Главная страница | Боевая фантастика | Если враг на твоей земле

Если враг на твоей земле
Николай Иванович Липницкий
Дима, вернувшись с боевых действий в Чечне, так и не смог найти себя в мирной жизни. Обивая пороги различных организаций в поисках работы, он случайно проваливается в параллельную реальность, где Россия оккупирована НАТОвскими войсками во главе с США. Ему везёт. Убегая от американского патруля, Дмитрий сталкивается с подпольщиками, ведущими борьбу с захватчиками, и вливается в их ряды.

Николай Липницкий
Если враг на твоей земле

Наверное, так чувствует рыба, вытащенная на воздух, Или дельфин, которого выбросило волной на берег. Да. Наверное, так вернее. Вроде и дышать можно, ан нет. Без воды не жизнь. Так и Димон, вернувшийся месяц назад с Кавказа, где три года честно трубил по контракту и, даже, успел получить лёгкое осколочное ранение в икроножную мышцу. Там, в сырой палатке на тридцать человек, или в холодном блиндаже, сложенном из валунов на блок посту, казалось, что эта военная жизнь настолько обрыдла, что он уже никогда не влезет в прелый от пота камуфляж и вечно влажные берцы.
Там, в горах, он мечтал о гражданке, как о чём-то райском, безоблачном и бесконечно приятном. И вот, за месяц, прожитый в мирном городе, очень далёком от стрельбы, засад и ночных боёв, Димка вдруг с изумлением понял, насколько дорога ему та, полная опасностей и тревог, жизнь. Слишком много условностей и подводных камней вокруг. Да и неискренние улыбки, и приценивающиеся взгляды тоже нервировали. Вот и сейчас он едет в автобусе с очередного собеседования, закончившегося уже привычно ничем.
Гадливое чувство от наглого взгляда потенциального работодателя, уже подсчитавшего в уме размер Димкиных боевых, и прикидывающего, сколько можно с него поиметь за приём на работу, не оставляло. В автобусе было полно народу, в воздухе висел спёртый запах человеческого пота, чего-то копчёного, пирожков, туалетной воды и чьего-то немытого тела. Дорога неблизкая, и Диму укачало так, что он задремал.
Сколько он спал, сам не понял, но, когда проснулся, увидел, что автобус стоит. Открыв глаза, Димка огляделся вокруг, и ему показалось, что он всё ещё спит. Другого объяснения тому, что творилось вокруг – не было. Это был не тот автобус, в который он сел совсем недавно. Ржавый, кое где до дыр, корпус, ободранные сиденья, половины из которых не было на положенных местах, окна без стёкол говорили о том, что он никак не мог сегодня ездить. Этому автобусу самое место на автомобильной свалке, но, никак не на улицах города.
Кстати, об улице. Дима глянул в окно и не узнал города, в котором родился и вырос. Грязные, заросшие бурьяном тротуары, выбитые, кое-где, стёкла домов, ветер, гоняющий попроезжей части какие-то бумажки. Где-то вдали послышались выстрелы чего-то автоматического, но никак не Калашникова. Уж что-что, а этот родной звук Димон узнал бы из тысячи. Он поднялся с сиденья и, на, неожиданно ватных, ногах пошёл к выходу. Ветер, сквозивший в автобусе, накинулся на вышедшего из салона парня с яростью бультерьера и стал трепать полы куртки, залезая под одежду и моментально выстудив тело. Стало холодно и неуютно.
Необходимо осмотреться, чтобы попытаться разобраться с этой непоняткой. Дима прошёл в грязный двор стандартной пятиэтажки. На поломанной скамейке сидели хмурые оборванные личности, пуская по кругу косячок. Район этот был на окраине города и всегда пользовался криминальной славой. Но не настолько же! Какая бы беднота тут не проживала, но такое рваньё местная шантрапа с роду бы не одела. Что творится здесь?
Хмурые личности уставились на подошедшего парня и поднялись со скамейки. Один из них, видимо старший, сплюнул на землю и уставился на Диму мутными глазами. Двое других стали заходить справа и слева, беря его в клещи. Ну, оно, конечно, понятно. Район криминальный. Но чтобы вот так, ни здрасьте тебе, ни до свидания, ни за жизнь поговорить. Щёлкнул выкидной нож, и за жизнь разговаривать как-то расхотелось. Страшно не было. Два года в ВДВ и три года в спецназе, да, ещё, в горячей точке, против трёх полудохлых нариков? Было дело: мужиков здоровых ломал.
Удар с ноги в грудь главного смёл его с места, словно пушинку. А хлипкие они, какие-то. И медленные. Ну да, наркоши. Второй сломанной рукой пытается поднять с земли нож, а третий уткнулся носом в родимую землю и успокоился. Разговора не получилось. Дима оглянулся вокруг, но больше потенциальных собеседников не увидел. Двор был пуст. Только на четвёртом этаже со стуком захлопнулось окно, забитое фанерой. Надо бы до дома добраться. Да и, хотя бы из этого района выбраться. Автобусов, судя по всему, не будет. А пешком где-то полчаса ходу. Ну что ж, пойдём пешком.
Димон вышел на улицу и зашагал по тротуару, обходя слишком буйно разросшиеся кусты по проезжей части. Листок бумаги на стене, который трепал ветер, привлёк внимание парня. Он подошел поближе и, придерживая бумагу рукой, прочитал. Потом протёр глаза, ущипнул себя за руку и прочитал ещё раз. Бред какой-то. «Указ оккупационной администрации северного округа. За любое противодействие оккупационной администрации – смертная казнь. За любую помощь, оказанную бандитствующим элементам – смертная казнь.За помощь администрации, оказанную в поимке бандитов, противодействующих наведению порядка на территории округа – 500 оккупационных долларов».
Это, как? Ещё час назад ни о какой оккупационной администрации Дима и не слышал. Что такого могло случиться за час, чтобы так всё изменилось?

Впереди, многократно отражённый стенами домов, раздался звук дизельного двигателя. Дима, обрадовавшись, ускорил шаг, и устремился навстречу. Хоть что-то сейчас прояснится. На перекрёсток выехал броневик неизвестной конструкции с крупнокалиберным пулемётом в башенке наверху. Уже, заподозрив что-то неладное, Димка замедлил шаг, заметив, как разворачивается башня и пулемёт наводится на него. Инстинкты сработали быстрее, чем разум. Ещё ничего не понимая, он уже летел в переулок между домами, перекатом уходя с линии прицеливания и, преследуемый визгом крупнокалиберных пуль по выщербленному асфальту, метнулся за угол дома.
За спиной послышались отрывистые команды на английском языке и топот подкованных ботинок. Дмитрий бросился в ближайший подъезд, нырнул в воняющий мочой и кошаками подвал и помчался по захламленному помещению. Уже выныривая в крайнем подъезде, он увидел сзади перекрещивающиеся лучи фонарей преследователей. Дима выскочил из дома, прокрался по кустам, хоронясь от броневика, нацелившего свой пулемёт на подъезд и петляя, словно заяц, помчался прочь.
Пробегая мимо бетонного кольца коллектора, он увидел, как чугунная крышка сдвинулась в сторону, и появившаяся из люка рука поманила за собой. Не раздумывая особо, парень скользнул в колодец.
– Люк! – крикнули снизу.
Пришлось вернуться и задвинуть за собой тяжёлую крышку. Темноту подземелья взорвал луч фонаря, упёршийся ему прямо в лицо.
– Ты кто такой? – спросили из темноты.
– Димка. Дмитрий Протасов.
– И кто ты, Дмитрий Протасов?
– Человек. Простой человек.
– А почему ты, простой человек, убегал от американцев, а они тебя преследовали целым отделением?
– Американцев? Не знаю. Бред настоящий. Я шёл по улице и услышал шум машины. Пошёл навстречу, чтобы спросить, что здесь творится и увидел, что меня хотят расстрелять из крупняка. Ну и чухнул от них.
– Непонятное что-то ты городишь. Кто же, в здравом уме, вот так к американцам лезет? Ладно, пошли. Пусть с тобой особист поговорит.
Особист? Димка поёжился. Встречал он особистов во время службы. Чаще всего их называли «Молчи-молчи». Это, в смысле, что, лучше с ними, вообще, никаких бесед не вести. За одно слово зацепятся – всё вытянут. Вот, уж, где в полную силу понимаешь смысл пословицы: «Молчание – золото»! Как-то, сразу расхотелось идти с этим незнакомцем и, если бы не преследователи там, наверху, бы, наверное, отказался. Но, во-первых, не очень радужная перспектива попасть в руки тех, кто совсем недавно хотел пристрелить тебя из крупнокалиберного пулемёта, а, во-вторых, непонятную ситуацию нужно прояснять. И, Димка, почему-то, был уверен, что там, куда ведёт его этот незнакомец, всё прояснится.
Шли подземными ходами минут сорок, когда впереди забрезжил неровный свет, становящийся ярче по мере приближения. Наконец, стены раздвинулись в стороны, а ход преградила баррикада, из-за которой высунулся хмурый небритый тип с М-16 наперевес.
– Ещё раз последний маркер забудешь дёрнуть, пристрелю, и скажу, что так и было.
– Да ладно тебе. Ну, забыл. С кем не бывает.
– С тобой, что-то, это слишком часто бывает. Кто это?
– От америкашек убегал. Вот, к особисту веду.
– Ну веди.
Они перелезли через баррикаду, и пошли дальше по ходу, изредка освещаемому горящими факелами. У открытой бронированной двери, оснащённой кремальерой, их, уже, ждали.
– Заходи и руки подними, – сказали из полумрака тамбура.
Дима шагнул внутрь и выполнил команду. Ловкие руки умело охлопали всю одежду.
– Чисто. Проходи дальше.
Бронированная дверь закрылась и, в ту же минуту, открылась дверь во внутреннее помещение. По глазам ударил яркий электрический свет. Когда, проморгавшись, парень немного привык к яркому свету, он увидел перед собой рослого короткостриженого мужчину лет сорока в натовском камуфляже с пистолетом в открытой набедренной кобуре.
– Это, кого ты, опять, подобрал, Васёк? – неожиданно, глубоким басом спросил стриженный.
– От америкосов убегал, командир.
– Сколько можно говорить, не подбирай, кого попало. Так и шпионов можно притащить в отряд.
– Да нет, командир. Какой из него шпион? Посмотри, чистенький, в хорошей одежде. Амеры бы шпиона под местное население одели. Не стали бы так палиться.
– Ладно, разберёмся. Ты – со мной, а тебе, Васёк, выговор.
– За что?
– За излишнюю доверчивость.
Командир повернулся и пошёл вперёд, ни капли не сомневаясь, что Дима двинется следом. Ну, деваться некуда. Они прошли по коридору, свернули в одно из ответвлений и попали в небольшую комнатку, в которой сидел за обычным канцелярским столом неприметный остроносый мужичок с цепкими внимательными глазами. Ну, чисто особист. На Кавказе у Димы в дивизии такой же был. Неприметный такой, а попадёшь к нему – всю душу вынет, вывернет и рассмотрит под микроскопом.
– Вот, Григорьевич, работу тебе привёл, – проговорил командир. – Опять, Васёк подобрал.
– С такими сердобольными, как наш Васёк, мы конкретно попадём когда-нибудь. Вон, за наши головы уже пятьсот оккупационных баксов дают, – проворчал остроносый.
– Ладно, занимайтесь, – закруглил разговор командир и вышел из комнаты.
– Присаживайся, мил человек, – обратился к Диме особист, – рассказывай.

Ну, Дима и рассказал. Всё рассказал. И про Кавказ, и про ранение, и про гражданскую жизнь, в которой, неожиданно, ему не оказалось места. И про автобус рассказал, в который сел, задремал и проснулся уже в этих непонятках. Особист слушал внимательно, кивал и поддакивал в нужных местах, потом прошёлся по комнате, задумчиво потирая подбородок и рассматривая вещи, найденные при парне. А вещи интересные.
Паспорт гражданина Российской федерации, выданный 20 октября 2001 года, просто физически не мог существовать в природе. Как и дата рождения 4 октября 1985 года. Судя по году, этому раню должно быть, сейчас, тридцать восемь лет. А, ему, на вид, едва двадцать пять дашь. А, купюры Российского федерального казначейства 2002, 2004, 2007 годов выпуска, монеты примерно таких же дат, вообще, не имеют права на существование.
Пачка сигарет «Кэмел» на первый взгляд вполне обычная, если не читать мелким шрифтом на боковой стороне пачки: «Изготовлено: Россия, Краснодарский край, по лицензии «Филип Моррис» США из табака сорта Вирджиния». Какой ещё Краснодарский край? Какая Россия? Давно уже нет никакой России. Есть Евразийская оккупационная зона. Смущал сотовый телефон «Нокиа», этакая пластмассовая коробочка с маленьким окошком и кнопками. Сотовая связь разрешена только оккупантам. Для остальных обладание таким это верная смерть.
– Ты в своём уме, парень? – наконец спросил он. – Я таких сказок с роду не слышал. Или ты тупой шпион, или просто сумасшедший.
– Не понял.
– А что тут понимать? Какой Кавказ, парень? Кавказ уже двадцать два года, как зона турецкой оккупации. Было, да. Вспыхнула Чечня в 1994 году. Но в 1996-м Республика Ичхерия отошла от России. Там Масхадов тогда был президентом. А в 2001-м её турки оккупировали. И автобусы по городу, уже, лет двадцать не ходят. Мы двадцать три года под американцами сидим. С тех времён, как Ельцин, под конец своего президентского срока, в качестве жеста доброй воли передал контроль над страной представителям НАТО. Ты головой не бился, случайно?
– Да какое НАТО? Какой Ельцин? Да, было такое, что чуть не легли под альянс. Но в двухтысячном году Ельцин передал власть Путину. Никакой оккупации не было! Это такой розыгрыш, да?
– Нет никакого розыгрыша. Только жестокая правда
– Нет, – развёл руками Димка. – Я по-другому знаю. Ельцин свой пост Путину передал, бывшему КГБшнику. Тот, действительно, предоставил гарантии, охрану, и, может быть, виллу какую-то. Но, не в США, а в России. И Чечня, как все другие регионы, никуда не ушли.
– Ох, темнишьты, что-то, парень. Темнишь Я, лично, никакого Путина и не слышал раньше. А, теперь, и подавно. Как же, он, вдруг, президентом стал? В кармане у Ельцина завалялся?
– Нет. Он премьер-министром был.
– Не помню я такого премьер-министра. И, второй вопрос: почему ты так молодо выглядишь?
– Молодо? Я всегда думал, что выгляжу на свой возраст.
– На тридцать восемь?
– Какие тридцать восемь? Мне двадцать два!
– Посмотри на дату рождения в паспорте. Судя по ней, тебе тридцать восемь лет. А? Прокололась амеровская контрразведка!
– Вы гоните? – Димон с изумлением посмотрел на особиста. – Или, считать не умеете?
– Какой, по-твоему, сейчас, год?
– Две тысячи седьмой.
– А две тысячи двадцать третий не хочешь? Ты, парень, не обессудь, но придётся тебе посидеть под замком до выяснения.

Димку отвели в тесный пенал с бетонными стенами и железной дверью. Он сел на жёсткие нары, застеленные комковатым матрацем, и попытался собрать мысли, метавшиеся, словно испуганные птицы. В голове не укладывалось всё то, что с ним случилось. И объяснений тоже не находилось. Нет. Конечно, было одно, но из области фантастики. Это в книжках человек проваливается в параллельное измерение, там, в прошлое, далёкое и не очень, и воюет или с пиратами, или с фашистами за Советскую Родину. Таких книжек Дима прочитал немало. Снайпер Серёга увлекался попаданческой фантастикой, и у него была неплохая библиотека, которую от скуки перечитали от корки до корки все ребята во взводе.
Но ведь это в книжках. Неужели и Дмитрий провалился в этот параллельный мир, в котором история на определённом этапе сделала такой удивительный зигзаг? Был ещё один вариант. Автобус попал в аварию и сейчас Дима лежит в реанимации в коме и это всё просто плод его больного воображения. Видят же в коме свет в конце тоннеля, умерших родственников, даже своё тело на больничной койке или операционном столе. Так почему не увидеть и такое? Но, ведь это полнейший бред! Мало того, что откуда-то, вдруг, взялась оккупация, так, ещё он и в будущее попал.
Особист дождался, когда за Димкой закроется дверь, потёр виски, тряхнул головой и вышел следом.
– Пустишь, Сергеич? – заглянул он в кабинет командира.
– О чём речь? Заходи, чайком побалуемся. Сейчас Волошин придёт.
Особист помялся. За столько лет с Волошиным никак не складывались нормальные отношения. И, дело, даже, не в личных качествах обоих. Волошин – начальник штаба, до оккупации был кадровым офицером, и сильно пострадал от местных особистов. В чём там дело было – история умалчивает, но, мягко говоря, негативное отношение к представителям этой, в принципе, важной, профессии, осталось.
– Может, я, тогда, позже подойду?
– Никаких позже! Что там с этим новеньким?
– Да непонятно всё!
– Я начальника штаба не зря вызвал. Будем вместе думать, что с этим фруктом делать.
– Вызывал? – ворвался в кабинет Волошин.
– Да. Проходи, садись. Слышал, что Васёк опять новенького притащил?
– Слышал. И, что? В позапрошлый раз он нам такого спеца в токарном деле достал – закачаешься! Может, и этот на что-нибудь сгодится.
– Да уж, сгодиться, – хмыкнул особист.
Волошин покосился на него недовольно и потянулся за чаем. Командир посмотрел на него и недовольно покачал головой. Не нравились ему эти отношения, но, с другой стороны, ничего не поделаешь. В душу ни к кому не залезешь и свою волю не навяжешь. И, ведь, не уберёшь, ни того, ни другого. Оба в своём деле профессионалы высочайшего класса. Сам, Сергеич, был человеком сугубо гражданским, и командиром считался только потому, что пользовался огромным уважением всех людей, находившихся в подземелье. Хорошо, ещё, что особист понимал причины холодного к нему отношения и старался не обострять.
– Не простой, в этот раз, у нас гость, – пояснил особист. – Ой, непростой.
– Что ты имеешь ввиду? – повернулся к нему командир.
– А то, что это не человек, а один большой знак вопроса. Да, ещё, и много-много многоточий в конце.
– Григорьич, не говори загадками. Расскажи, что узнать удалось?
– А, для начала, посмотрите, вот это, – особист бросил на стол паспорт, портмоне с деньгами, сигареты и сотовый телефон. – Это было при нём.
Какое-то время командир и начальник штаба рассматривали принесённые вещи в полном молчании. Первым не выдержал начальник штаба.
– Этого не может быть! – воскликнул Волошин. – Телефон, хоть и устаревший, это смертный приговор. А наш гость, как его, кстати?
– Дмитрий.
– Вот-вот. Дмитрий пользовался им активно. Смотрите: довольно много номеров в телефонной книге, и история звонков обширная. И звонил он не американцам. Там же, сплошь, русские имена. Таня В., Игорь ремонт, Серёга, Валентина Ив., Лёха РАВ… Это, где так свободно можно соткой пользоваться?
– РАВ, как я понял, это служба ракетно-артиллерийского вооружения? – посмотрел на экран сотового телефона начальник штаба. – То есть, где-то есть воинская часть с соответствующей структурой и штатом. Такого не может быть, если только он не с Дальнего Востока.
– Нет, – особист резко дёрнул головой. – Говорит, местный. А служил на Кавказе.
–Ты сюда посмотри! – потряс зажатыми в кулаке купюрами командир. – Это купюры Российского федерального казначейства 2002, 2004, 2007 годов выпуска. Где это всё имеет хождение? Федерального казначейства нет с девяносто девятого года!
– Там, монеты примерно таких же дат, – кивнул головой особист.
– А зачем ты сигареты притащил? – удивился Сергеич. – Кэмел и есть Кэмел.
– А ты на боку мелким шрифтом посмотри. Видишь, где произведено?
Командир повернул пачку, присмотрелся, сощурившись, потом, достал из кармана очки с плюсом/ прочитал и ошеломлённо положил пачку на стол. Волошин перехватил её и впился взглядом в мелкий шрифт.
– Россия, Краснодарский край, по лицензии «Филип Моррис» США из табака сорта Вирджиния»? Бред!
– А паспорт не бред? Мало того, что российский, выданный в двадцать первом году, так/ ему по паспорту должно быть тридцать восемь лет. А он утверждает, что ему двадцать два.
– Фото? – начальник штаба подобрался и стал сух и деловит.
– Его. И, ещё, он уверен, что сейчас две тысячи седьмой год!
– И что ты думаешь? – спросил командир, колдуя над заварным чайником.
– Да что тут думать? – особист посмотрел в пустую чашку, и Сергеич встал, чтобы заварить новую порцию. – Так играть просто невозможно. Парень реально верит в то, что говорит. Да и то, что при нём нашли, просто быть не может. Нет, конечно, при американском уровне техники подделать всё это большого труда не составит. Но зачем? К чему выдумывать столь фантастическую легенду, в которую однозначно никто не поверит? Смысла нет.
– Но, ведь, это полный бред! – покачал головой Волошин. – Кавказ, мирная жизнь, автобус. Я и сам уже позабыл, каково это выйти на остановку, дождаться автобуса и поехать через весь город.
– Может, просто расстрелять его? – особист взял в руки состовый телефон и принялся нажимать на кнопки. – И голову не ломать. Слишком невероятно всё. Может, это, какая-то тонкая игра амеров? У них в контрразведке не дураки сидят. Профессионалы! Как бы не ошибиться. Мы с тобой, не только своими головами рискуем. Мы людьми рискуем, которые в нас верят.
– Думаю, спешить не надо, – возразил начальник штаба. – Надо его показать специалисту. – Есть у меня один старичок, – принялся разливать чай по чашкам командир. – Когда-то в психиатрии не последним человеком был.
– Это ты про Андрея Арсеньевича? – уточнил особист. – Профессора?
– Да. Про него. Пусть посмотрит. Если этот парень врёт, профессор быстро его на чистую воду выведет. Тогда и расстрелять можно.
– Это идея!
– Надо им встречу организовать на явочной квартире.
– Хорошо. Сделаем.
– Организуй доставку туда Андрея Арсеньевича, а я доставлю парня. Угощайся чаем, кстати.
– Какой чай хороший! А аромат! Где такой достал?
– У англичан в офицерской столовой. Там наш человек работает. Вот и удалось разжиться.
– Англичане – знатоки чая.
Особист сделал глоток чая, наблюдая, как пускает колечками дым в потолок командир, потом, одних махом выпил всё до дна, сплюнул чаинки, попавшие в рот, и резко поднялся.
– Пойду, ещё побеседую с этим парнем.

Тяжёлая бронированная дверь с глухим гулом захлопнулась за спиной. Диму опять вели по запутанной сети коридоров, пока не оказались в круглом колодце коллектора. Здесь парню надели на голову плотный мешок, пропахший мышиным помётом, и подтолкнули легонько в спину, приказывая подниматься. Ничего не видя, Дмитрий на ощупь поднялся по железным скобам, нащупал край колодца, где его приняли под мышки и вытащили наружу. Даже под мешком он почувствовал свежий воздух поверхности. Диму под руки повели куда-то через заросшее кустарником и травой пространство, потом, судя по запаху кошатины и гулкому эху шагов, в подъезд и, через невысокий порог в квартиру. Когда с него стянули мешок, перед ним на продавленном диване сидел сухонький старичок с совершенно лысой головой и умным взглядом выцветших глаз.
– Присаживайтесь, молодой человек, – произнёс старик, кивнув на стоящее рядом обшарпанное древнее кресло. – Давайте познакомимся. Меня зовут Андрей Арсеньевич.
– Очень приятно. Меня Дима зовут.
– Хорошо. Дима, расскажите мне всё то, что рассказывали до этого моим товарищам.
Дима опять принялся рассказывать о себе. Старичок слушал внимательно, задавая наводящие вопросы, возвращаясь назад и опять переспрашивая то, что, вроде, уже выяснено. Потом стал уточнять детали быта, марки машин и автобусов, модели телевизоров и бытовой техники и назначение сотового телефона. Когда, через два часа, разговор был закончен, Димка чувствовал себя как выжатый лимон. А старик-то специалист! Парень рассказал даже то, что и не ожидал, что вспомнит. После этого ему снова надели мешок на голову и тем же маршрутом доставили в подземелье.
– Ну, что скажете, профессор? – выйдя из другой комнаты после того, как увели Диму, спросил особист
– Случай довольно интересный. Такого выдумать нельзя. Тут может иметь место травматическое замещение памяти.
– Это как?
– Ну, увлекался человек в своё время запрещённой литературой о дооккупационных временах, представлял всё это, благодаря своей живой фантазии. А, когда получил травму, или сбой какой в мозгу произошёл, настоящая реальность заместилась вычитанной из книг. Но это так, слишком приблизительный диагноз. Уж очень подробные знания. Да и, сотовый телефон и вещи, найденные при нём, выбиваются из этой версии. Даже, не знаю, что сказать. Слишком всё это фантастично. Одно могу сказать точно: это не засланный казачок, как говорилось в одном старом фильме.
– Спасибо Вам, Андрей Арсеньевич. Вот, ваш гонорар, – особист протянул старику пакет с деньгами, который профессор принял и спрятал с неожиданной ловкостью.

Уже вторые сутки, после знаменательной прогулки к старичку, Дима сидел в своём каменном пенале. Ему исправно, три раза в день, приносили еду, выводили в душ и выносили парашу. Но, в остальном, полная неизвестность. Никто его не вызывал на допросы, а охрана была молчалива и на вопросы не отвечала. От тоски и безысходности хотелось лезть на стену или разбить об неё голову. Наконец, к исходу второго дня, ключ провернулся в замке двери, и молчаливый охранник повёл его в ту же самую комнатку, где его допрашивали.
– Уж извини, что тебе пришлось провести эти дни под замком, – встретил его тот же самый особист. – Слишком велик риск. Ладно, парень ты, вроде как хороший, хоть, как один человек говорил: хороший человек – не профессия. То, что ты мне наговорил здесь, конечно полный бред, но, если хочешь, верь. Профессор сказал, что это не опасно. Но, для сведения, наша страна уже двадцать четыре года находится под пятой НАТО. В 1996 году Чечня ушла из России, в 1998-м – Карачаево-Черкессия, Северная Осетия, Дагестан, Татарстан и Башкирия стали поднимать вопрос о суверенитете. В Башкирии и Татарстане, даже, референдумы провести успели. Дальний Восток вспомнил, как сто лет назад они были Дальневосточной республикой и, тоже, возжелал отделиться. Короче, такая свистопляска началась, что Ельцину, уже, не до игрушек в президенты было. Тут, бы, на виселице не оказаться, или, у расстрельной стенки, как Чаушеску. Он, ведь, с пьяных глаз, много, чего, наворотил за свои два срока. Вот, он и изобразил жест доброй воли в обмен на жизнь и гарантии для себя и своей семьи. Говорят, его в США вывезли. Виллу дали, счёт приличный в банке и охрану. А нам – весь этот геморрой, – особист кивнул острым подбородком куда-то в потолок. Россия поделена между странами членами альянса. Для них местное население – это неполноценные люди, годные только для тяжёлой и грязной работы. Школы закрыты, медицина почти на уровне знахарства. На район города один врач, обычно из румын или чехов, который лечит не лучше ветеринара. Выбиться в обслуживающий персонал натовских баз, большая удача. За любое непослушание наказание одно – расстрел. Вот как-то так.
– Я такое только в фильмах да в книжках про фашистов видел.
– Интересно, где это ты мог видеть? Это всё запрещено и за это тоже расстреливают. Мы – один из отрядов сопротивления. Вредим помаленьку, диверсии всякие, пропаганда борьбы с захватчиками и так далее. А вообще, цель сопротивления – изгнание захватчиков с родной земли. Помнится, ты говорил, что имеешь боевой опыт. Как смотришь на то, чтобы Родине послужить?
– А у меня есть выбор? Вы же меня всё равно отсюда не выпустите.
– Не выпустим. Но хотелось бы, чтобы ты принял своё решение сам, без давления и принуждения.
– Я согласен. Всю жизнь не любил натовцев. Они и у нас особым дружелюбием не отличались. Та же Чечня – их работа. Сколько пацанов там потеряли!
– Кстати, мы так и не познакомились. Меня зовут Иван Григорьевич Буланов, начальник особого отдела местной ячейки сопротивления.
– Очень приятно, – хотя, приятно, честно говоря, не было.
– Ты пока чайку попей, сейчас командир подойдёт, решит, куда тебя определить.
Командир пришёл минут через пять, когда Дима уже допивал чашку чая. Широким упругим шагом он вошёл в комнату и протянул Димке широкую ладонь.
– Ну, что, давай знакомиться. Командир местной ячейки Селиванов Андрей Сергеевич.
– Дмитрий Протасов. Очень приятно.
– Ты говорил, что в армии служил.
– Да. Два года срочной службы и три года по контракту, в горячей точке.
– Это что за точка такая?
– У нас так зоны военных конфликтов называют.
– Ясно. Повоевал, значит.
– Да. Я же рассказывал.
– Ну, переспросить лишний раз не помешает.
– Опять проверка?
– Мимоходом, – Селиванов широко улыбнулся, словно только что сказал какую-то шутку.
– Не доверяете?
– А ты думал, что тебя все с распростёртыми объятиями здесь примут? Слишком много крови сопротивление пролило, чтобы верить всем безоговорочно. Тем более, что рассказал ты нам такое, что и поверить трудно. Воинская специальность у тебя какая?
– Командир отделения спецназа Внутренних войск.
– Помнится, до оккупации вованы зоны охраняли.
– Это конвойники, УФСИН. А Внутренние войска предназначены для силового применения внутри страны. Где, по конституции, армию нельзя использовать. В той же Чечне, например.
– В 1994-м, помнится, этим не заморачивались. И десантура по Грозному ползала, и пехота, даже морпехи отметились.
– В активной фазе у нас так же было. А, потом, когда основные силы бандерлогов повыбили, войска вышли оттуда. И остались только вованы.
– И чем вы занимались?
– Глубокие рейды, уничтожение подполья, сопровождение колонн, по блок постам сидели. Да много чем.
– Это как рейнджеры против нас, типа?
– Я не знаю.
– Да, как я понял, то же самое. А, теперь придётся на другой стороне воевать. Как ты смотришь, чтобы поработать в разведке?
– Почему бы и нет?
– Ну, тогда пошли, с ребятами познакомлю. У них по распорядку спортзал сейчас.

Они прошли по коридорам, и вышли к большому помещению. Вдоль стен висели боксёрские груши разных размеров и стояли макивары, а середина была устлана борцовскими матами. На матах отрабатывали связки и приёмы рукопашного боя шесть человек под руководством крепкого парня с квадратной фигурой.
– Олег, – крикнул командир. – можно тренировку прервать на минуточку?
– Да, конечно, Андрей Сергеевич.
– Спасибо. Ребята, познакомьтесь с новым членом вашей группы. Это Дмитрий Протасов, про которого я вам говорил. Дима, познакомься. Это Руслан – командир группы.
Среднего роста мужчина лет сорока со слегка восточными чертами лица протянул ему руку.
– Денис – штатный сапёр группы, – парень лет двадцати пяти – тридцати с живыми добрыми глазами поприветствовал Диму широкой улыбкой.
– Костик – пулемётчик, – высокий мосластый парень с неожиданно большими ладонями отсалютовал поднятым на уровень плеча пудовым кулаком.
– Таня – штатный снайпер, – невысокая фигуристая шатенка, в меру симпатичная, с красивыми карими глазами, сделала шутливый книксен.
– Гера и Вова – силовики, – два высоких накачанных парня, неуловимо чем-то похожие друг на друга, словно братья, синхронно приветственно шевельнули квадратными челюстями.
– Ну, что, оставляю вам нового члена группы. Знакомьтесь и занимайтесь по плану. Кстати, Руслан, Дима имеет опыт контртеррористических операций. По сути, может мыслить, как амеры. Используй его знания по полной программе.
Командир вышел, а ребята обступили Димку, оценивающе разглядывая его с ног до головы.
– Сейчас у нас занятия по рукопашному бою, – пояснил Руслан. – Знакомое дело?
– Немного.
– Как насчёт спарринга? Посмотрим на твой уровень.
– Можно. С кем?
– Да, с Танюхой, например.
– Да как-то с девушкой неудобно.
– А у нас здесь девушек нет. Все бойцы.
– Ну, с Танюхой, так с Танюхой.
Дима вышел на татами, разминая шею. На серьёзный бой с девушкой он не рассчитывал. Так, потолкаться немного. Не бить же её! Каково же было его удивление, когда Татьяна без предупреждения резко присела и с низкой вертушки провела классическую подсечку. Димка внезапно потерял опору и грохнулся спиной о маты. Однако годы, проведённые в изнурительных тренировках, не пропали даром. Татьяна сделала широкий шаг, намереваясь добить парня ударом ноги, но Дмитрий внезапно перекатился не ожидаемо назад, а навстречу нападавшей, оказавшись в крайне неудобной для неё зоне, между ног, захватил левую стопу, подсёк ногой правую и рывком по часовой стрелке дёрнул её пятку влево и вверх. Девушка, не ожидая подобного, упала лицом вниз, а её нога попала в мощный захват болевого приёма. Схватка закончилась.
Гневно раздувая ноздри, Таня сошла с татами, уступая место Костику. Уже понимая, что сигнала к бою не будет, он принял в ладони двоечку, нанесённую пудовыми кулаками пулемётчика и, заблокировав левым предплечьем удар ногой в голову, присев в полушпагате, нанёс рукой прямой удар в пах. Костю согнуло пополам. И этот бой закончился, едва начавшись. Ребята оттащили беднягу с татами. А, вот, с Герой пришлось повозиться. И только после того, как хлёсткий удар кончиками пальцев по глазам временно ослепил бугая, всё было кончено. Гера, рыча от бессильной злобы, хлопал по мату ладонью, не имея возможности вырваться из удушающего захвата.
– Ну, ты силён! – одобрительно прогудел Гера, потирая красную шею. – Где так насобачился?
– До армии защитил мастера спорта по боевому самбо. А, уже, в спецназе инструктор натаскал по рукопашке.
– Но ведь это неправильно! – возмутилась Таня. – Нельзя побеждать такими грязными методами!
– Только так и можно, – возразил девушке Олег. – Это бой, а не спорт. И на кону твоя жизнь. Поэтому в таких делах все средства хороши,
– Точно, – согласился с ним Дима. – А вообще, мой инструктор говорил, что для того, чтобы вступить в рукопашный бой с противником, нужно потерять автомат, пистолет, нож, каску, ремень, найти ровную площадку, на которой нет ни одной палки или камня и вступить в бой с таким же раздолбаем. В рукопашную бросаться нам точно вряд ли придётся.
– Но это не отменяет тренировок, – не понятно, согласен он или нет, произнёс Олег. – Ладно, время закончено. Что там у вас дальше?
– Огневая подготовка.
– Ну, идите, стреляйте.

Тир оказался в самом дальнем отсеке этого непонятного подземелья. На огневом рубеже были оборудованы позиции для стрельбы лёжа, а также укрытия для стрельбы с колена и стоя. Кроме того, все пространство до мишеней было уставлено различными препятствиями для ведения огня в движении во время штурма. Вдоль стены тянулся стеллаж, на котором было выставлено оружие различных марок и назначения от пистолетов до крупнокалиберных снайперских винтовок. Встречал их худенький мужичок лет сорока пяти в очках с толстыми линзами.
– Это ты тот странный новичок, который не от мира сего? – весело поинтересовался он.
– Да.
– Я инструктор по стрельбе Акулич Виктор Петрович. Покажи-ка мне, что ты умеешь. Начнём с короткоствола. Держи.
Дима взял протянутую ему «Беретту». Тяжеловата, но ухватиста. В ладони сидит, как влитая. Парень несколько раз вскинул пистолет, примеряясь к целям на различных дистанциях. Потом снял с предохранителя, передёрнул затвор и вопросительно взглянул на инструктора. Тот утвердительно кивнул головой. Раздалось четыре выстрела подряд. А пистолет помощнее Макарова будет. Отдача ощутимо подбрасывала руку. Виктор Петрович глянул в окуляр и одобрительно хмыкнул.
– Неплохо. Хотя, до идеала далеко. Семёрка, две восьмёрки и девятка.
– Я, как-то, с короткостволом не особо, – смущённо улыбнулся Дима. – Несерьёзно это.
– Зря ты так говоришь, – покачал головой Руслан. – Мы – подполье. Выходим на поверхность в гражданской одежде, изображаем из себя обычных работяг. В таких условиях длинноствол не потаскаешь. Максимум, пистолет в потайном кармане.
– И неизвестно, где с противником встретиться получится, – добавил Акулич. – На лестнице или на узкой улочке с автоматом не развернёшься, даже, если каким-то чудом он у тебя в руках окажется. Вон, посмотри, как Танюшка может.
Татьяна, явно рисуясь, взяла у Димона из рук «Беретту», кажущуюся в её женских изящных ручках просто огромной, и, почти не целясь, всадила в мишень, одну за одной,все пули.
– Три девятки и одна десятка, – объявил Акулич. – Слабенько, Таня. Я от тебя лучшего ожидал.
– Могу ещё раз попробовать, – девушка была раздасована тем, что не получилось эффектной стрельбы.
– Не надо. И так, результат отличный. Просто, ты лучше можешь.
– Конечно, – загудел возмущённо Гера. – Она же снайпер!
– Тебе ли не знать, что, даже, техника стрельбы из винтовки и пистолета существенно различаются! – не согласилась Танюха. – С короткостволом мы в равных условиях.
– Ты не расстраивайся, – похлопал Димку по плечу Руслан. – Танька в тире нас всех делает. Талант у неё к стрельбе.
– Просто, она больше всех старается, – усмехнулся Акулич. – А теперь с автоматическим попробуем.
Штурмовая винтовка М-16 была Диме совершенно незнакома. Ну, разве, на фотографиях видел. Принципиально, она сильно отличалась от АКС-74, с которым он побегал по горам Кавказа. Но стрелять из неё было гораздо легче. Кучность и прицельная дальность радовали. Правда, читал он, что нежная она. Не в пример Калашу, с которым хоть в огонь, хоть в воду, хоть в грязь по уши. Инструктор только удивлённо цокал языком, осматривая результаты стрельбы. Экзамен закончился, и началось рутинное занятие.

Народу в подземелье оказалось неожиданно много. Огромный людской муравейник жил своей подземной жизнью. Люди сновали туда-сюда по своим делам, собирались в кучки, обсуждая что-то. Откуда-то слышался стук печатной машинки, а по коридорам витал запах приготовленной пищи из столовой. С непривычки постоянный бетонный свод над головой сильно давил на психику. Даже, дышать было тяжело, хоть и все вентиляционные системы работали исправно.
Хотелось выбраться на поверхность, ощутить над собой бездонную синь неба и и полной грудью вдохнуть свежего воздуха. Правда, cсидеть и рефлектировать по этому поводу, особо, не приходилось. Всегда находилась работа. То чистить воздуховоды, то выгребать сливную канализацию, то, расчищать новые, заваленные от времени ходы. А, в перерывах, занимались с инструкторами.
По вечерам собирались в небольшой кают-компании за чашкой чая. Ребятам интересны были рассказы Димки про другой мир. Верить, конечно, не верили, но слушали внимательно. Слишком нереальны были все эти картинки про спокойную жизнь, чистые улицы, автобусы, такси и личные машины, телевизоры, больницы и школы. Особенно про то, как западный мир с неохотой, с зубовным скрежетом, вынужден был отступать, хоть и понемногу, перед волей России. Но, рассказы Димки были заманчивыми, как детская сказка про сказочное королевство.
– А что это за подземелье такое? – как-то поинтересовался Димон. – Амеры, что, про него не знают?
– Нет, усмехнулся Руслан. – Не знают. Поначалу сопротивление по примеру партизан второй мировой в лес ушло. Но в нынешних условиях это оказалось нереальным. Беспилотники, тепловизоры. Наши лагеря на раз вычисляли. А всю жизнь под термоодеялами не проведёшь. Потери были большие.
– Беспилотники?
– Да. Не слышал?
– Нет, почему? Что-то такое слышал. По телевизору показывали. Натовская техника. Такие огромные штуки, чуть меньше самолёта и с большой шишкой вместо кабины.
– Есть и такие. Разведывательно-ударные, оснащённые ракетами с лазерным наведением или пушками, или чисто разведывательные, висящие в воздухе по многу часов. А есть небольшие, вооружённые пулемётами и малыми ракетами с боеголовками фугасного действия. Могут быть и совсем небольшие квадрокоптеры, ориентированные на сброс небольшого заряда или гранаты. И все они оснащены тепловизорами. Это, надеюсь, объяснять не надо?
– Не надо. Что такое тепловизор, я знаю.
– Вот-вот. Партизанская тактика времён Великой Отечественной, как понимаешь, оказалась бесполезной. Наши лагеря в лесу вычислялись на раз.
– Ну, можно же было что-то придумать! Термоодеяла, например.
– Удивил! Термоодеяла – непременный атрибут любого, кто выходит в рейд за город. Но, лагерь полностью в термоодеялоо не завернёшь. Костры, дымовые трубя от печек-буржуек… Короче, жильё всегда свой тепловой след оставляет. Вот и громили нас, кака котят. Тяжёлое время было. Даже, порой, руки опускались и крамольные мысли в голову лезли. Казалось, что всё впустую. А потом кто-то из нашего руководства раскопал документацию времён Холодной войны. Там про этот бункер говорилось. Главное, что про него забыли все. Видел бы ты, в каком он был состоянии, когда впервые сюда спустились. И воду пришлось откачивать, и помещения ремонтировать.
– А электричество здесь откуда?
– К электромеханическому цеху подключились. Там расход электроэнергии бешенный. Подумаешь, чуть больше расход стал. Амеры и не замечают. Ну и мы не борзеем.
– Понятно. И что, вы так и сидите всё время в бункере этом?
– Да нет. На разведку выходим, на акции, да и так, родню повидать, например. Мы же не в тюрьме. Просто конспирацию надо соблюдать и осторожность.
– Жаль, что у нас нет АКС-74. С ним сподручнее было бы. Машинка надёжная. Не в пример этой америкосовской винтовке.
– Да было у нас где-то пару штук таких. А толку! Патроны где взять? В ходу только 5,56, натовский стандарт. Поэтому М-16 и пользуемся. Вот если бы израильские Галилы достать. Ничем не хуже Калашникова. А калибр натовский. Да жаль не пользуются таким оружием местные оккупанты. Нет тут израильского контингента.

Рутина местной жизни надоедала хуже горькой редьки. И, ладно, бы, одного Димку. Видно было, что и ребята, привыкшие к сидению под землёй, тоже, скучают по поверхности. С утра отделению поставили задачу очистить давно и безнадёжно обваленный ход с западной стороны бункера. Молча, без энтузиазма, разобрали лопаты и кирки и, выбравшись через западную гермодверь, поплелись по бетонному коридору. Димка заметил, что воздух в этом тоннеле оказался неожиданно сухим и, как будто свежее, чем в общем бункере. Лучи фонарей освещали бетонные стены и свод, местамси потрескавшийся и выщербленный.
– Разведку, элиту в любой армии, используют, как обычных землекопов, – бухтел Гера.
– А чем ты лучше девчонок с узла связи? – не оборачиваясь, спросил у него Руслан. – Они, тоже, не для стирки связному делу учились. А, в перерывах между дежурствами в прачечной пашут.
– А технари наши? – поддержал командира Вова. – Не элита, по-твоему?
– Да они меньше всего по бункеру вкалывают! – даже остановился и опустил кирку на пол Гера.
– Потому, что работой по профилю завалены по уши. И, всё равно, то на канализации, то в вентиляции свои наряды отрабатывают.
– Мы все здесь живём и должны содержать наше жилище, – добавила Татьяна.
– Ох, правильная какая! – Гера, похоже, понимал, что ребята правы, но примириться с этим не желал.
– Пришли, – объявил Руслан и воткнул лопату в наплыв грунта. – Навались!
В этом месте, когда-то, то ли бетон в своде треснул, то ли грунтовыми водами проточило. Если бы этим ходом пользовались, то нанос грунта, просачивающийся через брешь, вовремя бы убрали, да и саму брешь заделали бы. Но, до недавнего времени этим направлением никто не интересовался, а, точнее, руки не доходили. Потому тоннель завалило по самый потолок, а, сколько он в толщину, вообще неизвестно. Но, сейчас, появилась потребность выбираться в этот район города не по поверхности, а под землёй и, поэтому, кровь из носу стало необходимо его расчистить.
За много лет грунт слежался и, наверное, по прочности не уступал бетону. Гера и Вова поплевали на ладони, взялись за кирки и с хеканьем вгрызлись в толщу земли. Любо-дорого было смотреть на работу этих двух здоровяков. Остальные только успевали отгребать. Вкалывали уже часа три, когда кирка Геры, вдруг, провалилась, открывая дыру куда-то в черноту. Остаток разгребли уже быстро. Завтра сюда придёт другая команда с тачками и вывезет весь этот грунт для того, чтобы приспособить где-нибудь в другом месте. Например, те же мешки на блокпостах в тоннелях набивать. В условиях подполья всё идёт в дело.
– Может, дальше пройдём? – посмотрев вдаль, предложил Костик.
– Ты, что, не устал? – возмутился Денис и присел на кучу земли.
– Просто, пройдём до ближайшего люка. Посмотрим, в какой район колодец выходит.
– А пошли, – вдруг согласился Руслан.
– Зачем? – взвыл Дэн.
– Никакая информация не бывает для разведчика лишней. Пошли.
– Без оружия? – удивился Дима.
– А пистолеты? – напомнил Костик. – Или, ты не взял?
– Взял, – Димка хлопнул по кобуре на поясе, в которой покоился выданный ему Глок.
– Вот и хватит.
Они перебрались через кучи грунта и двинулись дальше по коридору. Лучи фонарей прыгали по стенам, освещая облупленный, выщербленный, потемневший от времени бетон, пока не упёрлись в бесформенную кучу, высотой почти до потолка. Прямо над этой кучей как раз находился люка, и к нему вела закреплённая вдоль стены металлическая лестница. Руслан подошёл к куче, посветил фонарём и отшатнулся.
– Это трупы, – неожиданно севшим голосом сообщил он.
Это, и вправду были трупы. Мужчины, женщины, дети, со следами пулевых ранений, высохшие до состояния мумий, они лежали друг на друге и скалились жуткой, посмертной усмешкой.
– Откуда они здесь? – почему-то шёпотом спросил Димка.
– Амеры местное население расстреливали, – глухо ответил Руслан. – И в люк сбрасывали. Вот, они тут и лежат.
– Бабий Яр какой-то. Такую толпу! За что их?
– Патруль без документов задержал, убежать пытались, или с чем запрещённым попались… Мало ли за что можно под расстрел попасть?
– Всех сразу?
– Почему сразу? Постепенно. Может быть, в течении недели, например. Этот район зачищали, скорее всего, и возле колодца расстреливали. Там наверху, наверное, удобное место для расстрела есть. Стена глухая, или угол. Ну и трупы сюда сбрасывали. Дело-то, в принципе, для амеров привычное.
– Странно, – принюхалась Татьяна. – Тела не разложились, и запаха трупного нет.
– Ничего странного, – пожал плечами Руслан. – Чувствуешь, какой здесь воздух сухой. Наверное, особый микроклимат, от чего тела мумифицируются. Слышал, что где-то в Европе есть подземелья, где таких мумий полно. Тоже не разлагаются.
– Ага, – закивал головой Денис. – Я тоже слышал.
– Ладно, братва, – Руслан отошёл от кучи. – Снимаемся, и домой. Надо о находке доложить. У нас по распорядку после обеда занятия.
– Я, вот одного никак не пойму, – проговорил по пути назад Димон Руслану. – Если мы наверх не выходим, зачем нам все эти подготовки и занятия?
– Командиры говорят, что скоро начнётся совсем другая жизнь. Мы готовимся к активной фазе. Все эти мелочи, вроде листовок и отдельных небольших акций оставим в прошлом. Поэтому, и готовимся к настоящему делу.
– Да быстрее бы. Что-то, я тут, вообще, закисать начал.
– Как говорит командир: всему своё время.
– Не знаю. Я привык к действию. А мы, здесь, то бесцельно макивары долбим, то по хозяйству пашем. Надоело.
– Нельзя так говорить.
– Да понимаю я! Но, настоящего дела хочется.
– Будет и настоящее дело. А, пока мы здесь живём, и должны себя обслуживать от и до. Не мы одни канализационные сливы чистим. Работа по графику идёт. И, кроме командного состава, все к ней привлекаются. А я, бы, ещё, и технарей от неё освободил.
– Почему?
– Не дело им, с их мозгами, в отходах ковыряться. Это, как микроскопом гвозди забивать. Они же, и прикрытие от беспилотников делают, и электронной разведкой занимаются – мониторят внутреннюю сеть оккупантов, и документы нашим разведчикам делают… Да,мало ли, чего?

Руслана вызвали к командиру, когда группа, уже, собиралась ложиться спать. Все с тревогой уставились на посыльного, стараясь угадать, что это за такой экстренный случай. Посыльный понял выражения лиц сразу и, только, развел руками. Дескать, я – человек маленький, и передо мной большие дяди не отчитываются. Руслан, не мешкая, влез в берцы, застегнул брезентовый ремень и вышел из кают-компании. В кабинете командира, усевшись вокруг письменного стола, пили чай особист и начальник штаба.
– Ну, что скажешь про новенького? – поинтересовался у Руслана командир.
– Да что сказать? Подготовка прекрасная. И, самое главное, подготовка не в спортзале или полигоне проходила. Боевая. Чувствуется, что воевал парень.
– А не может он быть глубоко законспирированным агентом? – вмешался в разговор особист.
– Не похоже. С амеровским оружием совершенно не знаком. Это не сыграешь. И, я уверен, дай ему российское, он бы с ним как с игрушкой бы разобрался.
– Понятно, – продолжил командир. – Я, собственно, чего тебя вызывал? На завтра акция планируется
– А что за акция? И почему так срочно? Мы акции обычно за неделю готовим.
– Да ничего серьёзного. Предатель объявился. Вот материалы. Там, и адрес, и показания свидетелей, и приговор суда сопротивления. Четыре семьи сдал за незаконную литературу. Вчера расстреляли всех. Наказать надо.
– Ааа, это? Сделаем.
– И новичка возьмите, – предложил начальник штаба. – Как раз, в деле посмотрите.
– Хотите проверить его?
– Не задавай лишних вопросов. Просто, берите его, и присмотрите за его поведением.
– Сделаем.
– Вот, и сделайте. Иди, готовь группу. Завтра вечером выходите.
Руслан пожал плечами, и вышел из кабинета. Что значит, присмотреться к новенькому? Парень, вроде, толковый. На тренировках себя хорошо показал. Правда, как он себя в реальном деле проявит, никто не знает. Но, кто же ему даст казнить предателя? С непривычки накосячит, и предатель визг поднимет. Бегай, потом, от патрулей по району, следы запутывай. В таких акциях роли уже давно распределены, и новичку здесь, место, только, в зрительном зале. И, что можно увидеть в таком случае?
С другой стороны, если просят присмотреться, значит, не доверяют Димке. Неужели, есть основания? А если он, действительно, предатель? И не верить командирам, тоже, причины нет. За те четыре года, что Руслан в подполье, тот же Григорьевич, шпионов шесть, точно, выявил. И, судя по тому, что подполье до сих пор функционирует, выявил в самом зародыше, пока местоположение их не было раскрыто.
– Рус, чего вызывали-то? – встретил его у входа в спальное помещение, где, под самой вентиляцией, было оборудовано место для курения, Костик.
– Есть задание для нашей группы.
– Какое?
– Акция.
– А, точнее?
– Точнее, завтра после завтрака на инструктаже. Спать иди.
– Сейчас, докурю.
– Курить вредно.
– Я тебе это напомню, когда в курилке с сигаретой увижу.

На акцию вышли, когда наверху уже стемнело. Долго шли по подземным коридорам, пока не вышли к трубе слива у реки. И как они разбираются в этих хитросплетениях? Прошли у самой кромки воды и поднялись к густым зарослям кустарника. Этот район и в своём мире Дима знал плохо, а тут, вообще, был бы один, заблудился бы. В кустах переждали амеровский патруль, медленно проехавший по дороге на своём бронетранспортёре.
– Это хорошо, что у них тепловизоров нет, – проговорил Костя. – Они в городе эти приборы не применяют. Слишком много засветок. Это тебе не за городом нас гонять.
– Вы и за город выходите?
– Бывает.
Дождавшись, когда звук двигателя затих за поворотом, перебежали улицу и углубились во дворы.
– Идём дворами, – пояснил Диме Руслан. – Патрули во дворы не суются. Нас боятся. Только улицы контролируют.
Пройдя квартал запущенных хрущоб, опять осторожно перебежали улицу и, зайдя во двор, сразу свернули ко второму подъезду. На третьем этаже рассредоточились по лестничной площадке, контролируя подъём и спуск. Руслан осторожно постучал в железную дверь.
– Кто там? – раздался из-за двери напряжённый голос.
– Михалыч! – сдавленным голосом тихо проговорил Руслан, – сахар брать будешь?
– Какой сахар?
– Да, тут барыги сахар принесли. Ты будешь брать? А то сейчас всё расхватают.
– Буду, конечно! – обрадовались за дверью.
Щёлкнул замок, дверь открылась, и из-за неё показалась всклокоченная помятая физиономия. Руслан рванул дверное полотно на себя, Вова влетел в квартиру и, зажав рот мужику, скрутил его и втолкнул в комнату. Группа ввалилась следом. Предатель бешено вращал глазами, не имея возможности издать хоть какой-то звук. Жирная неопрятная женщина в засаленном халате показалась из другой комнаты и тут же схлопотала пулю в лоб из пистолета с глушителем.
– Её-то зачем? – удивился Дима.
– А ты думал, он один предавал? – ответил ему Руслан. – Вдвоём свои грязные делишки и проворачивали. На что, думаешь, они бухают? Да-да, на те самые денежки.
Пока Гера с Вовой связывали Михалычу руки за спиной и засовывали ему в рот кляп, группа растеклась по квартире, выворачивая ящики и обыскивая шкафы.
– Ищите ценности, деньги и продукты, – скомандовал Руслан.
– Что-то мне всё это напоминает банальное ограбление, – проворчал Дима.
– А что ты хотел? Сопротивлению нужно на что-то существовать. Нужны деньги, продукты. Поэтому мы не можем пренебрегать даже этими крохами. А этот упырь четыре семьи под расстрел подвёл.
Деньги нашлись на полках с постельным бельём. Несколько тысяч долларов сотенными, отдалённо напоминающими знакомые с детства баксы.
– Они какие-то не такие, – усомнился Димон.
– Это оккупационные доллары, – пояснил Денис. – Естественно, что они не совсем похожие на настоящие. Мы для настоящих рылом не вышли.
Продуктов набралось аж два рюкзака. Да ещё обувка нормальная, натовская, камуфляжи. Короче, предатель куркулём ещё тем был. Дима вышел в основную комнату, где сразу увидел на трубе отопления, проходящей под потолком, ещё бьющееся в петле тело.
– Вот и ещё одной гнидой меньше стало, – удовлетворённо проговорил Вова.
– Туда ему и дорога, – добавил Гера.
Остальные бойцы, привычно скользя взглядом по казнённому, стаскивали трофеи к выходу.
– Все готовы? – спросил Руслан.
– Готовы.
– Димон, ты как в разведку сходить? – вспомнил инструктаж особиста перед выходом командир группы. – Чувствуешь себя уверенным?
– Вполне. Не впервой.
– Тогда иди.
Дима выскользнул из приоткрытой двери и осторожно спустился на первый этаж. Там он лёг на спину и морщась от амбрэ, исходящего от загаженного пола, тихо подполз к выходу из подъезда. На первый взгляд было тихо, но не мешало бы в этом убедиться. Парень отполз к спуску в подвал, спустился вниз и прошёл через подвальное помещение к первому подъезду. Так же осторожно он выбрался на улицу и стал пробираться к середине дома.
Зрение привыкло к темноте, и Дима стал различать кусты, какой-то строительный мусор, обломки скамеек. И вот за кучей строительного мусора парню показалось какое-то странное шевеление. Обойдя препятствие по широкой дуге, он увидел две фигуры в камуфляже, следившие за подъездом в прибор ночного видения.
Осторожно, стараясь, чтобы не хрустнула ни одна веточка, он подкрался к наблюдателям с тыла и одним ударом рукояти пистолета по затылку, как в своё время снимал часовых у бандитских схронов, вырубил правого и бросился на левого. Однако противник попался не промах, и они в полном молчании покатились по земле. Улучив момент, Дима подмял под себя противника и уже собрался заломить ему руки, когда затылка коснулось что-то холодное, и тихий голос прошептал:
– Оставь его.
Димон обмяк, и противник сбросил его с себя. Парень поднял голову и с удивлением увидел перед собой Руслана, а в своём противнике узнал инструктора Олега.
– И что всё это значит? – поинтересовался Дмитрий.
– Уходим. На базе объясним.
Обратная дорога прошла без происшествий. Вскоре, нагруженные трофеями, они вошли в сливную трубу коллектора и опять углубились в хитросплетения ходов и переходов. На базе их уже ждали. Отправив ребят отдыхать, Руслан поманил Диму за собой, и они направились к командиру.
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – возмутился Димон.
– Не шуми, парень, успокойся, – проговорил Андрей Сергеевич. – Ты же не думаешь, что мы тебе вот так сразу стали бы доверять? Это была проверка. Хотели посмотреть, что ты будешь делать. Если бы ты был засланный, ты бы воспользовался возможностью выйти на связь со своими кураторами. А увидев наблюдателей, скорее всего, подумал бы, что это амеры и постарался бы вступить с ними в контакт.
– И что теперь?
– Ничего. Проверку ты прошёл. Претензий к тебе нет. Кстати, как ты наших наблюдателей срисовал, да ещё и обошёл?
– Ну, если проверять выход, то лучше обойти, раз есть такая возможность. Я через первый подъезд вышел и обошёл немного по кругу. А там как раз на фоне кучи они нарисовались. Куча то светлая: бетонные блоки, известь…
– Ну да, лоханулись. Вот тебе и основной разведчик в группе, Руслан. Я думаю, приобретение хорошее.
– Да, я тоже думаю, что Димон хороший боец. Ну что, пошли мы тоже отдыхать?
– Да, отдыхайте. Хорошо сегодня поработали.
– Вот только Вадику чуть череп не проломили.
– Сам виноват. Теперь будет знать, что не только вперёд смотреть надо.
– А при чём сахар здесь? – спросил Дима у Руслана, когда они уже шли к основной группе по коридору.
– Какой сахар?
– Ну, ты, когда в двери предателя стучался, про сахар говорил.
– А-а-а! Ты про это? Сахар у нас в большом дефиците. Иногда барыги по ночам приходят и по квартирам продают, но очень редко. Где берут, не знаю. Или воруют где-то, или какой склад ещё Российских времён нашли. Берут дорого, конечно. А у этого после премии от амеров денег много должно быть. На это и расчёт был. Что не устоит перед возможностью сахарком разжиться.

В группе Димка быстро стал своим. Да и на базе вообще тоже стал известным человеком. В основном, конечно, из-за его рассказов о совершенно другом мире. Ну и тем, что вырубил помощника инструктора по рукопашному бою, Вадима, и чуть не скрутил самого Олега. Димон обзавёлся друзьями и просто хорошими знакомыми, а когда увидел у кого-то гитару и спел «Давай за» группы Любэ, вообще стал всеобщим любимцем.
Каждый вечер возле него собиралась толпа, кто-нибудь притаскивал гитару и начинался концерт по заявкам. «Господа офицеры», «Аты баты», «Кукушка», «По высокой траве», «Россия» быстро разошлись среди народа. Даже, днём, проходя по переходам подземелья, Димка часто слышал, как кто-то напевает, или насвистывает одну из тех песен, что он пел по вечерам.
А, потом, кто-нибудь перехватывал инструмент, и все уже пели местные песни, наполненные тоской по преданной и растоптанной Родине, или надеждой на лучшие времена. Особенно, Димке нравилась одна, ставшая неофициальным гимном сопротивления, хоть и на произведение искусства явно не тянула. Подобного типа песни из серии народного творчества в молодости Димки пели во дворах.

Я гляжу в прицел, я к стрельбе готов
Враг пока не знает, что убит
Но приговорён он, без лишних слов
Снайпер не болтает, снайпер мстит.
Мина на дороге – Страйкеру сюрприз
Взрывникам простава и почёт
Сбитый беспилотник кувыркнулся вниз
Натовцам сегодня не везёт.

И тут все воодушевлённо подхватывали незатейливый припев.

До свиданья папа, до свиданья мама,
Здравствуй жизнь опасная, нелегальная.
Я всегда был дерзким, гордым и упрямым
С детства интервентов ненавидел я.

И певец снова продолжал соло:

М-16 в руки, и бегом вперёд
Догорает вражеский конвой
Положили сразу амеровский взвод
Взвод маринз погиб очередной.
Нам ли быть в печали, пусть рыдает враг
Пусть его от ужаса трясёт
Звёздно-полосатый на портянки флаг
Скоро день возмездия придёт

Опять хором:

До свиданья папа, до свиданья мама,
Здравствуй жизнь опасная, нелегальная.
Я всегда был дерзким, гордым и упрямым
С детства интервентов ненавидел я.

И, между прочим, существовало несколько вариантов этой песни. А, как-то, проходя по коридору мимо оружейных мастерских, он услышал глубокий и сильный женский голос.

Ах ты воля-вольная,
Как не сберегли тебя?
Как глаза застило нам
Заморское добро?

А дальше его подхватили ещё несколько голосов, и получилось очень слаженно и красиво.

И винить-то некого
Землю нашу милую
Сами обменяли мы
На чужое серебро

Раз уж виноватые
Ничего не сделаешь
Нужно брать оружие
И сплотиться в рать

Собираться с силушкой
И перекрестившися
Выйти в чисто полюшко
За волю воевать.

Димка, даже, не удержался и заглянул в дверь. Там, у верстаков, возились с деталями от оружия молодые девчонки в замасленных комбинезонах. Они пели, может, и не так слаженно, но по-доброму, так, как, когда-то, в деревне в древности молодые девки, собираясь у кого-нибудь в светлице, и напевали, вышивая или суча пряжу.

В последнее время в убежище царила суета, готовились акции, на этот раз, впервые за историю местного сопротивления, хоть и не большие, но в разных районах одновременно. Связисты корпели в своих мастерских, выжимая ещё немного из древних раций, по коридорам носились штабные, а из кабинета командира при каждом открытии двери вырывались, клубы табачного дыма.
– Внимание, группа, сегодня выход, – ворвался в кают-компанию Руслан.
– Что, акция? – поинтересовалась Татьяна.
– Нет. Разведка. За городом. На акции пойдут другие.
– Прогуляемся хоть. – Потянулся Гера. – А то засиделись здесь.
– Да. Свежим воздухом подышим. – зажмурился Денис.
– Только не забывайте про беспилотники. Термоодеяла возьмите.
– Мог бы и не напоминать.
Выходили через дальний ход, выводящий в коллектор на городской свалке. Амбре, конечно, стоял ещё тот. Несколько помойных котов с шипением бросились прочь. Дима сразу же выдвинулся в боевое охранение, отойдя метров на двадцать вперёд от основной группы. Места вокруг были знакомые. В эти края, только чуть дальше, Дмитрий ещё пацаном выбирался по грибы. А, если проехать по дороге ещё километров десять, будет небольшая речушка, в которой он когда-то ловил изумительно вкусных карасей. Да уж. Лирикой сейчас здесь не пахнет.
Перебрались через горы мусора, проскочили в лесок и помчались по лесным тропам. Осенняя листва сыро шуршала под ногами, голые ветви деревьев не мешали обзору и дорога, вдоль которой двигалась группа, хорошо просматривалась. А дышалось-то, как! После спёртого воздуха подземелья ветерок, пахнущий осенним лесом, казался амброзией. Где-то вдали, на грани слышимости, в сыром воздухе раздался лёгкий зудящий звук. Датчик на руке Руслана коротко прожужжал.
– Беспилотник! – прокричал он. – В укрытия!
Дима, как учили, быстро достал термоодеяло и, упав на землю, укрылся им так, чтобы наружу не высовывался даже носок ботинка. Звук становилось сильнее и ближе, и, уже, стал напоминать работу бензопилы. На сырой земле лежать было не комильфо, тем более, ранее не замеченный сучок всё ощутимее упирался в бок. Да и интересно было посмотреть на беспилотник, которым стращали почти при каждом разговоре. Но, всё же, это лучше, чем быть расстрелянным из пулемёта, которым по любому оснащён дрон. Лежать пришлось минут двадцать, пока звук беспилотника не удалился.
– Всё, сворачиваем одеяла и вперёд, – подал опять голос Руслан.
Вскоре группа выбежала к той самой, из Димкиного детства, речке. А она изменилась. Обмелела, заросла по краям, да замусорили её основательно. По поверхности плавали пластиковые бутылки, упаковки от чипсов, крекеров, индивидуальных рационов питания и всякого другого хлама. Даже, разочарование появилось от ожидания привета из прошлого.
– Замусорили её, – проговорил подавленно Дима.
– Амеры, – ответил Костик. – У себя природу берегут, а у нас гадят.
– Отставить разговоры! – рявкнул на них Руслан. – Мы сюда не природой любоваться пришли.
Они спустились к самой кромке воды, и пошли, временами оскальзываясь, вперёд. В реку срывались комья сырой земли, распугивая лягушек и разгоняя мусор. Не доходя до моста, поднялись на берег и, прячась от камер, установленных на столбах, вернулись вдоль дороги немного назад. В густых зарослях подлеска спустились в овраг, который вывел их к бетонной арке, практически полностью скрытой лишайником и заросшей кустами. Под аркой нашлась бронированная дверь.
Руслан провернул кремальеру и потянул на себя. Дверь, на удивление легко и бесшумно, открылась. Загорелся свет, озарив помещение размером с кабинет средней руки чиновника с пластиковым столом посередине и пластиковыми же стульями по кругу. У дальней стены примостилась ржавая армейская койка без матраса с продавленной сеткой. Бойцы сбросили рейдовые ранцы у стены, и расселись за столом. Денис покопался в ящике в углу и достал оттуда походную газовую плитку, пятилитровый баллон воды, чайник, и зажёг конфорку. Татьяна быстро наполнила чайник и поставила на огонь.
– Посидим здесь, пока, – проговорил Руслан, – подождём.
Чайник закипел быстро, и Татьяна ловко разлила чай по разнокалиберным чашкам, которые, тоже, нашлись в ящике.
– Итак, – Руслан расстелил карту местности на середине стола. – Цель нашей вылазки, дорога. По ней послезавтра повезут делегата связи с важными документами. Нужно будет этого делегата принять с документами.
– Ого! – удивился Костик. – Такого мы ещё не делали!
– Всё бывает когда-то в первый раз, – глубокомысленно заявил Гера, и все посмотрели на него с удивлением.
– Да ты философ! – восхитилась Таня.
– А, что? Если у меня во лбу броня в четыре пальца, то я ничего умного сказать не могу?
– Почему цель вылазки мы узнаём от тебя только сейчас? – удивился Дима. – Что, нельзя было это на базе сообщить?
– Я и сам узнал детали операции только перед выходом, когда эту карту получил. Так надо.
– Почему?
– Ты, что, не понимаешь? – удивилась Татьяна. – Конспирация этого требует. Вдруг, среди нас предатель? Если о целях вылазки будет известно заранее, нас могли бы принять ещё на выходе. Или, на подходе к этому укрытию.
– На меня намекаете? Что мне, ещё сделать, чтобы мне поверили?
– Успокойся, – примирительно положил ему руку на плечо Костя. – До конца в подполье не верят никому. Каждый из нас может оказаться тем, кому надоела эта нелегальная жизнь и захотелось пожить свободно и богато. Человек слаб.
– Правильно, – согласился Руслан. – А пока пройдёмся по карте.
Все семь голов склонились над столом, вглядываясь в пятна лесных массивов, коричневые линии дорог, прямоугольники населённых пунктов и извилистую голубую ленту реки.
– Логичнее было бы устроить засаду вот здесь, – проговорил Денис. – Там удобнее закладку сделать. Поворот дороги, всё-таки. Легче сопровождение отсечь.
– А я бы вот здесь сделала, – ткнула пальчиком в карту Татьяна.
– Почему?
– А там дорога наверх идёт, а потом сразу вниз ныряет. Как бы плотно не шли, взгорок их разделит. А там, одни сопровождением занимаются, другие делегатом.
– Над ними, по любому, беспилотник висеть будет, – предупредил Костик. – Отработает по нам НУРСами, мало не покажется.
– Дрон не наша забота. Им Витёк из Пашкиной группы займётся. А он маэстро в охоте на дроны. Ему за счастье лишний беспилотник сбить.
– Почему? – удивился Дима.
– Деревню, откуда он родом, из дронов с лица земли стёрли. Всю родню под корень.
– Ясно.
– Выберем место засады, от этого будет отталкиваться Витёк, выбирая себе позицию. Да, ещё не забываем про пути отхода.
– Значит, будем оборудовать засаду здесь, – палец Руслана ткнулся в изгиб дороги.
Как только сумерки упали на землю, группа осторожно направилась к дороге. Осмотрелись на местности, распределили места для позиций и вернулись на базу. А на базе царило веселье. Силами сопротивления была уничтожена тренировочная база коллаборантов – русских, записавшихся в армию НАТО, чтобы участвовать в боевых операциях против местного населения. Акция получилось крупной и яркой, как и ожидалось. Ну и, попутно, сожгли несколько патрулей в разных районах города.

По возвращении, группа отправилась отдыхать, а Руслан отправился с докладом к командиру. Димка достал из шкафчика полотенце и, уже, собрался занимать очередь в душ, когда прибежал посыльный по штабу и сообщил, что его вызывает Селиванов. Пришлось опять влезать в камуфляж и натягивать на ноги берцы. Гадая, что понадобилось командиру от него, и не накосячил ли он в этом выходе, Димон стукнул в дверь и тут же вошёл. В кабинете командира было многолюдно. У расстеленной на столе карты сгрудились, кроме Андрея Сергеевича, особист, начальник штаба, начальник разведки и невысокий неприметный мужичок в гражданской одежде. Руслан, только что вещавший с видом заправского полководца, остановился и подождал, когда Дима подойдёт поближе.
– Продолжай, – наконец, попросил его командир.
– По данным разведки колонна будет состоять из двух машин: БТР «Страйкер» и Хаммер, который пойдёт впереди – проговорил Руслан. – В Хаммере поедет нужный нам америкос. Ну, ещё пара человек личной охраны. В Страйкере боевое охранение – пехотное отделение, девять человек. Ну и плюс вооружение БТРа. Это, или 12,7 миллиметровый пулемёт, или автоматический гранатомёт. Следовательно, наибольшую опасность представляет БТР. Денис делает закладку фугаса на дороге. После подрыва добиваем экипаж страйкера и штурмуем Хаммер. Как-то так.
– А ты что думаешь? – обратился командир к Диме.
– Что тут думать? – Димка усмехнулся. – Моё дело маленькое, прикажут стрелять – буду стрелять, скажут ползти – поползу.
– Ты это брось! Мы тебя сюда как эксперта пригласили. Сам говорил, что колонны сопровождал в Чечне. Вот и расскажи, как выглядит наш план с той стороны.
– Ну, тогда скажу, что это не план нападения, а хитроумный способ самоубийства. С жизнью покончить можно значительно проще. Зачем огород городить?
– Это почему? – возразил уязвлённый Руслан.
– Вы хоть раз диверсии на дорогах делали?
– Нет. В первый раз. Обычно мы по городу работаем. Но мы внимательно изучили их тактику проводки колонн. Если колонна крупная, то впереди едет головной дозор. Потом боевое охранение, потом сама колонна, обычно, с танком и КШМ в середине и, наконец, арьергард. А тут вообще две машины.
– А про аналитиков вы забыли?
– Каких аналитиков?
– Таких! Если вы ни разу не делали диверсий на дорогах, значит, американцы здесь не пуганные. Но, это не значит, что они дураки. И, кроме того, есть регламент проводки техники по враждебной территории. Маршрут движения заранее изучается аналитиками досконально. Выявляются места вероятного нападения и тщательно проверяются. Так положено делать всегда. Другое дело, что мы, в своё время, на авось надеялись, за что и попадали под раздачу. Но, насколько я слышал про НАТОвцев, на авось они ничего не делают. Есть регламент, значит, необходимо его выполнять. Это условия контракта, и от этого зависит денежное вознаграждение и медицинская страховка. Я уверен, что действовать они будут, как по учебнику. И, судя по всему, у натовцев неплохое техническое оснащение. Они ваш фугас на раз срисуют. Потом, в каком исполнении будет Хаммер?
– Как понять?
– Ну, в башенном или простом? Если в башенном, то это ещё один пулемёт или гранатомёт на нашу голову.
Командир с Русланом переглянулись и почти синхронно пожали плечами.
– Вот то-то и оно! И как его штурмовать прикажете? Он развернётся или вперёд проскочит и с расстояния расстреляет всех. А подрывать нельзя. Язык, думаю, нам живым нужен. Да и бумаги попортить можно. Так?
– Так.
– Ну, критиковать каждый может, – обиженно пробормотал Руслан. – А ты предложи своё тогда.
– Я бы установил фугас направленного действия справа от дороги. Если рассчитать заряд, Страйкер сдует с трассы и серьёзно повредит. После этого, уже, можно добивать экипаж. Для первого раза сойдёт. Если на амеров ещё на дорогах не нападали, проверяться они будут формально. Просто потому, что так надо. Покрытие дорожное проверят, а по сторонам особо смотреть не будут.
– А Хаммер?
– Здесь понадобятся светошумовые гранаты. Есть такие?
– Найдём. А зачем?
– Два человека бросают их на капот хаммера и, после срабатывания, Денис ставит накладной заряд на бронедверь и подрывает. После этого кончаем всех, кто в машине, кроме делегата, прыгаем внутрь и уходим на автомобиле до точки эвакуации. А там, уже, ножками.
– А с чего ты взял, что хаммер будет ждать, когда мы подойдём и подорвём дверь. Оттуда могут открыть по нам огонь из пулемёта, да и, когда внутрь полезем, тоже стрелять могут.
– Вы знаете, что такое светошумовая граната? После её срабатывания все в радиусе поражения слепнут и глохнут. От этого броня не спасает. Тут ни стрелять, ни машину вести нереально. А срабатывание накладного заряда вызовет дополнительную контузию. Лёгкую, но достаточную.
– А что, идея неплохая, – хмыкнул командир.
– Только жаль, одноразовая, – вздохнул начальник штаба.
– Почему?
– Американцы быстро учатся. Да и техническое оснащение на высоте у них. Это вам не в Великую Отечественную паровозы под откос пускать. В следующий раз и обочины будут проверять.
– Главное, чтобы сейчас получилось. А, потом, опять будем думать. Сейчас отдыхать идите. Вам в прикрытие группа Паши, раз Витёк всё равно в засаде на беспилотник. Так что согласуй ваши действия с ними, Руслан. А вы, Вадим Викторович, останьтесь. Поговорим насчёт фугаса.

Наутро группа вышла опять в район свалки и там, среди куч мусора приступила к отработке операции.
– И почему нужно было тренироваться именно здесь? – пробурчал Дима, зажимая нос.
– Это единственное место, где можно заниматься, не опасаясь патрулей, – ответил, так же морщась, Денис. – Амеры свалку за километр обходят. Так до обеда и будем вонью напитываться. Потом не отмоешь её никак.
– Почему до обеда?
– Потом, спать. Ночью выходим позиции оборудовать.
А вонь, действительно, отмыть так и не удалось. На обеде пришлось сидеть отдельно, ловя недовольные взгляды других посетителей столовой. Но деваться некуда. Каждая боевая группа прошла через это, отрабатывая свои действия перед акциями. Правда, за городом, ещё, никому работать не доводилось. После обеда легли спать. Димка ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть. Но сон не шёл. В голову лезли всякие мысли о бое, о его жизни здесь и о жизни, оставленной в том мире.
К окончательному выводу, что с ним произошло, он так и не пришёл, но о том, что оказался здесь, не жалел ни капли. Хоть и скучал по своему миру, где всё было проще. Даже, перипетии с поиском работы отсюда казались мелкими и несущественными. Но, как ни смотри, а тут повеселее. В конце концов, за месяц мирной жизни там он готов был лезть от тоски на стену. А тут он может помочь хоть чем-то людям, которых считал своими соотечественниками. Наконец, он уснул, точнее, провалился в тяжёлый сон без сновидений.
Когда стемнело, снова выбрались через свалку и пошли через лес. Шли осторожно, укрываясь от беспилотников, которые регулярно пролетали над лесом, несмотря на ночь. На расчетную точку вышли часа через три и, дождавшись следующего пролёта дрона, приступили к оборудованию лёжек. Рыли аккуратно, складывая землю в плащ-палатки и оттаскивая подальше, в овраг. Беспилотник пару раз, ещё, мешал, и приходилось отлёживаться под термооодеялами, но позиции к утру успели подготовить. Димке было поручено возглавить группу, занимающуюся уничтожением БТРа. Под его началом оказались Вова, Гера и Костя. Руслану и Денису предстояло заняться Хаммером. Таня со своей снайперской винтовкой – в отдалении на подстраховке. Отход будет прикрывать группа Паши, она и зачистит следы.
Звук моторов на трассе, сопровождаемый двумя щелчками в гарнитуре, показался райской музыкой. Маленькая колонна шла достаточно быстро. Из люка Страйкера высунулась голая по пояс фигура командира конвоя. Американец что-то оживлённо втолковывал кому-то внутри боевой машины, изредка прикладываясь к горлышку бутылки. Наверное, виски. Издалека не рассмотреть. А, может и Кола. Они все по ней фанатеют. Димка покачал головой. Америкосы, здесь, действительно непуганые! Такого разгильдяйства в Чечне себе никто не позволял. Ну, значит напугаем.
Дима дождался, когда БТР поравнялся с закладкой и нажал на кнопку подрывной машинки. Страшный взрыв снёс боевую машину с полотна дороги, смяв её прочный корпус, выдерживающий попадание крупнокалиберной пули, как консервную банку. Похоже, взрывники с зарядом перемудрили. Но это лучше, чем, если бы заряд был слабее, чем надо. А о здоровье амеров никто плакать не будет.
Сверху раздался ещё один взрыв, приглушённый расстоянием до уровня хлопка, в воздухе расцвёл алый цветок огня и на землю посыпались обломки беспилотника. Ага. Гроза дронов развлекается. Тут же, на дороге, с оглушительным свистом полыхнуло ослепительное пламя и, если бы бойцы не были об этом предупреждены, даже на таком расстоянии со зрением могли бы возникнуть проблемы.
– Вперёд! – скомандовал Дима, бросаясь к Страйкеру, вверх днищем лежащему в кювете.
Его команда последовала за ним и, вскоре, они в четыре ствола добивали выживших в автокатастрофе оккупантов, окровавленных, контуженных, пытающихся выбраться из обломков бронемашины. Со стороны Хаммера раздался слабый взрыв и пару очередей следом. Зачистив БТР, группа подбежала к машине, откуда Руслан с Денисом вытаскивали тушки убитых амеров. Делегат связи, с выпученными от ужаса глазами, трясся на заднем сиденье.
– В машину! – скомандовал Руслан, прыгая за руль.
Хаммер понёсся по дороге, слегка виляя. А водительская подготовочка-то у Руслана никакая, о чём Дима и сказал командиру группы.
– А что ты хотел? – пропыхтел Руслан, ворочая рулём джипа. – Где нам на машинах раскатывать? Автотехника только у оккупационных властей. Местному населению иметь автомобиль запрещено. Есть, конечно, водители, но они все на учёте и работают на амеров.
До точки эвакуации добрались быстро и, уже сбрасывая с моста Хаммер, услышали в отдалении ещё два взрыва.
– Витёк развлекается, – пояснил Денис. – Ещё минус два беспилотника.
Группа углубилась в лес и ускоренным шагом пошла в сторону свалки. Пленный постоянно спотыкался и пару раз вообще чуть не упал. Ну да, непросто ходить по лесу со скованными за спиной руками и кляпом во рту. А, если, ещё и повязку на глазах учитывать, то, вообще пленному не позавидуешь. Уже на половине пути услышали звук летящего дрона и поспешили замаскироваться.
– Ну всё, теперь они нам покоя не дадут, – проворчал Костик. – Через каждые два шага придётся под термоодеяла нырять.
Не через два шага, конечно, но прятаться приходилось часто и это существенно замедлило движение группы. К свалке добрались уже ближе к вечеру и, пробравшись между вонючих куч, спустились в коллектор. Хуже всего пришлось американцу, которому из-за кляпа пришлось дышать носом. Ох, и нанюхался амер ароматов свалки! За всю предыдущую жизнь, наверное. Зато, встречали группу на базе, как именинников. Шутка ли, первая акция на дороге! Да ещё и успешная. Пленного и документы сразу забрал особист, а группа отправилась отдыхать.

Два дня группу никто не трогал. Отсыпались, приводили себя в порядок, развлекались, как могли. На третий день Диму и Таню вызвал к себе командир.
– Значит, так, бойцы, – с ходу начал он, – необходимо сходить в город. Нужно встретиться со связником и забрать у него флэшку с информацией. Посылаю вас, потому что парочка, прогуливающаяся по городу, вызывает меньше подозрений и привлекает меньше внимания. Всё же, естественней, чем два мужика. А Диме, по любому, нужно вникать в реалии современной жизни. Вот тебе и возможность прогуляться по городу и осмотреться. Во всём слушайся Татьяну и веди себя естественно. Понял?
– Понял.
– Тогда, идите к технарям. Они уже должны подготовить ваши Ай Ди. Завтра выходите с утра. Инструкцию получите у Буланова.
Они вышли от командира и направились по переходам в дальний конец бункера, где, заняв целый отсек с четырьмя комнатами, колдовали технари.
– Что это за Ай Ди? – спросил Таню Димка.
– Что-то вроде удостоверения личности. Пластиковая карточка с твоей фоткой и чипом. На чипе все твои данные, начиная от роста, веса и цвета глаз до группы крови адреса и места работы. У всех местных жителей должны быть такие. Увидишь сам.
В отсеке технарей Таня сразу уверенно повернула к левой двери и вошла внутрь. Дима последовал за ней. В невероятно захламленной комнате за столом восседал худосочный очкарик, увлечённо колотящий пальцами по клавиатуре. На древнем пузатом мониторе с нереальной скоростью менялись какие-то символы, а полуразобранный процессор гудел и чем-то там подмигивал внутри, изредка попискивая.
– Виталик, можно к тебе? – спросила Татьяна.
– О! Танюш, привет! – воскликнул очкарик, не прекращая барабанить по кнопкам. – А это, наверное, тот самый Дима?
– Да, тот самый. Дим, познакомься, это Виталик, наш компьютерный бог.
– Очень приятно.
– Вит, ты Ай Ди нам сделал?
– Давно уже. Делов то! Эти амеры как дети! Ей Богу! Убогонькую защиту поставили и думают, что никто её не обойдёт. Вот, возьмите. Теперь ты Лыпарева Таисия Георгиевна, 23 мая 1986 года рождения. Проживаешь на улице Сталеваров 4/2 квартира 36. Работаешь посудомойкой в ресторане Калифорния. А ты – Строгов Вадим Сергеевич, 11 февраля 1982 года рождения. Проживаешь на улице Дамбовой 86. Там частный сектор. Работаешь в автосервисе «Грэг и Вильсон» помощником моториста. Запомнили? Ну, тогда всё. Идите. Не мешайте.
Ребята вышли от технарей. Дима крутил в руках пластиковый прямоугольник с золотистым пятном чипа и своей фотографией. И когда успели сфотографировать? Парень точно помнил, что не фотографировался.
– С камер наблюдения взяли. Выбрали наиболее удачный кадр и воткнули. Ну, конечно подшаманили немного, – ответила на невысказанный вопрос Татьяна. – Пошли сейчас к особисту, получим инструкции, а потом в костюмерную. Нужно будет прикид подобрать. Не пойдём же в город в камуфляже.
– Ну, у меня есть гражданская одежда.
– Та, в которой ты к нам прибыл? Не подойдёт.
– Это почему?
– Слишком дорогая и яркая. В такой только амеры ходят. А местные одеваются серо и уныло. И, потом, исходя из инструкций, нужно будет продумать легенду, ну и одежду подбирать, опираясь на неё. Ясно?
– Ясно.
Особист их уже ждал, нервно прохаживаясь по своему кабинету. Увидев входящих, сморщился, словно разжевал дольку лимона.
– Наконец-то, – забрюзжал он, – что-то вы не очень торопились.
– У технарей задержались, – ответила за двоих Татьяна. – Ай Ди забирали.
– Ладно, садитесь. Пойдёте завтра утром. В десять часов выйдете из убежища в районе речного вокзала. Не торопясь прогуливайтесь по набережной, изображая праздную парочку. Лёгкая романтическая встреча, когда уже есть симпатия, но ещё нет постели, – засмеялся Иван Григорьевич. – Этакий, как раньше говорили, конфетно-букетный период. Так легче будет изобразить, чем любовь. Вы, всё-таки не артисты. Объятия и поцелуи в вашем исполнении будут неубедительны. В районе двенадцати часов вы должны будете находиться возле кинотеатра «Виллидж». Там, где стоят три автомата попкорна и ларёк с гамбургерами. Ровно в двенадцать часов ты, Таня, внезапно захочешь гамбургер, а Дима тебе откажет. На что ты закатишь ему скандал. Постарайся скандалить натурально. В скандале обязательно должны прозвучать слова: «Я, даже, моря никогда не видела», на что Дима должен ответить: «Будешь так скандалить, увидишь Белое». Тогда продавец обратиться к вам со словами: «Молодой человек, с хорошим гамбургером и Белое море Чёрным покажется». После этого вы быстро остынете и ты, Дима, купишь Татьяне, наконец, этот фаст-фуд. В нём будет флэшка. Не съешь её, Танюш. Шучу. После этого гуляете часа два, а, потом, возвращаетесь. Вот деньги. Но особо не шикуйте. По любому, у вас всегда должна быть нужная сумма, чтобы если что, откупиться от местной полиции.
– Понятно.
– Ну, раз понятно, идите, готовьтесь.

Одежду подбирали долго. Наконец, Татьяна выбрала для себя тёмно-синие джинсы, бордовую водолазку и баклажанного цвета пуховичок. Диме подобрали чёрные джинсы, серый свитер крупной вязки и куртку из кожзама. Получилось, этак, бедненько, но с претензией на нарядность. Как раз так, чтобы погулять воскресным утром по набережной. Провожал их до выхода сам Буланов, ещё и ещё раз дающий ценные указания.
– Фух! – выдохнула Танюха, когда они, наконец, выбрались на поверхность. – Все уши прожужжал.
– Да уж, – поддержал Дима. – Несколько раз одно и то же, это явный перебор. Ну, что, Тася, веди меня гулять.
– Это ты меня веди, Вадик. Раз пригласил девушку на свидание, развлекай. Куда пойдём?
Дима оглянулся вокруг. Места были знакомые ещё по той жизни, но, всёже, отличались. Речной вокзал, в его мире давно отремонтированный и сверкающий керамогранитом, здесь уныло отсвечивал полусгнившей деревянной отделкой ещё советских времён. На стареньком дебаркадере гордо реял звёздно-полосатый американский флаг. Откуда-то доносилась песня Луи Армстронга. А, вот, сама набережная удивляла своей чистотой и ухоженностью.
– Американцы много внимания уделяют порядку. Не дай бог тебе фантик мимо урны выкинуть. Трое суток в полицейском участке как минимум.
– Ого! Как они определят, что это я выкинул?
– Тут камеры везде. Ну и местная полиция не дремлет. Вон, кстати, стоят, кровопийцы.
Действительно, у ларька с разной мелочью стояли три здоровых лба в, до боли знакомом, российском камуфляже зелёной расцветки.
– А кто они, эти местные полицейские?
– Холуи. Наши, местные. Хуже американцев. Наглые, жадные и продажные. Им амеры выдают старую форму, которая ещё от России на складах осталась. А оружие не доверяют. Только дубинки. А эти и рады, выслуживаются перед хозяевами.
– Понятно. Слушай, а почему мы вот так свободно гуляем, и нас никто не трогает?
– А кому мы нужны, пока законы не нарушаем? В городе, при наличии документов, можно свободно перемещаться. Правда в рабочие дни могут поинтересоваться, почему ты не на работе и перепроверить твои отмазки. А так, спокойно ходить можно.
– Просто, когда я в первый раз здесь оказался, меня чуть не пристрелили. С ходу навели на меня пулемёт. Пришлось бежать.
– Ну, во-первых, ты одеждой своей их насторожил. Во-вторых, кто же в здравом уме идёт навстречу американскому патрулю? Да, ещё и целеустремлённо. Ну и, никто не отменял осторожности. Тебя просто на всякий случай взяли на прицел.
– Понятно. А я чёрт знает, что подумал.
– То, что убежал, повезло. Долго с тобой бы не стали разговаривать. Увидели бы, что документов нет и к стенке.
– Да уж, повезло.
Так, легко переговариваясь, они прошли по аллее, свернули к ларьку с мороженым, взяли по рожку и уселись на лавочку. Несмотря на глубокую осень, погода стояла хорошая, солнышко припекало, и настроение было приподнятым. А, что ещё надо, когда щебечут птицы, которым не надо на юг, а я рядом ест мороженое симпатичная девушка. Мимо прошёл полицейский патруль, мазнув безразличным взглядом по парочке. Какая-то старушка выгуливала свою, не менее дряхлую, собачонку. Стайкой пронеслись куда-то дети. На душе было легко и не верилось, что вот уже двадцать четыре года страна лежит под пятой натовской своры. Внезапно, Татьяна толкнула локтем Димку и вскочила со скамейки.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72152989?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.