Главная страница | Современные любовные романы | Я с тобой. Часть 2

Я с тобой. Часть 2
Дарья Козырькова
Продолжение дилогии «Я хочу узнать тебя». Заключительная часть!
Яна начала встречаться с Мишей, но по-прежнему боится открыться ему. Примет ли он ее, если узнает тайну, которую она скрывает?
Влад и Рина сближаются. Совместная готовка, фотосессии, понятные только им двоим шутки. Все это прекрасно до волшебного трепета в груди. Влад никогда не подпускал ни одну девушку так близко к своему сердцу. Только вот старые раны кровоточат и толкают его испортить образовавшуюся идиллию.

Дарья Козырькова
Я с тобой. Часть 2

Глава 1.
Яна
– Котик, я хочу у тебя кое-что спросить. – Миша оторвался от телефона и посмотрел на меня.
Я поставила «Ванпис» на паузу, чтобы не пропустить интересный момент.
– Еще в начале сентября я пообещал одной знакомой станцевать с ней на балу. Сейчас она уточняет, в силе ли все. Уже нужно записываться на конкурс и начинать репетицию. Ты не против, если я поучаствую? – Его телефон пискнул и подсветился в темной комнате, оповещая о пришедшем сообщении. Я опустила глаза и, пока экран не успел погаснуть, успела разглядеть только имя «Марина».
Напряжение тут же скрутило мой живот. Я сцепила похолодевшие пальцы в замок и поджала губы. Необъяснимая тревога сковала мое тело и сдавила горло.
– Я могу отказаться! – поспешил заверить меня Миша.
– Нет, все нормально, – ответила я как можно более непринужденным голосом.
– Точно? – Миша приблизился к моему лицу.
– Да.
Я отвернулась и продолжила смотреть «Ванпис». Миша что-то быстро напечатал на телефоне, а потом отложил его в сторону и обнял меня за плечи, прижав к своей груди. Я попыталась расслабиться и сосредоточиться на сражении Луффи, но мысли постоянно возвращались к словам Миши.
Разве нормально, когда твой парень танцует с другой девушкой, берет ее за руку, ощупывает талию? Хотя что в этом плохого? Они ведь будут делать это ради конкурса. В нашем универе каждый год проходит новогодний бал. Я ни разу не ходила туда, но Рина рассказывала мне, что после конкурса все желающие могут выйти на танцевальную площадку, соблюдая установленный дресс-код – девушки в юбках в пол, а парни в брюках и рубашках. Мне казалось это нелепым. Зачем соблюдать такие порядки, если после бала студенты все равно пойдут в соседний бар напиваться?
Я немного успокоилась до тех пор, пока Миша не отвлекся на прожужжавший телефон. На экране снова всплыла Мариночка. Я украдкой взглянула на Мишу. Он улыбнулся уголками губ и одной рукой набрал сообщение. Тревога снова завязалась в моем животе тугим узлом. Я стиснула зубы и отодвинулась от Миши, обнимая подушку с котиком. Лицо Миши стало обеспокоенным.
– Шея затекла, – соврала я.
Миша накрыл мою руку своей и переплел наши пальцы. С одной стороны, мне не хотелось, чтобы он заметил мое раздражение, а с другой – меня тянуло освободиться от его прикосновений и демонстративно отсесть на ощутимое расстояние. Но тогда бы пришлось объяснять причину моего негодования, и Миша посчитал бы меня ревнивой истеричкой. Во мне и так куча недостатков. Зачем выставлять себя в более невыгодном свете? Как-нибудь перетерплю.
Тут вдруг Миша положил голову на мои колени. На его губах играла довольная улыбка. Рад, что договорился плясать со своей Мариночкой?! Меня охватило нестерпимое желание прижать подушку к его лицу.
В дальней части комнаты послышалось шуршание. Наверное, это Тортик выбрался из своей лежанки и направился на поиски приключений. Вскоре из темноты показалась маленькая кошачья фигурка. Тортик подошел к нам и начал обнюхивать Мишино лицо. Миша почесал ему подбородок. Тортик довольно замурчал и лизнул его в нос. Миша тихо рассмеялся, прикрыв глаза. Тортик заметил шнурки от его толстовки и начал играть с ними. Миша пару раз подергал за них, раззадоривая Тортика. Мой рыжий глупыш прыгал за шнурками, как попрыгунчик, нервно стучал пушистым хвостом, шипел и пару раз даже вцепился зубами Мише в руку. Миша не жаловался, так что я не вмешивалась в их разборки.
Через какое-то время Тортику надоело сражаться с ненавистным шнурком, и он спрыгнул с кровати, подбежал к миске с кормом и смачно захрустел. Раньше мы кормили Тортика на кухне, но потом я забеспокоилась, что на запах корма сбегутся тараканы, и переставила все миски в комнату. Здесь я находилась чаще, чем на кухне, и могла контролировать появление этих мерзких существ. За месяц проживания в съемной квартирке мы ни разу не встретили ни одного таракана, и это, вопреки логике, только убеждало меня в том, что они еще обязательно появятся. Как ни странно, в присутствии Миши мой панический страх притуплялся. Я как будто перебрасывала на него ответственность за мою безопасность и ненадолго выдыхала. Так странно было полагаться на другого человека. Всю жизнь я видела опору только в себе, и то эта опора прогнила изнутри и грозилась рассыпаться в щепки от любого неосторожного прикосновения кончиком пальца.
– Ой, – воскликнул Миша и подскочил, приняв сидячее положение. – Я ведь не успел помыться после работы. От меня, наверное, воняет заправкой, – он виновато улыбнулся и растерянно провел рукой по ежику волос.
Я отложила подушку в сторону и спрятала руки в углублении, образовавшемся между моими скрещенными ногами.
– Да нет, мне нравится, как ты пахнешь, – с каждым слетевшим с языка словом мой голос становился тише. Это было одно из редких откровений, которые Миша услышал от меня за пару недель наших отношений. Я просто согласилась с ним встречаться, но ни разу не говорила о том, как отношусь к нему.
– Правда? – Миша приблизился к моему лицу. Его дыхание обожгло мои нос и губы. – Тебя не смущает, что я потный и грязный?
Я почувствовала себя зверьком, загнанным в ловушку. Увлекательные приключения Луффи и его команды отошли на второй план. Голоса любимых героев превратились в один бессвязный шум. Я наблюдала за разноцветными пятнами, скачущими по щеке и лбу Миши из-за сменяющихся на ноутбуке картинок.
– Это сексуально, – вылетела из меня еще одна глупость.
Миша по-доброму усмехнулся.
– Такого мне еще не говорили. Спасибо. – Он чмокнул меня в губы.
Кроме наличия у себя парня, я не могла привыкнуть к спонтанным поцелуям. Когда Миша касался моих губ, это всегда волновало меня, обескураживало и лишало возможности говорить от переизбытка эмоций.
Я посмотрела на его губы. И почему раньше они казались мне толстыми и уродливыми? Несмотря на маленькие сухие корочки, губы Миши были невероятно мягкими и настойчивыми. Если он по-настоящему целовал меня, то делал это с чувством и напором, от которого дрожали коленки. Миша, как и обещал, не трогал другие части моего тела. Я побаивалась, что его терпение лопнет, но на несколько минут позволяла себе забыться в его сильных объятьях.
– Я очень скучал, – прошептал Миша чуть хрипловатым голосом.
Я вздрогнула, как от теплого ветерка, щекочущего разгоряченную кожу, и нервно облизала губы. Миша уткнулся носом в мой нос. Наши губы едва ощутимо соприкасались, когда мы синхронно делали вдох.
Я не стала рассказывать, как весь день изводилась из-за нашей размолвки и даже разоткровенничалась перед Кирой и позволила ей учить меня кокетливо извиняться перед парнем. Интересно, а Влад уже растрепал, что я извинилась перед ним за то, что грубо критиковала его ужасную готовку?
– Очень устал на работе, но пока думал о тебе, у меня появлялись силы, – проговорил он мне в губы.
Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза. С каждой секундой улыбка Миши становилась все шире и шире, а море во взгляде превращалось в бушующую стихию с картин Айвазовского. Мое дыхание сбилось, а жар прилил к губам и щекам. Я не понимала, почему слащавая фразочка Миши так вскружила мне голову. Ведь раньше меня дико раздражали подобные разговоры между парочками. Неужели я мечтала о таком же и поэтому маскировала свою зависть за злостью?
Я нервно сглотнула, дрожащей рукой медленно приблизилась к голове Миши, погладила ее и тут же отдернула руку, как ребенок, застуканный за кражей конфет. Миша прижался губами к моим губам и сидел в таком положении, не двигаясь. Я застыла в ожидании пламенного продолжения. Миша прикрыл глаза и соприкоснулся со мной лбом.
– А дальше что? – буркнула я ему в губы через бесконечное количество секунд его бездействия.
Миша рассмеялся и открыл глаза. В них плясали хитрые искорки. Или это так отражался свет от экрана ноутбука?
– Ничего, – весело сказал он.
– То есть? – недовольно пробурчала я.
Мы, вроде как, разрешили наши разногласия, и чувственный поцелуй был самым ярким символом примирения. Или обида на меня сидела в отдаленных уголках Мишиного подсознания, и он не собирался открыто показывать ее?
– Яна, если тебе чего-то хочется, скажи мне об этом прямо. – Он погладил меня большим пальцем по щеке.
Как же мне… нравились его большие горячие руки с жесткими мозолями. Они показывали, какой он надежный, сильный и уютный. Я представляла, как провожу кончиками пальцев по выступающим на них венам, ощупываю мускулистые плечи и целую его крепкую грудь. Мне всегда было стыдно за такие фантазии. Как я могла при моем страхе физической близости думать о таких интимных вещах?
– А тебе разве не хочется? – я не смогла скрыть в голосе недовольство.
– Чего? – По улыбке и взгляду Миши было прекрасно видно, что он понимал, о чем шла речь.
– Сам знаешь, – перевела стрелки я.
– Все необходимое у меня уже есть. – Он потерся колючим подбородком о мой. Я поморщилась от распространившегося по коже щекочущего ощущения и уперлась ладонями Мише в живот. Он был каменным. Миша рассказывал, что они с Владом ходят в тренажерный зал в университете. У нас на четвертом курсе нет физкультуры, но парни хорошо поладили с тренером, и он впускает их заниматься с младшими курсами.
Я нахмурилась и попыталась демонстративно отодвинуть Мишу от себя. Он не сдвинулся ни на сантиметр и, как зачарованный, смотрел на меня. Я видела в его глазах цунами чувств, и не понимала, зачем он растягивает время. Чего добивается? Подшучивает надо мной? Ждет, что я сама поцелую его? Я никогда не целовала Мишу первая. Если бы это произошло, он бы понял глубину моей привязанности к нему. А так я могла делать вид, будто позволяю прикасаться к себе, но не очень-то сильно в нем нуждаюсь.
Мы играли в гляделки, пока мне не надоело это. Я отвернулась и, кипя от возмущения, скрестила руки на груди и уставилась в экран ноутбука, не вглядываясь в стремительно меняющиеся на нем картинки.
После переписки со своей Мариночкой и целовать меня не собирается?
Помимо личных переживаний меня волновала Рина, оставшаяся наедине с Владом. Зачем она вообще решила помогать ему с готовкой? С чего это они так сдружились? Ей подружек что ли не хватает? Она ведь постоянно переписывается с девочками из нашей школы и ходит гулять с бывшими соседками по общаге.
Я прикусила нижнюю губу. Складка между бровей заболела из-за того, что я сильно их сдвигала. Внезапно Миша схватил меня за талию и наглейшим образом усадил к себе на колени. Я возмущенно фыркнула и забрыкалась. Миша коротко поцеловал меня в шею, а потом коснулся губами чувствительного местечка снова, но на этот раз задержался на нем, запуская полчище мурашек по моему телу своим горячим дыханием. Внизу живота стало очень жарко. Меня окутывал солоноватый запах его кожи с примесью древесного одеколона. Я тяжело задышала и через секунду поймала себя на том, что закатываю глаза.
Миша проделал дорожку из поцелуев до моего уха и прихватил губами мочку. Я не удержалась и глубоко вдохнула ртом, вцепившись в лежащие на моей талии сильные мужские руки. Беспокойство за Рину превратилось в исчезающее эхо.
– Котенок, – прошептал он, заставляя меня вздрогнуть и покрыться мурашками.
«Какой я тебе котенок?!» – рвалось из меня возмущение, но растекшееся, словно шоколадка, тепло подавляло все мои защитные реакции. Я уткнулась затылком Мише в плечо и прикрыла глаза. Он продолжал целовать мою шею и играть зубами с ухом. Мое тело начала сотрясать мелкая дрожь. Я почувствовала попой эрекцию Миши.
Не успела я обдумать эту информацию, как он уложил меня на кровать и навис сверху своим здоровым, широким телом. Миша тоже тяжело дышал и смотрел на меня расширенными зрачками. Кровь зашумела у меня в ушах. Я, не подумав, совершила опрометчивый поступок: схватила Мишу за толстовку и потянула на себя. Он легко поддался и примкнул к моим губам, сразу же проникнув горячим языком в рот. Возбуждение, удовольствие и страсть ударили по мне, как разбушевавшаяся волна. Я старалась выбраться из нее, но она не оставляла мне шансов и затягивала обратно в глубокое теплое море. Звуки нашего поцелуя опьяняли, путали мысли и усиливали сладкое ощущение внизу живота.

Глава 2.
Влад
Я разложил, купленные по списку Кати продукты на столешнице, помыл руки, прополоскал рот, чтобы придать дыханию свежесть э-э-э… коры дуба и экстракта пихты, вот! «Припудрить носик» в туалете я уже не успел, потому что пришла Катя. На этот раз на ней были серые легинсы и черная футболка с белыми полосками на рукавах. Я с удовлетворением отметил, что она опять не надела лифчик. Небрежно заплетенная косичка лежала на плече. Катя прикрыла дверь, и из-за образовавшегося порыва ветра выбивающиеся из ее прически прядки попали ей в рот. Она заправила их за ухо.
Я проводил ее на кухню и жестом указал на расставленные в почти идеально ровный ряд продукты. Катя быстро осмотрела их и удовлетворенно кивнула.
На большом перерыве в университете мы разговорились по пути в столовую насчет моего неудачно приготовленного Михе завтрака, и Катя предложила научить меня делать блинчики. Она сказала, что это не сложно и что с ее небольшими подсказками у меня все получится. Я воодушевился идеей сразить Мишу на повал моей готовкой и заставить его признать мои кулинарные таланты. Просто моей гениальности не хватает чьего-то толчка! Мишаня еще будет умолять меня накормить его моей шедевральной стряпней.
– Кстати, я обработал половину фотографий. Думаю, завтра пришлю тебе все, – сказал я, надевая Мишин фартук.
Катя просияла.
Наши вчерашние посиделки за домашкой неожиданно закончились фотосессией. Я слинял со скучной вечеринки и решил наведаться в гости к Кате, чтобы поболтать с ней и поднять себе настроение. Конечно, пришлось сказать, что на меня снизошло желание поучиться, иначе она бы ни за что не впустила меня к себе.
– Супер! Обновлю свои соцсети. Я рассказала подругам, и они просят поскорее показать им то, что у нас получилось.
Я провел рукой по волосам и повернулся боком, скрывая растянувшиеся в улыбке губы.
– А что ты им рассказала? – Пульс застучал у меня в висках.
– Что меня снимал одногруппник, который умеет очень красиво фотографировать. – Катя подошла к настенному шкафу и подняла голову. – Нам нужна глубокая миска и блендер.
Я с трудом нашел все необходимое и отдал Кате. Она прополоскала миску и подключила миксер к розетке.
– Ну-у, не так уж прям красиво, – я смущенно поводил пальчиком по столешнице. Радостный писк пытался вырваться из моего горла, но я старательно сдерживал его.
– Ладно тебе, не скромничай! – Катя обернулась, положила мне руку на плечо и улыбнулась.
Я застыл, не в силах пошевелиться. Впервые за долгое время кто-то похвалил мои фотографии. Я редко рассказывал знакомым о своем увлечении, так как считал свои работы посредственными. Миша всегда говорил, что у меня талант, но мне казалось, будто он жалел меня, поэтому я не доверял его словам. Кате я сознался во всем совершенно случайно. Сфотографировал ее ради шутки и уже был готов защищаться от ее возмущенного писка, как вдруг она начала восторгаться снимком. Тогда я просто не смог удержать рот на замке и под влиянием чувств не только проговорился о своем маленьком хобби, но еще и предложил пофотографировать Катю. Должно быть в тот момент пиво еще не выветрилось из моей крови или я повредился рассудком.
– Сначала нам нужно взбить яйца с сахаром, ванилью и щепоткой соли, – скомандовала Катя, откидывая косичку за спину.
Она помыла яйца и протянула мне одно. Я со всей силы разбил его о столешницу. Липкая, тягучая масса растеклась по моей руке и желтой соплей спустилась на пол. Упс. Я соскреб остатки яйца со своей ладони в миску.
Катя успокаивающе выставила руки перед собой.
– Ничего страшного. Мы учимся, – мягким голосом сказала она и потянулась за тряпкой.
Катя протерла пол, а я отправил скорлупки в совок. Они хрустнули под ворсинками метлы. Я взял второе яйцо, и Катя показала, как можно аккуратно разбить его тупой стороной ножа. Я боязливо стукнул по скорлупе, медленно раздвинул ее и вылил содержимое в миску.
– Молодец! – похвалила Катя, показав мне «класс».
Я улыбнулся, чувствуя себя настоящим героем.
Разобравшись с яйцами, я сходил за телефоном и сфотографировал себя на фоне миски с плавающими в ней тремя желтыми «глазами». Катя захихикала.
– Это для шоу «Готовим с Владом». Потом Мише покажу, – пояснил я, сильно волнуясь.
Катя продолжила с нежной улыбкой смотреть на меня. Я уставился на ее соски. Задышал ртом. Нервно облизнулся. Член шевельнулся в штанах, а воздух вокруг показался удушающим.
Черт, друг, мы же с тобой вчера дрочили! Чего тебе все неймется? Это твоя одногруппница-ботан, которая ходит в скучных водолазках, огромных в очках и вместо мозга имеет огромную библиотеку с тысячей книг! Очнись и дай мне сосредоточиться на готовке!
Пока я вел мысленный диалог со своим членом, Катя пыталась мне что-то объяснить. Пришлось переспрашивать. Она протянула мне ложку и попросила зачерпнуть сахар и отправить его к яйцам. Мне потребовалось время, чтобы понять, о чьих яйцах шла речь. Не о моих.
Я почесал затылок, позабыв, что не успел помыть руки, и выругался. Катя, соблазнительно посмеиваясь, взяла полотенце, встала на цыпочки и протерла мои волосы. Я поглубже втянул кокосовый запах ее шампуня, сдерживая порыв схватить Катю за руку, прижать к своей груди и понаблюдать, как она отреагирует на такой выпад.
– Чего ты так растерялся? – мягко поинтересовалась она. – У тебя все отлично получается, Влад. – Катя вдруг взяла мои руки и провела по ним мягким полотенцем.
Я вздрогнул от ощущения ее бархатистой ладошки на моей коже. Наивная Катя решила, будто я переживал из-за готовки, и это только подогревало мою кровь. Спина и подмышки вспотели. Я выдернул полотенце из рук Кати и обмахнулся им. Она вложила мне в другую руку прохладную ложку. Мое сердце забилось, как ненормальное, губы приоткрылись, а грудная клетка тяжело поднялась. Я, не отдавая отчета в своих действиях, схватил Катю за запястье.
Рина
Я посмотрела на Влада, недоумевая из-за его поведения. Рука заболела оттого, как сильно он ее сжимал.
– У тебя очки грязные, – сказал он сдавленным голосом и тут же отпустил меня.
Я сняла очки и осмотрела их под светом лампы. Они были чистыми, за исключением пары микроскопических пылинок, прилипших к стеклам. Я на всякий случай протерла их краем футболки.
Мы продолжили готовку. Влад просыпал на столешницу сахар, уронил коробочку с солью, споткнулся на ровном месте, ударился о настенный шкаф и в довершение всего начал икать. Я старалась больше хвалить его, чтобы придать ему уверенности. Его смущенный вид растрогал меня. Когда Яна критиковала его готовку в машине, Влад вдруг показался мне уязвленным. Он надулся, сцепил руки в замок и вжался в уголок салона. В тот момент я убедилась в его безобидности и поняла, насколько он чувствительный и ранимый. Он старается заботиться о своем лучшем друге, но у него не получается правильно это делать. Я воодушевилась идеей поддержать его и направить в нужную сторону.
Через полчаса квартира пропиталась запахом ванильных блинчиков. Вопреки поговорке, первый блин получился у Влада очень симпатичным. Я оторвала от него небольшой кусок и попробовала. Тесто аппетитно захрустело под зубами.
– Очень вкусно! – Я улыбнулась и свернула трубочкой остатки блина.
Влад скептически прищурился. Наверное, после утренней сцены он с трудом воспринимал похвалу в сторону своих кулинарных способностей. Он приблизился к моему лицу и пристально наблюдал за мной, пока я с удовольствием жевала блинчик.
– У тефя фас сголит, – сказала я с набитым ртом, указывая на сковородку.
Лицо Влада вытянулось. Он схватил лопатку и начал ковырять ею блин, покрывшийся пятнистой коричневой корочкой. Он резким движением перевернул его и кинул на сковородку. Раскаленные капельки масла разлетелись в стороны. Парочка попала мне на руку. Я поморщилась и потерла обожженное место. Влад страдальчески посмотрел на меня.
– Извини! – Он убежал с кухни и быстро вернулся с коробкой лекарств. – Так, сейчас посмотрим, что тут есть. – Влад открыл аптечку и начал ковыряться в ней.
Я отрицательно помахала рукой.
– Все в порядке. У меня такое часто бывает. Это нормально.
Влад как будто не услышал меня. Он беззвучно читал названия попадающихся под руку лекарств и растерянно изгибал брови. Кажется, у него даже немного побледнело лицо. Он нашел пантенол, выдавил его на пальцы, мягко взял меня за локоть и аккуратно втер мазь в красные точки на коже.
Челка упала ему на лоб. Он тяжело вздохнул, рассматривая мою руку. Карие глаза переполнились виной. Мое сердце сжалось от сочувствия и умиления. Я зачесала пальцами челку Влада и легонько ткнула его по носу. Он удивленно захлопал глазами. Я хихикнула, удивляясь расслабленности, которая вдруг появилась в присутствии Влада. Еще совсем недавно я считала его наглым, эгоистичным павлином и стеснялась находиться рядом с ним. Теперь у меня возникло желание узнать его поближе и, может быть… подружиться с Владом. Все-таки он хороший парень. А его специфический юмор меня даже веселил.
Я ловко закинула второй блинчик на тарелку и подмигнула Владу. Откуда только во мне взялась эта игривость? Меня тянуло смеяться, прикрывая рот ладошкой, много болтать о всякой ерунде и гулять по улице, вдыхая осеннюю свежесть.
– Чем ты вообще занимаешься в свободное время? – спросил он, сунув руки в карманы и отведя в сторону серьезный взгляд.
Я заметила, что его плечи были напряжены, а челюсти сжались. Видимо, он сильно переволновался из-за готовки. Кроме вчерашнего дня, когда Влад скромно рассказывал о своем увлечении фотографией, я никогда не видела его таким потерянным.
– Читаю, – незамедлительно ответила я.
Уголки губ Влада приподнялись в легкой усмешке.
– Ну да, я бы мог догадаться.
– И гуляю с подругами, – быстро добавила я, отчего-то застеснявшись своего увлечения. Какой, должно быть, скучной, я ему казалась! С другой стороны, ради одобрения Влада я не стану менять себя. Было бы здорово подружиться с Владом и научиться общаться с противоположным полом, но это общение не должно отделять меня от себя настоящей.
– И где вы гуляете? – Влад слегка покачался из стороны в сторону, как будто пытаясь собраться.
– В парке. Просто по улицам ходим, – я пожала плечами.
– В парках сейчас, кстати, очень красиво. Получились бы хорошие фотографии, – заметил Влад, украдкой взглянув на меня.
– Кстати да. – Я уверенно кивнула. – Заливай третий блинчик.
Влад зачерпнул поварешкой тесто. Пока он подносил ее к сковородке, несколько капель опустилось на столешницу и решетку плиты. Тесто зашипело, и на нем тут же выступило множество маленьких пузырьков.
– Обращайся, если надумаешь пофоткаться, – бросил Влад, сосредоточенно всматриваясь в жарящийся блинчик.
– Мне очень понравились твои фотографии природы! Особенно дуб с разноцветными листьями, по которому бежала белка. И мышиная норка.
Этой ночью Влад прислал мне кучу своих старых снимков с проданного фотоаппарата. Я осыпала его комплиментами в переписке, но решила лично еще раз восхититься его работами.
– А, – Влад задумчиво улыбнулся, – это я фотографировал год назад. – Он взъерошил волосы. – Спасибо, – тихо добавил он.
– Переворачивай, – подсказала я.
Влад послушно выполнял мои указания. Мне вдруг вспомнилось, как в детстве мы с Яной нетерпеливо бегали с пустыми тарелками по кухне и ждали, когда мама разломает нам первый хрустящий сочный блинчик.
– Так что, пофотографировать тебя в парке? – предложил Влад, напряженно помешивая тесто поварешкой.
Я взяла косичку и покрутила ее в руках. Улыбка расползлась на моих губах.
– Давай.
– Мы, вроде, в четверг оба не работаем? Можно пойти сразу после пар.
Я кивнула. Так странно строить с Владом планы, в которых не было выполнения совместного домашнего задания. Никогда бы не могла подумать, что мы найдем с ним что-то общее. Возможно, мы не так далеки от многих людей, как нам кажется? Мы просто не общаемся с ними и потому не знаем, насколько у них красивый и глубокий внутренний мир.
– Попробуй, как у тебя получилось, – я кивнула на тарелку с блинчиком.
Влад нерешительно взял его за краешек корочки, придирчиво осмотрел с двух сторон и понюхал.
– Это вкусно, не бойся! – подбодрила Влада я.
Неожиданно блин отделился от корочки и, проехавшись по груди Влада, упал на пол. На его белой футболке осталось жирное овальное пятно. Влад изумленно уставился себе под ноги. Какое-то время он не двигался, а потом быстро поднял блин, включил воду и начал мыть его под сильной струей.
Я наблюдала за ним со смесью разных чувств: умиления, веселья и недоумения.
– Ты что делаешь? – едва сдерживая смех, спросила я.
– Мою блин. – Влад взял губку и потер ею блин.
Я все-таки расхохоталась. Влад выключил воду и обиженно посмотрел на меня.
– Я делаю что-то не так? – неуверенно поинтересовался он.
– Да кто же… ха-ха-ха… моет… ха-ха-ха-ха! Ой, я не могу!.. – Я схватилась за живот, потому что он начал болеть от сильного веселья. Вот умора! Какой же Влад все-таки смешной! Теперь понятно, почему утром у него не получилось сделать омлет. Он совсем не дружит с кухней!
– Ну вот такой я неумелый. – Влад пожал плечами и грустно опустил голову, бросив мокрый блин обратно в тарелку.
– Чудик ты просто! – Я похлопала его по спине. – Давай переворачивай. – Я сунула ему лопатку, а сама отправилась на поиски бумажных полотенец. Кажется, я видела их на подоконнике совсем недавно… Есть! Я отмотала с объемного рулона необходимую длину и прижала полотенце к блинчику с двух сторон и к тарелке, впитывая влагу.
Тем временем Влад с надутыми губами тёр лопаткой тесто, прилипшее к стенке сковороды.
– Под водой еще можно помыть блин, но губкой его точно не стоит тереть, – с улыбкой сказала я и запихала в рот расплющенный блинчик. Он был еще немного влажным, но вкус это почти не испортило.
– Я не такой способный, – буркнул Влад. – И не надо есть эту гадость. – Кажется, его губа оттопырилась еще больше. Руки чесались дернуть за нее!
Я дожевала блинчик и протерла перепачканные маслом губы.
– Это не гадость, а вкуснятина! Не дуйся! – Я пихнула Влада локтем в бок. Он дернулся, как от сильного удара, и выпучил глаза. – Ты ведь хочешь научиться готовить?
– Ну да. – Влад отправил блин в тарелку и зачерпнул поварешкой новую порцию теста.
Я внимательно проследила за его действиями.
– Тогда ошибки на этом пути неизбежны. Тебе придется принять этот факт. Если ты будешь делать только то, что у тебя хорошо получается, то ничему не научишься. Как бы заезжено это ни звучало, ошибаться нормально. Ошибки – это часть нашей жизни, а не что-то неправильное, чего не должно существовать. Они помогают нам совершенствоваться. И чаще всего удовольствие доставляет не достигнутая цель, а сам пройденный путь и предвкушение победы.
Влад был занят новым блином, но я замечала, что иногда он поглядывал на меня и поджимал губы.
Мы провозились перед плитой около часа, а потом Влад сделал нам чай, и мы уселись за стол с баночкой сметаны и упаковкой малинового варенья. После моей критики он притих и был немногословным. Я старалась его разговорить, шутила (что не очень удачно выходило), тыкала Влада пальцем в плечо и нахваливала наш поздний ужин, но он не собирался вылезать из своего панциря.
– Тебе самому-то нравятся твои блинчики? – Я достала телефон и сфотографировала себе на память тарелку с блинами и насупившегося Влада.
– Ага, – отрешенно отозвался он и облизал перепачканный в джеме палец.
Влад съел большую часть блинов, так что, думаю, он оценил свой труд.
– Запиши, пока помнишь, рецепт. На следующей неделе устрою тебе экзамен.
Влад посмотрел на меня.
– А что мне будет, если я пройду его? – В глазах Влада зажегся интерес.
– По головке тебя поглажу, – усмехнулась я.
Влад хмыкнул.
– Она будет не против.
– Кто?
– Моя головка. – Нагловатая улыбочка расползлась на губах Влада.
Ну вот, кажется, он реабилитировался.
Тут до меня дошел смысл его слов.
Я вскочила из-за стола, округлив глаза от возмущения.
– Я имела в виду твою голову, на которой растут волосы! – вырвалось из меня.
Мои руки задрожали от смущения.
– Ну, в моих трусах тоже…
Я не дала ему договорить.
– Лучше промолчи!
Влад застегнул невидимую молнию на губах, таинственно посматривая на меня. Когда я говорила, что мне нравятся его специфические шуточки, то имела в виду не эти.
– Я пойду домой. – Я взглянула на настенные часы. Уже перевалило за одиннадцать. Пора было дочитывать статьи к семинару и ложиться спать.
– Сейчас напишу Михе.
– Зачем?
Влад удивленно приподнял брови.
– Как зачем? А вдруг они там трахаются, а ты заявишься посреди этого действа?
Я нахмурилась.
– Влад, они встречаются всего лишь две недели.
Он ухмыльнулся.
– Катенька, не все ждут свадьбы и благословения церкви.
Я скрестила руки на груди, поняв, на кого он намекал.
– Я знаю свою сестру, как никто другой.
– Поверь мне, это всего лишь иллюзия, – Влад махнул рукой. – Наверняка есть много вещей, которых ты о ней не знаешь.
Я собралась возразить ему, но закрыла рот. А ведь Влад был прав. Мне до сих пор не удалось разгадать причину, по которой Яна перестала общаться с родителями и дядей Костей. Что вообще произошло между ними больше десяти лет назад? Почему дядя Костя перестал приезжать к нам домой? Расскажут ли мне когда-нибудь близкие обо всем?
– Готово! – Влад повертел перед моим лицом телефоном, на котором была открыта переписка с Мишей. – А пока мы ждем ответа, нам нужно переговорить. – Он по-товарищески закинул мне руку на плечо и чуть облокотился о меня своим грузным телом. – Катюш, слушай, если ты планируешь завести парня, то тебе придется пересмотреть свои взгляды на секс.
Я выпуталась из-под его тяжелой руки.
Чего он прицепился ко мне с поисками парня? Я никогда не просила его об этом.
– Я не собираюсь ничего пересматривать, – строго произнесла я.
Мне стало обидно, только я не могла определить конкретную причину своего эмоционального состояния. Сексуальная озабоченность Влада не влияла на наше общение. Он ничего не требовал от меня, не пялился на мое тело и не распускал руки. Конечно, я злилась из-за его навязчивых суждений, но ведь даже самые близкие друзья не всегда во всем сходятся во мнениях.
– Тогда парень от тебя быстро сбежит, – Влад развел руками.
– Если любит, потерпит. – Я скрестила руки на груди и поджала губы.
– Я бы не стал терпеть, – беззаботно отозвался Влад.
Что-то в моей груди неприятно шевельнулось, а живот болезненно сжался.
– А я не собираюсь с тобой встречаться. – Я села обратно за стол, закинув ногу на ногу и с грызущим мои внутренности недовольством уставилась в окно на темное небо.
– Я говорю от лица всех мужчин. Секса хотят все и ждать тебя никто не станет.
Меня раздражал веселый тон, которым он произносил всю эту белиберду. Так обычно говорят, когда полностью уверены в своей правоте и считают собеседника наивным и глупым. Может, я слишком рано поменяла свое отношение к нему? Все-таки у Влада талант выводить людей из себя.
Влад театрально вздохнул.
– Эх, мне еще предстоит многому научить тебя!
Влад снова попытался облокотиться об меня, но я быстро перевернулась на стуле к нему лицом и наступила ему на ногу.
– Хватит валять дурака!
Влад сильно поморщился и повалился на пол, распластав конечности по тесной кухне.
– Мне больно, и я умираю! – взвыл он, трясясь, как жук, случайно оказавшийся на спине.
Я закатила глаза. Уголки моих губ предательски задергались. Как Влад мог бесить и веселить в один и тот же момент?

Глава 3.
Яна
Я потеряла счет времени. Мои губы заболели от пылких поцелуев, сердце участвовало в бешеной гонке и уже, наверное, заработало несколько золотых медалей, а между ног болело от скопившегося там желания. Миша скинул толстовку, на несколько секунд прервав наш сумасшедший поцелуй, и остался в одной футболке. Я тяжело вбирала ртом кислород и сжимала бедрами его ноги. Он отдернул задравшуюся футболку и вернулся к моим губам. Я обняла Мишу за шею, притягивая ближе к себе. Наверное, мое тело обвилось вокруг его, как плющ.
Я чувствовала эрекцию Миши и невольно поддавалась ей навстречу, удивляясь своей несдержанности. Он едва слышно прорычал мне в губы, провел кончиками пальцев по моей щеке, спустился на шею, едва коснулся груди, а потом вдруг вцепился ими в бок и начал активно щекотать меня. Я взвизгнула, изогнулась и попыталась оттолкнуть его руку, но на это, конечно же, у меня не хватило сил. Миша перехватил мои запястья свободной рукой и прижал их к кровати, тихо посмеиваясь. Я принялась пинать его ногами, а ему было хоть бы что. Кажется, он ничего не почувствовал, а вот у меня заболели коленки и пальцы.
От этой игры витающее между нами сексуальное напряжение лопнуло, как пузырь. Адреналин, скопившийся в моей крови, трансформировался в злость. Я фыркала, извивалась змеей и скрежетала челюстями, надеясь впиться ими Мише в шею. Он заблокировал все мои атаки и лишил меня возможности двигаться.
– Будешь еще вредничать, котик? – Миша склонился над моим лицом и победно улыбнулся.
Видимо, он имел в виду мои утренние нападки на Влада.
– Если ты сейчас же не отпустишь меня, я вытворю что-нибудь похлеще! – пообещала я.
Миша укусил меня за нос и сжал зубами мои ноздри. Я закипела от гнева и забрыкалась с удвоенной силой. Я боролась, пока моя энергия не иссякла. Было обидно признавать свое поражение и отдаваться воле победителя.
Миша зацеловал все мое лицо. Оно стало мокрым от его губ. Я морщилась, когда он чмокал мои веки, брови и ресницы. Потом Миша рухнул на бок рядом со мной и притянул меня к своей груди.
– Все хорошо? – тихо спросил он, заправляя волосы мне за ухо.
– Я тебе отомщу, – прошипела я, кладя руку ему на талию.
Я успокоилась, но принципиально не показывала этого.
– Котик, не советую. Тебе со мной не справиться, – Миша чмокнул меня в нос. – А если серьезно, ты в порядке? – веселье тут же стерлось с его лица. Он пристально смотрел на меня и как будто даже затаил дыхание. Я поняла это, потому что перестала чувствовать губами жар из его рта.
– Ну да. А почему ты спрашиваешь?
– Я обещал не позволять себе лишнего и вот опять не сдержался. Прости меня.
Я стиснула зубы. Когда я заметила эрекцию Миши в прошлый раз, психика подкинула мне самые нелицеприятные картинки из прошлого в сопровождении с ядовитым чувством вины. Но сегодня мои защитные механизмы вдруг притупились и позволили телу впустить в себя удовольствие. Я пока не понимала, как к этому относиться. В груди теснилось слишком много эмоций, которые нужно было разложить по полочкам. Голова гудела, перед глазами чуть плыло, а предчувствие чего-то нового раздувало легкие и стремилось вырваться из них стаей бабочек.
– Мне понравилось, – выдавила я из себя и спрятала лицо в груди Миши.
У меня возникло ощущение, будто меня пытали и трясли. Как же сложно говорить о своих чувствах. Если бы не разбушевавшиеся гормоны, я бы продолжила держать рот на замке, как делала всю свою сознательную жизнь.
– Я могу целовать тебя так еще? – прошептал он мне в макушку. – Ничего лишнего себе не позволю.
Я кивнула, и он снова меня поцеловал… именно так.
Рина
Влад соизволил прогуляться со мной до двери. Мы ждали полчаса, прежде чем Миша ответил ему. Я успела выслушать кучу бесполезных рекомендаций о секретах соблазнения мужчин и порядком устала от Влада. Он заставил меня нажать на звонок собственной квартиры и не заходить, пока мне не откроют. Я пыхтела, как паровоз, и отворачивалась, чтобы не видеть его хитрых взглядов.
– Привет, – робко пролепетала Яна, потирая шею. Ее волосы были взлохмачены, а щеки горели.
За спиной Яны образовался Миша в помятой футболке. Он закинул на плечо рюкзак, куртку и толстовку и взял Яну за руку. Она вздрогнула, обернулась и неловко сжала его пальцы в ответ. Между ними определенно что-то произошло, но я не думаю, что они могли далеко зайти. Яна сама настойчиво твердила мне, как важно узнать человека получше и только потом переводить отношения на новый уровень.
Влад вытянул кулак в сторону Яны. Она озадаченно посмотрела на него.
– Давай не будем поливать друг друга грязью в присутствии этих двоих.
Яна усмехнулась и стукнула Влада кулачком в ответ.
– Договорились.
– Мне одному не нравится слово «в присутствии»? – Миша нахмурился и посмотрел на меня.
– Нет, – поддакнула я.
– Слово и предлог! – поправил Влад, важно вытянув палец вверх.
– Топай давай. – Миша схватил Влада за шкирку и потащил к лестнице.
Влад на весь подъезд разглагольствовал о нарушенных правах, насилии и обращении в полицию.
Яна
После ухода Миши окутавший меня туман влюбленности рассеялся и на смену ему пришла привычная тревожность. Я заперлась в ванной комнате, разделась и уставилась на свой толстый живот, на котором выделялись белые полоски шрамов. Они были символами моей ненависти к себе. Пару лет назад в тяжелые периоды я брала острый нож, дрожащей рукой, сглатывая слезы, водила им по коже и с садистическим удовольствием наблюдала, как из образовавшихся белых полосок вытекают тонкие струйки крови. Это отвлекало от болезненных мыслей и в который раз убеждало меня в том, что причина всех моих бед не окружающие меня люди, не умеющие правильно со мной обращаться, а я сама.
Я включила воду, создавая дополнительный шум, и шлепнула себя по животу. Он качнулся, как противное бесформенное желе. Как я могла думать о близости с Мишей после всего того, что случилось со мной в детстве? Разве мое тело имело право отзываться удовольствием на чьи-то прикосновения? Почему оно так себя повело? В прошлый раз ведь я одеревенела от страха, дав Мише понять, что меня пугает его возбуждение. И в других отношениях я всегда застывала и выпадала из реальности, когда мои парни позволяли себе большее.
Изнасилование навсегда меняет человека. С какой-то частью себя он прощается безвозвратно, ведь она ассоциируется у него с негативным опытом. Я отпустила свою беззаботность, разорвала на клочки доверие к людям и потеряла связь с причинившим мне боль телом. Раз вопреки мучительным воспоминаниям я смогла расслабиться в присутствии парня, значит они оказались не настолько травматичными для меня. Я прошла через изнасилование, но сегодня вела себя так, будто его никогда не происходило. Это совершенно неадекватно. Значит, я какая-то неправильная. Если бы Миша узнал о обо всем, то был бы шокирован, что я, вместо того чтобы оттолкнуть его, позволяла себе забываться с ним.
Я посмотрела на себя в зеркале. Розоватые щеки, припухшие от поцелуев поджатые губы, переполненные ненавистью глаза, сдвинутые брови.
Что мне делать дальше? Как человеку с таким прошлым можно выстраивать свою жизнь? Я должна рассказать обо всем Мише, чтобы он знал, с кем связался. Несправедливо по отношению к нему молчать и делать вид, будто я абсолютно нормальная. Ему понравилась не я, а тот образ, который я разыгрываю перед окружающими.
Я взяла бритву, повертела ее в руках, рассматривая блестящее лезвие, и медленно провела им по животу. На бледной коже тут же образовалась тонкая длинная полоска. Я потыкала в нее пальцем. Она покраснела
В дверь кто-то поскребся. Я подпрыгнула и выронила бритву. Сердце бешено заколотилось.
– Мяу! – донесся настойчивый звук.
Я натянула грязное белье, влезла в домашнюю одежду и открыла дверь.
Тортик
Когда я был совсем маленьким, мама рассказала мне, как была спасена Леной. Какая-то сумасшедшая старуха выбросила маму в мусорку, а Лена подобрала ее, отмыла, накормила, вылечила, и благодаря этому мы с братьями и сестрами смогли выжить в мамином животике и родиться. Мама учила меня, что нужно найти человека, который будет любить тебя и служить тебе всю твою жизнь. Не каждому коту и не каждой кошке удается встретить такого раба.
В один прекрасный день за мной пришла она – девушка с печальными глазами, черной шерстью на голове и вкусно пахнущими руками. Она назвала меня Тортиком и унесла в свой дом. Сначала я боялся ее и опасался, что она выкинет меня на улицу, но Яна – так, оказывается, звали мою рабыню – ласково разговаривала со мной, кормила меня вкусным кормом, целовала в мордочку и лапки, обнимала и играла. Мне понравилось ютиться на ее мягком животике и кусать ей пальцы, которые всегда пахли пончиками и конфетами. Еще с нами жила Рина – сестра Яны. На голове у нее росла длинная шерсть, а на мордочке висело два круглых стекла. Иногда в них отражался солнечный свет и слепил мне глаза. Рина тоже хорошо относилась ко мне, но я решил, что буду предан именно Яне.
Яна часто грустила и злилась из-за чего-то. Когда я смотрел в ее измученные глаза, мне самому становилось плохо. Хотелось как-то утешить ее и показать, что она не одна. Я подходил к ней, терся о нее носиком, мял коготками спину и лизал ее щеки и руки. Она улыбалась, прижимала меня к себе и беззвучно плакала, дрожа всем телом. И тогда я подумал: наверное, не только котам нужны рабы, но и сами рабы нуждаются в котах, которые будут их успокаивать.
Как-то раз я услышал, что она боится тараканов. Про этих мерзких жуков я узнал еще в жилище Лены. Они ели нашу с мамой еду, ползали по столу и холодильнику. Мама учила меня охотиться на них. Благодаря этим тренировкам я стал ловким и быстрым. Яна часто мыла вонючей водой полы, стены и шкафы, чтобы тараканы не вздумали сунуться на нашу территорию. Она даже вставала ночью, осматривала каждый уголок кухни и после этого весь день была сонной.
Однажды я проснулся под утро и решил сходить на кухню и попить воды. В темноте я разглядел мелкого усатого таракана. Он услышал меня и попытался скрыться, но я оказался шустрее и справился с ним. С тех пор я начал постоянно патрулировать свое жилище. Ни одна мошка и ни один даже самый мелкий жучок не ускользали от моих зорких глаз. Я уничтожал их всех, а потом возвращался к своей любимой Яне и мурлыкал ей в ушко. Никто не посмеет обидеть ее! Я разорву в клочья всех, кто попытался испугать мою дорогую Яну!
Потом мне стал помогать огромный, почти лысый самец – Миша. По его отношению к Яне я быстро понял, что он хочет завести с ней потомство. Миша сразу завоевал мое доверие. Он учил Яну беречь себя и кормил ее разными вкусностями (я даже охотился за ними и ел отвоеванные кусочки в своем убежище за шкафом). Благодаря ему Яна начала чаще улыбаться и лучше относиться к себе. После того, как они стали лизать мордочки друг друга почти каждый вечер, я догадался, что скоро у Яны должны появиться маленькие… человеки? Или как люди называют своих новорожденных детенышей? О них я знал совсем немного от мамы: они полностью лысые и размером со взрослую кошку. От человеков нужно держать подальше хвост, ведь они глупы и могут мучить своих хозяев котов.
Я прижимался ухом к животу Яны и ждал появления в нем человеков, но их пока не было. Это радовало меня. Я пока еще не подрос и у меня хватает сил защитить только Яну. Пусть человеки родятся позже. Я повзрослею и обучу их заботиться о Яне.
***
Рина усадила меня к себе на коленки и почесала за ушком. Я размяк под ее рукой и помурлыкал. От нее пахло другим самцом – Владом. В первую нашу встречу я испугался его, а через некоторое время понял, что он неплохой человек, и позволил ему играть со мной. Влад приходит к нам, чтобы сделать потомство с Риной. Рина пока не хочет заводить с ним человеков, а Яна тем более против его появления в нашем жилище. Влад не вредит ей, так что я разрешаю ему заглядывать к нам.
В другой части жилища уже давно шумела вода. Мой хвост поджался из-за тревожного предчувствия.
– Мяу-мяу-мяу! – спросил я у Рины, когда Яна наконец вернется и мне можно будет устроиться на ее животе.
Рина погладила меня по голове. Люди не понимали кошачий язык.
Я спрыгнул с ее колен и отправился на разведку. Прошло уже много времени, но Яна так и не вышла, тогда я решил громко ее позвать:
– Мяу!
Яна открыла мне дверь. Она была испуганной и едва не плакала. Я тут же почувствовал запах крови на ее животе. Мои внутренности сжались.
– Что такое, Тортик? – спросила Яна странным голосом. Он звучал, как тельце насекомого, когда я ударяю его лапой.
Кажется, она опять ранила себя. Такое уже случалось однажды. Яна царапала себе руки странной штуковиной, но потом пришел Миша и отругал ее и с тех пор она не делала так.
– Мяу-мяу-мяу-мяу-мяу-мяу-мяу! – отчитал я Яну. – Мяу-мяу-мяу! – и объяснил ей, как сильно волнуюсь за нее. – Мяу-мяу! – а потом добавил, что очень люблю ее и не хочу, чтобы она царапала себя.
Яна наклонилась и погладила меня. Я облизал ее руку и слегка прикусил палец, выражая свое недовольство. Она вяло улыбнулась и присела на корточки. Я учуял запах ее крови в другом месте, пошел по следу и обнаружил под большим железным корытом, в котором меня обычно мыли, острую штуковину. Я схватил ее и выбежал в открытую дверь.
– Тортик! – позвала меня Яна и ринулась за мной следом.
Я забрался в свое логово и спрятал там опасный предмет. Яна не заглядывает туда, так что никогда его не найдет.
– Что такое, Ян? – услышал я голос Рины.
– Тортик зачем-то забрал мою бритву.
Так вот как называется эта штуковина! «Бритва»!
Я вышел из убежища и, недовольно виляя хвостом, подошел к Яне. Она не показывала всей своей грусти Рине, так что Рина не знала, как на самом деле плохо моей любимой Яне, и не могла ей помочь.
– Вот хулиган! – сказала Рина, поправляя стекляшки на своих глазах.
Яна взяла меня на руки и погладила. Я уткнулся мордочкой в ее шею. Она собралась положить меня на кровать, но я вцепился в нее когтями. В таком состоянии мне нельзя оставлять ее одну! После безуспешных попыток Яна забрала меня с собой в комнату с большим железным тазом и мылась там вместе со мной. Я показывал ей, как научился плавать, а она смеялась и вытирала мордочку от моих брызг. Печаль все еще была в ее глазах, но уже не такая глубокая.
Я очень люблю свою Яну и сберегу ее от всех бед.
Даже от самой себя.

Глава 4.
Яна
На следующий день пришли месячные, живот адски разболелся, а настроение испортилось. Я выпила горку лекарств и вместо джинсов надела теплые штаны на свободной резинке. Тортик все утро ластился ко мне: тыкался носиком в мое лицо, мурлыкал и жался к моему животу, уменьшая боль своим теплым тельцем. Я еле заставила себя покинуть теплую постельку с моим нежным котеночком и выйти из квартиры.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Миша на парковке возле университета. Рина и Влад к тому времени вышли из машины, обсуждая какие-то фотографии.
– Нет. – Я осторожно отстегнула ремень безопасности. Двигаться было больно. Низ живота тут же сдавливал спазм, а между ног кололо.
– Ты выглядишь уставшей. – Он коснулся моего лба. – Вроде, температуры нет.
– Просто не выспалась, – отмахнулась я.
Про месячные я ему говорить не собиралась. Это уже лишняя информация для мужских ушей.
– Если будет плохо не молчи, расскажи мне. Я отвезу тебя домой. – Миша погладил меня по руке, приблизился к моему лицу и поцеловал меня. – Хорошо, котик?
Я кивнула. Когда я вылезла из машины, мне показалось, что из-под меня вылился стакан воды. Мне безумно захотелось взять Мишу за локоть и опереться о него, но я сама не разрешала ему брать меня за руку, чтобы одногруппники не догадались о наших отношениях. Миша был против этого, но делал по-моему.
После первой пары к нам в аудиторию залетела высокая шатенка с длинными подкрученными волосами. Я почувствовала запах ее цветочных духов еще до того, как она успела подойти к нашей парте.
– Привет, Миша! – поздоровалась она с моим парнем, изящно перекидывая локоны за спину. На ее длинных круглых ногтях блестел розовый маникюр.
Я посмотрела на свои некрасивые короткие ногти. Вчера мне надоел черный лак, поэтому я стерла его и не заметила, как начала грызть ногти. Тортик укусил меня за палец и вскарабкался мне на грудь, так что мне пришлось прервать свое занятие и гладить его.
– Привет! – Миша приветливо улыбнулся и обошел парты, чтобы оказаться лицом к лицу с этой девицей. Она тут же повисла у него на шее и оставила поцелуй на его щеке.
Я напряглась. Живот резанула боль.
– Давай обсудим расписание наших тренировок! – бодренько предложила она, достав из маленькой сумочки блокнотик.
Видимо, это та самая Мариночка, с которой Миша будет танцевать на балу. А она эффектная: с тонкой талией, большой грудью, круглой попой, пухлыми губами, большими глазами с густыми ресницами и аккуратными бровями. Я с отвращением осмотрела ее обтягивающее тонкое бежевое платье. Разве не холодно посередине осени ходить в таком? В университете плохо работают батареи, и из окон постоянно сквозит. Решила покрасоваться перед парнями? Такие только и умеют стрелять глазками и хохотать, как полоумные дурочки над дурацкими мужскими шуточками. Своих мозгов у них нет.
Миша перечислил Мариночке свои свободные дни. Она, конечно же, хихикала, кокетливо прикрывая рот ладошкой, что-то нашептывала ему на ухо и приваливалась к его плечу.
Я сломала свой новенький карандаш, пока наблюдала за этой сценой. Миша даже не думал убирать ее ухоженные ручонки и шутил в ответ. А ведь я сидела напротив! Хотя как тут устоишь под вниманием такой красотки? Она милая и женственная. Такая девица всегда развеселит, похвалит и окружит заботой. Она радуется мелочам, не создает проблем, имеет благополучную семью с любящим папочкой, отваливающим кучу денег на ее дорогущую технику и шмотки. С ней парни чувствуют себя легко и спокойно. Я ее полная противоположность: постоянно всем недовольна, заедаю стресс и отращиваю отвратительный жир, только критикую, но никогда не говорю что-то хорошее, несу в себе тоску и уныние.
Когда перемена закончилась, Мариночка упорхнула, словно розовое облачко, оставив после себя долгоиграющий аромат сирени.
– Это Марина. Мы будем танцевать с ней на новогоднем балу. Ты тоже приходи на конкурс. Будешь за нас голосовать, – прошептал Миша, слегка коснувшись моей талии.
Я скинула его руку и уставилась в тетрадь. В трусах все вспотело и жутко чесалось. Я не думала, что у меня так быстро придут месячные, так что побрилась, а теперь страдала.
Миша снова склонился над моим ухом:
– Ты в порядке?
Преподаватель вошел в аудиторию и начал рассказывать план лекции. Женя подошел к нему, чтобы помочь установить проектор для презентации.
– Да, – тихо ответила я. Мой голос прозвучал раздраженно.
– Точно? – допытывался Миша.
– Да. – Я сцепила руки в замок и впилась ногтями в тыльные стороны ладоней, чтобы отвлечься от рези внизу живота.
– Ты выглядишь сердитой, – настаивал он.
– Я всегда такая.
Боль усилилась. Я прикусила язык.
Чего он ко мне пристал? Сам такую выбрал! Или после общения с Мариночкой передумал о своем решении? А она вообще знает, что у Миши есть девушка? Он рассказывал Мариночке об этом? Или она настолько бесстыжая, что ей все равно? А ведь Миша мог предложить мне поучаствовать в конкурсе! Или я слишком уродливая и толстая для танцев? Конечно, я бы ни за что не согласилась, но попробовать-то стоило! Хотя бы ради приличия! Наверное, ему стыдно показываться со мной на людях. Парню с такой страшной и злобной девушкой никто не позавидует! Только окружат его сочувствием и недоуменными взглядами.
– Нет, не всегда. Расскажи, что тебя беспокоит, Ян. – Миша накрыл мои руки своими.
Я резко встала, привлекая внимание одногруппников, и, сгорая от стыда, вышла в туалет.
На перемене меня спас Влад, который захотел обсудить с Мишей какой-то фильм. Миша пытался отвязаться от него, но я схватила Киру и повела ее в другой корпус за кофе.
– Какая-то ты бледная, Яна, – заметила Кира, когда мы вышли на улицу.
Солнце светило мне в глаза, а ветер трепал волосы. Я прикрывалась рукой, морщилась и плевалась.
– Месячные пришли, – вырвалось из меня. – Живот очень болит.
Я удивилась, с какой легкостью поделилась новостями с Кирой. Я даже не успела пожаловаться Рине.
– Может, сходим в медпункт за таблеткой? – Кира обеспокоенно посмотрела на меня и погладила мою руку.
– Я уже выпила кучу обезболивающих. Почти не помогает. У меня так всегда в первые два дня. Нужно просто перетерпеть. – Я тяжело вздохнула.
– Тогда осталась бы дома.
– Сегодня ведь семинар. Не хочу потом на зачетной неделе сдавать кучу долгов. Мне хватает эссе и курсовых. Лучше вставить парочку фраз, чем потом наедине рассказывать преподу весь материал.
– А, точно, – Кира понимающе кивнула. Ее глаза стали грустными. – Понимаю.
Я взяла себе большой стаканчик капучино с фисташковым сиропом и два разноцветных пончика, а Кира попросила латте на кокосовом молоке с клубникой и карамелью.
– У тебя не слипнется? – недоверчиво поинтересовалась я.
– Прикольный вкус. Будешь пробовать? – Она протянула мне стаканчик.
Я на автомате взяла его и сделала маленький глоток.
– На удивление, неплохо.
Кира хихикнула и подмигнула. Я поделилась с ней одним пончиком.
Вроде бы, мы вели обычные для подружек разговоры, но для меня они были в новинку и поэтому я чувствовала себя странно: немного радовалась возможности разделить свои эмоции с другим человеком и при этом мечтала скрыться из-за сковавшего меня смущения.
После пар я попыталась улизнуть незамеченной, но Миша поймал меня в гардеробной и утащил за собой на парковку.
– Ян, мне кажется, что ты чего-то не договариваешь. – Он взял меня за руки и склонился над моим лицом, обжигая горячим дыханием мои холодные губы и нос.
– У меня все нормально, – недовольно отозвалась я, выдергивая руки.
– Тогда что тебя рассердило?
Миша говорил спокойно, и его добродушный голос раздражал еще больше. Наверное, он разговаривает так мило со всеми девушками, и они теряют голову от его доброты и мечтают заполучить Мишу к себе в парни! Почему он еще не бросил меня ради этой Мариночки? Или она только открыла на него охоту?
Я тяжело задышала, пытаясь совладать с переполнившей меня злостью. Спина и подмышки взмокли. Я уловила слабый запах пота и сжалась, чтобы Миша, не дай бог, не почуял его. Какого черта дезодорант не справился со своей задачей?! Ведь производитель обещал защиту на двадцать четыре часа! Или мой организм так устроен? Наверняка, пот Мариночки пахнет фиалками!
– Ничего меня не рассердило. Откуда такие мысли?
Мелкий дождь застучал по крышам машин. Миша быстро раскрыл зонт и спрятал нас под ним. Его плечи и спина вылезали наружу и мокли.
– Ты не хочешь со мной говорить и грубишь, – терпеливо пояснил он.
Он хоть представлял, сколько нервов ему потребуется, если мы продолжим встречаться? Зачем выбирать обреченные на провал отношения, когда рядом ходят радужные Мариночки? Миша пообщается с этой фифой, поймет, что она намного лучше меня и предложит мне расстаться! Он ведь честный парень! Не будет гулять за моей спиной. Да и незачем держать при себе такую ужасную девушку, как я.
– Не все такие сладкие, как твоя Мариночка, – не выдержала я.
По низу живота как будто провели ножом. Я опустила голову и закусила нижнюю губу. Волосы вылезли из шарфа и скрыли мое лицо, а в звуке разбивающихся о зонт дождевых капель растворилось мое болезненное шипение.
Миша удивленно посмотрел на меня.
– О чем ты говоришь?
– Ты же договорился тренироваться с ней. Вот и иди. Чего пристал ко мне?
Я пожалела, что начала эту тему. Теперь Миша от меня не отстанет и мне придется сознаться в своей ревности. Вот бы поскорее оказаться дома, обнять Тортика, попить какао и уснуть с моим пушистиком под толстым одеялом, слушая доносящиеся с улицы глухие раскаты грома.
– Сначала я отвезу тебя, а потом вернусь в университет.
Ну да, лучше проводить время с благоухающей Мариночкой, чем со мной. А ведь на этой неделе у Миши много рабочих смен! Наверное, он специально поставил Мариночку в свои свободные окошки, чтобы меньше видеть меня.
Я сжала руки в кулаки и прошла мимо Миши, задев его плечом. Это было по-детски, но я не умела по-другому выражать свою злость. Она вырывалась, как скованный в цепи дикий зверь, разрушающий все, что попадалось ему под лапы.
Миша резко возник передо мной. Я не успела затормозить и уткнулась ему в грудь. Его дурацкий зонт опять оказался над моей головой.
– Тебе не нравится, что мы танцуем вместе? – Миша ласково улыбнулся и стер с моей щеки дождевые капли.
– Мне все равно, – равнодушно ответила я.
– Хорошо, я понял, – Миша кивнул.
Вот и молодец, что понял. А теперь он даст мне демонстративно уйти на остановку?
Вместо того, чтобы отступить на шаг, Миша достал из куртки телефон, потыкал по экрану и прижал его к уху.
Я скрестила руки на груди, уставившись на мокрый асфальт.
– Марин, – я вздрогнула при звуке его голоса и затаила дыхание, – извини, я не смогу танцевать с тобой. Моя девушка переживает из-за этого. Прости, пожалуйста, что подвел. Я помогу тебе найти другого партнера.
Я посмотрела на Мишу, приоткрыв рот. Он перебросился с Мариночкой парой вежливых фраз и попрощался с ней.
– Котик, извини, что не заметил, как тебе неприятно. – Миша прижался лбом к моему лбу. От него пахло курицей и ягодным компотом.
Его поведение сбило меня с толку. Я уже столько раз провоцировала Мишу на конфликт, но он всегда сглаживал острые углы и не давал нам напороться на них. Разве я заслуживаю такого доброго отношения? Почему его не задевает моя грубость? Когда он сорвется и примет решение больше не садиться на качели моих нестабильных эмоций?
– Не надо ради такой истерички, как я, отказываться от танцев, – пробурчала я, отворачиваясь от него.
Миша укутал меня в своих объятьях.
– Уж как-нибудь перетерплю. – Он поцеловал меня в макушку.
Новый спазм скрутил мой живот. Я схватилась за куртку Миши, зажмурилась и прохрипела:
– Со мной-то тебе точно не выйти на сцену, так что не упускай свою Мариночку.
– Почему? – голос Миши прозвучал удивленно.
– Я танцую, как корова на льду.
Миша рассмеялся.
– Что за глупости, Ян? В торговом центре ты очень мило станцевала со мной бачату.
– Видимо, тебе не понравилось, раз ты позвал на конкурс именно Мариночку, – не удержалась от едкого замечания я и отстранилась от Миши.
– Это она меня позвала. – Миша поправил размотавшийся на моей шее шарф. – А ты бы хотела со мной станцевать? – его глаза загорелись интересом. Или мне только показалось?
– Нет.
– А что, это хорошая идея! Почему-то я об этом совсем не подумал! – Миша нежно коснулся моей ладони, а потом переплел наши пальцы. – Будешь моей партнершей? – он склонил голову набок и вопросительно приподнял брови.
– Нет.
– У нас получится! Я во всем поддержу тебя, Ян!
– Заняться мне больше нечем. Я опозорю тебя.
– Значит, решено. Давай сядем в машину и заполним анкету.
Миша потянул меня за собой. Я сопротивлялась, как могла, но в итоге подала заявку на участие в конкурсе бальных танцев. Наверное, все-таки мне уже давно пора обратиться к психиатру и принимать лекарства для лечения психических расстройств.

Глава 5.
Рина
Я приехала на работу, но всему району выключили электричество, так что меня отпустили домой. По пути я набрала кленовых листьев и вставила их в белую вазочку, в которой ютились засохшие листочки Яны. Кажется, ей их подарил Миша несколько недель назад. Я видела, как она каждый вечер любовалась ими и даже нарисовала парочку натюрмортов. В такие моменты она выглядела счастливой. Стоило ей заметить, что я на нее смотрю, она тут же смущалась и хмурилась.
Я включила ноутбук и пошла заваривать себе чай. Яна лежала в кровати на боку, лениво поглаживала Тортика и таращилась в экран телевизора. Мы никогда его не смотрели, а тут она решила проверить, работает ли он вообще.
– Ненавижу месячные! – со стоном произнесла Яна, нащупывая пакет с печеньем.
Я поставила кружку на табуретку и помогла ей.
Яна всегда мучилась от болезненных месячных, которые приходили не вовремя: либо сильно задерживались, либо появлялись намного раньше положенного срока. У меня такой проблемы не было. Организм работал, как часы, и не знал, что такое спазмы внизу живота.
Я открыла выполненную наполовину курсовую работу и нашла статью на английском языке, которую научный руководитель просил перевести и добавить в теоретическую часть. По разговорам одногруппников, я поняла, что еще никто не приступал к курсовым работам, хотя прошла уже половина семестра!
Мой телефон завибрировал несколько раз. Влад прислал мне фотографии с нашей спонтанной домашней фотосессии. Я с некоторым волнением открыла их и начала медленно перелистывать. На каждой фотографии у меня получились разные выражения лица: где-то я смеялась, где-то злилась, где-то взволнованно отводила взгляд. Мне понравилась фотография, на которой я держала пальцами прядку волос и загадочно улыбалась. Мои глаза блестели от интереса. Я была похожа на ребенка, узнавшего какой-то важный секрет. От этой фотографии веяло спокойствием и безмятежностью. О чем я думала в тот момент? Я не могла вспомнить об этом, как бы ни старалась напрячь память.
В этой фотографии было что-то от детства. Такой воодушевленной и расслабленной я чувствовала себя в детском саду. Мы с Яной из ничего придумывали увлекательные забавы и пропадали на детской площадке с утра до вечера. Мы ничего не планировали, жили настоящим моментом, радовались пустякам и не могли уснуть, потому что с нетерпением ждали новый день.
Я вытащила карманное зеркальце и принялась разглядывать свое сосредоточенное, серьезное лицо.
Когда я в последний раз позволяла себе расслабиться? На ум сразу приходил ответ: целую вечность назад. Мне всегда нравилось пропадать в книжках. С помощью них можно было посмотреть на одну и ту же ситуацию с позиции разных героев и сделать собственные выводы. В жизни же я была ограничена только своим видением, а мои попытки разобраться в происходящем ни к чему не приводили. Близкие молчали, как партизаны, оставляя меня в пугающей неизвестности.
Я пыталась найти свою правду в книгах, но еще больше отдалялась от реальности. Мир прописанных истин заменил мне собственную жизнь. Если бы меня попросили описать девушку с этой фотографии, я бы перечислила все ее заслуги в учебе и названия всех прочитанных ею книг, но не смогла бы добавить что-то еще. Чем она занимается в свободное от учебы время? О чем мечтает, кроме успехов в будущей работе? У нее не было времени думать об этом.
По комнате разнеслась знакомая мелодия.
Я посмотрела на экран телевизора. На нем всплыла разноцветная заставка передачи "Давай поженимся". Наша мама активно смотрела ее лет десять назад.
– Присоединишься? – Яна поймала мой взгляд и хитро прищурилась.
Телефон в руках снова завибрировал. Влад докидывал оставшиеся фотографии.
– Почему бы и нет? – Я закрыла ноутбук и плюхнулась рядом с Яной. Пора мне узнать, какой я могу быть без книг и обоснованных научных теорий.
– Серьезно? – Яна удивленно вскинула брови.
Она любила смотреть всякую ерунду, но я никогда не составляла ей компанию. Нашими совместными делами были разговоры за столом во время еды или учеба, когда Яна под конец семестра пробуждалась и начинала в ускоренном темпе выполнять накопившиеся задания, а я подгоняла ее и предоставляла свои конспекты. Другие совместные занятия у нас отсутствовали. Может, стоило их создать?
В последнее время мы отдалились друг от друга. Я ушла в работу и стремление научиться самостоятельности, а Яна начала больше общаться с Кирой и Мишей. Я радовалась, что у нас появлялись отдельные друг от друга жизни, но все же прерывать нашу эмоциональную связь совсем не хотелось.
– Тут все мужики стремные, – заключила Яна после краткого обзора претендентов на сердце невесты.
– Может, они хорошие люди? – неуверенно предположила я.
После того, как один из участников начал рассказывать, как изменял своей жене и прямо при невесте флиртовать с другими женщинами, я была вынуждена согласиться с Яной.
Миша
Я надел наушники и зашел на «Ютуб», чтобы найти идеи для нашего с Яной танцевального номера. Настроение поднялось до «одиннадцати» по десятибалльной шкале. В наушниках звучала приятная мелодия, и я тихонько подпевал, отстукивая ритм пальцами. Конечно, мне было немного стыдно перед Мариной. Я согласился помочь ей на конкурсе, но в итоге подвел ее. Однако она, кажется, с пониманием отнеслась к моей ситуации и попросила не переживать из-за произошедшего.
Как я мог не заметить ревность Яны? Еще вчера, когда я рассказал ей об этом конкурсе, мне показалось, что она напряглась, но я не придал этому значения. Яне сложно проговаривать свои эмоции, так что мне следует быть более чутким к переменам в ее настроении.
Влад постучал по столу, привлекая мое внимание. Я нажал видео на паузу, снял один наушник и посмотрел на друга.
– Ты слышишь? – сказал он с удивлением в голосе.
– Что именно?
– Девчонки почему-то хихикают. – Его лицо приобрело озадаченное выражение.
– Какие девчонки? – Я вскинул одну бровь.
– Наши. Ну, вернее, твоя и ее сестричка. Тс-с, – Влад прижал палец к губам.
Я прислушался и, кроме жужжащего на кухне холодильника, различил приглушенные голоса Яны и Рины. Они о чем-то оживленно переговаривались и заливисто смеялись.
Мои губы растянулись в улыбке.
Я предлагал Яне сходить вместе куда-нибудь, но она сказала, что пойдет домой отдыхать. Выглядела Яна при этом помятой. Я не стал настаивать и решил заглянуть к ней вечером с каким-нибудь приятным сюрпризом. Видимо, она наполнилась силами, и ее настроение улучшилось.
– Чем они там занимаются? – Влад нахмурился.
– Весело проводят время! – Я надел наушник и продолжил изучать видео с бальными танцами.
В конце недели мы с Яной сходим на отбор участников. Думаю, у нас получится пройти его и станцевать на новогоднем балу. Я даже не думал, что буду репетировать вальс со своей девушкой! Она у меня такая малышка. Нужно учесть ее рост при составлении движений. Наверняка моя котя будет стесняться всеобщего внимания. Я должен настроить ее на выступление. Главное, не отвлекаться на ее милые щечки, а то случайно наступлю ей на ногу, и она разворчится на весь зал.
Я рассмеялся, прикрыв рот рукой.
Раз Яна отдохнула, значит я могу забежать в кондитерскую и принести девчонкам что-нибудь вкусненькое. Пусть веселятся вместе с пирожными. Яна постоянно жалуется, что я откармливаю ее всякими, с ее слов, «вкусными гадостями», а мне нравится наблюдать, как она с аппетитом уплетает за обе щеки пончики и слизывает с уголков губ крошки.
По телу распространилась приятная волна тепла. Я прижал руку к колотящемуся сердцу и закрыл глаза.
Неожиданно Влад вырвал наушники из моих ушей и недовольно уставился на меня.
– Это что за игнор?! – возмутился он.
– Я занят, – отрезал я, протягивая руку к своим наушникам.
Влад кинул их на кровать.
– Чем? – он скептически вскинул брови. – Ты пять минут пялишься в стенку и посмеиваешься, как полоумный придурок.
Я не стал отпираться. В последние недели Яна занимала большую часть моих мыслей. Перед сном я обнимал подушки и представлял, будто это она дремлет на моем плече и закидывает ножку мне на бедро. Я вспоминал мягкость кожи

Яны под пальцами, жар дыхания на моих губах и сладость языка и едва сдерживал себя от желания ворваться к ней домой и утащить ее к себе под одеяло. Когда она первый раз согласится остаться у меня на ночь, я, наверное, не отпущу котю уже никогда.
– Почему девчонки хихикают? – Влад скрестил руки на груди.
– Они тебе мешают что ли, Владик? – Я пошел за своими наушниками.
Влад быстро подцепил их пальцем и спрятал к себе в карман. Я тяжело вздохнул и упер руки в бока. Видимо, Владу стало скучно, и он решил как-то себя развлечь.
– Да! Чего они все хихикают? Пойдем с ними поговорим! – Он недовольно сдул челку.
– Влад, ты тоже иногда ржешь, как конь, и ничего. Никто на нашу квартиру не жалуется.
– А меня такое отвлекает. Иди поговори со своей девушкой, а я постою рядом для угрозы.
– Не лезь к девчонкам. – Я вернулся за стол и решил смотреть видео без наушников. В конце концов Владику надоест слушать симфонический оркестр, и он сам вставит их мне в уши.
Влад не позволил мне открыть ноутбук.
– Я приготовил для тебя потрясающие блинчики, так что ты мне должен.
Я поджал губы. Влад сильно обиделся на меня из-за того, что я жаловался Яне на его кулинарные способности, так что мне пришлось вчера всю ночь осыпать Влада комплиментами. Он был очень доволен и подробно рассказывал, как Рина обучала его секретам приготовления блинчиков.
– Ну ладно, пойдем к девочкам, – вздохнул я.
Влад просиял. Недовольство стерлось с его лица, и на смену ему пришла радужная улыбка. Я насторожился. Чего это он так засветился?
– Только сначала купим им что-нибудь вкусное.
Влад быстро разделся, зачем-то поменял трусы, которые переодевал еще после универа, и влез в уличную одежду. По пути в кондитерскую я засыпал его кучей вопросов про новинки фильмов в надежде отвлечь от девчонок и воодушевить идеей посмотреть что-нибудь вдвоем и не трогать их. Но мысль постучаться к ним и выяснить, чем они заняты, засела в его голове, как клещ. Я предупредил Яну о нашем визите. Она, на удивление, не стала возражать и отправила короткое «ок».
– Привет, – поприветствовала нас Рина, тихо посмеиваясь.
Из комнаты доносились звуки включенного телевизора.
Влад первым пропихнулся в квартиру и кинул на пол тапки. Он специально взял их с собой и нес в заднем кармане джинсов.
– Что это вы тут делаете? – вредным голосом спросил он, чуть склонившись над Риной.
– Смотрим «Давай поженимся», – она неловко улыбнулась.
Из комнаты послышался хохот Яны.
– Тогда мы с вами! – Влад, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату.
Я потоптался на месте и протянул Рине пакет с пирожными и любимыми пончиками Яны.
– Спасибо! Ты проходи, Миш, – Рина жестом пригласила последовать за Владом.
Яна сидела на кровати, завернувшись в одеяло, и гладила лежащего у нее на груди Тортика. Влад разместился на противоположном крае. Я коротко поцеловал Яну в губы и опустился рядом с ней. Тортик спрыгнул с рук Яны и принялся обнюхивать меня.
– Мальчики, вы хотите пить? – крикнула из коридора Рина.
– Да, мне две кружки какао! – деловито отозвался Влад.
Я посмотрел на этого наглого крысеныша.
– У тебя ничего не треснет?
– Лучше попросить сразу две, чем потом гонять человека. – Влад забрал у меня Тортика и начал активно начесывать ему белое пузо. Тортик довольно извивался и мурчал.
Я заметил, как Яна напряглась и начала настороженно следить за действиями Влада. Я обнял ее за плечи и прижал к себе. Сердце сразу беспокойно застучало, а сладостный жар распространился по всему телу.
Целоваться с Яной нестерпимо приятно. Вчера я еле заставил себя оторваться от нее и пойти домой. Но это к лучшему. Мне тяжело сдерживать нарастающий рядом с ней ураган чувств. Я никогда не переступлю дозволенную черту, однако на пике возбуждения я испытываю сильную боль и мне требуется время, чтобы прийти в себя.
– Миш, а тебе что? – услышал я голос Рины.
– Пупсику тоже какао, – ответил за меня Влад. – Только сахар не клади, а то ему уже и так слишком сладко, – недовольно добавил он.
– Что-то не так? – Я повернул голову к другу и склонил ее набок.
– На твоих розовых облаках плохая слышимость. Не доходят сигналы с земли. Катя уже три раза спросила, что тебе налить.
– Ой, извини, Рин. – Я поправил ворот футболки.
Рина рассмеялась.
– Да ничего.
– Тебе помочь?
– Да нет, сиди. Я быстро.
Яна до сих пор не сказала Владу ни одного язвительного слова. Это было на нее не похоже. Она даже не выглядела злой. Наоборот лицо Яны, несмотря на веселый взгляд, казалось уставшим.
Я наклонился над ее ухом и прошептал:
– Как себя чувствуешь?
Яна вздрогнула и растерянно посмотрела на меня.
– Хорошо, – она пожала плечами.
Я не знал, верить ей или нет.
Рина вернулась с подносом, заставленным разноцветными чашками с какао и моими сладостями. Я засмотрелся на свежую шоколадную пенку и горку тающих зефирок. Влад потянул лапу к пончикам, но я опередил его и положил Яне не колени ее любимую выпечку. Она тут же запустила руку в пакет и достала сразу два пончика. Кусочек сахарной пудры отвалился и упал ей на руку. Я взял ее за запястье и быстро собрал губами сладкую посыпку.
– ТАК! – крикнул Влад, вдруг оказавшись позади меня. Я от неожиданности даже подпрыгнул. – Ведем себя прилично! Вы тут не одни вообще-то! – Он сильно ткнул меня пальцем в бок.
– Я не сделал ничего плохого.
– Я слежу за тобой, Михаил! – Влад, настороженно прищурившись, направил два пальца на свои глаза, а потом на мои.
Мы разобрали кружки и наконец включились в просмотр передачи. Было очень весело. Мы дружно смеялись, перебрасывались шуточками, фотографировались, скидывали приколы в наш общий чат и заказали пиццу. Тортик ходил между нами и лизал наши руки, перепачканные крошками и сладким кремом. Пока никто не видел, я целовал Яну в щеку, висок и макушку. Она сжимала в ответ мою руку и поудобнее ютилась в моих объятьях. Пару раз я даже заметил легкую улыбку на ее губах. Иногда она скептически поглядывала в сторону Влада.
Я вышел в коридор, чтобы принять пиццу, и в этот момент начался хаос.
– Ты пялишься на грудь Рины! – закричала Яна.
Я выхватил пиццу у курьера из рук, быстро закрыл дверь и побежал разбираться.
– Чего?! – возмутился Влад.
– Я все видела! – Яна встала на кровать и вознесла подушку над головой Влада.
Рина, сидевшая между ними, выставила руки перед собой.
– Ян, тебе показалось.
– НЕТ! – Яна швырнула подушку Владу в лицо.
Он схватил ее и спрятал в скрещенных ногах.
– Да у нее же там смотреть не на что!
Рина возмущенно округлила глаза.
– Я тебя убью! – Яна сжала руки в кулаки и впилась во Влада грозным взглядом.
Влад заметил меня и умоляюще изогнул брови.
– Мих, скажи своей дикой женщине, что я не способен на такой мерзкий поступок!
Я открыл рот и тут же закрыл его. Как раз-таки от Влада можно было ожидать подобное.
– Чего ты молчишь?! – Влад кинул подушку в мою сторону. Она врезалась мне в лицо и упала на пол. Я потер нос.
– Совесть твоя нечиста, вот и молчит! – Яна взяла новый боевой патрон.
Влад спрыгнул на пол и попятился.
– Клевета!
Яна опустила глаза, и ее лицо тут же вытянулось.
– АХ ТЫ МЕРЗАВЕЦ!
Я проследил за ее взглядом. Влад быстро прикрыл пах.
Яна, как рысь, сорвалась с места и кинулась на Влада с подушкой. Я неодобрительно покачал головой. Привел этого крысеныша к своей девушке, а он тут устроил подглядывания!
– Я не виноват, что мое тело так реагирует! – начал оправдываться Влад, уклоняясь от ударов Яны. – Просто не нужно ходить перед парнями без лифчика! Все ведь видно!
– УБЛЮДОК! – Яна яростно колотила Влада подушкой по спине и пару раз пнула его коленкой.
Рина пискнула, прикрыла руками грудь и подлетела к шкафу. Она пошарила в нем, достала бюстгальтер и выбежала из комнаты.
– Влад, ты придурок! – сказал я, закатив глаза.
– Спаси меня! Ты мне друг или кто?! – обиженно воскликнул Влад.
– Хорошо. Очищу твою совесть. – Я взял другую подушку и бросил Владу в лицо.
Влад попытался скрыться на кухне. Мы побежали следом за ним. Он схватился за ручку двери, чтобы мы не попали внутрь. Я с легкостью открыл ее и тут же дал крысенышу подзатыльник. Тортик увязался за нами и царапал Влада за ноги. Видимо, он решил, что это какая-то игра, а не настоящая кровавая расправа. Рина вышла из ванной и наблюдала за нашей гонкой, смущенно обняв себя руками. Влад присел и проскочил у меня между ног. Я не ожидал от него такой изобретательности, так что на пару секунд опешил. Влад схватил Рину и прижал ее спину к своей груди.
Рина
– Я взял заложника. Если вы дадите мне уйти, она не пострадает, – усмехнулся Влад, крепче обнимая меня.
Я застыла, почувствовав приятный мужественный запах его одеколона. Моя макушка упиралась в твердое плечо Влада. Он дышал мне в затылок и одной рукой легонько щекотал мой бок. Я никогда не обнималась с парнями, так что чувствовала себя очень неловко. Наверное, мне стоило вырываться, но я растерялась и замерла, затаив дыхание. Коленки задрожали, мысли спутались, а сердце взволнованно заколотилось.
Яна встала перед нами, угрожающе сжав руки в кулаки, сердито сдвинув брови и широко расставив ноги. Миша топтался позади нее, обеспокоенно глядя на меня.
Вчера Влад критиковал мой внешний вид и убеждал, что в такой скучной одежде я никогда не привлеку внимание парней, а сегодня он смотрел на мою грудь. Я ведь никогда не надевала лифчик дома в его присутствии! Неужели он подглядывал за мной каждый раз? Мне стало очень стыдно.
– Отпусти мою сестру, петух! – закричала Яна, угрожая Владу кулаком.
Влад утащил меня в ванную и повернул замок. Яна заколотила в дверь.
Они только помирились после того, как Влад случайно увидел Яну в трусах, и тут же поцапались.
– Нет, не отпущу. – Влад потерся щекой о мою голову. – Я буду тискать ее.
– Я тебе голову откручу!
– Влад, хватит дурачиться. Выходи по-хорошему, – строго произнес Миша.
Влад хмыкнул.
– Я вот не понимаю, зачем девушки с маленькой грудью носят большой пуш-ап, – задумчиво произнес он.
До меня не сразу дошло, что эти слова относились ко мне.
Я нахмурилась и толкнула его локтем в живот. Ребята по другую сторону двери прорывались к нам.
– Отпусти! – сказала я, забрыкавшись не в полную силу. Моя злость разбивалась о стеснение. Одна часть меня, словно желала притвориться беспомощной и продлить близость с Владом, а другая пыталась ее вразумить.
– Не шуми, Косточка. – Влад прижал палец к моим губам.
От его руки пахло кексами. За просмотром «Давай поженимся» он съел половину из угощений Миши и даже украл у меня ириску.
Очки сползли мне на нос. Я по привычке дернулась их поправить. Влад скользнул рукой по моему бедру и ущипнул его. Я вздрогнула, но не от боли, а от приятного ощущения, пробежавшего по моей ноге. Этот подлец изучал мою грудь, шутил надо мной, тискал меня, а я даже не могла нормально на него разозлиться. В какой-то степени мне был приятен его интерес.
Значит моя фигура довольно женственна, раз привлекла его взгляд.
Неожиданно я ощутила странное давление в поясницу. Влад резко выпустил меня. К моим щекам прилил жар. Я поправила футболку, нервно кусая губы и беспокойно шаря глазами по шевелящейся ручке двери.
В конце концов Миша вскрыл замок с помощью инструментов. Яна схватила меня за руку и увела в комнату. Я услышала какой-то стук, крик Влада и грозный голос Миши.
– Он тебе ничего не сделал? – обеспокоенно спросила Яна, смотря на меня, как на жертву насилия: с ужасом, жалостью, перемешивающимися с гневом.
Я собрала волосы и принялась расчесывать их пальцами, чтобы отвлечься.
– Все нормально, – ответила я, выдавив из себя улыбку.
Что произошло в ванной? Неужели Влад возбудился, обнимая меня? Или он так реагирует на всех девушек? Глупо воображать, будто его привлекла именно я, а не мое тело и его мужские потребности. Мне показалось, что меня обманули, но я не могла разобраться, в чем именно. Настроение испортилось.
Миша привел Влада и заставил его извиняться передо мной, а потом перед Яной. Я смогла только кивнуть в ответ и бегло скользнуть взглядом по растерянному лицу Влада. Яна прорычала несколько угроз, а потом уселась рядом со мной, положив на колени одну коробку из-под пиццы. Мы включили на ноутбуке другой выпуск «Давай поженимся», потому что по телевизору эта программа уже прошла. Миша обустроился рядом с Яной и опустил Влада рядом со мной. До конца вечера мы с Владом так и не посмотрели друг на друга. Я пыталась поддерживать разговор с Яной и Мишей, но чувствовала себя крайне скованно.

Глава 6.
Влад

Я облажался.
Я облажался.
Я облажался.
Я облажался.
Я. Очень. Облажался.
Я всю ночь печатал сообщение Кате и тут же стирал его и думал над другими формулировками. Я не знал, как можно выкарабкаться из этой ситуации. Сумасшедшая сестричка Кати все испортила. Сама бы Катя со своей наивностью ни за что бы не заметила моих любопытных взглядов, а вот Яна быстро рассекретила меня. И Миха даже не пришел мне на помощь! Еще и лучший друг называется. С другой стороны, если бы он не вмешался, его психованная девушка сняла бы с меня скальп. Она и так вырвала из моей головы несколько клоков волос и поцарапала мне руки.
Я наклонился и посмотрел на Катю. Она сосредоточенно наблюдала за преподавателем и делала записи, иногда поправляя очки указательным пальцем. Косичка спускалась по ее плечу и закрывала кусочек тетради. Я собирался сесть рядом с ней, но Яна грубо толкнула меня плечом и послала подальше не в самых культурных выражениях. Я решил не вступать с ней в конфликт и обустроился рядом с Михой на том же ряду.
Сегодня мы должны были пойти после университета в парк фотографироваться, и я не знал, в силе ли наша договоренность или нет. На переменах возле Кати паслась Яна и смотрела на меня, как сокол на мышь, так что я не мог подобраться с ней. Катя даже не рассказала, понравились ли ей фотографии, которые я вчера прислал! У меня только появился человек, с которым я мог поговорить о своем увлечении, и я все испортил.
Я спрашивал Мишу, как можно поступить, но он не сказал мне ничего дельного. Его советы «просто извиниться» не смогли бы отмыть мою репутацию в глазах Кати. Она с трудом простила мне поцелуй, а на мои подглядывания и вставший член точно не закроет глаза.
«Давай поговорим после пар?» – все-таки написал я Кате и тут же повернул голову в ее сторону.
Она достала телефон через несколько минут и мельком взглянула на экран. Я начал нервно стучать ручкой по пальцам. Катя прикусила нижнюю губу и уставилась в одну точку. Яна что-то прошептала ей на ухо. Катя опомнилась и продолжила делать конспект. Я бесшумно вздохнул и откинулся на спинку стула.
Меня игнорировали.
Оказывается, заводить дружбу с девчонкой очень сложно. У меня никогда не было такого опыта. Обычно мое общение с девушками сводилось к сексу и после него тут же прерывалось. А с Катей я спать не собирался. Мне нравилось болтать с ней и шутить.
На большой перемене Катя все-таки ответила мне:
«Хорошо».
Я чуть не подавился макаронами от радости. Миха постучал меня по спине. Он собирался обедать со своей девушкой, но я вцепился в него, как клещ, и заставил пойти со мной в столовую.
– Я встречусь с Катей после пар. Ты можешь отвлечь эту сумас… ой… ну, твою девчонку, чтобы она не оторвала мне яйца? – обратился я к другу, закинув руку ему на плечо.
– Могу, только веди себя прилично, – строго сказал он.
– У меня все под контролем. – Я показал «класс».
– У твоего контроля сломаны тормоза. – Миша неодобрительно покачал головой.
Я усмехнулся. Мы вышли из столовой и направились в сторону нашего учебного корпуса.
– Я уже починил их.
Миха потрепал меня по голове. Я крепко обнял его и поцеловал в щеку. Он поморщился, огляделся по сторонам и стер след от поцелуя. Я захохотал на весь коридор. Миха отвесил мне подзатыльник. Мы вышли на улицу, щекоча, смеясь и толкая друг друга.
***
На самом деле, под контролем у меня было только… ничего. Я пока не придумал, как объяснить Кате, почему мой член встал за просмотром «Давай поженимся» и когда я обнимал ее в ванной. В моих мыслях гуляло перекати-поле, а живот скручивало от тревоги. Я ни разу не оправдывался из-за своего возбуждения.
Оставшиеся две пары я просидел, как на иголках, не сводя глаз с Кати и упорно игнорируя убийственные взгляды ее ненормальной сестрички. Как только преподаватель отпустил нас, Миха тут же заговорил Яне зубы, а я пулей метнулся в гардеробную, нашел нашу с Катей верхнюю одежду и вылетел на улицу, печатая ей сообщение на бегу.
Буквально через минуту Катя вышла из здания. Порыв ветра тут же растрепал ее выбившиеся из косички волосы. Она поправила их и поежилась. Я накинул ей на плечи куртку и намотал на шею шарф.
– Спасибо, – пробормотала Катя, все еще избегая моего взгляда.
Я схватил ее за руку и потянул к остановке, дико нервничая. Идеальное оправдание все еще не созрело в моей гениальной голове. Я боялся ляпнуть очередную глупость и окончательно потерять ее доверие. Думаю, у меня есть только один шанс.
Ладошка Кати вспотела. Она высвободила ее на остановке и спрятала в карман. Я начал плести чушь про погоду, свой урчащий живот и новости с работы, чтобы заполнить хоть чем-то гнетущую тишину. Катя натянуто улыбалась, кивала, давала односложные ответы и поджимала губы.
Наконец автобус приехал и избавил меня от необходимости открывать рот. Поток студентов, устремившихся внутрь, чуть не сшиб Катю с ног. Я схватил ее за капюшон, чтобы она не упала. Мы втиснулись в автобус и взялись за ручки сидений. Нас зажало со всех сторон. Я забрал у Кати рюкзак и положил руку ей на спину, отгораживая ее от протискивающегося мимо нас лохматого парня. Катя заметно напряглась. Я опустил руку и уставился в окно.
Спустя полчаса мы наконец-то вывалились из душного автобуса на свежий осенний воздух. Я жадно вдохнул его ртом и издал возглас облегчения. Мой взмокший джемпер неприятно прилип к спине. Я расстегнул куртку и потряс ею, впуская под одежду холодный ветерок.
– Заболеешь так, – заметила Катя, потянувшись за своим рюкзаком.
Я поднял его над ее головой. Он весил так, как будто она положила в него кирпичи. Катя опустила руки и, глядя себе под ноги, пробормотала:
– Спасибо.
– Чего встали в проходе! – пробурчала тучная женщина за нашими спинами.
Она оттолкнула нас и двинулась вперед. Катя покачнулась. Я сорвался с места и придержал ее за талию.
– Осторожнее, женщина! – громко произнес я, нахмурившись.
Она остановилась и развернулась, устремив свои злющие мелкие глазенки на меня.
– Это ты мне говоришь? – Она угрожающе сощурилась, поставив на асфальт тяжелые сумки.
– А кому же еще? Девушка из-за вас чуть не упала, – я кивнул в сторону застывшей под моей рукой Кати.
– А нечего ворон считать! Вы мне проход загораживали! – Я заметил, как из ее рта вылетела слюна и приземлилась недалеко от нас.
– Всегда можно вежливо попросить отойти, а не толкаться, – спокойно ответил я твердым голосом.
– Вот это молодежь пошла! Совсем не уважают старших! – вклинилась стоящая на остановке бабушка.
– Вот-вот! Мог бы пожилой женщине сумки предложить донести, а он пререкается! – подхватила другая.
– Мой муж говорит, что во всем должен быть порядок, но нашей молодежи это не свойственно!
Я вскипел. Бесполезно доказывать что-то людям, которые считают себя правыми во всем. Проще обвинять других во всех бедах, чем признавать свою ответственность за ситуацию.
– Пойдем, – шепнула Катя, потянув меня за рукав.
– С вас пример хамства берем! – бросил я напоследок, спровоцировав новый поток ругательств озверевших бабулек. – Старые ведьмы, – буркнул я, себе под нос.
Катя хихикнула и похлопала меня по плечу.
– Не злись на них. Они слабые, одинокие пожилые люди, которым нечем заняться, – мягко произнесла она.
– Ничего себе слабые! Ты чуть не упала! – возмутился я и только сейчас осознал, что не отпустил Катю.
Я убрал руку от ее талии и закинул рюкзак Кати на плечо. Напряжение между нами немного спало, и у меня появилась надежда на примирение.
Мы дошли до парка и выбрали свободную скамейку у озера. Сухие желтые листья, слетевшие с липы, плавали в мутной воде. В соседних кустах послышалось кваканье лягушек. Я вытащил из своего рюкзака тетрадь, вырвал из нее несколько листов и подстелил на влажную лапочку. Катя недоуменно посмотрела на меня.
– Тебе не жалко тетрадь?
Я пожал плечами.
– Нам же нужно как-то сесть.
Мимо нас пролетела мелкая птичка и обустроилась на высокой ветке липы.
Мне стало холодно. Я застегнул куртку и опустился на лавочку, сцепив пальцы в замок. Катя села рядом, не касаясь меня.
Я прочистил горло, оттягивая начало разговора. За нашими спинами послышалось воркование голубей. Отряд серых голодных птиц окружил лавочку.
– У меня есть семечки для птиц, – сказал я, играясь с замком своего рюкзака.
Катя слегка улыбнулась.
– А еще собачий корм, – добавил я. – Ну, он не для меня, хотя порой я, конечно, веду себя, как животное… для собак, которые живут возле кафе… ну, ты их видела… Может быть, здесь пробежит дворовый пес и тебе захочется его покормить… – Я провел рукой по волосам, мечтая провалиться сквозь землю.
Кажется, чтобы не ляпнуть глупость, мне вообще нужно молчать. Наверное, лучшим способом помириться с Катей будет купить скотч и заклеить себе рот.
– Доставай свои семечки, – рассмеялась Катя.
Я дрожащими руками расстегнул рюкзак. Там лежала туча всякой всячины: сигареты, упаковки собачьего корма, бутылка воды, таблетки для желудка, обезболивающее, носки, тетради, ручки. Пришлось выгрести все на лавочку, чтобы отыскать семечки. Катя принялась помогать мне: она осматривала каждый предмет и отдавала его мне, чтобы я вернул его в рюкзак.
Я радовался нашему совместному занятию до тех пор, пока Катя не нашла упаковку презервативов. Мы одновременно уставились на нее. Сердце ушло в пятки. Я выхватил фиолетовую коробочку и быстро сунул ее в рюкзак. Катя смущенно отвела взгляд и закусила нижнюю губу. Я мысленно утопил себя в озере несколько раз.
Почему мне так не везет?!
Наверное, потому что я тупой и неудачливый. Я мог бы думать, прежде чем говорить, и следить за своими вещами, как неоднократно советовал мне Миша. Ну и не распускать глазенки на девчонку, с которой я собрался подружиться, тоже не мешало бы. Но для этого мне не хватало интеллекта.
– Я считаю, что всегда нужно быть готовым ко всему, – я нервно рассмеялся.
Владик, закрой, пожалуйста, рот!
Катя, конечно же, промолчала.
Я наконец нашел семечки и запихнул все свои пожитки обратно в рюкзак. Голуби столпились возле моих ног. Я раскрыл упаковку и раскидал горстку семечек. Голуби тут же накинулись на них, толкая друг друга.
– Будешь кормить? – Я протянул Кате пакетик.
Она взяла его, насыпала немного семечек на ладонь и опустила ее. Голуби смело подошли к ее руке и быстро склевали все семечки.
– Я хотел обсудить с тобой вчерашний вечер, – начал я, уставившись на свои кроссовки.
Краешком глаза я заметил, что Катя повернулась ко мне.
– Понимаешь… э-э-э… мне нравится одна девушка, и я много о ней думаю … в тот момент я как раз представлял нас вместе, и мой чле… – Я снова мысленно окунул свою голову в холодное озеро. – Мое тело отреагировало на эту фантазию. Я не пялился на тебя. Я просто смотрел в твою сторону, но думал о своем. Вот Яна и поняла меня неправильно. И в ванной было то же самое. Вы с той девушкой по росту одинаковые, и на минуту я представил, что ты – это она, и снова возбудился… – Наверное, после этого разговора мне стоит по-настоящему искупаться в озере. – Я не должен был так делать. Прости меня.
Я весь обратился в камень в ожидании ответа Кати. Руки похолодели от беспокойства, а живот скрутило в узел.
– Но ты же заметил, что на мне не было лифчика, – тихо сказала Катя, рассыпая оставшиеся семечки.
Я сжал зубы. Конечно же, она не могла поверить в тот бред, который я сочинил на ходу. Слишком много улик указывало на мою вину.
– Знаешь.. э… для меня это очень деликатная тема. Я боялся, что Яна посмеется надо мной, если я расскажу ей о той девушке. Да и вряд ли она поверила бы мне. Ты ведь знаешь, как сильно она недолюбливает меня. Можно было придумать какое-то другое объяснение, но я растерялся и ляпнул, не подумав. – Я отковырял заусенец. Из маленькой ранки потекла кровь. Я стер ее подушечкой пальца и размазал по ладони.
Катя молчала несколько минут. Она выбросила пустую упаковку из-под семечек в ближайшую мусорку и вернулась на лавочку.
– Раз ты не можешь познакомиться с этой девушкой, зачем учишь меня флиртовать с парнями? – недовольно пробурчала Катя, разглядывая свои пальцы.
– У нее есть парень. – Я печально вздохнул.
Катя сочувственно взглянула на меня.
Я еще никогда не плел такие нити и потому поражался своей изворотливости. Чем больше я врал, тем дальше убегала моя воспаленная фантазия.
– Катя, прости меня. Мы же друзья, да? Уверяю, что не воспринимаю тебя, как девушку. Я больше не буду представлять свою любимую в твоем присутствии. – Я опустил голову, поджав губы и изогнув брови.
Голуби разобрали все семечки и полетели обыскивать новый кусок парка.
Катя пнула камешек, он покатился по траве, спустился по небольшой горке и с хлюпом упал в воду.
– Только не бери меня больше в заложницы. – Катя протянула мне мизинец. Мне показалось, что в ее голосе прозвучала обида, хотя она выглядела спокойной.
Я улыбнулся и пожал его.
– Договорились.
Мы решили пройтись по озеру. В качестве извинений я купил Кате облепиховый чай и орешки со сгущенкой в соседнем ларьке.
– А как ты себя сейчас чувствуешь? – спросила Катя, устремив на меня внимательный взгляд.
– То есть? – не понял я.
Мы шли, случайно соприкасаясь руками.
– Переживаешь из-за той девушки? – Катя подула на чай и сделала маленький глоток.
Я чуть не подавился собственными слюнями.
– Да. Почти каждую минуту думаю о ней. Мне очень грустно, что мы не можем быть вместе. Я будто никому ненужный котенок, слоняющийся под дождем. Иногда на меня накатывает тоска и пропадает желание жить… – Я шел и заливал о своей якобы несчастной жизни.
Катя слушала, открыв рот и прижав руку к груди. Иногда она сочувственно хлопала меня по плечу и тяжело вздыхала. Я поражался ее наивности. Ну как можно было поверить такой скользкой крысе, как я? Яна бы сразу разоблачила мою ложь, но Катя видела мир в розовых тонах и относилась к людям лучше, чем они заслуживали.
Стоило бы почувствовать вину, но я наслаждался ее доверчивостью. Приятно было получать поддержку и сочувствие, хоть они и были вызваны выдуманной драмой.
– Кстати, мне очень понравились фотографии, которые ты вчера мне прислал. Я выгляжу на них красиво, – Катя со смущенной улыбкой поправила косичку и прижалась губами к стаканчику. – И подружки восхитились твоим талантом.
Я широко улыбнулся.
– Сегодня я тоже тебя поснимаю.
– Только я не знала, в силе ли наша договоренность, поэтому не наряжалась. – У Кати заметно напряглись плечи. Она поправила очки и опустила глаза.
– Будет естественная съемка. У тебя миленький свитерок. Получится уютно.
Сегодня Катя пришла в университет в кофейном свитерке с рисунками кленовых листьев и в голубых джинсах-бананах.
– Спасибо, Влад. Ты очень добрый. – Уголки ее губ приподнялись. Катя погладила косичку. Янтарные лучи солнца играли в ее волосах и отскакивали от круглых стекол очков. С дуба слетели листья и, покружившись в воздухе, плавно приземлились возле нас.
Я закашлялся. Уж кого-кого, а меня добрым можно было назвать в последнюю очередь. Я нагло врал Кате, рассматривал ее грудь и попу и использовал эти картинки для своих сексуальных фантазий.

Глава 7.
Рина
Я сняла куртку и размотала шарф. Ветер сразу лизнул мою голую шею. Я поежилась. Влад направил на меня телефон и сделал несколько снимков. Пока я раскладывала на лавочке свои вещи, Влад настраивал камеру.
Когда я услышала о том, что ему кто-то нравится, у меня почему-то упало сердце. Мне казалось, что я привлекала его самую капельку, но дело было не во мне, а в другой девушке. Вчера я не так уж и сильно разозлилась на Влада. Яна и Миша его осуждали, поэтому я не знала, как мне стоило реагировать на его поведение.
«Уверяю, что не воспринимаю тебя как девушку», – так он сказал. А ведь Влад всегда шутил над моей правильностью и отсутствием у меня стиля. Почему вдруг я решила, что могу ему понравиться? Да и откуда в моей голове такие мысли? Мне приятно с ним общаться, но я точно не влюблена в него.
Я сняла резинку и распустила волосы. Ветер тут же разметал их по плечам.
Я почувствовала некоторое облегчение, когда Влад провел между нами границу. Мы друзья, у него есть девушка, которая ему нравится, поэтому не нужно искать скрытые смыслы в нашем общении. Все кристально ясно.
Я поправила пальцами волосы и перекинула их на одно плечо. Они лежали красивыми волнами. Я подняла глаза и заметила, что Влад внимательно смотрел на меня, чуть приоткрыв рот. Сердце быстро забилось, а перед глазами на секунду поплыло.
Я спрятала резинку в рюкзак, нервно облизывая губы.
«Катя, успокойся. Влад собирается фотографировать тебя, поэтому тщательно изучает твой внешний вид», – настойчиво твердила я себе, утихомиривая разбушевавшуюся кровь.
Влад сфотографировал меня в нескольких локациях. На это ушло довольно много времени, потому что он заставлял меня надевать куртку и греться. Постепенно начало темнеть, и мы засобирались домой.
Мое внимание привлек милый пушистый рыжий шпиц. Он радостно кувыркался в листьях, тявкал и в лучах заходящего солнца был похож на румяный колобок. Один лист прилип к его носику. Он фыркнул, чихнул и попытался убрать его лапкой. Хозяйка склонилась над ним и с теплой улыбкой помогла ему. Я засмотрелась на эту женщину. Несмотря на синяки под глазами и бледное лицо она выглядела очень красиво: ровный, ненавязчивый макияж, большие ореховые глаза, густые брови, элегантное красное пальто, шелковый белый шарфик, маленький нос. Из идеальной картины выбивалась только красная шапка, не подходящая под остальной образ. Она плотно облегала голову женщины и скрывала все волосы. Песик облизал ее пальцы и побежал дальше играть с сухой листвой. Высокий бородатый мужчина взял ее под руку, и они медленно пошли за песиком.
Тут вдруг взгляд женщины упал в нашу сторону. Ее глаза округлились, и в них отразилась растерянность. Она сжала локоть мужчины и ускорила шаг.
– Привет, – сказал Влад, когда пара проходила мимо нас.
Я от удивления вскинула брови.
Мужчина оглянулся и остановился.
– Привет, Влад, – он протянул руку.
Влад пожал ее в ответ. Женщина смотрела себе под ноги.
– А… э… здравствуй, Влад, – пробормотала она.
Песик подбежал к нам, оперся передними лапками о ногу Влада и затявкал. Влад наклонился и погладил его по голове. Песик начал прыгать, в попытке облизать Владу лицо. Влад присел на корточки, позволив ему это сделать.
– Как твои дела? – спросил мужчина, поглаживая руку женщины.
Влад выпрямился. Мне показалось, что его лицо побледнело.
– Хорошо, – он улыбнулся уголками губ и провел рукой по волосам. Нервничал.
– У тебя ведь скоро сессия, да?
– Угу.
– Как будешь отмечать Новый год?
– Не знаю еще. Наверное, съезжу к отцу и к другу.
– Понятно.
Образовалась неловкая пауза.
– Как ты себя чувствуешь? – обратился к женщине Влад надтреснутым голосом, спрятав руки в карманы. Он смотрел на нее с надеждой и страхом. Его плечи опустились
Отчего-то у меня сжалось сердце.
– Хорошо, – женщина натянуто улыбнулась.
– Я рад. Не забывай принимать лекарства. – Голос Влада был наполнен бесконечной заботой.
– Да, конечно. – Женщина натянула шапку на лоб. – А твой друг – это Гоша, да? С которым вы дружили в детстве? – Она все-таки посмотрела на Влада с долей участия.
– Миша.
Руки женщины задрожали. Она испуганно опустила глаза
– Ну, мы пойдем. У меня дома пирог выпекается. – Женщина кивнула в противоположную сторону.
Влад поджал губы и кивнул.
– Пока, – мужчина махнул рукой.
Влад отвернулся и ничего не ответил. Парочка быстро отдалилась от нас.
Порыв ветра спутал мои волосы. Я собрала их и сунула под ворот куртки. Влад смотрел на озеро невидящим взглядом.
– Твои знакомые? – осторожно спросила я. Мои пальцы похолодели от волнения.
У меня было нехорошее предчувствие насчет настроения Влада. Обычно он дурачился и глупо шутил, но сейчас выглядел одиноким и ранимым. Интуиция настойчиво побуждала меня вывести его из этого состояния.
– Да, – коротко бросил Влад бесцветным голосом.
Я коснулась его плеча. Оно было твердым. Влад как будто обратился в камень и замкнулся в своих мыслях.
Он стоял так достаточно долго. Солнце село, и температура значительно упала. Холод забрался мне под одежду, но я не торопила Влада и давала ему возможность собраться с мыслями. Мимо нас проходили шумные толпы людей с собаками, колясками и активными детьми. Влад не реагировал на посторонние звуки.
В какой-то момент у него зажужжал телефон. Влад вздрогнул. Его взгляд прояснился. Он вытащил телефон и ответил на звонок.
– Все хорошо, Мих… Да, помирились… Нет, не распускал, – спокойно отвечал он.
Наверное, Миша переживал, как прошел наш разговор. После пар я наплела Яне, что пойду гулять с девочками из общаги, и поспешила скрыться, пока Миша отвлек ее каким-то разговором.
– Я всегда такой серьезный, – добавил Влад. Видимо, Миша тоже уловил перемену в его настроении и заволновался. – Скажи, что я не сделал ничего плохого, – Влад протянул мне телефон. Он выглядел обиженным.
– Привет, Миша, – сказала я, прижимая мобильный Влада к уху. – Влад фотографировал меня в парке.
– Он себя прилично ведет? – настороженно спросил Миша.
– Да, он очень милый, – я улыбнулась.
Влад недоуменно изогнул брови.
– Вот и славненько. Если что, звони. Мы с Яной разошлись по домам. Она работает и ждет тебя. – Миша отключился.
Я вернула телефон Владу.
– Замерзла? – Влад коснулся тыльной стороной руки моих пальцев. – Извини, – сказал он, не дав мне ответить.
– Ничего. У меня есть перчатки. Просто забыла их надеть. – Я достала из карманов перчатки и потрясла ими в подтверждение своих слов.
– Я куплю тебе еще чай. Или какао… как ты скажешь, – сказал Влад виноватым голосом.
– Да нет, не стоит. Все в порядке! – затараторила я.
Влад, казалось, не услышал меня, и продолжил думать о чем-то своем.
Мы подошли к ларьку с напитками и выпечкой. Влад заказал мне какао с малиновым сиропом, не поинтересовавшись у меня, какой именно вкус я хочу. Он, словно действовал по заранее выработанной программе. Я не укоряла его и молча ждала, когда он решится заговорить со мной. Влад протянул мне горячий стаканчик. Я поблагодарила его и вдохнула нежный малиновый аромат.
– Это моя мать, – сказал Влад, мрачно глядя перед собой.
– Та красивая женщина со шпицем? – Я округлила глаза.
Влад коротко кивнул.
У меня упало сердце. По реакции хозяйки шпица не было похоже, что она была мамой Влада. Она вела себя так, как будто не знала Влада: не смотрела на него, торопилась уйти, не интересовалась его делами. Даже не знала имя его лучшего друга! Весь разговор поддерживал ее спутник. Кто он? Раз Влад сказал, что поедет на праздники к отцу, значит, это его отчим.
Теперь ясно, почему Влад часто называет себя глупым. С такой равнодушной мамой легко поверить в свою ненужность и бесполезность. Но, может, я все неправильно поняла и их натянутым отношениям есть какое-то безобидное объяснение?
– Не похоже, что мы родственники, да? – Влад печально усмехнулся.
Живот сжало от неприятного волнения.
– Если подумать, у вас одинаковые черты лица! – быстро заговорила я. – У тебя мамины глаза. Понятно, в кого ты такой красивый!
Влад даже не улыбнулся. В своем обычном состоянии он бы точно отреагировал на мой комплимент.
– У нее недавно был курс химеотерапии. – В тусклом свете фонарей его лицо выглядело болезненно-белым.
Тревога сжала ледяными щупальцами мои внутренности.
– Неоперабельная опухоль желудка. Врачи прогнозируют ей год жизни.
Я резко остановилась. Влад тоже замер, глядя сквозь меня. Нестерпимая боль в его глазах резанула мне по сердцу. Из-за чего он тревожился больше? Из-за равнодушия мамы? Из-за ее болезни? Или из-за того, что у него мало времени, чтобы наладить с ней отношения?
Слезы выступили у меня на глазах.
Если бы у моей мамы обнаружили раковую опухоль, я не знаю, как смогла бы справиться с этой новостью. Наверное, я бы плакала каждый день и бесконечно молилась, надеясь, что моя вера излечит эту страшную болезнь.
– Я могу тебе как-то помочь? – Я взяла Влада за руку и крепко сжала ее.
Он удивленно посмотрел на наши сцепленные пальцы.
– Сходить со мной в Изумрудный город за мозгами? – Влад горько улыбнулся.
Почему в глазах этого забавного, привлекательного, талантливого парня отображалась такая невыносимая пустота? Разве он не должен впитывать бесконечную любовь близких людей? Влад часто говорил что-то о Мише, но я никогда не слышала, чтобы он упоминал других друзей. Были ли у него еще люди, кроме Миши, от которых он мог получить искреннюю теплую любовь и поддержку?
Меня переполнило сильное желание обнять Влада. Я так и сделала: прижалась щекой к тяжело вздымающейся груди и сцепила руки за его сгорбленной спиной, аккуратно придерживая стаканчик с какао. Влад замер. Даже его грудная клетка на несколько секунд перестала двигаться.
– Не говори ерунды, – как можно более нежным голосом сказала я. – Вообще-то ты умный.
– Нажаловался тебе, и ты меня пожалела, – вздохнул Влад.
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. В них плясали блики от фонарей.
– Это нормально, когда другой человек выражает тебе сочувствие.
– Ну да, если никаких других чувств ты у окружающих не вызываешь, – его губы расползлись в кривой усмешке.
– Почему это? – больше возмутилась, чем удивилась я. – Ты вызываешь во мне разные чувства: восхищение, раздражение, интерес, радость и удивление. Но именно сейчас мне хочется тебя поддержать.
– С раздражением ты попала в точку. Я многих людей раздражаю, – Влад продолжал усмехаться, но в его глазах читалась боль. Он был похож на засохший листик, который одиноко болтался на голом дереве под порывами сильного ветра, норовящего сорвать его.
Мое сердце обливалось кровью. Влад так много дурачился, но никогда не показывал свою боль. По его наглой ухмылке ни за что нельзя было предположить, что в его жизни есть какие-то серьезные проблемы. Может быть, все его шутки и выходки – это способ скрыть свои переживания или оттолкнуть других людей, чтобы они не смогли узнать о его ранимой душе?
– Я назвала не только раздражение, но и много других чувств! Ты сосредоточился именно на негативе! – Я крепче обняла его. – Влад, ты не можешь вызывать у людей лишь одно чувство. Наши эмоции меняются в зависимости от жизненных обстоятельств. Когда мы готовили, ты был очень милым и веселым и смешил меня. Сегодня на фотосессии я восхищалась твоей сосредоточенностью. Сейчас мне больно видеть тебя таким потерянным. А завтра или даже через час во мне появится что-то новое.
– Но ведь какое-то чувство все равно выступает вперед, – тихо произнес Влад, опустив голову.
– Ты мне нравишься! – выпалила я. Сердце беспокойно заколотилось, живот сжался, а коленки задрожали. Я вдруг осознала смысл своих слов и поспешила добавить: – Ну, как друг… – Я уставилась на грудь Влада. Мне стало стыдно смотреть ему в глаза. – Благодаря тебе я начала отстаивать свои интересы. Пока мне это сложно дается, но я стараюсь. Я уважаю твою прямолинейность и мне интересно с тобой общаться.
Влад обмяк и оперся о меня. Он был слишком тяжелым. Я качнулась и чуть не упала вместе с ним. Влад схватил меня за талию и удержал на ногах. Мы простояли так какое-то время. Влад неловко обнимал меня в ответ. Я чувствовала через шапку его горячее дыхание. От него восхитительно пахло древесным одеколоном. Мне всегда нравилось слушать мужские ароматы. Даже если парень был не очень симпатичный, одеколон добавлял ему мужественности.
Я прикусила нижнюю губу, возвращая себя к действительности. Владу было плохо, а я витала в облаках.
– Значит я… – задумчиво произнес Влад, отстранившись от меня. – Милый, – он загнул указательный палец. – Веселый, – теперь средний. – Красивый, – Влад опустил безымянный палец и хитро прищурился. Знакомые озорные искорки заплясали в его глазах. Он чуть склонился над моим лицом.
– И умный! – добавила я, улыбнувшись ему в ответ.
Я почувствовала облегчение, хотя тягостный осадок все равно остался. Реакция мамы Влада и ее диагноз не выходили у меня из головы.
– А можно это как-то задокументировать? – Влад сделал вид, как будто поправлял невидимые очки.
– Ну давай запишу тебе куда-нибудь, – я рассмеялась.
Влад быстро свесил с плеча рюкзак, пошарил в нем, достал тетрадь и ручку и протянул их мне. Я опустилась на лавочку, открыла тетрадь и попыталась рассмотреть при свете фонаря, что в ней написано. Кажется, это были лекции по нейропсихологии.
– Что, прямо тут писать? – скептически спросила я, порываясь вернуть Владу тетрадь.
– Да, – он уверенно кивнул.
Я нашла чистые страницы и крупными буквами перечислила все хорошие качества Влада, которые пришли мне на ум: «ДОБРЫЙ, УМНЫЙ, МИЛЫЙ, КРАСИВЫЙ, ВЕСЕЛЫЙ, ЗАБОТЛИВЫЙ, ТАЛАНТЛИВЫЙ, ВНИМАТЕЛЬНЫЙ, ВКУСНО ГОТОВИТ БЛИНЧИКИ ». Влад забрал тетрадь и принялся внимательно вчитываться в мои записи. На его губах появилась довольная улыбка. Кажется, я смогла порадовать его самую капельку.
По дороге домой Влад рассказывал мне про то, как обучался делать фотографии, и делился некоторыми секретами работы с фотошопом. Я внимательно слушала его и задавала вопросы. Он выглядел увлеченным, и его воодушевленное состояние успокаивало и радовало меня. Влад казался трогательным, когда беззаботно болтал о чем-то и пихал меня локтем, чтобы я оценила его шутки. Я смеялась не из-за них, а от того, что он сам громко хохотал над ними.
Он. Очень. Милый.
Только под конец прогулки я вспомнила про остывшее какао и допила его.

Глава 8.
Рина
Я переоделась в чистую пижаму и бережно сложила джинсы и свитерок. После прогулки с Владом я решила позвонить маме и узнать о ее самочувствии. Мы с папой все-таки уговорили ее начать принимать лекарства, и мама утверждала, что чувствовала себя лучше благодаря им.
– Я нашла более дешевый аналог, так что у меня появились свободные деньги. Может быть, ты все-таки бросишь свою работу, дочь? – в голосе мамы послышалось беспокойство. – Впереди сессия. Тебе нужно сосредоточиться на учебе.
Я тяжело вздохнула и зажала мобильный между ухом и плечом, чтобы прибраться в шкафу. В последние дни у меня не было сил следить за порядком, поэтому все мои брюки и свитера перемешались.
– Мне нравится, что я могу сама заработать себе на жизнь и не брать у тебя деньги, – спокойно сказала я, испытывая легкое раздражение. Мы обсуждали эту тему по кругу уже в сотый раз. Хоть я и рассказывала маме, как у меня все хорошо на работе, она каким-то образом чувствовала подвох в моих словах и не уставала предлагать свою финансовую помощь.
– А вам всего хватает? Никто ни в чем не нуждается?
Я мысленно хмыкнула. Когда мама говорила во множественном числе, то имела в виду Яну. Почему-то она не спрашивала о ее делах напрямую.
– У нас все хорошо. У Яны, кстати, появился парень.
Яна фыркнула. Я обернулась и вскинула брови. Мне нельзя было говорить о ее личной жизни?
– Что за парень? – взволнованно выпалила мама.
Она редко эмоционально реагировала на мои истории о Яне, но сейчас почему-то встревожилась.
– Наш одногруппник Миша. Он очень хороший. Кстати, он живет этажом ниже. Я тебе рассказывала.
Яна неодобрительно покачала головой.
– И с ним еще живет другой мальчик…э-э…
– Влад, – подсказала я.
Яна скривилась.
– И они ходят к вам в гости? – голос мамы отчего-то дрогнул.
Я редко говорила с ней о мальчиках и, возможно, ей было непривычно слышать, что мы общаемся с противоположным полом.
– Частенько, – я кивнула и тут же вспомнила, что мама не видела меня.
– И-и… – мама замычала в трубку, – они ведут себя достойно?
– Да, конечно. Они хорошие ребята.
– Но вы же не засиживаетесь допоздна?
Я усмехнулась. Кажется, мы с Яной уже переросли такие вопросы.
– Мам, не переживай. Наши мальчики очень милые.
«Наши». Я смутилась из-за своей оговорки. В голове как некстати всплыло наше с Владом дружеское объятие. В животе приятно защекотало, а тело охватила легкая дрожь. Определенно это была реакция на чувство новизны, возникшее из-за дружбы с симпатичным парнем.
Мама задала мне еще несколько вопросов о парнях – кто их родители, чем они занимаются в свободное от учебы время, и прочие подробности их личной жизни, – а потом мы распрощались.
Я с удовлетворением осмотрела аккуратно разложенные на полках вещи.
– Больше мы не пустим за порог этого придурка Влада! – злобно процедила Яна, оторвав глаза от планшета.
– Он не придурок! – тут же возразила я, закрыв шкаф с легким хлопком.
Яна сердито скрестила руки на груди. От резкого движения планшет покатился по ее ногам и свалился на кровать.
– Ты серьезно? Он пялился на тебя! Этого маньяка нужно изолировать от общества! А Миша его еще защищает!
Я села напротив Яны и погладила лежащего рядом Тортика. Он поднял подбородок, подставляя под мои пальцы свое чувствительное местечко.
– Это недоразумение!
Я объяснила Яне, что Владу нравится какая-то девушка. Я испытывала вину, выдавая его секрет, но мне хотелось, чтобы Яна сменила гнев на милость.
– Когда он успел наплести тебе эту чушь? – Яна выразительно вскинула тонкую черную бровь.
Я представила грустное лицо Влада и нахмурилась.
– Мы гуляли после универа.
Яна недоверчиво прищурилась.
– Ты же сказала, что встретишься с Лизой и Машей.
– Я не хотела ссориться с тобой в университете.
– Зачем ты с ним увиделась после того, что он сделал?! – Яна повысила голос.
– Влад фотографировал меня. И я не виню его. Ты все преувеличиваешь.
У Яны вытянулось лицо.
– Рина, это ненормально! – закричала она. Я от неожиданности дернулась. – Мужик не имеет права пялиться на твое тело и трогать тебя без твоего разрешения! Это сексуальное насилие! Ты ничего не понимаешь! Этот идиот – животное, не заслуживающее твоего доверия! – Она поддалась вперед, глядя на меня со смесью гнева и страха.
– Влад не такой! – твердо ответила я.
Меня удивило, с какой ненавистью Яна отзывалась о нем.
Почему он ей так не нравился? Да, они часто поддевали друг друга, но словесные перепалки – это не повод считать человека исчадием зла. Даже наша с Владом коллега Алла, которая говорила гадости за моей спиной, не вызывала во мне столько злости, сколько Влад пробуждал в Яне.
– Тебе он что, нравится?! – Яна изумленно вытаращилась на меня.
Живот стянуло приятное ощущение. Сердце сжалось, а дыхания вдруг стало не хватать.
– Да не в этом дело! – выпалила я, сжимая пальцами плед. – Я просто не понимаю, за что ты его так невзлюбила! Если вы оба не поладили, это не делает его плохим! Признаю, Влад не всегда следит за своими словами, но он очень хороший. Мы с ним подружились. А ты сама зачастую провоцируешь людей на конфликт!
Яна скривилась.
– Сдружились? Серьезно? С этим идиотом?
– Яна, хватит… – попыталась возразить я, но Яна повысила голос.
– Да по нему видно, как он умеет дружить с девушками! Спит со всеми подряд и собирает половые инфекции! Пусть сначала сдаст анализы, прежде чем будет пожимать тебе руку! Рина, приди в себя! Ты слишком наивная, и он этим пользуется!
Теперь и я начала злиться. Яна, как всегда, слушала только себя и пыталась убедить меня в том, что я должна делать так, как она считала нужным. Раньше я прислушивалась к ее словам, чтобы не ссориться с ней, но сейчас во мне разгоралось желание возразить и жестко обозначить свою позицию.
Хоть мы и самые близкие друг для друга люди, это не значит, что я должна потакать эмоциям Яны. Я не смогу всегда быть рядом с ней и поддерживать ее, так что должна уже сейчас провести черту между нами. Яне следует научиться справляться со своей агрессией и уважать окружающих, иначе в будущем она останется одна.
– Прекрати, – низко, но жестко сказала я.
Яна округлила глаза. Я никогда не разговаривала с ней таким тоном.
– Я буду делать то, что посчитаю нужным. Моя личная жизнь тебя не касается. – Чувство вины мазнуло по сердцу, но я быстро подавила его. На желании всем угодить далеко не уедешь. Иногда нужно проявлять жесткость, чтобы близкие научились замечать твои границы.
– Этот дебил теперь входит в твою личную жизнь?! – Яна гневно взмахнула кулаками.
Тортик громко мяукнул и заполз к ней на колени. Я заметила, что он часто приходил к Яне, когда она была в плохом настроении. Он как будто чувствовал изменения в ее эмоциональном состоянии и старался помочь ей успокоиться.
– ЯНА! – Я тоже хрустнула кулаками. – Еще раз прошу так не называть Влада! Хотя бы в моем присутствии! Он теперь мой друг, и мне неприятно это слышать.
– Ничего себе, как он успел промыть тебе мозги, – сквозь зубы процедила Яна. – Я пойду и разберусь с ним! – Она переложила Тортика на плед, спрыгнула с кровати и направилась в коридор.
Я вскочила следом за ней и преградила путь. Кровь зашумела в ушах от раздражения. Оно налило мое тело энергией, грозящейся прорваться наружу и уничтожить все вокруг. Теперь я отчетливо ощутила, что Яна не доверяла мне. Она пыталась уберечь меня от переживаний, потому что считала несамостоятельной и слабой.
– Яна. Ты. Никуда. Не. Пойдешь, – я выделила интонацией каждое слово. – Не лезь в мои дела. Почему ты не слышишь меня? Я сама разберусь со своими друзьями.
Яна коснулась моего плеча и попыталась отодвинуть меня.
– Рина, не веди себя, как ребенок. Дай мне пройти, – сухо отозвалась она.
Я почувствовала себя вскипевшим, свистящим чайником.
– Это я веду себя, как ребенок?! – закричала я, толкнув Яну плечом. Меня дико разозлило ее упрямство. Она была непробиваема, и маскировала свой эгоизм за заботой обо мне. Заботиться о человеке – это в первую очередь считаться с его желаниями и учить его справляться с трудностями своими силами. – Это ты суешь нос не в свои дела! Не смей цепляться к Владу! Я запрещаю тебе это делать!
Яна замерла и растерянно захлопала глазами.
– Но мы ведь сестры… – неуверенно залепетала она.
Я разглядела в ее глазах обиду, но не пошла у нее на поводу.
– Ну и что? Мы два отдельных человека с самостоятельной жизнью! Яна, ты не моя рука. У меня есть две своих! – Я продемонстрировала ей кисти с растопыренными пальцами.
Яна взялась одной рукой за локоть другой и опустила голову.
– Если ты пойдешь наперекор моим словам, я съеду обратно в общежитие.
Она вздрогнула. В ее глазах отобразилась боль, которая на миг пошатнула мою решительность.
Я поджала губы, приводя себя в чувство. Не нужно поддаваться на манипуляции Яны. Если я сдамся, она так никогда и не осознает, что ее стремление контролировать мою жизнь неправильно.
Образовавшуюся между нами напряженную тишину прервало громкое мяуканье Тортика. Он начал беспокойно скакать вокруг нас и сбивать попадающиеся под лапы предметы.
Взгляд Яны как будто прояснился. Она поймала малыша, прижала к груди и принялась успокаивающе поглаживать его по мохнатой рыжей спинке. Сначала Тортик протестующе и громко мяукал, а потом постепенно успокоился и перестал бить Яну хвостом.
– Рина, прости… – Яна подняла на меня полные сожаления глаза. – Просто я очень переживаю за тебя. Ты можешь не понимать многих вещей…
– Разговор окончен! – жестко оборвала ее я.
– Но…
– Никаких «но», Яна! Я все сказала. А ты дальше решай, что делать с этой информацией.
Я села на кровать и включила ноутбук, повернувшись к Яне спиной.
Хоть настроение было испорчено, а распалившийся костер злости разгонял жар по всему телу, я все равно чувствовала огромное удовлетворение. Мне во второй раз удалось отстоять свои интересы и не дать слабину.
Скорее всего, Яна не поймет меня до конца, но не пойдет против моих слов. Она испугается, что я съеду от нее, и выберет прислушаться ко мне. Я устала биться в закрытую дверь. Раз Яна не собирается ее открывать, значит мне остается только обозначить свои правила и прекратить попытки изменить свою упертую сестру.
До конца дня я чувствовала на себе пристальные взгляды Яны. Она тяжело вздыхала, шуршала пледом, когда меняла положение тела на кровати и громче обычного стучала стилусом по планшету. Я делала вид, что не замечала ее попыток начать разговор. Я все сказала и ничего дополнять не собиралась.
Влад стал присылать мне в личные сообщения множество смешных стикеров. Я улыбнулась и отправила фотографию ноутбука и открытого на нем файла с курсовой работой. Он переслал свое селфи на подушке с закрытыми глазами и подложенной под щеку рукой. В груди разлилось приятное тепло. Я спрятала улыбку за ладошкой.

Глава 9.
Миша
После ситуации с подглядыванием отношения Яны и Влада снова ухудшились. Яна не разговаривала с ним и в его присутствии выглядела мрачнее тучи. Я старался разрядить напряженную обстановку, а Рина не помогала мне, как делала это раньше. Она игнорировала Яну и общалась с Владом. Я был приятно удивлен их неожиданной дружбе. Они часто общались в универе и перекидывались шутками в машине. Влад даже показывал мне фотографии с Риной, которые сделал на их совместной прогулке. Я порадовался, что он поделился с кем-то своим тайным увлечением. Влад редко открывался кому-то.
Я пытался убедить Яну в добропорядочности Влада. Конечно, после его выходки мне было сложно подобрать весомые аргументы в его защиту. Яна отказывалась мне верить и злилась. Она настаивала, чтобы я принял ее сторону, но сделать это я, конечно же, не мог. Мы даже один раз поссорились, но помирились по моей инициативе. В конце концов я решил оставить все как есть и молча выслушивать недовольства своей девушки в адрес моего лучшего друга.
Разноцветный октябрь сменился мрачным голым ноябрем. Все листья опали и сгнили. Возле торговых центров появились палатки с новогодними гирляндами и елками.
В университете начались субботники. Нашу группу сняли с пар для уборки территории. Поначалу некоторые ребята ворчали, что им пришлось выходить на холод, но потом превратили уборку в увлекательную забаву: представляли вместо граблей микрофоны и горланили на всю улицу, пока наш куратор не сделал им замечание.
Небо было серым. Солнце освещало землю тусклым бледным светом.
Яна высмотрела на дереве белку и начала фотографировать ее и подзывать к себе. Белка перепугалась и поспешила скрыться.
Лена подвернула ногу, и я, как самый здоровый и сильный, помог ей добраться до медпункта. Мне пришлось подождать Лену и проводить ее до такси. К тому времени, как я освободился, ребята уже практически закончили уборку.
Яна завязала черный пухлый мешок с песком и листьями и закинула его к себе на спину. Влад, стоящий невдалеке от нее, попытался помочь Яне отнести мусор, но она накричала на него и воткнула грабли в мешок. Вся грязь вывалилась наружу и из-за сильного порыва ветра быстро распространилась по округе.
– Отвали от меня, идиот! Я же просила не лезть ко мне! Ты русского языка не понимаешь?! Где ты оставил свои мозги? Тупой придурок! – продолжила орать Яна, гневно размахивая острыми зубьями.
Одногруппники удивленно уставились на нее.
Рина подоспела раньше меня. Она встала перед Владом, сердито уставившись на Яну и уперев руки в бока.
– Яна, на тебя все смотрят! Успокойся! Влад ничего тебе не сделал!
– Он прикоснулся ко мне своими грязными руками! – чуть не завизжала Яна.
– Я случайно дотронулся до твоих пальцев, когда забирал у тебя мешок, – спокойно пояснил Влад.
– Нет, специально, чтобы поддеть меня!
– Да что за бред ты несешь! – разозлилась Рина. – Яна, тебя взбесило, что Влад коснулся тебя кончиками пальцев?! Да ты сама ищешь повод, чтобы сцепиться с ним!
Я подошел к ребятам. Яна шумно дышала ртом. Ее суженные, налитые кровью глаза переполнились ненавистью, а между бровей залегли вертикальные складки. Я положил ей руку на плечо. Она тут же шлепнула по ней, скинула ее и повернула голову. На мгновение в ее взгляде проскользнула вина. Она поджала губы и снова уставилась на Влада.
– Яна, а Мишу ты за что бьешь? – вскинулась Рина. – Если ты так и продолжишь искать причину своей злости в других людях, то навсегда останешься одна!
Я махнул одногруппникам, с любопытством наблюдавшим за ссорой сестер. Они пожали плечами и вернулись к уборке территории.
– Да и пусть катятся к чертовой матери, если их что-то во мне не устраивает! – крикнула Яна, а потом швырнула грабли на землю, развернулась и, задев меня плечом, направилась в сторону остановки.
Я аккуратно поставил свой пакет с мусором и побежал следом за ней. Она не смогла уйти далеко на своих коротеньких ногах. Я быстро нагнал ее и какое-то время молча следовал за Яной по пятам, пока мы не оказались на пустой остановке.
– Ян, что случилось? – Я взял ее за руку и мягко развернул лицом к себе.
По щекам Яны текли слезы. Мое сердце сжалось. Яна вырвалась и отошла от меня на шаг.
– Т-ты ведь в-все видел! – сквозь слезы проговорила она.
Внезапно с неба стали спускаться мелкие снежинки. Они липли к лицу Яны и тут же таяли. Яна моргнула, когда несколько слепленных снежинок упало на ее ресницы.
–Ян, я тебе обещаю, если вдруг Влад сделает Рине что-то плохое, я лично выбью ему все зубы. – Я поймал пальцем слезу, выкатившуюся из уголка глаза Яны.
Она изумленно вытаращила глаза.
– «Если вдруг сделает»?! – удивленно повторила Яна. – А как тогда быть с последствиями?! Как Рине оправиться после насилия?! – Она обхватила себя руками. В ее расширенных глазах застыла паника.
– Коти-ик, – нежно протянул я, обнимая Яну. Она тут же начала брыкаться, но я не выпустил ее. – Ты меня неправильно поняла. Я имел в виду, что не позволю Владу обижать Рину. Но, уверяю тебя, Влад ни за что не прикоснется к девушке без ее разрешения. Да, согласен, он пялился на Рину. На такие делишки Влад способен. Но ни при каких обстоятельствах он не распустит руки, – повторил я мысль, которую твердил Яне каждый день на протяжении двух недель.
– Он схватил ее и утащил в ванную! – вспомнила Яна наши неудачные посиделки.
– Это было обычное баловство.
– Он трогал девушку против ее воли! – Яна уперлась руками мне в грудь.
– Если бы Влад понял, что Рине это не понравилось, тут же отпустил бы ее.
– Рина не умеет общаться с парнями и не сможет понять, когда нужно защититься! – почти в отчаянии выпалила Яна, стукнув меня дрожащими кулачками. Новый поток слез потек из ее глаз.
Компания парней, смеясь, ввалилась на остановку. Я перевел Яну через дорогу, завел ее во дворы и усадил на лавочку, покрывшуюся тонким слоем снега.
– Рина кажется умной девушкой, – отметил я, отлепляя прилипшие к щекам Яны волосы.
– Она хорошо разбирается в психологии, но не в мужчинах! Я не могу привести ее в чувство! Рина не слышит меня и стоит на своем. – Яна шмыгнула носом.
Я снял пыльные перчатки с рук Яны и поочередно поцеловал каждую ее ладонь.
– Они грязные! – Яна выдернула руки, но я перехватил их и снова покрыл поцелуями.
Она наблюдала за моими действиями, тяжело дыша и беззвучно плача. Ее состояние выбило меня из колеи. До этого Яна только злилась на Влада, а сейчас ее гнев сменил обескураживающий страх. Расстроенная Яна была похожа на продрогшего брошенного котенка, беспомощно пищащего в картонной коробке. Мне хотелось согреть ее под курткой и убаюкать, пока она не заснет спокойным сном.
Я видел Яну такой испуганной однажды, когда застал ее с ножницами в руках несколько недель назад. Мне грустно было видеть Яну разбитой, но я радовался, что она доверила мне свои переживания. Яна редко говорила о своих настоящих чувствах, и я прилагал массу усилий, чтобы выудить из нее хоть кусочек информации.
– Ян, права ты или нет насчет Влада, твое поведение только оттолкнет Рину. Конечно, ты сильно переживаешь за нее и желаешь ей только добра, но слушать тебя она не станет. Не давай страху управлять тобой. Ты фокусируешься на нем и многое теряешь из виду. – Я спрятал руки Яны к себе в карманы.
Она сидела молча, тяжело дыша и шмыгая носом. Снежинки падали на ее губы и тут же таяли. Я не удержался, нежно поцеловал Яну и быстро отстранился.
Влад написал, что они с Риной взяли из аудитории наши вещи и повезли к нам домой.
Я не торопил Яну и дал ей возможность обдумать случившееся. Ее ладошки в моих огромных руках стали теплыми. Иногда я доставал их из своих карманов и прижимал к губам, чтобы покрыть легкими поцелуями или обдать горячим дыханием. Яна смотрела куда-то сквозь меня и выглядела непроницаемой, но я все равно продолжал показывать ей, что я рядом и буду поддерживать ее несмотря ни на что.
Яна
Я беспокойно нарезала круги по комнате. Тортик путался в моих ногах и просился на ручки. Рины дома не было. Она оставила мой рюкзак на кровати и куда-то ушла. Я заходила в нашу переписку и держала пальцы над клавиатурой, но не решалась напечатать сообщение. Рина все равно бы мне не ответила.
Я все испортила. После спора из-за ее желания устроиться на работу, я намеревалась встать на сторону Рины и аккуратно внушать ей свои мысли. Придурок Влад так взбесил меня, что я не сдержалась и вывалила весь свой гнев наружу. Нужно было замолчать еще две недели назад, когда Рина просила не вмешиваться в ее личную жизнь, но страх, который грыз меня изнутри, лишил возможности трезво мыслить. Я только и делала, что высказывала Рине свое отношение к Владу при любой возможности, а она с каждой моей недовольной репликой увеличивала дистанцию между нами.
Как мне теперь вернуть ее доверие?
Мне вспомнились слова Миши о страхе.
Может быть, я переборщила? За три года учебы с Владом я ни разу не слышала, чтобы какая-то девушка жаловалась на него. Он любил разбрасываться пошлыми шутками, часто нес всякую ерунду, но никогда никого не лапал.
Я боялась, что Рина повторит мою судьбу и цеплялась за болезненные воспоминания, чтобы никогда не забывать, какую боль может причинить даже самый родной человек. Я живу прошлым, воссоздаю его в настоящем и везде вижу опасность. Желание Рины жить самостоятельной жизнью пугает меня, потому что я не могу ее контролировать и, следовательно, защитить.
Почему Влад обязательно должен изнасиловать Рину? Может быть, он просто с ней флиртует? У нее миловидная внешность и красивая фигура. Она вполне могла заинтересовать его. Да, он бабник, но у Рины другие вкусы. Ей нравятся такие добрые, милые и умные парни, как Женя. У Влада нет шансов ее соблазнить. Скорее всего, она общается с ним только, чтобы доказать мне свою самостоятельность.
Тортик протестующе замяукал и начал бодать мою ногу. Я подняла его на руки, и он облизал мне лицо.
Слабая улыбка тронула мои губы.
Хотя бы ради благополучия Рины мне нужно попытаться выбраться из цепких лап прошлого. Пока понаблюдаю за поведением Влада, а потом решу, извиняться перед ними двоими или незаметно подсыпать в напитки Влада яд.

Глава 10.
Миша
– Все, я не буду участвовать в этом дурацком конкурсе! – Яна слегка топнула ножкой, скрестила руки на груди и нахмурилась.
Мы активно репетировали наш танцевальный номер. Яна неуклюже поворачивалась, наступала мне на ноги, путалась в движениях, злилась при каждой неудаче и предлагала оставить ее и вернуть себе в партнерши «опытную, эффектную Мариночку», которая точно не опозорит меня.
– Коть, давай попробуем следующее движение, а к этому вернемся чуть позже. Мозг переварит его, и у нас получится лучше, – мягко произнес я, кладя руку ей на талию.
Знала бы Яна, как у меня кружилась голова и кипело все внутри, когда она беспомощно хваталась за мои плечи и следила за всеми моими движениями. Мне нравилось быть для нее опытным рыцарем, на которого можно опереться. Я умилялся каждой ее ошибке и ждал, когда она наступит на те же грабли снова, чтобы поддерживающе чмокнуть ее в нос, перетерпеть забавное ворчание и еще раз терпеливо объяснить, как правильно выполнять то или иное движение.
Владик называл меня мазохистом. Он не понимал, как я могу выносить плохое настроение Яны. Просто он не замечал в ней того, что видел я. Яна переживала, что у нее ничего не получается и через раздражение подавала мне сигналы о помощи.
Спустя пять минут ласковых уговоров, мы продолжили кружиться по моей узкой комнате. До выступления оставалось три недели. Я был уверен, что нам хватит этого времени, чтобы выучить простой танец и красиво покружиться перед зрителями. Мне было неважно выиграем мы или нет. Меня мотивировала возможность пережить с Яной приятные совместные впечатления.
– Я больше никогда не соглашусь на такую ерунду! – проворчала Яна, развалившись на моей кровати после усиленной тренировки.
Я принес ей имбирный лимонад с заранее отвинченной крышкой. Яна приняла сидячее положение и сделала несколько жадных глотков. Я опустился рядом с ней, положил ее ноги к себе на колени, снял носки и принялся тщательно массировать ступни.
Яна наблюдала за мной из-под челки. Моя забота почему-то всегда вызывала у нее недоумение. Казалось, как будто до этого никто не ухаживал за ней, и она во всем искала подвох.
Я приподнял штанину Яны, наклонился и поцеловал ее в щиколотку. Она замерла, но вскоре продолжила ругаться на наш танец. Я коротко кивал на все ее замечания.
– В общем, если хочешь, ищи себе другую партнершу, – буркнула Яна, насупившись.
Я тихо рассмеялся и покачал головой. Яна подняла на меня удивленные глаза. Я встал на колени и навис над ней, поставив две руки по обе стороны от нее. Яна чуть отступила, опираясь на локти. Я приблизил к ней лицо, почти коснувшись носом ее носа.
– Все, хватит вредничать, котенок. – Я чмокнул Яну в губы. Она недоуменно заморгала и недовольно сдвинула брови. – Ты моя самая лучшая партнерша, – прошептал я в миллиметре от ее губ
Яна едва заметно вздрогнула. Жар разлился внизу моего живота. Я смотрел в ее ярко-голубые глаза и чувствовал себя бутылкой, качающейся на теплых волнах. Яна сглотнула. Я прижал ее к матрасу и с напором поцеловал. Она уперлась руками в мои плечи и ответила на поцелуй. Вскоре я ненадолго оторвался от нее и выключил свет, погрузив комнату во тьму. Хотелось отвлечься от ярких картинок и сосредоточиться на своих ощущениях, мягкой коже Яны, ее прерывистом дыхании и дурманящем вишневом запахе.
Яна подложила себе под голову подушку. Я скинул толстовку, потому что мне стало очень жарко, скользнул пальцами по бедру Яны и продолжил наш поцелуй.
Мы касались друг друга языками, покусывали губы, сталкивались носами. Я провел дорожку из поцелуев от подбородка Яны до шеи и нырнул губами под ворот ее футболки, дотрагиваясь до ключиц, а потом вернулся обратно к лицу. Яна разрешала целовать ее так. Она выгибала спину, жадно глотала ртом воздух и судорожно скользила пальцами по моей спине.
Мысли превратились в растаявшее мороженое. Я не мог думать ни о чем другом, кроме Яны. Мои душа и тело стремились соединиться с ней, а голова останавливала от необдуманных последствий. Я изнывал от желания сказать Яне, как сильно ее хочу, и вывалить на нее поток неуправляемых чувств. Однако я понимал, что такой порыв ее напугает, поэтому сдерживался.
Я всегда окунался в чувства к девушкам с головой, отдавал отношениям всего себя без остатка и не думал, каким образом девушки будут переваривать услышанное. Но с Яной я решил вести себя аккуратно. Какая-то необъяснимая уверенность, поднимающаяся из недр души, настойчиво твердила, что мои поиски спутницы жизни подошли к концу и Яна – та, которая подходит мне больше всех остальных девушек на планете. Я поделился этим с Владом, но он, конечно же, покрутил пальцем у виска и предложил приложить к голове что-то холодное.
Яна поерзала, меняя положение, и задела коленкой мой твердый пах. Из моего горла вырвался сдавленный стон. Я разорвал поцелуй и прикусил нижнюю губу. Яна сделала это снова, только теперь намеренно. Я сжал простынь. Глаза привыкли к темноте, так что я рассмотрел ее растерянный взгляд.
Яна опять шевельнула коленкой. Я инстинктивно прижался к ней и шумно задышал. Яна скользнула ладошкой мне под футболку и пробежала пальчиками по животу. Я напрягся как струна. По спине спустились капельки пота и исчезли под ремнем брюк. В трусах стало невыносимо больно, и на мгновение даже побелело в глазах.
Я замер, давая Яне возможность самой проявить инициативу. Я обещал ей не спешить и собирался сдержать свое слово.
– Ты хочешь секса? – спросила она дрожащим голосом, уперевшись руками мне в грудь.
– Все будет так, как ты скажешь, – ответил я, готовый в любой момент наброситься на нее или спрятать свое желание в дальние ящики подсознания.
– А если я не хочу? – Ноготки Яны впились мне в кожу. Ее лицо вдруг стало расстроенным.
Желание уберечь ее от переживаний заполнило мои легкие.
– Значит ничего не будет, – твердо сказал я, отстраняясь от ее коленки.
– И как ты к этому отнесешься? – Яна поджала губы.
– Я буду рад нашему взаимопониманию. Мне важно, чтобы тебе было комфортно, котенок. – Я прижался к ее лбу своим лбом.
– Мне не подходит такое ласковое прозвище, – она скривилась.
Я улыбнулся.
– Очень подходит. Мой маленький, мягонький, теплый котеночек. – Я крепко обнял Яну и положил подбородок на ее макушку. Она уткнулась носом в мою грудь и вытащила руки из-под моей футболки, переместив их на талию.
Тортик залез к нам на кровать и свернулся рядышком клубком. Яна переживала, что ему будет одиноко в пустой квартире, так что принесла его ко мне. Поначалу Тортик долго принюхивался к непривычному жилищу, а потом облюбовал диван Влада и успел поточить об него когти, прежде чем я остановил его.
Идиллию разрушил звук поворачивающегося ключа во входной двери. Я напрягся и приподнялся, испытывая сильное негодование. Влад должен быть на работе до ночи. Я предупреждал, что в его отсутствие могу проводить время с Яной и просил предупреждать, если он решит прийти пораньше.
Яна в моих руках тоже напряглась.
Дверь открылась, и мы услышали множество голосов. Я вскочил с кровати, как пробка, вылетел в коридор.

Глава 11.
Яна
Сердце взволнованно колотилось. Я должна была чувствовать вину и страх, но радость и предчувствие чего-то нового переполняли меня до краев и вытесняли все остальное. Миша ни к чему меня не принуждал, даже когда я не удержалась и потерлась о него. Он был сильно возбужден – я поняла это по тому, каким волнующе твердым он был, – но ни капли не обиделся на меня из-за того, что я его оттолкнула.
На протяжении месяца наших отношений я без конца провоцировала его на конфликт и изливала на него поток негативных эмоций, а он спокойно меня слушал, а потом обнимал, целовал в веки, нос или в висок и говорил что-то приятное. Такое поведение меня обескураживало. Я искала в нем подвох, но так и не находила его. Складывалось впечатление, будто Миша принимал меня со всей моей необъятной злостью и это ошеломляло.
Из сладкого оцепенения меня вывели голоса из коридора:
– Гориллик!
– Привет, сынок!
Я поправила волосы и одежду и медленно двинулась к раздражающей полоске света.
– Почему вы не сказали, что приедете? – недовольно бросил Миша.
– Решили сделать сюрприз! А ты что, не рад? – произнес обиженный женский голос.
– Могли бы позвонить в дверь! Я вообще-то тут не один. И разве вам не нужно быть на работе?
– Нас принудительно отправили в отпуск, так что первым делом мы решили навестить тебя.
– А Даше за прогулы в школе ничего не будет?
– Да что я в этой школе не видела? Недельку без меня поживет! – отозвался беззаботный девичий голосок.
Я на ватных ногах вышла из комнаты и встала позади Миши.
На меня уставилось четыре пары любопытных глаз. Образовалось молчание. Я сцепила руки в замок и затаила дыхание. Мне стало жутко неловко. Судя по всему, к Мише приехала его семья – родители и две младшие сестры. Мама была невысокой и тучной шатенкой с круглыми щеками и мягкими чертами лица. Папа отставал от Миши на несколько сантиметров и носил точно такую же короткую солдатскую стрижку. Сестра-подросток, одетая в бежевое пальто и обмотанный вокруг шеи клетчатый черный шарф равнялась со мной ростом. В одно ее ухо был вставлен беспроводной белый наушник. Самая младшая сестра повисла на шее Миши, как обезьянка. Миша придерживал ее за попу и осуждающе смотрел на родителей.
– Ой, ты с Яночкой! – воскликнула мама Миши, широко улыбаясь мне. – Привет, Яночка!
– Здравствуйте, – удивленно пробормотала я, невольно схватившись за футболку Миши.
Мы никогда не разговаривали с этой женщиной, а она знала мое имя и смотрела на меня так, как будто мы были знакомы сто лет.
– А нам сын много о тебе рассказывал! – довольно пояснила она. – Показывал ваши совместные фотографии. Дай на тебя посмотреть, – она протянула мне руку.
Я опешила от такого дружелюбия.
– Мам, ты смущаешь Яну, – встрял Миша, поставив маленькую сестричку на пол.
Она обхватила его ногу, как тонкое деревце, и крепко обняла, активно шевеля головой. Два ее длинных хвостика с милыми резинками-кошками зашевелились.
– Сынок, я разговариваю не с тобой, а с Яной! – укорила женщина, снимая пальто. – Помоги матери раздеться.
Миша забрал у мамы верхнюю одежду и повесил ее на крючок. Потом он поухаживал за сестрами. Младшая отлепилась от его ноги и устремила большущие зеленые глаза на меня. Отец топтался возле двери и, видимо, ждал, когда все разойдутся. Но толкучка даже не думала рассасываться.
– Можешь называть меня Надежда, – представилась мама Миши.
– Владимир, – сдержанно кивнул отец.
– Это мои родители, – быстро проговорил Миша. – И сестры – Даша, – он указал жестом на девушку-подростка, – и Лиза, – Миша потрепал самую младшую сестренку по волосам. Она поманила его пальцами. Он наклонился, и Лиза поцеловала его в щеку.
– Я так по тебе соскучилась, Гориллик! – Лиза снова запрыгнула к Мише на руки.
– Приятно познакомиться, – негромко ответила я, чувствуя себя не в своей тарелке.
Что мне нужно делать? Уйти и дать Мише возможность побыть со своими близкими? Определенно. Что я забыла рядом с ними?
Я попыталась протиснуться к выходу, но путь преградила Надежда. Она взяла меня за руки и оглядела с ног до головы. Я застыла, жутко нервничая. Голова и спина зачесались.
– Какая ты красавица! – вынесла вердикт Надежда. – Наконец-то ты выбрал себе нормальную девушку, – она смерила Мишу сердитым взглядом. – Прошлая твоя была тощей, как рыбная кость, а у Яночки фигура что надо. Женщина должна быть пышной, чтобы родить здоровых детей! – Она погладила мои руки.
– Мам! Не надо смущать Яну! – пришел мне на помощь Миша.
– А что я не так сказала? – возмутилась Надежда. – Смогла бы я родить такого амбала, если бы у меня было видно ребра? – Она вопросительно посмотрела на меня.
Я нерешительно покачала головой.
– Во-от! Все правильно, – заключила Надежда. – Яночка, Михаил себя прилично ведет? Не обижает тебя? – она подозрительно прищурилась.
– Конечно, прилично, мам!
– Я не с тобой разговариваю!
Миша виновато опустил голову. Лиза, сидящая у него на руках, начала тыкать ему в лицо и рассказывать про каких-то единорогов.
– Нет, не обижает, – выдавила я из себя.
Руки вспотели. Мне захотелось вытащить их из хватки Надежды и протереть антисептиком. Как жалко, что я оставила его дома.
– Точно? Как-то ты неуверенно отвечаешь… Может, он тебя запугал? – Она нахмурилась.
– Мам, вы просто свалились как снег на голову. Яне неуютно. Она очень стеснительная.
Я вскинула брови. Стеснительной я себя точно не считала. Просто у меня никогда не было опыта общения с родителями моих парней. Я не понимала, что мне стоит говорить и как себя вести. Из-за этого мысли путались, а кровь шумела в ушах.
– А ну молчать, Михаил! Лучше забери наши сумки. Мы тут вам с Владиком привезли кое-что из домашней еды. А то наверняка питаетесь всякой ерундой. – Надежда кивнула на гору сумок, стоящих позади нее.
– Я готовлю суп, котлеты, пюре и рыбу.
Надежда уже не слушала Мишу. Она продолжила заваливать меня комплиментами. Когда Надежда отпустила меня, я воспользовалась шансом и схватилась за один пакет, чтобы сбежать на кухню и перевести дух. Миша отнес Лизу в комнату и принес все оставшиеся пакеты за раз.
– А где, кстати, Владик? – спросила Надежда принявшись разбирать сумки.
Я неловко переминалась с ноги на ногу посреди кухни, не зная, чем помочь.
– На работе до двенадцати ночи. Сейчас напишу ему, что вы приехали. Может, его пораньше отпустят. – Миша достал телефон из кармана и напечатал сообщение.
– Как же поздно он возвращается! Бедный мальчик. Дает деньги больной матери, а она даже доброго слова не скажет! Таня живет в этом городе и ни разу не позвала его в гости! Что это за мать такая? А ведь Владик у нас такой умный! Мог бы посвятить больше времени учебе и встретить хорошую девушку! – Надежда тяжело вздохнула.
Мой рот слегка приоткрылся. Из одной реплики я узнала много нового о Владе. У него больная мама, которая плохо к нему относится. Он работает, чтобы отдавать ей деньги, по всей видимости, на лечение. Интересно, а знала ли об этом Рина? Может быть, она поэтому начала его так яростно защищать? Он рассказал ей свою грустную историю и пробил ее на слезу?
– Ему не нужно ни с кем встречаться, – сказала Даша, входя на кухню. Она надела тапки, которые Миша обычно отдавал мне, когда я приходила к нему сразу с улицы, и огромную толстовку. – У него уже есть я.
– Нос не дорос! – Миша строго посмотрел на сестру.
– У нас всего лишь четыре года разницы! – нахмурившись, процедила она.
Даша закатала рукава толстовки, приблизила руку к носу и понюхала ткань.
– Вообще-то, это кофта Влада, – заметил Миша.
– Я знаю, – усмехнулась Даша. – Пахнет им.
– Тебе нравится этот придурок? – вырвалось из меня.
Все одновременно повернулись в мою сторону. Я остолбенела. Кто же меня за язык тянул?! Теперь мама Миши точно возненавидит меня!
– Он очень классный! – Даша мечтательно улыбнулась. – У него такая красивая улыбка… И крутая прическа! Он весело шутит, и у него сексуальный пресс…
– Когда он успел показать тебе свой пресс?! – Миша угрожающе шагнул к Даше и сжал руки в кулаки.
Даша закатила глаза и скрестила руки на груди.
– Летом на пляже!
– Так-так-так, Яночка, что успел сделать наш Владик? – усмехнулась Надежда.
У меня от сердца отлегло от ее расслабленного вида. Она выкинула из холодильника часть продуктов и заставила его многочисленными банками, до отказа забитыми контейнерами, колбасами, сырами и яйцами.
– Он просто замкнутый и его никто не понимает! – Даша томно вздохнула и откинула длинные прямые волосы за плечо. – Кроме меня, разумеется.
На кухню забежала Лиза.
– Яна, пойдем я покажу тебе своих лошадок! – Она схватила меня за руку и потянула за собой.
Я засмотрелась на ее блестящую разноцветную кофточку с рыжими котятами, разместившимися в корзинке.
Тут я вспомнила о Тортике. Наверняка он испугался незнакомых людей и спрятался куда-то! Нужно его успокоить!
– Елизавета, ты не видишь, что взрослые разговаривают, – строго сказала Надежда.
– Потом поговорите! – Отмахнулась Лиза. – Пойде-е-ем! – Она сильнее дернула меня.
Я пошла за ней следом.
– Лиза, как ты разговариваешь с матерью?
Лиза показала маме язык.
– А ну-ка подойди сюда!
– Ладно, мама, пусть покажет. Еще наболтаетесь, – мягко произнес Миша и отправился следом за нами.
Когда в детстве мать так кричала на меня, мне хотелось сжаться в тугой комок и забиться под кровать в самый темный угол. Но Миша, Даша и Лиза совсем не боялись своей мамы. Они не воспринимали всерьез ее злость и свободно выражали свои эмоции. Мне было это непонятно.
Лиза подвела меня к дивану, на котором лежал ее рюкзак в виде пчелы. Она расстегнула его и высыпала наружу все содержимое. Я удивилась, как такой маленький рюкзачок смог вместить коробку с фломастерами, альбом для рисования, отряд из лошадей с длинными радужными гривами, брелки, игрушечные расчески и блестки в упаковках.
– Елизавета, – неожиданно строгим голосом произнес Миша.
Лиза не отреагировала на его обращение и продолжила увлеченно разбирать свои сокровища.
– Ты неуважительно вела себя с мамой. Показывать язык взрослому человеку нельзя.
Лиза снова проигнорировала слова старшего брата. Миша громче повторил свои мысли.
– Не мешай! – недовольно отозвалась Лиза, отмахнувшись от Миши, как от назойливого комара.
– Лиза! – укоризненно произнес Миша почти что басом. – Мне неприятно, что ты себя так ведешь. Как получать подарки, ты первая на очереди.
Лиза расстроенно надула губки и виновато посмотрела на Мишу.
– Извини. Больше так не буду.
– Что не будешь? – Миша наклонил голову набок.
Лиза потеребила розовую резинку.
– Показывать маме язык и грубить тебе.
– Спасибо, что ты меня услышала. – Миша погладил сестру по голове и поцеловал в щеку.
Лиза просияла.
Владимир вошел в комнату, отряхивая руки от воды, и уселся на кровать. В моих плечах появилось сильное напряжение. Я боялась, что у меня растрепались волосы или на носу повисло что-то неприятное, но стеснялась выйти в коридор и осмотреться перед зеркалом.
Лиза принялась демонстрировать, как она делает прически своим лошадям. Я осмотрелась, выискивая Тортика. Он нашелся на самой верхней полке шкафа-купе. Я встала на середине рассказа Лизы, медленно подошла к шкафу и вытянула руку. Тортик выглянул из-под аккуратно сложенного постельного белья и зашевелил усами, принюхиваясь к моему запаху.
– Поможешь Тортику спуститься? – обратилась я к Мише. – Нужно отнести его домой. Он боится новых людей.
Двухметровая служба спасения тут же оказалась возле шкафа. Мише даже не нужно было подставлять стул, чтобы достать до верхней полки! Тортик позволил Мише спустить его.
– Ой, какой милый котеночек! – оживилась Лиза.
Она молнией подлетела к Мише и потянула руки к Тортику. Тортик выпустил когти и испуганно вжался в Мишу. Я подумала о том, что чувствовала себя точно так же, как он, только возможности запрыгнуть к Мише на руки у меня, к сожалению, не было.
– Это Тортик – кот Яны.
– Вау-у! Лапочка! Яна! – Лиза повернулась ко мне. – А можно его погладить?
– А… э-э-э, он пока напуган, – залепетала я.
– Пожалуйста! Ну пожа-а-а-алуста, Яна! – Лиза повисла на моей руке и умоляюще посмотрела на меня.
– Сейчас попробую его успокоить.
Миша передал мне Тортика. Я прижала его в груди и начала успокаивающе поглаживать по спинке. Лиза потянулась к нему и восторженно запищала. Шерстка тортика встала дыбом.
– Не нужно делать резких движений. Он должен привыкнуть к новым запахам, – остановила ее я.
Лиза притихла.
Через какое-то время Тортик расслабился и решился понюхать Лизину руку. Она широко заулыбалась и возбужденным шепотом делилась со мной своими эмоциями. Я нерешительно кивала. Мне никогда не нравилось общаться с детьми. На всех университетских практиках мы работали в паре с Риной, и я выбирала роль протоколиста, записывающего беседу психолога с ребенком. Когда Рина все-таки заставляла меня меняться местами, я разговаривала деревянным голосом, путала слова и не могла объяснить детям, что мне от них нужно.
В итоге Тортик все же позволил Лизе погладить его. Она чесала ему за ушком и чуть ли не плакала от радости.
– А у нас есть три кошки, но они больше любят Дашку, – пожаловалась Лиза.
Следующие полчаса я слушала детские переживания и кратко отвечала на вопросы о Тортике. Лиза совсем не расстроилась моей неразговорчивости. Кажется, ее даже устраивала возможность беспрерывно трещать о своих проблемах. Миша ушел на кухню помогать маме, а Владимир включил телевизор. Судя по разговорам, которые я слышала обрывками, Надежда делала тесто для пельменей, а Даша измельчала мясо на терке.
Меня никто не выгонял, так что я решила еще немного посидеть, а потом убежать, когда семья Лебединских будет общаться в узком кругу.
Квартира наполнилась запахами вареных пельменей, куриного супа и компота.
Я почти не двигалась, так что шея и спина затекли. Лиза сунула мне в руку лошадку и начала разговаривать с ней от лица другой лошадки. Тортик устроился на моих коленях и наблюдал за происходящим. Я отвечала Лизе обычным голосом, чувствуя себя крайне глупо. А ведь в детстве мы с Риной часто придумывали кучу интересных сюжетов для игр.
Вскоре в комнату заглянула Надежда.
– Вов, принесите с Мишей стол сюда. На кухне не хватит места для всех.
Владимир поднялся с дивана и скрылся в дверях.
Видимо, мне пора закругляться.
Я нашла свои тапки и, невнятно распрощавшись с Лизой, вышла в коридор. Лиза побежала за мной. Мимо протиснулись мужчины с кухонным столом.
– Яна, ты что, уходишь? – расстроенно спросила Лиза.
– Яна, а куда ты собралась? Мы тебя не отпустим! – Ко мне подлетела Надежда и подхватила меня под руку.
Я растерялась.
– Вы, вроде бы, семьей собираетесь, – промямлила я, опустив глаза.
Тортик пискнул, потому что я слишком сильно сжала его.
– И ты тоже с нами! – Она потянула меня обратно в комнату. – Михаил, почему ты не уделяешь внимания своей девушке? Она очень расстроилась!
Миша в этот момент двигал стол по указаниям отца.
– Да нет, я просто боялась помешать вам… – забормотала я, стесняясь посмотреть в глаза кому-либо. У меня еще никогда так сильно не горели щеки! Как же, оказывается, неловко знакомиться с семьей парня!
Миша оставил свое занятие и подошел ко мне. Надежда взяла командование над Владимиром. Миша приобнял меня за талию, наклонился и прошептал:
– Ты как?
– Нормально. Я, наверное, по…
Надежда не дала мне договорить:
– Яночка, с какой стороны сядешь? Мы тебе сейчас самый удобный стул поставим! Мягкий, со спинкой.
Она возникла перед нами и потащила меня к столу. Я указала на первое попавшееся место. Миша уселся рядом со мной и взял меня за руки. Лиза нашла шнурок и медленно провела им по полу, дразня Тортика. Он купился на провокацию, спрыгнул на пол и начал выслеживать добычу.
Очень быстро стол оказался заставлен тарелками с куриным супом, колбасными, овощными и сырными нарезками, пельменями и солеными огурцами. Мы с Мишей еще ничего не успели поесть после университета. Он заставил меня репетировать вальс, а потом поцеловал, и буря в душе сбила весь аппетит.
– Ой, Ян, совсем забыла… – Надежда сняла фартук, под которым был надет халат в цветочек. Неужели она привезла с собой домашнюю одежду? – У тебя ведь есть сестра. Зови и ее к столу.
– Рина сейчас на работе. Придет попозже.
– У тебя же ведь сестра-близнец! – воскликнула Даша. – А вы прям очень похожи? Миша нам только твои фотки показывал!
– Миша говорил, что они как две капли воды. Только прически разные. Просто кто-то плохо слушал! – с умным видом выдала Лиза.
– А мелких не спрашивали! – Даша ткнула Лизу пальцем в нос.
– Дарья, не задирай Лизу! – строго осадил ее Миша.
Лиза показала Даше язык.
– Елизавета, а ты веди себя скромнее!
Я почувствовала, как Миша напрягся. Родители в этот момент не вмешивались и позволяли ему самому разобраться во всем. Он вел себя не как старший брат, а как отец. И почему-то это показалось мне очень мужественным. На контрасте с выпрямившимся, широкоплечим, уверенным в себе Мишей я чувствовала себя маленькой и хрупкой. Стая бабочек закопошилась у меня в животе и запустила по телу сладостную дрожь. Руки вспотели. Миша отпустил их, чтобы взять ложку, и я тут вытерлась о джинсы.
Мама и сестры Миши спрашивали меня о моих рисунках, учебе и сестре. По их вопросам я поняла, что Миша рассказал им про меня очень много. Пока я нерешительно отвечала, Миша гладил меня по коленке. Владимир молча смотрел на меня и иногда вставлял какие-то короткие комментарии.
Когда я наклонилась, чтобы поднять упавшую на пол вилку, заметила, что Тортик ел пельмень из руки Лизы. Она довольно посмеивалась в ладошку. Я усмехнулась. Вот хитрец! Ему поставили тарелку с курицей, а он быстро разобрался с ней и пошел клянчить еду у других.
– У вас завтра есть пары? Давайте сходим в какое-нибудь кафе. Или в кинотеатр? – предложила Надежда.
– Мы учимся, – пояснил Миша. – А потом я работаю.
– Один денечек можно прогулять ради семьи, – она махнула рукой.
– А где вы собираетесь ночевать?
– Вы с Владом ляжете вместе, родители на твоей кровати, а мы с Лизкой можем на полу. Или с вами. Мы маленькие. Много места не займем. – Даша невинно захлопала ресницами.
Надежда обреченно покачала головой.
– Ага, сейчас. Может, мне еще на пол перебраться и освободить тебе место прямо с Владиком? – Миша закатил глаза.
– Было бы неплохо, – Даша по-лисьи улыбнулась.
– Обойдешься.
Даша надулась. Через секунду выражение ее лица сменилось на восторженное.
– Мы с Лизкой можем переночевать у Яны! – Даша умоляюще посмотрела на меня. – Можно?
Миша вздохнул. Мы заговорили одновременно:
– Даша, ты не обнаг…
– Хорошо…
– Ура! Спасибо! – Даша выскочила из-за стола и, игнорируя возмущения Миши, подбежала ко мне и крепко обняла. – У тебя такие классные духи! А как они называются? Покажешь потом?
Все, кроме Миши, спокойно отнеслись к предложению Даши. Он спорил, крепко сжимая мою коленку. Я молчала, потому что от волнения не могла привести мысли в порядок. Они столпились в одну кучку, как стая перепуганных мелких животных, неспособных двинуться с места из-за сковавшего их тельца страха.
Я удивлялась простоте, с которой семья Миши приняла меня. Я была для них незнакомым человеком, но они по умолчанию доверяли мне и считали своей. Это чувствовалось по тому, как они обращались к нам с Мишей не по отдельности, а применяя местоимение «вы».
Чем больше я находилась с семьей Миши, тем уязвимее себя чувствовала. С меня как будто слой за слоем сдирали защитную кожу, под которой пряталась хрупкая мякоть. Мне нравилось чувствовать себя частью чего-то, и осознание этого пугало меня. Прошлое наступало на пятки и перекрывало доступ к кислороду. Разве я поступала честно, скрывая важные факты своей биографии? Были бы близкие Миши такими приветливыми ко мне, если бы узнали о том, что моя душа запятнана нестирающимся позором?
Из оцепенения меня вывел неожиданный вопрос от Лизы:
– А как вы начали встречаться? Кто из вас первый поцеловал?
– Лиза! —возмутился Миша.
– А что тут такого? И вообще я у Яны спрашиваю. Яна, вы уже целовались голые в кровати?
У Миши вытянулось лицо.
– Где ты таких вещей наслушалась? – удивилась Надежда.
Лиза улыбнулась так, будто знала великую тайну сотворения вселенной.
– У Даши в сериалах парочки ложатся на кровать, целуются, а потом у них появляется ребенок!
Надежда и Миша как по команде повернули головы к Даше. Владимир увлеченно поедал пельмени, периодически вытирая подбородок салфеткой.
Даша вжала голову в плечи.
– Это обычные подростковые сериалы! Мне шестнадцать, и я могу такое смотреть! – защитилась она чуть подрагивающим голосом.
– Но Лизе шесть. Она не должна такое смотреть. – Миша вопросительно приподнял брови.
– Да я ей и не предлагала! Я смотрела в своей комнате, а она вламывалась ко мне и устраивала истерики, пока я не разрешала посидеть со мной немного! – Даша бросила на Лизу сердитый взгляд. – Теперь в моей комнате появится замок!
– И в дверь начнет долбить дятел, пока она не откроется, – хитро пробормотала Лиза, за что получила новый нагоняй от Миши.
Разговоры за столом не смолкали. Я удивлялась, как только соседи не пришли пожаловаться на нас. Обычно Влад и Миша не шумели, а тут в квартире объявилась куча крикливых людей.
Надежда выяснила, когда вернется Рина, и в назначенный час потащила меня звать ее к столу. Рина немало удивилась, когда я заявилась домой с какой-то незнакомой женщиной. Надежда коротко представилась и, не дав Рине толком переварить информацию, поволокла ее на третий этаж.
Рина бросала на меня удивленные взгляды. Наверное, я выглядела такой же ошарашенной. Я даже обрадовалась возникшей ситуации. Мы с Риной почти не разговаривали друг с другом, а шумные родственники Миши объединили нас.
Теперь Рина стала объектом всеобщего внимания. Про нее Лебединские практически ничего не знали, так что окружили со всех сторон. Надежда расспрашивала Рину об учебе и дальнейших планах на жизнь, Даша задавала вопросы про то, как дела у Влада на работе, а Лиза повела на выставку игрушек. Рина начала с интересом играть с ней, и Лиза засветилась от радости, как новогодняя елка. Я ретировалась на кухню, чтобы меня не затащили в «парикмахерскую для лошадок». Надежда мыла там посуду.
– Рина – замечательная девушка, – задумчиво произнесла она, натирая губкой пустую кастрюлю из-под супа. – Такую бы надо Владику, чтобы взялся за ум. Он у нас мальчик хороший, добрый, но немного чудной. Помню его лысеньким, голеньким. Не повезло ему с матерью. Бросила его, когда Владик был совсем маленьким, ушла к любовнику и даже не интересовалась делами сына! А Влад по ней так скучал! Постоянно плакал. Как вспомню его красные глаза, моё материнское сердце обливается кровью.
Надежда тяжело вздохнула и выронила губку. Та с хлюпом опустилась в переполненную водой кастрюлю. Я молча слушала ее, пытаясь переварить услышанное. Как-то не очень хорошо удавалось соотнести образ одинокого мальчика и своего самовлюбленного, похотливого одногруппника.
Надежда выключила воду. В раковине еще осталась горка недомытой посуды. Надежда принесла мобильный телефон и начала показывать мне детские фотографии Миши и Влада из старенького фотоальбома. На одном снимке им было по года три, и они голенькие купались в ванной в окружении резиновых уточек. Чувство неловкости достигло во мне красной отметки.
– А Мишаня мой как-то описался от страха!
– Мам! – на кухню вошел возмущенный Миша. – Такое разве рассказывают девушке сына?
– Но ты ведь сейчас не писаешься! Или писаешься? Проблемы с почками? – Ее взгляд стал обеспокоенным.
– Мам!
– Шучу. – Надежда усмехнулась.
Спустя час Лиза захотела спать, и мы с девочками и Тортиком потихоньку перебрались в нашу с Риной квартиру. Миша окликнул меня на лестнице. Я спустилась к нему.
– Котенок, извини меня, пожалуйста. Я не ожидал, что мои сегодня приедут. Они тебя не сильно измотали? – Он положил руки мне на талию.
– Все нормально. – Я уткнулась носом ему в грудь.
Мои глаза начали слипаться, хотя я никогда не ложилась спать в это время. От Миши пахло куриным супом и домом. Этот запах успокаивал и навевал воспоминания о далеких, почти забытых деньках из детства.
Миша поцеловал меня в лоб. Я привстала на носочки, чтобы быть ближе к его губам. Мы простояли так немного, а потом разбрелись по квартирам.
Рина на всякий случай поменяла постельное белье. Лиза почистила зубы и прыгнула в прохладную свежую кровать. Рина достала книгу сказок и начала читать Лизе «Кота в сапогах». Рина обзавелась парочкой детских книг, чтобы обсуждать их с детьми на психологических занятиях.
Я пошла переодеваться в пижаму и заваривать чай. Даша прошаркала в тапках ко мне на кухню.
– У тебя такой крутой маникюр! – воскликнула Даша, с восторгом рассматривая мои руки.
Я невольно посмотрела на ногти. Хорошо, что целую неделю я держалась и не грызла ногти, дав им время отрасти, а потом покрасила их черным лаком.
– Могу дать тебе этот лак, – предложила я, потому что надо было что-то ответить.
– Давай! – тут же ответила она, как будто ждала именно этот ответ.
Я принесла черный лак и закрыла на кухне дверь, чтобы запах не проник в спальню.
– Яна, ты очень крутая! – Даша открутила крышку лака и обтерла кисточку о стенки узкого горлышка.
Я вскинула брови, пребывая в полном недоумении.
– Ты так уверенно держишься с окружающими! Как будто тебе все равно, что они скажут! – пояснила она.
Я еще больше удивилась. Мне казалось, что во время разговора с Лебединскими у меня дрожал голос, бегал взгляд, а лицо было белым, как первый снег. По крайней мере, я чувствовала себя именно так.
– А я вот не могу не обращать внимания на чужое мнение. Мне все время кажется, что про меня плохо думают. – Даша опустила голову. Капелька лака свесилась с кисточки и упала на стол. – Ты – психолог, скажи, как от этого избавиться?
Когда ты учишься на психолога, то постоянно слышишь этот вопрос. Как будто окружающие считают, что психологи способны тут же выдать подробную, легкую инструкцию жизни, способную привести человека к счастью.
– Ну, если кратко, то забить на всех и заниматься своими делами. – Я вздохнула.
– У меня не получается забить! – В голосе Даши проскользнули нотки отчаяния.
– Подумать о том, что важно для тебя и каких людей ты хочешь видеть рядом с собой? Всем не угодишь. Придется выбрать: быть идеальной для всех и постоянно жить в страхе ошибиться или общаться только с теми, кто принимает тебя такой, какая ты есть. Но тут я тебе не советчик. Я, мягко говоря, не очень общительная и у меня вообще нет друзей.
Чайник пискнул, оповещая о том, что вода вскипела.
– Ну, одна подруга только недавно появилась, – тише добавила я.
– Это же круто! Вот бы я не зависела ни от кого! – Даша накрасила первый ноготь.
Я положила в кружку чайный пакетик и залила его кипятком. Столбик пара поднялся и опалил мои пальцы. Я быстро убрала руку.
– Я такая не потому что мне это нравится, а потому что по-другому не могу. Я не знаю, как твой брат меня терпит. – Я добавила в чай несколько кубиков сахара и перемешала его ложкой.
Даша усмехнулась и начала быстро двигать кистями, чтобы высушить лак.
– Он нам все уши про тебя прожужжал! «Яна такая милая! Яна такая красивая! Яна такая остроумная! Яна так красиво рисует!» Про других своих девиц он так много не рассказывал. Да и они все были курицами. Разговаривали со мной, как с неразумным ребенком и оскорбительно шутили! Я потом узнавала от Влада, что они бросали Мишу, потому что… – Даша скривилась, – он был для них слишком хорошим. Бе-е-е, – Даша вставила два пальца в рот и закатила глаза.
– Слишком хорошим? – переспросила я. – А в чем тут подвох?
– Ну, видимо, они ждали от него эмоциональных качелей и абьюза, а он их на руках носил. Я и говорю: ку-ри-цы.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/darya-kozyrkova/ya-s-toboy-chast-2-71998660/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.