Главная страница | Книги про волшебников | Сердце из света и тьмы. Огненное дитя

Сердце из света и тьмы. Огненное дитя
Татия Куз
Когда магия пробудилась под пеплом забытья, судьба мира оказалась в руках тех, кто даже не подозревает о своей роли.
Элис, заложница старого пророчества, юная мечтательница о приключениях, наконец, отправляется туда, где она исполнит предсказание или предотвратит его.
Маркус, будущий правитель королевства, с детства слышит голос Тьмы. Его руки требуют крови, а сердце… спасения.
Их дороги пересекутся, а от их решений будут зависеть все жизни. Между ними – тайна, которая заставит их усомниться во всём: в пророчествах, в предательстве, даже в том, кто из них чудовище.
КНИГА, ГДЕ:
– Каждый выбор пахнет железом и огнем
– Любовь и ненависть – две стороны одной монеты, уже брошенной в воздух
– А самое страшное – это не Тьма, а то, что ты готов ей отдать.
Готовы ли вы пройти этот путь до конца – к той странице, где решается судьба всего мира?

Татия Куз
Сердце из света и тьмы. Огненное дитя



СОДЕРЖАНИЕ
Глава 1 Путь к мечте      
Глава 2 Королевское дитя      
Глава 3 Услышать правду      
Глава 4 Приют для тех, кто в беде      
Глава 5 Морское бедствие      
Глава 6 Нити судьбы      
Глава 7 Потерянный брат      
Глава 8 Избавление      
Глава 9 Высший оставил нас      
Глава 10 Риск оправдывает цель      
Глава 11 Королевское обращение      
Глава 12 Король умер, да здравствует император!      
Глава 13 Исполнение долга      
Глава 14 Опасное расстояние      
Глава 15 Сердце Браунвуда      
Глава 16 Там, где побывал враг      
Глава 17 Тени войны и дыхание трав      
Глава 18 Благими намерениями      
Глава 19 Следующий шаг      
Глава 20 На краю пропасти      
Глава 21 Враг в замке      
Глава 22 Откровение      
Глава 23 Рука и сердце      
Глава 24 Трофей      
Глава 25 Умирать или убивать      
Глава 26 Нападение      
Глава 27 Сломанная      
Глава 28 Подбираясь к правде      
Глава 29 Месть и побег      
Глава 30 Решительные действия      
Глава 31 Да упокоится ее дух      
Глава 32 Священный обряд      
Глава 33 В объятиях Тьмы      
Глава 34 Последние слова перед смертью      
Глава 35 Правда и кровь      
Глава 36 Во имя жизни      
Глава 37 Пойти на риск      
Глава 38 Утрата      

Глава 1
Путь к мечте
Гадарский рынок ревел так, будто пытался перекричать осень. Люди толкались у прилавков, яблоки катились под ноги, и все пахло жареным, гнилым и свежим одновременно. В этом хаосе Элис чувствовала себя живой.
Запрет сделал эту прогулку вкуснее любого пирога, что готовила ее мать, а та была искусной хозяйкой. Приключения… Она всегда о них мечтала, но застряла в обыденной деревенской рутине.
Среди обрывков разговоров о грядущих холодах внимание Элис привлекло подозрительное движение. Юноша в зеленом капюшоне с золотой тесьмой ловко подрезал кошелек у старушки, слишком занятой выбором груш.
«Смело. И глупо!», в гневе подумала Элис и вперила руки в бока.
– Стоять! – крикнула она, и голос хлестнул по воздуху, как удар плети.
Вор обернулся и принялся бежать.
Элис замерла всего на мгновение, но колебаться было некогда. БАХ! Тачка с томатами внезапно стала полосой препятствий. Девушка перелетела через нее с грацией дикой кошки, если бы не подол платья, который уволок часть томатов за собой. Вор обернулся, и его глаза округлились – за ним неслась рыжая бестия с горящими глазами и криком:
– Остановись сейчас же!
Вор мчался прочь, но Элис не собиралась его отпускать. Она лавировала между прилавками, не обращая внимания на удивленные и возмущенные возгласы продавцов. Он метнулся в переулок. Она – за ним. Прилавки мелькали слева и справа, голоса терялись в шуме крови. Он свернул, думая сбежать. Она уже знала. Прыжок. Второй. И – тупик. Не раздумывая, она повисла на нем и повалила на землю. Не ожидая столь яростного сопротивления, вор замешкался, но тут же попытался сбросить ее с себя. Однако Элис держалась крепко, а когда он все же попытался оттащить ее, она без колебаний вонзила зубы в его руку. Юноша взвизгнул.
Подбежавшие мужчины быстро скрутили пройдоху, а толпа одобрительно зашепталась. Элис небрежно отвесила поклон, вручила спасенный мешочек с монетами растерянной старушке и, как ни в чем не бывало, направилась к матери. Ее сердце еще бешено стучало, но она была горда собой. Кто бы мог подумать, что в один, ничем не примечательный день она на короткий миг станет отважной героиней, сошедшей со страниц книг?
Но стоило ей только пройти пару шагов в сторону, как голос матери пронзил воздух:
– Элис Грэмс!
Она обернулась и увидела Маргарет. Между ее бровей появилась складка недовольства, и Элис знала, что это точно не к добру.
– А ну-ка объяснись, что ты здесь делаешь? – сквозь зубы спросила она, увлекая дочь к своему прилавку. – Я велела твоему брату присматривать за тобой… Ох, я ему задам! Пусть стыдно будет почти в двадцать лет ходить с поротой задницей!
– Прошу, не вини его, матушка. Джозеф только и делает, что рыбачит все утро на форелевом озере, а мне это занятие быстро наскучило, и вот я попросила дядюшку Крона подвезти меня на городской рынок к тебе.
Элис взяла в руки молодое зеленое яблоко – яркое, как сама жизнь, которую она так стремилась вкусить. Кисловатый сок брызнул ей на губы и потек по подбородку. Она вытерла его длинным рукавом сарафана, и на ее счастье, мать не заметила.
– Почему мы сидим в деревне, когда в городе так весело? В Гадаре жизнь кипит, вечно что-то происходит…
– Пташечка, мы обсуждали это не раз. И не два.
– И не три, – буркнула Элис.
Мать опустила глаза.
– Ундервуд – это дом. – За нее говорила тоска по тому, что ушло безвозвратно. – Это стены, которые помнят руки твоего отца. Это жизнь, которую мы прожили вместе. Я не могу бросить его, как ненужную вещь.
– Но ты же говоришь, что он хотел нам лучшей жизни.
– И именно поэтому он вкалывал каждый день, пока руки не тряслись от усталости. – Мать поставила корзину на телегу. – Город – это не свобода. Это начать снова все сначала. Ты поймешь, насколько это тяжело, когда повзрослеешь.
– Прости, – виновато прошептала она и заправила передние пряди своих кудрявых волос за два уха так, будто они ей мешали. – Я просто хочу увидеть, каков мир за горизонтом. Здесь все слишком знакомо. А я… я будто дышу сквозь щель в двери. Мое сердце замирает, когда я думаю о том, чтобы отправиться в путешествие. Непременно с приключениями! – Озорная улыбка расплылась по ее лицу. – Как было бы здорово увидеть другие города и страны, моря, пустыни… А в нашей деревне негде размахнуться. Озеро рядом с домом да темный лес, и то, ты пускаешь меня туда только вместе с братом.
– В четырнадцать лет пора бы перестать думать о детских забавах, – покачала головой мать. Она подошла к дочери и приобняла ее за хрупкие острые плечи. – Что уж говорить, я и сама не заметила, как из маленького ребенка ты стала превращаться в девушку. Через пару лет ты выйдешь замуж за сына достойного человека, и сейчас – самое время становиться взрослее. Если ты так и будешь лазать по деревьям и фантазировать о драконах и сражениях, тебя никто не возьмет в жены.
– Может, я и не хочу замуж. – Элис фыркнула, забавно поморщила нос и присела на большой деревянный ящик, стоящий позади нее. – Девушки становятся женами и превращаются в прислугу: убери, накорми, принеси, постирай… Это так скучно. Я бы хотела, чтобы обо мне и моих приключениях написали в книжке, а кто пишет книжки про этот «замуж»?
Мать рассмеялась и с любовью пригладила теплой ладонью длинные рыжие волосы дочки.
– Приключения бывают опасными, – сказала она.
– А мужья пьяницами. И что с того?
– Вот и распугала мне всех покупателей своими сказками, – усмехнулась мать. – Пошли. Надо собираться домой, пока солнце не ушло в лес.
Маргарет начала перекладывать товар в телегу и тяжело вздохнула, думая о чем-то своем.
– Ты просто представь то, насколько было бы удобнее и быстрее, если бы мы могли перемещаться, например, не на лошадях, а на драконах! Раз – и ты уже дома! Глазом не успеешь моргнуть!
– И как бы ты прокормила дракона?
Юная Грэмс призадумалась о том, чем и в каких количествах питается летающая ящерица размером с дом, и чуть не свалилась с ящика, на котором сидела. Гадство! Да, пожалуй, дракона не выпустишь пощипать травки, но кто запретит любительнице книг мечтать?
– Мне, пожалуйста, тыкву средних размеров. – Возникший из ниоткуда покупатель обратился к Маргарет, матери девушки, и показал приблизительный размер, раздвинув руки перед собой.
– Держите, она очень спелая, лучше долго не ждать и готовить из нее сразу, – сказала женщина, с усердием протянула товар и стала подсчитывать деньги покупателя. – Ох, Элис, разменяй серебряный таллинг на медяки у тетушки Даны.
Элис поспешила скорее исполнить поручение Маргарет и скрылась за пестрыми прилавками.
Через некоторое время рядом с Маргарет возникли две вооруженные с головы до ног женщины. В их ножнах было припрятано несколько кинжалов и длинный меч, а позади висели булавы с острыми шипами. Их черные кожаные доспехи не могли скрыть большие бугры мышц. Подошедшие незнакомки не были жительницами Владании или соседней Крелонии, их выдавала смуглая грубая кожа и то, с какой внимательностью они осматривали все вокруг. Угрожающий вид женщин-воинов отпугнул покупателя, который ушел с тыквой, так и не дождавшись сдачи.
– Маргарет Грэмс? – обратилась одна из них к матери Элис. Маргарет отметила, что ее чересчур мужеподобные черты крупного лица были совсем непривлекательными в привычном понимании красоты.
– Приветствую вас, дамы, да, это я. Чем могу быть полезна? Обратите внимание на чудесные яблоки, в этом году они значительно слаще, чем в предыдущем. Но есть и молодые, зеленые. Можно сварить варенье, компот…
– Нам ни к чему твои яблоки, торговка. Мы ищем девчонку с рыжими волосами и голубыми глазами. На рынке сказали, что во всей округе есть такая одна, и это твоя дочь.
После этих слов женщина заметно побледнела. Ее руки задрожали, но она заставила себя собраться и твердо ответила незнакомкам:
– Ах, наверняка, что-то опять натворила, бестолковая. Не беспокойтесь, она ненадолго отлучилась, вот-вот должна вернуться. Сейчас я ее позову.
Маргарет, не дожидаясь реакции женщин, отбежала в сторону. В тот момент Элис уже была на полпути с разменянными деньгами и напевала себе под нос песню, когда из-за угла на нее налетела мать и взволнованно схватила дочь за запястья. Из ладоней девушки выскользнули монеты и упали на землю, но Маргарет не обратила на это внимание.
– Элис… Тебе нужно уходить.
– Хорошо, – кивнула она и потянулась за упавшими таллингами. – Помогу тебе загрузить все в телегу и отправимся вместе домой.
– Нет, милая, послушай меня. – Мать резко дернула ее вверх. В глазах – тот самый страх, что заставляет сердце биться чаще даже у самых смелых. – Времени нет, и ты должна бежать домой сейчас же.
Элис уловила во взгляде матери страх.
– Что-то случилось?
– Да. – Голос Маргарет дрожал, и это было совсем на нее непохоже. – Они пришли.
Толпа вокруг гудела, смеялась, торговалась – обычный рыночный день. Но в этих двух словах было столько ужаса, что Элис инстинктивно оглянулась.
– Кто пришел, мама?
– Пташечка, не задавай вопросов. Прошу, беги домой так быстро, как ты никогда не бежала. Найди брата. Скажи ему, что за тобой пришли.
– Не понимаю… – нахмурилась она.
– Тсс! – Маргарет строго приставила указательный палец к своим губам. – Просто выполни то, о чем прошу. Джозеф поможет тебе, он знает, что нужно делать.
– Да, мам, – пожала она плечами.
– И вот еще что…
Мать стянула со своей головы платок и надела его на Элис, пряча под ним ее волосы. Она слегка коснулась губами лба дочери, и девушка растерянно посмотрела на нее, но все же послушно свернула к тропинке в деревню Ундервуд, после чего принялась бежать.
Ее голову занимали сотни вопросов, но она по глазам матери поняла, что случилось что-то серьезное. Маргарет не стала бы шутить.
За ней пришли…
Но кто же мог искать Элис? Кому нужна простая девчонка из глухой деревни?.."
Мысли метались в голове, цепляясь за самые нелепые догадки:
Может, это сваты? Приехали смотреть, как она прядет да хлеб печет? Чтобы потом, как товар на базаре, оценить – годна ли в жены их сынку?
Губы сами собой скривились в гримасе. Нет, слишком просто. Слишком… обыденно.
Разве из-за сватовства материнские глаза наполнились бы таким леденящим ужасом?
Тень необъяснимого страха скользнула по спине. Что-то здесь было не так. Что-то… куда более важное.
Чтобы успокоиться, она замедлила бег.
До деревни было далековато добираться пешком. Платок с головы давно съехал на шею. Она запыхалась, и ей хотелось отдохнуть и попить. Но, как назло, Элис не захватила с собой воды, и поблизости не было ни одного родника, так что жажду приходилось терпеть.
Тропинка вилась змейкой, и пыль от сухого песка летела во все стороны. Элис шла быстрым шагом, иногда бежала, и вот уже вдалеке виднелась ее родная деревня, и в самой глубине, на берегу озера стоял крепкий бревенчатый дом семейства Грэмс.
Джозеф внимательно следил за поплавком и непоколебимо ровной гладью озера, и он шикнул на сестру, когда услышал ее шумные шаги позади себя.
– Джо, – на выдохе произнесла Элис, когда он посмотрел на нее. – Мама просила передать тебе… что за мной пришли. Уж не знаю… что она имела в виду… сказала, что ты должен все понять.
– Где ты была? – нахмурился старший брат, и его жилистые руки выпустили удочку из рук. Он поднялся с земли и с прищуром оглядел ее, как обычно делал после того, как сестра ускользала, неведомо куда.
– Мне было скучно, и я отправилась на Гадарский рынок. И тут мама сказала, что какие-то люди… и я должна тебе передать…
Не дослушав сбивчивый рассказ сестры, он взял ее за тощую ручонку и стремительно повел в дом. Джозеф достал два больших походных мешка и принялся складывать туда вещи. А Элис застыла как вкопанная – может, все-таки сваты? Ей не хотелось верить в то, что ее готовятся прямо сейчас отдать чужому человеку в чужой дом.
– А ну помогай, – приказал ей брат, не отвлекаясь на нее. – Сборы – дело небыстрое. Нам еще нужно подготовить лошадей к отъезду.
– Никуда я не поеду! – рассерженно ответила Элис и пнула мешок возле Джозефа.
– Ты должна слушаться меня, иначе…
– Иначе – что? Поколотишь меня?
– Да когда такое было? Просто ты должна слушаться меня и все. Из нас двоих старший здесь я.
Джозеф продолжил складывать нужные вещи в мешки и ворчать на Элис, но когда он обернулся, то понял, что сестра опять исчезла.
– Что за несносная девчонка?!
Он бросил все как есть, выбежал из дома и громко прокричал ее имя. Она не отзывалась. Вокруг был густой лес и обрывистые скалы, но Джозеф хорошо ориентировался в местности, поэтому смело кинулся искать Элис вперед, следуя по кабаньим тропкам. Он внимательно смотрел под ноги и по сторонам. Примятая трава в нескольких местах и недавно переломанные ветки колючих кустов выдали проказницу, и Джозеф незамедлительно последовал в ту же сторону. Ему пришлось брести совсем недолго, и вскоре он обнаружил свою сестру, которая сидела на траве возле раскидистого дуба и потирала ногу.
– Да ты издеваешься?! – Джозеф резко втянул воздух, озираясь. – Я чуть с ума не сошел, когда понял, что ты сбежала!
– Я не хочу становиться чьей-то женой, – плаксиво ответила она, потирая испачканным рукавом влажные щеки.
– Да кто тебя возьмет замуж, глупая? Развела тут нежности, сопли! Посмотри на себя – вся чумазая, подол платья порван… Ты поранилась? Черт, покажи. – Он присел рядом, обеспокоенно глядя на ее ногу.
– Оступилась, пока бежала. Ближе к скалам неровная земля, вот и упала. – Элис пальцем потрогала распухшую ногу и сжала зубы от неприятной боли. – Разве есть тогда смысл отдавать меня, если никто не захочет взять в жены такую замарашку?
– Ты думала, я тебе приданное собирал? – Ее старший брат громко рассмеялся, и юная особа со злостью бросила в него горсть влажной земли, от которой он удачно увернулся. – Ну какая же ты все-таки чудачка, Элис!
– Тогда объясни мне, как следует, зачем нам куда-то собираться?
Улыбка в тот же миг соскользнула с лица парня, а его вид снова стал сосредоточенным и серьезным.
– Для начала – у нас не так много времени на долгие разговоры, а история длинная. Я тебе обязательно расскажу обо всем по дороге. А сейчас тебе следует мне довериться, сесть на лошадь и отправиться в путешествие.
– Путешествие? Ты не шутишь? – спросила Элис, и ее глаза засияли от предвкушения.
– Да, только не воображай себе слишком много. Вряд ли наше путешествие будет похоже на сюжеты твоих любимых книжек.
– Джозеф, увидеть мир за пределами Ундервуда уже больше, чем то, на что я рассчитывала, – ответила она с улыбкой, появившейся на ее довольном лице. – Я с ужасом думала, что мне придется всю жизнь провести в деревне.
Элис Грэмс захотела подняться с земли, но тут же почувствовала резкую боль, когда оперлась на ногу.
– Вот же проклятье… – тихо проговорила она, чтобы брат не услышал бранных слов.
– Ты не дойдешь с этой ногой. Посиди здесь, я скоро вернусь. Это место – наша точка. Не исчезай.
Она кивнула и снова присела, а Джозеф в одиночку отправился домой.
Дорога обратно казалась почему-то длиннее, кабаньи тропки плутали юношу, а, может, его путали собственные мысли и переживании. Сложно было поверить, что однажды рассказанная родителями история и взятое с него обещание будут иметь продолжение.
На подходе к дому он заметил несколько удаляющихся от него людей в доспехах. В Ундервуде, да и в Гадаре ему еще не доводилось встречать солдат или стражу, а значит, тут что-то было не так. Он почувствовал внутри груди, как сжалось и без того беспокоящееся сердце.
Недоброе предчувствие не обмануло его. Как только он отворил дверь в дом, то услышал хрипы. Это была Маргарет, лежавшая на деревянном полу между кухней и комнатой. Лицо женщины побледнело и исказилось от боли. Ее старший сын, не мешкая, бросился к ней, опустился рядом и увидел темно-красную кровь, медленно растекающуюся по полу.
– Мама…
– Они все-таки добрались до нас, – с трудом проговорила женщина, беспомощно хватая ртом воздух как рыба на суше. – Где Элис? Она в порядке?
– Да, она ждет меня в лесу… Но как? Тебе ведь обещали, что о нас никогда не узнают! Что они сделали с тобой?
– Всего лишь царапина, милый, все заживет.
Маргарет гулко закашляла и крепче зажала рану рукавом, который в тот же миг окрасился в багровый цвет.
– Прошу тебя, позаботься о сестре, не оставляй ее одну. Она в тебе нуждается.
Джозеф бросился к комоду и стал судорожно искать тряпки, подходящие, чтобы перетянуть рану. Но стоило ему потревожить мать, как она вскрикнула от боли и прикрыла глаза.
– Я бы мог доехать до города и позвать к тебе лекаря, – тихо сказал он в осознании своей беспомощности. – Нужно только немного продержаться.
– У нас нет времени, Джозеф. Оставь меня, отправляйся к Элис и увези ее подальше… Этот сквад может привести и остальные, они знают о том, что она во Владании и теперь рыскают по всей округе… Видят знающие, не такой судьбы я для вас желала.
На лице парня отобразилась паника, он ощущал себя маленьким мальчиком, которому поручили непосильное задание.
– Нет, я не справлюсь. Я не готов.
– Сынок, тебе под силу больше, чем ты можешь себе представить.
– Но…
– Элис не на кого рассчитывать, и сейчас ты нужен сестре больше, чем мне… Она еще мала и не знает всех опасностей, которые поджидают ее. Рядом с ней будешь ты, позаботишься и защитишь нашу девочку… Слышишь меня?
Парень часто заморгал из-за влаги в глазах и осторожно дотронулся до матери, стараясь не причинить ей боль. Он знал, что ей не выжить, и оттого обреченно сжимал ее плечи, понимая, что делает это в последний раз.
– Ступай, – прошептала она, и в одном коротком слове слышалось одновременно и благословение, и прощание, и понимание близости смерти.
Джозеф кивнул, схватил заплечные мешки с тем, что успел собрать, с тревогой взглянул на умирающую мать и направился к лошадям. Увидев парня, они заржали, и тот торопливо подготовил их к дальней дороге. Быстрыми движениями Джо смыл водой из бочки кровь матери с одежды и невозмутимо оседлал коня.
Он еще выплачет боль утраты однажды в одну беззвездную тихую ночь, но сегодня ему нужно быть сильным ради той, кого он обязался защищать.
К его счастью, сестра стояла на том же месте, опираясь спиной об высокий дуб, и очень удивилась, когда увидела брата одного.
– Эй, а разве мама не отправится с нами? – спросила она.
– Мама… Что за глупые вопросы ты задаешь? Она в городе, ей нужно работать. А мы с тобой сейчас же поскачем в Калум.
– Калум? Это же город на границе?
– Да, нам предстоит долгий и далекий путь.
Элис радостно захлопала в ладоши, хотела подпрыгнуть, но нога вновь дала о себе знать. Джозеф смочил тряпицу холодной водой из родника неподалеку и ловко перевязал ее больную ногу. Он помог сестре забраться на лошадь, и они неспешно поскакали вдоль озера, не возвращаясь на дорогу.
Так, среди тоски и страха, Элис впервые шагнула в тот путь, о котором мечтала всю свою жизнь – не зная, куда он ее приведет.

Глава 2
Королевское дитя
Та давняя ночь была преисполнена криком и ожиданием. Три повитухи суетливо расхаживали возле королевы, которая рожала супругу наследника, и дабы облегчить боль бедняжки, давали ей нюхать целебные травы – медиенскую полынь и заячьи цветы.
В это время орландский король Денаш Мехран стоял за дверьми спальни, и ему не терпелось встретиться с сыном. Его темно-зеленые глаза были прищурены, щеки впали от недостатка сна и еды, а седины на черных волосах заметно поприбавилось. Он рвался к жене на каждый ее мучительный вопль, но одна из повитух, та, что была в преклонном возрасте, знала свое дело – она не пускала правителя и строго-настрого запретила приближаться к королеве, пока та не родит, и оттого Денашу становилось невыносимо слушать крики своей возлюбленной.
Спустя несколько часов повитухи вышли со свертком на руках. Малыш не плакал, он не издавал ни единого звука. Эта оглушительная тишина сводила с ума.
– Сожалею, мой господин, младенец родился мертвым, – наконец, произнесла одна из женщин, и ее слова прозвучали словно гром, внезапно обрушившийся на несостоявшегося отца.
Король выхватил ребенка из рук женщины и принялся изучать его. Это был самый прекрасный младенец из всех, что он видел. В нем еще осталось немного тепла, и он будто спал мирным сном. Денаш с осторожностью держал в руках ускользнувшую жизнь, и впервые позволил себе прилюдно разрыдаться над бездыханным тельцем. В тот миг его сердце разбивалось на миллионы острых осколков, бесцеремонно впивающихся в грудь и внутренние органы.
– Прости… если сможешь… – Он встал на колени, не глядя ребенку в глаза. – За то, чего не исправить. За то, что я слаб.
Второй раз в жизни ему было неистово больно. Первый, когда его старшим сыном завладела серьезная хворь, и тот был обречен на жизнь калеки. Мехран и не подозревал, что может чувствовать себя настолько безнадежно. Лекари не покидали его дом годами, но мальчик так и не встал на ноги. Денаш говорил жене, клятвенно обещал, что у них еще будут дети, а первенцу они дадут все блага этого мира. И вот сейчас спустя десять лет он надеялся, что подарит своему королевству наследника и обретет покой на годы вперед, но его надежда оказалась мертвой.
– Нужно похоронить его, – сказала молодая повитуха, и на нее опасливо взглянули остальные.
– Да, это непременно стоит сделать, – смиренно ответил Денаш, в последний раз разглядывая свое мертвое дитя. – Я хочу, чтобы у него была тюрбе в самом прекрасном месте нашего королевства. Велите посадить там тысячу алых роз в память о моем сыне.
– Да упокоит Высший его невинную душу.
Самая пожилая женщина взяла у короля ребенка и спешно покинула коридоры дворца.
– Мой господин, вы желаете сами рассказать госпоже Елене о ребенке? – спросила другая повитуха.
– Она еще не знает? – На вопрос Денаша женщины утвердительно кивнули. Мужчина тяжело вздохнул и сжал кулаки до побелевших костяшек. – Я скажу ей, но не сейчас. Омойте ее и дайте немного сон-травы, чтобы остаток ночи она отдохнула и пришла в себя.
Король медленно, тяжело ступая, спустился по каменной лестнице замка и вышел в сад. Голова кружилась, но он держался – прямо, как всегда.
Денаш вспомнил, как когда-то выбрал в жены не знатную принцессу и не дочь могущественного союзника, а женщину, перед которой меркли даже звезды. Она была простой – не дворянка, не наследница. Лишь девушка, ухаживавшая за животными в королевском питомнике. Его Елена.
Отец яростно воспротивился. Запретил встречи, угрожал, настаивал на династическом браке. Он говорил, что это предательство крови всех Мехранов.
Но юный принц упрямо стоял на своем: он не хотел королеву по расчету – он хотел Елену. Ту, чье имя билось в его груди, как молитва. Ту, ради которой был готов все потерять.
И, быть может, им бы так никогда и не суждено было быть вместе… Но смерть старого короля поставила точку в одних правилах – и открыла путь новым.
Скорбь не успела осесть пеплом, как ее сменила радость. Через десять дней после похорон в замке вновь звучали фанфары – но теперь в честь свадьбы. Денаш и Елена не стали ждать: они больше никому ничего не доказывали.
Их брак осуждали. Послы некоторых стран демонстративно отказались присутствовать. В народе шептались – будто их любовь стоит на костях, и Высший этого не простит.
Но матери продолжали шептать дочерям у постелей сказку о короле, что выбрал сердце, а не корону. И девочки, укрытые одеялами и грезами, мечтали, что когда-нибудь и они встретят своего принца.
Вопреки всем ожиданиям, Елена завоевала сердца подданных так же легко, как когда-то покорила сердце короля. Ее доброта оказалась не показной учтивостью знати, а искренним теплом. Она открыла первую бесплатную лечебницу в квартале бедняков, обеспечивала хлебом тех, кто голодал, и могла часами слушать жалобы самых простых людей.
Даже самые яростные противники брака вскоре замолчали – как можно ненавидеть ту, чьи руки исцеляли прокаженных?
Через год после свадьбы Денаш издал указ, перевернувший вековые устои: браки по любви перестали быть преступлением, дворяне могли жениться на простолюдинках без потери титулов, а в суде отменили статью о «позоре рода».
Знати было непросто принять волю нового короля, но с годами они смирились.
Когда родился принц Дениз, весь замок замер в ожидании. Первые месяцы мальчик казался здоровым. В год – он не встал на ноги. К трем годам – лекари и знахари уже не дарили напрасных надежд на выздоровление.
«Кресло на колесиках из красного дерева – вот твой трон», – шептали при дворе.
Но Елена и Денаш не желали прятать от чужих глаз свое дитя. Благодаря пологим пандусам Дениз мог перемещаться без особых трудностей по замку, старые фолианты стали юному принцу лучшими друзьями, а заседания совета были его обычным временем провождения.
Денаш и его королева не оставляли попыток принести миру еще одно дитя, но у них долго ничего не выходило. И вот спустя годы Елена снова ждала ребенка…
Проклятая ночь. Мысли пьянили голову Денаша, он думал о смерти, но не ребенка, а о своей. Ноги вели его к реке Крес, текущей недалеко от сада. Денаш подошел близко, опустился на землю и взглянул на свое отражение, освещенное блеклым светом луны.
Морщины отпечатались воспоминаниями и опытом, забрались под кожу и украли молодость.
От юношеской беззаботной улыбки не осталось и следа.
Глаза потухли и неумело прятали печаль.
Но его сейчас тревожило не это. Король знал, что новость о ребенке убьет Елену, она не сможет себя простить.
Вдруг вместе с шумом реки послышался детский плач. Денаш думал, что сходит с ума, но все же огляделся по сторонам. Звук доносился из зарослей рогоза, и, замочив ноги, король бежал в ту сторону. Высокая трава скрывала младенца в корзине, мальчик рыдал и хотел примкнуть к материнской груди, но никого не было рядом. Денаш взял ребенка, укрыл его своим плащом, и тот затих. Король не мог отвести взгляда от малыша на протяжении всего пути в замок.
– Тебя послал мне Высший, – проговорил он младенцу, который с любопытством смотрел на улыбающегося мужчину. – Ты – мой сын, ты – наследник Орландского королевства.
Тихонько приоткрыв дверь спальни, Денаш вошел и приблизился к постели жены. Светлые волосы намокли от усилий роженицы, на лбу блестела испарина, а серые глаза были прикрыты тонкой кожей покрасневших век. Елена спала, но вздрагивала от беспокойного сна, и король осторожно уложил рядом с ней младенца, отчего она в тот же миг очнулась.
– Денаш… – прошептала она и посмотрела на ребенка, который сонливо потирал руками глазки. Королева приложила его к груди, и на ее лице засияла улыбка, когда губы младенца сомкнулись на соске. – Мне снился кошмар, что мы потеряли нашего принца. Я так боялась проснуться.
– Высший оказался милостив к нам, – ответил король, погладил жену по взмокшей голове.
В тот миг он заставил себя поверить, что голодный найденыш и есть его сын. Иначе как еще объяснить этот дар в самую темную ночь? В этом ребенке он хотел увидеть не чужое дитя, а спасение. Денаш Мехран склонился над ребенком и посмотрел в глаза Елены. – Поклянись мне сберечь его.
– Клянусь, мой господин, – шепнула она, крепче прижав к себе хрупкое тельце.
***
Маркус рос как буря в ясный день – стремительно и неудержимо.
Придворные няньки сбивались с ног, пытаясь уследить за маленьким ураганом в бархатных камзолах. Их жалобы королева Елена встречала лишь добродушной улыбкой.
Птичий двор превратился в поле битвы при одном появлении светловолосого сорванца. Индюки, наученные горьким опытом, забивались в самые дальние углы, а куры в панике взлетали на деревья – все они слишком хорошо знали, чем закончится это посещение.
Замок жил в состоянии веселого бедствия: шторы превращались в лианы для королевских джунглей, кухонная утварь становилась доспехами для воображаемых турниров, а суровые стражники были врагами, которых непременно надо было победить перьевыми подушками.
– Ваше Величество, он же… – начинали придворные.
– Растет, – мягко прерывала Елена, поправляя сорванный в очередной битве воротник сына.
Елена была снисходительна к сыну, она позволяла ему чересчур много, но таковой уж была любовь матери к долгожданному ребенку. Она будто восполняла свой материнский долг через второго сына, потому что Денизу, ее старшему сыну, нужна была больше заботливая сиделка, нежели мать.
Денаш же напротив был несправедливо строг к Маркусу. Он его ругал и наказывал за каждый неверный шаг, а Елена словно гордая орлица вступалась за сына и всегда была где-то недалеко от своего птенца. Королю так и не удалось полюбить неродного ребенка. Светлые волосы Маркуса совсем не походили на пшеничные локоны его жены, холодный взгляд голубых глаз тоже выдавал различие от семейства Мехран. Денаш видел в мальчике чужое лицо, чужие повадки и свою самую большую тайну в жизни, о которой знает лишь он и три повитухи, чье молчание стоило нескольких золотых таллингов.
А Маркус жаждал отцовской любви. Он постоянно держался рядом в надежде, что король заметит его и одарит коротким разговором. Но кроме поучений Маркуса ничего не ждало. Может, и шалил он потому, что только так Денаш обращал на него внимание.
Елена замечала холод мужа, но списывала это все на то, что король очень поздно обзавелся наследником и уже не в силах гоняться наравне с ребенком. Вряд ли она догадывалась, что Денаш проводит время то в тюрбе погибшего родного сына, то в борделях в попытках забыться. Что каждую ночь он засыпает с чувством вины за ложь и за то, что никогда уже не будет все как прежде. Былая любовь таяла год за годом и сейчас отбрасывала лишь тень.
По мере взросления детские проказы мальчика сменились жестокостью и суровым нравом. Он ломал крылья мухам и смотрел, как они еще пытаются ползти, но не потому, что ненавидел, а потому что чувствовал себя таким же ничтожным. Поговаривали, что будущий наследник не брезгует мучить людей. Все чаще юноша проводил время в маргинальных компаниях, и с этим никто не мог совладать. Даже монахиням в монастыре не удавалось исправить его поведение, а, стоит признаться, они к нему были очень строги. Маркуса тянуло к людям, которые за несколько кружек пива внимали его рассказам и делали все, что он пожелает. Среди них был королем он, а не его отец.
***
То был ясный осенний день, заставший столицу Орландского королевства. Замок собрал множество гостей по всей округе по случаю пятнадцатилетия Маркуса. Прислуга только и успевала относить подарки в соседний зал, где по завершении празднества им же и предстояло их разбирать. Этот день был примечателен не только совершеннолетием младшего сына Мехранов, но и должен был стать возможностью для предстоящего сватовства. Юные прекрасные дамы от дочери портного до заморской принцессы заполонили пространство замка. Каждая из девушек надеялась на благосклонность именинника, потому вооружилась лучшим платьем и сияющей улыбкой.
Денаш и Елена первые вышли к гостям и поприветствовали их. Они по-прежнему смотрелись прекрасной парой, хоть пыл их любви угас по мере взросления неродного сына. Король смотрел на некогда любимую и самую красивую женщину в его жизни с грустью, которую могла распознать лишь она сама, но королева всегда отводила свой взор в сторону и улыбалась, будто чем-то была смущена. Ее привычная кроткая улыбка стала такой же частью придворного этикета, как и поклоны. Также ее мужу улыбались проститутки, когда он не брезговал к ним заходить. Но стоит ли ему вспоминать об этом сейчас?..
В красивом позолоченном кресле восседал Дениз, уже повзрослевший и сочетавший в себе лучшие качества отца и матери. Он был похож на Денаша своими черными как крыло ворона волосами, задумчивым взглядом зеленых глаз и легкой щетиной, которая покрыла его щеки и подбородок. Дениз Мехран был красив и удостаивался заинтересованных переглядок от дам, но они были наравне с жалостью, написанной на их миловидных личиках. Родители предлагали ему жениться, но тот лишь скромно отвечал, что не хочет быть обузой еще и для жены. Он выбрал свой путь, не желая просиживать время зря. Дениз за короткое время сумел стать одним из членов совета, и в этом его инвалидность никак не мешала. Он несбыточно мечтал однажды оказаться на поле боя, ведь он всю юность провел за изучением военной литературы и хорошо разбирался в стратегических вопросах. Но Денаш был мирным правителем, и его армии лишь однажды за все годы царствования своего короля пришлось ненадолго взять в руки меч, оспаривая южную границу с Зиарой. Поэтому его старший сын чаще всего продумывал выгодные маршруты для торговли и безопасные пути для гонцов.
В это же время, облаченный в черное Маркус проявлял внимание к невестам. Одну из простолюдинок ему удалось пощупать за зад, другой же за поцелуй наобещать несбыточного. Принц насмехался над обычными безродными девушками и не желал брать в жены подобную им, как это сделал Денаш Мехран. Если с ним и будет рядом женщина, то она будет знатной, как и он сам. Так он полагал.
Взгляд Маркуса пал на принцессу Трианского королевства. Помимо стройности и роскошных черных волос она была горделива и почти не смотрела в его сторону. Так было даже интереснее.
– Ваше высочество, – чуть кивнул головой Маркус, когда приблизился к ней. – Все ли вам по душе?
– Музыка слишком унылая, но это ведь ваш праздник, – хмыкнула она и принялась обмахиваться веером. – И в зале душно и плохо пахнет. Этого можно было ожидать, раз здесь собрались крестьяне.
– Можем выйти на балкон, там тихо и свежо, – предложил Маркус в попытке угодить барышне.
Принцесса ничего не ответила, а молча направилась к дверям. Им открылся прелестный вид на реку Крес и осеннее убранство деревьев.
– Мне предстоит выбрать себе невесту, но девушек слишком много, чтобы остановиться на одной. Что думает об этом ваше высочество?
– В Трианском королевстве никогда не понимали желания орландских правителей выбирать себе в супруги кого попало, – не сбавляя высокомерия, призналась принцесса. – Разве деревенская девка сможет стать королевой?
– Тут я с вами соглашусь. Я бы не хотел видеть рядом с собой простолюдинку.
– Так выбирайте себе под стать. Чего мелочиться?
Девушка взмахнула пышной юбкой своего платья и намеренно задела ей принца. Пальцами она пробежалась по ожерелью, которое подобрали ей служанки к заметному наряду, и направила взгляд своих хитрых карих глаз прямо в Маркуса. Она нетерпеливо ждала, когда же он пообещает одарить ее подарками и будет умолять стать его женой, но младший Мехран молчал. Он пользовался этим моментом как своим преимуществом перед принцессой и хотел заставить ее нервничать.
– Королевна из Гаарских земель и дочь шиарского посла весьма хороши и при этом титулованы, – с ухмылкой произнес он в наслаждении от того, как приоткрылся рот принцессы.
– Какое нахальство обсуждать кандидаток в присутствии другой женщины! – возмутилась она.
– Ну, тише-тише. – Маркус протянул к лицу принцессы свою руку, и девушка с ужасом отпрянула от принца.
– Что с вами? Вы больны проказой? Я слышала, она распространена на южных территориях!
Маркус взглянул на свои руки и понял, что именно напугало принцессу. Его пальцы были черными как ночь. Воспоминание нахлынуло внезапно, как давно забытый кошмар.
Тот день в лесу.
Восьмилетний принц, задыхаясь от ярости и обиды, бредет сквозь чащу после голодной ночи в поисках ягоды. В животе сводит от голода, а в груди от ненависти к отцу. И тогда он видит его – тощего волчонка, зажатого в железных тисках капкана. Серый комок дрожал.
«Помочь?», мелькнуло в его детской голове.
Но в ответ – оскал и рычание. Волчонок не подпускал к себе Маркуса и отчаянно кусал его пальцы, которые тянулись, чтобы спасти.
– Меня никто не любит! – крикнул он и в желании отомстить за боль наступил на сломанную волчью лапу.
Хруст костей. Визг. И – о, этот звук! – сдавленный скулеж, от которого по спине бегут мурашки восторга.
Руки сами тянутся к пасти зверя. Пальцы впиваются в окровавленную шерсть.
Хруст.
Теплота на ладонях. Любопытство.
Он засовывает руки внутрь, щупая еще трепещущую плоть, но…
«Слишком просто. Слишком скучно».
Маркус оставил умирать волчонка от мучений. Это показалось намного интереснее, чем быстрая смерть.
Когда стражники нашли его. Мальчик вытирал руки о мох с пугающим спокойствием. Внутри него все притихло. Только одно чувство гудело: он нужен отцу, раз его искали.
– Мой господин, что…
– Он напал первым, – без тени волнения ответил принц.
Елена долго отмывала сына. Мыло, травы, святая вода – ничто не помогало. Чернота въелась под кожу, как пятно на душе. Лекари ходили из стороны в сторону и советовали делать припарки, но ничего не помогало. От черноты было не избавиться, и все вокруг смирились с этим.
И теперь, глядя на испуганную принцессу, Маркус впервые понял – эти руки никогда не смогут нежно обнять, заботливо прикоснуться. Они созданы только для хруста костей и трепета жертв.
«И разве это плохо?», промелькнуло в голове, заставляя краешек губ дрогнуть в подобии улыбки.
– Не беспокойтесь, это незаразно, – тихо ответил он.
– Что это тогда? Выглядит омерзительно! – Рот принцессы противно скривился, и Маркусу очень захотелось влепить девушке пощечину.
Никто не смел так себя вести с ним. Подумаешь, черные пальцы. Это ведь было сущим пустяком. Вот голос, который он начал слышать после этого, пугал. Он звучал как будто из глубины мира мертвых и называл Маркуса владыкой. Но он ни с кем об этом не говорил, чтобы его снова не начали лечить.
– Ваша реакция мне также омерзительна, – парировал Маркус. – Может, в замке и собралось много простолюдинок, но им хватает воспитания вовремя закрыть свой рот. Не огорчусь, если вы покинете замок немедленно, и я больше не увижу ваше пресное лицо.
Рот принцессы снова открылся от изумления, но в этот раз она молчала. Маркус оставил ее на балконе, а сам нашел слугу и приказал принести ему охотничьи перчатки. В них он почувствовал себя увереннее.
В отместку пренебрежению трианской принцессы он поспешил собрать вокруг себя несколько юных прелестниц. Маркус предложил устроить для них экскурсию по замку, и те радостно согласились. Они нарочито хихикали после каждого слова принца и стреляли глазками, пытаясь переиграть всех соперниц, но королевский сын был одинаково холоден к ним ко всем. Его голубые как лед земель Рхевлифа глаза не выражали даже толику интереса к невестам, но он все же был готов к тому, чтобы остановить свой выбор на одной из них.
Послушно следуя за Маркусом, девушки остановились возле большой двери, на которой были изображены резные человеческие черепа.
– Что ж, милые дамы, – воскликнул он и повел тонкими бровями. – Не терпится показать вам комнату развлечений, чтобы замок не показался слишком скучным.
– Развлечения? – медленно протянула дочь посла из Шиарских земель, накручивая на палец прядь своих светлых волос. – Мы будем бесконечно рады посмотреть на это, наш любезный принц!
– Это достойно вашего удивления, юная леди. – Маркус притронулся губами тонкой белой кожи руки девушки с обеих сторон и крепко сжал ее пальцы, что заставило ее нежные щеки забагроветь юношеским румянцем.
Да, она вполне могла бы на какое-то время скрасить будни Маркуса, не пытайся она вести себя столь глупо, думал он. Кожа у нее как бархат, такие как она точно никогда не касались чего-то грубого и не были обременены трудом. Неженка, одним словом!
Тяжелая дверь отворилась двумя стражниками, и перед взорами в темноте предстали клетки, в которых сидели люди. Дверь за спиной принца в ту же секунду закрылась.
– Здесь собрано все отребье Орландского королевства. От мелких воров со сгнившими конечностями до жестоких убийц, которые мечтают вонзиться в прекрасные шейки прелестниц или переломать по одному все ваши тонкие пальчики.
Все девушки как одна вжались в дверь, кроме дочери шиарского посла, ведь ее руку схватил Маркус, да так крепко, что бедной красавице было невозможно вырваться.
– Это не то зрелище, которое стоит нам видеть, лучше пойдем обратно к столу, – предложила дочь пекаря, нервно теребя розочку на подоле своего платья.
– Ну что же вы? Не отказывайте животным во внимании, – попросил принц, подмигивая красавицам, будто прилипшим к двери. – К ним так редко заходят в гости, дайте им полюбоваться собой, покажите свои наряды.
И он подтолкнул дочь посла вперед, и к ней словно по команде потянулись уродливые покалеченные конечности преступников. Девушка вскрикнула от ужаса и неловко качнулась. За ее длинное платье тут же ухватились руки заключенных, и она поползла от них в сторону принца, моля его о помощи, а тот лишь громко смеялся – происходящее явно очень забавляло его. И все же Маркус протянул ей ладонь в черной кожаной перчатке, помог подняться и произнес:
– Хм, увы, будущей королевы из вас не выйдет… Я так понимаю, больше нет желающих отважно пройти вперед?
Вздрагивающие девушки с ужасом на лицах покачали головой и еще сильнее прижались к двери как к единственному спасению.
– Весьма огорчен, но не будем портить праздник. Думаю, пора возвращаться в зал, нас уже заждались.
***
Элис оценила неудобство седла в первый же день путешествия. Недолгие конные прогулки, которые она периодически совершала, не шли ни в какое сравнение с путешествием, которое только началось. Джозеф убедил ее, что лучше не останавливаться и скакать до наступления темноты, поэтому девушке сложно было скрыть негодование от того, как затекла ее спина и зад, и как укачивает от бесконечного передвижения. Когда на небе появилась почти полная луна, брат все же предложил свернуть с тропинки и остановиться на поляне. Напоив лошадей родниковой водой и сменив компресс для больной ноги, Элис неспешно отправилась собирать по округе еловые ветки для ночлега и хворост для костра, пока Джо искал кроличьи норы. Возле одной из них он соорудил нехитрую ловушку, состоящую из веток и затягивающейся петли. Не раз Джозефу доводилось ловить кроликов в лесу недалеко от дома, когда он задерживался до ночи и хотел есть. Он приносил матери шкурки, из которых Маргарет позже шила жилетку для маленькой Элис. Девочка никогда не интересовалась, чей мех она носит.
Когда Джозеф принес задушенного кролика в этот раз, в ее глазах отразилось неприятное понимание. Она молча сглотнула и отвернулась, чтобы скрыть прорывающиеся наружу слезы и не видеть, как брат будет разделывать мертвое животное. Элис не любила охоту, но относилась с пониманием к тем, кто это делал. Вот и им нужно было есть, а значит, нужно и охотиться.
– Знаю, зрелище не из приятных, – с сожалением произнес Джозеф, когда прикрепил над костром освежеванную тушу. – Но когда поджарится – обещаю, вкус перебьет весь этот ужас.
– Все в порядке, в обморок не упаду, – отмахнулась Элис.
Он присел рядом с сестрой и достал из заплечного мешка пожелтевшую от времени карту. Он пальцем бороздил по Владании, пока не остановился на северной точке.
– Смотри, от Калума нас отделяет где-то пятнадцать дней дороги, если будем передвигаться на лошадях и делать короткие остановки.
– Можем выбрать путь покороче, – щелкая орешки, ответила она и перехватила карту из рук брата. – Если мы поедем не через деревню, а решимся без сопровождения пойти через Сугурский лес, то двенадцати дней нам вполне хватит.
– И ты такая у нас всезнайка? – передразнивая ее, спросил Джо.
– Я всю жизнь грезила о путешествиях, неужели ты думаешь, что я не изучила все карты вдоль и поперек?
– Вряд ли на твоих картах написано про опасных обитателей Сугурского леса. Ты и медведя-то видела лишь на деревенских ярмарках, – усмехнулся Джозеф, щелкнув девчонку по носу.
– В Сугурском лесу водятся лишь белки да хорьки, если ты не знал. Все крупные животные покинули лес, когда сугурскую древесину стали использовать для продажи в другие страны. А вот тропинок там точно должно быть много, и можно заплутать.
– И правда – всезнайка.
Джозеф потер подбородок и сложил карту.
– Хорошо, тогда завтра с утра двинем через лес. Только учти, что если поздно ляжем и встанем, то придется снова ночевать в лесу.
– Я не боюсь. Только… – Элис придвинулась ближе к брату и спросила: – Скажи, как мама согласилась отпустить нас? Ей никогда не нравилась сама мысль о путешествиях, и мне даже не разрешали выходить за пределы деревни, а тут мы едем к границе – ну надо же! Это совсем непохоже на нее.
– Сестренка, этот разговор – как тени леса: рано или поздно они накроют нас, но лучше встретить их на рассвете, а не в темноте.
– Почему?
– Придет время, и я все тебе расскажу. Обещаю… Но боюсь, что правда может сломать в тебе то, что дает силу двигаться вперед.
Она нахмурилась.
– Так, меня это уже начинает доставать. Я не знаю, куда мы держим путь, почему нас отпустила мама, и отчего ты такой вредный. Не слишком ли много загадок для Элис Грэмс?
Живот Джозефа сжался в тугой узел при одной лишь мысли о предстоящем разговоре с сестрой.
Как подобрать слова, чтобы рассказать о том, что их мать мертва? Что она погибла, защищая Элис? Что теперь их прежней жизни пришел конец?
Гнев подкатывал к горлу едкой волной. Он был зол – на мать, на себя и на Элис. Он мечтал об обычной жизни, продолжить дела отца, построить большой дом, завести семью и доживать свой век в спокойствии.
Но…
Мечты рассыпались как труха. Теперь вместо этого – бегство, опасности и кровь.
Но когда Джозеф подумал о том, что Маргарет жертвовала собой ради дочери, то выпрямил спину.
«Я не могу изменить произошедшего, мне остается только вести».
Он не имел права подвести живых и мертвых.
Элис еще немного пытала расспросами брата, но сытый желудок, тепло костра и темнота разморили ее, и вскоре она задремала. Во сне к ней пришел запах яблок и голос матери. Но когда она протянула руку, впереди была лишь темнота. А вот Джозеф долго ворочался, стараясь найти удобное положение. Но не только колкие иглы ели и треск догорающих веток мешали уснуть. Назойливая боль в груди превратила все его тело в судорогу, и как бы он не отгонял все свои чувства и мысли прочь, они разом нахлынули.
Джо всегда хотел быть как отец.
Кристофер Грэмс был достойным человеком, и его любили все, кто хоть немного знал его. Когда что-то у кого-то ломалось, все знали, что нужно идти к Кристоферу. Он помогал не только своими золотыми руками, но еще и дельным советом. Кристофер Грэмс учил своих детей всему тому, что пригодилось бы им в жизни. С ранних лет Джозеф ловил рыбу, да настолько отменную, что во всей округе обращались именно к нему. А Элис чуть ли не с пеленок отправлялась с отцом в лес, кропотливо изучала травы и могла с легкостью составлять травяные сборы для лечения болезней. Но когда отца стала забирать неизвестная хворь, и ни одна настойка и целебная мазь не спасала, его дочь перестала ходить в лес за травами. Смерть долго подбиралась к нему, и когда, наконец, настигла, то принесла с собой тяжелые времена. Тогда Джозеф чувствовал, что беззаботному детству пришел конец. Скорбь не оставила ему места и дала парню понять, что теперь он главный мужчина в их семье. Маргарет изо всех сил старалась не подавать виду, насколько тяжело ей приходится. Она наладила продажи излишков урожая, приобщила дочку пасти соседских овец, а с сыном начала мастерить деревянные игрушки, которые на ура расходились среди местных детей. Все четыре года они ни разу не прочувствовали голод, холод и безденежье. Труд спасал их в самые нелегкие времена.
Но теперь… Джозеф лишился и матери. Никто больше о них не сумеет позаботиться, и вся ответственность за сестру теперь лежит только на нем.
Ох, как же он боялся оставить отчий дом! Больше не было такой простой и понятной деревенской жизни. Их с Элис ждал путь в никуда. Он лишь знал, что сестру надо спрятать и защитить, а где это самое лучшее и безопасное место, где ее не найдут, – он не имел понятия. Пока родители были живы, у него словно была невидимая инструкция, что, как и когда делать. Даже будучи взрослым и готовым к созданию собственной семьи, Джозеф всегда знал, что сможет прийти к матери и попросить совета. А теперь… Существовал лишь долгий путь, расстилающийся перед ними.

Глава 3
Услышать правду
– Что ты себе позволил, мелкий мерзавец? – Денаш Мехран смерил сына строгим взглядом и остановился напротив него. – Королевская семья ни за что не отмоется от подобного позора в виде тебя!
– Мой господин, прошу, не опускайся до грубостей, – вступилась за Маркуса Елена, едва дотронувшись белоснежной шелковой перчаткой до руки мужа, чтобы смягчить его гнев. – Юные дамы всего-навсего не поняли шутки и выставили нашего сына в неправильном свете. Такое у молодых случается сплошь и рядом.
– Шиарский посол объявил, что его государство закроет нам торговый путь, – негромко сообщил король и посмотрел на жену. – Елена, ты хоть представляешь, чем это может обернуться? Он сказал, что рассматривает «шутку» этого подонка как оскорбление чести его страны, и считает, что это было сделано намеренно. Его дочь до сих пор не смогла отойти и продолжает заикаться и шарахаться от каждого резкого звука… Полсотни лет мы поддерживали этот союз, а этот сучий выродок…
– Мой господин, леди действительно не поняли меня, – с насмешкой ответил Маркус отцу, развалившись в удобном кресле. Если он и хотел оправдаться, то выражение его лица и поза выдавали, что искренности в его словах еще придется поискать. – Я как гостеприимный хозяин провел экскурсию по замку и поведал им о том, что порой короне приходится иметь дело с преступниками. Хотел узнать – хватит ли у них духу взглянуть в лица тех, кто уже далек от человечности, но ни одна из них не справилась с этим. И как мне из таких неженок выбирать себе будущую королеву?
Елена покачала головой и посмотрела на сына.
– Дорогой Маркус, им это вовсе ни к чему. Я за все годы брака с твоим отцом так и не спускалась в темницу. Тебе действительно не стоило подвергать дам опасности, тем более при первой же встрече.
– «Не стоило»? И это все твое порицание, Елена?
Король бросил гневный взгляд на жену, чувствуя, как закипает. Та лишь громко выдохнула, чем еще больше разозлила мужа.
– Я больше не в силах молчать… Ты разве не видишь? В этой твари нет ничего ни от тебя, ни от меня! Я так долго закрывал глаза на его поведение, но больше не смогу, ведь речь идет о чести королевства, Елена, о его судьбе, о том, кого оставим после себя властвовать…
– Что ты хочешь этим сказать, Денаш? Хочешь назвать нашего сына недостойным? Но он еще ребенок, в нем нет мудрости предков, потому что он юн и…
– Сына? – Денаш свысока посмотрел на Маркуса и усмехнулся. – Я повторю – в нем нет ничего от нас. Наш сын умер, а этот – найденыш, и я жалею о том, что притащил его в замок. Пожалела овца волчонка…
В груди словно что-то оборвалось. Плечи Маркуса приподнялись, а спина напряглась как в ожидании удара плетью от монахини. Елена оказалась напротив распыленного мужа, загородив собой сына.
– Денаш, послушай. Ты можешь меня не любить. Можешь даже не любить сына. Но я ни за что не допущу злую ложь, что ты скажешь в сердцах. Остановись, пока еще можешь это сделать.
– Это не злая ложь, это правда, которую я таил пятнадцать лет, не желая причинить тебе боль.
Маркус в недоумении отбросил кресло позади себя, обошел мать и приблизился к королю. Лицо юноши выражало отчаяние, а в ледяных глазах показались слезы, и он не мог молчать, ему нужно было услышать то, чего он жаждал.
– Что это значит? Отец? Скажи, что таким образом наказываешь меня, но не придумывай, что я не твой! Я – Мехран! Я твой! Целиком и полностью! Твоя кровь и плоть! Прошу!
– Елена, уведи его, – негромко попросил Денаш, но не удостоил жену взглядом. Его глаза вперились в Маркуса, обиженного и сломленного.
Королева послушно взяла сына за предплечье, но тот вырвался.
– Пусть сейчас же скажет правду! Я никуда не уйду!
– Стража! – выкрикнул король, игнорируя Маркуса. На его клич в зал вошли три бугая в блестящих доспехах. – Уведите его в свою комнату и проследите, чтобы он не покидал ее. Приставьте к нему монахиню, лучше старую Хенгильд, она задаст ему стоящую порку.
– Пустите! Я твой сын! Слышишь, Денаш Мехран? Я твой! Я жил ради твоего одобрения, я искал твоей любви… И ты не смеешь!
Маркус бился и кричал, но крепкие руки крабовых рыцарей знали свое дело, и вскоре эхо в коридоре затихло.
Денаш подошел к застывшей Елене и хотел обнять ее за плечи, но женщина выскользнула из объятий мужа.
– Не надо, – холодно ответила она. – Пусть для всех я останусь твоей королевой, дабы не позорить семейство Мехран, но забудь о том, что я тебе жена.
– Елена…
– Ты несправедлив к Маркусу, и своим желанием обидеть его ты задеваешь меня. Как ты посмел говорить подобное?
Денаш молча выдохнул, и его спина согнулась как у старца.
– Та насечка на его сердце, что ты сегодня нанес, достаточно глубокая, и стоит обратить на нее внимание.
– Моя госпожа…
– Как же ты не понимаешь, он не простит тебе этого. И я не прощу. Не смогу. Я не просто вынашивала его – я молилась за него ночами, когда не чувствовала шевелений. Ты отнял у меня сына, а теперь отнимаешь и веру в нас. Неужели ты забыл, как долго мы ждали нашего мальчика? Скольких страданий нам стоило его появление на свет?
Зал наполнился рыданиями женщины, которых никогда не видел Денаш. По трогательным поводам Елена могла проронить несколько слезинок и бережно собрать их платком, но она прежде никогда не рыдала при нем.
– Ты хочешь, чтобы это была ложь. Я тоже. – Король выдохнул из себя тяжелый воздух и вперил в жену уставшие глаза. – Но это – правда. Мы потеряли его… Я слышал плач – в саду. И принес тебе чужого младенца. Потому что не мог выжить без надежды.
– Ты мне лжешь, Денаш, этого быть не может. Я рожала Маркуса, он – Мехран, я чувствую своего сына!
– Могу поклясться своей жизнью, всем, что есть у меня, что ничего не выдумал. Я солгал лишь тогда, лгал, зная, что ты не вынесешь горя по ребенку. Это убило бы тебя.
– Так почему признаешься сейчас? Думаешь, что время сотрет боль об утрате, и я справлюсь? – Елена прижала руку к сердцу и прикрыла глаза. – Я все равно не верю тебе.
– Ты мудрая женщина, Елена, и пусть это нелегко, но в тебе найдутся силы поверить мне. Нашему умершему малышу я велел построить прекрасную тюрбе, я отведу тебя туда.
От услышанного у Елены закружилась голова.
– Я плохо помню ту ночь… Мне не дали моего сыночка, а сразу унесли повитухи, а потом…
Она не успела договорить, как Денаш взял жену под руку и повел по темным улицам Орландо. Они все дальше удалялись от замка и города, и вскоре оказались у ротонды, где встречались тайком, пока были молоды. Тропинка поднималась к холму, на котором Елена уже успела разглядеть здание с круглым куполом. Она не видела его прежде. Приблизившись к тюрбе, королева ахнула от количества красных роз и остановилась. Денаш впустил свою королеву внутрь, где лился приятный свет от почти полной луны. Она подсветила надпись «Маркус Мехран».
Голова Елены упала на плечо мужа, и женщина горько заплакала. Ее вера пошатнулась, она знала, что Денашем правит не гнев, а остатки той любви, которая однажды заставила их встать против всего мира.
– Даже если бы я знала о том, что он не родной, я бы все равно любила Маркуса. Это мой сын, даже если не по крови, – сквозь слезы твердила она.
– Знаю. Я знаю твое доброе сердце, моя прекрасная госпожа… И поэтому я прошу тебя, помоги мне принять это решение.
– Какое решение?
– Назначить после меня следующим королем Дениза, а Маркуса отречь от престола.
– Но… как Дениз справится?
– Я хочу верить, что нашему сыну болезнь не помешает стать достойным правителем. Проблема в Маркусе. Его с детства растили в будущем предназначении, и он уже почувствовал вкус власти. Ему будет сложно отказаться от этого и прожить самую обыкновенную жизнь.
– Думаю, Маркус сможет, – ответила Елена. – В обмен на то, что ты его примешь как сына. Как бы тебе ни хотелось, но мальчик видит в тебе отца, ты ему нужен. Так стань же отцом для своего приемного сына, раз однажды ты нарек его Мехраном.
***
На утро Элис почувствовала все прелести сна на свежем воздухе: из-за еловых иголок одну сторону тела будто парализовало, лицо было покрыто комариными укусами, а одежда впитала в себя запах костра. Джозефу удалось поспать лишь под утро, и он чувствовал себя разбитым. Он вложил в руку девушки фигурку, которую мастерил полночи.
– Что это? – спросила она и раскрыла ладонь. В ее руке оказалась маленькая деревянная птичка с распахнутыми крыльями, готовая вот-вот взлететь. Элис бережно провела по ней указательным пальцем и с благодарностью взглянула на Джозефа. – Она чудесная, брат.
– Рад, что тебе понравился мой подарок. Пусть он всегда будет рядом с тобой как оберег.
Она улыбнулась на это и спрятала фигурку в свой заплечный мешок. Пересмотрев попутно вещи, лежащие внутри, Элис обратилась к Джозефу, который потирал виски.
– Мы в такой спешке собирались, что ничего нужного с собой не взяли, – причитала она. – Как хочешь, но сегодня мы отыщем болотную мяту и мелиссу, и пока их не найдем, ни о каком путешествии не может быть и речи. Еще одной ночи с комарами мы не переживем.
– Да уж, в твоих любимых книжках наверняка ни слова не было о комарах, – подшучивал Джо, придерживая рукой больную голову.
– А ну цыц!
Сестра сорвала цветки ромашки и зверобоя, росшие неподалеку от их ночлега, и бросила их в кипящую воду в котелке. И пока травяной чай настаивался, она отправилась к ключу, смочила лоскуток ткани в холодной воде и вернулась к Джозефу, чтобы приложить компресс к его лбу.
– Ох, – громко вздохнул он от прикосновения. – Спасибо, сестренка.
– Сейчас настоится чай, выпьешь и вот тогда поблагодаришь. С тяжелой головой мы долго не проскачем.
Предрассветную тишь прервал стрекот птиц. Было достаточно светло, чтобы продолжить путь, и Элис с Джо согрелись горячим чаем и отправились дальше. Как и приказала сестра, они собрали полезные травы, проезжая мимо болот, и ей словно стало легче с этим арсеналом.
Впереди вдалеке располагалась маленькая деревушка, которой на карте даже названия не дали. Уже виднелся дым из печных труб, постепенно с пробуждением природы просыпались и люди.
– Набрось-ка на голову капюшон, – сказал Джозеф.
– Это еще зачем? – спросила Элис, но все же прикрылась плотной коричневой тканью плаща.
– Вдруг в этой деревне не любят рыжих, – вроде в насмешку ответил он, но взгляд оставался серьезным.
– Тогда тебе следовало бы держать язык за зубами, безмозглых везде не особо жалуют.
Это место, где они оказались после двух часов утреннего пути, сложно было назвать деревней – чуть больше десятка дощатых домов на склоне и большой ангар, в котором были сложены необтесанные бревна сосен и ели, между домами стоял покривившийся колодец с ржавым ведром на цепи.
– Чего-й ищите-то, молодые люди? – раздался позади них хриплый мужской голос. Они обернулись и увидели старика, опирающегося на толстую палку. Судя по его виду, ему было неприлично много лет, видневшиеся через седые космы и непрочесанную бороду черты лица с возрастом вытянулись и заострились.
– Добрый день, господин, – вежливо произнес Джозеф, наклонился и, не слезая с лошади, протянул пожилому мужчине руку для приветствия. – Хотим прогуляться по Сугурскому лесу.
– Выходит, вы на верном пути-то. Только там уже ничегось не осталося-то для любопытных глаз. Так-то слава о древесине пошла далеко, и наша деревня-то превратилася в пристанище для работяг с лесопилки. Природа-то покорилася человеку и его деньгам.
– Ну это вряд ли, – вмешалась в разговор Элис. Ей явно не пришлись по нраву слова старика. – Природа не способна покориться человеку. Если люди без зазрения совести берут и наивно полагают, что за это ничего не будет, то они ошибаются. Рано или поздно все мы станем удобрять почву на славу природе.
– А девчонка-то не глупа! – рассмеялся старик.
– Да, порой она выдает, – кивнул Джо и направил лошадь в сторону леса. – Спасибо, господин, нам пора.
– Доброго пути вам. – Мужчина явно хотел что-то еще сказать, но лошади уже мчали путников вверх по песчаной тропе.
Сугурский лес был светел, и несмотря на большое количество троп в нем сложно было заблудиться. Особенно, когда он поредел. Ни вечно снующих белок, ни пения птиц, лишь звук пилы и сладковатый запах смолы и спиленного дерева. Вековые сосны и ели здесь были живыми мертвецами, они будто замерли в предвкушении резни.
Элис почувствовала на душе необъяснимую тревогу, словно она стала свидетелем чего-то вероломного.
– Так не должно быть, – выдохнула она. – Эти прекрасные деревья столько времени здесь росли, а люди их вырубают, ничего не оставляя кроме низких пней.
– Таково устройства мира, сестренка. Строительство городов, кораблей, мостов и дорог необходимо для жизни, поэтому время диктует свои правила.
– Через несколько лет этого леса не будет…
– В наших землях много лесов. Думаешь, стоит переживать из-за одного?
– Стоит. Что будет с остальными лесами однажды? То же, что и с Сугурским? А с животными, которые здесь живут? Что станет с растениями? Мне жаль видеть, что взрослые люди настолько беспечные и не думают о об этом.
– Так, юная любительница книг и природы, давай сосредоточимся на важных для нас вещах. Лучше сверься с картой, правильно ли мы идем.
Элис недовольно вытащила из кожаного чехла бумажный сверток и раскрыла его, проведя кончиком указательного пальца по уже пройденному пути.
– Еще пару миль, и повернем налево, – сказал Джозеф, заглядывая в карту. – Ты молодец, что подсказала эту дорогу. Мы здорово сократили маршрут, поменяв направление. Если припустим лошадей, можем успеть до вечера оказаться в Далере. Там уже спокойно перекусим и заночуем.
Парень поскакал быстрее, временами оборачиваясь, чтобы убедиться, что сестра поспевает за ним. Преодолев большое расстояние, они почувствовали, как затекают спина и ноги, да и осенний холодок ловко пробирался под одежду. Еще недавно стояли теплые осенние дни, а сейчас они сменились на прохладу и с каждым днем приближали зиму. Был большой соблазн остановиться и хорошенько размяться, но Джо и Элис не хотели рисковать проводить на природе еще одну ночь. И спустя несколько часов они все же достигли Далера.
Несмотря на позднее время город оказался достаточно освещен благодаря окнам домов и заведений, хозяева которых еще не спали. На улицах было много народа, они громко разговаривали и смеялись, отчего Элис улыбнулась, чувствуя, как ее охватывает радость. Она всегда мечтала хотя бы немного пожить в городе. Бывая в Гадаре, она завидовала беспечным горожанкам, разгуливавшим по полдня в красивых нарядах по рынку и покупавшим только лучшие овощи и фрукты, и вот сейчас она всего на ночь сумеет понять, каково это немного побыть одной из них.
– Джо, как здесь здорово! – с восхищением проговорила она и спешно слезла с лошади. – Совсем не похоже на нашу деревенскую жизнь в Ундервуде.
– В деревнях тоже хорошо, – ответил он и перехватил поводья от двух лошадей, чтобы Элис могла спокойно идти. – У городских нет таких забот, как встать пораньше, отвести скот на пастбище, заняться хозяйскими делами, вот и веселятся после заката от нечего делать. Мне их не понять.
– Что ты все ворчишь? Просто мы живем по-разному, мы привыкли к такому образу жизни. Но, порой, хочется позабыть о суете и повеселиться. Слышишь музыку?
Они отправились на звук гармони и флейт, доносящихся с городской площади. Женщины и мужчины задорно отплясывали, а дети бегали друг за другом, корча рожицы. Элис сдвинула капюшон с головы, забывая об осторожности.
– Давай танцевать! – Она потянула за руку брата и начала махать длинной юбкой. Джозеф сначала неподвижно стоял, но и он не удержался, привязал лошадей и отправился плясать в присядку под свист музыкантов. Толпа хлопала друг другу, и среди всеобщего шума Джо попросил одну женщину подсказать недорогую таверну, где они могли бы остановиться с лошадьми. Она руками стала показывать, в какой стороне есть то, что они ищут.
Вдоволь натанцевавшись, они направились к таверне. Через пару улочек они подошли к двухэтажному строению с вывеской «Золотое копыто». Таверна как таверна, ничего особенного. Возле входа стоял приземистый лысый мужчина с большим пузом. Он тщательно чистил курительную трубку, которая успела забиться от табака. Не обращая внимания на путников, он все же заговорил с ними:
– Желаете остановиться в таверне?
– Приветствуем вас, нам требуется одна комната на двоих, – ответил Джозеф и взглянул на Элис, у которой сейчас улыбка растягивалась до ушей. – Мы с моей невестой прибыли издалека и изрядно устали.
Она едва не подавилась воздухом и поморщилась от этого слова. «Невеста»…
– Молодая невеста у тебя, – усмехнулся мужчина и разглядел девушку повнимательнее. – Хороших девок нужно брать попозже, эти еще жизни не видели. Я от такой в свое время бежал, иначе не носить бы мне головы. Моя молодушечка со своей матерью с самого первого дня пыталась загнать меня под каблук и сделать из меня рабочую лошадь. И когда она родила от меня сынишку, я его забрал и перебрался в Далер. А вот Сару повстречал, когда ей было двадцать семь, и если бы не она…
– Простите, история звучит интересно, но для начала не мешало бы согреться и перекусить чем-нибудь горячим, не так ли? – произнесла Элис, постукивая зубами и растирая замерзшие плечи. Согревающий эффект танца быстро пропал, и пот принялся охлаждать тело, отчего становилось довольно неприятно стоять без движения.
– Да, конечно, пройдемте внутрь. – Мужчина громко свистнул, и из таверны вышел тонконогий паренек. – Сынок, отведи лошадей в стойло, покорми и почисть их, а я пока подберу для молодоженов комнату.
Джо взял сестру под локоть, и они очутились внутри тесной таверны. Стоял резкий запах хмеля и свежего хлеба, за столами сидели вусмерть пьяные мужчины, а у них на коленях расселись ярко накрашенные и разодетые девушки. Никто из присутствующих не обратил внимания на новых посетителей, они были слишком увлечены друг другом и не нашли времени, чтобы рассмотреть вошедших гостей.
– У нас не бордель, вы не думайте, – начал оправдываться хозяин. – Девочки не торгуют своим телом, лишь обхаживают женатиков, чтобы те заказали им выпить и поесть, а для нас это выручка, оттого и не возражаем. Разврата я бы здесь не потерпел, точнее, Сара не допустила бы. Поднимайтесь за мной.
На втором этаже вдоль длинного коридора располагалось несколько дверей. Мужчина приоткрыл одну из них. Комната была маленькой и бедной, но все необходимое, чтобы переночевать, здесь было – две сдвинутые вместе кровати, низкая лавка с пустым тазиком, полка с десятком коротких свечек. Для захудалой таверны с претендующим названием выглядело все более, чем прилично. В любом случае, Джозеф полагал, что могло быть и хуже.
– Ремонта не хватает, знаю, – сказал хозяин. – Со временем сделаем и приведем заведение в порядок. С вас пятнадцать медных таллингов.
Джозеф потянулся к кошельку, но Элис вовремя остановила его руку.
– Подождите, нам сказали, что вы берете недорого, – ответила она, подозрительно прищурив глаза. – Выходит, что обманули. Мы тогда поищем другую таверну, раз в этой хотят нажиться на путниках.
– Да что вы, ни в коем случае у меня не было подобных мыслей! – растерялся мужчина и нервно вытер пот со лба рукавом льняной рубахи. – Десять таллингов для молодоженов, сегодня как раз действует скидка, о которой я забыл.
– Спасибо, – сказал Джозеф и отсчитал десять монет из своего кошелька.
– Семь таллингов, и с вас ужин вместе с завтраком, – набралась наглости Элис и уперлась руками в бока. Она явно не собиралась тратить все деньги на ночевку в таверне вроде этой.
– Эхей, какое нахальство! Сейчас вас отсюда выведут, и во всем Далере руки вам не протянут, я обещаю! Меня-то в городе уважают и послушают, если я всем расскажу, как парочка бродяг грабит таверны средь бела дня!
Джозеф выставил руки вперед.
– Прошу, не обращайте внимания на нее и извините за поведение. – Он отдал деньги хозяину, затолкнул Элис внутрь комнаты и закрыл ее там. – Мы сейчас спустимся вниз, можно нам что-нибудь сытное? Желудок сводит от голода.
– Еще один таллинг, и все будет в лучшем виде, господин, – тут же сменил тон мужчина и протянул ладонь, на которую очень быстро упала звонкая медная монета. Его лицо расширилось от довольной улыбки, и голос зазвучал намного любезнее. – Располагайтесь поудобнее, а после проходите вниз, мы с Сарой вас будем ждать.
– Хорошо, спасибо за гостеприимство.
Парень зашел внутрь и зашипел на сестру:
– Что ты устроила?
– Я пыталась сторговаться. Мама учила не соглашаться с ценой и сбивать ее всякий раз, потому что часто продавцы запрашивают стоимость выше положенной. А этот мужчина явно хотел на нас разжиться!
– Мы не на рынке, Элис! Нам нужно быть как можно незаметнее для всех, чтобы не привлекать нежелательное внимание.
– Поэтому ты назвал меня своей невестой?
– Так будет меньше вопросов, чем к брату, путешествующему с маленькой непослушной занозой.
– Эй! – Она устремила указательный палец в грудь Джозефа, будто булавкой пришпилив того к стене. – Если бы не «заноза», ты бы отдал пятнадцать таллингов, а так мы пару монет сэкономили, поспим и еще поедим. Надеюсь, что вкусно поедим, потому что я очень голодна.
– Ладно, твоя взяла. Но больше не проворачивай подобного, мало ли чем это может закончиться. Просто играй в ту игру, которую уже начали, – мы всего лишь молодожены, можешь придумать мне дурацкое имя. Надо притворяться так долго, как сможешь. Выполнимо?
– Да, но ты ведь расскажешь, зачем нам все это?
– Позже, Элис, позже. А пока переодевайся, я спущусь к хозяевам.
Как только дверь за братом закрылась, она достала из мешка простое чистое платье, сменила дорожный наряд на него, завязала волосы в хвост и бросила взгляд на свечи. Да и свечами было сложно назвать бесформенные огарки, которым осталось не так долго гореть, но уж точно их тусклый свет делал захудалую комнатку уютнее.
Внизу уже сидел Джозеф и беседовал с хозяином и его женой за кружкой темного пива. Элис присела рядом с братом и поздоровалась с женщиной:
– Здравствуйте, госпожа. Вы должно быть Сара?
Черноволосая стройная симпатичная женщина средних лет с улыбкой кивнула и положила руку на шею мужа, пробежавшись по ней пальцами. Этот жест вышел настолько интимным, что брат и сестра мгновенно смутились, потому что их родители никогда не проявляли своих чувств столь открыто.
– Сэми у меня такой болтливый, – стреляя глазками, сказала Сара и подтолкнула мужа в плечо.
– И влюбленный в тебя, жизнь моя, – ответил хозяин, превратившийся в мурлыкающего кота при одном взгляде на жену. – Так вот, я встретил Сару, когда пришел к башмачнику из-за прохудившегося ботинка. Моя будущая жена была его дочерью и ткала на прядильне у окна, и, конечно, что скрывать, я не мог пройти мимо такой красавицы. Мне было сложно понять, почему она была до сих пор одна, пока ее отец не рассказал, что Сара рано потеряла мужа из-за болезни и все еще не могла кому-то открыть свое сердце. А я в то время оставил Ильзу, она оказалась той еще дрянью, и был одиноким. Как же я мог упустить Сару? И тогда я стал добиваться моей любимой…
Он вздохнул, будто переживая все заново.
– Каждый день меня встречали у окна свежие розы, – с гордостью сказала Сара. – Уж не знаю, где он их брал, но почему-то рука не поднималась их выбрасывать, даже, когда они увядали. Я сушила их и делала закладки для книг отца, и так розы продолжали жить еще долгое время. Самюэль развеял мою печаль, я снова поверила в любовь, так что вскоре мы поженились.
– Денег было немного, и я решил продать дом и купить старую таверну, чтобы мы могли безбедно жить до самой старости. Если бы не Сара, ничего бы этого не было.
Самюэль смотрел на жену влюбленными глазами, и Элис мгновенно взгрустнулось от того, что отца уже давно не было с ними. Любовь Кристофера и Маргарет была неподвластна самой смерти. Ее мать продолжала любить мужа даже после его кончины, так и не решившись выйти замуж во второй раз, хотя и были в деревне одинокие вдовцы, засматривающиеся на милую хозяйственную женщину.
– Клара, а как ты встретила своего жениха Виктора? – спросила Сара у Элис, и та ощутила неловкость и стыд из-за того, что нужно притворяться, но все же она проявила готовность лгать.
– Мы с Виктором… – Она посмотрела на брата, оценивая, насколько ему подходит выдуманное имя. Надо признать – совсем не подходило. – Мы знакомы очень давно, и мне с ранних лет твердили, что он станет моим мужем, а я отшучивалась, что ни за что…
Джозеф подхватил историю сестры, чтобы она звучала правдоподобно и не раскрыла вранья:
– Мой отец наказал мне жениться, якобы пора строить свое счастье. Хоть эта девчонка и не рвалась замуж, но никого лучше Клары я и представить не мог. Пусть она вредная, наглая и рыжая, но я люблю ее.
Элис громко расхохоталась и, кривляясь, добавила:
– А я тебя, Виктор!
Самюэль с Сарой улыбнулись, и женщина удалилась подавать уже готовые блюда. Через пару минут на столе дымились глиняные горшочки с тушеными овощами и говядиной. Аромат от них исходил потрясающий, и голодным Элис и Джозефу не терпелось наброситься на столь вожделенную еду.
– Приятного аппетита, – произнесла Сара, оставляя их наедине с горшочками.
Блюдо оказалось вкусным, и со стороны брат и сестра выглядели уж очень голодными, в сумасшедшей спешке выедая из горшочков все содержимое.
– Мм, давно я не ел чего-то настолько вкусного и сытного, – заключил Джозеф, отхлебывая приличное количество пива из высокой кружки.
– Да, женишок, тут соглашусь с тобой. Кстати, признание в любви было чересчур наигранным.
– Не веришь, что я действительно люблю тебя? – Джо наклонился к девушке и поцеловал ее в макушку. – Ты мне как сестра, я ради тебя…ик…ик…
– Если бы на нас не смотрели хозяева, я бы треснула по твоей пьяной морде, – процедила Элис сквозь зубы, после чего улыбнулась.
И когда все было съедено подчистую, брат с сестрой поблагодарили хозяев и отправились наверх. В комнате было прохладнее, чем внизу, и Элис накрыла плащом свои плечи.
– Голова раскалывается… – Джозеф развалился на кровати, не снимая ботинок. – Или пиво слишком хмельное, или я давно не пил столько.
– Матушка не одобрила бы это. Начать путешествие с выпивки – не самое умное решение.
– Просто все так сразу накатило, сестренка. Эта дорога… Хочется вернуться назад домой и снова жить своими заботами… Но этому не бывать.
– Почему же? – спросила Элис и уселась рядом с братом.
– Потому что у меня больше ничего не осталось, кроме самого важного задания. И когда все закончится… если закончится, я хочу осесть в маленькой деревне и начать другую жизнь. Без путешествий на лошадях, комаров и сна посреди леса.
Пламя свечи дрогнуло и погасло, и Джозеф сполз с кровати, чтобы зажечь свечу вновь.
– Не понимаю, о чем ты, – прошептала Элис. – О каком задании идет речь? Которое поручила тебе мама? Это то, о чем она меня с детства просила?
– Ты – то самое задание.
Взгляд его карих глаз пронзал ее насквозь. Он кивнул пару раз и вяло улыбнулся.
– Мне было пять лет, когда мы с тобой встретились. Ты выглядела такой крошечной и хрупкой, что я даже боялся дышать рядом с тобой. Я ничего особо не понимал в том возрасте, а спустя несколько лет мама с папой рассказали мне, что тебя принесли нам люди.
– Что? – Элис прервала рассказ Джо и усмехнулась. – Какие люди?
– Родители сказали, что ты родом из Лирийских земель, дитя короля и королевы, – обыденно ответил он.
В комнате на время повисло молчание.
– Решил пошутить надо мной? – рассерженно спросила у него сестра и бросила в брата подушкой. – Буду впредь говорить во всех тавернах и трактирах, чтобы ни за что тебе не наливали, а то после выпивки ты несешь всякий вздор!
– Да не шучу я и в достаточном уме, чтобы рассказать тебе правду, поэтому слушай и не перебивай, раз уж я решился на это сейчас.
Элис глядела разъяренным волчонком на Джозефа, но сдержалась, чтобы не прерывать откровений брата.
– Твои настоящие мать и отец правили Лирийскими землями. Это за Савским морем.
– Знаю я, где это, – все еще с недоверием кивнула она.
– Им было злое пророчество насчет тебя, и они не придумали ничего лучше, чем отдать свое дитя простым жителям далекой деревни во Владании. Так они считали, что ты вырастешь вдали от власти и искушений. Наши родители прятали тебя как могли, дали все, чтобы ты выросла хорошим добрым человеком. Но нас нашли. Маргарет нашли… – Джо сглотнул от воспоминаний о том, как умирала мать. Но нет, пока Элис не должна знать о том, что матери нет в живых, еще не время. – Плохие люди узнали, что королевна жива, а это значит, что так просто они от нас не отстанут… Я не знаю, Элис, на что они способны. Наверняка на страшные вещи. И теперь нам стоит найти безопасное место, но я даже и предположить не могу, куда тебя вести. Думаю, что стоит отправиться в замок твоей семьи. Там тебя наверняка уберегут, приставят стражу и все в этом духе.
Джозеф сам не понимал, так это или нет. Ее родители принесли крохотную Элис, чтобы его семья ее защитила, а теперь он сам хочет идти к ним и просить того же для сестры. Он был в растерянности из-за всего случившегося, но бездействие хуже смерти.
– Я поняла, Джозеф. Ты решил придумать эту сказку, чтобы было интереснее путешествовать? Вроде той, где я – принцесса, а ты – один из волшебников, и мы должны спасти мир.
Он молчал.
– Бред! Думаешь, это хоть немного походит на правду?
– Хотел бы я, чтобы все оказалось выдумкой… Но это та правда, которую я услышал еще в детстве. – Джозеф задумчиво уставился куда-то сквозь стену. – До недавнего времени я сам не верил. Я и думать забыл, к чему меня готовили с самого детства. Но выходит, что все именно так.
– Отвратительная попытка испортить мне настроение.
– Элис. – Он взял ее маленькую хрупкую руку в свою. – Неважно, веришь ты мне или нет, это ничего не изменит.
– Если хоть немного поверить в эту чушь, то получается, что от меня отказались мои родные родители? И почему же? Пророчества? Кто в них вообще верит?
– Видимо, жители Лирийских земель верят. На месте твоих родителей я бы поступил так же, – пробормотал Джозеф. – Когда все вокруг рушится, ты хватаешь то, что важно, и просто… отдаешь. Пусть даже навсегда.
Его рука тяжелым грузом легла на ее плечо.
– Но сейчас все изменилось, ты должна вернуться туда, где больше шансов, что тебя защитят. Те сквады, что за тобой послали… Сестренка, я умею управляться с топором, но настоящего оружия в руках никогда не держал.
«Что я сделаю против обученных воинов? Как смогу уберечь ее?» Мысли в его голове проносились вихрем, но он не стал этого озвучивать вслух.
– Сквады…
– Это отряды наемных убийц. О них мне говорили родители, и эти воины обучены преследовать и убивать.
Рассказ напугал Элис. Джозеф жалел, что взвалил на нее все разом, но сказанного уже не вернуть.
– Эй, я не позволю им найти тебя, – сказал он, чтобы хоть немного утешить сестру. – Я буду рядом.
– Они ведь не знают, как я выгляжу?
– Нет, у них есть только информация о твоем цвете волос.
– Но рыжих в округе не так уж и много! За свою жизнь я видела лишь один раз рыжего мужчину в Гадаре!
– Элис, Элис, успокойся, – тихо ответил Джозеф. – Мы будем скрываться, никто даже не поймет, кто ты.
Заправив передние пряди за уши, Элис долго сидела и молчала. Она мысленно прокручивала все сказанное братом. Узнать о том, что за тобой ведется охота, это одно дело, но ее смущало другое. Она не могла понять, как чьи-то слова имели подобную силу, которая заставила бы ее родных родителей отдать свое дитя чужим людям. От этого становилось больно там, где располагалось солнечное сплетение.
– Выходит… вся моя жизнь – большая ложь? – В девичьих глазах показалась влага, а голос стал тоненьким и неуверенным. – Все, что я любила, и во что верила, вовсе не мое?
– Нет, конечно, глупышка, – ответил Джозеф и встал, чтобы обнять сестру. Ему хотелось никогда не видеть ее разбитого сердца, но такова была цена правды. – Я твой брат, а ты моя сестра. Все остается твоим, и никто никогда этого не заберет. Не бывать этому.
– Но я же вам никто, – шепотом сказала она, глядя на того, кого всю жизнь считала родным.
– Неважно, течет в тебе кровь Грэмс или королевская. Я знаю тебя почти всю свою жизнь и другой сестры у меня нет и не будет.
На Элис обрушилось понимание.
– Джозеф, я не хочу к другим людям, они мне чужие. Пожалуйста, давай вернемся к маме? Я буду послушной и хорошо себя вести, только не отдавай меня им.
Джо почувствовал комок в горле, который час за часом только нарастал из-за утраты матери. Он хотел верить, что время лечит, но, видимо, оно плохо справляется с гниющими ранами.
– Нет, Элис, – последовал твердый ответ, и Джозеф сжал запястье сестры. – Назад пути нет. Да и нас ждут приключения: невиданные существа, замки, моря! Ты же об этом мечтала! Все как в твоих книжках!
– Но ты сам сказал, что за мной охотятся, и нам грозит опасность.
– А какие приключения обходятся без опасностей? Слышала когда-нибудь о таких? – В ответ Джозефу Элис покачала головой. – Вот и я нет.
Они еще долго говорили об этом, вперемешку со слезами и смехом, но на душе Джозефа стало легче. Он тащил ее за собой не только из страха, но и из чувства вины. Тайна грызла его изнутри, и он больше не знал, где кончается ложь, а где начинается защита.
Сейчас важно быть рядом с ней. У наемников из сквада было задание, и они были готовы избавиться ото всех, кто встанет у них на пути. Даже бедная, ни в чем неповинная Маргарет не спаслась от их рук. Оставалась лишь небольшая надежда, что Элис и Джо удастся избежать с ними встречи и как можно скорее добраться до замка.
Вскоре все свечи догорели, и комната погрузилась во мрак. Для сна оставалось немного времени, но даже пара часов сыграла б им на руку.
***
– Элис!
Девушку вырвал из сна встревоженный голос брата.
– Вставай скорее, кажется, мы в заднице.

Глава 4
Приют для тех, кто в беде
В дверь уже как пару минут настойчиво стучали, и Джозеф притаился в недобром предчувствии. Чем дальше они находились от дома, тем подозрительнее становился молодой человек, видя в каждом незнакомце угрозу. Те, кто вчера подсказал дорогу или пустил переночевать, мог спокойно на утро перерезать им глотки, он не сомневался, и поэтому старался не доверять людям. В отличие от Элис, которая вряд ли осознавала всю опасность от нового мира и сейчас смотрела на брата в полном непонимании, почему он не желает открыть эту несчастную дверь.
– Господин Виктор, откройте, пожалуйста, – послышался с другой стороны двери встревоженный голос Сары.
Джо весь в напряжении прислонил палец к своим губам, приказывая сестре молчать, и та послушно кивнула в ответ, ведь ей ничего не оставалось.
– Что такое? Мы еще не встали, – изобразив сонный голос, ответил он хозяйке.
Ему ничего не ответили, но по отсутствию шагов, он понял, что Сара никуда не уходила, а чего-то ожидала.
– Извините за беспокойство, – наконец, сказала она. – Время для завтрака заканчивается, мы с мужем ждем вас внизу еще десять минут, а потом убираем все. Если не успеете, то придется дожидаться обеда.
– Оставьте… мы скоро спустимся, – ответил Джо, и Элис расслабленно выдохнула, но ее брат по-прежнему сжимал ее руку до ощутимой боли, будто сейчас должно случиться что-то плохое.
– Хорошо. Поторопитесь.
Наконец, Сара оставила их, и Джозеф тут же поднялся с кровати, после чего прошептал Элис:
– Здесь что-то не так.
– Ты побледнел. Что случилось? – Она подалась ближе, словно уже знала, что ответ ей не понравится.
– Не нравится мне этот театр. Слишком вежливо. Слишком идеально для убогой таверны, – поделился он с сестрой своими мыслями.
– Сара ведь просто волнуется, что мы проспим завтрак.
– Ну да, конечно. – Вены на его руках вздулись от напряжения. – Не будем тратить время зря – тебе нужно бежать.
– Я без тебя не уйду.
– Я иду вниз и все выясняю, а ты тем временем выходишь через окно, забираешь лошадь и скачешь в сторону севера к серебряным холмам.
– Джозеф, нет!
– Ну что за упрямая ослица! – рассерженно проговорил он и потянул сестру к окну. – Если все пойдет по плану – увидимся у холмов ближе к вечеру. Если нет… – Он замялся. – Просто уходи. Без слез. Без геройства. В Мене и Калуме есть порт.
Джозеф встряхнул поникшую Элис за плечи и улыбнулся ей.
– Эй, это худший исход. Но мы должны надеяться на лучшее. Я догоню тебя.
– Плохой план, Джо. Почему бы не уйти вместе?
– Если я ошибаюсь, то так мы только привлечем к себе внимание, а нам нужно оставаться неприметными. Так что прячь волосы под капюшон и проваливай отсюда поскорее. Скоро увидимся.
– Ты ужасно вредный, – сказала Элис и недовольно покачала головой. – Если что-то вдруг случится, то отхватишь от меня пару тумаков.
– Как скажешь! – Ответом была совсем не веселая усмешка.
Перед тем как покинуть комнату, Джозеф убедился, что она ушла через окно. Как только сестра спрыгнула, он вышел из комнаты и спустился на первый этаж.
С самого утра в таверне хватало народу, в большинстве своем опохмелялись вчерашние постояльцы. За столом возле стойки юноша заприметил Самюэля и Сару в компании троих бравых ребят, разодетых в кожаные доспехи. Среди двоих мужчин была и женщина, отличающаяся от других дам крепким телосложением и грубыми чертами смуглого лица. По этим гостям было видно сразу, что они здесь чужаки. Джо меньше всего хотел этой встречи, но опасения с каждой секундой подтверждались…
Он не знал, были ли это те же наемники, что убили его мать, или уже другой сквад вышел на охоту за Элис. В любом случае, он не справился бы с ними один, потому связываться ни с кем из них не жаждал. По крайней мере, не сейчас, когда он должен защищать сестру и быть с ней рядом.
– Доброе утро, господа, – вежливо произнес он и присел рядом. – С хозяевами я уже знаком, а вот вас еще не знаю.
– Парниша, нас необязательно знать, – грубым голосом с едва заметным акцентом ответила женщина, и правый уголок ее рта пополз медленно вверх. – Слышали от хозяев, ты тут не один ночуешь, а с женушкой.
– Да, у господина Виктора очень милая юная невеста, – сказала Сара обыденным голосом и кивнула в знак подтверждения слов гостьи.
– Видите ли, Виктор, гости интересовались вашей спутницей Кларой, – вмешался в разговор Самюэль. – Она по нашему описанию напомнила им одну особу, которую они разыскивают. Рыжие как огонь волосы, голубые глаза – у нас в местности такие не водятся, а из приезжих встречали только одну, и это Клара. И мы посчитали нужным пригласить вас и все разъяснить. Мы ведь не хотим доставлять беспокойство друг другу?
Джо почувствовал, как тревога смешивается с гневом, но он знал, что показывать это нельзя, поэтому громко рассмеялся, привлекая внимание остальных гостей, будто ему могло это обеспечить дополнительную поддержку. Один из наемников крепко схватил его за воротник рубашки, и верхняя пуговица неприятно сдавила горло парню.
– Эй, полегче, – сказал Джозеф, отбрасывая чужую руку подальше от своей шеи. – Не думал, что рыжие сейчас нарасхват, но даже стало интересно, кого и зачем вы ищите.
– Может, и твою суженую, – ответил наемник, распускавший руки. – Вдруг мы ей понравимся, и она захочет провести с нами время.
Джозеф нахмурил брови и сжал кулаки, но хозяйка вовремя заметила это.
– Давайте не будем доводить дело до греха, а все выясним как следует, – ласково попросила Сара и поправила свой фартук. – Виктор, может, ваша невеста рассудит нас всех? Где Клара?
– Обычно она та еще чистюля и по утрам принимает водные процедуры, – не отводя от хама взгляда, ответил он хозяйке. – Как закончит, пообещала спуститься ко мне и вместе позавтракать.
– Мы подождем, – произнес Самюэль и обратился к гостям: – Вы ведь не торопитесь? Могу налить эля и принести закуски.
Вопрос остался без ответа, и Джозеф понимал, что нужно потянуть время, чтобы дать сестре уйти как можно дальше. Он уже пожалел, что спустился вниз, а не отправился вместе с ней, как она и предлагала.
Пауза слишком затянулась, и один из наемников, тот, что отпустил мерзкий комментарий по поводу Элис, поднялся с места и обратился к остальным:
– Пойду и потороплю девицу, может, успею и застану ее без одежды.
Джо ничего не оставалось, как потянуть его за рукав и как следует врезать бугаю, лишь бы остановить его. Тот от неожиданности рухнул мимо стула и хорошенько ударился. Его приятели даже не шелохнулись, чтобы помочь мужчине, только улыбнулись.
– Не стоило тебе говорить это, – свозь зубы сказал Джо, но его соперник уже поднимался, желая хорошенько наподдать ему в ответ. Джозеф схватил со стола вилку, чтобы вооружиться хоть чем-то и громко крикнул: – Скажешь еще хотя бы слово о ней, и я тебя убью!
В зале поднялся недовольный гул, и уже через минуту возле стола стояло несколько мужчин, вчерашних гостей разной степени трезвости.
– Он что-то про твою невесту ляпнул?
– Такой громила, а на пацаненка лезет!
– Эй, давайте ему врежем разок, чтобы одумался!
Джозеф глубоко вдохнул, привычным жестом поправив пояс, где когда-то висел отцовский плотницкий инструмент. Теперь там лежал нож, который он не умел держать.
«Прости, отец. Сегодня я буду защищать, а не строить».
Началась потасовка, и в стороне уже никто не остался. Сара в спешке прятала посуду и все хрупкое подальше от разъяренных глаз, чтобы в азарте никто не уничтожил имущество таверны. Но теплые блюда все равно летели в сквад. Самюэль старался расцепить толпу, но ему плохо это удавалось, и он сам успел пострадать. Наемники не жалели сил, да и гости не щадили никого из незнакомцев.
Для таверны «Золотое копыто» утро не задалось – столы были перевернуты, стулья раскиданы в разные стороны, и разъяренные гости заведения, сражавшиеся друг с другом, не располагали к приятной обстановке. Джо тоже сражался, но ему не хватало опыта в кулачных драках, поэтому он старался держать защиту, пару раз его опрокидывали на деревянный стол, и ему оставалось лишь отпираться ногами. Поднявшись в очередной раз, он внезапно ощутил металлический привкус во рту и удар сзади по голове. В его глазах помещение таверны стало нечетким и тусклым…
***
Приземление оказалось болезненным, ведь Элис ушибла и без того ноющую ногу, но она едва пискнула. Превозмогая боль, она добежала до стойла. Внутри стоял вчерашний нескладный парнишка, сын хозяина, и девушка приложила палец к своим губам в немой просьбе молчать. Тот кивнул, хотя не имел представления, почему он подчинился незнакомке. Две лошади стояли рядом, и одну из них Элис оседлала, а другую оставила для брата вместе с его заплечным мешком. Она тихо поблагодарила юношу и галопом удалилась подальше от таверны и площади.
Желудок сводило то ли от голода, то ли от беспокойства за брата. Она все еще не могла полностью осознать, насколько их путешествие оказалось вынужденным и опасным. Приходится осторожничать, прятаться, бежать в надежде, что удача будет на их стороне, и все обойдется.
За ней велась охота. Элис боялась даже не за себя, а за мать, которую они оставили, за Джозефа, который мог столкнуться со сквадом, пока они решили разминуться. А новость, что она является королевной, никак не укладывалась в ее голове. Поверить в это ей казалось невозможным. Какая из неловкой деревенской девчонки королевна? Это даже не казалось ей смешным!
Мысли кружились, как осенние листья, а под копытами коня уже хрустела особая порода – азорский камень, превративший эти холмы в гигантскую рассыпанную сокровищницу. Каждый шаг поднимал облако серебряной пыли, и Элис на мгновение представила, будто скачет по Млечному Пути, если бы тот упал на землю. Азорская каменная крошка, усыпавшая склоны холмов, играла с солнечным светом: на рассвете – призрачное мерцание, в полдень – ослепительные блики, сейчас же, на закате – жидкое серебро, стекающее по склонам.
Элис замедлила коня. Чудо Владании! Легенды гласили, что это осколки павшей луны, но она знала, что все дело в Азорском руднике, который опоясывал запад Владании и юг Крелонии, а серебряные холмы как напоминание, что когда-то здесь тоже была азорская руда. Добыча камня стала основным промыслом у этих стран. Договор между Владанией и Крелонией «Пополам» обеспечивал каждой стороне прибыль. Владанские шахты и крелонские плавильни работали как единый механизм, но только каждый из них в день, когда вся прибыль делилась пополам, подозревал другого в жульничестве.
Элис отыскала укрытое место среди высоких кустов недалеко от тропы и наблюдала, как вдали пастухи гонят коров и овец обратно к жилищу. Чувство голода в очередной раз напомнило о себе, и из своей сумки она вытащила соленые сухари и сушеные ягоды. Она отложила брату половину, зная, что тот скоро должен прийти. Но Джозеф не торопился.
– Ее высочеству не пристало так долго ждать, – манерничая, сказала Элис и усмехнулась, хотя тревоги совсем не располагали к хорошему настроению.
Облака окрасились в кровавый цвет из-за солнца, едва касающегося кромки горизонта. Поднимался легкий ветер, и Элис укуталась в теплое покрывало, теряя счет времени. Вскоре солнце скрылось, и холмы начали погружаться во тьму.
Джозефа по-прежнему нигде не было, и пока еще было светло, она с волнением начала готовиться к ночи, собирая сухие ветки и траву, которые послужили бы ее постелью. Хотя она понимала, что спать было бы опрометчиво, вдруг Джо появится на тропе, а она его не увидит. Поэтому она решила поудобнее расположиться и ждать. Поначалу ей удавалось держаться в бодром состоянии, и она отвлекала себя тем, что крутила в руках деревянную птичку, детально изучая ее пальцами, но усталость накатывала, и она временами прикрывала глаза, чтобы провалиться в дремоту. Спала лишь пару минут, а потом снова смотрела по сторонам и прислушивалась к каждому звуку. В промежутках бодрствования Элис под светом луны внимательно изучала карту и дороги, ведущие в Лирийские земли. Она не так много знала о своей новой родине, только то, что это древняя страна, и когда-то в ней обитало много разных народов со своими законами и образом жизни.
Стало еще холоднее, и Элис очень хотелось разжечь костер, но была вероятность привлечь незваных гостей в виде диких животных или людей, поэтому она терпела. Погода за пару дней изменилась на холодную, а нынешняя одежда не справлялась со своей задачей. Если следовать карте, то на ее пути ближайший город Мена, там можно было вполне разжиться теплыми вещами и пополнить съестные запасы.
Все же сон и холод окончательно сморили ее, и, укрывшись еловыми ветками, она уснула. Она спала чутко, дергаясь каждый раз, когда рядом пролетали птицы или доносился иной шум.
Рассвет застал Элис внезапно. Она внимательно осмотрелась, доела свою порцию ягод и забралась на дерево, чтобы лучше все видеть. Но вдалеке не было ни одной живой души.
Как бы ей ни хотелось, но нужно было двигаться дальше, как и приказал ей брат. Элис неспешно проверила, что седло сидит достаточно крепко, напоила и угостила яблоками лошадь и забралась на нее. Внезапное прощание с братом помешало им обсудить дальнейший путь, и оставался риск еще больше разминуться. У Элис были мысли вернуться в Далер и отыскать Джозефа, но так она могла нажить еще больше неприятностей на свою голову. Поэтому оставалось только идти вперед.
До Мены было несколько часов езды, в отличие от Калума, до которого и за весь день не добраться. И она выбрала Мену.
Мимо Элис проносились красоты местности. Мелкие речушки словно обнимали холмы своими изгибами, высокие деревья в пышных золотистых и красных нарядах кивали от осеннего ветра… Дух захватывало от того, что ей доводилось видеть. Она даже остановилась один раз, чтобы на листе зарисовать пейзажи, от которых замирало сердце. Ели и сосны в их деревеньке, остававшиеся всегда зелеными, ей были привычны, потому ее так заворожила эта картина.
К полудню Элис вышла за пределы холмов, появилась более ровная дорога, и вскоре на ее пути стал вырисовываться богатый город Мена.
Он располагался на берегу северного моря, рассыпая змейки-улочки по округе, которые соединялись на рыночной площади. На местный рынок съезжались торговцы из разных стран и городов, чтобы организовать сбыт своего товара и побольше заработать. Из книг Элис знала, что здесь можно было купить все, и даже чуточку больше – разноцветные чернила, роскошные ткани, экзотические фрукты и овощи, хорошее оружие, магические обереги… И она скоро убедилась в этом сама. В Мене стоял манящий запах специй, и живот Элис снова заурчал, сообщая ей о том, что она слишком давно не ела. И в лучших традициях рынка продавцы не давали гражданам пройти мимо и зазывали угоститься именно их вкусностями. И почти никто не мог устоять.
– Умница-красавица, попробуй цраш! – громко подозвала Элис смуглая женщина в ярком многослойном одеянии и высоком головном уборе.
– А что такое цраш? – с интересом спросила она и шагнула ближе к ее прилавку.
– Ты просто попробуй.
И торговка с улыбкой протянула ей деревянную палочку, вокруг которой было обмотано тонкое хрустящее тесто с обильно стекающей карамелью и посыпанное кунжутом. Элис надкусила немного и прикрыла глаза от наслаждения. Это было очень вкусно и сладко, и через несколько секунд угощение было съедено. Элис, не скрывая восторга, произнесла:
– Спасибо, это удивительно вкусно! Мне не доводилось раньше такое пробовать. Но мне предстоит далекий путь и нужно взять с собой то, что долго не будет портиться. Может, вы что-нибудь посоветуете?
– Возьми мед, у меня он самый лучший и вкусный! За недорого бутылку отдам, всего пять медных таллингов!
– И это разве недорого? Ну скажете! – Элис усмехнулась и отвернулась от прилавка, показывая всем своим видом, что потеряла интерес к ее товару.
– Ладно, бери за четыре.
– За два видела мед на соседней улице.
Элис повернулась и украдкой посмотрела на женщину, которая уже оборачивала бутылку в бумагу и насыпала что-то в деревянную коробочку.
– Подожди-подожди, я тебе еще орехи не дала попробовать.
– У вас все слишком дорого для моего кошелька, – сказала ей Элис.
– Это возьмешь к меду. За три таллинга все вместе, так и быть, раз денег у тебя немного.
– Спасибо, – ответила Элис и отсчитала три монеты. Она мысленно поблагодарила мать, которая за годы торговли на рынке выведала ей все секреты продавцов, и сейчас было сложно ее провести.
– Ешь на здоровье.
Глаза разбегались от обилия товаров и красок, и Элис вошла во вкус. Постепенно съестные запасы пополнились крупами, чаем, морской солью, сушеными бобами, вяленой рыбой и мясом. Еще она взяла для себя и брата плащи с меховой отделкой, плотные нижние рубахи, шерстяные жилеты, перчатки, более теплые сапоги, туники и мантии, чтобы переодеться, когда наступит зима. Кошелек заметно пустел, а на лошадь если еще и можно было залезть, то быстро уже не поскачешь.
– Девочка! – раздался среди всеобщего шума громкий женский голос.
Элис обернулась и увидела сгорбившуюся старушку с седыми как снег волосами и белыми шрамами на испачканном сажей лице. Она стояла возле маленькой лавки, мимо которой шарахались все проходившие. Они боялись даже смотреть в сторону торговки, думая, что та проклянет их при первой же возможности. Но она не испугалась. Любопытство одолевало ее, и она подошла к женщине, открыв рот от удивления. Над головой пожилой дамы висели черепа птиц и куриные лапы, а перед ней самой располагались небольшие камни с рисунками, колбочки с разноцветной жидкостью и подвески на кожаной веревке. Элис не отпугнул столь удивительный товар, напротив, она с интересом все рассматривала.
– Чувствую, что ты тревожишься о том, кто тебе чужой по крови, – прошептала старушка и с прищуром принялась разглядывать Элис. – Ты с ним встретишься, не переживай.
– Это вы о чем? – Она остановила свой взгляд на блеклых глазах торговки.
– О молодом человеке. У вас с ним сильная связь. Но он тебе не родня и не муж. Кто-то иной.
Джозеф! Старуха точно говорила о нем!
– Вы колдунья? Вы поведаете мне, где он? Прошу, расскажите все, что знаете!
– У всего есть своя цена, мое дитя.
– Сколько нужно вам заплатить?
– С этим погоди. Мне звон монет не так приятен, как чуткие уши. Поэтому послушай, что я тебе скажу. – Женщина притянула Элис к себе и наклонилась к ее лицу. – Тебя ждет большая беда. Проклятая душа встретится на твоем пути, и ты не сбежишь. Пока тебя не коснется Тьма, ты в безопасности, но бойся сострадания к той проклятой душе, она погубит тебя.
– Извините, но что это за бессмыслица? И какое отношение это имеет ко мне? – Элис сделала шаг назад, не сумев скрыть разочарования от услышанного. – Я всего лишь хотела узнать о брате, а не разгадывать загадки.
– Ты с ним встретишься скорее, чем думаешь. Но как бы ты ни пыталась, не убережешь его. Много смертей познаешь. Ты в окружении мертвецов.
– Если вздумали напугать, то не вышло, – недовольно ответила она и взяла крепче поводья, уводя лошадь. Она солгала, потому что сердце ее почуяло что-то плохое, но даже самой себе признаться было страшно. Она небрежно бросила через плечо торговке: – Прощайте.
Женщина не стала ее задерживать и требовать заплатить, и Элис направилась по одной из улочек, где стены домов смыкались так тесно, что дневной свет едва пробивался сквозь щели. Цокот копыт по камням здесь был единственным звуком, хотя еще минуту назад был слышен шум торговцев и горожан. Она не заметила, как из-за бочек выскользнули пятеро парнишек не старше нее – грязные, вооруженные заточками и голодным блеском в глазах.
– Что вам нужно? – спросила она у незнакомцев, когда те перегородили ей путь.
– Доставай кошелек.
– Еще чего! А ну убирайтесь отсюда!
Последовал неожиданный сильный удар в челюсть, и он оглушил Элис. Девушка пошатнулась и выпустила поводья из рук. Ей удалось выхватить из своего кармана маленький нож, который только и годился, что для чистки фруктов, и она замахнулась на одного из мальчишек. Тот перехватил ее руку и чересчур резко завел за ее спину, и раздался хруст косточек. Элис громко закричала. Ее рот сразу заткнул грязным платком кто-то из мальчиков.
– Даже не вздумай тут орать, – сердито цыкнул на нее пацаненок и принялся обшаривать приглянувшиеся ему карманы и одежду.
Элис пыталась выкрутиться и отбиться, но рука болела, да и мальчишка держал крепко, что едва можно было двинуться. Их было много, и ей не справиться одной.
– Отошли от нее, щенки!
Она узнала голос. Это был Джозеф! Он выглядел изрядно потрепанным, весь в ссадинах и синяках, но он был жив. Грэмс едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться от счастья.
Мальчик крепче сжал запястье Элис, а остальные окружили Джозефа.
– Парень, у тебя нет никаких других дел? – спросил кто-то из них и сплюнул прямо перед его сапогами.
– Есть одно очень важное дело, – ответил Джо. – Отстаньте от нее, и мы мирно разойдемся.
– Она нам должна, да? – Мальчишка, державший Элис, приподнял ее подбородок и встретился с ее взглядом, полным презрения.
– Не научили платить воровку, вот мы ее и поймали.
Джо глянул на сестру, но та еле заметно покачала головой, показывая всем своим видом, что они врут. Он подошел ближе, и мальчики тут же оттолкнули его. Внезапно для одного из них Элис ударила локтем того, кто схватил ее, но он в ответ развернул ее и сильно пнул в живот, и она упала на камни.
Драку прервал горожанин, который привел с собой высокого крепкого немолодого констебля, и мальчики сразу разбежались в разные стороны.
– Что здесь произошло? – спросил констебль, глядя на побитых Джозефа и Элис.
– На мою сестру напали те мальчишки, – ответил Джо, помогая ей подняться с земли. – Я проходил недалеко и подоспел к ней на помощь.
– Это они тебя так? – Констебль указал на внешний вид парня, и тот покачал головой.
– Здесь неблагополучный район города, и жители Мены не ходят сюда, – объяснил горожанин. – Несмотря на то, что рядом порт и рынок, на этих улочках любят разгуливать только беспризорники и воры. Я услышал крик и позвал констебля Вернона Смита на помощь.
– Спасибо, задержись вы еще немного, то эта история могла закончиться по-другому, – сказала Элис и перевела взгляд на Джозефа, который за их недолгую разлуку в полтора дня успел обзавестись ссадинами и синяками.
– Сколько не отгоняй этих сорванцов, их ручонки все равно тянутся к чужим карманам, – ответил констебль. – Будь вы местными, то прекрасно знали об этом и ходили бы только по главной улице.
– Мы никогда не были в Мене, путешествуем с братом.
– Я так и понял. Вы уже нашли, где остановиться? – спросил Вернон.
– Нет, – признался Джозеф. – Мы не думали задерживаться здесь, хотим успеть на корабль.
– Он отплывает только через два дня и попадете туда, если вы заранее договаривались об отбытии, – сказал горожанин.
– А разве я не могу сделать это в любой момент? – поинтересовался Джо.
– Чтобы попасть на корабль, вы столкнетесь с бумажной волокитой, – поведал констебль Вернон. – Справки о том, что вы не заражены инфекциями, заверения, подписанные в ратуше о цели вашего путешествия… Вы можете не успеть и за месяц собрать все необходимое, но я постараюсь ускорить процесс в качестве извинения за это происшествие.
– Спасибо, – растерянно поблагодарил Джозеф и переглянулся с сестрой. – Вы не подскажете, где лучше остановиться?
– В городе полно неплохих таверн и имеется один постоялый двор, – сказал констебль Смит. – Но дерут они, будь здоров. Вы могли бы обустроиться в селе неподалеку, там подешевле, но я хотел бы предложить вам погостить у меня, чтобы сгладить впечатления о городе. Не хочется, чтобы вы думали, что Мена – город воров и негодяев.
– Это больше, чем то, на что мы могли рассчитывать, – ответила Элис, в уме пересчитывая таллинги, которых едва бы хватило на захудалое жилье на несколько дней.
– Вообще, в Мене живется хорошо, благодаря торговле город процветает. А мальчишки… С ними ничего не поделаешь, посидят в темнице неделю-две и снова за свое, хоть руки руби, да простит меня Высший. Ну так, что? Остановитесь в моем доме?
Джозеф сомневался, но Элис перехватила его взгляд и прошептала:
– Нам нужна помощь.
Договорившись с горожанином о том, что тот отведет лошадь на местную конюшню, констебль Вернон Смит привел Джозефа и Элис к добротному каменному дому.
Или в Мене констеблям хорошо платят, или Вернону повезло с наследством. Внутри была приятная обстановка – светлый дом, мебель из крепкого дуба, мягкая бархатная обивка, начищенный до блеска паркет. На большой кухне суетилась хозяйка, женщина небольшого роста, в теле, короткие светлые кудряшки обрамляли ее круглое добродушное лицо.
– Вернон, ты почему не предупредил заранее, что у нас гости? – раздался приятный голос.
– Лиза, в город волею судеб занесло двоих путников. Их плохо встретили, и я предложил им кров и ночлег на время. – Констебль нежно поцеловал жену в макушку.
– Да смилостивится над вами Высший, что же произошло? – спросила женщина и, ахая, осмотрела изувеченных Джозефа и Элис. – Так дело не пойдет. Я позову нашу дочь, она проводит вас в комнату и обработает раны. Мила!
По лестнице резво спускалась красавица-дочь Смитов. Она протянула руку в знак знакомства, и Джозеф отметил, насколько Мила была прехорошенькой. Короткие темные кудряшки были завязаны лентами, а на лице играла легкая улыбка. Ее внешность смело можно назвать изумительной, но не как у благородных красавиц, которых вырядят в платья и уберут любой признак румянца с их лиц белой пудрой. Мила была красива по своей природе, и чем больше она двигалась и улыбалась, тем сильнее Джозеф в этом убеждался.
– Вы должно быть устали, – проговорила она голосом, похожим на перезвон колокольчиков. Ее нисколько не смутил внешний вид гостей, будто Вернон только и занимался тем, что водил к себе в дом пострадавших. – Пойдемте за мной.
Она показала им большую комнату, и в отличие от таверны в Далере здесь было теплее и уютнее, а из окна открывался вид на суровое серое море.
– Как же здесь красиво! – произнесла Элис.
– Вы разве никогда не видели Савского моря? – поинтересовалась Мила и отодвинула занавеску в сторону, чтобы открыть окно еще больше.
– Нет, мы прибыли издалека, – ответил Джо, нервно сжимая свои пальцы, когда Мила задерживала свой взгляд на нем. – Но были бы не против полюбоваться здешними красотами, раз пока в Мене.
– Если отец и мать не будут возражать, я проведу вам экскурсию по городу, – улыбнулась Джозефу девушка. – Но сначала вам нужно помыться, пока я схожу за чистыми бинтами и настойками. Не дело, если останутся шрамы.
Мила вышла из комнаты, и Элис тут же повисла на шее у брата. Она была несказанно рада, что тот жив и снова рядом.
– Я так волновалась за тебя, – произнесла она, проводя пальцами по неглубоким ссадинам. Парня хорошо побили, прежде чем он вернулся к ней. – Что с тобой стряслось?
– В той таверне нас дожидался сквад, Элис, как я и думал… В суете и всеобщей драке мне удалось ускользнуть от них, но я не успел забрать свою лошадь и вещи, так что хозяин неплохо на нас разжился.
– А как ты понял, где меня искать?
– По дороге меня перехватила торговая повозка, и я решил, что в Мене заложу отцовское кольцо, возьму лошадь и отправлюсь на твои поиски, но мы встретились скорее. – Джозеф с теплом и некоторым беспокойством посмотрел на неродную сестру. – Ты сама в порядке?
– Да, как видишь, вот только рука побаливает, но это очень скоро пройдет, на мне быстро все заживает. Нога вот уже в полном порядке.
Им предстояло помыться. Джозеф уступил очередь Элис, а сам смотрел на вид из окна. Он был несказанно рад, что они оба живыми добрались до корабля. Только бы продержаться до Лирии, и все остальное будет неважным.
Теплая вода смывала дорожную пыль и усталость. И вскоре они были чистыми и дожидались Милу в комнате.
Дочь Смитов вернулась с полным арсеналом мазей и настоек. Сначала она обработала ссадины Элис, а затем принялась за Джозефа.
– Как надолго вы у нас остановились?
– Твой отец сказал, что мы можем гостить в вашем доме какое-то время, – ответила Элис.
– А потом нам предстоит отправиться в путешествие на корабле, – добавил Джо.
– О, так вы смотрите мир?
– Да, что-то вроде этого, – сказала Элис, потирая больную руку.
– Это очень здорово! Я и сама не отказалась бы побывать в другой стране, хоть и люблю Мену. Но это всего лишь мечты…
– И почему же только мечты? – поинтересовался Джо.
– Я учусь у господина Лейбниха. Лечить – это все, что я хочу. Столько вложено… Я не смогу все бросить. Не сейчас. – Глаза Милы засияли, и было заметно, как ей приятно делиться своим увлечением с новыми знакомыми. – Если я хорошо освою все знания, то смогу помогать людям.
– Это похвально, что ты юна, а уже нашла ремесло по душе, – улыбнулась Элис.
А она сама мечтала лишь о том, чтобы покинуть Ундервуд и отправиться в путешествие. И вот перед ней новые горизонты, но только отчего-то тревога не оставляет ее ни на минуту.
Вскоре Мила проводила гостей в столовую за обеденный стол. Лиза, жена констебля, подсуетилась на славу, приготовив за короткое время несколько блюд, которые так и манили уставших путников своим ароматом.
– Спасибо вашему дому за гостеприимство, – поблагодарил Джозеф хозяев и уселся на крепкий стул.
– Совсем не за что, – махнул рукой констебль Вернон, разливая по бокалам некрепкое красное вино. – Высший всю жизнь помогал мне по службе и в личной жизни, и если я в силах сделать что-то для ближнего, то стараюсь не упускать возможность.
– Вернона любят в городе, – сказала Лиза и посмотрела на мужа. – И раз он пригласил вас в дом, будьте уверены, что в Мене вы приобрели настоящего друга.
– Ладно, не будем превращать вечер в мое чествование. Угощайтесь и расскажите о себе. Ведь я должен понимать, кому помогаю.
Под испытывающим взглядом Вернона Джозеф посмотрел на сестру, оценивая, о чем можно поведать очередным незнакомцам. Ему хотелось, чтобы хоть кто-то проявил к ним доброту и понимание, а не видеть во всех людях врагов. Впрочем, атмосфера домашнего уюта и теплое вишневое вино располагали к тому, чтобы открыться этой семье, которая их так хорошо приняла…
– Недавно кое-что произошло, – начал Джозеф. – И это вынудило нас с Элис отправиться в далекий путь – в Лирийские земли.
Вернон не удивился. Он часто сталкивался с торговцами или просто искателями приключений, которые плавали в Лирийские земли.
Джозеф набрался решимости и продолжил:
– Но мы столкнулись с тем, что за нами охотятся те, кто желает нам смерти. Сквады. Из-за этого наш путь обрастает сложностями и проблемами.
Тут уж констебль напрягся. Сквады состояли из наемников, которых не посылали за невесть кем, Смит знал это. А, значит, гости в его доме нажили себе обеспеченных врагов, кто не поскупился нанять убийц.
– Вы что-то натворили? – вмешалась Лиза, задержав ложку с тыквенным супом на несколько секунд в воздухе.
– Нет, совсем нет, – поспешила ответить Элис. – Мы никому не доставляли неприятностей.
– Тогда в чем же дело? – Вернон нахмурил густые брови и отложил столовые приборы в сторону.
– Это долгая история, – отмахнулся Джозеф и отпил еще немного вина.
– А если кратко?
– Если кратко, то моя сестра – королевская дочь.
После этих слов Джозефа хозяин дома поперхнулся и оглядел растерянную девушку с ног до головы.
– Это ведь шутка? У нас во Владании одни наместники и феодалы, а королевства все за морем.
– Поэтому нам и нужно поскорее попасть на корабль.
Возникла немая пауза. Мила и Лиза не вмешивались в разговор, а Вернон Смит ждал продолжения рассказа. Джозеф же молча сокрушался, что рассказывает слишком много.
– Поделись с ними, Джо, – негромко предложила ему Элис. – Как мы еще можем надеяться на помощь, если молчим и скрываем ото всех правду?
– Не терпится узнать, о чем же вы не договариваете, – сказал констебль.
Элис не стала дожидаться одобрения брата и опустила капюшон на плечи, открывая еще влажные после купания волосы рыжего цвета.
– Я родом из Лирийских земель. Семья Джозефа приняла меня, когда мои собственные родители, король и королева, отказались от ребенка из-за страха перед пророчеством.
– Пророчество про «огненное дитя»? – уточнил Вернон.
– Да, но мы сами о нем мало знаем, – сказал Джо, нервно делая еще один глоток вина. – В последний раз я его слышал в детстве от родителей, и больше мы с ними никогда не говорили об этом.
– А откуда слышали про пророчество вы? Вы помните, как оно звучит? – поинтересовалась Элис.
– В свое время повсюду люди повторяли сказанное какой-то провидицей. «Родится огненное королевское дитя и принесет всему живому смерть, но прежде оно предаст тех, кто в него верит».
В глазах Вернона тут же возникло сожаление, что он не додумался смягчить сказанное и процитировал его достаточно точно, потому что девушка в миг покраснела и опустила взгляд, будто ее уличили в чем-то плохом.
– Проклятье. Кажется, мы напрасно начали этот разговор, – будто бы в один миг протрезвел Джозеф. – Учитывая тот факт, что вы констебль, то вы не оставите без внимания наши откровения.
– Ты прав, сынок, не оставлю, – кивнул Вернон Смит. – Но не потому, что я констебль.
Элис и Джозеф замерли в предвкушении, что же с ними сделает этот добродушный, на первый взгляд, человек. Он может запросто отдать их скваду и получить за это вознаграждение или сделает еще проще – отправит в темницу, где те просидят долгие годы. Оба варианта казались безрадостными.
– Спасибо за вашу честность. – Вернон встал из-за стола и медленно подошел к окну, из которого виднелся порт. – Судя по тому, что за вами ведут опасную охоту, вам нужно отплывать как можно скорее. Если делать все по правилам, это займет много времени и денег, так что придется помогать вам в обход закону, но я что-нибудь придумаю. А что касается пророчества… Послушайте меня, это бессмыслица и ерунда, но только не для тех, кто предпочитает жить и истязать себя тревогой и страхом. Короли постоянно обзаводятся наследниками, и вы можете ошибаться, полагая, что это предсказание относится именно к Элис. Ее необыкновенные волосы – не повод думать, что она и есть «огненное дитя». А даже если и так, то это не клеймит ее как опасного человека.
– Но как это объяснить нашим охотникам за головами? – вмешалась Элис.
– К сожалению, они всего лишь выполняют работу параноиков. Провидцы и пророчества – это все заморское баловство с тем, что под запретом. Но я постараюсь вам помочь исчезнуть бесследно – завтра поставлю печать о вашем отбытии и договорюсь с капитаном и командой, чтобы ваши имена не числились в списках. Это может сбить сквады на какое-то время.
Элис с надеждой улыбнулась хмурому брату.
– Чем мы заслужили ваше желание помочь обыкновенным путникам? – поинтересовался Джо, ища подвох в словах Вернона. – У нас нет денег, чтобы отплатить вам. Благодарность, только и всего.
– Сейчас вы нуждаетесь в товарищах, в тех, кто протянет вам руку помощи. Хочется, чтобы вы не переставали верить в то, что хороших людей больше, чем злодеев. На одного плохого человека как минимум найдется двое, кто не поддастся злым намерениям.
Вернон по-отечески положил ладонь на плечо Элис и обратился к ней:
– Пророчество – это всего лишь слова, дорогая. Человек, вот кто имеет власть над словами. Ты вправе привести в действие пророчество, но также способна и противостоять ему. Все в твоих руках.
Элис сделала большой вдох, на мгновение опустила взгляд голубых глаз, но потом улыбнулась констеблю.
– Спасибо, – кивнула она.
Ей были важны эти слова, сказанные незнакомым человеком, но в трудный час, когда она чувствовала себя совершенно потерянной.

Глава 5
Морское бедствие
Мена встречал забредших путников запахом соли. В отличие от Далера, где они остановились в прошлый раз, здесь стояли не деревянные хижины, а дома из камня с разноцветными ставнями, которые защищали стеклянные окна от сильных морских ветров. Узкие улочки стягивались замысловатой паутиной к рынку вблизи Савского моря. Мила показала большой порт, где стояли величественные корабли из красных сосен. Там вовсю кипела работа – матросы в взмокших от пота белых рубашках расправляли огромные паруса, носили на борт бочки с провизией и чинили то, что пришло в негодность. Статный бородатый мужчина в черной треуголке громогласно руководил этим процессом, используя бранные слова.
– Это капитан Родерик по прозвищу «Спрут», самый известный из всех моряков, – пояснила Мила и горделиво указала на мужчину. – Живее всех живых! Сколько раз он попадал в переделки, но каждый раз из них выбирался. О его подвигах слагают легенды и пересказывают в местных трактирах. Мой отец дружен с Родериком, и я не раз сама заслушивалась о жизни морского волка, когда он бывал у нас в гостях.
– Наверное, с таким капитаном без страха можно покорять моря и отправиться хоть на край света, – ответила Элис, глядя, как Родерик ловко забирается на мачту, чтобы помочь своему собрату по морю закрепить веревки. Она отвернулась, но в груди осталась теплая дрожь.
Мила заговорщически переглянулась с Джозефом и улыбнулась, понимая, что становятся свидетелями первой влюбленности Элис.
– Пойдем дальше? – спросила она, и путники последовали за ней.
Они шли вдоль набережной, и пока брат любовался Милой и сосредоточенно слушал ее истории о жизни в Мене, Элис смотрела на шумное холодное море, как оно разбивалось на миллионы брызг об острые прибрежные скалы. Повсюду было лишь море, и нельзя было не восхищаться такой мощной стихией.
– Было бы славно, если мама тоже смогла бы однажды увидеть море, – сказала она, и Джо побелел после этих слов.
– Ей бы точно понравилось, – с улыбкой ответила Мила, коснувшись плеча Джозефа, будто заметила его тревогу.
– Точно, – сумел выговорить он.
Элис тоскливо глядела на море и задумалась о том, что же ждет ее впереди. Удастся ли еще раз вернуться в Мену и в свою родную деревню? Преодолеет ли она все трудности, с которыми столкнется? Ждет ли ее в замке спасение или погибель? Окажутся ли ее настоящие родители добрыми людьми, или о ней позабыли и заменили другим ребенком? Понравится ли ей та новая жизнь, что уже маячит за горизонтом?
Беспокойство с новым днем лишь нарастало, и Элис казалось, что оно проникло в каждую клетку ее тела и претендовало стать неотъемлемой частью нее.
К вечеру самые красивые уголки города были пройдены, и каждый из ребят успел нагулять аппетит. К счастью, чета Смитов уже ожидала путников на прощальный ужин. Стол ломился от разнообразия яств, будто был праздник, но Мила гордо ответила, что ее мать всегда так встречает и провожает гостей.
– К наступлению рассвета вы должны быть готовы к отплытию, – сказал Вернон. – Капитан был непреклонен, чтобы запускать на свой корабль кого попало, так что пришлось немного приоткрыть ваши тайны. Но я могу за него поручиться, он надежный человек. Родерик не подчиняется ни Владании, ни Крелонии, ни другим землям. Как он сказал, им повелевает море.
Как только Элис услышала имя капитана, то смутилась, вспоминая статного мужчину. Она усердно пыталась показать всем своим видом, что он ее не волнует, но сама понимала, что Родерик словно сошел со страниц ее любимых книг. Прежде никто подобный ему не встречался девушке.
– Конечно, вам предстоит переплыть море, и это не всегда бывает безопасно, но я спокоен, что вы будете под чутким присмотром, – продолжил констебль. – Я сделал все, что смог, но не сомневаюсь, что вам не единожды встретятся люди, готовые вам помочь.
– Благодарим вас, – ответил Джозеф. – Без вашей помощи, пришлось бы нелегко.
– Перестань, мой мальчик. Доброта не должна быть чем-то удивительным.
– И все же… Всех слов не хватит, чтобы выразить всю признательность за все, что вы сделали для нас. И как бы не хотелось покидать Мену, но придется это сделать.
– Вам всегда здесь будут рады, – улыбнулась Лиза и взглянула на молчаливую дочь, которая даже не притронулась к картофельным клецкам. – Мила успела обрести в вас друзей, так ведь?
– Да, – кивнула задумчивая девушка. – Будет жаль расставаться так скоро…
– Как только я найду безопасное место для сестры, я обязательно навещу Мену, – пообещал Джо, не отводя взгляда от Милы.
– Мы будем с улыбкой вспоминать наше знакомство с лирийской королевной и с тобой, Джозеф. – Констебль разлил напитки по бокалам и призвал их поднять. – Предлагаю выпить за те случайные пути, которые нас сталкивают с хорошими людьми.
– За доброту сердец и начало прекрасной дружбы, – добавила Элис.
Раздался звон стекла и смех. За два дня Джозеф и Элис сумели сблизиться с семьей констебля Смита. И в тоске по родному дому они все же чувствовали тепло и уют, которые согревали их души в эти осенние промозглые будни.
***
Пока Вернон разрешал последние вопросы с командой корабля, остальное его семейство прощалось с новыми друзьями. Лиза по-матерински обняла Элис, пригладив ей волосы:
– Чтобы не случалось, берегите себя.
– Непременно, – шепнула она.
Джозеф в это время держал грустную Милу за руку в замшевой перчатке и говорил:
– Понимаю, что мой статус не годится для того, чтобы претендовать на тебя как на невесту, но по возвращению я с удовольствием поборюсь за это право. – Он уверенно сжал ее руку и приподнял выточенный подбородок девушки. – Когда мне будет нелегко, я буду вспоминать эти добрые глаза и твою дивную улыбку.
– Я буду ждать тебя, – ответила она, прильнув к телу Джозефа. – Сколько времени нам потребуется, чтобы вновь встретиться, столько я и буду ждать.
Стоявшая неподалеку Лиза, должно быть, все поняла. Когда-то и она была юна и также легко влюбилась в будущего мужа. Но расстояние и время всегда беспощадны и жестоки к чувствам молодых. Все же она не препятствовала своей дочери и ее новому знакомому и позволила им трепетно попрощаться.
Вернон вернулся от капитана и выдохнул:
– Все готово к отплытию, лошадь и ваши вещи уже на борту, и я могу вас передать в крепкие руки Родерика.
– Спасибо вам за все, что вы для нас сделали, – поблагодарила Элис и двумя ладонями обхватила руку констебля, а Вернон лишь перекрестил девушку.
– У вашей помощи нет цены, но если бы была возможность, то мы не скупились бы, – пожимая руку констеблю на прощание, произнес Джо.
– Кое-что вы можете сделать, но не для меня, а для себя, и, возможно, для целого мира.
Лицо Вернона стало вдруг серьезным и сосредоточенным.
– Держитесь всегда светлой стороны, – сказал он. – Даже если все покажется безнадежным, не вздумайте сдаваться. У Тьмы цепкие объятия, и она не отпускает так просто, а найти путь назад покажется очень непростой задачей.
В тот момент Элис ощутила необъяснимую тревогу, но утвердительно кивнула.
– А теперь в добрый путь! – приободрил Вернон.
Джозеф с сестрой поднялись по трапу и оказались на просторной палубе, на прощание махнув рукой семье Смитов. Ветер растрепал огненную косу Элис, и она поспешно спрятала волосы под воротником.
– Капитан Родерик и корабль «Морская дьяволица» рады обновлению состава, – оглушил их приветственный мужской бас, раздавшийся позади, и брат с сестрой обернулись. Длинные темные волосы капитана были завязаны в тугой хвост, из-под кустистых бровей глядели прищуренные карие глаза, а борода скрывала половину лица, которое явно отличалось симпатичностью.
– Приветствуем вас, – поздоровался Джо. – Констебль рассказал о нас, верно?
– Так и есть, – ответил Родерик и сплюнул в сторону волн, ласкающих «Дьяволицу». – Только не надейтесь на королевское обращение, раз уж на то пошло. На корабле мы все равны.
Элис ухмыльнулась и выдала:
– Никто на это и не рассчитывает.
– Рад, что ты такая понятливая, – с улыбкой ответил он.
Она почувствовала, как по ее телу пробежался табун мурашек, но ей совсем не хотелось, чтобы самоуверенный капитан принял это на свой счет.
– Плыть нам при лучшем раскладе с неделю. В каюте висит график дежурств, поэтому отлынивать не выйдет. Кто попытается, станет кормом для рыб.
– Лениться здесь не принято, так понимаю? – спросил Джозеф, потирая пальцами покрывшийся легкой щетиной подбородок.
– Когда корабль отшвартовывается, то каждый из нас перестает существовать как отдельная личность, мы все становимся единым целым. Чтобы идти в море, необходимо работать. Все трудятся – корабль идет. А «Морская дьяволица» к тому же весьма капризна и требует особого ухода и заботы. Кому это не нужно, тому лучше покинуть корабль, даже если до берега хренова туча миль.
Элис постаралась не обращать внимание на бранную речь капитана «Спрута». Вместо этого она подметила, что Родерик относится к судну как к живому существу.
– Строгие правила у вас, – ответила она. – И бывали случаи неповиновения?
– Случалось и такое.
– И неужели бросали их за борт?
– Почти. Сажали лентяев в шлюпку, а дальнейшая их судьба меня не интересовала.
Джозеф переглянулся с сестрой и усмехнулся.
– Можете не беспокоиться, к работе мы приучены.
– Уважаю. Тогда девчонку отправим к коку, а тебя, салага, кину к матросам. Только не выделывайся, что слишком тяжко работать. Терпеть не могу нытье.
Большая теплая рука Родерика взяла маленькую ручонку Элис, и он повел ее в камбуз, где кипела работа и готовились блюда.
– Вам в помощь девчонка, – сказал он, и команда принялась рассматривать новичка. – Выдайте фартук и объясните, что ей нужно делать. Я пока займусь мальчуганом.
На Элис надели серый засаленный фартук и отвели к лоткам с овощами.
– Нужно почистить лук и перебрать картофель. И поскорее!
– Весь лук? – переспросила Элис, с ужасом оглядывая три больших лотка.
– А ты что думала? На обед готовится луковый суп с гренками, и мы тебе поручили самую ответственную работу. Без тебя все встанет.
Элис уселась на табурет и принялась чистить луковицы, складывая уже очищенные в огромное ведро. Поначалу она ловко управлялась с луком, но с каждым снятым слоем становилось все труднее сдержать слезы. Помощники кока ухахатывались с ее рыданий и всячески подначивали.
– Что? Неужто так скоро затосковала по дому? Ну поплачь, поплачь.
– Нет-нет! Она явно плачет из-за ругани капитана! Ох, нежное дитя! Ха-ха!
– Ну смотрите, вот-вот у девчонки сопли из носа полезут!
Вскоре Грэмс не на шутку разозлилась и не смогла больше выносить язвительных реплик в свою сторону от несносных матросов.
– Вам очень весело, как посмотрю, – сказала она, встав с табурета и ногой отодвинув ненавистный ящик в сторону. Пусть их не обманывает ее хрупкий внешний вид, постоять за себя она вполне сумеет. – Вздумали шутки шутить?
Матросы еще больше рассмеялись, но она не сдавалась в попытке поставить их на место.
– Мне ясно донесли, что по здешним правилам принято работать, а вы глумитесь надо мной, хотя в отличие от вас я занимаюсь делом. Ну-ну. Решайте сами, стоит ли мне сообщить капитану Родерику о том, что ужин задержится из-за нескольких забияк? – Лица моряков сразу поменялись, веселье как рукой сняло. – Хм… Вряд ли его обрадует такое положение дел, зато рыбы будут в восторге от такого ассортимента.
Элис обвела всех пальцем и победно улыбнулась, замечая, что никто из присутствующих больше не собирался над ней смеяться.
– Что ты… да не было у нас в мыслях обижать тебя, – неловко ответил один из матросов и протянул ей полотенце. – Вытри лицо и не обессудь, мы не со зла подтрунивали над тобой.
– Это что-то вроде дружеского посвящения, да, Пит?
Элис приняла полотенце и смягчила взгляд. Кок почесал макушку и скомандовал матросу:
– Так, ты! Принимайся за лук, а девочка займется гренками. Она, в отличие от всех вас, дело говорит. Расслабились слишком, а ну за работу!
Огромная кастрюля с бульоном закипела, и словно ей в такт застучали ножи, нарезая овощи на соломку. Элис поручили жарить гренки в чесночном масле, что было намного приятнее, чем чистка лука. Несмотря на недавние разборки, в камбузе стояло веселье – матросы запевали песни о женщинах, точнее их телах, пьянительном роме и невероятных приключениях, и они заставляли Элис смущаться от множества бранных слов и излишней откровенности, но спустя час она уже подпевала под нос понравившимся балладам без багрянца на щеках.
Вскоре в столовую корабля нагрянула оставшаяся часть команды вместе с запыхавшимися Джозефом и капитаном. Их одежда пропиталась потом и морской влагой, и от этого запаха в небольшом помещении стало в миг душно. Матросы спешно расставили тарелки с едой и тут же принялись за еду.
– Повезло же нам, что именно сегодня море в особенном настроении, – недовольно произнес Родерик и одним укусом разгрыз куриную ножку, оставляя от нее лишь голую кость.
– Вы знаете нас, капитан, – ответил ему матрос. – Мы готовы ко всему, даже если вдруг из воды покажутся моры.
– Пока все тихо, но по давним преданиям они питают любовь к охоте во время шторма, так что могут и вылезти, – серьезно ответил «Спрут», будто не замечая тона собрата.
– А кто эти моры? – спросила Элис.
Послышался гулкий смех морских волков, будто было стыдно не знать этого.
– Моры – коварные существа в виде гребаных гигантских чудовищ, – начал рассказывать капитан Родерик. – Говорят, в штормовую погоду они осмеливаются приближаться к кораблям. Их стоит опасаться, но не из-за острых зубов, они им нужны только для защиты от морских хищников. Моры питаются человеческими воспоминаниями, насылая вместо них бред. На вид все выглядит как морская болезнь, но на деле все хуже. Человек впадает в забытье, становится беспомощным и может сойти с ума или умереть, если мора сожрала слишком много из его памяти. Но нужно быть честным, они не попадались морякам уже больше сотни лет, хоть их раздвоенные светящиеся хвосты и замечали многие. Верить или нет – не так важно, но я бы предпочел всегда быть начеку.
– Вы, верно, шутите, капитан? – уточнил Джозеф и нахмурил темные брови. – Какие еще моры?
– Если вам не доводилось сталкиваться с различными существами, это еще не значит, что их не бывает, – ответил он, пронзая своим взглядом парня. – Мои прадеды не стали бы рассказывать небывальщину, чтобы приукрасить свои путешествия, а они повстречали много разной пакости. Говорят, раньше повсюду была магия, и земли и моря населяли ее порождения. Но со временем умные люди позаботились о том, чтобы защититься от этой опасности, и потому последние лет двести вы и живете в спокойствии. Но кто знает, когда эти твари очнутся ото сна. Поэтому проверяйте почаще, должным ли образом заточены ваши мечи.
– Да у нас и подходящего оружия с собой нет, – ответил Джо.
– На этот случай у нас припасены сабли в сундуке в каюте. Если и не моры нападут, то в море встречается много пиратов, и они порой любят кровь поболее сокровищ.
Пока Джозеф сокрушался насчет многочисленных опасностей, Элис улыбалась во весь рот и заслушивалась этими историями.
– Я прочитала множество книг, но полагала, что это всего лишь легенды… – с придыханием сказала Элис и завороженно смотрела на капитана. – Неужели все это правда, и магия когда-то существовала?
– Более чем, детка. Одно время моры уничтожали много кораблей, и даже действовал запрет на выход в море. Но после запечатывания магии, все твари сгинули, и моры иже с ними исчезли в треклятой пучине. Хотя и мне однажды показался очень длинный раздвоенный хвост. Уж не знаю, была ли это огромная рыба или мора, но в тот момент мне стало как-то не по себе. А еще я слышал много историй про натийцев, которые похожи на людей и деревья одновременно. Хотя, может быть, рассказчики нехило перепили и пошли прогуляться по лесу. Кто ж теперь их разберет… Но все же стоит быть готовым ко всему. Мир за пределами Владании и Крелонии остается для меня загадкой, и у вас будет возможность увидеть его, и на обратном пути будем слушать уже ваши истории.
Элис окутал одновременно восторг и страх, что мир совсем не такой, каким он ей представлялся, пока она росла в Ундервуде. Скорее, он похож на книги сказок, которые она знала наизусть.
Пока мать качала головой, а брат твердил, чтобы она не выдумывала, отец всегда поддерживал ее интерес. Когда они ходили вместе в лес за травами, то он сочинял свои истории, в которые она наивно верила. Ну и пусть все это было неправдой, зато как чудесно было на миг представить волшебный мир…
Но что, если этот самый мир из сказок не так дружелюбен? Наверняка он таит в себе много опасностей, как сказал Родерик. А Элис с Джозефом и без того хватало наемников, мечтавших покончить с ней.
Не стоило забывать слова капитана, что на корабле лентяев не любят, поэтому вскоре Джозефу и Элис вновь пришлось вернуться к своим обязанностям. Несмотря на то, что Элис была трудолюбивой и всегда помогала своей семье, в ту ночь она свалилась замертво от усталости на холодную твердую койку, засыпая под гогот матросов и их пьяные баллады, которые на время приглушало лишь бряцание кружек с ромом.
Весь следующий день она не могла разогнуть спину, потому помогала только с мелкими поручениями, надеясь, что скоро восстановится и сможет снова стать ценным членом корабля.
А море разбушевалось не на шутку, и на корабле возникла суета. Капитан ворчал на Элис, которая поднялась на палубу и рисковала собой, но во всеобщей суматохе она упрямо хотела быть полезной.
Первая волна с грохотом разбилась о борт и окатила большую часть команды на палубе, отбросив их в сторону. Родерик схватил промокшую девушку за руку, спустил вниз и закрыл в каюте.
– Сиди и не выделывайся! – крикнул он из-за закрытой двери. – Смоет волной, и мы никогда не отыщем тебя посреди штормового моря!
– Откройте, капитан! Наверху остался мой брат! – несогласно кричала она и стучала кулаками по крепким доскам двери. – Вот же гадство!
Но уже никто не слышал ее криков. Она отчаялась и осмотрелась вокруг себя. В маленьком окошке каюты показалась странная огромная голова, и Элис вжалась в стену. В нее впивался ужасающий взгляд пустых глазниц, которые таили беду. Тело существа было покрыто блестящей чешуей, и она шевелилась как живая. Перед Элис было нечто непонятное… Невиданное… Опасное.
Зубастая тварь не отводила зловещего взгляда, припав к иллюминатору.
– Мора… – прошептала Элис, не в силах перестать смотреть на незнакомое существо.
Ее дыхание сбилось, и она словно видела сон наяву. До плеча кто-то дотронулся, и она обернулась и увидела позади себя мать. Свою любимую, такую родную и теплую. От нее исходил запах грушевого пирога и травяного чая, виделся чуть уставший взгляд, глубокий залом от морщины на лбу, и улыбка. Маргарет улыбалась и гладила дочь по волосам.
– Мама? Но… как? Как ты оказалась здесь?
– Я так истосковалась по тебе, что поспешила навестить и тайком сюда пробралась, – сказала она, крепко прижимая дочку к себе, и Элис не противилась. Наоборот, она была счастлива снова видеть мать посреди холодного Савского моря. – Моя же ты пташечка… Исхудала больно, вот я Джозефу задам!
– Мама… – Элис впала в забытье, обнимая женщину, такую теплую, как в день их прощания на рынке. Она уже не видела стен каюты, все вокруг стало расплывчатым. – Извини, что не дождались и отправились без тебя.
– Только не покидай меня в этот раз. Здесь так сыро и холодно.
Мать сжимала в объятиях дочку так сильно, что та почувствовала, как не хватает кислорода, и как ребра почти трещат. Мысли стали такими тяжелыми, будто вмиг обрели вес.
– Элис…
Глаза Элис против ее воли начали закрываться, а сон одолевать.
– Элис! – доносилось откуда-то издалека.
Резкий удар по щеке привел ее в сознание. Но знакомое лицо все еще оставалось нечетким.
– На нас напала мора! – кричал Джозеф, подхватывая сестру под руки. Он вывел ее наверх, где был свежий воздух… и опасность. Он растерянно оглядывался и явно не понимал, как поступить лучше.
– Джо, я снова хочу к маме, мне так плохо здесь, – шептала она в пустоту. – Ты меня отпусти, я хочу побыть с ней еще хотя бы чуть-чуть.
– Делай глубокий вдох, – приказывал парень, обливая ее соленой водой, которая уже была повсюду. – Я сказал, дыши!
– Зачем ты привел ее сюда? – сжимая зубы, спросил капитан, подойдя к парню. – Разве не видишь, что здесь творится? Пустой болтовней навлекли на себя беду, тьфу! Да чтоб нас поимел морской дьявол!
Элис сквозь пелену перед глазами разглядела два длинных светящихся хвоста, сжимавшие словно змеи корабль. Вот-вот тварь раздавит их и потопит… Матросы наносили саблями один за другим удары по хвостам, но они только злили мору, издававшую протяжный крик, похожий одновременно на женский вопль и звук кита. У моры забирали добычу, и она рассвирепела, готовясь уничтожить корабль.
Родерик опустился рядом с Элис и посмотрел ей в глаза. Девушка поежилась от холода и влажности, которые уже начала чувствовать.
– Зрачки широкие, и дышит она прерывисто… Спусти ее вниз, уведи подальше от моры, говори с ней о чем угодно, – строго сказал капитан Джозефу. – Она нащупала слабые места и теперь пытается сожрать все ее воспоминания.
– Вы уже заперли мою сестру, и вот к чему это привело, – огрызнулся Джо. – Нельзя было оставлять ее одну.
– Так, слушай сюда, салага. Если считаешь себя хоть немного разумным, то должен сделать все так, как я говорю. Твоя сестренка еще здесь, но мы тратим время попусту. Долго она не протянет, наваждения будут усиливаться, и если она и выживет, то сойдет с ума. Не хватало еще, чтобы в море сбросилась. Поэтому девчонку нужно спрятать подальше от иллюминаторов и крика бестии, а то точно сгубит.
Снова раздался протяжный крик моры и лязг цепей, которые удерживали ее хвосты.
– Уводи ее! – крикнул капитан. – Немедленно!
Джозеф стал искать подходящее место внизу.
– Оно… внутри. Кричит. Как будто прицепилось к мыслям! – Элис хваталась за голову. – Убери его! Убери, пожалуйста…
Стоило Элис прикрыть глаза, как она куда-то падала, ее душили и топили. Отдаленно она понимала, что все, что с ней творится, это неправда, но противостоять этому становилось все труднее.
– Борись, сестренка, ты не должна сдаваться. Закрой уши и глаза, думай о чем-нибудь хорошем, – посоветовал Джо, держа ее за плечи. Она же все сильнее дрожала, но послушалась его и сделала так, как он говорит.
– Не помогает…
Она вскрикивала и дергалась от того, что творила с ней мора, и Джозеф накинул на нее сверху одеяло, чтобы хоть как-то скрыть сестру от чудовища.
– Прошу тебя, прогони ее, – хныкала Элис.
– Хорошо, давай так, – предложил Джозеф и крепко стиснул ее худую ручку. – Смотри на меня и слушай мой голос. Я здесь и смогу тебя защитить. Помнишь, как в детстве, мы всегда были рядом и так будет впредь. А та тварь наверху не такая уж и опасная. С нами капитан и его команда, да, в конце концов, мы же на «Морской дьяволице», а ее нельзя потопить! Все будет хорошо, обещаю.
Некоторое время казалось, его слова помогают, но вскоре дыхание Элис вновь стало слабым, и она почувствовала, как тело перестает ее слушаться. Лицо брата обрело серый оттенок, а глаза растворились.
– Нет… – прошептала она, впадая в бред. – Здесь творится что-то страшное. Ты не мой брат.
– Элис… пожалуйста. Я здесь. Я – это я. Услышь меня… Не исчезай снова.
Но Элис словно смотрела сквозь него. Джозеф видел, что сестра была уже не с ним, и он прижал ее голову к себе и прошептал:
– Клянусь, я тебя не потеряю.
С этими словами он оставил ее и рванулся наверх. В этот миг им правил гнев, ведь он обещал беречь сестру. Он даже не понимал, выйдет у него хоть что-то или нет, ему было неважно. Только бездействовать нельзя. Джозеф подбежал к матросам, растолкал их по сторонам и выхватил саблю, лежавшую неподалеку от мертвого мужчины. Он подошел к борту и вгляделся в темную воду, где виднелась страшная голова с зубами-иглами. Через мгновение мора поднялась из воды, и ее пустой взгляд устремился в Джозефа, готового атаковать. Он ухватился за канатную веревку и спустился вниз, наступил на голову моры и воткнул саблю в одну из глазниц. Мора вскрикнула и попыталась применить свои острые зубы, но в ответ последовал еще один удар, уже в другую глазницу. Повсюду был липкий серый туман. Предсмертный крик и зловонное дыхание чудовища заставили Джо перестать держать веревку и упасть в воду. Он хлебнул воды, прежде чем вынырнуть. Двое матросов тут же кинулись к нему, вытаскивая парня из воды, а Родерик подошел и протянул ему руку, чтобы помочь подняться.
Все было позади.
Даже море стало спокойнее.
– Ты герой, – произнес Родерик под аплодисменты и одобрительный свист матросов.
– Я всего лишь защищал сестру, – смущенно ответил Джо, принимая помощь капитана. Он отжал концы рубашки и снял с себя сапоги, набравшие морской воды. – Надеюсь, это единственная мора, на вторую меня точно не хватит.
– Сплюнь, не хочу даже думать, что эта тварь была не одна. – «Спрут» похлопал Джозефа по плечу. – Но ты был хорош, пора бы и о тебе сложить пару новеньких баллад.
Они вдвоем направились к Элис, которая забилась в угол и в оцепенении сжимала руками колени. По ее щекам текли слезы, а глаза были невидящими.
– Все закончилось. – Джозеф подхватил сестру и обнял ее. Ее взгляд сначала был подозрительным, но позже потеплел и ожил, она снова стала похожей на себя.
– Твой брат – самый смелый человек из всех, кого я встречал, – сказал ей капитан. – Он так отчаянно бросился на мору и атаковал ее в глазницы, что…
– Что он сделал? – изумленно спросила Элис и переводила взгляд то на Родерика, то на брата. Ее начало мутить, и она прикрыла рот рукой.
– Главное, что мора больше не побеспокоит тебя, – пообещал Джозеф и улыбнулся сестре. – А теперь тебе нужен сон и отдых.
Элис послушалась брата и отправилась в свою каюту под его наблюдением. Сначала он позволил освободить ей желудок в отхожее ведро, потом прикрыл иллюминаторы шторками, чтобы уж точно не беспокоить ее больше. Она еще бредила, спрашивала про маму, на что Джо утешительно похлопывал ее по спине и призывал поспать.
Еще не угомонившийся до конца шторм сильно качал корабль, поэтому Элис не сразу уснула.
Джозеф дождался, пока она перестала ворочаться, и только тогда оставил ее. Капитан стоял рядом с дверью и тут же подхватил парня под руку и куда-то повел.
– Мы сегодня достаточно натерпелись, и ты заслуживаешь отдохнуть, – заговорщически произнес он, оглядываясь по сторонам, будто за ними могли следить.
Оказавшись внутри капитанской рубки во мраке, Родерик открыл зубами бутылку с чем-то голубым внутри.
– Когда я стал моряком, мне было двадцать лет, сколько и тебе, наверняка, – сказал Родерик, на что парень утвердительно кивнул. – Я грезил о море с самого детства, и вот теперь есть лишь оно и я. Присядь, не стой как статуя.
Джозеф послушно опустился в деревянное кресло напротив «Спрута» и принял стакан из рук капитана, но отпить голубую жидкость не отважился.
– Я встречался и бился с пиратами, боролся со штормом. Мои корабли топили и разрушали столько раз… И не счесть. «Дьяволицу» я берегу, потому что чувствую, что у этого корабля есть душа. Она повидала так много с предыдущими капитанами, и ее списали, не желая ремонтировать и приводить в порядок. «Морская дьяволица» стоила мне всего-навсего шестидесяти медных таллингов, представь себе.
– Для корабля, наверное, это весьма малая сумма, – согласился Джозеф.
– Ха, так и есть. Но обошлась она мне дороже. Я заменил гнилые доски на новые, более крепкие, покрасил и привел корабль в надлежащий порядок, но я не ходил из-за «Дьяволицы» в море целых два года. Ни одной женщине не удавалось заставить меня так надолго оставить свои походы, а она сумела. И потому, я уверен, что у этого судна есть душа и характер, потому что ни один корабль не был таким несносным как она… И я благодарен тебе за спасение не только мое и матросов, но и ее. Десятку моих бравых парней не довелось ответить море смертельным ударом, а ты без сомнений бросился к тысячелетней твари и убил ее.
– Все из-за нее. Я поклялся защищать сестру, – ответил он, все же делая большой глоток алкоголя, быстро опустившегося приятным обжигающим теплом вниз. – И если бы потерял ее тогда… Я бы себе не простил.
– Неважно, что правило тобой. Ты был смелым. Это видела вся моя команда, и если бы не ты, то нам всем крышка.
«Спрут» сделал приличный глоток и уставился на Джозефа:
– Я буду дураком, если не предложу тебе место на моем корабле и не назначу тебя своей правой рукой. Такие люди как ты не так часто встречаются на пути.
– Я? Вы, видимо, преувеличиваете мои заслуги. – Джозеф удивленно вскинул брови и усмехнулся.
– Путь у всех разный, но для меня было бы честью ходить в море вместе с тобой. Мы могли бы посмотреть мир, сражаться с пиратами и давать отпор морам, раз призвали их легендами о былом.
– Вы готовы даровать новичку место в вашей команде так просто?
– Я вижу, что в тебе больше смелости, чем во всех нас, а такой человек просто необходим в море. Мои годы идут, и кто знает, когда я сгину. Но ты мог бы однажды стать капитаном.
– К вашей радости или же огорчению, я откажусь. У меня есть задание поважнее морских похождений.
Капитан немного помолчал, а потом вперил в него взгляд своих темных глаз.
– Считаешь, тебе найдется место при королевском дворе? Думаешь, твою сестру усадят на трон и вознаградят ее названного брата?.. – Родерик с оглушительным стуком поставил стакан на стол. – Знаю я этих королей. О тебе забудут, как только ты выполнишь то, что должен. Может, наградят звонкой монетой по итогу.
– Я не ради сана и денег это делаю.
– Ради сестры, да. – Капитан улыбнулся и внимательно оглядел разозлившегося Джозефа. – Что будет потом? Куда ты подашься?
– Я встретил хорошую девушку, вернусь к ней и добьюсь ее руки.
– Мила Смит… Добротная девка.
Джо сжал руку в кулак.
– Проявите уважение, когда отзываетесь о женщинах.
– Я без злобы, не думай ничего плохого. С семьей Вернона я достаточно близко общаюсь, он даже хотел выдать за меня свою дочь, но я по жизни один. Моя суженая – море. А вот на твою суженую не претендую, но и ты сам не дотягиваешь.
Джо прошелся по скрипучим половицам и немного погодя выдал:
– Возможно, я и приму ваше предложение. Но не сейчас. У меня голова занята другим.
– С большим удовольствием выделю тебе место в команде, – ответил Родерик, допивая содержимое стакана. – Как будешь готов, ищи меня на той же пристани, где мы встретились.
***
Следующие три дня Элис прознала, что такое морская болезнь и кошмары, насланные морами. Ее мутило от еды и постоянной качки, йодированный воздух пропитал ее легкие, а ночью она кричала от ужаса, и из-за этого Грэмс заметно ослабла. Джозеф и матросы постоянно суетились вокруг нее, отпаивая пресной водой и куриным бульоном, а капитан Родерик в то же время изучал карту в поиске наиболее безопасной пристани для их корабля, потому что Элис необходимо было спасать и как можно скорее высадить на берег.
Наконец, после долгих метаний по Савскому морю они пришвартовались в бухте пролива Памяти. Капитан позаботился о том, чтобы Элис попала к лучшему лекарю в ближайшем городке под названием Хидден, и несколько дней он скулил без моря и был готов на стенку лезть от тоски, но долг твердил ему быть рядом с пострадавшей гостьей его корабля.
– Она быстро восстанавливается и больше не вскрикивает по ночам, – сказала пожилая женщина, протирая влажной тряпицей лоб Элис. – Это добрый знак.
– Сколько ей времени еще потребуется? – спросил Джозеф у знахарки и присел рядом с сестрой.
– Если добудешь болотной ромашки, то уже через пару дней она будет на ногах. Мои отвары и не такое лечили.
– Капитан Родерик, вас не затруднит побыть еще немного с Элис? – поинтересовался Джо.
– Это и моя ответственность тоже. Тебе не о чем беспокоиться, возвращайся, как сможешь.
Тем временем знахарка собрала в узелок снадобья и семенящим шагом поспешила к другим больным, коих у нее было предостаточно в соседних селах и деревнях. Родерик заботливо поправил одеяло, которое укрывало девушку, и она внезапно раскрыла глаза.
– Капитан… сколько я спала? – Элис предприняла попытку сесть, но мужчина достаточно резко оттолкнул ее обратно на мягкие подушки, и ему в ответ послышался тяжкий вздох.
– Отдыхай, тебе нужно время восстановиться. Ты еще слишком слаба, чтобы вставать.
– Я так мало помню… – произнесла она, и ее тут же потянуло к ведру, стоявшему возле изголовья кровати.
– Побереги себя, девчонка, лежи и ни о чем не думай.
– Почему же мне так плохо?
– Морская болезнь. Море не покорилось тебе, зато ты пала под его властью. – Родерик насмешливо посмотрел на Элис и дал ей немного отпить колодезной воды. – Только не торопись, она еще ледяная.
– Вы такой милый и заботливый, капитан… Не зря вы мне так нравитесь, и я хочу на вас жениться…
– Вообще, женятся на девицах, но мне приятно, – заливисто рассмеялся он, укрывая бедняжку покрывалом. – Состояние бреда – тоже как побочный эффект от морских путешествий и встреч с морами. Но ты переживешь, ты сильнее, чем может показаться на первый взгляд.
– Да? Вы, правда, так думаете?
Но не дождавшись ответа, Элис прикрыла глаза и вновь провалилась в забытье.

Глава 6
Нити судьбы
Спустя сутки Элис все чаще стала приходить в сознание и начала хорошо есть. В промежутках между снами сразу тянулась к еде и с возмущением смотрела на брата, если рядом с ней не оказывалось приличной стряпни. Отвар из болотной ромашки, лакрицы и корня имбиря был противным на вкус, но очищал разум и избавлял от постоянного чувства тошноты, которым наградила мора. Воспоминания вернулись, но уже не казались столь четкими и уверенными как прежде. Она могла позабыть о каких-то мелочах из детства, об именах старых знакомых и ингредиентах в мазях против бородавок, но и без этих знаний можно было жить дальше.
А капитан Родерик также безмолвно исчез из их жизней, как и появился. Море тосковало по нему, и он больше не мог быть без него, поэтому, как только Элис стала подниматься с кровати, принялась шутить и строить ему глазки, он поскорее подлатал свою «Дьяволицу» и в тот же вечер отплыл со своей командой, исключая напрасные прощания.
Элис было сложно признаться самой себе, что это задело ее, но все же это было так. Романтичный образ капитана, что так волнующе предстал перед ней в непростой час ее жизни, заставил сердце стучать чуть иначе. И вот теперь он исчез, и место влюбленности заняла жгучая обида.
Помимо прочего к моменту ее выздоровления заметно похолодало, задули северные ветра, и на пожелтевшей траве то и дело по утрам появлялась серебристая изморозь. Джозефу пришлось распрощаться с последними таллингами, дабы разжиться новой лошадью, и вскоре он вместе с Элис двигался по тропе мимо маленьких городов и сел, где все больше людей обращали внимание на ее рыжие волосы.
Народ перешептывался между собой, будто все знали, кто она и какую опасность в себе таит. Некоторые особо смелые ребята выкрикивали, чтобы девушка отправлялась в пекло, на что Элис угрожающе выставляла кулак, всячески демонстрируя, что за подобные слова она может и тумаками наградить. Злость была ее оружием и маской, за которой она скрывала непонимание и огорчение.
Ее ненавидят лишь потому, что она жива.
За ней охотятся, чтобы это исправить.
Джозеф понимал, что огненные пряди волос его сестры могли влечь за собой множество бед.
– Нужно что-то с этим делать и поскорее, – причитал он, поправляя то и дело сползающий с головы капюшон сестры. – Но сначала лучше найти место поукромнее, чтобы переждать ветреную бурю.
Они остановились на старой ферме на окраине деревни. Двери сорваны, окна зияли черными провалами. Внутри пахло плесенью и пеплом. Джозеф зажег свечу, и желтый свет заплясал по стенам, выхватывая грубые столы, разбитую посуду, следы давнего бегства. Здесь никого не было поблизости, оно и к лучшему.
– Кто-то был до нас… – прошептала Элис.
– Неважно. Переночуем и двинем дальше.
Он развернул узел с провизией – сухари, вяленое мясо. Элис ела молча, прислушиваясь к скрипу половиц.
И тогда они услышали шаги. Тихие. Осторожные.
Джозеф резко поднял голову – слишком поздно.
Дверь распахнулась, и в проеме встала тень. Высокий, темнокожий, в кожаном доспехе с нашитыми металлическими пластинами. Один из сквада.
– Ну-ну. – Он ухмыльнулся, сверкнув белозубым оскалом. – Вот это встреча.
Удар в живот – брат сложился пополам. Веревка вскинулась петлей на шее.
– Джо! – закричала Элис, но наемник уже схватил ее за волосы.
– Тихо, девочка, -прошептал он, прижимая к себе. – Не дергайся.
Она впилась ногтями в его руку, брыкнулась, но он лишь рассмеялся.
– Сука!
Джозеф, задыхаясь, вывернулся из петли. Он не умел драться. Но сейчас в его глазах горело что-то дикое. Он бросился на сквадчика.
Наемник отшвырнул Элис, встретив Джозефа ударом под ребра. Тот рухнул, но вцепился в него, как бешеный.
– Убегай! – хрипел он сестре.
Но она не послушалась. С криком, полным ненависти, бросилась на сквадчика. Ей не хватало сил, но отчаяния хватило, чтобы вцепиться в него, как клещ. Он ударил ее по лицу, схватил за шею.
– Я тебя прикончу!
Джозеф рванулся снова к убийце.
Тот рассмеялся.
– Ты что, серьезно?
Удар локтем в лицо. Хруст. Кровь хлынула из носа Джозефа, залила рот, капала на пол. Наемник плюнул, достал нож.
– Сначала тебя. Потом ее.
Элис поднялась с пола, чтобы остановить его.
Сквадчик шагнул к Джозефу – и тогда брат рванулся в последний раз. Ржавое лезвие, один резкий рывок. Гортань.
Кровь брызнула фонтаном, горячей, липкой волной. Сквадчик захрипел, глаза полезли на лоб. Он рухнул, дергаясь, захлебываясь собственной кровью.
Джозеф стоял над ним, весь в крови, дрожа всем телом.
– Я… я…
Элис бросилась к нему. Плевать на кровь. Сейчас это было неважно.
– Джо!
Он обхватил ее руками, крепко, как в детстве.
– Я не хотел…
– Ты спас нас.
Он смотрел на свои окровавленные руки. На мертвое лицо сквадчика.
– Я убил человека.
Элис прижала его голову к плечу.
– Он был не человек.
Они стояли так, пока ветер за стенами не начал выть, словно оплакивая их грехи. Джозеф дрожал, а Элис держала его, не отпуская, пока он не осел на колени.
– Я боюсь, Элис, – зазвучал его голос, незнакомый ей прежде. – Я не гожусь для этого дела. Мать с отцом ошиблись, поручая мне твою защиту.
– Не говори так, – просила она, вытирая свои слезы.
Он еще раз посмотрел на свои ладони, перепачканные кровью, и ненавидел себя за то, что они сотворили. Гнев внутри него клокотал, перекликаясь со страхом.
– Эти руки должны строить, ловить рыбу, да что угодно… Но не убивать.
– Ты защищал меня. Ты бы никогда…
– Я не твой щит, Элис! Я не обязан быть героем! – Скулы ходили ходуном, а глаза словно булавкой пришпилили сестру к месту, на котором она стояла. – Я твой брат, и я устал…
Он опустил лицо в ладони, пряча свою слабость. В нем не осталось сил, чтобы демонстрировать Элис смелость и уверенность. Его напускное геройство пало, обнажив изможденного парня, согнувшегося под непосильной ношей..
– В той таверне, когда я заподозрил, что хозяева сдали нас, я хотел бежать. – Слова, как гной из вскрытого нарыва, хлынули наружу. – И я сбежал бы, без оглядки, впереди тебя.
– Джозеф…
– Да, Элис. Вот такой вот я «смельчак». – Он осклабился, и эта улыбка была похожа на предсмертную судорогу. Поднялся, зашатался, будто пьяный. – Хватит на сегодня. Найдем выпивку. Заснем. Забудем.
Она молчала и не останавливала его.
Вскоре он вернулся с бутылкой, из которой уже наполовину испарилась жизнь. Шатался, спотыкался о собственные тени. Завтра – завтра он подумает о сквадчиках, о погоне, о смерти. А сегодня… сегодня он просто хотел перестать чувствовать.
Элис пристроилась рядом. Нож в руке. Ветер воет в щели. Мурашки по спине – страх или холод? Неважно. Теперь ее очередь быть сильной.
Ночь проглотила их целиком. Джозеф метался в кошмарах, бормоча бессвязные проклятия. Элис не спала, впитывая эту новую, незнакомую правду о брате. Он всегда казался таким… как отец. Может, и Кристоферу приходилось нелегко, но он скрывал? Теперь уже Элис не узнает.
Утро пришло серое и беспощадное.
– Извини за вчерашнее, – сказал он и отдал часть своей порции сестре.
– Это ты меня прости, – ответила Элис, останавливая руку брата. – Если бы не я…
– И думать перестань. – Голос внезапно огрубел, стал похож на скрежет камней. – Я люблю тебя и буду рядом, пока ты во мне нуждаешься. Если надо будет, убью снова. Хоть мору, хоть весь сквад. Это мои заботы.
Она открыла рот, но он резко встал, разорвав момент.
– Собираемся. Ветер не стих, но сидеть – значит ждать смерти.
Она кивнула, выглянула наружу. Голые деревья скрипели, как висельники на ветру.
– Проклятье…
– Сегодня тише. – Он уже натягивал мешок за плечи. – Может, к вечеру успокоится.
Напрасно они так думали. Ветер нес с собой холод и тревогу.
Они передвигались на лошадях какое-то время, и за весь день, проведенный среди Танатарских болот, им встретилась единственная странная хижина на четырех деревянных столбиках, словно зверь, стоящий на лапах. Крышу украшал, если можно было так выразиться, череп оленя с рогами. Дом выглядел совсем неприветливо.
– Лучше бы нам убираться отсюда подальше, – произнесла Элис и проехалась на лошади немного вперед. Брат за ней не последовал. – В чем дело, Джо?
– Мы забрели далеко. Близится ночь, впереди неизвестность, а назад придется идти несколько часов.
– Ладно, может, этот дом давно заброшен, и нам повезет, если тут никто не живет.
– Из печной трубы идет дым. – Брат указал на плотный серый столб, возносящийся к звездному небу. – Надо постучать и попроситься на ночлег.
Джозеф осмотрелся и позади дома обнаружил небольшую баню и дровяник, но дров там не было. Зато вполне хватало места и тепла для лошадей. Они накормили животных перед тем, как уйти, но, обернувшись, застыли на месте. Перед ними была еще одна дверь в хижину.
– Наверное, это для того, чтобы после бани можно было сразу зайти в дом, а не обходить его кругом, – предположила Элис.
Они решили, что первая дверь – «парадный» вход, и будет невежливо зайти со двора. Хозяин дома может перепугаться и прогнать нежеланных гостей. Впрочем, и первая дверь совсем не обещала теплый прием.
Джозеф помог сестре взобраться к дому и трижды постучал. Никто не открывал. Он повторил стук, но снова ответом была тишина.
– Мне все еще кажется, что лучше бы нам идти дальше, – проворчала Элис, чувствуя бивший в спину ветер.
– Мы просто откроем дверь и войдем, – ответил Джо. – Вдруг нас никто не слышит.
Он дернул ручку двери, и та открылась. Внутри дома было темно, но в глубине виднелся человеческий силуэт.
– Негоже заходить живым через эту дверь, – послышался приглушенный голос, принадлежащий явно пожилому человеку.
Из тени вышла чудная старушка в странной одежде, напоминавшей лоскутки из самых разных тканей. Ее длинные серебристые волосы были перевязаны ленточками, а старое лицо выражало недовольство. Она шла к ним с двумя вениками, и Элис подумала, что они точно сейчас отхватят за то, что забрели к ней.
– Извините, пожалуйста, – сказал Джозеф и заградил собой сестру. – Мы всего лишь искали ночлег.
– Ночлег они искали… Тьфу, – пробубнила старуха и вручила им по венику. – Теперь плюйте через порог и выметайте за собой дух.
Ее слова прозвучали не меньше, чем приказ, и Джозеф и Элис поспешили выполнить все то, о чем говорила хозяйка, какой бы странностью им все это ни казалось.
– Теперь Тьма вас не почует, – выдохнула старуха и забрала обратно веники. Она хромающей, но бодрой походкой прошлась по всему небольшому дому и зажгла лампы, стоящие в разных сторонах, после чего можно было разглядеть обустройство ее жилища. В доме была большая печь, на которой хозяйка могла разместить минимум троих человек. В одном углу стоял стол с лавкой, а у оконца расположилась прялка, но та вся была в пыли. – Зачем пожаловали?
– Мы случайно проходили по болотам и увидели ваш дом, – ответил Джо.
– Случайно? – Женщина рассмеялась и прищурила черные глазки. – К хейле не забредают случайно.
– Но мы, правда, не рассчитывали остаться здесь посреди ночи. На карте болота уже давно должны были кончиться. К тому же поднялся ветер, и до ближайшей деревни мы бы добрались только к утру, если бы не умерли раньше.
– Ты верно говоришь, малец. Смерть дышит в спину одному из вас. Вот только пока не пойму, кому же именно, тебе или девчонке.
Элис нахмурилась. За последнее время ей уже второй раз встречается старуха, говорящая о смерти, и ей думалось, что это нисколько не забавно.
– Хейла, так вас зовут? – спросила она, но не ждала ответа. – Мы пришли к вам переждать бурю, а не за тем, чтобы нас пугали смертью.
– Деточка, хейла – это мое призвание, то, чем я занимаюсь уже больше трех столетий, а зовут меня Инвиера, – терпеливо сказала хозяйка. – Я чувствую жизнь и смерть, и коли ты здесь, то пришла не просто так. Меня не навещают, ко мне не проложена тропинка, и к моему дому не подходят те, кто заблудился.
– Тогда почему же мы здесь? – спросил Джозеф.
– Вам нужна моя помощь.
Кажется, Элис и Джо одновременно выдохнули от облегчения, что старуха, наконец-то поняла, что им нужно.
– Но помогаю я не всем, – продолжила Инвиера. – А только тем, кто отгадает мои загадки. Они могут показаться сложными, но лишь на первый взгляд. Нужно просто хорошенько подумать.
Джозеф встал спиной к Инвиере и шепотом спросил у сестры:
– Ну, что ты думаешь?
– Я думаю, что это все смахивает на какую-то сумасшедшую игру, – тихо сказала она, опасаясь, что их услышит женщина. – Тебе не кажется все это странным?
– Мы ничего не потеряем, если попробуем отгадать ее загадку. Тем более, ты у нас умная, много знаешь.
Она покачала головой, всем видом показывая брату, что ей не нравится его предложение
– А что будет, если мы не отгадаем вашу загадку? – громко спросила Элис у хозяйки, выглядывая из-за спины брата.
– Вы уйдете отсюда без моих ответов на ваши вопросы, – ответила старуха и усмехнулась. – Не бойтесь, есть я вас не собираюсь. Обо мне много судачат, но большая часть из этого – глупые выдумки. Люди опасаются женщин, которые по доброй воле селятся на болотах. Им кажется это странным. А еще мы иногда ходим по деревням и селам, берем сиротку, чтобы научить ее всему, что сами знаем, но в народе идет молва, что мы похищаем детей, а затем их съедаем.
– А это не так? – опасливо переспросила Элис.
– Еще чего! Я слышала, что человечина чересчур жесткая, а в детях и то, одни косточки. Ну так что, хотите услышать загадку?
– Хорошо, – согласился Джозеф. – Попытка не пытка.
Инвиера едва заметно кивнула, и ее голос зазвучал низко, будто бы из другого мира:
– У этого есть способность уничтожить все живое и мертвое. Имеет власть даже над королями. Этого ждут и в то же время бегут от него. Этого никогда не хватает, но это бесконечно. Что же это?
Джозеф сел на лавку и принялся молча обдумывать загадку. Элис же внимательно осмотрелась по сторонам, будто ответ мог таиться в окружающих ее предметах. Ей показалось, что все звучит просто, но все мысли будто бы куда-то подевались именно в тот момент, когда они так нужны.
– Обсуждайте загадку, у вас есть время, – посоветовала Инвиера. – А я пока напою ваших лошадей.
Хозяйка странной хижины вышла через ту дверь, которую ее гости не посчитали основной. Для живых – как выразилась Инвиера.
– Это смерть? – спросил Джозеф. – Отгадкой является смерть?
– Нет, Джо. – Элис покачала головой. – Смерть ждут немногие, согласись. И смерти не может не хватать. Здесь что-то другое.
– Что же тогда может уничтожить все и обладает большей властью, чем у королей?
– Не знаю… Проклятье! В голове пусто, ничего не соображаю!
Она потерла пальцами виски в раздражении. Джозеф тоже закипал. Кажется, из-за несообразительности им придется провести ночь среди болот и на ветру. С холодами светает все позже, а это значит, что столько часов они будут замерзать вместо того, чтобы греться и спать на печке…
– Подожди, Джо… Я догадалась!
От радости Элис запрыгала и заулыбалась во все зубы.
– Что это? Какой ответ? – выказал нетерпение Джозеф.
– Как же мы сразу не поняли…
Вернулась Инвиера, впустив с собой ветер, ставший к ночи еще холоднее.
– Погода совсем разбуянилась, – заворчала она, поправляя свои волосы с ленточками. – Ваш ответ готов?
– Да, – ответила Элис. – Это время.
На лице Инвиеры показалась улыбка. И Элис выпалила:
– Время уничтожает все живое – людей, зверей, способно уничтожить и мертвое – сточить камень, превратить в руины города. Оно имеет ту власть, которой нет ни у одного короля. Все ждут определенного момента времени и хотят отдалить время, когда их час близится к концу. Времени всегда мало, но при этом оно существует и существовало всегда. Ответ на загадку – время.
Джозеф раскрыл рот от удивления, потому что не ожидал, что отгадка окажется такой простой, но ему не хватит ума, чтобы решить эту задачку быстрее сестры. В этот момент он гордился Элис и понимал, что эта особа не пропадет.
– Я получила ответ, – сказала Инвиера. – Вы тоже получите свои. Садитесь по очереди за прялку.
Она не слишком тщательно смахнула пыль с прялки, рукой указывая Элис на лавку. Элис послушно уселась. В странном освещении жилища она рассмотрела лицо женщины. Казалось, блеклый свет создавал причудливую тень, и хозяйка выглядела очень старой, если посмотреть на ее правую сторону лица. Даже не старой, а дряхлой – кожа слишком сильно обтягивала череп и собиралась складками ближе к подбородку. А другая сторона ее лица выглядела обычно, как у немолодой женщины, но еще не старухи. Элис не разобрала, было ли увиденное игрой света или ее воображение разыгралось чересчур. Она опустила взгляд вниз и еще больше ужаснулась – одна нога, стоящая рядом со второй нормальной, была полностью белой, и на ней не было кожи. Она увидела костлявую ногу.
– Хейлы – стражи между мирами, – заметив любопытство гостьи, пояснила Инвиера. – Одной ногой я в нашем мире, а другой в мире мертвых. Половина моего лица безобразно старая и уродливая, а вторая выглядит как у обычного человека. Я чувствую смерть, и ко мне ходят за тем, чтобы узнать, сколько осталось жить. Раньше людей было больше, ходили и знатные гости, и обыкновенные крестьяне. Но когда наложили на магию запрещающую печать, мои силы начали меня подводить. Вроде бы я должна радоваться спокойным временам, но я не перестала быть той, кем являюсь. Я – хейла, и я все еще способна помогать. Вам я тоже помогу. Пряди, моя девочка.
Джозеф напрягся, пока его сестра с удивлением слушала хозяйку.
В Ундервуде Элис видела женщин, которые занимались прядением, поэтому имела представление о том, что делать. Она вытянула из клубка пучок волокон, присоединила его к веретену и начала вращать. Вскоре показалась накрученная нить, становившаяся все длиннее с каждой минутой. Элис улыбнулась тому, что у нее все вышло с первого раза. Инвиера же хмурилась. После того, как нитка оборвалась, она недовольно проговорила:
– То толстая, то тонкая, смотри. – Она протянула нить к Элис, чтобы показать ей работу.
– Я в первый раз этим занимаюсь вообще-то, – попыталась оправдаться девушка.
– Нить – это твоя жизнь. Но она не оборвалась быстро, что радует и говорит, что ты еще поживешь. Но там, где тонко, велика вероятность, что может порваться. Это значит, что ты должна быть осторожна. Твоя жизнь будет слишком часто под угрозой.
– Неужели какие-то нитки могут в точности определить это? – спросил Джозеф.
– Это не какие-то нитки, болван! – вскрикнула хейла и постучала пальцем по голове юноши. – Это моток шерсти из мира мертвых.
Элис встала с места и отошла от прялки.
– Ну и ничего страшного, – сказала она. – Зато нитка не порвалась в самом начале.
– Теперь очередь мальчишки, – подгоняя Джо, заявила старуха.
Джозеф сел за прялку и пытался вспомнить последовательность действий сестры. К своему удивлению, он будто чувствовал, что и как нужно делать. Но не рассчитал и ошибся, потянув слишком сильно. Нить оборвалась.
– Могу ли я начать заново? – спросил он.
Инвиера изменилась в лице. Она отогнала Джозефа от прялки и завязала на его очень короткой нити узел.
– Мы с этим закончили, – коротко сказала она.
Инвиера подошла к печи и затопила сильнее.
– И вы не объясните мне, что это значит? – недоумевал Джо и последовал за хозяйкой.
– Моя магия после печати уже не осиливает двоих. Я переоценила себя.
Он заметил, как женщина бросила в огонь его нить.
– Вот и славно, а то я уж начал бояться, что скоро умру, – посмеялся он.
А вот Элис не было смешно.
– Оставайтесь на ночлег, – проговорила Инвиера. – На печке вы согреетесь и забудете на время о том, что творится снаружи. Завтра будет новый день.
– Спасибо за то, что позволили остаться, – поблагодарила Элис и забралась со своим заплечным мешком на печь.
– Заметил, что у вас стоит банька. А могли бы мы завтра помыться?
После этих слов хейла стрельнула в Джозефа жестким взглядом, из-за чего он замолк. Похоже, женщина слишком ревностно относилась к тому, что ее баней кто-то воспользуется.
Света было не так много, но Элис хотелось порисовать. Сначала она по памяти изобразила странную избушку посреди болот. Внизу страницы подписала: «жилище хейлы по имени Инвиера». На этом она не остановилась и решила нарисовать мору. Кошмары уже не преследовали ее, но пока она воссоздавала образ этого чудовища, то будто бы заново переживала тот ужас на корабле. Ощущения были как в тот раз, и она больше не могла рисовать. Элис все спрятала обратно в мешок и поманила брата пальцем, зазывая к себе. Джозеф расположился рядом с ней.
– Джо, мне очень страшно, – прошептала она.
– Эй, сестренка, все хорошо. – Джо тронул кончик ее веснушчатого носа, показывая всем видом, что его никак не заботит порванная нитка. – Мы уже в Лирийских землях. До замка осталось не так далеко, и скоро ты сядешь на свой трон, а я буду стыдить тебя перед принцами, рассказывая им всякие истории о твоем детстве. Например, расскажу, как однажды ты чуть не утонула в навозе.
Послышался их смех.
– Благодаря такому братцу все женихи разбегутся кто куда. Зато останется тот, кто по-настоящему полюбит меня, – с улыбкой ответила Элис. – Но я не хочу жениться. Слишком рано еще о таком думать.
– Это мужчины женятся, а женщины выходят замуж, – поправил ее Джозеф. – А если к тебе заявится капитан Родерик и предложит стать его женой?
Элис нарочито обиженно отвернулась от брата и сделала вид, что собирается спать. Джо не тревожил ее, лишь с улыбкой прикрыл глаза и представил свою возлюбленную – девушку с темными кудряшками, милую, нежную, к которой он хотел в один чудесный день вернуться снова.
К их счастью, они быстро уснули, каждый, погруженный в свои мысли и мечты.
***
Денаш с волнением и дурным предчувствием осматривал свои владения на крупном макете в военной палате. На сердце было тяжело, ведь его одолевали сомнения, осилит ли его сын роль короля, не помешает ли ему болезнь править страной…
Что он точно знал – корона ни за что не достанется Маркусу. Может, Денизу и придется многому учиться, но найденыша он не подпустит к трону.
Накануне коронации он созвал членов совета, чтобы ознакомить их со своим решением. Среди них был его старший брат Дарко, который в свое время отказался от титула, уступая Денашу. В совете власти было чуть меньше, а свободы намного больше, что Дарко более чем устраивало.
На светский ужин также пришли Елена с сыновьями, ведь Денаш желал, чтобы семья также ознакомилась заранее с его решением.
Повара меняли одно блюдо за другим, подслушивая разговоры, которые велись за столом, но пока они стали свидетелями лишь милой светской беседы о том, какая ожидается зима. Елена, заметив заинтересованные взоры слуг, подозвала жестом одну девушку из прислуги, приказала ей закрыть двери и идти заниматься своими делами.
– Итак, господа… – начал Денаш и привстал из-за стола, почесывая поседевшую бороду. Члены совета как и семья с вниманием смотрели на короля. – Я уже не столь молод и наивен как когда-то давно и осознаю, что мне не суждено пребывать вечность в мире живых. Все в нашем мире тленно, и мой век однажды пройдет. Потому мне важно уже сейчас подготовить себе достойную замену, и я собрал вас здесь, чтобы вы первыми узнали обо всем.
– Мой господин, мы как представители совета поддержим любое ваше решение и примем нового короля как вас, – заверил Дарко. Он чуть поклонился в знак уважения, и остальные члены совета в согласии словам Дарко утвердительно закивали.
Дениз взглянул на брата в ожидании радостной новости, но тот был бесстрастен. Острые черты лица придавали младшему Мехрану возраст, будто он никогда и не был угловатым мальчиком. К тому же строгая одежда черного цвета и такого же цвета перчатки только подчеркивали, что юноша давным-давно вырос.
Денаш прокашлялся и сложил руки перед собой.
– Мой старший сын Дениз по праву должен был занять мое место, но его болезнь поставила крест на наших ожиданиях, как я думал. И с появлением Маркуса мы возложили эту обязанность на него. Маркус рос, чтобы стать королем, все в Орландо об этом знали. Мы с Еленой видели в нем надежду на процветание и светлое будущее для нашего государства. Но, по моему мнению, которое разделяет и моя супруга, ребячество еще не оставило мальчика, и он не годится для этой роли. Неготовность Маркуса оказалась большей проблемой, чем болезнь Дениза. И завтра в день коронации следующим королем я объявлю именно Дениза.
Старший сын Денаша и Елены выронил медный кубок из рук и растерянно посмотрел на отца, пока вино отпечатывалось на светлой скатерти бордовым пятном. Услышанное явно застало его врасплох. А Маркус будто бы знал об этом, и лишь ухмыльнулся. Он встал из-за стола, поднял вверх свой кубок и громко воскликнул:
– За будущего короля!
Члены совета переглянулись между собой, но не могли ничего произнести вслух. Они оказались молчаливыми свидетелями семейных разборок.
Елена выхватила руку Маркуса и крепко ее сжала.
– Сынок, не делай глупостей, – сквозь зубы процедила она так тихо, чтобы услышал только он. Но Маркуса все это только распыляло, он не собирался останавливаться.
Он взглянул на Дениза обжигающим взглядом, будто был готов уничтожить его на месте.
– Братец, я едва могу сдержать радость за то, что ты добился того, чего хотел, – с выражением произнес он, одергивая руку матери. – Умный, красивый, добрый… Но калека. Уверен ли ты в своих силах? Как будешь править страной, если ты из кресла подняться не можешь?
– Маркус, немедленно прекрати! – осадил его Денаш и к недовольному тону прибавился тяжелый взгляд исподлобья. – Прими с достоинством мое решение и обойдись тем, что хорошо поужинаешь.
Дениз лишь сочувственно улыбнулся брату.
– Ты имеешь право на меня сердиться, братец. Для меня эта новость – тоже неожиданность. Но я постараюсь справиться с возложенной ответственностью. Только помни, что никакой титул, никакие регалии не отменят моей любви к тебе. Ты мне нужен, ты важен, и ты будешь стоять не позади, а рядом со мной как главный советник.
– Оставь все эти нежности для дам, что соберутся вокруг тебя, как только узнают, что ты станешь королем, – пренебрежительно бросил Маркус, явно не желавший мириться с услышанным. – Надеюсь, все, что ниже пояса у тебя работает как надо, право, не огорчать же девушек.
– Маркус и Дениз, – строго сказала Елена. – Вы ведете себя непозволительно! Нам придется завершить ужин раньше положенного и отпустить членов совета. Ваши пререкания неуместны при гостях.
– Матушка, как истинный ваш сын, я имею право испытывать чувства, даже если они неугодны тебе и отцу. – Маркус отхлебнул из кубка и ненавистным взором оглядел всех присутствующих, которые, казалось, перестали дышать. – Или же велите избавиться от меня, будто бы и не было?
Денаш подошел к Маркусу и ударил младшего сына по лицу не в силах больше выносить хамского поведения. Из-за крупных перстней, украшающих руку отца, на щеке юноши появились порезы, из которых тут же начала сочиться кровь, на что все приглашенные ахнули. Но младший Мехран даже не выказал боли. Он лишь невесомо прикоснулся к ранам кончиками пальцев, облаченных в черные кожаные перчатки, и тут же их убрал.
– Даже не вздумай завтра появиться на коронации, – произнес Денаш, нахмурив широкие брови. – Всю церемонию ты просидишь у себя в комнате, а после отправишься обратно к монахиням. И ты высказал мне отличную идею – завтра же прикажу писцу убрать твое имя из истории нашей семьи. Потому что ты – темное пятно, ничтожество, которое как было мне никем, так и останешься до конца жизни просто ошибкой. Радуйся, что я достаточно добр и позволю тебе остаться жить в замке. Это будет единственным моим подарком тебе, и, надеюсь, ты не столь глуп, чтобы пренебречь им.
Впервые мать не встала на защиту сына, не говоря уже о членах совета, которые не имели права вмешиваться в разыгравшуюся драму.
Королева увела Маркуса из зала, чтобы снизить напряжение между ним и Денашем. Дениз подъехал к отцу и посмотрел в измученные глаза. Король устал бороться с Маркусом, кажется, все силы уходили на это противостояние. Драко также дал знак остальным членам совета покинуть ужин, а сам подошел к Денашу.
– Он молод, брат, – высказался он. – Ты принял правильное решение и выбрал из двух наследников именно того, кто справится. Дениз будет таким королем, которого ты хочешь видеть.
– Дениз – мой единственный наследник и истинный сын, – прошептал Денаш и обратился к сыну: – Завтра предстоит сложный день, но я буду с тобой.
– И совет тоже на твоей стороне, Дениз, будь уверен, – поддержал Драко.
– Спасибо, но я не знаю, что еще сказать. Я не был готов.
– Дело времени, сынок, – улыбнулся Денаш. – Ты отлично справишься с этой ответственностью.
А в это время Елена попросила Маркуса, на котором не было лица, проводить ее в покои. Тот взял мать под локоть и вел ее по длинным коридорам замка.
– Что на тебя нашло? – тихо спрашивала она, дотронувшись до его руки.
– Я устал, мама. Это невыносимо чувствовать его ненависть, ловить недовольные взгляды… Я не думал, что отец будет столь суров ко мне. К тому же он унизил меня при всех членах совета, назвав мальчишкой.
– Маркус, я предупреждала тебя об ужине, просила сдерживать эмоции, но ты будто сам себе враг. Я полагала, наш вчерашний разговор повлияет на тебя, и ты…
– И что с того? – Он остановился и вперил взгляд своих голубых глаз прямо в душу матери. – Что с того, что я узнал еще прошлым вечером, что следующим королем станет Дениз? Мне от этого должно стать легче?
– Я рассчитывала, что, пережив ночь с этой мыслью, ты сможешь достойно принять решение отца, но ты устроил театральное представление. – Елена повысила тон, и ей тут же пришлось пожалеть об этом. – С этого момента прошу тебя слушаться Денаша во всем, теперь он будет пристально следить за тобой и не позволит дать промашку.
– Если ты любишь меня, то должна помочь мне заполучить престол.
– Маркус, нет… – прошептала она. – Я не встану против короля.
– Значит, встанешь против сына.
– Не глупи…
Елена хотела еще что-то сказать Маркусу, но он поспешил удалиться к себе в комнату. Ему было сложно сдерживать свои чувства, и он в порыве гнева разгромил мебель, разбил зеркала и разорвал белые простыни, чтобы выплеснуть хоть немного ярости, но она будто бы только разгоралась сильнее. Он снял перчатки и оглядел свои почерневшие пальцы. Это было его проклятьем с детства, когда только начали темнеть кончики. После своего дня рождения Маркус решил скрыть это ото всех и стал носить перчатки. Он боялся, что это болезнь, но оказалось, что хуже. Сейчас эти пальцы так жаждали посильнее вцепиться в шею отцу или брату…
«Почему не я?», думал он, восседая среди устроенного им хаоса. «Чем я хуже брата? Неужели отец меня настолько не любит, что готов оставить наследником калеку?»
Однажды Денаш уже отказался от него, и Маркус знал, что следующего раза не будет.
Он вдруг почувствовал Тьму, которая завладевала им и накрывала подобно волне северного моря. Маркусу стало не по себе, и его тело забилось в судорогах. Горло будто сжимали длинные костлявые пальцы, и свет постепенно угасал… Он знал, что за этим следует. Он услышит мерзкий шепот, который берет власть над ним каждый раз, когда приходит Тьма…

Глава 7
Потерянный брат
– У тебя что-нибудь осталось? – спрашивал Маркус, стоя напротив сгорбленного мужчины. Одежда на незнакомце была изодрана и открывала грязное тело с язвами от груди до ступней.
– Сначала плата, а потом мой человек позволит вам взглянуть на товар, – ответил он и запустил руку в и без того взлохмаченные волосы.
– Чего ты хочешь? Я могу распорядиться, и ты будешь получать по две порции обеда вместо одной.
– Хе-хе, не откажусь, но у меня есть и другие потребности. – Торговец облизнул потрескавшиеся губы. – Мне здесь одиноко, неплохо было бы провести немного времени в компании женщины.
– Это я могу устроить.
– Только не выбирайте совсем уродину. И желательно, чтобы она была в теле, а то я никогда не любил худощавых.
– Сделка есть сделка, – кивнул Маркус. – Я держу свое слово даже перед таким ничтожеством как ты.
Тот лишь сглотнул, не пытаясь спорить с принцем.
– Мой господин, позвольте поинтересоваться, к чему вам мой товар? Вы не смахиваете на того, кто верит в чудеса.
Маркус не ответил, вместо этого одарил мужчину говорящим взглядом, после которого торговец понял, что лучше помалкивать. Для чего бы не понадобились высокопоставленному гостю его безделушки, его это не касалось.
Мехран подозвал к себе стражника и попросил отвести заключенного в одну из комнат для прислуги и обеспечить тому проститутку, и побыстрее. Через полтора часа, когда торговец вдоволь нарезвился с бедняжкой, он рассказал, как разыскать того, кто поможет ему, и Маркус, наконец, получит то, что желает.
Близкая от Орландо деревенька Клюдо состояла из пары десятков симпатичных домиков, которые рядком держались друг друга. Торговец назвал третий дом от трактира по левой стороне к югу, и Маркус быстро отыскал его. Несколько стуков и ожидание, пока отворят дверь, но спешить никто и не думал. Тогда стук стал громче и настойчивее, и вскоре к нему вышел подбоченившийся мужичок среднего возраста, который не сразу, но признал в госте сына короля.
– Простите, господин. Я сразу, как услышал, – покорно кланялся он, даже не глядя в глаза.
– Достаточно, – ответил Маркус и жестом приказал остановиться.
– Чем я могу помочь в столь поздний час?
– Дохлая кошка ожила. – После этих слов Маркус бросил ему в ноги мешочек таллингов.
Руки потянулись за монетами, а глаза мужичка расширились. Он не стал медлить и сразу накинул на себя верхнюю одежду. Кодовая фраза была ключом для разного рода сделок, которые торговец продолжал вести, даже сидя за решеткой, пусть и звучала забавно.
– Ждите здесь, – сказал сообщник. – Дело займет у меня пару часов. Не королевский прием, но у меня в доме теплее, чем снаружи.
– Я иду с тобой, – заявил Маркус.
– Но мы не ведем дела подобным образом. Не знаю, что вам наобещал Хонк, но я не стану рисковать всем, что имею.
Маркус приблизился на шаг. Достаточно, чтобы тень от него накрыла торговца целиком:
– Сейчас ты рискуешь остаться без головы, – сквозь зубы процедил он. – Я давно не смотрел на казни, и, если у меня кончится терпение, ты на прощание подаришь мне наслаждение увидеть смерть.
Тот лишь сглотнул и не решился ответить принцу.
Лесная тропинка вела куда-то вдаль, темнота проглатывала их с каждым шагом, а ветки будто пытались остановить, цепляясь за одежду. Маркус едва поспевал за бодрым проводником. Вскоре они оказались у пещеры, которая надежно скрывала свои сокровища внутри. Она напоминала чрево какого-то огромного зверя: влажные коричнево-алые стены блестели от света факела, а воздух был наполнен неприятным запахом гниения. Чего там только не было… Все предметы даже обычные на вид буквально кричали о том, что магия существует.
Маркус с детства верил в то, что магию не могли запечатать навечно, и он жаждал быть ее обладателем. Он провел пальцем по древнему кинжалу – лезвие заурчало, как котенок.
«Что может корона против этого?»
Денаш, Елена, жалкий Дениз – все они играли в правителей, пока настоящая сила ржавела в пещерах.
Но теперь…
Теперь она будет его.
Маркус прознал о торговце магическими предметами недавно, и вот пришел час, когда он сумеет прикоснуться к тому, что покрыто тайнами и загадками. Глаза Мехрана разбегались от того, что он хотел забрать себе все. Мужичок улыбнулся и спросил:
– Чего вы изволите?
– Мне нужно наказать кое-кого за пренебрежение.
– Выберете суровое наказание или что помягче?
– Для начала – помягче.
– Тогда – вот.
В руках у Маркуса оказался мешочек, который он тут же собирался развязать и заглянуть внутрь.
– Нет-нет, стойте! – прикрикнул мужичок. – Его нельзя вдыхать. И вообще, нужно для начала освоить особые правила, чтобы воспользоваться этим.
И он снял с пояса сумку, в которой было много свитков. Достав нужный, он стал вслух читать для принца список того, что можно и нельзя, и Маркус послушно проговаривал все услышанное, чтобы запомнить.
Потом Мехран наклонился к ящику и стал перебирать остальные предметы, на что мужичок разозлился и стал оттаскивать его.
– Вам не стоит!
– Молчи, деревенщина, – сплюнул Маркус.
– Да что вы делаете? Вы в своем уме? А если что-то просыплется или ненароком разобьется?
Маркус оттолкнул его в сторону и продолжил с интересом рассматривать склянки.
– Мой господин, мы продаем за один раз лишь один предмет в одни руки, таковы наши правила. Желаете взять что-то еще, то оплатите и приходите в следующий раз с письмом от Хонка. Только учтите, что цена возрастет.
– Заткнись, деревенщина, – огрызнулся Маркус и кинулся к мужичку. В его руках блеснул нож, который так и стремился пуститься в ход. – Мне ничего не стоит заставить тебя замолчать навечно.
– Пожалуйста, прошу… – ответил он. – У меня семья живет в Миеландо, маленькие сыновья и жена. Давайте мирно разойдемся, а вы придете ко мне завтра, и я вас снова отведу сюда.
– А почему бы мне тебя не убить и не забрать с собой все?
– Но… так нельзя! Пощадите! Если вы убьете меня, моя семья умрет от голодной смерти!
– Тогда я просто возьму у тебя все вещи, что ты хранишь здесь.
– Нет, ваше величество, умоляю! Это мой хлеб, только благодаря этим штучкам я до сих пор живу!
– Ладно, так и быть. – Маркус достал серебряный таллинг и протянул мужичку. – Держи в качестве компенсации за то, что я нарушаю правила сделки.
Стоило мужичку забрать из ладони Мехрана таллинг, как Маркус притянул беднягу к себе и вспорол ему живот. Глаза мужчины округлились под стать размеру таллинга, а из его рта полилась кровь. Мехран подхватил его и запачкал свои одежды. Он вытолкал его умирать под открытое звездное небо и как в тумане повторял: «Прости, ты сам вынудил меня так поступить». Мужичок хрипел и полз в сторону тропы в надежде выжить, но Маркус проявил милосердие и убил того, кто уже напрасно мучился от боли. Он одновременно с ужасом и воодушевлением смотрел на мертвое тело, которое еще недавно говорило, дышало и чувствовало. Больше этому никчемному человечишке ничего не нужно.
Маркус вернулся в пещеру сгреб несколько заинтересовавших его предметов к себе в мешок, и тут ему на глаза попалось нечто невероятно прекрасное…
***
Вдоволь выспавшись, Джозеф тихонько слез с печи и позволил сестре еще немного насладиться сном перед дорогой. В это время Инвиера готовила похлебку и ароматный хлеб, приговаривая что-то себе под нос.
– Доброе утречко, – сказала она и поставила тарелку, полную супа, и положила несколько кусков хлеба. – Наедайся вдоволь. Если проснется девчонка, не вели ей ничего брать со стола.
– Почему? – удивился Джо.
– Она поест в дороге. А ты ешь сейчас. Ты меня понял?
Чувствовалось, что хейла говорила так не от жадности, он понимал серьезность ее просьбы, хоть и не видел в ней смысла, но все же кивнул в знак согласия. Лучше уж послушаться эту странную хозяйку, чем пренебречь.
Инвиера покинула хижину, оставляя гостя наедине с угощением. Еще горячая еда показалась ему очень вкусной несмотря на то, что была незамысловатой.
Вскоре Элис сладко потянулась и тоже проснулась.
– О, хозяйка добродушно решила нас угостить завтраком? – спросила она с аппетитом разглядывая брата, который уже почти все доел.
– Только меня. Сказала, чтобы ты ничего не ела, – с набитым ртом ответил Джо.
– Еще чего!
Элис спрыгнула с печки и собиралась взять со стола кусок хлеба, но рука брата перехватила ее запястье, не позволяя этого сделать.
– Тебе жалко для меня хлеба? – состроила она жалостливый вид.
– Ты знаешь, что я бы ничего не пожалел для тебя, но Инвиера просила меня, чтобы я не делился с тобой. Прости, – виновато сказал он. – Мне совсем не хочется ее злить. Мало ли чего она может удумать.
Элис хотела высказать, что она думает на этот счет, но в эту минуту вошла сама Инвиера, раскрасневшаяся и запыхавшаяся.
– О, ты тоже уже встала, – произнесла она. – Надеюсь, ничего не ела со стола?
– Нет, – покачала головой Элис с недовольным видом.
– Все правильно сделала. Юношу я забираю попарить в бане, а ты пока можешь прибраться, я не обижусь.
– Сестре тоже не мешало бы помыться, – предложил Джозеф.
– Со мной пойдешь только ты. – Инвиера резко схватила его за руку и увела за собой, не желая ничего слушать.
А Элис только и сумела открыть рот от удивления, как хейла обхаживает ее брата, и с каким пренебрежением относится к ней.
«Ладно, мы хотя бы провели ночь в тепле, и нас не съела эта странная старушка, которая больше похожа на людоедку», подумала она и взяла в руки веник.
В это время Джозеф согревался в бане и млел от приятного чувства расслабленности. Инвиера не щадила его и хорошенько прошлась по нему вениками да так, что он забыл обо всем.
– Не понимаю, чем я заслужил такой прием, – проговорил он, разминая плечи.
– Этому не стоит радоваться, паренек, – ответила Инвиера и протянула ему белый камушек неправильной формы. – Это кость, держи ее при себе. Не бойся умереть, я обманула мир мертвых, но лишь на время.
– Как обманули? – удивился он, взяв кость.
– Я тебя накормила и омыла – это ритуалы, которые хейлы совершают перед смертью зашедшего к ним гостя, чтобы проводить его в иной мир. Вот только когда смерть придет по твою душеньку, она почует покойника из-за косточки. Заберет ее, а тебя оставит. Потому и не бойся.
Джозеф невольно улыбнулся тому, что еще недавно посчитал бы сказкой, но вот чудовище в виде моры заставило его поверить этой чудной женщине.
– Зачем вы помогаете мне?
– Сердце у тебя хорошее. Вон как за девчонку трясешься. Она – тот еще постреленок! Но тоже добрая. За ней надо присматривать, а то она еще сумеет найти бед на свою голову. Ну ты видел ее нитку.
Вскоре они вернулись в дом, где Элис уже навела порядок и сидела у окна.
– Ну посмотрите! Не только голова работает, а еще и руки! – послышалась похвала из уст Инвиеры. – Давно у меня не было такой чистоты.
Элис улыбнулась от приятных слов. Может, эта хейла не так уж и смахивает на людоедку, раз умеет похвалить.
– Ветер понемногу стих, – сказал Джо. – Пора выдвигаться дальше, время не ждет.
– Ты прав, – кивнула Элис и обратилась к хозяйке избушки: – Спасибо, что не выгнали нас на улицу и не позволили замерзнуть насмерть.
– Ну не отгадай вы загадку, то я бы так и поступила, – глухо рассмеялась Инвиера.
Элис в ответ улыбнулась и замерла, когда старушка приблизилась к ней вплотную:
– Постарайся избегать неприятностей, а то нить жизни может оборваться в любой миг.
Она что-то шепнула на прощание Джозефу и немного проводила гостей, махнув им вслед рукой.
Джозеф и Элис после ночи теплого сна в доме хейлы чувствовали силы на дальнейшее путешествие. Они послушно следовали карте, но несмотря на то, что ступили на Лирийские земли, сама Лирия, где находился родовой замок Элис, все еще казалась далекой от них.
С каждым днем холодало все сильнее. Расставленные с вечера ловушки больше не приносили ежедневной добычи, запасы скуднели, а останавливаться ночевать на открытой местности было попросту опасно из-за голодных и везде рыскающих животных. Да и хитрый ветер с легкостью находил уязвимые места и жалил, чем вызывал неуемную дрожь.
– Сложно поверить в то, что существуют чудовища, хейлы… – произнесла Элис, крепко держа лошадь за поводья. – Значит, и магия – вовсе не сказка.
– Меня больше волнуют слова Инвиеры про печать на магию. Если ее запрещали, значит, в ней таится много опасностей. Разве ты так не думаешь?
– Не знаю, Джо. Все это так странно и удивительно… Пророчество – это ведь тоже магия?
– Элис… – Брат перегнал ее и остановился перед ней. Он смотрел в голубые глаза и с грустью понимал, что его сестра давно уже не малышка. – Я знаю тебя сто лет, и то пророчество явно не имеет к тебе никакого отношения. Ни за что не поверю, что ты причинишь кому-нибудь боль или зло. Как только мы встретимся с королем и королевой, все успокоится, сквады отзовут, и ты заживешь спокойной жизнью. Не тревожься из-за этого. Глупо полагать, что все предопределено, и судьба уже заранее обо всем распорядилась.
Элис немного успокоилась. Сказанное Джозефом звучало логично и вселяло веру, что он мог оказаться прав.
– Хорошо, мы прибудем в замок. А что станет с тобой? Разве мы не вернемся к маме, когда все наладится?
– Не думаю, – отмахнулся парень. – Ты будешь королевной, и у тебя появятся новые обязательства, а я… мне уже пора жениться и заводить детей.
– Ты выберешь в жены Милу?
– Такие девушки как Мила выходят замуж только за достойную партию, а я пока никем не стал. Но ничего, все исправимо. Ну а пока… пока тебе нужно освободить голову от всяких бредней вроде пророчества.
– Наверное, мне стоит послушаться тебя, – кивнула она, и ее плечи приподнялись от тяжелого вздоха.
– Впереди соколиные скалы, – прочел Джозеф по карте. – Стоит быть осторожными, ведь там могут быть обрывы.
Элис замедлила лошадь вслед за братом и оглянулась по сторонам.
***
День коронации ознаменовался настоящим праздником. Пока в замке собиралась вся знать, простолюдины гуляли на богатой ярмарке в честь семейства Мехран, которая раскинулась по всем улочкам столицы. Казалось, запах мятных пряников и жженной карамели стоял во всем Орландском королевстве, а не только в главном городе.
Дениз нервничал и оттого теребил верхнюю пуговицу на расшитом камзоле. Ненадолго задержав внимание на людской суете во дворе замка, видневшейся из окна, он обратил взгляд зеленых глаз на короля, который сегодня передаст управление страной в руки своего сына.
– Отец, позволь брату присутствовать, – осмелился попросить Дениз в надежде убедить Денаша. – Это самый важный день для меня, и я хотел бы видеть Маркуса.
– Мое наивное дитя… – вздохнул Денаш и снисходительно посмотрел на сына, и в его голосе послышалось сожаление. – Неужели ты еще не понял, что этим гаденышом правят зависть и тщеславие? Он не пожелает тебе добра, только порадуется, если допустишь ошибку. Я хочу уберечь тебя от него, чтобы в один прекрасный день ты не получил нож в спину.
Эти слова причиняли боль. Дениз не считал Маркуса злодеем. Да, у него непростой характер, но разве Денаш справедлив к нему?
– Не зови его больше братом, – сухо ответил отец. – Он никогда не был Мехраном и уж тем более – не станет.
– Отец, что ты такое говоришь? Мы всегда будем братьями, я не намерен потерять его. Я люблю Маркуса, ведь ты это знаешь. Ты наказал его, а вместе с ним и меня.
– Я сделал это тебе во благо. Сейчас ты слеп, но, поверь, когда прозреешь, то истинное лицо этого проходимца тебе не понравится, – покачал головой Денаш. – Сын мой, оставим разговоры об этом до лучших времен. Пора отправляться в зал, где нас уже заждались.
Денизу лишь оставалось послушаться отца.
Елена встречала всех присутствующих и задавала тон празднику добрыми пожеланиями и своим приятным видом. Когда рядом с ней появился муж и старший сын, она лучезарно улыбнулась им, и все гости и хозяева этого вечера стали занимать свои места.
– Приветствую вас, мой народ, – приветственно помахав рукой, начал Денаш и обвел взглядом толпу. – Благодарен за то, что вы нашли время для того, чтобы присутствовать на празднике коронации. Давным-давно отец передал мне корону перед вами и вашими предками, и вот теперь я сам удостоен чести короновать будущего правителя.
От его громкого голоса люстра покачнулась, позвенькивая хрустальными лепестками.
– Орландское королевство – маленькая, но очень сильная страна, и сильна она теми, кто живет здесь, трудится на благо государства. И поэтому я обязан назначить королем человека, который бы приумножил честь и славу нашего королевства и решил те проблемы, что я не сумел.
Гости начали удивленно переглядываться и искать глазами Маркуса, но его нигде не было. По крайней мере, создавалось такое впечатление.
– Я не хотел бы затягивать и томить вас в напрасном ожидании, поэтому объявлю наследника сразу – это мой сын, Дениз Мехран.
На большинстве лиц собравшихся отобразилось изумление, но в большинстве случаев оно выражало радость, а не сожаление. А в это время Денаш продолжал:
– Вы все знаете Дениза как моего стратегического советника, который помог нам наладить торговлю со многими странами. Он много лет провел среди членов совета, вдаваясь во все подробности королевских дел. За последние годы люди стали жить лучше, самым бедным гражданам мы дали работу, и те смогли обеспечить себе существование. Это и заслуга моего сына, в том числе. Нет человека благороднее и умнее, на кого я мог бы положиться хотя бы отчасти как на Дениза. – Денаш мягко опустил руку на плечо своего старшего сына и по-отечески улыбнулся. – С этого дня можете быть уверены, что король будет защищать вас от бед, а я буду рядом, чтобы помочь ему сделать нашу и вашу жизнь лучше. Я уступаю место достойнейшему.
Раздались радостные возгласы и аплодисменты, хотя многие и не рассчитывали на подобный исход событий. Весь дворец, все королевство ждало совершеннолетия Маркуса, потому что с самого рождения ему нарекалось стать королем. Но и Дениз был народным любимцем, поэтому жители встречали его, как и полагается.
Слуга поставила перед королем большую шкатулку из красного дуба, в которой лежала королевская тиара, и Денаш надел ее на голову сына.
– Надеюсь, ты подготовил слово, – шепотом сказал он Денизу, трепля его за темные волосы.
Дениз подъехал на своем деревянном кресле на колесиках ближе к людям, и уже в новой роли собирался произнести торжественную речь:
– Жители Орландского королевства! Сегодня я предстал перед вами как король, и передо мной открылись новые возможности, но также и на мои плечи возложена величайшая ответственность. Все, что будет в моих силах, я обязуюсь сделать, но мне потребуется ваша помощь.
В зале зазвучал одобрительные выкрики, и дружно поднялись пурпурные флажки вверх в знак поддержки нового короля. Только одна темная фигура не разделяла всеобщей радости, а медленно огибала всех гостей, подбиралась все ближе к Денизу. Некто держал что-то опасное в своих руках, то, что приводило его самого в дрожь, но он все же шел. И вот, оказавшись перед королевской семьей, человек снял накидку с головы, и все узнали Маркуса. Он приставил палец к губам, разжал кулак и сдул с ладони в сторону толпы голубой порошок, отчего гости стали чихать и позже замерли на месте как статуи. Никто из них не шевелился, будто время в зале остановилось.
– Маркус! – процедил сквозь зубы Денаш. – Объяснись, что за пакость ты принес в замок?
– Один из твоих заложников торговал некогда волшебными диковинками, и у него была пыльца с древесных цветов Медиены. По его рассказам, она может заставить замереть людей. Не думал, что подействует, но это удивительно… Посмотри на эти рожи! Непонятно, чему же они радуются?
Дениз подъехал к брату и грозно взглянул на него.
– Одумайся, брат. Это не детские игры. И если раньше я мог тебе это простить, то как правитель я не допущу подобного.
– О, как ты заговорил! Еще вчера ты был настроен иначе, но, видно, корона меняет ход мыслей. И как же власть быстро вскружила голову моему брату.
– Тебе она вскружила голову намного раньше, – строго сказал Денаш. – В том моя вина, но я исправлю свои ошибки. Ты уже не ребенок, но еще есть время.
– Что ты намерен сделать? – встревожилась Елена, обхватив руку мужа.
На лице Денаша показалась самодовольная улыбка, он явно не скрывал радости от задуманного плана.
– На севере нужны солдаты, отправлю Маркуса туда, служба вправит мозги на место подейственнее, чем все мы тут.
Денаш отвел взгляд в сторону и опустился на трон.
– Когда мужчину поздно воспитывать, его необходимо сломать.
«Сломать»…
В голове Маркуса голос отца прозвучал словно оглушающий гром.
– Нет, Денаш, он слишком изнежен для оружия и военной службы. – Мать трясла головой, и по ее щекам катились крупные слезы. – Ты ведь погубишь его! Мы потеряем нашего мальчика! Не допускай этой ошибки, Денаш, разреши монахиням заняться нашим сыном, они будут достаточно строги!
– Все уже решено. И впредь не называй его нашим сыном. Пусть убирается вон! – Денаш подозвал стражника позади себя и указал на Маркуса.
– Отец! – крикнул Маркус. – Как ты так можешь поступать со мной? Дениз, скажи ему что-нибудь!
Дениз смотрел на брата с немым сожалением, словно пытался на прощание запомнить черты лица того, кого больше не узнает. Маркус рвался прочь, но никто не хотел его по-настоящему удержать не от злых поступков, а от сжирающей Тьмы, и это резануло сильнее любого приговора.
Мгновение спустя оцепенение спало с гостей, и они увидели, как брыкающегося Маркуса уводит королевская охрана.
Младший Мехран сжал руку в кулак, где еще оставались следы от волшебного порошка. Юноша сам не понимал, чего добивается. Его подталкивала к пропасти Тьма, шептала на ухо проклятья, и он поддавался ей, никак не противостоял. И это было ошибкой.

Глава 8
Избавление
– Джо, я замерзла. – Голос Элис дрожал, будто она теряла не только тепло, но и веру, что оно когда-нибудь вернется.
Она до последнего не хотела жаловаться, но боялась в один момент окоченеть и упасть с лошади. В бесполезной попытке спрятаться от ветра, который нахально пробирался через одежду, она укрылась шалью.
– Знаю, сестренка. Потерпи еще немного. Через пару часов выйдем ближе к ущелью, сделаем привал, разожжем костер, и ты сможешь согреться. Мне тоже не терпится выпить горячего травяного чая.
– Скорее бы…
Дыхание зимы все больше чувствовалось. И пусть снег еще не укрыл всю землю полностью, но, чем дальше Элис и Джозеф шли в сторону северной части Лирийских земель, тем становилось холоднее. Пейзажи будто обиделись на солнце – все вокруг стало стальным, жестким. Дорога затаилась, как зверь, готовый вцепиться в пятки, и ни одной деревни или села поблизости. Здешние места были суровы к тем, кто решил путешествовать в это время года, но у Джозефа не было выбора. Можно было пойти в обход скалам, но это лишние дни пути, лишние глаза, которые увидят Элис, лишняя опасность.
Стук копыт эхом разносился вокруг, и казалось, путников обступили со всех сторон. Но Джо насторожился не на шутку, и Элис это заметила.
– Кажется, привал лучше отложить. За нами может следовать сквад. – Джозеф позволил сестре пройти вперед по узкой тропе, а сам остался позади. – Если мне не показалось.
– Этого еще не хватало, – ответила она и покачала головой.
Элис тоже почувствовала, что они здесь не одни, но все человеческие силуэты по приближению оказывались лишь торчащими из земли скалами.
«Может, на этот раз также», надеялась она.
– Вдалеке я заметил людей в темных одеждах, они уже некоторое время следуют за нами, но пока держатся на расстоянии. Я насчитал троих.
– А вдруг они такие же путники как и мы? – спросила Элис.
– Ты хочешь проверить их на дружелюбность?
– Нет, совсем нет.
– В любом случае, лучше оторваться от них. Будем скакать спокойно, чтобы не утруждать лошадей, но после каждого поворота ускоримся. Так у нас будет шанс избежать встречи.
– Джозеф, но разве это не опасно? Здесь повсюду обрывы! – Она испуганно взглянула на пропасть справа от нее.
– Мы будем осторожны.
Элис старалась не показать беспокойства, но ей становилось страшно от одной мысли, что на них могут снова напасть. Встреча со сквадом могла оказаться смертельной для нее и брата, и надеяться на то, что им посчастливится выйти победителями из боя, который развяжется, было чересчур наивно. Бойцы из них неважные, а хитростью сквад не возьмешь.
Поначалу им удавалось передвигаться, как они и задумали. Но из-за подтаявшего снега в некоторых местах тропы стало скользко, и им стоило бы идти пешком. Если бы не их таинственные преследователи, они бы так и поступили, но любая заминка грозила им лишением жизни.
– Скалы скоро кончатся, – поддержал Джозеф впереди идущую сестру. – Нужно еще немного продержаться.
Элис обернулась и улыбнулась ему. Она покрепче сжала поводья и припустила лошадь, чтобы быстрее преодолеть сложный участок пути. Джо последовал за ней, но его лошадь неудачно споткнулась и начала заваливаться на бок туда, где их ждала зияющая бездна. Камни стали обваливаться один за другим, а ноги Джозефа застряли в стремени, и ему не хватало маневренности выбраться из смертельной ловушки.
Услышав страшный грохот, Элис обернулась, повернула свою кобылу назад и поскакала во всю прыть с одной только мыслью, лишь бы успеть. Лошадь под Джозефом проседала от тяжести наездника все больше, пока земля уходила из-под ее копыт, и бедное животное в панике предпринимало попытки не соскользнуть в пропасть. Парень постарался в очередной раз вытащить ноги из стремян, и ему это удалось. Он ухватился за обломок скалы. Его пальцы безнадежно вжались в гранит, и с каждым мгновением бездна под ним становилась все больше.
– Держись! – приказала Элис.
Она наклонилась и протянула брату руку, а другой продолжала удерживать поводья. Ей не хватило бы сил самой вытащить его, а вот с лошадью шансы возрастали. Правда, и сорваться вниз всем вместе было бы запросто. Джо понимал это и не хватался за руку. Он слышал, как его лошадь испуганно ржет и валится по камням вниз.
– Нет, Элис, – сказал он.
Она умоляюще смотрела на него, а в его взгляде была обреченность. Он понимал, что его руки с каждым мгновением слабеют.
– Нет, черт возьми, нет! – Он закашлялся, пальцы скользили. – Ты уйдешь. Ты должна! Если останешься – умрешь вместе со мной.
– Не смей! Не бросай меня одну! – Элис протянула свою руку еще ближе к нему.
– Уйди, пока я не передумал! – зарычал он.
Он держался за камень изо всех сил, все еще отказываясь от руки помощи, которую протягивала ему Элис.
Он сделал выбор.
Она в растерянности оглянулась и заметила вдали несколько темных точек, которые с каждой секундой становились все больше, и в этот миг Джозеф стал падать вниз.
– Нет-нет-нет!
Элис зажала рот рукой, видя, как брат при падении ударяется несколько раз об острые скалы. И вдруг лошадь Элис словно заколдованная развернулась и помчалась вперед, не обращая внимания на то, как слабая всадница тянет за поводья, желая вернуться.
– Остановись, проклятая! Ну же! – ругалась она, но животное было непокорным. – Мы не бросим Джо!
В ушах стоял звон, а по ее щекам текли слезы, смешиваясь с холодным ветром, который словно хлыстом ударял по мокрым линиям на лице. Девушку одолевали злость и обида, что она не может справиться со своей кобылой и все больше отдаляется от брата. И вот, проскакав галопом приличное расстояние, лошадь внезапно остановилась перед поваленным деревом, встала на дыбы, и Элис свалилась вниз, смотря вслед удаляющемуся животному. Грэмс неуверенно приподнялась с земли, оглянулась, и в этот момент в ее ушах зазвенело еще сильнее. Сквозь этот неприятный звук она снова услышала требовательный голос брата. «Беги!» И она послушалась, все еще не придя в себя.
Весь страх куда-то подевался, она лишь бежала, не зная куда и сколько еще нужно бежать. Дыхание сбивалось, но Элис не могла остановиться. Она удалялась все дальше от тропы и опасных обрывов, и в глазах начало темнеть, а тело ослабевало. Последнее, что она ощутила, это удар об холодную землю.
В забытье она не чувствовала дрожи и не слышала звуков. Лишь бесконечная тьма, в которой ничего не было, даже воспоминаний о прежней жизни.
Она пришла в себя спустя время.
В следующее мгновение, когда Элис открыла глаза, она увидела вокруг себя незнакомых женщин в темных одеяниях. Она хотела спросить их о чем-то, но легкие горели и не выпускали воздух, будто его было мало и внутри, и она сдалась боли. Зато ей подчинялись глаза, и она осмотрела небольшую комнатку без окон в окружении каменных стен, одетых во все черное женщин. Элис поняла, что это, скорее всего, монахини, и выпустила из себя вздох облегчения, что она вдалеке от преследователей.
– Жар спал, и, кажется, она приходит в себя, – тихо произнесла старшая из них и придвинулась ближе к Элис, заботливо протирая полотенцем ее лоб от капелек пота. – Тебя нашла среди скал одна из послушниц, когда отправилась за боярышником. Неизвестно сколько времени ты пролежала, но, благословит Высший твою душу, не успела до смерти замерзнуть.
– Джо… – сумела проговорить Элис и тут же выдохнула, будто силы совсем оставили ее. Горло неприятно саднило из-за сдавленного кашля.
– Ты была не одна? – На этот вопрос женщины она смогла лишь утвердительно кивнуть. – Прости, дитя, никого рядом не было. Тебя нашли одну.
Слезы пришли не сразу. Сначала дрожь в подбородке. Потом – пустой вдох. И лишь затем – боль, вылившаяся наружу. Все ее хрупкое тело охватила дрожь, и монахиня укрыла ее шерстяным одеялом. Элис не смела и близко подпускать к себе мысль, что ее брата больше нет. Это ведь Джозеф, он не мог так просто взять и умереть. Он всю жизнь был рядом, заботился, ворчал на нее… И как теперь поверить в то, что его не стало?
«Ты в окружении мертвецов»… Она пыталась избавиться от навязчивых слов торговки диковинками на рынке в Мене, которые звучали у нее в голове. Старуха предупреждала, что смерть заберет Джозефа, и Инвиера сказала почти то же самое.
Элис в окружении мертвецов… Но она изо всех сил старалась не падать духом. Если бы она позволила себе признаться в том, что ее брат вряд ли уцелел после падения со скал, то она не смогла бы больше ни во что верить. Он жив, и Элис не желала думать о другом исходе.
Всего пару дней ей потребовалось, чтобы почувствовать себя сносно. Монахини знали свое дело и не давали девушке покоя, приходя каждые два часа с бесконечными припарками и снадобьями. Целыми сутками лежать на койке в темной комнате казалось Элис пыткой и потерей времени, и поэтому, как только ей удалось окрепнуть, она уговорила монахинь отпустить ее на поиски брата. Главная наставница Бьянка долго не соглашалась. Ее худощавое строгое лицо всегда было натянутым, а туго собранный хвост черных волос еще больше сужал глаза, придавая взрослой, еще не пожилой женщине, кошачьи черты. Ворчливо перебирая бумаги, она каждый раз, когда слышала просьбу Элис, переводила на нее хмурый взгляд и говорила, чтобы та не забивала себе голову походами, а лучше бы отправлялась обратно в комнату и продолжала лечение. Но когда к уговорам присоединились послушницы, она согласилась, но лишь для того, чтобы от нее отстали.
Элис отправилась искать брата с юной послушницей Мари, которая была всего на год младше нее. Ее приставили к Грэмс, чтобы оберегать еще слабую гостью, но глядя на нее, еще неизвестно, кто о ком должен был заботиться.
Воздух был непривычно чист. Снег словно белое полотно уже укрыл всю землю, не было видно и края.
– Ты знаешь, где меня нашли? – спросила Элис у Мари.
– Знаю только то, что нужно двигаться к югу от монастыря.
Элис пыталась зацепиться глазами за знакомые пейзажи. Но снег все портил и делал неузнаваемым.
Они почти до самой ночи шли вдоль троп и обрывов, но ни останков лошади, ни вещей, ни Джозефа нигде не было видно. И уже когда в монастыре отужинали, Элис с Мари вернулись обратно.
– Фух, мы столько мест обошли впустую, едва не нарвались на волков… – негодовала послушница. – Мне было страшно вообще-то. А тебе нет?
– Я тоже боюсь, Мари. С тех пор, как покинула свой родной дом, я только что и делаю – боюсь. Но мне нужно найти брата. Я не смогу без него продолжить свой путь.
– Перед сном я буду молиться Высшему о благе для Джозефа.
Элис вежливо улыбнулась. Ей с трудом верилось, что какие-то молитвы могут помочь, но промолчала в знак уважения к послушнице. Для Мари служение Высшему было делом жизни.
– Если мы его не нашли, значит, мое чутье меня не подводит, и ему удалось выбраться. – Элис выглядела воодушевленной, и вот эта искра веры давала ей сил бороться дальше. – Он будет меня искать, он не сдастся.
– Тогда останься на это время у нас, – предложила послушница. – В монастыре для тебя найдется место, отец Филипп позволит тебе пробыть здесь столько, сколько потребуется. Наш настоятель всегда рад заблудшим душам и не бросит в беде.
– Если это так, то я буду благодарна всем вам за временный приют, – кивнула Элис. – Рано или поздно брат найдет меня, он всегда будто знает, где я.
***
Шла одна неделя за другой. Все это время Элис привыкала к строгому распорядку жизни в монастыре: ранний подъем по колокольчику, работа по хозяйству, приемы пищи под чтение о святых, а к еде тоже можно приступить только после звона колокольчика. Девочки и мальчики встречались лишь на мессах, на службе и в столовой, но всегда были по разные стороны. Наставницы строго следили за тем, чтобы послушницы и послушники общались только по поручениям и по особой надобности. Те, кто были замечены за непринужденным общением, подвергались наказаниям. Мари не уточняла, как именно их наказывали, но сказала это с такой интонацией, что Элис все поняла. Еще в монастыре помногу молились, послушников даже будили два раза посреди ночи, чтобы совершить обряд. Так как Элис не была послушницей, ей разрешалось не молиться, но она также помогала всем жившим в монастыре трудиться, а в свободные часы отдыха она вместе с Мари выходила в походы на поиски Джозефа. Но чем больше снега выпадало, тем сложнее было исследовать тропы и скалы. Когда земля совсем замерзла и покрылась сугробами, старшие наставницы во главе с Бьянкой настояли на том, чтобы Элис перестала ходить к опасным обрывам. Она послушалась, но каждый день, чтобы утешиться, она доставала из своего мешка деревянную птичку и поглаживала ее резные перышки. Так Элис чувствовала, что брат бережет ее, где бы он ни был.
Проведенный месяц в монастыре и разговоры послушниц о Высшем поселили в Грэмс мысль, что Светлые силы, если они все-таки существуют, могут ей помочь. В Ундервуде и в других деревнях Владании все еще верили в знающих – так раньше называли предков, которым поклонялись люди. А в крупных городах уже строились храмы, где молились Высшему.
«Знающие давно покинули меня, но, может, Высший поможет», рассуждала Элис. В ней затаилась надежда, что в вере она обретет покой и понимание. С этой мыслью она сообщила одной из наставниц, что желает присутствовать на службе.
– Сегодня твой первый день, – благоговеющим голосом сказала Мари, помогая Элис облачиться в темный наряд, такой же, какой был на ней самой. – Помню, когда меня привела бабушка в первый раз на воскресную службу, я долго плакала, когда нужно было уходить… Ох, Элис, ты даже не представляешь, как тебе понравится! После службы ты можешь захотеть стать одной из нас! Это несложно – молись вместе со всеми, соблюдай каноны, внимательно слушай наставниц и выполняй простую работу.
– Я не загадывала настолько наперед, Мари, – сказала Элис и надеялась, что не обидит подругу, которой казалось, что нет участи лучше, чем служить Высшему. – Скажи, а мы сможем сегодня увидеть отца Филиппа?
– Конечно, настоятель всегда присутствует на службах. Он может не посещать наши мессы, у него свое место для молитв, но на службах мы всегда встречаемся с ним.
– Это хорошо. Мне уже давно стоит поблагодарить его за все, что он сделал для меня.
Отец Филипп мало того, что обеспечил ее приютом, так еще и приказал послушникам и послушницам на постах сообщать о каждом мужчине, приближающимся к стенам монастыря, и это обязывало Элис, пусть она пока и не понимала, к чему. Да, может, она и не готова служить монастырю и Высшему, но быть полезной все равно хотелось.
– Поспешите! – послышался голос одной из наставниц и пронзительный звон колокольчика, который собирал всех на службу.
Монастырь посреди Соколиных скал выглядел внушительно – несколько острых каменных башенок пронзали серый небосвод, на стрельчатых окнах красовались витражи с удивительными сюжетами. Внутри царила тишина, наполненная звуком.
Воздух был густ от ладана и воска, а высокие своды ловили каждый шепот, превращая его в таинственный гул. Главный зал освещался неярким, но теплым светом – будто само солнце, уставшее от мира, решило укрыться здесь, за толстыми стенами.
И тогда запел хор.
Голоса детей, чистые как горные ручьи, поднялись к потолку, отражались от каменных стен и возвращались уже неземным эхом. Они пели не слова, а само светлое чудо, и Элис почувствовала, как грудь наполняется теплом, будто мать снова прижимает ее к себе, пальцы сами сжимаются, будто в них снова рука Джозефа – крепкая, надежная, а глаза закрываются, и перед ней – отец, каким он был до того, как исчез.
Певцы стояли в бело-золотых одеяниях, их силуэты казались невесомыми в полумраке зала. Они не просто пели – они молились звуком, и каждый их вздох был чище, чем снег на вершинах. А вокруг – монахи в темных рясах, склонившие головы. Они не пели, но их молчание было частью песни.
Может, и правда Высший присматривал за этим местом.
– Это так прекрасно, – произнесла Элис, понимая, что затаила дыхание.
– Сам отец Филипп занимается с одаренными.
– А где же он сам?
– Смотри. – И Мари подвела Элис ближе к подъему, на который вышел мужчина средних лет в простом светлом одеянии, в его волосах и бороде поблескивала седина, а глаза излучали добро и любовь ко всему сущему. Он улыбнулся и слегка поклонился хору.
– Сегодня голоса наших детей звучат по-особенному красиво, благодарю. – Отец Филипп прикрыл глаза на мгновение и приложил ладонь к своей груди. – Пусть в этот светлый час вы освободитесь от тревог и послушаете мой сказ о любви…
В райском яблоневом саду жила птица с прекрасной головой девы по имени Лира. Каждое утро она спускалась на землю, пролетала над ней, а ближе к ночи возвращалась в сад и пела чудесные песни о том, как живут люди. Ее песни слушали все птицы в саду, и они не сдерживали восхищения и похвалы, но уповали на то, что людям никогда не услышать, как она поет. Лира не печалилась, ведь знала, что стоит ей запеть свои песни на земле, то она погубит людей райским голосом, а ей так нравилось за ними наблюдать.
И вот в одно осеннее утро, когда только-только показалось зарево, Лира, почистив золотистые перышки, взмахнула крыльями и понеслась над землей. На ее беду, встретился ей пастушок, и она спряталась на дереве за пожелтевшей листвой, наблюдая за тем, как заботлив он к животным, как он беспечен своей молодостью и красив. По возвращению в райский сад все песни Лиры были об одном – о пастушке, в которого она влюбилась.
На следующее утро Лира вновь полетела над землей, а пастушок был на том же лугу. Она не могла взлететь до самого заката, не сводя с него любящего взгляда, и вдруг паренек ее заметил, оставил овец и погнался за райской птицей. Он желал посмотреть на Лиру поближе, поэтому стал бросать в нее острые камни. Ей хотелось запеть о своей боли, но она сдерживала свой голос, не желая причинить вреда своему возлюбленному, ведь тогда он бы погиб. Лира летела, и где падало окровавленное перо райской птицы, там вырастала скала, где она роняла слезу, образовывались реки, озера и моря. Лира выжила, но осталась навсегда в райском саду, где пела печальные песни о любви…
Священник внимательно заглянул в лицо каждому и только потом продолжил:
– В нашем мире, где царит страсть и эгоизм, мы часто забываем о том, что истинную радость и умиротворение можно найти только в любви к Высшему. Он – источник всего живого, он – наше спасение и надежда. Как и тот невежественный пастушок из сказания человек жаждет познать физическое присутствие Высшего. Но разве вера требует доказательств? Разве она не идет прямиком из сердца? Любовь! – прокричал он. – Вот, что истинно важно! Пусть ваша вера будет суровой как камень, а любовь к нему – всепоглощающей как огонь. Только в единении с Высшим вы найдете истинный путь к счастью. Пусть благословение Высшего будет с вами всегда!
Голоса хора вновь поднялись к сводам, чистые и звонкие, как весенние ручьи. В едином порыве все присутствующие склонились вслед за отцом Филиппом – ровные спины, скрещенные на груди руки, шепот молитв.
Элис замерла, словно дикий зверек, случайно забредший в храм.
«Что делать? Куда смотреть? Как дышать?»
Родители никогда не учили ее и брата молитвам. Все, что она умела, благодарить умерших предков семьи, которые, как оказалось, были ей чужими.
Отец Филипп приблизился к чаше с огнем. Горсть сухих трав в его руках вспыхнула с шипением, наполнив зал терпким дымом – горьким, как покаяние, сладким, как надежда.
Послушник в потертой рясе опустился на колено, поднося настоятелю массивный кубок. Вино в нем темнело, как кровь, а может, и было ею – Элис не знала.
Один за другим люди подходили, припадали к краю кубка, делали глоток из рук самого отца Филиппа.
Элис пятилась назад, пока спина не уперлась в холодную стену.
«Я не имею права».
«Я не их».
«Я…»
Взгляд настоятеля скользнул по ней – быстрый, как удар кинжала. Но он не позвал, не пристыдил, дал последний шанс остаться невидимой.
Затем – тихий звон.
Все приложились к нательным крестам, закрыли глаза, утонули в моменте.
А Элис просто стояла, голая без своего кусочка металла, чужая в этом танце веры.
Ее губы не знали молитв. Ее пальцы не искали распятия. Ее сердце отзывалось молчанием.
– Пусть ваши сердца наполнятся любовью и благодатью, – громко и торжественно сказал отец Филипп. – Ступайте с миром.
Все начали расходиться, а Элис направилась к настоятелю, совсем не понимая, смеет ли она вообще к нему приближаться и говорить с ним. Она лишь знала, что ей нужно высказаться.
– Господин, – проговорила она и сделала неуклюжий реверанс, на что Филипп рассмеялся.
– Дитя, зови меня – святой отец или же отец Филипп, – с доброй улыбкой ответил он.
– Простите, святой отец, я сегодня в первый раз пришла на службу.
– Ничего, дитя, в монастыре найдется место для каждого.
– Именно за это я и хочу поблагодарить вас. Если бы не вы и ваши монахини, я не знаю, что со мной случилось бы.
– А ты… Элис? Так?
– Да, та самая Элис, которой вы не позволили умереть.
– Все, что с нами случается, происходит по воле Высшего. – Отец Филипп накрыл своей ладонью ее руку и улыбнулся ей. – Помощь тебе являлась нашим общим долгом, никто из нас не смог бы поступить иначе.
– Знаете, не так давно один хороший человек сказал мне, что добрых людей точно больше, чем злых. И теперь благодаря вам я убедилась, что это так.
Раскатистый смех настоятеля в тот же миг расположил Элис к Филиппу.
Когда она слушала рассказы Мари об этом человеке, то представляла его не меньше, чем божеством, а он оказался самым обычным человеком, который уже не был молод, но и старым назвать его нельзя.
– У вас чудесный хор, – сказала Элис.
– Спасибо, – ответил настоятель. – У нас занятия по средам и субботам, не хотела бы прийти? Если умеешь петь и будешь стараться, то ты сможешь выступить вместе с хором на одной из служб.
– Да? Это было бы замечательно!
– Тогда буду рад встрече в среду. – Мужчина наклонил голову в знак прощания и скрылся в коридоре монастыря, уводя за собой девочку и мальчика из хора, которые молчаливо дожидались его.
***
Пока Маркус познавал все радости военной службы в северной части королевства, Денаш вместе с новым королем Денизом пытались разобраться, почему магия пробудилась. Тот порошок не на шутку встревожил королевскую семью, а гости так и не осознали, что с ними произошло. Последнее было Мехранам на руку, чтобы не посеять панику среди подданных.
Найти в подземной темнице того торговца по имени Хонк не составило труда, но сладить с ним оказалось намного сложнее. Преступник быстро смекнул, что королевское семейство пришло к нему с делом особой важности, поэтому всячески набивал себе цену просьбами принести поесть, дать ему отдохнуть, предоставить корыто с теплой водой, чтобы помыться. Проведя с ним несколько часов, Денаш изрядно утомился.
– Может, скажешь, наконец, почему порошок сработал? – требовал он ответа, глядя в лицо ублюдку.
– А мне почем знать?
– Ты ведь продавал запретные вещи, за что здесь и оказался. А теперь говоришь, что не знаешь, почему магия подействовала?
– Но я ими не пользовался, начнем с этого. – Торговец стал ковыряться отросшими ногтями в зубах, в которых застряли остатки пищи.
– Что еще вы продаете? – спросил Дениз, стараясь не выказывать брезгливость.
– Помимо порошков, еще есть зелья, обереги, оружие… – сказал он. Хонк прикусил губу и замялся. – Но я вам доложу, где они находятся лишь в случае, если мне даруют свободу.
– А повешенным быть не желаешь? – со злостью ответил Денаш, и его верхняя губа дернулась, выразив презрение.
– Отец.
Дениз дотронулся до локтя бывшего правителя и покачал головой, и пусть Денаш замолк, но взгляда на сына не опустил.
– Уж лучше казнь, чем высиживать здесь еще десятки лет, – произнес торговец. – Вам не понять, каково жить по соседству с крысами и знать, что каждый следующий день пройдет как предыдущий.
– Есть закон, и за его нарушение ты и сидишь в темнице, – пояснил Денаш. – Даже половина срока не прошла, а ты требуешь освободить тебя.
– Раз волшебные штучки работают, то цена их резко поднялась, и теперь она стоит как моя свобода. А вам уж решать, готовы ли вы платить эту цену.
– Мы постараемся облегчить вашу участь, но вы приведете нас к товару, чтобы мы все проверили на безопасность.
Эти слова из уст Дениза прозвучали настолько спокойно, но все же это был приказ, который нельзя было не выполнить. Денаш в очередной раз задумался о том, что нисколько не жалеет, что власть передал своему родному сыну. Он убеждался, насколько мудры и рассудительны речи Дениза, как он добивается того, чтобы его слушали все – от знатного человека до отребья вроде торговца-мошенника.
– Ох, сын мой, надеюсь, это стоит того… – прошептал Денаш.
Темным зимним вечером верными слугами была запряжена повозка с лошадьми, на которой Денаш вместе с сыном и торговцем направились в то место, где Хонк хранил волшебный товар, который ему удалось сбывать даже за решеткой. Возница слушал указания пройдохи, пока они двигались к западу Орландо, и вскоре лошади направились по лесной тропе.
– Здесь повозка не пройдет, – сказал торговец, указывая в сторону дикого леса, куда не ходили обычные жители королевства. – Нужно вылезти и немного пройти.
– Дениз, останься в повозке, – обратился к сыну Денаш.
– Нет, отец, я оседлаю лошадь и пойду с вами.
– На своих деревянных колесиках калека мигом застрянет в сугробе, – отшутился Хонк, выбираясь вслед за всеми из повозки и поймал на себе гневный взгляд старшего Мехрана.
– Если ты что-то задумал, то лучше бы тебе передумать прямо сейчас, – ответил ему Денаш, не убирая руку с королевского клинка.
– Да, что вы, мой господин! На мне кандалы, с ними далеко не убежишь.
И так они шли еще час. Тропа оставалась где-то далеко позади. Лошадь под Денизом проминала копытами плотный скрипучий снег, торговец ежился от холода, а Денаш поругивался на него за то, что вынуждает старика идти так далеко.
Вскоре они подошли к холму, который на деле оказался глубокой пещерой, заросшей мхом и укрытой снегом. Хонк шумно расчистил вход, сбрасывая комья снега в сторону, и все трое шагнули внутрь. Темнота сомкнулась за ними, словно живая, и Дениз поспешно высек огниво, разжигая факел. Пламя заколебалось, отбрасывая неровные тени на стены, покрытые инеем. В глубине пещеры темнели несколько дощатых ящиков, похожих на гробы, забытые здесь веками.
– Снимете кандалы? – спросил торговец с притворной вежливостью, протягивая вперед скованные руки.
Денаш передал факел сыну и достал из сумы связку ключей. Замок щелкнул – и железные браслеты с короткой цепью с глухим звоном упали на камень.
– Открывайте, – приказал Дениз и поднес факел ближе к ящикам.
Торговец с насмешливым поклоном подобрал лом, валявшийся среди камней, с силой поддел крышку. Доски вздрогнули и со скрипом отлетели в сторону, но ящик оказался пуст – вернее, почти пуст. Среди потрепанных мешочков и запотевших склянок зловеще зияли проплешины.
– Похоже, ваш сынок прихватил не только сонный порошок, – хмуро буркнул торговец, сплюнув. – Только вот толку с того! Он же даже не знает, как обращаться с этими вещами. Без знающего человека или нужных инструкций – просто безделушки. Повезет, если не навредит себе.
– А чем Маркус расплатился? – спросил Дениз.
– Девкой. Когда сидишь в темнице, многого не надо – жратва да бабы… – Хонк усмехнулся, почесал щетину. – Знал бы я тогда, что все это и правда работает – одной шлюхой он бы не отделался.
Денаш медленно обошел ящики, вглядываясь в их содержимое, затем резко повернулся к Хонку:
– Как тебе все это досталось?
– Что-то сам нашел, что-то купил. В заброшенных селениях много интересного. Сначала продавал это как сувениры… но потом стали приходить те, кто знал, что ищет. Их не волновало, что амулеты и зелья не работают – им хватало веры.
– А потом ты не побоялся явиться на королевский рынок и дурить людей там, – сказал Денаш. – За это тебя и упекли в тюрьму.
– Я никому не лгал! – зло воскликнул Хонк. – Кто мог знать, что магия снова действует? Мир сам изменился, не я.
– С этим мы еще разберемся. Утром Дениз пришлет слуг – заберем все, – сказал Денаш.
– С чего вдруг? Это мое! – выкрикнул Хонк и рванулся к одному из ящиков. – Ты не смеешь, Денаш! Я рисковал своей головой!
– Это не твое, – отрезал Денаш.
Торговец выхватил из ящика странной формы кинжал с темным лезвием, что-то прошептал и бросился на него. Дениз вскрикнул, рванул поводья, пытаясь прикрыть отца конем, но было поздно – клинок глухо вошел в живот Денаша. Король с криком метнул в Хонка факел. Одежда торговца вспыхнула, он завопил, но вскоре лишь обугленный силуэт остался лежать возле ящиков.
– Отец! – закричал Дениз, беспомощно ерзая в седле. Он не мог даже сойти с лошади.
– Все в порядке, – прохрипел Денаш, прижимая рукав к ране. – Неглубоко… но слишком опасным был этот нож.
– Потерпи, мы скоро доберемся до замка.
– Нет. Сначала – это. Нужно все спрятать. Об этом никто не должен узнать. Беда будет, если найдут.
Они накрыли ящики брезентом, замаскировали вход. Магию, которая вернулась в их мир, нельзя было выпускать на волю.
Заполночь они покинули пещеру. Денаш омыл рану снегом – кровь почти остановилась. А Дениз, сжимая поводья, лишь надеялся, что успеют добраться до замка прежде, чем станет слишком поздно.
***
Элис так и не смогла постичь внутренний покой, который чувствовали все, приходя на мессы. Единственной ее радостью было ожидание следующей встречи с настоятелем.
Казалось, дни тянутся бесконечно, и вот наступила заветная среда. Элис ощущала внутренний трепет перед первой для нее репетицией хора. После обеда она в спешке надела черное платье, которое ей выдали еще утром, но Грэмс отправили мыть котлы на кухне, и она оставила чистую одежду, чтобы показаться отцу Филиппу в надлежащем виде.
Еще не войдя под арочный свод, Элис услышала ангельские голоса, и ей не верилось, что люди могут так петь. Настоятель широко улыбнулся при виде девушки, нелепо поклонившейся, и подозвал ее к себе.
– Я не слишком поздно? – спросила она и взглянула на девочек и мальчиков, которые были ненамного младше нее.
– Нет, мы только распевались, – ответил Филипп. – Ты готова?
– Вроде бы да.
Она растерянно теребила длинные рукава своего платья, пока настоятель не сделал пригласительный жест на высокий подъем, где только что стояли поющие дети.
– Тогда милости прошу. Можешь начинать петь, а мы послушаем.
– Любую песню?
– Да можешь петь все, что пожелаешь.
Элис начала вспоминать весь репертуар, что когда-либо слышала, но, как назло, ничего не приходило на ум.
«Любая песня. Хорошо». Она закрыла глаза и позволила своему голосу звучать:

Море нас тихо в объятьях качало,
Шепчут о странствиях ветры в ночи.
Сколько врагов на пути мы встречали,
Сколько нам встретится их впереди?

Будет ли ром литься рекой?
Будут ли бабы страстно ласкать?
Будет ли денег полный карман?
Или достанется нам умирать?

Снова чудовище нам повстречалось,
Но мы сумели его победить.
Только пробоины в судне остались,
Море желало всех нас потопить.

Будет ли ром литься рекой?
Будут ли бабы страстно ласкать?
Будет ли денег полный карман?
Или достанется нам умирать?

Ветер взревел, и взметнулись вверх волны,
Судно бросает как щепку вперед.
Смерть улыбнулась, костлявой ладонью
Нас этой ночью в пучину зовет.

Будет ли ром литься рекой?
Будут ли бабы страстно ласкать?
Будет ли денег полный карман?
Нет, только песней о нас вспоминать.

Когда она открыла глаза, то вмиг смутилась из-за смущенных перешептывающихся детей и строгого взгляда отца Филиппа. Вряд ли кому-то из них доводилось слышать пиратские баллады, которые полюбились Элис за то недолгое время, что она провела на «Морской Дьяволице».
– Мне жаль… – попыталась извиниться она, но с трудом представляла, как это сделать правильнее. – Наверное, такие песни не слишком годятся, чтобы петь их в подобном месте, но в голову не пришло ничего более приличного.
– Нет, Элис, все не так плохо. – Настоятелю тоже было нелегко подобрать нужные слова, чтобы приободрить юную особу. – Ну же, похлопаем Элис.
Хор его послушался, и раздались неловкие аплодисменты.
– Конечно, мы исполняем песни из другого репертуара, о Высшем и о его добрых делах, но если тебе они понравятся как пиратские баллады, то ты могла бы попробовать репетировать с ребятами.
– Правда? – удивленно спросила Элис и заправила за уши пряди, упавшие на лоб. – Я буду очень этому рада.
– Твой голос звучит неплохо, но над ним придется много работать, – сказал Филипп. – Если ты готова, то стоит приступить как можно скорее. А пока присядь на лавку и послушай наши песнопения.
Элис наслаждалась звонкими высокими голосами детей, которые унесли ее в далекие воспоминания. Где отец был еще живым и теплым, где мать нарочито серьезно качала головой, когда они с Джозефом старались тайком отломать по кусочку горячего хлеба, но потом сама отрезала им по целому ломтю…
Было так больно от одной мысли, что никого из них она больше не увидит, что слезы брызнули из глаз, возвращая ее на лавку в монастыре в Соколиных скалах. Она быстро стерла капельки с щек и вновь посмотрела на певцов хора. Они делали что-то из разряда волшебства, раз смогли тронуть ее неверующее сердце.
Сначала из монастыря вышли мальчики, а потом и девочки. Элис встала, чтобы присоединиться к ним, но отец Филипп остановил ее, взяв за руку.
– Останься ненадолго, – попросил он. – Я тебя поучу.
После этих слов настоятель отправился в небольшую комнатку и позже вернулся оттуда с бумагами.
– Элис, скажи, а тебя обучали чтению?
– Да, отец со мной много занимался, и я полюбила читать.
– Это замечательно, потому что тебе будет легче учиться, если знаешь грамоту. Держи, здесь ноты и текст.
– Но я совсем не разбираюсь в нотах.
– Это не беда, у меня есть лютня, и я могу после ужина позаниматься с тобой, если захочешь, – предложил отец Филипп и добродушно улыбнулся. – Ты быстро все поймешь, уверяю тебя.
Глаза Элис загорелись только от одной мысли, что ей доведется подержать в руках этот изумительный инструмент. Она лишь несколько раз слышала те мелодии, что дарили слушателям менестрели на ярмарках, но уже тогда ее заворожила лютня.
– Конечно, хочу, – кивнула она несколько раз для пущего убеждения.
– Что ж, тогда познакомься с декабрьским песнопением.
Настоятель протянул ей свиток, который она бережно развернула и принялась читать. Элис не пришлось слишком долго учить текст, сложнее было заставить себя с помощью разных звуков извлекать высокий голос. Она часто сбивалась и тревожилась, что у нее плохо выходит, но Филипп поддерживал, и вскоре ей даже начало казаться, что у нее получается.
После репетиции Элис отправилась на кухню, помогать другим послушницам готовить на обед щи с коврижками, потом всех собрали на молитву, и хоть она и молилась вместе со всеми, но в ее душе религия не находила должного отклика в отличие от той же Мари, которая с восхищенным трепетом отзывалась о Высшем. Вечером Элис была счастлива отвлечься от монастырской обыденной жизни и поучиться играть на лютне с отцом Филиппом, и тот уже ожидал ее в небольшой зале.
– Надеюсь, не заставила вас ждать.
– Совсем нет, Элис, присаживайся рядом, покажу тебе кое-что. – В руках настоятеля словно ожила лютня, и из нее вырвались совершенно прелестные звуки. Отец Филипп чувствовал инструмент, и тот слушался его. – Я уже давно не играл на лютне, потому что ни один музыкант не смог настроить ее так, чтобы она звучала как в моей молодости. Старушка стала совсем дребезжать.
– Нет, что вы, она звучит прекрасно! – ответила Элис.
– Ха, видать, дитя мое, ты слышала только расстроенные лютневые мелодии, раз так считаешь, – рассмеялся мужчина и протянул Элис небольшие таблички. – Это табулатуры, они подскажут, как играть.
И отец Филипп принялся расшифровывать для Элис таинственные цифры с буквами, после чего она дотронулась до струн, пытаясь защипывать их так, как велел настоятель, и даже что-то получалось.
– Уже месяц послушники на всех постах не видели ни одного юноши, – заговорил он. – Но это еще не причина отчаиваться.
– Спасибо, что следите за этим, – поблагодарила Элис, не отвлекаясь от инструмента. – Я ценю то, что вы для меня делаете.
– Я понимаю, как тяжело сидеть и ждать новостей. Но знай, можешь оставаться у нас столько, сколько посчитаешь нужным.
– Я… я не знаю, сколько дней или недель потребуется брату, чтобы он понял, где я. Но если в ближайшее время он так и не вернется за мной, то я все равно уйду.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/tatiya-kuz/serdce-iz-sveta-i-tmy-ognennoe-ditya-72003637/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.