Главная страница | Современные любовные романы | Развод. Его случайный ребенок

Развод. Его случайный ребенок
Николь Келлер
– Милана, вы однозначно в родах. У вас раскрытие шесть сантиметров.
– Вы не могли бы мне подать телефон со стола? Позвоню мужу.
Протягиваю ей мобильный. Но Милана скручивается в очередной схватке и роняет его на плитку экраном вниз.
– Черт, разбила! Доктор, можно я с вашего телефона позвоню, пожалуйста? Я боюсь одна, мне нужен мой муж рядом…
Протягиваю мобильный.
Милана быстро набирает номер и… на экране высвечивается фото моего мужа и надпись «Муж» с сердечком!
– Вы сейчас звоните моему мужу…
– Вообще-то это мой муж! Откуда у вас его номер и фотография?!
– Потому что это мой муж Аркадий. Там же написано.
– Не может этого быть! – от возмущения Милана забывает даже о схватках. – Мы с Аркашей поженились полгода назад! Вот смотрите!
Милана достает паспорт и показывает штамп о браке.
Там действительно фамилия, имя, отчество Аркадия.
А передо мной, получается, его любовница? Или законная жена?
А я тогда кто?..

Николь Келлер
Развод. Его случайный ребенок

Глава 1

Карина
– Карина Владимировна, вы сегодня просто потрясающая! – восхищенно вздыхает медсестра. Медленно скользит взглядом по моему новому медицинскому костюму цвета пыльной розы. – Прям так и сияете! А букет…Я никогда не видела таких крупных и красивых бутонов!
Верчусь перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Мне и самой нравится мое отражение. Улыбка так и не сходит с лица.
А всему причиной муж, который с раннего утра порадовал завтраком в постель, горячими ласками и огромным букетом кремовых роз прямо на работу. У нас сегодня годовщина свадьбы, два года как женаты. Очень приятно, что Аркадий не забыл и так трепетно относится к памятной дате.
– Спасибо, Лена! – взгляд цепляется за часы на стене. – Ох, у меня же обход!
Прокрутившись вокруг своей оси, выпархиваю из кабинета. Попутно здороваюсь и киваю коллегам, которые провожают меня восхищенными и заинтересованными взглядами. Реже – завистливыми.
Окрыленная, широко улыбающаяся, легкой походкой от бедра иду по коридору в другое крыло госпиталя, где лежат мои девочки-пациентки после операций и хирургических вмешательств. Ощущаю себя голливудской звездой на красной дорожке.
Никогда бы не подумала, что меня, прагматичного, строгого и довольно жесткого врача так накроет романтическими чувствами, что даже доведет до ЗАГСа.
Все произошло так резко, любовь свалилась на меня как лавина. Я с ней столкнулась лоб в лоб. В буквальном смысле.
С Аркашей я столкнулась, когда я каталась на электросамокате в городском парке. Я порвала новые джинсы и разодрала коленку. И, пока я дула на нее, мужчина присел рядом и…предложил поискать подорожник. Мы столкнулись взглядами, а дальше Аркадий откуда-то волшебным образом достал перекись. А еще через двадцать минут мы обедали на летней веранде итальянского ресторанчика и громко смеялись.
Будущий муж быстро, легко и прочно вписался в нашу с сыном жизнь. Да, у меня есть ребенок, которого я родила для себя. Еще один мой любимый мужчина. Мамин пухляш-обаяш. И маленький собственник: несмотря на то, что Аркадий относится к нему как к родному, Максим даже спустя чуть больше двух лет ведет себя настороженно по отношению к нему. Принял, но все равно продолжает ревновать, стараясь перетянуть на себя внимание.
Муж так плотно занял все мои мысли, что мне везде, даже в кабинете моей коллеги мерещится его голос.
– Если титр антител будет нарастать…– бубнит Яна, ведущий гинеколог нашей клиники, – то тогда роды могут начаться в любой момент. Организм будет отторгать плод.
Резко открываю кабинет, заставляя вздрогнуть заговорщиков. Они отскакивают друг от друга. Взгляд спотыкается за то, как коллега прикладывает ладони к животу. Суетливо поправляет бумаги на столе, дрожащими руками пытаясь сложить их в кучу. Выходит откровенно паршиво. Результаты анализов, скрининги пациенток разлетаются по полу, укладываясь белым ковром у моих ног.
– Что здесь происходит?
– Н-ничего…
– Ничего? – внутри все звенит, затягивается в морской узел и натягивается до предела. – Аркадий, ты что здесь делаешь? И какие анализы ты обсуждаешь с моей коллегой?
Переглядываются. Муж сглатывает, барабанит пальцами по столу, рассматривая меня.
– Ну?! Чего вы молчите?!
Яна стремительно бледнеет. Открывает рот, но тут же его захлопывает в поисках поддержки у Аркадия.
– Карина, это не то, что ты подумала…– осторожно начинает муж, крадясь ко мне, как хищник, пытающийся обдурить свою жертву.
Банальные слова обжигают кипятком. Господи, как банально и пошло!
– Яна, у тебя роман с моим мужем? – выпаливаю очевидное.
Горе-любовники переглядываются. Коллега облегченно выдыхает и улыбается, поглаживая начинающий виднеться животик. Яна – будущая мать-одиночка, и она тщательно скрывает, кто отец ее малыша.
. Аркадий качает головой, глядя на меня, как на несмышленого ребенка.
– Что?! – вскрикивает Яна, и ее щеки пунцовеют. – Конечно, нет!
– Карина, ну, откуда в твоей голове такие мысли?! Я, что, по-твоему идиот?! Прийти к твоей коллеге, чтобы в нашу годовщину…Фу, как ты даже подумать об этом смогла?!
– А что я должна была подумать? – взрываюсь, вскидывая руки и зарываясь пальцами в волосы. – Мы виделись с тобой с утра, ты ни словом не обмолвился о том, что заедешь к моей коллеге и будешь шептаться у меня за спиной…Кстати, о чем?
Аркадий наконец настигает меня и, преодолев сопротивление, обнимает, прижав мою щеку к своей груди, где размеренно бьется сердце.
– Дурочка ты такая у меня. А казалась такой серьезной, рассудительной…Врач еще…Мы обсуждали беременность.
– Чью?
– Твою.
Вскидываю голову и пытаюсь на глазок определить, не сошел ли с ума мой муж. Он прекрасно знает, что я не в положении. И прекрасно знает, что у меня с этим огромные проблемы. Сапожник без сапог.
– Я не беременна.
– Знаю. Поэтому я и приехал к Яне обсудить этот вопрос. Не сказал, потому что знал, что тебе это не понравится.
Аркаша прав. Я ни черта не в восторге. В бешенстве. Как бык на родео.
– У меня отрицательный резус. И я решил проконсультироваться, не это ли является причиной наших неудач. И какие могут быть последствия, если беременность все же наступит.
– Это правда, – шепчет Яна, опуская взгляд в пол. – Извини, Карин, я не могла тебе рассказать…это было бы некрасиво, неправильно, что ли…
Остываю. Сдуваюсь как шарик. Прислушиваюсь к ощущениям.
Странные они. Я вроде бы и поверила, а червячок сомнений упорно точит мой металлический стержень внутри.
– Извини, мне пора, – Аркаша целует в висок, слегка отстраняясь. – Увидимся за ужином?
– Увидимся…
Вроде бы все так складно, но…
Червячок сомнений все равно точит меня изнутри.
Потому что я не могу иметь больше детей.
И муж об этом в курсе.
Тогда снова встает вопрос: зачем он приходил? И чью беременность обсуждал с моей коллегой?..

Глава 2

Карина
Мне все же удается взять себя в руки и вытеснить из головы все посторонние мысли о муже и его странном появлении. И еще более странном разговоре с Яной.
Хорошо хоть пациентки помогают в этом, если честно. Сегодня у меня как раз день беременных.
Будущие мамочки приходят счастливые и такие милые в ожидании своих сладких малышей, что невозможно думать ни о чем, кроме как о пиночках, сладких пяточках и шевелениях. Просто не хочется тащить грязь в этот мир, где мы наблюдаем за развитием маленькой жизни.
Выхожу на крыльцо, подставляю лицо лучам летнего солнца. Глубоко вдыхаю воздух, пропитанный озоном после теплого дождя, и едва не стону от счастья, что переполняет меня.
Но мой идеальный и такой хрупкий мир рушит болезненный стон. Распахиваю глаза, оглядываюсь по сторонам и натыкаюсь на девушку, сидящую на лавочке у крыльца.
Она держится за аккуратный, но уже приличный по размерам животик, и болезненно стонет. Морщится, часто дышит и едва ли не сгибается пополам.
Сбегаю с лестницы и присаживаюсь рядом на корточки, заглядывая девушке в лицо.
– Вам плохо? Где болит?
Я хочу осмотреть беременную, но она еще сильнее сгибается и стонет, едва ли не кричит.
– Везде! – выкрикивает и вцепляется в мою руку, прожигая горящими и умоляющими глазами. – Пожалуйста, позовите врача! Мне страшно…
– Успокойтесь, – ласково бормочу и перехватываю девушку, помогая подняться на ноги. – Сейчас вас осмотрят. Пойдемте…
– Я не могуууу, – тянет, подвывая и снова часто дыша. – Мне больно, я не смогу дойти…
– Сможете, – заявляю твердо и уверенно, подталкивая ее к ступенькам. – Как схваточка отпустит, поднимайтесь. Как начнется снова, остановитесь, продышите. Кричать не нужно, не тратьте силы зря.
– Мне больно! – верещит беременная, совершенно меня не слыша. – Помогите мне! Ааааа, почему так больно?!
– Дышите, девушка, дышите! – спокойно повторяю фразу, которую проговариваю буквально каждое дежурство. – Я понимаю, больно, страшно, но подумайте о ребеночке – ему еще страшнее. И очень тяжело. Вы должны ему помочь!
– Я не пойду никуда! – девушка никак не помогает не то что ребенку – мне. Сопротивляется и упирается ногами. И снова мертвой хваткой вцепляется в мое предплечье. – У меня контракт подписан с клиникой «Счастье». Я буду рожать только там.
Мысленно присвистываю. Неплохо. Одна из самых крутых клиник города. Роды в которой показывают благосостояние пациентов.
Вот только у меня для девушки не самые приятные новости.
– Боюсь, не получится…
– Что? Ааааай! – хватается за живот, но в этот раз все же дышит часто-часто, как я и рекомендовала. – Почему не получится?
– Потому что вы уже рожаете. Ваша клиника находится на другом конце города. Вы просто не успеете доехать и родите где-нибудь в пробке.
– Я не хочууууу! Черт, зачем я вообще пошла в этот торговый центр?! Еще и по лестнице ходила…
Оооо, ну, тут все понятно. Судя по тому, что я могу нащупать руками, ребеночек давно лежал низко, и девушка бы точно не доходила до срока…ей лежать нужно было, а не мотаться по магазинам…
– Я боюсь, мне страшно…, – причитает будущая мамочка. – Мне рано рожать! У меня только тридцать семь недель! Где доктор?
– Спокойно, – поглаживаю девушку по спине и снова подталкиваю вперед. – Я доктор, я вам помогу. Тридцать семь недель – очень хороший срок. Малыш уже считается доношенным. Просто он поторопился скорее обнять мамочку. Пройдемте в клинику, я сейчас вас осмотрю.
Девушка с трудом преодолевает ступеньки, опираясь на меня. За стойкой приемной медсестра Ангелина вскидывает голову и удивленно округляет глаза.
– Карина Владимировна, вы же должны были домой уйти!
– А вот малыш решил родиться сейчас, «встретил» меня и заставил вернуться. Какой бокс свободен?
– Третий…
– Хорошо. Тогда оформите девушку и проводите туда. Я переоденусь и сейчас подойду.
В ординаторской снова надеваю новый красивый медицинский костюм. Вспоминаю про праздничный ужин в ресторане и набираю мужу сообщение.
«Любимый, извини, у меня срочные роды. Могу немного опоздать».

Глава 3

Карина
Прохожу в третий бокс, где бледная, как смерть, девушка сидит на фитболе, а наша медсестра уже массирует ей поясницу.
– Доктор, может, у меня тренировочные схватки? В школе мам нам про них рассказывали.
Усмехаюсь и качаю головой. Через одну роженицы задают с надеждой мне этот вопрос. Но у меня хватает опыта, чтобы с ходу определить, настоящие это или ложные схватки.
– Сейчас посмотрим. Ангелина, помогите девушке забраться на кресло. Кстати, как вас зовут?
– Милана, – забирается, ложится и снова продыхивает схватки. Ну, о каких тренировочных может идти речь? Они настолько частые, что я могу поспорить, что она родит в течение ближайших трех-четырех часов.
Осмотрев девушку, убеждаюсь в своих предположениях.
– Милана, вы однозначно в родах. У вас раскрытие шесть сантиметров.
– И что мне делать? – округляет глаза и смотрит на меня с ужасом.
– Рожать!
Милана вцепляется в меня клещом, продыхивает схватку и снова жалобно скулит:
– У нас с мужем партнерские роды. Я без него не смогу родить…
На этот счет я бы, конечно, поспорила. От меня еще беременной никто не уходил.
– Позвоните мужу, пусть приезжает. У нас партнерские роды не запрещены и даже приветствуются. У него есть пакет документов?
– Да, да, конечно. Вы не могли бы мне подать телефон со стола? Я позвоню мужу. А то он не знает, что я здесь…Я же сегодня вообще н собиралась рожать…
– А малыш решил иначе, – улыбаюсь, подавая гаджет.
Милана скручивается в очередной схватке и роняет мобильный на плитку экраном вниз.
– Черт! – хнычет, разглядывая экран в паутине трещин. По щекам струятся слезы. Того и гляди, свалится в истерику. Только этого не хватало во время родов. – Как муж теперь узнает, что я рожаю?!
– Спокойно! – строго рявкаю, слегка повышая голос. Обычно это приводит рожениц в чувство. И этот раз не исключение.
– Доктор, можно я с вашего телефона позвоню, пожалуйста? Я боюсь одна, мне нужен мой муж рядом…
– Можно, – протягиваю мобильный.
И, пока она старательно вбивает цифры, открываю ее обменную карту, что передает мне Ангелина.
Первое, что бросается в глаза, – отрицательный резус. Сердце сжимается от болезненного укола, но я отгоняю дурные мысли прочь.
Вскидываю голову как раз в тот момент, когда Милана нажимает на зеленую кнопку.
И… на экране высвечивается фото моего мужа и надпись «Муж» с сердечком!
Мы молча переглядываемся с пациенткой. Милана до невозможности округляет четко подведенные глаза и смотрит на меня с возмущением.
– Вы сейчас звоните моему мужу…
– Вообще-то это мой муж! Откуда у вас его номер и фотография?! – требовательным и командным тоном интересуется Милана.
– Потому что это мой муж Аркадий. Там же написано.
– Не может этого быть! – визжит. От возмущения будущая мамочка забывает даже о схватках. А Ангелина оказывается весьма тактичной и выходит из бокса, оставив нас наедине с пациенткой. – Мы с Аркашей поженились десять месяцев назад!
– Вы что-то путаете. Это невозможно…
Милана сощуривается и смотрит на меня с претензией и злостью.
– Номер телефона…, – и диктует номер Аркадия по памяти.
– Да…– выдыхаю ничего не понимая. Дурное предчувствие закрадывается в душу. Сердце колотится навылет, пульс отбивает ча-ча-ча в висках, вызывая мигрень. – Но это невозможно…Это номер моего мужа…
Тем временем по громкой связи раздается голос Аркаши.
– Да, Кариш. Уже освободилась?
– Кариша?! – пациентка неожиданно орет так, что вены на висках и шее вздуваются. – Что происходит?!
– Милана? – ошарашенно выдыхает муж.
– Да! И я рожаю, между прочим! Нашего ребенка! А у тебя Кариша! Кто она? Твоя любовница?
Законная жена.
А вот передо мной, похоже, любовница моего мужа. И, получается, именно он – отец ее ребенка…

Глава 4

Карина
– Милана…Карина, – бормочет муж, а я прямо как наяву представляю, как муж трет красную шею, прикрывает глаза и откидывает голову назад. Скрипит зубами и рычит. Он всегда так делает, когда все выходит из-под его контроля и идет не по плану.
– Так Милана или Карина? Определись, Аркаша, – выплевываю, и мне становится противно.
Перевожу взгляд на беременную. Внезапное осознание ударяет под дых.
Муж ведь сначала с ней, а потом со мной…Или наоборот…
Меня тошнит. Мерзко. Хочется искупаться в хлорке, чтобы отмыться от грязи и позора. Чувствую себя использованной резиновой Зиной.
Радует одно – я успела мельком глянуть ее обменную карту, и все анализы, все мазки у Миланы идеальные. Хоть о ЗППП переживать не стоит. Но я все равно сдам для собственного спокойствия.
Господи, какая же я дура! Ничего не видела, не замечала из-за своих розовых облаков. С каких пор у меня вата вместо мозга?! А как ведь убедительно пел! Люблю – не могу, ребенка хочу, звезду с неба достану!
Парадокс – дел натворил муженек, а стыдно почему-то мне.
Ну, какой мужик поедет самостоятельно, отдельно от жены, к гинекологу, чтобы проконсультироваться насчет беременности, которой нет?! Узнавать о последствиях, о возможных рисках беременности, которая с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента никогда не наступит! Правильно, никакой!
А вот узнать насчет беременной любовницы – запросто!
Господи, я даже предположить не могла, что у моего мужа такая скудная фантазия – заявиться в клинику к моей коллеге! Да еще и любовницу свою отправить сюда рожать!
А, кстати, а зачем она сюда приехала? Не отношения ли со мной выяснять?
– Кто. Вы. Такая? – раздается сзади злобное шипение. Пока в моей голове одна мысль сменяла другую со скоростью света, Милана сползла с гинекологического кресла и теперь стоит позади. Ее грудная клетка судорожно вздымается и опускается, девушка до побелевших костяшек сжимает поручень. – Я спрашиваю, кто вы такая?! Как давно вы спите с моим мужем?!
Ну, нет! Это хамство переходит уже все границы!
Резко разворачиваюсь и максимально спокойно цежу сквозь зубы:
– Успокойтесь и не тратьте силы на оскорбление доктора. Сейчас не время и не место выяснять отношения. Не забывайте, что все же вы находитесь в клинике. Не стоит устраивать базар прямо в родовой. Да и вам нельзя нервничать – схватки могут прекратиться. Думайте, пожалуйста, о ребенке. Вы несете ответственность…
– Нет, ты никуда не уйдешь, – Милана обезумевшая цепляется мне в предплечье, с силой сжимая. Уверена, уже через пару часов там будет красоваться яркий синяк. – Пока не ответишь…Ай! Чееееерт! Мамочки, как больно!
Вместе со схваткой у Миланы отходят воды. Потрясающе…И она по-прежнему держит меня мертвой хваткой.
– Стойте, – выдыхает, продышав очередную схватку.
Хватает сумочку и судорожно роется в ней, уже не обращая внимания на нарастающие схватки. Хмурюсь, засекая интервал даже в такой экстренной и ужасной ситуации. Хм, интервал стремительно сокращается – Милана родит в ближайшее время.
– Вот, смотрите. Аркадий действительно мой муж, – раскрывает паспорт на странице с семейным положением. – Мы поженились десять месяцев назад…
Представляю, как глупо выгляжу со стороны: замираю, как изваяние, хлопаю ресницами, с раскрытым ртом разглядывая яркий штамп. На котором черным по белому выведено, что…мой муж, Изотов Аркадий Васильевич, женат на Милане Зарубиной.

Глава 5

Карина
Знакомая, кстати, фамилия. Где-то я ее слышала…
– Но это невозможно…– бормочу растерянно, не сводя взгляда с яркого штампа.
– Почемуууууу? Ай! – Милана складывается пополам и больше не может сдерживаться – кричит в голос. – Господи как больно-то!
Беру себя в руки. В конце концов, я – врач. И моя обязанность – оказать медицинскую помощь и принять роды.
Если мы и дальше продолжим выяснять отношения, Милана родит прямо стоя.
Наплевав на вопросы беременной, выбегаю в коридор в поисках свободного врача, что сможет принять роды у любовницы моего мужа.
– Ангелина, позовите врача в третий бокс! Срочно! – выкрикиваю, резко тормозя у стойки.
– Не могу…Все заняты – у Малышевой воды отошли…
– Черт!
Малышева – наша особая пациентка. Ее беременность близнецами мы сохраняли всем коллективом, как могли. У нее строжайший постельный режим с двадцать четвертой недели вот уже двенадцать недель. Немудрено, что все свободные акушеры участвуют в принятии родов.
За что мне такое счастье – принимать роды у любовницы мужа?! Или его второй жены?! Или она первая, а я – запасной аэродром?!
Крик Миланы расходится по коридору, ударяется об стены и едва не сносит с ног.
– Вашу ж мать! – несусь обратно в бокс. Наспех переодеваюсь и мою руки. И вхожу как раз в тот момент, когда забежавшая на крики акушерка помогает Милане забраться обратно на кресло.
Выдыхаю, всеми силами стараюсь стереть из памяти, кто такая Милана, и делаю то, что умею делать лучше всего – помогаю появиться на свет новому человеку.
– Успокойся, Милана, мы сейчас будем рожать, – проговариваю строго и четко, глядя роженице прямо в глаза. – Твоя задача – слушаться меня во всем…
– Нет! Вы убьете моего ребенка! Где мой муж?! Мне страшно!
– Успокойся! Альтернативы у тебя нет – все врачи заняты со сложной пациенткой. Рожать будешь со мной. И да, я не имею привычки вымещать свои личные обиды на новорожденных. Не в моих правилах. Я помогаю появиться жизни на свет, а не забираю ее.
Милана замирает, переваривает все сказанное мной. И осторожно кивает.
– Когда я скажу – тужься! И дыши! На раз, два, три…
***
Из родовой вываливаюсь только через два часа. Несмотря на то, что Милана делала все так, как я ей велела, нам пришлось повозиться. Но теперь она наслаждается общением с пухлощеким розовеньким малышом.
Сыном от моего мужа.
И только сейчас реальность наваливается на меня бетонной плитой.
Мой муж мне изменял. Не меньше года, раз сумел заделать сына.
А еще он, мать его за ногу, двоеженец!
Потому что печать самая настоящая! Как он умудрился провернуть этот фокус?!

Глава 6

Карина
Едва передвигая ноги, прохожу мимо ресепшен на приемной. Еще с утра я была счастливой женой, готова была кричать на весь мир, что у меня самый лучший муж на свете…
А спустя каких-то четыре часа выясняется, что у него есть вторая жена и ребенок.
Это вообще никак не укладывается в рамках моего мировоззрения! Как такое возможно?!
Это что, получается…Пока мы почти год назад с Максом лежали в больнице, оба болели пневмонией, мой муж, которого я буквально умоляла вернуться из командировки и лечь с сыном, в это время…отплясывал на собственной свадьбе?!
Как такое вообще возможно?! Мы же не на Востоке, где легализовано многоженство!
– Карина Владимировна, как все прошло? – как сквозь толщу воды слышу голос дежурной медсестры.
Медленно поворачиваю голову, смотрю на ее рот, который произносит что-то еще, но не могу разобрать слов. В голове нарастает гул, меня начинает мелко трясти от гнева, боли и разочарования.
– Что, простите? – с трудом выдавливаю из себя.
Ангелина переглядывается с подошедшей сменщицей, и они обе хмурятся, внимательно меня рассматривая.
– Карина Владимировна, с вами все в порядке? Что-то не так с этой случайной роженицей?
Мне хочется орать во все горло, что нет, не все в порядке!
Все ни хрена не в порядке!
Но вместо этого я растягиваю губы в пластилиновой ухмылке и бормочу максимально ровно:
– А, нет, все хорошо. У Миланы мальчик, вес три сто, рост пятьдесят четыре сантиметра.
– Родственникам сообщили?
Этот вопрос практически добивает меня.
Отворачиваюсь, чтобы никто не видел, как в муке перекосилось мое лицо.
Я хоть сейчас могу позвонить мужу и обрадовать. Даже представляю, как его лицо озарит широкая счастливая улыбка…Как он будет орать во все горло и громко заявлять об этом всему миру.
Что у него родился сын. Наследник, о котором он так мечтал.
Но не от жены.
– Нет…, – выдавливаю, так и не обернувшись, – Мне было важнее принять скорые роды. Уточните, пожалуйста, у роженицы данные и позвоните.
– Конечно, конечно, Карина Владимировна! Мы все сделаем, не переживайте! Езжайте домой, отдыхать! Вы и так столько задержались после смены…
Девочки что-то еще бормочут мне вслед, но я обессиленная иду к ординаторской.
Прислоняюсь лбом к двери шкафчика, чтобы унять бешеное сердцебиение и хоть как-то остудить гудящую и раскалывающуюся голову.
Как…Как люди вообще изменяют?! Неужели их ни разу не беспокоит совесть по ночам?! Как он мог ложиться после нее ко мне в постель…касаться…целовать…
Меня начинает тошнить, и я резко распахиваю дверь шкафчика, чтобы меня не вывернуло наизнанку.
Сбрасываю с себя душащий медицинский костюм прямо на пол. Надеваю на себя вещи как попало, хватаю сумку и ключи от машины. Последний на очереди мобильный. На экране – двадцать три пропущенных от мужа и еще с десяток непрочитанных сообщений. Что, так не терпелось узнать, все ли хорошо с его второй женой и ребенком?!
Смахиваю все вещи, не глядя, в сумочку и скорее покидаю клинику.
Падаю на водительское сидение и…не знаю, куда мне ехать. Слава Богу, сын у моей мамы до завтра, и Максу не придется видеть меня в таком взвинченном и раздавленном состоянии.
Домой не хочу, там из окна захочется выйти…
Набираю подругу, но она не отвечает. Знаю, что в это время Ника дома, и решаю раз в жизни побыть в роли незваного гостя. Мне просто остро необходимо общество. Мне нельзя оставаться одной. Мне до безумия нужно, чтобы меня выслушали…
Разворачиваюсь, выезжаю с парковки, двигаюсь в сторону дома Ники. Притормаживаю на светофоре, потому что вот-вот загорится желтый, и я решаю не торопиться.
Но это и становится фатальной ошибкой.

Глава 7

Карина
Буквально в следующую секунду в задний бампер на скорости влетает внедорожник. Удар такой силы, что машину отбрасывает вперед, а я от души прикладываюсь лбом об руль.
Перед глазами цветные круги, место удара ноет. Хороша же я буду на следующем дежурстве со звездой во лбу!
Тру виски и моргаю, чтобы вернуть резкость зрения. Во рту появляется привкус тошноты. Только сотрясения мне не хватало для полного счастья!
Хватаюсь за ручку, чтобы выбраться наружу, осмотреть масштабы бедствия. Но не успеваю.
Дверь резко дергается, и я едва не вываливаюсь на раскаленный асфальт. Но сильные руки вовремя подхватывают и ставят прямо. В голове шумит, перед глазами все плывет, и я зажмуриваюсь, чтобы унять подкатившую к горлу тошноту.
А когда раскрываю глаза, буквально врезаюсь в широкую сильную грудь, обтянутую белой футболкой.
В ноздри вбивается пряный аромат туалетной воды, и кружится голова. Потрясающий аромат.
Мужские руки сильно, но в то же время бережно прижимают к себе. медленно ползу взглядом выше: по загорелой шее, острому подбородку, пухлым губам, носу с небольшой горбинкой и замираю на серых глазах, что рассматривают меня с интересом и…желанием.
Кружится голова, а щеки покрываются румянцем. Сердце заходится в бешеном ритме. А в низу живота завязывается узел желания. Черт возьми, мое тело тянется к этому совершенно незнакомому мужчине! Наверно, потому что на меня в жизни никто не смотрел вот так: сразу присвоив себе и с неприкрытым острым желанием. Не обращая внимания на окружающий мир и бессовестно раздевая глазами.
Наверно, у меня действительно сотрясение, раз в такой момент я думаю о мужчине…О его запахе, руках и о том, как он касается меня…Ведет ими вниз…
С незнакомцем, кажется, тоже происходит что-то странное. Он зависает на моих губах. Рассматривает их внимательно, невольно, облизнув свои. От этого жеста тепло разливается внизу живота.
Мужчина ползет ниже и спотыкается о мою вызывающую грудь. Его глаза вспыхивают, уголок рта дергается в ухмылке. Да, я не ношу белья, потому что безумно жарко и мне неудобно! Тем более, я только до машины и обратно…И вовсе не предполагала, что попаду в объятия незнакомца…
Но мужчина резко жмурится. Трясет головой и снова смотрит на меня.
Теперь его глаза усталые, с примесью страха и злости.
И все очарование момента окончательно рассеивается, когда он рявкает:
– Кто вас вообще так водить учил?! В зеркала совсем не смотрите!

Глава 8

Карина
Первые несколько секунд открываю и закрываю рот. А потом прихожу в бешенство от подобного хамства. Вырываюсь из рук, продолжающих удерживать меня и нагло поглаживать. И отталкиваю наглеца от себя.
– Что, простите? То есть, я еще и виновата?! – шиплю змеей. Я устала, выпотрошена открывшейся изменой мужа, а тут еще ДТП, в котором меня пытаются обвинить…И непонятно, во сколько выльется ремонт машины. А сейчас, учитывая нависший надо мной развод, каждая копейка на счету. – А вы в курсе вообще, что задница впереди идущего автомобиля неприкосновенна?! Слышали про соблюдение дистанции, скорости и все такое?
Мужчина сощуривается. Его глаза полыхают и…выражают куда больший интерес. Но одновременно с этим губы упрямо поджимаются, а вся его поза выражает напряжение. От мужчины веет силой и опасностью.
И…черт возьми, мне это нравится! Все мое женское существо тянется к красивому, сильному нахалу.
Вот только характер у него не для слабонервных.
– Я вам сигналил! Моргал фарами! Просил уступить дорогу! Я тороплюсь! Это вопрос жизни и смерти!
Еще раз медленно прогуливаюсь взглядом по очкам авиаторам, по его белоснежной футболке, любуясь сильным подтянутым телом, по белым брюкам. Перевожу взгляд на представительный, как я называю про себя, «бандитский» внедорожник… И снова злость завладевает всем моим существом.
Потому что я догадываюсь, куда торопится этот наглец летним вечером в таком виде. И ярость полыхает, как костер инквизиции. Потому что по его вине я, мало того, что застряла тут до глубокой ночи, так еще, скорее всего, на длительное время останусь без машины.
– Вот что. Я действительно тороплюсь, – достает из кармана портмоне и вынимает оттуда стопочку шуршащих купюр. – Здесь достаточно на ремонт и даже хватит на моральный ущерб. Всего доброго.
И…просто разворачивается и идет к машине широким шагом, привлекая взгляд аппетитной задницей.
Смотрю на купюры в ладони как на нечто инородное и отравленное.
Вспыхиваю как спичка. Глаза кровью наливаются.
Почему каждый мужчина в моей жизни включает альфа самца и считает, что финансовое и социальное положение в обществе позволяют ему так со мной обращаться? Пренебрежительно относиться, ни во что не ставить, унижать изменой…
Все это смешивается в адский коктейль и, как лава, выливается наружу.
Настигаю наглеца в тот момент, когда он распахивает дверь своего зверя. Не позволяю ему забраться в машину. Дергаю за руку на себя и, наглец, не ожидавший подобного, с удивлением поворачивается ко мне.
– Знаете, что, засуньте свои деньги в свою аппетитную задницу! И, да, мы стоять тут будем до второго пришествия и ждать ГАИ!
Наглец открывает рот, чтобы наверняка вывалить на меня очередную порцию какашек, но…
С заднего сидения я слышу стон. И он ни черта не от удовольствия.
– Яр…Быстрее, пожалуйста…Мне кажется, что-то не так…Мне очень больно…
Перевожу недоуменный взгляд на наглеца. Он моментально подбирается и становится серьезным.
– Мы торопились в роддом. Наташе стало плохо утром, тошнило. Отравилась, что ли…
В этот момент дверь заднего сидения распахивается и девушку выворачивает прямо на землю. Обида и ярость сдуваются, как воздушный шарик. И на смену разъяренной хищнице приходит врач.
Обхожу наглеца и заглядываю внутрь салона, за считанные секунды оценивая обстановку.
Передо мной девушка примерно на тридцать пятой неделе беременности, плюс-минус. На лбу испарина, бледная, дыхание учащенное. Двумя руками держит животик и часто морщится.
Картина вырисовывается тревожная. Это точно не отравление.
– Здравствуйте, позволите, я вас осмотрю? – улыбаюсь, стараясь приободрить девушку.
– Вы кто?
– Не поверите, я акушер-гинеколог. Болит? – киваю на животик.
– Да, – пищит Наташа. – Ночью стало прихватывать. Я подумала, что это тренировочные. Но утром стало резать…и тошнить…Мне очень страшно…
– Не бойся, я рядом, – ощупываю ее живот, слушаю сердцебиение ребеночка.
И всеми силами стараюсь не показывать тревогу на своем лице. Плод лежит неправильно и при таком предлежании сама она родить не сможет. А Наташа в родах, я даже без осмотра на кресле и УЗИ в этом уверена. Нужна срочная операция. Иначе…даже думать не хочу.
Улыбаюсь, стараясь отвлечь будущую мамочку от боли и дурных мыслей.
– Наташа, послушай, тебе нужно в роддом. Сегодня ты станешь мамочкой.
– Как это? – встревает в разговор Наглец. Я так окрестила его в своей голове и, полагаю, это второе имя этого мужчины. – Ей еще рано рожать!
Выразительно смотрю на Яра и велю не встревать. Нельзя терять времени.
– Мне и правда рано…
– Я понимаю, но так сложились обстоятельства, – не хочу говорить ей предположительный диагноз. Только истерики мне сегодня не хватало.
– Мы как раз ехали в клинику, – напоминает Наглец. – В «Здоровье».
Качаю головой.
– Не пойдет. Там слабая гинекология и детская реанимация.
Наглец вскидывает брови и, по всей видимости, собирается возражать, но мы не имеем права терять драгоценные минуты.
И снова злость накрывает меня, как саваном. И жгучий стыд.
Неужели все мужики такие невозможные кобели?! В двух шагах от беременной жены лапать и взглядом раздевать незнакомую девушку?! Наглец и кобель.
– Так, я отгоню свою машину на обочину, – цежу сквозь зубы, едва себя сдерживая. – Садись за руль. И поедем ко мне в клинику.

Глава 9

Карина
Наверно, я взглядом все же транслирую то, что так тщательно скрываю от Наташи, и Наглец передумывает спорить. Молча подчиняется и делает как велено.
Сажусь на заднее сидение и помогаю роженице устроиться поудобнее. Постоянно слушаю сердцебиение и слежу за динамикой. И она хреновая.
Через пять минут замечаю кровь на ее бедрах. Наташа стонет громче и хватается за живот.
– Наглец, прибавь скорость. Вот здесь можно объехать через двор.
Его глаза скрыты за стеклами авиаторов, но я кожей чувствую тревогу будущего папаши. Яр коротко кивает и слушается меня.
– Я хочу…– бормочет Наташа, прикрывая глаза, – чтобы только вы меня оперировали. Пожалуйста…
Коротко киваю. Сейчас важнее сохранять спокойствие и наблюдать за состоянием мамочки. Благо, Наглец быстро нас домчал.
Срываюсь с места, влетаю в приемную под ошарашенный взгляд дежурной медсестры.
– Карина Владимировна, вы же домой…
– Некогда объяснять! Вызови санитаров и каталку! У нас отслойка плаценты! И готовьте операционную.
Выбегаю обратно одновременно с санитарами. Яр сам лично бережно опускает Наташу на каталку. Ее везут в клинику, а Наглец хватает меня за руку.
– Прооперируй ее, пожалуйста.
Он так смотрит…нежно и в то же время требовательно. Уверена, так умеет только Наглец.
Несмотря на усталость, на раздражающую где-то на периферии сознания головную боль, я соглашаюсь и иду готовиться к операции.
Буквально вываливаюсь из операционной спустя почти два часа. Вымотанная, выжатая досуха. Нет сил, чтобы пойти переодеться и наконец покинуть эту клинику.
И лишь возможность столкнуться нос к носу со счастливым папашей – изменником- мужем толкает меня в спину.
Я резко вскакиваю на ноги и иду. Но не к ординаторской, а…в детское отделение. Я никогда такого не практикую по личным причинам, но иду узнать, как малыш Наташи.
– Карина Владимировна? – с удивлением вскидывает брови неонатолог. Но тут же широко улыбается и приглашающим жестом окидывает отделение. – Рада вас видеть в нашем детском царстве. Ваши сегодняшние подопечные чувствуют себя отлично. Девочка Наташи Царевой мелковата, конечно, всего два двести, но голосистая командирша! Выходим! Наест щеки и скоро поедет с мамочкой домой! А сынок Зарубиной умничка, крепыш. Мамочка отдыхает, мы забрали его к себе…
Я кидаю взгляд на сына любовницы моего мужа, и горечь скапливается во рту. Глаза жгут слезы обиды, и я под недоуменный взгляд коллеги, бросив сдавленное «Извините», вылетаю из отделения и из клиники.
Но не успеваю даже и метра пробежать, как на ступеньках меня ловят сильные руки и тут же впечатывают в горячее тело. Как будто имеют на это право. Как будто я уже ему принадлежу.
Но в следующее мгновение силу сменяет нежность, и эти самые руки гладят меня по спине, даря то умиротворение, которое мне так необходимо…
– Все хорошо? – раздается тихий низкий голос сверху.
– Да, – отвечаю Наглецу в грудь, вдыхая головокружительный аромат. Понимаю, что это аморально, неправильно, но ощущаю себя тряпичной куклой – у меня просто нет сил. Ни на что. – Поздравляю, у вас дочь…Два двести, рост не знаю. Наташа в реанимации отходит от операции. Завтра сможете ее навестить в часы…
– Пойдешь со мной на свидание? – неожиданно прерывает Наглец.

Глава 10

Карина
В голове взрываются фейерверки.
Обида и боль от вскрывшегося двоеженства Аркадия отходят на второй план. Их просто вытесняют злость и неудержимая ярость на всех мужчин – кобелей и Наглеца – их предводителя, в частности.
– Я никуда с вами не пойду, отпустите меня!
Начинаю извиваться, чтобы выбраться из тисков этого мужчины. Даже несколько раз ударяю кулаками его в грудь, но Наглец этого не замечает. Только когда я смотрю на него матом исподлобья, опускает руки вдоль туловища. Но назад не отходит, так и продолжает нарушать мое личное пространство. Прячет ладони в карманах брюк и рассматривает, слегка нахмурившись, так, что у меня сосет под ложечкой.
Пожирает взглядом.
Присваивает.
Клеймит.
По телу разгуливают мурашки, внизу живота – пожар, а грудь становится тяжелой. И губы, на которых он так зависает, покалывают и горят.
Как он это делает, черт возьми?! Без рук, без каких-либо слов, одним только взглядом…Так, что рядом с ним любой здравый смысл уходит в закат.
– Почему? – выдает с претензией. Нависает сверху, припечатывая взглядом серых глаз.
Наглец есть Наглец!
Засранец без совести и тормозов. Еще и привлекательный, черт бы его побрал!
От бесцеремонности и нахальности этого вопроса, я даже не сразу нахожусь с ответом. Во все глаза смотрю на мужчину и пытаюсь понять: он сейчас серьезно?!
Учитывая, как он продолжает смотреть меня со спокойствием удава, лишь с легким напряжением во взгляде…то да, он серьезно.
Неужели у Наглеца напрочь отсутствуют какие-либо моральные принципы? Уважение к женщине, выносившей и родившей ребенка?!
– Почему? – шиплю, разве только не плююсь ядом, как змея. А жаль. – Вы еще спрашиваете, почему?! А вас не смущает, что вашей жене сделали только что операцию?! У вас вообще-то дочь родилась! А вы даже не проявили интереса к ребенку! Да еще и практически на глазах у супруги заигрываете…Мне мерзко.
Наглец с весельем на лице рассматривает меня, склонив голову набок, как диковинную зверушку. Или как несмышленого ребенка.
А потом засранец делает то, что вводит меня в еще больший ступор.
Он откидывает голову и смеется.
– А ты, значит, собственница? Это хорошо, потому что я тоже.
Открываю рот, чтобы коварно заявить, что я замужем, но не успеваю. Резко посерьезневший Наглец серьезно раскладывает по полочкам:
– Наташа – моя младшая сестренка. Позвонила мне сегодня в слезах и соплях, что ей плохо, и попросила отвезти в клинику. Больше некому, потому что эта засранка мелкая категорически не признается, кто отец ребенка. Ты дала мне всю важную и нужную информацию и по сестре, и по ребенку. К Наташе не рвусь, потому что прекрасно знаю, что в реанимацию не пускают. Как в детскую, так и во взрослую. И к детям я, кстати, так себе. Всю остальную информацию я могу получить по телефону или на ресепшен. Но уже завтра.
Хлопаю ресницами и совершенно под другим углом смотрю на Наглеца.
Впечатлил. Прямо сразил наповал. Я бы даже сказала, что с козырей зашел!
Никто, абсолютно никто за всю мою практику еще так здраво не рассуждал и не берег мои нервы. Все требовали немедленного свидания, показать ребенка, подержать на ручках, передать в реанимацию конфет, цветов и шампанского (ну, а что такого?! У женщины праздник же!).
Со стороны наверно выгляжу дурочкой с улыбкой на глазах и сияющими глазами.
А потом до моего мозга доходит главное.
Наглец сказал «младшая сестренка»? Мне не показалось же?
– Наташа – твоя сестренка? – уточняю.
– Да. У нас с ней тринадцать лет разницы. Поздний ребенок в семье, принцесса и все такое. И вот нате, родственнички, вам подарок: беременность вне брака непонятно от кого. Удивила так удивила.  Ну, так что, раз все разногласия улажены, идем? – подмигивает, снова растягивая губы в нахальной улыбке. – Ты мне понравилась с первого взгляда. Я тебе, кажется, тоже, раз ты успела рассмотреть мою аппетитную задницу.
Чегоооо?!
Челюсть стремится к земле, и я даже не пытаюсь ее поймать. Часто дышу от возмущения и стыда. В целях защиты, отвратительно слабой, конечно, скрещиваю руки на груди. И молюсь, чтобы не начать краснеть. Но, судя по ехидной улыбке Наглеца, все же начинаю.
– Ну и самомнение у вас, Наглец! – показательно фыркаю. – Я определенно точно ничего такого не говорила.
Черт, и правда, неужели я сказала это вслух?! Не умеет же он читать мои мысли?!
Улыбка Наглеца становится шире.
– «Засуньте ваши деньги в вашу аппетитную задницу», так, кажется ты сказала?
Роняю лицо в ладони и мысленно ору. Что за день сегодня?!
Мужчина бережно отнимает мои руки от лица. В его взгляде – ни единого намека на насмешку или ехидство. Там что-то другое. То, что сейчас мне нужно меньше всего.
– Да ладно, не смущайся. Зато я знаю, что нравлюсь тебе. Так что насчет свидания? – медленно скользит взглядом по моему телу, заставляя его трепетать. Да сколько можно?! Зрачки Наглеца расширяются, губы плывут в соблазнительной улыбке. – Не вздумай плести что-то про «я не одета». Можешь идти прямо в этом медицинском костюме. Меня заводит.
Мотаю головой.
– Никаких свиданий не будет. Да и я устала. У меня практически две смены рабочих получились.
– Так и я не работать тебя зову! Накормлю, напою…Ты мне расскажешь, что не так с клиникой «Здоровье».
В удивлении вскидываю брови.
– А вам зачем? Ваша сестренка родила, вы можете вернуть деньги за не оказанные услуги…
– Дело в том, что я ее владелец. И мне оооочень интересно стороннее мнение по поводу реанимации и отделения гинекологии.
И тут меня осеняет. Щелкает в голове, и становится вдвойне неудобно.
– Так вы – Царев Ярослав…
– Можно без отчества. А тебя как зовут, Тигрица?
Закатываю глаза на пошлое прозвище.
– Карина Владимировна.
– Поехали, Карина Владимировна? – понижает голос до сексуального низкого шепота.

Глава 11

Карина
– Нет, – устало качаю головой выдыхаю. – Мне не до свиданий.
Ярослав мигом становится серьезным. Чем снова удивляет.
– Что-то случилось? – скользит ладонью по моей талии, не разрывая зрительного контакта. Обнимает. Таки снова лапает меня Наглец, не может руки при себе держать. – Расскажи, я могу помочь.
Неожиданно. Мягко, но с твердой уверенностью выдыхает почти в губы. Так, что я едва ли не сдаюсь, но вовремя успеваю включить мозг и прикусить язык.
Я не буду вмешивать в свои семейные неурядицы постороннего мужчину. Даже, когда так велик соблазн.
– Спасибо, но нет.
Ярослав вглядывается в мое лицо. Словно дает шанс передумать. Но, не дождавшись ответа, кивает, с уважением принимая мою позицию.
– Хорошо. Вот моя визитка, здесь мой личный номер. Звони в любое время. По любому вопросу.
Берет мою ладонь и вкладывает картонный прямоугольник.
Но не спешит отпускать.
Наглец касается пальцев, нежно проводит по ним. Поглаживает запястье, заставляя вздрогнуть. По телу как будто пустили электрический ток, а за ним – удовольствие. Хитро улыбается, словив мою реакцию, а на дне серых глаз черти снова отплясывают свой ритуальный танец.
– Меняю ее на ключи от твоей машины.
– Что?!
– Ты попала в ДТП по моей вине. Я виноват, признаю. Еще и наорал. Наше знакомство не с того началось. Так что сейчас я исправляю свой косяк. Давай ключи, я отгоню твою машину в сервис к знакомым ребятам. Сделают быстро и на совесть.
Ярослав Царев – кто ты такой? Сколько личностей в тебе сокрыто?..
Столько открытий я для себя сегодня сделала…Что мужчина может быть жестким и нежным одновременно. Заботливым. А настойчивость в исполнении Наглеца не отталкивает, а, наоборот, завораживает, вызывает интерес и…острое желание. Бьюсь об заклад, так умеет только Ярослав Царев – непосредственный, уверенный в себе эгоист без комплексов и преград.
– Карина?
Снова краснею, зависнув на четко очерченных губах. Как он недавно на моих. С такой чувственностью мое имя еще никто не произносил…
Так как мне предстоит развод, и нужны деньги на адвоката, переезд и другие расходы, я даже не возражаю.
– Хорошо, – коротко киваю, – я сейчас, – и бегу в ординаторскую.
Сразу переодеваюсь, чтобы, не дай Бог, еще кто не начал рожать и меня не задержали. Сегодня я адски устала. Еще и головная боль снова напоминает о себе. Натягиваю платье, поправляю волосы и сбегаю из клиники.
Наглец терпеливо ждет меня у входа. Лениво оглядывает ноги, скользит по груди и снова «покушается» на губы. Приходит в себя, когда я откашливаюсь и протягиваю ему ключи от машины.
Но Наглец снова играет по своим правилам.
Перехватывает мою руку и, лукаво ухмыльнувшись, предлагает как бы между делом:
– Подвезти?
Замираю. Прислушиваюсь к себе.
Вру, говоря, что безумно устала. Устала, но не больше, чем обычно. Совру, если скажу, что Ярослав мне безразличен. И снова совру, если скажу, что у меня нет злого умысла: я знаю, что у Наглеца, как у руководителя клиники, чертовски мало свободного времени. И я украду у него еще немного, потому что на улице, несмотря на то, что время приближается к вечеру, все еще стоит удушающая жара. И я не хочу ехать на общественном транспорте или на такси, которое опять-таки непонятно, сколько придется ждать.
– Да, пожалуйста.
Ярослав широко и по-мальчишески улыбается и протягивает мне руку. Вкладываю свою ладонь, и Наглец подводит меня к своему бандитскому внедорожнику и помогает забраться.
– Правильное решение, Тигрица, – довольно изрекает, лично пристегивая меня ремнем и, конечно же, как бы ненароком прикоснувшись к моей груди.
Внизу живота сладко тянет. Настолько, что я готова простонать и скрестить ноги. И только чудом удерживаюсь. Не хватало еще тешить самолюбие этого Наглеца.
Поэтому я дожидаюсь, пока Ярослав обежит машину, запрыгнет на водительское сидение и только тогда с милейшей улыбочкой, на какую способна, тяну тоже как будто между делом:
– Не надейся таким образом узнать мой адрес.
– Почему?
– Потому что едем к моей подруге, – и называю адрес Ники.
Едва вспоминаю причину, по которой не хочу появляться в квартире, весь запал угасает. Настроение снова стремится к плинтусу. Наглец тоже замечает это и, выруливая на дорогу, интересуется:
– У тебя точно все хорошо? Уверена, что не нужна моя помощь?
Молчу некоторое время. Стараюсь держать себя в руках. Потому что, какой бы я не была сильной, я – девушка. И ничто человеческое мне не чуждо.
– Если что, у меня есть твоя визитка.

Глава 12

Карина
Какое-то время едем молча.
Невольно бросаю косые взгляды на Наглеца. Я не знаю, почему, но меня тянет к нему, как магнитом. И с каждым разом все сложнее оторваться.
Под ровную езду и тихую музыку знакомлюсь с Наглецом заново.
Высокий лоб, коротко стриженые волосы. Серые нахальные, чуть раскосые глаза, которые каждый раз прошивают меня насквозь. Нос с горбинкой, который точно ломали не единожды. Ну, конечно, кто бы сомневался, что Ярослав – любитель нарваться на неприятности. Легкая щетина, которая ему невероятно идет и придает еще более хулиганский вид, выраженные скулы. Четко очерченные губы, которые как будто любовно высечены скульптором. Широкие плечи, за которыми с легкостью можно спрятаться и ощущать себя как за каменной стеной.
По-мужски красивый и привлекательный мужчина.
Он даже машину ведет соответственно своему второму имени: расслабленно, вальяжно, нахально. Ярослав слегка съехал на сидении и одной рукой держит руль, локтем второй уперся в водительскую дверь.
И вот в один такой момент он ловит меня за подглядыванием. Подмигивает, вгоняя в краску, и бросает между делом:
– Так что, говоришь, не так с отделением гинекологии в моей клинике?
Раз уж больше нет необходимости скрываться, разворачиваюсь к Наглецу всем корпусом. С наслаждением сбрасываю сандалии и поджимаю под себя уставшие ноги, слегка их растираю.
– У тебя в отделении слабые доктора. Нет, обычные проблемы решают, ничего лишнего не назначают. Но как только сталкиваются с привычным невынашиванием или же длительным отсутствием овуляции, начинают «плавать». Куча ненужных препаратов, обследований, которые напоминают больше тыканье пальцем в небо. А по факту, нужно было просто выбрать правильную тактику лечения. И придерживаться доказательной медицины, а не того, что сейчас модно назначать и выгодно для клиники. Ну, и отделение реанимации… за последний месяц три перевода младенцев, рожденных раньше срока, из твоей клиники в ту, где работаю я, говорят сами за себя.
Ярослав хмурится. Крепко призадумывается. Барабанит пальцами по рулю, играя желваками.
– Спасибо. Сильно и доходчиво. Признаться честно, я не вникал в корень, потому что отделение гинекологии в клинике – второе по популярности после хирургического. В том числе и в денежном плане. Поэтому у меня к этим врачам не было никаких претензий…
– А должны были быть, – отрубаю безапелляционно. –  Твои врачи просто зазвездились. Столько пациенток ко мне приходило в отчаянии после них…Уже ни на что не надеясь. И каково же было их удивление, когда мы избавлялись от проблемы за один – два цикла. Или ловили овуляцию, которой «не было» последние девять месяцев. А в следующем цикле они уже вставали ко мне на учет по беременности.
– Спасибо, Карина, – озадаченный Ярослав чешет в затылке. – Я все обдумаю и буду проводить зачистку кадров после внеплановой аттестации. Не хочешь, кстати, на должность заведующего отделением?
Вскидываю брови.
Неожиданное предложение. И довольно заманчивое.
– Назови размер зарплаты, и я утрою ее, – прогибает Ярослав, заметив мою заминку. – Мне нужны такие грамотные специалисты, да еще с золотыми руками и отзывчивостью.
Работать в одном коллективе с Наглецом? Быть его подчиненной? Боюсь, он все же дорвется до меня и не будет выпускать из кабинета…
– Я подумаю. Сам понимаешь, такие решения не принимаются в одну секунду.
– Подумай. Мое предложение, если что, бессрочное.
За разговором не замечаю, что мы уже приехали. Быстро и без пробок.
– Спасибо, что подвез, – улыбаюсь, хватаясь за ручку двери. – Это было очень мило с твоей стороны. Пока.
Но Наглец не был бы самим собой, если бы отпустил меня так просто.

Глава 13

Карина
Ярослав перехватывает за предплечье, дергает на себя. Его лицо всего лишь в нескольких миллиметрах от моего. Он хрипит прямо в губы:
– Ты кое-что забыла.
И я моргнуть не успеваю, как наглец обрушивается на мои губы.
Сильно.
Дерзко.
Горячо до покалывания кончиков пальцев.
Наглец без разрешения пробует меня на вкус, смакуя каждую секунду этого порочного поцелуя. А я разлетаюсь на мелкие атомы – настолько мне хорошо.
И, клянусь, это с его губ срывается стон!
Ярослав не позволяет отстраниться, наоборот, обеими ладонями обнимает мое лицо и зарывается пальцами в волосы, фиксируя на месте. И заставляет взять то, что он дает.
А дает Наглец много.
Он не целует. Он языком вытворяет то, что, уверена, вытворял бы, если бы мы занимались любовью. Делает это, не изменяя себе: жестко, но с нотками нежности и ласки. И обязательно каждым жестом показывая, что считает меня своей.
Волна возбуждения бьет прямо в низ живота.
А в следующий миг в голове смерчем проносится, что такого никогда не было с мужем. Не то, что бы мне не нравились его поцелуи…Просто заводило меня совершенно другое. С Ярославом же я зажигаюсь, как спичка. Теряю связь с реальностью и просто наслаждаюсь этим в наглую сворованным поцелуем.
А еще не могу не признать, что Наглец целуется, как Боженька. Совсем не так, как Аркадий.
Мысли о почти бывшем муже по щелчку переключают мой мозг. Рядом с Ярославом я забываю обо всем, что произошло со мной впервые за всю жизнь. Но все же не стоит уподобляться Аркадию. Для начала нужно все вопросы решить с ним. А потом…
Все будет потом.
– Что-то не так? – Наглец мгновенно считывает мое напряжение и отпускает.
– Мне пора.
– Может, передумаешь? Подруга может и подождать.
– Нет, Ярослав. Я устала и…все слишком сложно.
Наглец сощуривается и прошивает меня взглядом. Словно пытается залезть в мои мозги.
– Хорошо, Тигрица. Я позвоню.
Усмехаюсь, качая головой. Невозможный мужчина.
– У тебя нет моего номера телефона.
– Для меня это не проблема.
Все-таки выскальзываю из машины. Ухожу, не обернувшись. Лишь в подъезде замечаю, что Наглец дожидается, пока за мной захлопнется дверь, и только тогда он отъезжает.
И мне резко становится холодно без него. В душе. Снова накатывает желание вымыться с хлором, а еще позорно разреветься. Все-таки с Наглецом было так хорошо, я даже не вспоминала об измене мужа.
***
Утром полуразбитая и ни черта не выспавшаяся иду на традиционный обход.
Полночи я касалась пальцами губ и с улыбкой вспоминала самый дерзкий поцелуй в моей жизни. А вторую половину искала хорошего адвоката по разводам и отгоняла мысли об измене, как могла.
Бреду к первой палате, листаю карту пациентки, как слышу за спиной:
– С вашей супругой все хорошо. Она вчера родила здорового мальчика. Сейчас они привыкают друг к другу. Все прошло отлично…
Не успеваю завернуть за угол, как в спину летит:
– А вот кстати и доктор, что вчера принимала роды у вашей жены. Карина Владимировна!
Разворачиваюсь на пятках и нос к носу сталкиваюсь с обеспокоенным и взъерошенным мужем.

Глава 14

Карина
Замираем друг против друга. Между нами чуть больше метра, а мне кажется, что Аркаша душит меня.
Муж перекладывает с одной руки в другую внушительный букет роз.
И я вспоминаю вчерашнюю сцену в родовой. Шок, унижение, растерянность и обида отдают в груди фантомной болью.
Ладони сжимаются в кулаки, и я не замечаю, как сминаю в руках карту пациентки.
Сердце колотится навылет. В голове шумит кровь, закладывая уши. Ладони потеют и накатывает тошнота. От мерзости, боли, обиды и ярости, вновь разом свалившихся на меня.
Скриплю зубами, взглядом уничтожая мужа-изменника.
Вот только почти бывший муж ведет себя не так, как пойманный за руку кобель.
Смотрит исподлобья, с деликатностью асфальтоукладчика прокатываясь по мне взглядом.
Аркадий надвигается на меня, не разрывая контакта. Раздувает ноздри, как разъяренный бык. Встает на расстоянии вытянутой руки, и мне стоит огромных усилий, чтобы не отшатнуться.
Воздух в коридоре вокруг нас мгновенно накаляется. Одно неверное касание, и все вокруг заискрит.
Медсестра переводит взгляд с меня Аркадия и обратно.
– Карина Владимировна…– бормочет растерянно. – Все хорошо? Может…
– Не нужно, Женечка. Все в порядке.
Девушка всматривается в мое лицо. Хмурится, чувствуя неладное. Но она знает, что мне далеко не единожды пришлось общаться с недовольными, а порой даже разъяренными мужьями и новоявленными отцами. Поэтому коротко кивает и быстро удаляется прочь.
Аркадий словно этого только и ждал.
Грубо хватает меня за предплечье и тянет в ближайший кабинет. Благо он оказывается свободным.
Я подчиняюсь только потому, что в первые минуты нахожусь в глубоком шоке – муж за два года никогда не проявлял ко мне агрессию. Я даже представить не могла, что он на такое способен.
Аркаша буквально заталкивает меня в кабинет. Я оступаюсь и чуть не лечу носом в пол. Выравниваюсь и резко разворачиваюсь. Аркаша пыхтит и только разве что не плюется огнем.
– Ты что себе позволяешь?! Какого хрена ведешь себя как тупая малолетка?! Ты не ночевала дома! Я тебе звонил, писал! Сложно было взять трубку?
Открываю и закрываю рот.
Я сейчас не ослышалась?! То есть, мой милый «Султан Сулейман» не понимает причин, по которым я его ни видеть, ни слышать не хочу? Желательно до развода. Жаль, что этого не будет. Аркаша, кажется, мне еще потреплет нервы.
– Я всю ночь не спал, чуть с ума не сошел, – продолжает тем временем муженек. – Искал тебя! Обзвонил всех подруг, больницы…Ни у Ники, ни у Лизы тебя не было! Где ты была? У тебя кто-то есть?
С последнего вопроса буквально вскипаю. Хочется проехаться кулаком по этому холеному лицу, но я из последних сил держу себя в руках. Рукоприкладство – не выход. Да и я понимаю, что совершенно не знаю собственного мужа. Мы никогда так сильно не ругались, кто знает, может, в такие моменты он поднимает руку на женщин?
– Не суди людей по себе. Это во-первых. А во-вторых, после открытия твоего маааааленького секрета, я считаю, что у меня развязаны руки, Аркаша. И вопрос, где я ночевала, тебя больше совершенно не касается.
Муж рычит. Ударяет кулаком в стену, и я вздрагиваю. Втягиваю голову в плечи и отодвигаюсь на безопасное расстояние. Но я сама себя загоняю в ловушку – оказываюсь в углу. Холодок прокатывается по спине. Приступ паники нарастает.
Аркаша приближается. Тяжело дышит, ладонь по-прежнему зажата в кулак.
– Извини, – протягивает руку и заправляет прядь волос, а я отшатываюсь. Мерзко и страшно одновременно. Выворачивает наизнанку, едва представлю, что он и Милану так касался. Аркаша, конечно же, замечает этот жест, стискивает челюсти и скрипит зубами.
– Карин, ну, ты чего…Извини меня. Я не с того начал. Я просто перепугался насмерть. Боялся, что с тобой что-то случилось… Держи, это, кстати, тебе, – протягивает букетище.
А я руки за спину прячу.
– Второй жене подари. Или она сразу стала первой, как родила тебе наследника? Я же так и не смогла.
Муж тяжело и длинно выдыхает. Прикрывает глаза, что-то бормочет сквозь зубы. Кидает букет на стол и поднимает руки ладонями вверх:
– Карина…родная…Все не так…Я все могу объяснить.

Глава 15

Карина
– Подотрись своими объяснениями, понял? У тебя не просто любовница, Аркаша, жена! Же-на! Самая настоящая! С бытом и общим ребенком! Как это можно объяснить?! Теперь я больше, чем уверена, что «командировки», во время которых ты строил бизнес месяцами, проходили у Миланы!
– Милая, все не так просто… Да и ты все не так поняла!
– Да ты что?! А как-то по-другому можно понять печать в паспорте?! Где стоят твои фамилия, имя, отчество? А у жены на заставке – ваше свадебное фото. Я бы могла поверить в однофамильца полного, но не в близнеца с полным совпадением данных!
– Я все объясню…– талдычит одно и то же Аркаша. Как провинившийся ребенок, которому нечего возразить разъяренной матери.
– Что именно? – все-таки моя выдержка дает трещину. – Как шел, спотыкнулся и случайно упал писей в чужую женщину? Такую сказку для второй жены прибереги. Мне же от тебя больше ничего не нужно. Меня только интересует, как ты фокус с двоеженством провернул? Чисто ради спортивного интереса.
Аркаша запускает пальцы в волосы, тянет за пряди. Рычит и мечется из угла в угол по кабинету, как раненый зверь.
– Я не виноват! – внезапно подлетает и ударяет в стену кулаком прямо рядом с моим лицом. Вздрагиваю и вскрикиваю. Страх опутывает меня колючей проволокой. – Так вышло! Помнишь корпоратив, на который ты не смогла попасть из-за суточного дежурства?
Осторожно киваю, тяжело сглатывая.
Да, меня на самом деле некому было подменить, и Аркаше пришлось идти на юбилей компании одному. Он еще остался ночевать в загородном отеле, где проходило торжество. После него он с головой ушел в работу. Стал позже возвращаться, чаще задерживаться. Я и предположить не могла измену, потому что и денег действительно он стал приносить в дом больше…
– Меня на нем опоили! Наутро я проснулся рядом с молоденькой девушкой, – снова меряет шагами кабинет. – Которая оказалась дочерью одного из инвесторов компании – Зарубина. Единственная и любимая. Он – мужик старой закалки. Узнал каким-то образом про нас и поставил условие: или я женюсь на Милане, или он уничтожит мою карьеру и компанию.
Я думала, Аркадий уже утянул меня на дно болота, но снизу постучали.
Смотрю на будущего бывшего мужа совершенно другими глазами. И…не нахожу в нем мужчины. Совершенно. Снаружи люксовая обертка – внутри…ничего. Все сгнило и рассыпалось в прах.
Трус. Меркантильный трус.
– И мне пришлось на это пойти! Пришлось жениться на Милане! – тычет в меня пальцем, едва не брызжа слюной. Морщусь и брезгливо отодвигаюсь: напоминает истеричку. – Ради тебя!
– Чегооо? – Чувствую, как вытягивается мое лицо. Мне только что претензию предъявили? Еще и я виновата?! – Не припомню, чтобы просила заводить вторую жену. Мне кажется, я достаточно справлялась со своими семейными обязанностями!
Аркаша подлетает ко мне, и я не успеваю увернуться. Заключает мое лицо в ладони, сжимая скулы до боли. Кривлюсь, но муженек не отпускает меня. Заставляет смотреть в его глаза, что горят безумием. Кидаю обеспокоенный взгляд на дверь и прикидываю, как можно отсюда сбежать.
– Послушай, Кариш. Родная, любимая, – покрывает мое лицо поцелуями. А мне хочется утереться. – Тот брак, он фиктивный. Только ради ребенка…Я тогда не знал, что делать. Разрывался. Не мог тебе рассказать. Боялся обидеть. Я ведь не смогу без тебя, Кариш. Я тогда так удачно паспорт потерял. И подумал, что это знак. Я просто не стал ставить печать с тобой и выполнил требование Зарубина – женился на Милане. Еще и в ЗАГСе молоденькая новая сотрудница по неопытности не стала проверять мои данные в базе. Но ты же у меня умненькая девочка, понимаешь, что этот брак, он ненастоящий. Это чтобы ты ни в чем не нуждалась, чтобы сохранить компанию. И нашу семью.

Глава 16

Карина
Вскидываю голову. По-новому смотрю на мужа. В голове один – единственный вопрос. К себе.
Где были мои глаза, мозги и интуиция, когда я согласилась выйти замуж за Аркашу?
Почему не разглядела в нем вот это дерьмецо раньше? А ведь сынок мой говорил, что он ему не нравится…Дети, они ведь все чувствуют…А я, дура, почему-то считала, что Аркаша сможет если не заменить отца Максу, то хотя бы стать хорошим другом. Надежным плечом.
Глупая!
Чтобы о ком-то заботиться, защищать, нужно этого кого-то любить. А Аркаша любит только себя и деньги. Это аксиома, которую, к сожалению, я узнала только сейчас.
– Кариш, милая, – жарко шепчет, стреляя в меня блестящими безумными глазами, совершенно не замечая моего ступора. – Я очень скоро разведусь и снова стану только твоим. Я как раз ждал родов Миланы. Думал, родит, и я аннулирую брак. Придумаю вескую причину для ее папочки. Ну, там послеродовые истерики или депрессия…Психоз…Тебе ли не знать, что может происходить с женщиной после родов. Ты не должна была узнать об этом недоразумении. Вы вообще не должны были встретиться! Я очень старался, чтобы этого не произошло…Берег тебя, как мог. Черт дернул же ее в торговый центр попереться…
Аркадий замолкает и тяжело дышит, ожидая моей реакции.
Вскидываю голову выше, наклоняю вбок. Внимательно рассматриваю мужа.
– Скажи, а у тебя были в роду итальянцы? – интересуюсь отстраненно, как бы между делом. Как будто мы не долгую измену и двоеженство моего супруга обсуждаем. А находимся на первом свидании, и я мысленно составляю его родословную, чтобы понять, стоит ли скрещивать мою ДНК с ДНК этой…особи. По-другому Аркашу назвать язык не поворачивается. Не мужчина он для меня. Не после того, как заявил, что готов бросить женщину, только что родившую от него сына. Не после того, как признался, что ему дороги деньги, фирма и собственная задница. Особенно не после того, как он назвал женщину и собственного ребенка недоразумением.
– Чего?
– Говорю, может, родственники у тебя в Италии есть? Просто не знаю, как еще объяснить твою острую любовь к спагетти, которые ты пытаешься развесить на мои уши.
– Карина! – взвывает супруг, а у меня внутри все переворачивается. Страх парализует на мгновение и заставляет сердце разогнаться до бешеной скорости. – Я тут о серьезных вещах говорю, между прочим! Душу выворачиваю! А ты!
Неожиданно Аркаша падает на колени и хватает мои руки. Не успеваю среагировать, как муженек начинает покрывать тыльные стороны ладоней влажными быстрыми поцелуями.
– Кариш, прости меня. Я все исправлю. И все у нас будет как прежде…
– Как прежде? – все же вырываю ладони и едва удерживаюсь от того, чтобы не отпихнуть жалкое существо от себя ногой. – Ты также будешь между двумя семьями мотаться? Только теперь в открытую? Честно предупреждать, что едешь ко второй жене, чтобы побыть с ребенком или отвезти их в поликлинику или доставить лекарства…А я должна буду тебя ждать, да? Как ждала эти два года, пока ты мотался в «командировку» к Милане. Скажи, Изотов, ты совсем охренел?!
Переступаю через Аркашу и иду на выход.
Вернее, пытаюсь.
Горе-двоеженец быстро вскакивает с колен, отряхивает их и мертвой хваткой вцепляется в мою руку. Вторая его ладонь то сжимается, то разжимается. Аркаша недоволен.
– Я собирался тебе рассказать, клянусь! Поверь мне!
– Но потом на тебя напала амнезия, – язвлю, пытаясь скрыть боль разочарования и подлого удара в спину, – и ты продолжал спать то тут, то там, да? Посменно. И никак не мог понять, где твое истинное супружеское ложе.
– Да не знал я как тебе о таком рассказать! – снова взрывается Аркаша и орет на весь коридор.
– И дотянул, что твоя вторая жена родила у меня в клинике, можно сказать у меня на руках! Молодец, настоящий мужской поступок – жена узнала о любовнице…от самой любовницы! Пусть, мол, девочки сами разберутся, а я тут, в сторонке постою. Так, Аркаша?
Муж становится вплотную и толкает меня к стене. Зажимает, нависая сверху. Пытаюсь вырваться, но силы неравны. Аркаша смотрит безумно, его руки гладят меня, как когда-то перед близостью. В какой-то момент становится страшно, что он возьмет меня прямо у этой стены.
В голове мелькает, что я знаю Наглеца всего пару часов, но не испытывала никакого страха. Даже близко. Только тепло и спокойствие. Защищенность и дикое желание. А мужа, с которым делила постель и жизнь два года, по-настоящему боюсь.
– Нет, не так. Совсем не так. Я люблю тебя, только тебя и поэтому пришлось разрываться, чтобы ты ничего не узнала, – гладит по волосам, а я мотаю головой и сбрасываю его ладонь. – Давай начнем все сначала. Я все исправлю, – пытается поцеловать, отворачиваюсь, и Аркаша мажет губами по щеке. – Давай постараемся наладить отношения…
– А как же ребенок?! Наследник, которого ты так хотел?
– Я буду его обеспечивать. Но с Миланой семьи у нас не будет. Я от тебя детей хочу.
Мне хочется покрутить пальцем у виска. Как у «Султана Сулеймана» все до безобразия просто!
– Так хотел, что параллельно нашей семье женился на другой. Ну да, она моложе, здоровее, с богатым влиятельным отцом. Я же бесприданница…Но это уже неважно. У нас ничего с тобой точно не будет, никакой семьи. Потому что я подам в ближайшие дни на развод. Делить нам с тобой нечего, кроме квартиры, так что разведут быстро…
– Ты совершаешь ошибку, – обхватывает меня за плечи и встряхивает. – Никто не будет любить тебя так, как я.
Вспоминаю горящий взгляд Ярослава. И его поцелуй, который все нутро перевернул, и смеюсь Аркаше в лицо.
– Самое большое мужское заблуждение. Второе, – поднимаю вверх указательный палец, – что я никому не нужна с ребенком.
С силой толкаю мужа в грудь.
– Иди к жене и сыну.
– Я не дам тебе развод! Я буду за тебя бороться! И все исправлю.
– Нечего исправлять. Не трать зря время, – бросаю через плечо, прежде чем вывалиться в коридор. – И не подходи ко мне больше.
– Ты моя, Карина! – летит в спину яростный крик. – Моя! Я тебя не отпускал!
Подхватив карты пациентов со стола, быстрым шагом покидаю кабинет. Обнимаю себя руками, пытаясь прогнать страх, которым, как паутиной, окутал меня Аркадий.
А следующая мысль, которая вспыхивает, как молния: я хочу в объятия к Наглецу. Чтобы обнял и защитил. Внутренне даже не сомневаюсь, что он может…

Глава 17

Карина
Остаток смены проходит штатно. Много осматриваю, консультирую, кого-то радую, кого-то отправляю на комплексное обследование. Много рожаем и помогаем чудесным малышам появиться на свет. И наконец, вечерний обход завершает сегодняшний рабочий день.
Без зазрения совести спихиваю жену собственного мужа другому доктору. Жаль, Яна взяла отгулы за свой счет как раз на те дни, когда Милана будет лежать в нашей клинике. Как знала, что Милана окажется у нас…
Коллега, на удивление, безропотно принимает дополнительную работу. Раньше я бы много чего выслушала, а здесь – уверенный кивок, краткое «Хорошо» и странный, с долей жалости, взгляд в мою сторону.
Похоже, вопли Аркаши не остались не услышанными. И на ближайшие дни я и моя покалеченная семейная жизнь – сплетня номер один.
Спасибо, муженек, даже тут умудрился поднасрать.
С остервенением сбрасываю с себя медицинскую форму и натягиваю платье. Подгоняет то, что я наконец-то увижусь с главным и самым дорогим мужчиной моей жизни. Смогу обнять, затискать, зацеловать пухлые щеки и вдохнуть невероятный аромат детской макушки.
Счастливая улыбка растекается по губам, стоит мыслям о Максике завладеть мной полностью. Правда, сынок терпеть не может, когда я так его называю.
«Это по-девчачьи», – морщит носик мой маленький храбрый мужчина. – «Я – Максим Владимирович», – не выговаривая «Р», но все равно гордо вскинув подбородок, заявляет этот царь, как я его дома называю.
И неспроста.
У Макса очень сложный и упрямый характер. Сын очень привязан ко мне. С самого рождения не отпускает ни на шаг. И очень ревностно относится к моему окружению, никого не подпуская близко и, как храбрый воин, защищая маму от всех и вся.
Улыбаюсь, вспоминая, как он включал сирену в младенчестве, стоило кому-нибудь потянуться ко мне, чтобы обнять. Даже Аркаше пришлось не один месяц искать подход к моему маленькому царю. И то Максик не принял его до конца, а лишь заключил перемирие ради меня, видя, как мне был важен Аркаша. Смирился, но не сломлен.
Кто-то мог бы сказать, что такое отношение ребенка – адская мука. Не иметь ни миллиметра личного пространства, все время быть с малышом, не спускать его с рук двадцать четыре на семь, быть единым целым и не иметь возможности почувствовать себя просто женщиной – самое сложное испытание, приводящее к депрессии и выгоранию, по мнению большинства новоявленных мамочек.
Кто-то, но не я.
Для меня сын – самое настоящее чудо. Больше, чем все. Макс – моя жизнь, мой воздух. Тот, кто сделал меня мамой, когда я на это уже почти не надеялась. Может, звучит дико, невозможно, но у меня случилось именно так: именно Макс подарил мне жизнь и раскрасил ее новыми красками. Без него меня нет и никогда больше не будет.
Поэтому я вылетаю из клиники, но на самом пороге резко торможу, растерянно оглядывая парковку. И только потом вспоминаю, что моя машина у Наглеца. Надеюсь, вернет, – хихикаю про себя, вызывая такси.
А в следующий момент с уверенностью вспыхивает в голове: вернет. Царев не похож на того, кто разбрасывается словами и относится пренебрежительно к женщинам.
К моему счастью, такси приезжает быстро, и уже через пятнадцать минут я переступаю порог маминой квартиры.
– Мама! – из комнаты выглядывает темноволосая макушка с торчащими в разные стороны вихрами. И в следующую секунду срывается с места и запрыгивает в мои объятия. Я только и успеваю упасть коленями на пол. – Мамочка! Моя мамочка! Моя хорошая! Любимая, – мурлычет, как котенок, поглаживая меня, словно не верит, что я стою перед ним.
Время для нас останавливается. Все становится таким неважным.
Зацеловываю сына как в последний раз. Этот котенок заливисто хохочет и подставляет мне свои пухлые щечки. Крепко обнимает меня за шею и прижимается всем телом, показывая, как я ему нужна.
Каждый раз сердце разбухает до невероятных размеров и готово вырваться из груди. Невозможно описать то, что я чувствую в этот момент. А я просто наслаждаюсь каждым мигом. Записываю все на подкорку сознания и бережно складываю все воспоминания в копилку. Чтобы осторожно перебирать их, когда мой котеночек вырастет и уже не будет так со мной ласкаться.
– Мама, а почему ты такая грустная?
Вскидываю брови. Неужели так заметно? Я ведь так старалась скрыть свое состояние именно от Макса…Но мы настолько близки, что чувствуем друг друга на самом высоком уровне. Даже слова никакие не нужны.
– Я не грустная, сынок, – вру сквозь силу. – Все хорошо. Просто очень устала. Но ты меня обнял, и стало легче.
– Мамочка, а где дядя Аркадий? – неожиданно спрашивает Макс, чем вновь заставляет мои брови взметнуться вверх.
– У него много работы, сынок…
Максик дует губы, хмурится и тщательно что-то обдумывает. Заглядывает мне в глаза и медленно выдает:
– Мам, а давай мы уйдем от него? И будем жить отдельно.
Напрягаюсь. Как бы мой муж не нравился Максу, он никогда не просил меня его бросить. Знал, как Аркаша был мне важен. Жаль, что только мне одной…
Переносицу снова ломит, а в глаза как будто песка насыпали.
– Почему сынок? Что-то случилось, о чем я не знаю? – шепчу, стараясь сдержать слезы.
Мой проницательный и такой не по годам все чувствующий мальчик нежно проводит ладошкой по моей щеке и при этом жестко припечатывает:
– Он мне не нравится! Он нас не любит! И ты сейчас грустишь и плачешь из-за него! – ловлю губами центр ладони сына и оставляю легкий поцелуй под его тихое хихиканье. Но моего царя не так-то просто провести. – Мамочка, давай искать другого папу, а? Этот дядя мне не нужен!
Прижимаю своего мальчика к груди и глажу его по спине, успокаивая.
– Хорошо, Максик…
Вздрагиваю, не договорив. Сталкиваюсь с холодным, колючим взглядом матери. Осуждающим.
– Здравствуй, Карина. Хорошо, что ты зашла. Нам нужно поговорить.

Глава 18

Карина
Вздохнув, поднимаюсь на ноги. Внимательно смотрю в лицо матери, но не вижу там ни тревоги, ни страха, ни растерянности. Вообще никаких эмоций. К сожалению, так было всегда в моем отношении.
Поначалу мама и внука не принимала. Не одобряла мою беременность, воротила нос и никак не помогала ни до родов, ни в первый год жизни Макса. Впрочем, это было ожидаемо, и я изначально не возлагала больших надежд на нее. Я четко знала, что могу надеяться только исключительно на себя.
Но, когда мама увидела Макса в его первый годик, она резко оттаяла. И это тоже было ожидаемо. Невозможно устоять перед харизмой, обаянием и улыбкой Максика.
Вот и моя железобетонная мама не смогла.
Она стала активно участвовать в жизни внука. Баловать, целовать, гулять, ходить на все утренники в саду и тихонько вытирать слезы украдкой, когда он рассказывает стишок на восьмое марта. А позже и забирать к себе с ночевкой, чтобы провести время исключительно вдвоем и побаловать Макса так, как балуют бабушки: сладости, мультики и бесконечное количество аттракционов.
Другими словами, мама отрывается на внуке и дает то, чего по какой-то неведомой причине лишила меня в свое время…
Удивительный человек – такое разительное отношение к собственной дочери и внуку! Как будто я давно ее чем-то обидела, и мама с тех пор не может меня простить. Для меня – это дичайший абсурд. Я сама будучи мамой, не представляю, что так можно относиться к своему единственному ребенку.
Треплю сына по плечу и слегка подталкиваю в гостиную.
– Макс, иди, можешь посмотреть мультики по телевизору, а я пока пообщаюсь с бабушкой.
– Хорошо, мамочка! – и уносится в указанном направлении.
Ангел, а не ребенок!
Следую за мамой на кухню, спинным мозгом чувствуя, что разговор будет не из приятных.
Так и есть.
Едва прикрываю дверь на кухню и опускаюсь на стул, мама разворачивается и упирается бедрами в подоконник. Смотрит свысока, как в детстве, когда отчитывала за то, что я получила четверку вместо пятерки.
Мама пронзает меня взглядом и продолжает молчать. Словно это не она, а я предложила поговорить. И такое ее поведение здорово нервирует и злит.
Когда я, достигнув своего предела, поднимаюсь, чтобы просто уйти и больше не тратить своего времени, мама все-таки решает снизойти до меня.
– Ты же не собираешься натворить глупостей? – выплевывает холодно и снисходительно. Как с дурой разговаривает.
– Не понимаю, о чем ты.
– О разводе с Аркадием и потаканию детских причуд. Даже не вздумай, Карина.
Вскидываю бровь и внимательно осматриваю мать. Она не выглядит удивленной, ошарашенной или сбитой с толку. Абсолютно спокойна и непоколебима.
Подготовленной – да. И что-то мне подсказывает, ее ввели в курс дела. И это не Максик.
– Я думаю, я сама разберусь со своим мужем, мама. И да, для меня важно мнение моего ребенка. И я буду его учитывать при принятии решения. Всегда.
Делаю шаг по направлению к двери. Я не намерена больше говорить на эту тему. Берусь за ручку, и в этот же момент, как камень в спину, прилетает:
– Не повторяй моих ошибок.
Медленно разворачиваюсь. Смотрю на маму, склонив голову набок. Догадка быстро созревает и дает первые росточки. Они слабые, неуверенные, но им все равно удается пробить мою броню, которую я наращивала много лет.
– Потом все время будешь жалеть, – каждым словом как гвозди забивает прямо в меня. – Как я.
– Жалеть о чем, мама?
– О разводе. О том, что ты на всю жизнь останешься одна…еще и с ребенком на руках.
Медленно оседаю обратно на стул. Внимательно скольжу взглядом по лицу мамы. И нахожу на нем лишь глубокую печаль, обиду и сожаление.
– Ты жалеешь…– шепчу сквозь слезы. Неожиданная догадка, как молния ударяет в голову. Грудь сдавливает словно тисками, и вся обида рвется наружу. – О том, что я мешала тебе устроить личную жизнь? Поэтому ты меня никогда не любила?
Мама отводит взгляд в сторону. Не отвечает.
Но тут уже не нужны слова. Ее молчание вместо тысячи слов.
– Я люблю тебя, – все же выдавливает из себя мама. – Именно поэтому стараюсь вправить мозги. Предостеречь. Кто, если не я? Подумай, Карина, кому ты будешь нужна?

Глава 19

Карина
Утираю влажные дорожки со щек. Как и все четыре года, мысль о сыне делает меня сильнее.
– Я в первую очередь сыну нужна. Мужчина – преходящий, а ребенок со мной на всю жизнь.
– Ты избалуешь его, а по итогу Макс сядет тебе на шею. А потом не успеешь обернуться, а сын уже строит свою жизнь, а про тебя забудет.
Мама отворачивается. Поджимает губы. Ее плечи слегка подрагивают: видно, что она сдерживается, чтобы не заплакать. Но у меня нет никакого желания ее утешить.
– Знаешь, мама. Если мужчина по-настоящему любит женщину, он полюбит все, что с ней связано. И ее ребенка тоже! И я про тебя никогда не забывала, – добавляю надломленно шепотом. – Просто ты сделала все, чтобы меня оттолкнуть…
– В тебе говорит максимализм! Детский сад! Пора взрослеть, Карина! Лучше синица в руках, чем мифический журавль хрен знает, где. У тебя очень хороший муж. Добрый, заботливый, умный, хваткий…Ты с ним горя не знаешь, Аркаша тебя всем обеспечивает!
– Прежде, чем толкать меня к умному и заботливому мужу, ты бы поинтересовалась причиной развода и у меня тоже. А не только то, что Аркаша тебе на уши развесил! К твоему сведению, он мне изменяет. Изменяет давно. Да так, что она не просто любовница, а его вторая жена! И я лично принимала у нее роды! Сын родился у Аркаши, но не от меня!
К концу своей бурной речи я повышаю голос. Чувствую, как лицо краснеет, а щеки жжет от соленых слез.
Но моя мама – человек с камнем вместо сердца.
Внимательно разглядывает, слегка вздернув бровь. Скользит взглядом сверху вниз и обратно. И лишь слегка пожимает плечом и бросает небрежно:
– Ты сама виновата.
– Что?!
И, пока я задыхаюсь от возмущения, мама назидательным тоном учит меня жизни:
– Мужик, Карина, он ласку любит. Ему внимание уделять нужно, порой даже больше, чем ребенку. А ты же помешана на сыне и работе своей. Брала бы поменьше смен, да и вообще перешла бы на полставки! Проявила заботу о муже. Устраивала бы романтики, свидания только для вас двоих, и тогда бы Аркаша даже не глядел бы на сторону! В конце концов, забеременела бы, чтобы его удержать!
Замираю на последних словах.
Мама не в курсе моей проблемы. Собственно, мы никогда не были близки, чтобы я призналась ей в том, что еще до тридцати лет у меня стремительно развивалось бесплодие. Вот такая вот ирония судьбы – я помогаю женщине обрести счастье материнства, а сама вряд ли еще когда смогу…
И теперь моя мама, сама того не зная, вонзила в открытую рану ржавый нож и от души его прокрутила.
– Странно подобное слышать от тебя, мама. Отца почему-то не удержали ни твои пироги, ни то, что ты стелилась перед ним ковриком, ни ребенок. То есть я.
Мама вздрагивает как от пощечины, прошивает злым ненавидящим взглядом насквозь. Сжимает челюсти, и ее глаза мгновенно наполняются слезами.
Но мне плевать на ее чувства. Я терпела всю жизнь, искала материнской любви и ласки, но не находила. Сейчас же я просто научилась давать сдачи.
– И передай Аркаше, что настоящие мужчины со своими семейными проблемами разбираются сами, а не вмешивают в это дело тещу.
Я успеваю выйти в коридор, крикнуть Максу и взять его рюкзак с вещами. Прохожу мимо кухни, а мама так и стоит, замерев в одной позе. Смотрит в одну точку и не дышит.
Я прохожу мимо, помогаю сыну обуть сандалии, когда мать все же выплывает в коридор. Вроде такая же, вот только взгляд стал более жестоким и арктически холодным.
– Не вздумай разводиться, Карина. Имей в виду, если ты уйдешь от мужа, я тебя не приму и не пущу.
Кажется, только что моя мать добровольно отреклась от меня…

Глава 20

Карина
Следующие два дня я усиленно ищу квартиру, где мы с Максом спокойно будем жить, пока идет бракоразводный процесс и раздел имущества.
Да, это и моя квартира тоже, и я не обязана съезжать, да еще и с ребенком. Но, учитывая какой-то маниакальный настрой моего будущего бывшего, спокойно он мне жить тут не даст. Да и после новости о его измене мне претит сама мысль находиться с ним на одной территории. Не хочу, чтобы с этим кобелем меня хоть что-то связывало. Особенно быт и общая квартира.
Аркаша, как выяснилось, уехал в срочную командировку. Едва я это выяснила, в голове промелькнула злорадная мысль, что муженек помчался за утешением к третьей любовнице. Но следом вспомнила, что Милана только родила от этого Аркаши, и стало как-то ее жалко. Не хотела бы я оказаться на ее месте. Это самая ужасная шутка судьбы – узнать, что ты у мужа не единственная в момент, когда наиболее уязвима и нуждаешься в его поддержке.
Тишину квартиры разрывает громкий звонок. Отставив в сторону чашку с чаем, вздохнув, иду к двери. Внутри зреет глухое недовольство.
– Опять так рано? – бурчит показавшийся в коридоре сын. Он хмурится и трет глаза кулачком. Сонный, взъерошенный он мне больше всего напоминает домовенка Кузю. – Если это дядя Аркадий, то давай его прогоним.
– Обязательно так и сделаю, – отвечаю, распахивая дверь.
За ней, ожидаемо, курьер с очередным дорогущим веником.
– Доброе утро, – парень, который за эти два дня стал мне как родной, приветливо улыбается. Взглядом указывает на икебану в своих руках. – Этот тоже не нравится?
– Не-а, – складываю руки на груди, прислоняюсь плечом к косяку. В его же манере киваю на мусоропровод. – Может, сегодня сам выбросишь? Мне на работу нужно собираться.
– Вы же знаете, я не могу. Не имею права. А мне нужна эта работа, я на учебу коплю.
Вздохнув, выхватываю букет и сбегаю на пролет ниже и без каких-либо угрызений совести выбрасываю его. Туда же отправляется бельгийский шоколад.
Расписываюсь, и парень, отсалютовав мне, шагает к лифту. Но в последний момент разворачивается и выпаливает:
– Могу спросить: почему вы выбросили все букеты? Настолько не любите цветы? Аллергия?
– Их дарит не тот мужчина, – отвечаю, не задумываясь. И я довольная собой, захлопываю дверь.
И это вторая веская причина, по которой я хочу съехать из собственной квартиры.
Дело в том, что Аркаша решил не мытьем, так катаньем завоевать мое прощение. Шлет мне по пять раз в день цветы и на работу, и домой. Мой любимый шоколад, чай, клубнику, фрукты и даже ювелирные украшения. Все без зазрения совести выбрасываю, а сладости раздаю коллегам.
Тем временем, я знаю, что мой общественный муженек Милане, женщине, подарившей ему сына, прислал цветы лишь однажды. И от этого Аркаша не просто опустился на самое дно в моих глазах, а закопался в иле.
Завожу сына в садик, приезжаю в клинику, и привычная рабочая смена затягивает в свой водоворот.
Слегка стучу в дверь и прохожу в палату, не отрывая взгляда от карты Наташи.
Замираю.
Забываю, как дышать.
Чувствую, как по моему телу один Наглец проезжается взглядом. Как от него жжет кожу. И сносит с ног волна эмоций и желания. Кажется, даже воздух в палате становится терпким.
Низ живота теплеет и сводит от желания. Губы горят, а щеки покрываются румянцем – вспомнила наглый украденный поцелуй.
Осторожно вскидываю голову. И в груди печет от представившейся картины.

Глава 21

Карина
Ярослав держит на руках племянницу. Он покачивает ее, как будто делал это не один и не два раза. Как будто за плечами огромный опыт в обращении с детьми. Наглец ласково улыбается девочке и осторожно, как будто она хрустальная, поправляет шапочку на голове.
В его руках малышка хоть и выглядит хрупкой и еще меньше, чем есть на самом деле, я уверена, находится под надежной защитой.
Неожиданно. Учитывая, с какой стороны открылся мне Наглец в первый день нашей встречи, я даже представить не могла, что он может быть таким ласковым, заботливым и нежным.
Но в то же время это так естественно, что ловлю себя на безумной мысли…
И тут же топчу ее, чтобы потом не было мучительно больно.
Но при этом Наглец пожирает меня взглядом, не стесняясь сестры. Его глаза вспыхивают и горят, заставляя в моей голове зажигаться картинки с рейтингом восемнадцать плюс.
– Извините, я, кажется, не вовремя, – бормочу, пятясь спиной к двери, но не разрывая зрительного контакта. – Я позже зайду на осмотр. Дайте знать, нажав кнопку вызова, когда освободитесь.
– Нет-нет, все хорошо, – восклицает Наташа, поудобнее устраиваясь на койке. – Карина почти уснула. Представляете, она моментально успокаивается у него на руках. Мой братец, кажется, прирожденный отец.
И я согласна с Наташей на все тысячу процентов. Вид Ярослава с младенцем на руках будоражит сознание похлеще виагры.
Снова ловлю на себе взгляд Наглеца. Вот только на этот раз он с какой-то примесью горечи и тоски…
А потом до мозга доходит другая, не менее важная информация.
– Как вы сказали…
Наташа серьезно, без тени веселья, кивает.
– Я назвала дочь Кариной. В вашу честь. Если бы не вы…страшно представить, чем бы это все закончилось. И для меня, и для ребенка. Еще раз спасибо вам, что спасли нас! И простите, что так вышло с вашей машиной…
– За это не переживайте, – наконец подает голос Наглец. Он тихий, окутывает меня своей бархатной хрипотцой, заставляя сердце биться, как птица, пойманная в клетку. – Вопрос уже решен. Машина будет готова через пару дней. Я сам ее пригоню, куда скажешь.
– Спасибо.
Ярослав, как хищник, осторожно и бесшумно подходит ко мне. Вернее, к кувезу, рядом с которым я стою. Бережно опускает уснувшую девочку и похлопывает ее по спинке. Сердце и душа буквально захлебываются от нежности и милоты.
И от безумной мысли – я бы хотела, чтобы у Макса был именно такой отец…
– Мне пора – у меня совещание через час. Я постараюсь вечером заехать, – стреляет в меня многообещающим взглядом, и уголок губ дергается в предвкушающей улыбке. Ясно дает понять, что последнее сказано специально для меня.
Спешу отвернуться, чтобы Наглец не заметил моего расшатанного состояния. И того, что подсознательно я желаю, чтобы он поцеловал меня еще раз.
Едва Ярослав скрывается за дверью, приступаю к своим прямым обязанностям – осмотру пациентки.
– А вы очень хорошо смотритесь вместе, – широко и довольно улыбается Наташа. А мое лицо заливает краска смущения. Ну, как школьница, ей-богу!
– Не понимаю, о чем вы…
– Ой, бросьте! – отмахивается пациентка. – Я хорошо знаю своего брата. Он женщин меняет чаще, чем носки. Мне кажется даже, что он их имен не запоминает. Но никогда еще у него не горели глаза при взгляде на девушку. А вас он сожрал едва ли не с порога. Но и вам он не безразличен. От вас обоих искрит так, что мне прямо неловко было за вами подсматривать.
Закусываю губы, чтобы не выдать своего состояния. Заполняю карточку, не поднимая головы. Мне дико неудобно. Но тем не менее, глупая улыбка так и тянет губы.
А еще совершенно нет желания возражать. Да, мне сейчас не до отношений, но и отрицать наше с Наглецом влечение друг к другу глупо.
– Было бы здорово, если Ярик нашел свою вторую половинку. Я от всей души желаю ему счастья. Он заслуживает его как никто другой. Особенно после всего того, что случилось в его жизни…
Резко вскидываю голову. В душе кометой проносится тревога.
Наташа сжимает губы в тонкую линию, окидывает меня грустным взглядом. Медленно качает головой, отвечая на мой немой вопрос:
– Простите, я не могу рассказать вам. Ярик насмерть запретил распространяться о прошлом. Он сам поделится, если посчитает нужным.
Киваю. В конце концов, мы с Наглецом виделись всего два раза. С чего вдруг он должен мне душу выворачивать?
Завершив осмотр, делаю последние пометки в карте Наташи. Желаю хорошего дня и иду к следующей пациентке. Я настолько погружена в свои мысли, что не слышу, как меня окликают несколько раз.
– Карина Владимировна, да стойте же!
Не сразу соображаю, что голос кажется мне знакомым. А когда разворачиваюсь, уже становится поздно.
Потому что ко мне спешит…Милана!

Глава 22

Карина
Осматриваюсь по сторонам в поисках путей отступления. Сотрудники клиники до сих пор обсуждают скандал Аркадия, а становиться героиней местной Санта-Барбары у меня нет никакого желания. Я просто хочу спокойно работать. Без скандалов, без любовниц и вот этих выяснений отношений посреди коридора.
Но, как назло, вокруг ни палаты свободной, ни подсобки.
– Карина Владимировна…
– Что случилось? – обрываю я пациентку, надеясь вывернуть разговор в иное русло. – Что-то болит? Что-то не то с ребенком?
– С сыном все хорошо. Он идеальный малыш. Ребенок сейчас в детском отделении спит. Я отвезла его, чтобы немного привести себя в порядок, – короткая улыбка озаряет лицо девушки. Но Милана сразу же становится серьезной. – И со мной тоже. Я хотела с вами поговорить.
– Милана, послушайте, если вы по поводу Аркадия, то я не собираюсь его с вами делить…
В ее глазах на мгновение мелькает боль, и мне становится ее жаль. Впервые рассматриваю Милану внимательно и так близко. Молодая, хрупкая, красивая, девчонка совсем. Возможно, это первая ее серьезная влюбленность, и так жестоко обжечься…Боюсь, девушка нескоро сможет вернуть веру в мужчин.
Как и я…
– Карина Владимировна, – пациентка вцепляется в мою ладонь. Проникновенно и умоляюще заглядывает в глаза. – Скажите, Аркадий правда ваш муж?
С сочувствием качаю головой. Парадоксально, возможно, даже глупо, но я не чувствую в Милане соперницу. Да и винить мне, ее, по сути не в чем…Она в таком же шоке, как и я. А такое не сыграешь. Только вот я в более выигрышной ситуации – нас с Аркадием связывает лишь квартира, а их –общий ребенок.
– Хотела бы я сказать, что это не так…Но увы.
– Сколько вы лет женаты? – продолжает допрос. – Простите, вы говорили, но я забыла. Столько всего навалилось…
– Два года. В день ваших родов была годовщина.
– Значит, он был уже женат, когда сделал мне предложение и ребенка? – и добавляет шепотом, осторожно касаясь кончиками пальцев губ, как будто не верит, что произносит это. – У вас же официальный брак?
– У меня паспорт испачкан точно таким же штампом. С фамилией и именем нашего общего мужа. С разницей только в том, что в качестве жены указана я.
Девушка закусывает губу и запрокидывает голову к потолку. Меня просто прошибает, как будто молния ударила. В груди просыпаются одновременно злость на общественного мужа и жалость к Милане.
Осторожно обнимаю ее, и девушка тут же сникает. Прижимается ко мне и роняет голову на плечо. Кажется, если бы я не держала ее, она бы рухнула на пол.
– Мне так стыдно, простите, – едва слышно выдавливает из себя. Ее плечи вздрагивают и опускаются под грузом проблемы. Душу выворачивает. Аркашу придушить хочется, правда! Как вообще можно было так поступить с девчонкой? Кем нужно быть?! – Я не знала! Правда, не знала, что Аркадий женат! Я бы никогда…Но он так ухаживал, так трепетно относился…Я влюбилась буквально с первого взгляда…
О, это Аркаша умеет. В этом ему нет равных – очаровывать девушек и залезать с ногами в душу. Мы обе смогли в этом убедиться.
– Тшшш, Миланочка, успокойся. Тебе нельзя нервничать. Ты только родила, и нужно думать о ребенке. Малышу нужна здоровая и спокойная мама.
– Простите…
– А, ну-ка перестань! – слегка встряхиваю Милану. – Тебе не за что передо мной извиняться. Ты ни в чем не виновата. Мы с тобой просто две жертвы мошенника. Он хороший психолог, поэтому мы и влюбились. Обе.
Милана отстраняется и осторожно утирает слезы.
– Но…зачем? Зачем Аркаше нужно было жениться, если у него уже были вы?!
Хороший вопрос. В точку. Я и сама много думала об этом, не могла понять…
И тут подсознание подкидывает одну небрежно брошенную Аркашей фразу…
– Твой отец – влиятельный человек? Замещает высокую должность? У него много связей?
Милана хмурится, шмыгает носом, но окончательно перестает плакать.
– Да…он – министр предпринимательства…Плюс папа знает толк в инвестициях и все такое…Я не вникала, если честно. Но знаю, что он хорошо разбирается в вопросах бизнеса.
Во рту скапливается горечь. Хочется выблевать ее вместе с воспоминаниями о муженьке, его прикосновениях и в целом о супружеской жизни.
– А у Аркаши свой бизнес.
Милана замирает. Задерживает дыхание и долго, с минуту, смотрит на меня во все глаза. Ждет, что я добавлю что-то еще. Обнадеживающее, ласковое.
Увы, это не мои методы. Я не вру пациентам и не даю ложных надежд. Я сразу ампутирую все, что гниет и нарывает. Да, больно. Да, сложно всем. Но зато есть шансы на излечение.
– То есть, – глаза Миланы опасно сужаются. Кажется, процесс выздоровления от любви запущен. И у девушки, стоящей напротив, есть все шансы излечиться. – Это был, мало того, что фиктивный брак, мошенничество, так еще и по расчету? Ради того, чтобы папа протолкнул бизнес зятя?
Пожимаю плечом и развожу руками.
– Думаю, примерно так. Мне жаль такое говорить, но вряд ли он женился на тебе ради ребенка. Сейчас можно и без похода в ЗАГС воспитывать малыша. Достаточно признать его, и ребенок получит права и защиту со стороны закона.
– Ну да…– Милана крепко задумывается. Обнимает себя за плечи, растирает их. Запускает пальцы в волосы и слегка тянет. – Это вышло случайно. Я очень хотела ребенка, а Аркаша просил повременить. Говорил, что в бизнесе все непросто, да и для себя хочется пожить. Наш разговор случайно услышал папа. И тут же пообещал, что с бизнесом проблем не будет. Он обязательно поможет. А дальше папа увел Аркадия к себе в кабинет, и они там долго о чем-то общались. Совпадение?
Медленно качаю головой из стороны в сторону.
– Не знаю…Но в свете всего, что мы с вами узнали, вряд ли…
Повисает пауза. Нехорошая. Тягучая. Давит на плечи бетонной плитой.
Смотрим друг другу в глаза, осознавая открывшиеся факты, которые начинают жутко смердить.
– А на вас Аркаша зачем женился? – Милана расстреливает в упор неожиданным вопросом. – Что ему нужно от вас?

Глава 23

Карина
Впадаю в ступор от неожиданного вопроса.
Всматриваюсь в пытливые глаза Миланы, замершей в ожидании и… не нахожу ответов.
А ведь действительно, зачем?
Я не завидная невеста, у меня есть внебрачный ребенок, я не ворочаю миллионами, и мама у меня простая женщина без связей и прочего. Сейчас я знаю точно, что Аркадий не испытывает ко мне всех тех чувств, в которых клялся у алтаря. Любимых не предают и всеми силами стараются уберечь от боли. И уж точно не заводят втихаря вторую жену!
И снова возвращаемся к тому, с чего начали: зачем Аркадий на мне женился?
По спине бежит холодок. Дома, когда буду собирать вещи, нужно будет тщательно перепроверить все документы. Мало ли, вдруг Аркадий втихаря оформил на меня кредит? После его двойной свадьбы я не удивлюсь, если муженек и это провернул за моей спиной.
– Я не знаю, – растерянно пожимаю плечами и признаю свое поражение. – В любом случае это неважно. Мы разбежимся через месяц-другой…
– Мы тоже…– Милана, тяжко вздохнув, опускает голову. Но тут ж резко вскидывает ее и решительно, со злостью выпаливает: – Уж лучше я буду одна воспитывать ребенка, чем у моего сына будет такой пример отца перед глазами! И в свидетельстве поставлю прочерк. Аркадий теперь для меня просто донор биоматериала, не более.
Улыбаюсь такому настрою. Не удерживаюсь и похлопываю девушку по плечу.
– Ты справишься. Я даже не сомневаюсь. И в твоей жизни обязательно будет мужчина, который искренне полюбит, и тебе будет не страшно впустить его в вашу с сыном семью.
– Спасибо вам, – эмоционально выпаливает Милана и крепко меня обнимает. – Никогда бы не подумала, что с женой собственного, но почти бывшего мужа можно подружиться. Спасибо, что оказались такой адекватной!
Мы тепло прощаемся с Миланой, и я иду в ординаторскую заполнять карточки пациенток.
Когда почти заканчиваю, дверь распахивается и входит букет.
Именно так.
Входит. Букет из кроваво-красных эквадорских роз. На ногах.
Только потом выглядывает раскрасневшийся парень – курьер.
– Прошу прощения, где я могу найти Карину Владимировну? Мне сказали, что она здесь, – и смотрит на меня умоляюще. Видимо, устал тащить такую махину по жаре.
– Это я.
– Тогда это вам, – как-то обрадованно восклицает парень и улыбается во все тридцать два. Шагает ко мне и пытается уложить букетище на стол. – Примите и распишитесь, пожалуйста.
Тяжело вздохнув, поднимаюсь на ноги и двигаюсь к двери. Подманиваю опешившего парня за собой.
– Помогите мне, пожалуйста.
– Д-да, хорошо…
– И букетик прихватите.
Тяжело вздохнув, курьер подхватывает подмышку цветы и покорно следует за мной. Я чувствую не только его обжигающий взгляд между лопаток, но и заинтересованные взгляды коллег. Четко слышу перешептывания женской части клиники и присвистывание врача – травматолога.
Вывожу парня через запасной ход и подвожу к контейнеру.
– Кидайте.
– Что?!
– Выбросите, пожалуйста, я сама не смогу – эти цветы для меня очень тяжелые.
И признаться честно, нет никакого желания к ним прикасаться.
На лице парня отражается смесь эмоций – удивление, растерянность и боль от того, что придется выкинуть на мусорку несколько тысяч рублей. Буквально.
– Вы уверены? Заказчик просил…
– Уверена.
Тяжело вздохнув, парень все же бросает цветы в контейнер и расстреливает меня тяжелым взглядом из-под насупленных бровей.
– А теперь давайте, где там нужно расписаться?
Не глядя, ставлю на бланке размашистую подпись.
– Спасибо за помощь. И за доставку.
Возвращаюсь обратно в ординаторскую и завершаю работу с карточками. С удовольствием потягиваюсь, быстро собираюсь и бегу за Максом в садик. А после мы вместе едем смотреть несколько квартир.
– Ваааау, какие качели, какая горка! – восторгается сын по пути на объект. Он крутит головой во все стороны и весь путь сыпет восклицаниями. – Это что, наш двор? Мы теперь будем жить здесь? Вдвоем?
– Только ты и я, – целую сына в макушку и на миг крепко прижимаю к себе. – Если квартира нам понравится.
– Спасибо, мамочка! – шепчет Максик.
Сердце снова колет болью сожаления и разочарования в себе. Сын не поясняет, за что благодарит, но я все равно понимаю. За то, что выбрала его и встала на защиту и его интересов тоже.
Хозяйкой оказывается милая девушка, которая с удовольствием показывает нам квартиру. Она нам идеально подходит – чистая, уютная, светлая, рядом парк, где Макс сможет кормить белок и кататься на самокате. И от работы с садиком недалеко, так что мы с сыном единогласно соглашаемся и подписываем договор. Договариваемся, что я въеду послезавтра – как раз у меня выходной, будет возможность спокойно собрать и перевезти вещи.
Счастливые едем домой и в этот же вечер складываем часть главных и нужных вещей для Макса.
Сын впервые за долгое время просит пообнимать его перед сном. Я с удовольствием соглашаюсь, и мы так и засыпаем, обнимая друг друга. На периферии сознания мне слышится, что кто-то стучится в дверь, но у меня нет сил и желания прерывать такой сладкий сон…

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71233747?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.