Хронореверс
Станислав Цыбульский
Война разделившегося человечества прерывается загадкой: половина флотов бесследно исчезает в хронозаморозке. Двадцать лет спустя корабли возвращаются, но их экипажи не знают о перемирии. Капитан Басов и сержант Хомский, бывшие враги, оказываются в эпицентре новой угрозы – инопланетного ИИ, атакующего из прошлого. Объединившись, бывшие враги вступают в гонку со временем, где цена ошибки – гибель всего человечества. Смогут ли непримиримые противники стать союзниками перед лицом апокалипсиса?
Станислав Цыбульский
Хронореверс
Глава 1
1
Дредноут аретеев вывалился из подпространства в тылу у Земного флота и сразу же начал стрелять. Боевые корабли Объединенной Земли выстроились в пяти тысячах километров от точки его выхода, и потому на них заметили врага, только когда лучи мощных рентгеновских лазеров начали жечь флотилию кораблей поддержки. Грузовики и ремонтные судна бросились в стороны, мешая друг другу, а пространство между дредноутом и двадцатью земными крейсерами уже гудело от переполняющей его энергии.
На стороне землян была маневренность. Здесь, в десятках миллионов километров от ближайшей планеты, укрыться было просто негде. Аретеи перехватили флотилию на марше, на половине пути к базе. Сигнал тревоги уже был отправлен, но помощи можно было не ждать: на мониторах появлялись новые цели. Под прикрытием дредноута подпространство выталкивало в пустоту корабли, которые тут же разворачивались в боевое построение и открывали огонь.
Земные крейсеры разошлись и открыли ответный огонь. В бою с таким противником важны были скорость, маневренность и слаженность действий. Вся мощь дальнобойного вооружения была сосредоточена на дредноуте. Силовое поле флагмана отклоняло и рассеивало большую часть лучей, к тому же навстречу землянам уже неслись корабли аретеев. Вот не выдержало перегрузки и отключилось поле у одного из землян, он тут же вспыхнул и начал рассыпаться на части, за ним был пойман сразу несколькими лучами второй… Дредноуту же, кажется, было все равно. Его орудия требовали времени для накачки, потому стреляли с большими интервалами, но каждый залп находил цель.
Когда обе стороны сошлись в ближнем бою, в ход пошли торпеды и орудия точечной обороны. Пространство между кораблями заполнилось разогнанным до чудовищных скоростей металлом и ракетами. Ослабленные защитные поля держались с трудом, но теперь, когда мощности реакторов уже не оттягивало лучевое оружие, они могли проработать чуть дольше. Тем более, что оставшийся далеко позади и неспешно приближающийся дредноут уже не мог стрелять из риска попасть по своим. А земляне медленно, но верно теряли свои корабли.
Флагман аретеев сменил курс, выходя на круговую траекторию. За ним двигался до этого момента не ввязывающийся в драку малый десантный корабль. Соотношение кораблей землян и их врагов теперь было один к трем, исход боя был почти предрешен.
– Командор! – раздался встревоженный голос оператора. – Тут на радаре…
Командор спешно вывел на экран перед собой картинку с радаров, но еще до того, как он понял, что же на них, по флагману пронесся сигнал тревоги, а силовое поле загудело от накачиваемой в него энергии. Земной корабль, огромный линкор, разорвал пространство прямо посреди сражения. Вся энергия была пущена на щиты, и он не мог стрелять, но самого его присутствия оказалось достаточно. Исказив пространство, он создал локальную гравитационную аномалию, которая сдвинула с мест все находящиеся рядом корабли, и свои, и чужие, сбивая прицелы и отклоняя снаряды. Его появления не ожидал никто, пользуясь замешательством, линкор ослабил защитное поле и открыл огонь. Рельсотроны били редко, с большими паузами на перезарядку, но тяжелые снаряды перегружали щиты врага, а команды земных крейсеров уже пришли в себя, их корабли бросились в бой с новой силой. Но соотношение сил все равно оставалось не в пользу землян.
Командор дредноута уже видел исход боя. Совершив самоубийственное перемещение, линкор смог ненадолго посеять панику в рядах аретеев, и те начали терять корабли, но вскоре уже приняли изменившиеся правила игры. Линкор все еще вел огонь из рельсовой пушки, но теперь снаряды не встречали на пути вражескую броню, а его торпеды сбивались, не успевая набрать скорость. Сейчас ему оставалось прошивать пространство из точечных орудий с огромным риском для своих же. Теперь можно было не торопясь зайти ему со стороны двигателей, и бой можно будет считать законченным. Дредноут продолжил движение, а его сканеры шарили по броне земного корабля в поисках уязвимых мест. Но тут снова взвыл затихший было сигнал тревоги.
2
Петр Басов, капитан линкора «Селенга», получил сигнал тревоги от флотилии, идущей к внутренним планетам, одновременно с остальными кораблями, зависшими в тысяче километров над атмосферой Ратапана. Это была землеподобная планета, давно и прочно колонизированная, с десятками крупных городов и собственными верфями на орбите. Сидящий за своим пультом дежурный без приказа запустил трансляцию по всему кораблю: сигнал шел на открытых частотах и засекречен не был. Хорошо поставленный голос, в котором, несмотря на все усилия, все же звучало волнение, произнес:
«Это «Первый», капитан Алексеев. Семнадцатый флот, мы идем к Ратапану из внешней системы. Здесь только что появился дредноут противника! Вышел из подпространства далеко от маяка, мы атакованы! Запрашиваю помощь!»
Запись оборвалась, но тут же зазвучала снова, когда связист сообщил:
– Пришло дополнение, включаю.
«Это Алексеев. Дредноут не один! С ним три десятка крейсеров! Я направляю к вам корабли поддержки, сам вступаю в бой. Жду помощи!»
– Как далеко они сейчас? – Басов оперся кулаками о пульт. Высокий и массивный, он двигался тяжело даже при трети земного притяжения, установленной на корабле.
– Две астрономических единицы, помощь запросили по гиперсвязи.
– Распорядись, чтобы навигаторы проложили курс к точке выхода как можно ближе к ним. Сообщи вниз, что мы отправляемся к Алексееву, а лучше соедини сразу с Аксеновым.
Пока дежурный выполнял приказ, капитан открыл окно связи. На экране появилось его лицо, тяжелое, с тяжелым подбородком и глубокими морщинами. На висках из-под фуражки виднелись седые волосы. Желтая метка готовности сменилась зеленой, и перед ним появился начальник штаба Аксенов, он нервно дергал ворот форменной рубашки. Сорокалетний, сейчас он выглядел почти его ровесником, на посеревшем лице блестели мелкие капельки холодного пота. Сгенерированный программой фон показывал стену за его спиной, но капитану было хорошо известно, что в реальности там просторный кабинет, в котором сейчас должно быть полно народу. Взглянув на Басова, он спросил резко:
– Чего тебе, Петр Иваныч?
– Вы сигнал получили, нужно решать быстрее, кого отправим на помощь. Я предлагаю…
– Петр Иваныч…
– Время уходит, Виктор. Они уже в бою, и там дредноут. Если не прыгнем сейчас, то Алексееву и остальным конец.
– Думаем! Думаем! Ты пока тоже не торопись, хорошо?
– Что-то плохо ты выглядишь, Виктор. – Басов посмотрел на начальника штаба сквозь прищур. – Ты недоговариваешь. Что там у вас?
– Ничего! – рыкнул Аксенов и снова дернул за воротник. Потом выругался и расстегнул верхнюю пуговицу. – Сказано тебе, Петр Иваныч: сиди пока и не суетись!
Повисла тяжелая тишина. Басов потемнел лицом, наклонившись ближе к камере, в голосе лязгнул металл:
– Ты, Витя, не того выбрал, чтобы голос повышать.
– Простите, капитан Басов… – ответил Аксенов виновато. – Голова кругом идет… Не можем мы никого отправить, всем приказано у планеты оставаться. Что-то непонятное у научников, данные противоречивые, и пока ясности нет – никто никуда не двинется.
– Подробности?
– Никак нет. Сыплют причинностями, нелинейностями и прочей ересью. Уверен, что сами не понимают ничего.
– Ты поэтому в мыле весь? Давно началось?
Аксенов покачал головой. Его окликнули, голос прорвался даже через виртуальную завесу, он на секунду отвлекся, но через секунду снова смотрел с экрана.
– Около часа. Аномалии в районе, где сейчас идет сражение, и они растут.
– Витя, их там сейчас всех перестреляют, – сказал Басов тихо. – Нужно прыгать, Витя.
– Нет, нельзя. – Начальник штаба покачал головой. – Странное творится, Петр Иваныч, ты бы научников сейчас видел… Нет!
Он исчез с экрана, не прощаясь. Басов оперся тяжелыми кулаками о пульт, постоял, не произнеся ни слова. Затем кивнул связисту:
– Соединяй со всеми.
– Но начштаба…
– И ты туда же?! Быстро!
Экран перед ним заполнился миниатюрными окошками. Дождавшись зеленого сигнала, Басов посмотрел в камеру, сдвинув брови, заговорил быстро и уверенно:
– Господа офицеры, все получили сигнал от капитана Алексеева?
Он дождался, пока люди на экране закивают, продолжил:
– Я доложил вниз, но там сказали, что мы остаемся у планеты. Но я сделать этого не могу. Там наши ребята, и их сейчас убивают. Я отключил прием сообщений из штаба, прямого приказа оставаться на месте мне еще не передавали. Возможно, такой приказ сейчас отправлен вам, так что поступим следующим образом. «Селенга» уже греет прыжковый привод, все, кто еще не получил распоряжения остаться, может идти за мной. Конец связи.
Словно дождавшись, когда капитан закончит, к нему обратился дежурный:
– Прыжок рассчитан, данные уже у вас и загружены в систему.
– Хорошо. – Басов вывел детали и теперь изучал их, потирая широкий подбородок. – Очень хорошо. Соедини с навигаторами, нужно кое-что уточнить…
«Селенга» выпала в обычное пространство прямо посреди боя. Волна искажения растолкала сражающиеся корабли, не позволяя им столкнуться с появившимся из ниоткуда линкором. Но через миг оказавшиеся слишком близко крейсеры потащила обратно возникшая ненадолго гравитационная аномалия. На поверхности щита с яркими вспышками детонировали торпеды, сбившиеся с курса, но тот вытягивал на себя всю мощность реакторов и сейчас не пропускал ничего интенсивнее видимого света. Короткий толстый клин, похожий на сталактит и такой де серый, запустил двигатели. Боевые посты уже распределили между собой цели и сейчас оттягивали часть энергии на конденсаторы рельсотронов.
3
Сигнал тревоги продолжал разноситься по дредноуту, пока аретейский командор раздраженным взмахом руки не приказал его отключить. Линкор – страшный противник, почти неуязвимый для простых боевых кораблей. Даже если два линкора встретятся в пустом пространстве, исход боя будет зависеть от множества факторов. Но сейчас против землян оказался дредноут, судно схожее по классу, но с броней такой мощной, что пришлось ставить дополнительные движки. Земляне сейчас оказались в меньшинстве, и даже внезапный маневр с появлением в самом жарком месте помог только на время. Аретеи скоро закончат здесь, а потом присоединятся к остальному флоту, чтобы вынести врага из системы.
Рельсотрон земного корабля продолжал бить, перегружая щиты аретейских крейсеров, и теперь он выпустил торпеды. Первые унеслись к целям, и один из кораблей начал разваливаться, когда в короткой вспышке выгорел изнутри. Но враг уже просчитал тактику боя линкора. Смешавшись с остатками земной флотилии, теперь крейсеры аретеев легко избегали попаданий, а торпеды сбивались, едва успев запустить двигатели. Теперь линкору оставалось только ползти через поле боя, с великой осторожностью стреляя из точечных орудий.
А бой вокруг него переходил в новую фазу. Уцелели самые осторожные, опытные или просто удачливые, к тому же подходил к концу боезапас, так что корабли обеих сторон теперь больше маневрировали, перебрасываясь торпедами и сбивая вражеские. Командор дредноута смотрел на все это со своего мостика и на жестком его лице играла улыбка. Все шло точно так, как и должно было, но нужно заканчивать. Он отдал приказания наводчикам. Через полминуты рельсовые пушки были готовы к стрельбе. И вот тогда-то тревога завыла снова. Командор смотрел, как на экране появляются все новые и новые цели. Пространство раскрывалось, выталкивая корабли землян, первый, второй, сразу несколько… Шесть крейсеров появились в обычном пространстве в стороне от боя, но сориентировались моментально и начали разгон. Рентгеновских лазеров на кораблях этого класса предусмотрено не было, не та мощность реакторов, и они не могли открыть огонь на таком расстоянии. До их прибытия оставалось несколько минут. Пусть их всего шестеро, но потрепанные, почти лишенные снарядов, аретеи не выдержат боя. Нужно уводить остатки флотилии, но командора удерживал приказ. Единственное, что пока остается – разобраться с линкором, а потом уже совершить прыжок к планете.
Командор распорядился рассчитать атаку на линкор, через минуту перед ним появился список возможных вариантов. Он просматривал их один за другим, но ни один не был достаточно надежным, при котором шансы уцелеть и остаться на ходу и готовым к бою доходили хотя бы до десяти процентов. Чертовы крейсеры портили все.
Разведка просчитала капитана Басова достаточно точно, чтобы перед началом атаки дать четкий ответ: он ринется в бой незамедлительно. У него опасный корабль с опытным экипажем, но сейчас капитан в опале у людей из высоких кабинетов. После успешной кампании по дискредитации, длившейся не один год, от Басова отвернулись многие союзники, а ряд тщательно проработанных якобы случайных ошибок разочаровал в нем подчиненных. Привыкший к славе и уважению и оказавшийся вдруг на дне капитан бросится на помощь своим, чтобы помочь, но и чтобы показать себя. Но за ним не последует никто.
Выяснилось же, что как минимум шестеро капитанов готовы пожертвовать жизнями и репутацией ради старика. Да, они пришли не сразу, но уже били торпедами с максимально возможной дистанции, а кораблям аретеев нечего было им противопоставить. Они еще могли сбивать торпеды на подлете, но тратили на это остатки боезапаса. Нужно было действовать, и быстро. Командор дредноута приказал соединить его с десантным кораблем. Офицер на экране отдал честь, спросил:
– Готовиться к высадке, сэр?
– Да, пора. Держись за мной, нужно будет подобраться к линкору.
– Будет исполнено, сэр.
Офицер отключился, а командор уже отдавал приказы стрелкам:
– Первоочередные цели – крейсеры противника. Нужно вывести их из боя как можно скорее.
Дредноут имел почти полный боекомплект и теперь собирался зайти линкору за спину, чтобы атаковать двигатели. Рельсовые пушки били по крейсерам землян, которые к этому времени уже подходили на расстояние уверенной атаки торпедами. Свежие и злые, они неслись к отчаянно маневрирующим аретеям, а те старались переместиться так, чтобы между ними и атакующим звеном оказался линкор. Но тот вел не прекращающийся беспокоящий огонь, не давая оставаться на месте, и вынуждал тратить остатки боезапаса. Наконец, один из них пропустил сразу два попадания в борт, и когда одна из торпед выбила ему щиты, а вторая добралась до корпуса, исчез в яркой белой вспышке. Щиты ближайших к нему кораблей замелькали стробоскопом, отражая шквал разлетающихся обломков. На том, то оказался ближе всего, защита не выдержала и отключилась. А через пару мгновений он сам превратился в груду разлетающегося металлолома.
Капитан линкора наконец заметил перемещения дредноута и начал торопливый разворот орудий в сторону противника, оказавшегося уже почти в мертвой зоне рельсотронов. Корму прикрывали орудия точечной обороны и несколько торпедных труб, и они немедленно открыли огонь по противнику. Дредноут был вооружен не хуже, к тому же мог вести огонь из рельсовых пушек. Первые несколько снарядов стрелкам линкора удалось испарить торпедами, но когда огневые точки на корме земного корабля удалось подавить, дредноут несколькими точными выстрелами расколол тому отражатели. Теперь у капитана Басова остались только маневровые, которые немедленно запустились, стараясь остановить гору металла.
– Отлично, – командор дредноута удовлетворенно потер руки. На его лице появилась довольная улыбка. – Глушите ему исходящий эфир и начинайте высадку. И попытайтесь не попасть под огонь бортовых пушек! Басова и высших офицеров брать живыми, остальные – по обстоятельствам. И дайте мне связь по широкому каналу.
– Готово, сэр!
– Отлично. – Он выпрямил спину, развел плечи, чтобы выглядеть внушительнее, и заговорил, глядя в камеру: – Кораблям землян, от командора ВКС Аретеи Орлова. Капитан Басов пленен. Незамедлительно прекратите огонь, заглушите реакторы и перейдите в спасательные капсулы. Никто не пострадает, если вы будете делать так, как вам говорят. Повторяю: капитан первого ранга Басов в моих руках. Прекратите огонь. К вам вылетают конвойные команды и сменные экипажи.
Отключившись, он опустился в командорское кресло и снял фуражку. Платок, которым он вытер ее внутреннюю часть, промок насквозь. Ему все еще не верилось, что Басов влетел в ловушку так легко. Оставшаяся без линкора и шести крейсеров планетарная оборона не выдержит массированной атаки, и аретеи наконец получат эту систему.
Глава 2
1
– Готовность номер один! Быстро, быстро! – сержант Хомский, огромный и чудовищно тяжелый даже на фоне бойцов из своего отряда, стоял у люка в десантный модуль, энергичными взмахами рук подгоняя десантников. – Шевелите жопами!
Когда все оказались внутри, он тоже запрыгнул в модуль. Упал в свое противоперегрузочное кресло и опустил страховочную раму, щелкнул замок. Аретейский десант готовился к высадке на вражеское судно. На забрало шлема, подключенного к системам связи, проецировалась карта боя. Корабли, помеченные синим и красным, все еще перестреливались, но интенсивность огня упала после вброшенной командором дредноута информации о захвате линкора. Синие крейсеры аретеев все еще прятались за конусом линкора, собирая остатки энергии на щиты и занимаясь срочным ремонтом. Земные корабли, шесть красных иголок, перестали забрасывать противника торпедами, теперь пространство перечеркивали только тусклые нитки выстрелов из точечных пушек.
– Жги!!! – заревел басом, не в силах сдержать кипящую в крови энергию, рядовой Иванчек. – Сержант, чего ждем?!
Он вцепился лапищами в металлическую раму страховки, дернул, словно пытаясь освободиться.
– Сержант! Если не полетим сейчас, я выпрыгну и доберусь своим ходом, сержант!
Сидящие в модуле бойцы Хомского, полтора десятка отборных десантников, заржали в голос, сидящий рядом с шутником рядовой Пшебельский с силой ткнул Иванчека в плечо. Тот качнулся в страховочной раме, но едва ли почувствовал хоть что-то через тяжелый боевой скафандр.
– Давай, Иванчек! – заорал капрал Брандхорст. – Мы дадим тебе самую большую пушку и сбросим прямо на линкор! У тебя башка литая, броню прошибет на раз! А, ребята?!
Капрал с готовностью заозирался, ища поддержки. Ему ответили дружным ревом, сидящий напротив боец в шлеме с закрытым забралом пнул Иванчека в голень, голос его, приглушенный шлемом, проревел:
– Да! И жопой заткнешь пробоину сразу, чтобы воздух не выходил!
– Да кто бы говорил! – раздалось громогласно от дверей. – Сам вечно в хвосте плетешься, свой зад бережешь! Трус? Шлем за каким чертом напялил? Еще не летим даже!
– Чтобы потом время не тратить, умник! – заорал боец в шлеме возмущенно, но забрало откинул. За ним показалось лицо, горящее так, что можно было плавить броню линкора. Глаза бегали, на губах играла смущенная улыбка. Его беззлобно пихали в плечо сидящие рядом, кто-то удивленно присвистнул и немедленно заржал.
Хомский смотрел на бойцов с легкой усмешкой. Трусов среди них не было, с каждым сержант выбрасывался уже не раз, просто мандраж перед боем. Он посмотрел на таймер: до сброса оставалось триста секунд, и как всегда в таких случаях цифры на экране менялись так медленно, что можно было сойти с ума. Тело десантника, мощное и выносливое, собрано таким на генетическом уровне. Каждый – прирожденный боец, с ускоренными рефлексами и мышлением. Это огромный плюс на поле боя, так что мелкие неудобства вроде тянущегося бесконечно долго времени перед боем можно пренебречь. Лучше лишний раз прогнать в памяти план операции.
2
Капитан Басов смотрел на экраны. Побелевшими кулаками он упирался в пульт, зубы сжаты, на лице вздувались и опадали желваки. Они пришли, шесть земных крейсеров, пришли на помощь, когда уже казалось, что все кончено. Можно было попробовать скрыться в подпространстве, броня и щиты «Селенги» могли продержаться достаточно, чтобы линкор ушел из боя. Но остальным, кому на помощь он явился, о побеге можно было только мечтать.
Корабль в обычном пространстве без задержек только появляется. Изнанка мира старается избавиться от инородного тела как можно быстрее, выдавливает его, как только генераторы перестают нагнетать энергию в индукторы. Но для того, чтобы попасть на изнанку, нужно приложить много сил и времени. Генераторы занимают целые залы, и потому оснастить прыжковыми двигателями корабли меньше фрегата почти нереально. Получившиеся аппараты получаю класс «трутни», так как состоят только из рубки, генератора и двигателей. Использовать такие можно разве что в качестве курьеров. Все, что меньше, приходится таскать между системами с помощью огромных космических барж или собирать на месте. Последнее предпочтительнее.
Так что корабли, уходящие в подпространство, не исчезают сразу. Со стороны кажется, что они стягиваются в точку, потому что процесс прохода идет сразу со всех направлений. При этом скорость перехода не зависит от массы объекта и его размеров, что продолжает ставить ученых в тупик. В такие моменты корабль уязвимее всего. Защитное поле работает с перебоями, и его чаще всего просто отключают, вести огонь невозможно, как и отменить прыжок. Очень часто подбитый корабль уже не возвращается в обычное пространство. Ученые предполагают, что его обломки рассеиваются в обычном пространстве на всем пути до точки выхода.
Что ж, придется остаться и прикрывать, пока уходят остальные. Крейсеры врага потрепаны и уже почти не могут стрелять. «Селенга» пусть и с трудом, но выбивает их, а прибывшие сумеют прикрыть отход…
– Товарищ капитан! – раздался взволнованный крик от пультов, за которыми расположились стрелки. – Дредноут что-то задумал! Он заходит в хвост, и у него в тени десантный корабль! Они уже почти в мертвой зоне рельсовых пушек!
– Сними их! – прорычал Басов, он должен был заметить перемещения дредноута первым!
– Уже бьем, но пока без результата.
– Почему не доложили раньше?! – Басов, забыв о мониторах, искал стрелков глазами. Но ответ он знал и сам.
– Они с начала боя не меняли траекторию и почти выпали из боевого прогноза. Мы следили, но крейсеры противника были помечены как более опасный противник… Ушли в мертвую зону рельсовой, товарищ капитан. Бьем точечными. Пошли торпеды. Второй залп… Они выбили нам кормовые орудия. Торпедные аппараты…
– Потеря отражателя… Отражателей, товарищ капитан, – донесся голос навигатора. – Остались только маневровые. Приказания, товарищ капитан?
Они смотрели на него. Повернув голову, поднявшись со своих мест, выглядывая из-за спинок кресел. «Селенга» проигрывала. Последний бой… Нужно было уйти, когда еще только вокруг него началась эта возня, пару лет назад просто подать в отставку. Но не хотелось, чтобы они победили. Молодые, острозубые, готовые перегрызть глотку старому опытному вожаку. Значит, они были правы?
Да вот хрен им в глотку! Старик Басов еще покажет, на что способен! Он вызвал связиста и распорядился разослать приказ об отступлении. Сразу после связь оборвалась, а из громкоговорителей раздался хорошо поставленный голос, сообщающий, что он, капитан Басов, захвачен. Ярость ударила в голову, но за годы службы он научился сдерживаться, и позволил себе только заскрипеть зубами.
– Что там со связью?! – прорычал он раздраженно. – Что со связью, я спрашиваю!
– Нас глушат, товарищ генерал! Дредноут направленным лучом давит!
– Смените частоты!
– Уже! Делаем все, что можем…
«Селенга» ползла через пространство по инерции, вокруг нее продолжали суетиться корабли обеих сторон, но спрятаться аретеям становилось все сложнее: шестерка землян подправила траекторию так, чтобы между ними и дредноутом оказался линкор. Басов до боли в глазах всматривался в трехмерную карту сражения. Ну же! Проваливайте!
– Наши крейсеры отходят, – сообщил навигатор. – Аретеи разворачиваются для атаки, но им не дают этого сделать.
Басов и сам уже все видел. На соседнем экране, куда выводилась видеотрансляция с внешних камер, один из земных кораблей, потрепанный, с дырой в борту, замерцал и начал уменьшаться в размерах. Больше всего он напоминал сейчас сдувающийся воздушный шар. По нему выпустили пару торпед, но скорее из злости, чем пытаясь подбить. Когда крейсер исчез, начали уходить в прыжок сразу два землянина, глядя на них, к перемещению приготовился и один из аретеев, но рельсовая пушка «Селенги» поймала его в прицел. Металлическая болванка разворотила ему рубку, но прыжковый двигатель продолжил работать, затягивая гибнущий корабль в подпространство.
Понимая, что уйти в прыжок им не дадут, аретеи перестроились и строем понеслись к линкору. Тот ответил массированным огнем, еще два крейсера разлетелись обломками, но остальным удалось прорваться в угрожающей близости от защитного поля и они понеслись к дредноуту под прикрытием его пушек.
Когда все пострадавшие в бою корабли успешно покинули поле боя, оставшиеся вышли на траекторию удара по дредноуту. Капитан Басов зарычал, глядя на карту, тяжелый кулак с треском опустился на раму. Он крикнул:
– Что со связью?!
– По-прежнему мёртво, – отозвался связист. – Что будем делать, товарищ капитан?
Басов схватился за голову и замер, пережидая вспышку ярости, замешанной на отчаянии, затем медленно выдохнул и сказал в пространство:
– Готовимся к прыжку. Возвращаемся к своим.
– Товарищ капитан… А остальные? Их же дредноут размажет!
– Выполнять. И свяжитесь с их капитанами по направленному лучу, надеюсь, хоть это получится. А потом прыгаем!
3
– Командор, линкор противника готовится к прыжку! – сообщил навигатор. – Продолжать маневр?
– Ждем распоряжений, – подал голос старший в расчете канониров. – Можем ударить по ним в момент перехода всем, что у нас есть.
– Продолжаем маневр, – ответил командор после секундной заминки. – Нужно забросить к ним десант до прыжка, остальное они сделают уже на той стороне. Отправьте приказ к высадке.
– Так точно, командор!
– Что там у Ратапана? Наш флот уже вышел в обычное пространство?
Причина, по которой все это затевалось. Убрать один из линкоров прикрытия, управляемый самым опытным боевым офицером в этой части космоса. Дискредитировать, сделать так, чтобы никто за ним не пошел, связать боем и по возможности взять живым, чтобы позже заявить о полной поддержке Басовым действий аретеев в системе. Программа-максимум.
– Наши корабли уже вышли в пространство у планеты, идет бой, командор. Мы глушим гиперсвязь, так что земляне здесь не узнают об атаке еще пятнадцать минут… подождите… Срочная информация: крейсеры противника готовятся к прыжку, командор!
– Они узнали об атаке на планету? Но как?
– Не могу знать. Гиперсвязь глушится, проверено, способов получить сигналы от остального флота у них никаких. Но мы уверены, что они переговариваются между собой по направленному лучу. Линкор координирует отступление, командор.
– Сосредоточьте весь огонь на крейсерах! Они не должны выйти из боя! И передайте десанту приказ к высадке!
4
Когда на стене загорелся желтый сигнал минутной готовности, сержант Хомский еще раз дернул сбрую страховочной рамы, проверяя замки, и защелкнул забрало шлема. Остальная команда последовала его примеру. Сержант вывел на стекло командный интерфейс, подключился к общему эфиру и немедленно услышал поток бессвязных ругательств: рядовой Иванчек продолжал готовиться к высадке.
– Заткнись ты уже! Не засоряй эфир! – рявкнул Хомский. – Давно у мозговеда не был? Так я устрою! Полетишь домой с волчьим билетом!
– Как скажешь, сержант! Но я все равно им такое устрою! Вот послушай…
Хомский поморщился и отключил передачу из скафандра Иванчека для всего отряда. Этого психа нужно было списать на берег еще после того инцидента на Нассау. Конечно, это были пираты, та еще мразь, но…
Желтый сигнал заморгал, сменился зеленым. По внутренней сети прозвучало пятисекундное предупреждение, и сразу после десантный модуль дернулся, высвобождаясь из захватов на внешней обшивке несущего корабля. Накатила мгновенная тошнота, когда модуль вынесло за пределы поля искусственной гравитации, но двигатели тут же заменили ее ускорением. Напал мандраж, как всегда перед боем. Хомский ощутил, как дрожат кончики пальцев, а сердце начинает биться чаще и мощнее, разгоняя кровь, наполняя мышцы силой, ускоряя реакцию, а голову делая кристально ясной. Сержант поглядывал на своих людей. Проверенные, он прошел с ними не один бой, всего один новичок, первая боевая высадка, нужно будет приставить к нему кого-то опытного. Например, Брандхорста, второй человек в отряде, но слишком осторожный, никогда не лезущий вперед без проверки. Да, с таким у мальца есть все шансы пройти через первый бой и набраться опыта. Захват линкора – дело не самое легкое, но все же не открытый бой с превосходящими силами противника на дне гравитационного колодца, как было у него самого. Тогда на несущий корабль вернулся каждый пятый. Но и землян потрепали хорошо, это да.
Модуль болтало из стороны в сторону, когда он резко менял вектор движения или работал маневровыми. Полтора десятка бойцов синхронно качались в креплениях, и это странным образом успокаивало, впрочем, как и всегда. Такая вот иллюзия единого организма, объединения биологического, а не по зову чести, и, чего уж скрывать, финансовым причинам. Хомский слушал их треп, слишком расслабленный, чтобы быть правдивым, они тоже скрывали боевой мандраж. Все, кроме Иванчека, тот продолжал беситься внутри собственного скафандра.
Прозвучал сигнал боевой готовности. Теперь все становилось всерьез. Если до этого еще можно было отменить высадку, то после – только работа, кровавая и рутинная. Хомский видел, как подобрались его бойцы, даже бешеный Иванчек вытянулся в сбруе, схватился за раму бронированными перчатками так, словно хотел раздавить. В руке кольнуло, когда автоинъектор скафандра впрыснул в кровь стимуляторы. Можно было обойтись и без них, тело десантника вырабатывает все необходимое самостоятельно, но это была подстраховка. Место укола сначала онемело, а потом от него начала расползаться волна огня, от которого все становилось по плечу. На мгновение перехватило дыхание, а когда модуль продавился сквозь защитное поле и с грохотом и перегрузками приварился к борту линкора, Хомский почувствовал, как слетают ограничители и пружина внутри него, до этого момента прочно стянутая, начинает раскручиваться, увлекая его. Голова при этом оставалась холодной, он понимал, где находится и в чем их боевая задача. Оказавшись в поле искусственной гравитации линкора, десантники дождались, пока отработают лазеры, вскрывающие оболочку корабля и вырезанный толстый кусок брони упадет внутрь, скрывшись в темноте между оболочками. Отстегнувшись, они один за другим скрывались в дыре, вскоре там вспыхнули огоньки плазменных резаков: десант прокладывал путь к внутренним помещениям.
5
– Жду доклада! – в голосе Басова звучало раздражение пополам с надеждой. «Селенга» уверенно проходила через прыжок, пространство разворачивалось как чулок, затягивая корабль на изнанку мира. Изнутри, на экранах, это выглядело, будто черное беспросветное нечто поглощает линкор, натягиваясь на него, как удав на добычу. Через несколько секунд, ушедших на сбор информации, заговорил дежурный:
– Мы завершаем прыжок, до выхода – полторы минуты. Повреждений нет, дредноут противника не стрелял по нам. Скорее всего, ставка была на десант. Закрепиться на борту успел только один модуль, команда уже прошла внешнюю обшивку, к ним отправлены два отряда бойцов, их встретят. Остальные модули затягивает вместе с нами, но так как прыжковых генераторов у них нет, они останутся в подпространстве, товарищ капитан. Крейсеры по последним данным с радаров тоже начали подготовку к прыжку.
Басов вытащил из внутреннего кармана платок, промокнул лоб. Выглядел он плохо, мешки под глазами налились темным, жесткие складки на лице стали глубже. Он двигался уже без той легкости, что была в его теле в начале боя, хоть прошло и не так много времени. Сказывалось нервное напряжение последних месяцев.
– Что со связью? – капитан убрал платок и снова надел фуражку.
– По-прежнему нет, нужно дождаться выхода в обычное пространство, товарищ капитан.
Басов тяжело опустился в капитанское кресло, вытянул гудящие ноги и принялся массировать больное колено, хоть обычно не позволял подчиненным видеть подобные проявления слабости. Нужно было сдержаться… К черту все, нужно было уходить в отставку, как только он почувствовал, что за ним началась охота. Сидел бы сейчас на грунте, пил холодное и рассказывал внукам байки про войну…
– Выходим в обычное пространство, товарищ капитан. Через три, два…
На экранах полыхнуло, пошла рябь, когда масса, еще мгновение назад не существовавшая в мире, начала вписываться в метрику пространства. Прошло некоторое время, прежде чем на мостике сообразили, что рябь эта – не что иное, как бой. Пространство у Ратапана было заполнено смертоносным металлом и огнем. Землян прижали почти к самой атмосфере, и теперь их корабли отчаянно маневрировали, выходя из-под обстрела и уводя прицелы вражеских пушек от планеты. Связист включил приемник, и мостик заполнили крики, скороговорки отдаваемых команд и кодов. Заработал боевой процессор, «Селенга» шла по инерции, лишенная двигателя, а ее пушки уже приготовились стрелять по врагу.
– Капитан, заряжать рентгеновский лазер? – подал голос главный стрелок. – Расстояние достаточное, можем снять три или четыре цели, пока они сообразят.
– Добро. Что с крейсерами?
– Порядок, выходят в обычное пространство. Но… – дежурный замолчал, и Басов поторопил его:
– Ну? Что там?
– Вышли четверо, из них один с тяжелыми повреждениями. Черт! Простите, товарищ капитан…
– Что?! – прорычал Басов, но он уже все понял сам. Следом за кораблями землян на фоне звезд появилась темная громада дредноута. – Весь огонь на дредноут! Все, что есть! Лазеры заряжены?
– Так точно! – отозвался стрелок со злостью в голосе.
– Тогда сожжем эту сволочь!
Но лазер не успел выстрелить. Торпеды покинули свои гнезда, рельсотроны выбросили заряды, корабли продолжили вести огонь, но уже не все. Часть кораблей растаяли, и направленные в их сторону снаряды прошли сквозь то место, где еще мгновение назад находились плотные сгустки вещества, а теперь остался лишь вакуум. Половины участвующих в бою кораблей просто не стало. Среди пропавших оказались дредноут аретеев и «Селенга».
Глава 3
1
По рядам обеих сторон пронеслось замешательство, когда сразу половина боевых кораблей перестала существовать. Боевые построения распались, корабли землян и аретеев разошлись в стороны, каждая из сторон поспешила убраться подальше, чтобы не попасть под следующий залп чудо-оружия. Эфир гудел, между уцелевшими кораблями флотов шли непрерывные переговоры. Сначала панические, потом – более спокойные, ведь каждая сторона убедилась, что под ударом оказались и ее противники.
Бои над Ратапаном и на его поверхности прекратились полностью. Из атмосферы выскакивали аретейские десантные модули и уносились к своим, собравшимся у единственного спутника планеты. Земляне вернулись и снова заняли позиции над атмосферой. Но и та, и другая сторона теперь были заняты подсчетом потерь, а не планированием атак и диверсий.
Ни один метод обнаружения не давал ответа, что же произошло. Корабли просто растворились. Не было выбросов энергии, попытки уйти в подпространство также не были зафиксированы. Да и нет способа уйти на изнанку мира так быстро и незаметно! Внимательно изучались виртуальные записи боя и телеметрия, до последнего поступавшая от исчезнувших кораблей, стороны обменялись своими данными, но даже после обработки на симуляторах ситуация не прояснилась совершенно.
Большим ударом стали начавшие приходить через двое суток сообщения от флотов обеих сторон из других систем. С подобным явлением столкнулись еще в двух системах, ничем особо не примечательных, там также в разгар боя пропали корабли обеих сторон. Теперь и Земля, и Арете не могли позволить себе открытого столкновения без риска потери флотов. Никто не мог быть полностью уверен, что его противник не настолько безумен, чтобы пожертвовать своими ради победы. Сражения в спорных системах прекратились полностью, флоты вторжения уходили в подпространство, чтобы вновь появиться у своих звезд. Чуть дольше продержались флоты в системах, где не было таких масштабных сражений, но и они ушли, спешно сворачивая базы и оставляя занятые уже плацдармы. Война прекратилась.
Вскоре Земля и Арете отправили дипломатов, которые встретились на нейтральной территории, равноудаленной от зон интересов обеих сторон. Встреча прошла в атмосфере тотального недоверия и обоюдных обвинений, но спустя неделю напряженных совещаний с правительствами и переговоров был заключен не мир, но холодное перемирие. Ни о каком доверии не шло и речи, ведь в любой момент коварный враг мог нанести новый подлый удар. Кто станет его жертвой? И можно ли убрать целую планету так же легко, как это уже сделали с десятками военных кораблей? Конечно же, каждый считал коварным врагом другого. А учитывая, что зоны контроля соприкасались, а часто и взаимопроникали, ситуация только накалялась. Очередная война была не за горами.
Аретеи претендовали на шесть систем, принадлежащих Земле, но находящихся глубоко в пространстве соседа. В самом начале активной экспансии корабли с поселенцами шли в этом направлении, так как расстояние между звездами здесь было небольшим. Убравшись достаточно далеко от метрополии, колонисты быстро почувствовали свободу. Сначала они требовали больше прав, чем колонии ближе к Земле, а с учетом удаленности от центра и богатства системы, права они получили. И вскоре уже потребовали свободы и самостоятельности, тогда и начались первые межзвездные войны. С тех пор прошло триста лет, Земная Федерация выросла и окрепла, закаленные в постоянных боях армия и космический флот были как никогда сильны.
Но сильными были и их главные противники. Добравшиеся первыми до системы греки дали ей название Арете, что на всеобщем означало «совершенство», но также и «воинская доблесть», «добродетель достойного человека». Поселенцы, оказавшиеся здесь позже, но которых было во много раз больше, название это одобрили, хоть оно теперь и не совсем подходило. Основная масса новых колонистов прибыла из Восточной Европы, голодной, ставшей постоянным полем боя между великими нациями. Отравленные, вечно недоедающие, они нашли новую родину, а то, что она носит такое название, дало им пусть безосновательную, но гордость.
Поле, когда сменилось несколько поколений, Арете уже не было просто названием или понятием, оно стало определяющим для общества. Вокруг «арете» возникла и выросла целая философия воинской доблести, силы, чести. Нечто среднее между мифическими спартанцами и не менее мифическими витязями: и те, и другие в свое время остановили малыми силами полчища врагов.
Идеология оказалась достаточно мощной, чтобы люди объявили себя аретеями и отказались называть себя так же, как их предки на родной планете. Одним моральным подъемом не обошлось. Среди сбежавших оказалось много ученых и преподавателей, и поставленная в приоритет наука рванула вперед с головокружительной скоростью. В первую очередь – биология и генетика, аретеи начали выводить людей сильных и с высоким интеллектом, и даже добились некоторых успехов. В технике они долгое время плелись позади, переоткрывая то, что же было известно в метрополии. Но со временем уровень жизни в системе рос, и теперь сюда стремились не только отверженные, загнанные в нищету, вынужденные выживать, и но и люди из стран благополучных. Пока на Земле и в колониях спохватились, Арете сумела собрать у себя немало высококлассных инженеров, техников, изобретателей и ученых. Но даже тогда Земля еще продолжала смотреть на аретеев как на заигравшихся в свободу, но все же подданных. И не насторожились даже когда четыре колонии уже самого Арете вышли на уровень производства, сопоставимый с самыми старыми колониями Земной Федерации. Уже через сотню с небольшим лет после основания первого поселения Арете насчитывала десять колоний, полностью самодостаточных и лояльных метрополии. Вот только метрополией для них теперь стала сама Арете.
Терраформированием число доступных планет аретеи увеличили в три раза. В каждой системе появились свои верфи, на которых собирались не только старательские суденышки и баржи, но и первые боевые корабли. А когда на Земле изобрели технологию прыжка, благодаря которой на перелет между звездами тратились не месяцы, а минуты, эта же технология вскоре появилась и у аретеев. Тогда же стало понятно, насколько глубоко проникли во все структуры Земли их шпионы.
Прошло еще совсем немного времени. Аретеи продолжали расширять свое жизненное пространство и почти сравнялись по размерам с Земной Федерацией, богатой и сытой, растерявшей интерес к экспансии и начавшей замыкаться в собственных границах. Ее боевые корабли следили за порядком в каждой подконтрольной системе, следя за тем, чтобы никому больше не пришло в голову требовать независимости. И все бы шло своим чередом, если бы аретеи не решили проверить Землю на прочность. Поводом стали те самые несколько звездных систем, что тонким клином вторгались на территорию аретеев.
Аретеи потребовали от Земли передать эти системы им. Это были слабо заселенные миры, колонии в которых едва сводили концы с концами и потому проку от них было исчезающе мало, так что потери от их передачи оказались бы чисто репутационными. Так из опасений, что вслед за ними присоединения к молодой сильной межзвездной конфедерации, в которой независимость ее частей была не только на бумаге, запросят и другие миры, подконтрольные Земле, передача не состоялась.
И тогда аретеи взяли эти миры силой. Земные корабли заняли оборону вокруг населенных планет, ожидая прихода вражеского флота, когда их атаковали свои. Рои мелких камней, каждый из которых по отдельности не был опасен, перегружали защитные поля боевых кораблей. Целые потоки щебня, стянутого с окраин и запущенного по орбите. Атака была идеально синхронизирована, и сразу после нее аретеи атаковали. Их корабли выходили в обычное пространство, едва кроты на грунте сообщали о прохождении метеорного потока, и тут же атаковали, и соотношение сил было не в пользу землян. К тому времени, как на Земле разобрались в происходящем, новые присоединенные территории получили приглашение в Конфедерацию Аретеи, и ее боевые корабли уже патрулировали границы. А сразу несколько систем, богатых и имеющих собственный флот, попросились в состав Конфедерации.
Земля направила собственных миротворцев, чтобы проследить за порядком, и то же самое сделали аретеи. Переговоры шли долго и трудно, в Новом Крыму, где собрались главы планет, решившихся на присоединение к Арете, не прекращались беспорядки и массовые выступления против землян. И когда переговоры уже подходили к концу, губернатор колонии Алексей Кайгородский был убит в своем кабинете. Он был важной фигурой и балансировал между обеими сторонами, стараясь выгадать для планеты наиболее выгодные условия, так что и Земля, и Арете обвинили друг друга в этом убийстве. А пока шло расследование, земной десант высадился в столицу. По официальной версии, озвученной после случившихся следом за этим событий – для «поддержания порядка и недопущения проникновения мятежников в правительственный сектор». Больше суток они патрулировали площадь и прилегающие улицы, пока откуда-то из переулка по одной из троек не открыли огонь. Десантники начали стрелять в ответ, но не учли, что под прикрытием беспорядков к правительственным зданиям бунтовщики сумели протащить тяжелое вооружение. Новый губернатор, пришедший на смену Кайгородскому, после сообщал, что были вскрыты военные склады землян, расположенные на окраине и взятые под контроль правительственными войсками Нового Крыма в самом начале событий.
В столице вспыхнули бои, на защиту своих сограждан встали правительственные войска, формально подчиненные Земле, но тут же запросили поддержки у Арете, и Конфедерация высадила собственный десант. И сразу за этим на орбите заполыхали корабли обоих участников конфликта.
Все это случилось три сотни лет назад. С тех пор война то затихала, то вспыхивала с новой силой, звездные системы переходили из рук в руки, но никто не мог получить решающего перевеса. Вот и теперь, когда первоначальный страх немного поутих, очередная горячая фаза могла начаться в любой момент. Противников останавливало только отсутствие информации по новому типу вооружений, которое они подозревали у врага. И на решение этой загадки были брошены лучшие ученые.
Самым тщательным образом были обследованы части пространства, в которых находились корабли в момент исчезновения. Излучение, гравитационные искажения пространства – все оказалось в пределах нормы. Еще внимательнее изучались подробности сражения. Обе стороны, несмотря на растущее напряжение, обменивались данными, в том числе и секретными, к которым относились показания телеметрии и характеристики ведения огня. И вот здесь, наконец, нашлось хоть что-то.
Каждый из пропавших кораблей должен был погибнуть от огня противника в следующие несколько минут боя. Траектории движения торпед, залпов рельсотронов, разрядов рентгеновских лазеров – все однозначно указывало, что их цели были бы поражены и выведены из строя. В то же время кораблям уцелевшим в следующие минуты не грозило ничего, кроме незначительных повреждений. Бесчисленные симуляции с загруженными в полном объеме данными указывали на это однозначно. На исследования и виртуальную реконструкцию ушел без малого месяц. И только на исходе этого срока команды, прочесывающие место боестолкновения, и наблюдатели обнаружили кое-то еще. Слабые, едва заметные гравитационные аномалии в околопланетном пространстве, там, где находились корабли в момент исчезновения.
Точно такие же данные поступали из других систем, тоже попавших под удар неизвестного оружия. Аномалии двигались по орбитам вокруг планет, слабые, едва различимые, но достаточные, чтобы собирать мусор и обломки, оставшиеся после сражения. И эти гравитационные искажения становились все сильнее. Совсем немного, даже лучшая техника едва могла это определить, но все же напряжение локальных гравитационных полей росло.
Следующим открытием стало появление аномалий видимых. Пока что зафиксировать их могло только оборудование, изучающее локальные гравитационные искажения в инфракрасном спектре. Адаптированные к видимому спектру, изображения произведи эффект взорвавшейся бомбы: нечеткие, едва различимые, скорее даже угадываемые – это были контуры пропавших боевых кораблей. Они все еще оставались на тех же местах, неощутимые и не вполне реальные. Но расчеты и показания машин подтверждали то, о чем исследователи боялись говорить: они возвращались.
Новость пронеслась по заселенному космосу, подобно цунами. Они возвращаются! Страшное оружие, пугающее до дрожи, оказалось не таким ужасным, а может, и не оружием вовсе, и вообще – какое теперь это имеет значение? Скоро все снова будет как прежде! Но эксперты были настроены не так положительно. Исходя из массы, плотности и ряда менее значительных показателей они сделали вывод, что окончательного проявления кораблей стоит ждать не ранее, чем через двадцать лет. Для политиков это было все равно, что вечность. Ученым так и не удалось выяснить механизмы происходящего, тех крупиц, что все еще получалось вытянуть из наблюдений, было недостаточно. Как недостаточно было доказательств, чтобы обвинить одну из сторон конфликта. Вывод напрашивался простой: атака со стороны неизвестных пока чужих. Но дело усложнялось тем, что в исследованной и обжитой части космоса никому еще не встретилась ни одна разумная раса, люди были здесь единственными.
Но за идею с чужими схватились политики. Это был хороший повод если не прекратить войну вовсе, то хотя бы обойтись без открытого противостояния. Это позволило бы накопить достаточно оружия, чтобы окончательно покончить с врагом. Или с чужими, если такие действительно обнаружатся.
Прошел год, очертания призрачных кораблей стали видны невооруженным глазом. Последние обломки, оставшиеся как напоминание о прошлой войне, были вычищены с орбит. В пространстве разворачивалось колоссальное строительство. Возводились орбитальные форты, верфи расширялись и достраивались. Аретеии предложили Земле помощь, но получили вежливый отказ.
Через пять лет призраки стали походить на голографические изображения. Форты были почти достроены. Торопиться было некуда, и финансовые потоки перенаправили на нужды планет. Повторное предложение аретеев было принято.
Через пятнадцать лет, когда вопрос о призрачных кораблях подняли снова, уже никто не хотел с ними связываться. Уже почти осязаемые, но все еще нереальные, они висели в пространстве среди начавших ветшать фортов, на которых несли ритуальную службу бойцы, давно забывшие, что же такое настоящая война. Бывшие противники, за полтора десятилетия добившиеся дипломатией большего, чем за три сотни лет войны, старательно закрывали глаза на причину, по которой мир вообще стал возможен.
Но тут забили тревогу ученые. Все эти годы изучение феномена призрачных кораблей не прекращалось, пусть ничего нового узнать так и не удалось. В один из дней на исходе восемнадцатого года одна из гравитационных обсерваторий вдруг получила странный сигнал. На орбите Ратапана, планеты, первой столкнувшейся с феноменом, на расстоянии в четыреста тысяч километров от нее, появилась гравитационная аномалия, схожая с теми, что предшествовали проявлению исчезнувших кораблей. Исключением было, что никаких видимых признаков замечено не было. Все попытки вычислить массу гипотетического объекта провалились, как и расчеты его проявления.
Началась паника, подогреваемая СМИ. Население трех планет, которые вот-вот должны были оказаться под ударом, покидало свои системы, спешно восстанавливались орбитальные форты, боевые корабли аретеев и землян прибывали с системы, а на верфях закладывались новые. Что бы ни должно было произойти после возвращения призрачного флота, они хотели быть готовыми ко всему.
Наступил двадцатый год. Призраки обрели массу и плотность, в любой момент готовые выйти из летаргии. Вокруг них образовалось пустое пространство, никто не мог сказать с уверенностью, как именно отреагируют экипажи, и жив ли там хоть кто-то. Ученые, правительства, военные, простые люди – все напряженно ждали, что же будет.
И вот, наконец, по кораблям призрачного флота прошла короткая цветная рябь, во все стороны разбежались волны в гравитационном, радио- и видимом диапазонах. Что-то неуловимо сдвинулось, и летаргический сон длиной в два десятка лет закончился.
Глава 4
1
Пол вздрогнул, и капитан Басов не удержался на ногах. Готовясь увидеть, как сгорает его противник, – нет, не противник, враг! – он вскочил из капитанского кресла, но опустился снова и теперь не торопился подниматься. По стенам и экранам, по креслам боевой смены прошла рябь, волны, на гребнях которых словно светились спектрально переливающиеся гребешки. Мостик вздрогнул снова, уже слабее, люди на своих местах непонимающе переглядывались, тянулись к мониторам, кто-то громко спросил, что же произошло.
Капитан схватился за грудь: сердце бешено колотилось, в груди застыла холодная глыба. Сжав зубы, Басов перетерпел короткий укол боли, несколько раз глубоко вдохнул и спросил в пространство:
– Что с дредноутом? Мы попали?
– Никак нет, товарищ капитан, – ответил со своего поста стрелок. – Неполадки в оружейных системах… Куда-то исчез заряд, рентгеновский лазер не готов к стрельбе… Торпедные аппараты – оффлайн… Рельсовая пушка – оффлайн… У нас ничего не работает, капитан!
В его голосе звучали такие паника и обреченность, что на стрелка оглядывались. Басов потер грудь, но под испуганными взглядами подчиненных отдернул руку, сел прямо и спросил, добавив голосу жесткости:
– Ситуация вокруг? Быстро!
– Множественные цели, до нескольких сотен. Половина распознаны как союзники, остальные… остальные – враг, капитан!
– Они стреляют? Мы по-прежнему в бою?
– Огня не наблюдаю, товарищ капитан! Маневров тоже, они просто стоят, – отозвался навигатор.
– Фиксирую оживленный радиообмен, капитан, – доложил связист. – Шифрованный, причем у обеих сторон. Что происходит, капитан?
Басов и сам бы хотел знать ответ на этот вопрос. Минуту назад он готовился погибнуть в бою, уничтожив вражеский дредноут, а если повезет – еще несколько аретейских кораблей. Сейчас же он в капитанском кресле почти без сил пытается не показать подчиненным, насколько ему плохо, линкор не готов к стрельбе, без двигателей, а снаружи…
Снаружи все изменилось. На самом большом экране, занимающем половину стены и часть потолка, сейчас открывался вид на планету. Это без сомнения был Ратапан, капитан Басов без труда узнал очертания материков, скрытых ажурными облаками. А вот то, что сейчас оказалось на его орбите, было незнакомо совершенно. Более того, этому всему просто неоткуда было взяться. Колоссальные конструкции, возведение которых занимало годы, а пересылка через подпространство требовала столько энергии, что они не окупались. Здесь же и сейчас они кружили над планетой, а на броне при внимательном рассмотрении можно было увидеть следы от ударов микрометеоритов и космического мусора. На появление такого количества следов уходит не один год. Высоко, на расстоянии в полтора радиуса планеты зависла орбитальная верфь, от нее именно сейчас отходил свежий, сияющий как новая игрушка крейсер. Но и верфь выглядела по-другому, и не должна была работать уже много лет после удачной аретейской диверсии. Безумную картину завершали выстроившиеся боевыми рядами корабли, которые умная электроника линкора окрашивала согласно опознавательному сигналу «свой-чужой». Синий, красный, синий… непримиримые враги бок о бок против… Кого?
Капитан Басов схватился за голову. Ему показалось, что он сходит с ума, что все, происходящее вокруг – предсмертный бред человека, чей мозг прожарен рентгеновским лазером или галлюцинирующего от нехватки кислорода. Все это было слишком сложно, слишком внезапно для правды. Капитан не в первый раз сталкивался с неразрешимыми вопросами. Но сейчас он очень четко ощутил свое бессилие.
В себя капитана привел сигнал внутренней связи. На экране появился человек, Басов не сразу узнал в нем лейтенанта Гасанова, которого он отправил на перехват десантной группы врага. Тот коротко отдал честь и доложил:
– Товарищ капитан, мы на месте! Была небольшая задержка, но все уже в порядке. Слышу возню по ту сторону, они вскрыли средний слой, сейчас возьмутся за внутренний. Разрешите продолжить выполнение боевой задачи?
– Причина задержки? – каркнул Басов.
– Толчок, вероятно, из-за работы маневровых, – ответил лейтенант, вглядываясь в глаза капитана с полопавшимися сосудами, но от вопроса удержался. – Была секундная дезориентация, но теперь все в норме.
– Ты не в курсе происходящего, Ибрагим?
– Нет… Что-то случилось, товарищ капитан? Мы подбиты? – Лейтенант Гасанов встревоженно оглянулся на своих людей, замерших за границами кадра.
– Все сложно, Ибрагим… Выполняй задачу, но постарайся взять их живыми. Хоть кого-то. Тебе ясно?
– Кристально, капитан! – отчеканил лейтенант, но во взгляде его появилась подозрительность.
– Действуй, и – живыми, понял?
Когда лейтенант исчез с экрана, Басов вытащил мокрый насквозь платок, долго и тщательно вытирал лицо. И только уже складывая его обратно в карман, он вдруг понял, какая на мостике царит непроницаемая тишина. Они все смотрели на него. С непониманием, надеждой, страхом, испуганные лица торчали над спинками кресел, люди стояли в проходах между рабочими станциями, и все ждали, что он сумеет объяснить им, что же происходит.
– Я и сам не знаю… – устало ответил на незаданный вопрос Басов. – Но что-то плохое.
2
Средний слой корпуса почти поддался, оставалось прорезать совсем немного, когда свет фонарей вдруг моргнул и стал заметно слабее. По металлу под ногами прокатилась дрожь, и бойцы едва удержались на ногах. Сержант Хомский ощутил, как подкашиваются ноги в слабом, в общем-то, поле тяготения линкора: всего ноль три жэ. Неожиданно накатила слабость, в ушах раздался тонкий противный писк, а мощное, рассчитанное на сверхвысокие нагрузки сердце на мгновение сбилось с ритма. Данные нашлемного монитора зарябили, а когда вернулись к норме, он сначала не поверил их показаниям. Отметка заряда батарей оказалась в красной зоне и медленно ползла вниз. Хомский запустил диагностику, но его окликнули по внутрикомандной связи:
– Сержант, у меня какой-то глюк в системе, батарея почти в ноль!
– Эй, и у меня! Что за хрень?! – подхватил кто-то еще, и следом за ним заговорили остальные. Испуга в голосах не было, только раздраженное удивление.
– Тихо! – оборвал Хомский. – Всем провести проверку. Скорее всего, какие-то землянские шутки.
Он дождался, когда отряд доложит о том, что сержант и так уже знал, после чего приказал:
– Не ноем! Выполняем задачу! Что в резаках? Хватит заряда?
Двое, занятые тем, что прямо сейчас вскрывали обшивку вражеского корабля, коротко доложили о том, что все идет по плану: резаки были химические и от заряда батарей почти не зависели.
– Тогда собрались! Проверить оружие, пересчитать боезапас! внутри нас уже ждут, так что больше времени не будет!
От других отрядов не было никаких сообщений, но это как раз и объяснимо: в боевых условиях в тылу врага каждый полагается на себя, и внешняя связь только повышает шанс быть обнаруженным. Они должны были высадиться все одновременно, тогда каждый отряд оттянет на себя часть защитников линкора. Корабли этого класса обычно не имеют большого количества морпехов на борту, потому что за высадку сухопутных частей отвечают другие корабли. Так что здесь должно оказаться не больше сотни бездельников, вряд ли показавших себя хоть где-то, кроме полигонов и тренажерных залов. Средняя обшивка подалась, вырезанный пласт рухнул вниз, загрохотал о внутреннюю броню, теперь об их присутствии наверняка известно всем в корабле. Они быстро, но без лишней суетливости спустились в открывшееся пространство, освещая дорогу нашлемными фонарями. Хомский приложил перчатку боевого скафандра к металлу и включил акустические сенсоры. С той стороны было тихо, не звучала даже тревога. Нужно действовать быстрее! Еще быстрее!
Под верхней платиной открылось переплетение кабелей и трубок, уложенных между ребер жесткости. Рядовой Иванчек оттолкнул десантника с горелкой, вцепился бронированными перчатками в пучки стянутых между собой проводов и дернул, резко распрямившись. Затрещало, кабели лопались с глухим звуком, десантников осыпало искрами, но автоматика шлемов успела отреагировать, снизив яркость вспышки. Иванчек вскинул руки, потряс зажатыми в них обрывками, но его быстро оттеснили в сторону, снова зашипела горелка.
В щели уже было видно слабый после пламени резака свет. Сержант замер, согнувшись, он вслушивался в звуки корабля, стараясь определить, что же происходит внутри. Их уже должны были заметить, а значит – стянуть к месту прорыва пехотинцев. Но ни грохота шагов, ни голосов снизу не доносилось… Вот оно! В щели неосторожно мелькнул ствол карабина: земляне были там, просто успели затаиться. Словно почувствовав, что его заметили, пехотинец исчез из виду, и сержант различил удаляющиеся негромкие шаги.
– Всем приготовиться! – скомандовал Хомский, вскидывая укороченную винтовку, до этого момента болтавшуюся на груди. – Переключиться на электроразрядные!
Электроразрядные безгильзовые патроны предназначались специально для боя с бронированным противником во внутренних помещениях корабля. Они не пробивали обшивку стен и не могли повредить проходящие внутри коммуникации. Когда броневая плита рухнула внутрь, следом за ней полетели сразу три энергогранаты, в открывшемся внизу коридоре грохнули разряды, и первая четверка бросилась внутрь. Они падали на пол плашмя, боевые скафандры компенсировали удар, и без того слабый в притяжении корабля. Ощетинившись стволами, они взяли под прицел оба конца коридора, в котором никого не оказалось. Хомский спрыгнул в прожженую дыру, за ним следовала его тройка.
– Брандхорст! Со своими туда. Экипаж запираешь по каютам, огонь только по морякам. Действуй.
– Принял, сержант! – капрал знаками приказал своим выдвигаться, они рассредоточились по сторонам коридора, двигались они почти без шума.
– Остальные за мной, – не опуская карабина, Хомский пошагал в противоположном направлении.
Что-то было не так. По ним уже должны были открыть огонь, из-за каждого угла, из-за каждой двери. Они должны были продвигаться медленно, с большими потерями со стороны противника и умеренными – со своей. Весь опыт сержанта сейчас кричал о том, что происходящее ненормально. Может, другим командам удалось оттянуть все силы на себя, и теперь между командой Хомского и выполнением задачи только пустые коридоры? Хотелось бы, чтобы это было не так!
Первых землян они увидели только через семь минут. Мужчина в легкой броне с поднятыми над головой руками показался из дверного проема и остановился, расширенными глазами глядя на замерших десантников. Даже без брони каждый из них был выше любого из землян на голову и в полтора раза шире, они нависали горами из керамики и металла, наставив на человека стволы винтовок. Мужчина нервно сглотнул, его лицо блестело от пота, голос дрожал, но он старался звучать уверенно, когда заговорил:
– Господа, я здесь, чтобы передать сообщение от капитана… Война закончена, мы получили сообщение от объединенного флота Земли и Арете. Ваше руководство просило передать… Светлячок, саранча, сапсан, с… э-э-э… Симон, как я понимаю, это код отмены операции. – Он умудрился развести поднятыми руками и снова сглотнул. – Мы сами не понимаем, как такое возможно, так что… капитан Басов предлагает вам сдать оружие и пройти на мостик…
– Ты чо, клоун? – зарычал рядовой Иванчек, делая широкий шаг и появляясь из-за плеча стоящего первым Хомского. – Вали его, народ!
Мужчина с поднятыми руками переводил непонимающий взгляд с одного на другого. Внешние динамики на скафандрах на время боя были отключены, так что Иванчека сейчас могли слышать только члены отряда. Когда рядовой вскинул карабин, он удивленно расширил глаза, а в следующее мгновение уже, дергаясь, рухнул на пол от смертельного разряда.
– Твою мать, Иванчек! – заорал Хомский, – ты чего творишь?!
Он схватил рядового за бронепластину на груди и притянул к себе, пытаясь рассмотреть его под непрозрачным стеклом. Там было темно, но Хомский мог представить его лицо с широко распахнутыми глазами со зрачками во всю радужку и оскаленным в радостной усмешке ртом. Псих с бракованной эндокринной системой, Хомский видел его медкарту, но все равно решил принять в отряд, о чем уже начинал сожалеть.
– Все в норме, сержант! Он гонит, ты не видел, что-ли? Какое к черту «сложить оружие», а?
– Код был верный! – рыкнул Хомский. Он злился на рядового еще и по этой причине. Откуда земляне могли узнать код отмены операции? Только если выпытали у кого-то из сержантов других групп. – А ты не дал узнать, откуда он его взял, дебил!
Иванчек разразился резким визгливым смехом, и сержант резко оттолкнул его. Рядовой попятился, ударился о стену спиной, но смеяться не прекратил. Хомский посмотрел на убитого, изо рта которого тянулась быстро рассеивающаяся струйка дыма, а потом скомандовал, обернувшись к своему отряду:
– Не стрелять, если перед вами не морпех! Не стрелять! Сначала – допрос, потом – стрельба, вашу мать! Двигаемся к мостику, помним главную задачу: капитана – живым! Живым! Ты! – он ткнул бронированным пальцем в грудь рядовому Пшебельскому, – за него отвечаешь! Забери ствол, и давайте в хвост, держите тыл. Все, двинули!
3
– Что они творят? – крикнул от своего пульта дежурный и выругался. – Капитан, они убили парламентера!
– А чего ты ожидал от десанта? – мрачно ответил Басов. За последние двадцать минут он узнал столько, что не поместилось бы даже в молодую голову. Бой над Ратапаном, оказывается, закончился еще двадцать лет назад, и его «Селенга» со всем экипажем просто выпала из реальности, как и десятки других кораблей по обе стороны фронта. Да и фронта теперь нет, стороны примирились и теперь действуют на общее благо… На этом моменте Басов окончательно перестал что-либо понимать. Война была всегда, аретеи – высокомерные, слишком многое на себя берущие – нападали на земные колонии, люди отбивались и атаковали сами. Не было времени без войны!
Но вот – корабли старых врагов расположились в пространстве бок о бок и каждый сигналит своим: все закончилось, опустите оружие. Басов сам не верил в происходящее, как и никто из присутствующих сейчас на мостике и еще миг назад находившихся в разгаре боя, готовясь убивать и погибнуть. Но получив приказ, подкрепленный кодом, который подтверждал его высочайший приоритет, он не мог не подчиниться.
Запросив информацию по состоянию корабля и его последних минутах, в штабе связались со стороной бывшего противника и получили код отмены операции для единственной десантной команды, попавшей на линкор. Требовалось перехватить их, убедить сдаться и отправить их на десантный корабль, к которому они были приписаны.
Но десантники не торопились сдаваться. К обеим группам, двигающимся сейчас коридорами линкора, из которых спешно эвакуировали весь персонал, отправились переговорщики. Но первая группа взяла своего в плен и теперь перемещалась, прикрываясь им от возможной атаки, а отправленного ко второй просто убили. Басов дрожащими пальцами массировал колено, хоть в действительности сейчас у него болело сердце: вражеская сволочь убивала его людей на его корабле, а он не мог ничего с этим поделать!
– Гасанова мне! – рявкнул он, и тяжелый кулак с треском опустился на пульт. – Ты тут, Ибрагим?
– Да, слушаю вас, товарищ капитан!
– Ибрагим, к черту все, выводи своих, приказываю ликвидировать группы противника.
– Полностью? – старший группы дернул щекой то ли в сомнении, то ли от радости. Басов решил, что второе.
– Если будут сопротивляться – всех, – ответил он и снова поморщился. – Если у кого ума хватит – того тащи в тюремный блок. Но только самых умных.
– Принято, капитан! – Гасанов кивнул резко, глаза его недобро сверкнули, когда он отвернулся от камеры и начал доводить приказ до своих людей. Связь оборвалась.
4
Их встретили в большом зале, скорее всего, салоне для офицерского состава. Видеоэкраны, на которые обычно транслировали виды планет Федерации, сейчас показывали странную картину: флоты, обозначенные цветами Арете и Земли, бок о бок. И все они в построении вокруг поля боя, где сошлись, а теперь замерли без движения корабли. Пропагандистская чушь, которой так славятся слабаки с Земли.
Когда две четверки во главе с Хомским втянулись в зал, двери впереди и позади группы с шипением захлопнулись. Опытные бойцы тут же развернулись в защитное построение, ощетинившись стволами, и сержант заорал по внутренней связи:
– Переключение на стандартные! Ждем появления врага! Пшебельский, дай этому уроду карабин!
Откуда-то с потолка раздался низкий, наполненный инфразвуком голос, от которого у любого задрожат коленки, голос, приказавший бросать оружие. Но десант Арете – не из пугливых, особенно когда большую часть частот, влияющих на психику, отсекает фильтр шлема. Голосу немедленно было велено заткнуться и катиться к чертям. И сразу за этим начался ад.
В приоткрывшуюся на миг дверь влетели сразу несколько электромагнитных гранат. Бойцы, чьи карабины были направлены в нужном направлении, полоснули короткими очередями по мелькнувшей в проеме тени и даже попали, но сразу за этим импульс ограниченного подавления выпил из аккумуляторов боевых скафандров последние крохи заряда.
Но десант Арете не был бы лучшим во всех населенных мирах, если бы полагался только на электронику! Каждый из них был способен двигаться и вести бой в броне еще минуту после полного ее отключения, а низкое притяжение на земных кораблях удлиняло это время до трех минут. Хомский мысленно похвалил себя за то, что вовремя приказал сменить тип боеприпасов. Обычные пороховые патроны были опасны для электронной начинки и систем внутри стен, но не зависели от электричества. И теперь, стоило в дверях появиться облаченным в серо-голубую броню пехотинцам врага, их встретил металлический шквал.
Нескольких бойцов просто смело, отбросило к стенам, из расколотых панцирей брызнула кровь. Но другие, не такие горячие, не торопились вступать в бой, скрываясь в коридорах и за тяжелой прочной мебелью. Десант Арете же оказался в самом центре зала, без защиты и с полностью разряженными боевыми скафандрами.
– Ну что, навоевались? – снова заговорил усиленный электроникой голос из-за дверей. – Еще раз: бросайте оружие, выбирайтесь из брони, и будем разговаривать!
– А не пошел бы ты в жопу?! – истерично заверещал рядовой Иванчек, и на этот раз он не забыл включить внешний динамик. Хомский не успел ничего сделать: сумасшедший десантник уже вскочил на ноги и бросился на врага, беспорядочно паля из карабина и пронзительно крича.
Дальше начался ад. Иванчека скосило встречным огнем, лишенный энергии, костюм рядового уже не был таким подвижным и неуязвимым. Броня еще держала удар, но забрало шлема разлетелось фонтаном стеклянной крошки и крови. Иванчек осел на пол, как обесточенная кукла. Хомский вскочил на ноги, но двигался так, словно на каждом его плече повисло по человеку, скафандр отказал, лишившись даже резерва. Он бросил карабин, поднял забрало и сказал, обернувшись к остаткам своего отряда:
– Спокойно, ребята. У нас еще будет шанс, уверен. А пока – стволы на пол, это приказ.
Его люди опускали оружие, кто-то глядел с ненавистью на появившихся в зале морпехов, кто-то – с заметным облегчением, но опустили все. Металл с глухим стуком падал на покрытие пола. Затем пришло время снимать броню. Тяжелую скорлупу, ставшую из защиты обузой, сержант снимал, словно вместе с ней с него слезала кожа. Когда все семеро остались стоять посреди зала в компрессионных трико, сержант-землянин прошел и каждому лично стянул руки наручниками за спиной. Ему пришлось постараться: аретеи были заметно крупнее даже специально отобранных морских пехотинцев Федерации.
– Что с остальными? – Хомский решил не разговаривать с врагом, но все же не удержался и задал волнующий его вопрос.
– Почти половина уцелела. Твой капрал, как его… Брандхорст и еще двое, молодой такой и…
– А остальные? – Хомский остановился на половине шага, глядя на землянина сверху вниз. На скулах его вздулись желваки, а глаза недобро горели.
– Перестреляли. – Сержант повел плечом, объяснил: – Им, как и вам, предложили бросать стволы, они не бросили. Ну, и…
– Все три отряда?! – не поверил Хомский.
– Какие три отряда? – переспросил сержант-землянин, вскинув брови. – А! Не было никого, вы одни сумели прилепиться, да и то чудом. Болтались бы сейчас на изнанке… Иди давай!
Он беззлобно толкнул Хомского в спину, рука словно уперлась в литой пластик. Хомский сделал шаг, другой, наконец, его лицо исказила брезгливая гримаса:
– Повезло вам, что только мы высадились, да. И что удалось костюмы нам обесточить. Было бы хуже.
– Повезло, – ответил сержант и кивнул. – Только сложнее все, тут оказывается такой бардак происходит – мрак!
Глава 5
1
– Значит, прошло двадцать лет? – медик сноровисто приложил к руке Басова автоинъектор и подождал, пока тот впрыснет капитану в плечо красную жидкость из ампулы, затем мазнул гелем и велел опустить рукав. Капитан сидел на кушетке, куда его посадили старший стрелок и связист в полуобморочном состоянии. Но к его чести, он перенес все, что сообщили с кораблей Альянса, на ногах, и лишь потом обратился за помощью. Когда скрывать свое состояние стало уже невозможно.
– Как говорят эти, – Басов кивнул в пространство, подразумевая корабли союзников, все так же висящих в пространстве у планеты вокруг приходящего в себя флота. – Саша, это просто чертова головоломка!
Доктор Александр Волков был ровесником капитана, ходил с ним на «Селенге» не один десяток лет. Он был уже совершенно седой, щеки некрасиво обвисли, припухшие веки прикрывали светлые глаза с неожиданно цепким взглядом и давно уже звался Александром Романовичем, но на Сашу не обижался никогда. Сбросив шприц в лоток для использованных инструментов, он тщательно вытер руки салфеткой, прежде, чем задать следующий вопрос:
– Но ведь это же какой-то бред, Петр Иваныч, не находишь?
– За что купил! – отозвался Басов жестче, чем хотел. – К худу или к добру, но бой они остановили, а то неизвестно, как бы оно все…
– Так вроде не они это были? – Доктор ногой подтянул стул на колесиках, сел рядом. – Как я понимаю, мы просто растворились!
Волков сделал жест обеими руками, изображая, как именно они растворились. Басов нахмурился, седые брови столкнулись над переносицей, пальцы снова потянулись к колену, но капитан отдернул руку. Рассказанное не то что было невероятным, его просто не могло быть!
…– Товарищ капитан, нас вызывают! – подал голос связист. Выглядел он ошарашенным, глаза расширились в удивлении.
Басов был занят: выбивал из инженеров двигательных систем и стрелков невозможное. Требовалось начать маневрировать и набрать достаточно мощностей хотя бы для пары залпов. Он не сразу понял сказанное, продолжая втолковывать подчиненным необходимость выполнения приказа, а потом обернулся так резко, что кресло под ним жалобно застонало.
– Что ты сказал?
– Нас вызывают, назвались объединенным флотом Альянса систем.
В голосе связиста звучала неуверенность. Басов пророкотал:
– Что еще за Альянс? Подключай!
На экране показался средних лет мужчина в форме со знакомыми уже знаками различия: такие носили офицеры Арете. Басов хотел рассказать ему, что и как он делает с шутниками, но оказалось, что это запись, которую транслировали в открытом эфире на все корабли бывших противников. Капитан потребовал вытянуть из буфера начало и запустил сообщение снова.
– «В первую очередь – не волнуйтесь. Бой окончен, и случилось это двадцать лет назад. Ученые до сих пор не выяснили точно, что же это было, но склоняются к варианту с использованием неизвестного типа оружия или чего-то подобного. Без лишних деталей – ваши корабли выпали из реальности и на возвращение ушли годы.
За это время разногласия между нациями были разрешены, Земная Федерация и Конфедерация Арете теперь – единый Альянс человеческих систем. И у вас еще есть время, чтобы интегрироваться в наше общество.
Дело в том, что нами принимаются сигнатуры, схожие с теми, что наблюдались все то время, что вас не было с нами, и оно с вами никак не связано. Что-то приближается, и нам понадобятся все ваши боевые навыки!
Добро пожаловать в Альянс!»…
– Все еще звучит, как бред, – Александр скептически покачал головой. Басов развел руками:
– А как ты это объяснишь тогда? Сидишь здесь, как сыч! Выходил бы хоть иногда…
– А зачем? Мне все что нужно и сюда принесут, Петр Иваныч. А по поводу объяснений… Да черт его знает, честно. Может, морочат вас, посылают сигнал на камеры внешнего наблюдения, а на самом деле там и нет ничего. Или наоборот, уже все под Чужими. Нужно кого-то послать наружу, пусть сам посмотрит. Хотя, ему тоже верить как? Вдруг перепишут? Или подменят…
– Саша, твою..! – Басов запыхтел и сделал вид, что встает с кушетки. – Я тебя как человека спрашиваю, а ты мне тут комедию ломаешь! Тьфу!
Немного подумав, Басов все же тяжело сполз с кушетки, постоял немного, прислушиваясь к ощущениям, кивнул сам себе, словно подтверждая, что все в порядке. Оправив брюки и форменную рубашку, он накинул капитанский китель и взял с приставного столика фуражку.
Волков привстал со стула, протянув руку.
– Постой, Петр Иваныч… Ну не знаю я, что делать, и что думать! И вообще – сядь, я еще не закончил!
Басов потоптался на пороге, плюнул и вернулся, но на этот раз сел на такой же стул, как и у доктора. Положив фуражку на стол, он впился в Волкова тяжелым взглядом. Тот оттянул воротник белого кителя, повертел шеей, пробормотав себе под нос:
– Выпить бы…
– Ты на вахте, Саша, – отрезал капитан, и показал на шкафчик. Доктор вскочил, моментально вытащил плоскую фляжку и две рюмки. Басов жестом показал, что не будет, и Волков удивленно моргнув поставил одну обратно. – И я на вахте! Стар я уже для всего этого…
Басов смотрел, как доктор наливает рюмку, опрокидывает ее в рот. Волков выдохнул и, поднявшись, убрал добро обратно в шкафчик.
– Ну? – требовательно спросил он.
– Улететь можем? – Волков смотрел на капитана заблестевшими глазами. – Если сейчас нырнем, то пусть ищут, а там успеем разобраться, что к чему.
– Отражатели нам еще в самом начале снесли, Саша. А прыгнуть… Пока будем корячиться, нас любой собьет, если захочет.
– Ну вот ты и ответил! Сам! – Волков откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу. – Бежать не можем, проверить… Что связь дает?
– Подтверждает слова этих, – Басов дернул подбородком. – Плюс двадцать лет, три месяца, два то ли три дня, часы, минуты.
– Тогда принимай, что случившееся – правда, и не делай мне голову капитан! – под конец фразы Волков едва не закричал возмущенно. – Завел мне тут…
Капитан вскинулся, они несколько долгих секунд давили друг друга взглядами, потом Басов хрипло рассмеялся:
– Спасибо, Саша, полегчало. Совсем сдаю, нужно…
– Нужно было давно уходить, ага. Ты мне об этом уже в который раз говоришь? Давай, взял себя в горсть и царствовать! Люди ждут.
Оба поднялись, обменялись рукопожатиями. Волков проводил Басова до выхода из медотсека, остановился, глядя, как с каждым шагом сгорбленная спина капитана распрямляется, раздаются могучие плечи, тяжелая походка сменяется пружинистым шагом хищника. Доктор знал старого друга лучше всех, тому иногда нужно было вот так закрыться ото всех, выдохнуть и хоть на секунду переложить бремя выбора на чужие плечи. Сейчас, после предательской слабости, проявленной перед экипажем, ему предстояло снова взвалить на себя непосильную ношу и показать, кто здесь главный. Когда Басов уже готов был скрыться за поворотом, доктор окликнул его:
– Зайди потом, повторим!
Басов обернулся, и Волков жестом изобразил укол, потом большим пальцем указал себе в область сердца. Капитан кивком показал, что понял, и пошел дальше, а доктор еще стоял, глядя куда-то внутрь себя. Ему тоже было страшно, вот только он как врач не мог проявлять слабость перед пациентами.
2
Прошли почти сутки после возвращения призрачного флота. Ожидавшие худшего аналитики сыпали восторженными докладами о том, как хорошо принимают случившееся экипажи, как глубоко понимание ими ситуации, на сколько процентов увеличится общая огневая мощь объединенного флота, когда все корабли снова вернутся в строй… Небольшое беспокойство вызывала потеря ими боеспособности после возвращения. Предсказывалось, что они вернутся полностью готовыми к новому бою, но офицеры обеих сторон докладывали о сбоях в огневых системах и реакторах. Были почти полностью разряжены аккумуляторы, а конденсаторы пушек выдавали сбой за сбоем. Нахождение за чертой не прошло даром. Хорошо хоть, жалобы на здоровье, которые лавиной обрушились на медслужбу и едва ее не погребли, сошли на нет почти сразу. Люди жаловались на слабость и потерю ориентации, головные и сердечные боли, но все решалось приемом обычного тоника и обезболивающих.
Отдельной проблемой были корабли, поврежденные в бою. Мобильные ремонтные бригады работали на износ, но успели только восстановить работоспособность вооружения и щитов, что было обозначено первоочередной задачей. Все же, несмотря на подъем, никто надолго не забывал про зависшее посреди системы гравитационную аномалию, продолжающую медленно, но уверенно расти. Вокруг уже начали собираться мелкий космический мусор и пыль, делая ее видимой в инфракрасном диапазоне, и теперь службы контроля не отводили от подозрительного места телескопов и радаров. Что-то приближалось.
3
В камере было светло и почти удобно. А по сравнению с казармой в учебке – так и вовсе курорт. Хомский развалился на слишком узкой для него койке, подогнув ноги, упирающиеся в стену. Скрытые лампы в потолке не слепили, и он уже готовился задремать, когда в двери зажужжал электрический замок, и в камеру шагнул конвойный с травматическим пистолетом за поясом, по ту сторону двери маячили еще двое. У всех троих были напряженные лица, они настороженно следили, как сержант поднимается с койки и выпрямляется в полный рост, глядя на него снизу вверх. Он мог бы сейчас легко расправиться со всеми разом. Схватить этого, что перед ним, дождаться, пока втянутся в камеру остальные… Плевать, что там передали его офицеры с уцелевшего, как оказалось, десантного корабля про мир и перемещения во времени, это он решил оставить умникам из разведки. Он – десантник Арете! И он не позволит запирать себя в клетку!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72091003?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.