800 000 книг, аудиокниг и подкастов

Реклама. ООО ЛИТРЕС, ИНН 7719571260, erid: 2VfnxyNkZrY

Второй шанс

Второй шанс
Анетта Невская
Яркой блондинке Полине даётся второй шанс на любовь после измены. Но она влюбилась в опасного человека, который ставит Полину перед выбором: бросить всё и выбрать любовь, или остаться в своем уютном мире.

Анетта Невская
Второй шанс

Пролог
– Полина, ты когда–нибудь хотела исчезнуть? – спросил он между прочим, будто о каких–то повседневных незначительных мелочах. К примеру: «Полина, ты когда–нибудь хотела попробовать съесть мухомор? Нет? А что так?»
– В смысле исчезнуть? – спросила Полина вдруг осипшим голосом. Она посмотрела на его расслабленную вальяжную фигуру в дорогом костюме, на кожаном диване, и перевела взгляд на лицо.
Он смотрел прямо и открыто, без какого–либо намека на то, что шутит. А этот человек действительно шутил довольно редко. И слово «исчезнуть» в этой фразе могло значить только одно.
– Расслабься, Полина, у тебя такой вид, как будто ты уже попрощалась с жизнью, – мужчина усмехнулся. Полина судорожно выдохнула, а он продолжил:
– Я имею в виду, бросить все и исчезнуть, раствориться, стать новой личностью. Оставить всё и всех. Стать новым человеком в новой стране.
– А, ты про это… Не вижу причины этого делать. Меня моя жизнь вполне устраивает, есть много чего… – и она хотела начать перечислять то, что она никогда не хотела бы терять: родных, друзей, работу. Но он ее перебил:
– Полина, а ты хотела бы исчезнуть вместе со мной?

Глава 1
Жизнь Полины была похожа на День сурка. Один день сменял другой, и даже работа и общение с друзьями не приносили столько радости и драйва как раньше. И так стало с тех пор, как она съехала с квартиры, где она раньше проживала вместе с друзьями, к своему парню Стасу.
Она жила с ним уже около года. У него была небольшая квартира в тихом спальном районе, которая находилась довольно далеко от ее работы. Ей приходилось ехать до нее около сорока минут на метро, оставив машину на стоянке около станции.
Стас работал офисным планктоном в большой страховой компании. Он был на пару лет старше ее. А Полине было целых двадцать четыре, и она считала, что ей давно пора начать хоть какие–то более–менее серьезные отношения.
Стас для серьезных отношений подходил не очень. Но лучше так, чем ничего. Он не был плохим человеком, нет, даже очень хорошим. Таким милым маминым румяным пирожочком, который в жизни пороха не нюхал.
И может быть, они бы никогда не встретились, но однажды ей дали его контакт, и он помог ей быстро оформить новую страховку на автомобиль.
Завязалась переписка, потом было несколько свиданий, и Полина решила, что, этот кандидат может подойти для будущих серьезных отношений. Тем более, что он был довольно привлекательным внешне.
Среднего роста, с приятными чертами лица, русыми волосами и теплыми добрыми щенячьими глазами карего цвета. И Полине даже казалось, что она влюбилась.
Ну и пусть, что он не был целеустремленным карьеристом, а скорее плыл по течению и брал только то, что само шло в руки. Вот так и саму Полину в один прекрасный день прибило в эту тихую гавань, которая в итоге оказалась болотом, из которого уже было трудно выбраться.
Но это ведь то, чего она так долго хотела? Правда ведь?
Стас был заботливым, и вообще, очень хорошо относился к Полине. Он часто говорил, как ее любит и как ею дорожит. Но отчего–то Полине всегда казалось, что ему просто удобно с ней жить.
Он был из тех мужчин, который и в горящую избу закинет и на коня посадит, лишь бы самому не прилагать никаких усилий. Иногда, Полина чувствовала себя лишней в паре Стас–и–его–диван, на котором он возлегал с телефоном в руках все свое свободное от работы время.
Полина чувствовала, что пора бы ей эти отношения заканчивать, но отчего–то тянула. То ли из–за жалости к Стасу, то ли из–за надежд, что они все–таки смогут превратиться в настоящую семью. Стоит только потерпеть, пока Стас вырастет морально и все осознает. Лет десять.
Но если этого так и не случится, то Полина рискует стать никому не нужной одинокой взрослой женщиной, которая отдала свои лучшие годы этому человеку на диване.
Такие тягостные мысли одолевали Полину, пока она стояла на кухне в свой выходной день, с чашкой травяного чая в руке. Она наблюдала в окно за гуляющей стайкой мам с колясками.
Зазвонил мобильный, и Полина вздрогнула от неожиданности. Она взяла трубку:
– Здравствуйте! Вас беспокоит служба безопасности банка, – раздалось в трубке.
– Антон, ну твой номер же определился, – усмехнувшись ответила Полина.
– Знаю, птичка моя, я просто пытался быть креативным. Что делаешь? Хотя не говори. Думаю, ты прокрастинируешь с чашкой чая на кухне. Я прав? – поддел ее лучший друг, с которым они вместе работали в магазине одежды.
– Я настолько предсказуема?
– Нет, это твой оладушек Стас настолько предсказуем, и по всей видимости сейчас залипает в телефон перед телевизором, а ты не знаешь, чем себя занять.
– Ты что–то хотел? – Полина чересчур резко перевела разговор на другую тему.
– Да, я хотел попросить тебя подменить меня в твой следующий выходной. Это не на целый день, часов до трёх, а потом я вернусь, и ты можешь ехать домой. Мне очень нужно попасть к своему стоматологу, а другого времени у него в ближайшее время нет. За это я готов пожертвовать тебе весь свой следующий выходной. М?
– Заманчивое предложение. Хотя, я бы и так согласилась, но раз ты сам предложил…
– Обожаю тебя! Передавай привет будущему отцу твоих детей.
– Алло, вас плохо слышно, что–то со связью, – ответила Полина и, ухмыльнувшись, нажала на сброс.
Ее совсем не обижали подтрунивания Антона над ее унылой «семейной» жизнью. Она была даже рада пойти поработать в свой выходной. Потому что все, что угодно, даже работа, была веселее, чем время, проведенное дома.
***
Следующий выходной Полины выпал на субботу. Она встала по будильнику и, стараясь не будить спящего Стаса, прошла в ванную. У Стаса, в отличие от ее плавающего графика, были стабильные выходные в субботу и воскресенье.
Она приняла душ, уложила свой яркий блонд в строгое каре и оделась в соответствующую рабочему дресс–коду одежду. Выпив чашку кофе, накрасила губы неизменной красной помадой.
Полина всегда выглядела очень стильно и никогда вызывающе, пользуясь алой помадой даже в дневное время. Сочный цвет губ удачно контрастировал с ярким голубым цветом ее глаз.
Потом она задержалась и, передумав, взбила волосы, чтобы прическа не казалась такой строгой. Удовлетворившись увиденным в зеркале, она прошла в комнату, чтобы собрать сумочку. Стас, приоткрыв один глаз сонно спросил:
– Ты вроде говорила, что у тебя в субботу будет выходной.
– Да, должен был быть, но Антон попросил подменить его сегодня, – торопясь, ответила Полина.
– Понятно, – сказал Стас и, накрывшись поуютнее одеялом, отвернулся к стене, продолжив свой сон. Дальнейшие подробности его, по всей видимости, не особо интересовали.
Полина, накинув легкое пальто, вышла в прохладное весеннее утро и села в автомобиль, чтобы доехать до станции метро.
Половина дня пролетела незаметно, но время после обеда тянулось, как расплавленная на летнем асфальте жвачка. Полина без особого энтузиазма обслуживала в магазине женщину в возрасте, принося той на выбор кучу вешалок с одеждой.
Она наблюдала, как клиентка с ярким макияжем пыталась уложить свое унылое осеннее декольте в чересчур узкий в груди пиджак. Видимо, оказываясь признавать, что в свой прежний размер она уже никак не помещается.
Но тут в магазин влетел, как свежий ветер в душный день, Антон, сверкая белоснежной улыбкой.
– Мария Алексеевна! Вы сегодня просто Дива! Выглядите ослепительно! – он закружил вокруг тающей от его комплиментов клиентки.
– Только этот пиджак сильно маломерит. Давайте попробуем примерить на размер больше… – остальной поток его красноречия Полина уже не слышала. Кивнув головой подмигнувшему ей Антону, она удалилась вглубь магазина, чтобы закончить дела и собраться домой.
Она вышла на улицу, залитую дневным светом, отметив про себя, что очень непривычно уходить с работы в такое раннее время. Светило солнце, время от времени скрываясь за облаками. Природа просыпалась после долгой зимней спячки, и у Полины от ощущения внезапно нагрянувшей весны даже поднялось настроение.
Она прошлась до станции метро весело размахивая сумочкой и подпевая задорной песне, которую исполняли уличные музыканты около входа. В вагоне она стала с удовольствием рассматривать лица людей, отмечая про себя интересные детали одежды или необычные прически жителей мегаполиса.
Она слишком давно не обращала внимания на то, какие разные и интересные люди окружают ее в повседневной жизни. Обычно она ехала, уткнувшись в книгу или телефон, или просто бездумно смотря в окно вагона.
Ей сразу захотелось передать свое настроение Стасу и чем–нибудь его сегодня порадовать. Она завела автомобиль на стоянке и поехала в ближайшую пекарню, чтобы набрать домой всяких сладостей. А потом, немного подумав, прихватила из пиццерии большую сочную пиццу с морепродуктами.
Нагрузившись всем этим, она осторожно, чтобы не оступиться поднялась на свой этаж. Балансируя с коробками и пакетами, она вставила и бесшумно повернула ключ в двери.
Открыв коленкой дверь как можно шире, она буквально ввалилась в коридор с довольной улыбкой. Тут она и услышала встревоженные голоса из спальни, какую–то громкую возню, и звук упавшей, как ей показалось, прикроватной лампы.
Из спальни показался босой запыхавшийся Стас в домашних штанах, одетыми в спешке, потому что были вывернуты наизнанку.
– А ты чего так рано? – он попытался выровнять дыхание и неловко пригладил волосы на голове.
– Так Антон попросил подменить его всего на полдня, до трёх. Ну и я решила взять нам всяких вкусностей. Ты что, спал? – как–то поспешно ответила Полина, еще не до конца понимая, что происходит. – А с кем ты разговаривал?
Она автоматически подалась в сторону спальни, опустив пакеты и коробку на пол, но Стас поставил руку на косяк, пытаясь преградить ей путь. Полина как в полусне взяла его за предплечье и медленно потянула вниз, проходя вперед.
В их со Стасом спальне, на одной ноге, скакала растрепанная темноволосая девушка, пытаясь быстро натянуть брюки. Брюки никак не поддавались и отказывались самостоятельно вывернуться в нужную сторону.
Полина отпрянула назад, словно она, как маленькая девочка, заглянула в чужую замочную скважину и увидела то, что вообще не предназначалось для ее глаз. Она молча прошла мимо смущенного и красного как рак Стаса, неловко споткнулась, наступив на пиццу, оставленную на полу. И толкнув рукой входную дверь, вышла из квартиры.
Полина бездумно шла вниз по улице, по–прежнему была ранняя весна, но уже не видела красоты этого дня. Она, оцепенев и промерзнув изнутри, брела, и слёзы на ее лице смешивались с холодными каплями начавшегося дождя.

Глава 2
Полина, сама того не ожидая, дошла до входа в метро и, как на автопилоте, поехала на работу. Идти ей было особо некуда и не к кому. Мать жила за городом. Родственников в городе не было.
До Стаса Полина снимала квартиру с друзьями, Антоном и Софией, но теперь она не могла туда вернуться. София съехала еще до замужества к Роману, а у Антона была своя личная жизнь, которую он и обустроил в этой квартире, когда остался один, без своих соседок.
Конечно, Антон, как настоящий друг, не позволит ей остаться на улице. Его даже просить не надо. Но Полина не хотела беспокоить никого из друзей и навязываться, даже к Софии, несмотря на то, что они были все еще очень близкими подругами.
У всех своя жизнь. И Полина хотела свою жизнь так сильно, что закрыла глаза на все недостатки Стаса. Она убедила себя, что он достоин ее любви, и она обязательно будет с ним счастлива. Когда–нибудь.
Она ехала в метро, и мысли в ее голове ворочались как сонные мухи, а Полина невидящим взглядом смотрела в окно вагона. Она немного побудет на работе, может даже наврет Антону, что всего лишь слегка поругалась со Стасом.
Рассказывать всё своему другу ей сейчас совсем не хотелось. Потому что она знала, что ей очень долго придется выслушивать «А я тебя предупреждал…» и тому подобное.
Ей просто нужно собраться с мыслями, может, подыскать в интернете какой–нибудь хостел поблизости на пару дней, и в это время подыскать себе квартиру для жилья.
Глядя в размытое отражение в стекле, она попыталась вытереть остатки туши для ресниц. Тушь вся размазалась, и Полина наверняка была похожа на панду.
Но она только растерла кожу, отчего под глазами защипало и, по всей видимости, покраснело. Теперь, подумала Полина, она стала похожа на панду в долгом запое.
Она оставила попытки привести себя в порядок и опять уставилась в окно. Полина понимала, что давно устала от отношений со Стасом. А сегодняшние события должны были поставить жирную точку в их игре в семью.
Но почему–то, все равно, было безумно больно от его предательства. Ей хотелось вернуться, надавать ему пощечин, наговорить гадостей и сказать о том, как сильно она старалась ради них обоих.
Она прокручивала увиденную сцену много раз и ругала себя, что ушла просто так, не сказав ни слова. А так хотелось, чтобы Стас знал, как подло он поступил. Полина представляла, как однажды сама бы решилась на разрыв и бросила Стаса.
Знай она, заранее, чем все это закончится, она бы давно ушла, без сожалений. Она столько раз снова и снова убеждала себя, что все вот–вот изменится, и не желала ничего менять, плывя по течению вместе с диванным Стасом.
Вот если бы то, вот если бы это. Она задавалась вопросами, на которые у нее не было ответов, перебирала разные варианты развития событий, поступи она так, или эдак.
Но это были всего лишь мысли в голове, а всё случилось, так как случилось. И Полина ехала в метро без какой–либо четкой цели и плана.
Она даже не знала, где ей сегодня придется ночевать. В кармане у нее был только телефон, к которому, слава техническому прогрессу, были привязаны все карты.
Иначе все было бы совсем плохо, потому что сумку, а с ней и кошелек, и даже ключи от машины, она оставила там, в коридоре, вместе с расквашенной пиццей.
Полине стало нестерпимо душно и тесно в этом вагоне. Казалось, что стены сжимаются вокруг нее, а лица людей расплываются. Ей стало нечем дышать, и она в отчаянии рванула на шее воротник рубашки.
Затем она резко встала и выскочила на ближайшей станции. Выбежав на улицу, она полной грудью вдохнула прохладный вечерний воздух, и в голове немного прояснилось.
Она начала оглядываться, соображая в какую сторону ей лучше двигаться. До работы идти было еще далековато, но лучше было пройтись пешком и остынуть.
Полина шагала вниз по улице. Голова все еще немного кружилась, но Полина старалась сосредоточиться на своих размеренных шагах, чтобы просто идти вперед. Потому что ей казалось, если она остановится, то и эти узкие улицы тоже начнут сжиматься вокруг нее.
Она не заметила, как из арки наперерез ей выехал большой чёрный автомобиль. Видимо, водитель тоже не был внимателен, выезжая на улицу, и никак не ожидал, что Полина резко выскочит ему под колеса.
Скорость была небольшая, но автомобиль ударил тонкую фигурку Полины, от чего та упала ему под колеса и пропала из виду. Водитель резко затормозил. Еще немного и Полину могли запросто переехать, что повлекло бы за собой более страшные травмы или даже смерть.
Из автомобиля выскочили две огромные фигуры в черных костюмах. Они вытащили девушку из–под капота, убедившись, что вокруг практически не было свидетелей произошедшего.
Полину подняли, держа с двух сторон и, как сломанную куклу, запихнули на заднее сиденье черного джипа. Еще раз оглядевшись, мужчины сели в автомобиль и резко дали по газам, увозя пострадавшую в неизвестном направлении.
Полина глухо застонала. Все расплывалось перед ее глазами, и она никак не могла сфокусировать взгляд. Перед тем, как провалиться в темноту, она увидела, как над ней склонился мужчина, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Она несколько раз выныривала из этой темноты, но все вращалось как в калейдоскопе. Ее куда–то несли, потом перекладывали на что–то твердое, катили, затем опять перекладывали.
Яркий свет сменялся тьмой, ее то тошнило, то она проваливалась. Иногда было холодно, иногда что–то гремело и стучало, прямо над головой. Ей светили в глаза, она вяло отмахивалась от рук, которые что–то с ней делали.
По прошествии какого–то времени, Полина точно не знала сколько часов прошло, она опять вынырнула и услышала звуки. Сначала Полина пыталась прислушиваться к ним, не в состоянии открыть глаза.
Тихие разговоры, шаги, открывающиеся и закрывающиеся двери. Где–то звонил телефон, кто–то давал указания. Она медленно открыла глаза. В комнате был полумрак. Рядом с ней тускло горела прикроватная лампа, немного разбавляя своим теплым светом сгущающуюся тьму.
Полина несколько раз моргнула, чтобы унять головокружение. Голова сильно гудела и Полину мутило. Она слегка повернула голову, приподняла руку и посмотрела на тянущуюся от сгиба локтя капельницу.
Потом Полина подняла глаза и увидела рядом с собой седого мужчину в медицинской униформе. Он по–доброму ей улыбнулся:
– Очнулась, девочка? Как ты себя чувствуешь?
– Вроде неплохо. Кто вы? Что случилось? Я в больнице? – хриплым голосом спросила Полина, с трудом выговаривая и складывая в предложения, слова.
– Меня зовут Аркадий Петрович. Я врач. Тебя привезли ко мне в клинику после аварии. Мы сделали некоторые инструментальные исследования, и убедившись, что твои травмы эээ… не угрожают жизни, я разрешил лечить тебя в домашних условиях, – он еще раз улыбнулся, видимо пытаясь выглядеть добродушно. – У тебя сотрясение мозга и ушиб мягких тканей.
– В каких еще домашних условиях? Где я? – свела брови Полина.
– Ты у меня дома, – из кресла в дальнем углу поднялся еще один мужской силуэт.
Мужчина подошел к кровати и вышел на свет. Он был высокого роста и широкоплечим. Коротко стриженные русые волосы были тщательно уложены. Он внимательно смотрел на Полину из–под нахмуренных бровей, будто оценивая и пытаясь заранее угадать ее реакцию.
Густая щетина покрывала его подбородок, но даже ее густота не могла скрыть некрасивого глубокого шрама, который пересекал его щеку и касался четко очерченных губ.
Полина внутренне вся сжалась. Понимание нахлынуло на нее так резко, что она задрожала и покрылась мурашками, как от холода.
Ее сбила машина. Всех подробностей она не помнила, в голове все перемешалось. Но, несмотря на спутанность, Полина с ужасом осознавала, что она, в непонятно каком состоянии, находится в чужом доме, с двумя мужчинами. Которые, по всей видимости, решили скрыть этот инцидент и, возможно, что они еще до конца не решили, что с ней дальше делать.
Может быть, этот доктор, который все–таки давал клятву Гиппократа, был обязан ее подлечить и не дать умереть. А затем, когда его не будет рядом, от нее спокойно избавятся, как от улики.
Потому, что этот второй мужчина выглядел так, как будто избавляться от улик, а может и людей – для него дело привычное. Кто он такой? Почему решил, что может распоряжаться ее здоровьем, телом, жизнью?
Она попыталась подняться. Но от резкого подъема ее замутило, и мир вокруг завертелся. Она автоматически подняла руки, чтобы обхватить голову, и шнур капельницы резко дернулся.
Доктор подался вперед, обхватив ее запястье, чтобы не дать Полине вырвать иглу из вены.
– Тссс, сейчас ты выдернешь капельницу, дорогая. Тебе нельзя вставать. Я буду здесь, пока не сделаю все необходимые лекарства. У нас с тобой еще одна капельница. А затем с тобой побудет моя медсестра. Она останется с тобой на всю ночь, – он, будто убаюкивая ее, тихо говорил себе под нос, а его руки хлопотали над столиком с медикаментами.
Он что–то вливал прямо в резинку капельницы, ловко проводя все манипуляции. Было ясно, что, несмотря на то, что он врач, руки еще не забыли, как проводить эти слишком простые для него процедуры, которые обычно выполняют медсестры.
Полина, услышав, что, по крайней мере, еще целую ночь она будет жить под присмотром медсестры, немного успокоилась. Не станут же от нее избавляться на глазах у медсестры?
Она опустила голову на подушку, не отрывая взгляда от хозяина дома. Тот, видя, что вызвал не совсем адекватную реакцию у больной, резко развернулся и вышел из комнаты, оставив ее на попечении медика.
Без его пугающего присутствия Полине стало легче дышать. Она начала обдумывать, какие вопросы задать врачу, чтобы хоть немного выяснить, какое будущее ее ждет.
– Когда я смогу уйти отсюда? – она с надеждой посмотрела на седовласого мужчину.
– Как решит Андрей Викторович. И не раньше, чем выздоровеешь, конечно, – поправился он.
– Зачем вы ему помогаете? – Полина подняла глаза на доктора, пытаясь считать с его лица правду.
– Андрей Викторович очень много сделал для моей клиники. И для моей семьи. А я ему помогаю. Когда это необходимо, – сказал он и начал напевать тихую мелодию, наводя порядок в медикаментах, явно дав понять, что не собирается продолжать разговор.
Полина хотела узнать больше, но на тело навалилась приятная тяжесть, она зевнула и прикрыла глаза. Мысли начали течь медленнее, а затем и вовсе утихли, а Полина погрузилась в приятную темноту.

Глава 3
Полина проснулась, когда наступило утро и в небольшую щель между темными шторами уже вовсю лился яркий солнечный свет. Хорошо, что шторы были задвинуты, потому что даже эта тонкая линия света доставляла Полине дискомфорт, отдаваясь болью в голове.
Вдобавок, на Полину вдруг навалилась вся тяжесть событий прошедшего дня. Страх вернулся новой волной, и она дернулась в попытке встать. Мир снова завертелся, и Полина в бессилии уронила голову обратно на подушку. В голове зашумело еще больше.
В это время в комнату вошла девушка в медицинской форме. Полина вспомнила, как доктор говорил про медсестру, которая будет за ней присматривать после его ухода.
– Доброе утро! – девушка с улыбкой поздоровалась с Полиной. – Меня зовут Ирина. Как вы себя чувствуете? Я всю ночь была рядом с вами. Надеюсь, долгий сон пошел на пользу, – она еще раз улыбнулась и Полине показалось, что улыбка вышла пластмассовой.
– Бывало лучше… – пробормотала Полина, по очереди шевеля руками и ногами, проверяя повреждения. Из конечностей болели только бедро и колено левой ноги. На них она, по всей видимости, упала. Головная боль никуда не исчезла, но уже не была такой интенсивной.
Полина решила, что это хороший знак, и скорее всего, через пару часов можно снова попробовать встать на ноги. На это медсестра поспешила возразить, что ей нельзя вставать как минимум в течение двух недель. Все это время нужно оставаться в постели, а то мало ли что.
От этого «мало ли что» Полине стало еще тревожнее, и она поняла, что ее отсюда точно не выпустят в ближайшее время, ну, или подождут, пока она сможет встать на ноги.
А там уже, ногами, под дулом пистолета, она дойдет до места своего окончательного упокоения. Которое будет где–то там, в лесу, в свежевыкопанной могилке. От этих мыслей тошнота снова вернулась и перед глазами все поплыло.
В это время в комнату вошла полноватая женщина средних лет, неся перед собой поднос. Медсестра забрала поднос, затем помогла Полине лечь чуть выше и подкатила к кровати небольшой столик.
Полина почувствовала запах бульона. Есть совсем не хотелось, хотя она не ела со вчерашнего обеда. Полина решила было отказаться от еды, но подумала, что ей следует как можно быстрей встать на ноги. А для этого нужно есть и набираться сил.
Поэтому Полина позволила медсестре скормить себе несколько ложек лёгкого бульона, после которого действительно чуточку полегчало. Затем она натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.
Полине снова очень хотелось спать и было очень трудно думать, поэтому она решила не бороться со сном и позволила себе уснуть.
Когда она проснулась, наступило время обеда. За окном все еще было светло, а в дверях снова появилась женщина с подносом.
Полина опять выпила несколько ложек супа, а потом разрешила медсестре привести себя в порядок и переодеть в невесть откуда взявшуюся мягкую пижаму. После всех гигиенических процедур Полина наконец почувствовала себя человеком, и у нее даже приподнялось настроение.
Она пыталась разговорить медсестру, но та либо действительно ничего и никого не знала, либо очень удачно делала вид. Медсестра легко обходила неудобные вопросы заученными вежливыми фразами, и Полина, выдохнувшись, в итоге оставила ее в покое. Девушка молча делала все положенные медицинские процедуры и вежливо улыбалась.
Потом, до вечера, Полина откровенно скучала. Смотреть телевизор ей было нельзя, телефоном пользоваться тем более. Так сказала медсестра.
Поэтому хоть выключенный телевизор и висел на стене в зоне видимости, телефон ей даже не показали. Полина вообще не знала, где находится ее телефон. Возможно, он выпал на тротуаре, на котором ее сбили.
Полина смотрела в потолок и пыталась собрать по крупицам все события предыдущего дня. Мысли все еще путались. Но одна мысль не давала ей покоя.
Полину никто и ни разу не назвал по имени и даже не спрашивал, как ее зовут. Поэтому Полина сомневалась, что эти люди вообще знают кто она. Да и нужно ли им это знать? Возможно, через–неделю другую ее уже не будет, и никому не будет важно, как ее вообще звали.
Полине стало грустно, что ее могилка в лесу так и останется безымянной. И туда никто не придет, кроме любопытных белок и безмозглых насекомых, которым будет не важно, как ее звали.
От этих мыслей у Полины потекли слезы, и она всхлипнула. Медсестра, сидящая в кресле в дальнем углу, сделала вид, что ничего не слышала.
Вечером, после ужина, опять пришел доктор. Он дежурно справился о здоровье у Полины, и о выполненных предписаниях у медсестры. Долго осматривал и ощупывал всю Полину и, кажется, состояние больной его удовлетворило. Или, по крайней мере, не обеспокоило.
Затем он ушел, и медсестра сменилась на другую, почти такую же девушку, Наталью. Полина задумчиво рассматривала новую тюремщицу, как она их, медсестер, уже называла про себя.
Полина пришла к выводу, что эту тоже разговорить не получится. Они все были одинаковые, в этой своей безупречности, отглаженной униформе и одинаково собранными волосами. Прямо как «степфордские жёны», подумалось Полине. Такие же скрытные.
Она решила, что утро вечера мудренее и решила поспать. Следующие несколько дней прошли одинаково уныло, и ничего нового не произошло. Ее кормили, лечили, за ней ухаживали. Только хозяин дома, в комнате, где лежала Полина, больше не появлялся.
***
Где–то через три–четыре дня, Полина не могла сообразить, сколько точно она уже находится в этой комнате, доктор сообщил ей, что острый период ее сотрясения миновал.
Он сказал, что теперь главное – правильная реабилитация и покой. Для этого ей уже не нужен медицинский персонал. Со всем этим вполне справятся люди, находящиеся в доме, которым он оставит рекомендации по приему лекарств, распорядку дня и богатой витаминами диете.
Полина смотрела на него обреченным взглядом, потому что понимала, что с уходом доктора уходят и дни, отмеренные ей для жизни. Конечно, никакой реабилитации не будет. Подлатали для вида и хватит.
Зачем накачивать ее витаминами? Чтобы ее румяная, здоровая тушка смотрелась веселее в сырой земле? Полина всхлипнула. Доктор воспринял это по–своему:
– Ты обязательно поправишься, – он по–отечески потрепал ее за плечо. – Динамика твоего выздоровления показала, что с большой вероятностью от твоей травмы не останется никаких последствий. Все будет хорошо.
Он поднялся со стула, который стоял около ее кровати, вежливо попрощался и ушел. Полина начала отсчет до того момента, когда за ней придут люди в черном, чтобы прервать ее столь короткую и не слишком яркую жизнь.
Через полчаса она довела себя до такой степени, что при звуке открывшейся двери так закричала, что вошедший человек от неожиданности буквально превратился в ледяную статую.
Затем, видимо оттаяв, вошедший аккуратно приблизился к кровати Полины. Это был хозяин дома. Немного отодвинув стул и сев, мужчина принял нарочито расслабленную позу, сложив ногу на ногу и продемонстрировав Полине дорогие туфли цвета бургундского вина.
Полина, трясясь от страха, натянула до носа одеяло, как броню, и молча смотрела на мужчину со шрамом круглыми от страха глазами. Тот усмехнулся:
– Понимаю, что не слишком красив в глазах женщин, но, чтобы вызывать каждый раз настолько неподдельный ужас – такое у меня впервые.
По поводу «не слишком красив» он, конечно, лукавил. Даже Полина, трясясь перед ликом смерти, заметила магнетическую привлекательность этого мужчины. Несомненно, он был слишком красив для того, кто в итоге станет ее убийцей.
Его русые волосы были всё так же тщательно уложены. Волевой подбородок и скулы гладко выбриты. Полина перевела взгляд на его густые брови, которые были чуть темнее волос, затем на прямой нос, на красивые, изогнутые в усмешке губы.
В этом мужчине заметнее всего был не шрам, пересекающий половину лица, а его глаза. Они были цвета свежей весенней зелени. Даже в тускло освещенной комнате Полина видела, какого они насыщенного зеленого оттенка. А густые темные ресницы еще больше подчеркивали столь необычный цвет.
Полина как загипнотизированная смотрела в эти глаза и очнулась только тогда, когда мужчина сменил позу, подавшись чуть вперед.
– Полина, я не причиню вам вреда, – он смотрел на нее, сдвинув брови, и казался крайне серьезным. – Больше не причиню, – поправился он.
– Я вам не верю, – прошептала Полина. – Вы увезли меня с места аварии, держите тут как пленницу. А теперь, когда нет доктора, ничего не мешает вам избавиться от меня. И вообще, откуда вы знаете, как меня зовут?
– Если бы я хотел от вас избавиться, то сделал бы это сразу, когда вы были без сознания. И даже после никакой доктор не помешал бы мне сделать то, что потребовала бы ситуация, – сказал он так естественно, что теперь Полина точно ему поверила. Особенно последней фразе, про доктора.
Мужчина продолжил:
– При вас был телефон. Мои люди немного в нем покопались. Затем они уладили некоторые вопросы, чтобы вас не искали.
– Как предусмотрительно. Наверное, моим родным и друзьям сказали, что я умерла, и теперь меня действительно можно убрать. Как они отреагировали? Моя бедная мама этого не переживет, – причитала Полина. – А Антон хотя бы плакал? А где моё тело? Похороны уже были? – выдала она на одном дыхании.
Мужчина слушал, приподняв брови в удивлении. Уголки его губ подрагивали. Когда Полина закончила, он прикрыл глаза и потер переносицу, словно сильно устал.
– Вас отправили в срочную рабочую поездку, и в первые дни вы будете очень заняты, поэтому выйдете на связь, как только освободитесь. Именно так должна была сказать всем главная… кто у вас там в магазине главный?
– Директор, – задумчиво ответила Полина. Она думала о том, что возможно мама и поверила внезапной поездке, но Антон наверняка заподозрил неладное. Но что он может сделать? Объявит ее в розыск?
– Где я нахожусь? – Полина решила выяснить все до конца, пока мужчина напротив был готов отвечать на вопросы.
– У меня дома, – ответил он, хотя Полина рассчитывала получить немного другой ответ. Интересно, она хотя бы в своем городе?
– Вы сказали «мои люди», кого вы имели в виду? – решилась спросить она.
– Можете считать их моими помощниками, персоналом, подчиненными. Еще какие–то вопросы? – он снова ушел от ответа, но Полина все равно решилась задать свой главный вопрос:
– Когда я могу вернуться домой? – она, не мигая, смотрела на его лицо, пытаясь прочитать правду.
– Когда поправитесь, – отрезал он и встал, давая понять, что больше не намерен давать какой–либо информации. Он почти дошел до двери, как вдруг Полина крикнула ему вслед:
– Вы не сказали, как вас зовут!
– Андрей, – сказал он и хлопнул дверью, покидая комнату.

Глава 4
Все последующие дни, вместо медсестры, за Полиной ухаживала та самая полноватая женщина, которая обычно приносила еду. Ее звали Вера Павловна. Она работала здесь домохозяйкой, и у нее в подчинении была помощница по уборке и кухарка.
Полина встречалась только с женщиной, занимающейся уборкой, когда та приходила навести порядок в комнате. Женщина молча протирала пыль, пылесосила, затем прибиралась в ванной комнате и быстро уходила.
Вера Павловна была более разговорчивой, чем все остальные, и отличалась добродушием. Иногда она выдавала Полине крупицы информации, которые, к сожалению, не имели никакой практической пользы. Но это было лучше, чем ничего.
Полина теперь знала, что Андрей живет в доме один. Семьи у него нет, детей тоже. Он достаточно молод, но все беспрекословно его слушаются и даже боятся.
Почему, Вера Павловна не объяснила, но было видно, что в отличие от «всех» она относилась к Андрею с уважением и некой материнской теплотой, но без фамильярности.
Кто такой этот Андрей и чем занимается, Полине по–прежнему было неизвестно. Но судя по его внешности и выражениям лиц людей в черном – ничем хорошим.
Теперь, когда острый период миновал, Полине уже не требовался какой–то особенный уход. Ей по–прежнему нужно было лежать, но она могла самостоятельно ходить в туалет и недолго принимать душ.
Вера Павловна ей немного в этом помогала, потому что Полина была еще слаба, и у нее до сих пор болела и кружилась голова. Но, все равно, Полина чувствовала себя гораздо лучше. И у нее появился аппетит.
Домработница, помимо вкусной горячей еды и фруктов, всегда приносила немного сладостей. Она говорила, что, конечно, на сладкое сейчас налегать нежелательно, но бедная девочка и так настрадалась, а от пары конфеток еще никто не умирал.
Полина была за это ей очень благодарна, но чувствовала себя рождественской индейкой, которую откармливают на убой. Ей нечего было делать, кроме как недолго читать разные модные журналы, которые ей регулярно приносил человек в черном.
Также Вера Павловна тщательно следила за приёмом необходимых лекарств. Полина не слишком разбиралась в медикаментах, но по названиям на пачках и аннотациям, понимала, что ее не собираются травить.
Все лекарства и витамины были направлены на восстановление функций мозга и кровообращения и укрепление организма в целом. Поэтому она послушно глотала таблетки, которые домработница клала на тумбочку три раза в день.
У Полины всегда было чистое постельное белье, и на кровати раз в день появлялась свежая пижама. Ей даже принесли какое–то количество уходовой косметики, люксового сегмента, что немало удивило Полину. Как и тщательно подобранный, именно для нее, ассортимент средств для лица и тела.
Полина подумала, что очередной безымянный человек в черном не мог так хорошо разбираться в уходовых средствах. Наверняка их подбирала опытная женщина, ну или помогал профессиональный консультант.
Полина страдала от одиночества и неопределенности ее будущего, но не могла не отметить, что о ней действительно хорошо заботятся и даже слишком. В больнице она бы не получила такой уход. Но если бы не эти люди, Полина и не оказалась бы в больнице и в уходе не нуждалась.
А раз она здесь, то, что делать, нужно просто набраться терпения и выздоравливать. Будущее ее пугало, как и этот дом, и его хозяин, и весь персонал. Кроме Веры Павловны. Но Полина не сильно рассчитывала на ее поддержку, если что–то пойдет не так. Все–таки она для этой женщины по–прежнему никто.
С этими мыслями Полина смотрела в потолок и по очереди поднимала то одну, то другую ногу, а также пыталась крутить ногами «велосипед», чтобы хоть немного размяться.
Иначе, когда придет момент, и понадобится, к примеру, бежать – Полина стечет на пол, как растаявший жирный холодец. Потому, что слишком долго лежала в этой постели и только ела и спала, спала и ела.
В этот момент, в приоткрытую дверь вошел Андрей. Полина застыла с поднятыми в воздух ногами и уставилась на вошедшего.
– Готовитесь к марафону, Полина? – усмехнулся он.
– К прыжкам в ширину, – ответила Полина. – Кстати, я на втором этаже, если не ошибаюсь? Мне не очень видно из–за зелени.
– Да, на втором. А вы собираетесь спрыгнуть? – он поднял брови.
– Ну, как пойдет. Можно попробовать, – Полина говорила не всерьёз, потому что прекрасно понимала, что этот прыжок в добавок к больной голове принесет еще и сломанные ноги, и тогда она пролежит в этой кровати еще полгода. Это если очень сильно повезет.
– Я бы не советовал, потому что внизу ров с крокодилами. Они не ели с прошлой недели.
– О, так это милые домашние питомцы по сравнению с «вашими людьми», – фыркнула Полина, и Андрей искренне рассмеялся.
Как молодо он выглядит, когда смеется, подумала Полина и нечаянно им залюбовалась. Потом вспомнила все обстоятельства ее пребывания здесь и одернула себя. Она вновь свела вместе брови и насупилась.
– Когда меня отпустят? Меня вообще выпустят отсюда? Когда мне вернут телефон? Я могу поговорить с кем–то из родных, чтобы они не волновались? – она опять выдала за раз все волнующие ее вопросы.
Андрей стоял, держа руки в карманах темных отглаженных брюк. Рубашка на его груди была расслабленно расстегнута на пару пуговиц, а рукава закатаны, открывая сильные предплечья.
– Ваше настроение переменчиво, как весенняя погода за окном, Полина, – довольно благодушно ответил он. Но Полина подозревала, что за его благодушностью скрывается тот самый крокодил из рва. Может не настолько голодный, но точно беспощадный.
– Я просто хочу знать, что меня ждет. Я волнуюсь за маму, за друзей, – она опустила глаза. Ей не хотелось плакать при нем, но эта неизвестность пугала ее и не давала покоя.
– За родных не волнуйтесь. Им регулярно пишут и даже присылают фото достопримечательностей. Пока им этого хватает, – ответил он.
Полина от возмущения надулась, как рыба–шар, и хотела было высказать все свое негодование по поводу того, как спокойно этот человек распоряжается ее жизнью и личным пространством, но Андрей ее опередил и добавил:
– Полина, вы хотите немного прогуляться?
Полина опешила от этого внезапного предложения и начала судорожно соображать, что это может означать. Было ли это заботой, и он действительно решил ее вывести подышать свежим воздухом? Или все–таки багажник–лес–лопата–могила?
Андрей, видимо, прекрасно читал лица и заметил замешательство Полины, поспешив ее успокоить:
– Всего лишь прогулка. Вернее, мы просто посидим на воздухе и поговорим. Вам ведь нельзя ходить. Так, что, хотите? – он вопросительно смотрел на Полину, и той ничего не оставалось, как молча кивнуть головой.
Она действительно засиделась в этой комнате, вернее даже залежалась. Ей очень хотелось вдохнуть вечернего воздуха, просто выйти, вырваться из этих стен.
Ну и плюс ко всему, это была прекрасная возможность оглядеться. Увидеть, что находится за стенами комнаты. Может, получиться понять в какой части города она вообще находится, и в городе ли она.
Поэтому Полина поднялась с постели и попыталась встать на ноги. Но Андрей сделал несколько шагов по направлению к ней и неожиданно поднял ее на руки. Полина была так шокирована этим, что не знала, как себя вести и за что держаться.
Ей ничего не оставалось, как положить руки ему на плечи и обхватить за шею. Иначе все выглядело бы совсем нелепо, скрести она руки у себя на груди, или держа ровно, как парализованный человек, которого несет медбрат.
Полина зажмурилась от неловкости и дурацких мыслей, которые наполняли ее нездоровую голову и просто расслабилась, позволив нести себя вниз по лестнице.
От Андрея пахло каким–то умопомрачительным парфюмом, одновременно мужественным и свежим. Полина неосознанно втянула носом этот аромат и открыла глаза, поймав на лице Андрея легкую улыбку, как будто он мог читать ее мысли.
Ей стало совсем неловко, и она подумала, что очень вовремя сегодня приняла душ и тщательно помыла голову. От нее наверняка тоже пахнет свежестью, ведь вдобавок на ней чистая пижама. Боже, она ведь в пижаме!
Она в тонкой трикотажной пижаме в горошек, которая хоть и скрывает очертания ее тела, но совершенно не скрывает то, что она вечером не стала надевать ни бюстгальтер, ни топ под майку, потому что в них обычно очень неудобно спать. А выходить она точно не планировала и даже не надеялась на это.
Полине показалось, что она стала пунцовой от макушки до пяток, и сейчас температура ее тела достигла температуры поверхности солнца. Но в это время человек в черном открыл перед ними дверь, и Полина оказалась во внутреннем дворе дома.
На открытой веранде стояла строгая садовая мебель, которая окружала небольшой прямоугольный стол, уставленный приборами для чаепития. Андрей опустил девушку в одно из кресел.
К ним подошел кто–то из людей в черном. Он опустил перед Полиной мягкие домашние тапочки и накрыл большим пушистым пледом. На улице вечерело, но воздух еще не был слишком прохладным.
Но даже если бы на улице был мороз или ливень, Полина все равно не отказалась побыть снаружи и просто дышать. Но, к счастью, температура на улице была комфортной.
Они сидели на возвышающейся над садом веранде. Все вокруг было засажено плодовыми деревьями, необычными кустарниками и засеяно газоном.
Полина с удивлением обнаружила, что за время, пока она лежала, деревья успели зацвести, и воздух наполнился цветочным ароматом, тонким и ненавязчивым.
Может быть, будь она «на воле», она бы не уловила этот запах, но, видимо, от долгого пребывания в закрытом пространстве все ее чувства обострились, и ей казалось, что она слышит и различает запах каждого растения в этом саду.
Это было непередаваемое удовольствие. И Полина так увлеклась этими внутренними ощущениями, что не заметила, как подали чай и какие–то небольшие закуски на тарелках. Она повернулась, чтобы посмотреть на Андрея и наткнулась на его задумчивый взгляд.
Он сидел напротив, поставив руку на подлокотник кресла и опираясь на нее подбородком, наблюдал за Полиной. Девушка не понимала, что означает этот взгляд и о чем думает в данный момент Андрей, когда так на нее смотрит.
Но почему–то ее тело среагировало по–своему, Полина поёжилась, как от озноба, и плотнее завернулась в плед. Андрей, сдвинув брови, опустил глаза и подался вперед, чтобы взять чайник, и налил им обоим горячий чай, от которого шел пар и травяной аромат.
Некоторое время они сидели и молча пили чай. Полина рассеянно жевала вкусное шоколадное печенье, видимо, домашнего приготовления. Андрей смотрел вдаль на кроны деревьев в свете уходящего дня, словно что–то обдумывая.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72124105?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
  • Добавить отзыв
Второй шанс Анетта Невская

Анетта Невская

Тип: электронная книга

Жанр: Современные любовные романы

Язык: на русском языке

Стоимость: 119.00 ₽

Издательство: Автор

Дата публикации: 23.06.2025

Отзывы: Пока нет Добавить отзыв

О книге: Яркой блондинке Полине даётся второй шанс на любовь после измены. Но она влюбилась в опасного человека, который ставит Полину перед выбором: бросить всё и выбрать любовь, или остаться в своем уютном мире.