Главная страница | Популярно об истории | Людвиг II. Калейдоскоп отраженного света

Людвиг II. Калейдоскоп отраженного света
Мария Кирилловна Залесская
Жизнь замечательных людей #1747
Людвиг II Баварский – одна из самых загадочных и трагических фигур XIX столетия. Большинство историков называют его «безумным королем», оправдывая тех, кто лишил его власти. Он пытался быть средневековым абсолютным монархом в маленьком немецком государстве на излете Нового времени; покровительствовал людям искусства; дружил с композитором Рихардом Вагнером, российской императрицей Марией Александровной и австрийской императрицей Сиси. Он много сделал для объединения Германии, но пытался сохранить суверенитет своей Баварии, чьими «визитными карточками» до сих пор остаются построенные им замки. Его любил народ, но ненавидели собственные приближенные.
Кто он – средневековый рыцарь в царстве циничной корысти, тонко чувствующий романтик в сетях материализма или свихнувшийся гомосексуалист, транжиривший государственную казну на свои архитектурные чудачества? Людвиг говорил, что хотел бы остаться вечной загадкой. Мария Залесская пытается ее разгадать, раскрывая тайны жизни и гибели Людвига II – «короля-луны», героя не своего времени.


Мария Залесская
Людвиг II. Калейдоскоп отраженного света

© Залесская М. К., 2018
© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2018
* * *
Призрак какой-то неведомой силы,
Ты ль, указавший законы судьбе,
Ты ль, император, во мраке могилы
Хочешь, чтоб я говорил о тебе?
…………………………………………………
Старый хитон мой изодран и черен,
Очи не зорки, и голос мой слаб,
Но ты сказал, и я буду покорен,
О император, я верный твой раб.
    Н. Гумилев. Императору. 1918 г.


Предисловие
Луна восходит на небо, когда мир вокруг погружается во тьму. И чем ярче ее свет, тем непрогляднее мгла внизу. Но бывает, что и само ночное светило скрывают тучи, и тогда землю покрывает совершенный мрак…
Его называли «королем-луной», словно в противовес его кумиру Людовику XIV, «королю-солнце». И это закономерно: эпоха Людовика XIV – расцвет абсолютизма, время Людвига II Баварского – даже не закат, не «сумерки богов», а уже «ночь европейской монархии». Французский король был тем недостижимым идеалом, к которому Людвиг стремился всю жизнь, – Луна, отчаянно нуждающаяся в Солнце. И чем с большей настойчивостью и страстью он старался приблизиться к цели, тем сильнее отдалялся от нее.
Известно, что Луна светит не собственным, а отраженным светом. Так же и король – последний отблеск ушедших эпох, средневековой рыцарской романтики, экзотической роскоши Востока, чистых идеалов, которым уже давным-давно нет места на Земле.
Сколько таких чужих «световых спектров» пропустил через себя и заставил засиять заново, постарался воскресить Людвиг II! Вот только холодный эгоистичный свет спутника Земли не способен дарить жизнь. Попытки так и остались бесплодными.
И когда он понял это, он отринул День с его условностями, необходимостью притворяться, носить маску, играть какую-то определенную роль. Как и положено Луне, он полюбил Ночь – правдивую и всепримиряющую, лишенную мелочного мельтешения интриганов и карьеристов, желающих втереться в доверие к монарху. Словно герои обожаемого им Вагнера – Тристан и Изольда – Людвиг II мог сказать про самого себя:
Кто познал, любя,
смертную Ночь,
кто посвящен был
в тайну ее,
тот Дня соблазны, —
славу, честь,
силу и власть, —
весь мир сует
отвергнет не жалея,
как прах земли ничтожный!
Тот среди земных стремлений
грезой одной жить будет:
он будет звать святую Ночь,
где чистый огонь Любви
правдой вечной горит[1 - Либретто оперы Р. Вагнера «Тристан и Изольда». Перевод В. П. Коломийцова.]…
Тристан и Изольда жаждут вечного единения друг с другом. Людвиг II искал единения с самим собой, обретения душевной гармонии, которой ему, так же как и конечной цели в погоне за идеалами, не удалось достичь.
Он потерпел поражение на трех основных фронтах своей жизни: в Вере, Милосердии и Искусстве. В свой безбожный век, когда религия окончательно стала лишь инструментом политической борьбы, а для большинства населения, балансирующего между слепым фанатизмом и циничным нигилизмом, – пустым исполнением не затрагивающих сердце обрядов, он всем сердцем искренне верил в Бога. В то время как милитаризм набирал обороты, он ненавидел войну, не приемля вообще никакое кровопролитие, в том числе и охоту, считая ее делом, недостойным человека. Искусство – причем именно с большой буквы (будучи идеалистом, Людвиг воспринимал его только в союзе с религией, в качестве такого же воспитателя и спасителя человеческих душ) – было для него воплощением правды в противовес лживому «театру жизни» и лживому «искусству», призванному лишь развлекать пресыщенную публику.
В итоге он был объявлен и остался в памяти потомков как жестокий самодур – «баварская Салтычиха», выкалывающая глаза своим слугам (да, о нем писали и такое!), – извращенец и моральный урод, лишенный принципов, а также бездарный нувориш без художественного вкуса и чувства прекрасного. А проще – безумец! (Видимо, в те времена тьма всё-таки еще не окончательно сгустилась над человечеством. Ирония истории: ныне моральный урод с огромными деньгами – «идеал для молодежи», подлинный «герой» нашего времени…)
Людвиг II Баварский… В большинстве исторических трудов его прямо называют «безумным королем», даже не пытаясь вникнуть в причины его душевного недуга, если таковой и был на самом деле. Если король был безумен, тогда что толкнуло его в эту бездну: наследственная предрасположенность, тяжелый душевный надлом, который ему не удалось пережить? А может быть, злая чужая воля, клевета, оказавшаяся настолько живучей, что даже спустя более 130 лет со дня трагической смерти Людвига в его «деле» так и не поставлена точка?
«Я хочу оставаться вечной загадкой для себя и для других», – как-то сказал Людвиг II своей гувернантке, перефразируя любимого им Шиллера[2 - «Загадкой вечной буду я себе…» (Мессинская невеста. 1803 г.)]. И ему это в полной мере удалось. Он – человек-тайна, человек-загадка. Доступные исследователям материалы – кстати, весьма противоречивые и неоднозначные – могут лишь немного приоткрыть тщательно задрапированную занавесом сцену, на которой разыгрывалась драма его жизни, но всей правды мы по-прежнему так и не узнаем, а можем лишь почувствовать ее и сделать собственные выводы.
Но ведь это так захватывающе! Тайна притягательна всегда. Интерес к личности Людвига II наглядно демонстрирует количество литературных произведений, появившихся спустя всего лишь четверть века со дня его трагической кончины. Их обзор дает наша соотечественница В. Александрова: «Катюль Мендес изобразил его в романе “Король-девственник”, Густав Кан осмеял в “Короле-бе-зумце”. Бодлер окружил его мученическим ореолом. Италь-янский поэт д’Аннунцио говорит о нем в “Девах скал”, Бьёрнсона долго искушала мысль использовать жизнь Людвига как сюжет для драмы. На книжном рынке Европы появляются всё новые и новые книги, авторы которых пытаются осветить его личность – каждый по-своему. В начале нынешнего (1911–го. – М. З.) года во Франции напечатано сочинение под названием “Романтическое путешествие к Людвигу II”, в Норвегии Клара Тшуди (Чуди. – М. З.) выпустила обстоятельную биографию баварского короля[3 - Упомянутая в цитате биография (Tschudi C. K?nig Ludwig II von Bayern. Leipzig, 1910) действительно заслуживает внимания.]. Затем в Германии Штильгебаур написал роман “Пурпур”, в центре которого стоит фигура Людвига II. И тем не менее жизнь этого красивого, временами просто обаятельного человека представляется до сих пор загадочной во многих отношениях»[1 - Александрова В. Людовик II, король Баварский. К истории жизни и творчества Рихарда Вагнера. М., 1911. С. IX.]. Этот, далеко не полный список произведений, посвященных баварскому королю, приведен здесь не случайно. Действительно, количество художественных трудов, от поэм до романов, впечатляет. Искусство и литература создавали портрет Людвига II гораздо активнее, чем обстоятельные научные биографии.
Еще одна весьма своеобразная попытка «разобраться» с загадкой таинственного баварца была предпринята в 1972 году опять же не историком, а деятелем искусства – великим итальянским режиссером Лукино Висконти. Его фильм «Людвиг» – это если не оправдание короля, то по крайней мере наглядная картина трагедии его личности, желание силой кинематографа заставить сопереживать ему, а не просто огульно осуждать поступки человека, якобы ввергнутого в бездну безумия. (Справедливости ради отметим, что образ Людвига II, созданный на экране великолепным актером Хельмутом Бергером, не всегда правдив с исторической точки зрения; впрочем, искусству это простительно.) О герое своего фильма сам Висконти писал: «Людвиг – это величайшее поражение. Я люблю рассказывать истории поражений, описывать одинокие души, судьбы, разрушенные реальностью»[2 - Цит. по: Понасенков Е. Сто лет аристократического одиночества Лукино Висконти: [Электронный ресурс] // Квир. 2006. №40. 2006. URL: http://www.kvir.ru/articles/sto-let-aristokraticheskogo.html.].
«Судьба, разрушенная реальностью» – это, пожалуй, самый точный диагноз, который можно поставить несчастному «лунному монарху». Недаром Луна – символ одиночества, последний призрачный свет надежды для тех, кого предали, не поняли, отвергли, которым больно жить при свете Солнца.
Луна таинственна. И мы действительно вынуждены признать, что при общем обилии документов той эпохи явно недостаточно достоверных сведений о многих моментах жизни и особенно смерти баварского короля, чему способствовало еще и то обстоятельство, что сразу после его трагической кончины материалы «дела Людвига II» были тщательно засекречены. «Только лица из мира официального, так или иначе близкие ко двору или к самому Людвигу, могли дать публике интересные материалы из жизни несчастного короля. Но лица эти не позволили себе полной откровенности и неизбежно лавировали между необходимостью считаться, с одной стороны, с саном Людвига, а с другой – с косвенными виновниками его смерти, новым баварским правительством. Архивы, хранящие дневники Людвига, разные бумаги и приказы его закрыты для посторонних, а письма Вагнеру были правительством баварским после смерти последнего под вежливым предлогом отобраны у родственников, и лишь небольшая часть их попала в печать»[3 - Александрова В. Указ. соч. С. Х.], – пишет цитированная выше В. Н. Александрова. Это свидетельство практически современницы короля.
Но последнее утверждение нуждается в серьезном уточнении. Конечно, большинство исторических документов, относящихся к царствованию Людвига II, хранится в закрытом частном архиве Дома Виттельсбахов в Мюнхене (III отдел Баварского Главного государственного архива)[4 - См.: Bayerisches Hauptstaasarchiv. Abteilung III (Geheimes Hausarchiv). Kabinettakten Ludwig II.]. Доступ в него может быть получен – причем далеко не ко всем материалам! – лишь с личного разрешения главы Дома.
Но к счастью исследователей, довольно значительная часть материалов всё же доступна и в свое время даже попала в печать. В первую очередь хочется особо отметить труд доктора философии и архивариуса Отто Штробеля[4 - Штробель и его жена Лизелотта (1918–2003) похоронены на кладбище в Байройте рядом с могилами членов семьи Вагнер; его заслуги перед семьей композитора действительно огромны.] (1895–1953), многие годы работавшего в вагнеровском архиве в вилле «Ванфрид» в Байройте, а затем собравшего и выпустившего в свет четырехтомник «Король Людвиг II и Рихард Вагнер»[5 - См.: Strobel O. (Hrsg.) K?nig Ludwig II und Richard Wagner: In 4 Bd. Karlsruhe, 1936.], на основе их переписки представляющий исчерпывающую картину взаимоотношений короля и композитора: с самого первого официального письма Вагнера Людвигу II от 3 мая 1864 года и до его последнего послания королю, написанного 10 января 1883 года. Это издание можно смело назвать «библией людвиговедения» (да и «вагнероведения»), значение которой в понимании обеих выдающихся личностей трудно переоценить.
Необходимо упомянуть также очень важное для создания объективного портрета Людвига II издание избранных писем короля и Козимы Вагнер[5 - Козима Франческа Гаэтана де Флавиньи (1837–1930) – внебрачная дочь композитора Ференца Листа и графини Марии д’Агу. В 1857 году вышла замуж за дирижера Ганса фон Бюлова, в 1870-м после развода стала женой Рихарда Вагнера. После смерти Вагнера Козима более двадцати лет руководила организацией Байройтских фестивалей.], [6 - См.: Wagner Cosima und Ludwig II von Bayern. Briefe. Eine erstaunliche Korrespondenz. K?ln, 1996.].
Нельзя обойти вниманием и примеры прямо противоположные, когда за достоверные исторические документы, связанные с Людвигом II, выдавались грубые и недостойные подделки. Мы вынуждены остановиться на этом лишь для того, чтобы заинтересованный читатель не попадал в силки лжи, которых и так предостаточно вокруг личности баварского монарха.
Одной из первых фальшивок стала книга Оскара Дёринга «Дневник короля Людвига II», вышедшая в Мюнхене в 1918 году и переизданная в Лейпциге в 1921-м[7 - См.: D?ring O. Das Tagebuch K?nig Ludwig II. M?nchen, 1918; Leipzig, 1921.]. И всё же этот псевдодневник не наделал столько шума, как опубликованное в 1925 году в Лихтенштейне «сенсационное» издание Эдира Грайна, долгое время считающееся подлинным: «Дневники Людвига II, короля Баварии»[8 - См.: Grein E. (Hrsg.) Tagebuch-Aufzeichnungen von Ludwig II K?nig von Bayern. Schaan, Liechtenstein, 1925.]. Под псевдонимом Эдир Грайн скрывался Эрвин Ридингер (Riedinger; 1870–1936), пасынок Иоганна фон Лутца[6 - В 1887 году Иоганн фон Лутц женился третьим браком на Маргарете Ридингер, урожденной Фрецшер (Fretzscher; 1845–1924), и стал отчимом Эрвину – ее сыну от предыдущего брака.], одного из главных вдохновителей заговора против Людвига II. Одного данного обстоятельства уже достаточно, чтобы заподозрить «публикатора» в явной заинтересованности и необъективности.
С этим изданием вышла, пожалуй, наиболее темная и запутанная история. Людвиг II действительно вел дневниковые записи с различной степенью интенсивности с 13 июня 1858 года по 7 июня 1886-го. В то время во всей Европе вообще было традицией – если не сказать обязанностью – лиц, обладающих монаршей властью, вести дневник. В целом дневниковые записи Людвига составили девять томов, семь из которых (с июня 1858-го до ноября 1869 года) хранятся в упомянутом выше архиве Виттельсбахов. А вот два последних тома – за период с ноября 1869 года по июнь 1886-го – сначала находились в руках комиссии, созданной для признания короля недееспособным, а затем попали в частное владение как раз Иоганна фон Лутца, а после его смерти стали собственностью кронпринца Рупрехта Баварского (1869–1955), внука принца-регента Луитпольда. После революции 1918 года последний, девятый том дневников был уничтожен по распоряжению кронпринца. (Кстати, сразу возникает вопрос, зачем. Если учесть, что как раз последний том содержал описание событий, непосредственно предшествовавших объявлению регентства, а также родство Рупрехта с Луитпольдом, то вывод напрашивается сам собой.) В июле 1936 года уцелевшие документы были вновь собраны вместе в архиве Виттельсбахов в Мюнхене. Однако в 1944 году в результате бомбардировки часть дневников Людвига II погибла при пожаре[9 - См.: Hilmes O. Ludwig II. Der unzeitgem??e K?nig. M?nchen, 2013. S. 14–17.].
Издание Эдира Грайна представляет собой отрывки из двух последних томов. С одной стороны, это логично, если учесть, что именно эти тома находились в частном владении Лутца. Вот только к 1925 году, к моменту публикации Грайна, девятый том был уже уничтожен, а восьмой находился в архиве кронпринца Рупрехта. Эдир Грайн (вернее было бы называть его всё-таки Эрвин Ридингер) в 1924 году, разбирая бумаги после смерти своей матери, обнаружил оставшиеся от приемного отца дневниковые записи короля. Вполне возможно, что Лутц некоторые фрагменты дневника действительно изъял для каких-то своих нужд, и они, не попав к кронпринцу Рупрехту, так и продолжали храниться в поместье Лутца. Якобы именно их и опубликовал Эрвин Ридингер.
Не подлежит сомнению факт, что своей публикацией Ридингер стремился даже через четыре десятилетия после смерти Людвига II морально оправдать лишение короля власти и обелить имя своего приемного отца. Именно поэтому это издание – главная улика, «доказывающая» и гомосексуальные наклонности Людвига II, и его опасное бе-зумие. Если эти «Дневники» подлинные, то и сомневаться более не в чем. Однако…
В связи с рассматриваемой проблемой нельзя не указать на выдающееся исследование историка Франца Мерты «Дневники короля Людвига II Баварского: Традиция, индивидуальная особенность и фальсификация»[10 - См.: Merta F. Die Tageb?cher K?nig Ludwigs II von Bayern: ?berlieferung, Eigenart und Verf?lschung // Zeitschrift f?r Bayerische Landesgeschichte. Bd. 53. M?nchen, 1990. S. 319–396 [Электронный ресурс]. URL: http://periodika.digitale-sammlungen.de/zblg/seite/zblg53_0412 (дата обращения 29.05.2017). Ссылка на данный материал любезно предоставлена автору Т. Кухаренко.]. Мерта провел скрупулезную научную работу на основе документов, подлинность которых неоспорима, в первую очередь сохранившихся писем Людвига II различным адресатам. Его труд – это точная текстологическая экспертиза с учетом особенности эпистолярного стиля короля, ставящая окончательную точку в вопросе «исторической подлинности» «исповедальных дневниковых откровений» несчастного монарха. Авторитетный историк и архивист Бернхард фон Цех-Клебер (Zech-Kleber) назвал исследование Мерты наиболее фундаментальным и основополагающим в области изучения приписываемых Людвигу II «Дневников»[11 - См.: Bernhard von Zech-Kleber M. A. Die k?nigliche Villa Linderhof: Und die Frage nach dem Architekturgeschmack einer Epoche. M?nchen, 2010. S. 8.].
Во-первых, согласно выводам Мерты, опубликованный материал составляет лишь восемь процентов содержания предпоследнего восьмого тома и многим меньше одного процента общего объема дневниковых записей короля[12 - См.: Merta F. Op. cit. S. 346.]. Делать какие-либо далекоидущие выводы, основываясь на таком ничтожно малом материале, мягко говоря, рискованно. Во-вторых, Мерта на многочисленных примерах сравнительного текстологического анализа убедительно доказал, что «публикатор» во многих местах сильно исказил смысл текста. С одной стороны, это могло произойти из-за того, что Ридингер просто не смог адекватно прочесть рукопись (затейливый почерк Людвига II весьма труден для расшифровки). С другой стороны, образный, богатый метафорами язык короля с его бесконечными аллюзиями на вагнеровских и шиллеровских героев, обильными цитатами из средневековой поэзии миннезингеров[7 - Миннезингер (нем. Minnesinger – букв. поэт любви) – в XII–XIV веках в германских землях поэт-певец, исполнитель произведений рыцарской лирики. Расцвет миннезанга приходится на XII–XIII столетия, когда творили Райнмар фон Хагенау, Вольфрам фон Эшенбах, Вальтер фон дер Фогельвейде.] и нарочито зашифрованными фразами, понятными лишь посвященным, никак не мог трактоваться однозначно и в привычных обычным людям смыслах. Отсюда полное непонимание и ложные, порой абсурдные комментарии «публикатора». (К вопросу об эпистолярном стиле короля мы еще будем возвращаться.) Но если непонимание еще можно было бы простить, то намеренное тенденциозное манипулирование текстом в своих интересах – сознательное искажение, подтасовку, педалирование «безумия в пурпуре» – простить уже никак нельзя.
Окончательный вывод один: «Дневники» Эдира Грайна – злобная карикатура на оригинал, не имеющая другой цели, кроме как максимально очернить Людвига II.
Этим подделкам может составить достойную конкуренцию, пожалуй, только наш отечественный продукт – «Дневник А. А. Вырубовой», напечатанный в 1927–1928 годах в журнале «Минувшие дни». В своей книге «Обманутая, но торжествующая Клио: Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке», вышедшей в 2001 году, тогдашний руководитель Федеральной архивной службы России член-корреспондент Российской академии наук В. П. Козлов пишет: «Не так легко найти на протяжении всего XX столетия подделку русского письменного исторического источника, столь значительную по объему и со столь масштабным использованием подлинных исторических источников (курсив наш; именно широкое использование исторических источников, создающих иллюзию подлинности, и делает профессионально сфабрикованные фальшивки столь живучими и трудноопровергаемыми. – М. З.), как “Дневник” Анны Александровны Вырубовой, фрейлины последней российской императрицы Александры Федоровны. Не менее знаменательно и то обстоятельство, что, разоблаченный как откровенный подлог почти сразу же после опубликования, “дневник” тем не менее имел пусть кратковременный, но шумный успех»[13 - Козлов В. П. Обманутая, но торжествующая Клио: Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке. М., 2001. С. 37.].
Эти слова с полным правом можно отнести и к «Дневникам» Людвига, о которых и упоминать бы не стоило, если бы не одно обстоятельство: эти «документы», в отличие от того же «Дневника Вырубовой», имевшего лишь «кратковременный успех», до сих пор (!) рассматриваются некоторыми не особо компетентными «исследователями» в качестве первоисточника, доказывающего безумие и аморальный облик короля. А между тем и у «Дневника Вырубовой», и у «Дневников» Людвига была, повторяем, вполне конкретная задача: манипулируя сознанием читателей, максимально очернить и оклеветать членов свергнутой монаршей династии. Общеизвестно, что запачкать гораздо проще, чем отмыть. И как же обидно бывает, когда легковерные умы принимают клевету за чистую монету и распространяют ее. Анне Александровне Вырубовой повезло больше, чем Людвигу II. Обилие доступных материалов, связанных с царской семьей, и имеющаяся у историков возможность работать с соответствующими архивными фондами позволяют заинтересованным лицам легко отделить зерна от плевел. Что же касается упомянутого выше архива Дома Виттельсбахов, хранящего не только личные письма Людвига II, но и многие официальные документы, то он и сегодня практически закрыт для исследователей.
С одной стороны, официальная версия объясняет это просто: неблаговидные эпизоды биографии царственной особы не подлежат широкой огласке. Но с другой стороны, сам факт сокрытия от общественности ряда важнейших документов наводит на «крамольную» мысль: видимо, есть что скрывать. Значит, узурпация власти всё же имела место и предки нынешних Виттельсбахов происходят по прямой линии как раз от узурпатора. Неужели с целью сокрытия, а вернее оправдания этого преступления распространялись грязные клеветнические сплетни и кропались фальшивки, лживость которых так трудно доказать, не имея на руках должного количества подлинных документов? Право, уж лучше было бы Виттельсбахам, чтобы снять с себя подобные обвинения, предать гласности пресловутые «неблаговидные эпизоды биографии» (так и хочется спросить: какие же еще более неблаговидные, после всей той грязи, коя потоками безнаказанно лилась в адрес Людвига II?) и тем самым оправдаться самим. Однако этого не происходит. Почему? Очередной вопрос вновь остается без ответа.
Под гриф секретности попали даже материалы расследования гибели Людвига II. Правда, некоторая часть их увидела свет в двухтомном издании каталога и пояснительных очерков к выставке «Сумерки богов»[14 - См.: G?tterd?mmerung: Aufs?tze und Katalog. Darmstadt, 2011.], подготовленной в 2011 году к 125-летию со дня смерти последнего короля-романтика.
Само название двухтомника отсылает нас к роковой личности в жизни Людвига II – Рихарду Вагнеру. В настоящем труде нам придется довольно долго останавливаться на вопросе их взаимоотношений. Венценосные особы априори лишены такого счастья, доступного простым смертным, как дружба. Людвигу выпало это исключительное счастье: он смог найти человека, которого называл другом. Правда, и этой поддержки Людвиг вскоре был лишен и оставлен в полной изоляции. На этом фоне сразу становится совершенно очевидно, что именно разрыв – вернее, отлучение Вагнера от короля – стал той роковой точкой отсчета, после которой Людвиг окончательно порвал с окружающим миром, так и не сумев его перестроить согласно своим идеалам. Раз мир такой несовершенный, что он не принял Вагнера, то и Людвигу в нем больше делать нечего. Парцифаль[8 - Мы будем употреблять два варианта написания этого имени: «Парцифаль», когда речь будет идти непосредственно о герое романа немецкого средневекового поэта Вольфрама фон Эшенбаха, а также о дружеском прозвище короля Людвига II, и «Парсифаль», говоря исключительно об опере Рихарда Вагнера, тем более что эта фонетическая форма была предложена и обоснована именно им.] не смог сохранить свой Грааль; Лоэнгрину[9 - Парцифаль и Лоэнгрин – герои немецких сказаний о короле Артуре и рыцарях Святого Грааля. Лоэнгрин (Лоэрангрин), сын Парцифаля, впервые упоминается в поэме Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» (1210).] пришлось покинуть этот мир – лейтмотив вагнеровской музыкальной драмы, лейтмотив жизни Людвига II! Ему казалось, что именно он не сумел «сохранить» и «защитить» Вагнера. А значит, непонятый и отвергнутый подданными король отныне будет в одиночестве служить великому Искусству, словно Парцифаль и Лоэнгрин – Чаше Грааля. А, как известно, «рыцарей без страха и упрека» со времен Дон Кихота общество признавало сумасшедшими…
Сначала король возненавидел Мюнхен и даже хотел перенести столицу Баварии в Нюрнберг. Но очень скоро он понял, что это не выход. Чтобы обрести душевный покой, нужно построить себе убежище (а может, и не одно) вдали от любых столиц и скрыться в нем. Что это – развитие душевной болезни или трагедия личности – той личности, в которой, перефразируя Фридриха Ницше, слишком человеческое начало возобладало над слишком королевским?
На самом деле это было начало ухода в Ночь…
Духовное одиночество приводит к одиночеству физическому. Людвиг не создал семьи, замкнулся в себе; его всё более тяготило общество, которое его не понимало (и, соответственно, отвергало); он стал самодостаточным. Только наедине с собой он был способен ощутить душевный комфорт. Любое вмешательство в его личную жизнь воспринималось им как посягательство на его монаршую власть, которая, как это ни парадоксально, являлась первой и главной причиной развивавшегося душевного надлома.
Казалось бы, бремя монаршей власти должно было оказаться для Людвига непреодолимой преградой, не позволявшей ему уйти от действительности, но на самом деле подтолкнуло его к этому уходу. С одной стороны, статус как бы ставил короля над законом и критикой, утверждал его непогрешимость перед подданными. Правление Людвига, как мы уже отмечали, пришлось на самый закат эпохи «классической» монархии. Кто бы посмел возразить своему государю? Оставалось лишь благоговейно подчиняться, иначе можно было лишиться головы по обвинению в бунте. С другой стороны, эта же «вседозволенность» возлагает на монарха огромную ответственность и связывает цепями условностей дворцового этикета и международной политики. Публичная личность, а монарх особенно, всегда лишается права на неприкосновенность личной жизни. Правило «что можно Юпитеру, того нельзя быку» начинает работать в обратном направлении: что позволительно простому смертному, совершенно не дозволено монарху. Таким образом, та свобода личности, к которой так стремился Людвиг, была для него совершенно недостижима именно вследствие того, что он был королем, а потому в этом плане оказывался гораздо менее свободным, чем самый последний из его подданных.
Но этот непреложный закон «несвободы монарха» в отношении Людвига II как раз и не работает! Он поставил себя над законом: монаршее служение государству он понимал как служение государства самому монарху. Именно царственное положение дало ему возможность воплотить в реальном материальном мире фантазии и грезы, наполнявшие его внутренний мир.
Многим из нас свойственно прятаться от окружающей действительности, которая часто бывает жестока и несправедлива, в мир, созданный воображением. Уход в такой мир – будем называть его виртуальным – является для любого человека своеобразным щитом, защитной реакцией, помогающей справиться с неизбежными неприятностями, подстерегающими в реальности. Виртуальный мир так же индивидуален и неповторим, как и человеческая личность. Мало кого мы пускаем в этот мир, он принадлежит только нам, в нем властвуем только мы, в нем воплощаются любые, самые смелые наши фантазии, и он не доступен никому из посторонних – если, конечно, мы не писатели, не художники, не актеры, не музыканты. При этом необходимо помнить, что любая творческая личность выносит на суд публики лишь часть своего виртуального мира, к тому же сильно измененную – так сказать, переработанную и интерпретированную.
Именно благодаря последнему обстоятельству – недоступности для окружающих нашего внутреннего мира – большинство из нас и считаются «нормальными» людьми. А вот если бы кто-то смог проникнуть в наше подсознание… Наше счастье в том, что мы не только не хотим, но и не можем, даже при желании, перенести собственный виртуальный мир в мир материальный. Когда же редким индивидуумам такое удавалось, их тут же безоговорочно объявляли сумасшедшими. Вспомним известный фильм Марка Захарова «Формула любви»: «Барин наш бывший заставлял всех мужиков латынь изучать; желаю, говорит, думать, будто я в Древнем Риме». Вот классический пример попытки переноса виртуального мира в реальность.
А король благодаря власти и исключительному материальному положению имел большие возможности воплощать свои мечты. Причем не только имел, но и воспользовался этими возможностями. Королю, как никому другому, была необходима психологическая разрядка – более нервной работы, чем у монарха, представить себе трудно. Кроме того, управление страной с некоторых пор дисгармонировало с внутренним миром Людвига. Он всячески стремился вернуть себе абсолютную «средневековую» власть, но лишь для того, чтобы никому не давать отчета в своих действиях. Он четко разделял свои интересы и интересы государства; более того, эти понятия для него вообще вступали в противоречие друг с другом. Ах, если бы он только сумел либо примирить в себе эти противоречия, либо полностью подчинить собственные желания благу страны! Увы, к такому монаршему подвигу Людвиг был неспособен – он, как мы уже отмечали, подчинил интересы страны собственным интересам.
Но по-другому и быть не могло: он уже жил в своем виртуальном лунном мире и пытался заставить окружающих жить в нем. Если простой человек вдруг во всеуслышание объявляет себя Наполеоном и начинает вести себя в соответствии со своими фантазиями, его помещают в психиатрическую клинику. Но если он, в душе считая себя Наполеоном, никому об этом не говорит, откликается на свое обычное имя, спокойно работает, а волю фантазиям дает, лишь оставаясь в одиночестве, его никто даже и не заподозрит в каких-либо психических отклонениях. Людвиг же «объявил себя Наполеоном» в масштабах целого государства.
При таком положении вещей его царствование не могло не закончиться трагически: король был признан недееспособным и душевнобольным, а регентом стал принц Луитпольд, его дядя, младший брат отца.
Конечно, необходимо учитывать, что к печальному финалу Людвига привел целый ряд объективных предпосылок. Его окружала абсолютно чуждая ему, если не сказать враждебная, среда. Он – средневековый рыцарь в царстве циничной корысти; тонко чувствующий романтик в сетях приземленного материализма; абсолютный монарх Средневековья на троне маленькой Баварии второй половины XIX века. Людвиг II Баварский – не только самая загадочная, но, пожалуй, и самая трагическая фигура столетия!
Людям свойственно недолюбливать власть, так сказать, в реальном времени. При этом в «неблагодарной» памяти потомков прочнее всего остаются как раз те правители, во времена которых случались различные войны, перевороты, массовые казни и т. д. Из всех коронованных властителей в российской истории обыватель в первую очередь назовет Ивана Грозного (комментарии излишни), Петра I («зубы, мол, лично драл у подданных, в Голландию ездил почем зря и бороды боярам рубил; ах да, еще Петербург на костях построил») и Екатерину II (опять же, заметьте, не за ее реальные заслуги перед Отечеством, а в связи с пресловутыми любовниками). И почти никто, к примеру, даже и не вспомнит – и это, несмотря на Русско-шведскую и Семилетнюю войны! – двадцатилетнее царствование Елизаветы Петровны, при которой не было казнено ни одного человека!
Есть, правда, еще один способ прочно остаться в исторической памяти: как только человек, облеченный властью, ее лишается – тем более при каких-нибудь трагических обстоятельствах, – его начинают активно жалеть, прощая и забывая всё то, что еще совсем недавно поднимало бурю негодования и недовольства. Умри Людвиг II в своей постели, оставаясь королем, – и никакие построенные им замки не были бы способны вызвать ни всеобщей народной любви, подогреваемой поисками таинственных, скрывшихся от справедливого возмездия заговорщиков, ни романтического флера невинно пострадавшего мессии, «распятого» неблагодарной циничной толпой.
Итак, истории не интересны благополучие и спокойствие; потрясения и трагедии – вот пища для ума, творчества и памяти людской.
Безумие монарха тоже является верным козырем для «вхождения в историю». Но был ли Людвиг II в прямом смысле слова психически больным человеком? На этот вопрос однозначного ответа нет. Историки и психиатры расходятся в диагнозах – от маниакально-депрессивного психоза (чередование фаз возбуждения и депрессии, что в той или иной степени наблюдалось у Людвига) и паранойи (кстати, королю однозначно поставили именно этот диагноз) до так называемого пограничного состояния, другими словами – сильного невроза, безусловно присутствовавшего у короля, или психопатии – то есть индивидуальных, не вполне обычных, особенностей характера, которые ни в коем случае не являются психическим заболеванием.
Нам кажется, что последнее определение – пограничное состояние – наиболее верно характеризует реальное положение вещей. Был ли король экстравагантным? Да. Безумным? Нет!
Что же касается пресловутых «архитектурных чудачеств» Людвига II, то Бавария обязана ему тремя новыми дворцами – в полном смысле слова шедеврами зодческого искусства. Это наиболее известный величественный Нойшванштайн (Neuschwanstein), построенный в горах над пропастью на высоте 1008 метров; очаровательный уютный Линдерхоф (Linderhof) в горах недалеко от австрийской границы; наконец, «баварский Версаль» Херренкимзее (Herrenchiemsee) на острове Херренинзель (Herreninsel) на озере Кимзее (Chiemsee). Каждый из них – воплощение одного из главных идеалов своего создателя, и все они – самые яркие спектры в калейдоскопе «отраженного» света его личности: Нойшванштайн стал символом средневековой рыцарской романтики, Линдерхоф – памятником Людовику XIV и Рихарду Вагнеру, двум кумирам Людвига II, а Херренкимзее – олицетворением абсолютной королевской власти.
Замки Людвига II, посещаемые в год миллионами туристов, приносят в бюджет Баварии наиболее стабильный доход по сравнению с другими финансовыми притоками. Благодаря своему королю Бавария теперь могла бы безбедно существовать, имея лишь туристический бизнес. Можно сказать, что Людвиг, вопреки всем обвинениям, не разорял казну своей страны, а инвестировал капитал в будущее, благодаря чему казна не только давно вернула долги короля, но и получает колоссальные проценты от этих инвестиций. Жаль только, что оценить по достоинству эту грандиозную «финансовую операцию» могут лишь далекие потомки, а современники не хотели терпеть лишения во имя «светлого будущего».
Правда, если уж быть честными до конца, следует признать: если бы Людвигу II приснилось, что по его покоям будут ходить миллионные толпы любопытствующих «простолюдинов», это был бы, наверное, самый ужасный его кошмар. Ирония судьбы…
Сказать, что современные баварцы боготворят своего короля, относятся к нему как к национальной святыне, – не сказать ничего. Достаточно упомянуть, что до сих пор ежегодно в день смерти Людвига на Штарнбергском озере устраивается торжественная поминальная служба, в которой принимает участие огромное количество не только баварцев, но и туристов. В Баварии действуют общества памяти и клубы Людвига II. А уж количество сувениров – от алебастровых бюстов и фарфоровых тарелок до футболок, зонтиков и открыток с портретом короля – просто не поддается исчислению! В «Баварии хмельной» существует даже пиво «K?nig Ludwig», пользующееся неизменной популярностью не столько за вкусовые качества (справедливости ради, весьма неплохие), сколько из весьма своеобразного уважения к памяти несчастного монарха.
И всё-таки во всём этом присутствует элемент театральности, шутовства, китча, кривого зеркала «трагедии наоборот», лживости Дня, о которой мы говорили выше. По-прежнему гиды будут твердить про «безумного короля-самодура», а в конце экскурсии туристы приобретут магнитик на холодильник с его портретом…
Нет, не такую «сувенирную» память заслужил Людвиг II, «король-луна», который не бежал от своей судьбы, до последнего боролся с ветряными мельницами, как другой известный «сумасшедший» Дон Кихот, и так же проиграл. Но проиграл достойно, одержав победу в главном: никто не упрекнет его в том, что он хоть раз изменил своим идеалам. А может, это как раз само время Людвига – антиромантический XIX век – было безумным, отвергнувшим всё светлое и идеальное, что пытался вернуть из рыцарского прошлого Людвиг II? Кстати, результат нигилизма XIX века во всей полноте ощутили на себе люди следующего столетия с его кровавыми войнами, массовым варварским уничтожением населения, разгулом преступности и разврата, ныне продолжающимися на новом витке.
Многого мы еще не знаем о последнем короле-романтике, оставшемся для потомков, как он и хотел, «вечной загадкой». Как сказал Артур Шопенгауэр, «у гения и безумца общее то, что и тот и другой живет в своем собственном мире и оторван от мира реального». Был ли король безумцем – или гением? Однажды, в конце 1870 года, в начале дружбы с Рихардом Вагнером Фридрих Ницше подарил композитору офорт Альбрехта Дюрера «Рыцарь, смерть и дьявол», о котором написал в комментарии к своей работе «Рождение трагедии»: «Ум, чувствующий себя безнадежно одиноким, не найдет себе лучшего символа, чем “Рыцарь” Дюрера, который в сопровождении своей лошади и собаки следует по пути ужаса, не думая о своих страшных спутниках, не озаренный никакой надеждой». Можно добавить: зато озаренный луной. Эти слова в полной мере можно отнести к личности Людвига II, Лунного короля-рыцаря, безнадежно одинокого, но до сих пор дарящего свет, пусть и отраженный, но разрушающий мглу.
Что ж, может, когда-нибудь вся правда о нем и откроется. О ней и так знают стены прекрасных сказочных замков, величественные лебеди и воды Штарнбергского озера, в котором он нашел свою смерть.
В баварском народе до сих пор живет легенда, что зимними ночами в горах слышится громкий топот лошадей и в вихре бешеной скачки по снежным сугробам проносятся сани-лебеди, в которых сидит призрак красавца-короля, которого народ не сумел защитить от его врагов. Луна в горах такая огромная и близкая…
Вот только ночь духовной слепоты человечества что-то затянулась.
* * *
Хочется выразить особую признательность украинскому историку и писателю Татьяне Кухаренко. Благодаря ее титаническим – без всякого преувеличения – усилиям открыты многие неизвестные страницы жизни баварского короля. Во многом и наш труд вдохновлен именно ею, так как, наряду с результатами наших собственных разысканий, новые документы, любезно предоставленные ею в наше распоряжение, позволили не только уточнить некоторые детали, но и пересмотреть ряд выводов, которые были сделаны в предыдущих работах, посвященных Людвигу II[15 - См.: Залесская М. К. Замки баварского короля. М., 2009; Она же. Людвиг II. М., 2012; Она же. Людвиг II: Тайны последнего короля-романтика. М., 2013.]. Татьяну мы искренне считаем своим соавтором и обращаем особое внимание читателя, что ее материалы, ссылки на которые даны в настоящем издании, заслуживают безоговорочного доверия, внимания и изучения.
Невозможно также переоценить коллективные усилия по поиску истины участников интернет-сообщества «Людвиг II Баварский Виттельсбах»: (https://vk.com/ludwig2nd), в свою очередь оказавших содействие при подготовке данной книги.
Низкий поклон и благодарность!

Часть первая. Новолуние
август 1845 года – февраль 1864 года
Мне сладко вам служить. За вас
Я смело миру брошу вызов.
Ведь вы маркиз де Карабас,
Потомок самых древних рас,
Средь всех отличенный маркизов.
И дичь в лесу, и сосны гор,
Богатых золотом и медью,
И нив желтеющих простор,
И рыба в глубине озер
Принадлежат вам по наследью.
Зачем же спите вы в норе,
Всегда причудливый ребенок,
Зачем не жить вам при дворе,
Не есть и пить на серебре
Средь попугаев и болонок?!
    Н. Гумилев. Маркиз де Карабас. 1910 г.


Глава первая. Обратная сторона луны[10 - Названия глав нашей книги одноименны названиям произведений Александра Тишинина, Арнольда Шёнберга, Уэса Андерсона, Людвига ван Бетховена, Александра Эбояна и Бенуа Филиппона, Жюля Верна, Вуди Аллена, Романа Полански, Уилки Коллинза, Уильяма Сомерсета Моэма, Артура Кларка, Бориса Пильняка – всех тех, кому таинственное светило было небезразлично.]
Невозможно изучать личность вне среды, в которой она была сформирована. Невозможно понять человека, не зная, что он любит, чем живет и интересуется. Применительно к Людвигу II это тем более важно, поскольку он существовал словно бы в двух измерениях – в прошлом (точнее было бы сказать в легендарном прошлом), которое было ему прекрасно известно и понятно, и в настоящем, которое пытался переустроить. Трудно найти подобный пример того, как один человек всей своей жизнью «иллюстрировал» многовековую историю своего рода. Предпосылки появления такой фигуры, как Людвиг II, можно найти в истории Баварии задолго до его рождения. Для того чтобы их обнаружить, нам придется начать издалека, заглянуть, так сказать, на «обратную сторону Луны», скрывающую то, что случилось еще до появления героя на свет.
В наш безумный век на земле осталось очень мало мест, в которых время будто бы остановилось, которые дают возможность забыть о суете и проблемах, хоть на мгновение убежать от действительности и погрузиться в давно забытую волшебную сказку. Мест, в которых сохранились вековые леса, не израненные вырубкой; где в озерах такая чистейшая прозрачная вода, что ее можно пить как лекарство для тела и души; где воздух еще не отравлен выхлопными газами и выбросами химических предприятий и где животные и птицы доверчиво подходят к человеку, не боясь получить пулю в ответ на свое дружелюбие и любопытство. К таким заповедным местам можно смело отнести Баварские Альпы. Очутившись здесь, забываешь, что где-то грохочут поезда, летают самолеты, перегреваются в пробках автомобили, что есть телевидение, мобильная связь, Интернет. Всё это кажется таким нереальным, далеким; да и ты – современный прагматичный человек – перестаешь быть самим собой, мгновенно перерождаешься, начинаешь верить в фей, гномов и великанов, мысленно облачаешься в сверкающие рыцарские доспехи. И вот уже к тебе по зеркальной глади горного озера плывет ладья, и лебедь взмахом белоснежного крыла приглашает в путешествие по Стране грез…
Наверное, Баварские Альпы – это действительно портал для перемещения во времени, для погружения в мир древних германских саг или романтического Средневековья.
Бавария – самая большая федеральная земля Германии. Ее древняя история, ее дивная природа словно созданы для того, чтобы рождать легенды или людей, становящихся легендой.
На протяжении веков лейтмотивом баварской истории было одно слово – независимость. Сначала от Рима, затем от Франкского королевства и от Священной Римской империи германской нации, наконец, от самой Германии. Даже после объединения немецких земель во Второй рейх, несмотря на все попытки Берлина подмять Баварию под себя, ей – именно благодаря Людвигу II – довольно долго удавалось сохранять позиции самостоятельного государства. Баварцы в глубине души до сих пор считают себя независимыми и гордо именуют свою страну «Freistaat Bayern» – «Свободное государство Бавария»! Их любимая поговорка и по сей день звучит гордо и несколько высокомерно: «Мы не немцы, мы – баварцы!»
В IХ веке на историческую сцену Баварии выступает первый исторически достоверный представитель рода Виттельсбахов, получившего свое имя по названию замка Виттельсбах[11 - Замок был разрушен в 1209 году.] на реке Заале в Верхней Баварии. Это Луитпольд (Luitpold; ок. 854 или 860–907), маркграф[12 - Маркграф (нем. Markgraf) – букв. граф марки. Первоначально – королевский чиновник, наделенный особыми полномочиями и постоянной военной властью в пограничной области (марке), фактически даже большими, чем у графа или герцога. В Германии некоторые маркграфы (Восточной марки, Бранденбурга, Мейсена и др.) были включены в сословие имперских князей, а их владения стали территориальными княжествами.] Баварской Восточной марки, незадолго до своей смерти ставший также герцогом Баварским. Интересно отметить, что согласно одной из версий его мать, чье имя точно не установлено, происходила из знаменитого рода Вельфов[13 - Вельфы (нем. Welfen) – немецкий княжеский род, имевший в VIII–IX веках обширные владения в Швабии и Бургундии. В 1070 году Вельф IV (?—1101) получил от германского короля Генриха IV герцогство Баварию, территория которого расширялась благодаря присоединению части саксонских земель. Генрих Гордый Вельф (?—1139) после унаследования им в 1137 году всей Саксонии выставил свою кандидатуру на королевский престол, но в 1138-м князьями был избран его соперник Конрад III Штауфен. Это и послужило началом ожесточенной борьбы между Вельфами и Штауфенами (или Гогенштауфенами), нашедшей отклик даже в Италии – там в XII–XV веках существовало противостояние политических «партий» гвельфов (ит. Guelfi от нем. Welfen) и гиббелинов (ит. Ghibellini от нем. Weiblingen – названия родового замка Гогенштауфенов).], о котором еще будет сказано на страницах этой книги. В честь Луитпольда вплоть до XIII века Виттельсбахов именовали Луитпольдингами.
По иронии судьбы имя Луитпольд станет роковым для нашего героя…
Виттельсбахи окончательно утвердились в Баварском герцогстве, когда Фридрих I Барбаросса (ок. 1125–1190) пожаловал титул герцога Баварии Отто I Виттельсбаху (ок. 1117–1183). Династия Виттельсбахов, правившая Баварией с 1180 по 1918 год, поистине достойна «Книги рекордов Гиннесса».
Мы не будем здесь описывать все перипетии древней истории Баварии. Обратимся сразу к тому времени, когда Бавария приобрела статус королевства.
С 1801 года баварские войска под предводительством курфюрста[14 - Курфюрст – букв. князь-выборщик (от нем. Kur – выбор и F?rst – князь). В Священной Римской империи германской нации с XIII века за курфюрстами было закреплено право избрания императора. Особые привилегии курфюрстов были закреплены в Золотой булле Карла IV в 1356 году. Правители Баварии стали носить этот титул с 1623 года. Внутри империи курфюрсты обладали практически полной политической самостоятельностью. В 1806 году после ликвидации Священной Римской империи германской нации коллегия курфюрстов прекратила существование. Формально титул курфюрста сохранялся до 1866 года лишь за владетелями Гессен-Касселя.] Баварии Максимилиана I Иосифа[15 - Имена исторических личностей (королевских особ, видных политиков, военных деятелей и т. п.), прочно вошедших в русскоязычную историографию, приводятся в принятом традиционном написании, даже если оно не согласуется с оригинальной транскрипцией.] (1756–1825) сражались на стороне Наполеона, в том числе принимали непосредственное участие в знаменитой Битве трех императоров при Аустерлице 2 декабря 1805 года. За верную службу и военную доблесть французский император уже 26 декабря 1805 года провозгласил Максимилиана I Иосифа королем Баварии.
По государственному акту от 26 мая 1818 года Бавария – страна конституционно-монархическая. И независимая! Глава государства – король, монаршая власть передавалась по наследству в мужском колене по праву первородства и ни в каком случае не могла перейти к государю, проживавшему вне Баварии. В случае продолжительной неспособности короля к делам управления регентство принимал на себя ближайший совершеннолетний родственник. Парламент (ландтаг) состоял из двух палат: государственных советников и народных представителей. Он созывался каждые три года, причем король имел право отсрочить заседание или вовсе распустить его. Высшими государственными органами служили Государственный совет и Министерство, получившее при отце нашего героя Максимилиане II весьма широкие полномочия. Впоследствии, став королем, Людвиг II демонстративно ограничил их. Согласно указу от 3 августа 1879 года, «Государственный совет призван служить королю в качестве совещательной коллегии, без участия в управлении (курсив наш. – М. З.), а Министерство является верховным исполнительным органом».
Таково было государственное устройство страны, во главе которой 22 года будет находиться наш герой. Страны с древнейшей историей и богатой культурой; страны, овеянной многочисленными легендами и героическими преданиями; страны, которая и поныне славится изумительными по красоте пейзажами, в первую очередь озерными и горными.
Будущий король Людвиг II с раннего детства хорошо знал свою родословную. Он являлся представителем древнего рода Виттельсбахов, который в XIV веке разделился на две основные линии: старшую, пфальцграфов[16 - Пфальцграф (нем. Pfalzgraf) – букв. дворцовый граф; с течением времени титул менял значение: во Франкском королевстве так называли королевского служащего, председательствующего в дворцовом суде; при Каролингах суд пфальцграфа стал обособленным от королевского; в Германии IX–XI веков пфальцграф формально считался королевским должностным лицом. Постепенно пфальцграфы стали владетельными князьями. В 1806 году титул был отменен.] Рейнских; и младшую, к которой перешел титул герцогов (в 1623–1806 годах – курфюрстов) Баварских. Младшая линия угасла в 1777 году со смертью Максимилиана Йозефа (1727–1777), после чего герцогский титул стали носить представители старшей линии.
Документы свидетельствуют, что представители Дома Виттельсбахов были курфюрстами Бранденбургскими (1351–1364), графами Голландскими (1353–1417), королями Дании (1440–1448), Чехии (1619–1620), Швеции (1654–1741), Греции (1832–1862), а также императорами Священной Римской империи (1314 (1328?)—1347 и 1742–1745)[16 - См.: Семенов И. С. Христианские династии Европы: Генеалогический справочник. М., 2002. С. 147.].
Из генеалогических таблиц Дома Виттельсбахов видно, что упоминавшийся нами Отто I, герцог Баварский с 1180 года, принадлежит к двенадцатому колену линии герцогов Баварских и Верхне-Баварских, пфальцграфов Рейнских. Интересно отметить, что его сын Людвиг I (1174–1231) в октябре 1204 года женился на вдове графа Адальберта IV фон Богена (1165–1197) Людмиле Чешской (ок. 1170–1240). Его супруга происходила из чешской династии Пржемысловичей, а со стороны матери, венгерской принцессы Елизаветы, приходилась правнучкой великому князю Киевскому Мстиславу I Владимировичу. После смерти ее сына от первого брака Адальберта V (1191–1242), последнего представителя рода графов фон Боген, графские владения, а также герб с бело-голубыми ромбами перешли к Виттельсбахам в четырнадцатом колене в лице Отто II Сиятельного (1206–1253), сына Людвига I и Людмилы Чешской. Таким образом, с 1242 года герб Виттельсбахов, являющийся ныне гербом Баварии, приобрел современный вид.
Еще один знаменитый представитель Виттельсбахов – Людвиг IV Баварский (1287–1347). Герцог Верхней Баварии с 1302 года, германский король с 1314 года, император Священной Римской империи германской нации с 1328 года, он пытался воспрепятствовать попыткам Франции утвердиться в Северной Италии, стремясь восстановить там императорскую власть в противовес папской. Еще в XII веке в Италии враждовали гвельфы – противники империи и гибеллины – ее сторонники. (В XV веке, когда и империя, и папство потеряли влияние, вражда гвельфов и гибеллинов отошла в прошлое.) Людвиг IV поддерживал гибеллинов и выступал против абсолютной власти папы, в прямой зависимости от которого тогда находились короли и императоры. В ответ папа Иоанн XXII пытался оспорить правомерность избрания Людвига на королевский престол, инициировал против него целый процесс и в довершение всего в 1324 году отлучил от церкви. В свою очередь Людвиг IV привлек на свою сторону приверженцев идеи независимости светской власти от Церкви (в то время в Европе начиналось движение за создание национальных, независимых от папства церквей). Борьба короля и папы обострилась, когда в мае 1327 года при поддержке гибеллинов Людвиг в обход папы был провозглашен итальянским королем, а в январе 1328-го – императором Священной Римской империи германской нации. В 1338 году коллегией курфюрстов было вынесено историческое постановление, что избранный курфюрстами германский король не нуждается в утверждении понтификом.
Видимо, история действительно развивается по спирали: в свое время в тенета религиозной борьбы был втянут и Людвиг II. Вообще можно сказать, что Людвиг II не только по-своему, на новом витке, заново «воскрешал» в своем царствовании многие события многовековой истории своего рода, но и имел увлечения, носившие ярко выраженный «генетический» характер.
Виттельсбахи одними из первых в Европе стали покровительствовать наукам и искусствам. Так, уже в 1422 году внук Людвига IV Иоганн III (1374–1425), принадлежащий ко второму колену линии графов Голландских младшей линии Дома Виттельсбахов, пригласил к своему двору знаменитого художника Яна ван Эйка[17 - Пфальцграф (нем. Pfalzgraf) – букв. дворцовый граф; с течением времени титул менял значение: во Франкском королевстве так называли королевского служащего, председательствующего в дворцовом суде; при Каролингах суд пфальцграфа стал обособленным от королевского; в Германии IX–XI веков пфальцграф формально считался королевским должностным лицом. Постепенно пфальцграфы стали владетельными князьями. В 1806 году титул был отменен.], заложив тем самым «первый камень» в «здание виттельсбахского Парнаса».
Альбрехт V (1528–1579), представитель восьмого колена младшей линии Дома Виттельсбахов, сделал немало для того, чтобы столица Баварии, Мюнхен, стала одним из красивейших и культурнейших городов своего времени. В частности, при нем была перестроена Мюнхенская резиденция, которая заслуживает особого внимания. Ее начали возводить еще в 1385 году. Во времена Альбрехта к основному зданию было пристроено крыло, образующее внутренний двор, так называемый Двор с гротом (Grottenhof), а также Антиквариум (Antiquarium) – старейший в Мюнхенской резиденции и самый большой в Европе церемониальный зал эпохи Ренессанса, славящийся собранием античной скульптуры. В XVII веке к комплексу был добавлен Императорский двор (Kaiserhof), а окончательно строительство было завершено только в XIX столетии при короле Людвиге I с возведением дворцов Кёнигбау (K?nigsbau) и Фестзаалбау (Festsaalbau.) Нельзя не упомянуть и Кунсткамеру Альбрехта V, питавшего настоящую страсть к коллекционированию (видимо, создание кунсткамер с того времени стало общеевропейским поветрием, «перешагнувшим» в XVIII век благодаря собраниям диковинок российского императора Петра I и польского короля (он же саксонский курфюрст) Августа II Сильного). Кроме того, именно Альбрехт V собрал при баварском дворе многих выдающихся художников и музыкантов и всячески им покровительствовал. Подобные увлечения не находили понимания в среде тогдашней баварской знати. Параллели с царствованием Людвига II напрашиваются сами собой…
Сын Альбрехта Вильгельм V (1548–1626) вошел в историю под прозвищем Набожный. С его именем связано укрепление католицизма в Баварии; именно в его правление Мюнхен стал восприниматься в Европе как центр Контрреформации. Тогда набирал силу основанный в 1534 году орден иезуитов. Ведя активную благотворительную деятельность – открывая больницы, сиротские приюты, многочисленные школы, – иезуиты постепенно проникали во все сферы общественной жизни. Вплоть до второй половины XIX века влияние иезуитов в Баварии было непоколебимо. И своеобразным символом этого влияния стало начатое в 1583 году возведение величественного храма – иезуитской церкви Святого Михаила (Jesuitenkirche St. Michael, Michaelskirche), которая ныне считается самым крупным культовым зданием в стиле ренессанс в Северной Европе. «Отцом» нового храма стал Вильгельм V Набожный, причем затраты на строительство чуть было не привели к разорению казны, а обрушение одной из башен вообще едва не остановило всё предприятие. Но не иначе как стараниями своего небесного покровителя уже в 1597 году церковь была освящена. А установленная в 1588 году над мраморным порталом главного входа бронзовая статуя святого архангела Михаила, попирающего ногами и пронзающего копьем Сатану, стала символом вечной борьбы с мировым злом. С завершением строительства своего главного детища Вильгельм посчитал свою земную миссию выполненной и удалился в монастырь, передав престол сыну Максимилиану I (1573–1651). После смерти в 1626 году Вильгельм V первым из Виттельсбахов был похоронен в крипте церкви Святого Михаила. С тех пор именно этот храм стал традиционным местом упокоения представителей династии. Здесь найдет последний приют и несчастный король Людвиг II…
Вновь перешагнем несколько столетий, отметив лишь, что и впоследствии многие Виттельсбахи были просвещенными любителями прекрасного, уделяя изящным искусствам чуть ли не больше внимания, чем государственным делам. В первую очередь это относится к Людвигу I, любимому дедушке Людвига II.
Людвиг Карл Август фон Виттельсбах, сын Августы Гессен-Дармштадтской (1765–1796) и первого баварского короля Максимилиана I Иосифа, получившего корону из рук Наполеона I, родился 25 августа 1786 года в Страсбурге. До конца жизни Максимилиан боготворил своего благодетеля и вообще преклонялся перед Францией. Недаром заочным крестным отцом своего сына он выбрал французского короля Людовика XVI, в честь которого и дал ребенку имя. Так что, можно сказать, любовь к Франции нашего героя Людвига II была опять же обусловлена генетически.
Правда, Людвиг I, получивший прекрасное образование в Ландсхутском и Гёттингенском университетах, в отличие от отца занимал ярко выраженную антифранцузскую позицию, что, однако, не помешало ему командовать баварской дивизией в составе Великой армии в кампаниях 1806–1809 годов во время военных действий в Австрии и Пруссии. Сам же Максимилиан при всей своей «французскости» был дальновидным политиком. Всего за десять дней до Битвы народов при Лейпциге (16–19 октября 1813 года) он вышел из Рейнского союза, заключил договор с Австрией и на стороне антифранцузской коалиции участвовал в кампании 1814–1815 годов, что позволило ему сохранить корону: на Венском конгрессе за Максимилианом были закреплены полученные территории и признаны права самодержавного государя.
С Максимилианом I Иосифом связано также строительство Мюнхенского королевского придворного и национального театра (Hof- und Nationaltheater) на площади его имени (Max-Joseph-Platz). (Впоследствии этот театр станет «святая святых» для Людвига II.) В 1810 году король приказал начать проектировать здание, и 26 октября 1811-го был заложен первый камень в основание будущей главной оперной сцены Мюнхена. Однако два года спустя из-за нехватки средств, этой роковой проблемы баварских властителей, строительство было остановлено. Пережив пожар 1817 года, театр всё же открылся 12 октября 1818-го. Но огонь был поистине злой стихией для мюнхенской сцены. 14 января 1823 года здание вновь сгорело дотла. И лишь незадолго до своей смерти, 2 января 1825 года, Максимилиан I Иосиф смог присутствовать при «втором рождении» своего детища[18 - «Третье рождение» театра было в 1854 году, когда из-за расширения улицы Максимилианштрассе здание пришлось серьезно перестраивать.], восстановленного стараниями архитектора Лео фон Кленце[19 - Лео фон Кленце (Klenze; 1784–1864) – немецкий архитектор, художник и писатель. В 1816 году выиграл конкурс на постройку Глиптотеки (1816–1830) в Мюнхене, после чего стал придворным архитектором короля Людвига I. Кроме Глиптотеки, прославился в первую очередь построенными в Мюнхене по заказу Людвига I Пинакотекой (1826–1836), Пантеоном на лугу Терезии (1833–1853) и ансамблем Королевской площади (Кёнигсплац), получив мировое признание. Интересно отметить, что император Николай I, посетив Мюнхен в 1838 году, заказал именно Кленце проект здания «Императорского музеума» (1839–1852), впоследствии получившего название Новый Эрмитаж. Ныне в Баварии за достижения в архитектуре и градостроительстве вручается медаль имени Лео фон Кленце, учрежденная в 1996 году.], чье имя будет теснейшим образом связано со следующим царствованием.
Наследный принц Людвиг, несмотря на боевое крещение, был далек от того, чтобы вникать в политические перипетии. Обществу министров и военных он предпочитал компанию поэтов, художников и музыкантов. После 1809 года он практически покинул Мюнхен и большую часть времени проводил в Вюрцбурге (W?rzburg) и Ашаффенбурге (Aschaffenburg), часто совершая поездки по Италии. Окружив себя художниками и писателями, Людвиг заслужил славу покровителя искусств. Действительно, он тратил огромные суммы на коллекционирование художественных произведений и содержание театров. То, что впоследствии поставят в вину внуку, берет начало в образе жизни деда…
Двенадцатого октября 1810 года Людвиг женился на Терезии Саксен-Альтенбургской (1792–1854). Кстати, празднества, устроенные в честь этой свадьбы, положили начало традиционному, известному во всём мире баварскому празднику Октоберфест. У супругов родилось девять детей: Максимилиан (1811–1864), будущий король Баварии и отец нашего героя; Матильда (1813–1862); Отто (1815–1867), будущий греческий король Оттон I; Шарлотта (1816–1817); Луитпольд (1821–1912), будущий принц-регент; Алдегонда (1823–1914); Хильдегарда (1825–1864); Александра (1826–1875) и Адальберт (1828–1875).
После смерти отца 13 октября 1825 года Людвиг I вступил на баварский престол. Первейшей своей задачей новый король считал превращение Мюнхена в «новые Афины» – культурную столицу Европы. Сказалась его давняя тяга к меценатству. Свою альма-матер, Ландсхутский университет, он перенес в Мюнхен, чтобы «колыбель науки» была в непосредственной близости ко двору, а также реорганизовал Академию художеств. Одновременно он занимался обновлением архитектурного облика столицы Баварии.
Людвиг I с юных лет сочинял стихи, писал картины, коллекционировал произведения искусства, интересовался архитектурой. Во многом именно ему Мюнхен обязан своим нынешним обликом. Король завершил сооружение великолепной Мюнхенской резиденции, которое тянулось с XVI века; построил проспект Людвигштрассе (Ludwigstra?e), пролегавший от Фельдхеррнхалле (Feldherrnhalle) – Зала полководцев[20 - Иногда используется также название Галерея полководцев. Но дословный перевод Feldherrnhalle – Зал полководцев.], получившего свое название от установленных при входе в 1841–1844 годах по заказу короля памятников баварским полководцам Иоганну Церкласу фон Тилли и Карлу Филиппу Вреде[21 - Иоганн Церклас фон Тилли (Tilly; 1559–1632) – граф, германский фельдмаршал (1605). Карл Филипп Йозеф Вреде (Wrede; 1767–1838) – светлейший князь (1829), баварский фельдмаршал (1814); с 1822 года состоял генерал-инспектором баварской армии.], до Триумфальной арки – Ворот Победы (Siegestor), созданных по образцу арки императора Константина в Риме и увенчанных аллегорической бронзовой фигурой Баварии, правящей четверкой львов. При Людвиге I были построены знаменитые Старая Пинакотека – картинная галерея с богатейшей коллекцией европейской живописи XIV–XVIII веков – и Новая Пинакотека, экспонировавшая произведения художников XIX столетия (а теперь и живописцев Новейшего времени), а также Глиптотека, в которой представлено одно из лучших в Европе собрание античных скульптур.
Для Лео фон Кленце, любимого архитектора короля, поистине настал звездный час. Людвиг I увлекался Античностью, особенно историей и культурой Древней Греции. Между прочим, в свое время это увлечение сыграло не последнюю роль в его сочувствии греческому восстанию, после которого в 1832 году на греческий престол взошел его сын Отто (Оттон I Греческий). Кстати, баварское правительство тогда было вынуждено тратить очень большие средства для поддержания экономики разоренной политическим кризисом Греции.
В архитектурных вкусах Людвиг также не отступал от строгого идеала древнегреческого стиля, в соответствии с которым при нем в основном и строились здания. Пожалуй, наивысшим воплощением увлечения Людвига I античной архитектурой стала созданная Лео фон Кленце Валгалла (Вальхалла). С одной стороны, грандиозность, а с другой – явная нелепость этого самого дорогого из проектов Людвига I заставляет рассмотреть его более подробно.
На вершине высокого холма примерно в десяти километрах от Регенсбурга был возведен настоящий античный храм со спускающейся к подножию холма широкой мраморной лестницей, моделью для которого послужил афинский Парфенон. (Лестница состоит из 250 ступеней, так что подъем к самому мемориалу требует больших физических усилий.)
Несмотря на название, баварская Валгалла не имеет никакого отношения к германо-скандинавскому мифологическому раю для павших в битвах воинов, доставляемых туда девами-валькириями. По замыслу Людвига I, зародившемуся у него еще в 1807 году, его Валгалла должна была стать мемориалом славы величайших представителей германского народа – не только воинов и королевских особ, но также и ученых, писателей, художников, церковно-служителей и знаменитых женщин[22 - На момент открытия в Валгалле находилось 96 бюстов и 64 мемориальные доски (последние заменяли бюсты тех людей, портретных изображений которых не сохранилось). Постепенно количество бюстов увеличивалось. В настоящее время вопрос об установке нового бюста решается баварским правительством при соблюдении единственного условия – должно пройти не менее двадцати лет со дня смерти человека; немецкое происхождение знаменитости роли уже не играет. Интересно отметить, что среди героев Валгаллы находятся четыре бюста тех, кто непосредственно связан с историей России: Михаила Богдановича Барклая-де-Толли, Ивана Ивановича Дибич-Забалканского, императрицы Екатерины II и Иоганна Бурхарда Кристофа Миниха.]. В 1826 году Людвиг I выбрал место для строительства, которое началось лишь 18 октября 1830-го, в семнадцатую годовщину Битвы народов. Через 12 лет, 18 октября 1842 года, состоялось торжественное открытие шедевра Кленце; тогда баварский двор во главе с королем единственный раз посетил Валгаллу.
Надо сказать, что при всей патриотичности проекта его воплощение оставляет желать лучшего. Даже сегодня добраться до Валгаллы довольно проблематично. Что уж говорить о временах Людвига I! Таким образом, выбор месторасположения мемориала практически лишил основного смысла само его существование. Об излишней помпезности исполнения мы говорить не будем – это дело вкуса каждого. Скорее всего, истратив кучу средств на сооружение Валгаллы, Людвиг и сам понял, что, как говорится, «перемудрил». Недаром же в 1853 году уже в центре Мюнхена он построил «вторую Валгаллу» – уже упоминавшийся нами Зал полководцев[23 - Бюсты, установленные там, были уничтожены во время Второй мировой войны и с тех пор не восстанавливались.].
Одновременно просвещенный монарх выступил лично в качестве поэта и писателя, в частности выпустил в свет «Валгаллагеноссен» («Wahlhallagenossen») – сборник биографий героев, бюсты которых были установлены в Валгалле. Однако на литературном поприще королю не удалось снискать славы. Хотя его произведения и разошлись несколькими тиражами (а как иначе могло быть, если автор – сам король?), но отличались лишь вычурным архаичным слогом и были благополучно забыты сразу после отречения автора от престола.
Гроза была уже не за горами. Баварское правительство выражало крайнюю степень недовольства громадными тратами короля на «архитектурные излишества», росла оппозиция. Тут уж было не до либерализма и «просвещения во французском духе»! В стране была введена строжайшая цензура, вольномыслие не допускалось. Кроме того, усилилось влияние католического духовенства. Протестантизм был чуть ли не вне закона. Все эти меры никак не способствовали популярности Людвига I у баварцев. А тут еще на сцену (в прямом и переносном смысле) выходит новый персонаж, сыгравший одну из главных ролей в последу-ющем отречении Людвига I.
В 1846 году шестидесятилетний король влюбился в танцовщицу Элизу Джилберт (Gilbert; 1818–1861), более известную как Лола Монтес (Montez). Заметим, что в разгар романа короля с Монтес его законная супруга была еще жива…
Людвиг в буквальном смысле слова потерял голову. Он позволял своей фаворитке всё, а та беззастенчиво поль-зовалась этим. Надо признать, вкус у короля был отменный – Лола была необыкновенно красива. В 1847 году Людвиг заказал ее портрет для Галереи красавиц[24 - Придворному художнику Йозефу Карлу Штилеру (Stieler; 1781–1858) было поручено написать целую серию портретов самых красивых женщин того времени, причем совершенно не обязательно знатного происхождения. Каждую кандидатуру король утверждал лично. В период с 1827 по 1850 год было создано 36 портретов.] в Нимфенбурге[25 - Нимфенбург (Nymphenburg) – самый большой барочный дворец Германии, располагавшийся в западном пригороде Мюнхена; ныне находится в черте города. При общей длине его фасадов, достигающей 700 метров, сам дворец сравнительно невысок. Он словно «расплывается» в пространстве; от него веет покоем и домашним уютом, а не помпезной королевской роскошью. В нем есть что-то неуловимо женственное – недаром Нимфенбург стал подарком курфюрста Фердинанда Марии своей жене Аделаиде Энрикетте (Генриетте) Савойской (1636–1676) по случаю рождения долгожданного наследника, будущего курфюрста Баварского (1679) Максимилиана II Иммануила (1662–1726).], благодаря чему мы можем оценить яркую испанскую внешность Лолы. Да и характером она была под стать Кармен. Любила ли она стареющего монарха? Вряд ли. Будучи законченной эгоисткой, Мотес просто по полной программе использовала подаренный ей судьбой шанс. Не боясь общественного мнения, монарх осыпал возлюбленную поистине королевскими дарами: драгоценности, собственный выезд, дворец, пожизненная (и немаленькая!) пенсия, наконец, титул графини фон Ландсфельд… Что еще нужно «скромной танцовщице»? Но, как в «Сказке о рыбаке и рыбке» (в авторстве хоть А. С. Пушкина, хоть братьев Гримм), «старуха» не могла остановиться на достигнутом. Лола начала вмешиваться в политику, требуя, чтобы кабинет министров являлся… в ее салон! Она вела себя настолько вызывающе, что терпение придворных кругов истощилось. Королю вполне могли простить наличие зарвавшейся фаворитки (а у кого их не было?), оскорбление ею общественного мнения (Лола не стеснялась бесконечных публичных скандалов, дискредитировавших в том числе и доброе имя короля) и даже растрату казны (тогда еще ни у кого не возникло «талантливой идеи» объявить короля сумасшедшим). Но с точки зрения баварцев, «ни танцовщица, ни кухарка не могут управлять государством»! История с фавориткой стала искрой, взорвавшей пороховую бочку народного недовольства. 11 февраля 1848 года толпа возмущенных горожан пошла на штурм дома Монтес. В последний момент Лолу успела спасти полиция, выведя через черный ход. Кстати, за два дня до этих событий король лично подписал указ о лишении Лолы баварского гражданства. Она спешно покинула Мюнхен и после долгих странствий по Европе осела в США. Можно сказать, что эта «первая февральская революция» повела за собой уже гораздо более серьезную «вторую мартовскую», в результате которой 20 марта 1848 года Людвиг I лишился престола, подписав отречение в пользу своего старшего сына Максимилиана.
Бывший король удалился от государственных дел, и без того заброшенных им в последние годы царствования. Он по-прежнему занимался меценатством, жил в свое удовольствие и радовался успехам любимого внука, наследного принца Людвига. Он пережил не только несчастную законную супругу, покинувшую земной мир в 1854 году, но и свою последнюю любовь, умершую в Нью-Йорке в 1861 году, а также сына Максимилиана, скоропостижно скончавшегося в 1864-м, и стал свидетелем триумфального восхождения на престол Людвига II.
Людвиг I умер 29 февраля 1868 года в Ницце; он даже предположить не мог, что своим образом жизни сделал столь много для приближения событий трагического 1886-го. Настолько много, что все усилия его сына, короля Максимилиана II Баварского, оградить наследника престола, будущего короля Людвига II, от пагубного влияния его деда оказались напрасными.
Максимилиан, родившийся 28 ноября 1811 года, воплощал собой тот тип «старого добряка-баварца», немного наивного, немного по-крестьянски грубоватого, который был так симпатичен его подданным. Неудивительно, что сразу по восшествии на престол он настолько быстро завоевал всеобщие симпатии, что были забыты и в целом прощены прегрешения его предшественника Людвига I. Вместе с тем Максимилиан, истинный Виттельсбах, тоже был неравнодушен к искусствам и наукам, занимался сочинительством; неудивительно, что он, как и его отец, пожелал видеть Мюнхен пресловутой «культурной столицей Европы». Страсть к архитектуре также не была чужда новому монарху.
Став королем, Максимилиан II в свою очередь окружил себя художниками, поэтами, архитекторами и учеными. По примеру отца он построил новый проспект Максимилианштрассе (Maximilianstra?e), основал несколько научных обществ. В 1832–1837 годах на руинах старинной крепости Шванштайн Максимилиан построил замок Хоэншвангау[26 - Шванштайн (нем. Schwanstein, от Schwan – лебедь и Stein – камень; букв. Лебединый камень) – упоминавшаяся с XII века крепость, построенная рыцарями из Швангау; вероятно, именно это название послужило впоследствии основой для наименования замка Людвига II Нойшванштайн (Neuschwanstein – букв. Новый лебединый камень). Хоэншвангау (нем. Hohenschwangau) – букв. Высокий лебединый край.].
Так что для Людвига II было вполне естественно продолжить традицию своего рода. Он был достойным внуком и сыном – искусство целиком захватило и его.
В семье баварского короля лишь один человек оставался практически равнодушным к любым проявлениям художественной жизни – его супруга. Зато Мария Фредерика Франциска Хедвига, урожденная принцесса Прусская, была одной из самых красивых женщин своего времени. Дочь принца Вильгельма Прусского (1783–1851), младшего сына Фридриха Вильгельма II (1744–1797), родилась 15 октября 1825 года. Дед Людвига II по материнской линии приходился родным братом Фридриху Вильгельму III (1770–1840), сыном которого был будущий германский император Вильгельм I (1797–1888); таким образом, Мария – кузина Вильгельма I. 12 октября 1842 года она вышла замуж за наследного принца Баварии Максимилиана. Людвиг I не мог не оценить выбор сына, и уже в 1843 году для Галереи красавиц Нимфенбурга был написан портрет будущей королевы. Впоследствии Людвиг II очень гордился красавицей-матерью, вот только духовной близости с ней у него никогда не было…

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68631398) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания

1
Либретто оперы Р. Вагнера «Тристан и Изольда». Перевод В. П. Коломийцова.

2
«Загадкой вечной буду я себе…» (Мессинская невеста. 1803 г.)

3
Упомянутая в цитате биография (Tschudi C. K?nig Ludwig II von Bayern. Leipzig, 1910) действительно заслуживает внимания.

4
Штробель и его жена Лизелотта (1918–2003) похоронены на кладбище в Байройте рядом с могилами членов семьи Вагнер; его заслуги перед семьей композитора действительно огромны.

5
Козима Франческа Гаэтана де Флавиньи (1837–1930) – внебрачная дочь композитора Ференца Листа и графини Марии д’Агу. В 1857 году вышла замуж за дирижера Ганса фон Бюлова, в 1870-м после развода стала женой Рихарда Вагнера. После смерти Вагнера Козима более двадцати лет руководила организацией Байройтских фестивалей.

6
В 1887 году Иоганн фон Лутц женился третьим браком на Маргарете Ридингер, урожденной Фрецшер (Fretzscher; 1845–1924), и стал отчимом Эрвину – ее сыну от предыдущего брака.

7
Миннезингер (нем. Minnesinger – букв. поэт любви) – в XII–XIV веках в германских землях поэт-певец, исполнитель произведений рыцарской лирики. Расцвет миннезанга приходится на XII–XIII столетия, когда творили Райнмар фон Хагенау, Вольфрам фон Эшенбах, Вальтер фон дер Фогельвейде.

8
Мы будем употреблять два варианта написания этого имени: «Парцифаль», когда речь будет идти непосредственно о герое романа немецкого средневекового поэта Вольфрама фон Эшенбаха, а также о дружеском прозвище короля Людвига II, и «Парсифаль», говоря исключительно об опере Рихарда Вагнера, тем более что эта фонетическая форма была предложена и обоснована именно им.

9
Парцифаль и Лоэнгрин – герои немецких сказаний о короле Артуре и рыцарях Святого Грааля. Лоэнгрин (Лоэрангрин), сын Парцифаля, впервые упоминается в поэме Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» (1210).

10
Названия глав нашей книги одноименны названиям произведений Александра Тишинина, Арнольда Шёнберга, Уэса Андерсона, Людвига ван Бетховена, Александра Эбояна и Бенуа Филиппона, Жюля Верна, Вуди Аллена, Романа Полански, Уилки Коллинза, Уильяма Сомерсета Моэма, Артура Кларка, Бориса Пильняка – всех тех, кому таинственное светило было небезразлично.

11
Замок был разрушен в 1209 году.

12
Маркграф (нем. Markgraf) – букв. граф марки. Первоначально – королевский чиновник, наделенный особыми полномочиями и постоянной военной властью в пограничной области (марке), фактически даже большими, чем у графа или герцога. В Германии некоторые маркграфы (Восточной марки, Бранденбурга, Мейсена и др.) были включены в сословие имперских князей, а их владения стали территориальными княжествами.

13
Вельфы (нем. Welfen) – немецкий княжеский род, имевший в VIII–IX веках обширные владения в Швабии и Бургундии. В 1070 году Вельф IV (?—1101) получил от германского короля Генриха IV герцогство Баварию, территория которого расширялась благодаря присоединению части саксонских земель. Генрих Гордый Вельф (?—1139) после унаследования им в 1137 году всей Саксонии выставил свою кандидатуру на королевский престол, но в 1138-м князьями был избран его соперник Конрад III Штауфен. Это и послужило началом ожесточенной борьбы между Вельфами и Штауфенами (или Гогенштауфенами), нашедшей отклик даже в Италии – там в XII–XV веках существовало противостояние политических «партий» гвельфов (ит. Guelfi от нем. Welfen) и гиббелинов (ит. Ghibellini от нем. Weiblingen – названия родового замка Гогенштауфенов).

14
Курфюрст – букв. князь-выборщик (от нем. Kur – выбор и F?rst – князь). В Священной Римской империи германской нации с XIII века за курфюрстами было закреплено право избрания императора. Особые привилегии курфюрстов были закреплены в Золотой булле Карла IV в 1356 году. Правители Баварии стали носить этот титул с 1623 года. Внутри империи курфюрсты обладали практически полной политической самостоятельностью. В 1806 году после ликвидации Священной Римской империи германской нации коллегия курфюрстов прекратила существование. Формально титул курфюрста сохранялся до 1866 года лишь за владетелями Гессен-Касселя.

15
Имена исторических личностей (королевских особ, видных политиков, военных деятелей и т. п.), прочно вошедших в русскоязычную историографию, приводятся в принятом традиционном написании, даже если оно не согласуется с оригинальной транскрипцией.

16
Пфальцграф (нем. Pfalzgraf) – букв. дворцовый граф; с течением времени титул менял значение: во Франкском королевстве так называли королевского служащего, председательствующего в дворцовом суде; при Каролингах суд пфальцграфа стал обособленным от королевского; в Германии IX–XI веков пфальцграф формально считался королевским должностным лицом. Постепенно пфальцграфы стали владетельными князьями. В 1806 году титул был отменен.

17
Пфальцграф (нем. Pfalzgraf) – букв. дворцовый граф; с течением времени титул менял значение: во Франкском королевстве так называли королевского служащего, председательствующего в дворцовом суде; при Каролингах суд пфальцграфа стал обособленным от королевского; в Германии IX–XI веков пфальцграф формально считался королевским должностным лицом. Постепенно пфальцграфы стали владетельными князьями. В 1806 году титул был отменен.

18
«Третье рождение» театра было в 1854 году, когда из-за расширения улицы Максимилианштрассе здание пришлось серьезно перестраивать.

19
Лео фон Кленце (Klenze; 1784–1864) – немецкий архитектор, художник и писатель. В 1816 году выиграл конкурс на постройку Глиптотеки (1816–1830) в Мюнхене, после чего стал придворным архитектором короля Людвига I. Кроме Глиптотеки, прославился в первую очередь построенными в Мюнхене по заказу Людвига I Пинакотекой (1826–1836), Пантеоном на лугу Терезии (1833–1853) и ансамблем Королевской площади (Кёнигсплац), получив мировое признание. Интересно отметить, что император Николай I, посетив Мюнхен в 1838 году, заказал именно Кленце проект здания «Императорского музеума» (1839–1852), впоследствии получившего название Новый Эрмитаж. Ныне в Баварии за достижения в архитектуре и градостроительстве вручается медаль имени Лео фон Кленце, учрежденная в 1996 году.

20
Иногда используется также название Галерея полководцев. Но дословный перевод Feldherrnhalle – Зал полководцев.

21
Иоганн Церклас фон Тилли (Tilly; 1559–1632) – граф, германский фельдмаршал (1605). Карл Филипп Йозеф Вреде (Wrede; 1767–1838) – светлейший князь (1829), баварский фельдмаршал (1814); с 1822 года состоял генерал-инспектором баварской армии.

22
На момент открытия в Валгалле находилось 96 бюстов и 64 мемориальные доски (последние заменяли бюсты тех людей, портретных изображений которых не сохранилось). Постепенно количество бюстов увеличивалось. В настоящее время вопрос об установке нового бюста решается баварским правительством при соблюдении единственного условия – должно пройти не менее двадцати лет со дня смерти человека; немецкое происхождение знаменитости роли уже не играет. Интересно отметить, что среди героев Валгаллы находятся четыре бюста тех, кто непосредственно связан с историей России: Михаила Богдановича Барклая-де-Толли, Ивана Ивановича Дибич-Забалканского, императрицы Екатерины II и Иоганна Бурхарда Кристофа Миниха.

23
Бюсты, установленные там, были уничтожены во время Второй мировой войны и с тех пор не восстанавливались.

24
Придворному художнику Йозефу Карлу Штилеру (Stieler; 1781–1858) было поручено написать целую серию портретов самых красивых женщин того времени, причем совершенно не обязательно знатного происхождения. Каждую кандидатуру король утверждал лично. В период с 1827 по 1850 год было создано 36 портретов.

25
Нимфенбург (Nymphenburg) – самый большой барочный дворец Германии, располагавшийся в западном пригороде Мюнхена; ныне находится в черте города. При общей длине его фасадов, достигающей 700 метров, сам дворец сравнительно невысок. Он словно «расплывается» в пространстве; от него веет покоем и домашним уютом, а не помпезной королевской роскошью. В нем есть что-то неуловимо женственное – недаром Нимфенбург стал подарком курфюрста Фердинанда Марии своей жене Аделаиде Энрикетте (Генриетте) Савойской (1636–1676) по случаю рождения долгожданного наследника, будущего курфюрста Баварского (1679) Максимилиана II Иммануила (1662–1726).

26
Шванштайн (нем. Schwanstein, от Schwan – лебедь и Stein – камень; букв. Лебединый камень) – упоминавшаяся с XII века крепость, построенная рыцарями из Швангау; вероятно, именно это название послужило впоследствии основой для наименования замка Людвига II Нойшванштайн (Neuschwanstein – букв. Новый лебединый камень). Хоэншвангау (нем. Hohenschwangau) – букв. Высокий лебединый край.

Комментарии

1
Александрова В. Людовик II, король Баварский. К истории жизни и творчества Рихарда Вагнера. М., 1911. С. IX.

2
Цит. по: Понасенков Е. Сто лет аристократического одиночества Лукино Висконти: [Электронный ресурс] // Квир. 2006. №40. 2006. URL: http://www.kvir.ru/articles/sto-let-aristokraticheskogo.html.

3
Александрова В. Указ. соч. С. Х.

4
См.: Bayerisches Hauptstaasarchiv. Abteilung III (Geheimes Hausarchiv). Kabinettakten Ludwig II.

5
См.: Strobel O. (Hrsg.) K?nig Ludwig II und Richard Wagner: In 4 Bd. Karlsruhe, 1936.

6
См.: Wagner Cosima und Ludwig II von Bayern. Briefe. Eine erstaunliche Korrespondenz. K?ln, 1996.

7
См.: D?ring O. Das Tagebuch K?nig Ludwig II. M?nchen, 1918; Leipzig, 1921.

8
См.: Grein E. (Hrsg.) Tagebuch-Aufzeichnungen von Ludwig II K?nig von Bayern. Schaan, Liechtenstein, 1925.

9
См.: Hilmes O. Ludwig II. Der unzeitgem??e K?nig. M?nchen, 2013. S. 14–17.

10
См.: Merta F. Die Tageb?cher K?nig Ludwigs II von Bayern: ?berlieferung, Eigenart und Verf?lschung // Zeitschrift f?r Bayerische Landesgeschichte. Bd. 53. M?nchen, 1990. S. 319–396 [Электронный ресурс]. URL: http://periodika.digitale-sammlungen.de/zblg/seite/zblg53_0412 (дата обращения 29.05.2017). Ссылка на данный материал любезно предоставлена автору Т. Кухаренко.

11
См.: Bernhard von Zech-Kleber M. A. Die k?nigliche Villa Linderhof: Und die Frage nach dem Architekturgeschmack einer Epoche. M?nchen, 2010. S. 8.

12
См.: Merta F. Op. cit. S. 346.

13
Козлов В. П. Обманутая, но торжествующая Клио: Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке. М., 2001. С. 37.

14
См.: G?tterd?mmerung: Aufs?tze und Katalog. Darmstadt, 2011.

15
См.: Залесская М. К. Замки баварского короля. М., 2009; Она же. Людвиг II. М., 2012; Она же. Людвиг II: Тайны последнего короля-романтика. М., 2013.

16
См.: Семенов И. С. Христианские династии Европы: Генеалогический справочник. М., 2002. С. 147.