в год. Не так уж часто.
Он сверился с записями.
– Вы защитник «Московских Тигров», верно?
– Верно.
Он откинулся на стуле, скрестив руки.
– Думал, человек в вашем положении осторожнее выбирает друзей.
– Илья – старый друг. Из прошлого. Мы почти не общаемся.
– Нам нужна ваша помощь.
Я сохранил каменное лицо.
– С чем?
– Хотим установить наблюдение за вашим другом.
Я не дрогнул.
– Илья Воробьев – опасный тип. Если вы не с нами, мы будем считать, что против.
– Как вы сказали, мне стоит быть осторожнее в выборе знакомых.
– Мы можем предложить сделку.
Я усмехнулся.
– Мне неинтересно лезть в ваши или его дела. Насколько знаю, у него легальный бизнес.
– Я могу усложнить вам жизнь.
– Это угроза?
Он поднял руки.
– Просто честен.
Я наклонился вперед.
– Вы меня арестовываете?
Он покачал головой.
– Пока нет.
Я встал.
– Тогда разговор окончен.
– Я не отпускал.
– Хочу адвоката.
Он прищурился, но кивнул. Я направился к двери, которую открыл конвоир.
– Найдите место, где переждать, кроме дома, – бросил Дубов.
Я оглянулся.
– Почему?
Он протянул сложенный лист.
– Мы обыскиваем ваш дом.
Я взял бумагу.
– Ищите. Мне нечего прятать.
– Посмотрим.
Я сунул ордер в карман.
– Хорошего дня.
Его голос догнал меня.
– Мы следим за вами, Константин.
Проезжая мимо дома, я увидел четыре полицейские машины на подъезде. Работают быстро.
Я направился в «Славянскую Таверну» и, не зная, что делать, позвонил Диме.
– Слушаю, – раздался в трубке голос Димы.
Его спокойный тон мгновенно снял часть напряжения, сковавшего мое тело.
– Дима, это Костя, – я постарался звучать непринужденно, но голос предательски дрогнул.
– Что стряслось, брат? – он казался слегка рассеянным.
Я сглотнул, борясь с желанием бросить трубку. Но слова вырвались сами.
– Мы можем поговорить?
– Конечно, без проблем.
– Нет, не так. Лично.
– Когда? – в его голосе мелькнуло удивление.
– Прямо сейчас.
– Ты в порядке? – тон Димы стал жестче, серьезнее.
– Я облажался, – я обвел взглядом бар, мечтая оказаться дома. Но дом сейчас был не вариантом.
– Насколько все плохо?
– Хуже некуда, – я выдохнул, чувствуя, как воздух царапает горло.
– Где ты? – теперь в его голосе звучала тревога.
– В «Славянской Таверне».
– Уже еду.
– Спасибо.
Я убрал телефон, заказал стакан воды и приготовился ждать, обдумывая расклад. Илья пытался этого избежать, зная, что связь со мной может навредить моей карьере. Увидеть лицо Кузнецова, когда меня уводили с церемонии, было ударом. О его реакции я даже думать не хотел.
Я гадал, что с Ильей, но звонить ему нельзя. Он сам свяжется, когда сможет.
Телефон зазвонил.
– Алла.
– Где ты, черт возьми? – ее голос резанул по уху.
– А что?
– Я в центральном участке с адвокатами Кузнецова. Они сказали, ты ушел.
– Отпустили.
– Где ты?
– Встречаю Диму в «Таверне».
– Почему ты в баре? Костя, это серьезно. Надо быть на шаг впереди.
– У них ордер на обыск дома. Меня не пускают.
– Черт, – она замолчала, обдумывая. – Подключаю адвокатов. Встречаемся у тебя.
Она бросила трубку. Я набрал Диму.
– Алло.
– Дима, прости, что так вышло, но встретимся позже.
– Ты в порядке? – он встревожился.
– Да, надо увидеться с Аллой.
– Без проблем, – ответил Дима. – Позвони, если что.
– Спасибо.
Я чувствовал себя паршиво. Все еще в смокинге, я мечтал о душе и кровати.
У дома осталась одна полицейская машина. Я припарковался на улице и подошел к подъезду.
– Можно войти? – спросил я молодого полицейского.
– Заканчиваем. Пару минут.
Двое полицейских выносили синие пакеты с уликами в машину.
– Теперь можете, – сказал полицейский, чиркая в планшете.
Я вошел.
– Боже, – выдохнул я.
Дом разнесли. Шкафы на кухне пусты, крупы и мука высыпаны на стол, содержимое холодильника – в раковине. В гостиной вспороты подушки, пол усыпан пухом. Картины сняты, их задники разрезаны. Черные пятна от дактилоскопии испещряли поверхности.
В спальне одежда из шкафа свалена на пол. В ванной зубная паста выдавлена в раковину, крем для бритья размазан по столешнице.
Гнев вскипел во мне. Я хотел крушить, ломать. Но за пределами льда я держал эмоции под замком. Каток был единственным местом, где я их выпускал.
– Костя? – позвала Алла.
Я подавил ярость, пока лицо не стало пустым. Вернулся на кухню. Разруха шокировала даже во второй раз.
– Черт возьми, – Алла озиралась, глаза широко раскрыты.
Лера стояла позади, держа папки. Ее лицо побелело, взгляд был полон печали.
– Добро пожаловать, дамы, – я натянул улыбку. – Напитки?
Они уставились на меня. Я перешагнул упавший стул и открыл морозилку. Нераспечатанная бутылка водки чудом уцелела.
– Удивлен, что они не вылили ее, – я достал три стопки и наполнил их.
– Костя, надо поговорить, – начала Алла.
– Сначала выпьем, – я кивнул на стопки.
Она шагнула к стойке. Я посмотрел на Леру, застывшую в стороне. Ее голубые глаза изучали меня. Интересно, видит ли она, что творится внутри?
– Ты тоже, Лера. Иди сюда, – сказал я легко.
Она подошла, положила папки и взяла стопку. Светлые волосы выбились из косы.
– За жизнь, – я опрокинул стопку. После ночи с Ильей, без еды и сна, водка обожгла горло.
Алла выпила свою и перешла к делу.
– Объясни, что происходит.
Лера понюхала стопку, осторожно поднесла к губам. Запрокинув голову, проглотила, и ее глаза заслезились.
– Еще? – спросил я.
Она покачала головой. Я налил еще – просто чтобы проверить.
Алла щелкнула пальцами.
– Романов. Сосредоточься.
Я посмотрел на нее.
– Играл в покер с другом.
– С кем?
– Илья Воробьев. Мы росли вместе. Вижу его редко, но иногда тусуемся.
– И? – она теряла терпение.
Лера, не отрывая от меня взгляда, выпила вторую стопку. Это впечатлило.
– На его склад нагрянула полиция. Я спал в офисе после ночи, когда они вломились.
– Ради бога, Костя, – Алла вспыхнула. – Хочу знать, чем он занимается?
Впервые я солгал ей.
– Насколько знаю, возит минеральное масло. Что еще – без понятия.
Она обвела взглядом кухню.
– Судя по этому, что-то незаконное.
– Меня держали в камере ночь, чтобы выбить ордер. Предупредили насчет друга и предложили шпионить за ним.
– Стать информатором? – голос Аллы взлетел.
– Я послал их.
– Это катастрофа. Пиар-кошмар. Хуже не было за всю мою карьеру!
– Не сгущай.
Она фыркнула.
– Твоя репутация в клочьях. Ты и так был на грани, но это… крах.
Я сел на остатки дивана и зажмурился.
– Моя репутация не так уж плоха.
Она загнула пальцы.
– Вечеринка, где пришлось вызывать охрану. Стол, сброшенный с балкона в ресторане. Шутка, из-за которой команда опоздала на игру.
Все правда. Но в основном не моя вина. Я любил тусоваться, но безумие устраивали друзья.
– Я думал, что мне все простили.
– Кузнецов прощает, но не забывает. Твой талант на льду спасал тебя, но это перечеркнет все.
Меня затошнило. Я откинулся назад.
– Что делать?
– Думаю, – ее телефон зазвонил. – Это Виктор. Не двигайся.
Каблуки застучали к выходу.

Глава 3
Лера
Я стояла у кухонного острова, слегка захмелев от двух стопок водки. Невозмутимость Кости поражала. Его дом разнесли, а он вел себя так, будто ему плевать.
– Насколько зол Кузнецов? – его голос был хриплым.
Он сидел на диване, откинув голову, глаза закрыты.
– Взбешен.
– Еще бы.
– Ты не расстроен? – я оглядела кухню, все еще не веря.
– Какой смысл?
Я не понимала его.
– Тебе все равно?
Он открыл глаза.
– Не все равно.
– Но выглядишь так, будто наплевать.
Он снова закрыл глаза.
– Как сильно Алла злится?
Я подбирала слова.
– Она волнуется. За тебя и карьеру.
– А ты?
– Что я?
Он посмотрел на меня.
– Что ты думаешь?
Я вскинула брови.
– Я видела, как красиво было здесь. Злюсь, что это уничтожили.
Его губы дрогнули.
– Это просто вещи, Лера.
Я огляделась. Это был не просто хлам. Его дом дышал заботой, стилем. Как он мог быть так спокоен?
Алла Михайловна ворвалась, говоря на ходу.
– Это Виктор. Тебя отстраняют.
Костя вскинул голову. Впервые в его глазах мелькнула эмоция.
– На каком основании?
– Неприемлемое поведение вне льда.
Он потер шею.
– Что дальше?
– Виктор даст шанс, если ты будешь соответствовать ценностям команды.
– Сделаю.
Она вздохнула.
– Я сказала ему, что ты помолвлен. Поэтому он не стал тебя менять.
– Что? – Костя замер, его глаза расширились.
Я тоже уставилась на Аллу Михайловну, не веря.
Ее взгляд пылал решимостью.
– Я сообщила, что ты тайно помолвлен с хорошей девушкой. С правильными ценностями, без неприятностей, которая держит тебя в узде. Попросила дать шанс. Он согласен, но только если ты женишься и остепенишься.
Она серьезно?
Костя смотрел на нее.
– На ком, черт возьми, мне жениться, Алла?
Она вскинула подбородок.
– Еще не решила.
Он покачал головой, переводя взгляд с нее на меня.
– Я не могу жениться.
– Почему нет?
Он запнулся.
– Не хочу.
Алла скрестила руки.
– Это уже не контроль ущерба, Костя. Это отчаянная попытка спасти карьеру.
Он стиснул зубы.
– Сделаю что угодно, но не женюсь.
– Ты не понимаешь, как шатко твое положение. Виктор смягчился, узнав о помолвке. Это твой единственный выход.
Его глаза сверкали гневом. Он сдерживался.
Алла Михайловна уперла руку в бедро.
– Мы едем в офис разбираться. Подумай, чего хочешь. Если карьеру – приводи себя в порядок и тащи задницу ко мне.
Она кивнула мне, чтобы я следовала за ней. Я оглянулась на Костю. Он закрыл лицо руками. Я поспешила за Аллой Михайловной.
В машине я посмотрела на нее.
– Вы правда заставите его жениться?
Ее голос был стальным.
– Костя на грани. Ему повезет, если он снова наденет форму «Тигров».
– Но брак? Где найти жену?
Она бросила взгляд.
– Это не проблема.
– Не проблема?
– Проблема – найти ту, кто согласится на брак без личных чувств.
Мысль о Косте в настоящем браке резанула, как нож. Я ненавидела этот план не меньше его.
– Он явно против.
– У Кости сложное прошлое.
Я повернулась к ней, но она уткнулась в телефон, давая понять, что разговор окончен.
В офисе Алла Михайловна превратила зал заседаний в штаб. Я готовила доску, искала фото кандидаток в социальных сетях, проверяла их на красные флажки и передавала имена ее детективу.
– Как это работает? – я откусила бутерброд, глядя на лица красивых женщин.
Алла Михайловна ковыряла салат.
– Понятия не имею. Импровизирую.
Вот почему она была королевой. Бесстрашная.
– Это спасет Костю?
Она оглядела доску.
– Виктор любит Костю. Знает, что он один из лучших защитников лиги. Несмотря на выходки, хочет его оставить. Я дала ему причину – помолвку. Он ухватился.
Я смотрела на невест Кости, втайне ненавидя каждую.
– Как заставить кого-то выйти за него?
– Деньги. Много денег.
Я постаралась звучать небрежно.
– Сколько?
– Начнем с десяти миллионов в год. Дальше – больше.
Я чуть не поперхнулась.
– Вы заплатите столько, чтобы кто-то женился на Косте?
– Технически, он заплатит.
– Это же платонический брак?
– Ей придется жить с ним и играть жену на публике. А за кулисами – соседка по дому.
У меня был секрет. Я задолжала кучу денег.
– За такие деньги я бы вышла за него, – буркнула я.
Алла Михайловна резко повернулась.
– Серьезно?
– Шучу.
Она прищурилась.
– Ты была бы идеальной.
Я помахала бутербродом.
– Я тут работаю, забыли? Плохая идея.
Она что-то черкнула в папке.
– Но нужна кто-то вроде тебя.
– Это как?
– Ты не вертихвостка и не фанатка хоккея.
– То есть не охочусь за спортсменами, чтобы сесть им на шею?
– Разве не это я сказала?
Ее телефон зазвонил, и она вышла. В дверях появился Костя. Его взгляд скользнул по доске, потом остановился на мне. В его глазах мелькнула тревога.
– Алла Михайловна говорит по телефону, – сказала я.
– Видел, – он кивнул.
Я теребила корочку бутерброда, не в силах есть.
– Так ты сделаешь это?
– А есть выбор?
Я попыталась добавить оптимизма.
– Может, не так уж плохо.
Он только посмотрел на меня.
– Всего год. Точнее, до конца сезона. Технически, до продления контракта.
Он взглянул на фото невест.
– Не хочу жениться.
– Ты говорил.
Телефон завибрировал. Имя Заида на экране сжало сердце.
«Нам нужен платеж сегодня. Пятьдесят тысяч».
Черт. Когда это кончится? Я проверила счет. После аренды осталось шестьдесят пять тысяч. На месяц – пятнадцать, чтобы заправить машину и поесть.
Я в сотый раз прокляла брата за его глупость. Его долг стал моим, и, как бы я ни пахала, он не уменьшался.
– Сегодня работаю в «Таверне», – написала я.
«Пришлю человека в полночь», – ответил Заид.
Я убрала телефон, чувствуя себя раздавленной.
– Все в порядке? – Костя смотрел на меня.
– Это не твое дело.
Алла Михайловна вернулась.
– Хорошо, что ты здесь. За работу.
***
После часа ночи в «Славянской Таверне» не стихал ажиотаж. Я еле держалась, ноги налились свинцом.
Протирая стол, я заметила Костю. Он стоял с тремя игроками за высоким столом, выглядя мрачнее тучи. Наверное, из-за отстранения – он пропустил игру. Или из-за проигранного спора с Аллой Михацловной о фиктивном браке. Год с нежеланной «женой», играя влюбленного мужа. Не позавидуешь.
Наши взгляды встретились, и в этот момент кто-то грубо схватил меня за руку.
– Вам помочь?
– Заид прислал, – ответил мужчина.
Сердце ухнуло.
– Встретимся снаружи. Надо взять деньги.
Он окинул меня взглядом, задержавшись на груди, и кивнул, растворившись в толпе. Обычно за деньгами приходил лысый коротышка, сдержанный, почти профессионал. Этот пугал.
Я глянула на Костю. Он все еще смотрел на меня.
У всех свои беды, приятель.
Я забрала деньги из шкафчика, прошла через кухню и вышла в прохладный сентябрьский воздух.
Мужчина курил, прислонившись к стене.
– Заид не говорил, что ты такая красивая.
Я пропустила это мимо ушей и протянула конверт.
– Все там. Пересчитайте.
Он облизал палец и медленно начал считать пятитысячные купюры.
– Что еще ты обещала?
– Простите?
– Должен быть бонус, кроме денег.
– Никаких бонусов, – я повернулась к двери.
Он схватил меня, развернул и прижал к стене.
– Сегодня будет бонус.
Страх затуманил зрение. Его зловонное дыхание ударило в лицо. Музыка заглушит крик. Бежать? Не успею. Надо выкручиваться словами.
– У меня венерическое заболевание.
– Какое?
Я лихорадочно вспоминала.
– Гонорея?
Он ухмыльнулся.
– Смешно, у меня тоже.
Мерзость. План Б: драться до последнего. Его пальцы скользнули по моей щеке. Я застыла, сосредоточившись на дыхании.
Я взвизгнула, когда он схватил меня за промежность через джинсы. Адреналин толкнул меня в бой. Мой кулак врезался в его челюсть. Я замерла. Я никогда не била людей.
Он хрустнул шеей.
– Заплатишь за это, сука.
Задняя дверь хлопнула. Не отрывая от меня глаз, он рыкнул:
– Мы заняты.
– Отпусти ее, – знакомый голос звучал скучающе.
Облегчение накрыло, когда я увидела Костю. Его лицо в тусклом свете выглядело угрожающе. Он следил за мной?
Головорез оскалился.
– О, смотри. Твой симпатичный парень идет на помощь. Если тебе нравится его лицо, скажи ему, чтобы он возвращался внутрь.
Я представила Костю раненым или хуже. Нельзя допустить.
– Он прав. Пожалуйста, уйди, – мой голос дрожал.
Костя шагнул ближе, возвышаясь над ним.
– Хочу кого-нибудь ударить, но я разумный. Отпусти и вали.
Головорез рассмеялся.
– Я сказал, отвали.
Костя ударил. Ублюдок рухнул.
Я прислонилась к стене, дрожа.
– Он мертв? – выдохнула я.
– Нет.
Я не верила.
– Зря ты это сделал. Он опасен. Если Заид узнает, кто ты…
Мысль, что Заид нацелится на Костю, бросила в холодный пот.
Костя присел и начал его обыскивать.
– Почему ты с ним связалась?
– Что ты делаешь?
Он вытащил мой конверт.
– Твои?
– Положи обратно. Нельзя вмешиваться. Уйди, прошу.
Он глянул тяжело, но вернул деньги. Затем вытащил из сапога головореза здоровенный нож и швырнул его через забор в темноту.
– Пожалуйста, Костя, – взмолилась я.
Он наклонился над головорезом и пару раз ударил его по лицу. Головорез застонал, открыв глаза. Костя рывком поднял его.
– Просыпайся, красавчик.
Глаза головореза расширились.
– Кто ты, черт возьми?
– Тот, кто любит бить, – голос Кости был ледяным.
Головорез заскулил.
– Не бей, прошу.
– Зачем Лера дает деньги?
Он глянул на меня.
– Не твое дело, – бросил Косте.
Костя заломил ему руки, развернув к мне.
– Кто ты? – прошипел на ухо.
Лицо головореза сморщилось.
– Ты ломаешь руку, братан!
Костя что-то сделал, и тот завопил.
– Ладно! Я заменяю парня, который обычно забирает. У его сына день рождения. Это не мой маршрут.
Я застыла, потрясенная. Костя излучал угрозу, как темный ангел. Головорез взвыл, встав на цыпочки.
– Еще раз сунешься – найду, – тихо пообещал Костя.
– Не вернусь. Клянусь.
Костя швырнул его на землю. Тот вскочил и, шатаясь, исчез.
Костя посмотрел на меня.
– Ты в порядке?
Катастрофа обрушилась на меня. Головорез доложит Заиду, и тот сорвется на мне. Страх дрожал в голосе.
– Зря ты это сделал.
– Кто такой Заид?
Слезы душили.
– Все плохо, – я заплакала.
– Лера.
Я шатнулась к двери, оглянувшись.
– Оставь, или мы оба покойники.
Он перехватил мою руку.
– Что у них на тебя?
– Это не твое дело. Оставь.
– Алла знает?
– Нет! Поклянись, что не скажешь.
Он выдохнул через нос.
– Сколько ты должна?
– Это тоже не твое дело.
– Ты явно вляпалась, Лера.
– У тебя своих проблем хватает. Оставь.
Он нахмурился.
– Позволь помочь.
От его предложения помочь захотелось разрыдаться. Когда мне в последний раз предлагали помощь? Но он не мог лезть в это.
– Ты не можешь. Спасибо, но не можешь.
Не сказав больше ни слова, я юркнула обратно в бар.

Глава 4
Костя
Я лежал в постели, уставившись в потолок. Вчера тренер сообщил, что меня временно отстранили на семь игр. Срок пересмотрят, когда появятся новые факты.
Сразу после этого позвонила Алла. Она предупредила: если полиция найдет улики, глубже втягивающие меня в дело Ильи, меня обменяют. Кузнецов дал понять, что готов отменить отстранение, если я докажу, что меняю свою жизнь, и при условии, что не всплывет ничего компрометирующего. Но как отстраненному игроку мне запретили участвовать в играх, тренировках и даже появляться в командном зале.
Гнев и отчаяние накрыли с головой. Если меня обменяют, захочет ли другая команда меня взять? Всю карьеру я играл за «Московских Тигров» и не представлял себя вне их. Мысль о продаже вызывала тошноту.
Но женитьба на незнакомке казалась не меньшим кошмаром. Вчера, перебирая кандидаток, я чувствовал, как растет обреченность. Я не хотел пускать чужого человека в свой дом – мое убежище, куда редко ступали даже друзья. Женщины, с которыми я встречался, никогда не переступали его порог.
Я баловал их ресторанами, подарками, уикендами в пятизвездочных отелях, но всегда уважал их пространство и ждал приглашения. Мой дом был моим, местом, где я отгораживался от мира. Лишь единицы получали доступ. Мысль, что кто-то поселится здесь на год, злила так же, как разгром, учиненный полицией.
Разочарование выгнало меня из постели на долгую пробежку. Вернулся с дрожащими ногами и горящими легкими, но тревога не отпускала. Стоя на кухне, я озирал разруху. Дом стал чужим. Надо было убирать, но беспорядок парализовал. Когда Алла позвонила и велела явиться в офис, я с облегчением сбежал.
В лифте я подумал о Лере. Она и правда напоминала Аллу – сарказм был ее оружием, а ее взгляды в мою сторону часто сочились презрением. Я любил ее поддевать, чтобы вывести из себя, но дальше этого не заходил.
Ее реакция вчера, после того как я разобрался с тем подонком, удивила. Вместо слез она отчаянно пыталась меня предостеречь, даже когда я предложил помощь. Это говорило об одном: она вляпалась по уши. Зачем она отдавала деньги тому головорезу? Кто такой Заид?
В офисе Леры не было за столом. Я направился к кабинету Аллы.
Она сидела, закинув ноги в шпильках на стол, и говорила по телефону. Увидев меня, бросила в трубку:
– Позвоню позже.
Не дожидаясь ответа, она швырнула телефон на стол.
– Как дела?
Я пропустил вопрос и откинулся на стуле, глянув через плечо. Стол Леры пустовал. Она вообще пришла? Вчера она держалась храбро, но если должна кому-то деньги… Что, если из-за меня с ней что-то случилось?
Я постарался звучать небрежно.
– Где маленькая Алла?
– Лера? – она удивилась. – Пошла за моим кофе.
Облегчение кольнуло в груди. Хотелось поговорить с ней, выяснить, что произошло вчера.
– Расскажи о Лере.
Алла прищурилась, ее голос стал любопытным.
– Умная, делает работу за троих, трудоголик. Почему спрашиваешь?
Я пожал плечами.
– Просто так.
Она посмотрела испытующе, но сменила тему.
– Поговорим о твоей женитьбе.
Я скрестил руки, готовый сопротивляться.
– Ладно.
– Мы столкнулись с проблемами.
Мои мысли поплыли. Может, отсидеться год? Уговорить Виктора отстранить меня, но без брака? Не играть в хоккей будет невыносимо, но лучше, чем жениться. Согласится ли он? Смогу ли я год без льда?
– Костя, ты слушаешь?
Я встрепенулся.
– Прости.
Она сложила руки на столе.
– Знаю, у тебя пунктик насчет брака.
Слово «брак» сжало горло, как петля. Я не мог объяснить, но реакция была инстинктивной.
– Я поклялся, что не женюсь.
Ее голос смягчился.
– Из-за родителей.
– Не хочу об этом говорить.
Она посмотрела на папки.
– Буду честна. Ни одна кандидатка не подходит.
Облегчение разлилось по венам.
– Почему?
– Женитьба на незнакомке, когда ты так против, – не лучший план. И я не уверена, что эти женщины справятся.
– Что это значит?
– Они согласятся на фиктивный брак, но начнут пытаться сделать его настоящим.
Я внутренне содрогнулся. Лучше год без хоккея.
– Попроси Виктора отстранить меня на год.
Она посмотрела на меня.
– Есть идея получше.
– Говори.
– Я сказала Кузнецову, что ты женишься на хорошей девушке, которая держит тебя в узде.
Я потер глаз. Алла вцепилась в эту идею, как бульдог. Спорить бесполезно. Надо выслушать, а потом отговорить.
– Верно.
Она вздохнула.
– Я думала о Лере.
Я нахмурился.
– Ладно.
– Она хорошая. Безупречная репутация, игроки ее любят.
Погоди. Она предлагает Леру?
– Ты хочешь, чтобы я женился на твоей помощнице?
– Ее легко представить милой невестой, которая тебя укрощает. Плюс, это объяснит тайные отношения. Вы знакомы пару лет.
Я старался не выдать эмоций, но представить себя женатым на Лере не получалось.
– Она твоя помощница.
– Знаю.
– Она ненавидит хоккей. И, похоже, меня.
– Это плюс – она не будет лезть в чувства.
Я попытался вообразить ее у себя дома. Она, наверное, прикончит меня во сне.
– Нам придется жить вместе.
– В этом суть.
Я вспомнил, как дал ей код от дома, чтобы забрать костюм. Тогда это не напрягло. Когда она увидела разгром после полиции, ее гнев и печаль меня успокоили. Но жить с ней постоянно – другое дело.
– Что думаешь? – Алла смотрела на меня.
Лера, которую я знал, была независимой и дерзкой. Я не мог поверить, что она согласится на это.
– Она согласилась?
Алла поморщилась.
– Пока нет, но я думаю, что смогу убедить ее.
– Как?
– Ей нужны деньги. Не знаю зачем, но за хорошую сумму она согласится.
Я знал, зачем. Тот, кому она должна, не гнушается посылать подонков за деньгами ночью. Это был способ запугать. Ее беда могла усугубить мое положение, но я обещал не впутывать Аллу и сдержу слово.
– Не думаю, что она согласится.
– Предоставь это мне. Но сначала скажи, готов ли ты с ней это провернуть.
Я провел рукой по лицу. Лера никогда не казалась мне кандидаткой. Мы – противоположности.
– Не знаю.
– Она в курсе твоей ситуации, понимает, что на кону. Не придется посвящать чужака. Она знает игроков, их жен, культуру. Справится.
Притворяться влюбленными – смешно, но я не смеялся.
– Никто не поверит.
– Удивишься.
Я подошел к окну, пытаясь представить нас вместе. Лера милая – голубые глаза, растрепанные волосы, но всегда была просто помощницей Аллы. Могу ли я видеть ее иначе?
– Что скажем людям?
– Что у вас были тайные отношения, которые ты скрывал из-за ее работы. И вы поняли, что влюблены.
Я фыркнул.
– Ага, конечно.
– Тайные романы – обычное дело.
– Ей придется переехать ко мне?
– Лера уважает чужое пространство. С ней будет проще жить.
– А попросить Виктора дать мне год?
– Не выйдет. Поверь.
– Что сказал Виктор про помолвку?
– Он был осторожно оптимистичен. Это твой лучший шанс.
Я смотрел в окно, ничего не видя. Есть ли выбор? Я хотел сохранить команду и дом. Это может рвануть, но надо пытаться.
– Хорошо.
Алла подошла.
– Мне нужно знать, что ты можешь это сделать. Все должно выглядеть правдоподобно, Костя. Возьми на себя инициативу в этом.
– Как?
Она вздохнула.
– За три года у Леры не было отношений. Не уверена, что у нее было время на свидания.
Я опешил. Лера без парня три года?
– Серьезно?
– Ты опытнее. Тебе придется убедить всех, что у вас всё серьезно.
Это было странно. Быть романтичным с Лерой публично казалось неправильным.
– Понял.
– А за кулисами – заботься о ней.
Я насторожился.
– Это как?
Она пронзила меня взглядом.
– Мы просим ее бросить дом, переехать к тебе, терпеть прессу и внимание. Уважай ее и помни, сколько ей это стоит.
– Это твой способ сказать, чтобы я не был козлом?
– Предлагаю стать друзьями. Иначе год будет долгим.
Я выдохнул, но промолчал. Друзья мне не нужны.
– Сможешь? – настаивала она.
– Попробую.
– Твое будущее на кону.
Я ненавидел этот план.
– Что дальше?
– Поговорим с Лерой.

Глава 5
Лера
Я шла по коридору к кабинету Аллы Михайловны. В дверях замерла, увидев Костю у окна спиной ко мне. Его футболка обтягивала широкие плечи, джинсы сидели идеально. Что бы он ни надел, выглядел сногсшибательно.
Рассказал ли он Алле Михайловне о вчерашнем вечере? Я посмотрела на Аллу Михайловну. Ее лицо было серьезным. Если он выдал мои тайны, я его придушу.
– Входи, милая, – Алла Михайловна жестом позвала в кабинет.
Я подала ей кофе.
– Садись, – подбодрила она.
Тревога зазвенела в груди. Я глянула на спину Кости и медленно села напротив Аллы Михайловны.
– Что происходит? – спросила настороженно.
Костя повернулся, скрестив руки. Наши глаза встретились.
Что ты ей сказал?
– Лера, мы не можем найти подходящую жену для Кости, – начала Алла Михайловна.
Напряжение спало. Это о его проблемах.
– Хорошо.
– Кошмар – искать того, кто сыграет роль, не втягиваясь в чувства, – продолжила она.
Я вспомнила вчерашние лица кандидаток. Многие – незнакомки для Кости. Мы с Аллой Михайловной уже обсуждали, что переход от чужаков к «супругам» – главная загвоздка.
– Чем могу помочь?
– Хотим искать жену среди близкого окружения.
Ей нужно, чтобы я покопалась в его прошлом – фанатки, бывшие. Значит, онлайн-исследования.
– Это логично.
Алла Михайловна глянула на Костю, затем на меня.
– От этого зависит будущее Кости. Нужен человек, которому доверяем. Кто понимает, что на кону. Кто готов выложиться, потому что это важно для меня и Кости.
– Начать дополнительные поиски?
– Хочу, чтобы ты вышла за Костю.
Какого черта?
Я застыла, выдерживая ее взгляд. Она шутит. Она шутит. Ее глаза были серьезны.
Она не шутит!
Я сглотнула. Это часть работы? Она разозлится, если откажу? Потому что я ни за что не выйду за Костю.
– Нет, – выпалила я, не глядя на него. Поняла, что это может обидеть, и попыталась смягчить, но вырвалось только:
– Твердое нет.
– Костя заплатит десять миллионов рублей, пока ты его жена, до продления контракта. Жить будешь у него бесплатно, он полностью обеспечит. Думай как о высокооплачиваемой роли.
Нет. Нет. Нет! Я уставилась на Аллу Михайловну, моля, чтобы это была шутка.
Она наклонилась, ее голос стал мягким, гипнотическим.
– Косте это нужно. У него серьезные проблемы, его карьера рухнет без нашей помощи. Лера, ты нужна ему.
Я ненавидела, когда она играла на чувствах. И была в этом чертовски хороша.
– Это брак, Алла Михайловна.
Брак с парнем, которого я тайно хотела три года. Я едва вынесла минуты рядом с ним.
– Не совсем. Просто бумага. Контракт, – она глянула на Костю, затем на меня. – Хоккеисты много разъезжают. Его почти не будет дома. Ты видела его дом – огромный. Вы будете как соседи. То, что вы знакомы три года, – идеальное прикрытие.
Я всегда была слишком чувствительна к нему. А он не видел во мне ничего. Факт. Он не убедит мир, что влюблен. Этот план унижал. Я чувствовала его взгляд, но не могла посмотреть.
– Разве не лучше выбрать ту, с кем он встречался? Это убедительнее.
– Три года общения – достаточно. Люди поверят.
Я заставила себя взглянуть на него. Его глаза изучали меня. Этот взгляд обнажал, делал уязвимой. Его присутствие заряжало воздух электричеством. Три года я избегала его, потому что мою реакцию было трудно скрыть.
Выйти за него замуж и переехать к нему – противоположность того, что мне нужно. Они думают, я его ненавижу. Я сама не знала, что чувствую, но не могла отвести глаз – я была той, кого они хотели избежать.
Признаться ему нельзя. Никогда. Но Алле Михайловне надо знать правду, почему это не вариант.
– Алла Михайловна, могу я поговорить с вами наедине?
Она посмотрела на Костю.
– Позвоню позже, хорошо?
Он не двинулся, глядя на меня. Наконец кивнул, оттолкнулся от окна и вышел.
Черт, он такой напряженный.
Алла Михайловна сложила руки, подперев подбородок.
– Говори, Лера.
Пора раскрыть карты.
– Это ужасная идея для меня.
Она склонила голову.
– Потому что ты хочешь его.
Я ахнула, будто она ударила.
– Алла Михайловна!
– Три года ты украдкой смотришь на него, когда думаешь, что никто не видит. Твой голос дрожит, когда я называю его имя. И только с ним ты как кактус.
Она знала. Я уставилась, ошеломленная.
– Как давно вы знаете?
– С первого дня, как вы встретились.
– Вы не злитесь?
– Я запрещала связываться с клиентами. Но чувства не выбирают. Ты делала все, чтобы их спрятать.
Я попыталась объяснить.
– Он мне не нравится. Дикий, тусовщик, вечно с фанатками. Безрассудный. Играет в хоккей, который я ненавижу. Не знаю, почему он меня тянет. Это нелепо!
– У Кости харизма, перед которой женщины не могут устоять. Плюс он чертовски горяч.
Я прижала руку к груди.
– Не думаю, что смогу жить с ним. Если он узнает, что я чувствую, ему будет неловко.
Алла рассмеялась.
– Шутишь?
Я покачала головой.
Она улыбнулась.
– Костя привык, что женщины мечтают его раздеть. Это норма. Твои чувства его не смутят.
Это немного выбило из колеи.
– Я не хочу поддаваться чувствам, но не знаю, как долго смогу скрывать.
Она развела руками.
– Гениальность плана в том, что не надо скрывать страсть, если ты фиктивно замужем, верно?
Это привело к другому страху.
– Но он не увлечен мной. Никто не поверит.
Она улыбнулась.
– Не волнуйся.
Глупо переживать о мелочах, но мысль о жалостливых взглядах весь год убивала.
– Он никого не убедит.
– Это его забота. Ты получишь десять миллионов, бесплатное жилье и поможешь мне.
Такие деньги. Я могла бы закрыть долг Заида. Глупо упускать шанс.
– Можно подумать?
Она кивнула.
– Бери выходной. Но надеюсь, ты согласишься. Прошу многого, но Косте нужна твоя помощь. Ты – его последний шанс.
***
На улице лил дождь с порывистым ветром. Бар пустовал. Несколько завсегдатаев сидели за столиками, не желая выходить в бурю, но это были не мои столы. Я стояла за высоким столом в углу, наполняя солонки и перечницы, поглядывая на часы. Через двадцать минут смена закончится, и я мечтала сбежать.
Стук двери привлек внимание. Я заметила Костю раньше, чем он меня. Его темно-синие джинсы и мокрая коричневая куртка с капюшоном выглядели стильно даже под дождем.
Я притворилась, что не вижу, как он идет через зал. Он остановился напротив, но молчал, просто смотрел. Его взгляд нервировал, заставлял говорить, чтобы скрыть дрожь в руках.
– Чего хочешь?
– Надо поговорить.
Я весь день убеждала себя, что за десять миллионов смогу выйти за него. Пять секунд рядом – и хотелось бежать от этой мужской энергии. Я не могла.
Я закрутила крышку солонки, отряхнув руки.
– Говори.
– Не здесь.
Я взяла поднос с солонками и ушла в подсобку. Не торопясь, навела порядок на полке, протерла стол для персонала и вернулась. Мои глаза предательски нашли его – он стоял у стены, глядя на телевизоры над баром.
– Лера, ты свободна, – сказал менеджер.
Я сняла фартук, забрала деньги и надела куртку. Надо поговорить. Сегодня днем Алла Михайловна сделала фальшивое предложение выйти за Костю от его имени, пока он стоял рядом и молчал. Ситуация не могла стать еще более странной. Мне нужны были деньги, а ему нужна была жена. На бумаге это казалось простым решением, лично – это казалось невозможным.
Я остановилась перед ним.
Он не отрывался от телевизора.
– Готова?
– Хочешь говорить? Давай.
Он глянул, удивившись моему тону.
– Не здесь.
– Рядом есть круглосуточная закусочная, – я отвела взгляд. Капли стекали по его куртке.
– Едем к тебе, – он оттолкнулся от стены. – Пойдем.
Я поплелась за ним, чувствуя неловкость от того, что он вторгнется в мое пространство. Он придержал дверь, и ветер перехватил дыхание.
– Я за тобой, – сказал он, направляясь к своей нелепо дорогой машине.
Я бежала через парковку, задыхаясь от холодного дождя. Села в свою старушку-машину и глянула назад. Фары его авто ждали.
Я повернула ключ. Тишина. Ни звука, только загорелась приборка.
– Давай же, – умоляла я, крутя ключ снова и снова.
В окно постучали. Окно не работало, я приоткрыла дверь. Вода стекала с его волос.
– Что случилось?
– Кажется, батарея сдохла.
– Подвезу.
– Не могу бросить машину.
Он распахнул дверь шире. Я вздохнула, схватила сумку и заперла авто. Он повел меня к своей спортивной машине с низкой посадкой.
В салоне пахло роскошью, кожаные сиденья обнимали тело. Я не хотела замечать, как эта машина ему идет, как мужественно он выглядит, переключая передачи. Двигатель рычал в ответ.
Теперь я поняла, зачем парни покупают такие тачки. Наблюдать за ним за рулем было как смотреть на чистый тестостерон. Я отвернулась к окну, злясь на себя за эти мысли.
Я коротко объяснила, как доехать. Моя хрущевка в четыре этажа ждала нас. Мы бежали под дождем, он возвышался надо мной, пока я открывала домофон. Поднялись по двум пролетам бетонной лестницы, я отперла два засова.
– Береги голову, – предупредила я под низким потолком.
Повесила мокрую куртку, но не предложила взять его. Он стоял, промокший, осматривая комнату. Его присутствие делало мою маленькую квартиру еще теснее.
– Сколько тут живешь?
– Три года.
Три долгих года. С тех пор, как унаследовала долг.
– Мебель твоя?
– Нет.
– Где остальное?
– Это все.
Его взгляд обшарил безликое пространство.
– Я увозил женщин на выходные, и они брали больше вещей.
Я представила его с фанатками в пятизвездочных отелях. Неудивительно, что они бежали к Алле Михайловне, умоляя удержать его.
– Я минималистка.
– Тебе нужно больше вещей.
– Впервые слышу.
Я повернулась к нему. Надо закончить. Пусть скажет, что хотел.
– Говори.
– Алла сказала, ты думаешь… помочь мне.
Он не мог выдавить «выйти замуж».
Я скрестила руки.
– У меня серьезные возражения.
Его взгляд нашел мой.
– Похоже, мы оба против.
– Ты первый.
Он пронзил меня взглядом.
– Расскажи про вчера.
Я выдохнула.
– Мой безрассудный брат занял три миллиона у Заида.
– Кто такой Заид?
Я отвела глаза.
– Из кавказской банды.
– Где брат?
– В тюрьме. Они пришли ко мне, когда он не смог вернуть долг.
– Поэтому две работы?
– Я выплатила долг и больше, но они требуют еще.
– Долг банде не кончается.
– Начинаю понимать.
Его взгляд стал жестче.
– Если выйдешь за меня, Заид не приблизится.
Боже, как я этого хотела. Поставить его между мной и бандой. Несправедливо, но соблазн был реален. Я покачала головой.
– Женитьба – для твоего имиджа, не для моих проблем.
Он смотрел напряженно.
– Как ты это решишь?
– Я разберусь.
– Если пойдешь в полицию, они убьют брата!
– Не собираюсь идти в полицию.
– Как? Как ты справишься с этим? Ты не знаешь этих людей.
Его глаза потемнели.
– У меня есть друзья, которые умеют с такими разбираться.
Мой голос взлетел.
– Как тот друг, что втянул тебя в беду? Это то, чего надо избегать.
– Поверь мне.
Делало ли меня плохим человеком желание согласиться? Инстинкт подсказывал: он может помочь. Но какой ценой? И почему он хочет? Мы едва знакомы.
– Зачем тебе помогать?
– Ненавижу тех, кто давит слабых.
Я изучала его. Он выглядел так, будто ненавидит хулиганов. Жесткий, грозный. Я не верила, что обдумываю это.
– Почему ты против брака?
Он моргнул, но промолчал.
– Полное раскрытие, Романов. Если вляпаемся, я должна знать, во что.
– Мои родители ненавидят друг друга.
– Поэтому не хочешь жениться?
Его ноздри раздулись.
– Я вырос и жил в одном доме с ними, я получил достаточно весомую причину никогда не жениться.
– Когда они развелись?
Он долго смотрел.
– Они не развелись.
Ого. Такой горечи в нем я не видела. Каково выйти за того, кто так против брака?
Это не просто его равнодушие ко мне. Это было настоящее отвращение.
– Если поженимся, ты будешь меня презирать.
Он глубоко вздохнул.
– Возможно. Но я постараюсь этого не делать.
По крайней мере, он был способен на честность. Теперь настала моя очередь сказать правду.
– После того, как эта договоренность закончится, я останусь работать с твоей командой. Я не смогу справиться, если ты… изменишь мне.
Его карие глаза смотрели внимательно.
– Справедливо. Но это относится и к тебе.
– Если ты меня унизишь, встречаясь с кем-то, я уйду.
Мускулы на его щеке дернулись.
– Если изменишь, я пересплю с тобой.
Какого черта?
Мысль о близости с ним заставила сердце колотиться.
– Это глупо, – пробормотала я. – Зачем ты вообще это сказал?
Он сжал челюсть, оглядывая меня.
– Если носишь мое кольцо, ты моя. Никому не позволено тебя трогать.
«Ты моя». Эти слова вызвали трепет в спине. Поэтому меня к нему тянет? Чувствую его внутреннего зверя? Почему мне это нравится?
– Это архаично. И не обо мне, а о других мужиках.
Он пожал плечами.
– Неважно. Только на таких условиях.
Что это говорит обо мне? Хочу ли принадлежать ему? Я скрыла это.
– Глупо.
– Тогда не спи ни с кем.
– Не собираюсь. Включая тебя, – заявила я, больше для себя.
Его это не смутило. Следующий вопрос.
– Как убедишь мир, что влюбился в меня?
– Не проблема.
– Что это значит?
– Я же парень.
Ответ ни о чем.
– Если сделаем, как это будет?
Он помрачнел.
– Поженимся.
Я знала, что это ошибка, но хотела. Он не хотел, но мысль жить с ним год заманчиво пугала.
– Утром скажу Алле Михайловне.
Он молча развернулся и вышел.

Глава 6
Костя
«Тигры» объявили о моем отстранении, и телефон разрывался от звонков. Утро я провел, отмывая кухню и разбирая остатки мебели в гостиной, игнорируя шквал сообщений.
Тревога гнала меня прочь. Я сел в машину и три часа колесил по шоссе, пока не остановился у Измайловского парка. Прогулка к старинным прудам немного сняла напряжение.
Домой вернулся поздно. Дом больше не был домом – он казался разбитым, проигравшим битву. Среди десятков сообщений нашел пару от Димы. Хотел позвонить ему раньше, но не решился, а теперь было поздно. Дима – один из ближайших друзей, а я отталкивал его, как всех. Завтра позвоню, пообещал себе.
Разум бодрствовал, но тело ныло от усталости. Я рухнул в кровать, жаждая тепла женского тела.
Привыкай, сказал я себе. Впереди год воздержания.
Только задремал, как телефон завибрировал. Злясь, что никто не понимает намек, я схватил его, чтобы выключить. Пропущенный от Валерии Орловой.
Два часа ночи. Почему она звонит? Любопытство заставило перезвонить.
– Алло? – ее голос был тихим.
Мой прозвучал резче, чем хотел.
– Ты звонила?
Ее голос дрогнул.
– Прости, что так поздно, но я не знала, кому звонить.
Я включил лампу.
– Что случилось?
– Пыталась дозвониться Алле Михайловне, но ее телефон выключен.
– Лера, что случилось?
Она снова дрогнула.
– Мой дом сгорел. Полиция думает, поджог.
Я вскочил, роясь в куче одежды на полу.
– Где ты?
– В больнице.
– Пострадала?
– Нет. Проверяют, не надышалась ли дымом, но я в порядке.
Я схватил футболку.
– В какой больнице?
– В первой городской.
– Еду.
Я бросил трубку, оделся и прыгнул в машину.
***
Лера сидела одна на койке в приемном покое, прижимая кислородную маску к лицу. Лицо, покрытое сажей, было пепельно-белым, босые ноги в серых штанах для йоги и белой майке выглядели беззащитно.
– Ты в порядке?
Она казалась целой, но голос дрожал. Ее глаза, огромные, смотрели виновато.
– Прости. Не знала, кому звонить.
Я шагнул ближе.
– Рассказывай, что случилось.
Она говорила, будто не веря себе.
– Вернулась из бара, умывалась. Вдруг квартира наполнилась дымом. Открыла дверь – ничего не видно, но я сползла по лестнице и выбралась. Все жильцы успели выйти.
Гнев вспыхнул при мысли о ней в горящем доме.
– Почему думают, что поджог?
Ее губа задрожала, она сдерживала слезы.
– Полиция нашла горючее в подъезде.
– А машина?
– Цела, но ключи остались в квартире, – ее голос сорвался. – У меня ничего нет. Ни кошелька, ни карты.
Я огляделся.
– Можешь уйти?
– Жду разрешения врача.
Я скрестил руки, наблюдая за суетой больницы. Лера съежилась рядом, дыша в маску. Мы молчали, и я обдумывал ее слова.
Пожар связан с Заидом? Неужели они уберут того, кто платит? Это не вязалось.
Врач пришел, послушал ее легкие.
– Горло и глаза будут болеть. Если появится одышка или сердцебиение, возвращайтесь. Вам повезло.
– Могу идти?
– Можете.
Он ушел. Лера посмотрела на меня.
– Не знаю, что делать. Даже зачем тебя позвала.
Мой голос прозвучал хрипло.
– Поедешь ко мне.
Без возражений она соскользнула с койки и пошла за мной в холодную ночь.
***
Мы вошли в дом.
– Подожди, – я вернулся к куче одежды, схватил чистую футболку, толстовку и спортивные штаны.
Лера замерла у двери, неуверенная.
– Иди за мной.
Я повел ее через коридор, мимо кладовой и прачечной, в гостевую ванную. Проверил полотенца и повернулся.
– Тебе нужен душ. Вот одежда.
Она склонила голову, благодарная.
– Спасибо.
– Я на кухне.
Была глубокая ночь, но я ждал, пока она выйдет из душа, обдумывая случившееся.
Зачем поджигать ее дом? Это не случайность. Поджог устроили, когда жильцы были дома, включая Леру.
Я не лгал, говоря, что ненавижу хулиганов. Те, кто запугивает слабых, – мразь. Я всегда вставал на защиту тех, кто не может себя защитить. На льду я прикрывал вратаря, в жизни – тех, кто нуждался. Лера стала объектом моей защиты. Она не заслуживала этого.
Лера появилась на кухне, утопая в моей толстовке и штанах. Мокрые волосы липли к спине. Без сажи веснушки выделялись на бледной коже. Грязную одежду она сжимала под мышкой. Ее уязвимость вызывала желание обнять.
Я оценил ее состояние.
– Могу постирать? – спросила она.
Я повел в прачечную. Она закинула одежду в машину, я насыпал порошок. Лера закрыла крышку и посмотрела на меня.
Я уставился на кнопки, не зная, что жать.
– Умеешь пользоваться? – спросил я.
Ее брови взлетели, но она молча нажала кнопку. Машина загудела.
– Ты в порядке?
Она кивнула.
Я обязан был спросить.
– Думаешь, Заид устроил пожар?
Ее губы дрогнули, голос пискнул.
– Не знаю.
Черт. Слезы – моя слабость.
– Разберемся утром.
Она кивнула, кусая губу, чтобы не заплакать.
– Спи в гостевой.
Ее голубые глаза, блестящие от слез, встретили мои.
– Не знаю, как благодарить.
– Поспи.
Мой голос был груб, хотя я хотел утешить. Она бросила дрожащий взгляд и исчезла в спальне.
Я лег, но сон не шел. Алла предупреждала, как тяжело Лере будет в моей жизни. Сегодня она потеряла все.
Надо отдать должное – она держалась. Другие бы рыдали. Она, независимая и бойкая, позвонила мне, несмотря на гордость. Это далось ей с трудом.
Я боялся делить пространство, но потребность защитить ее пересиливала. Ее присутствие в гостевой, вдали от тех, кто мог навредить, приносило странное удовлетворение.
Нужно связаться с Ильей. Ситуация обострилась. Пора звонить другу, который знает, как решать такие проблемы.
***
Невозможность тренироваться, видеть команду или работать с тренером была худшим наказанием. Я понял: жизнь без хоккея не для меня. Отчаянно нуждаясь в нагрузке, несмотря на ранний час и бессонницу, я ушел на пробежку.
Прохладный воздух наполнял легкие, туман оседал на лице, ноги горели. Под длинным мостом чувства обострились. Кто-то был рядом. Я резко остановился, готовый драться.
– Все такой же чуткий, – сказал Илья.
Я улыбнулся.
– А ты тихий, как слон.
Он рассмеялся, но тут же посерьезнел.
– Прости, что так подкрался. Ты и без того в дерьме с полицией, не хватало, чтобы нас видели.
Я упер руки в бока, отдышавшись.
– Ты в порядке?
Он кивнул.
– Полиция закинула сеть, но ничего не поймала. Кроме невиновного хоккеиста. Слышал, тебя отстранили. И дом обыскали.
– Хотели сделать информатором. Я их послал.
– Тебе досталось больше всех. На складе ничего, в моем доме – пусто. У них на меня ноль. Дело заглохнет, тебя не тронет.
– Хорошо.
Он посмотрел, зная меня лучше всех.
– Что недоговариваешь?
– Нужна услуга.
– Все, что угодно.
Люди считали меня буйным. Рядом с Ильей я был кротким. Он – воплощение безумия. В одну минуту он мог переключиться с хладнокровного убийцы на младенца в коляске. Его личность включала в себя крайности худшего грешника и величайшего святого.
– Что знаешь о Заиде?
Его лицо помрачнело, он сплюнул через плечо.
– Полный ублюдок.
– Не союзник?
Илья наклонился, воодушевленный.
– Аланцы – холодная корпорация без души. Я горжусь семейным бизнесом, – он покачал головой. – Заид – беда для всех. С его приходом больше рейдов, он светит всех, потому что ему плевать. Создает войну с властями, никому это не нравится. Зачем тебе этот мерзавец?
– Знакомая девушка должна ему из-за брата. Ее держат на бесконечном долге. Хочу, чтобы долг закрыли, и он исчез из ее жизни.
Илья смягчился.
– Девушка, да? Последний раз ты дрался за девчонку в школе. И она, помнится, разбила твое сердце. Кто она?
– Та, на которой женюсь.
Его лицо вытянулось.
– Ты же не веришь в брак.
Я объяснил, что это единственный шанс избежать обмена, и то шаткий.
– Костя, Костя, – он покачал головой. – Моя вина. Не стоило звать тебя той ночью.
Я перебил.
– Нет. Я хотел тебя видеть.
Он погрустнел.
– Обещал, что моя жизнь не тронет твою. Нарушил.
– Ты семья, Илья. Всегда будешь. Устроишь встречу с Заидом?
Он покачал головой.
– Дай мне с ним разобраться.
– Не надо за меня пачкаться.
– Позволь мне. Я искал повод вцепиться в этого шакала. И у меня четыре дружка, которые хотят того же.
Я не хотел, чтобы Лера стала причиной бандитской войны.
– Ее безопасность – приоритет.
– Заид – змея, крадущая яйца. Войны он не хочет. Слишком осторожен, чтобы лезть в конфликт. Поверь, она будет в безопасности.
Я доверял Илье. Он никогда не подводил.
– Спасибо. Ее зовут Валерия Орлова.
Он кивнул.
– Сильное имя. Ей надо быть сильной, чтобы терпеть тебя.
Я пожал плечами, не споря.
– Она крепкая. Ее брат в тюрьме.
– Я позабочусь, чтобы он тоже был в безопасности.
Я не спросил, как. Не хотел знать.
Илья протянул телефон.
– Для экстренных случаев. Кто-то всегда ответит на запрограммированный номер. Если нужно связаться, получить помощь или говорить без подслушки, звони.
Я кивнул.
– Спасибо.
– Нам лучше не видеться.
Я знал.
– Хорошо.
– Но, – он хлопнул меня по плечу, – я буду за тобой присматривать.

Глава 7
Лера
Я открыла глаза, щурясь от солнца, льющегося через балконные двери. Приподнялась, осматривая гостевую комнату. Сине-белые тона, белая мебель – кто-то постарался с уютом.
Потеря квартиры не ранила. Это было лишь место, где я билась над долгом брата. Но без дома я чувствовала себя потерянной, не зная, куда идти.
Вчера в больнице, когда Алла Михайловна не ответила, я поняла: звонить некому. Три года на двух работах лишили меня друзей. Звонить Косте не хотела, но знала – он поможет. Удивило, что он привез меня к себе. В лучшем случае ждала денег на гостиницу.
Надо планировать. Связаться с Аллой Михайловной, найти ночлег. Я набрала ее, но телефон был выключен. Приняла душ, надела одежду Кости и вышла. В доме тишина. На стойке – записка его крупным почерком: «Пошел на пробежку».
Я переложила одежду в сушилку и осмотрела кухню. Выглядела лучше, но диван разорван, картины прислонены к стене.
Сигнал домофона. Костя вошел, тяжело дыша. Не говоря ни слова, он прошел на кухню и наполнил стакан водой, прежде чем осушить его. Я воспользовалась этим моментом, чтобы оценить ширину его плеч и крепкие мышцы под футболкой.
– Спасибо за вчерашнюю ночь.
Он пожал плечами.
Я попробовала снова.
– Пытаюсь дозвониться Алле Михайловне. К вечеру уйду, не буду мешать.
Он поставил стакан.
– Тебе лучше остаться здесь, раз уж мы собираемся пожениться.
Я моргнула. Не самое теплое предложение. Я не была готова жить здесь.
– Я собираюсь принять душ. Потом нам нужно будет купить тебе одежду.
У меня ни копейки. Ему придется платить. Лучше дождаться Аллу, может, она одолжит.
– Не обязательно.
Его взгляд скользнул по моим босым ногам.
– Тебе нужна одежда.
Он прав. Даже зубной щетки нет.
– Я верну, – пообещала я.
Он равнодушно сунул стакан в раковину.
– Пятнадцать минут, и едем.
***
На мне были его штаны, майка, толстовка и огромные шлепанцы, нелепо болтавшиеся на ногах. Я молчала, пока он парковался у торгового центра.
Его шаги были слишком широкими, он не замедлялся, так что я плелась сзади, а он останавливался, оглядываясь.
В другой день я бы съязвила, но не сегодня. Я чувствовала себя уязвимой, зависящей от него. Он готов был тратить деньги на меня.
План: купить две пары брюк и две рубашки для офиса и бара, стирать по очереди, пока не заплатят. Потом я куплю себе еще одежды.
Костя схватил меня за руку и затащил в магазин, где цены кусались. Я растерялась, прошлась по рядам, любуясь вещами, и нашла его с продавщицей.
– Обожаю хоккей, – щебетала она, сияя улыбкой.
Я почувствовала себя лишней. Развернулась в его шлепанцах и пошла к выходу. Нужен был бюджетный магазин.
– Маленькая Алла, – он догнал. – Куда?
– Это не по карману.
– Бери что хочешь. Я плачу.
Еще хуже.
– Надо в место подешевле.
Он оглянулся.
– Не могли бы помочь?
Женщина подскочила.
– Конечно!
– Нужна примерочная и одежда для нее.
Она кивнула.
– Сюда.
В примерочной она засыпала вопросами о размерах и стиле.
– Наряд для офиса, – объяснила я.
Она втолкнула меня внутрь.
Вскоре вернулась с охапкой одежды.
– Позовите, если нужен другой размер или цвет.
Я смотрела на ценники, теряя дар речи.
Она постучала. Я надела брюки и мягкий свитер.
Она ворвалась, оценивая.
– Идеально! Цвет свитера подходит к вашей коже.
Она вытащила меня к трехстороннему зеркалу. Я выглядела изысканнее, дороже.
– Что думаете?
– Нравится, – выдохнула я, мечтая купить.
Она засияла, толкнув обратно.
– Это «да».
Через двадцать минут стопка «да» росла пугающе. Женщина знала моду. Она собрала рабочий гардероб, комбинируя вещи. Брюки, свитера, блузки, платья – все подчеркивало талию, бедра, грудь. Если я приду на работу в этой одежде, у Аллы Михайловны случится приступ ликования.
Решила взять один наряд, остальное – в рассрочку.
Выйдя, увидела, как она пакует одежду. Костя стоял у кассы с кошельком.
Нет. Я не могла позволить ему купить все. Это безумно дорого, я месяцами буду отрабатывать.
Я тронула его предплечье.
– Костя.
Он прочел мое лицо.
– Тебе нужна одежда.
– Не эта.
Он протянул черную карту.
– Нужна.
Костя тащил меня по магазинам. Протесты не помогали. Пока продавцы одевали меня, он исчезал с сумками и возвращался, чтобы оплатить.
Он купил повседневное, джинсы, нарядное, туфли, ботинки – на все случаи. Мысленный подсчет его трат вызывал панику.
– Пора, – взмолилась я. – У меня столько одежды, что не знаю, куда девать.
– Еще одна остановка.
Он затащил меня в элитный магазин белья.
Мне нужно белье, но цены пугали. Бюстгальтеры – от десяти тысяч. Лицо горело, когда он втолкнул меня внутрь. К облегчению, он исчез. Продавщицы подобрали бюстгальтер и принесли поток вещей, от которых хотелось плакать. Я носила старые спортивные лифчики и простые трусы. Это белье делало меня сексуальной, женственной.
***
Машина была завалена сумками.
Я чуть не впала в истерику, осознав объем покупок. Лицо пылало от мысли о потраченных им деньгах.
– Прости. Надо вернуть часть.
Он завел мотор, не встревожившись.
– Тебе нужна одежда.
– Не столько!
Он глянул.
– Ты будешь моей женой год. Надо выглядеть соответственно.
Фальшивой женой. Я смотрела в лобовое стекло, ничего не видя. После той ночи в баре мы мало говорили. Пора обсудить брак, понять его ожидания.
– Поговорим?
Он доехал до светофора и взглянул.
– О чем?
– Что ты ожидаешь? Как это будет работать?
– Хочу, чтобы ты бросила бар.
Я повернулась, глядя на его профиль. Бар я ненавидела.
– Правда?
– Плохо, если моя жена будет работать на двух работах. Жены игроков часто не работают.
Он платит миллионы за роль жены, так что права голоса у меня было мало. Я не почувствовала сожаления, когда согласилась на его просьбу.
– Хорошо. Еще что?
Он переключил передачу.
– Я хочу, чтобы ты приходила на все мои домашние игры.
– На все? – я скрыла смятение.
– Все жены, за исключением тех, у кого есть маленькие дети, приходят на все игры.
Я ненавидела хоккей, но он прав. Меньше внимания, если я поведу себя как другие жены.
– Хорошо.
– Еще посещай все командные мероприятия. Плюс благотворительные гала и официальные события со мной.
Я пыталась представить себя его женой на публике, но не могла.
– Конечно. Еще?
Он помолчал, проехав несколько домов.
– Я не умею делить пространство.
Я не поняла, но была благодарна. Решила не мешать ему дома.
– Понимаю, уважаю.
Он кивнул, удовлетворенный.
– Алла забронирует ЗАГС. Лучше до снятия отстранения.
– Хорошо.
– Я куплю кольца.
Его деловой тон впечатлял. Никаких серых зон – формальность для карьеры. Но мысль, что мой первый брак – сделка, угнетала.
Это актерская работа. Не брак.
До дома ехали молча.
Костя помог донести сумки до крыльца, но не разулся.
– Поеду за продуктами.
Я чувствовала себя незваным гостем.
– Помочь?
– Справлюсь.
Он ушел. Я потащила сумки в спальню. Женская часть меня ликовала, роясь в покупках. Я коснулась кружевного белья, собираясь убрать, но не удержалась. Хотела примерить. Костя вернется не скоро.
Надела белый комплект. Прозрачное кружево поднимало грудь. Розовые бретельки завязывались на плечах.
В зеркале я выглядела восхитительно. Что-то крошечное так преображало. В отражении за мной появилась фигура.
Я ахнула, обернувшись.
Костя стоял, ошеломленный. Его глаза прикипели к моему телу.
Я скрестила руки на груди.
– Вернулся за телефоном, не хотел пугать, – его голос был тих, но взгляд изменился.
– Примеряла вещи, – заикаясь, выдавила я.
Я была почти голой. Бежать в ванную – слишком. Надо взять толстовку. Я увидела ее висящей на ручке двери. Я небрежно двинулась к ней, а это также означало, что я двигалась к нему. С пересохшим ртом я потянулась к ней, мысленно выругавшись, когда капюшон зацепился за ручку.
Наши взгляды встретились. Его лицо потемнело, глаза почти черные. Он открыто разглядывал мою грудь, не скрывая удовольствия. Ноздри раздулись, он шагнул ближе.
Я сглотнула, не понимая, что происходит. Впервые за три года он смотрел так. До этого я не удостаивалась второго взгляда. Теперь он будто хотел меня поглотить.
– Ты очень красивая, – прорычал он и исчез.
Я застыла, щеки пылали. Его шаги эхом отдавались в коридоре, входная дверь хлопнула.
«Ты очень красивая». Слова звенели в ушах. Три года я тайно желала его, но даже в мечтах не представляла взаимности. Реальность была страшнее фантазий.
Костя – стопроцентный мужчина, затмевающий всех, с кем я была. Я не наивна, но знала: его энергия, харизма, сексуальная мощь – слишком для меня. Они могли разрушить меня навсегда.
Если пересплю с ним, кто сравнится после? Никто. Это надо помнить. Это временная сделка, и я должна выйти целой.
Ноги дрожали, пока я одевалась. Белье спрятала в дальний угол ящика. Покупка была ошибкой. Я не надену его, пока не переживу этот брак невредимой.

Глава 8
Костя
Я забрался в машину, прикрыв рот рукой. Черт. Что это было? Мысли крутили картинку: Лера в кружевном белье – мужской сон наяву. Похоть пульсировала в венах.
Я не ожидал. Эти груди, кремовая кожа… Я чуть не потерял голову, увидев ее у зеркала.
Когда она пошла ко мне, покачивая бедрами, я решил, что она хочет чего-то большего.
Но она тянулась за толстовкой. А я шагнул к ней. Зачем? Чтобы сорвать это кружево, будто мой личный подарок?
Идиот.
Я застонал, глядя на дом. Заставил себя завести мотор и выехать. Лера под запретом. Она здесь, чтобы вытащить меня из беды, а не быть моей игрушкой.
Я покачал головой, все еще не веря своим глазам. Как я раньше не замечал, насколько идеальное у нее тело? Теперь, когда я это знаю, как сильно это будет сводить меня с ума? Мне нужно было помнить, что она была здесь только номинально. Потому что ничто не испортит эту ситуацию быстрее, чем если мы вступим в физическую связь. Я не спешил с продуктами, обдумывая ситуацию. Мы вынуждены жить вместе. Я думал, будем как соседи. Но после пожара она нуждается во мне.
Я не видел в ней подругу – лишь часть плана Аллы. Но теперь, увидев ее богиней, я переосмысливал, кто такая Лера.
Под запретом.
Я злился, что не замечал ее три года. Мешковатая одежда, сарказм, острый язык скрывали ее. Надо вспомнить ту Леру и стереть образ сирены, выжженный в мозгу.
Вернувшись, я увидел ее выходящей из спальни. Она надела леггинсы и мою толстовку, хотя я потратил больше ста тысяч на гардероб.
Это позабавило. Без смысла. Она рылась в пакетах, милая, с растрепанными кудрями. Я сдержался, чтобы не запустить пальцы в ее волосы.
– Помочь с продуктами? – ее тон был дружелюбным, но она избегала глаз.
– Конечно.
Мы молча раскладывали покупки. Она наклонилась, и я поймал себя на мысли: надето ли то кружево? Хотелось поднять толстовку и проверить.
Я не привык быть рядом с той, к кому нельзя прикоснуться. Если желал женщину, встречался. Встречался – спал. Теперь я женюсь на Лере, и она неприкосновенна. Это бесило.
Все было новым. Как жить? Готовить вместе или порознь? Я представлял нас вежливыми соседями, сходящимися публично как фальшивая пара. Не как те, кто готовит ужин вдвоем.
Телефон пискнул.
Дима: «Ты в городе?»
Спасение.
Я: «Поужинаем?»
Дима: «Да. Прямо сейчас?»
Я: «Встретимся у Петровича?»
Дима: «Выезжаю».
Я сунул телефон в карман, не понимая, зачем объясняюсь.
– Ухожу.
Лера не отреагировала, продолжая разбирать пакеты.
– Повеселись.
Ее равнодушие задело, хоть я должен был радоваться независимости.
Я провел рукой по волосам, не понимая своих чувств.
– Спокойной ночи.
***
Через четыре часа я был пьян. Дима потягивал пиво, а я, пользуясь отстранением, напился до беспамятства. Выложил Диме все: черный список Кузнецова, план Аллы с женитьбой. Не упомянул Заида и жизнь Ильи, но рассказал о последних днях.
Дима воспринял спокойно.
– Лера – хороший человек. Мне нравится.
Казалось, она всем нравилась. Я ее не знал. Думал о ней в кружеве.
– Она всегда прямо говорит, что думает о моих выходках.
Дима рассмеялся.
– Незаслуженно?
Я покачал головой.
– Заслуженно. Называет вещи своими именами, не льстит. И обычно права.
Дима удивился.
– Таких ты не встречал.
– И мы женимся, – я допил стакан.
Он бросил деньги на стол.
– Мне домой. Завтра тренировка. Подвезти?
– Позвоню Лере.
Его брови взлетели.
– Могу отвезти.
Мне хотелось ее увидеть.
– Она не против.
Она будет в ярости, но меня не остановить.
Дима ухмыльнулся, хлопнув по плечу.
– Это будет интересно.
– Что?
Он покачал головой.
– Неважно. Привет Лере.
Я дождался его ухода, заказал такси и набрал ее.
– Алло? – ее голос был сонным.
– Лера, нужна помощь.
Она насторожилась.
– Что такое?
– Сядь в такси, доезжай до бара «У Петровича», я там. Отвези меня домой на моей машине.
Она не оспаривала нелогичность. Проще было взять такси.
– Вызову такси.
– Оно едет.
Я ждал на улице. Лера вышла, я оплатил поездку. Молча дошли до машины. Она села за руль и замерла.
– Забыла, что у тебя механика. Я вожу только автомат.
– Научу.
Она долго регулировала сиденье.
– Можем взять такси.
– Ногу на сцепление, другую – на тормоз, – я нажал зажигание. Машина завибрировала.
Она вцепилась в руль, костяшки побелели.
– Это ошибка.
– Сможешь, – подбодрил я.
– Если разобью твою тачку, твоя неделя станет хуже.
Я переключил на первую.
– Не разобьешь. Убери ногу с тормоза. Медленно газуй и плавно отпускай сцепление.
Она попробовала. Машина дернулась и заглохла.
Ее голос дрогнул.
– Не могу.
Мне было плевать на машину. Хотел, чтобы она поверила в себя. Пусть учится, даже ценой трансмиссии.
– Можешь, – я дернул рычаг. – Сначала.
Через десять минут мы ползли по МКАДу с колонной злых водителей сзади.
Она не сдалась. Я подкалывал.
– Можешь быстрее тридцати.
Стресс сделал ее тон язвительным.
– Помолчи, Романов.
Я рассмеялся, игнорируя гудки машин.
– Почему заставил меня вести? – она сжимала руль. – Почему не на такси?
– Хотел разнообразия.
– Ты чокнутый.
– Поднимем передачу. Сцепление, – я переключил. – Больше газа.
Она издала милый горловой звук, когда машина рванула.
– Ненавижу тебя и твою машину.
Я лениво разглядывал ее в моей толстовке. Представил кружево под ней, и мозг поплыл.
– Купила еще такие наряды? – слова вырвались без фильтра.
Ее пальцы стиснули руль.
– Да… Верну все, что ты потратил.
Плевать на деньги. Но зачем она купила белье, кричащее об интиме? Для кого-то другого? Это бесило.
Мой голос стал жестче.
– Для кого наденешь?
– Только для себя.
С этим я мог жить.
– Хорошо.
Она глянула, но промолчала.
– Что еще купила? – снова вырвалось.
Черт, Романов.
Ее голос задрожал.
– Другие цвета. Некоторые… пикантнее. Один с перьями.
Я представил ее с перьями в нужных местах.
Сказать хотел: «Рад, что купила». Вместо этого выдал:
– Расскажи о перьях.
Она повернулась.
– Что хочешь знать?
Где эти перья?
Я откашлялся, стараясь быть небрежным.
– Просто болтаю.
– Ты пьян, – обвинила она.
– Не трезв, – признался я.
Три квартала в тишине. Потом она сказала:
– Нежно-розовый комплект, с ремешками и перьями вокруг декольте… и в других местах.
Алкоголь гудел в крови, но штаны жали.
– Звучит мило.
Горячо. Чертовски горячо.
Она тихо промычала.
– Не стоило брать. Но они заставили меня чувствовать себя… женственной.
Она убивала.
– Ты заслуживаешь хорошего.
Без моей помощи она сбросила передачу, подъезжая к улице.
– Я сделала это! Вожу механику!
Она аккуратно заехала на дорожку и заглушила мотор.
Мы долго сидели молча.
– Нам следует придерживаться платонического подхода, – сказал я вслух, больше для себя.
Ее глаза расширились, но она молчала.
– Я имею в виду, что все испортится, если мы сделаем что-то, чего не должны.
Она прикусила губу, не отвечая.
Надо сменить тему, загнать нас в дружбу.
– Рад, что прояснили.
– Я тоже, – выдохнула она.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/valentina-zayceva-33015808/brak-v-nakazanie-71432032/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.