Главная страница | Социальная фантастика | Тирания справедливости

Тирания справедливости
Дмитрий Леонидович Охотин
Мир будущего. Высокие технологии вытесняют человека из его же собственной жизни, порабощая гнётом безмолвных и слабых, развращая вседозволенностью наглых и хитрых. Статус индигената здесь решает всё! Как выжить молодому парню из низшей прослойки общества после того, как он не по своей воле пошел против системы?

Дмитрий Охотин
Тирания справедливости

Глава 1. Предопределенная судьба
Хрустнула глухим скрипом кость. Затем с отвратительным звуком порвались связки.
"Что же вы делаете, ироды!? – с надрывом крикнул истекающий кровью человек. – Да убейте меня уже!
Но его страдальческий тон потонул в массе разноголосых одобрительных криков и ухмылок. Толпа истязала «патриция» – чиновника и хозяина жизни, который, по мнению простого обывателя, виновен во всех их бедах. Каждый пытался пробиться в первые ряды, чтоб насладиться видом мучительной казни ненавистного человека. Руки и ноги страдальца выворачивали и ломали. Кто-то старательно бил по лицу несчастного, другой сворачивал голову, третий ногами калечил тело. Общими усилиями через две минуты бездыханное тело мешком свалилось на мостовую. Рядом уже лежала растерзанная толпой семья «патриция».
"Бежим! – крикнул какой-то горлопан. – Там еще один!"
Из подсвеченного синим фонарем окна дома в ста метрах от побоища уже доносились звуки насилия. Стихийная масса жаждущего крови народа хлынула по указанному направлению.
"Побежали! – крикнул отец своему сыну Фёдору. – Сейчас еще и поживимся чем-нибудь. Я научу тебя своему коронному приему – выдавливанию глаз… Конечно, если пролезу в первые ряды."
Федя замялся. Ему от души было противно смотреть на всю эту вакханалию. Смерть, пытки, изнасилования, грабеж и издевательства словно многотонными валунами наполняли его душу каждый год во время Инферналий— периода, когда простой трудящийся мог наказать власть имеющих, независимо от величины индигената, за все те беды и невзгоды, что каждый день испытывал уставший от тяжестей и лишений народ. Рабочие и служащие, примерно тянущие свою лямку за крохи денег и небольшого пайка еды, бессильно сжимали зубы в предвкушении того, как они "оторвутся" на угнетателях и поработителях, «выпустят пар», а возможно и поживятся за счет истерзанных «буржуинов».
В сумасшедшем экстазе жажды смерти и безумии абсолютного зла, словно зомби, они ринулись на новую цель.
Дальше события развивались в хаотическом сценарии: толпы людей дрались за пустяшные мелочи в доме, делили гардероб убитых, пытались вытащить предметы из дома. Более сильные просто вырывали их из рук, расталкивая локтями более слабых и спешили с добычей к выходу. Склоки за дележ имущества возникали тут и там. Выдирали даже монопластик стен и выворачивали автобликующие стекла окон. Все мало-мальски ценные предметы в 80% случаев портились после неоднократного дележа и схваток за их владение. Это напоминало какой-то скотский балаган и вызывало приступ тошноты у Фёдора.
Он предусмотрительно оставался на улице, пока отец в пьянящем экстазе крови и халявы пытался урвать что-либо из цепких лап толпы.
"Тюфяк!" – бросил он сыну, когда они возвращались домой. Проревела серена, и улицы города наводнились стражами порядка. Снова включились невидимые стены между разными округами жителей столицы. Одни индигенаты стали недоступны для других. Толпа, чувствовавшая себя до этого всесильной, вдруг превратилась в беспомощных и затравленных особей при виде вооруженных пикетов полиции, усиленных боевыми дронами и армейскими андроидами. Силы правопорядка спокойно пропускали утихомирившуюся толпу, разбредающуюся по своим жилищам. Проходя мимо очередного патруля отец Фёдора вжал голову в плечи так, что стал похожим на затравленного «терпилу», и Фёдор внутренне усмехнулся в пику сказанного отцом.
Дома мать готовила суп из пресной биомассы, которую строго по нормам дают рабочим кремнеполимерного комбината имени И. Пустова. Сестренка радостно и доверчиво прижалась сначала к отцу, затем и к Фёдору, изливая наивную, чистую нежность к двум родным людям. «Хорошо, что у детей пока осталась эта святая простота, чистая любовь и вера в добро. Оставайся такой же малой!» – подумал парень, устало садясь на стул возле обеденного стола.
– Как прошли Инферналии? – в предвкушении спросила мать Фёдора, худая, утомленная заботами и работой женщина, с темными кругами под глазами (следствие работы в цеху со свинцовыми рудами). – Надеюсь, мои добытчики порадуют нас в этот год?
– Вот у других дети как дети… – начал отец, грозно глядя на Фёдора. Он сделал паузу, чтобы утихомирить разрастающийся в нем гнев. Пожалуй, это было единственное достойное уважения свойство этого неотесанного, далекого и весьма низменного человека. Нет, Фёдор любил его как отца, но не терпел его личность. Это был самолюбивый, сластолюбивыйсибарит, с полной чашей самомнения. Коллеги считали его посредственным работником, скудоумным типом, всегда бравшимся за самые ответственные обязанности, но неизменно терпящим поражения в них. Его животная, похотливая сущность еще в детстве сломала психику Фёдору сценами приставания к матери и практически не скрываемому от глаз ребенка соитию родителей.
Мать терпела и не любила отца. Социальный искусственный интеллект назначил ей парой этого человека по максимально высоким шансам на жизнеспособное потомство. Слабой, не пользующейся популярностью, забитой родителями и неуверенной в себе женщине сложно было противостоять самоуверенной и напористой сущности отца. Но даже она понимала всю его ничтожность, просто за все эти годы смирилась со своей судьбой низкосортной хранительницы очага для еще более низкосортного супруга. Мать виновато прятала глаза перед детьми, из под полы клала в карман сыну и дочери приготовленные из остатков биомассы вкусности с добавлением сахара и патоки. Фёдор все понимал. И мать было ему очень жалко.
Вся его жизнь протекала словно какой-то тягучий, ужасный сон. Вставая рано утром от трезвонящего сообщения личного помощника, он с ужасом возвращался в настоящее, искренне желая окунуться обратно – в сон забытья.
Маленькая комната семейного блока в десять квадратных метров была настолько тесна, что четыре человека практически сидели друг у друга на головах. Утром кровати уходили в стену, появлялась кухонная мебель, небольшой, весьма твердый диванчик и голографическая панель – вот и весь нехитрый семейный скарб.
Быстрый завтрак все той же надоевшей биомассой, бедно сдобренной искусственными усилителями вкуса, и Фёдор, семнадцатилетний юноша, отправился в Гвалтитору, учреждение, где скоро, когда исполнится восемнадцать лет, ему придется навечно покинуть семью и отправиться на служение «Разумным». Сканирование изменений психофизиологического развития человека с рождения до совершеннолетия, тестирование по современным методикам, изучение геномного состава крови, круглосуточное наблюдение за ним в течение всей жизни с помощью «чипа контроля» помогло сформировать социальным искусственным интеллектом абсолютно точный диагноз будущего предназначения индивида для максимальной пользы обществу.
При мыслях о будущем он содрогался в конвульсиях от беспомощной ярости. Он больше никогда не увидит родителей, а самое главное не увидит свою маленькую сестренку, которая тоже, в свое время, закрутится в механизмах «стабильного общества благоденствия и возможностей», как называли мироустройство «Глашатаи». Как только отец или мать, а может и оба сразу, перестанут выполнять нормы выработки, им сначала урежут пайки, а затем и вовсе утилизируют для освобождения жилплощади, которую займет очередная ячейка общества.
Фёдора поражало то, что узаконенное убийство было неизбежным финалом жизни каждого. Нужно было с детства знать, что как только иссякнут силы трудится, приедет торжественный караул сенатских поэтов, воздадут честь и хвалу принесшему столько пользы обществу человеку, нарядят в атласный халат с гербом Республики и с пышными обрядами отправят на переработку в удобрения для скудеющих почв. Так, по словам нарративных идеологов, происходит круговорот души в природе, и она, выйдя из праха, возвращается в прах, воплощаясь в новой жизни.
Но Фёдор знал, что это жестокая ложь. Однажды, еще проходя службу молодым отроком в консисдатере, он почти случайно обнаружил в огромных кучах хлама прошлых веков, находившихся в законсервированных катакомбах под древними подвалами городской Ратуши, несколько бумажных книжек. Бумажных! Он никогда не знал, что существуют бумажные варианты хранения информации. Они были такими теплыми, согревающими морально и физически. Приятные на ощупь, тоненькие, почти истлевшие странички, словно беззащитные бабочки колыхались у него на руках под действием подземных сквозняков. Это было так поразительно, что ярким впечатлением врезалось в память Феди.
Тогда контрольный чип в голове тут же начал противно пищать, передавая информацию полицейским службам о незаконном проникновении на запретную территорию. Но Федя успел до подхода андроидов-полицейских прочитать несколько страниц и спрятать стопку листов из книги.
Его наказали трехдневным заключением в спецприемнике, полностью обездвижив тело в неудобном аналоге смирительной рубашки. Сутки в ней можно просидеть, терпя неудобства, но вот далее затекшие конечности не могут сдвинуться ни на миллиметр, ощущаются сотни врезающихся в тело иголочек от недостатка кровоснабжения. Пытка была ужасающей и те, кто так сидел десять суток и более сходили с ума. У них загнивали конечности от недостатка крови, а струпья и пролежни покрывали все тело.
Но Федя был мальчик стойкий. Выстраданные листочки старинной книги подарили ему обрывочные впечатления о прошлом мире, о свободе выбора работы и профессии, счастливой старости, разнообразии пищи, путешествиях и отдыхе, развлечениях, о многом другом, что потеряло человечество.
Тогда, в детстве он был слишком наивным. Считал, что покой и нега не дана никакому представителю общества, и все люди должны трудиться, не покладая рук. По головизору показывали как «Патриции» с умным видом денно и нощно решают трудные задачи и проблемы человечества, «Сенаторы» думают о судьбах простых людей, «Глашатаи» стараются донести множество знаний и информации для трудового населения, «Архонты» придумывают самые гуманные законы, «Магистраты» в поте лица руководят службами, «Центурионы» зорко следят за порядком и внешней безопасностью и многие, многие другие представители «сливок общества» ежедневно несут свою нелегкую вахту, чтобы простые труженики могли хорошо поесть, уснуть в комфорте, не переживая об опасностях окружающего мира.
Но уже на первых этапах обучения в Гвалтиторе он понял, что это показуха, которую транслируют прикованным к своему жилью и рабочему месту представителям низших слоев общества. Огромная масса народа служила фундаментом для роскошной, даже непотребно развратной и гедонистической жизни верхних слоев общества. Выжимая все соки, эти небожители не ведали никаких трудностей, плотно оседлав серую массу своим контролем и горами лживого очковтирательства.
Но никто Федю не слушал. Один раз, заикнувшись об этом в разговоре с родителями, он понял, насколько их внутренний мир думает в унисон с официальной пропагандой. На следующий день он был вызван на разговор в дисциплинарный комитет – «чип контроля» работал без сбоев. Инакомыслие жестоко пресекалось и Федя, дабы снова не ощутить цепких объятий душной смирительной рубашки, отговорился тем, что наплел историю про листовку, краем глаза увиденную на заборе. И действительно, подобные листовки то и дело выклеивались бандами «отЧИПенцев» (людей, выкинутых системой контроля из рамок человеческого сообщества и вынужденных скрываться от вездесущих охранных андроидов словно крысы, по мрачным подземельям и катакомбам), которые составлялись оппозицией существующему порядку.
Светловолосый и голубоглазый, высокий и мускулистый Федя чисто эстетически нравился менторам и наставникам. К тому же спокойный, ровный, но твердый характер, а также некоторая закрытость и неболтливость внушали только позитивное впечатление о молодом человеке у окружающих. Ну и в дополнение, ответственное отношение к обязанностям заставляло старших все чаще доверять подопечному. Поэтому в заведении Федя был на хорошем счету и его быстро простили за инцидент.
В Гвалтиторе, обители духа «Разумных», готовили будущих слуг для представителей верхушки интеллигенции и ученых – довольно влиятельной группы высшей богемы Республики. Функциональные учреждения, типа Гвалтиторы, не имели рамок между представителями разного уровня индигенатов, в отличие от районов проживания и досуга.
С одной стороны Феде повезло, что он не пошел по стопам родителей, медленно умирая от тяжелой, вредной и опасной работы на горно-обогатительных комплексах. Им едва стукнуло сорок, но выглядели они дряхлеющими стариками.
Если же смотреть с другой стороны, то теперь он мог стать представителем тысячи и одной профессии прислуги высокоумных, занудных и самовлюбленных представителей науки, от лабораторной мыши и донора органов до испытателя новых препаратов и живым краш-тестером современных летающих аппаратов. Нет, конечно, были и другие, более долгоживущие профессии, но судя по тому, что набор в Гвалтиторе за последние годы сильно вырос, говорит скорее о нехватке прислуги, чем о заметном повышении IQ у нового поколения граждан Республики.
Облака серого смога кружились внизу, простираясь отвратительно-грязным ковром на необозримую даль, обволакивая подножье горы Булатная, одну из нескольких молодых десятитысячников планеты Земля. Федя стоял в комнате, где открывался потрясающий вид с шестьсот двенадцатого этажа башни Гвалтиторы, сжав руки замком за спиной, и терпеливо ждал кондакт-верстмастера, запрокинувшего голову в глобальный документопоток инфосферы планеты, готовя ему направление на службу. Трясущийся от невероятной скорости обмена данных, он натужно комбинировал потоками, составляя наилучший вариант размещения Фёдора на основании более шестнадцати тысяч физических, двадцати восьми тысяч интеллектуальных, тридцати двух тысяч психологических и еще на куче разнообразных, известных только ученым, параметрах.
Скучный вид серого дизайна утилитарной конторы низшего звена навевал скуку и сон, но Федя спокойно терпел, поскольку сегодня его познакомят с куратором, который в ближайшие три года будет его «натаскивать» делать то, что нужно «во благо общества».
– Молодой человек, – раздался скрипучий голос кондакт-верстмастера. – Вам в комнату 4123, седьмой сектор, этаж 726. Поторопитесь, потому, что вы опаздываете.
– Но я же пришел ровно в назначенную секунду и стою тут уже битый час, – спокойно, но твердо произнес Федя.
– Вы хотите сказать, что я виноват в вашей задержке? – с напором произнес седовласый старик. Федя не стал отвечать, а быстро пошел в заданном направлении. Кто он такой, чтобы перечить бюрократии Республики. Кто знает, может вместо составления диаграммы способностей старик общался с друзьями, раскладывал покер или смотрел запрещенный контент. Говорят, что мариновать посетителей это конек среднего звена исполнителей, пустивших корни в свои удобные стулья и кресла, ставших полностью анатомическими за годы ерзанья по ним. Океанический планктон пережил миллиарды лет и несколько критических глобальных вымираний, а уж офисный – уж точно более живучий.
"Вы беспримерно задержались! – строго сказал повелительный голос младшего сатрап-инструктора Третьей канцелярии Вопросов научной адаптации, куда отправили Фёдора. – Вы понесете заслуженное наказание! Главное в служении обществу и человечеству это дисциплина! Пропустить начало утренней идентификации!? Молодой человек, вы с плохого начинаете! Я вас предупреждаю!»
Занудный голос младшего сатрап-инструктора стал действовать Феде на нервы, но говорить истинную причину своего опоздания он не стал. Привычка брать огонь на себя часто приводила его к проблемам, но оправдываться и прятаться за ошибками других он не любил.
"В качестве наказания сегодня вы проведете санитарную обработку естественнонаучных ристалищ, оставленных вчера неубранными бакалаврами биологии. Завтра, если я вас увижу не к шести часам утра, то отправлю в академию ксеноинженерии, пусть из вас слепят кикимору для Парка развлечений сказочных героев или цепного хомохалка для охраны складов. Мне такие экземпляры не нужны…" – брюзжание и истерики потерявшего всякий контроль личного куратора остались позади за закрытой дверью.
Обратившись к интерактивной доске, Федя узнал, где находятся эти естественнонаучные ристалища, и есть ли их аналоги или дублеры. К счастью, была лишь одна локация, где имеются подобные научные лаборатории.
Автоматические системы контроля послушно открывали двери лифтов и подъемников, горизонтальных капсул и пневмотранспортеров, пока Федя не добрался до минус тридцатого этажа. Личная криптокоманда младшего сатрап-инструктора открывала двери по пути проштрафившемуся юнцу. Но шаг влево или вправо – блокировка панелей доступа или захват этажными хранителями до появления стражей порядка. Да и у Феди в голове не было никакого желания бежать от уже предопределенной судьбы, с которой он неохотно, но все же смирился.
Пойти против вердикта социального департамента, который, освобождая миллионы людей от рутинной работы по исследованию, размещению и подготовке новых шестеренок в слаженный механизм общественного порядка, делая просто идеальную работу, решится не всякая влиятельная группа в высших иерархиях правительства Республики. Поэтому уже давно все решения по назначению низших слоев общества на мелкие должности взял на себя программно-аппаратный центр вычислительной техники министерства социальной политики.
Ристалище представляло собой огромный стадион, где молодые отпрыски влиятельных индивидуумов, решивших посвятить свою судьбу науке, наслаждались жизнью на крайне щедрую зарплату, войдя в категорию «Разумные». Здесь они проводили состязания наиболее жизнеспособных особей, выращенных разными конкурирующими академическими группами. Своего рода вариант боев без правил для мутировавших живых организмов под наблюдением студентов-биологов. В подобных состязаниях находились уязвимые точки, технические недостатки, недоработки в действиях, тактические промахи в атаке и защите, сравнение скорости и силы в уроне и много других факторов. Молодые ученые искали идеальное средство, а точнее организм, позволявший недорого, но крайне быстро истреблять врагов Республики.
Ролики от яростных схваток самых причудливых организмов иногда попадали в инфосферу планеты и собирали миллиарды просмотров, будоража воображение мощью, свирепостью и животным бесстрашием. Части тел, кровь, шерсть и клочья кожи летели в разные стороны от сцепившихся в смертельной схватке тел. Очень редко из боя выходил один победитель, чаще всего один из них умирал раньше, а другой успевал лишь недолго насладиться победой и погибал от смертельных ранений через определенное время. Бывало, успевали усыпить и залатать раненого, и на основе данного индивида продолжали модификацию организмов. Давным-давно хотели поставить шоу из подобных боев в прямом эфире, но аналитики подсчитали, что это поднимет уровень агрессии людей на опасный процент, что точно приведет к проблемам, а возможно и к бунту.
Федя удрученно стал отбывать свое наказание, управляя машиной-автоуборщиком, скидывая части тел и остатки тушь в сепаратор для переработки. Тонны мяса и костей ожидали утилизации в объемном бункере. Запыхавшись и умаявшись, Федя хотел было увезти весь биомусор в специализированный утилизатор в стене, как увидел, а точнее почувствовал, что на него кто-то пристально смотрит. Взгляд его переместился на площадку выхода существ из лабораторного комплекса. За ним наблюдал какой-то важный тип в костюме ученого старшего звена. Заметив взгляд Феди, он быстрым шагом направился к юноше, вскользь пробормотав кому то по голосовой связи: «Нашел подходящий экземпляр, готовьте операционную! Пока дождешься этих бюрократов, вся работа будет насмарку! »
Федя увидел перед собой примат-мастера «Разумных» – кто-то из руководителей сектора или направления и похоже, обладатель первого-второго, а то даже и третьего индигената. Тот бесцеремонно взял его под руку и потащил за собой.
– Переходишь под мое руководство! – безапелляционно заявил ученый и добавил не терпящим возражения голосом, – Быстро пошли за мной!
– Э-э-э… полегче! – Федя крутанул руку, вырываясь из захвата. Хотя перед ним и был старший ученый, но, все же, он был уже прикомандирован к другой группе. Тем более, такое хамское отношение, словно к скотине, он терпеть не мог. – Я уже прикреплен к Третьей канцелярии вопросов научной адаптации. У меня приказ!
Примат-мастер раздраженно скорчил гримасу призрения. Как это раб решил ему перечить и противиться? Однако внутренние инструкции Гвалтиторы нужно было соблюдать. Похимичив в своем планшете, ученый активировал свою подпись под документом о переходе права на молодого рекрута в его лабораторию. Сверкнув еще раз презрительной ухмылкой, он ткнул в лицо Феде удостоверяющим сертификатом, что только он его нынешний хозяин.
«Быстро! Ты и так потратил мои драгоценные секунды!» – сказал он, волоча Федю.
А тот после показанного документа лишь подчинился приказу, обмяк и затих, смирившись перед судьбой.
Как только они очутились в лаборатории, несколько подбежавших ассистентов тут же уложили Федю в медицинскую капсулу. Включили сонный газ, и он тут же вырубился. Сквозь проваливающееся сознание он успел уловить несколько предложений речи примат-мастера: «К сегодняшнему вечеру мне нужен готовый экземпляр. Нужно испытать мое новое изобретение… »

Глава 2. Мир другими глазами
– Разряд! – донесся в глубины подсознания истошный приказ уже знакомого ученого.
– Мы его теряем, примат-мастер, – заунывный вопль молодой женщины чуть острее врезался в сознание.
– Отставить! Наша лаборатория итак плетется на пятом месте! А когда то мы были на передовой биотехнологий в Республике! Если вы угробите этого… У него единственный экземпляр моей новой разработки. Сегодня вечером… Блин… Через три часа, он должен быть готов! Я вас всех пущу в утилизатор, если он не оклемается до боя! Это должно просто взорвать научное сообщество! Я включу трансляцию для всей богемы!
Мысли Феди из бесформенной кучи стали разъезжаться по полочкам. Его насильно уложили в лабораторную капсулу, провели с ним какие-то действия и хотят отправить на какой-то бой. Подпольные бои без правил? Драка представителей лабораторий? Или же… Нет… От последней мысли Федя похолодел и решил, что лучше бы его не откачали. Ристалище! Да ну не… Вышел Федя и двухтонный шестирукий пятихвост или саблезубый бивненог. Чем хочет удивить примат-мастер богему? Смертью с первого удара? А может… Федя и сам стал смесью скорпиона и бульдозера?
Глаза открыть побоялся, но ощущения в теле указывали на абсолютную нормальность. Ни смертоносного хвоста, ни ковша вместо рук, ни хобота, ни крыльев не чувствовалось. Вполне естественные человеческие ощущения.
Далее нахлынула ненависть. Обжигающая и удушающая. Даже ни к конкретному примат-мастеру, а к обществу в целом. Поставили в рамки, зажали в тиски, вытряхнули из души даже мысли о свободе. Превратили в баранов, послушное стадо, податливый фарш, из которого можно слепить все, что хозяевам жизни угодно! Даже в уродов для развлечения на ристалище. Стерли все источники информации о прошлом.
Но, он то знает, что раньше было иначе! Те несколько десятков страниц, что он успел спрятать в катакомбах, поведали ему о мире, чудесном и ярком, свободном и счастливом, и Федя не мог уже жить подругому. Инферналии казались людям адекватной расплатой за их тяжелый быт. Простой народ кичился этим правом. «Ничего, – думал простой обыватель. – Потерплю годик. А потом вам воздам по справедливости, угнетатели и поработители! Только у простого трудового народа есть право карать! Только мы хозяева Республики! Те, кто нам сделал зло, ответят в Инферналии!»
Недостаток образования, а 90% населения обучали только простой арифметике, чтению и письму, негативно сказывался на мировосприятии окружающего мира. Федя же решил для себя, после прочтения заветных страниц получать знания везде, где только можно. Его сверстники проводили мириады часов в игровых виртуальных вселенных, рубясь в бессмысленных, хотя и бесподобно реалистичных бойнях. Но Федя выискивал скупые перлы информации и знаний, вычитывал редкие публикации ученых, порой отыскивая пересказы древних рукописей и трудов. Это занимало все основное свободное время юноши. И к предстоящему восемнадцатилетию Федя подходил на несколько голов выше своих сверстников в области интеллекта.
«Выжить… Выжить, выжить, выжить!» – Федя мысленно сжал кулаки. Вдруг он почувствовал, как тело стало вырабатывать неимоверное количество тестостерона и адреналина. Причем в сознании он сразу же увидел, какое точно количество удалось выработать в секунду! Что это?! Ненависть сменилась недоумением.
Мысленно усилил сердцебиение. Заработало! Убавил выработку кортизола – настроение стало получше! Чуть сбавил фон мелатонина – сонливость стала спадать и все более проявляться реальность. Да что это, блин?!
Федя открыл глаза. Лабораторная капсула в открытом состоянии. Но магнитная сфера держит металлические жгуты. Что?! Ведь в ней лежит обычный человек, не монстр! Оглядев себя, он понял, что человеческий облик он, все же, сохранил. Но для чего такие меры предосторожности?
И тут полились потоки информации! Поначалу объем данных чуть не вырубил Федю. Его затошнило. «Вертолеты» в голове усиливали бардак. Но примерно через пять минут стало легче, информация растаскивалась по полочкам, укладывалась в структурированные штабеля, формировала элементарный порядок.
Усилием воли Федя взял себя в руки. Так! Над ним склонилось лицо обеспокоенного мужчины. По очертанию выражений лица и форме глаз была видна глубокая озабоченность. Мозг, а, наверное то, что в него добавили, говорил об отсутствии угрозы его жизни. Более того сопоставлялось его положение и положение всех ближайших живых существ с расстояниями в миллиметрах. Выпадала целая таблица эффективности того или иного приема: захвата за кадык, удара пальцами в глаз, сворачивания челюсти боковым хуком и тому подобное. Федя немного оторопел! Это что – новое изобретение, о чем вещал примат-мастер? Какой-то новый чип-модификатор?
Информация о потливости, расширенные зрачки и учащенное дыхание вкупе с повышенным ритмом сердца говорили о волнении. Десятки параметров выскальзывали при взгляде на человека, но куча информационного хлама не могла пока превратиться в стройную картинку.
В мозгу сразу же сформировался план действий и оценка эффективности того или иного варианта развития событий. Стрелочками указывался видимый глазами путь бегства. Несколько десятков параметров лезли таблицами в глаза: температура, влажность, давление, состав воздуха, твердость окружающих материалов, уровень освещения, радиации, наличие опасных и вредных факторов и прочее, и прочее. Отдельной категорией в процентном соотношении от вероятности выделялись все возможные действия человека. Вкладками можно было открыть информацию на каждое из пяти чувств, чтоб прочитать сообщение по ним и сделать поправки еще на десятки опций в каждом. Отдельно стоял вестибулярный аппарат с его механизмом контроля равновесия. Кроме этого следовало обращаться к элементам сознания, которые несколькими иконками фигурировали в интерфейсе, предложенном новым устройством, насильно вставленным ему, как Федя надеялся, в приличное место.
Интерфейс робота? Нет. Точно нет. Искусственный интеллект работает по другим алгоритмам. Какая – то адаптация под тело человека? Возможно. Да и есть ли смысл думать об этом, если через пару часов жизнь оборвется в страшных мучениях? Нужно выбираться отсюда. Но как?
– Примат-мастер, объект в норме! – сообщил кому-то молодой ассистент.
– Вот и славно! – старший ученый подошел медицинскому модулю и, глядя прямо в глаза, произнес: – Федя, теперь от тебя зависит репутация нашей лаборатории! Наверняка, ты уже заметил изменения в восприятии окружающего мира и своего тела. То, что я создал, станет для человечества…
– Иди, ты, в задницу со своим человечеством! – взревел Федя. – Я вам не Франкенштейн! Какого лешего…
– Отрубите речевые функции! – сказал примат-мастер, и Федя лишь беззвучно захлопал губами, словно рыбка из аквариума.
– Продолжим, – деловым и серьезным тоном сказал старший ученый. – Если тебе хочется еще пожить, будь добр, следуй моим инструкциям. Общество уже преодолело десятки порогов развития, покорило новые горизонты, продвинулось в науке на недосягаемую высоту, а вот управлять своим телом не научилось. Моя разработка в корне изменит жизнь человечества. Прогресс цивилизации никак не отразился на восприятии окружающего мира людьми. Что простейшие насекомые и земноводные, что люди – все одинаково видят, слышат, обоняют, осязают. Но, где человек с его знаниями и умениями, и где бестолковая лягушка! Теперь люди станут полновластными хозяевами своих биологических оболочек. Захотел – отыскал болячку в теле и направил туда поток лейкоцитов. Нужно поднять что-нибудь тяжелое – влил в мышцу дополнительные питательные вещества и гормоны. Боишься темноты – заменил гормоны страха расслабляющими эндорфинами. Свой мозг человек недостаточно использует, а ведь у него абсолютная память. Ты, Федя, сейчас можешь прокрутить всю свою жизнь от формирования первых клеток мозга эмбриона в животе матери до сегодняшнего дня, вспомнить, о чем говорили родители, пока ты плескался в околоплодных водах, почувствовать муки рождения, когда твои кости черепа трещали от натуги и весь ужас, воплощенный в жесточайшем стрессе плача новорожденного младенца. И далее до сегодняшнего дня в мельчайших подробностях! Ты должен меня благодарить за то, что я доверил тебе стать первым человеком, у которого восприятие внешнего и внутреннего мира стало равно техническому прогрессу общества. Впрочем, ладно. Слушай сюда! Если все сделаешь правильно, одолеешь любого монстра. Ты человек! Вершина эволюции!
Федя ничего не понимал, настолько быстро примат-мастер говорил про тактико-технические моменты будущего боя. Он просто устал от всего, что с ним сегодня произошло. Навалила апатия! Стоп! Сейчас исправим! Коктейль из гормонов снова придал ему концентрацию и целеустремленность. Федя снова вникал, как любопытный ботан, во все, что глаголет скороговоркой ученый. Надо же! А че, так можно было?! Он, бывало, сутками находился в невероятной хандре, не желая ни с кем общаться. Настроение иногда портилось от обычной лужи, в которую угодил по пути в магистерий, где юношей от 12 до 16 лет заставляли выполнять разнообразные работы, чтобы лучше выявить предрасположенность личности к навыкам и ремеслам.
«Выжить, выжить!» – повторял, как заклинание Федя. Воля сжалась в единый кулак, а новый интерфейс взаимодействия с окружающим миром выдал шкалу в 88% концентрации. Войдя в меню, Федя вообще растерялся! Тысячи разнообразных функций, графиков, показателей, таблиц, уровней манипуляций, технологических операций, отчетов и прочего, прочего, прочего. Чтобы со всем этим разобраться требовались годы кропотливого изучения. А тут сразу в бой!
Федя ощутил, как лабораторная капсула влила в кровь через микроиньекторы питательные вещества витамины и минералы. Мысленно он провернул регулятор метаболизма, увеличил его в два раза и чуть не утонул от массы ощущений. Мышцы стали заполнятся кровью, дыхание участилось, сердце бешено забилось. Нужен был краткосрочный прилив к мышцам, дабы разогреть их перед боем.
Диагностика и процедуры закончились с характерным писком сирены и зеленым огоньком процедурной. Тут же в лабораторию влетел примат-мастер.
«Все! Нет времени дальше. На ристалище аншлаг. Сейчас начнут выводить чудовище от восьмой лаборатории. Я еще не знаю, кого они там создали.»
Федя шел, словно боксер на ринг, в сопровождении ассистентов по белому коридору. Войдя в роль, он потряхивал руками и смотрел в пол. Безумный страх смерти тут же подавлялся наплывом позитивных гормонов и зашкаливающей концентрацией! Выжить! Пока у тебя есть шанс, пока ты живой, ты должен предпринять все средства и силы, чтобы выжить!
Поначалу, Федя пытался отыскать возможность улизнуть, но металлические оковы, стянутые магнитным полем, так и остались на нем под управлением глазастого ассистента. В коридоре имелась дверь в другие помещения, но его, словно быка, насильно вели на корриду! Любые попытки бежать потерпели бы неудачу, согласно статистике, в новом интерфейсе. Да и опытные в боях на ристалище ученые сдерживали не таких подопытных.
Просить о чем-то этих бездушных людей более высокого сорта было просто нереально. Старательно завуалированная сегрегация на чернь и богему действовала так, что люди сразу определяли, кто есть кто. Так было и раньше. Вроде умный, умелый, старательный, с высшим образованием и кучей поощрительных благодарностей, но невидимый барьер, во все времена отделял потолок роста. И было непонятно, как можно пробиться дальше? Как получить более высокий индигенат? Посетить тайное собрание сверхсекретного ордена? Продать свою душу? Множество людей застревали в социальных лифтах на самом старте, имея потенциал значительно лучше, чем малое количество бездарностей, пробивавшихся наверх социальной пирамиды.
Федя отлично это осознавал, что ему даже при огромном уме и развитых навыках светит не более чем должность какого-то мелкого порученца на побегушках для исполнения огромного объема рутинных дел. Такова уж была судьба выходца из простой семьи.
Ослепительные прожекторы освещали огромное пространство ристалища. Древнеримский Колизей воплотился в лабораториях «Разумных». Пути назад больше нет!
Федя огляделся: за сверхпрочными стеклами сидели тысячи человек в форменном дресс-коде ученых и, в предвкушении боя, делились впечатлениями. Когда они увидели обычного человека, то стали слышны усмешки, улюлюканье и ропот. Еще бы – всем хотелось посмотреть на бескомпромиссный бой многотонных мутантов, а не безжалостное избиение младенца. Федя даже немного потерялся под негативом толпы, но быстро взял себя в руки, не без помощи внутреннего возлияния гормонов.
Напротив открылись двери, и он с ужасом увидел огромную тушу супермутанта. Мощный белый медведь ростом под четыре метра с торчавшими из спины и боков конечностями, похожими на лапы паука. Острые, как бритва они, словно юбочка, окружали тело твари и могли поражать, либо удерживать добычу на расстоянии полуметра от морды животного.Ничего себе, краказямба! Это как так мишку модифицировали! Но еще страшнее выглядели лапы с острыми как бритва когтями. Вместо шерсти росли твердые иголки белого цвета – ну прям дикобраз! К такому не то, что подступиться, от такого зрителям бежать нужно. Шансов ноль.
Федя влил в кровеносную систему побольше адреналина и дофамина. Такой коктейль расслаблял, но, в то же время, не снижал концентрацию на проблеме. Совсем глушить страх категорически нельзя, поскольку утраченное чувство опасности приводит к расхлябанности и самоуверенности. Думай, Федя, думай!
Соперников держали на привязи, чтоб бойня началась ровно по времени. Ворота из лабораторий закрыли герметичными, прочными створками. Зверь, наверняка голодный, рвался на столь близкую и беззащитную добычу.
Федя увеличил поток крови в головной мозг, заставил каждую клеточку серого вещества собраться в единый суперкомпьютер. Уязвимости! Нужно, пока есть время искать уязвимости! Да ее практически нет, кроме мягкого брюшка. Мутанта вывели по типу ежика, чтоб в случае конкретной опасности он занимал позицию свернутого калачика. Даже если гипотетический супермощный мутант обломает мишке конечности, выбьет зубы и вырвет когти, то уж точно не сможет нанести фатальный урон, уткнувшись в острые многочисленные иголки. Последняя линия обороны. Тактика, взятая из природы.
Федя лихорадочно соображал, но тут для зрителей включился обратный отсчет времени. 5…4…3… Все – это конец!
Прозвучал гонг, и медведь ринулся со всей своей мощи на беззащитного человека. Тонны четыре, не меньше. Федя отпрыгнул, надеясь, что косолапый врежется в покрытую керамической плиткой стену ристалища, но белый продемонстрировал удивительную для такой массы проворность. Блин!
Острые, словно клинок катаны, жала модифицированных конечностей бросились в сторону, чуть было не достав до Феди. Он словно загнанный зверь принялся убегать и извиваться от опасного зверя. Все те рекомендации и тактико-технические приемы, что глаголил изувер-ученый, как-то сами собой выпали из головы. Абсолютная память, говоришь? Только не в состоянии стресса! Толпа шумно гоготала, когда парень поскальзывался или неловко, на грани жизни и смерти, уворачивался от опасных когтей или конечностей.
Несмотря на то, что Федя добавил из резервов организма тысячи калорий, растопив абсолютно весь подкожный и висцеральный жир, которого, к слову, было не так уж и много, все равно этой энергии для мышц хватит ненадолго. Меньше чем через минуту силы начнут слабеть, не говоря уже о том, что мышцы просто исчерпают свой ресурс, забьются и буднично откажут. Тогда все! Короткая смешная сценка в стиле Чарли Чаплина окончится кровавым обедом невиданной твари.
Все! Прошло тридцать секунд, и Федя почувствовал отказ в голени правой ноги, сведенной в судороге и неестественно выпрямившейся как у балерины, делающей свое па. Сдерживать напор страха стало невозможно – в таких количествах он просто не мог вырабатывать гормоны. Глаза расширились от надвигающейся смерти в виде разъяренного белого медведя трех метров в холке.
Сознание отключилось, и он на автомате рухнул на спину, торопливо заныривая под брюхо медведя. Через мгновение он уже висел, вцепившись в короткий мех животного, на том самом брюхе. Тут же последовали два сильных удара острыми конечностями, которые должны были уничтожить непрошенного гостя удобного и мягкого животика, но Федя чудом извернулся, и они пробили кожу твари, утопая в податливой утробе мишки. Взревев и поняв, что калечит сам себя, медведь перестал использовать острые шипы модифицированных отростков, через ужасающую боль, думая, как избавится от мелкого создания, который по всем раскладам уже должен был перевариваться в желудке.
Федю озарила спасительная мысль, и он с невероятной быстротой засунул руку внутрь отверстия в теле монстра, вытаскивая требуху. Многометровые кишки, горячие и скользкие от крови стали падать на грязный пол ристалища. Что же, подумал Федя, если ему умирать, то пусть сдохнет и монстр от перитонита.
Силы покидали Федю, мышцы стальными канатами выли от перенапряжения, реальность уходила из сознания, ни сил, ни внутренних резервов на дальнейшую борьбу не было. Монстр, очухавшись, несмотря на страшнейшую боль от деформации внутренних органов, принял единственно правильное решение – раздавить своей массой наглеца – и просто лег на брюхо, давя своей тушей хрупкое человеческое тело. Федя на последнем издыхании, собрав мизерные остатки сил, засунул руку поглубже под ребра, нащупывая бьющееся сердце модифицированного белого медведя и бульдожьей хваткой сжал пальцы, испустив крик из легких, сжатых многотонным телом. Сознание померкло, удушающей чернотой вырубив мир вокруг него.

Глава 3. Гений чистой красоты…
– Да он чертов счастливчик! – смутный далекий голос пробился в сознании. – Монстр не убрал острые иглы и не смог всей массой раздавить его. Поломаны ребра и правая нога. А так – медкапсула быстро восстановит его.
– Несмотря на то, что он действовал не по моим инструкциям, получилось так, как я и ожидал, – Федя смог различить голос примат-мастера. – Знаешь сколько сейчас разговоров про этот бой! Я стал… Мы стали ньюсмекерами сегодняшнего вечера. В богеме только и обсуждают нашего Федю. До этого никто, никогда даже не подумал бы выставить человека против всесокрушающих монстров. Но я сделал ставку на интеллект… и не прогадал! Не зря же человечество выбилось из массы свирепых, опасных и сильнейших животных природы!
Торжествующий спич ученого стал возвращать сознание Феди в реальность. Он что жив? Его не раздавил гигантский медведь? И тут нахлынуло: мышцы, безумно надорвавшиеся и многократно превысившие свой потенциал, сломанные ребра и нога, связки, излохмаченные от усилий, внутренние органы, как подносчики снарядов, мозг, ум, душа и воля – всё вопияло нестерпимой острой болью. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким полностью разбитым и ничтожным. Интерфейс выдавал несовместимые с жизнью показатели изношенности организма. Но все – таки он выжил! Он жив в данную секунду! И это главное!
Сразу же отметил лечащие действия медицинской регенерационной капсулы. Структуры организма, медленно, но верно восстанавливались, питательные массы, витамины и минералы заполняли изголодавшиеся клетки. Наноботы уничтожали застоявшуюся в мышцах молочную кислоту. Полки искусственных ферментов помогали ремонтировать разрушенные биохимические процессы на уровне клеток. Биополя и мягкое излучение усиливали восстановительные процедуры.
Перенапрягшийся мозг болезненно отреагировал на мое пробуждение и почти сразу вырубил сознание. Повидал себя, убедился, что жив – и будя.
Федю, словно бройлера, под завязку накачали гормонами, сроки восстановления сжали, повысив интенсивность процесса, что не могло не сказаться негативно на теле молодого парня. Но примат-мастера волновал только следующий бой! Лаборатория № 12 шла по практически аналогичной линии исследований, либо же подсмотрела/выкрала данные ученого. Тот был взбешен! Ему не терпелось поквитаться с молодыми зазнайками, вышедшими из академического студенческого братства «Омега». Примат-мастер после оглушительного успеха боя молодого человека с медведем окончательно уверился в своей непобедимости и решил, что Федя и в этот раз продемонстрирует феноменальность открытия старшего ученого.
Как только об этом узнал Федя, буквально сутки назад валявшийся бесполезным куском мяса, то сразу же захохотал в отчаянии от своего положения. Гладиатор поневоле, боец с монстрами, раб-терпила. Сегодня это окончится. У него нет желания, чтобы так продолжалось вечно. Надо что-то делать! Пока он не знает что, но надо отсюда выбираться. Сходить в туалет? Но тугие пластины стального корсета на дистанционном поводке тут же примагнитят его к любой металлической поверхности и он, словно застрявший щенок, будет бессильно болтать ножками в ожидании стражи. В мозгу мысли не клеились, пластами мусора наслаивались друг на друга после драки на ристалище. Туман в голове, едва отошедшее тело, полное отсутствие перспектив – так легко и в отчаяние впасть!
«Да должен быть выход! Должен! Думай!» – силился он перекричать в душе волну уныния.
Тем временем его уже облачили в боевую одежду лаборатории – кожаные шорты, мягкие и тоже кожаные сапоги с массивными наколенниками и легкая майка, едва закрывающая грудь. В таком нелепом одеянии он будет веселить своей смертью народ. Кто на этот раз будет противником? Черепаха с танковой башней на панцире? Змей-Горыныч с мощным выхлопом перегара после вчерашней пьянки, валящий наповал своими запахами? Или может быть гигантский таракан, что защекочет его своими усами до потери памяти. Пока лишь, Федя мог убедиться, что фантазия обитателей Гвалтиторы безгранична.
Лишь выйдя на ринг, с него сняли ненавистный металлический корсет. Федя облегченно вздохнул, но подняв глаза на противника, обомлел. Перед ним стояла девушка! Да, девушка! Миловидная, стройная, с легкими пропорциями спортивного сложения тела. Тёмно-русые, густые волосы аккуратным каре обрамляли голову. Выразительные черты лица с большими голубыми глазами, пухлыми губами и слегка пышноватыми щеками делали её весьма симпатичной.
Девушка внимательно смотрела на соперника! В её взгляде просто буйствовала решительность и агрессия.
«Да уж!» – подумал Федя. – «Это шах и мат в один ход!» Ведь не будет же он убивать хрупкую девушку. Ну не поднимется у него рука! А судя по её взгляду, из этой схватки она решила выйти победительницей!
Теперь у Феди опустилось все! Не такой он человек, чтобы за счет чужой жизни, оставить себя на этом свете. Конечно, если бы она резала на его глазах маленьких младенцев, избивала пенсионеров, то в таких ситуациях Федя обездвижил бы девушку до приезда компетентных органов. Но убить… и этим заслужить еще одну ночь прозябания в регенерационной камере. Нет уж.
Он осмотрел зал. Минуты три оставалось до поединка. Довольные и лоснящиеся хари «Разумных» кривились от предвкушения. Надо же, раньше были только поединки зверей, а теперь модифицированных людей из представителей низших, бесправных слоев общества стали им поставлять на потеху. Наверняка, сейчас миллиарды рож с нетерпением следят за узаконенным убийством. Узаконенным? Да примат-мастер и его коллеги из лаборатории № 12 оформили их обоих как мутантов в человеческом обличии, ведь официально шоу со смертельным исходом для людей запрещены.
Федя собрался! Он не будет тюфяком. Если уж умирать – то достойно. Без атак, с одной защитой и парированием ударов.
Прозвучал гонг, и девушка беззвучно и напористо бросилась на противника. Тут же влепила ему обезоруживающую подсечку. Федя упал, и она навалилась ему на грудь коленом, давя ребра своей ногой.
«Подам знак, сделаешь руки лодочкой в районе своих причиндалов», – быстро шепнула она, тут же вспорхнув в стойку.
Публика была рада честному поединку, поэтому вскипела аплодисментами. Федя встал, но абсолютно не понял, что имела в виду девушка, и с глупым до идиотизма видом смотрел на нее. От разъяренного неудовольствия таким дибилизмом её даже перекосило. Она тут же провела два быстрых удара так, что поединок можно было принять за спарринг в виртуальный Мортал Комбат. Федя отлетел в угол и больно ушибся. Тут же мобилизовал силы, но только не на «физуху», а на мозг. Руки лодочкой возле паха делают для прыжка акробаты! Она что-то замышляет? Наверняка! Ведь если бы хотела его раскатать, уже давно б сделала это, судя по её ловким выпадам и обезоруживающим приемам. Что бы это ни было, нужно подыграть девушке, может хоть она выберется из этой бойни!
Они снова встали в исходную позицию, теперь Федя держал руки, сцепив между собой пальцы, в полной готовности принять ногу странной девушки. Та, скривив яростную гримасу последнего фаталити для жертвы, в которой выступал Федя, с разбегу бросилась на парня, но вместо того, чтобы нанести удар, ловко вспорхнула из заботливо раскрытых ладоней вверх, уцепившись за что-то невидимое глазу.
«Быстрей, дурак! » – крикнула она, вытягивая руки к низу. Теперь уж Федя сообразил, что у девушки есть план. Он в прыжке поймал её руки и та, раскачавшись, забросила его далеко вверх по крутой траектории, словно акробат в цирке. Через мгновение она сама сотворила кульбит и с силой врезалась летящему Феде в спину. Вместе они спланировали на жесткую поверхность чего-то неизвестного, при этом парень стал своего рода подушкой безопасности, смягчившей падение девушки.
«Да быстрее же, тюфяк! – крикнула она, вскакивая на ходу. – Буквально несколько секунд оцепенения публики и нас хватятся!»
Она побежала вглубь темного прохода среди пыльных, накрытых пленкой каких-то станков или приборов. Федя, не размышляя, тут же последовал её примеру. Петляя коридорами не менее получаса, они вбежали в большой темный зал. Вокруг, сколько хватало глаз, стояли контрольные столы и панели, но почему-то пыльные и заброшенные. Девушка уверенно стала нажимать на кнопки, вызывать меню голографических стоек, врубать тумблеры и выкручивать рукоятки неизвестных приборов.
– Помочь? – тихо спросил Федя.
– Ничего не трогай! – вкрадчиво сказала девушка. – Это старый центр управления Гвалтиторой, законсервированный сотни лет назад! О нем уже забыли нынешние хозяева Республики.
– У тебя есть план? – осторожно поинтересовался Федя.
– В отличие от тебя, есть! – она быстро пробежалась по большим столам, включая только ей известные приборы. Когда все оперативные мероприятия закончились, она быстро побежала дальше по огромному коридору, в раздражении крикнув. – Ну что же ты стоишь! Бежим!
Федя, не раздумывая, бросился следом, отставая метров на тридцать, но тут два охранных андроида ловко поймали девушку в свои быстрые лапы. Федя тут же метнулся к вертухаям, в обновленном интерфейсе определяя уязвимые точки противников. Ага!
Свернувшись в полуизгибе, он резко выпрямил тело, и за счет крутящего момента увеличивая силу, ударил костяшками фаланг в позвоночник андроиду, чуть выше поясницы. Удар вышел на загляденье! Напитав мышцы глюкозой и гормонами, он просто вышиб кость поясничного отдела позвонков, как выбивают страйк в боулинге. Державший девушку вертухай завалился бездыханный или парализованный назад, неестественно изгибаясь всем телом. Второму, сломав ногой на противоходе колено, Федя нанес еще один удар в горло, ломая трахею. Ровно четыре секунды. Громадные глыбы взращенных человеческих клонов, нашпигованных анаболиками превращены в мертвый биомусор! Федя не ожидал от себя такой эффективности, но мысль о том, что затеплившаяся было надежда обрести свободу, вот-вот померкнет, тупо мобилизовала все силы.
«Спасибо», – скупо произнесла девушка и побежала дальше, как будто и не было неожиданной остановки.
«Ныряй за мной и ни о чем не думай», – бросила она и исчезла в небольшом, незаметном люке тёмной запыленной комнаты. Федя последовал её примеру и испытал щекотящее чувство свободного падения по трубам. Неимоверно долго, минут десять, вестибулярный аппарат вопиял о своем недовольстве сложившейся ситуацией, пока парень не ощутил погружения в жижу. Метров десять, не меньше, его закинуло в глубину силой притяжения, вырываясь наверх из странной вязкой субстанции, больше похожей на пюре с комочками. Притом этими комочками были…
Осознав, где находится, Федя от отвращения немного запаниковал и чуть не хлебнул окружающей субстанции. Девушка уже взобралась на неширокую балку и готовилась к прыжку на следующую, как вдруг вспомнила о неуклюжем парне, барахтающемся в канализационных водах.
Снисходительно улыбнувшись, она протянула руку и вытащила его, ловко балансируя на неширокой балке. Федя в мыслях отметил ее удивительные способности. Его еще на ристалище заинтересовала проворность и пластичность в координации движений бывшей соперницы по рингу.
– Как хоть тебя зовут, чудо? – спросила мягким голосом девушка.
– Федя, – простовато сказал парень.
– А я Лена, приятно познакомиться, – не разжимая рук, произнесла она.
– Это самое классное место для знакомства. Буду чаще навещать подобные сооружения. Похоже, в них часто встречаются такие красивые девушки, – сказал, спокойно оглядывая окружающее пространство Федя. Девушка тонко захихикала и немного по-другому посмотрела на парня. Он еще и подкалывать умеет, притом с серьезным видом!
– Давай за мной, – бросила она Феде, хватаясь за вышестоящую балку. Он в интерфейсе скоординировал настройки концентрации внимания, пластичности движений и контроль вестибулярного аппарата, дабы хоть чуть-чуть соответствовать возможностям девушки.
Так пробираясь вверх, они достигли площадки, где находилась лестница, ведшая прямо в комнату канализационных смотрителей.
– Погоди. Надо надеть старые робы местных работников, – деловито сказала она, оглядывая пространство. – Они не церемонятся, когда форма уже стоит колом от налипшего дерьма, просто сбрасывают вниз.
– Откуда ты это знаешь? – Федя недоуменно посмотрел на Лену. – Ты как будто уже проходила весь этот путь.
– Некогда объяснять, – быстро сказала она, шаря в темном пространстве. – Все потом.
С сомнением поглядев на почти твердую от грязи и фекалий местных ученых спецодежду, Федя сдался под пристальным взором девушки. Как то стыдно, когда на кону стоит жизнь, а ты воротишь нос от, похоже, единственного варианта спасения своей шкуры. Лена, вон, без всякой брезгливости надела вонючее одеяние. Конспирация.
Забравшись наверх по лестнице, парочка недавних соперников уверенно распахнула рабочий модуль ассенизаторов. К счастью никого в контрольном зале не было. Вечер. Все дежурные одним взглядом кемарят в самодельных кроватках, переведя контроль на мобильные устройства.
Пройдя коридорами блок КНС, они спустились по лифту для персонала в проходную хозяйственного блока.
– Ээээ… – промычал быдловатый голос на входе. – Куда?
– Да за сигами, в маркет! – изменив голос на хрипловатый бас, сказала Лена. Они оба, накрывшись вонючими капюшонами, прошмыгнули через охранника на улицу.
– Бомжи! – сплюнул тот, в презрительной ухмылке. – Говномесы сраные!
И тут же заржал от своей высокоинтеллектуальной шутки.
Очутившись на темной улице и уже умирая от запаха канализации, Федя быстро юркнул за всезнающей Леной.
«Капюшон не снимать! – тихо, но напористо прошептала она. – Засекут в миг! Иди за мной тихо и уверенно».
Два ассенизатора пошли по направлению к станции пневмокапсул метро. Лена почти мгновенно юркнула в неглубокий проем в стене, с силой затащив туда Федю.
«Снимай!» – торопливо бросила она, быстро скидывая с себя мерзопакостную одежду.
Они находились в проделанной кем-то дыре в огражденияхмежду пешеходными дорожками под сенью небоскребов ночного города. Непривычная виду дикая трава и кустарники окружали странную парочку.
«Вот сделай склейку со своим куар-кодом на руке», – Лена достала две переводные татуировки в виде черных квадратиков. Идентификаторы личности невидимыми штрихами наносились на правую руку и лоб человека, дабы всевидящая система городского контроля, миллиардами мини камер наблюдавшая и анализировавшая деятельность каждого гражданина, могла считывать информацию о местонахождении любого индивида. Пластифицировав нагревом своего дыхания, девушка помогла нанести опознавательный код Феде. Тот, в свою очередь, так же помог сделать подобные процедуры Лене.
Девушка быстро содрала внутренние куски ткани и обклеила ими ноги и руки, посоветовав сделать также и Феде. Система распознавания быстро уловит очертания одежды бежавших с ристалища. Теперь они оба походили на фриков с намотанными пластами ткани на части тела. Да и не важно! В городе полно самоутверждающихся за счет странных одежд личностей.
Пробравшись по кустам дикой, нетронутой территории шириной не больше трех метров, они нашли очередной лаз в пешеходную дорожку. Федя отлично помнил, что маргиналы и люмпены, как их называла официальная пропаганда, частенько проделывали такие дыры в бетонных ограждениях, дабы поспать в кустах, сходить в туалет или затащить загулявшую барышню для соития. Андроиды-полицейские, инженерные службы старались оперативно заделывать прорехи, но, учитывая количество людей без определенного места жительства, подобных островков свободы везде было вдоволь.
«Надо быстро дойти до ближайшего магазина, – сказала Лена. – В таком одеянии мы скоро станем объектами пристального интереса».
Федя с Леной пошли по улице. Девушка взяла его под руку и прижалась боком.
– Не обольщайся! – коротко шепнула она. – Просто для создания вида влюбленной парочки. Твои феромоны до сих пор не могут пробить запах канализации.
– Также как и твои, – тактично напомнил девушке Федя.
– Ты предпочитаешь умирать в этих застенках для маньяков? – спросила Лена. – Был единственный шанс на спасение.
– Я предпочитаю яичницу на завтрак и красивых девушек на ужин, – серьезным голосом пытался пошутить Федя.
Лена шутку не оценила. Она неторопливо осмотрела улицу, создавая вид скучающей парочки, ищущей развлечений. «Большой брат» – система мониторинга улиц под управлением искусственного интеллекта – лихо реагирует на любые суетливые движения, бестолковые и неуверенные действия и нестандартное поведение. Это является первым признаком человека, совершившего или пытающегося совершить правонарушение.
Уже несколько поколений вымуштрованы к особому поведению. Не только на улице, но и дома говорят и делают так, будто под вечным контролем. Пугливые взгляды, зажатое поведение, сверхконтроль поведения. Фобии и страхи, невозможность выразить эмоции или совершить спонтанный поступок сковывала в повседневной жизни, делая её невыносимой.
Контрольный чип, который вставляют в голову каждому новорожденному, реагирует лишь на прямое нарушение законодательства. Они же пока ничего плохого не совершили – просто вышли из Гвалтиторы и идут себе спокойно по улице. Ученые, наверняка, бьют тревогу, но если действия бывших соперников по ристалищу не подпадают под уголовный или административный кодекс – чип молчит. Вот если «Разумные» подадут иск в правовой контроль, выскажут претензии, то дело рассмотрят, и при положительном результате, контрольный чип сразу же начнет подавать сигнал всем правоохранительным органам поблизости.
Наверняка, сейчас их ищут своими силами, пытаясь прочесать все здание. Да и все эти бои без правил, особенно с участием человека, происходят в первый раз. Еще не факт, что правовой контроль вынесет положительное решение – все-таки, если об этом узнает общественность, то резонанс возрождения гладиаторских боев может выйти боком системе.
Но шанс кулуарного запроса от представителей элиты на поимку и скрытое задержание двух подопытных кроликов, все же, имеется. Так что, нужно быть осторожнее.

Глава 4. Временное убежище
Федя с Леной зашли в мутный, вонючий, психонарк-клуб. Обдолбанные ритмами инфразвуковых волн особой частоты и тональности, наркоманы, словно эпилептики, бились в припадках под действием тяжелого звукового наркотика. Только лишь умелые диджеи, с особыми способностями слуха, вклинившись в низкие частоты, могли заварить крутой саунд, вырубая наповал и отправляя в сладкие грезы любителей ширнуться.
– Здесь есть один человек, который поможет, – сказала Лена, распахивая небольшую дверь в углу помещения. Служебный вход красовался надписью «Посторонним вход воспрещен», но девушка решительно толкнула дверь.
– Лили! Собственной персоной! – воскликнул чей-то низкий утробный голос, и Федя, войдя в тесное помещение, увидел несколько человек сомнительной внешности, по кругу пускавших приспособление для фильтрации воздуха, на выходе дававшее наркотик. Прибор фильтровал воздух, выпуская в камеру азот, который связывался с разными психоактивными веществами в мизерном количестве, создавая просто сногсшибательную наркотическую смесь. Во взаимодействии с чистым азотом траты на дурь у современных растаманов сокращались на несколько порядков.
Жирный мужик, хозяин местного притона утопил в объятиях хрупкую девушку.
– Ты как здесь? – он вопросил с какой-то нежностью в голосе.
– Дядя Светлан, понимаешь, нам нужно скрыться! На день-два. Меня обманом затащили в Гвалтитору, сделали из меня незнай-что… – только тут в девушке, наконец, проявилась женская сущность. Она утонула в объятиях родного человека, плача, а он мрачнея и свирепея лицом грозно рявкнул:
– Да я всех этих «Разумных» разнесу! – угрожающим голосом зарычал дядя Светлан. – Эй, Соленый, где твои бойцы сейчас? Можно Косаря подключить. Да и «Креповцы» подтянутся. Человек сто – сто пятьдесят соберем, наваляем этим зазанайкам!
– Не надо, дядя! – сказала, рыдая, девушка. – У них огромные силы, там и полиция приедет. У вас будут проблемы. Мне не месть нужна, а убежище!
Мужик слега утихомирился и посмотрел на родственницу.
– Что они с тобой сделали? – тихо, но грозно спросил дядя Светлан.
– Напичкали всякими чипами и отправили на бой до смерти. Можете в инфополе посмотреть. Мы вот с моим противником сбежали. Сейчас надо пересидеть.
– Они не тронули тебя… не причинили вреда? – тихо спросил Светлан.
– Да я шла на учебу в Гвалтитору, меня там определили в особый экспериментальный отряд, провели биометрию и обследование, затем поместили в операционную камеру, а там уже я ничего не помню.
– Гниды! Урою!
– Дядя Светлан, я точно знаю, что никаких попыток изнасилования не было, если вы об этом! Я ведь, как и завещал твой старший брат, мой отец, буду по нашему семейному обычаю чистой невестой. А теперь, когда мне вживили в мозг кучу всяких имплантов, могу дать отпор любому любодею. Поэтому, просто помогите пересидеть какое-то время, либо же где-то перекантоваться, пока все не уляжется.
– Все сделаем, родная! – грузный мужчина с необычайным проворством выскочил из-за стола и повел их тайной дверью, замаскированной под вешалку в темный коридор.
– Парню можно доверять? – бросил дядя Светлан девушку.
– Да он такой же, как я! Попал в лапы ученых и стал хомячком-испытателем! Первый бой я с ним видела в инфополе, на второй поставили меня. Не думаю, что он как-то подведет. Или нет?
Последнее предложение относилось к Феде.
– Не хотелось бы обратно в Гвалтитору, – скромно заметил Федя. – Я с вами!
Дядя Светлан мельком кинул взгляд на юношу и быстро просеменил в дальний угол коридора.
– За пару дней я смогу организовать миграцию тебе, Лена, в соседние страны. Через Берлинский Эмират и Французскую Джамахирию тебя доставят в Соединенные Штаты Трансгендерной Америки. Там у нас есть каналы поставок и разветвлённая цепь русскоговорящей диаспоры. А ты, малой, – дядя Светлан тяжелым взглядом уставился на парня. – Пока посидишь здесь, чтоб не выдать Лену властям. Я может и верю, что ты не захочешь рассказывать им о девушке, но они умеют выпытывать тайны из любого человека. Потом я тебя отправлю родителям.
– Его же ведь тоже будут искать, поймают и накажут, – обеспокоенно произнесла Лена.
– Он что нам сват, брат, акробат? – Светлан начал жестко, но потом подобрел лицом. – Деточка, родная, я бы с радостью, но моих ресурсов хватит только на тебя.
– Да перестаньте, я все понимаю, – Феде стало неуютно. – Да и бежать в штаты, где ЛГБТ-полиция наказывает гетеросексуалов прилюдным изнасилованием, как-то не хочется.
Лена взяла его за руку и сильно сжала ладони, давая знак, что они что-нибудь придумают. А сейчас надо перевести дух.
– Здесь наш тайный ход, – заговорщицким тоном объяснил дядя Светлан. – Мы его защищаем ЭМИ-излучением, так что никакой датчик не обнаружит здесь скрытый ход. Да и ваши контрольные чипы блокируются, не передавая данные. Далее, по ходу движения увидите деревянную дверь. Постучите пять раз. Вам откроет Упырь и отведет куда надо. Сейчас я с ним свяжусь! Завтра, племяшка, я вам принесу еще еды и новости. И это… Сходите в душ! А то от вас несет за версту…
Он сунул в руки Лены наскоро собранный пакет из своих запасов пищи и отправился обратно.
– Только не вместе! – зарычал дядя, обернувшись и осознавая вариации своего указания про душ. – Узнаю, вырву твои кишки, малец, заполню их неоном и вывешу, как светящиеся гирлянды, вокруг клуба.
Упырь, мрачный, сгорбленный мужичок, с острым носом и обреченным взглядом проводил их в комнату. Подземные апартаменты служили схроном для сомнительных личностей, драгдиллеров и перевозчиков разных нелегальных и полулегальных грузов. Комната с туалетом и душем, кухонными принадлежностями и тремя кроватями была в явно запущенном состоянии. Бомжи тут жили, что ли?
По очереди сходили в душ и смыли отвратительную пленку канализационных стоков, поменяли одежду на грубые, но вполне чистые вещи бывших постояльцев, заботливо постиранных санитарным автоматом.
– Федь, приготовь еду, а я пока здесь приберусь, – по-хозяйски распорядилась девушка.
Через час комнату было не узнать: пыль и грязь исчезли со стен, потолка и пола. Два дивана были заправлены свежим бельем, чудом выбитым со склада Упыря, а на столе стояла большая сковородка с жареной картошкой, зеленью и настоящим мясом. Федя натуральные продукты видел только по серьезным праздникам, так что бережно и кропотливо приготовил ужин.
Голографическая панель, вещавшая со стены о последних событиях, создавала фон, а Федя, вдруг почувствовал приятное, теплое чувство домашнего очага. Рядом с ним была очаровательная девушка, настоящая еда, спокойное и чистое жилище. В кровь самопроизвольно вливалась достаточная доля гормонов радости, чтобы наполнить волшебством и налетом праздничности этот вечер.
«Фух! » – за стол присела Лена после последних хозяйственных хлопот, блистающая в чистом обаянии естественной красотой. Её слегка мокрые волосы прядями падали на лицо.
– Что? – спросила она, заметив на себе долгий взгляд Феди.
– Нет.. Ничо.. Не обращай внимание!
– Смотри, что я прихватила у дяди! – сказала она, доставая бутылку виски.
– А тебе можно?
– А че нет! Мне восемнадцать. А ты… Что несовершеннолетний?
– Мне только через три месяца исполнится… – смущенно сказал парень.
– Ну, так и проверим, работают ли здесь контрольные чипы в наших головах? – она с задорной весёлостью разлила по бокалам коричневую жидкость. – Я тоже только раз пробовала на дне рождения.
Федя стал задыхаться от нестерпимого жжения. Желудок наполнился ощущением теплоты, а мозг – туманом. Во внутреннем интерфейсе показалась строка – «Опасный уровень этилового спирта и сивушных масел. Загрузка печени выше нормы. Включен процесс дополнительной выработки ферментов для расщепления опасной жидкости».
Тут на душе возникла эйфория. «Стоп» – приказал он во внутреннем интерфейсе. Возникла легкость и расслабленность после пережитого, уверенность в себе и потянуло на разговоры.
– Итак, ты хотела мне что – то рассказать, – спросил он девушку, накинувшуюся на ароматную картошку с мясом. Лену тоже, походу, расслабило.
– Я в этой лаборатории уже неделю лежу, – сквозь набитый рот произнесла она. – Вживили мне какую – то хрень, и я по – другому стала видеть мир. Все стало ясным и чистым. Четко и ясно видно перспективы и понимание ситуации, быстрее принятие правильных решений. Такое чувство, что стала на порядок умнее, видишь то, что ранее скрыто от внимания. Мозг гораздо гибче, действуешь нестандартно, тело послушнее, суставы, мышцы и связки действуют четко, силы просто немерено.
– Да уж, – Федя потер гематому под правым глазом.
– Ты прости, если что, – сказала Лена. – Если бы встретились до боя, я бы тебе объяснила мои планы, а так… я думала, выйду против какого-нибудь медведя, как и ты. Сначала нужно было защитить себя. А потом, как увидела, что тоже не горишь желанием убивать, поняла, ты свой парень. Жалко было замочить такого смазливого дурашку.
Её глаза блеснули игривой искрой, и Федя невольно заулыбался.
– Так вот, я, лежа в регенерационной капсуле, взломала её подключение в инфополе Земли и в локальную сеть Гвалтиторы…
«Блин», – подумал Федя. – «Я – тупица. Очевидное ведь решение».
– …Отыскала сразу же карту коридоров, переходов, секторов, коммуникаций, служб и отделов. За ночь проложила маршрут, оценила опасности и требуемые действия. Проникла в переписку работников здания и составила план действий. Представляешь, все далось как дважды два! В мозг, как будто турбину поставили, соображалка просто генерирует качественные мысли.
– И что дальше планируешь делать?
– Ну, явно не по плану дяди! – сказала она, наливая еще по рюмке вискаря. Федя с ужасом осознал, что ждет его организм после второй дозы, поэтому повысил уровень ферментов и добавил резервов в работу печени. Упасть и проснуться где сидел, как это бывало со взрослыми, ему не хотелось. Батя брал дармовую биомассу и сбраживал отвратительно пахнущее пойло. Затем прогонял через специальный аппарат, получая еще более противную жижу. Отец тогда становился намного агрессивнее, зануднее и выпендрёжнее. Выказывал всем, что он нечто немаловажное, а Федя с мамой понимающе переглядывались и кротко слушали россказни отца. По десятку фраз повторяя нравоучения, он своим занудством, делал больше во вред детям, чем в пользу. Бедная сестренка! Как она там? Через пару дней свидимся. По – другому Федя начнет себя вести в семье!
Осторожно опрокинул в себя засаленную стопку, которую пытался отмыть ультрафиолетовым очистителем. Было бы стыдно показать себя недорослем понравившейся девушке. Облажаться перед Леной – и все, самооценка раз и навсегда упадет ниже плинтуса.
Федя с ужасом обнаружил ЖЕЛАНИЕ. Да, поллюции, повысившийся уровень интереса к девушкам соблазнительного вида и фантазии страстного секса со знакомыми ему представителями прекрасного пола, как часть подросткового естественного становления, были всегда. У него перехватывало дыхание, когда друзья пересылали ему запрещенные голоролики с откровенными сценами соития, ведь за них могли исключить из общества, снизить статус куар-кода, перевести из более благонадежной, выбранной ИскИном, начальной позиции в более низкую, но он все равно украдкой высматривал содержимое и ночью воспроизводил это в своей голове.
А теперь перед ним обворожительная красавица, по сотне граммов алкоголя в каждом. Усилием воли, Федя быстро вытряхнул фантазии из головы, перейдя в реальность.
– Ты была на последних инферналиях? – спросил он, пытаясь продолжить беседу.
– Нет, и никогда не буду туда ходить! – Лена скривила гримасу отвращения. – Изначально инферналии задумывались как публичные казни пойманных за руку коррупционеров. Когда общество восстало из пепла междоусобных войн, человечеству были принесены торжественные клятвы в честности и гуманизме. Раз в год всех серебролюбивых мздоимцев, жуликов и мошенников публично казнили. Но затем суть извратилась.
Федя сидел, уставившись на девушку слегка плывущими глазами. Откуда она это знает?
– Теперь чиновники, «Патриции», «Глашатаи», «Разумные», «Архонты» и прочие средние и мелкие чины государственной иерархии с помощью инферналий стали чистить свои ряды. Синий фонарь многие считают указующим перстом справедливости, а на самом деле это психолуч наводки на дом жертвы. Подойди к забору соседа-«патриция» не отмеченного синим фонарем, защитный купол порвет твои барабанные перепонки, а мышцы сведет электроударом. С одной стороны это мотивирует элиту средней и мелкой руки работать усерднее, не допускать ошибок, с другой стороны порождает целый паразитический класс конъюнктурщиков, льстецов и сладкоголосых жополизов. Не факт, что в последней инферналии погибли ленивые, жуликоватые и коррупционеры. Погибли главным образом серые мыши, не умеющие себя «продать» начальнику, трудолюбивые пахари, ради служения республике, вступавшие в спор с руководителями по разным рабочим вопросам, разного рода толковые парни, но неугодные по тем или иным причинам. Интриганы, карьеристы, болтуны и лизоблюды сейчас взбираются по головам, чтобы заботливо предоставить свой язык в услужение более крупной заднице.
– Но ведь в государственные аппараты таким образом вливается свежая кровь? – сказал Федя.
– Глупыш! Все гораздо серьезнее, чем твои заученные пропагандистские клише. И это мы говорим про средний и мелкий класс иерархии. На самом верху творятся ужасные вещи! А вот и есть возможность проверить, как работает ЭМИ-защита нашего убежища от действия контрольного чипа в наших головах. Когда ты выпил виски, у тебя сработал сигнал отправки сообщений в правоохранительные органы?
– Нет!
– Тогда и я проверю. Президент – козел! – последнюю фразу она выпалила с яростью. Федя с ужасом и открытым ртом смотрел на Лену. Совершить самый тяжкий в республике проступок – это надо обладать просто феноменальной смелостью. Вдруг, кто-то это услышит и все, её ждет очень суровое наказание. Всегда добрый президент, щедрой дланью, как обычно, помилует преступника от смертной казни, но навсегда оставит безмолвной статуей стоять в Храме Президентской Славы, дабы за остаток жизни человек убедился, что сказанное человеком оскорбление – неправда. Вкалывается специальное обездвиживающее средство, мышцы тела, за исключением глазных, костенеют, человек превращается в статую. Две невидимых трубочки переводят систему питания из традиционной – с помощью ЖКТ – в кровеносную – с помощью питательных растворов. Одна трубка поставляет питание в кровь, другая отводит продукты жизнедеятельности непосредственно из крови, дабы не омрачать такое место человеческими слабостями и нечистотами.
Стоит такая нарядно одетая статуя, вертит глазами, внутренне мучается от затекших ног и разрушающихся суставов. И сколько тяжелейшего ужаса и немого отчаяния в таком взгляде. Кто-то умирает за несколько лет, кто-то выстаивает десятки. Люди сгорают от чрезмерного постоянного стресса и круглосуточных мучений.
Страх обозвать или назвать несправедливым те или иные решения правительства и президента породили табу на само упоминание высших лиц иерархии во избежание случайно вырвавшегося слова.
– Видишь, защита действует! – Лена и сама немного напряглась, поздно осознав, какую глупость совершает.
– А если контрольный чип накопительный? – вдруг осознал страшное Федя. – Выйдешь из-под защиты – и он, не имея защитного ЭМИ-экрана, отправит информацию куда надо.
Девушка покраснела, но тут же взяла себя в руки.
– Я ничего и никого не боюсь! – было видно, что она моментально поработала со своими новыми возможностями, гася первоначальный испуг.
В комнату вошел Упырь, мрачно и тихо проскрипев:
– Светлан сказал спать. Через 5 минут вырубаю свет. И это… Он предупредил, что ночью будет следить за вами… Не вздумайте шалить

Глава 5. Только потеряв все до конца, ты обретаешь свободу
Через двое суток очарование милой уютной пещеры, где двое молодых людей все время напролет беседовали, прикалывались, ругались и мирились, узнавали друг о друге новое, растаяло с появлением дяди Светлана.
С Леной было хорошо и приятно проводить время. Позитивная и смешливая, она рассказывала интересные истории из жизни, которые комментировал шутками Федя. Часами они болтали о жизни, смеялись, делились своим внутренним миром друг с другом. Парень все еще надеялся, что они вместе выберутся из этого схрона. Что будет дальше, его не интересовало. Лучше вот так скрываться от властей, чем биться на ристалище, пока какая-нибудь тварь не оторвет ему голову.
Но с дядей Светланом прибыл еще один человек – серьезного вида парень. Внимательный взгляд, уверенное поведение, невидимая, но четко ощущаемая аура брутальности.
– Лена собирайся, поедешь с этим товарищем. Это Валерий. Надежный человек. С ним мы работаем. Вывезем тебя в Речь Посполитую. Там устроим на мелкое предприятие. Уже подготовлена легенда и все документы. В том числе и заменим контрольный чип.
– Я без Феди не поеду, – Лена отошла в угол и приняла угрожающую позу.
– О Феде я позабочусь! – сказал дядя Светлан. – Ему тоже заменим контрольный чип, чтобы он не сдал информацию полиции. Затем утрясем формальности и отправим к тебе следующей партией.
– Точно, дядя Светлан? – Лена настороженно покосилась на родственника.
– Кончено, девочка! Я обо всем позабочусь. Иди с дядей Валерой. На улице уже ждет скайкар, что доставит тебя в лабораторию наших друзей!
Федя с сомнением посмотрел на Светлана. Вся история была, скорее всего, выдумана для того, чтобы девочка не расстраивалась по поводу Феди. Но, если выживет Лена, ему будет не жалко, чтобы она спаслась одна.
– Иди, – сказал Федя. – Я тоже скоро прилечу, и мы сможем договорить.
Лена сомневалась, но дядя никогда её не обманывал, и его слово было твёрдо как кремень. Она обняла Федю и вышла из комнаты вместе с Валерой.
Оставшись один на один, дядя Светлан по-другому посмотрел на парня.
– Ты, конечно, помог бежать Лене из Гвалтиторы, но мне нахер не нужен, – прямо сказал раздраженным голосом грузный мужик. – Привязался тут… В общем так! По- хорошему, тебя надо бы убить и спустить твое тело в коллектор. Но я просто сожгу твой контрольный чип и отправлю домой к родителям. Надеюсь, ты умеешь хранить чужие тайны и испытываешь благодарность за спасение в этом убежище.
Светлан выразительно посмотрел на парня.
– К тому же, я знаю, где ты живешь, где работают твои родители и чем занимается твоя младшая сестра Алина! Не вздумай сказать про это место, даже под пытками! Я узнаю, кто настучал, и твоей семье счастьем покажутся страдания «патрициев» в инферналиях.
Федя выдержал тяжелый взгляд Светлана и жестко ответил:
– Не трогайте мою семью! Я и без этого понимаю, что вы помогли нам укрыться от погони. Поэтому, давайте без лирики.
Светлан оценивающе ухмыльнулся. Он хорошо разбирался в людях, и крепкий характер парня в чем-то ему даже понравился.
Через пару часов Федя стоял у своего дома – панельного небоскреба, в котором ютились десятки тысяч семей в однотипных комнатках. Изменённый куар-код на лбу, просканированный системой-привратником, не обнаружил его в списках жильцов. Точно, теперь он не Фёдор Алексеевич Трушин 273/452, а Фёдор Борисович Мерецков 843/452. Так как была еще не ночь, то запрос на посещение квартиры 78967 в качестве гостя был одобрен.
Пневмолифт плавно проезжал сквозь маленькие радости и большие горести сотни тысяч обычных людей, ведших почти однообразную, мало чем отличающуюся от соседей жизнь. Блеклая тоска короткого вечернего мига между трудной работой и погружением в сон. Как там родители? Как Алина?
В окно видеодомофона на Федю взирала незнакомая женщина в халате, увешенная бигуди, словно елка.
– Вам кого?
Федя потерял дар речи и посмотрел на номер комнаты, заученный до полного родства с личностью.Затем проверил по онлайн карте номер дома. Да он с закрытыми глазами дойдет до двери квартиры, в которой вырос. Тот же узкий коридор, заполненный соседским хламом и орущими кошками, те же цвета, та же дверь. Вон – содрана краска, в том месте, когда они с батей затаскивали внутрь новый диван.
– Где мои… – хотел было сказать про семью, но вовремя остановился. – Здесь проживали… мои знакомые… Трушины 147/452, 163/452 и 421/452.
– А… Поняла! Их вчера выселели, а нам дали вот это комфортабельное жилье! – она радостно зачирикала. – Готовимся к новоселью. Вот…
– А куда выселили? – нетерпеливо перебил женщину Федя.
– А я откуда знаю? Спрашивайте у социальных служб.
Федя медленно сполз по стене, осознавая, как он подставил свою семью! Из-за него они теперь могут оказаться где угодно. Если эта курица радуется такому жилью, то ужасно представить, где сейчас Мать, Отец и Алинка!
– Парень, тебе плохо? – тут же озабоченно забеспокоилась новая хозяйка их семейного гнезда.
– Нет… – Федя поднялся и на ватных ногах зашагал к пневмолифту. – Мне еще хуже. С новосельем!
Он уже не слышал ответ женщины. Он оглох и ослеп от осознания случившегося.
Очнулся он на скамейке в аллее. Осенний теплый ветер трепал его белокурые пряди. Ему не хотелось залезать в новоприобретенный интерфейс, чтобы пичкать себя разными коктейлями из гормонов, ферментов и психоактивных веществ или воздействовать напрямую на ЦНС. Нужно было самому оклематься. Пять минут. Затем собраться, откинуть уныние и инфантильность. Взять себя в руки и искать решение проблемы. Пяти минут самобичевания будет достаточно для мотивации на решительные действия.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/dmitriy-leonidovich-ohotin/tiraniya-spravedlivosti-70991662/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.