Наследница проклятого острова
Ульяна Муратова
Я – последняя из рода Цилаф.
Мой остров проклят, вся семья казнена за попытку государственного переворота, а сама я – лишь досадное приложение к огромному приданому. Меня заперли в отвратительном приюте, но пожар позволил сбежать. Теперь за мной гонятся королевские дознаватели, контрабандисты, бандиты, шпионы из других стран и отпрыски знатных семейств. И каждый хочет использовать для своей выгоды.
А у меня есть только один путь – бороться за свою землю и свободу! И король Аберрии мне не сможет помешать. Или сможет?..
В книге есть:
#сильная и разумная героиня
#академия магии
#опасные мужчины
#аристократка, притворяющаяся простолюдинкой
#сплетни, интриги, скандалы и противостояния характеров
Ульяна Муратова
Наследница проклятого острова
Эта книга посвящается Аралиной Нине Кузьминичне,
моей бабушке и бесконечно дорогому человеку,
который очень многому меня научил.
ТОМ 1
Ка?питула первая, огненная
Меня разбудил треск. Отдалённый, но очень резкий. Приглушённый, но пробирающий до самого позвоночника.
Я села на кровати и осмотрелась. В просторной комнате – с окнами на три стороны – спали остальные воспитанницы, только Виола оторвала голову от подушки и сонно тёрла глаза. Её тоже разбудил шум. Раздался грохот. Я принюхалась – пахло гарью!
– Пожар, – просипела я и, прокашлявшись, крикнула: – Пожар! Вставайте! Горим!
Мой крик зазвенел в ночной тишине, девочки завозились. Я вскочила на ноги, выхватила из тумбочки свою сумку и принялась будить соседок:
– Вставайте! Просыпайтесь! Пожар!
Гул огня за единственной дверью перешёл в рёв. Виола вскочила с постели и побежала к выходу.
– Не открывай!
Но она и не смогла бы – ойкнула, отдёрнув руку от раскалённой ручки, и потерянно посмотрела на меня.
– Буди всех! Вяжи верёвку из простыней! Будем выбираться через окна! – велела я.
– А решётки? – испуганно спросила Виола.
– Исполнять! – рявкнула я, и подруга подчинилась, принялась тормошить сонных воспитанниц и стаскивать с них одеяла.
Я подлетела к окну и с трудом распахнула деревянные створки. Они со скрипом поддались. Коснулась решётки – узких полос ржавого металла, прибитых к старой покрытой мхом стене. Подёргала.
Из-под двери взметнулись искры. Вот каска?рр![1 - Каска?рр – низший вид нечисти с рожками и острым шипом на хвосте.] Открыв окно, я создала тягу. Дверь затрещала, контур косяка зарделся алым.
Думать некогда!
Я пнула решётку, но она не поддалась. Тогда я позволила второфо?рме проявиться. На коже от локтя до кончиков пальцев проступил рисунок и затвердел аспидной чешуёй, ногти превратились в длинные, бритвенно-острые когти. Полоснула наотмашь по ржавой решётке и отсекла её угол от стены. С силой навалилась на край и отогнула его. Лаз получился узким, но толстых среди нас не было.
– Ви! Верёвку сюда! – крикнула я.
У подоконника столпились испуганные девочки. Подруга подтащила связанные простыни, я быстро подёргала узлы. Вроде прочно. Привязала к той части решётки, что ещё крепилась к стене, и скомандовала:
– Ви первая, дальше по одной! Спускаться быстро, не задерживаться!
Никто не стал спорить, даже Ритана молча подчинилась. Виола влезла на подоконник и со страхом посмотрела вниз: третий этаж, а потолки в приюте в два человеческих роста, поэтому высота тут немалая.
– Давай! – я придерживала Виолу, пока она не вцепилась в ткань. – И буди второй этаж, если они ещё спят.
Ви кивнула, поборола секундный страх и полезла вниз. Рита?на ринулась следом, но я остановила:
– Сначала младшие и по очереди, а то вязка не выдержит.
– Виола, шевелись! – отчаянно крикнула Икара?та.
На лицах воспитанниц проступил ужас. Верёвка повисла свободно, и я скомандовала:
– Вторая пошла!
Сидела на подоконнике и отправляла девушек наружу одну за другой. Я – гайро?на, и пусть мы ненавидим огонь, как и высоту, однако шансов выжить в пожаре у меня куда больше, чем у обычных девчонок.
Дверь с треском рассыпалась под натиском пожара, и пламя ворвалось внутрь. Огонь голодным зверем пробежал по полу, накинулся на деревянные перекрытия, подпалил кровати. И чем больше он сжирал, тем сильнее и ненасытнее становился.
– Быстрее!
В комнате никого не осталось – на связанных простынях повисло сразу трое, но вязка выдержала.
Я вылезла наружу последней, но спустилась лишь до середины. Из окон последнего третьего этажа в центре здания вырывалось пламя и всполохами освещало ночной двор. А из окон второго – валил дым. Крыша уже полыхала, а дальнее – воспитательское – крыло ещё стояло тёмным.
К открытому окну второго этажа прижимались испуганные девочки – средний отряд. Вторая решётка поддалась даже легче – мои когти со скрежетом рассекли ржавые полосы железа.
Я дёрнула за край решётки, отогнула её, осыпав всё трухой, и приказала среднему отряду пролезать в щель и спускаться. Умницы, они сообразили сделать ещё одну вязку. Дело пошло быстрее.
До второго этажа огонь ещё не добрался, поэтому я на мгновение замерла и вдохнула свежего воздуха.
Какого каска?рра происходит? Где воспитательницы?!
– Вынимаем младших! – крикнула Рита?на снизу.
Хоть на что-то она годится! Девочки принялись стучать в окна первого этажа и будить малышей. Но те не могли сами открыть старые рамы! А решётки внизу совсем другие – из круглых толстых прутьев. Такие я не прорежу! Каска?рров пожар!
– Дальше сами! И выкиньте наружу одеяла, а то замёрзнете, – распорядилась я, глядя, как средняя группа споро выбирается из окна.
Всхлипывают, но не истерят, даже помогают друг другу. Спасибо приюту, нас научили выживать группами. И молчать. Да, молчать тоже научили очень хорошо, поэтому никто не ноет и не истерит.
На первый этаж я спускалась без страховки. Под ногой удачно оказался уступ, старая лепнина давно обвалилась, обнажив крепкий кирпич.
Гайро?ны обычно боятся высоты. Но не я. Всё самое страшное со мной уже давно случилось, чего теперь бояться-то?
Острые когти легко входили в старую штукатурку и цеплялись за крепкую кладку. Я слезла к окну на первом этаже и заглянула внутрь. Огонь сюда ещё не добрался, но малыши жались к подоконнику и облепили стекло маленькими ладошками.
Сердце сжалось и пустилось вскачь.
Я изо всех сил подёргала решётку, та даже не дрогнула. Грёбаный приют! Грёбаная тюрьма для детей! Толстые прутья были надёжно вмурованы в кирпичную кладку. Видимо, эти решётки установили сразу, а те, что на верхних этажах, добавили позже. И верно – отсюда до земли всего две ва?ры[2 - Ва?ра – аберри?йская мера длины, примерно равная восьмидесяти сантиметрам.], можно и выпрыгнуть из окна.
Я бросила сумку на землю и полезла к соседнему окну – слева от меня, – оно вело в учебный класс. На нём решётки не было, я толкнула створки внутрь, и они с треском поддались, хотя открывались наружу. Зазвенело разбитое стекло. Полетели щепки. Я несколько раз ударила босой ногой по деревянной раме, чтобы она распахнулась до конца, а потом посмотрела на пол. Стекло разлетелось по всему помещению, крупные обломки остались хищно торчать в раме.
Чешуя от стоп поползла вверх по щиколоткам и икрам. Но нельзя, нельзя перекидываться целиком! Иначе я потеряю контроль над второформой и никого не спасу.
Я спрыгнула на пол, под ногами захрустело стекло. Рванула ветхий подол ночнушки и смахнула им осколки с подоконника. Кинулась на выход из класса. Дверь в задымлённый коридор распахнулась и ударила об стену. Грохот слился с рёвом и треском пожара. Почему никого нет? Где же воспитательницы?!
Справа по коридору – запертая дверь детской. На ночь нас закрывали в комнатах. Иногда ключ оставляли в замочной скважине, но… Каскарр! Не сегодня! Я закашлялась, в спину пыхнуло жаром, глаза заслезились. Сосредоточилась на второформе и полоснула отросшими когтями по стыку двери и косяка, чтобы сломать замок. Один раз, другой, третий! Зацепилась когтями рванула на себя, руку пронзила боль, а коготь сломался. Но не ригель замка. Каска?рров ригель! С той стороны раздался заглушённый отчаянный плач. Ха?инко, помоги!
– Отойдите от двери! – крикнула я малышкам.
И с остервенением кинулась на дверь – в стороны полетели щепки и труха, одна доска поддалась, и я выломала её внутрь. Руки покрылись чешуёй уже до плеч, ноги онемели, гайрона рвалась наружу, но отчаянным усилием воли я сдержала оборот. Нельзя! Только не сейчас!
– Идите сюда! – я вцепилась в протянутую ко мне ручонку и потянула на себя, протаскивая малышку сквозь щель.
Следом вторую, третью, четвёртую. Больше за раз не унести. В горле саднило, дым разъедал глаза и лёгкие, я закашлялась.
– Намочите рубашки и дышите через них, – крикнула я остальным и потащила этих через задымлённый коридор.
– Сюда! – Виола забралась в оконный проём и тянула ко мне руки.
Я сгрузила детей на подоконник. Какие тяжёлые! На вид одни кости, а на вес, как якоря. Виола притянула девочек к себе и махнула кому-то за окном, чтобы принимали. Я кинулась обратно. Коридор уже заволокло дымом, пламя лизало проёмы дверей у лестницы. Не успею перетащить всех…
– Идите сюда! Давайте! – я присела так, чтобы они меня видели, но из-за двери лишь раздался плач.
Только время потеряла. Я бросилась к щели в двери и принялась вытягивать девочек из спальни одну за другой. Девять. И до этого четыре. Где ещё две?!
– Пригнитесь!
Девочки тоненько завыли.
– А?ля! – кричала Виола. – А?ля!
Я ничего не видела, шла на голос, тащила за собой детей, они вцепились друг в друга и плакали. Лёгкие раздирало изнутри, девочки кашляли и рыдали, я волокла их за собой ко входу в класс сквозь дым. На ощупь. В ночных коридорах света не хватало и в обычные дни, а сейчас я просто ослепла от гари и дыма.
Главное – не обратиться! Только не сейчас! Ха?инко, где ты? Ты мне нужно?!
В классной комнате стало легче, я надсадно вдохнула и зашлась в диком кашле. Виола кинула на пол одеяло и стояла на нём поверх осколков. На окно взобралась Рита?на, и я внезапно ощутила прилив сил. Если даже Рита?на тут…
Всего два шага по хрустящему стеклу. Ноги горят. Легкие рвёт на части. Кашель душит. Но малышек только тринадцать. А должно быть пятнадцать! Передала приведённых и повернула назад.
– Аля, стой! – отчаянно позвала Виола.
– Там ещё две! – прокашляла я в ответ.
– Не надо… – простонала она, протягивая ко мне руки.
За её спиной было почти светло – рыжее зарево освещало двор.
Я отвернулась и побежала обратно.
Пламя уже настигает! Всё заволокло дымом. Пригнувшись, в полуприседе я метнулась к раскуроченной двери. Спокойно, тут совсем рядом, две вары. Клятого дыма всё больше и больше. Гайро?на внутри обезумела. Сквозь пролом в двери я протиснулась, ободрав живот и локти. Старая ночнушка повисла клочьями.
Где дети?!
Дым сюда почти не проник, комната выглядела пустой. Я выдохнула и услышала тонкий вой. Даже не вой – писк на высокой ноте. Слева? Нет, справа! Я кинулась к кроватям, переворачивая их. Под третьей по счёту нашлась девочка. Новенькая, шокированная до ступора. Из коридора раздался дикий грохот – надеюсь, это не перекрытия!
– Тихо, всё хорошо. Где вторая?
Девочка – как же её звали? – лишь смотрела на меня огромными сухими глазами и тонко, испуганно пищала. Я схватила её за руку и заметалась по комнате. Кровати, шкафы – да где же вторая?!
Ванная? Пусто! Я пустила воду и сунула одеяло под струю. Огонь ревел уже под дверью, из пролома валил густой чёрный дым. Одеяло не намокало, словно смеялось надо мной – всегда слишком влажное и холодное для сна, именно сегодня оно вдруг оказалось слишком сухим!
Я зарычала в бессильной ярости. Внутри билась гайрона. Я прижимала к себе пухленькое тельце – ещё бы, новенькая же – и взывала к Ха?инко. Боже, дай сил! Помоги! Она же совсем кроха. Если не мне, то хоть ей помоги!
Но божество, кажется, было глухо.
Я завернула нас в полумокрое одеяло. Но оказалось слишком поздно – дверь уже целиком охватило пламя и отрезало путь к отступлению. Я заметалась между трёх окон. Там снаружи также бессильно металась Виола – моя единственная подруга – и отчаянно звала:
– Аля! Аля!
Я распахнула первое окно и осмотрела решётку, которую уже видела снаружи. Огонь заревел ещё сильнее и вгрызся в косяк. Боже, для чего тут такие прутья?! Такие не в каждой тюрьме для гайро?нов увидишь. А тут дети! Человеческие дети! Я посадила девочку на окно, накинула на неё мокрое одеяло и приказала:
– Дыши!
Сама кинулась ко второму окну на торцевой стене – ещё хуже. Побежала к другой стене, дёрнула на себя со всей силы металлическую ручку третьего окна и вырвала её вместе с гвоздями.
– Каска?рр! – прорычала я, вцепилась в раму когтями и выломала её.
Стёкла треснули, но не высыпались. Распахнула створки и оглядела решётку. Сверху не хватало одного прута – вот оно! С обоих углов зияли прямоугольники пустоты. Надо просто выпихнуть туда девочку. И вылезти самой. Если ещё немного отогнуть соседний прут…
Я наконец сдалась и выпустила гайрону на свободу – руки покрылись серо-голубой чешуёй, длинные загнутые когти вспороли деревянный подоконник. Гайрона взревела, а затем зашипела и изо всех сил потянула крайний прут к центру. Вот так! Ещё сильнее! Он заскрежетал и поддался. Пусть немного, но этого должно хватить.
Гайрона ликующе зарычала, а я попыталась с ней совладать. Она же не пролезет в такой узкий лаз! Только человек! Только я сама!
На борьбу ушло слишком много времени – огонь ворвался внутрь, лизал выцветшие шёлковые обои и полз по стенам. От невыносимого жара дымились кровати. Я кинулась обратно к первому окну, схватила девочку и вернулась к заветной щели в решётке.
Узко, очень узко. Виола уже подбежала к этой стороне здания. Я подняла девочку на руки и попыталась впихнуть в прогал, но малышка с неожиданной силой вцепилась в решётку.
– А ну пусти! – гаркнула я. – Перестань!
Она запищала ещё громче, но сдалась.
Голова пролезла, я налегла изо всех сил и протолкнула ещё и плечи. Виола уже вцепилась руками в решётку с той стороны и карабкалась вверх. Вот так! Ещё выше! Девочка вышла по самый пупок, только руки ободрала. Я подтолкнула ещё, Виола снаружи потянула на себя. Подруга уже стояла на решётке ногами и просунула одну руку между прутьев, помогая выпихивать девочку.
Спину обдало адским жаром. Волосы затрещали. Я изо всех сил толкнула малышку наружу, Виола потянула её за руку, девочка наконец проскользнула и выпала вниз.
– Держу! – не своим голосом взвыла Виола.
Девочка повисла на руке подруги. Ви перекосило от напряжения, но ребёнка она не выронила, удержала.
– Ви, спускайся! – велела я.
– А ты?!
– Я сама!
Я уже лезла в узкий, невозможно узкий для взрослого лаз. Но я и не взрослая. И не толстая. Толстых в приюте «Утешение» не было. Как, впрочем, и утешенных. Со злым азартом я ввинтила себя в прямоугольный проём. Голова и рука прошли сразу, а загривок ободрали кирпичи, кусок штукатурки полетел вниз. Извернувшись, я протащила сквозь решётку второе плечо и протиснулась дальше на свободу. Выдохнула, упёрлась руками и оттолкнулась ногами. Вот так, ещё!
Сейчас решётка была даже кстати – я тащила себя сквозь дыру, упираясь стопами в ячейки. Вот так, ещё дальше…
Виола с девочкой исчезли за углом, и с этой стороны здания никого не осталось.
Страшно стало, когда я застряла тазом. Вывалилась наружу наполовину и повисла вниз головой раздирая кожу на боку. Как же больно!
Ви уже прибежала обратно и протянула мне руки. Я вцепилась в её ладони, подруга потащила изо всех сил. Боль ослепила, и я рухнула прямо на свою спасительницу. Она не устояла – мы повалились на влажную от ночной росы траву.
Удар о землю выбил из лёгких весь воздух. А потом тело скрутило в таком приступе кашля, что меня вывернуло прямо на сочную зелень.
– Где девочка? – сипло спросила я, отплевавшись.
Горящее здание бросало на двор зловещие рыжие отблески.
– Увела. Вот твоя сумка. А теперь беги, Аля!
– Что? – тупо переспросила я, глядя в решительные карие глаза Виолы.
Она встряхнула меня за плечи и прошипела:
– Беги! Я скажу, что ты не смогла выбраться! Беги! Сейчас! Видишь забор – пожар что-то нарушил в защите. Аркан спал. Беги!
– А ты?.. Я не пойду без тебя! Мы же хотели вместе!
– Аля, очнись, это были просто мечты. Куда я побегу? Я буду тебе обузой! Ты – гайрона. До любого ручья – и в море. Я скажу, что ты сгорела внутри. Да и потом, мне до совершеннолетия всего ничего, а тебе – целых два года! Беги, Аля! – Виола яростно пихнула мне в руки сумку и порывисто обняла. – А ну пошла! Я прикрою!
– Виола… – я посмотрела в испачканное то ли в грязи, то ли в саже лицо и крепко обняла единственного во всём мире близкого человека.
– Беги, Аля! Спасайся. Ты сможешь! – горячо зашептала подруга и силой вздёрнула меня на ноги. – Мы ещё обязательно встретимся!
– Спасибо, Ви!
– Прощай, Аля, – грустно улыбнулась подруга.
Я стянула с себя остатки лохмотьев и кинула их в горящую комнату. Мне всё равно перекидываться, одежда не нужна. Метнулась к забору – он и правда больше не отливал синеватым светом в ночи, а стоял тихий и тёмный. Обычный. Рука осторожно коснулась камня. Ничего не произошло. Аркан и правда спал!
Перекинув сумку на плечо, я выбрала участок позади дерева и полезла вверх. Тело саднило, в груди горел пожар, мучила дикая жажда… но Виола права. Это мой шанс. Мой крошечный, единственный шанс на свободу!
Подгоняемая страхом преследования, я лезла всё выше, только на секунду остановилась перевести дух и заметила, как за?йта[3 - За?йта – незамужняя госпожа, аберри?йский.] Иза?ки выкидывает из своего окна чемоданы. Я даже замерла от осознания: в охваченном пожаром приюте эта мразь спасала не детей, а вещи!..
Наше крыло уже полыхало вовсю, отовсюду рвалось пламя, крыша просела, трещали стёкла, рушились перекрытия. Середина здания догорала – оконные проёмы мрачно взирали задымлёнными прогалами, лишь глубоко внутри вспыхивали огни.
А крыло воспитателей ещё стояло нетронутым – отовсюду валил дым, и только окно директрисы светилось белым магическим светом. Внезапно оно распахнулось, и оттуда вылетел тюк с вещами.
Я с отвращением отвернулась и полезла выше.
– Аля, Аля, там внутри осталась Аля! – заголосила Виола так отчаянно, что я вздрогнула.
Перекинула ногу, оседлала забор и бросила последний взгляд на приют, где прошли четыре самых ужасных года моей жизни. С высоты забора хорошо просматривалось и древнее замшелое здание, и строгий идеально убранный двор, и ворота в большой мир, в который нам запрещали выходить.
Затем опомнилась и принялась спускаться с внешней стороны.
Спрыгнув на мягкую траву, быстро огляделась.
И побежала…
Из архива королевского дознавателя Арше?са Э?ррагера, дело № 1586 (Аливе?тта Цила?ф)
Выдержка из заметки, опубликованной в 18-м выпуске «Аберри?йского вестника» от четвёртого лаурде?на[4 - Год в Урму?нде составляет 405 дней. 400 дней поделены на четыре сезона-лаурде?на по сто дней, каждый из которых поделен на четыре месяца по 25 дней. Всего в году 16 месяцев. 5 праздничных дней в конце года не входят в счёт и называются «опоррета?н» – время отдыха и застолий. Времяисчисление может вестись как по дням и месяцам, так и по дням и лаурде?нам. Первый и последний месяцы года – холодный дождливый сезон, когда температура опускается до 15 градусов днём и до 10 градусов ночью.] 6973 года:
Приют «Утешение» вчера подвергся тяжелейшему испытанию. В старинном отремонтированном за счёт короны здании вспыхнул пожар. В результате этого трагического события погибла девочка, и мы скорбим о её безвременно оборвавшейся жизни.
Сотрудники приюта проявили высокий уровень тренированности и готовности к сложнейшим обстоятельствам. Благодаря их быстрым и слаженным действиям удалось спасти сорок семь детей.
Важно отметить, что сотрудники приюта не только выполнили свою работу на высшем уровне, но и показали высокую степень человечности и сочувствия к пострадавшим. Они оказали первую помощь несчастным напуганным девочкам.
Приют «Утешение» является примером того, как должна работать королевская организация, которая заботится о жизни и здоровье людей, особенно детей. Мы выражаем свою благодарность сотрудникам приюта за их профессионализм, человечность и отвагу в сложной ситуации.
По предварительным данным, виновна в возникновении пожара Аливе?тта из печально известного своими интригами рода Цила?ф. Напомним, что четыре года назад все достигшие возраста сознательности представители этой фамилии были казнены за покушение на жизнь короля Раха?рда Девятнадцатого Безумного и попытку дворцового переворота. Аливе?тта – последняя оставшаяся в живых Цила?ф, и, кажется, уже выбрала курс на оппозицию короне.
Ка?питула вторая, водная
Лёгкие горели, ссадины на коже нещадно драло и щипало. Стоило перекинуться в гайрону – тогда раны затянулись бы сами, да и холод перестал бы мучить с такой силой. Но я не доверяла своей второформе. До сегодняшней ночи не было ни единой возможности выпустить гайрону на волю – я даже не знала, насколько она зрелая и доступен ли мне полный оборот. И смогу ли управлять второй ипостасью.
Первый раз вроде бы получилось неплохо, но я действовала на инстинктах, на мне были блокираторы магии, мешающие полному обороту, я даже не почувствовала хвоста – есть он или не сформировался?
«Гайрона – часть тебя, а не ты часть её. Помни об этом», – наставляла бабушка.
Получится ли сразу подчинить своей воле вторую сущность, или на это потребуется время, которого нет?
Отошла от забора под прикрытие деревьев и стащила с себя сумку – в ней лежали тонкие невесомые кожаные сапоги – такие же потрёпанные и неказистые, как и остальные мои вещи. И такие же баснословно дорогие, если знать об их реальных свойствах. Например, о том, что они не оставляют следов. Я натянула обувь на босу ногу и почувствовала себя увереннее, хоть и осталась голой. Вся одежда сгорела в приюте, ну и каскарр с ней, ничего ценного там не было: нас одевали в самый дешёвый бельда?рский жёлтый шёлк. Именно такой, некрашеный даже в алый. А сами воспитательницы ходили в хлопковых платьях. У директрисы даже шерстяные вещи были, но их она берегла и надевала нечасто.
Я сняла с пальцев ненавистные кольца, блокирующие магию, и убрала их в кармашек. Потом продам или использую, если понадобится скрываться среди людей.
Бабушкина сумка – невзрачная и потасканная снаружи – удобно села на спину, когда я отсоединила сдвоенную ручку и перестегнула её на манер лямок рюкзака. Эта сумка – моё главное сокровище. Во время обысков в ней нашли всё. Всё, что бабушка хотела, чтобы дознаватели нашли. Двойное дно? Не смешите, в этой сумке их было пять, и ни одна ищейка не сунулась дальше второго.
Нюх почти отключился – дым и пожар отшибли тонкое обоняние гайроны, я даже в человеческом диапазоне почти ничего не чуяла.
Ладно. Ви права.
Ручей, море, глубина.
Плохо, что я вся исцарапана. И не перекинешься – сначала нужно добраться до воды, в ней следов гайрона не оставит, в отличие от влажной почвы тропического леса. Я глубоко вдохнула, впервые за долгие месяцы сплела лечебный аркан и наложила его на ссадины. Кожу немилосердно запекло, пока затягивались ранки, но тратить силы на обезболивание сейчас нельзя, поэтому просто стиснула зубы и перетерпела. На глазах выступили слёзы, но я не издала ни звука.
Влажный ночной лес принял меня в свои стылые объятия. Я шла стремительным шагом, стараясь не касаться буйной растительности вокруг, чтобы не оставлять следов для ищеек. Азарт, холод и страх погони подстёгивали, и иногда я переходила на рысцу. Хорошо, что лес оказался негустой.
Единственный крошечный шанс на свободу – вода. К ней двигалась по наитию, меня вели чутьё и дикая жажда. Когда всё-таки вышла к быстрой речушке, чуть не заплакала от счастья.
Ха?инко, благодарю! Да будет вечным твой покой!
Студёную, сладкую воду пила, пока она не начала булькать внутри. Стянула с себя сапоги и кулон – убрала в сумку, провела пальцами по тиснению на клапане и погладила едва различимые серебряные буквы, складывающиеся в имя бабушки: «Нине?лла Цила?ф». Вторым (но не последним) секретом сумки было то, что её и гайрона могла носить. А третьим – что она не намокала и не пропускала воду. Отпустила лямки до предела и снова нацепила сумку – теперь она била нижним краем по икрам, а вот второформе придётся как раз впору.
Первое полноценное слияние с гайроной запоминается навсегда. Иногда оно становится борьбой, иногда – чистейшим счастьем единения. А иногда – полной потерей себя. Отец рассказывал о стаях диких гайронов. О тех несчастных, кто уже не сможет обернуться обратно в человека. Стану ли я одной из них? Сказать сложно. Ни высокое происхождение, ни наследственность роли не играют. Риск есть всегда. И даже среди Цила?ф был такой случай, пусть всего один. Чаще всего первый оборот происходит рядом с родителями или наставниками. Должен быть рядом хоть кто-то, кто взовёт к опьянённому второформой разуму и поможет взять верх над зверем.
А у меня – лишь опасность погони и желание выжить. Уже немало, если разобраться. Перекидываться страшно, но ещё страшнее – вернуться обратно в приют и остаться на крючке у короля Абе?ррии.
С тёмного неба вдруг хлынул сильнейший ливень. Я подняла лицо вверх и радостно улыбнулась. Сама стихия воды давала мне знак. Она смоет мои следы и напоит речку. Неужели Ха?инко мне благоволит?
Я отринула страх, раскинула руки в стороны и выпустила гайрону наружу.
Оборот не вызвал боли. Я полной грудью вдохнула влажный воздух свободы. Зрение стало потрясающе острым – я различала малейшие нюансы даже в лесной темноте. Ливень не мешал – напротив, он нежно смачивал голубоватую чешую. Посмотрела на свои мощные лапы. Оглянулась и увидела тяжёлый шипастый хвост. Чистейший восторг гайроны рвался наружу, и я радостно плюхнулась в быстрые воды у своих ног. На волю, в море!
Речка, хоть и бурная, была неглубокой. Иногда я лапами толкалась от дна, придавая себе ускорение. Мчалась вниз по течению с бешеной скоростью – так быстро, как позволяло гибкое, созданное для маневрирования в воде тело.
«Гайроны – раса, выведенная искусственно всего шесть тысяч лет назад, Аливе?тта, – рассказывала бабушка, наливая нам ароматного чая из бутонов арро?сы. – Гениальный и абсолютно безумный в своей гениальности учёный Хе?них Заро?а захотел скрестить морского ящера суганди?ла и человека для создания воинов. Много лет и неудачных попыток спустя у него получилось! Он создал идеального солдата: живучего, выносливого, магически одарённого, невероятно сильного, способного к стремительной регенерации – и при этом тупого и безынициативного. Заро?а назвал новую расу гайронами. Он полностью подавил в них страх, чувство собственного достоинства, даже самосознание. Созданные им гайроны были управляемы и тупы, они стали прекрасными воинами, и он продавал их за очень большие деньги.
«А зачем их покупали?» – спрашивала я, ёрзая у бабушки на коленях и теребя в руках массивные кулоны, которые она всегда носила во множестве.
«Для охраны, защиты, но чаще в качестве воинов. Их даже кормить не требовалось – они сами себе могли рыбы наловить. Некоторые из тех гайронов умели оборачиваться людьми, хотя многие так и остались во второформе. Одного Заро?а подавить не смог – инстинкта размножения. А вот то, что его творения не стерильны, учёный понял уже позже, когда живущие в замке магически одарённые рабыни внезапно дали потомство от имеющих человеческую форму гайронов. И это потомство оказалось даже лучше. Заро?а согнал в свой замок побольше женщин и принялся наблюдать, скрещивать, анализировать результат. Уже третье поколение детей обладало более высоким интеллектом, чем изначальные гибриды. Заро?а был очень стар, когда понял, кого сотворил. Новую расу, превосходящую людей по многим показателям, а теперь ещё и не лишённую разума. И больше не желающую подчиняться приказам. Учёный попытался уничтожить своих детищ, но не смог. Не иначе Хаинко помогло. Гайроны убили Зароа, захватили его отдалённый замок и затаились на несколько десятков лет. Так и появилась наша раса. Любознательные путники, подъезжающие к замку Заро?а в те годы, видели лишь руины и не испытывали желания их исследовать. Так гайроны овладели иллюзиями и защитили свой вид».
«А что было дальше?» – с нетерпением дёргала я бабушку за тонкое, напоенное магией сапфировое ожерелье.
«А дальше гайроны размножились и снялись с места. Замок стал для них слишком тесным, и они нашли подходящий необитаемый остров, заселили его и сделали неприступным для людей. В зверином обличии гайроны с лёгкостью добывали жемчуг и редкие кораллы, в человеческой форме торговали с людьми. Уже через сто лет заселённых гайронами островов стало три. А затем людям пришлось начать считаться с молодой расой. С каждым поколением гайроны становились умнее и сильнее магически. А четыре тысячи лет назад случилась большая межвидовая война между гайронством и человечеством. Победу одержали мы. Людям пришлось подвинуться и подчиниться, мы запретили рабство и установили равные права для гайронов и людей. Так наш вид утвердился в нашем мире, Урму?нде. С тех пор много воды утекло, Аливетта, и теперь гайроны правят большинством стран. Мы сильнее, одарённее магически и живём дольше, чем люди. Вот так раса, выведенная в качестве слуг, стала править своими господами».
В детстве я очень любила бабушкины рассказы. Потом, уже в приюте, я поняла, что они показывали не всю правду. Мы и люди не жили в радужном согласии, нет. Люди подчинялись власти гайронов и при этом презирали. В Абе?ррии короля не любили. Ни Раха?рда Девятнадцатого, Безумного, ни его сына Раха?рда Двадцатого, пока не обзаведшегося прозвищем.
Я стремительно скользила в бурном потоке, и мои мысли неслись вместе с его водами.
Поменяются ли мои волосы после обращения? Скорее всего. Чем сильнее особь, тем явственнее голубоватый оттенок волос. Но для этого они ещё отрасти должны, а пока цвет был скорее светло-серебристым, такой и у человеческих девушек встречается, пусть и редко. Глаза у меня голубые, а не ярко-синие, как пристало чистокровной гайроне. До казни родных я этого очень стеснялась, а потом перестала: с такой внешностью проще жить среди людей. Даже ногти у меня были сероватые, а не голубые или синие, как у большинства. Хорошо, что я не парень – у них окраска всегда в разы ярче, такое не скроешь. А у женщин даже чешуя чаще серебристая, чем голубая.
Других гайронов стоило опасаться: наверняка на меня сейчас откроют охоту, доверять нельзя никому. Хорошо, что обычно их видно издалека. Синие или голубые волосы сложно спрятать, разве только закрасить, но этого никто не делает: чем ярче цвет, тем явственнее принадлежность к элите. А мне можно стать брюнеткой, девочки в приюте рассказывали, что существует чёрная краска для волос. Среди людей это ценимый цвет – показывает чистокровность, как и карие глаза. Даже небольшая примесь крови ящеров не оставляет шансов тёмному пигменту.
Возможно, я стану первой гайроной во всём Урму?нде, кто закрасит естественный цвет волос. Это хорошо, чем нетипичнее я поступаю, тем больше шансов затеряться среди островов.
Теперь вопрос – куда бежать?
Когда-то бабушка рассказывала, что я могу обратиться за помощью к её старинному другу – зайта?ну[5 - Зайта?н – господин, аберрийский.] А?йтону. Вот только он живёт на Лодира?ке, в Эллене?де, и, чтобы туда добраться с Айпага?рра, где находится приют, надо пересечь всю Абе?ррию. А на родине меня будут искать активнее всего.
Кроме того, об этом пути знает Виола. Подруга не сдаст меня добровольно, но королевские дознаватели умеют спрашивать. И ломать. И сейчас я молилась только о том, чтобы Ви созналась во всём поскорее. Её мучения мне никак не помогут: я двинусь туда, куда идти нет смысла – в жаркий Медита?р. Там меня станут искать в последнюю очередь, ведь мой родной Цейла?х с этим государством не граничит, и, по идее, оно не будет во мне настолько сильно заинтересовано.
Но за четыре проведённых в приюте года многое могло поменяться. Нужно сначала разобраться в ситуации, оценить обстановку, а потом решать, с кем иметь дело. Цейла?х – слишком лакомый кусок, чтобы от него отказались и оставили меня в покое. Полноводные пресные реки, обширные пастбища и горная гряда, богатая на руду и драгоценные камни – мой остров ценится очень высоко. А ещё он принадлежит мне безраздельно, ведь я последняя из рода Цила?ф, и никто больше не сможет править этой проклятой землёй, об этом позаботились мужчины моей семьи перед казнью.
Желание вернуться домой накатило с такой силой, что гайрона устремилась в море с удвоенной скоростью, быстро перебирая лапами и загребая хвостом.
Нельзя. Остров наверняка окружён, там меня точно будут ждать. Возвращаться туда рано. Необходимо сначала понять, что к чему. Заручиться поддержкой врагов Абе?ррии. Возможно, продать пару секретных фамильных арканов, чтобы раздобыть денег. Не хотелось бы, но лучше я останусь живой и обнародую их, чем умру и унесу с собой в глубину.
«Помни, Аливетта, противника нужно сначала ослабить, а уже потом вести с ним переговоры. Всегда старайся заручиться поддержкой врага твоего врага. И никогда не забывай, что друзей у тебя быть не может», – учила бабушка.
Но она ошиблась – у меня появилась Ви. Как только устроюсь – найду способ с ней встретиться. Ей до окончания срока в приюте остался всего один месяц, она ведь старше меня на два года. Нужно будет кого-то нанять, чтобы её встретили и доставили ко мне. Деньги на это я найду, в конце концов, в сумке не только артефакты лежат. А Ви для меня важнее всех. Лишь бы только её не покалечили эти монстры-дознаватели.
Ревущая речка замедлила бег и степенно вынесла воды из леса на широкий светлый пляж. В ночной мгле он казался молочным. Вдалеке болтались на волнах рыбацкие лодки, и гайрона затаилась, высматривая рыбаков. Вроде бы чисто – никто не шатается по берегу в ночной ливень.
Стремительно и бесшумно я перетекла из реки в море, радуясь солёной воде, как спасению. Глотнула воздуха – и поплыла вдоль дна. Гайроны могут задержать дыхание на полчаса. Но это вряд ли касается нетренированных, недокормленных и неопытных особей. Я скользила вдоль дна, наслаждаясь простором.
Гайрона ликовала. Свобода опьянила. В ноздри попала морская вода, и я с восторгом поняла, что чую запахи. Мимо меня скользнула рыбёшка, и я инстинктивно клацнула зубами. Промахнулась, конечно, но мысль, что я могу наесться рыбой, прострелила молнией и оставила горячий след. Еда тут водится в изобилии!
Вдруг вспомнилось, как мы с Ви наелись в саду незрелых ара?н и три дня мучились животами. Тогда даже наказание голодом не показалось таким уж строгим – еда всё равно стремилась обратно. С тех пор к аранам я относилась с предубеждением, хотя в детстве их любила.
Море было относительно спокойным: небольшие волны прибивал к поверхности дождь, молотя по воде. Я расслабилась и всплыла повыше, чтобы сориентироваться по течению, как учил отец. Лучшее решение – выбраться на соседний остров. Жаль, что даже самого дешёвого отреза ткани у меня не было – сгодился бы и бельда?рский шёлк любого цвета. Сделала бы самый простой ойха?л[6 - Ойха?л – отрез ткани, который девушки носят на манер платья, завязывая на груди и талии ремешками или узлами.] – узел на груди, да поясок на талии, пусть бы меня приняли за нищенку, уж лучше так, чем голой. Как мне теперь к людям выходить? И ведь деньги у меня есть: в сумке припрятаны жемчужины всех цветов – от синих аберри?йских до розовых эртзаму?ндских. Но только как на них хоть что-то купить, если одежды нет?
Гайрона наслаждалась водными просторами – лапы мощно загребали воду, тело изгибалось в такт движениям, длинный хвост помогал держать курс. Я высунула морду из воды и вдохнула солоноватый морской воздух. Дождь шумно барабанил по поверхности, делая меня невидимой с берега. Я плыла прочь от ставшего тюрьмой острова. Заблудиться не опасалась – врождённое чутьё подсказывало направление на ближайший, лежащий в трёх лигах, остров.
Безусловно, не стоило так сильно рисковать и проводить много времени во второформе без подготовки, но выбора у меня не было – в такую погоду человеком я быстро продрогну и заболею. Всё-таки холодный сезон в разгаре. Я нырнула вниз и заметила спрятавшуюся в длинных нитях водорослей стайку рыбок. Хищным броском рванула туда и сцапала одну. Остальные брызнули в разные стороны серебристыми каплями, но я со счастливым урчанием поедала ту, что зазевалась. Нет ничего вкуснее сырой рыбы!
Медленно двинулась вдоль подводного леса из водорослей, высматривая добычу. И удача улыбнулась ещё дважды – к заветному берегу другого острова я подплыла сытой и довольной собой. Морская охота мне понравилась, я даже не думала – просто двигалась на инстинктах. А когда выбралась на берег, потёрлась брюхом о влажные камни и осторожно заползла в пустую лодку – не на открытом же месте перекидываться обратно.
Попыталась взять верх над гайроной, потребовав у неё уступить, но та лишь сыто распласталась под ливнем.
Я собрала волю в кулак и приказала ей подчиниться. Гайрона даже не шелохнулась.
Меня медленно охватывала паника. Моё сознание раздвоилось – человеческая суть билась в истерике, пытаясь обрести контроль, а гайрона лениво лежала, свесив из лодки хвост.
Отчаянным усилием воли я попыталась принять человеческий облик.
И не смогла…
Из архива королевского дознавателя Арше?са Э?ррагера, дело № 1586 (Аливе?тта Цила?ф)
Выдержка из донесения оперативного агента А.Р.:
В связи с тяжёлыми погодными условиями разыскные мероприятия не увенчались успехом. Следы Ц. в лесу не обнаружены. Арканы поиска применить невозможно ввиду отсутствия личных вещей или образца крови. Население прибрежных деревень опрошено, результат отрицательный: ни девушку, ни гайрону никто не видел.
Протоколы допросов прилагаются.
Окрестные жители раздосадованы пожаром в приюте, т. к. привыкли закупать там продукты ниже рыночной стоимости. Наличествует преступная схема обогащения. О местонахождении директрисы сиротского дома «Утешение» за?йты Нарра?сти ничего не известно, в плотный контакт с местными она не вступала, на временные работы никого не нанимала, никто из опрошенных не был за забором приюта, с Ц. или другими воспитанницами, даже бывшими, не знаком. О приюте ходят разные слухи, якобы там мучают девочек. На вопросы о том, почему жители так считают и почему не сообщили в дознание ранее, пожимают плечами.
Поиски Ц. продолжаются на всём атолле и в море, объявлен общеаберрийский розыск по словесному портрету человеческой ипостаси.
Капитула третья, морская
В рассветной мгле показались фигуры рыбаков. Гайрона ловко соскользнула с лодки обратно в море. Я лишь бессильно наблюдала за её действиями. Сознание раздвоилось, гайрона не просто не подчинялась – игнорировала сам факт моего наличия. Она даже не плыла прочь от злосчастного острова, где находился приют. Резвилась в воде, охотилась, пыталась скинуть сумку, к счастью, пока безуспешно.
Я лихорадочно пыталась найти выход и корила себя за самонадеянность. Ведь знала же, что дело может обернуться именно так, но решила, что я самая умная и справлюсь. Теперь навечно останусь запертой в зверином теле и сойду с ума.
«Гайрона – часть тебя, а не ты часть её. Помни об этом», – раз за разом раздавались в голове слова бабушки.
Но какая она часть? Она самостоятельная звери?на – и до меня ей дела больше нет.
А вот это уже неправильно. Постаралась вспомнить, чему учил отец. Он редко уделял мне время, в основном пропадал на службе в военном министерстве. Отец работал до самого последнего момента, даже зная, что готовится его арест. Жаль, что он так и не успел выяснить, кто из других заговорщиков его предал.
Отец с достоинством передал дела новому военному министру со словами: «Абе?ррия не должна пострадать от кадровых перестановок». Он был истовым патриотом. Как и дед, как и братья. Именно поэтому они первые начали действовать, когда стало понятно, что король Раха?рд Девятнадцатый сошёл с ума. Они поставили благополучие страны выше своего и проиграли.
После оглашения «Кровавого Акта» 6989-го года отец вернулся домой молчаливый и шокированный. С этим новым законом король окончательно перешёл черту. Начались волнения и возмущения, никто не хотел «приносить кровавую и магическую дань Его Величеству каждый первый день лаурдена». Король – не божество, чтобы жертвовать ему кровь и магию. И даже божеству каждый отдаёт дань добровольно. Раха?рд Девятнадцатый окончательно свихнулся, и поняли это не только граждане Абе?ррии. Аллора?нцы подогнали к нашим границам суда и устроили военные учения.
Отец собрал всю семью и сказал:
– Мы решили устранить короля. Пусть на престол взойдёт его старший сын, сомнений в его адекватности у меня нет.
– Если покушение сорвётся, ты поставишь под удар всю семью, – возразила бабуля.
– Мы не можем медлить. Исполнять акт никто не станет, начнётся гражданская война. У нас есть сорок дней до наступления следующего лаурдена, за это время мы подготовим и проведём операцию. Король безумен, мы обязаны расправиться с ним, прежде чем он навредит Абе?ррии.
– Мне не нравится эта затея, Илита?р, – нахмурилась бабушка. – Нельзя ли подождать, пока это сделает кто-нибудь другой? Желательно тот, кто сам метит на престол. Это, знаешь ли, логичнее. Если уж марать руки, то во имя власти.
– Пока все ждут, Рахард сотворит другую глупость, а аллора?нцы нападут. И угадай, какой остров они постараются захватить первым, мама.
– Илита?ар прав. Цейла?х пострадает одним из первых, если начнутся военные действия. Проще устранить короля, – вздохнул дед.
Мы, дети, тогда притихли за столом. Да, от нас никогда ничего не скрывали, и взрослые при нас обсуждали многие идеи и события, учили нас с братьями анализировать и думать… но вот так, в открытую, планирование убийства они обсуждали впервые, и у меня всё похолодело внутри от страха.
– Значит, необходимо в первую очередь обезопасить Цейла?х, – задумчиво проговорила бабушка. – Прокляните остров. Пусть им смогут править только Цила?фы. И закрепите проклятие посмертной данью. Если покушение провалится, и нас казнят, то наши смерти хотя бы послужат усилению проклятия, – Нинелла Цила?ф обвела собравшихся за столом тяжёлым взглядом. – Тогда корона будет вынуждена оставить в живых хотя бы детей.
– Мама, ты драматизируешь, – поморщился отец.
– Так сделай это, и незакреплённое проклятие само рассеется через пару лет, – пожала плечами бабуля и сощурилась: – Тебе всегда везло, Илита?р, и ты плохо представляешь, что такое настоящее поражение. Я против покушения на короля.
– А я согласен с сыном, Нине?лла. Мы должны действовать.
– Король безумен, и его паранойе нет равных. Вы не сможете подобраться к нему, последнее время он принимает лишь сыновей! – возразила бабушка.
– Я найду способ, мама. Не нужно во мне сомневаться, – заверил мой отец.
Тогда на семейном голосовании лишь два голоса были против покушения – бабушкин и мой. Не то чтобы я действительно осознавала последствия решений отца, просто стало как-то обидно, что бабулю никто не поддержал. Два моих старших брата, взрослая уже сестра с мужем, родители и дед решили, что короля необходимо устранить. А потом покушение провалилось. Король оказался не настолько безумен, когда дело касалось его личной безопасности.
Семья Цилаф была схвачена, всех, кроме меня, казнили публично на главной столичной площади. А меня заставили смотреть. Но казнь я помню плохо: бабушка напоила меня сильнодействующим успокоительным, чтобы со мной не случилась истерика на людях.
Именно бабушка собрала для меня сумку и дала последние наставления. А ещё она успела впихнуть в меня все тайные семейные арканы – даже те, которые никогда не зарисовывали на свитках. От обилия знаний трещала голова, но я прилежно делала то, что говорила бабушка, потому что её плохое предчувствие передалось и мне.
Мы даже успели попрощаться. Бабушка оставалась со мной до самого конца, и никогда не забуду, как больно было отпускать её крепкую руку. «Ты Цилаф, ящерка моя. Возьми то, что твоё по праву и будь сильной. Ты справишься, я в этом уверена. Всегда помни, что мы тебя любим и гордимся тобой», – сказала она, обнимая меня в последний раз.
Тела родных предали глубине в тот же день. Дед загодя успел наложить проклятие, на котором настаивала бабушка, и смерти всех Цилафов одна за другой усилили его. Отец просил короля оставить в живых Бесте?за, которому едва исполнилось тринадцать. Но брат уже достиг возраста сознательности, поэтому разделил судьбу рода. Я осталась одна, отделённая от своих земель и родного замка высокими зачарованными стенами приюта «Утешение».
Жаль, что отомстить королю мне никогда не удастся. Его убили всего несколько месяцев спустя, и на престол взошёл его сын, Рахард Двадцатый. Новый король неоднократно пытался снять проклятие с Цейлаха. Но без Цилаф наши земли накрыло плотным туманом, и даже на пляж проклятого острова теперь не ступить. Что происходило там – не ведомо никому. Дед не стал бы причинять вред людям, сюзереном которых являлся, поэтому я подозревала, что под пеленой тумана жизнь идёт по-прежнему, просто остров теперь закрыт для чужаков, пока в замок на скале не вернутся Цилафы.
Говорят, что остров уже обступил новый гребень рифа, а обратное течение разворачивает не только утлые судёнышки, но и усиленный магией королевский флот. Не знаю, верить этим слухам или нет, но дед был гениальным проклинателем, поэтому я в нём и не сомневалась.
Меня вдруг охватило спокойствие. Тревога ушла. Если останусь гайроной – так тому и быть. Я расслабленно вникла в её движения. Плавные, ритмичные, чёткие. Куда она плывёт? Куда я плыву? Я вдруг очень остро почувствовала себя живой. Не просто гайрону отдельно, а себя – гайроной. Осознала свою мощь и силу. А дальше произошло слияние. Резкой вспышкой в мозгу возникло понимание – я отрицала свою гайрону и противопоставляла себя ей. Ошибка! Я сама – гайрона. Этот шипастый хвост и великолепные когти – мои. Это я рассекаю толщу морской воды. Это я радуюсь свободе и морю.
На смену панике и ужасу пришёл восторг. Я всплыла на поверхность и обернулась человеком. Потому что человек – это тоже я.
Над морем загорался розовый закат. Оказывается, прошёл целый день. Ближайшие острова – в десятке лиг. Раскинула руки в стороны и смотрела, как над морем гаснет день. Тишину нарушали лишь мерный плеск волн и редкие крики чаек. Я смотрела, как причудливые облака образуют фигуры в небе. А следом пришло понимание: я – Цилаф, и я верну свой остров, чего бы мне это ни стоило.
Подняла голову над поверхностью и огляделась. В прямой видимости только очертания островов и одно торговое судно. Аллора?нское! На лице расцвела улыбка, перетёкшая в оскал, и я уверенно скользнула к кораблю гайроной.
Ха?инко мне благоволит.
Корабль шёл встречным курсом. Это ли не удача? Подплыв достаточно близко, снова перекинулась в человека, подогнала лямки сумки по размеру и позвала:
– Помогите! Спасите!
– Человек за бортом! – раздалось в ответ.
Мне кинули верёвки, и я уцепилась за одну. Команда слаженно потащила меня ближе к судну, и я запоздало сообразила, что одежды-то на мне так и нет.
– Подождите! – крикнула я. – Мой ойха?л утонул, прошу вас, бросьте мне хотя бы полотенце, чтобы прикрыть наготу…
После небольшого замешательства по верёвке скользнула скрученная кольцом тряпка, и я, как могла, обвязалась ею. Хорошо хоть не прозрачная, но толку от неё всё равно было немного. По борту корабля спустили верёвочную лестницу, с помощью которой я и поднялась на палубу.
Влажная ткань облепила тело, но пока я лезла наверх, на меня наложили осушающий аркан. Даже пикнуть не успела. А если бы атаковали?
Я оказалась одна среди матросов, по морской привычке одетых в одни шальвары, лишь некоторые носили ещё и жилетки. Десяток крепких мужчин обступил меня, любопытные взгляды словно пробирались под кожу. Не безопаснее ли было оставаться в море?
«Нападения лучше ждать всегда, тогда оно не сможет застать тебя врасплох, ведь неприятности обычно таятся и выжидают, чтобы застигнуть тебя в момент уязвимости. Не будь уязвима – и они не станут тебе докучать», – говорила бабушка.
– Спасибо! Спасибо! Ужас, я думала, что утону! – всхлипнула я, утирая воображаемые слёзы. – Меня похитил бывший жених, но я смогла сбежать с его корабля… Где я?
– Ах, какой злодей! – раздался глубокий ироничный голос. – Добро пожаловать на борт «Перламоре?и», зайта?на[7 - Зайта?на – замужняя госпожа, аберрийский.]…
– За?йта, – всхлипнула я, вспоминая загодя выбранное имя, частично похожее на моё настоящее. – За?йта Вета?на Ино?р. Вы спасли мне жизнь!
– Капитан Я?рц Эдда?р к вашим услугам, – весело представился мужчина, выходя из-за спин своих людей.
Гайрон. Это хорошо или плохо? Капитан был молод, пронзительно-синие глаза смотрели с насмешкой. На лице – несколько тонких шрамов. Что за ранение могло оставить на гайроне такие следы? Длинные небесно-синие волосы небрежно откинуты на спину, значит, он ещё не женат, раз никому не подарил свою косу. И силён. Такого насыщенного цвета волос не было даже у отца. Это какого же размера и мощи гайрон у этого капитана?
Так, не думать об этом. Я – простая человечка, бедная и несчастная. Мачеха отдала старому жестокому жениху, а я сбежала и чуть не утопла. Спасите-помогите-накормите и всё такое прочее.
Капитан был одет так же просто, как и его люди, только шальвары на нём были хлопковые, цвета тёмного индиго и с золотой росписью. Очень дорогие шальвары.
– Святая А?ма И?стас[8 - Святая А?ма И?стас – почитаемая людьми святая покровительница морей, дословно в переводе с аберрийского – «морская мать».], как же мне повезло встретить ваш корабль! Ещё немного – и я бы замёрзла насмерть.
– Позвольте дать вам одеяло и горячий напиток, за?йта Ино?р, – учтиво, но немного ехидно улыбнулся капитан и после моего кивка обратился к высоченному черноволосому парню: – Марине?л, принеси ко мне в каюту чай с закусками для гостьи и кофь покрепче для меня, да займи всех делом. Представление окончено, мы снова держим курс на Аллора?н.
Загорелые мужчины с ухмылками разошлись. Среди них было немало гайронов-полукровок, такие всегда охотно работают в море. Капитан жестом пригласил меня следовать за собой. Я и пошла, ничего не опасаясь. Реши он сделать мне что-то плохое – я отвечу арканом и ускользну за борт. А потом попытаю удачу в другом месте. В любом случае иностранный корабль, направляющийся в Аллора?н, в текущих обстоятельствах лучше, чем аберри?йский остров, подчиняющийся короне и не двигающийся с места.
Каюта капитана говорила о своём хозяине сразу несколько вещей: он много читал, был хорошо образован и богат. Я засмотрелась на свитки в его коллекции и закусила губу. Если он позволит прочитать хоть что-то из представленного, я щедро ему заплачу.
– Итак, зайта… – начал капитан, предложив мне одеяло.
Шерстяное! Нет, этот Я?рц Эдда?р не так прост. И манеры у него вполне изысканные: он сначала проводил меня до кресла и усадил в него, а потом сам расположился напротив, за своим столом. Вот только в памяти не нашлось ничего об аллора?нских Эдда?рах.
– Инор, – подсказала я и вежливо улыбнулась. – Вы не представляете всю глубину моей благодарности, зайтан Эддар. Если бы не вы, я бы погибла. Могу заплатить вам за спасение, если это требуется.
– Что вы, разве можно брать деньги за помощь в беде? Мой корабль к вашим услугам. Мы идём курсом на Нина?р. Можем сделать небольшой крюк и высадить вас в порту Харри?тса, это последний аберри?йский остров на нашем пути в Аллоран.
– Что вы! Это было бы слишком навязчиво с моей стороны! Я прекрасно доберусь из Нинара. Кроме того, никогда не была там, а говорят, что на том острове удивительно красивые бухты, – мило улыбнулась я и похлопала ресницами.
– Как вы пожелаете, зайта Инор, – довольно кивнул зайтан Эддар, видимо, обрадовавшись, что не придётся делать крюк. – И как же вы попали в столь сложное положение, позвольте проявить любопытство?
– Ох, это такая трагичная история! Видите ли, моего отца уже четыре года нет в живых. Мачеха всегда точила на меня зуб. От матери я унаследовала немного крови гайронов, а мачеха их терпеть не могла. После смерти отца она как только не сживала меня со света. Морила голодом и наказывала за любую провинность. А на днях – продала старику. Вы бы видели его! – с жаром воскликнула я, до предела распахнув глаза. – Но ладно возраст, он оказался жестоким и грубым, – я всхлипнула и сделала трагическое лицо. – Право, мне даже рассказывать об этом тошно.
– Тогда не мучайте себя, зайта Инор, – протянул капитан, внимательно меня разглядывая. – Я искренне сочувствую вашему бедственному положению и окажу всю посильную помощь.
В каюту постучали, и матрос внёс поднос с горячими напитками и закусками.
– Благодарю. Маринел, распорядись, чтобы для зайты Инор подготовили соседнюю каюту. И посмотри, что мы можем предложить из одежды. Может, у юнг найдётся нужный размер? Боюсь, что мои шальвары будут ей велики.
Это точно. Зайтан Эддар был на добрый локоть выше меня и в разы массивнее. Судя по фигуре, он явно ел досыта и тренировался по расписанию. Мог бы из вежливости хотя бы жилет надеть, тем более что расписанный золотом тхале?к[9 - Тхале?к – традиционный жилет, который носят как на голое тело, так и поверх рубашки.] висел на спинке его кресла.
Маринел кивнул, поставил поднос на стол капитана и удалился. Мы с зайтаном Эддаром остались вдвоём рассматривать друг друга.
Я завернулась в одеяло и маленькими приличными глотками пила чай. Сладкий! Уже и забыла каково это – пить сладкий чай, а не водянистый компот. В приюте считали, что если у воды есть кислинка и оттенок, то её уже можно считать компотом.
– У вас исключительные манеры, – весело заметил капитан, сцепляя пальцы лежащих на столе рук.
– Отец дал мне прекрасное образование, – ответила я. – Зайтан Эддар, мы с вами оба взрослые люди, и я бы хотела сразу разложить все жемчужины по размеру.
Синеватые брови взметнулись вверх, а на лице собеседника появилась озорная улыбка.
– Да неужели, зайта Инор? Буду только рад.
– У меня есть деньги, и я бы предпочла рассчитаться за вашу помощь ими. Я не хочу быть обязанной и не готова оказывать… никакие любезности.
Зайтан Эддар широко улыбнулся. На секунду показалось, что внутри него облизнулся хищник.
– Что вы, зайта Инор, я не так воспитан, чтобы брать деньги с красивой девушки в беде и требовать от неё любезности. Однако если вам понадобится другая помощь, мы договоримся. Предполагаю, что в постигшем вас несчастье утонул не только ваш ойха?л, но и документы. С ними вечно такая ерунда случается, – весело хмыкнул капитан. – Если вам понадобятся новые, то я к вашим услугам. А сейчас позвольте проводить вас в приготовленную каюту. Мне нужно отдать несколько распоряжений команде и проверить курс. А вам наверняка захочется отдохнуть от пережитого волнения.
Я поставила опустевшую чашку на поднос и поднялась, надев шерстяное одеяло на манер накидки. Вбитый бабушкой этикет выплыл из глубин памяти и я отточенным жестом подала гайрону руку. Ярц Эддар легко коснулся моих пальцев – ровно так, как того позволяли приличия, и проводил в соседнюю каюту, одарив на прощание очаровательной улыбкой.
В изящно обставленной каюте меня ждали закуски, чайник с горячим чаем и двуспальная постель, на которую я повалилась, широко раскинув руки.
Боже, неужели мне наконец повезло?
Из переписки Я?рцвега Зо?ртера с Нио?ром Зо?ртером
Отец, ты оказался прав. Мы отклонились от курса и несколько раз обошли прилегающую к острову Айпагарр акваторию. К вечеру нам повезло. Цилаф сама заплыла к нам в руки. Ты бы её видел! Через пару лет превратится в настоящую красавицу. Я вёл себя крайне обходительно, как ты и велел. Сделал вид, что верю в её историю и дал понять, что окажу помощь. Подыграл во всех нужных местах.
Я чуть не лопнул от смеха, когда мы с ней расшаркивались, представляясь друг другу фальшивыми именами. К счастью, никто из команды не заржал в голос, и всё прошло достаточно чинно. Она явно ничего не заподозрила.
Каковы дальнейшие инструкции? Я везу её в Аллоран? Ты хочешь продать её кронпринцу? Или подержишь в заложницах?
Жду ответа.
Ярц
Последний день 15-го месяца 6973-го года
Ярц, не зря ты носишь прозвище «Везунчик». Ты не представляешь, как я рад такому раскладу. Пока повременю с решением – продать её нашему кронпринцу или аберрийскому королю я всегда успею. Усиль защиту на корабле, чтобы девчонка не смогла удрать.
А ты сам что про неё скажешь? За ней идёт огромное приданое, и её пара станет очень обеспеченным гайроном. Да и в нашем деле порты Цейлаха будут крайне полезны.
Подумай об этом, сын.
Н.Г.
25/15/6973
Отец, при всём моём уважении к деньгам и Цейлаху, девчонка ещё слишком юна, чтобы рассматривать её как женщину. Жениться мне на ней никто не даст: возраста ответственности она ещё не достигла, и до него ей, судя по виду, года два или все три. И даже когда она его достигнет – никакую серьёзную проверку моя легенда не выдержит, дознаватели Рахарда Двадцатого быстро меня вычислят и хорошо если посадят на цепь, а то и казнят. Кроме того, эта Цилаф тощая, как корабельный канат, и плоская, как шутки моряков. На какие якоря она мне нужна?
Продай эту Цилаф подороже, и дело с концом. Караулить её несколько лет я точно не собираюсь – особа она артистичная и явно не совсем уж дура, с такой проблем не оберёшься. Из заточения сбежит, сбежала же из-под носа у аберрийцев. А несколько лет держать её при себе и изображать неземную любовь я не смогу, поставь ты на карту хоть два Цейлаха.
Мы неплохо зарабатываем, двигая товары. К чему всё усложнять и лезть в большую политику? В том море плавают такие акулы, которые нас съедят и не подавятся. Поэтому я предлагаю сделать то, что мы так хорошо умеем – продать уникальную штучку за большие деньги и скрыться в предрассветном тумане.
Ярц
Последний день 15-го месяца 6973-го года
Недальновидность тебя погубит, сын. Цилаф – сокровище, а годы и вес она наберёт так стремительно, что и моргнуть не успеешь, как она станет старой и толстой.
Чего тебе стоит подружить с ней пару лет? Ты же сам написал, что девица будет красоткой.
Вот не зря тебя прозвали Везунчиком, а не Умником.
Сведения о Цилаф мне передал один должник из Эртзаму?нда. Даже интересно, откуда он узнал о её побеге до того, как это стало известно аберрийским дознавателям?
Сейчас этот э?рт просит транспорт для товара и трёх сопровождающих. Теперь, когда благодаря его весточке у нас в руках Цилаф, отказывать ему мне не с руки.
Ты возьмёшься?
Н.Г.
25/15/6973
Почему нет? Лучше это, чем играть роль влюблённой няньки. А с Цилаф я могу подружиться, попробовать втереться в доверие и немного пофлиртовать. Она может стать ценным контактом в будущем, если сейчас ей немного помочь.
Ярц
Последний день 15-го месяца 6973-го года
Помочь, говоришь? У меня возникла одна идейка.
Что у Цилаф с манерами? Хорошо ли она говорит на аллоранском? Можно ли выдать её за человечку?
Н.Г.
25/15/6973
За человечку? Вполне. Глаза у неё скорее голубые, чем синие. Волосы пепельные, но можно и покрасить, а манеры вполне подходящие для высшего света, она же аристократка. На аллоранском она говорит бегло, с едва уловимым северным акцентом. А что?
Ярц
Последний день 15-го месяца 6973-го года
Помнишь, я несколько раз пытался внедрить своего человека в Нинарскую Академию? Но каждый получал отказ то по уровню дара, то по критерию «общей эрудиции», так они деревенщин отсеивают. А Цилаф – урождённая аристократка. Магесса из неё должна получиться неплохая, а спрятаться в элитной академии для людей она может и сама захотеть. Там её аберрийцы искать не станут точно. А мы взамен получим то, чего добивались столько лет: информатора в закрытой академии. Ты только представь, сколько весёлого компромата на отпрысков родовитых семейств мы получим.
А сами тем временем прикроем девчонку и будем держать паруса по ветру: если захотим кому-то продать её местоположение, то из академии-то она никуда не сбежит. А через пару лет, возможно, и ты на неё иначе посмотришь.
Н.Г.
25/15/6973
Капитула четвёртая, волнительная
Следующие три дня я отъедалась и отсыпалась. Корабль шёл уверенным курсом на Аллора?н, капитан Эдда?р был обаятелен и учтив, разрешил пользоваться своей библиотекой и оберегал меня от ненужного внимания команды.
Их всех, конечно, удивило количество еды, которую я оказалась способна поглотить, но что поделать – после оборота человеческий облик исхудал окончательно, гайрона вытянула все запасы и соки.
В каюту постучали, как раз когда я приканчивала печеньку с манго?ром. Сочетание нежной жёлтой фруктовой мякоти и ро?йсового теста – божественно! Я съела уже целую коробку этого печенья и искренне надеялась, что у капитана припасён ещё ящик.
– Зайта Инор? Вы позволите? – раздался незнакомый голос.
Слезла с постели и распахнула дверь, за ней стоял бородатый мужчина в возрасте, я уже видела его на корабле, но мы пока не были представлены.
– Приветствую, – поздоровалась я.
– И я вас, – кивнул он. – Позвольте представиться, корабельный лекарь зайтан Синату?р. Я хотел бы вас осмотреть.
Подобное не входило в мои планы, и пришлось лихорадочно соображать, как избавиться от такой акульей услуги, но в голову ничего не пришло, поэтому мы с зайтаном лекарем неловко замерли друг напротив друга под гнётом непозволительно долгой паузы.
– Не беспокойтесь, зайта, всё обнаруженное при осмотре останется строго между нами. Я просто хочу убедиться, что вы здоровы и не представляете опасности для экипажа.
Вот тут он меня действительно удивил. Я, конечно, вполне могла представлять опасность для экипажа, но ему-то об этом откуда знать? Гайрону во мне сходу не определить – этому мешает подаренный бабушкой кулон. А болезней у меня никаких нет. Вроде бы.
Лекарь переминался с ноги на ногу, но уходить явно не планировал.
– Хорошо, – сдалась я.
Отказаться от осмотра врача – вызвать лишние подозрения. Лучше договориться. Лекарь запер за собой дверь, подставил к постели стул и жестом попросил меня сесть на кровать.
– Скажите, есть ли у вас какие-либо жалобы? Крутит живот? Бывает ли тошнота?
– Нет, ничего подобного.
– Позвольте вашу руку, – целитель наложил на меня диагностический аркан, и его глаза увеличились в размерах.
– Да вы гайрона!
– Доктор, прошу вас, – тихо проговорила я. – Видите ли, гайрона я не совсем полноценная. Оборачиваться не умею, хотя крови во мне довольно много. Предпочитаю считать себя человеком.
Это, конечно, ложь, но не совсем уж огульная. Моя мама – полукровка, и перекидываться не могла. Но зверь отца выбрал её, а на потомстве это никак не сказалось, все мы получились полноценными. Тут никогда не угадаешь, как лягут вероятности: у двух гайронов может родиться слабенький смесок, а у гайрона с человеческой магессой – сильнейший гайрон. У всех нас есть больша?я доля человеческой крови, так что потомство – игра в лотерею. И лучше слушать зверя и соблюдать ритуал, чем идти против природы и выбирать партнёра человеческой ипостасью.
– Что ж, а в ком её нет? – согласился пожилой целитель с отливающей голубоватым сединой. – А в остальном вы здоровы. И никаких глистов! Зря мы беспокоились.
Я вытаращилась на лекаря, переваривая информация. С чего они беспокоились, что у меня глисты? Сначала не поняла. А потом как поняла! Краска стыда мгновенно залила лицо, кожу запекло, а дыхание сбилось. Я так много ела, что они подумали, что у меня глисты, и прислали лекаря. Вы только посмотрите, какая забота!
– Ох, простите, вышло несколько бестактно, – смутился вдруг зайтан Синату?р. – Но я очень рад, что вы просто молодая здоровая зайта с отменным аппетитом. Я распоряжусь, чтобы вас не ограничивали в питании. Вы достаточно сильно истощены, и это нужно исправлять.
– Меня мачеха… не кормила, – выдавила я, сгорая от стыда.
– Что же, это всё объясняет. Но поймите правильно: такой аппетит при подобной худобе – дело подозрительное с медицинской точки зрения. Ах да, я рекомендую вам пока что воздержаться от применения магии. У вас довольно слабые магические каналы при очень большом резерве. Вы рискуете выжечь их, если будете плести арканы. Необходимо время для их укрепления, обычно в вашем возрасте таких проблем уже нет, чаще всего они возникают сильно раньше, если резерв формируется быстрее, чем магические протоки. Но годам к двенадцати-тринадцати эта проблема уже уходит. А вам уже почти шестнадцать, не так ли?
– Да, верно.
Я прекрасно понимала, о чём он говорит. Блокираторы на меня надели в одиннадцать лет, видимо, невозможность колдовать и нарушила процесс развития магических каналов. Это не просто плохая новость, а отвратительная. Хорошо, что лекарь решил меня осмотреть, прежде чем я по незнанию выжгла свою способность чаровать.
– Что вы рекомендуете?
– Полный магический покой, это раз. Я сделаю для вас особую микстуру, это два. Постарайтесь не нервничать, это три. Тревожность всегда плохо отражается на способностях.
Не нервничать – это отличный совет, если учесть моё положение и возможные перспективы. Просто шикарный.
– Благодарю за ваше участие и буду рада соблюдать рекомендации, – ответила я и одарила лекаря улыбкой.
Он-то не виноват, что у меня в жизни полный раздрай. Цель есть, но путь к ней пока представляется туманным. Мне необходимо где-то прятаться два года, прежде чем я достигну возраста ответственности и смогу потребовать у короля Аберрии передать остров в моё управление.
Ладно, работу найти я смогу. Наверное. В конце концов, я грамотна и хорошо говорю на четырёх языках, смогу подрабатывать переводами. Вопрос только в том, захочет ли кто-нибудь взять в штат несовершеннолетнюю и станет ли платить хоть половину от взрослого жалования.
Когда целитель ушёл, я бухнулась на постель и торжественно провалила третью рекомендацию. Выйти, что ли, прогуляться по палубе? Вид моря меня всегда успокаивал, может, и в этот раз сработает?
На выходе из каюты столкнулась с капитаном. Он чарующе улыбнулся, и я на секунду забыла, куда шла.
– Простите, зайта Инор, я вас напугал?
– Нет, что вы, зайтан Эддар. Я просто задумалась. Хотела прогуляться.
– Пойдёмте, сегодня будет очень красивый закат. Хотите, покажу вам моё любимое место на корабле?
– Конечно, – легко согласилась я.
– Тогда на всякий случай захватим одеяла. Там бывает очень ветрено.
К одеялам добавилась корзинка с провиантом, и капитан повёл меня на корму, откуда открывался чудесный вид на заходящее солнце.
Зайтан Эддар расстелил своё одеяло на небольшой деревянной площадке и помог мне сесть. На корабле было на удивление тихо, команда словно испарилась. Судно плавно шло по мерцающей в лучах вечернего светила воде.
– Сегодня и правда очень красивый закат, – вздохнула я, глядя, как солнце утопает в расплавленном золоте горизонта.
– Позвольте за вами поухаживать. Не хочу, чтобы вы простыли, – капитан заботливо накрыл меня одеялом и невзначай коснулся обнажённого плеча. – Так приятно видеть на борту прекрасную зайту, а не только просоленных матросов. Хотите вина?
– Пожалуй, нет, – вежливо отказалась от его предложения.
Пьянеть и терять контроль мне точно нельзя.
– С вашего позволения я налью себе бокал? – с вопросительной интонацией произнёс он, и я кивнула.
Морской бриз развеял вокруг терпко-сладкий запах жёлтого манго?рового вина.
– Благодарю за свиток «Истории Государства Алло?рского», – литературу я сочла достаточно нейтральной и подходящей для беседы темой. – Очень интересный труд.
– Для меня странен ваш выбор. Обычно девушки предпочитают читать о любви, – с улыбкой заметил капитан.
– Не люблю грустные истории, а счастливые всё время кажутся мне незаконченными.
– Очень интересный взгляд на романтическую литературу для вашего возраста.
Собеседник откинулся назад и вольготно расположился, упираясь в палубу локтем. Вытянул длинные ноги в синих кожаных сапогах и уставился на догорающий в небе закат. Сегодня он даже надел жилет, но тот не скрывал, а только подчёркивал атлетичную фигуру. Отчего-то мне стало неловко.
– Вы когда-нибудь любили? – спросил вдруг зайтан Эддар, блуждая отсутствующим взглядом по горизонту.
– Вы имеете в виду романтические чувства? Нет. Не довелось. А вы?
– Да, конечно. На память о первой любви у меня остался вот этот рубец, – он указал на длинный тонкий шрам, рассекающий лицо и правую бровь от лба до челюсти. – Наверное, он делает меня уродливым в ваших глазах.
От такого заявления я едва не поперхнулась. Уродливым? Это самое последнее слово, которым я бы охарактеризовала внешность капитана. Даже со шрамом зайтан Эддар был невероятно привлекателен. Возможно, с ним даже более привлекательным, чем без него.
– Что вы, это совершенно не так, – заверила я собеседника.
– Зайта Инор, прошу вас, не стоит меня разубеждать. Я же прекрасно вижу, какими глазами на меня смотрят красавицы, подобные вам.
– Зайтан Эддар, вы заблуж…
– Простите мою откровенность, я совершенно не хотел напроситься на вынужденный комплимент. Просто в такие вечера, как этот, я чувствую себя особенно одиноким, – тяжело вздохнул он, и моё сердце сжалось от сочувствия.
Я совершенно растерялась и не знала, что ему сказать. Капитан сам первым нарушил молчание, и в его бархатистом голосе сквозила тщательно скрываемая тоска.
– Между мной и Асма?той всё началось как раз в такой день. Во время вечерней прогулки по залитой золотым закатным светом набережной я встретил её. Она была прекрасна… вы чем-то её напоминаете… Цветом небесных глаз и изяществом, но взгляд у вас добрее. А Асма?та была гордой и… холодной. Мне едва исполнилось восемнадцать, я около двух часов набирался смелости, чтобы к ней подойти. Она гуляла с подругами, и все они были старше меня, но юность не знает запретов и границ. Когда я наконец решился и познакомился с ней, Асма?та согласилась встретиться со мной на следующий день. Клянусь, до нашего свидания я летал, не касаясь пола. В нашу первую встречу так волновался, что даже говорить толком не мог. Слушал её голос и влюблялся всё сильнее с каждой секундой.
Я замерла под напором его откровенности. Небо окрасилось в лиловые и фиолетовые тона, лёгкий бриз забирался под накинутое на плечи одеяло и ласково холодил кожу.
– Мы гуляли почти каждый вечер. Асмата не позволяла себя касаться, но об этом я и не мечтал, хотел лишь смотреть на неё и ловить каждое слово. В один из вечеров она сказала, что хочет отправиться на прогулку в порт, посмотреть на ночную жизнь. Я сразу понял, что это плохая идея. Портовая часть города всегда считалась злачной, а тогда на причале стояло особенно много кораблей, и порт кишел пьяными матросами. Я постарался предложить другие варианты: парк, обзорную площадку на горе, ресторан. Но Асма?та была непреклонна. В конце концов она пригрозила, что всё равно туда отправится – со мной или без меня. Естественно, я не мог отпустить её одну. Поначалу всё складывалось не так уж плохо, я даже понадеялся, что наша безрассудность сойдёт нам с рук. Но тут из таверны, мимо которой мы проходили, вывалился десяток пьяных моряков, и один из них заметил мою возлюбленную.
Капитан замолчал, заново переживая болезненный эпизод из прошлого.
– И что случилось дальше? – тихо спросила я.
– Они предложили ей деньги за ночь. Асмата, естественно, отказалась и вспылила. Я попытался её увести, но она так разозлилась, что назвала грубияна беспардонной обезьяной. Он этого, разумеется, терпеть не стал. Я загородил возлюбленную собой и попытался защитить. Хотел перекинуться в гайрона, но не смог: среди них было трое магов, и они сплели блокирующий оборот аркан быстрее, чем я успел… – зайтан Эддар на мгновение замолчал. – Асмату я прижал спиной к стене. И принял неравный бой. Думаю, меня бы убили, но из таверны вышли люди и оттащили нападавших. А это – шрам от топора. Асмату увели, а я потерял сознание. Целителя позвали не сразу, поначалу посчитали, что я мёртв. Рана слишком долго была открытой, поэтому рубец остался навсегда, невероятно повезло, что глаз уцелел. Даже в звериной форме видно этот отвратительный рубец. Естественно, после той ночи Асмата отвергала любые мои ухаживания. Во-первых, я не смог её защитить. Во-вторых, стал обезображен шрамом. В-третьих, был слишком беден. Это уже потом я сумел выбраться из нищеты. А полюбить больше никого так и не смог, – грустно закончил капитан.
– Зайтан Эддар… – начала я, но он меня остановил.
– Просто Ярц, прошу. Признаться, не люблю формальности и предпочитаю более свободное обращение, – сказал он, проникновенно глядя мне в глаза.
«Аля, ты вырастешь красивой девушкой, и тебе нужно быть особенно осторожной. С мужчиной всегда сохраняй как можно более дальнюю дистанцию. И сближайся, только если абсолютно уверена, что хочешь этого. Помни: обыкновенно отодвинуть мужчину от себя гораздо тяжелее, чем притянуть. И срочности в ответе никогда нет. Что бы тебе ни предлагали – возьми паузу и обдумай ситуацию прежде, чем согласиться», – говорила бабушка.
«А что если я буду слишком долго думать, а он развернётся и уйдёт?» – спрашивала маленькая я.
«Тогда он и предлагаемые им отношения не стоят и морской пены», – уверенно отвечала она и крепко прижимала меня к себе.
– Зайтан Эддар, ваша история меня очень тронула. Уверяю, не все девушки такие, а шрам вас совершенно не портит.
– Тем не менее, для вас я зайтан Эддар, а не Ярц, – грустно кивнул он и отвернулся.
Пронзительно-синие глаза следили за тем, как темнеет небо. Словно из камня вырезанный профиль чётко выделялся на фоне тускнеющего горизонта. Я не хотела отталкивать или расстраивать капитана, особенно после того, как он поведал о своём прошлом. Но в то же время растерялась и боялась оступиться. Сердце забилось часто-часто, я словно похолодела изнутри, а кожа вдруг стала горячей.
– Я просто совсем мало вас знаю…
– Вы боитесь, что я вас обижу? – повернулся он ко мне. – Если бы у меня было такое намерение, я бы давно это сделал, вы не находите?
– Поймите, я просто… совсем растеряна и не знаю, что делать дальше. Мне приятно ваше внимание, но боюсь, что не совсем понимаю, куда оно ведёт.
– Не переживайте, зайта Инор. Я лишь хочу быть вашим другом. И если что-то в вашем будущем вас страшит, вы можете поделиться со мной этой проблемой, и я постараюсь помочь, – вкрадчиво закончил капитан.
Я колебалась. Доверять ему или нет? Все эти дни он вёл себя идеально обходительно и учтиво.
– Если вы переживаете, что могу вас осудить, то не стоит. Я давно отучился это делать. Какая ещё помощь вам требуется, помимо документов?
– Документы действительно очень нужны, – тихо признала я.
– На имя Ветаны Инор или на другое? – также тихо спросил зайтан Эддар.
– На это. Аллоранские или медитарские, если это возможно.
– Думаете отправиться туда? Зачем? В Аллоране куда спокойнее.
– Я знаю, но боюсь, что меня будут искать. А ещё мне нужны работа и жильё, года на два. Я говорю на разных языках и хорошо считаю. Как вы думаете, есть ли возможность куда-нибудь устроиться, не достигнув возраста ответственности?
– Хм. Непростая задачка, – откликнулся он и неожиданно улыбнулся. – А как вы смотрите на то, чтобы поступить в Нинарскую Академию? Обучение длится четыре года, проживание и питание они предоставляют. А через четыре года, будучи обученной магессой, вы сможете устроиться на хорошую работу и обеспечивать себя самостоятельно.
– Это был бы чудесный вариант, но обучение стоит дорого. Таких денег у меня нет.
– А вот здесь как раз я мог бы вам помочь, – ещё шире улыбнулся капитан и придвинулся ближе ко мне, приподнимаясь.
Теперь наши лица находились очень близко, и я вдруг явственно почувствовала его запах.
– Вы что, предлагаете мне роль вашей арда?ны? – возмущённо нахмурилась я.
Лицо зайтана Эддара приобрело удивлённое выражение. Тёмно-синие брови взметнулись вверх, глаза округлились, а рот немного приоткрылся. А потом он рассмеялся так весело и задорно, будто я сказала что-то очень забавное.
– Дорогая Ветана, прошу, только не обижайтесь! Нет, я не предлагаю вам стать моей арда?ной, у меня и в мыслях не было, что девушка вашего происхождения согласится на роль любовницы или содержанки. Что вы! На самом деле я бы с удовольствием оплатил вам учёбу в этой академии в обмен на некоторые сведения, которые вы могли бы предоставить, учась там.
– Какие сведения?
– Разные. Но в основном – пикантного свойства. Кто с кем спал, кто что проиграл, кто с кем помолвлен. Семейные секреты, неприглядные поступки, компромат на молодых отпрысков знатных родов. Это стоит дорого. И всегда имеет покупателя.
Я закусила губу, задумавшись. Подобные сведения интересовали всех и всегда, бабушка предупреждала, что их собирают. И логично, что их покупают и продают. Но здесь были свои опасности, и немалые.
– Вы правы, такая информация в цене. Но также тот, кто её предоставляет, очень сильно рискует. Если утечку обнаружат, меня и убить могут.
– Готов вас подстраховать. Опять же, вы умны и изобретательны, это я уже понял, сами решите, как лучше поступать.
Я по-новому посмотрела на капитана Эддара. Теперь понятны его равнодушие к моей легенде и предложение помочь сделать документы. Кто он? Пират? Вряд ли, корабль хоть и защищён, но явно не боевой. Контрабандист? Вероятнее всего. Но так ли это плохо для меня?
Капитан наклонился к моему лицу так близко, будто хотел поцеловать.
– Так что вы скажете, прекрасная зайта Инор? Хотите стать моим деловым партнёром?
Из архива кронпринца Аллора?на, Э?дерра Гизо?ра
Объяснительная за номером 5896:
Довожу до вашего сведения, что в связи с наличием брака в конструкции кандалов задержанный Я?рцвег Зо?ртер по кличке Везунчик сбежал из-под охраны. Его доставили в тяжелейшем состоянии, поначалу мы даже посчитали его умершим, но в кандалы всё равно заковали на всякий случай.
Во время магического боя между флотом аллоранской службы и группой контрабандистов у берегов острова Фе?рра, силы преступников были разбиты, а сами они арестованы. После задержания пострадавшим преступникам была оказана первая помощь. Ранение Я?рцвега Зо?ртера было таково, что возможности выжить для него никто не предполагал. В голове, рассекая лицевую сторону, застрял топор, а сам раненый признаков жизни не подавал и не дышал.
В дальнейшем при транспортировке на остров Картзе?ла, арестованными было совершено семь попыток побега, которые были пресечены усилиями служащих девятой и седьмой групп дознания. Восьмая попытка увенчалась успехом. Кандалы гайрона Я?рцвега Зо?ртера оказались с производственным браком: защёлкивающий механизм не держал. Это позволило задержанному освободить руки, выдрать из лица топор, снять с себя блокирующий магию артефакт и спрыгнуть за борт, обратившись гайроном.
В связи с данным происшествием к выговору представлены служащие седьмой и девятой групп дознания АСОБ. Дефект кандалов выявлен, но ни в одних других кандалах подобный брак больше не обнаружен.
Старший офицер девятой группы дознания
Аллоранской Службы Общественной Безопасности
Фавол Бардан
12го дня 2-го месяца 1-го лаурдена 6956-го (12/2/6956)
Капитула пятая, удивляющая
В моём воображении партнёрство должны предлагать как-то иначе. Без того, чтобы нежно гладить по руке, гипнотизировать синими глазами и одурманивать запахом. Я с трудом представила деловые переговоры, которые проходили бы таким образом. Вряд ли, договариваясь о сделке, мой отец кого-то наглаживал с томным видом. Вряд ли опытные торговцы заверяли сделки страстными поцелуями.
Вся эта ситуация одновременно будоражила, удивляла и отдавала откровенной неправильностью. Но зайтан Эддар пока не дал повода подозревать его в чём-то гадком. Напротив, он вёл себя очень сдержанно. Я видела, как настойчивы порой бывали кавалеры старшей сестры, и поведение капитана не шло ни в какое сравнение. Кроме того, где-то в глубине души зрела уверенность: стоит попросить его прекратить поползновения, и он перестанет. Загвоздка только в том, что ни о чём подобном просить я не собиралась.
Ярко-синие глаза таили секреты. Обещали удовольствие. Делились задором. Лицо зайтана Эддара было так близко, что хватило бы крошечного движения навстречу, чтобы наши губы соприкоснулись. Но я медлила, не уверенная в правильности такого поступка. Вряд ли бабушка одобрила бы подобное. А с другой стороны – так хотелось заручиться поддержкой. Опереться на кого-то опытного и умного. Посоветоваться. Но нельзя. Кто знает, как поведёт себя капитан, когда выяснит, кто я на самом деле?
– Что вас смущает, зайта Инор?.. Этическая сторона вопроса?
О нет! Я – Цилаф, и меня с рождения готовили к тому, что жизнь – не прогулка по цветущему саду. Мои принципы достаточно гибки, чтобы обменять чужую тайну на своё благополучие. В предложенной сделке меня смущало не это, а зависимость от малознакомого Ярца Эддара.
– И это тоже, – задумчиво ответила я.
«Чем независимее ты, тем меньше возможностей у других сделать тебе больно или заставить поступать, как ты не хочешь. Будь самостоятельной во всём, и тогда никто не сможет тебя обидеть и принудить», – учила бабушка.
Это с одной стороны. С другой – доверившись ему, я одним махом решаю текущие проблемы, а с теми, что последуют за ними, я могу разобраться позже. Отказавшись, я не приобретаю ничего. Согласившись – возможного союзника или шантажиста. От второго можно сбежать, если понадобится. Не посадит же он меня в клетку. Просто необходимо выработать стратегию обретения независимости. Первый год учёбы пусть оплатит он, и я рассчитаюсь с ним сполна. А насчёт второго – мы ещё посмотрим. Искать заработок куда сподручнее, когда есть гарантированная крыша над головой и тарелка еды.
«Пусть все думают, что используют тебя, пока ты используешь их. Всегда имей запасной план и стратегию выхода из ситуации. Помни, что большинство проблем решают деньги. Остальные решают связи. Но есть такие, которые решает только смерть. Не бойся своих проблем, Аливетта, просто будь осторожна, когда их решаешь», – вспомнились слова бабушки.
– Я согласна, зайтан Эддар. Давайте обговорим условия. Вы оплачиваете моё обучение в Нинарской Академии, а я взамен предоставляю вам проверенные пикантные сведения об именитых учащихся. Какие именно это будут сведения, заранее я знать не могу. Но я буду стараться принести нечто действительно интересное.
Втираться в доверие к хорошим людям, чтобы выведать тайну, я не стану. Но чаще всего хорошие люди никого и не интересуют, а отпрыски знатных родов – те ещё заносчивые баловни, способные на многие мерзости. Опять же, оплату за обучение обычно не возвращают, а достать меня на территории академии капитан вряд ли сможет. Если бы у него был там свой человек, я бы и не понадобилась. А проникнуть внутрь будет очень проблематично: ни одной академии не улыбается получить скандал из-за покушения на какого-нибудь знатного наследника, поэтому охраняются такие заведения очень хорошо.
– Договорились, прекрасная зайта Инор. Я очень рад, – широко улыбнулся собеседник, но не отодвинулся ни на пядь.
– Вы подозрительно легко соглашаетесь на мои условия, – задумчиво ответила я.
– Оплата в Нинарской Академии может вноситься ежемесячно, прекрасная зайта Инор. Мы с вами всегда можем безболезненно выйти из этой сделки, если она перестанет нас устраивать, – вкрадчиво ответил он.
Ах, вот оно что. Теперь всё встаёт на свои места. Да, с помесячной оплатой ему будет проще держаться меня за горло. Интересно, сколько стоит обучение и хватит ли у меня денег хотя бы на один месяц?
– Вы должны понимать, что мне потребуется время, чтобы сориентироваться в ситуации, завязать знакомства, разведать обстановку. Первая оплата – полгода, это минимум.
– Я верю в ваши способности. Одного месяца вполне хватит. Я и так рискую, вкладываясь в данное мероприятие. В отличие от вас, зайта Инор, – последнее слово он выговорил с мягким рокотанием, от которого у меня всё внутри сладко завибрировало.
– Полгода, зайтан Эддар. И хотя бы небольшой гардероб, приличествующий обеспеченной девушке. На нищую оборванку никто не посмотрит и делиться с ней тайнами не станет.
– Резонно. Гардероб и два месяца учёбы, – с усмешкой уступил капитан.
– Гардероб и пять месяцев. И я позволю вам называть меня Ветой, – широко улыбнулась я.
Гайрон расхохотался. В его смехе было столько любви к жизни и искреннего, чистого задора, что я едва сдержалась, чтобы не погладить его по лицу, и невольно подхватила веселье, будоражащими волнами расходящееся по палубе.
– Ты очаровательно самонадеянна, Вета, и поэтому моё последнее слово – гардероб и три месяца.
Капитан перешёл на «ты» без какого-либо позволения с моей стороны, явно показывая, что не особенно в нём нуждался. Наглец!
– Так уж и последнее? – фыркнула я.
– Именно так. Трёх месяцев тебе вполне хватит, чтобы освоиться. По истечении этого срока мы решим, стоит ли наше сотрудничество тех денег, что я в него вложу, – немного хищно улыбнулся Ярц. – Мы встретимся, и всё обговорим.
– Я в состоянии сплести почтовый аркан, – сказала я. – Нам не обязательно встречаться.
– О нет, моя прекрасная Вета, встречаться нам обязательно. Я буду сообщать тебе, когда буду приходить в порт Нина?ра, и мы будем встречаться, – многозначительно улыбнулся он. – Это непременно.
– Зачем? – тихо спросила я.
– Затем, что я этого хочу. Хочу тебя видеть и говорить с тобой лично. Разве это недостаточная причина, Вета? – он провёл пальцем по линии моего подбородка.
– Даже не знаю, – ответила я и добавила очень личный вопрос: – А почему ты этого хочешь, Ярц?
– Почему мужчины хотят видеть красивых девушек? Почему люди тянутся друг к другу? Почему одних мы готовы носить на руках и совершать ради них сумасбродные поступки, а на других даже не смотрим? В тебе есть нечто особенное, Вета. Нечто невероятно притягательное. Я боюсь быть чересчур навязчивым, чтобы не спугнуть тебя. Но если бы я только мог, я бы проводил с тобой все свои часы и дни.
Воздух казался сладким. Напоенный солёным морским ветром и волнующим запахом капитана, он пьянил не хуже вина. У меня даже немного закружилась голова.
– Тебе не кажется, что мы слишком мало знакомы, чтобы говорить такие слова? – осторожно спросила я.
– Иногда достаточно лишь взгляда, чтобы понять, что перед тобой человек, которого ты искал всю свою жизнь. Рядом с тобой я чувствую себя иначе. И мне безумно нравится ловить взгляд твоих прекрасных глаз.
– Очень красивые слова, Ярц. Но мне не верится, что ты настолько увлечён. По крайней мере в торгах ты головы не потерял, – мягко упрекнула я, упираясь ладонью ему в грудь.
Ярц улыбнулся широко и по-мальчишески открыто и весело.
– Вот поэтому ты мне и нравишься, Вета. За красивым фасадом есть и хватка, и мозги. Против такой женщины устоять невозможно. Хорошо, я согласен на четыре месяца. Но только потому, что ты вьёшь из меня верёвки. Я даже выразить не могу, насколько ты хороша…
Сердце забилось очень быстро, к губам прилила кровь, а картинка мира перед глазами словно сжалась до одного лишь лица капитана. Я ждала. Ждала, когда Ярц склонится к моим губам и поцелует. Умело, горячо, по-взрослому. Кажется, у меня даже кожа на руках покрылась чешуёй от волнительного ожидания. Гайрона чуяла его запах и сладко замерла в предвкушении.
Но ничего не произошло.
– Я рад, что мы договорились, моя прекрасная Вета. Позволь проводить тебя до каюты. На палубе по ночам очень зябко, а я не хочу, чтобы ты простыла.
– Как скажешь, Ярц, – ошеломлённо согласилась я.
Почему он меня не поцеловал?!
Этот вопрос не давал покоя ближайшие несколько часов, а потом началась сильная качка, и думать о таких мелочах стало некогда – пришлось в срочном порядке крепить вещи, ловить разлетевшиеся по каюте мелочи и убирать их в прикрученный к полу комод.
Морем я ходила редко: наша семья вполне могла себе позволить оплату портальных переходов, если требовалось оказаться на другом острове. Мы с родителями жили в столице, а бабушка с дедушкой – на Цейлахе, и время я всегда предпочитала проводить именно там, безраздельно владея их вниманием. В городском доме меня донимали старшие братья, мама вечно была занята, а отец пропадал на службе. Так что провинциальный Цейлах я любила куда сильнее великолепной, крикливой и злачной Нагу?ссы, в которой порок и добродетель переплелись так тесно, что даже Хаинко порой не могло разобрать, где одно, а где другое.
Качка тем временем только усилилась. Меня швыряло от одной стены к другой, и я поняла, что пора выходить из каюты. Хоть я и гайрона, но тонуть взаперти – приятного мало, а дело откровенно запахло кораблекрушением.
Схватила сумку, разулась и упрятала в неё сапожки. Но выйти наружу не успела – ко мне без стука вломился Ярц с перекошенным лицом.
– За мной!
Капитан схватил меня за руку и потащил, но не на палубу, а в трюм!
– Куда?! – выкрикнула я, упираясь изо всех сил.
Ярц сгрёб меня в охапку, стиснул в болезненном объятии и заорал почти в ухо, перекрикивая рёв шторма.
– Вета, у нас на хвосте три пиратских судна, если не хочешь попасть в их грязные лапы, то посидишь вместе с товаром. С ними погодные маги, и они вот-вот возьмут нас на абордаж!
Капитан потащил меня дальше, и я поняла, что сопротивление бесполезно. Он слишком силён, а перекидываться внутри корабля – нельзя. И сама поранюсь, и судно разнесу.
Затащив меня в трюм, Ярц сдвинул одну из фальшпанелей и впихнул меня в темноту.
– Лучше даже не дыши! – рявкнул он на прощание и закрыл снаружи.
Человеческим зрением я не увидела ничего, пришлось довериться гайроне и посмотреть её глазами. Я оказалась в тесном пространстве среди аккуратно сработанных деревянных ящиков. Хотела заглянуть в один из них, но они все оказались опломбированы. Что он везёт? Оружие? Запрещённые зелья? Боевые артефакты массового поражения?
Как ни странно, качка в трюме ощущалась гораздо слабее, да и все ящики были надёжно закреплены. Я села на один из них и прислушалась. Несколько минут ничего не происходило, потом корабль внезапно перестало мотать из стороны в сторону, зато сверху раздался треск и шум.
– Именем Рахарда Двадцатого! – донёсся молодецкий крик.
Ага, пираты, как же! Скорее морской патруль. Послышались звуки топота десятка людей, бряцанье металла и раскатистые ругательства.
– Лотса мадариката, чтоб тебя маззары отизорратили, арротзовый ты ойлар[10 - Даже пиратам не стоит осквернять свою речь такими выражениями. А уж аберрийскому патрулю на государственной службе – и подавно. Автор подобную грубость даже вписывать в текст не стала бы, но правдивость куда важнее правил приличия. Вот только переводить такие грубости автор не намерена, все интересующиеся могут найти их значение сами в любом аберрийском словаре.]! – раздался незнакомый скрипучий голос.
– Смотри, как бы тебя самого маззары не отизорратили[11 - С виду образованный человек с приятными манерами, а всё туда же. Стыдоба!]. А то я же потом и добавить могу, – рыкнул в ответ капитан.
– Если я у тебя хоть один кинжальчик найду…
– А ты сначала найди, а потом рот открывай, – резко ответил Ярц. – Или ты им так много работаешь, что боишься сноровку потерять?
Раздались сдавленные выкрики и звуки потасовки.
– Прекратить! – вклинился зычный голос. – Обыскать!
Снаружи раздался стук и треск. Я сидела, затаив дыхание. Обыскивали долго, тщательно, со знанием дела. Простукивали каждую дощечку, подковыривали каждый уголочек, вынюхивали каждую щель. Когда добрались до стены, за которой пряталась я, сердце ушло в босые пятки. Всё внутри застыло – ни вздоха, ни шороха, ни движения.
– Ну не может этот франт с пустыми яйцами ходить, каскарр его отымей! С чего бы тогда ему дёру от нас давать? – раздосадованно бросил скрипучий голос, и кто-то с силой ударил по панели прямо перед моим лицом.
Дощатая обшивка тайника выдержала, но подозрительно хрустнула. По ту сторону панели наступила секундная тишина, а потом кто-то яростно принялся долбиться внутрь. Трещали доски, стонала обшивка трюма, в узком тайнике грохотало так, что заглушало звуки мыслей в моей голове. Я сжалась от ужаса.
Что будет, когда меня обнаружат?!
Из переписки Я?рцвега Зо?ртера с Нио?ром Зо?ртером
Отец, я поступил так, как мы решили.
Цилаф согласилась отправиться в Нинарскую Академию, а уж оттуда она никуда не денется. Правда, пришлось немного поторговаться, девочка не совсем уж беззубая. Но другого ждать и не приходится, она же Цилаф, а они рождаются с ядовитыми шипами. Даже интересно, что из неё вырастет.
Я рассказал слезливую историйку про свой шрам и сделал вид, что её детский суповой набор мне интересен. Несмотря ни на что, девочка поплыла, я тебе гарантирую. Надо теперь поднабраться терпения и периодически с ней встречаться, чтобы не забыла и не остыла. Но укладывать её в постель я не собираюсь. Она, может, уже и не ребёнок, но точно пока не взрослая. Так что мне нечем тебя порадовать, трахать детей я не буду даже за большие деньги.
Ты бы видел её глазки, когда я напел ей, какой я несчастный, благородный и всеми отвергнутый романтик. Прямо как у маленькой нерпы. К счастью, мне хватило выдержки не заржать в такой ответственный момент. Кто бы что ни говорил, эта моя история безотказно работает всегда. Не помню ни одной крали, которая после неё бы не увлажнилась во всех нужных местах. И да, я сейчас не только про глаза.
В общем, с Цилаф всё под контролем. Лекарь на всякий случай запретил ей колдовать, чтобы не доставляла проблем, задвинув ей легенду про то, что у неё слабые магические каналы.
Хода до Нинара нам осталось всего десять дней. Как раз успеем к началу нового учебного года, несколько дней понадобится на утрясание всех формальностей. Цилаф, кстати, выторговала у меня гардероб, но тут я согласен: не голой же её в академию отправлять. Так что мне с ней ещё и по магазинам таскаться придётся, цени мой подвиг на благо семьи.
Ярц
Третий день 16-го месяца 6973-го года
Ярц, это хорошие новости. Семья твой подвиг не забудет!
Жаль, что ты не прислушиваешься к доводам разума. Ну и какая разница, что она молоденькая и тощая? Откорми. За ней стоит Цейлах, ради такого можно и постараться, и потерпеть, и попотеть. Если у ваших гайронов образуется связь, то её внешность перестанет иметь какое-либо значение. Хотя бы попробуй. Напои её бикоте?ей, чтобы она станцевала, и проверь – будет реакция у зверя или нет.
Вышеупомянутых пассажиров с товаром нужно будет забрать с острова Тенхи?р и доставить на Урру?н. Ты уже в нейтральных водах?
Н.Г.
3/16/6973
Нет, я пока что в Аберрии, но мне до нейтральных вод осталось всего ничего, около сорока лиг. Пассажиров с товаром я заберу, ориентировочно буду на Тенхи?ре в самом начале года, как только определю Цилаф в академию и закончу все связанные с этим дела.
Отец, я тебе уже несколько раз говорил: мой гайрон к ней абсолютно равнодушен. Думаю, что она ещё даже не созрела для танца.
Ладно, мне пора, налетел какой-то подозрительный шквалистый ветер, пойду проверю.
Ярц
Третий день 16-го месяца 6973-го года
Капитула шестая, поднимающая неожиданный вопрос
– А почему бы вам сразу брешь мне в борту не сделать? Хотите пустить моё судно на дно? К чему тогда эти сложности? Я – гражданин Аллорана, не забывайтесь, – процедил капитан, и в его голосе чувствовалась настоящая, неприкрытая угроза.
– А с чего бы ты тогда бросился наутёк, если тебе скрывать нечего? – спросил скрипучий голос.
– С того, что принял вас за пиратов, я же уже объяснял, – чуть спокойнее ответил Ярц.
Мог капитан и правда принять напавших за пиратов? Вряд ли. Но тогда получается, что он мне солгал, легко и непринуждённо. Мог он так поступить или нет? Или же он искренне заблуждался, пока патрульные не захватили корабль? Естественно, контрабандой он промышляет, но пиратов не любит никто, так что причины уматывать от них на всех парусах есть у любого капитана. Солгал Ярц или нет?
Дед говорил, что почти у каждого торговца на корабле есть запрещённые товары, но находят их только у безалаберных дураков. Зайтан Эддар впечатления дурака не создавал, поэтому рано судить о том, кто он на самом деле. Да и в ящики не залезть, чтобы посмотреть содержимое. Там ведь могут быть и банальные медитарские пряности, за которые он не хочет платить лишнюю пошлину.
Но пряностями не пахло. Гайрона я или кто? Сидя на ящике с медитарским шафараном, я бы учуяла его. А чем пахнет? Деревом, металлом, пылью. Скорее всего, тут оружие. Пошлины на него высоки, торговать с борта выгодно. Возможно, стоит спросить Ярца напрямую, чем именно он промышляет. Да и вообще побеседовать с ним более откровенно.
От воспоминаний о нашем последнем разговоре по телу прокатилась волна тепла.
И почему он меня не поцеловал?!
За тонкой и явно напитанной скрытой магией перегородкой ругались капитан и аберрийский пограничный отряд, который вскрыть обшивку и обнаружить схрон так и не смог.
– Интересно, вас таких на корабельную службу специально набирают? По остаточному принципу? Кто больше нигде не пригодился, того берут кошмарить честных торговцев? Я обязательно напишу своему монарху о вашем произволе, когда вернусь в Аллоран.
– Мы же сказали, что досмотру подвергается любое судно в территориальных водах Аберрии. Распоряжение Рахарда Двадцатого. Не нравится наша страна и наши законы? Вали обратно в свой Аллоран.
– Что ищете-то хоть, патриоты ретивые?
Я замерла от страха. Сейчас аберрийцы расскажут, что ищут меня, а капитан потом с лёгкостью сложит два плюс два. Хаинко, пусть они промолчат!
– Не твоего ума дело, – пренебрежительно буркнул скрипучий голос.
Послышались удаляющиеся шаги покидающих трюм людей. Я выдохнула и расслабленно растеклась по жёсткому ящику. Только сейчас поняла, как дико замёрзли босые ноги. Но шуметь, доставая из сумки сапоги, побоялась. Мало ли что происходит снаружи, возможно, кто-то притаился и слушает. Лучше посидеть, пока не вернётся капитан.
Ярц пришёл за мной довольно скоро. Отодвинул панель и сразу же сграбастал в объятия. Такого проявления чувств я не ожидала, но прикосновение к горячей коже оказалось неожиданно приятным и волнующим. Он сел на один из ящиков, не выпуская меня из рук.
– Как ты? Испугалась? Вета, я так переживал за тебя, – жарко зашептал он, грея мои окоченевшие стопы огненными ладонями.
– Напугалась. Ярц, ты же сказал, что это были пираты…
– Я так и подумал! Думаешь мало их ходит под видом патрулей? А эти повели себя чересчур агрессивно, вот я и принял решение удрать, – пояснил он.
– Но зачем ты спрятал меня? – задала я свербевший в сознании вопрос.
– У тебя нет документов. Я, конечно, мог хоть женой своей тебя назвать, но побоялся, что ты откажешься подыгрывать. Решил, что надёжнее полностью обезопасить тебя от контакта с этими мордоворотами, чем подвергать риску.
Я выдохнула с облегчением. Логичное объяснение, действительно проще спрятать человека без документов, чем объяснять его наличие на судне.
– Вдруг тебя ищет бывший жених? Я не захотел рисковать.
– Да, об этом я как-то не подумала. Хорошо, что ты меня спрятал. Спасибо.
Уютно устроившись на широкой груди, я слушала, как мерно бьётся сердце Ярца Эддара, и успокаивалась.
– Сколько нам идти до Нинара?
– Дней десять в зависимости от ветра.
– Хорошо.
– Время уже позднее, пойдём, я провожу тебя до каюты. Есть хочешь?
– Хочу, – честно призналась я. – И чая горячего очень хочу. Ярц, а что в ящиках?
Капитан насмешливо посмотрел на меня.
– Косточки чрезмерно любопытных красоток, естественно.
– А если серьёзно?
– А если серьёзно, то я не лезу в твои тайны, а ты не лезешь в мои, – жёстко ответил он, а потом чуть смягчил тон: – Так поступают друзья.
– Ты прав, – согласилась я.
И верно, зачем мне его тайны? Достаточно того, что Ярц помогает. А контрабанда – незаконнорожденная сестра торговли, как ни крути. Опять же, вот простой пример: в Аберрии, где проживает очень много гайронов, бикоте?я категорически запрещена. В Эртзамунде, где население – люди, это просто приправа. На гайронов бикоте?я действует как жуткий афродизиак, а людей, говорят, напротив, умиротворяет. Некоторые люди бикотею любят, поэтому её ввозят и в Аберрию, просто делают это вот такие контрабандисты. Только не Ярц, конечно. Ни один гайрон в здравом уме с этой дурной травой не свяжется.
Ярц отвёл меня в каюту и оставил одну. Через несколько минут принесли поднос с чаем и бутербродами. Все вели себя так, словно никто час назад не удирал от аберрийского патруля и не подвергался обыску. Хорошая тактика, одобряю. Я тоже порой предпочитала делать вид, что прошлого не существует, иначе становилось мучительно больно.
Но впадать в меланхолию я себе не позволила. Поела, убрала вещи и легла спать, положив бабушкину сумку рядом с собой.
Проснулась с первыми солнечными лучами. Постель заливал золотой свет.
Окончательно проснувшись, закончила утренний туалет и занялась тем, что давно хотела сделать: перебрала содержимое сумки. Естественно, все свои сокровища я знала наизусть, но за время жизни в приюте доставала всего пару раз. А сейчас хорошо бы проверить и подзарядить артефакты.
Первыми в дело пошли невысокие сапоги. Внимательно осмотрела их и напитала древние арканы магией. От одного прикосновения к семейной реликвии настроение поползло вверх. Сапоги сослужат мне хорошую службу в академии – ведь не только следы не оставляют, но и делают шаги бесшумными. К сожалению, бабушка не знала аркана, который на них наложен. Вроде бы старый мастер унёс свою уникальную придумку в глубину. Тем ценнее была эта пара – возможно, уникальная. Надо бы только отнести их кожевнику и попросить покрасить обычной, не зачарованной краской, чтобы ненароком ничего не нарушить в сложнейшем плетении.
Дальше – деньги. Вытряхнула на покрывало всё, что нашла. Сотня добло?нов в цветах разных стран. Несколько эску?дов и тари?нов. Это много. Но до тех пор, пока не научусь зарабатывать, деньги надо жёстко экономить. Нужно узнать, сколько стоит обучение. Думается, хотя бы один месяц я всё же смогу оплатить при необходимости.
Карманный хронометр. Я погладила золотой бок и напоила артефакт силой. Лекарь, конечно, не рекомендовал, но так это и не полноценное колдовство. Я же не арканы плету.
Дед любил с важным видом доставать этот и?кис из кармана и говорить: «Настало время дурачиться! Поторопись, Аля, а то опоздаем!», после этого мы обычно занимались тем, что выводили бабушку из себя. Строили иллюзии, зачаровывали мебель так, чтобы она отодвигалась от приближающихся к ней людей, отправляли на воздушном аркане в полёт домашнего мангуста и даже собирали в море жемчуг. Конечно, обыкновенный жемчуг – это не деньги, но он тоже ценился, пусть и невысоко. Дед во второформе нырял в море, а я на берегу разделывала ракушки и искала в них сокровища. Потом мы вместе готовили моллюсков на костре и ели, приправляя соком ли?йма и острым соусом. На зубах поскрипывал песок, и объективно повара на замковой кухне готовили куда лучше, но для меня ничего не было вкуснее этих наловленных дедом ракушек.
Амулет, помогающий контролировать второформу. Нет, он не блокировал гайрону, просто ослаблял. Если бы не он, я бы не удержала человеческий облик при пожаре. Амулет я носила все последние четыре года, да и в академии он мне здорово поможет.
Ядовитые зачарованные иглы. Очень опасные штучки, естественно, запрещённые. Одна такая способна убить даже гайрона, что уж говорить о более хрупких людях.
Изысканная заколка из урди?на – страшный боевой артефакт. Две длинные металлические спицы, венчающиеся изящно украшенной округлой головкой. Такое оружие можно выхватить из узла волос за мгновение. Никому не придёт в голову, что заколка настолько дорогая и сделана из подлинного урдина. Все примут за подделку, поэтому смело можно её носить. Изделие насколько прекрасное, настолько и опасное. Первый удар парализует противника на несколько часов. Второй – на несколько суток. Третий – убивает. Заряжать его не нужно. Урдин – самый дорогой в мире металл – сам тянет магию на себя. Артефакт будет работать вечно, и наложенные на него арканы не потеряют эффективности.
Оружие последнего шанса и исключительно ближнего боя – ужаленный им упадёт парализованным, а следа на теле не останется. Такие изделия запрещены законом, но отследить именно эту заколку нереально. Она активируется только при контакте с чужой кровью.
Россыпь приютских колец-блокираторов в сравнении с фамильными украшениями смотрелась чужеродно, да и эффективность у них низкая. Надо будет продать при случае. Тем более что браслет-блокиратор у меня тоже был. Снимать и надевать его могла только я, хоть на себя, хоть на других. Этот браслет полностью лишает доступа к магии до тех пор, пока не разрядится. А заряд у него очень ёмкий. Я ухнула в него едва ли не половину резерва, и он замерцал золотым, показывая, что готов к использованию.
Бабушкино сапфировое ожерелье и серьги к нему. Артефакты. Вот только я не знала, что они делают. То ли я забыла объяснение, то ли бабушка нарочно скрыла информацию. Нести показывать артефактору? Опасно. Изделие может иметь незаконные свойства или быть настолько дорогим, что меня с лёгкостью за него убьют, не спрашивая фамилии, или слишком узнаваемым, и я ненароком раскрою своё инкогнито.
И последнее: урдиновое кольцо с гербом Цилаф, ключ к фамильному замку. Традиционно принадлежит сюзерену острова. Мужское. Мне оно всегда будет велико. Я погладила украшение, которое носил дед, и примерила на свой тонкий палец. Это кольцо пытались найти и отнять ищейки короля. Думали, оно может помочь снять проклятие с острова. Бабушка спрятала его на самом последнем секретном дне сумки. А ещё кольцо привязано лично ко мне – об этом перед казнью успел позаботиться дед. Эту реликвию я не показывала никому, даже Виоле. Пусть все считают, что она утеряна.
Ремень, кошель для жемчужин и ещё парочка мелочей – не в счёт. Не настолько дороги и уникальны, хоть и зачарованы.
В дверь каюты раздался стук, и я быстро запихнула свои сокровища обратно в сумку.
– Вета, ты проснулась? Как ты смотришь на завтрак в моей компании? – раздался из-за двери голос капитана.
– Буду готова через пару минут! – откликнулась я и принялась собираться.
Выданные мне шальвары небольшого размера всё равно оказались велики – видимо, сказалось недоедание. А рубашку капитана я подвязывала узлом на животе, иначе полы свисали почти до колен.
Быстро расчесав волосы, собрала их в пучок и вышла из каюты.
Капитан, одетый в одни лишь шальвары, ждал, привалившись к стене. И не холодно ему? Загорелое тело так и притягивало взгляд, но я всеми силами старалась сохранять самообладание и смотреть Ярцу в глаза. В не менее притягательные ярко-синие глаза мощного гайрона, который вполне мог бы осмелиться пойти против короля Аберрии. Гайрона, достаточно взрослого, опытного, битого жизнью и при этом не боящегося бросить вызов властям. Такого, который действительно смог бы поддержать меня в борьбе за Цейлах… Наверное…
Нет, открыться ему я всегда успею, торопиться незачем. Но я принялась изучать Ярца настолько пристально, насколько могла. Он, видимо, почувствовал перемену во мне и смотрел с затаённой дразнящей улыбкой. Мол, давай, разгадай меня. Провокатор!
Ярц распахнул дверь своей каюты и пригласил внутрь.
– Ты знаешь, какие вступительные испытания проводят в Нинарской Академии? – спросила я, после того как Ярц усадил меня рядом с собой.
– Сочинение по истории Аллорана, сотворение двадцати арканов первого уровня без использования накопителя, решение ряда математических задач и бег на дистанцию в тысячу вар на время.
– И за сколько нужно пробежать дистанцию?
– Думаю, что ты пробежишь, норматив для девушек довольно мягкий. Как у тебя с математикой?
– Нормально, – неуверенно ответила я.
– Мне прислали несколько вариантов заданий за прошлые годы. Сумеешь решить?
Капитан передал мне листки, исписанные разными почерками. Сколько же людей он побеспокоил, чтобы добыть для меня эти задания?
Задачи выглядели сложными. Я с трудом вспоминала то, чему учил дед. В приюте счёту уделяли очень мало времени, директриса предпочитала, чтобы мы вышивали и плели кружево на продажу, а не учились.
– А вот тут примеры сочинений, – Ярц положил передо мной ещё несколько листов. – Исторический период может попасться любой.
Хорошо, что в последние три дня я читала как раз об Аллоране. Какие-то знания у меня, безусловно, отложились. Но охватить почти семь тысяч лет истории за несколько дней?
– Двадцать арканов сотворить сумеешь?
– Да, конечно, – хмыкнула я. – Арканы мне всегда давались легко. Меня больше волнует вопрос внешности. Не скажут ли они, что во мне слишком много крови гайронов? Это же человеческая академия.
– Волосы, конечно, у тебя немного отливают голубизной, но только на ярком солнце. А так – я бы не стал ничего менять в твоей внешности. Чем естественнее ты выглядишь, чем лучше. Глаза у тебя человеческие, а это главное.
– Я могла бы покрасить волосы в чёрный.
– Глупости. Я за естественную красоту. А крашеные волосы выглядят как пакля, да ещё и отрастают уродливо. Вовремя светлые корни не покрасишь, со стороны будет казаться, что ты лысеешь или парик носишь. Терпеть не могу ненатуральность. Красота женщины в её внутренней силе и огне, а не в форме глаз и носа. Я знаю девушек с очень специфичной внешностью, которые от кавалеров палками отбиваются, и знаю писаных красоток, провести с которыми пару часов – пытка. Так что не вздумай портить то, что тебе дала природа. Просто ешь побольше, – капитан демонстративно пододвинул ко мне тарелку с жареной в кляре рыбой и маринованными овощами.
Я принялась следовать мудрому совету. Что ж, если он считает меня непохожей на гайрону, то нет смысла спорить. Да и проблем меньше. Вот если от корней начнут отрастать голубые волосы, тогда и стану беспокоиться.
После очень плотного завтрака Ярц вывел меня на палубу.
– Показывай двадцать арканов подряд. Вперёд.
– Мне лекарь запретил колдовать. Так что лучше повременить. Я пью микстуру, чтобы каналы восстановились.
– Ах, это. Сейчас мы его пригласим и спросим, можно ли снять ограничение. Попроси зайтана Синатура к нам присоединиться, – бросил капитан сидящему поодаль юнге и снова повернулся ко мне: – Тогда для начала посмотрим, что у тебя с бегом. От кормы до носа – сто вар. Если ты пробежишь восемь отрезков, примерно уложившись в норматив, то прямую дистанцию преодолеешь без проблем. Иди к носу, а я пока засеку.
– Но мы же только что позавтракали, – возразила я.
– Ты будешь готовиться к вступительным испытаниям или спорить? – выгнул бровь капитан.
– Но я нормально бегаю, зачем это…
– Так пробеги один раз, и я от тебя отстану. Какие сложности? – теперь Ярц вскинул обе брови, а я пошла к корме – она была ближе.
– Готовься… пошла! – он махнул рукой, и я побежала.
Бегать я любила. Но только не по палубе, где на полу валялись канаты, отовсюду выскакивали будто нарочно притаившиеся матросы, да ещё и качало.
В общем, первый забег я с треском провалила. Но палуба – это не грунтовая дорога. Или где будут бегать испытуемые? Когда я, тяжело дыша и алея лицом, подошла к капитану и ожидавшему там целителю, настроение у меня уже было не столь радужным, как утром.
– Зайтан Синатур, можно ли зайте Инор попрактиковаться с арканами? Готовы ли к этому её магические каналы?
Лекарь наложил на меня диагностический аркан и задумчиво сморщил нос.
– Утром и вечером по двадцать арканов, не более того. Через три дня можно добавить ещё одну практику в обед. Но только это! Никаких дополнительных усилий, иначе есть риск лишиться дара! – целитель сурово свёл брови на переносице и строго посмотрел на меня.
– Спасибо! – отдышалась я.
– А теперь арканы, – приказным тоном сказал Ярц. – Любые двадцать.
Пожав плечами, я с лёгкостью исполнила первые пять. Вторые пять пошли уже сложнее. А четырнадцатый аркан просто расплёлся и рассеялся в воздухе. Я удивлённо уставилась на свои руки. Как так-то? Я же раньше и не такое могла!
– Хм. Не очень хорошо. Пойдём, будешь решать задачи и писать сочинение.
Я поплелась за капитаном, недоумевая. Почему я не смогла сплести двадцать первоуровневых арканов? Это же не настолько сложно! У меня полно сил, резерв огромен, магия так и бурлит внутри. Неужели виной тому четыре года в приюте и тотальный запрет на колдовство? Могла ли я настолько растерять свои навыки?
От этих мыслей стало не по себе.
А когда не смогла решить восемнадцать из предложенных Ярцем двадцати задач, стало страшно.
Вступительные испытания традиционно проводят в последние дни года, прямо перед пятидневным опоррета?ном. Учёба начнётся в первый день 6974-го года, вопрос в том, допустят ли до неё меня.
Смогу ли подготовиться и наверстать столько пропущенного за полторы дюжины дней?
Эссе Ветаны Инор по дисциплине «История Аллорана»
«Первый межрасовый конфликт 2854–2855 года»
Война между гайронами и людьми – это пример того, как искусственно созданные существа могут оказаться намного более сильными и опасными, чем их создатели.
Несмотря на то, что люди были вооружены передовым оружием и технологиями, а также обладали десятикратным численным преимуществом на момент начала войны 2854-го года, гайроны одержали победу.
Причин у войны было несколько. Во-первых, недовольство людей тем, что гайроны захватывали новые жизненные пространства и теснили их в более холодные воды. Во-вторых, отсутствие признания людьми Медита?ра, государства гайронов. В-третьих, рабство: гайроны активно выступали против него, уничтожали цепочки поставки рабов и освобождали их. В-четвёртых, неясность социального статуса гайронов и полукровок вне пределов их островов, отсутствие гражданских прав и свобод, систематические угоны полукровок в рабство.
Повод для начала войны: нападение группы гайронов на рабовладельческое судно, во время захвата которого случайно был убит принц Алло?ра (современного Аллора?на). Ответной реакцией стало масштабное нападение военного флота людей на острова и флот гайронов.
Переломным событием в этой войне стала битва при острове Хандия, где сошлись основные силы противников.
Люди подготовили план стремительной атаки. Аллорцы и их союзники использовали сложные магические арканы и артефакты, но они оказались недостаточно эффективными в противостоянии с гайронами. Гайроны под предводительством Муске?ра Заха?рра смогли обезвредить атаковавший их флот, скрытно подбираясь под водой и устраивая пробоины в корпусах кораблей, зачастую ценой своей жизни, потому что воды вокруг человеческого флота были отравлены. Это в дальнейшем сыграло злую шутку с самими людьми. Были потоплены сотни судов, обе стороны понесли тяжелейшие потери.
Для людей стало сюрпризом, что гайроны освоили управление погодой. В дальнейшем это позволило медита?рцам устраивать штормы, что сделало невозможным для людей вести боевые действия на море. Даже применение «Белого марева», запрещённого аркана, уничтожающего всё живое в радиусе действия, не принесло людям желаемой победы.
В результате своей военной агрессии, закончившейся полным провалом, Аллор и его союзники Аберрия и Бертаки?йский Альянс потеряли треть территорий. Бертаки?йский Альянс распался на Берта?ку, Цикма?ск, Эрт и Заму?нд. Сформировался целый ряд независимых островов-государств. Остров Иппара отделился от Аллора и спустя четыре десятка лет в 2897-ом году был признан независимым.
По окончании войны во втором месяце 2855-го было отменено рабство, получило признание экваториальное государство гайронов Медитар, которое в дальнейшем увеличивало территории на протяжении тысяч лет. Гайроны получили статус разумных, равных в правах с людьми, о чём гласит Тенхи?рский мирный договор.
Эта война является примером того, как недооценка противника, отсутствие актуальных разведданных и чрезмерная уверенность в своём численном и магическом преимуществе определили исход конфликта.
Помимо прочего, война гайронов и людей является примером того, как опасно вмешиваться в природу человека и ставить над ним эксперименты. С 2855-го года любые магические опыты над разумными видами запрещены Тенхи?рским Соглашением.
К счастью, это был последний в истории Урму?нда полномасштабный межрасовый конфликт.
Оценка: 26 баллов из 40. Тема раскрыта недостаточно полно. Не указаны имена военачальников и лидеров Аллора, Аберрии и Бертакийского Альянса. Не упомянут Великий Исход как одно из ключевых последствий поражения людей в войне с гайронами[12 - Великий Исход – совместный уход примерно 30 тысяч магов, не согласных с капитуляцией Аллорана в войне, не признавших гайронов как равных и отказавшихся сосуществовать с ними. Эти маги в дальнейшем населили Мундар, про развитие их цивилизации можно прочитать в книге «Третьего раза не будет!», автор Ульяна Муратова.].
Капитула седьмая, испытывающая на прочность
Десять дней показались мне вечностью. Ярц Эддар – безжалостный, циничный, самоуверенный тиран. Но вот парадокс: чем больше он меня третировал, тем сильнее привлекал. Я бегала по кораблю, плела арканы, читала свитки и тонула в ворохе математических задач. Лучше всего дело обстояло с бегом и историей Аллорана, на них я рассчитывала больше всего.
А в остальном чувствовала себя почти бездарностью. Хотя сдаваться не собиралась. Да и Ярц был то требователен и жёсток, то нежен и ласков. И эти перемены в нём каждый раз сводили меня с ума. Он порой подходил очень близко, держал меня за руки и щекотал шею горячим дыханием. Особенно часто капитан поступал так на занятиях по плетению арканов. Его горячие длинные пальцы ложились поверх моих и направляли. Каждый раз после этих прикосновений у меня в душе бушевал пожар из чувств.
Я уже уверенно делала восемнадцать арканов подряд. Восемнадцать. Не двадцать. И Ярц помогал, пытался расшевелить меня. Со мной происходило странное: когда капитан находился рядом, во мне одновременно бурлили эмоции и колыхалось нечеловеческое спокойствие. Но каждый раз, когда казалось, что вот сейчас он поцелует, вот сейчас заявит на меня свои права – Ярц отходил в сторону, делал шаг назад, убирал руку. И ускользал от меня. Мы играли в чувственную, совершенно новую игру, и я безнадёжно проигрывала. Тянулась за ним, вместо того чтобы позволять ему тянуться ко мне. Капитан выбирал курс наших отношений так же, как курс корабля, а мне оставалось лишь следовать. Эта ведомая роль и раздражала, и казалась упоительно сладкой одновременно.
Я никогда не знала, что Ярц сделает дальше – привлечёт к себе или холодно перечислит мои промахи.
Такие качели выматывали не меньше сложных математических задач. С ними дело обстояло особенно плохо. Я словно не могла ухватить что-то важное. Цифры отказывались складываться в нечто осмысленное, порой мне по десять раз приходилось перечитывать условие задачи, чтобы вникнуть в её смысл. Экзамен по математике начал пугать. Если раньше казалось, что достаточно сбежать из приюта – и передо мной откроются тысячи возможностей, то сейчас я ощущала, будто с каждым часом эти возможности утекают между пальцев и становятся всё призрачнее.
В порт острова Нинар мы вошли по расписанию Ярца – в тринадцатый день последнего месяца года. К этому моменту я могла сплести восемнадцать арканов подряд, написать сносное эссе и сдать норматив по бегу. И этого по-прежнему было слишком мало.
– Когда начнутся вступительные испытания? – спросила я стоящего рядом Ярца.
С палубы открывался потрясающий вид на главный порт и город острова. Десятки или даже сотни парусных судов покачивались на волнах в залитой закатным светом воде. Изгиб белого пирса обнимал изумрудное море, а оно колыхало свои воды, норовя намочить причалы и плеснуть в лицо солёными брызгами.
– Восемнадцатого числа. У нас есть ещё четыре дня на подготовку. Всё необходимое тебе купим, если поступишь, – с ленцой протянул Ярц.
– На вступительных испытаниях я должна быть одета прилично, иначе это запомнят. Так что на один наряд тебе всё же придётся раскошелиться. Даже на два, ведь наверняка никто не проходит вступительные испытания по бегу в платье.
– Вета, тебе не кажется, что ты слишком много хочешь, хотя твои результаты сложно назвать блестящими?
– Будем надеяться, что остальные кандидаты ещё хуже. И потом, я верю, что двадцать арканов у меня получатся. В обед почти получился девятнадцатый.
– Я заметил. Хорошо. Тогда завтра утром отправимся в магазин, а остальные дни ты посвятишь математике. Максимальная оценка за каждый экзамен – сорок баллов или очков, как тебе будет угодно. За каждый невыполненный аркан снимут по два балла. Тебе нужно набрать больше 130 баллов в сумме, чтобы поступить гарантированно. Если общая сумма будет меньше ста, то тебя не примут. Остальное обусловит удача. Когда определится количество гарантированно поступивших, деканат посчитает оставшиеся места и зачислит тех кандидатов, кто набрал больше всего очков. В один год взяли тех, у кого набиралось 102 балла, а в прошлом – отказали тем, у кого было 125. Так что если ты наберёшь меньше 130 баллов, то рассчитывать придётся только на удачу.
– Знаю, – кулаки сжались сами собой.
Я решительно смотрела вперёд. Ярц неожиданно мягким скользящим движением прижал меня к леерам спиной и посмотрел сверху вниз. Его дыхание пахло манго?ровым вином и пьянило, взгляд полыхал синим пламенем, а рука обвила мою талию и тесно прижала к себе.
– Ты должна поступить, Вета. Я в тебя верю.
– Тогда купим все вещи заранее, – озорно улыбнулась я. – А сразу после поступления я останусь в академии. У меня же нет семьи и не с кем провести опоррета?н.
Я надеялась, что он предложит провести праздники с ним. Но это же Ярц. Он не делает то, чего от него ждут другие… только то, что хочет он сам.
– Хорошо. Если такова твоя воля, – после заминки согласился он.
Каска?рр! Теперь это выглядело так, будто я ему отказала!
– Как видишь, пока других предложений нет…
– Мне бы хотелось провести опорретан с тобой, но меня уже ждёт срочный заказ на Тенхи?ре. Я и так сильно протянул с исполнением, мне необходимо выйти в море как можно быстрее. Но я не могу оставить тебя одну в неопределённости. Прослежу, чтобы ты поступила, и уеду. А в следующем году мы снова увидимся, Вета, – вкрадчиво сказал он. – Поэтому твоё предложение остаться в академии мне нравится. Я всё равно проведу опорретан в море и не смогу взять тебя с собой.
Я закусила губу и кивнула. Ярц потянул меня за собой и проводил до каюты. Ладно, он прав. Мне ещё нужно составить список покупок на завтра и дочитать «Экскурс в прошлое великого Алло?ра».
Утром после завтрака я сплела девятнадцать арканов – один за другим – и даже подпрыгнула от радости, когда всё получилось. Ярц одарил блуждающей улыбкой и позвал:
– Идём, Вета. У меня есть дела в Нинаре, и я смогу потратить на покупки только час.
– Час? – меня обуял ужас.
Да что мы успеем за какой-то час?
– Да, час. Собирайся. В академии есть униформа, так что много покупать мы не станем, обойдёшься базовым набором вещей. Пара платьев, несколько шальвар и рубашек, тёплая кофта и куртка.
– Мне нужны обувь, школьная сумка, несессер, нижнее бельё, ночные сорочки…
– Ты говорила, что у тебя есть деньги. Вот и купишь себе всё необходимое позже.
Спорить не стала. Лучше соберу все покупки в одну кучу и отдам ему общий счёт. Вряд ли он станет делить.
– Ты узнал, сколько стоит обучение? – спросила я, меняя тему.
– Да. Пять добло?нов в месяц, – ответил капитан, подавая мне руку, которую я радостно сжала в ответ.
Всего пять добло?нов! Это просто подарок судьбы. Мы спустились по сходням на пирс. Крики чаек, шум порта и плеск бирюзовой воды заглушали голоса, и приходилось почти кричать, чтобы быть услышанным.
– Не так уж дорого! – обрадовалась я.
– Вот уж не думаю! Неужели ты из настолько богатой семьи? – насмешливо спросил капитан, и я прикусила язык.
Вспомнила вдруг, как любила ходить за покупками сестра. Она выбирала самый большой магазин и нещадно гоняла продавщиц, с уставшим видом попивая чай с арро?сой, а потом жаловалась на их нерасторопность. И сколько бы мама ни предлагала вызывать поставщиков на дом, Арребетта всё равно предпочитала ходить по магазинам сама. Она за день могла потратить сотню доблонов, и никто не упрекал её в расточительности.
На улицах Нинара в это раннее утро оказалось досадно мало молодых женщин, и все, как назло, были одеты по-разному. Что сейчас в моде? Не понять!
В торговом квартале Ярц хотел завернуть в первую попавшуюся лавку, но я уверенно потащила его дальше, к сияющей витрине огромного магазина.
– Час так час. Я успею.
Решила, что вещи будут служить мне долго, денег на другие пока не предвидится, поэтому брать нужно строгую классику, а драпировки, банты, воланы, кружевные воротнички и прочие веяния моды можно и потом пришить.
Зевающую продавщицу отловила за прилавком. Она, видимо, хотела досмотреть утренний сон, но у меня было слишком мало времени, чтобы ждать, когда она проснётся сама.
– Доброго утра! Мне нужны четыре белые блузки и две голубые, одни тёмно-зелёные шальвары, похожие на униформу Нинарской Академии. Одни тёмно-синие спортивные шальвары и удобные ботинки для бега к ним. Тёмная юбка длиной до середины икры. Два вечерних синих или голубых платья с открытыми плечами, два повседневных без рукавов, одно с рукавами, всё в холодной гамме. Два шерстяных кардигана – тонкий и утеплённый, кожаный жакет, шерстяной палантин. Плюс бельё, ночные рубашки на разные сезоны, чулки, носки. А также сумка, две пары открытых сандалий и закрытые полусапожки, одни прогулочные полуботинки, пара шляпок с широкими полями от солнца, всё цвета индиго или лазури.
Продавщица похлопала сонными глазами и приоткрыла рот.
– А?
– Исполнять! – рявкнула я, и девушка вдруг очнулась и резво бросилась в сторону вешалок.
Что ж, так мы всё успеем.
Выбор здесь был поистине огромным, а мерить – некогда. Я брала одежду на размер больше, с запасом. За время путешествия немного набрала вес, и скулы на лице больше не выглядели так, будто о них можно порезаться.
Девица попалась довольно расторопная, она не только запомнила мой список, но и принесла вполне неплохие модели. Самые вычурные и нарядные отмела сразу, отдавая предпочтение простым фасонам и максимально дорогим тканям. Ярц подпирал стену, периодически поглядывая на свой хронометр.
Пока я отбирала одежду, продавщица притащила несколько добротных кожаных несессеров с расчёсками, зеркалами, ножничками, пустыми стеклянными флакончиками, перламутровыми баночками и другими приятными девичьему сердцу принадлежностями. Кремы, мыло и лосьоны я себе при необходимости и сама сварю, бабушка учила. Спиртовку и ингредиенты можно купить позже, но лучше, конечно, раскрутить на это Ярца.
Все покупки мы упаковали в большой перехваченный кожаными ремнями саквояж.
– Сорок минут. Очень достойный результат, – похвалил Ярц, отлепляясь от стены, и спросил у продавщицы: – Сколько?
– Двадцать два доблона, три эскуда и семь таринов, – подсчитала девушка.
Ярц опёрся на прилавок и проникновенно на неё посмотрел.
– У вас такие прекрасные глаза. Ореховые. Очень необычные. Вы родились в Нинаре?
Продавщица смущённо улыбнулась, а я напряглась. Вообще-то, он говорил, что это у меня прекрасные глаза.
– Да, – заправила она за ухо бледно-русую прядь.
– Будет так жаль просить мою подопечную вынимать что-то из саквояжа, но, боюсь, сумма меня удивила. Признаться, я рассчитывал уложиться в пятнадцать доблонов. Скажите, есть ли вероятность получить скидку?
– Разве что совсем небольшую, – тихо ответила девушка.
– От вас я бы с наслаждением принял даже отказ, – наклонился к ней Ярц и улыбнулся своей особенной, чувственной улыбкой.
У меня от этой сцены в венах забурлила кровь. Захотелось подлететь к ним и влепить ему смачную пощёчину, но я сдержалась. Публичные скандалы непозволительны.
– Видите ли, моя подопечная – сирота, оказалась в сложнейших обстоятельствах без вещей и денег, мы подобрали её на воде, она едва не утонула. И я не могу пройти мимо, считаю нужным помочь ближнему в затруднительной ситуации…
– Это очень благородно с вашей стороны, – зачарованно прошептала девица.
– Что вы! Совершенно обыкновенный поступок, но, к сожалению, я не родился в богатой семье, поэтому вынужден подходить к тратам разумно. Скажите, какую максимальную скидку вы смогли бы предоставить?
– Если сказать, что некоторые вещи были с дефектами… и за общее количество… Восемнадцать доблонов, двадцать два эскуда и тридцать семь таринов, – выдохнула она наконец.
– Вы – просто чудо. Как ваше имя? – томно спросил Ярц.
– Ино?за.
Капитан наклонился и шепнул девушке на ушко что-то такое, отчего та вся зарделась и захихикала. А потом Ярц с довольным видом рассчитался за покупки и подмигнул ей на прощание.
Знает он, как на него смотрят красивые девушки? Переживает из-за «обезобразившего» его лицо шрама? Как же! Хитрый мангуст! В груди клокотала обида.
– Вета? Ты что, ревнуешь? – с весёлым удивлением спросил Ярц, когда я вышла из магазина, печатая шаг.
– Нет, – процедила я и припустила в сторону кожевенной лавки.
– А ну иди сюда! – капитан в два шага нагнал и привлёк меня к себе. – Она тебе и в акульи подмётки не годится. Но разве плохо сэкономить пару доблонов? Что я такого сказал?
Дело было не в том, что он сказал, а в том, как он это сделал. И смотреть, как он флиртует с продавщицей, мне было болезненно неприятно. Но мы же не пара. Что я могла ему предъявить? Ничего!
– Всё в порядке, – выдавила я. – У нас мало времени, а я ещё хотела сделать несколько дел.
– Как знаешь, – пожал плечами он, отпуская меня, и я вдруг поняла, что оказалась в ловушке.
Сама позволила Ярцу при мне крутить шашни с другой и сама сказала, что всё в порядке.
«Мужчины будут поступать с тобой так, как ты позволишь им с собой поступать, ни больше ни меньше. Не нужно думать, что их воспитание или принципы играют роль. Один и тот же гайрон вытрет ноги об одну и будет с трепетом заглядывать в глаза другой», – учила бабушка.
Я раньше не особо хорошо понимала, о чём шла речь. Но сейчас прочувствовала это в полной мере. Там, в магазине, Ярц пусть и не вытер об меня ноги, но был опасно к этому близок. А я ни слова не сказала против. Но и устраивать скандал сейчас было бы глупо. Нужно обдумать эту ситуацию и найти решение позже.
Уняв эмоции, спокойно вошла в кожевенную лавку. И зачарованные сапоги, и бабушкину сумку мастер покрасил в благородный кобальтовый цвет, используя самый стойкий немагический и поэтому безумно дорогой пигмент. Окрашенное он обработал закрепляющим составом и завернул в пропитанный маслом шёлк, наказав не пользоваться вещами три дня. Рассчитавшись с ним, мы с Ярцем зашли ещё в две лавки, купили канцелярские принадлежности и запас ингредиентов с инструментами для изготовления простых зелий и кремов.
Обратно к кораблю капитан шёл, с ног до головы обвешанный моими покупками, но сочувствия к нему я не испытывала. Устремилась вперёд с гордо поднятой головой и думала, как дать ему понять, что флиртовать при мне с другими девицами неприемлемо, но сделать это не в истеричной и экзальтированной манере, а так, чтобы он внял и проникся уважением.
Сгрузив вещи на палубе, Ярц сказал:
– В ближайшие дни меня не будет, мне нужно отлучиться и сделать тебе документы. Вернусь утром восемнадцатого числа и отведу тебя на вступительные испытания. А пока готовься самостоятельно. Для испытания нужно одеться в удобное. Сначала будут проверять магические способности, потом вас ждёт эссе и математический экзамен, а последним пунктом – бег. Результаты оглашают сразу же после каждого испытания. К обеду ты сама будешь знать, набрала 130 баллов или нет. Удачи! – пожелал он.
И ушёл.
Вот и дала ему понять!
Кипящие во мне чувства вложила в плетение арканов. Один за другим – их получилось девятнадцать. Двадцатый расплёлся, растёкся по воздуху и рассеялся. Ничего, у меня в запасе ещё три дня.
Все эти дни я остервенело занималась учёбой, делая перерывы только на сон. Даже ела со свитком в руках. Для Виолы подготовила особенное послание. Когда мы только подружились, придумали общего четвероюродного кузена Эрреа?ла, у которого всё было «наоборот». И теперь я хотела сообщить Виоле, что со мной всё в порядке, но сделать это напрямую не могла. Оттого и написала вот такое письмо:
Дорогая четвероюродная кузина Виола!
Я только на днях узнал о вашем существовании и решил вам написать.
У меня всё плохо. Ничего из того, что я планирую, не удаётся. Никто мне не помогает, и будущее моё неопределённо. От этого сердце моё наполняется тревогой и тоской.
Вместо того чтобы учиться, я решил жениться. Тяги к знаниям у меня нет никакой, поэтому для себя я вижу лишь один путь – брак.
В общем, дела мои обстоят не очень хорошо, и надеюсь, что ваши обстоят также.
Может, это и прозвучит грубо, но ваше благополучие меня совершенно не волнует, и никаких чувств я к вам не испытываю. И уж точно не стану искать, как прийти к вам на помощь, поэтому если вы подумали, что обрели во мне заботливого родственника, то вы ошиблись.
Ваш четвероюродный кузен Эрреал
17-го дня последнего месяца 6973-го года
Перечитав эту ахинею несколько раз, я запечатала конверт. Всё равно вычислить моё местонахождение по нему не смогут, а Ви догадается сразу же уничтожить. А так – хоть улыбнётся. Если мне удастся поступить, то передам сообщение с Ярцем. Если нет – сожгу.
На рассвете восемнадцатого дня я стояла на палубе собранная, одетая, уверенная в своих силах и полная решимости поступить в Нинарскую Академию, чего бы это ни стоило.
– Держи, вот твои документы, – появился из утреннего сумрака капитан. – Я не стал менять год рождения, ты и на шестнадцать-то пока не выглядишь, так что лучше не вызывать лишних вопросов.
– Спасибо, – поблагодарила я, беря в руки вожделенное свидетельство о рождении с аллоранскими печатями.
– Поставь вот тут магический оттиск, без него документ недействителен. Умеешь?
– Конечно.
Я коснулась шёлкового свитка рукой и поставила магическую отметку. Теперь его подлинность не вызывала сомнений.
– Готова?
– Да! – решительно ответила я.
Из переписки Ярцвега Зортера с Ниором Зортером
Отец, я сбежал с собственного корабля.
Эта Цилаф оказалась весьма зубастой девицей. Не акула пока, но уже и не гуппи. Десять дней в её обществе утомили, приходилось всё время держать себя в руках, чтобы не ляпнуть лишнего и отыгрывать романтический интерес. Хотя как только она немного отъелась, стала приятнее глазу. Признаться, я даже для начала посетил бордель, чтобы сбросить напряжение, а уже потом отправился по делам. Думаю, что воспользуюсь твоим советом и привяжу её к себе покрепче. Она уже влюблена, смешно ревнует и смотрит на меня полными обожания глазками. Это даже мило. Думаю, что буду навещать её раз в пару месяцев, чтобы не дать ей остыть.
Но это только если она поступит. Если провалит вступительные испытания – сам решай, что с ней делать. Я от роли няньки за десять дней уже за борт полез.
Ярц
17-й день 16-го месяца 6973-го года
Ярц, рад, что в тебе проснулось благоразумие! Для родителя нет ничего приятнее, чем осознание того, что его дети не безнадёжны.
Если ты так этого хочешь, то с твоим везением она поступит, даже если не явится на вступительный отбор. Желаю вам обоим удачи!
Н.Г.
17/16/6973
Но если она провалит испытания, возиться с ней я не стану. Продадим подороже – и дело с концом!
Ярц
17-й день 16-го месяца 6973-го года
Договорились.
Н.Г.
17/16/6973
Капитула восьмая, полная сюрпризов
Нинарская Академия – это отдельный город. Оказалось, что за высоким белым забором есть всё, что нужно для жизни. Внутри территория делилась на свободную для посетителей извне и закрытую. Для публики были открыты кафе, магазины, несколько мастерских. А внутрь академии – к учебным корпусам, общежитиям и лабораториям – допускали только учащихся и преподавателей.
По и без того забитой людьми площади сновали боевые патрули. И всюду – десятки одетых в белые рубашки и тёмно-зелёные шальвары или юбки студентов.
Вход на закрытую территорию тщательно охраняли магически одарённые стражники. От многоуровневых арканов на стенах марило силой. Всех абитуриентов встречали старшекурсники и распределяли по кураторам. Факультетов тут больше двух десятков, но первый год все поступившие учатся вместе по одной программе, а уже со второго курса выбирают специализацию. Хотя можно остаться и на «общем потоке», который проучится ещё два года. Для примера, целители учатся шесть лет, а артефакторы – пять. Как правило, общее образование получают девушки из знатных семей, которые в дальнейшем планируют заниматься домом, приёмами и детьми, а не делать карьеру в какой-либо конкретной специальности.
Я не знала, получится ли доучиться до конца и стоит ли выбирать специальность. За первый курс, как правило, отсеивается много студентов, и я опасалась стать одной из них.
Мест на каждом из спецфакультетов мало. Не успела определиться с кафедрой? Оставайся на общем потоке! Лучше заранее зарезервировать за собой местечко и наладить контакты с деканом. Но, учитывая моё происхождение и главную цель, основной задачей было не выучиться, а дожить до совершеннолетия и заявить права на свой титул и Цейлах. А для этого неважно, на каком факультете я буду учиться. Пожалуй, стоит пойти на проклятийный, это традиционная проторённая дорожка для многих из семьи Цилаф. У нас даже тайные семейные арканы порой больше отдавали проклятиями, чем обычными чарами.
Но выбор дальнейшего пути – следующий этап, для начала нужно поступить!
Абитуриентов было много. Сотни. Многие пришли с родителями или другими сопровождающими, поэтому сейчас на площади было не протолкнуться.
– Удачи. Напиши, когда будешь знать результаты. Если всё получится, я вернусь с твоими вещами. Если нет, заберу тебя и решим, что будем делать дальше, – сказал Ярц и подтолкнул меня в гущу желающих поступить в Нинарскую Академию.
Человеческий поток вынес к одному из старшекурсников, который выдал мне букву столика моего куратора и направил внутрь, куда провожающих уже не пускали.
На входе в закрытую часть каждого абитуриента тщательно осматривали стражники и обнюхивали лохматые тхаку?рры – непревзойдённые нюхачи и крайне опасные хищники. Хоть ростом они всего по колено, но от такого не убежишь и не скроешься – учует и догонит. Магией они обладают слабой, но зато прекрасно видят в темноте и очень умны. Как правило, их с щенячьего возраста натаскивают на определённые задачи. Поиск, охрана, обнаружение запрещённых веществ и арканов. Да, для тхакурров магия имеет запах.
С волнением подставив свежеокрашенную сумку под влажный нос, я без проблем получила разрешение проходить дальше. Первое испытание проводили на свежем воздухе, прямо во дворе академии. Тех, кто не смог сплести более пяти арканов отсеивали тут же. Но таких, кажется, было немного. Я заметила лишь пару десятков раздосадованных или заплаканных лиц, в основном – женских. Провалившие испытание одиночки брели к выходу, понуро опустив головы.
Под сенью каждого из раскидистых фикусовых деревьев с необхватными стволами расположились преподаватели, одетые в насыщенно-синие жилеты. Шальвары или юбки, блузы или рубашки все носили разные, а вот форменные тхале?ки – одинаковые. Может, это только на сегодня, чтобы проще было отличить преподавателя в толпе?
Желающие поступить подходили к подписанным столикам в тени густых крон, показывали свои документы, получали на тыльную сторону ладони магический штамп с индивидуальным номером и могли идти к своему экзаменующему. Вот так просто.
Я поискала глазами столик с выданной буквой. Куратором оказалась приятная молодая магесса. Она, улыбаясь, ставила штампики с номерами и каждому абитуриенту желала удачи, притом вполне искренне.
Подойдя к ней, я недрогнувшей рукой протянула фальшивое свидетельство о рождении и улыбнулась.
– Доброго дня!
– Доброго дня, зайта Инор. Вот ваш номер абитуриента, – преподавательница просияла в ответ, показывая задорные ямочки на щеках, – и удачи!
– Спасибо, зайтана…
– Зайта Ларгу?на. Если сдадите экзамены, мы обязательно встретимся на первом курсе!
– Хотелось бы, – честно ответила я.
На моей руке загорелся тёмно-зелёный круг с числом 11333. Больше десяти тысяч поступающих? И ведь я далеко не последняя…
– Это общий порядковый номер, с учётом всех других студентов на территории, – весело пояснила зайта Ларгу?на, заметив моё замешательство. – Сегодня номера носят все студенты, даже со старших факультетов. Такое правило.
Я облегчённо выдохнула, кивнула в знак благодарности за пояснение и присоединилась к группе абитуриентов, окруживших высокого темноволосого преподавателя. По сравнению с Аберрией, здесь в Аллоране вообще было на удивление много черноволосых и кареглазых людей. Чистая кровь.
Экзамен у нашей группы принимал огненный чародей. Нет, безусловно, магия-то одна и та же у всех, но у сильных колдунов порой бывали особенности дара. Вот и в руках у этого зайтана золотистая магия казалась рыжей и горячей. Он, наверное, огонь может даже без аркана разжечь. У гайронов, как правило, склонность была к водной стихии. Золото магии приобретало беловатый или голубоватый оттенок и словно текло с рук, а не сыпалось искрами, как у этого аллоранца.
На прохождение испытания по плетению арканов уже образовалась очередь, и я заняла место следом за очень дорого одетой зайтой в ярко-лиловых шальварах, кричаще-синей блузке без рукавов и бирюзовом шерстяном пальто, небрежно накинутом на одно плечо. На шее у неё переливалось ожерелье из розового золота с аметистами, а угольно-чёрный высокий хвост держала заколка из крупных жемчужин цвета фуксии. Девушка скользнула по мне равнодушным взглядом шоколадных глаз и посмотрела на преподавателя.
Рядом с ним потела от натуги веснушчатая полненькая рыжая магесса.
– Восемь засчитано, – холодным тоном отчеканил брюнет и приказал: – Продолжайте.
Короткий вздох, и в воздухе появились очертания следующего аркана. Рыжая выводила указательным пальцем линии, они дрожали и норовили распасться на перевитые куски, но каким-то чудом держались вместе. Девушка была настолько напряжена, что пот заливал глаза, щёки покраснели от напряжения, а ноздри небольшого носа трепетали.
– Девять засчитано, – сказал преподаватель, когда аркан засветился под руками абитуриентки.
– А можно сделать перерыв? – жалобно спросила медноволосая.
– Нет, строго подряд. Но остановиться можете в любой момент. Продолжаем или засчитываем девять?
– Продолжаем, – отчаянно кивнула девушка и решительно поджала пухлые губки.
Десятый аркан замерцал в воздухе, то бледнея, то наливаясь силой под дрожащими руками рыжей. Вьющиеся волосы прилипли ко лбу и вискам, от усердия она прикусила губу.
– Десять засчитано. Дальше.
Я думала, что девушка выдохнется на одиннадцатом или, в крайнем случае, на двенадцатом аркане, но ошиблась. Кривоватые и косенькие, слабые и дрожащие в воздухе вместо того, чтобы зажигаться, как пристало нормальным арканам, они сплетались один за другим, и девушка неожиданно для всех дошла аж до семнадцатого аркана. Даже понимая, что передо мной потенциальная конкурентка за место в академии, я всё равно за неё болела и прониклась сочувствием. С таким неподдельным упорством она выводила одну магическую линию за другой, что сложно было не сопереживать. Но вот восемнадцатый аркан потух в воздухе, так и не замкнувшись, и преподаватель сказал:
– Семнадцать арканов. Тридцать четыре балла. Дайте руку, я поставлю отметку.
Медноволосая протянула ему наверняка мокрую от волнения ладонь и получила надпись «34» прямо под порядковым номером.
Абитуриенты шли один за другим. У высокого беловолосого парня неожиданно сорвался одиннадцатый аркан. Он плёл их так уверенно и быстро, что никто всерьёз не ожидал такого исхода. Парень и сам в немом ужасе смотрел, как тает в воздухе его колдовство.
– Десять арканов, давайте руку.
– Погодите! Да я с лёгкостью делаю все двадцать! – возмутился парень. – Позвольте мне вторую попытку.
– Посмотрите на очередь, зайтан. Если каждому позволить по две попытки, мы простоим тут до вечера. Вы же не предполагаете, что именно к вам должно быть особое отношение?
Ярко одетая девушка передо мной хмыкнула и выразительно закатила глаза. Долговязый парень в шоке уставился на преподавателя.
– Давайте руку и идите. Впереди у вас ещё три испытания, просто не торопитесь больше, – чуть мягче сказал экзаменатор и влепил беловолосому двадцатку.
Очередь двигалась медленно. В основном, абитуриенты могли сотворить около двенадцати-пятнадцати арканов, и я сильно этому удивилась, а потом вдруг поняла: они же люди! То, что мне было доступно в одиннадцать лет, может быть недоступно им никогда. Нет, теперь-то я обязана сплести все двадцать арканов!
Когда дело дошло до ярко одетой зайты передо мной, я уже порядком успокоилась. Даже девятнадцать арканов стало бы отличным результатом. Сорока баллов на моих глазах не набрал никто. И стоит ли привлекать к себе внимание, делая это?
Девушка небрежно кинула дорогое бирюзовое пальто на траву, размяла кисти и принялась колдовать. Она делала это… красиво. Точёные пальцы скользили по воздуху, словно лаская и поглаживая его. Арканы у неё получались чёткие и яркие, почти ослепляющие. Даже экзаменатор любовался, завороженно следя за движениями изящных рук. Да, плела она обеими руками, значит, и двухуровневые арканы уже освоила.
– Восемнадцать засчитано, – одобрительно сказал преподаватель. – На какой факультет вы планируете поступать?
– Ещё не решила, – пожала плечами магесса и лихо добавила: – Хотела бы на защитно-боевой, но нормативы по физподготовке там писали настоящие садисты.
– Буду считать это комплиментом, – широко улыбнулся экзаменатор. – Я декан защитно-боевого факультета, зайтан Гадуа?р.
– Приятно познакомиться, – ничуть не смутилась магесса. – Зайта Элите?ра.
Брови экзаменатора на секунду приподнялись, а затем он сказал:
– Продолжайте, зайта Элите?ра, правила общие для всех.
В итоге она выполнила все двадцать арканов. Кажется, к моменту, когда всё закончилось, в неё влюбилась половина абитуриентов мужского пола из нашего круга.
– Следующая.
Шагнув к экзаменатору, я отключилась ото всех мыслей. Чистый разум. Только магия. Арканы я плела один за другим. Мои движения не сильно уступали в изяществе зайте Элитере, и я тоже работала обеими руками.
– Девятнадцать засчитано. Везёт мне сегодня на одарённых барышень, – весело заметил зайтан Гадуар.
Я сделала глубокий вдох и сосредоточилась на последнем аркане, игнорируя чужие взгляды. Восхищённые, завистливые, заинтересованные.
Хаинко, помоги!
Арканы второго десятка были куда сложнее, самые простые все плели первыми. Последнее, двадцатое плетение останавливало кровь при ранениях. Я хорошо его знала и прекрасно умела исполнять, проблема была в том, что после девятнадцати других арканов в голове звенело, во рту появился кислый привкус, а в глазах двоилось. Большой расход магии и длительное предельное сосредоточение – вот что мешало на самом деле, а отнюдь не сложность самого аркана.
Пальцы рисовали узор. Плечи свело от напряжения. Виски ломило. Магия уже ложилась неровно, я чувствовала, что работаю на пределе. Вдруг линии под моей рукой дрогнули и замерцали, погаснув. Не поверив своим глазам, я плеснула в аркан силой… и он зажёгся голубоватым светом. Успела! Удержала!
– Двадцать. Поздравляю. В последнее мгновение подхватили плетение, – довольно заметил экзаменатор. – Давайте руку.
На тыльной стороне ладони зажглись заветные цифры, и я позволила себе широко улыбнуться, с облегчением выдыхая невероятное напряжение.
– Браво, – заметила яркая брюнетка, не отрывая от меня любопытного взгляда. – Вы откуда?
– Я родилась в Аберрии, но мои родители аллоранцы, – ответила я заготовленную легенду. – Зайта Инор.
– Распространённая фамилия, – цокнула языком зайта Элитера. – И очень много гайроньей крови, судя по всему.
– Да, есть такое, – не стала отрицать очевидное я.
– Ясно. Ну что ж, будем знакомы, зайта Инор, – хмыкнула яркая брюнетка, подбирая с земли пальто. – Пойдёмте искать аудиторию, где будут проходить письменные экзамены.
– И я с вами, – увязалась следом полноватая рыжая магесса. – Зайта Ерро?ска. Очень приятно! Ну вы даёте! По сорок набрали, это надо же. Чудеса!
Нужную аудиторию нашли не сразу, пришлось немного побродить по этажам. К счастью, на экзамен пускали в индивидуальном порядке, и у каждого был свой личный временной лимит, поэтому, сверив наши имена и свидетельства о рождении с магическим талмудом, пожилая преподавательница предложила вытянуть билеты, взять листочки с карандашами (принесённая с собой канцелярия оказалась под строжайшим запретом) и занять свои места. Времени на эссе отвели немного – всего час.
– Ровно через час лист немного потемнеет и станет жёстким. Как только это случится, подходите и сдавайте работу, ничего дописать вы всё равно не сможете, – напутствовала преподавательница.
Мне попался билет «Всемирная межрасовая война», и я возликовала. Эту тему я знала отлично.
Время пролетело незаметно. Казалось, только сели по местам, но тут лежащий на столе шёлковый лист затвердел и покрылся матовой корочкой. Дважды перечитав работу, я сдала её пожилому экзаменатору. Он бегло просмотрел текст и вернул мне лист с пометкой «26 баллов» и списком недочётов.
Я неверяще уставилась на свой лист. Почему такая низкая оценка? Я же знаю эту тему!
– Позвольте, но…
– Никаких споров до конца испытаний, зайта Инор. Идите сдавать математический тест, иначе не успеете. Время ограничено.
На ватных ногах я шла прочь из аудитории, краем глаза заметив, что полненькой рыжевласке поставили сорок баллов. Сорок!
– Очень глубокая работа, зайта Ерроска. Чувствуется гибкий пытливый ум. Таким всегда рады на исследовательском факультете, – пропыхтел экзаменатор, проверявший её листок.
Засветившаяся от похвалы магесса довольно тряхнула волнистыми волосами и вышла из зала вместе со мной.
– Теперь математика. Будем ждать зайту Элитеру или сами пойдём? – спросила она у меня, сияя веснушками.
Я потерянно глядела на её счастливое лицо, ещё не осознав до конца весь ужас своего положения. Всего 26 очков!
– А чего меня ждать? Я уже тут! – подошла ярко одетая брюнетка с новой отметкой «37» на руке. – Скосили мне три балла за нелогичный вывод, неучи. Вот увидят, так и будет, как я говорю. Много они понимают во внешней торговле!
– Ой, да не расстраивайся так, зато намагичила на сорок баллов! – обезоруживающе улыбнулась мне рыжая. – Пойдёмте, девочки, нас ждут задачки.
Она аж руки потёрла от предвкушения, и я окончательно смешалась. Сколько у неё за тест будет? Сорок баллов? Или сразу сорок пять, чего уж мелочиться?
Экзамен по математике проходил в другом крыле.
Мы получили свои варианты, листки, карандаши и принялись за вычисления. Я подошла к вопросу так, как учил Ярц – сначала перерешала все лёгкие задачки. Их оказалось десять из двадцати. Две самые сложные отложила на потом, но приступить к ним так и не успела – с трудом решила ещё четыре, а на пятой листок затвердел.
Если всё верно, то это двадцать восемь очков. Если наберу в последнем испытании сорок баллов, то это 134. Даже есть право на две ошибки. Или их там больше?
А что если ошибок там много? Что если я наберу совсем мало очков? Кровь застыла в венах, прошиб озноб. Испугавшись, что на руках может проступить чешуя, я разнервничалась ещё сильнее. Сдавая свой листок, едва не выронила его из ставших чужими пальцев.
Старичок-экзаменатор взял мою работу в руку, вытянул подальше от себя и пожевал губами, делая пометки преподавательским карандашом прямо на весу. Седые бакенбарды и кустистые усы шевелились в такт беззвучному бормотанию.
– Двадцать баллов, – наконец вынес вердикт он. – Вот тут ответ верен, но решение в корне неправильное.
Я выдержала удар достойно, как подобает будущей гварцегине[13 - Гварцегиня – женский аристократический титул, равный герцогскому.]. Не пошатнулась. Не заплакала. Не закатила скандал.
– Благодарю вас, – вежливо произнесла я, забрала свой листок и протянула ему кисть.
Теперь, с пометками преподавателя я явственно увидела свои ошибки. Двадцать баллов. То есть даже если сдам последнее испытание на максимум, наберу только 126 баллов. А этого может не хватить. И, судя по количеству желающих, не хватит.
Ерро?ска получила 38 баллов, а Элите?ра – 32, что её немало раздосадовало.
– Что ж, осталось последнее испытание. Ты не расстраивайся, со 126-ю баллами почти во все годы проходили. Просто поднажми с бегом, – посоветовала медноволосая.
Вот спасибо за совет! Сама бы я не догадалась!
На стадион шла с шумом в ушах. Кажется, Элитера что-то говорила, но я не расслышала.
К моменту последнего испытания тех, кто набрал в сумме всего 59 баллов, уже отсеяли. В Нинарскую Академию не принимают набравших на вступительных экзаменах меньше ста баллов, это железное правило. Удивительно, но толпа поредела. Значит, мои результаты не так уж и плохи.
Бежали группами по сорок человек, девушки и парни вперемешку. У тех, кто не успевал вовремя завершить круг длиною в сто вар, из сорока очков вычитали по одному за каждую секунду просрочки.
Элитера небрежно скинула верхнюю одежду с сумкой прямо на землю и принялась разминаться. Полненькая Ерроска аккуратно положила свой рюкзак рядом с чужим бирюзовым пальто. Я стянула с себя кардиган, убрала в бабушкину сумку и перестегнула на ней лямки. Нет, оставлять её без присмотра я не собиралась. С провалом вступительных испытаний моя жизнь не закончится. А вот с утратой этой сумки – вполне.
Мы подошли к затёртой десятками ног меловой линии и услышали:
– Готовься… Марш!
Я рванула вперёд. Ветер засвистел в ушах, а кровь застучала в висках. Ноги сами понесли меня на пределе скорости. Впереди я видела лишь широкую спину черноволосого парня, и все мои мысли сосредоточились на одной цели: обогнать!
Длинноногий, он бежал широко и свободно. Я неслась следом за ним. Ближе. Ещё ближе. Вровень! Мышцы ног взмолились о пощаде, но я летела на всех парусах. Уже перед самым финишем, парень неловко выставил ногу чуть в сторону, и я бы споткнулась об неё, если бы не реакция гайроны. В прыжке перелетев неожиданное препятствие, я рванула вперёд и пришла первой.
– Сорок, – поздравил меня мужчина с военной выправкой и тут же припечатал руку заветными цифрами. – Поразительная скорость для девушки. И у вас тоже сорок, зайтан.
Оказалось, что мы оба пришли с большим запасом. После нас финишировало ещё семеро с отметкой в сорок баллов, и только потом их начали вычитать. Элитера пришла в середине, получив тридцать и набрав в общей сложности 139 очков. А вот Ерроска плелась в конце, периодически переходя с бега на быстрый шаг. Лицо раскраснелось, она вся вспотела, отчаянно пыхтела и в итоге финишировала последней.
– Девятнадцать, – огласил её результат экзаменатор и сделал отметку на ладони.
– Сто тридцать один, – закашлявшись, подсчитала она и рухнула на траву. – Даже с запасом пришла.
Алая, потная, но счастливая, она широко раскинула руки и довольно улыбалась небу.
А я набрала всего 126 баллов. И теперь моя судьба зависела от удачи – повезёт мне или нет.
– Абитуриенты! – раздался зычный голос мужчины с военной выправкой. – Те, кто в сумме набрал сто тридцать или больше баллов – шагом марш в основное здание академии, через вход с зелёным флагом. Остальные – ждите подсчёта.
Я прошлась по стадиону и села на траву. От волнения замутило. Я не знала, повезёт мне или нет, но видела, что ожидающих собиралось много. Очень много. Забеги продолжались ещё около двух часов, но я на их результаты даже не смотрела.
Сидела, уставившись на свои ладони и тихо молилась Хаинко.
Мне нужна эта учёба. Нужна эта академия. Отчаянно нужна!
Когда прозвучал гонг, ознаменовавший конец испытаний, я поднялась на ноги.
– Все, кто набрал меньше ста баллов – на выход! – скомандовал зычный голос.
На стадионе осталось несколько сотен человек. Здесь было куда больше светловолосых, чем в общей массе абитуриентов. Интересно, почему?
Ждать окончательных результатов пришлось ещё около часа. К нам вышла улыбающаяся грузная женщина с высокой причёской. Едва застегнувшаяся форменная жилетка трещала на ней по швам, но это никак не мешало её хозяйке радоваться жизни.
– В этом году объявляется добор абитуриентов, набравших 129, 128 и 127 баллов. Остальным желаем удачи и ждём вас на следующий год! – объявила она.
Мне не хватило одного балла. Одного каскаррова балла!
Я не поступила…
Список факультетов Нинарской Академии
1. Защитно-боевой (атакующая и оборонительная магия, военные тактики и стратегии)
2. Целительский (излечение людей и гайронов)
3. Ветеринарный (излечение магических животных)
4. Дознавательский (подготовка дознавателей и следователей)
5. Артефакторный (изготовление различных амулетов, артефактов и накопителей)
6. Юридический (установление подлинности документов, скрепление сделок магией, магические клятвы и их снятие)
7. Проклятийный (наложение и снятие проклятий, классификация известных проклинательных техник и защита от них)
8. Маготехнологический (производство магических машин и механизмов)
9. Архитектурно-строительный (создание зданий и сооружений с помощью магии)
10. Судостроительный (создание магически улучшенных кораблей)
11. Исследовательский (эксперименты с привлечением магии, отслеживание магических закономерностей, изучение аномалий)
12. Педагогический (преподавание магии)
13. Аркановедческий (создание новых арканов и распутывание старых)
14. Стихиеведческий (магия управления стихиями, предотвращение природных катаклизмов, погодные чары, контроль за вулканической активностью, противоборство землетрясениям)
15. Зельеведческий (изготовление и хранение зелий, мазей, кремов, микстур и ядов)
16. Животноведческий (магические животные, классификация, исследования)
17. Растениеведческий (магические растения, выращивание, обработка, хранение)
18. Искусствоведческий (создание произведений искусства с использованием магии, определение подлинности и пр.)
19. Иномироведческий (контакты с другими мирами, магия других миров и пр.)
20. Жемчуговедческий (производство денег, защита от подделок, обработка дикого жемчуга, борьба с фальшивожемчужничеством)
21. Общебытовой (изучение базовых сведений из разных областей магического знания)
Капитула девятая, отдающая горечью
Во рту стояла горечь поражения. Я долго смотрела на выход из Нинарской Академии и думала. Написать письмо Ярцу? Признать своё поражение?
Или?..
Где тут приёмная комиссия? Я не согласна со своей оценкой за эссе. Можно ли её пересмотреть? Мне хватило бы одного лишь дополнительного балла!
Я зашагала к главному административному зданию. Поступившие абитуриенты радостно скалились на крыльце, поздравляли друг друга и даже обнимались. Решительно прошла мимо них, заметив только острый взгляд брюнетки в ярком. Элитера смотрела с превосходством и небольшой долей сочувствия. Но первого было куда больше, чем второго.
Я вошла в старое, напоенное магией здание и направилась на поиск ректората. Двери приёмной комиссии увидела издалека, туда выстроилась очередь из нескольких десятков таких же неудачников, как я.
Долговязый беловолосый парень, что ошибся на самом первом испытании, тоже стоял тут с невозмутимым видом. На его руке красовались числа 20, 35, 34 и 36. Очень сильные результаты, если бы не первая оплошность. Судя по всему, парень-то умный и талантливый. Его подвела чрезмерная уверенность в своих силах, и в итоге вместо гарантированного места, у него получилось даже меньше баллов, чем у меня.
В массивных дверях абитуриенты то исчезали, то снова появлялись на пороге. И ни одного довольного лица. Табличка, висящая на стене, гласила: «Декан обще-бытового факультета Хаза?рпен А.». Одна из девушек вылетела из кабинета с перекошенным лицом и громко хлопнула дверью. Гул удара мгновенно разнёсся по арочным коридорам здания.
«Иной раз сохранить самообладание очень сложно. Воспринимай каждый из таких разов, как победу над собой и обстоятельствами. Тот, кто вспылил, – проиграл», – говорила бабушка. Нет, я пришла не устраивать скандал, зачем? Есть оружие куда более эффективное – жалость. А я кто? Правильно, несчастная сирота. Мне даже лгать не придётся, просто расскажу, как тяжело мне давалась учёба в приюте.
Очередь дошла до меня нескоро. И за всё это время никто не вышел из кабинета декана осчастливленным. Несколько человек, видя эту картину, развернулись и ушли. Но мне отступать было некуда. В конце концов очередь дошла до беловолосого. Он не выходил очень долго, а вернулся в общий коридор с нечитаемым лицом, но у меня создалось впечатление, что о чём-то они с деканом договорились. Я воспряла духом. Не всё так безнадёжно. Кто знает, сколько очков не хватало другим? Может, там десятки, а не один-единственный балл, как у меня.
Я была последней.
Когда очередь наконец дошла до меня, солнце уже клонилось к закату. В кабинет декана входила с тяжёлым неприятным предчувствием, но до тех пор пока у меня есть хоть крошечный шанс, я не сдамся.
Шикарно обставленное помещение освещали мягкие вечерние лучи солнца. Мебель из редких сортов дерева, на стенах изысканные обои из самого дорогого шёлка, на полу – плетёный ковёр.
– Проходите, представьтесь, – надменно велел лысеющий мужчина с большой родинкой на правой щеке.
– Зайта Инор. Я бы хотела обсудить возможность пересмотра оценки за эссе. Как мне кажется, мою работу оценили слишком низко.
– Покажите, – протянул руку зайтан Хазарпен.
Я отдала затвердевший листочек с эссе. Он пробежал глазами текст и хмыкнул:
– Вполне адекватная оценка. С чем вы хотите поспорить?
– Понимаете, мне для поступления не хватило всего лишь одного балла. Как мне кажется, эта работа вполне достойна того, чтобы оценить её в 27 баллов. Это маленькое изменение имело бы огромное влияние на мою судьбу.
Зайтан Хаза?рпен перевёл взгляд на меня и внимательно осмотрел с головы до ног. И было в его взгляде нечто сальное и липкое. Нечто безошибочно угадываемое любой женщиной и при этом очень сложное для объяснения.
– И что вы предлагаете? – с ухмылкой спросил он.
– Пересмотреть оценку, – ответила я. – Понимаете, у меня не было таких широких возможностей для обучения, как у других. Последние несколько лет я росла в стеснённых обстоятельствах. Мне бы очень хотелось иметь шанс на хорошее образование. Пожалуйста, пересмотрите оценку.
– Не могу, – с фальшивым сожалением протянул декан. – Понимаете, это риск для меня. А на такой риск я не пойду без достаточных на то оснований. Без бонуса, скажем так. На что вы готовы ради того, чтобы я пересмотрел ваше дело и допустил вас к учёбе, зайта Инор?
Я смотрела на него спокойно и прямо, прекрасно понимая, что именно он имеет в виду.
«Рано или поздно тебе встретится подонок, который потребует ублажить его в обмен на что-то. Не соглашайся, Аля. Уважение к себе дороже любых благ. Пусть ты проиграла или ошиблась, поражение не сделает тебя слабее или хуже, напротив, оно может стать трамплином к оглушительной победе. А позволение неприятному мерзавцу попользоваться тобой разрушит изнутри. Что бы ни случилось, какой бы компромат на тебя ни имел шантажист, какую бы выгоду кто ни пообещал, какие угрозы бы ни привёл – ни за что не соглашайся стать чьей-то постельной игрушкой. От грязи, которую на тебя вылили другие, ты рано или поздно отмоешься. А грязь, которую ты занесла в себя сама, останется с тобой навсегда. Что бы ни случилось, ты можешь прийти ко мне, и как бы плохо ни было дело, я сделаю всё, чтобы тебя защитить и поддержать, слышишь?»
И я слышала голос бабушки даже сквозь все эти годы. Проблема в том, что мне не к кому больше пойти. А учёба была мне отчаянно нужна…
Декан выжидательно смотрел на меня, и на его лице постепенно проявлялась отвратительнейшая ухмылка. Ухмылка безнаказанного подонка, упивающегося своей вседозволенностью.
– Спасибо за аудиенцию, зайтан Хазарпен. Видите ли, есть вещи, на которые я всё же не готова.
Вздёрнула подбородок и с достоинством вышла из кабинета, прекрасно понимая теперь, почему та девушка хлопнула дверью.
Коридоры опустели. Мои шаги гулко разносились по плохо освещённому зданию. Я шла на выход. Внезапно рядом со мной засветился почтовый портал. Я сплела ответный аркан и получила послание:
Почему так долго? Тебе удалось поступить или нет?
Ярц
18-й день 16-го месяца 6973-го года
Нет. Я набрала 126 баллов, а для поступления нужно 127.
Вета Инор
18.16.73
Жаль. Подходи к выходу, я тебя встречу.
Ярц
18-й день 16-го месяца 6973-го года
Сердце на секунду забилось чаще. Может, не всё так плохо? Я вышла в напоенный морским бризом вечер и остановилась на крыльце. Мне не суждено тут учиться? Что ж. Это не конец света и не единственная академия в Аллоране. Испытания идут до последнего дня года. Теоретически, я могу перейти порталом в Капса?лу и попытать удачу там. У меня есть документы и вещи, которые я могу выкупить у Ярца. Нужно просто устроиться на работу – той же продавщицей в магазин одежды или швеёй. Вышивальщицей. Кружевницей. Провал вступительных испытаний – не конец света.
Но почему-то сойти с крыльца я так и не смогла. Когда окончательно стемнело, я развернулась и пошла обратно в здание. Не все варианты ещё исчерпаны.
Нет. Пока рано.
Вета Инор
18.16.73
Кабинет ректора пришлось долго искать, перечитывая одну дверную табличку за другой. Но мне повезло: из приоткрытой двери лился свет. Я услышала мужские голоса и осторожно постучала, обозначив своё присутствие.
– Войдите! – раздался старческий голос.
Ректор был стар. Он точно родился в прошлом столетии. Однако глаза смотрели живо и чуть насмешливо, обрамляющие лысину седые волоски задорно топорщились, а на столе перед ним лежала кипа личных дел, которые он живо обсуждал с зайтаном Гадуа?ром, деканом защитно-боевого факультета.
– Приветствую! Простите за вторжение, но мне бы очень хотелось получить у вас короткую аудиенцию, – вежливо попросила я. – Если вы позволите, конечно.
– Отчего же, проходите, присаживайтесь, – пригласил зайтан Эррито?р, поставив на стол чашку с крепкой кофью, чей чудесный аромат наполнял кабинет. – С каким вопросом вы пожаловали, милочка?
– Меня зовут зайта Инор. Думаю, что причину моего визита вы и сами понимаете, сегодня на устах у всех только одна тема – поступление. Я, к сожалению, не добрала нужного количества баллов. Получила всего 126. И нет, я никого не хочу обвинить в этом, скорее хочу попросить вас дать мне возможность учиться в вашей академии.
– И почему же я должен такую возможность вам дать? – весело спросил ректор, локтем пихнув стоящего с ним рядом декана. – Вы юны, подучитесь немного и поступите на следующий год, не вижу проблемы.
– Для многих, кто не смог поступить сегодня, всё так и есть. Они вернутся обратно в тёплый дом и смогут подготовиться или попытать счастья в другой академии. А я не могу. Дело в том, что я сбежала из-под опеки очень властной и очень жестокой женщины. Последние четыре года, прошедшие со смерти моих родителей, она только и делала, что морила меня голодом, унижала или запирала в холодном чулане. Я сбежала, поставив на карту всё. Мне некуда идти. У меня нет родственников, готовых меня поддержать, я могу рассчитывать лишь на себя. И я точно знаю, что обратно под надзор той женщины не вернусь ни за что. Но я ещё не достигла возраста ответственности, и это создаёт дополнительные сложности.
Мужчины синхронно посмотрели на большой белый шар, стоящий на столе ректора, а потом – обратно на меня.
– Это, без сомнения, очень трогательная история, зайта Инор, но как вы собрались оплачивать обучение?
– У меня есть сбережения, которых хватит на год. Кроме этого, некоторые фамильные украшения, которые я могла бы продать в крайнем случае. Но вообще я планирую подрабатывать.
– Это будет очень сложно совместить с обучением.
– Думаю, что не сложнее, чем то, чему меня подвергала предыдущая попечительница, – честно сказала я. – У меня есть цель, помноженная на жизненную необходимость. Это очень сильная мотивация. Последние четыре года я не могла учиться. Мои попечители заставляли меня плести кружево и делать вышивки на продажу. Даже свитки из библиотеки мне приходилось брать тайком. Я отчаянно боролась за все те знания, что у меня есть. Мне всего лишь нужна возможность учиться, я правда очень сильно этого хочу, – горячо заверила я мужчин, которые снова посмотрели на белый шар на столе.
Да что это за артефакт такой?
– Зайта сегодня сплела двадцать арканов, – задумчиво проговорил декан и подмигнул мне. – Жаль будет, если такой дар пропадёт из-за плохой оценки по математике.
– Ох, не начинайте, зайтан Гадуар! Математика на вашем факультете была, есть и будет, пока я жив. Нечего мне тупых вояк выпускать!
Декан защитно-боевого факультета скорчил недовольное лицо и возвёл глаза к потолку, а потом озорно улыбнулся мне. Я едва заметно улыбнулась в ответ.
– Зайтан Эррито?р, вы же всё уже давно решили, к чему мучить девушку?
– Ах, оставьте! Не так часто ко мне приходят добровольно. Дайте насладиться моментом.
– Я набрала 126 баллов. Всё, чего я прошу – пересмотреть моё эссе по истории Аллорана. Возможно, вы найдёте его достойным ещё одного балла.
Я протянула листок ректору, он взял его и пробежал глазами.
– Зайта Инор, работа, безусловно, не самая сильная. Но и не так уж плоха. Конечно, про Великий Исход вы даже не упомянули, а ведь это одно из важнейших событий по итогам войны… Собственно, проверяющий это эссе гайрон поставил бы более высокую оценку, но мы же люди, и поэтому придерживаемся несколько иного взгляда на те события. Видимо, вы обучались по аберрийским книгам, в которых отражена позиция гайронов. Да и акцент у вас чувствуется именно аберрийский. И теперь вопрос: почему я должен пойти навстречу именно вам, ведь сотни желающих аллоранцев недобрали сегодня баллы?
Каскарр! Великий Исход! Совершенно про него забыла… И что в нём такого? Ну собрались тысячи магов, ну ушли в другой мир, ну основали там новую цивилизацию. Не такая уж большая потеря, если смотреть глобально, тем более что связи с ними никто не поддерживает.
Ладно, что уж теперь…
– Я тоже аллоранка по происхождению, и не моя вина, что последние четыре года я росла в Аберрии и готовилась по тем книгам, которые были под рукой. Этих недобравших баллов аллоранцев здесь нет, а я – есть. Возможно, для них поступление не настолько важно. Это их выбор, а я пришла к вам в надежде, что ситуацию ещё можно изменить.
– Очень достойный ответ, – прокомментировал декан.
– А почему вы не пошли к декану общебытового факультета?
– Я пошла. Но он мне отказал. И я решила переговорить ещё и с вами, ведь ваше слово главнее.
– А если вы не удовлетворите её просьбу, она пойдёт лично к королю. Лучше сдавайтесь сразу, зайтан Эрритор, – весело предложил декан, а потом обратился ко мне: – А почему зайтан Хазарпен вам отказал? Он что-то захотел взамен?
Взгляд декана стал острым и требовательным, и я растерялась. Закладывать похотливого декана? Я и так нажила в нём врага. Ничего конкретного он мне не предложил, а полунамёки к делу не пришьёшь.
– Он спросил, на всё ли я готова ради получения ещё одного балла. Я ответила, что не на всё. Это весь наш разговор.
– Ясно. Надо идти теперь, искать её личное дело, – недовольно откинулся на спинку бархатного кресла ректор.
Внутри зажглась невозможная надежда.
– Оно у меня.
– Что же, вы и за неё хотели просить?
– Естественно! Двадцать арканов. Да я бы пришёл, даже если бы она набрала сто баллов, – хмыкнул декан.
Он достал тоненькую папку с моим именем и передал ректору. От удивления я даже рот приоткрыла.
– Ах, не радуйтесь, милочка. Если он вас приметил, ничего хорошего вас теперь не ждёт. Это остальные студенты выбирают кафедры, а защитно-боевая – выбирает студентов сама. Так что примите мои поздравления в связи с зачислением в Нинарскую Академию и мои соболезнования с тем, что вас отметил декан Гадуар, – зашёлся сухим старческим смехом ректор.
– Спасибо! Спасибо! – я сжала кулаки и посмотрела на декана. – Я очень вам благодарна.
– Вот ваша копия приказа о зачислении. Идите, селитесь, милочка, раз вам пойти некуда. А ещё я вам предложу подработку, как только посмотрю, какие места освободились после выпуска. Что б уж вы хотя бы в город не бегали.
Я не могла поверить своему счастью. Неужели всё сложилось?
– А разве скидки для сирот у нас нет? – удивился декан. – Вроде бы была.
– А вы точно сирота? – сурово спросил меня ректор и снова бросил взгляд на загадочный шар.
Неужели это артефакт определения правды? И такой компактный?
– К сожалению да. Четыре года назад я потеряла обоих родителей.
– Что ж. И какая у нас скидка для сирот? Десять процентов? – весело спросил ректор.
– Насколько я помню, двадцать, – уверенно ответил декан.
– Что же милочка, поздравляю. Оплату за первый месяц или сразу за год можете внести в любой день до начала занятий. В общежитие вас заселит кастелянша. А теперь – марш из моего кабинета, меня сейчас будут на других неучей уговаривать, а я – изо всех сил сопротивляться.
– Моя глубочайшая благодарность вам обоим, – расцвела я в улыбке и выпорхнула из кабинета, прихватив копию приказа, пока они не передумали.
Меня накрыло волной чистейшего, бескомпромиссного счастья. Первым делом я сообщила Ярцу о зачислении и попросила принести мои вещи. Несмотря на темноту, у главного входа на территорию академии собралась толпа. Родители обнимали своих отпрысков, обвешивали сумками со свёртками и давали последние наставления. Короткий укол тоски вернул меня с небес на землю. Капитана долго ждать не пришлось.
– Вета? Поздравляю! Но как же так вышло?
– После повторного разбора мне добавили один балл за эссе. И этого хватило! – счастливо сообщила я.
Ярц обрадовался моему успеху искренне и сильно. Подхватил двумя руками за талию и закружил. Я смеялась, упираясь руками в его плечи.
– Вот твои вещи. Дотащишь сама до общежития?
– Как-нибудь справлюсь, – заверила его.
– Вот тут двадцать доблонов, – прошептал на ухо Ярц и сунул в руки кошель с жемчугом. – Этого хватит на четыре месяца.
На пять! Но говорить этого вслух я, конечно, не стала.
– Спасибо! У меня к тебе небольшая просьба: мог бы ты передать это послание почтой Виоле Зинто?зе на острове Айпага?рр? – я достала из сумки письмо и отдала.
– Конечно. Вета, я буду скучать, – проникновенно посмотрел мне в глаза Ярц и наконец поцеловал.
Волна эйфории одурманила. Радость от поступления смешалась с удовольствием от долгожданного поцелуя и лишила воли. Я горячо ответила на такую желанную ласку, и мы несколько минут наслаждались вкусом друг друга. Наконец Ярц оторвался от моих губ и с тоской сказал:
– Мне нужно выходить в море. Вета, пообещай, что ты меня дождёшься и не станешь флиртовать с другими мужчинами!
– А что в этом такого? – пожала я плечами, пьянея от своего нахальства. – Особенно если это позволит сэкономить пару доблонов?
Ярц сверкнул глазами и расхохотался.
– Нет, Вета, ты определённо хороша, – он сжал меня в объятии крепче и потребовал: – Пообещай!
– Я подумаю, – уклончиво ответила я, но внутри всё пело и ликовало от происходящего.
Потрясающий, самый удивительный на свете день!
– До скорой встречи, моя прекрасная Вета, – прошептал Ярц и ещё раз горячо поцеловал на прощение.
Я подхватила саквояж и пошла в Нинарскую Академию, навстречу своей новой жизни.
Из переписки Ярцвега Зортера с Ниором Зортером
Цилаф всё-таки поступила.
Наконец я от неё избавился! Ох, этот сладкий вкус свободы!
Сижу в своей каюте в одних трусах, пью вонючий эртский самогон и чувствую себя абсолютно счастливым. Я никогда не женюсь, никогда!
Цилаф попросила меня передать письмо для подруги. Имя девчонки я записал, а письмо прочитал и сжёг. Не хватало ещё, чтобы из-за него аберрийцы вышли на след нашей добычи. Мы идём курсом на остров Тенхир и будем там даже раньше, чем планировалось.
Хорошей ночи, отец, а я продолжу вечер в компании с бутылкой.
Ярц
18-й день 16-го месяца 6973-го года
Капитула десятая, общебытовая
Тяжеленный саквояж оттягивал руку, но я шла, улыбаясь. Немного горчила необходимость разлуки с Ярцем, но чутьё подсказывало, что так будет лучше. Терять голову мне никак нельзя, да и он со мной играет, тут всё понятно. Просто это была до крайности увлекательная игра, и хотелось не прекратить, а понять её правила и одержать хотя бы маленькую победу. Вкус поцелуя всё ещё чувствовался на губах, прохладный ветер ласково трепал волосы и остужал разгорячённое лицо. Путь до учебного корпуса общего факультета лежал через огромный луг, залитый серебристым светом лун. Высокие фикусы с необхватными стволами бросали на траву густые чернильные тени. Всё это прекрасно и романтично, но саквояж с каждым шагом словно прибавлял веса. А ведь гайроны сильнее обычных людей.
У входа в жилое крыло ждало первое препятствие. Кажется, всех уже поселили, и я не смогла найти кастеляншу или коменданта. Холл первого этажа был совершенно пуст, а с верхних доносились возгласы и возня. И где мне искать главного? Должен же быть кабинет или техническая комната? Или на ночь все сотрудники уходят в город?
Саквояж, кажется, потяжелел настолько, что сравнялся весом со мной. Я осторожно поставила его в угол, придвинула кадку с цветком, чтобы не так бросался в глаза и припустила на поиски коменданта. Естественно, никого не нашла, а дверь с табличкой «Заведующая хозяйственной частью» оказалась закрыта и глуха к стуку.
Вернувшись в холл, я не обнаружила саквояжа. Кровь отлила от лица, а в груди похолодело. Что теперь делать? Хорошо хоть бабушкина сумка при мне, но куда я без вещей?..
– А это кто тут такая милашка? – раздался глумливый голос. – Потеряла что-то?
На лестничном пролёте второго этажа сидела оскалившаяся троица великовозрастных придурков. Этот типаж я знала прекрасно: у меня старший брат такой был. Каскарр, и что мне с ними делать, с этими головой отстуканными?
– Мой саквояж у вас?
– Зависит от того, что нам будет за то, что мы ответим, – гнусно хмыкнул тот, что потемнее волосами.
Вообще, они были подозрительно друг на друга похожи. Братья?
У этого представления начинали собираться зрители. Да что ж такое-то?
– Значит так. Ссориться я ни с кем не хочу, но если вы решили, что весело будет надо мной подшутить, то я вас уверяю: вы выбрали не ту жертву. Верните мой саквояж, и будем считать инцидент исчерпанным, – миролюбиво предложила я, поднимаясь по лестнице вверх.
– Бат, ты это слышал? – театрально ужаснулся самый щуплый. – Кажется, нам не поздоровится. Ты уже испугался? Я просто в ужасе…
Он приложил ладонь к груди и картинно захлопал глазами, изображая смесь страха и удивления. Наверное, подобное выражение было у его матери, когда она поняла, что произвела на свет уродца без мозгов и инстинкта самосохранения. Вот же незадача, пристукнешь такого полудурка, а накажут как за нормального.
– Что же нам делать, Хиру?т? – в тон ему воскликнул брюнетик, самый рослый из всех. – Я в ужасе! Она… она… такая грозная!
Троица радостно загоготала, а я тем временем поднималась к ним ступенька за ступенькой.
– Давайте вы вернёте мне саквояж, и на этом закончим. Иначе сами же пожалеете.
– Ой-ой, какая грозная цыпочка!
– Я предупреждаю один раз. Не связывайтесь со мной, – спокойно сказала я, чувствуя, как внутри закипает чистая дистиллированная ярость.
– А то что? – с гаденьким любопытством спросил третий.
– А то пожалеете, – честно ответила я.
– Ой, братцы, я уже жалею! – пискляво вскрикнул щуплый Хиру?т. – Ой, только не сердитесь, ваша блистательность! Помилуйте! Не велите казнить, велите ублажать!
Глумливый хохот разнёсся по всему крылу. Из ближайших комнат высунулись любопытные студенты, а на площадке второго этажа уже собралась небольшая толпа. Парни лыбились, а девушки хмурились, но вмешиваться никто не спешил.
К счастью, в этот момент я достаточно близко подошла к шутникам и почувствовала рядом чужой аркан. Они наложили на саквояж чары невидимости? Чудесно. Уничтожать арканы я умею, вот только не очень аккуратно. Ну да ладно – сами напросились.
Подойдя поближе к месту, где чуялись чары, я встала так, чтобы волной отдачи накрыло троицу, и принялась за первый слой. Давно не плела этот аркан, очень давно, вот и будет повод вспомнить. Первый слой лёг чётко и ровно. Второй – чуть хуже, я и сама видела, что он напитался силой неравномерно, третий уровень дался сложнее. Но удивлённо-недовольные взгляды троицы того стоили. Особенно когда я принялась за финальный, четвёртый слой. Думаете, четырёхслойный аркан – мой потолок? Ха! Я и семиуровневый сплести смогу, если жизнь заставит.
Когда я запустила готовый аркан в их сторону, троица раскрыла рты. А зря. Лучше бы сбежали. Но нет. Не успели. Моя магия налетела на чужие чары, те с треском вспыхнули, полыхнули и лопнули с приглушённым хлопком. Шутников окатило небольшой, но малоприятной силовой волной. Аркан ослаб, но всё ещё не развеялся, и полетел дальше, прямо к цели. Их амулеты затрещали и задрожали, артефакты нагрелись и заискрили, щуплый подскочил и крикнул чаечкой. А вы думали?
Очищающий аркан четвёртого уровня сметёт все менее сложные. Тут и чар третьего класса хватило бы, полог невидимости – всего лишь двойное плетение. Но очень уж захотелось проучить троицу.
Пока они хлопали себя по карманам, с подвыванием срывали кулоны и подскакивали на месте, я подхватила свой саквояж, поднялась на лестничную площадку второго этажа и с громким стуком поставила его на плиточный пол.
– Я очень не люблю, когда надо мной некрасиво шутят и берут мои вещи. И при этом умею плести сложные арканы и очень тонко проклинать.
– Ты на нас напала! – возмутился щуплый. – И амулеты испортила!
– Я сняла чары невидимости с украденной вами принадлежащей мне вещи, – отчеканила я. – Именно так я буду рассказывать эту историю, если вы решите пожаловаться в деканат. До сих пор ума не приложу, зачем вам понадобились женские платья и бельё? Самим наряжаться?
Раздался молодецкий гогот, и на этот раз веселилась не троица.
– О прекрасная зайта Марра?за, пощадите моих нерадивых кузенов, – со смехом вышел вперёд высокий брюнет. – И позвольте помочь донести ваш саквояж до комнаты. Я Зита?ль Охали?р, приятно познакомиться.
Замечательно, только акулой меня ещё не называли! Кажется, этот тот самый парень, которого я обогнала в забеге на вступительных испытаниях.
– Благодарю, но теперь ваша помощь мне не требуется. Я уже справилась со всеми трудностями самостоятельно, – ответила я.
Получилось чуть резче, чем хотелось, но мне и правда не было дела до его учтивости. Что-то раньше он на помощь не пришёл, стоял и забавлялся вместе со всеми, наблюдая, как три охламона издеваются над девушкой.
– Какие острые у вас зубки, зайта Марра?за, я впечатлён, – хмыкнул Зита?ль и преградил мне путь. – Люблю девушек с характером.
Хорошо, что заколка лежала в сумке. К этому моменту я настолько устала и перенервничала, что с удовольствием воткнула бы её ему прямо в лоснящуюся превосходством рожу.
– В какую комнату тебя поселили, Инор? – возникла вдруг рядом Ерроска.
Округлое веснушчатое лицо смотрело с участием.
– Пока ни в какую, я ещё не разговаривала с комендантом.
– А она уже ушла куда-то. Ты припозднилась. Идём, в нашем блоке есть одна свободная комната, займёшь её, а завтра переселишься, если будет нужно. Не в холле же тебе ночевать.
Медноволосая схватила меня за руку и потянула за собой, я едва успела подхватить отвоёванный саквояж.
– Она всегда может переночевать у меня! – раздался в спину насмешливый голос Зита?ля, но сил реагировать уже не было.
– Меня, кстати, Трайдо?ра зовут. А тебя?
– Ветана, – представилась я. – Очень приятно.
– Да что ты, это мне приятно. Нормально так ты их уделала, долго будут носы подтирать. Молодец.
– Нет. Только врагов себе нажила.
– Ой, ну что ты. Они уже успели всех достать. К одной девочке вломились, пока она переодевалась, якобы по ошибке. К другой сели в столовой и весь аппетит испортили. Но ты лучше всех ответила! Четырёхуровневый аркан, надо же… Научишь?
– Может быть, – уклончиво ответила я.
– И много ты знаешь арканов четвёртого класса?
– Да так, парочку всего, – солгала я.
Мы дошли до самого конца коридора и упёрлись в торцевую стену, имевшую только одну дверь.
– А вот и наш блок, номер 124. Четыре комнаты, одна ванная и один туалет на всех. Не самые лучшие условия, но есть блоки и на пять комнат, – оптимистично заметила Трайдо?ра, а потом вдруг добавила с затаённой досадой: – Хотя и на три тоже есть…
Войдя в дверь, мы оказались в просторной квадратной прихожей.
– Вот это моя комната, – показала Ерро?ска на самую левую от входа дверь. – Вон те две комнаты заняты, но я только с одной девушкой пока успела познакомиться, Го?ррией. Очень приятная. А направо туалет и ванная. Свободная комната – вон за той дверью, в углу.
В указанную комнату я заходила с опаской. Почему-то казалось, что она будет самой плохой, мрачной и грязной. Но ожидания не оправдались самым чудесным образом. Здесь было очень даже уютно. Ученический стол, стул, односпальная кровать, тумбочка и личный шкаф.
– Смотри-ка, тут два окна. А у нас с Го?ррией по одному. Небось, для какой-то аристократки берегли, – хмыкнула Трайдо?ра. – Располагайся, если что, скажем завтра, что тебе больше некуда было пойти.
– А вы разве не сами комнаты занимали?
– Нет, нам ключи выдали. А от этой ключа нет, но двери все открыты были, вот мы и заглянули. Но без ключа жить же не станешь, так что менять комнаты нет смысла. А ты не переживай, на ночь сам блок можно на щеколду запереть. Кстати, там в прихожей есть большой шкаф, мы туда дорожные сумки сложили. И специальный общий комод для обуви тоже есть.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – А то не знаю, куда бы я пошла.
– А почему ты так поздно появилась? – с любопытством спросила Трайдора. – И как вообще поступила, ты же один балл недобрала?
– Подала на апелляцию, мне за эссе один дополнительный балл начислили. Может, сжалились, не знаю. Поэтому я и задержалась так сильно, но это уже не важно. Факт в том, что я здесь, и меня это безмерно радует!
– Да! Согласна. Я тоже рада, что у тебя получилось! – просияла добродушная рыжая магесса и спросила: – Ты уже ужинала?
– Нет, пока ещё нет. А ты?
– А я не ужинаю. Худею, – гордо заявила она и добавила: – Иди в столовую, а то не успеешь поесть.
– А где она?
– На первом этаже. Смотри, когда заходишь через главный вход, попадаешь в холл. По обе стороны две большие лестницы. Правая ведёт в учебное крыло. Там аудитории, лаборатории и прочее. Левая ведёт в жилое крыло, ты по ней поднялась, отсюда нельзя в учебное крыло перейти, нужно спускаться вниз. А если прямо пройти, то выйдешь к столовой. Ещё на первом этаже деканат, спортзал, большая общепотоковая аудитория, всякие технические помещения. У общебытового потока своя столовая, а у всех остальных – другая, в отдельном корпусе.
– Это вам экскурсию провели?
– Это я уже всё сама разузнала, – подбоченилась Трайдора. – А ещё у меня тут брат старший учится, на факультете артефакторики. И я тоже туда буду поступать.
– Ладно, тогда пойду поем, пока есть возможность. Спасибо тебе.
– Не за что! Я всегда говорю, что люди должны друг другу помогать! – широко улыбнулась пышущая оптимизмом Ерроска.
Оставив саквояж, я спустилась на первый этаж и нашла столовую. От обилия новых людей, помещений и проблем начинало мутить и потряхивать. А ведь у меня даже чайника и чашки нет, чтобы успокаивающий отвар себе приготовить. Зато есть спиртовка, мензурки и колбы. Да. В одной из них и сделаю, если после еды не полегчает.
На корабле кормили хорошо, но сейчас я всё равно замерла, впечатлённая обилием еды. Каждому студенту на раздаче выдавали поднос. Можно было выбрать один из трёх гарниров и нескольких рыбных блюд. Но хотелось-то всего и сразу. Сейчас, когда волнение поутихло, голод навалился со страшной силой.
– Чего желаете? – спросила стоявшая за стойкой ну очень румяная девушка с ну очень аппетитными формами.
– Всего и побольше, – честно ответила я.
– Как скажете, – хохотнула она и наложила мне целых две здоровенных тарелки еды.
– Спасибо! Огромное спасибо!
– Да не за что, сегодня многие студенты есть не стали. Ничего, привыкнут со временем. Первые дни всегда так, ещё и жалобы пишут. А потом ничего, едят.
Жалобы?
Еда выглядела и пахла очень вкусно. Сев за свободный столик, я убедилась, что кормят тут просто шикарно, особенно по сравнению с приютом. Да и комната у меня теперь своя. А что туалет и ванную надо делить с тремя другими девушками, так это ерунда. Не с пятнадцатью же. Кажется, жизнь налаживается! Конечно, до уровня, в котором я росла, она пока серьёзно не дотягивает, но тенденция не может не радовать.
Именно с этой мыслью я поднялась на ноги, чтобы отнести поднос на специальный стол. Естественно, тут же рядом нарисовалась троица придурков. Нет, ну почему мне так везёт?
– Ты нам амулеты сломала, – обвинительно выдвинул нижнюю челюсть вперёд хлипкий. – Будешь должна.
– Должна я вам только одно: объяснить, что со мной лучше не связываться.
– Да ты знаешь, кто наш отец? – возмущённо воскликнул щуплый.
– Нет. И мне всё равно.
– Как ты вообще сюда поступила, ты ж не аллоранка? Говорок у тебя явно аберрийский, – заметил рослый.
– Я аллоранка, просто долго в Аберрии жила.
– А ты знаешь, что мы с аберрийцами делаем? – угрожающе проговорил средний и невзрачный.
– Если учесть, что многие аберрийцы либо гайроны, либо полукровки, то рискну предположить, что ничего вы им сделать не можете, – фыркнула я. – Слушайте, мне этот театр уже надоел. Отойдите с дороги, пока я вас не посшибала.
– Отстаньте от девушки, – раздался голос Зиталя. – Я вам сказал к ней не лезть.
Его только не хватало!
– Она наши амулеты сломала! – воскликнул щуплый.
– Хирут, отвали. Шутки у вас дебильные, вот и вся проблема. Сколько раз вам уже рожи начищали, а всё никак не научитесь. Оставьте девчонку в покое, чего вы к ней прицепились? Много энергии? Пойдёмте пофехтуем. Давненько я вас не гонял, – Зиталь широко мне улыбнулся и подмигнул.
Тоже мне подарок. Жаль, вернуть столь ненужный дар не было никакой возможности.
– Приятных сновидений, – выскользнула я из кольца навязчивых родственничков и вернулась к себе.
Вещи решила пока не разбирать – а вдруг придётся переселяться? Зато приняла горячую ванну, выпила успокаивающего отвара и легла спать почти умиротворённая. Завтра нужно будет заплатить за учёбу, сходить в город прикупить недостающее и записаться в библиотеку. Учебники получить, может, какие-то свитки со схемами новых арканов, пока остальные не спохватились. А ещё нужно навёрстывать математику. Для плетения чар необходимо делать расчёты, нельзя действовать на одном лишь чутье.
– Трайда, ты здесь? – раздался незнакомый звонкий голос.
Я выглянула в прихожую – в общий шкаф вешала кожаную куртку очень привлекательная темноволосая девушка. Из соседней двери показалась кудрявая рыжая макушка Трайдоры.
– Привет! А я Ветана, – представилась я новоприбывшей.
– Ого, к нам четвёртую подселили? Я Горрия, очень рада, – обаятельно улыбнулась шатенка.
– Нет, меня пока не подселили. Я просто коменданта не нашла и не знала, что делать и куда идти. Трайдора сказала, что у вас есть пустая комната, в которой можно переночевать. Не знаю, останусь я тут или нет.
– Ясно. А я гуляла в парке. Тут такой парк, девочки, просто шик. И все старшекурсники там. Такие симпатяги попадаются, прямо глаз не оторвать, и в основном – парни, девушек очень мало, – поделилась шатенка. – Но я сегодня что-то вымоталась очень. А ещё наше общежитие закрывают в десять вечера. Лестница никого не пускает, представляете? В общем, я решила в первый день на неприятности не нарываться, – заговорщически сказала она, явно показывая, что в другие дни на неприятности нарвётся с большим удовольствием, и даже будет сама их на свой зад искать.
Авантюристка чистой воды.
– А кто четвёртая? Ты её видела? – спросила у Горрии рыжевласка.
– Нет, но я так поняла, что она со второго или третьего курса. Познакомиться не успела, её с утра не было.
– В дни поступления многие старшекурсники стараются уехать или хотя бы в город выйти, а то суета стоит невозможная. Мне брат рассказывал, – поделилась Ерроска.
– А хотите чая с печеньем? – предложила шатенка.
– Только если просто чая, – проворчала медноволосая и добавила: – Я по вечерам не ем.
– Да, чай – это отличная идея, – поддержала я.
Пока что соседки мне нравились. Но судить ещё рано, хорошо бы сначала поближе их узнать. Девочки всё рассказали сами, даже выспрашивать ничего не потребовалось.
– Мой папа – артефактор. И три старших брата тоже, – с гордостью выпалила Трайдора. – У нас небольшая семейная фабрика, мы делаем артефакты для сельского хозяйства. Очень качественные! Улучшают надои, ещё и способствуют многоплодным беременностям. У людей, кстати, тоже, – понизила она голос, – но это секрет! На людях же нельзя опыты проводить, но там такая история была, у одной доярки пропало молоко. Она взяла амулет и на себя надела. Молоко пришло. Полгода она с амулетом проходила, а потом – бах! – и тройней забеременела. И подруге рассказала, а та – сестре. В общем, у нас спрос поднялся, все берут эти амулеты. А кто уж для скота, кто для себя – мы не разбираем.
– Представляю, как доярка боролась за амулет с козарой! – развеселилась Горрия. – Вцепилась в рога и орёт: «Отдай амулет, мне тоже надои нужны!».
– Да козары на эти амулеты даже внимания не обращают, – махнула Трайдора рукой. – А отец сейчас работает над новым артефактом, для козаров-осеменителей. И знаете что? Очень им мужики интересуются! – прыснула она.
Мы засмеялись, а Горрия так развеселилась, что чуть не расплескала чай.
– А я вот на общем факультете останусь, – сказала она. – Но до окончания так тут покучу?, что брызги будут во все стороны лететь, я вам обещаю. Меня ждут три года абсолютной и совершенной свободы!
– А ты, Вета? Откуда ты?
– Мои родители погибли четыре года назад. Опекунша меня в Аберрию увезла, там я и росла. А потом я от неё сбежала и сюда поступила.
– Ого! – округлила рыжая пухлый рот. – Но если она тебя тут найдёт, то может и забрать. Тебе же только шестнадцать в этот опорретан исполнится?
– Да. Но из академии забрать она меня не сможет. Нужно просто дождаться, пока начнётся учебный год. А вам сколько исполнится?
– Мне семнадцать, – ответила медноволосая.
– И мне. А какую ты специальность хочешь? Или на общем останешься, как все девушки? – с любопытством спросила Горрия.
– Но-но! Не все! – подняла палец вверх Трайда.
– Думаю о проклятийном факультете. Но рано пока рассуждать, нужно сначала первую сессию сдать. Говорят, отсев после неё самый большой, – сказала я.
– Это точно, – подтвердила Ерроска. – Кто три дня учёбы без уважительной причины пропустит, того исключают. Так что если что-то болит, надо к целителю идти и освобождение от занятий у него получать. И это я про экзамены молчу. Там же тоже баллы нужно будет набирать. У кого меньше трёхсот по итогам сессии – те на выход.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/ulyana-muratova-33086080/naslednica-proklyatogo-ostrova-70839385/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Сноски
1
Каска?рр – низший вид нечисти с рожками и острым шипом на хвосте.
2
Ва?ра – аберри?йская мера длины, примерно равная восьмидесяти сантиметрам.
3
За?йта – незамужняя госпожа, аберри?йский.
4
Год в Урму?нде составляет 405 дней. 400 дней поделены на четыре сезона-лаурде?на по сто дней, каждый из которых поделен на четыре месяца по 25 дней. Всего в году 16 месяцев. 5 праздничных дней в конце года не входят в счёт и называются «опоррета?н» – время отдыха и застолий. Времяисчисление может вестись как по дням и месяцам, так и по дням и лаурде?нам. Первый и последний месяцы года – холодный дождливый сезон, когда температура опускается до 15 градусов днём и до 10 градусов ночью.
5
Зайта?н – господин, аберрийский.
6
Ойха?л – отрез ткани, который девушки носят на манер платья, завязывая на груди и талии ремешками или узлами.
7
Зайта?на – замужняя госпожа, аберрийский.
8
Святая А?ма И?стас – почитаемая людьми святая покровительница морей, дословно в переводе с аберрийского – «морская мать».
9
Тхале?к – традиционный жилет, который носят как на голое тело, так и поверх рубашки.
10
Даже пиратам не стоит осквернять свою речь такими выражениями. А уж аберрийскому патрулю на государственной службе – и подавно. Автор подобную грубость даже вписывать в текст не стала бы, но правдивость куда важнее правил приличия. Вот только переводить такие грубости автор не намерена, все интересующиеся могут найти их значение сами в любом аберрийском словаре.
11
С виду образованный человек с приятными манерами, а всё туда же. Стыдоба!
12
Великий Исход – совместный уход примерно 30 тысяч магов, не согласных с капитуляцией Аллорана в войне, не признавших гайронов как равных и отказавшихся сосуществовать с ними. Эти маги в дальнейшем населили Мундар, про развитие их цивилизации можно прочитать в книге «Третьего раза не будет!», автор Ульяна Муратова.
13
Гварцегиня – женский аристократический титул, равный герцогскому.