Симфония чувств
Симфония чувств
Мика Танака
Оказавшись в красивейшем городе необъятной, он навсегда оставит одну из частей своего сердца в нем. А другую в той, кто ему никогда не принадлежала.
Мика Танака
Симфония чувств
Однажды много лет назад Нацумэ Сосэки преподавал английский язык, и один из студентов перевел фразу «Я тебя люблю» напрямую на японский. На это Сосэки ответил: «Японцы никогда не говорят такие вещи напрямую, без стыда». Лучше переведи это как «Луна прекрасна, не правда ли?».
Глава 1
Первая жизненная трудность застала Наойю врасплох в момент, когда он проходил паспортный контроль в Пулково. Это был не первый его полет за пределы Японии, но первый визит в Россию. Японец нервно переминался с ноги на ногу, рассматривая незнакомую обстановку вокруг. Сердце колотилось от волнения. Вопросы один за другим врывались в голову, отдаваясь тревогой где-то в районе груди. Беспокойное сердце пропустило удар. Пришел он в чувство лишь тогда, когда оказался с багажом на улице. Осознал себя он со словарем в руках и в пугающей безмолвности. Глаза его удивленно округлились. А потом пришло это знакомое чувство. Такое же было, когда он сдавал экзамены. Когда после скопленного множеством суток стрессом, тебя будто бы протыкают, как воздушный шарик, медленно выпуская потоки воздуха. Также было и с силами. Ноги становились ватными и иностранцу срочно нужно было приземлиться куда-нибудь. К его счастью рядом была лавочка. Там и можно будет спокойно перевести дыхание. Все еще с распахнутыми широко глазами, азиат наблюдал за тем, как одни люди покидают стены аэропорта, а другие же наоборот, поглощаются ими. Сердце снова пропустило удар. Подняв незанятую словарем руку, он обнаружил у себя новую сим-карту. Приобрел ее Наойя на автомате сразу после того, как паспортный контроль был успешно пройден. Словно робот, выполняющий поочередно задачи, встроенные в его памяти, бездумно. Лишь стремясь монотонно достичь своей цели. Японец покрутил туда-сюда небольшой красный квадратик с логотипом оператора связи МТС и принялся неспешно его вскрывать. Нужно было, как можно скорее вбить в записную книжку номера отца и девушки.
Так уж вышло, что в Россию его сама судьба затянула. В Санкт-Петербург. Здесь был бизнес его отца. Сначала глава семейства Коджима, обосновавшись в Северной столице, решил попробовать себя в автомобильном промысле. И все шло достаточно неплохо до 2022 года. Как и ожидалось, дела пошли скверно, и будущее не сулило никаких удачных проектов в автомобильной отрасли. Нужно было податься куда-нибудь, где будет вероятность стабильного заработка. У него совершенно не было времени на размышления. Оставив автомобильный бизнес, он вложил весь свой капитал в открытие нового японского ресторана, что возымел успех у местных жителей. И не только. Ресторан "Химавари" своим обилием японских блюд полюбился также и другим азиатам. Основную выручку составляли туристы из Китая, коих было всегда достаточно. К бизнесу господин Коджима подключил и своего старого токийского друга. И давним желанием второго было побывать в России. Но как-то не задавалось. То напряженная учеба, то женитьба, то повышение на работе, то дети. А там уже никуда и не денешься без серьезного на то повода. И вновь судьба оказалась благосклонна к окружению Коджимы. Как только дела с японской йеной начали обстоять не важно, даже семейство господина Игараши дало добро на его поездку в чужую страну. Авось там все сложится, вопреки мнению, что ежедневно освещается японскими СМИ. И если господин Коджима тосковал по жене и сыну, то вот глава семьи Игараши никак не стремился перевозить сюда жену и дочерей. Госпожа Коджима относилась к России нейтрально, с толикой здорового уважения. Кое-что из русской культуры ей нравилось, как ценительнице всего прекрасного. Например, после отбытия мужа на родину балалайки, водки и лютых морозов, госпожа начала с жадностью поглощать видео соотечественников, кто по каким-то своим причинам мигрировал в Россию. Весь ее Ютуб-аккаунт был забит просмотрами видео о необъятной. К счастью, медведей там на повадке не выводили гулять. Даже водку на каждом углу не распивали. Да и судя по виду, русские японцы не выглядели зачуханными. Значит, можно было не переживать. А вот, что действительно полюбилось ей, так это были простые деревянные матрешки. Каждый месяц она просила мужа высылать ей почтой разных матрешек. Это стало своеобразным хобби. У них в доме этим самым матрешкам даже был отведен свой небольшой угол. Наойя не понимал озабоченности матери этими безделушками. Видимо той просто было спокойнее держать их возле сердца, представляя, что еще несколько дней назад они были в руках мужа. Порыв сына полететь в Россию она оценила положительно и даже не волновалась о его судьбе. Ведь туда еще полгода назад улетела Миюки, девушка Наойи. Не переживала мать, что ее сын попадет в руки распущенной гайджинки.
– Алло? – раздался грубый мужской голос по ту сторону смартфона.
– Алло, отец? Ты меня слышишь?
– Добрался? Все в порядке? Где ты сейчас?
– Да. Все нормально. Сейчас я еще возле аэропорта.
– Оставайся там. Я пришлю такси за тобой.
Короткий, но важный для парня разговор принес за собой долгожданное облегчение. Как же приятно оказаться в другой стране, где у тебя есть тот, на кого ты можешь положиться в любой ситуации. И пока у него было время, он вновь открыл словарик, чтобы подучить несколько несложных фраз на русском языке.
Перед поездкой Наойя основательно подготовился. Честно отходил несколько занятий на курсы русского языка, выучил алфавит и кое-что даже спокойно мог прочитать. Не вслух правда. Стеснялся. А вот с пониманием пословиц у него оказались большие трудности.
Отец прислал в мессенджер снимок с экрана, где был запечатлен номер такси. Молодой японец удивился. Почему-то ему казалось, что здесь такие технологии не должны быть доступны. Конечно же, виной тому была пропаганда. Ведь в его представлении, типичная Россия – это Россия 90-ых годов. Даже не времен Советского Союза, когда молодежь расхаживала с красными знаменами, а именно руины Советского Союза в прямом смысле слова. Миюки никогда много не рассказывала о России. Не было адекватного источника информации. Но прямо сейчас он своими собственными глазами видел совершенно другую Россию. Люди опрятные, ухоженные, а многие девушки напоминают моделей.
Глава 2
Японца настиг пик усталости. И все, что он наблюдал уже из окон такси, не особо впечатляло. Местами даже напоминало обстановку в Японии, где-то в спальных районах. Все идентично. Только лица другие. В целом, пейзаж был однообразным и не блистал чем-то уникальным. Пока было время, Коджима решил написать своей девушке. Сама Миюки жила в Центральном районе Санкт-Петербурга, на съемной квартире. Как балерине со стажем – ей платили хорошо. Да и ухажеры проходу не давали, о чем она благополучно молчала. Японка была непоколебима, чем вызывала восторг у своих знакомых женского пола. Хранила верность своему единственному парню и уверяла, что они обязательно будут встречаться. К слову, до того, как Наойя оповестил свою ненаглядную, балерина не была против отношений на расстоянии. Однако несказанно обрадовалась, получив радостную весть, что он все-таки прилетит в Россию. Девушка думала о том, как они будут проводить время вместе. И каждый их день будет состоять из совместных прогулок. У них в распоряжении есть весь май, чтобы насладиться красотами Северной столицы и друг другом.
[Привет. Я прилетел.]
На сообщение Миюки быстро не ответила. Привычка заниматься до изнеможения осталась еще со времен жизни в Японии. Российские коллеги удивлялись тому, насколько трудолюбив этот японский "воробушек". Ладная, стройная и такая хрупкая, подобно цветку, она также была примером стойкости. Никогда от своих слов и убеждений не отказывалась. Возможно, именно своим примером Миюки "заразила" коллег уделять больше времени своему профессиональному занятию. Ответ на сообщение пришел ближе к концу поездки.
[Привет! Как здорово! Ты хорошо добрался? Где ты сейчас? Сегодня приедешь?]
[Да. Все в порядке. Сейчас еду к отцу. Уже в такси. Вечером буду у тебя. Не забудь скинуть адрес.]
[Хорошо! Буду ждать тебя!]
На лице японца расплылась довольная улыбка. Словно кот, объевшийся сметаны, он был удовлетворен тем, что ему наконец удастся побыть со своей девушкой. Разлука является самым верным учителем. И учение ее состоит в том, чтобы научить человека ценить мгновение, когда он еще может делать что-то, говорить что-то, видеть что-то. Лишь познав мучительный опыт расставания, последующими встречами начинают упиваться так, словно завтра не наступит никогда. Вот и он, прожив полгода в одиночестве, скучал по ее готовке, по звонкому голосу и аромату ее духов. Лететь с пустыми руками было бы глупо и даже неуважительно по отношению ко второй половине. Недолго поразмыслив накануне дня вылета, Наойя решил купить возлюбленной японский шоколад, чтобы она не забывала родину. И хотя ее рацион по большей части исключает подобного рода "баловство", всегда есть место исключениям. Возможно, какое-то время она поворчит на него, но в итоге согласится разделить плитку пополам, за чаепитием в процессе разговоров обо всем и ни о чем.
Господин Коджима встретил сына и помог ему перенести вещи в квартиру. Жилье отца было обставлено в современном стиле, что приятно удивило парня. Ведь "старик" чувством стиля никогда не отличался, предпочитая традиционный японский минимализм. Большая гостиная комната была оформлена в светлых тонах с небольшими акцентами синего и черного цветов. Спальня была отделана деревянными панелями с красивыми узорами. Сам дом в элитной новостройке имел панорамные окна и огромные балконы. Кухня была полностью оборудована современной бытовой техникой. Наойя отметил, что отец приобрел себе дорогую кофемашину. Хотя в Японии он был ярым противником кофейных напитков и запах кофе не переносил и вовсе. Что же до ощущений, конечно же, отпрыск господина Коджимы оценил, насколько просторно в квартире отца. Хоть танцуй. Здесь можно было бы даже жить небольшой семьей при желании. В целом, квартира произвела на Наойю приятное впечатление и показалась ему очень комфортной. Он был бы рад остаться тут, не будь у него девушки. Наойя, как только разулся, скинул с плеча спортивную сумку, сразу прошел в сторону кухни. Хотелось получше рассмотреть это чудо техники. Нет, таких полно в кафешках. Можно вдоволь насмотреться. Но чтобы иметь такое дома… Заметив неподдельный интерес сына к кофемашине, мужчина улыбнулся, поставив чемодан на пол.
– Хочешь кофе?
– Нет, – рассмеялся Коджима-младший, продолжая бродить уже по просторной гостиной. Пожалуй, только сейчас его внимание привлекло, насколько отец, никогда в жизни не любивший книги, окружил себя литературой практически до отказа, в понимании самого Наойи. По крайней мере три огромных книжных шкафа были полностью забиты, что ввело в легкий ступор. Осталось еще небольшое пространство между книжным шкафом и окном, что не было заполнено чем-то. Возможно глава семьи подумает еще о небольшой книжной полке, оформленной в стеклянном исполнении. Молодой человек прошелся вдоль, цепляя тонкими пальцами корешки книг. Книги были самые различные: от современных детективов до классической литературы. Большинство книг были на японском языке, однако среди них можно было найти и переведенные, в том числе и на русский. На русском были собрания сочинений классиков русской литературы, такие как Достоевский, Толстой и Чехов. Оценив любовь отца к классике, Наойя довольно хмыкнул.
– Как это удивительно и странно. Мой ояджи уезжал одним человеком, а сейчас стал словно кем-то другим.
Он развернулся к отцу. Тот готовил чай для отпрыска, а себе – кофе.
– Россияне – довольно грамотный народ. Читать любят много. Ты знаешь, их страсть к разному рода книгам с глубоким смыслом…она удивительна. И чтобы влиться, я подумал, что мне тоже стоит прочесть парочку интересных книжек.
– Парочку, – прыснул Наойя в смешке, указывая в сторону массивных книжных шкафов. – И это ты называешь "парочкой" книг? На твоем месте, я бы лучше купил туда второй шкаф для костюмов.
Парень выпрямился в полный рост и последовал к отцу. Гостиная была полностью оформлена в студийном стиле. Переход к просторной кухне был плавным и гармоничным. Завязался вполне ожидаемый разговор между отцом и сыном.
– Как там твоя девушка? – поинтересовался господин Коджима, поставив уже наполненную кипятком кружку на стол. – Ты с ней созванивался?
Наойя отрицательно покачал головой, усаживаясь на высокий стул. Руки его расслабленно расположились на столешнице. Ощущения такие, словно в баре сидишь при свете дня. Тянуться за кружкой он не спешил. Пальцы теребили ткань рукава теплой клетчатой рубашки красного цвета. Голова его задумчиво склонилась вбок.
– Не совсем. Я послал ей сообщение. Она ждет меня сегодня.
– С вещами, я так полагаю? – улыбнулся хитро мужчина.
Ни чуть не смутившись, парень с ответной улыбкой торжественно развел руками, после чего кивнул в сторону спортивной сумки, что сиротливо стояла возле стены, совсем недалеко от входной двери.
– Привез ей немного шоколада.
– Дурак. Тебе ли не знать, что это повредит ее фигуре? – поучительно, но абсолютно беззлобно протянул мужчина, усаживаясь рядом с кружкой ароматного кофе. – Кстати, раз уж так вышло, то я приглашаю вас в свой ресторан на ужин. Отказы не принимаю. Обстановка будет исключительно среди своих. Господин Игараши тоже будет там.
– О! Я буквально неделю назад пересекался с его женой и дочками! – воодушевленно вспомнил сын.
– Правда? Наверное, они очень подросли? Была у нас когда-то совместная затея, чтобы ты дождался совершеннолетия Мивы-чан. Из вас бы вышла хорошая пара. Но ты опередил нас. И что хорошего Миюки-чан нашла в парне, вроде тебя? – с тем же беззлобным тоном подшучивал Коджима-старший над единственным сыном.
Наойя уложил ладони на бока кружки и широко улыбнулся, едва ли сдерживая смешок, нацеленный больше на самоиронию.
– Есть что-то во мне, что нравится девушкам.
– Будь она моей дочкой, ни за что бы не позволил тебе к ней подходить. Парню, который отрекся от семейного бизнеса во имя спорта. Разве нашей стране мало Отани Шохея?
Парень демонстративно закатил глаза, наконец решаясь отпить немного горячительного напитка.
– Разве нашей стране настолько претит разнообразие? – намекнул молодой японец.
Глава 3
– Отец сказал, что господин Игараши тоже придет. Помнишь его? Иногда он заходил к нам.
Наойя стоял на балконе, наблюдая за тем, как неспешно протекает обычная питерская жизнь. Это так разительно отличалось от Токио. Никакой спешки. Люди, словно наслаждались обычной прогулкой в разгар майских дней. Там на родине сейчас тоже отдыхают. Началась Золотая неделя. Сколько он помнил себя, пока не покинешь пределы городской черты, так и не ощутишь, что полноценно отдыхаешь. Ведь далеко не всегда хочется находиться в гуще толпы.
– Да, помню, – как-то неохотно ответила Миюки, придерживая телефон плечом, попутно нарезая мясо в процессе разговора.
– Ну так что? Давай сходим? – настаивал в очередной раз японец.
– Я думала, что мы можем поужинать у меня. Ведь я все купила для этого.
– Я всегда успею распробовать твои блюда. А вот с отцом я редко встречаюсь. Да и к тому же, неизвестно что там дальше будет. Если здесь не заладится, то куда его дальше по миру понесет в надежде иметь высокие заработки? А я не смогу столько по свету гонять за ним. Ты же ведь не навсегда в России останешься?
– Конечно же нет. Я хочу жить с тобой в Японии.
Румянец довольно быстро распространился по щекам парня. Не так часто им удавалось поговорить на темы совместного будущего. Во всяком случае, там, на родине. Здесь же оба будто бы высвободились из незримых кандалов и имели возможность говорить так, как хотели. От сердца.
– Я бы хотела, чтобы у нас с тобой все было хорошо. И мы бы оба имели возможность заниматься тем, что нам так важно.
– Миюки-чан, пожалуйста, – выдержав небольшую паузу, Коджима продолжил, но уже более располагающим, едва слышным голосом, призывать возлюбленную. – Поехали в "Химавари" сегодня вечером?
В душе Миюки свинцовой тяжестью нависли сомнения. На мгновение даже звуки готовки сошли на нет. Рука ее застыла в воздухе, сжимая кухонный нож. С отцом парня она общалась хорошо. Была в добрых отношениях. Более того, она была одобрена им лично. Но что касается господина Игараши – здесь была совершенно другая история. Все дело в том, последний не был человеком чести. Стоило ему обрести свободу в чужой стране, так он пустился во все тяжкие той же ночью по прибытию в Санкт-Петербург. Количество похождений этого мужчины переваливало за десятки одноразовых встреч. Партнер отца ее парня не отказывал себе ни в чем. Сама Миюки была ни раз свидетельницей того, как он примазывался к молоденьким дочерям представительных людей прямо на улице. Не столько это было желание побывать в компании обеспеченной, сколько в компании именно красивой и молодой блондиночки. Ожидаемо, что такие встречи заканчивались интимом. Не брезговал Игараши и услугами девушек по вызову. Правда в последнее время старался не сильно увлекаться, потому как крайнее похождение осталось воспоминанием, вылившимся в неприятную венерическую болячку, которую пришлось лечить впоследствии.
– Я поняла. Хорошо. Мы поедем в "Химавари".
Окрыленный согласием своего хрупкого "воробушка", японец не смог почувствовать, что она дала согласие, натянув фальшивую улыбку.
– Я так рад!
– Только не забудь приехать за мной. Заодно вещи оставишь, – напомнила Миюки, возобновив процесс готовки.
Услышав постукивание ножа по разделочной доске, в душе Наойи вновь поселился покой.
– Не забуду. Увидимся.
– Увидимся.
Радостно закусив губу, парень развернулся и зашел обратно в квартиру. Отец его тем временем удобно расположился в кресле и натирал обувь до блеска. Абсолютно молча. Разве что тихо играло радио неподалеку. Эта привычка осталась у него еще со времен студенчества. И он по сей день остался верен ей. Будучи еще совсем маленьким, Наойя часто замечал с каким упоением отец по вечерам пятницы буквально стремился поскорее устроиться в любимом кресле и всем своим видом показать, что сейчас он отсутствует для всех, погружаясь в собственный мир, под бормотание уже знакомых и приевшихся порядком голосов. И в такие моменты его глаза были всегда закрыты. Как будто он испытывал какое-то запредельное наслаждение, слушая монотонное вещание. Будь то новости, будь то какие-то другие тематические беседы. Сейчас, правда, он не совсем был расслаблен, потому как занимался делом. Закрыв за собой дверцу балкона, сын уселся на небольшой подиум, наблюдая за тем, с каким трепетом отец делает вещи, что никогда ранее не делал сам. Ведь это было то, что всегда делала для него мама. Казалось бы, что это во всех смыслах уже какой-то другой, где-то даже и чужой человек. Обретение новых интересов. Все сам умеет делать. Не обременен абсолютно ничем, помимо ежемесячной транзакции денег на родину, собственной семье.
– Отец, ты скучаешь по маме? – напросился вдруг наболевший вопрос от отпрыска.
Мужчина поднял свой внимательный взгляд на сына. Сначала привычным делом он задумался, вновь переводя взгляд на обувь. Начищенные до блеска туфли с удлиненным носом тут же оказались на небольшом табурете. А сам мужчина, поудобнее устроился в кресле. В полностью расслабленное состояние.
– Как сказать тебе. Для меня чувство долга перед семьей стоит превыше, чем проявление собственных чувств. Ведь я – человек чести. Я – муж и отец.
И эти слова заставили молодого японца задуматься. Разница между ним и отцом тридцать пять лет. Совершенно разные поколения. И понятия о чувствах уже не те, что были раньше. Япония в ногу со всеми другими азиатскими странами потихоньку европеизируется. Желание эмансипироваться полностью поглотило женщин страны некогда властных мужей. Институт семьи полностью дискредитировал себя. Практически каждый второй японец вынужден столкнуться с полным одиночеством лицом к лицу. Некоторые материалисты находят в этом нечто привлекательное для себя. В своем роде попытка поиграть на чувстве жалости в иностранном сегменте интернета, вроде Ютуб, гарантированно пойдет на пользу сыновьям страны Ямато. Кликбейтные заголовки, призывающие обратить внимание на проблему одиночества в Японии приносят внушительные доходы, благодаря сердобольным европейкам. Стартовый набор для обычного рядового японца минимален: качественная картинка, удачный ракурс и немного харизмы. Но это все материалисты. Справедливо будет внести ясность, что далеко не каждый японец материалист, несмотря на высокие требования к качеству жизни и к себе самому. И к этому числу как раз относился сам Наойя. Тоска по Миюки была настолько невыносимой, что он не выдержал разлуки. В их распоряжении целый месяц вдвоем, но неумолимо напрашивался вопрос: что же будет дальше? Когда он уже вернется на родину, а она продолжит работу.
– Мама скучает по тебе. Я могу сказать это точно. Вижу, с каким трепетом она прижимает к груди эти матрешки. Потому что знает, что они были в твоих руках.
– Вот как, – смущенно улыбнулся мужчина.
Нахлынувшие чувства бурей настигли беспокойное сердце пожилого японца. Хотелось по привычке закурить. Но при сыне он не стал этого делать. Нет, господин Коджима в квартире никогда не додумался бы курить. Делал он это преимущественно на улице. Ведь честно заработанными деньгами и собственными руками, познавшими все виды труда в молодые годы, этот японец обустроил питерскую квартиру для себя так, чтобы жить было в ней приятно и с комфортом. Он практически полноценно влился в общество. Не ощущал себя чужим на земле русского человека. Был своим в окружении коллег и те хвалили его за прекрасное знание не только языка, но и глубокого погружения в дебри литературы. Проще говоря, не было темы на которую господин Коджима поговорить бы не мог. А если таковая и прощупывалась, то он с энтузиазмом выходил на поиски информации, чтобы ликвидировать пробелы в области знаний. Таким образом, это помогало ему сбежать от скверных мыслей и побороть тоску по семье и родному Токио.
– Мама же не переносит перелеты, верно? – словно выискивая оправдания, спросил мужчина.
– Это точно, – согласился парень, поднимаясь.
И вновь, он развернулся к огромным книжным шкафам. Сделав пару шагов вперед, отпрыск хозяина квартиры потянулся, будто бы желая прямо здесь и сейчас совершать утреннюю гимнастику. Внимание его привлекла книжка, что значительно отличалась от других. Каждая была новенькая, ухоженная, будто бы не познала еще рук владельца. Эта же наоборот выглядела так, будто бы перечитывали ее множество раз. Наойя решительно вытянул заинтересовавшую его книгу и сразу изучил содержание обложки на название. Это была книга "Страдания юного Вертера". Ничего тяжелее манги и ранобэ парень не брал в руки, если не считать те книги, что нужно было читать по школьной программе. Да и сам он не интересовался книгами, авторства "каких-то там гайджинов".
– Ояджи, ты помешался на Гёте? – удивленно поинтересовался юный отпрыск у родителя, изучая книжку вдоль и поперек с особым интересом.
– А ты не читал? – будничным голосом спросил мужчина, заострив внимание на сыне.
– Никогда. Я как-то не особо по таким книгам.
Наойя уже намеревался вновь вернуть книжку на свое место, как голос отца настоятельно убедил его не делать этого.
– Стой. Возьми ее и почитай.
– Что? – вопросительно изогнул бровь молодой японец, развернувшись корпусом к Коджиме-старшему.
– Я бы хотел, чтобы ты почитал эту книгу. Раз уж мы заговорили о чувствах. Тебе, как мужчине, стоит почитать эту книгу. Воспринимай это не как наставление, а как добрый отеческий совет.
Опустив голову, азиат шумно выдохнул через ноздри и в очередной раз рассмотрел книгу внимательно.
– Хорошо. Я понял. Я прочту ее.
Глава 4
– Нао-чан! – радостно раскрывшись в объятиях, пролепетала Миюки, встречая своего парня.
– Не называй меня так, – засмеялся он, состроив забавное выражение лица.
Гостя сразу же встретил полноправный четвероногий пушистый хозяин породы сиамского кота. Сначала он осмотрел его своими выразительными глазами цвета неба, а после осторожно подошел, чтобы обнюхать. Наойя застыл на мгновение, не двигаясь. И лишь потом нагнулся, протянув четырехлапому руку.
– А ты не говорила, что у тебя есть кот.
– Не хотела тебя расстраивать, что по ночам есть кое-то еще, кто согревает меня в России.
– Очень смешно, – прыснул парень, когда его девушка разразилась в хохоте.
– Давай свои пожитки.
Забрав вещи из рук своего молодого человека, Миюки прошла в гостиную и пристроила чемодан и сумку аккуратно, возле дивана.
– Я надеюсь, что ты не тратился на мелочь. Потому что я сама выбрала и купила тебе полотенца, носки, трусы и зубную щетку.
– Ну, трусы могла бы и не покупать, – смущенно протянул Наойя, проходя следом, с руками в карманах своей рубашки.
– Я шучу. Как раз трусы и не купила. Но если ты привез только одну пару своих, то я с радостью пройдусь с тобой по магазинам.
– Я не настолько странный, чтобы привозить всего одну пару трусов. К тому же, я сюда ведь не шоппинговать приехал.
– Мне разобрать сумки для тебя?
– Ага. У тебя есть сок или лимонад?
– Да. Посмотри в холодильнике. Есть сок.
Миниатюрная японка тут же присела на корточки, начиная поочередно разбирать багаж своего парня. Начала она с чемодана.
– Э… Нао-чан… Ты без меня совсем плох. Неужели не мог сложить одежду более аккуратно? Мне все выходные придется гладить тебе, – рассматривая каждую вещь, комментировала Миюки, стараясь, будто бы спасти то, что уже точно нужно было перегладить.
– Замолчи, – в шутливой форме приказал он подружке, открывая дверцу холодильника.
Каково же было его огорчение, когда вместо ожидаемого сладкого сока, он увидел томатный. Наойя сменился в лице, с досадой выдохнув. Он терпеть не мог помидоры. Внимание зацепил незнакомый напиток белого цвета. Он подумал, что это питьевой йогурт. Ему совсем не хотелось напрягать память и вчитываться в слова на этикетке, поэтому привычным движением руки, парень вскрыл пластиковую тару и сделал внушительный глоток. Однако стоило жидкости миновать пищевод, как молодой японец тут же испытал отвращение к непривычному для себя вкусу. Наскоро закрыв бутылку, он вернул ее на место и тут же рванул в сторону раковины, чтобы сплюнуть содержимое и прополоскать рот.
– Что это за мерзость?
– Ты про кефир? Ну, я не предлагала тебе его пить, – уже более серьезным тоном ответила девушка. – Не переводи продукты, пожалуйста. Возьми стакан и налей себе кипяченой воды.
Пока ее молодой человек беспомощно тыкался из угла в угол и разбирался, где и что лежит, Миюки приступила к спортивной сумке, ожидающей своей очереди. В руки девушке тут же попался роман Гёте. И она с не меньшим интересом рассмотрела его. Как девушку, японку больше интересовала обложка. Что-то в "причудливом" европейском стиле. Мужчина стоит на одном колене перед женщиной и держит ее за руку. Хмыкнув, японка подняла взгляд на Наойю и подняла руку с книжкой на уровне груди.
– Что это?
Обернувшись, парень с прищуром всмотрелся в предмет, что был в руках у ненаглядной.
– А! Это книга, которую мне дал отец почитать.
– Похоже на какой-то любовный роман, – озадаченно пробубнила Миюки, перелистывая страницы книжки.
Коджима подобрался к своей девушке сзади и ловким движением руки изъял ценную вещь своего отца. Таковой он считал ее. Раз уж она такая потрепанная. Ошарашенная Миюки подняла голову на своего возлюбленного и столкнулась с абсолютно обезоруживающей улыбкой. Ну как можно причитать ему что-то в такой момент?
– Ты уже приготовилась на выход? Я не намерен опаздывать из-за твоих поздних сборов, Миюки-чан.
– Ты такой грубый временами, – помассировав шею с нелепым видом проговорила девушка, поднимаясь с пола.
– Иди-иди. Остальное я сам разберу, – подгонял он Миюки, несколько раз шлепнув ее книжкой по ягодицам.
– Нао-кун! – возмутилась девушка, торопливо убегая в ванную.
Наойя же проводил подругу взглядом, испытывая в этот момент самые теплые чувства, на которые он только был способен. Не это ли было бы чудесным поводом зайти к ней в ванную и оправдать ее ожидания, что сегодня им никуда не нужно ехать. И вместо этого, провести вечер и половину ночи, занимаясь сексом. Пока они жили в Японии – секс не был для них проблемой. Если сравнить со средним показателем среди пар, то они имели достаточно активную половую жизнь на их фоне. Однако все поменялось за месяц до поездки в Россию. Миюки начала охладевать к плотским утехам, полностью посвятив себя тренировкам, чтобы впечатлить своих российских коллег. Отказ от активной половой жизни Наойю не расстроил, потому что он искренне хотел, чтобы она была счастлива, осуществив свою мечту. Но что же до него самого? Действительно ли стать выдающимся спортсменом – это его истинная мечта? Нет, Коджима не грезил предвкушением славы и оваций. Он не хотел бы видеть свое лицо на каждом рекламном щите. Не хотел бы, чтобы его личную жизнь выносили на публичное обсуждение. Наойя выбрал спорт, как единственное занятие, которое давалось ему легко. И как единственный верный, на его взгляд, аргумент, чтобы противостоять отцу, настаивающим на том, чтобы он продолжал его дело. Карьеристом молодой японец также не был. И не стремился к этому.
В ожидании подруги, он успел переодеться в обычную рубашку и темные брюки. Какое никакое, но почти соблюдение делового стиля. Пока Миюки что-то напевала себе под нос в ванной, азиат устроился поудобнее на полу, прижавшись к спинке дивана, он подхватил лежавшую на сидушке книгу. Раз уж есть свободная минутка, то почему бы не почитать немного?
– Бог мой. Как он читает на русском языке? – ошарашенно выпалил в воздух свой вопрос японец.
Глава 5
Как и ожидалось, все эти встречи со старыми добрыми друзьями больше были на пользу господину Коджиме и его старому школьному другу, нежели молодой парочке, что молча поедала рамэн. Те двое так оживленно болтали, игнорируя молодых, что им приходилось подстраиваться и делать вид, что все так и должно быть. В целом, никакой смысловой нагрузки в этой беседе не прощупывалось. Вечер бы оказался "очередным скучным", если бы не русло, в которое абсолютно случайно зашел разговор.
– Игараши, слушай. Твоя жена ведь не гипертоник. Тебе не стоит бояться за то, что у нее внезапно подскочит давление в самолете, не так ли?
– О чем ты вообще говоришь? – усмехнулся седовласый мужчина, деловито приглаживая густую шевелюру по бокам.
– О том, что они были бы рады воссоединиться с тобой. Не считаешь ли ты, что их вдохновила бы идея получить опыт, живя заграницей? Да и к тому же, с женой ведь…представительнее смотришься, не так ли? В том же ресторане как пример.
Так как заведение предусматривало зону для курящих, этим и воспользовался господин Игараши, решив, что сейчас самый подходящий момент, чтобы отвлечься от поедания рамена и сделать небольшой перекур. Пока он закуривал, то нарочно тем и вынудил собеседников ожидать его ответа, который было интересно услышать всем присутствующим. Но сам мужчина не выглядел так, что для него данная тема – болевая точка. Он даже как-то усмехнулся, проявив толику высокомерия по отношению к другу и его семье.
– Коджима, вот когда ты приходишь в ресторан… Не свой, нет. В чужой. Ты ведь приходишь туда, как полагается, не так ли? С пустыми руками и набитым бумажником?
Кажется, что собеседник не понял посыл. А вот более молодое поколение сразу уловило что-то неладное в самой формулировке вопроса.
– Ну, в общем-то…да, – пожав плечами, согласился Коджима-старший, не ожидая, что за словами друга стоит какой-то неприятный подвох.
– Вот и я тоже.
Здесь уже мужчина нарочно и слишком театрально, даже деловито взял паузу, чтобы наклониться вперед и продолжить, смотря в глаза всем, кто был с ним за одним столиком. Буквально, словно сделал их причастными к своим грехам.
– Не хожу в ресторан с домашним бенто.
И в этот момент, Наойя сам себе сказал, что будет впереди еще много худших дней в его жизни. Много будет ссор и обид. Но эти слова, пропитанные равнодушием, бесчеловечные, он будет помнить до самой смерти. И тогда-то сам образ господина Игараши заиграл уже совершенно новыми красками. Дышать с ним одним воздухом стало невыносимо. Даже презрение возлюбленной и близко не стояло с презрением самого Наойи.
– Отец, извините, пожалуйста, – обратился он к главе семьи, не поднимая своего взгляда.
И лишь глупо и нагло улыбающийся Игараши осматривал молодежь, не меняясь в лице.
– Что такое? – откликнулся Коджима-старший.
– Вообще-то, у нас с Миюки запланировано одно онлайн-мероприятие по изучению русского языка. Я до сих пор многое не понимаю. А Миюки не все может объяснить. Мы решили, что для нас данная онлайн-лекция будет очень полезной. Вы не будете возражать, если мы покинем вас на сегодня?
– Ну что же…учение – дело важное. Конечно. Идите, – положительно отозвался мужчина, кивая.
– Смотри-ка. Наверное, тоже захотел здесь открыть свой ресторанный бизнес, – заливисто расхохотался Игараши, затушив сигарету в пепельнице.
Заметив на себе взгляд девушки, он с фальшивой улыбкой, абсолютно неискренне виновато растянул:
– О, простите, пожалуйста.
– Все хорошо, – стойко и терпеливо выстояла Миюки нападки в сторону своего парня.
Отдав уважительные поклоны всем причастным, парочка спешно удалилась из "Химавари".
– Ну ты и выдумал, конечно. Лекции… Твой отец действительно поверил в это? – интересовалась тихонько Миюки.
– Мне не так важно, поверил ли отец. Важно, чтобы этот козел понял, что его наглость никто не станет терпеть. Что этот ублюдок вообразил себе? Жирует в чужой стране. И называет свою жену "домашним бенто". Что это вообще за дикое сравнение?
Эмоции вырывались фонтаном из молодого японца. Настолько, что он абсолютно не стеснялся выражать свой гнев на родном языке, не стыдясь прохожих. Какое же удивительное и приятное чувство. Не быть скованным по рукам и ногам и иметь возможность так громко и эмоционально говорить о том, что думаешь. Обычно Наойя видел это только в дорамах. В жизни бы ему и в голову не пришло вытворять что-то подобное в родном Токио.
Вновь оказавшись внутри квартиры одной из старейших вторичек города, японец ощутил, как гнев начинает потихоньку отступать. Только вот переваренный ранее свиной рамэн все никак не желал приживаться после столь бурных эмоций. Временами даже хотелось вырвать. Миюки была рядом, занималась йогой на полу, устроившись на любимом коврике красного цвета. Наойя же читал книгу и практически не обращал внимание на присутствие своей девушки рядом. Ощутив отчуждение в первый же их совместный вечер после долгой разлуки, она решила завести разговор.
– Слушай, а почему так внезапно ты захотел уйти?
– Как будто ты не знаешь, Миюки, – несколько неохотно и без особого энтузиазма отозвался молодой японец.
– Тебя настолько разозлили его слова? Знаешь, а я ведь не просто так не хотела туда ехать. Я видела его. Видела его похождения с молодыми русскими девушками. Но дело не столько в нем, сколько в твоей внезапной перемене настроения. Скажи честно, его слова задели тебя, потому что они могут частично оказаться правдой и в случае вашей семьи?
Таких абсурдных вопросов Коджима никак не ожидал. Тем более от любимой девушки. Она ведь достаточно хорошо знает его семью. Как только она посмела предположить подобную грязь? Надбровные дуги характерно опустились вниз, что могло подчеркнуть то, что он прибывал в состоянии немилости. Природа его гнева была более, чем ясна.
– Эй, ты там совсем сдурела со своими упражнениями? Думай, что говоришь! – довольно грубо отозвался Наойя, полностью отстраняясь от процесса чтения.
– Я ничего такого не хотела сказать. Просто ты очень болезненно воспринял чужую измену. Как свою личную. На тебя это не похоже. И я подумала, что у тебя есть какие-то переживания. Но это не значило, что я уже повесила ярлык гуляющего мужчины на твоего отца. Я очень уважаю его.
– Слушай, Миюки. Мы с тобой, конечно, встречаемся, но не могла бы ты не лезть не в свое дело, пожалуйста? Даже если бы у моего отца были отношения на стороне, то с этим ничего не поделаешь. Он – человек слова, а не какой-то пацан с юношеским пылом и переменчивым настроением. Все, что он делает – он делает ради семьи. И, черт возьми, его личная жизнь – это его личная жизнь. Он сам выбрал этот путь. Но он не предал семью. Он не предал меня.
Вторая в жизни Наойи трудность заключалась в том, что разлука внесла ясность в то, что они с Миюки абсолютно разные. Люди противоположных взглядов. И они так и не научились чувствовать друг друга.
"Мне порою хочется разодрать себе грудь и размозжить голову от сознания того, что люди часто ничего не могут дать друг другу. Ты не обретешь любви, радости, тепла и блаженства, если сам не подаришь все это другому, и никакой жар любви не осчастливит другого, если он стоит пред тобою холоден и безжизнен."
Время без пятнадцати минут полночь. Нехотя, но японец оторвался от чтения книжки, переводя свой взгляд на девушку. С того самого момента они так и не общались. Миюки сидела в кресле и молча смотрела какой-то музыкальный канал. Он совсем забыл…забыл, что хотел подарить ей шоколад. Но была ли в этом такая необходимость именно сейчас? Он бы соврал, если бы сказал, что пылал энтузиазмом осчастливить свою ненаглядную. И вот смотрел он на профиль своего "воробушка" и понял: все в ней чужое. Какое-то другое. Абсолютно ничего не выражающий взгляд. Свет, исходящий от огромного телевизора, падал на ее лицо, освещая когда-то такие полюбившиеся ему и приятные черты: изящный тоненький носик, такие же тоненькие губы и милые щечки. Человек не может измениться внешне без какой-либо веской причины. Будь то травма или желание выглядеть лучше, внедрив себя в объятия хирурга. Все из перечисленного миновало Миюки. Но почему-то она выглядела, словно призрак. Миленькая и миниатюрная оболочка не скрывала полного отсутствия какой-то наполненности. Без сомнений, она одна из тех, кто хочет посвятить себя любимому делу и принести пользу Японии, сделать себе имя. И, пожалуй, это самое прекрасное в ней. Но останься с таким человеком наедине, в совершенно иной обстановке, как бы ты не пытался бежать от скверных мыслей, но начинаешь ощущать всю тщетность и обреченность союза с тем, кто смотрит на тебя сквозь призму истинных чувств. Истинно Миюки оказалась глуха к своему возлюбленному. Она вела себя так, словно он не миновал ради нее такой долгий путь, а буквально пересек дорогу и оказался за считанные минуты на соседней улице. Он преодолел в одиночку семь тысяч шестьсот двадцать километров ради молчания. А мог бы, подобно ей, начать серьезно заниматься забегами на длинные дистанции. Ради Японии. Ради славы. Ради себя.
"Неужели Миюки оказалась коротким забегом?" – пронеслась пугающая мысль в его голове.
Хотелось шлепнуть себя по лбу и отругать за абсурдность того, что такое вообще поселилось в его голове.
"Если я преуспею в спорте…Допустим, я получу славу и признание…Это действительно все, что мне нужно? Заниматься по расписанию, выступать согласно графику, приезжать домой ради того, чтобы посидеть в кругу близких и, имея крохи того свободного времени для себя, поздним вечером уйти к себе в комнату, чтобы заниматься тем, что я хочу в абсолютном одиночестве?"
Почему-то он вспомнил своего отца. Если так подумать…действительно ли он был счастлив, когда был дома? Ведь там в Японии ему нужно было очень много работать, чтобы содержать семью. Слушать радио и иметь возможность провести внутренний диалог с ведущими – было единственным, что позволяло ему чувствовать себя живым? Как и многие японские мужья, – да и мужчины в принципе, – он не позволял себе минуты слабости. Было много вещей, о которых ему, возможно, хотелось рассказать. Хотелось быть услышанным. Но он не мог себе этого позволить по вполне ясным причинам.
"Так и есть. Становясь типовым японским мужем, ты теряешь право на слабость. Потому что твоя семья ждет от тебя поддержки. Слабый мужчина не нужен никому. Поэтому ты становишься одиноким. Вот почему отец уехал. Уж лучше иметь возможность слушать радио в одиночестве, зная, что за стеной никого нет, с кем бы ты мог в теории поговорить. Миюки предпочитает мне телевизор без зазрения совести. А ведь мы могли бы о многом поговорить. О планах, о будущем, о наших чувствах. Но мы молчим, будто чужие друг другу люди."
Рука, что держит книжку, свисает с дивана вниз. Тыльной стороной второй, Наойя прикрывает себе глаза. В Японии у него таких мыслей не возникало. Все задачи выполнялись на автомате. Не было времени размышлять, что стоит за определенными поступками и событиями. Причины оказались гораздо глубже, чем он мог себе представить.
Миюки подобно мышке, легкими, почти парящими шажками оказывается возле дивана, где лежал ее возлюбленный. Она отнимает у него книжку, чем вызывает недоумение. Убрав руку с лица, Коджима одарил ее озадаченным взглядом. Но не успел он и сказать что-то, как его девушка устраивается на нем сверху. А книжка улетает куда-то в сторону стенки. Наойя не мог поверить, что она способна на такое. Ведь это любимая книжка его отца.
– Давай займемся сексом?
Обычное предложение, каковых было предостаточно, пока они жили вместе. И каждое из них всегда находило положительный отклик со стороны парня. Наойя лишь больше озадачился, не представляя, где ему задержать свой взгляд, чтобы не нарушить момент. Это было не то, чего ему хотелось в данный момент.
– Презервативы…ты их вытащила?
– Я не помню, – как-то наивно и по-детски протянула японка, снимая с себя длинную белую футболку. – Мы можем сделать это без них, если ты обещаешь, что вытащишь вовремя.
– Это безответственно, – проговорил он сам себе.
Миюки была умелой любовницей. Она прекрасно знала, как подарить наслаждение своему молодому человеку. Но даже так, эффект ощущался каким-то неестественным. Словно, он был вынужден возбудиться, а не потому что действительно хотел этого.
"Да что же со мной такое?"
Обычно, его рука всегда была на волосах возлюбленной, когда она дарила ему ласку. Но сейчас такого желания не было. Если он не сделает этого, то будет ли он заботливым парнем после всего?
Пальцы осторожно погружаются в густую копну темных волос. Наойя перебирает их бережно, но душа его опустела. Внутренний холод не позволяет полностью погрузиться в процесс. Но, к счастью, тело реагирует. Последний элемент одежды девушки падает на пол рядом с диваном. Миюки отстраняется для того, чтобы погрузить собственные пальцы в рот. Она не успела естественно быстро увлажниться, поэтому пришлось прибегать к таким маленьким хитростям. Погружение на возбужденную плоть парня было проблематичным. За полгода отсутствия постоянной интимной жизни она потеряла с ним ощущение телесного контакта и синхронизации. Поэтому первые секунды воссоединения не доставили радости обоим партнерам. Что уж говорить про Наойю, для кого все происходящее обрело истинно механический смысл. По мере того как его партнерша неспешно поднимала и опускала свой таз, он по-прежнему не видел в этом действе ничего, кроме трения их интимных частей тела. Просто петтинг в иной форме.
"Я для тебя всего лишь дилдо. Ну почему ты не спросишь, как я себя чувствую?"
Возможно, это было не самое подходящее время, но в понимании Наойи, пока они еще не связали себя узами брака, об этом еще можно было поговорить. И ничто настолько не выбивало из колеи, как стоны Миюки. Как в дешевом японском порно.
"Зачем ты делаешь такой голос?"
Когда японец уложил руки на таз партнерши, сей жест был воспринят ею абсолютно своеобразно. Коджима хотел остановить ее и сказать, что сегодня не самое подходящее для этого время. Мол, устал он после перелета. Но она же лишь сильнее прижала его ладони к себе. Не было сомнений. Она ждала только его. И этот акт был ей необходим, чтобы сбросить напряжение, скопившееся после долгих и усердных тренировок. И что точно ощущал сейчас Наойя – она действительно не изменила ему, как многие бы, поддались такому соблазну в чужой стране, ощутив манящий вкус свободы. Но в этом по-прежнему было что-то неправильное. Чего происходить не должно было. На мгновение, он повернул голову в сторону окна и заметил…кое-что необычное. Нет, это явление он видел практически ежедневно. Но сегодня его особенно заворожила красоты луны в ночном питерском небе. Ночь в Санкт-Петербурге была прекрасной в любое время года и поспорить с этим мог бы только полный глупец. Лунный свет на небе города Петра был пронзительно белым, как перламутровая полоса, устремленная в небосклон. И этот самый свет ложился дивной вуалью на город, превращая все в полупрозрачные очертания. Он казался не совсем естественным, скорее как фантазия, рожденная в царстве сновидений. И столь осторожно ложился на город, будто нежное касание безнадежно влюбленного мечтателя. Наойя понял, что он очарован видом. И ему так хотелось поделиться этим с Миюки.
– Какая красивая луна, – вдруг произнес он.
Но она не слышит. Это не было обращено к ней, как могло бы показаться. Что же до самой Миюки…Как мало ей нужно было, чтобы ощутить долгожданный спазм интимных мышц и задрожать на пике своего удовольствия. Увиденное поразило парня до глубины души. Не прошло и трех минут, как она получила то, что хотела. При этом, она совсем не выглядела перевозбужденной. Он затаил дыхание и наблюдал за ней, не смея двигаться. И даже терпел ее ногти, что она вонзила в кожу его рук в порыве страсти. Отдышавшись и придя в себя, она посмотрела на возлюбленного осоловевшими глазами.
– Прости, Нао-кун.
Отпустив его руки, японка приподнимается и выпускает из себя все еще твердую плоть своего молодого человека. Наойя продолжает наблюдать за ней, как спокойно она ведет себя: расхаживает, чуть пошатнувшись, выискивает что-то в комоде.
– Что это за подкаты с луной были, кстати? Ты странно ведешь себя, – вдруг спросила она.
– Ничего такого. Забудь, – только и отозвался парень, так и не принимая попыток хоть как-то сдвинуться с места.
Оставшись в полном одиночестве, японец устремил свой взгляд вверх, к потолку. Он изучал причудливую форму люстры. Рука его непроизвольно погрузилась в копну собственных волос, начиная их теребить на примитивный и инфантильный манер. Скорее для самоуспокоения. Из ванной послышался звук воды. А потом энергичное и довольное пение Миюки. Она получила то, что хотела. А он?
Когда настала очередь для него погрузиться в водные процедуры, то он даже и не думал медлить. Просто обтереться салфеткой было мало. Хотелось смыть с себя воспоминания о прошедшем половом акте. Забыть их навсегда и прогнать прочь с течением проточной воды. Наойя наивно думал, что он успел прийти в себя. Расслабиться. Но отчего-то, снова он приходил в "боевую" форму, стоило струям воды коснуться его плоти. Он удивился сам себе. И хотя сама Миюки не возбудила его, но тело все равно упорно требовало разрядки. Ничего не поделаешь. Проигнорировать себя сам он уже не мог. Погрузившись всецело в водоворот собственных фантазий, японец принялся неспешно ласкать свою твердую плоть. Он запрокинул голову назад, позволяя струям воды ласкать все свое возбуждение, отдаваясь в объятия водной стихии полностью. Было в этом что-то волнующее и интимное одновременно. Аккуратные губы время от времени приоткрывались, а вот глаза оставались закрытыми. Ему начинало казаться, что вода превращается в чьи-то очень ласковые и заботливые руки, с трепетом касающимися его тела. Вскоре, размытые фантазии начали обретать более ясные очертания. И тогда-то руки стихии начали представляться уже более очеловеченными. Он четко представлял себе светлую, практически бледную кожу, аккуратные тонкие пальцы, задевающие напряженные "бусинки" его сосков и чьи-то горячие губы на его спине. По мере того как эти фантазии становились все более насыщенными, ласка становилась более интенсивной. Молодой японец не выдержал волны нахлынувших чувств и позволил стону наслаждения сорваться с собственных уст. Хотя его фантазия о рандеву с незнакомкой не вырисовывала настолько четкий и какой-то определенный женский образ, но она позволяла ему чувствовать себя воистину живым. Финал получился ярким и богатым на эмоции. Наойя ощущал, как приятная слабость в ногах окутывает его и ему захотелось позволить себе упасть на колени прямо в ванной. Миюки слышала, как ее возлюбленный все еще тихо постанывал, приходя в себя, потому как она была на кухне и пила воду в этот самый момент. Кухня находилась близко к ванной комнате, именно поэтому все было слышно. Но вот сам парень абсолютно не думал о том, что его могут услышать. Проще говоря, ему было все равно. Он продолжал находиться в том же положении и жадно хватать воздух ртом. Сердце не желало успокаиваться так быстро. А разум все еще воспроизводил некоторые сцены из его фантазий.
– Я изменил тебе…
Глава 6
Утром парочка вела себя так, будто бы ничего не случилось ночью. Более того, Наойя даже смирился с тем, что Миюки не пригласила его спать на постели. Ему пришлось провести ночь на небольшом диванчике, где до этого он и отдыхал в течении вечера за чтением книжки. Сонный и помятый после сна, он плохо ориентировался в чужой квартире и крайне нелепо пытался приготовить себе чай, в то время как Миюки уже сидела, практически готовая к выходу и наводила марафет.
– Ты куда?
– Я хочу немножко позаниматься. А после этого мы с девчонками пойдем в боулинг-клуб. Здорово, правда? Своим примером, я показала им, как важно уделять достаточно времени тренировкам, чтобы достичь хорошего результата. И теперь они берут привычку с меня, – довольно улыбалась девушка, ловко орудуя спонжем на лице.
Коджима лениво согласился промычав.
– Может мне и стоит пойти с вами?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/mika-tanaka/simfoniya-chuvstv-71990866/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Мика Танака
Оказавшись в красивейшем городе необъятной, он навсегда оставит одну из частей своего сердца в нем. А другую в той, кто ему никогда не принадлежала.
Мика Танака
Симфония чувств
Однажды много лет назад Нацумэ Сосэки преподавал английский язык, и один из студентов перевел фразу «Я тебя люблю» напрямую на японский. На это Сосэки ответил: «Японцы никогда не говорят такие вещи напрямую, без стыда». Лучше переведи это как «Луна прекрасна, не правда ли?».
Глава 1
Первая жизненная трудность застала Наойю врасплох в момент, когда он проходил паспортный контроль в Пулково. Это был не первый его полет за пределы Японии, но первый визит в Россию. Японец нервно переминался с ноги на ногу, рассматривая незнакомую обстановку вокруг. Сердце колотилось от волнения. Вопросы один за другим врывались в голову, отдаваясь тревогой где-то в районе груди. Беспокойное сердце пропустило удар. Пришел он в чувство лишь тогда, когда оказался с багажом на улице. Осознал себя он со словарем в руках и в пугающей безмолвности. Глаза его удивленно округлились. А потом пришло это знакомое чувство. Такое же было, когда он сдавал экзамены. Когда после скопленного множеством суток стрессом, тебя будто бы протыкают, как воздушный шарик, медленно выпуская потоки воздуха. Также было и с силами. Ноги становились ватными и иностранцу срочно нужно было приземлиться куда-нибудь. К его счастью рядом была лавочка. Там и можно будет спокойно перевести дыхание. Все еще с распахнутыми широко глазами, азиат наблюдал за тем, как одни люди покидают стены аэропорта, а другие же наоборот, поглощаются ими. Сердце снова пропустило удар. Подняв незанятую словарем руку, он обнаружил у себя новую сим-карту. Приобрел ее Наойя на автомате сразу после того, как паспортный контроль был успешно пройден. Словно робот, выполняющий поочередно задачи, встроенные в его памяти, бездумно. Лишь стремясь монотонно достичь своей цели. Японец покрутил туда-сюда небольшой красный квадратик с логотипом оператора связи МТС и принялся неспешно его вскрывать. Нужно было, как можно скорее вбить в записную книжку номера отца и девушки.
Так уж вышло, что в Россию его сама судьба затянула. В Санкт-Петербург. Здесь был бизнес его отца. Сначала глава семейства Коджима, обосновавшись в Северной столице, решил попробовать себя в автомобильном промысле. И все шло достаточно неплохо до 2022 года. Как и ожидалось, дела пошли скверно, и будущее не сулило никаких удачных проектов в автомобильной отрасли. Нужно было податься куда-нибудь, где будет вероятность стабильного заработка. У него совершенно не было времени на размышления. Оставив автомобильный бизнес, он вложил весь свой капитал в открытие нового японского ресторана, что возымел успех у местных жителей. И не только. Ресторан "Химавари" своим обилием японских блюд полюбился также и другим азиатам. Основную выручку составляли туристы из Китая, коих было всегда достаточно. К бизнесу господин Коджима подключил и своего старого токийского друга. И давним желанием второго было побывать в России. Но как-то не задавалось. То напряженная учеба, то женитьба, то повышение на работе, то дети. А там уже никуда и не денешься без серьезного на то повода. И вновь судьба оказалась благосклонна к окружению Коджимы. Как только дела с японской йеной начали обстоять не важно, даже семейство господина Игараши дало добро на его поездку в чужую страну. Авось там все сложится, вопреки мнению, что ежедневно освещается японскими СМИ. И если господин Коджима тосковал по жене и сыну, то вот глава семьи Игараши никак не стремился перевозить сюда жену и дочерей. Госпожа Коджима относилась к России нейтрально, с толикой здорового уважения. Кое-что из русской культуры ей нравилось, как ценительнице всего прекрасного. Например, после отбытия мужа на родину балалайки, водки и лютых морозов, госпожа начала с жадностью поглощать видео соотечественников, кто по каким-то своим причинам мигрировал в Россию. Весь ее Ютуб-аккаунт был забит просмотрами видео о необъятной. К счастью, медведей там на повадке не выводили гулять. Даже водку на каждом углу не распивали. Да и судя по виду, русские японцы не выглядели зачуханными. Значит, можно было не переживать. А вот, что действительно полюбилось ей, так это были простые деревянные матрешки. Каждый месяц она просила мужа высылать ей почтой разных матрешек. Это стало своеобразным хобби. У них в доме этим самым матрешкам даже был отведен свой небольшой угол. Наойя не понимал озабоченности матери этими безделушками. Видимо той просто было спокойнее держать их возле сердца, представляя, что еще несколько дней назад они были в руках мужа. Порыв сына полететь в Россию она оценила положительно и даже не волновалась о его судьбе. Ведь туда еще полгода назад улетела Миюки, девушка Наойи. Не переживала мать, что ее сын попадет в руки распущенной гайджинки.
– Алло? – раздался грубый мужской голос по ту сторону смартфона.
– Алло, отец? Ты меня слышишь?
– Добрался? Все в порядке? Где ты сейчас?
– Да. Все нормально. Сейчас я еще возле аэропорта.
– Оставайся там. Я пришлю такси за тобой.
Короткий, но важный для парня разговор принес за собой долгожданное облегчение. Как же приятно оказаться в другой стране, где у тебя есть тот, на кого ты можешь положиться в любой ситуации. И пока у него было время, он вновь открыл словарик, чтобы подучить несколько несложных фраз на русском языке.
Перед поездкой Наойя основательно подготовился. Честно отходил несколько занятий на курсы русского языка, выучил алфавит и кое-что даже спокойно мог прочитать. Не вслух правда. Стеснялся. А вот с пониманием пословиц у него оказались большие трудности.
Отец прислал в мессенджер снимок с экрана, где был запечатлен номер такси. Молодой японец удивился. Почему-то ему казалось, что здесь такие технологии не должны быть доступны. Конечно же, виной тому была пропаганда. Ведь в его представлении, типичная Россия – это Россия 90-ых годов. Даже не времен Советского Союза, когда молодежь расхаживала с красными знаменами, а именно руины Советского Союза в прямом смысле слова. Миюки никогда много не рассказывала о России. Не было адекватного источника информации. Но прямо сейчас он своими собственными глазами видел совершенно другую Россию. Люди опрятные, ухоженные, а многие девушки напоминают моделей.
Глава 2
Японца настиг пик усталости. И все, что он наблюдал уже из окон такси, не особо впечатляло. Местами даже напоминало обстановку в Японии, где-то в спальных районах. Все идентично. Только лица другие. В целом, пейзаж был однообразным и не блистал чем-то уникальным. Пока было время, Коджима решил написать своей девушке. Сама Миюки жила в Центральном районе Санкт-Петербурга, на съемной квартире. Как балерине со стажем – ей платили хорошо. Да и ухажеры проходу не давали, о чем она благополучно молчала. Японка была непоколебима, чем вызывала восторг у своих знакомых женского пола. Хранила верность своему единственному парню и уверяла, что они обязательно будут встречаться. К слову, до того, как Наойя оповестил свою ненаглядную, балерина не была против отношений на расстоянии. Однако несказанно обрадовалась, получив радостную весть, что он все-таки прилетит в Россию. Девушка думала о том, как они будут проводить время вместе. И каждый их день будет состоять из совместных прогулок. У них в распоряжении есть весь май, чтобы насладиться красотами Северной столицы и друг другом.
[Привет. Я прилетел.]
На сообщение Миюки быстро не ответила. Привычка заниматься до изнеможения осталась еще со времен жизни в Японии. Российские коллеги удивлялись тому, насколько трудолюбив этот японский "воробушек". Ладная, стройная и такая хрупкая, подобно цветку, она также была примером стойкости. Никогда от своих слов и убеждений не отказывалась. Возможно, именно своим примером Миюки "заразила" коллег уделять больше времени своему профессиональному занятию. Ответ на сообщение пришел ближе к концу поездки.
[Привет! Как здорово! Ты хорошо добрался? Где ты сейчас? Сегодня приедешь?]
[Да. Все в порядке. Сейчас еду к отцу. Уже в такси. Вечером буду у тебя. Не забудь скинуть адрес.]
[Хорошо! Буду ждать тебя!]
На лице японца расплылась довольная улыбка. Словно кот, объевшийся сметаны, он был удовлетворен тем, что ему наконец удастся побыть со своей девушкой. Разлука является самым верным учителем. И учение ее состоит в том, чтобы научить человека ценить мгновение, когда он еще может делать что-то, говорить что-то, видеть что-то. Лишь познав мучительный опыт расставания, последующими встречами начинают упиваться так, словно завтра не наступит никогда. Вот и он, прожив полгода в одиночестве, скучал по ее готовке, по звонкому голосу и аромату ее духов. Лететь с пустыми руками было бы глупо и даже неуважительно по отношению ко второй половине. Недолго поразмыслив накануне дня вылета, Наойя решил купить возлюбленной японский шоколад, чтобы она не забывала родину. И хотя ее рацион по большей части исключает подобного рода "баловство", всегда есть место исключениям. Возможно, какое-то время она поворчит на него, но в итоге согласится разделить плитку пополам, за чаепитием в процессе разговоров обо всем и ни о чем.
Господин Коджима встретил сына и помог ему перенести вещи в квартиру. Жилье отца было обставлено в современном стиле, что приятно удивило парня. Ведь "старик" чувством стиля никогда не отличался, предпочитая традиционный японский минимализм. Большая гостиная комната была оформлена в светлых тонах с небольшими акцентами синего и черного цветов. Спальня была отделана деревянными панелями с красивыми узорами. Сам дом в элитной новостройке имел панорамные окна и огромные балконы. Кухня была полностью оборудована современной бытовой техникой. Наойя отметил, что отец приобрел себе дорогую кофемашину. Хотя в Японии он был ярым противником кофейных напитков и запах кофе не переносил и вовсе. Что же до ощущений, конечно же, отпрыск господина Коджимы оценил, насколько просторно в квартире отца. Хоть танцуй. Здесь можно было бы даже жить небольшой семьей при желании. В целом, квартира произвела на Наойю приятное впечатление и показалась ему очень комфортной. Он был бы рад остаться тут, не будь у него девушки. Наойя, как только разулся, скинул с плеча спортивную сумку, сразу прошел в сторону кухни. Хотелось получше рассмотреть это чудо техники. Нет, таких полно в кафешках. Можно вдоволь насмотреться. Но чтобы иметь такое дома… Заметив неподдельный интерес сына к кофемашине, мужчина улыбнулся, поставив чемодан на пол.
– Хочешь кофе?
– Нет, – рассмеялся Коджима-младший, продолжая бродить уже по просторной гостиной. Пожалуй, только сейчас его внимание привлекло, насколько отец, никогда в жизни не любивший книги, окружил себя литературой практически до отказа, в понимании самого Наойи. По крайней мере три огромных книжных шкафа были полностью забиты, что ввело в легкий ступор. Осталось еще небольшое пространство между книжным шкафом и окном, что не было заполнено чем-то. Возможно глава семьи подумает еще о небольшой книжной полке, оформленной в стеклянном исполнении. Молодой человек прошелся вдоль, цепляя тонкими пальцами корешки книг. Книги были самые различные: от современных детективов до классической литературы. Большинство книг были на японском языке, однако среди них можно было найти и переведенные, в том числе и на русский. На русском были собрания сочинений классиков русской литературы, такие как Достоевский, Толстой и Чехов. Оценив любовь отца к классике, Наойя довольно хмыкнул.
– Как это удивительно и странно. Мой ояджи уезжал одним человеком, а сейчас стал словно кем-то другим.
Он развернулся к отцу. Тот готовил чай для отпрыска, а себе – кофе.
– Россияне – довольно грамотный народ. Читать любят много. Ты знаешь, их страсть к разному рода книгам с глубоким смыслом…она удивительна. И чтобы влиться, я подумал, что мне тоже стоит прочесть парочку интересных книжек.
– Парочку, – прыснул Наойя в смешке, указывая в сторону массивных книжных шкафов. – И это ты называешь "парочкой" книг? На твоем месте, я бы лучше купил туда второй шкаф для костюмов.
Парень выпрямился в полный рост и последовал к отцу. Гостиная была полностью оформлена в студийном стиле. Переход к просторной кухне был плавным и гармоничным. Завязался вполне ожидаемый разговор между отцом и сыном.
– Как там твоя девушка? – поинтересовался господин Коджима, поставив уже наполненную кипятком кружку на стол. – Ты с ней созванивался?
Наойя отрицательно покачал головой, усаживаясь на высокий стул. Руки его расслабленно расположились на столешнице. Ощущения такие, словно в баре сидишь при свете дня. Тянуться за кружкой он не спешил. Пальцы теребили ткань рукава теплой клетчатой рубашки красного цвета. Голова его задумчиво склонилась вбок.
– Не совсем. Я послал ей сообщение. Она ждет меня сегодня.
– С вещами, я так полагаю? – улыбнулся хитро мужчина.
Ни чуть не смутившись, парень с ответной улыбкой торжественно развел руками, после чего кивнул в сторону спортивной сумки, что сиротливо стояла возле стены, совсем недалеко от входной двери.
– Привез ей немного шоколада.
– Дурак. Тебе ли не знать, что это повредит ее фигуре? – поучительно, но абсолютно беззлобно протянул мужчина, усаживаясь рядом с кружкой ароматного кофе. – Кстати, раз уж так вышло, то я приглашаю вас в свой ресторан на ужин. Отказы не принимаю. Обстановка будет исключительно среди своих. Господин Игараши тоже будет там.
– О! Я буквально неделю назад пересекался с его женой и дочками! – воодушевленно вспомнил сын.
– Правда? Наверное, они очень подросли? Была у нас когда-то совместная затея, чтобы ты дождался совершеннолетия Мивы-чан. Из вас бы вышла хорошая пара. Но ты опередил нас. И что хорошего Миюки-чан нашла в парне, вроде тебя? – с тем же беззлобным тоном подшучивал Коджима-старший над единственным сыном.
Наойя уложил ладони на бока кружки и широко улыбнулся, едва ли сдерживая смешок, нацеленный больше на самоиронию.
– Есть что-то во мне, что нравится девушкам.
– Будь она моей дочкой, ни за что бы не позволил тебе к ней подходить. Парню, который отрекся от семейного бизнеса во имя спорта. Разве нашей стране мало Отани Шохея?
Парень демонстративно закатил глаза, наконец решаясь отпить немного горячительного напитка.
– Разве нашей стране настолько претит разнообразие? – намекнул молодой японец.
Глава 3
– Отец сказал, что господин Игараши тоже придет. Помнишь его? Иногда он заходил к нам.
Наойя стоял на балконе, наблюдая за тем, как неспешно протекает обычная питерская жизнь. Это так разительно отличалось от Токио. Никакой спешки. Люди, словно наслаждались обычной прогулкой в разгар майских дней. Там на родине сейчас тоже отдыхают. Началась Золотая неделя. Сколько он помнил себя, пока не покинешь пределы городской черты, так и не ощутишь, что полноценно отдыхаешь. Ведь далеко не всегда хочется находиться в гуще толпы.
– Да, помню, – как-то неохотно ответила Миюки, придерживая телефон плечом, попутно нарезая мясо в процессе разговора.
– Ну так что? Давай сходим? – настаивал в очередной раз японец.
– Я думала, что мы можем поужинать у меня. Ведь я все купила для этого.
– Я всегда успею распробовать твои блюда. А вот с отцом я редко встречаюсь. Да и к тому же, неизвестно что там дальше будет. Если здесь не заладится, то куда его дальше по миру понесет в надежде иметь высокие заработки? А я не смогу столько по свету гонять за ним. Ты же ведь не навсегда в России останешься?
– Конечно же нет. Я хочу жить с тобой в Японии.
Румянец довольно быстро распространился по щекам парня. Не так часто им удавалось поговорить на темы совместного будущего. Во всяком случае, там, на родине. Здесь же оба будто бы высвободились из незримых кандалов и имели возможность говорить так, как хотели. От сердца.
– Я бы хотела, чтобы у нас с тобой все было хорошо. И мы бы оба имели возможность заниматься тем, что нам так важно.
– Миюки-чан, пожалуйста, – выдержав небольшую паузу, Коджима продолжил, но уже более располагающим, едва слышным голосом, призывать возлюбленную. – Поехали в "Химавари" сегодня вечером?
В душе Миюки свинцовой тяжестью нависли сомнения. На мгновение даже звуки готовки сошли на нет. Рука ее застыла в воздухе, сжимая кухонный нож. С отцом парня она общалась хорошо. Была в добрых отношениях. Более того, она была одобрена им лично. Но что касается господина Игараши – здесь была совершенно другая история. Все дело в том, последний не был человеком чести. Стоило ему обрести свободу в чужой стране, так он пустился во все тяжкие той же ночью по прибытию в Санкт-Петербург. Количество похождений этого мужчины переваливало за десятки одноразовых встреч. Партнер отца ее парня не отказывал себе ни в чем. Сама Миюки была ни раз свидетельницей того, как он примазывался к молоденьким дочерям представительных людей прямо на улице. Не столько это было желание побывать в компании обеспеченной, сколько в компании именно красивой и молодой блондиночки. Ожидаемо, что такие встречи заканчивались интимом. Не брезговал Игараши и услугами девушек по вызову. Правда в последнее время старался не сильно увлекаться, потому как крайнее похождение осталось воспоминанием, вылившимся в неприятную венерическую болячку, которую пришлось лечить впоследствии.
– Я поняла. Хорошо. Мы поедем в "Химавари".
Окрыленный согласием своего хрупкого "воробушка", японец не смог почувствовать, что она дала согласие, натянув фальшивую улыбку.
– Я так рад!
– Только не забудь приехать за мной. Заодно вещи оставишь, – напомнила Миюки, возобновив процесс готовки.
Услышав постукивание ножа по разделочной доске, в душе Наойи вновь поселился покой.
– Не забуду. Увидимся.
– Увидимся.
Радостно закусив губу, парень развернулся и зашел обратно в квартиру. Отец его тем временем удобно расположился в кресле и натирал обувь до блеска. Абсолютно молча. Разве что тихо играло радио неподалеку. Эта привычка осталась у него еще со времен студенчества. И он по сей день остался верен ей. Будучи еще совсем маленьким, Наойя часто замечал с каким упоением отец по вечерам пятницы буквально стремился поскорее устроиться в любимом кресле и всем своим видом показать, что сейчас он отсутствует для всех, погружаясь в собственный мир, под бормотание уже знакомых и приевшихся порядком голосов. И в такие моменты его глаза были всегда закрыты. Как будто он испытывал какое-то запредельное наслаждение, слушая монотонное вещание. Будь то новости, будь то какие-то другие тематические беседы. Сейчас, правда, он не совсем был расслаблен, потому как занимался делом. Закрыв за собой дверцу балкона, сын уселся на небольшой подиум, наблюдая за тем, с каким трепетом отец делает вещи, что никогда ранее не делал сам. Ведь это было то, что всегда делала для него мама. Казалось бы, что это во всех смыслах уже какой-то другой, где-то даже и чужой человек. Обретение новых интересов. Все сам умеет делать. Не обременен абсолютно ничем, помимо ежемесячной транзакции денег на родину, собственной семье.
– Отец, ты скучаешь по маме? – напросился вдруг наболевший вопрос от отпрыска.
Мужчина поднял свой внимательный взгляд на сына. Сначала привычным делом он задумался, вновь переводя взгляд на обувь. Начищенные до блеска туфли с удлиненным носом тут же оказались на небольшом табурете. А сам мужчина, поудобнее устроился в кресле. В полностью расслабленное состояние.
– Как сказать тебе. Для меня чувство долга перед семьей стоит превыше, чем проявление собственных чувств. Ведь я – человек чести. Я – муж и отец.
И эти слова заставили молодого японца задуматься. Разница между ним и отцом тридцать пять лет. Совершенно разные поколения. И понятия о чувствах уже не те, что были раньше. Япония в ногу со всеми другими азиатскими странами потихоньку европеизируется. Желание эмансипироваться полностью поглотило женщин страны некогда властных мужей. Институт семьи полностью дискредитировал себя. Практически каждый второй японец вынужден столкнуться с полным одиночеством лицом к лицу. Некоторые материалисты находят в этом нечто привлекательное для себя. В своем роде попытка поиграть на чувстве жалости в иностранном сегменте интернета, вроде Ютуб, гарантированно пойдет на пользу сыновьям страны Ямато. Кликбейтные заголовки, призывающие обратить внимание на проблему одиночества в Японии приносят внушительные доходы, благодаря сердобольным европейкам. Стартовый набор для обычного рядового японца минимален: качественная картинка, удачный ракурс и немного харизмы. Но это все материалисты. Справедливо будет внести ясность, что далеко не каждый японец материалист, несмотря на высокие требования к качеству жизни и к себе самому. И к этому числу как раз относился сам Наойя. Тоска по Миюки была настолько невыносимой, что он не выдержал разлуки. В их распоряжении целый месяц вдвоем, но неумолимо напрашивался вопрос: что же будет дальше? Когда он уже вернется на родину, а она продолжит работу.
– Мама скучает по тебе. Я могу сказать это точно. Вижу, с каким трепетом она прижимает к груди эти матрешки. Потому что знает, что они были в твоих руках.
– Вот как, – смущенно улыбнулся мужчина.
Нахлынувшие чувства бурей настигли беспокойное сердце пожилого японца. Хотелось по привычке закурить. Но при сыне он не стал этого делать. Нет, господин Коджима в квартире никогда не додумался бы курить. Делал он это преимущественно на улице. Ведь честно заработанными деньгами и собственными руками, познавшими все виды труда в молодые годы, этот японец обустроил питерскую квартиру для себя так, чтобы жить было в ней приятно и с комфортом. Он практически полноценно влился в общество. Не ощущал себя чужим на земле русского человека. Был своим в окружении коллег и те хвалили его за прекрасное знание не только языка, но и глубокого погружения в дебри литературы. Проще говоря, не было темы на которую господин Коджима поговорить бы не мог. А если таковая и прощупывалась, то он с энтузиазмом выходил на поиски информации, чтобы ликвидировать пробелы в области знаний. Таким образом, это помогало ему сбежать от скверных мыслей и побороть тоску по семье и родному Токио.
– Мама же не переносит перелеты, верно? – словно выискивая оправдания, спросил мужчина.
– Это точно, – согласился парень, поднимаясь.
И вновь, он развернулся к огромным книжным шкафам. Сделав пару шагов вперед, отпрыск хозяина квартиры потянулся, будто бы желая прямо здесь и сейчас совершать утреннюю гимнастику. Внимание его привлекла книжка, что значительно отличалась от других. Каждая была новенькая, ухоженная, будто бы не познала еще рук владельца. Эта же наоборот выглядела так, будто бы перечитывали ее множество раз. Наойя решительно вытянул заинтересовавшую его книгу и сразу изучил содержание обложки на название. Это была книга "Страдания юного Вертера". Ничего тяжелее манги и ранобэ парень не брал в руки, если не считать те книги, что нужно было читать по школьной программе. Да и сам он не интересовался книгами, авторства "каких-то там гайджинов".
– Ояджи, ты помешался на Гёте? – удивленно поинтересовался юный отпрыск у родителя, изучая книжку вдоль и поперек с особым интересом.
– А ты не читал? – будничным голосом спросил мужчина, заострив внимание на сыне.
– Никогда. Я как-то не особо по таким книгам.
Наойя уже намеревался вновь вернуть книжку на свое место, как голос отца настоятельно убедил его не делать этого.
– Стой. Возьми ее и почитай.
– Что? – вопросительно изогнул бровь молодой японец, развернувшись корпусом к Коджиме-старшему.
– Я бы хотел, чтобы ты почитал эту книгу. Раз уж мы заговорили о чувствах. Тебе, как мужчине, стоит почитать эту книгу. Воспринимай это не как наставление, а как добрый отеческий совет.
Опустив голову, азиат шумно выдохнул через ноздри и в очередной раз рассмотрел книгу внимательно.
– Хорошо. Я понял. Я прочту ее.
Глава 4
– Нао-чан! – радостно раскрывшись в объятиях, пролепетала Миюки, встречая своего парня.
– Не называй меня так, – засмеялся он, состроив забавное выражение лица.
Гостя сразу же встретил полноправный четвероногий пушистый хозяин породы сиамского кота. Сначала он осмотрел его своими выразительными глазами цвета неба, а после осторожно подошел, чтобы обнюхать. Наойя застыл на мгновение, не двигаясь. И лишь потом нагнулся, протянув четырехлапому руку.
– А ты не говорила, что у тебя есть кот.
– Не хотела тебя расстраивать, что по ночам есть кое-то еще, кто согревает меня в России.
– Очень смешно, – прыснул парень, когда его девушка разразилась в хохоте.
– Давай свои пожитки.
Забрав вещи из рук своего молодого человека, Миюки прошла в гостиную и пристроила чемодан и сумку аккуратно, возле дивана.
– Я надеюсь, что ты не тратился на мелочь. Потому что я сама выбрала и купила тебе полотенца, носки, трусы и зубную щетку.
– Ну, трусы могла бы и не покупать, – смущенно протянул Наойя, проходя следом, с руками в карманах своей рубашки.
– Я шучу. Как раз трусы и не купила. Но если ты привез только одну пару своих, то я с радостью пройдусь с тобой по магазинам.
– Я не настолько странный, чтобы привозить всего одну пару трусов. К тому же, я сюда ведь не шоппинговать приехал.
– Мне разобрать сумки для тебя?
– Ага. У тебя есть сок или лимонад?
– Да. Посмотри в холодильнике. Есть сок.
Миниатюрная японка тут же присела на корточки, начиная поочередно разбирать багаж своего парня. Начала она с чемодана.
– Э… Нао-чан… Ты без меня совсем плох. Неужели не мог сложить одежду более аккуратно? Мне все выходные придется гладить тебе, – рассматривая каждую вещь, комментировала Миюки, стараясь, будто бы спасти то, что уже точно нужно было перегладить.
– Замолчи, – в шутливой форме приказал он подружке, открывая дверцу холодильника.
Каково же было его огорчение, когда вместо ожидаемого сладкого сока, он увидел томатный. Наойя сменился в лице, с досадой выдохнув. Он терпеть не мог помидоры. Внимание зацепил незнакомый напиток белого цвета. Он подумал, что это питьевой йогурт. Ему совсем не хотелось напрягать память и вчитываться в слова на этикетке, поэтому привычным движением руки, парень вскрыл пластиковую тару и сделал внушительный глоток. Однако стоило жидкости миновать пищевод, как молодой японец тут же испытал отвращение к непривычному для себя вкусу. Наскоро закрыв бутылку, он вернул ее на место и тут же рванул в сторону раковины, чтобы сплюнуть содержимое и прополоскать рот.
– Что это за мерзость?
– Ты про кефир? Ну, я не предлагала тебе его пить, – уже более серьезным тоном ответила девушка. – Не переводи продукты, пожалуйста. Возьми стакан и налей себе кипяченой воды.
Пока ее молодой человек беспомощно тыкался из угла в угол и разбирался, где и что лежит, Миюки приступила к спортивной сумке, ожидающей своей очереди. В руки девушке тут же попался роман Гёте. И она с не меньшим интересом рассмотрела его. Как девушку, японку больше интересовала обложка. Что-то в "причудливом" европейском стиле. Мужчина стоит на одном колене перед женщиной и держит ее за руку. Хмыкнув, японка подняла взгляд на Наойю и подняла руку с книжкой на уровне груди.
– Что это?
Обернувшись, парень с прищуром всмотрелся в предмет, что был в руках у ненаглядной.
– А! Это книга, которую мне дал отец почитать.
– Похоже на какой-то любовный роман, – озадаченно пробубнила Миюки, перелистывая страницы книжки.
Коджима подобрался к своей девушке сзади и ловким движением руки изъял ценную вещь своего отца. Таковой он считал ее. Раз уж она такая потрепанная. Ошарашенная Миюки подняла голову на своего возлюбленного и столкнулась с абсолютно обезоруживающей улыбкой. Ну как можно причитать ему что-то в такой момент?
– Ты уже приготовилась на выход? Я не намерен опаздывать из-за твоих поздних сборов, Миюки-чан.
– Ты такой грубый временами, – помассировав шею с нелепым видом проговорила девушка, поднимаясь с пола.
– Иди-иди. Остальное я сам разберу, – подгонял он Миюки, несколько раз шлепнув ее книжкой по ягодицам.
– Нао-кун! – возмутилась девушка, торопливо убегая в ванную.
Наойя же проводил подругу взглядом, испытывая в этот момент самые теплые чувства, на которые он только был способен. Не это ли было бы чудесным поводом зайти к ней в ванную и оправдать ее ожидания, что сегодня им никуда не нужно ехать. И вместо этого, провести вечер и половину ночи, занимаясь сексом. Пока они жили в Японии – секс не был для них проблемой. Если сравнить со средним показателем среди пар, то они имели достаточно активную половую жизнь на их фоне. Однако все поменялось за месяц до поездки в Россию. Миюки начала охладевать к плотским утехам, полностью посвятив себя тренировкам, чтобы впечатлить своих российских коллег. Отказ от активной половой жизни Наойю не расстроил, потому что он искренне хотел, чтобы она была счастлива, осуществив свою мечту. Но что же до него самого? Действительно ли стать выдающимся спортсменом – это его истинная мечта? Нет, Коджима не грезил предвкушением славы и оваций. Он не хотел бы видеть свое лицо на каждом рекламном щите. Не хотел бы, чтобы его личную жизнь выносили на публичное обсуждение. Наойя выбрал спорт, как единственное занятие, которое давалось ему легко. И как единственный верный, на его взгляд, аргумент, чтобы противостоять отцу, настаивающим на том, чтобы он продолжал его дело. Карьеристом молодой японец также не был. И не стремился к этому.
В ожидании подруги, он успел переодеться в обычную рубашку и темные брюки. Какое никакое, но почти соблюдение делового стиля. Пока Миюки что-то напевала себе под нос в ванной, азиат устроился поудобнее на полу, прижавшись к спинке дивана, он подхватил лежавшую на сидушке книгу. Раз уж есть свободная минутка, то почему бы не почитать немного?
– Бог мой. Как он читает на русском языке? – ошарашенно выпалил в воздух свой вопрос японец.
Глава 5
Как и ожидалось, все эти встречи со старыми добрыми друзьями больше были на пользу господину Коджиме и его старому школьному другу, нежели молодой парочке, что молча поедала рамэн. Те двое так оживленно болтали, игнорируя молодых, что им приходилось подстраиваться и делать вид, что все так и должно быть. В целом, никакой смысловой нагрузки в этой беседе не прощупывалось. Вечер бы оказался "очередным скучным", если бы не русло, в которое абсолютно случайно зашел разговор.
– Игараши, слушай. Твоя жена ведь не гипертоник. Тебе не стоит бояться за то, что у нее внезапно подскочит давление в самолете, не так ли?
– О чем ты вообще говоришь? – усмехнулся седовласый мужчина, деловито приглаживая густую шевелюру по бокам.
– О том, что они были бы рады воссоединиться с тобой. Не считаешь ли ты, что их вдохновила бы идея получить опыт, живя заграницей? Да и к тому же, с женой ведь…представительнее смотришься, не так ли? В том же ресторане как пример.
Так как заведение предусматривало зону для курящих, этим и воспользовался господин Игараши, решив, что сейчас самый подходящий момент, чтобы отвлечься от поедания рамена и сделать небольшой перекур. Пока он закуривал, то нарочно тем и вынудил собеседников ожидать его ответа, который было интересно услышать всем присутствующим. Но сам мужчина не выглядел так, что для него данная тема – болевая точка. Он даже как-то усмехнулся, проявив толику высокомерия по отношению к другу и его семье.
– Коджима, вот когда ты приходишь в ресторан… Не свой, нет. В чужой. Ты ведь приходишь туда, как полагается, не так ли? С пустыми руками и набитым бумажником?
Кажется, что собеседник не понял посыл. А вот более молодое поколение сразу уловило что-то неладное в самой формулировке вопроса.
– Ну, в общем-то…да, – пожав плечами, согласился Коджима-старший, не ожидая, что за словами друга стоит какой-то неприятный подвох.
– Вот и я тоже.
Здесь уже мужчина нарочно и слишком театрально, даже деловито взял паузу, чтобы наклониться вперед и продолжить, смотря в глаза всем, кто был с ним за одним столиком. Буквально, словно сделал их причастными к своим грехам.
– Не хожу в ресторан с домашним бенто.
И в этот момент, Наойя сам себе сказал, что будет впереди еще много худших дней в его жизни. Много будет ссор и обид. Но эти слова, пропитанные равнодушием, бесчеловечные, он будет помнить до самой смерти. И тогда-то сам образ господина Игараши заиграл уже совершенно новыми красками. Дышать с ним одним воздухом стало невыносимо. Даже презрение возлюбленной и близко не стояло с презрением самого Наойи.
– Отец, извините, пожалуйста, – обратился он к главе семьи, не поднимая своего взгляда.
И лишь глупо и нагло улыбающийся Игараши осматривал молодежь, не меняясь в лице.
– Что такое? – откликнулся Коджима-старший.
– Вообще-то, у нас с Миюки запланировано одно онлайн-мероприятие по изучению русского языка. Я до сих пор многое не понимаю. А Миюки не все может объяснить. Мы решили, что для нас данная онлайн-лекция будет очень полезной. Вы не будете возражать, если мы покинем вас на сегодня?
– Ну что же…учение – дело важное. Конечно. Идите, – положительно отозвался мужчина, кивая.
– Смотри-ка. Наверное, тоже захотел здесь открыть свой ресторанный бизнес, – заливисто расхохотался Игараши, затушив сигарету в пепельнице.
Заметив на себе взгляд девушки, он с фальшивой улыбкой, абсолютно неискренне виновато растянул:
– О, простите, пожалуйста.
– Все хорошо, – стойко и терпеливо выстояла Миюки нападки в сторону своего парня.
Отдав уважительные поклоны всем причастным, парочка спешно удалилась из "Химавари".
– Ну ты и выдумал, конечно. Лекции… Твой отец действительно поверил в это? – интересовалась тихонько Миюки.
– Мне не так важно, поверил ли отец. Важно, чтобы этот козел понял, что его наглость никто не станет терпеть. Что этот ублюдок вообразил себе? Жирует в чужой стране. И называет свою жену "домашним бенто". Что это вообще за дикое сравнение?
Эмоции вырывались фонтаном из молодого японца. Настолько, что он абсолютно не стеснялся выражать свой гнев на родном языке, не стыдясь прохожих. Какое же удивительное и приятное чувство. Не быть скованным по рукам и ногам и иметь возможность так громко и эмоционально говорить о том, что думаешь. Обычно Наойя видел это только в дорамах. В жизни бы ему и в голову не пришло вытворять что-то подобное в родном Токио.
Вновь оказавшись внутри квартиры одной из старейших вторичек города, японец ощутил, как гнев начинает потихоньку отступать. Только вот переваренный ранее свиной рамэн все никак не желал приживаться после столь бурных эмоций. Временами даже хотелось вырвать. Миюки была рядом, занималась йогой на полу, устроившись на любимом коврике красного цвета. Наойя же читал книгу и практически не обращал внимание на присутствие своей девушки рядом. Ощутив отчуждение в первый же их совместный вечер после долгой разлуки, она решила завести разговор.
– Слушай, а почему так внезапно ты захотел уйти?
– Как будто ты не знаешь, Миюки, – несколько неохотно и без особого энтузиазма отозвался молодой японец.
– Тебя настолько разозлили его слова? Знаешь, а я ведь не просто так не хотела туда ехать. Я видела его. Видела его похождения с молодыми русскими девушками. Но дело не столько в нем, сколько в твоей внезапной перемене настроения. Скажи честно, его слова задели тебя, потому что они могут частично оказаться правдой и в случае вашей семьи?
Таких абсурдных вопросов Коджима никак не ожидал. Тем более от любимой девушки. Она ведь достаточно хорошо знает его семью. Как только она посмела предположить подобную грязь? Надбровные дуги характерно опустились вниз, что могло подчеркнуть то, что он прибывал в состоянии немилости. Природа его гнева была более, чем ясна.
– Эй, ты там совсем сдурела со своими упражнениями? Думай, что говоришь! – довольно грубо отозвался Наойя, полностью отстраняясь от процесса чтения.
– Я ничего такого не хотела сказать. Просто ты очень болезненно воспринял чужую измену. Как свою личную. На тебя это не похоже. И я подумала, что у тебя есть какие-то переживания. Но это не значило, что я уже повесила ярлык гуляющего мужчины на твоего отца. Я очень уважаю его.
– Слушай, Миюки. Мы с тобой, конечно, встречаемся, но не могла бы ты не лезть не в свое дело, пожалуйста? Даже если бы у моего отца были отношения на стороне, то с этим ничего не поделаешь. Он – человек слова, а не какой-то пацан с юношеским пылом и переменчивым настроением. Все, что он делает – он делает ради семьи. И, черт возьми, его личная жизнь – это его личная жизнь. Он сам выбрал этот путь. Но он не предал семью. Он не предал меня.
Вторая в жизни Наойи трудность заключалась в том, что разлука внесла ясность в то, что они с Миюки абсолютно разные. Люди противоположных взглядов. И они так и не научились чувствовать друг друга.
"Мне порою хочется разодрать себе грудь и размозжить голову от сознания того, что люди часто ничего не могут дать друг другу. Ты не обретешь любви, радости, тепла и блаженства, если сам не подаришь все это другому, и никакой жар любви не осчастливит другого, если он стоит пред тобою холоден и безжизнен."
Время без пятнадцати минут полночь. Нехотя, но японец оторвался от чтения книжки, переводя свой взгляд на девушку. С того самого момента они так и не общались. Миюки сидела в кресле и молча смотрела какой-то музыкальный канал. Он совсем забыл…забыл, что хотел подарить ей шоколад. Но была ли в этом такая необходимость именно сейчас? Он бы соврал, если бы сказал, что пылал энтузиазмом осчастливить свою ненаглядную. И вот смотрел он на профиль своего "воробушка" и понял: все в ней чужое. Какое-то другое. Абсолютно ничего не выражающий взгляд. Свет, исходящий от огромного телевизора, падал на ее лицо, освещая когда-то такие полюбившиеся ему и приятные черты: изящный тоненький носик, такие же тоненькие губы и милые щечки. Человек не может измениться внешне без какой-либо веской причины. Будь то травма или желание выглядеть лучше, внедрив себя в объятия хирурга. Все из перечисленного миновало Миюки. Но почему-то она выглядела, словно призрак. Миленькая и миниатюрная оболочка не скрывала полного отсутствия какой-то наполненности. Без сомнений, она одна из тех, кто хочет посвятить себя любимому делу и принести пользу Японии, сделать себе имя. И, пожалуй, это самое прекрасное в ней. Но останься с таким человеком наедине, в совершенно иной обстановке, как бы ты не пытался бежать от скверных мыслей, но начинаешь ощущать всю тщетность и обреченность союза с тем, кто смотрит на тебя сквозь призму истинных чувств. Истинно Миюки оказалась глуха к своему возлюбленному. Она вела себя так, словно он не миновал ради нее такой долгий путь, а буквально пересек дорогу и оказался за считанные минуты на соседней улице. Он преодолел в одиночку семь тысяч шестьсот двадцать километров ради молчания. А мог бы, подобно ей, начать серьезно заниматься забегами на длинные дистанции. Ради Японии. Ради славы. Ради себя.
"Неужели Миюки оказалась коротким забегом?" – пронеслась пугающая мысль в его голове.
Хотелось шлепнуть себя по лбу и отругать за абсурдность того, что такое вообще поселилось в его голове.
"Если я преуспею в спорте…Допустим, я получу славу и признание…Это действительно все, что мне нужно? Заниматься по расписанию, выступать согласно графику, приезжать домой ради того, чтобы посидеть в кругу близких и, имея крохи того свободного времени для себя, поздним вечером уйти к себе в комнату, чтобы заниматься тем, что я хочу в абсолютном одиночестве?"
Почему-то он вспомнил своего отца. Если так подумать…действительно ли он был счастлив, когда был дома? Ведь там в Японии ему нужно было очень много работать, чтобы содержать семью. Слушать радио и иметь возможность провести внутренний диалог с ведущими – было единственным, что позволяло ему чувствовать себя живым? Как и многие японские мужья, – да и мужчины в принципе, – он не позволял себе минуты слабости. Было много вещей, о которых ему, возможно, хотелось рассказать. Хотелось быть услышанным. Но он не мог себе этого позволить по вполне ясным причинам.
"Так и есть. Становясь типовым японским мужем, ты теряешь право на слабость. Потому что твоя семья ждет от тебя поддержки. Слабый мужчина не нужен никому. Поэтому ты становишься одиноким. Вот почему отец уехал. Уж лучше иметь возможность слушать радио в одиночестве, зная, что за стеной никого нет, с кем бы ты мог в теории поговорить. Миюки предпочитает мне телевизор без зазрения совести. А ведь мы могли бы о многом поговорить. О планах, о будущем, о наших чувствах. Но мы молчим, будто чужие друг другу люди."
Рука, что держит книжку, свисает с дивана вниз. Тыльной стороной второй, Наойя прикрывает себе глаза. В Японии у него таких мыслей не возникало. Все задачи выполнялись на автомате. Не было времени размышлять, что стоит за определенными поступками и событиями. Причины оказались гораздо глубже, чем он мог себе представить.
Миюки подобно мышке, легкими, почти парящими шажками оказывается возле дивана, где лежал ее возлюбленный. Она отнимает у него книжку, чем вызывает недоумение. Убрав руку с лица, Коджима одарил ее озадаченным взглядом. Но не успел он и сказать что-то, как его девушка устраивается на нем сверху. А книжка улетает куда-то в сторону стенки. Наойя не мог поверить, что она способна на такое. Ведь это любимая книжка его отца.
– Давай займемся сексом?
Обычное предложение, каковых было предостаточно, пока они жили вместе. И каждое из них всегда находило положительный отклик со стороны парня. Наойя лишь больше озадачился, не представляя, где ему задержать свой взгляд, чтобы не нарушить момент. Это было не то, чего ему хотелось в данный момент.
– Презервативы…ты их вытащила?
– Я не помню, – как-то наивно и по-детски протянула японка, снимая с себя длинную белую футболку. – Мы можем сделать это без них, если ты обещаешь, что вытащишь вовремя.
– Это безответственно, – проговорил он сам себе.
Миюки была умелой любовницей. Она прекрасно знала, как подарить наслаждение своему молодому человеку. Но даже так, эффект ощущался каким-то неестественным. Словно, он был вынужден возбудиться, а не потому что действительно хотел этого.
"Да что же со мной такое?"
Обычно, его рука всегда была на волосах возлюбленной, когда она дарила ему ласку. Но сейчас такого желания не было. Если он не сделает этого, то будет ли он заботливым парнем после всего?
Пальцы осторожно погружаются в густую копну темных волос. Наойя перебирает их бережно, но душа его опустела. Внутренний холод не позволяет полностью погрузиться в процесс. Но, к счастью, тело реагирует. Последний элемент одежды девушки падает на пол рядом с диваном. Миюки отстраняется для того, чтобы погрузить собственные пальцы в рот. Она не успела естественно быстро увлажниться, поэтому пришлось прибегать к таким маленьким хитростям. Погружение на возбужденную плоть парня было проблематичным. За полгода отсутствия постоянной интимной жизни она потеряла с ним ощущение телесного контакта и синхронизации. Поэтому первые секунды воссоединения не доставили радости обоим партнерам. Что уж говорить про Наойю, для кого все происходящее обрело истинно механический смысл. По мере того как его партнерша неспешно поднимала и опускала свой таз, он по-прежнему не видел в этом действе ничего, кроме трения их интимных частей тела. Просто петтинг в иной форме.
"Я для тебя всего лишь дилдо. Ну почему ты не спросишь, как я себя чувствую?"
Возможно, это было не самое подходящее время, но в понимании Наойи, пока они еще не связали себя узами брака, об этом еще можно было поговорить. И ничто настолько не выбивало из колеи, как стоны Миюки. Как в дешевом японском порно.
"Зачем ты делаешь такой голос?"
Когда японец уложил руки на таз партнерши, сей жест был воспринят ею абсолютно своеобразно. Коджима хотел остановить ее и сказать, что сегодня не самое подходящее для этого время. Мол, устал он после перелета. Но она же лишь сильнее прижала его ладони к себе. Не было сомнений. Она ждала только его. И этот акт был ей необходим, чтобы сбросить напряжение, скопившееся после долгих и усердных тренировок. И что точно ощущал сейчас Наойя – она действительно не изменила ему, как многие бы, поддались такому соблазну в чужой стране, ощутив манящий вкус свободы. Но в этом по-прежнему было что-то неправильное. Чего происходить не должно было. На мгновение, он повернул голову в сторону окна и заметил…кое-что необычное. Нет, это явление он видел практически ежедневно. Но сегодня его особенно заворожила красоты луны в ночном питерском небе. Ночь в Санкт-Петербурге была прекрасной в любое время года и поспорить с этим мог бы только полный глупец. Лунный свет на небе города Петра был пронзительно белым, как перламутровая полоса, устремленная в небосклон. И этот самый свет ложился дивной вуалью на город, превращая все в полупрозрачные очертания. Он казался не совсем естественным, скорее как фантазия, рожденная в царстве сновидений. И столь осторожно ложился на город, будто нежное касание безнадежно влюбленного мечтателя. Наойя понял, что он очарован видом. И ему так хотелось поделиться этим с Миюки.
– Какая красивая луна, – вдруг произнес он.
Но она не слышит. Это не было обращено к ней, как могло бы показаться. Что же до самой Миюки…Как мало ей нужно было, чтобы ощутить долгожданный спазм интимных мышц и задрожать на пике своего удовольствия. Увиденное поразило парня до глубины души. Не прошло и трех минут, как она получила то, что хотела. При этом, она совсем не выглядела перевозбужденной. Он затаил дыхание и наблюдал за ней, не смея двигаться. И даже терпел ее ногти, что она вонзила в кожу его рук в порыве страсти. Отдышавшись и придя в себя, она посмотрела на возлюбленного осоловевшими глазами.
– Прости, Нао-кун.
Отпустив его руки, японка приподнимается и выпускает из себя все еще твердую плоть своего молодого человека. Наойя продолжает наблюдать за ней, как спокойно она ведет себя: расхаживает, чуть пошатнувшись, выискивает что-то в комоде.
– Что это за подкаты с луной были, кстати? Ты странно ведешь себя, – вдруг спросила она.
– Ничего такого. Забудь, – только и отозвался парень, так и не принимая попыток хоть как-то сдвинуться с места.
Оставшись в полном одиночестве, японец устремил свой взгляд вверх, к потолку. Он изучал причудливую форму люстры. Рука его непроизвольно погрузилась в копну собственных волос, начиная их теребить на примитивный и инфантильный манер. Скорее для самоуспокоения. Из ванной послышался звук воды. А потом энергичное и довольное пение Миюки. Она получила то, что хотела. А он?
Когда настала очередь для него погрузиться в водные процедуры, то он даже и не думал медлить. Просто обтереться салфеткой было мало. Хотелось смыть с себя воспоминания о прошедшем половом акте. Забыть их навсегда и прогнать прочь с течением проточной воды. Наойя наивно думал, что он успел прийти в себя. Расслабиться. Но отчего-то, снова он приходил в "боевую" форму, стоило струям воды коснуться его плоти. Он удивился сам себе. И хотя сама Миюки не возбудила его, но тело все равно упорно требовало разрядки. Ничего не поделаешь. Проигнорировать себя сам он уже не мог. Погрузившись всецело в водоворот собственных фантазий, японец принялся неспешно ласкать свою твердую плоть. Он запрокинул голову назад, позволяя струям воды ласкать все свое возбуждение, отдаваясь в объятия водной стихии полностью. Было в этом что-то волнующее и интимное одновременно. Аккуратные губы время от времени приоткрывались, а вот глаза оставались закрытыми. Ему начинало казаться, что вода превращается в чьи-то очень ласковые и заботливые руки, с трепетом касающимися его тела. Вскоре, размытые фантазии начали обретать более ясные очертания. И тогда-то руки стихии начали представляться уже более очеловеченными. Он четко представлял себе светлую, практически бледную кожу, аккуратные тонкие пальцы, задевающие напряженные "бусинки" его сосков и чьи-то горячие губы на его спине. По мере того как эти фантазии становились все более насыщенными, ласка становилась более интенсивной. Молодой японец не выдержал волны нахлынувших чувств и позволил стону наслаждения сорваться с собственных уст. Хотя его фантазия о рандеву с незнакомкой не вырисовывала настолько четкий и какой-то определенный женский образ, но она позволяла ему чувствовать себя воистину живым. Финал получился ярким и богатым на эмоции. Наойя ощущал, как приятная слабость в ногах окутывает его и ему захотелось позволить себе упасть на колени прямо в ванной. Миюки слышала, как ее возлюбленный все еще тихо постанывал, приходя в себя, потому как она была на кухне и пила воду в этот самый момент. Кухня находилась близко к ванной комнате, именно поэтому все было слышно. Но вот сам парень абсолютно не думал о том, что его могут услышать. Проще говоря, ему было все равно. Он продолжал находиться в том же положении и жадно хватать воздух ртом. Сердце не желало успокаиваться так быстро. А разум все еще воспроизводил некоторые сцены из его фантазий.
– Я изменил тебе…
Глава 6
Утром парочка вела себя так, будто бы ничего не случилось ночью. Более того, Наойя даже смирился с тем, что Миюки не пригласила его спать на постели. Ему пришлось провести ночь на небольшом диванчике, где до этого он и отдыхал в течении вечера за чтением книжки. Сонный и помятый после сна, он плохо ориентировался в чужой квартире и крайне нелепо пытался приготовить себе чай, в то время как Миюки уже сидела, практически готовая к выходу и наводила марафет.
– Ты куда?
– Я хочу немножко позаниматься. А после этого мы с девчонками пойдем в боулинг-клуб. Здорово, правда? Своим примером, я показала им, как важно уделять достаточно времени тренировкам, чтобы достичь хорошего результата. И теперь они берут привычку с меня, – довольно улыбалась девушка, ловко орудуя спонжем на лице.
Коджима лениво согласился промычав.
– Может мне и стоит пойти с вами?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/mika-tanaka/simfoniya-chuvstv-71990866/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Мика Танака
Тип: электронная книга
Жанр: Эротические романы
Язык: на русском языке
Стоимость: 159.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 13.05.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Оказавшись в красивейшем городе необъятной, он навсегда оставит одну из частей своего сердца в нем. А другую в той, кто ему никогда не принадлежала.