Главная страница | Триллеры | Смена

Смена
Арсений Руднев
На кануне Нового года одиннадцатый класс выигрывает путёвку в новопостроенный детский лагерь. Все воспринимают поездку, как приключение, долгожданную свободу от вечной учёбы. Вскоре, после череды страшных событий, шестеро друзей натыкаются на прибор, заставляющий их попасть в прошлое: в последнюю смену заброшенного лагеря «Космос», находившегося, когда-то, на месте нового. В прошлом лагеря «Космос» заводится загадочный маньяк-сектант, заставляющий детей исчезать по ночам и поклоняться некой «Вселенной». Вожатые с отрядами ни о чём не подозревают, а руководство лагеря делает вид, что всё в порядке. Разобраться в тайнах «Космоса» и перемещениях во времени предстоит шестерым друзьям и понять, остался ли в недалеком прошлом хоть кто-то, кому можно доверять.

Арсений Руднев
Смена
Книга опубликована в раннем доступе.
Работа редактуры в процессе…
Спасибо за поддержку автора!

Все имена героев, организаций, компаний и государств в этой книге являются вымышленными, и совпадения реально существующих людей, организация и государств – случайны.


Глава 1 "БЕТОННАЯ КОРОБКА"

Щелчок. Металлические колышки лениво вошли в железные ставни входной двери. Дождавшись лифта на десятый этаж, Андрей натянул шарф до глаз, поправил очки на переносице и, нехотя, побрёл в школу.
На часах семь-пятнадцать, спешить некуда. На улице всё ещё было темно, одинокие проблески продолжали скрываться за тёмными облаками. Шёл грубый, только что рожденный снег. Ветра не было, лишь городская тишина.
Улица всё ещё продолжала притворяться спящей. Миролюбивой. Неживой. Машины, наполовину вкопанные в землю, подобно мумиям погребённые в свои саркофаги, постепенно выходили из спячки. Утренние дворы были пустые, замёрзшие. По субботам так было и будет всегда. Кто-то всё ещё спит и валяться под одеялом будет до обеда точно – счастливые люди. А кто-то с шести утра на ногах, идёт на уроки либо пары, или едет на ненавистную, тем более в рань субботы, работу.
Путь до школы пролегал по заснеженной дороге, хорошо освещенной фонарями. Андрей неспеша переходил от одного круга света к другому, под защиту электричества. На мгновение проскакивали мысли вернуть домой, в тёплые, мягкие объятья кровати. Хотелось так и продолжать весь день ни о чём не думать. Отдаться потоку мыслей, гласящих о постоянных мечтах.

***
Через пол часа перед глазами стал виднеться знакомый двор школы. Грязно-жёлтая бетонная коробка в три яруса, застрявшая в нескончаемой ночи. Обычно свет её окон не сулил ничего хорошего, но не в этот раз. Сегодня уроков не будет, только классные часы по окончанию полугодия и очередное наставление на скорые экзамены, «способные раз и навсегда решить судьбу каждого», до которых всего на всего осталась вторая половина одиннадцатого класса.
«Да уж… Начать бы уже к экзаменам основательнее готовиться. «Восемьдесят пять плюс» – сами себя не наберут. Хотя, я же не один такой. Прорвёмся. Куда денусь.»
Стрелки часов нарезали время. А до звонка оставалось чуть больше четверти часа. Но почему-то во круг всё по-прежнему веяло пустотой. Ни единой души. Никого. Может все уже на каникулах?

***
Вдруг, в кустах что-то зашелестело, что-то крохотное, невзрачное. Кругловатые окуляры уже успели, как следует запотеть, поэтому различить, что-либо, пусть и в голых зарослях было крайне непросто. На линзы одной за другой, падали снежинки: маленькие, пока никем не тронутые, ранее не виданные.
Любопытство взяло вверх. И приоткрыв кусты отцовской кожаной перчаткой, Андрей увидел чёрного котёнка, изрядно напрыгавшегося в сугробах.
На груди его что-то поблёскивало в свете одинокого моргающего фонаря возле калитки школы. Андрей снял очки, прищурился. Это был маленький крестик на красной верёвочке. Православный кот? Зачем на него это натянули?
«Угольком или Чернышом его зовут?» – Про себя сравнил его Андрей.
Угощения для нового знакомого у него не было. Даже если оно и было, вряд ли он дал бы коту, что-нибудь. Поэтому всё, что ему оставалось делать – это взглядом проводить кота на путь истинный и продолжить свой собственный путь в школу.
Андрей не являлся большим любителем домашних животных. Лишь мысль о заведение питомца вводило его в ступор. Много ненужной мороки в виде сомнительной заботы и опеки, а это его совсем не воодушевляло.
«Зачем нести ответственность за кого-то живого, когда ты и сам не способен разобраться в самом себе? В своих желаниях и мотивах… Тем более котов этих. Пол квартиры засрёт шерстью своей, нассыт по углам, а ты убирай потом… Так как же он здесь оказался?»

***
Родная школа. Всё тоже крыльцо с косыми ступенями и оббитыми краями, которые обещали отремонтировать ещё с времён его первого класса, но спустя столько лет так и не сдержали своё обещание.
Андрей переступил их своим огромным шагом и направился к главному входу. Железная дверь уже успела снова подмерзнуть, приклеиться. Рядом висела всевозможная информация о правила поведения в различных ситуациях. По факту обычные, криво повешенные, листы А-четыре, но, как много они могли рассказать: от важности ношения медицинских масок в большом скоплении людей, до всеми известной школьной сменки. Возле запечатанной морозом двери, он нащупал кнопку школьного домофона. Та с треском прогнулась и понадобилось ещё несколько секунд, чтобы вахтёрша успела на это среагировать.
Зайдя в здание, перед глазами Андрея была следующая картина: девочки средних классов вместе с учителем технологии развешивали остатки новогодних украшений на окна: снежинки, новогодние плакаты, узоры мороза.
Сделав ещё один шаг, он тут же почувствовал тот самый запах котлет в тесте и самодельных пельменей, которые подавались в школьной столовой. Этот аромат невозможно было ни с чем спутать. Если лишь только с запахом одного из его приятелей из класса: «небрачный сын столовой» – Шутил он.
Андрея встречала его старая добрая учительница начальных классов, всё ещё не растерявшая прежний энтузиазм. Ждала она его не просто так – мерила температуру. Вопрос только зачем? На улице минус тридцать градусов, кто в здравом уме стал бы измерять человека, пришедшего со столь сильного мороза – не ясно.
Термометр показал: «тридцать три и два», но верен ли он?
Лестница на третий этаж плыла вместе с желанием Андрея поскорее усесться на своё место – быстро и смутно.
Класс был относительно небольшой. Дверь; всё ещё темные окна по всей длине стены; мутная от мела, будто в тумане доска; два шкафа, визит тараканов в который случался нередко; и учительский стол с партами – всё, как у всех – самый обыкновенный школьный класс, но безусловно, имевший некий уют, свою уникальность, что-то родное, своё.
В классе его встречали всё те же, уже какой год, знакомые лица: за первыми партами по-прежнему сидели лишь одни подлизы с «заучками», чьи мотивации были весьма спорными; на задних партах «отбросы общества» и те «аристократы», у кого были занятие куда важнее «бесполезной» учебы перед предстоящими экзаменами. Центральные же парты в свою очередь считались своеобразной золотой серединной – и писанину с доски видно, и списать можно, и за жизнь потереть с такими же, как ты – единомышленниками. Там и сидели: Юля – лучшая подруга с самого детства Андрея, по совместительству староста класса, вместе с её подругой Катей – её верной правой рукой.

***
Юлю он не видел давно, за это время она заметно изменилась. Каре, которое так сильно шло ей, Андрей заметил сразу, но было и что-то ещё. Не только отсутствие двадцати сантиметров волос удивило его, Юля с виду стала более закрытой, холодной, что-то явно в ней поменялось во время его двухнедельного отсутствия. Она не смеялась о своём с Катькой, не отсиживалась по «важным делам» в учительской, чтобы легально прогулять очередную контрольную, а лишь уткнулась в экран своего смартфона. Под широким тёмно-зелёном свитшотом он разглядел в ней маленького беззащитного зверька, пытающегося из-за всех сил скрыться от чужих глаз. Она мило поджала свои длинные ноготки в рукава и, что-то увлеченно строчила в мессенджере, но Андрея так и не замечала – или не желала замечать. Хотелось прикоснуться к ней, обнять её за хрупкую талию, пощекотать, услышать её, ласкающий уши, смех. Но желание подойти к ней Андрей всё же унял.

***
Задребезжала трель звонка, извещая о начале урока. Противный вой школьного звонка заставлял привести себя в порядок и на время забыть о свободе, погрузившись в тягучую слизь под название – «учёба». На деле это лишь означало, что ближайшие сорок пять минут ты будешь слушать нудные нравоучения из старых учебников и записывать материал под диктовку, который очень вряд ли тебе действительно пригодится в жизни.
Наивно Андрей полагал и верил, что ему подвластно хоть, что-то изменить в общепринятом строе образования, даже не задумываясь какого быть истинным революционером, хотя задатков и способностей было предостаточно, и для своей крохотной личной революции.
К его счастью, так продолжалось не всегда. Иногда было и правда интересно послушать о эволюции животных на биологии, о правах и обязанностях на обществознании, проникнуться философией и бессмысленных представлениях идеальной идеологии прошлого на литературе, либо истории. Ну и конечно же просто поржать с соседом по парте.
Начался урок.
– Есть ручка? – с невинным взглядом, как будто не помнящий, что задавал точно такой же вопрос на позапрошлой неделе, но так и не вернув, обещанную им ручку, спросил Сашка, – И листик, пожалуйста, а то тетрадь закончилась, никак купить новую не могу.
Вроде он так недавно Андрею хвастался, мол новый айфон, наконец-то, купил на новогодней распродаже. Да, модель двухлетней давности, и да, в минимальной комплектации, но айфон же! А вот, в пенале, как было пусто, так и остаётся. К тому же и тетрадь уже какой раз завести новую он не может.
– Да, конечно, держи. – Не стал высказывать ему Андрей, открывая середину блокнота.
«Друг, как ни как…»
С Сашей они знакомы давно. Светловолосый, временами рассеянный (впрочем, как и сам Андрей), частенько вспыльчивый и очень упертый Сашка. Спорить с ним было без толку – компромиссов у него не было, лишь собственные, не пойми кем навязанные, убеждения. Сидели они вместе, за предпоследней партой. Ещё с пятого класса всегда вместе – горя не знают.
Впереди сидел тот самый приятель Андрея – Витёк. Пухлый и странноватый, но одновременно искренне добрый и местами наивный, имея нескончаемое множество тараканов в голове: от Африканских, до Австралийских. Витя всегда был добр и отзывчив ко всем. Его безотказностью и частой неспособностью ответить «нет» можно было пользоваться, правда сам Андрей старался этим часто не злоупотреблять. Хотя очень хотелось.
Позади, на крайней парте находился Миша – лучший друг и товарищ, знающий его уже двенадцать лет, ещё с детского сада: темноволосый, два метра ростом. Вроде разница в пятнадцать сантиметров между им и Сашей с Андреем на цифрах была не сильно велика, но на деле же это было крайне заметно. Миша был подтянут и собран.
«На него точно можно положиться!» – Всегда проговаривал про себя Андрей, при каждой их встрече.
И Лёня, сидящий с Мишей, – приятель, который, вечно, не против найти себе приключений на всякой место. Ростом он не вышел, был от силы метр шестьдесят пять, правда в честной драке мог одолеть многих. Шустрость и выносливость – вот его преимущества. Но в школе ему дали прозвище совсем не за его способности. В шутку его называли «черным», в худшем случае «чуркой» – в зависимости от ситуации и обстоятельств. А всё из-за того, что он брюнет с карими глазами и смуглым оттенком кожи. И на все эти клички, слышащиеся с каждого угла, на которые он парой мог действительно в глубине души обидеться, пусть и не показывая это внешне, а лишь втащив смачного подзатыльника или поджопника.

***
Десять минут… Двадцать. Повторяющее из раза в раз тиканье часов, будто маятник часового, постепенно давало о себе знать. Но учительницы, как не было, так и нет. Раньше это был отличный повод оттянуть время до неизбежного. Определиться с одноклассниками, чем можно заняться на следующих выходных. Но на сей раз что-то было не так.
– Андрюха! – Лёня, неожиданно, со всей мощи хлопнул его по спине, – Пошли в «дурака онлайн».
– Сейчас, как… – Андрей только собирался ответить ему тем же, но оставшееся слова «втащил бы» он всё же проглотил, – Ладно, давай. Создавай комнату и приглашай меня. В подкидного ведь?

***
И вот, наконец, в кабинет зашла учительница Елена Александровна – их классный руководитель и по совместителю главный завуч школы. Елена Александровна была обычно строгой учительницей, требующей вечную дисциплину на своих уроках, идеальной зубрёжки всех терминов по обществознанию и дат по истории, в душе являлась весёлой, доброй и понимающей женщиной.
– Тс-с-с! – Кто-то крикнул спереди.
– Слышь, Вован! Вставай, жопа, ты, жирная! – Послышался противный смех с задних парт.
– Тс-с-с! Встаем, Еленка наша зашла. – Прошептал, кто-то.
Елена Александровна, неспеша, вошла в кабинет. Подошла к столу, оставив на нём свою стопку важных бумаг. Затем скрестила руки на груди и стала водить по классу тяжелым бдительным взглядом.
– Андрей, убери телефон. Пришла уже. – Прошептал ему Саша на ухо, резко нажав на кнопку выключения смартфона – тот в свою очередь послушно выключился.
– Ах ты! Да выключаю, выключаю. – Буркнул Андрей.
Елена Александровна ещё, какое-то время постояла, ожидая пока все смешки и цоканья прекратятся.
– Одиннадцатый класс… Все, готовы? – хватка ослабла, лицо стало живым. Она резко заулыбалась. После этого класс тоже выдохнул. – Ребята, напоминаю. Как, вы, все помните, наш замечательный класс смог выиграть удивительную возможность отправиться в путешествие всем вместе. Сегодня у нас начнется долгожданное приключение. Мы отправимся в новый лагерь «Луч»!
Андрей сразу же вспомнил их отчаянные старания. Было крайне непросто придумать идею для новогоднего флешмоба, а самое главное его снять и смонтировать. Все эти танцы, сценарий, музыка… Ни один час ушел на обычные согласования мыслей, водных разговоров и организаций всех участников. К счастью для Андрея он был больше «на подтанцовке», поэтому к нему лично претензий было немного. В отличии от Юли с Катей – всеми любимой старосте и не менее любимой – её правой руке. Те выслушали упрёков достаточно…
– Я родителям вашим уже написала, но ещё раз повторюсь: поедем группами, для нас выделили два автобуса. Собственно, поэтому ехать будем двумя группами – по девять человек. Просьба, взять с собой, как можно больше тёплых вещей. – Елена Александровна сделала небольшую паузу, так и показывая важность ранее сказанного, – Наши даты выпали на самый снегопад, – затем она резко замолчала, но вскоре вновь улыбнулась, показывая всем свою радость предвкушения, – Итак, сейчас я, вас, снимаю с классного часа. И вы тихонько поднимаетесь, ставите стульчики. Ни как вчера, да, Богдан?
«Эх Богдан, Богдан»
– И быстренько идете домой за вещами. Классный час проведём уже в самом лагере.
Все одноклассники ликовал, стали друг другу хлопать. Даже те, кто не ехали со всеми, не оставаясь в стороне, подыгрывали их радости, пусть и не полностью искренне.
Шум Елена Александровна мгновенно пресекла.
– Затем в половину третьего встречаемся на крыльце школы. Буду встречать всех там. Не опаздываем! А то уедем без вас. Дорога дальняя, возвращаться не будем.
Андрей посмотрел на Сашу с Мишей.
– Ну, че, парни? Дождался, ты, Андрюха своего лагеря, все уши мне им прожужжал. – Миша сверил дату, достав айфон с кармана. Числа на его выражении лица и смартфоне совпали.
– Ага. Осталось только вещи до собирать, а так всё готово. – Дал понять Андрей.
– А вчера не судьба была сумки собрать? – Уткнул его этим Саша
Андрей лишь зевнул.
– Да ну. Лень – моё всё. Мне то тут нужно, часик от силы и готово.
– Ну дерзай. – Миша хлопнул его по плечу.
И только собрался встать для того, чтобы снять куртку с крючка, весящую прям позади их с Лёней, как тут же обратно повернулся к Андрею.
– Кстати, так, где ты на той неделе пропадал? Во «ВКонтакте» вообще не заходил, в онлайне тебя не был. Слышал, ты, вроде болел…
Стук в дверь.
– Извините. Здравствуйте. – Кто-то скромно приоткрыл дверь, но Андрей не обратил на постучавшего внимание.
– Сидите, сидите. Одиннадцатый класс, правильно? Лебедевский Андрей есть такой? – Севшим голосом проговорила в щель медсестра. Слух сразу же резануло. Андрей выпрямился, расправил плечи, заострил уши.
– Да, здесь. – Подняв руку, как флаг корабля, крикнул Андрей, зачем-то сделав свой голос ниже и объемнее.
– Зайди, пожалуйста, на перемене. Прививку нужно поставить.
– Хорошо, понял.

***
В кабинете медпункта его ждала новая медсестра, которую раньше в стенах школы он не встречал. Симпатичная девушка, на вид лет тридцать – не больше, в белом халате с кулоном в виде полумесяца, составленного из разноцветных блестящих камушков разной формы, цветов и размеров.
– Здравствуйте, утра доброго. Вы к нам только что заходили. Прививку поставить…
– Да-да, точно. – Она, невзрачно вздохнув, переложила стопку медицинских карт на край подоконника и, встав со стула, подошла к шкафчику.
Андрей осмотрелся. Это был самый классический школьный медпункт: белые стены с плакатами, на которых красовались забавные персонажи из «смешариков», рассказывающие о важности полезного питания и здорового образа жизни; книжные шкафы с большим количеством разных бумаг с документами и резкий запах спирта, к которому было легко привыкнуть.
Сев на кресло, Андрея попросили закатать рукав. Игла показалась ему толще и длиннее обычных, а именно тех, которые ему кололи в больницах. Но больно не было, всё так же слегка неприятно. Место прокола, куда ужалил шприц, забавно надулось, словно бусина залезла под кожу руки. После, Андрей расписался в каком-то бланке, и его отпустили домой.


Глава 2 "КТО ГОВОРИТ?"

Он наспех застегнул чёрную куртку – цвета настоящего современного русского человека, перекинул через шею красный шарф и успев уже изрядно спариться, спускаясь с третьего этажа, вышел на улицу. Андрей, неспеша, медленно вдыхая, столь леденящий нёба, но от того еще более бодрящий, воздух, выудил из кармана кейс беспроводных наушников и бережно вставил эти незамысловатые белые бусины в уши.
Наконец, комбинат по производству узкомыслящий поколений окончательно вышел из спячки и вдруг ожил. К тому моменту, как Андрея отпустили, классные часы уже закончились. И счастливые от предвкушения долгожданных каникул и Нового года дети по одному выбегали со школы, скрипя своими штанами и крепко-крепко держа в своих руках, словно запретный божественный дар, расписные коробки с конфетами. Некоторые уже успели их вскрыть и вальяжно – по-царски, шли, копошась в сладком сундучке и выбирая самую вкусную сладость, которую закинут в рот первой, а какую – самую невкусно и непримечательную закопают поглубже. Папы с удовольствием съедят и рачков, и ириски, и даже те самые обманчивые конфеты с противной белой начинкой внутри. Отцы в этом плане не привередливые. Под горячий чай всё зайдёт.
А кто-то ещё держался. Хотели донести и разделить с семьёй всё в первозданном виде. Ведь именно родители скидывались на подарок своим юным ученикам, грех не поделиться.
А кто-то уже во всю кидался снежками и скакал в сугробах возле школьного стадиона на заднем дворе, пытаясь закинуть сосульку под шиворот и повалить своего дорогого и любимого одноклассника на землю.

Вдруг, Андрей ощутил, стремительно надвигающиеся, шаги. Кто-то сзади следовал попятам, не отставая. И не успев ещё включить плейлист с музыкой он обернулся.
– Паха, ты? Здорова.
Это оказался его одноклассник. Вроде, в школе он его сегодня не видел, хотя мог просто не заметить. Близко они с ним не общались, только по необходимости или при случае. Паша был неплохим хоккеистом и последним раздолбаем, но при этом отлично умел убеждать и сидеть на ушах. Улыбаться всем за глаза может и плохо, но определённо очень тактично.
– Антлей, стой, подошти! Вместе пойтём.
Андрей нахмурился, но сразу же сменился громким хохотом. У Паши не было двух передних зубов. Щель забавно свистела, а сам Паша время от времени шепелявил, как подлый зазор прохудившейся оконной рамы при сильном сквозняке.
До дома Андрею было идти ещё достаточно, а дороги их пересекались – отвертеться от него не получится.
– Паха, а ты… П-ха-ха-ха… ты, где зубы свои посеять успел?
– Да так, на котке об лёт лисом теланулся пока с пасанами в хоккей иглали.
– Ну ты даёшь… И долго ты так будешь? – Вопрос Андрей задал на автомате. Скорее из вежливости.
– Да фиг его снает. Мос на выхотных поету субы нофые стафить. Кстати, я то, чего у тебя хотел сплосить… – Он невинно улыбнулся.
– Если честно, я тороплюсь сейчас сильно. Вещи собирать ещё нужно. Сегодня же в лагерь поедем, наконец. Да и к тому же, я одну новую книжку скачал, хочу послушать. Так что, давай, бывай, всё равно мы с тобой вместе же едем, в разных автобусах правда, но вечером точно встретимся. Вот и расскажешь, чего хотел. – Только Андрей хотел ускорить шаг, как Стёпа успел пресечь его манёвр, тоже набрав скорость.
– Фот, ты, гте путешь Новый Год пласновать? – Прямо поинтересовался Паша, даже не думая отступать.
– В смысле? – Андрей всё же решил подыграть.
– Ну, ф смысле, с семьей или, с длусьями?
«С чего бы Паша стал, вдруг, интересоваться этими вещами, тем более у меня. Да и были бы действительно друзья, с которыми можно провести Новый Год. Проще и комфортнее одному, а с семьёй тем более лучше.» – думал про себя Андрей.
– С семьёй, конечно. Как по мне, Новый Год, это больше семейный праздник, как ни крути.
– Да, да, не сполю. Но можно же его встлетить и там, и там. Как ситаешь?
– Это как?
– Я имею ффиду, сто ты можешь дождаться бой кулантов вместе с лотаками, а затем, после двенадцати, пойти к кому-нибуть на хату. А? Как тепе итея?
Андрею и в голову не могла прийти мысль, чтобы к кому-то идти в новом году, а звать непойми кого, да ещё и к себе домой, тем более.
– Да, наверное, было бы здорово… – Взглянув на экранчик наручных часов, явно, слукавил Андрей. – Только скажи, вот чем вы там будете заниматься?
Обычно такие посиделки заканчивались одинаково: находится смельчак, который не против запустить к себе домой кучку таких же отморозков, как он, а вскоре один из них уже несет своего товарища пьяным на руках домой. Про такие застолья потом узнавал каждый, ведь именно только от участников этого «шоу» частенько можно было учуять неповторимый запах дешевого пойла следующим утром на уроках.
Паша всё еще продолжал смотреть в глаза Андрея, будто выискивая там, что-то.
– Ну как чем? Обсяться по дусам, иглать в калты и, само собой, культулно выпивать по немного. – Последнее «по немного» означало явно в точности обратное.
– Не знаю, если что, напишу тебе. Но звучит интересно, не спорю…
Только сейчас Андрей с облегчением понял, что они уже минули большую часть дороги, дойдя до двора Пашм, благо тот жил ближе.
– Тогта тоговолились! Тлидцать пелвого ко мне. Скинемся, вискаля возьмём с колой. Влодочки, там. Значит, с наступающим, Андлюха! Вечелом увидимся, койку мне займи только! – Кричал ему на прощание Паша, прикладывая ключи к домофону.
– Да. И тебе не хворать.
Ни на какие квартирники Андрей всё равно точно не пойдёт, чтобы, кто не говорил.

***
Наконец, их дороги разошлись. До Нового Года осталось совсем ничего – неделя. А там и Новогодний стол, с одними и теми же салатами и блюдами, повторяющиеся из в года в год: Тазик оливье – король новогодних праздников, и тем более на утро, успев, как следует настояться в холодильнике за ночь; толстый слой красной икры на чёрном хлебе; тарелки с нарезкой колбас и сыров; солёные оливки и многое другое. Куча подарков, и, конечно же, поздравление президента, которое из в года в год остаётся неизменным, неся один и тот же смыл: «Этот год был тяжёлым, но вы держитесь. Следующий будет лучше…».
«Интересно, нам специально выбрали даты выезда классом прям перед Новым Годом? Так мы вернёмся только тридцатого, пока отойдем, пока вещи разберем, прока постираем всё, там уже и первое января тут, как тут.»

***
Обычно Андрей шёл домой через дворы, маленькие магазинчики «овощи-фрукты», детские сады. И вечно загадывал, мол кого из знакомых, живущих во всех этих десяти-и-двадцатиэтажках, он встретит на этот раз.
Вычищенная, ещё с раннего утра от снега, плиточная дорожка пролегала через все дворы, подобно паутине, связывающей все дома и площадки вместе. Где-то вдалеке слышался отдалённые удары лопатами по подмёрзшему снегу на дорогах. Маленькие дети резвились на горках, играли в снежки, лепили снеговиков, пока их мамы так увлеченно лайкали посты своих подруг.
– Молодой человек, стойте, подожди! – Внезапно, послышался тихий голос, будто прям в ухо прошептали.
До подъезда Андрея оставалось пару десятков метров. Но прежде, чем он успел до конца перейти дорогу, разделяющая детскую площадку и его дом, он обернулся в сторону от куда его звали.
Уже седая, лет семидесяти, старушка, сидела на скамейке в ожидании того, как Андрей удосужится к ней подойти.
«Чего ж она сразу мне не сказа, чего она там хотела? Куда я ключи мои утром кинул?»
Но в итоге, послушно подошёл к той самой бабуле.
Видит он её впервые и раньше не встречал. К его удивлению, она отлично выглядела для своих лет. Старушка сидела прямо, не горбясь, с достоинством, на уже, не первый раз перекрашенной, но так и не определившись, какой цвет краски ей подходит больше, скамейке. Андрей сразу же обратил внимание на её руки, они не дрожали, а, наоборот, были намного живее большинства его знакомых, так любивших курить всякую дрянь в школьных туалетах. Бабушка была в пальто нежно-бежевого цвета. На груди её висела солидная брошь с цветком лаванды, а на пальце серебряное кольцо со звездой.
– Рада тебя видеть, родной мой. Спасибо тебе за всё… – В её глазах Андрей смог разглядеть наворачивающиеся слёзы, постепенно превращающиеся в сосульки, но не от сожаления или, какой-то утраты, а от искренней радости. Наконец, отведя взгляд, куда-то в небо, старушка до жути знакомым голосом прошептала, как будто себе в душу. – За всё, спасибо…
Андрей ничего не ответил.
«За что «спасибо» то? С возрастом же многое бывает, может маразм, какой-нибудь или слабоумие у неё, вот и перепутала меня с кем-то из своих внуков»
Не ясно откуда взявшееся осуждение к этой странной бабуле сменилось жалостью и пониманием, что не все могут сохранить здравый смысл в старческие годы.
«Может она хозяйка того кота? Тогда, что она тут делает, и как она про меня узнала? Подглядывала? А может шизанутая, просто…»
– Андрюша, любовь моя, тебе нельзя туда. Посмотри, посмотри! Что ты и они с нами сделали. Я осталась здесь, я…я… я не смогла справиться, не смогла переехать в столицу, осталась здесь, в нашем чёртовом городе, – старуха, вцепившись ему в руку, встала на колени, начав шептать, словно одержимая. Глаза её были стеклянные, а радужка глаза стала бесцветной, белой, мёртвой, – Я не смогла. Я не смогла, не смогла справиться… Сошла с ума, с ума сошла! И всё ты! Ты-ы-ы-ы! Ты был мне другом, моим женихом, Андрей, помнишь?!
Незнакомка, теперь всё сильнее походившая больше на говорящего трупа, нежели на милую старушку, завопила, сжав руку Андрея так, что костяшки его побелели, а вены начали пульсировать. Багровые слюни вылетали клочьями из её рта. Андрей намеревался вскочить, броситься прочь, но тело не повиновалось, руки ослушалась его и, словно плеть, повисли вдоль тела мёртвым грузом. Он просто смотрел.
– Семья не узнали меня, посчитали сумасшедшей. Но я не психичка! Я всё ещё помню лагерь, помню всех, помню казнь и костры, тёмный лес, заброшенную школу, кресты, реку, много снега, стрельбу!
Старуха начала истерически трястись, колотить руками всё вокруг, сдирая с себя прядями гнилые волосы. Лицо сводилось судорогами и в конце концов застыло посмертной маской.
– Не пущу тебя, не отдам никому. Никогда. Я всегда тебя любила, ты мой!
Язык Андрея отказывался реагировать на приказы мозга. И только зрачки перемещались по неестественным изгибам её морщин.
Хватка ведьмы на миг ослабла, и Андрей только подумал рвануть прочь, как, собрав свою многолетнюю боль и страдания, старуха вцепилась ему когтями в ноги, разрезая ногтями брюки и разрывая кожу в мясо. Андрей хотел тут же завопить, заорать от неистовой боли, но, что-то заткнуло его. Будто губы его были залиты клеем, прибиты скобами степлера. Обжигающие слеза ручьём скатилась по холодной щеке.
– Глушилки! Школа – это засада, не беги туда, когда Он придёт за вами с леса! Данил Сергеевич говорил правду! Ему пришлось, не допусти того, чтобы он умер из-за вас! Он ключ к разгадке!
Она заревела. Вынула руки, вырывая ногти из плоти. Образовавшиеся раны начали кровоточить, брюки намокли красным, постепенно замерзая на морозе. Тут же хлынуло пламя, её кожа обуглилась. Стала гнить, течь, рваться.
– Сука, отошла от меня! Иди на хрен, тварь! Не трожь меня, сука! – Наконец, рот разомкнулся. Клубы пара обволакивали сгоревшую мумию. – Прочь, прочь! Не трожь меня! – Он зажмурил глаза.
– Андре-е-е-ей!
– Прекрати, прошу!
– Андрей!
– Спасите меня, помогите! Люди!
– Андрей, что с тобой? Ты в своём уме?
Он разомкнул веки. Адская боль улетучилась, колени не были раздроблены, брюки в миг стали сухими и чистыми. Он стоял посреди площадки. Дети его боязливо обходили, а родители оборачивались, шушукались.
– Я всё понимаю, ты любишь всякую чепуху вытворять, но это уже слишком…
– Витя? – Уже не веря во всё происходящее, робко спросил Андрей.
– Да. Слушай, если тебе хочется покричать, иди домой лучше покричи. На тебя уже все прохожие смотрят. – Стоя рядом, даже Вите стало неловко и стыдно за своего нелюбимого товарища.
– А баба? Огонь, вопли, слёзы, где это всё? Вить, чё сейчас было?
Андрей стал скитаться, водить головой по сторонам, не обращая ни на кого внимания. Даже на своего внезапного спасителя. Старуха исчезла, будто её здесь никогда и не было. На месте, где сейчас должен был стоять обуглившийся труп, прежде лежал обычный снег. Ничего больше.
– Слухай, мой тебе совет, иди домой лучше, шо-нибудь хлебани. Чая горячего с мёдом и баранками выпей. Вид у тебя больной. Шо с тобой?
Андрей растерянно кивнул головой. И абсолютно молча, не проронив ни слова на прощание, пошёл в сторону своего подъезда. Нужно успеть ещё вещи собрать…


Глава 3 "ДОРОГА"

***
Ветер противно свистел за окном, приглашал в новую жизнь, навстречу относительно сомнительным приключениям. Для Юли это означало, что пора, откинуть свою подушку в сторону, так крепко обнятую несколькими мгновениями ранее и, наконец, встать с кровати. На любимую фразу: «Ещё пять минуток» – времени уже не оставалось.
Она лениво поднялась с кровати. Дома царила умиротворённая тишина. Юля вспомнила, как мама говорила ей вчера вечером, что их днём позвали друзья в гости.
– Д-д-ру-гая ре-а-ль-но-с-ть! – Подал голос, одиноко постукивающий клювом по клетке, попугай с другого конца квартиры.
Заговорил он недавно, хоть и завела его Юля лет семь точно назад. Жаль, что попугаи умеют лишь повторять услышанное, а не говорить то, о чём они на самом деле думают.
В сумерках вечно завешанных штор, она быстро накрасилась – благо утрешние стрелки всё еще просвечивались. На всякий случай проверила чемодан с рюкзаком, которые она успела собрать ещё со вчерашнего вечера. Заглянула в клетку Кеши: корма достаточно, вода свежая.
– Вс-еле-н-н-а-я! – Восторженно прочирикал тот, словно пытаясь сделать своей любимой хозяйке комплимент.
Договорившись встретиться по дороге с Катей и выйдя на улицу, она отправилась в школу. Лёгкий ветерок, будто старый приятель, увязался за ней, подталкивал в спину, на встречу новым впечатлениям.

***
Юля с Катей подошли раньше всех, за тридцать минут до обговорённого времени. На крыльце их уже ждала их классная.
– Девочки, подходите сюда! – помахала им Елена Александровна, – Вы в списках первые, так что далеко не расходитесь, через минут двадцать-тридцать автобус должен уже подойти…
На улице начинало морозить, поэтому они решили подождать внутри школы. Через несколько минут Юля могла наблюдать через окно, расположенное по всей длине стены фойе, как один за другим подходили остальные: Витя, смешно поправляя свою шапку-ушанку одной рукой и неся во второй свою сумку с вещами; Миша с Лёня, шедшие вместе. Они о чем-то увлеченно болтали, Миша забавно корчил лицо от возмущения – Лёня подыгрывал.
В отличии от Лёни, Мишу Юля знала давно, ещё с далёкого детского сада. Высокий, очень симпатичный и самоуверенный Миша, старался быть всегда быть рядом. В целом они отлично ладили. Вопрос о чём-то большем вечно умалчивался. Юля стеснялась этого, первый шаг никогда не делала, да и в целом, мало кому открывалась полностью. Страх перестать быть любимой и желанной всех сразу в глубине души сдерживал её истинные желания.
Затем подтянулся Саша, после Настя с Лизой – лучшие подружки, не разлей вода. Голова одной была полностью пропитана японскими комиксами, второй – маниакальным беганием за школьными оценками. Возможно, как раз по этому Лизе удавалось всё ещё держаться на доске почёта, в отличии от Юли. Лишние несколько четверок в конце десятого класса отняли у неё последнюю надежду на красный аттестат. Но всё же понять до конца Лизину философию выпрашивания фальшивых циферок в журнале любыми способами не удавалось даже такой – всюду правильной Юле.
И вот, все в сборе. Каждый подошёл, кроме Андрея.
Остальные, тоже прислушались к совету Елены Александровны, решив подождать автобус в тепле.
– Привет! – ещё не успев скинув с себя куртку, обнял её Миша, – Рад тебя видеть.
Миша внимательно обвёл Юлю взглядом, стараясь найти тему для разговора, не замечая рядом стоящую с ней Катю.
– Привет, Кать. – Он уже привычно пожал ей руку, продолжив выбирать следующую трек в своём плейлисте.
Катя была в меру скромной, но очень закрытой девушкой, искренне ценящая личное пространство. Никого, не подпуская на короткое расстояние, держа дистанцию, в отличие от периодических, на ее скромный взгляд, выходок Юли.
– А Андрей где? Все здесь, только его нет. На сообщения не отвечает. – В пол тона проговорила Юля
– В душе не знаю, может опаздывает, может еще что-то. Сама его знаешь, не меняется. – Миша пожал плечами, наконец, убрав свои наушники из ушей.
В разговор втиснулся Леня.
– Как по мне, поездочка будет веселой! – Он приоткрыл рюкзак. В небольшом отверстие потёртого жизнью рюкзака, поблёскивал бутылек водки. Юля улыбнулась, хотя сама прекрасно понимала, что пить она ни в коем случае не будет. Особенно после того раза… (Разве, что по праздникам ей могли, чего-нибудь налить.) Да и Миша, вроде, тоже не был любителем. Зачем ему водка? Если только в одного пить. В одно горло – фу, глупость такая.
– Я считаю, это здорово, что у нас получилось выиграть эту поездку. У меня рядом с ним подруга работала, слышала, мол там даже банька с бассейном построили, – Миша аккуратно приобнял Юлю. Та ревниво вздохнула, но сопротивляться не стала – прижалась поближе.
– Банька это хорошо… Отец бы мой оценил. – Юля бросила взгляд на заиндевевшее окно.
Елена Александровна вошла в школу.
– Всё, автобус уже на месте, выходите. В салон возьмите только самое необходимое – воду там, покушать что ни будь, разберетесь в общем, уже взрослые. – Она сделала особый акцент на последнее слово и взглянула на Лёню. Похоже сомнение в этом вызывал не только его рост, былые «заслуги».
Послышалась мелодия открытия входной двери, кто-то зашёл с улицы в школу.
«Андрей?»
На пороге, меж металлоискателей Юля узнала, не Андрея, а свою давнюю хорошую знакомую и вместе с нем бывшую ученицу Елены Александровны – Эмилию: милая метиска с азиатскими корнями; с чёрными густым и длинными волосами, скрывавшиеся сейчас за обёрнутым, словно капюшон, шарфом. В одной руке чёрная сумка, в второй пару праздничных бумажных пакета.
– Елена Александровна! – С горящими глазами, тут же подбежала Эмилия.
Оказалось, что с ней было ещё две подруги, тоже выпустившиеся в том году и так же поступившие сейчас в институты.
– Девчонки! А вы какими к нам судьбами? – Они по очереди крепко обнялись.
– Да у нас сессии закончились, вот зайти поздороваться, вас поздравить – Заулыбалась одна из подруг.
Наконец, Эмилия, обратила внимание на Юлю и остальных. И незамедлительно подошла ко всем тоже обняться и поздороваться.
– Ну раз такое дело, сейчас я своих в автобус посажу и к вам присоединюсь, а вы пока в кабинете моём чайник вскипятите. Надеюсь, не забыли уже, где я тот чудесный чай прячу? – Они рассмеялись.
В ту же минуту у Елены Александровны зазвонил телефон. Юля подошла к окну. Вымытый светло-серый заказной автобус заворачивал прям на центральную аллею перед главный входом школы.
– Отлично вам отдохнуть всем, может увидимся ещё! – На прощание ещё раз обняла Юлю Эмилия.
Они с Катькой сели на предпоследние сидения. На крайние места решили бережно разместить куртки и остальные вещи, взятые с собой.
Не успели ещё завести автобус, как в самый последний момент в салон забежал Андрей. Он уселся возле них, но по какой-то причине решил поехать один, сразу же свернув и уложил куртку с портфелем вместо подушки возле себя.
– Кать, смотри. Мы ещё не успели отъехать, а Андрюша наш уже успел заснуть. Наверное, не выспался. – С улыбкой шепнула Юля Кате на ухо.
Учительница тоже вошла с ними, но ненадолго.
– Так, все, поднимите глаза на меня. Сейчас начнётся наша долгожданная поездка в лагерь «Луч». Просьба, пожалуйста не вставайте во время дороги со своих мест и обязательно пристегнитесь. Я поеду со второй группой. Наш автобус придет только через час, поэтому вместо меня вас будет сопровождать ваш водитель – Макар Викторович. – Мужчина, средних лет, странноватый, с виду был слегка нерусской национальности и имел карикатурные пышные чёрные усы.
– Хорошей дороги!

***
Внутри автобус казался уже не таким большим. Раньше, Юля с классом уже ездили на таких: то на в театры, то на утренники. Салон весь в синей оббивке; ряды по два сидения с маленькими подлокотниками и постоянно заедающими ремнями; узкий проход по центру салона, в который, то ли по закону подлости, то ли по обычной тупости, каждый пытается пролезть первым; полки для курток и мелких сумок над сидениями и много небольших окошек со шторками.
Усатый водитель вылез с кресла, набросил на себя утеплённую жилетку и только после того, как лично убедился, что все чемоданы были погружены в багажники правильно, дал газу.

***
Музыка заиграла в подсознании, гипнотизирующая и влекущая. За окном всё было в движении. Куча машин, ехавшие по дорожному течению в никуда, попутно успевая друг друга обгонять и сигналить, глубоко веря, что проехать должен именно он. Бесконечные ларьки и магазины на каждом углу, и люди, много людей. Даже в такой мороз и надвигающийся снегопад находились те, кому не сидится дома. У каждого своя дорога, свой путь, невзирая ни на какие условия. Город жил своей полной жизнью. Юля, не отрывая взгляд от окна, будто пытаясь что-то вспомнить, но не осознавая до конца, что именно, наконец нашла в своём бездонной сумочке, глянцевый кейс белоснежных наушников. В телефоне играла, уже не первый раз, прослушанная композиция. В ней было прекрасно все. Клавиши фортепиано, перебирающиеся рукой мастера, заставляли Юлю забыться, погрузиться в самые тайные уголки души. Это было поистине волшебно.

***
Проехав первую сотню километров из трёх сотни обещанных, Юлю стало клонить в глубокий сон. Дальнейшую дорогу она помнила смутно, нескладно. Лес. Много берез, прям, как зубочисток. Подобно окрасу зебры, они перекликались с чёрными стволами, образовывая густую чащу, повторяющиеся из раза в раз. Время от времени попадались редкие мелкие поселения домов и деревень, заснеженные поля и много снега, очень много снега. За окном в прямом смысле творилась, настоящая, снежная вьюга, поэтому автобус шёл медленно, в буквальном смысле, пробивая себе дорогу к пункту назначения, словно ледокол к торговому порту.
Глаза закрывались…

***
Вдруг автобус, немного, тряхануло. Юля вскочила. В её ушах по-прежнему играла, музыка. Очередной хей-поп, но какая именно песня, спросонья, она разобрать не могла.
За окном уже темнело. Взглянув на экран телефона и бегло осмотрев салон, Юля кинула наушники в карман джинсов.
– Пс-с, Андрей. Доброе утро, – она дёрнула его за руку, – Ты, наконец-то, проснулся. Где ты был? Я тебе писала, почему не отвечал? – Уставилась на него Юля.
– Доброе-доброе. Ночью не спал, мысли всякие в голову лезли, сама знаешь, – он отвёл взгляд на выключенный экран своего смартфона, – Вот и досыпаю своё положенное время. Спасибо, что без меня ещё не уехали. – Он криво улыбнулся.
– Да… поспать нам всем нужно. – Она скрестила руки и перевела глаза в конец салона, в сторону водителя, закрывшегося в своём закутке, но тут же вспомнила про окна.
За шторками царила тьма, манила своей загадочностью, будто умоляя, на миг, остановиться, отвлечься, и, наконец, взглянуть туда – в неизвестность, в самые дебри дремучего леса, протягивающего к дороге свои крючковатые лапы. Под колесами скрипело снежное покрывало, а сверху ветви сплетались, обрезая всё от жалкого мерцания звёзд.
Изредка, пролетали, одиноко стоящие, фонари. Каждый из них светил тускло, на последнем издыхании, а каждый третий из случайных спутников не горел вовсе. Складывалось впечатление, что фонари, даже не подозревали о существовании, кого-ещё, кто так же, как и он сам, пытается выполнить свою задачу, свой долг.
Юля не могла оторвать взгляд от них. Ей искренне хотелось верить, что фонари тоже живые, что им одиноко, что они, попросту, заблудились в своём маленьком мирке.
На повороте, боковым зрением она заметила крохотные огоньки, будто кто-то с фонариками бегал в обманчивых сумерках засыпающего леса. Или просто кусты на ветру шевельнули заиндевелыми шпицами веток.
И вдруг, мысль, чтобы вновь заснуть, пускай и до прибытия примерно оставалось чуть меньше часа, казалась её весьма разумной и желанной.
– Юля… – пресек её попытку заснуть заново, Андрей, – Ты же не веришь в сверхъестественное, в высшие силы и прочую фигню?
– Не-а, если только в Бога, наверное… – Наклонилась в проход к нему Юля, стараясь случайно не разбудить Катю, которая, забавно посапывая, спала, как убитая. – А что спрашиваешь? Случилось чего?
– Нет, нет. Просто думаю, мол это я дурак, лыжи не едут или насмотрелся чего… – Андрей подозрительно посмеялся, запрокинув голову на заднее сидение.
А когда-то они отлично ладили. Но всё прекрасное неизбежно конечно. От дружбы и симпатии стались лишь тёплые воспоминания, в конце концов обрубив общение ещё с начала этого лета. Но ради вежливости она сейчас всё равно улыбнулась в ответ. Может он и вёл себя раньше, как эгоист и придурок по отношению к её чувствам. Пусть всё еще оставался осадок, но Юля давно уже простила его. И за всё прошлое, она уже привыкла к тому, что Андрей, иногда, мог нести всякую чушь. Пусть и в большинстве случаев это было и правда смешно. По крайней мере, когда-то. Но делать шаг на встречу их примирению она принципиально не собиралась. Убеждать себя, что выше этого общения с ним.
«Он и утром не поздоровался, сейчас тоже сам не свой. Что с ним?»
Больше ни он, ни она разговор продолжить не стремились. Только Юля подумала расспросить его о том, где он пропадал все те две недели, которых его в школе не было, но тут же передумала.
«Не хочет со мной разговаривать, пусть помолчим тогда вдвоём. Всё равно для пустых разговоров с ним настроения у меня нет…»
Андрей продолжал бурить окно взглядом, размышляя о чём-то действительно важном для него. А ей лишь оставалось додумывать за него, что тогда он имел ввиду, когда послал её на все три весёлые буквы прям за день до первого сентября.
Она почувствовала вибрацию в кармане. На телефон пришло уведомление. Фронтальная камера в секунду распознала ее лицо. Провела пальце по экрану блокировки. Задёрнула шторку уведомлений – ей, кто-то написал. Связь постоянно прерывалась, но сообщение смогло дойти. Юля зашла на свою страничку почты. Отправитель высветился, как «инкогнито»:
«Так держать! Вы скоро приедете до места назначения. Юлия, будьте осторожнее, держитесь со всеми. Отличного времяпровождения в новом лагерь «Луч»»
Автобус забуксовал…


Глава 4 "ВСТРЕЧАЙТЕ ГОСТЕЙ"
***
– Витёк, ты чё, опять в облаках летаешь?
Он продрал глаза.
«С вами полетаешь…» – Сонно подумал Витя, отклеивая припечатанную щёку от окна. По какой-то необъяснимой причине его мышцы слегка ныли, но это было приятное чувство. Все вокруг отчего-то слонялись по салону. Доставали куртки, передавали друг другу сумки, смеялись. Вставать с места совсем не хотелось. Становиться несокрушимым японским супергероем противостоя разной нечисти и паря в облаках звездного неба под покровом ночи, ему во сне понравилось гораздо больше, нежели, вновь увидеть знакомые физиономии его одноклассников.
Витя вновь протёр сухие глаза, запрокинул голову на сиденье и тут же увидел, торопящегося, куда-то, но всё равно терпеливо ждущего его Лёню.
– Харе дрыхнуть. Давай, вставай скорее. Приехали, родной. – Он продолжал трясти за рукав его свитера.

***
Надев весьма практичную кожаную шапку-ушанку и выйдя, наконец-то, с автобуса, на лице Миши проглядывалась, пусть и слегка натянутая, спросонья, но всё же улыбка. Сумерки брали своё, погружая постепенно во тьму всё во круг. Но разглядеть яркие, светящиеся разными цветами в ночи, новые домики, уверенно стоящие в снегу, ещё удавалось. Кирпичные двухэтажные здания под звёздами, выполненные в общей тематике космоса, смотрелись весьма и весьма неплохо. Сам же Витя в лагерях никогда не был. Считал это пережитком прошлого. Строжайшее расписание, пошаговый план дня. Куча сверстников, измученные вожатые, работающие, на самом деле, за копейки. Это совсем не заставляло его гореть от счастья. Хотя стоит и брать в расчёт его застенчивость, возможно, всё из-за неуверенности в себе и страха нового коллектива и вынужденных знакомств.
Красочные рисунки планет, звёзд, разных созвездий фигурировали на каждом видимом корпусе. Засыпанные снегом спортивные площадки с кучей всевозможных тренажёров встречали их уже с самих ворот.
«Б-р-р… Вот и то самое место строгого режима. Хотя, возможно, днём здесь будет поинтереснее… Но я б лучше дома остался, не следовало папу слушал в этот раз.» – Витя карикатурно потер свой второй подбородок, затем внутреннюю стенку ноздри. Каждому своё.
Их встречали двое вожатых – совсем ещё молодые парень с девушкой, лет двадцати пяти – не больше. Оба в одинаковых жёлтых жилетки с логотипом лагеря и, какой-то компании, по видимости, спонсирующая всё здесь.
– Мы очень рады вас видеть! – тут же начала, как убедившись, что все вышли из салона и забрали свои чемоданы, низенькая и слегка пухленькая вожатка, – К-сожалению, из-за погодных условий, остальные приедут позже. Но, Мы с ними уже связались и забронировали им придорожную гостиницу. Так что, вы, можете начать заселяться уже сами. – Вожатая изо всех сил старалась говорить громко и важно, но высокий и звонкий голос не позволял. Поэтому эта новость из её уст казалась, чем-то обыденным, внушало мнимое спокойствие. А вот мужчина был менее разговорчив. Да и на вид ему казалось всё таки больше двадцати пяти. Он, хмурясь так, что переносица сменялась глубокой морщиной, стоял позади неё. Но строгими глазами присутствовал и поддерживал всё сказанное.
«Ну да. Каждый день же в восемь вечера на трасе автобус останавливается. Хорошо, что мы нормально доехали. Зачем я только поехал… Сейчас бы дома сидел, в приставку дальше играл. Зря, что ли три тысячи за игру отдал на новогодней распродаже?»

***
Витя с трудом заволок свой чемодан в корпус – тот нехотя оббивался об порожки. Андрей, от чего-то громко смеясь, держал входную дверь, пропуская внутрь Витю с остальными – за это спасибо.
«Хоть, что-то полезное можешь сделать. Спасибо.»
Зайдя внутрь, перед ними открывалась центральная лестница на второй этаж и два прохода по левую и правую руку от входных дверей.
Последними вошли вожатые. Девушка раскрутила шарф, скинула шапку с пышным помпоном.
– Здесь разувайтесь и аккуратно ставьте ботинки на полки для обуви. Если нужно – есть батареи. На них тоже можете поставить, но подошвой вверх. Дальше можете расходиться по своим комнатам. Комнаты мальчиков, –
вожатая протянула руку на левый проход, – Девушки там, – теперь на левый, – Меня зовут Мария Алексеевна, а это Никита Юрьевич. На всю эту неделю мы буду вашими вожатыми. В холле пока не собираемся. Сегодня у нас обязательно состоится наш первый огонёк, но чуть позже… Расскажем, что да как. Чем будем заниматься и, какая у нас будет программа. Но нужно дождаться остальных. Отбой в одиннадцать. Свет выключаем за пятнадцать минут. Душ, туалеты – всё работает. Если хотите можете сходить помыться и уже начинать разбирать вещи. Немного позже Никита Юрьевич принесёт каждому из вас второй ужин в комнаты. Вот… – и только сейчас вожатая смогла сделать паузу, – А сейчас нам нужно ненадолго уйти. Скоро вернёмся.
Они резко вышли, так и не успев отдышаться.

***
Комната была достаточно просторной. Покрашенные стены в пастельно голубых и бежевых тонах, рассчитанная на пять человек. Кровати, идущие друг за другом в два ряда. Несколько тумбочек, намекающие на то, что некоторым придётся делить с соседом по ночлегу свой тайник по прятанью возможной запрещёнки. Пара шкафов, в которых уже находились криво сплетённые, проволочных вешалок. И окно.
Огромное заиндевевшее окно, смотрящее прямиком в лес. Снаружи всё больше и больше сосны с берёзами зарастали тьмой, но не они привлекали внимание Вити. Декабрьские узоры лепили картинку. Лепестки мороза охотно складывались в сказочную мозаику, в что-то напоминающее ему морду кота, с нелепыми для него большими ушами. Сейчас уже больше напоминающего чебурашку, нежели мяукающего хищника. Похоже на оптические иллюзии на задних обложках тетрадок или коллекционных карточек из журналов. Узоры ползли по стеклу, похожие на вытянутые листья крапивы.
Парней было шестеро, нужно решаться, кто-где и с кем. Андрей занял первую кровать, стоящую ближе остальных к дверному проёму. Саша ухватил койку за ним – ближе к окну. Лёня с Мишей заняли те же кровати, как и Андрей с Сашей, но с правой стороны. Леша – ещё один одноклассник Вити, подрезав его, успел ухватить последнюю кровать под подоконником. Витя опоздал и выбора не оставалось. Ему же пришлось довольствоваться любым на его усмотрение местом, но уже в следующей комнате. Но до отбоя он мог присутствовать, где-угодно.

***
Стук в дверь. Сорок минут прошли незаметно. Половина вещей уже лежали на полках шкафа, особенно у тех, кому повезло с бронью вешалок.
– Второй ужин.
Это был тот вожатый, чьё имя Витя ещё не успел запомнить. Он, придерживая ногой дверь, нёс коробку с едой.
– Так, парни, держите по варенцу и упаковкой печенья.
«Варенец с печеньем, да ещё перед сном, что может быть лучше?» – Подумал про себя Витя. У него планка удовольствия была чересчур низкой, поэтому привередой он не был.
Наконец, подошла и его очередь. Вожатый сунул брикет печенья и стакан тёплого варенца ему в руки. После вожатый незамедлительно вышел из комнаты.
– Фу… убери это на хрен, – кислая пенка, пристально, наблюдала за Лёней из небольшого пластикового стаканчика, – Терпеть его не могу. Лучше «дизеля» или «жигулевского» принесли, чем это. Хотя я бы эту дрянь тоже пить не стал бы. – Он начал неспешно копаться в закромах сумки с вещами.
Миша с Сашей тоже последовали его примеру, не став пробовать деликатес кисломолочной продукции. Предпочтя, кто газировку, а кто, что покрепче, они по очереди приступили к долгожданной трапезе. В автобусе их конечно же кормили, но даже упаковка пары бутербродов с ветчиной и сыром, залежавшийся банан с плиткой молочного шоколада и бутылка воды не могли сравниться с удовольствием, получаемого от поедания чипсов с сухариками, да дешёвого пойла с ещё более дешёвым лимонадом. Даже Андрей, так придержавшихся здорового образа жизни, за здоровье и встречу пару глотков всё-таки облагородил, затуманившего разум зелья. Но тут же поморщился и отдал бутылку со спиртным. Миша же, который раз оставался на своём, держась от этого подальше. Вот и правильно. Спортсмен же всё-таки, как ни как. Хоть он, верил Витя, единственный адекватный среди них, и травить себя дрянью сам же не будет.
И сам Витя был вовсе не против кисломолочного чуда. Поэтому, порции тех, кто решил лишний раз продезинфицировать свою печень, достались ему. Это переросло в некий спор, поединок со свои желудком. Отставив банки в сторону, все начали наблюдать за ним, успевая делая ставки, с какого стакана его пищеварение даст слабину. Но почти два литра (благо на такой случай была добавка) всё же Витя осилил. Варенец быстро обволок стенки желудка, заставляя расслабиться, ощутить теплоту.
– Витёк, ты место только оставь, тебе ещё моё допить надо. – Сказал Миша, аппетит которого пропал насовсем.
Наконец, Витя мог поверить в то, что он часть большой компании. Варенец стекал по животу, скрытого майкой. Он пытался из-за всех сил сдержать свой смех, стараясь скрыть свою молочную броду, зная, что смеются не над ним, а вместе с ним. По крайней мере ему искренне хотелось в это верить во время его очередного выступления на публику, ради забавы других.

***
– Пацаны, может в карты рубанёмся? – Предложил Андрей, держа незамысловатую стопку при себе ещё с самого заселения.
– А на деньги слабо? – вкинул идею Леха, – Или на желание?
– На маму лучше, чью то, а? – Лёня ловко выхватил стопку только что перетасованных между собой Андреем карт.
Грань между безобидным приколом и откровенным стёбом была давно стёрта. Лучшим примером этого явления была дружба Лёни и Миши.
– Вот знаешь, чем, Андрей, отличается бумеранг от твоего отца. Бумеранг один, а отца у тебя два, – принялся угарать Лёня, -
– Давай быстрее карты тасуй, чурка! – Делая глоток энергетика, купленного по дороге в школу на автобус, прикрикнул на того Миша.
Было решено играть в «дурака». Играли все. Но видимо всё же без Вити. Лёня стал неспешно раздавать каждому по шесть карт. Он потянул Витину стопку карт ему в руки, как тот тут же отказался.
– На меня не раздавай. Я пойду умыться, что ли схожу. – Покопавшись в тумбочке, в надежде отыскать влажные салфетки, Витя вышел из комнаты.
– Клапана уже давят после варенца? Давай беги скорее, пока ещё не поздно. – Наигранно крикнул ему в след Лёня, но Витя уже не слышал.

***
Корпус делился на две части: по одну сторону – комнаты мальчиков, другая – девочек. Туалетов тоже было несколько, так же, как и душевых кабинок, по паре с каждой стороны. Душевые были небольшими, пусть они и два на два метра, зато горячая вода была всегда. Несколько белоснежных раковин стояли бок обок друг с другом. Пару чистых туалетных кабинок со всем необходимым и большое общее зеркало.
Витя провернул ручку нового крана. Сразу же пошла тёплая вода.
Умыв, как следует лицо, он развернулся. Оказывается, и в туалетах бывают окна. Замёрзшие окошки открывали вид на детскую площадку с комплексом спортивных тренажёров, будучи зимой ненужными, стояли неподвижно – лабиринт, засыпанный небесным покрывалом; на берёзовый бор полный сказок, чьё могущество скрывалось за, ещё недостроенным в пару местах, забором. Сквозь снежную мглу, Витя разглядел пару человек, по видимости ещё одни вожатые, шедшие в сторону его корпуса. Один из них нёс в руках, портфель, а у второго вытянутая сумка, перекинутая через плечо. Какой-то из них помахал ему рукой – заметили. Витя мигом отшатнулся от окошек. Голова закружилась. Вспотел.
Витя выудил телефон из кармана. Интернета, почему-то не было, а вот со связью пока всё отлично. Почему им никто не пытается дозвониться? Уже столько времени их нету… Всё же – утро вечера мудренее. Витя вытер руки об одноразовое полотенце. Смяв салфетку в клочок, кинул его в мусорку и вернулся обратно в комнату.

***
– Ну, что живой? Стульчак смотри у меня не обоссы! – Заправляя постель и со смехом матерясь, вылез из-под пододеяльника Лёха.
– Я спать. – С непоколебимой уверенностью в своих намереньях и стеклянным взглядом, Витя завалился на кровать в соседней комнате. Даже не удосужившись снять с себя одежду, он со скрипом кровати нырнул подобно моржу под чистое одеяло. Заснул, как убитый. Перьевая подушка со своими пушистыми иглами впивались ему в нос, но ему было уже всё равно. На секунду могло показаться, что он больше не жилец. Однако, как следует потыкав Витю тапками в пухлый живот и соорудив башенку из выпитых стаканов и алюминиевых банок, все окончательно поверили, что он действительно спит.
Банки продолжали стоять неподвижно. Со стороны он и правда был похож на спящего моржа, чьи ноги были криво разбросаны по всей кровати.


Глава 5 "НОЧЬ НАЧАЛА"

***
Никто так и не позвонил. Запястье вибрировало, сигнализируя о постепенном замедлении сердцебиения и наступлении полного покоя. Миша махнул рукой, на небольшом квадратном экранчике часов высветилась иконка прыгающего зеленого человечка, советуя встать и размяться. Даже часам было непривычно погружаться в сон так рано. Он заглянул в телефон, с которым он заснул на груди: девять часов, пятьдесят минут. Всего час до официального отбоя, а весь класс так и не в сборе.
«Знают ли они, что у нас нет связи? А как вожатые тогда до них дозвониться смогли? Почему это других не смущает? Вышки долбанные рядом стоят, ведь… Да и вообще зачем меня только в глушь уговаривали эту поехать… Юля-Юля…» – Всё это он мямлил про себя, всё больше и дальше закапываясь в своих внезапных вопросах. Мозгу требовался отдых, а сознанию сон. Может всё само собой рассосётся?
«Утро вечера мудренее…»
Кровати были действительно новыми – и это ощущалось. Просторные и мягкие матрасы, чистое и белоснежное постельное бельё. А, как только прикоснёшься голой спиной к холодной стене и мурашки пробегут по телу, сон придёт самим собой. А если и ещё перевернуть подушку – вообще сказка…
Миша высунул одну ногу из-под одеяла, переворачиваясь на правый бок в сторону кроватей Саши и Андрея. Те двое тоже уснули, не дожидаясь остальных. Дверь в комнату была прикрыта и через щели легко улавливался противный Витин храп.
«Встать бы и будануть его, ибо не хрен на весь корпус храпеть! Но так влом сейчас. Может Андрея попросить, чтобы Витька разбудил. Или Лёню этого… Где там чёрт мой? По сути, все спят, что ли?»
Послышались мелкие шорохи. Миша тут же повернулся лицом к стене, не открывая глаза, превращаясь в покойника, спящую и закутанную в одеяло приведение.
– Чё не спишь, мой сладенький?! – Внезапно подкравшись к кровати Саши, как скользкая змея, как лилипут – паспарту из «Форт Боярда», прошептал на ухо ему, так жажда в миг закричать во всё горло, разорвав тишину в клочья, Лёня.
– Лёнь, ты? Тебе чего надо от меня? Я чуть под себя не наложил. Совсем конченный, пошёл от сюда! – вообще не ожидав этого, полусонный Саша, закрыв рот ладонью, из-за всех сил стараясь не заржать, что есть мочи, прошипел сквозь сжатые зубы, – Нет ещё, как видишь. Пытаюсь во «ВКонтакте» зайти. То ли тариф на инет забыл продлить, то ли и правда связи здесь нету.
– Ну вот, как раз. Я место одно приметил. Когда мы из леса только выехали, за пять-десять минут до «Луча», сморю, а тут же совсем рядом оказывается заброшка имеется своя. То ли лагерь тоже, то ли стройка вообще, фиг знает в общем… Так, я это к чему, – Лёня обвёл взглядом комнату, как будто выискивая, кого-то, кто мог их ненароком подслушать, – Может туда кабанчиком метнёмся пока все спят? А-то мы с Лёхой уже договорились, он всеми руками за, а вот тебе я ещё не предлагали. Там и связь с интернетом, я уверен, появятся, всем и напишем, спросим, как Еленка наша с остальными. Когда ещё такая возможность появится? Нам ещё спасибо скажут, что не зассали сходить. Героями будем! – Лёня улыбнулся, стараясь сделать выражения лица самой невинности. Но выглядело это очень смешно. И немного лукаво. Но в целом идея то праведная.
– Серьёзно? Ты видел сколько времени, ложись спать уже.
– Там снегопад, нас не будет видно, – с горящими глазами так и жаждущие навести очередную сомнительную суету, подкинул новый аргумент Лёня, – Давай, Саня, бери скорее куртку. Как раз вернёмся, и часа четыре поспать даже успеем. – Сказал Лёня, наконец, поднявшись с корточек.
– Эй, слышь, народ. Кто не спит? Кто с нами на заброшку пойдёт? Позвонить сможете, написать, кому надо. Елена Александровна может нам и под конец года оценочки подрисует за такое отважное дело. – Подал голос Лёха.
– Или на хрен тебя лично, Лёня, пошлёт с твоими хотелками, герой, – прошептал Миша, – Но тебе не привыкать.
– Да пошел ты.
– Сгоняйте пока на разведку. Вдруг и правда, чего путного найдёшь. А завтра меня возьмёте. – Сказал Андрей.
Скинув с себя одеяло, в которое он был с ног до головы закутан минутой ранее, Лёня встал в центр комнаты.
– Харе орать, я сплю. Иди давай сам уже, раз в мозг моча ударила. – Теперь уже послышался севший бас Миши. – Андрей, забери его, а то потом искать этого придурка придётся с фонариками.
– Только под одеяло… – Андрей протяжно зевнул, – …Что-нибудь подсуньте, чтобы не спалили. Мало ли в комнату зайдут, да проверять начнут…

***
Друзья решили выйти через окно. Залезли на кровать Лёхи, а оттуда на подоконник. Обули сменные кроссовки и, торопясь, спрыгнули на улицу.
– Сань, захвати ещё мой рюкзак, – крикнул шепотом Лёня, – Пацаны, закройте за нами, кто-нибудь окно. Спасибо. Люблю, вас, любимки! Не поминайте лихо!
Лёня помахал парням и побежал в сторону Саши с Лёхой, те пока высматривали нет ли кого рядом, были на шухере.
Чисто. Шалость удалась.

***
Пять минут… десять, двадцать, тридцать. Счёт времени стал угасать. Миша снова открыл глаза. Голова трещала, словно отбойный молоток на улице под окном. Заново заснуть у него не получалось. Сна не было ни в одном глазу. Сбитый режим и вечные переживания постоянно напоминали о себе. Не отпускали. И прежде всего его тяготил последний матч по баскетболу. Они так и не прошли в международный финал. В последний решающий момент он оступился, мяч прокрутился на кольце и предательски отскочил в сторону. Команда вместе с тренером от него отвернулись. Командир команды подвёл свою команду. А когда-то, года два назад, дав ему мяч он мог в одиночку обвести всех соперников, а сейчас расклеился, стал хуже…
Лагеря Миша сам по себе не любит. Разок с Андреем и Лёхой в началке ездил и всё. Но с этими двумя времени нормально не проведёшь. Казалось, что всё против него. Хотя на сей раз с ним вместе хотя бы поехал Лёня с Юлей – уже, что-то…
– Андрюха, слышь, ты чё не спишь то, какой сейчас час? – Почёсывая затылок и протирая глаза, спросил Миша. – Те не звонили, когда придут?
– Без двадцати три. – Уже на автомате ответил Андрей. – Ну если ты про пацанов – звонили. Вот только голубя повторно отправил. Говорят предыдущий не долетел – телеграмму мою сожрал по пути.
– Хорошо – Ещё ничего не понимая, медленно касаясь пяткой холодного пола, будто стараясь не обжечься, стал подниматься Миша.
– А сон… Не знаю, что-то мешает, предчувствие плохое. А телефон… Да в заметках всякое строчу. На высоко этнические темы философствую. Может историю, там книгу, когда-нибудь свою напишу… Чем чёрт не шутит? Впечатлений только побольше набрать осталось. Вдохновение кончается…
–Хм… Неплохо – Сев на кровать, зевая во весь рот ответил ему Миша. Всё ещё непонимающий ни слова.
«Какая ещё книга тебе… Да, ты, загнул – так загнул. Но мечтать не вредно…»
– А знаешь… – Андрей откинул телефон на тумбочку, на которой уже и без того находилось бесчисленная куча вещей: от зубной щётки и пасты, до бесхозных трусов и грязных носков.
Сев на кровать и скрестив ноги так, что это было заметно под одеялом, Андрей кинул взор в окно, а затем снова на Мишу.
– Просто представь. К примеру, допустим… сейчас в окно к нам будет долбиться, пусть это будет… – Андрей стал водить взглядом по потолку, вырисовывая тот самый образ, необходимый для условия его незамысловатой задачки, – представь, что на дворе ночь. Ты единственный из всех нас проснулся, услышав странное шуршание. Вдруг ты увидел за окном жуткий силуэт, – он сделал акцент на последнем слове, – Эм… Здорового матёрого мужика с мачете и странной маске, который так и намеревается разбить это заветное стекло и, наконец, ворваться к нам внутрь, перерезав всем глотки, – Андрей замолчал, делая паузу и позволяя Мише вообразить всё ранее сказанное, – Так вот. Вопрос. Что бы ты сделал, чтобы выжить. Как бы ты поступил в этой ситуации? – Андрей горящими глазами, стараясь заглянуть в самые тайные уголки Мишиного сознания, наклонился в его сторону.
– Я бы, Андрей… Спать продолжил. Давай потом со своими гениальными вопросами, хорошо?
«Восемнадцать лет человеку месяц назад исполнилось…»

***
Одиннадцать часов сорок минут.
В комнате по-прежнему находились только Миша с Андреем. Ну и Витя, которого так и никто не удосужился разбудить, напоминал о себе своим тягостным бурчание.
– Слышь, я в толкан… – Стараясь засунуть правую ногу в правильный тапок, заявил Миша.
– Давай, только не потеряйся там.
– Обязательно…
Он умыл лицо, вытащил линзы и посмотрел на себя.
«Вроде полегчало…»
Голова вроде затихла. Связи по-прежнему не было. Выдернув пару одноразовых полотенец и вытерев руки, Мишу привлекло что-то маленькое, блестящее в мусорном баке в углу помещения. Подойдя ближе, он увидел кучку разбитых пузырьков в рваном целлофановом пакете. Может лекарства, какие-нибудь? Похоже на снотворное. Может антибиотики? Хрен разбери. Но трогать и убедиться, что это именно он не захотел.

***
Миша вернулся в комнату и тут же завалился на кровать. И только тогда увидел: за оледенелым окном, будто в утреннем тумане, кто-то стремительно сокращает расстояние. Кто-то мчался, даже не думая останавливаться, в сторону их корпуса. Затем, что-то постучало в окно. Он, выпутавшись из-под одеяла, будто ящерица из свое кожи, медленно встал и подошёл к окну. Его рука обессиленно упала. Комната колебалась, словно ветер надул стены, как парусник. Углы плыли и изгибались – линзы снял не вовремя. Только силуэт между подоконником и гардиной оставался различимым. Он продолжал биться костяшками по стеклу. Миша, облизав пересохшие губы, потянулся к шторе. Не страх неизвестного больше мотивировал Мишу, а изрядно надоевшее стуканье, повторяющее с удивительной скоростью и периодичностью. Уже совсем вплотную подойдя к окну, Миша понял:
– Так это ты долбишься, – Миша подобрал оконную ручку, лежавшую на краю подоконника, и приоткрыл окно, – Нагулялись, что ли? Давай руку… А негра нашего в снегу забыл?
Это был Саша. Он тяжело дышал, было похоже, что он, только что от кого-то бежал. Саша, продолжал биться в окно, ожидая, что Миша, наконец, найдя ту самую, заветную ручку, сможет впустить его.
Пальцы его соскальзывали, никак не получалось защёлкнуть окно. Стиснув зубы, Саша дёрнул пластиковую ручку, загоняя щеколду в проём планки. Спрыгнув с подоконника и скинув с себя шапку, Саша, с удивительной скоростью, начал кидать себе в рюкзак всё, что первым попадется ему под руку. Уже который раз перерыв всю тумбу и застегнув свой портфель, Саша стал таращиться в окно, чего-то, а может и даже, кого-то боязливо высматривая.
– Сашка, ты что ли? Ты время видел, ты решил в первый же день вещи начать собирать? Молодец, конечно, но куда такая спешка? Перестань шуршать, ложись спать. А лучше расскажи, что интересного нашёл, а я запишу, для вдохновения будущих историй. Может тебя одним из моих персонажей книги сделаю. – Андрей вскочил с кровати, пытаясь пожать Саше руку.
– Где вожатые?! – У Саши не оставалось места на лице для эмоций. Физиономию свело судорогой непонятного для Миши неподдельного страха. Чего он задумал, может прикалывается? Только зачем? Не могло его так вынести с глотка водки. Больше всех из них выпили Лёня с Лёхой, а Саша слегка лишь пригубил за компанию. Остальные так «на втором плане». Но поведение Саши не казалось игрой – ролью в плохом, никем не известном театре. Нет, на против. Он был полностью уверен в том, что он видел, давая отчёт своим действиям. Что с ним?
Превозмогая усталость, Миша снова слез с кровати и резко задёрнул шторы.
Внезапно, от чего-то пробежали мурашки с ног до головы. Как будто облитый холодной водой из таза, он замер, развернувшись назад, в надежде понять, что заставило его напрячься. Дверь распахнулась, в прямом смысле открывая чёрную бездну общего холла корпуса, прорубая скважину в стене. За порогом, тонким и жалким, бесполезнее одеяла, кто-то стоял. Тихое дыхание проникало в комнату и накатывало волнами. Две тёмные фигуры, стоявшие в ожидание внимания. Похоже в этой комнате их присутствие ощущал только один Миша. Андрей продолжал трындеть с Сашей, пытаясь достучаться до него. Но тот всё время повторял: «Секунду… Подожди… Помолчи пока. Кинь кофту со шкафа».
Может это оставшиеся пацаны? Но зачем они вернулись со стороны главного входа, через все камеры, по главной тропе – как на ладони. Может это вовсе не они. Но, кто? Кому, кроме этих «недоразвитых» может не сидеться на месте глубокой ночью? Тут же вслед за нерасторопно пробегающими мурашками Миша ощутил противный глухой звук, похожий на неостанавливающийся топот копыт призрачной лошади. Зрачки снова поплыли. Гул не останавливался. Он нарастал всё сильнее и сильнее. Воображаемое копыто било, как чёртик в табакерке, даже не думая останавливаться. Что с ним происходит? Саня, объясни, что вы там наделали!


Глава 6 "ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ"

Сорока минутами ранее:
Тени берёз раскинулись, погладив треть пустыря. На подходе, к расшатанному, небрежно сплетённого проволокой, забору, Саша спрятал нос под воротник. Набросил капюшон. Весь нахохлился, ссутулился, вклиниваясь в просеку. Высокие деревья так и намеривались затмить собой, сожрать всякого, кто пожелает в него зайти. Он кинул беглый взгляд на пацанов.
«Может они передумают, развернутся и кинуться обратно назад?»
Но этому не суждено было сбыться. Друзья продолжали пускать едкие клубы дыма то от электронных сигарет, то просто от обычного воздуха, даже не думая отступить назад – от никчёмной ограды. Судя по всему, им и правда было интересно, какие дары может скрывать забытое всеми место, да и петарды со спичками жали карманы. По правде своей, Саша был и сам не прочь хотя бы на миг вернуться в то время, в тот лагерь, который они вместе с Андреем и Лёхой вдоль и поперёк облазили в своё время. А как Саша знает, тот лагерь хоть и заброшен уже, как пять лет, но всё равно стоит, где-то рядом. Не весь же его перестроить на этот смогли. По сути, вещи только все перетащили и новые корпуса отстроили. А суть таже осталась, лишь название поменяли, да рисунки новые нанесли, чтобы не так заметно было, что тоже самое построили. Но зачем его вообще заново отстраивать нужно было – этого он не знал. С тем же нормально всё было? Разве что, пару раз по новостям показывали, как детей со смен раньше срока домой отправляют. То с водоснабжением было, что-то не так, то отравились, вроде…
«Ночью, конечно, только конченный будет блуждать по ночному лесу, но глянуть, как там знакомые по детству корпуса поживают было бы неплохо. Всё равно нас фиг, когда, кто-то отпустит в одиночку целый лагерь по лесу искали, тем более давно заброшенный.»
– Санёк, чё встал, как вкопанный? Кидай рюкзак свой, помогу. – дал понять Лёня, уже перелезший кривое препятствие и махая застывшему Саше.

***
Большую часть дороги шли молча, то ли, чтоб не наглодаться леденящего лёгкие воздуха, то ли попросту от отсутствия уместной и подходящей одновременно для них троих темы для разговора. А вот Саше, это, невольно, начинало напрягать. Становилось неловко, тишина давила на уши. Разные мысли лезли в голову, обволакивали.
«Почему здесь нет связи? Как же остальная часть класса, что они подумают? Елена Александровна и другие… Может им нужна помощь? Так, что там случилось с дорогой… «Снегопад», «метель» – серьёзно? Может попросту не думать. Быть здесь и сейчас. У них всё хорошо. Может они уже здесь, вот-вот сворачивают, выезжают из леса и готовятся к выходу. Или вовсе…»
– Пофиг. Какая разница, мы же нормально доехали.
– Сань, чего там бубнишь?
– Не, ничего. Вспоминаю, кое-что…
– Лады. – Парни пожали плечами.
По природе своей Саша был тем ещё пофигистом, в некоторых ситуация даже похлеще самого Андрея, но тот уже совсем другой разговор. А теперь Саша сам удивлялся, почему же это, вроде бы, безобидное приключение начинает его напрягать. Послать бы всё… Да нельзя.
– Вы, в курсе, что ходят слухи, мол место это нечистое, проклятое? – Окончательно разорвав всю загадочность неизвестности этой чащи, принялся разгонять разговор Лёха, смотря себе под ноги и не сбавляя темп шага.
– В смысле? – Приподняв бровь, поинтересовался Лёня, замедляя шаг и затаив дыхание.
«Ну конечно – страшные истории. Вот тот самый повод лишний раз поржать вместе с пацанами, вспомнив, какими мы были раньше доверчивыми детьми. Верили же во, что только можно. Эх, было же время… Проще всё было, относились к времени и моменту легче. Не ценили то, что вот-вот может закончиться.»
К Сашиному удивлению, Лёня, вечно искавший повод для неуместного стёба, отныне шёл молча, подобно рыбе в воде (правда, очень смуглой рыбе), даже и не думая тут же издевательски заржать над этой нелепой новостью. А вот Саша напротив, он не верил ни в мистику, ни в проклятия. И слышать «наш лагерь» вместе с «проклятый» в одном предложении было, как минимум глупо и смешно.
– Мне с параллели рассказывали, типа, в этом лагере по ночам люди всякие ходят, стоны и всхлипы непонятные издают, ни глаз, ни рта, только глубокие впадины и тонкие прорези.
«Вот же бред… Бред же?»
Саше уже говорили, что здесь неподалёку деревня или посёлок, какой-то находится. Пару тысяч человек живёт – не больше. Вот и заходят некоторые время от времени поздороваться всего на всего, всё равно все вокруг друг друга знают, зачем, им, что-то от, кого-то скрывать. Но Лёня насторожился, продолжая идти, не проронив ни слова.
– Так вот, один мой кент, который здесь уже был, рассказал мне, мол один из таких существ всю ночь стояло неподвижно и пристально смотрело, если так можно выразиться, в окно его комнаты, периодически подёргивая головой… То ли бабка старая была, то ли дед помятый – фиг его знает. А снега тогда было немерено, прям, как сейчас…
– И… и, чем всё кончилось? – Прервал его Саша своим саркастическим смехом.
– Может, как раз из-за этого все те люди пропали? Уже как пять лет найти не могут их… – Голос Лёхи помрачнел.
– А чё лагерь тогда не закрыли, раз ты сказал, что здесь люди пропадают? – Саша презрительно уставился на Лёху прищуренным взглядом от недавнего смеха.
– Закрыли. Вот до него сейчас и дойдём скоро. – Глухо ответил Лёха, нагибаясь под ветками.
Вдруг он замедлил шаг, а затем вообще остановился и замер. За его примером последовал остальные. Саша сглотнул ком в горле.
– Ты, чё серьёзно в эту хрень поверил? Да я прикалываюсь просто. Сам знаешь, мы же раньше с тобой и Андреем туда ещё совсем малыми ездили. И всё норм было. Нет тут ничего, обычный лагерь, как лагерь. А закрыли и почему новый, нынешний «Луч» построили – фиг его знает, – с улыбкой успокоил их Лёха, – Чего встали, давайте скорее, немного осталось.
Лёня был прав, до проблесков кинувших отголосков старого лагеря оставалось совсем ничего.
В сугробах снега, похожие на горбы верблюда, уже были различимы знакомые силуэты каменных дорожек, по видимости, ведущие к входным воротам.
Стоя перед ржавой железной калиткой, друзья переглянулись.
– Точно пойдём? – в последний раз спросил Лёня пацанов, – Не зассали?

***
Они собрались кучкой возле ворот – двух железных столбов, над которыми была укреплена дуга железной рамы с большими буквами: «К»,«О»,«С»,«М»,«О»,«С». Саша достал телефон, проверяя наличие связи – всё ещё тщетно.
«Ну, вперёд!» – Махнул головой Лёня и первым, держа наготове фонарик вспышки смартфона просунулся в щель ворот. Те протяжно заскрипели.
Вошли колонной.
– Ну? Заходи. – Саше хотелось пропустить Лёху. Но тот оказался «вежливее» его, поэтому роль замыкающего досталась не ему.
Судя по двухэтажному зданию, расположенного в двадцати метрах от ворот, вход в, в который залез Саша был не центральным.
– Глянь, да нам повезло. Корпуса родные так и стоят. Вроде здесь школа у нас была. Туда тогда? – Вбросил обрадовавшийся Саша.
– Школа в лагере? – Тут же удивился Лёня.
– Да. Чтобы в учебное время халявные оценки получать за глаза красивые. Андрея забыл, что ли? Он же так делал, когда в последний раз один гонял сюда. В классе шестом уже.
Вблизи здание напоминало уставшую, побитую жизнью старуху – осыпанная штукатурка, битый кирпич с некогда красочной отделкой, разваливающееся постепенно крыльцо, обрывки рубероида, свисающие с крыши. И только стёкла в окнах – и это сразу бросается в глаза, настораживая своей странностью и, каким-то диким несоответствием всей картине – блестели, словно десять минут назад отмытые старательной уборщицей.
Ступив на крыльцо, Саша повысил яркость фонарика телефона. Первым в здание намеревался зайти Лёня, а вот Лёха всё это время продолжал стоять в стороне.
Саша замер, прислушиваясь: внутри стояла могильная тишина, лишь протяжный гул лёгкого ветра чесал перепонки. Он заглянул в одну из щели в двери. Взгляду его открылся тёмный квадратный пыльный холл с лестницей, один пролёт которой поднимался на второй этаж, а другой спускался в подвал. Кроме лестницы здесь так же имелись четыре двери – две справа и две слева – и пятая, прямо, сделанная в виде арки. Затем они отвели пластиковые дверь в сторону, чуть приподнимая её на петлях, чтобы сильно не скрипела. Вошли внутрь. За аркой открывалось ещё одно помещение, с разбросанными тут и там по полу серыми от пыли игрушками, пустыми картонными коробками с логотипами бывшего лагеря, расшатанными стульями и прочей школьной и лагерной атрибутикой прошлого, от которой уже успел отвыкнуть Саша. По всюду валялись разные колбочки и битые стёклышки, хрустящие под ногами. Похоже первая дверь вела в класс, предназначенный для естественных наук.
На стенах висела уже знакомая таблица Менделеева, а на доске пусть и покрытой многолетней пылью, всё же можно было разглядеть процарапанные, кем-то химические формулы и соединения.
– Пацаны, глядите в оба, авось самогон найдём! Как раз выдержанный, качественный. – Лёня, плюнул на пол.
Кроме того, в кабинете имелись небольшие шкафчики, умывальник, объёмный, но уже пересохший аквариум с мумией рыбки и четыре здоровенных прямоугольных окна. Друзья продолжали перемещаться колонной: впереди, по-прежнему, старался идти Лёня, за ним Саша – светил фонариком телефона по сторонам, а за ними Лёха.
Лёня развернулся к товарищам.
– Смотрите под ноги.
Лёха кивнул, обшаривая ярким лучом вспышки дверной проём в противоположном конце помещения и становясь так, чтоб держать наведу и пацанов, и арку. Саша медленно, приблизившись к окну, внимательнейшим образом осмотрел раму, но ничего необычного не заметил. Рама, как рамы. Ухватившись за нее, он попробовал открыть окно – куда там. Ручка не поддалась, стояла словно влитая.
«Ну что ж… попытка не пытка»
Друзья незаметно разошлись. Лёха с Лёней уже успели разбежаться в соседние классы, а Саша слегка отстал, оставшись в первом же кабинете изучать сверкающее окно. Возле струи света ему было уже не так страшно и жутко от запустения этого места. Словно заколдованные, пластиковые окна вдоль всей стены сковывали его движения, замораживали, не позволяя увести взгляд.
С соседнего кабинета неожиданно послышался шум. Резким грохотом, уничтожающий всю здешнюю могильную тишину, треском повалилось, что-то массивное. А после, как ряд из домино по инерции другие вещи попадали вслед.
– Всё отлично, живой… Сорян, пацаны! Это я! Всё нормально. Сраный шкаф грохнулся. – Лёня начал громко смеяться.
– Конченный… – Хохотав, сказал Саша в пол тона так, чтобы его он всё же не услышал.
Вдруг, только собравшись начать искать пацанов, Саша последний раз всмотрелся в окно. Он побледнел… Чистейшее, без единой пылинки стекло. А за ним ни снега, ни холода – чистый солнечный день. Всё изменилось до неузнаваемости. По аккуратным, чистым дорожкам, по гладкому свежему асфальту, мимо подстриженного кустарника на газонах, бегали люди. Много детей. Вдруг прошла, торопясь, пухленькая тётка с планшеткой в руках, а за ней пробежала стайка ребятишек, похожие на семью утят – все друг за дружкой, держатся за руки, образовывая идеальный строй. Всё это происходило абсолютно беззвучно, словно в немом кино, хотя Саша отчётливо видел, как смеются и разговаривают люди за окном и, как кричат, что-то пробегающие мимо них дети.
– Какого… – От изумления прошептал Саша, медленно отходя назад, продолжая смотреть с открытым ртом в окно. И тут же, суетливо, начал включать камеру на своём телефоне, чтобы запечатлеть необъяснимый феномен и убедиться, что он не спятил. Но пальцы не слушали, дрожали, будто не его вовсе. Он мог лишь медленно отходить и смотреть…
Бац! Подойдя совсем в плотную к массивному шкафу, стоящего возле дверного прохода, что-то с пыльным хрустом упало на пол. Стараясь не терять из вида окна, он поднял упавший предмет. Это оказался увесистый красный кожаный блокнот. Саша застыл в ужасе. На развороте, успевшим открыться во время падения, он увидел несколько быстрых зарисовок. Идеальные карандашные штрихи складывались в, до жути сильно, знакомые силуэты. На развороте красовались три фигуры со спины. У всех в руках по телефону, вокруг высветленные ластиком подобие сугробов, из границ листа к центру тянутся чёрные ветви деревьев, в нескольких местах въевшиеся пятна и кляксы бурового цвета, а в углу бережно выведенные чернилами надписи: «Из раза в раз, из года в год. Не знаю уже, который раз очередная вариация меня пыталась всё исправить… (неразборчиво), мне жаль, что так получилось. Я не хотел вам зла, я не желал вам смерти… Пойми меня, (неразборчиво)… Наблюдатели заставили меня. Все это было проверкой, им нужен был, кто-то, кто сможет пройти через весь этот ужас! И отец Данила мог помочь, но это они его вынудили покончить с собой. И в смерти Данила нет (неразборчиво) вины. Но Бог простит всех грешников, а я нет.»
Страницы склеились, раскрывались плохо. Похоже блокнот лежал здесь уже не первый год. Саша смог рассоединить следующие страницы. На них была нарисована, какая-то девушка. В углу этих страниц тоже, что-то было написано:
«(неразборчиво), знала бы ты, как же я хочу вновь прикоснуться к тебе. Как же я (неразборчиво), что всё именно так кончилось. (неразборчиво), почему ты соврала мне на той смене. Да, такие времена, да, за нами охотились, но мы могли быть вместе. Я всего лишь хотел любить и оберегать тебя… (неразборчиво)… (неразборчиво)… Я был всегда рядом с тобой… (неразборчиво), а ты меня предала… (неразборчиво)… (неразборчиво)… тварь дранная! …»
Что-то щёлкнуло в голове. Взявшись за висок, Саша всмотрелся в окно ещё раз.
Ведение исчезло.
– Лёня, Лёха! Вы где!? Не оставляйте меня здесь одного! – Крикнул Саша и тут же замолк, учуяв чьё-то нарастающее животное дыхание.
– Уже поздно, дорогой мой. Лучше к друзьям своим иди… Потому что сегодня ночью за вами всеми приду уже я… – Послышался хриплый шёпот из дверного проёма. Тёмная фигура стояла неподвижно, как гора, держа в руках, что-то массивное.
Выстрел!
Окна выбило целиком. Осколки разбросались по всему кабинету. Но Сашу, на удивление, не задело. И лишь стёклышки разлетелись в метре от него.
– Ну что встал, родной? Беги давай. Фору тебе даю. Ну давай тогда, я буду считать: раз, два…

***
Будто сорвавшись с цепи, не раздумывая, Саша бросился прочь через разбитое окно. Подальше от этого места. Казалось, что этот силуэт в тот же момент последовал за ним, выбежав из темноты, ломая осинник и стремительно сокращая расстояние. Ноги вязли в снегу. В голове метались безумные мысли: «Это было ружьё! я умру! Меня сейчас убьют!». Но был и другой голос – голос разума. Он придавал сил, ускоряя бег: «Давай же! Ну же! Ты сможешь!». Саша кинул беглый взгляд в тьму леса, окружающая его. Позади раздался чей-то рёв, сменяющийся отчаянным криком. Такой громкий, что уши заложило. Он, не оглядываясь, продолжал бежать вперёд, куда угодно, главное не обратно. Шнурки на его кроссовках так и жаждали расслабиться, дать просечку и наконец развязаться, давая уже фору тому, кто наверняка всё ещё продолжал бежать за ним.
«Ты сможешь, быстрее, беги. Не оглядывайся!» Словно в дурном сновидение, снежная поляна стала вязкой, как зыбучие пески. Ветки тут и там тянулись, лезли своими щупальцами в лицо, стараясь разрезать куртку и выколоть глаза. Втыкались в шапку, стягивали капюшон. Саша топтался на одном месте. Метался, вдыхая леденящий воздух ртом. Силы постепенно стали покидать его. Всё сильнее и сильнее появлялось желание сдаться и, наконец, упасть носом вниз, закапаться головой в снег. Но всё же, что-то заставляло Сашу верить, что спасение уже близко…
Угрюмый, пусть и свежий фасад их корпуса уже не казался обычной двухэтажкой. Корпус был его защитой от мелькающих теней, от возможно ползущих под снегом существ. Саша поскользнулся на снегу и врезался в здание. Стук сердца в ушах заглушал прочие звуки – Саша не слышал, идёт ли кто-то за ним.
«Что, если он прямо за мной, а Миша с Андреем уже спят?»
Захлёбываясь страхом, он стал колотить по стеклу – то не поддалось… Перчатки стягивали движение. Толчки значительно смягчались, становясь плоскими, никчёмными.
– Миша! Бегом открывай!!


Глава 7 "НЕ ОГРЯДЫВАЙСЯ"

***
– Ка-тя! Ты спишь? – С заботой прошептала Юля, собирая волосы в крохотный хвостик.
Но Катька лишь, что-то неразборчиво пробубнила себе в стенку.
– Я спать не хочу. Пошли парней позовём!
Юля села на кровать, укутавшись в одеяло.
– Ну же пойдём, ленивая, ты, задница! Миша чего-нибудь интересного расскажет, с Андреем вместе посмеёмся, ну? А может быть и вообще твоя любовь придёт… Витя твой ещё не спит, кажется. Ты же всё ещё помнишь его влажные ладошки, когда он с тобой за одной партой сидел. – Юля зловеще захихикала.
– Ага, ещё чего. Мне тут Витю только и не хватало, – Катю передернуло, – Если хочешь, иди. Но давай без меня в этот раз, я сегодня не выспалась. – Нащупав второй край одеяла, она свернулась калачиком.
– Ну, как знаете, Екатерина Максимовна. Моё дело предложить…
Медленно прикоснувшись носком об ледяной пол, Юля, неспеша, встала с кровати. Разгладила руками свою оранжевую футболку на два размера больше неё и потопала к двери.
Помимо их двоих в этой же комнате заселились Настя с Лизой. Но те в свою очередь, как вожатые сообщили о задержке остальных и назначили на всякий случай сегодняшний отбой пораньше, сразу же уснули. Хотя первыми всем уши прожужжали о том, какая ночь эта будет незабываемая и, как долго они не будут спать. «Взрослые» уже, ведь. Ага…
Юля осторожно взялась за ручку двери, будто боясь того, что, какой-то незнакомец может, вырвав её с петель и сорвать Юлин план.
«Аккуратно, тихонько, неспеша… Только не смей у меня скрипеть!»
Но дверь даже не пыталась сопротивлялась. Она сразу же распахнулась, плавно, беззвучно, как шлюз космического корабля в открытом космосе.
– Юл-я-я… – Пробубнил, кто-то из-за спины
– А!? – Она боязливо обернулась.
Лиза скинула с себя одеяло. Стала выискивать, что-то у себя под подушкой.
– Стой! Я с тобой пойду.
Наконец, Лиза нащупала свой телефон. Вскочила с кровати и отправилась за ней.
Юля осмотрела коридор. Никого. Ни единой души. По левую руку находилась вожатская, но и в той было пусто. Никаких звуков не доносилось, да и сама она не слышала, как после отбоя к ним в корпус, кто-то заходил. Вожатые, как ушли, так и не возвращались.
«Странным решением было оставлять нас одних. Они сейчас накуролесят, а мне из-за них прилетит! Оправдываться потом придётся перед Еленой Александровной…»
По правую же руку был пластиковый проём с прозрачным окном, выступающий в качестве пожарного выхода. Сейчас же завывал неясным свистом ночного двора. Она остановилась, всматриваясь в улицу. По какой-то причине, окно было покрыто инеем и лепестками мороза не полностью. Юля сразу же обратила внимание на большое пятно ночного неба, словно от дворников на заднем окне машины.
«Как так? Вожатые ходили нас проверять? Или уже здесь? Вернулись с планёрки… Ну или куда они там ходят по словам Андрея… А если узнают, что я шарахаюсь в такое время? Тем более в комнату к мальчикам. Хотя они видели по сколько нам всем уже лет? Кто-то явно бродил здесь, вот и заглянул из любопытства. Только, что он хотел увидеть? Прямой коридор с четырьмя проходами, ведущие в комнаты девочек? Ладно. Проехали…»
– Юля, п-с-с. В холле никого… О! Вау, смотри! А тут даже телек нормальный есть. Надо будет попросить, что-нибудь посмотреть на нём. – Восторженно прошептала Лиза, изучая небольшое центральное помещение корпуса.
– Ага. Ужастик какой-нибудь можно было бы.
Холл оказался достаточно просторным: общий кулер с питьевой водой; рядом маленький столик, с разбросанными на нём стаканами и папкой офисной бумаги; возле пуфики для вожатых; там же на стене висел большой плазменный телевизор. В углу стояли несколько картонных коробок. А под самым потолком в виде гирлянды висели буквы, складывающиеся в единое предложение: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛУЧ!». А по центру расстилался огромный пушистый кавер во всю площадь пола.
– Такс… Какая у них комната была, не помнишь? – спросила она Лизу, – Первая, вторая, третья… Вторая вроде. Заходи, только не шуми.

***
– Спите? – Зашла первая в комнату парней Лиза, затем уже Юля.
Миша зачем-то стоял возле зашторенного окна. Саша копошился в своих сумках, а Андрей, что-то увлечённо строчил в своём смартфоне.
– Это кто? Юля, Лиза? Вы что ли. Почему не спите? Время детское уже прошло, – начал Андрей, – А у нас прогулочка была, свежим воздухом гулять ходили.
Лиза захохотала и, словно глупо заигрывая, на секунду закатила глаза наверх.
– Миша? – Напряглась даже не ясно от чего, спросила на всякий случай Юля.
– А!? Кто? Да, я…
– А мы к вам! – Она осторожно захлопнула дверь, убедившись, что больше за ней никто не пошёл.
Андрей тут же вскочил с кровати. Улыбнулся во все зубы.
– Да, мы к вам пока. А то девочки наши спать легли уже, – Лиза показала в сторону холла, – Вот и захотели вас проведать.
– У вас тоже инет здесь не ловит? Я сейчас с ума сойду! – Юля присела на свободную койку, – А остальные где?
Тут же Мишу переклинило. Будто в нём, что-то пробудилось. Залез на кровать под подоконником и распахнул шторы. Вытащил с кармана шорт какую-то ручку и вставил в окно. Прокрутил подмёрзшие шпингалеты. Сразу же с улицы в комнаты запрыгнули Лёха с Лёней. Оба замученные, красные, мокрые, будто только что вернулись с многокилометрового марафона.
– Вот, кстати, и они – Обрадовался Андрей.
И тут же, перестав, так увлечённо искать, что-то в тумбочке, подлетел в туже секунду к ним Саша.
– Это, что сейчас там было!? Розыгрыш? Вы куда пропали? Чё глаза вылупили, куда тот маньячела пошёл? Он за вами бежал? Где он, ответьте же, придурки!
Лёня с Лёхой, будто с луны свалившись, ничего не понимали из Сашиного бреда. А он лишь истерически продолжал свой импровизированный допрос.
– Ты нормальный? С какой кстати ты убежал без нас? И на хрена ты окно разбил?! – Лёня толкнул его в грудь. – Это ты придурок! Мы по всей школе тебя искали.
«В школе? Какой школе?»
Все замолчали в ожидании то ли бурной потасовки, то ли, того самого, кто сможет объяснить, что здесь происходит.
«Чего? Они сейчас и правда куда-то в ночь ходили? Точно – придурки. Вот чего Миша по среди комнаты стоял – их ждал. А Саша тогда чего такой напуганный рычит на всех сейчас?»
– И что у вас здесь стряслось? Мы только душ горячий успели принять, вещи все на вешалки развешать, да по тумбочкам разложить всякое. – Не выдержав нарастающее напряжение, повисшее сейчас в воздухе, вмешалась Юля.
Не сдержавшись, на эмоциях Саша вставил смачного подзатыльника зачинщику их разногласий – Лёне. Тот, не церемонясь, сразу ударил его куда-то в бок. Саша на миг согнулся, но устоял. Вроде только намечалась драка, но Миша успел всех унять. Треснул каждого по спине мощным хлопком. Поэтому дальше конфликт разгораться не стал.
– Сядьте все, быстро! – забыв, что на втором этаже корпуса, возможно, могли спать их вожатые, прикрикнул Миша, – Задолбали сраться.
Вроде все успокоились. Даже Саша.
– Мы с Андреем уже стали засыпать, эти трое, – он обвел рукой Лёху, Лёню и Сашу, – Решили пойти на заброшку, какую-то.
«Заброшку? Они в своём уме…»
– Через минут сорок прибежал весь испуганный Саня. Начал зачем-то рюкзак свой вещами своими набивать. Тут Андрей подлетел, стал у него расспрашивать, мол на хрен ты это делаешь. Тот начал какую-то ахинею полную нести про выстрелы каких-то, волшебные окна и прочую лабуду…
Всё это Миша говорил пусть и слегка с надрывом, меняя интонацию и громкость в зависимости от повествования, но всё равно рассудительно, стараясь объяснить в первую очередь самому себе, как сильно каждый переоценивает важность всего происходящего.
– Тут эти двое припёрлись. Тоже начали хрень, какую-то нести. Вы ненормальный, а? – Он вновь кинул беглый взгляд на Лёню.
– Да ещё и Еленка с остальными так и не приехали. – Вставил свои пять копеек Андрей.
– Да хрен бы с ними. У нас тут сейчас и без них фигня какая-то творится. – Присел Миша на туже кровать, где сидит сейчас Юля, чтобы держать во внимание всех присутствующих в комнате. Но Юли было так даже спокойнее – рядом с ним.
Сквозняк треском ударил плохо закрывшееся окно о пластиковую раму. Лёха ловким движение руки выхватил у Миши ручку и, вставив, как следует ее в оконную в щель, закрыл форточку до конца. Лиза, обхватив плечи, стала таращиться на него покрасневшими, от надвигающихся слёз, глазами. Юля затаила дыхание, как будто боясь услышать все нюансы их положения. А вот Андрей вальяжно сидел на кровати, так жажда окунуться в их историю неудачного по всей видимости похода с ног до головы.
«Странно, чего это Андрей первым не пошёл с ними? Такого бы он явно не пропустил. Мозгов у него мало, амбиций много. Любит же во всякие сомнительные приключения с головой окунаться. А в этот раз, на удивление, решил остаться в стороне. Ладно Миша. Он не лезет туда, куда явно не стоит – в опасности или бессмысленные авантюры. Вот и молодец, правильно делает. Не то, что они…»
– Вы прикалываетесь же? Какие ещё выстрелы, Саш? – Ещё сама не понимая, начинать ей смеяться или воспринимать всё сказанное действительно в серьёз, спросила Юля.
Но Саша лишь опять потупился и промолчал. Наверное, собираясь с мыслями или обдумывая всё ли с ним в порядке. Конечно же не всё в порядке.
После вновь затянувшееся паузы роль рассказчика на себя взял Лёха:
– Мы вдвоём решили сгонять до лагеря заброшенного: Я, Лёня и Саня. Дошли нормально, тут недалеко совсем. Идти минут двадцать, не больше. Мы туда с Сашей уже ездили, поэтому решили юность вспомнить, как по детству там время проводили. Помним же, как там до закрытия было… Так вот, я с Лёней на второй этаж решили сбегать, глянуть что там. Начали Сашу звать. Он не отвечает. Мы кричать ему стали уже. Вдруг грохот на всё здание. Ну мы и погнали на первый этаж, от куда шум доносился. Смотрим, а там окна все выбиты и Саши нет нигде. Ну мы сразу же к вам рванули. Как видите не прогадали. Саша здесь. – Саркастически улыбнулся в конце Лёха.

***
Внезапно раздались чьи-то шаги. В комнату влетела Катька. Глаза размером с яблоко. Дышит быстро, с каждым вздохом всё тяжелее и тяжелее. Видно, что хочет, что-то сказать. Что-то действительно важное. И не только для неё одной. Не может, не решается. Но подбежав к Юли и взяв её за тонкую руку, всё же собралась с мыслями.
– Ребята! Идёмте к нам в комнату. Настю помогите успокоить. Говорит, там, кто-то за окном на неё смотрит. Ну же, идём скорее…

***
Андрей, превозмогая усталость, слез с кровати и отправился за остальными. Задёрнул шторку на экране своего смартфона: «Сорок процентов аккумулятора». Было бы не плохо поставить телефон на зарядку и даже свободных розеток в холле было предостаточно. Раньше это вызвало бы дикий ажиотаж. Ведь, каждый раз, когда Андрей бывал в подобных лагерях, свободная розетка считалась роскошью, эксклюзивом или большой удачей. Но это не удивительно. У каждого свой телефон, а значит и своя зарядка. А иногда охота за незанятой розеткой доходили до стычек. Хорошо, что ныне об этой проблеме можно было забыть. Смена необычная, детей нет. Лишь их класса и новейший лагерь со всеми удобствами, предоставленный только для них одних.
«Может быстро сгонять в комнату, достать зарядник с рюкзака? Как раз встал уже. Ночью и зарядится до ста… Хотя, ладно. Позже поставлю. Розетки же не смогут занять все, с чего бы?»
Все уже успели пройти за Катей, а Миша даже подождал Андрея, придержал ему дверь, пропуская вперёд себя. Сама комната была аналогичной, зеркальным отражение остальных. Пять кроватей, общий шкаф, несколько тумбочек. Правда стены были розовыми, а в остальном тоже самое. На кровати под подоконником сидела Настя. Вся на мокром месте, глаза опухшие, но ко всем не поворачивается. Внимание от окна не отводит.
– Настя, он до сих пор там? – Катя осторожно подошла к ней и крепко, что было крайне чудно её характеру, обняла её. – Пусть залезет, кто-нибудь на подоконник. Скажите ей, что это просто охранник обычный или дворник, какой-то. Накрутила сама себя. Вообразит маньяка себе, а потом…
Наконец, будто выйдя с глубокого транса, Настя поняла, что на неё все уставились. Каждый терпеливо, как мог, стоял возле всё ещё распахнутого дверного проёма. Леня тоже подлетел к ней. Обнял и присел возле неё. Стал нелепо успокаивать, что-то наговаривая ей на ухо. Но и в его утешениях чувствовались нотки лукавства.
– Настя, может и правда привиделось просто. Ночь же, лагерь новый. Вот и ходит охрана, нас сторожит. Радовалась бы, что за нас переживают. – Выдохнул Андрей.
– Ну-ну, раз уверенный такой сам и посмотри. – Вытирая слёзы, выдавила из себя Настя.
– Вы чего? Всего на всего бомжара, какой-то. А вы ревёте уже. – Усмехнулся Лёха.
– Просто дворник, ничего особенного. Успокойтесь же. – Уверил всех Миша.
Было, как минимум не привычно, видеть Настю такой. Обычно самой чувственной и ранимой с их класса была Лиза. В её руках слёзы могли и правда стать отличным инструментом на пути к липовому красному аттестату. Но сейчас же Настя, была сама на себя не похожая, говорила на полном серьёзе, давая своим словам отчёт. Это был не подменный страх. И такой страх от беззащитности Андрей резко прочувствовал на себе снова. Его вмиг передёрнуло. И тревога стала нарастать. Ему вновь на секунду привиделась перед глазами та старуха, которая остановила его во дворе и тут же исчезла. Рассказывать об этом он, конечно же, пока не решался. Списал на галлюцинацию от недосыпа. А может просто съел чего не то. Вот и белку словил… Или и правда крыша едет, как когда-то предсказывал ему Витя. Он вновь прожил то мгновение ужаса от увиденного. Поэтому Настю он понять мог точно. А вот она бы его вряд ли.
«Кстати, а где Витя… Точняг, он же спит давно. Так о чём все сейчас…»
Андрей подошёл к Насти поближе и сел рядом, но трогать её пока не решался. А стоило. Но продолжал бояться, что она тоже может легко исчезнуть. Быть всего лишь глюком. И стараясь при это не смотреть наружу на пики сосен, на тайгу, которая в сумерках словно приближалась к корпусу. Хотя конечно это лишь карябающий снег тени создавали впечатления, что деревья двигаются. И конечно же на замершую тёмную фигуру, кого-то, замершего в метрах пятидесяти. Он стоял со стороны центральной улицы, которую Андрей пока мог только лицезреть по фоткам на сайте «Луча». Тёплое свечение фонарей до него не доставало. Поэтому сказать, кем является этот человек наверняка, было невозможно. Тем более без…
«Очков… вроде я их на тумбе оставил. Надо будет в футляр их на ночь положить, чтобы утром не искать. Главное не забыть…»
– Андрей, ну чё там? – с детским любопытством, дёрнул его Лёня, – А ну, слезь-ка на фиг с подоконника. Ща разберёмся, кто вас потревожить там мог!
Андрей, молча слез, возражать не стал. Ему самому так даже лучше. Он отошёл, будто ожидая чего-то страшного. Лёня тут же хотел махом запрыгнуть на подоконник, но мигом застыл.
– Ложись!
Окно вылетело, кирпичная пыль образовалась в облако. А осколки стекла, будто детали огромного пазла, разлетелись по всей комнате. Резко зазвенело в ушах. Немое кино на мгновение стало явью. Андрей взялся за голову, ища обжигающие красные подтеки. Но нет, их не было. Тут же звон стал рассеиваться. И на место него пришло осознание. Наигранное и пока ещё липовое, но осознание…
Юля с Настей вырвали куртки из шкафа, Катя с Лизой судорожно последовали их примеру и в ту же секунду каждый с криком вылетел из комнаты.

***
– Быстрее! В нашу комнату все! Живо! – сначала испугавшись собственного голоса, заорал Андрей, – Саша, срочно в вожатскую! Быстрее, она возле туалета! Миша, а, ты тоже беги в вожатскую, но с нашей стороны! Бегом!
Они оба послушно, без каких-либо пререканий действовали по его приказу. Лёня с Лёхой увели девочек, а Андрей, убедившись, что все вышли, тут же захлопнул дверь. Та с грохотом ударилась шпингалетом о рамы.
– Пусто! – послышался растерянный голос Саши.
– У меня тоже никого. – Сообщил следом Миша.
Через считанные секунды все оказались в комнате парней. Стали скитаться. Что делать никто не знал. Связи нет, позвонить не кому. Вожатых тоже нет, а до главного корпуса руководства бежать опаснее всего. Девочки начали рыдать, а с каждым выстрелом их истерические визги лишь усиливались.
– Куда побежим? – Первым сказал Лёня.
– Бежать нельзя, прятаться будем! – Тут же отчеканил ему Саша.
– Не получиться спрятаться. Мы здесь одни на всё здание. – Сообразил Миша.
– В лес тогда…
– Андрей, какой лес? Я не побегу больше в лес. Там точно нам звездец.
Следующий выстрел дал всем понять, что ни времени, ни других вариантов на возможное спасение у них нет. С другого торца корпуса были слышны нечленораздельный рёв, а бывшее окно уже разлеталось щепками уничтожая уже внутренности самой комнаты.
– Решено. Значит в лес. – Мигом вынес для всех вердикт Миша, сам не веря в то, что на это решился.
Без единого слова, каждый стал выдергивать полки из шкафа, выгружать всё нужно и не нужно. Тут же накинули куртки и побежали, кто в чём. Кто-то, как Миша в обычных трико и кроссовках, кто то, как Лёня с Лёхой успели напялить джинсы, в которых, как раз, только что ходили на улицу. Хорошо, что из девчонок в юбках, или шортах никого не было. Кто-то даже успел схватить рюкзак с телефоном – и на том спасибо.
Крики неизвестного становились всё ближе, а надежды и шансов на спасение становилось катастрофически меньше.

***
На подоконнике, ожидая остальных, уже стоял Миша. Он, что-то кричал, подзывая к себе.
– Юля, давай руку! Кидай мне рюкзак!
Всё происходило слишком быстро. По всюду, что-то летало. Выстрелы ружья эхом рикошетили по перепонкам. С горем пополам у всё остальных получилось выбраться наружу. Юля последняя замешкалась, поэтому её пришлось вынимать силой.
– Миша, принимай!
Она перебросила ноги через оконную раму, спрыгнула на снег. Андрей подал ей из комнаты рюкзак и сразу же двинул сам.
– Юля, а теперь беги! Быстрее. За остальными! За Мишей беги, умоляю тебя!
Не задавая вопросов, она послушалась Андрея, не сказав ему не слово, но всё же кинула на него прощальный взгляд. Будто внутри себя говоря: «Скоро увидимся. Будь осторожен, прошу.»

***
Понадобилось меньше минуты, чтобы Андрей сумбурно оделся и вылез на улицу. В последний момент накидал в свой рюкзак всё, что попало ему под руку и затянул поуже лямки на спине. Сердце стучало пулеметной очередью. От леса тянуло холодом, а где-то в поле трещал мороз. Впереди у забора и калитки маячили много теней. Он помчался вперёд, за Сашкой и Мишей, за Юлей и Катькой, за всеми остальными. Но не успевал за ними вровень, слушая вой ветра в ушах и ритмичный скрип под подошвами белоснежных кроссовок. Фигуры впереди устремились к чащобе. Плавно, будто конькобежицы по льду.
«Очки, мои очки!»
Только сейчас, погружаясь в абсолютный мрак березовой чащи, Андрей вспомнил, что он забыл свои очки в комнате. Либо на тумбе, либо на подушке, но это уже не имело смысла. Без них он ощущал себя голым. Чувствовал и всё больше верил в то, что он лишь пушечное мясо, беззащитный зверь на которого ведут охоту. Всё это больше и больше затуманивало ему разум.
Чудь дальше стали появляться маленькие сверчки – огоньки фонарей. Андрей тут же выудил из кармана свой телефон, благо, к счастью, его он не забыл. И машинально, по щелчку пальца включил яркий фонарь вспышки смартфона. До забора оставались считанные метры. Рядом отблескивала тощая калитка. Кто-то уже успел пересечь коварное препятствие, а кто-то отчаянно, жалко карабкался на него, пытаясь запрыгнуть.
Но как лучше поступить самому Андрею. Броситься, что есть силы на ограду или всё же сдать правее и добежать до калитки. А если там здоровая цепь с замком? Она же должна быть закрыта. А если нет? Но куда потом. Времени на раздумья уже не оставалось. Поэтому он рванул просто прямо. За всеми. К двухметровой ограде.
«Ну же давай!»
Адреналин ударил в мозг, кровь гонялась по венам, сердце било в груди всё сильнее и чаще. Сам не ожидав того, что это получиться настолько просто, Андрей запрыгнул на пересечения широких прутьев, вцепился голыми руками в перекладину и спрыгнул, чертыхаясь в подмёрзших сугробах, на другую сторону территории. Забор прогнулся под ним, заскрипел, но на месте устоял. Он по инерции обернулся назад. По ту сторону к ограде, уверенно сокращая своими громадными шагами и вдалбливая снег в землю, шёл Он. И в этот самый момент этот некто вновь прислонился к прикладу и сделал повторный выстрел.
Мимо.
Он стрелял выше основной массы, как будто этими выстрелами отчитывая их время. Дробь ружья летела с неба, поливая градом свинца кроны деревьев.
– Бегите, бегите, родные мои! Всё равно на этот раз не уйдёте! – Завопил Он.
Ещё выстрел. На этот раз уже ниже. Гораздо ниже и точнее. Но и в этот раз мимо Андрей. Оборачиваться больше нельзя.
«Не смотри назад! Просто беги. Беги! За остальными… Куда они побежали!?»
Внутренний голос стал задыхаться.

***
Андрей продолжал бежать к зубчатой и пахнущей хвоей кромке леса. Удары сердца отмеряли время. Было жгучее желание обернуться. Разум стал отключаться. Хотелось визжать, пасть на землю. Правая нога застряла в припорошенной лунке. Он выдернул её и тут же рухнул на землю. Заструились зыбучие снега, мешая подняться, упереться во что-то. Белые кеды постоянно скользили. Но дикая жажда жизни буквально вырывала его из ловушки. Тьма подкрадывалась всё ближе, напоминая едкий дым погребальных костров. Уши звенели, Андрей стал скитаться по кругу, переводя дух. В голову лез шквал всего:
«Кто это? Почему именно я? Где остальные? Хоть бы я не отстал. Где Юля с Саше? Как сейчас себя чувствуют мои родители? В какую сторону побежали Миша с Лёней? Куда теперь… Он близко! Давай же!»
И затем снова побежал, всасывая колючий воздух. Падая, Андрей обронил шапку, и уши запекло от лютого мороза, пока сам он весь взмок от пота. Волосы, стали лезть в глаза, не давая, как следует разглядеть, что либо, не говоря уже про плохое зрение. Очки бы ему сейчас не помешали. Вдруг, неподалёку, от Андрея послышался отчётливый крик.
– Ай, …ять!
Из кустов послышался крик Лёни, а через ветви Андрею удалось разглядел пробегающий силуэт Лёхи.
Вот он и должен ему помочь.

***
Чаща стала заканчиваться. Начали виднеться проблески старых домов. Лёня был прав. Здесь и правда, что-то есть. Понимая, что было не лучшим решением мчаться в самые глубокие уголки леса, он свернул за деревья. Не останавливаясь, он бежал, прикрывая ладонью лицо, чтобы случайная коряга не лишила его глаза. Ветки били по одежде, колотили кожу, как мясники, гнавшие скотину прямиком в мясорубку. Узел выбившихся из почвы корней прихватил его за ногу. Андрей врезался в шершавый ствол, сполз к самому его основанию. В глазах начало темнеть, затем резкая вспышка, как из мощного фотоаппарата.
Он поднялся на ноги, оббивая коленки от жгучего снега. В голове стоял лёгкий звон. Похоже ему не мало влетело от зловещего ствола коряги. Неподалёку, в метрах двадцати перед ним сверкала знакомая, предательски приоткрытая, калитка, с облезшими слоями синей краски под толстым полотном снега.
С глубин сосен по-прежнему доносились отголоски чьих-то всхлипов. Неясное дыхание давило, стягивало, трясло. Сердце словно пробило преграду грудной клетки и понеслось быстрее и быстрее по снежным просторам скользя меж берёз и сосен к возможному спасению, утаившегося средь лунного света здания.
Андрей оглянулся, всматриваясь и вклиниваясь в пространство, в даль. Всё будто в тумане. Не за ним ли сейчас ведёт охоту безликий охотник? Возможно, он где-то рядом. Дышит в затылок, топчет только что оставленные следы и вот-вот намеревается рвануть, сорваться с цепи, оголить свои клыки и броситься из гущи тьмы прямиком в спину неподозревающей жертвы.
«Или просто пронзить смертоносным градом дроби…»
Лихорадочно Андрей, принялся изучать пугающие заброшенные кирпичные знания.
«А если я последний? Может судьба моих друзей уже решена?»
Он опустил голову вниз. Ноги уже, как следует погрязли в сугробах. Снег просачивался под носки. Снежинки кружили над головой, лезли в глаза, застревали в ресницах. Носки покрывались ледяной корой, а большие пыльцы на обеих стопах так и жаждали подходящего момента, чтобы сбежать. Их Андрей прекратил чувствовать ещё пол дороги назад.
«Нет, фигня всё это. Не может такого быть. Миши с Юлей и остальным уже наверняка получилось сбежать…»
Только куда именно думать ему категорически не хотелось. Главное в безопасность.
«Скорее всего они уже греются в одном из этих старых, манящих и до отчаяния жутких домишках. А со мной, тем более, всё будет хорошо. Потом детям буду это рассказывать… если живым останусь…»
Он криво улыбнулся.
Андрей, не раздумывая, завернул в первое же стоящее знание. На фоне остальных оно словно, чем-то выделялось.
«Надеюсь там меня не тронут… Хоть бы телефон не сел на холоде…»
Он зашёл внутрь.
«Не заперто?!»
Двухэтажное, с дырявой крышей и жуткими узорами планет на тёмно-синих стенах, забытых миром кирпичной коробки. Повезло. По неведомой ему причине здание не было заперто и лишь варварски сброшенные, некогда, приколоченные, тонкие бруски валялись под порогом. Они будто умоляли поднять их, собрать и наконец соединить воедино.
«Снегом они не засыпаны, выходит оковы моего временного убежища, кто-то скинул совсем недавно…» – Подумал про себя Андрей, перепрыгивая перекошенный порог.
Гул прекратился. Он резко захлопнул двери, перед этим успев, всмотреться во мрак ночного бора – без толку. Без его окуляров разглядеть, что-либо в дали было практически невозможно. Всё словно в густом тумане. Всё плыло. Но, что-то подсказывало, что он всё же оторвался. Некто, кто так охотно гнался за ними, успевая кричать, что-то невнятное пропал также внезапно, как и появился.
«Что происходит?»
«Что происходит» – какой простой вопрос, но какой лежит к нему сложный ответ.
Несмотря на то, что стрелок кинул в непроходимой тишине, лишь изредка нарушающаяся треском и чавканьем сучков и веток по волнам ветерка, желание возвращаться назад отпало моментально. Да и к тому же, назад дороги Андрей уже и не помнил. Лишь, оставленные вещи, напоминали о себе щемящей тоской, но и без них было тошно.
«Хоть бы, кто-то нас спас. Забрали меня домой. Увез обратно в школу ко всем. Да хоть в армию сраную уже. Лишь бы подальше от сюда!»
Огромные оконные рамы были заколочены, но не все. Кое где лучи звездного неба всё же добирались, дотягивались своими конечностями и позволяли разглядеть хоть что-то в сей непроглядной темноте. По всюду валялись различная макулатура – клочки прошлого. По спине пробежали мурашки, а дыхание замерло в предвкушении надвигающегося страха. Андрей посмотрел в телефон. Экран весь разбитый, как будто весь в паутине. Но всё ещё работает.
«Твою ж… Новый же! Спасибо, что хотя бы работаешь!»
Это место Андрей не спутает ни с чем. Школа лагеря «Космос». Было же время, когда он беззаботно ездил на всевозможные смены, то с одноклассниками, то самостоятельно. Жаль, что прикрыли его. Добрые в нём люди работали. Особенно руководители смен. Эх…
Андрей поводил по коридорам лучом фонаря. Всё было, как раньше, если не считать весь мусор, оставленный в спешке при закрытии.
Слева располагался небольшой проход к пожарному выходу с торцевой стороны здания. Сразу же по правую руку главная лестница, ведущая на второй этаж.
Он шагнул наверх. Яркая вспышка, рассеиваясь, врезалась в покрошенные ступени. Лестница была уже старой, брошенной. Вся побитая, стертая. Первых пару ступеней не было вовсе, лишь битая плитка и штыри арматуры, напоминали о их давнем присутствие.
Андрей осторожно, смотря только вверх и немного пригнувшись, шагал навстречу неизвестному. Только надеясь на собственное везение, он продолжал идти. Внутренний голосок велел сжаться в комочек и пасть в воплях на пол, но другой, ранее не слышанное всё же, пусть и через немалые усилия, уверил двигался дальше. Всё здание изнутри напоминало собой одну большую букву «Г». С правым и левым крылом здания, а также единой лестницей. Второй этаж был таким же, как и первый.
Огромный проём без дверных ставней встречал его. По всюду пыльные номерки кабинетов; высохшие горшки с растениями – мумиями и часы. Круглые стражи времени, некогда ведущие службу, указывая, когда же начнётся урок, пора ли идти на обед или спешить в киноконцертный зал на вечернее мероприятие, прежде являлись пыльным отображением действительности. Всё будто остановилось. Только пустота окружала его. И лишь один Андрей ищет то, что хоть как-то могло ему помочь.
Ступени закончились. Лестница, будто утопленница, минула в тьме непроглядного дна. Андрей осторожно направился в первый попавшийся ему на втором этаже класс. Ссутулившись, стараясь не издавать лишнего шума, он плёлся, чуть ли не падая из-за насквозь промокших кроссовок, рассеивая мрак ночи, одиноким фонарём телефона.
– Андре-е-е-е-й…
Что-то фыркнуло из-за угла, сверкнуло в свечении окна.
«Сейчас что-то будет!»
Кто-то ждал его. Кто-то хотел, чтобы он пришёл сюда. Андрей остановился, стал таращится на вход в один из кабинетов. Сердце учащалось, дыхание замерло. Дверь была слегка приоткрыта. Тощий проём открывал взор на уходящее в тумане мрака помещение.
– Андре-е-е-е-й…
Что-то вновь шёпотом позвало его.
«Кто здесь!? Не подходи, тварь! Не трогай меня! Но я готов, сука. Готов!"
Пыльный воздух давил на виски, сжимал лёгкие.
«Может всё это сон? Да. Ха-ха. Это сон. Конечно же, как я сразу не понял… Сейчас меня разбудит противная вибрация будильника на моих часах. Затем я пойду завтракать… Интересно, что сегодня я найду в холодильнике? Потом одеваться и на учёбу, как обычно… хоть бы это был сон…»
Андрей подошёл чуть ли не в плотную к двери… Момент истины. Он подобрал вытянутый обрубок то ли фанеры, то ли дощечки и выбил дверь плечом. Никого. Пустота.
– А-а-а! – Он заорал во всю голосину, но тут же кто-то прижал ему рот рукой.
– Андрей, тихо, тихо. Это я – Саша! Не ори, не ори!
Это был и правда Сашка. Видимо не только одного Андрея посетила мысль переждать ночь здесь.
– Ещё видел кого-нибудь из наших? Кто ни будь бежал за тобой?
– Нет, нет вроде… Отпусти меня уже. Вот это я понимаю экстримчик! Как же я рад тебя видеть… живой, – переводя дух от незапланированной пробежки для сердца, улыбаясь, сказал Андрей,
– Да… и я тебя.
Они обнялись.
– Кстати, телефон глянь, он у меня по дороги время от времени вибрировал, связь что ли появилась. Нужно Еленки сообщить, мол у нас тут хрень эта твориться. – Сообразил Андрей.
– Ты думаешь я до этого додуматься не успел? Первым же делом названивать стал. Связь говнище та ещё, правда через хрипы и вздохи прорваться смог. Там в шоке все уже. С ними сейчас полиция приехать должна, сказали переждать нам нужно, не наделать глупостей и спрятаться как можно скорее.
– «Спокойствие, только спокойствие», – карикатурно процитировал Андрей Карлсена, – Дай мобильник свой, раз у тебя связь хорошо ловит. Попробую Юле с Катькой дозвониться, а ты пока в окна глазей, на шухере будь.
А сам про себя думал, какую же чушь он только что выдал. Сейчас? Дозвониться? Их убить хотят, а он подружке позвонить хочет.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/arseniy-rudnev/smena-69610210/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.