Проявитель
Проявитель
Алексей Корнелюк
Наш ум может всё. Почти всё.
Только вот просто так мозг на полных мощностях работать не будет.
Нужен допинг. Этим допингом стал препарат под названием «Проявитель».
Всего одна капля, и ваши чувства обостряются, преграды и комплексы теперь стёрты.
Две капли делают из вас машину для убийств. Вы видите слабые места противника, на ходу просчитываете варианты развития событий, ощущаете иначе ход времени.
Но главный вопрос не в том, что будет, если принять 3 капли. Или какие побочные действия.
Вопрос в другом – кому и для каких целей нужен «Проявитель»?
И если герою книги кажется, что он совершенно случайно его получил, то ему просто кажется.
От Автора, написавшего 11 бестселлеров. Интеллектуальный боевик, от которого сложно оторваться. Итак, допустим, к тебе в руки попал «Проявитель», твои действия?
Алексей Корнелюк
Проявитель
Глава 1
Человеческий мозг содержит 86 миллиардов нейронов.
Этого мало, чтобы решить, какой завтрак из пяти вариантов выбрать?
Или много, чтобы спланировать грандиозное ограбление?
Много или мало – это не так важно, важнее другое… Как ты используешь эти самые нейроны.
Вот как раз последний вопрос и привёл меня на работу годом ранее в фармацевтическую компанию Satus Deus.
Любознательный лаборант, привыкший симметрично выкладывать приборы и опаздывать на работу строго на пять минут, прямо сейчас подкидывает и ловит зелёный эспандер. Подкидывает и ловит в стерильной лаборатории, в которой помимо меня крыса по имени Яхве скребёт коготками угол клетки. Подкидывает и ловит… Сжав два раза, я кладу эспандер в халат и, скрипнув ножками стула, встаю.
Яхве сегодня активничает, не то, что вчера. Я подхожу к клетке и накрывая тенью крохотный загончик. Яхве замирает и поворачивает голову, скользнув усами по прутьям клетки.
В мои обязанности лаборанта входит уборка, кормёжка, добавление эмульсий, слежка за показателями и документирование. Размеренная и скучная работа, но лишь до тех пор, пока я не замечаю перемены в поведении грызуна или даже во взгляде. Изменение почти мимолётное, но достаточное, чтобы пульс участился, а дыхание стало прерывистым.
Вернувшись к записям, я быстро пролистываю файл с пометками.
«Поел, побегал в колесе, уснул».
Сверяю дозировку препаратов, пробегаю глазами по химическим изменения крови, открываю снимок головного мозга и в режиме реального времени наблюдаю фейерверк из вспыхивающих нейронов. Этого не может быть… Холодный пот скользнул между слипшихся волос на висках.
Конечно наука не стоит на месте, и вместо архаичного вскрытия мозга и изучения под микроскопом образовалась пропасть. Теперь достаточно ввести реагент, окрашивающий мозговую ткань, и по чипу, вставленному в спинной мозг, наблюдать, что происходит в голове у Яхве. Но это было что-то необъяснимое…
Я перезагрузил программу, настроил повторное подключение, и картина была прежней или… Я придвинулся к экрану. Нейроны вспыхивали всё ярче, напоминая электростанцию.
Потянувшаяся за телефоном рука на полпути замерла, и лишь пальцы, дрожа, нервно постукивали по деревянной столешнице.
На часах было 3-20. Моё ночное дежурство закончится в 6, когда придёт новая смена.
Компания стояла на пороге великого открытия, а я так… попал в нужное время и в нужное место. Меньше чем через 3 часа эта история просочится во все СМИ, а потом о ней напишут в учебниках. Опустив руку в карман, я судорожно сжал эспандер.
В человеческом мозге содержится 86 миллиардов нейронов.
Этого мало, чтобы выкрасть разработку многомиллиардной компании?
Или много, чтобы решиться на эту глупость?
Глава 2
Ключ-карта выскользнула из потных ладоней и шлёпнулась на стерильный пол.
Тело одеревенело, мышцы налились свинцом.
«Ещё не поздно вернуться и положить эмульсию на место… ещё не поздно вернуться». – завёл пластинку рассудок.
Я буквально видел себя в камере видеонаблюдения, направленной на дверь лаборатории. Взъерошенный парень в белом халате неуклюже садится на корточки, мешкается и, нелепо ковыряясь пальцами, как китайскими палочками, пытается подхватить ключ-карту.
– Да берись же ты уже… – цедил я про себя, пытаясь подцепить отросшим ногтем пластик.
По полу тянуло холодом, от чего поверхность напоминала поле аэрохоккея, а карта шайбу, которая то и дело ускользала. Наконец поймав её, я выпрямился, пытаясь унять дрожь, приставил ключ-карту к замку и увидел мигнувшую над дверью зелёную лампочку.
В коридоре одна на за другой с глухими щелчками вспыхивали напольные лампы. Дверь позади меня захлопнулась, подтолкнув вперёд. Я поднял голову и посмотрел в угол на подвешенную купольную камеру и красненькую помигивающую точечку. Мысленно отругав себя, я пошёл вперёд, стараясь симметрично вертеть руками.
Всё это напоминало сцену из фильмов ужасов, когда герой зачем-то делает иррациональные действия, например втупую идёт именно туда, где его неминуемо сожрут. Вот и я, как дурак, на каждом шагу палюсь да и ещё, не выдержав, на полпути оглядываюсь.
Ускорил шаг. В конце коридора был поворот направо, а через каждые 5 метров наверху установлены камеры, дабы избежать слепых зон. Вдоль коридора двери правого крыла лаборатории закрыты, из крохотных окошек показывались тёмные квадраты выключенного света.
Я шёл, шибко не вертя головой, мне удалось кое-как взять себя в руки, разве что пальцы, не выпуская, сжимали в кармане эспандер.
Впереди показался лифт, а сбоку лестничный пролёт. Подходя ближе, я расслышал отчётливый шум поднимающихся шагов, а вместе с приближающимися шагами поднималась и тошнота от живота к горлу. К шагам добавился звук бряканья металлической цепочки. На развороте пролёта показался охранник, держащийся одной рукой за перила, а второй за кобуру. Время замедлилось, тошнота уже пробивала последний заслон. Даже то, как мы обменялись взглядами, было каким-то медленным. Тягучим.
Охранник на последней ступени скрипнул кожаными сапогами. Нас разделяло метра 4, я зачем-то воровато глянул на наручники и тут же поднял глаза, виновато улыбнувшись.
– Почему не на рабочем месте?
– Да.. п-плохо стало, вот я и пошёл п-проветриться.
Охранник смерил меня взглядом, его глаза сузились, и он уверенно зашагал в мою сторону. Я подался назад, но ноги не слушались, каждый его шаг всё больше вгонял меня в ужас. Я был готов провалиться под землю, обмякнув, потерять сознание, и когда он приказал поднять руки и подойти к стене, я бы наверняка свалился на пол, если бы не одно но…
Глава 3
– Сергеич, приём. – зашипела рация, прикреплённая к поясу охранника. – Как слышно.
«Пилик, ш-ш-ш»
Сергеевич шумно втянул ноздрями воздух и потянулся за рацией. Сдёрнув кожаный ремешок и подцепив её пальцами, он второй рукой держал меня за предплечье.
– СЕРГЕИЧ! – надрывался динамик.
– Слушаю.
«Пилик».
– Срочно в крыло «Б», там что-то странное творится. – прошипела рация, а моё предплечье сдавила крепкая ручища охранника.
Я попытался вырвать руку, слабо дёрнувшись. Сергеевич буравит меня мутным взглядом и, почесав пальцем седую щетину на подбородке, прислонив к губам рацию, говорит:
– Сейчас буду.
Он отцепил от меня руку, и я ощутил, как кровь горячо разливается по предплечью.
– Пока свободен. – процедил он и, развернувшись в кожаных сапогах, быстрым шагом направился вглубь офисных катакомб.
Дождавшись, когда он исчезнет за поворотом, я быстро сбежал вниз по лестнице и прошёл к охранному пункту.
Путь к выходу закрывала рама досмотра. На ленте для просвечивания вещей стояла корзинка, в которую я уже больше года закидывал личные вещи. Личные, чёрт их подери, вещи… Я вдруг вспомнил, что забыл их в лаборатории. Сжав веки до искр в глазах, я, не вытаскивая из кармана руку, теребил эспандер. Хорошо, что ключи от квартиры были в джинсах.
Сидящий на стуле охранник лениво зевнул и протёр заспанные глаза. Брякнув связкой ключей, вытащив ремень, я подтолкнул корзинку, подошёл к раме и посмотрел на охранника. Тот кивнул, мол, проходи, и, сделав шаг назад, я беззаботно шлёпнул себя по лбу.
– Мобильник… не выспался ни хрена. – сказал я и, достав, показал включенный экран, за которым аккуратно была спрятана эмульсия, размером напоминающая штакет от сигареты, положил на корзинку, выехавшую на той стороне ленты.
Пытаясь унять дрожь, я прошёл сквозь раму, взял с корзинки ремень, брякнув бляшкой о ленту, и стал засовывать кожаный ремешок, минуя две петли. Сунув руку за мобильником, я незаметно спрятал в рукаве эмульсию и убрал телефон в карман.
Не успев дойти до выхода трёх-четырёх шагов, я услышал, как меня окликнул охранник. Меня затрясло, заморозив лицевые мышцы в гримасе ужаса. Медленно на одних пятках поворачиваюсь.
– Да? – пискнул я.
– Расписаться надо. За выход с территории в рабочее время.
Я кивнул как можно естественнее и поставил загогулину на планшетнике, установленном на стойке рядом со столом досмотра. Кивнув, я снова развернулся, и лёгкий, как ветер, вылетел на улицу.
Темно. Холодно. Страшно. Мысли «что я наделал» подхлёстывали и гнали прочь. Не оглядываясь, я бросился бежать по пустой парковке.
Через несколько часов компанию наводнят научные сотрудники, а пока… я, трясясь от ударов пяток об асфальт, перепрыгивал бордюры по направлению к главному КПП. Шлагбаум опущен, вокруг забор с намотанной колючей проволокой. Ещё рвов не хватает и снайперов на вышках, чтобы прям как в крепости… Из будки при виде меня выплыл охранник, кепка надвинута на глаза, в руках автомат.
– Куда?
– С родным человеком беда. В больницу увезли. – не обдумав план, с одышкой выпалил я.
Он некоторое время постоял, пожал плечами и открыл ворота.
Наконец, выйдя за пределы Satus Deus, я задышал полной грудью, наивно решив, что на этом опасность миновала. Как же сильно я ошибался…
Глава 4
Всю дорогу до дома обжигал карман украденный из лаборатории груз. Оттягивал, как непосильная ноша. Я не воришка. Да что там, я даже ни разу не дрался, всю жизнь поддерживая статус «пай-мальчика».
Два последних перекрёстка я искал объяснение поступку и пришёл к тому, что подсознание каким-то образом взяло верх, а дальше всё как в тумане. Рука хватает эмульсию, я фотографирую на телефон формулу и спешу на выход. И вот, я здесь, в обшарпанном салоне такси.
– Здэсь остановить? – возник голос водилы.
– Да, пожалуйста.
Выйдя на улицу, я прохлопал карман, оглядел пустынную улицу и побрёл во двор.
Когда открыл дверь домофона, на секунду замешкался, впуская сквозняк в подъезд.
Может вернуться? Сказать, что это вышло случайно и…
А потом я почувствовал приятное растекающееся внутри тепло. На третьем этаже ладони взмокли от возбуждения. Закрыв за собой дверь на все обороты, я повесил цепочку и прислонил лоб к холодной металлической двери.
Не включая свет, я быстро прошел на кухню, затем в спальню и по очереди плотно зашторил окна. Стянул халат, выложил эмульсию на диван и включил настольную лампу. Тёплый жёлтый свет прогнал мрак, и я впервые посмотрел на ладони. Они тряслись.
Вскочив, я попробовал встряхнуть руками, затем плотно обхватил себя и сделал 5-6 кругов по комнате. Эмульсия на краешке дивана дьявольски подсвечивалась, ловя блики настольной лампы.
Сев на корточки возле дивана, я взял в руки эмульсию и перевернул, наблюдая, как тягучая жидкость бордового цвета переливается, оставляя розоватый шлейф на стекле.
В животе заурчало. Сотню раз я проделывал одно и то же, добавлял по капле раствора в воду для Яхве, и что же? Сейчас я сам готов стать подопытной крысой? А что, если я просто погибну? Неизвестно как раствор подействует на человека. А если ослепну? Вопросы сыпались один за другим, а тепло внизу живота растекалось и растекалось…
Закусив внутреннюю часть щеки, я медленно открутил крышку, поднёс эмульсию к носу… Она ничем не пахла.
В жизни каждого человека наступает момент, когда нужно сделать выбор. Вся моя прошлая жизнь словно была репетицией, дни как две капли воды похожие друг на друга проносились с немыслимой скоростью. Мне не за что было цепляться. За этот самый икеевский диван? Или съёмную квартиру?
Запрокинув голову, я оттянул веко, точка на конце пипетки набухла и, превратившись в каплю, стала падать. В этом падении секунды растянулись в бесконечно долгую временную шкалу, и, не моргая, я наблюдал, как капля всё сильнее приближается к сетчатке глаза.
Глава 5
Веко, чавкая, два раза лизнуло глазное яблоко.
Щипать стало не сразу, а по нарастающей.
Быстро закрыв глаз, я стал массировать веко, проглаживая пальцем сверху вниз.
После полуминутного массажа дискомфорт стал спадать, остался разве что лёгкий зуд в слёзном канале. Но… почему я ничего не чувствую?
На первый взгляд всё так же. Может дозировка недостаточная или нужно капнуть в оба глаза?
Я взял эмульсию, лёг на пол и потянул веко второго глаза.
Приблизил пипетку, рука дрогнула.
Свет в комнате вытянулся. Искривился.
Убрав палец от века, я зажмурился.
Снова открыл глаза, свет в комнате тёк и попадал в каждый уголок комнаты. Так, словно само освещение стало ярче. Привстав на локтях с пола, я услышал треск и, всматриваясь в ореол жёлтой лампы, я сообразил, что потрескивание исходит оттуда. Сглотнув, я отчётливо почувствовал, как смочилось нёбо, как слюна скользнула по горлу.
Всё было как раньше, разве что каждое ощущение будто выкрутили на максимум. Теперь я отчётливо чувствовал сквозь джинсы холодный пол, ощущал шероховатость паркета на
Встаю. Пошатывает… Хватаюсь руками за край стола.
С верхней полки оглушительно громко падают книги.
Закрыв ладонями уши, я пячусь назад и, упёршись икрами в диван, сажусь.
Смотрю на руки, больше не трясутся, но, всматриваясь, вижу, как сквозь тонкую кожу по венкам курсирует кровь.
Голова кружится. Слышится гул всё громче и громче. Так, что кажется, вот-вот взорвутся перепонки.
Я валюсь на бок и наощупь хватаю подушку.
Прижав к голове, даже через неё я слышу, как в небе пролетает самолёт.
Шевелю челюстью. Звук турбин отдаляется, затихает.
Снова встаю и снова пошатывает.
Резкий невыносимый запах ударяет в ноздри.
Принюхиваюсь, запах доносится откуда-то возле стола.
Сажусь и ползу на карачках к очагу резко спиртового запаха.
Обшаривая нишу стола, я заглядываю за примыкающую к нему тумбу и вижу кончик фломастера, накрытого комками пыли.
Тянусь пальцами. Достаю. Фломастер открыт и неизвестно сколько там пролежал. Зажав нос, идут на кухню.
Открыв мусорное ведро, выкидываю фломастер и, отпустив зажатый нос, чувствую, как новые запахи тут же бомбардируют обонятельные рецепторы. Я вдруг почувствовал пролитый жир от сайры, ощутил уксусный запах открытой банки огурцов, завалявшийся кусок пиццы из-под помятой картонной коробки.
Прижав согнутый локоть к носу, я спешу прочь с кухни. Надо умыться, смыть этот запах…
Я не успеваю щёлкнуть включателем, зайдя в ванную, как зрение адаптируется. На ватных ногах подхожу к зеркалу и застываю от увиденного…
Глава 6
Вокруг тела, как второй слой кожи, исходили волны. Неоднородные, пульсирующие… будто жившие своей жизнью, они то расширялись, то сужались, следуя за дыханием. Я завороженно следил за этим невообразимым по красоте явлением – золотистое поле курсировало вокруг тела, и стоило мне поднять руку, как волны огибали её. Всё моё тело, казалось, находилось в овальном защитном чехле или… ауре? Неужели так выглядит аура?
Я сфокусировал взгляд на переносице, взяв в расфокус окружающий мир, и когда моргнул, аура стала исчезать. Не то, чтобы она исчезла насовсем, нет… Скорее, она могла показываться, если направить взгляд внутрь себя, и могла исчезать, если я захочу.
То, что человеческое тело выделяет энергию, не стало для меня открытием, но тут было нечто большее, выходящее за рамки научного представления о мире.
Я взялся за холодный край раковины и всмотрелся в сетку водосточной трубы. На миг мне показалось, что я мог видеть изъеденные ржавчиной трубы, уходящие глубоко в землю. Я снова моргнул, вызвав воспоминания о лекции.
Фрагмент памяти всплыл с поразительной четкостью, как если бы я включил видеокассету, на которой я сидел за партой и слушал профессора. Косноязычная речь с изобилием научной терминологии ложилась удивительно складно. Я наблюдал за профессором, ходившим вдоль аудитории, и когда он открывал рот, произнося, скажем «В митохондриях электрическая энергия преобразуется в энергию химических связей энергетических молекул – АТФ», слова как бы замирали в воздухе над ним.
Это сложно объяснить, и больше всего подходит аналогия с комиксами, когда речь героя обрамляется облачком. Речь профессора не просто вырисовывалась над ним, она мигала и впитывалась в сознание, как в губку.
Тряхнув головой, я прогнал воспоминание и открыл кран. Вода с шипением полилась в трубу. Мелкие капли брызгали на джинсы, и сквозь ткань я ощущал, как мокреет кожа, а точнее как роговой слой эпидермиса увлажняется.
Липкая тошнота от переизбытка информации скрутила живот, я ощущал все органы.
Чувствовал, как спазмирует кишечник, как в печени булькает желчь, и, прислонив руку ко вздутому животу, постарался успокоиться. Кислород от полости носа скользил по трахее и на вдохе распирал бронхи, а на выдохе диафрагма сжималась… Я скатился по стене и уселся на кафельный пол.
За стенами словно по щелчку включились другие звуки. Я отчётливо слышал, как ругаются соседи этажом выше, как шумит фен в одной из ванных, как пищит микроволновка, как ведущий по телевизору рассказывает новости…
Растерев ладошками уши до жара, я приказал себе успокоиться.
И звуки вдруг исчезли. Тишина стояла гробовая. От непривычки я поводил туда-сюда челюстью.
Выйдя из ванной комнаты, я прошёл на кухню и осторожно через шторку выглянул на улицу.
Алая полоска рассвета неторопливо освещала сонные улицы. Машины в две полосы разъезжались в обе стороны. По тротуарам шли заспанные прохожие. Меня привлекла собака, писающая на столб возле автобусной остановки. Увидев голубя, она дёрнулась, натянув ошейник, и вместе с хозяином побежала за птицей.
Звуков всё не было, я открыл окно. Тишина. Холодом тянуло по полу.
Я сфокусировал всё внимание на лающем псе, и в такт его открывающейся пасти вылетало отчётливое «АФ-АФ-АФ». Я мог стоя на третьем этаже по желанию менять громкость лая, мог подключать звук ветра, играющего с моей шторой, мог включать пронзительный вой проезжающей на красный свет пожарной машины. И все эти «МОГ, МОГ, МОГ» слились в единое понимание новообретённой силы. Над собой и окружающим миром.
Я снова зашторил окна, повернулся в сторону бардака, оставленного на столе, и вдруг понял, что это только начало, и на что способен мозг ещё предстоит выяснить.
Глава 7
Карман завибрировал, и, ещё не отойдя от впечатлений, я накрыл джинсы ладонью. Не сразу, а постепенно с каждым последующим «ДРРРР» вибрация возвращала меня в реальность.
Как только достал телефон и посмотрел на номер входящего звонка, я лишь мысленно задал вопрос «Что мне делать?», как сознание начало проецировать разные варианты ответов. Я вдруг увидел себя со стороны, и мой двойник стал отвечать на вопросы.
«Да? Слушаю. Заболел, извините, подхватил ОРВИ…»
Кадр сменился следующим двойником, и на этот раз ответ в трубку был другой:
«Прошу прощения, беда с родственником…»
И новая смена. Опять же, версии ответов менялись, прыгая от правдоподобных до дерзких и совершенно мне не свойственных. Например, в одной из версий я послал начальника отдела кадров в жопу и бросил телефон на пол.
Я, не смея шелохнуться, просмотрел около 20 озвученных вариантов, и, когда улыбка на лице одной из моих копий расцвела пышным цветом, копия рассеялась, оставив меня наедине с вибрирующим телефоном в руке.
Подношу трубку к уху.
– Да, слушаю.
– Максим, здравствуйте. Что случилось в ночной смене? Почему вы покинули работу раньше времени?
И тут я повторил слово в слово то, что отвечал мой двойник с улыбкой на лице:
– Вам известно, что в лаборатории уже как две недели сбоит вентиляция? – спросил я и, не дав ответить, затараторил дальше. – Пары химикатов скапливаются, что при длительном рабочем дне гарантированно ведёт к мигрени, а дальше кластерная головная боль обостряется, и только вопрос времени, когда я мог потерять сознание и упасть в обморок на рабочем месте.
В трубке повисла тишина. Я улыбнулся.
– Вообще-то я звоню вам по другому поводу. У нас случилось ЧП, и вы…
– Вы меня не слышали? Как же обещанное безопасное рабочее место? Или предусмотренный по договору найма отпуск? Вам известно, что я ни разу не выходил на больничный?
В трубке раздался виноватый кашель, затем шорох и приглушённые голоса. А потом последовал писклявый ответ на две октавы выше:
– Я вам перезвоню.
Гудки.
Я положил телефон в карман и ещё раз прокрутил в голове увиденное. Именно увиденное. Я собственными глазами наблюдал объёмные проекции самого себя и варианты развития событий, а в конце концов остановился на самой подходящей из версий. Только вопрос – подходящей для чего?
Я сел на диван. Кончики пальцев наэлектризовались, в ладонях будто ощущался невидимый шар. Подняв руку перед собой, я разглядывал, как сжимаю и разжимаю пальцы. А что, если я приобрёл суперсилу? Если так, то надо как-то провести эксперимент…
Встав с дивана, я сжал кулак и что было сил ударил стену. Тупая боль скользнула от казанков, пробежав по руке и вклиниваясь в нервный центр. Шипя от боли, я тряхнул покрасневшей рукой и зажал её подмышкой.
Навернув два круга по комнате, я вспомнил, как силой мысли мог управлять громкостью лая собаки и сказал себе: «Я не чувствую боли». А потом взглянул на руку. Кожа на пальцах была красная, средний казанок содран. Кровоточил. Но я. Совершенно. Не. Чувствовал. Боли.
Хорошо… с этим разобрались, никаких суперсил.
Я подошёл к шкафчику и с первого раза нашёл в бардаке медикаментов перекись. Пока я обрабатывал рану, телефон завибрировал, но на этот раз единожды. Подняв его, я на главном экране прочитал короткое сообщение с неизвестно номера:
«За тобой выехали. Убирайся из дома»
Глава 8
Кем бы ни был тот, кто решил меня предупредить, он не шутил.
Уловив ухом странный звук, я сфокусировался. За окном завизжали шины. Соскочив с дивана, я прижался к стене и осторожно, придерживая штору, выглянул на улицу.
Два чёрных Шевроле Тахо стояли на бордюре, и с задних сидений выходило по три человека в чёрном. Прохожие опасливо пятились, кто-то вжимался в остановку, другие достали телефоны, третьи просто глазели на сцену, как из боевика, которая вот-вот развернётся перед ними.
С переднего сиденья неторопливо вышел мужчина в строгом костюме и тёмных очках. Оценил обстановку. Дал команду бойцам, направив их в сторону дома, и, засунув руку в карман, медленно прикурил. А затем поднял взгляд в сторону моего окна.
Я выпустил из рук шторку.
Оцепенение сковало мышцы, дыхание участилось. Прогоняя страх, я приказал себе собраться, и туман нерешительности развеялся. Я стал совершенно спокоен. Собран. Всё виделось, как понятный чёткий алгоритм.
Выверенным движением я сунул эмульсию в карман джинсов, на ходу выложил фотографию формулы в облако, закинул телефон в микроволновку и поставил таймер на 3 минуты. Выскользнув в подъезд, я прихватил куртку с бумажником. Снизу уже доносился топот сапог, и я, прижавшись к стене, пошёл вверх.
На четвёртом этаже я два раза постучал в дверь и стал ждать. Через 5 секунд дверь открылась. Сосед с подозрением оглядел меня. Когда шум стал отчётливым, его глаза округлились, лицевые мышцы дрогнули, и он было шагнул назад, прикрывая дверь. Просчитав его действия, я прыжком сократил дистанцию и зажал рукой рот. Вталкивая его вглубь коридора, я ногой прикрыл дверь.
– Спокойно…
Убрав ладонь с багрового от возмущения лица, он дёрнулся и отпихнул меня.
– Какого хрена!?
– Будьте добры, успокойтесь…
– Ты чё, баклан, совсем охуел?
После вопроса соседа время замедлилось, и, наблюдая, как медленно его губы дожёвывают окончания слов, я просканировал его на вероятность нападения.
Сутулый, метр семьдесят два, грудь впалая, возраст 46-47. Я сфокусировал внимание на сухости в уголках губ. Перевёл взгляд на отшелушившуюся кожу, на фиолетовые мешки под глазами. На то, как ведёт его плечи на прерывистых вдохах, как бегают глазки, как подёргиваются носовые пазухи. Услышал его сердцебиение выше допустимого значения, почувствовал, как надпочечники выделяют гормоны – адреналин и норадреналин. Недостаточно, чтобы кидаться на меня. Весь анализ занял не больше секунды.
– Ты, бля, оглох? – возник вновь голос соседа.
– Я настаиваю. Закройте, пожалуйста, рот.
Сосед осёкся, сжал кулаки, но спорить не стал.
За дверью раздался грохот и сразу же треск. Значит они уже в квартире.
Мы прошли в гостиную. Телевизор работал без звука, гоняя на экране кулинарное ток-шоу.
– Любите готовить крабовый салат?
– Тебя это ебать не должно.
Я посмотрел на него, и сосед поджал губы.
– Буду ли я бестактен, если попрошу у вас мобильник на некоторое время?
– Чего бля?
– Телефон, говорю, дайте.
Он нехотя протянул мне старый кнопочный телефон.
Я по памяти ввёл сообщение другу:
«Встречаемся на нашем месте в 14-00. Телефон с собой не бери. Это Кирилл, я в беде».
Отправил. Давно я не видел Нокию 1100. Перевернув трубу, я снял крышку, вытащил батарею.
– Эй, бля, ты чо…
Подцепил сим-карту и сломал её на две половины. Разобранный телефон подкинул соседу, тот не поймал всё сразу, и на пол упала батарея.
Я подошёл к окну. За рулём двух джипов сидели водители, один из охранников стоял на стрёме.
Надо переждать. Геройствовать не получится, с четвёртого этажа прыгать – верная смерть, по крышам тоже не пройти, значит остаётся только ждать.
Я вытянул из куртки кошелёк и, отсчитав 3 тысячи, протянул соседу.
– Это за моральный ущерб.
Он недоверчиво взял три хрустящих купюры.
– А за симку?
Я протянул ещё тысячу. Довольный выгодной сделкой, сосед пошёл на кухню, налил чай и вернулся смотреть своё кулинарное шоу.
Осталось верить, что Колька воспримет СМСку всерьёз и придёт в назначенное время.
Глава 9
До места встречи полкилометра.
Я спускался в лесную чащу.
Запах влажных листьев поднимался с земли, приятно щекоча ноздри.
Куцые деревья покачивали лысыми ветками на ветру.
Облаков не видно, всё небо затянуто серой непроглядной плёнкой.
До места встречи 400 метров.
Солнечный диск тусклой лампочкой еле-еле пробирался сквозь серый заслон.
Под ногами скользила листва, хрустели ветки.
Я впервые за долгое время задышал полной грудью.
Мне удалось перехитрить службу безопасности, но вопрос времени, когда они поймают свежий след.
300 метров.
Замедляю шаг… останавливаюсь. Что-то сбивало с толку.
Скосив глаза, я заметил, как от деревьев поднимаются еле заметные волны, похожие на те, что окружали меня в ванной. Волны двигались в такт колыханию веток, от чего казалось, что деревья переговариваются.
Тряхнув головой, я вернул обычное зрение.
200 метров.
Пройдя ещё несколько шагов, я принюхался.
Сел на корточки. Расчистил влажные листья. Приложил указательный и средний пальцы к холодной земле и расслышал еле заметное «Тук-тук-тук… Тук тук тук…». Этот звук напоминал дробь. Встав, я обнаружил заячий след, это было что-то вроде шлейфа из следов, по которому я мог проследить, откуда они начинаются и куда идут. След проходил точно под моими ногами и терялся за кустарником.
100 метров.
От новых навыков захватывало дух.
Всё это казалось невозможным и в то же время реальным.
Опытные следопыты всегда могли выследить животных. А что, если…
Я снова остановился, спрятав руки в карманах, и попробовал просканировать ровный строй деревьев. Сначала ничего не происходило, а потом… По мере того, как я щурился, углубляя взгляд, от деревьев исходило тепло, и на одной из веток я смог разглядеть оранжевый сгусток, как через тепловизор. Подойдя ближе, я обнаружил гнездо и два крупных яйца.
Сбоку хрустнула ветка, и, резко развернувшись, я опознал Колю. Верный своей привычке всегда надевать свободные худи и такого же кроя штаны, он стоял возле дерева, спрятав лицо в капюшон.
– Привет.
Он кивнул. Мы обменялись рукопожатиями, и только сейчас до меня дошло, что, увлёкшись открытием новых способностей, я остаюсь уязвимым. Как на таком близком расстоянии я не почувствовал друга?
– Что случилось-то? Ты меня не на шутку напугал и… – он продолжал держать меня за локоть, всматриваясь в лицо. – А что с твоими глазами?
Я не пытался просчитать варианты «удачного» ответа и постарался изложить всё по порядку, не упуская деталей. Мы сидели на стволе упавшего дерева. Коля внимательно слушал, в такт кивал, иногда задавал вопросы, но в основном просто молчал. Когда я закончил свою историю, по бледному лицу друга я понял, что совершил медвежью услугу. И теперь, обладая той же информацией, что и я, он не в меньшей опасности.
За долю секунды я просчитал следующие шаги службы безопасности. Если они не нашли меня дома, то принялись за родных и друзей. А значит они уже напали на след или вот-вот поймают его.
Глава 10
– Так, я всё равно не пойму. Ты сказал, что за тобой выехала служба безопасности?
Я кивнул.
– На двух машинах?
Я ещё раз кивнул, начиная понимать, к чему он клонит.
– Тебя в пятом классе избила одноклассница, а сейчас, чтобы скрутить тебя, необходимо 6-8 бойцов? Тебе не кажется, что…
– Это не логично? – закончил я.
Теперь уже кивал Коля. Я перевёл взгляд на содранную кожу на казанке. Нет, суперсил никаких нет, но это действительно было странно. Понятно, что нужна перестраховка, но такая…
– А кто мог предупредить тебя, отправив СМС?
За секунду перед глазами вспыхнул десяток-другой лиц коллег, которые за год работы как-то проявляли ко мне дружелюбие. Выделить же кого-то я был не в состоянии, да и дружелюбие, скорее, было условное, в рамках деловой этики.
– Нет, ума не приложу. – ответил я, залезая с ногами на покачивающийся ствол дерева, и заметил, как легко мне держать баланс.
– Зацепки? – не унимался Коля.
– Есть одна… – пожевав немного губы, я стал размышлять вслух. – В Satus Deus основная направленность – нейростимуляторы. Та фармацевтическая компания, которая сможет синтезировать легальный ускоритель мозга, на десятилетия вырвется в конкурентной борьбе, только вот…
– Что?!
– … то, что я капнул в глаз – это не нейростимулятор. Я не чувствую себя умнее, тут дело в другом. Мои рефлексы и чувства обострились, я могу по щелчку приказать себе сохранять спокойствие, и мой сердечный ритм выровняется. Я могу выследить животное, видеть в темноте, быстро реагировать и бог знает что ещё.
– Ты думаешь о том же, о чём и я? – засияв, спросил друг.
– Высока вероятность, что этот стимулятор был разработан для военных целей.
– Супер…
– Солдат.
Колян издал стон.
– Я хотел сказать супергероев!
Мы переглянулись. Эта гипотеза объясняла суровые меры безопасности и то, что за мной послали две машины. Но зачем звонил кадровик? Будто дали два разных распоряжения поймать меня. Один в мягкой форме, а второй… В сознании вспыхнул топот кожаных сапог по лестнице.
– Я тоже хочу капнуть.
– Ты дурак что ли? – еле успев подавить смех, спросил я.
– Я? Это я дурак?! А кто выкрал эту, как его… эмульсию? Кто капнул её и сейчас разыскивается по всему городу?
Молчу.
– Ты вообще, блин, подставляешь меня! Думаешь, они не возьмутся теперь и за мою жопу?
Молчу.
Удар по касательной летит в сторону плеча. Я перевожу корпус назад, балансируя на стволе дерева, и перехватываю руку.
– Я сказал, что тоже хочу. Мы с первого класса вместе, и если ты меня втянул в это, то иди до конца.
Глава 11
– Если ты не откроешь глаз, я не капну.
Колька издал стон, но щуриться меньше не стал.
– Ты же знаешь, я все эти капли-шмапли ненавижу. И вообще, вдруг со мной…
Он не успевает договорить, и я, поймав момент, большим и средним пальцами раскрываю ему глаз и капаю точно в глазное яблоко. Зрачок, как объектив фотокамеры, сначала сужается, а затем расширяется до размера вишнёвой косточки. Отхожу, давая другу сползти со ствола дерева.
– А то, что жжёт – так и надо? Ай-й-й…
Я подхожу к краю опушки. Смотрю на остатки эмульсии. Должно хватить надолго, прячу в карман. Разворачиваюсь. Коля всё так же трёт глаз, но отстранённо. Я фокусирую на нём взгляд, точь-в-точь как делал в ванной, чтобы разглядеть электромагнитное поле, и вижу фейерверк из искр в области головы.
– Ну как? – спрашиваю я.
Коля смотрит на руки, шевелит ноздрями, прислушивается, трогает лицо, повторяя всё то, что проходил я, привыкая к новому состоянию. Со стороны это напоминает второе рождение, когда вдруг переоткрываешь для себя все органы чувств. Запахи становятся не просто запахами, звуки не просто звуками, всё словно приобретает объём или форму.
Я сам втягиваю полные лёгкие воздуха и, прикрыв глаза, различаю компоненты и полутона: хвою, мох, смолу, труху…
Вот что значит запах леса. Это и опавшие листья, отдалённо напоминающие компот из сухофруктов, и земляника, от которой сразу выделяется слюна, и полынь, от которой першит в горле.
– Знаешь, это лучшее, что со мной могло случиться. – тихо, не вставая с земли, сказал Колька. – Впервые я полюбил тело.
Я знал, о чём он говорит. В школе мы всегда околачивались в рядах слабаков. На уроках физкультуры отжимания и подтягивания вызывали ужас. Тела хлюпиков, бледная кожа, дыхалка ни к чёрту, и только толстый слой одежды мог на время скрыть недостатки.
А сейчас? Тело так же худощаво. Да, мы стали старше, мудрее в чём то, но полюбить? Я подошёл и сел рядом.
– Ты понимаешь, что попало в наши руки? Эта формула может навсегда закончить войны. Конфликты отпадут сами собой.
– 10 минут назад ты думал, что препарат делает из солдат суперсолдат.
– Да, но… Понимаешь, мне не хочется воевать, я хочу, знаешь… ну просто жить, сделать то, что так долго откладывал. Сейчас мне кажется это такими нелепыми отговорками, я так многого себя лишал, не разрешал. И всё почему? Нерешительность, стеснение, скованность – всё это по рукам и ногам удерживало меня от самой жизни.
Я не перебивал, слушал.. и червяк сомнения медленно подгрызал меня изнутри.
А что, если препарат не только обостряет способности и инстинкты, но также проявляет все тёмное?
Коля всегда был добрым самоотверженным парнем и воевал только на джойстиках. А сейчас, разглагольствуя о мире во всём мире, он тонул в собственных фантазиях. Я чувствовал, что не всё так просто, и, попав в плохие руки, эмульсия проявит всё потаённое…
– Проявитель.
– Что? – сбивчиво спросил Коля.
– Я думаю, надо дать название препарату «Проявитель»
Друг смущённо улыбнулся. Ненадолго. Улыбка так же быстро исчезла, как и появилась. Его лицо вытянулось, краешек уха дёрнулся, и я сам обратился в слух.
Где-то на расстоянии метров 300 шёл отряд, тяжело ступая по лесной чаще. Я слышал, как кожаные сапоги ломают сухие ветки, как скрипят под ногами еловые шишки.
– Как? – спросил я.
Коля побледнел. Пождал губы.
– Я сказал матери… Что? Ты же знаешь, что я всегда всё рассказываю.
– Ну что, расскажешь тогда тем 14 вооружённым людям об идее мира во всём мире?
– Пятнадцати. – поправил он.
Я ухмыльнулся, ожидая ответа.
– В другой раз.
Мы бросились бежать, чувствуя, как по пятам следует отряд бойцов.
Глава 12
Две тёмные тени, жужжа, проскользили вдоль кустарника.
Не сбавляя темп, я взглянул на небо и в свете солнца увидел два зависших в воздухе квадрокоптера. Останавливаюсь. В глазах пляшут белые всполохи.
Просканировав землю в поисках камня, я остановил взгляд на спиленной коряге. Толстая высохшая ветка длиной не больше полуметра стала альтернативой камню. Разбежавшись, я прошибаю основание ветки ногой, и та с хрустом вылетает на землю. Молниеносно рассчитав траекторию и прикинув вес ветки, я сделал замах и со всей силы запульнул в один из квадрокоптеров. Конец палки угодил в пропеллер, дрон повело и, потеряв управление, он угодил в пышную сосну. Клацанье пропеллеров, бряканье и треск корпуса попеременно обрушивают вверх тормашками кусок пластика на землю. Один из пропеллеров ещё крутится, тонкая струйка дыма поднимается вверх. Коля, разбежавшись, добивает его ногой.
Второй квадрокоптер поднимается выше и улетает. Сзади доносятся приказы капитана, и.. я чую запах псины?
Всматриваюсь. Зрения убегает далеко вперёд, на 40-80-140 метров, и я фиксирую припавшую носом к земле овчарку.
Коля держится за бок, беготня его вымотала.
– Дай себе команду собраться. Усталость в твоей голове.
Морщины на его лбу разглаживаются. Дыхание восстанавливается.
– Готов?
Он кивает.
Мы бежим вглубь леса. По звуку квадрокоптера я понимаю, что он держит нас в радиусе видимости, оставаясь на безопасной высоте. Мы в ловушке, если только…
– Нам надо разделиться! – кричу я, перепрыгивая ручей.
Земля влажная, ботинки на два сантиметра проваливаются.
Коля, кивнув головой, побежал направо, я беру левее.
Заросли почти по пояс. Верхняя часть джинсов вся в лопухе.
На бегу выравниваю свой сердечный ритм, восстанавливаю дыхание.
Сзади гремит выстрел, и с верхних веток взмывают испуганные птицы.
Я сам ловлю душу на полпути к пяткам и призываю себя успокоиться.
Пока бегу, сомнения разрывают меня на части. Вдруг Коля ранен? Или убит.
Беру резкий поворот на 90 градусов и поднимаюсь вверх по оврагу. Влажная земля летит комьями вниз. Руками для баланса хватаюсь за торчащие корни. Ещё один выстрел. Подташнивает. Приказываю себе собраться. Осталось совсем чуть-чуть…
Последний пролёт. Перекидываю ногу и кончиком кроссовка задеваю булыжник. Сорвавшись, он сметает всё на своем пути и, образуя волну из земли, несётся вниз.
– ОН ЗДЕСЬ! – орёт голос снизу.
Жужжание возвращается, и летающий квадрокоптер снова исполняет зигзаги в небе. Больше никаких остановок.
Сердечный ритм всё сильнее выбивается за пределы нормы. По спине струится пот. Опушка лысеющих деревьев всё меньше. Не спрятаться. Не скрыться.
Одышка. Саднит горло. Хочется пить.
Что с Колей?
Ноги заплетаются. Я притупляю боль в щиколотках. Кажется, растянул сухожилие. Плевать. Если остановлюсь, неизвестно, что будет.
Впереди виднеется заграждение из покрышек высотой метра два и один бордовый контейнер с рекламной растяжкой – «ЭНДУРО ПАРК». Чем ближе я подбегал, тем сильнее был запах бензина и громче рёв моторов.
Забежав на территорию, я прижался с обратной стороны к металлической стене контейнера. За секунду я зафиксировал 9 мотоциклов, рассекающих полосы препятствия. Воткнутые вертикально шины служили ограждением гигантского поля. Змейка мотодрома вела через полосу препятствий. Тут и трамплины, и брёвна, через которые прыгали мотоциклы эндуро. Выглядываю назад, отряд из пяти человек бежит в мою сторону. Нас разделяет 45-50 метров. Думай, думай!
Я ещё раз оглядываю мотодром и замечаю мотогонщика, съехавшего с трассы. Мужчина, сняв шлем, прикуривает. Бегу в его сторону. Мимо проносится на полном ходу мотик и, въехав на трамплин, вылетает на 3 метра ввысь. Оббегаю заградительные покрышки и мчусь к парню. Он стоит спиной.
5 метров. Оббегаю мотик и сажусь. Ключ зажигания на месте. Убираю подножку.
Мне достаточно секунды, чтобы вспомнить принцип работы механики. Нахожу сцепление, выжимаю газ. Парень оборачивается. Сигарета повисает на его нижней губе.
– КАКОГО ХУЯ?!
Срываюсь с места. В зеркале заднего вида вижу, как он бежит за мной, размахивая руками.
В ушах стоит рёв от мотора. Трясёт. Мотодром кривой дорожкой ведёт по направлению к трамплину. Включаю вторую передачу. Мотик, как дьявол, вырывается вперёд. Обхватываю его плотнее коленями. Третья передача. Ветер свистит в ушах. Въезжаю на трамплин, переднее колесо отрывается от земли… затем заднее… время будто растягивается, я повисаю в воздухе и, пролетев несколько метров, под силой тяжести иду вниз. Тело успевает среагировать, и, правильно выставив корпус, я удерживаю мотик.
Арка выезда в 30 метрах. Два бойца уже забежали на территорию и, увидев меня, несущегося на полной скорости, разбегаются врассыпную. Вхожу в поворот, задним колесом обдаю гейзером из щебёнки бедных вояк.
Эндуро рвётся вперёд. Пять фигурок службы безопасности в зеркале заднего вида уменьшаются, а затем и вовсе скрываются из виду.
Ветер на четвёртой скорости хлещет щёки. Щурюсь. Впереди маячат бетонные многоэтажки.
Оторвался ли? Узкая тропа становится шире. Переходит в гравийку, а затем и вовсе появляется изъеденный асфальт. Капитальные гаражи как бы подводят черту между лесом и цивилизацией.
Останавливаюсь. Глушу мотор и прислоняю мотик к стенке гаража.
Может, стоит обратиться в полицию? Рассказать всё, как есть? Если они пустили в ход оружие, дело приобрело дурной оборот, и я в центре всего этого дерьма.
Если спустили приказ стрелять, что это – крайняя мера или попытка напугать?
Только сейчас я обратил внимание, что правая нога хромает. Надо подыскать укрытие. Пока я выиграл немного времени…
Глава 13
Первая мысль зайти в аптеку была откинута. Неизвестно как Проявитель поведёт себя с другими лекарствами. Да и что лечить?
Хромая, я посматривал на ногу. Лодыжка распухла. Нужен отдых.
Выйдя на проезжую часть, я ловлю такси и прошу подкинуть к парку «Сосновый бор».
Меньше камер, больше людей. Идеально.
Разместив руки на коленях, я попросил водителя выключить радио и ещё раз взглянул на лодыжку. Покраснение по коже шириной сантиметров 7. Поднеся палец, пощупал вздутие. Перелома я не чувствовал, только растяжение.
Закрыв глаза, я начал перебирать картотеку воспоминаний.
Сотни часов, проведённые за парами, и прослушанные вполуха лекции, как оказалось, откладывались в закромах памяти.
По сути, память – это набор услышанных или прочитанных слов. Чаще повторяешь – лучше запоминаешь? Верно, однако, чтобы разблокировать потаённые воспоминания, достаточно подключить набор ассоциаций. Запахи, ощущения, вкусы что-то вроде ключиков – триггеров, которые и позволяют «вспомнить», вытащить нужную информация из необъятного хранилища гиппокампа.
В дымке воспоминаний прорисовывается кафедра, затем профессор и его фирменный занудный бубнёж:
«Связки состоят из воды, белков коллагена и эластина, которые синтезируются клетками-фибробластами».
Я мысленно проматываю скучное бормотание и останавливаюсь на следующем высказывании.
«При растяжении волокна связок надрываются, а сосуды лопаются, образуя со временем гематому чуть ниже травмированного места».
Это уже что-то. Мотаю дальше…
– Да ёб вашу мать, когда асфальт постелят нормальный, я уже третий раз ходовку чинить буду! – это слова не профессора, а водителя, сжимающего в зубах зубочистку.
Я прошу его быть потише и в знак благодарности обещаю отблагодарить чаевыми. Он хмыкает.
Профессор, на чём вы остановились?
«В течение нескольких месяцев структура ткани, образовавшейся на месте повреждения, постепенно перестраивается, молекулы коллагена собираются в волокна, что обеспечивает изначальную прочность и эластичность связки».
Бинго, профессор!
Я возвращаюсь в картотеку воспоминаний и задаюсь вопросом синтеза коллагена. Перебрав несколько материалов, я останавливаюсь на следующем:
«Синтез коллагена – сложный процесс, в котором принимают участие многие микроэлементы: витамины РР, С, В6, железо, медь…».
Так, имеем что имеем. А что, если попробовать повлиять на обмен веществ? Всё же усвояемость микроэлементов – это задача микрофлоры.
Голова работала как центрифуга, подмешивая всё новую и новую информацию. Собрав всё воедино, я направил внимание в область щиколотки. Тепло медленно плескалось в районе ушиба. Что-то покалывало и как бы щекотало изнутри. Весь фокус на самоисцеление потребовал неимоверного количества энергии. Я выключил звук извне, перестав слышать сигналы автомобилей, вырубил терпкие запахи одеколона и табачного дыма, пропитавшие салон. Всё внимание на ушибе.
Покалывания прекратились, и, раскрыв глаза, я посмотрел на ногу. Покраснение исчезало. Для уверенности я провёл ладонью по месту ушиба. Никаких вздутий, кожа как кожа.
Машина остановилась. Я протянул пятисотку. Водитель напомнил про «премию за молчание», пришлось дать ещё. Открыв дверь, я осторожно вылез, перенося вес с одной ноги на другую…
Это не было чудом или магией, нет… Водила дал по газам. Это работа с внутренними восстановительными процессами, и единственное, что сейчас меня волновало, – это где можно не поесть, а пожрать. Голод, который свалился на меня, как только я встал, намекнул мне, что я залез в «заначку» из запасов организма, и теперь самое время вернуть должок.
Глава 14
Я сидел, как Тони Монтана из фильма «Лицо со шрамом». Сытый и.. удивлённый тому, как много в меня влезло. Если быть точнее, 15 хинкали с грибами плюс целый тазик зелени.
Что меня совсем сбило с толку, так это запах мяса… Он стал другим и напоминал собачатину, вымоченную в уксусе. Ещё до хинкали я сделал робкую попытку укусить шашлык из баранины, но тут же, кривясь, выплюнул пожёванный кусок в кулак. Рецепторы изменились, тело как будто само говорило, чего оно хочет.
Официантка рассчитала меня, забрала пустые тарелки, оставив вместе со сдачей мятную жвачку. Я вспомнил себя в студенческие годы. Тогда моим топливом были шоколадные батончики и газировка… Сейчас же меня совершенно не тянуло на сладкое. Я безразлично прошёл вдоль витрины с пирожными и вышел на улицу.
Прохладно. Застёгиваю куртку.
Найдя глазами относительно пустую тропинку «Соснового бора», я, неторопливо шагая, стал думать.
Уехать из страны? Паспорт в квартире, да и что это мне даст? Фору? Выследить человека в нынешнее время, когда мы всюду оставляем цифровой след, не проблема. Да и жить в страхе?
Полиция? Не выход, Satus Deus наверняка пустила щупальца в отдел по борьбе с преступностью. Вывернув всё в свою пользу, юридический отдел сделал меня козлом отпущения, ведь именно я выкрал собственность компании.
Журналисты? Вызвать резонанс? Шумиха замедлит их, однако добавит желание покончить со мной.
Отбрасывая один вариант за другим, я обошёл группу пенсионеров.
Казалось, идеального решения не существует – риск был везде. Я чувствовал себя на шахматной доске, где играл не я, а играли мной, и единственный вариант – это жертвовать ферзём, чтобы выйти в дамки. В дамки…
А что, если выйти на начальство самому? «Поговорить» в обход службы безопасности. Разузнав всё изнутри, я получу новый ориентир. А пока вынужден оставаться на шахматной доске и ждать следующего хода.
Кстати о ходе…
Я остановил бегуна в наушника. Парень нехотя освободил одно ухо.
– Подскажите, пожалуйста, время.
– 16-37
– Спасибо.
До встречи с Колей оставалось 23 минуты. В тот момент, когда началась погоня, мы условились встретиться в 5 часов вечера в «Сосновом бору» возле Ж/Д переезда.
Сами пути были заброшены, железнодорожное полотно со всех сторон было укрыто деревьями, и мы частенько в былые годы просто бродили по ним. У нас было правило: кто слушает – должен идти по рельсам, кто говорит – по шпалам. Чтобы не соскользнуть с рельсов, приходилось быть очень внимательным.
Первый поцелуй, первый секс, первое предательство… всё обсуждалось там. На тех путях, где когда-то ходил только поезд. Коля был единственным лучшим другом и был посвящён во все секреты… кроме рабочих. Устраиваясь в Satus Deus, каждый сотрудник обязан подписать документы о неразглашении. «Формальность.» – уверяли они. Я и не обсуждал. До сегодняшнего дня…
Когда впереди показался Ж/Д переезд, я без сомнения знал, что Коля будет ждать там. Он никогда не опаздывал. Никогда.
Выйдя на железнодорожное полотно, я пошёл направо, в то место, где потише, и через километра три можно выйти на конный ипподром.
Ничего не изменилось. Всё такие же ржавые рельсы, всё так же местами вырванные шпалы и разбросанный мусор. Всё так же.. кроме одного.
В мою сторону шёл человек в чёрном.
Глава 15
Из груди будто выкачали воздух. В глазах потемнело…
Человек в чёрном никто иной как капитан службы безопасности. Двигаясь мягко и уверенно, он на ходу поджёг сигарету и, улыбнувшись, помахал рукой.
Я замер.
– Не делай глупостей.
Я посмотрел по сторонам, из-за деревьев показались бойцы. Шестеро слева и пятеро справа… ещё трое шли позади. Все как один выглядели как элитный отряд – бронежилеты поверх чёрно-серых костюмов, автоматы, балаклавы на лицах. Лишь капитан был одет в строгий чёрный костюм и не скрывал лицо. Затянувшись, он взглянул на дорогие часы и остановился напротив меня. На расстоянии трёх метров я ощущал дорогой парфюм.
Бойцы окружали. Руки их лежали на прикладах полуавтоматических винтовок. Я такие видел только в фильмах. Капитан опустился на корточки, чтобы перешнуровать туфли, и в этот момент красная точка затанцевала в области груди. Снайпер…
В небе зашумел квадрокоптер. Капитан выпрямился, поправил лацкан пиджака и знаком дал сигнал квадрокоптеру отлететь.
– Кирилл Алексеевич, не пройдёте ли со мной? Нам есть о чём поговорить.
Бойцы попрятались за деревьями, от чего создавалось ощущение, что мы одни.
– Где Коля?
– Всему своё время. Давайте поговорим о вашей работе. – голос капитана был мягкий, тихий и чересчур учтивый.
Я кивнул головой, и мы пошли по шпалам. Тесно.
– Курите?
– Нет.
– Сам бросаю, – он крепко затянулся, – да вот работа у меня нервная, сами понимаете.
Я краем глаза разглядывал мужчину. Встретив его на улице, запросто можно спутать с сотрудником юридической фирмы, разве что покрупнее он, и через пиджак хорошо просматривались мощные руки капитана.
– Знаете, вы мне напоминаете сына. Он хоть и помладше вас на два года, но тоже иногда вытворит такое, что не оберёшься.
По морщинкам в уголках глаз и седине на висках я предположил, что капитану лет 40-45.
– Воспитан, по струнке ходил. – он почесал затылок и сплюнул под ноги. – Вот только за всё нужно нести ответственность. Вот вы, Кирилл Алексеевич, раньше же примерным парнем были. Не курили, не пили, судебных дел не имели, и тут такое. Как же это случилось, что воспитанный молодой человек идёт на воровство?
Рот наполнился кислой слюной. Слова куда-то делись, и ведь, дай мне время подумать, ничего умного я бы не сказал. Действовал я, скорее, на инстинктах.
– Понимаю… – протянул он. – Оступился. Бывает. – потушив бычок о рельсы, он взял меня под руку и пошёл так, словно мы старые друзья. Или отец с сыном. – Знаете, что с крысой стало?
Я покрутил головой.
– Выбралась она из клетки, из которой выбраться невозможно. Растворилась. Исчезла.
Как и собственность компании – эмульсия. Она же у вас?
Карман зажгло и оттянуло вниз. Я не успел ответить, как услышал голос из гарнитуры, вставленной в ухо капитана. Я напряг слух, и каждое следующее слово очень отчётливо стало слышно и мне:
«… красный код. Тело объекта 2 пропало. Два наших бойца в отключке».
Капитан убрал гарнитуру во внутренний карман пиджака и сжал челюсть.
– Вот как тут бросишь курить? Через секунду тени от зажигалки заплясали на суровом лице капитана.
– Что с Колей?
– Теперь даже мне это интересно стало. Нам вот сюда. – сойдя с Ж/Д путей, мы вышли на тропинку, ведущую к парковке. – Сначала я думал, что мёртв. – следующие слова капитана доносились как из туннеля. – Когда дырка в груди размером с грецкий орех – как тут выживешь? А теперь…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71358094?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Алексей Корнелюк
Наш ум может всё. Почти всё.
Только вот просто так мозг на полных мощностях работать не будет.
Нужен допинг. Этим допингом стал препарат под названием «Проявитель».
Всего одна капля, и ваши чувства обостряются, преграды и комплексы теперь стёрты.
Две капли делают из вас машину для убийств. Вы видите слабые места противника, на ходу просчитываете варианты развития событий, ощущаете иначе ход времени.
Но главный вопрос не в том, что будет, если принять 3 капли. Или какие побочные действия.
Вопрос в другом – кому и для каких целей нужен «Проявитель»?
И если герою книги кажется, что он совершенно случайно его получил, то ему просто кажется.
От Автора, написавшего 11 бестселлеров. Интеллектуальный боевик, от которого сложно оторваться. Итак, допустим, к тебе в руки попал «Проявитель», твои действия?
Алексей Корнелюк
Проявитель
Глава 1
Человеческий мозг содержит 86 миллиардов нейронов.
Этого мало, чтобы решить, какой завтрак из пяти вариантов выбрать?
Или много, чтобы спланировать грандиозное ограбление?
Много или мало – это не так важно, важнее другое… Как ты используешь эти самые нейроны.
Вот как раз последний вопрос и привёл меня на работу годом ранее в фармацевтическую компанию Satus Deus.
Любознательный лаборант, привыкший симметрично выкладывать приборы и опаздывать на работу строго на пять минут, прямо сейчас подкидывает и ловит зелёный эспандер. Подкидывает и ловит в стерильной лаборатории, в которой помимо меня крыса по имени Яхве скребёт коготками угол клетки. Подкидывает и ловит… Сжав два раза, я кладу эспандер в халат и, скрипнув ножками стула, встаю.
Яхве сегодня активничает, не то, что вчера. Я подхожу к клетке и накрывая тенью крохотный загончик. Яхве замирает и поворачивает голову, скользнув усами по прутьям клетки.
В мои обязанности лаборанта входит уборка, кормёжка, добавление эмульсий, слежка за показателями и документирование. Размеренная и скучная работа, но лишь до тех пор, пока я не замечаю перемены в поведении грызуна или даже во взгляде. Изменение почти мимолётное, но достаточное, чтобы пульс участился, а дыхание стало прерывистым.
Вернувшись к записям, я быстро пролистываю файл с пометками.
«Поел, побегал в колесе, уснул».
Сверяю дозировку препаратов, пробегаю глазами по химическим изменения крови, открываю снимок головного мозга и в режиме реального времени наблюдаю фейерверк из вспыхивающих нейронов. Этого не может быть… Холодный пот скользнул между слипшихся волос на висках.
Конечно наука не стоит на месте, и вместо архаичного вскрытия мозга и изучения под микроскопом образовалась пропасть. Теперь достаточно ввести реагент, окрашивающий мозговую ткань, и по чипу, вставленному в спинной мозг, наблюдать, что происходит в голове у Яхве. Но это было что-то необъяснимое…
Я перезагрузил программу, настроил повторное подключение, и картина была прежней или… Я придвинулся к экрану. Нейроны вспыхивали всё ярче, напоминая электростанцию.
Потянувшаяся за телефоном рука на полпути замерла, и лишь пальцы, дрожа, нервно постукивали по деревянной столешнице.
На часах было 3-20. Моё ночное дежурство закончится в 6, когда придёт новая смена.
Компания стояла на пороге великого открытия, а я так… попал в нужное время и в нужное место. Меньше чем через 3 часа эта история просочится во все СМИ, а потом о ней напишут в учебниках. Опустив руку в карман, я судорожно сжал эспандер.
В человеческом мозге содержится 86 миллиардов нейронов.
Этого мало, чтобы выкрасть разработку многомиллиардной компании?
Или много, чтобы решиться на эту глупость?
Глава 2
Ключ-карта выскользнула из потных ладоней и шлёпнулась на стерильный пол.
Тело одеревенело, мышцы налились свинцом.
«Ещё не поздно вернуться и положить эмульсию на место… ещё не поздно вернуться». – завёл пластинку рассудок.
Я буквально видел себя в камере видеонаблюдения, направленной на дверь лаборатории. Взъерошенный парень в белом халате неуклюже садится на корточки, мешкается и, нелепо ковыряясь пальцами, как китайскими палочками, пытается подхватить ключ-карту.
– Да берись же ты уже… – цедил я про себя, пытаясь подцепить отросшим ногтем пластик.
По полу тянуло холодом, от чего поверхность напоминала поле аэрохоккея, а карта шайбу, которая то и дело ускользала. Наконец поймав её, я выпрямился, пытаясь унять дрожь, приставил ключ-карту к замку и увидел мигнувшую над дверью зелёную лампочку.
В коридоре одна на за другой с глухими щелчками вспыхивали напольные лампы. Дверь позади меня захлопнулась, подтолкнув вперёд. Я поднял голову и посмотрел в угол на подвешенную купольную камеру и красненькую помигивающую точечку. Мысленно отругав себя, я пошёл вперёд, стараясь симметрично вертеть руками.
Всё это напоминало сцену из фильмов ужасов, когда герой зачем-то делает иррациональные действия, например втупую идёт именно туда, где его неминуемо сожрут. Вот и я, как дурак, на каждом шагу палюсь да и ещё, не выдержав, на полпути оглядываюсь.
Ускорил шаг. В конце коридора был поворот направо, а через каждые 5 метров наверху установлены камеры, дабы избежать слепых зон. Вдоль коридора двери правого крыла лаборатории закрыты, из крохотных окошек показывались тёмные квадраты выключенного света.
Я шёл, шибко не вертя головой, мне удалось кое-как взять себя в руки, разве что пальцы, не выпуская, сжимали в кармане эспандер.
Впереди показался лифт, а сбоку лестничный пролёт. Подходя ближе, я расслышал отчётливый шум поднимающихся шагов, а вместе с приближающимися шагами поднималась и тошнота от живота к горлу. К шагам добавился звук бряканья металлической цепочки. На развороте пролёта показался охранник, держащийся одной рукой за перила, а второй за кобуру. Время замедлилось, тошнота уже пробивала последний заслон. Даже то, как мы обменялись взглядами, было каким-то медленным. Тягучим.
Охранник на последней ступени скрипнул кожаными сапогами. Нас разделяло метра 4, я зачем-то воровато глянул на наручники и тут же поднял глаза, виновато улыбнувшись.
– Почему не на рабочем месте?
– Да.. п-плохо стало, вот я и пошёл п-проветриться.
Охранник смерил меня взглядом, его глаза сузились, и он уверенно зашагал в мою сторону. Я подался назад, но ноги не слушались, каждый его шаг всё больше вгонял меня в ужас. Я был готов провалиться под землю, обмякнув, потерять сознание, и когда он приказал поднять руки и подойти к стене, я бы наверняка свалился на пол, если бы не одно но…
Глава 3
– Сергеич, приём. – зашипела рация, прикреплённая к поясу охранника. – Как слышно.
«Пилик, ш-ш-ш»
Сергеевич шумно втянул ноздрями воздух и потянулся за рацией. Сдёрнув кожаный ремешок и подцепив её пальцами, он второй рукой держал меня за предплечье.
– СЕРГЕИЧ! – надрывался динамик.
– Слушаю.
«Пилик».
– Срочно в крыло «Б», там что-то странное творится. – прошипела рация, а моё предплечье сдавила крепкая ручища охранника.
Я попытался вырвать руку, слабо дёрнувшись. Сергеевич буравит меня мутным взглядом и, почесав пальцем седую щетину на подбородке, прислонив к губам рацию, говорит:
– Сейчас буду.
Он отцепил от меня руку, и я ощутил, как кровь горячо разливается по предплечью.
– Пока свободен. – процедил он и, развернувшись в кожаных сапогах, быстрым шагом направился вглубь офисных катакомб.
Дождавшись, когда он исчезнет за поворотом, я быстро сбежал вниз по лестнице и прошёл к охранному пункту.
Путь к выходу закрывала рама досмотра. На ленте для просвечивания вещей стояла корзинка, в которую я уже больше года закидывал личные вещи. Личные, чёрт их подери, вещи… Я вдруг вспомнил, что забыл их в лаборатории. Сжав веки до искр в глазах, я, не вытаскивая из кармана руку, теребил эспандер. Хорошо, что ключи от квартиры были в джинсах.
Сидящий на стуле охранник лениво зевнул и протёр заспанные глаза. Брякнув связкой ключей, вытащив ремень, я подтолкнул корзинку, подошёл к раме и посмотрел на охранника. Тот кивнул, мол, проходи, и, сделав шаг назад, я беззаботно шлёпнул себя по лбу.
– Мобильник… не выспался ни хрена. – сказал я и, достав, показал включенный экран, за которым аккуратно была спрятана эмульсия, размером напоминающая штакет от сигареты, положил на корзинку, выехавшую на той стороне ленты.
Пытаясь унять дрожь, я прошёл сквозь раму, взял с корзинки ремень, брякнув бляшкой о ленту, и стал засовывать кожаный ремешок, минуя две петли. Сунув руку за мобильником, я незаметно спрятал в рукаве эмульсию и убрал телефон в карман.
Не успев дойти до выхода трёх-четырёх шагов, я услышал, как меня окликнул охранник. Меня затрясло, заморозив лицевые мышцы в гримасе ужаса. Медленно на одних пятках поворачиваюсь.
– Да? – пискнул я.
– Расписаться надо. За выход с территории в рабочее время.
Я кивнул как можно естественнее и поставил загогулину на планшетнике, установленном на стойке рядом со столом досмотра. Кивнув, я снова развернулся, и лёгкий, как ветер, вылетел на улицу.
Темно. Холодно. Страшно. Мысли «что я наделал» подхлёстывали и гнали прочь. Не оглядываясь, я бросился бежать по пустой парковке.
Через несколько часов компанию наводнят научные сотрудники, а пока… я, трясясь от ударов пяток об асфальт, перепрыгивал бордюры по направлению к главному КПП. Шлагбаум опущен, вокруг забор с намотанной колючей проволокой. Ещё рвов не хватает и снайперов на вышках, чтобы прям как в крепости… Из будки при виде меня выплыл охранник, кепка надвинута на глаза, в руках автомат.
– Куда?
– С родным человеком беда. В больницу увезли. – не обдумав план, с одышкой выпалил я.
Он некоторое время постоял, пожал плечами и открыл ворота.
Наконец, выйдя за пределы Satus Deus, я задышал полной грудью, наивно решив, что на этом опасность миновала. Как же сильно я ошибался…
Глава 4
Всю дорогу до дома обжигал карман украденный из лаборатории груз. Оттягивал, как непосильная ноша. Я не воришка. Да что там, я даже ни разу не дрался, всю жизнь поддерживая статус «пай-мальчика».
Два последних перекрёстка я искал объяснение поступку и пришёл к тому, что подсознание каким-то образом взяло верх, а дальше всё как в тумане. Рука хватает эмульсию, я фотографирую на телефон формулу и спешу на выход. И вот, я здесь, в обшарпанном салоне такси.
– Здэсь остановить? – возник голос водилы.
– Да, пожалуйста.
Выйдя на улицу, я прохлопал карман, оглядел пустынную улицу и побрёл во двор.
Когда открыл дверь домофона, на секунду замешкался, впуская сквозняк в подъезд.
Может вернуться? Сказать, что это вышло случайно и…
А потом я почувствовал приятное растекающееся внутри тепло. На третьем этаже ладони взмокли от возбуждения. Закрыв за собой дверь на все обороты, я повесил цепочку и прислонил лоб к холодной металлической двери.
Не включая свет, я быстро прошел на кухню, затем в спальню и по очереди плотно зашторил окна. Стянул халат, выложил эмульсию на диван и включил настольную лампу. Тёплый жёлтый свет прогнал мрак, и я впервые посмотрел на ладони. Они тряслись.
Вскочив, я попробовал встряхнуть руками, затем плотно обхватил себя и сделал 5-6 кругов по комнате. Эмульсия на краешке дивана дьявольски подсвечивалась, ловя блики настольной лампы.
Сев на корточки возле дивана, я взял в руки эмульсию и перевернул, наблюдая, как тягучая жидкость бордового цвета переливается, оставляя розоватый шлейф на стекле.
В животе заурчало. Сотню раз я проделывал одно и то же, добавлял по капле раствора в воду для Яхве, и что же? Сейчас я сам готов стать подопытной крысой? А что, если я просто погибну? Неизвестно как раствор подействует на человека. А если ослепну? Вопросы сыпались один за другим, а тепло внизу живота растекалось и растекалось…
Закусив внутреннюю часть щеки, я медленно открутил крышку, поднёс эмульсию к носу… Она ничем не пахла.
В жизни каждого человека наступает момент, когда нужно сделать выбор. Вся моя прошлая жизнь словно была репетицией, дни как две капли воды похожие друг на друга проносились с немыслимой скоростью. Мне не за что было цепляться. За этот самый икеевский диван? Или съёмную квартиру?
Запрокинув голову, я оттянул веко, точка на конце пипетки набухла и, превратившись в каплю, стала падать. В этом падении секунды растянулись в бесконечно долгую временную шкалу, и, не моргая, я наблюдал, как капля всё сильнее приближается к сетчатке глаза.
Глава 5
Веко, чавкая, два раза лизнуло глазное яблоко.
Щипать стало не сразу, а по нарастающей.
Быстро закрыв глаз, я стал массировать веко, проглаживая пальцем сверху вниз.
После полуминутного массажа дискомфорт стал спадать, остался разве что лёгкий зуд в слёзном канале. Но… почему я ничего не чувствую?
На первый взгляд всё так же. Может дозировка недостаточная или нужно капнуть в оба глаза?
Я взял эмульсию, лёг на пол и потянул веко второго глаза.
Приблизил пипетку, рука дрогнула.
Свет в комнате вытянулся. Искривился.
Убрав палец от века, я зажмурился.
Снова открыл глаза, свет в комнате тёк и попадал в каждый уголок комнаты. Так, словно само освещение стало ярче. Привстав на локтях с пола, я услышал треск и, всматриваясь в ореол жёлтой лампы, я сообразил, что потрескивание исходит оттуда. Сглотнув, я отчётливо почувствовал, как смочилось нёбо, как слюна скользнула по горлу.
Всё было как раньше, разве что каждое ощущение будто выкрутили на максимум. Теперь я отчётливо чувствовал сквозь джинсы холодный пол, ощущал шероховатость паркета на
Встаю. Пошатывает… Хватаюсь руками за край стола.
С верхней полки оглушительно громко падают книги.
Закрыв ладонями уши, я пячусь назад и, упёршись икрами в диван, сажусь.
Смотрю на руки, больше не трясутся, но, всматриваясь, вижу, как сквозь тонкую кожу по венкам курсирует кровь.
Голова кружится. Слышится гул всё громче и громче. Так, что кажется, вот-вот взорвутся перепонки.
Я валюсь на бок и наощупь хватаю подушку.
Прижав к голове, даже через неё я слышу, как в небе пролетает самолёт.
Шевелю челюстью. Звук турбин отдаляется, затихает.
Снова встаю и снова пошатывает.
Резкий невыносимый запах ударяет в ноздри.
Принюхиваюсь, запах доносится откуда-то возле стола.
Сажусь и ползу на карачках к очагу резко спиртового запаха.
Обшаривая нишу стола, я заглядываю за примыкающую к нему тумбу и вижу кончик фломастера, накрытого комками пыли.
Тянусь пальцами. Достаю. Фломастер открыт и неизвестно сколько там пролежал. Зажав нос, идут на кухню.
Открыв мусорное ведро, выкидываю фломастер и, отпустив зажатый нос, чувствую, как новые запахи тут же бомбардируют обонятельные рецепторы. Я вдруг почувствовал пролитый жир от сайры, ощутил уксусный запах открытой банки огурцов, завалявшийся кусок пиццы из-под помятой картонной коробки.
Прижав согнутый локоть к носу, я спешу прочь с кухни. Надо умыться, смыть этот запах…
Я не успеваю щёлкнуть включателем, зайдя в ванную, как зрение адаптируется. На ватных ногах подхожу к зеркалу и застываю от увиденного…
Глава 6
Вокруг тела, как второй слой кожи, исходили волны. Неоднородные, пульсирующие… будто жившие своей жизнью, они то расширялись, то сужались, следуя за дыханием. Я завороженно следил за этим невообразимым по красоте явлением – золотистое поле курсировало вокруг тела, и стоило мне поднять руку, как волны огибали её. Всё моё тело, казалось, находилось в овальном защитном чехле или… ауре? Неужели так выглядит аура?
Я сфокусировал взгляд на переносице, взяв в расфокус окружающий мир, и когда моргнул, аура стала исчезать. Не то, чтобы она исчезла насовсем, нет… Скорее, она могла показываться, если направить взгляд внутрь себя, и могла исчезать, если я захочу.
То, что человеческое тело выделяет энергию, не стало для меня открытием, но тут было нечто большее, выходящее за рамки научного представления о мире.
Я взялся за холодный край раковины и всмотрелся в сетку водосточной трубы. На миг мне показалось, что я мог видеть изъеденные ржавчиной трубы, уходящие глубоко в землю. Я снова моргнул, вызвав воспоминания о лекции.
Фрагмент памяти всплыл с поразительной четкостью, как если бы я включил видеокассету, на которой я сидел за партой и слушал профессора. Косноязычная речь с изобилием научной терминологии ложилась удивительно складно. Я наблюдал за профессором, ходившим вдоль аудитории, и когда он открывал рот, произнося, скажем «В митохондриях электрическая энергия преобразуется в энергию химических связей энергетических молекул – АТФ», слова как бы замирали в воздухе над ним.
Это сложно объяснить, и больше всего подходит аналогия с комиксами, когда речь героя обрамляется облачком. Речь профессора не просто вырисовывалась над ним, она мигала и впитывалась в сознание, как в губку.
Тряхнув головой, я прогнал воспоминание и открыл кран. Вода с шипением полилась в трубу. Мелкие капли брызгали на джинсы, и сквозь ткань я ощущал, как мокреет кожа, а точнее как роговой слой эпидермиса увлажняется.
Липкая тошнота от переизбытка информации скрутила живот, я ощущал все органы.
Чувствовал, как спазмирует кишечник, как в печени булькает желчь, и, прислонив руку ко вздутому животу, постарался успокоиться. Кислород от полости носа скользил по трахее и на вдохе распирал бронхи, а на выдохе диафрагма сжималась… Я скатился по стене и уселся на кафельный пол.
За стенами словно по щелчку включились другие звуки. Я отчётливо слышал, как ругаются соседи этажом выше, как шумит фен в одной из ванных, как пищит микроволновка, как ведущий по телевизору рассказывает новости…
Растерев ладошками уши до жара, я приказал себе успокоиться.
И звуки вдруг исчезли. Тишина стояла гробовая. От непривычки я поводил туда-сюда челюстью.
Выйдя из ванной комнаты, я прошёл на кухню и осторожно через шторку выглянул на улицу.
Алая полоска рассвета неторопливо освещала сонные улицы. Машины в две полосы разъезжались в обе стороны. По тротуарам шли заспанные прохожие. Меня привлекла собака, писающая на столб возле автобусной остановки. Увидев голубя, она дёрнулась, натянув ошейник, и вместе с хозяином побежала за птицей.
Звуков всё не было, я открыл окно. Тишина. Холодом тянуло по полу.
Я сфокусировал всё внимание на лающем псе, и в такт его открывающейся пасти вылетало отчётливое «АФ-АФ-АФ». Я мог стоя на третьем этаже по желанию менять громкость лая, мог подключать звук ветра, играющего с моей шторой, мог включать пронзительный вой проезжающей на красный свет пожарной машины. И все эти «МОГ, МОГ, МОГ» слились в единое понимание новообретённой силы. Над собой и окружающим миром.
Я снова зашторил окна, повернулся в сторону бардака, оставленного на столе, и вдруг понял, что это только начало, и на что способен мозг ещё предстоит выяснить.
Глава 7
Карман завибрировал, и, ещё не отойдя от впечатлений, я накрыл джинсы ладонью. Не сразу, а постепенно с каждым последующим «ДРРРР» вибрация возвращала меня в реальность.
Как только достал телефон и посмотрел на номер входящего звонка, я лишь мысленно задал вопрос «Что мне делать?», как сознание начало проецировать разные варианты ответов. Я вдруг увидел себя со стороны, и мой двойник стал отвечать на вопросы.
«Да? Слушаю. Заболел, извините, подхватил ОРВИ…»
Кадр сменился следующим двойником, и на этот раз ответ в трубку был другой:
«Прошу прощения, беда с родственником…»
И новая смена. Опять же, версии ответов менялись, прыгая от правдоподобных до дерзких и совершенно мне не свойственных. Например, в одной из версий я послал начальника отдела кадров в жопу и бросил телефон на пол.
Я, не смея шелохнуться, просмотрел около 20 озвученных вариантов, и, когда улыбка на лице одной из моих копий расцвела пышным цветом, копия рассеялась, оставив меня наедине с вибрирующим телефоном в руке.
Подношу трубку к уху.
– Да, слушаю.
– Максим, здравствуйте. Что случилось в ночной смене? Почему вы покинули работу раньше времени?
И тут я повторил слово в слово то, что отвечал мой двойник с улыбкой на лице:
– Вам известно, что в лаборатории уже как две недели сбоит вентиляция? – спросил я и, не дав ответить, затараторил дальше. – Пары химикатов скапливаются, что при длительном рабочем дне гарантированно ведёт к мигрени, а дальше кластерная головная боль обостряется, и только вопрос времени, когда я мог потерять сознание и упасть в обморок на рабочем месте.
В трубке повисла тишина. Я улыбнулся.
– Вообще-то я звоню вам по другому поводу. У нас случилось ЧП, и вы…
– Вы меня не слышали? Как же обещанное безопасное рабочее место? Или предусмотренный по договору найма отпуск? Вам известно, что я ни разу не выходил на больничный?
В трубке раздался виноватый кашель, затем шорох и приглушённые голоса. А потом последовал писклявый ответ на две октавы выше:
– Я вам перезвоню.
Гудки.
Я положил телефон в карман и ещё раз прокрутил в голове увиденное. Именно увиденное. Я собственными глазами наблюдал объёмные проекции самого себя и варианты развития событий, а в конце концов остановился на самой подходящей из версий. Только вопрос – подходящей для чего?
Я сел на диван. Кончики пальцев наэлектризовались, в ладонях будто ощущался невидимый шар. Подняв руку перед собой, я разглядывал, как сжимаю и разжимаю пальцы. А что, если я приобрёл суперсилу? Если так, то надо как-то провести эксперимент…
Встав с дивана, я сжал кулак и что было сил ударил стену. Тупая боль скользнула от казанков, пробежав по руке и вклиниваясь в нервный центр. Шипя от боли, я тряхнул покрасневшей рукой и зажал её подмышкой.
Навернув два круга по комнате, я вспомнил, как силой мысли мог управлять громкостью лая собаки и сказал себе: «Я не чувствую боли». А потом взглянул на руку. Кожа на пальцах была красная, средний казанок содран. Кровоточил. Но я. Совершенно. Не. Чувствовал. Боли.
Хорошо… с этим разобрались, никаких суперсил.
Я подошёл к шкафчику и с первого раза нашёл в бардаке медикаментов перекись. Пока я обрабатывал рану, телефон завибрировал, но на этот раз единожды. Подняв его, я на главном экране прочитал короткое сообщение с неизвестно номера:
«За тобой выехали. Убирайся из дома»
Глава 8
Кем бы ни был тот, кто решил меня предупредить, он не шутил.
Уловив ухом странный звук, я сфокусировался. За окном завизжали шины. Соскочив с дивана, я прижался к стене и осторожно, придерживая штору, выглянул на улицу.
Два чёрных Шевроле Тахо стояли на бордюре, и с задних сидений выходило по три человека в чёрном. Прохожие опасливо пятились, кто-то вжимался в остановку, другие достали телефоны, третьи просто глазели на сцену, как из боевика, которая вот-вот развернётся перед ними.
С переднего сиденья неторопливо вышел мужчина в строгом костюме и тёмных очках. Оценил обстановку. Дал команду бойцам, направив их в сторону дома, и, засунув руку в карман, медленно прикурил. А затем поднял взгляд в сторону моего окна.
Я выпустил из рук шторку.
Оцепенение сковало мышцы, дыхание участилось. Прогоняя страх, я приказал себе собраться, и туман нерешительности развеялся. Я стал совершенно спокоен. Собран. Всё виделось, как понятный чёткий алгоритм.
Выверенным движением я сунул эмульсию в карман джинсов, на ходу выложил фотографию формулы в облако, закинул телефон в микроволновку и поставил таймер на 3 минуты. Выскользнув в подъезд, я прихватил куртку с бумажником. Снизу уже доносился топот сапог, и я, прижавшись к стене, пошёл вверх.
На четвёртом этаже я два раза постучал в дверь и стал ждать. Через 5 секунд дверь открылась. Сосед с подозрением оглядел меня. Когда шум стал отчётливым, его глаза округлились, лицевые мышцы дрогнули, и он было шагнул назад, прикрывая дверь. Просчитав его действия, я прыжком сократил дистанцию и зажал рукой рот. Вталкивая его вглубь коридора, я ногой прикрыл дверь.
– Спокойно…
Убрав ладонь с багрового от возмущения лица, он дёрнулся и отпихнул меня.
– Какого хрена!?
– Будьте добры, успокойтесь…
– Ты чё, баклан, совсем охуел?
После вопроса соседа время замедлилось, и, наблюдая, как медленно его губы дожёвывают окончания слов, я просканировал его на вероятность нападения.
Сутулый, метр семьдесят два, грудь впалая, возраст 46-47. Я сфокусировал внимание на сухости в уголках губ. Перевёл взгляд на отшелушившуюся кожу, на фиолетовые мешки под глазами. На то, как ведёт его плечи на прерывистых вдохах, как бегают глазки, как подёргиваются носовые пазухи. Услышал его сердцебиение выше допустимого значения, почувствовал, как надпочечники выделяют гормоны – адреналин и норадреналин. Недостаточно, чтобы кидаться на меня. Весь анализ занял не больше секунды.
– Ты, бля, оглох? – возник вновь голос соседа.
– Я настаиваю. Закройте, пожалуйста, рот.
Сосед осёкся, сжал кулаки, но спорить не стал.
За дверью раздался грохот и сразу же треск. Значит они уже в квартире.
Мы прошли в гостиную. Телевизор работал без звука, гоняя на экране кулинарное ток-шоу.
– Любите готовить крабовый салат?
– Тебя это ебать не должно.
Я посмотрел на него, и сосед поджал губы.
– Буду ли я бестактен, если попрошу у вас мобильник на некоторое время?
– Чего бля?
– Телефон, говорю, дайте.
Он нехотя протянул мне старый кнопочный телефон.
Я по памяти ввёл сообщение другу:
«Встречаемся на нашем месте в 14-00. Телефон с собой не бери. Это Кирилл, я в беде».
Отправил. Давно я не видел Нокию 1100. Перевернув трубу, я снял крышку, вытащил батарею.
– Эй, бля, ты чо…
Подцепил сим-карту и сломал её на две половины. Разобранный телефон подкинул соседу, тот не поймал всё сразу, и на пол упала батарея.
Я подошёл к окну. За рулём двух джипов сидели водители, один из охранников стоял на стрёме.
Надо переждать. Геройствовать не получится, с четвёртого этажа прыгать – верная смерть, по крышам тоже не пройти, значит остаётся только ждать.
Я вытянул из куртки кошелёк и, отсчитав 3 тысячи, протянул соседу.
– Это за моральный ущерб.
Он недоверчиво взял три хрустящих купюры.
– А за симку?
Я протянул ещё тысячу. Довольный выгодной сделкой, сосед пошёл на кухню, налил чай и вернулся смотреть своё кулинарное шоу.
Осталось верить, что Колька воспримет СМСку всерьёз и придёт в назначенное время.
Глава 9
До места встречи полкилометра.
Я спускался в лесную чащу.
Запах влажных листьев поднимался с земли, приятно щекоча ноздри.
Куцые деревья покачивали лысыми ветками на ветру.
Облаков не видно, всё небо затянуто серой непроглядной плёнкой.
До места встречи 400 метров.
Солнечный диск тусклой лампочкой еле-еле пробирался сквозь серый заслон.
Под ногами скользила листва, хрустели ветки.
Я впервые за долгое время задышал полной грудью.
Мне удалось перехитрить службу безопасности, но вопрос времени, когда они поймают свежий след.
300 метров.
Замедляю шаг… останавливаюсь. Что-то сбивало с толку.
Скосив глаза, я заметил, как от деревьев поднимаются еле заметные волны, похожие на те, что окружали меня в ванной. Волны двигались в такт колыханию веток, от чего казалось, что деревья переговариваются.
Тряхнув головой, я вернул обычное зрение.
200 метров.
Пройдя ещё несколько шагов, я принюхался.
Сел на корточки. Расчистил влажные листья. Приложил указательный и средний пальцы к холодной земле и расслышал еле заметное «Тук-тук-тук… Тук тук тук…». Этот звук напоминал дробь. Встав, я обнаружил заячий след, это было что-то вроде шлейфа из следов, по которому я мог проследить, откуда они начинаются и куда идут. След проходил точно под моими ногами и терялся за кустарником.
100 метров.
От новых навыков захватывало дух.
Всё это казалось невозможным и в то же время реальным.
Опытные следопыты всегда могли выследить животных. А что, если…
Я снова остановился, спрятав руки в карманах, и попробовал просканировать ровный строй деревьев. Сначала ничего не происходило, а потом… По мере того, как я щурился, углубляя взгляд, от деревьев исходило тепло, и на одной из веток я смог разглядеть оранжевый сгусток, как через тепловизор. Подойдя ближе, я обнаружил гнездо и два крупных яйца.
Сбоку хрустнула ветка, и, резко развернувшись, я опознал Колю. Верный своей привычке всегда надевать свободные худи и такого же кроя штаны, он стоял возле дерева, спрятав лицо в капюшон.
– Привет.
Он кивнул. Мы обменялись рукопожатиями, и только сейчас до меня дошло, что, увлёкшись открытием новых способностей, я остаюсь уязвимым. Как на таком близком расстоянии я не почувствовал друга?
– Что случилось-то? Ты меня не на шутку напугал и… – он продолжал держать меня за локоть, всматриваясь в лицо. – А что с твоими глазами?
Я не пытался просчитать варианты «удачного» ответа и постарался изложить всё по порядку, не упуская деталей. Мы сидели на стволе упавшего дерева. Коля внимательно слушал, в такт кивал, иногда задавал вопросы, но в основном просто молчал. Когда я закончил свою историю, по бледному лицу друга я понял, что совершил медвежью услугу. И теперь, обладая той же информацией, что и я, он не в меньшей опасности.
За долю секунды я просчитал следующие шаги службы безопасности. Если они не нашли меня дома, то принялись за родных и друзей. А значит они уже напали на след или вот-вот поймают его.
Глава 10
– Так, я всё равно не пойму. Ты сказал, что за тобой выехала служба безопасности?
Я кивнул.
– На двух машинах?
Я ещё раз кивнул, начиная понимать, к чему он клонит.
– Тебя в пятом классе избила одноклассница, а сейчас, чтобы скрутить тебя, необходимо 6-8 бойцов? Тебе не кажется, что…
– Это не логично? – закончил я.
Теперь уже кивал Коля. Я перевёл взгляд на содранную кожу на казанке. Нет, суперсил никаких нет, но это действительно было странно. Понятно, что нужна перестраховка, но такая…
– А кто мог предупредить тебя, отправив СМС?
За секунду перед глазами вспыхнул десяток-другой лиц коллег, которые за год работы как-то проявляли ко мне дружелюбие. Выделить же кого-то я был не в состоянии, да и дружелюбие, скорее, было условное, в рамках деловой этики.
– Нет, ума не приложу. – ответил я, залезая с ногами на покачивающийся ствол дерева, и заметил, как легко мне держать баланс.
– Зацепки? – не унимался Коля.
– Есть одна… – пожевав немного губы, я стал размышлять вслух. – В Satus Deus основная направленность – нейростимуляторы. Та фармацевтическая компания, которая сможет синтезировать легальный ускоритель мозга, на десятилетия вырвется в конкурентной борьбе, только вот…
– Что?!
– … то, что я капнул в глаз – это не нейростимулятор. Я не чувствую себя умнее, тут дело в другом. Мои рефлексы и чувства обострились, я могу по щелчку приказать себе сохранять спокойствие, и мой сердечный ритм выровняется. Я могу выследить животное, видеть в темноте, быстро реагировать и бог знает что ещё.
– Ты думаешь о том же, о чём и я? – засияв, спросил друг.
– Высока вероятность, что этот стимулятор был разработан для военных целей.
– Супер…
– Солдат.
Колян издал стон.
– Я хотел сказать супергероев!
Мы переглянулись. Эта гипотеза объясняла суровые меры безопасности и то, что за мной послали две машины. Но зачем звонил кадровик? Будто дали два разных распоряжения поймать меня. Один в мягкой форме, а второй… В сознании вспыхнул топот кожаных сапог по лестнице.
– Я тоже хочу капнуть.
– Ты дурак что ли? – еле успев подавить смех, спросил я.
– Я? Это я дурак?! А кто выкрал эту, как его… эмульсию? Кто капнул её и сейчас разыскивается по всему городу?
Молчу.
– Ты вообще, блин, подставляешь меня! Думаешь, они не возьмутся теперь и за мою жопу?
Молчу.
Удар по касательной летит в сторону плеча. Я перевожу корпус назад, балансируя на стволе дерева, и перехватываю руку.
– Я сказал, что тоже хочу. Мы с первого класса вместе, и если ты меня втянул в это, то иди до конца.
Глава 11
– Если ты не откроешь глаз, я не капну.
Колька издал стон, но щуриться меньше не стал.
– Ты же знаешь, я все эти капли-шмапли ненавижу. И вообще, вдруг со мной…
Он не успевает договорить, и я, поймав момент, большим и средним пальцами раскрываю ему глаз и капаю точно в глазное яблоко. Зрачок, как объектив фотокамеры, сначала сужается, а затем расширяется до размера вишнёвой косточки. Отхожу, давая другу сползти со ствола дерева.
– А то, что жжёт – так и надо? Ай-й-й…
Я подхожу к краю опушки. Смотрю на остатки эмульсии. Должно хватить надолго, прячу в карман. Разворачиваюсь. Коля всё так же трёт глаз, но отстранённо. Я фокусирую на нём взгляд, точь-в-точь как делал в ванной, чтобы разглядеть электромагнитное поле, и вижу фейерверк из искр в области головы.
– Ну как? – спрашиваю я.
Коля смотрит на руки, шевелит ноздрями, прислушивается, трогает лицо, повторяя всё то, что проходил я, привыкая к новому состоянию. Со стороны это напоминает второе рождение, когда вдруг переоткрываешь для себя все органы чувств. Запахи становятся не просто запахами, звуки не просто звуками, всё словно приобретает объём или форму.
Я сам втягиваю полные лёгкие воздуха и, прикрыв глаза, различаю компоненты и полутона: хвою, мох, смолу, труху…
Вот что значит запах леса. Это и опавшие листья, отдалённо напоминающие компот из сухофруктов, и земляника, от которой сразу выделяется слюна, и полынь, от которой першит в горле.
– Знаешь, это лучшее, что со мной могло случиться. – тихо, не вставая с земли, сказал Колька. – Впервые я полюбил тело.
Я знал, о чём он говорит. В школе мы всегда околачивались в рядах слабаков. На уроках физкультуры отжимания и подтягивания вызывали ужас. Тела хлюпиков, бледная кожа, дыхалка ни к чёрту, и только толстый слой одежды мог на время скрыть недостатки.
А сейчас? Тело так же худощаво. Да, мы стали старше, мудрее в чём то, но полюбить? Я подошёл и сел рядом.
– Ты понимаешь, что попало в наши руки? Эта формула может навсегда закончить войны. Конфликты отпадут сами собой.
– 10 минут назад ты думал, что препарат делает из солдат суперсолдат.
– Да, но… Понимаешь, мне не хочется воевать, я хочу, знаешь… ну просто жить, сделать то, что так долго откладывал. Сейчас мне кажется это такими нелепыми отговорками, я так многого себя лишал, не разрешал. И всё почему? Нерешительность, стеснение, скованность – всё это по рукам и ногам удерживало меня от самой жизни.
Я не перебивал, слушал.. и червяк сомнения медленно подгрызал меня изнутри.
А что, если препарат не только обостряет способности и инстинкты, но также проявляет все тёмное?
Коля всегда был добрым самоотверженным парнем и воевал только на джойстиках. А сейчас, разглагольствуя о мире во всём мире, он тонул в собственных фантазиях. Я чувствовал, что не всё так просто, и, попав в плохие руки, эмульсия проявит всё потаённое…
– Проявитель.
– Что? – сбивчиво спросил Коля.
– Я думаю, надо дать название препарату «Проявитель»
Друг смущённо улыбнулся. Ненадолго. Улыбка так же быстро исчезла, как и появилась. Его лицо вытянулось, краешек уха дёрнулся, и я сам обратился в слух.
Где-то на расстоянии метров 300 шёл отряд, тяжело ступая по лесной чаще. Я слышал, как кожаные сапоги ломают сухие ветки, как скрипят под ногами еловые шишки.
– Как? – спросил я.
Коля побледнел. Пождал губы.
– Я сказал матери… Что? Ты же знаешь, что я всегда всё рассказываю.
– Ну что, расскажешь тогда тем 14 вооружённым людям об идее мира во всём мире?
– Пятнадцати. – поправил он.
Я ухмыльнулся, ожидая ответа.
– В другой раз.
Мы бросились бежать, чувствуя, как по пятам следует отряд бойцов.
Глава 12
Две тёмные тени, жужжа, проскользили вдоль кустарника.
Не сбавляя темп, я взглянул на небо и в свете солнца увидел два зависших в воздухе квадрокоптера. Останавливаюсь. В глазах пляшут белые всполохи.
Просканировав землю в поисках камня, я остановил взгляд на спиленной коряге. Толстая высохшая ветка длиной не больше полуметра стала альтернативой камню. Разбежавшись, я прошибаю основание ветки ногой, и та с хрустом вылетает на землю. Молниеносно рассчитав траекторию и прикинув вес ветки, я сделал замах и со всей силы запульнул в один из квадрокоптеров. Конец палки угодил в пропеллер, дрон повело и, потеряв управление, он угодил в пышную сосну. Клацанье пропеллеров, бряканье и треск корпуса попеременно обрушивают вверх тормашками кусок пластика на землю. Один из пропеллеров ещё крутится, тонкая струйка дыма поднимается вверх. Коля, разбежавшись, добивает его ногой.
Второй квадрокоптер поднимается выше и улетает. Сзади доносятся приказы капитана, и.. я чую запах псины?
Всматриваюсь. Зрения убегает далеко вперёд, на 40-80-140 метров, и я фиксирую припавшую носом к земле овчарку.
Коля держится за бок, беготня его вымотала.
– Дай себе команду собраться. Усталость в твоей голове.
Морщины на его лбу разглаживаются. Дыхание восстанавливается.
– Готов?
Он кивает.
Мы бежим вглубь леса. По звуку квадрокоптера я понимаю, что он держит нас в радиусе видимости, оставаясь на безопасной высоте. Мы в ловушке, если только…
– Нам надо разделиться! – кричу я, перепрыгивая ручей.
Земля влажная, ботинки на два сантиметра проваливаются.
Коля, кивнув головой, побежал направо, я беру левее.
Заросли почти по пояс. Верхняя часть джинсов вся в лопухе.
На бегу выравниваю свой сердечный ритм, восстанавливаю дыхание.
Сзади гремит выстрел, и с верхних веток взмывают испуганные птицы.
Я сам ловлю душу на полпути к пяткам и призываю себя успокоиться.
Пока бегу, сомнения разрывают меня на части. Вдруг Коля ранен? Или убит.
Беру резкий поворот на 90 градусов и поднимаюсь вверх по оврагу. Влажная земля летит комьями вниз. Руками для баланса хватаюсь за торчащие корни. Ещё один выстрел. Подташнивает. Приказываю себе собраться. Осталось совсем чуть-чуть…
Последний пролёт. Перекидываю ногу и кончиком кроссовка задеваю булыжник. Сорвавшись, он сметает всё на своем пути и, образуя волну из земли, несётся вниз.
– ОН ЗДЕСЬ! – орёт голос снизу.
Жужжание возвращается, и летающий квадрокоптер снова исполняет зигзаги в небе. Больше никаких остановок.
Сердечный ритм всё сильнее выбивается за пределы нормы. По спине струится пот. Опушка лысеющих деревьев всё меньше. Не спрятаться. Не скрыться.
Одышка. Саднит горло. Хочется пить.
Что с Колей?
Ноги заплетаются. Я притупляю боль в щиколотках. Кажется, растянул сухожилие. Плевать. Если остановлюсь, неизвестно, что будет.
Впереди виднеется заграждение из покрышек высотой метра два и один бордовый контейнер с рекламной растяжкой – «ЭНДУРО ПАРК». Чем ближе я подбегал, тем сильнее был запах бензина и громче рёв моторов.
Забежав на территорию, я прижался с обратной стороны к металлической стене контейнера. За секунду я зафиксировал 9 мотоциклов, рассекающих полосы препятствия. Воткнутые вертикально шины служили ограждением гигантского поля. Змейка мотодрома вела через полосу препятствий. Тут и трамплины, и брёвна, через которые прыгали мотоциклы эндуро. Выглядываю назад, отряд из пяти человек бежит в мою сторону. Нас разделяет 45-50 метров. Думай, думай!
Я ещё раз оглядываю мотодром и замечаю мотогонщика, съехавшего с трассы. Мужчина, сняв шлем, прикуривает. Бегу в его сторону. Мимо проносится на полном ходу мотик и, въехав на трамплин, вылетает на 3 метра ввысь. Оббегаю заградительные покрышки и мчусь к парню. Он стоит спиной.
5 метров. Оббегаю мотик и сажусь. Ключ зажигания на месте. Убираю подножку.
Мне достаточно секунды, чтобы вспомнить принцип работы механики. Нахожу сцепление, выжимаю газ. Парень оборачивается. Сигарета повисает на его нижней губе.
– КАКОГО ХУЯ?!
Срываюсь с места. В зеркале заднего вида вижу, как он бежит за мной, размахивая руками.
В ушах стоит рёв от мотора. Трясёт. Мотодром кривой дорожкой ведёт по направлению к трамплину. Включаю вторую передачу. Мотик, как дьявол, вырывается вперёд. Обхватываю его плотнее коленями. Третья передача. Ветер свистит в ушах. Въезжаю на трамплин, переднее колесо отрывается от земли… затем заднее… время будто растягивается, я повисаю в воздухе и, пролетев несколько метров, под силой тяжести иду вниз. Тело успевает среагировать, и, правильно выставив корпус, я удерживаю мотик.
Арка выезда в 30 метрах. Два бойца уже забежали на территорию и, увидев меня, несущегося на полной скорости, разбегаются врассыпную. Вхожу в поворот, задним колесом обдаю гейзером из щебёнки бедных вояк.
Эндуро рвётся вперёд. Пять фигурок службы безопасности в зеркале заднего вида уменьшаются, а затем и вовсе скрываются из виду.
Ветер на четвёртой скорости хлещет щёки. Щурюсь. Впереди маячат бетонные многоэтажки.
Оторвался ли? Узкая тропа становится шире. Переходит в гравийку, а затем и вовсе появляется изъеденный асфальт. Капитальные гаражи как бы подводят черту между лесом и цивилизацией.
Останавливаюсь. Глушу мотор и прислоняю мотик к стенке гаража.
Может, стоит обратиться в полицию? Рассказать всё, как есть? Если они пустили в ход оружие, дело приобрело дурной оборот, и я в центре всего этого дерьма.
Если спустили приказ стрелять, что это – крайняя мера или попытка напугать?
Только сейчас я обратил внимание, что правая нога хромает. Надо подыскать укрытие. Пока я выиграл немного времени…
Глава 13
Первая мысль зайти в аптеку была откинута. Неизвестно как Проявитель поведёт себя с другими лекарствами. Да и что лечить?
Хромая, я посматривал на ногу. Лодыжка распухла. Нужен отдых.
Выйдя на проезжую часть, я ловлю такси и прошу подкинуть к парку «Сосновый бор».
Меньше камер, больше людей. Идеально.
Разместив руки на коленях, я попросил водителя выключить радио и ещё раз взглянул на лодыжку. Покраснение по коже шириной сантиметров 7. Поднеся палец, пощупал вздутие. Перелома я не чувствовал, только растяжение.
Закрыв глаза, я начал перебирать картотеку воспоминаний.
Сотни часов, проведённые за парами, и прослушанные вполуха лекции, как оказалось, откладывались в закромах памяти.
По сути, память – это набор услышанных или прочитанных слов. Чаще повторяешь – лучше запоминаешь? Верно, однако, чтобы разблокировать потаённые воспоминания, достаточно подключить набор ассоциаций. Запахи, ощущения, вкусы что-то вроде ключиков – триггеров, которые и позволяют «вспомнить», вытащить нужную информация из необъятного хранилища гиппокампа.
В дымке воспоминаний прорисовывается кафедра, затем профессор и его фирменный занудный бубнёж:
«Связки состоят из воды, белков коллагена и эластина, которые синтезируются клетками-фибробластами».
Я мысленно проматываю скучное бормотание и останавливаюсь на следующем высказывании.
«При растяжении волокна связок надрываются, а сосуды лопаются, образуя со временем гематому чуть ниже травмированного места».
Это уже что-то. Мотаю дальше…
– Да ёб вашу мать, когда асфальт постелят нормальный, я уже третий раз ходовку чинить буду! – это слова не профессора, а водителя, сжимающего в зубах зубочистку.
Я прошу его быть потише и в знак благодарности обещаю отблагодарить чаевыми. Он хмыкает.
Профессор, на чём вы остановились?
«В течение нескольких месяцев структура ткани, образовавшейся на месте повреждения, постепенно перестраивается, молекулы коллагена собираются в волокна, что обеспечивает изначальную прочность и эластичность связки».
Бинго, профессор!
Я возвращаюсь в картотеку воспоминаний и задаюсь вопросом синтеза коллагена. Перебрав несколько материалов, я останавливаюсь на следующем:
«Синтез коллагена – сложный процесс, в котором принимают участие многие микроэлементы: витамины РР, С, В6, железо, медь…».
Так, имеем что имеем. А что, если попробовать повлиять на обмен веществ? Всё же усвояемость микроэлементов – это задача микрофлоры.
Голова работала как центрифуга, подмешивая всё новую и новую информацию. Собрав всё воедино, я направил внимание в область щиколотки. Тепло медленно плескалось в районе ушиба. Что-то покалывало и как бы щекотало изнутри. Весь фокус на самоисцеление потребовал неимоверного количества энергии. Я выключил звук извне, перестав слышать сигналы автомобилей, вырубил терпкие запахи одеколона и табачного дыма, пропитавшие салон. Всё внимание на ушибе.
Покалывания прекратились, и, раскрыв глаза, я посмотрел на ногу. Покраснение исчезало. Для уверенности я провёл ладонью по месту ушиба. Никаких вздутий, кожа как кожа.
Машина остановилась. Я протянул пятисотку. Водитель напомнил про «премию за молчание», пришлось дать ещё. Открыв дверь, я осторожно вылез, перенося вес с одной ноги на другую…
Это не было чудом или магией, нет… Водила дал по газам. Это работа с внутренними восстановительными процессами, и единственное, что сейчас меня волновало, – это где можно не поесть, а пожрать. Голод, который свалился на меня, как только я встал, намекнул мне, что я залез в «заначку» из запасов организма, и теперь самое время вернуть должок.
Глава 14
Я сидел, как Тони Монтана из фильма «Лицо со шрамом». Сытый и.. удивлённый тому, как много в меня влезло. Если быть точнее, 15 хинкали с грибами плюс целый тазик зелени.
Что меня совсем сбило с толку, так это запах мяса… Он стал другим и напоминал собачатину, вымоченную в уксусе. Ещё до хинкали я сделал робкую попытку укусить шашлык из баранины, но тут же, кривясь, выплюнул пожёванный кусок в кулак. Рецепторы изменились, тело как будто само говорило, чего оно хочет.
Официантка рассчитала меня, забрала пустые тарелки, оставив вместе со сдачей мятную жвачку. Я вспомнил себя в студенческие годы. Тогда моим топливом были шоколадные батончики и газировка… Сейчас же меня совершенно не тянуло на сладкое. Я безразлично прошёл вдоль витрины с пирожными и вышел на улицу.
Прохладно. Застёгиваю куртку.
Найдя глазами относительно пустую тропинку «Соснового бора», я, неторопливо шагая, стал думать.
Уехать из страны? Паспорт в квартире, да и что это мне даст? Фору? Выследить человека в нынешнее время, когда мы всюду оставляем цифровой след, не проблема. Да и жить в страхе?
Полиция? Не выход, Satus Deus наверняка пустила щупальца в отдел по борьбе с преступностью. Вывернув всё в свою пользу, юридический отдел сделал меня козлом отпущения, ведь именно я выкрал собственность компании.
Журналисты? Вызвать резонанс? Шумиха замедлит их, однако добавит желание покончить со мной.
Отбрасывая один вариант за другим, я обошёл группу пенсионеров.
Казалось, идеального решения не существует – риск был везде. Я чувствовал себя на шахматной доске, где играл не я, а играли мной, и единственный вариант – это жертвовать ферзём, чтобы выйти в дамки. В дамки…
А что, если выйти на начальство самому? «Поговорить» в обход службы безопасности. Разузнав всё изнутри, я получу новый ориентир. А пока вынужден оставаться на шахматной доске и ждать следующего хода.
Кстати о ходе…
Я остановил бегуна в наушника. Парень нехотя освободил одно ухо.
– Подскажите, пожалуйста, время.
– 16-37
– Спасибо.
До встречи с Колей оставалось 23 минуты. В тот момент, когда началась погоня, мы условились встретиться в 5 часов вечера в «Сосновом бору» возле Ж/Д переезда.
Сами пути были заброшены, железнодорожное полотно со всех сторон было укрыто деревьями, и мы частенько в былые годы просто бродили по ним. У нас было правило: кто слушает – должен идти по рельсам, кто говорит – по шпалам. Чтобы не соскользнуть с рельсов, приходилось быть очень внимательным.
Первый поцелуй, первый секс, первое предательство… всё обсуждалось там. На тех путях, где когда-то ходил только поезд. Коля был единственным лучшим другом и был посвящён во все секреты… кроме рабочих. Устраиваясь в Satus Deus, каждый сотрудник обязан подписать документы о неразглашении. «Формальность.» – уверяли они. Я и не обсуждал. До сегодняшнего дня…
Когда впереди показался Ж/Д переезд, я без сомнения знал, что Коля будет ждать там. Он никогда не опаздывал. Никогда.
Выйдя на железнодорожное полотно, я пошёл направо, в то место, где потише, и через километра три можно выйти на конный ипподром.
Ничего не изменилось. Всё такие же ржавые рельсы, всё так же местами вырванные шпалы и разбросанный мусор. Всё так же.. кроме одного.
В мою сторону шёл человек в чёрном.
Глава 15
Из груди будто выкачали воздух. В глазах потемнело…
Человек в чёрном никто иной как капитан службы безопасности. Двигаясь мягко и уверенно, он на ходу поджёг сигарету и, улыбнувшись, помахал рукой.
Я замер.
– Не делай глупостей.
Я посмотрел по сторонам, из-за деревьев показались бойцы. Шестеро слева и пятеро справа… ещё трое шли позади. Все как один выглядели как элитный отряд – бронежилеты поверх чёрно-серых костюмов, автоматы, балаклавы на лицах. Лишь капитан был одет в строгий чёрный костюм и не скрывал лицо. Затянувшись, он взглянул на дорогие часы и остановился напротив меня. На расстоянии трёх метров я ощущал дорогой парфюм.
Бойцы окружали. Руки их лежали на прикладах полуавтоматических винтовок. Я такие видел только в фильмах. Капитан опустился на корточки, чтобы перешнуровать туфли, и в этот момент красная точка затанцевала в области груди. Снайпер…
В небе зашумел квадрокоптер. Капитан выпрямился, поправил лацкан пиджака и знаком дал сигнал квадрокоптеру отлететь.
– Кирилл Алексеевич, не пройдёте ли со мной? Нам есть о чём поговорить.
Бойцы попрятались за деревьями, от чего создавалось ощущение, что мы одни.
– Где Коля?
– Всему своё время. Давайте поговорим о вашей работе. – голос капитана был мягкий, тихий и чересчур учтивый.
Я кивнул головой, и мы пошли по шпалам. Тесно.
– Курите?
– Нет.
– Сам бросаю, – он крепко затянулся, – да вот работа у меня нервная, сами понимаете.
Я краем глаза разглядывал мужчину. Встретив его на улице, запросто можно спутать с сотрудником юридической фирмы, разве что покрупнее он, и через пиджак хорошо просматривались мощные руки капитана.
– Знаете, вы мне напоминаете сына. Он хоть и помладше вас на два года, но тоже иногда вытворит такое, что не оберёшься.
По морщинкам в уголках глаз и седине на висках я предположил, что капитану лет 40-45.
– Воспитан, по струнке ходил. – он почесал затылок и сплюнул под ноги. – Вот только за всё нужно нести ответственность. Вот вы, Кирилл Алексеевич, раньше же примерным парнем были. Не курили, не пили, судебных дел не имели, и тут такое. Как же это случилось, что воспитанный молодой человек идёт на воровство?
Рот наполнился кислой слюной. Слова куда-то делись, и ведь, дай мне время подумать, ничего умного я бы не сказал. Действовал я, скорее, на инстинктах.
– Понимаю… – протянул он. – Оступился. Бывает. – потушив бычок о рельсы, он взял меня под руку и пошёл так, словно мы старые друзья. Или отец с сыном. – Знаете, что с крысой стало?
Я покрутил головой.
– Выбралась она из клетки, из которой выбраться невозможно. Растворилась. Исчезла.
Как и собственность компании – эмульсия. Она же у вас?
Карман зажгло и оттянуло вниз. Я не успел ответить, как услышал голос из гарнитуры, вставленной в ухо капитана. Я напряг слух, и каждое следующее слово очень отчётливо стало слышно и мне:
«… красный код. Тело объекта 2 пропало. Два наших бойца в отключке».
Капитан убрал гарнитуру во внутренний карман пиджака и сжал челюсть.
– Вот как тут бросишь курить? Через секунду тени от зажигалки заплясали на суровом лице капитана.
– Что с Колей?
– Теперь даже мне это интересно стало. Нам вот сюда. – сойдя с Ж/Д путей, мы вышли на тропинку, ведущую к парковке. – Сначала я думал, что мёртв. – следующие слова капитана доносились как из туннеля. – Когда дырка в груди размером с грецкий орех – как тут выживешь? А теперь…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71358094?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Алексей Корнелюк
Тип: электронная книга
Жанр: Триллеры
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 26.11.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Наш ум может всё. Почти всё.