Главная страница | Городское фэнтези | Цепи Фатума. Часть 2

Цепи Фатума. Часть 2
Грей
Судьбы Мэриела
UPD: пока на паузе, обновляется Темный Союз – 2023. Новое временное укрытие – контрастный город храмовников и торговцев Хорград, таит множество опасных секретов, но не лишено тайн и прошлое как союзников, так и соперников. Угасшее обладание пробуждается, а присутствие наследия Варлага ощущается все сильней.
Смогут ли Ричард с Ливией и дальше бороться за свою любовь в мире, где такой союз невозможен, а все оборачивается против них? Все сюжетные линии пересекутся, будут заключены новые альянсы, а предыдущие – рухнут. Предстоящее столкновение всех сторон неизбежно в преддверии очередной битвы за Мэриел, как и наступление Фатума.

Грей
Цепи Фатума. Часть 2



Книги серии Судьбы Мэриела



История Ричарда
Основная арка

Книга #1. Цепи Фатума. Часть 1

Книга #2. Цепи Фатума. Часть 2 – в процессе




История Варлага
Приквел

Приквел I. Темный Союз

Приквел II. Павшие Земли

Приквел III. Буря Потерь – в планах

Другие книги серии

Дополнения

Дополнение 1. Дневник Гроффа – бесплатно на всех площадках
Дополнение 2. Мир Предтеч – относится к Темному Союзу и к арке приквела.

Дополнения опциональны.
***
Внимание! Мобильное приложение ЛитРес несколько деформирует горизонтальные изображения. Решение: читать в мобильном браузере через сайт или скачать в любом формате и читать в любой читалке. Либо использовать увеличение (значок лупы) для изображений любого формата.

Часть 2
Приключения продолжаются…



От автора
Обновление и продолжение в 2024.


*После завершения работы – данный раздел я изменю/удалю
Спасибо, обладатели, за ваш интерес! Работы ведутся – медленно, но верно (работаю над всеми частями по возможности, вопреки всем бедам и кризисам).
Поскольку это мое хобби – продуктивность соответствующая – в свободное время. Появились новые иллюстрации (на каждое изображение ушло много часов, очень много).
После завершения серии (если сие свершится), можно и разделить ее на две подсерии – прошлое и настоящее.
Рейтинг 18+ в копилку усложнения слога, проблематики, вашей эрудиции и т.д., обилия насилия, откровенных сцен нет и не предполагается.
Что планируется в этой части (без особенных спойлеров):
Эта часть стала тяжеловеснее в языке. Считаю, что последующие книги должны несколько усложняться, ведь и я, и вы, и мир в данной истории – развиваемся. Я незаметно так правлю и даже что-то переписываю в самой 1 книге (да, да!), подгоняя ее под вторую (ведь это моя самая первая рукопись, несколько отличающаяся от моего нынешнего стиля/слога).
Планирую (ладно, надеюсь) завершить несколько арок во 2-ой части. Изначально герои достигали перевала Волчья Глотка, на этом черновая книга заканчивалась. Думаю, ныне объем достигнет около (хотелось бы) 500 страниц, а мы продвинемся куда дальше за горные кручи (В Гуар Данн, наконец-то!) или же углубимся в Мэриел до Гладии и владений джархи.
Событиям в Хорграде мы уделим много времени. История путешествия из одной точки в другую (каковой являлась 1-я часть) приобретет локальные мотивы, склонится в сторону городского фэнтези с (все теми же) элементами дарк и ранней готики.
Религии и политическому устройству отдадим почетное место, как и истории мира (еще немного вспомним приквел).
Обладание изменилось, мы будем открывать его для себя заново.
Связи между героями прошлого и настоящего станут проявляться все четче, о чем-то предстоит догадаться, иное – на поверхности, а нечто третье – возникнет легким упоминанием, отсылкой. Это же касается и мест на карте.
Другие локации: мы вновь вернемся в Бертлебен, немного познакомимся с местными жителями и событиями после того, как Грофф забрал ребят с собой.
Итола – здесь нас ждет знакомство с королевским двором и представителями конфессии – Конгрегат Полуночи.
Нуд – ему посвятим гораздо больше времени, чего ни в одной моей книге еще не происходило. Дело в том, что мы можем представлять эти земли подобными Скандинавским странам, но я хочу полностью отказаться от сеттингов с викингами – коих в таком изобилии, они мне нравятся, но несколько набили оскомину.
Все герои, которые даже лишь упоминались в 1-ой части, так или иначе поучаствуют в грядущих событиях. Мы познакомимся и с Норой Беретт – дочкой купца, которой нравился Ричард, и с Несмертой, и с Корделлом. Появятся новые персонажи (не так много… или много?), их портреты вы уже можете увидеть.

С.Грей

Карты Мэриела
Карта Мэриела (страны)



Карта Мэриела (города)



Герои




Пролог. Корделл Бастер
Мрак. Слезы. Десять сил. Изогнутый клык камня. Тело за толщей огненно-опаловой породы. Свет. Боль. Десять эльвинов. Оскал.
Кровь точно меркурий вязкими каплями висела в воздухе, тянулась к камню. Сила земной тяги тут не властна. Нечем дышать. Тень простирала руки. Огонь. Пальцы впивались в земную пыль. Шепот. Плач. Крик. Хворь. Разложение.
Затем тишина. Ничто. Пустота. Тьма. Бесконечная ночь. Он подобен ему, Варлагу. Растоптан. Заперт. Скован цепями. Недвижим. Это конец? Нет. Все только началось…
Слышался голос: шелест, переходящий в рычание. Царица что-то молвила, но он не мог разобрать ни слова. Гул стоял такой сильный, он перебивал почти каждое ее слово. Получилось?
Он стоял на коленях, касаясь ладонью полупрозрачной красно-оранжевой поверхности – она теплая, не то что его рука.
Озноб. Бессилие. Но он не потерял сознания, хотя мир плыл. Десять темниц, десять цепей, десять узников, послуживших ключом. Фатум настиг каждого.
Вот что он помнил о перерождении, об этой инициации.
Корделл полагал, что получит неимоверную силу, возможности, власть, но оказалось – обладание не такое уж и податливое.
Фидес говорила – нужно только пожелать, захотеть, подчинить, – все в твоих руках: целый мир, смерть и жизнь.
Пламя, холод, вода, ветер, гроза, туман, дождь, твердь и пыль, растения, металлы, животные, свет, тьма, изменения материй и всепоглощающее ничто. Управление обозначенными силами и материями могло бы сделать его подобным живому богу.
Но как бы он ни старался, герцог мог лишь высечь искры или ощутить холодок на кончиках пальцев, или заставить камушек треснуть, ничего более. Он ожидал почти безграничную мощь, но все оказалось наоборот. Даже эти жалкие крохи, едва заметные отблески ее проявления, требовали слишком многого.
Герцог чувствовал, как любое пробуждение обладания в нем вытягивало из него жизнь, лишало сна, желания есть и даже пить, обращало кожу лица и тела в сухую серую бумагу, обессиливало мышцы, впускало в разум видения и кошмары. Разрушало его тело и сознание.
Чем чаще он пытался совладать с новыми возможностями, тем больше отдавал здоровья, жизни, последних сил. Лишь его глаза становились все более блестящими и сияющими, их наполнял неестественный пунцовый цвет, разрезаемый красными нитями лопнувших сосудов.
Пока что единственная сила, отозвавшаяся на его зов, – это тьма. Она разрушительна, пугающе мощна и поглощает жизнь – как его, так и других. Это сила разрушения, которой не свойственны такие понятия, как созидание и сотворение.
Но какая разница, если каждая из них губительно действуют на обладателя? Они и не нужны ему все. Достаточно одной – самой явной, самой опасной, самой сокрушительной.
Если бы каждая вторая из сил, к которым он взывал, откликнулись на его приказы (Хотя бы на мольбы!), ему бы удалось возродить утерянное в еще более грандиозном виде, нежели прежде. Создать нечто настолько великолепное, что воображение не смогло бы передать его вид. Но тщетно…
Без последнего ключа первозданная энергия заточена в камне вместе с Варлагом. Так просто она не вернется. Сила способна проникнуть в наш мир лишь легким, почти неощутимым дуновением.
Принцесса эльвинов Ливия – вот та, кто сможет выпустить истинное обладание, единолично присвоенное павшим королем, сокрытое им в тверди кристалла. Без нее все они делают едва ли глотки, вместо того, чтобы припасть к океану безграничного могущества. И за это платят столь высокую цену.
Если разрушить темницу обладания, все станет по-прежнему. Сила не будет забирать твою жизнь. Обладатели станут править Мэриелом. А он, герцог Корделл, теперь один из них.
***
Корделл Бастер открыл глаза. Видение, пронзившее его разум иглой, казалось таким четким, как огни, которые когда-то охватили Чагрин – его владения.
Тогда эти земли ему не принадлежали всецело, не принадлежат и сейчас.
Их родовое гнездо, где он познал любовь и счастье, а затем великое горе и потерю, стоит ныне пустое и разоренное – с той самой поры, когда там вспыхнула хвороба.
Чагринская чума – так ее именовали. Она забрала у него все. Родных, друзей, дом. А затем огонь поглотил все остальное. Живое, мертвое, больное, здоровое. Остался лишь его титул, особое право приползти в Итолу и служить этому ничтожеству Аргольду.
Пламя уничтожило хворь, оно уничтожило и его. Корделл победил болезнь, он выжил, но можно ли назвать жизнью эту пустоту? Можно ли считать это победой?
Уже минуло пятнадцать лет. Теперь его земли разорены, да, там есть гарнизон среди уцелевших каменных стен, несут службу солдаты, охраняющие границы королевства, имеются редкие угодья, угольные шахты, но и только. Шумный городской рокот никогда не вернется туда. Чагрин не будет расти и процветать. У него нет будущего, а прошлое стало пылью. Осталось лишь настоящее – незавидное назидание, неприятное воспоминание, что ничто не вечно. Лишь тленность во всей безобразной красе. Она всегда будет.
Перед Корделлом раскинулся Хоргард. Он куда меньше, чем Чагрин в его юношеских воспоминаниях, а выглядит еще более больным, испорченным и пропащим.
Именно Пламень веры остановили чуму, они стерли ее источник, ткнули факелом в самое средоточие расползающейся гнили, оставив лишь камни и пепел. Огонь – лучшее лекарство от ереси, предательства, любви и ненависти, от жизни, даже от смерти. И сейчас самому Хорграду не повредит такое же исцеление.
Могилы и склепы, окружающие город, напоминали плакальщиц: стылые, серые, льют слезы навзрыд, добросовестно исполняя долг и роль.
Застыли у взрыхленного горбика земли, где некто упокоен навек под тяжестью монумента, достигающего свинцовых небес и рыдающего вместе с ними.
Здесь есть и склеп Бастеров. Корделл не мог сказать – вот тут покоится его мать, а тут – отец, вот усыпальница его братьев и сестер. Это лишь формальное разделение, у каждого есть место, урна, именная табличка и эпитафия, число рождения, но у всех – одинаковая дата смерти.
Все они стали одним целым, смешались друг с другом, с домом и его обстановкой, со слугами и друзьями, соседями и стражниками, с домашними любимцами, с целым Чагрином.
Это не назвать фамильным захоронением Бастеров. Там обрел покой, если, конечно, обрел, весь Чагрин.
Там же уготовано место и для него. И лишь он будет похоронен отдельно от них, от пепла и праха утраченного дома.
– Архму, Пурама, – бросил он куда-то назад, возвращаясь к слякотной и дождливой реальности, в которой Хорград укрепил могущество, избавившись от Чагрина.
Тут же из зарослей возникли редрины – спутники Корделла и слуги Фидес.
– Запах обрывается, – зашипел один из них. Этого звали Архму. – Вонь городища не дает учуять…
Второй редрин – женская особь, по-иному язык не поворачивается ее назвать. Та лишь запыхтела после того, как чихнула. Пурама – ее имя.
Сложно их отличить, но Архму куда мощнее Пурамы, он чуть шире и выше, а вот она – поменьше. Именно Пурама напала на мальчишку Эджилла в Бертлебне.
Корделла не особо заботило, как они выглядят. Эти редрины походили на долговязых кошек, скажем так, без шерсти, лишь с мелким подпушком, покрывающим пятнистую грубоватую кожу. Или шкуру?
Главное, редрины оказались полезны, они помогли отыскать эльвина и ее спутника в Нуде. А после, когда они их разделили, след принцессы вновь затерялся…
Местонахождение цели случайно обнаружил Лескро, спустя долгое время их безуспешных поисков. Тут Архму и Пурама пригодились вновь.
Корделл упустил девку во второй раз. Опять ей кто-то взялся помогать! И вряд ли бы он сумел отыскать ту в одиночку.
Герцог бы утонул в реке. Не ожидал он, что принцесса эльвинов окажется такой умелой в обладании. Управится и с водой, и с тьмой. Как сказала Пурама, тьма способна разрушить любые силы, кроме подобной себе и еще одной. Пустоты. С Пустотой не может совладать никакая из них. Но когда он спросил редринку про Пустоту, та лишь рассмеялась. Если эти звуки можно называть смехом.
Рассчитывать на кого-то еще он не мог. Королю незачем знать про его замысел. А от парочки редринов толку куда больше, чем от королевской гвардии. Лишний интерес к этому делу со стороны ни к чему. Втроем они управятся быстрее и эффективней.
А Викто?р Лескро – лишь слизняк, не стоит и капли внимания. Никто не поверит слову дальнего родственничка Бастеров в противовес его собственному. Можно, само собой, его убрать, но их династия и без того вымерла.
“Бастард Бастеров – красиво звучит, должен признать! – Корделл скривился. – Пусть поживет, пригодится еще”.
Хоть принцесса и ее защитники сбили запах в водах реки, когда им удалось оторваться от преследования, редрины смогли их обнаружить и на сей раз.
Насколько он знал, Архму и Пурама – обладатели. Они, как и Корделл, вкусили силу. Но какое обладание в них проснулось ему не ведомо.
Эти редрины слишком берегли себя, чтобы прибегать к ее вызову. У них и без того сильные ноги, крепкая хватка, острые когти и зубы. Единственная их слабость – это боязнь воды. Дождь они, конечно, переживут, но вот городской речной канал для них страшнее гнева их царицы.
Фидес дала их ему для освоения нового дара, а заодно она вполне могла таким образом обезопасить себя от Корделла. Как только он перестанет приносить пользу, те могли бы его прикончить. Это же может сделать и он, а храмовники Пламени веры с этим могут подсобить, но пока не время избавляться от единственных помощников. С ними у него есть шансы осуществить задуманное. Это обоюдовыгодный, хоть и опасный союз.
– Впереди ничего нет. Если бы я хотел укрыться, то непременно выбрал для этого Хорград, – заключил герцог, указывая на серую громаду городища.
Он понимал замыслы новых провожатых эльвинской девки. Они намеревались вернуть ее домой. Что же еще? А его задача не дать этому произойти.
Принцесса Ливия – не просто ключ к обладанию, но еще и приманка, лежащая на тарелочке капкана. Эльвины явятся за ней, тогда-то Фидес сможет положить конец их существованию. Гарда перестанет представлять угрозу. А с вернувшимся обладанием и Пустошь возродится. Аразих, Холлуна, Зун и Вертранг преклонят колена… Все от края до края станет наше. Разделить Мэриел пополам с редринами? Почему бы и нет? Временно. До того как не придет час избавиться от этих диких тварей.
Воля Варлага будет исполнена. Мэриел должен принадлежать людям – самому великому из народов.
Корделл понимал, что может и не застать этого момента, но он хотя бы действует. Он принимает участие в величайшем замысле.
Как только принцесса будет схвачена, мир сделает огромный шаг в будущее.
Сейчас путь отступления у нее есть только один – перевал через горы Дридвинн. После Чагрина Мэриел заканчивался, на Юге начинался Зун и Ваккахия, она не настолько безумна, чтобы вновь отправиться в Эвелир, где ее поджидают Фидес и редрины. А на Западе, за горами, ее могла защитить только Пустошь, но она же способна погубить отчаявшуюся эльвинскую девчонку. А найти ее там не составит труда. Бежать ей некуда.
Но случится это только, если он не отыщет ее в Хорграде. А он отыщет. Сколько можно гоняться за ней?
– В город вам нельзя, – сообщил герцог, начиная двигаться в сторону крепостных стен, – но у меня есть укромное место, где вы укроетесь.
– Стой, гумм! – окликнула его Пурама. – Странно, я чую редринов!
Архму тоже стал жадно вдыхать промозглый воздух, выпуская облака пара из-под капюшона.
– Что бы это значило? – вопросительно воскликнул Корделл, но не остановил коня.

Глава 1. Ночной разговор
Раздался шорох. Это Грофф взял ведро с песком и потушил тлеющие угли в камине. После сонными движениями кочергой размешал смесь золы и пыли. Он даже не подозревал – его книга обратилась в ничто. И не узнает он этого. Незачем ему знать.
Грофф хотел помочь, дать ответы на вопросы, пролить каплю света на полотнище безграничной тьмы. Старик и не мог помыслить о зле, заключенном на этих страницах. Но то оказалось способно пробудиться, ожить, укорениться.
И не мог он представить, что от этой тьмы кто-то избавится. Может, для него самого это никакое не зло? Просто слова о прошлом, которые не способны влиять на настоящее, а тем более на будущее. Лишь легенда. Просто бумага и кожа. Но для Варлага – это кости, плоть и кровь. Способ напомнить о себе, сделать мир таким, каким король его видел. Но у него ничего не выйдет.
Любая борьба начинается с малого. С самого себя. И Ричард в ней победил. Выиграл в самый первый раз.
– Ричард?.. – то ли удивился, то ли окликнул его Грофф.
Лампа давно погасла, а парень по-прежнему сидел в гостиной, уставившись в никуда. Разочарование и непонимание отступили, но заснуть он бы не сумел.
Его ждала удобная, чистая, красивая и такая одинокая комната. Его. Смешное определение! Ведь это временно… Тут у него ничего нет. Штопаная старая одежка, походный мешок и лук. А еще он сам – с множественными сомнениями, стремлениями и глупыми мальчишескими желаниями. Так и сидел Ричард внизу в какой-то полудреме, завернувшись в воображаемый кокон. Не из сожалений и печалей, не из осколков разбитого сердца, а из спокойствия и равновесия. Какого-то ступорозного оцепенения. Его похитили и подменили… Но какая разница, если это помогло?
– Да? – отозвался юноша, вглядываясь в бархатный и теплый полумрак комнаты, где виднелась фигура мужчины. Лампы нарушитель его одинокого нахождения во мраке не принес, как и не зажег потухшую на столе.
– Ты в порядке? – поинтересовался Грофф. Волнения и заботы в его вопросе не определить, может из-за слишком скрипучей манеры говорить?
Юнцов сложно понять, вроде и сам ты когда-то вел себя так же, но со временем все это выветрилось. Но Грофф понимал. А говорить прямо и осознавать творящееся с мальчишкой – разные вещи, не само собой разумеющиеся.
Ему теперь трудно, почти невозможно поверить собственным воспоминаниям, вообще собственному прошлому, где он далеко не всегда оказывался рассудителен и решителен.
Грофф любил, плакал, смеялся, надеялся, разочаровывался. Обретал и терял. Падал и поднимался. Сердце его разбивалось вдребезги сотню раз, столько же парило на крыльях любви, выскакивая из груди точно птица, которая выпорхнула на волю из тесной клетки.
Мечтал и творил, уходил, чтобы затем возвратиться, и не возвращался, ибо как-никак однажды тебе придется переживать расставание. Все появлялось, потом исчезало, крутилось и вертелось, замирало и стояло на месте. Заканчивалось, а потом начиналось заново.
Зачастую все происходит само собой. Хочешь не хочешь мир крутится-вертится, даже если ты сам присел отдохнуть. Глупо полагать будто лишь вокруг тебя, хотя очень хочется. Вся Ойра, солнце, луна, и ты вместе с ними пребываешь в этой безумной пляске. А рядом с тобой кружатся и другие: в одиночестве, парами или даже группами, плотно сцепив руки, лишь бы не оторваться и затеряться на этом шумном балу – имя которому – жизнь.
Вы сходитесь, чтобы потом оказаться в разных углах, а иногда из самых отдаленных мест вас тянет друг к другу.
И так продолжается без конца! До тех пор, пока все это не надоест. А ему в один день надоело. Передышку можно взять всегда. Приключения и путешествия никогда не закончатся, но на всё тебя не хватит.
В какой-то момент нужно подумать о спокойной и сытой старости. Гарретт не ожидал, но она наступила так быстро. Раз, и вот тебе на! – непрошенным собеседником уже сидит подле тебя.
Мужчина думал – в Бертлебене обретет покой с новой подругой, от прикосновений которой на висках серебрятся волоски, а на лбу и вокруг глаз все четче проявляются морщины, но судьба решила иначе. Или он сам ждал этого знака, очередного повода? Слишком уж долго оставаясь возле стола с закусками на этом балу и игнорируя предложения дам, отчаянно пытавшихся пригласить его на танец.
Этап, в самом его начале, тот, который у Гроффа остался так далеко позади, переживал сейчас Ричард. Подумать только, ему только семнадцать лет! Оттого юнец каждое слово и воспринимает иначе. Грофф когда-то вел себя подобно, не хочется в этом признаваться, но попробуй найди того, кто в такие-то малые годы отличался хладнокровностью, благоразумием и выдержкой, чтобы не творить глупостей. Уж точно не Гарретт Грофф, в сравнении с которым Ричард Эджилл – сущий паинька!
Можно сделать вид, будто тебя это не заботит, что ты этого не замечаешь и не вникаешь. Но это не так, а он не настолько закостенел и вполне прекрасно понимал мальчишку, который ступил на путь геройства, встретил прекрасную эльвинскую принцессу и, не иначе, потерял от всего этого голову.
Грофф заметил, но не специально, как Ливия после ужина, оставшись с Ричардом наедине, после их… Что они там делали? Разговаривали? Хм! В общем, после этого принцесса направилась в свои покои, а парнишка – нет. И думать особо не нужно – тот признался в чувствах, а она ему отказала.
– Порядок, – отвечал Ричард на его вопрос о том, все ли хорошо.
– Для печалей нет времени. – Грофф сел подле. – Хочешь поговорить об этом?
– Я знаю, но порой необходимо и погрустить, – признал Ричард, удивляясь немного тому, насколько старик участлив. – Не знаю, хочу или нет, но что ты думаешь от меня услыхать? А что скажешь сам?
– Скажу, так будет правильно. Ты это и сам понимаешь. У тебя все еще впереди.
– Грофф, ты будто в курсе всего на свете! – воскликнул парень. – Или ты умеешь читать мысли? Вдруг ты… Один из них! – Он немного помолчал, не хотел, чтобы это слово вновь прозвучало, но в конце концов произнес: – Обладатель.
Тот лишь усмехнулся, парень не видел этого, но слышал тихое фырканье.
– Ох, нет, я избежал такой участи, что ты! Ну, нетрудно догадаться, Ричард. Я же не слепой и не глухой. И с мозгами у меня все в порядке.
– Я не это имел в виду! Я вовсе не считаю тебя старым. А тем более…
– Ну конечно! – Мужчина хлопнул себя по коленям.
– Тебя не проведешь, эх, все тебе с самого начала стало понятно, не так ли?
– Я же мужчина, вполне могу понять…
Мужчина. Это напомнило ему их с Ливией разговор и отчего-то сделалось не по себе. Гроффа пугали обладатели, а Ливию – мужчины?
– Ты знал? – спросил Ричард у него. Разумеется, знал. Он все знал, все на свете и даже больше. Только не делился этим, если не спросить. А коли и спросишь, мог вывернуться. Такой наш Гарретт Грофф.
– Ты про что?
– Про двух королев эльвинов.
– О-о-о! – протянул Грофф. – Вы обсуждали разности государственного устройства? И на этой почве возник конфликт? Интересно…
– Ха! Если бы! – Опять он подтрунивал над ним, но тон старика казался таким мягким, как шуршание бумаги. Раньше, вероятно, Ричарда бы это обидело, но сейчас он улыбнулся в темноту. – Но для меня это оказалось неожиданно.
– Ну, в мире полно всего необычного, непонятного и неожиданного. Тебе, можно сказать, повезло…
– Ага. Только вот… Грофф, а у тебя была жена? – внезапно выдал он, сам себе удивляясь. С чего бы ему вообще лезть в чужое дело? – но слово не воробей. Раз начали откровенничать, – что ж, только вперед! Отчего же не спросить? – А дети у тебя есть?
Грофф помолчал. А Ричард впился ногтями в ладони. Вот же болван! Зачем вообще спросил об этом. Одно дело говорить о его нелепом недопризнании Ливии, а тут совсем другое… Здесь могла затаиться какая-то трагедия, один из шрамов на его теле, который так и не зажил.
Тишина казалась гнетущей и тягучей. Она не заканчивалась так долго, поэтому он сам решил ее нарушить:
– Прости! Не отвечай, если не хочешь. Я это просто так спросил.
– Эльвины привлекательный народ.
И тут Ричард все понял, Вейа бы точно удивилась его нынешней проницательности, только вот обсуждать с ней все это Ричард пока не собирался. Итак, Грофф когда-то тоже любил. Кого-то из эльвинов! И их связывала не просто влюбленность, а всё! Но они не смогли противостоять всему миру, не сумели бросить ему вызов… Им не удалось сохранить любовь, если только не в сожалениях и мыслях о прошлом. Это же ждет и их с Ливией…
Грофф помолчал еще немного, видимо, призадумался. Ричард уж решил, что старик прямо отвечать не станет, но тот не увильнул, а от сказанного им парень чуть не свалился со стула.
– Я любил ее больше жизни. Королеву Гуар Данна. Одну из… Странно это, да? Две королевы-матери… Мне это тоже казалось безумием. Ну, тогда она еще не вступила в законные права… Она еще не являлась королевой.
– Джархи улыбнется во весь рот! – ахнул Ричард. – Неужели… Неужели! Ого!
Юноша потерял дар речи. Поэтому-то Грофф и согласился сопроводить Ливию домой. Чтобы увидеться с королевой. А еще… Такое возможно только в любовных романах Ильды, но вдруг?!
– Выходит, Ливия… А вдруг… У них странные правила… Она сказала, что не знает… кто ее отец…
– Что тут еще добавить? – вымолвил не сразу Грофф (уже не так спокойно, как ранее). – В любом случае, моя она дочь или нет, я должен доставить ее домой.
– Понимаю, – согласился Ричард. – Этого и мы хотим, я и Вейа. И Магнус. Ливия, само собой… И…
– Да, и я. У меня не просто романтический интерес, чтобы ты знал, Ричард. Ты, конечно же, считаешь – для меня это повод повидаться с бывшей возлюбленной…
– Ничего такого, Грофф! Я все осознаю: это слишком далеко и опасно, чтобы мы с Вейей справились со всем этим… Помогли вам в пути. Это просто мечты. Начитаешься всякой чуши и рвешься геройствовать, вот что.
– Ты будто прозрел, мальчик. Или тебя подменили?
– Ага, эльфы подменили.
– Воспользуюсь этим моментом. Только хочу попросить пока что не распространяться о нашей беседе.
– Я сохраню твой… секрет.
– Не назвал бы это большим секретом, Магнус меня слишком хорошо знает, например… Но не будем об этом! Лишние думы и переживания нам всем могут помешать.
– Спасибо за доверие.
– Вечер откровений сегодня, ничего не попишешь.
– И я поговорил со всеми… Кроме Магнуса.
– На это еще будет время, а у моего стародавнего приятеля – рассказ для тебя. Так уж вышло, у каждого из нас есть скелет в шкафу, может даже ни один.
– Даже у нас с Вейей… Я имею в виду Ливию.
– Я понял. Да, даже у вас с кузиной есть тайна, которую вам придется бережно хранить.
– Мы даже лгали родителям, Грофф…
– И вам придется делать это всю жизнь.
– Прямо как тебе?
А вот тут Грофф не ответил. Зашуршали одежды, кажется, старик встал:
– За сим предлагаю отправиться спать.
– Не возражаю, – выдохнул Ричард, борясь с внезапно подкравшейся к нему зевотой.
Парень последовал за Гроффом наверх, зная – уснуть ему будет слишком сложно. Все эти внезапные откровения и их осмысление выматывали не хуже, чем погоня и побег.
– Доброй ночи. – Грофф впервые хлопнул его по плечу, отчего Ричард чуть не подпрыгнул.
– И тебе! – Он улыбнулся ему, но тот вряд ли заметил это в полумраке, разве что, понял по интонации.
– Утром у нас много дел, постарайся выспаться.
– Непременно. Будет сделано!
Ричард еще немного постоял в коридоре, покуда не стихли шаркающие шаги и тихонько не затворилась дверь.
Снова он оказался в отведенной ему спальне. Долго ворочался, глядя в потолок. Книгосожжение помогло лишь частично. Этакий импульсивный ритуал под воздействием хорградской атмосферы. А еще и откровенный разговор со стариком… Но затем он задумался – в соседних спальнях с ним сестра, Ливия и Грофф, новый знакомец Магнус, который их выручил. Все они живы и здоровы. А его роль заключается в небольшой помощи предстоящему большому делу. И он сделает все для близких и друзей. Если любовь и невозможна между ним и Ливией, то дружба – его вполне устроит. Приняв этот компромисс, Ричард наконец уснул.
***
– Ричард…
Так начиналось каждое его утро.
– Вейа, дай поспать! – сквозь сон пробормотал парень. Ох уж эта Вейа! Вечно просыпается раньше всех. И откуда у нее столько жизненной активности?
Полоска солнечного света проникла в комнату, поделив ее пространство пополам. Он не сразу осознал, где именно находится. Это вовсе не его привычная спальня – от пола до потолка сплошь деревянная, заставленная вещами и книгами. Сонно юноша осмотрел потолок с лепниной, которую будто увидал в первый раз, стены, украшенные переплетением замысловатых растений, и пузатую резную мебель.
– Ричард? – Снова его имя прозвучало за дверью, а парень сразу подскочил. Не может быть! Он принадлежал вовсе не кузине, а Ливии! – Доброе утро!
– Да? – отозвался он, пытаясь подавить нотки паники, которые отчетливо звенели даже в этом столь коротеньком слове – “да”. – Ливия, это ты? – Глупо прозвучало, но сказанного уже не воротишь.
– Можно войти?
– Э… Конечно… – промямлил он, сначала смахивая покрывала, а затем укутываясь в них с ног до головы. Пожалуй, второй вариант предпочтительнее. Она, разумеется, уже видела его в спальной одежде, но сейчас он ощущал себя полностью нагим и обезоруженным перед ее внезапным появлением. Наверняка и принцесса испытывала нечто подобное тогда, в Бертлебене, ведь не только Ильда, но и он сам много дней ухаживал за ней.
– Я принесла тебе одежду.
– С-спасибо, Ливия, это очень любезно… И доброго тебе утра.
Дверь отворилась, а Ричард полностью проснулся. В комнате появилась она – подобно утреннему свету, снизошедшему на мрачный Хорград. Парень даже потер глаза. Но нет, это не видение. Ливия стояла прямо перед ним, держа в руках его вещи. Она облачилась в прежнее одеяние (привычное и для Ричарда); он вновь осмотрел крой ее одежд, замысловатые узоры, легкие следы дальних странствий, страданий и утрат никуда, которые никуда не делись, хоть Вейа все отстирала и аккуратно подлатала.
– Малость, которую я могла бы для тебя сделать. – Он подметил, что у нее несколько виноватый вид. – Куда положить?
– С-сюда… – Он указал подбородком на край кровати. Его руки все еще скрывались под толщей покрывал.
– Ты не заболел? – поинтересовалась она, изучая парня, который завернулся в тканевой кокон.
Это невероятно странно! Сама принцесса эльвинов пришла к нему в спальню будто горничная. Он понимал – так она хочет отплатить за его хлопоты, но краснота уже расползалась по лицу – ужасно стыдно!
– Нет. Не заболел. Я здоров! Ночью просто немного прохладно… – отвечал тот, кутаясь все сильнее. Под покровом постельного белья уже стало совсем жарко. И, разумеется, это из-за ее прихода. – Как ты?
– Хорошо, – пропела она. – К слову, все уже проснулись. Грофф попросил тебя поторопиться. Вы с Вейей нужны ему сегодня… – Далее ее голос немного погрустнел. Оно и ясно! Ведь самой Ливии все это время придется провести в заточении. Пусть дом Магнуса прекрасен, Ричард уверен – в нем есть что изучить и посмотреть, но от этого факта не отмахнуться: все нахождение девушки в Мэриеле, в их Мэриеле, сплошная ссылка каторжника.
– Конечно. Я мигом!
– Тогда я пойду, – подытожила Ливия.
– Спасибо еще раз… За… Спасибо!
– До скорой встречи, Ричард. – Девушка собиралась покинуть его комнату.
– Касательно нашей вечерней беседы… – внезапно выпалил тот, сразу же об этом жалея. Ливия опустила руки, секунду стоя к нему спиной. И сам Ричард замер. Но затем она обернулась. Казалось, лицо ее не омрачилось, но в глазах нечто сверкнуло – странная смесь недовольства и понимания.
– Я немного подумал об этом… Ну, может и много, – продолжал тот. Говорить стало тяжело, аж во рту пересохло. – Все в порядке. Я понимаю. И хочу сказать – ты можешь на меня положиться.
– Я рада это слышать, Ричард, – отозвалась она. – Порой сложно понять даже собственные чувства…
“Погодите! Так ей тоже… – Внезапное озарение снизошло на него. – Вот в чем дело! Хм, вся эта история с избранницей и двумя королевами… Получается… Ох! Не только я один запутался во всем, но и Ливия тоже. – Сейчас парень будто прозрел. – Она и сама разрывается меж двух сторон. У нее есть долг перед эльвинами, а еще…” – От объятий одеял стало совсем душно!
– Но вместе мы со всем справимся, – закончил он.
– Непременно, – ответила девушка, а затем вышла.
Он какое-то время слышал ее шаги. За окном пели птицы – вовсе не тот пронзительный гвалт грачей, громыхали коляски, народ желал друг другу доброго утра.
Доброе. Оно определенно такое. Тени сомнений, как и воображаемый голос Варлага в его голове, отступали перед светом этого восхитительного дня.
– Так вы уже поцеловались или как? – Ричарда отвлекло внезапное появление Вейи. Дверь приоткрыта; ее любопытное тонкое лицо возникло в щели. Прежде чем в нее полетела подушка, та исчезла.
Снова быстрые шаги по лестнице и веселый смех кузины.


Глава 2. Два разных утра
Если бы на окнах в каморках “Червивого Яблока” имелись не то чтобы занавески, а хотя бы полуистлевшие тряпки (куда уж там до добротных ставен!), тогда нападение утра (а иначе никак это не назвать) показалось бы Сансаре не столь внезапным. Яркое и жизнерадостное – оно ворвалось сюда, вытесняя влажный полумрак, после загнало его под изъеденные короедами и мышами плинтуса и половицы. Даже растянутую по углам рыболовными сетями с богатым уловом тараканов и прочих насекомых паутину свет превратил в нечто сверкающее и не столь омерзительное. Особо преобразить сию убогую опочивальню подобное вмешательство не могло, но тепло и свет любому самому злачному месту не повредят. А уж как это живительно действует на того, кто столь долго находился во тьме и зловонии!
Девушка улыбнулась, наслаждаясь мимолетной негой, зашевелилась, потянулась, а ее колени во что-то уперлись, точнее, в кого-то. Сознание и осознание близнецами ворочались во чреве ее разума, но пока все еще не изъявили желания брыкаться столь сильно, чтобы появиться на свет, который их, кстати, вот-вот к этому побудит.
“Так… Что вчера вообще происходило? Лескро. Мы с Форти встретили в Хорграде королевского амбассадора – Викто?ра Лескро”.
Все еще дремлющий мозг никак не мог связать, отчего же встреча с Лескро связана с тем, что сейчас в ее постели кто-то есть. И кто-то – вовсе не ее братец Фортиан. Подобная близость с другим мужчиной ей показалась неожиданной, даже невозможной, – но нет, рядом с ней наслаждался сном и покоем… мужчина. И почему-то этот тип – не кто иной как королевский приблуда.
“Вот же! Угораздило! Хотя… Осталось же что-то приятное… Что-то светлое, похожее на нынешнее утро… После долгих дней пути, призрения Фидес, ворчания редринов, гроз и ливней. А Форти сейчас, верно, уже должен закончить походы по кабакам и борделям… Интересно, кто за это заплатит? Мы ведь совсем на мели…”
Мысли снова превращались в студень. Думать совсем не хотелось. Просто никакого желания. Сансара крепко сомкнула веки и уткнулась в соломенную подушку лицом – ее наполнение воняло затхлостью и пылью.
Все нарастающий снаружи шум вновь отчетливо обретал форму Колеса, которое она часто воображала в минуты откровений, снисходивших на нее. Вот и сейчас. Ее собственная нить, нить Лескро, Форти, принцессы Ливии, Царицы Фидес, наставника и даже Короля-обладателя свивались в одну веревку; а уж затем эта пуповина (белесая, опалесцирующая, но местами кроваво-красная, как и подобает канатику жизни) с противным треском и хрустом наматывалась на колесо, вместе с другими такими же отростками, тянущимися со всего треклятого Хорграда.
Виски будто зажали в тиски. Вот уже низкопробная поэтика! А под тяжелыми веками плясали красные, белые и черные в бело-красной кайме пятна.
Тогда она снова перевернулась, затылок не столь требователен к материям, с которыми соприкасается, как и к запахам. В последний раз он прекрасно чувствовал себя на плоском камне с подвернутым плащом под шеей.
Все происходящее (или не происходящее – ведь она просто бессильно валялась в грязной постели) наконец перестало казаться таким звонким, раздражающим, чрезмерно живым.
Теперь ее лица коснулся солнечный луч, он скользил по коже девушки с излишней теплотой, не говоря уже про царапающую веки яркость. Она вздохнула и моргнула пару раз, просыпаясь – не окончательно, но все же. Еще ее пробуждению способствовали кукареканье, блеяние, ржание, цокот различных копыт, обитых железом башмаков и колес, шлепанье влажного белья и всплески помойных ведер, крики “Пирожки с требухой!” и “Прощение любых мелких грехов за всего лишь один серебряный арг!” – все это закружилось, поднимаясь к одному единственному оконцу размерами локоть на локоть, взбираясь до самого третьего этажа трактира, в котором они остановились. Когда разум пробудился, вся эта какофония перестала казаться чем-то цельным, тем самым Колесом, все вновь развалилось на фальшивые партии, неблагозвучные ноты. И она такая же – надломленный писк, визг, испорченное благозвучие, нечто отдельное, самостоятельное, уродливое и вызывающее. Узрите! Услышьте! Вот же я – во всей красе, во всем безобразии!
Девушка поморщилась, но вовсе не из-за столь бурного утра в Морабатуре, видений или соседства мужчины рядом с ней в койке. Наверное, так правильно, точнее – это правило, она всегда пробуждалась подобно, ее выдергивали из уютного гнездышка снов и мыслей, покоя и счастья, а затем, безусловно, швыряли в балаганный, безобразный и большой мир.
“С утром…” – Добрым его как-то и не назвать.
Особо одеваться ей не пришлось, ведь намедни не особо кто-то из них раздевался (она так точно). Но отсутствие на лице маски, скрывающей обычно ее изъян, вызывало легкую панику. Одно дело, что Лескро не отвернулся и не убоялся ее лика при оплывшем масленном свете вчера, иное – если он – довольный, как и любой прочий мужчина, проведший ночь с женщиной, увидит всю “красу” Сансары этим чудным погожим утром. Да, такое может его перепугать!
Но парень все еще спал, а Сансара успела найти свою маску и выудить клинки из плена жестких подушек, набитых измолотой трухой. Королевский посланник зашевелился, волосы его разметались по вовсе не белоснежному, а какому-то серо-бурому постельному белью, а обнаженные ключицы, грудь и плечи выглядывали из-под дырявого покрывала. Сансаре Лескро показался не таким уж скользким и квелым, как обычно, даже каким-то мужественным и привлекательным. Сказочным. Вы только посмотрите – само солнце влюбилось в махагон его волос!
“И вообще…” – задумалась она.
Дело в том, что расслабленное лицо Зубастика лишалось хищного оскала и крысиного азарта, которые почти не покидали его во время бодрствования, когда он смаковал очередную сплетню или в очередной раз придумывал план мести всему Мэриелу за какую-то мелкую обиду в свой адрес.
И вот в такой сонный утренний миг Сансара его застала совершенно иным. Собственным лицом в отражениях она отнюдь не любовалась, наоборот, старалась не задерживать на нем взгляд. Образы иных людей или нелюдей (ведь довольно времени она проводила в компании редринов или таких прохиндеев, кого гуммом, человеком, сложно именовать) ее внимания тоже особо не удостаивались, но тут с ней случилось что-то неожиданное – ей хотелось наблюдать за Лескро.
Все это продолжалось довольно долго, насколько ей удалось различить ускользающий зря поток времени. Но тут Сансара поняла одну простую истину – она не знала, как вести себя в подобном случае.
Будь она обыкновенной девицей, то поцеловала бы его, разбудила объятиями нежными, переходящими в страсть, но на деле девушка едва сдержалась, чтобы не спихнуть Викто?ра на пол. Его блаженство и безмятежность лишь на какое-то время вызвали в ней нечто вроде умиления, а отсутствие привычки к подобному пробуждению провоцировало ее вести себя знакомым и самым ординарным для нее образом. Но покуситься на покой Лескро девушка не успела.
Тум! Тудум! Тум!
Деревянная защелка на двери задрожала в такт ударам.
Дум! Дум! Тудум!
– Эй, Санс, эт я! – Басок Форти, как и непрекращающееся давление на дверь, теперь пробудили и Лескро, а еще кажется любовников в соседней комнате – они снова буквально взревели свою оду любви. – Зубастик, того самого, с тобой?
– А? Что? – Лескро окончательно пробудился, когда Сансара ответила братцу и двинулась к дверям. Форти уже втиснулся меж косяков, к одному из которых прислонилась девушка. Единственный глаз громилы вцепился в заспанного Зубастика.
– И тебя с добрым утром! – Наемник окинул взглядом свою сестру и посланца, натягивающего покрывало до самых ушей.
– Что-то важное? Есть новости? – Сансара решила избежать разговоров или расспросов о том, кто и как провел прошлую ночь; она прошла и точка. Неловкость лишь вызывали соседи, но перемещаться куда-то еще для разговора она не планировала, ведь их беседу никто попросту не расслышит из-за этой ненасытной парочки.
– Герцога не видать, как и всяких эльфов, – начал докладывать Форти. – Наши редрины приказов твоих не нарушили, окопались в роще за стенами. Охотники скучают, чернь – тоже. Капитул, свора Кардинала, считает золото из Флорина и Гинеи. Даже еретиков сегодня не “выгуливают”. Короче, ничего интересного не происходит… Разве что, распогодилось, но это вы и сами заметили. У трактирщика новое пиво, вчера поил нас редкостным дерьмом, бочоночными остатками. Вот, пожалуй и все.
– Про пиво – это важно… – вякнул Лескро, пыхтя под покрывалами – это он там пытался одеться, все еще стесняясь наготы аки девственница. Но на его замечание никто внимания не обратил, выйти, дабы дать тому совершить дворцовый утренний туалет, тоже никто не собирался.
– Спасибо, Форти. – Сансара похлопала того по плечу. – Вижу, ты занимался делом, а не только развлекался.
– Что-то типа того.
Соседи за стенкой неистово завизжали и зарычали, что вогнало Зубастика в краску. Да, наблюдать за этим оказалось потешней некуда. Сансара скривила губы в ухмылке, разумеется, никто этого не заметил из-за ее маски.
– У тебя есть писчие принадлежности, Викто?р? – внезапно поинтересовалась она.
– Е-есть… – отозвался тот, замерев и оставив неудачные попытки, вестимо, натянуть штаны и зашнуровать их. Сложная, почти непосильная задача, если одной рукой ты держишь покрывало, а другой пытаешься сделать все остальное. – А что?
– Рисовать умеешь? Насколько хорошо?
– Не писал портреты и пейзажи, натюрморты и…
Три глаза засверлили его столь сильно, что он замолк.
– Мы пойдем и подсуетимся насчет завтрака. А ты, будь добр, изобрази за это время портрет Корделла.
– И зачем он тебе сдался?
Она вздохнула, нет, право, этот парень ее раздражал. И почему он корчит из себя дурачка? Ей хотелось съязвить что-то вроде: “Повешу на стену!”, но она решила не тратить на препирательство драгоценное время, ведь они точно зацепятся друг за друга языками… И лучше бы это произошло не столь фигурально, а буквально, но от этого мимолетного желания она отмахнулась.
Итак, у нее родился план, как насолить Корделлу и отлучить его от поимки эльвинки Ливии. Если все получится, тогда герцог вылетит из этой игры, а на его охотничье место заявятся они. Раз уж есть основания полагать, что девчонка заявится в Хорград (если уже не оказалась тут), всем им надлежит совершить некоторые приготовления. Для Зубастика во всем этом роль тоже найдется. В конце концов, если она поймает беглянку принцессу, ей придется тащить ту обратно в Эвелир, а вот доставку послания Фидес к червяку Аргольду можно поручить Лескро, который спит и видит, как бы ему уже вернуться к жизни в дворцовом великолепии интриг и сплетен. Но не только из-за этого королевский посланник ей нужен.
Не только…
Сансара вздохнула. Из-за маски степень ее раздражения несколько скрадывалась.
– Я хочу отнести его в гильдию наемников, разве не понятно? – процедила она, правда, не столь ядовито и язвительно, как делала это обычно. – Немножко разнообразить визит Корделла в Хорград.
– Объявить охоту на самого герцога?! – Глаза Лескро округлились, он лихорадочно облизнул губы. – Я в деле!
– Правда, мне нужен залог. Поэтому я заберу твой помандер. Такая плата с тебя за еду и ночлег.
– Ох! Только не это! Только не мою драгоценность!
– А что еще мне предложить в награду за поимку? Тебя?
Форти молча осклабился.
– Не переживай, скоро он тебе не понадобится, ведь тебя ожидает дело в Игнисе, – кратко посвятила его в свои замыслы девушка. – А предстать перед Кардиналом в столь неприглядном виде тебе попросту не позволят…
– Кого-то ждет головомойка с храмовыми мальчиками! – Форти хохотнул.
– Чей бы бык яйцами размахивал! – Лескро смахнул покрывало, разозлившись, его уже не смущало нахождение в одних лишь подштанниках в их обществе. Он натянул наконец лосины и зашнуровался, с вызовом глядя на громилу. Полуобнаженным, он промаршировал по комнате, порылся в пожитках и с видом армейского генерала вручил Сансаре золотую побрякушку, цель которой при помощи нюхательных солей и ярких травяных ароматов в сердцевине спасать утонченные носы знати от вони трущоб и прочих скверных мест, например, во время всеми любимой благотворительности и прочих благопристойных дел под прищуром отвращения и брезгливости.
– Он нужен нам. Не приставай, братец.
– Ладно. Ладно. Я вовсе не против Зубастика.
– Эй, я пока еще здесь! Хватит меня так звать!
– Увидимся, Викто?р. – Девушка не стала возиться с корсетом, лишь набросила накидку, покрыла голову с короткими волосами капюшоном и двинулась к братцу.
Форти пожал плечами и последовал за сестрой.
– Он не так уж и плох в постели, – бросила брату Сансара, выходя вон и напоследок оглядываясь.
– Ишь какой! – брызнул Форти, скривившись в ухмылке; исполосованные шрамами (до или после нанесения рисунков?) татуировки на его лице зашевелились вместе с мышцами, поползли в разные стороны, а затем вернулись на место.
Радостный Лескро кивнул им вслед, уперев руки в бока, мол, то-то же.
***
Когда Ричард вошел в гостиную, все уже расположились за огромным, нет, просто гигантским столом и принимали завтрак. Этот предмет мебели и вчера, в полумраке, при маслянистом свете ламп и приглушенных сполохах камина казался парню невероятно большим, но теперь, когда тени не жались по углам, он предстал до одури нелепым, зато всем хватило места, а подле каждого бы еще уместилась парочка гостей, которые бы даже с вытянутыми в разные стороны руками не смогли бы коснуться друг друга кончиками пальцев.
Разглядывая присутствующих товарищей в дальнем конце помещения, юноша несколько прищурился. Сейчас, между прочим, комната оставалась довольно темной. Хоть окна и выходили в сад за домом, а тот от остальных соседей отделяла высокая стена (Ричард вчера обратил на это внимание), портьеры на всех окнах раздвигать не стали, конечно же, из-за Ливии – ведь следовало сохранять ее присутствие здесь в строжайшей тайне. Только одно из полукруглых высоких окон возле двери избавили от штор. В этом-то пятне света и оказался Ричард.
– Хм-м-м… – многозначительно хмыкнул Грофф, заметив юношу. Он оторвался от чтения какой-то брошюры (вроде бы с объявлениями), которую сложил точно походную карту и убрал за пазуху, отодвинув подальше зажженную лампу. Старик, разумеется, восседал во главе стола, заняв место, можно полагать, Магнуса (тот, судя по виду, явно не возражал против такой наглости приятеля), все остальные расположились от него по левую руку, спиной к окнам.
– Обычное дело! – протянула Вейа, мешая ложечкой чай.
– Доброе утро, – поздоровался Ричард, пропустив слова кузины мимо ушей. – Я немного задержался…
Дело в том, что сперва он заглянул на кухню, в которой они вчера стряпали ужин, стирали одежду и все такое прочее. Только вот там никого не оказалось. Он, предположив, что все уже в гостиной, двинулся туда (собственно, только путь в эту комнату (кроме кухни и прихожей) на первом этаже в доме Магнуса он и знал), одновременно заглянув за пару двустворчатых дверей и бегло разглядывая здешнее убранство. В этом крылась основная причина, отчего он все никак не мог дойти до столовой комнаты. Только вот делиться тем, что у него челюсть отвисла от обнаруженных им диковин (кстати, он ничего не трогал руками!) парень не собирался, дабы не злить Гроффа, который (вроде бы) наконец проявил (лишь этой ночью) к нему расположение (а ведь старик еще не знает про сожжение “Молота Варлага”, ну, как говорится, еще не вечер!). Отчего-то Ричарду казалось, что сам хозяин дома не стал бы на него серчать, если бы он провел пальцем по какой-нибудь статуе, вазе или скрещенным алебардам на стене.
Ну так вот, вскоре он услышал разговоры и звяканье посуды, подтвердив догадки, что все уже собрались за столом, пока он копался: сперва у себя в спальне, – радуясь визиту Ливии – все никак не мог собраться, затем гуляя по дому Магнуса – таращась на все с неподдельным изумлением. Но до этого ему даже чудилось, что внутри – никого, ведь стояла настолько прекрасная утренняя тишина, если только не считать щебет птиц, ржание лошадей (надо бы их почистить!) и отдаленный городской гул (такой же царил в Бертлебене). Но они ведь не могли уйти куда-то без него? Или могли? А что насчет Ливии? Вдруг он подыскал для нее некое иное место, где принцессу не будет тревожить постоянное соседство с ним – наивным влюбленным болваном! Ну, так поступил бы любой отец (или даже предполагаемый отец), взять хотя бы папашу Норы Беретт, который к нему сызмальства приставал с расспросами насчет серьезных намерений по отношению к его маленькому сокровищу. “Да, я – серьезных намерений, господин!” – лепетал маленький Ричард, а Нора, заливаясь краской и теребя подолы юбок, противно хихикала. Облик подружки Вейи в его разуме сменился иным: каштановые букли обратились песочными прямыми прядями, капризные пухлые губы сделались трогательной улыбкой, миг, а лицо Норы уже стерлось, перед ним только она – Ливия. Споткнувшись о край ковра, он почти кинулся по нескончаемым галереям, надеясь, что его опасения не сбудутся.
“Зная Гроффа, можно ожидать всякого!”
Но все тревоги испарились подобно вчерашним следам ненастья. Парень заулыбался, найдя всех тут, а еще и по иной причине – Ильда бы назвала ее “сентиментальной”.
“Ах, Ильда, хочется верить, ты не попала в какую-нибудь беду и у тебя все складно!”
Теплотой чувство расползалось в его груди. Хоть эта трапезная зала размерами превышала десяток кухонь в их доме, а еще и декорирована будто настоящий дворец (дворцы и комнаты в них Ричард, безусловно, видал, – только вот на гравюрных иллюстрациях в книгах), но сама царящая тут обстановка напомнила ему их с Вейей простые деревенские завтраки в родном и дорогом Бертлебене.
“Как бы здорово мы могли бы проводить время дома… Вместе со всеми…” – Только вот он прекрасно понимал – не произойди все это, не суждено бы им всем восседать за одним столом – большим иль маленьким. Ну, только с Гроффом, который, к слову, обедал в доме Эджиллов всего один раз, сколько Ричард его знавал.
Он снова глянул на Ливию – та распустила косу, уложив волосы так, дабы те закрывали остроконечные уши.
“Вероятно, это все указка Гроффа: безопасность – превыше всего! Даже за стенами, окнами и толстенными тяжелыми шторами, в заточении – Ливия не может быть собой”. – Юноша вздохнул.
– Так и будешь там стоять? – осведомился Грофф, не понимая (точнее, не удосуживаясь понять) причину его промедления.
– Ах, да, да, точно… – Взгляд парня еще немного задержался на Ливии (она прекрасна с любой прической). Та ответила улыбкой, от этого он снова позабыл все на свете. Ричард откашлялся, дабы отвлечь внимание, после поспешил сесть, схватившись за резную спинку обитого тканью с затейливыми узорами в виде птиц и цветов стула. Ливия, сидящая ближе всех к Гроффу, оказалась так далеко от него.
– Ешь быстрее, я же говорил, у нас полно дел, – напомнил Грофф, строго глянув на принцессу, затем на паренька.
– Сегодня вы оба отправитесь с Гроффом, а мы останемся с принцессой Ливией тут, – вставил Магнус. – Но в дальнейшем мне придется заниматься моей гостиницей, так что, как бы это сказать, стоит определиться со сменой караула, ну, вы поняли.
Ливия кивнула и вздохнула. Ричарду подумалось, слова великана навели ее на мысли о тюрьме и надзирателях, но он ничего не сказал и занялся едой, потому что Грофф и Вейа, ожидая его, уже места себе не находили.
Парнишке не пришлось дивиться разнообразием блюд на завтрак (он предположил, что все это принесла работница гостиницы Мари, которую в дом точно не пустили из-за Ливии – надо бы ее отблагодарить; Магнус ей, разумеется, платит, тем не менее сказать спасибо лишний раз или еще чего сделать – не помешает), потому что Грофф раздражался с каждой минутой: время это определялось весьма условно, ведь вчера никто не завел часов. Они показывали почти полдень (а на самом деле глубокую ночь, когда и остановились). Но прежде чем старик понял, что стрелки стоят, сколько на них не кидай хмурые взгляды (это ему подсказала Вейа), а время на самом деле куда более раннее, на Ричарда так и сыпались его ворчливые замечания.
Закончив с хрустящими булками со стружкой масла, пластинкой козьего сыра, яйцом всмятку на трехногой серебряной подставке, кашей с фруктами, Ричард отпил травяной чай и тем самым ознаменовал завершение трапезы. Вейа и Грофф одномоментно возликовали, Магнус тоже оживился, явно обдумывая, чем бы занять Ливию, а та попыталась отогнать какую-то свою, Ричард так и не понял какую именно (а вариации многочисленны), тоску.
Все вновь поблагодарили Магнуса за его гостеприимство, он в свойской манере отмахнулся. Великан сказал, что до сего момента все его трапезы (разной степени роскошности) без приятной компании друзей – не имели никакого смысла.
“Вот, Магнус такого же мнения, прием пищи в хорошей компании – делает все куда приятнее!” – подумал Ричард, когда они стали убирать со стола.
Грофф попытался резко соскочить с места, а потом схватился за свою хромую ногу. Вейа поспешила к нему на помощь, но тот лишь отмахнулся и нахлобучил на голову затаившуюся на одном из стульев треугольную шляпу (доселе Ричард не видал этот головной убор, вероятно, он прикупил ее вчера, когда вечером куда-то отлучался).
– Не лучше ли остаться? – уточнила Ливия. – Я бы могла… – Ее кисти и пальцы собрались в какую-то затейливую фигуру.
– Не смей, – Грофф изрек это даже не с яростью, а с некой отрешенной усталостью, только тогда Ричард догадался, что речь, скорее всего, шла о магии, точнее, об обладании. Он сразу же задумался о том, может ли Ливия исцелять раны при помощи силы… И почему она не исцелила свои собственные? Или же позаботилась о ранениях, оттого и ослабла – да так, что рухнула без сил в ту ночь, когда они встретились… Еще он припомнил ее странный порез на плече и то, как он светился слабыми отблесками лилового и не затягивался. Интересно, он и сейчас таков же? Что это за отметина? Знак силы? Способ ее получения или же контроля удивительных способностей?
Снова сотня вопросов без, ясное дело, ответов вспорхнули стайкой птиц, но он не стал лезть с расспросами, а только подошел к старику и осведомился:
– Мы могли бы зайти в аптечную лавку… – предложил Ричард, приходя на выручку Ливии, которая отошла в сторону, после того как Грофф отверг ее помощь. – Я помогу подобрать лекарство, если ты расскажешь о природе этого недуга.
– Аптечные лавки в Хорграде… – проговорил Магнус и отрешенно махнул рукой, а старик лишь покивал.
– А что с ними не так? – вклинилась Вейа. – Их тут нет, или что?
– Хотите самолично проверить? – Грофф отчего-то развеселился, хотя боль в колене вынудила его плюхнуться на сиденье.
Ричард почесал подбородок:
– Неужели… Ты хочешь сказать, медицина, ну, какой мы ее представляем, тут запрещена? – предположил ученик целителя, переводя взгляд с Магнуса на Гроффа, а затем обратно.
– Вера – лучшее лекарство! – Грофф воздел перст к потолку. Тут даже Ливия обернулась, услыхав его слова.
– А мне только начал нравиться этот город, – заявила Вейа, рассматривая что-то за окном в саду.
– Тут есть аптечные лавки, только вот продают там, – к слову, по рецепту от врачевателей Кардинала, – всеисцеляющую огненную воду…
– Спирт, не так ли? – Вейа поморщилась.
– Ага. Он самый.
– Как основа для растирания подойдет при больных суставах, – постановил Ричард. – Но все равно я бы добавил туда болеутоляющих и живительных трав…
– Я лучше выпью вина! Тоже помогает… – воскликнул Грофф. – Это все от перепадов погоды… Сперва ливень, теперь зной.
– И от нескончаемой скачки на лошади, – подсказала Вейа.
– Ладно, хватит меня тут лечить! Или думать, как вы будете это делать! Я в порядке. Нам все равно нужно идти, – решил Грофф. – Магнус, дружище, не одолжишь мне какую-нибудь трость из твоей коллекции, моя палка, самая обычная обструганная палка, осталась в Бертлебене.
– Да, да, конечно! – Великан поспешил в одну из боковых комнат.
– Никакой кости риноцероса, золота, изумрудов и вертранговского дерева! Самую скромную тросточку из всех, будь столь любезен! – крикнул ему вдогонку Грофф (Магнус, наверное, его не расслышал), затем обратился к Ричарду и Вейе: – Итак, наш план действий на сегодня: шляпная мастерская…
Далее реплики с силой горной реки обрушились на мужчину, который даже не успел закончить.
– Это обязательно?
– Я уже заказал для вас.
– А кто за это заплатит?
– Ой, Ричард!
– У меня будет такая же? – Вейа указала на треуголку Гроффа.
– Нет, для девочек – чепец.
– Чепец? Нет! Я хочу шляпу!
– Ты же девочка, зачем тебе лишнее внимание?
– И тут то же самое! Ты как моя мама! Можно я так буду ходить? – Она растрепала волосы.
– Грофф, а ее головной убор с цветочками? То что нужно, Вейа, зря ты артачишься. Идеально!
– Заткнись, Ричард! Самому придется его носить, помяни мои слова!
– Довольно! Иначе останетесь здесь и будете до вечера чистить конюшни! – Оба моментально замолчали. Магнус и Ливия, не участвующие в этой нелепой перебранке, вздохнули с облегчением.
– Итак, – Грофф строго глянул на баламутов, – далее по плану – портной, есть тут мастерская готовых платьев, это не для знати и вельмож, пекущихся о фасоне и собственной репутации, а нечто куда попроще, но при наших финансах и отсутствии времени – самое то, – Старик похлопал себя по груди, где у него лежала карта-брошюра, там он и выискал всяческие лавки, – хранилище в банке и…
– Цветочная лавка, – дополнил Ричард.
– Это еще зачем? – Грофф больше удивился, нежели осерчал, что его опять прервали.
– Хочешь подарить Ливии букет? – Вейа прямо расцвела, позабыв про незавидную участь по воле Гроффа ходить по улицам в чепце с цветочками.
– Это хорошая идея! – поддержала Ливия. Они с Ричардом обменялись улыбками. Парню оказалось невероятно приятно осознавать, что она догадалась (а ведь догадалась, ведь так?) о его истинных намерениях. – Они ведь тут имеются? Не запрещено же продавать в Хорграде цветы?
– Вроде бы… – Грофф снова принялся изучать бумагу с ремесленными и торговыми объявлениями. – Да, да, цветочные лавки тут есть, нам даже по пути…
– Ричард сможет приготовить из цветов снадобье для тебя, Грофф. – Ливия просияла, а вот Ричард покраснел.
– Что ж… – Мужчина впервые за утро улыбнулся.
– Я же говорил, что хочу помочь.
– Хорошо, Ричард. – Повисла короткая пауза, Грофф зачем-то (по привычке, не иначе) опять поглядел на остановившиеся часы. – А вот и Магнус! Ну, дружище, ну ты даешь! Что это за безобразие во плоти?
Магнус вернулся, крутя в ручищах трость с позолоченным набалдашником в виде какой-то причудливой твари – ни то ни сё, – то ли свинья, то ли рыба.
– Это самая простая из всех, что у меня имеются! – Он пожал плечами и всучил палочку другу.
– Это свинья или рыба? – Грофф уже ковылял к выходу, все же используя данный несуразный предмет.
– Это морская свинья, – сказала Ливия. – Они живут в морях вокруг Гуар Данна.
– Точно! Только вот я ненавижу корабли, плавание, море и все, что в нем копошится!
Вейа уже следовала за стариком, расспрашивая его о плаваниях, пиратах и морской живности, раз уж такая тема подвернулась. Парню старик в этой шляпе и с тросточкой напомнил матерого морского волка из пиратских рассказов про Чантру. Ричард прислушался к разговору принцессы и хозяина: Магнус обещался устроить Ливии знакомство с домом, обещаясь, что скучать им не придется.
– До скорого! – шепнул Ричард Ливии.
– Удачи, Ричард. Я буду ждать тебя.
Махнув рукой Ливии и Магнусу, в приподнятом настроении, которое даже не омрачит Грофф любыми последующими замечаниями, парень поспешил за кузиной и стариком.


Глава 3. Встреча
Когда Лескро спустился вниз, прижимая к груди кожаный чехол с бумагами и писчими принадлежностями, Сансара и ее братец уже приняли завтрак от Червивого Яблочника – перевоплотившиеся незамысловатым образом в новые блюда объедки вчерашнего ужина (никакой расточительности, сплошная бережливость!), правда, полагающееся ко всему этому пиво оказалось куда свежее и холоднее, его парочка потных и тщедушных работников доставила прямо при них. Ушлый Яблочник явно намеревался сбыть им остатки со дна старой бочки, но после весьма короткой беседы с Фортианом уяснил – лучше настроение этому громиле не портить, а заодно и себе, ведь до чего погожий день грядет! Девушка не вмешивалась, со скучающим видом водя пальцами по засаленному краю стола, потом повертела кинжал в руке: хотела даже что-нибудь нацарапать на память… нечто вроде “В и С”, но не стала.
“Глупо все это. Обойдется. Обойдусь. Сейчас надо думать о Корделле”.
Ждать долго не пришлось, только Форти плюхнулся напротив нее, так почти сразу же и трактирщик подплыл к ним с двумя деревянными подносами. У Сансары не имелось ни малейшего желания вступать в разговоры с хозяином (даже столь тривиальные, как оплата, выбор блюд, погода, удобство (ха-ха, а то как же!) комнат и прочая чепуха), она швырнула ему на стол чуть больше аргов, чем требовалось, и указала кивком на стойку, мол, шуруй отсель. Мужик елейно улыбнулся, скрыв за сей гримасой скользкое “Надеюсь, я вас тут больше никогда не увижу!” (наемница читала таких людишек и их скудные мыслишки будто буклет за один медяк) и ретировался.
Девушка хмуро проводила взором хозяина, после все же ткнула сталью в слой жира на столешнице и накарябала, но вовсе не инициалы или сердца, а знак Колеса – круг с зазубринами на внешней его части.
“Никогда не знаешь, как именно сложится судьба, Червивый Яблочник, но движение ее – круг”. – Она смахнула пальцами мелкую стружку.
Они с Форти переглянулись и принялись за еду. Таращиться на нее в столь ранний час некому, посему особо девушка не отворачивалась, когда пила и ела, опустив маску до подбородка. Фортиан уже привык к ее облику, да и его единственное око более занимала пища.
Викто?р все еще торчал в спаленке, возясь с будущим портретом Корделла, а Форти уже поглядывал на его порцию, но стянуть что-либо оттуда не решился, поймав почти волькаарский взгляд сестры. Громила вздохнул, зевнул, почесал затылок и принялся обгладывать кости.
О том, кто и как провел прошедшую ночь в Морабатуре, ни один из них не говорил, о каких-то дальнейших планах – тоже. Ведь все уже решили, пока спускались: сдать ростовщикам цацку Лескро, получить денег, двинуть в гильдию наемников, выдать портрет преступника, назначить награду. Далее дело за малым, Зубастик отправится доносить на Бастера Кардиналу, а к вечеру герцог “будет висеть” на каждой стене, а может, его и вовсе поймают, тогда повисит между небом и землей уже не столь фигурально. Не самый хитроумный план, но чем проще, тем легче исполнить задуманное. В общем, пока ждали Викто?ра, так и сидели молча, пили да жевали.
– А вот и Зубастик! – известил Форти, который давно слопал всю свою еду, поэтому теперь просто бесцельно таращился по сторонам, нет, да кидая жадный взгляд на завтрак, предназначенный для Лескро.
– Отлично. – Сансара, так и не дощипав мясо худосочного цыпленка, придвинула блюдо к брату. Тот просиял. Девушка осушила кружку и натянула маску по самые глаза, подведенные сурьмой (покинув комнату, она успела умыться и привести ту часть лица, которую считала не такой уж уродливой, в порядок).
– Ну как? Готово? – поинтересовалась она у Викто?ра. Ее брат остался безучастным и к самому появлению королевского прихлебателя, и к его творческим способностям портретиста. Форти активно работал челюстями, которыми он перемалывал жареную птицу, сплевывая периодически кости в примостившийся на скамье подле него пустой глиняный кувшин.
– Вполне! – Лескро оглядел полупустую (не считая парочки окопавшихся тут навеки забулдыг, наклюкавшихся теплого осадочного и посему уцененного пива спозаранок) залу таверны и продемонстрировал плоды творческих потуг.
– Пьфу! Тьфу! Хпф!
– Как это понимать? – удивленно спросил Викто?р.
– Это он кости сплевывает.
– А-а-а… Ну?
– Великолепно. – На Сансару с отвращением взирал герцог Корделл, тени и умелые штрихи делали его заостренное лицо едва ли не живым, до крайности настоящим. Да, именно таким ей он и запомнился в их последнюю и весьма непродолжительную встречу в Эвелире. Девушке подумалось, что Зубастику тоже довольно часто приходилось сталкиваться с подобным пренебрежительным и высокомерным выражением этого подонка, которое она бы так явно не смогла изобразить – Корделл в ее мыслях существовал лишь поверхностно – кругами на воде куда более глубокого соленого озера обид и лишений.
– По-моему, чего-то не хватает… – Форти сказал это тише и несколько развернулся, потому что Яблочник тоже в пол уха и в край глаза заинтересовался тем, что же происходит за столом у этой проблемной троицы. – Ну, всякой хрени… Искры из глаз, темные силуэты… О! Черепа и кости! Тьфу! – Он снова сплюнул и поковырял ногтем мизинца между зубов. – Чтобы каждая собака в Хорграде поняла – перед ними ужасный и опасный колдун!
Лескро нервно облизал губы.
– А ты прав, – признала Сансара. – Немного жути нам не повредит. Но только без излишеств, чтобы совсем не отбить прыть охотников, иначе обделаются и не станут в это ввязываться.
– Будет вам сущий кошмар, но в умеренных количествах! – Теперь Викто?р облизал графитовый наконечник в деревянной палочке и принялся под чутким руководством Фортиана создавать для герцога соответствующий зловещий антураж.
– Другое дело, – похвалил великан, хлопнув (даже весьма нежно) амбассадора по плечу.
– А теперь поешь, заслужил, – бросила девушка, на ее коленях лежала папка с портретом, посланник передал ей бумаги, дабы не заляпать свою работу каплями жира во время спешной трапезы.
“Никакая это не привилегия, герцог Корделл Бастер, теперь ты ее раб, даже хуже”.
Викто?ру удивительно точно удалось передать обладание тьмы – расползающийся черный туман, растворяющиеся и разлагающиеся в нем силуэты людей, что вот-вот станут прахом, бестелесными тенями, флером самой смерти… Лескро никогда не видел эскуру (так именовал ее наставник, пленник царицы в Эвелире), а Сансара знала, что это такое. Она видела.
Где-то на улице трещали окаймленные железом колеса. Или этот треск – плод ее воображения, явление органное – шум в ушах, головная боль? Или же это знак истинного Колеса? Она уставилась на вырезанную фигуру перед ней.
“Потому что я не хочу такой участи для тебя…” – пронеслись в голове слова Фидес, после они утонули во вполне реальном звоне храмовых колоколов.
“А для настоящей, родной дочери ты этого хотела?”
Сансара захлопнула чехол, сокрыв лик герцога кожаным пластом с потертым позолоченным тиснением лица иного – короля Аргольда.
– Нам пора.
***
Прежде чем покинуть дом Магнуса, Ричард все-таки заскочил в свою комнату. Вейа и Грофф завздыхали и запричитали, но парень решил не обращать на их (весьма скромное по любым меркам, к слову) негодование. Грофф только крикнул, чтобы не смел брать оружия, это он про кинжал, иначе его придется сдавать на хранение в каждой лавке или заведении, куда они заглянут. А в некоторых местах, вроде банковского хранилища, придется оформлять бумагу – а это все потеря времени и прочая, прочая… Его меч, как он сообщил, тоже остался в доме. Тут же последовала тирада (и вот с этим Ричард полностью согласился) про то, что противопоставить возможному нападению им совсем нечего, разве что, Грофф нетерпеливо постучал тростью по плиткам прихожей (да, такой набалдашник с башкой морской свиньи оружие не хуже булавы), рассудив, что придется довольствоваться (а он надеялся, что не придется) подручными средствами и толикой удачи, а им с Вейей стоит полагаться на быстрые юношеские ноги.
– Хорошо! – крикнул парень, свесившись с перил. – Я не за кинжалом!
– Давай скорее, Ричард!
– Уже бегу!
Он на самом деле намеревался прихватить кошель. Грофф, конечно, не обмолвился, что за все их предстоящие расходы заплатит его друг, но это и так понятно. Самому же Ричарду от этого делалось столь нестерпимо неудобно, ну, а собственный небольшой вклад в расходы мог немного утихомирить это беспокойство. Такой уж Ричард. А вот Вейю не тяготило нечто подобное, только если омрачалась вся эта прогулка для нее перспективой носить чепец с цветочками.
Он быстро сбежал по лестнице вниз и выскочил из особняка, обнаружив нетерпеливых Гроффа и Вейю. Мужчина извлек ключ на веревочке и запер им дверь, подергал ручку, осмотрелся по сторонам, изучив кусты и кадки, перебросил из одной ладони в другую данную Магнусом тросточку и изрек:
– Не глазеть по сторонам и не болтать все, что на ум пришло. Это вам не Бертлебен.
– Поняли, – отозвались ребята.
– Но сохранять внимательность. Увидите кого-то подозрительного, сразу сообщайте мне. Если вдруг распознаете в каком-то прохожем редрина, избежать бы нам такой участи, немедленно бегите к воде – канал огибает город по правую руку, главный собор при этом у вас – по левую. Все улицы, как бы не петляли, ведут к набережной, если двигаться от храмов, – проинструктировал Грофф. – Далее без лишней мысли прыгайте в воду, там глубина вам до подбородка.
– Так себе план, – буркнула Вейа кузену, но спорить со стариком не стала, ей уже не терпелось выдвинуться.
– Все всем ясно?
– Да! – Что еще сказать-то?
– Мы пешком? – только и спросил Ричард, оглядываясь.
– Да, тут недалече.
– Хорошо.
– Тогда вперед. – Грофф тростью указал на калитку и, хрустя гравием, захромал в ту сторону. Кузен и кузина последовали за ним.
Город предстал совсем иным: он ожил, заиграл красками, будто бы вы силились различить пейзаж на картине в полутьме, а после, бросив это занятие и напрочь забыв о блеклых цветах и невыразительных мазках, случайно увидали в другой раз то же самое полотно при свете ясного утра. Примерно так же Ричард мог бы описать произошедшие с Хорградом перемены.
Жаркий воздух весеннего дня все еще тяжело вдыхался из-за чрезмерной влажности, казался тяжелым, обволакивающим, он впитал в себя привычные (лошади, готовящаяся пища и благоухание цветочных клумб) и незнакомые запахи (угольный чад и какие-то химикалии, например). Вода, все еще таящаяся в дорожных выбоинах и сточных канавах, испарялась довольно быстро, после обеда от болотного душка прошедших дождливых дней не останется и следа. На небе – ни облачка, а на белый шар солнца больно смотреть.
Грофф вел их вглубь района, указывая на различные ориентиры, которые помогут не заблудиться в хитросплетении улиц с бесконечным множеством всевозможных лавок, маленьких ночлежек, питейных, лотков и киосков, пришедших на смену широкой аллее особняков.
Зловещие силуэты храмов в самом сердце города перестали омрачать вид, в яркости утра они выглядели дымчатыми, далекими, нереальными. Торговый квартал Флорин, где располагался дом Магнуса и его гостиница, напомнил Ричарду Бертлебен в любой будний денек, только народу и лавок (а посему и суеты) тут гораздо больше, чем дома.
По вымощенным камнем улицам проносились всадники, плелись груженые доверху торговые повозки и легкие (в сравнении с первыми) открытые кареты, на тротуарах скакали мальчишки лоточники и продавцы новостных брошюр, они ловко маневрировали меж парочек прохожих – дам во всевозможных разноцветных платьях, шалях, шляпах и капотах и таких однообразных мужчин – все как один в темных плащах и треуголках (Грофф идеально вписывался в их косяк).
В сущности, никто на них особого внимания не обращал, за исключением весьма возрастной дамы (пожалуй, в два раза старше, судя по виду, госпожи Мораг из Бертлебена), восседавшей за столиком уличной кафетерии. Она ястребиным взором (усиленным дополнительно вычурным пенсне) впилась в Вейю и пробормотала пажам, что не довольна видом юной девушки с непокрытой головой. Ну еще бы, ведь голову старухи венчала такая огромная шляпа, что двум слугам пришлось поддерживать поля ее головного убора с воистину, никак иначе не сказать, цветочной рассадой вокруг тульи.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/grey-31577098/cepi-fatuma-chast-2-64027431/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.