Шантажист
Шантажист
Диана Билык
Острые грани #5
Мне чудом удалось выбраться из личной пропасти. Но у любого чуда есть цена. Пять лет я делала вид, что все случилось не в этой жизни и не со мной: строила карьеру, заводила друзей, пыталась играть в любовь. Но… Появился он и все разрушил в один клик. Теперь я не только его удаленная пленница, но и сумасшедшая, что жаждет с ним встречи. Не чтобы убить или разоблачить, а чтобы…
Содержит нецензурную брань.
Диана Билык
Шантажист
Пролог
– Ты ждала меня?
– Нет, – с порочных губ сорвался отчаянный шепот, а мои пальцы сильнее сжались вокруг тонкой шеи, заставив жертву задержать дыхание.
И я не дышал вместе с ней.
Подцепив кожаный край, сдернул узенькую алую маску с испуганного лица. Волосы медовой рекой упали на влажные щеки. Афина, хватая губами воздух, попыталась дотянуться до меня, но я вывернул ее руки за спину и стиснул до хруста.
Наклонился. Всмотрелся в бледный облик, втянул носом горячее дыхание со вкусом красного вина и чернослива. Утонул-захлебнулся в ярких кругах радужек, светящихся в ночи. В темной синеве безумно глубоких глаз!
Еще. Ближе. Так близко, что услышал любимый аромат, запах безумного желания, необузданного голода и бесконечной ненависти.
– Ты ждала меня?
Я готов повторять тысячу раз, чтобы уничтожать ее. Терзать. Кромсать. Мучить.
Она ответит.
За все и на все ответит.
Но такие быстро не ломаются – сука поджала губы и, причиняя себе боль, дернулась, но не вырвалась. Препарировала меня горящим взглядом, дышала порывисто и, раздувая от ярости ноздри, обещала долгую и мучительную смерть.
Я сжал пальцы, шейные позвонки почти захрустели под ними.
– Говори… Ждала?
Моя жертва судорожно сглотнула и упрямо замотала головой.
Дерзкая тварь!
Безумно хотелось ее ударить, задушить, растереть по стенке за все, что сделала! Такие не должны ходить по земле.
Но я не смогу причинить ей вред. Потому что умру без нее.
Безумие. Одержимость.
Поддерживая острый подбородок ладонью, заставил мразь запрокинуть голову. Красивое пластиковое личико вытянулось, густые ресницы, трепыхнувшись, засияли бисером слез.
– Вре-о-ошь… – зарычал ей в губы, намеренно занижая голос и меняя темп обычной речи. Ксенон почти перестал действовать, еще минута, и краля догадается, кто я. – Ты обманываешь. Притворяешься хорошенькой. Но я все о тебе знаю, Афи-и-ина. Грязная шлюха!
– Пошел ты, урод! – выплюнула она и, не скрывая ненависти, все-таки вырвала руки и впилась ноготками в мою скулу. Тонкие пальцы норовили расцарапать кожу до крови, оставить метку.
Конечно же, чтобы потом найти и опознать, но я ей не подарю такой шанс. Я умею мимикрировать, пользуюсь всеми средствами конспирации: грим, линзы, газ, изменение аромата, одежда, даже обувь, чтобы немного изменить рост. У меня всегда при себе два или три гаджета. Я много лет эту мразь выслеживал и хорошо подготовился к шантажу. Афине никогда меня не разоблачить, как бы ни старалась.
Но эта строптивая сука никогда не сдастся, уверен, оттого месть и слаще, а игра острее. Даже если в итоге она меня сломает, я все равно истерзаю ее душу, как хищная птица мышь.
Афина упиралась, дралась, до дикости разогревая мою жажду. Пришлось сильнее поджать тонкую шею, немного приподняв дерзкую добычу, – мне следы царапин на коже не нужны. Девушка заелозила ногами по полу, стукнула каблуками, беспомощно оттолкнулась от моей груди, вцепилась смертельной хваткой, пытаясь порвать ткань рубашки, но лишь злила и распаляла сильнее.
– Какая же ты, – гаркнул ей в лицо, связывая снова холодные пальцы своими, губы обожгло желанием впиться в приоткрытый рот, – восхитительно уродливая в своей красоте.
– Иди на хер, Ворон! – взвизгнула жертва, забившись в моих силках так сильно, что едва удержал. Ее голос совсем сел, но ноты ненависти все равно прочитывались: – Сними эту черную тряпку со своей морды, и тогда поговорим на равных.
Маска прилипла к коже намертво. Хоть снимай, хоть нет – все равно я зверь, не знающий пощады. Ей это не поможет.
– Обойдешься.
– Тогда отправляйся в ад!
– Обязательно. И тебя за собой потащу, Афина, – опустив вторую руку, что запирала крошку в углу и придерживала шею, повел ниже, по плечу, мимо груди и узкой талии, сорвался на выступающую косточку и еще ниже, на ягодицу. Задрал нагло платье, разрывая разрез до основания бедра. Ее проблемы, как она будет оправдываться перед другими.
Девушка прошипела ругательство и отчаянно дернулась. Не будет свободы – запрокинул ее руки вверх, удерживала на весу, обездвиживая, будто булавка, что пронзает бабочку. Ей придется выбрать: или сломать себя, или покориться мне.
– Что тебе нужно? – захрипела, напрягаясь всем телом. Не сдается, все еще опасна, потому я не отпускал, ожидал от нее новые выходки. Держал на коротком поводке.
– Чтобы ты платила по счетам. Чтобы молила о пощаде.
– Каким счетам, ублюдок? – сузила глаза. Темные воды ее моря ненависти забурлили, утягивая меня на дно.
Обожаю ее ярость и боль, до того вкусная, что хочется подхватить за бедра, войти до упора и вбиваться до хрипа и бессилия. Но тогда мне одна дорога – застрелиться, потому что стоит попробовать этот наркотик – никогда не слезешь.
– Я ничего тебе не сделала! – надрывно вскрикнула Афина, но тут же замолкла, зыркнула на выход. Не хочет огласки и скандала, но нас и не слышно – сейчас в офисе такой шум от новогодней вечеринки, даже если я ее тут четвертую – никто не кинется.
– Забыла, что ты делала другим? Так я напомню, – отпустив ее руки, позволил им упасть на мои плечи, царапнул пальцами подбородок и, пока Афина не опомнилась, вбил легким движением худые плечи в стену. Не сильно, но девушка от шока вдохнула через нос и приоткрыла покрасневшие губы.
Ругательства застыли на кончике языка – почему тварь такая сладкая и манящая?! Темно-медные волосы упали на мою ладонь, оплели ее шелковыми нитями, перепутали пальцы, заставляя желать эту мразь еще сильнее.
Она – мой яд. Отрава. Гниль, которую не выдавить, не уничтожить. Рана нарывает и болит бесконечно. Корчит до состояния необузданной ярости, но и заставляет крошиться от одних прикосновений к гладкой разгоряченной коже. С ума сходить от близости и запаха.
Ненавижу суку!
– Отпусти меня, конченный ублюдок! – На секунду почувствовав свободу, девушка попыталась меня ударить, укусить, но я сильнее, намного сильнее.
С легкостью скрутил и снова прижал заразу к стене, в угол, туда, где шкаф отрезал густой чёрной тенью голубоватый свет уличного фонаря и резал кабинет на куски.
– Я тебя найду, – просвистела Афина, замерев в моих объятиях. – Как бы ты не прятался, под чьей бы личиной не скрывался, я узнаю тебя, Raven…
– И? – хотелось засмеяться ей в лицо, но было не смешно.
Пристроился между стройных ног, напористо развел коленом сильные бёдра. Одной рукой связал тонкие кисти, чтобы бешеная не царапалась. Она упиралась. Бесполезно. Вторую руку запустил под подол платья, нырнул в нужное место и, пальцем отодвинув взмокшее кружево, сам едва не закричал от прикосновения к ее жару.
Афина, снова дёрнувшись, добавила посаженным от переживаний голосом:
– Я убью тебя! Если ты меня… – и резко осипла от моих ритмичных толчков.
Стоило мне вонзиться на всю длину пальцев, а большим нагло скользнуть по клитору, прижать, покрутить и снова углубиться во влагу, девушка вскрикнула:
– С-ско-т-ти-и-ина… – яростно потянула меня за плечи, стиснула пальцами кожу до жгучей боли и рассыпалась на осколки наслаждения в моих руках, сотрясаясь в ядрёном оргазме. Она кричала мне на ухо так дико, что я на мгновения ошалел – будто контузило.
Но ненависть слишком глубоко проросла, и отрава растеклась по венам. Я дернулся, удержал Афину у стены, встряхнул, заставляя прийти в себя.
– Ты будешь страдать, – прошептал ей на ухо, захлебываясь возбужденной яростью, – будешь искать, но не найдёшь. Будешь умирать, но я не подам руку помощи. Будешь умолять, чтобы прекратил мучения, но я… Никогда. Не остановлюсь. Это я тебе обещаю.
Резко отпустив девушку, исчез в темноте. Вслед полетели проклятия и мат, но сдавленные, глухие, дрожащие от отчаяния.
Я не стану её жалеть.
А вот не желать не получается.
Шаг 1
Raven: Афина, я знаю, что ты сделала, и разрушу тебя изнутри. Это случится очень скоро, не успеешь оглянуться…
Холодная волна прокатилась по спине, сжав невидимой лапищей затылок, приподняла волоски на предплечьях и сдавила грудь металлом страха.
Я оторвала взгляд от экрана, отодвинула прядь тяжелых волос, что упала на лицо, и осмотрела просторный зал за стеклом.
Меня колотило от ужаса, я боялась пошевелиться.
Белоснежный пластик, современное расположение рабочих мест – квадратно-гнездовое – мерное гудение компьютеров, принтеров и голосов, приглушенное прозрачной пеленой моего кабинета.
– Нет, это не годится, – возмутилась Лена и хлопнула файлами по столу нашего штатного художника и верстальщика Павла. – Здесь нужно цвета вытянуть, – ткнула она пальцем в бумаги, – потому что слова статьи сливаются с фоном.
– Придираешься, а текст не видишь только ты, – тощий паренек поправил очки, изогнул пренебрежительно рот и повернулся к компу. Но бумаги на переделку взял, подтащил их ближе и покосился в мою сторону.
Лена, опытная журналистка по криминальным статьям, фыркнула и удалилась. Её короткая стрижка цвета горящего факела затерялась среди столов сотрудников и застыла в углу офиса. Она любительница уединиться, и как же я её понимаю.
Медленно выдохнув, я присмотрелась к верстальщику. Худой, костлявый, бесцветный. Он сидел ближе всех к моему кабинету. Не мог он отправить послание – это было бы слишком просто. Этот подкаблучник – няша – и мухи не обидит – не способен Пашка на коварные игры, уверена.
Я скользнула взглядом по головам и фигурам сотрудников в поисках того, кто мог за мной наблюдать. Того, кто мог прислать весточку из прошлого.
От осознания, что враг рядом, что следит за мной, сердце стучало под горлом.
Никто из присутствующих не знает, что я была Афиной. Да вообще никто не знает!
Значит, здесь его нет. Вдруг банальное совпадение? С такой редкой кличкой? Глупейшая наивность!
Р-р-р! Я тебя разоблачу, мразь!
Журналисты собрались в толпу возле окна и, попивая кофе из одноразовых бумажных стаканчиков, обсуждали новый номер.
Никто не смотрел в мою сторону. Они слишком увлечены идеями для январского номера, конкуренцией «первой полосы» и «злачных мест» для статей.
Среди них нет того, кто мне нужен. Хотелось верить.
Секретарь Зиночка, что цокала каблучками, будто аппарат по вбиванию гвоздей в пол, таскала туда-сюда распечатки и документы, готовилась к сдаче предыдущего номера и бегала к женатому бухгалтеру, подозреваю, что не только с отчетами.
Женщина застыла неподалеку от моего кабинета, покачала головой, распушив светлые тонкие волосы, шаркнула ножкой и, резко развернувшись на каблуках, вернулась в холл. Забыла что-то или кого-то, у нее часто так. Она глупенькая и примитивная, не думаю, что додумается до баловства со мной, ведь вылетит в миг.
Эти современные офисы – настоящее мучение. И кто придумал делать все стены прозрачными, зримыми? Даже я – главный редактор – не могу нормально уединиться. Хотя сейчас это сыграло на руку – я могла изучать и видеть тех, кто попадает под подозрение, а с другой стороны, видимость, как на ладони, накрывала меня гудящей паникой. Любитель соцсетей ведь может где-то затаиться, посылать сообщения и злорадствовать.
Одна сторона моего кабинета была закрыта обитой современным пластиком стеной. Она вела в помещение архива, где можно затеряться среди стеллажей. Обожаю это место. Хоть и пахнет пылью, но там тихо и всегда пусто.
Я с тоской посмотрела на лестницу. На втором этаже оставался крутой закрытый офис размером с трехкомнатную квартиру, но он предназначался для высшего начальства, а не для ферзя типа меня. Я хоть и имела вес, но такие вещи не решала, всегда находилась в тылу мерзкого короля.
Этот офис купил владелец нашего журнала, толстый мудак Буров, а я со своего нагретого места слетать не хочу – пришлось согласиться на стеклянную колбу вместо прошлого уютного кабинета с диваном, шкафом и добротным столом.
Пять лет на это издание горбатилась, увольняться не собиралась. Переехали всем офисом? Ничего. Привыкну.
Вот только бы с этим инкогнито под ником «Raven» разобраться, но я не робкого десятка – и не таких ломала.
Окошко чата подсветилось входящим сообщением.
Raven: Ты будешь платить за то, что сделала. Я из тебя всю душу вытрясу.
Коготки ужаса поскребли виски и сжали мои плечи, норовя сломать, но я отряхнулась и закрыла чат.
Никто не смеет мне угрожать! Задушу гадину.
Ответить ему? Нет, пусть думает, что ошибся. Не собираюсь я идти на поводу шантажиста. И платить не собираюсь, я заплатила сполна.
Шаг 2
По ступенькам на наш этаж взлетел курьер, паренёк лет двадцати пяти в бежевой толстовке, с нахлобученной на глаза яркой бейсболкой с символикой нашего журнала – бегущий человечек в солнечных лучах.
Леша, кажется так его зовут, бросил на стол верстальщика конверт, дождался его подписи и целенаправленно помчал вправо. Он вечно воровал из нашего кулера воду и противно зевал, будто собирался улечься спать на диванчик в переговорной.
Я перевела взгляд на закрытый зал.
За толстым звукоизоляционным стеклом уже полчаса заседало руководство. Там проходила встреча с новым директором нашего издания. А точнее, этот богач-кукарач выкупил его. По слухам он держал мелкое фото-издание, причем, сетевое. Как у него хватило средств купить популярный журнал – не знаю и знать не хочу – каждому свое. Кому-то в карманы набиваются легкие деньги, а кому-то, как мне, приходится отдавать всю себя за гроши. Только в этом году скопила на машину и то дешевенькую, живу в съемной квартире и едва концы с концами свожу.
И почему Буров решил избавиться от «Легкой жизни» – я пока не разобралась, но кто их поймет – богачей с придурью?
По документам, что принесла Зиночка, получалось, теперь не я главная по офису, а какой-то выскочка – Арсен Лиманов – он же и будущий директор, и владелец журнала. Придется смириться и сидеть тихо – на мое место очередь в десяток желающих. Наши змеючки уже навострили ушки, ведь Буров подпилил ножку на моем стуле.
Благо дражайший уходящий шеф позволил сегодня не присутствовать на формальной встрече, мол, у него важный разговор с новым владельцем, приказал мне подготовить документы и ждать указаний. Хоть какая-то радость. Ненавижу совещания, брифинги и конференции! Шум, гам и никакого смысла. Проще выдать распоряжения при личной встрече, а еще лучше просто работать и никому не мешать сборищами.
Мои подчиненные привыкли, что я провожу встречи не более пятнадцати минут.
Дверь переговорной распахнулась. Секретарь Зиночка застучала по паркету каблучками, спеша по холлу в мою сторону, и до меня долетел обрывок разговора:
– Мы так не договаривались! – заорал скрипучим голосом Дмитрий Саныч. Так сильно заорал, что у меня под туфлями-лодочками задрожал пол. – На твоем месте должен быть Роман!
Что он снова завелся? Три недели, как переехали в офис, все никак не могут с наследником трона определиться? Среди работников давно ходят слухи, что Саныч крупно задолжал, вот и перепродал издание некому Воронцову, а тот внезапно умер. Сыночек должен вступить в наследство через полгода. Но при чем тут Лиманов?
Мне вообще все равно, кто будет во главе, лишь бы не мешали и не гнали на улицу, я еще поработать хочу. Для меня этот журнал – вся моя жизнь.
– Что ты о себе возомнил?! – продолжал кричать Саныч. Кажется, он уже охрип. Хорошо взъелся на гостя.
Другой мужской голос со сталистыми нотками, но помягче и поделикатнее бывшего хозяина, что-то ответил ему, а я не разобрала – слишком было далеко.
Дверь хлопнула, отрезав остальные явно не нежные словечки Бурова, и высокая фигура нового босса застыла ко мне спиной. Почему-то по телу побежали мурашки от одного вида незнакомца. Синяя рубашка натянулась на объемных мышцах, и крупная ладонь пригладила на затылке темные волосы.
Ненавижу этого лысого пузана – Бурова! Вечно с ним проблемы, каждый номер, как маленькая смерть. Он в печатном издании не разбирается совсем, но зато указы выдает каждый раз круче прежнего. И сейчас сам накуролесил, пообещал нескольким инвесторам рекламные места, но оно не окупилось – большие люди погорели на деньги, а журнал затрещал по швам.
Прошлый владелец был намного покладистей, но после судового процесса за парочку неправдивых статей о серьёзных людях, что опубликовал журнал ещё года два назад, он разорился и вынужден был продать своё детище почти за бесценок – как раз Бурову. Хоть в тюрьму не загремел с такими исками. И нас не потянул на дно, а то мог. Ярину, мою давнюю подругу, тогда подставили. Хорошо, что Альдов снял все обвинения против журналистки, но история с известным музыкантом была громкая.
После суда мне повезло: повысили до редактора за выслугу, отличные рекомендации и опыт. Дмитрий Саныч глянул на меня, почесал лысую башку и заявил, что я ему подхожу. Кто бы знал, чего мне стоило добраться до этих высот. Лучше не знать, крепче будешь спать.
После моего назначения много всякой дряни случилось, но главное, я стала другой. Неузнаваемой. Не только внешне.
Решившись, открыла чат и прочитала новое входящее сообщение.
Raven: Две синие ручки, желтый карандаш и красный толстый маркер. Я вижу тебя, Афина-а-а-а. Не спрячешься.
И добавил рядочек смайлов с рожками и коварной улыбкой.
Ненавижу эмоджи, сюсюканье и всякие скобки. Если честно, я вообще не сильно люблю эмоции. Проявлять. Я их храню в себе, лелею каждый всплеск, потому что ходить по острию – пожароопасно – срываюсь в пропасть страхов и не могу себя контролировать. За последние пять лет этого почти не случалось, а сейчас вот… снова нахлынуло.
Бросила быстрый взгляд на подставку, где в пучок собралась описанная канцелярия. Твою ж колонку в топку! Откуда ты смотришь, урод?!
Я испуганно окинула взглядом работников за стеклом, всмотрелась в каждого. Ужас клокотал под горлом, и все лица размывались в сплошные пятна.
Нельзя позволять эмоциям брать верх, иначе свихнусь.
Я найду тебя. Никто не будет меня пугать, никто не сломает прошлыми ошибками. Сжала кулаки и уколола ногтями кожу ладоней.
Противно тиликнуло еще одно сообщение.
Raven: Дрожишь? Боишься? Пра-а-авильно. Я буду мучить тебя долго, сучка драная. Будешь стоять передо мной на коленях и умолять о пощаде.
Вдогонку прилетела гифка, где какая-то безликая шлюха берет в рот огромный блестящий от масла хрен. Фу.
Захотелось вскочить, заметаться, запаниковать, но я спокойно выключила компьютер, сдержанно поднялась, поправила узкую юбку и медленно подошла к выходу, положила ладонь на дверную ручку и ужаснулась от холода металла.
Если бы взглядом можно было плавить стекло, я бы прожгла дыру в прозрачной преграде.
Я тебя разотру в порошок, ублюдок. Не сомневайся, Raven. Только приду в себя, и мы поиграем.
Повернув голову, присмотрелась к единственному новенькому в нашем коллективе – охраннику Николаю. Он стоял у выхода вполоборота ко мне. В строгом черном костюме, высокий, но слегка сутулый, стриженный блондин. Возраст под сорок, вполне мог быть тем, кто присылает сообщения. Нужно его проверить в первую очередь.
Он не отрывал руку от уха, где всегда чернел наушник общей связи со службой безопасности высотки. И делал это больше по привычке, чем слушал приказы, и скучно-вялым взглядом рассматривал девчонок-пиарщиц, что стояли неподалеку.
Одна толстенькая, но высокая, подпирала стену возле принтера, а вторая коротенькая и сухая, напоминала мне куколку, которую забыли раскрасить, тараторила в офисный телефон о выгодном сотрудничестве. Заезженные фразы для тех, кто желает купить местечко на наших страницах.
Мог ли кто-то из коллег отправлять мне эти пакостные сообщения с угрозами и делать вид, что ничего не происходит?
Вряд ли.
Где же ты, мерзкая облезлая птица? Кто ты?
Никто не смеет меня шантажировать. Никто! Я храню свою тайну много лет. И сделаю все, чтобы она оставалась тайной.
Шаг 3
Кровь прилила к лицу, и сердце бухнуло в грудь. А если Ворон раскроет меня? А если видео разлетится по интернету? Я ведь останусь у разбитого корыта, с загубленной репутацией.
Мне нужно срочно на воздух. Или хотя бы умыться.
Прихватив телефон, я вышла из кабинета и ровной походкой поспешила в боковое крыло. Прошмыгнула мимо журналистов. Юра и Валя спорили между собой о равенстве полов. Девушка на свои двадцать три была очень убедительна, стояла на том, что женщины в современном мире прекрасно обходятся без мужчин.
Невольно улыбнувшись, я распахнула дверь в уборную. Фух, хоть здесь двери обыкновенные – пластиковые. Даже не просвещаются.
– Таисия Богдановна, вас Буров вызывает, – прилетело писклявое в спину, следом стукнули знакомые каблучки.
От неожиданности волна жара пролилась в ноги, и я чуть не рухнула. Удержалась за стену и обернулась через плечо.
– Зин, скажи, что через минуту подойду, – горло сдавило от паники, пришлось откашляться и сделать вид, что поперхнулась.
– Конечно, – женщина откланялась, и я осталась одна.
В зеркале мелькнуло раскрасневшееся лицо. Волосы я сегодня туго завернула в гульку, но от нервов захотелось расправить локоны. Расчесывая пряди, я тряслась как осина под ветром. Это слишком невероятно, слишком неожиданно. За последние несколько лет расслабилась, поверила, что смогу жить дальше и не вспоминать о том, что сделала.
Бусинки пота выступили на крыльях носа, зрачки расширились и перекрыли светлые радужки.
Вот же урод – совсем меня выбил из равновесия. Прикрылся чатом, побоялся явиться лицом к лицу?
Откуда могло это выползти, никто ведь не знал обо мне? Разве что… Нет, он мертв, не может быть. И документы должны были тогда сгореть…
Raven… Raven… Кто ты? Что ты хочешь? Может, прямо спросить? Если денег хочет, придется много отдать ради спокойного будущего, но где гарантия, что он оставит меня в покое? Нет ее…
Холодная вода не помогала, не успокаивала. Я задержалась в уборной минут на пять. Терла-терла лицо и усмиряла внутренний колотун, как могла. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы застывшее в судороге сердце не лопнуло.
В голове почти сложился контур плана, как вывести инкогнито на чистую воду, встретиться с ним и заставить молчать, но сначала работа, а потом буду разбираться с прошлым.
Когда заходила в переговорную, в висках пульсировала единственная мысль: что я сделаю с ублюдком, когда его найду? Смогу ли переступить черту? Ведь он будет доить меня всю жизнь, нужно решить – насколько далеко смогу зайти.
Или согласиться бесконечно дергать себя за ниточки? Нет… ни за что.
– Таисия, – слащаво протянул Саныч и, подав мне жирную руку, провел в переговорную.
Что за нежности? Ему что-то от меня нужно, как пить дать. Такой тон он включает только в двух случаях: когда собирается на меня навалить двойную работу за ту же оплату, или заставить исправлять чьи-то косяки. Я окинула его удивленным взглядом, но сдержалась от колкости и уважительно поблагодарила за помощь. Отобрала свою кисть и, подняв голову, посмотрела перед собой.
И застыла от внимательного взгляда нашего гостя – я так понимаю, теперешнего директора журнала.
– Таисия, знакомься, – продолжал лить ваниль Дмитрий Саныч. – Теперь твой босс и начальник – Лиманов Арсен Славович.
Представленный мужчина сидел в кресле, перекинув ногу на ногу. Вальяжно откинувшись на спинку крупной спиной и скрутив сильные руки на груди, он нагло оценивал меня из-под густых черных ресниц и хищно улыбался – будто поймал вкусную добычу, а экс-хозяин продолжал:
– Я устал от журнальных дел. Все вопросы теперь к нему, – Саныч отмахнулся и, скривившись, показал на Лиманова.
Гость еще больше сузил темно-кофейные глаза, и рубашка захрустела от его напряженных мышц.
Поведение Бурова показалось странным, а более удивительным было именно пренебрежение, с которым Саныч якобы продавал журнал, но я промолчала. У меня свои заботы, в чужие дела лезть не приучена.
Цепкий взгляд Лиманова напустил на мои плечи необычный холод – что-то близкое к внезапному предчувствию беды. Мужчина шарил глазами по моему телу, будто искал изъян или откровенно лапал.
Неужели он тот самый ублюдок, что шлет мне полшые письма?
Нет, стоп. Совсем свихнулась от напряжения. Как бы Лиманов так быстро это устроил?
Я приморозилась от тяжелого взгляда нового директора, табун мурашек сковал плечи и заставил сжать кулаки. Только бы выдержать эти минуты, а потом можно выпить успокоительное и забыться пустым сном. Последние годы так и живу, ничего больше не помогает.
Арсен Славович смотрел на меня так, будто хотел сожрать на месте. Или это у меня от послания инкогнито такие ощущения? Кажется, что враг прячется за каждым встречным. Ведь маска шантажиста вполне подойдет любому, без исключений.
– Любые вопросы, Тая. И важные, и не очень, – вырвав меня из размышлений, закончил свою отповедь, или капитуляцию, Буров и тяжело поднялся. – Я ушел. Дальше сами разберетесь. Документы я подписал, дело Арсену Славовичу передал. Пока-пока.
Шаг 4
Когда дверь за лысым толстяком закрылась, мне показалось, что я угодила в липкую ловушку.
Взгляд Лиманова… Раздевающий пошлый взгляд скользнул по моему телу, коснулся ног, замер на коленях на секунду, опустился к кончикам туфель и уничтожающе-медленно вернулся к лицу. Будто Арсен взял меня сейчас не в редакторы, а шлюхи.
Внезапно его лицо посветлело, а на губах появилась ясная и добрая улыбка. Он словно маску скинул в один миг.
Меня слегка озадачила эта перемена.
– Как вы с ним работали? Мерзкий тип. – Новый директор кивнул в сторону ушедшего Саныча, а потом развернул мощные руки и, встав, подошел ближе. Тоже подал ладонь, желая поздороваться.
Я чуть не отшатнулась. Не люблю рукопожатия, тем более, с незнакомыми людьми, а здесь же босс. Должна.
Осторожно вложила пальцы в большую ладонь и на миг задержала дыхание. Стало тепло, кожу приятно защекотало прикосновение. Арсен вдруг повернул мою руку, и вторая большая ладонь накрыла сверху кисть, пряча ее будто в лодочке.
Я вспыхнула от стыда. Что он делает? Хотела дернуться, но не смогла – мужчина смотрел очень пронзительно, а еще ласково улыбался, чем совсем ошарашил. В глазах мерцали золотые точки – отражение ламп на стене. Вблизи его радужки оказались довольно светлыми, ближе к янтарю или жженому сахару, чем шоколаду.
– Покажете мне все тут? Так будет быстрее, – мягко сказал Арсен и немного наклонил голову, отчего темные волосы прикрыли высокий лоб. – Таисия.
Я отмерла. Лиманов мягко отпустил мои руки и встал на корректное расстояние.
Широкоплечий, выше меня на голову. И что совсем поразило – невероятно притягательный. Я не склонна растекаться лужей возле мужчин, но этот… Он просто нечто, будто сошел с Олимпа.
Тонкий аромат дорогого парфюма защекотал нос. Не скажешь, что Лиманов держал всего лишь сетевое издание фотографий. Что-то тут не чисто. Откуда у него деньги на крупное издание?
Да какая разница? Лишь бы издание продолжало работать.
– Мне документы еще готовить, – отрезала я, учтиво улыбнувшись. – Я попрошу Зину, она введет вас в курс дела. Здесь нечего показывать, офис весь на ладони. Могу идти?
Арсен кивнул, но сказал:
– Нет. Кофе? Или чай?
Я чуть не вспыхнула. Вот же нахал! Желает, чтобы я ему напитки носила? А смузи ему не сделать? И на головушку красивую выплеснуть.
– Ваш секретарь поможет и с этим, – произнесла я резко и, обернувшись к двери, показала через стекло путь к кабинету директора. – Там ваш офис.
– Настоящая лестница в небо. – Голос шефа оказался слишком близко и слишком быстро над моим плечом. Я даже растерялась и не знала, как себя вести. Буду брыкаться – уволит, буду покладистой – начальник сядет на шею.
И меня осенило: Саныч элементарно скинул на меня балласт и ответственность. Впрочем, почему я не удивлена?
– Она самая, – ответила спокойно и шагнула вперед, чтобы отстраниться от Лиманова.
На меня давило его присутствие. И глубокое дыхание, которое я слушала над ухом, заставляло волноваться. Я не знаю, почему.
Колкие мурашки щекотали по спине.
– На втором этаже офиса, кроме вас, никого не будет. Говорят, что из кабинета есть выход на крышу, но я там не была.
– Посмотрим?
Арсен наклонился, заставляя меня почти вжаться в стекло стены, и теплый воздух его выдоха метнулся на мой затылок и застыл в волосах.
Я уже хотела отпрыгнуть – ненавижу слишком назойливых мужчин, а когда ко мне лезут без моего согласия – готова драться, как дикая птица в клетке. Или на мне карточка висит, что я по первому взгляду ноги раздвигаю? Но Лиманов еще наклонился, будто ему плевать на субординацию, щелкнул ручкой двери, распахнул ее и пригласил меня выйти в холл.
Шаг 5
Я несмело ступила вперед, а директор мягко добавил:
– Вы пьете чай или кофе? Я это хотел спросить. Угощаю.
Было желание отказаться, но я буркнула:
– Минералку. – И оставила мужчину позади. Знала, что он будет смотреть вслед, потому сжала кулаки и сцепила зубы. Я справлюсь.
От его близости сильно бросало в дрожь. К страху быть разоблаченной общипанным Вороном добавилось еще волнение за место под солнцем. Вдруг этот Арсен положит на меня глаз, а если я откажу – выбросит меня на улицу? Сколько я таких историй знаю, не хотелось бы лично в подобном участвовать.
Пусть оглянется: в офисе полно достойных внимания женщин. Зачем ему я? Да и в любовь с первого взгляда не верю. А на случайные связи не подписываюсь.
Для него и всех остальных голодающих у меня есть любимый мужчина, и точка. А что это ложь – начальнику знать не обязательно. Надо только найти момент и сказать ему об этом, чтобы раз и навсегда отбить охоту со мной заигрывать.
Когда я шла мимо служащих, что не сводили восхищенных глаз с новой достопримечательности – красавчика директора, телефон в кармане дико завибрировал, а я чуть не споткнулась на ровном месте. Поспешно прижала ладонь к жакету и задушила новую волну паники, даже пуговичку на блузе расстегнула машинально, чтобы воздуха было больше. Глянула на директора, что все еще держался поблизости, но теперь рассматривал девчонок-пиарщиц и надолго задержался взглядом на горящей макушке Лены.
Пользуясь моментом, я позволила себе изучить мужчину получше. Греческий профиль, крупные черты лица, волевой подбородок и россыпь родинок на щеке, так гармонично дополняющих его образ. Чертовски красивый, высокий, как Аполлон, светлый на улыбку. Даже слишком светлый. Располагает черт.
Арсен, будто почувствовал, что я его рассматриваю, повернул голову и лукаво заулыбался.
Немного сощурил глаза и опустил взгляд на мои губы. Я их поспешно поджала и скривилась. Не по твою честь, красавчик.
Не твоя я дама сердца, не смотри так, Арсен. Я давно взяла табличку холодной занятой сучки, чтобы мужикам не повадно было клеиться. Но почему именно Лиманов так зацепил меня? До того зацепил, что я на мгновение даже забыла о другой более глубокой проблеме, которая может лишить меня всего, не только работы, но и авторитета, и даже свободы. Никто не будет разбираться, что мои былые похождения – смертельная нужда. И это страшило больше всего.
Телефон не унимался. Жужжал и жужжал под ладонью входящими сообщениями.
Мой незакрытый гештальт – шантажист, и пока есть что-то, что мешает мне жить – жить и любить не получится. Я сжала кулаки и, сомкнув до боли зубы, обвела взглядом помещение. Несколько работников, уткнувшись в мобильные, что-то набирали пальцами на сенсорном экране, были и те, кто смотрел в мониторы компов. Любой из них мог быть тем, кто меня хочет раскрыть. Любой из них мог сейчас отправить очередную гадость и угрозу. Если правда выплывет, меня посадят надолго. И как это не вовремя!
– Где ты прячешься?
– Я за спиной, – сказал со смешком Арсен, защекотав горячим дыханием мой висок.
Я резко вдохнула воздух и замерла. Хотела что-то съязвить, но Лиманов сорвался с места и широкой походкой, качая крепкими подкачанными бедрами, прошел к журналистам, представился и по-дружески пожал каждому руку.
После небольших веселых фраз с сотрудниками директор вдруг строго спросил:
– А почему мы не работаем, господа? Разбежались. Быстро. Сдача номера, а мы прохлаждаемся? Или за вас все редактор и секретарь должны делать?! В семнадцать ноль-ноль жду всех на совещании. В журнале будет некоторая перестановка. Возможно, кому-то придется нас покинуть, а кому-то дам шанс. Но на теплый прием не надейтесь, останутся только самые сильные.
И снова бросил взгляд в мою сторону. Что за намеки?
Пригвожденная к полу я стояла в центре зала, смотрела на стриженую челку директора, пыталась прочитать его выражение лица, найти опасность или скрытую ненависть и ничего не находила.
Может он быть шантажистом?
Чтобы проверить, достала телефон из кармана и распахнула окошко чата.
Raven: Я рядом, не волнуйся так. Первое задание для тебя: принеси фото его члена. Да-да, твоего босса. Ты на него так смотришь… ух. Поспеши, или я тебя раскрою. Все узнают, что ты сделала!
И снова гифка… Пошлая, грязная, от которой меня бросило в жуткий жар.
Шаг 6
Я захлопнула чехол, спрятав мобильный, и подскочила от прикосновения.
– Что-то случилось? – теплый голос Лиманова лег на плечо.
Я резко обернулась, отчего волосы разлетелись во все стороны, встретилась взглядом с директором. Вот не лез бы он под горячую руку, я же могу и зарядить за домогательства. Но в его карамельных глазах кипело ночное небо. Темное-темное. Я невольно втянула через нос воздух, пропахший мужским здоровым телом, и меня качнуло от жара, скользнувшего по спине. Впервые за много лет почувствовала к кому-то настоящую тягу, до этого думала, что совсем фригидная.
Лиманов не мог отсылать эти сообщения. Он все время был у меня на виду, мобильный не доставал, никуда не наклонялся, чтобы отправить со стационарного компа.
С одной стороны, стало легче дышать, но с другой, стоило моему взгляду скользнуть по его губам, красиво очерченным, перед глазами всплыли пошлые картинки. Представилось, как я буду «ловить» фото его достоинства, и мне поплохело.
Этот Ворон Драный меня с ума сведет.
Нашел что просить!
– Тая, вы побледнели, – вдруг озадачился Арсен и сильно сжал мое плечо. Заглянув в лицо, дохнул на меня ментоловым дыханием. – Пойдем. На воздух. Как раз и посмотрим крышу.
– Я… Мне работать нужно, извините.
Не очень бережно сбросив его руку, я отстранилась. Потупилась в пол, чтобы не привлекать внимание сотрудников, но они все равно на нас глазели. Мне даже показалось, что вдалеке щелкнула камера. Вдруг там притаился тот самый шантажист? А я не могу его сейчас разоблачить, потому что на виду у всех.
– Давайте в другой раз посмотрю? У нас завтра сдача номера. Офис ночевать здесь будет, если я стану чаи гонять на крыше, нежась в лучах солнца.
– Звучит неплохо, – мужчина улыбнулся. Какая у него улыбка теплая, ровная нить ухоженных зубов. А еще голос – ласковый. Бли-и-ин. Он меня заводит почему-то. – А номер. Я смотрел, там все почти готово. Успеем до темноты выпустить.
– Все равно я пойду к себе, еще есть дела. И вас не буду отвлекать от работы.
Арсен помрачнел, кивнул и отступил подальше.
Вдруг стало тесно в груди, захотелось все бросить и подняться в его кабинет. Ошалеть и позволить прикоснуться к себе еще, поиграть во взрослые игры, расслабиться.
Директор, изменившись в лице, довольно сухо сказал:
– Конечно, я не задерживаю, Таисия Богдановна.
Арсен словно потерял ко мне интерес, обернулся к застывшим журналистам, что с любопытством прислушивались к нашему разговору, и грозно озвучил:
– Я неясно выразился? Быстро работать. Вы, – он ткнул пальцем в Павла и перевел взгляд на Лену. – И вы, огненная барышня, зайдите ко мне.
Пользуясь суматохой, я прибилась к стеклянной стене и, семеня, как вор, вернулась к себе. Пробежала мимо компа и спряталась в архиве. Прижалась спиной к дверям и чуть не съехала на пол. Удержалась на последней ниточке, когда телефон снова завибрировал.
Вот же ублюдок!
Я открыла чат и, не читая, написала ответ.
Тая: Я тебя не знаю, ты ошибся. Не представляю, что ты от меня хочешь!
И занесла палец, чтобы удалить контакт, нажать «добавить в черный список», но мобильный вдруг завибрировал, а в оповещении открылось смс.
«Только посмей меня удалить или заблочить. Я знаю все твои контакты. Знаю адреса и даже цвет твоих кружевных трусиков. Все равно достану. Хочешь огласки? Хорошо. Будет тебе огласка. Ты разозлила меня, Афина! Ты доигралась. Даю тридцать минут. Присылаешь фото его хрена, или весь интернет увидит тебя во всей красе, пляшущей над другим, более известным членом.
Твой таинственный Ворон
P.S: Ха. Ха. Ха».
Тварь!
Шаг 7
Я не могла успокоиться. Минут десять не получалось дышать. Хватала губами воздух, а мне его было мало. Сердце проламывало грудь и грохотало под ребрами, будто сломанный будильник.
Видео? Какое видео? Он блефует. Все уничтожено, ничего не могло остаться. Что еще за «известный член»?
Нужно взять себя в руки и попытаться с Вороном спокойно поговорить, вызвать на личную встречу.
Точно.
Я метнулась из архива и налетела на широкую грудь нового босса. Сильные руки сжали плечи и потянули в сторону.
– Идем, – строго сказал Лиманов, всмотревшись в мое лицо. Я вроде не плакала, что он там увидел? – Просто кофе, ничего больше. И давай на «ты».
Он потащил меня за руку из кабинета, и я не противилась – сил не хватило. От паники сильно трясло, будто я промокла до нитки в лютый холод.
– Что-то случилось? – опомнилась я и забрала руку.
– Зина улетела в бухгалтерию пересчитывать месяц, у нее там ошибка нашлась по оплате за рекламу, а мне помощь нужна. – Арсен Славович обернулся и легонько толкнул меня на лестницу на свой этаж. Выше только небо.
Я уперлась, как норовливая лошадь. Честно хотела избежать общения с шефом – было у меня на этот счет какое-то странно-колючее предчувствие.
Стала оправдываться:
– Мне нужно макеты еще подписать и фото главной страницы проверить.
– Вместе проверим. Тая, ты давно спала?
– Что?
– У тебя зрачки расширены. Ты когда спала? – Арсен буквально запихнул меня в свой кабинет и силой усадил на диван. – Тая, я задал вопрос.
– Не помню. Не… – Я вскочила. – Чего вы ко мне пристаете?! Что вам нужно?!
Зловеще щелкнул замок, и мужчина медленно повернулся.
Я затихла. Только сердце продолжало грохотать.
– Что вы хотите? – пискнула от страха. Осмотрелась. Кабинет глухой, слева выход на балкон. Мне просто некуда бежать.
Лиманов немного наклонил голову, прищурился и едва заметно облизнулся. Минута молчания затягивалась, а меня сдавливало ужасом до остановки сердца. Одна в кабинете с незнакомым мужчиной. Да он же что захочет сделает!
Я зацепила взглядом тяжелую статуэтку на столе и примерила сколько нужно сил для рывка, чтобы ее схватить. Арсен заметил мой взгляд и надменно изогнул бровь.
Его один шаг, и я рукой нащупала небольшой предмет.
– Тая? – он приподнял вторую бровь, заулыбался самодовольно и сложил руки на груди. – Ты считаешь, что меня можно вырубить пузатым буддой?
– А этим? – Я отставила фигурку и перехватила настольную лампу в виде высокой башни.
– А зачем?
– Вы же ко мне пристаете?
Он фыркнул, расправил руки и бесстрашно прошел мимо меня – «вооруженной до зубов». Обогнув мягкие стулья, добрался до небольшого столика у стены и плеснул из графина воды в стакан, все еще улыбаясь, будто своим мыслям.
– Хотел просто поговорить. Твой кабинет слишком открыт для этого. Не люблю пристальное внимание к своей персоне.
– Вам виднее. Вы начальник, а мне лично все равно, где работать. – Я взвесила лампу, посмотрела на Лиманова и решила, что подержу пока орудие у себя. Мало ли.
Телефон, как западлистая тварь, снова завибрировал. Я натянулась. Вот сейчас все закончится – Ворон выльет в сеть видео, и я окажусь на улице, а еще хуже – за решеткой.
– С парнем поссорились? – вдруг спросил Арсен и, оказавшись рядом, протянул стакан воды.
– Что? – удивилась я и попятилась.
– После сообщений, которые то и дело тиликают в твоем кармане, ты вся, как ежик. Это просто наблюдение. Попей, легче станет. Похоже на паническую атаку. Зрачки не уменьшились, и ты хватаешь губами воздух – призраки адреналового криза. – Холодное стекло почти коснулось губ.
– Да вы наблюдательный, – скупо прохрипела я, сдерживая крупную дрожь и подавляя силой воли цокот зубов. Рука была занята лампой, пришлось взять в другую стакан – пить и правда хотелось.
Арсен будто ждал этого. Шагнул ближе, затем еще, совсем оттеснил меня к стене, а я так и не смогла ударить. Дышала порывисто, высоко поднимая грудь, и не могла оторвать взгляд от его светло-карих глаз. Там же утонуть можно!
Только когда он шевельнулся, будто собирается наброситься или притронуться ко мне, я выплеснула воду ему в лицо.
– Тая! – вскрикнул шеф, тряхнув головой. Ленточки воды потекли по острым скулам и раскрасили плечи темно-синим мокрым пятном. – Я хотел всего лишь побелку убрать со щеки, ты где-то испачкалась. – И показал на мое лицо, а потом кивнул в сторону зеркала на одной из дверей шкафа.
Щека и правда с одной стороны была вся белая. Где я успела так? Когда сжималась в архиве под стеночкой?
Да, неудобно получилось.
Шаг 8
Лиманов стоял передо мной гордый, независимый, как тополь под ливнем, и довольный, как сытый кот. С его волос ручьем стекала вода, но он, гад красивый, улыбался! Ни агрессии, ни злости. Будто ему было жарко, и моя выходка облегчила его мучения.
А если Арсену можно верить? Вдруг такое бывает? Когда с одной стороны все валится с рук, и прошлое удавом стянуло шею, небо преподносит вот такой подарок.
Может же и мне повезти в личной жизни? Кольца на его руке нет, да и я частично изучила его папочку. Он завидный холостяк в расцвете сил. Тем более, богатый холостяк. А откуда у него деньги на покупку крупного журнала, мне без разницы.
А еще это нелепое задание пернатого! Чтоб он облез!
Арсен стоял напротив, а я думала о том, что у него в штанах и как это достоинство незаметно сфоткать. Лицо горело от стыда, а сердце вышло из нормального ритма и решило выбить ребра. Все из-за Ворона! Ну, как это? «Пойди сними его голым» – совсем сдурел.
Как же это провернуть?
Нет, как этого избежать?!
Шеф фыркнул, несколько капель попали на его губы, и снова заулыбался. Он совсем не злится, что я его окатила? Совсем-совсем?
– П-простите…
– Прощу, – сказал он быстро, хлопнув густыми мокрыми ресницами, – если сходишь со мной на концерт. Или в кино. Нет, – непринужденно спрятал руки в карманы, – лучше на свидание. Я ни за что обвинен в приставаниях. – Он пожал широкими плечами, отчего рубашка натянулась на накачанных мышцах. – Не буду разочаровывать. Попристаю, так и быть. Тем более, к такой яркой женщине. – Арсен растянул улыбку до ушей. – К тому же, к свободной женщине, грех не приставать.
– Я этого не говорила.
– Это и не требуется. – Шеф задорно заулыбался.
– У меня есть…
Лиманов прыснул, перебив.
– Тая, врать нехорошо, – и хитро сощурился сквозь мокрую челку.
От его милой реакции, когда он сдувал капли, что срывались с носа и затекали в чувственный рот, стало смешно. А еще это приглашение на свидание, выглядел он в этот момент, будто зеленый парнишка зовет девчонку впервые потанцевать.
Я расхохоталась и выронила многострадальный светильник. Она со звоном покатилась под ноги, и стекло от лампочки угрожающе выставило зубья в мою сторону. Провода в патроне коротнули, свет в офисе погас.
– Ну, ты чудо, ей Богу. – Смеясь, Лиманов подобрался ближе. – Не наступи, ходячее бедствие. – И снова протянул мне руку. – Крышу посмотрим? Только не сигани оттуда, а то я тебя уже боюсь. По анкете ты самый адекватный работник журнала, Тая, но, как говорит практика, бумага умеет врать. Саныч советовал не отпускать тебя от себя, потому что ты очень ценный сотрудник, но я что-то теперь переживаю за свою жизнь. – Он стер ладонью оставшуюся воду с лица, продрал пятерней потемневшие от влаги волосы и, разбрызгивая вокруг себя капли, снова расплылся в улыбке, на этот раз показал белые стройные зубы.
Я колебалась. Контакты с мужчинами после случившегося для меня были не просто под запретом, меня подташнивало от одной мысли прикоснуться к кому-то, а здесь… Лиманов замораживал мои страхи. Будто выветривал сомнения.
Попробую. И я вложила кисть в его теплую ладонь.
– Так кто тебя обидел? – не отставал Лиманов. – Временный ухажер? Знаю, что мужа у тебя нет, я проверил.
– Зачем? – от шока я не знала, что сказать. Шла за ним и ждала очередного подвоха от жизни – гудка телефона в кармане, угроз, шантажа. Я не смогу так быстро выполнить дурное и пошлое задание.
– И почему временный? – поинтересовалась я.
– Потому что тот, кто влипнет в тебя, нацепит кандалы и не будет выпускать из кровати, а не наяривать нелепыми сообщениями.
– Смелое предположение, но глупое.
Лиманов лукаво дернул бровью и, снова фыркнув от капель, развел руками.
– Попытаться стоило.
Ворон свихнулся, если думает, что я настолько испорчена, что залезу боссу в штаны с первого знакомства. Даже если он более чем симпатичен.
Нет, Воронья гнилая душа, я не буду вообще эту мерзость делать! Сегодня ты просишь такое, а завтра прикажешь устроить шефу минет на глазах у всего офиса?
Шаг 9
– Я хотел до брифинга поговорить о переменах, – пропуская меня вперед, сказал Арсен.
От его голоса шли мурашки по телу, от скользящего по лицу взгляда, от легких прикосновений, когда он придерживал мой локоть, будто боялся, что упаду. Но через две-три минуты я поняла, что это мое личное восприятие, а мужчина зациклен на работе.
– Хотите сменить формат? – я взяла себя в руки, потерла плечи, что дрожали от перенапряжения, и отодвинулась на большое расстояние от Лиманова. Фригидной быть удобней, не случается таких вот казусов, когда объятия мужчины кажутся спасительной соломинкой. А все Ворон виноват – он меня будто на мине подорвал. Вытащил наружу слабую беззащитную Таю.
На крыше было просторно и жарко. Осеннее солнце разгулялось, бабье лето решило, что нам мало знойного августа и сухого сентября. Небольшой навес, оплетенный декоративной зеленью, приятно укрывал плечи тенью и сдерживал палящее светило.
Здесь были лавочки-диванчики, приземистые столики, все утопало в цветах и зелени. Так необычно после хай-тек офиса, я даже расплылась в блаженной улыбке. Здесь однозначно чувствовалась рука садовника-романтика. Фонари с вензелями, нежные кремовые ткани в беседке, что развевались от легкого движения воздуха.
Я обернулась и застыла от великолепного вида на горящий в пожелтевших листьях город. Три этажа нашего журнала – это лишь часть высотки, под нами еще одиннадцать пролетов, и осознавать, что нас забросило так высоко – было волнительно. Дух захватывало. Как в первый день, когда я вошла в широкий лифт и поднялась на наш этаж с коробкой канцелярии в руках. Разочарование накатило позже, когда увидела прозрачные стены своего кабинета.
С того дня все пошло наперекосяк.
– Я хочу уволить ненужный персонал и взять новых сотрудников, – сухо сказал шеф и спрятал руки в карманы. Ветер, норовя расправить слипшиеся пряди, гулял в его коротких влажных волосах, что при дневном свете отливали темным шоколадом. Мужчина задумчиво смотрел на горизонт и ждал моей реакции.
– А я чем могу помочь? Хотите перемен – все в ваших руках.
– Ты скажешь, кто нам не нужен, – Арсен отошел к кованому ограждению и, отвернувшись ко мне спиной, посмотрел вниз.
Завибрировал мобильный, я сильно дернулась, но сразу подобралась и отошла к другой части крыши. Тоже отвернулась и, достав телефон, сказала на автомате:
– У нас хорошие сотрудники. Все ценные.
Быстро открыла чат и похолодела.
Raven: Время. Тик-так. Афина, ты меня разочаровала. Могла бы и постараться. Ты же такая старательная…
– К примеру, зачем в «Легкой жизни» криминальные статьи? – спросил шеф.
Арсен держался позади, а я так и застыла с телефоном в руках, соображая, как лучше вывести черную птицу на чистую воду.
Что-то нужно говорить, а у меня язык к нёбу прилип.
– Если честно, они разбавляют скучную ваниль: всякие рюши, моду, новинки гаджетов, интервью с гламурными красавицами и… в общем, хоть что-то остренькое, – сказала я удивительно спокойно, окинула взглядом мужчину, что задумчиво рассматривал куст белых роз.
Пока Лиманов отвлекся, быстро набрала сообщение. Пальцы дрожали и не слушались, я промазывала мимо букв, приходилось вытирать и начинать заново.
Тая: Блефуешь. Время истекло пять минут назад, что ж ты ничего не выложил? Где огласка? У тебя ничего на меня нет, урод! Или уродина? Кто ты? Почему прячешься и не выйдешь на свет?
Raven: Тебе не понравится, если я выйду.
Тая: ?
Raven: Я тебя задушу.
Меня качнуло.
Обернулась. Лиманов задумчиво смотрел в сторону, стоя ко мне вполоборота, рук его я не видела. Пользуясь свободной секундой, снова написала сообщение.
Тая: Тогда, почему не сделаешь этого?
Raven: Я хочу, чтобы ты мучилась. Долго. Бесконечно.
Тая: Очередной блеф. Нет у тебя ничего! Ты что-то знаешь, но доказательств нет. Пошел на хрен!
– Тая, я хочу в штат взять иллюстратора, – вдруг сказал Лиманов.
Я закрыла мобильный и спрятала его в карман.
– Так берите. Ваш же журнал. Только у нас дизайнер-верстальщик есть. Зачем еще иллюстратор?
– Он больше фотограф. Крутой фотограф. Насколько я изучил, вы нанимали съемку, а здесь будет свой – штатный.
– Делайте, как вам угодно. Я лишь наемный рабочий, а вы – хозяин. Слышала, что тоже увлекаетесь фото, – вдруг вспомнила и окинула мужчину взглядом. Даже получилось не кривиться и не морщиться, пытаясь скрыть эмоции. Как бы еще внутри все успокоить?
Лиманов мягко скосил улыбку.
– Было дело. В прошлом. Сейчас я передал все дела близкому другу. Но могу устроить тебе фотосессию.
– Нет, спасибо, обойдусь, – я отмахнулась и покосилась на выход. – Не люблю сниматься. Арсен Славович, я пойду?
– Тебе легче? – его голос стал ниже, а улыбка теплее. – Свидание в силе?
– Простите, но откажусь. – Я шагнула к двери, но шеф легко преградил дорогу. Встал напротив, руки в карманах, спина ровная, но выглядел мужчина так, словно собирается прыгнуть на добычу.
Меня бросило в жар. В его глазах было приятное тепло, но и властная острота, и я его неосознанно боялась. Как любого мужчину. Они всегда берут то, что хотят. Не спрашивая, чего хочет женщина.
– А может, рискнем? Ты интересная, я хотел бы познакомиться поближе. Это ведь нормально, когда мужчина и женщина симпатизируют друг другу?
Кто ему сказал, что я симпатизирую? У меня на лице все написано?
– Я очень наблюдательный, Тая, – Лиманов подкинул ответ.
– Давайте просто работать, – я посмотрела на Арсена прямо, а он свел брови.
Огромный, но слаженный физически, гармоничный от макушки до носков кроссовок, с пронзительными глазами и приятной улыбкой на чувственных губах. Я никогда таких не встречала. Вроде с жилкой богача, но с очень легкой непринужденной натурой.
Но вдруг это маска?
Дать ему шанс или бежать?
Пока я не решу вопрос с черной курицей в моем телефоне, я не смогу нормально воспринимать действительность и, тем более, строить отношения.
Поэтому Лиманову ничего не светит.
– Работать так работать, – выдохнул он и, показав ладонью на выход, добавил: – Жду на собрании через, – бросил взгляд на дорогие смарт-часы, – два часа. Таисия Богдановна, но за холодный душ я требую хотя бы завтрак. Это ведь не считается свиданием?
Шаг 10
Я сидела в кабинете не меньше часа и тряслась. Не то от жары, не то от холода, не то от паники. Больше от последнего. Кажется.
Даже обаятельный директор размывался в темном мраке моих страхов. Все эти перемены, уход Бурова и прочее, могут быть бессмысленными, если всплывет моя правда.
Телефон дергался, сообщения на компе подсвечивались, но я не могла ответить, мне нужно было прийти в себя. Эти раны так глубоки, что я едва держала себя в руках, чтобы не дать деру.
Может, стоит взять накопленные деньги и свалить из страны? Ведь здесь никто меня не спасет. Я буду виноватой во всем, а заказчика все равно нет в живых. Зараза Коша – был падлой и умер, оставив после себя кровавый след и гнилую кучу проступков.
Я до хруста позвонков вжалась в спинку стула и, обняв себя, смотрела в одну точку бесконечные долгие минуты. Офис гудел, двигался, кто-то пробегал мимо кабинета, кто-то бурно беседовал за стеклом, а я не обращала внимания – впала в ступор, из которого не могла выбраться.
Ненавижу гада пернатого! Чтобы его принтер сожрал! Ненавижу того, кто меня в это втянул, несмотря на то что сдох, как собака. Всех мужиков ненавижу! До единого.
Минутное помутнение под грифом «Лиманов» развеялось, будто ядовитые пары вышли из моего организма и позволили дышать спокойно. Не хочу я никаких свиданий, не хочу испытывать судьбу, не хочу зря надеяться, что моя черная полоса закончилась. Не хочу. Буду вести себя с Лимановым немного иначе, зря он думает, что я – сладкая мышка, которую можно полапать, дать воды и уложить в койку. Этого не будет.
– Можно к тебе? – Рыжая макушка сверкнула в дверях. Я дернула на себя телефон и быстро перевернула его экраном вниз. Отложила подальше – не нужно, чтобы кто-то увидел лишнее.
– Заходи, Лен, я не занята. Что-то срочное?
– Очень. – Она приподняла папку и, прижав ее к себе, несмело шагнула в кабинет.
Что-то случилось. Всегда яркая и уверенная в себе журналистка вдруг сжалась и сгорбилась.
Рыжая прикрыла дверь, окинула загнанным взглядом офис, будто искала кого-то, а потом вкрадчиво произнесла:
– У меня есть подозрения… – она снова оглянулась, выдохнула порывисто. – Что у нас среди работников… маньяк.
Я впилась ногтями в ладони, чтобы отрезвить себя, потому что такие заявочки – это серп по моему сердцу. Особенно после угроз и шантажа.
– Что за ерунда?
– Можешь мне дать анкеты всех работников?
– Нет, не могу. Сейчас анкеты у шефа.
– Мне они нужны! У тебя же есть копии?
– У меня нет. В бухгалтерии.
– Зинка отказалась давать. Сказала, что ей разрешение Лиманова нужно, а он свалил куда-то.
– Лен, у тебя паранойя, – попыталась я тормознуть ее выпады и истерику.
Рыжая присела на гостевой стул, папку положила на сведенные колени и тонкие пальцы переплела в тугой замок, но я успела заметить, как они у нее дрожат.
– Помнишь, июньский номер? Я там писала о серийных убийствах.
– Конечно, – кивнула я и открыла архив электронных номеров на компе за этот год. Пролистала в нужное место и пробежалась глазами по статье. – Этого урода тогда поймали, потому что девочка последняя выжила и опознала его.
– Говорят, что якобы урода забили насмерть, и двух недель не просидел в СИЗО, но, – Лена наклонилась и прошептала: – Мне кажется, что он жив, либо это кто-то другой. Та девочка из статьи приходила ко мне неделю назад. Неформально, Тая. Просила помочь. Я отмахнулась. Если честно, она вела себя, как сумасшедшая. Мол, он ее преследует, шлет угрозы. Вот я и отправила ее к психологу, даже адрес и рекомендации дала.
Ленка обернулась затравленно и сильно передернула плечами. Даже меня перекосило от дрожи.
– Убили ее вчера, – рыжая посмотрела на меня с таким ужасом, что я забыла, как дышать.
– Что? – пришлось схватиться за стол, лишь бы не упасть.
– Подстроили самоубийство, типа из окна выпрыгнула, но… Тая, сама смотри, – журналистка дрожащими руками протянула мне лист бумаги.
«Ты ничего не найдешь. Ты меня никогда не поймаешь. Ты ничего не докажешь. Ты можешь тоже оступиться, рыжая-бесстыжая».
Текст печатный, бумага офисная, никаких других меток. Я поднесла к носу и принюхалась.
– Тая, пахнет нашей типографией, – заскулила Захарова. – Правда?
– Да, – согласилась я, прощупывая углы и просматривая внимательно другие мелочи. Ничего. – С легкой ноткой краски и чистой бумаги. Но так может пахнуть любая новая бумага. Это ничего не доказывает. Тем более, мы знаем его в лицо.
– А это? – Лена достала из папки карточку и положила на стол. Руки ее очень сильно дрожали. Я опустила взгляд и чуть не выругалась: это было фото Елены за рабочим столом в нашем новом офисе, сверху вместо даты печатная надпись: «Рыжая-бесстыжая, я за тобой слежу. Прекрати поиски».
А если нас преследует один и тот же человек?
Шаг 11
Когда Лена ушла, я долгое время изучала все нюансы ее статей. Просмотрела опубликованные фото, перечитала тексты, а потом полезла в архив и забыла о внешнем мире.
Я перебирала даже то, что было выброшено из статьи: черновики, наброски, идеи. Лена всегда работает очень скрупулезно, находит мелочи, подмечает детали, систематизирует и анализирует данные, а еще выводит даже психологический портрет преступника. Как-то следователи к ней обращались за помощью, чтобы сопровождала и помогала им с раскрытием запутанных дел, но она отказалась. Именно Захарова в последнем шумном деле нашла пострадавшую девочку, непросто так та пришла к ней за помощью.
Телефон продолжал настойчиво вибрировать, я упорно игнорировала.
Может, проще Ворона в ЧС отправить?
Нет, это ниточка. Если одна и та же скотина нас с Леной пугает – я выясню, где прячется, выведу на чистую воду и посажу. Вряд ли он знает что-то обо мне такое, чем можно навредить. Все в общих чертах, никакой конкретики. Теперь бы вспомнить, кто еще мог знать об Афине. Очень похоже на блеф, потому что совсем уж угрозы звучат фантастически. Люди с того света не возвращаются, пленки из огня не материализуются, видео с серверов… Можно достать, если знать, что искать, но это маловероятно. Мне придется ковырнуть глубже свою рану, чтобы все вспомнить и сопоставить, но я не маленькая, чтобы трястись над котлом прошлого бесконечно. Я пережила слишком многое, чтобы сейчас сдаваться. Нужно будет – подниму всех людей, кто со мной соприкасался тогда, и выясню правду.
Я перебирала жуткие фото: убитых девушек, какие-то руины, квартиры жертв, заброшенные подвалы, где убийца их держал, лес, где закапывал трупы.
Сердце больно кольнуло, я облизала пересохшие губы и набрала побольше спертого архивного воздуха. Отставить слабости – нужно искать!
Почему люди до такого опускаются? За что? Почему им не живется спокойно? Разве мало радости, света, ярких красок? Можно находить счастье в мелочах, даже оставаясь в серой глухой комнате.
Я села прямо на пол, сил не хватало стоять, подогнула под себя ноги и разложила перед собой фотографии. И ничего не находила, что могло бы натолкнуть на связь с Вороном. Вот только…
Я всмотрелась в коллаж из фотографий, покрутила головой, приподнялась, встала, а потом вскрикнула:
– Быть не может!
На одном снимке очертился край алой вывески с обрубком буквы «R», а рядом, на другой фотографии, просматривалось «AV»… Клуб или название кафе? Я сложила карточки, прислонив по стыку кирпичных кладок, три буквы выстроились в «RAV» – остаток слова прятался на другой части кирпичной стены.
Raven?
Таки открыла чат. От шантажиста ни одного сообщения. Странно. Кто же так наяривал все это время?
Я просмотрела книгу вызовов и чат. Лера? Что-то случилось? Двадцать входящих и еще больше сообщений в чате.
– Гринёва, ты меня пугаешь? – не здороваясь, возмутилась подруга, ответив на мой звонок. – Ты всегда сразу отвечаешь, я уже начала волноваться.
– Прости, Лер, была занята. Как там мой крестник?
– Соскучился, но я по другому поводу звоню. Слушай, мне помощь нужна. Мы с мужем не знаем, что делать.
– Чтобы Север не знал, что делать – случилось явно что-то невероятное.
– Случился брат, Тася! Он мне все печенки вымотал. Тетя Леся слегла с бронхитом, а он скоро плесенью зарастет, совсем одичал.
– А я чем могу помочь? Взрослый же пацан вроде. Сколько ему?
– Двадцать, и это невыносимо. Он считает, что с его «особенностью», – Лера намеренно акцентировала последнее слово, потому что синдром Аспергера малому так и не подтвердили – слишком маленькое отклонение от нормы, – он ничего в жизни не добьется, потому будет сидеть на шее доброго дяди Севера.
– Так и говорит? – я вернулась в кабинет и откинулась на спинку кресла.
– Представь! Генри уже готов его выставить за дверь, чтобы учился сам жить. Пожалуйста, возьми его к себе. Куда угодно, кем угодно! Ну, пожалуйста! Он увидит коллектив, новых людей, пообщается хоть немного, а то замкнулся в четырех стенах. У меня с двумя детьми никак не получается еще за третьим великовозрастным смотреть.
– Не знаю. У нас новый начальник, Лер. Не все так просто, но я попытаюсь. Будь на связи и телефон брата смс-кой скинь.
– Спасибо, подружка! Люблю, жду, целую! – Лера отключилась, а я прикрыла глаза и выдохнула.
Давно не ездила к ним в гости, соскучилась, но сейчас это опасно – лучше вообще не общаться. Север мог бы помочь с шантажистом, потому что муж подруги очень влиятельный человек в городе, но не стану просить у них помощи. Как я объясню, за что этот урод меня донимает? Я не смогу в глаза им смотреть, если всплывет правда. Они меня возненавидят.
Тиликнуло оповещение об смс-ке, я необдуманно раскрыла его и опешила.
Raven: Раздевайся.
Шаг 12
Тая: Да кто ты такой? Ты соображаешь, что просишь?
Raven: Я не прошу, а требую. Если ты сейчас не выполнишь, я отправлю видео в сеть.
Меня взрывало от его наглости, но нельзя упустить шанс. Я подвинула стул и сильнее застучала по клавишам. Нужно удержать его внимание, чтобы вывести на свет. Он промахнется, а потом будет вечно гнить в тюрьме.
Тая: Что ж не отправляешь? Подозреваю, что ты просто врешь.
Пересилила себя и ткнула по ржущей рожице в ряду смайлов и отправила сообщение.
Raven: Ты зря тянешь время, у тебя его всего… минута. Снимай трусы и сделай мне фото.
Тая: А фото начальника уже не нужно?
Raven: Это ты сделаешь позже, когда пойдешь с ним завтракать.
Откуда он может такое знать? На крыше мы с Лимановым были одни. Неужели это все-таки Арсен? Зачем тогда подбивать меня на фото? Чтобы соблазнить вот так? Ерунда какая-то.
Но анкету мою он точно изучал подробно, даже это назойливое желание повести меня на свидание настораживало. А еще взгляд. Тот самый первый взгляд, когда я зашла в переговорную. Будто Лиманов не успел надеть маску.
Сначала в догонку прилетела цепочка рогатых смайлов, а потом еще одно сообщение.
Raven: Это тебе для мотивации.
На экране прогрузилась фотография.
Я неосознанно подалась назад и закрыла губы руками.
На снимке была я, только пять лет назад. Короткое темное каре, яркие стрелки на глазах, одежда, в которой я походила на проститутку, и спящий мужчина рядом. Тот самый мужчина, на котором все закончилось. Я не помню имени и фамилии. Коша никогда не говорил мне их, я лишь из скандалов обрывками узнавала последствия. Из более десяти заказов несколько провалились, а на последнем провалилась я.
В моей жизни прилично было грязи и дерьма. Я выходец из детдома. Ни семьи, ни друзей не было, когда выпускалась. В восемнадцать поступила на журфак только благодаря своим знаниям, но…
Raven: Ты здесь красивая, но сейчас еще круче.
Сука. Ненавижу, когда говорят, что я красивая. Эта красота погубила меня.
Тая: Если я тебе нравлюсь, давай встретимся. Зачем тебе виртуальные фото, если я могу предоставить себя в живую?
Raven: Воу-воу! Не так быстро, Афиночка. Трахнуть я тебя всегда успею. Сначала ты помучаешься, как мучились те, кого ты подставляла.
Тая: Тебя тоже?
Raven: Решила выведать у меня личное? Ну-ну. Снимай белье, я сказал. Или снимаешь, или я подниму градус и заставлю тебя мастурбировать перед всем офисом. Так что не зли меня.
Тая: Я не буду ничего снимать.
Raven: Смущаешься? Раньше тебя камеры не останавливали.
Еще прогрузилось фото, где я обнаженная в обнимку с очередным клиентом. Мужчина в отключке, головой уткнулся в подушку, а я эротично закинула ногу на его бедро, выставила попу и чуть повернула туловище, чтобы раскрыть грудь. От этой картинки резко затошнило. Я накрыла рукой рот и чуть не закричала.
Я только научилась не подскакивать во сне от воспоминаний, и вот опять.
Неужели у него и правда есть доказательства? Другой вопрос сколько и откуда? Ведь Коша забрал их с собой на тот свет. Как же так? Рано я расслабилась?
И может ли этот урод быть связан с маньяком?
Raven: Десять секунд.
Тая: Нет, я не буду этого делать! Что хочешь проси, но только не это.
Raven: Хочу фото твоей ракушки в раскрытом виде. Точка. 8 секунд.
Тая: Нет, пожалуйста. Здесь же стекло!
Raven: Ха! Скромняшка. 5 секунд. Или я отправляю это фото всем твоим сотрудникам.
Следующий снимок намного откровенней предыдущего. Я сжала зубы и едва не разрушила эмаль. Стало так тяжело в груди, будто мне туда кувалдой бахнули. А еще говорят, что старые раны только ноют, но не болят. Так и есть, если их не ковырять ножичком.
Raven: 4
Raven: 3
Raven: 2
Я потянулась к клавиатуре, чтобы написать «да», согласиться, все равно у меня не было выхода, как вдруг дверь распахнулась и на пороге кабинета появился злой Лиманов.
– Тая! Совещание! Ты опаздываешь, – он глянул на часы. – На десять минут!
– Извини…те, – я проглотила горечь, что подступила к горлу из-за паники, выключила комп одним нажатием и на каменных ногах пошла к выходу.
Шаг 13
Лиманов ушел вперед. Он явно был раздерган чем-то или расстроен. Спина напряжена, мышцы налились под тонкой тканью белоснежной футболки. Он переоделся и теперь походил больше на залетную в офис звезду футбола или бокса, но никак не на руководителя гламурного журнала.
Я сглотнула и просто шла следом, едва осознавая, что делаю. На автомате.
– Прошу меня извинить, – сказал он громко-гудящему в переговорной персоналу.
Все сразу затихли и подтянулись, особенно женщины. На их лицах читалось восхищение и радость, что лысого Бурова сменил такой красавчик с сюрпризом.
Почему только меня это не радовало?
Лиманов прошел вдоль длинного стола к месту главного, обернулся, бросил на меня жесткий взгляд, а потом неожиданно смягчился.
– Таисия Богдановна, присаживайтесь. Или у вас есть дела поважнее? – и снова эта улыбка, способная растопить лед, но и испугать до колик.
– П-простите, – шепнула я и упала на первый попавшийся свободный стул.
Рядом пробежала Зиночка, цокая, как молоточек, туфлями, чуть вдали слышался увлеченный разговор журналистов с пиарщиками.
Валя, невысокая девушка, что писала замечательные статьи об отношениях и развлекала читателей миниатюрами, тихо извинилась перед кем-то и пересела на соседнее место. У нее была копна золотых волос, хотя она прятала их в хвосте, и светло-серые глазища.
Зал загудел плотнее, волнами, всплесками, будто мы пришли на рок-концерт, а не на совещание.
Я не могла вычленить ни слова, о чем говорили работники, а лишь хлопала глазами и губами в попытке прийти в себя и не упасть. Мне было страшно представить, что будет дальше.
– Нет-нет, ваше место здесь, – снова заговорил Лиманов, привлекая ко мне лишнее внимание сотрудников. Я это очень не люблю.
Он перевел взгляд на кресло рядом с собой и приподнял уголки губ в коварной ухмылке. От такого приветливого жеста, что больше походил на ухаживания, все девчонки офиса обернулись, и мне показалось, что я под расстрелом. И так многие за спиной недолюбливают, не хватает еще ревностных сотрудников.
Я смирно и покорно прошла по переговорной под шепотки и вдруг столкнулась с загнанным взглядом Павла. Он что-то читал в мобильном, а когда зыркнул на меня из-под редкой, но длинной челки, быстро выключил его и попытался выровнять сгорбленную спину. А если это он меня мучает?
Позже проверю.
Арсен учтиво выдвинул стул и помог мне сесть, а когда отодвигался, сказал еле слышно на ухо:
– Завтра.
Меня прошило мелкой дрожью. И от его голоса, и от мысли, что нужно будет прогнуться под шантажиста и продолжить заигрывать с шефом.
Я вдруг осознала, что телефон оставила в кабинете, и черная общипанная курица, не дождавшись моего ответа, сделает ответный шаг. Он же просто растопчет меня здесь и сейчас.
Волна паники хлынула в лицо краской, забила дыхание и качнула вперед. Благо, что я уже сидела. Хотела рвануть в кабинет, но Лиманов пригвоздил меня к месту тяжелым взглядом, пришлось замереть и втянуть густой воздух через зубы.
Не нужно видео, там одной фотки хватит, чтобы меня уничтожить. Последней. Я тогда старательно позировала, что сказать, но это было давно. В прошлой жизни. Я не хочу, чтобы это стало достоянием общественности, и буду драться за свою тайну.
Лиманов, кажется, еще ближе стал, я чувствовала жар его бедра с правой стороны, и не стыдясь других, смотрел мне в глаза, будто не собирался начинать собрание, пока не отвечу.
И я ответила, шевеля одними губами:
– Нет, Арсен Власович. Извините, но откажусь. Давайте работать?
– Ладно. Этот вопрос мы потом решим тет-а-тет. – Он сложил пальцы перед собой, переплел их и сказал, скользнув взглядом в сторону присутствующих: – Мы сегодня уже здоровались, я представлялся, с некоторыми даже познакомился. Хочу обсудить изменения и объявить о том, что несколько работников, кто не оправдает мои ожидания по истечению месяца, покинут нас. Это случится до Нового года. Считайте, что сегодня у вас началась стажировка.
Зал загудел. Девчонки-пиарщицы завыли, а журналисты зашуршали ножками стульев.
Кто-то не выдержал:
– А как же выслуга? Опыт? Мы же много лет вместе!
– Вместе с кем? – Арсен уставился прямо на говорившую журналистку и довольно жестко поджал губы. – Со мной? Я вас впервые вижу. Буду смотреть не по заслугам и бумажкам! – он отодвинул гору листов от себя, достал мобильный и пролистнул несколько картинок. – Вот этой дамочке, – он повернул экран в сторону зала, – точно в нашем офисе не место.
– Ничего себе! – кто-то вскрикнул.
Кто-то пошло присвистнул, другие заукали, осуждая.
А у меня под грудью кольнуло.
– Красава, и фигурка ниче-такая, – протянул мужской голос совсем рядом. – От нее не ожидали, а говорили – серая мышь!
Я похолодела, вжалась в стул и сцепила зубы. Вот и все.
– А вы как думаете? – Лиманов резко повернулся ко мне и протянул телефон.
Шаг 14
Мне хотелось зажмуриться. Представить, что это не я сижу перед парой десятков глаз, которые всегда считали меня холодной стервой, а теперь будут видеть во мне не меньше, чем проститутку.
– Таисия Богдановна? – повторил Лиманов и нахмурился. – Вы тоже в шоке?
Я всмотрелась в картинку. Алая макушка коротких волос, красивая худенькая фигура и изысканный изгиб женского тела на черном кожаном диване.
– Лена? – я подняла взгляд и поискала Захарову взглядом. Она забилась в угол переговорной и в ее глазах стояли слезы.
– Я объясню, – проблеяла журналистка в повисшей тишине. – Это не то, что вы подумали.
– Считаю, что репутация издательства – самое важное, а вот такие компрометирующие фото – удар по рейтингу. – Лиманов выключил мобильный и перевернул его экраном вниз. – Жду заявление на стол, Елена. – Он окинул притихших сотрудников сканирующим взглядом. – Есть еще скелеты в нашем коллективе? Достаем сейчас. Если найду я, вы уйдете от нас не просто со скандалом, но и без рекомендательных писем. Поверьте, вас ни одно уважающее себя издание не возьмет в штат.
Мне чуть не стало плохо. Вот и перемены. Теперь ожидать удара от каждого звонка, от каждого письма. Шантажист не остановится, я это уже поняла. А если он и играет со мной, оттягивает свое наказание, то бесконечно это не будет продолжаться.
Когда-нибудь он переломит ситуацию, и победит.
Я у него на крючке.
Работники снова зашумели. Лена сжалась в уголке, и я видела, что она на грани истерики. Что толкнуло ее на такие фото, не представляю, но могу понять, потому что в жизни всякое бывает.
– Арсен Славович, – я выдохнула тяжелый воздух из груди и легко коснулась его руки, чтобы привлечь внимание.
Мужчина медленно повернул голову и приподнял густую бровь. На губах застыла коварная ухмылка, а в морщинке на щеке спряталась небольшая ямочка. Довольно милая, но было не до милоты. Я не могла позволить Лену выгнать из-за одного фото.
– Ты передумала? – спросил Лиманов, увидев, что я замялась.
Снова мягкая улыбка украсила его губы, будто он только что не лишил человека работы. Какой жестокий, а с виду кажется милым и добрым. Все это маска. Почему-то я была уверена.
– А если соглашусь, вы дадите Лене шанс объясниться? – я наклонилась к нему, чтобы нас никто не слышал. Легкий запах его парфюма приятно защекотал нос, а горячее мужское дыхание с ароматом кофе и пармезана скользнуло по виску.
– А что тут объяснять? – шепнул он. – Она позировала для дорогого фотографа. Я уже все подробности узнал.
– И это удар по репутации «Лайт Лайф»? Смеетесь?
– Вы считаете иначе? Объясните остальным?
– Нет, я сначала с ней побеседую.
– Договорились. Но я своего решения не поменяю. Натурщицам, шлюхам и эскортницам среди приличных людей не место, – зло подытожил он и с явной ненавистью в мимике немного отстранился, а потом повернулся к залу. Морщины разгладились тут же. – Зина, ты приготовила то, что я просил?
– Да, Арсен Славович, – напряженно улыбаясь, секретарша, протянула ему папку. – Здесь все, что я смогла найти.
– Отлично. Тогда последнее, – Лиманов обратился к сотрудникам. – Тридцатого декабря в офисе будет костюмированный корпоратив. Для тех, кто останется с нами работать, естественно. Не подведите. В общий чат скину некоторые изменения по следующему номеру. С января будут глобальные перемены, но пока завершим год в привычном вам формате. Да, еще у нас будет новенький – художник и фотограф. Я его представлю вам в январе.
– А как же я? – возмутился Паша.
Лиманов спокойно перевел на верстальщика взгляд и проигнорировал его выпад.
– На этом все. Можете быть свободны.
Зал взорвался гулом и шорохом подошв, Лена скользнула на выход одной из первых, и мне так стало тоскливо за нее. Я обернулась на Лиманова, чтобы высказать все, что думаю. Он склонился над Зиночкой, что кокетливо похлопывала ресницами и кивала в такт его словам. О чем они говорили, я уже не слышала – спешила к выходу. Только бы успеть. Только бы этот черный стервятник не отправил фото в сеть. Я уже на все согласна, только бы не раскрыть себя сейчас.
Чтобы испариться, нужны деньги, а я машину недавно взяла, все сбережения потратила. Мне нужно время, и я его выиграю.
– Тая, останьтесь! – прокричал Лиманов в спину, когда я схватилась за ручку двери. – Мне нужно с вами поговорить.
Шаг 15
Дождавшись, когда секретарь закроет за собой дверь, я, наконец, подняла на Арсена Славовича испуганный взгляд. Неужели все-таки тот ублюдок отправил фото, и шеф теперь все знает?
– Тая, – начал Лиманов с хмурым видом. Он сидел во главе стола и, сложив перед собой крупные руки, смотрел в одну точку. – Считаешь, что я слишком жесток с Захаровой?
Я поджала губы и прищурилась. Это либо проверка, либо что-то еще, но для начала определим дистанцию между нами.
– Давайте не будем фамильярничать, – язвительно и четко сказала я. – Я вам не тыкаю, будьте добры и вы обращайтесь ко мне с уважением. Если решили хорошего журналиста, единственного достойного по криминальным темам, уволить – ваше право. Я не смею перечить. Я такой же подневольный, как и Лена, а мое мнение – всего лишь мнение. Могу идти? – повернулась на каблуках к двери, оставляя Арсена с открытым от удивления ртом. Пусть увидит меня в другом ракурсе, растекаться перед ним не планирую.
– Тая… стой, – чуть мягче сказал он. – Я думал, что это осуждается среди таких…
Я повернула голову слишком резко, отчего стеклянная комната чуть не ушла в сторону. Уставившись на шефа жестким взглядом, уточнила:
– Каких?
– Таких интеллигентных людей, как ты. Таких изысканных, строгих, идеальных… – Арсен провел ладонью по упрямому подбородку и встал. Мышцы натянули ткань футболки, очертили крупную, подкачанную грудь и рельефы торса. – Ладно, поговори с Леной. Пусть пояснит, зачем она пошла на это. Вдруг и правда что-то важное. И узнай, есть ли что-то еще, более унизительное, чем просто ню фото.
– Я что, по-вашему, похожа на разведчика или доносчика? – стянув руки на груди в тугой узел, посмотрела в его светло-карие глаза, отражающие золото ламп над головой.
Не будет поблажек, красавчик. Мне их никто не давал. Никогда. Даже когда умоляла пощадить, даже когда не получалось дышать от горя. Всем было плевать. Вот и мне плевать.
– Сами спрашивайте, если вам нужно, – повернулась в профиль и собралась уходить, но шеф снова остановил.
– Но ты же сама предложила! – возмутился Лиманов и, наклонив голову, внимательно осмотрел мою спину и попу. От этого откровенно-животного взгляда стало жарко. Арсен нагло и многозначительно скользил по моему телу, а сам спокойно объяснял: – За неуклюжую эротику я увольнять никого не собираюсь. Это личное дело каждого.
– Тогда зачем этот цирк? – искренне удивилась я и встала к нему лицом – хватит пялиться на мой зад. – К чему угрозы увольнением за скелеты в шкафу? Разве у вас их нет?
Он моргнул и растянул зубастую улыбку. Он сейчас мне больше акулу напоминал, чем мягкого и привлекательного мужчину, каким пытался выглядеть.
– У меня? – прыснул Арсен. – Дверца моего шкафа открывается только для очень близких. Ты не из их числа. Пока. А так, нужно знать грешки сотрудников, тогда проще руководить и направлять коллектив. Да никого увольнять я не буду. – Он дернул плечом и ухмыльнулся. – Ты что, поверила? На секундочку, такие скандалы только рейтинг журналу добавляют, а еще… очень уж хотелось, чтобы ты согласилась на завтрак. Заметил, что к Лене ты слишком тепло относишься. В общем-то, сыграл на твоих чувствах.
– Какой наблюдательный, – процедила я. – И что вы обо мне еще знаете?
– Ты скрытная, как улитка, но импульсивная, как пантера. Можешь молчать, когда хочется кричать, но выпускаешь иголки, когда защищаешься. Никому не доверяешь. Тебе проще выполнить самой сложное дело, чем кому-то поручить. Пьешь кофе без сахара. Питаешься скудно, судя по торчащим косточкам ключицы и впалым щекам. Носишь одежду из натуральных тканей, подозреваю, что от синтетики твоя нежная кожа страдает. Не открываешь лишний раз свое тело, но и не стыдишься его – это что-то другое, – Лиманов прочертил пальцем в воздухе линию разреза на моей юбке и ткнул в туфли. – Не любишь высокий каблук, – огладив теплым взглядом мои ноги, Арсен на миг задержался на груди и переместился на губы. – Не носишь лифчик, он тебе не нужен, только давит и стесняет движения. Ты красишь волосы, скорее всего пряча раннюю седину. А еще не хочешь выделяться на фоне других, на губах ни грамма помады, легкий бальзам, чтобы от холода не пересыхала кожа. На глазах едва заметные штрихи туши и никаких теней. Хотя мужиков это не спасает, они западают на тебя с первого взгляда и шеи сворачивают, когда ты идешь мимо.
Арсен резко вдохнул и вдруг замолчал.
Я наклонилась немного, чтобы сдержать рвущийся изнутри панический ужас. Рассмеялась. Истерично и звонко. Пульс от страха, что я для шефа – открытая книга, тарабанил в висках.
А что ты скажешь о моем прошлом? Тоже покопался? Или на закуску оставил?
С трудом выдохнув, я выровнялась, убрала за спину тяжелую прядь волос. Мне здесь ловить нечего: рано или поздно Лиманов доберется до истины, желательно тогда быть подальше от этого города. Сейчас бы продержаться пару месяцев, чтобы хоть немного скопить на жизнь.
Вспомнила, что мобильный все еще в кабинете, и, если я не вернусь скорее – об отсрочке можно и не мечтать. Еще несколько минут, и тогда мне придется искать оправдание своим похождениям, а не Захаровой. Только с той разницей, что у Лены была художественная фотография, а у меня…
– Тая, сходим поужинать? – мягко спросил Лиманов. Стул скрипнул, послышались крадущиеся шаги.
Какой наглый. Согласиться?
Я повернулась к двери, распахнула ее и бросила Лиманову через плечо:
– Нет! Никуда с вами не пойду, прекратите свои заигрывания. Я никогда не мешаю работу с личным, и вы мне неинтересны.
– Серьезно? – его голос прозвучал таинственно и шершаво. Словно грим хорошего начальника вдруг смазался, а на его месте оказался изысканный покоритель дамских сердец. Но я не из тех, кто на такую чушь ведется.
Лиманов приблизился, я слышала, как стукнула ножка стула совсем рядом, словно его отодвинули, как преграду.
– Даже шанса не дашь? – его голос передвинулся мне за спину, а я потянулась к двери, потому что желала сбежать.
И тут я вспомнила просьбу Леры. Вот же! Дождалась, когда Арсен подойдет еще и сказала, не оборачиваясь:
– Соглашусь на обед, если вы возьмете на работу одного хорошего парня.
– Хитро, Таис. Я согласен, – ответил Лиманов, выпустил меня в общий зал, поклонился учтиво и ушел к себе.
Быстро. Не оглядываясь. Не оставляя мне возможности передумать. Гад. Но красивый и умный гад.
Я несколько секунд пялилась на его упругий зад и вальяжную походку, а потом смутилась от взглядов сотрудников и побежала к себе – щипать черного петуха. Чтоб он подавился бобовым зернышком!
Шаг 16
Raven: Ты проиграла, Афина.
Последнее сообщение было отправлено более часа назад. Я стояла у рабочего места, уперевшись ладонями в столешницу, потому что ноги не гнулись, и сердце не успокаивалось. Я хаотично думала, что пернатый сделал после того, как отправил эту фразу, и кто на меня смотрел с особым интересом, когда я находилась в переговорной.
Неужели Паша?
Я зыркнула на его место, но парень уже ушел домой. Многие ушли – рабочий день закончился, номер сдали, можно немного выдохнуть. Стало жутко тихо и мрачно. Притушился свет, замолкли компьютеры, остыли принтеры. Часы на стене в холле стали тикать размеренней и четче: даже сквозь толстое стекло я слышала их пульс.
Присела в кресло, чтобы не упасть. Возможно, сейчас последние минуты моей работы здесь. Возможно, остались крохи секунд, прежде чем откроется дверь, мне заломят руки за спину и уведут в комнату с бетонными стенами и узкой кроватью у стены. Я всегда так представляла тюрьмы.
Ворон ведь много раз пугал, много раз обещал выполнить угрозы, а я не воспринимала всерьез. Я была словно в капсуле наивности, а сейчас, когда никого рядом не оказалось, суета ушла, чужие голоса растворились в темноте вечера, мне вдруг стало до ужаса страшно, что вся моя жизнь, как карточный домик, сломается.
Бессмысленно мучиться вопросами, на которые ответить все равно не могу. Отправил – не отправил? Какая разница теперь? С Леной поговорю завтра, Артура попытаюсь устроить, а дальше… а дальше все равно что. Я устала.
Не скажу, что пряталась все эти годы. Нет. Наивно думала, что все свидетели умерли, а заинтересованные просто забыли. Они все влиятельные люди, не захотят огласки. Я просто вычеркнула тот кусок жизни из своей судьбы, сделала вид, что у меня амнезия. Так было удобней всего, но сейчас придется все вспомнить. Коша явно где-то налажал, оставил толстый след наших общих деяний. Даже после смерти этот урод не оставляет меня в покое. Пакость.
Когда звякнуло входящее сообщение, я даже не вздрогнула. Открыла и пробежалась глазами по строчкам.
Но, прежде чем до меня дошел смысл, почувствовала на себе взгляд. Долгий и любопытный. Приподняла осторожно голову и выглянула из-под упавших на лоб волос. В зале находился только охранник, и он смотрел на меня в упор. И даже не отвернулся, когда я заметила его интерес.
Он? Ворон?
Я прочитала еще раз сообщение.
Raven: Похоже, ты не воспринимаешь меня всерьез. Придется пойти на более радикальные меры. Я, Таисия Богдановна, знаю о тебе все. И если ты сейчас не выполнишь мои требования, пожалеешь, что родилась на свет. Сними нижнее белье и оставь в столе. И не выделывайся, сучка, ты меня разозлила. Или сделаешь это, или завтра тебе конец.
Я снова подняла голову и взглянула на охранника. Он отвернулся и, заложив руки за спину, бродил между столов, а потом сел на гостевой диван и устало откинул голову назад. Руки у него были свободны все это время, не мог он отправлять сообщения. А если делал это отложено?
Raven: Не пялься на него – это не я.
Откуда ты смотришь, тварь?
Кабинет почти пустой, везде стекло. Куда он мог поставить камеру, чтобы следить за мной?
Я встала, поправила юбку, проверила, чтобы декольте не распахнулось из-за пуговиц на блузе, и подобралась. Осмотрела потолок, изучила углы, стыки. Ничего даже близко похожего на слежку. Где твои глаза, ворон паршивый?
Компьютер?
Вернулась к столу и огладила пальцем кант монитора. Ничего. Только вебка смотрела на меня черным глазом. Взломал ее? Но я не удивлюсь, что у него есть доступ ко всем моим данным, личным перепискам и кодам. Даже банковским, твою ж мать.
Я наклонилась, игнорируя пиликающие входящие, достала из стола изоленту и наклеила ее на глазок. Теперь слепой стервятник не сможет за мной наблюдать.
Raven: Думаешь, я настолько глуп, чтобы иметь в запасе только одну камеру?
Блефует. Ну должно же у него быть слабое место?!
Я сложила пальцы и показала пустому кабинету фак. Заулыбалась ехидно, а потом дернулась, потому что по ступенькам со своего офиса спускался Лиманов.
Шаг 17
Стало жарко, ведь он мог увидеть, что я тут жестикулирую. Подумает, что я припадочная. Да пусть думает, мне как-то фиолетово.
Я поспешила выключить компьютер и бросила гудящий мобильный в карман. Не буду читать этого гада при начальнике.
Но телефон не умолкал. Так активно вибрировал, что по телу разносились незнакомые, но безумно приятные колючки. Словила себя на мысли, что эта игра, угрозы, шантаж заводят меня. Вот же гадость! Хоть и вымотал меня этот день, но в моей серой жизни внезапно появился драйв, искры. Я больная, я точно сумасшедшая! Мне не может такое нравится. Не. Мо-жет!
Нужно решить, что делать: поддамся на шантаж один раз, Воронёнок будет тянуть из меня жилы бесконечно. Позволить ему выдать меня? А если это маньяк, о котором говорила Лена? И я не попытаюсь его раскрыть? Должна. Ведь гибнут девочки – это важнее моих личных прихотей и страхов.
Тогда придется играть, но как же это унизительно.
И волнительно.
Арсен застыл возле кабинета, но не входил. В черном пальто он казался еще выше и крупнее. Стоял около двери и просто смотрел мне в глаза сквозь стекло, будто ждал разрешения. И я не сдержалась: улыбнулась и кивнула ему.
Он приоткрыл створку и протянул виновато:
– Думал, что пошлешь меня, куда подальше.
– Это почему? – я засобиралась. Сложила в сумку кошелек, блокнот и только потом достала мобильный из кармана, чтобы переложить, но пока оставила его на столе. Этот кусок пластика начинал меня раздражать бесконечным вибро.
Лиманов пожал плечами и остался у входа.
– Ну, я так… никогда не делаю. – Он помялся. – Не бегаю за женщинами. Тем более, в первый день знакомства.
– Они бегают за тобой? – Я потянулась за пальто, набросила быстро на плечи, проверила ключи от машины – на месте. Они зазвенели между пальцами.
Арсен прыснул и скромно опустил голову.
– Прогресс. Ты перешла на «ты», – заметил он и перевел взгляд на охранника за стеклом.
– Я не обижаюсь, не бери в голову, Арсен. Просто не привыкла к такому напору.
– Буду впредь осторожней, – Лиманов повел плечом и поджал губы, прочесал пальцами темные волосы. Его руки заметно дрожали.
– Работаем дальше? – спросила, пытаясь попасть пуговицей в петлицу, но она упорно не поддавалась. Лиманов, заметив это, подался вперед, чтобы помочь, но я выставила ладонь.
– Дистанция, – подчеркнула сухо и шагнула назад.
– Извини, – отступил мужчина. Хлопнул себя по бедру перчатками. – Черт! Все наперекосяк. Тая, всего один обед. Ты же не откажешь мне?
– Я ведь согласилась.
Он просиял, а потом снова смутился.
– Чувствую себя идиотом, если честно. Могу представить, как выгляжу в твоих глазах. Можешь отказаться, если это так… неприятно.
Прищурилась. Выглядел Арсен прекрасно, вопреки странностям в поведении, но я никогда не цеплялась за внешнее, да и привыкла к одиночеству. Я – прожженная холостячка, изменить мои привычки и взгляды будет сложно.
– Запустим декабрьский номер и сходим на обед. Договорились? – предложила я.
– Заметано. – Арсен с облегчением выдохнул. Немного расправил плечи и осмелился глянуть мне в глаза.
Кожа перчаток под его длинными пальцами поскрипывала, и я быстро окинула взглядом его руки. Подметила для себя детали, насколько позволяло расстояние. Колец и украшений он не носил, кожа идеально чистая, ногти крепкие и тупые. Отсюда не видно было, но, кажется, мизинец у него ломанный, слегка выступала крайняя фаланга. Но это никак не портило его.
– Тебя подвезти? – спросил Арсен, спрятав быстро руки в карманы. Он посмотрел в сторону, будто боялся встречаться со мной взглядом. Мужественные скулы подрагивали, а губы напряженно вытягивались в кривую.
– Нет, спасибо, – не стала тянуть. – Я на машине.
– Тогда до завтра? – Лиманов помялся пару секунд на пороге, будто еще что-то хотел сказать, улыбнулся краешком губ и, не дождавшись от меня «до свидания», ушел.
Странный. Не знаю, почему, но вот странный.
И тут я поняла, что именно смущает. Меня даже волной жара обдало.
Что такой, с виду приличный, видный и властный в работе, мужчина так сильно волнуется рядом с такой, как я. Хотя несколько часов назад вел себя довольно нагло.
А еще Лиманов совсем не кичится богатством, не выглядит снобом, не кажется избалованным. И я не заметила, чтобы он смотрел на других женщин, кроме меня. Это ведь странно – в офисе полно красивых экземпляров. Здесь и модели, и спортсменки. А я простая… Чем его привлекаю? Почему?
Его нужно остановить. Он должен разочароваться и отстать от меня.
Пусть лучше к Зиночке попристает. Та всегда рада вниманию. Или Таня с первого этажа. Вот кто знает толк в мужских страстях и с радостью их утолит.
Но не я. Я не гожусь в пары. Никак не гожусь. Я даже, как друг, не гожусь. Паршивая овца.
Кивнув своим мыслям, прошла к выходу, но решила все-таки прочитать сообщения на мобильном.
Первое было звуковое. Я от неожиданности не сразу решилась его включить. Пальцы дрожали над кнопкой «плей», а когда в кабинет ворвался искристый мужской хохот, я застыла пораженная.
Ворон отсмеялся и хрипло заговорил:
– На хрен логичней посылать тебя, а не меня. Ты же это проходила не раз. Шлюшка. Да? Приятно было подкладывать свою норку под жирных и вонючих толстяков? Скажи честно, ты получала удовольствие от этого или все ради бабла?
Следующее аудио включилось автоматом.
– Если думаешь, что я блефую – послушай это…
Сначала что-то шуршало, а потом в записи послышался мой голос:
– Хочешь меня? Скажи, что хочешь…
– Хочу…
Я не помню этого момента. Как странно. Но голос точно мой.
Включилось еще одно голосовое от Ворона:
– Так вот тебе мой ответ. Хочу тебя выдрать так, чтобы ты умоляла еще. Слушайся меня, милая Афи, и я буду нежным. Быстро оставила свои сладкие трусики в столе. Или я сейчас же отправляю этот контент в сеть. Мне надоело играть.
После аудио в чате прогрузилось видео.
Я не стала его смотреть, потому что помнила по превью, что там будет. Да не секс, всего лишь подобие, но кто разбираться станет?
Этот петух не блефует. И собрал на меня такой компромат, что любое следствие скажет ему спасибо. А еще его голос. С низкими обертонами и совсем не знакомый. Обработанный? Скорее всего. Значит, он ближе, чем я думаю, и боится, что узнаю.
На этот раз сообщение прилетело текстовое.
Raven: У тебя есть время до выхода из кабинета. Думай, Афиночка, думай. Или мы играем дальше, или в тюрягу. По тебе там кроватка уже лет пять плачет.
И ушел в офлайн.
Скотина! Это так унизительно. Так горько понимать, что ловушка захлопнулась. Наверное, осознание, что пернатая тварь следит за мной, остановило меня и не выбросило в истерику, потому я спокойно вошла в архив, сняла туфли, скатала колготы и, стягивая трусики, задрожала от волнения.
Это ведь только начало, а что потом он будет требовать? Фото члена шефа? Или публичное унижение? Может, проще сдаться?
Нет. У меня есть немного времени. Я смогу притупить его бдительность, продумаю план и сбегу. Так далеко сбегу, что никто меня не найдет и никогда не узнает.
Трусики зажала в кулаке, а потом всунула в карман пальто. Как же стыдно! Надевая назад колготы, не попадала зуб на зуб от трепета и неосознанного жара между ног. По коже гулял холодок, а постыдная влага от острых ощущений собралась на капроне. Урод не будет меня волновать этими приказами. Никогда.
Я швырнула демонстративно трусы в нижний шкаф стола и почти сбежала из кабинета. Закрывая его, осознала, что дубликат ключей есть только у охранника. Кто еще может забрать из стола мое белье?
Но Коля все время сидел на диване и ничего не говорил, не записывал мне аудиосообщения. Я бы все услышала через стекло. Не он это!
А если заранее подготовился? Да бред.
Проходя мимо, решила перепроверить догадку.
– До свидания. В моем кабинете, кажется, розетка искрит. Может, стоит вызвать мастера?
Николай перевел на меня сонный взгляд. Светлая челка смешно торчала и придавала мужчине небрежный вид. Симпатичный, уютный мужчина. Только чего-то не хватает. Харизмы, что ли. Или изюминки. Нет, остроты.
– Я выключу свет на пакетнике, – устало протянул он, – а утром напомню электрику. До свидания, Тая, – снова отклонился назад и прикрыл глаза.
Голос у него другой, совсем не похожий на шантажиста. Высокий, без хруста и глубоких обертонов. Не он. Или все-таки тщательно спрятался? Обработал программой?
Я еще некоторое время разглядывала светлые пшеничные волосы охранника, острые скулы, поджарое тело. Ему под сорок, на руке кольца нет, слышала, что живет гражданским браком с поварихой из нашего же комплекса. Он не сильно разговорчивый, но на девчонок откровенно поглядывает, не стесняется глазеть. А вот полное отсутствие интереса ко мне насторожило. Специально делает вид? Или что-то другое?
Шаг 18
На улице сильно похолодало. Ноябрь не изменял традиции и под конец позволил снегу выстелить дороги скользкой грязно-сморщенной ватой, сбитой на обочине в колтуны.
Из-за нервов, я ехала очень медленно. Боялась, что не удержу руль и вмажусь в остановку или, не дай Боже, не замечу в вечерней мгле человека.
А еще меня не отпускало ощущение, что за мной тянется слежка. Тонкой иголкой царапает затылок и стягивает, стягивает лопатки, заставляя дрожать и бесконечно сбрасывать с себя невидимые путы. И оборачиваться пугливо.
Чтобы не дергаться и сосредоточиться на дороге, намеренно выключила мобильный и бросила его в бардачок. Подальше.
А мерзкий Шантажист все равно не выходил из головы. Я до безумия хотела его разоблачить, будто это очистит меня от старых грехов. За-блу-жде-ни-е. Ничего меня не очистит. Я навсегда запятнана чужим горем. И не одним.
Вернувшись домой, с порога, не разуваясь, пошла в кухню и включила чайник. Долго стояла над столом и смотрела в одну точку перед собой. Сдерживала слезы и истерику, цеплялась за силу воли, как тонкую соломинку, а потом не удержалась. Рвануло так, будто в грудь попала разрывная пуля. Я рухнула под стол, оттолкнув рукой табурет, скрутилась клубочком и, пока чайник не взвыл, ревела и орала на пустые стены.
Хорошо жить одной. Хорошо быть одной. Никому не нужно объяснять, что со мной не так. Это первая из причин, почему я не подпускаю к себе мужчин. Вторая слишком болезненна, чтобы ее вспоминать.
Заварив чай, я все-таки скинула пальто, обувь и заплыла в душ. Вода немного сняла напряжение, расслабила мышцы и сделала меня вялой и сонной. Закутавшись в махровый халат, я выползла с чашкой в комнату и расположилась на диване. Подтянула к себе столик и, спрятав под пледом замерзшие ноги, открыла ноут.
Первое, что вбила в поисковик, это имя – Арсен Лиманов. Я должна его проверить. Пока прогружались результаты, открыла соцсеть, единственную, которой пользуюсь, и удивилась отсутствию сообщений.
Как это «мерзкий облезлый птиц» не дергает меня дальше?
Рано я порадовалась. Тут же прилетело сообщение. От Ворона. А следом, с разницей в секунду, от шефа.
Долго держала курсор над окошком чата и сомневалась, кого первым открыть, и все-таки кликнула по значку черных крыльев.
Raven: Хорошая девочка. Послушная.
И много-много огненных смайлов, а потом прилетело фото моего белья, разложенного на темной ткани.
Забрал? Так быстро? Неужели охранник?
Raven: Теперь можно ввести правила игры.
Тая: Какие правила? Ты бесконечно будешь с меня соки тянуть?
Raven: Какая догадливая. Ты раздетая?
Тая: Так я тебе и сказала, петух драный. Давай встретимся, и я разденусь!
Raven: Встретимся, что ты кипятишься, Афина? Или потекла от одной мысли, что окажусь в тебе?
Тая: Пошел ты! Извращенец!
Raven: Ха. Это я извращенец? Ты трусы незнакомому человеку оставила в столе, а я еще и извращенец? Совсем обнаглела.
И рядочек смайлов. Ржущих и не краснеющих.
Ненавижу!
Я задохнулась от его наглости. Долго кусала согнутый палец, думая, как ответить, чтобы поострее, чтобы задеть его и унизить в отместку за его поступки, но потом осознала, что шантажист этого и добивается. Он пытается вывести меня на эмоции, чтобы я сломалась. Здесь нужна другая тактика. Хочет покорности? Будет ему податливая телочка. Только она его засадит глубоко в тюрьму.
И внезапно я поняла, что это не обязательно может быть мужчина. Вдруг это Зина или Таня? Может же женщина прятаться за окошком чата? Может. Значит, нужно потихоньку вывести Ворона или Ворону на чистую воду.
А голос? Неужели можно программой изменить женский в мужской?
Тая: Хорошо. Хочешь играть? Я согласна. Но на один мой ход, ты делаешь встречный.
Raven: Баш на баш? Это при том, что у меня на тебя компромат? Не много ли ты требуешь, Афиночка? Не слипнется?
Смайл «удивленная рожа» прилетел следом. Я скоро даже привыкну к этим экспрессивным картинкам, но для меня эти кривые мордочки – слишком плоские эмоции. Ненастоящие.
Тая: А ты планируешь меня извести своими раздеваниями и пошлыми просьбами, урод? Да хрен тебе.
Не до конца понимала, что творю, но распахнула халат, сделала снимок с вебки и нажала «отправить».
Тая: Мне плевать, что ты требуешь, проси, что хочешь. Мне важно, зачем и почему? Что я тебе сделала? И как далеко ты готов зайти?
Он замолчал на несколько минут, а я за это время успела сто тысяч раз пожалеть о выходке, но уже не отменить. Посмотрим, что из этого выйдет.
Raven: И что ты хочешь от меня за свои плоские сиськи?
Плюс «ржущая рожа в слезах» смайлом. Нет, рядочком смайлов. Двумя. Тремя рядочками.
Тая: Не нравятся, не смотри.
Raven: Еще как нравятся, я даже подрочил на них.
Тая: Так я тебе и поверила! А вдруг ты баба? Я же не вижу твоего лица.
Raven: Лицо не покажу, не проси *озадаченный смайл*
Тая: Тогда спокойной ночи, дрочи дальше. Либо ты показываешь мне что-то, что докажет, что ты мужик, либо я больше не играю. Честно? Можешь раскрывать меня. Ну же! Отправляй в сеть видео прямо сейчас! Что ты ждешь? Не-е-ет, ты играешь не ради этого. Я права?
Несколько минут тишины и пустого окна входящих убеждают меня в том, что я попала в яблочко.
Raven: И что ты хочешь увидеть?
Тая: Покажи свои руки.
Шаг 19
Raven: Я подумаю.
И над значком черных крыльев загорелась надпись «оффлайн».
Я так разошлась, так вспыхнула желанием вывести его на белый свет, что быстрая капитуляция мерзавца шокировала. Почему он ушел? Не дожал меня на что-то большее, чем грудь. Что его остановило?
Я откинулась на спинку дивана и, глядя на шар люстры, долго мучилась желанием очистить чат и удалить свое фото, но почему-то не сделала этого. Не боюсь я черного клювастого! Да и он сохранил снимок, нет сомнений. Это всего лишь обнаженная грудь, ничего не случиться. Она снята впопыхах, там даже моего лица не видно.
Раньше мне приходилось делать более противные вещи, Коша требовал реалистичности, а я велась. Поначалу. А потом уже и от страха переступала через себя. Так что, ничего не страшно, хотя возвращаться в это прошлое я не собиралась. И не собираюсь!
Глянула на чат. От Лиманова все еще мерцало входящее. Снова будет на обед звать и извиняться? Скрывает что-то шеф, вот чувствую, но нет сил еще и его бояться.
Кликнула по аватарке Лиманова, и окошко чата показало мне всего три слова. От них стало внезапно тепло на душе, будто мама заглянула в комнату и сказала: «Привет», хотя это невозможно – у меня никого нет и не было.
Арсен: Добрых снов, Таисия.
Никаких тебе смайлов или расшаркиваний. Шеф был не в сети уже полчаса. Получается, прислал мне пожелание и выключился. Приятно, вот же засада. Но нельзя. Нельзя симпатизировать. Я не хочу подпускать к себе мужчин. Даже таких интересных и привлекательных.
Облегченно выдохнула, легла на бочок и закуталась в плед. Хотела уснуть, но не смогла. Смотрела в спинку, обитую коричневым жаккардом, и глотала горечь. Что-то ворочалось под горлом, опускалось на грудь и терзало ребра. Предчувствие, что я что-то упускаю, не вижу очевидного.
Нужно его проверить!
Пока меня не загрызли сомнения, вбила в поисковик «Лиманов Арсен Славович». Мне выдало более сотни тысяч результатов. Первые ссылки на фото-студию «Лиман», остальное отзывы, рекомендации и всякая ерунда не имеющая значения. Потому я полезла прямиком туда, где Лиманов наследил больше всего.
Сайт отличался темным дизайном, активные кнопки горели алым. Я почитала о студии, изучила несколько статей, написано лаконично, четко, без лишней мишуры, а потом залезла в «Галерею» и зависла.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/diana-bilyk/shantazhist-67412466/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Диана Билык
Острые грани #5
Мне чудом удалось выбраться из личной пропасти. Но у любого чуда есть цена. Пять лет я делала вид, что все случилось не в этой жизни и не со мной: строила карьеру, заводила друзей, пыталась играть в любовь. Но… Появился он и все разрушил в один клик. Теперь я не только его удаленная пленница, но и сумасшедшая, что жаждет с ним встречи. Не чтобы убить или разоблачить, а чтобы…
Содержит нецензурную брань.
Диана Билык
Шантажист
Пролог
– Ты ждала меня?
– Нет, – с порочных губ сорвался отчаянный шепот, а мои пальцы сильнее сжались вокруг тонкой шеи, заставив жертву задержать дыхание.
И я не дышал вместе с ней.
Подцепив кожаный край, сдернул узенькую алую маску с испуганного лица. Волосы медовой рекой упали на влажные щеки. Афина, хватая губами воздух, попыталась дотянуться до меня, но я вывернул ее руки за спину и стиснул до хруста.
Наклонился. Всмотрелся в бледный облик, втянул носом горячее дыхание со вкусом красного вина и чернослива. Утонул-захлебнулся в ярких кругах радужек, светящихся в ночи. В темной синеве безумно глубоких глаз!
Еще. Ближе. Так близко, что услышал любимый аромат, запах безумного желания, необузданного голода и бесконечной ненависти.
– Ты ждала меня?
Я готов повторять тысячу раз, чтобы уничтожать ее. Терзать. Кромсать. Мучить.
Она ответит.
За все и на все ответит.
Но такие быстро не ломаются – сука поджала губы и, причиняя себе боль, дернулась, но не вырвалась. Препарировала меня горящим взглядом, дышала порывисто и, раздувая от ярости ноздри, обещала долгую и мучительную смерть.
Я сжал пальцы, шейные позвонки почти захрустели под ними.
– Говори… Ждала?
Моя жертва судорожно сглотнула и упрямо замотала головой.
Дерзкая тварь!
Безумно хотелось ее ударить, задушить, растереть по стенке за все, что сделала! Такие не должны ходить по земле.
Но я не смогу причинить ей вред. Потому что умру без нее.
Безумие. Одержимость.
Поддерживая острый подбородок ладонью, заставил мразь запрокинуть голову. Красивое пластиковое личико вытянулось, густые ресницы, трепыхнувшись, засияли бисером слез.
– Вре-о-ошь… – зарычал ей в губы, намеренно занижая голос и меняя темп обычной речи. Ксенон почти перестал действовать, еще минута, и краля догадается, кто я. – Ты обманываешь. Притворяешься хорошенькой. Но я все о тебе знаю, Афи-и-ина. Грязная шлюха!
– Пошел ты, урод! – выплюнула она и, не скрывая ненависти, все-таки вырвала руки и впилась ноготками в мою скулу. Тонкие пальцы норовили расцарапать кожу до крови, оставить метку.
Конечно же, чтобы потом найти и опознать, но я ей не подарю такой шанс. Я умею мимикрировать, пользуюсь всеми средствами конспирации: грим, линзы, газ, изменение аромата, одежда, даже обувь, чтобы немного изменить рост. У меня всегда при себе два или три гаджета. Я много лет эту мразь выслеживал и хорошо подготовился к шантажу. Афине никогда меня не разоблачить, как бы ни старалась.
Но эта строптивая сука никогда не сдастся, уверен, оттого месть и слаще, а игра острее. Даже если в итоге она меня сломает, я все равно истерзаю ее душу, как хищная птица мышь.
Афина упиралась, дралась, до дикости разогревая мою жажду. Пришлось сильнее поджать тонкую шею, немного приподняв дерзкую добычу, – мне следы царапин на коже не нужны. Девушка заелозила ногами по полу, стукнула каблуками, беспомощно оттолкнулась от моей груди, вцепилась смертельной хваткой, пытаясь порвать ткань рубашки, но лишь злила и распаляла сильнее.
– Какая же ты, – гаркнул ей в лицо, связывая снова холодные пальцы своими, губы обожгло желанием впиться в приоткрытый рот, – восхитительно уродливая в своей красоте.
– Иди на хер, Ворон! – взвизгнула жертва, забившись в моих силках так сильно, что едва удержал. Ее голос совсем сел, но ноты ненависти все равно прочитывались: – Сними эту черную тряпку со своей морды, и тогда поговорим на равных.
Маска прилипла к коже намертво. Хоть снимай, хоть нет – все равно я зверь, не знающий пощады. Ей это не поможет.
– Обойдешься.
– Тогда отправляйся в ад!
– Обязательно. И тебя за собой потащу, Афина, – опустив вторую руку, что запирала крошку в углу и придерживала шею, повел ниже, по плечу, мимо груди и узкой талии, сорвался на выступающую косточку и еще ниже, на ягодицу. Задрал нагло платье, разрывая разрез до основания бедра. Ее проблемы, как она будет оправдываться перед другими.
Девушка прошипела ругательство и отчаянно дернулась. Не будет свободы – запрокинул ее руки вверх, удерживала на весу, обездвиживая, будто булавка, что пронзает бабочку. Ей придется выбрать: или сломать себя, или покориться мне.
– Что тебе нужно? – захрипела, напрягаясь всем телом. Не сдается, все еще опасна, потому я не отпускал, ожидал от нее новые выходки. Держал на коротком поводке.
– Чтобы ты платила по счетам. Чтобы молила о пощаде.
– Каким счетам, ублюдок? – сузила глаза. Темные воды ее моря ненависти забурлили, утягивая меня на дно.
Обожаю ее ярость и боль, до того вкусная, что хочется подхватить за бедра, войти до упора и вбиваться до хрипа и бессилия. Но тогда мне одна дорога – застрелиться, потому что стоит попробовать этот наркотик – никогда не слезешь.
– Я ничего тебе не сделала! – надрывно вскрикнула Афина, но тут же замолкла, зыркнула на выход. Не хочет огласки и скандала, но нас и не слышно – сейчас в офисе такой шум от новогодней вечеринки, даже если я ее тут четвертую – никто не кинется.
– Забыла, что ты делала другим? Так я напомню, – отпустив ее руки, позволил им упасть на мои плечи, царапнул пальцами подбородок и, пока Афина не опомнилась, вбил легким движением худые плечи в стену. Не сильно, но девушка от шока вдохнула через нос и приоткрыла покрасневшие губы.
Ругательства застыли на кончике языка – почему тварь такая сладкая и манящая?! Темно-медные волосы упали на мою ладонь, оплели ее шелковыми нитями, перепутали пальцы, заставляя желать эту мразь еще сильнее.
Она – мой яд. Отрава. Гниль, которую не выдавить, не уничтожить. Рана нарывает и болит бесконечно. Корчит до состояния необузданной ярости, но и заставляет крошиться от одних прикосновений к гладкой разгоряченной коже. С ума сходить от близости и запаха.
Ненавижу суку!
– Отпусти меня, конченный ублюдок! – На секунду почувствовав свободу, девушка попыталась меня ударить, укусить, но я сильнее, намного сильнее.
С легкостью скрутил и снова прижал заразу к стене, в угол, туда, где шкаф отрезал густой чёрной тенью голубоватый свет уличного фонаря и резал кабинет на куски.
– Я тебя найду, – просвистела Афина, замерев в моих объятиях. – Как бы ты не прятался, под чьей бы личиной не скрывался, я узнаю тебя, Raven…
– И? – хотелось засмеяться ей в лицо, но было не смешно.
Пристроился между стройных ног, напористо развел коленом сильные бёдра. Одной рукой связал тонкие кисти, чтобы бешеная не царапалась. Она упиралась. Бесполезно. Вторую руку запустил под подол платья, нырнул в нужное место и, пальцем отодвинув взмокшее кружево, сам едва не закричал от прикосновения к ее жару.
Афина, снова дёрнувшись, добавила посаженным от переживаний голосом:
– Я убью тебя! Если ты меня… – и резко осипла от моих ритмичных толчков.
Стоило мне вонзиться на всю длину пальцев, а большим нагло скользнуть по клитору, прижать, покрутить и снова углубиться во влагу, девушка вскрикнула:
– С-ско-т-ти-и-ина… – яростно потянула меня за плечи, стиснула пальцами кожу до жгучей боли и рассыпалась на осколки наслаждения в моих руках, сотрясаясь в ядрёном оргазме. Она кричала мне на ухо так дико, что я на мгновения ошалел – будто контузило.
Но ненависть слишком глубоко проросла, и отрава растеклась по венам. Я дернулся, удержал Афину у стены, встряхнул, заставляя прийти в себя.
– Ты будешь страдать, – прошептал ей на ухо, захлебываясь возбужденной яростью, – будешь искать, но не найдёшь. Будешь умирать, но я не подам руку помощи. Будешь умолять, чтобы прекратил мучения, но я… Никогда. Не остановлюсь. Это я тебе обещаю.
Резко отпустив девушку, исчез в темноте. Вслед полетели проклятия и мат, но сдавленные, глухие, дрожащие от отчаяния.
Я не стану её жалеть.
А вот не желать не получается.
Шаг 1
Raven: Афина, я знаю, что ты сделала, и разрушу тебя изнутри. Это случится очень скоро, не успеешь оглянуться…
Холодная волна прокатилась по спине, сжав невидимой лапищей затылок, приподняла волоски на предплечьях и сдавила грудь металлом страха.
Я оторвала взгляд от экрана, отодвинула прядь тяжелых волос, что упала на лицо, и осмотрела просторный зал за стеклом.
Меня колотило от ужаса, я боялась пошевелиться.
Белоснежный пластик, современное расположение рабочих мест – квадратно-гнездовое – мерное гудение компьютеров, принтеров и голосов, приглушенное прозрачной пеленой моего кабинета.
– Нет, это не годится, – возмутилась Лена и хлопнула файлами по столу нашего штатного художника и верстальщика Павла. – Здесь нужно цвета вытянуть, – ткнула она пальцем в бумаги, – потому что слова статьи сливаются с фоном.
– Придираешься, а текст не видишь только ты, – тощий паренек поправил очки, изогнул пренебрежительно рот и повернулся к компу. Но бумаги на переделку взял, подтащил их ближе и покосился в мою сторону.
Лена, опытная журналистка по криминальным статьям, фыркнула и удалилась. Её короткая стрижка цвета горящего факела затерялась среди столов сотрудников и застыла в углу офиса. Она любительница уединиться, и как же я её понимаю.
Медленно выдохнув, я присмотрелась к верстальщику. Худой, костлявый, бесцветный. Он сидел ближе всех к моему кабинету. Не мог он отправить послание – это было бы слишком просто. Этот подкаблучник – няша – и мухи не обидит – не способен Пашка на коварные игры, уверена.
Я скользнула взглядом по головам и фигурам сотрудников в поисках того, кто мог за мной наблюдать. Того, кто мог прислать весточку из прошлого.
От осознания, что враг рядом, что следит за мной, сердце стучало под горлом.
Никто из присутствующих не знает, что я была Афиной. Да вообще никто не знает!
Значит, здесь его нет. Вдруг банальное совпадение? С такой редкой кличкой? Глупейшая наивность!
Р-р-р! Я тебя разоблачу, мразь!
Журналисты собрались в толпу возле окна и, попивая кофе из одноразовых бумажных стаканчиков, обсуждали новый номер.
Никто не смотрел в мою сторону. Они слишком увлечены идеями для январского номера, конкуренцией «первой полосы» и «злачных мест» для статей.
Среди них нет того, кто мне нужен. Хотелось верить.
Секретарь Зиночка, что цокала каблучками, будто аппарат по вбиванию гвоздей в пол, таскала туда-сюда распечатки и документы, готовилась к сдаче предыдущего номера и бегала к женатому бухгалтеру, подозреваю, что не только с отчетами.
Женщина застыла неподалеку от моего кабинета, покачала головой, распушив светлые тонкие волосы, шаркнула ножкой и, резко развернувшись на каблуках, вернулась в холл. Забыла что-то или кого-то, у нее часто так. Она глупенькая и примитивная, не думаю, что додумается до баловства со мной, ведь вылетит в миг.
Эти современные офисы – настоящее мучение. И кто придумал делать все стены прозрачными, зримыми? Даже я – главный редактор – не могу нормально уединиться. Хотя сейчас это сыграло на руку – я могла изучать и видеть тех, кто попадает под подозрение, а с другой стороны, видимость, как на ладони, накрывала меня гудящей паникой. Любитель соцсетей ведь может где-то затаиться, посылать сообщения и злорадствовать.
Одна сторона моего кабинета была закрыта обитой современным пластиком стеной. Она вела в помещение архива, где можно затеряться среди стеллажей. Обожаю это место. Хоть и пахнет пылью, но там тихо и всегда пусто.
Я с тоской посмотрела на лестницу. На втором этаже оставался крутой закрытый офис размером с трехкомнатную квартиру, но он предназначался для высшего начальства, а не для ферзя типа меня. Я хоть и имела вес, но такие вещи не решала, всегда находилась в тылу мерзкого короля.
Этот офис купил владелец нашего журнала, толстый мудак Буров, а я со своего нагретого места слетать не хочу – пришлось согласиться на стеклянную колбу вместо прошлого уютного кабинета с диваном, шкафом и добротным столом.
Пять лет на это издание горбатилась, увольняться не собиралась. Переехали всем офисом? Ничего. Привыкну.
Вот только бы с этим инкогнито под ником «Raven» разобраться, но я не робкого десятка – и не таких ломала.
Окошко чата подсветилось входящим сообщением.
Raven: Ты будешь платить за то, что сделала. Я из тебя всю душу вытрясу.
Коготки ужаса поскребли виски и сжали мои плечи, норовя сломать, но я отряхнулась и закрыла чат.
Никто не смеет мне угрожать! Задушу гадину.
Ответить ему? Нет, пусть думает, что ошибся. Не собираюсь я идти на поводу шантажиста. И платить не собираюсь, я заплатила сполна.
Шаг 2
По ступенькам на наш этаж взлетел курьер, паренёк лет двадцати пяти в бежевой толстовке, с нахлобученной на глаза яркой бейсболкой с символикой нашего журнала – бегущий человечек в солнечных лучах.
Леша, кажется так его зовут, бросил на стол верстальщика конверт, дождался его подписи и целенаправленно помчал вправо. Он вечно воровал из нашего кулера воду и противно зевал, будто собирался улечься спать на диванчик в переговорной.
Я перевела взгляд на закрытый зал.
За толстым звукоизоляционным стеклом уже полчаса заседало руководство. Там проходила встреча с новым директором нашего издания. А точнее, этот богач-кукарач выкупил его. По слухам он держал мелкое фото-издание, причем, сетевое. Как у него хватило средств купить популярный журнал – не знаю и знать не хочу – каждому свое. Кому-то в карманы набиваются легкие деньги, а кому-то, как мне, приходится отдавать всю себя за гроши. Только в этом году скопила на машину и то дешевенькую, живу в съемной квартире и едва концы с концами свожу.
И почему Буров решил избавиться от «Легкой жизни» – я пока не разобралась, но кто их поймет – богачей с придурью?
По документам, что принесла Зиночка, получалось, теперь не я главная по офису, а какой-то выскочка – Арсен Лиманов – он же и будущий директор, и владелец журнала. Придется смириться и сидеть тихо – на мое место очередь в десяток желающих. Наши змеючки уже навострили ушки, ведь Буров подпилил ножку на моем стуле.
Благо дражайший уходящий шеф позволил сегодня не присутствовать на формальной встрече, мол, у него важный разговор с новым владельцем, приказал мне подготовить документы и ждать указаний. Хоть какая-то радость. Ненавижу совещания, брифинги и конференции! Шум, гам и никакого смысла. Проще выдать распоряжения при личной встрече, а еще лучше просто работать и никому не мешать сборищами.
Мои подчиненные привыкли, что я провожу встречи не более пятнадцати минут.
Дверь переговорной распахнулась. Секретарь Зиночка застучала по паркету каблучками, спеша по холлу в мою сторону, и до меня долетел обрывок разговора:
– Мы так не договаривались! – заорал скрипучим голосом Дмитрий Саныч. Так сильно заорал, что у меня под туфлями-лодочками задрожал пол. – На твоем месте должен быть Роман!
Что он снова завелся? Три недели, как переехали в офис, все никак не могут с наследником трона определиться? Среди работников давно ходят слухи, что Саныч крупно задолжал, вот и перепродал издание некому Воронцову, а тот внезапно умер. Сыночек должен вступить в наследство через полгода. Но при чем тут Лиманов?
Мне вообще все равно, кто будет во главе, лишь бы не мешали и не гнали на улицу, я еще поработать хочу. Для меня этот журнал – вся моя жизнь.
– Что ты о себе возомнил?! – продолжал кричать Саныч. Кажется, он уже охрип. Хорошо взъелся на гостя.
Другой мужской голос со сталистыми нотками, но помягче и поделикатнее бывшего хозяина, что-то ответил ему, а я не разобрала – слишком было далеко.
Дверь хлопнула, отрезав остальные явно не нежные словечки Бурова, и высокая фигура нового босса застыла ко мне спиной. Почему-то по телу побежали мурашки от одного вида незнакомца. Синяя рубашка натянулась на объемных мышцах, и крупная ладонь пригладила на затылке темные волосы.
Ненавижу этого лысого пузана – Бурова! Вечно с ним проблемы, каждый номер, как маленькая смерть. Он в печатном издании не разбирается совсем, но зато указы выдает каждый раз круче прежнего. И сейчас сам накуролесил, пообещал нескольким инвесторам рекламные места, но оно не окупилось – большие люди погорели на деньги, а журнал затрещал по швам.
Прошлый владелец был намного покладистей, но после судового процесса за парочку неправдивых статей о серьёзных людях, что опубликовал журнал ещё года два назад, он разорился и вынужден был продать своё детище почти за бесценок – как раз Бурову. Хоть в тюрьму не загремел с такими исками. И нас не потянул на дно, а то мог. Ярину, мою давнюю подругу, тогда подставили. Хорошо, что Альдов снял все обвинения против журналистки, но история с известным музыкантом была громкая.
После суда мне повезло: повысили до редактора за выслугу, отличные рекомендации и опыт. Дмитрий Саныч глянул на меня, почесал лысую башку и заявил, что я ему подхожу. Кто бы знал, чего мне стоило добраться до этих высот. Лучше не знать, крепче будешь спать.
После моего назначения много всякой дряни случилось, но главное, я стала другой. Неузнаваемой. Не только внешне.
Решившись, открыла чат и прочитала новое входящее сообщение.
Raven: Две синие ручки, желтый карандаш и красный толстый маркер. Я вижу тебя, Афина-а-а-а. Не спрячешься.
И добавил рядочек смайлов с рожками и коварной улыбкой.
Ненавижу эмоджи, сюсюканье и всякие скобки. Если честно, я вообще не сильно люблю эмоции. Проявлять. Я их храню в себе, лелею каждый всплеск, потому что ходить по острию – пожароопасно – срываюсь в пропасть страхов и не могу себя контролировать. За последние пять лет этого почти не случалось, а сейчас вот… снова нахлынуло.
Бросила быстрый взгляд на подставку, где в пучок собралась описанная канцелярия. Твою ж колонку в топку! Откуда ты смотришь, урод?!
Я испуганно окинула взглядом работников за стеклом, всмотрелась в каждого. Ужас клокотал под горлом, и все лица размывались в сплошные пятна.
Нельзя позволять эмоциям брать верх, иначе свихнусь.
Я найду тебя. Никто не будет меня пугать, никто не сломает прошлыми ошибками. Сжала кулаки и уколола ногтями кожу ладоней.
Противно тиликнуло еще одно сообщение.
Raven: Дрожишь? Боишься? Пра-а-авильно. Я буду мучить тебя долго, сучка драная. Будешь стоять передо мной на коленях и умолять о пощаде.
Вдогонку прилетела гифка, где какая-то безликая шлюха берет в рот огромный блестящий от масла хрен. Фу.
Захотелось вскочить, заметаться, запаниковать, но я спокойно выключила компьютер, сдержанно поднялась, поправила узкую юбку и медленно подошла к выходу, положила ладонь на дверную ручку и ужаснулась от холода металла.
Если бы взглядом можно было плавить стекло, я бы прожгла дыру в прозрачной преграде.
Я тебя разотру в порошок, ублюдок. Не сомневайся, Raven. Только приду в себя, и мы поиграем.
Повернув голову, присмотрелась к единственному новенькому в нашем коллективе – охраннику Николаю. Он стоял у выхода вполоборота ко мне. В строгом черном костюме, высокий, но слегка сутулый, стриженный блондин. Возраст под сорок, вполне мог быть тем, кто присылает сообщения. Нужно его проверить в первую очередь.
Он не отрывал руку от уха, где всегда чернел наушник общей связи со службой безопасности высотки. И делал это больше по привычке, чем слушал приказы, и скучно-вялым взглядом рассматривал девчонок-пиарщиц, что стояли неподалеку.
Одна толстенькая, но высокая, подпирала стену возле принтера, а вторая коротенькая и сухая, напоминала мне куколку, которую забыли раскрасить, тараторила в офисный телефон о выгодном сотрудничестве. Заезженные фразы для тех, кто желает купить местечко на наших страницах.
Мог ли кто-то из коллег отправлять мне эти пакостные сообщения с угрозами и делать вид, что ничего не происходит?
Вряд ли.
Где же ты, мерзкая облезлая птица? Кто ты?
Никто не смеет меня шантажировать. Никто! Я храню свою тайну много лет. И сделаю все, чтобы она оставалась тайной.
Шаг 3
Кровь прилила к лицу, и сердце бухнуло в грудь. А если Ворон раскроет меня? А если видео разлетится по интернету? Я ведь останусь у разбитого корыта, с загубленной репутацией.
Мне нужно срочно на воздух. Или хотя бы умыться.
Прихватив телефон, я вышла из кабинета и ровной походкой поспешила в боковое крыло. Прошмыгнула мимо журналистов. Юра и Валя спорили между собой о равенстве полов. Девушка на свои двадцать три была очень убедительна, стояла на том, что женщины в современном мире прекрасно обходятся без мужчин.
Невольно улыбнувшись, я распахнула дверь в уборную. Фух, хоть здесь двери обыкновенные – пластиковые. Даже не просвещаются.
– Таисия Богдановна, вас Буров вызывает, – прилетело писклявое в спину, следом стукнули знакомые каблучки.
От неожиданности волна жара пролилась в ноги, и я чуть не рухнула. Удержалась за стену и обернулась через плечо.
– Зин, скажи, что через минуту подойду, – горло сдавило от паники, пришлось откашляться и сделать вид, что поперхнулась.
– Конечно, – женщина откланялась, и я осталась одна.
В зеркале мелькнуло раскрасневшееся лицо. Волосы я сегодня туго завернула в гульку, но от нервов захотелось расправить локоны. Расчесывая пряди, я тряслась как осина под ветром. Это слишком невероятно, слишком неожиданно. За последние несколько лет расслабилась, поверила, что смогу жить дальше и не вспоминать о том, что сделала.
Бусинки пота выступили на крыльях носа, зрачки расширились и перекрыли светлые радужки.
Вот же урод – совсем меня выбил из равновесия. Прикрылся чатом, побоялся явиться лицом к лицу?
Откуда могло это выползти, никто ведь не знал обо мне? Разве что… Нет, он мертв, не может быть. И документы должны были тогда сгореть…
Raven… Raven… Кто ты? Что ты хочешь? Может, прямо спросить? Если денег хочет, придется много отдать ради спокойного будущего, но где гарантия, что он оставит меня в покое? Нет ее…
Холодная вода не помогала, не успокаивала. Я задержалась в уборной минут на пять. Терла-терла лицо и усмиряла внутренний колотун, как могла. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы застывшее в судороге сердце не лопнуло.
В голове почти сложился контур плана, как вывести инкогнито на чистую воду, встретиться с ним и заставить молчать, но сначала работа, а потом буду разбираться с прошлым.
Когда заходила в переговорную, в висках пульсировала единственная мысль: что я сделаю с ублюдком, когда его найду? Смогу ли переступить черту? Ведь он будет доить меня всю жизнь, нужно решить – насколько далеко смогу зайти.
Или согласиться бесконечно дергать себя за ниточки? Нет… ни за что.
– Таисия, – слащаво протянул Саныч и, подав мне жирную руку, провел в переговорную.
Что за нежности? Ему что-то от меня нужно, как пить дать. Такой тон он включает только в двух случаях: когда собирается на меня навалить двойную работу за ту же оплату, или заставить исправлять чьи-то косяки. Я окинула его удивленным взглядом, но сдержалась от колкости и уважительно поблагодарила за помощь. Отобрала свою кисть и, подняв голову, посмотрела перед собой.
И застыла от внимательного взгляда нашего гостя – я так понимаю, теперешнего директора журнала.
– Таисия, знакомься, – продолжал лить ваниль Дмитрий Саныч. – Теперь твой босс и начальник – Лиманов Арсен Славович.
Представленный мужчина сидел в кресле, перекинув ногу на ногу. Вальяжно откинувшись на спинку крупной спиной и скрутив сильные руки на груди, он нагло оценивал меня из-под густых черных ресниц и хищно улыбался – будто поймал вкусную добычу, а экс-хозяин продолжал:
– Я устал от журнальных дел. Все вопросы теперь к нему, – Саныч отмахнулся и, скривившись, показал на Лиманова.
Гость еще больше сузил темно-кофейные глаза, и рубашка захрустела от его напряженных мышц.
Поведение Бурова показалось странным, а более удивительным было именно пренебрежение, с которым Саныч якобы продавал журнал, но я промолчала. У меня свои заботы, в чужие дела лезть не приучена.
Цепкий взгляд Лиманова напустил на мои плечи необычный холод – что-то близкое к внезапному предчувствию беды. Мужчина шарил глазами по моему телу, будто искал изъян или откровенно лапал.
Неужели он тот самый ублюдок, что шлет мне полшые письма?
Нет, стоп. Совсем свихнулась от напряжения. Как бы Лиманов так быстро это устроил?
Я приморозилась от тяжелого взгляда нового директора, табун мурашек сковал плечи и заставил сжать кулаки. Только бы выдержать эти минуты, а потом можно выпить успокоительное и забыться пустым сном. Последние годы так и живу, ничего больше не помогает.
Арсен Славович смотрел на меня так, будто хотел сожрать на месте. Или это у меня от послания инкогнито такие ощущения? Кажется, что враг прячется за каждым встречным. Ведь маска шантажиста вполне подойдет любому, без исключений.
– Любые вопросы, Тая. И важные, и не очень, – вырвав меня из размышлений, закончил свою отповедь, или капитуляцию, Буров и тяжело поднялся. – Я ушел. Дальше сами разберетесь. Документы я подписал, дело Арсену Славовичу передал. Пока-пока.
Шаг 4
Когда дверь за лысым толстяком закрылась, мне показалось, что я угодила в липкую ловушку.
Взгляд Лиманова… Раздевающий пошлый взгляд скользнул по моему телу, коснулся ног, замер на коленях на секунду, опустился к кончикам туфель и уничтожающе-медленно вернулся к лицу. Будто Арсен взял меня сейчас не в редакторы, а шлюхи.
Внезапно его лицо посветлело, а на губах появилась ясная и добрая улыбка. Он словно маску скинул в один миг.
Меня слегка озадачила эта перемена.
– Как вы с ним работали? Мерзкий тип. – Новый директор кивнул в сторону ушедшего Саныча, а потом развернул мощные руки и, встав, подошел ближе. Тоже подал ладонь, желая поздороваться.
Я чуть не отшатнулась. Не люблю рукопожатия, тем более, с незнакомыми людьми, а здесь же босс. Должна.
Осторожно вложила пальцы в большую ладонь и на миг задержала дыхание. Стало тепло, кожу приятно защекотало прикосновение. Арсен вдруг повернул мою руку, и вторая большая ладонь накрыла сверху кисть, пряча ее будто в лодочке.
Я вспыхнула от стыда. Что он делает? Хотела дернуться, но не смогла – мужчина смотрел очень пронзительно, а еще ласково улыбался, чем совсем ошарашил. В глазах мерцали золотые точки – отражение ламп на стене. Вблизи его радужки оказались довольно светлыми, ближе к янтарю или жженому сахару, чем шоколаду.
– Покажете мне все тут? Так будет быстрее, – мягко сказал Арсен и немного наклонил голову, отчего темные волосы прикрыли высокий лоб. – Таисия.
Я отмерла. Лиманов мягко отпустил мои руки и встал на корректное расстояние.
Широкоплечий, выше меня на голову. И что совсем поразило – невероятно притягательный. Я не склонна растекаться лужей возле мужчин, но этот… Он просто нечто, будто сошел с Олимпа.
Тонкий аромат дорогого парфюма защекотал нос. Не скажешь, что Лиманов держал всего лишь сетевое издание фотографий. Что-то тут не чисто. Откуда у него деньги на крупное издание?
Да какая разница? Лишь бы издание продолжало работать.
– Мне документы еще готовить, – отрезала я, учтиво улыбнувшись. – Я попрошу Зину, она введет вас в курс дела. Здесь нечего показывать, офис весь на ладони. Могу идти?
Арсен кивнул, но сказал:
– Нет. Кофе? Или чай?
Я чуть не вспыхнула. Вот же нахал! Желает, чтобы я ему напитки носила? А смузи ему не сделать? И на головушку красивую выплеснуть.
– Ваш секретарь поможет и с этим, – произнесла я резко и, обернувшись к двери, показала через стекло путь к кабинету директора. – Там ваш офис.
– Настоящая лестница в небо. – Голос шефа оказался слишком близко и слишком быстро над моим плечом. Я даже растерялась и не знала, как себя вести. Буду брыкаться – уволит, буду покладистой – начальник сядет на шею.
И меня осенило: Саныч элементарно скинул на меня балласт и ответственность. Впрочем, почему я не удивлена?
– Она самая, – ответила спокойно и шагнула вперед, чтобы отстраниться от Лиманова.
На меня давило его присутствие. И глубокое дыхание, которое я слушала над ухом, заставляло волноваться. Я не знаю, почему.
Колкие мурашки щекотали по спине.
– На втором этаже офиса, кроме вас, никого не будет. Говорят, что из кабинета есть выход на крышу, но я там не была.
– Посмотрим?
Арсен наклонился, заставляя меня почти вжаться в стекло стены, и теплый воздух его выдоха метнулся на мой затылок и застыл в волосах.
Я уже хотела отпрыгнуть – ненавижу слишком назойливых мужчин, а когда ко мне лезут без моего согласия – готова драться, как дикая птица в клетке. Или на мне карточка висит, что я по первому взгляду ноги раздвигаю? Но Лиманов еще наклонился, будто ему плевать на субординацию, щелкнул ручкой двери, распахнул ее и пригласил меня выйти в холл.
Шаг 5
Я несмело ступила вперед, а директор мягко добавил:
– Вы пьете чай или кофе? Я это хотел спросить. Угощаю.
Было желание отказаться, но я буркнула:
– Минералку. – И оставила мужчину позади. Знала, что он будет смотреть вслед, потому сжала кулаки и сцепила зубы. Я справлюсь.
От его близости сильно бросало в дрожь. К страху быть разоблаченной общипанным Вороном добавилось еще волнение за место под солнцем. Вдруг этот Арсен положит на меня глаз, а если я откажу – выбросит меня на улицу? Сколько я таких историй знаю, не хотелось бы лично в подобном участвовать.
Пусть оглянется: в офисе полно достойных внимания женщин. Зачем ему я? Да и в любовь с первого взгляда не верю. А на случайные связи не подписываюсь.
Для него и всех остальных голодающих у меня есть любимый мужчина, и точка. А что это ложь – начальнику знать не обязательно. Надо только найти момент и сказать ему об этом, чтобы раз и навсегда отбить охоту со мной заигрывать.
Когда я шла мимо служащих, что не сводили восхищенных глаз с новой достопримечательности – красавчика директора, телефон в кармане дико завибрировал, а я чуть не споткнулась на ровном месте. Поспешно прижала ладонь к жакету и задушила новую волну паники, даже пуговичку на блузе расстегнула машинально, чтобы воздуха было больше. Глянула на директора, что все еще держался поблизости, но теперь рассматривал девчонок-пиарщиц и надолго задержался взглядом на горящей макушке Лены.
Пользуясь моментом, я позволила себе изучить мужчину получше. Греческий профиль, крупные черты лица, волевой подбородок и россыпь родинок на щеке, так гармонично дополняющих его образ. Чертовски красивый, высокий, как Аполлон, светлый на улыбку. Даже слишком светлый. Располагает черт.
Арсен, будто почувствовал, что я его рассматриваю, повернул голову и лукаво заулыбался.
Немного сощурил глаза и опустил взгляд на мои губы. Я их поспешно поджала и скривилась. Не по твою честь, красавчик.
Не твоя я дама сердца, не смотри так, Арсен. Я давно взяла табличку холодной занятой сучки, чтобы мужикам не повадно было клеиться. Но почему именно Лиманов так зацепил меня? До того зацепил, что я на мгновение даже забыла о другой более глубокой проблеме, которая может лишить меня всего, не только работы, но и авторитета, и даже свободы. Никто не будет разбираться, что мои былые похождения – смертельная нужда. И это страшило больше всего.
Телефон не унимался. Жужжал и жужжал под ладонью входящими сообщениями.
Мой незакрытый гештальт – шантажист, и пока есть что-то, что мешает мне жить – жить и любить не получится. Я сжала кулаки и, сомкнув до боли зубы, обвела взглядом помещение. Несколько работников, уткнувшись в мобильные, что-то набирали пальцами на сенсорном экране, были и те, кто смотрел в мониторы компов. Любой из них мог быть тем, кто меня хочет раскрыть. Любой из них мог сейчас отправить очередную гадость и угрозу. Если правда выплывет, меня посадят надолго. И как это не вовремя!
– Где ты прячешься?
– Я за спиной, – сказал со смешком Арсен, защекотав горячим дыханием мой висок.
Я резко вдохнула воздух и замерла. Хотела что-то съязвить, но Лиманов сорвался с места и широкой походкой, качая крепкими подкачанными бедрами, прошел к журналистам, представился и по-дружески пожал каждому руку.
После небольших веселых фраз с сотрудниками директор вдруг строго спросил:
– А почему мы не работаем, господа? Разбежались. Быстро. Сдача номера, а мы прохлаждаемся? Или за вас все редактор и секретарь должны делать?! В семнадцать ноль-ноль жду всех на совещании. В журнале будет некоторая перестановка. Возможно, кому-то придется нас покинуть, а кому-то дам шанс. Но на теплый прием не надейтесь, останутся только самые сильные.
И снова бросил взгляд в мою сторону. Что за намеки?
Пригвожденная к полу я стояла в центре зала, смотрела на стриженую челку директора, пыталась прочитать его выражение лица, найти опасность или скрытую ненависть и ничего не находила.
Может он быть шантажистом?
Чтобы проверить, достала телефон из кармана и распахнула окошко чата.
Raven: Я рядом, не волнуйся так. Первое задание для тебя: принеси фото его члена. Да-да, твоего босса. Ты на него так смотришь… ух. Поспеши, или я тебя раскрою. Все узнают, что ты сделала!
И снова гифка… Пошлая, грязная, от которой меня бросило в жуткий жар.
Шаг 6
Я захлопнула чехол, спрятав мобильный, и подскочила от прикосновения.
– Что-то случилось? – теплый голос Лиманова лег на плечо.
Я резко обернулась, отчего волосы разлетелись во все стороны, встретилась взглядом с директором. Вот не лез бы он под горячую руку, я же могу и зарядить за домогательства. Но в его карамельных глазах кипело ночное небо. Темное-темное. Я невольно втянула через нос воздух, пропахший мужским здоровым телом, и меня качнуло от жара, скользнувшего по спине. Впервые за много лет почувствовала к кому-то настоящую тягу, до этого думала, что совсем фригидная.
Лиманов не мог отсылать эти сообщения. Он все время был у меня на виду, мобильный не доставал, никуда не наклонялся, чтобы отправить со стационарного компа.
С одной стороны, стало легче дышать, но с другой, стоило моему взгляду скользнуть по его губам, красиво очерченным, перед глазами всплыли пошлые картинки. Представилось, как я буду «ловить» фото его достоинства, и мне поплохело.
Этот Ворон Драный меня с ума сведет.
Нашел что просить!
– Тая, вы побледнели, – вдруг озадачился Арсен и сильно сжал мое плечо. Заглянув в лицо, дохнул на меня ментоловым дыханием. – Пойдем. На воздух. Как раз и посмотрим крышу.
– Я… Мне работать нужно, извините.
Не очень бережно сбросив его руку, я отстранилась. Потупилась в пол, чтобы не привлекать внимание сотрудников, но они все равно на нас глазели. Мне даже показалось, что вдалеке щелкнула камера. Вдруг там притаился тот самый шантажист? А я не могу его сейчас разоблачить, потому что на виду у всех.
– Давайте в другой раз посмотрю? У нас завтра сдача номера. Офис ночевать здесь будет, если я стану чаи гонять на крыше, нежась в лучах солнца.
– Звучит неплохо, – мужчина улыбнулся. Какая у него улыбка теплая, ровная нить ухоженных зубов. А еще голос – ласковый. Бли-и-ин. Он меня заводит почему-то. – А номер. Я смотрел, там все почти готово. Успеем до темноты выпустить.
– Все равно я пойду к себе, еще есть дела. И вас не буду отвлекать от работы.
Арсен помрачнел, кивнул и отступил подальше.
Вдруг стало тесно в груди, захотелось все бросить и подняться в его кабинет. Ошалеть и позволить прикоснуться к себе еще, поиграть во взрослые игры, расслабиться.
Директор, изменившись в лице, довольно сухо сказал:
– Конечно, я не задерживаю, Таисия Богдановна.
Арсен словно потерял ко мне интерес, обернулся к застывшим журналистам, что с любопытством прислушивались к нашему разговору, и грозно озвучил:
– Я неясно выразился? Быстро работать. Вы, – он ткнул пальцем в Павла и перевел взгляд на Лену. – И вы, огненная барышня, зайдите ко мне.
Пользуясь суматохой, я прибилась к стеклянной стене и, семеня, как вор, вернулась к себе. Пробежала мимо компа и спряталась в архиве. Прижалась спиной к дверям и чуть не съехала на пол. Удержалась на последней ниточке, когда телефон снова завибрировал.
Вот же ублюдок!
Я открыла чат и, не читая, написала ответ.
Тая: Я тебя не знаю, ты ошибся. Не представляю, что ты от меня хочешь!
И занесла палец, чтобы удалить контакт, нажать «добавить в черный список», но мобильный вдруг завибрировал, а в оповещении открылось смс.
«Только посмей меня удалить или заблочить. Я знаю все твои контакты. Знаю адреса и даже цвет твоих кружевных трусиков. Все равно достану. Хочешь огласки? Хорошо. Будет тебе огласка. Ты разозлила меня, Афина! Ты доигралась. Даю тридцать минут. Присылаешь фото его хрена, или весь интернет увидит тебя во всей красе, пляшущей над другим, более известным членом.
Твой таинственный Ворон
P.S: Ха. Ха. Ха».
Тварь!
Шаг 7
Я не могла успокоиться. Минут десять не получалось дышать. Хватала губами воздух, а мне его было мало. Сердце проламывало грудь и грохотало под ребрами, будто сломанный будильник.
Видео? Какое видео? Он блефует. Все уничтожено, ничего не могло остаться. Что еще за «известный член»?
Нужно взять себя в руки и попытаться с Вороном спокойно поговорить, вызвать на личную встречу.
Точно.
Я метнулась из архива и налетела на широкую грудь нового босса. Сильные руки сжали плечи и потянули в сторону.
– Идем, – строго сказал Лиманов, всмотревшись в мое лицо. Я вроде не плакала, что он там увидел? – Просто кофе, ничего больше. И давай на «ты».
Он потащил меня за руку из кабинета, и я не противилась – сил не хватило. От паники сильно трясло, будто я промокла до нитки в лютый холод.
– Что-то случилось? – опомнилась я и забрала руку.
– Зина улетела в бухгалтерию пересчитывать месяц, у нее там ошибка нашлась по оплате за рекламу, а мне помощь нужна. – Арсен Славович обернулся и легонько толкнул меня на лестницу на свой этаж. Выше только небо.
Я уперлась, как норовливая лошадь. Честно хотела избежать общения с шефом – было у меня на этот счет какое-то странно-колючее предчувствие.
Стала оправдываться:
– Мне нужно макеты еще подписать и фото главной страницы проверить.
– Вместе проверим. Тая, ты давно спала?
– Что?
– У тебя зрачки расширены. Ты когда спала? – Арсен буквально запихнул меня в свой кабинет и силой усадил на диван. – Тая, я задал вопрос.
– Не помню. Не… – Я вскочила. – Чего вы ко мне пристаете?! Что вам нужно?!
Зловеще щелкнул замок, и мужчина медленно повернулся.
Я затихла. Только сердце продолжало грохотать.
– Что вы хотите? – пискнула от страха. Осмотрелась. Кабинет глухой, слева выход на балкон. Мне просто некуда бежать.
Лиманов немного наклонил голову, прищурился и едва заметно облизнулся. Минута молчания затягивалась, а меня сдавливало ужасом до остановки сердца. Одна в кабинете с незнакомым мужчиной. Да он же что захочет сделает!
Я зацепила взглядом тяжелую статуэтку на столе и примерила сколько нужно сил для рывка, чтобы ее схватить. Арсен заметил мой взгляд и надменно изогнул бровь.
Его один шаг, и я рукой нащупала небольшой предмет.
– Тая? – он приподнял вторую бровь, заулыбался самодовольно и сложил руки на груди. – Ты считаешь, что меня можно вырубить пузатым буддой?
– А этим? – Я отставила фигурку и перехватила настольную лампу в виде высокой башни.
– А зачем?
– Вы же ко мне пристаете?
Он фыркнул, расправил руки и бесстрашно прошел мимо меня – «вооруженной до зубов». Обогнув мягкие стулья, добрался до небольшого столика у стены и плеснул из графина воды в стакан, все еще улыбаясь, будто своим мыслям.
– Хотел просто поговорить. Твой кабинет слишком открыт для этого. Не люблю пристальное внимание к своей персоне.
– Вам виднее. Вы начальник, а мне лично все равно, где работать. – Я взвесила лампу, посмотрела на Лиманова и решила, что подержу пока орудие у себя. Мало ли.
Телефон, как западлистая тварь, снова завибрировал. Я натянулась. Вот сейчас все закончится – Ворон выльет в сеть видео, и я окажусь на улице, а еще хуже – за решеткой.
– С парнем поссорились? – вдруг спросил Арсен и, оказавшись рядом, протянул стакан воды.
– Что? – удивилась я и попятилась.
– После сообщений, которые то и дело тиликают в твоем кармане, ты вся, как ежик. Это просто наблюдение. Попей, легче станет. Похоже на паническую атаку. Зрачки не уменьшились, и ты хватаешь губами воздух – призраки адреналового криза. – Холодное стекло почти коснулось губ.
– Да вы наблюдательный, – скупо прохрипела я, сдерживая крупную дрожь и подавляя силой воли цокот зубов. Рука была занята лампой, пришлось взять в другую стакан – пить и правда хотелось.
Арсен будто ждал этого. Шагнул ближе, затем еще, совсем оттеснил меня к стене, а я так и не смогла ударить. Дышала порывисто, высоко поднимая грудь, и не могла оторвать взгляд от его светло-карих глаз. Там же утонуть можно!
Только когда он шевельнулся, будто собирается наброситься или притронуться ко мне, я выплеснула воду ему в лицо.
– Тая! – вскрикнул шеф, тряхнув головой. Ленточки воды потекли по острым скулам и раскрасили плечи темно-синим мокрым пятном. – Я хотел всего лишь побелку убрать со щеки, ты где-то испачкалась. – И показал на мое лицо, а потом кивнул в сторону зеркала на одной из дверей шкафа.
Щека и правда с одной стороны была вся белая. Где я успела так? Когда сжималась в архиве под стеночкой?
Да, неудобно получилось.
Шаг 8
Лиманов стоял передо мной гордый, независимый, как тополь под ливнем, и довольный, как сытый кот. С его волос ручьем стекала вода, но он, гад красивый, улыбался! Ни агрессии, ни злости. Будто ему было жарко, и моя выходка облегчила его мучения.
А если Арсену можно верить? Вдруг такое бывает? Когда с одной стороны все валится с рук, и прошлое удавом стянуло шею, небо преподносит вот такой подарок.
Может же и мне повезти в личной жизни? Кольца на его руке нет, да и я частично изучила его папочку. Он завидный холостяк в расцвете сил. Тем более, богатый холостяк. А откуда у него деньги на покупку крупного журнала, мне без разницы.
А еще это нелепое задание пернатого! Чтоб он облез!
Арсен стоял напротив, а я думала о том, что у него в штанах и как это достоинство незаметно сфоткать. Лицо горело от стыда, а сердце вышло из нормального ритма и решило выбить ребра. Все из-за Ворона! Ну, как это? «Пойди сними его голым» – совсем сдурел.
Как же это провернуть?
Нет, как этого избежать?!
Шеф фыркнул, несколько капель попали на его губы, и снова заулыбался. Он совсем не злится, что я его окатила? Совсем-совсем?
– П-простите…
– Прощу, – сказал он быстро, хлопнув густыми мокрыми ресницами, – если сходишь со мной на концерт. Или в кино. Нет, – непринужденно спрятал руки в карманы, – лучше на свидание. Я ни за что обвинен в приставаниях. – Он пожал широкими плечами, отчего рубашка натянулась на накачанных мышцах. – Не буду разочаровывать. Попристаю, так и быть. Тем более, к такой яркой женщине. – Арсен растянул улыбку до ушей. – К тому же, к свободной женщине, грех не приставать.
– Я этого не говорила.
– Это и не требуется. – Шеф задорно заулыбался.
– У меня есть…
Лиманов прыснул, перебив.
– Тая, врать нехорошо, – и хитро сощурился сквозь мокрую челку.
От его милой реакции, когда он сдувал капли, что срывались с носа и затекали в чувственный рот, стало смешно. А еще это приглашение на свидание, выглядел он в этот момент, будто зеленый парнишка зовет девчонку впервые потанцевать.
Я расхохоталась и выронила многострадальный светильник. Она со звоном покатилась под ноги, и стекло от лампочки угрожающе выставило зубья в мою сторону. Провода в патроне коротнули, свет в офисе погас.
– Ну, ты чудо, ей Богу. – Смеясь, Лиманов подобрался ближе. – Не наступи, ходячее бедствие. – И снова протянул мне руку. – Крышу посмотрим? Только не сигани оттуда, а то я тебя уже боюсь. По анкете ты самый адекватный работник журнала, Тая, но, как говорит практика, бумага умеет врать. Саныч советовал не отпускать тебя от себя, потому что ты очень ценный сотрудник, но я что-то теперь переживаю за свою жизнь. – Он стер ладонью оставшуюся воду с лица, продрал пятерней потемневшие от влаги волосы и, разбрызгивая вокруг себя капли, снова расплылся в улыбке, на этот раз показал белые стройные зубы.
Я колебалась. Контакты с мужчинами после случившегося для меня были не просто под запретом, меня подташнивало от одной мысли прикоснуться к кому-то, а здесь… Лиманов замораживал мои страхи. Будто выветривал сомнения.
Попробую. И я вложила кисть в его теплую ладонь.
– Так кто тебя обидел? – не отставал Лиманов. – Временный ухажер? Знаю, что мужа у тебя нет, я проверил.
– Зачем? – от шока я не знала, что сказать. Шла за ним и ждала очередного подвоха от жизни – гудка телефона в кармане, угроз, шантажа. Я не смогу так быстро выполнить дурное и пошлое задание.
– И почему временный? – поинтересовалась я.
– Потому что тот, кто влипнет в тебя, нацепит кандалы и не будет выпускать из кровати, а не наяривать нелепыми сообщениями.
– Смелое предположение, но глупое.
Лиманов лукаво дернул бровью и, снова фыркнув от капель, развел руками.
– Попытаться стоило.
Ворон свихнулся, если думает, что я настолько испорчена, что залезу боссу в штаны с первого знакомства. Даже если он более чем симпатичен.
Нет, Воронья гнилая душа, я не буду вообще эту мерзость делать! Сегодня ты просишь такое, а завтра прикажешь устроить шефу минет на глазах у всего офиса?
Шаг 9
– Я хотел до брифинга поговорить о переменах, – пропуская меня вперед, сказал Арсен.
От его голоса шли мурашки по телу, от скользящего по лицу взгляда, от легких прикосновений, когда он придерживал мой локоть, будто боялся, что упаду. Но через две-три минуты я поняла, что это мое личное восприятие, а мужчина зациклен на работе.
– Хотите сменить формат? – я взяла себя в руки, потерла плечи, что дрожали от перенапряжения, и отодвинулась на большое расстояние от Лиманова. Фригидной быть удобней, не случается таких вот казусов, когда объятия мужчины кажутся спасительной соломинкой. А все Ворон виноват – он меня будто на мине подорвал. Вытащил наружу слабую беззащитную Таю.
На крыше было просторно и жарко. Осеннее солнце разгулялось, бабье лето решило, что нам мало знойного августа и сухого сентября. Небольшой навес, оплетенный декоративной зеленью, приятно укрывал плечи тенью и сдерживал палящее светило.
Здесь были лавочки-диванчики, приземистые столики, все утопало в цветах и зелени. Так необычно после хай-тек офиса, я даже расплылась в блаженной улыбке. Здесь однозначно чувствовалась рука садовника-романтика. Фонари с вензелями, нежные кремовые ткани в беседке, что развевались от легкого движения воздуха.
Я обернулась и застыла от великолепного вида на горящий в пожелтевших листьях город. Три этажа нашего журнала – это лишь часть высотки, под нами еще одиннадцать пролетов, и осознавать, что нас забросило так высоко – было волнительно. Дух захватывало. Как в первый день, когда я вошла в широкий лифт и поднялась на наш этаж с коробкой канцелярии в руках. Разочарование накатило позже, когда увидела прозрачные стены своего кабинета.
С того дня все пошло наперекосяк.
– Я хочу уволить ненужный персонал и взять новых сотрудников, – сухо сказал шеф и спрятал руки в карманы. Ветер, норовя расправить слипшиеся пряди, гулял в его коротких влажных волосах, что при дневном свете отливали темным шоколадом. Мужчина задумчиво смотрел на горизонт и ждал моей реакции.
– А я чем могу помочь? Хотите перемен – все в ваших руках.
– Ты скажешь, кто нам не нужен, – Арсен отошел к кованому ограждению и, отвернувшись ко мне спиной, посмотрел вниз.
Завибрировал мобильный, я сильно дернулась, но сразу подобралась и отошла к другой части крыши. Тоже отвернулась и, достав телефон, сказала на автомате:
– У нас хорошие сотрудники. Все ценные.
Быстро открыла чат и похолодела.
Raven: Время. Тик-так. Афина, ты меня разочаровала. Могла бы и постараться. Ты же такая старательная…
– К примеру, зачем в «Легкой жизни» криминальные статьи? – спросил шеф.
Арсен держался позади, а я так и застыла с телефоном в руках, соображая, как лучше вывести черную птицу на чистую воду.
Что-то нужно говорить, а у меня язык к нёбу прилип.
– Если честно, они разбавляют скучную ваниль: всякие рюши, моду, новинки гаджетов, интервью с гламурными красавицами и… в общем, хоть что-то остренькое, – сказала я удивительно спокойно, окинула взглядом мужчину, что задумчиво рассматривал куст белых роз.
Пока Лиманов отвлекся, быстро набрала сообщение. Пальцы дрожали и не слушались, я промазывала мимо букв, приходилось вытирать и начинать заново.
Тая: Блефуешь. Время истекло пять минут назад, что ж ты ничего не выложил? Где огласка? У тебя ничего на меня нет, урод! Или уродина? Кто ты? Почему прячешься и не выйдешь на свет?
Raven: Тебе не понравится, если я выйду.
Тая: ?
Raven: Я тебя задушу.
Меня качнуло.
Обернулась. Лиманов задумчиво смотрел в сторону, стоя ко мне вполоборота, рук его я не видела. Пользуясь свободной секундой, снова написала сообщение.
Тая: Тогда, почему не сделаешь этого?
Raven: Я хочу, чтобы ты мучилась. Долго. Бесконечно.
Тая: Очередной блеф. Нет у тебя ничего! Ты что-то знаешь, но доказательств нет. Пошел на хрен!
– Тая, я хочу в штат взять иллюстратора, – вдруг сказал Лиманов.
Я закрыла мобильный и спрятала его в карман.
– Так берите. Ваш же журнал. Только у нас дизайнер-верстальщик есть. Зачем еще иллюстратор?
– Он больше фотограф. Крутой фотограф. Насколько я изучил, вы нанимали съемку, а здесь будет свой – штатный.
– Делайте, как вам угодно. Я лишь наемный рабочий, а вы – хозяин. Слышала, что тоже увлекаетесь фото, – вдруг вспомнила и окинула мужчину взглядом. Даже получилось не кривиться и не морщиться, пытаясь скрыть эмоции. Как бы еще внутри все успокоить?
Лиманов мягко скосил улыбку.
– Было дело. В прошлом. Сейчас я передал все дела близкому другу. Но могу устроить тебе фотосессию.
– Нет, спасибо, обойдусь, – я отмахнулась и покосилась на выход. – Не люблю сниматься. Арсен Славович, я пойду?
– Тебе легче? – его голос стал ниже, а улыбка теплее. – Свидание в силе?
– Простите, но откажусь. – Я шагнула к двери, но шеф легко преградил дорогу. Встал напротив, руки в карманах, спина ровная, но выглядел мужчина так, словно собирается прыгнуть на добычу.
Меня бросило в жар. В его глазах было приятное тепло, но и властная острота, и я его неосознанно боялась. Как любого мужчину. Они всегда берут то, что хотят. Не спрашивая, чего хочет женщина.
– А может, рискнем? Ты интересная, я хотел бы познакомиться поближе. Это ведь нормально, когда мужчина и женщина симпатизируют друг другу?
Кто ему сказал, что я симпатизирую? У меня на лице все написано?
– Я очень наблюдательный, Тая, – Лиманов подкинул ответ.
– Давайте просто работать, – я посмотрела на Арсена прямо, а он свел брови.
Огромный, но слаженный физически, гармоничный от макушки до носков кроссовок, с пронзительными глазами и приятной улыбкой на чувственных губах. Я никогда таких не встречала. Вроде с жилкой богача, но с очень легкой непринужденной натурой.
Но вдруг это маска?
Дать ему шанс или бежать?
Пока я не решу вопрос с черной курицей в моем телефоне, я не смогу нормально воспринимать действительность и, тем более, строить отношения.
Поэтому Лиманову ничего не светит.
– Работать так работать, – выдохнул он и, показав ладонью на выход, добавил: – Жду на собрании через, – бросил взгляд на дорогие смарт-часы, – два часа. Таисия Богдановна, но за холодный душ я требую хотя бы завтрак. Это ведь не считается свиданием?
Шаг 10
Я сидела в кабинете не меньше часа и тряслась. Не то от жары, не то от холода, не то от паники. Больше от последнего. Кажется.
Даже обаятельный директор размывался в темном мраке моих страхов. Все эти перемены, уход Бурова и прочее, могут быть бессмысленными, если всплывет моя правда.
Телефон дергался, сообщения на компе подсвечивались, но я не могла ответить, мне нужно было прийти в себя. Эти раны так глубоки, что я едва держала себя в руках, чтобы не дать деру.
Может, стоит взять накопленные деньги и свалить из страны? Ведь здесь никто меня не спасет. Я буду виноватой во всем, а заказчика все равно нет в живых. Зараза Коша – был падлой и умер, оставив после себя кровавый след и гнилую кучу проступков.
Я до хруста позвонков вжалась в спинку стула и, обняв себя, смотрела в одну точку бесконечные долгие минуты. Офис гудел, двигался, кто-то пробегал мимо кабинета, кто-то бурно беседовал за стеклом, а я не обращала внимания – впала в ступор, из которого не могла выбраться.
Ненавижу гада пернатого! Чтобы его принтер сожрал! Ненавижу того, кто меня в это втянул, несмотря на то что сдох, как собака. Всех мужиков ненавижу! До единого.
Минутное помутнение под грифом «Лиманов» развеялось, будто ядовитые пары вышли из моего организма и позволили дышать спокойно. Не хочу я никаких свиданий, не хочу испытывать судьбу, не хочу зря надеяться, что моя черная полоса закончилась. Не хочу. Буду вести себя с Лимановым немного иначе, зря он думает, что я – сладкая мышка, которую можно полапать, дать воды и уложить в койку. Этого не будет.
– Можно к тебе? – Рыжая макушка сверкнула в дверях. Я дернула на себя телефон и быстро перевернула его экраном вниз. Отложила подальше – не нужно, чтобы кто-то увидел лишнее.
– Заходи, Лен, я не занята. Что-то срочное?
– Очень. – Она приподняла папку и, прижав ее к себе, несмело шагнула в кабинет.
Что-то случилось. Всегда яркая и уверенная в себе журналистка вдруг сжалась и сгорбилась.
Рыжая прикрыла дверь, окинула загнанным взглядом офис, будто искала кого-то, а потом вкрадчиво произнесла:
– У меня есть подозрения… – она снова оглянулась, выдохнула порывисто. – Что у нас среди работников… маньяк.
Я впилась ногтями в ладони, чтобы отрезвить себя, потому что такие заявочки – это серп по моему сердцу. Особенно после угроз и шантажа.
– Что за ерунда?
– Можешь мне дать анкеты всех работников?
– Нет, не могу. Сейчас анкеты у шефа.
– Мне они нужны! У тебя же есть копии?
– У меня нет. В бухгалтерии.
– Зинка отказалась давать. Сказала, что ей разрешение Лиманова нужно, а он свалил куда-то.
– Лен, у тебя паранойя, – попыталась я тормознуть ее выпады и истерику.
Рыжая присела на гостевой стул, папку положила на сведенные колени и тонкие пальцы переплела в тугой замок, но я успела заметить, как они у нее дрожат.
– Помнишь, июньский номер? Я там писала о серийных убийствах.
– Конечно, – кивнула я и открыла архив электронных номеров на компе за этот год. Пролистала в нужное место и пробежалась глазами по статье. – Этого урода тогда поймали, потому что девочка последняя выжила и опознала его.
– Говорят, что якобы урода забили насмерть, и двух недель не просидел в СИЗО, но, – Лена наклонилась и прошептала: – Мне кажется, что он жив, либо это кто-то другой. Та девочка из статьи приходила ко мне неделю назад. Неформально, Тая. Просила помочь. Я отмахнулась. Если честно, она вела себя, как сумасшедшая. Мол, он ее преследует, шлет угрозы. Вот я и отправила ее к психологу, даже адрес и рекомендации дала.
Ленка обернулась затравленно и сильно передернула плечами. Даже меня перекосило от дрожи.
– Убили ее вчера, – рыжая посмотрела на меня с таким ужасом, что я забыла, как дышать.
– Что? – пришлось схватиться за стол, лишь бы не упасть.
– Подстроили самоубийство, типа из окна выпрыгнула, но… Тая, сама смотри, – журналистка дрожащими руками протянула мне лист бумаги.
«Ты ничего не найдешь. Ты меня никогда не поймаешь. Ты ничего не докажешь. Ты можешь тоже оступиться, рыжая-бесстыжая».
Текст печатный, бумага офисная, никаких других меток. Я поднесла к носу и принюхалась.
– Тая, пахнет нашей типографией, – заскулила Захарова. – Правда?
– Да, – согласилась я, прощупывая углы и просматривая внимательно другие мелочи. Ничего. – С легкой ноткой краски и чистой бумаги. Но так может пахнуть любая новая бумага. Это ничего не доказывает. Тем более, мы знаем его в лицо.
– А это? – Лена достала из папки карточку и положила на стол. Руки ее очень сильно дрожали. Я опустила взгляд и чуть не выругалась: это было фото Елены за рабочим столом в нашем новом офисе, сверху вместо даты печатная надпись: «Рыжая-бесстыжая, я за тобой слежу. Прекрати поиски».
А если нас преследует один и тот же человек?
Шаг 11
Когда Лена ушла, я долгое время изучала все нюансы ее статей. Просмотрела опубликованные фото, перечитала тексты, а потом полезла в архив и забыла о внешнем мире.
Я перебирала даже то, что было выброшено из статьи: черновики, наброски, идеи. Лена всегда работает очень скрупулезно, находит мелочи, подмечает детали, систематизирует и анализирует данные, а еще выводит даже психологический портрет преступника. Как-то следователи к ней обращались за помощью, чтобы сопровождала и помогала им с раскрытием запутанных дел, но она отказалась. Именно Захарова в последнем шумном деле нашла пострадавшую девочку, непросто так та пришла к ней за помощью.
Телефон продолжал настойчиво вибрировать, я упорно игнорировала.
Может, проще Ворона в ЧС отправить?
Нет, это ниточка. Если одна и та же скотина нас с Леной пугает – я выясню, где прячется, выведу на чистую воду и посажу. Вряд ли он знает что-то обо мне такое, чем можно навредить. Все в общих чертах, никакой конкретики. Теперь бы вспомнить, кто еще мог знать об Афине. Очень похоже на блеф, потому что совсем уж угрозы звучат фантастически. Люди с того света не возвращаются, пленки из огня не материализуются, видео с серверов… Можно достать, если знать, что искать, но это маловероятно. Мне придется ковырнуть глубже свою рану, чтобы все вспомнить и сопоставить, но я не маленькая, чтобы трястись над котлом прошлого бесконечно. Я пережила слишком многое, чтобы сейчас сдаваться. Нужно будет – подниму всех людей, кто со мной соприкасался тогда, и выясню правду.
Я перебирала жуткие фото: убитых девушек, какие-то руины, квартиры жертв, заброшенные подвалы, где убийца их держал, лес, где закапывал трупы.
Сердце больно кольнуло, я облизала пересохшие губы и набрала побольше спертого архивного воздуха. Отставить слабости – нужно искать!
Почему люди до такого опускаются? За что? Почему им не живется спокойно? Разве мало радости, света, ярких красок? Можно находить счастье в мелочах, даже оставаясь в серой глухой комнате.
Я села прямо на пол, сил не хватало стоять, подогнула под себя ноги и разложила перед собой фотографии. И ничего не находила, что могло бы натолкнуть на связь с Вороном. Вот только…
Я всмотрелась в коллаж из фотографий, покрутила головой, приподнялась, встала, а потом вскрикнула:
– Быть не может!
На одном снимке очертился край алой вывески с обрубком буквы «R», а рядом, на другой фотографии, просматривалось «AV»… Клуб или название кафе? Я сложила карточки, прислонив по стыку кирпичных кладок, три буквы выстроились в «RAV» – остаток слова прятался на другой части кирпичной стены.
Raven?
Таки открыла чат. От шантажиста ни одного сообщения. Странно. Кто же так наяривал все это время?
Я просмотрела книгу вызовов и чат. Лера? Что-то случилось? Двадцать входящих и еще больше сообщений в чате.
– Гринёва, ты меня пугаешь? – не здороваясь, возмутилась подруга, ответив на мой звонок. – Ты всегда сразу отвечаешь, я уже начала волноваться.
– Прости, Лер, была занята. Как там мой крестник?
– Соскучился, но я по другому поводу звоню. Слушай, мне помощь нужна. Мы с мужем не знаем, что делать.
– Чтобы Север не знал, что делать – случилось явно что-то невероятное.
– Случился брат, Тася! Он мне все печенки вымотал. Тетя Леся слегла с бронхитом, а он скоро плесенью зарастет, совсем одичал.
– А я чем могу помочь? Взрослый же пацан вроде. Сколько ему?
– Двадцать, и это невыносимо. Он считает, что с его «особенностью», – Лера намеренно акцентировала последнее слово, потому что синдром Аспергера малому так и не подтвердили – слишком маленькое отклонение от нормы, – он ничего в жизни не добьется, потому будет сидеть на шее доброго дяди Севера.
– Так и говорит? – я вернулась в кабинет и откинулась на спинку кресла.
– Представь! Генри уже готов его выставить за дверь, чтобы учился сам жить. Пожалуйста, возьми его к себе. Куда угодно, кем угодно! Ну, пожалуйста! Он увидит коллектив, новых людей, пообщается хоть немного, а то замкнулся в четырех стенах. У меня с двумя детьми никак не получается еще за третьим великовозрастным смотреть.
– Не знаю. У нас новый начальник, Лер. Не все так просто, но я попытаюсь. Будь на связи и телефон брата смс-кой скинь.
– Спасибо, подружка! Люблю, жду, целую! – Лера отключилась, а я прикрыла глаза и выдохнула.
Давно не ездила к ним в гости, соскучилась, но сейчас это опасно – лучше вообще не общаться. Север мог бы помочь с шантажистом, потому что муж подруги очень влиятельный человек в городе, но не стану просить у них помощи. Как я объясню, за что этот урод меня донимает? Я не смогу в глаза им смотреть, если всплывет правда. Они меня возненавидят.
Тиликнуло оповещение об смс-ке, я необдуманно раскрыла его и опешила.
Raven: Раздевайся.
Шаг 12
Тая: Да кто ты такой? Ты соображаешь, что просишь?
Raven: Я не прошу, а требую. Если ты сейчас не выполнишь, я отправлю видео в сеть.
Меня взрывало от его наглости, но нельзя упустить шанс. Я подвинула стул и сильнее застучала по клавишам. Нужно удержать его внимание, чтобы вывести на свет. Он промахнется, а потом будет вечно гнить в тюрьме.
Тая: Что ж не отправляешь? Подозреваю, что ты просто врешь.
Пересилила себя и ткнула по ржущей рожице в ряду смайлов и отправила сообщение.
Raven: Ты зря тянешь время, у тебя его всего… минута. Снимай трусы и сделай мне фото.
Тая: А фото начальника уже не нужно?
Raven: Это ты сделаешь позже, когда пойдешь с ним завтракать.
Откуда он может такое знать? На крыше мы с Лимановым были одни. Неужели это все-таки Арсен? Зачем тогда подбивать меня на фото? Чтобы соблазнить вот так? Ерунда какая-то.
Но анкету мою он точно изучал подробно, даже это назойливое желание повести меня на свидание настораживало. А еще взгляд. Тот самый первый взгляд, когда я зашла в переговорную. Будто Лиманов не успел надеть маску.
Сначала в догонку прилетела цепочка рогатых смайлов, а потом еще одно сообщение.
Raven: Это тебе для мотивации.
На экране прогрузилась фотография.
Я неосознанно подалась назад и закрыла губы руками.
На снимке была я, только пять лет назад. Короткое темное каре, яркие стрелки на глазах, одежда, в которой я походила на проститутку, и спящий мужчина рядом. Тот самый мужчина, на котором все закончилось. Я не помню имени и фамилии. Коша никогда не говорил мне их, я лишь из скандалов обрывками узнавала последствия. Из более десяти заказов несколько провалились, а на последнем провалилась я.
В моей жизни прилично было грязи и дерьма. Я выходец из детдома. Ни семьи, ни друзей не было, когда выпускалась. В восемнадцать поступила на журфак только благодаря своим знаниям, но…
Raven: Ты здесь красивая, но сейчас еще круче.
Сука. Ненавижу, когда говорят, что я красивая. Эта красота погубила меня.
Тая: Если я тебе нравлюсь, давай встретимся. Зачем тебе виртуальные фото, если я могу предоставить себя в живую?
Raven: Воу-воу! Не так быстро, Афиночка. Трахнуть я тебя всегда успею. Сначала ты помучаешься, как мучились те, кого ты подставляла.
Тая: Тебя тоже?
Raven: Решила выведать у меня личное? Ну-ну. Снимай белье, я сказал. Или снимаешь, или я подниму градус и заставлю тебя мастурбировать перед всем офисом. Так что не зли меня.
Тая: Я не буду ничего снимать.
Raven: Смущаешься? Раньше тебя камеры не останавливали.
Еще прогрузилось фото, где я обнаженная в обнимку с очередным клиентом. Мужчина в отключке, головой уткнулся в подушку, а я эротично закинула ногу на его бедро, выставила попу и чуть повернула туловище, чтобы раскрыть грудь. От этой картинки резко затошнило. Я накрыла рукой рот и чуть не закричала.
Я только научилась не подскакивать во сне от воспоминаний, и вот опять.
Неужели у него и правда есть доказательства? Другой вопрос сколько и откуда? Ведь Коша забрал их с собой на тот свет. Как же так? Рано я расслабилась?
И может ли этот урод быть связан с маньяком?
Raven: Десять секунд.
Тая: Нет, я не буду этого делать! Что хочешь проси, но только не это.
Raven: Хочу фото твоей ракушки в раскрытом виде. Точка. 8 секунд.
Тая: Нет, пожалуйста. Здесь же стекло!
Raven: Ха! Скромняшка. 5 секунд. Или я отправляю это фото всем твоим сотрудникам.
Следующий снимок намного откровенней предыдущего. Я сжала зубы и едва не разрушила эмаль. Стало так тяжело в груди, будто мне туда кувалдой бахнули. А еще говорят, что старые раны только ноют, но не болят. Так и есть, если их не ковырять ножичком.
Raven: 4
Raven: 3
Raven: 2
Я потянулась к клавиатуре, чтобы написать «да», согласиться, все равно у меня не было выхода, как вдруг дверь распахнулась и на пороге кабинета появился злой Лиманов.
– Тая! Совещание! Ты опаздываешь, – он глянул на часы. – На десять минут!
– Извини…те, – я проглотила горечь, что подступила к горлу из-за паники, выключила комп одним нажатием и на каменных ногах пошла к выходу.
Шаг 13
Лиманов ушел вперед. Он явно был раздерган чем-то или расстроен. Спина напряжена, мышцы налились под тонкой тканью белоснежной футболки. Он переоделся и теперь походил больше на залетную в офис звезду футбола или бокса, но никак не на руководителя гламурного журнала.
Я сглотнула и просто шла следом, едва осознавая, что делаю. На автомате.
– Прошу меня извинить, – сказал он громко-гудящему в переговорной персоналу.
Все сразу затихли и подтянулись, особенно женщины. На их лицах читалось восхищение и радость, что лысого Бурова сменил такой красавчик с сюрпризом.
Почему только меня это не радовало?
Лиманов прошел вдоль длинного стола к месту главного, обернулся, бросил на меня жесткий взгляд, а потом неожиданно смягчился.
– Таисия Богдановна, присаживайтесь. Или у вас есть дела поважнее? – и снова эта улыбка, способная растопить лед, но и испугать до колик.
– П-простите, – шепнула я и упала на первый попавшийся свободный стул.
Рядом пробежала Зиночка, цокая, как молоточек, туфлями, чуть вдали слышался увлеченный разговор журналистов с пиарщиками.
Валя, невысокая девушка, что писала замечательные статьи об отношениях и развлекала читателей миниатюрами, тихо извинилась перед кем-то и пересела на соседнее место. У нее была копна золотых волос, хотя она прятала их в хвосте, и светло-серые глазища.
Зал загудел плотнее, волнами, всплесками, будто мы пришли на рок-концерт, а не на совещание.
Я не могла вычленить ни слова, о чем говорили работники, а лишь хлопала глазами и губами в попытке прийти в себя и не упасть. Мне было страшно представить, что будет дальше.
– Нет-нет, ваше место здесь, – снова заговорил Лиманов, привлекая ко мне лишнее внимание сотрудников. Я это очень не люблю.
Он перевел взгляд на кресло рядом с собой и приподнял уголки губ в коварной ухмылке. От такого приветливого жеста, что больше походил на ухаживания, все девчонки офиса обернулись, и мне показалось, что я под расстрелом. И так многие за спиной недолюбливают, не хватает еще ревностных сотрудников.
Я смирно и покорно прошла по переговорной под шепотки и вдруг столкнулась с загнанным взглядом Павла. Он что-то читал в мобильном, а когда зыркнул на меня из-под редкой, но длинной челки, быстро выключил его и попытался выровнять сгорбленную спину. А если это он меня мучает?
Позже проверю.
Арсен учтиво выдвинул стул и помог мне сесть, а когда отодвигался, сказал еле слышно на ухо:
– Завтра.
Меня прошило мелкой дрожью. И от его голоса, и от мысли, что нужно будет прогнуться под шантажиста и продолжить заигрывать с шефом.
Я вдруг осознала, что телефон оставила в кабинете, и черная общипанная курица, не дождавшись моего ответа, сделает ответный шаг. Он же просто растопчет меня здесь и сейчас.
Волна паники хлынула в лицо краской, забила дыхание и качнула вперед. Благо, что я уже сидела. Хотела рвануть в кабинет, но Лиманов пригвоздил меня к месту тяжелым взглядом, пришлось замереть и втянуть густой воздух через зубы.
Не нужно видео, там одной фотки хватит, чтобы меня уничтожить. Последней. Я тогда старательно позировала, что сказать, но это было давно. В прошлой жизни. Я не хочу, чтобы это стало достоянием общественности, и буду драться за свою тайну.
Лиманов, кажется, еще ближе стал, я чувствовала жар его бедра с правой стороны, и не стыдясь других, смотрел мне в глаза, будто не собирался начинать собрание, пока не отвечу.
И я ответила, шевеля одними губами:
– Нет, Арсен Власович. Извините, но откажусь. Давайте работать?
– Ладно. Этот вопрос мы потом решим тет-а-тет. – Он сложил пальцы перед собой, переплел их и сказал, скользнув взглядом в сторону присутствующих: – Мы сегодня уже здоровались, я представлялся, с некоторыми даже познакомился. Хочу обсудить изменения и объявить о том, что несколько работников, кто не оправдает мои ожидания по истечению месяца, покинут нас. Это случится до Нового года. Считайте, что сегодня у вас началась стажировка.
Зал загудел. Девчонки-пиарщицы завыли, а журналисты зашуршали ножками стульев.
Кто-то не выдержал:
– А как же выслуга? Опыт? Мы же много лет вместе!
– Вместе с кем? – Арсен уставился прямо на говорившую журналистку и довольно жестко поджал губы. – Со мной? Я вас впервые вижу. Буду смотреть не по заслугам и бумажкам! – он отодвинул гору листов от себя, достал мобильный и пролистнул несколько картинок. – Вот этой дамочке, – он повернул экран в сторону зала, – точно в нашем офисе не место.
– Ничего себе! – кто-то вскрикнул.
Кто-то пошло присвистнул, другие заукали, осуждая.
А у меня под грудью кольнуло.
– Красава, и фигурка ниче-такая, – протянул мужской голос совсем рядом. – От нее не ожидали, а говорили – серая мышь!
Я похолодела, вжалась в стул и сцепила зубы. Вот и все.
– А вы как думаете? – Лиманов резко повернулся ко мне и протянул телефон.
Шаг 14
Мне хотелось зажмуриться. Представить, что это не я сижу перед парой десятков глаз, которые всегда считали меня холодной стервой, а теперь будут видеть во мне не меньше, чем проститутку.
– Таисия Богдановна? – повторил Лиманов и нахмурился. – Вы тоже в шоке?
Я всмотрелась в картинку. Алая макушка коротких волос, красивая худенькая фигура и изысканный изгиб женского тела на черном кожаном диване.
– Лена? – я подняла взгляд и поискала Захарову взглядом. Она забилась в угол переговорной и в ее глазах стояли слезы.
– Я объясню, – проблеяла журналистка в повисшей тишине. – Это не то, что вы подумали.
– Считаю, что репутация издательства – самое важное, а вот такие компрометирующие фото – удар по рейтингу. – Лиманов выключил мобильный и перевернул его экраном вниз. – Жду заявление на стол, Елена. – Он окинул притихших сотрудников сканирующим взглядом. – Есть еще скелеты в нашем коллективе? Достаем сейчас. Если найду я, вы уйдете от нас не просто со скандалом, но и без рекомендательных писем. Поверьте, вас ни одно уважающее себя издание не возьмет в штат.
Мне чуть не стало плохо. Вот и перемены. Теперь ожидать удара от каждого звонка, от каждого письма. Шантажист не остановится, я это уже поняла. А если он и играет со мной, оттягивает свое наказание, то бесконечно это не будет продолжаться.
Когда-нибудь он переломит ситуацию, и победит.
Я у него на крючке.
Работники снова зашумели. Лена сжалась в уголке, и я видела, что она на грани истерики. Что толкнуло ее на такие фото, не представляю, но могу понять, потому что в жизни всякое бывает.
– Арсен Славович, – я выдохнула тяжелый воздух из груди и легко коснулась его руки, чтобы привлечь внимание.
Мужчина медленно повернул голову и приподнял густую бровь. На губах застыла коварная ухмылка, а в морщинке на щеке спряталась небольшая ямочка. Довольно милая, но было не до милоты. Я не могла позволить Лену выгнать из-за одного фото.
– Ты передумала? – спросил Лиманов, увидев, что я замялась.
Снова мягкая улыбка украсила его губы, будто он только что не лишил человека работы. Какой жестокий, а с виду кажется милым и добрым. Все это маска. Почему-то я была уверена.
– А если соглашусь, вы дадите Лене шанс объясниться? – я наклонилась к нему, чтобы нас никто не слышал. Легкий запах его парфюма приятно защекотал нос, а горячее мужское дыхание с ароматом кофе и пармезана скользнуло по виску.
– А что тут объяснять? – шепнул он. – Она позировала для дорогого фотографа. Я уже все подробности узнал.
– И это удар по репутации «Лайт Лайф»? Смеетесь?
– Вы считаете иначе? Объясните остальным?
– Нет, я сначала с ней побеседую.
– Договорились. Но я своего решения не поменяю. Натурщицам, шлюхам и эскортницам среди приличных людей не место, – зло подытожил он и с явной ненавистью в мимике немного отстранился, а потом повернулся к залу. Морщины разгладились тут же. – Зина, ты приготовила то, что я просил?
– Да, Арсен Славович, – напряженно улыбаясь, секретарша, протянула ему папку. – Здесь все, что я смогла найти.
– Отлично. Тогда последнее, – Лиманов обратился к сотрудникам. – Тридцатого декабря в офисе будет костюмированный корпоратив. Для тех, кто останется с нами работать, естественно. Не подведите. В общий чат скину некоторые изменения по следующему номеру. С января будут глобальные перемены, но пока завершим год в привычном вам формате. Да, еще у нас будет новенький – художник и фотограф. Я его представлю вам в январе.
– А как же я? – возмутился Паша.
Лиманов спокойно перевел на верстальщика взгляд и проигнорировал его выпад.
– На этом все. Можете быть свободны.
Зал взорвался гулом и шорохом подошв, Лена скользнула на выход одной из первых, и мне так стало тоскливо за нее. Я обернулась на Лиманова, чтобы высказать все, что думаю. Он склонился над Зиночкой, что кокетливо похлопывала ресницами и кивала в такт его словам. О чем они говорили, я уже не слышала – спешила к выходу. Только бы успеть. Только бы этот черный стервятник не отправил фото в сеть. Я уже на все согласна, только бы не раскрыть себя сейчас.
Чтобы испариться, нужны деньги, а я машину недавно взяла, все сбережения потратила. Мне нужно время, и я его выиграю.
– Тая, останьтесь! – прокричал Лиманов в спину, когда я схватилась за ручку двери. – Мне нужно с вами поговорить.
Шаг 15
Дождавшись, когда секретарь закроет за собой дверь, я, наконец, подняла на Арсена Славовича испуганный взгляд. Неужели все-таки тот ублюдок отправил фото, и шеф теперь все знает?
– Тая, – начал Лиманов с хмурым видом. Он сидел во главе стола и, сложив перед собой крупные руки, смотрел в одну точку. – Считаешь, что я слишком жесток с Захаровой?
Я поджала губы и прищурилась. Это либо проверка, либо что-то еще, но для начала определим дистанцию между нами.
– Давайте не будем фамильярничать, – язвительно и четко сказала я. – Я вам не тыкаю, будьте добры и вы обращайтесь ко мне с уважением. Если решили хорошего журналиста, единственного достойного по криминальным темам, уволить – ваше право. Я не смею перечить. Я такой же подневольный, как и Лена, а мое мнение – всего лишь мнение. Могу идти? – повернулась на каблуках к двери, оставляя Арсена с открытым от удивления ртом. Пусть увидит меня в другом ракурсе, растекаться перед ним не планирую.
– Тая… стой, – чуть мягче сказал он. – Я думал, что это осуждается среди таких…
Я повернула голову слишком резко, отчего стеклянная комната чуть не ушла в сторону. Уставившись на шефа жестким взглядом, уточнила:
– Каких?
– Таких интеллигентных людей, как ты. Таких изысканных, строгих, идеальных… – Арсен провел ладонью по упрямому подбородку и встал. Мышцы натянули ткань футболки, очертили крупную, подкачанную грудь и рельефы торса. – Ладно, поговори с Леной. Пусть пояснит, зачем она пошла на это. Вдруг и правда что-то важное. И узнай, есть ли что-то еще, более унизительное, чем просто ню фото.
– Я что, по-вашему, похожа на разведчика или доносчика? – стянув руки на груди в тугой узел, посмотрела в его светло-карие глаза, отражающие золото ламп над головой.
Не будет поблажек, красавчик. Мне их никто не давал. Никогда. Даже когда умоляла пощадить, даже когда не получалось дышать от горя. Всем было плевать. Вот и мне плевать.
– Сами спрашивайте, если вам нужно, – повернулась в профиль и собралась уходить, но шеф снова остановил.
– Но ты же сама предложила! – возмутился Лиманов и, наклонив голову, внимательно осмотрел мою спину и попу. От этого откровенно-животного взгляда стало жарко. Арсен нагло и многозначительно скользил по моему телу, а сам спокойно объяснял: – За неуклюжую эротику я увольнять никого не собираюсь. Это личное дело каждого.
– Тогда зачем этот цирк? – искренне удивилась я и встала к нему лицом – хватит пялиться на мой зад. – К чему угрозы увольнением за скелеты в шкафу? Разве у вас их нет?
Он моргнул и растянул зубастую улыбку. Он сейчас мне больше акулу напоминал, чем мягкого и привлекательного мужчину, каким пытался выглядеть.
– У меня? – прыснул Арсен. – Дверца моего шкафа открывается только для очень близких. Ты не из их числа. Пока. А так, нужно знать грешки сотрудников, тогда проще руководить и направлять коллектив. Да никого увольнять я не буду. – Он дернул плечом и ухмыльнулся. – Ты что, поверила? На секундочку, такие скандалы только рейтинг журналу добавляют, а еще… очень уж хотелось, чтобы ты согласилась на завтрак. Заметил, что к Лене ты слишком тепло относишься. В общем-то, сыграл на твоих чувствах.
– Какой наблюдательный, – процедила я. – И что вы обо мне еще знаете?
– Ты скрытная, как улитка, но импульсивная, как пантера. Можешь молчать, когда хочется кричать, но выпускаешь иголки, когда защищаешься. Никому не доверяешь. Тебе проще выполнить самой сложное дело, чем кому-то поручить. Пьешь кофе без сахара. Питаешься скудно, судя по торчащим косточкам ключицы и впалым щекам. Носишь одежду из натуральных тканей, подозреваю, что от синтетики твоя нежная кожа страдает. Не открываешь лишний раз свое тело, но и не стыдишься его – это что-то другое, – Лиманов прочертил пальцем в воздухе линию разреза на моей юбке и ткнул в туфли. – Не любишь высокий каблук, – огладив теплым взглядом мои ноги, Арсен на миг задержался на груди и переместился на губы. – Не носишь лифчик, он тебе не нужен, только давит и стесняет движения. Ты красишь волосы, скорее всего пряча раннюю седину. А еще не хочешь выделяться на фоне других, на губах ни грамма помады, легкий бальзам, чтобы от холода не пересыхала кожа. На глазах едва заметные штрихи туши и никаких теней. Хотя мужиков это не спасает, они западают на тебя с первого взгляда и шеи сворачивают, когда ты идешь мимо.
Арсен резко вдохнул и вдруг замолчал.
Я наклонилась немного, чтобы сдержать рвущийся изнутри панический ужас. Рассмеялась. Истерично и звонко. Пульс от страха, что я для шефа – открытая книга, тарабанил в висках.
А что ты скажешь о моем прошлом? Тоже покопался? Или на закуску оставил?
С трудом выдохнув, я выровнялась, убрала за спину тяжелую прядь волос. Мне здесь ловить нечего: рано или поздно Лиманов доберется до истины, желательно тогда быть подальше от этого города. Сейчас бы продержаться пару месяцев, чтобы хоть немного скопить на жизнь.
Вспомнила, что мобильный все еще в кабинете, и, если я не вернусь скорее – об отсрочке можно и не мечтать. Еще несколько минут, и тогда мне придется искать оправдание своим похождениям, а не Захаровой. Только с той разницей, что у Лены была художественная фотография, а у меня…
– Тая, сходим поужинать? – мягко спросил Лиманов. Стул скрипнул, послышались крадущиеся шаги.
Какой наглый. Согласиться?
Я повернулась к двери, распахнула ее и бросила Лиманову через плечо:
– Нет! Никуда с вами не пойду, прекратите свои заигрывания. Я никогда не мешаю работу с личным, и вы мне неинтересны.
– Серьезно? – его голос прозвучал таинственно и шершаво. Словно грим хорошего начальника вдруг смазался, а на его месте оказался изысканный покоритель дамских сердец. Но я не из тех, кто на такую чушь ведется.
Лиманов приблизился, я слышала, как стукнула ножка стула совсем рядом, словно его отодвинули, как преграду.
– Даже шанса не дашь? – его голос передвинулся мне за спину, а я потянулась к двери, потому что желала сбежать.
И тут я вспомнила просьбу Леры. Вот же! Дождалась, когда Арсен подойдет еще и сказала, не оборачиваясь:
– Соглашусь на обед, если вы возьмете на работу одного хорошего парня.
– Хитро, Таис. Я согласен, – ответил Лиманов, выпустил меня в общий зал, поклонился учтиво и ушел к себе.
Быстро. Не оглядываясь. Не оставляя мне возможности передумать. Гад. Но красивый и умный гад.
Я несколько секунд пялилась на его упругий зад и вальяжную походку, а потом смутилась от взглядов сотрудников и побежала к себе – щипать черного петуха. Чтоб он подавился бобовым зернышком!
Шаг 16
Raven: Ты проиграла, Афина.
Последнее сообщение было отправлено более часа назад. Я стояла у рабочего места, уперевшись ладонями в столешницу, потому что ноги не гнулись, и сердце не успокаивалось. Я хаотично думала, что пернатый сделал после того, как отправил эту фразу, и кто на меня смотрел с особым интересом, когда я находилась в переговорной.
Неужели Паша?
Я зыркнула на его место, но парень уже ушел домой. Многие ушли – рабочий день закончился, номер сдали, можно немного выдохнуть. Стало жутко тихо и мрачно. Притушился свет, замолкли компьютеры, остыли принтеры. Часы на стене в холле стали тикать размеренней и четче: даже сквозь толстое стекло я слышала их пульс.
Присела в кресло, чтобы не упасть. Возможно, сейчас последние минуты моей работы здесь. Возможно, остались крохи секунд, прежде чем откроется дверь, мне заломят руки за спину и уведут в комнату с бетонными стенами и узкой кроватью у стены. Я всегда так представляла тюрьмы.
Ворон ведь много раз пугал, много раз обещал выполнить угрозы, а я не воспринимала всерьез. Я была словно в капсуле наивности, а сейчас, когда никого рядом не оказалось, суета ушла, чужие голоса растворились в темноте вечера, мне вдруг стало до ужаса страшно, что вся моя жизнь, как карточный домик, сломается.
Бессмысленно мучиться вопросами, на которые ответить все равно не могу. Отправил – не отправил? Какая разница теперь? С Леной поговорю завтра, Артура попытаюсь устроить, а дальше… а дальше все равно что. Я устала.
Не скажу, что пряталась все эти годы. Нет. Наивно думала, что все свидетели умерли, а заинтересованные просто забыли. Они все влиятельные люди, не захотят огласки. Я просто вычеркнула тот кусок жизни из своей судьбы, сделала вид, что у меня амнезия. Так было удобней всего, но сейчас придется все вспомнить. Коша явно где-то налажал, оставил толстый след наших общих деяний. Даже после смерти этот урод не оставляет меня в покое. Пакость.
Когда звякнуло входящее сообщение, я даже не вздрогнула. Открыла и пробежалась глазами по строчкам.
Но, прежде чем до меня дошел смысл, почувствовала на себе взгляд. Долгий и любопытный. Приподняла осторожно голову и выглянула из-под упавших на лоб волос. В зале находился только охранник, и он смотрел на меня в упор. И даже не отвернулся, когда я заметила его интерес.
Он? Ворон?
Я прочитала еще раз сообщение.
Raven: Похоже, ты не воспринимаешь меня всерьез. Придется пойти на более радикальные меры. Я, Таисия Богдановна, знаю о тебе все. И если ты сейчас не выполнишь мои требования, пожалеешь, что родилась на свет. Сними нижнее белье и оставь в столе. И не выделывайся, сучка, ты меня разозлила. Или сделаешь это, или завтра тебе конец.
Я снова подняла голову и взглянула на охранника. Он отвернулся и, заложив руки за спину, бродил между столов, а потом сел на гостевой диван и устало откинул голову назад. Руки у него были свободны все это время, не мог он отправлять сообщения. А если делал это отложено?
Raven: Не пялься на него – это не я.
Откуда ты смотришь, тварь?
Кабинет почти пустой, везде стекло. Куда он мог поставить камеру, чтобы следить за мной?
Я встала, поправила юбку, проверила, чтобы декольте не распахнулось из-за пуговиц на блузе, и подобралась. Осмотрела потолок, изучила углы, стыки. Ничего даже близко похожего на слежку. Где твои глаза, ворон паршивый?
Компьютер?
Вернулась к столу и огладила пальцем кант монитора. Ничего. Только вебка смотрела на меня черным глазом. Взломал ее? Но я не удивлюсь, что у него есть доступ ко всем моим данным, личным перепискам и кодам. Даже банковским, твою ж мать.
Я наклонилась, игнорируя пиликающие входящие, достала из стола изоленту и наклеила ее на глазок. Теперь слепой стервятник не сможет за мной наблюдать.
Raven: Думаешь, я настолько глуп, чтобы иметь в запасе только одну камеру?
Блефует. Ну должно же у него быть слабое место?!
Я сложила пальцы и показала пустому кабинету фак. Заулыбалась ехидно, а потом дернулась, потому что по ступенькам со своего офиса спускался Лиманов.
Шаг 17
Стало жарко, ведь он мог увидеть, что я тут жестикулирую. Подумает, что я припадочная. Да пусть думает, мне как-то фиолетово.
Я поспешила выключить компьютер и бросила гудящий мобильный в карман. Не буду читать этого гада при начальнике.
Но телефон не умолкал. Так активно вибрировал, что по телу разносились незнакомые, но безумно приятные колючки. Словила себя на мысли, что эта игра, угрозы, шантаж заводят меня. Вот же гадость! Хоть и вымотал меня этот день, но в моей серой жизни внезапно появился драйв, искры. Я больная, я точно сумасшедшая! Мне не может такое нравится. Не. Мо-жет!
Нужно решить, что делать: поддамся на шантаж один раз, Воронёнок будет тянуть из меня жилы бесконечно. Позволить ему выдать меня? А если это маньяк, о котором говорила Лена? И я не попытаюсь его раскрыть? Должна. Ведь гибнут девочки – это важнее моих личных прихотей и страхов.
Тогда придется играть, но как же это унизительно.
И волнительно.
Арсен застыл возле кабинета, но не входил. В черном пальто он казался еще выше и крупнее. Стоял около двери и просто смотрел мне в глаза сквозь стекло, будто ждал разрешения. И я не сдержалась: улыбнулась и кивнула ему.
Он приоткрыл створку и протянул виновато:
– Думал, что пошлешь меня, куда подальше.
– Это почему? – я засобиралась. Сложила в сумку кошелек, блокнот и только потом достала мобильный из кармана, чтобы переложить, но пока оставила его на столе. Этот кусок пластика начинал меня раздражать бесконечным вибро.
Лиманов пожал плечами и остался у входа.
– Ну, я так… никогда не делаю. – Он помялся. – Не бегаю за женщинами. Тем более, в первый день знакомства.
– Они бегают за тобой? – Я потянулась за пальто, набросила быстро на плечи, проверила ключи от машины – на месте. Они зазвенели между пальцами.
Арсен прыснул и скромно опустил голову.
– Прогресс. Ты перешла на «ты», – заметил он и перевел взгляд на охранника за стеклом.
– Я не обижаюсь, не бери в голову, Арсен. Просто не привыкла к такому напору.
– Буду впредь осторожней, – Лиманов повел плечом и поджал губы, прочесал пальцами темные волосы. Его руки заметно дрожали.
– Работаем дальше? – спросила, пытаясь попасть пуговицей в петлицу, но она упорно не поддавалась. Лиманов, заметив это, подался вперед, чтобы помочь, но я выставила ладонь.
– Дистанция, – подчеркнула сухо и шагнула назад.
– Извини, – отступил мужчина. Хлопнул себя по бедру перчатками. – Черт! Все наперекосяк. Тая, всего один обед. Ты же не откажешь мне?
– Я ведь согласилась.
Он просиял, а потом снова смутился.
– Чувствую себя идиотом, если честно. Могу представить, как выгляжу в твоих глазах. Можешь отказаться, если это так… неприятно.
Прищурилась. Выглядел Арсен прекрасно, вопреки странностям в поведении, но я никогда не цеплялась за внешнее, да и привыкла к одиночеству. Я – прожженная холостячка, изменить мои привычки и взгляды будет сложно.
– Запустим декабрьский номер и сходим на обед. Договорились? – предложила я.
– Заметано. – Арсен с облегчением выдохнул. Немного расправил плечи и осмелился глянуть мне в глаза.
Кожа перчаток под его длинными пальцами поскрипывала, и я быстро окинула взглядом его руки. Подметила для себя детали, насколько позволяло расстояние. Колец и украшений он не носил, кожа идеально чистая, ногти крепкие и тупые. Отсюда не видно было, но, кажется, мизинец у него ломанный, слегка выступала крайняя фаланга. Но это никак не портило его.
– Тебя подвезти? – спросил Арсен, спрятав быстро руки в карманы. Он посмотрел в сторону, будто боялся встречаться со мной взглядом. Мужественные скулы подрагивали, а губы напряженно вытягивались в кривую.
– Нет, спасибо, – не стала тянуть. – Я на машине.
– Тогда до завтра? – Лиманов помялся пару секунд на пороге, будто еще что-то хотел сказать, улыбнулся краешком губ и, не дождавшись от меня «до свидания», ушел.
Странный. Не знаю, почему, но вот странный.
И тут я поняла, что именно смущает. Меня даже волной жара обдало.
Что такой, с виду приличный, видный и властный в работе, мужчина так сильно волнуется рядом с такой, как я. Хотя несколько часов назад вел себя довольно нагло.
А еще Лиманов совсем не кичится богатством, не выглядит снобом, не кажется избалованным. И я не заметила, чтобы он смотрел на других женщин, кроме меня. Это ведь странно – в офисе полно красивых экземпляров. Здесь и модели, и спортсменки. А я простая… Чем его привлекаю? Почему?
Его нужно остановить. Он должен разочароваться и отстать от меня.
Пусть лучше к Зиночке попристает. Та всегда рада вниманию. Или Таня с первого этажа. Вот кто знает толк в мужских страстях и с радостью их утолит.
Но не я. Я не гожусь в пары. Никак не гожусь. Я даже, как друг, не гожусь. Паршивая овца.
Кивнув своим мыслям, прошла к выходу, но решила все-таки прочитать сообщения на мобильном.
Первое было звуковое. Я от неожиданности не сразу решилась его включить. Пальцы дрожали над кнопкой «плей», а когда в кабинет ворвался искристый мужской хохот, я застыла пораженная.
Ворон отсмеялся и хрипло заговорил:
– На хрен логичней посылать тебя, а не меня. Ты же это проходила не раз. Шлюшка. Да? Приятно было подкладывать свою норку под жирных и вонючих толстяков? Скажи честно, ты получала удовольствие от этого или все ради бабла?
Следующее аудио включилось автоматом.
– Если думаешь, что я блефую – послушай это…
Сначала что-то шуршало, а потом в записи послышался мой голос:
– Хочешь меня? Скажи, что хочешь…
– Хочу…
Я не помню этого момента. Как странно. Но голос точно мой.
Включилось еще одно голосовое от Ворона:
– Так вот тебе мой ответ. Хочу тебя выдрать так, чтобы ты умоляла еще. Слушайся меня, милая Афи, и я буду нежным. Быстро оставила свои сладкие трусики в столе. Или я сейчас же отправляю этот контент в сеть. Мне надоело играть.
После аудио в чате прогрузилось видео.
Я не стала его смотреть, потому что помнила по превью, что там будет. Да не секс, всего лишь подобие, но кто разбираться станет?
Этот петух не блефует. И собрал на меня такой компромат, что любое следствие скажет ему спасибо. А еще его голос. С низкими обертонами и совсем не знакомый. Обработанный? Скорее всего. Значит, он ближе, чем я думаю, и боится, что узнаю.
На этот раз сообщение прилетело текстовое.
Raven: У тебя есть время до выхода из кабинета. Думай, Афиночка, думай. Или мы играем дальше, или в тюрягу. По тебе там кроватка уже лет пять плачет.
И ушел в офлайн.
Скотина! Это так унизительно. Так горько понимать, что ловушка захлопнулась. Наверное, осознание, что пернатая тварь следит за мной, остановило меня и не выбросило в истерику, потому я спокойно вошла в архив, сняла туфли, скатала колготы и, стягивая трусики, задрожала от волнения.
Это ведь только начало, а что потом он будет требовать? Фото члена шефа? Или публичное унижение? Может, проще сдаться?
Нет. У меня есть немного времени. Я смогу притупить его бдительность, продумаю план и сбегу. Так далеко сбегу, что никто меня не найдет и никогда не узнает.
Трусики зажала в кулаке, а потом всунула в карман пальто. Как же стыдно! Надевая назад колготы, не попадала зуб на зуб от трепета и неосознанного жара между ног. По коже гулял холодок, а постыдная влага от острых ощущений собралась на капроне. Урод не будет меня волновать этими приказами. Никогда.
Я швырнула демонстративно трусы в нижний шкаф стола и почти сбежала из кабинета. Закрывая его, осознала, что дубликат ключей есть только у охранника. Кто еще может забрать из стола мое белье?
Но Коля все время сидел на диване и ничего не говорил, не записывал мне аудиосообщения. Я бы все услышала через стекло. Не он это!
А если заранее подготовился? Да бред.
Проходя мимо, решила перепроверить догадку.
– До свидания. В моем кабинете, кажется, розетка искрит. Может, стоит вызвать мастера?
Николай перевел на меня сонный взгляд. Светлая челка смешно торчала и придавала мужчине небрежный вид. Симпатичный, уютный мужчина. Только чего-то не хватает. Харизмы, что ли. Или изюминки. Нет, остроты.
– Я выключу свет на пакетнике, – устало протянул он, – а утром напомню электрику. До свидания, Тая, – снова отклонился назад и прикрыл глаза.
Голос у него другой, совсем не похожий на шантажиста. Высокий, без хруста и глубоких обертонов. Не он. Или все-таки тщательно спрятался? Обработал программой?
Я еще некоторое время разглядывала светлые пшеничные волосы охранника, острые скулы, поджарое тело. Ему под сорок, на руке кольца нет, слышала, что живет гражданским браком с поварихой из нашего же комплекса. Он не сильно разговорчивый, но на девчонок откровенно поглядывает, не стесняется глазеть. А вот полное отсутствие интереса ко мне насторожило. Специально делает вид? Или что-то другое?
Шаг 18
На улице сильно похолодало. Ноябрь не изменял традиции и под конец позволил снегу выстелить дороги скользкой грязно-сморщенной ватой, сбитой на обочине в колтуны.
Из-за нервов, я ехала очень медленно. Боялась, что не удержу руль и вмажусь в остановку или, не дай Боже, не замечу в вечерней мгле человека.
А еще меня не отпускало ощущение, что за мной тянется слежка. Тонкой иголкой царапает затылок и стягивает, стягивает лопатки, заставляя дрожать и бесконечно сбрасывать с себя невидимые путы. И оборачиваться пугливо.
Чтобы не дергаться и сосредоточиться на дороге, намеренно выключила мобильный и бросила его в бардачок. Подальше.
А мерзкий Шантажист все равно не выходил из головы. Я до безумия хотела его разоблачить, будто это очистит меня от старых грехов. За-блу-жде-ни-е. Ничего меня не очистит. Я навсегда запятнана чужим горем. И не одним.
Вернувшись домой, с порога, не разуваясь, пошла в кухню и включила чайник. Долго стояла над столом и смотрела в одну точку перед собой. Сдерживала слезы и истерику, цеплялась за силу воли, как тонкую соломинку, а потом не удержалась. Рвануло так, будто в грудь попала разрывная пуля. Я рухнула под стол, оттолкнув рукой табурет, скрутилась клубочком и, пока чайник не взвыл, ревела и орала на пустые стены.
Хорошо жить одной. Хорошо быть одной. Никому не нужно объяснять, что со мной не так. Это первая из причин, почему я не подпускаю к себе мужчин. Вторая слишком болезненна, чтобы ее вспоминать.
Заварив чай, я все-таки скинула пальто, обувь и заплыла в душ. Вода немного сняла напряжение, расслабила мышцы и сделала меня вялой и сонной. Закутавшись в махровый халат, я выползла с чашкой в комнату и расположилась на диване. Подтянула к себе столик и, спрятав под пледом замерзшие ноги, открыла ноут.
Первое, что вбила в поисковик, это имя – Арсен Лиманов. Я должна его проверить. Пока прогружались результаты, открыла соцсеть, единственную, которой пользуюсь, и удивилась отсутствию сообщений.
Как это «мерзкий облезлый птиц» не дергает меня дальше?
Рано я порадовалась. Тут же прилетело сообщение. От Ворона. А следом, с разницей в секунду, от шефа.
Долго держала курсор над окошком чата и сомневалась, кого первым открыть, и все-таки кликнула по значку черных крыльев.
Raven: Хорошая девочка. Послушная.
И много-много огненных смайлов, а потом прилетело фото моего белья, разложенного на темной ткани.
Забрал? Так быстро? Неужели охранник?
Raven: Теперь можно ввести правила игры.
Тая: Какие правила? Ты бесконечно будешь с меня соки тянуть?
Raven: Какая догадливая. Ты раздетая?
Тая: Так я тебе и сказала, петух драный. Давай встретимся, и я разденусь!
Raven: Встретимся, что ты кипятишься, Афина? Или потекла от одной мысли, что окажусь в тебе?
Тая: Пошел ты! Извращенец!
Raven: Ха. Это я извращенец? Ты трусы незнакомому человеку оставила в столе, а я еще и извращенец? Совсем обнаглела.
И рядочек смайлов. Ржущих и не краснеющих.
Ненавижу!
Я задохнулась от его наглости. Долго кусала согнутый палец, думая, как ответить, чтобы поострее, чтобы задеть его и унизить в отместку за его поступки, но потом осознала, что шантажист этого и добивается. Он пытается вывести меня на эмоции, чтобы я сломалась. Здесь нужна другая тактика. Хочет покорности? Будет ему податливая телочка. Только она его засадит глубоко в тюрьму.
И внезапно я поняла, что это не обязательно может быть мужчина. Вдруг это Зина или Таня? Может же женщина прятаться за окошком чата? Может. Значит, нужно потихоньку вывести Ворона или Ворону на чистую воду.
А голос? Неужели можно программой изменить женский в мужской?
Тая: Хорошо. Хочешь играть? Я согласна. Но на один мой ход, ты делаешь встречный.
Raven: Баш на баш? Это при том, что у меня на тебя компромат? Не много ли ты требуешь, Афиночка? Не слипнется?
Смайл «удивленная рожа» прилетел следом. Я скоро даже привыкну к этим экспрессивным картинкам, но для меня эти кривые мордочки – слишком плоские эмоции. Ненастоящие.
Тая: А ты планируешь меня извести своими раздеваниями и пошлыми просьбами, урод? Да хрен тебе.
Не до конца понимала, что творю, но распахнула халат, сделала снимок с вебки и нажала «отправить».
Тая: Мне плевать, что ты требуешь, проси, что хочешь. Мне важно, зачем и почему? Что я тебе сделала? И как далеко ты готов зайти?
Он замолчал на несколько минут, а я за это время успела сто тысяч раз пожалеть о выходке, но уже не отменить. Посмотрим, что из этого выйдет.
Raven: И что ты хочешь от меня за свои плоские сиськи?
Плюс «ржущая рожа в слезах» смайлом. Нет, рядочком смайлов. Двумя. Тремя рядочками.
Тая: Не нравятся, не смотри.
Raven: Еще как нравятся, я даже подрочил на них.
Тая: Так я тебе и поверила! А вдруг ты баба? Я же не вижу твоего лица.
Raven: Лицо не покажу, не проси *озадаченный смайл*
Тая: Тогда спокойной ночи, дрочи дальше. Либо ты показываешь мне что-то, что докажет, что ты мужик, либо я больше не играю. Честно? Можешь раскрывать меня. Ну же! Отправляй в сеть видео прямо сейчас! Что ты ждешь? Не-е-ет, ты играешь не ради этого. Я права?
Несколько минут тишины и пустого окна входящих убеждают меня в том, что я попала в яблочко.
Raven: И что ты хочешь увидеть?
Тая: Покажи свои руки.
Шаг 19
Raven: Я подумаю.
И над значком черных крыльев загорелась надпись «оффлайн».
Я так разошлась, так вспыхнула желанием вывести его на белый свет, что быстрая капитуляция мерзавца шокировала. Почему он ушел? Не дожал меня на что-то большее, чем грудь. Что его остановило?
Я откинулась на спинку дивана и, глядя на шар люстры, долго мучилась желанием очистить чат и удалить свое фото, но почему-то не сделала этого. Не боюсь я черного клювастого! Да и он сохранил снимок, нет сомнений. Это всего лишь обнаженная грудь, ничего не случиться. Она снята впопыхах, там даже моего лица не видно.
Раньше мне приходилось делать более противные вещи, Коша требовал реалистичности, а я велась. Поначалу. А потом уже и от страха переступала через себя. Так что, ничего не страшно, хотя возвращаться в это прошлое я не собиралась. И не собираюсь!
Глянула на чат. От Лиманова все еще мерцало входящее. Снова будет на обед звать и извиняться? Скрывает что-то шеф, вот чувствую, но нет сил еще и его бояться.
Кликнула по аватарке Лиманова, и окошко чата показало мне всего три слова. От них стало внезапно тепло на душе, будто мама заглянула в комнату и сказала: «Привет», хотя это невозможно – у меня никого нет и не было.
Арсен: Добрых снов, Таисия.
Никаких тебе смайлов или расшаркиваний. Шеф был не в сети уже полчаса. Получается, прислал мне пожелание и выключился. Приятно, вот же засада. Но нельзя. Нельзя симпатизировать. Я не хочу подпускать к себе мужчин. Даже таких интересных и привлекательных.
Облегченно выдохнула, легла на бочок и закуталась в плед. Хотела уснуть, но не смогла. Смотрела в спинку, обитую коричневым жаккардом, и глотала горечь. Что-то ворочалось под горлом, опускалось на грудь и терзало ребра. Предчувствие, что я что-то упускаю, не вижу очевидного.
Нужно его проверить!
Пока меня не загрызли сомнения, вбила в поисковик «Лиманов Арсен Славович». Мне выдало более сотни тысяч результатов. Первые ссылки на фото-студию «Лиман», остальное отзывы, рекомендации и всякая ерунда не имеющая значения. Потому я полезла прямиком туда, где Лиманов наследил больше всего.
Сайт отличался темным дизайном, активные кнопки горели алым. Я почитала о студии, изучила несколько статей, написано лаконично, четко, без лишней мишуры, а потом залезла в «Галерею» и зависла.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/diana-bilyk/shantazhist-67412466/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Диана Билык
Тип: электронная книга
Жанр: Эротические романы
Язык: на русском языке
Стоимость: 199.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 05.07.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Мне чудом удалось выбраться из личной пропасти. Но у любого чуда есть цена. Пять лет я делала вид, что все случилось не в этой жизни и не со мной: строила карьеру, заводила друзей, пыталась играть в любовь. Но… Появился он и все разрушил в один клик. Теперь я не только его удаленная пленница, но и сумасшедшая, что жаждет с ним встречи. Не чтобы убить или разоблачить, а чтобы…