Главная страница | Ужасы | Служба в армии

Служба в армии
Александр Черевков
К призыву на службу в советской армии военкомат Беслана относился серьёзно. Военный комиссар Гаврилюк отправлял допризывников от военкомата на бесплатные курсы, по специальностям которых будущие воины могли работать, как вовремя службы в армии, так после службы в армии на гражданке.
Перед службой в советской армии выбрал курсы на мастера по ремонту автомобилей. В течение шести месяцев группа курсантов по ремонту автомобилей изучала теоретическую и материальную часть по разным видам машин.
Мы также сдавали правила вождения автомобилей на специальном полигоне в Куртатинском ущелье. Сдал правила вождение с оценкой "отлично". Курсанты и мастера остались на пикнике в Куртатинском ущелье.
Мне как отличнику фигурного вождения автомобиля на полигоне, доверили отогнать учебный автомобиль ГАЗ-53 в Беслан. Поставить учебный автомобиль возле своего дома, в котором жил и наш учитель вождения Тотров Казбек.

Александр Черевков
Служба в армии

СЛУЖБА В АРМИИ.
Армейские учения, как уроки жизни на случай войны.

ГЛАВА-1. ПОДГОТОВКА.

Часть-1. Допризывники.
1. Уроки вождения.
К призыву на службу в советской армии военкомат Беслана относился серьёзно. Военный комиссар Гаврилюк отправлял допризывников от военкомата на бесплатные курсы, по специальностям которых будущие воины могли работать, как вовремя службы в армии, так после службы в армии на гражданке.
Перед службой в советской армии выбрал курсы на мастера по ремонту автомобилей. В течение шести месяцев группа курсантов по ремонту автомобилей изучала теоретическую и материальную часть по разным видам машин.
Мы также сдавали правила вождения автомобилей на специальном полигоне в Куртатинском ущелье. Сдал правила вождение с оценкой "отлично". Курсанты и мастера остались на пикнике в Куртатинском ущелье.
Мне как отличнику фигурного вождения автомобиля на полигоне, доверили отогнать учебный автомобиль ГАЗ-53 в Беслан. Поставить учебный автомобиль возле своего дома, в котором жил и наш учитель вождения Тотров Казбек.
Даже не огорчился такому решению нашей группы учеников и учителей, что все остались кушать шашлык и пить араку, а меня, как "козла отпущенья", отправили одного на учебном автомобиле ГАЗ-53 домой в Беслан.
От такого доверия со стороны учителей, был на высоте. Знал, что есть завистники троечники, которым не видать водительских прав на машину, как собственных ушей.
Такой строгий отбор в военкомате на службу в армии. Поэтому от радости гнал старенький автомобиль по сельской дороге на всей доступной скорости этого учебного автомобиля.
Мне нечего было здесь на дороге бояться инспекторов ГАИ и встречных автомобилей. В сторону учебного автомобильного полигона гаишники и автомобили ездят редко.
Так что мог спокойно развивать любую скорость, не опасаясь наказания за нарушение дорожных правил и возможных аварий. Здесь горной дороге даже дикие животные бывают очень редко и только в ночное время суток.
Бояться нечего. Почти на подъезде к большой трассе в Орджоникидзе, увлечённый быстрой ездой, не заметил правого поворота просёлочной дороги. Тормозить было бесполезно.
Просто вцепился изо всех сил в руль автомобиля и обеими ногами опёрся в пол кабины, чтобы не вылететь из кабины автомобиля, который на большой скорости пошёл кувырком под откос. Автомобиль быстро перевернулся несколько раз и встал обратно на своё колесо в стороне от дороги.
Пару минут сидел в помятой кабине автомобиля, пытаясь сообразить, где верх автомобиля, а где низ. Наконец определил своё положение по отношению к земле и только после этого осторожно выбрался из бывшей кабины старенького учебного автомобиля, от которого осталось одно название, а также груда досок и металла.
Лично на мне не было даже не одной царапины. Отделался всего лишь небольшим испугом вовремя переворотов автомобиля. До Орджоникидзе было всего километра три, куда дошёл меньше чем за полчаса и сразу отправился в ближайший кинотеатр.
Несмотря на то, что после окончания строительного училища №5 в Беслане, почти год работал плотником на стройке в Орджоникидзе, мне некогда было ходить в кино в столичном городе.
После работы на служебном автобусе всех строителей развозили по домам. Поэтому в рабочие дни в кино в Орджоникидзе не ходил. Приезжать в выходные дни в кинотеатр, из Беслана в Орджоникидзе, было далековато, а зачастую просто лень.
Каждый мой день был расписан по часам. В свободное от работы время ходил учиться. Учился от военкомата на бесплатных вечерних курсах, на мастера по ремонту автомобилей в авторемонтном заводе.
Так что, воспользовавшись тем, что оказался в Орджоникидзе под выходные дни, решил отдыхать на полную катушку в субботу и в воскресенье.
Благо, что у меня в Орджоникидзе были дедушка и бабушка, а также много друзей и знакомых, к которым мог по очереди заглянуть в гости под ночь и остаться там до утра.
Поэтому в эту пятницу, вечером сходил в кинотеатр "Родина" на проспекте Ленина. Затем отправился ночевать к своим дедушки и бабушки Линевым на улицу Джанаева №25.
Всю субботу веселился со своими друзьями в Орджоникидзе, там и заночевал до утра воскресенья. Лишь в воскресенье к вечеру отправился домой пригородным поездом, чтобы отдохнуть дома от веселья перед рабочим днём до понедельника.
В гостях всегда тяжело отдыхать. Пригородный поезд "Орджоникидзе-Беслан" притормаживал прямо напротив моего дома перед станцией Беслан. Поэтому, никогда не ехал до вокзала станции Беслан, а спрыгивал на ходу поезда прямо напротив своего дома.
Так это было и в этот раз. Но прежде чем спрыгнуть с пригородного поезда, обратил внимание, что у нас во дворе стоит помятый учебный автомобиль, который превратил в металлолом, на дороге из Куртатинского ущелья.
Сразу понял, что у нас дома меня ждут неприятности за разбитый учебный автомобиль. Так что мне пришлось незаметно проскочить между частными домами, которые были между железной дорогой и нашим пятиэтажным домом. Мне не хотелось, чтобы меня подловил рядом с домом Тотров Казбек, учитель по вождению автомобилей.
Поэтому был как мышка перед норкой своего дома, куда юркнул незаметно в свою квартиру. От грехов и от скандалов подальше.
– Ты где это болтаешься третьи сутки? – прямо с порога, встретила меня мама, со своими вопросами. – Тебя разыскивает Тотров Казбек с милицией и со скорой помощью. Всё Куртатинское ущелье обыскали в поисках тебя. Говорят, что ты в дребезги разбил учебный автомобиль и скрылся от ответственности. Тебя посадят за автомобиль в тюрьму.
– Меня никто никуда не посадит. – стал защищаться от нападок со стороны мамы. – У меня нет водительских прав на автомобиль. Тотров Казбек не имел никакого права доверять учебный автомобиль даже самому лучшему ученику. Так что если кому придётся отвечать, то это Тотрову Казбеку. Пускай он скажет спасибо господу Богу, что водитель остался живой. Иначе, ему пришлось бы сидеть всю оставшуюся жизнь в тюрьме за мою гибель после аварии автомобиля.
– Где ты был с пятницы до этой минуты? – настойчиво поинтересовалась мама. – Тебя по всей Северной Осетии ищут.
– Первую ночь ночевал у Линевых, бабушки Дины и дедушки Вани. – ответил маме. – Затем ночевал у друзей. Ходил с друзьями в парк и в кино. Ничего плохого на случилось во время моего двухдневного присутствия в Орджоникидзе. Все целы и здоровы. Тебе нечего за меня переживать. Успокойся. Лучше за младшими присматривай.
– Плохо, что у нас нет телефона. – огорчённо, сказала мама. – Так бы позвонила в Орджоникидзе к Линевым и знала, что ты там ночевал. Мог бы, и ты сам домой позвонить. Тогда бы не переживала за тебя после твоей аварии.
– Когда-нибудь так будет на земно шаре. – стал фантазировать перед мамой. – У каждого человека в доме будет собственный телефон. Люди смогут звонить друг другу по земному шару и спрашивать друг у друга о здоровье.
– Думаю, что до такого времени не доживу. – задумчиво, сказала мама. – Пусть мои дети доживут до такого времени, когда смогут поздравлять друг друга по телефону с праздником и с днём рождения на расстоянии.
Воскресный вечер для меня прошёл благополучно. Меня никто не разыскивал. Рано утром уехал служебным автобусом на работу в Орджоникидзе и лишь вечером в понедельник прямо с работы явился на курсы мастера по ремонту автомобилей.
Курсы проводились вечером, в здании средней школы №1. В этой школе учились почти все жители из Беслана. Особенно те, кто жил в центре города. От нашего дома средняя школа №1 находилась всего в пяти минутах ходьбы.
Так что быстро переоделся после работы и пошёл в среднюю школу №1 на курсы по ремонту автомобилей. Курсы проводились в школе вечером каждый день, после занятий второй смены школы.
– Меня сейчас совсем не интересует, где ты болтался эти дни. – прямо с порога, сказал мне, Тотров Казбек, заходя в наш класс. – Ты мне ответь на один единственный вопрос. Как тебя угораздило разбить вдребезги автомобиль, при этом ухитрился совсем никак не пострадать? Ведь ты сдал вождение лучше всех. Как ты мог разбить автомобиль?
– Прозевал правый поворот. – стал объяснять учителю, как разбил учебный автомобиль. – Тормозить было бесполезно. Поэтому сгруппировался возле руля автомобиля, так как вы нас учили поступать вовремя аварии. Вот и всё спасение.
– Хорошо, что хоть этому от меня научился. – облегчённо вздохнув, сказал Тотров Казбек. – Но мне совсем не понятно, на какой скорости ты мчался по просёлочной дороге, что у тебя не было времени на тормоз?
– На спидометр не смотрел. – ответил учителю. – Поэтому мне скорость была неизвестна. О скорости не думал. Даже о смерти не успел подумать, поэтому выжил.
– Никто из водителей вовремя езды на автомобиле на спидометр не смотрит. – доходчиво, объяснил мне, Тотров Казбек. – Каждый водитель может приблизительно сказать, на какой скорости ехал в данное время.
– Лично мне никак не понятно, на какой скорости еду. – откровенно, признался Тотрову. – Мне всегда кажется, что еду медленно. Даже если не за рулём, а в салоне автомобиля или автобуса. Мне всегда кажется, что транспорт движется совсем медленно. Поэтому либо подгоняю знакомого водителя транспорта, либо стараюсь в дороге забыться.
– В данный момент забыл, как называется состояние человека, когда он не ощущает скорость. – сказал Тотров Казбек. – Но точно знаю, что тебе водить машину нельзя. Тебе, шоссе – не космос, а просто дорога.
– Ну, хотя бы на ремонт автомобилей дайте закончить курсы. – стал клянчить перед учителем. – Курсы по ремонту автомобилей всё равно пригодятся мне вовремя службы в армии и после на гражданке.
Тотров Казбек согласился со мной. Оставил меня учиться на курсах по ремонту автомобилей без права вождения автомобилей. Даже этому был рад. Водительские права мог получить и вовремя службы в армии, когда начну ремонтировать автомобили в военной части.
Сейчас для меня было главное закрепиться с учёбой на мастера по ремонту автомобилей. Остальное придёт само по себе, как вовремя учёбы на курсах, так и вовремя службы в армии.

2. Тормозная жидкость.
Меньше чем через месяц после того, как разбил учебный автомобиль после учёбы на полигоне в Куртатинском ущелье, нашу группу курсантом по ремонту автомобилей направили на заключительную практику на Бесланский авторемонтный завод.
После практики мы должны были сдать государственные экзамены на мастеров по ремонту автомобилей и на права по вождению автомобилей, кроме меня. Удостаивался стать лишь мастером по ремонту автомобилей.
С учёбой на курсах справлялся вполне успешно. Экзамены сдал на хорошие оценки по всем предметам. Последний день практических занятий на Бесланском авторемонтном заводе, по старой традиции, мы решили отметить всей группой.
К нам присоединились рабочие и мастера Бесланского авторемонтного завода. Свой выпускной вечер с Бесланского авторемонтного завода мы решили отметить на берегу реки Терек.
Недалеко от того места, где мы проходили практические занятия. Денег оказалось у всех немного, поэтому купили всего десять бутылок водки на коллектив больше сорока человек.
Таким количеством спиртного мы смочили горло каплями водки и были трезвыми.
– Придётся нам обращаться к испытанному техническому прогрессу. – сказал мастер учебного производства, Свиридов Василий. – Сейчас принесу две канистры тормозной жидкости для автомобилей. Эта тормозная жидкость для автомобилей лишь тем и отличается от коньяка, что она тормозная жидкость, которая изготовляется из чистого спирта. Мы её профильтруем от химии и выпьем, как настоящий армянский коньяк. Тормозной жидкости хватит на всех.
Так как мой организм вообще был не в ладах с любой химией. Даже синтетику на себя надевать не могу. Поэтому сразу сказал своим друзьям, что с меня достаточно выпивки.
Решил пойти домой до прихода мамы с работы со второй смены, чтобы мама меня не видела пьяным и не упрекала меня в том, что как отец могу стать пьяницей.
Мне не хотелось быть пьяницей, как мой отец. Выпивал очень редко. Старался домой приходить трезвым. Не хотел, чтобы мама отказалась от меня из-за пьянки, как когда-то в посёлке Псебай, мама там отказалась от пьяницы нашего отца.
На следующее утро, когда собирался ехать на работу в Орджоникидзе, за мной приехал, на служебном автомобиле участковый милиционер. На меня прямо дома на руки надели наручники.
Спустили вниз с подъезда во двор нашего дома. Затолкали меня в милицейский автомобиль. Отвезли в городское отделение милиции Беслана. Меня туда могли отвести пешком.
Бесланское городское отделение милиции находилось от нашего дома всего лишь в пяти минутах ходьбы. Видимо, в милиции так законом положено, что всех подозреваемых и нарушителей надо привозить обязательно с наручниками в служебном автомобиле милиции?
Хотя лично за собой никаких нарушений правопорядка не числил. Поэтому, даже никак не мог подумать, за что меня могли забрать в милицию.
– Ты вчера был на выпускном вечере на авторемонтном заводе? – спросили меня, участковый милиции.
– Был. – удивлённо, ответил ему. – Ну, и, что? Ничего не натворил. Как все отметился и сразу пошёл домой.
– Кто там отметился, находятся в реанимации в больнице и на том свете. – строго, сказал мне, участковый.
– Это у вас такая плоская шутка? – растерянно, спросил участкового милиционера. – Глупо так шутить. Там были мои лучшие друзья.
– Совсем не шучу! – повысив голос, сказал мне, участковый милиционер. – Двадцать два человека мёртвых и примерно столько же в реанимации. Ты один совершенно здоров. Словно ты вообще там не был на вечеринке.
– Там был только тогда, когда мы пили водку. – ответил участковому. – Нам не хватило десяти бутылок водки на всех, чтобы напиться. Тогда Свиридов Василий сказал, что принесёт две канистры тормозной жидкости, которая после фильтрации ничем не отличается от армянского коньяка. У меня аллергия на разные химикаты. Не пью такую гадость. Поэтому отказался пить тормозную жидкость. Сразу ушёл к себе домой. Ни стал дожидаться возвращения к нам Свиридова Василия.
– Кто может подтвердить сказанное тобой? – спросил меня, участковый милиции. – Свидетели у тебя есть?
– Почти пятьдесят человек присутствовали на вечеринке возле Терека. – ответил милиционеру. – В семь часов вечера был возле дома. До десяти часов вечера играл с соседями в русское лото. Затем пошёл спать.
– Хорошо, мы твоё алиби проверим. – сказал мне, участковый милиционер. – Пока можешь ехать на работу.
Почти два месяца Беслан был в трауре. Похоронили двадцать пять человек. Всех выживших и причастных к тормозной жидкости отдали под суд.
Бесланский авторемонтный завод едва не закрыли, так, как почти половину администрации завода отдали под суд за халатное отношение к хранению опасных химикатов.
Хорошо, что нашли специалистов, которые смогли вывести авторемонтный завод из тяжёлого положения. Завод всё равно пострадал из-за того, что самые ведущие мастера по ремонту автомобилей оказались в реанимации, под судом и на том свете.
В общем, сам авторемонтный завод потерял два десятка мастеров и своих рабочих. Меня лишили всех прав за учёбу по автомобилям.

3. Подготовка к службе в армии.
События, связанные с моим призывом в советскую армию, происходили в Беслане, в Северной Осетии. Мне вообще везло на разные приключения в местах моего проживания.
Может быть, мой темперамент и характер способствовали тому, что со мной происходили самые невероятные приключения? В душе был романтик, фантазёр и путешественник.
Меня постоянно тянуло на разные приключения и происшествия. Вовремя проживания в Гудермесе в три года пошёл искать место работы моей мамы.
Там меня искали целым городом многочисленные родственники и друзья нашей семьи. Затем перед поступлением в школу едва не был погребён под развалинами нашего нового дома вовремя землетрясения в Гудермесе.
В этот же год вместе с друзьями искал всякую живность в степи под пузырями разлившейся нефти после прорыва нефтепровода. Там же на речке Белка едва не утонул в реке, когда впервые решил переплыть реку, совершенно не умея плавать.
За пять лет проживания в Избербаше. Приключения повсюду преследовали меня. То меня выбрасывали с лодки в Каспийском море, чтобы научился плавать. То забирался на самую высокую буровую вышку, чтобы с неё прыгнуть в Каспийское море. То вместе со своими друзьями вовремя поиска кистеперой рыбы на длительное время заблудился в пещере вблизи города.
То нас едва не задрала чёрная кавказская медведица, когда детдомовские пацаны притащили к себе в детдом Нового городка маленького медвежонка. Пришлось всем жителям Нового городка прятаться по своим домам, пока медведица освобождала своего малыша из сарая детдома.
Тогда за проделки с медведями почему-то в Избербаше досталось больше всего городским пацанам, а не детдомовцам. Вовремя проживания нашей семьи на реке Лаба.
Тоже были многочисленные приключения вовремя походов в горы и вблизи реки Лаба. Друзьям рассказывал, про наш неудачный поход в сторону горного перевала к озеру Рица.
Когда в пещере с взрывчаткой погибло половина нашего отряда. Там же в горах вовремя сбора ягод и грибов, меня застал такой сильный град, после которого в нашем доме невозможно было жить.
Тогда чудом остался жив. Так как догадался повесить себе на голову фанеру от удара градом. Иначе мог погибнуть. Конечно, не обошлось без приключений вовремя проживания в Северной Осетии.
До службы в армии меня снимали вертолётом с самой высокой трубы в Северной Осетии на заводе "Электроцинк", куда забрался на спор. Мой неудачный поход за летучими мышами.
Обошёлся моим лучшим друзьям шестью годами тюрьмы. Лично у меня неудачный поход за летучими мышами был травмой на всю оставшуюся жизнь.


Затем многочисленные походы с приключениями на Столовую гору, в Дарьяльское ущелье и самый таинственный поход, который совершили в сторону вершины Дых тау, которую так и не покорили, но зато мы сделали многие открытия в горах пока другим неизвестные.
Вот только с призывом на службу в армию, в Северной Осетии мне сразу не повезло.
Вышло так, что дважды военкомами в Беслане были наши родственники. До моей службы в армии был военкомом Николай Иванович Гаврилюк. После моей службы в армии военкомом был Илья Петрович Цалоев. Оба мои дяди по линии моего отца.
С последним военкомом повезло больше чем с первым военкомом, который ни в какую не хотел меня брать в армию.
– Тебе надо учиться и работать. – говорил мне, военком Гаврилюк. – У тебя мама и два брата-близнеца…
– Не виноват в том, что моя мама и отец не могли жить вместе. – возражал, против военкома. – Мне хочется служить в советской армии, также как служат мои ровесники. Не хочу, чтобы меня друзья считали больным…
– Пойдёшь, служит в армию позже. – оставил своё решение в силе, военком Гаврилюк. – Сейчас тебе надо помочь своей маме окрепнуть материально и пускай твои братья-близнецы пока к учёбе в школе привыкнут.
Моя мама была не против того, чтобы пошёл служить в советскую армию. Но и перечить против военкома тоже не хотела. Так как на зарплату в восемьдесят рублей мама не могла кормить себя и двоих сынов, которые только пошли учиться в школу.
Одна только одежда на двоих школьников стоила гораздо больше маминой зарплаты в восемьдесят рублей. Моя зарплата тоже была ни настолько велика, чтобы прокормить и одеть четыре человека в нашей семье.
В две зарплаты на четырёх человек мы все-таки жили значительно лучше, чем раньше на одну зарплату в четыре человека, когда учился вначале в средней школе, а затем в строительном училище №5 в Беслане.
После окончания строительного училища сразу пошёл работать на стройку в Орджоникидзе. Тогда впервые купил себе, братьям и маме самую дешёвую одежду.
Остальные деньги с первой своей зарплаты отдал своей маме на питание. Алиментов от отца на своих детей мама не получала. Отец постоянно менял место жительства.
Жил в основном, на свою пенсию по инвалидности от войны, чтобы только не платить алименты на своих детей, которых он наплодил по всему Кавказу.
К этому времени мы знали, что от отца есть две девчонки-близнецы, такого возраста как мои братья-близнецы. Сколько наплодил наш отец детей по Кавказу, мы этого не знали.
Да и знать не хотели. Отец с пьянкой и с разгулом положил крест на нас, а мы положили крест на нашего отца. Каждый из нас выживал, как только мог.
Два года не приходил в военкомат проситься на службу. Но когда понял, что проблемы моей мамы, а также моих братьев-близнецов никогда не кончаться, то собрал свои вещи и отправился в военкомат.
Заявил военкому Гаврилюк, что больше домой не пойду, пока меня не заберут на службу в советскую армию.
Мне было почти двадцать лет. Мне было стыдно появляться на улице среди своих друзей.
Так как всех парней, не прошедших службу в армии в народе, считали больными или сочками, которые косят под больных, чтобы только им не служить в армии.
– Хорошо! Ты будешь призван на службу в советскую армию. – согласился военком Гаврилюк. – Сейчас не могу тебя призвать в армию хотя бы по той причине, что весенний призыв уже закончился, а до осеннего призыва тебе далеко.
– Подожду до осеннего призыва. – в ультимативной форме, заявил военкому. – С осени буду спать в военкомате до призыва в армию.
– Это будет твоё полное право. – смеясь, сказал военком Гаврилюк. – Однако кем хочешь служить в армии?
– Меня, конечно, как южного человека, больше привлекает служба в море и пальмы. – ответил военкому. – Вообще-то буду рад любой службы в советской армии.
– Пусть будет по-твоему, – согласился с моими требованиями военком Гаврилюк. – Будешь служить в армии где море, пальмы и бананы.
Поблагодарив военкома за обещание призвать меня на службу в армию, радостный пошёл домой. С этого дня думал только о подготовке к службе в армии.
Мне больше всего хотелось служить в Морфлоте, как мой крёстный отец Пётр Выприцкий, который после службы на Черноморском флоте подарил мне свои тельняшку, матроску и бескозырку, в которой до самой школы ходил в детский садик.
В этой морской форме ходил до самой учёбы в средней школе. После хранил морскую форму несколько лет, пока мама не перешила форму на одежду для моих братьев-близнецов.
Морская форма была для меня как талисман под подушкой. Все годы говорил с друзьями о службе в Морфлоте. Хорошо готовился служить в военно-морских частях советской армии.
Плавать прекрасно в море научился, когда мы жили в Избербаше возле Каспийского моря. Теперь больше уделял времени к своей физической подготовке. Все свободное от работы время занимался накачиванием своих мышц. Подтягивался на турнике.
Отжимался от пола. Бегал три километра вдоль железной дороги в сторону Орджоникидзе до посёлка, где жила тётя Надя Щепихина, средняя сестра моей мамы.
Три километра туда и три километра обратно. Во дворе у тёти Нади и возле нашего дома в Беслане были самодельные штанги для поднятия веса. Эти штанги поднимали мои двоюродные братья и друзья, а также мои многочисленные ровесники.
Но больше всего свои мышцы накачивал резиновым эспандером, на котором каждый месяц увеличивал число резин. От трёх резин экспандера в начале года, к призыву в армии достиг растягивать двенадцати резин.
Больше цеплять резины на эспандер было некуда. Но даже эти двенадцать резин не мог растягивать не один из моих ровесников. Зато растягивал эти все двенадцать резин эспандера свободно в любой позиции за спиной, на груди и от ног тоже.
Так что до призыва на службу в советскую армию был так сильно накачен, что мог свободно служить в любом ряде войск Советского Союза. Отчего у меня появились новые проблемы в военкомате.
Когда пришла повестка из военкомата. Вовремя отборочной медицинской комиссии получил самый наивысший бал, какой могла дать мне медицинская комиссия. Вот тут-то и начались споры между офицерами, которые прибыли набирать призывников в свои воинские части.
Каждый офицер из разных рядов войск хотел к себе призвать меня и моих друзей, которые были также накачены своими мышцами. Нас записывали то в танкисты, то в десантники, то в пограничники.
В то время как большинство из нас хотели служить в Морфлоте. Меня едва не направили в ракетные войска куда-то в тайгу на дальний север. Тогда мне пришлось пойти к военкому Гаврилюк и напомнить ему, что он обещал мне службу, где будет море, пальмы и бананы.
Военком сдержал своё слово и своей рукой в моей призывной карточке военкомата написал "южное направление". Не знал, что такое означает "южное направление".
Но в любом случае меня освобождали от службы в армии при сильных морозах, а также от снежных метелей в российской тайге. Моя служба в советской армии на юге была обеспечена.
Осталось, только узнать в каких краях буду служить на Юге. Наконец-то пришёл долгожданный призыв на службу в советскую армию. Нам сказали, что завтра мы должны явиться лысыми со своими вещами в дорогу.
В карточке, выданной нам на руки было указано, что мы должны брать с собой в дорогу, а также что нам запрещено брать с собой. Этот список давно знал наизусть.
Так как многократно раз читал его, когда забирали в армию моих друзей. Так что на сборы мне достаточно было несколько минут. В то время как мои друзья по сбору, собирались на призывной пункт до следующего утра.
Капались, как черепахи со своими сборами и постоянно бегали за консультацией ко мне, а не в военкомат, как лучше им собраться в дорогу.
В Советском Союзе призыв на службу в советскую армию считался народным праздником, который отмечали целыми семьями, а иногда даже домами и улицами.
Меня и моих друзей столько раз приглашали с вещами на призывной пункт в военкомат, что мы устали отмечать свой призыв за праздничным столом. Поэтому в этот раз пришли мы в военкомат вполне трезвые в обычном бытовом виде.
Словно нас на сборный пункт военкомата призывают каждый день как на работу. Никто из нашей группы не был пьяным после праздничного стола по случаю проводов в армию.
Зато остальные призывники едва держались на своих ногах от пьянки и от бессонной ночи. Буквально валялись на траве возле призывного пункта, в ожидании общего транспорта на погрузку в армию.
Воздержался от новой пьянки по случаю призыва в армию. К нашему общему удивлению, на призывной пункт военкомата в Беслан приехали не военные автомобили, а обычные городские автобусы.
Мы рассчитывали, что нас построят в армейский строй и маршем отправят на вокзал, железнодорожной станции Беслан. Там погрузят на товарные вагоны и отправят к пункту назначения на службу в армии.
В этот раз нам сказали, что надо сесть заранее определёнными группами в местный городской автобус. Оказалось, что вместо товарных вагонов на отправку служить в армии, нас везут автобусами в Орджоникидзе на главный призывной пункт военкомата Северной Осетии.
Получилось так, что служба в "южном направлении" была настолько многочисленной, что требовался дополнительный общий призывной пункт сборки допризывников.
Так что скоро на призывной пункт республиканского военкомата в Орджоникидзе сразу прибыли тысячи парней. Несмотря на то, что нас несколько раз проверяли на предмет возможной пьянки и ни у кого в рюкзаках не было ни одной бутылки водки, водкой запахло в первом обеде на главном призывном пункте.
К вечеру от безделья и от водки мы едва держались на ногах. Очевидно, нас мурыжили специально, чтобы мы выбились из сил и спали всю остальную дорогу до места службы в армии.
Так как иначе призывники могли напиться водки в дороге до места службы в армии. Думаю, что частично военным удалось нас приморить. Так что перед посадкой в пассажирские вагоны большинство призывников ничего не хотели, как только спать.
Кроме тех, кто жил в Орджоникидзе и в Беслане. Ведь мы прекрасно знали, что если нас сажают в вагоны пассажирского поезда, то мы обязательно поедем мимо наших домов в Орджоникидзе, Беслан и других населённых пунктов, которые находятся между этими города на расстоянии двадцати двух километров.
Поэтому мы старались держаться до последнего, чтобы не опьянеть от чрезмерно выпитой русской водки и не заснуть в пассажирских вагонах вовремя езды пассажирского поезда мимо наших домов.
На сборном пункте в Орджоникидзе нам в дорогу выдали, сухой поек на целую неделю. Но нас этот сухой паек никак не устраивал. Мы хотели при возможности запастись своими домашними продуктами.
В основном из осетинской национальной кухни. Ну, и, конечно, запастись спиртными напитками, чтобы не было скучно в дороге. Мы понимали, что вовремя службы в армии наши весёлые деньки закончатся.
Поэтому всем хотелось нагуляться до потери пульса. Какое, может быть, гуляние без водки и без девчонок? Девчонок в поезд к нам не пустят. Но водку мы в вагон протащим всё равно. Так что надо только не спать возле своих домов, чтобы успеть ночью сбегать за водкой.

4. Дорога в армию.
Все наши планы насчёт запаса русской водки и осетинской араки были сорваны хотя бы тем, что нас посадили в пассажирские вагоны специального поезда в одиннадцать часов ночи, а отъехали мы из Орджоникидзе только в первом часу ночи. Всё это время наш поезд стоял на запасном пути станции сортировочной. Отсюда было далеко до магазинов и до мест жительства парней из Орджоникидзе.
Мало того, нас хорошо охраняли солдаты срочной службы, которые совсем недавно были такими же призывниками, а сейчас строго соблюдали порядок службы в советской армии.
На железнодорожную сортировочную станцию в Беслан приехали в час ночи. Вполне естественно, что Беслан спал. Мы тоже потеряли всякую надежду на встречу с друзьями и родственниками в Беслане.
Поэтому завалились спать на отведённые нам места в плацкартном вагоне специального поезда, который катали по всей сортировочной станции Беслана из стороны в сторону всю ночь.
Мы даже толком не могли понять, в какую сторону отправляемся в своём "южном направлении". То ли в Бакинском направлении или в Астраханском направлении, или в Ростов на Дону. Так нас окончательно заморочили железнодорожники со своими частыми манёврами.
– Пацаны! Пацаны! Смотрите в окно! – заорал рано утром, когда увидел, что мы едем мимо вокзала своего города.
Друзья по пьянки и со сна никак не могли толком понять, чего хочу от них в такую рань. Но когда увидели в окна вагона, что мимо нас проплывают окраины родного города, то так расстроились, что сразу решили выпить.
Но пить было совершенно нечего. Все что из водки парни смогли тайно принести на сборный пункт республиканского военкомата в Орджоникидзе, давно было выпито.
Оставшиеся бутылки водки разбили солдаты патруля, которые постоянно следили за нами и быстро изымали у нас не распитые бутылки с водкой в вагонах нашего прибытия.
От скуки и от расстройства парни решили сброситься по одному рублю на выпивку. Сразу по вагону пошла спортивная сумка по сбору рублей на очередную пьянку.
Точно не знаю, сколько нас было в вагоне. Наверно, больше ста человек? Не считая двух солдат и двух офицеров сопровождения, которые ехали в купе вместо проводников.
Так что в спортивной сумке было больше ста рублей. Если считать, что бутылка "Московской водки" стоила тогда два рубля восемьдесят семь копеек, то на собранную сумму денег в спортивной сумке можно было купить, примерно, сорок бутылок русской водки.
С таким количеством русской водки можно было пьянствовать вовремя поездки до самого места службы в рядах советской армии южного направления. Куда точно нас везут служить, мы до сих пор не знали.
– Скоро станция Грозный. – сказал мне, Тугаев Мурат, протягивая спортивную сумку, набитую деньгами. – Пойдёшь, купишь водки столько, сколько поместится в эту сумку. Парень ты здоровый. Водку донесёшь.
– Почему я!? – удивлённо, спросил призывников. – Это не честно. Давайте кинем жребий. Кто тянет. Тот идёт за водкой.
– Пока мы будем тянут жребий, то будет не Грозный, а Махачкала. – сказал мне, Козырев Степан. – Кроме того, ты один из нас хорошо знаешь Грозный. Ты родился рядом в Гудермесе. Так что топай за водкой.
Ни стал спорить с друзьями. Пускай лучше буду первым сегодня. Больше ко мне приставать друзья не будут. После меня больше ста человек.
Даже если мы едем до конечной станции в Баку, то всё равно не будет столько много остановок, чтобы мне пришлось ещё раз бегать в магазин за русской водкой в магазин на очередной станции.
Возможно, что кому-то вообще не выпадет бегать за водкой? Но это может определить лишь брошенный жребий. Едва показались окраины Грозного, как тут же пошёл в противоположный тамбур, рядом с которым не было купе, в котором спали солдаты и офицеры из группы сопровождения.
На этот случай мне крупно повезло, что офицеры и солдаты сопровождения спали. Вполне понятно, что тамбуры были под замком. Большинство из нас были связаны своей работой с железной дорогой и поэтому у нас в вагоне нашлись ключи от тамбура вагона.
Так что мне оставалось надеяться на удачу, что ближайший гастроном будет открыт и наш специальный поезд задержится надолго на сортировочной станции Грозного, где к нам должны были посадить новых призывников на службу в советской армии.
Толпы разношёрстных парней призывников с рюкзаками видел издалека на станции Грозный. Давно не был в Грозном, но прекрасно знал, где расположены магазины на обеих станциях Грозного.
Здесь так заведено, что однажды построенные и открытые магазины стояли десятилетиями на одном месте. Если даже стихия или какая-то другая сила разрушила здания магазинов, то люди всё равно строили на этом месте здания под магазины.
Ведь здесь рядом с вокзалами и станциями ничего другого нельзя построить из-за шума поездов. Мне пришлось к перестраховке открыть тамбур с обеих сторон вагона.
Не мог знать, как все произойдёт в дальнейшем после моей вылазки за водкой. Может быть, мне придётся под видом местного жителя пробираться под вагоном и забираться в свой вагон с той стороны, откуда не будет офицеров и солдат военного патруля, которые нас сопровождают к месту будущей службы в советской армии?
Пока не солдат и не принял присягу на верность службы в советской армии, то мне ничего не грозит в пути за нарушения порядка, кроме выговора от офицеров сопровождения к местам службы в армии.
Наш специальный поезд стал замедлять ход. Передо мной стало проплывать здание, в котором находится гастроном. У меня был такой расчёт, что должен сбегать в магазин гастроном, а затем вернуться обратно за то время, пока посадят призывников из Грозного в наш специальный поезд.
На это может уйти не меньше десяти минут. Хотя до здания гастронома бежать с минуту. Поэтому спрыгнул с поезда раньше, чем поезд остановился. Надо было сэкономить время, которого у меня было буквально в обрез.
Гастроном в это время, может быть, закрыт на перерыв. Быстрее побежал в сторону гастронома как раз тогда, когда тамбуры в наших вагонах стали открываться.
Офицеры и солдаты что-то кричали в мою сторону. Но сделал вид, что это меня, ни касается. Меня могли свободно принять за местного парня не призывного на службу в советскую армию.
Все призывники были совершенно лысые. Один только был с небольшой причёской. Столько много раз приходил на призывной пункт военкомата в Беслан, что офицеры военкомата привыкли к моему присутствию.
Поэтому нас перестали заставлять стричься на лысую голову. Гастроном был открыт. В нем было столько много народу, что можно было подумать, люди запасаются продуктами и выпивкой на случай предстоящей войны или стихийных бедствий.
Стал кричать продавцу, что мне нужно десять бутылок русской водки и больше ничего. Такой товар обычно всюду отпускают в магазинах без очереди.
Толпа стала возмущаться, что они тоже хотят купить русской водки. Мне стоит постоять в очереди. Тогда продавец сказал что-то своему помощнику, который в свою очередь показал мне, куда надо пройти за водкой.
Следуя указанному жесту помощника продавца, прошёл в конец гастронома. Там отдал помощнику продавца свою спортивную сумку под десять бутылок водки.
Помощник продавца ту же секунду скрылся за дверью склада в глубине гастронома. Остался ждать свою спортивную сумку, заполненную двадцатью бутылками русской водки.
В это самое время на станции сортировочной в Грозном стали происходить перемещения пассажирских поездов из стороны в стороны. Пассажирские поезда были похожи друг на друга и несколько поездов были с призывниками.
Пока ждал помощника продавца с моей спортивной сумкой, наполненной десятью бутылками русской водки, то окончательно запутался на какой специальный поезд мне садиться.
На специализированных поездах не было названия поезда и даже на вагонах не было номеров. Мог по ошибке сесть в любой поезд. Нельзя было определить и направление поезда, так как не было видно тепловоза, тянущего за собой специализированный поезд. Составы прикрывали другие поезда, следующие в разные стороны.
– Пятьдесят рублей за свою водку отдашь продавцу. – сказал помощник продавца и скрылся за дверью склада.
Со своей спортивной сумкой, заполненной десятью бутылками русской водки, направился в очередь к прилавку. В это время продавец наоборот пошёл на склад за каким-то товаром, который кончился у прилавка, а народ в очереди требовал себе дефицитный товар.
На зелёный свет светофора стали отправляться специализированные поезда без объявления диспетчера станции сортировочной Грозного. Никак не мог опоздать на свой специальный поезд.
Мне надо было либо возвратить бутылки с русской водкой на прилавок продавцу, либо отдать кому-то деньги за купленный товар.
– Парень! Никто тебя не осудит. Иди на свой поезд. – сказал мне, интеллигентный мужчина, через которого хотел передать пятьдесят рублей за десять бутылок водки. – Нас продавцы каждый день обманывают. Так что ничего с ними не случиться. Если хотя бы раз мы их обманем за свой товар. Ты лучше поспеши на поезд, к своим друзьям.
У меня не было другого выхода, как только уйти с десятью бутылками русской водки, не рассчитавшись за купленный товар. Не мог больше ждать и поэтому побежал к своему поезду, который все ещё стоял на четвёртом пути железнодорожной ветки, словно ждал, когда принесу свою спортивную сумку с десятью бутылками водки.
Мне надо было успеть пролезть под тремя поездами, которые могли в любой момент оправиться в дорогу в свою сторону. Рискуя быть задавленным отправляющимися поездами в разные стороны, едва не разбил об рельсы бутылки с водкой в своей спортивной сумке.
Когда наконец-то выбрался к своему специальному поезду, то все солдаты и офицеры сопровождения стали садиться в вагоны. Поезд начинал поскрипывать своим металлом, прежде чем тронуться с места.
У меня не было времени искать свой тамбур и садиться в вагон на виду у всех военных сопровождающих нас. Просто сделал вид, что местный житель и пробираюсь под вагонами к себе домой на другую сторону сортировочной станции.
Мне надо было успеть на другую сторону в открытый тамбур своего вагона. Едва пролез под вагоном, как в это время наш поезд тронулся с места. Искать свой тамбур, у меня не было времени.
Едва успел забраться на лестницу сзади вагона. Повис на лестнице вместе со своей спортивной сумкой и с десятью бутылками водки. Так мог ехать до станции Гудермеса, где родился 28 ноября 1946 года.
От Грозного до Гудермеса тридцать шесть километров. Минут сорок езды. Можно повисеть до вокзала станции Гудермес. Вот там могут у меня быть неприятности.
Дело в том, что вокзал стации Грозный находится на левой стороне, вокзал стации Гудермес находится на правой стороне. Как раз офицеры и солдаты сопровождения выйдут на платформу вокзала станции Гудермес с правой стороны, а тут со своей спортивной сумкой и с десятью бутылками водки вешу на вагоне.
Надо было быстрее перебраться на другую сторону вагона, а на остановке в темпе найти свой открытый тамбур, незаметно сесть в него. Время не ждёт. Надо успеть забраться в наш вагон.
Пока другого выбора в пути у меня сейчас не было. Стал забираться наверх пассажирского вагона. Хорошо, что тогда на железнодорожной ветке до Баку не было электропоездов и меня не могли убить контактные провода электропоездов. Так что рисковал только тем, что мог сорваться с поезда вместе со спортивной сумкой, заполненной десятью бутылками русской водки. Видимо, не зря последние пять лет усиленно занимался спортом, а в последние два года уделял много времени своей мускулатуры?
Мне не было особого труда с десятью бутылками русской водки в спортивной сумке, перебраться на другую сторону вагона. Затем хорошо закрепиться на наружной лестнице между вагонами возле сцепления вагонов.
Таким образом, доехал до железнодорожной станции Гудермес. Когда спустился с лестницы вагона, то оказалось, что насыпь возле вагона нашего специального поезда намного выше, чем желал бы этого.
Едва мог дотянуться до дверной ручки вагона. Вот тут-то вспомнил плохим словом своих многочисленных родственников, которые в нескольких поколениях работали на этой железной дороге от простого рабочего до начальника вокзала.
Не могли мои родственники сделать насыпь по больше, чтобы здесь можно свободно открыть тамбур снаружи вагона. Пока дёргал дверные ручки тамбура, знакомый голос моего родственника объявил об отходе специализированного поезда от перрона вокзала станции Гудермес.
Мне пришлось быстро забираться обратно между вагонами со спортивной сумкой, заполненной десятью бутылками русской водки. Видимо, когда раньше времени спрыгнул с поезда, чтобы успеть в магазин гастроном за русской водкой, то тогда не посчитал, в каком вагоне был?
В это время вагон мой прошёл дальше. Запомнил только то, что открытый тамбур в вагоне первый по ходу поезда. Теперь придётся мне на станции Хасавюрт в Дагестане пройти на пару вагонов дальше и открыть дверь тамбура в другой вагон.
От станции Гудермес до станции Хасавюрт километров шестьдесят. Мне повезло, что осень была тёплая. Не было холодного ветра. Иначе мог околеть на холодном ветру до станции Хасавюрт.
Так как ехать пришлось мне до этой станции больше часа. Поезд шёл так медленно, что устал ждать, когда мы приедем на станцию. Видимо, этот крутой подъем к горам Дагестана не давал поезду разогнаться?
Мне пришлось долго ждать своего приезда в Хасавьюрт. Станция Хасавюрта, в два раза больше станции Гудермес. Здесь узловая и сортировочная станции почти такие же, как в Грозном.
Так что у меня на этой станции было больше шансов найти свой вагон. У меня была надежда на то, что специальный поезд на станции сортировочной простоит долго.
За это время точно найду свой вагон. Лишь бы солдаты и офицеры сопровождения не выглядывали на эту проезжую сторону из нашего вагона. Когда наш поезд стал медленно въезжать на станцию сортировочная, то на соседнем пути увидел точно такой же специализированный поезд, с призывниками в вагоне.
У меня сразу исчезли шансы попасть в свой вагон. Так как солдаты и офицеры сопровождения соседнего вагона имели полное право задержать меня, а затем передать солдатам и офицерам сопровождения моего поезда.
Надо прикинуться местным "зайцем" и потихоньку идти между поездами. Два поезда сразу не могли отправиться с одной станции в одном направлении. Если уйдёт первым наш поезд, то обратно заберусь между вагонами.
Если уйдёт соседний поезд, то успею открыть дверь в тамбур нашего вагона. Так и поступил, когда остановился поезд. Осторожно спустился на гравий между поездами.
Медленно пошёл вдоль вагонов. Мне нужно было растянуть время, чтобы не проскочить свой вагон, который должен находиться, где-то посредине поезда. В настоящее время, главное, чтобы меня приняли за местного парня.
Иначе, меня могут наказать. Хотя, как меня могут наказать? Если сейчас не гражданский и не солдат. Так, что-то пока нахожусь между военной службой и между гражданской жизнью. Поэтому до армейской присяги пока далеко. Можно немного наглеть.
– Ты что гуляешь? – спросил меня, офицер из соседнего поезда. – Тут армейский поезд. Иди отсюда дальше.
– Здесь живу! – зло, ответил, на дагестанском акценте. – Мне надо на другую сторону идти. Ты понял?! Зачем ты приехал на моя сторона? Мешаешь мне переходить домой. Меня дома мама ждёт, а ты тут со своим вагоном преградил мне дорогу.
– Вот, иди домой! – разозлился, офицер из соседнего поезда. – Нечего перед армейским поездом шастать.
– Как могу пойти домой, если ты со своим поездом стоишь? – закричал, на офицера соседнего поезда. – Уезжай отсюда куда хочешь…
Между мной и офицером соседнего поезда назревал скандал. Мне нужно было куда-то смыться. Вдруг, заметил, что из следующего вагона соседнего специального поезда украдкой мне машут руками парни.
Посмотрел в ту сторону и обомлел. Оказалось, что в том вагоне соседнего поезда находятся мои друзья. Спутал поезда и совершенно на другом специальном поезде догнал свой поезд на станции Хасавюрт.
Мне крупно повезло. Надо было как-то выходить из этого дурацкого положения, чтобы перебраться на другую сторону своего поезда и забраться в свой вагон. Сделал вид, что не заметил своих друзей в соседнем вагоне. Продолжая ругаться с надоевшим мне офицером.
– Надоел ты со своим поездом! – сказал офицеру, стараясь пролезть под вагон на другую сторону поезда.
Когда перебрался под вагоном на другую сторону нашего специального поезда, тут же побежал к тамбуру нашего вагона, дверь которого открыли мои друзья и стали махать мне руками.
Торопить, чтобы быстрее забрался в вагон. Так как в это время наш поезд стал отправляться с запасного пути. Мог отстать от своего поезда уже навсегда. Из последних сил добежал до открытого тамбура.
Друзья схватили меня за руки вместе со спортивной сумкой, наполненной десятью бутылками русской водки. Парни силой втащили меня в тамбур нашего вагона едущего поезда.
– Ты что с комендантом соседнего поезда ругался? – стали спрашивать меня друзья. – Почему гулял прямо возле офицеров со спортивной сумкой, набитой бутылками водки. У тебя нашу водку могли отобрать офицеры того поезда.
– Никто у меня водку не мог отобрать. – стал оправдываться перед друзьями, разговаривая с дагестанским акцентом. – Офицеры приняли меня за местного жителя. Так как приехал на другом поезде. Вы удрали от меня, не дождавшись русской водки из гастронома. Мне пришлось нанимать целый поезд, чтобы вас догнать на другой станции.
– Вот даёт! – воскликнул Тугаев Мурат. – Мы из-за него два раза стоп-кран срывали, чтобы дождаться его прихода из гастронома с водкой, а он в это время нас на другом поезде догоняет. Ты бы в другую сторону от нас поехал.
– Мог и в другую сторону поехать. – сказал, своим друзьям. – Ведь у меня все деньги остались целыми. За десять бутылок водки не заплатил ни одной копейки. Так что мог вернуться домой и там погулять.
– Теперь мы гуляем на всю катушку! – радостно, сказал Дзугаев Алик. – Деньги целы. Русской водки много.
– С одним условием, что меня вы больше за водкой не посылаете. – напомнил друзьям о нашем уговоре. – С меня достаточно приключений.
– Не беспокойся! – хором, сказали друзья, с грузинским акцентом. – Теперь у нас водка будет под полным контролем. Ты сейчас сам увидишь. Какой сюрприз мы тебе приготовили. Пока ты с десятью бутылками водки нас догонял.
Ничего не понял от загадок своих друзей. Только недоуменно пожал плечами и пошёл следом за своими друзьями в середину нашего поезда. Откуда доносился запах грузинской и осетинской кухни.
Видимо, кто-то из призывников, ухитрился ночью сбегать домой в Беслане и принести в поезд свежие продукты из своего дома? У меня в сумке были продукты из дома.
Но назвать свежими мои продукты уже было нельзя. Ведь со времени моего выхода из дома прошло более суток. Часть продуктов мы съели на призывном пункте республиканского военкомата в Орджоникидзе. Так что с продуктами из дома у нас было совсем плохо. Надо было экономить закуску к водке.
– Вах! Вах! Какой молодец! Сам успел к своему поезду и русскую водку сохранил. – услышал знакомый голос. – Как раз успел. Только что из дома подали на стол. Горячие чахохбили из дикой птицы, которая ещё вчера летала в горах Кавказа. Хинкали паровые прямо из кастрюли. Шаурма из молодого барашка, который ещё утром щипал травку на альпийских лугах Кавказа. Хачапури с сыром прямо из печки. Бастурма из свежей говядины прямо после разделки туши из соседнего селения. За арак вообще говорить не стану. Пускай сама про себя скажет. Когда своим огнём согреет наши души…
– Неужели тот самый грузин, который осетин!? – удивлённо, воскликнул, когда увидел в форме солдата своего друга, который призвался в армию раньше нас. – Гиви! Алборошвили! Откуда ты? Какими судьбами?
– Пока вы спали на товарной станции в Беслане, моя мама вам готовила этот стол. – шутя, ответил Гиви Алборошвили. – Ну, а, чтобы вы не ломали голову о том, куда вас посылают служить в армию. Открою друзьям маленький секрет. Едете в Аджарию служить в Батуми прямо к самому Чёрному морю.
– Ура! Мы будем моряками! – закричали мы, все разом. – Черноморский флот забурлит от нашей службы.
– Должен вас немного огорчить. – остановил наше ликование, Гиви Алборошвили. – Служить вы будите не в Чёрном море, а на суше возле Чёрного моря. Войска сухопутные с разными уклонами армейской службы.
– На этом тоже спасибо. – огорчённо, сказал, за всех. – Хорошо, что не в тайге возле лесоповала с зеками. Военком Гаврилюк сдержал своё слово. Он мне обещал, что буду служить там, где есть пальмы и бананы.
– Насчёт бананов военком Гаврилюк приврал. – сказал Гиви Алборошвили. – Бананы там растут, но не поспевают. Холодно им. Зато там лимоны, апельсины, сладкое вино и приезжие девчата ждут давным-давно.
– Ладно! Хватит о службе с цитрусовыми. – сказал Козырев Степан. – Давайте выпьем за здоровье мамы нашего друга, Гиви Алборошвили. Если бы не тётя Манана, то пришлось бы нам русскую водку закусывать сухими продуктами. Хорошо, что у нас дома такие прекрасные мамы, которые вспоминают о нас даже когда мы далеко от нашего дома.
Мы налили в гранёные стаканы понемногу "Московской водки". Выпили наших мам, которые остались дома и не забыли нас в дороге от дома до места службы в советской армии.
Как мама нашего друга Гиви Алборошвили, у которого отец осетин Алборов Домбай замуж взял грузинку Манану. В честь любви к своей жене сменил свою осетинскую фамилию Алборов, на грузинскую фамилию Алборошвили.
Так осетин превратился в грузина по любви к грузинской даме своего сердца. Алборошвили Домбай, своего первого сына назвал Гиви, в честь своего тестя, который умер от ран после войны с фашистами, так и не дождавшись первого внука.
Теперь первый внук носит имя своего деда, которому суждено было умереть от ран, но дед чистокровный грузин стал через дочь родственником соседей осетин.
До следующей станции Кизил юрт мы выпили за всех своих родственников и друзей, которые остались в Северной Осетии. Дальше мы стали вспоминать тех, кто покинул нас, а также этот свет раньше времени.
К маленькой станции Тюбе у нас из десяти бутылок водки на вагон осталось только одна бутылка водки. На маленькой станции спиртных напитков не было, так как здесь живут в основном мусульмане, которые спиртных напитков не употребляют.
Пришлось наше застолье отложить до станции Махачкала. Когда мы от маленькой станции Тюбе через полчаса прибыли на большую станцию Махачкала. В столице Дагестана, в Махачкале мы стояли долго.
Там мы спиртным заправились основательно. Купили пятьдесят бутылок водки. Набрали столько много закуски, что продавец в магазине подумал о наших сборах в поход в горы Дагестана.
Поинтересовался, куда мы отправляемся в горы. Мы, шутя ему, сказали, что теперь наши горы будут на самом краю света, где никто из горцев ни разу никогда не бывал. От станции Махачкала мы отъехали поздно ночью. Мне хотелось посмотреть на Избербаш, который от Махачкала находится всего на расстоянии шестьдесят километров. Наш специальный поезд шёл так медленно. Был настолько сильно пьян. Что у меня уже не хватило никаких сил дождаться приезда поезда на станцию Избербаш.
Бессовестно заснул перед самой Уллубиевской балкой при въезде в Новый городок в Избербаше. Даже не посмотрел в окно вагона, когда поезд стал спускаться в долину к Избербашу. О чём позже сильно жалел.

5. Странный призывник.
Проснулся где-то за станцией Дагестанские Огни на подъезде к станции Дербент. Было раннее едва заметное утро. Золотисто-красный диск солнца краешком частично поднялся из-за горизонта Каспийского моря.
Первые солнечные лучи едва проникали через окна вагона. Солнечные лучи слабо осветили какой-то незнакомый силуэт человека в чёрной бурке и в чёрной папахе.
Подумал, что, наверно, вчера сильно перепил и поэту мне мерещится какой-то кавказский шайтан в чёрной бурке с папахой и с густой щетиной, обросшей на его лице? Даже не понятно, кто он.
Хотел, было обратно лечь заснуть после пьянки, чтобы голова перестала болеть и не чудилось мне черти что. Но, вдруг, обросшее лицо шайтана расплылось в белозубой улыбке.
Тут понял, что мне это совсем не чудится и не снится. Мне сразу стало как-то не по себе от такого ведения. Никак толком не мог понять, кто это явился передо мной в естественном облике человека. Может быть, в природе действительно существуют дьяволы и шайтаны разных народов?
"Надо поднять друзей." – подумал ясно. – "Одному с шайтаном никак не справится. Друзья разберутся с ним.".
Стал расталкивать своих друзей и поворачивать их лица в сторону диковинного образа в облике человека. Видимо, мои друзья после вчерашней, сильной пьянки были в таком же состоянии?
Друзья от удивления таращили свои опухшие от пьянки глаза на странный облик человека. Никак не могли понять, кто это находится передними. То ли настоящий человек, то ли шайтан в образе настоящего человека.
Наш разум с похмелья все никак не мог воспринять на себя в действительности неведомый человеческий образ. Может быть, сам каптар пожаловал к нам в вагон?
Наконец-то солнечные лучи соизволили вместе с солнечным диском выбраться из-за горизонта Каспийского моря. Полностью осветили неведомый образ подобия человека.
За коротки период созерцания неведомого ранее человеческого образа из нас частично вышел дух вчерашней пьянки. На немного отрезвевшие головы мы стали понимать, что перед нами все-таки находится человек в таком удивительно странном наряде.
Своим видом странный человек никак не мог соответствовать виду призывника, будущего солдата советской армии. Какое-то чучело сидело в вагоне с нами?
Перед нами был какой-то чабан с палкой, который мог спуститься с гор прямо в наш поезд, с призывниками. На странном мужчине неопределённого возраста была надета чёрная косматая бурка времён имама Шамиля.
На голове мужчины папаха такого же возраста, как чёрная косматая бурка. На ногах мужчины было надето то, что никак нельзя назвать обувью. Какие-то кожаные обмётки не первой свежести.
Что было на теле мужчины, под чёрной косматой буркой, восстановить было невозможно. Так как чёрная косматая бурка покрывала все тело мужчины от головы до пят.
На верху в дырке чёрной косматой бурке торчала обросшая голова, на которой надета чёрная косматая папаха. Внизу в дырке чёрный косматой бурки торчало нечто похожее на ступни ног, одетые неизвестно во что.
По бокам из чёрной косматой бурки торчали запястья рук. В одной руке была длинная палка неизвестного дерева. Рядом был какой-то кожаный баул. Лицо и голова мужчины указывали на то, что странный мужчина никогда не знал ножниц и бритвы.
Запах от тела этого мужчины указывал нам на то, что он с дня рождения никогда не мылся. Все, что было надето на этого мужчину, никогда не снималось с него и никогда не чистилось.
Прямо сверху чёрный косматой бурки и чёрный косматой папахи было видно множество насекомых, которые поселились на них с неизвестных времён и пережили не одно поколение людей, носивших эту черно-косматые, бурку и папаху.
Конечно на всё это мы смотрели по пьянки с похмелья. На трезвую голову всё будет выглядеть совсем по-другому. Мужик был больше похож на каптара, чем на обыкновенного человека, спустившегося с гор.
Мой разум все никак не мог воспринять увиденное. Мои друзья тоже были в шоке от такого зрелища. Все сразу отрезвели от вчерашней пьянки.
– Ты откуда взялся? – спросил странного мужчину Тугаев Мурат, первый пришедший в себя от потрясения.
– Урла мурла кумук. Барнук курка му. – прокаркал нам, непонятное, мужчина неопределённого возраста.
– Говорит на каком-то не понятном языке. – удивлённо, сказал Козырев Степан. – Может быть, из космоса прибыл?
– Если бы он был из космоса, то космос бы уже давно вонял от него. – заметил Дзугаев Руслан. – Надо позвать кого-нибудь из дагестанцев. Пускай они нам скажут. Кто этот мужчина? Ведь он сел к нам где-то на станции в Дагестане.
Мы выбрали из нашего вагона двух самых трезвых парней и отправили их в разные стороны поезда в поисках дагестанцев, которые смогли бы определить.
Кто по национальности этот странный мужчина и откуда он вообще взялся? Не можем же мы вот так с ним ехать всю дорогу, не зная ничего о нем. Мало того, от него можно нахвататься разных насекомых и разных болезней. Может быть, это диверсант, заброшенный к нам иностранной разведкой?
Способный заразить неизвестными болезнями и поселить на нас разных вирусных насекомых против службы в армии. Прошло больше часа после того, как мы отправили в разные стороны поезда своих гонцов в поисках нужного нам переводчика.
К нам в вагон приходили дагестанцы разных национальностей и разных народностей. Но никто из них не мог разговаривать с этим странным мужчиной неопределённого возраста и неопределённой национальности.
Пришельцев из других вагонов мы повидали во многих десятках человек разных национальностей и разных народностей. Но все призывники только разводили руками и говорили, что впервые слышат странную речь этого мужчины.
– Мне кажется, что мужчина говорит на каком-то цезском языке. – сказал нам, один из дагестанских парней.
Тогда мы стали искать призывника, разговаривающего на цезском языке. Нам пришлось переговорить, почти, с сотней призывников, которые сели в наш поезд вовремя следования по территории Дагестана.
Наконец-то мы нашли такого призывника, который сказал нашим гонцам, что он с детства жил рядом с цезскими народами и знает их язык. Этого дагестанского призывника привели к нам в вагон, он стал говорить с неизвестным нам парнем на его языке.
– Это совсем не цезский язык. – объяснил нам призывник, который говорил с мужчиной на цезском языке. – Просто в этом языке, на котором говорит этот мужчина, есть некоторые элементы цезского языка. С ним могу общаться примерно так, как ишак общается с лошадью или волк с лисицей. Это конечно не правильное сравнение, но сравниться с людьми со столь разнообразной речью из разных аулов не могу никак придумать сейчас вам другое сравнение.
– Нам это и не надо. – сказал Тугаев Мурат. – Нам интересно знать. Каким образом мужик попал в вагон? Мы должны ему помочь в этой проблеме.
Призывник с цезским языком долго беседовал с мужчиной на непонятном нам языке одной из многочисленных наций Дагестана. Мы сидели рядом. Пытались хотя бы одно слово понять с разговора двоих дагестанцев.
Но так ничего и не поняли с их речи. Даже пьянка полностью выветрилась из наших голов, пока мы пытались понять, что за чудище поселилось в нашем вагоне и что ему вообще надо в этом поезде, который везёт нас на службу в советскую армию?
– Его зовут Садат Мадат. – наконец-то стал нам рассказывать о мужчине, призывник, знающий цезский язык. – Где тут фамилия, а где имя, этого не знаю. Сколько ему лет он сам не знает. Документов у него никаких нет. Читать, писать и считать он не может. Говорит, что у него есть жены, дети и бараны. Живёт этот мужик высоко в горах.
К нему в аул прилетела огромная стрекоза и забрала его туда, где живут люди без бурок и папах. Ночью его посадили в поезд, который он раньше никогда не видел. Поэтому в дороге сильно боялся неизвестного и много плакал от страха в вагоне.
– Как мы доедем до ближайшей военной части, так надо поговорить с командиром, чтобы этого странного мужика отправили обратно домой. – сказал нам, Алборашвили Гиви. – Без него высоко в горах пропадут жены, дети и бараны.
– Только ты не теряй с нами связь. – сказал Тугаев Мурат, призывнику, говорящему на цезском языке. – Этот мужик без тебя пропадёт по дороге. Может быть, что тебе даже придётся в качестве переводчика вместе с офицером провожать этого мужчину к нему в аул? Так что постоянно будь близко с нами до места военной части, куда нас привезут.
Призывник, говорящий на цезском языке ушёл в свой вагон. Мы оставили у себя в вагоне мужика со странным именем, Садат Мадат. Сами решили похмелиться немного после такой встречи.
Но у нас кончилась выпивка. Закуски также было совсем мало. Станцию Дербент мы давно проехали. Даже не заметили, когда останавливались на станции Дербент.
Так сильно мы были увлечены разборкой проблемы с совершенно не понятным нам мужиком. После станции Дербент наш поезд пошёл по территории Азербайджана, где всюду были маленькие станции, заселённые в основном мусульманами.
На этих маленьких станциях спиртных напитков не было. У нас наступил сухой закон. Весь поезд перешёл на сухие армейские пойки, чай и воду. Мы надеялись, что запасёмся спиртными напитками и продуктами в Баку.

6. Фальшивый коньяк.
Наш специализированный поезд до станции Баку не доехал. Повернул вправо в сторону Армении и Грузии. На трезвую голову мы больше спали и мечтали каждый о своём.
В дороге мы были уже третьи сутки. Надоели друг другу до такой степени, что говорить между собой ни о чём не хотели. Просто спали с похмелья.
– Коньяк! Совсем свежий карабахский коньяк! – услышали мы, на исходе третьего дня, когда подъезжали к станции Кировабад (Гянджа), в горном Карабахе. – Покупайте не дорого совсем свежий коньяк, всего пятилетней выдержки.
– Как, может быть, совсем свежий коньяк пятилетней выдержки? – засмеялся, на странную рекламу карабахского коньяка. – За пять лет выдержки такой коньяк давным-давно прокис бы или превратился в кислый виноградный уксус.
– Коньяк не может стать уксусом. Так как он на спирту. – поправил меня, Гиви Алборошвили, как специалист по коньяку. – Чем больше выдержки в коньяке, тем он крепче и лучше на запах. Нам тут надо купить коньяк.
Мы обратно скинулись по рублю, и очередные посланцы за спиртным двинулись в сторону торговцев коньяком.
К этому времени за трое суток весь наш состав был пьяным, включая офицеров и солдат сопровождения, поэтому никто друг от друга не скрывал, что наступило время последней пьянки перед местом нашей службы в советской армии.
Так что карабахским коньяком весь поезд запасся основательно. Коньяк в поезд несли канистрами и бутылями.
– Это вообще не коньяк! – возмущённо, сказал друзьям, когда коньяк налили в гранёные стаканы, а по привычке попробовал коньяк на вкус и на запах. – Таким коньяком в Беслане отравилась целая группа учеников по ремонту автомобилей. Надо срочно передать эту информацию по поезду. Иначе к месту нашей службы привезут поезд трупов, а не допризывников. Будущих солдат. Надо вообще остановить поезд на ближайшей станции и провести общую профилактику, чтобы избавиться от фальшивого коньяка.
Бесланские призывники в армию прекрасно знали о трагедии, которая произошла в нашем городе. Мы не хотели, чтобы такая же история повторилась в нашем специальном поезде, который вёз нас на службу в советскую армию.
Мы тут же приняли экстренные меры. Пошли по всем вагонам нашего поезда. Рассказали офицерам о возможной трагедии. Коротко сообщили офицерам сопровождения поезда, что в канистрах из горного Карабаха находится не коньяк, а тормозная жидкость автомобилей, из-за которой в Беслане на выпускном вечере мастеров по ремонту автомобилей погибли двадцать пять человек вполне здоровых парней и мужиков.
Нам надо было быстрее спасать будущих солдат советской армии. Неизвестно чем может закончиться в вагонах такая массовая пьянка от тормозной жидкости призывникам и офицерам.
Мы ещё не доехали до станции Тауз, как большинство призывников, солдат и офицеров сопровождения, стало так полоскать от рвоты, что, мы думали, наш поезд скоро сойдёт с рельс от всеобщей блевотины.
Опасность отравления с летальным исходом, угрожала многим призывникам, а также солдатам и офицерам сопровождения. Надо было срочно оказывать медицинскую помощь целому специализированному поезду, который сопровождали всего семь медиков на пару тысяч призывников, а также всего на сотню солдат и офицеров сопровождения поезда.
Медикаментов было и того меньше. В пути на ближайших станциях не было армейских подразделений. Поэтому железнодорожники перезвонились со всеми станциями по движению нашего поезда.
Нам устроили сквозной путь до большой ближайшей станции. Лишь в Грузии, на станции Рустави, в наш поезд добавили военных медиков и необходимые медикаменты.
Дальше наш поезд без остановки проследовал до станции Боржоми. Там нас ожидал специальный военный контроль Закавказского военного округа.
Прямо на платформу станции Боржоми из окон вагонов полетели бутылки со спиртными напитками и канистры с тормозной жидкостью, которую нам продали как карабахский коньяк.
Затем нас местные жители и военные отпаивали минеральной водой боржоми, которую подвезли в специальной автомобильной цистерне под минеральную воду боржоми.
Пили минеральную воду боржоми не только не кто, напился тормозной жидкости, но также все остальные для профилактики своих желудков. Так как все в нашем поезде были настолько перепуганы происшедшим, что боялись заразиться даже от паров тормозной жидкости. Минеральную воду боржоми призывникам было приятно пить и без всякого несчастного случая. Потому что боржоми известен всем, как целебная вода.
– Тебя должны наградить! – торжественно, объявил Гиви Алборошвили. – Ты спас от неминуемой смерти целый эшелон допризывников и более сотни офицеров армии Советского Союза.
– Может быть? Даже дадут тебе звание Героя Советского Союза. – добавил Тугаев Мурат.
– Скажите спасибо офицерам, что нам срок ни дали за массовую пьянку. – ухмыляясь, сказал друзьям. Мы сами виноваты в том, что пили всякую гадость.
За сменой быстрых событий или из-за собственной ответственности, офицеры больше никогда не вспоминали массовые пьянки, которые могли стоить им карьеры и даже собственной жизни.

7. Сортировка земляков.
На конечную станцию Ахалцихе прибыли рано утром седьмого дня нашего безумного следования специальным поездом. Мы вышли из вагонов одетые по-летнему. Ехали служить в южном направлении.
Поэтому никто не соизволил взять с собой хотя бы тёплый свитер. Когда мы уезжали из Северной Осетии, то на дворе была температура плюс двадцать градусов.
Мы рассчитывали на то, что в южном направлении температура будет выше. Но в высокогорном Ахалцихе нас встретил глубокий снег и температура минус двадцать.
Такой большой перепад температуры. Перепуганные почти до смерти употреблением тормозной жидкости. Теперь мы все боялись умереть от резкого переохлаждения.
Ведь никто из нас до этого времени не ходил в летней одежде при морозе минус двадцать. Однако это было даже хорошо для профилактики наших мозгов и организма, отравленных нашими пьянками за прошедшую неделю.
Вся дурь вышла из наших мозгов и организма. Никакое лекарство так хорошо не помогает от пьянки, как хороший мороз. Так что нам пришлось хорошо побегать по привокзальной площади Ахалцихе, пока нас построили в одну колонну.
Как стадо баранов нас направили в воинскую часть на распределение. В военной части Ахалцихе были призывники со всех союзных республик. Призывники с Кавказа были в большинстве.
При первой же встречи с командиром военной части, мы рассказали про того чабана в мохнатой чёрной бурке и в мохнатой чёрной папахе, от которого может заразиться советская армия, а в горах без него погибнет его семья и стадо баранов. Да толку от него в советской армии вообще нет никакой. Место ему высоко в горах Кавказа. Командир военной части пообещал нам, что после распределения призывников обязательно займётся отправкой этого чабана в горы Дагестана по месту жительства.
Поэтому случаю выделит офицера родом из Дагестана и того призывника, который знает язык похожий на тот язык, на котором говорит призывник-чабан с кавказских гор.
– Как приятно встретить своих земляков в горах Грузии! – радостно, сказал командир военной части, осетин по национальности, полковник Цуканов Альберт. – Вы все останетесь служить здесь в моей военной части.
– Мы, конечно, тоже рады встретить своего земляка в горах Грузии. – разом стали говорить мы. – Но нам обещали в военкомате, что мы будем служить в Аджарии, в Батуми. Возле самого Чёрного моря…
– Хорошо! Пойду к вам навстречу, как к своим землякам. – одобрительно, сказал полковник Цуканов Альберт. – Сейчас потасую ваши карточки как колоду карт. Затем разделю, карточки не глядя, поровну. Которые карточки будут слева от меня, те останутся служить в моей военной части. Другие поедут служить в Батуми к Чёрному морю.
У нас не было другого выбора. Мы согласились с предложением полковника Цуканова Альберта, который потасовал наши карточки как игорные карты и через одну карточки разделил на две ровные части.
Был на грани шока, когда полковник Цуканов Альберт зачитал карточки тех, кто остался служить в его военной части в горах Грузии в Ахалцихе.
Моя карточка оказалась в списке солдат оставшихся служить в Ахалцихе. Мои планы служить в Батуми у самого Чёрного моря были похоронены в списке отобранных карточек. Уже был на грани срыва.
– Это ни конец. – тихо, прошептал мне на ухо, Алборошвили Гиви. – До принятия военной присяги тебе можно следовать с призывниками куда угодно. В Батуми что-нибудь придумаем. Там тоже есть наши земляки.
После распределения призывников в доме культуры офицеров Ахалцихе, нас повели в гарнизонную баню. Так мы впервые за семь дней езды в поезде отмылись от дорожной грязи и от запахов алкогольных напитков.
После бани призывники стали выглядеть свежими и бодрыми. Можно было подумать, что мы семь дней переходили горы Кавказа, а затем пришли в гости к своему старому другу, который отмыл нас от дорожной грязи.
Теперь оставалось покормить нас от пуза, а затем уложить спать на мягкую кровать. Не служба в армии, а прямо как жизнь на курорте. Почти так и случилось.
Действительно после бани всех призывников отвели в армейскую столовую. Сразу примкнул к группе солдат, которые следовали на службу в Батуми у самого Чёрного моря. Алборошвили Гиви посадил меня за стол рядом с собой.
Офицеру нашего сопровождения Алборошвили Гиви сказал, что мы по гражданке жили в одном доме. Поэтому он берет меня под свой контроль, чтобы случайно в дороге не заблудился и по ошибке не примкнул к группе других призывников.
Так закрепился за группой призывников, которые ехали служить в Батуми у самого Чёрного моря. Мне оставалось лишь не засветиться вовремя переклички перед офицерами сопровождения.
Поэтому прямо с вокзала станции Ахалцихе забрался на вторую полку вагона, откуда не спускался до самого Батуми, куда мы должны были прибыть на станцию в следующее утром.
Если меня ещё не вернут. Придётся всю дорогу прятаться от зорких глаз офицеров, которые будут сопровождать нас до воинской части. Вполне возможно, что кто-то из этих офицеров будет моим командиром до конца моей службы в советской армии?
Лишь бы только меня не вернули обратно в Ахалцихе. Служба в холоде не для меня южного человека, который привык к теплу.

Часть-2. Азы службы в армии.
1. У самого Чёрного моря.
Едва наш поезд прибыл на станцию Кобулети, как все призывники уже были на ногах. Затаив дыхание, мы разглядывали удивительную растительность Черноморского побережья.
Не отрываясь от окон вагонов, вглядывались в бесконечную морскую гладь, которая словно ждала нашего прибытия и в полном штиле не шелохнулась ни одной волной.
Нам прямо сейчас хотелось выскочить из вагонов. Побежать купаться в Чёрное море. Ведь море у наших ног. На станции Батуми нас встречал армейский духовой оркестр.
Играли какой-то армейский строевой марш, с которым мы не были знакомы. Нам только предстояло сделать свой первый шаг к армейской службе.
Мы как стадо баранов высыпали на привокзальную площадь и с удивлением стали рассматривать деревья-цветы магнолии, которые бело-бледно-розовым соцветием огромных цветков свисали с больших деревьев и своим дурманящем ароматом кружили наши головы.
Мы были поражены той красотой и запахом цветов, которые всюду окружали нас. Было такое ощущение, что мы попали в сад Эдема, где всюду вокруг райское наслаждение. Осталось повстречать самого Бога.
Так же как в Ахалцихе, нас прямо с поезда повели в гарнизонную баню, которая находилась рядом с турецкой баней, в которой обычно мылись туристы и зарубежные гости.
Наверно, в гарнизонной бане не хватило места на всех призывников? Поэтому небольшую часть призывников поместили мыться в турецкую баню. По договорённости с городскими властями Батуми. Попал мыться в турецкую баню со своими земляками из Северной Осетии.
Турецкая баня была с парилкой, бассейном и массажным кабинетом. Возможно, что банщика не поставили в известность, кто будет мыться в турецкой бане?
Поэтому банщик принял нас как туристов Батуми и согласно традиции, подал нам в баню шашлык и пиво, которые обычно входят в стоимость билета в турецкую баню. Мы подумали, что так в Аджарии встречают будущих солдат. Поэтому ни стали отказываться от шашлыка и пива.
Мало того, мы у банщика вдобавок за свои деньги заказали пару бутылок армянского коньяка и закуску. Отметили своё прибытие на службу в советскую армию по полной программе, как принято в Северной Осетии отмечать разные события.
Пока из военной части привезли солдатское обмундирование, наша группа была под градусом от коньяка и от пива. Офицеры оказались в большинстве своём выходцами из Кавказа, поэтому сделали вид, что не заметили прокола банщика, который выпялив глаза, удивлённо рассматривал нас, когда мы оделись в солдатскую форму.
Конечно, банщик никак не пострадал от такого прокола. Ведь турецкая баня в советское время была ни частная, а городская. Так что расходы в проколе банщика покрыли из казны Батуми.
От этого бюджет в городе тоже не пострадал. После бани все призывники в армейской форме стали похожи на цыплят из инкубатора. Мы были как близнецы на одно лицо.
Так мы стали сильно похожи друг на друга, что даже родная мама сразу не узнает. Нам самим стало смешно от такого сходства, что мы принялись показывать друг на друга пальцами и смеяться над своим удивительным сходством в одинаковой солдатской форме.
Так что до самого дворца офицеров мы потешались над собой. Перед дворцом офицеров нас поставили на перекличку. Оказалось, что нет из Украины одного призывника Загорулько Тараса.
Тогда кто-то из офицеров подумал, что этот Тарас так напился в бане, что не слышит своей фамилии вовремя переклички. Решили всех призывников посчитать по одному.
При пересчёте оказалось, что все призывники находятся на месте. Решили обратно сделать перекличку, вовремя которой обратно не отозвался призывник Загорулько Тарас.
Тогда в четвёртый раз устроили перекличку и по одному призывнику передвигали в новый строй. Как только всех призывников назвали по фамилии, то обратно оказалось, что нет призывника Загорулько.
На площади большой перед дворцом офицеров остался стоять один из огромной толпы призывников.
– Почему не откликаешься на свою фамилию? – удивлённо, спросил меня, офицер, делающий перекличку солдат.
– Моей фамилии никто не называл. – то же удивлённо, ответил офицеру. – Моя фамилия Черевков, а не Загорулько.
– Ты откуда взялся в строю такой волосатый? – обратно удивлённо, спросил меня, офицер с переклички.
– Меня призвали служить в армию. – по-армейски, ответил офицеру на перекличке. – Прибыл из Беслана, который находится в Северной Осетии.
– Теперь понятно. – сказал офицер переклички. – Загорулько Тараса оставил служить в Ахалцихе, а сам отправился служить в Батуми. Завтра же тебя отправим служить в Ахалкалаки, который находится в горах выше Ахалцихе. Местные жители называют Ахалкалаки вторым севером на Кавказе. Так как там большую часть года лежит снег. Так что ты ещё сам пожалеешь, что сразу добровольно не остался служить в Ахалцихе.
После такого поворота событий из меня вышла вся пьянка, которую устроили на халяву в турецкой бане. Мне никак не хотелось служить на втором севере. Пускай даже этот второй север находиться в горах Грузии в южном направлении советских войск.
Такой романтикой со снегом любил увлекаться в разовых походах с друзьями в горах Северной Осетии и в летнее время года. Когда можно было раздеться до плавок и загорать прямо на снегу в ультрафиолетовых лучах солнца.
При этом, получая удивительный загар кожи, которая обретала цвет стального покрытие тела. Словно мы на снегу среди лета становились инопланетянами. Мы гордились таким цветом кожи.
Так как не каждому из городских парней удавалось подниматься в горы до снега, где получается удивительный по цвету загар кожи. Зато в компании моих друзей такие походы к снегу становились регулярными в выходные дни каждого лета.
Точнее, с весны мы начинали выезжать автобусами по военно-грузинской дороге ближе к снежным полянам в горах и под ультрафиолетовыми лучами солнца веселились до посинения в одних плавках.


Затем одевались и бежали на военно-грузинскую трассу, чтобы быстрее вернуться домой. Такими своими походами в горы мы укрепляли своё здоровье. С такими мыслями нехотя плелся в столовую военной части, где нам солдаты устроили праздничный завтрак в честь нашего прибытия на службу в советской армии. В южном Батуми у самого Чёрного моря, которое должен покинуть завтра утром, не искупавшись в прекрасных водах Чёрного моря. Мне даже праздничный армейский завтрак казался какой-то баландой, которой хотят отравить новобранцев перед службой в советской армии. На столе был русский борщ, макароны по-флотски, кисель неизвестного фрукта и белый хлеб с кусочком сливочного масла. Вполне возможно, что это был настоящий, праздничный стол в армейском понятии? Но этот день для меня не был праздником. Так как у меня были известные причины к траурному событию.
Чёрное море не приняло меня к себе. После праздничного завтрака мы отправились в клуб, который стоял рядом со штабом воинской части. Там молодых солдат должны были разобрать по специальностям и распределить по специальным ротам, которые имели направление, соответствующее подготовленной военкоматом специальности для службы в армии или просто полученной молодыми солдатами вовремя учёбы на гражданке.
Отсюда специальность могла определить дальнейшую службу в советской армии. Молодых солдат без специальности определяли в строевую роту, которая занималась чисто армейской службой, каждый день, строем выхаживая по плацу военной части.
Отсюда и название строевая рота, то есть, целый день ходить строем. В свободное время от строевой подготовки строевая рота изучала огнестрельное оружие и капала окопы в специально отведённом месте.
Затем обратно закапывала окопы, чтобы на следующий день обратно выкапывать окопы для учения. Так в советской армии готовили солдат к войне против врагов.
– Меня зовут майор Карпухин, замполит командира части. – представил себя нам офицер, который проводил нашу перекличку на площади возле дворца офицеров в Батуми. – Сейчас разберём вас по специальности. В первую очередь меня интересуют строительные специальности. В частности, штукатуры, маляры, плотники и столяры…
– Строитель! Плотник и столяр. – прерывая майора Карпухина, вскочил с места. – До призыва в армию работал на стройке.
– Со своим "я" лучше посиди спокойно до отправки в Ахалкалаки. – строго, сказал майор Карпухин. – Мы таких наказываем в армии.
Потупив глаза, сел с кислой миной на своё место. Больше не вскакивал со своего места, когда слышал специальности, которые имел к этому возрасту или в совершенстве знал по линии своих родственников.
Мне оставалось дождаться конца переклички по специальностям. Затем узнать место своего ночлега до утра. Когда меня отправят в Ахалкалаки на второй север в горах Грузии, где мне придётся служить в советской армии не меньше трёх лет.
Теперь никуда не сбегу, как сделал по сговору с Алборошвили Гиви. Лучше бы остался служить в военной части Ахалцихе. Там командир военной части наш земляк, который своим землякам дал бы хорошие места службы в военной части. Как земляки мы могли бы чаще ездить на побывку к себе домой. Вообще была бы райская служба.
– Со специальностями мы разобрались. – громко, сказал майор Карпухин, когда в середине зала остались молодые солдаты без специальностей и вместе с ними. – Ну, а среди вас есть художники, которые хотя бы в школе рисовали лучше других? Сам с детства художник-любитель. Дальше каждого из вас, кто умеет рисовать, научу ещё лучше рисовать.
Весь зал притих в ожидании проявления таланта в среде молодых солдат. Но среди всего полного зала молодых солдат не оказалось, ни одного человека, который мог бы рисовать хотя бы как курица лапой. Все молодые солдаты молчали. Мне тоже пришлось молчать, хотя мог рисовать лучше всех сидящих в этом зале.
Может быть, даже лучше майора Карпухина, художника-любителя? Вот только мне запретили поднимать руку, так как завтра уезжаю в Ахалкалаки.
– Чего теперь не поднимаешь свою руку? – ехидно, спросил у меня, майор Карпухин. – Ты то же такой бездарный как твои друзья?
– Так вы сами запретили мне поднимать руку. – не поднимая глаз, ответил офицеру, и, неуверенно поднял руку.
– Не уже ли, ты художник?! – удивлённо, воскликнул майор Карпухин, не надеясь найти молодого художника. – Как в детском садике рисуешь или немного лучше?
Замполит командира военной части, майор Карпухин, приказал мне подняться к нему на сцену. Сесть за стол, на который солдаты принесли художественные принадлежности, большую часть которых видел впервые.
Вовремя учёбы в средней школе и в строительном училище Беслана в основном занимался оформлением стенгазет и праздников. Использовал цветные карандаши, акварель и бумагу-ватман.
Здесь на столе в клубе военной части было такое огромное количество разнообразных красок, что у меня аж глаза разгорелись от удивления. Даже представить себе не мог, что художники могут рисовать таким огромным количеством разных красок.
Мой отец рисовал портреты людей краской "соус" похожей на зубной порошок. После чего покрывал портреты специальным лаком из пульверизатора и зачем-то посыпал портреты пемзой, которую сразу сдувал с портретов.
Больше ничего другого о художественных красках не знал. Тут же на огромном столе было столько много разнообразных красок, которые не мог определить по применению в рисовании.
До сегодняшнего дня в школе, дома и в строительном училище, рисовал обычным карандашом и раскрашивал акварелью. Писал лишь тушью.
– Выбери любой рисунок и нарисуй на листе ватмана. – предложил майор Карпухин, показывая на рисунки. – Зал оценит твою творческую работу.
Из всех предложенных плакатов на рисунок, мог нарисовать любой. Эти плакаты не представляли у меня трудности в рисовании. Поэтому выбрал первый же рисунок, который почему-то изображал стюардессу, которая на руке держит военный самолёт.
Внизу под плакатом надпись: "Наша марка!". Такой плакат на листе ватмана рисовал простым карандашом всего несколько минут. Почти не глядя на этот плакат. Рисунок по памяти получился отличный.
– Рисовать карандашом все специалисты. – сказал майор Карпухин, рассматривая мой карандашный рисунок. – Покажи рисунок в цвете и не забудь надпись сделать. Тогда увидим, какой ты художник-оформитель.
Вот тут попал впросак. Мало того, что не мог хорошо писать плакатными перьями, к тому же, не знал, чем разводят краски, которые лежат передо мной на большом столе.
Кроме того, не каждой краской можно раскрашивать рисунок на листе ватмана. Поэтому, вытаращив глаза на краски, стал разглядывать этикетки на упаковках красок, которые оказались импортными с надписью английским текстом. Что касается английского языка, то у меня все языки, кроме русского языка, были просто иностранными языками.
На этом знание иностранных языков у меня ограничивалось. Так что совсем ничего не мог прочитать на английском языке на упаковках художественных красок.
– Ты лучше поплюй на них. – стали подсказывать из зала догадливые новобранцы. – Не тяни наше время. У нас скоро ужин и отбой…
Так и сделал, как мне подсказали из зала. Наслюнявил палец и стал прикасаться мокрым пальцем к краскам. Как только мой палец обильно испачкался в очередную выбранную мной краску.
Налил из графина в гранёный стакан немного воды. Взял мягкую кисточку. Стал раскрашивать свой рисунок кисточкой, как это делал раньше акварельными красками.
Когда рисунок был готов. Взял плакатное перо и коряво вывел под рисунком текст "Наша марка!". Так впервые сделал свой первый шаг к изобразительному искусству.
Первый раз нарисовал плакат гуашью. Так называлась художественная краска в баночках. Мои детские рисунки остались в моей прошлой жизни за школьной партой, а также юношеские рисунки вовремя учёбы в строительном училище №5 в Беслане в Северной Осетии.
– Рисуешь нормально. – одобрительно, сказал майор Карпухин, разглядывая мой первый профессиональный рисунок в цвете выполненный гуашью. – Но пишешь настолько хреново, что лучше бы ты совсем не писал. Однако художник из тебя скоро получится. За время твоей службы со мной в Батуми, сделаю из тебя настоящего художника.
– Ура! Остаюсь служить в Батуми! – громко, вскрикнул на весь зал, так как не смог сдержать эмоций внутри себя.
Весь зал новобранцев, а также офицеры и солдаты, присутствующие в зале, дружно зааплодировали мне. Так родился в армии художник-оформитель и остался служить в Батуми, у самого Чёрного моря. Меня тут же определили в роту управления при штабе военной части.
В самом штабе военной части выделили мне художественную мастерскую, в которой стал работать художником не только своей военной части, но постепенно превратился в художника военного гарнизона Батуми.
Так как оказалось в дальнейшем, что в гарнизоне был более талантливым художником на время моей службы. Поэтому многие воинские части пришлось оформлять мне.
В том числе и штаб дивизии, которым тогда командовал генерал-майор Медведев. Перед некоторыми праздниками принимал участие в оформлении города вместе с местными гражданскими художниками, которые научили меня многим видам изобразительного искусства, неизвестные мне до времени службы в советской армии.
За работу мне часто платили деньги. Замполит военной части, майор Карпухин, тогда сдержал своё слово насчёт становления меня, как художника-оформителя.
Все своё свободное от службы время, майор Карпухин проводил со мной в художественной мастерской. Он научил меня писать маслом живописные полотна.
Мы вместе оформляли роспись стен в зале клуба, который за время моей службы превратился в живописный дворец, куда даже со штаба Закавказского военного приезжали посмотреть наше совместное творчество с майором Карпухиным.
Позже принимал участие с другими художниками в оформлении наглядной агитации штаба дивизии и в оформлении госпиталя закавказского военного округа в Тбилиси.
На пограничных заставах с Турцией, принимал участие в оформлении наглядной агитации у пограничников в посёлке Гонию и в других запретных местах.
Многое сделал для советской армии вовремя службы. Но больше всего для меня сделал майор Карпухин, который своим влиянием определил всю мою дальнейшую трудовую деятельность после службы в советской армии.
Впоследствии, за время моей службы в армии, подполковник Карпухин настоял на том, чтобы отправил свои работы в Московский заочный университет искусств на изобразительное искусство.
Подполковник Карпухин добился того, что воинская часть оплатила первый мой курс обучения в Московском заочном университете искусств.
Конечно, подполковник Карпухин делал это не только из-за любви к изобразительному искусству. Он хотел, чтобы талантливый художник остался на сверхсрочную службу в нашей воинской части и продолжил учёбу в военном направлении.
Но у меня были совсем другие взгляды на личную жизнь. Поэтому не остался служить и учиться в армии, вернулся, обратно на гражданку.

2. Расплата за глупости.
Наверно, через пять месяцев за время моей службы в советской армии к нам в воинскую часть приехали офицеры военного трибунала Закавказского военного округа? Допрашивали всех призывников, которые ехали специальным поездом из Ахалцихе до Батуми. В том числе допрашивали меня.
– Как ты оказался в Батуми, когда должен был служить в Ахалцихе? – спросил меня офицер КГБ.
– Мне ничего неизвестно о моей поездки. – прикинулся болваном, – Мне нечего вам сказать.
Из диалога с офицером КГБ мне стало понятно, что не очень-то он меня понимает. О чём именно хотят меня спросить офицеры из военного трибунала тоже как бы не понял ничего.
Просто промямлил то, что мне в военкомате Беслана сказали о службе в Батуми на берегу Чёрного моря. Вот и следовал до самого пункта назначения в Батуми, как было прописано в документах моего сопровождения на службу в армию. Больше нечего мне сказать о поездке в специальном поезде. Всё без меня знают.
Видимо, в этот раз мой номер не пройдёт? Конечно, так разговор с офицерами военного трибунала не закончился. Офицеры военного трибунала знали почти все, про семь дней нашего следования в специальном поезде из Орджоникидзе до Ахалцихе.
Офицеров также интересовала выпивка тормозной жидкости. Сразу рассказал офицерам из военного трибунала про случай в Беслане, когда отравились тормозной жидкостью больше сорока человек.
– Половина отравленных парней скончались. Среди умерших парней были мои друзья. – объяснил оба случая офицерам КГБ. – Поэтому в поезде, после того как обнаружил, что в канистрах находится ни карабахский коньяк, а тормозная жидкость, то сразу поставил в известность солдат и офицеров сопровождении, которые в свою очередь приняли экстренные меры по избавления призывников от питья тормозной жидкости. В результате чего спасли многие жизни призывников. Кто успел выпить тормозную жидкость, отделались лёгким отравлением. Хорошо, что к отравленным тормозной жидкостью приняли меры по очистке желудка от выпитой гадости. Призывникам в поезде пьянка могла закончиться летальным исходом. Как в Беслане, от огромной дозы выпитой тормозной жидкости скончались двадцать четыре человека не сбывшихся солдат советской армии.
Когда офицеры военного трибунала уехали из нашей военной части, то к нам позже просочилась информация, что после нашего отъезда из Ахалцихе, где-то между станциями Боржоми и Сурами, местные грузины нашли возле железной дороги переломанного парня славянской внешности без документов в кармане.
Грузины оказали парню первую медицинскую помощь, но привести его в сознание не могли. Тогда покалеченного парня привезли в больницу в Боржоми. Спустя три месяца парень пришёл в себя.
Стал разговаривать на украинском языке. Как он попал на железную дорогу между станциями Боржоми и Сурами, парень никак не мог вспомнить. Переломанный парень не мог даже вспомнить собственное имя и фамилию.
Видимо, вовремя падения с поезда ему полностью отшибло память? Так бывает вовремя ушиба головой. Поэтому медики Боржоми, где находился переломанный парень, обратились к милиции и к военным, чтобы те смогли определить кто этот переломанный парень.
Так через пять месяцев нашёлся Загорулько Тарас, которого даже в лицо не видел. Пострадавший украинец вовремя пересчёта призывников в поезде, как бы прикрыл своим отсутствием мой отъезд на службу в армии из Ахалцихе в Батуми.
О чём, естественно, совсем ничего не знал. Благодаря чужому горю, не желая этого, стал служить в Батуми, столица Аджарии, у Чёрного моря. Предсказания военкома Гаврилюк сбылись полностью.
Загорулько Тараса комиссовали из службы в советской армии, куда он даже не смог доехать. Лишь в дороге к месту службы в советской армии. Загорулько Тарас потерял своё здоровье. Никто толком ничего не знает, как это все случилось.
Ведь мы далеко ни всех знали, кто ехал с нами в поезде на службу в советской армии. Мы знали только тех, с кем были призваны в одном городе и с кем прожили рядом с самого детства.
Все остальные призывники нам были просто попутчиками на службу в советскую армию. Мы даже не знали, в каком вагоне ехал Загорулько Тарас. Может быть, Загорулько был пьян и выпал с вагона или с кем-то подрался?
За что его просто выбросили из вагона. В любом случае, этому парню крепко досталось. Загорулько Тарас не только был весь переломан, но вдобавок потерял свою память.
Получил амнезию на всю оставшуюся жизнь. Вряд ли он косил от службы в армии. Если бы хотел, то вполне мог косить до службы в армии. Вполне возможно, что Загорулько уже никогда не вспомнит, что с ним случилось в ту поездку на специальном поезде к месту его службы в советской армии?

3. Чабан призывник.
Почти в конце службы в советской армии совершенно случайно в Тбилиси встретился с офицером, который сопровождал чабана к месту его жительства в горах Дагестана.
Так вот офицер рассказывал, что он вместе с призывником сопровождал чабана высоко в горы в течение целого месяца. Куда, наверно, никто и никогда не ходил?
– Вначале мы приехали в Махачкала, чтобы определить место жительства этого чабана. – рассказывал офицер. – В столице Дагестана не нашлось человека, который смог бы поговорить с чабаном на его родном языке и определить место его жительства. Тогда мы вместе с призывником на свой риск решили довести чабана до места его жительства. Мы просто не могли оставить человека на произвол судьбы. Ведь нам его доверили. Поэтому мы отправились в предполагаемое место автобусом через Буйнакск. Когда после аула Гуниб движение транспорта прекратилось, местные жители несколько километров вели нас по тропам туда, куда они сами могли подняться.
Дальше мы втроём двигались пешком несколько дней высоко в горы. Когда выше гор было только небо, мы наконец-то дошли до кошар, в которых жила семья этого чабана.
В этом месте ничего не было, что могло напоминать нам цивилизацию. В этом месте жизни горцев неизвестного нам племени отсутствовал металл. Люди обходились только тем, что им давала природа.
Огонь они добывали способом трения, как в каменном веке. Лошадей, ишаков и собак в племени не было. Нет и овец. В племени людей приручённые горные бараны и козы, которые кормили людей и одевали их в свои шкуры.
Весь свой домашний инвентарь люди изготовляли из костей животных, камня, дерева и глины. Хлеб у них отсутствовал вообще. Кроме мяса животных и молока, в питании этого племени присутствовали плоды и ягоды растительности.
Жилище было настолько убогим, что просто удивительно, как племя вообще жило в нём. О каких-то условиях жизни даже нечего было думать. Можно сказать, что мы увидели живьём людей, живущих в каменном веке. Которые были изолированы от современного быта.
В этом племени, кроме семьи чабана по имени Садат Мадат, было с десяток семей. Племя не выглядело вымирающим и больным. Все жители этого племени выглядели вполне здоровыми.
Среди этих людей были даже старики, которым на вид было за сотню лет. Вот только было совсем непонятно, почему дикие люди не контактировали с цивилизованными людьми.
Больше всего нам было не понятно, каким образом Садат Мадат оказался в поезде, который отправлял призывников на службу в армию. Может быть, это не с вертолёта, а с НЛО инопланетяне посадили этого чабана в первый попавший поезд после своего исследования дикого человека на своём летательном аппарате?
Видимо, инопланетяне хотели показать цивилизованному миру людей, что среди нас есть люди, которые далеко оторваны от цивилизации, однако, живут долго и не жалуются на свою жизнь?
Ведь в горах было много долгожителей. Мы пытались определить, к какой религии относятся дикое племя людей. Но из нашего общения с ними поняли, что такие слова, как Аллах, Бог, Иисус Христос и другие святые имена разных религий им совершенно неизвестны.
Сказать, что дикие люди были язычниками, тоже нельзя. У них не было никаких идолов, которым они поклонялись. В племени диких людей не было ни каких жестов молитвы, каких-то святых мест и могил соплеменников.
Они были просто людьми, которые рождались, жили и умирали. Дикое племя даже своей одеждой не напоминало ни один народ Кавказа. Вполне возможно, что кавказскую одежду надели на пастуха перед тем, как он появился в нашем вагоне?
То, что мы вначале принимали за лохматую бурку и лохматую папаху, возможно, оказалось просто шкурами горных коз и баранов? Шкуры сшивались с помощью высушенных жил животных.
Игла тоже отсутствовала в обиходе диких людей. Они просто прокалывали шкуры острыми костями. Стягивали шкуры между собой мехом наружу и вовнутрь одежды.
Таким образом, получалось двойное утепление одежды сверху и изнутри. Несмотря на холод в горах, в быту женщины, мужчины и дети ходили совершенно голыми.
Одевались лишь, когда выходили из жилища на свежий воздух. Видимо, таким образом дикие люди в горах дорожили своим бельём, которое тяжело им доставалось?
Жилище людей дикого племени изготовлено наподобие искусственной пещеры для каждой семьи. Точнее если сказать, то это часть скалы с углублением во внутрь, которая с другой стороны обложена камнями и замазана со всех сторон глиной.
Снаружи это жилище утеплено толстым слоем мха. Изнутри жилище утеплено шкурами животных. Имеется очаг, углублённый в середине жилища.
Дым очага уходит в отверстия через крышу. Точнее в щели под потолком, куда не может попасть влага вовремя дождя. Так как над этими щелями имеется ещё перекрытие из камней наподобие длинных пластов сланца.
Всё это странное сооружение жилья хорошо проветривается и вытягивает из помещения дым, оставляя в шкурах животных тепло для людей. Огонь в очаге постоянно поддерживается тлением каких-то кусков неизвестной нам древесины.
Достаточно туда в очаг бросить немного сухой травы, как сухая трава сразу воспламеняется от температуры. Дальше можно разжечь огонь до необходимой температуры для приготовления пищи.
Шкуры убитых животных и мясо в племени разделывают с помощью кусков сланца, который острый как нож. Приручённое животные живут и размножаются вокруг жилища людей.
У животных имеется своё жилище. Наподобие кошар, изготовленных из сухих веток, облепленных глиной со всех сторон. Крыша над кошарами животных сделана вроде шалаша и плотно прикрыта от непогоды.
Животных никто не выгоняет на пастбище и не загоняет обратно в кошары. Животные утром сами выходят пастись, а к вечеру или в плохую погоду обратно возвращаются в жилище.
Люди в течение всего лета заготавливают на зиму корм своим животным. Поэтому дикие животные живут вблизи диких людей. Образ жизни диких людей и диких животных во многом копирует друг друга в гармонии с дикой природой.
Люди и животные занимаются любовью тогда, когда этого требует природа. Совершенно не обращая внимания на присутствие посторонних. Стоило нам войти в жилище семьи Садат Мадат, как он тут же скинул с себя одежду и выполнил свой мужской долг перед женой.
Причём в той позе, как это делают животные, живущие рядом с их жилищем. Поэтому можно подумать, что они все-таки язычники, раз они подражают животным.
Даже мать, кормящая подрастающего ребёнка, стояла при нас совершенно голая, в такой позе, как стоят животные, когда стоя кормят своих подрастающих детей.
То есть на четвереньках, со свисающими грудями до рта, подрастающего ребёнка. Совсем маленьких грудных детей матери кормят лёжа, но в той, же позе, как животные.
В семьях многожёнство. Садат Мадат имел трёх жён и восемь детей в возрасте до пятнадцати лет. Совершеннолетние дети живут в отдельных жилищах с половым разделением.
Как определяется совершеннолетие, созревание у девочек, это понятно, вовремя появления менструации. Как определяется взросление мальчиков, это мне не совсем понятно.
Наверно, вовремя появление волос у члена на лобке парня или вовремя влечения к женскому полу? Хотя, это ни метод определения созревания мужчины.
Видимо, в диком племени с детства выживает самое сильное поколение? Так как при взрослом населении племени в сто человек. Детей было в несколько раз больше.
С этого можно сделать вывод, что детская смертность большая. Выжившие взрослые не выглядят слабыми и больными. Даже старики имеют половую связь с женщинами и занимаются физическим трудом по хозяйству.
Выполняют работу по утеплению своего жилища и помогают молодым строить жилища новой семье. Старики следят за порядком в племени. Руководят работами старшие по возрасту, мужчина и женщина.
Хозяйство ведут общее, единой семьёй. Получается, что у них маленькая республика с полной демократией между полами. С равным распределением имущества между взрослым населением.
Дети племени от трёх лет до пятнадцати лет находятся под общим присмотром взрослых мужчин и женщин. В диком племени имеется свой вождь или вожак, как в стаде диких животных.
Вожак не работает, а следит за безопасностью племени в дикой природе. Мы были в диком племени три дня. Больше из-за любопытства, чем из-за отдыха. Все три дня дикое племя изучало нас, а мы изучали дикое племя.
Нам даже предлагали переспать с молоденькими девушками, у которых, видимо, начались месячные, так как они без конца бегали подмываться к очагу с тёплой водой в помещении взрослеющего поколения девушек?
Мы оба отказались совершить половой акт с этими девицами. Мало того, что мы должны были переспать с девицами в присутствии всех, что нами никак не приемлемо.
Мы не были знакомы с обычаями дикого племени. Может быть, после нарушения девственности у девиц мы должны были стать мужьями и остаться жить в диком племени, чего мы никак не желали?
Поэтому мы не пошли на риск дикого секса. Решили спускаться в долину. По истечению трёх дней, когда мы друг другу надоели, Садат Мадат взялся нас проводить до определённого места.
В дорогу нам зажарили целого козлёнка. Также дали по одной шкуре с горного козла. Садат Мадат объяснил нам, что так мы сможем спать на камнях в пещерах у костра.
Иначе, мы можем заболеть в дороге и умереть. Идти нам домой очень далеко. Мы стали предлагать людям дикого племени то, что у нас было в карманах.
В основном карандаши, спички и авторучки, а также другие предметы, которые мы могли оставить в диком племени. В качестве своих сувениров и подарков в память о нашей встрече.
Но никто из дикого племени ничего у нас не взял. Видимо, это у них так строго было насчёт того, что брать чужого нельзя? Может быть, они вообще не хотели входить в контакт с цивилизованным миром?
Вполне возможно, что это были не дикари, а какая-то секта отшельников, которые отказались от контакта с нашей цивилизацией? Хотели жить лишь наедине с живой дикой природой вдали от современной жизни.
Садат Мадат проводил нас до глубокого ущелья и рукой показал нам направление, куда стоит нам идти или просто послал нас подальше, чтобы мы больше никогда не появлялись на территории дикого племени.
От места жительства дикого племени до жилья обычных людей, нам пришлось идти целую неделю. В горах выпал снег. Хорошо, что командир части в Ахалцихе был родом из Кавказа.
Снарядил нас в горы так, как ходят местные жители в горах. На нас было тёплое обмундирование и тёплые куртки на меху, которые выдают солдатам в горах возле Ахалцихе.
У нас были рюкзаки с тёплыми спальными мешками внутри. Был и сухой поек, который мы берегли на случай похода в горах. Часть сухого пойка съели, когда поднимались к этому племени или к секте, от аула Гуниб.
Кроме того, хорошо поджаренного козлёнка, которого нам дали в диком племени, мы жевали всю дорогу в течение первого дня. Мы бережно относились к продуктам, так как знали, что в дороге нет населённых пунктов, в которых можно запастись продуктами в дорогу.
К тому же в горах было такое время года, когда отошёл сезон зрелых плодов. Таким образом, мы понемногу подкрепляли себя калориями и не могли умереть с голоду в течение нескольких дней спуска с гор к обыкновенным цивилизованным людям, которые встретили нас через неделю не далеко от аула Гуниб.
Вовремя перехода в горах спали в пещерах, обогреваясь кострами из сухих веток, которые собирали в пути. Козлиные шкуры нам очень пригодились.
Мы клали козлиные шкуры в спальные мешки под спины и таким образом согревались даже вовремя слабого костра, когда оставались ночевать в пещерах. Благодаря теплу мы не простудились.
Когда мы пришли в аул Гуниб, то шкуры диких козлов отдали первому аварцу, который принял нас в гости на одну ночь. Утром из аула Гуниб был автобус до Буйнакска, куда мы приехали к вечеру.
В Буйнакске мы как современные служащие заночевали в местной военной части. Нам предлагали побриться. Но мы договорились с молодым солдатом, который был переводчиком между мной и чабаном Садат Мадат, что мы не будем бриться до того времени, пока не вернёмся к себе в военную часть в Ахалцихе.
После того, как доставляли дикого чабана по имени Садат Мадат до его постоянного места жительства в горах Дагестана. Мы тогда не знали, сколько дней нам придётся путешествовать высоко в горах Дагестана в поисках жилища чабана со странным именем Садат Мадат.
В свою военную часть вернулись как раз под самый новый год, когда командир военной части, полковник Цуканов Алберт собирался организовать наши поиски высоко в горах Дагестана.
Мы прибыли вовремя в военную часть. Нас приняли, как героев космоса. На новогодней ёлке во дворце офицеров, мы рассказывали солдатам о своих путешествиях в горах Дагестана, где были в гостях у дикого племени или секты отшельников от цивилизованного мира.

4. Дедовщина в армии.
Насчёт дедовщины, нечего сказать. Для меня просто не было дедовщины в армии. По возрасту был ровесник "дедов", которые заканчивали службу в армии, а у меня только начиналась служба в армии.
Кроме того, в своей весовой категории и с накаченными мышцами был намного здоровее многих "дедов". Мало того, в военной части, в которой должен был служить, подавляющее большинство "дедов" были парни с Кавказа, а некоторые "деды" даже были моими земляками по Северной Осетии.
Конечно, некоторые "старики" хотели устроить мне дедовщину. Был в курсе такого приёма и готов был постоять за себя. Когда после распределения в военной части меня временно поселили в строевую роту, так как в казарме роты управления не было места.
Пока "деды" строевой роты были не в курсе моего назначения на службу в военной части, то решили устроить мне прописку в строевой роте по сценарию "дедов". То есть, всыпать нержавеющей армейской ложкой по моей голой заднице.
– Иди за нами! – сказали мне два солдата после первого обеда. – Наши деды хотят видеть тебя.
Пригласили меня в каптёрку строевой роты, где всегда заседали "деды", как на зоне воры в законе, которые контролировали порядки в строевой роте, как воры в законе на зоне.
Когда вошёл в каптёрку, то там сидели четыре "старика" и шесть "шестёрок" этих «стариков». Один из "стариков" накручивал на носовом платке нержавеющую столовую ложку, чтобы нержавеющей столовой ложкой ударить мне по заднице.
Так опозорить меня перед "дедами". Когда вошёл в каптёрку и понял о намерениях "дедов", то тут же просунул обе руки в дырки на сидении двух солдатских стульев.
Сразу с размаху ударил одним стулом по рукам "старика" с нержавеющей ложкой. Другим стулом ударил "шестёрку", который прикрывал мне отход из каптёрки.
Никто из присутствующих в каптёрки не ожидал такого поворота событий. "Деды" шарахнулись в разные стороны от меня и в страхе забились в углах каптёрки.
– Советую вам не выползать из каптёрки до своего дембеля. – зло, сказал "старикам". – Иначе, придётся вам на дембеля уехать с костылями или в инвалидных колясках. Ну, а ваши "шестёрки" будут мною биты. Вы служите на Кавказе, а здесь такие унижения джигитам не проходят даром.
Стараясь окончательно утвердиться в военной части до конца службы в советской армии. При выходе из каптёрки сразу рассказал своим землякам, что "старики" строевой роты хотели устроить мне "приём присяги" в каптёрке.
Мои земляки, "старики" по службе, отправились в каптёрку строевой роты. Там в каптёрке хорошо побили "дедов" строевой роты. Так что "деды" строевой роты до своей демобилизации из армии больше не попадались мне на глаза. С "шестёрками" разобрался сам, без помощи моих друзей. Таким образом, утвердился в военной части на время службы в советской армии.
Больше никто из "дедов" не посмел обижать меня и использовать как салагу в своих личных интересах. С остальными солдатами военной части быстро подружился и служил там без проблем.

5. Рыба-стрела.
В первый же выходной день в военной части, когда большинство офицеров разбрелись по своим домам, решил вместе со "стариками" удрать из военной части в самоволку.
К этому дню не принял воинскую присягу. Поэтому мне фактически ничего не грозило. Меня могли лишь поругать и пригрозить, что в следующий раз посадят на гауптвахту.
На дембелей тоже особого внимания никто не обращали. "Деды" готовились на демобилизацию и поэтому часто бегали в самоволку, чтобы купить домой всяких заморских гостинцев, которые продавали по малой цене за товар в магазине "Моряк".
После изъятия очередной контрабанды из советских и зарубежных кораблей. Поэтому на гауптвахту за самоволку сажали солдат срочной службы, а также иногда сильно выпивших "дедов" срочной службы.
Меня больше всего интересовала рыбалка на берегу Чёрного моря, чем купание в Чёрном море. В связи с этим обстоятельством "деды" смешались с отдыхающими на городском пляже.
В спортивной форме, как гражданский спортсмен, отправился на песчаную косу чуть дальше городского пляжа. Со мной была одна закидка с блесной. Мне "деды" сказали, что на песчаной косе можно ловить рыбу на блесну.
В других местах нужна насадка на крючки. Иначе ничего не поймаешь. У меня не было никакой насадки на рыбную ловлю. Поэтому посчитал, что лучше ловить рыбу на блесну на песчаной косе далеко от городского пляжа.
Другого выбора на рыбалку пока у меня не было. Морская вода возле песчаной косы была кристально чистой и настолько прозрачной, что даже с берега было видно песок на большой глубине.
Только рыбы совсем не было видно. Хотел было уйти с этого места, как, вдруг, увидел, как удивительно красиво искриться серебром морская вода. Мне в самом начале показалось, что солнечные лучи так сверкают своим отражением в Черноморской воде.
Но, вдруг, заметил какое-то движение в морской, прозрачной воде. Внимательно пригляделся и буквально обалдел. Всё пространство прозрачной воды было заполнено длинными рыбами, сильно похожими на стрелы стрельбы из лука. Толщиной с палец, а длиной около метра.
Удивительные рыбы буквально кишели в прозрачной воде у самого берега моря. Всего в ста метрах от меня вдали от городского пляжа купались люди.
Рыбы-стрелы совсем не боялись людей. У рыб было своё место отдыха в морской воде. осторожно распутал леску. Закинул как можно дальше грузило на леске с блесной и крючком.
Едва блесна погрузилась в воду, как сразу задёргалась леска. Вытянул на берег длинную рыбу-стрелу. Отцепил рыбу-стрелу от крючка.
Бросил рыбу-стрелу за спину на песок и вновь закинул леску с блесной. Другая рыба-стрела сразу в момент поспешила вцепиться в крючок с блесной.
Сверкающая серебром рыба пожаловала за блесной на леске, ко мне на песчаный берег моря. Обратно бросил рыбу на берег. Моя рыбалка на рыбу-стрелу повторялась вновь и вновь.
– Молодец! Хорошо ловишь рыбу. – услышал, за спиной грузинский акцент. – Вот рыбы у тебя совсем нет.
– Как нет? – удивлённо, спросил грузина, вытаскивая на берег очередную рыбу. – В море много рыбы поймал.
Бросил очередную рыбу на песок к себе за спину и повернулся на голос грузина, чтобы показать ему, как много, поймал рыбы за короткое время. Старик-грузин сидел чуть выше меня.
Но между мной и грузином не было, ни одной рыбы-стрелы. Мне было стыдно смотреть в глаза старика. Так как всегда считал себя классным рыболовом, а тут опозорился в присутствии старого рыбака.
Старик-грузин хитро посмеивался над моей неудачной рыбалкой. Сейчас лишь ему одному старому рыбаку было известно, как ловить такую хитрую рыбу, которая куда-то сразу пропадает, как только её ловят и бросают на песчаный берег. Просто здесь какая-то волшебная рыба-стрела.
– Ты внимательно посмотри, как надо ловить хитрую рыбу-стрелу. – сказал мне, старик, забрасывая леску с блесной далеко в морскую воду и тут же вытаскивая леску обратно и рыбу-стрелу на крючке, при этом ломая рыбу в позвоночнике. – Если тебе поломать хребет, то ты никуда не уползёшь. Твоя пойманная рыба-стрела ушла опять гулять к себе в море.
Не прошло и двадцати минут, как за спиной у старика-грузина было с десяток пойманной рыбы-стрелы. Откровенно говоря, не знал, как поступать с пойманной рыбой.
Фактически рыба была поймана на мою удочку и должна была принадлежать мне. Однако рыбу поймал совсем другой человек и таким образом хозяином улова должен быть рыбак, поймавший рыбу из моря.
Всегда был человеком чести и не мог забрать улов, принадлежавший другому рыбаку. Хотя мне лично хотелось хотя бы попробовать на вкус пойманную рыбу-стрелу.
Но не знал, как такую рыбу готовить. Потому что рыбу-стрелу видел впервые в жизни и даже не знал, что эта рыба-стрела, может быть, съедобной?
– Сейчас пойдём ко мне домой. Научу тебя, как надо готовить рыбу-стрелу. – словно прочитал мои мысли старик. – Собери свои снасти и рыбу. Следуй за мной. Живу совсем близко. На краю Батуми у самого Чёрного моря.
Старик-грузин не спеша пошёл в сторону ближайшего дома на самом краю города. Быстро собрал свои личные вещи, которые состояли из спортивного трико и спортивной сумки. Нацеплял на кукан с куска лески пойманную рыбу-стрелу и последовал за стариком-грузином.
Стараясь наравне со стариком подойти к его дому, чтобы без препятствия пройти во двор большого дома, откуда доносился отрывистый грозный лай злой собаки.
Догнал грузина почти у него во дворе. Старик-грузин цыкнул на кого-то и сразу прошёл по крутой наружной лестнице на второй этаж своего большого дома.
Осторожно подошёл к большой калитке высокого забора и осторожно заглянул во двор. Опасаясь наткнуться на злую собаку, о присутствии которой сообщала надпись на калитке. Но во дворе никакой собаки не оказалось. Поэтому смело шагнул в огромный двор с двухэтажным домом.
– Ты пока посиди на лавочке под пальмой. – сказал мне, старик-грузин с лестничной площадки у двери второго этажа. – Сейчас принесу кое-что к столу. Затем мы займёмся приготовлением шашлыка из нашего улова. Скоро приду.
Старик скрылся за дверью второго этажа своего дома. На всякий случай ещё раз с опаской осмотрел весь огромный двор. Не заметив никакой опасности для себя, уверенно прошёл к деревянному столу под огромной пальмой в самой середине двора.
Уселся на огромную деревянную скамейку, которая была установлена на четырёх сторонах деревянного стола. Тут под огромной пальмой было вполне комфортно, прямо как в оазисе среди пустыни.
Пользуясь отсутствием хозяина дома, решил внимательно осмотреть огромный двор и двухэтажный дом, который по своей архитектуре ничем не отличался от частных домов морского побережья Грузии.
Также как большинство домов в Грузии на побережье Чёрного моря, дом старика-грузина состоял из двух этажей. Особенно там, где сильная влажность.
Ни по тому, что грузины такие богатые, что строят себе двухэтажные дома, а потому, что вблизи морского береге жить на первом этаже практически невозможно. От сильной влажности со стороны испарения солёной морской воды быстро приходит в негодность все, кроме бетона.
Поэтому первый этаж двухэтажного дома полностью вылит из крепкого монолитного бетона, на котором построен из кирпича и камня второй жилой этаж дома.
Как правило, на первом этаже такого двухэтажного дома имеется арка под автомобильный гараж. Там небольшие хозяйственные пристройки на хранение разного домашнего инвентаря огромного хозяйства, которыми являются клумбы из привезённой плодородной земли с цветами и пальмы.
Созерцать фасад огромного дома и двора вскоре надоело. Также как надоело ожидать во двор возвращение хозяина дома, который надолго исчез на втором этаже своего дома.
Желудок солдата, как часы с будильником, своим урчанием подсказывал, что скоро у нас в воинской части обед. Однако с учётом времени моего нахождения на другом конце Батуми, мне добираться бегом около часа.
К тому же стрелки на моих часах показывали стремительное приближение моего обеда. Мне не хотелось рисковать обедом.
В особенности своим голодным желудком. Решил, не попрощавшись с хозяином дома, идти на обед к себе в воинскую часть. Но едва повернулся к выходу из двора, как сразу отпрянул обратно.
Прямо на каменной дорожке на выход к калитке двора лежал огромный пёс. В два раза превышающий размер немецкой овчарки. С виду пёс напоминал мне пса волкодава, который жил у нашего дома во дворе в Избербаше в Дагестане.
Однако, размером этот пёс был больше пса волкодава. Скорее пёс был человекодав. Поэтому не рискнул идти к выходу в сторону калитки. Предпочёл остаться под пальмой на лавочке.
Под пальмой было все-таки прохладней, чем за калиткой и не так опасно, чем около огромного лохматого пса. Видимо, огромный пёс прекрасно понял, что опасаюсь его присутствия?
Поэтому огромный пёс для собственной безопасности на всякий случай поднял свою огромную голову в мою сторону. Слегка рыкнул для острастки на меня и тут же положил голову на свои такие же огромные лапы.
Мы оба стали разглядывать друг друга. Вскоре пёс закрыл свои глаза и стал дремать утомлённый жарким солнцем. Хотя, скорее всего, огромный пёс просто притворялся спящим, чтобы вовремя моей попытки удрать со двора.
Сразу вцепиться в мой зад своими острыми зубами. Сейчас пёс лишь вертит ушами в разные стороны и реагирует на все звуки во дворе. Изредка пёс поглядывает на меня из-под своих огромных бровей.
От такой обстановки мне совсем было не спокойно на душе. Мало того, что был в десяти шагах от опасности перед огромным псом. Кроме того, по-крупному рисковал остаться без обеда в воинской части.
Другим источников питания в Батуми не имел. К тому же у меня в кармане не было ни копейки, чтобы хотя бы по дороге к воинской части где-то купить в ларьке один пирожок с картошкой и стакан холодного лимонада. Любимые мои угощения.
– Извини, биджо (парень), что так долго задержался со своим провиантом. – сказал мне, старик-грузин, неожиданно появившийся за моей спиной. – Дома один целый месяц. Все мои домочадцы в гостях у родственников в Тбилиси. Гуляют на свадьбе моего племянника. Остался дома один, как сторожевая собака, которой кусочка мясо хватит на один день, чтобы не быть голодным. Мы с тобой сейчас полностью восстановим пробел в своём питании.
– Такой сторожевой собаки, как ваш пёс, меня одного на день не хватит. – сказал старику, осторожно поглядывая в сторону огромного пса. – Ваш пёс раза в два больше меня. Меня вашему псу сегодня и на обед не хватило б.
– Ты зря беспокоишься. – раскладывая свои провианты на столе, сказал грузин. – Мой пёс Рамзад такой же большой и спокойный, как. Поэтому дал ему кличку из части своей фамилии. Кстати, давай мы с тобой познакомимся. Меня зовут Ираклий Андрианович Рамзадзе. Такое длинное моё прозвище. Ты зови меня просто Ираклий.
– Меня зовут Александр. – с опаской протягивая руку в огромную "клешню" старика Ираклия, назвал себя.
– У тебя имя такое же знаменитое, как у Александра Македонского, Александра Грибоедова или Александра Пушкина. – в шутку, сказал старик Ираклий. – С таким известным именем тебе можно спокойно подходить к моему псу Рамзаду.
– В твоём присутствии мне даже лев покажется котёнком. – шутя сказал, направляясь к псу Рамзаду, который с удивлением посмотрел на меня и тут же дружелюбно лизнул мне руку. – Вот видишь, Ираклий, как подружил с псом.
– Мой пёс, также как, легко может отличить человека хорошего от плохого. – серьёзно, сказал мне, старик Ираклий. – Иначе, ты не мог быть моим гостем и другом моего пса. Так что давай мы с тобой здесь приготовим шашлык дружбы.
Пёс Рамзад дружелюбно лизнул меня в щеку и направился в центр огромного двора, где жёлтый морской песок перемешался с серым пеплом бывших костров. Видимо, в этом месте старик Ираклий часто жарил шашлыки из говядины, баранины и свинины?
Сегодня в моём присутствии он решил продемонстрировать, как грузины, живущие в Аджарии на побережье Чёрного моря, умеют готовить фирменный шашлык из удивительной рыбы-стрелы. Был согласен познать вкус шашлыка из неизвестной мне доселе рыбы-стрелы, которую видел впервые.
Пока старик Ираклий разбирался под пальмой на столе со своими провиантами, принесёнными из дома. Мы вместе с псом усиленно разгребал морской песок, перемешанный с пеплом от бывших костров, под ямку будущего костра к приготовлению шашлыка из рыбы-стрелы.
Огромный пёс Рамзад словно показывал мне, как надо приготавливать ямку под костёр. Усиленно разгребал в разные стороны морской песок, перемешанный с пеплом.
Тоже не хотел по своей силе уступать огромному псу. Таким образом, в течение десяти минут мы разрыли в морском песке огромную яму, в которой можно было развести не просто костёр под шашлык из рыбы-стрелы, а огромный пионерский костёр.
– Молодцы! Хорошо старались. – благодарил старик Ираклий, меня и своего пса. – Теперь разведём костёр. Не забывайте, что мы дома, а не в горах. Костер делать большой не надо. Нам надо угли с жанром, а не пламя огня. Больше собираете толстых палочек. От них больше углей.
Довольные похвалой старика Ираклия, вместе с псом Рамзадом принялся собирать по огромному двору сухие палочки и сухую траву. В это же самое время старик-грузин не отставал от нас, он собрал много сухих палочек от веток деревьев и пару сухих листов от пальм.
Всё это принёс на большую площадку из морского песка рядом с ямкой, вырытой нами. Все заготовки к будущему костру мы положили в одну кучу, чтобы таким образом сравнять наш труд.
По ямке на песке вперемешку с пеплом и искусственными углями будущего костра, мне и псу было понятно, что именно тут Ираклий Рамзадзе будет делать свой фирменный шашлык из рыбы-стрелы, которую никогда ни ел и раньше не видел. Не дожидаясь приглашения, сам стал помогать Ираклию Рамзадзе, готовить костёр под будущий шашлык из рыбы-стрелы.
Пока Ираклий Рамзадзе расставлял над будущим костром рогатки под шашлык, в это время нарвал небольшие куски сухих листьев от пальмы и положил в ямку на песок.
Затем наломал небольшие веточки. Положил сухие веточки на сухие листья пальм. Взял со стола коробок спичек и с двух сторон поджог сухие литья пальмы. Не прошло и минуты, как яркие языки пламени дружно охватили сухие листья и веточки от древесины.
– Сразу видно, что ты умеешь пользоваться костром. – похвалил меня, Ираклий Рамзадзе, прокалывая шампурами рыбу стрелу на всю длину её тела. – Наверно, ты родом с Северного Кавказа, часто бываешь высоко в горах Кавказа?
– Родился в Гудермесе на Северном Кавказе. – подтвердил догадки Ираклия Рамзадзе. – Мы жили рядом с горами Дагестана и Главного кавказского заповедника. Последние шесть лет жил в Беслане в Северной Осетии. Оттуда приехал сюда в Батуми на службу в армию. В горах Северного Кавказа часто ходил в походы.
– Выходит, что мы с тобой земляки. – смеясь, сказал Ираклий Рамзадзе. – До войны с фашистами служил в Орджоникидзе. Оттуда меня забрали на фронт. После войны вернулся обратно в свой Батуми.
Когда костёр хорошо прогорел. На морском песке появилось много углей с жаром, Ираклий Рамзадзе положил шампура с рыбой стрелой на рогатки над углями.
Рыба-стрела стала поджариваться над жаром углей. Ираклий Рамзадзе предложил выпить домашнего вина из кувшина, пока рыба-стрела жарится на углях.
Ни стал отказываться от такого удовольствия, как домашнее грузинское вино. Мне пить домашнее вино было лучше, чем чачу. От чачи сразу пьянеешь. От домашнего вина сильно пьяным не будешь. На следующее утро у меня от вина голова болеть не будет.
Кроме кувшина с домашним грузинским вином на столе был свежий салат из овощей, домашний грузинский хлеб и куски жареного мяса говядины. Вот почему Ираклий Рамзадзе так долго капался на втором этаже своего дома.
Он там жарил говядину на плите и резал свежий салат из овощей. Потом все продукты складывал в посуду и в плетёную корзину. В то время как, думал, что старик-грузин давно спит, или даже умер от старости.
Зря себе нервы всё это время тревожил. Какой всё-таки бестолковый и нетерпеливый человек. Не мог спокойно поседеть минут тридцать. Пока мы пили домашнее грузинское вино, Ираклий периодически медленно поворачивал рыбу стрела на шампурах над жаром раскалённых углей.
Прошло совсем мало времени, как Ираклий Рамзадзе поставил на рогатки над углями костра шампура с рыбой стрела. Серебристая рыба приняла золотистый цвет от жара раскалённых углей. С рыбы-стрелы стал капать жир на угли костра. Жир от рыбы стрела, сразу вспыхивать ярким огоньком.
– Вот и шашлык из рыбы стрела готов. – сказал Ираклий Рамзадзе, раскладывая над тарелкой шампура с поджаренной рыба-стрела. – Теперь осторожно снимаешь с рыбы стрела шкурку. Подсаливаешь рыбу стрела и можешь кушать. Можно шкуру не снимать и так кушать. На рыбе стрела чешуи почти нет. Ты можешь смело кушать такую рыбу.
Ни стал церемониться и тут же принялся уплетать рыбу стрела за обе щеки. Шашлык из рыбы стрела был настолько вкусный и сочный от жира, что ничего вкуснее из рыбы не кушал.
Конечно осетрина тут не в счёт. Осетрина, это царская рыба, такую рыбу нельзя ни с чем сравнить по вкусу. Но среди всех остальных рыб, которые были известны мне по вкусу к тому времени, рыбу-стрелу поставил бы сразу на первое место по её вкусовым качествам.
Время было далеко за армейский обед, когда был не в силах что-то кушать и пить. Но сейчас меня беспокоило, ни то, что прозевал свой армейский обед. Была проблема в том, как теперь проберусь к себе военную часть.
Через забор мне не перелезть и в дырку в заборе не пролезть. Остаётся только сдаться с повинной часовым у ворот на контрольном пункте. Дальше, что будет, то и будет. Пусть меня раньше времени на гауптвахту посадят за самоволку.
– Никуда тебя не посадят. – сказал Ираклий Рамзадзе, когда поделился с ним своими страшными мыслями. – Тебя проведу в твою воинскую часть так незаметно, что даже часовой на посту не заметит твой приход в воинскую часть.
Мне нечего было сказать Ираклию Рамзадзе, о его предложении провести меня незаметно в нашу воинскую часть. Мы вышли из двора дома Ираклия Рамзадзе и через весь город направились в сторону нашей военной части.
Думал, что Ираклий поведёт меня в сторону ворот контрольного пункта с часовыми на посту. Но мы пришли к нашей военной части совсем, с другой стороны.
Там, где было здание штаба нашей военной части, обнесённой огромным забором. Думал, что Ираклий Рамзадзе будет помогать мне, перелезть через огромный забор прямо к штабу нашей военной части, где меня тут же схватит дежурный офицер военной части.
Однако мы не дошли к забору нашей военной части, а вошли во двор двухэтажного частного двора, который вплотную примыкал к забору нашей военной части. Огромный двор и большой двухэтажный дом видел впервые. Растерянно вошёл в огромный двор следом за стариком.
– Поднимусь в гости к своему другу греку. Ты иди в калитку. – сказал мне, Ираклий Рамзадзе, показывая на калитку в сторону нашей военной части. – За калиткой твоя воинская часть. Там дальше сам разберёшься.
Поблагодарил Ираклия Рамзадзе за гостеприимство и за помощь пройти не заметно в свою воинскую часть. Ираклий Рамзадзе, не спеша, стал подниматься на второй этаж к своему другу греку.
Незаметно прошмыгнул через огромный двор в сторону железной двери калитки, которая была закрыта на засов со стороны частного дома.
Когда отодвинул засов на железной двери и осторожно заглянул в сторону нашей военной части, то от удивления едва не растерялся. Железная дверь калитки находилась почти напротив моей художественной мастерской, которая находилась в здании нашего штаба военной части, только с другой стороны здания от главного входа в штаб военной части.
Рано утром переодевался в своей художественной мастерской в спортивную одежду и затем на другой стороне нашей военной части перелазил через забор в самоволку.
Даже не думал, что рядом с моей художественной мастерской в заборе калитка. Просто думал, что здесь в заборе приварили кусок металлического листа в образовавшуюся когда-то дырку в заборе, чтобы никто из солдат тут не лазил в дырку вовремя своей очередной самоволки.
Осторожно притянув за край металла железную дверь к калитке в заборе, подошёл к двери своей художественной мастерской.
Ключ от моей художественной мастерской находился в карманчике моих плавок. Открыл дверь в свою художественную мастерскую и вскоре переоделся в солдатское обмундирование.
В это время кто-то промелькнул возле окна моей художественной мастерской и сразу направился прямо к двери моей художественной мастерской.
– Ты где болтался весь день? – шёпотом, спросил меня, Лёва Амборян, шеф-повар солдатской столовой. – Мы тебя всюду искали. Тебя такой кисель приготовил, прямо как желе. В этом киселе даже солдатская ложка стоит.
– Зато у меня на твой кисель совсем ничего не стоит. – отказался от густого киселя. – Спасибо за кисель. Пил и ел в гостях у старика-грузина. Теперь, наверно, сегодня в столовую к тебе не приду? Дай день отдышаться от перепоя.
Лёва Амборян ушёл из художественной мастерской обиженный, за то, что теперь ему самому придётся пить густой кисель похожий на желе. Мне было ни до чего. Живот раздулся, как винный бурдюк от чрезмерно выпитого домашнего грузинского вина и от мясной закуски со свежими овощами, подкреплёнными шашлыками из рыбы стрела.
К тому же домашние грузинское вино начинало действовать на мою дурную голову. Всё вокруг кружится перед глазами и сильно хотелось спать.
– Ты где пропал со своей рыбалкой? – прямо с порога стал допытываться Алборошвили Гиви, который пришёл ко мне в сопровождении наших земляков. – Мы все побережье Чёрного моря, до границы возле Батуми обыскали.
– Со стариком-грузином, Ираклием Рамзадзе, наловил много рыб-стрела. – стал объяснять друзьям своё отсутствие на городском пляже. – Затем мы пошли к старику-грузину домой делать хорошие шашлыки из рыбы стрела.
– Но как ты смог обратно незаметно проникнуть в воинскую часть? – допрашивал друг Алборошвили Гиви.
– Прошёл через железную калитку в стене напротив художественной мастерской. – честно, ответил другу.
– Ты чего заливаешь? – разозлился, Алборошвили Гиви. – Ты хоть знаешь, кто живёт во дворе за забором?
– Прекрасно знаю! – ответил уверенно. – За этим забором живёт грек. Лучший друг моего друга Ираклия Рамзадзе.
– За забором живёт заместитель командира воинской части штаба дивизии по хозяйственной части подполковник Сваридис Фрадис. – разгневанно, прошипел на меня Алборошвили Гиви. – У него девять дочек, за которых грек тебя может убить.
– Если не веришь, то можешь проверить железные двери на калитке. – сказал своему земляку. – Железные двери открыты.
Алборошвили Гиви не поверил мне и пошёл проверить на калитке железные двери, которые ещё никто не закрыл с обратной стороны на щеколду. Остался лежать на кушетке в своей художественной мастерской, наслаждаясь отдыхом после хорошего пикника во дворе Ираклия Рамзадзе.
Друзья сидели рядом на стульях и ждали возращения Алборошвили Гиви, чтобы окончательно разобраться в том, что сейчас сказал правду или наврал своим друзьям.
– Ты сказал правду. Железная дверь на калитке открыта. – спокойно, сказал Алборошвили Гиви, когда вернулся от калитки с железной дверью обратно в художественную мастерскую. – Но ты не знаешь, что тебя ждёт. Если ты часто будешь пользоваться калиткой с железной дверью. Сваридис Фрадис тебя либо женит на одной из своих девяти дочек, либо отправит тебя на скамью подсудимых за попытку изнасилования своих дочек. В эту железную дверь в калитке не прошёл ни один солдат. Солдаты боятся ужасных последствий во дворе грека. Так что будь осторожен.
– Если у грека дочери не стервы, то буду готов жениться на одной из них. – шутя, сказал своему другу. – Хотя у меня на этот счёт на будущее совсем другие планы.
Так закончилась моя первая рыбалка на рыбу стрелу на побережье Чёрного моря в Батуми. За время своей службы в этой военной части много кратно раз, пользовался калиткой с потайной железной дверью, ведущей во двор семье греков с девятью дочками.
Самая младшая дочь этой семьи, по имени Диеза, была влюблена в меня по уши. Впервые в своей жизни написал её портрет маслом на холсте. Когда Диеза узнала, что заканчиваю службу в армии и собираюсь уезжать на гражданку, то она закатила истерику своему отцу.
У меня был серьёзный разговор с отцом влюблённой в меня девчонки по имени Диеза, которая в то время только перешла в восьмой класс и была несовершеннолетней, чтобы выходить за меня замуж.
Сваридис Фрадис предложил мне устроиться на работу и с жильём в Батуми, пока его дочь Диеза подрастёт до совершеннолетия. Мы с ней тогда сможем пожениться.
Но к тому времени сам не собирался жениться. Хотел учиться в университете на художника и работать в цирке. Вообще временно жениться ни на ком не собирался.
Хотя в семье греков все девять дочерей были прекрасны собой на вид. Умом их тоже природа не обошла. Старшей дочери было двадцать пять, а младшей шестнадцать. Все девять дочерей Сваридиса Фрадиса были готовы выйти за меня замуж, но не решился на такой ответственный шаг. Мне тогда было всего двадцать два года.
Вся моя молодая жизнь была впереди. Пока сам не знал, что меня может ждать впереди. В таком возрасте у меня было планов значительно больше, чем здравых мыслей в моей голове.

6. Рыба-дракон.
После первой моей рыбалки прошла всего неделя. Так сильно горел желанием пойти на настоящую рыбалку, что у меня не было других мыслей, как только по-настоящему половить рыбу в Чёрном море.
Поэтому целую неделю основательно готовился к новой рыбной ловле. На хозяйственном дворе нашей военной части в навозе накопал жирных навозных и земляных червей.
Попросил Леву Амборян, шеф-повара нашей солдатской столовой, чтобы он приготовил мне кусок теста на куриных яичках к насадке и к приманке. Вдобавок там накопал полосатых навозных червей в коровнике.
Приготовил несколько закидок с разными крючками и блеснами ловить разную рыбу в Чёрном море. Как в первый раз переодевшись в спортивную форму, рано утром, до восхода солнца, перелез через забор нашей военной части в сторону реки Барцхана и незаметно спустился в сторону берега Чёрного моря.
Там прошёл до волнореза и одним из первых рыбаков приготовил свои снасти к рыбной ловли. С восходом солнца весь волнорез был облеплен рыбаками.
Можно было подумать, что сегодня утром по радио объявили прогноз на хорошую рыбалку в Чёрном море с волнореза в Батуми. Так что на волнорезе рыбаков было на много больше, чем в море рыбы.
Буквально перед моим сбором на рыбалку мои друзья были в самоволке на волнорезе. Рассказывали мне скучные истории о своём отдыхе и плохой рыбалке на волнорезе.
Сегодня все выглядело совершенно иначе. День был по-летнему жаркий. Рыбаков было много, а рыба клевала так часто, что едва успевал снимать рыбу с крючков и нанизывать на кукан, который привязал к ржавой арматуре торчащей из бетона волнореза, наслаждаясь своей удачей.
Большинство пойманной мной рыбы были мне ранее неизвестны. Так как на Чёрном море был всего второй раз после ловли рыбы стрела с Ираклием Рамзадзе.
До этого ловил рыбу только в Каспийском море. Там знал наизусть буквально всю рыбу и знал хорошо, что разная рыба Каспийского моря клюёт на разную насадку.
Даже знал повадки каспийской рыбы вовремя клёва. Здесь же ловил рыбу стихийно. Как только дёргает, так тащу леску на сушу, а там как повезёт. Конечно, именно поэтому рыба чаще всего срывалась с крючков, так как точно не знал повадки Черноморской рыбы и вовремя ловли в Чёрном море.
Не мог рыбу подсечь вовремя её клёва на мою насадку. Среди разномастной пёстрой Черноморской рыбы чаще всего попадалась небольшая рыба похожая на морского бычка.
Отличалась эта неизвестная мне рыба от морского бычка только тем, что на щеках этой рыбы были острые шипы. Вместо чешуи на этой рыбе была шкура, как у обычной змеи.
Почему-то все рыбаки эту рыбу выкидывали прямо с крючка в морскую воду. Этого не делал, так как у меня, как у грибников-чайников, была только одна цель.
Это наловить как можно больше разной рыбы, а в столовой военной части, шеф-повар Лёва Амборян сам разберётся о пригодности рыбы в приготовлении пищи.
Моя задача, наловить рыбы, чтобы порадовать друзей свежей ухой. К середине дня солнце так сильно жарило, что на морском пляже возле волнореза собралось много отдыхающих, которые, несмотря на конец ноября месяца, полезли купаться в морскую воду и стали загорать на берегу, на морском песке.
Местные жители тоже не отставали от приезжих и в выходной день высыпали на морской берег целыми семьями. Несколько местных парней резвились на моторных лодках в морском заливе между волнорезом и берегом моря.
Но этот общий шум никак не мешал рыбной ловли. Рыба постоянно клевала на волнорезе в глубине залива. Вдруг, на пляже морского залива, появилась влюблённая парочка средних лет.
Эта влюблённая парочка сильно выделялась среди всей разношёрстной толпы отдыхающих приезжих и местных жителей. Дама была одета в шикарный яркий купальник, а её кавалер выделялся среди всех остальных мужчин высоким ростом и мускулатурой атлетического сложения.
Даже со своими накаченными мышцами выглядел тускло на фоне парня-атлета с мышцами. Дама слегка намочила в морской воде свой шикарный купальник и сразу разлеглась загорать на огромное махровое полотенце, которое постелил кавалер на морской песок среди других отдыхающих.
Дама с форсом закурила длинную дамскую сигарету с фильтром. Натянув на глаза зеркальные американские очки от солнца, дама развалилась загорать на своём махровом полотенце под тенью огромной шляпы на голове.
Соперницы с завистью разглядывали эту экстравагантную даму и фоне её атлетического кавалера. Мужики не сводили глаз с незнакомой дамы. Тем временем атлетический кавалер зашёл в морскую воду и несколькими взмахами рук догнал моторную лодку, которая на вёслах только что отчалила от морского берега и ещё не завела свой мотор.
Атлетический кавалер стал беседовать с местными парнями в моторной лодке и через минуту переговоров атлетический кавалер забрался в моторную лодку. Местные парни тут же завели мотор на лодке и стали кругами плавать по заливу. Но уже на третьем вираже моторная лодка, вдруг, неожиданно перевернулась и все пятеро парней свалились в морскую воду залива.
Всего через пару секунд двое из пятерых парней вынырнули из морской воды. В тот момент местные парни, словно ошпаренные помчались вплавь к морскому берегу.
Как будто местные парни в заливе столкнулись с огромной хищной акулой, которых, сроду не было в Чёрном море, где водятся лишь небольшие совсем безопасные акулы катран.
Даже мне едва увидевшему Чёрное море было известно, что в Чёрном море есть совершенно безвредные акулы катраны, которые охотятся лишь на мелкую рыбёшку. Катраны совсем не опасны людям.
Выходит, что этих местных парней испугали не катраны и не дельфины, а что-то страшнее, что могло угрожать жизни местных парней. Видимо, на то были серьёзные причины?
Если из пяти парней в лодке вынырнули двое. На поверхность не поднялись двое местных парней и тот атлетический кавалер с накаченными мышцами.
Зато на поверхность воды поднялись ярко-красные круги человеческой крови. Вид человеческой крови поднял панику среди отдыхающих на пляже и на воде в морском заливе.
Отдыхающие рванули спасаться на берег от неизвестной опасности. Можно было подумать, что люди увидели в море плывущих тигров из кинофильма "Полосатый рейс".
В морском заливе кроме перевёрнутой моторной лодки и красных кругов человеческой крови, больше ничего не было. Ничто не могло угрожать жизни людей.
Какая-то опасность в морской пучине все же существовала в заливе. Однако мне со стороны не было видно. Прошло минут двадцать после того, как перевернулась моторная лодка в середине морского залива.
На морском берегу появились военные автомобили с пограничниками и солдатами. Вскоре со стороны моря к заливу примчались военные катера. В морскую воду залива с военных катеров попрыгали аквалангисты.
На помощь аквалангистам пришёл рыбацкий катер тральщик с огромной рыбацкой сетью, которой перекрыли выход из морского залива. По противоположным концам сети привязали верёвки.
Сеть из залива потянули к берегу с помощью каната и лебёдки. Когда сеть вытащили на берег, то кроме морских рыб в сети оказались два трупа. Раздутых от морской воды девушек с камнями на шее, а также двое местных парней с моторной лодки с колотыми ранами в области сердца.
Среди четырёх трупов атлетического кавалера не было. Атлетический кавалер словно растворился в морской воде. Военные аквалангисты с оружием и с сеткой в руках обшарили весь морской залив, но атлета не нашли в морской воде и на суше.
Нет никаких признаков его присутствия на берегу и в воде. Затем военные офицеры опросили всех рыбаков с волнореза, в том числе и меня о происшедшем в заливе. Но мы все в один голос рассказывали только то, что видели вовремя рыбалки с высоты волнореза.
Военные офицеры и милиция оставили рыбаков в покое. Постепенно прекратили расследование несчастного случая на воде в морском заливе. Но с морского пляжа забрали тех отдыхающих, которые не успели далеко удрать.
Забрали с собой и ту даму, с которой прибыл атлетический кавалер. Вскоре пляж от людей опустел совсем. Остались на волнорезе лишь самые заядлые рыбаки, которые тоже стали постепенно уходить с волнореза по домам.
Мне также надоело ловить рыбу. Хотел, было встать, но не тут, то было. У меня ноги опухли и стали толстые, как деревянные столбы. Сразу впал в панику.
Испугался за свои ноги и не знал, что предпринимать. К этому времени близко возле меня не было ни одного человека. Звать на помощь совсем некого.
У меня наступило такое паническое состояние души, что испугался близости воды. Ведь мог упасть с волнореза в морскую воду и тут же камнем пойти на дно, как те две девушки с камнями на шее.
Вот только этого мне не хватало. В таком молодом возрасте пойти на корм морским рыбам. Надо мне как-то спасать себя от гибели здесь на волнорезе, пока ещё не свалился в воду.
– Помогите! Спасите! – стал кричать во всю глотку. – Заберите меня отсюда! Не могу подняться с места!
Как назло, в поле моего зрения на маленьком пляже морского залива не было видно никого из местных жителей. Отдыхающие приезжие тоже разошлись по местам своего проживания.
Перепуганные неизвестным мне событием в моторной лодке посередине морского залива, люди в панике бежали от моря. Кто не успел сбежать, тех забрали пограничники и милиция.
Рыбаков почему-то никто не задержал. Рыбаки сами ушли с волнореза. Наверно, достаточно было тех людей, которых задержали на берегу моря? Трагедия началась с берега моря, на виду у всех отдыхающих на морском пляже.
Рыбаки видели лишь моторную лодку, которая перевернулась посередине морского залива. Поэтому никто из милиции и военного патруля ни стали в свидетели брать рыбаков с волнореза.
В том числе и меня. От волнореза до большого городского парка было далеко. Жилых домов вблизи маленького морского залива тоже не было.
За пляжем у морского залива на берегу были какие-то небольшие рыбацкие постройки. Наверно, место стоянки дорогих моторных лодок? Возле строений никого из местных жителей не было видно.
Остался один на безлюдном пространстве. Где даже домашних животных не было видно. Видимо, домашние животные, кошки и собаки, испугались паники людей на морском пляже и попрятались в разные потайные места от опасности вблизи волнореза?
Время мчалось с неведомой скоростью к приближающейся ночи. Не успел окончательно успокоиться от паники с опухшими ногами, как золотистый диск солнца устремился к морскому горизонту.
Серые сумерки приближающейся ночи неожиданно обрушились на город. В приморской полосе Батуми стали загораться уличные фонари. Мне не хотелось ночевать на волнорезе.
Готов был сдаться военному патрулю и разделить эту ночь с камерой на гауптвахте. Но как назло военного патруля не было видно вблизи волнореза. Поэтому решил самостоятельно выбираться с волнореза в сторону людей.
Вовремя войны с фашистами, военный лётчик Алексей Маресьев, раненный в ноги восемнадцать суток полз зимой в снегу к людям и остался жив. Мне до людей надо проползти по бетонной полосе волнореза всего несколько сот метров.
Дальше морской песок с пальмами на берегу Чёрного моря, это ни снег в лесу. Придётся мне хотя бы на этом небольшом расстоянии повторить подвиг советского лётчика, Алексея Маресьева.
Думаю, что люди меня заметят за пляжем возле волнореза и не дадут мне погибнуть вблизи города. Ни стал долго раздумывать. Поэтому быстро смотал свои рыбацкие снасти.
Затем решил вытащить куканы с рыбой из морской воды. Мне было жалко оставлять свой дневной улов на волнорезе. Ведь ради этой рыбы сбежал в самоволку и пострадал на обе ноги от неизвестного мне заболевания.
Может быть, это какая-то неизвестная мне доселе болезнь от морской воды или совсем неизвестный вирус, от которого опухают ноги рядом с морской водой?
Осторожно отцепив кукан с рыбой, от ржавой арматуры, торчащей из бетона волнореза, стал поднимать кукан с рыбой из морской воды. Лучше бы этого вообще не делал.
Когда поднял кукан с рыбой на волнорез, то меня охватил шок. На кукане осталась только та рыба, которая кололась и на ней была змеиная кожа. Другая рыба либо вообще отсутствовала, либо от рыбы остались одни головы.
Туловища серебристых рыбёшек были кем-то откусаны. Какой-то неизвестный мне морской хищник подкрался к моему кукану с рыбой и отгрыз туловища самых красивых рыбок.
Большинство серебристых рыбок, морской хищник съел полностью. Вот только почему-то колючих рыбок со змеиной шкурой морской хищник ни стал кушать?
Также, как и рыбаки ни брали себе эту колючую рыбу со шкурой змеи. Вполне возможно, что эта неизвестная мне рыба была ядовитой вообще никому совсем непригодная в пищу?
Два других кукана с пойманной рыбой были в таком же виде. На куканах болтались головы съеденных рыб и целыми были только колючие рыбы со змеиной шкурой.
С досады, побросал все три кукана с объедками рыбы в морскую воду тем хищникам морским, которые не успели доесть мою рыбу. Пускай морские хищники подавятся моими рыбами дневного улова.
Зря сегодня потерял целый день. Мало того, что весь день был голодный, кроме того, остался без рыбы и пострадал на обе ноги. Теперь придётся ползти мне до людей. Лишь бы не умереть от опухших ног. До своей военной части мне всё равно не доползти. Расстояние от нашей военной части до волнореза, примерно, километра три через городскую черту.
Меня всё равно в городе люди подберут, когда увидят, что по улице ползёт вполне трезвый человек. Пешеходы сделают выводы, что пострадал на обе ноги на волнорезе от преступников.
Прополз метров десять по бетону длинного волнореза, как, вдруг, к пляжу возле волнореза вышла группа военного патруля. Меня сразу охватила радость и надежда на спасение, что наконец-то выживу.
Мне не придётся ползти восемнадцать суток к людям, как пришлось ползти по глубокому снегу военному лётчику Алексею Маресьеву в годы войны. Теперь меня спасут и доставят туда, куда им надо. Пускай даже в комендатуру или прямо на гауптвахту.
– Помогите! Спасите! Не могу идти! – вновь, стал кричать, как резаный. – Заберите меня! Солдат в самоволке!
Военный патруль, который почти удалился с пляжа возле морского залива, все-таки услышал мои крики и повернул в мою сторону. Думал, что военный патруль пройдёт линию волнореза, поэтому принялся, обратно кричать с такой силой, что, возможно, мой крик услышали на городских улицах?
Так как не успел военный патруль выйти на волнорез. Как возле волнореза появился автомобиль скорой помощи. В мою сторону из автомобиля скорой помощи выбежали двое санитаров с носилками.
Следом за ними поспешил военный патруль. Мне оставалось только дождаться военного патруля и двух гражданских санитаров скорой помощи с носилками. Кто из них примчится первыми сюда ко мне.
– Чего орёшь на волнорезе, как резаный? – спросил меня, санитар, подошедший первым. – Всех перепугал.
– У меня почему-то ноги опухли. Не могу ходить. – ответил санитару. – Никого рядом нет. Поэтому кричу.
– Ты солдат или гражданский? – спросил меня, офицер военного патруля. – Куда тебя отправлять с ногами?
– Солдат новобранец. – честно, признался офицеру военного патруля. – Первый раз сбежал в самоволку на рыбалку и сразу влип.
– В санитарном батальоне разберутся, что с твоими ногами. – сказал офицер военного патруля. – Первый раз вижу солдата, который, находясь в гражданской одежде, сам чистосердечно признается, что он солдат из военной части.
– Видно сильно солдату досталось, раз рискнул признаться, – заметил гражданский санитар скорой помощи.
– Вы нам помогите пострадавшего доставить до санбата. – попросил офицер военного патруля, санитаров скорой помощи. – Вам всё равно по пути ехать, а мы на дежурстве. У нас тут на пирсе есть проблема известная всему городу.
Гражданские санитары скорой помощи положили меня на носилки и понесли в сторону автомобиля скорой помощи. Там затолкали меня в автомобиль прямо на носилках. Автомобиль скорой помощи включил сирену, с мигалкой маяка на крыше и помчался в сторону центра города.
Мне совершенно неизвестно было, где находится санитарный батальон. Из автомобиля скорой помощи в лежачем положении видел лишь уличные фонари, которые сопровождали нас своим мигающим освещением в пути следования до санитарного батальона военного гарнизона Батуми.
Затем автомобиль скорой помощи развернулся и задом сдал к огромным воротам, которые со скрежетом раздвинулись в разные стороны. Автомобиль скорой помощи дальше сдал задом к белому зданию.
Раскрылись задние двери автомобиля скорой помощи. Увидел военных санитаров в форме. В белых халатах поверх военной формы.
– Забирайте своего пациента. – сказал гражданский санитар, скорой помощи, санитарам в военной форме.
Санитары в солдатской форме подхватили меня под руки с носилок гражданской, скорой помощи. Потащили меня внутрь здания санитарного батальона. В здании санитарного батальона меня принесли в приёмную палату и положили на кушетку.
Двое солдат-санитаров стали меня, спрашивать с какой военной части. Как попал в гражданский автомобиль скорой помощи? Рассказал солдатам-санитарам все, как было со мной на волнорезе.
Солдаты-санитары все мои показания на состояние моего здоровья записали на планшете в солдатскую больничную карточку. Затем дежурный солдат-санитар по санбату позвонили в мою воинскую часть и дежурному офицеру военной части сообщили о том, что нахожусь в санитарном батальоне гарнизона.
Попросили дежурного офицера нашей военной части подтвердить, что у них в военной части имеется такой солдат и сообщить дежурным санитарного батальона мой регистрационный номер.
Только после всех этих формальностей солдаты-санитары стали обследовать мои ноги. В это время в приёмную палату вошёл майор медицинской службы.
Солдаты вскочили со своих мест и отдали честь майору медицинской службы, который лишь приложил руку к козырьку своей форменной фуражки и сразу подошёл ко мне.
Внимательно рассматривая мои опухшие ноги, майор медицинской службы удивлённо хмурил свои брови.
– Так, молодой человек. В самоволке был. Рыбу ловил. – догадливо, произнёс майор медицинской службы. – Рыба хитрая была и к ногам прилипала со своими колючками. Это даже хорошо. Болеть ревматизмом не будешь. Вот только в самоволку для этого бегать не нужно. Достаточно тебе один раз в увольнение сходить и больше не болеть.
Майор медицинской службы распорядился, чтобы меня положили в отдельную палату, под его личный контроль. После такого распоряжения со стороны майора медицинской службы мне стало как-то не по себе.
Подумал, что раз меня кладут в отдельную палату санитарного батальона, то моё заболевание очень опасно и, по всей вероятности, мне будут ампутировать обе ноги.
Такого поворота событий с собой на исходе дня самоволки никак не мог ожидать. Солдаты-санитары ни стали откладывать приказ своего командира и прямо из приёмной палаты санитарного батальона отвезли меня на качалке в отдельную палату, где кроме кровати с тумбочкой был огромный стол.
Не знал для чего в отдельной лечебной палате санбата, нужен такой огромный стол. Наверно, для того, чтобы мне прямо тут в лечебной отдельной палате без свидетелей ампутировать сразу обе ноги?
Поэтому мне стоит отсюда смыться до того времени, как меня положат на операционный стол. Но, как мне удрать отсюда с такими опухшими ногами?
Может быть, просто доползти до окна, а дальше спрятаться где-нибудь в кустах во дворе санитарного батальона? Вот только друзья за мной сюда не придут.
– Ну, как больной, освоился? – спросил меня, майор медицинской службы, когда вошёл ко мне в отдельную больничную палату. – Что-то на тебе лица нет? Случайно гадости какой-нибудь в рот не брал? Открой рот!
– Со вчерашнего дня ничего не кушал. – честно, признался, открывая рот – Беспокоюсь за опухшие ноги.
– С твоими ногами ничего не будет. – уверенно, сказал майор медицинской службы. – Опухоль на ногах пройдёт через пару недель. Ты ловил рыбу дракон, которая в целях самозащиты колет своими ядовитыми шипами всех, кто к ней касается.
Мелкий соперник от уколов ядовитыми шипами отключается на какое-то время, пока рыба дракон удерёт от противника в безопасное место. У людей от уколов этой рыбы опухают руки и ноги.
Чаще опухают ноги. Но уколы рыбы-дракон полезны также как укусы от пчёл. После которых у человека не бывает ревматизма, радикулита и паралича конечностей.
Так что для тебя от уколов рыбы-дракон есть даже польза. Рыбу-дракон даже кушать полезно. Нужно лишь избавиться от ядовитых шипов с помощью пинцета или ножа.
Затем рыбу нужно опустить в кипяток на короткое время. После чего с рыбы-дракон нужно снять кожу, как снимают кожу со змеи, прежде чем съесть.
Затем рыбу дракон без ядовитых шипов и без кожи можно приготавливать себе в пищу, как любую другую рыбу. Рыбу-дракон можно варить, жарить, солить, сушить к пиву и вялить.
Ну, если ты рыбу не знаешь, то лучше рыбу не лови. От незнакомой рыбы можно было стать инвалидом или даже умереть. В данном случае нет никакой угрозы твоей жизни.
– Зачем положили в отдельную палату, если опухоль на ногах не опасна? – спросил доктора удивлённо.
– Ни так часто к нам в санбат попадают больные художники и новый год бывает один раз в году. – понятно, объяснил мне, майор медицинской службы. – Тебе нет никакой разницы, где служить. Зато санитарный батальон украсится под новый год.
– Мне придётся служить дальше в своей военной части. – напомнил майору медицинской службы. – Какими глазами буду смотреть на своих сослуживцев и на земляков с Кавказа, если из-за болезни испорчу им новогодний праздник?
– У тебя до нового года есть целый месяц. – напомнил майор медицинской службы. – Майор Кикишвили, тоже уважает своих земляков. Так что ты можешь спокойно, не выходя из этой палаты, оформить новогоднюю ёлку санитарного батальона и своей военной части. Думаю, что майор Карпухин поймёт меня. Не будет после санитарного батальона сажать тебя на гауптвахту перед новым годом, сроком на десять суток за твою самоволку на рыбалку к волнорезу.
– На гауптвахту меня не посадят. – уверенно, заявил майону. – Так как не принял воинскую присягу. Но насчёт оформления новогодних ёлок санитарного батальона и своей военной части не отказываюсь. Если, конечно, согласится майор Карпухин.
– С майором Карпухиным, договорюсь. – уверенно, сказал майор Кикишвили, протягивая жилистую руку.
Мы ударили с майором Кикишвили по рукам. Майор медицинской службы ушёл из моей отдельной палаты. Вскоре в палату принесли ужин, какого не видел за две недели моей службы в советской армии.
Хотя в нашей воинской части в столовый шеф-повар был мой земляк Лёва Амборян. Видимо, майор Кикишвили поставил меня на учёт в офицерскую столовую санитарного батальона?
В любом случае, в санитарном батальоне мне было оказано особое внимание в первый вечер. Понял, что служба у меня в армии будет в дальнейшем прекрасной.
Вполне возможно, что мне в самоволку не придётся бегать? Художники здесь в дефиците, поэтому придётся часто передвигаться по городу между армейскими подразделениями гарнизона. Даже по пропуску придётся мне выходить в Батуми.
После шикарного ужина в санитарном батальоне спал в отдельной палате так хорошо, что даже забыл о своих опухших ногах. Боли в опухших ногах не было никакой.
Было лишь такое ощущение, что пересидел свои ноги. На опухшие ноги трудно было вставать. Так как создавалось какое-то непривычное ощущение и покалывало в подошву ног.
У меня появлялся страх оттого, что кожа на ногах может лопнуть и от этого будет много потери моей крови.
Сразу с самого утра, после шикарного завтрака в кровати, ко мне в отдельную палату пришли оба майора, Карпухин и Кикишвили. Карпухин ни стал ругать меня за самоволку.
Оба майора мой прокол с рыбалкой и самоволкой обернули в шутку. Стали потешаться надо мной в том, что случилось с моими ногами. Как какой-то морской хищник обглодал пойманных мною рыб прямо на кукане. Тоже смеялся над вчерашними приколами со мной на волнорезе.
Особенно мы потешались над тем, что своими дикими воплями обратил внимание военных патрулей, а также санитаров гражданской, скорой помощи, которые примчались на мои крики к волнорезу.
Хорошо, что всё тут обошлось. В этот день, ко мне в отдельную палату в санитарный батальон принесли кульман. Такую подвижную доску черчения, на которой можно было рисовать в любом положении.
Кроме чертёжной доски в мою отдельную палату принесли несколько пачек бумаги ватман и множество разной художественной краски на рисование по бумаге ватман.
После опыта в зале дворца офицеров, точно знал какими именно красками пользоваться при рисовании на бумаге. Таким огромным количеством бумаги ватман, а также разными художественными красками, можно было оформить несколько новогодних ёлок.
Вполне возможно, что так было? Так как позже видел свои новогодние картинки не только в санитарном батальоне и в своей военной части, а также в других подразделениях военного гарнизона Батуми.
В административных зданиях Батуми на следующий новый год видел свои новогодние работы. В санбате был до 29 декабря 1966 года. 30 декабря 1966 года торжественно принял военную присягу со всеми молодыми солдатами.
С этого дня у меня началась настоящая военная служба, на которой получал заслуженные награды и наказания одинаково со всеми солдатами. Конечно, поощрений у меня было значительно больше.
Но гауптвахты тоже не избежал. В армии говорят, что кто не был в самоволке и на гауптвахте, тот не был солдатом. Так что побывал в самоволке и на гауптвахте. Но это совершенно другие истории о моей службе в советской армии.
– Откровенно говоря, имею не полную информацию об этих событиях происшедших на моих глазах в морском заливе Чёрного моря возле Батуми. – честно, признаюсь. – До меня доходили отрывки этой ужасной информации, как от гражданских, так и от военных источников.
Говорили, что за двух утопленных девушек отомстил их брат, чемпион мира по плаванию, который зарезал двоих местных парней причастных смерти сестёр этого атлета.
Дама с атлетом была прикрытием атлета на морском пляже залива возле волнореза. Были и совсем другие слухи.
Насчёт утопленных девушек могу сделать собственные выводы. Считаю так, что девушкам и женщинам, нечего ездить одним без сопровождения мужей и родителей, по курортным местам Советского Союза и за границу.
Во всём мире мужчины воспринимают одиноких девушек и женщин, как дам лёгкого поведения или проституток. Отсюда и результаты, которые произошли с утопленными девушками.
Нечего им было болтаться с неизвестными мужчинами на моторных лодках в тёмную ночь. Днём девушек никто не мог утопить в морском заливе. У местных жителей были, конечно, другие версии насчёт двух утопленных девушек в морском заливе. Каждый человек рассуждал по-своему.
Что же касается зарезанным местным парням с моторной лодки, то по этому случаю также были разные слухи. Расскажу, на мой взгляд, самые правдивые слухи, которые подтверждали даже в местной прессе.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleksandr-cherevkov/sluzhba-v-armii-70908730/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.