Главная страница | Современные любовные романы | Останется только любовь

Останется только любовь
Анна Кон Д.
Бейли:
Я ждала день свадьбы. И он наступил.
План был прост: счастливая невеста, любящий жених, тихое «да» – и долгожданный праздник.
Вот только всё пошло не по плану.
Вместо брачной ночи – барная.
Вместо жениха – мужчина, которого я назвала Мастером.
И только он в ту ночь сказал мне «да», когда я предложила напиться до потери памяти.
Одна ночь. Два незнакомца. И это действительно было весело.
Если бы не одно «но».
Я почти ничего не помню.
И успокаивало то, что мы больше никогда не встретимся.
Терри:
Я назвал её Маргариткой.
И в ту ночь – отдал себя ей. Просто доверился. Позволил незнакомке напоить меня, затащить в авантюру, растопить лёд.
Удивительная девушка, которая в день собственной свадьбы оказалась в баре… со мной.
Она называла меня Мастером.
Ей было не особо интересно моё имя.
Я почти ничего не помню.
Но последствия той ночи остались навсегда со мной.
Я думал, мы больше никогда не встретимся.

Анна Д.
Останется только любовь

Кон Анна Д.


Останется только любовь


Бейли:
Я ждала день свадьбы. И он наступил.
План был прост: счастливая невеста, любящий жених, тихое «да» – и долгожданный праздник.
Вот только всё пошло не по плану.
Вместо брачной ночи – барная.
Вместо жениха – мужчина, которого я назвала Мастером.
И только он в ту ночь сказал мне «да», когда я предложила напиться до потери памяти.
Одна ночь. Два незнакомца. И это действительно было весело.
Если бы не одно «но».
Я почти ничего не помню.
И успокаивало то, что мы больше никогда не встретимся.
Терри:
Я назвал её Маргариткой.
И в ту ночь – отдал себя ей. Просто доверился. Позволил незнакомке напоить меня, затащить в авантюру, растопить лёд.
Удивительная девушка, которая в день собственной свадьбы оказалась в баре… со мной.
Она называла меня Мастером.
Ей было не особо интересно моё имя.
Я почти ничего не помню.
Но последствия той ночи остались навсегда со мной.
Я думал, мы больше никогда не встретимся.
Посвящаю:
Посвящаю своему будущему мужу и лучшей подруге.
Плейлист
1. Put It on Me – Matt Maeson

2. I Feel Like I’m Drowning – Two Feet

3. Come As You Are – Nirvana

4. Beautiful – Eminem

5. Heat Waves – Glass Animals, iann dior

6. Runaway -AURORA

7. idfc – blackbear

8. Dusk Till Dawn – James Major, Mia Love

9. Daylight – David Kushner

10. Good Thing -Sage The Gemini, Nick Jonas

11. There’s Nothing Holdin’ Me Back Acoustic – Shawn Mendes
Пролог. Бейли
Закат растекался по стеклу, окрашивая комнату в медовый свет. Я стояла у окна, обняв себя за локти. Платье – расстёгнуто, волосы – собраны наспех. Казалось, я уже видела эту сцену: может, в кино, может, в мечтах. Всё выглядело правильно. Слишком правильно. Платье, кольца, цветы. Как в сказке, только я в ней – как будто лишняя.
Форд подошёл сзади, обнял. Его руки были тёплыми – всегда были. Только мне было холодно. Ноги ныли от прикосновения к кафелю, руки немели. Я была как человек, выброшенный на берег: всё вокруг живое, а внутри – пусто.
Он был рядом. Он всегда был рядом. Он был бы идеальным «домом». Только сейчас, в этот момент, он вдруг показался мне… ненастоящим.
– Ты в порядке? – прошептал, целуя меня в шею. Его голос был ровным. Спокойным. Как у человека, уверенного, что всё идёт по плану.
– Всё нормально, – ответила я. Попыталась улыбнуться. Мышцы вроде бы слушались, но внутри была только тишина.
Он сделал шаг назад и достал из кармана коробочку. Открыл. Кольцо. Идеальное, как всё, что касалось Форда. Яркий камень, сверкающий слишком громко.
– Бейли, выйдешь за меня?
Он произнёс это легко, как будто был уверен, что я скажу “да”. Уверенность – его второе имя. Внутри меня что-то дёрнулось. Я сделала вид, что раздумываю. Он закатил глаза с притворным раздражением.
– Конечно, да. – Я улыбнулась.
Он облегчённо выдохнул, надел кольцо на мой палец, поцеловал в щёку. Всё шло как надо. Только в этот раз я точно знала: я улыбаюсь не потому, что счастлива, а потому что это от меня ожидается.
***
Прошло три дня. Я всё ещё ждала, что что-то поменяется – во мне, в нём, в нас. С каждым днём он становился другим. Слишком внимательным. Слишком уступчивым. Слишком идеальным. Я должна была радоваться, но вместо этого чувствовала тревогу.
Так быстро не меняются. Поведение Форда было чужим, каким-то выученным. Его нежность – как репетиция. Как будто он запоминал фразы перед зеркалом. Особенно в те дни, когда он бывал дома. А их было всё меньше.
Я знала, что должна поговорить с ним. Но знала и другое – этот разговор закончится ссорой. А мне не хотелось ссор. Мне хотелось верить, что всё хорошо.
Он подошёл, обнял.
– Что смотришь, любимая?
“Любимая”. Слово, которое должно было греть, а вместо этого царапало изнутри.
– Кэти прислала варианты оформления свадьбы, – ответила я без энтузиазма.
– Я уверен, у неё получится идеально. Поезжай на шопинг, купи себе что-нибудь красивое, сходи в спа. Расслабься. – Он поцеловал меня в висок. – Я на работу.
Он ушёл. А я осталась – с кофе, который не люблю, и с кольцом, которое хотелось снять. Что-то внутри подсказывало: всё не так.
Кэти:
«Ты теперь официально будущая миссис Идеальность! Надеюсь, ты любишь розовое золото — это будет наша тема!»
Я смотрела на сообщение слишком долго.
Бейли:
«А может… без темы?»
Полминуты – и звонок:
– Би! Что значит “без темы”? – Кэти звучала, будто я предложила венчание в крематории. – Это свадьба, не похороны! Ты выходишь за мужчину мечты, а разговариваешь так, будто тебе это не надо вовсе!
– Мне просто нужно немного времени, Кэт.
– Время? Би, вы вместе два года. Ты уже сказала «да». Это не «время подумать», это «время сиять»! Повезло тебе, вот что. Будь я на твоём месте…
Я закрыла глаза. С ней я всегда чувствовала себя неблагодарной. Как будто мне дали всё – а я не умею радоваться.
***
Я заехала в офис Форда. Просто так. Хотелось его увидеть. Хотелось убедиться, что он… здесь. Что я не теряю ощущение реальности.
– Бейли? А ты что здесь делаешь? – Он поднял глаза от ноутбука. В голосе скользнуло раздражение, которое он тут же попытался скрыть. – Я думал, ты в салоне.
– Просто хотела тебя увидеть. Соскучилась. – сказала я и тут же пожалела. Эта фраза звучала слишком… личной. Почти как слабость.
– А, понятно. – Он глянул на часы. – Мы с Кэти как раз обсуждаем поставщиков. Она снова спасает мою жизнь. Ты не поверишь, сколько проблем с этими цветами. В голове уже одни названия сортов.
Кэти появилась как по команде – с кофе и в платье, которое я узнала. Она говорила о нём, когда уверяла, что «в этом выигрывает любое женское внимание». Смеялась громко, легко положила руку ему на плечо, как будто это было нормально. Как будто я и правда ошиблась дверью.
Я улыбнулась. Или попыталась. И вошла. Просто быть рядом. Услышать его голос. Убедиться, что между ними ничего нет.
– Я ненадолго, – сказала я. – Не буду мешать.
Он чуть нахмурился. Почти с укором. Как будто моё присутствие здесь – проявление контроля. А потом выдал:
– Всё в порядке? Ты в последнее время какая-то… уставшая. Мне кажется, тебе нужно отдохнуть. Может, поехать к матери? Или взять пару дней?
– Со мной всё в порядке. – Я напряглась. Мне показалось – или он только что выставил мою тревогу за пределы нормы?
Он кивнул. Слишком быстро. Слишком безразлично.
– Я просто хочу, чтобы ты не изводила себя. Ты такая… чувствительная. Всё берёшь в голову. Вспомни, как ты нервничала из-за выбора тарелок. – Он усмехнулся.
Кэти усмехнулась тоже. Почти одновременно.
Весь этот разговор был обёрнут в мягкий бархат, но под ним чувствовались острые шипы.
***
Вечером он вышел из душа, в полотенце. Я сидела на кухне. Он был расслаблен. Улыбался.
– Что-то не так, милая?
Я не знала, говорить или нет. Но всё внутри уже кипело.
– Я ревную. К Кэти. К её платью. К тому, как вы вместе смеётесь.
Он удивился. Потом рассмеялся. Почти искренне.
– Бейли, ты серьёзно? Она помогает нам с организацией свадьбы. Всё. Если бы ты не была такой мнительной… – Он говорил спокойно. Логично. Почти нежно. Но каждое его слово звучало как приговор моим чувствам. – Ты стала другой. Раньше ты доверяла. А сейчас ты сама себя съедаешь. Я люблю тебя, и только тебя.
И я замолчала. Я пыталась доверять. Ведь, может, это правда я меняюсь? Может, дело и впрямь во мне? Но где-то в глубине что-то продолжало шептать: нет. Это не ты. Ты просто начинаешь видеть.
***
На следующее утро я проснулась одна. Форд уехал на встречу рано, как всегда, оставив записку.
«Удачи с платьем. Не волнуйся ни о чём. Всё получится. Люблю. F.»
Записка была на его бланке. Как с деловой встречи. Ровный почерк. Без единой помарки. Слишком правильный, как и всё остальное.
Я нашла его рубашку, сложенную на спинке стула, и вдохнула запах. Но он был не его. Вернее – не только его. Едва уловимый оттенок чего-то чужого. Жасмин? Или ландыш?
Я убедила себя, что это может быть всё, что угодно. Может быть, парфюм его коллеги. Может, просто салон, где он был. А может, это просто я.
***
Телефон его лежал на столе. Открытый. Экран мигнул, когда я проходила мимо. Пальцы сами потянулись. Не чтобы что-то найти – просто чтобы убедиться, что всё в порядке. Пароль – раньше он был моим днём рождения. Я попробовала – не подошло.
Я уставилась на экран. Лёгкое, почти смешное напряжение прокатилось по спине. Он мог сменить пароль просто так. Из-за безопасности. Но почему тогда он не сказал?
Телефон остался на столе. А я – с этой мыслью, как занозой в ладони.
Я стала чаще просыпаться в тревоге. Ловить себя на том, что смотрю в окно – как будто жду, что он не вернётся. Или вернётся не один. Или не такой, как ушёл.
И всё равно… я продолжала готовиться к свадьбе. Примерять платья. Перебирать ленты. Слушать советы Кэти. Потому что… а вдруг это я? А вдруг всё хорошо?
Потому что, если нет – придётся признать, что я теряю всё. А этого я боялась больше всего.
Глава 1. Бейли
Я никогда не верила, что мне выпадет шанс удачно выйти замуж. Это либо джекпот, либо скрытые сверхспособности.
Ещё два года назад я жила в тесной квартирке в Гринвуде, считала каждую копейку и засыпала под гул соседских телевизоров, запах жареного лука и крики. А теперь – живу в пентхаусе, где потолки выше, чем мои амбиции, и могу позволить себе всё несмотря на ценники.
Форд Майрон – мужчина с обложки. И это пугало. Больше всего – то, как сильно он, казалось, меня любил. Так, будто я мечта, которую он искал всю жизнь. Только иногда я чувствовала, что в этой сказке я – не главная героиня, а просто временный персонаж.
Сегодня я стояла в белом платье, которое срочно подшивала стилист, и впервые за долгое время чувствовала… не страх, не тревогу, а что-то вроде странного спокойствия. Похожего на усталость.
Платье висело на мне мешком – за две недели я похудела настолько, что казалась собственной тенью. И это удивляло всех, кроме меня. Внутри всё уже давно сжималось, как перетянутый пояс, и тело просто отражало состояние души.
– Нам бы поторопиться, – спокойно сказала я, хотя внутри всё давило.
Девушка, зажав в зубах иголку, лишь кивнула и вернулась к подолу. Я отвернулась к окну – высокому, выходящему прямо в лес. Солнце уже стояло высоко, воздух был чист, небо – без единой тучи. С погодой мне повезло. Как и с человеком, за которого я сегодня выхожу замуж, наверное. Я не знала. Для меня это было “русской рулеткой”. Вопрос с ревностью всё ещё тревожил меня, как бы сильно я ни пыталась подавить его.
На прикроватной тумбочке зазвонил телефон. Я бросила взгляд на стилистку – та выдохнула, чуть устало, но кивнула. Разрешила. Я подхватила трубку и вернулась на место, не думая, кто может звонить. Уже по номеру поняла – один из организаторов свадьбы. Всё внутри сжалось. Я предчувствовала беду. Даже захотела не брать – вдруг проблема сбежит, если сделать вид, что её нет. Но всё же ответила.
– В чём дело? – спросила сразу, не желая слушать прелюдию.
С организацией помогала Кэти. Она же – моя подруга и в прошлом креативный менеджер. Я доверяла ей, потому что знала, насколько дотошно она подходит к делу. Шанс, что что-то пойдёт не так, был минимален. Или мне просто хотелось в это верить. Хотя, судя по платью, даже Кэти могла ошибаться.
– Мисс Локс, вы случайно не знаете, где Кэти? У нас тут… некоторые трудности, и её нигде нет, – мужчина говорил напряжённо, будто боялся, что я сорвусь.
– Что значит «её нигде нет»? – голос стал холодным. Я даже почувствовала, как у меня дёрнулся уголок глаза.
– Она не отвечает на звонки. На площадке её тоже не видели. Последний раз её видели пару часов назад – ей позвонили, и… с тех пор она исчезла.
Я сжала телефон крепче.
– Ладно, – выдохнула, чувствуя, как напряжение давит в грудной клетке. – Найдите Форда. Или кого угодно. Только не звоните мне по каждой мелочи – сейчас у меня есть дела поважнее.
Скинуть всё на жениха было не лучшей идеей. Но выбора не было. Форд Майрон должен был стать моим мужем уже через пару часов. Наверное, пора бы уже научиться ему доверять… хотя сама мысль звучала как попытка убедить себя, а не логический вывод.
– Эм… дело в том, – замялся голос на том конце, – что он тоже пропал.
Я застыла.
– Простите, что? – голос мой стал ледяным.
– Он тоже не отвечает. Последний раз его видели с… ну, с мисс Кэти. Где-то пару часов назад. После этого – ничего.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное. Потом я едва слышно пробормотала:
– Вы издеваетесь…
И сбросила звонок.
Двое самых важных людей в этот день – исчезли.
Особняк, в котором проходила свадьба, принадлежал семье Майронов. Огромный, утопающий в зелени, он словно сошёл с картинки из журнала. Дом мечты – но не мой.
Семья Форда была богата. Точнее – богат был его отец. А Форд… Форд был единственным сыном, привыкшим получать всё лучшее. Он не знал, что значит считать деньги. Не знал, каково – жить в страхе, что завтра не на что будет купить хлеб. Мы были разными. Слишком разными. И всё же – были вместе. Любили. По-настоящему.
Майрон-старший, несмотря на строгость, относился ко мне тепло. Иногда даже с нежностью. Он не скрывал, что часто был разочарован своим сыном, но меня принимал как родную. В его глазах я, возможно, была той дочерью, которая у него так и не появилась. Он заменил мне отца – хотя бы на короткое время. Настоящего. Заботливого.
Он не раз предлагал устроить меня в крупную компанию через свои связи. Я вежливо отказывалась. Не потому, что не доверяла ему. А потому, что слишком хорошо помнила, каково это – зарабатывать всё с нуля.
В моей семье никогда не было денег. Ни на образование, ни на новую одежду. Я рано начала работать – не потому, что хотелось, а потому что нужно было выживать. После того как мама потеряла работу попав под колёса машины, я взвалила на себя всё. Брала подработки, экономила на всём, училась по ночам. Мама всегда говорила: «Мы не бедны, у нас просто нет денег». И я в это верила. Бедность – это не про цифры. Это про дух. Всё это научило меня относиться проще к оскорблениям в школе, да и в целом к жизни. Чего-то хочешь, добивайся, разбейся в лепёшку, но сделай. Что-то не нравиться, меняй, чего бы это не стоило. Вот так я и выросла.
Когда меня взяли в печатную компанию бухгалтером, я чуть не расплакалась. Без диплома. Без гарантий. Из двадцати кандидатов – выбрали меня. Я работала, не покладая рук. Меня отправляли на обучение, я росла, училась. И за два года стала тем, кем гордилась бы та девочка из Гринвуда. Я отказалась от предложений Райта не из гордости, а из принципа. Перепрыгивать ступени – было бы обманом. А каждая пройденная – значила для меня слишком много.
Свадьба должна была пройти на заднем дворе. Церемония под аркой, фонарики, музыка – всё, как в сказке. Самое страшное, что могло испортить день – это дождь. Я надеялась, что это будет самое страшное. Расстраивало меня только то, что я провела шесть часов в ателье, пока подруга выбирала мне платье. Я была готова выбрать любой фасон или вообще купить платье в свадебном салоне, но Кэти не дала мне выбора. Словно она выбирала платье себе, а не мне. В этом была вся Кэти, во всем она искала шик.
Друзья жениха уже собрались. Некоторые даже заходили ко мне в комнату – поздравить, обнять, сказать пару слов. А вот мои подружки опаздывали. Из близких у меня было всего трое гостей. Но и это не волновало. Всё, что беспокоило – мама. Её не было рядом. Самый родной и важный для меня человек лежал в больнице. Слишком далеко. Слишком больно. И только мысли о том, что Райт оплатил ей лучших врачей, хоть немного спасали.
Светлые-русые локоны были собраны в низкий хвост, что выглядело довольно просто, но лаконично. На голове не хватало маленьких шпилек с серебристыми бабочками, которые мне должны были нацепить после работы над платьем. Я поправила свой макияж, от слезинок проронивших ранее и бросила взгляд на девушку у меня под ногами. Стилист всё ещё подшивала подол, а у меня уже немели ноги. Представить себе не могла, что будет с ними в туфлях на высоком каблуке к вечеру.
– Готово. Посмотрите, может, ещё где подшить? – спросила стилист, вставая за мою спину.
Я оглядела себя с ног до головы. Лёгкая юбка А-силуэта с разрезом на ноге была чуть длиннее, чем нужно, краями заворачиваясь вовнутрь. Открытый корсет-русалка с прямым декольте и прозрачными вставками сидел как влитой, несмотря на открытые плечи и верх спины. Всё было идеально, кроме одной детали.
– Я не могу вздохнуть, – с трудом проговорила я, хватая ртом воздух и глядя в зеркало на девушку.
– О, да, простите, – она неловко подошла ко мне и приспустила корсет немного ниже. – Видимо, задрался. Готово.
Платье сразу стало выглядеть иначе, и, надо признать, декольте у меня было шикарным.
– Заметно лучше. Спасибо.
Я не смогла сдержать улыбку, глядя на своё отражение. Боже, я выхожу замуж!
– Хорошо. Я ещё побуду здесь, так что походите немного, и если почувствуете дискомфорт – обращайтесь.
Я кивнула и принялась надевать белые туфли с бантами на задней части и высоким каблуком. Потом ещё раз поправила макияж. Выбор красной помады был рискованным решением, но я ни капли не пожалела. Ресницы были прокрашены тушью – остальное только испортило бы мои ярко-голубые глаза.
На удивление, я даже не нервничала. Эта свадьба казалась самым правильным решением из всех, что я когда-либо принимала.
Подхватив телефон, я направилась разбираться с проблемами, ожидавшими меня за дверью. Первым делом я пошла на задний двор, чтобы проверить обстановку. Едва выйдя на улицу, я устало вздохнула. День выдался чудесным – солнце припекало мягкими лучами, а лёгкий ветерок освежал. Я выглядела потрясающе, и настроение было хорошим – всё-таки я выхожу замуж. Я пообещала себе, что ничто сегодня не сможет испортить мой день.
Я ошибалась.
По ощущениям, надо мной нависла тёмная туча, а мужик сверху хихикал, тыча в меня пальцем.
– Вы серьёзно?! – взорвалась я, увидев, что делают с аркой ребята.
Ко мне подбежал организатор – по лицу было видно, что он явно не ожидал моего появления.
Весь зелёный газон и каменная тропа были залиты коричневой краской. Словно кто-то буквально обосрал всю церемонию.
– Мисс Локс, прошу вас вернуться внутрь. Мы ещё не закончили подготовку. Вы нашли Кэти или мистера Форда?
– Это вы называете «кое-какие трудности»?! – в ужасе простонала я.
– Мы всё исправим. Только не волнуйтесь. Найдите Кэти – и через полчаса всё будет идеально, – успокаивающе произнёс он.
– Хорошо, – пробормотала я и направилась на поиски Кэти. Или хотя бы Форда – он точно справится с этим лучше меня.
Первым делом я заглянула в гостиную – на большом диване развалились друзья жениха. Увидев меня, они засвистели.
– А ты ничего, надо было уводить тебя, пока был шанс, Би, – сказал Браун, лучший друг Форда.
– Очень смешно, – фыркнула я. – Лучше помогите ребятам во дворе, у них там аврал.
– Что у этих криворуких придурков случилось? – спросил кто-то ещё, имя которого я так и не запомнила.
– Сами посмотрите, – хмуро пробормотала я, скрестив руки на груди. – Вы не видели Форда или Кэти?
– Форд вроде бы был у себя. Сказал, что готовит тебе подарок и просил не заходить.
– Мне срочно нужна его помощь. Кто-нибудь из гостей уже приехал? – задумчиво спросила я.
– Нет, но скоро приедет Райт.
– Прекрасно, – я сложила ладони вместе. – Четверо на задний двор, двое здесь, один со мной…
– С тобой! – не дослушав, воскликнул Браун.
– Ладно. Кто останется, проследите, чтобы никто не выходил на задний двор. Только если это не Кэти. Остальные – бегом отчищать иллюзию… говна на дорожках.
– Что?! – парни разразились хохотом и рванули смотреть.
– Придурки, – фыркнула я. – Идём.
Мы с Брауном направились к лестнице. Платье путалось под ногами, волосы выбивались из причёски и лезли в лицо, ноги гудели от напряжения. День только начался, а я уже мечтала лечь и уснуть. Казалось, ещё немного – и всё полетит к чертям.
Когда мы поднимались по лестнице, в моей руке зазвонил телефон. Номер был не определён – флорист, кондитер, кто угодно. Я остановилась и ответила, Браун замер на пару ступеней выше.
– Слушаю? – сказала я, ожидая чего угодно.
– Здравствуйте. Бейли Локс, я не ошибаюсь?
– Да, всё верно, – насторожилась я.
– Вас беспокоит отдел кадров. В связи с сокращением бюджета мы вынуждены провести увольнение части сотрудников. К сожалению, вы попали в этот список. Просим вас в ближайшие дни приехать в офис для оформления расторжения договора. Есть ли у вас ко мне вопросы?
Я онемела. Вопросов было множество, и я сомневалась, что эта женщина выдержит их поток.
– Мисс, вы на связи?
– Да, – растерянно пробормотала я. – Да, я поняла. Приеду в офис, как только смогу.
Казалось, все мои старания превратились в пыль за секунды. Все успехи – насмарку. Меня уволили. В день моей чёртовой свадьбы. Хуже уже было некуда. Хотела получить открытку от компании в честь праздника – ну вот и получила.
– Эй, Би? Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Браун.
– Меня уволили, – пробормотала я, глядя на уже погасший экран телефона. – Сократили, если быть точнее.
– Да наплюй ты на них. Ты достойна большего. Тем более, ты сегодня выходишь замуж за богатого человека. Не вижу причин переживать, – подбадривал он, усмехаясь.
Объяснять ему, почему это было для меня так важно, было бессмысленно. Да и жаловаться не хотелось – только испорчу себе настроение. Мне срочно нужно было в объятия Форда. Он всегда умел меня успокоить – ничего не говоря, просто был рядом.
– Наверное, ты прав, – кивнула я и пошла дальше.
Сегодня мне было не до работы. Я решала другие проблемы. Может, это и правда знак – пора расти дальше. Может, всё не так уж плохо.
– Я всё ещё в шоке. Поверить не могу, что Форд женится на тебе. Я правда рад за вас, ребята, – старался перевести тему Браун.
– Если честно, я и сама до конца не верю, – пожала я плечами. – А ты случайно не знаешь, что за подарок готовит Форд?
– Даже если бы знал – не сказал бы, – фыркнул он.
– Всё с тобой ясно. Он знает, что я не люблю сюрпризы, так что не думаю, что сильно расстроится, – настроение немного улучшилось.
Мы прошли по коридору и остановились перед дверью жениха. Какая-то неведомая усталость легла мне на плечи.
Я и представить себе не могла, что всё может так быстро рассыпаться. Всего за час – от идеально выглаженного платья до ощущения, будто оно сделано из лохмотьев. Я нервничала. Злилась, устала, хотела, чтобы всё закончилось красивым «да». Хотела спрятаться в объятиях Форда – своего Форда. Моего.
Я распахнула дверь и… всё исчезло.
Всё.
Мир рухнул, как карточный домик.
Не из-за крика. А из-за молчания.
Они даже не заметили, что кто-то вошёл.
Он лежал в постели. Она – на нём. Кэти. В его объятиях. Без стыда. Без объяснений. Только кожа к коже. Только предательство – живое, осязаемое.
– Чёрт, – выдохнул Браун где-то за моей спиной.
Я не могла дышать.
В горле стоял не ком – бетон. Он придавил голос, разум, всё. Пальцы дрожали.
Это была не просто измена. Это было уничтожение. Унижение. Разрыв между мной и миром, в котором я жила два года. Где я верила. Где я мечтала.
– Детка, я могу всё объяснить! – забормотал Форд, уже соскальзывая с кровати, сбрасывая с себя Кэти, пряча наготу. Его голос дрожал. Он спотыкался о собственную панику. И всё равно выглядел уверенным. Как всегда. Только теперь – как уверенный предатель.
Кэти смотрела на меня без выражения. Без стыда. Без «прости». Её глаза были пустыми, как у манекена. И это разрывало сильнее, чем если бы она плакала или кричала.
Я отступила на шаг, врезалась в Брауна. Рука Форда тянулась ко мне. Я отшатнулась.
– Не прикасайся ко мне, – выдавила я. Горло обожгло. – Как ты могла? – Слова обращались к Кэти, но будто кричали прямо в душу.
– Ты преувеличиваешь, Би, – её голос был лениво-пренебрежительным. – Сама себе придумываешь трагедии.
Придумываю?
У меня щёлкнуло.
Я пересекла комнату без раздумий. Руки сами потянулись к её волосам – густым, но на ощупь как сено. Я вцепилась в них, словно хотела вырвать не пряди – воспоминания. Всё, что нас связывало.
– Да успокойся ты! – заорала она, извиваясь. – Это случайность! Ты тоже спала с парнем, который мне нравился!
– Он не был твоим чёртовым женихом! Он даже не знал, кто ты такая! – заорала я, дёргая её сильнее.
Она вцепилась в моё платье. Глупо. Я стояла, она сидела. Это была её ошибка. Коленом я двинула ей в лицо. Не сильно. Но достаточно.
– Би, позволь мне всё объяснить! – Форд в растерянности метался между нами.
– Объясняйся, пока я вырываю ей волосы! Потому что, когда я закончу – то уйду! – завопила я, дёргая Кэти к себе.
– Отпусти меня! Ты совсем больная?! – кричала она, пытаясь вырваться.
Меня схватили сзади – Браун. Единственный, кто в этот момент, похоже, ещё соображал.
– Би, тебе нужно успокоиться, – прошептал он у моего уха.
Я разжала пальцы. Не потому что хотела. А потому что не могла больше держать. Руки дрожали. Слёзы катились по щекам. Лицо горело. Я больше не чувствовала себя человеком.
Форд тянулся ко мне снова.
– Би…
Но Браун не дал ему коснуться меня, за что я была ему благодарна.
– Ты совершил самую большую ошибку в своей жизни, предав меня, – прошипела я.
– Даже для тебя это слишком, – бросил с отвращением Браун и вывел меня из этой ужасной комнаты. Я прошла мимо него. Мимо них. Мимо комнаты, в которой только что разрушилась моя жизнь.
– Как ты?.. – осторожно спросил он.
Но мне не хотелось говорить. Слёзы хлынули, и мне пришлось закусить губу, чтобы не закричать.
Отвращение наполнило меня, и я почувствовала подступившую тошноту. Мысли сами закрутились в истерику: давно ли он с ней? Любил ли он меня вообще? Или это был только розовый туман? Почему я не замечала раньше?
Я знала. Я давно уже всё знала.
Стоп. Я заставила себя остановиться, пытаясь обуздать накрывшую волну. Тушь растеклась до самой шеи, глаза опухли, в носу стояли сопли.
– Эй, – Браун осторожно коснулся моего плеча. – Как ты?
– Всё плохо, – ответила я охрипшим голосом, после чего сорвалась с места и побежала на первый этаж, придерживая юбку белого платья.
Тушь стекала по щекам, платье липло к ногам, сердце висело где-то в горле. Я почти не чувствовала, как держу подол. Только движение. Только бег. Если остановлюсь – упаду. А если упаду – не встану. А я собиралась стоять.
На заднем дворе было многолюдно. Парни, похоже, не справились со своей задачей. Друзья жениха всё ещё пытались оттереть краску с дорожки, неловко переминаясь с ноги на ногу. Один из них, увидев моё лицо, остолбенел.
Они не знали. Никто не знал.
Я подбежала к арке, выхватила микрофон у мужчины, настраивавшего звук.
– Я… – микрофон был выключен.
Диджей среагировал и включил его, не подозревая, что последует дальше.
Я стояла. В белом. С опухшими глазами. Размазанной помадой. И полным, ошеломляющим отсутствием страха.
Гости начали выходить из зала. С бокалами, с телефонами. Улыбки. Кто-то снимал видео.
– Свадьбы не будет, – мой голос не дрогнул.
Повисла тишина. Кто-то неловко хихикнул. Кто-то ахнул.
Я подняла голову. Взгляд встретился с Райтом, отцом Форда. Его лицо… Боль. Усталость. Потрясение.
– Можете поздравить жениха. У него замечательный вкус. Особенно на подруг. Особенно на моих.
Толпа загудела. Из здания выбежал Форд. В расстёгнутой рубашке, с взъерошенными волосами.
Моё сердце сжалось.
– Он изменил мне. Пока я поправляла платье и думала, как сделать этот день счастливым для нас – он делал счастливой её. В нашей комнате. На нашей постели. С кольцом в кармане.
Веселитесь, пейте, танцуйте. Но – без невесты. У меня всё.
Я сошла с платформы медленно. Спокойно. Как будто не сгорела моя жизнь. Внутри всё ещё горело. Но я не сгорела. Я вышла – сама. Без букета. Без жениха. Без финального поцелуя.
И это была лучшая победа за всё моё чёртово существование.
***
Поймав такси, я вернулась в нашу квартиру – ту, где из моего были только вещи и дурацкий чайник с подсветкой.
Квартира была шикарной. Бруклин-Хайтс. Вид с набережной Ист-Ривер на Манхэттен – потрясающий. И, надо признать, расставаться с этим видом мне совсем не хотелось.
Но судьба решила иначе.
Я прошла в гостиную и остановилась у зеркальной стены. Смотря на своё отражение, я не узнавала эту девушку. Белое платье сидело на мне как диковинка. С длинными потёками туши, мёртвенно бледной кожей и распухшими губами я больше походила на героиню фильма ужасов, чем на невесту. Красная помада расплылась за контур, но это точно было не худшее за день. Я плюнула на внешний вид и поспешила в спальню.
Туда, где каждое утро просыпалась рядом с Фордом.
Он любил поспать подольше. А я – вставала с рассветом. В ванной всё ещё стояла моя щётка и куча баночек – из всех его была только одна. По вечерам мы стояли под душем вдвоём. Он мыл мне волосы. Я любила, когда он прижимал ко мне мокрое, тёплое тело.
Теперь всё это не имело значения.
В гардеробной пахло терпким деревом и кожей. Я дарила ему духи с таким ароматом на его двадцать третий день рождения. Мы вспоминали тот день, как один из самых романтичных: кухня в муке, пьяные попытки приготовить ужин и десерт, я заснувшая на полу, он, отнёсший меня в кровать.
Теперь больно было вспоминать. Больнее всего – от мысли, что он смог предать всё это.
Я пыталась найти выход: может, всё это – сон? Розыгрыш? Может, мне всё показалось? Хотелось позвонить, попросить объяснений. Услышать, что это было недоразумение. Я бы даже простила. Как дура. Убедила бы себя, что забуду. Но нет. Всё было по-настоящему.
Два года, что мы были вместе, казались самыми счастливыми в моей жизни. А началось всё с того, как он пролил на меня кофе, спеша куда-то по мостовой. Тогда обжог меня. И сейчас – снова. Только сейчас было больнее. Гораздо.
Иронично.
Иногда мне казалось, что вселенная надо мной просто смеётся.
Я достала чемодан с верхней полки и начала сбрасывать туда свои вещи, сдерживая слёзы. Когда всё, что принадлежало мне, оказалось в одном небольшом чемодане, я откатила его к прихожей.
В коллекции алкоголя я вытащила бутылку текилы – ту самую, которую Форд давно хотел попробовать, но всё откладывал. Откупорив, сделала пару глотков. Морщась. Эта дрянь была крепче, чем я ожидала. Но мне нужно было напиться. Сделала ещё глоток.
Схватила телефон и набрала номер женщины, с которой надеялась больше никогда не сталкиваться. Сделав ещё глоток, я со всей силы бросила бутылку на пол. Она разлетелась со звоном. Текила растеклась по мрамору.
– Бейли, не скажу, что рада тебя слышать, – с лёгким раздражением отозвалась женщина на том конце.
Марта. Моя старая домовладелица в Гарлеме. Я снимала у неё квартиру, когда жила почти на копейках. У неё были дешёвые варианты, и, хотя в Бронксе можно было бы снять за сто долларов, Гарлем был безопаснее. Пусть и дороже. Тогда это были огромные деньги. Но лучше перебиться без еды, чем быть убитой или изнасилованной. Марта терпеть меня не могла – отчасти из-за того, сколько бедствий я успела принести в её жильё.
– Марта, вы же знаете, как сильно я вас люблю.
– Не подлизывайся, – фыркнула она. – Говори, что нужно.
– Квартира, – выдохнула я. Горечь проскользнула в голосе. Признавать, что вся эта блестящая жизнь закончилась, было неприятно.
– Въезжай в старую. После тебя там боятся жить. – Ворчание сквозь зубы. – Может, и ремонт сделаешь.
– Хорошо, – усмехнулась я. Узнала себя прежнюю – ту, которая умела видеть свет даже в полной темноте. Я всегда умела смеяться над неудачами. Но в последнее время они становились всё тяжелее.
– У меня есть запасные ключи, – добавила я. – Я скоро привезу вещи. Деньги оставлю на тумбе.
– Какие ещё ключи? – строго спросила она.
Неловко вышло.
– Неважно! Всё, у меня нет времени. Люблю вас, Марта, заходите на чай!
– Как я тебя ненавижу, – проворчала она, и я сбросила вызов. На душе стало странно тепло. Почему – непонятно.
Схватив пару бутылок “Мартини”, я уложила их в чемодан. Никто их всё равно не пил. Зря пропадать добру?
А потом я просто стала сбрасывать бутылки с полок рукой.
Форд гордился своей коллекцией алкоголя. Ещё чуть-чуть – и поставил бы ей памятник. Я бы хотела увидеть его лицо, когда он вернётся. Хотела, чтобы он почувствовал хотя бы малую часть той боли, что испытала я. Может, поймёт, каково это – когда что-то ценное разбивается. Безвозвратно.
И, признаться, мне было приятно. Это была жалкая месть, но и она ощущалась как лекарство. Я бы снесла всю эту квартиру, если бы знала, что ему станет хоть немного больно. Но квартира была не так уж ему дорога.
С каждой разбитой бутылкой обида и злость понемногу уходили. Стёкла летели в стороны. Под ногами – липкая спиртовая лужа. Я оставила только одну бутылку: самое дешёвое вино в его коллекции, подарок от друга. Уходить – так красиво.
Я скользнула в ванную, быстро смыла потёки туши, чтобы не выглядеть как призрак. В небольшую сумку с ручкой положила всё мелкое: телефон, карту, что дал Форд, запасные ключи, наличные. Времени было в обрез. Пора было сматываться.
Я вытащила чемодан в коридор и, пока шла к лифту, пыталась вспомнить, где ближайший банкомат. Надо было снять деньги, пока Форд не додумался заблокировать карту.
Я снова расплакалась. Но уже не от горя.
От злости. От бессилия. От ярости.
Меня уволили. О стабильности можно было забыть. Денег, что я сниму, надолго не хватит. А ещё – мама. Кто теперь оплатит её лечение? Райт точно откажется. Я останусь одна. Без поддержки. Без работы. Без будущего.
Но думать об этом сейчас я не хотела.
На улице я побрела к банкомату. Он был совсем рядом. Руки дрожали, в глазах мутнело от слёз, а голова плыла от алкоголя.
Я вставила карту, ввела пин-код и сняла десять тысяч долларов. Больше не стала – не знала, сколько там всего. Не рискнула.
Сунула деньги в сумку и вышла на главную улицу. Чемодан хоть и был лёгкий, но всё равно заставил меня вспотеть. Поймала такси. Водитель, лет сорока, с добрыми глазами, помог загрузить багаж.
– Куда едем? – спросил он, глядя на меня в зеркало.
– Девятьсот десятая, Джирард-авеню.
Он кивнул и молча тронулся. Я сидела, утирая слёзы, чувствуя себя жалкой в этом дурацком свадебном платье.
– Со свадьбы сбежали? – спросил он, не оборачиваясь.
– Вроде того, – всхлипнула я.
– Тогда вам стоит заглянуть в «Дэд Рэбит» на Ватер-стрит, тридцатый дом. – Он бросил на меня взгляд. – Недавно вёз туда девушку, сказала – бармены там красавчики.
– Странно это слышать от мужчины. Думаю, много где бармены красавчики, – усмехнулась я.
– Может, я сейчас вершу судьбу. Кто знает? В любом случае, хуже не будет.
– Да. Хуже уже некуда, – пробормотала я, вытирая щёки. А потом испугалась, что дьявол услышит. – Нет, лучше я заберу свои слова обратно.
Когда таксист подъехал к дому, я вылезла и уставилась на знакомое здание. Вдохнула запах старых улиц. Не думала, что вернусь сюда снова.
Трёхэтажный дом остался таким же. Прямоугольные окна, зашторенные изнутри, скрипящие от ветра ржавые лестничные пролёты… Удивительно, что он ещё стоял.
Я дождалась, пока такси уедет, и только тогда подошла к двери. Поднялась на третий этаж, еле втащила чемодан – и открыла дверь в преисподнюю, которую когда-то называла домом.
Меня встретил до боли знакомый запах – гарь и вишнёвый освежитель воздуха.
Квартирка была всё такой же. Крохотной, душной. Прихожая сразу упиралась в кухню – если это вообще можно было назвать кухней. Гарнитур из дешёвой столешницы, плиты и навесных шкафчиков чёрного цвета. Я когда-то заменила почти всю мебель, чтобы хоть как-то привести это в порядок.
Кухонный стол. Пара стульев. И мои любимые серые обои – с чёрным пятном над раковиной. Оно появилось, когда я в первый раз решила здесь что-то приготовить. Тогда я только въехала. Лет шесть назад. Соседи перепугались, и вызвали пожарных. После того, как вся кухня была залита водой, пожарные и соседи начали насмехаться надо мной. Угрозы, вроде «я сейчас всех тут накормлю» хватило, чтобы все разбежались.
Я сбросила туфли и прошла дальше. Всё казалось нетронутым. Чёрный диван в гостиной, старенький телевизор, шкаф до потолка, который я перекрашивала сама. В спальне – потертая кровать с просевшим матрасом и огромный скрипучий шкаф. Пол был затянут линолеумом, уродливым и вздутым, но я прикрывала его коврами. Серые, пушистые. Я помнила, как тащила их из Walmart, сквозь летний зной, на себе, в метро. Тогда я просто рухнула на пороге и заплакала. От усталости. От одиночества.
Теперь в ворсе ковров – пыль двух лет. Всё напоминало о прошлом. О том, чего мне так не хотелось вспоминать.
Где-то внизу кто-то ругался, стены дрожали от криков. Сосед, что жил напротив снова курил травку. Из другого окна доносилась музыка – громкая, злая. Собака лаяла без остановки.
А я сидела у стены. Смотрела в одну точку. И чувствовала – не справляюсь. Как и раньше. Сидя на том грязном пороге, я поняла, что одиночество и чёртова безысходность убивает меня каждый день. У меня не было никого кроме мамы, хотя я даже не могла рассказать ей о проблемах.
Когда-то мы с мамой жили в Чикаго. До того дня, когда её сбила машина. Виновный откупился. А мама больше не ходила. Головные боли, паралич, дрожь. Я тогда училась хорошо, и меня позвали в школу Нью-Йорка – по стипендии. Я согласилась, чтобы облегчить ей жизнь.
Мы переехали. Я училась и работала. Шестнадцать лет, ночные смены, дешёвые забегаловки. Когда стало хуже – уговорила маму на обследование. Диагноз был страшный: раздробленный череп, осколки в мозгу, повреждённый спинной. Чудо, что она вообще жила.
Денег не было. Я работала на износ. Собирала по копейке. Перевозила мебель. Чинила раковины. Собирала шкафы. Я стала сама себе всем.
Тогда у меня была только мама. Она – весь мой мир. И страх потерять её съедал изнутри.
И вот теперь, я снова здесь.
Сброшенная, униженная, преданная.
Я достала из чемодана бутылки «Мартини», припрятала все, кроме одной – пусть Марта не найдёт. Ножниц не было, и я взяла нож. Разрезала платье. Белое. «Свадебное». Оно не принадлежало мне. Я вложила в этот жест всю злость. Ткань поддавалась с приятным треском. В груди стало легче.
Я уселась на стул и сделала первый глоток.
Вкус был отвратительным. Но он помогал. Помогал не чувствовать.
Я смотрела на чёрное пятно на стене. Когда-то оно было смешным. Сейчас – почти родным.
Я вернулась сюда с десятью тысячами долларов и чувством отчаянья. Всё, что у меня осталось – это злость и выжженное дно внутри. Но значит ли это, что всё кончено?
Нет.
Это значит, что начинается заново.
Я сидела, уставившись в экран. Буквы плыли. Вакансии превращались в бессмысленные строки. Алкоголь притуплял, а усталость медленно наваливалась с плеч. Я не заметила, как задремала прямо на стуле.
Проснулась от голода. Голова – тяжёлая, спина ныла. Это было не похмелье. Просто день, проспанный не в той позе.
Глаза саднило – слёзы оставили свои следы. В груди снова поднималась волна – неприятная, знакомая, почти вязкая. Всё возвращалось. Вся эта нелепая свадьба, предательство, звонок с работы… Я закатила глаза.
Я попыталась снять это дурацкое платье. Но оно будто приросло ко мне. Я дёрнула. Ещё раз. Бесполезно. Сердце начало стучать в висках. С психу схватила нож. Начала кромсать корсет. Он сопротивлялся, как последний бастион.
И тут – скрип двери. Я замерла. Сжала нож покрепче, осторожно выглянула из-за угла.
На пороге стояла Марта. Уставшая, раздражённая, с тем самым лицом, на котором вечно читалось: «Я зря подняла трубку».
– Боже, деточка, ну тебя и потрепало. – Она смерила меня взглядом. – В последнюю встречу ты выглядела куда лучше. Я пришла за деньгами.
Я поморщилась. Вид её лица выводил меня хуже, чем похмелье.
– Мне нужна помощь, – буркнула я, роясь в сумке и отсчитывая купюры.
Она стояла, скрестив руки, и смотрела на меня так, будто я предложила ей обнять таракана.
– Сначала развяжи корсет, потом получишь, – процедила я сквозь зубы.
Марта закатила глаза, но всё же подошла, и одним ловким движением перерезала ленты на спине.
Я выдохнула. Как будто мне наконец вернули возможность дышать. Протянула деньги. Она, разумеется, схватила их мгновенно. И, уходя, швырнула напоследок:
– От тебя несёт хуже, чем от местного бомжа. Помойся, звезда моя.
Я проигнорировала её. Платье слетело с меня, как сгоревший обрывок. Оно больше не имело значения. Ни символа. Ни веса.
В ванной я просидела долго. Горячая вода обжигала, но это было даже приятно. Я скребла себя до красноты, смывая лак, тушь, ожидания. Хотелось быть чистой. Свободной. Хоть на пару минут.
Но зеркало не обманешь.
Глаза – два опухших вареника. Сосуды лопнули. Вид – как у соседа-наркомана. Я ударила по раковине. Та даже не скрипнула. А вот нога – да. Боль кольнула, вернув меня в реальность.
Волосы завивались на концах, вьющиеся, упрямые, как моя жизнь.
Нанесла макияж – чтобы скрыть отёки, чтобы лицо снова было моим. Пара слоёв туши, стрелки, бледная помада. Я больше походила на кого-то другого. Но кто угодно был лучше той, что смотрела на меня утром.
Допивая «Мартини», я делала педикюр. С утра не успела, зато теперь – хоть что-то под контролем. Примерила десяток вещей, пока не нашла то, что нужно: маленькое красное платье. Простое. Облегающее. С лямками и треугольным вырезом.
Смело. Не вульгарно. В этом было что-то… освобождающее.
Снаружи уже темнело. Я допила бутылку, нацепила туфли на устойчивом каблуке и схватила сумочку.
Такси уже ждало.
Дэд Рэбит.
Хуже быть уже не могло.
Глава 2. Терри
Я сидел в кабинете, уставившись в выключенный монитор. Он не работал уже минут сорок. Может, час. Не потому, что нечего было делать – просто больше не хотелось включать. Не хотелось делать вид, будто я занят чем-то важным. Что я здесь не для того, чтобы переделывать косяки своих сотрудников.
Рядом стоял стакан с водой, из которого я сделал один глоток и больше не прикасался. Ещё – холодный чай, заваренный кем-то из ассистентов. Тот самый чай, который якобы должен был успокаивать. Но в этом офисе даже чай – формальность.
На бумагах передо мной – чужие задачи, чужие амбиции, чужие цифры. Моя подпись везде, а ощущение – будто всё это мимо. Ни одной вещи, за которую я бы действительно держался. Которой гордился бы.
– Мистер Клиффорд, нужно, чтобы вы утвердили последний проект, – раздался голос секретаря из переговорной.
Я не ответил. Просто сидел. Думал, когда в последний раз чувствовал, что живу. И понял – давно.
Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Я знал, что скажу. Я знал, что нужно сделать. Просто не хотел. Ни говорить, ни делать.
Я был человеком, у которого больше не осталось внутреннего шума. Только тишина. И она не спасала – наоборот, давила.
Мне всегда казалось, что у меня есть цель. Но всё чаще я ловил себя на мысли: если завтра отказаться от неё – я не пожалею. Будто приоритеты сместились. Или, может, это просто усталость. Будни стали слишком одинаковыми. Пустыми.
Когда-то был бизнес – с друзьями, для друзей, ради будущего. Была чёткая схема: работа, рост, прогресс. А сейчас – бесконечный повтор. И от этого становилось невыносимо.
Я встал. Без спешки. Словно просто решил проветриться. Бросил телефон в карман и прошёл мимо сотрудников, не глядя на них. Никто не остановил. Никто даже не обернулся.
Я вышел из офиса, не оглядываясь. Я был из тех, кто сам устанавливал правила – и сам от них уставал. Делал, потому что так правильно, так надо. Потому что все так делают. Но я устал.
Я мог бы поехать к Ноксу. Или к Энди. Мог бы пригласить на ужин Кимберли. Но не хотел. Ни разговоров, ни советов. Ни даже банального: «Отдохни. Ты перегорел».
Я не перегорел.
Я просто больше не знал, для кого и зачем всё это делаю. Я просто хотел исчезнуть. Хотя бы на вечер. Не быть сыном. Не быть партнёром. Не быть руководителем. Просто человеком, которому позволено устать.
Такси приехало через семь минут.
Когда мы свернули с моста, я посмотрел в окно. На ночной Нью-Йорк. На витрины. На спешащих людей. На улицы, которые я видел гораздо реже, чем следовало бы.
Я хотел выпить. Один. В тишине. Там, где никто меня не узнает. Где никто не станет спрашивать о жизни, делая вид, будто это кому-то нужно.
Я не хотел веселиться. Хотел – забыться.
И я поехал туда, где это казалось возможным.
Зайдя, сел у дальней стойки. Туда, где никто не пододвинется, чтобы заказать коктейль. Туда, куда вообще редко кто доходит.
Мне хотелось тишины. Но вместо этого – голос:
– Что будете пить? – спросил бармен.
– То же, что у него, – сказал другой голос. Женский. Беззаботный, но уставший.
Я повернул голову.
Рядом стояла девушка. Красивая, но уставшая. Блондинка с небрежным пучком, красными, отёкшими глазами и с таким выражением, словно мир задолжал ей извинения и сбежал, не расплатившись.
***
Бейли
Я приехала в «Дэд Рэбит» уже будучи пьяной. Часто слышала выражение: «в огромной толпе чувствую себя одинокой», – и теперь в полной мере поняла, что это значит. Многочисленные лица людей были смазаны – и далеко не из-за пьяного разума. Я не обращала на них внимания, пробираясь к барной стойке. Свободный стул был только один – почти в самом углу, в закутке. На самом крайнем стуле сидел мужчина, вокруг которого будто сгущалась аура безнадёжности. Никто к нему не приближался. Его лицо выглядело таким безжизненным, словно ещё немного – и он сломается.
И, чёрт возьми, я его понимала.
А что может быть лучше, чем найти в чужой стае своего сородича? Дурацкое сравнение. Ну и плевать. Я направилась к тому самому месту – рядом с этим мужчиной.
Когда я села, он даже не повернулся в мою сторону. Да мне и не нужно было – мне уже стало легче от того, что рядом был человек, которому, возможно, ещё хуже.
В безуспешных попытках выловить бармена я уткнулась лицом в столешницу. Завтра придётся вернуться в реальность, столкнуться с проблемами, свалившимися на меня. А положение моё было, мягко говоря, плачевным.
Ниоткуда появилось чувство отвращения к самой себе. Будто, придя в этот бар, я сделала что-то мерзкое. Словно это я изменила Форду, а не наоборот. Задумалась, что он сейчас делает. Видел ли разбитые бутылки? Страдает ли так же, как и я? Я сбежала со своей свадьбы – прямиком в бар. Кто вообще так делает?
– Что будете пить? – спросил бармен, и я подпрыгнула, резко подняв голову. Он, и впрямь, был симпатичным. Таксист не ошибся. Однако черты лица кричали: «Я развожу девушек на секс». С такими проблем не оберёшься – манипуляция у них главный конёк.
– То же, что у него, – кивнула я на поникшего мужчину, что сидел в самом углу. Бармен замешкался, а мужчина посмотрел на меня с интересом, задерживая взгляд. Я пожала плечами, глядя на незнакомца. – Раз вам это помогает, значит, и мне не повредит.
Бармен кивнул и ушёл.
А я снова опустила взгляд. Я не знала, что он пьёт. Не знала, кто он. Но почему-то очень хотелось, чтобы его напиток оказался крепче моего горя.
– Интересный у вас ход мыслей, – по голосу я поняла, что он улыбается. Слабо, печально, но всё-таки улыбается.
– Вам явно плохо, и выглядите вы похуже меня. Так что мою рану это точно зальёт.
Он наконец-то повернулся ко мне – сразу бросились в глаза его стеклянные зелёные глаза. Словно ночной лес, в глубине которого горел одинокий светлячок.
– Стоит ли мне спрашивать, что случилось? – он поднял одну чёрную бровь.
– Какой интерес, Мастер, – усмехнулась я и бросила на него косой взгляд. – Вы – первый.
– Мастер? – он улыбнулся шире. – И почему же?
– Вы не очень-то хотите, чтобы вас спасали. Идёте против всего мира, придерживаетесь своих принципов. А ещё вы выглядите так, словно только что вышли из палаты сто восемнадцать, – задумчиво сказала я, рассуждая, права ли или всё-таки ошиблась.
– Значит, вы – Маргарита? – он усмехнулся, глядя в свой стакан, а потом сделал глоток.
– В точку. Счастливого брака мне не видать, – я поджала губы.
Бармен принёс стакан и поставил передо мной.
– Думаю, раз у вас всё так же плохо, как и у меня, то не стоит омрачать этот и без того отвратительный день.
– Как мило, – я смотрела в свой стакан, и меня словно затягивало в омут. Чувство потери нарастало с каждой секундой. Я заметила, что плачу, только когда слёзы собрались на подбородке. Утерев их рукой, я взяла стакан с янтарной жидкостью и залпом опрокинула его. Алкоголь обжёг мне горло, и я поморщилась. Та ещё гадость. Это определённо был виски.
– Ну как, полегчало, Маргаритка? – весело спросил мужчина, хотя глаза у него по-прежнему были печальными.
– Чтобы мне полегчало, Мастер, нужно намного больше, чем порция виски, – я посмотрела на него с усталой улыбкой.
В нашем углу повисла ощутимая тишина. Но это не тяготило – наоборот, умиротворяло. Мне было спокойно. Ощущение, что этот человек меня понимает, спасало.
Я позвала бармена и заказала ещё две порции виски. Пусть завтра будет плохо, но сегодня мне нужно было забыться. Просто необходима была передышка от собственной жизни.
Мы сидели в тишине, каждый в своих мыслях. Звуки бара были как белый шум. Разговоры, музыка, смех – всё это было где-то далеко. Словно мы находились под невидимым куполом. И это молчание казалось уютным.
Усмехнувшись, я вновь уткнулась в стол, повернув голову к мужчине.
– В чём дело? – мягко, с осторожностью, спросил он.
– Не знаю… похоже, я впервые за весь день чувствую спокойствие, – честно ответила я.
Он нервно сглотнул и улыбнулся.
– Я тоже. Но это спокойствие мимолётно. Стоит выйти за дверь – и реальность снова тебя раздавит.
– Совершенно верно. Поэтому нужно наслаждаться, пока есть возможность, – я улыбнулась шире, когда бармен поставил передо мной две стопки с зелёной жидкостью – абсентом.
– Кажется, Маргаритка совсем отчаялась. Ты и правда собралась на бал Сатаны? – он улыбнулся мне в ответ.
– Да, но боюсь, ещё немного – и я сама стану Сатаной. Так что тебе придётся быть Маргаритой.
Понимая, к чему я клоню, он рассмеялся и покачал головой.
– Нет, только не это.
– Разве ты не хочешь быть счастливым? Придётся играть по моим правилам, Маргаритка, – я с улыбкой подтолкнула стопку ближе к нему.
– Это безопасно? – он мило улыбнулся, и в глазах почти исчезла грусть.
– Абсолютно нет, Маргаритка, – сказала я, глядя на него с выражением «выхода нет».
– Мне больше нравится быть Мастером, – он смотрел мне прямо в глаза.
– У нас есть только сегодня, чтобы отдышаться. Страдать ещё будет время, – серьёзно сказала я, уже в алкогольном тумане.
– Должен предупредить, Маргаритка: в пьяном виде я становлюсь другим человеком, – с немым вопросом сказал он, приподнимая брови. Его короткие тёмные волосы были едва уловимыми под пальцами, а виски – выбриты почти под ноль.
– Я тоже, – с энтузиазмом подхватила я стопку и бросила на него многозначительный взгляд, чтобы он сделал то же.
Он сдался, взял стопку с абсентом, и мы чокнулись. Потом – залпом. Жидкость обожгла горло, я поморщилась. Никогда не любила крепкие напитки.
– Ну и гадость, – пробормотал он.
И мы в унисон расхохотались.
Разговор за разговором, стопка за стопкой – и я уже не чувствовала себя разбитой. Становилось легче дышать. Алкоголь делал своё дело, и мы с Мастером довольно быстро превращались в субстанцию.
– Может, ты всё же откроешь мне тайну, Мастер? – хитро улыбнулась я, подпирая голову рукой. Всё вокруг кружилось, кроме этих стеклянных зелёных глаз.
– Я должен признаться, Маргаритка… я и правда сошёл с ума, – притворно печально пробормотал он, и мы снова расхохотались.
– Ещё по стопке – и всё, – я подняла руки, словно сдаваясь.
– Я уже сбился со счёта, сколько мы выпили, – с мальчишеской улыбкой сказал он.
– По моим неточным подсчётам, около десяти.
– Серьёзно? – его глаза поблёскивали, а на лице сияла умиротворённая улыбка.
Это было странно. С ним было так легко, словно мы знакомы уже лет десять.
Нам принесли ещё по стопке. Я уже не видела лица бармена, но была уверена, что он от нас устал.
– Быстрее, Маргаритка! Бал Сатаны вот-вот начнётся, – подмигнул он, и мы снова синхронно опрокинули стопки.
Горло уже онемело от спирта, но я всё равно поморщилась и запила апельсиновым соком. Он выхватил стакан у меня из рук и сделал несколько глотков.
– Кто будет Сатаной? – спросила я, прикусив пересохшую нижнюю губу.
Он схватил меня за запястье и спрыгнул со стула, утаскивая в толпу.
Из колонок заиграла «Good Thing – Sage The Gemini». Он дёрнул меня за руку, и я развернулась к нему лицом.
– Like damn, now I don’t wanna let you go! – закричали мы, глядя друг на друга, подпевая. – But there’s something that you gotta know!
Мы продолжали петь, двигаться в такт, не отрывая взгляда друг от друга. Его глаза светились озорством, лицо сияло искренней улыбкой. Я словно подхватила это настроение.
– I know, you know, we know! We can make the good shit keep happening!
Мы пели, пока в лёгких не закончился воздух. Потом рассмеялись. Всё вокруг закружилось. Я почувствовала крепкие пальцы на своём запястье, потом – прохладный воздух ударил в лицо.
Когда взгляд прояснился, я поняла: мы стоим на улице. Головокружение почти прошло.
– И кто же из нас был Сатаной? – с нахальной улыбкой спросил он.
– Похоже, на этом балу было два Сатаны, – с наигранной растерянностью ответила я, глядя на него снизу вверх.
И мы снова расхохотались. Наш смех разносился по улице – звонкий, свободный.
Он накинул мне на плечи мягкую кофту. Я удивлённо посмотрела на него.
– У тебя вроде как не было кофты. Где ты её взял, Мастер?
– Украл, – он склонил голову с таким невинным видом, что я снова рассмеялась.
Я обхватила пальцами его запястье и потянула подальше от бара, не переставая смеяться.
– Тогда нам лучше скрыться с места преступления, – я тащила его всё быстрее… пока не почувствовала, как он дёрнул меня назад.
Тут же обернувшись, я увидела, как мужчина, которого волокла за собой, влетел лбом в железный столб. Кажется, ему было больно, и я правда хотела бы ему посочувствовать. Но вместо этого схватилась за живот от неудержимого хохота – физически невозможно было остановиться смеяться. После секундной растерянности он захохотал вместе со мной. У нас свело животы, а из глаз покатились слёзы. Он попытался глубоко вдохнуть, чтобы унять смех – это почти сработало. Но не для меня.
Наконец мы отдышались.
– Куда дальше? – спросил он с какой-то нежной улыбкой на лице, а может, мне только показалось.
– Умеешь могилы копать? – старалась не засмеяться я, когда он выпучил глаза, глядя на меня.
– Думаю, справлюсь, – пошутил он.
– Хорошо. Осталось найти труп. А по дороге до парка захватим ещё алкоголя, – радостно сказала я, представляя на месте трупа Кэти и Форда. Без комментариев.
– А как насчёт парка с лебедями? – с любопытством спросил он, улыбаясь, как мальчишка.
– Я люблю лебедей, – закивала я и мы пошли дальше по улице. – А где это?
Он посмеялся:
– Я покажу. Если ты не боишься, что я маньяк, – загадочно улыбнулся он.
– Если вдруг соберёшься меня убить – сделай это красиво, по-джентльменски, – кокетливо бросила я.
Пока мы шли в поисках какого-нибудь бара, начали трезветь. Смех постепенно стих, и нас окутала умиротворённая грусть.
– Так всё же, что у тебя случилось, Мастер? – я подбадривающе улыбнулась ему.
– Да ничего серьёзного. Просто всё навалилось разом, – пожал он плечами. – А что случилось у моей Маргаритки? – спросил добродушно, с улыбкой.
Сердце кольнуло, а улыбаться стало сложнее.
– У меня сейчас должна быть свадьба.
– И почему же ты не на ней? – с искренним удивлением спросил он.
– Потому что с утра, пока я готовилась к церемонии, мой жених трахал мою единственную подругу, – эти слова словно камнем упали в желудок, меня замутило. На глазах навернулись непрошеные слёзы.
– Эй? – мягко окликнул он меня, останавливаясь.
Я повернулась к нему и увидела в его глазах сожаление. Горло перехватило.
– Это просто алкоголь… – сказала я, утирая слёзы.
Он аккуратно поднял мой подбородок пальцами, заставляя посмотреть на него.
– Тебе одиноко, – это был не вопрос, а болезненный факт.
Слёзы снова хлынули из глаз, и он просто обнял меня, прижимая крепко-крепко к себе. Его пресс напрягся, а за широкими плечами я словно спряталась от всего мира. Это было неожиданно приятно. В гавани наконец утих шторм. Я не чувствовала неловкости или дискомфорта. Мне действительно было спокойно. Я ощутила защиту, которой сегодня так не хватало. Подумать только, меня успокаивал пьяный незнакомец. Алкоголь явно притупил мои инстинкты самосохранения.
– Меня зовут Бейли. Но ты можешь продолжать называть меня Маргариткой, – усмехнулась я ему в грудь, пытаясь подавить чувство утраты.
– А я хочу, чтобы ты называла меня исключительно Мастером. Но вообще, люди зовут меня Терренс, – его голос был размеренным, он глубоко вдыхал и выдыхал.
Его живот вибрировал от каждого слова, и это успокаивало ещё сильнее. Я вдыхала запах мяты и лимона – он был похож на горячий чай под одеялом в холодную осеннюю ночь. Уют. Вот как пах Терренс.
– Если мы будем стоять так до утра, боюсь, не успеем выполнить все запланированные дела, – улыбаясь ему в грудь, сказала я.
Он хрипло засмеялся и отпустил меня из объятий.
– Пьём дальше, пока этот день не закончится, и проблемы не вернутся, – широко улыбнулась я.
– Звучит очень мило, – с явным сарказмом отозвался он.
– Чёрт, – виновато выругалась я.
На его белой футболке остались следы моей потёкшей туши и красной помады. Я смущённо посмотрела ему в глаза.
– Всё в порядке, Бейли, – от того, как он произнёс моё имя, у меня дрожали колени. – Оставлю как памятный подарок. Только тебе ещё придётся расписаться, – подмигнул он.
– Хорошо, – расплылась я в пьяной улыбке. – Значит, сначала – в бар, а потом – купаться с лебедями.
– Купаться?
– Конечно. А как ты собирался на них смотреть?
– Прежде чем ты затащишь меня в воду, должен предупредить, Маргаритка: я не умею плавать. А пьяным и подавно. Так и знай – утяну тебя за собой, – посмеялся он.
Мы направились к ближайшему бару, продолжая наше лёгкое, бессмысленное, и оттого такое нужное общение.
Глава 3. Терри
Я проснулся от жажды и жары. Как только попытался открыть глаза, голова начала раскалываться на части. Всё тело было ватным, и я не понимал почему. Перевернувшись с бока на живот, я прижался лицом к холодной плитке. Это было невероятным ощущением. Я понял, что лежу на полу – но осознал это намного позже.
Сквозь боль я распахнул глаза. Знакомая обстановка немного успокоила. В гостиной были задёрнуты шторы, но свет всё равно проникал сквозь них и нагревал помещение. Рядом со мной стоял стакан воды. Я был бы этому рад чуть больше, если бы не понимание: мой брат точно знает, что я напился до беспамятства. А я вообще пил? Чёрт.
Я сел, и меня тут же затошнило – желудок протестовал. Схватив стакан и начав пить, я почувствовал себя в раю. Вода ещё никогда не казалась такой вкусной.
Голова всё ещё кружилась, а ощущение, что я умираю, не покидало.
Допив до конца, я заметил что-то у себя на руке. Чёрной ручкой был нацарапан номер телефона, а под ним имя: Маргаритка. Воспоминания начали медленно возвращаться – от этого голова трещала ещё сильнее.
Бар, затем улица, потом ещё один бар… а дальше – пустота.
Моё лицо болело и саднило, с левой стороны груди всё зудело, словно кто-то содрал кожу. Я осмотрел себя и шумно вздохнул. На белой футболке были чёрные пятна от туши. Засохшие красные пятна подозрительно напоминали брызги крови. Костяшки пальцев были в порядке – значит, никого я не бил. Хотя… не уверен, хорошо это или плохо. Резинки на штанах были влажными.
– Ты вообще охренел?! – Я поднял голову. Нокс стоял надо мной, вне себя от злости.
– Да не ори ты, – буркнул я.
Я с трудом поднялся и посмотрел на брата.
– Какого хрена ты вчера творил?! – скрестив руки на груди, недовольно спросил он.
Знал бы я ещё, что ему ответить…
Глава 4. Бейли
Прошло уже три часа с тех пор, как я проснулась. Мой желудок всё ещё выворачивало, всё внутри дрожало, а сладкий чай с лимоном был спасением.
В голове – отрывки темноты, которые я не помнила совсем. Но, судя по тому, что помнила, остальное лучше бы забыть навсегда. Даже вспоминать не хотелось. Я не могла припомнить, когда мне было так стыдно в последний раз.
Радовало только одно: где-то в этом городе, вероятно, страдал ещё один человек – так же, как и я.
Я отлично помнила, как мы пробрались к озеру с лебедями. Они явно нас не ждали. Похоже, спали. Хотя, в темноте трудно было что-то разглядеть – особенно пьяными. Один из моих каблуков воткнулся в землю, и я полетела в воду, утаскивая за собой Терри.
Потом мы залезли в лодку и поплыли – гладить птиц. Мы смеялись до того момента, пока лебедь не напал. Мы чуть не утонули.
Когда выплыли на берег, повалились на траву – испуганные и уставшие.
Потом нас застукал охранник. Мы пытались убежать… хотя «убежать» – это громко сказано. Пару раз мы упали, хихикая, и бег превратился в нечто жалкое.
После такого приключения мои ноги отваливались, и я мечтала сжечь туфли.
Терренс нёс меня на руках – до тех пор, пока я не расхохоталась от какой-то его шутки, и мы вместе не упали.
По крайней мере, я снова могла идти.
Какой-то пьяный парень предложил нам компанию… и я врезала ему. Терри был, мягко говоря, поражён – и, кажется, всерьёз засомневался, что я шутила про труп.
Дальше – пустота. Отрывки тишины. Какое-то жужжание. Кто-то шипел. Мы сидим на асфальте, прислонившись к ограде, и гладим кота. И снова провал.
Помню только, как пыталась открыть дверь ключом, который точно был не от моей квартиры. А потом – вырубилась на пороге. Там же и проснулась.
В голове не осталось ни одной проблемы, кроме похмелья. Я знала: сегодня я не встану с кровати. Только когда стало чуть легче, я взяла телефон и выключила беззвучный режим.
Тридцать восемь пропущенных от Форда. Четыре – от Райта. Шесть – от мамы. Один – от неизвестного номера.
Первой, кому я перезвонила, была мама. Она не сразу взяла трубку – видимо, спала. Неприятное чувство вины закрутилось в животе. Я заставила её переживать.
– Детка? – услышала я хриплый, испуганный мамин голос.
– Да, мам. Я здесь. Всё хорошо. Прости, что не отвечала.
– Я перепугалась. Мне позвонил Райт, рассказал, что произошло. Как ты, милая? – Беспокойство в её голосе отдавало болью в моём сердце.
Я заставила себя улыбнуться.
– Всё хорошо, – сколько лжи было в этих двух словах. – Я вернулась в старую квартиру. Узнай у Вики, когда нужно внести следующий взнос за лечение.
Я бы ни за что не сказала маме, что осталась без работы. Она бы либо сама попросила денег у Райта, либо попросила меня это сделать. А мне было нельзя. Дело даже не в гордости или неловкости. Просто я не хотела быть в долгу.
– Не переживай об этом. Райт оплатил лечение на шесть лет вперёд. Он приезжал вчера – мы долго с ним разговаривали. Я бы сошла с ума, если бы осталась здесь одна.
– Мам… – Я сглотнула. – Я… Прости…
В носу защипало.
– Всё хорошо, детка. Не плачь. Всё образуется. Ты найдёшь того, кто будет достоин тебя.
– Как ты себя чувствуешь? – Я постаралась отвлечь её, чтобы не волновалась.
– Бейли Маргарет Локс, не заговаривай мне зубы, – по-родительски строго сказала она, и я не удержалась от смеха.
– Всё, всё, сдаюсь. Я приеду, как обычно. Мне нужно время, чтобы забыть Форда. Но я справлюсь.
– Конечно справишься, любимая. Жду тебя послезавтра. И принеси мне апельсины. – В её голосе послышалась улыбка, и я тоже улыбнулась, хотя сердце сдавило.
– Люблю тебя.
– Хорошо, мам. Обязательно принесу. Я тоже тебя люблю.
Она сбросила звонок, и на душе стало тяжело. Я уже продумала весьма ветхий план: приехать за документами с прошлой работы и запросить у них рекомендательное письмо – это могло помочь в поиске новой работы.
***
Удача ещё никогда не была ко мне так благосклонна.
За столиком с гладкой, глянцевой поверхностью напротив сидела женщина лет сорока пяти – с мягкими чертами лица и тёплым, по-матерински добрым взглядом. Она листала резюме, а в зале звучала тихая, успокаивающая музыка. Воздух был насыщен ароматами кофе, дерева и чего-то цветочного – уютного, будто из чужого, правильного будущего.
– Я вижу, вы долго работали в офисе, – сказала она, подняв глаза. – А был ли у вас опыт работы в кафе или ресторане?
Голос у неё был спокойным, почти убаюкивающим – от него становилось чуть легче дышать.
– Да, – кивнула я. – Я работала в небольшом кафе за городом, какое-то время помогала в пекарне, а ещё – в кофейне.
– Понятно. – Она сделала пометку на листке, а потом с лёгким прищуром снова посмотрела на меня. – А с финансами вы работали без профильного образования. Как так получилось?
Я даже улыбнулась – этот вопрос был знаком до боли.
– Я была секретарём в бухгалтерии. Когда из-за сокращений ушла большая часть отдела, на мне осталась вся рутина. Постепенно… меня повысили до помощника главного бухгалтера.
– И как вам это давалось? Сложно было? Или вы поняли, что это не ваше?
Её глаза слегка улыбались. Не насмешливо – с интересом. По-доброму.
– Было непросто. Никто не объяснял, не наставлял. Всё приходилось делать самой – читать, разбираться, учиться. Но когда я вникла… – я на секунду задумалась, – это стало как вторая кожа. Словно я этим всегда и занималась.
Женщина кивнула, довольная.
– Что ж, Бейли… Добро пожаловать к нам. – Она тепло улыбнулась и жестом пригласила пройти за ней. – Первые две недели будут оплачиваемыми, но по половинной ставке. Проблемы – сразу ко мне.
Мы вошли в небольшой кабинет – светлый, с высоким окном, за которым Манхэттен раскинулся как на ладони. Вдоль стен – шкафы с аккуратно расставленными папками. На одном столе – стопка документов, на другом – компьютер. Рабочее место. Моё.
– Сегодня можешь начать с изучения документов, – сказала она. – Договор подпишем чуть позже.
– Хорошо. – Я кивнула и прошла к столу.
– Можешь звать меня миссис Клиффорд, Бейли. – Её голос звучал с лёгким акцентом, но приятно. Почти как в фильмах, где женщина в очках и твидовом пиджаке спасает корпорацию от налоговой катастрофы.
Она вышла, и я осталась одна. Работа затянула меня с головой.
Это было третье собеседование за неделю. До этого – ни одного ответа. И вот – вдруг всё сложилось. Внутри что-то защёлкнуло, как будто сработал механизм, к которому я давно не могла найти ключ.
Я гордилась собой. По-настоящему.
Хотелось позвонить маме. Рассказать всё. Услышать её голос. Поделиться этой крошечной победой, даже если впереди ещё целая война.
Ресторан оказался куда более престижным, чем я ожидала – с панорамным видом и обстановкой из фильмов, где вино подают по именам. Он располагался в бизнес-центре, и я понимала: мне придётся расти быстро. Очень быстро.
Две недели. Именно столько у меня было, чтобы вникнуть, разобраться и доказать, что я на своём месте. Как бухгалтер, я должна была держать связь с экономическим отделом и менеджером ресторана. Первый находился этажом ниже. А вот где искать второго – понятия не имела.
Но ничего. Я разберусь. Я всегда разбиралась.
***
Первые две недели прошли в суете. Я старалась вникнуть в дела, и, надо признать, у меня неплохо получалось. В начале сотрудники экономического отдела помогали мне во всём – снисходительно, будто я стажёр на практике. Это задевало, пусть и глупо. Но уже сейчас я справлялась с обязанностями так, будто работала тут годами.
Менеджером оказался парень лет двадцати пяти по имени Эндрю, или, как он сам просил его называть, Энди. Мы быстро нашли общий язык, и хоть он не мог особо помогать мне по работе, регулярно приносил документы и отчёты, которые я обрабатывала.
В первый же официальный день, словно по какому-то зловещему плану, на меня свалили целую кучу задач. Я не поела ни разу за день. Лишь Ники – повар с солнечным характером – приносила мне кофе, ругая на ходу. Мы с ней почти сразу подружились. Но сегодня – ни словечка. Я вся ушла в работу и почти не замечала, как летит время.
К десяти вечера в кабинет зашёл Энди. В руках – свежий ежедневный отчёт.
– Эй, работяга. Сегодня ты – как тень. Ты вообще ела?
– Ага, – пробормотала я, даже не глядя на него.
Он положил на стол стопку листов, скреплённых степлером.
– Сравни-ка вчерашний и сегодняшний. Мне кажется, что-то не сходится. Может, повара где-то накосячили. – Он усмехнулся и скрестил руки.
– А не было мысли, что ты просто не те цифры вбил в калькулятор? – Я бросила на него уставший взгляд.
Энди смущённо почесал затылок.
– Перепроверял. Но лучше быть уверенным. Пожалуйста, Бейли.
– Ладно. Позже гляну.
– Ты домой вообще собираешься?
– После того как доделаю. Я обещала сдать всё в понедельник до обеда. А выходные у меня уже расписаны.
– Понял. Удачи, трудоголик, – сказал он и, как капитан, отдал честь, уходя.
После его ухода тишина стала гулкой. Мои мысли снова запутались. Я выдохнула, откинулась на спинку кресла и пробормотала:
– Чёрт…
Собравшись с силами, я вернулась к работе. Налоговая отчётность, поставщики, документы, цифры. Когда я закончила, за окном уже темнело. Я представила поездку в душном переполненном метро, стоя в неудобных туфлях, потом – магазин, длинный подъём по лестнице и тишина своей одинокой квартиры. Душ. Постель. Пустота.
Нет, я не жаловалась. У меня была работа, крыша над головой, я могла купить себе ужин, отвезти что-то маме. Но после того, какой могла быть жизнь – роскошь с Фордом, забота, комфорт – это ощущалось как падение с небес на бетон.
Я выключила компьютер и сложила документы. В кабинете стало особенно тихо. Пожалуй, именно по этой причине я так усердно работала – чтобы не возвращаться в пустую тишину дома.
Я как раз собиралась уходить, когда дверь распахнулась.
– Не думал, что ты всё ещё здесь, – сказал Энди, окинув взглядом кабинет.
– А зачем тогда зашёл? – устало усмехнулась я.
– Хотел проверить. Честно говоря, немного разочарован, что оказался прав. – Он облокотился о косяк, а ухмылка заиграла в уголках его губ. Белое поло и чёрные брюки были чуть помяты, волосы растрёпаны – видимо, снова ломал голову над цифрами. Как и я.
– Так, зачем ты меня искал? – спросила я, приподняв бровь.
Прежде чем он успел ответить, в коридоре раздался голос:
– Энди? Вы готовы ехать?
Я повернулась к двери – и замерла.
В дверях стоял мужчина, которого я не ожидала увидеть. Та же белая футболка, чёрные джинсы, кроссовки. Те же глаза цвета тёплого хвои.
– Мастер? – удивлённо вырвалось у меня.
– Маргаритка? – сказал он в тот же момент, расплываясь в улыбке.
Мы засмеялись одновременно. Словно кто-то резко включил свет в моём дне.
Энди с удивлением смотрел на нас.
– Вы знакомы?! Терри, ты мне что-то не рассказывал?
– Долгая история, – бросил Терри, не сводя с меня взгляда.
Я чувствовала, как напряжение и усталость покидают меня. Как будто встретила кого-то своего.
– Ну, вы тут разговаривайте не торопитесь, я же домой не хочу, – буркнул Энди по-мальчишечьи.
– Иди, мы догоним, – сказал Терри, не сводя с меня глаз.
– Не сомневаюсь, – бросил Энди с подмигиванием и вышел.
– Вообще я пообещал Энди подбросить его коллегу до дома, – сказал Терри, – но даже представить не мог, что это окажешься ты.
– Понимаю… – Я задала немой вопрос, чуть склонив голову.
– У тебя есть планы на вечер? Я тебя накормлю, а ты – расскажешь, как оказалась здесь. – В его улыбке промелькнуло лёгкое смущение. Я на секунду задумалась. – Или… ты снова выходишь замуж?
– Что?! Нет! – рассмеялась я, даже сама удивившись, как легко это вышло. – Хорошо. За еду – вся правда.
Я улыбнулась шире, чем собиралась. А внутри – странное щемящее чувство. Сегодня я не поеду домой на метро, не вернусь в холодную, тихую квартиру. Сегодня – всё иначе. Всего на один вечер. И я решила – буду радоваться. Пока могу.
Мы молча вышли из кабинета, погасив свет. Я заперла дверь на ключ, и вместо привычного маршрута к лифту, Терри повёл меня в главный зал.
В ресторане царил мягкий полумрак. Светильники отбрасывали золотистые отсветы на столы, белые скатерти и кремовые кресла выглядели нарядно и спокойно. За окнами – огни города, в зале – приглушённые разговоры и тихая музыка. Люди танцевали, официанты скользили, будто не касаясь пола. Всё было изящным, без пошлости, будто кадр из фильма. И всё это казалось таким далёким от меня.
– Миссис Клиффорд, здравствуйте, – я кивнула своей начальнице.
Она улыбнулась, и в уголках её глаз залегли мягкие морщинки – тёплые, добрые.
– Вижу, вы уже познакомились, – сказала она, подойдя ближе.
– Здравствуй, мам, – ответил Терри, и у меня перехватило дыхание. Он? Сын?
– Мы уже встречались раньше. Не ожидал увидеть её здесь, – добавил он, будто извиняясь.
– Ты хорошо справляешься, милая, – мягко сказала она мне. – Но тебе нужно отдыхать. И есть. Ники говорила, что ты весь день просидела без еды. Так нельзя.
– Просто не хотелось оставлять дела на понедельник, – пробормотала я, смутившись.
– Значит, в выходные – ни одной бумаги. Терри, отец заедет за мной, так что можешь не возвращаться. Отдохни и ты.
Терри улыбнулся, почесав затылок.
– На это и был расчёт.
Она с притворной строгостью ударила его по животу.
– Всё, идите уже. Нечего здесь шататься.
Он взял меня за руку. Его ладонь была тёплой и широкой, и почему-то это касание отозвалось где-то под рёбрами.
Мы подошли к лифту. Он посмотрел на меня – в его глазах отражался свет люстры и что-то ещё. Что-то, от чего внутри становилось мягко.
– Я рада тебя видеть. Наверное, это странно, учитывая… – Я запнулась.
– Я тоже рад, – тихо ответил он.
Мы зашли в лифт. Он отпустил мою руку и нажал на кнопку.
– Что хочешь на ужин?
– Пиццу, – пробормотала я, представляя горячий сыр и тесто. Желудок заурчал.
– Чёрт, ты и правда ничего не ела? – удивился он.
– Я была занята, – пожала я плечами и перевела разговор. – Это ресторан твоей мамы?
– Скорее семьи.
Я кивнула и улыбнулась – слишком многое совпало, но всё это было… приятно.
– Кстати, я тебе звонил, Маргаритка, – с притворным упрёком сказал он.
– Прости. Через пару дней после… я сменила сим-карту. Форд звонил с десятков номеров. Я больше не выдерживала.
– Понимаю. И ты не должна извиняться. Если стало легче – значит, правильно сделала.
– Спасибо, – прошептала я, чуть прикрыв глаза.
– Не за что.
Мы вышли из лифта и направились через холл к выходу. На улице оказалось теплее, чем я ожидала – тёплый ветер ласково ударил в лицо, будто обнимал.
Я сняла резинку с волос, попыталась растрепать пряди, но корни ныли от тугого хвоста, в котором я проходила весь день.
– Тебе нужна помощь? – откашлялся Терри, и в его голосе слышалось что-то почти застенчивое.
Я удивлённо повернулась.
– А ты умеешь помогать с волосами? – прищурилась я, усмехаясь.
– Не возражаешь, если я попробую? – Он подошёл со спины и медленно протянул руки к моей голове. Застыл в нерешительности, словно ждал сигнала. Я не сказала ни слова, просто улыбнулась, закрыла глаза и сделала полшага назад, легко врезавшись в его грудь.
Его пальцы осторожно зарылись в мои волосы, расслабляя кожу головы. Я тихо застонала от облегчения, вдыхая знакомый запах лимона и мяты. Меня буквально начало размазывать.
– Ещё немного – и я усну прямо здесь, – пробормотала я сквозь довольный выдох.
– Уже легче? – Его голос был хриплым, и в нём проскользнула искренняя забота.
– Однозначно, – я шагнула вперёд и обернулась к нему. Мы снова оказались слишком близко. Как тогда, в ту ночь.
– Тогда идём, пока ты не умерла от голода, Маргаритка, – кивнул он и повёл меня к парковке.
Он открыл передо мной дверь серой машины – вежливо, почти по-старомодному.
– Мне стоит тебя о чём-то спросить? – раздался голос Энди с заднего сидения, и я обернулась.
– Зависит от вопроса, – с усмешкой ответила я.
Водительская дверь открылась, и Терри сел за руль.
– Энди, куда тебя? – спросил он.
– К Ноксу, – буркнул тот. – И вообще… откуда вы двое друг друга знаете?
– Мы… – начала я, но Терри перебил:
– Молчи, – сказал он и положил ладонь на моё колено. Его голос стал игривым, взгляд – нарочито серьёзным.
– Та-ак… – Энди метнулся взглядом между нами, потом расплылся в самодовольной улыбке. – А как давно?
Я вспыхнула и отвернулась, скрестив руки на груди.
– Ты сейчас пешком пойдёшь, – лениво бросил Терри.
– Значит, я угадал, – хмыкнул Энди, довольный собой.
– У него есть кнопка выключения? – пробурчала я.
– Я понял, – примирительно отозвался Энди, но выглядел он так, будто только начал получать удовольствие.
Мы с Терри переглянулись, и я поняла – мы подумали об одном и том же. Я пристегнулась. Мы выехали с парковки, и настроение у меня неожиданно стало по-настоящему хорошим.
– Би, – вдруг сказал Энди, – ты вообще человек? Вечно на работе, дома бываешь, только чтобы упасть и отключиться.
Я фыркнула.
– Да, Эдисон, я человек. Уставший, загнанный, но всё ещё человек.
– Признавайся: где обитают твои черти на выходных?
Я повернулась к Терри и поймала его взгляд в зеркале. Он выглядел так, будто знал ответ, но ждал, пока я сама его скажу.
– У меня сейчас не сезон для демонов. Они в спячке, – ответила я, пожав плечами. – Слишком много дел.
– Заткнись и иди отсюда, – бросил Терри другу с полусмешком.
Только тогда я заметила, что мы подъехали к стеклянной высотке. Энди вышел, пробурчав что-то напоследок, и закрыл за собой дверь.
– Позволишь мне выбрать место? – спросил Терри, бросив на меня мягкий, чуть застенчивый взгляд.
– Конечно. Это ведь ты меня пригласил, – я улыбнулась.
Машина снова тронулась. За окном замелькали огни ночного города. Улицы переливались золотом и неоном, отражаясь в стёклах небоскрёбов. Всё это казалось мне нереальным.
– Так… где обитают твои черти на выходных? – повторил он мой вопрос с тем самым лёгким намёком, который не заметить было невозможно.
– Я редко напиваюсь. И уж тем более – так сильно, – усмехнулась я. – А у тебя? Как насчёт твоих?
– Тогда была минута слабости. Я даже не понял, как ты меня умудрилась напоить. – Он усмехнулся. – Помню только, что было во втором баре. И кое-что ещё… но об этом как-нибудь потом.
Я рассмеялась. Вот почему он не хотел говорить Энди, как мы познакомились. И да – я напоила его. Меня это одновременно пугало и веселило.
– Если тебе станет легче – я тоже помню не всё.
Мы ехали по ночному городу, и было в этом что-то почти киношное. Свет, воздух, человек рядом. Неважно, куда мы едем. Важно – с кем.
– Ты не любишь, когда тебя называют Би, – вдруг сказал Терри с уверенностью, будто знал это наверняка.
Я удивлённо повернулась, разглядывая его красивый профиль.
Никто ещё не замечал этого, даже несмотря на то, что я сама разрешала так себя называть.
– Да… А ты, смотрю, проницательный, Мастер.
– Это всё проделки Сатаны, Маргаритка, не иначе, – в его взгляде мелькнуло озорство.
– Ладно, моя история не такая уж интересная. Думаю, лучше начни ты.
– Неинтересная?! – Он бросил на меня почти возмущённый взгляд. – Очень сомневаюсь. Так что, давай, выкладывай.
– Я родом из Чикаго. Переехала сюда, когда мне предложили стипендию в одной из школ.
– Значит, была отличницей? Энди зовёт тебя работягой, и я уже заметил, что трудоголизм у тебя в крови.
– Отчасти. Но к твоему сведению, стипендию я довольно быстро потеряла.
– Потому что пошла работать, – сказал он так уверенно, будто знал это лично. – Мама не взяла бы тебя просто так. Значит, она была в тебе уверена.
– Звучит как лесть, – улыбнулась я. – И к тому же, у меня было рекомендательное письмо с прошлого места. Меня уволили в день моей несостоявшейся свадьбы, когда пошло сокращение.
– А чем ты вообще хочешь заниматься? – неожиданно спросил он.
– В смысле?
– В смысле, что тебе по-настоящему интересно? Что бы ты выбрала, если бы могла?
Я на секунду задумалась. У меня никогда не было такого выбора. Я всегда просто работала – потому что нужно было.
– Не знаю… – пожала я плечами.
– Мечтать важно. Только так узнаёшь себя. У тебя ещё есть время – прежде чем я заставлю тебя перепробовать всё на свете.
– Звучит интригующе. А ты? Что насчёт тебя?
– Мне нравится многое. Но если говорить о мечте… я бы хотел ходить под парусом, не боясь в любой момент утонуть. Плавать то я не умею. Если ты помнишь.
– Знаешь, когда мы плыли на лодке, ты что-то вообще не переживал. Конечно, до того момента… – Я замялась.
– До какого момента?!
– Пока мы чуть не утонули, когда на нас напал лебедь, – неловко откашлялась я.
– Я почти ничего не помню с той ночи.
Мои глаза округлились, и я даже немного разозлилась.
– Получается, стыдно только мне одной?! Я не переживу это в одиночку!
– Если тебе от этого станет легче – расскажи мне, что там было, и стыдно будет нам обоим. – Его самодовольству можно было только позавидовать.
– Знаешь, многие считают меня скучной. Однако есть у меня интересная способность: я просто магнит для неприятностей.
– Так вот кто я для тебя.
Я посмотрела на его ямочки, линию челюсти, глаза. Я не знала мужчину, выглядевшего лучше него. Дурацкие мысли полезли в голову.
– Я имела в виду не это. Просто ты должен знать: неудачи тянутся ко всем, кто рядом со мной.
Он бросил на меня мимолётный взгляд.
– Я понял это сразу, как услышал твой голос. – В его усмешке было что-то властное, от чего по рукам побежали мурашки.
– Эй, – со смехом толкнула я его в плечо. – Похоже, ты тоже притягиваешь неприятности, раз я сижу рядом.
Он остановился на парковке и посмотрел на меня.
– Ради такой неприятности можно и потерпеть. – В салоне стало жарко. – К тому же, у тебя очень красивый цвет глаз. Особенно сейчас. – В его взгляде промелькнуло веселье.
– О чём ты думаешь, Маргаритка?
Я откашлялась и невольно растянулась в улыбке.
– Не смущай меня, прошу!
Он рассмеялся, выбрался из машины, а затем открыл мне дверь и протянул руку, помогая выйти.
Мы направились в сторону низкого, уютного здания. По обе стороны от входа тянулись окна с мягким тёплым светом. Было мало людей, вокруг царила тишина.
– Если я сделал тогда что-то неприличное, скажи мне об этом сразу.
– Тебе придётся слушать меня до утра, – хитро улыбнулась я.
– Ох, чёрт… – простонал он.
Я точно не знала, где мы, но одноэтажные здания создавали уют. Вокруг было не так уж много людей. Через окна я разглядела светлый зал с деревянными столами и диванчиками.
– Что это за место?
– Одно из моих любимых.
– Я съем всё, что хоть немного напоминает еду. Так что идём скорее.
Он улыбнулся.
– Что бы я ни сделал в ту ночь – прости меня. – Он засмущался, и я искренне расхохоталась.
– Не переживай. Я тоже сделала много чего неприличного. Но, поверь, не всё так плохо.
Он бросил на меня озабоченный взгляд и как-то неуверенно спросил:
Он посмотрел на меня чуть обеспокоенно.
– Мы… переспали? – спросил он осторожно, но в голосе звучало настоящее волнение.
Сердце будто ударилось о рёбра, и в ушах застучала кровь. Но я повернулась к нему с дерзкой улыбкой и сказала:
– Если бы мы переспали, ты бы это точно запомнил.
Я не отводила взгляд от его глаз, а он – от моих. И, кажется, он всё-таки увидел брешь.
– Да… Наверное, я бы запомнил, – его голос стал ниже.
Мурашки побежали по коже, я с трудом сдерживала дурацкую улыбку.
– Кажется, ты обещал меня накормить, – сказала я беззаботно, хотя щеки всё ещё пылали, а сердце стучало в такт песне «Shawn Mendes – There’s Nothing Holdin’ Me Back».
– Тогда пошли скорее, Маргаритка.
Мы зашли в кафе, и меня сразу окутал аппетитный запах еды. В животе заурчало – видимо, голод действительно дал о себе знать. В зале было всего несколько человек, из кухни доносились голоса и звуки посуды. Мы сели за свободный столик, и я, даже не глядя в меню, сразу сказала:
– Пепперони и воду с лимоном, пожалуйста.
– Принято, капитан, – улыбнулся Терри и сделал заказ.
Я рассмеялась. Это была, наверное, самая вкусная еда, что я когда-либо пробовала – возможно, потому что голод раскрыл во мне настоящий гурманский потенциал.
Я умяла три куска пиццы, прежде чем решилась заговорить.
– Честно говоря, я думала, что мы больше не увидимся. Утром, проснувшись, была рада, что в этом городе есть ещё кто-то, кому так же плохо, как и мне.
– А я надеялся, что мы обязательно пересечёмся ещё раз. Ведь ты же оставила свой номер на моей руке – не просто так.
Мне стало немного неловко.
– Извини, – пробормотала я, – я даже не думала об этом всерьёз.
– Не извиняйся, – усмехнулся он. – Я уже кое-что о тебе знаю: ты постоянно работаешь, с тобой точно не соскучишься, и ты не любишь каблуки. Что ещё?
Я задумалась и начала перечислять всё, что приходило в голову, как будто вспоминала любимую песню.
– Я не люблю шоколад, заплетённые волосы. Ненавижу фильмы про любовь. Обожаю зелёный цвет и тёплый ночной ветер, – сказала я, подмигивая, чтобы смягчить серьёзность слов.
– Так, про фильмы и шоколад я ещё могу понять, а волосы? – усмехнулся он с лёгким сарказмом, и я невольно улыбнулась.
– Тебе это не понять, – закатила я глаза, но в голосе проскользнула лёгкая улыбка.
– Мне достаточно понимать, что тебе больно, и знать, как это исправить, – сказал он, глядя на меня так, будто хотел заглянуть внутрь души. Его взгляд был настолько пристальным, что я почувствовала лёгкое смущение. Потом он осторожно, словно боялся ранить, спросил: – У тебя всё в порядке? Я имею в виду… твои бывшие отношения.
В груди словно сжали кулак, дыхание перехватило. Только он знал всю правду – ту, что я прятала глубоко внутри. Я была готова выйти за Форда – и именно в этот момент он словно вонзил нож.
– Он был первым, к кому я действительно привязалась. Это был болезненный опыт, но я рада, что узнала правду до того, как выйти за него. Мне больно, но я научилась скрывать это, – сказала я тихо, глядя в пол.
– Ты говорила с ним? – спросил он, и я покачала головой, сжав губы.
– Нет. Не уверена, что смогу. И не знаю, хочу ли вообще говорить с ним. Для себя я уже всё решила.
– Я не знаю, что ты чувствуешь, – его голос стал мягче, – но я переживаю за тебя. Хотел бы помочь, если бы мог, но в итоге помочь можешь только ты сама.
В его словах звучала такая искренняя теплота и забота, что мне вдруг стало легче.
– Почему ты переживаешь за меня? Мы ведь знаем друг друга всего несколько часов, – спросила я, удивлённая его вниманием.
– Я переживаю, потому что в тот день, когда у тебя всё рухнуло, ты выбрала меня среди десятков других. Мне не по себе, когда такая красивая и сильная девушка страдает, – ответил он тихо.
Мы доели молча, каждый погружённый в свои мысли. С ним было спокойно, будто я разговаривала со старым другом, хотя на самом деле знали друг друга всего пару дней. Это одновременно пугало и притягивало.
Мы ушли почти перед самым закрытием. Полночь. Я еле держалась на ногах, мечтая лишь снять каблуки, принять душ и рухнуть в кровать лицом вниз.
– Пойдём, – Терри первым прервал тишину, заметив моё состояние. – Думаю, на сегодня с тебя хватит.
Он открыл передо мной дверцу, и я села в машину. На губах появилась усталая, но искренняя улыбка. Шум колёс по асфальту убаюкивал, и я заметила, как начала клевать носом. Но тут же заставила себя очнуться – не хотелось пропустить ни минуты этой спокойной тишины.
– Я хорошо провела время. Спасибо тебе.
– Было бы за что благодарить, – отозвался он почти шёпотом, будто не хотел спугнуть мой сон.
– Нет, правда. Это намного лучше, чем прийти домой, схватить какой-нибудь калач просто чтобы заглушить голод, потом быстро принять душ и рухнуть в кровать.
– Звучит обречённо. Напомни, куда мы едем?
– Гарлем. Джирард-авеню, – я отвернулась к окну, чуть сжав губы.
Я ожидала удивления. Или хотя бы неловкой паузы. Не каждый день девушки признаются, что живут там, где ограбление – это обычный вторник. Но Терри, к моему удивлению, отреагировал спокойно:
– Часто там бывают проблемы?
Я повернулась к нему с лёгким изумлением.
– Пару раз случалось. Но у меня всегда с собой пистолет. Я выросла в таких районах и знаю, как устроен этот мир.
– Я конечно знаю, что оружие есть у каждого второго, но слабо себе представляю тебя с ним, – смешок с опасением был для меня как комплимент. – Ты и в правду умеешь удивлять, Маргаритка. Теперь я чувствую себя под твоим прицелом.
Я рассмеялась, искренне не понимая, за кого он меня принимает.
– Я не бандитка, Мастер. Иногда, может, и кажусь сумасбродной, но по людям направо и налево не стреляю.
Он улыбнулся в ответ, и мы продолжили беседу, легко, по-дружески, как будто это был не конец дня, а его мягкое продолжение.
Когда мы подъехали к моему дому, я на секунду замялась. Он будто уловил это.
– Дашь мне свой новый номер? – спросил он, как бы между прочим.
– Конечно, – я улыбнулась и протянула телефон.
Мы обменялись номерами. Он вышел из машины и помог мне выбраться, а затем вдруг притянул к себе. Его пальцы легко скользнули в мои волосы, и по коже прошли мурашки. Я позволила себе спрятаться лицом в его груди, обняв за талию. Запах лимона и мяты. Этот чёртов запах сводил меня с ума.
Когда мы отстранились, он посмотрел на меня с улыбкой:
– Спокойной ночи, Маргаритка.
– Спокойной ночи… Мастер, – ответила я и пошла к подъезду. Но прежде чем войти, обернулась.
Он стоял, облокотившись на машину, скрестив руки на груди. Улыбнулся и помахал мне. Я помахала в ответ и зашла внутрь.
Поднявшись на третий этаж, я остановилась на середине лестницы. Что-то внутри сжалось. Холод прошёлся по позвоночнику.
Мне захотелось бежать.
– Что тебе нужно? – спросила я, и голос прозвучал холодно.
Глава 5. Терри
Я всё ещё ощущал её мягкие волосы, пахнущие клубничным шампунем. Её горящие голубые глаза пронзительно смотрели на меня. Лёгкий, едва уловимый запах её кожи действовал на меня как наркотик.
Мне хотелось увидеть её снова, провести с ней время и почувствовать ту лёгкость, которой она заражала. Я даже предположить не мог, что встречу её в таком месте. Мама, наверное, как-то это чувствовала.
Сегодня на ней была строгая форма: белая блузка, юбка-карандаш, чёрные туфли на каблуке, хвост, собранный самым обычным образом. Однако на ней это смотрелось скорее мило, чем строго. Она была такой хрупкой – блузка на её миниатюрных плечах, юбка облегала талию и округлые бёдра, маленькая ручка, светлые волосы чуть ниже плеч, завивающиеся на концах.
Но эта девушка всё ещё принадлежала другому. Что бы у них ни произошло, недосказанность всё ещё связывала их. Я просто не имел права вмешиваться.
После того как я довёз Бейли до дома, поехал к Ноксу, у которого сегодня остались Энди и Кимберли.
Ещё один из нашей банды друзей остался в офисе, чтобы подготовиться к презентации по вариантам маркетинга – это было частой практикой.
Когда я приехал, ребята сидели в зале и смотрели «Голодные игры». Зайдя, я поздоровался со всеми. Они втроём разлеглись на диване и не вставая кивнули мне. Нокс бросил на меня подозрительный взгляд, и я закатил глаза.
Я налил себе стакан воды и вернулся. Тупые взгляды в телевизор означали, что они на самом деле ничего не смотрят. Я включил свет, и Кимберли выругалась, уткнувшись лицом в колено Энди.
– Вы серьёзно можете пересматривать этот фильм каждую неделю? – поморщился я и сел на кресло сбоку от дивана.
– Не думал, что ты сегодня приедешь, – мимолётно сказал Нокс.
Нокса воспитывали мои родители, мы выросли как братья. Однако были полными противоположностями. Он не мог жить без контроля, а я всегда давал свободу выбора. Он боялся потерять то, что имел, даже если от этого страдали другие, а я отдавал всё, чтобы другие были счастливы. Я понимал его лучше, чем он сам себя.
У него не было родителей, и он боялся потерять и нас, боялся, что мы откажемся от него, не примем как своего. Тогда ему было всего шесть, и я не мог судить его за это. Он до сих пор боится одиночества, я знаю это как никто другой. Нокс не был плохим или грубым, он был потерянным – но никогда бы этого не признал.
– Наоми сегодня осталась в офисе, чтобы разработать новую стратегию маркетинга, – объяснил Нокс. – Во вторник у её отдела будет презентация. У нас заключено всего шесть контрактов. Нужно пересмотреть логистику и расширить производителей.
– Компании всего пару лет, а ты хочешь, чтобы мы прыгнули выше головы, – с сомнением сказала Ким. – Если мы облажаемся, то понесём убытки, которые компания просто не выдержит.
Отчасти Кимберли была права: плохо продуманная логистика и слабый маркетинг могли бы повалить нас в яму, которую мы сами себе и вырыли.
– Какого чёрта, Ким?! – буркнул Нокс, и мне тут же захотелось её защитить. – Мы уже прыгнули выше головы. С нашим штатом просто необходимо выходить на большой рынок.
– Мы всегда успеем сократить штат. Нас просто задавят, мы слишком молодые дистрибьюторы.
– Ким, – я привлёк её внимание, стараясь говорить мягко, – если мы упадём, то будем вновь вставать вместе. Но стоять на месте нельзя. Подумай сама, сколько нам удалось добиться путём рисков. Мы бы не были теми, кем являемся сейчас.
Все замолчали, думая каждый о своём. Ким явно это не нравилось, и я мог её понять. Было бы обидно потерять ту высоту, которую мы взяли. Но и застрять на ней мы долго не могли. У нас был всего один договор с крупным поставщиком из Японии. И как только мы подписали контракт, уже должны были достигнуть того уровня, о котором говорим мы с Ноксом. Конкуренция – штука жестокая, и каждое место под солнцем на счету.
– Я специально ушёл работать в ресторан, чтобы не слушать эти нудные разговоры, – со скукой пробормотал Энди. – Вы хотя бы на выходных можете отдохнуть?
– Всё, всё… – Ким подняла руки, сдаваясь. – Больше не будем. Кстати, ты знаешь, что сделала Элли?
Я посмотрел на свою кузину и пожал плечами. Элли работала с нами уже давно, но у неё часто бывали промахи. Складывалось впечатление, что она это делает специально.
– Видимо, поэтому она всё ещё работает, – недовольно фыркнул Нокс. Я полностью разделял его чувства, просто выражал их иначе.
– Она отменила встречу с поставщиком и проверку товара через месяц. Если бы её не поймали за руку, нам бы не поздоровилось, – оскалилась Ким.
Не могу сказать, что был удивлён. Я был зол, но меньше всего хотел думать об этом сейчас. Откинувшись на спинку кресла, посмотрел на Нокса. Тот ждал только моего разрешения, чтобы разнести эту девушку. Она принесла нам слишком много проблем, которые были недопустимы.
– Ну всё, хватит. Может, обсудим что-то повеселее? – снова проворчал Энди.
– Наоми предложила прогуляться на яхте в следующие выходные, – с энтузиазмом сообщила Ким.
Она любила ходить под парусом не меньше меня, вот только ей нравилось нежиться на солнце и нырять с яхты в океан. Ничего общего с моим увлечением.
– Я согласен, нам давно пора выбраться. А до поездки в Калифорнию ещё несколько месяцев.
– А что с погодой?
Мы начали обсуждать, как проведём следующие выходные, после чего Энди и Ким уехали в клуб, а мы с Ноксом остались, обсуждая работу.
Пока брат пошёл на кухню, я заглянул в сообщения – там ещё было пусто.
Терри:
«Уже спишь, Маргаритка?»
Она не прочитала, и я выключил телефон. Нокс вернулся с кухни и поставил две кружки чая на журнальный столик.
– Ты был сегодня с ней? – спросил он, уже зная ответ.
– Да. Она работает в ресторане.
– И что думаешь? – Нокс явно не был в восторге от Бейли, но это его не касалось.
– О чём ты? – я сделал непроницаемый вид.
– Ты будешь дальше с ней общаться? Или так…
– Нокс, – я посмотрел на него, облокотился локтями на колени, – ты ошибаешься на её счёт. Мне с ней легко и комфортно. Это я к тому, что она не плохая.
– Вы почти не знакомы, – он давил дальше, но я был готов ко всему.
– Я знаю о ней достаточно, достаточно о ней знают Энди и мама. Если бы с ней было что-то не так, это бы не укрылось от меня. Не то чтобы мне было важно твоё одобрение, просто я не хочу, чтобы между нами осталось недопонимание.
Нокс вздохнул и запрокинул голову назад.
– Влюблённый придурок, – усмехнулся он. – Если ты будешь счастлив, то я приму любой твой выбор.
Я широко улыбнулся и расслабился. У меня был только один шанс, и я не мог его упустить.
Глава 6. Бейли
– Как ты нашёл меня? – Мой голос был жёстким, но слёзы всё равно навернулись на глаза.
– Би, давай поговорим, я умоляю тебя. – В глазах Форда было столько сожаления, что моя боль быстро превратилась в злость.
– Я ненавижу, когда меня называют Би! Я говорила об этом дюжину раз! – прорычала я. – Уходи.
– Бейли! Дай мне просто объясниться.
Лёгкость, с которой я вернулась, вновь обернулась усталостью. Я была вымотана – и физически, и эмоционально. Рана, что ещё не зажила, снова за кровоточила. Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на чём угодно, кроме подступающей истерики.
– Я хочу спать. У меня завтра много дел, – отстранённо сказала я, хотя голос предательски срывался.
– Пять минут. Прошу. – Он выглядел нелепо в этом месте. Но, кажется, просидел возле моей двери достаточно долго, чтобы привыкнуть к этой дикой обстановке. Он знал, как я жила, но не видел. Не был на моём месте.
Я шмыгнула носом и сдалась.
– Пять минут, Форд. Не больше. – Я уже начинала злиться на себя за дрожь в голосе.
Он не должен был знать, как я страдаю. Не должен был понимать, как сильно он вонзил в меня нож. Трясущимися руками я открыла дверь, и мы зашли внутрь. Я была почти благодарна, что он не попытался ко мне прикоснуться.
Он удивлённо оглядывался, потом задержал взгляд на чёрном, выжженном пятне. Его русые волосы были растрёпаны, а тёмные глаза с печалью скользили по квартире. Не хватало только его жалости.
– Хорошо, что, когда мы были вместе, ты не пыталась делать вид, будто умеешь готовить, – с грустной улыбкой сказал он.
Но мне было не до улыбок. Я смахнула слёзы и села на стул.
– Говори быстрее, – собралась я.
– Мне очень жаль, что всё так вышло. Кейт беременна. Она не захотела делать аборт. Угрожала, что разрушит всю мою жизнь, если я не буду с ней. Я виноват, но…
– Хватит. Прошу. – Я закрыла лицо рукой, чтобы он не видел моей боли.
Сердце как будто вырвали из груди и растоптали на моих глазах. Это было похоже на медленную смерть. Хотелось рыдать, вопить, кричать. Делать хоть что-нибудь, чтобы прекратить эту боль. Сейчас она была даже хуже, чем тогда. Сколько бы я ни отрицала, ни сбегала от неё, одно маленькое напоминание рушило всё, что я пыталась построить внутри себя.
Из горла вырвались рыдания, уже неудержимые. Я почувствовала лёгкое, неуверенное прикосновение к плечу.
– Я люблю тебя. И не хочу потерять, – такой знакомый и одновременно чужой голос бил прямо по ране.
– Ты уже меня потерял, Форд, – сказала я навзрыд.
Всё перед глазами плыло от слёз, я ловила ртом воздух, нос заложило. Сил не было. Ничего не осталось, кроме боли.
Его рука осторожно ухватила меня за щёку, а губы впились в мои. Словно острый нож пронзил мне шею. Нос не дышал, слёзы продолжали катиться, а Форд засунул язык мне в рот, пытаясь поцеловать. Только я ничего не делала. Воздуха не было, я не могла закрыть рот, не могла вдохнуть. Не было сил даже сопротивляться.
Всё, что я чувствовала, – его холодные, влажные слюни, которые хотелось выплюнуть в раковину.
Когда он понял это, то отстранился. Я уже не смотрела на него – я смотрела в никуда.
– Родная, пожалуйста… – пробормотал он.
И снова – нож в грудь. Я уже не сдерживала рыдания.
– Возвращайся домой. Я не злюсь на тебя за разбитый бар. Это ничего не значит, если тебя нет рядом. Позволь мне всё исправить.
Мольба в его голосе только усиливала боль. Сердце хотело верить – просто чтобы хоть на миг стало легче. Но разум встал между нами, как железная стена, не пропуская ни единой искры чувства.
– Уходи. Не делай мне ещё больнее, чем уже сделал.
– Бейли…
– Прошу… пожалей меня. Я не могу больше тебя видеть! – Я закричала, но голос был сиплым. – Я не смогу простить. Не мучай меня. – Я умоляла, потому что это было единственное, что он ещё мог для меня сделать.
Форд заколебался, потом кивнул. Он положил на стол ключи от машины – той самой, которую подарил мне как свадебный подарок.
– Это – меньшее, что я могу сделать. – В его голосе сквозила тоска. – Если тебе понадобится помощь, я всегда рядом. Мне не хватает тебя дома, родная. Прости.
Он замолчал. И, увидев, что я не реагирую, тихо ушёл.
Я осталась одна. Совсем одна – в той самой тишине, которую в прошлый раз заливала алкоголем.
Не знаю, сколько я просидела неподвижно, но когда наконец встала, судорога сковала ногу. Доковыляв до ванной, я сбросила одежду в одну кучу и включила ледяную воду. Щёки и глаза, горевшие от слёз, наконец перестали пульсировать.
Выйдя из ванной голой, я направилась в спальню. Мне было жарко. Мучительно жарко.
Телефон завибрировал рядом, но сил взять его не было. Я не хотела говорить. Ни с кем. Не хотела никого видеть.
Сама не заметила, как уснула. Но ненадолго. Проснулась от кошмара – страх, как молния, пробил череп. Я лежала час, потом два. На третьем часу поняла, что больше не усну.
Сходила на кухню, налила воды, вернулась в постель. Включила телефон – и увидела сообщение.
Мастер:
«Уже спишь, Маргаритка?»
Я улыбнулась. Одно маленькое сообщение легло на рану, как заплатка. Осталось собрать ещё около сотни таких, чтобы построить хоть какую-то дамбу между мной и этим ужасным чувством потери и предательства.
Бейли:
«Точнее сказать — уже не сплю. Бессонница мучает.»
Я и не думала, что он ответит в такое время. Просто хотелось, чтобы с утра он написал мне ещё раз.
Мастер:
«Бессонница — это когда ты лежишь в кровати, смотришь в потолок и вспоминаешь, как сказал “и тебе приятного аппетита” официанту шесть лет назад. Или у тебя другой вариант?»
Я усмехнулась.
Бейли:
«Почти. Только вместо официанта — бывший, который пришёл, испортил всё, и сделал вид, что ничего он и не портил.»
Мастер:
«Ты же его избила?»
Бейли:
«Твои бывшие тебя били?»
Он не отвечал минуты три. Я уже пожалела, что спросила про бывших. Может от тоже недавно расстался и сильно переживает.
Мастер:
«Моя сестра Кимберли.. До сих пор на кухонной дверце вмятина. Сковородкой. За слишком солёную пасту.»
Я выдохнула, сама не знаю почему.
Бейли:
«И как ты выжил?»
Мастер:
«С Божьей помощью»
Бейли:
«Так вот кому он помогает, когда со мной что-то случается! Так и знала»
Мастер:
«Ты нашла мою слабость. Я пойду вскипячу воду и буду надеяться, что ты поспишь хотя бы пару часов.»
Бейли:
«Я тоже надеюсь. Но если что — ты дежурный по поддержке, не сбегай.»
Мастер:
«Никуда не денусь, Маргаритка. Спи спокойно. Завтра будет немного легче.»
Бейли:
«Немного — уже немало. Спокойной ночи, Терренс.»
***
Я приехала в больницу. Глаза слепались, но я держалась из последних сил. Взяв себе кофе в автомате, я направилась в палату, по пути встретив врача и двух медсестёр. Я бывала здесь на выходных и иногда приезжала вечером в будни.
Я зашла в палату, где мама смотрела телевизор. Больничная складная кровать была в форме кресла, позволяя принять сидячее положение.
– Мам, ты опять смотришь без очков?! – проворчала я, привлекая её внимание. Я всегда заставляла её надевать очки, чтобы глаза не напрягались и после долго не болела голова.
Подойдя ближе, я положила на прикроватную тумбу апельсины и кофе, а сама уселась в удобное кресло рядом с ней.
– Детка, я только позавтракала, вот ещё и не успела надеть очки, – улыбнулась она губами. Вторая половина лица начала восстанавливаться – упражнения с врачом не были напрасными. Однако ещё нужно было много времени, чтобы вернуть даже простую мимику.
– Как ты? Вики возила тебя вчера на прогулку? – Обычно сиделка устраивала прогулки через день, чтобы не перенапрягать маму.
– Нет, она вчера была такой уставшей, что я не стала её мучить.
– Хорошо, сегодня прогуляемся вместе, – улыбнулась я.
– Вообще-то, я уже пообещала одному человеку выйти на прогулку, – её глаза заблестели.
– О ком ты?! – почему-то мне было страшно услышать ответ.
– Райт хотел приехать сегодня после обеда, – она улыбнулась настолько, насколько могла себе позволить.
Я поджала губы, стараясь спрятать разочарование. Думаю, объяснять нет необходимости. Я чувствовала себя в долгу перед ним за то, что он оплатил мамину больницу. И тот факт, что он был отцом Форда, тоже слегка напрягал.
– Ты ничего ему не должна, ты же знаешь? – мягко спросила я.
– В тебе ни капли проницательности, дочь.
Я расслабилась и улыбнулась.
– Ладно, не хочу, чтобы ты переживала.
На её лице с каждым днём появлялись новые морщинки, голубые глаза начали светлеть, а на голове уже были седые волосы. Она старела, и эта мысль не давала мне покоя. Я хорошо помнила её молодой – тогда казалось, она совсем не меняется, и только я расту. Она всегда стригла белокурые волосы по плечи, её кожа была гладкой и блестящей, глаза – полными огня, и она много смеялась. Совсем не важно, какую одежду она носила – в любой выглядела потрясающе. Мама никогда не стеснялась себя, не считала себя хуже других – и этому же она учила меня. Пусть у нас не было денег, у нас было нечто большее.
Было. До того, как начался наш ночной кошмар. Это были тёмные дни, и с каждым годом они становились всё темнее. Но я старалась это исправить, хоть и знала, что не смогу.
– Он мне нравится, – на маминых щеках появился едва заметный румянец и смущение. Я шокированно посмотрела на неё. – Но я расскажу только тогда, когда расскажешь ты.
– Ты не можешь так со мной поступать! – простонала я и сползла в кресле. – Только быстро!
И я начала рассказывать и обсуждать с мамой всё, что случилось. Я улыбалась, рассказывая о трудностях, о том, что вчера сделал Форд. Хоть мне и хотелось кричать, мама ни за что не увидит моих страданий. Конечно же, я рассказала ей про Терри, и она тут же начала подначивать меня – мол, позови его.
Мама была для меня самым любимым человеком, и прежде чем кто-то незнакомый окажется в этой палате, я должна была быть уверена, что это безопасно. Не то чтобы я не доверяла Терри… хотя он всё ещё был для меня почти незнакомцем.
Я выключила телефон, чтобы меня никто не беспокоил. А мы всё разговаривали и разговаривали.
– Марго, рада тебя видеть, – в палату зашла сиделка-медсестра Вики. Она была чуть старше моей мамы. – Агнес, тебе нужно съесть всё до конца, – Вики поставила на специальный столик поднос с едой, а после, прикрывшись ладошкой, прошептала: – А то в прошлый раз врач отчитал меня.
– Вики, я принесла маме апельсины, можете их убрать в холодильник. И перед тем, как скормить их этой потрясающей женщине, почистить от кожуры, – кокетливо улыбнулась я.
– Марго, детка, ты говоришь мне это каждый раз, – проворчала Вики.
– Вы так много говорите, что меня это вгоняет в сон, – зевнула мама.
Вики посмеялась и вышла, сказав, что зайдёт чуть позже. А мама принялась есть.
– Сейчас появились свободные деньги, думаю отложу их на учёбу. Может, когда-то и смогу поступить, – пожала я плечами.
– Тебе и учиться не надо – с твоими-то знаниями, – сказала мама, засовывая ложку супа себе в рот. Но она пролила на себя, и я тут же взяла у неё ложку и начала кормить её сама.
– Могла бы я ещё с ними на работу устроиться, – в глазах мамы промелькнула то ли грусть, то ли сожаление, и я тут же сменила тему. – Сейчас постоянно работаю, да и получаю неплохо. Буду откладывать, а там видно будет.
– Детка, ты не должна себя ограничивать. У тебя одна жизнь, и она не крутится вокруг меня… – её голос был мягким.
– Мам, – мой тон был жёстким и решительным, но не грубым.
– Не перебивай мать! – шикнула она на меня, съедая ещё одну ложку с моих рук. – Марго, у тебя столько ещё впереди. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Думаешь, я ничего не знаю? Я чувствую, детка, что у тебя что-то болит – сердцем чувствую.
От её нежного, любящего голоса в груди защемило. Я не хотела даже думать об этом. Я бы ни за какие деньги в мире не оставила маму. Она говорила это так, словно я и впрямь могла бы взять – и куда-то уехать, или тратить кучу денег на себя, зная, что в любой момент они могут понадобиться ей.
– Нет ничего, что заставило бы меня переживать больше, чем эта не съеденная тарелка супа. Так что ешь давай, – проворчала я, зачерпывая ложкой еду. Мама усмехнулась одной стороной, но протестовать не стала.
После обеда Вики дала маме таблетки и принесла мне булочки из столовой, хоть я и отказывалась.
А потом повезла маму на физиотерапию перед сном.
Я сходила до автомата за кофе, а после вернулась обратно и принялась есть, если это вообще можно было так назвать.
В коридоре суетились люди – обычное дело перед тихим часом. А в палате совсем тихо – тихо работал телевизор.
Я взяла телефон и увидела несколько сообщений.
Мастер:
«Доброе утро, Маргаритка. Ты сегодня чем-нибудь занята?»
Мастер:
«Мне нужно твоё спасение. Друзья разнесут мой дом сегодня в хлам, если я не придумаю, как их выпроводить. Так что надеюсь на твою помощь! »
Я улыбнулась и наконец-то ответила:
Бейли:
«Доброе утро, Мастер. Я освобожусь ближе к вечеру. А будет какой-то план по спасению или нужно импровизировать?»
Он ответил почти сразу:
Мастер:
«План в том, чтобы импровизировать. Как только освободишься — дай знать.»
Бейли:
«Хорошо. Но должна предупредить: мне нужно доехать до дома через полгорода — это может занять время.»
Я точно не знала, во сколько придёт Райт, и не знала, хочу ли оставлять маму с ним. У меня были сомнения, что он действительно сейчас работает и приедет не надолго. Не хотелось бросать маму одну – выходные были единственным временем, когда я могла спокойно побыть с ней.
Мастер:
«Ты умеешь интриговать. Где ты? Тебя забрать оттуда?»
Бейли:
«Я на машине, долгая история…»
Мастер:
«Понял. Лишних вопросов не задаём »
Я слабо усмехнулась и зевнула. Машину, которую пригнал вчера Форд, было глупо отдавать обратно – по закону она принадлежала мне. Как долго она могла простоять у нас во дворе – был уже другой вопрос.
Только сейчас я начала понимать, что Форд не злился из-за разбитого бара. И почему-то мне от этого стало легче. Словно это могло что-то изменить.
Я скучала по нему так, что по сердцу скреблись кошки. Я привязала себя цепями, чтобы не побежать к нему обратно. Мне хотелось обнять его, вдохнуть такой родной запах, поцеловать его…
Он поцеловал меня вчера. А я ничего не сделала и ничего не почувствовала. Потому что того Форда, которого я любила, уже не существовало. Он умер, и я чувствовала утрату. Вот почему я пыталась заполнить эту пустоту. Пустоту, на месте которой когда-то разрослась любовь.
Мама вернулась с физиотерапии, и ей поставили капельницу. По ней было видно, что она устала.
– Иди, милая, проведи свой выходной как человек. Нечего тут со мной сидеть, – погнала меня мама. – Тебе нужен новый глоток жизни.
– Что ты… – Только сейчас я поняла, что по щекам текут слёзы. – Чёрт.
– Иди, Бейли. После сончаса ко мне придёт Райт. Позвони мне вечером, детка.
Я вытерла слёзы и посмотрела на эту потрясающую женщину.
– Ты… уверена? – Мой голос был хриплым и неуверенным.
– Да. Я всё равно буду спать, – мягко улыбнулась она.
Я не знала, как поступить. А потом увидела ещё одно сообщение:
Форд:
«Бейли, я забыл у тебя свой бумажник с документами. Я могу заехать вечером.»
Я нахмурилась и повернула телефон к маме. Она прочитала и посмотрела на меня.
– У меня не было его номера. И я точно помню, что он ничего не оставлял.
Мы смотрели друг на друга, не отрывая взгляда.
– Я скажу Райту, – нарушила она молчание.
– Нет, – я глубоко вздохнула. – Не стоит ему лезть в наши отношения. Мы разберёмся.
– Ты уверена?..
– Сообщи лучше Райту, что он скоро станет чёртовым дедушкой, если Кейт случайно не переедет чёрный Aston Martin, – хмуро сказала я.
Мама посмеялась:
– Если за рулём этого Aston Martin будет девушка по имени Бейли, боюсь, детка, мне придётся сделать вид, что я тебя не знаю.
Мы расхохотались вместе. А потом в палату зашла одна из медсестёр и шикнула на нас.
– Спи. Я вижу, что ты устала, – прошептала я.
– А ты ступай. Хорошо проведи выходные. Форд сам выбрал этот путь – теперь пусть не впутывает тебя. Я рожала тебя не для того, чтобы какой-то глупый мальчишка заставлял тебя страдать! – Мамины наставления были настолько милыми, что я не могла не улыбаться.
– Хорошо, мам. Я обязательно позвоню вечером. А если ты захочешь спать раньше – позвони мне сама.
– Буду ждать тебя завтра.
Я поцеловала её в холодную щёку и обняла.
– Я люблю тебя, мам, – я зажмурилась от того, что слёзы вновь навернулись на глаза. Так было всегда.
– И я люблю тебя, детка.
Я пообещала себе, что завтра обязательно останусь подольше. Но за эту неделю я и вправду устала, да и сна сегодня толком не было. Мне хотелось хотя бы пару часов поспать дома.
Так я и сделала. Приехала домой и уснула без задних ног.
Проснулась от звонка. Лениво взяла трубку.
– Бейли? – я услышала знакомый голос и почти подпрыгнула. Сон как рукой сняло.
– Райт? В чём дело?! Что-то с мамой?!
Он испуганно посмеялся и тут же успокоил меня:
– Нет, всё хорошо. Просто Агнес попросила позвонить тебе. Можешь сейчас говорить?
– Да, – моё сердце гремело в груди от страха и неизвестности. Но когда я услышала мамин радостный голос – словно камень с души свалился.
– Детка, ты меня слышишь?
– Да, мам.
– Как сказать… – она сдерживала радость. – Я могу шевелить пальцами!
– Что?! Я сейчас приеду! – дыхание перехватило, улыбка расползлась по лицу, от счастья хотелось кричать.
– Приезжай завтра. Отдохни ради меня, детка. Буду ждать интересных историй, – с усмешкой сказала она.
– Ладно. Но чтобы завтра показала мне! Не хочу это пропустить, – радостно воскликнула я. – Я верила в тебя, ты огромная молодец! Я люблю тебя.
– И я тебя, дочь. Всё, жду завтра.
Она сбросила трубку, а я так и сидела с телефоном у уха. Это была лучшая новость за последние две недели. Если мимика начала восстанавливаться – значит, и рука может вернуться.
Мой телефон завибрировал:
Форд:
«Я знаю, что ты злишься. Но мне правда нужно тебя увидеть. И бумажник я и вправду забыл, он в машине.»
Я читала это сообщение и не знала, какие эмоции испытывать. После разговора с мамой стало легче. Но я знала – это продлится ровно до момента, пока я не увижу его. Сегодня был прекрасный день, и я никому не позволю его испортить.
Бейли:
«Нет.»
Это было всё, что я ему ответила. Но он так не считал.
Форд:
«Родная, я не хочу делать тебе больно. Но это и в правду важно. Я заеду вечером, после собрания.»
Всё внутри разрывало от желания простить его. Но нужно было держать себя в руках. Он знал, что по субботам я провожу весь день в больнице и освобождаюсь только вечером. После всего сделанного, Форд бы ни за что не появился перед мамой. Но он, видимо, не знал, что я ушла раньше. Я искренне надеялась, что Терри вытащит меня из этого дома.
Я приняла душ, быстро перекусила и залезла в телефон.
Бейли:
«Я освободилась раньше. Теперь и мне нужна твоя помощь.»
Он ответил почти сразу:
Мастер:
«Я весь в твоём распоряжении, Маргаритка.»
Я невольно улыбнулась, и на душе стало чуть теплее. А ещё двусмысленность его фразы заставила меня засмущаться. С Терри было легко – он словно знал меня вдоль и поперёк, умел читать мысли или просто понимал без слов.
Бейли:
«Через два часа меня уже не должно быть дома. Так что скажи, куда мне ехать — чтобы не пришлось провести шесть часов на капоте машины, глядя на океан.»
Мастер:
«Я бы посмотрел с тобой на океан, сидя на капоте. Но боюсь, ты быстро замёрзнешь. И мне придётся согревать тебя приличными методами. Это было бы сложно. Сейчас скину адрес. Ты уверена, что хочешь приехать сама?»
Мне стало жарко, и я усмехнулась – пусть даже он не видел этого. У нас с самого начала были странные отношения. Я не знала, как правильно назвать нас. Кажется, такого слова просто не существовало.
Бейли:
«Хотела бы я на это посмотреть. Но обойдёмся следующим разом. Я приеду сама.»
Терри посмеялся, написал, что встретит меня, и скинул адрес. Я начала собираться. Внутри был странный трепет и волнение. Я хотела отдохнуть, просто расслабиться и пустить всё по течению. Лишние мысли хотелось выбросить за борт.
Глава 7. Бейли
Меньше всего я ожидала, что Терри живёт на Статен-Айленде.
Подъехав к уютному двухэтажному дому, я увидела его – он сидел на крыльце. Увидев меня, Терри встал и с улыбкой направился навстречу. Сегодня он выглядел по-другому – та же белая футболка и чёртовы серые спортивные штаны. Это смотрелось чертовски сексуально и так… по-домашнему.
Я вышла из машины, держа в руках ключи и телефон.
– Привет, Маргаритка, – сказал он, подходя ближе. Я рассмеялась и обняла его.
– Рада тебя видеть, Мастер.
Он отстранился и с немым вопросом посмотрел на машину, потом на меня.
– В Гарлеме живут тайные агенты? – усмехнулся он.
– Нет, это вроде как мой подарок на свадьбу, которой не было, – пожала я плечами. – Не думаю, что она долго простоит в нашем районе.
– На всякий случай спрячу всю дурь.
– Что?! – расхохоталась я. Знал бы он, кто живёт напротив.
– Да я пошутил, – усмехнулся он. – Ты прекрасно выглядишь. Пойдём.
Мы направились в дом.
– У тебя всё хорошо? – мягко спросил он.
– Да, я просто поспала днём.
– Выглядишь так, словно плакала всю ночь. Мне лучше сделать вид, что я не прав или спросить ещё раз?
– Вчера приезжал бывший, отдал машину. А я… не была к этому готова.
– У меня дома кузина, остальные хотят приехать позже. Если выгнать Ким, то никто больше не приедет, – с улыбкой сказал он.
– Звучит неубедительно.
Он остановился и повернул меня к себе прямо перед дверью.
– Ты уверена? Если переживаешь, я брошу дом на растерзание этим бандитам и поедем шесть часов смотреть на океан.
Его зелёные глаза внимательно смотрели на меня. По спине побежали мурашки. Хоть он и шутил, я видела его беспокойство.
– Всё хорошо. Посмотрим на океан в следующий раз, – я попыталась успокоить его улыбкой – и у меня получилось.
Мы зашли в дом, и меня окутал запах дерева и мяты. Из панорамных окон свет проникал от гостиной до самого коридора. К нам подошла девушка лет двадцати пяти. Тёмные волосы слегка завивались на концах. Круглые карие глаза смотрели на меня с интересом. Милое личико, пухлые губы, аккуратный вздёрнутый носик.
– Привет, я Кимберли, – девушка протянула мне руку.
– Привет, Бейли, – улыбнулась я, пожимая её ладонь.
Мы разулись и прошли в гостиную по глянцевому деревянному полу. Угловой диван стоял посередине комнаты, справа была небольшая кухня с барным столом.
– На самом деле, я ожидала квартиру на самом верхнем этаже, а не милый домик в спальном районе.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72070852?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.