Невместе
Невместе
Эллин Ти
Young Adult. Любовь растопит даже лед. Романтика от Эллин Ти
ПЯТАЯ ЧАСТЬ В ЦИКЛЕ О ГОРЯЧИХ ХОККЕИСТАХ ИЗ КОМАНДЫ «ФЕНИКС»!
Суммарный тираж уже превысил отметку в 20 000 проданных экземпляров!
Любовь поет на всех языках.
Тимур Сабиров, амбициозный новичок команды «Феникс», знает это не понаслышке – ведь он так любит играть на гитаре помимо игры в хоккей. А все песни, как мы знаем, о любви.
Командная переводчица, Саша Солнцева, не доверяет словам, ведь они ничего не значат без поступков.
Тимур не намерен сдаваться и хочет доказать свою любовь к Саше. Но как это сделать, если девушка почему-то с каждым днем все больше закрывается от него?
«Невместе» – красивейшая история о том, что любовь всегда к месту и всегда приведет к добру и свету.
Для поклонников историй Эль Кеннеди, Авы Хоуп и Солы Рэйн.
Эллин Ти
Невместе
© Ти Э., текст, 2024
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024
* * *
Глава 1
Саша
Ради этого мальчика я готова ходить сюда каждый день. Нет, серьезно! Он такой сладкий, что мне совершенно не хочется его отпускать.
Тискаю собаку, даже не боясь, что буду вся в белоснежной шерсти, когда спущу его с рук. Он всегда помогает расслабиться, как бы я ни была напряжена до встречи с ним. Это не Вольт, это какой-то помощник по возвращению в тело энергии.
Я на самом деле так устала! Но мне абсолютно некогда, да и не хочется ныть и грустить, так что о моем состоянии знает вот только Вольт, наверное.
Собака не моя, моей подруги, поэтому каждый раз, когда мы встречаемся, я наслаждаюсь временем с малышом. Дашка нашла его на улице года два назад, спасла от хулиганов, и я лично верю в то, что это подарок судьбы. Люблю собак в миллион раз больше людей. Но не больше Даши, у нас с ней особая связь еще со школьной скамьи. Она мне точно как сестра, только не по крови, а по душе.
– Я дома! – слышу голос муженька подруги. Леха. С тренировки вернулся, видимо. Он у нее хоккеист, хотя когда-то она обещала с хоккеистами не связываться.
Он входит на кухню, видит меня и тут же закатывает глаза. Показываю ему средний палец с коварной улыбкой, он дарит такую же в ответ.
Да, у нас взаимно странные отношения, это продолжается уже чуть больше года, и нас всех троих все устраивает.
Он мне не нравился поначалу, потому что кто мне вообще нравится? Но потом пришлось смириться с его существованием в жизни моей лучшей подруги и продолжать пытаться к нему привыкнуть. Как и ему ко мне, собственно.
На самом деле мы неплохо ладим, просто общаемся странно. Или даже дружим. Не могу разбрасываться такими громкими словами, поэтому пусть будет первый вариант. Общаемся. Ну или все-таки дружим. Просто не очень крепко. Ну или…
А еще я работаю в хоккейной команде, в которой он играет. Два года уже. Там нужен был переводчик для общения с иностранными коллегами, рекламодателями и журналистами, и я пошла туда почти не задумываясь. Да, вызвать могут в любой момент, но совершенно не часто, да и платят неплохо. Поэтому и остаюсь на этом месте, несмотря на то что у меня есть основная работа, которая отнимает львиную долю времени.
Дашка говорит, что нельзя работать столько, сколько это делаю я, а я говорю «можно» и продолжаю работать еще больше, потому что а кто, если не я? Кто переведет директору «Феникса» все предложения и вопросы от журналистов на русский? Кто обучит всех детей нашего города иностранным языкам? Только я, Солнцева Александра Вячеславовна собственной персоной.
– Ты опять пришла тискать нашего пса? – заходит к нам на кухню и смеется Леша, обнимая и целуя Дашу. Я готова прощать ему несносный характер только потому, что он так любит мою подругу. Она с ним счастлива, а я не могу не радоваться этому. Несмотря на то что он противный. – Заведи себе собаку, в чем проблема? И видеться реже будем.
Дашка дает ему подзатыльник, в миллионный раз пытаясь вразумить нас на нормальное общение, что не имеет смысла, а я только усмехаюсь этому действию. Забавные они.
– У меня даже кактус сдох, – закатываю глаза. – Куда мне собаку? Ты вот знал, что кактус может сдохнуть? Я тоже не знала.
– Говорят, растения иногда надо поливать. Ну я где-то слышал… Чтобы они не сдыхали, – язвит Леша, воруя со сковороды у Даши какую-то еду. Голодающий.
– Говорят, что мужикам надо держать язык за зубами, чтобы они не сдыхали. Слышал такое? – язвлю в ответ, и в этот раз закатывает глаза уже Даша.
– Вы меня достали, – говорит моя рыжая бестия, складывая руки на груди. – Ты, – кивает на Лешу, – иди мой руки и приходи обедать, а ты, – показывает на меня, – рассказывай, что у тебя там за проблема. Услышали?
– Как ты с ней живешь? – хохочу, посылая воздушный поцелуй подруге, внезапно вставая на сторону Леши. Говорю же, у нас слишком странные отношения. Мы постоянно скачем от ненависти друг к другу до коалиции против Дашки.
– А как ты дружишь? – подыгрывает он.
– Так! Оба сейчас пойдете отсюда, – шутливо ругается Даша, на самом деле давно привыкшая ко всему этому.
Ладно, шутки шутками, но я приехала сюда не просто так. Во-первых, все-таки поныть кому-нибудь более разговорчивому, чем Вольт, а во-вторых, у «Феникса» конференция вечером, а отсюда добираться намного ближе, чем от меня, поэтому решила убить двух зайцев одним днем.
Поныть я позволяю себе совсем редко и только некоторым людям. Дашке вот, теперь уже с Лешей, и сестренке с папой. Это такие минутки слабости, за которые меня точно эти люди не осудят, а еще точнее, никому ничего не расскажут и не используют мои слабости против меня. Выслушают, обнимут, и мне станет легче. Даже решать мои проблемы не надо, я сама все решу, только послушать, чтобы я выговорилась и успокоилась.
– Мне подняли аренду, – вздыхаю я. Я снимаю несколько помещений в офисном здании в центре. Оборудовала их под классы и принимаю детей и взрослых на занятия по иностранным языкам. Раньше у меня была работа онлайн, потом я решилась сделать класс, а сейчас у меня три кабинета и еще два учителя в подчинении, потому что желающих было много и, как бы мне ни хотелось успеть везде, одной меня на всех не хватало. Я долго и кропотливо отбирала преподавателей и наконец-то нашла тех, кто меня полностью устраивал. Теперь мы работаем втроем, а занятия проходят семь раз в неделю утром, днем и вечером. Желающих очень много, приходится успевать.
Моя мечта – открыть свою большую школу иностранных языков. Чтобы много преподавателей, тематические кабинеты под каждый язык, дети любых возрастов, взрослые… Но пока это все еще мечта, хотя я работаю над ее исполнением не покладая рук и не опуская головы.
Я справлюсь.
– Что? Снова? – удивляется Дашка. Да. Мне поднимали аренду пару месяцев назад, и уже тогда мне казалось, что это слишком дорого. Но в центре везде такие цены, а уезжать куда-то дальше я не рискую… А пойдут ли за мной люди?
– Да. – Киваю. – И мне ничего не остается, кроме как согласиться. Скорее бы уже найти помещение для школы. Но они тоже все с ума сошли. По более-менее адекватной цене отдают такую разруху, что на уши не натянешь. И если покупать, то в ремонт нужно будет вложить еще такую же сумму. А снимать и делать хотя бы небольшой ремонт страшно. Они выгонят через месяц, и деньги, считай, впустую потратила. А за адекватное помещение просят столько, что я буду работать в ноль еще очень много времени, чтобы выплатить сумму, которой мне недостает сейчас. Хотя я и сейчас работаю в ноль… С этой-то арендой.
– Саш, перебирайся от центра, – предлагает Даша. – Большинство за тобой уйдут, а если нет – новые подтянутся. Аренда там дешевле, уже точно не в ноль работать будешь.
– Но центр престижнее… – вздыхаю. Я в целом понимаю, что она права, но не хочется менять большее на меньшее, я не привыкла так. – Я могла бы взять еще группу на итальянский язык… Или даже две. Вечером в свой один выходной, к примеру.
– Тогда уходи из «Феникса», – выдает подруга. – Потому что слишком много работы, Сань! Тебе жить некогда.
– Вот приехали, – говорит, возвращаясь к нам, Леша, округляя глаза. – Что значит уходить из «Феникса»? Рапунцель, у тебя температура? А мы на кого останемся?
– На любого другого хорошего переводчика!
– Нам нужен лучший, – подмигивает мне Захаров, снова создавая коалицию против Рыжей. Она нас когда-нибудь в окно выкинет, я почти уверена. – Тем более мало ли кто там попадется. Наговорит на своем иностранном отсебятины какой-нибудь, а мы и знать не будем.
– А я тоже так делаю, – улыбаюсь. – Говорю всем, что вы там все ку-ку в своем «Фениксе».
– Говори что угодно, все равно тебе все верят, – отвечает Леша и присаживается за стол.
– Нет, я вот понять не могу, мне что, одной ее жалко? – нервничает Даша. Она всегда говорит, что я работаю слишком уж много. С чего она это взяла? – Да она же сутками на своих работах! Толком не спит и не ест!
– А это плохо, – кивает Леша. – Но она просто и сама немного ку-ку, кто ей поможет-то? Мужик нужен, да и все.
– Не нужен мне мужик. – Я чувствую, как мои брови взлетают вверх от такой наглости. – Мужик не решит все мои проблемы. Он же не волшебная палочка, в конце концов.
– Нормальный решит, – пожимает Леша плечами, но бунтарка во мне и слышать его не хочет.
Тоже мне, «мужик ей нужен». Кто сказал? Я и сама со всем прекрасно справляюсь. Слабости у всех бывают, даже мне не чужды. Я отсюда выйду и дальше пахать пойду, и этот разговор так и останется просто разговором, который в моменте мне был необходим. Я не собираюсь ничего в жизни менять, но поныть-то не запрещается?
Мужик… у меня времени нет на мужика! Я же говорила, даже кактус сдох от недостатка внимания. И если труп колючки в горшке я переживу, то человеческий – сильно вряд ли. Мужику этому завтраки готовь, будь с ним постоянно где-то, гулять ходи, выслушивай его, стирай, убирай… Не-не, это не для меня. Мне не-ко-гда. Все.
Только хочу высказать все это Захарову, как осекаюсь, вздрагивая от звонка телефона. Смотрю на экран, и глаза непроизвольно закрываются, а за ними следует мучительный вздох.
Илья Владимирович. Или «называйте меня просто Илья». Это отец одного из детей, с которыми я занимаюсь. Он ходил ко мне еще до расширения моей пока еще мини-школы и даже после него попал ко мне в группу. Долгое время все было в порядке, а вот последние пару месяцев или того больше отчего-то этот все еще молодой человек решил за мной ухаживать. Или… скорее, он просто показывает свой интерес.
Он довольно симпатичный мужчина, надо быть глупой, чтобы это отрицать, ему около тридцати пяти, у него классная машина и абсолютно прекрасный сын, но… Но.
Во-первых, я уже говорила, что мне некогда заниматься отношениями. Во-вторых, никаких романов с родителями моих детей, даже если я влюблюсь до сумасшествия, что вряд ли. И в-третьих, и в-последних, он довольно настойчив, и это меня раздражает гораздо сильнее, чем радует.
Именно поэтому я смотрю на дисплей еще раз, переворачиваю телефон экраном вниз и убираю звук. Отвечать не хочу, но и вот так нагло скидывать – тоже.
– Опять твой ухажер? – спрашивает Дашка. Она знает о нем, конечно, она ведь лучшая подруга, обо всем знает. Киваю, хотя очень хочу сказать, что он вообще-то не мой и, к счастью, не ухажер. – И почему ты снова отказываешь?
– Мне не до отношений сейчас.
– Тебе всегда не до них, – хихикает и ставит перед нами с Лехой по тарелке восхитительной еды. Внутри Даши живет добрая бабуля, которая желает всех накормить. Я никогда не отказываюсь, потому что времени на поесть у меня тоже частенько не хватает.
– Удобно, да? Нет времени на отношения – нет проблем в отношениях.
– Сходи с ним на свидание! – уговаривает подруга. Она почему-то уверена, что этот Илья – суперклассный вариант для меня и вообще хороший мужчина. Давно она стала такой доверчивой к мужикам? Еще и к незнакомым.
К ней подключается Леха, и через минуту они уже в два голоса уговаривают меня согласиться хотя бы на одно свидание, и если не ради начала отношений, то ради отдыха, вкусного ужина, а если повезет, то еще и хорошего секса. С чего они взяли, что точно хорошего?
Ну приехали.
– Нет, Захаровы, успокойтесь. Вдруг он маньяк? Уйду на свидание, вернусь без зубов. Если вернусь вообще.
– Солнцева, не все в мире мужики – маньяки, – говорит Рыжая, наконец-то переставая порхать по кухне и присаживаясь рядом с нами.
– Да как это? Вон одноклассник наш, который на тебя напал. Тоже никто подумать не мог! А оказалось? – припоминаю ей историю, когда он ходил за ней по пятам и однажды-таки решился напасть, просто повезло, что Леша был рядом и спас ее. А так черт знает, чем могло бы все закончиться. – Так что все они маньяки, не пытайся переубедить.
– Ну я же не маньяк, – говорит Леха с набитым ртом.
– Ой ли, – прищуриваюсь. – Кто тебя знает.
– Подруга твоя, – кивает он на Дашу, уже не обижаясь на такие мои высказывания. Привык. – Ты на конференцию едешь сегодня?
Киваю. Сегодня какие-то иностранные журналисты должны приехать, будут задавать кучу вопросов, которые нужно будет переводить. «Феникс» вообще хорошо поднялся, чемпионы везде, фанатов по всей стране все больше и больше, соцсети развиваются со скоростью света. Это привлекает внимание иностранных коллег, поэтому и придется сегодня еще немного поработать.
– Конечно, – киваю ему, – если ты меня отвезешь.
– Смотрите на нее, – смеется он. – Два года назад мою машину стороной обходила, а теперь эксплуатирует.
– Два года назад ты не был мужем моей лучшей подруги.
– А я ж маньяк, – издевается он, и я закатываю глаза. Вот придрался…
– Так ты с Дашкой маньячишь, а я при чем? Для меня ты просто водитель.
И я быстро убегаю в ванную, успевая увернуться от летящего в меня полотенца за такое оскорбительное для крутого хоккеиста «водитель».
Можно подумать, какие все нежные…
Глава 2
Тимур
Первая тренировка после сборов дается не очень легко, но в целом сносно. Мы, конечно, в Сочи тренировались в полную силу, но все равно атмосфера была такая, что мы расслаблялись гораздо больше, чем тут, дома. Море, пляж, компания, песни под гитару вечерами… Поэтому мышцы после изнурительных упражнений на земле и льду немного потягивает и в душе приходится делать воду горячее привычного, чтобы стало полегче.
– Мужики, про конференцию вечернюю не забыли? Палыч просил всех быть, – напоминает Колосов.
Черт! Конференция эта ну вообще не вовремя нарисовалась. После сборов дел тут столько, что еще пару недель разгребать придется, и было бы хорошо весь вечер сегодня именно этим и заниматься, но… Но Палыч просил по возможности на конференцию с иностранными журналистами попасть. Послушать вопросы, его ответы, покрутить лицами потом на фотках для особо наглых фотографов, поддержать, в конце концов. Никто не отказывает, хотя и желания ни у кого особого нет. Но старички привыкли поддерживать тренера, а новички, как я или Саня с Владом, не хотят показаться не интересующимися. Поэтому надо к назначенному времени будильник поставить, чтобы точно ничего не забыть.
– Сабир, приедешь? – спрашивают мужики. Прозвище прицепилось, как-то сразу так называть стали, как только я появился тут. Фамилия у меня Сабиров, долго думать не пришлось.
– Да, подскочу, – киваю, быстро одеваясь.
– А ты в какую сторону? – спрашивает Саня. Мы одновременно в команду пришли за пару дней до сборов, я перешел из «Титана», а он из «Барса».
– В центр, на Пушкина. Подкинуть?
Кивает. На машину еще не заработал, молодой совсем. Это я дед, считай, мне тридцать через год, конечно, на колесах, пешком не набегаешься. С моими-то коленями.
Тороплю Саню, потому что времени у меня катастрофически мало, и высаживаю его по пути там, где просит.
На улице жара лютая, даром что до осени неделя осталась, дышать невозможно.
Паркуюсь у заднего входа здания и иду сразу в свой кабинет. Ну как свой… Пока он больше похож на кабинет моего помощника Кирилла, потому что я скинул на него все обязанности и свалил на сборы, решая всевозможные вопросы в телефонном режиме.
Мы открываем ресторан. Это третий в моей карьере, и все три – в разных городах из-за постоянных переездов. Из-за хоккея часто приходится менять команды, поэтому везде оставляю свой след.
Примерно миллион раз мне задавали вопрос, зачем я продолжаю играть в хоккей, отдавать ему кучу времени и сил, когда уже давным-давно занимаюсь бизнесом. Отвечаю просто: бизнес – это деньги, то, что будет кормить меня в старости, и то, что у меня получается. А хоккей – это жизнь. Это то, от чего я не могу и не хочу отказываться. Там моя душа, мое сердце, мои мысли, моя отдача.
Пока получается совмещать – я совмещаю. Если вдруг перестанет получаться – буду решать проблемы по мере их поступления.
О том, что меня продают в «Феникс», я узнал за месяц до самого перехода сюда. Поэтому сразу занялся поиском места, персонала и ремонтом. Несколько раз ездил сюда на выходных, проконтролировать ситуацию, а потом все-таки свалил на сборы и оставил тут Кирилла. Этот парень называет себя моим помощником, но, честности ради, он моя правая, левая и, наверное, даже третья рука. Нога, ухо, глаза, голова и все остальное. Он катается со мной по всем городам, куда и мне приходится, аргументируя это тем, что заняться ему все равно больше нечем, да и деньги он любит уж слишком сильно. Мы открываем рестораны вместе, вместе занимаемся их улучшением, а когда приходит время переезжать – повышаем заместителей до директоров и контролируем ситуацию уже на расстоянии, иногда приезжая с проверками.
– Я на месте, – говорю ему, входя в кабинет. С командой мы вернулись со сборов вчера, не успел заехать, вырубило сразу с самолета, а сегодня с утра была тренировка. Пожимаю Кириллу руку, похлопываю по плечу. На долгие приветствия нет времени, открытие в следующую пятницу, а дел еще невпроворот.
– Идем, – говорит Кирилл и выходит из кабинета. Иду за ним.
Нам повезло выкупить здание бывшего ресторана, поэтому разрухи тут не было, ремонт сделали быстро. Осматриваю проделанную работу, довольно киваю головой. Нравится. И сцена для живой музыки, и бар, и сам зал получились что надо. Людям понравится, я уверен.
– Рассказывай, – говорю на ходу, перемещаясь на кухню. Осматриваю оборудование, здороваюсь с сотрудниками. Работа кипит, все готовятся к открытию.
Кирилл передает дела, говорит обо всем, что тут было в мое отсутствие. Про набор персонала, который я не успел посмотреть, рекламу, закупку продуктов и перспективы.
Ухожу в дела с головой, пробую еду, чтобы оценить на своей шкуре, чем будем кормить людей, и делаю ставку на успех этого места. Самый центр, вкусная кухня, располагающая атмосфера. Все, что нужно для успешности. Отлично.
– Тимур Давидович, на открытии тебя ждать на сцене? – спрашивает Кирилл, когда мы наконец-то заканчиваем на сегодня и я снова собираюсь убегать.
– Не знаю, если время будет, а то сейчас с ним завал какой-то, откроемся и посмотрим.
Последние дни перед открытием всегда сумасшедшие, потом проще будет. А на сцене… Я пою для души, на гитаре играю, ну и каждую пятницу обычно в своих ресторанах несколько песен исполняю. Исполнял. Людям нравится, а мне отдых своеобразный. Короче, не знаю, буду ли и дальше практиковать это. Время покажет.
Снова прыгаю в машину и еду обратно в ледовый. На самом деле нет никакого желания стоять и слушать там журналистов, пусть они и иностранные. Вопросы-то все равно у всех одинаковые, какая разница, на каком языке.
Надо бы еще поработать, а потом домой отдыхать, но обещание есть обещание, и нежелание его выполнять вообще не повод пропускать конференцию
Я приезжаю даже раньше, чем планировал, хотя в холле к этому времени собирается уже много людей. Палыч стоит с уже приехавшими пацанами, места для журналистов постепенно заполняются, операторы и фотографы раскладывают оборудование. А еще у самого дворца стоит очень много людей, и с каждой минутой их становится больше и больше.
– Палыч, а откуда народ? – спрашиваю, подходя к команде. На конференции обычно столько не собирается, только на игры или автограф-сессии какие, поэтому и удивляюсь.
– Скажите спасибо директору, – кивает он в сторону того. – Оказалось, он объявил о раздаче автографов от лучших игроков «Феникса», а нам сообщить забыл. Так что, парни, придется вам задержаться. Спасибо, что приехали, иначе был бы скандал, что о раздаче автографов объявили, а игроки на нее не явились. Потом бы во всех интервью отмазываться пришлось.
Капец… Ну кто так делает? Палыч не в восторге, да и мы все не очень довольны. Это кажется только, что сидеть и подписи ставить на всем подряд, что под руку протянут, или в камеру улыбаться легко. На самом деле количество людей выматывает сильно, у всех эмоции разные, собрать потом себя сложно. Мы больше любим фоткаться после игр, когда все эмоции на пределе и люди встречают с улыбками. Вот это прям кайф.
Короче, надежда свалить пораньше у нас с мужиками тает. Не лучший вечер пятницы намечается, но делать нечего, придется остаться и поулыбаться немного счастливым фанатам.
Конференция начинается, мы стоим позади всей толпы, разговариваем о своем. Колос жалуется, что пол ребенка никак узнать не могут, хотя живот уже прилично торчит, но ребенок показываться не спешит. Серега в миллионный раз меня благодарит за то, что я его девчонку от придурка поехавшего на сборах спас, Сава про мелких наших рассказывает. Короче, типичные разговоры, как каждый день в раздевалке.
А потом краем уха слышу красивый женский голос и сразу же отвлекаюсь от разговоров… Прислушиваюсь.
– Анастасия Сильвер из электронного журнала «Хоккей и все, что с ним связано» интересуется, как вам удается сохранить сыгранность в пятерках, даже когда происходит срочная замена игрока прямо во время матча.
Палыч начинает отвечать что-то об усердных тренировках и понимании среди игроков, и после каждых двух-трех предложений тот же сладкий голос сразу же переводит на английский толпе иностранцев сказанное.
Пробираюсь через людей, чтобы видеть лицо обладательницы ангельского голоса, и зависаю. Где-то я ее видел… Где?
Она сидит рядом с Палычем и выглядит самой собранной из всех присутствующих. Высокий хвост, блузка, на глазах очки, но они безумно ей идут. Она похожа на учительницу. Но не на типичную училку русского в школе, а на ту, уроки которой не хочется прогуливать, а хочется ходить на них до тридцати лет. Вот я бы сходил… С удовольствием. Всю жизнь бы прибегал без опозданий и выучил бы все языки. Особенно язык тела.
Вдруг осеняет. Свадьба Савы на сборах, точно! Я на красотку одну залипал все два дня, что мы там тусили. Это же она была? Леха говорил, что переводчица «Феникса», так что, видимо, да. Но вообще другая! Там была вся легкая и воздушная, волосы длинные, волнистые, смех громкий, а танцевала как… А тут совсем другая, как будто и не она совсем, не тот человек. Вот это перевоплощение в рабочий образ!
Я там, на свадьбе, не решился к ней подходить, потому что а смысл? Она приехала туда на сутки, да и мы на сборах, плюс свадьба опять же, мероприятие. Это ни на свидание пригласить, ни поухаживать нормально. Не скажу же я ей: «Ты мне понравилась, но давай месяца полтора меня подожди дома, я приеду, и сходим поужинать». Ну чушь же.
Поэтому там я просто понаблюдал за ней горящими глазами, пару вопросов пацанам задал, кто она и откуда, и отпустил с чистой душой, ушел в работу, в тренировки.
А тут вот она, встретилась. Еще и в таком образе, что просто ух… Ну точно судьба, пора подкатывать.
А взгляд у нее… огонь-пожар просто! На всю толпу вроде с дружелюбной улыбкой смотрит, а вроде и в секунде от того, чтобы огнем дыхнуть и спалить их всех к чертям.
– Сабир, у тебя челюсть рухнула, помочь поднять? – подходит сзади Леха и ржет, хлопая меня по плечу. Да, как-то я прямо залип.
– Это та же девчонка? – спрашиваю сразу, не собираясь растрачиваться на пустые разговоры сейчас. Мне нужна информация. – Что на свадьбе была?
– Да, Саша, – отвечает он. – Моей Дашки подруга лучшая.
– О-о-о, – улыбаюсь, это пойдет! Это отлично! Если они близко дружат, то это самый короткий путь к общению с ней. Ну так обычно бывает. Если у друга есть девушка, а у девушки есть подруга, то пару раз вместе погулять – и парочка сформирована.
– Не «о-о-о», – дразнит Леха. – Забудь лучше и посмотри на кого другого.
– Не понял. – Меня удивляет очень его реакция. Как будто я к его девушке подкатить решил. – Ты вроде сказал – не она твоя, а подруга ее.
– Да не в том я смысле, тьфу. Саня – это такой вынос мозга и сложный характер, что застрелиться можно. Не вывезешь, поверь.
– Я не вывезу? – Это уже звучит почти обидно. – Я все вывезу. Особенно когда стимул есть.
А стимул есть. Я бы эту красотку… О-ох! Давно меня так не цеплял никто. Интересно, что в ней такого выносящего мозг? О чем Леха говорит? Выглядит не как тупая истеричка. Да и как тупая-то, если переводчиком работает? Это мы тут все рядом с ней тупые.
– Просто поверь мне, – стоит Леха на своем. – Там мухи в голове. Хотя она классная. Если видеться с ней раз в месяц. Или и того реже.
– Не обижай ее, – посмеиваюсь от слов, но говорю без шуток. Уже хочется ее защищать, это и хороший, и хреновый знак одновременно. – Я просто попробую.
Леха разводит руками, мол, давай, попробуй, но я предупредил, а я возвращаю взгляд к красотке, продолжая пялиться только на нее. И меня в жар бросает от того, как она говорит по-английски и очки на переносице одним тоненьким пальчиком поправляет. Это что-то новенькое, мне, без шуток, никогда так башню еще не сносило с парочки взглядов. Мы даже не знакомы! А я все уже, поплыл.
До конца конференции я наблюдаю за ней, пуская слюни. Мужики посмеиваются, а я думаю, что зря я не хотел ехать сюда сначала, крутая конференция! Хорошо, что все-таки приехал.
Когда все заканчивается, все еще смотрю на нее. Встает со своего места, вежливо улыбается Палычу, когда тот благодарно пожимает ей руку, и разминает шею, на секунду прикрыв глаза. Шея болит? Я умею делать массаж…
Журналисты еще толпятся, фотки тоже еще делают, поэтому до автограф-сессии есть немного времени. Я стараюсь не выпускать красотку из вида, и она как на крыльях судьбы летит точно в мою сторону!
– Господи, какой дурдом, – говорит сразу, как только останавливается рядом. Я в первые секунды реально думаю, что мне какой-то счастливый билетик прилетел, а потом понимаю, что подошла она не ко мне, а к стоящему рядом Лехе. Ну тоже неплохо, ладно. – Они вообще интервью друг друга не смотрят? Каждый раз одни и те же вопросы, хоть бы раз что-то новое придумали. Виктор Палыч уже как попугай одно и то же просто заученно повторяет, и все. Фух! – вдруг громко выдыхает она и заметно расслабляется, прямо в секунду. – Захаров, ты домой? Я у вас сумочку забыла, подбросишь? Я заберу и к себе на такси.
– Да, только нам автограф-сессию влепили без предупреждения. Минут сорок подождешь?
– Блин, долго, – хмурится, смотрит на наручные часы, снова поправляет очки. – У меня группа вечерняя. Ладно, тогда на такси.
– Готов прогулять раздачу автографов и стать на это время личным водителем, – говорю ей, пока она не успела уйти.
В секунду ее взгляд оказывается на мне. Такой скептический, что холодно становится! Смотрит так удивленно, как будто не замечала меня до этого, хотя я рядом стоял, а потом хмурится, оценивающе скользя глазами с головы до ног. Воу!
– Ты кто? – спрашивает она, и я слышу, как Леха посмеивается. И тебе привет, красавица.
– Тимур, – тяну ей руку, надеясь, что она вложит в ладонь свою и я закреплю знакомство крошечным поцелуем красивых пальцев.
Но руку она давать мне не спешит, наоборот, складывает обе в замок на груди и добавляет к взгляду еще долю скептицизма, поливая меня им, как из душа. Ладно, я понял, про характер не шутил Леха, принято. Переживем.
– Понятно, – кивает она, а что ей понятно, я и знать не знаю.
– Красавица, – улыбаюсь ей, желая разрядить обстановку. А Леха продолжает стоять рядом и ржать в кулак, предатель! – Давай знакомиться, я на тебя с начала конференции смотрю и взгляда не могу отвести.
– Следишь за мной? – уточняет. – Как маньяк?
– Наблюдаю, – поправляю ее. – И не маньяк я, нападающий обычный.
– Ага, все ясно. Нападающий на кого? На доверчивых девочек? Клюшкой по голове – и дело сделано? Знаю я вас. Ты меня сейчас подвезешь, а послезавтра мой труп в озере, а история во всех криминальных новостях. А у меня даже губы не накрашены, да еще и юбка нелюбимая. Нет уж, спасибо. Иди раздавай автографы, я на такси доеду. Там все машины на учете и водители с медицинским освидетельствованием адекватности. Счастливо оставаться, – выдает тираду, а потом разворачивается, взмахивая хвостом, и, покачивая бедрами в охренительно узкой юбке и стуча высокими тонкими шпильками, идет в сторону входа, параллельно что-то набирая в телефоне.
Что. Это. Было?!
– А я предупреждал, – смеется Леха, подталкивая меня к местам, где будет проходить раздача автографов. – У нее все маньяки, Сабир, она чуток помешана, это плюс к характеру.
– А цветы какие она любит, знаешь? – спрашиваю, и Леха смотрит на меня с таким удивлением, как будто я в петлю по своей воле лезу.
А что я? У меня пульс сто сорок на браслете орет, и в штанах тесно от ее надменного взгляда.
Хочу. И ее, и всех ее тараканов тоже.
Только как приручить?
Глава 3
Саша
– Поговори со мной, пока я дойду куда-нибудь поесть, – говорю в трубку Дашке, спускаясь на первый этаж бизнес-центра, где снимаю кабинеты для занятий с детьми.
У меня перерыв между уроками, иногда я использую его на то, чтобы перекусить, и сегодня именно такой день. А Дашке звоню, чтобы скучно не было одной идти, для нас это нормальная практика.
– У тебя перерыв? – спрашивает. Слышу лай Вольта, улыбаюсь, уже скучаю по этому засранцу.
– Да, и мне срочно нужно съесть какой-нибудь салат, иначе я съем кого-то из детей, честное слово, – хихикаю и перехожу дорогу, дождавшись зеленого. – О, тут открывается что-то… – Осматриваю новое место. Еще неделю назад тут было все завешено, ходили рабочие, а сейчас уже открытая красивая территория и вывеска с лаконичным названием Black Pearl. – Нужно будет зайти сюда как-нибудь.
– Что там? Очередной рестик в центре? – хихикает Дашка, и я застываю, потому что замечаю того самого хоккеиста. Ну который… Как его? Короче, который вчера мне втирал что-то после конференции, я не особо запомнила.
– Блин, он и правда маньяк, что ли, – фыркаю в трубку и надеюсь, что он меня не заметит и я успею проскочить.
– Кто?
– Да хоккеист этот. Вчера на конференции подкатывал. Нет, ты представь, я-то думала, что за два года всем объяснила уже, что без шансов! А этот наглый такой, главное, выбесил. Армянин, что ли… Как его, Тамерлан… Армен…
– Тимур? – разражается хохотом Дашка. – Ле-е-еш, а Тимурик к Сашке подкатывал? – Слышу, как спрашивает у своего благоверного, и закатываю глаза. Что за семейка! – Сань, он русский, – хохочет снова подруга, и пока я слушаю их с Лешей диалог по поводу вчерашнего, этот самый «Сань, он русский» меня замечает.
Просто прекрасно. Вау. Спасибо.
– Александра? – спрашивает. Что он тут делает вообще? – Саша? Не обознался?
Улыбается и подходит ближе, как будто я приглашала. Спойлер: я не приглашала.
– О-о-о, – снова вопит в трубку Дашка. – Там Тимурка, да? Саша, отвечай, там Тимур?!
Эта сумасшедшая кричит на ухо так, что мне придется завтра ехать проверять слух, иначе есть угроза, что оглохну. Из того же динамика доносятся голос Леши и лай Вольта, а прямо перед лицом стоит Тимур и тоже что-то говорит, но из-за шума со всех сторон я теряюсь и не могу ничего разобрать. Просто стою и ничегошеньки не понимаю.
Вышла на обед, называется. Лучше бы работала! Чтоб вас всех…
Закрываю глаза, выдыхаю, быстро раскидываю в голове все по полкам и оживаю. Обхожу этого… эм… Тимура, да, ни слова ему не сказав, и надеюсь, что он поймет мой не тонкий намек, что видеть мне его ну очень уж не хочется.
– Саша, постой! – зовет меня, но я иду дальше. Придумал еще, оборачиваться к нему.
Но чертов спортсмен ростом с каланчу логично оказывается быстрее меня, уставшей от каблуков, обгоняет и снова становится ко мне лицом.
Да боже!
– Привет, – улыбается.
– А-а-а, Леша, там опять Тимур! – кричит Даша на ухо, снова оглушая меня. Что ее так радует?
– Вчера ты клялся, что не маньяк, а сейчас бежишь за мной, практически преследуя, – говорю я ему, потому что, очевидно, без слов он не отстанет. – Мне пора вызывать полицию?
– Просто хочу пригласить пообедать, ничего больше.
Желудок очень вовремя сообщает о том, что я вообще-то как раз шла обедать! Одна! И я все еще хочу привести этот план в действие. Салат в столовой неподалеку наверняка уже очень ждет меня, а еще уединение, о котором сейчас я могу только мечтать.
Молчу, ничего не отвечаю, потому что ни о каких обедах, конечно, и речи не идет. Кто он такой вообще?
– Поужинать? – продолжает настаивать.
– Саня, соглашайся! – Заговорщический шепот в трубку, и я сбрасываю вызов, собираясь потом все высказать подруге за это предательство.
В ответ этому Тимуру все еще молчу.
– Ладно, – говорит он и примирительно поднимает ладони, улыбаясь. А что он улыбается-то? – Просто выпьем кофе? Я угощаю.
– Угостите мое одиночество, отвалите, пожалуйста, я спешу. – Моя улыбка, скорее всего, больше похожа на оскал, но в целом так и задумывалось, так что все в норме.
Я делаю пару шагов прочь и, когда чувствую, что он снова идет за мной, поворачиваюсь.
– Итак! – говорю, чуть повышая голос. Угомонить взрослого мужчину же проще, чем толпу детей, да? Надеюсь… – Я иду туда, а вы остаетесь здесь. Туда я иду одна, и вы мне не задаете больше никаких вопросов. Все!
Снова ухожу, с отчаянием понимая, что обед безнадежно испорчен. Только время потратила зря, даже поесть нормально не успею.
Дашка предательница, еще и этот как банный лист. Что пристал-то? Вчера ему разве было недостаточно понятно, что он меня не интересует?
Психую, но пока иду до столовой, пытаюсь успокоиться, делая глубокие вдохи и медленно выдыхая. Нас так учили на психологии. У меня дети сейчас, нужно быть собранной. Покупаю вместо салата сырники, потому что времени катастрофически мало, быстро съедаю их и, забирая какао с собой, иду обратно в свою мини-школу.
Другой дорогой иду, конечно же. Не хватало мне еще раз встретить этого Тимура. Не отстанет ведь.
До урока остается минут десять, когда я подхожу ко входу в бизнес-центр, и меня окликают.
– Александра Вячеславовна! – летит ко мне Макар, один из моих учеников. Тот самый, чей папа… О, а вот и папа. Ну конечно, день не мог стать еще «лучше», правда? А утро было таким приятным…
– Здравствуйте, Александра, – опускает он мое отчество, и мне отчаянно хочется сделать ему за это выговор, но не при ребенке, конечно же, поэтому приходится проглотить. Но ради детей и работы иногда стоит быть терпеливой. – Забирать через час?
– Да, как и три года подряд, – все же немного язвлю, не удержавшись. Но он водит ко мне сына уже три года, и я ни разу не меняла время занятий. Урок идет пятьдесят минут, еще десять уходит на сборы в начале и конце урока, какого ответа он от меня ждал? «Нет, я резко пересмотрела программу и решила не сообщать вам?»
Бесит. Спрашивает, лишь бы только спросить, а еще смотрит так пристально, что мне становится неуютно.
– Мы пойдем, у нас урок, – говорю я с вежливой улыбкой и увожу Макара внутрь, наконец-то выдохнув. Это идеальный способ уйти.
На работе сложнее, чем где бы то ни было. Здесь нельзя высказать все, что я думаю, и показать все свои острые зубки. Их приходится прятать и терпеть, а потом выпускать пар вечером за просмотром любимого сериала с чашкой чая в руках.
Дети расслабляют, хотя кто-то на это высказывание может покрутить пальцем у виска. Но дети действительно дарят только хорошие эмоции, в отличие от взрослых. С ними мне хочется улыбаться, и только им в этот день, да и во все остальные дни, я дарю искреннюю улыбку.
Это последняя группа на сегодня, поэтому после урока я быстро собираю вещи и выхожу на улицу со всеми детьми. Внизу, как всегда, стоит толпа родителей, которые хотят узнать об успехах детей, и я снова вежливо отвечаю, молясь всем богам, чтобы мое такси приехало как можно скорее.
Все потихоньку расходятся, и только Макар с Ильей Владимировичем, конечно же, никуда не спешат. Он делает это каждый раз. Еще молчит, а я уже как будто слышу, как зовет меня подвезти домой. Брр.
– Александра, – подходит он ближе, и я закрываю глаза, вспоминая, как Даша с Лешей пытались уговорить меня пойти с ним на свидание. Дашка вообще меня со всеми уговаривает пойти, я привыкла. Но не с ним же! Он мне неприятен настолько, насколько это вообще возможно.
– Вячеславовна, – вежливо добавляю я, не промолчав, как час назад, намекая, что дистанцию все еще нужно соблюдать.
– Да, конечно, – ухмыляется, и мне становится уже не по себе. Где, черт возьми, такси?! – Вячеславовна.
– Вы что-то хотели, Илья Владимирович? Об успехах Макара я поведала, домашнее задание у него записано.
– Я не по поводу Макара. Я хотел предложить подбросить вас до дома. Побуду вашим водителем.
Да у нас прям не город, а поселение таксистов! Один, второй, и все готовы за бесплатно подрабатывать. Золотые люди!
Я не отказалась бы от поездки с комфортом, но я всегда отдам предпочтение такси по одной простой причине: мне не нужно, чтобы посторонние люди знали мой адрес. А особенно такие, как Илья. С него станется заявиться ко мне домой каким-нибудь вечером. Таксист в день десятки человек возит, вряд ли он запоминает адреса. Опять же – это их работа, это другое. А давать свой адрес тому, кто прохода мне не дает, – самоубийство!
Я только вчера в криминальной сводке видела. Парень втерся в доверие девушке, стал ее другом, а потом забрался ночью к ней в окно и задушил подушкой. Все! Далеко ходить не надо, такое сплошь и рядом!
А я не хочу, чтобы меня задушили подушкой. Придушили – максимум, но точно при других условиях. Да.
– Я доеду на такси, спасибо. – Все еще терпеливо стараюсь сохранять холодность. – Вы можете ехать, следующее занятие у Макара пройдет в понедельник. Всего доброго.
Отец Макара покорно кивает, прячет руки в карманы брюк и идет к машине, наконец-то уезжая и оставляя меня одну.
Да как же достало… Хочу срочно лечь в ванну, зажечь ароматические свечи, включить расслабляющую музыку и просто лежать, чтобы все эти прилипчивые взгляды отлипали от меня и не мешали жить.
Ну что я им всем, медом намазана? Этот вообще непробиваемый какой-то. Я ему отказываю раз тридцатый, наверное, а ему как будто все равно. И послать прямым текстом не могу, вдруг Макара заберет с моих занятий? А малыш делает крутые успехи, да и я его очень люблю, не хочу отпускать.
Открываю приложение, смотрю, где там мое самое медленное такси в городе, а когда отрываю глаза от экрана телефона, натыкаюсь на…
Да чтоб тебя! Тимур!
Это шутка?
Он через дорогу собирается сесть в свою машину, но, увидев меня, останавливается и смотрит в упор.
Кивает на пассажирское сиденье, явно с намеком, что может подбросить, и я закатываю глаза. Ну что это такое, а?
Наконец-то приезжает мое такси, я сажусь назад и невольно бросаю еще один взгляд на Тимура. Он смотрит вслед, и только когда мы отъезжаем на приличное расстояние, наконец садится в автомобиль
Боже… что он там делал? Точно какой-то маньяк. Вчера, сегодня два раза, прохода не дает. Дальше что?
Надеюсь, ему не хватит сообразительности поехать за такси и вычислить, где я живу.
Запру сегодня все замки. Да. Однозначно запру.
Глава 4
Тимур
Я ни черта не выспался, мне нужно еще хотя бы пару часов, чтобы собрать себя в кучу, но, к сожалению, времени на это нет. Занятия сегодня утренние, еще и тренировки две подряд, поэтому каким-то чудом надо собраться без дополнительных часов сна, кофе и энергетиков.
Ну и как?
Паркуюсь у спорткомплекса, достаю из багажника сумку с формой, щурюсь от палящего солнца, но зависаю сразу, как только взгляд цепляется за нее.
Она – похитительница моего сна, та, из-за кого я и не выспался. Думал всю ночь, вспоминал наши глупые диалоги и надеялся, что вот та ядовитая улыбка, что была послана мне, когда-нибудь станет совсем чистой и искренней.
Саша выходит из такси и направляется ко входу, и я, не разбирая дороги, сразу же, как за маяком, бреду за ней, закинув на плечо сумку.
Ох, Александра, Александра… Что же ты так меня зацепила? Крышу так снесло, что я и правда себя уже маньяком-преследователем чувствовать стал.
Вчера как увидел ее, так забыл, куда шел. А шел вообще-то на встречу важную. Опоздал… Подождали, конечно, не страшно, но я вообще отключился! А если бы она согласилась со мной пообедать, то без задней мысли ту важную встречу бы проигнорировал. Остался бы без поставок свежих морепродуктов в ресторан по низкой цене, зато счастливый и с красивой девушкой рядом.
Но красивая девушка себя рядом со мной видеть вообще не хочет. Отфутболивает профессионально, даже шанса не дает! Ни малейшего! Я ж ничего такого, подвезти, пообедать… Ну это вроде даже не подкаты, банальная вежливость, нет? А она пинает меня, и все тут. Внешне, может, не понравился? Ну поэтому она и категорична так.
Блин! Я уже думаю как сопляк какой-то!
Мозги в кашу, я – в желешку. Докатился.
Иду за ней уже в холле ледового, залипаю на стройную фигуру, обтянутую красивым брючным костюмом. Ну какая же эта Саша, а… Я таких давно не видел. Чтобы фигура, дерзость, красота и ум в одном флаконе. Обычно там, где оболочка, – внутри пусто. Но эта явно не пустая, точно нет… И за острым языком ее скрывается гораздо большее, чем она показывает.
Хочу, чтобы открылась. Хочу, и все.
Бывает вообще такое? Чтобы с первого взгляда вот так закинуло в котел? Не было никогда. А сейчас есть.
Я зависаю в своих мыслях и так и иду за Сашей, но ловлю момент, когда она останавливается и медленно разворачивается ко мне.
Надо срочно спасать ситуацию, иначе быть беде.
– Я не маньяк! – говорю сразу, поднимая ладони вверх. Как перед расстрелом, честное слово. – Не слежу, просто у нас тренировка, – поднимаю сумку, демонстрируя ее в доказательство правдивости своих слов.
– Лед в той стороне, – кивает она в сторону, противоположную той, куда идем мы.
– А тянет в эту, – говорю то, что явно будет воспринято Александрой в штыки, но с языка слетает быстрее, чем успеваю подумать. У меня всегда так. Сказал, потом подумал, ничего с этим сделать не могу.
– О боже… – вздыхает она, закатывает глаза и отворачивается от меня. Уходит.
Провожаю только взглядом, наглея до тех пор, пока она не скрывается за поворотом. Хочется за ней пойти, но ее вздох был настолько отчаянным, что не рискую. Надоел, ясно. Когда успел только?! Третий раз подошел!
Ладно. Видимо, тут действовать надо как-то иначе. Не зря же Леха говорит, что с ней сложно. Нелегко, уже вижу. Зато не так, как с другими. От этого и тянет, видимо, в ее сторону. Ну или просто я мазохист.
Иду в раздевалку, захожу, замечаю среди пацанов Леху и с порога спрашиваю у него:
– Захаров, ты мне так и не сказал вчера! Какие она цветы любит, знаешь?
– И тебе привет, – высказывает за вежливость. Пожимаю всем руки, но витаю в своих мыслях: мне нужно придумать план.
– Ну?!
– Да не знаю я! Главное, не в горшке, этот точно долго не протянет, – смеется Леха, а я хмурюсь, пытаясь понять, что к чему. – Сабир, вот на хрена тебе это надо? Вокруг полно девчонок хороших, отвали от Сашки, ты не нужен ей сейчас.
– Нужен, – пытаюсь убедить самого себя. – Она просто сама еще об этом не знает. И не хочу я хороших. Я лучшую хочу.
– А к кому ты яйца подкатываешь-то, Сабир? – спрашивают пацаны.
– Я, по ходу, втрескался в переводчицу нашу, Александру…
– О-о-о, ну все, – смеется Колос, – потеряли пацана. Она при мне Димону нашему сказала, что терпеть не может хоккеистов, потому что у всех нас самомнение больше члена, а ей наоборот надо.
Ух… Горячая! У меня опять в штанах тесно, да что это такое… Кипяток Александра, просто кипяток.
– А у меня наоборот, – смеюсь, а потом слушаю еще три истории, как и кого она отшила. – Вы к ней все подкатывали, что ли? – удивляюсь тому, что чувствую внутри ревность. Откуда? С чего вдруг? На правах кого? Чувство едва уловимое, но оно есть. Это уже конечная или еще можно немного пожить в спокойствии?
– Конечно, – кивает Влад. – Тут одиноких не так много осталось, а девчонок разбирают быстро. А мы тоже любви хотим.
– От нее не хотеть, – хмурюсь, предупреждая всех и сразу на берегу, что Саша – моя. Будет. Когда-нибудь обязательно.
– Да туда и не полезет никто больше, – снова смеются. – Это ты у нас бессмертный, похоже, раз пешком под бронепоезд собрался.
Сразу видно – ничего в девушках не понимают! Просто надо найти подход! Найти бы только…
Переодеваемся, еще трещим обо всем подряд и идем на лед. Палыч первый с мучениями, потом Сергеевна издеваться придет.
Тренер наш без настроения сегодня, но это явление частое, поэтому особого значения не придаем. Главное – не косячить, а то получить можно сильнее обычного. В остальном все по-старому, разминаемся, по кругу с ускорением, работаем на вратарей, а потом…
– Виктор Павлович, позволите поприсутствовать?
Все оборачиваются на звук: возле Палыча стоит наш спортивный директор и что-то говорит ему, но уже тише, мы не слышим. Палыч кивает, видимо позволяя, и я уже хочу отвернуться и продолжить тренироваться, как зависаю прямо посередине льда. Потому что следом за директором входит какой-то хрен, а рядом – Саша.
Куда в холодильник-то в одном легком костюме притащили? Ну?!
Стою злюсь на дурость и мужиков, и самой Александры и вздрагиваю от громкого:
– Сабиров! У тебя тренировка закончилась? – орет Палыч, громко свистнув.
– Нет, извините, – бросаю ему и пытаюсь привести себя в чувства. Надо работать, черт возьми, я за двадцать пять лет занятий хоккеем на тренировках ни разу не косячил, а тут с первой секунды – и сразу залет. И это залет, да! Причем серьезный!
Палыч снова дает нам двадцать кругов на ускорение, и каждый круг, проезжая мимо троицы, сидящей на трибунах, я невольно бросаю взгляд на них, хотя пытаюсь заставить себя этого не делать.
Но я смотрю и смотрю, каждый чертов раз смотрю, как они сидят и о чем-то разговаривают, а потом торможу резко, когда вижу, что тот третий, непонятный мужик, снимает с себя пиджак и чуть ли не силой кладет его Саше на плечи.
Скорее всего, конечно, мне кажется, что прямо силой… Да и за попытку согреть Александру тоже спасибо. Но блин! Меня снова взрывает неконтролируемыми эмоциями!
И я торможу, создавая натуральную аварийную ситуацию. В меня от неожиданности въезжают все, кто был сзади, и мы толпой падаем, сбивая друг друга с ног.
Твою…
– Сабиров! – слышу гневный крик Палыча. Надо срочно брать себя в руки, мне не нравится косячить, я не привык, черт возьми! Пацаны встают, я поднимаюсь следом, надеясь, что никто не травмировался из-за моей тупости. – Ты привидение увидел? – подлетает он ко мне. – Что с тобой сегодня? Где ты летаешь?
А летаю я, Виктор Павлович, где-то точно не здесь… Был на тренировке, пока Александра не заглянула сюда, а потом все, отключило.
И вижу, что она наблюдает за этим всем – ловлю ее взгляд и как идиот улыбаюсь, хотя веселого в ситуации нет вообще ничего.
– Тебе еще и весело? – снова осаживает меня тренер. Да что со мной?! – Все целы? – спрашивает он пацанов. Кивают. Слава богу! – Ну раз целы, поддержите веселье Сабирова. Тридцать отжиманий! Быстро.
Простите, пацаны…
– Сабиров, чтоб тебе жилось хорошо, – ворчат, принимая упор лежа в одну линейку со мной.
– Да ладно вам, а то из нас не косячил никто из-за девчонок своих, – говорит Коваль, и я, делая очередное отжимание, усмехаюсь. Ну ладно. Раз я не один такой, то это немного улучшает ситуацию.
Хотя – ни черта! Они из-за своих косячили, а я из-за чьей? Не моя она еще.
И вдруг меня как молотком по затылку лупит. А вдруг у нее есть кто-то? Поэтому она и недоступная такая… Или не, Леха сказал бы. А если и Леха не знает? Вдруг от всех скрывает? А зачем…
Тупость какая-то в голову лезет, сам с собой договориться не могу, а уже завоевывать ее собрался.
Делаю оставшиеся отжимания, встаю на ноги и сразу ловлю свирепый взгляд Палыча. Там прямым текстом «убью» написано, и я прилагаю все усилия к тому, чтобы в течение оставшегося времени тренировки не смотреть на трибуны, где Александра сидит.
Пока не смотрю – все в порядке, но как гляну на нее в чужом пиджаке, так все, как будто кататься уметь перестаю.
Именно поэтому и не смотрю, всю волю в кулак собираю, но не поворачиваю головы. И даже пропускаю момент, когда она уходит. Оборачиваюсь глянуть в минутный перерыв, а ее и след простыл.
Обидно, конечно… Но к лучшему! Хотя бы потому, что пока она была здесь, я рисковал вернуться со льда без парочки пальцев или со свернутой шеей.
После льда идем на землю, чувствуем все, что сегодня будет полный… Полный, короче. Палыч злой, вымотал как никогда, а Оля в целом в любом настроении нас выматывает. Либо Коваль недорабатывает, и она ему таким образом мстит, либо наоборот – перерабатывает, а она на адреналине на нас отрывается. Тут одно из двух.
Но Сергеевна, на удивление, мучает нас недолго, отпуская на полчаса раньше привычного времени, то ли пожалев, то ли устроив затишье перед бурей на следующих тренировках.
Хочется упасть мордой в пол и лежать тут до завтра, но дел слишком много и лежать некогда. Еду в ресторан, до открытия времени все меньше, успеть надо все, даже если придется забыть про сон.
Но вместо того чтобы спокойно сидеть и работать, я каждые полчаса бегаю на улицу и пялюсь как идиот туда, где видел, как Александра садится в такси. И вокруг смотрю тоже, пытаясь ее увидеть.
Я в целом понимаю, что, скорее всего, она в этом бизнес-центре работает, это логично. И что в воскресенье вечером она, наверное, дома или отдыхает где-то от работы, понимаю тоже.
Но это уже как будто потребность какая-то. Словно я не прощу себе, если она тут будет, а я не увижу ее, пропущу.
Пора записаться к тому, кто голову лечит? Психолог, психиатр? Куда мне? Мне кажется, я с ума сошел.
– Тимур Давидович, – посмеивается надо мной Кирилл, когда я в очередной раз вхожу в ресторан с улицы, – у вас все в порядке?
У меня? Нет! У меня хрень какая-то в голове сломалась, я тронулся умом и ничего не могу с этим поделать.
– Все хорошо, – несу откровенную чушь вместо правдивых мыслей и снова, как на тренировке, стараюсь держать себя в руках и не пытаться найти Сашу глазами.
Домой я приезжаю далеко за полночь, полупустая квартира встречает не слишком дружелюбно, и я сразу заваливаюсь в душ, а потом грею себе еду, которую мне вручили с собой в ресторане заботливые повара. Поесть было вообще некогда, а теперь жрать адски хочется.
Падаю на кровать с коробкой лапши с морепродуктами, листаю соцсети, чтобы хоть немного от этого дня отвлечься. Сумасшедший какой-то, всего вымотал.
Вижу, что есть несколько неотвеченных сообщений, открываю, одно от Лехи.
Леха: Гортензии.
Коротко и ясно, без лишних объяснений. Не знаю, что он сделал для того, чтобы раздобыть эту информацию, но с меня точно причитается.
Выхожу из диалога с Лехой, сонный жму не туда и вместо того, чтобы уйти с его страницы, наоборот, перехожу на его профиль. Ну и зачем мне надо? Уже тянусь пальцем к нужной стрелке, но зависаю на окошке с «возможными друзьями». Отчего-то мне хочется туда заглянуть. Отчего же, интересно…
Предлагают добавить в друзья людей, с кем у меня Леха – общий друг. А я и знать-то никого не знаю оттуда. Но в поиске все-таки пишу букву А, с надеждой в груди, и, пролистав около пяти человек, натыкаюсь на закрытый профиль без фото. Солнцева Александра.
Какова вероятность, что это она?
Да стопроцентная. Только у нее может быть такая фамилия. На все сто ей подходит.
Я игнорирую кнопку «подать заявку», потому что с моей бестией это точно не прокатит, и просто ставлю закладку на ее хоть и закрытом, но профиле.
Зачем? Да понятия не имею.
Отставляю на тумбочке пустую коробку из-под лапши и быстро отрубаюсь, вертя в голове два слова. Солнцева. Гортензии…
Глава 5
Саша
У меня сегодня сумасшедшее утро! Как будто хоть иногда бывает другое… В общем, я договорилась с риелтором и хозяином очередного здания, которое я рассматриваю для своей будущей школы, посмотреть его в десять утра. Время идеально вписывалось в мои планы! Утренних групп детей у меня сегодня нет, и я успевала и выспаться, и собраться, и съездить на встречу, а оттуда как раз к детям.
Но нет! У Солнцевой Александры Вячеславовны, как всегда, все через одно место. Чертов риелтор позвонил мне в чертовых семь утра и сообщил, что чертов хозяин здания может только сегодня в чертовы восемь тридцать, а больше в ближайший месяц никогда не сможет. Класс! Я уже люблю и этого хозяина, и его профессионализм…
Но мне ничего не оставалось, как покорно кивнуть, а потом бросить трубку и заорать на всю квартиру пару ласковых для этого козла.
Одно радует: на фотках, что я видела, там вполне приличное место. И расположение – центр, и площадь большая. Да, цена кусается, но за то, что они предлагают, найти такую сумму не жалко. В общем, посмотрим! Но сначала налепим под глаза патчи, чтобы хоть немного спасти ситуацию. Я, искренне веря в то, что смогу поспать подольше, до двух часов ночи сидела и составляла занятия детям на всю неделю. Теперь мешки под глазами можно в долг раздавать. Каждый следующий понедельник веселее предыдущего…
Я приезжаю вовремя, потому что я ответственная, в отличие от… В общем, я снова злюсь, потому что мы с риелтором притащились ровно к восьми тридцати на оговоренное место из-за хозяина здания, а он позволил себе опоздать на двадцать минут и даже не извинился.
«Мужчина», наконец приехав к нам, ведет нас к зданию, но ведет как-то странно долго. В объявлении были обозначены стандартные «пять минут до метро», но до метро тут уже как минимум пятнадцать, а еще транспортной развязки рядом вообще никакой. М-да… Так себе местечко.
А когда мы наконец-то приходим по нужному адресу, я разочаровываюсь окончательно. Не знаю, в каком году были сделаны фотки, что есть в объявлении, или в какой программе их тщательно редактировали, но если сравнить реальность с фото, то можно спокойно играть в игру «Найди сто отличий, а может, и больше».
И вот тут меня снова взрывает, а я все еще вежливо держу все внутри. Потому что теперь цена кажется не просто высоковатой, она кажется заоблачной! Чтобы сюда заехать, нужно больше года делать капитальный ремонт, который по цене выйдет раза в два больше стоимости самого помещения. Про съем такого ужаса я, конечно же, даже не думаю…
Стараюсь быть тактичной, но говорю прямо, что помещение своих денег не стоит и пытаться впарить его за такую цену – издевательство, и ухожу.
И что теперь делать? Мало того что приперлась на полтора часа раньше изначально запланированного времени, так и на саму встречу толком ничего не потратила. Домой ехать смысла нет, только кататься туда-сюда на такси, а до первой группы еще больше трех часов. Прелестно.
Прогуляться бы, да одной скучно…
Интересно, Дашка спит еще? Если я ее разбужу, она меня не убьет?
Решаю, что быть убитой гневом лучшей подруги не так уж и плохо в целом, и набираю номер. Трубку берет почти сразу, и голос не сонный, поэтому я выдыхаю.
– Да-а-аш, а ты сильно занята?
– От скуки пеку третью партию кексов, – посмеивается она. – А что такое?
– Хватай кексы и приезжай в центр, у меня планы обломались, можем погулять пару часов. Если хочешь, конечно.
– Буду через полчаса! Можешь пока сходить за напитками, чтобы время не тратить, – тараторит быстро моя бестия и бросает трубку, видимо убегая собираться. Хотя, скорее всего, она уже была собранная еще с утра, раз обещала быть через полчаса. В противном случае Дашу ждать пришлось бы до завтра.
Я иду до ближайшей кофейни, беру кофе Дашке, себе облепиховый чай и жду подругу на оговоренном месте.
В целом утро уже не кажется таким уж плохим. Подумаешь, снова не повезло со зданием для школы… Найду! Кто ищет, тот всегда найдет, а я ищу, поэтому все будет в порядке. Особенно если мне на пути попадется хоть один добросовестный хозяин.
Дашка приезжает, и мы идем гулять в парк неподалеку: гуляем, обсуждаем все подряд и совершенно неожиданно начинаем говорить о Тимуре. Наконец-то я запомнила его имя.
– А вот об этом, кстати, я хотела с тобой поговорить! – говорю подруге, вспоминая ее вопли в трубку, когда мы болтали и ко мне подошел этот самый Тимур. – Что за сводничество, Даша?!
– Никакого сводничества, – хихикает подруга. – Просто Тимур – отличный парень! Он недавно в команде, но Лешка рассказывал мне, как они вместе на сборах были. Он, между прочим, медсестру их от какого-то придурка спас, когда тот на нее напал!
– Ага, или сам хотел напасть, а потом сделал вид, что спас. Он мутный какой-то, не надо мне его рекламировать.
– Да хороший он! – опять говорит подруга. – Между прочим, он говорил Леше…
– Так, Даша, – останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом, – мне не нравится этот Тимур, и от того, что ты по какой-то причине мне его как холодильник в магазине разрекламировать пытаешься, он мне не понравится уж точно. Меня вообще все достали. Илья этот противный, Тимур приставучий, со зданием ни черта не клеится. Собаку бы завела и была бы с ней счастлива, да только времени на нее нет вообще.
– Потому что тебе нужно побольше отдыхать и немного меньше работать, Сань, – говорит сочувственно подруга, внезапно меня обнимая.
К этому я привыкла, переубеждать ее нет смысла, поэтому я просто покорно молчу и обнимаю в ответ. И не спорю с ней, и не соглашаюсь. Потому что, даже если бы я хотела отдохнуть, мне все равно было бы некогда.
Тему Тимура мы, слава богу, закрываем, тему моего рабочего времени тоже и просто гуляем, шутим, вспоминаем смешные моменты из школьной жизни и по-настоящему расслабляемся.
Дашке звонит Леха, говорит, что после тренировки ему нужно в больницу, потому что он растянул запястье, и она напрашивается посидеть ко мне на один урок, чтобы дождаться Лешу и не ехать домой одной. Я не против в целом, она мешать мне не будет, так что пусть себе сидит.
Мы приходим в мой класс за двадцать минут до начала занятий, я разбираюсь с хаосом на столе, оставленным вчера, раскладываю детям на парты сегодняшнее задание, готовлюсь к уроку и наконец открываю кабинет, разрешая войти всем, кто будет присутствовать сегодня.
Первой в класс заходит моя ученица Вера, в руках у нее веточка гортензии, и я сначала улыбаюсь этому милому факту, а потом улыбаюсь еще шире, когда она подходит и вручает эту веточку мне.
– Верочка, спасибо! – говорю ученице и разворачиваюсь, чтобы найти вазу, но вдруг меня окликает следующий ученик.
– Александра Вячеславовна, это вам! – говорит он, протягивая мне точно такую же веточку, но другого цвета.
Так, стоп…
Сегодня день учителя, а я забыла? У меня день рождения? Какой-то праздник, который я проспала?
В кабинет по очереди входит девять учеников, и каждый дарит мне по одной веточке. Ко времени, как кабинет наконец заполняется детьми, в моих руках большой и красивый букет цветов белого и голубого цветов.
И как это?
– Дети, а в честь чего цветы?
– А это дядя попросил вам подарить! – говорит Верочка, и я застываю каменным изваянием посреди кабинета. Ах дядя, значит…
В голове сразу складывается пазл: на уроке сейчас присутствует Макар, и, видимо, его отец решил устроить показательное выступление. Зачем? Еще и наверняка делал это при родителях! Как я чувствовать себя должна? Они же теперь будут думать, что у меня роман с одним из родителей учеников… Ох, боже. Сейчас же спущусь и скажу ему, чтобы никогда так не делал больше и забрал эти цветы. Я не могу и не хочу принимать их от этого мужчины. Да он меня достал! Русский язык не понимает совсем, еще и устраивает такие подставы.
– Макар, – осторожно говорю я мальчику, подойдя к его месту, – скажи, пожалуйста, а твой папа уже уехал или еще внизу?
– А я сегодня с мамой! – говорит он улыбаясь. – Но она уже уехала.
Что… Я надеюсь, что его отец в хороших отношениях с матерью и они просто вместе воспитывают ребенка, а не ко мне подкатывает женатый мужик. Потому что, ну… Это совсем уж неприятно.
Нет, я тогда вообще отказываюсь понимать! От кого тогда цветы?
Смотрю на Дашку, вижу ее счастливую широкую улыбку и закатываю глаза. Этой-то в радость, когда ко мне кто-то клеится, она все мечтает меня выдать замуж, желательно за красавчика-миллионера, который любит собак. Наивная, такое бывает только в кино и у моей мамы, все.
Смиряюсь со своей участью, решаю найти виновника этого цветочного беспредела попозже, таки нахожу вазу, ставлю в нее на самом деле просто невозможной красоты букет моих любимых цветов и погружаюсь в урок, отвлекаясь от всех лишних вопросов.
В конце урока Дашка встает вместе с детьми, спрашивает, до скольких я сегодня, сочувствует, что еще долго, и убегает к Захарову, все еще с довольной улыбкой глядя на цветы.
А я, если честно, и сама любуюсь украдкой… А когда между уроками в десятиминутный перерыв остаюсь одна в кабинете – даже делаю пару красивых фото и зарываюсь носом в нежные лепестки, вдыхая аромат.
От кого бы они ни были – они прекрасны. Я не знаю, кто и как угадал, но это мои любимые цветы, готова купаться в них, спать с ними, расставить по всей квартире и даже носить с собой везде, чтобы просто любоваться.
И квест под названием «Угадай, от кого букет» к концу дня становится для меня не таким уж и интересным, потому что детишки забрали все силы и мне хочется только домой, а не разгадывать ребусы. Ну цветы и цветы. Красивые. Поэтому от кого бы они ни были – спасибо. И жест красивый, и букет очень.
Если это все-таки Илья, а я почти уверена, что это он, потому что он знает мое расписание и место работы, то я обязательно поговорю с ним по этому поводу и попрошу прекратить все попытки ухаживаний.
Провожаю всех детей, думаю, стоит ли забрать цветы домой или оставить тут, но в итоге хватаю в охапку, закрываю кабинеты и ухожу. К этому времени уроки остаются только у меня, поэтому моих учителей сегодня я даже не успеваю увидеть.
Спускаюсь вниз, заказываю машину, пока еду в лифте, хмурюсь от натертой новыми туфлями пятки и буквально прирастаю к земле, когда замечаю недалеко от входа мужчину.
У мужчины этого наглости выше крыши и понимание русского на нуле, видимо. Ну могу объяснить ему на итальянском, немецком, если так хочется.
У входа в здание, где я работаю, стоит тот самый хоккеист Тимур. А в руках у него – гортензии. Несколько веточек. Точно такой же расцветки, как и у меня в руках.
Во-первых, мне очень любопытно узнать, откуда он прознал про мою работу, график и как угадал с цветами. А во-вторых… Ну какого черта!
– Александра, – улыбается он мне, когда замечает, и делает пару шагов навстречу. Протягивает цветы: – Мне кажется, вашему букету не хватает еще немного. Для полноты картины.
– Тимур, я недостаточно ясно выражаюсь, наверное, да? – Делаю шаг назад, намекая, чтобы не приближался. Я все-таки его побаиваюсь. Он выяснил обо мне все… А еще говорит, не маньяк. Я хочу повесить на двери дополнительный замок, и меня не волнует, что у нас в доме система охраны, консьерж и все остальное для защиты.
Еще. Один. Замок.
Два.
– Вы выражаетесь максимально доступно, но это просто цветы. – Он не прячет улыбку и смотрит прямо в глаза, я немного теряюсь от такой пристальности, мне хочется то ли спрятаться, то ли с вызовом смотреть в ответ и проверять, кто дольше продержится.
«Просто цветы»…
Это не просто цветы! Это мои любимые цветы вообще-то! А все, что любимое, оно автоматически становится «не просто»…
Мы какого-то черта снова переходим на «вы», хотя каждый раз это какой-то рандом и загадка, как мы будем общаться.
Я отмечаю про себя, что мне приятно обращение полным именем, но мысленно даю себе подзатыльник, обещая вообще убрать из мыслей слово «приятно», если оно хоть каким-то боком будет касаться этого мужчины.
– Не нужно даже просто цветов, – говорю ему и высматриваю машину. Ну что снова так долго?! – Нам не по пути ни по одному маршруту в мире.
– А если мне всегда в ту же сторону, что и вам?
– Тогда это странно, – хмурюсь. Какой он… такой!
– Ладно. – Он пожимает плечами. Неужели отстанет? В душе ликую, но вида не подаю. Мало ли что он еще выдаст. – Тогда прошу прощения за доставленные неудобства. А цветы выброшу, – говорит и разворачивается, чтобы уйти.
Выбросить цветы? Вот дурак. Хорошо, что это была глупая манипуляция, на которую я, конечно же, не…
Боже! Он не шутил! Он идет к урне и протягивает руку, чтобы выкинуть гортензии, и я на автомате кричу ему:
– Стой!
Он замирает и поворачивает ко мне голову, удивленно поднимая брови. Он не манипулировал… Он и правда не ожидал. Он хотел выкинуть цветы!
– Ну что за варварство? – подбегаю к нему и краем глаза замечаю, что подъехало мое такси. Неужели!
Я вырываю из его рук гортензии, их еще шесть, больше половины того букета, что уже есть у меня. Но я не могу позволить ему выбросить! Это кощунство!
– Принимаете букет, Александра? – ухмыляется, когда я соединяю веточки и держу просто огромный букет из пятнадцати веток.
– Спасаю их от лап такого варвара, как вы, – хмурюсь.
– Но букет у вас, – он снова издевается. – От меня.
– Только потому, что мне жаль цветы!
– Уже неплохо. Подвезти вас? – спрашивает и достает ключи от машины. Вот наивный! Думает, я сяду к нему? Глупее мужчину я еще не встречала.
– Я на такси, – киваю на уже подъехавшую машину. – И не надо больше цветов, Тимур.
– Я не спрашивал, надо или не надо.
– Я же сказала! – От того, сколько я хмурюсь сегодня, у меня грозят появиться морщины, но он невыносим!
– Так и я сказал. – Этот наглец позволяет себе мне подмигнуть, а потом развернуться и уйти, оставляя за собой последнее слово.
Вот же…
Сажусь в такси и ругаю себя за слабость. Приняла цветы, хотя обещала себе, что не буду. Но они такие красивые…
Глава 6
Тимур
Колючая. Но красивая. Но колючая. И самую малость вредная. Но больше красивая.
Я в ужасе на самом деле. Все в точности как говорил мне Леха: «Ты будешь в ужасе».
И я в нем!
Но есть очередное «но». В ужасе я не от характера Александры и ее сложностей. В ужасе я от самого себя.
Мне двадцать девять лет, у меня было всего двое более или менее серьезных отношений и много больше несерьезных. Намного больше. Но мне еще ни единого раза в жизни не срывало крышу так, как от Саши.
Я даже не знал, что умею так… что? Влюбляться? Или рано?
Да я даже не знаю, что чувствую! Точнее, я не знаю, как это чувство назвать. Меня просто клинит на ней, и я ничего не могу с этим поделать. Или не хочу.
Хочу выдумывать план, чтобы дарить ей цветы. Потому что от меня напрямую она бы не приняла букет точно. Хочу смотреть на нее, узнавать о ней что-то новое, искать глазами, говорить, думать. Хочу.
Мне повезло, что Александра – лучшая подруга жены Лехи. Я даже не надеялся на то, что в лице рыжей бестии найду такого крутого союзника. Даша мечтает для подруги обо всем самом лучшем, и по какой-то причине я смог пройти ее отборочный тур на эту роль толком без экзаменов.
Поэтому она рассказала Лехе, какие цветы любит моя недоступная Саша, а потом с радостью поделилась и информацией о работе.
Когда услышал, что Саня с детьми работает, почему-то сразу расцвел. Девушка в окружении детей – это слишком красиво. А еще у нее наверняка огромное сердце, если она посвятила жизнь тому, что обучает мелких.
Потом Дашка спалила мне время, до которого работает Александра, и даже поделилась парой слов о том, как произошло вручение букета. Я, как идиот, слушал это голосовое с широкой улыбкой и представлял себе лицо Александры.
Все пытки перед уроком были не зря!
Надо было видеть, как я притащился с цветами к входу в бизнес-центр и у каждого родителя, что входил туда с ребенком, спрашивал, не на уроки ли к Александре Вячеславовне они идут. Удивительно, что никто не вызвал полицию за такой повышенный интерес к детям, пронесло.
Пришлось каждому рассказывать, зачем мне нужна эта информация и почему я хочу вручить веточку с цветком детям. Слава богу, что половина родителей были мамами, они таяли от одного короткого «хочу порадовать сюрпризом». С мужиками было сложнее, но мы тоже справились. И она получила цветы.
Потом, правда, этими цветами я чуть не получил… Но второй раз пронесло. Она даже забрала весь букет, удивительно!
На самом деле я видел, какой она была уставшей и вымотанной, и не собирался доставать ее. Я абсолютно серьезно шел к урне, но это сработало намного лучше, чем я мог себе представить.
Поэтому сегодняшнюю ночь я спал спокойно, надеясь, что она смотрит дома на букет и, наверное, думает обо мне.
Но на всю эту романтику, к сожалению, времени сильно мало, да и Александра не из тех, кого можно удивить подобным больше двух-трех раз. Тут явно нужны разные подходы, чтобы она от меня не устала или что-то вроде того, и я обещаю придумать для нее что-то интересное, только приползу домой после работы и подготовительных к выездным матчам тренировок.
Утром я еду в ресторан, нужно заказать клининг туда и принять из доставки всякие салфетки, солонки и маленькие вазы на столы. Кирилл куда-то отпросился утром, это, наверное, второй или третий раз за наше многолетнее сотрудничество, я даже опешил сначала, но отпустил.
Но он отсутствует совсем недолго, когда я заканчиваю – он как раз приезжает в ресторан, сразу же вливаясь в работу. Я пропал бы без него, честное слово, ни за что не потянул бы все это.
– Тимур, – говорит он с порога, – откликнулся тот шеф-повар из Италии, которого ты хотел пригласить к нам. Он как раз прилетел в Москву вчера, готов приехать и обсудить все.
Как вовремя! Мы ждали ответа от этого шеф-повара больше месяца. Хотели устроить в день открытия мастер-класс от крутого профессионала для гостей. Готовка с посетителями самых изысканных блюд. Но он не отзывался, и мы отказались от этой затеи, похоронив ее в статусе идеи.
А сейчас, когда до открытия остается три полных дня, он решил объявиться и сломать нам и без того раздутый от информации мозг. Восхитительно просто.
– Что думаешь? – спрашивает Кирилл, когда я молчу, видимо, уже очень громко.
– Думаю, что пошел бы он в задницу. Но еще о том, что реклама хорошая, – борются во мне две противоположности.
– Думаешь, успеем? – уточняет с сомнением. Да я и сам-то не то чтобы уверен во всем этом… Но другого шанса может и не быть, а громкие имена – это всегда лучшая реклама.
– Не имеем права иначе, – киваю ему. – Пусть приезжает завтра вечером, в идеале на девятнадцать ноль-ноль. А я пока позвоню и закажу рекламу везде где можно и где нельзя.
– Принято, – кивает Кирилл, и я краем глаза улавливаю в его поведении что-то странное и непривычное мне, но голова уже забита поисками, и выяснить, что с ним, у меня просто не находится времени. – Кстати, я перекинул тебе в мессенджер все контакты наших партнеров, поставщиков и всех, с кем мы когда-либо сталкивались по работе. Пусть у тебя тоже будут.
– Зачем? – посмеиваюсь. – Я все равно без тебя даже не вспомню, кто есть кто, гораздо проще будет звонить сразу тебе.
– Ну… просто. Пусть будут. Мало ли.
Это «мало ли» звучит слишком странно, и я обещаю себе узнать у Кирилла причины странного поведения сразу, как только мы закончим тонуть в делах.
Следом я еду на тренировку, где нас убивают по полной. У нас серия игр на выезде скоро, четыре разных города, каждый день перелеты, вот и готовимся к марафону. Леха спрашивает о том, как вчера все прошло, рассказывает, что мое желание завоевать неприступную Сашку внезапно отозвалось в его жене какой-то бешеной инициативой и энергией, и даже говорит, что теперь могу обращаться за помощью. Посмотрим, понадобится ли еще.
Сил нет ни на что толком, но я все равно еду в ресторан, чтобы продолжить готовить его к открытию. Я слишком сильно жду этого дня, потом, как правило, жить становится легче.
– Ты назначил встречу? – спрашиваю у Кирилла, когда второй раз за сегодня вхожу в кабинет. Нет времени на лишние приветствия, хочется закончить быстрее и отрубиться спать.
– Да, он приедет завтра, как ты и хотел, к семи. Есть только одна ма-а-а-аленькая загвоздка…
Я затылком чувствую, какой огромный ком скрывается в этом раздражающем слове «ма-а-а-аленькая». Что могло случиться за четыре часа, которые я отсутствовал?!
– Так…
– Нам нужен переводчик, – говорит Кирилл. – Стефано ни бум-бум по-русски. Нет, если ты, конечно, научился говорить на итальянском, то никаких проблем, он…
– Будет переводчик, – киваю и, как уверенный идиот, вылетаю из ресторана, направляясь в сторону работы Александры, понятия не имея, до скольких она занята сегодня, и что вообще ей говорить, и как стоит себя вести.
Но за такой короткий срок я никого другого и нормального не найду, это точно. А Александра – надежный человек, мы в одной команде не зря работаем. Уболтать Стефано организовать мастер-класс на открытии, почему-то я уверен, сможет только она, пусть и переводя мои слова. Осталось только каким-то чудом уговорить ее помочь нам. Нужна волшебная палочка…
Найти ее кабинеты оказывается не так уж и сложно: на первом этаже есть отличный путеводитель по всему бизнес-центру. Я поднимаюсь на шестой и ищу нужные номера дверей. Девятая, одиннадцатая и тринадцатая, все три кабинета были внизу расписаны как «Изучение иностранных языков. Преподаватель: Солнцева Александра Вячеславовна». Ну, надеюсь, это оно…
Стучу в одну дверь и терплю неудачу, но милая девушка в очках и длинной юбке подсказывает мне, улыбаясь, в каком из кабинетов сейчас урок у Саши. Сразу иду туда, хотя понимаю, что вряд ли она будет рада вторжению на занятие. И мне в принципе.
У меня пробегает странная дрожь по позвоночнику, когда я касаюсь ручки двери, но быстро беру себя в руки: я пришел ради делового разговора, ничего больше. Никакого флирта, комплиментов и даже предложений подвезти ее домой. Только рабочий разговор. Иначе она меня точно слушать не станет.
Стучу, приоткрываю дверь и все равно невольно улыбаюсь, натыкаясь взглядом на Александру. Господи, как же ей идет этот образ, это сумасшествие какое-то, насколько она великолепна. Эти очки в красивой оправе, тугой красивый пучок из волос, строгий костюм и высокий тонкий каблук. Да перед ней на коленях ползать не жалко хоть в грязи, хоть в чем. Жаль, не подпускает она ползать, даже на расстоянии пока постоять не дает.
– Простите, – прокашливаюсь и оживаю, понимая, что на меня смотрит весь класс детворы и одна Саша. – Александра Вячеславовна, можно вас на пару минут?
Она сначала смотрит чуть ошарашенно, а затем мигом берет себя в руки, кидает взгляд на часы на запястье и ледяным тоном говорит:
– До конца урока осталось семь минут. Подождите за дверью.
У-ух! Ее ледяной тон – кипяток, пожар, лава раскаленная. Она, даже когда просто злится на меня, не настолько сердце цепляет, как когда обрастает айсбергами. На разрыв просто.
И я жду за дверью. Назначенные семь минут просто стою, выполняю просьбу.
Потом еще стою пару минут, ожидая, пока все дети разойдутся. И потом еще парочку.
Я, черт возьми, никогда никого так долго не ждал! А тут стою. Точно верный пес-охранник, разве что не лаю на всех прохожих.
Она наконец-то выходит ко мне, но внутрь не приглашает, запирает дверь на замок. Отлично. Судя по времени, она уже закончила, и мне безумно повезло прийти чертовы одиннадцать минут назад, а не только сейчас, иначе бы мы разминулись.
– Тимур, послушайте, – начинает она, как только разворачивается ко мне, и я пытаюсь спасти ситуацию сразу же.
– Александра, я сегодня не по поводу своей влюбленности в вас, мне срочно нужны ваши профессионализм и помощь! – выдаю как на духу и пытаюсь проанализировать сказанное. Я только что ей сказал, что влюблен? Я только что решил, что все-таки влюблен? Уже? Какова вероятность вылететь из окна в эту же секунду?
Но Саша меня удивляет. Она только закатывает глаза, и я понимаю: не верит. Ни тому, что влюбился, ни тому, что нужна помощь.
– И чем может помочь мой профессионализм? – спрашивает она и складывает руки на груди. Я заметил, что она часто так делает. Привычка, видимо.
– У меня очень неожиданно на завтра назначилась встреча с важным человеком. Но дело в том, что он не понимает русский, а я – итальянский. А из переводчиков-профессионалов я знаю только вас.
– С чего вы взяли, что я говорю на итальянском? – хмыкает она, задавая логичный вопрос. С чего я взял?
– Ну это же очевидно, – отвечаю ей я. Мы все еще стоим в полумраке пустого коридора около ее закрытого кабинета. В такой атмосфере надо целоваться, а не выяснять, кто на каком языке разговаривает. Мне и одного языка достаточно, и на нем даже не надо говорить. – Итальянский – язык любви, а моя симпатия к вам…
– Так, все! – взмахивает она руками и уходит, громко цокая каблуками.
Вот я идиот!
– Стой! – В два шага я догоняю ее и хватаю за руку, разворачивая к себе. – Саша, я не вру. Мне очень нужна помощь. Если ты говоришь на итальянском… Я оплачу час работы по лучшей ставке, а как бонус – вкусный ужин в ресторане. Пожалуйста.
Она смотрит на меня, и я, конечно, не отвожу взгляд. Смотрит слишком пристально, видимо, пытается найти подвох в глазах, не знаю. Но надеюсь, по мне видно, что я не лгу. Зачем мне?
– И это не очередной способ подката?
– Найду что-то более красивое, сейчас правда помощь нужна.
– Во сколько? – спрашивает она, и мои губы непроизвольно тянутся в улыбке. Ну конечно, она говорит на итальянском! Словно могло быть иначе.
– В семь вечера. Зайти за тобой? Заехать куда-то? Переговоры тут рядом, через дорогу.
– Я буду тут, у меня уроки до половины седьмого как раз, – говорит она, наконец-то соглашаясь. – И не надо никакого ужина, это просто работа. До завтра.
Она вырывает руку из моей хватки, и до меня только сейчас доходит, что все это время мы стояли вот так.
Саша уходит в сторону лифтов, а я так и стою тут один. Подожду немного. Девушка, у которой все и каждый маньяк, вряд ли оценит поездку в лифте вдвоем. От греха подальше пусть едет одна, а то так время моего завоевания увеличится еще на пару лет. А мне надо быстрее. Очень надо.
Глава 7
Саша
Заказать ужин было лучшей идеей после этого сумасшедшего дня. Я бы не нашла в себе ни единой силы на готовку и в итоге осталась бы голодной. Салат красивый, но на вкус сильно так себе… Зато паста что надо, это спасает ситуацию.
На ноуте, как всегда, мои любимые документалки о преступниках, а в квартире витает едва уловимый аромат цветов. И хотя обычно гортензия почти не пахнет, почему-то запах именно этого букета ощущается как никогда явно. Это какой-то особый сорт?
Несмотря ни на что, цветы очень поднимают мне настроение. Еще и самые любимые. Я буду делать вид, что не догадываюсь о том, откуда он узнал о том, что я люблю гортензии, потому что нет желания ссориться с подругой. Цветы красивые, глаз радуют, поэтому пусть живет.
А вот сам Тимур… Его так резко стало очень много, что я ничего не успеваю понимать. Еще неделю назад я и знать не знала о его существовании, а сегодня у меня в квартире стоит букет от него, а завтра я иду помогать ему в общении с каким-то итальянцем.
Какие вообще у хоккеиста могут быть переговоры? Тем более с итальянцами. Он же не собирается свалить в другую команду в обход тренера и директора? Если да – я не буду в этом участвовать. Как только пойму суть разговора – уйду к чертям. Потому что при случае быть соучастником обмана не хочу, а то вылечу из «Феникса», и уж точно не так грациозно, как красивая птица.
Он странный, конечно. То на «вы», то на «ты»… То цветами заваливает, то помощи просит. Не отстает, главное! Хотя уже сотню раз сказала, что нам не по пути. А он все равно липнет. И ведет себя каждый раз по-разному, я понимать не успеваю, какой он настоящий.
Хочу, чтобы оставил в покое. У меня проблем выше крыши, точно не до сердечных мук мне сейчас. Чертова аренда по цене просто зашкаливает, о здании, которое ищу для школы, вообще молчу! Все больше и больше детей хотят к нам, и это круто очень, но одни мы уже не справляемся, а для дополнительных преподавателей нет кабинетов, денег и сил. Без здания для школы я не могу взять всех желающих, а поднять доход без новых групп у меня тоже не получается. Это чертов замкнутый круг. Именно поэтому я и работаю в «Фениксе» и соглашаюсь на какие-то сомнительные переговоры с этим Тимуром. Мне нужны деньги, чтобы найти школу, какую я хочу, и просто приобрести ее, не возмущаясь огромной ценой.
Маленькая мечта маленькой Саши.
И во всем этом хаосе я просто не могу найти время на мужчину. Свидания, завтраки, разговоры по душам. Когда мне заниматься этим? Именно поэтому, если он хоть еще раз будет со мной флиртовать, я постараюсь объяснить ему нормально, что в моей жизни, моем сердце и моей душе нет места для него. Может, так поймет?
Убираю одноразовую посуду из доставки и слышу звонок телефона. Папа. Давно мы не болтали. Главный мужчина в моей жизни.
Он не то чтобы часто звонит, но всегда делает это, когда очень скучает. У нас с папой какая-то особенная связь, я его принцесса и всегда ею буду, как он говорит, несмотря на то что моей младшей сестричке Машке всего десять и на принцессу больше похожа она.
Папа спрашивает, как дела, рассказывает о своих. Оказывается, они купили с мамой еще один участок у дома, чтобы усадить его цветами! Уже хочу приехать к ним летом и посмотреть на невозможную красоту.
А потом папа спрашивает о школе. Он, конечно, знает о моей мечте, знает о попытках найти здание, все знает. Если не я ему рассказывала, то мама, поэтому долго объяснять что к чему не приходится. Просто как в шесть лет жаловалась ему на разбитые коленки или укус пчелы, так и сейчас жалуюсь на слишком зажравшихся и невоспитанных хозяев и заоблачные цены.
– Саш… давай куплю? – говорит он негромко и даже немного виновато. Именно так, потому что знает, что психану. Эта тема слишком острая для нас, мы ссорились по этому поводу уже раза три точно.
– Папа, нет.
Нет, и он прекрасно знает, почему «нет», но все равно продолжает стоять на своем.
Я знаю, что он может купить мне хоть три школы. И если я попрошу, они уже завтра будут моими. А если надо, он и построит новую прямо у дома, но все дело в том, что мне не надо!
Мой отец заработал все сам, своим трудом, и я хочу точно так же. У меня есть я, мы справимся!
– Ну почему нет? Потом вернешь, когда заработаешь кучу денег.
– Как будто ты возьмешь хотя бы копейку, – закатываю глаза. Проходили уже, знаем. Меня так просто не проведешь.
– Я просто хочу исполнить твою мечту! – продолжает настаивать, и я очень пытаюсь держать себя в руках, чтобы не злиться. Я знаю, что он любит меня и волнуется, и только это удерживает меня от гнева.
– А я тоже хочу исполнить свою мечту. Сама, пап.
– Ну зачем сама, если можно принять помощь?
– Я хочу спать, пап, хорошо? Позвоню потом как-нибудь. Люблю тебя.
И бросаю трубку. Потому что начинаю нервничать.
Ну почему он не понимает, как для меня это важно? Словно не верит в меня, хотя умом понимаю, что все это такая чушь…
Дышу. Пытаюсь дышать. Завариваю себе чай, укладываюсь на кровать и открываю соцсети, даже не надеясь найти там что-то интересное и полезное, просто убить полчаса до сна, не более того.
Листаю ленту и натыкаюсь на одноклассницу, которая делится радостью: беременна. Типичная фотосессия, круглый животик и счастливая улыбка на лице. Мило.
Я чувствую, как от этой картины у меня начинает трястись подбородок, и вместо того, чтобы написать пару слов поздравлений, я быстро смахиваю ленту вниз, пустым взглядом глядя на то, как она летит, останавливаясь на «возможных друзьях». Меня всегда веселит эта надпись «возможно, вы знаете этих людей». Да в том и дело, что знаю, к сожалению.
Но первым вылезает не мелькавшее ранее тут имя, и я зависаю напротив него, не решаясь нажать.
А чего не решаюсь-то?
У Тимура Сабирова едва ли больше информации о себе, чем на моей странице. Разве что на главном фото стоит с гитарой на льду. С гитарой? На льду? Он странный.
Листаю его страницу в непонятных поисках чего-то, а потом ловлю саму себя за этим действием и быстро выхожу из приложения, вперившись взглядом в стену.
Я это только что зачем делала?..
* * *
Сегодня у меня архисложный график: с утра и до вечера группы детей разных возрастов, разных языков и разного уровня знаний. За это я недолюбливаю среду, но надеюсь, она на меня не в обиде. Я действительно порой схожу с ума в этот день недели, и утром мне требуется на полчаса больше на сборы, чем обычно. Трачу я их на разговоры с самой собой, что я делаю это все для своего же блага и ничего страшного в таком сложном рабочем дне нет.
В целом это и правда работает, и обычно на первый урок я прибегаю уже с улыбкой, а потом и вовсе растворяюсь в детях и не чувствую усталости до тех пор, пока последний ученик не покинет мой кабинет.
Сегодня я трачу дополнительные полчаса не только на монологи у зеркала, но и на неожиданно яркий для себя макияж. Для кого-то это супердневной мейк, но я практически не крашусь, так что… Мне идут стрелки, особенно когда получаются ровными, и я кручусь у зеркала на пару минут дольше, любуясь результатом. Еще и волосы после пучка лежат на плечах такими волнами, что я не решаюсь портить их хоть какой-то прической.
Болтаю с Дашкой по видеосвязи, она снова не спит в очень раннее для себя время, нас обеих удивляет этот факт, но, видимо, она просто наконец-то смогла наладить свой режим.
Мимо телефона пробегает Леха, когда я хвастаюсь Дашке своим образом, и кричит в трубку:
– Ты на свиданку собралась? А как же Тимур? Не выдержал?
И я зависаю. На какую свиданку? У меня просто хорошее настроение, поэтому я так и выгляжу.
Да? Да!
– Тимур этот твой, – ворчу на Лешку, а он снова появляется в камере, но уже слишком близко, и с гадкой улыбкой говорит:
– Или твой?
– Да ну вас, – закатываю глаза. Еще я Захарова буду слушать, как же! Словно назло ему, подкрашиваю губы блеском и кидаю немного косметики в сумку, чтобы поправить, если что-то за целый день смажется.
Добираюсь до бизнес-центра и погружаюсь с головой в преподавание. От детишек получаю несколько комплиментов, все заметили, что у Александры Вячеславовны сегодня макияж, никто не забыл упомянуть об этом.
Ловлю себя на радостной мысли, что у Макара, сына Ильи Владимировича, сегодня нет занятий. Отчего-то я не хотела бы с ним сегодня видеться. Меня и так его взгляды немного пугают, боюсь, сегодня он одними взглядами мог бы не обойтись и снова начал бы говорить свои глупые комплименты.
Ругаю себя за то, что за рисованием этих самых стрелок я не нашла времени на полноценный завтрак, а только перекусила сэндвичем с чаем, потому что к обеду мне хочется есть слишком уж сильно… Но как только я хочу выйти в свой перерыв и перекусить где-то, ко мне врывается какая-то женщина и около получаса уговаривает меня взять ее сына на индивидуальные занятия, совершенно не слыша о том, что окошек нет вообще. Я предлагаю ей группу и занятия два раза в неделю, но об этом она и слышать не хочет, продолжая вопить.
– Мы можем приходить хоть к шести утра! – говорит дама, совершенно забывая у меня спросить, могу ли к шести утра приходить я.
В итоге, когда я наконец-то уговариваю ее попробовать в группе и обещаю, что у нас профессионалы и все учат детей хорошо в любых количествах, от моего обеда остается пятнадцать минут. Супер. Этого едва хватит, чтобы спуститься вниз и перейти дорогу, не то чтобы где-то пообедать.
Ну вот что за…
Я голодная – злая. А у меня еще три группы детей!
Ловлю себя на мысли, что последний сегодня – итальянский. Как раз настроюсь на нужный лад перед переговорами с тем итальянцем, который так важен Тимуру.
В итоге я веду все уроки голодной и уже немного злой, а когда провожаю всех учеников, поправляю макияж и прическу и только потом ухожу. Ну не хочу же я перед итальянцем выглядеть так измученно, как сейчас…
Когда спускаюсь вниз, Тимур уже стоит. Он тоже выглядит очень уставшим, но ничего спрашивать у него я, конечно, не собираюсь. Мне все равно. Я просто иду работать.
– Прекрасно выглядишь, – говорит он мне без приветствия и чего угодно другого, с чего было бы логичнее начать разговор.
Не хочу благодарить его за комплимент, чтобы не зазнался, и увожу тему в другое, чуть более острое для меня русло.
– Все-таки мы на «ты»? – спрашиваю, все еще стоя напротив него.
– По ситуации, – усмехается и указывает рукой в нужном нам направлении. – Я решил пешком, тут близко, дольше бы пытался развернуться. Да и в машину ты мою садиться не спешишь, так что…
– Все правильно. Идем.
Делаю пару шагов в том направлении, куда он и указал, и слышу за спиной негромкое хмыканье. Он что, хмыкнул на меня?! Вот же…
Мы идем молча, хотя идти тут и правда очень близко. Я удивляюсь, когда Тимур мне открывает дверь заднего входа того закрытого ресторана. Это взлом?
– Это же то самое новое место, о котором не слышал уже только глухой?
– Да, – посмеивается он. – В пятницу открытие, вот, готовимся. Проходи.
«В пятницу открытие»? Да кто ты, черт возьми, такой?..
Из темного коридора мы попадаем в огромный зал с красивым дизайном и удобными столиками, и я на минуту останавливаюсь, чтобы осмотреться. Мне нравится, даже очень. Буду с удовольствием здесь ужинать или обедать. Надеюсь, тут будет вкусно…
– Стефано приедет минут через десять, может, пока выпьешь кофе? – спрашивает Тимур, и мне становится не по себе. А есть ли вообще Стефано? И по какому праву мы сидим в этом нерабочем ресторане?
– Нет, спасибо, – отказываюсь не потому, что не пью кофе, могла бы попросить и чай. Боюсь, что подсыпет мне что-то! Я буквально на днях книгу читала, где мужчина втирался в доверие, поил напитками с транквилизаторами в них, и все… И все. Дальше и без объяснения понятно.
– Тогда знакомься, – показывает он на только вышедшего из того же коридора, откуда пришли мы, мужчину. – Это Кирилл. Без него я как без рук.
– Звучит странно, но допустим, – хихикаю, вкладываю руку в протянутую ладонь, здороваюсь.
– Кирилл, это Александра, она переводчик и наше спасение сегодня.
Этот Кирилл как-то странно улыбается, когда отпускает мою руку и смотрит на Тимура. Чего он улыбается? Что так смотрит?
Боже, до меня внезапно доходит суть происходящего. Закрытый ресторан, где ни души, два незнакомых мужчины, я одна. Кто меня умной назовет, что притащилась сюда? А вдруг… боже. По затылку пробегает дрожь, а потом я смотрю на Тимура и внезапно успокаиваюсь. Да ну… что-то мне подсказывает, что человек, который дарил мне цветы с помощью детишек, не сделает больно.
По крайней мере, хотелось бы верить в это.
– Стефано приехал, – вдруг говорит Кирилл, глядя в телефон. Видимо, ему пришло сообщение. – Пойду встречу.
Он уходит на улицу уже через главный вход, а Тимур аккуратно сжимает пальцы на моем запястье, подводя к одному из столиков у окна и усаживая на диванчик.
И только коснувшись мягкой и жутко удобной поверхности, я понимаю, как же сегодня устала… Мне даже ничего больше переводить не хочется, только есть и спать, но обещания выполнять нужно, поэтому беру себя в руки и с усилием делаю спину ровнее и расправляю плечи.
– Расслабься, Саша. – Тимур, все еще стоящий рядом, кладет руку мне на плечо и чуть сжимает его, вторгаясь в мое личное пространство. – Не нужно как на строгой работе, пусть это будет дружеский вечер в компании иностранца.
– Дружеский вечер без друзей? – смотрю на него, приподнимая бровь. Это он себя в мои друзья записал?
Тимур ничего не отвечает, только улыбается вошедшим мужчинам, жмет руку, видимо, тому самому Стефано и потом присаживается рядом со мной, а остальные двое – напротив нас.
– Стефано, мы очень рады, что вы согласились с нами встретиться! – говорит Тимур, и как только собирается сказать дальше, я торможу его и машинально кладу руку ему на предплечье. Он, видимо, не так часто общается через переводчика, чтобы знать, что короткими фразами будет гораздо проще каждому из нас.
Он замолкает, я перевожу и наконец убираю руку, давая ему зеленый свет продолжать.
За полчаса диалога я понимаю, что Стефано – какой-то суперизвестный шеф-повар и они хотят, чтобы он выступил с мастер-классом у них на открытии ресторана в пятницу.
Стефано соглашается с большим удовольствием, говорит, что будет только рад приезжать почаще и устраивать такие мероприятия.
К концу этого вечера, когда Стефано тепло со всеми прощается, я ловлю себя на мысли, что действительно не работала, как и говорил Тимур. Я расслабилась, откинулась спиной на мягкий диван, смеялась от шуток мужчин и даже немного отдохнула. Ладно… это был хороший вечер.
Кирилл уходит провожать шеф-повара, когда Тимур подходит ко мне с довольной улыбкой.
– Спасибо тебе! Я не ошибся, когда побежал к тебе. Казалось, я и сам стал понимать итальянский, – посмеивается он и кладет руки в карманы брюк. – Поужинаешь?
– Я же сразу сказала – нет, – отвечаю ему, и внезапно желудок, который питался последний раз нормально почти сутки назад, издает ужасный звук. Мне кажется, его слышно даже в соседнем городе. Предатель! Тимур сразу же усмехается, поймав меня на том, что я голодна.
– Кирилл, – говорит он как раз вернувшемуся мужчине, не слушая моего отказа, – свистни на кухню, пусть накроют, как я просил.
Тут есть повара?!
И что значит – как он просил? Заранее спланировал все-таки меня накормить, наплевав на мое «нет»?
– Только потому, что я ничего не ела, – прищуриваюсь и возвращаюсь обратно на диванчик.
– Разумеется, – улыбается и теперь садится напротив. – Кофе?
– Терпеть не могу, – внезапно для самой себя выдаю ему информацию о себе. – Лучше чай. Любой.
На стол приносят много еды. Очень много еды. Столько, что, даже вернись сюда Кирилл и Стефано, мы вряд ли бы столько съели.
– Ты меня переоценил, – посмеиваюсь.
– В пятницу открытие, нужно пробовать все, чтобы знать, все ли блюда стоит оставить в меню. Ты можешь выбрать что-то одно, а можешь взять всего понемногу, как будет комфортно.
Он такой странный… Я все еще пытаюсь понять его и разгадать, но у меня не получается. Сейчас он ведет себя так, как будто мы и правда хорошие знакомые, просто ужинаем вместе.
Как он вообще затащил меня ужинать? Я же говорила «нет»? Голова кругом от всего этого.
Переговоры эти, ресторан, еда, общение странное.
– Ты здесь подрабатываешь администратором? – задаю ему логичный вопрос, хотя ума не приложу, как можно совмещать хоккей с администрированием.
– Нет, – отмахивается он, – это мой ресторан.
Простите… что? Чей? Кто? Как?
– Твой ресторан?
Я не знаю, какая эмоция была на моем лице только что, но Тимур очень искренне рассмеялся, взглянув на меня.
Нет, в смысле – это его ресторан? Еще и говорит так просто, как будто тут у каждого второго свои рестораны.
– Мой, – кивает. – Кирилл – мой помощник.
– Хоккеисты не открывают рестораны!
– Да кто сказал? – Он снова надо мной смеется! Издевается! – Я же открываю.
– Ты какой-то, значит, неправильный хоккеист.
– Забочусь о своей старости, – улыбается он. – Готовлюсь ко времени, когда не смогу кататься каждый день и зарабатывать этим на жизнь. Кстати! Дай номер телефона или карты, я переведу тебе за сегодняшний вечер.
Номер телефона, конечно, я ему не даю, диктую номер карты, хватит с него.
И чуть не давлюсь чаем, когда вижу сумму. Это… внушительно! Особенно за сорок минут работы.
Видимо, Тимур замечает мое выражение, поэтому сразу говорит:
– Ты очень выручила. Плюс рабочий день уже окончен, а тебе пришлось задержаться. И мне придется просить тебя помочь нам со Стефано на открытии… За отдельную плату, конечно.
Я бы отказалась, наверное, если бы не увидела, сколько могу заработать на этом. Мне не хочется сближаться с Тимуром, а сейчас происходит именно это, и наверняка и дальше будет так же, но… Но моя мечта, школа, требует огромных вложений. И я буду идиоткой, если откажусь от пары часов работы, за которые смогу заработать как за две недели со своими детьми.
– Хорошо, – киваю ему, – только сориентируй по времени, передам группы детей другим преподавателям.
Пора уходить отсюда. Ужин слишком вкусный, Тимур слишком спокойный, а атмосфера полумрака слишком… слишком. Нужно бежать, мы перебарщиваем.
– Что скажешь про еду? – спрашивает Тимур, когда я встаю с диванчика и хватаю свою сумочку.
– Все прекрасно. Особенно на голодный желудок, то, что доктор прописал.
– Приходи сюда обедать. Я договорюсь, чтобы накрывали к твоему приходу.
– Не всегда удается убежать на обед. Сегодня даже из кабинета выйти не дали.
Зачем я делюсь с ним всем этим? Зачем? Он ведь даже не спрашивал. Просто в диалоге само собой как-то происходит…
Тимур очень аккуратно общается в этот раз. Никаких острых тем и фразочек в мой адрес. Только взгляд, пробирающий до костей, и ничего кроме.
– Могу организовать ежедневную доставку обедов, – предлагает он, и я только усмехаюсь. Это очень милая забота на самом деле. А теперь мне нужно срочно выкинуть из лексикона слово «милая». И «забота».
– Спасибо за ужин, я поеду. – Ищу такси в приложении и спрашиваю у Тимура, каким выходом нужно воспользоваться.
Он указывает пальцем на задний, в который мы и вошли, и вызывается меня проводить. В темноте коридора на секунду становится не по себе, но затем прохладный ветер ударяет в лицо, разгоняя всякие дурные мысли.
– Я так понимаю, предлагать подвезти бессмысленно? – улыбается он мне, и я зачем-то отвечаю ему тем же.
– Именно так. Доброй ночи, – говорю ему и ухожу в сторону подъехавшего такси.
Сегодня последнее слово за мной.
Глава 8
Тимур
Сегодня охренительно трудный день. В целом как и любой другой мой день в последнее время.
Сегодня – игра, последняя перед выездной серией, а завтра – открытие ресторана. Наконец-то. Как откроемся – можно будет дышать свободно. У меня есть Кирилл, а значит, в ресторане я смогу не появляться так часто. Как это и происходит с двумя другими точками, где есть ответственные за все люди. Там я вообще бываю раз в два-три месяца и решаю все, что требует меня, по телефону или на крайний случай по видеосвязи.
Переодеваюсь в форму, мышцы уже разогретые после растяжки, а звуки, доносящиеся с трибун, поднимают адреналин.
Надо выигрывать, тут без вариантов, и мы настроены решительно. Тем более игра с «Титаном». Я играл за них пару лет, потом перешел в «Феникс», но на сборах у нас отношения испортились, поэтому хочется выиграть еще сильнее обычного.
Тренер заходит в раздевалку, настраивает нас на игру, подбадривает, волнуется, видно. Прячет руки в карманы брюк и часто трогает галстук. Его бесит обязательный дресс-код на игры, а мы подкалываем частенько.
– Давайте, пацаны, порвите, – говорит напоследок и уходит. Нам на льду надо быть через пять минут, все собраны, у нас редкая тишина.
Последние минуты, и выходим. Толпа приветствует радостно, крики зрителей смешиваются в один громкий гул, но это очень заряжает.
Кидаю взгляд на трибуны, а потом резко отвожу. Ловлю себя на мысли, что ищу ее. Хочу, чтобы была здесь, но если увижу – поплыву сразу же, как на той тренировке. А на игре такое точно не прощается, и держать себя в руках будет сложнее.
Поэтому не ищу ее глазами, хотя до зуда интересно, пришла ли она. Смотрит ли на нас, на… на меня.
Думаю об этом еще минуту, пока позволяет время, а потом отключаюсь, с головой уходя в игру.
У нас сложный соперник, агрессивный, подготовленный. Но и мы не просто так сюда пришли шайбу по льду покатать.
Атакуем. Заряжаемся громкой поддержкой болельщиков и первый период выигрываем с двумя шайбами в воротах соперника. Палыч в перерыве говорит «не расслабляться», а я снова думаю: видела ли Александра?
Она не обязана на все игры ходить, по факту она и к команде-то не относится, только к админке. Но все равно хочется, чтобы видела. И поддерживала. Я бы с ее поддержкой и горы одной рукой свернул.
– Сабиров, – говорит тренер, обращая мое внимание на себя, – тебя их тридцать девятый пасет, имей в виду.
Киваю. Понял. «Титан» знает мои слабые места и может ими пользоваться. Это подло, но и они наличием совести не отличаются особо. Из слабого у меня – спина. Была серьезная травма позвоночника. Играть и жить не мешает, но лучше не трогать и не попадать никому под клюшку. А тридцать девятый у них – Мишаня, здоровый такой лось, тому попадаться вообще не хочется.
На второй период выхожу с пониманием, что надо быть аккуратнее, и один раз меня эта осторожность спасает. Когда отбираю шайбу у соперника, чувствую, что меня чересчур сильно прижимают к борту, и успеваю увернуться, оставаясь целым и невредимым.
Мы пропускаем одну, потому что Коваль задержал соперника, его посадили на лавку на две минуты и мы остались в меньшинстве. Никто его не винит, но факт остается фактом.
Во втором периоде «Титан» начинает кусаться, у нас чуть не травмируют Серегу и постоянно цепляют всех кого можно. Нам не удается закатить, но и пропустить мы себе больше не позволяем.
Третий период самый сложный. Нужно рвать победу зубами, но на каждый укус соперник пытается нанести увечья еще сильнее.
Я попадаю в замес, атакую, но меня цепляют клюшкой, встаю, слышу свисток судьи, жду вердикт для соперника и пытаюсь отдышаться.
– Что, Тимурик, совсем в крысу превратился, да? – слышу сбоку и стараюсь держаться. Поворачиваю голову – Мишаня. Не смог физически задушить, морально решил?
Я не успеваю ответить, матч продолжается, мы в большинстве, и это дает нам преимущество почти сразу же. С моей передачи Сава закатывает шайбу в ворота, трибуны радостно взрываются, и когда я начинаю еще одну атаку, меня снова сбивают с ног.
– Да ты, сука, издеваешься, что ли! – Меня взрывает, когда я снова вижу Мишу. – Магнитом тебя ко мне тянет?
Он не отвечает ничего, но срывает перчатки и толкает меня в грудь, оскаливаясь.
Замес начинается сразу же. С «Титаном» мы в контрах, как ни с какой другой командой, поэтому об игре все забывают и летят к нам. Я даже не контролирую себя, когда срываю шлем и вижу еще двоих таких же, а потом морщусь от резкого удара по лицу и трясу головой, чтобы прийти в себя.
Нас разнимают, удаляют всех кого можно, трибуны гудят то ли от ужаса, то ли от фееричного шоу. На лице Палыча читается ненависть, пока, правда, непонятно, к какой из команд, а я ухожу на лавку. Дисквалификация две минуты. До конца матча полторы, и на лед я сегодня уже не выйду.
Когда выдыхаю, в голову сразу летит мысль: вот сейчас я надеюсь, что Александры на матче не было… Не хотел бы я, чтобы она видела, как мне прилетело по роже.
Досматриваю матч со скамейки, как ко мне подлетает Машка – наша медсестра.
– У тебя кровь! – говорит она мне, и я тянусь пальцами к лицу, проверяя. Да, реально кровь… Быстро обрабатывает сечку, клеит пластырь и прикладывает лед, чтобы не опухло слишком сильно. Я отмахиваюсь, но она не слушает меня, делает все что нужно, и я даже почти искренне говорю ей спасибо.
Мы выигрываем, конечно, но эмоции от игры двоякие. Как и у Палыча. Он не то чтобы орет на нас… Просто сжирает взглядом. Не должны были на драку отвечать, не должны были допустить массовости и удалений. Знаем, косячим, бывает у всех.
Но в конечном счете все остаются довольны, потому что победа у нас в кармане, а значит, никакие удаления и травмы не омрачат этот день.
Завтра у нас от тренировок выходной в честь сегодняшнего матча, и мне это как никогда на руку, потому что завтрашний день я должен провести в другом месте.
Очень хочется свалить домой после игры, но дел в ресторане слишком до хрена, поэтому я дольше обычного торчу под холодным душем, чтобы ожить, и еду работать дальше.
Сегодня тут весь персонал, сразу создается ощущение живости, не то что во все дни до этого, когда они были только с утра, а я в это время был на тренировках. Администратор уже вовсю командует всеми, кто попадется под руку, и даже мной, а официанты подрабатывают строителями или грузчиками и обустраивают в центре зала рабочее место для Стефано. Тот отзвонился, кстати, пока я ехал сюда, что-то пробубнил на итальянском, а потом забил в переводчик: «Я завтра буду к назначенному времени» – и включил голосовой перевод, чтобы я все понял.
Без Саши нам точно была бы крышка…
– А где Кирилл? – спрашиваю у администратора Марины, потому что его я пока среди всех этих людей не нашел.
– Был в кабинете. Позвать?
– Нет, я сам схожу, спасибо, – киваю ей и иду в кабинет, чуть нахмурившись. Не похоже на Кирилла, чтобы он все веселье отсиживался в кабинете. Он обычно в центре мира всегда, самый шумный и заводной, что вдруг стряслось?
И, по ходу, реально стряслось, потому что сидит он за столом уж слишком задумчивый и отстраненный. Настолько, что даже не замечает меня, когда вхожу в кабинет.
– Кирас, очнись, Земля вызывает, – щелкаю у него перед лицом пальцами, пытаясь оживить.
– О, приехал. – Снова слишком странный тон. Да что происходит?
– Кто-то умер? – спрашиваю сразу. Отрицательно качает головой. – У нас что-то в последний момент рухнуло? – Тоже нет. – Кто-то отказался работать завтра? – Нет. – А что, черт возьми, случилось, что ты сидишь тут как на поминках?
– Я увольняюсь, – говорит он, и от неожиданности я падаю на стул, больно ударившись спиной о край стола.
– Ты – что?!
– Увольняюсь, говорю. Через три дня меня тут уже не будет.
– Это шутка? Не смешно, какого черта?
– Я не шучу, – он качает головой, а мне хочется ее оторвать и выкинуть в окно, а потом выйти и пинать ее ногами, как мяч. В каком смысле он увольняется? Что это за новости? Кто, блядь, сообщает их за три дня до того, как хочет уйти? Мы дружили, общались, он был моей правой рукой все время, а теперь так просто: ухожу через три дня. А что не прямо сейчас?
– Какого хера? – спрашиваю, потому что не понимаю, какие слова еще могу подобрать. Это как будто шутка какая-то. Кто-то прикалывается.
– Я девушку встретил, влюбился, – выдыхает он и растягивает губы в тупой улыбке. Он влюбился.
– А увольняться на хера? Люби на здоровье, хоть на этом столе, я разве когда-то против был?
– Ты не понимаешь, – он хмурится и снова замолкает. Совсем сломался.
– Да, я не понимаю, потому что нормально ты объяснить не можешь!
– Мы с ней познакомились, когда мы с тобой в этот город переехали, – начинает он, и я сжимаю пальцами переносицу, пытаясь морально подготовиться к этому душещипательному рассказу о любви. – Она тут живет, но учится в другом городе. Учебный год начинается, она в Питер уезжает, я за ней. Не могу ее оставить.
– А меня можешь?!
– Ты мой друг. А ее я люблю, – пожимает плечами. Да что ты жмешь ими? Легче от этого мне не становится.
– Это слишком резко, Кирилл, ты поступаешь как… как не ты! – прерываюсь, не решившись назвать друга крысой. – Три дня, правда? Да у меня рухнет все сразу, и ты это знаешь! Можешь полететь к ней через две недели? Две недели ничего не решат!
– Вот именно, Тимур, две недели ничего не решат.
– Это там не решат, если ты две недели с ней не увидишься. А тут две недели – это вечность!
– У нас крутой администратор, она знает уже больше меня. Я не свалил до открытия и не свалю, но уеду сразу после. Я не могу ее оставить, понимаешь?
– Нет, не понимаю! – Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза. Это просто какой-то пиздец. Как будто издевательство. Все шло хорошо ровно до сегодня, а теперь катится в пропасть, и я не понимаю, как это остановить.
Я не справлюсь без него, и это не нытье, а констатация факта. У меня банально нет времени на все, поэтому у меня и был помощник, которому, как мне казалось, я платил достаточно для того, чтобы он не кинул меня в сложной ситуации.
Мне нужен новый человек, но все это займет много времени. Его поиски, обучение, внедрение в систему. Кирилл уезжает через три дня. А у меня – выездная серия игр, меня несколько дней не будет в городе. Оставить все это на администратора? На Марину, которая работает тут три дня? Класс. Просто супер.
– Тимур, – зовет меня Кирас, но я отмахиваюсь. Не надо мне ничего говорить, ситуацию это не спасет от слова «совсем». – Нет, ты послушай. Если бы твоя Саша улетала без возможности остаться. И лететь надо было бы в тот же день. Ты разве не бросил бы все?
– Что? – Я оживаю в секунду. – При чем тут Александра вообще? Она просто переводчик.
– Сабиров, я знаю тебя слишком много лет, – закатывает он глаза. Спалил, козел, что Александра мне не безразлична, значит. – И все-таки?
– Не знаю, – качаю головой честно. – Делал бы все, чтобы она не улетела.
– Ну а я не могу так, – он разводит руками. – Она хирург, у нее нет заочки. И отпустить одну не могу. Как олух влюбился, и все.
– Не то слово, что олух, – говорю негромко, все еще реагируя на новость слишком уж эмоционально. – Вали, проклинать не буду.
– Не будешь, конечно, – усмехается Кирилл. – Я же остался до открытия, мы все сделали на высшем уровне. А дальше и без меня справишься.
– Пошел ты, – усмехаюсь ему, выдыхая. Ладно. Если ничего не изменить в ситуации, нужно изменить свое отношение к ней. Придумаю что-нибудь. В конце концов, начинал я все это один, будучи студентом третьего курса и хоккеистом. Да, отец тогда помог деньгами для первого дела, но, по сути, я все делал сам. И тут справлюсь.
* * *
Я хреново сплю ночью перед открытием, потому что каждый раз это все очень волнительно, а тут еще и новой шокирующей информацией по макушке прилетело.
Иду в душ, «любуюсь» в зеркало на свое лицо, там ничего красивого, но и совсем ужаса, спасибо Машке, нет. Опухоль не сильная, но зато цвет – ярко-фиолетовый с красным. Прилетело мне прилично, еще и сечка есть, на которой пластырь.
Думаю, что шрамы украшают мужчин, поэтому забиваю на увечье, влезаю в свой парадный костюм, намеренно игнорируя галстук, и спускаюсь вниз, усаживаясь за руль своей тоже парадно-выходной красотки. У меня три машины, да, глупая детская мечта. Одна – большая и удобная, вторая – впечатляющая и яркая, третья – просто для души и для поездок по ночному городу на максимальной скорости.
Сегодня я на второй, на ней на все важные мероприятия катаюсь, уже как традиция, а их я не нарушаю.
Заезжаю в цветочный за букетом гортензий и мчу в ресторан. До открытия примерно полтора часа, сейчас проверю готовность и пойду встречать Сашу, она обещала быть сегодня с нами.
Я немного в раздрае от всего происходящего, но отмахиваюсь от этого состояния, давая себе установку на лучший исход событий.
Приезжаю, ставлю букет в кабинете, решая вручить ей в конце дня, иначе есть риск поссориться и остаться на сегодня без переводчика.
Иду в зал, звоню Стефано, потому что его еще нет, выдыхаю, когда он говорит, снова через онлайн-переводчик, что уже подъезжает, и зависаю прямо в центре, когда снова охренительно красивая Александра сама входит в ресторан. Черт! Не успел!
Смотрю на часы и понимаю, что это она пришла чуть раньше, чем мы договаривались, но все равно хмурюсь: очень хотел встретить ее.
Сегодня Саша в коротком платье, и это сводит меня с ума настолько, что я на пару минут отключаюсь от всего мира, тупо пялясь на ее ножки, обтянутые черным капроном. В голове мелькает догадка: это чулки? И я тут же мысленно даю себе по лбу и запрещаю думать о таком на работе. Потому что Саша в чулках…
– Здравствуйте! – говорит она звонко всем присутствующим, и я заставляю себя ожить.
– Всего лишь переводчик, – дразнит меня на ухо Кирилл, посмеиваясь. Опять спалил, вот козлина.
– Саша! – окликаю ее и иду навстречу. Когда мы перейдем к той стадии, когда в знак приветствия будем целоваться? Хочу. Мне надо.
Но пока я беру ее пальчики в свою руку и оставляю на них легкое прикосновение губ. Но его достаточно для того, чтобы у Саши покрылись щеки румянцем, а мое настроение взлетело резко вверх.
– Что с тобой? – Она хмурится и меняется в настроении слишком резко. Я даже от неожиданности осматриваю себя с ног до головы. А… что со мной? – Ты подрался?
А-а-а… доходит до меня. Она про фингал.
– Да это на игре вчера, обычное дело, – отмахиваюсь и понимаю, что вчера все-таки в комплексе ее не было. Ну, к лучшему. Кто знает, как бы я играл, если бы заметил ее в толпе.
– Аккуратнее надо было, что значит обычное дело? Зато открытие ресторана – не обычное! А ты в таком виде.
Меня, честности ради, удивляет ее перемена в настроении и поведении в целом. Обычно собранная рядом со мной, сейчас Саша ведет себя совершенно иначе, и я та-а-ак кайфую от этого, что даже голова немного кружится.
Я отмахиваюсь снова, но она меня не слышит. Отчего-то ей мое разукрашенное лицо не дает покоя, и мне становится очень интересно почему.
– Саш, ну я все равно его уже никуда не дену, – развожу я руками. Ну правда ведь, куда? Резко превратить открытие ресторана в бал-маскарад и напялить маску? Так себе, конечно, решение.
– Я спрячу! – говорит она внезапно слишком довольно и лезет в свою сумочку. Меня от нее как ураганом сносит, сегодня эта Саша – какой-то совершенно другой человек. Я такую не видел еще, но мне определенно нравится, я еще хочу. Она достает из своей сумочки какую-то небольшую баночку и со счастливым видом говорит: – Это консилер!
– А по-русски? – хмурюсь.
– Тональное средство, скроет твой фингал, – закатывает она глаза и идет от меня в сторону бара. Это приглашение пойти за ней? Допустим. Иду. – Садись, – кивает мне на стул, – буду прятать.
– Саш, это необязательно… – меня смущает авантюра, в которую меня пытаются втянуть.
– Нет, это обязательно! – стоит она на своем, а потом хватает меня за предплечье и буквально силой усаживает на стул. Ого. – В любой ситуации нужно выглядеть так, как того требует дресс-код. У тебя ресторан открывается, а тебя как будто ногами пинал кто-то! Это некрасиво, а еще неуважительно, – продолжает преподаватель Александра Вячеславовна, и от этого поучительного тона и образа в целом я готов тут хоть неделю сидеть, пусть она только не останавливается. – Люди придут на праздник, а его виновник с разукрашенным лицом? Не разочаровывай меня, Тимур. Вот я сегодня спала три часа, по мне видно? Нет! А под слоем этого же консилера такие мешки под глазами, что в них можно лук хранить. Но никто и не подумает об этом, когда меня увидит, потому что я…
Я не даю ей договорить. Потому что меня охренеть как сильно волнует то, что она сказала.
– Почему ты не спала? – спрашиваю и хмурюсь, и Саша резко замолкает, а потом широко-широко раскрывает глаза. Как будто забылась и наговорила лишнего. Черт… На хрена перебил?
– Не твое дело. – Она снова меняется, и я снова еду крышей. К этому невозможно подготовиться, клянусь. Я почти уверен, что такое поведение связано с каким-нибудь особенным днем ее цикла. У меня просто мама гинеколог, я об этом слышал столько, что запоминал даже то, что не хотел.
А дальше мы молчим, но в целом стоящей слишком близко ко мне Александры и ее нежных пальчиков на моем лице вполне достаточно для того, чтобы этот день назывался хорошим.
Она изредка спрашивает, не больно ли мне, а когда говорю, что нет, как будто назло надавливает чуть сильнее. Вот же засранка, а. Мне нравится.
Потом ее снова меняет по щелчку пальцев. Ровно тогда, когда до открытия остается минут пятнадцать. Стефано уже на кухне, Кирилл сидит у бара в телефоне, персонал в полной боевой готовности, а я просто стою и думаю, что нужно делать в первую очередь, чтобы менее болезненно ощутился уход Кирилла. И не на моих нежных чувствах, конечно. На жизни ресторана.
Именно тогда ко мне подходит Саша.
– Ты в порядке? – спрашивает, заглядывая в глаза. От них теперь не отвлекает уродливое синее пятно, Саша постаралась на славу. Она вообще сегодня удивительно близка, и я ворую эту близость по кусочкам, питаясь ею, как самой необходимой вещью в жизни.
– Вообще не очень, – говорю ей правду с улыбкой. – Но прорвусь, не страшно.
– Тоже с этим девизом по жизни иду. – Она улыбается мне, открывает снова крошечный уголок своей души, и мне кажется, что на каких-то ноль целых и одну десятую, но мы становимся ближе друг к другу.
Глава 9
Саша
Jah Khalib, Мот – «Ты рядом»
Что со мной сегодня?
Смотрю на Тимура и сама же сразу отвожу взгляд. Как-то слишком много… близости? Да, ее. И не только физической: касания, взгляды. Но и моральной. Разговорчики всякие, вопросы, ответы.
Это все из-за месячных. Я в эти четыре дня просто сама себя не узнаю. То плачу, то смеюсь, то танцую и пою, то сижу с ведром мороженого и думаю о жизни. То, блин, Тимуру помогаю скрыть синяк, то спрашиваю, как у него дела, то сама же обрываю диалог на полуслове, потому что он вдруг переходит все личные границы.
Как будто я эти границы сегодня сама же не переломала к чертям.
Контролировать себя не выходит, я всю жизнь пытаюсь – дохлый номер. Так что эти дни остается просто пережить, и можно будет выдохнуть до следующего месяца.
Отхожу от него, потому что это какой-то перебор для меня. Замечаю Стефано и отвлекаюсь на него, это лучшее, что могу сейчас сделать.
До открытия остается совсем немного, если я правильно поняла, помимо случайных посетителей будут еще и приглашенные гости, поэтому начнем мы точно минута в минуту. Интересно, а Тимур будет перерезать ленточку? Было бы здорово. И я только порываюсь пойти и спросить у него, как останавливаю сама себя же. Серьезно? Это я так держу дистанцию?..
Дышу. Надо собраться с мыслями, в конце концов, я работать сюда пришла! Причем специально пришла пораньше, чтобы Тимур снова не пошел меня встречать.
Его… много! Порой даже очень. Мы только-только познакомились, а он уже начинает окутывать все мое свободное пространство собой. И не то чтобы он мне дышать не дает, нет… Просто много. Разговоры, цветы, внимание, комплименты. Сначала бесило жутко, потом я просто не понимала, что происходит. А сейчас он вроде ведет себя абсолютно спокойно, а я уже в каждом слове и действии подвох ищу, присматриваюсь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70940374?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Эллин Ти
Young Adult. Любовь растопит даже лед. Романтика от Эллин Ти
ПЯТАЯ ЧАСТЬ В ЦИКЛЕ О ГОРЯЧИХ ХОККЕИСТАХ ИЗ КОМАНДЫ «ФЕНИКС»!
Суммарный тираж уже превысил отметку в 20 000 проданных экземпляров!
Любовь поет на всех языках.
Тимур Сабиров, амбициозный новичок команды «Феникс», знает это не понаслышке – ведь он так любит играть на гитаре помимо игры в хоккей. А все песни, как мы знаем, о любви.
Командная переводчица, Саша Солнцева, не доверяет словам, ведь они ничего не значат без поступков.
Тимур не намерен сдаваться и хочет доказать свою любовь к Саше. Но как это сделать, если девушка почему-то с каждым днем все больше закрывается от него?
«Невместе» – красивейшая история о том, что любовь всегда к месту и всегда приведет к добру и свету.
Для поклонников историй Эль Кеннеди, Авы Хоуп и Солы Рэйн.
Эллин Ти
Невместе
© Ти Э., текст, 2024
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024
* * *
Глава 1
Саша
Ради этого мальчика я готова ходить сюда каждый день. Нет, серьезно! Он такой сладкий, что мне совершенно не хочется его отпускать.
Тискаю собаку, даже не боясь, что буду вся в белоснежной шерсти, когда спущу его с рук. Он всегда помогает расслабиться, как бы я ни была напряжена до встречи с ним. Это не Вольт, это какой-то помощник по возвращению в тело энергии.
Я на самом деле так устала! Но мне абсолютно некогда, да и не хочется ныть и грустить, так что о моем состоянии знает вот только Вольт, наверное.
Собака не моя, моей подруги, поэтому каждый раз, когда мы встречаемся, я наслаждаюсь временем с малышом. Дашка нашла его на улице года два назад, спасла от хулиганов, и я лично верю в то, что это подарок судьбы. Люблю собак в миллион раз больше людей. Но не больше Даши, у нас с ней особая связь еще со школьной скамьи. Она мне точно как сестра, только не по крови, а по душе.
– Я дома! – слышу голос муженька подруги. Леха. С тренировки вернулся, видимо. Он у нее хоккеист, хотя когда-то она обещала с хоккеистами не связываться.
Он входит на кухню, видит меня и тут же закатывает глаза. Показываю ему средний палец с коварной улыбкой, он дарит такую же в ответ.
Да, у нас взаимно странные отношения, это продолжается уже чуть больше года, и нас всех троих все устраивает.
Он мне не нравился поначалу, потому что кто мне вообще нравится? Но потом пришлось смириться с его существованием в жизни моей лучшей подруги и продолжать пытаться к нему привыкнуть. Как и ему ко мне, собственно.
На самом деле мы неплохо ладим, просто общаемся странно. Или даже дружим. Не могу разбрасываться такими громкими словами, поэтому пусть будет первый вариант. Общаемся. Ну или все-таки дружим. Просто не очень крепко. Ну или…
А еще я работаю в хоккейной команде, в которой он играет. Два года уже. Там нужен был переводчик для общения с иностранными коллегами, рекламодателями и журналистами, и я пошла туда почти не задумываясь. Да, вызвать могут в любой момент, но совершенно не часто, да и платят неплохо. Поэтому и остаюсь на этом месте, несмотря на то что у меня есть основная работа, которая отнимает львиную долю времени.
Дашка говорит, что нельзя работать столько, сколько это делаю я, а я говорю «можно» и продолжаю работать еще больше, потому что а кто, если не я? Кто переведет директору «Феникса» все предложения и вопросы от журналистов на русский? Кто обучит всех детей нашего города иностранным языкам? Только я, Солнцева Александра Вячеславовна собственной персоной.
– Ты опять пришла тискать нашего пса? – заходит к нам на кухню и смеется Леша, обнимая и целуя Дашу. Я готова прощать ему несносный характер только потому, что он так любит мою подругу. Она с ним счастлива, а я не могу не радоваться этому. Несмотря на то что он противный. – Заведи себе собаку, в чем проблема? И видеться реже будем.
Дашка дает ему подзатыльник, в миллионный раз пытаясь вразумить нас на нормальное общение, что не имеет смысла, а я только усмехаюсь этому действию. Забавные они.
– У меня даже кактус сдох, – закатываю глаза. – Куда мне собаку? Ты вот знал, что кактус может сдохнуть? Я тоже не знала.
– Говорят, растения иногда надо поливать. Ну я где-то слышал… Чтобы они не сдыхали, – язвит Леша, воруя со сковороды у Даши какую-то еду. Голодающий.
– Говорят, что мужикам надо держать язык за зубами, чтобы они не сдыхали. Слышал такое? – язвлю в ответ, и в этот раз закатывает глаза уже Даша.
– Вы меня достали, – говорит моя рыжая бестия, складывая руки на груди. – Ты, – кивает на Лешу, – иди мой руки и приходи обедать, а ты, – показывает на меня, – рассказывай, что у тебя там за проблема. Услышали?
– Как ты с ней живешь? – хохочу, посылая воздушный поцелуй подруге, внезапно вставая на сторону Леши. Говорю же, у нас слишком странные отношения. Мы постоянно скачем от ненависти друг к другу до коалиции против Дашки.
– А как ты дружишь? – подыгрывает он.
– Так! Оба сейчас пойдете отсюда, – шутливо ругается Даша, на самом деле давно привыкшая ко всему этому.
Ладно, шутки шутками, но я приехала сюда не просто так. Во-первых, все-таки поныть кому-нибудь более разговорчивому, чем Вольт, а во-вторых, у «Феникса» конференция вечером, а отсюда добираться намного ближе, чем от меня, поэтому решила убить двух зайцев одним днем.
Поныть я позволяю себе совсем редко и только некоторым людям. Дашке вот, теперь уже с Лешей, и сестренке с папой. Это такие минутки слабости, за которые меня точно эти люди не осудят, а еще точнее, никому ничего не расскажут и не используют мои слабости против меня. Выслушают, обнимут, и мне станет легче. Даже решать мои проблемы не надо, я сама все решу, только послушать, чтобы я выговорилась и успокоилась.
– Мне подняли аренду, – вздыхаю я. Я снимаю несколько помещений в офисном здании в центре. Оборудовала их под классы и принимаю детей и взрослых на занятия по иностранным языкам. Раньше у меня была работа онлайн, потом я решилась сделать класс, а сейчас у меня три кабинета и еще два учителя в подчинении, потому что желающих было много и, как бы мне ни хотелось успеть везде, одной меня на всех не хватало. Я долго и кропотливо отбирала преподавателей и наконец-то нашла тех, кто меня полностью устраивал. Теперь мы работаем втроем, а занятия проходят семь раз в неделю утром, днем и вечером. Желающих очень много, приходится успевать.
Моя мечта – открыть свою большую школу иностранных языков. Чтобы много преподавателей, тематические кабинеты под каждый язык, дети любых возрастов, взрослые… Но пока это все еще мечта, хотя я работаю над ее исполнением не покладая рук и не опуская головы.
Я справлюсь.
– Что? Снова? – удивляется Дашка. Да. Мне поднимали аренду пару месяцев назад, и уже тогда мне казалось, что это слишком дорого. Но в центре везде такие цены, а уезжать куда-то дальше я не рискую… А пойдут ли за мной люди?
– Да. – Киваю. – И мне ничего не остается, кроме как согласиться. Скорее бы уже найти помещение для школы. Но они тоже все с ума сошли. По более-менее адекватной цене отдают такую разруху, что на уши не натянешь. И если покупать, то в ремонт нужно будет вложить еще такую же сумму. А снимать и делать хотя бы небольшой ремонт страшно. Они выгонят через месяц, и деньги, считай, впустую потратила. А за адекватное помещение просят столько, что я буду работать в ноль еще очень много времени, чтобы выплатить сумму, которой мне недостает сейчас. Хотя я и сейчас работаю в ноль… С этой-то арендой.
– Саш, перебирайся от центра, – предлагает Даша. – Большинство за тобой уйдут, а если нет – новые подтянутся. Аренда там дешевле, уже точно не в ноль работать будешь.
– Но центр престижнее… – вздыхаю. Я в целом понимаю, что она права, но не хочется менять большее на меньшее, я не привыкла так. – Я могла бы взять еще группу на итальянский язык… Или даже две. Вечером в свой один выходной, к примеру.
– Тогда уходи из «Феникса», – выдает подруга. – Потому что слишком много работы, Сань! Тебе жить некогда.
– Вот приехали, – говорит, возвращаясь к нам, Леша, округляя глаза. – Что значит уходить из «Феникса»? Рапунцель, у тебя температура? А мы на кого останемся?
– На любого другого хорошего переводчика!
– Нам нужен лучший, – подмигивает мне Захаров, снова создавая коалицию против Рыжей. Она нас когда-нибудь в окно выкинет, я почти уверена. – Тем более мало ли кто там попадется. Наговорит на своем иностранном отсебятины какой-нибудь, а мы и знать не будем.
– А я тоже так делаю, – улыбаюсь. – Говорю всем, что вы там все ку-ку в своем «Фениксе».
– Говори что угодно, все равно тебе все верят, – отвечает Леша и присаживается за стол.
– Нет, я вот понять не могу, мне что, одной ее жалко? – нервничает Даша. Она всегда говорит, что я работаю слишком уж много. С чего она это взяла? – Да она же сутками на своих работах! Толком не спит и не ест!
– А это плохо, – кивает Леша. – Но она просто и сама немного ку-ку, кто ей поможет-то? Мужик нужен, да и все.
– Не нужен мне мужик. – Я чувствую, как мои брови взлетают вверх от такой наглости. – Мужик не решит все мои проблемы. Он же не волшебная палочка, в конце концов.
– Нормальный решит, – пожимает Леша плечами, но бунтарка во мне и слышать его не хочет.
Тоже мне, «мужик ей нужен». Кто сказал? Я и сама со всем прекрасно справляюсь. Слабости у всех бывают, даже мне не чужды. Я отсюда выйду и дальше пахать пойду, и этот разговор так и останется просто разговором, который в моменте мне был необходим. Я не собираюсь ничего в жизни менять, но поныть-то не запрещается?
Мужик… у меня времени нет на мужика! Я же говорила, даже кактус сдох от недостатка внимания. И если труп колючки в горшке я переживу, то человеческий – сильно вряд ли. Мужику этому завтраки готовь, будь с ним постоянно где-то, гулять ходи, выслушивай его, стирай, убирай… Не-не, это не для меня. Мне не-ко-гда. Все.
Только хочу высказать все это Захарову, как осекаюсь, вздрагивая от звонка телефона. Смотрю на экран, и глаза непроизвольно закрываются, а за ними следует мучительный вздох.
Илья Владимирович. Или «называйте меня просто Илья». Это отец одного из детей, с которыми я занимаюсь. Он ходил ко мне еще до расширения моей пока еще мини-школы и даже после него попал ко мне в группу. Долгое время все было в порядке, а вот последние пару месяцев или того больше отчего-то этот все еще молодой человек решил за мной ухаживать. Или… скорее, он просто показывает свой интерес.
Он довольно симпатичный мужчина, надо быть глупой, чтобы это отрицать, ему около тридцати пяти, у него классная машина и абсолютно прекрасный сын, но… Но.
Во-первых, я уже говорила, что мне некогда заниматься отношениями. Во-вторых, никаких романов с родителями моих детей, даже если я влюблюсь до сумасшествия, что вряд ли. И в-третьих, и в-последних, он довольно настойчив, и это меня раздражает гораздо сильнее, чем радует.
Именно поэтому я смотрю на дисплей еще раз, переворачиваю телефон экраном вниз и убираю звук. Отвечать не хочу, но и вот так нагло скидывать – тоже.
– Опять твой ухажер? – спрашивает Дашка. Она знает о нем, конечно, она ведь лучшая подруга, обо всем знает. Киваю, хотя очень хочу сказать, что он вообще-то не мой и, к счастью, не ухажер. – И почему ты снова отказываешь?
– Мне не до отношений сейчас.
– Тебе всегда не до них, – хихикает и ставит перед нами с Лехой по тарелке восхитительной еды. Внутри Даши живет добрая бабуля, которая желает всех накормить. Я никогда не отказываюсь, потому что времени на поесть у меня тоже частенько не хватает.
– Удобно, да? Нет времени на отношения – нет проблем в отношениях.
– Сходи с ним на свидание! – уговаривает подруга. Она почему-то уверена, что этот Илья – суперклассный вариант для меня и вообще хороший мужчина. Давно она стала такой доверчивой к мужикам? Еще и к незнакомым.
К ней подключается Леха, и через минуту они уже в два голоса уговаривают меня согласиться хотя бы на одно свидание, и если не ради начала отношений, то ради отдыха, вкусного ужина, а если повезет, то еще и хорошего секса. С чего они взяли, что точно хорошего?
Ну приехали.
– Нет, Захаровы, успокойтесь. Вдруг он маньяк? Уйду на свидание, вернусь без зубов. Если вернусь вообще.
– Солнцева, не все в мире мужики – маньяки, – говорит Рыжая, наконец-то переставая порхать по кухне и присаживаясь рядом с нами.
– Да как это? Вон одноклассник наш, который на тебя напал. Тоже никто подумать не мог! А оказалось? – припоминаю ей историю, когда он ходил за ней по пятам и однажды-таки решился напасть, просто повезло, что Леша был рядом и спас ее. А так черт знает, чем могло бы все закончиться. – Так что все они маньяки, не пытайся переубедить.
– Ну я же не маньяк, – говорит Леха с набитым ртом.
– Ой ли, – прищуриваюсь. – Кто тебя знает.
– Подруга твоя, – кивает он на Дашу, уже не обижаясь на такие мои высказывания. Привык. – Ты на конференцию едешь сегодня?
Киваю. Сегодня какие-то иностранные журналисты должны приехать, будут задавать кучу вопросов, которые нужно будет переводить. «Феникс» вообще хорошо поднялся, чемпионы везде, фанатов по всей стране все больше и больше, соцсети развиваются со скоростью света. Это привлекает внимание иностранных коллег, поэтому и придется сегодня еще немного поработать.
– Конечно, – киваю ему, – если ты меня отвезешь.
– Смотрите на нее, – смеется он. – Два года назад мою машину стороной обходила, а теперь эксплуатирует.
– Два года назад ты не был мужем моей лучшей подруги.
– А я ж маньяк, – издевается он, и я закатываю глаза. Вот придрался…
– Так ты с Дашкой маньячишь, а я при чем? Для меня ты просто водитель.
И я быстро убегаю в ванную, успевая увернуться от летящего в меня полотенца за такое оскорбительное для крутого хоккеиста «водитель».
Можно подумать, какие все нежные…
Глава 2
Тимур
Первая тренировка после сборов дается не очень легко, но в целом сносно. Мы, конечно, в Сочи тренировались в полную силу, но все равно атмосфера была такая, что мы расслаблялись гораздо больше, чем тут, дома. Море, пляж, компания, песни под гитару вечерами… Поэтому мышцы после изнурительных упражнений на земле и льду немного потягивает и в душе приходится делать воду горячее привычного, чтобы стало полегче.
– Мужики, про конференцию вечернюю не забыли? Палыч просил всех быть, – напоминает Колосов.
Черт! Конференция эта ну вообще не вовремя нарисовалась. После сборов дел тут столько, что еще пару недель разгребать придется, и было бы хорошо весь вечер сегодня именно этим и заниматься, но… Но Палыч просил по возможности на конференцию с иностранными журналистами попасть. Послушать вопросы, его ответы, покрутить лицами потом на фотках для особо наглых фотографов, поддержать, в конце концов. Никто не отказывает, хотя и желания ни у кого особого нет. Но старички привыкли поддерживать тренера, а новички, как я или Саня с Владом, не хотят показаться не интересующимися. Поэтому надо к назначенному времени будильник поставить, чтобы точно ничего не забыть.
– Сабир, приедешь? – спрашивают мужики. Прозвище прицепилось, как-то сразу так называть стали, как только я появился тут. Фамилия у меня Сабиров, долго думать не пришлось.
– Да, подскочу, – киваю, быстро одеваясь.
– А ты в какую сторону? – спрашивает Саня. Мы одновременно в команду пришли за пару дней до сборов, я перешел из «Титана», а он из «Барса».
– В центр, на Пушкина. Подкинуть?
Кивает. На машину еще не заработал, молодой совсем. Это я дед, считай, мне тридцать через год, конечно, на колесах, пешком не набегаешься. С моими-то коленями.
Тороплю Саню, потому что времени у меня катастрофически мало, и высаживаю его по пути там, где просит.
На улице жара лютая, даром что до осени неделя осталась, дышать невозможно.
Паркуюсь у заднего входа здания и иду сразу в свой кабинет. Ну как свой… Пока он больше похож на кабинет моего помощника Кирилла, потому что я скинул на него все обязанности и свалил на сборы, решая всевозможные вопросы в телефонном режиме.
Мы открываем ресторан. Это третий в моей карьере, и все три – в разных городах из-за постоянных переездов. Из-за хоккея часто приходится менять команды, поэтому везде оставляю свой след.
Примерно миллион раз мне задавали вопрос, зачем я продолжаю играть в хоккей, отдавать ему кучу времени и сил, когда уже давным-давно занимаюсь бизнесом. Отвечаю просто: бизнес – это деньги, то, что будет кормить меня в старости, и то, что у меня получается. А хоккей – это жизнь. Это то, от чего я не могу и не хочу отказываться. Там моя душа, мое сердце, мои мысли, моя отдача.
Пока получается совмещать – я совмещаю. Если вдруг перестанет получаться – буду решать проблемы по мере их поступления.
О том, что меня продают в «Феникс», я узнал за месяц до самого перехода сюда. Поэтому сразу занялся поиском места, персонала и ремонтом. Несколько раз ездил сюда на выходных, проконтролировать ситуацию, а потом все-таки свалил на сборы и оставил тут Кирилла. Этот парень называет себя моим помощником, но, честности ради, он моя правая, левая и, наверное, даже третья рука. Нога, ухо, глаза, голова и все остальное. Он катается со мной по всем городам, куда и мне приходится, аргументируя это тем, что заняться ему все равно больше нечем, да и деньги он любит уж слишком сильно. Мы открываем рестораны вместе, вместе занимаемся их улучшением, а когда приходит время переезжать – повышаем заместителей до директоров и контролируем ситуацию уже на расстоянии, иногда приезжая с проверками.
– Я на месте, – говорю ему, входя в кабинет. С командой мы вернулись со сборов вчера, не успел заехать, вырубило сразу с самолета, а сегодня с утра была тренировка. Пожимаю Кириллу руку, похлопываю по плечу. На долгие приветствия нет времени, открытие в следующую пятницу, а дел еще невпроворот.
– Идем, – говорит Кирилл и выходит из кабинета. Иду за ним.
Нам повезло выкупить здание бывшего ресторана, поэтому разрухи тут не было, ремонт сделали быстро. Осматриваю проделанную работу, довольно киваю головой. Нравится. И сцена для живой музыки, и бар, и сам зал получились что надо. Людям понравится, я уверен.
– Рассказывай, – говорю на ходу, перемещаясь на кухню. Осматриваю оборудование, здороваюсь с сотрудниками. Работа кипит, все готовятся к открытию.
Кирилл передает дела, говорит обо всем, что тут было в мое отсутствие. Про набор персонала, который я не успел посмотреть, рекламу, закупку продуктов и перспективы.
Ухожу в дела с головой, пробую еду, чтобы оценить на своей шкуре, чем будем кормить людей, и делаю ставку на успех этого места. Самый центр, вкусная кухня, располагающая атмосфера. Все, что нужно для успешности. Отлично.
– Тимур Давидович, на открытии тебя ждать на сцене? – спрашивает Кирилл, когда мы наконец-то заканчиваем на сегодня и я снова собираюсь убегать.
– Не знаю, если время будет, а то сейчас с ним завал какой-то, откроемся и посмотрим.
Последние дни перед открытием всегда сумасшедшие, потом проще будет. А на сцене… Я пою для души, на гитаре играю, ну и каждую пятницу обычно в своих ресторанах несколько песен исполняю. Исполнял. Людям нравится, а мне отдых своеобразный. Короче, не знаю, буду ли и дальше практиковать это. Время покажет.
Снова прыгаю в машину и еду обратно в ледовый. На самом деле нет никакого желания стоять и слушать там журналистов, пусть они и иностранные. Вопросы-то все равно у всех одинаковые, какая разница, на каком языке.
Надо бы еще поработать, а потом домой отдыхать, но обещание есть обещание, и нежелание его выполнять вообще не повод пропускать конференцию
Я приезжаю даже раньше, чем планировал, хотя в холле к этому времени собирается уже много людей. Палыч стоит с уже приехавшими пацанами, места для журналистов постепенно заполняются, операторы и фотографы раскладывают оборудование. А еще у самого дворца стоит очень много людей, и с каждой минутой их становится больше и больше.
– Палыч, а откуда народ? – спрашиваю, подходя к команде. На конференции обычно столько не собирается, только на игры или автограф-сессии какие, поэтому и удивляюсь.
– Скажите спасибо директору, – кивает он в сторону того. – Оказалось, он объявил о раздаче автографов от лучших игроков «Феникса», а нам сообщить забыл. Так что, парни, придется вам задержаться. Спасибо, что приехали, иначе был бы скандал, что о раздаче автографов объявили, а игроки на нее не явились. Потом бы во всех интервью отмазываться пришлось.
Капец… Ну кто так делает? Палыч не в восторге, да и мы все не очень довольны. Это кажется только, что сидеть и подписи ставить на всем подряд, что под руку протянут, или в камеру улыбаться легко. На самом деле количество людей выматывает сильно, у всех эмоции разные, собрать потом себя сложно. Мы больше любим фоткаться после игр, когда все эмоции на пределе и люди встречают с улыбками. Вот это прям кайф.
Короче, надежда свалить пораньше у нас с мужиками тает. Не лучший вечер пятницы намечается, но делать нечего, придется остаться и поулыбаться немного счастливым фанатам.
Конференция начинается, мы стоим позади всей толпы, разговариваем о своем. Колос жалуется, что пол ребенка никак узнать не могут, хотя живот уже прилично торчит, но ребенок показываться не спешит. Серега в миллионный раз меня благодарит за то, что я его девчонку от придурка поехавшего на сборах спас, Сава про мелких наших рассказывает. Короче, типичные разговоры, как каждый день в раздевалке.
А потом краем уха слышу красивый женский голос и сразу же отвлекаюсь от разговоров… Прислушиваюсь.
– Анастасия Сильвер из электронного журнала «Хоккей и все, что с ним связано» интересуется, как вам удается сохранить сыгранность в пятерках, даже когда происходит срочная замена игрока прямо во время матча.
Палыч начинает отвечать что-то об усердных тренировках и понимании среди игроков, и после каждых двух-трех предложений тот же сладкий голос сразу же переводит на английский толпе иностранцев сказанное.
Пробираюсь через людей, чтобы видеть лицо обладательницы ангельского голоса, и зависаю. Где-то я ее видел… Где?
Она сидит рядом с Палычем и выглядит самой собранной из всех присутствующих. Высокий хвост, блузка, на глазах очки, но они безумно ей идут. Она похожа на учительницу. Но не на типичную училку русского в школе, а на ту, уроки которой не хочется прогуливать, а хочется ходить на них до тридцати лет. Вот я бы сходил… С удовольствием. Всю жизнь бы прибегал без опозданий и выучил бы все языки. Особенно язык тела.
Вдруг осеняет. Свадьба Савы на сборах, точно! Я на красотку одну залипал все два дня, что мы там тусили. Это же она была? Леха говорил, что переводчица «Феникса», так что, видимо, да. Но вообще другая! Там была вся легкая и воздушная, волосы длинные, волнистые, смех громкий, а танцевала как… А тут совсем другая, как будто и не она совсем, не тот человек. Вот это перевоплощение в рабочий образ!
Я там, на свадьбе, не решился к ней подходить, потому что а смысл? Она приехала туда на сутки, да и мы на сборах, плюс свадьба опять же, мероприятие. Это ни на свидание пригласить, ни поухаживать нормально. Не скажу же я ей: «Ты мне понравилась, но давай месяца полтора меня подожди дома, я приеду, и сходим поужинать». Ну чушь же.
Поэтому там я просто понаблюдал за ней горящими глазами, пару вопросов пацанам задал, кто она и откуда, и отпустил с чистой душой, ушел в работу, в тренировки.
А тут вот она, встретилась. Еще и в таком образе, что просто ух… Ну точно судьба, пора подкатывать.
А взгляд у нее… огонь-пожар просто! На всю толпу вроде с дружелюбной улыбкой смотрит, а вроде и в секунде от того, чтобы огнем дыхнуть и спалить их всех к чертям.
– Сабир, у тебя челюсть рухнула, помочь поднять? – подходит сзади Леха и ржет, хлопая меня по плечу. Да, как-то я прямо залип.
– Это та же девчонка? – спрашиваю сразу, не собираясь растрачиваться на пустые разговоры сейчас. Мне нужна информация. – Что на свадьбе была?
– Да, Саша, – отвечает он. – Моей Дашки подруга лучшая.
– О-о-о, – улыбаюсь, это пойдет! Это отлично! Если они близко дружат, то это самый короткий путь к общению с ней. Ну так обычно бывает. Если у друга есть девушка, а у девушки есть подруга, то пару раз вместе погулять – и парочка сформирована.
– Не «о-о-о», – дразнит Леха. – Забудь лучше и посмотри на кого другого.
– Не понял. – Меня удивляет очень его реакция. Как будто я к его девушке подкатить решил. – Ты вроде сказал – не она твоя, а подруга ее.
– Да не в том я смысле, тьфу. Саня – это такой вынос мозга и сложный характер, что застрелиться можно. Не вывезешь, поверь.
– Я не вывезу? – Это уже звучит почти обидно. – Я все вывезу. Особенно когда стимул есть.
А стимул есть. Я бы эту красотку… О-ох! Давно меня так не цеплял никто. Интересно, что в ней такого выносящего мозг? О чем Леха говорит? Выглядит не как тупая истеричка. Да и как тупая-то, если переводчиком работает? Это мы тут все рядом с ней тупые.
– Просто поверь мне, – стоит Леха на своем. – Там мухи в голове. Хотя она классная. Если видеться с ней раз в месяц. Или и того реже.
– Не обижай ее, – посмеиваюсь от слов, но говорю без шуток. Уже хочется ее защищать, это и хороший, и хреновый знак одновременно. – Я просто попробую.
Леха разводит руками, мол, давай, попробуй, но я предупредил, а я возвращаю взгляд к красотке, продолжая пялиться только на нее. И меня в жар бросает от того, как она говорит по-английски и очки на переносице одним тоненьким пальчиком поправляет. Это что-то новенькое, мне, без шуток, никогда так башню еще не сносило с парочки взглядов. Мы даже не знакомы! А я все уже, поплыл.
До конца конференции я наблюдаю за ней, пуская слюни. Мужики посмеиваются, а я думаю, что зря я не хотел ехать сюда сначала, крутая конференция! Хорошо, что все-таки приехал.
Когда все заканчивается, все еще смотрю на нее. Встает со своего места, вежливо улыбается Палычу, когда тот благодарно пожимает ей руку, и разминает шею, на секунду прикрыв глаза. Шея болит? Я умею делать массаж…
Журналисты еще толпятся, фотки тоже еще делают, поэтому до автограф-сессии есть немного времени. Я стараюсь не выпускать красотку из вида, и она как на крыльях судьбы летит точно в мою сторону!
– Господи, какой дурдом, – говорит сразу, как только останавливается рядом. Я в первые секунды реально думаю, что мне какой-то счастливый билетик прилетел, а потом понимаю, что подошла она не ко мне, а к стоящему рядом Лехе. Ну тоже неплохо, ладно. – Они вообще интервью друг друга не смотрят? Каждый раз одни и те же вопросы, хоть бы раз что-то новое придумали. Виктор Палыч уже как попугай одно и то же просто заученно повторяет, и все. Фух! – вдруг громко выдыхает она и заметно расслабляется, прямо в секунду. – Захаров, ты домой? Я у вас сумочку забыла, подбросишь? Я заберу и к себе на такси.
– Да, только нам автограф-сессию влепили без предупреждения. Минут сорок подождешь?
– Блин, долго, – хмурится, смотрит на наручные часы, снова поправляет очки. – У меня группа вечерняя. Ладно, тогда на такси.
– Готов прогулять раздачу автографов и стать на это время личным водителем, – говорю ей, пока она не успела уйти.
В секунду ее взгляд оказывается на мне. Такой скептический, что холодно становится! Смотрит так удивленно, как будто не замечала меня до этого, хотя я рядом стоял, а потом хмурится, оценивающе скользя глазами с головы до ног. Воу!
– Ты кто? – спрашивает она, и я слышу, как Леха посмеивается. И тебе привет, красавица.
– Тимур, – тяну ей руку, надеясь, что она вложит в ладонь свою и я закреплю знакомство крошечным поцелуем красивых пальцев.
Но руку она давать мне не спешит, наоборот, складывает обе в замок на груди и добавляет к взгляду еще долю скептицизма, поливая меня им, как из душа. Ладно, я понял, про характер не шутил Леха, принято. Переживем.
– Понятно, – кивает она, а что ей понятно, я и знать не знаю.
– Красавица, – улыбаюсь ей, желая разрядить обстановку. А Леха продолжает стоять рядом и ржать в кулак, предатель! – Давай знакомиться, я на тебя с начала конференции смотрю и взгляда не могу отвести.
– Следишь за мной? – уточняет. – Как маньяк?
– Наблюдаю, – поправляю ее. – И не маньяк я, нападающий обычный.
– Ага, все ясно. Нападающий на кого? На доверчивых девочек? Клюшкой по голове – и дело сделано? Знаю я вас. Ты меня сейчас подвезешь, а послезавтра мой труп в озере, а история во всех криминальных новостях. А у меня даже губы не накрашены, да еще и юбка нелюбимая. Нет уж, спасибо. Иди раздавай автографы, я на такси доеду. Там все машины на учете и водители с медицинским освидетельствованием адекватности. Счастливо оставаться, – выдает тираду, а потом разворачивается, взмахивая хвостом, и, покачивая бедрами в охренительно узкой юбке и стуча высокими тонкими шпильками, идет в сторону входа, параллельно что-то набирая в телефоне.
Что. Это. Было?!
– А я предупреждал, – смеется Леха, подталкивая меня к местам, где будет проходить раздача автографов. – У нее все маньяки, Сабир, она чуток помешана, это плюс к характеру.
– А цветы какие она любит, знаешь? – спрашиваю, и Леха смотрит на меня с таким удивлением, как будто я в петлю по своей воле лезу.
А что я? У меня пульс сто сорок на браслете орет, и в штанах тесно от ее надменного взгляда.
Хочу. И ее, и всех ее тараканов тоже.
Только как приручить?
Глава 3
Саша
– Поговори со мной, пока я дойду куда-нибудь поесть, – говорю в трубку Дашке, спускаясь на первый этаж бизнес-центра, где снимаю кабинеты для занятий с детьми.
У меня перерыв между уроками, иногда я использую его на то, чтобы перекусить, и сегодня именно такой день. А Дашке звоню, чтобы скучно не было одной идти, для нас это нормальная практика.
– У тебя перерыв? – спрашивает. Слышу лай Вольта, улыбаюсь, уже скучаю по этому засранцу.
– Да, и мне срочно нужно съесть какой-нибудь салат, иначе я съем кого-то из детей, честное слово, – хихикаю и перехожу дорогу, дождавшись зеленого. – О, тут открывается что-то… – Осматриваю новое место. Еще неделю назад тут было все завешено, ходили рабочие, а сейчас уже открытая красивая территория и вывеска с лаконичным названием Black Pearl. – Нужно будет зайти сюда как-нибудь.
– Что там? Очередной рестик в центре? – хихикает Дашка, и я застываю, потому что замечаю того самого хоккеиста. Ну который… Как его? Короче, который вчера мне втирал что-то после конференции, я не особо запомнила.
– Блин, он и правда маньяк, что ли, – фыркаю в трубку и надеюсь, что он меня не заметит и я успею проскочить.
– Кто?
– Да хоккеист этот. Вчера на конференции подкатывал. Нет, ты представь, я-то думала, что за два года всем объяснила уже, что без шансов! А этот наглый такой, главное, выбесил. Армянин, что ли… Как его, Тамерлан… Армен…
– Тимур? – разражается хохотом Дашка. – Ле-е-еш, а Тимурик к Сашке подкатывал? – Слышу, как спрашивает у своего благоверного, и закатываю глаза. Что за семейка! – Сань, он русский, – хохочет снова подруга, и пока я слушаю их с Лешей диалог по поводу вчерашнего, этот самый «Сань, он русский» меня замечает.
Просто прекрасно. Вау. Спасибо.
– Александра? – спрашивает. Что он тут делает вообще? – Саша? Не обознался?
Улыбается и подходит ближе, как будто я приглашала. Спойлер: я не приглашала.
– О-о-о, – снова вопит в трубку Дашка. – Там Тимурка, да? Саша, отвечай, там Тимур?!
Эта сумасшедшая кричит на ухо так, что мне придется завтра ехать проверять слух, иначе есть угроза, что оглохну. Из того же динамика доносятся голос Леши и лай Вольта, а прямо перед лицом стоит Тимур и тоже что-то говорит, но из-за шума со всех сторон я теряюсь и не могу ничего разобрать. Просто стою и ничегошеньки не понимаю.
Вышла на обед, называется. Лучше бы работала! Чтоб вас всех…
Закрываю глаза, выдыхаю, быстро раскидываю в голове все по полкам и оживаю. Обхожу этого… эм… Тимура, да, ни слова ему не сказав, и надеюсь, что он поймет мой не тонкий намек, что видеть мне его ну очень уж не хочется.
– Саша, постой! – зовет меня, но я иду дальше. Придумал еще, оборачиваться к нему.
Но чертов спортсмен ростом с каланчу логично оказывается быстрее меня, уставшей от каблуков, обгоняет и снова становится ко мне лицом.
Да боже!
– Привет, – улыбается.
– А-а-а, Леша, там опять Тимур! – кричит Даша на ухо, снова оглушая меня. Что ее так радует?
– Вчера ты клялся, что не маньяк, а сейчас бежишь за мной, практически преследуя, – говорю я ему, потому что, очевидно, без слов он не отстанет. – Мне пора вызывать полицию?
– Просто хочу пригласить пообедать, ничего больше.
Желудок очень вовремя сообщает о том, что я вообще-то как раз шла обедать! Одна! И я все еще хочу привести этот план в действие. Салат в столовой неподалеку наверняка уже очень ждет меня, а еще уединение, о котором сейчас я могу только мечтать.
Молчу, ничего не отвечаю, потому что ни о каких обедах, конечно, и речи не идет. Кто он такой вообще?
– Поужинать? – продолжает настаивать.
– Саня, соглашайся! – Заговорщический шепот в трубку, и я сбрасываю вызов, собираясь потом все высказать подруге за это предательство.
В ответ этому Тимуру все еще молчу.
– Ладно, – говорит он и примирительно поднимает ладони, улыбаясь. А что он улыбается-то? – Просто выпьем кофе? Я угощаю.
– Угостите мое одиночество, отвалите, пожалуйста, я спешу. – Моя улыбка, скорее всего, больше похожа на оскал, но в целом так и задумывалось, так что все в норме.
Я делаю пару шагов прочь и, когда чувствую, что он снова идет за мной, поворачиваюсь.
– Итак! – говорю, чуть повышая голос. Угомонить взрослого мужчину же проще, чем толпу детей, да? Надеюсь… – Я иду туда, а вы остаетесь здесь. Туда я иду одна, и вы мне не задаете больше никаких вопросов. Все!
Снова ухожу, с отчаянием понимая, что обед безнадежно испорчен. Только время потратила зря, даже поесть нормально не успею.
Дашка предательница, еще и этот как банный лист. Что пристал-то? Вчера ему разве было недостаточно понятно, что он меня не интересует?
Психую, но пока иду до столовой, пытаюсь успокоиться, делая глубокие вдохи и медленно выдыхая. Нас так учили на психологии. У меня дети сейчас, нужно быть собранной. Покупаю вместо салата сырники, потому что времени катастрофически мало, быстро съедаю их и, забирая какао с собой, иду обратно в свою мини-школу.
Другой дорогой иду, конечно же. Не хватало мне еще раз встретить этого Тимура. Не отстанет ведь.
До урока остается минут десять, когда я подхожу ко входу в бизнес-центр, и меня окликают.
– Александра Вячеславовна! – летит ко мне Макар, один из моих учеников. Тот самый, чей папа… О, а вот и папа. Ну конечно, день не мог стать еще «лучше», правда? А утро было таким приятным…
– Здравствуйте, Александра, – опускает он мое отчество, и мне отчаянно хочется сделать ему за это выговор, но не при ребенке, конечно же, поэтому приходится проглотить. Но ради детей и работы иногда стоит быть терпеливой. – Забирать через час?
– Да, как и три года подряд, – все же немного язвлю, не удержавшись. Но он водит ко мне сына уже три года, и я ни разу не меняла время занятий. Урок идет пятьдесят минут, еще десять уходит на сборы в начале и конце урока, какого ответа он от меня ждал? «Нет, я резко пересмотрела программу и решила не сообщать вам?»
Бесит. Спрашивает, лишь бы только спросить, а еще смотрит так пристально, что мне становится неуютно.
– Мы пойдем, у нас урок, – говорю я с вежливой улыбкой и увожу Макара внутрь, наконец-то выдохнув. Это идеальный способ уйти.
На работе сложнее, чем где бы то ни было. Здесь нельзя высказать все, что я думаю, и показать все свои острые зубки. Их приходится прятать и терпеть, а потом выпускать пар вечером за просмотром любимого сериала с чашкой чая в руках.
Дети расслабляют, хотя кто-то на это высказывание может покрутить пальцем у виска. Но дети действительно дарят только хорошие эмоции, в отличие от взрослых. С ними мне хочется улыбаться, и только им в этот день, да и во все остальные дни, я дарю искреннюю улыбку.
Это последняя группа на сегодня, поэтому после урока я быстро собираю вещи и выхожу на улицу со всеми детьми. Внизу, как всегда, стоит толпа родителей, которые хотят узнать об успехах детей, и я снова вежливо отвечаю, молясь всем богам, чтобы мое такси приехало как можно скорее.
Все потихоньку расходятся, и только Макар с Ильей Владимировичем, конечно же, никуда не спешат. Он делает это каждый раз. Еще молчит, а я уже как будто слышу, как зовет меня подвезти домой. Брр.
– Александра, – подходит он ближе, и я закрываю глаза, вспоминая, как Даша с Лешей пытались уговорить меня пойти с ним на свидание. Дашка вообще меня со всеми уговаривает пойти, я привыкла. Но не с ним же! Он мне неприятен настолько, насколько это вообще возможно.
– Вячеславовна, – вежливо добавляю я, не промолчав, как час назад, намекая, что дистанцию все еще нужно соблюдать.
– Да, конечно, – ухмыляется, и мне становится уже не по себе. Где, черт возьми, такси?! – Вячеславовна.
– Вы что-то хотели, Илья Владимирович? Об успехах Макара я поведала, домашнее задание у него записано.
– Я не по поводу Макара. Я хотел предложить подбросить вас до дома. Побуду вашим водителем.
Да у нас прям не город, а поселение таксистов! Один, второй, и все готовы за бесплатно подрабатывать. Золотые люди!
Я не отказалась бы от поездки с комфортом, но я всегда отдам предпочтение такси по одной простой причине: мне не нужно, чтобы посторонние люди знали мой адрес. А особенно такие, как Илья. С него станется заявиться ко мне домой каким-нибудь вечером. Таксист в день десятки человек возит, вряд ли он запоминает адреса. Опять же – это их работа, это другое. А давать свой адрес тому, кто прохода мне не дает, – самоубийство!
Я только вчера в криминальной сводке видела. Парень втерся в доверие девушке, стал ее другом, а потом забрался ночью к ней в окно и задушил подушкой. Все! Далеко ходить не надо, такое сплошь и рядом!
А я не хочу, чтобы меня задушили подушкой. Придушили – максимум, но точно при других условиях. Да.
– Я доеду на такси, спасибо. – Все еще терпеливо стараюсь сохранять холодность. – Вы можете ехать, следующее занятие у Макара пройдет в понедельник. Всего доброго.
Отец Макара покорно кивает, прячет руки в карманы брюк и идет к машине, наконец-то уезжая и оставляя меня одну.
Да как же достало… Хочу срочно лечь в ванну, зажечь ароматические свечи, включить расслабляющую музыку и просто лежать, чтобы все эти прилипчивые взгляды отлипали от меня и не мешали жить.
Ну что я им всем, медом намазана? Этот вообще непробиваемый какой-то. Я ему отказываю раз тридцатый, наверное, а ему как будто все равно. И послать прямым текстом не могу, вдруг Макара заберет с моих занятий? А малыш делает крутые успехи, да и я его очень люблю, не хочу отпускать.
Открываю приложение, смотрю, где там мое самое медленное такси в городе, а когда отрываю глаза от экрана телефона, натыкаюсь на…
Да чтоб тебя! Тимур!
Это шутка?
Он через дорогу собирается сесть в свою машину, но, увидев меня, останавливается и смотрит в упор.
Кивает на пассажирское сиденье, явно с намеком, что может подбросить, и я закатываю глаза. Ну что это такое, а?
Наконец-то приезжает мое такси, я сажусь назад и невольно бросаю еще один взгляд на Тимура. Он смотрит вслед, и только когда мы отъезжаем на приличное расстояние, наконец садится в автомобиль
Боже… что он там делал? Точно какой-то маньяк. Вчера, сегодня два раза, прохода не дает. Дальше что?
Надеюсь, ему не хватит сообразительности поехать за такси и вычислить, где я живу.
Запру сегодня все замки. Да. Однозначно запру.
Глава 4
Тимур
Я ни черта не выспался, мне нужно еще хотя бы пару часов, чтобы собрать себя в кучу, но, к сожалению, времени на это нет. Занятия сегодня утренние, еще и тренировки две подряд, поэтому каким-то чудом надо собраться без дополнительных часов сна, кофе и энергетиков.
Ну и как?
Паркуюсь у спорткомплекса, достаю из багажника сумку с формой, щурюсь от палящего солнца, но зависаю сразу, как только взгляд цепляется за нее.
Она – похитительница моего сна, та, из-за кого я и не выспался. Думал всю ночь, вспоминал наши глупые диалоги и надеялся, что вот та ядовитая улыбка, что была послана мне, когда-нибудь станет совсем чистой и искренней.
Саша выходит из такси и направляется ко входу, и я, не разбирая дороги, сразу же, как за маяком, бреду за ней, закинув на плечо сумку.
Ох, Александра, Александра… Что же ты так меня зацепила? Крышу так снесло, что я и правда себя уже маньяком-преследователем чувствовать стал.
Вчера как увидел ее, так забыл, куда шел. А шел вообще-то на встречу важную. Опоздал… Подождали, конечно, не страшно, но я вообще отключился! А если бы она согласилась со мной пообедать, то без задней мысли ту важную встречу бы проигнорировал. Остался бы без поставок свежих морепродуктов в ресторан по низкой цене, зато счастливый и с красивой девушкой рядом.
Но красивая девушка себя рядом со мной видеть вообще не хочет. Отфутболивает профессионально, даже шанса не дает! Ни малейшего! Я ж ничего такого, подвезти, пообедать… Ну это вроде даже не подкаты, банальная вежливость, нет? А она пинает меня, и все тут. Внешне, может, не понравился? Ну поэтому она и категорична так.
Блин! Я уже думаю как сопляк какой-то!
Мозги в кашу, я – в желешку. Докатился.
Иду за ней уже в холле ледового, залипаю на стройную фигуру, обтянутую красивым брючным костюмом. Ну какая же эта Саша, а… Я таких давно не видел. Чтобы фигура, дерзость, красота и ум в одном флаконе. Обычно там, где оболочка, – внутри пусто. Но эта явно не пустая, точно нет… И за острым языком ее скрывается гораздо большее, чем она показывает.
Хочу, чтобы открылась. Хочу, и все.
Бывает вообще такое? Чтобы с первого взгляда вот так закинуло в котел? Не было никогда. А сейчас есть.
Я зависаю в своих мыслях и так и иду за Сашей, но ловлю момент, когда она останавливается и медленно разворачивается ко мне.
Надо срочно спасать ситуацию, иначе быть беде.
– Я не маньяк! – говорю сразу, поднимая ладони вверх. Как перед расстрелом, честное слово. – Не слежу, просто у нас тренировка, – поднимаю сумку, демонстрируя ее в доказательство правдивости своих слов.
– Лед в той стороне, – кивает она в сторону, противоположную той, куда идем мы.
– А тянет в эту, – говорю то, что явно будет воспринято Александрой в штыки, но с языка слетает быстрее, чем успеваю подумать. У меня всегда так. Сказал, потом подумал, ничего с этим сделать не могу.
– О боже… – вздыхает она, закатывает глаза и отворачивается от меня. Уходит.
Провожаю только взглядом, наглея до тех пор, пока она не скрывается за поворотом. Хочется за ней пойти, но ее вздох был настолько отчаянным, что не рискую. Надоел, ясно. Когда успел только?! Третий раз подошел!
Ладно. Видимо, тут действовать надо как-то иначе. Не зря же Леха говорит, что с ней сложно. Нелегко, уже вижу. Зато не так, как с другими. От этого и тянет, видимо, в ее сторону. Ну или просто я мазохист.
Иду в раздевалку, захожу, замечаю среди пацанов Леху и с порога спрашиваю у него:
– Захаров, ты мне так и не сказал вчера! Какие она цветы любит, знаешь?
– И тебе привет, – высказывает за вежливость. Пожимаю всем руки, но витаю в своих мыслях: мне нужно придумать план.
– Ну?!
– Да не знаю я! Главное, не в горшке, этот точно долго не протянет, – смеется Леха, а я хмурюсь, пытаясь понять, что к чему. – Сабир, вот на хрена тебе это надо? Вокруг полно девчонок хороших, отвали от Сашки, ты не нужен ей сейчас.
– Нужен, – пытаюсь убедить самого себя. – Она просто сама еще об этом не знает. И не хочу я хороших. Я лучшую хочу.
– А к кому ты яйца подкатываешь-то, Сабир? – спрашивают пацаны.
– Я, по ходу, втрескался в переводчицу нашу, Александру…
– О-о-о, ну все, – смеется Колос, – потеряли пацана. Она при мне Димону нашему сказала, что терпеть не может хоккеистов, потому что у всех нас самомнение больше члена, а ей наоборот надо.
Ух… Горячая! У меня опять в штанах тесно, да что это такое… Кипяток Александра, просто кипяток.
– А у меня наоборот, – смеюсь, а потом слушаю еще три истории, как и кого она отшила. – Вы к ней все подкатывали, что ли? – удивляюсь тому, что чувствую внутри ревность. Откуда? С чего вдруг? На правах кого? Чувство едва уловимое, но оно есть. Это уже конечная или еще можно немного пожить в спокойствии?
– Конечно, – кивает Влад. – Тут одиноких не так много осталось, а девчонок разбирают быстро. А мы тоже любви хотим.
– От нее не хотеть, – хмурюсь, предупреждая всех и сразу на берегу, что Саша – моя. Будет. Когда-нибудь обязательно.
– Да туда и не полезет никто больше, – снова смеются. – Это ты у нас бессмертный, похоже, раз пешком под бронепоезд собрался.
Сразу видно – ничего в девушках не понимают! Просто надо найти подход! Найти бы только…
Переодеваемся, еще трещим обо всем подряд и идем на лед. Палыч первый с мучениями, потом Сергеевна издеваться придет.
Тренер наш без настроения сегодня, но это явление частое, поэтому особого значения не придаем. Главное – не косячить, а то получить можно сильнее обычного. В остальном все по-старому, разминаемся, по кругу с ускорением, работаем на вратарей, а потом…
– Виктор Павлович, позволите поприсутствовать?
Все оборачиваются на звук: возле Палыча стоит наш спортивный директор и что-то говорит ему, но уже тише, мы не слышим. Палыч кивает, видимо позволяя, и я уже хочу отвернуться и продолжить тренироваться, как зависаю прямо посередине льда. Потому что следом за директором входит какой-то хрен, а рядом – Саша.
Куда в холодильник-то в одном легком костюме притащили? Ну?!
Стою злюсь на дурость и мужиков, и самой Александры и вздрагиваю от громкого:
– Сабиров! У тебя тренировка закончилась? – орет Палыч, громко свистнув.
– Нет, извините, – бросаю ему и пытаюсь привести себя в чувства. Надо работать, черт возьми, я за двадцать пять лет занятий хоккеем на тренировках ни разу не косячил, а тут с первой секунды – и сразу залет. И это залет, да! Причем серьезный!
Палыч снова дает нам двадцать кругов на ускорение, и каждый круг, проезжая мимо троицы, сидящей на трибунах, я невольно бросаю взгляд на них, хотя пытаюсь заставить себя этого не делать.
Но я смотрю и смотрю, каждый чертов раз смотрю, как они сидят и о чем-то разговаривают, а потом торможу резко, когда вижу, что тот третий, непонятный мужик, снимает с себя пиджак и чуть ли не силой кладет его Саше на плечи.
Скорее всего, конечно, мне кажется, что прямо силой… Да и за попытку согреть Александру тоже спасибо. Но блин! Меня снова взрывает неконтролируемыми эмоциями!
И я торможу, создавая натуральную аварийную ситуацию. В меня от неожиданности въезжают все, кто был сзади, и мы толпой падаем, сбивая друг друга с ног.
Твою…
– Сабиров! – слышу гневный крик Палыча. Надо срочно брать себя в руки, мне не нравится косячить, я не привык, черт возьми! Пацаны встают, я поднимаюсь следом, надеясь, что никто не травмировался из-за моей тупости. – Ты привидение увидел? – подлетает он ко мне. – Что с тобой сегодня? Где ты летаешь?
А летаю я, Виктор Павлович, где-то точно не здесь… Был на тренировке, пока Александра не заглянула сюда, а потом все, отключило.
И вижу, что она наблюдает за этим всем – ловлю ее взгляд и как идиот улыбаюсь, хотя веселого в ситуации нет вообще ничего.
– Тебе еще и весело? – снова осаживает меня тренер. Да что со мной?! – Все целы? – спрашивает он пацанов. Кивают. Слава богу! – Ну раз целы, поддержите веселье Сабирова. Тридцать отжиманий! Быстро.
Простите, пацаны…
– Сабиров, чтоб тебе жилось хорошо, – ворчат, принимая упор лежа в одну линейку со мной.
– Да ладно вам, а то из нас не косячил никто из-за девчонок своих, – говорит Коваль, и я, делая очередное отжимание, усмехаюсь. Ну ладно. Раз я не один такой, то это немного улучшает ситуацию.
Хотя – ни черта! Они из-за своих косячили, а я из-за чьей? Не моя она еще.
И вдруг меня как молотком по затылку лупит. А вдруг у нее есть кто-то? Поэтому она и недоступная такая… Или не, Леха сказал бы. А если и Леха не знает? Вдруг от всех скрывает? А зачем…
Тупость какая-то в голову лезет, сам с собой договориться не могу, а уже завоевывать ее собрался.
Делаю оставшиеся отжимания, встаю на ноги и сразу ловлю свирепый взгляд Палыча. Там прямым текстом «убью» написано, и я прилагаю все усилия к тому, чтобы в течение оставшегося времени тренировки не смотреть на трибуны, где Александра сидит.
Пока не смотрю – все в порядке, но как гляну на нее в чужом пиджаке, так все, как будто кататься уметь перестаю.
Именно поэтому и не смотрю, всю волю в кулак собираю, но не поворачиваю головы. И даже пропускаю момент, когда она уходит. Оборачиваюсь глянуть в минутный перерыв, а ее и след простыл.
Обидно, конечно… Но к лучшему! Хотя бы потому, что пока она была здесь, я рисковал вернуться со льда без парочки пальцев или со свернутой шеей.
После льда идем на землю, чувствуем все, что сегодня будет полный… Полный, короче. Палыч злой, вымотал как никогда, а Оля в целом в любом настроении нас выматывает. Либо Коваль недорабатывает, и она ему таким образом мстит, либо наоборот – перерабатывает, а она на адреналине на нас отрывается. Тут одно из двух.
Но Сергеевна, на удивление, мучает нас недолго, отпуская на полчаса раньше привычного времени, то ли пожалев, то ли устроив затишье перед бурей на следующих тренировках.
Хочется упасть мордой в пол и лежать тут до завтра, но дел слишком много и лежать некогда. Еду в ресторан, до открытия времени все меньше, успеть надо все, даже если придется забыть про сон.
Но вместо того чтобы спокойно сидеть и работать, я каждые полчаса бегаю на улицу и пялюсь как идиот туда, где видел, как Александра садится в такси. И вокруг смотрю тоже, пытаясь ее увидеть.
Я в целом понимаю, что, скорее всего, она в этом бизнес-центре работает, это логично. И что в воскресенье вечером она, наверное, дома или отдыхает где-то от работы, понимаю тоже.
Но это уже как будто потребность какая-то. Словно я не прощу себе, если она тут будет, а я не увижу ее, пропущу.
Пора записаться к тому, кто голову лечит? Психолог, психиатр? Куда мне? Мне кажется, я с ума сошел.
– Тимур Давидович, – посмеивается надо мной Кирилл, когда я в очередной раз вхожу в ресторан с улицы, – у вас все в порядке?
У меня? Нет! У меня хрень какая-то в голове сломалась, я тронулся умом и ничего не могу с этим поделать.
– Все хорошо, – несу откровенную чушь вместо правдивых мыслей и снова, как на тренировке, стараюсь держать себя в руках и не пытаться найти Сашу глазами.
Домой я приезжаю далеко за полночь, полупустая квартира встречает не слишком дружелюбно, и я сразу заваливаюсь в душ, а потом грею себе еду, которую мне вручили с собой в ресторане заботливые повара. Поесть было вообще некогда, а теперь жрать адски хочется.
Падаю на кровать с коробкой лапши с морепродуктами, листаю соцсети, чтобы хоть немного от этого дня отвлечься. Сумасшедший какой-то, всего вымотал.
Вижу, что есть несколько неотвеченных сообщений, открываю, одно от Лехи.
Леха: Гортензии.
Коротко и ясно, без лишних объяснений. Не знаю, что он сделал для того, чтобы раздобыть эту информацию, но с меня точно причитается.
Выхожу из диалога с Лехой, сонный жму не туда и вместо того, чтобы уйти с его страницы, наоборот, перехожу на его профиль. Ну и зачем мне надо? Уже тянусь пальцем к нужной стрелке, но зависаю на окошке с «возможными друзьями». Отчего-то мне хочется туда заглянуть. Отчего же, интересно…
Предлагают добавить в друзья людей, с кем у меня Леха – общий друг. А я и знать-то никого не знаю оттуда. Но в поиске все-таки пишу букву А, с надеждой в груди, и, пролистав около пяти человек, натыкаюсь на закрытый профиль без фото. Солнцева Александра.
Какова вероятность, что это она?
Да стопроцентная. Только у нее может быть такая фамилия. На все сто ей подходит.
Я игнорирую кнопку «подать заявку», потому что с моей бестией это точно не прокатит, и просто ставлю закладку на ее хоть и закрытом, но профиле.
Зачем? Да понятия не имею.
Отставляю на тумбочке пустую коробку из-под лапши и быстро отрубаюсь, вертя в голове два слова. Солнцева. Гортензии…
Глава 5
Саша
У меня сегодня сумасшедшее утро! Как будто хоть иногда бывает другое… В общем, я договорилась с риелтором и хозяином очередного здания, которое я рассматриваю для своей будущей школы, посмотреть его в десять утра. Время идеально вписывалось в мои планы! Утренних групп детей у меня сегодня нет, и я успевала и выспаться, и собраться, и съездить на встречу, а оттуда как раз к детям.
Но нет! У Солнцевой Александры Вячеславовны, как всегда, все через одно место. Чертов риелтор позвонил мне в чертовых семь утра и сообщил, что чертов хозяин здания может только сегодня в чертовы восемь тридцать, а больше в ближайший месяц никогда не сможет. Класс! Я уже люблю и этого хозяина, и его профессионализм…
Но мне ничего не оставалось, как покорно кивнуть, а потом бросить трубку и заорать на всю квартиру пару ласковых для этого козла.
Одно радует: на фотках, что я видела, там вполне приличное место. И расположение – центр, и площадь большая. Да, цена кусается, но за то, что они предлагают, найти такую сумму не жалко. В общем, посмотрим! Но сначала налепим под глаза патчи, чтобы хоть немного спасти ситуацию. Я, искренне веря в то, что смогу поспать подольше, до двух часов ночи сидела и составляла занятия детям на всю неделю. Теперь мешки под глазами можно в долг раздавать. Каждый следующий понедельник веселее предыдущего…
Я приезжаю вовремя, потому что я ответственная, в отличие от… В общем, я снова злюсь, потому что мы с риелтором притащились ровно к восьми тридцати на оговоренное место из-за хозяина здания, а он позволил себе опоздать на двадцать минут и даже не извинился.
«Мужчина», наконец приехав к нам, ведет нас к зданию, но ведет как-то странно долго. В объявлении были обозначены стандартные «пять минут до метро», но до метро тут уже как минимум пятнадцать, а еще транспортной развязки рядом вообще никакой. М-да… Так себе местечко.
А когда мы наконец-то приходим по нужному адресу, я разочаровываюсь окончательно. Не знаю, в каком году были сделаны фотки, что есть в объявлении, или в какой программе их тщательно редактировали, но если сравнить реальность с фото, то можно спокойно играть в игру «Найди сто отличий, а может, и больше».
И вот тут меня снова взрывает, а я все еще вежливо держу все внутри. Потому что теперь цена кажется не просто высоковатой, она кажется заоблачной! Чтобы сюда заехать, нужно больше года делать капитальный ремонт, который по цене выйдет раза в два больше стоимости самого помещения. Про съем такого ужаса я, конечно же, даже не думаю…
Стараюсь быть тактичной, но говорю прямо, что помещение своих денег не стоит и пытаться впарить его за такую цену – издевательство, и ухожу.
И что теперь делать? Мало того что приперлась на полтора часа раньше изначально запланированного времени, так и на саму встречу толком ничего не потратила. Домой ехать смысла нет, только кататься туда-сюда на такси, а до первой группы еще больше трех часов. Прелестно.
Прогуляться бы, да одной скучно…
Интересно, Дашка спит еще? Если я ее разбужу, она меня не убьет?
Решаю, что быть убитой гневом лучшей подруги не так уж и плохо в целом, и набираю номер. Трубку берет почти сразу, и голос не сонный, поэтому я выдыхаю.
– Да-а-аш, а ты сильно занята?
– От скуки пеку третью партию кексов, – посмеивается она. – А что такое?
– Хватай кексы и приезжай в центр, у меня планы обломались, можем погулять пару часов. Если хочешь, конечно.
– Буду через полчаса! Можешь пока сходить за напитками, чтобы время не тратить, – тараторит быстро моя бестия и бросает трубку, видимо убегая собираться. Хотя, скорее всего, она уже была собранная еще с утра, раз обещала быть через полчаса. В противном случае Дашу ждать пришлось бы до завтра.
Я иду до ближайшей кофейни, беру кофе Дашке, себе облепиховый чай и жду подругу на оговоренном месте.
В целом утро уже не кажется таким уж плохим. Подумаешь, снова не повезло со зданием для школы… Найду! Кто ищет, тот всегда найдет, а я ищу, поэтому все будет в порядке. Особенно если мне на пути попадется хоть один добросовестный хозяин.
Дашка приезжает, и мы идем гулять в парк неподалеку: гуляем, обсуждаем все подряд и совершенно неожиданно начинаем говорить о Тимуре. Наконец-то я запомнила его имя.
– А вот об этом, кстати, я хотела с тобой поговорить! – говорю подруге, вспоминая ее вопли в трубку, когда мы болтали и ко мне подошел этот самый Тимур. – Что за сводничество, Даша?!
– Никакого сводничества, – хихикает подруга. – Просто Тимур – отличный парень! Он недавно в команде, но Лешка рассказывал мне, как они вместе на сборах были. Он, между прочим, медсестру их от какого-то придурка спас, когда тот на нее напал!
– Ага, или сам хотел напасть, а потом сделал вид, что спас. Он мутный какой-то, не надо мне его рекламировать.
– Да хороший он! – опять говорит подруга. – Между прочим, он говорил Леше…
– Так, Даша, – останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом, – мне не нравится этот Тимур, и от того, что ты по какой-то причине мне его как холодильник в магазине разрекламировать пытаешься, он мне не понравится уж точно. Меня вообще все достали. Илья этот противный, Тимур приставучий, со зданием ни черта не клеится. Собаку бы завела и была бы с ней счастлива, да только времени на нее нет вообще.
– Потому что тебе нужно побольше отдыхать и немного меньше работать, Сань, – говорит сочувственно подруга, внезапно меня обнимая.
К этому я привыкла, переубеждать ее нет смысла, поэтому я просто покорно молчу и обнимаю в ответ. И не спорю с ней, и не соглашаюсь. Потому что, даже если бы я хотела отдохнуть, мне все равно было бы некогда.
Тему Тимура мы, слава богу, закрываем, тему моего рабочего времени тоже и просто гуляем, шутим, вспоминаем смешные моменты из школьной жизни и по-настоящему расслабляемся.
Дашке звонит Леха, говорит, что после тренировки ему нужно в больницу, потому что он растянул запястье, и она напрашивается посидеть ко мне на один урок, чтобы дождаться Лешу и не ехать домой одной. Я не против в целом, она мешать мне не будет, так что пусть себе сидит.
Мы приходим в мой класс за двадцать минут до начала занятий, я разбираюсь с хаосом на столе, оставленным вчера, раскладываю детям на парты сегодняшнее задание, готовлюсь к уроку и наконец открываю кабинет, разрешая войти всем, кто будет присутствовать сегодня.
Первой в класс заходит моя ученица Вера, в руках у нее веточка гортензии, и я сначала улыбаюсь этому милому факту, а потом улыбаюсь еще шире, когда она подходит и вручает эту веточку мне.
– Верочка, спасибо! – говорю ученице и разворачиваюсь, чтобы найти вазу, но вдруг меня окликает следующий ученик.
– Александра Вячеславовна, это вам! – говорит он, протягивая мне точно такую же веточку, но другого цвета.
Так, стоп…
Сегодня день учителя, а я забыла? У меня день рождения? Какой-то праздник, который я проспала?
В кабинет по очереди входит девять учеников, и каждый дарит мне по одной веточке. Ко времени, как кабинет наконец заполняется детьми, в моих руках большой и красивый букет цветов белого и голубого цветов.
И как это?
– Дети, а в честь чего цветы?
– А это дядя попросил вам подарить! – говорит Верочка, и я застываю каменным изваянием посреди кабинета. Ах дядя, значит…
В голове сразу складывается пазл: на уроке сейчас присутствует Макар, и, видимо, его отец решил устроить показательное выступление. Зачем? Еще и наверняка делал это при родителях! Как я чувствовать себя должна? Они же теперь будут думать, что у меня роман с одним из родителей учеников… Ох, боже. Сейчас же спущусь и скажу ему, чтобы никогда так не делал больше и забрал эти цветы. Я не могу и не хочу принимать их от этого мужчины. Да он меня достал! Русский язык не понимает совсем, еще и устраивает такие подставы.
– Макар, – осторожно говорю я мальчику, подойдя к его месту, – скажи, пожалуйста, а твой папа уже уехал или еще внизу?
– А я сегодня с мамой! – говорит он улыбаясь. – Но она уже уехала.
Что… Я надеюсь, что его отец в хороших отношениях с матерью и они просто вместе воспитывают ребенка, а не ко мне подкатывает женатый мужик. Потому что, ну… Это совсем уж неприятно.
Нет, я тогда вообще отказываюсь понимать! От кого тогда цветы?
Смотрю на Дашку, вижу ее счастливую широкую улыбку и закатываю глаза. Этой-то в радость, когда ко мне кто-то клеится, она все мечтает меня выдать замуж, желательно за красавчика-миллионера, который любит собак. Наивная, такое бывает только в кино и у моей мамы, все.
Смиряюсь со своей участью, решаю найти виновника этого цветочного беспредела попозже, таки нахожу вазу, ставлю в нее на самом деле просто невозможной красоты букет моих любимых цветов и погружаюсь в урок, отвлекаясь от всех лишних вопросов.
В конце урока Дашка встает вместе с детьми, спрашивает, до скольких я сегодня, сочувствует, что еще долго, и убегает к Захарову, все еще с довольной улыбкой глядя на цветы.
А я, если честно, и сама любуюсь украдкой… А когда между уроками в десятиминутный перерыв остаюсь одна в кабинете – даже делаю пару красивых фото и зарываюсь носом в нежные лепестки, вдыхая аромат.
От кого бы они ни были – они прекрасны. Я не знаю, кто и как угадал, но это мои любимые цветы, готова купаться в них, спать с ними, расставить по всей квартире и даже носить с собой везде, чтобы просто любоваться.
И квест под названием «Угадай, от кого букет» к концу дня становится для меня не таким уж и интересным, потому что детишки забрали все силы и мне хочется только домой, а не разгадывать ребусы. Ну цветы и цветы. Красивые. Поэтому от кого бы они ни были – спасибо. И жест красивый, и букет очень.
Если это все-таки Илья, а я почти уверена, что это он, потому что он знает мое расписание и место работы, то я обязательно поговорю с ним по этому поводу и попрошу прекратить все попытки ухаживаний.
Провожаю всех детей, думаю, стоит ли забрать цветы домой или оставить тут, но в итоге хватаю в охапку, закрываю кабинеты и ухожу. К этому времени уроки остаются только у меня, поэтому моих учителей сегодня я даже не успеваю увидеть.
Спускаюсь вниз, заказываю машину, пока еду в лифте, хмурюсь от натертой новыми туфлями пятки и буквально прирастаю к земле, когда замечаю недалеко от входа мужчину.
У мужчины этого наглости выше крыши и понимание русского на нуле, видимо. Ну могу объяснить ему на итальянском, немецком, если так хочется.
У входа в здание, где я работаю, стоит тот самый хоккеист Тимур. А в руках у него – гортензии. Несколько веточек. Точно такой же расцветки, как и у меня в руках.
Во-первых, мне очень любопытно узнать, откуда он прознал про мою работу, график и как угадал с цветами. А во-вторых… Ну какого черта!
– Александра, – улыбается он мне, когда замечает, и делает пару шагов навстречу. Протягивает цветы: – Мне кажется, вашему букету не хватает еще немного. Для полноты картины.
– Тимур, я недостаточно ясно выражаюсь, наверное, да? – Делаю шаг назад, намекая, чтобы не приближался. Я все-таки его побаиваюсь. Он выяснил обо мне все… А еще говорит, не маньяк. Я хочу повесить на двери дополнительный замок, и меня не волнует, что у нас в доме система охраны, консьерж и все остальное для защиты.
Еще. Один. Замок.
Два.
– Вы выражаетесь максимально доступно, но это просто цветы. – Он не прячет улыбку и смотрит прямо в глаза, я немного теряюсь от такой пристальности, мне хочется то ли спрятаться, то ли с вызовом смотреть в ответ и проверять, кто дольше продержится.
«Просто цветы»…
Это не просто цветы! Это мои любимые цветы вообще-то! А все, что любимое, оно автоматически становится «не просто»…
Мы какого-то черта снова переходим на «вы», хотя каждый раз это какой-то рандом и загадка, как мы будем общаться.
Я отмечаю про себя, что мне приятно обращение полным именем, но мысленно даю себе подзатыльник, обещая вообще убрать из мыслей слово «приятно», если оно хоть каким-то боком будет касаться этого мужчины.
– Не нужно даже просто цветов, – говорю ему и высматриваю машину. Ну что снова так долго?! – Нам не по пути ни по одному маршруту в мире.
– А если мне всегда в ту же сторону, что и вам?
– Тогда это странно, – хмурюсь. Какой он… такой!
– Ладно. – Он пожимает плечами. Неужели отстанет? В душе ликую, но вида не подаю. Мало ли что он еще выдаст. – Тогда прошу прощения за доставленные неудобства. А цветы выброшу, – говорит и разворачивается, чтобы уйти.
Выбросить цветы? Вот дурак. Хорошо, что это была глупая манипуляция, на которую я, конечно же, не…
Боже! Он не шутил! Он идет к урне и протягивает руку, чтобы выкинуть гортензии, и я на автомате кричу ему:
– Стой!
Он замирает и поворачивает ко мне голову, удивленно поднимая брови. Он не манипулировал… Он и правда не ожидал. Он хотел выкинуть цветы!
– Ну что за варварство? – подбегаю к нему и краем глаза замечаю, что подъехало мое такси. Неужели!
Я вырываю из его рук гортензии, их еще шесть, больше половины того букета, что уже есть у меня. Но я не могу позволить ему выбросить! Это кощунство!
– Принимаете букет, Александра? – ухмыляется, когда я соединяю веточки и держу просто огромный букет из пятнадцати веток.
– Спасаю их от лап такого варвара, как вы, – хмурюсь.
– Но букет у вас, – он снова издевается. – От меня.
– Только потому, что мне жаль цветы!
– Уже неплохо. Подвезти вас? – спрашивает и достает ключи от машины. Вот наивный! Думает, я сяду к нему? Глупее мужчину я еще не встречала.
– Я на такси, – киваю на уже подъехавшую машину. – И не надо больше цветов, Тимур.
– Я не спрашивал, надо или не надо.
– Я же сказала! – От того, сколько я хмурюсь сегодня, у меня грозят появиться морщины, но он невыносим!
– Так и я сказал. – Этот наглец позволяет себе мне подмигнуть, а потом развернуться и уйти, оставляя за собой последнее слово.
Вот же…
Сажусь в такси и ругаю себя за слабость. Приняла цветы, хотя обещала себе, что не буду. Но они такие красивые…
Глава 6
Тимур
Колючая. Но красивая. Но колючая. И самую малость вредная. Но больше красивая.
Я в ужасе на самом деле. Все в точности как говорил мне Леха: «Ты будешь в ужасе».
И я в нем!
Но есть очередное «но». В ужасе я не от характера Александры и ее сложностей. В ужасе я от самого себя.
Мне двадцать девять лет, у меня было всего двое более или менее серьезных отношений и много больше несерьезных. Намного больше. Но мне еще ни единого раза в жизни не срывало крышу так, как от Саши.
Я даже не знал, что умею так… что? Влюбляться? Или рано?
Да я даже не знаю, что чувствую! Точнее, я не знаю, как это чувство назвать. Меня просто клинит на ней, и я ничего не могу с этим поделать. Или не хочу.
Хочу выдумывать план, чтобы дарить ей цветы. Потому что от меня напрямую она бы не приняла букет точно. Хочу смотреть на нее, узнавать о ней что-то новое, искать глазами, говорить, думать. Хочу.
Мне повезло, что Александра – лучшая подруга жены Лехи. Я даже не надеялся на то, что в лице рыжей бестии найду такого крутого союзника. Даша мечтает для подруги обо всем самом лучшем, и по какой-то причине я смог пройти ее отборочный тур на эту роль толком без экзаменов.
Поэтому она рассказала Лехе, какие цветы любит моя недоступная Саша, а потом с радостью поделилась и информацией о работе.
Когда услышал, что Саня с детьми работает, почему-то сразу расцвел. Девушка в окружении детей – это слишком красиво. А еще у нее наверняка огромное сердце, если она посвятила жизнь тому, что обучает мелких.
Потом Дашка спалила мне время, до которого работает Александра, и даже поделилась парой слов о том, как произошло вручение букета. Я, как идиот, слушал это голосовое с широкой улыбкой и представлял себе лицо Александры.
Все пытки перед уроком были не зря!
Надо было видеть, как я притащился с цветами к входу в бизнес-центр и у каждого родителя, что входил туда с ребенком, спрашивал, не на уроки ли к Александре Вячеславовне они идут. Удивительно, что никто не вызвал полицию за такой повышенный интерес к детям, пронесло.
Пришлось каждому рассказывать, зачем мне нужна эта информация и почему я хочу вручить веточку с цветком детям. Слава богу, что половина родителей были мамами, они таяли от одного короткого «хочу порадовать сюрпризом». С мужиками было сложнее, но мы тоже справились. И она получила цветы.
Потом, правда, этими цветами я чуть не получил… Но второй раз пронесло. Она даже забрала весь букет, удивительно!
На самом деле я видел, какой она была уставшей и вымотанной, и не собирался доставать ее. Я абсолютно серьезно шел к урне, но это сработало намного лучше, чем я мог себе представить.
Поэтому сегодняшнюю ночь я спал спокойно, надеясь, что она смотрит дома на букет и, наверное, думает обо мне.
Но на всю эту романтику, к сожалению, времени сильно мало, да и Александра не из тех, кого можно удивить подобным больше двух-трех раз. Тут явно нужны разные подходы, чтобы она от меня не устала или что-то вроде того, и я обещаю придумать для нее что-то интересное, только приползу домой после работы и подготовительных к выездным матчам тренировок.
Утром я еду в ресторан, нужно заказать клининг туда и принять из доставки всякие салфетки, солонки и маленькие вазы на столы. Кирилл куда-то отпросился утром, это, наверное, второй или третий раз за наше многолетнее сотрудничество, я даже опешил сначала, но отпустил.
Но он отсутствует совсем недолго, когда я заканчиваю – он как раз приезжает в ресторан, сразу же вливаясь в работу. Я пропал бы без него, честное слово, ни за что не потянул бы все это.
– Тимур, – говорит он с порога, – откликнулся тот шеф-повар из Италии, которого ты хотел пригласить к нам. Он как раз прилетел в Москву вчера, готов приехать и обсудить все.
Как вовремя! Мы ждали ответа от этого шеф-повара больше месяца. Хотели устроить в день открытия мастер-класс от крутого профессионала для гостей. Готовка с посетителями самых изысканных блюд. Но он не отзывался, и мы отказались от этой затеи, похоронив ее в статусе идеи.
А сейчас, когда до открытия остается три полных дня, он решил объявиться и сломать нам и без того раздутый от информации мозг. Восхитительно просто.
– Что думаешь? – спрашивает Кирилл, когда я молчу, видимо, уже очень громко.
– Думаю, что пошел бы он в задницу. Но еще о том, что реклама хорошая, – борются во мне две противоположности.
– Думаешь, успеем? – уточняет с сомнением. Да я и сам-то не то чтобы уверен во всем этом… Но другого шанса может и не быть, а громкие имена – это всегда лучшая реклама.
– Не имеем права иначе, – киваю ему. – Пусть приезжает завтра вечером, в идеале на девятнадцать ноль-ноль. А я пока позвоню и закажу рекламу везде где можно и где нельзя.
– Принято, – кивает Кирилл, и я краем глаза улавливаю в его поведении что-то странное и непривычное мне, но голова уже забита поисками, и выяснить, что с ним, у меня просто не находится времени. – Кстати, я перекинул тебе в мессенджер все контакты наших партнеров, поставщиков и всех, с кем мы когда-либо сталкивались по работе. Пусть у тебя тоже будут.
– Зачем? – посмеиваюсь. – Я все равно без тебя даже не вспомню, кто есть кто, гораздо проще будет звонить сразу тебе.
– Ну… просто. Пусть будут. Мало ли.
Это «мало ли» звучит слишком странно, и я обещаю себе узнать у Кирилла причины странного поведения сразу, как только мы закончим тонуть в делах.
Следом я еду на тренировку, где нас убивают по полной. У нас серия игр на выезде скоро, четыре разных города, каждый день перелеты, вот и готовимся к марафону. Леха спрашивает о том, как вчера все прошло, рассказывает, что мое желание завоевать неприступную Сашку внезапно отозвалось в его жене какой-то бешеной инициативой и энергией, и даже говорит, что теперь могу обращаться за помощью. Посмотрим, понадобится ли еще.
Сил нет ни на что толком, но я все равно еду в ресторан, чтобы продолжить готовить его к открытию. Я слишком сильно жду этого дня, потом, как правило, жить становится легче.
– Ты назначил встречу? – спрашиваю у Кирилла, когда второй раз за сегодня вхожу в кабинет. Нет времени на лишние приветствия, хочется закончить быстрее и отрубиться спать.
– Да, он приедет завтра, как ты и хотел, к семи. Есть только одна ма-а-а-аленькая загвоздка…
Я затылком чувствую, какой огромный ком скрывается в этом раздражающем слове «ма-а-а-аленькая». Что могло случиться за четыре часа, которые я отсутствовал?!
– Так…
– Нам нужен переводчик, – говорит Кирилл. – Стефано ни бум-бум по-русски. Нет, если ты, конечно, научился говорить на итальянском, то никаких проблем, он…
– Будет переводчик, – киваю и, как уверенный идиот, вылетаю из ресторана, направляясь в сторону работы Александры, понятия не имея, до скольких она занята сегодня, и что вообще ей говорить, и как стоит себя вести.
Но за такой короткий срок я никого другого и нормального не найду, это точно. А Александра – надежный человек, мы в одной команде не зря работаем. Уболтать Стефано организовать мастер-класс на открытии, почему-то я уверен, сможет только она, пусть и переводя мои слова. Осталось только каким-то чудом уговорить ее помочь нам. Нужна волшебная палочка…
Найти ее кабинеты оказывается не так уж и сложно: на первом этаже есть отличный путеводитель по всему бизнес-центру. Я поднимаюсь на шестой и ищу нужные номера дверей. Девятая, одиннадцатая и тринадцатая, все три кабинета были внизу расписаны как «Изучение иностранных языков. Преподаватель: Солнцева Александра Вячеславовна». Ну, надеюсь, это оно…
Стучу в одну дверь и терплю неудачу, но милая девушка в очках и длинной юбке подсказывает мне, улыбаясь, в каком из кабинетов сейчас урок у Саши. Сразу иду туда, хотя понимаю, что вряд ли она будет рада вторжению на занятие. И мне в принципе.
У меня пробегает странная дрожь по позвоночнику, когда я касаюсь ручки двери, но быстро беру себя в руки: я пришел ради делового разговора, ничего больше. Никакого флирта, комплиментов и даже предложений подвезти ее домой. Только рабочий разговор. Иначе она меня точно слушать не станет.
Стучу, приоткрываю дверь и все равно невольно улыбаюсь, натыкаясь взглядом на Александру. Господи, как же ей идет этот образ, это сумасшествие какое-то, насколько она великолепна. Эти очки в красивой оправе, тугой красивый пучок из волос, строгий костюм и высокий тонкий каблук. Да перед ней на коленях ползать не жалко хоть в грязи, хоть в чем. Жаль, не подпускает она ползать, даже на расстоянии пока постоять не дает.
– Простите, – прокашливаюсь и оживаю, понимая, что на меня смотрит весь класс детворы и одна Саша. – Александра Вячеславовна, можно вас на пару минут?
Она сначала смотрит чуть ошарашенно, а затем мигом берет себя в руки, кидает взгляд на часы на запястье и ледяным тоном говорит:
– До конца урока осталось семь минут. Подождите за дверью.
У-ух! Ее ледяной тон – кипяток, пожар, лава раскаленная. Она, даже когда просто злится на меня, не настолько сердце цепляет, как когда обрастает айсбергами. На разрыв просто.
И я жду за дверью. Назначенные семь минут просто стою, выполняю просьбу.
Потом еще стою пару минут, ожидая, пока все дети разойдутся. И потом еще парочку.
Я, черт возьми, никогда никого так долго не ждал! А тут стою. Точно верный пес-охранник, разве что не лаю на всех прохожих.
Она наконец-то выходит ко мне, но внутрь не приглашает, запирает дверь на замок. Отлично. Судя по времени, она уже закончила, и мне безумно повезло прийти чертовы одиннадцать минут назад, а не только сейчас, иначе бы мы разминулись.
– Тимур, послушайте, – начинает она, как только разворачивается ко мне, и я пытаюсь спасти ситуацию сразу же.
– Александра, я сегодня не по поводу своей влюбленности в вас, мне срочно нужны ваши профессионализм и помощь! – выдаю как на духу и пытаюсь проанализировать сказанное. Я только что ей сказал, что влюблен? Я только что решил, что все-таки влюблен? Уже? Какова вероятность вылететь из окна в эту же секунду?
Но Саша меня удивляет. Она только закатывает глаза, и я понимаю: не верит. Ни тому, что влюбился, ни тому, что нужна помощь.
– И чем может помочь мой профессионализм? – спрашивает она и складывает руки на груди. Я заметил, что она часто так делает. Привычка, видимо.
– У меня очень неожиданно на завтра назначилась встреча с важным человеком. Но дело в том, что он не понимает русский, а я – итальянский. А из переводчиков-профессионалов я знаю только вас.
– С чего вы взяли, что я говорю на итальянском? – хмыкает она, задавая логичный вопрос. С чего я взял?
– Ну это же очевидно, – отвечаю ей я. Мы все еще стоим в полумраке пустого коридора около ее закрытого кабинета. В такой атмосфере надо целоваться, а не выяснять, кто на каком языке разговаривает. Мне и одного языка достаточно, и на нем даже не надо говорить. – Итальянский – язык любви, а моя симпатия к вам…
– Так, все! – взмахивает она руками и уходит, громко цокая каблуками.
Вот я идиот!
– Стой! – В два шага я догоняю ее и хватаю за руку, разворачивая к себе. – Саша, я не вру. Мне очень нужна помощь. Если ты говоришь на итальянском… Я оплачу час работы по лучшей ставке, а как бонус – вкусный ужин в ресторане. Пожалуйста.
Она смотрит на меня, и я, конечно, не отвожу взгляд. Смотрит слишком пристально, видимо, пытается найти подвох в глазах, не знаю. Но надеюсь, по мне видно, что я не лгу. Зачем мне?
– И это не очередной способ подката?
– Найду что-то более красивое, сейчас правда помощь нужна.
– Во сколько? – спрашивает она, и мои губы непроизвольно тянутся в улыбке. Ну конечно, она говорит на итальянском! Словно могло быть иначе.
– В семь вечера. Зайти за тобой? Заехать куда-то? Переговоры тут рядом, через дорогу.
– Я буду тут, у меня уроки до половины седьмого как раз, – говорит она, наконец-то соглашаясь. – И не надо никакого ужина, это просто работа. До завтра.
Она вырывает руку из моей хватки, и до меня только сейчас доходит, что все это время мы стояли вот так.
Саша уходит в сторону лифтов, а я так и стою тут один. Подожду немного. Девушка, у которой все и каждый маньяк, вряд ли оценит поездку в лифте вдвоем. От греха подальше пусть едет одна, а то так время моего завоевания увеличится еще на пару лет. А мне надо быстрее. Очень надо.
Глава 7
Саша
Заказать ужин было лучшей идеей после этого сумасшедшего дня. Я бы не нашла в себе ни единой силы на готовку и в итоге осталась бы голодной. Салат красивый, но на вкус сильно так себе… Зато паста что надо, это спасает ситуацию.
На ноуте, как всегда, мои любимые документалки о преступниках, а в квартире витает едва уловимый аромат цветов. И хотя обычно гортензия почти не пахнет, почему-то запах именно этого букета ощущается как никогда явно. Это какой-то особый сорт?
Несмотря ни на что, цветы очень поднимают мне настроение. Еще и самые любимые. Я буду делать вид, что не догадываюсь о том, откуда он узнал о том, что я люблю гортензии, потому что нет желания ссориться с подругой. Цветы красивые, глаз радуют, поэтому пусть живет.
А вот сам Тимур… Его так резко стало очень много, что я ничего не успеваю понимать. Еще неделю назад я и знать не знала о его существовании, а сегодня у меня в квартире стоит букет от него, а завтра я иду помогать ему в общении с каким-то итальянцем.
Какие вообще у хоккеиста могут быть переговоры? Тем более с итальянцами. Он же не собирается свалить в другую команду в обход тренера и директора? Если да – я не буду в этом участвовать. Как только пойму суть разговора – уйду к чертям. Потому что при случае быть соучастником обмана не хочу, а то вылечу из «Феникса», и уж точно не так грациозно, как красивая птица.
Он странный, конечно. То на «вы», то на «ты»… То цветами заваливает, то помощи просит. Не отстает, главное! Хотя уже сотню раз сказала, что нам не по пути. А он все равно липнет. И ведет себя каждый раз по-разному, я понимать не успеваю, какой он настоящий.
Хочу, чтобы оставил в покое. У меня проблем выше крыши, точно не до сердечных мук мне сейчас. Чертова аренда по цене просто зашкаливает, о здании, которое ищу для школы, вообще молчу! Все больше и больше детей хотят к нам, и это круто очень, но одни мы уже не справляемся, а для дополнительных преподавателей нет кабинетов, денег и сил. Без здания для школы я не могу взять всех желающих, а поднять доход без новых групп у меня тоже не получается. Это чертов замкнутый круг. Именно поэтому я и работаю в «Фениксе» и соглашаюсь на какие-то сомнительные переговоры с этим Тимуром. Мне нужны деньги, чтобы найти школу, какую я хочу, и просто приобрести ее, не возмущаясь огромной ценой.
Маленькая мечта маленькой Саши.
И во всем этом хаосе я просто не могу найти время на мужчину. Свидания, завтраки, разговоры по душам. Когда мне заниматься этим? Именно поэтому, если он хоть еще раз будет со мной флиртовать, я постараюсь объяснить ему нормально, что в моей жизни, моем сердце и моей душе нет места для него. Может, так поймет?
Убираю одноразовую посуду из доставки и слышу звонок телефона. Папа. Давно мы не болтали. Главный мужчина в моей жизни.
Он не то чтобы часто звонит, но всегда делает это, когда очень скучает. У нас с папой какая-то особенная связь, я его принцесса и всегда ею буду, как он говорит, несмотря на то что моей младшей сестричке Машке всего десять и на принцессу больше похожа она.
Папа спрашивает, как дела, рассказывает о своих. Оказывается, они купили с мамой еще один участок у дома, чтобы усадить его цветами! Уже хочу приехать к ним летом и посмотреть на невозможную красоту.
А потом папа спрашивает о школе. Он, конечно, знает о моей мечте, знает о попытках найти здание, все знает. Если не я ему рассказывала, то мама, поэтому долго объяснять что к чему не приходится. Просто как в шесть лет жаловалась ему на разбитые коленки или укус пчелы, так и сейчас жалуюсь на слишком зажравшихся и невоспитанных хозяев и заоблачные цены.
– Саш… давай куплю? – говорит он негромко и даже немного виновато. Именно так, потому что знает, что психану. Эта тема слишком острая для нас, мы ссорились по этому поводу уже раза три точно.
– Папа, нет.
Нет, и он прекрасно знает, почему «нет», но все равно продолжает стоять на своем.
Я знаю, что он может купить мне хоть три школы. И если я попрошу, они уже завтра будут моими. А если надо, он и построит новую прямо у дома, но все дело в том, что мне не надо!
Мой отец заработал все сам, своим трудом, и я хочу точно так же. У меня есть я, мы справимся!
– Ну почему нет? Потом вернешь, когда заработаешь кучу денег.
– Как будто ты возьмешь хотя бы копейку, – закатываю глаза. Проходили уже, знаем. Меня так просто не проведешь.
– Я просто хочу исполнить твою мечту! – продолжает настаивать, и я очень пытаюсь держать себя в руках, чтобы не злиться. Я знаю, что он любит меня и волнуется, и только это удерживает меня от гнева.
– А я тоже хочу исполнить свою мечту. Сама, пап.
– Ну зачем сама, если можно принять помощь?
– Я хочу спать, пап, хорошо? Позвоню потом как-нибудь. Люблю тебя.
И бросаю трубку. Потому что начинаю нервничать.
Ну почему он не понимает, как для меня это важно? Словно не верит в меня, хотя умом понимаю, что все это такая чушь…
Дышу. Пытаюсь дышать. Завариваю себе чай, укладываюсь на кровать и открываю соцсети, даже не надеясь найти там что-то интересное и полезное, просто убить полчаса до сна, не более того.
Листаю ленту и натыкаюсь на одноклассницу, которая делится радостью: беременна. Типичная фотосессия, круглый животик и счастливая улыбка на лице. Мило.
Я чувствую, как от этой картины у меня начинает трястись подбородок, и вместо того, чтобы написать пару слов поздравлений, я быстро смахиваю ленту вниз, пустым взглядом глядя на то, как она летит, останавливаясь на «возможных друзьях». Меня всегда веселит эта надпись «возможно, вы знаете этих людей». Да в том и дело, что знаю, к сожалению.
Но первым вылезает не мелькавшее ранее тут имя, и я зависаю напротив него, не решаясь нажать.
А чего не решаюсь-то?
У Тимура Сабирова едва ли больше информации о себе, чем на моей странице. Разве что на главном фото стоит с гитарой на льду. С гитарой? На льду? Он странный.
Листаю его страницу в непонятных поисках чего-то, а потом ловлю саму себя за этим действием и быстро выхожу из приложения, вперившись взглядом в стену.
Я это только что зачем делала?..
* * *
Сегодня у меня архисложный график: с утра и до вечера группы детей разных возрастов, разных языков и разного уровня знаний. За это я недолюбливаю среду, но надеюсь, она на меня не в обиде. Я действительно порой схожу с ума в этот день недели, и утром мне требуется на полчаса больше на сборы, чем обычно. Трачу я их на разговоры с самой собой, что я делаю это все для своего же блага и ничего страшного в таком сложном рабочем дне нет.
В целом это и правда работает, и обычно на первый урок я прибегаю уже с улыбкой, а потом и вовсе растворяюсь в детях и не чувствую усталости до тех пор, пока последний ученик не покинет мой кабинет.
Сегодня я трачу дополнительные полчаса не только на монологи у зеркала, но и на неожиданно яркий для себя макияж. Для кого-то это супердневной мейк, но я практически не крашусь, так что… Мне идут стрелки, особенно когда получаются ровными, и я кручусь у зеркала на пару минут дольше, любуясь результатом. Еще и волосы после пучка лежат на плечах такими волнами, что я не решаюсь портить их хоть какой-то прической.
Болтаю с Дашкой по видеосвязи, она снова не спит в очень раннее для себя время, нас обеих удивляет этот факт, но, видимо, она просто наконец-то смогла наладить свой режим.
Мимо телефона пробегает Леха, когда я хвастаюсь Дашке своим образом, и кричит в трубку:
– Ты на свиданку собралась? А как же Тимур? Не выдержал?
И я зависаю. На какую свиданку? У меня просто хорошее настроение, поэтому я так и выгляжу.
Да? Да!
– Тимур этот твой, – ворчу на Лешку, а он снова появляется в камере, но уже слишком близко, и с гадкой улыбкой говорит:
– Или твой?
– Да ну вас, – закатываю глаза. Еще я Захарова буду слушать, как же! Словно назло ему, подкрашиваю губы блеском и кидаю немного косметики в сумку, чтобы поправить, если что-то за целый день смажется.
Добираюсь до бизнес-центра и погружаюсь с головой в преподавание. От детишек получаю несколько комплиментов, все заметили, что у Александры Вячеславовны сегодня макияж, никто не забыл упомянуть об этом.
Ловлю себя на радостной мысли, что у Макара, сына Ильи Владимировича, сегодня нет занятий. Отчего-то я не хотела бы с ним сегодня видеться. Меня и так его взгляды немного пугают, боюсь, сегодня он одними взглядами мог бы не обойтись и снова начал бы говорить свои глупые комплименты.
Ругаю себя за то, что за рисованием этих самых стрелок я не нашла времени на полноценный завтрак, а только перекусила сэндвичем с чаем, потому что к обеду мне хочется есть слишком уж сильно… Но как только я хочу выйти в свой перерыв и перекусить где-то, ко мне врывается какая-то женщина и около получаса уговаривает меня взять ее сына на индивидуальные занятия, совершенно не слыша о том, что окошек нет вообще. Я предлагаю ей группу и занятия два раза в неделю, но об этом она и слышать не хочет, продолжая вопить.
– Мы можем приходить хоть к шести утра! – говорит дама, совершенно забывая у меня спросить, могу ли к шести утра приходить я.
В итоге, когда я наконец-то уговариваю ее попробовать в группе и обещаю, что у нас профессионалы и все учат детей хорошо в любых количествах, от моего обеда остается пятнадцать минут. Супер. Этого едва хватит, чтобы спуститься вниз и перейти дорогу, не то чтобы где-то пообедать.
Ну вот что за…
Я голодная – злая. А у меня еще три группы детей!
Ловлю себя на мысли, что последний сегодня – итальянский. Как раз настроюсь на нужный лад перед переговорами с тем итальянцем, который так важен Тимуру.
В итоге я веду все уроки голодной и уже немного злой, а когда провожаю всех учеников, поправляю макияж и прическу и только потом ухожу. Ну не хочу же я перед итальянцем выглядеть так измученно, как сейчас…
Когда спускаюсь вниз, Тимур уже стоит. Он тоже выглядит очень уставшим, но ничего спрашивать у него я, конечно, не собираюсь. Мне все равно. Я просто иду работать.
– Прекрасно выглядишь, – говорит он мне без приветствия и чего угодно другого, с чего было бы логичнее начать разговор.
Не хочу благодарить его за комплимент, чтобы не зазнался, и увожу тему в другое, чуть более острое для меня русло.
– Все-таки мы на «ты»? – спрашиваю, все еще стоя напротив него.
– По ситуации, – усмехается и указывает рукой в нужном нам направлении. – Я решил пешком, тут близко, дольше бы пытался развернуться. Да и в машину ты мою садиться не спешишь, так что…
– Все правильно. Идем.
Делаю пару шагов в том направлении, куда он и указал, и слышу за спиной негромкое хмыканье. Он что, хмыкнул на меня?! Вот же…
Мы идем молча, хотя идти тут и правда очень близко. Я удивляюсь, когда Тимур мне открывает дверь заднего входа того закрытого ресторана. Это взлом?
– Это же то самое новое место, о котором не слышал уже только глухой?
– Да, – посмеивается он. – В пятницу открытие, вот, готовимся. Проходи.
«В пятницу открытие»? Да кто ты, черт возьми, такой?..
Из темного коридора мы попадаем в огромный зал с красивым дизайном и удобными столиками, и я на минуту останавливаюсь, чтобы осмотреться. Мне нравится, даже очень. Буду с удовольствием здесь ужинать или обедать. Надеюсь, тут будет вкусно…
– Стефано приедет минут через десять, может, пока выпьешь кофе? – спрашивает Тимур, и мне становится не по себе. А есть ли вообще Стефано? И по какому праву мы сидим в этом нерабочем ресторане?
– Нет, спасибо, – отказываюсь не потому, что не пью кофе, могла бы попросить и чай. Боюсь, что подсыпет мне что-то! Я буквально на днях книгу читала, где мужчина втирался в доверие, поил напитками с транквилизаторами в них, и все… И все. Дальше и без объяснения понятно.
– Тогда знакомься, – показывает он на только вышедшего из того же коридора, откуда пришли мы, мужчину. – Это Кирилл. Без него я как без рук.
– Звучит странно, но допустим, – хихикаю, вкладываю руку в протянутую ладонь, здороваюсь.
– Кирилл, это Александра, она переводчик и наше спасение сегодня.
Этот Кирилл как-то странно улыбается, когда отпускает мою руку и смотрит на Тимура. Чего он улыбается? Что так смотрит?
Боже, до меня внезапно доходит суть происходящего. Закрытый ресторан, где ни души, два незнакомых мужчины, я одна. Кто меня умной назовет, что притащилась сюда? А вдруг… боже. По затылку пробегает дрожь, а потом я смотрю на Тимура и внезапно успокаиваюсь. Да ну… что-то мне подсказывает, что человек, который дарил мне цветы с помощью детишек, не сделает больно.
По крайней мере, хотелось бы верить в это.
– Стефано приехал, – вдруг говорит Кирилл, глядя в телефон. Видимо, ему пришло сообщение. – Пойду встречу.
Он уходит на улицу уже через главный вход, а Тимур аккуратно сжимает пальцы на моем запястье, подводя к одному из столиков у окна и усаживая на диванчик.
И только коснувшись мягкой и жутко удобной поверхности, я понимаю, как же сегодня устала… Мне даже ничего больше переводить не хочется, только есть и спать, но обещания выполнять нужно, поэтому беру себя в руки и с усилием делаю спину ровнее и расправляю плечи.
– Расслабься, Саша. – Тимур, все еще стоящий рядом, кладет руку мне на плечо и чуть сжимает его, вторгаясь в мое личное пространство. – Не нужно как на строгой работе, пусть это будет дружеский вечер в компании иностранца.
– Дружеский вечер без друзей? – смотрю на него, приподнимая бровь. Это он себя в мои друзья записал?
Тимур ничего не отвечает, только улыбается вошедшим мужчинам, жмет руку, видимо, тому самому Стефано и потом присаживается рядом со мной, а остальные двое – напротив нас.
– Стефано, мы очень рады, что вы согласились с нами встретиться! – говорит Тимур, и как только собирается сказать дальше, я торможу его и машинально кладу руку ему на предплечье. Он, видимо, не так часто общается через переводчика, чтобы знать, что короткими фразами будет гораздо проще каждому из нас.
Он замолкает, я перевожу и наконец убираю руку, давая ему зеленый свет продолжать.
За полчаса диалога я понимаю, что Стефано – какой-то суперизвестный шеф-повар и они хотят, чтобы он выступил с мастер-классом у них на открытии ресторана в пятницу.
Стефано соглашается с большим удовольствием, говорит, что будет только рад приезжать почаще и устраивать такие мероприятия.
К концу этого вечера, когда Стефано тепло со всеми прощается, я ловлю себя на мысли, что действительно не работала, как и говорил Тимур. Я расслабилась, откинулась спиной на мягкий диван, смеялась от шуток мужчин и даже немного отдохнула. Ладно… это был хороший вечер.
Кирилл уходит провожать шеф-повара, когда Тимур подходит ко мне с довольной улыбкой.
– Спасибо тебе! Я не ошибся, когда побежал к тебе. Казалось, я и сам стал понимать итальянский, – посмеивается он и кладет руки в карманы брюк. – Поужинаешь?
– Я же сразу сказала – нет, – отвечаю ему, и внезапно желудок, который питался последний раз нормально почти сутки назад, издает ужасный звук. Мне кажется, его слышно даже в соседнем городе. Предатель! Тимур сразу же усмехается, поймав меня на том, что я голодна.
– Кирилл, – говорит он как раз вернувшемуся мужчине, не слушая моего отказа, – свистни на кухню, пусть накроют, как я просил.
Тут есть повара?!
И что значит – как он просил? Заранее спланировал все-таки меня накормить, наплевав на мое «нет»?
– Только потому, что я ничего не ела, – прищуриваюсь и возвращаюсь обратно на диванчик.
– Разумеется, – улыбается и теперь садится напротив. – Кофе?
– Терпеть не могу, – внезапно для самой себя выдаю ему информацию о себе. – Лучше чай. Любой.
На стол приносят много еды. Очень много еды. Столько, что, даже вернись сюда Кирилл и Стефано, мы вряд ли бы столько съели.
– Ты меня переоценил, – посмеиваюсь.
– В пятницу открытие, нужно пробовать все, чтобы знать, все ли блюда стоит оставить в меню. Ты можешь выбрать что-то одно, а можешь взять всего понемногу, как будет комфортно.
Он такой странный… Я все еще пытаюсь понять его и разгадать, но у меня не получается. Сейчас он ведет себя так, как будто мы и правда хорошие знакомые, просто ужинаем вместе.
Как он вообще затащил меня ужинать? Я же говорила «нет»? Голова кругом от всего этого.
Переговоры эти, ресторан, еда, общение странное.
– Ты здесь подрабатываешь администратором? – задаю ему логичный вопрос, хотя ума не приложу, как можно совмещать хоккей с администрированием.
– Нет, – отмахивается он, – это мой ресторан.
Простите… что? Чей? Кто? Как?
– Твой ресторан?
Я не знаю, какая эмоция была на моем лице только что, но Тимур очень искренне рассмеялся, взглянув на меня.
Нет, в смысле – это его ресторан? Еще и говорит так просто, как будто тут у каждого второго свои рестораны.
– Мой, – кивает. – Кирилл – мой помощник.
– Хоккеисты не открывают рестораны!
– Да кто сказал? – Он снова надо мной смеется! Издевается! – Я же открываю.
– Ты какой-то, значит, неправильный хоккеист.
– Забочусь о своей старости, – улыбается он. – Готовлюсь ко времени, когда не смогу кататься каждый день и зарабатывать этим на жизнь. Кстати! Дай номер телефона или карты, я переведу тебе за сегодняшний вечер.
Номер телефона, конечно, я ему не даю, диктую номер карты, хватит с него.
И чуть не давлюсь чаем, когда вижу сумму. Это… внушительно! Особенно за сорок минут работы.
Видимо, Тимур замечает мое выражение, поэтому сразу говорит:
– Ты очень выручила. Плюс рабочий день уже окончен, а тебе пришлось задержаться. И мне придется просить тебя помочь нам со Стефано на открытии… За отдельную плату, конечно.
Я бы отказалась, наверное, если бы не увидела, сколько могу заработать на этом. Мне не хочется сближаться с Тимуром, а сейчас происходит именно это, и наверняка и дальше будет так же, но… Но моя мечта, школа, требует огромных вложений. И я буду идиоткой, если откажусь от пары часов работы, за которые смогу заработать как за две недели со своими детьми.
– Хорошо, – киваю ему, – только сориентируй по времени, передам группы детей другим преподавателям.
Пора уходить отсюда. Ужин слишком вкусный, Тимур слишком спокойный, а атмосфера полумрака слишком… слишком. Нужно бежать, мы перебарщиваем.
– Что скажешь про еду? – спрашивает Тимур, когда я встаю с диванчика и хватаю свою сумочку.
– Все прекрасно. Особенно на голодный желудок, то, что доктор прописал.
– Приходи сюда обедать. Я договорюсь, чтобы накрывали к твоему приходу.
– Не всегда удается убежать на обед. Сегодня даже из кабинета выйти не дали.
Зачем я делюсь с ним всем этим? Зачем? Он ведь даже не спрашивал. Просто в диалоге само собой как-то происходит…
Тимур очень аккуратно общается в этот раз. Никаких острых тем и фразочек в мой адрес. Только взгляд, пробирающий до костей, и ничего кроме.
– Могу организовать ежедневную доставку обедов, – предлагает он, и я только усмехаюсь. Это очень милая забота на самом деле. А теперь мне нужно срочно выкинуть из лексикона слово «милая». И «забота».
– Спасибо за ужин, я поеду. – Ищу такси в приложении и спрашиваю у Тимура, каким выходом нужно воспользоваться.
Он указывает пальцем на задний, в который мы и вошли, и вызывается меня проводить. В темноте коридора на секунду становится не по себе, но затем прохладный ветер ударяет в лицо, разгоняя всякие дурные мысли.
– Я так понимаю, предлагать подвезти бессмысленно? – улыбается он мне, и я зачем-то отвечаю ему тем же.
– Именно так. Доброй ночи, – говорю ему и ухожу в сторону подъехавшего такси.
Сегодня последнее слово за мной.
Глава 8
Тимур
Сегодня охренительно трудный день. В целом как и любой другой мой день в последнее время.
Сегодня – игра, последняя перед выездной серией, а завтра – открытие ресторана. Наконец-то. Как откроемся – можно будет дышать свободно. У меня есть Кирилл, а значит, в ресторане я смогу не появляться так часто. Как это и происходит с двумя другими точками, где есть ответственные за все люди. Там я вообще бываю раз в два-три месяца и решаю все, что требует меня, по телефону или на крайний случай по видеосвязи.
Переодеваюсь в форму, мышцы уже разогретые после растяжки, а звуки, доносящиеся с трибун, поднимают адреналин.
Надо выигрывать, тут без вариантов, и мы настроены решительно. Тем более игра с «Титаном». Я играл за них пару лет, потом перешел в «Феникс», но на сборах у нас отношения испортились, поэтому хочется выиграть еще сильнее обычного.
Тренер заходит в раздевалку, настраивает нас на игру, подбадривает, волнуется, видно. Прячет руки в карманы брюк и часто трогает галстук. Его бесит обязательный дресс-код на игры, а мы подкалываем частенько.
– Давайте, пацаны, порвите, – говорит напоследок и уходит. Нам на льду надо быть через пять минут, все собраны, у нас редкая тишина.
Последние минуты, и выходим. Толпа приветствует радостно, крики зрителей смешиваются в один громкий гул, но это очень заряжает.
Кидаю взгляд на трибуны, а потом резко отвожу. Ловлю себя на мысли, что ищу ее. Хочу, чтобы была здесь, но если увижу – поплыву сразу же, как на той тренировке. А на игре такое точно не прощается, и держать себя в руках будет сложнее.
Поэтому не ищу ее глазами, хотя до зуда интересно, пришла ли она. Смотрит ли на нас, на… на меня.
Думаю об этом еще минуту, пока позволяет время, а потом отключаюсь, с головой уходя в игру.
У нас сложный соперник, агрессивный, подготовленный. Но и мы не просто так сюда пришли шайбу по льду покатать.
Атакуем. Заряжаемся громкой поддержкой болельщиков и первый период выигрываем с двумя шайбами в воротах соперника. Палыч в перерыве говорит «не расслабляться», а я снова думаю: видела ли Александра?
Она не обязана на все игры ходить, по факту она и к команде-то не относится, только к админке. Но все равно хочется, чтобы видела. И поддерживала. Я бы с ее поддержкой и горы одной рукой свернул.
– Сабиров, – говорит тренер, обращая мое внимание на себя, – тебя их тридцать девятый пасет, имей в виду.
Киваю. Понял. «Титан» знает мои слабые места и может ими пользоваться. Это подло, но и они наличием совести не отличаются особо. Из слабого у меня – спина. Была серьезная травма позвоночника. Играть и жить не мешает, но лучше не трогать и не попадать никому под клюшку. А тридцать девятый у них – Мишаня, здоровый такой лось, тому попадаться вообще не хочется.
На второй период выхожу с пониманием, что надо быть аккуратнее, и один раз меня эта осторожность спасает. Когда отбираю шайбу у соперника, чувствую, что меня чересчур сильно прижимают к борту, и успеваю увернуться, оставаясь целым и невредимым.
Мы пропускаем одну, потому что Коваль задержал соперника, его посадили на лавку на две минуты и мы остались в меньшинстве. Никто его не винит, но факт остается фактом.
Во втором периоде «Титан» начинает кусаться, у нас чуть не травмируют Серегу и постоянно цепляют всех кого можно. Нам не удается закатить, но и пропустить мы себе больше не позволяем.
Третий период самый сложный. Нужно рвать победу зубами, но на каждый укус соперник пытается нанести увечья еще сильнее.
Я попадаю в замес, атакую, но меня цепляют клюшкой, встаю, слышу свисток судьи, жду вердикт для соперника и пытаюсь отдышаться.
– Что, Тимурик, совсем в крысу превратился, да? – слышу сбоку и стараюсь держаться. Поворачиваю голову – Мишаня. Не смог физически задушить, морально решил?
Я не успеваю ответить, матч продолжается, мы в большинстве, и это дает нам преимущество почти сразу же. С моей передачи Сава закатывает шайбу в ворота, трибуны радостно взрываются, и когда я начинаю еще одну атаку, меня снова сбивают с ног.
– Да ты, сука, издеваешься, что ли! – Меня взрывает, когда я снова вижу Мишу. – Магнитом тебя ко мне тянет?
Он не отвечает ничего, но срывает перчатки и толкает меня в грудь, оскаливаясь.
Замес начинается сразу же. С «Титаном» мы в контрах, как ни с какой другой командой, поэтому об игре все забывают и летят к нам. Я даже не контролирую себя, когда срываю шлем и вижу еще двоих таких же, а потом морщусь от резкого удара по лицу и трясу головой, чтобы прийти в себя.
Нас разнимают, удаляют всех кого можно, трибуны гудят то ли от ужаса, то ли от фееричного шоу. На лице Палыча читается ненависть, пока, правда, непонятно, к какой из команд, а я ухожу на лавку. Дисквалификация две минуты. До конца матча полторы, и на лед я сегодня уже не выйду.
Когда выдыхаю, в голову сразу летит мысль: вот сейчас я надеюсь, что Александры на матче не было… Не хотел бы я, чтобы она видела, как мне прилетело по роже.
Досматриваю матч со скамейки, как ко мне подлетает Машка – наша медсестра.
– У тебя кровь! – говорит она мне, и я тянусь пальцами к лицу, проверяя. Да, реально кровь… Быстро обрабатывает сечку, клеит пластырь и прикладывает лед, чтобы не опухло слишком сильно. Я отмахиваюсь, но она не слушает меня, делает все что нужно, и я даже почти искренне говорю ей спасибо.
Мы выигрываем, конечно, но эмоции от игры двоякие. Как и у Палыча. Он не то чтобы орет на нас… Просто сжирает взглядом. Не должны были на драку отвечать, не должны были допустить массовости и удалений. Знаем, косячим, бывает у всех.
Но в конечном счете все остаются довольны, потому что победа у нас в кармане, а значит, никакие удаления и травмы не омрачат этот день.
Завтра у нас от тренировок выходной в честь сегодняшнего матча, и мне это как никогда на руку, потому что завтрашний день я должен провести в другом месте.
Очень хочется свалить домой после игры, но дел в ресторане слишком до хрена, поэтому я дольше обычного торчу под холодным душем, чтобы ожить, и еду работать дальше.
Сегодня тут весь персонал, сразу создается ощущение живости, не то что во все дни до этого, когда они были только с утра, а я в это время был на тренировках. Администратор уже вовсю командует всеми, кто попадется под руку, и даже мной, а официанты подрабатывают строителями или грузчиками и обустраивают в центре зала рабочее место для Стефано. Тот отзвонился, кстати, пока я ехал сюда, что-то пробубнил на итальянском, а потом забил в переводчик: «Я завтра буду к назначенному времени» – и включил голосовой перевод, чтобы я все понял.
Без Саши нам точно была бы крышка…
– А где Кирилл? – спрашиваю у администратора Марины, потому что его я пока среди всех этих людей не нашел.
– Был в кабинете. Позвать?
– Нет, я сам схожу, спасибо, – киваю ей и иду в кабинет, чуть нахмурившись. Не похоже на Кирилла, чтобы он все веселье отсиживался в кабинете. Он обычно в центре мира всегда, самый шумный и заводной, что вдруг стряслось?
И, по ходу, реально стряслось, потому что сидит он за столом уж слишком задумчивый и отстраненный. Настолько, что даже не замечает меня, когда вхожу в кабинет.
– Кирас, очнись, Земля вызывает, – щелкаю у него перед лицом пальцами, пытаясь оживить.
– О, приехал. – Снова слишком странный тон. Да что происходит?
– Кто-то умер? – спрашиваю сразу. Отрицательно качает головой. – У нас что-то в последний момент рухнуло? – Тоже нет. – Кто-то отказался работать завтра? – Нет. – А что, черт возьми, случилось, что ты сидишь тут как на поминках?
– Я увольняюсь, – говорит он, и от неожиданности я падаю на стул, больно ударившись спиной о край стола.
– Ты – что?!
– Увольняюсь, говорю. Через три дня меня тут уже не будет.
– Это шутка? Не смешно, какого черта?
– Я не шучу, – он качает головой, а мне хочется ее оторвать и выкинуть в окно, а потом выйти и пинать ее ногами, как мяч. В каком смысле он увольняется? Что это за новости? Кто, блядь, сообщает их за три дня до того, как хочет уйти? Мы дружили, общались, он был моей правой рукой все время, а теперь так просто: ухожу через три дня. А что не прямо сейчас?
– Какого хера? – спрашиваю, потому что не понимаю, какие слова еще могу подобрать. Это как будто шутка какая-то. Кто-то прикалывается.
– Я девушку встретил, влюбился, – выдыхает он и растягивает губы в тупой улыбке. Он влюбился.
– А увольняться на хера? Люби на здоровье, хоть на этом столе, я разве когда-то против был?
– Ты не понимаешь, – он хмурится и снова замолкает. Совсем сломался.
– Да, я не понимаю, потому что нормально ты объяснить не можешь!
– Мы с ней познакомились, когда мы с тобой в этот город переехали, – начинает он, и я сжимаю пальцами переносицу, пытаясь морально подготовиться к этому душещипательному рассказу о любви. – Она тут живет, но учится в другом городе. Учебный год начинается, она в Питер уезжает, я за ней. Не могу ее оставить.
– А меня можешь?!
– Ты мой друг. А ее я люблю, – пожимает плечами. Да что ты жмешь ими? Легче от этого мне не становится.
– Это слишком резко, Кирилл, ты поступаешь как… как не ты! – прерываюсь, не решившись назвать друга крысой. – Три дня, правда? Да у меня рухнет все сразу, и ты это знаешь! Можешь полететь к ней через две недели? Две недели ничего не решат!
– Вот именно, Тимур, две недели ничего не решат.
– Это там не решат, если ты две недели с ней не увидишься. А тут две недели – это вечность!
– У нас крутой администратор, она знает уже больше меня. Я не свалил до открытия и не свалю, но уеду сразу после. Я не могу ее оставить, понимаешь?
– Нет, не понимаю! – Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза. Это просто какой-то пиздец. Как будто издевательство. Все шло хорошо ровно до сегодня, а теперь катится в пропасть, и я не понимаю, как это остановить.
Я не справлюсь без него, и это не нытье, а констатация факта. У меня банально нет времени на все, поэтому у меня и был помощник, которому, как мне казалось, я платил достаточно для того, чтобы он не кинул меня в сложной ситуации.
Мне нужен новый человек, но все это займет много времени. Его поиски, обучение, внедрение в систему. Кирилл уезжает через три дня. А у меня – выездная серия игр, меня несколько дней не будет в городе. Оставить все это на администратора? На Марину, которая работает тут три дня? Класс. Просто супер.
– Тимур, – зовет меня Кирас, но я отмахиваюсь. Не надо мне ничего говорить, ситуацию это не спасет от слова «совсем». – Нет, ты послушай. Если бы твоя Саша улетала без возможности остаться. И лететь надо было бы в тот же день. Ты разве не бросил бы все?
– Что? – Я оживаю в секунду. – При чем тут Александра вообще? Она просто переводчик.
– Сабиров, я знаю тебя слишком много лет, – закатывает он глаза. Спалил, козел, что Александра мне не безразлична, значит. – И все-таки?
– Не знаю, – качаю головой честно. – Делал бы все, чтобы она не улетела.
– Ну а я не могу так, – он разводит руками. – Она хирург, у нее нет заочки. И отпустить одну не могу. Как олух влюбился, и все.
– Не то слово, что олух, – говорю негромко, все еще реагируя на новость слишком уж эмоционально. – Вали, проклинать не буду.
– Не будешь, конечно, – усмехается Кирилл. – Я же остался до открытия, мы все сделали на высшем уровне. А дальше и без меня справишься.
– Пошел ты, – усмехаюсь ему, выдыхая. Ладно. Если ничего не изменить в ситуации, нужно изменить свое отношение к ней. Придумаю что-нибудь. В конце концов, начинал я все это один, будучи студентом третьего курса и хоккеистом. Да, отец тогда помог деньгами для первого дела, но, по сути, я все делал сам. И тут справлюсь.
* * *
Я хреново сплю ночью перед открытием, потому что каждый раз это все очень волнительно, а тут еще и новой шокирующей информацией по макушке прилетело.
Иду в душ, «любуюсь» в зеркало на свое лицо, там ничего красивого, но и совсем ужаса, спасибо Машке, нет. Опухоль не сильная, но зато цвет – ярко-фиолетовый с красным. Прилетело мне прилично, еще и сечка есть, на которой пластырь.
Думаю, что шрамы украшают мужчин, поэтому забиваю на увечье, влезаю в свой парадный костюм, намеренно игнорируя галстук, и спускаюсь вниз, усаживаясь за руль своей тоже парадно-выходной красотки. У меня три машины, да, глупая детская мечта. Одна – большая и удобная, вторая – впечатляющая и яркая, третья – просто для души и для поездок по ночному городу на максимальной скорости.
Сегодня я на второй, на ней на все важные мероприятия катаюсь, уже как традиция, а их я не нарушаю.
Заезжаю в цветочный за букетом гортензий и мчу в ресторан. До открытия примерно полтора часа, сейчас проверю готовность и пойду встречать Сашу, она обещала быть сегодня с нами.
Я немного в раздрае от всего происходящего, но отмахиваюсь от этого состояния, давая себе установку на лучший исход событий.
Приезжаю, ставлю букет в кабинете, решая вручить ей в конце дня, иначе есть риск поссориться и остаться на сегодня без переводчика.
Иду в зал, звоню Стефано, потому что его еще нет, выдыхаю, когда он говорит, снова через онлайн-переводчик, что уже подъезжает, и зависаю прямо в центре, когда снова охренительно красивая Александра сама входит в ресторан. Черт! Не успел!
Смотрю на часы и понимаю, что это она пришла чуть раньше, чем мы договаривались, но все равно хмурюсь: очень хотел встретить ее.
Сегодня Саша в коротком платье, и это сводит меня с ума настолько, что я на пару минут отключаюсь от всего мира, тупо пялясь на ее ножки, обтянутые черным капроном. В голове мелькает догадка: это чулки? И я тут же мысленно даю себе по лбу и запрещаю думать о таком на работе. Потому что Саша в чулках…
– Здравствуйте! – говорит она звонко всем присутствующим, и я заставляю себя ожить.
– Всего лишь переводчик, – дразнит меня на ухо Кирилл, посмеиваясь. Опять спалил, вот козлина.
– Саша! – окликаю ее и иду навстречу. Когда мы перейдем к той стадии, когда в знак приветствия будем целоваться? Хочу. Мне надо.
Но пока я беру ее пальчики в свою руку и оставляю на них легкое прикосновение губ. Но его достаточно для того, чтобы у Саши покрылись щеки румянцем, а мое настроение взлетело резко вверх.
– Что с тобой? – Она хмурится и меняется в настроении слишком резко. Я даже от неожиданности осматриваю себя с ног до головы. А… что со мной? – Ты подрался?
А-а-а… доходит до меня. Она про фингал.
– Да это на игре вчера, обычное дело, – отмахиваюсь и понимаю, что вчера все-таки в комплексе ее не было. Ну, к лучшему. Кто знает, как бы я играл, если бы заметил ее в толпе.
– Аккуратнее надо было, что значит обычное дело? Зато открытие ресторана – не обычное! А ты в таком виде.
Меня, честности ради, удивляет ее перемена в настроении и поведении в целом. Обычно собранная рядом со мной, сейчас Саша ведет себя совершенно иначе, и я та-а-ак кайфую от этого, что даже голова немного кружится.
Я отмахиваюсь снова, но она меня не слышит. Отчего-то ей мое разукрашенное лицо не дает покоя, и мне становится очень интересно почему.
– Саш, ну я все равно его уже никуда не дену, – развожу я руками. Ну правда ведь, куда? Резко превратить открытие ресторана в бал-маскарад и напялить маску? Так себе, конечно, решение.
– Я спрячу! – говорит она внезапно слишком довольно и лезет в свою сумочку. Меня от нее как ураганом сносит, сегодня эта Саша – какой-то совершенно другой человек. Я такую не видел еще, но мне определенно нравится, я еще хочу. Она достает из своей сумочки какую-то небольшую баночку и со счастливым видом говорит: – Это консилер!
– А по-русски? – хмурюсь.
– Тональное средство, скроет твой фингал, – закатывает она глаза и идет от меня в сторону бара. Это приглашение пойти за ней? Допустим. Иду. – Садись, – кивает мне на стул, – буду прятать.
– Саш, это необязательно… – меня смущает авантюра, в которую меня пытаются втянуть.
– Нет, это обязательно! – стоит она на своем, а потом хватает меня за предплечье и буквально силой усаживает на стул. Ого. – В любой ситуации нужно выглядеть так, как того требует дресс-код. У тебя ресторан открывается, а тебя как будто ногами пинал кто-то! Это некрасиво, а еще неуважительно, – продолжает преподаватель Александра Вячеславовна, и от этого поучительного тона и образа в целом я готов тут хоть неделю сидеть, пусть она только не останавливается. – Люди придут на праздник, а его виновник с разукрашенным лицом? Не разочаровывай меня, Тимур. Вот я сегодня спала три часа, по мне видно? Нет! А под слоем этого же консилера такие мешки под глазами, что в них можно лук хранить. Но никто и не подумает об этом, когда меня увидит, потому что я…
Я не даю ей договорить. Потому что меня охренеть как сильно волнует то, что она сказала.
– Почему ты не спала? – спрашиваю и хмурюсь, и Саша резко замолкает, а потом широко-широко раскрывает глаза. Как будто забылась и наговорила лишнего. Черт… На хрена перебил?
– Не твое дело. – Она снова меняется, и я снова еду крышей. К этому невозможно подготовиться, клянусь. Я почти уверен, что такое поведение связано с каким-нибудь особенным днем ее цикла. У меня просто мама гинеколог, я об этом слышал столько, что запоминал даже то, что не хотел.
А дальше мы молчим, но в целом стоящей слишком близко ко мне Александры и ее нежных пальчиков на моем лице вполне достаточно для того, чтобы этот день назывался хорошим.
Она изредка спрашивает, не больно ли мне, а когда говорю, что нет, как будто назло надавливает чуть сильнее. Вот же засранка, а. Мне нравится.
Потом ее снова меняет по щелчку пальцев. Ровно тогда, когда до открытия остается минут пятнадцать. Стефано уже на кухне, Кирилл сидит у бара в телефоне, персонал в полной боевой готовности, а я просто стою и думаю, что нужно делать в первую очередь, чтобы менее болезненно ощутился уход Кирилла. И не на моих нежных чувствах, конечно. На жизни ресторана.
Именно тогда ко мне подходит Саша.
– Ты в порядке? – спрашивает, заглядывая в глаза. От них теперь не отвлекает уродливое синее пятно, Саша постаралась на славу. Она вообще сегодня удивительно близка, и я ворую эту близость по кусочкам, питаясь ею, как самой необходимой вещью в жизни.
– Вообще не очень, – говорю ей правду с улыбкой. – Но прорвусь, не страшно.
– Тоже с этим девизом по жизни иду. – Она улыбается мне, открывает снова крошечный уголок своей души, и мне кажется, что на каких-то ноль целых и одну десятую, но мы становимся ближе друг к другу.
Глава 9
Саша
Jah Khalib, Мот – «Ты рядом»
Что со мной сегодня?
Смотрю на Тимура и сама же сразу отвожу взгляд. Как-то слишком много… близости? Да, ее. И не только физической: касания, взгляды. Но и моральной. Разговорчики всякие, вопросы, ответы.
Это все из-за месячных. Я в эти четыре дня просто сама себя не узнаю. То плачу, то смеюсь, то танцую и пою, то сижу с ведром мороженого и думаю о жизни. То, блин, Тимуру помогаю скрыть синяк, то спрашиваю, как у него дела, то сама же обрываю диалог на полуслове, потому что он вдруг переходит все личные границы.
Как будто я эти границы сегодня сама же не переломала к чертям.
Контролировать себя не выходит, я всю жизнь пытаюсь – дохлый номер. Так что эти дни остается просто пережить, и можно будет выдохнуть до следующего месяца.
Отхожу от него, потому что это какой-то перебор для меня. Замечаю Стефано и отвлекаюсь на него, это лучшее, что могу сейчас сделать.
До открытия остается совсем немного, если я правильно поняла, помимо случайных посетителей будут еще и приглашенные гости, поэтому начнем мы точно минута в минуту. Интересно, а Тимур будет перерезать ленточку? Было бы здорово. И я только порываюсь пойти и спросить у него, как останавливаю сама себя же. Серьезно? Это я так держу дистанцию?..
Дышу. Надо собраться с мыслями, в конце концов, я работать сюда пришла! Причем специально пришла пораньше, чтобы Тимур снова не пошел меня встречать.
Его… много! Порой даже очень. Мы только-только познакомились, а он уже начинает окутывать все мое свободное пространство собой. И не то чтобы он мне дышать не дает, нет… Просто много. Разговоры, цветы, внимание, комплименты. Сначала бесило жутко, потом я просто не понимала, что происходит. А сейчас он вроде ведет себя абсолютно спокойно, а я уже в каждом слове и действии подвох ищу, присматриваюсь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70940374?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Эллин Ти
Тип: электронная книга
Жанр: Современные любовные романы
Язык: на русском языке
Издательство: Эксмо
Дата публикации: 12.08.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: ПЯТАЯ ЧАСТЬ В ЦИКЛЕ О ГОРЯЧИХ ХОККЕИСТАХ ИЗ КОМАНДЫ «ФЕНИКС»!