800 000 книг, аудиокниг и подкастов

Реклама. ООО ЛИТРЕС, ИНН 7719571260, erid: 2VfnxyNkZrY

Из Пепла и Тьмы

Из Пепла и Тьмы
Алеся Троицкая
Я Кассандра, одна из немногих, кого называют Вестниками. Мой дар видеть будущее превратил жизнь в бесконечный кошмар, ведь теперь на таких, как я, идёт безжалостная охота.
Единственное, что у меня осталось – это брат Тэмо. Мы держимся вместе, отчаянно пытаясь выжить в мире, где правят ангелы и религиозные фанатики. Но всё меняется, когда нас спасает Самюэль – загадочный падший ангел, чье имя внушает ужас всему сущему. Я чувствую, что он – ключ к разгадке тайн этого безумия. Но готова ли я к тому, что там обнаружу? И главное – сумею ли распутать клубок секретов падшего, не потеряв собственное сердце?

Алеся Троицкая
Из Пепла и Тьмы

Пролог
Я всегда думала, что конец света наступит внезапно. Яркая вспышка, гром с небес, огненный дождь – и затем пустота. Оказалось, Апокалипсис подкрадывается постепенно, маскируясь под чудеса и знамения. И когда ты наконец понимаешь, что происходит, бежать уже некуда. Меня зовут Кассандра, и я – одна из отмеченных. Тех, кого ангелы называют Вестниками. Тех, кого фанатики почитают как святых и проклинают как еретиков.
Спросите меня, каково это – быть избранной? Это значит просыпаться каждый день в страхе, что твой дар станет твоим проклятием. Что те, кого ты любишь, пострадают из-за того, кто ты есть. Что тебе придётся потерять всё, чтобы обрести судьбу, которую ты не выбирала.
Всё началось два года назад, когда мир ещё казался нормальным. Насколько вообще жизнь может быть нормальной для девушки, которая видит будущее в своих рисунках. Мои картины всегда были необычными, но галеристы назвали бы это "даром свыше".
Первым знаком стали кровавые дожди. Они обрушились на наш город в день летнего солнцестояния. Все решили, что это какая-то аномалия. Странное, но объяснимое природное явление. Но я видела в алых каплях нечто большее. Они напоминали мне цвет краски, которую я использовала, чтобы изобразить пылающий закат над руинами города. Картину, которую я написала за неделю до первого дождя.
Потом появились другие знамения. Статуи ангелов, плачущие кровавыми слезами. Иконы, на которых лики святых искажались в жутких гримасах, – еще одно зловещее предзнаменование. По ночам в парках роились стаи пепельных бабочек, складываясь в древние символы. Люди начали говорить о конце времён. А я рисовала всё это задолго до того, как оно происходило.
И затем начались сны. Видения падающих ангелов и горящих городов. Каждую ночь я просыпалась в холодном поту, с криком, застрявшим в горле. Но настоящий ужас ждал меня наяву. Однажды утром, после очередного кошмара, я увидела их. Тонкие линии, сплетающиеся в незнакомый узор на моей руке. Метка Вестника.
Я не сразу поняла, что это значит. Поначалу я радовалась, что не одна такая. В новостях всё чаще говорили о людях, просыпающихся с такими же метками. Все ждали объяснения, знака свыше. И он явился – в виде сияющих крылатых фигур, спустившихся с небес. Ангелы пришли к нам. И это стало началом конца.

Глава 1
Мы пробыли в заброшенной церкви всего пару дней, когда они нас нашли. Секта "Чистых"– фанатики, помешанные на поисках и "спасении"отмеченных. Они прочёсывали улицы городов, устраивая облавы на таких, как мы. И теперь они вышли на наш след.
Это случилось ночью. Мы с Тэмо спали по очереди, охраняя временное убежище, но усталость взяла своё – и я задремала на посту. Разбудил меня звон разбитого стекла и грубые голоса, раздававшиеся снаружи. Я в панике растолкала брата, и мы бросились к чёрному ходу, перепрыгивая через обломки скамей. Но было уже поздно.
Двери церкви с грохотом распахнулись, и внутрь ворвались люди в белых балахонах с капюшонами. Их лица скрывали маски, но я видела горящие безумием глаза. В руках они сжимали оружие – от обычных пистолетов до метательных ножей и арбалетов. Эти "Чистые"явно не горели желанием брать нас невредимыми.
– Вот они, отмеченные! – прокричал один из них, указывая на нас.
– Хватайте их, пока не сбежали! Помните, за живых ангелы обещали двойную награду!
Мы с Тэмо рванули к выходу, но путь уже преграждали трое "Чистых". Мой брат схватил подсвечник и метнул его в преследователей, давая нам пару секунд форы. И мы побежали так быстро, как только могли.
Мы петляли между скамьями и колоннами, пытаясь оторваться, но "Чистые"были повсюду. Их злые голоса и жестокий смех звучали всё ближе, предвкушая лёгкую победу. Обезумевшие глаза сверкали из-под капюшонов, а руки тянулись к нам, жаждая схватить и поволочь к ангелам. Алтарь впереди вдруг взорвался градом щепок – кто-то из фанатиков открыл огонь. Пули со свистом проносились мимо, и я вскрикнула, когда одна из них оцарапала руку, оставив огненную борозду. Боль на миг затмила всё остальное, но адреналин быстро смыл её, придав сил.
Краем глаза я заметила наше спасение – узкую лестницу, что вела на колокольню. Схватив Тэмо за руку, я рванула туда, молясь, чтобы "Чистые"не добрались до нас раньше. Брат что-то кричал, оглядываясь, но за грохотом погони и стуком собственного сердца я не разбирала слов.
Мы взлетели по ступенькам, и холодный ночной ветер ударил в лицо, остужая пылающую кожу. Здесь, на вершине колокольни, всё казалось обманчиво спокойным. Внизу мерцали далёкие огни города, безразличные к нашей судьбе. На миг меня охватило отчаяние – бежать было некуда. Позади – разъярённая толпа "Чистых", впереди – только пустота и смерть. Но потом я увидела его – тёмный кабель, протянутый между крышами церкви и библиотеки, стоявшей напротив. Тонкий, ненадёжный, он всё же был нашим единственным шансом.
Мысли заметались в голове, страх сковал тело. Прыжок веры? Или безумие? Выбора не было. Позади уже слышались шаги и триумфальные возгласы "Чистых". Ещё немного – и нас схватят. Я стиснула зубы и прошептала брату, указывая на кабель:
– Надо прыгать. Сейчас!
В глазах Тэмо промелькнуло сомнение и ужас, но он кивнул. Всегда доверял мне, даже если мои решения были на грани безумия. Особенно если были. Я зажмурилась, отгоняя назойливый страх, и сделала шаг в пустоту. В животе что-то оборвалось, когда земля ушла из-под ног. Ветер засвистел в ушах, а сердце, кажется, застряло где-то в горле. Руки судорожно вцепились в кабель, скользкий от ночной влаги. Казалось, весь мир сжался до этого тонкого жгута, протянутого над бездной.
Когда мы были на середине, позади раздался вопль боли. Кто-то из "Чистых", видимо, решил последовать нашему примеру, но не удержался. Тошнотворный хруст и звон цепей возвестили о его участи. Меня затрясло, но не от страха – от мрачного, жестокого удовлетворения. Такова цена фанатизма – рано или поздно ты летишь в ту самую бездну, куда толкаешь других.
Последние футы дались особенно тяжело. Пальцы онемели, а кабель, казалось, вот-вот лопнет под нашим весом. Дыхание вырывалось со свистом, в висках стучала кровь. Но вот впереди показался край крыши, и с победным кличем мы рухнули на шершавый настил. Несколько долгих, блаженных мгновений я просто лежала, прижавшись щекой к холодному камню. Пыль забивала нос, а колени саднило, но это была сладкая боль. Боль выживших, ускользнувших от безумия в последний миг.
Рядом судорожно дышал Тэмо. Его лицо покрывала смертельная бледность, и глаза лихорадочно блестели. Но на губах играла слабая, безумная улыбка человека, обманувшего судьбу. Мы были живы. Покалеченные, напуганные до полусмерти – но живые.
Внизу "Чистые"выли от ярости, как стая обманутых гончих. Кто-то пальнул вверх, но пули лишь бессильно высекли искры из кирпичей. Однако расслабляться было рано – фанатики вряд ли сдадутся так просто. И теперь, когда мы оказались на виду, отступать некуда.
Я с трудом поднялась на дрожащие ноги и протянула руку брату. Он ухватился за неё, как утопающий, и мы побрели к дальнему краю крыши. Туда, где виднелась пожарная лестница. С улицы уже доносился рёв моторов и истошные вопли – "Чистые"вызвали подкрепление. Глухие удары и скрежет возвестили, что они пытаются выбить двери библиотеки. У нас оставались считанные минуты, чтобы скрыться.
Мы с Тэмо переглянулись – и, не сговариваясь, бросились вниз по лестнице. Ржавые ступеньки дрожали и стонали под нашим весом, а сердце колотилось где-то в горле. Ободранные ладони жгло, рубашка липла к взмокшей спине, а дыхание вырывалось со всхлипами. Но страх гнал вперёд, не давая думать об усталости и боли.
Мы бежали, петляя переулками, подальше от света фонарей и людных улиц. Но куда бежать дальше? Этот вопрос горчил на губах, вызывая тошноту. Весь наш мир сузился до тёмных закоулков и подворотен, до запаха гнили и страха. Дома нас не ждали – только пустые стены и холодные простыни. Друзья, семья – все отвернулись, испугавшись гнева ангелов. Мы остались совсем одни в этом враждебном новом мире.
Тэмо, словно уловив мои мысли, сжал моё плечо.
– Кассандра, мы справимся, всё будет хорошо. Когда-нибудь, обязательно будет.
Звук наших шагов гулким эхом отражался от стен узких улочек, пока мы с Тэмо петляли по ночному городу, пытаясь оторваться от преследователей. Дыхание вырывалось со свистом, лёгкие горели от недостатка кислорода. Страх гнал вперёд, не давая остановиться ни на секунду. В момент, когда мы думали, что оторвались, вновь слышались крики фанатиков, грохот подошв по брусчатке, лязг оружия. Они были настойчивы, и очень, очень злы.
Внезапно переулок оборвался тупиком – гладкой бетонной стеной без единого намёка на двери или окна. Мы застыли, судорожно хватая ртом воздух и озираясь в поисках выхода. Позади всё громче раздавались крики и свист пуль. "Чистые"нагоняли.
В отчаянии Тэмо рванул в сторону, увлекая меня за собой, и мы буквально ввалились в узкий проход между домами, заваленный мусором и обломками. Тьма здесь была гуще, а затхлый запах – нестерпимее. Вонь отбросов мешалась с вездесущим городским смогом, вызывая приступы тошноты.
Мы остановились, пытаясь отдышаться. Шум погони стал тише, но расслабляться было рано. "Чистые"вряд ли отступят так просто. Надо было двигаться дальше, искать укрытие понадёжнее. И в этот момент я услышала звук, от которого кровь застыла в жилах. Хлопанье крыльев – мощное, размеренное, зловещее. Звук преследовал меня во снах с тех пор, как я начала видеть будущее. Предвестие опасности и надвигающейся тьмы.
Медленно, будто во сне, я подняла голову – и увидела ЕГО.
Падший ангел стоял неподвижно, тяжело опираясь на длинный меч. С лезвия стекала кровь, капая на мостовую. А у его ног лежали тела. Много тел в светлых одеждах, с пустыми глазами и изломанными белоснежными крыльями. Ангелы. Он убил их – легко, будто сломал игрушки.
Он стоял в начале прохода, загораживая собой тусклый свет фонарей. Высокий, с длинными тёмными волосами и бледной кожей, испещрённой странными татуировками и шрамами. Его одежда, чёрная, как сама ночь, была изодрана и покрыта кровью – чужой и своей. Но не это приковывало взгляд. А крылья. Огромные, чернее самой тьмы, они распростёрлись за его спиной, закрывая небо и звёзды.
Самюэль. Падший ангел, чьё имя носители нимбов поминали столь же часто, сколько и избранных.
В проповедях и телепередачах падшего называют не иначе как "погубитель", "враг рода человеческого", "прислужник Сатаны". Ему приписывают все беды мира, от войн и эпидемий до падения нравов и природных катаклизмов. Устами земных последователей небеса кричат: мол, Самюэль несёт погибель, жаждет ввергнуть творение в хаос, уничтожив всё живое.
"Одержимый гордыней, он возомнил себя равным Всевышнему! – вещают святые отцы с амвонов, и паства испуганно шепчет молитвы. – В безумии своём павший желает свергнуть Создателя, забрать власть над душами! Опомнитесь, дети мои! Не внимайте сладким речам губителя, не поддавайтесь его кознями! Лишь в лоне церкви, лишь всецело доверившись небесным защитникам, вы спасётесь от участи проклятых!"
И вот теперь он стоит передо мной. От него исходила аура мощи и ярости, настолько осязаемая, что, казалось, её можно потрогать руками. Запах крови, пепла и чего-то неуловимо горького окутывал его фигуру.
Это было страшное зрелище – божественные создания, низвергнутые во прах. И всё же в первый миг я испытала не ужас и отвращение, а странное волнение, почти благоговение.
Как бы ни твердили с амвонов, что падший – исчадие зла, воплощение гибели, я не могла отделаться от мысли, что передо мной нечто неизмеримо великое. Нечто древнее и могущественное, не вписывающееся в привычные рамки добра и зла.
Чувство было сродни религиозному экстазу – трепет от осознания, что ты стоишь перед чем-то, превосходящим твоё понимание. Чем-то невообразимо могущественным и совершенным в своей разрушительной силе.
Я смотрела на падшего, не в силах отвести взгляд. Любовалась хищной грацией его движений, текучестью поворотов головы, игрой тусклого света на угольно-чёрных перьях. Даже кровь и грязь, покрывавшие его одежду и кожу, казались причудливым узором, произведением мрачного искусства.
Это было безумием. Я понимала, что передо мной – убийца и враг рода человеческого. Страшная сказка воплоти. Но сердце пело от восторга и странного томления.
Падший ангел сделал шаг вперёд, и его крылья зашелестели, рассыпая вокруг чёрные перья. В нос ударил острый запах озона и раскалённого металла. Каждое движение – будто сполох дикого пламени, прекрасный и смертоносный.
Краем сознания я понимала, что Тэмо дёргает меня за руку, шепчет что-то срывающимся голосом. Но мне было всё равно. Весь мир померк, растворился в тумане. Остались лишь эти глаза напротив, прожигающие до самой души.
А потом нас настигли "Чистые". На мгновение в переулке воцарилась тишина, нарушаемая лишь сбивчивым дыханием фанатиков. Но затем их замешательство сменилось яростью. Они поняли, что перед ними – противник их божеств, существо, которое нужно уничтожить любой ценой.
– Это он! Падший! – прокричал один из "Чистых", вскидывая ружьё. – Убейте его во имя Света!
Раздались выстрелы, и переулок озарился вспышками. Пули со свистом рассекали воздух, но падший ангел даже не шелохнулся. Он лишь взмахнул мечом, и выстрелы утонули в звоне клинка, отражающего каждую атаку.
Но "Чистые"не отступали. Кто-то попытался подобраться ближе, выхватывая ножи и дубинки. Они наседали со всех сторон, стремясь завалить падшего числом. На их лицах горела неистовая решимость, граничащая с безумием.
Падший ангел оценил ситуацию за долю секунды. С гневным криком он ринулся в бой, и переулок наполнился звоном стали и предсмертными хрипами. Падший ангел двигался с нечеловеческой скоростью, и каждый взмах его меча приносил смерть. Он кружился в смертоносном танце, и чёрные крылья за его спиной словно поглощали свет.
Звон клинка и крики боли наполняли воздух, но я слышала лишь стук своего сердца. Страх и восхищение смешались во мне в одно целое. Я не могла понять, почему эта сцена так гипнотизирует меня. Возможно, дело было в том, что впервые я видела кого-то, способного противостоять ангелам – пусть даже падшего.
Краем глаза я заметила, что Тэмо тоже не может отвести взгляда от битвы. Его лицо выражало смесь ужаса и странного возбуждения. Я знала, о чём он думает – в глубине души мы всегда мечтали дать отпор тем, кто преследовал нас. И падший ангел воплощал эту мечту – дикую, мрачную, но такую притягательную.
Внезапно один из фанатиков сумел прорваться совсем близко к падшему и взмахнул ножом, метя в спину. Я хотела закричать, предупредить об опасности, но не успела. В последний момент падший ангел резко развернулся, перехватил руку фанатика и с хрустом вывернул. Нож со звоном упал на землю, а "Чистый"рухнул на колени, хрипя от боли.
– Жалкое зрелище, – процедил падший, глядя на корчащегося у его ног человека. – Неужели вы верите, что ваши ничтожные клинки могут навредить мне?
Его голос, низкий и хрипловатый, прозвучал словно гром среди внезапно наступившей тишины. От него по моей спине побежали мурашки – то ли от страха, то ли от чего-то ещё. Он выпрямился и огляделся, словно ища новых врагов. Но вокруг были лишь мёртвые тела и гнетущая тишина.
И в этот момент он заметил нас. Его глаза, полыхающие нечеловеческим огнём, остановились на мне, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног. В его взгляде не было узнавания или сочувствия – лишь отстранённое любопытство и тень раздражения.
– Вам повезло, – бросил он, отворачиваясь. – В другой раз не стойте на моём пути.
Он явно принял нас за случайных свидетелей и не собирался помогать. Но мне вдруг стало обидно. Мы столько времени бежали и прятались, а он даже не удосужился спросить, кто мы такие и почему "Чистые"преследуют нас.
– Мы не просили о помощи, – выпалила я прежде, чем успела подумать. – Мы сами способны о себе позаботиться.
Падший ангел замер и медленно повернулся. В его глазах промелькнуло нечто похожее на интерес.
– Неужели? И кто же вы такие, что привлекли внимание церковных псов?
Я вздёрнула подбородок, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствовала себя на самом деле.
– Мы Вестники, – сказала я, надеясь, что голос не дрогнет.
– Вестники, значит, – протянул он, и в его голосе мне послышалась горькая ирония. – Что ж, добро пожаловать в клуб гонимых и проклятых. Наслаждайтесь, пока можете.
Он явно не верил, что мы долго протянем в бегах. И от этого мне стало ещё обиднее. Я хотела доказать ему, что мы сильнее, чем кажемся. Что мы справимся со всем, что ждёт нас впереди.
Но прежде, чем я успела найти нужные слова, падший ангел расправил крылья, готовясь взлететь.
– Не попадайтесь мне больше. В следующий раз можете оказаться не на той стороне клинка.
И, тяжело взмахнув крыльями, он исчез в ночном небе, оставив после себя лишь горький запах пепла, крови и пару упавших перьев.
Я смотрела ему вслед, чувствуя странную смесь эмоций. Разочарование смешивалось с любопытством, а страх – с непонятным предвкушением. Этот падший ангел был загадкой, враждебной и манящей одновременно. И я вдруг поняла, что хочу разгадать её. Хочу узнать, что скрывается за этой маской равнодушия и жестокости.
Возможно, это было глупо. Возможно, опасно. Но я не могла отделаться от мысли, что наша встреча не была случайной. Что нас с падшим ангелом связывает нечто большее, чем просто мимолётное столкновение в переулке.
И глядя на залитую кровью мостовую, слушая затихающее эхо хлопков крыльев, я поклялась себе, что узнаю правду. Чего бы мне это ни стоило. Потому что иногда, чтобы найти свой путь, нужно сначала заглянуть в бездну. И падший ангел, сам того не желая, стал моим проводником в неизведанное.

Глава 2
Мы бежали, петляя по узким улочкам и тёмным подворотням. Страх гнал нас вперёд, не позволяя остановиться ни на миг. Лишь когда небо на востоке начало светлеть, мы решились передохнуть. Убежище нашлось в заброшенном доме на окраине – ветхом, но крепком. Окна были заколочены, а дверь – заперта, но Тэмо сумел взломать замок. Внутри пахло пылью и старыми газетами.
– Обыщи первый этаж, – шепнул брат. – А я проверю, что наверху. Встретимся здесь через десять минут.
Я кивнула и, достав из сумки фонарик, принялась исследовать комнаты. В доме явно давно никто не жил. Мебель была покрыта толстым слоем пыли, по углам висела паутина. Но сейчас эта заброшенность казалась благословением – вряд ли "Чистые"будут нас здесь искать.
Закончив осмотр, я вернулась в прихожую. Тэмо уже ждал меня там, прислонившись к стене и сжимая в руке пистолет. При виде оружия я вздрогнула.
– Откуда это у тебя?
Брат пожал плечами.
– Забрал у одного из фанатиков. Ему он уже ни к чему.
Он убрал пистолет за пояс и внимательно посмотрел на меня. В тусклом свете фонарика его лицо казалось усталым и осунувшимся. Тёмные волосы растрепались и падали на лоб, а под глазами залегли глубокие тени. Но взгляд оставался решительным и собранным.
Я на миг задержала дыхание. Сейчас, в этом полумраке, Тэмо вдруг стал так походить на отца – те же резкие черты лица, тот же упрямый подбородок и колючий прищур серо-зелёных глаз. Только кожа смуглее – наследие матери-южанки.
В отличие от брата, я удалась скорее в маму. Унаследовала её смуглость, мягкие черты лица и густые каштановые волосы. Только глаза достались отцовские – изменчивые, словно весеннее небо. То голубые, как ясный полдень, то серые, как грозовые облака. Сейчас они казались почти прозрачными от усталости.
– Ты в порядке? – тихо спросил Тэмо, вглядываясь в моё лицо.
Я слабо улыбнулась.
– Насколько это возможно, учитывая обстоятельства. А ты?
Брат вздохнул и прикрыл глаза.
– Жить буду. Идём, нужно осмотреть твои раны и что-нибудь перекусить. Кажется, я видел на кухне консервы.
Следующие полчаса мы потратили на то, чтобы привести себя в порядок. Умылись ледяной водой из-под крана, смыв копоть и кровь. Обработали царапины и ссадины, перевязали раны. С облегчением стянули грязную одежду и завернулись в пыльные, но чистые простыни, найденные в шкафу.
Поев консервированной фасоли и галет, мы устроились в гостиной на продавленном диване. Усталость навалилась, словно бетонная плита, не давая пошевелиться.
– Мы не можем здесь оставаться, – нарушил молчание Тэмо. – Рано или поздно "Чистые"прочешут окраины. Нужно уходить из города.
Я подняла голову от его плеча и недоуменно нахмурилась.
– Уходить? Куда?
Брат пожал плечами.
– Куда угодно. Главное – подальше отсюда. Я видел в гараже старый пикап. Если он на ходу, мы могли бы угнать его и…
– Нет, – перебила я, помотав головой. – Я никуда не поеду.
Тэмо изумлённо посмотрел на меня.
– О чём ты? Кассандра, нам нельзя здесь оставаться!
Я упрямо поджала губы.
– Я должна найти его. Самюэля.
Брат резко выпрямился и недоверчиво уставился на меня.
– Что? Зачем он тебе понадобился?
Я прикусила губу, подбирая слова. Как объяснить то, чего сама до конца не понимаю? Это странное чувство, необъяснимую уверенность, что разгадка всех тайн кроется именно в падшем ангеле?
– Он – ключ, – наконец тихо проговорила я. – Ключ ко всему, что с нами происходит. Ты помнишь легенды о падших, которые рассказывал отец? Там всегда была недосказанность, словно часть истории намеренно скрывали. А в старых книгах, которые я находила в библиотеке, упоминания о Самюэле всегда обрывались на полуслове. Я чувствую, что он может дать ответы на наши вопросы.
Брат саркастично фыркнул.
– Отличная идея, Кэсси! – язвительно бросил он. – Давай разыщем того, кого весь мир считает исчадием ада, и вежливо попросим его раскрыть все секреты! Ну что может пойти не так?
Я почувствовала, как в груди начинает закипать злость. Почему он всегда так? Почему не может хотя бы выслушать меня, прежде чем осуждать?
– Это не праздное любопытство, Тэмо! – процедила я сквозь зубы. – И не детская блажь. Я говорю о нашей жизни! О том, кто мы есть и почему нас преследуют. Неужели тебе самому не хочется узнать правду?
Брат устало потёр лицо руками.
– Кэсси, пойми, – терпеливо, словно обращаясь к ребёнку, произнёс он. – Самюэль – не наш друг. Он опасен. Ты видела, как хладнокровно он убивал. Думаешь, он станет с нами церемониться? Да он просто прихлопнет нас, как назойливых мух!
Я упрямо вскинула голову.
– Нет. Он не тронет нас, я знаю.
– Откуда такая уверенность? – язвительно бросил Тэмо.
Я и сама не могла ответить на этот вопрос. Просто… чувствовала. Той интуицией, что не раз спасала нам жизнь.
– Он мог убить нас там, в переулке, – чуть слышно проговорила я. – Но не стал. Почему? Нет, Тэмо, здесь кроется нечто большее. И я должна разобраться, что именно.
Брат зло сверкнул глазами, но промолчал. Знал, что спорить со мной бесполезно, когда я так настроена.
Несколько долгих минут мы сидели молча. Я почти физически ощущала, как бурлят эмоции в Тэмо – гнев, страх, раздражение. Мне было больно от его непонимания. Неужели за столько лет он так и не научился мне доверять?
Наконец, брат тяжело вздохнул и, прикрыв глаза, откинулся на спинку дивана.
– Хорошо, – глухо произнёс он. – Допустим, ты права. Допустим, нам и правда нужен этот падший. Но как, чёрт возьми, ты собираешься его искать? Забыла, что весь Город кишит "Чистыми"? Стоит нам высунуть нос из убежища – и нас тут же схватят.
Я прикусила губу. Об этом я как-то не подумала.
– Мы что-нибудь придумаем, – пробормотала я не слишком уверенно.
Тэмо хмыкнул.
– Ну конечно. Как всегда.
В его голосе было столько горечи, что я невольно поёжилась. Брат сердился на меня, но где-то под этой злостью пряталась обида. Обида на то, что я в очередной раз не посчиталась с его мнением. Поставила свои желания выше его страхов.
Мне стало стыдно. Я знала, что Тэмо желает мне добра. Знала, как сильно он хочет защитить меня – даже ценой собственной свободы. Но принять не мог. Потому что это было бы равносильно предательству самого себя.
– Прости, – еле слышно выдохнула я, отводя взгляд. – Я не хотела тебя обижать. Просто…
Я осеклась, не зная, как облечь в слова то, что рвалось из самого сердца. Как объяснить брату эту неодолимую потребность найти ответы? Стать хозяйкой своей судьбы, а не жертвой обстоятельств?
Тэмо тихо вздохнул и привлёк меня к себе, прижав к груди. От него пахло потом, кровью и почему-то полынью – терпкий, горьковатый запах. Родной до боли.
– Я понимаю, – прошептал он, целуя меня в макушку. – Правда, понимаю. Ты не можешь иначе. Но, пожалуйста, будь осторожна. Не лезь на рожон, ладно? Если с тобой что-нибудь случится, я…
Его голос дрогнул и оборвался. Мне вдруг стало трудно дышать.
– Обещаю, – выдавила я, сглатывая подступившие слёзы.
Мы сидели так ещё долго, слушая дыхание друг друга. Усталость брала своё, веки тяжелели. Мысли путались. И почему-то перед глазами стояло лицо Самюэля – бледное, исчерченное шрамами, и такое невыносимо прекрасное в своём мрачном совершенстве.
"Кто же ты? – думала я, проваливаясь в сон. – Кто ты, падший? И какие тайны хранит твоя израненная душа?"
Темнота накрыла меня тёплым одеялом, и я уплыла в царство видений. Туда, где ждал меня ангел с чёрными крыльями.
***
Я стояла посреди выжженной равнины. Небо над головой было кроваво-красным, испещрённым чёрными молниями. Горизонт заволакивал густой смрадный туман.
Внезапно земля содрогнулась. Затрещала, словно разрываемая гигантскими когтями. Из разломов заструился ядовито-зелёный свет, и в воздухе повеяло серой.
А потом я увидела Их. Ангелов и демонов, сошедшихся в последней битве. Их сияющие фигуры возвышались над равниной, подобно исполинам. Белоснежные крылья и клубящаяся тьма, святость и проклятие, лёд и пламя. Две силы, древние и могущественные, стремились стереть друг друга с лица земли. И от исхода их битвы зависела судьба всего мира.
Я стояла, не в силах пошевелиться. Страх сковал тело, пригвоздил к выжженной земле. Хотелось закричать, но из горла вырывался лишь сдавленный хрип.
И тогда я увидела его. Самюэль парил над полем боя, черные крылья трепетали на ветру. Но он не смотрел на сражающихся. Его пылающий взор был направлен на меня.
Падший ангел медленно приблизился и завис напротив, глядя мне в глаза. В его зрачках плескалось адское пламя, прожигая до самой души. Губы, изогнутые в жестокой усмешке, разомкнулись:
– Время пришло, Вестница, – прозвучал его голос, подобный раскатам грома. – Сделай свой выбор. Призови свою силу. Или умри вместе с этим миром.
Он протянул руку, словно предлагая мне шагнуть в бездну. И я вдруг поняла, что за его спиной разверзлась тьма. Древняя, могущественная, полная мрачных тайн. Тьма, которая ждала меня.
Сердце заколотилось, разум метался в смятении. Принять руку падшего? Довериться тому, кого все считают воплощением зла? Или отвергнуть, обрекая мир на погибель?
Я судорожно сглотнула. Шагнула вперёд. Дрожащие пальцы легли на холодную ладонь Самюэля. По коже пробежали мурашки, дыхание перехватило. Губы беззвучно шевельнулись:
– Я готова. Веди меня.
Падший ангел улыбнулся – жутко и прекрасно. А потом мир взорвался ослепительной вспышкой.
Я распахнула глаза и судорожно вздохнула. Сердце колотилось, по спине струился холодный пот. Сон всё ещё стоял перед глазами – пугающе реальный, болезненно яркий. Что это было? Видение грядущего? Или игра уставшего разума?
Я не знала. Но отчего-то была уверена: это не просто кошмар. Это знак. Предупреждение. Мир на грани. Древние силы сойдутся в последней битве. И мне придётся выбирать. Между светом и тьмой. Ангелами и падшими. Жизнью и смертью.
Только вот какой выбор будет верным? Кому довериться, за кем последовать?
Я со стоном уронила голову на руки. Виски ломило, мысли разбегались. Слишком много вопросов. Слишком мало времени. Грядёт буря. Я чувствовала это каждой клеточкой тела. Буря, которая изменит всё. Перепишет законы мироздания.
И я была тем, кто должен встретить её лицом к лицу. Принять бой, быть может, последний в своей жизни. Но не это пугало сильнее всего. А то, что в грядущей битве мне придется встать плечом к плечу с падшим ангелом. Довериться тому, чья душа скрыта во мраке.
Самюэль… Друг или враг? Спаситель или погибель? Кто он – мой проводник в неизведанное?
Сон не дал ответа. Лишь оставил горький привкус на губах и саднящую боль в груди. Я знала лишь одно: грядут перемены. И я буду в их эпицентре. Хочу того или нет.
Что ж… Встретим бурю с высоко поднятой головой. И будь что будет.
Я тихо поднялась, стараясь не разбудить брата. Подошла к окну, вглядываясь в предрассветные сумерки. Там, за горизонтом, разгоралось зарево. Словно предвестник грядущих битв. Словно знак скорых перемен.
Я глубоко вдохнула и прикрыла глаза. Губы беззвучно шевельнулись:
– Я готова. Веди меня… Самюэль.
Ветер за окном вздохнул в ответ. И на краткий миг мне почудилось эхо далёких раскатов грома.
***
Низкие облака затянули небо, моросил мелкий дождь. Идеальная погода, чтобы затеряться в толпе.
Мы с Тэмо стояли у окна, молча глядя на просыпающийся город. На душе было неспокойно. Вчерашний спор всё ещё висел между нами, отравляя воздух напряжением.
Наконец, брат тяжело вздохнул и повернулся ко мне.
– Ну хорошо, – устало произнёс он. – Допустим, мы будем искать этого падшего. С чего начнём?
Я прикусила губу. Честно говоря, у меня не было никакого плана. Только смутные ощущения и образы из сна, намертво впечатавшиеся в память.
– Церковь, – медленно проговорила я. – Нам нужно попасть в церковь.
Тэмо вытаращил глаза.
– Что? Зачем? Ты с ума сошла?
Я раздражённо поморщилась.
– Не начинай. Просто… доверься мне, ладно? Я чувствую, что там мы найдём ответы.
Брат фыркнул:
– Ну конечно. Потому что твоя интуиция – наш лучший компас! Особенно когда речь идёт о падших ангелах и церквях, где только и ждут, чтобы вздёрнуть нас на ближайшем суку!
В его голосе звенело неприкрытое раздражение. Спорить сейчас было бесполезно, и я просто отвернулась, скрестив руки на груди.
– Ладно. Как скажешь. Но лучших идей у нас всё равно нет.
Повисла напряжённая тишина. Я знала, что Тэмо злится. Знала, что он считает меня безрассудной дурой, слепо идущей на поводу своих видений. Но что я могла поделать? Эти образы, эти предчувствия… Они никогда меня не подводили.
Наконец, брат тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
– Хорошо, – глухо произнёс он. – Пойдём в эту грёбаную церковь. Но если нас поймают, пеняй на себя.
Я молча кивнула. Спорить не хотелось. Сейчас нам нужно было держаться вместе, быть единым целым. Иначе не выжить.
Следующий час мы потратили на подготовку. Нашли в шкафах старую одежду – мешковатую и непримечательную. Запихнули в рюкзак провизию и бутылки с водой. Тэмо разобрал и почистил пистолет, а я наточила несколько кухонных ножей. Оружие казалось жалким, но это было лучше, чем ничего.
Когда всё было готово, мы переглянулись. В глазах брата читалась мрачная решимость вперемешку с затаённым страхом. Я подозревала, что на моём лице эмоции отражаются точно так же.
Брат порывисто шагнул вперёд и стиснул меня в объятиях. Я зарылась лицом ему в шею, вдыхая родной запах, впитывая его тепло. На миг показалось, что это наше последнее объятие. Что там, за порогом этого дома, нас ждёт лишь тьма.
Но я отогнала эти мысли. Нельзя. Нельзя сдаваться, нельзя терять надежду. Мы выживем. Мы справимся. У нас просто нет другого выбора.
– Будь осторожен, – прошептала я, отстраняясь.
Тэмо грустно улыбнулся.
– Ты тоже, сестрёнка. Не лезь на рожон, ладно?
Я дёрнула плечом. Не лезть на рожон? Ну, это вряд ли. Я слишком хорошо себя знала.
Мы вышли из дома и двинулись вдоль улицы, натянув капюшоны. Ветер бросал в лицо холодные капли, и я невольно поёжилась. Мрачное предчувствие скручивало внутренности в ледяной узел.
Церковь святой Агаты возвышалась в конце квартала – древняя, массивная, словно высеченная из цельного куска гранита. Два шпиля-близнеца пронзали низкие облака, а витражные окна мерцали разноцветными бликами.
Когда-то это было место молитв и утешения. Теперь же… Теперь церковь стала оплотом "Чистых". Логовом фанатиков, жаждущих крови еретиков и отмеченных.
Мы с Тэмо остановились напротив тяжёлых дубовых дверей. Переглянулись. В глазах брата читался немой вопрос: "Ты уверена?". Я стиснула зубы и решительно кивнула.
Мы здесь не для того, чтобы отступать. Мы здесь, чтобы найти падшего. Найти ответы.
Пусть даже придётся заглянуть в самое сердце тьмы.
Я сделала глубокий вдох и шагнула вперёд. Створки нехотя разошлись, и в лицо пахнуло ладаном вперемешку с гарью. Мы с Тэмо застыли на пороге, вглядываясь в полумрак нефа.
Внутри было пусто и тихо. Ряды скамей уходили к возвышению алтаря. Верхний ярус подпирали мраморные колонны со скульптурами ангелов. На стенах чернели выбоины и пятна копоти – следы недавней схватки.
И посреди всего этого… Он.
Падший ангел.

Глава 3
Самюэль сидел на ступенях алтаря, низко опустив голову. Угольно-черные волосы в беспорядке рассыпались по плечам, скрывая лицо. В мерцающем свете свечей поблескивала тёмно-красная, почти коричневая кровь, покрывающая его бледную кожу.
Падший ангел был одет в черные брюки и рубашку, местами разодранные в клочья. Из прорех виднелись багровые раны и ссадины. Но даже изодранная одежда не могла скрыть литые мышцы, перекатывающиеся под гладкой кожей.
У меня перехватило дыхание. Видеть его здесь, в сердце церкви, среди обломков святынь… Это было почти кощунственно. Неправильно. И в то же время – удивительно красиво.
Я шагнула в проход между скамьями. Каблуки гулко застучали по мраморным плитам. Тэмо двинулся следом, напряженный и собранный, готовый в любой миг выхватить оружие.
Самюэль был недвижим. Но по напряженной линии широких плеч, по тому, как длинные пальцы конвульсивно сжимали рукоять массивного черного меча, я видела – он не рад незваным гостям.
Мы с Тэмо приблизились, и наши шаги гулким эхом разнеслись под сводами церкви. Падший ангел медленно поднял голову. Прядь волос скользнула по точеному подбородку, обнажая невероятно красивое и одновременно пугающее лицо, застывшее гримасой раздражения и усталости.
Высокие скулы, прямой нос, волевой подбородок с легкой ямочкой. Шрам пересекал бровь и спускался к самому краешку сжатых в тонкую линию губ, удивительным образом не портя, а только подчеркивая мрачную красоту падшего.
Но сильнее всего завораживали глаза. Разного цвета, что само по себе казалось странным – правый серый, почти стальной, а левый зеленый с крапинками золота. И в обоих клубилась затаенная ярость вперемешку с ледяным равнодушием. Это был тяжелый, пронизывающий взгляд существа, познавшего боль, страдания и бесконечное одиночество. Взгляд того, кто привык получать желаемое любой ценой.
– Зачем вы здесь? – холодно процедил Самюэль, не делая попыток подняться. Его голос, ещё недавно бархатный и обволакивающий, сейчас напоминал удар стального хлыста – яростный и беспощадный.
От резкости тона я вздрогнула. Сердце учащенно забилось, к щекам прилил румянец. Язык прилип к небу, слова разбежались, будто стайка испуганных птах.
– Мы… Я… – из горла вырывались лишь бессвязные звуки. – Нам нужна помощь. Ответы. Ты единственный, кто…
– Я похож на справочную службу? – прорычал падший, резко поднимаясь на ноги. Огромные черные крылья распахнулись за его спиной, затмевая свет. Они были прекрасны и пугающе в своей мощи – иссиня-черные, с отливом воронова крыла. Но лишь когда Самюэль шагнул вперед, я заметила, что часть перьев обломана, а некоторые покрыты засохшей кровью.
Глаза падшего сверкнули яростью. На скулах заиграли желваки. Черная тень заклубилась вокруг него подобно грозовому облаку.
– Послушайте, дети, – устало выдохнул Самюэль, поигрывая мечом. – Я не нанимался вам в няньки…
От покровительственных ноток в голосе Самюэля меня бросило в дрожь. Я стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони. Жгучая обида смешалась с яростью, отравляя рассудок.
Как он смеет списывать нас со счетов? Обращаться, как с неразумными детьми? Да, по сравнению с его бесконечной жизнью мы сущие младенцы! Но нам с Тэмо давно перевалило за двадцать. Мы уже не те наивные подростки, привыкшие полагаться на других. Жестокий мир заставил нас повзрослеть. Научил сражаться и выживать.
Гнев придал сил. Я выпрямилась, расправила плечи и посмотрела прямо в разноцветные глаза Самюэля. Мой голос прозвучал на удивление твердо:
– Не смей называть нас детьми. Ты понятия не имеешь, через что мы прошли. Сколько боли перенесли. Сколько потеряли дорогих сердцу людей. Этот сошедший с ума мир отнял у нас все: дом, близких, прошлую жизнь. Но кое-чему он нас научил. Держаться вместе. Полагаться на себя. Ценить каждый миг и то немногое, что у нас осталось. Так что не надо снисходительности!
Самюэль смерил меня долгим, испытующим взглядом. В разноцветных глазах промелькнуло что-то похожее на уважение. Или мне просто хотелось в это верить?
– Значит, ты просто трус, – жестко отчеканила я, когда молчание стало невыносимым.
Тэмо судорожно вздохнул, до хруста стиснул мою руку. В его глазах промелькнул испуг вперемешку с яростным желанием защитить. Он шагнул вперед, пытаясь оттеснить меня за спину, но вдруг замер, точно налетев на невидимую стену.
– Какого?.. – выдохнул брат, упершись ладонями в воздух. Его пальцы скользили по прозрачному барьеру, не находя ни малейшей бреши. Тэмо обернулся ко мне, в зеленых глазах плескалась паника пополам с бессильной злостью.
Я похолодела. А падший и бровью не повел, лишь на губах зазмеилась холодная усмешка. Повинуясь едва заметному движению его руки, невидимая сила подхватила Тэмо и с размаху швырнула в стену. Раздался неприятный хруст, и брат безвольно сполз на пол, оставляя на камне кровавый след.
– Нет! – яростный крик сорвался с моих губ. Я рванулась к Тэмо, но путь преградила черная тень.
Самюэль окаменел, воздух вокруг задрожал от исходящей от него ярости. Так близко, что кончики крыльев мазнули по моим плечам, а дыхание обожгло кожу.
Он навис надо мной черной гибельной тенью. Литое тело источало жар адского пламени. В разноцветных глазах плескалась первозданная тьма. От него веяло древней силой и угрозой, вынуждая отступить.
Но я лишь вздернула подбородок, с вызовом встречая прожигающий взгляд. Демонстративно скрестила руки на груди, будто закрываясь щитом. Не дождется! Не стану перед ним пресмыкаться.
Мы замерли друг напротив друга, как противники перед схваткой. Гордая, упрямая девчонка против могущественного порождения тьмы.
Тэмо за спиной Самюэля сдавленно застонал. Рвался ко мне на помощь, колотил по барьеру, пытался пробиться. Тщетно. Все его усилия разбивались о невидимую стену, возведенную силой падшего.
Я стояла, не шелохнувшись, утопая в бездонных омутах разноцветных глаз. Даже не моргала, хотя сердце заполошно билось, а внутренности скручивало от страха.
А потом падший улыбнулся. Медленно, хищно… почти ласково. И это напугало меня сильнее, чем что-либо раньше.
– Значит, трус? – протянул он почти ласково, будто пробуя слово на вкус. – Ты, дитя, даже не представляешь, что такое настоящая трусость. Вот скулить и молить о пощаде, когда из твоего нутра выпускают кишки – это трусость. Отречься от собратьев и предать их, спасая свою шкуру – это трусость. А то, что делаю я… Это благоразумие и чувство самосохранения.
Самюэль склонился ко мне, сокращая расстояние до непозволительного минимума. Его дыхание опалило кожу, губы почти коснулись моего лба в призрачной ласке. В следующий миг нас окутала непроглядная тьма – это падший расправил могучие крылья, отгородив от всего мира плотным коконом.
Я оказалась в ловушке. В плену его тела, его запаха, его силы. Терпкий, мужской аромат окутал меня удушливым облаком. Нотки раскаленного металла и озона щекотали ноздри, будто где-то рядом полыхала невидимая грозовая буря.
Жар, исходящий от Самюэля, опалял даже сквозь одежду. Кожа пылала, покрываясь мурашками, кровь закипала в венах. Я судорожно вздохнула, силясь совладать с головокружением. Близость падшего одурманивала, его запах опутывал разум пуще любого вина.
– Таким как я нет места среди людей или ангелов, – прошелестел падший, обдавая щеку горячим дыханием. Едва ощутимое прикосновение его губ отозвалось покалыванием в позвоночнике. – Мы порождения тьмы, да будет тебе известно. Грешники, изгнанники, предатели. Нас боятся, нас ненавидят. И поделом! Думаешь, я стану рисковать ради двух никчемных смертных? Думаешь, буду сражаться за мир, который меня отверг?
Он издал низкий гортанный смешок, от которого волоски на затылке встали дыбом. Я вздрогнула всем телом, чувствуя, как бешено колотится сердце. Страх вперемешку с странным, болезненным предвкушением затопил вены.
А в следующий миг стальные, мозолистые пальцы сомкнулись на моем подбородке, вздергивая его вверх. Полыхающий взгляд Самюэля впился в мое лицо, выжигая, клеймя. Я судорожно сглотнула, завороженно глядя, как дернулся его кадык, как напряглись желваки на скулах. Краем сознания уловила, как сбилось его дыхание, став хриплым и рваным.
– Нет, девочка. Я не трус. Я всего лишь древнее порождение мрака. Чудовище, приученное выживать. Уж прости, но жертвенность и сострадание – не мой конек.
С этими словами Самюэль оттолкнул меня прочь. Резко, почти грубо, будто обжегшись. Я пошатнулась, не удержавшись на ногах, и осела на холодный пол. Колени взорвались болью от удара о мрамор. Тэмо отчаянно забарабанил по невидимой преграде, крича что-то, но падший даже не взглянул в его сторону. Лишь повел плечами, убирая крылья.
– Проваливайте, – процедил он, отворачиваясь. Голос его звучал хрипло и надломлено. – Прячьтесь, бегите. Умрите достойно, в конце концов. Но не ждите от меня помощи. Я вам не союзник и не друг. И никогда им не стану.
С этими словами Самюэль резко взмыл вверх. Воздух всколыхнулся от взмаха огромных крыльев. Падший ангел стремительно метнулся к высокому витражному окну и с оглушительным звоном пробил цветное стекло. Острые осколки брызнули во все стороны.
А потом он исчез. Растворился в затянутом тучами небе – черный силуэт на грязно-сером фоне. Лишь рваная дыра в витраже напоминала о его присутствии.
Брат с трудом поднялся и, пошатываясь, побрел ко мне. Рухнул рядом на колени, сгреб в объятия.
– Кэсс, – выдохнул он, стискивая до боли. – Кэсси, родная. Прости. Прости меня…
Его слова упали в звенящую пустоту внутри. Раскололись, точно стекло, полоснули острыми гранями. Я зажмурилась, пытаясь сдержать слезы. Но они все равно потекли – горячие, бесконечные. Слезы бессилия, горя и разочарования.
***
Мы выбрались из церкви, всё ещё ошеломлённые разговором. В ушах звенело от резких слов Самюэля, сердце болезненно сжималось. Я чувствовала себя опустошённой и растерянной, словно лишилась последней надежды. Тэмо шагал рядом, хмурый и напряжённый. Я знала, брат тоже переваривает случившееся, пытается примириться с крахом наших ожиданий.
Небо над головой было затянуто свинцовыми тучами, моросил мелкий дождь. Он холодными каплями оседал на лице, и от этого щемящее чувство одиночества лишь усиливалось. Словно весь мир оплакивал наше фиаско.
Вдруг земля содрогнулась. Раздался чудовищный грохот, и мы невольно вжали головы в плечи. Я вцепилась в руку брата, озираясь в поисках источника шума. И увидела это.
В небе над разрушенным шпилем церкви вспыхнуло ослепительное зарево. Мир словно раскололся надвое, и в образовавшуюся брешь хлынул нестерпимо яркий свет. Клубящийся, переливающийся всеми оттенками золота и алого. Он озарил улицу, высветил каждую трещинку в стенах домов.
– Что за… – выдохнул Тэмо, заслоняя глаза рукой.
В следующее мгновение из разлома вылетело… тело. Вот только это было не обычное человеческое тело. За спиной у падающей фигуры распростёрлись огромные крылья – чёрные, изломанные, с обломанными перьями. Они безжизненно хлопали на ветру, не в силах удержать владельца в воздухе.
Падший. Это падший ангел!
Я задохнулась от ужаса и непонимания.
Самюэль!
Моё сердце пропустило удар. А в следующий миг бесчувственное тело падшего ангела с глухим ударом рухнуло на мостовую в каких-то десяти шагах от нас.
Я застыла, потрясённая, не в силах вымолвить ни слова. В голове билась единственная мысль – как? Как такое возможно? Ещё четверть часа назад Самюэль стоял перед нами – израненный, но полный сил. А сейчас… Сейчас он лежал на камнях, сломанный и неподвижный. Белая кожа, испещрённая алыми подтёками, казалась почти светящейся в зыбком свете разлома. Чёрные крылья неестественно вывернулись, наполовину скрыв распростёртое тело.
Что произошло? Кто посмел?!
Ответ явился в то же мгновение. Из бреши в небе вынырнула ещё одна крылатая фигура – но эти крылья были белоснежными, сияющими нестерпимой чистотой. Ангел плавно опустился на мостовую рядом с телом Самюэля и выпрямился. Высокий, статный, облачённый в сверкающие доспехи. В правой руке незнакомец сжимал пылающий меч, а русые волосы развевались под порывами ветра, идущего из разлома. Его лицо, прекрасное и холодное, словно мраморное изваяние, не выражало ни единой эмоции.
Боевой ангел. Один из высших. Но кто? Кому хватило сил и безрассудства напасть на падшего?
Ответ пришёл раньше, чем я успела задать вопрос. Тэмо судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы и выдохнул одно-единственное имя:
– Михаил!
Мы узнали его по старинным церковным фрескам и гравюрам из книг, что отец изучал ночи напролет. Архангел Михаил, грозный предводитель небесного воинства. Правая рука Всевышнего, великий полководец, не знающий поражений. Тот, кто низверг в бездну и пленил бессчётное множество падших.
И вот теперь он здесь. Стоит над поверженным Самюэлем, занося пылающий меч для последнего удара.
Этого не может быть. Просто не может! Но видение не желало развеиваться. Михаил был реален – невыносимо, болезненно реален. Как и скорчившаяся у его ног фигура с обломанными крыльями.
В груди что-то оборвалось и рухнуло в бездонную пропасть. Паника затопила сознание, вышибая все связные мысли.
Нет. Он не посмеет. Не убьёт…
Но архангел занёс меч над головой Самюэля, прицеливаясь. Острие клинка засияло ослепительным светом, и я поняла – ещё мгновение, и он опустится. Снесёт голову падшему одним безжалостным ударом.
Я не успела подумать. Не успела взвесить последствия. Знала лишь одно – нельзя допустить непоправимого. Нельзя позволить Михаилу убить единственного, кто может дать ответы!
Ответы… Ха. Ну я и лгунья. Дело было не в ответах. И даже не в вероятной помощи, на которую я втайне надеялась, вопреки всему.
Дело было в нём. В Самюэле. В том, как сжималось сердце при виде его искалеченного тела. В том, какой невыносимой казалась мысль о его смерти.
Глупо. Безрассудно. Но я не могла иначе.
И, повинуясь животному инстинкту, рванула вперёд – прочь из объятий брата, навстречу архангелу с занесённым мечом.
– Нет! – раздался мой отчаянный крик. – Не смей!
Миг – и я уже стояла между Михаилом и его жертвой, раскинув руки в стороны. Словно жалкая пародия на ангельские крылья, закрывающие падшего от небесного гнева.
Архангел замер, впившись в меня ледяным взглядом. На прекрасном лице отразилось изумление пополам с брезгливым недоумением.
– Отойди, дитя, – произнёс он звучным, лишённым эмоций голосом. – Не мешай вершиться правосудию.
Я стиснула зубы, чувствуя, как колотится сердце. Страх и ярость смешались в душе, вскипели, прорвались наружу сбивчивым выкриком:
– Нет! Я… я не позволю тебе убить его! Только через мой труп!
И, выхватив из кармана нож, я направила жалкое лезвие прямо в грудь архангелу.
Глупо. Невероятно глупо. Но лучше уж так, чем стоять и смотреть, как Самюэль умирает у моих ног. Пусть лучше Михаил убьёт меня. Это будет быстрее и милосерднее.
Архангел скривил губы в презрительной усмешке. Правая рука с мечом стремительно взметнулась вверх.
В последний миг, когда казалось, что все потеряно, безжизненная рука Самюэля вдруг дернулась и крепко сомкнулась на моем запястье. Я вскрикнула от неожиданности, выронив нож.
Архангел Михаил также заметил движение, однако не успел он обрушить пылающий меч, как вокруг нас сгустились тени. Бездонный океан тьмы, прорвавший плотину реальности, увлекающий за собой меня и тело падшего ангела.
Последнее, что я успела разглядеть, были глаза Тэмо – распахнутые в ужасе и бессилии. Его губы шевелились, произнося мое имя, но голоса я уже не слышала. Только глухое эхо собственного безумного сердцебиения.
А потом небытие поглотило реальность. Кромешная тьма сомкнулась вокруг, давящая, непроглядная. Холод пронзил до костей, проник в самую душу, вымораживая все чувства и мысли. Сознание балансировало на грани, готовое кувыркнуться в беспамятство. Но я из последних сил цеплялась за обмякшее тело Самюэля – моего единственного якоря в этом хаосе.
Миг, другой – и мрак расступился, выбросив нас в незнакомую реальность. Что-то твердое ударило в спину, вышибая дух. Горло сдавило, не давая вздохнуть. Последней связной мыслью было лишь имя.
Самюэль…
А после наступила темнота.

Глава 4
Вдруг всё закончилось. Так же резко, как и началось. Меня выбросило в реальность – скалистый пейзаж, озаренный багровыми всполохами. Клубы серного дыма, стелившегося меж изъеденных ветром утесов. Раскаленный и едкий воздух, обжигающий легкие. Запахи гари и застарелой крови впивавшиеся в ноздри, и вызывающие тошноту. Я невольно поморщилась, чувствуя, как горечь оседает на языке.
На миг на меня накатила паника. Где я? Что со мной случилось? Неужели всё, что я помнила – лишь предсмертный бред? Но рядом раздался болезненный выдох, заставивший меня обернуться. Самюэль! Падший ангел, чью жизнь я спасла ценой немыслимого риска.
Воспоминания обрушились на меня, словно ледяная волна. Михаил, занёсший пылающий меч. Моё отчаянное "Нет!"и крепкие пальцы на моем запястье, от которых у меня перехватило дыхание. А потом – тьма.
Мир плыл и двоился перед глазами, никак не желая обретать резкость. Но одну деталь я различила предельно ясно. Лицо Самюэля – бледное, измождённое, со следами недавних побоев. Он смотрел на меня в упор, и в расплавленной тьме его зрачков мерцало странное выражение. Настороженность… и что-то ещё. Что-то, от чего моё сердце пропустило удар.
– Ты в порядке? – его голос звучал хрипло, почти надрывно.
Я помотала головой, пытаясь сморгнуть пляшущие перед глазами пятна. От резкого движения накатила тошнота, но я усилием воли подавила спазм.
– Да, – выдавила я через силу. – Всё… всё в порядке. Просто кружится голова. Что это было? Куда ты нас перенёс?
Самюэль прикрыл веки, словно собираясь с мыслями. По его лицу пробежала тень странной эмоции – не то вины, не то горечи.
– В безопасное место, – наконец отозвался он. – Единственное, где до нас не доберутся ни ангелы, ни демоны. По крайней мере, какое-то время.
Я нахмурилась. В груди шевельнулось нехорошее предчувствие.
– Что это за место? – слова давались мне с трудом, царапали пересохшее горло. – Где мы?
Падший ангел вздохнул и отвёл взгляд. А когда вновь посмотрел на меня, в его цветных глазах плескалась мрачная решимость.
– Мы в Преисподней, вестница. Вернее… в одном из её измерений.
Моё сердце заколотилось где-то в горле. Мысли метались в голове, как обезумевшие птицы в клетке. Преисподняя! Место, куда не ступала нога смертного. Место, откуда нет выхода живым. Как я могла позволить затащить себя сюда? Безрассудный, опрометчивый поступок! А ведь там остался Тэмо… Мой брат, за которого я в ответе. Что если Михаил в ярости убьёт его? Или заподозрит в нём Избранного и заберёт в неизвестность? От этих мыслей меня бросило в дрожь.
– Самюэль, пожалуйста! Ты должен вернуть меня обратно! – взмолилась я, вцепившись в его плечи трясущимися руками. – Мой брат… Я не могу бросить его там одного! Михаил способен на всё в гневе. Вдруг он причинит Тэмо вред? Прошу, помоги мне!
Падший ангел раздражённо стряхнул мои ладони со своей груди. В его потемневших глазах полыхнул недобрый огонь.
– Я не просил тебя вмешиваться в мой поединок с Михаилом, – процедил он ледяным тоном. – И уж тем более не обязан отвечать за последствия твоих глупых, безрассудных порывов. Неужели ты всерьёз думала, что спасёшь меня, выскочив под ангельский клинок?
– Я выиграла тебе время… – прошептала я отчаянно. Но падший словно перестал меня слышать и воспринимать.
Казалось, каждый вдох дается ему с неимоверным трудом. Его тело била крупная дрожь, кожа покрылась холодным липким потом. Самюэль прерывисто вздохнул и заставил себя сесть, хватаясь за ребра. Его взгляд метнулся к сломанным крыльям, жалко обвисшим за спиной. При виде их руин на его лице промелькнула гримаса муки пополам с яростью.
И мне стало немного стыдно о том, что я не подумала, как ему сейчас плохо и что, возможно, он просто не в состоянии меня вернуть.
По вискам Самюэля заструился пот, на скулах заиграли желваки. Стиснув зубы, он заставил себя выпрямиться, расправив плечи. Мускулы на его руках вздулись от напряжения, когда он упёрся ладонями в землю, приподнимаясь на ноги. Хоть паника не давала мне мыслить ясно, я невольно залюбовалась этой живой скульптурой из стали и плоти – совершенной, невзирая на увечья и раны. Ангельская порода все еще просматривалась сквозь грубую оболочку падшего, напоминая о былом величии. Жесткие линии рельефа на груди и руках, изгибы литых мышц под смуглой кожей… Казалось, сама боль лишь придала Самюэлю воистину мрачную, первобытную красоту – ту, что пленяет и пугает одновременно. Мне вдруг стало трудно дышать. То ли от удушливого воздуха Преисподней, то ли от странного чувства, разгорающегося в груди.
Я протянула руки, чтобы помочь ему, однако Самюэль грубо отстранился, бросив на меня предупреждающий взгляд. В его грозовых очах вспыхнул раздраженный огонек, и я поспешно отдернула ладонь, боясь разозлить его еще больше.
– Идем, – хрипло бросил падший и неуклюже поплелся вперед, стараясь держать спину прямо и не обращать внимания на беспомощно волочащиеся крылья. Боль при каждом шаге была написана у него на лице, но он упрямо шел, не позволяя слабости сковать движения. Я заколебалась на миг, но затем решительно двинулась следом, чувствуя, как внутри меня спорят восхищение и злость.
Воздух здесь казался осязаемым, плотным, будто налитым свинцом. Он обволакивал, душил, затруднял дыхание. Густой запах серы и гари забивал мне ноздри. Мы миновали несколько утесов, и вдалеке я увидела огненное озеро. Его поверхность клокотала и пузырилась, источая ядовитые испарения. Казалось, там плавятся и переплавляются грехи всего человечества. Я содрогнулась и поплотнее запахнула на груди куртку, чувствуя, как в жилах стынет кровь. Самюэль же шел невозмутимо, ни на миг не сбавляя шага. Он вообще производил впечатление существа, не ведающего страха. Неудивительно, если эти пейзажи для него – нечто обыденное. Бывший обитатель Преисподней, низвергнутый сюда в самом начале времен…
Мы долго петляли среди нагромождений камней, ориентируясь неизвестно на что. Самюэль хмурился и временами принюхивался, явно высматривая что-то или кого-то. И наконец из-за поворота я увидела очертания какого-то строения. Обитель? Крепость? Дворец? Строение походило на все сразу. Огромные башни из грубо отесанного камня вздымались к багровому небу. Их потрескавшиеся стены были испещрены рунами и письменами, давно стершимися от времени. Массивные ворота, усеянные шипами и чудовищными ликами, нависали над провалом входа, будто жадная паучья пасть. На крепостных стенах мерцали всполохи – то ли отсветы языков пламени, то ли слабое сияние магической защиты. Не иначе как в этом суровом убежище падшие скрывались от гнева Всевышнего.
– Идем, – бросил Самюэль через плечо. Он первым ступил на узкую тропу, ведущую к воротам. Я закусила губу и нерешительно двинулась следом, пригибаясь и озираясь по сторонам. В глубине души шевельнулось смутное беспокойство. Казалось, древние камни этой крепости пропитались ужасом и болью. Ворота приближались с каждым моим шагом, вырастая все выше и чудовищней.
Я с трудом могла разглядеть их верхние бойницы и зубцы. А по бокам в стенах виднелись узкие щели, похожие на хитрые змеиные глазки. За ними, казалось, скрывались самые жуткие кошмары. Постепенно меня начал обуревать необъяснимый страх. Сердце ускорило свой бег, а во рту пересохло. Я невольно прибавила шаг, стараясь не отставать от Самюэля и держаться ближе к нему. От падшего исходили уверенность и сила, защищающие от любых ужасов.
Наконец мы остановились у самых ворот. Самюэль небрежно похлопал по ним и толкнул створки, заставив их со скрипом и скрежетом разъехаться в стороны. Я зажмурилась от ударившей в лицо волны горячего воздуха, пропитанного запахами пота и горелого мяса. Ощущение было такое, словно открылась дверца печи. Когда глаза снова привыкли к полумраку, я увидела, что мы стоим на пороге огромного зала.
Сводчатый потолок уходил так высоко, что терялся где-то в клубах дыма и тумана. А по стенам полукругом шли массивные каменные лавки, уставленные трупами.
В ужасе я отшатнулась и прижала руку ко рту, сдерживая рвотный позыв. Сотни, если не тысячи мертвых тел лежали на этих полках – ангелы и падшие вперемешку. Кое-где они свисали безжизненными гроздьями, в других местах были навалены друг на друга, образуя жуткую кучу переплетенных конечностей. Все эти создания были обезображены до неузнаваемости – кто-то лишен головы или конечностей, кто-то вспорот от пупка до челюсти. Везде пролилась кровь, перемешанная с гноем и нечистотами. Запах разложения и гари стоял такой, что я едва не потеряла сознание. Дрожащими руками я зажала нос, из последних сил сдерживая тошноту.
– Что… что здесь произошло? – выдавила я сквозь ком в горле, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.
– А на что это похоже? – ответил падший с горькой усмешкой, искривившей его лицо. Его глаза потемнели, а голос стал низким и хриплым.
– Здесь произошла жестокая битва. Михаил сумел найти лазейку и проник в замок, послав своих убийц. Мы были застигнуты врасплох, и множество моих людей полегло в этой схватке, – он сделал паузу, сглотнув ком в горле, и на мгновение прикрыл глаза, словно пытаясь совладать с болезненными воспоминаниями.
– Вчерашнее преследование, свидетелями которого вы с братом стали, было лишь продолжением этого сражения. Я нашел выживших ангелов на поверхности и расплатился с ними за их службу. Но я не предполагал, что сам Михаил выследит меня. Его коварный план заключался в том, чтобы не только выманить меня на поверхность, но и истощить, а после нанести удар, – его руки задрожали от гнева, а на скулах заиграли желваки.
Я опустила глаза, не в силах смотреть на Самюэля. Его слова эхом отдавались в моей голове, вызывая волну дрожи по всему телу. Горло сдавило от подступающих слез, а в груди разлилась невыносимая боль от осознания масштабов трагедии.
– Это… это ужасно, – прошептала я, судорожно втягивая воздух. – Я и не знала, что все настолько плохо. Мне так жаль, Самюэль, – мой голос дрогнул, и я почувствовала, как по щекам потекли горячие слезы.
Я сделала неуверенный шаг к падшему ангелу, желая поддержать его, разделить боль утраты, но тут же остановилась, не решаясь приблизиться. Мне хотелось найти слова утешения, сказать что-то ободряющее, но я понимала, что никакие слова не смогут облегчить груз, лежащий на его плечах.
Падший ангел повел меня дальше, ни на миг не замедляясь. Казалось, он прекрасно знает путь в этом лабиринте из камня и руин. Наконец мы достигли противоположной стены дворца, где виднелся широкий проем с аркой из резного камня. Осторожно ступив под свод, мы оказались в не менее обширном зале с высоченными сводчатыми потолками. Здесь повсюду высились колонны, чудом уцелевшие во времена битвы. Между ними стояли величественные статуи – изваяния воинов, жриц, мифических существ. Многие из них были обезглавлены или лишены конечностей. В центре зала находился возвышенный помост или трон из черного камня, окруженный несколькими ступенями лестницы. Перед ним тлел костер в глубокой чаше, отбрасывая зловещие блики на стены. В воздухе висела удушливая завеса из дыма. Я оцепенела, застыв на месте.
Этот величественный зал явно некогда служил местом проведения важных ритуалов и церемоний. И теперь он производил гнетущее впечатление покинутой обители какого-то древнего культа. Самюэль же, напротив, будто бы ожил, вдыхая этот дым полной грудью. Он расправил плечи и с видимым удовольствием осматривался по сторонам. Пройдя вперед, падший ангел властно опустился на трон, откинувшись на его жесткую спинку. Его губы тронула первая за всё время настоящая полуулыбка.
– Добро пожаловать в мой дом.
Самюэль благоговейно огладил резные подлокотники трона и прикрыл глаза, будто бы перенесся мыслями в далекие времена былого величия. В этот момент падший ангел по-настоящему напоминал измождённого безумца. Его некогда могучие крылья были поломаны и безвольно обвисли, а на обнаженном торсе виднелись следы глубоких ран, шрамов и ожогов. Бронзовая кожа была покрыта копотью и въевшейся грязью.
Однако самым пугающим было его лицо. Сейчас черты Самюэля действительно приобретали поистине демонические очертания – резкие, словно высеченные грубым ножом скулы, жесткая линия рта с обветренными потрескавшимися губами. В прищуренных глазах пылал нездоровый, пугающий блеск, будто он впал в затяжное безумие и исступление.
Но когда падший заговорил о былом величии этого места, с ним начало происходить нечто поистине жуткое. Его голос, и без того хриплый и низкий, вдруг упал до шепота, полного одержимости и мрачного торжества. Каждое слово он произносил почти благоговейно, растягивая гласные, смакуя их, словно дегустируя дорогое вино.
– Здесь я когда-то правил безраздельно и безгранично, – почти пропел он, и в его исковерканных чертах проступила болезненная гримаса наслаждения. – Сюда стекались все желающие обрести силу, могущество, запредельные знания… Или же те, кто хотел утолить свои самые тёмные желания.
Последние слова Самюэль выдохнул с присвистом, будто упиваясь собственной властью над падшими душами. Его пальцы, изуродованные шрамами, лихорадочно скребли по подлокотникам трона, взгляд заметался по залу, цепляясь за обезглавленные статуи, будто призывая их в свидетели.
На какой-то миг показалось, что падший сейчас расхохочется – безумно и остервенело, отдаваясь целиком своим тёмным фантазиям. Но смех так и не сорвался с его губ. Вместо этого тело Самюэля вдруг пробила крупная дрожь, словно в лихорадке. Плечи и руки свело болезненной судорогой, крылья беспомощно дёрнулись, а на лбу выступила испарина.
Казалось, погружение в прошлое, во времена былой славы, вытягивало из него остатки сил, причиняло почти физическую муку. И в то же время Самюэль не мог, не желал отпускать от себя эти воспоминания, цеплялся за них как за соломинку, позволяющую хоть ненадолго почувствовать себя всемогущим. Страшно было смотреть на эти конвульсии искалеченного тела, на пляску безумия в горящем взоре.
Я сглотнула вязкую слюну и осторожно приблизилась к Самюэлю, борясь с охватившим меня страхом. Падший, казалось, даже не заметил моего присутствия, слишком погруженный в свой персональный кошмар. Его трясло всё сильнее, дыхание стало поверхностным и частым.
А в следующий миг его будто пронзила невидимая молния. Глаза закатились, изо рта вырвался хрип, по подбородку потекла струйка кровавой слюны. Конечности изогнулись под немыслимыми углами, а из горла вырвался утробный, полный боли стон. И через мгновение Самюэль грузно обвис на троне, погрузившись в беспамятство.
Я застыла, оглушённая и потрясённая до глубины души. В голове не укладывалось, как в одном существе могут сочетаться пугающая сила и беспросветная слабость, надменность владыки и уязвимость узника собственного разума. Никогда прежде мне не доводилось видеть столь разрушительного смешения величия и безумия. И я ощутила, как к горлу подкатывает ком слёз – от сострадания… и неосознанного ужаса.

Глава 5
Время замерло, сгустилось, будто янтарь. Каждый судорожный вздох Самюэля отд

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/alesya-troickaya-31006746/iz-pepla-i-tmy-71404705/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
  • Добавить отзыв
Из Пепла и Тьмы Алеся Троицкая

Алеся Троицкая

Тип: электронная книга

Жанр: Любовное фэнтези

Язык: на русском языке

Стоимость: 149.00 ₽

Издательство: Автор

Дата публикации: 09.12.2024

Отзывы: Пока нет Добавить отзыв

О книге: Я Кассандра, одна из немногих, кого называют Вестниками. Мой дар видеть будущее превратил жизнь в бесконечный кошмар, ведь теперь на таких, как я, идёт безжалостная охота.