Древние тени: Путь Красной Шапочки
Древние тени: Путь Красной Шапочки
Зуфар Хабибуллин
Когда детектив Уэстон получает звонок ранним утром о пропавшей девушке, он ещё не знает, что это дело изменит всё. Это не просто исчезновение. Это – эхо древней легенды, отголосок сказки, которая давно перестала быть просто детской историей.
Лили Мур исчезла из своего дома, оставив за собой странные рисунки, намёки на волка и девочку в алом капюшоне. Чем глубже Уэстон погружается в расследование, тем явственнее становится: он – не первый, кто пытается распутать этот узел. Два старых детектива уже сталкивались с подобным делом. И чем дальше, тем меньше он верит в совпадения.
Тайна прошлого переплетается с настоящим. Связанные судьбы, утерянные воспоминания, невидимые нити ведут его вглубь леса – и внутрь себя. А где-то в тумане, на границе реальности и сказки, кто-то наблюдает.
Мир изменился. Или всегда был таким?
Зуфар Хабибуллин
Древние тени: Путь Красной Шапочки
Свет сквозь жалюзи
Утреннее солнце вяло пробиралось сквозь пыльные горизонтальные жалюзи, отбрасывая полосатые тени на половицу, захламлённую пустыми бутылками из-под виски, стопкой вчерашних газет и парой носков, один из которых подозрительно напоминал тряпку для обуви. В воздухе стоял запах дешёвого табака, выдохшегося, как и сам хозяин квартиры.
Телефон зазвонил резко и неуместно, будто кто-то схватил мир за грудки и встряхнул. Мужчина на кровати вздрогнул. Он открыл один глаз – тот, который не залип, – и, пошарив рукой по тумбочке, нащупал трубку.
– Алло, – прохрипел он, голосом, будто смазанным сигаретной смолой.
В трубке было короткое молчание, а потом – голос. Женский, чёткий, без намёка на колебание:
– Детектив, вам нужно приехать. У нас исчезла девушка.
Он потер лицо ладонью, сел, хрустнув позвоночником, и бросил взгляд на будильник. 7:42. Слишком рано, чтобы кого-то искать. Слишком поздно, чтобы проспать весь день.
– Вы ошиблись номером. Пропавшие – не моя зона. Я по части убийств, грабежей, и людей с ножами в глазах. Позвоните в управление, пусть отправят Эванса.
– Мы знаем, кто вы, – сказала она. Голос остался всё таким же ровным, но что-то в нём дрогнуло, почти неуловимо. – И именно вы нам нужны. Срочно.
Он замер. В такие моменты голос на том конце провода начинает жить отдельно. Он словно простукивает по груди, вбивая гвозди тревоги. Что-то в интонации не дало повесить трубку. Что-то в этих словах – “именно вы нам нужны” – прозвучало не как просьба, а как приговор.
Он потянулся за сигаретой, но понял, что пачка пуста. Как и он сам.
Он поставил трубку, не дослушав про адрес. Просто положил её обратно, как будто она весила слишком много. Как будто от звука в трубке исходила радиация.
В комнате было холодно. Или, может, это он был холодный внутри. Он сидел на краю кровати, глядя в пол. Между дощечками чернели щели, и в какой-то момент ему показалось, что оттуда тянет сыростью. Не той, которую можно почувствовать кожей, а той, что просачивается в кости.
На улице проехала машина. Где-то вдалеке просигналил школьный автобус. А он сидел. И думал.
Опять кто-то исчез. Опять что-то случилось. И что? Завтра исчезну я – и что? Мир не рухнет. Газеты напишут три строки. Люди покачают головами. Потом пойдут пить кофе. Всё как всегда.
Он потянулся к столу, где вчера оставил сигареты. Пустая пачка. Он вывернул её, заглянул внутрь, будто надеялся, что сигарета может возникнуть из ничего, как фокус. Как чудо. Но чуда не было. Как и давно уже не было ощущения, что в мире что-то связано между собой. Всё было отдельно. Разрозненно. Как страницы разных книг, перепутанных типографией.
Он встал, неуклюже, с кряхтением, как будто двигался не он, а кто-то, кто давно умер, но ещё не понял этого. Шлёпая босыми ногами по полу, пошёл на кухню. Зажёг плиту, поставил чайник. Вода в нём звенела. Как стекло.
Пока вода грелась, он смотрел в окно. За окном был обычный город. Только слишком пустой. Слишком немой. Как будто весь мир замер в предвкушении чего-то… неправильного. Или, может, мир всегда был таким, просто он раньше не замечал.
Пропала девушка, – снова вспомнились слова из трубки. Сколько им лет? Семнадцать? Восемнадцать? Все они одинаковые. Розовые волосы. Пластиковые наушники. Селфи в туалетах. А потом – исчезают. И все такие удивлённые.
Но в этот раз голос звучал иначе. Не было паники. Не было истерики. Был… холод. Как будто тот, кто говорил, уже давно знал, что это произойдёт. И просто ждал нужного момента, чтобы позвонить.
Он налил себе кофе, чёрный, как нефть. Без сахара. Потому что в мире, где пропадают девушки, не должно быть сахара. Только горечь. Только кофе. Только пустота.
Он подошёл к шкафу, надел рубашку, мятую, как и всё его существование. Потом куртку. Потянулся к кобуре – рука замерла в воздухе. Зачем брать оружие, если ты не знаешь, против чего оно?
Он вышел в коридор. Захлопнул дверь. И даже не услышал, как она закрылась. Потому что в голове уже пульсировал адрес, которого он не запомнил, но почему-то знал.
?
Он завёл машину, мотор закашлялся, словно не хотел просыпаться, словно чувствовал, что лучше остаться здесь, в безопасности, за стенами старого города, подальше от того, что ждёт впереди.
На улице было по-осеннему серо, хотя календарь говорил, что весна. Воздух казался тяжёлым. Не просто влажным, а будто пропитанным чем-то другим – старой пылью, невыветрившейся тоской.
Детектив ехал медленно. Он не спешил. И не потому, что не хотел быть там – просто что-то внутри него знало: когда он приедет, назад пути не будет.
Город плавно стёрся за спиной, уступая место редким домам, а потом и вовсе – лесу. Дорога вилась меж деревьев, узкая, старая, покрытая мелкими трещинами, словно сетью морщин. На обочинах валялись листья – сухие, прошлогодние, хотя они не должны были здесь быть. В лесу было тихо. Неестественно тихо. Даже птицы не пели. Только шелест шин и ровный гул мотора.
И тут он заметил первое.
Слева от дороги – куст. На нём что-то висело. Красное. Он притормозил. Слишком ярко, чтобы быть частью природы. Это была… ленточка. Атласная. Красная, как кровь. Свежая. Кто-то повязал её не больше часа назад.
Он выдохнул, тронулся дальше. Сердце чуть ускорило ритм. Он сказал себе, что это просто совпадение. Кто-то играл свадьбу. Или праздновал день рождения. Или… чёрт знает.
Через несколько километров он увидел второе. Указатель. Старая деревянная табличка, покосившаяся от времени. На ней выжжены буквы:
GRANNY’S COTTAGE – 3 MILES
Он усмехнулся. Какой-то придурок из местных решил поиграть в сказку. Или шутка дорожников. Но потом подумал – кто делает такие таблички из дерева? Кто вообще использует слово granny?
Туман стал гуще. Не резкий – он стелился низко, аккуратно, как будто кто-то очень тщательно выкладывал его кистью по холсту дороги. Машина вплыла в него мягко, как в молоко. Фары прорезали плотный воздух, но видимость упала до нескольких метров.
Он притормозил ещё немного. В тумане звук мотора казался чужим, как будто он ехал не по дороге, а по чужой памяти.
Справа мелькнуло что-то ещё – на секунду – может, дерево, может, скульптура, а может… фигура? Плащ? Красное пятно среди серого.
Он остановился. Смотрел в зеркало. Пусто. Фары высвечивали только туман и сучья.
– Чёрт, – пробормотал он. – Пора завязывать с кофе по утрам.
Он снова поехал. Ещё медленнее. Как будто сам лес просил об этом.
Пропала девушка.
Где-то глубоко внутри него стало холодно. И не от тумана. Это было другое. Старое, знакомое чувство. То, что шепчет: «развернись». То, что говорило ему, когда он стоял на границе между расследованием и бездной: «не лезь дальше».
Но он продолжал ехать
Детектив припарковался на обочине, у самого края леса. Дальше шла тропинка, петляющая вверх по склону. Дом стоял на холме, из камня и дерева, с покосившимся крыльцом и тусклой лампой у двери, которая мигала, будто моргала ему.
Туман уже рассеивался, но в воздухе всё ещё чувствовалась влага. Он закрыл дверь машины, медленно вдохнул. Слышно было только, как кто-то перекрикивается у дома – полицейские, натянувшие жёлтую ленту по периметру.
Он прошёл мимо ленты, показал жетон. Молча. Его и так узнали.
– Рад вас видеть, детектив, – сказал один из офицеров, – странное дело… девушка просто исчезла. Комната была заперта изнутри.
– Где бабушка? – спросил он.
– На веранде. В шоке. Но внятно говорит.
Он прошёл по старым доскам, скрипнув ступенькой. Бабушка сидела в кресле-качалке, укрытая пледом. В её глазах не было слёз. Было что-то другое – усталость, как у тех, кто слишком многое пережил, чтобы удивляться.
– Вы – детектив? – спросила она. Голос был хриплым, но чётким.
– Да. Расскажите, что случилось.
– Я проснулась, как всегда, около шести. Захотела приготовить завтрак… позвала её. Моя внучка, Лили. Но она не ответила. Я постучалась. Дверь была заперта. Потом… я услышала, как за окном кто-то прошёл. Быстро, почти бесшумно. Я подумала – может, она вышла через окно. Но окно было закрыто изнутри.
Он молчал. Смотрел на старуху, на её пальцы, дрожащие от холода или от чего-то ещё. Потом кивнул и пошёл в дом.
Дом был тёплый. Пахло мёдом, сухими травами и чем-то старым, как в антикварной лавке. Комната Лили была на втором этаже. Офицер уже стоял у двери.
– Никто не входил, – сказал тот. – Всё как было.
Детектив зашёл. Обычная комната подростка. Пледы, мягкие игрушки, книги. Но взгляд сразу упал на стену.
Рисунки.
Много. Почти десятки. Акварель, карандаш, уголь. Девочка в красном капюшоне. Девочка в лесу. Девочка рядом с огромной, смутной тенью. Волк. Но не животное – что-то человекоподобное. Слишком большое. Слишком… разумное. Глаза – красные точки на бумаге. Некоторые рисунки были датированы. 2020. 2019. 2015. Самый первый – 2011. Ей тогда было, может, семь?
Он взял один, самый мрачный. На нём девочка стояла у окна. А за окном – волк. Лицо волка было частично человеческим. Ужасно, но невозможно оторваться.
Он спустился вниз, сел рядом с бабушкой.
– Вы видели её рисунки?
– Да… с детства она рисовала. Всегда одни и те же образы. Волк, лес, красная шапочка. Я думала, это просто… игра. Детская фантазия.
– Откуда это у неё?
Бабушка долго молчала. Потом ответила.
– Вы не поверите, конечно. Никто не верит. Но я в детстве тоже рисовала волка. И мою мать тоже мучили эти образы. Все женщины в нашей семье… с детства рассказывали один и тот же сон. Про лес. Про домик. Про волка. Про девочку в красном. Мы считали это просто семейной легендой. Странной, но безвредной.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/zufar-habibullin/drevnie-teni-put-krasnoy-shapochki-71931667/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Зуфар Хабибуллин
Когда детектив Уэстон получает звонок ранним утром о пропавшей девушке, он ещё не знает, что это дело изменит всё. Это не просто исчезновение. Это – эхо древней легенды, отголосок сказки, которая давно перестала быть просто детской историей.
Лили Мур исчезла из своего дома, оставив за собой странные рисунки, намёки на волка и девочку в алом капюшоне. Чем глубже Уэстон погружается в расследование, тем явственнее становится: он – не первый, кто пытается распутать этот узел. Два старых детектива уже сталкивались с подобным делом. И чем дальше, тем меньше он верит в совпадения.
Тайна прошлого переплетается с настоящим. Связанные судьбы, утерянные воспоминания, невидимые нити ведут его вглубь леса – и внутрь себя. А где-то в тумане, на границе реальности и сказки, кто-то наблюдает.
Мир изменился. Или всегда был таким?
Зуфар Хабибуллин
Древние тени: Путь Красной Шапочки
Свет сквозь жалюзи
Утреннее солнце вяло пробиралось сквозь пыльные горизонтальные жалюзи, отбрасывая полосатые тени на половицу, захламлённую пустыми бутылками из-под виски, стопкой вчерашних газет и парой носков, один из которых подозрительно напоминал тряпку для обуви. В воздухе стоял запах дешёвого табака, выдохшегося, как и сам хозяин квартиры.
Телефон зазвонил резко и неуместно, будто кто-то схватил мир за грудки и встряхнул. Мужчина на кровати вздрогнул. Он открыл один глаз – тот, который не залип, – и, пошарив рукой по тумбочке, нащупал трубку.
– Алло, – прохрипел он, голосом, будто смазанным сигаретной смолой.
В трубке было короткое молчание, а потом – голос. Женский, чёткий, без намёка на колебание:
– Детектив, вам нужно приехать. У нас исчезла девушка.
Он потер лицо ладонью, сел, хрустнув позвоночником, и бросил взгляд на будильник. 7:42. Слишком рано, чтобы кого-то искать. Слишком поздно, чтобы проспать весь день.
– Вы ошиблись номером. Пропавшие – не моя зона. Я по части убийств, грабежей, и людей с ножами в глазах. Позвоните в управление, пусть отправят Эванса.
– Мы знаем, кто вы, – сказала она. Голос остался всё таким же ровным, но что-то в нём дрогнуло, почти неуловимо. – И именно вы нам нужны. Срочно.
Он замер. В такие моменты голос на том конце провода начинает жить отдельно. Он словно простукивает по груди, вбивая гвозди тревоги. Что-то в интонации не дало повесить трубку. Что-то в этих словах – “именно вы нам нужны” – прозвучало не как просьба, а как приговор.
Он потянулся за сигаретой, но понял, что пачка пуста. Как и он сам.
Он поставил трубку, не дослушав про адрес. Просто положил её обратно, как будто она весила слишком много. Как будто от звука в трубке исходила радиация.
В комнате было холодно. Или, может, это он был холодный внутри. Он сидел на краю кровати, глядя в пол. Между дощечками чернели щели, и в какой-то момент ему показалось, что оттуда тянет сыростью. Не той, которую можно почувствовать кожей, а той, что просачивается в кости.
На улице проехала машина. Где-то вдалеке просигналил школьный автобус. А он сидел. И думал.
Опять кто-то исчез. Опять что-то случилось. И что? Завтра исчезну я – и что? Мир не рухнет. Газеты напишут три строки. Люди покачают головами. Потом пойдут пить кофе. Всё как всегда.
Он потянулся к столу, где вчера оставил сигареты. Пустая пачка. Он вывернул её, заглянул внутрь, будто надеялся, что сигарета может возникнуть из ничего, как фокус. Как чудо. Но чуда не было. Как и давно уже не было ощущения, что в мире что-то связано между собой. Всё было отдельно. Разрозненно. Как страницы разных книг, перепутанных типографией.
Он встал, неуклюже, с кряхтением, как будто двигался не он, а кто-то, кто давно умер, но ещё не понял этого. Шлёпая босыми ногами по полу, пошёл на кухню. Зажёг плиту, поставил чайник. Вода в нём звенела. Как стекло.
Пока вода грелась, он смотрел в окно. За окном был обычный город. Только слишком пустой. Слишком немой. Как будто весь мир замер в предвкушении чего-то… неправильного. Или, может, мир всегда был таким, просто он раньше не замечал.
Пропала девушка, – снова вспомнились слова из трубки. Сколько им лет? Семнадцать? Восемнадцать? Все они одинаковые. Розовые волосы. Пластиковые наушники. Селфи в туалетах. А потом – исчезают. И все такие удивлённые.
Но в этот раз голос звучал иначе. Не было паники. Не было истерики. Был… холод. Как будто тот, кто говорил, уже давно знал, что это произойдёт. И просто ждал нужного момента, чтобы позвонить.
Он налил себе кофе, чёрный, как нефть. Без сахара. Потому что в мире, где пропадают девушки, не должно быть сахара. Только горечь. Только кофе. Только пустота.
Он подошёл к шкафу, надел рубашку, мятую, как и всё его существование. Потом куртку. Потянулся к кобуре – рука замерла в воздухе. Зачем брать оружие, если ты не знаешь, против чего оно?
Он вышел в коридор. Захлопнул дверь. И даже не услышал, как она закрылась. Потому что в голове уже пульсировал адрес, которого он не запомнил, но почему-то знал.
?
Он завёл машину, мотор закашлялся, словно не хотел просыпаться, словно чувствовал, что лучше остаться здесь, в безопасности, за стенами старого города, подальше от того, что ждёт впереди.
На улице было по-осеннему серо, хотя календарь говорил, что весна. Воздух казался тяжёлым. Не просто влажным, а будто пропитанным чем-то другим – старой пылью, невыветрившейся тоской.
Детектив ехал медленно. Он не спешил. И не потому, что не хотел быть там – просто что-то внутри него знало: когда он приедет, назад пути не будет.
Город плавно стёрся за спиной, уступая место редким домам, а потом и вовсе – лесу. Дорога вилась меж деревьев, узкая, старая, покрытая мелкими трещинами, словно сетью морщин. На обочинах валялись листья – сухие, прошлогодние, хотя они не должны были здесь быть. В лесу было тихо. Неестественно тихо. Даже птицы не пели. Только шелест шин и ровный гул мотора.
И тут он заметил первое.
Слева от дороги – куст. На нём что-то висело. Красное. Он притормозил. Слишком ярко, чтобы быть частью природы. Это была… ленточка. Атласная. Красная, как кровь. Свежая. Кто-то повязал её не больше часа назад.
Он выдохнул, тронулся дальше. Сердце чуть ускорило ритм. Он сказал себе, что это просто совпадение. Кто-то играл свадьбу. Или праздновал день рождения. Или… чёрт знает.
Через несколько километров он увидел второе. Указатель. Старая деревянная табличка, покосившаяся от времени. На ней выжжены буквы:
GRANNY’S COTTAGE – 3 MILES
Он усмехнулся. Какой-то придурок из местных решил поиграть в сказку. Или шутка дорожников. Но потом подумал – кто делает такие таблички из дерева? Кто вообще использует слово granny?
Туман стал гуще. Не резкий – он стелился низко, аккуратно, как будто кто-то очень тщательно выкладывал его кистью по холсту дороги. Машина вплыла в него мягко, как в молоко. Фары прорезали плотный воздух, но видимость упала до нескольких метров.
Он притормозил ещё немного. В тумане звук мотора казался чужим, как будто он ехал не по дороге, а по чужой памяти.
Справа мелькнуло что-то ещё – на секунду – может, дерево, может, скульптура, а может… фигура? Плащ? Красное пятно среди серого.
Он остановился. Смотрел в зеркало. Пусто. Фары высвечивали только туман и сучья.
– Чёрт, – пробормотал он. – Пора завязывать с кофе по утрам.
Он снова поехал. Ещё медленнее. Как будто сам лес просил об этом.
Пропала девушка.
Где-то глубоко внутри него стало холодно. И не от тумана. Это было другое. Старое, знакомое чувство. То, что шепчет: «развернись». То, что говорило ему, когда он стоял на границе между расследованием и бездной: «не лезь дальше».
Но он продолжал ехать
Детектив припарковался на обочине, у самого края леса. Дальше шла тропинка, петляющая вверх по склону. Дом стоял на холме, из камня и дерева, с покосившимся крыльцом и тусклой лампой у двери, которая мигала, будто моргала ему.
Туман уже рассеивался, но в воздухе всё ещё чувствовалась влага. Он закрыл дверь машины, медленно вдохнул. Слышно было только, как кто-то перекрикивается у дома – полицейские, натянувшие жёлтую ленту по периметру.
Он прошёл мимо ленты, показал жетон. Молча. Его и так узнали.
– Рад вас видеть, детектив, – сказал один из офицеров, – странное дело… девушка просто исчезла. Комната была заперта изнутри.
– Где бабушка? – спросил он.
– На веранде. В шоке. Но внятно говорит.
Он прошёл по старым доскам, скрипнув ступенькой. Бабушка сидела в кресле-качалке, укрытая пледом. В её глазах не было слёз. Было что-то другое – усталость, как у тех, кто слишком многое пережил, чтобы удивляться.
– Вы – детектив? – спросила она. Голос был хриплым, но чётким.
– Да. Расскажите, что случилось.
– Я проснулась, как всегда, около шести. Захотела приготовить завтрак… позвала её. Моя внучка, Лили. Но она не ответила. Я постучалась. Дверь была заперта. Потом… я услышала, как за окном кто-то прошёл. Быстро, почти бесшумно. Я подумала – может, она вышла через окно. Но окно было закрыто изнутри.
Он молчал. Смотрел на старуху, на её пальцы, дрожащие от холода или от чего-то ещё. Потом кивнул и пошёл в дом.
Дом был тёплый. Пахло мёдом, сухими травами и чем-то старым, как в антикварной лавке. Комната Лили была на втором этаже. Офицер уже стоял у двери.
– Никто не входил, – сказал тот. – Всё как было.
Детектив зашёл. Обычная комната подростка. Пледы, мягкие игрушки, книги. Но взгляд сразу упал на стену.
Рисунки.
Много. Почти десятки. Акварель, карандаш, уголь. Девочка в красном капюшоне. Девочка в лесу. Девочка рядом с огромной, смутной тенью. Волк. Но не животное – что-то человекоподобное. Слишком большое. Слишком… разумное. Глаза – красные точки на бумаге. Некоторые рисунки были датированы. 2020. 2019. 2015. Самый первый – 2011. Ей тогда было, может, семь?
Он взял один, самый мрачный. На нём девочка стояла у окна. А за окном – волк. Лицо волка было частично человеческим. Ужасно, но невозможно оторваться.
Он спустился вниз, сел рядом с бабушкой.
– Вы видели её рисунки?
– Да… с детства она рисовала. Всегда одни и те же образы. Волк, лес, красная шапочка. Я думала, это просто… игра. Детская фантазия.
– Откуда это у неё?
Бабушка долго молчала. Потом ответила.
– Вы не поверите, конечно. Никто не верит. Но я в детстве тоже рисовала волка. И мою мать тоже мучили эти образы. Все женщины в нашей семье… с детства рассказывали один и тот же сон. Про лес. Про домик. Про волка. Про девочку в красном. Мы считали это просто семейной легендой. Странной, но безвредной.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/zufar-habibullin/drevnie-teni-put-krasnoy-shapochki-71931667/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Зуфар Хабибуллин
Тип: электронная книга
Жанр: Современная русская литература
Язык: на русском языке
Стоимость: 149.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 02.05.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Когда детектив Уэстон получает звонок ранним утром о пропавшей девушке, он ещё не знает, что это дело изменит всё. Это не просто исчезновение. Это – эхо древней легенды, отголосок сказки, которая давно перестала быть просто детской историей.