Из пепла
Из пепла
Молли Макадамс
Young Adult. Романтика Молли Макадамс
ТРОГАТЕЛЬНАЯ НЕЖНАЯ ИСТОРИЯ О ЛЮБВИ И ОШИБКАХ ПРОШЛОГО.
У Кэсси Джеймсон было трудное детство. Единственный человек, кому она могла довериться после смерти отца, – ее лучший друг Тайлер. Он всегда находился с ней рядом. Когда он уезжает в колледж, Кэсси отправляется вместе с ним в Техас, где надеется начать новую жизнь.
Она не ожидала, что сразу же встретит Гейджа, потрясающего парня с очаровательным южным акцентом. Но все не может быть слишком просто. Во-первых, он двоюродный брат Тайлера, который строго запретил своему кузену даже думать об отношениях с Кэсси. Во-вторых, они соседи по квартире.
Нелегко Кэсси придется жить вместе с двумя красивыми парнями, когда тянет то к одному, то к другому. Рано или поздно ей придется выбрать: встретиться лицом к лицу с демонами прошлого в объятиях Тайлера… или побороться за счастливое будущее с Гейджем.
Для поклонников книг Николаса Спаркса, Джейми Макгвайр, Моны Кастен и Эммы Скотт.
«Вы будете заколдованы, очарованы этой прекрасно написанной историей любви и принятия и захотите себе собственного Гейджа». – Дженнифер Арментроут, автор бестселлеров The New York Times
Об авторе
Молли Макадамс – популярная американская писательница. Автор более 30 романов в жанре сентиментальной прозы, многие из которых стали бестселлерами USA Today.
Молли выросла в Калифорнии, но сейчас живет с мужем и дочерью в Техасе. Когда она не погружается в мир своих персонажей, то предпочитает ходить в походы, кататься на сноуборде, путешествовать и совершать долгие прогулки по пляжу.
Молли Макадамс
Из пепла
Molly McAdams
FROM ASHES
Copyright © 2013 Molly Jester
Published by arrangement with William Morrow, an imprint of HarperCollins Publishers.
Перевод с английского Н. Павливой
© Павлива Н., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
1
Кэссиди
– Там будет хоть кто-то из твоих знакомых, Тай?
– Только Гейдж. Но это же здорово! Чем больше знакомств, тем лучше.
Я недовольно поворчала. С друзьями у меня не ладилось. Они не понимали, почему я ни на шаг не отхожу от Тайлера, а мои синяки и зашитые раны автоматически приписывали или самоистязанию, или абьюзивным отношениям с Тайлером. И винить их в этом нельзя – мы с ним не доходили до объяснений, отчего слухи только распространялись.
– Кэсси, никто не узнает о твоем прошлом. Оставшиеся синяки сойдут через пару недель, а других не будет. У тебя нет никого, кроме меня, и мне это не нравится. Поверь, я все прекрасно понимаю, но от этого мне не легче. Тебе нужно впустить в свою жизнь новых людей.
– Знаю. – Я инстинктивно обхватила себя руками, закрывая еще не сошедшие с кожи кровоподтеки. К счастью, на открытых участках тела синяков нет, и увидеть их можно, только если раздеть меня догола. А вот шрамы видны. Одно успокаивает: они вряд ли кого удивят – мало ли чем человек поранился, – и самые ужасные из них прикрыты одеждой.
– Эй. – Тайлер взял мою ладонь. – Все закончилось. Этого никогда больше не повторится. Я всегда буду рядом, подружишься ты с кем еще или нет. Я с тобой. Но хотя бы попытайся. Это возможность начать новую жизнь – между прочим, то, что олицетворяет твоя любимая птица.
– Феникс – вымышленная птица, Тай.
– Без разницы. Твоя же любимица. А что она символизирует? Новое начало.
– Воскрешение и возрождение, – буркнула я.
– Один фиг. Фениксы умирают, чтобы возродиться и начать новую жизнь. Вот и мы с тобой, Кэсси, начинаем новую жизнь. – Тай качнул головой и вдруг посерьезнел. – Только смотри у меня: никаких спонтанных возгораний и помираний. Во-первых, я слишком люблю тебя, а во-вторых, не порть мне кожаные сиденья.
Фыркнув от смеха, я стукнула его по плечу свободной рукой:
– Паршивец ты, Тай. Такой трогательный момент испортил.
Он хохотнул.
– Я серьезно, Кэсси… – Тайлер поцеловал мою ладонь, поймал мой взгляд и несколько секунд удерживал его. Вернув внимание к дороге, продолжил: – Новая жизнь, Кэсси. И начинается она прямо сейчас.
Мы с Таем не возлюбленные, но род наших отношений не понимают даже те, с кем мы выросли.
Мы жили по соседству, через дом друг от друга, в загородном закрытом комплексе. Наши отцы были докторами, мамы – домохозяйками, занимавшимися детьми и проводившими послеобеденные часы за сплетнями и распитием мартини. На мое шестилетие папа умер на работе от сердечного приступа. Я до сих пор не понимаю, почему его не спасли. Он, блин, работал в больнице! Как так вышло, что его не спасли? Разумеется, так я стала думать в возрасте постарше, а в шесть лет просто поняла: моего героя больше нет.
Папа часто пропадал на работе, но я была его маленькой принцессой, и дома он посвящал мне все свое время. Устраивал со мной чаепития, не страшась ни тиар, ни боа; знал имена всех моих плюшевых игрушек и говорил с ними так, будто они ему отвечали; и он – а не мама – рассказывал мне на ночь сказки. Мама у меня тоже была чудесной, но она понимала, что с папой у нас особенная связь. Когда папа укладывал меня на ночь, она стояла в дверях и с улыбкой наблюдала за нами. Стоило мне пораниться в его отсутствие, как мама устраивала целое шоу. Всплескивала руками и ахала, что бессильна помочь и спасти меня может только папа. Наверное, мама звонила ему, поскольку он вбегал домой так, словно я при смерти – хотя речь шла о какой-то царапине, – хватал меня на руки и наклеивал на ранку пластырь. Чудо чудное, но боль тут же утихала. Как я уже сказала, папа был моим героем. Такой отец – мечта каждой девочки. Мне остались от него лишь драгоценные воспоминания. А еще передалась его любовь к птице феникс. Когда я пошла в сад, мама позволила папе нарисовать над моей кроватью огромный силуэт феникса. Он до сих пор там, и мама непрестанно грозится его закрасить. Поначалу я хранила кольцо с фениксом, которое папа носил, не снимая, но вскоре мама нашла его и спрятала. С тех пор я кольца не видела.
После смерти папы мама запила. Утро у нее начиналось с чашечки кофе с ромом, к десяти она уже делала себе «Маргариту», днем продолжала распивать в женском клубе мартини, а к моему возвращению из школы пила виски или водку прямо из горла. Она находила время на своих подружек, но перестала будить меня в школу, готовить еду и забирать меня после уроков домой. В общем, практически забыла о моем существовании. После того как она в первый раз забыла забрать меня из школы и на следующий день тоже не появилась, меня стала подвозить домой мама Тайлера, Стефани. Она знала, что моя мама скорбит, но не осознавала, насколько все плохо.
Оставшись на неделю без чистой одежды, я методом проб и ошибок сама разобралась со стиркой и домашними делами. Питалась бутербродами с арахисовым маслом и желе, оставляя мамину порцию у закрытой двери ее спальни. Почти через год после папиной смерти в нашей жизни появился Джефф: богач, управлявший крупной компанией. Его имя гремело по всему Мишен-Вьехо[1 - Город в штате Калифорния.], но я до нашей встречи ничего о нем не слышала. Просто однажды, вернувшись домой из школы, обнаружила, что мама вышла за него замуж и теперь он живет вместе с нами.
В тот же вечер меня впервые в жизни ударили. Собственная мама. Нежная и ласковая мама, которая ни мухи не обидит, ни дочь не отшлепает за плохое поведение. Я спросила, кто такой Джефф и почему он говорит мне называть его папой, и получила за это по спине бутылкой виски, которую мама пыталась открыть. Бутылка не разбилась, но оставила на спине отвратительный кровоподтек. С того вечера ни дня не обходилось без побоев, нанесенных мне отчимом или мамой.
Чаще всего меня били руками – ладонями или кулаками, чему я начала радоваться, когда в меня стали кидаться чашками, бокалами и настольными лампами. Однажды мама сняла туфлю и несколько раз ударила меня шпилькой по голове. Казалось, до следующего дня я просто не доживу. Через неделю после того, как на меня подняла руку мама, я схлопотала торцевым гаечным ключом от Джеффа. В тот вечер я открыла окно, оторвала защитную сетку и через окно залезла в комнату Тайлера. В свои семь лет он помог мне забраться к себе, дал пижаму на смену окровавленной ночнушке и держал меня за руку, пока мы не уснули в его постели.
Все одиннадцать лет Тайлер умолял меня разрешить ему рассказать о происходящем родителям, но я запрещала. Узнав об этом, они бы обратились в опеку, и меня бы разлучили с Таем. Мой герой умер, любимая мама растворилась в бутылке, и я не могла позволить забрать у меня друга. Тайлер согласился хранить мою тайну с условием, что если найдет меня без сознания, то данные друг другу обещания потеряют силу и он расскажет обо всем тому, кому посчитает нужным. Тай-то молчал, а вот соседей мы не учли…
После трех лет домашнего насилия я стала тайком убегать к Тайлеру не каждую ночь, а лишь тогда, когда побои наносились предметами. Но Тайлер ждал меня всегда, несмотря ни на что. Он держал в своей комнате аптечку и обрабатывал все мои ссадины. Для ран мы использовали заживляющие пластыри, но Тай трижды заставлял меня обратиться к своему отцу, чтобы тот наложил швы. Каждый раз мы говорили Джиму, что я поранилась, упав на пробежке. Он явно не верил в эти сказки, зная, что бегать я не люблю, а спорт мне интересен лишь по телевизору, и никак иначе. Но мы с Таем всегда тщательно скрывали от Джима мои синяки и порезы, поэтому он даже не пытался выяснить, откуда у меня раны, требующие швов. Он зашивал их за кухонным столом. Убедившись, что со мной все в порядке, Тай с отцом провожали меня до двери, а потом друг ждал меня у открытого окна. Я огибала дом и забиралась к нему в спальню. У него всегда было наготове успокоительное, и он всегда обнимал меня, держа за руку, пока мы не погружались в сон.
Поэтому в поцелуях Тайлера – в щеку, лоб или ладонь – не было ничего романтичного. Он просто успокаивал меня – так же, как в детстве.
– Кэсси? Земля вызывает Кэсси, – помахал рукой Тайлер перед моим лицом.
– Прости. Новая жизнь, новое начало, друзья… Это… эм… будет… мне нужно… друзья. – Ну и чушь я несу.
Тай рассмеялся и сжал мое колено. Спустя несколько минут молчания он, к счастью, сменил тему:
– Как тебе наша квартирка?
– Замечательная. Ты уверен, что я тебе не помешаю? Я могу найти себе жилье или спать в гостиной… – Жилье? До смешного фантастичная идея. У меня и сотни долларов нет.
– Даже не думай. Я делил с тобой постель одиннадцать лет и не собираюсь менять это сейчас.
– А когда у тебя появится девушка? Ты готов объяснять ей, почему я живу с тобой? Почему у нас одна кровать на двоих, один шкаф и комод?
Тайлер секунду смотрел на меня, потом вернул взгляд на дорогу. Его карие глаза потемнели, губы сжались в жесткую линию.
– Ты будешь жить со мной, Кэсси.
Я вздохнула и не стала продолжать этот разговор. Мы вели его в разных вариациях кучу раз. Из-за меня и нашей неразлучности заканчивались любые романтичные отношения Тайлера. Их рушила я, и меня это сильно расстраивало. Как только он начинал с кем-то встречаться, я переставала приходить к нему и отвечать на его звонки, чтобы он уделял безраздельное внимание своей девушке. Однако надолго его не хватало. Вскоре он забирался в мое окно, вытаскивал меня из постели и тащил к себе домой. О моих парнях ему беспокоиться не приходилось за отсутствием таковых. Собственничество и опека Тайлера отпугивали парней. Ко мне не пытались даже приблизиться. Меня это не тревожило: мужчина взволновал мое сердце лишь раз, но он был намного старше меня и присутствовал в моей жизни пару-тройку минут. Душа затрепетала в ту же секунду, как я открыла дверь и увидела его на пороге. Меня охватило странное чувство, будто мы с ним связаны. Ни до, ни после я подобного не испытывала. Потом я мечтала о нем, таком невероятно классном и потрясающе синеглазом. Тай о нем понятия не имел, не было смысла рассказывать. Мне едва исполнилось шестнадцать, а предмет моего обожания был полицейским. Я знала, что никогда его больше не увижу, и так и вышло. К тому же подпустить к себе кого-то близко – Тай не в счет – мне очень сложно, чувствую я какую-то необычную связь или нет. Когда мой уже пошатнувшийся мир перевернулся вверх тормашками из-за появления в доме нового мужа мамы… проблем с доверием было не избежать.
Тайлер решил поступать в Техасский университет в Остине, где учится его двоюродный брат Гейдж. Он на два года старше нас. И поскольку других кузенов у Тая нет, он много рассказывал мне о Гейдже и его семье. Гейдж для него как родной, но они не виделись несколько лет. Поэтому я искренне радовалась тому, что они будут учиться в одном университете и жить в одной квартире. Я знала: Таю будет хорошо. А вот что буду делать я после его отъезда, не знала. Понимала только, что уйду из дома. Потерплю еще месяц до восемнадцатилетия и исчезну без следа. Но Тайлер, как всегда, в своем репертуаре, распланировал мое будущее за меня. Залез ко мне в комнату через окно, велел собрать вещи и высказал моей маме и Джеффу все, что о них думает. О последствиях его бурной отповеди волноваться не пришлось, поскольку не успела я и глазом моргнуть, как мы уже мчались в его джипе в сторону Техаса. Поездка у нас заняла всего день, и теперь, перетащив вещи из машины в квартиру и приняв раздельно душ, мы направлялись к какому-то озеру на вечеринку, где веселились Гейдж и его друзья.
Семья Гейджа не из Остина. Они живут где-то в Техасе на ранчо. Услышав это, я даже прикусила щеку изнутри, удерживаясь от вопроса, какой из себя Гейдж. Мы, понятное дело, в Техасе, но я ожидала увидеть тут проселочные дороги и перекати-поле, а не зеленый город с высотными зданиями в центре. Приятно удивленная, я не представляла, как теперь жить в одной квартире с парнем-ковбоем, каких показывают в родео или кино – неизменно в шляпе, обтягивающих джинсах, с широченным ремнем. Я же буду каждый раз ухохатываться при виде его.
Когда мы подъехали к озеру и собравшимся возле него ребятам, я в тщетной попытке унять нервозность сделала глубокий вдох. Не люблю компании незнакомых людей.
Тайлер схватил меня за руку и крепко сжал ладонь.
– Новое начало, Кэсси. Я буду рядом.
– Знаю. Я справлюсь.
Но стоило джипу остановиться, как я поняла, что переоценила себя. Нет, не справлюсь. Я лихорадочно вспоминала, где у меня синяки и прикрыты ли они все одеждой, хотя позаботилась об этом еще в квартире. Мне не хотелось, чтобы кто-либо здесь узнал, какая у меня была жизнь.
Выпрыгнув из джипа Тайлера, я еще раз глубоко вздохнула и мысленно дала себе пинка: «Вперед! Новая жизнь. Я справлюсь». Развернулась, обогнула капот машины и тут увидела его. Я даже не осознавала, продолжаю ли идти к Тайлеру или встала как вкопанная. Восприятие сузилось до стоявшего в десяти футах от меня парня. Высокого – выше Тайлера, а тот на минуточку ростом в шесть футов[2 - 1 фут равен 30,48 см.], – в свободных темных шортах и белой расстегнутой рубашке, открывавшей вид на загорелый жилистый торс. По его рукам вились мускулы, явно наращенные не в спортзале и не на стероидах, а естественным образом – физическим трудом. Иссиня-черные волосы растрепались, как бывает после сна, и мне до зуда захотелось запустить в них пальцы. Взгляд парня был прикован ко мне, а рот слегка приоткрыт. Он держал у лица бутылку воды, словно хотел сделать глоток, но так и застыл, увидев меня. Я не понимала, что со мной творится. Тело натянулось струной, ладони вспотели. Я видела достаточно привлекательных парней. Да что далеко ходить – Тайлер сам будто сошел со страниц журнала мод. Но незнакомца язык не поворачивался назвать привлекательным. Он выглядел как бог. У меня сбилось дыхание, кровь разгорячилась, и я непроизвольно сделала шаг к нему. В этот миг на нем повисла высокая длинноногая блондинка. Она обвила его руками за пояс и чмокнула в волевой подбородок. Мне словно дали под дых. В сердце вспыхнула ревность. Покачав головой, я заставила себя отвести взгляд от этой парочки. Какого черта, Кэссиди? Успокойся.
– Кэсси, идешь?
Моргнув, я перевела взгляд на Тайлера, подавшего мне руку:
– Эм… да.
Я скосила глаза на незнакомца. Он продолжал стоять неподвижно. Бойкая блондиночка что-то щебетала ему, но парень, казалось, ничего не слышит. Под его неотрывным взглядом мои щеки обдало жаром. Он смотрел на меня так, словно впервые в жизни видел солнце.
Тайлер привлек меня к себе и шепнул на ухо:
– Ты как?
– Нормально, – заверила я его, пытаясь унять волнение, вызванное не предстоящим знакомством с новыми людьми, а совершенно иной причиной.
Тай поцеловал меня в щеку и отстранился.
– Хорошо. Тогда давай я познакомлю тебя с Гейджем.
Точно. Гейдж.
Тайлер выпустил мою руку и, положив ладонь на мою поясницу, повел меня к незнакомцу и длинноногой блондинке. О нет. Нет, нет, нет, нет, нет.
– Как дела, дружище? – Тай хлопнул парня по спине.
Тот медленно оторвал взгляд от меня, чтобы посмотреть на него. Его глаза расширились.
– О, Тайлер, привет! Не знал, что ты уже здесь.
Бог ты мой. Этот голос. С тягучестью, которая проскользнула даже в таком крохотном предложении. Глубокий и с хрипотцой. Не слышала ничего сексуальнее.
– Мы только подъехали. Кэсси, это мой двоюродный брат Гейдж. Гейдж, это Кэсси.
Гейдж протянул руку для пожатия:
– Приятно познакомиться, Кэсси. Рад, что вы наконец здесь.
Меня как током ударило, и коленки ослабли, когда я пожала ему руку. Судя по тому, как Гейдж опустил взгляд на наши ладони, он тоже что-то почувствовал.
– И мне приятно.
Глаза у него оказались ярко-зеленые, скрытые густыми черными ресницами. Он был воплощением мужественности со своими высокими скулами, волевым подбородком, выразительным носом и идеально очерченными чувственными губами. Мужчина от и до. Но до конца меня сразили мальчишеские ямочки на его щеках. Да, на ум шло одно лишь слово: бог.
Наверное, для высокой блондиночки мы недостаточно быстро разжали ладони, потому что она резко подала руку Тайлеру:
– Бринн, девушка Гейджа.
На слове «девушка» ее глаза сузились.
Не удержавшись, я глянула на Гейджа. Он смотрел на Бринн, сведя брови – то ли раздраженно, то ли недоуменно. У него, блин, есть девушка? Вы издеваетесь?! Плевать, что я встретила его всего минуту назад, мы стопроцентно ненормально реагируем друг на друга. Подобного я не испытывала даже с полицейским, которого не могла потом забыть целых два года!
Я расправила плечи, разжала пальцы на ладони Гейджа и уделила все внимание Бринн.
– Рада познакомиться с тобой, Бринн! – Надеюсь, улыбка получилась искренней. Враги мне не нужны, особенно если она встречается с моим соседом по квартире. Но, черт, не буду лукавить: я уже придумываю, как избавиться от нее.
Тайлер с Бринн обменялись рукопожатиями, и она посмотрела на меня, заметив, что я старательно не глазею на ее парня. Тайлер с Гейджем делились новостями, и каждый раз, как заговаривал Гейдж, я еле сдерживалась, чтобы не закрыть глаза и не раствориться в его голосе, от которого по всему телу бежали мурашки.
– Кэсси, давай я познакомлю тебя с остальными девочками? – вежливо предложила Бринн.
Тайлер просиял: именно этого он и хотел.
– Было бы здорово, – сказала я и шагнула к ней.
Душа противилась уходить от парней, и я остро чувствовала спиной провожающий взгляд Гейджа.
– Так вы с Тайлером?.. – пихнула меня плечом Бринн.
– Что мы с Тайлером?
– Парочка? Вы очаровательно смотритесь.
Это был не комплимент, а прощупывание почвы.
– Спасибо, но нет. Мы с Тайлером лучшие друзья, и только.
– Уверена? Я видела, как он смотрит на тебя. И как обнимает.
– Для нас это обычное дело. Мы всю жизнь дружим.
– Понятно. Ты тоже будешь учиться в университете? – с излишним любопытством спросила Бринн.
– О нет. Я вообще не собираюсь учиться.
– Тогда зачем ты здесь?
Не подожми она недовольно губы, вопрос можно было бы отнести к простой заинтересованности.
– Честно? Понятия не имею. Тайлер собрал мои вещи и посадил меня в джип. Ну а Гейдж, видно, не против, что я буду жить вместе с ними.
Я усмехнулась и развернулась знакомиться с девушками, к которым мы как раз подошли.
Гейдж
Это что, черт возьми, было? Со мной такое впервые. Один взгляд на Кэсси, и мир вокруг замер. И в голове лишь мысли о том, как сократить между нами расстояние. Не знаю, как описать это чувство, но меня тянуло к ней, словно магнитом. К несчастью, я застыл столбом, не в силах оторвать взгляда от самой красивой девушки на свете. Ее длинные каштановые волосы развевались на ветру, в глазах медового цвета хотелось утонуть. Хрупкую и нежную, ее хотелось обнять и защитить от любого зла, но что-то в глазах Кэсси говорило: она слишком хорошо знает, каков этот мир на самом деле, и может позаботиться о себе сама. Но почему тогда она цепляется за Тайлера как за спасательный круг?
Тай предупредил, что приедет с подругой, которая будет жить вместе с нами. Он не раз говорил о ней, но из услышанного я сделал вывод, что они действительно просто дружат. С какого перепугу он вдруг держит ее за руку и целует в щеку? Я даже рыкнул, увидев это. А тут еще, чтоб ее, Бринн. Моя девушка? Вот это новость. Мне хватило с ней двух кошмарных свиданий в прошлом году, поэтому перед летними каникулами я сразу предупредил: между нами ничего нет и не будет. Мне казалось, я выразился ясно, поскольку она избегала меня весь сегодняшний день. До приезда Кэсси и Тайлера.
Когда Кэсси впервые заговорила, у меня перехватило дыхание. У нее невероятно нежный и мелодичный голос. Идеальный для нее. И несмотря на ее миниатюрность и невысокий рост, ноги в симпатичных шортиках такие, что хочется пасть перед ней на колени. Теперь я только и думаю о том, каково ощущать ее в своих объятиях и как она будет смотреться в моем пикапе или на моем коне. И, да, не стану лгать, я уже представляю ее под собой, но… один взгляд на нее – и эти фантазии неизбежны.
Мне стоило громадных усилий оторвать от Кэсси взгляд, когда Бринн уводила ее к девчонкам, но не хотелось показывать Таю, что я уже без ума от его подруги.
– Она моя, Гейдж. Давай проясним это прямо сейчас.
Опа. Похоже, я и так выдал себя с головой.
– По-моему, ты говорил, что вы просто друзья.
– Ты сам все увидишь. Мы с ней дружим. Но она моя.
Я кивнул и по-дружески хлопнул его по спине, еле заставив себя разжать кулак.
– Понял. Идем, возьмем тебе пива.
Вечеринка продолжалась, а я все подбирался поближе к Кэсси, желая быть рядом с ней. Точно какой-то извращенец. Но я не мог ничего с собой поделать. Хотелось слышать ее голос и смех. Клянусь, ее смех звучал в моих ушах ангельской песней. Я мысленно простонал: «Ангельской песней? Ты совсем спятил, чувак?»
Мы сидели вокруг костра и пили. Я был всего в нескольких футах от Кэсси, когда она поднялась, чтобы подойти к Джеки. Я бы дал Джейку в морду за то, что он посмел коснуться ее, если бы не последующее событие. Одной рукой Джейк провел по бедру Кэсси, а второй сжал ее ягодицу. Кэсси оступилась и рухнула прямо на меня, плеснув на мою рубашку пивом.
Она ахнула, ее огромные глаза еще больше расширились.
– О боже, прости!
Солнце заходило, но в опускающихся сумерках я прекрасно видел, как вспыхнули ее щеки. Похоже, румянец Кэсси – моя новая любимая фишка.
Я рассмеялся и поддержал ее за плечи. Плевать на рубашку.
– Ты в порядке?
Ее взгляд замер на моих губах, свою собственную, нижнюю, она слегка закусила. Желая прихватить губку Кэсси своими зубами, я, сам того не сознавая, потянулся к ней. Она моргнула, вскинула взгляд и посмотрела на сидящего справа Джейка.
– Нормально. Прости за рубашку.
Черт, ну это же ненормально! Мы за весь вечер обменялись лишь парой фраз, а я уже готов целоваться с ней?
– Не переживай, – тихо ответил я.
Кэсси выпрямилась и продолжила путь к Джеки, но была перехвачена Тайлером. Он обвил ее руками и что-то зашептал на ухо.
– Твой брат сказал, что приедет с цыпочкой, но, блин, не ожидал, что она будет такой секси, – сказал Джейк.
– Тронешь ее еще раз… и сильно об этом пожалеешь.
– Воу, уже втюхался в девушку своего брата? Попробуешь отбить?
Не отрывая взгляда от Кэсси в объятиях Тая, я покачал головой и сделал долгий глоток пива.
– Нет. – Да, попробую.
– Ну, ты как знаешь, а я уж точно попытаюсь.
– Джейк, – рыкнул я.
– Ладно, ладно. Остынь, Гейдж. Я больше не трону ее. И сам слышал – она в порядке. – Джейк наклонился к ящику со льдом за очередной банкой пива и, снова откинувшись на спинку стула, устремил взгляд не на Кэсси, а на Лэни.
Посмотрев еще раз на тихо разговаривающих Кэсси и Тайлера, я встал и пошел к припаркованным машинам. Снял промокшую рубашку, повесил на борт кузова своего пикапа и достал из салона чистую. Повернувшись, увидел идущего ко мне Тая.
– Я правда рад, что ты здесь, бро, – сказал ему.
– Я тоже. – Тайлер надолго приложился к банке пива, после чего поставил ее на откинутый задний борт. – Мы домчались сюда с ветерком. Калифорния уже изрядно поднадоела. Хотелось чего-то новенького. Слушай, я уже не раз это говорил, но, правда, спасибо тебе большое, что согласился соседствовать с нами. Ты мог бы взять соседом любого другого парня, который вряд ли бы притащил с собой девчонку.
– Не волнуйся, мы же семья. Если честно, я малек удивился, когда ты сказал, что будешь жить в Остине и учиться вместе со мной. Последние годы вы с тетей Стеф и дядей Джимом отказывались приезжать к нам на ранчо. Я подумал, тебе у нас не нравится.
– Нет, дело не в вас. Я не мог оставить Кэсси одну. Прости, что это выглядело так, будто я вас не люблю.
Я сделал глубокий вдох, напоминая себе: Кэсси действительно последовала в Техас за ним.
– Правда? Я не понимаю, Тай. Ты говорил, она просто подруга. И тут вдруг Кэсси следует за тобой сюда, а ты, оказывается, не приезжал к нам в гости, потому что не хотел ее оставлять. Почему ты никогда не говорил мне, какие у вас реально отношения?
– Все сложно. Мы правда были только друзьями. Но она нуждалась во мне, и я не мог ее бросить. И, бро, я люблю ее.
Твою ж мать. Мне словно хорошенько двинули в солнечное сплетение, выбив весь дух. Как такое возможно, чтобы я настолько потерял голову от девушки, что мне физически больно представлять ее с братом? Да и с кем угодно, если уж на то пошло. Офигеть.
Это. Ни хрена. Не нормально.
– Что значит, она нуждалась в тебе?
Тайлер вздохнул и покачал головой.
– Я же говорю, все сложно.
Мы оба посмотрели в сторону девчачьего визга и шумного плеска. Парни кидали девчонок в озеро, и ноги сами понесли меня к Джейку, когда он подхватил и забросил на плечо Кэсси. Длинные волосы упали на ее лицо. Маленькие кулачки били по спине Джейка. При виде этого мои ладони тоже сжались в кулаки.
– Отпусти меня, я не в купальнике! – кричала Кэсси столь воинственно для такой малышки, как она, что это почти вызвало у меня улыбку. Почти. – Я серьезно! Отпусти меня!
– Джейк, я же велел тебе не трогать ее. Отпусти Кэсси.
Я встал прямо за его спиной. Кэсси вцепилась в джинсы Джейка и оттолкнулась от него, чтобы приподняться и посмотреть на меня, но Джейк развернулся и встал ко мне лицом. Кэсси пыталась лягаться, но он крепко держал ее за бедра. Я вновь сжал кулаки.
– Да ладно тебе, Гейдж, – раздраженно проворчал Джейк. – Все девчонки в воде.
– Она не хочет… – Следующими словами я подавился.
Джейк опустил Кэсси на землю, и ее рубашка на спине задралась. Позади охнуло несколько человек.
КАКОГО ЧЕРТА?!
Тайлер схватил Кэсси за руку и потащил за собой. Он смотрел на нее с сочувствием. Наши взгляды встретились, и я прочитал в его глазах беспокойство. Стиснув зубы, Кэсси шла за Тайлером к джипу с пылающим лицом.
Джейк уставился на меня, как на психа. Если бы не другие парни со схожей реакцией, я бы и сам подумал, что поехал кукухой.
Я развернулся и пошел за Таем и Кэсси. Отойдя на достаточное расстояние, когда нас уже никто не слышал, спросил:
– Что за жесть я сейчас видел?
Тайлер усадил Кэсси в джип, обогнул капот машины и открыл водительскую дверь. Кэсси, стиснув челюсти, смотрела в одну точку перед собой.
– Тай, бро, что это было?
– Ничего. Увидимся дома.
– Да хрена с два это «ничего»!
Он со вздохом отошел от двери и наклонился ко мне, чтобы Кэсси его не слышала.
– Слушай, мы пытались избежать чего-то подобного, но, раз уж ты это увидел, я позже тебе все объясню. Скажу пока одно: это причина, по которой я увез Кэсси с собой. Поэтому, если ты не против, отвезу ее сейчас в нашу квартиру.
Мне и этого хватило. Я побежал к своему пикапу, поднял задний борт кузова, сдернув с него рубашку, запрыгнул в салон и помчал за Таем и Кэсси. По пути какие только предположения не приходили мне на ум, и от каждого на руле судорожно сжимались руки. В темноте я не совсем разглядел то, что увидел мельком, но увиденное напоминало кровоподтеки. Множественные. Я слышал, гематомы бывают при некоторых болезнях. Что у нее может быть? Кэсси такая хрупкая. Я бы подумал, что предположение верное, но на ее лице нет и следа болезни. К тому же не стоит забывать о том, что Тайлер не хотел оставлять Кэсси летом одну. Мой разум отказывался принимать очевидное. Ну не могли ее бить. А если били, то я урою этих людей.
Почему Кэсси вызывает у меня столь отчаянное желание ее защищать? Мы с ней до сегодняшнего дня и знакомы-то не были, а за вечер едва перекинулись парой слов. Даже с сестрами я подобного не испытывал, а люблю их безумно. Не знаю, что такого в этой девушке, но она уже забралась мне под кожу. И я пока не понимаю, нравится мне это или нет.
Обратный путь занял целую вечность. У меня вырвался вздох облегчения, когда я наконец припарковался у дома. Тай остановился рядом с моим пикапом. Я рысью добежал до его машины, распахнул пассажирскую дверь и при виде Кэсси отступил. Она сидела с безучастным лицом, направив остекленевший взгляд в одну точку. Я протянул руку, чтобы помочь ей выйти из джипа, но Тайлер отпихнул меня, злобно зыркнув, и сам помог спуститься. Приобняв, проводил ее до нашей квартиры и сразу увел в свою комнату. Я ждал их возвращения в гостиной, но спустя полчаса дверь в их спальню так и не открылась. Тяжело вздохнув, я пошел принять душ – от меня несло пролитым Кэсси пивом. Слава богу, меня не тормознула полиция. Выйдя из ванной, я обнаружил у себя в комнате Тайлера. Он сидел на моей постели.
– Прости, Гейдж, Кэсси не захотела говорить.
– Она больна?
– Что? – удивился Тай. – Нет. С чего ты… А, – понял он. – Нет, она не больна.
Я почувствовал облегчение, и в то же время у меня сжалось сердце: другой вариант объяснения увиденного мне очень не нравился.
– Ты поэтому никогда ее не оставлял? – тихо спросил я.
– Да.
– Это сделал ее парень?
Тай помотал головой.
– Родители?
Он кивнул, и я скрипнул зубами.
– Подожди секунду.
Тайлер вышел из комнаты, открылась и закрылась дверь его спальни, потом он вернулся ко мне и прикрыл мою дверь.
– Проверил, не проснулась ли Кэсси. Она не хотела, чтобы ты об этом знал. Но раз уж ты все видел, придется рассказать… Мне и самому нужно выговориться. – Тай уронил голову на руки, его плечи затряслись, и он глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Я молчал одиннадцать лет. Можешь представить, каково это – знать о происходящем и никому об этом не говорить?
– Одиннадцать лет? – прошипел я и прислонился к стене, чтобы не броситься на брата. – Ее били одиннадцать лет, а ты, мать твою, молчал? У тебя все нормально с головой?
– Кэсси заставила меня пообещать, что я никому ничего не расскажу! Она ужасно боялась, что ее заберет опека.
– Ты видел ее спину?! Там сплошной синяк!
Тайлер снова повесил голову:
– Это не самое худшее, что с ней было. Кэсси приходила ко мне с сотрясениями мозга, несколько раз я убеждал ее наложить на раны швы. Клянусь богом, эта девушка сильнее духом большинства знакомых мне ребят. Отец зашивал ее без обезболивания прямо на нашей кухне. Бывало, после побоев она даже с пола не могла подняться. Часами лежала на полу, набираясь сил, чтобы пошевелиться. Став постарше, мы с Кэсси купили мобильный. Она набирала мне сообщение, и я сам за ней приходил.
Меня затошнило, и я сглотнул поднявшуюся к горлу желчь.
– Доходило до такого, а ты продолжал молчать? Что бы ты делал, если бы однажды они убили ее?
У скорчившегося Тая вырвался судорожный вздох.
– Я ненавижу себя за то, что не остановил это. Но каждый раз, когда я пытался заступиться за нее, Кэсси злилась и прогоняла меня, а когда я уходил – в тот же вечер или на следующий, – ее били так, что она встать не могла.
– Это не оправдание. Ты мог забрать ее оттуда. Дядя Джим мог помочь!
– Слушай, Гейдж, мне и без тебя паршиво так, что дальше некуда. Это я смывал с нее кровь, это я обрабатывал ее раны даже тогда, когда их нужно было зашивать. Я поставил в комнату мини-морозилку, чтобы у меня всегда был для Кэсси лед!
Тайлер вытащил из кармана мобильный, несколько раз нажал на экран пальцем и с приглушенным всхлипом передал телефон мне.
– Что это? – Свежие кровоподтеки на фото в виде маленьких прямоугольников точно нанесли не руками. Они что-то напоминали, но что именно, я не понимал.
– Клюшка для гольфа. Я не знал об этих синяках. Кэсси рассказала мне о них по дороге с озера, и я сделал фото. Ее избили вчера утром, перед тем как я пришел за ней и собрал ее вещи.
– Есть еще снимки?
Тай на секунду поднял голову, кивнул.
– Я фотографировал ее каждый раз после побоев, как только у меня появился первый мобильный. И всегда переносил снимки на новые телефоны. Есть и резервные копии. Кэсси запретила мне рассказывать об этом, но я держал фото на случай… – Его голос сорвался. Но заканчивать фразу было ни к чему. Я и так все понял.
Я листал фотографии и не верил, что это снимки нежной девушки, которую я встретил всего несколько часов назад. Ее тело покрывали гематомы всевозможных оттенков, форм и размеров. На снимки было больно смотреть, но я продолжал себя мучить. Старые, сходящие синяки сменялись свежими. Мелькали фотографии с окровавленной спиной, руками, лицом. И каждое фото с лицом передавало то же самое выражение, с которым Кэсси сидела в машине. Ни единой эмоции, ни единой слезинки, пустой взгляд. Меня это убивало.
– Что они делали с ней?
– Тебе лучше не знать.
Черта с два! Я уже вижу, как мчу в Калифорнию со своим дробовиком.
– Что. Они. Делали. С ней?
Тайлер так долго молчал, что я уже не ожидал ответа.
– Поначалу они обычно били ее кулаками или ногами, но потом стали использовать все, что попадалось под руку. Кэсси приходила ко мне только после избиений предметами. На побои и пинки она даже внимания не обращала. Это были для нее самые спокойные дни.
– То, что я сегодня видел, не самое худшее?
– Даже близко нет.
– А что тогда было худшим?
Он вздохнул и поднял на меня глаза. По его лицу текли слезы.
– Я не знаю. Не могу назвать самое худшее, потому что страшные побои были не раз.
Я прожигал его бешеным взглядом. Тая стоило отделать только за то, что он не пресекал это столько лет. Кэсси сейчас семнадцать или восемнадцать. Ее били с шестилетнего или семилетнего возраста. И он все это время молчал.
– Пару лет назад, ночью, приехали полицейские…
– Она же запретила тебе звонить в полицию или опеку.
– Звонил не я. – Тайлер вздохнул и несколько раз провел рукой по волосам. – Полицию вызвала соседка – пожилая женщина, жившая в доме между нами. Она услышала крики.
Я оттолкнулся от стены и всплеснул руками.
– У тебя была прекрасная возможность обо всем рассказать, а ты все равно промолчал?! Полиция ничего не сделала?
– Гейдж, я знать не знал, что приезжали копы. Кэсси написала мне об этом часы спустя!
– И что там было? – потребовал я ответа, с усилием заставив себя снова прислониться к стене.
– Кэсси открыла дверь. Мать с отчимом стояли прямо у нее за спиной. На открытых частях тела синяков не было, и они втроем, включая Кэсси, отрицали, что кто-либо в их доме кричал.
Серьезно? Что за треш?
– После ухода полицейских мама Кэсси сняла туфлю и шпилькой ударила ее несколько раз по голове. В комнате было столько крови, Гейдж! Кэсси неделю было больно даже лежать головой на подушке. В другой раз отчим бросил в Кэсси бокал со спиртным. Она пригнулась, и тот разбился о стену. Кэсси не пострадала, поэтому отчим схватил ее за горло, оттащил к осколкам и одним из них изрезал ей лоб, руки, живот и спину. Она носила шарф на шее, пока не сошли следы от его пальцев, и теперь всегда прикрывает лоб челкой. Это случилось, когда Кэсси было десять, и шрам на лбу уже незаметен, но она по-прежнему его прячет. Она все их пытается спрятать, но часть можно скрыть лишь джинсами и длинными рукавами.
Шокированный, я пытался связать в сознании девушку, о которой Тай рассказывал, с девушкой, которую только что встретил. Видел фотографии, но все равно не мог постичь происходившего. Я не представлял, как кто-то измывался над ней, а она столько времени терпела, молча позволяя творить с собой такое.
– Ты жалкое подобие мужчины, Тайлер.
Я открыл дверь и скрестил руки на груди. Тай еще сильнее сгорбился.
– Думаешь, я сам этого не знаю?
Мне больше нечего было ему сказать. Как только он вышел из комнаты, я хлопнул дверью и упал на кровать. Хотелось запереть брата в моей спальне, а самому пойти к Кэсси. Обнять ее и сказать, что не позволю больше никому причинить ей боль. Но она нуждалась в Тайлере, а мы друг друга совсем не знали, и подобный жест с моей стороны выглядел бы даже стремнее желания весь вечер находиться поблизости и слышать ее голос.
Меня трясло от ярости при мысли о том, что ее били, причем не только руками. Хрупкая и нежная Кэсси заслуживала родителей и мужчину, которые бы лелеяли ее, а не уродов, что над ней издевались, и не мальчишку, который знал об этом и сидел сложа руки. Заставляя себя оставаться в постели, я уже в третий раз подавил рвотный позыв – меня тошнило с тех пор, как открылась правда.
Я закрыл глаза и постарался выровнять дыхание. В памяти отпечаталась синюшная спина Кэсси и показанные Таем снимки. Я вытеснял их ее образом – прелестным личиком и медовыми глазами. Представлял, как между пальцами скользят ее длинные темные пряди. Как я касаюсь поцелуями ее шеи, щек и наконец-то губ – чувственных и податливых. Тайлер не заслуживает ее. Абсолютно. Я бы взял Кэсси на руки и отвез к себе на ранчо, чтобы она до конца своей жизни была в безопасности. Но она и так жила жизнью, которую не выбирала, поэтому я не стану делать выбор за нее. Я подожду, когда Кэсси сама оставит Тая и придет ко мне.
2
Кэссиди
И шести часов не прошло с нашего приезда в Остин, как мои синяки уже увидели. И не кто-нибудь, а двоюродный брат Тайлера, наш сосед по квартире, парень, не выходящий у меня из головы. Я просила Тая не рассказывать ему ничего – пусть думает, что хочет, – однако друг, конечно же, не послушал меня и разболтал больше, чем следует. Но как его винить? Я вынудила его хранить непосильный для ребенка секрет. Тайлер думал, что я сплю, но даже если бы я и уснула, то меня бы разбудили крики Гейджа или сам Тай, по возвращении в комнату обнявший меня, плакавший и просивший прощения. Сама я отучилась плакать давно, когда осознала, что слезы вызывают у мамы и отчима еще большую агрессию. Тогда я мастерски овладела умением отключать эмоции. Но я знала: если открою глаза и увижу слезы Тая, то выстроенная в душе стена рухнет и я буду рыдать вместе с ним. Поэтому я лежала и не шевелилась, смежив веки и отключив эмоции, пока Тайлер не уснул, обессилев от слез.
Когда Тай утром пошел в душ, я выскользнула на кухню приготовить нам кофе. За прошедшие годы мы провели вместе множество бессонных ночей и привыкли с утра подбадривать себя этим напитком. Здорово, что сейчас Таю не придется тайком брать для меня вторую чашку, чтобы его родители не узнали о моих ночевках в их доме.
Я тихо прикрыла дверь, развернулась, чтобы на цыпочках пересечь кухню, и тут увидела Гейджа. Сердце тотчас пустилось вскачь. Он был только в шортах и кроссовках, и его кожа блестела от пота. Какой же он потрясающий, что дыхание перехватывает. И лицо, и тело просто идеальны. Вчера я лишь мельком видела Гейджа без рубашки и сегодня не могла отвести от него глаз.
– Доброе утро.
Мой взгляд метнулся вверх. Вблизи и при утреннем свете в яркой зелени глаз Гейджа сверкали золотистые крапинки. Никогда не видела таких красивых глаз.
– Доброе утро, Гейдж.
– Как… эм… как себя чувствуешь?
Вздохнув, я прошла к кофейнику:
– Я знаю, что Тай говорил с тобой вчера. Слышала вас. Не хочу, чтобы ты испытывал неловкость рядом со мной.
– Кэсси, ты пережила ужасное. Тайлер не должен был молчать.
Повернувшись к нему, я обнаружила его прямо перед собой:
– Я заставила его пообещать, что он никому не расскажет.
– Он не должен был тебя слушать.
– Ты не понимаешь, Гейдж. Тебя там не было. Я бы ему не позволила.
Он сузил глаза:
– Да, меня там не было. Иначе бы я пресек это после первого же раза. Почему ты не сказала ничего полицейским?
Я покачала головой. Какой смысл что-то объяснять ему и доказывать?
Гейдж взял мое лицо в ладони и наклонился ко мне. Показалось, он поцелует меня – так же, как вчера вечером. И меня ничуть не волновало, что я его едва знаю. Я хотела этого поцелуя.
– Ты не заслуживала подобного. Ты ведь понимаешь это?
– Понимаю.
Прежде чем я успела осознать, что он делает, Гейдж убрал с моего лба челку и провел большим пальцем по шраму, оставленному Джеффом. Его глаза, изучающие отметину, потемнели. Я мгновенно напряглась. Гейдж медленно отвел взгляд от шрама и посмотрел мне в глаза.
– Ты не заслуживала этого, – мягко повторил он.
Я отступила от него и развернулась к кофейнику. Гейдж опередил меня – достал две кружки и наполнил их.
– Если ты любишь добавлять в кофе сливки, то, прости, у меня их нет, – тихо сказал он.
– Нестрашно. – Я коротко выдохнула от облегчения, шагнула к холодильнику и достала молоко. – Схожу попозже в магазин и куплю.
После того как я добавила в кофе молока, Гейдж закрутил за меня крышку и убрал пакет в холодильник. Потом снова вернулся ко мне и приподнял мой подбородок пальцем, вынуждая взглянуть на него.
– Как часто это случалось, Кэсси?
У меня участилось дыхание. Что в нем такого, что мне хочется упасть в его объятия и навсегда остаться в его сильных руках? Из грез меня вырвал повторный вопрос. Гейдж зажал меня у кухонной стойки, деваться было некуда, но я отвернула голову, высвободив подбородок, и уставилась за его плечо в гостиную.
Мое нежелание отвечать было красноречивым, и он сам все понял.
– Каждый день?
Я продолжала молчать. В выходные мне доставалось дважды, а то и трижды за день. Но этого не знает даже Тайлер. Меня начало невольно потрясывать. Показывать Гейджу слабину было неприятно.
– Этого никогда больше не повторится, Кэсси, – прошептал он, всматриваясь в мое лицо.
Мой взгляд метнулся к его глазам, и горло сжалось. Гейдж говорил с болью в голосе. Не знаю почему. Мне очень захотелось, чтобы он обвил меня руками. Я прочистила горло и заставила себя смотреть ему в глаза.
– Кэссиди.
– Что?
– Меня зовут Кэссиди.
– Оу. – Гейдж слегка смутился. – Прости, не подумал.
– Нет, я это к тому, что Таю не нравится имя Кэссиди. Он зовет меня Кэсси. Я просто хотела, чтобы ты знал мое настоящее имя. – По правде говоря, я хотела услышать свое имя, произнесенное его голосом с хрипотцой.
Гейдж тепло улыбался, с минуту рассматривая меня и отпивая кофе из кружки.
– Мне нравится это имя. Кэссиди. Тебе подходит.
Ох, черт… да! Не зря я желала услышать свое имя из его уст. Руки покрылись мурашками, по телу пробежала сладкая дрожь. Да-а-а, настолько у Гейджа сексуальный голос.
Я молчала, и Гейдж, подойдя к столу, выдвинул для меня стул. Мы некоторое время сидели в тишине, а потом я не выдержала и подняла на него взгляд.
– Боюсь показаться грубой, но можно тебя кое о чем спросить?
Уголок его губ приподнялся в улыбке.
– По-моему, сегодняшним утром я побил все рекорды по задаванию грубых вопросов, так что спрашивай, не стесняйся.
На щеках Гейджа заиграли треклятые ямочки, и я тут же утратила связь с реальностью. Уставилась на них и напрочь забыла, о чем собиралась спросить. Легкий изгиб губ Гейджа сменился бесшабашной улыбкой. Такими темпами мне придется напяливать на лицо маску для сна и затыкать уши берушами, чтобы не выглядеть рядом с ним идиоткой. Хотя в таком виде я буду выглядеть не лучше.
– Тайлер сказал, ты живешь на ранчо?
– Живу.
– Я думала, ты будешь похож на ковбоя.
Хохот Гейджа заполнил кухню, отскакивая от стен, и я расслабилась, слушая его смех.
– И каким же ты меня представляла?
– Ну, знаешь, в сапогах, шляпе, синих джинсах в обтяжку, с широким ремнем, – ответила я, стушевавшись.
– Сапоги у меня есть. И шляпы. Но вряд ли мама с сестрами позволят мне когда-нибудь одеваться, как отец.
– Ох.
– У отца даже усища есть. Он на Сэма Эллиотта похож.
Я не сразу сообразила, о ком он.
– Правда, что ли? – рассмеялась.
– Слово даю. Прям близнец его.
– Хотелось бы его увидеть. Так куда ты вчера дел шляпу?
Гейдж пожал плечами:
– Оставил на ранчо. Вместе с сапогами.
– Почему?
– Они у меня не модный аксессуар. И здесь, в городе хиппи, явно не потребуются для той работы, для какой нужны.
– В городе хиппи? – оторопела я.
– Сама увидишь, когда мы куда-нибудь выберемся.
Я кивнула:
– А для какой работы тебе нужны сапоги и шляпы? Что у вас за ранчо?
– Скотоводческое. Для любой работы: уход за животиной, перегон скота в разные части ранчо, починка заборов, клеймение… Для разной, в общем, – подытожил Гейдж.
– Сколько у вас коров?
– Шестнадцать.
Я, конечно, маловато понимаю в ранчо, но вроде для скотоводческого ранчо как-то негусто?
– У вас шестнадцать коров?
Гейдж фыркнул от смеха и широко улыбнулся.
– Сотен. Тысяча шестьсот голов.
– Господи… Это же прорва коров.
Он снова пожал плечами.
– Скоро будет больше. У нас достаточно земли.
– И сколько же акров?[3 - Земельная мера, равная 4047 кв. м.]
– Двадцать.
– Сотен?
– Тысяч.
– Двадцать тысяч акров?! – У меня отпала челюсть. Елки-палки, зачем кому-то столько земли?
– Да, мэм. – Гейдж крутанул на столе свою кружку.
– Мэм? Серьезно?
– А что? – выгнул он бровь.
– Я же не бабулька какая. Я младше тебя!
Он закатил глаза:
– При чем здесь возраст? Это вежливое обращение.
Увидев выражение моего лица, Гейдж с тихим смехом покачал головой:
– Янки.
– Так, ковбой, слушай сюда: я не с севера.
– Но и не с юга. Янки, – ухмыльнулся он.
Я от одних ямочек таю, а он еще и подмигивает! Все, мне конец.
– Ты опять о янки, бро? – спросил вошедший в кухню Тай.
Гейдж пожал плечами, и зеленые глаза под темными бровями поймали мой взгляд.
– «Мэм» ей не по вкусу.
– Привыкай, Кэсси. Мы, может, и в городе, но тут все по-другому.
Я недовольно побухтела, вызвав у Гейджа смех.
– О чем говорили? – Тайлер сел возле меня.
– Об их громадном ранчо с кучей коров, – ответила я.
– Она права, коров у вас многовато, – заметил Тай между глотками кофе.
– Тебе там понравится, – произнес Гейдж со странным выражением лица.
– Губу закатай! Кэсси не любит грязь и ненавидит жуков. Для нее хуже твоего ранчо места не придумать.
Гейдж сердито зыркнул на брата, затем вернул взгляд ко мне.
– У нас есть лошади.
Я ахнула:
– Правда? Я никогда не ездила верхом!
– Восемь арабских скакунов. Я научу тебя ездить верхом, когда ты приедешь к нам в гости.
Гейдж откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. На брата он смотрел с усмешкой, будто в чем-то его обыграл.
Мы с Таем погрузились в молчание. Папа обещал начать обучать меня верховой езде с шести лет, а на семилетие подарить лошадь. Чего, естественно, так и не произошло. И дело не в деньгах, они у нас были. Просто мама даже не готовила для меня, о чем-то посерьезнее речи вообще не стояло. И хотя я по-прежнему любила лошадей, они теперь всегда напоминали мне о папе.
– Я сказал что-то не то? – Гейдж немного растерялся и смотрел не на меня, а на Тайлера.
– Нет, – мягко улыбнулась я. – Было бы здорово.
Спустя несколько неловких минут Гейдж поднялся, поставил кружку в посудомоечную машину и пошел к себе, объясняя на ходу:
– Я в душ. Если планируете что-то на сегодня, дайте знать.
Тайлер придвинул меня к себе вместе со стулом:
– Расстроилась? Вспомнила об отце?
– Да, я думала о нем. Представляешь, папы нет уже двенадцать лет. Я должна бы уже позабыть его, но он умер, когда я была совсем маленькой, и мне не дали времени оплакать его. Наверное, поэтому мне до сих пор так тяжело. И предстоящий день рождения не радует. Я думала, что вдалеке от мамы и Джеффа снова буду наслаждаться этим праздником, а сейчас вовсе его не хочу. По-моему, нужно придумать мне новый день рождения, Тай, – грустно рассмеялась я.
– Никому не понравится отмечать свой день рождения в годовщину смерти отца.
Тайлер перетянул меня к себе на колени и приобнял осторожно, чтобы не потревожить больную спину.
– Он был замечательным отцом, и тебе не нужно его забывать. Ты всегда будешь тосковать по нему. И никаких новых дней рождений. Ты будешь отмечать тот день, в который родилась, и я в лепешку расшибусь, чтобы с каждым годом он приносил тебе все больше радости.
Я долго молчала в его объятиях, прежде чем снова заговорила:
– Спасибо, Тай. Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, Кэсси.
Гейдж
Бог ты мой! Отец Кэсси умер в день ее рождения? Что еще пережила эта девушка? Ладно, признаю, перед душем я ненадолго оставил дверь в ванную приоткрытой. Но очевидно, я сказал что-то не то, раз после моих слов они оба замолчали, и я чувствовал, что Тайлер обязательно заговорит об этом, стоит мне оставить их одних. Я знал, что зацеплю Кэсси лошадьми, и был прав, но не ожидал, что разговор о верховой езде вызовет воспоминания о ее отце, который явно был лучше ее матери и отчима.
До прихода в кухню Тая у меня было лучшее утро из всех, правда, продлилось оно минут десять, не больше. От улыбок Кэсси душа наполнялась радостью, а ее смех! Боже, он реально звучал песней ангелов. У меня сжималось сердце каждый раз, когда Кэсси, позабыв о синяках, расслабленно откидывалась на спинку стула и тотчас дергалась назад. Я без слов понимал: ей больно. С такой спиной, как у нее, не расслабишься. Поэтому ее не сходящая с губ улыбка еще больше убивала меня. Другая бы была подавлена, расстроена, плакала. Какой же силой духа надо обладать, чтобы всего пару дней как вырваться из семейного ада и быть способной улыбаться?
Когда я вышел из ванной, Кэсси все еще сидела, свернувшись калачиком у Тайлера на коленях. Я тяжко вздохнул. Нужно поскорее побороть в себе чувства к ней, иначе совместная жизнь с этими двумя грозит вечным стрессом.
– Гейдж? – позвал Тай, прежде чем я прикрыл дверь.
– Что?
– Покажешь нам сегодня город?
Нет. Я хочу показать город Кэссиди, а тебя пинком под зад отправить в гребаную Калифорнию.
– Конечно.
Я закрыл дверь и успел только натянуть джинсы, когда вошел Тайлер:
– Ты чего такой? Если не хочешь, то так и скажи, я же просто спросил. Необязательно выезжать в город сегодня. Ну, или мы с Кэсси можем прогуляться вдвоем. Просто ты тут все знаешь…
Я не спросил у Кэссиди, почему Таю не нравится ее имя. Оно идеально ей подходит. И как у него язык повернулся сказать девушке, что имя у нее так себе? Мы с ним родня вообще?
– Да нет, все нормально. Слишком много мыслей в голове. Я буду готов через минуту. Поедем куда захотите.
– Хорошо. Кэсси, наверное, захочет принять душ, так что не спеши, – бросил Тай уже за дверью.
Я схватил рубашку и двинул в гостиную. Брата там не было, а Кэссиди сидела за кухонным столом, напряженно уставившись на свои ладони.
– Ты в порядке?
Она вздрогнула и вскинула на меня взгляд, в котором отразились смятение и боль. С минуту Кэссиди ничего не говорила, изучая мое лицо, затем с тяжелым вздохом поднялась и направилась в свою комнату.
– Прости, что напомнил тебе об отце. Я не знал.
До сих пор не знаю. Какое отношение ее отец имеет к лошадям?
Кэссиди остановилась, оглянулась на секунду и продолжила путь.
Я таращился на дверь, ощущая себя придурком, даже после того, как вернувшийся в гостиную Тайлер начал подключать к телевизору игровую систему. Мое обещание обучить Кэссиди верховой езде столь сильно ранило ее, что девушка, интересующаяся, почему я не одет как ковбой, бесследно исчезла? Все внутри меня взывало пойти и поговорить с ней, но из ванной послышался звук льющейся воды. Я развернулся к Таю, сказал, что посмотрю, как он играет, и плюхнулся на диван. Слушая журчание воды, пытался не представлять себе Кэссиди в душе. Сделать это было нереально, поэтому я усиленно пялился в экран, глядя на то, как Тайлер отстреливает персонажей, и старался не думать о Кэссиди и стояке, который прикрывал подушкой.
Кэссиди вышла к нам почти через час, с распущенными волнистыми волосами и легким макияжем. Очень красивая. Без вечернего макияжа ее медовые глаза казались ярче, а на носу виднелась россыпь светлых веснушек. Вчера она была бесподобна, спору нет. У меня при виде ее захватило дух. И все же я предпочитаю вот такую почти натуральность. Кэссиди надела джинсы с подворотами до икр, зеленые конверсы и черную концертную футболку группы Boston. Boston! Эта девочка само совершенство.
– Я готова, Тай.
Она только вошла в комнату и еще не посмотрела на меня. Я ждал взгляда Кэссиди, но радовался возможности втайне полюбоваться ею. Успел заметить, что нижняя губа у нее чуть полнее верхней и нос идеальнее некуда. Ее взгляд упал на меня и тут же метнулся к Тайлеру, щеки вспыхнули, и мои губы растянулись в улыбке. Она тоже чувствует притяжение между нами. Кэссиди начала покусывать губу, снова наведя меня на мысли о том, каково будет ее зацеловать. Впервые в жизни меня обуревало столь страстное желание целовать девушку.
– Тайлер! – топнула ногой Кэссиди.
Он оторвался от экрана, чтобы взглянуть на нее, и вернул внимание к телевизору.
– Чего?
– Я готова. Мы идем или нет?
– Идем. Дай мне только закончить игру. Минут восемь осталось.
Я сидел на диване, и Кэссиди могла присесть рядом, но она посмотрела на свободное место, развернулась и ушла в спальню. Она не показывалась, пока Тайлер не сыграл еще два раунда, и вышла, только когда он сам за ней зашел.
Я прокатил их по всему Остину. Кэссиди была вежлива и отвечала на мои вопросы, но разговор со мной не поддерживала и всегда держалась поближе к Таю и подальше от меня. Возможно, я ошибся, и она не чувствует необъяснимой связи между нами. Во всяком случае, по ней не видно, чтобы она испытывала потребность прикоснуться ко мне. Я же еле удерживался от того, чтобы схватить ее за руку, прижать к себе и не отпускать.
На обратной дороге Кэссиди попросила остановиться у супермаркета. После того как она в третий раз закатила глаза на выбранные нами продукты, мы доверили покупки ей.
– Не переживай, – шепнул Тайлер мне, пока Кэссиди сравнивала две упаковки говяжьего фарша, – она готовит себе с шести лет. В готовке она лучше моей мамы.
Я и не волновался. Но от этого мне тоже хотелось ее оградить. Мы с отцом частенько работали на ранчо с утра до ночи, и в кухне я помогал только с мытьем посуды, ежедневно благодарю маму и сестер за еду. Не представляю, как бы готовил себе еду ребенком. При встрече еще раз поблагодарю родных.
Кэссиди позволила нам донести покупки, но не дала их разложить, сразу приступив к приготовлению ужина на троих. Лежа на диване, я провожал взглядом каждое ее движение, а Тайлер опять сел играть. В какой-то момент Кэссиди, забывшись, начала пританцовывать, но, к сожалению, быстро опомнилась. Я не видел ничего очаровательнее этого! Когда Тайлер ушел с головой в игру, я поднялся, прошел на кухню и встал у Кэссиди за спиной.
– Тебе помочь?
Она мгновенно напряглась, затем, расслабившись, повернула ко мне голову.
– Нет, не надо, спасибо.
– Ну хоть с чем-нибудь?
Кэссиди смотрела на меня с тем странным выражением в глазах, что я уже видел утром: со смятением и болью.
– Да, конечно. Можешь сделать салат.
Она вынула из холодильника овощи, принесла их мне и добавила к ним из миски на столе.
– Нарежь кубиками и… подожди, ты любишь авокадо?
– Родная, я всеяден.
Уголки ее губ приподнялись, щеки порозовели. Улыбнувшись про себя, я мысленно сделал заметку называть ее так почаще.
– Все же, если ты не любишь авокадо, я положу его только себе.
Я выхватил фрукт у нее из руки и озадаченно рассмотрел.
– Как я уже сказал, я ем все, но как это резать?
Кэссиди со смехом забрала у меня авокадо и подвинула мне огурец и помидор.
– Сначала их нарежь, потом разберемся с авокадо. – Она вручила мне нож и отвернулась к плите.
Овощи я резал криворуко, но находиться рядом с Кэссиди в кухне, видеть не сходившую с ее губ улыбку было потрясающе. А еда-то как пахла, м-м-м!
– Вроде правильно нарезал.
– Как можно нарезать овощи для салата неправильно? – Она повернулась посмотреть на творение моих рук. – Неплохо. Никогда раньше не шинковал?
Я покачал головой, и она улыбнулась:
– Правда? Тогда молодец. Давай покажу, как резать авокадо.
Кэссиди достала два плода и протянула мне один, затем взяла нож. Не буду кривить душой, я нарочно никак не мог выколупать косточку, чтобы Кэссиди подошла ко мне, обхватила мои ладони и показала, как это сделать. При соприкосновении наших рук у нее сбилось дыхание. Пришлось отвернуться, чтобы она не увидела, что я улыбаюсь во все тридцать два зуба.
Черт, да!
Закончив с авокадо, Кэссиди попросила достать блюда и тарелки, а сама пошла к плите. Меня она, стоило покоситься на плиту, разворачивала, не позволяя увидеть свои секретные блюда. Не знаю, что с ней происходило весь день, но сейчас она вела себя со мной как утром. И с каждой ее улыбкой и прикосновением я влюблялся в нее все сильнее.
Я тронул ее руку, призывая посмотреть на меня, и, встретившись с ней взглядом, чуть не позабыл, что хотел спросить.
– Утром я тебя расстроил? Прости, я ненамеренно. Я не знал о твоем отце.
Кэссиди опустила взгляд и вернулась к плите.
– Тебе неоткуда было знать. И чем, по-твоему, ты расстроил меня?
– Обещанием научить тебя ездить верхом.
Она вздохнула и мотнула головой.
– Нет, Гейдж, меня не это расстроило. Я с удовольствием научусь ездить верхом, если ты захочешь меня потренировать.
Разве я предложил бы ей то, чего не хочу? Плохо будет, если я спрошу, как связаны лошади и ее отец?
– Конечно, потренирую. Не вопрос. Я помню слова Тая, но, мне кажется, ранчо тебе понравится. Жду не дождусь, когда свожу тебя туда. – Ох, перебор, чувак. Перебор.
– Здорово. – Кэссиди взяла ложку, положила ее обратно, оперлась ладонями о стойку и лишь тогда посмотрела на меня. Ее рот приоткрылся, между сведенными бровями образовалась морщинка. Взгляд скользнул в гостиную, к Тайлеру, и вернулся ко мне.
– Ужин почти готов, – тихо сказала она. – Поставишь салат на стол?
Повернувшись лицом к гостиной с салатницами в руках, я еле сдержал вздох. За нами наблюдал Тай. Позже будет выносить мне мозги.
Кэссиди приготовила фетучини «Альфредо» с жареной курицей. Пальчики оближешь! Согласен с братом, это блюдо получилось у нее лучше, чем у тети Стеф. Оно такое же вкусное, как у моей мамы.
Я поднялся помочь Кэссиди с мытьем посуды, но Тайлер тоже встал и преградил мне путь.
– Я серьезно, бро. Она моя.
– Я слышал тебя в первый раз.
– Хорошо слышал?
Я бросил взгляд на Кэссиди:
– Хорошо. Но ты сам привез ее сюда. Предлагаешь не общаться с ней и не помогать с посудой, когда она готовит нам еду? Если мы будем жить вместе, прими тот факт, что я буду с ней дружить.
Тай несколько секунд молчал и улыбался, пока Кэссиди не вернулась на кухню.
– Я не против вашей дружбы. Просто не забывай, что именно я, а не ты каждый божий день был рядом с ней последние одиннадцать лет. Я вижу, как ты на нее смотришь, Гейдж. Я не слепой.
Кэссиди
– Я подустала, пойду лягу. Спасибо, что показал город, Гейдж.
Тай встал и подошел ко мне.
– Лечь с тобой?
Я покосилась на Гейджа за его спиной, в открытую сверлившего брата взглядом.
– Нет, поболтайте. Вы столько лет не виделись. Увидимся утром.
– Сладких снов, Кэссиди, – сказал Гейдж.
Я улыбнулась и, как дурочка, помахала ему рукой.
– Спокойной ночи.
Тайлер обнял меня, а Гейдж позади него подмигнул.
У меня от этого парня сплошное смятение в душе!
Я пошла в нашу с Таем ванную ополоснуть лицо и почистить зубы, после чего натянула пижаму и забралась в постель. До меня доносились голоса болтающих парней, засмеялся Гейдж. Его смех согревающей волной прошелся по телу. Вздохнув, я перевернулась на бок. Совсем его не понимаю. У него есть девушка, но вчера он чуть не поцеловал меня. А этим утром сначала вовсю со мной флиртовал, а потом, когда мы попросили показать нам город, сделал недовольное лицо. Тайлер, поговорив с ним, объяснил, что Гейдж против того, чтобы я жила с ними. Но почему тогда этим вечером в кухне он не переставая улыбался мне и прикасался при любой возможности? Как это понимать? Я даже не знаю, как себя с ним вести.
Наверное, я уснула, поскольку позже, когда Тай скользнул в постель, чувствовала себя сонной и заторможенной.
– Прости, не хотел тебя разбудить, – тихо извинился он.
– Ничего. Я собиралась дождаться тебя, но, похоже, устала сильнее, чем думала.
Тайлер притянул меня к себе и заключил в объятия.
– Последние дни выдались долгими, тебе нужно выспаться.
– Ты прав. Вы хорошо пообщались?
– Да. Приятно снова вот так болтать. Давненько мы не собирались.
– Прости, что все порчу. Не нужно было брать меня с собой.
Он отстранился, чтобы взглянуть в мое лицо:
– Кэсси, я буду брать тебя с собой везде и всегда, куда бы ни отправился. Не волнуйся насчет Гейджа, он отойдет. Дело не в том, что ты ему не нравишься. Он просто боится, что твое проживание с нами внесет разлад в его отношения с Бринн.
– Я этого не хочу. – Еще как хочу! Я не знала ревности, пока вчера не познакомилась с Гейджем. Мерзкое чувство. – После восемнадцатилетия я найду себе жилье, Тай.
– Даже не думай. Я хочу, чтобы ты была рядом, а Гейдж перебесится. Поняла?
Я прильнула к его груди и кивнула.
– Люблю тебя.
Тайлер снова чуть отстранился и поднял мое лицо к своему.
– Я тоже люблю тебя, Кэсси.
Его губы накрыли мои, и я отпрянула, уперев ладони ему в грудь.
– Что ты творишь?! – Мы спали вместе бесчисленное множество раз, но никогда раньше не целовались.
– Прости! Я думал, ты этого хотела.
– С чего ты это взял? – О боже, что только что было?!
Он вздохнул и перестал меня удерживать.
– Не знаю, что на меня нашло. Прости, сглупил.
– Ты для этого взял меня в Техас?
– Нет-нет, клянусь! Ты моя лучшая подруга, я бы никогда не оставил тебя там. Я правда сглупил, прости.
Я выползла из кровати и схватила свою подушку.
– Посплю сегодня на диване.
– Нет! Кэсси, не делай этого. Пожалуйста, прости.
– Все хорошо. Действительно, дни выдались долгими. Для нас обоих. Мы очень устали и плохо соображаем.
– Кэсси… – Тайлер вздохнул и тоже выбрался из кровати. – Не знаю, какой черт меня дернул это сделать. Прости! – Он приобнял меня и тут же отступил. – Пожалуйста, вернись в постель.
– Все хорошо, поверь. Но сегодня я посплю на диване. Так будет лучше. Завтра вернусь сюда.
– Тогда я пойду спать в гостиной, а ты спи здесь.
Я положила ладонь ему на грудь и легонько толкнула к кровати.
– Ты рост-то наш сравни. Я мелкая, диван практически создан для меня. Спокойной ночи, Тай. До утра.
3
Гейдж
Мне не спалось. Воротило от мыслей о том, чем в это время заняты Тайлер и Кэссиди. Самое поганое, перед уходом Тай заявил, что идет ее трахать. Ах нет, простите, вставить ей. Заявил как ни в чем не бывало: «Пойду вставлю своей девушке», – и сразу свалил. Такую девушку, как Кэссиди, нужно любить и обожать, а не вставлять ей. Понятное дело, брат намеренно меня достает – сомневаюсь, что он ведет себя с ней настолько неуважительно, – но я ведусь на это и сейчас в гребаных метаниях по спальне проделаю в полу дыру. А за ужином что была за фигня? Мне казалось, в кухне я добился некого прогресса: Кэссиди вновь флиртовала со мной, обменивалась шуточками и улыбалась так, будто занимательнее парня в жизни не видела. Затем мы сели ужинать, и она опять превратилась в вежливую и незаинтересованную девушку. Я так психологическую травму получу!
Сделав успокаивающий вдох, я пошел на кухню попить воды. Пытался сдержаться, но куда там – глаза предательски уставились на дверь спальни Тая и Кэссиди. Руки чесались выбить ее и утащить Кэссиди в свою постель. И чтоб Тайлер не смел ее касаться! Господи боже, когда это я заделался таким собственником? Скоро превращусь в пещерного человека, надеру Таю задницу и заявлю на его девушку свои права. Я отвернулся от двери и чуть не подавился: милая Кэссиди спала в гостиной на диване. Опустошив стакан, я тихо приблизился к ней и улыбнулся. Она свернулась клубочком в уголке дивана, поджав ноги и крепко прижав к груди руки. На ней была футболка – наверное, Тайлера.
Одна часть меня радовалась, поскольку я не ожидал увидеть Кэссиди на диване в гостиной после секса с Таем, а другая злилась, так как Тай чем-то ее расстроил, раз она почувствовала потребность спать здесь. Я позвал Кэссиди по имени и нежно тронул за плечо. Не получив ответа, поднял на руки и отнес в свою комнату. Я таскал тюки сена и поэтому довольно силен. Но Кэссиди совсем невесомая и такая худенькая, что прощупываются все косточки. Не хочу даже вспоминать, как на фотографиях у нее выпирали лопатки и позвоночник. Или ей запрещали готовить, или в доме не было еды. Кэссиди явно недоедала. Буду следить за тем, чтобы у нас тут всегда было вдоволь продуктов. Кэссиди нужно набрать не меньше двадцати фунтов[4 - В американском фунте примерно 450 г.], чтобы выглядеть здоровой.
Я откинул покрывала, опустил Кэссиди на простыни и накрыл одеялом. Убрал за ушко упавшие на лицо волосы – они мешали любоваться ею. Какая же она красивая! Ужасно хотелось скользнуть к ней под одеяло и обнимать всю ночь напролет, но наутро мне грозили или взбучка от нее, или тумаки от брата. Страшась, что Кэссиди проснется и застукает меня за ее разглядыванием, я отошел к комоду, надел спортивные шорты и потопал к дивану в гостиной. Еле сдержал стон, когда улегся на него и меня обволок аромат Кэссиди, впитавшийся в подушку. Как Тай засыпает с ней ночью в одной постели? Я не могу расслабиться, зная, что она лежит в моей кровати, разделенная со мной парочкой стен.
* * *
– Гейдж. – Кто-то коснулся моей руки. – Гейдж.
Ничего себе сон – один из лучших. Я даже чувствую ее сладостный аромат.
– Гейдж, просыпайся!
Из-под головы выдернули подушку, и она ударилась о жесткий подлокотник дивана.
– Какого черта? – продрал я глаза.
Передо мной стояла Кэссиди, судорожно прижимая к груди подушку.
– О, Кэсс, прости.
Она закатила глаза и усмехнулась.
– Я уже говорила, меня чертыханиями не смутить.
Ну да. Но мама дала бы мне подзатыльник за подобные слова в присутствии девушки. Я улыбнулся:
– Доброе утро.
– Вставай, скоро проснется Тай. И, Гейдж, переставай таскать меня в свою постель. Однажды он узнает и взбесится.
– Не знаю, что между вами происходит, что временами ты ночуешь в гостиной, но это неправильно. Тайлер – парень, и это он должен спать тут, если у вас не все гладко.
К тому же Кэссиди в моей постели – чудесное зрелище. С тех пор как они приехали месяц назад, я уже в пятнадцатый раз обнаруживаю ее спящей на диване. И это не считая тех дней, когда я вижу ее в гостиной лишь утром, отправляясь на пробежку.
– Но я прихожу сюда спать не для того, чтобы ты меня подменял. Продолжишь в том же духе, и я начну спать в ванне. А теперь поднимайся.
Отойдя от дивана, Кэссиди складывала одеяло, которое купила специально для ночевки в гостиной. Я забрал у нее одеяло, убрал в шкаф и потопал в свою комнату переодеться на пробежку. Отсоединив мобильный от зарядного устройства и мельком увидев дату на дисплее, помчался на кухню.
Кэссиди делала кофе, стоя ко мне спиной.
– С днем рождения, Кэссиди, – обнял я ее.
Объятия стали частью нашего утреннего ритуала. Каждый день один из нас готовил кофе, и Кэссиди подходила ко мне за «утренними обнимашками», как она это называла. Мило, да? Обожаю эти мгновения. Тайлер не пилит меня за то, что я рядом с Кэссиди, поскольку просто-напросто этого не видит. Но этим утром она не обняла меня в ответ, продолжая заниматься кофе, хотя я не выпускал ее из рук.
Вспомнив, какой это день для нее, я выругался про себя. Развернул Кэссиди к себе, заключил ее лицо в ладони и наклонился поймать ее взгляд.
– Сегодня непростой день для тебя, родная?
Она кивнула, печально улыбнувшись. Обвила меня руками за пояс:
– Я в порядке, но мне и правда тяжело. Хотелось бы, чтобы он был рядом.
– Понимаю. – Услышав шаги в комнате Тайлера, я выпустил Кэссиди из рук и нажал «пуск» на кофейнике. – Какие на сегодня планы? Тату, сигареты, голосование? – подмигнул я Кэссиди, тихонько пихнув ее в плечо.
– Дурак. Ни первое, ни второе, ни третье. В планах ничего особенного, но нужно обязательно сходить в банк. Теперь, когда мне восемнадцать, я могу пользоваться открытым на мое имя счетом.
– У тебя есть банковский счет?
– Да. Перед смертью папа открыл на мое имя два счета: сберегательный и учебный, для оплаты университета. Я могла воспользоваться ими только после восемнадцатилетия. Мне нужны были деньги, но, когда я в шестнадцать заикнулась о подработке, мама… ну, запретила мне работать.
Я скрипнул зубами и расслабил ладони, готовые сжаться в кулаки.
– Тебя подбросить до банка? Ты, конечно, можешь подождать Тая, но у меня сегодня нет занятий, так что могу подвезти тебя прямо с утра.
– Это будет здорово. Спасибо, Гейдж.
Она начала разливать кофе: нам с ней – в обычные кружки, а Тайлеру – в кружку-термос. Как только она закончила с этим, вышел Тай, схватил ее за руку и утащил в их комнату. К моей радости, они там пробыли не больше двух минут – за это время ничего такого они бы сделать не успели.
– Как ты, бро? – Тайлер отодвинул меня плечом, чтобы взять свою кружку. – Позаботишься сегодня утром о моей женщине?
Наверное, они не помирились, раз он опять при мне строит из себя собственника.
– Конечно. После пробежки отвезу Кэссиди в банк, она там разберется с чем надо. – Я осмотрел коридор и вернул взгляд к Таю. – Все в силе? Вечером идем праздновать?
– Ага. Всем позвонил?
– Да. Большинство придет. Джеки, Дана и Лэни точно будут. Плюс Адам, Итан, Грант и кто-то там еще.
– Хорошо. Увидимся днем.
– Пока.
Я сел за стол и начал пить кофе, ожидая, что ко мне присоединится Кэссиди – это тоже часть нашего утреннего ритуала. Но она прибежала на кухню, сверкнула улыбкой, сграбастала кружку с кофе и убежала к себе. Двумя минутами позже послышался звук льющейся воды. Я поставил пустую кружку в раковину и отправился на пробежку.
Когда я вернулся, Кэссиди сидела на кухонной стойке с бутылкой воды в руке для меня. Я благодарно сжал ее колено и припал к горлышку бутылки, глотая воду. Ловя на себе взгляд Кэссиди, еле сдерживал улыбку. Я до сих пор не понимал, в каких они с Тайлером отношениях. Если они и вправду встречаются, то пара из них страннее некуда. Кэссиди почти не отходит от Тая, но он говорит о ней, как о своей девушке, только в ее отсутствие. И даже тогда, по-моему, просто напоминает мне, чтобы я на нее не зарился. В течение дня мы с Кэссиди по-дружески подшучиваем друг над другом и только по утрам, оставаясь наедине, чуток флиртуем. Но временами она смотрит на меня с обидой и держится отстраненно. Сегодня не один из таких дней. Она тиха и подавлена, но я знаю, что не из-за меня.
После душа я нашел ее на том же самом месте, на стойке, и плюхнулся рядом. Сидел молча подле, пока она не прильнула ко мне, положив голову на плечо. Несколько минут прошло в тишине. Мне так сильно хотелось обнять Кэссиди, что покалывало руку, но я боялся потревожить ее и держал конечность при себе. И правильно делал. Вскоре она вздохнула и села прямо.
– Готова?
Кэссиди кивнула и, соскользнув со стойки, посмотрела на меня выжидающе.
– Обещаю, тебя ждет хороший день.
– Знаю.
Она хранила молчание до самого банка, а там сотрудник позвал ее в свой кабинет. Тогда Кэссиди вдруг вцепилась в меня и потащила с собой. Она дрожала всем телом. Я никогда не позволял себе такого, но, когда мы сели перед сотрудником банка, переплел наши с ней пальцы и улыбнулся от облегчения – Кэссиди не высвободила руку, а лишь сильнее сжала мою ладонь.
– Хмм… Кэссиди Джеймсон?
– Верно.
– Похоже, владелец счета снял все деньги на прошлой неделе.
Кэссиди побелела как полотно и сразу перестала дрожать.
– Это невозможно, – заикаясь, проговорила она. – Счет открыл мой отец. Он умер двенадцать лет назад.
Мужчина посмотрел на нее, нахмурившись. Потом начал печатать что-то на компьютере.
– Карен Джеймсон Кросс ваша мать?
– Да.
– Должно быть, она стала владельцем счета после смерти вашего отца. – Его пальцы снова забегали по клавишам. – Да, так и есть. Счета были переведены на ее имя, и она сняла деньги с обоих счетов в прошлый четверг.
– Вы можете сказать, сколько денег она сняла? – процедила Кэссиди.
– Конечно. Секунду. – Он с минуту печатал.
Я не сводил с Кэссиди глаз. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. Происходящее не укладывалось в голове.
Сотрудник банка распечатал страницу и подтолкнул ее к нам по столу. Сумма с двух счетов, которую он обвел ручкой, была под сотню тысяч.
Кэссиди выдохнула так, будто получила удар в живот, и я сжал ее руку.
– Простите, сэр, – начал я, – но это, вероятно, ошибка. Эта женщина не должна была иметь доступ к этим деньгам.
– Она ведь ваша мать, мисс Джеймсон?
Кэссиди окаменела и расширенными глазами уставилась в пол.
– Она недостойна называться матерью, – отозвался я.
– И все же она оставалась законным опекуном? – Мужчина заметно вспотел и потянулся к телефону.
Кэссиди вскочила.
– Пусть оставит их себе, – выпалила она и метнулась к двери.
Я догнал ее только у дверей лобби:
– Кэсс, посмотри на меня.
Она развернулась, и мое сердце ухнуло вниз. Снова эта безэмоциональная маска.
– Поговори со мной.
– Тут не о чем говорить. Она забрала деньги. Точка.
– Что я могу сделать?
– Ничего. – Кэссиди дернула плечом, сбрасывая мою ладонь, и направилась к пикапу. – Переживу. Пойду работать.
Я прикусил язык, придержал для нее пассажирскую дверь и сел за руль.
– Поговори со мной, Кэсс. Я знаю, ты сильно расстроена, не делай вид, будто это не так.
– Что ты хочешь от меня услышать, Гейдж? – сорвалась Кэссиди, воюя с ремнем безопасности.
Я забрал ремень из ее рук и сам пристегнул. Раздраженно фыркнув, она откинулась на спинку сиденья и сжала губы в тонкую линию. Я завел мотор, включил кондиционер и, не трогаясь с места, просто смотрел на Кэссиди в надежде, что она откроется мне. Мы могли болтать часами, но если дело касалось чего-то личного, то она сразу замыкалась в себе и бежала к Тайлеру. Каждый. Гребаный. Раз. Пиликнул ее мобильный. Пока Кэссиди пыталась нашарить его в сумочке, он снова пиликнул. Она прочитала сообщение, изумленно открыла рот, дрожащими пальцами потыкала в экран и поднесла телефон к уху. Ее глаза наполнились слезами.
– Тай, – сдавленно произнесла она. – Тай, пожалуйста, перезвони мне.
По ее щекам текли слезы. Я впервые видел Кэссиди плачущей.
– Кэсс. – Мне нестерпимо хотелось обнять ее. Я отстегнул ремень безопасности и притянул Кэссиди к себе. – Пожалуйста, поговори со мной. Кто тебе написал?
Кэссиди сотрясали рыдания. Она вцепилась в мою руку, но на слова не реагировала. Я взял лежавший у нее на коленях мобильный. Дал время остановить меня, после чего открыл сообщения и перечитал их дважды, чтобы убедиться, что глаза не обманывают меня.
Мама: Только что звонили из банка. Сказали, ты хотела снять деньги со счетов. Ты правда думаешь, что заслуживаешь их? Я восемнадцать лет тебя терпела, так что пора за это заплатить.
Мама: О! Чуть не забыла… Счастливого ты-убила-своего-отца дня рождения!
Выругавшись, я крепче прижал к себе Кэссиди.
– Мне так жаль. Ты не заслуживаешь этого. – Я обхватил ее лицо ладонями и заглянул в глаза цвета виски. От слез этой девочки рвалось сердце. – Ты потрясающая. Ты идеальная. А твоя мама – жалкое подобие человека.
– Ты не знаешь, почему она ненавидит меня, – плача, проговорила Кэссиди и зарылась лицом в мою грудь. – Я могу понять, почему она запила, но не понимаю, как она могла привести в наш дом Джеффа, полностью бросить меня и… и… – Из ее груди вырвалось рыдание, и она попыталась отстраниться, но я удержал.
Мне нечего было сказать. Если бы существовали слова, способные в это мгновение утешить Кэссиди, я бы сказал их все. Но ей не нужны слова. Ей нужны человеческое тепло и участие. Я прислонился спиной к водительской двери и перетянул Кэссиди на себя, прижав к груди. Своими объятиями я пытался дать ей почувствовать то, чего не позволял себе произнести. Что такой как она нет во всем свете; что она дорога и желанна; что я люблю ее всем сердцем. Больше нет смысла обманывать самого себя. Я ни капли не сомневаюсь в своих чувствах к Кэссиди. Она завладела моими мыслями и сердцем так, как я и представить не мог. И, черт побери, это мне тоже по душе.
Зазвонил ее мобильный, и она резко выпрямилась.
– Тай? – Короткая пауза. – Ты мне нужен. Можешь вернуться домой?
И мое сердце разбилось.
– Увидимся там. Люблю тебя. – Кэссиди вытерла глаза, и на ее лице вновь застыла маска безразличия.
Я сдержал горький вздох, сдал назад и поехал домой. Больно слышать, как девушка твоей мечты говорит другому, что любит его и нуждается в нем.
Дорога домой прошла в неловком молчании. Мне хотелось коснуться Кэссиди, взять ее за руку, переплести наши пальцы. Но ей бы это не помогло, поскольку я не тот, кто всегда поддерживал ее в тяжелое время. На стоянке, увидев джип Тайлера, она выпрыгнула из пикапа прежде, чем я поставил машину на ручник, и понеслась домой. Я побежал за ней, но тут же об этом пожалел. Тай распахнул дверь, и Кэссиди бросилась в его объятия, обвила руками шею и уткнулась лицом в грудь. Он шептал ей что-то, ведя по коридору в их комнату, и, хотя мне хотелось быть где угодно, только не рядом с ними, я не смог заставить себя уйти. Неважно, что я не нужен Кэссиди. Мне нужно знать, что с ней все хорошо. Поэтому, опустившись на диван, я терпеливо ждал.
Они вышли к тому времени, когда нам уже пора было идти на праздничный ужин. Дверь их комнаты распахнулась, и у меня отпала челюсть: Кэссиди шла чуть ли не вприпрыжку, с лучезарной улыбкой на лице. Прошедшее утро привиделось мне? Или они так славно провели время… Проехали, я не хочу даже думать об этом.
– Тай сказал, мы ужинаем не дома. Ты готов? – Она сверкнула улыбкой.
– Эм… да. Наверное.
– Оу. Ты не обязан идти, если не хочешь. Я все понимаю.
Что это она понимает?
– Нет, я иду.
– Правда? – Кэссиди выглядела искренне удивленной. У нее загорелись глаза, улыбка изменилась – потеплела, став еще прекраснее, – а потом вдруг погасла. – Я знаю, что тебя это беспокоит, – тихо проговорила она, – но я найду работу, и вам с Таем больше не придется за меня платить. Прости, что сегодня тебя потревожила.
Какого. Черта? Что, блин, простите?! Откуда у нее такие дурацкие мысли? Я не успел ее ни о чем спросить, так как в гостиную вошел Тайлер:
– Готова, именинница?
Кэссиди закатила глаза. Она смеялась, когда мы покидали квартиру.
Уверен, к концу ужина я уже выбесил брата тем, что весь вечер не мог отвести от Кэссиди глаз. Она и так-то не желала праздновать свой день рождения, поэтому после утренних событий я готовился отменять дружеское застолье. Но нет, она сидела за столом невероятно очаровательная и счастливая. Никому бы и в голову не пришло, что у нее что-то стряслось или что сегодняшний день был для нее невообразимо тяжелым. Что утром она не выдержала и сорвалась, а это, как я понял, бывает с ней крайне редко. И это выносило мне мозг. Кэссиди выглядела счастливой донельзя. У нее щеки должны болеть от улыбок и смеха. А когда Лэни слезно рассказала о том, что ее бросил парень, Кэссиди опечалилась и предложила устроить с девчонками пижамную вечеринку, дабы та побыстрее оправилась после разрыва с придурком. Это был ее день, притом тяжелый, но Кэссиди не думала о себе от слова вообще. И хотя мне хотелось увести ее отсюда и дать время и возможность погоревать и позлиться, в такие мгновения, как эти, я лишь сильнее влюблялся в нее.
4
Кэссиди
Завалившись на диван, я тяжко вздохнула. Слава богу, парней большую часть дня не будет. Отдохну! В попытках избежать стояка Тайлера – не заметить который просто нереально – и Гейджа, знающего, что я ночую в гостиной, я почти не смыкаю глаз. В последнее время у нас уже сложился привычный и уютный уклад, и чаще всего спокойствие ничем не нарушалось. Увы, сегодня не тот день.
* * *
Я проснулась рано и решила пройтись по улице. После того как Тайлер помог мне вчера оправиться от шока, вызванного тем, что мама забрала оставленные мне папой деньги, я, как обычно, сделала беззаботное лицо и отправилась праздновать свой день рождения. Я позволила себе проявить слабость и расклеиться перед Гейджем. Это на меня не похоже. В тяжелые минуты со мной не было никого, кроме Тая, и, хотя Гейджу известно, какая у меня дома была жизнь, он никогда не поймет, через что я прошла. В отличие от Тайлера. Но, как я уже говорила, я давным-давно уяснила: слезы вызывают более жестокие и длительные побои. Я не плакала с подросткового возраста. И тут вдруг вчера в машине Гейджа почему-то не сдержалась.
Не знаю, что послужило последней каплей: увиденное Гейджем бессердечие моей мамы или ее жестокие сообщения. Но, как бы то ни было, я разрыдалась, и Гейдж держал меня в своих руках, утешая. Если бы Тай не перезвонил, я бы на весь день осталась в объятиях Гейджа. В кольце его рук я впервые со смерти папы чувствовала себя цельной. Хотелось, чтобы это ощущение никогда не проходило. Но оно прошло, и вечером Гейдж опять перестал со мной говорить.
Вероятно, я замучила Тайлера вопросами о Гейдже. По словам Тая, Гейдж примирился с моим присутствием, но порой мне кажется, что между нами нечто большее, чем просто его терпимость ко мне. А может, я так сильно его желаю, что по глупости думаю, будто он тоже меня хочет. Может, мне чудится, что Гейдж всегда старается придвинуться ко мне и что по утрам, перед пробуждением Тайлера, выглядит очень счастливым. Может, он болтает со мной часы напролет, пристроившись рядом на диване, потому что чувствует себя обязанным, так как я соседствую с ним и готовлю ему. Сначала я думала, что он держится на расстоянии из-за своей девушки, но это предположение кануло в Лету через пару недель после нашего переезда к нему. На самом деле Гейдж не встречается с Бринн. Я нечаянно услышала, как он рассказывал Таю об их кошмарных свиданиях в конце прошлого учебного года. Не буду лгать, я потом несколько часов улыбалась, как ненормальная. Гейдж свободен! Однако на следующее утро он не вышел к нашим обнимашкам и кофе и целых три дня не разговаривал со мной.
Меня выматывают эти его заигрывания, а потом избегания. Я частенько жалею о проскакивающих между нами искрах. Без них моя жизнь была бы куда проще. Я ощущаю его присутствие физически: стоит ему появиться в комнате, как волоски у меня на шее встают дыбом. Меня это сводит с ума. Масла в огонь подливает еще и то, что сексуальнее Гейджа парня не найти. А какой он обворожительный при общении! Неужели это тот самый пресловутый южный шарм? Милостивый боже, он бесподобен! И Гейдж не пытается быть джентльменом, у него это выходит естественно, само собой. Так смешно, когда он ругнется, а потом осознает, что я рядом. Глаза у него становятся большие, как плошки. Бывает, он даже вздрагивает – боится получить от мамы подзатыльник. Умереть не встать. Но когда он зовет меня «родная», я таю. Над любым другим парнем посмеялась бы, но у Гейджа это слово звучит лаской, и я это обожаю.
Я все в нем обожаю.
Я его обожаю.
И пока не знаю, что с этим делать. Хорошо хоть Тайлер во время наших разговоров напоминает мне о том, что я для Гейджа обуза. Это помогает мне днем не терять голову при Гейдже. На большее меня обычно не хватает, потом я все равно позволяю себе расслабиться в его обществе, и тогда случается что-то вроде вчерашнего.
Подняв взгляд, я увидела неподалеку «Старбакс» и решила посидеть в кофейне и поразмышлять над тем, что делать после рухнувших планов. Я открыла кошелек. Супер. Целых десять долларов на жизнь. Тайлер, конечно, ни в чем мне не откажет, но я и так живу за счет его родителей и Гейджа и не хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Бросив еще один взгляд на кошелек, я решилась. Десять долларов или нет, а мне нужна поблажка.
Я подошла к стойке заказа и стала ждать, когда освободится бариста. Девушка уже разворачивалась ко мне, но тут к ней вышла взбешенная женщина – видно, менеджер.
– Невероятно! Только что уволились Виктория с Коди! Я им все утро названиваю, как сумасшедшая, и что они говорят, подняв трубку? Они не вернутся! – Женщина в сердцах шмякнула на стойку беспроводной телефон и тут же подхватила обратно – проверить, не сломала ли чего.
– Вы серьезно? – побледнела девушка-бариста.
– Они половина моего утреннего персонала. По утрам никто работать не может. У всех учеба!
– Прошу прощения?
И бариста, и менеджер вздрогнули. Обе даже не заметили меня. На лице женщины мгновенно расцвела улыбка.
– Добро пожаловать! Что будете заказывать?
– Не отказалась бы от заявления на работу.
– Прости, милая, но я не потяну очередную студентку. Мне нужны сотрудники на полный рабочий день.
– Тогда вам повезло. У меня свободен каждый день, всю неделю, – ответила я с улыбкой, чтобы не показаться грубой.
– Мне нужен человек на утренние часы, с понедельника по субботу включительно, – чуть не с вызовом заявила менеджер. – На шесть часов в будни и на четыре – в субботу.
– Отлично. Я жаворонок, – присочинила я.
Женщина оглядела меня, выгнув бровь:
– Ты когда-нибудь работала в «Старбаксе» или любой другой кофейне?
– Нет, мэм.
– А вообще где-нибудь подрабатывала?
– Нет. Но я настроена решительно и готова влиться в работу, – нечаянно скаламбурила я.
– Если я решу тебя взять, то когда ты сможешь приступить к стажировке?
– Прямо сейчас.
Она ответила мне еще одной широкой улыбкой и кивнула на заднюю дверь, из которой недавно вышла.
– Пойдем поговорим.
* * *
Менеджер провела со мной в кабинете почти часовое собеседование, после чего сказала купить необходимую униформу и вернуться через пять часов на обучение. После недельной стажировки и двух уроков по обслуживанию клиентов я стала открывать кафе с понедельника по субботу, как и было обговорено.
Парни с воодушевлением отнеслись к тому, что я теперь чем-то занята, но Тайлер вскоре начал бурчать, что каждое утро просыпается без меня. Я на это закатываю глаза. Вряд ли наше совместное утреннее пробуждение можно назвать лучшей частью его дня, поскольку Тай сразу засыпает, а я иду на кухню пообщаться с Гейджем. Но Тайлер мой лучший друг. Хочется ему побурчать – пусть бурчит. С Гейджем же мы больше не пьем вместе кофе, но утренние обнимашки никуда не делись. Теперь я их получаю перед тем, как выпрыгнуть из его пикапа, когда он подвозит меня до «Старбакса».
Сначала я отказывалась от помощи Гейджа, но он очень рано просыпается по утрам, и, по его словам, какие-то полчаса для него значения не имеют. Если честно, думаю, они с Тайлером в ужасе от мысли, что я буду пешком идти до работы по темноте, а это добрых полмили. Днем-то они в этом проблемы не видят. Хотя и выбора у них нет – у обоих в будни занятия в университете.
Теперь у нас так заведено: по утрам Гейдж подбрасывает меня до «Старбакса», после работы я возвращаюсь домой и, пока никого нет, досыпаю свои часы, а потом делаю для всех ужин. Поначалу я готовила на нас троих, но потом их друзья прознали о моей стряпне, и теперь три дня в неделю я готовлю на шестерых до нелепости беспардонных студентов, пока они играют в приставку. К счастью, сегодня не один из этих дней, поскольку я всю ночь не спала и потому отсыпалась.
– Просыпайся, родная, – раздался над ухом глубокий голос Гейджа, и я распахнула глаза.
– Вернулись? – прохрипела я ото сна.
– Уже давненько. У Тайлера сегодня какое-то занятие с группой. Сказал, до одиннадцати его не ждать.
Я бросила взгляд на часы и ахнула. Шесть часов проспала!
– Черт, прости. Сейчас приготовлю ужин.
– Не надо. Ты и так нас балуешь. К тому же я надеялся вытащить тебя сегодня из дома.
– Куда?
– Хочу прокатиться.
У меня вытянулось лицо.
– О. Хорошо.
Гейдж рассмеялся и потянул меня на себя, поднимая с дивана.
– Переоденься. Перекусим по пути.
– Куда поедем?
– Пока не знаю. Посмотрим, куда нас занесет.
Растерянно глянув на него, я поспешила в ванную ополоснуться перед выходом – смыть с себя запах кофе. Несмотря на середину ноября, на улице было довольно тепло, однако я быстренько уяснила, что это тепло бывает обманчивым. Я натянула джинсы с подворотами, тонкую кофту с длинными рукавами и глубоким V-образным вырезом, подхватила куртку и выбежала в гостиную.
– Готова!
Улыбка Гейджа убила меня наповал. Боже мой, какой же он красавчик. Еще и эти его ямочки на щеках. От них я растекаюсь лужицей на полу.
– Что предпочтешь: поужинать где-нибудь или взять бургеры навынос?
– Так и не скажешь мне, куда мы едем?
Гейдж вывел меня из дома, поддерживая ладонью за талию:
– Я сам не знаю, куда мы поедем, Кэсс. Правда. Просто хочу прокатиться с тобой.
– Ладно, не хочешь – не говори. Я за бургеры.
Он со смехом покачал головой и закрыл за мной пассажирскую дверь.
А Гейдж не шутил. Он и правда хотел поколесить. На каждом перекрестке Гейдж спрашивал меня, куда повернуть, и время от времени мы сворачивали на первую попавшуюся дорогу, встретившуюся на нашем пути. Часа через полтора на улице совсем стемнело, и Гейдж остановил машину возле небольшого поля.
– Эм… убьешь меня и прикопаешь в лесу?
– Зачем мне это? Кто меня будет кормить?
Я шлепнула его по руке, скорчив обиженную мордашку:
– Грубиян.
– Ты не торопишься домой?
– Мне все равно, когда мы вернемся. – Ложь. Я не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. Мы опустили стекла и подпевали радио. Я закинула ноги на приборную доску, а Гейдж положил руку на спинку моего сиденья. Между песнями мы подтрунивали друг над другом и, кажется, не переставая, улыбались. Вечер был незатейливым и идеальным. – Решай сам.
– Что ж… – Гейдж поставил машину на ручник, выключил двигатель и вышел.
– Ты куда?
Он обогнул капот и подошел к моей двери. Открыл ее и отступил, давая мне выйти. Потом порылся сзади в салоне и достал покрывало.
– Присоединишься?
Гейдж забрался в кузов пикапа и подал мне руку. Мы уселись, прислонившись спинами к кабине, он укрыл нас покрывалом, и я пристроилась ему под бочок.
Я ошибалась. Вот теперь вечер идеальный.
– Мне тут нравится. Так тихо и мирно.
Гейдж согласно угукнул и покрепче прижал меня к себе.
– Сразу начинаю скучать по ранчо.
– Когда ты туда собираешься?
– Наверное, на Рождество. Поедешь со мной?
– Не знаю, совсем не думала о праздниках. Наверное, буду работать. Но я бы с удовольствием поехала. Ты ведь обещал научить меня верховой езде.
– Я там многому тебя научу. Ездить верхом, заниматься хозяйством, стрелять.
– Стрелять? – Я отстранилась, чтобы посмотреть на него округлившимися глазами. – Из оружия? Из настоящего оружия?
– Ну да. Не хочешь?
Меня затрясло от одной мысли об этом.
– Сдурел?
– Не нужно бояться оружия. Его нужно уважать, а не страшиться.
– Гейдж, из него убивают людей!
– Машины тоже убивают людей, Кэсс, – отозвался он с невозмутимым видом. Вздохнул и снова привлек меня к себе. – Да, из оружия убивают, но убивают-то люди. В принципе что угодно вокруг тебя может кого-то убить. – Гейдж говорил мягким голосом, лениво кружа ладонью по моей руке.
– В том-то и дело: все, что вокруг меня, я вижу постоянно. Эти вещи привычны. А оружие я видела только по телевизору, оно для меня уж точно непривычно и неестественно.
– Кэссиди, в моей комнате есть оружие. Целых два.
– Что?! Зачем? Зачем тебе оно?
Гейдж тихо рассмеялся:
– Чтобы защитить тебя, родная. Видела бы ты наш дом на ранчо. Там столько оружия, что мы уже не знаем, куда его девать.
– Но это же странно, Гейдж! Зачем вам оно?
– Ничего странного в этом нет. Ты в Техасе, здесь оружие – норма. На ранчо оно нужно, чтобы по территории не бродила дикая живность. Здесь оно нужно для защиты от грабителей. – Гейдж, посмеиваясь, погладил мою руку. – Почему ты дрожишь?
– Для меня оружие стоит в одном ряду с пауками.
Он расхохотался.
– Ну, с боязнью оружия я тебе помогу. А вот с пауками никак. Если только примчусь на помощь, когда ты будешь кричать, завидев букашку на стене. – Гейдж выгнул бровь.
– Эта зараза прыгнула на меня!
– Кэсс, он был микроскопический.
– Какая разница. Они мерзкие, и у них много лап.
– Ну вот! У оружия нет лап.
– Это не делает его автоматически нормальным и безобидным. В твоей комнате! Поверить не могу. – Последнее я пробубнила себе под нос.
– Ты три месяца спала у меня, и ничего.
– Так я же не знала, что оно там, – резонно возразила я. – А теперь знаю. Чувствуешь разницу?
– Обещаю, оно тебе не навредит.
– Сменим тему? Оружие черт-те где, а я уже паникую.
Он напрягся.
– Гейдж?
– Как дела на работе?
– Гейдж!
Он запрокинул мою голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза, и тихо, наблюдая за моей реакцией, сказал:
– На заднем сиденье лежит дробовик.
У меня перехватило дыхание. Я столько раз ездила в этом пикапе и не замечала его?
– Неа, – замотала я головой и заставила себя расслабиться. – Ты меня обманываешь. Уверена, никакого дробовика в пикапе нет.
Гейдж рассмеялся:
– Да, мэм. Как скажешь.
– Насчет работы: все отлично.
Он засмеялся громче:
– Это хорошо. Хотя теперь в квартире столько кофе, что нам его до конца жизни не выпить.
– Ты прав. Увезешь часть к себе на ранчо.
– Мои будут рады. – Гейдж недолго помолчал. – И тебе они тоже будут рады. Надеюсь, когда-нибудь ты поедешь со мной.
– Обязательно, – пообещала я.
Мы соскользнули вниз и лежали, глядя на звезды. Гейдж обнимал меня рукой, и я прильнула к нему, положив голову ему на плечо. Прикосновения между нами ограничивались лишь утренними обнимашками, поэтому я прикрыла глаза и наслаждалась нашей близостью, зная, что эти мгновения невечны. Я слушала его сердцебиение, вдыхала его свежий мужской запах и запоминала ощущение его тела. Стук сердца под ухом участился, когда я пробежалась пальцами по широкой груди. Это вызвало у меня улыбку.
– Чем бы ты хотела заниматься, Кэссиди? – спросил Гейдж, и слова рокотом отдались у меня в ухе.
Вот так лежать с тобой.
– Ты о чем?
– В университет ты поступать не хочешь. А что тогда хочешь делать? Чем собираешься заняться? – В голосе Гейджа усилилась хрипотца. – Хочешь стать фотографом, или выйти замуж и родить детей, или отправиться путешествовать… – Он умолк.
Никаких детей. Я отказываюсь иметь детей.
– Не знаю. Как-то не думала об этом.
– Правда? Ты никогда не думала о своем будущем и где бы хотела быть? Кем бы хотела быть?
– Ни разу. – О будущем я размышляла только в контексте ближайших недель.
– Я думал, девушки с малолетства планируют свадьбу и мечтают о чем-нибудь безумном: стать актрисой или певицей.
Я пожала плечами. В детстве я хотела стать принцессой. Но папа и так относился ко мне как к принцессе, так что я себя таковой и считала. В день его смерти мечты о будущем оборвались, потому и будущего я не видела.
– А ты? Чего хочешь ты?
– Окончить университет, вернуться на ранчо и вместо отца взять на себя заботы о нем. Помимо семьи я только этого всегда и хотел.
– Тебе такая жизнь очень подходит. – Я уже завидовала его будущей жене.
– А ты действительно никогда не думала о том, кем станешь? Не мечтала стать врачом, ученым или бариста?
– Неа, – рассмеялась я и закатила глаза, хотя Гейдж этого не видел.
– Все думают о будущем, но я пойму, если ты не хочешь говорить со мной об этом, – пошутил он и крепко прижал меня к себе. На мое молчание он шепнул: – Ты со мной или уснула?
– Могу я поделиться с тобой тем, о чем никому не говорила? – тихо спросила я.
– Конечно.
– Это правда: я никогда не думала о том, кем хочу стать и чем хочу заниматься. Я… – Голос надломился, пришлось прочистить горло. – Я не знала, продержусь ли до того времени, когда смогу покинуть дом. Было бессмысленно думать о будущем.
– Кэсс, – выдохнул Гейдж. – Мне так…
– Не надо. Я рассказала это не для того, чтобы ты меня жалел, а для того, чтобы ты не думал, будто я от тебя что-то скрываю. Я хочу, чтобы ты знал настоящую меня.
Он несколько секунд молчал:
– Спасибо за доверие.
Гейдж перевернул меня на спину, продолжая одной рукой обнимать. Облокотившись на другую руку, убрал упавшие на мое лицо пряди и погладил пальцами подбородок. Я закрыла глаза и откинула голову, когда его пальцы, не останавливаясь, скользнули по шее вниз.
– Ты далеко от них и никогда больше их не увидишь. Родная, у тебя впереди целая жизнь.
Его голос понизился на октаву, и я распахнула глаза, почувствовав на своих губах дыхание.
– Теперь самое время думать о будущем.
Он медленно опустился на меня, и сердце забилось, как сумасшедшее, а тело опалило жаром. Губы Гейджа застыли в дюйме от моих. Зеленые глаза, вглядывающиеся в мои, потемнели. Он наклонился и коснулся поцелуями моего лба и щек. Слегка отстранился, давая мне возможность его остановить. Я провела рукой по его растрепанным волосам, зарылась в них пальцами и чуть надавила на затылок, показывая, что хочу продолжения. Его губы изогнулись в легкой улыбке, и он снова наклонился ко мне. За миг до того, как наши губы соединились в поцелуе, на моем мобильном заиграл рингтон, поставленный на звонок Тайлера.
Мы оба вздрогнули и долгое мгновение смотрели друг на друга, прежде чем я полезла в карман за телефоном.
– Да, Тай?
– Кэсси! Ужасно хочу тебя поскорее увидеть. Ты не представляешь, какой у меня сегодня дерьмовый день. От голода уже живот к спине прилип. Заскочить купить что-нибудь поесть?
Гейдж все еще нависал надо мной, удерживая мой взгляд.
– Эм, нет. Мы с Гейджем поели. Мы тут прокатились на машине, так что ты, скорее всего, вернешься домой раньше нас.
– Оу. Ясно.
Вздохнув, я закрыла глаза. Ненавижу быть вдали от Тайлера, когда нужна ему, даже если он просто устал после тяжелого учебного дня. Он одиннадцать лет был рядом со мной почти каждую ночь. Теперь я должна ждать его возвращения дома.
– Мы уже едем. Скоро будем.
– Хорошо. Люблю тебя, Кэсси.
– И я тебя, Тай.
Я не успела закончить разговор, как Гейдж уже выскочил из кузова пикапа. Ответом на звонок я все испортила. Но игнорировать звонки Тайлера я не могу. И Гейдж это знает.
– Нам лучше поспешить. – Он вел себя так, будто ничего не случилось. – Уже поздно, а тебе с утра на работу.
Мне хотелось уткнуться лицом в ладони и застонать. Я только что лишила себя поцелуя. И ситуацию уже не спасти.
Гейдж молчал всю дорогу назад, держа руль правой рукой и словно отгородившись от меня. Чувствуя себя виноватой, я вжималась в пассажирскую дверь и не приставала к нему с разговорами.
Тайлер попытался увести меня в спальню, как только мы вернулись домой, но Гейдж его остановил:
– Тай, можно тебя на минуту?
– Конечно. – Тайлер коротко обнял меня и сказал, что позже подойдет в нашу комнату.
Я ждала его, сидя на краешке кровати и нервно дергая коленями. Слава богу, он ненадолго задержался. Пять минут спустя Тай зашел в комнату, притворил за собой дверь и закрыл ее на замок.
– Кэсси, Гейджа лучше какое-то время оставить в покое.
Я застыла:
– Что? Почему?
Тайлер посмотрел на дверь, потом – на меня и тихо объяснил:
– Слушай, не знаю, что между вами двумя сегодня произошло, но он зол. Сказал, что ты для него как сестра, и только. Мол, ты должна это понять.
Я нацепила на лицо свою извечную бесстрастную маску, но внутри корчилась от боли. Не понимаю… Гейдж чуть меня не поцеловал. Это он вжимался в меня своим телом и покрывал мое лицо легкими как перышко поцелуями. Зачем, если я ему не нравлюсь? При мысли о том, что он видит во мне сестру, бунтовал желудок. Но, наверное, это к лучшему. Я слишком сильно увлеклась им, нужно быть осторожной. Папа и Тай – единственные мужчины в моей жизни. Только они мне нужны. Ни для кого другого, включая Гейджа Карсона, в моем навечно разбитом сердце места нет. В груди заныло, и пришлось спешно проморгаться – сказанная самой себе ложь вызвала непрошеные слезы. Совладав с собой, я подняла взгляд на Тайлера и вымученно улыбнулась.
– Я поняла.
Я встала и пошла в ванную приготовиться ко сну, потом скользнула к Таю под одеяло. Он обнял меня, прижав к себе, и мое сердце вновь наполнилось благодарностью к нему. Моя опора. Его объятия всегда помогали мне и сейчас унимали душевную боль.
* * *
На следующее утро я оделась на работу и вышла в кухню. Тайлер разрешил мне взять его джип, чтобы я не навязывалась Гейджу. Видимо, тот был недоволен тем, что выступал в роли моего шофера. Но я ведь не просила меня подвозить, он сам не оставил мне выбора. Я повернула в коридоре и врезалась прямо в его каменную грудь.
Гейдж тихо рассмеялся и обвил меня руками.
– Доброе утро, родная.
Я оттолкнула его ладонями в грудь, обошла и взяла батончик мюсли. Я вела себя грубо, поскольку встала не в настроении: большую часть ночи пыталась не расплакаться из-за того, что мой любимый мужчина видит во мне только сестру. Снова обойдя его, направилась к двери.
Гейдж схватил меня за руку и развернул к себе. Он недоуменно свел брови:
– Хотя бы дашь мне время взять ключи?
– Сегодня я сама за рулем. – Я позвенела между нами ключами Тайлера. – Хорошего дня.
– Кэссиди, подожди…
– Что, Гейдж? – зашипела я. – Что тебе надо?
Он выпустил мою руку и отступил.
– Я… я говорил вчера вечером с Таем. Думал, ты будешь… – Он умолк, увидев, как я зло сузила глаза.
– Что ты думал, Гейдж? Что я буду счастлива? Что все нормально? – Я безрадостно засмеялась, вышла из дома и сделала несколько шагов к машине, а потом повернулась к нему. – От твоей непоследовательности крыша едет, понимаешь?
– Кэсс. – Гейдж осторожно пошел ко мне, протянув руку.
– Не надо! Не прикасайся ко мне. Может, через пару недель, оглядываясь назад, я пойму, какой идиоткой была. Может, к тому времени мне будет достаточно того, что предлагаешь ты, но сейчас я не хочу ни говорить с тобой, ни видеть тебя, ни прикасаться к тебе.
Немного неадекватная реакция, знаю. Но я могла поклясться, что Гейдж неравнодушен ко мне и тоже испытывает далеко не родственные чувства. Он сам уверил меня в этом, даже подогревал мои чувства, чтобы потом через Тайлера дать мне отставку? С таким поведением неудивительно, что та же Бринн считала его своим парнем. Гейдж, верно, со всеми девушками вытворяет подобное.
Взгляд его зеленых глаз застыл, он выглядел раздавленным. И хотя на миг мое душевное равновесие пошатнулось, времени переживать за Гейджа не было. Это он играл с моими чувствами. И это мое сердце разбито.
Гейдж
Проводив взглядом уехавшую Кэссиди, я заставил себя сделать глубокий вдох и вернулся в квартиру. У меня словно вырвали из груди сердце. Девушке, в которую я влюбился с первого взгляда, девушке, ради которой я готов на все… я не нужен.
– Эй, Гейдж, ты чего там? – спросил сидящий за кухонным столом Тайлер.
Я оцепенело опустился на стул и уставился в столешницу.
– Утро не задалось?
Вчера, вернувшись домой, я затащил брата в свою комнату и рассказал, что чувствую к Кэссиди. Он ответил, что, как бы сильно ее ни любил, зная о наших чувствах друг к другу, не будет стоять у нас на пути. Одуревший от эмоций, я еле дождался утра. Хотелось тут же продолжить то, что я начинал много раз, в том числе и вчерашним вечером. Хотелось прижать Кэссиди к себе и зацеловать до умопомрачения – так, чтобы ее ноги не держали. И как в таком состоянии было спать? Заснуть не давали мысли о том, какие у нас теперь будут отношения и как далеко мы зайдем.
– Кэсс была в ярости. Даже в бешенстве. Сказала, что видеть меня не желает. Не понимаю. После вчерашнего я думал… неважно, что я там себе думал.
Тайлер сполоснул кружку и, хлопнув меня по спине, пошел в свою комнату.
– Облом, дружище. Я правда думал, что ты ей нравишься.
5
Гейдж
Я страдал. С того утра, как Кэссиди разбила мне сердце, прошло восемь месяцев. Восемь месяцев я пытался не обращать внимания на тягу, которую до сих пор испытываю к ней – теперь даже сильнее, чем раньше. Восемь месяцев мы с ней лишь друзья, и точка. Шесть месяцев Кэссиди на моих глазах бежала к Тайлеру каждый гребаный раз, как что-то случалось. А последние два месяца мы вообще не общаемся. Нет ни утренних обнимашек, ни бесед. Сейчас конец июля, и через месяц меня ждет возвращение к счастливой парочке.
Летом я, как обычно, уехал на ранчо. Меня убивало трехмесячное расставание с Кэссиди, но куда больнее было видеть, как она каждую ночь ложится спать с Таем и каждое утро выходит в его футболке. После того злополучного утра мы лишь через неделю начали здороваться. Видно, мое желание быть с ней так досаждало Кэссиди, что она смотреть на меня не могла. Тайлер, жалея меня, вновь заговорил об их отношениях недели через две. Засранец. Я люблю этого парня, все сделаю для него, но он не чувствует к Кэссиди того, что чувствую к ней я. И если бы она выбрала меня, то я бы не тыкал этим ему в лицо при малейшей возможности. Любить Тая как брата и ненавидеть его за отношения с девушкой, завладевшей моим сердцем, – та еще эмоциональная карусель, скажу я вам.
– Ты услышал хоть слово из того, что я тебе сказал?
Я оторвался от починки столба для забора и посмотрел на отца.
– Прости, нет. Повтори, пожалуйста.
Он тяжко вздохнул:
– Передохни, Гейдж. Давай поговорим.
Оставив столб и инструменты, я прошел с ним к дереву и оперся о ствол.
– Мы с мамой беспокоимся о тебе.
Я озадаченно взглянул на него, но рта не раскрыл. Моих родителей лучше не прерывать.
– Мы решили, что на зимних каникулах ты приболел, но последние два месяца это нечто невообразимое. Ты не общаешься ни с нами, ни с сестрами. Выглядишь как зомби. Только работаешь, ешь и спишь. Ты принимаешь наркотики?
– Что?! Пап, ты это сейчас серьезно?
– А что нам думать, Гейдж? Ты сам на себя не похож. Если это не наркотики, то объясни, что происходит. Или уезжай. Никакого уважения к семье. Мы разве так тебя воспитывали?
Я соскользнул вниз по стволу и уронил голову на руки.
– Прости. Мне казалось, я хорошо это скрываю. Видно, ошибался.
– Скрываешь что?
– Пап… – Я глубоко вздохнул. – Ты, когда встретил маму, сразу понял, что она будет твоей женой?
Мой вопрос ошарашил его. Подобного поворота отец не ожидал.
– Этот вопрос неспроста и связан с твоим поведением?
Я кивнул.
– Нет, не припоминаю такого. Мы с твоей мамой долгое время просто дружили. Мы все относились к ней по-приятельски. Пока однажды, на ранчо Миллеров, не устроили танцы. Нам было семнадцать, когда я по-настоящему увидел ее. Увидел словно в первый раз. Она уложила волосы, накрасилась и надела платье. Я даже не узнал ее. Понял, что это твоя мама, только когда набрался смелости пригласить ее на танец. Разумеется, не я один ее заметил. Видел бы ты, как мы передрались из-за нее и как из кожи вон лезли, чтобы твой дедушка разрешил нам ухаживать за ней.
Я засмеялся. Представляю, как он храбрился, чтобы подойти к отцу мамы. Дед у меня грозный.
– Я целых четыре месяца обхаживал твою маму, пока она не согласилась встречаться со мной. При этом я даже не осознавал, что люблю ее. А несколько месяцев спустя проснулся утром и понял, что не могу без нее жить. Тем же вечером я надел на ее палец кольцо в знак верности, а год спустя – помолвочное кольцо. Через полгода мы поженились. – Отец с минуту смотрел на меня. – Я бы спросил, влюблен ли ты, Гейдж, но любовь окрыляет и делает тебя живым. Ты выглядишь мертвецом.
– Да уж. – Шумно выдохнув, я провел рукой по голове и стиснул в кулаке пряди волос. – Вообще-то, я надеялся на другой ответ. Я знаю: то, что происходит между нами, ненормально. Ну, выходит, не между нами… Она не чувствует того же.
– Понятно. Так почему не расскажешь, что с тобой происходит?
Я долго и пристально смотрел на отца и понял, что больше не в силах держать все в себе. Тайлер в курсе, что я люблю Кэссиди, но больше о глубине моих чувств не знает никто.
– Меня неумолимо тянет к ней. Что-то в ней словно взывает ко мне. Звучит дико, я понимаю, но я не знаю, как это еще описать. В нашу первую встречу я почувствовал ее прежде, чем увидел. Меня будто вынуждало что-то посмотреть в ее сторону, и, когда я посмотрел… клянусь богом, для меня остановился мир. А когда она пожала мою ладонь, я почувствовал… нет, не искру между нами, а словно удар током. Все мои мысли были только о ней, и мне казалось, ее тоже тянет ко мне. Но она разозлилась, узнав о моих чувствах. Мы неделю не говорили. Я пытался, пап, я как проклятый пытался подавить в себе чувства к ней. Но я знаю, что нам суждено быть вместе и что она будет моей женой. Понял это в тот же миг, как она выпрыгнула из джипа Тайлера.
– Тая Брэдли? Твоего двоюродного брата?
– Угу.
– То есть вы через него познакомились.
У меня вырвался горький смешок.
– Можно сказать и так.
– Ну-ка помоги своему старику, а то я чего-то не понимаю. Вы с Тайлером не ладите?
– Помнишь, я говорил тебе, что Тай приедет со своей калифорнийской подругой, Кэсси?
– Да-а-а, – протянул отец.
– Так вот, девушка Тайлера, Кэсс, живет вместе с нами. И именно она занимает все мои мысли.
– Черт.
– Ага. – Я уперся затылком в ствол дерева и потер грудь в том месте, где непроходящая боль лишь усиливалась при мыслях о Кэссиди. – Я сошел с ума, пап? Это как-то нездорово. Я ей не нужен.
– Ты в этом уверен?
– Да. Она мне ясно дала это понять. Хуже всего то, что, хоть она и девушка Тая и не хочет меня, я не могу отдалиться. Мне ненавистна дружба с ней, но лучше я буду ей другом, чем никем. Думал, летом станет легче, получится выкинуть ее из головы, а вместо этого я умираю вдали от нее.
Отец некоторое время молчал.
– Я никогда не испытывал подобного… притяжения, но не думаю, что ты сошел с ума. Единственное, что могу посоветовать – не сдавайся. Если она тебе действительно нужна, то борись за нее.
– Но она с Тайлером. Будь кто другой на его месте, я бы не сидел сложа руки. Но Тай?
– Да, это усложняет ситуацию. Ты говорил с Тайлером о ней?
– О да. Сначала он бесился, что я не свожу с нее глаз, а потом вдруг сказал, что отойдет в сторону и не будет нам мешать. Следующим же утром она кричала, что не желает меня видеть. Мне тяжело еще и потому, что Кэсс не может оставить Тая, хотя я уверен: она не влюблена в него и на самом деле они не вместе. И он также не может оставить ее.
– Полагаю, ты и это мне пояснишь, поскольку твои слова только еще больше сбивают с толку.
– Ну, так как, скорее всего, ты никогда не увидишь Кэсс, наверное, можно рассказать тебе о ее детстве. Когда она была совсем маленькой, у нее умер отец. Прямо на ее день рождения. Мать это основательно подкосило, и она спилась. Правда, вышла замуж за другого мужика. После смерти отца Кэссиди сама заботилась о себе. Мать перестала готовить ей, заботиться о ней, даже говорить с ней. Кэсс было всего шесть. Потом к ним переехал ее отчим, и они начали ее бить. Кэссиди избивали до тех самых пор, пока Тайлер не собрал ее шмотки и не увез с собой в Техас.
– Тебе тоже доставалось, сын.
– Нет, пап. Даже не сравнивай то, как лупила меня мама в детстве, с тем, что пережила Кэссиди. Ее били не ремнями и не деревянными ложками за проказы. Ее чуть не до смерти били. Тай рассказывал. И показывал фотографии «воспитания» Кэссиди. Тебя бы затошнило от них. Дядя Джим несколько раз зашивал ее раны. Случалось, после побоев она была не в состоянии встать. Я пришел в ужас, увидев синяки у нее на спине. Там был сплошной кровоподтек черно-сине-зелено-желтого цвета. Сейчас, конечно, синяки сошли, но, по словам Тайлера, Кэссиди по-прежнему старательно выбирает одежду, чтобы скрыть оставшиеся на теле шрамы.
– В голове не укладывается, как люди могут поступать так со своими собственными детьми. Их нужно сажать в тюрьму или пристреливать как бешеных собак. А подходящую канавку мы с легкостью для них найдем. – Отец улыбнулся в свои массивные усы.
– Мне тоже хотелось побеседовать с ними вместе с моим дробовиком. Кэссиди замечательный человечек. Меня убивает то, что с ней делали. Тайлер же молчал, так как она не позволяла ему заявлять на родителей. Ее мама – бессердечная сука, но Кэссиди никогда не сделает ничего против нее.
Отец покачал головой и расслабленно прислонился к дереву.
– Не сдавайся, Гейдж. Не просто так ты испытываешь столь сильные чувства к ней. Как насчет того, чтобы разобраться с забором и пойти домой? Маме тоже нужно объяснить, что с тобой происходит. Возможно, из нее выйдет советчик получше твоего старика. И прощения попроси. Она места себе не находит от переживаний за тебя.
Я кивнул:
– Прости, что пришлось смотреть на меня такого. Я, честно, не думал, что выдаю себя с головой.
– Ты прощен. Вставай, я голоден, а твоя мама с сестрами готовят чили и кукурузный хлеб.
А я скучаю по готовке Кэссиди. Скучаю по тому, как пытался помочь ей, зачастую лишь мешая. Скучаю по ее смеху, улыбкам и ощущению ее тела при утренних обнимашках. Я просто скучаю по ней. Боже, расклеился, как девчонка.
Мы починили сломанные части забора за десять минут и отправились в обратный путь. Пока медленно ехали верхом назад, я поподробнее рассказал отцу о Кэссиди и совместной жизни с Тайлером. Примерно на полпути мне пришло сообщение от сестренки Аманды. Она написала, что Тай с родителями и какой-то девушкой ждут нашего возвращения в доме. Спрашивать о том, что за девушка с ними, не было необходимости. Никого другого они привезти с собой не могли.
– Что случилось, Гейдж?
Оказывается, я уставился в сторону дома, остановив своего коня, Медведя. Взглянув на отца, произнес лишь одно слово:
– Кэссиди.
Галопом Медведь домчит меня до Кэсс минут за пятнадцать, но как выдержать целую четверть часа? Это слишком долго.
– Пошел! – закричал я коню.
– Гейдж!
Я не оглядывался. Слышал позади перешедшую в галоп лошадь отца, знал, что он будет зол, но мне было все равно – Кэссиди здесь!
У дома стоял джип Тайлера. Я проторчал возле него с минуту, решая, позаботиться о Медведе или броситься к Кэссиди.
– Она никуда не денется. После такой скачки займись сначала конем.
Я скрипнул зубами, спрыгнул с Медведя и повел его в стойло. Расседлал коня, ополоснул вместе с лошадью отца из шланга и вывел их на пастбище. Отец остановил меня, положив ладонь на мое плечо. Я с трудом скрывал свое раздражение из-за того, что он продолжает удерживать меня вдали от Кэссиди.
– Послушай. Я не сомневаюсь, что эта девушка не просто так появилась в твоей жизни, и знаю, что ты должен бороться за нее. Но борись с умом, сын. Тайлер для тебя как родной брат. Вряд ли ты хочешь испортить ваши отношения из-за девушки. И еще одно: в таком виде ты до смерти перепугаешь ее.
Я опустил взгляд на рубашку. Перед тем как заняться забором, я ее снял, поскольку работа предстояла потная, и снова надел только перед возвращением. Да, я был потным, но не в коровьем же дерьме.
– Я не преувеличивал, говоря, что ты похож на зомби, Гейдж. Пожалей девушку, не пугай ее своим полумертвым видом. Не спеши, отдышись и войди в дом как нормальный человек.
Если бы это было так просто! Ладони сжимались в кулаки оттого, что я еще не рядом, что я еще не вижу ее. Я открыл дверь, вошел в дом, пересек гостиную и направился к доносящимся из кухни голосам. Смех Кэссиди пригвоздил меня к полу. Я, кажется, впервые за последние два месяца вдохнул полной грудью и улыбнулся. Обернулся на отца, и он похлопал меня по плечу:
– Что ж, идем знакомиться с моей будущей невесткой.
Я ударил его по руке и сделал последние шаги до поворота на кухню.
И вот она. Как всегда, прекрасная и совершенная.
– Кэсс, – выдохнул я.
Она бросилась ко мне, обвила руками за шею и шепнула на ухо:
– Я так соскучилась по тебе, Гейдж.
– Я тоже соскучился, родная.
Боже, она понятия не имеет, как сильно я по ней тосковал. Я крепко сжал Кэссиди в объятиях, запоминая ощущение ее тела в своих руках. Вдыхая ее аромат – надеюсь, незаметно, – начал расслабляться. Она здесь. По-настоящему. Я еще крепче сжал Кэссиди и порадовался тому, что ее ребра и лопатки уже не выпирают, как раньше. Она медленно набирает вес, и, хотя ей нужно весить как минимум фунтов на десять больше, сейчас выглядит и здоровее, и прекраснее.
Тайлер прочистил горло, и я неохотно отпустил Кэссиди. Постарался не выдать своего расстройства, когда она вернулась к нему. Меня по очереди обняли тетя Стефани и дядя Джим. Я поймал на себе мамин удивленный взгляд. Покосился на отца и увидел, что он с таким же удивлением смотрит на Кэссиди. Я знаю, о чем он думал в эту секунду, поскольку сам думал о том же: как она может вести себя так со мной и ничегошеньки не чувствовать ко мне?
– Гейдж?
– Да, мам? – Я все еще не мог оторвать взгляда от Кэссиди.
– Может, освежишься и переоденешься? Ты весь день работал.
– Хорошо.
С места я не сдвинулся. Мама подождала с минуту и заговорила снова:
– Перевожу свои слова на понятный язык: «От тебя пахнет, и выглядишь ты помятым. Прими душ».
Я и так никогда не торчу в душе долго, но в этот раз сполоснулся просто молниеносно. Тянуло скорее вернуться к Кэссиди, непреодолимо тянуло. Глупо было думать, что я смогу разлюбить ее. Наоборот, время в разлуке показало: разлюбить ее невозможно. Я выскочил из ванной в спальню и резко затормозил, вцепившись в обернутое вокруг бедер полотенце.
– Воу, мам, ты чего тут?
– Скажи мне, почему ты не мог поделиться со мной тем, что у тебя на душе, Гейдж.
Вздохнув, я схватил рубашку, сосредоточенно застегнул все пуговицы и только потом произнес:
– Прости, мам. Пока папа не заговорил об этом сегодня, я не осознавал, что веду себя с вами как-то не так.
– Мы испереживались за тебя.
– Знаю, мам.
– Твой отец передал мне ваш разговор, поэтому я тебя не задержу. Просто помни: ты всегда можешь обратиться к нам. – Мама поднялась и пошла к двери, но, прежде чем прикрыть ее за собой, остановилась. – Она очаровательна донельзя, Гейдж.
Я широко улыбнулся:
– Знаю.
Подмигнув, мама закрыла дверь, а я стал лихорадочно собираться. На лестнице еле сдержался, чтобы не преодолеть ступеньки одним махом. Кэссиди в доме не было. Я услышал, как Тайлер позвал ее на улице, вышел к ним и чуть не подавился смехом. Кэссиди округлившимися глазами таращилась на моего отца, показывавшего дяде Джиму и Таю свое новое охотничье ружье. Ее взгляд скользнул ко мне и обратно, к ружью.
– Оно не кусается, – усмехнулся я, подойдя к ней.
– А вдруг?
– Можем прямо сейчас пойти пострелять. Докажу тебе, что оружия не нужно бояться.
Глаза Кэссиди еще больше расширились, и она замотала головой. Взгляд ее словно приклеился к ружью, и я стиснул зубы, когда она неосознанно шагнула к Тайлеру.
– Тогда давай начнем с чего-нибудь попроще. – Я притронулся к руке Кэссиди и развернул ее в другую сторону. – Как-то я пообещал тебе кое-что…
Она ахнула, и я улыбнулся.
Я повел ее в конюшню, к моей Звезде. Гнедой кобылке с неровной белой звездой на лбу, очень спокойной по нраву. Идеальная лошадь для обучения верховой езде. Я открыл дверь стойла, вошел внутрь и потянул за собой Кэссиди. Тайлер остался стоять снаружи и молчал, давая девочкам познакомиться.
Звезда боднула меня мордой в грудь, и я погладил ее нос.
– Кэсс, это Звезда. Звезда, это Кэсс.
Я взял Кэссиди за руку и подвел к лошади. Она медленно подняла ладонь к шее Звезды.
– Привет, Звезда. Она твоя? – спросила Кэссиди у меня, подняв другую руку к лошадиной морде.
Я кивнул:
– Звезда идеально тебе подойдет. Очень спокойная девочка.
– Она прекрасна, – выдохнула Кэссиди.
– Да. Хочешь сегодня прокатиться на ней?
– А можно?
С такой потрясающей улыбкой можно все что угодно.
– Сейчас подготовлю ее. – Я оглянулся на Тая. – Возьмешь Красавчика?
– Почему бы нет. Схожу за ним.
Тайлер посмотрел на Кэссиди, ожег меня предупреждающим взглядом и пошел за конем Аманды. Я схватил Кэссиди в охапку и прижал к себе. Боже, как же я скучал!
– Я рад, что ты здесь.
Она со вздохом положила голову на мою грудь:
– Без тебя было очень одиноко, Гейдж. Я жду твоего возвращения домой.
Если бы моим домом не была квартира, в которой ты делишь постель с другим парнем, я бы никогда его не покинул.
Вздохнув, я стиснул ее на миг и разжал руки. Затем оседлал Звезду и помог Кэссиди на нее сесть.
* * *
– Кэссиди, – шепнул я, чтобы не разбудить Аманду, спавшую в другом конце комнаты.
Она тихо застонала и повернулась на бок, лицом ко мне.
– Кэсс, – потряс я ее за плечо. Безрезультатно.
Я вытянулся на маленьком диванчике рядом с ней и убрал с ее лица темные пряди волос. Обожаю любоваться спящей Кэссиди. Наглядевшись вдоволь на ее расслабленные черты, я нежно коснулся губами щеки.
Кэссиди свернулась клубочком и прошептала мое имя.
Сердце остановилось, когда я осознал, что она спит. Она видит во сне меня. Я обхватил ее рукой за талию и притянул к себе.
– Родная, проснись, – провел я подушечками пальцев по ее подбородку.
Ресницы Кэссиди затрепетали, веки приоткрылись. Она увидела меня, и ее глаза расширились.
– Что ты делаешь?
Я ожидал, что она разозлится, но ее хрипловатый голос звучал тягуче и сонно.
– Мне пора на работу, и я пришел за утренними обнимашками.
Кэссиди улыбнулась и прижалась ко мне, обвив одной рукой за талию, а другую положив на мою грудь.
– Доброе утро, Гейдж. – Она зевнула и зарылась лицом в мою рубашку.
– Доброе. – Я обнимал ее, наслаждаясь теплом ее тела, длинными, растрепанными со сна волосами, окутывающим меня сладким ароматом.
– Чем будешь заниматься?
– Сначала покормлю скотину, затем поеду чинить забор. Вчера с этим не закончили, а нам туда нужно коров перегнать. Ну и так, по мелочи, что придется.
Кэссиди кивнула у меня на груди:
– А мне нужно что-нибудь сделать?
Мне ничего от нее не нужно и нужно все. Чтобы она рассталась с Тайлером, любила меня и осталась жить здесь со мной до конца наших дней. Я хочу чертовски многого.
– Выспись. А потом радуйся жизни с моими сестренками. Я вернусь вечером.
– Буду ждать тебя.
Я закрыл глаза, сделал вдох и задержал дыхание. Знала бы она, что творит со мной. Я уже почти видел нас такими. Как мы каждое утро шепчемся во тьме комнаты перед моим уходом на работу и как она обещает ждать моего возвращения. Боже, мне хотелось целовать ее, сутками не вылезая из кровати.
Хлопнула входная дверь. Мне пора. Сжав Кэссиди в объятиях, я нехотя отлепился от нее и вышел из комнаты.
Кэссиди
– Мальчики хорошо к тебе относятся, милая? – спросила Стефани, пододвинув стул к кухонной стойке, за которой рисовала младшая сестра Гейджа, Эмили. – Отпускать Тайлера было тяжело, так он еще и тебя с собой забрал. Я словно всех детей разом лишилась. Мне важно знать, что вы заботитесь друг о друге.
– У нас все здорово. Я по утрам работаю, Гейдж подвозит меня до кофейни. Домой я прихожу, когда парни еще учатся, и к их возвращению готовлю ужин. Пока все чудесно.
– Это хорошо.
Невероятно, насколько схожи Стефани и мама Гейджа, Тесса, и насколько Тесса не похожа на своих детей.
– Скажешь мне, если мой сын начнет дурить? Пусть он уже и здоровяк, а подзатыльник от меня только так получит. – Тесса многообещающе взглянула на меня, и я поняла: действительно получит, не зря Гейдж все время дергается, чертыхнувшись.
Я рассмеялась:
– Вам не о чем волноваться, Гейдж… он такой… Он замечательный.
Женщины обменялись взглядами. Стефани, удивленно подняв брови, отпила чая со льдом.
– Ладно, вы меня простите, но я должна это спросить. Ты встречаешься с Таем или нет? – Старшая сестра Гейджа, Аманда, убрала стопку чистых тарелок и облокотилась о стойку, встав лицом ко мне.
Я открывала упаковку смеси для кекса, но, услышав вопрос, прервалась и подняла на нее озадаченный взгляд.
– Нет, конечно. А что?
– Нууу… – Прежде чем продолжить, Аманда посмотрела сначала на маму, а потом на другую сестру – Никки. – Сколько себя помню, все время слышала о тебе от Тая… И вместе вы производите впечатление пары.
Стефани засмеялась, а на моем лице, наверное, отразился ужас.
– Нет! Тайлер – мой лучший друг. На самом деле, до переезда в Техас он был моим единственным другом. Мы с ним очень близки. Он для меня как родной.
– А с кем-нибудь другим ты встречаешься? – спросила Аманда.
Тесса оторвалась от готовки, чтобы взглянуть на меня.
– Не-е-ет, – протянула я, не понимая, почему все на меня так смотрят.
– А нравится кто-то? – Это уже Тесса. И мой ответ, кажется, ее сильно волновал.
– Эм… ну… – Мои щеки вспыхнули, и я закусила губу, сдерживая глупейшую улыбку. – Я…
В этот момент хлопнула входная дверь, и до нас донеслись голоса Гейджа и Тайлера. Я выпучила глаза и, уверена, покраснела еще сильнее. Тесса покосилась на меня и, улыбнувшись, вернулась к готовке. Посмотрев на Аманду, я обнаружила, что она пытливо изучает выражение моего лица. Аманда мельком взглянула на вошедших братьев, и на ее губах появилась точно такая же улыбка, как у мамы.
– Посидим у костра, девчат? – промурлыкал Гейдж и подмигнул мне.
Не знаю, как можно было покраснеть еще сильнее, но у меня это получилось.
– Да! – взвизгнула Никки и рванула к парням.
Гейдж с Тессой воскликнули в унисон:
– Не отпущу!
– Нет, Ник!
– Ты сказал «девчат», Гейдж! Я девочка!
Он чмокнул сестренку в макушку и взъерошил ей волосы.
– Когда станешь постарше, малышка. Аманда и Кэссиди, – уточнил он, и обиженное сопение девочки вызвало у меня улыбку, – вы за?
Я украдкой посмотрела на Тайлера и улыбнулась ему, увидев его напряженный взгляд.
– Звучит… здорово?
Тай кивнул. Тогда я перевела взгляд на Гейджа и тоже кивнула.
– Да, с удовольствием.
Аманда тоже согласилась посидеть у костра. Гейдж достал из холодильника две бутылки воды и одну кинул Тайлеру.
– Отлично. Устроим посиделки после ужина.
– Гейдж! – Аманда бросила взгляд на часы и выразительно уставилась на брата. – Ужин через… три с половиной часа!
– И что?
– Нам не хватит времени! Нам в город нужно!
– Зачем?
Она покачала головой и, схватив меня за руку, потащила к двери.
– Вернемся до ужина! – крикнула она, вытаскивая меня на улицу. – У тебя сапоги есть?
– Чего?
– Сапоги есть?
– Нет…
Аманда запрыгнула в свою машину, и я заняла пассажирское сиденье.
– Так и подумала. Без сапог у костра в сельской местности никак.
– Оу. Если мы из-за этого едем в город, то не нужно. Я могу пойти в шлепках или конверсах.
– Янки, – буркнула она, и я фыркнула.
* * *
– Чувствую себя ходячим клише.
Аманда рассмеялась и посмотрела на свое отражение в зеркале.
– С чего бы это?
– С того, что ты нарядила меня в клетчатую рубашку и ковбойские сапоги.
– И? Ты крута! Радуйся, что я не нацепила на тебя джинсовую мини-юбку с разрезами, подходящую к этой рубашке и сапогам. У меня такая есть. Да я даже ковбойскую шляпу могу тебе дать! – Поймав мой страдальческий взгляд, она хохотнула. – Проняло? Вот это было бы клише. А твой наряд идеален.
Я взбила волосы, которые Аманда подкрутила мне перед ужином, в последний раз проверила макияж и отступила, чтобы увидеть себя в полный рост. Сапоги и рубашка мне нравились – цветовое сочетание голубовато-синего, черного и серого хорошо смотрелось с моими темными узкими джинсами, но, правда… Я реально ходячее клише.
– Поверь, все парни будут в восторге.
– Мне нет дела до парней, которые там будут, – пробормотала я и последовала за Амандой из комнаты к лестнице.
– Гейдж будет в восторге, – равнодушно пожала плечами его сестра, после чего обернулась и подмигнула мне.
– Он не… то есть я не…
– Ты не сказала ему? Я так и поняла. Пора это изменить.
– Изменить что? – вопросил Тай.
От неожиданности я подпрыгнула, оступилась на лестнице и чуть не упала. Тайлер подхватил меня за талию и усмехнулся.
– Всегда хотел сразить тебя наповал.
Я со смехом отпихнула его, и он меня отпустил.
– Дурак ты, Тай.
– Девчат, вы гото… – Гейдж умолк, его зеленые глаза расширились, и он смотрел на меня, пока Тайлер не покашлял. – Эм… готовы?
Тай начал подталкивать Гейджа к двери, а Аманда наклонилась ко мне:
– Сказала же тебе: пора это изменить.
Если бы она знала, как сильно я этого желаю.
* * *
– Мы за пивом. Вам принести? – спросил Гейдж.
Мы с Амандой покачали головами и продолжили болтать о парне из Техасского аграрно-технического университета, с которым она то встречается, то расстается.
Если не считать того, что костер развели не на пляже, как я привыкла, и что все девушки ужасно походили одежкой одна на другую, включая нас с Амандой, вечеринка ничем не отличалась от тех, на которые вытаскивал меня в старших классах Тай для так называемой социализации. В общем, не мое это – что там, что тут. Переезд в Остин не сделал меня фанаткой сборищ с кучей незнакомых людей. Меня бесило, как девчонки пялились на Гейджа, но, как будто этого было мало, произошел неприятный инцидент с одним из парней, Максом.
Мы собрались у костра, и, глядя на него, я настолько погрузилась в мысли о папе и фениксе, что не заметила, как на меня смотрит Макс и что он подошел вплотную ко мне. Парень в шутку толкнул меня к пламени, чтобы в ту же секунду поймать и прижать к себе. Ему казалось это очень смешным, пока Гейдж не вырвал меня из его рук и вместе с Таем не устроил ему головомойку.
Весь оставшийся вечер меня избегал не только Макс, но и все остальные парни: Гейдж с Тайлером ясно дали им понять, чтобы от меня держались подальше и не вздумали больше шутить шуточки. Но стоило братьям уйти за пивом, как в нашу с Амандой сторону поплелся пошатывающийся Макс. Я простонала, а Аманда ожгла его сердитым взглядом, прервав разговор о своем псевдобойфренде.
– Может, посидим в моем пикапе? Побудем немного вдвоем? – спросил Макс. От него несло пивом, глаза от выпивки совершенно осоловели.
– Нет, спасибо. Лучше подумай о том, кому дать ключи, чтобы тебя довезли до дома.
Аманда хмыкнула. Я повернулась к ней и пораженно покачала головой. Этот парень с головой дружит? Кем он себя возомнил? Реально думал, что после выкинутого им фокуса я пойду с ним куда-то и буду обжиматься?
– Я не предлагал прокатиться.
– Я уже сказала тебе: нет.
Макс сграбастал меня за бедра, развернул лицом к себе и притиснул к своему телу.
– Обещаю, глазом не успеешь моргнуть, как уже будешь кричать мое имя.
– Фу. Отстань от нее, Макс! – прошипела Аманда.
– Повторяю: нет. Остынь. – Я вывернулась из его лап. Повернулась к Аманде и схватила ее за руку, намереваясь найти Тайлера и Гейджа, но Макс снова вцепился в меня и грубо дернул к себе.
– А я сказал, мы идем к моей машине. – Он до боли стиснул пальцы на моей левой руке.
Грубость, принесшая боль, вкупе с перегаром заставили меня на мгновение одеревенеть, а следом безудержно задрожать.
– Макс! – шокированно заорала Аманда и взяла меня за руку. – Совсем охренел?! Иди проспись в своем пикапе. Один!
Рука Макса ослабила захват, и Аманда потянула меня в сторону, но парень снова стиснул мою ладонь и дернул меня к себе. Только Аманда тоже не выпустила мою руку. На миг оба рванули меня в разные стороны, и левое плечо прострелило болью. Аманда разжала ладонь, я покачнулась и приложилась о землю пятой точкой. Макс же моей руки не выпустил, а, наоборот, дернул ее вверх, причинив еще большую боль.
Аманда громко охнула, а с моих губ, хоть я и сдерживалась, сорвался стон. Подсознательно я уже готовилась к ударам, поэтому тело била крупная дрожь, и я даже не в состоянии была подняться. Я невидяще уставилась на свои колени, перед глазами калейдоскопом мелькали пережитые побои. Внезапно руку отпустили, и передо мной оказался Тайлер. Он поднял пальцами мой подбородок, чтобы я посмотрела в его расширенные глаза. Тай что-то говорил, но его голос перекрывали звуки ударов, звон бьющегося стекла, мои крики, мамины стоны, вздохи Джеффа.
Тайлер поднял меня и полуотвел-полуотнес к своему джипу. Усадил на пассажирское сиденье и встал возле двери между моих ног. Обнял ладонью мой затылок, уткнулся лбом в лоб и нежно поглаживал мою ноющую руку. Кошмарные воспоминания медленно рассеивались, и я начала слышать успокаивающий шепот Тая.
– …Все хорошо, ты со мной. Они в прошлом и не причинят тебе больше боли. Все хорошо, ты со мной. Я всегда буду рядом. Они в прошлом…
– Как она? – вторгся голос Гейджа в мой маленький мир, заключенный сейчас в объятиях Тайлера.
– Будет в порядке, – отозвался Тай и продолжил шептать: – Ты со мной, милая. Все будет хорошо.
В следующее мгновение на водительское сиденье джипа забрался Гейдж и заговорил мне в спину:
– Родная, что с тобой? Что случилось?
Я не могла заставить себя ответить ему. Не хотела, чтобы он это видел. Чтобы он знал, что я в таком состоянии из-за Макса, просто схватившего меня за руку. У меня случился припадок прямо на глазах у всех. Тайлер мягко сжал пальцами мой затылок и зашептал слова успокоения. Я обвила его руками за пояс и положила голову ему на грудь. Его губы коснулись моих волос, шепот замедлился, слегка изменился.
– Вот так, милая, все хорошо. Я с тобой, я всегда буду рядом. Я люблю тебя, Кэсси. Все хорошо, я с тобой.
– Тай… бро, что случилось?
Я почувствовала, как Тайлер, не прерывая шепота, мотнул головой.
– Мать честная, Гейдж! – возопила Аманда. – Макс после твоего удара в отключке. Похоже, ты опять сломал ему нос!
– Аманда, – прорычал Тай.
Гейдж одновременно с ним прошипел:
– Закройся.
Меня неконтролируемо затрясло, и я вжалась в Тайлера, отодвинувшись от Гейджа. Не хочу ничего слышать, не хочу знать о том, что случилось между Гейджем и Максом. Буду думать только о Тае, чтобы снова не нахлынули воспоминания.
– Ее нужно отвезти домой, – не повышая голоса, сказал Тайлер. – Вы не против уехать прямо сейчас?
Гейдж с Амандой не возражали, и Тай сдвинул меня, чтобы самому сесть на пассажирское сиденье, а меня усадить на свои колени. Моя голова тут же ткнулась в изгиб его шеи, и всю обратную дорогу до ранчо я находила успокоение в его тепле, обнимающих меня руках и шепоте.
В доме Тайлер дал мне одну из своих футболок и нежно затолкал меня в ванную. Я по-быстрому приняла душ, натянула доходящую мне до бедер футболку и вернулась в комнату Аманды. Там оказались и Тайлер, и Гейдж. При виде меня на лице Гейджа отразилось беспокойство. Он ни слова не произнес, когда я прошла мимо него, направляясь к расположенному в дальнем углу дивану. Парни ушли после прихода Аманды, а как только она заснула, ко мне под одеяло скользнул Тай. Мой оплот… мой лучший друг. Что бы я без него делала? Его руки обвили меня, и, прильнув к нему, я удовлетворенно вздохнула: наконец-то в безопасности. Я закрыла глаза. Дрожь постепенно уходила, и мной овладевала дрема.
6
Гейдж
Я ворочался в постели с боку на бок. Завтра Кэссиди возвращается в Остин, и я не увижу ее три недели. Последняя неделя далась мне тяжелее, чем совместная жизнь с ними, и я всерьез подумывал о том, чтобы не отпустить Кэссиди с Таем. Несмотря на произошедшее между нами в прошлом году и инцидент у костра в начале недели, я уже не сомневался: Кэсс в меня влюблена. Даже маме не нужно говорить, что на Тайлера Кэссиди смотрит совершенно по-другому. Я видел это сам с самого первого дня. Но теперь и вся моя семья убеждена, что Кэссиди желает меня. Оттого мне, как никогда, тяжело видеть ее рядом с Таем. Раньше я уговаривал себя, что лишь вижу то, что мне хочется видеть, теперь же знаю: это не так. Мне нужно снова завладеть ее сердцем. К тому же мама с сестрами, особенно Аманда, сильно прониклись к ней. Теперь не только я хочу, чтобы Кэссиди вошла в нашу семью.
Я вскочил с кровати, натянул джинсы и первую попавшуюся рубашку, а потом бесшумно направился в комнату Аманды. Убедившись, что сестры нет – когда я каждое утро приходил за обнимашками, она уже не спала и, видно, решила просветить на мой счет родителей и сестер, – я подошел к Кэссиди и не стал терять времени. Убрав упавшие на ее лицо волосы, тронул губами ее шею и щеки.
– Просыпайся, родная, – шепнул на ушко.
Кэссиди распахнула глаза и мгновение сонно смотрела на меня.
– Гейдж? Тебе уже пора на работу?
– Нет, еще ночь на дворе.
– Оу. – Она зевнула и попыталась высмотреть за мной Аманду. – Тогда что ты тут делаешь?
– Прокатимся на лошадях?
Кэссиди помолчала.
– Сейчас?
– Необязательно, если хочешь спать…
Боже, дурацкая была идея.
– А кто еще едет?
– Только мы с тобой.
Ее глаза расширились, губ коснулась нежная улыбка.
– Ладно. Едем. – Она вылезла из постели, посмотрела на меня, а потом – на себя. – Как мне одеться?
Я уставился на ее хрупкую фигурку в коротких пижамных шортах и обтягивающей майке. По телу прошелся жар, в штанах стало тесно.
– Так и иди.
Кэссиди закусила нижнюю губу, и я даже в темноте увидел, как у нее вспыхнули щеки.
– Тогда я готова.
Я взял ее за руку и провел по темному дому, сцапав по пути из шкафа покрывало. В мгновение ока оседлал Медведя, вскочил в седло и усадил Кэссиди перед собой. Можно было бы взять Звезду, но тогда я лишился бы возможности обнимать и прижимать к себе Кэсс.
Я направил Медведя к ручью, протекавшему на моей любимой части ранчо. Там привязал поводья к ветке дерева на вершине холма, расстелил покрывало и улегся на нем вместе с Кэссиди. Мы часа два болтали о ранчо, звездах, тишине, прерываемой цикадами и шелестом ветра, и о светлячках, которых Кэссиди, оказывается, любит. Она начала позевывать. Нужно было отвезти ее домой, но так не хотелось.
– Я буду скучать по всему этому, – вздохнула она. – Тут так красиво.
– Приезжай в любое время, так часто, как только захочется.
Кэссиди с улыбкой повернулась на бок лицом ко мне:
– Тогда я злоупотреблю вашим гостеприимством.
– Ничего подобного. Мои родные полюбили тебя. – Я люблю тебя.
– По ним я тоже буду скучать. Они удивительные. Я никогда не была близка с девчонками, даже с Джеки. Она хорошая подруга, но с ней я не ощущаю то, что чувствую рядом с твоей мамой и сестрами. Хотелось бы мне расти в такой семье.
Я столько всего желал сказать ей, но даже что-то одно из желаемого уже будет слишком. И лишь напугает ее.
Кэссиди снова зевнула, и я сел:
– Ты устала, давай отвезу тебя назад.
Она схватила меня за руку, уложила и, подвинувшись, положила голову мне на грудь.
– Не надо. Вернуться – значит оставить тебя, а я не хочу.
Сердце пропустило удар и пустилось вскачь.
– Кэсс…
Я коснулся пальцами ее подбородка и наклонил голову назад. Ее медовые глаза ярко сияли в лунном свете. Я сдвинулся и навис над ней, в дюйме от ее лица, но не целуя.
– Пожалуйста, не уезжай.
Я нежно провел по ее губам своими, и у Кэсс сбилось дыхание, а глаза потемнели. Она обвила меня руками за шею и сама впилась в губы поцелуем. Я захватил ее нижнюю губку зубами, вызвав тихий стон. Как же мне хотелось этого с самой первой встречи! Я вжался в Кэссиди всем телом и тоже не сдержал стона, когда наши языки встретились и она зарылась пальцами в мои волосы. Хотелось умереть от одного только ощущения стискивающих мои бедра колен и крепко прижимающих меня к себе рук. Я оперся на руки по обе стороны от ее головы, двинул бедрами и был вознагражден сладким, как грех, стоном Кэссиди. Боже, как же я ее желал! Желал наполнить ее и слышать, как она стонет мое имя. Но сейчас нельзя, сейчас нужно сдержаться, а значит, перестать ее целовать. Но как? Хотелось сорвать с Кэссиди шорты и майку и остаток ночи боготворить ее тело. Срывать с ее губ стон за стоном… Черт, нужно немедленно взять себя в руки. Я с трудом сменил жадные поцелуи на трепетные и неспешные, на почти невесомое касание губ и запретил себе думать о том, чтобы взять ее здесь и сейчас.
Подуспокоившись, открыл глаза и встретил взгляд Кэссиди, смотревшей на меня сквозь ресницы.
– Ты такая красивая, Кэсс, – прошептал я ей в щеку, которую сразу же и чмокнул.
На ее порозовевшем от поцелуя лице появилась нежная улыбка. Моя улыбка. Которую она дарила только мне.
Мы долго смотрели друг на друга, но потом веки Кэссиди заметно потяжелели. У меня было два выбора: отвезти ее домой и пожелать спокойной ночи или оставить рядом с собой.
– Иди сюда.
Я притянул Кэссиди к себе и перевернулся на спину, чтобы она оказалась на моей груди. Поцеловал ее в макушку и расслабился.
– Поспи немного, родная.
Она кивнула, чмокнула меня дважды в грудь и, устроившись поудобнее, прошептала:
– Сладких снов, Гейдж.
Эта ночь и без снов сладка.
Кэссиди
Я проснулась, прижатая спиной к груди Гейджа, лежа на одной его руке и надежно обнятая другой. Мне это не приснилось. Боже мой, Гейдж целовал меня, и я спала в его объятиях. Я сделала глубокий успокаивающий вдох, но не смогла сдержать шальной улыбки. Тайлер ошибался. Гейдж хочет меня. Рука на моей талии напряглась, Гейдж сплел наши пальцы и поднес мою ладонь к своим губам.
– Доброе утро, – произнес он грудным, глубоким со сна голосом.
– Доброе.
Я повернулась к нему, коснулась губами его щеки и покраснела. Не устояла, признаю, пусть и не знаю, чего ждать после сегодняшней ночи. Я несколько секунд не дышала, пока не увидела широкую улыбку и ямочки, за которыми последовал нежный поцелуй. Стоило нашим губам соединиться, и мое тело запело. Господи, знай я, что целоваться с Гейджем так упоительно, давно бы попыталась этого добиться.
Гейдж отстранился, чмокнул меня в губы еще пару раз и сел, потянув меня за собой.
– Идем, мне нужно вернуться домой.
Должно быть, он увидел отразившуюся в моих глазах обиду, поскольку обнял мое лицо ладонями.
– Я бы не поехал домой, если бы мог. Но отец сейчас, наверное, зол как черт. Правда, я сегодня вообще не собираюсь работать. Мы с тобой соберемся, и я покажу тебе еще одно замечательное место на ранчо. Хочу быть там с тобой вдвоем. Но я должен предупредить отца, чтобы сегодня он меня не ждал. – Глаза Гейджа сияли, и, хотя он сдерживал улыбку, его выдавали ямочки на щеках.
Я поднялась и помогла ему сложить покрывало.
– Мне казалось, я уже все на ранчо видела.
– Даже близко нет. Ты видела только половину. Место, которое я хочу тебе показать, находится не очень далеко от дома, но скрыто от глаз.
Внизу живота потеплело. Мне уже не терпелось оказаться в уединенном местечке, о котором говорил Гейдж. Мы пошли к его лошади, обнявшись: он – обвив меня рукой, я – прильнув к нему. Обратный путь был короток, как и проделанный ночью, но совершенно другой. Гейдж ласково перебирал мои пальцы, щекотал мою шею губами и не торопил Медведя. Я занервничала, когда мы столкнулись с отцом Гейджа, но он при виде нас заулыбался и пожелал отдохнуть на славу.
– Мне нужно позаботиться о коне. Встретимся на кухне.
– Хорошо. Я по-быстрому приму душ.
Я отвернулась, но Гейдж схватил меня за руку, развернул к себе и, прижав к груди, страстно поцеловал.
– Скоро увидимся.
Я поднималась в комнату Аманды за сменной одеждой с легким головокружением и трепещущим сердцем. Меня тянуло поскорее вернуться к Гейджу. Почти год он занимал все мои мысли, но я думала, что вместе нам не быть. И сейчас не верила своему счастью. Не знаю, долго ли оно продлится и не изменится ли все, когда я вернусь сегодня в Остин или когда в Остин вернется Гейдж. Я тряхнула головой, прогоняя дурные мысли. Гейдж не из тех, кто поиграется и бросит. Даже будучи просто другом, он всегда относился ко мне с искренней заботой.
Я чуть ли не вприпрыжку вошла в комнату Аманды и испуганно взвизгнула: сестры Гейджа не было, а на моей постели сидел Тай.
– Тайлер! Ты меня до смерти перепугал! – Я пригляделась к нему и бросилась к дивану. – Что случилось?!
– Где ты была?
Я отвела взгляд, закусив губу:
– С Гейджем.
– Кэсси, – простонал он и рухнул спиной на диван, – что ты делаешь? Он причинит тебе боль.
– Неправда.
– Забыла все, что он говорил о тебе с самого нашего приезда в Остин?
Как это можно забыть? Гейдж не хотел, чтобы я вместе с ними жила; был недоволен тем, что ему приходится возить меня на работу; ко мне он испытывал чисто братские чувства; мое присутствие плохо сказывалось на его отношениях с другими девушками.
– Может, он стал думать по-другому, – тихо предположила я.
Тайлер покачал головой и подгреб меня к себе.
– Если он причинит тебе боль, я его прибью.
– Этого не будет.
– Как скажешь, Кэсси. Раньше я был против твоих отношений с кем-либо, но если он тот, кто тебе нужен, то ты должна быть с ним, и я не буду вам мешать. Но ты все еще моя девочка и всегда ею будешь.
– Я люблю тебя, Тай. В утешение могу сказать, что тебя никто не заменит.
– Еще бы, – усмехнулся он.
Я со смехом пихнула его в грудь:
– Мне уже жаль своего собственного будущего мужа. Ему придется делить меня с тобой.
– Так, может, нам с тобой пожениться, чтобы избавить окружающих от страданий? – поддразнил меня Тайлер, прижав к себе.
– Дурачок. Ладно, мне нужно привести себя в порядок. Гейдж покажет мне сегодня ранчо. Я вернусь к нашему отъезду. Твои родители не передумали уезжать сегодня вечером? – последние слова я протянула.
– Возможно, мы выедем раньше… Я что-то пропустил?
Я потерла лицо и поглядела на него из-под опущенных ресниц.
– Не хочу уезжать. Хочу остаться с Гейджем до его возвращения. Но не знаю, как он к этому отнесется. Захочет ли, чтобы я провела здесь с ним оставшиеся недели.
Тайлер спал с лица, но поцеловал меня в лоб и поднялся.
– Поговори об этом с Гейджем, перед тем как куда-то с ним ехать. Если вы оба захотите остаться здесь, мы с родителями уедем утром, и вам не придется специально ради нас возвращаться с прогулки.
– Эй, – тихо позвала я, потянувшись к его руке, – спасибо, Тай.
– Я люблю тебя. Береги сердечко, Кэсси.
Кивнув, я проводила его взглядом до двери. Он и правда так сильно боится, что мое сердце будет разбито? Тайлер выглядел таким печальным… Я чуть не сказала, что не останусь на ранчо и поеду с ним в Остин. Чуть.
Гейдж
Мой пульс участился, когда я услышал, что кто-то спускается по лестнице, и замедлился, когда осознал, что шаги слишком тяжелые. Через секунду из-за угла вышел Тайлер. С довольной ухмылкой на лице.
– Чему так сильно радуешься? Тому, что уезжаешь?
Сердце сжалось. Ужасно не хотелось, чтобы Кэссиди уезжала.
Тайлер выгнул бровь и схватил кружку.
– Ты бы тоже радовался, если бы твоя девушка пробудила тебя минетом.
Я подавился кофе и с минуту приходил в себя, прежде чем выдавил:
– Не понял?
– Чего?
– Что ты сказал?
Тайлер свел брови, недоуменно взглянул на меня, затем черты его лица разгладились, и он улыбнулся поверх кружки.
– О, ты о Кэсси? Ты не представляешь, что эта девочка творит своим ротиком.
Я грохнул чашкой о стол и вскочил, опрокинув стул.
– Воу, Гейдж, что за спешка? Коровы никуда не убегут, если ты ненадолго задержишься.
Дыши. Просто дыши. Тайлер издевается.
Пытается выбесить меня, как обычно. Самодовольная ухмылка так и не сошла с его лица. Стереть бы ее кулаком.
Дыши, Гейдж.
Ладонь на столе сжалась в кулак. Чтобы не наломать дров, я пошел прочь, но, дойдя до гостиной, услышал шаги спускавшейся по лестнице Кэссиди. Нужно спросить ее прямо об их отношениях. Достали непонятки с Таем. Развернувшись на пятках, я пересек столовую и замедлился, услышав голос Тайлера:
– Доброе утро, красавица!
Кэссиди тихо рассмеялась:
– Мы с тобой виделись несколько минут назад.
Сердце ухнуло вниз. Завернув за угол, я увидел Кэссиди в объятиях Тайлера. Он прижимал ее к себе и целовал в щеку.
– Поговорила с ним? – спросил он, отстранившись и заглянув ей в лицо.
– С Гейджем. Еще нет. Но поговорю.
– Поторопись с этим.
Она, вздохнув, отошла:
– Я нервничаю. Не знаю, как он отреагирует на это.
– Выметайтесь, – задыхаясь, произнес я.
Кэссиди вздрогнула и повернулась ко мне с округлившимися глазами. Тайлер, глядя на меня, выгнул бровь.
– Гейдж? – На лице Кэссиди отразилось беспокойство.
Не могу поверить, что попался на ее гребаные уловки.
– Я сказал, выметайтесь. Оба.
– Что? – Она схватилась за живот, ее глаза наполнились слезами.
Не проронив больше ни слова, я широким шагом вышел из дома, взял Медведя и направился туда, куда хотел отвезти Кэссиди. В дом, который мы с отцом неспешно строим с моего шестнадцатилетия. Там я буду жить со своей женой. И до Кэссиди у меня не возникало желания его кому-либо показать.
Сейчас я обходил дом с мыслью, насколько идеально он подходит Кэссиди. За эти зимние каникулы и летние месяцы мы расширили кухню. Кэссиди бы она понравилась. Да я для нее расширял эту чертову кухню! А в хозяйской ванной мы поставили огромную ванну. Я улыбнулся, вспомнив наш с Кэссиди разговор месяцы назад. Она говорила, что убила бы за ванну, в которой можно расслабиться. В той, что у нас в квартире, особенно не расслабишься. А в этой – только так! Я прошел в будущую гостиную, опустился на деревянный пол и свесил голову меж коленей. Мне осталось построить веранду, установить окна и обставить дом мебелью. Но хотелось, чтобы все это выбрала сама Кэссиди. Нет, не Кэссиди. Моя жена. Которой Кэссиди точно не станет.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71889091?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Город в штате Калифорния.
2
1 фут равен 30,48 см.
3
Земельная мера, равная 4047 кв. м.
4
В американском фунте примерно 450 г.
Молли Макадамс
Young Adult. Романтика Молли Макадамс
ТРОГАТЕЛЬНАЯ НЕЖНАЯ ИСТОРИЯ О ЛЮБВИ И ОШИБКАХ ПРОШЛОГО.
У Кэсси Джеймсон было трудное детство. Единственный человек, кому она могла довериться после смерти отца, – ее лучший друг Тайлер. Он всегда находился с ней рядом. Когда он уезжает в колледж, Кэсси отправляется вместе с ним в Техас, где надеется начать новую жизнь.
Она не ожидала, что сразу же встретит Гейджа, потрясающего парня с очаровательным южным акцентом. Но все не может быть слишком просто. Во-первых, он двоюродный брат Тайлера, который строго запретил своему кузену даже думать об отношениях с Кэсси. Во-вторых, они соседи по квартире.
Нелегко Кэсси придется жить вместе с двумя красивыми парнями, когда тянет то к одному, то к другому. Рано или поздно ей придется выбрать: встретиться лицом к лицу с демонами прошлого в объятиях Тайлера… или побороться за счастливое будущее с Гейджем.
Для поклонников книг Николаса Спаркса, Джейми Макгвайр, Моны Кастен и Эммы Скотт.
«Вы будете заколдованы, очарованы этой прекрасно написанной историей любви и принятия и захотите себе собственного Гейджа». – Дженнифер Арментроут, автор бестселлеров The New York Times
Об авторе
Молли Макадамс – популярная американская писательница. Автор более 30 романов в жанре сентиментальной прозы, многие из которых стали бестселлерами USA Today.
Молли выросла в Калифорнии, но сейчас живет с мужем и дочерью в Техасе. Когда она не погружается в мир своих персонажей, то предпочитает ходить в походы, кататься на сноуборде, путешествовать и совершать долгие прогулки по пляжу.
Молли Макадамс
Из пепла
Molly McAdams
FROM ASHES
Copyright © 2013 Molly Jester
Published by arrangement with William Morrow, an imprint of HarperCollins Publishers.
Перевод с английского Н. Павливой
© Павлива Н., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
1
Кэссиди
– Там будет хоть кто-то из твоих знакомых, Тай?
– Только Гейдж. Но это же здорово! Чем больше знакомств, тем лучше.
Я недовольно поворчала. С друзьями у меня не ладилось. Они не понимали, почему я ни на шаг не отхожу от Тайлера, а мои синяки и зашитые раны автоматически приписывали или самоистязанию, или абьюзивным отношениям с Тайлером. И винить их в этом нельзя – мы с ним не доходили до объяснений, отчего слухи только распространялись.
– Кэсси, никто не узнает о твоем прошлом. Оставшиеся синяки сойдут через пару недель, а других не будет. У тебя нет никого, кроме меня, и мне это не нравится. Поверь, я все прекрасно понимаю, но от этого мне не легче. Тебе нужно впустить в свою жизнь новых людей.
– Знаю. – Я инстинктивно обхватила себя руками, закрывая еще не сошедшие с кожи кровоподтеки. К счастью, на открытых участках тела синяков нет, и увидеть их можно, только если раздеть меня догола. А вот шрамы видны. Одно успокаивает: они вряд ли кого удивят – мало ли чем человек поранился, – и самые ужасные из них прикрыты одеждой.
– Эй. – Тайлер взял мою ладонь. – Все закончилось. Этого никогда больше не повторится. Я всегда буду рядом, подружишься ты с кем еще или нет. Я с тобой. Но хотя бы попытайся. Это возможность начать новую жизнь – между прочим, то, что олицетворяет твоя любимая птица.
– Феникс – вымышленная птица, Тай.
– Без разницы. Твоя же любимица. А что она символизирует? Новое начало.
– Воскрешение и возрождение, – буркнула я.
– Один фиг. Фениксы умирают, чтобы возродиться и начать новую жизнь. Вот и мы с тобой, Кэсси, начинаем новую жизнь. – Тай качнул головой и вдруг посерьезнел. – Только смотри у меня: никаких спонтанных возгораний и помираний. Во-первых, я слишком люблю тебя, а во-вторых, не порть мне кожаные сиденья.
Фыркнув от смеха, я стукнула его по плечу свободной рукой:
– Паршивец ты, Тай. Такой трогательный момент испортил.
Он хохотнул.
– Я серьезно, Кэсси… – Тайлер поцеловал мою ладонь, поймал мой взгляд и несколько секунд удерживал его. Вернув внимание к дороге, продолжил: – Новая жизнь, Кэсси. И начинается она прямо сейчас.
Мы с Таем не возлюбленные, но род наших отношений не понимают даже те, с кем мы выросли.
Мы жили по соседству, через дом друг от друга, в загородном закрытом комплексе. Наши отцы были докторами, мамы – домохозяйками, занимавшимися детьми и проводившими послеобеденные часы за сплетнями и распитием мартини. На мое шестилетие папа умер на работе от сердечного приступа. Я до сих пор не понимаю, почему его не спасли. Он, блин, работал в больнице! Как так вышло, что его не спасли? Разумеется, так я стала думать в возрасте постарше, а в шесть лет просто поняла: моего героя больше нет.
Папа часто пропадал на работе, но я была его маленькой принцессой, и дома он посвящал мне все свое время. Устраивал со мной чаепития, не страшась ни тиар, ни боа; знал имена всех моих плюшевых игрушек и говорил с ними так, будто они ему отвечали; и он – а не мама – рассказывал мне на ночь сказки. Мама у меня тоже была чудесной, но она понимала, что с папой у нас особенная связь. Когда папа укладывал меня на ночь, она стояла в дверях и с улыбкой наблюдала за нами. Стоило мне пораниться в его отсутствие, как мама устраивала целое шоу. Всплескивала руками и ахала, что бессильна помочь и спасти меня может только папа. Наверное, мама звонила ему, поскольку он вбегал домой так, словно я при смерти – хотя речь шла о какой-то царапине, – хватал меня на руки и наклеивал на ранку пластырь. Чудо чудное, но боль тут же утихала. Как я уже сказала, папа был моим героем. Такой отец – мечта каждой девочки. Мне остались от него лишь драгоценные воспоминания. А еще передалась его любовь к птице феникс. Когда я пошла в сад, мама позволила папе нарисовать над моей кроватью огромный силуэт феникса. Он до сих пор там, и мама непрестанно грозится его закрасить. Поначалу я хранила кольцо с фениксом, которое папа носил, не снимая, но вскоре мама нашла его и спрятала. С тех пор я кольца не видела.
После смерти папы мама запила. Утро у нее начиналось с чашечки кофе с ромом, к десяти она уже делала себе «Маргариту», днем продолжала распивать в женском клубе мартини, а к моему возвращению из школы пила виски или водку прямо из горла. Она находила время на своих подружек, но перестала будить меня в школу, готовить еду и забирать меня после уроков домой. В общем, практически забыла о моем существовании. После того как она в первый раз забыла забрать меня из школы и на следующий день тоже не появилась, меня стала подвозить домой мама Тайлера, Стефани. Она знала, что моя мама скорбит, но не осознавала, насколько все плохо.
Оставшись на неделю без чистой одежды, я методом проб и ошибок сама разобралась со стиркой и домашними делами. Питалась бутербродами с арахисовым маслом и желе, оставляя мамину порцию у закрытой двери ее спальни. Почти через год после папиной смерти в нашей жизни появился Джефф: богач, управлявший крупной компанией. Его имя гремело по всему Мишен-Вьехо[1 - Город в штате Калифорния.], но я до нашей встречи ничего о нем не слышала. Просто однажды, вернувшись домой из школы, обнаружила, что мама вышла за него замуж и теперь он живет вместе с нами.
В тот же вечер меня впервые в жизни ударили. Собственная мама. Нежная и ласковая мама, которая ни мухи не обидит, ни дочь не отшлепает за плохое поведение. Я спросила, кто такой Джефф и почему он говорит мне называть его папой, и получила за это по спине бутылкой виски, которую мама пыталась открыть. Бутылка не разбилась, но оставила на спине отвратительный кровоподтек. С того вечера ни дня не обходилось без побоев, нанесенных мне отчимом или мамой.
Чаще всего меня били руками – ладонями или кулаками, чему я начала радоваться, когда в меня стали кидаться чашками, бокалами и настольными лампами. Однажды мама сняла туфлю и несколько раз ударила меня шпилькой по голове. Казалось, до следующего дня я просто не доживу. Через неделю после того, как на меня подняла руку мама, я схлопотала торцевым гаечным ключом от Джеффа. В тот вечер я открыла окно, оторвала защитную сетку и через окно залезла в комнату Тайлера. В свои семь лет он помог мне забраться к себе, дал пижаму на смену окровавленной ночнушке и держал меня за руку, пока мы не уснули в его постели.
Все одиннадцать лет Тайлер умолял меня разрешить ему рассказать о происходящем родителям, но я запрещала. Узнав об этом, они бы обратились в опеку, и меня бы разлучили с Таем. Мой герой умер, любимая мама растворилась в бутылке, и я не могла позволить забрать у меня друга. Тайлер согласился хранить мою тайну с условием, что если найдет меня без сознания, то данные друг другу обещания потеряют силу и он расскажет обо всем тому, кому посчитает нужным. Тай-то молчал, а вот соседей мы не учли…
После трех лет домашнего насилия я стала тайком убегать к Тайлеру не каждую ночь, а лишь тогда, когда побои наносились предметами. Но Тайлер ждал меня всегда, несмотря ни на что. Он держал в своей комнате аптечку и обрабатывал все мои ссадины. Для ран мы использовали заживляющие пластыри, но Тай трижды заставлял меня обратиться к своему отцу, чтобы тот наложил швы. Каждый раз мы говорили Джиму, что я поранилась, упав на пробежке. Он явно не верил в эти сказки, зная, что бегать я не люблю, а спорт мне интересен лишь по телевизору, и никак иначе. Но мы с Таем всегда тщательно скрывали от Джима мои синяки и порезы, поэтому он даже не пытался выяснить, откуда у меня раны, требующие швов. Он зашивал их за кухонным столом. Убедившись, что со мной все в порядке, Тай с отцом провожали меня до двери, а потом друг ждал меня у открытого окна. Я огибала дом и забиралась к нему в спальню. У него всегда было наготове успокоительное, и он всегда обнимал меня, держа за руку, пока мы не погружались в сон.
Поэтому в поцелуях Тайлера – в щеку, лоб или ладонь – не было ничего романтичного. Он просто успокаивал меня – так же, как в детстве.
– Кэсси? Земля вызывает Кэсси, – помахал рукой Тайлер перед моим лицом.
– Прости. Новая жизнь, новое начало, друзья… Это… эм… будет… мне нужно… друзья. – Ну и чушь я несу.
Тай рассмеялся и сжал мое колено. Спустя несколько минут молчания он, к счастью, сменил тему:
– Как тебе наша квартирка?
– Замечательная. Ты уверен, что я тебе не помешаю? Я могу найти себе жилье или спать в гостиной… – Жилье? До смешного фантастичная идея. У меня и сотни долларов нет.
– Даже не думай. Я делил с тобой постель одиннадцать лет и не собираюсь менять это сейчас.
– А когда у тебя появится девушка? Ты готов объяснять ей, почему я живу с тобой? Почему у нас одна кровать на двоих, один шкаф и комод?
Тайлер секунду смотрел на меня, потом вернул взгляд на дорогу. Его карие глаза потемнели, губы сжались в жесткую линию.
– Ты будешь жить со мной, Кэсси.
Я вздохнула и не стала продолжать этот разговор. Мы вели его в разных вариациях кучу раз. Из-за меня и нашей неразлучности заканчивались любые романтичные отношения Тайлера. Их рушила я, и меня это сильно расстраивало. Как только он начинал с кем-то встречаться, я переставала приходить к нему и отвечать на его звонки, чтобы он уделял безраздельное внимание своей девушке. Однако надолго его не хватало. Вскоре он забирался в мое окно, вытаскивал меня из постели и тащил к себе домой. О моих парнях ему беспокоиться не приходилось за отсутствием таковых. Собственничество и опека Тайлера отпугивали парней. Ко мне не пытались даже приблизиться. Меня это не тревожило: мужчина взволновал мое сердце лишь раз, но он был намного старше меня и присутствовал в моей жизни пару-тройку минут. Душа затрепетала в ту же секунду, как я открыла дверь и увидела его на пороге. Меня охватило странное чувство, будто мы с ним связаны. Ни до, ни после я подобного не испытывала. Потом я мечтала о нем, таком невероятно классном и потрясающе синеглазом. Тай о нем понятия не имел, не было смысла рассказывать. Мне едва исполнилось шестнадцать, а предмет моего обожания был полицейским. Я знала, что никогда его больше не увижу, и так и вышло. К тому же подпустить к себе кого-то близко – Тай не в счет – мне очень сложно, чувствую я какую-то необычную связь или нет. Когда мой уже пошатнувшийся мир перевернулся вверх тормашками из-за появления в доме нового мужа мамы… проблем с доверием было не избежать.
Тайлер решил поступать в Техасский университет в Остине, где учится его двоюродный брат Гейдж. Он на два года старше нас. И поскольку других кузенов у Тая нет, он много рассказывал мне о Гейдже и его семье. Гейдж для него как родной, но они не виделись несколько лет. Поэтому я искренне радовалась тому, что они будут учиться в одном университете и жить в одной квартире. Я знала: Таю будет хорошо. А вот что буду делать я после его отъезда, не знала. Понимала только, что уйду из дома. Потерплю еще месяц до восемнадцатилетия и исчезну без следа. Но Тайлер, как всегда, в своем репертуаре, распланировал мое будущее за меня. Залез ко мне в комнату через окно, велел собрать вещи и высказал моей маме и Джеффу все, что о них думает. О последствиях его бурной отповеди волноваться не пришлось, поскольку не успела я и глазом моргнуть, как мы уже мчались в его джипе в сторону Техаса. Поездка у нас заняла всего день, и теперь, перетащив вещи из машины в квартиру и приняв раздельно душ, мы направлялись к какому-то озеру на вечеринку, где веселились Гейдж и его друзья.
Семья Гейджа не из Остина. Они живут где-то в Техасе на ранчо. Услышав это, я даже прикусила щеку изнутри, удерживаясь от вопроса, какой из себя Гейдж. Мы, понятное дело, в Техасе, но я ожидала увидеть тут проселочные дороги и перекати-поле, а не зеленый город с высотными зданиями в центре. Приятно удивленная, я не представляла, как теперь жить в одной квартире с парнем-ковбоем, каких показывают в родео или кино – неизменно в шляпе, обтягивающих джинсах, с широченным ремнем. Я же буду каждый раз ухохатываться при виде его.
Когда мы подъехали к озеру и собравшимся возле него ребятам, я в тщетной попытке унять нервозность сделала глубокий вдох. Не люблю компании незнакомых людей.
Тайлер схватил меня за руку и крепко сжал ладонь.
– Новое начало, Кэсси. Я буду рядом.
– Знаю. Я справлюсь.
Но стоило джипу остановиться, как я поняла, что переоценила себя. Нет, не справлюсь. Я лихорадочно вспоминала, где у меня синяки и прикрыты ли они все одеждой, хотя позаботилась об этом еще в квартире. Мне не хотелось, чтобы кто-либо здесь узнал, какая у меня была жизнь.
Выпрыгнув из джипа Тайлера, я еще раз глубоко вздохнула и мысленно дала себе пинка: «Вперед! Новая жизнь. Я справлюсь». Развернулась, обогнула капот машины и тут увидела его. Я даже не осознавала, продолжаю ли идти к Тайлеру или встала как вкопанная. Восприятие сузилось до стоявшего в десяти футах от меня парня. Высокого – выше Тайлера, а тот на минуточку ростом в шесть футов[2 - 1 фут равен 30,48 см.], – в свободных темных шортах и белой расстегнутой рубашке, открывавшей вид на загорелый жилистый торс. По его рукам вились мускулы, явно наращенные не в спортзале и не на стероидах, а естественным образом – физическим трудом. Иссиня-черные волосы растрепались, как бывает после сна, и мне до зуда захотелось запустить в них пальцы. Взгляд парня был прикован ко мне, а рот слегка приоткрыт. Он держал у лица бутылку воды, словно хотел сделать глоток, но так и застыл, увидев меня. Я не понимала, что со мной творится. Тело натянулось струной, ладони вспотели. Я видела достаточно привлекательных парней. Да что далеко ходить – Тайлер сам будто сошел со страниц журнала мод. Но незнакомца язык не поворачивался назвать привлекательным. Он выглядел как бог. У меня сбилось дыхание, кровь разгорячилась, и я непроизвольно сделала шаг к нему. В этот миг на нем повисла высокая длинноногая блондинка. Она обвила его руками за пояс и чмокнула в волевой подбородок. Мне словно дали под дых. В сердце вспыхнула ревность. Покачав головой, я заставила себя отвести взгляд от этой парочки. Какого черта, Кэссиди? Успокойся.
– Кэсси, идешь?
Моргнув, я перевела взгляд на Тайлера, подавшего мне руку:
– Эм… да.
Я скосила глаза на незнакомца. Он продолжал стоять неподвижно. Бойкая блондиночка что-то щебетала ему, но парень, казалось, ничего не слышит. Под его неотрывным взглядом мои щеки обдало жаром. Он смотрел на меня так, словно впервые в жизни видел солнце.
Тайлер привлек меня к себе и шепнул на ухо:
– Ты как?
– Нормально, – заверила я его, пытаясь унять волнение, вызванное не предстоящим знакомством с новыми людьми, а совершенно иной причиной.
Тай поцеловал меня в щеку и отстранился.
– Хорошо. Тогда давай я познакомлю тебя с Гейджем.
Точно. Гейдж.
Тайлер выпустил мою руку и, положив ладонь на мою поясницу, повел меня к незнакомцу и длинноногой блондинке. О нет. Нет, нет, нет, нет, нет.
– Как дела, дружище? – Тай хлопнул парня по спине.
Тот медленно оторвал взгляд от меня, чтобы посмотреть на него. Его глаза расширились.
– О, Тайлер, привет! Не знал, что ты уже здесь.
Бог ты мой. Этот голос. С тягучестью, которая проскользнула даже в таком крохотном предложении. Глубокий и с хрипотцой. Не слышала ничего сексуальнее.
– Мы только подъехали. Кэсси, это мой двоюродный брат Гейдж. Гейдж, это Кэсси.
Гейдж протянул руку для пожатия:
– Приятно познакомиться, Кэсси. Рад, что вы наконец здесь.
Меня как током ударило, и коленки ослабли, когда я пожала ему руку. Судя по тому, как Гейдж опустил взгляд на наши ладони, он тоже что-то почувствовал.
– И мне приятно.
Глаза у него оказались ярко-зеленые, скрытые густыми черными ресницами. Он был воплощением мужественности со своими высокими скулами, волевым подбородком, выразительным носом и идеально очерченными чувственными губами. Мужчина от и до. Но до конца меня сразили мальчишеские ямочки на его щеках. Да, на ум шло одно лишь слово: бог.
Наверное, для высокой блондиночки мы недостаточно быстро разжали ладони, потому что она резко подала руку Тайлеру:
– Бринн, девушка Гейджа.
На слове «девушка» ее глаза сузились.
Не удержавшись, я глянула на Гейджа. Он смотрел на Бринн, сведя брови – то ли раздраженно, то ли недоуменно. У него, блин, есть девушка? Вы издеваетесь?! Плевать, что я встретила его всего минуту назад, мы стопроцентно ненормально реагируем друг на друга. Подобного я не испытывала даже с полицейским, которого не могла потом забыть целых два года!
Я расправила плечи, разжала пальцы на ладони Гейджа и уделила все внимание Бринн.
– Рада познакомиться с тобой, Бринн! – Надеюсь, улыбка получилась искренней. Враги мне не нужны, особенно если она встречается с моим соседом по квартире. Но, черт, не буду лукавить: я уже придумываю, как избавиться от нее.
Тайлер с Бринн обменялись рукопожатиями, и она посмотрела на меня, заметив, что я старательно не глазею на ее парня. Тайлер с Гейджем делились новостями, и каждый раз, как заговаривал Гейдж, я еле сдерживалась, чтобы не закрыть глаза и не раствориться в его голосе, от которого по всему телу бежали мурашки.
– Кэсси, давай я познакомлю тебя с остальными девочками? – вежливо предложила Бринн.
Тайлер просиял: именно этого он и хотел.
– Было бы здорово, – сказала я и шагнула к ней.
Душа противилась уходить от парней, и я остро чувствовала спиной провожающий взгляд Гейджа.
– Так вы с Тайлером?.. – пихнула меня плечом Бринн.
– Что мы с Тайлером?
– Парочка? Вы очаровательно смотритесь.
Это был не комплимент, а прощупывание почвы.
– Спасибо, но нет. Мы с Тайлером лучшие друзья, и только.
– Уверена? Я видела, как он смотрит на тебя. И как обнимает.
– Для нас это обычное дело. Мы всю жизнь дружим.
– Понятно. Ты тоже будешь учиться в университете? – с излишним любопытством спросила Бринн.
– О нет. Я вообще не собираюсь учиться.
– Тогда зачем ты здесь?
Не подожми она недовольно губы, вопрос можно было бы отнести к простой заинтересованности.
– Честно? Понятия не имею. Тайлер собрал мои вещи и посадил меня в джип. Ну а Гейдж, видно, не против, что я буду жить вместе с ними.
Я усмехнулась и развернулась знакомиться с девушками, к которым мы как раз подошли.
Гейдж
Это что, черт возьми, было? Со мной такое впервые. Один взгляд на Кэсси, и мир вокруг замер. И в голове лишь мысли о том, как сократить между нами расстояние. Не знаю, как описать это чувство, но меня тянуло к ней, словно магнитом. К несчастью, я застыл столбом, не в силах оторвать взгляда от самой красивой девушки на свете. Ее длинные каштановые волосы развевались на ветру, в глазах медового цвета хотелось утонуть. Хрупкую и нежную, ее хотелось обнять и защитить от любого зла, но что-то в глазах Кэсси говорило: она слишком хорошо знает, каков этот мир на самом деле, и может позаботиться о себе сама. Но почему тогда она цепляется за Тайлера как за спасательный круг?
Тай предупредил, что приедет с подругой, которая будет жить вместе с нами. Он не раз говорил о ней, но из услышанного я сделал вывод, что они действительно просто дружат. С какого перепугу он вдруг держит ее за руку и целует в щеку? Я даже рыкнул, увидев это. А тут еще, чтоб ее, Бринн. Моя девушка? Вот это новость. Мне хватило с ней двух кошмарных свиданий в прошлом году, поэтому перед летними каникулами я сразу предупредил: между нами ничего нет и не будет. Мне казалось, я выразился ясно, поскольку она избегала меня весь сегодняшний день. До приезда Кэсси и Тайлера.
Когда Кэсси впервые заговорила, у меня перехватило дыхание. У нее невероятно нежный и мелодичный голос. Идеальный для нее. И несмотря на ее миниатюрность и невысокий рост, ноги в симпатичных шортиках такие, что хочется пасть перед ней на колени. Теперь я только и думаю о том, каково ощущать ее в своих объятиях и как она будет смотреться в моем пикапе или на моем коне. И, да, не стану лгать, я уже представляю ее под собой, но… один взгляд на нее – и эти фантазии неизбежны.
Мне стоило громадных усилий оторвать от Кэсси взгляд, когда Бринн уводила ее к девчонкам, но не хотелось показывать Таю, что я уже без ума от его подруги.
– Она моя, Гейдж. Давай проясним это прямо сейчас.
Опа. Похоже, я и так выдал себя с головой.
– По-моему, ты говорил, что вы просто друзья.
– Ты сам все увидишь. Мы с ней дружим. Но она моя.
Я кивнул и по-дружески хлопнул его по спине, еле заставив себя разжать кулак.
– Понял. Идем, возьмем тебе пива.
Вечеринка продолжалась, а я все подбирался поближе к Кэсси, желая быть рядом с ней. Точно какой-то извращенец. Но я не мог ничего с собой поделать. Хотелось слышать ее голос и смех. Клянусь, ее смех звучал в моих ушах ангельской песней. Я мысленно простонал: «Ангельской песней? Ты совсем спятил, чувак?»
Мы сидели вокруг костра и пили. Я был всего в нескольких футах от Кэсси, когда она поднялась, чтобы подойти к Джеки. Я бы дал Джейку в морду за то, что он посмел коснуться ее, если бы не последующее событие. Одной рукой Джейк провел по бедру Кэсси, а второй сжал ее ягодицу. Кэсси оступилась и рухнула прямо на меня, плеснув на мою рубашку пивом.
Она ахнула, ее огромные глаза еще больше расширились.
– О боже, прости!
Солнце заходило, но в опускающихся сумерках я прекрасно видел, как вспыхнули ее щеки. Похоже, румянец Кэсси – моя новая любимая фишка.
Я рассмеялся и поддержал ее за плечи. Плевать на рубашку.
– Ты в порядке?
Ее взгляд замер на моих губах, свою собственную, нижнюю, она слегка закусила. Желая прихватить губку Кэсси своими зубами, я, сам того не сознавая, потянулся к ней. Она моргнула, вскинула взгляд и посмотрела на сидящего справа Джейка.
– Нормально. Прости за рубашку.
Черт, ну это же ненормально! Мы за весь вечер обменялись лишь парой фраз, а я уже готов целоваться с ней?
– Не переживай, – тихо ответил я.
Кэсси выпрямилась и продолжила путь к Джеки, но была перехвачена Тайлером. Он обвил ее руками и что-то зашептал на ухо.
– Твой брат сказал, что приедет с цыпочкой, но, блин, не ожидал, что она будет такой секси, – сказал Джейк.
– Тронешь ее еще раз… и сильно об этом пожалеешь.
– Воу, уже втюхался в девушку своего брата? Попробуешь отбить?
Не отрывая взгляда от Кэсси в объятиях Тая, я покачал головой и сделал долгий глоток пива.
– Нет. – Да, попробую.
– Ну, ты как знаешь, а я уж точно попытаюсь.
– Джейк, – рыкнул я.
– Ладно, ладно. Остынь, Гейдж. Я больше не трону ее. И сам слышал – она в порядке. – Джейк наклонился к ящику со льдом за очередной банкой пива и, снова откинувшись на спинку стула, устремил взгляд не на Кэсси, а на Лэни.
Посмотрев еще раз на тихо разговаривающих Кэсси и Тайлера, я встал и пошел к припаркованным машинам. Снял промокшую рубашку, повесил на борт кузова своего пикапа и достал из салона чистую. Повернувшись, увидел идущего ко мне Тая.
– Я правда рад, что ты здесь, бро, – сказал ему.
– Я тоже. – Тайлер надолго приложился к банке пива, после чего поставил ее на откинутый задний борт. – Мы домчались сюда с ветерком. Калифорния уже изрядно поднадоела. Хотелось чего-то новенького. Слушай, я уже не раз это говорил, но, правда, спасибо тебе большое, что согласился соседствовать с нами. Ты мог бы взять соседом любого другого парня, который вряд ли бы притащил с собой девчонку.
– Не волнуйся, мы же семья. Если честно, я малек удивился, когда ты сказал, что будешь жить в Остине и учиться вместе со мной. Последние годы вы с тетей Стеф и дядей Джимом отказывались приезжать к нам на ранчо. Я подумал, тебе у нас не нравится.
– Нет, дело не в вас. Я не мог оставить Кэсси одну. Прости, что это выглядело так, будто я вас не люблю.
Я сделал глубокий вдох, напоминая себе: Кэсси действительно последовала в Техас за ним.
– Правда? Я не понимаю, Тай. Ты говорил, она просто подруга. И тут вдруг Кэсси следует за тобой сюда, а ты, оказывается, не приезжал к нам в гости, потому что не хотел ее оставлять. Почему ты никогда не говорил мне, какие у вас реально отношения?
– Все сложно. Мы правда были только друзьями. Но она нуждалась во мне, и я не мог ее бросить. И, бро, я люблю ее.
Твою ж мать. Мне словно хорошенько двинули в солнечное сплетение, выбив весь дух. Как такое возможно, чтобы я настолько потерял голову от девушки, что мне физически больно представлять ее с братом? Да и с кем угодно, если уж на то пошло. Офигеть.
Это. Ни хрена. Не нормально.
– Что значит, она нуждалась в тебе?
Тайлер вздохнул и покачал головой.
– Я же говорю, все сложно.
Мы оба посмотрели в сторону девчачьего визга и шумного плеска. Парни кидали девчонок в озеро, и ноги сами понесли меня к Джейку, когда он подхватил и забросил на плечо Кэсси. Длинные волосы упали на ее лицо. Маленькие кулачки били по спине Джейка. При виде этого мои ладони тоже сжались в кулаки.
– Отпусти меня, я не в купальнике! – кричала Кэсси столь воинственно для такой малышки, как она, что это почти вызвало у меня улыбку. Почти. – Я серьезно! Отпусти меня!
– Джейк, я же велел тебе не трогать ее. Отпусти Кэсси.
Я встал прямо за его спиной. Кэсси вцепилась в джинсы Джейка и оттолкнулась от него, чтобы приподняться и посмотреть на меня, но Джейк развернулся и встал ко мне лицом. Кэсси пыталась лягаться, но он крепко держал ее за бедра. Я вновь сжал кулаки.
– Да ладно тебе, Гейдж, – раздраженно проворчал Джейк. – Все девчонки в воде.
– Она не хочет… – Следующими словами я подавился.
Джейк опустил Кэсси на землю, и ее рубашка на спине задралась. Позади охнуло несколько человек.
КАКОГО ЧЕРТА?!
Тайлер схватил Кэсси за руку и потащил за собой. Он смотрел на нее с сочувствием. Наши взгляды встретились, и я прочитал в его глазах беспокойство. Стиснув зубы, Кэсси шла за Тайлером к джипу с пылающим лицом.
Джейк уставился на меня, как на психа. Если бы не другие парни со схожей реакцией, я бы и сам подумал, что поехал кукухой.
Я развернулся и пошел за Таем и Кэсси. Отойдя на достаточное расстояние, когда нас уже никто не слышал, спросил:
– Что за жесть я сейчас видел?
Тайлер усадил Кэсси в джип, обогнул капот машины и открыл водительскую дверь. Кэсси, стиснув челюсти, смотрела в одну точку перед собой.
– Тай, бро, что это было?
– Ничего. Увидимся дома.
– Да хрена с два это «ничего»!
Он со вздохом отошел от двери и наклонился ко мне, чтобы Кэсси его не слышала.
– Слушай, мы пытались избежать чего-то подобного, но, раз уж ты это увидел, я позже тебе все объясню. Скажу пока одно: это причина, по которой я увез Кэсси с собой. Поэтому, если ты не против, отвезу ее сейчас в нашу квартиру.
Мне и этого хватило. Я побежал к своему пикапу, поднял задний борт кузова, сдернув с него рубашку, запрыгнул в салон и помчал за Таем и Кэсси. По пути какие только предположения не приходили мне на ум, и от каждого на руле судорожно сжимались руки. В темноте я не совсем разглядел то, что увидел мельком, но увиденное напоминало кровоподтеки. Множественные. Я слышал, гематомы бывают при некоторых болезнях. Что у нее может быть? Кэсси такая хрупкая. Я бы подумал, что предположение верное, но на ее лице нет и следа болезни. К тому же не стоит забывать о том, что Тайлер не хотел оставлять Кэсси летом одну. Мой разум отказывался принимать очевидное. Ну не могли ее бить. А если били, то я урою этих людей.
Почему Кэсси вызывает у меня столь отчаянное желание ее защищать? Мы с ней до сегодняшнего дня и знакомы-то не были, а за вечер едва перекинулись парой слов. Даже с сестрами я подобного не испытывал, а люблю их безумно. Не знаю, что такого в этой девушке, но она уже забралась мне под кожу. И я пока не понимаю, нравится мне это или нет.
Обратный путь занял целую вечность. У меня вырвался вздох облегчения, когда я наконец припарковался у дома. Тай остановился рядом с моим пикапом. Я рысью добежал до его машины, распахнул пассажирскую дверь и при виде Кэсси отступил. Она сидела с безучастным лицом, направив остекленевший взгляд в одну точку. Я протянул руку, чтобы помочь ей выйти из джипа, но Тайлер отпихнул меня, злобно зыркнув, и сам помог спуститься. Приобняв, проводил ее до нашей квартиры и сразу увел в свою комнату. Я ждал их возвращения в гостиной, но спустя полчаса дверь в их спальню так и не открылась. Тяжело вздохнув, я пошел принять душ – от меня несло пролитым Кэсси пивом. Слава богу, меня не тормознула полиция. Выйдя из ванной, я обнаружил у себя в комнате Тайлера. Он сидел на моей постели.
– Прости, Гейдж, Кэсси не захотела говорить.
– Она больна?
– Что? – удивился Тай. – Нет. С чего ты… А, – понял он. – Нет, она не больна.
Я почувствовал облегчение, и в то же время у меня сжалось сердце: другой вариант объяснения увиденного мне очень не нравился.
– Ты поэтому никогда ее не оставлял? – тихо спросил я.
– Да.
– Это сделал ее парень?
Тай помотал головой.
– Родители?
Он кивнул, и я скрипнул зубами.
– Подожди секунду.
Тайлер вышел из комнаты, открылась и закрылась дверь его спальни, потом он вернулся ко мне и прикрыл мою дверь.
– Проверил, не проснулась ли Кэсси. Она не хотела, чтобы ты об этом знал. Но раз уж ты все видел, придется рассказать… Мне и самому нужно выговориться. – Тай уронил голову на руки, его плечи затряслись, и он глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Я молчал одиннадцать лет. Можешь представить, каково это – знать о происходящем и никому об этом не говорить?
– Одиннадцать лет? – прошипел я и прислонился к стене, чтобы не броситься на брата. – Ее били одиннадцать лет, а ты, мать твою, молчал? У тебя все нормально с головой?
– Кэсси заставила меня пообещать, что я никому ничего не расскажу! Она ужасно боялась, что ее заберет опека.
– Ты видел ее спину?! Там сплошной синяк!
Тайлер снова повесил голову:
– Это не самое худшее, что с ней было. Кэсси приходила ко мне с сотрясениями мозга, несколько раз я убеждал ее наложить на раны швы. Клянусь богом, эта девушка сильнее духом большинства знакомых мне ребят. Отец зашивал ее без обезболивания прямо на нашей кухне. Бывало, после побоев она даже с пола не могла подняться. Часами лежала на полу, набираясь сил, чтобы пошевелиться. Став постарше, мы с Кэсси купили мобильный. Она набирала мне сообщение, и я сам за ней приходил.
Меня затошнило, и я сглотнул поднявшуюся к горлу желчь.
– Доходило до такого, а ты продолжал молчать? Что бы ты делал, если бы однажды они убили ее?
У скорчившегося Тая вырвался судорожный вздох.
– Я ненавижу себя за то, что не остановил это. Но каждый раз, когда я пытался заступиться за нее, Кэсси злилась и прогоняла меня, а когда я уходил – в тот же вечер или на следующий, – ее били так, что она встать не могла.
– Это не оправдание. Ты мог забрать ее оттуда. Дядя Джим мог помочь!
– Слушай, Гейдж, мне и без тебя паршиво так, что дальше некуда. Это я смывал с нее кровь, это я обрабатывал ее раны даже тогда, когда их нужно было зашивать. Я поставил в комнату мини-морозилку, чтобы у меня всегда был для Кэсси лед!
Тайлер вытащил из кармана мобильный, несколько раз нажал на экран пальцем и с приглушенным всхлипом передал телефон мне.
– Что это? – Свежие кровоподтеки на фото в виде маленьких прямоугольников точно нанесли не руками. Они что-то напоминали, но что именно, я не понимал.
– Клюшка для гольфа. Я не знал об этих синяках. Кэсси рассказала мне о них по дороге с озера, и я сделал фото. Ее избили вчера утром, перед тем как я пришел за ней и собрал ее вещи.
– Есть еще снимки?
Тай на секунду поднял голову, кивнул.
– Я фотографировал ее каждый раз после побоев, как только у меня появился первый мобильный. И всегда переносил снимки на новые телефоны. Есть и резервные копии. Кэсси запретила мне рассказывать об этом, но я держал фото на случай… – Его голос сорвался. Но заканчивать фразу было ни к чему. Я и так все понял.
Я листал фотографии и не верил, что это снимки нежной девушки, которую я встретил всего несколько часов назад. Ее тело покрывали гематомы всевозможных оттенков, форм и размеров. На снимки было больно смотреть, но я продолжал себя мучить. Старые, сходящие синяки сменялись свежими. Мелькали фотографии с окровавленной спиной, руками, лицом. И каждое фото с лицом передавало то же самое выражение, с которым Кэсси сидела в машине. Ни единой эмоции, ни единой слезинки, пустой взгляд. Меня это убивало.
– Что они делали с ней?
– Тебе лучше не знать.
Черта с два! Я уже вижу, как мчу в Калифорнию со своим дробовиком.
– Что. Они. Делали. С ней?
Тайлер так долго молчал, что я уже не ожидал ответа.
– Поначалу они обычно били ее кулаками или ногами, но потом стали использовать все, что попадалось под руку. Кэсси приходила ко мне только после избиений предметами. На побои и пинки она даже внимания не обращала. Это были для нее самые спокойные дни.
– То, что я сегодня видел, не самое худшее?
– Даже близко нет.
– А что тогда было худшим?
Он вздохнул и поднял на меня глаза. По его лицу текли слезы.
– Я не знаю. Не могу назвать самое худшее, потому что страшные побои были не раз.
Я прожигал его бешеным взглядом. Тая стоило отделать только за то, что он не пресекал это столько лет. Кэсси сейчас семнадцать или восемнадцать. Ее били с шестилетнего или семилетнего возраста. И он все это время молчал.
– Пару лет назад, ночью, приехали полицейские…
– Она же запретила тебе звонить в полицию или опеку.
– Звонил не я. – Тайлер вздохнул и несколько раз провел рукой по волосам. – Полицию вызвала соседка – пожилая женщина, жившая в доме между нами. Она услышала крики.
Я оттолкнулся от стены и всплеснул руками.
– У тебя была прекрасная возможность обо всем рассказать, а ты все равно промолчал?! Полиция ничего не сделала?
– Гейдж, я знать не знал, что приезжали копы. Кэсси написала мне об этом часы спустя!
– И что там было? – потребовал я ответа, с усилием заставив себя снова прислониться к стене.
– Кэсси открыла дверь. Мать с отчимом стояли прямо у нее за спиной. На открытых частях тела синяков не было, и они втроем, включая Кэсси, отрицали, что кто-либо в их доме кричал.
Серьезно? Что за треш?
– После ухода полицейских мама Кэсси сняла туфлю и шпилькой ударила ее несколько раз по голове. В комнате было столько крови, Гейдж! Кэсси неделю было больно даже лежать головой на подушке. В другой раз отчим бросил в Кэсси бокал со спиртным. Она пригнулась, и тот разбился о стену. Кэсси не пострадала, поэтому отчим схватил ее за горло, оттащил к осколкам и одним из них изрезал ей лоб, руки, живот и спину. Она носила шарф на шее, пока не сошли следы от его пальцев, и теперь всегда прикрывает лоб челкой. Это случилось, когда Кэсси было десять, и шрам на лбу уже незаметен, но она по-прежнему его прячет. Она все их пытается спрятать, но часть можно скрыть лишь джинсами и длинными рукавами.
Шокированный, я пытался связать в сознании девушку, о которой Тай рассказывал, с девушкой, которую только что встретил. Видел фотографии, но все равно не мог постичь происходившего. Я не представлял, как кто-то измывался над ней, а она столько времени терпела, молча позволяя творить с собой такое.
– Ты жалкое подобие мужчины, Тайлер.
Я открыл дверь и скрестил руки на груди. Тай еще сильнее сгорбился.
– Думаешь, я сам этого не знаю?
Мне больше нечего было ему сказать. Как только он вышел из комнаты, я хлопнул дверью и упал на кровать. Хотелось запереть брата в моей спальне, а самому пойти к Кэсси. Обнять ее и сказать, что не позволю больше никому причинить ей боль. Но она нуждалась в Тайлере, а мы друг друга совсем не знали, и подобный жест с моей стороны выглядел бы даже стремнее желания весь вечер находиться поблизости и слышать ее голос.
Меня трясло от ярости при мысли о том, что ее били, причем не только руками. Хрупкая и нежная Кэсси заслуживала родителей и мужчину, которые бы лелеяли ее, а не уродов, что над ней издевались, и не мальчишку, который знал об этом и сидел сложа руки. Заставляя себя оставаться в постели, я уже в третий раз подавил рвотный позыв – меня тошнило с тех пор, как открылась правда.
Я закрыл глаза и постарался выровнять дыхание. В памяти отпечаталась синюшная спина Кэсси и показанные Таем снимки. Я вытеснял их ее образом – прелестным личиком и медовыми глазами. Представлял, как между пальцами скользят ее длинные темные пряди. Как я касаюсь поцелуями ее шеи, щек и наконец-то губ – чувственных и податливых. Тайлер не заслуживает ее. Абсолютно. Я бы взял Кэсси на руки и отвез к себе на ранчо, чтобы она до конца своей жизни была в безопасности. Но она и так жила жизнью, которую не выбирала, поэтому я не стану делать выбор за нее. Я подожду, когда Кэсси сама оставит Тая и придет ко мне.
2
Кэссиди
И шести часов не прошло с нашего приезда в Остин, как мои синяки уже увидели. И не кто-нибудь, а двоюродный брат Тайлера, наш сосед по квартире, парень, не выходящий у меня из головы. Я просила Тая не рассказывать ему ничего – пусть думает, что хочет, – однако друг, конечно же, не послушал меня и разболтал больше, чем следует. Но как его винить? Я вынудила его хранить непосильный для ребенка секрет. Тайлер думал, что я сплю, но даже если бы я и уснула, то меня бы разбудили крики Гейджа или сам Тай, по возвращении в комнату обнявший меня, плакавший и просивший прощения. Сама я отучилась плакать давно, когда осознала, что слезы вызывают у мамы и отчима еще большую агрессию. Тогда я мастерски овладела умением отключать эмоции. Но я знала: если открою глаза и увижу слезы Тая, то выстроенная в душе стена рухнет и я буду рыдать вместе с ним. Поэтому я лежала и не шевелилась, смежив веки и отключив эмоции, пока Тайлер не уснул, обессилев от слез.
Когда Тай утром пошел в душ, я выскользнула на кухню приготовить нам кофе. За прошедшие годы мы провели вместе множество бессонных ночей и привыкли с утра подбадривать себя этим напитком. Здорово, что сейчас Таю не придется тайком брать для меня вторую чашку, чтобы его родители не узнали о моих ночевках в их доме.
Я тихо прикрыла дверь, развернулась, чтобы на цыпочках пересечь кухню, и тут увидела Гейджа. Сердце тотчас пустилось вскачь. Он был только в шортах и кроссовках, и его кожа блестела от пота. Какой же он потрясающий, что дыхание перехватывает. И лицо, и тело просто идеальны. Вчера я лишь мельком видела Гейджа без рубашки и сегодня не могла отвести от него глаз.
– Доброе утро.
Мой взгляд метнулся вверх. Вблизи и при утреннем свете в яркой зелени глаз Гейджа сверкали золотистые крапинки. Никогда не видела таких красивых глаз.
– Доброе утро, Гейдж.
– Как… эм… как себя чувствуешь?
Вздохнув, я прошла к кофейнику:
– Я знаю, что Тай говорил с тобой вчера. Слышала вас. Не хочу, чтобы ты испытывал неловкость рядом со мной.
– Кэсси, ты пережила ужасное. Тайлер не должен был молчать.
Повернувшись к нему, я обнаружила его прямо перед собой:
– Я заставила его пообещать, что он никому не расскажет.
– Он не должен был тебя слушать.
– Ты не понимаешь, Гейдж. Тебя там не было. Я бы ему не позволила.
Он сузил глаза:
– Да, меня там не было. Иначе бы я пресек это после первого же раза. Почему ты не сказала ничего полицейским?
Я покачала головой. Какой смысл что-то объяснять ему и доказывать?
Гейдж взял мое лицо в ладони и наклонился ко мне. Показалось, он поцелует меня – так же, как вчера вечером. И меня ничуть не волновало, что я его едва знаю. Я хотела этого поцелуя.
– Ты не заслуживала подобного. Ты ведь понимаешь это?
– Понимаю.
Прежде чем я успела осознать, что он делает, Гейдж убрал с моего лба челку и провел большим пальцем по шраму, оставленному Джеффом. Его глаза, изучающие отметину, потемнели. Я мгновенно напряглась. Гейдж медленно отвел взгляд от шрама и посмотрел мне в глаза.
– Ты не заслуживала этого, – мягко повторил он.
Я отступила от него и развернулась к кофейнику. Гейдж опередил меня – достал две кружки и наполнил их.
– Если ты любишь добавлять в кофе сливки, то, прости, у меня их нет, – тихо сказал он.
– Нестрашно. – Я коротко выдохнула от облегчения, шагнула к холодильнику и достала молоко. – Схожу попозже в магазин и куплю.
После того как я добавила в кофе молока, Гейдж закрутил за меня крышку и убрал пакет в холодильник. Потом снова вернулся ко мне и приподнял мой подбородок пальцем, вынуждая взглянуть на него.
– Как часто это случалось, Кэсси?
У меня участилось дыхание. Что в нем такого, что мне хочется упасть в его объятия и навсегда остаться в его сильных руках? Из грез меня вырвал повторный вопрос. Гейдж зажал меня у кухонной стойки, деваться было некуда, но я отвернула голову, высвободив подбородок, и уставилась за его плечо в гостиную.
Мое нежелание отвечать было красноречивым, и он сам все понял.
– Каждый день?
Я продолжала молчать. В выходные мне доставалось дважды, а то и трижды за день. Но этого не знает даже Тайлер. Меня начало невольно потрясывать. Показывать Гейджу слабину было неприятно.
– Этого никогда больше не повторится, Кэсси, – прошептал он, всматриваясь в мое лицо.
Мой взгляд метнулся к его глазам, и горло сжалось. Гейдж говорил с болью в голосе. Не знаю почему. Мне очень захотелось, чтобы он обвил меня руками. Я прочистила горло и заставила себя смотреть ему в глаза.
– Кэссиди.
– Что?
– Меня зовут Кэссиди.
– Оу. – Гейдж слегка смутился. – Прости, не подумал.
– Нет, я это к тому, что Таю не нравится имя Кэссиди. Он зовет меня Кэсси. Я просто хотела, чтобы ты знал мое настоящее имя. – По правде говоря, я хотела услышать свое имя, произнесенное его голосом с хрипотцой.
Гейдж тепло улыбался, с минуту рассматривая меня и отпивая кофе из кружки.
– Мне нравится это имя. Кэссиди. Тебе подходит.
Ох, черт… да! Не зря я желала услышать свое имя из его уст. Руки покрылись мурашками, по телу пробежала сладкая дрожь. Да-а-а, настолько у Гейджа сексуальный голос.
Я молчала, и Гейдж, подойдя к столу, выдвинул для меня стул. Мы некоторое время сидели в тишине, а потом я не выдержала и подняла на него взгляд.
– Боюсь показаться грубой, но можно тебя кое о чем спросить?
Уголок его губ приподнялся в улыбке.
– По-моему, сегодняшним утром я побил все рекорды по задаванию грубых вопросов, так что спрашивай, не стесняйся.
На щеках Гейджа заиграли треклятые ямочки, и я тут же утратила связь с реальностью. Уставилась на них и напрочь забыла, о чем собиралась спросить. Легкий изгиб губ Гейджа сменился бесшабашной улыбкой. Такими темпами мне придется напяливать на лицо маску для сна и затыкать уши берушами, чтобы не выглядеть рядом с ним идиоткой. Хотя в таком виде я буду выглядеть не лучше.
– Тайлер сказал, ты живешь на ранчо?
– Живу.
– Я думала, ты будешь похож на ковбоя.
Хохот Гейджа заполнил кухню, отскакивая от стен, и я расслабилась, слушая его смех.
– И каким же ты меня представляла?
– Ну, знаешь, в сапогах, шляпе, синих джинсах в обтяжку, с широким ремнем, – ответила я, стушевавшись.
– Сапоги у меня есть. И шляпы. Но вряд ли мама с сестрами позволят мне когда-нибудь одеваться, как отец.
– Ох.
– У отца даже усища есть. Он на Сэма Эллиотта похож.
Я не сразу сообразила, о ком он.
– Правда, что ли? – рассмеялась.
– Слово даю. Прям близнец его.
– Хотелось бы его увидеть. Так куда ты вчера дел шляпу?
Гейдж пожал плечами:
– Оставил на ранчо. Вместе с сапогами.
– Почему?
– Они у меня не модный аксессуар. И здесь, в городе хиппи, явно не потребуются для той работы, для какой нужны.
– В городе хиппи? – оторопела я.
– Сама увидишь, когда мы куда-нибудь выберемся.
Я кивнула:
– А для какой работы тебе нужны сапоги и шляпы? Что у вас за ранчо?
– Скотоводческое. Для любой работы: уход за животиной, перегон скота в разные части ранчо, починка заборов, клеймение… Для разной, в общем, – подытожил Гейдж.
– Сколько у вас коров?
– Шестнадцать.
Я, конечно, маловато понимаю в ранчо, но вроде для скотоводческого ранчо как-то негусто?
– У вас шестнадцать коров?
Гейдж фыркнул от смеха и широко улыбнулся.
– Сотен. Тысяча шестьсот голов.
– Господи… Это же прорва коров.
Он снова пожал плечами.
– Скоро будет больше. У нас достаточно земли.
– И сколько же акров?[3 - Земельная мера, равная 4047 кв. м.]
– Двадцать.
– Сотен?
– Тысяч.
– Двадцать тысяч акров?! – У меня отпала челюсть. Елки-палки, зачем кому-то столько земли?
– Да, мэм. – Гейдж крутанул на столе свою кружку.
– Мэм? Серьезно?
– А что? – выгнул он бровь.
– Я же не бабулька какая. Я младше тебя!
Он закатил глаза:
– При чем здесь возраст? Это вежливое обращение.
Увидев выражение моего лица, Гейдж с тихим смехом покачал головой:
– Янки.
– Так, ковбой, слушай сюда: я не с севера.
– Но и не с юга. Янки, – ухмыльнулся он.
Я от одних ямочек таю, а он еще и подмигивает! Все, мне конец.
– Ты опять о янки, бро? – спросил вошедший в кухню Тай.
Гейдж пожал плечами, и зеленые глаза под темными бровями поймали мой взгляд.
– «Мэм» ей не по вкусу.
– Привыкай, Кэсси. Мы, может, и в городе, но тут все по-другому.
Я недовольно побухтела, вызвав у Гейджа смех.
– О чем говорили? – Тайлер сел возле меня.
– Об их громадном ранчо с кучей коров, – ответила я.
– Она права, коров у вас многовато, – заметил Тай между глотками кофе.
– Тебе там понравится, – произнес Гейдж со странным выражением лица.
– Губу закатай! Кэсси не любит грязь и ненавидит жуков. Для нее хуже твоего ранчо места не придумать.
Гейдж сердито зыркнул на брата, затем вернул взгляд ко мне.
– У нас есть лошади.
Я ахнула:
– Правда? Я никогда не ездила верхом!
– Восемь арабских скакунов. Я научу тебя ездить верхом, когда ты приедешь к нам в гости.
Гейдж откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. На брата он смотрел с усмешкой, будто в чем-то его обыграл.
Мы с Таем погрузились в молчание. Папа обещал начать обучать меня верховой езде с шести лет, а на семилетие подарить лошадь. Чего, естественно, так и не произошло. И дело не в деньгах, они у нас были. Просто мама даже не готовила для меня, о чем-то посерьезнее речи вообще не стояло. И хотя я по-прежнему любила лошадей, они теперь всегда напоминали мне о папе.
– Я сказал что-то не то? – Гейдж немного растерялся и смотрел не на меня, а на Тайлера.
– Нет, – мягко улыбнулась я. – Было бы здорово.
Спустя несколько неловких минут Гейдж поднялся, поставил кружку в посудомоечную машину и пошел к себе, объясняя на ходу:
– Я в душ. Если планируете что-то на сегодня, дайте знать.
Тайлер придвинул меня к себе вместе со стулом:
– Расстроилась? Вспомнила об отце?
– Да, я думала о нем. Представляешь, папы нет уже двенадцать лет. Я должна бы уже позабыть его, но он умер, когда я была совсем маленькой, и мне не дали времени оплакать его. Наверное, поэтому мне до сих пор так тяжело. И предстоящий день рождения не радует. Я думала, что вдалеке от мамы и Джеффа снова буду наслаждаться этим праздником, а сейчас вовсе его не хочу. По-моему, нужно придумать мне новый день рождения, Тай, – грустно рассмеялась я.
– Никому не понравится отмечать свой день рождения в годовщину смерти отца.
Тайлер перетянул меня к себе на колени и приобнял осторожно, чтобы не потревожить больную спину.
– Он был замечательным отцом, и тебе не нужно его забывать. Ты всегда будешь тосковать по нему. И никаких новых дней рождений. Ты будешь отмечать тот день, в который родилась, и я в лепешку расшибусь, чтобы с каждым годом он приносил тебе все больше радости.
Я долго молчала в его объятиях, прежде чем снова заговорила:
– Спасибо, Тай. Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, Кэсси.
Гейдж
Бог ты мой! Отец Кэсси умер в день ее рождения? Что еще пережила эта девушка? Ладно, признаю, перед душем я ненадолго оставил дверь в ванную приоткрытой. Но очевидно, я сказал что-то не то, раз после моих слов они оба замолчали, и я чувствовал, что Тайлер обязательно заговорит об этом, стоит мне оставить их одних. Я знал, что зацеплю Кэсси лошадьми, и был прав, но не ожидал, что разговор о верховой езде вызовет воспоминания о ее отце, который явно был лучше ее матери и отчима.
До прихода в кухню Тая у меня было лучшее утро из всех, правда, продлилось оно минут десять, не больше. От улыбок Кэсси душа наполнялась радостью, а ее смех! Боже, он реально звучал песней ангелов. У меня сжималось сердце каждый раз, когда Кэсси, позабыв о синяках, расслабленно откидывалась на спинку стула и тотчас дергалась назад. Я без слов понимал: ей больно. С такой спиной, как у нее, не расслабишься. Поэтому ее не сходящая с губ улыбка еще больше убивала меня. Другая бы была подавлена, расстроена, плакала. Какой же силой духа надо обладать, чтобы всего пару дней как вырваться из семейного ада и быть способной улыбаться?
Когда я вышел из ванной, Кэсси все еще сидела, свернувшись калачиком у Тайлера на коленях. Я тяжко вздохнул. Нужно поскорее побороть в себе чувства к ней, иначе совместная жизнь с этими двумя грозит вечным стрессом.
– Гейдж? – позвал Тай, прежде чем я прикрыл дверь.
– Что?
– Покажешь нам сегодня город?
Нет. Я хочу показать город Кэссиди, а тебя пинком под зад отправить в гребаную Калифорнию.
– Конечно.
Я закрыл дверь и успел только натянуть джинсы, когда вошел Тайлер:
– Ты чего такой? Если не хочешь, то так и скажи, я же просто спросил. Необязательно выезжать в город сегодня. Ну, или мы с Кэсси можем прогуляться вдвоем. Просто ты тут все знаешь…
Я не спросил у Кэссиди, почему Таю не нравится ее имя. Оно идеально ей подходит. И как у него язык повернулся сказать девушке, что имя у нее так себе? Мы с ним родня вообще?
– Да нет, все нормально. Слишком много мыслей в голове. Я буду готов через минуту. Поедем куда захотите.
– Хорошо. Кэсси, наверное, захочет принять душ, так что не спеши, – бросил Тай уже за дверью.
Я схватил рубашку и двинул в гостиную. Брата там не было, а Кэссиди сидела за кухонным столом, напряженно уставившись на свои ладони.
– Ты в порядке?
Она вздрогнула и вскинула на меня взгляд, в котором отразились смятение и боль. С минуту Кэссиди ничего не говорила, изучая мое лицо, затем с тяжелым вздохом поднялась и направилась в свою комнату.
– Прости, что напомнил тебе об отце. Я не знал.
До сих пор не знаю. Какое отношение ее отец имеет к лошадям?
Кэссиди остановилась, оглянулась на секунду и продолжила путь.
Я таращился на дверь, ощущая себя придурком, даже после того, как вернувшийся в гостиную Тайлер начал подключать к телевизору игровую систему. Мое обещание обучить Кэссиди верховой езде столь сильно ранило ее, что девушка, интересующаяся, почему я не одет как ковбой, бесследно исчезла? Все внутри меня взывало пойти и поговорить с ней, но из ванной послышался звук льющейся воды. Я развернулся к Таю, сказал, что посмотрю, как он играет, и плюхнулся на диван. Слушая журчание воды, пытался не представлять себе Кэссиди в душе. Сделать это было нереально, поэтому я усиленно пялился в экран, глядя на то, как Тайлер отстреливает персонажей, и старался не думать о Кэссиди и стояке, который прикрывал подушкой.
Кэссиди вышла к нам почти через час, с распущенными волнистыми волосами и легким макияжем. Очень красивая. Без вечернего макияжа ее медовые глаза казались ярче, а на носу виднелась россыпь светлых веснушек. Вчера она была бесподобна, спору нет. У меня при виде ее захватило дух. И все же я предпочитаю вот такую почти натуральность. Кэссиди надела джинсы с подворотами до икр, зеленые конверсы и черную концертную футболку группы Boston. Boston! Эта девочка само совершенство.
– Я готова, Тай.
Она только вошла в комнату и еще не посмотрела на меня. Я ждал взгляда Кэссиди, но радовался возможности втайне полюбоваться ею. Успел заметить, что нижняя губа у нее чуть полнее верхней и нос идеальнее некуда. Ее взгляд упал на меня и тут же метнулся к Тайлеру, щеки вспыхнули, и мои губы растянулись в улыбке. Она тоже чувствует притяжение между нами. Кэссиди начала покусывать губу, снова наведя меня на мысли о том, каково будет ее зацеловать. Впервые в жизни меня обуревало столь страстное желание целовать девушку.
– Тайлер! – топнула ногой Кэссиди.
Он оторвался от экрана, чтобы взглянуть на нее, и вернул внимание к телевизору.
– Чего?
– Я готова. Мы идем или нет?
– Идем. Дай мне только закончить игру. Минут восемь осталось.
Я сидел на диване, и Кэссиди могла присесть рядом, но она посмотрела на свободное место, развернулась и ушла в спальню. Она не показывалась, пока Тайлер не сыграл еще два раунда, и вышла, только когда он сам за ней зашел.
Я прокатил их по всему Остину. Кэссиди была вежлива и отвечала на мои вопросы, но разговор со мной не поддерживала и всегда держалась поближе к Таю и подальше от меня. Возможно, я ошибся, и она не чувствует необъяснимой связи между нами. Во всяком случае, по ней не видно, чтобы она испытывала потребность прикоснуться ко мне. Я же еле удерживался от того, чтобы схватить ее за руку, прижать к себе и не отпускать.
На обратной дороге Кэссиди попросила остановиться у супермаркета. После того как она в третий раз закатила глаза на выбранные нами продукты, мы доверили покупки ей.
– Не переживай, – шепнул Тайлер мне, пока Кэссиди сравнивала две упаковки говяжьего фарша, – она готовит себе с шести лет. В готовке она лучше моей мамы.
Я и не волновался. Но от этого мне тоже хотелось ее оградить. Мы с отцом частенько работали на ранчо с утра до ночи, и в кухне я помогал только с мытьем посуды, ежедневно благодарю маму и сестер за еду. Не представляю, как бы готовил себе еду ребенком. При встрече еще раз поблагодарю родных.
Кэссиди позволила нам донести покупки, но не дала их разложить, сразу приступив к приготовлению ужина на троих. Лежа на диване, я провожал взглядом каждое ее движение, а Тайлер опять сел играть. В какой-то момент Кэссиди, забывшись, начала пританцовывать, но, к сожалению, быстро опомнилась. Я не видел ничего очаровательнее этого! Когда Тайлер ушел с головой в игру, я поднялся, прошел на кухню и встал у Кэссиди за спиной.
– Тебе помочь?
Она мгновенно напряглась, затем, расслабившись, повернула ко мне голову.
– Нет, не надо, спасибо.
– Ну хоть с чем-нибудь?
Кэссиди смотрела на меня с тем странным выражением в глазах, что я уже видел утром: со смятением и болью.
– Да, конечно. Можешь сделать салат.
Она вынула из холодильника овощи, принесла их мне и добавила к ним из миски на столе.
– Нарежь кубиками и… подожди, ты любишь авокадо?
– Родная, я всеяден.
Уголки ее губ приподнялись, щеки порозовели. Улыбнувшись про себя, я мысленно сделал заметку называть ее так почаще.
– Все же, если ты не любишь авокадо, я положу его только себе.
Я выхватил фрукт у нее из руки и озадаченно рассмотрел.
– Как я уже сказал, я ем все, но как это резать?
Кэссиди со смехом забрала у меня авокадо и подвинула мне огурец и помидор.
– Сначала их нарежь, потом разберемся с авокадо. – Она вручила мне нож и отвернулась к плите.
Овощи я резал криворуко, но находиться рядом с Кэссиди в кухне, видеть не сходившую с ее губ улыбку было потрясающе. А еда-то как пахла, м-м-м!
– Вроде правильно нарезал.
– Как можно нарезать овощи для салата неправильно? – Она повернулась посмотреть на творение моих рук. – Неплохо. Никогда раньше не шинковал?
Я покачал головой, и она улыбнулась:
– Правда? Тогда молодец. Давай покажу, как резать авокадо.
Кэссиди достала два плода и протянула мне один, затем взяла нож. Не буду кривить душой, я нарочно никак не мог выколупать косточку, чтобы Кэссиди подошла ко мне, обхватила мои ладони и показала, как это сделать. При соприкосновении наших рук у нее сбилось дыхание. Пришлось отвернуться, чтобы она не увидела, что я улыбаюсь во все тридцать два зуба.
Черт, да!
Закончив с авокадо, Кэссиди попросила достать блюда и тарелки, а сама пошла к плите. Меня она, стоило покоситься на плиту, разворачивала, не позволяя увидеть свои секретные блюда. Не знаю, что с ней происходило весь день, но сейчас она вела себя со мной как утром. И с каждой ее улыбкой и прикосновением я влюблялся в нее все сильнее.
Я тронул ее руку, призывая посмотреть на меня, и, встретившись с ней взглядом, чуть не позабыл, что хотел спросить.
– Утром я тебя расстроил? Прости, я ненамеренно. Я не знал о твоем отце.
Кэссиди опустила взгляд и вернулась к плите.
– Тебе неоткуда было знать. И чем, по-твоему, ты расстроил меня?
– Обещанием научить тебя ездить верхом.
Она вздохнула и мотнула головой.
– Нет, Гейдж, меня не это расстроило. Я с удовольствием научусь ездить верхом, если ты захочешь меня потренировать.
Разве я предложил бы ей то, чего не хочу? Плохо будет, если я спрошу, как связаны лошади и ее отец?
– Конечно, потренирую. Не вопрос. Я помню слова Тая, но, мне кажется, ранчо тебе понравится. Жду не дождусь, когда свожу тебя туда. – Ох, перебор, чувак. Перебор.
– Здорово. – Кэссиди взяла ложку, положила ее обратно, оперлась ладонями о стойку и лишь тогда посмотрела на меня. Ее рот приоткрылся, между сведенными бровями образовалась морщинка. Взгляд скользнул в гостиную, к Тайлеру, и вернулся ко мне.
– Ужин почти готов, – тихо сказала она. – Поставишь салат на стол?
Повернувшись лицом к гостиной с салатницами в руках, я еле сдержал вздох. За нами наблюдал Тай. Позже будет выносить мне мозги.
Кэссиди приготовила фетучини «Альфредо» с жареной курицей. Пальчики оближешь! Согласен с братом, это блюдо получилось у нее лучше, чем у тети Стеф. Оно такое же вкусное, как у моей мамы.
Я поднялся помочь Кэссиди с мытьем посуды, но Тайлер тоже встал и преградил мне путь.
– Я серьезно, бро. Она моя.
– Я слышал тебя в первый раз.
– Хорошо слышал?
Я бросил взгляд на Кэссиди:
– Хорошо. Но ты сам привез ее сюда. Предлагаешь не общаться с ней и не помогать с посудой, когда она готовит нам еду? Если мы будем жить вместе, прими тот факт, что я буду с ней дружить.
Тай несколько секунд молчал и улыбался, пока Кэссиди не вернулась на кухню.
– Я не против вашей дружбы. Просто не забывай, что именно я, а не ты каждый божий день был рядом с ней последние одиннадцать лет. Я вижу, как ты на нее смотришь, Гейдж. Я не слепой.
Кэссиди
– Я подустала, пойду лягу. Спасибо, что показал город, Гейдж.
Тай встал и подошел ко мне.
– Лечь с тобой?
Я покосилась на Гейджа за его спиной, в открытую сверлившего брата взглядом.
– Нет, поболтайте. Вы столько лет не виделись. Увидимся утром.
– Сладких снов, Кэссиди, – сказал Гейдж.
Я улыбнулась и, как дурочка, помахала ему рукой.
– Спокойной ночи.
Тайлер обнял меня, а Гейдж позади него подмигнул.
У меня от этого парня сплошное смятение в душе!
Я пошла в нашу с Таем ванную ополоснуть лицо и почистить зубы, после чего натянула пижаму и забралась в постель. До меня доносились голоса болтающих парней, засмеялся Гейдж. Его смех согревающей волной прошелся по телу. Вздохнув, я перевернулась на бок. Совсем его не понимаю. У него есть девушка, но вчера он чуть не поцеловал меня. А этим утром сначала вовсю со мной флиртовал, а потом, когда мы попросили показать нам город, сделал недовольное лицо. Тайлер, поговорив с ним, объяснил, что Гейдж против того, чтобы я жила с ними. Но почему тогда этим вечером в кухне он не переставая улыбался мне и прикасался при любой возможности? Как это понимать? Я даже не знаю, как себя с ним вести.
Наверное, я уснула, поскольку позже, когда Тай скользнул в постель, чувствовала себя сонной и заторможенной.
– Прости, не хотел тебя разбудить, – тихо извинился он.
– Ничего. Я собиралась дождаться тебя, но, похоже, устала сильнее, чем думала.
Тайлер притянул меня к себе и заключил в объятия.
– Последние дни выдались долгими, тебе нужно выспаться.
– Ты прав. Вы хорошо пообщались?
– Да. Приятно снова вот так болтать. Давненько мы не собирались.
– Прости, что все порчу. Не нужно было брать меня с собой.
Он отстранился, чтобы взглянуть в мое лицо:
– Кэсси, я буду брать тебя с собой везде и всегда, куда бы ни отправился. Не волнуйся насчет Гейджа, он отойдет. Дело не в том, что ты ему не нравишься. Он просто боится, что твое проживание с нами внесет разлад в его отношения с Бринн.
– Я этого не хочу. – Еще как хочу! Я не знала ревности, пока вчера не познакомилась с Гейджем. Мерзкое чувство. – После восемнадцатилетия я найду себе жилье, Тай.
– Даже не думай. Я хочу, чтобы ты была рядом, а Гейдж перебесится. Поняла?
Я прильнула к его груди и кивнула.
– Люблю тебя.
Тайлер снова чуть отстранился и поднял мое лицо к своему.
– Я тоже люблю тебя, Кэсси.
Его губы накрыли мои, и я отпрянула, уперев ладони ему в грудь.
– Что ты творишь?! – Мы спали вместе бесчисленное множество раз, но никогда раньше не целовались.
– Прости! Я думал, ты этого хотела.
– С чего ты это взял? – О боже, что только что было?!
Он вздохнул и перестал меня удерживать.
– Не знаю, что на меня нашло. Прости, сглупил.
– Ты для этого взял меня в Техас?
– Нет-нет, клянусь! Ты моя лучшая подруга, я бы никогда не оставил тебя там. Я правда сглупил, прости.
Я выползла из кровати и схватила свою подушку.
– Посплю сегодня на диване.
– Нет! Кэсси, не делай этого. Пожалуйста, прости.
– Все хорошо. Действительно, дни выдались долгими. Для нас обоих. Мы очень устали и плохо соображаем.
– Кэсси… – Тайлер вздохнул и тоже выбрался из кровати. – Не знаю, какой черт меня дернул это сделать. Прости! – Он приобнял меня и тут же отступил. – Пожалуйста, вернись в постель.
– Все хорошо, поверь. Но сегодня я посплю на диване. Так будет лучше. Завтра вернусь сюда.
– Тогда я пойду спать в гостиной, а ты спи здесь.
Я положила ладонь ему на грудь и легонько толкнула к кровати.
– Ты рост-то наш сравни. Я мелкая, диван практически создан для меня. Спокойной ночи, Тай. До утра.
3
Гейдж
Мне не спалось. Воротило от мыслей о том, чем в это время заняты Тайлер и Кэссиди. Самое поганое, перед уходом Тай заявил, что идет ее трахать. Ах нет, простите, вставить ей. Заявил как ни в чем не бывало: «Пойду вставлю своей девушке», – и сразу свалил. Такую девушку, как Кэссиди, нужно любить и обожать, а не вставлять ей. Понятное дело, брат намеренно меня достает – сомневаюсь, что он ведет себя с ней настолько неуважительно, – но я ведусь на это и сейчас в гребаных метаниях по спальне проделаю в полу дыру. А за ужином что была за фигня? Мне казалось, в кухне я добился некого прогресса: Кэссиди вновь флиртовала со мной, обменивалась шуточками и улыбалась так, будто занимательнее парня в жизни не видела. Затем мы сели ужинать, и она опять превратилась в вежливую и незаинтересованную девушку. Я так психологическую травму получу!
Сделав успокаивающий вдох, я пошел на кухню попить воды. Пытался сдержаться, но куда там – глаза предательски уставились на дверь спальни Тая и Кэссиди. Руки чесались выбить ее и утащить Кэссиди в свою постель. И чтоб Тайлер не смел ее касаться! Господи боже, когда это я заделался таким собственником? Скоро превращусь в пещерного человека, надеру Таю задницу и заявлю на его девушку свои права. Я отвернулся от двери и чуть не подавился: милая Кэссиди спала в гостиной на диване. Опустошив стакан, я тихо приблизился к ней и улыбнулся. Она свернулась клубочком в уголке дивана, поджав ноги и крепко прижав к груди руки. На ней была футболка – наверное, Тайлера.
Одна часть меня радовалась, поскольку я не ожидал увидеть Кэссиди на диване в гостиной после секса с Таем, а другая злилась, так как Тай чем-то ее расстроил, раз она почувствовала потребность спать здесь. Я позвал Кэссиди по имени и нежно тронул за плечо. Не получив ответа, поднял на руки и отнес в свою комнату. Я таскал тюки сена и поэтому довольно силен. Но Кэссиди совсем невесомая и такая худенькая, что прощупываются все косточки. Не хочу даже вспоминать, как на фотографиях у нее выпирали лопатки и позвоночник. Или ей запрещали готовить, или в доме не было еды. Кэссиди явно недоедала. Буду следить за тем, чтобы у нас тут всегда было вдоволь продуктов. Кэссиди нужно набрать не меньше двадцати фунтов[4 - В американском фунте примерно 450 г.], чтобы выглядеть здоровой.
Я откинул покрывала, опустил Кэссиди на простыни и накрыл одеялом. Убрал за ушко упавшие на лицо волосы – они мешали любоваться ею. Какая же она красивая! Ужасно хотелось скользнуть к ней под одеяло и обнимать всю ночь напролет, но наутро мне грозили или взбучка от нее, или тумаки от брата. Страшась, что Кэссиди проснется и застукает меня за ее разглядыванием, я отошел к комоду, надел спортивные шорты и потопал к дивану в гостиной. Еле сдержал стон, когда улегся на него и меня обволок аромат Кэссиди, впитавшийся в подушку. Как Тай засыпает с ней ночью в одной постели? Я не могу расслабиться, зная, что она лежит в моей кровати, разделенная со мной парочкой стен.
* * *
– Гейдж. – Кто-то коснулся моей руки. – Гейдж.
Ничего себе сон – один из лучших. Я даже чувствую ее сладостный аромат.
– Гейдж, просыпайся!
Из-под головы выдернули подушку, и она ударилась о жесткий подлокотник дивана.
– Какого черта? – продрал я глаза.
Передо мной стояла Кэссиди, судорожно прижимая к груди подушку.
– О, Кэсс, прости.
Она закатила глаза и усмехнулась.
– Я уже говорила, меня чертыханиями не смутить.
Ну да. Но мама дала бы мне подзатыльник за подобные слова в присутствии девушки. Я улыбнулся:
– Доброе утро.
– Вставай, скоро проснется Тай. И, Гейдж, переставай таскать меня в свою постель. Однажды он узнает и взбесится.
– Не знаю, что между вами происходит, что временами ты ночуешь в гостиной, но это неправильно. Тайлер – парень, и это он должен спать тут, если у вас не все гладко.
К тому же Кэссиди в моей постели – чудесное зрелище. С тех пор как они приехали месяц назад, я уже в пятнадцатый раз обнаруживаю ее спящей на диване. И это не считая тех дней, когда я вижу ее в гостиной лишь утром, отправляясь на пробежку.
– Но я прихожу сюда спать не для того, чтобы ты меня подменял. Продолжишь в том же духе, и я начну спать в ванне. А теперь поднимайся.
Отойдя от дивана, Кэссиди складывала одеяло, которое купила специально для ночевки в гостиной. Я забрал у нее одеяло, убрал в шкаф и потопал в свою комнату переодеться на пробежку. Отсоединив мобильный от зарядного устройства и мельком увидев дату на дисплее, помчался на кухню.
Кэссиди делала кофе, стоя ко мне спиной.
– С днем рождения, Кэссиди, – обнял я ее.
Объятия стали частью нашего утреннего ритуала. Каждый день один из нас готовил кофе, и Кэссиди подходила ко мне за «утренними обнимашками», как она это называла. Мило, да? Обожаю эти мгновения. Тайлер не пилит меня за то, что я рядом с Кэссиди, поскольку просто-напросто этого не видит. Но этим утром она не обняла меня в ответ, продолжая заниматься кофе, хотя я не выпускал ее из рук.
Вспомнив, какой это день для нее, я выругался про себя. Развернул Кэссиди к себе, заключил ее лицо в ладони и наклонился поймать ее взгляд.
– Сегодня непростой день для тебя, родная?
Она кивнула, печально улыбнувшись. Обвила меня руками за пояс:
– Я в порядке, но мне и правда тяжело. Хотелось бы, чтобы он был рядом.
– Понимаю. – Услышав шаги в комнате Тайлера, я выпустил Кэссиди из рук и нажал «пуск» на кофейнике. – Какие на сегодня планы? Тату, сигареты, голосование? – подмигнул я Кэссиди, тихонько пихнув ее в плечо.
– Дурак. Ни первое, ни второе, ни третье. В планах ничего особенного, но нужно обязательно сходить в банк. Теперь, когда мне восемнадцать, я могу пользоваться открытым на мое имя счетом.
– У тебя есть банковский счет?
– Да. Перед смертью папа открыл на мое имя два счета: сберегательный и учебный, для оплаты университета. Я могла воспользоваться ими только после восемнадцатилетия. Мне нужны были деньги, но, когда я в шестнадцать заикнулась о подработке, мама… ну, запретила мне работать.
Я скрипнул зубами и расслабил ладони, готовые сжаться в кулаки.
– Тебя подбросить до банка? Ты, конечно, можешь подождать Тая, но у меня сегодня нет занятий, так что могу подвезти тебя прямо с утра.
– Это будет здорово. Спасибо, Гейдж.
Она начала разливать кофе: нам с ней – в обычные кружки, а Тайлеру – в кружку-термос. Как только она закончила с этим, вышел Тай, схватил ее за руку и утащил в их комнату. К моей радости, они там пробыли не больше двух минут – за это время ничего такого они бы сделать не успели.
– Как ты, бро? – Тайлер отодвинул меня плечом, чтобы взять свою кружку. – Позаботишься сегодня утром о моей женщине?
Наверное, они не помирились, раз он опять при мне строит из себя собственника.
– Конечно. После пробежки отвезу Кэссиди в банк, она там разберется с чем надо. – Я осмотрел коридор и вернул взгляд к Таю. – Все в силе? Вечером идем праздновать?
– Ага. Всем позвонил?
– Да. Большинство придет. Джеки, Дана и Лэни точно будут. Плюс Адам, Итан, Грант и кто-то там еще.
– Хорошо. Увидимся днем.
– Пока.
Я сел за стол и начал пить кофе, ожидая, что ко мне присоединится Кэссиди – это тоже часть нашего утреннего ритуала. Но она прибежала на кухню, сверкнула улыбкой, сграбастала кружку с кофе и убежала к себе. Двумя минутами позже послышался звук льющейся воды. Я поставил пустую кружку в раковину и отправился на пробежку.
Когда я вернулся, Кэссиди сидела на кухонной стойке с бутылкой воды в руке для меня. Я благодарно сжал ее колено и припал к горлышку бутылки, глотая воду. Ловя на себе взгляд Кэссиди, еле сдерживал улыбку. Я до сих пор не понимал, в каких они с Тайлером отношениях. Если они и вправду встречаются, то пара из них страннее некуда. Кэссиди почти не отходит от Тая, но он говорит о ней, как о своей девушке, только в ее отсутствие. И даже тогда, по-моему, просто напоминает мне, чтобы я на нее не зарился. В течение дня мы с Кэссиди по-дружески подшучиваем друг над другом и только по утрам, оставаясь наедине, чуток флиртуем. Но временами она смотрит на меня с обидой и держится отстраненно. Сегодня не один из таких дней. Она тиха и подавлена, но я знаю, что не из-за меня.
После душа я нашел ее на том же самом месте, на стойке, и плюхнулся рядом. Сидел молча подле, пока она не прильнула ко мне, положив голову на плечо. Несколько минут прошло в тишине. Мне так сильно хотелось обнять Кэссиди, что покалывало руку, но я боялся потревожить ее и держал конечность при себе. И правильно делал. Вскоре она вздохнула и села прямо.
– Готова?
Кэссиди кивнула и, соскользнув со стойки, посмотрела на меня выжидающе.
– Обещаю, тебя ждет хороший день.
– Знаю.
Она хранила молчание до самого банка, а там сотрудник позвал ее в свой кабинет. Тогда Кэссиди вдруг вцепилась в меня и потащила с собой. Она дрожала всем телом. Я никогда не позволял себе такого, но, когда мы сели перед сотрудником банка, переплел наши с ней пальцы и улыбнулся от облегчения – Кэссиди не высвободила руку, а лишь сильнее сжала мою ладонь.
– Хмм… Кэссиди Джеймсон?
– Верно.
– Похоже, владелец счета снял все деньги на прошлой неделе.
Кэссиди побелела как полотно и сразу перестала дрожать.
– Это невозможно, – заикаясь, проговорила она. – Счет открыл мой отец. Он умер двенадцать лет назад.
Мужчина посмотрел на нее, нахмурившись. Потом начал печатать что-то на компьютере.
– Карен Джеймсон Кросс ваша мать?
– Да.
– Должно быть, она стала владельцем счета после смерти вашего отца. – Его пальцы снова забегали по клавишам. – Да, так и есть. Счета были переведены на ее имя, и она сняла деньги с обоих счетов в прошлый четверг.
– Вы можете сказать, сколько денег она сняла? – процедила Кэссиди.
– Конечно. Секунду. – Он с минуту печатал.
Я не сводил с Кэссиди глаз. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. Происходящее не укладывалось в голове.
Сотрудник банка распечатал страницу и подтолкнул ее к нам по столу. Сумма с двух счетов, которую он обвел ручкой, была под сотню тысяч.
Кэссиди выдохнула так, будто получила удар в живот, и я сжал ее руку.
– Простите, сэр, – начал я, – но это, вероятно, ошибка. Эта женщина не должна была иметь доступ к этим деньгам.
– Она ведь ваша мать, мисс Джеймсон?
Кэссиди окаменела и расширенными глазами уставилась в пол.
– Она недостойна называться матерью, – отозвался я.
– И все же она оставалась законным опекуном? – Мужчина заметно вспотел и потянулся к телефону.
Кэссиди вскочила.
– Пусть оставит их себе, – выпалила она и метнулась к двери.
Я догнал ее только у дверей лобби:
– Кэсс, посмотри на меня.
Она развернулась, и мое сердце ухнуло вниз. Снова эта безэмоциональная маска.
– Поговори со мной.
– Тут не о чем говорить. Она забрала деньги. Точка.
– Что я могу сделать?
– Ничего. – Кэссиди дернула плечом, сбрасывая мою ладонь, и направилась к пикапу. – Переживу. Пойду работать.
Я прикусил язык, придержал для нее пассажирскую дверь и сел за руль.
– Поговори со мной, Кэсс. Я знаю, ты сильно расстроена, не делай вид, будто это не так.
– Что ты хочешь от меня услышать, Гейдж? – сорвалась Кэссиди, воюя с ремнем безопасности.
Я забрал ремень из ее рук и сам пристегнул. Раздраженно фыркнув, она откинулась на спинку сиденья и сжала губы в тонкую линию. Я завел мотор, включил кондиционер и, не трогаясь с места, просто смотрел на Кэссиди в надежде, что она откроется мне. Мы могли болтать часами, но если дело касалось чего-то личного, то она сразу замыкалась в себе и бежала к Тайлеру. Каждый. Гребаный. Раз. Пиликнул ее мобильный. Пока Кэссиди пыталась нашарить его в сумочке, он снова пиликнул. Она прочитала сообщение, изумленно открыла рот, дрожащими пальцами потыкала в экран и поднесла телефон к уху. Ее глаза наполнились слезами.
– Тай, – сдавленно произнесла она. – Тай, пожалуйста, перезвони мне.
По ее щекам текли слезы. Я впервые видел Кэссиди плачущей.
– Кэсс. – Мне нестерпимо хотелось обнять ее. Я отстегнул ремень безопасности и притянул Кэссиди к себе. – Пожалуйста, поговори со мной. Кто тебе написал?
Кэссиди сотрясали рыдания. Она вцепилась в мою руку, но на слова не реагировала. Я взял лежавший у нее на коленях мобильный. Дал время остановить меня, после чего открыл сообщения и перечитал их дважды, чтобы убедиться, что глаза не обманывают меня.
Мама: Только что звонили из банка. Сказали, ты хотела снять деньги со счетов. Ты правда думаешь, что заслуживаешь их? Я восемнадцать лет тебя терпела, так что пора за это заплатить.
Мама: О! Чуть не забыла… Счастливого ты-убила-своего-отца дня рождения!
Выругавшись, я крепче прижал к себе Кэссиди.
– Мне так жаль. Ты не заслуживаешь этого. – Я обхватил ее лицо ладонями и заглянул в глаза цвета виски. От слез этой девочки рвалось сердце. – Ты потрясающая. Ты идеальная. А твоя мама – жалкое подобие человека.
– Ты не знаешь, почему она ненавидит меня, – плача, проговорила Кэссиди и зарылась лицом в мою грудь. – Я могу понять, почему она запила, но не понимаю, как она могла привести в наш дом Джеффа, полностью бросить меня и… и… – Из ее груди вырвалось рыдание, и она попыталась отстраниться, но я удержал.
Мне нечего было сказать. Если бы существовали слова, способные в это мгновение утешить Кэссиди, я бы сказал их все. Но ей не нужны слова. Ей нужны человеческое тепло и участие. Я прислонился спиной к водительской двери и перетянул Кэссиди на себя, прижав к груди. Своими объятиями я пытался дать ей почувствовать то, чего не позволял себе произнести. Что такой как она нет во всем свете; что она дорога и желанна; что я люблю ее всем сердцем. Больше нет смысла обманывать самого себя. Я ни капли не сомневаюсь в своих чувствах к Кэссиди. Она завладела моими мыслями и сердцем так, как я и представить не мог. И, черт побери, это мне тоже по душе.
Зазвонил ее мобильный, и она резко выпрямилась.
– Тай? – Короткая пауза. – Ты мне нужен. Можешь вернуться домой?
И мое сердце разбилось.
– Увидимся там. Люблю тебя. – Кэссиди вытерла глаза, и на ее лице вновь застыла маска безразличия.
Я сдержал горький вздох, сдал назад и поехал домой. Больно слышать, как девушка твоей мечты говорит другому, что любит его и нуждается в нем.
Дорога домой прошла в неловком молчании. Мне хотелось коснуться Кэссиди, взять ее за руку, переплести наши пальцы. Но ей бы это не помогло, поскольку я не тот, кто всегда поддерживал ее в тяжелое время. На стоянке, увидев джип Тайлера, она выпрыгнула из пикапа прежде, чем я поставил машину на ручник, и понеслась домой. Я побежал за ней, но тут же об этом пожалел. Тай распахнул дверь, и Кэссиди бросилась в его объятия, обвила руками шею и уткнулась лицом в грудь. Он шептал ей что-то, ведя по коридору в их комнату, и, хотя мне хотелось быть где угодно, только не рядом с ними, я не смог заставить себя уйти. Неважно, что я не нужен Кэссиди. Мне нужно знать, что с ней все хорошо. Поэтому, опустившись на диван, я терпеливо ждал.
Они вышли к тому времени, когда нам уже пора было идти на праздничный ужин. Дверь их комнаты распахнулась, и у меня отпала челюсть: Кэссиди шла чуть ли не вприпрыжку, с лучезарной улыбкой на лице. Прошедшее утро привиделось мне? Или они так славно провели время… Проехали, я не хочу даже думать об этом.
– Тай сказал, мы ужинаем не дома. Ты готов? – Она сверкнула улыбкой.
– Эм… да. Наверное.
– Оу. Ты не обязан идти, если не хочешь. Я все понимаю.
Что это она понимает?
– Нет, я иду.
– Правда? – Кэссиди выглядела искренне удивленной. У нее загорелись глаза, улыбка изменилась – потеплела, став еще прекраснее, – а потом вдруг погасла. – Я знаю, что тебя это беспокоит, – тихо проговорила она, – но я найду работу, и вам с Таем больше не придется за меня платить. Прости, что сегодня тебя потревожила.
Какого. Черта? Что, блин, простите?! Откуда у нее такие дурацкие мысли? Я не успел ее ни о чем спросить, так как в гостиную вошел Тайлер:
– Готова, именинница?
Кэссиди закатила глаза. Она смеялась, когда мы покидали квартиру.
Уверен, к концу ужина я уже выбесил брата тем, что весь вечер не мог отвести от Кэссиди глаз. Она и так-то не желала праздновать свой день рождения, поэтому после утренних событий я готовился отменять дружеское застолье. Но нет, она сидела за столом невероятно очаровательная и счастливая. Никому бы и в голову не пришло, что у нее что-то стряслось или что сегодняшний день был для нее невообразимо тяжелым. Что утром она не выдержала и сорвалась, а это, как я понял, бывает с ней крайне редко. И это выносило мне мозг. Кэссиди выглядела счастливой донельзя. У нее щеки должны болеть от улыбок и смеха. А когда Лэни слезно рассказала о том, что ее бросил парень, Кэссиди опечалилась и предложила устроить с девчонками пижамную вечеринку, дабы та побыстрее оправилась после разрыва с придурком. Это был ее день, притом тяжелый, но Кэссиди не думала о себе от слова вообще. И хотя мне хотелось увести ее отсюда и дать время и возможность погоревать и позлиться, в такие мгновения, как эти, я лишь сильнее влюблялся в нее.
4
Кэссиди
Завалившись на диван, я тяжко вздохнула. Слава богу, парней большую часть дня не будет. Отдохну! В попытках избежать стояка Тайлера – не заметить который просто нереально – и Гейджа, знающего, что я ночую в гостиной, я почти не смыкаю глаз. В последнее время у нас уже сложился привычный и уютный уклад, и чаще всего спокойствие ничем не нарушалось. Увы, сегодня не тот день.
* * *
Я проснулась рано и решила пройтись по улице. После того как Тайлер помог мне вчера оправиться от шока, вызванного тем, что мама забрала оставленные мне папой деньги, я, как обычно, сделала беззаботное лицо и отправилась праздновать свой день рождения. Я позволила себе проявить слабость и расклеиться перед Гейджем. Это на меня не похоже. В тяжелые минуты со мной не было никого, кроме Тая, и, хотя Гейджу известно, какая у меня дома была жизнь, он никогда не поймет, через что я прошла. В отличие от Тайлера. Но, как я уже говорила, я давным-давно уяснила: слезы вызывают более жестокие и длительные побои. Я не плакала с подросткового возраста. И тут вдруг вчера в машине Гейджа почему-то не сдержалась.
Не знаю, что послужило последней каплей: увиденное Гейджем бессердечие моей мамы или ее жестокие сообщения. Но, как бы то ни было, я разрыдалась, и Гейдж держал меня в своих руках, утешая. Если бы Тай не перезвонил, я бы на весь день осталась в объятиях Гейджа. В кольце его рук я впервые со смерти папы чувствовала себя цельной. Хотелось, чтобы это ощущение никогда не проходило. Но оно прошло, и вечером Гейдж опять перестал со мной говорить.
Вероятно, я замучила Тайлера вопросами о Гейдже. По словам Тая, Гейдж примирился с моим присутствием, но порой мне кажется, что между нами нечто большее, чем просто его терпимость ко мне. А может, я так сильно его желаю, что по глупости думаю, будто он тоже меня хочет. Может, мне чудится, что Гейдж всегда старается придвинуться ко мне и что по утрам, перед пробуждением Тайлера, выглядит очень счастливым. Может, он болтает со мной часы напролет, пристроившись рядом на диване, потому что чувствует себя обязанным, так как я соседствую с ним и готовлю ему. Сначала я думала, что он держится на расстоянии из-за своей девушки, но это предположение кануло в Лету через пару недель после нашего переезда к нему. На самом деле Гейдж не встречается с Бринн. Я нечаянно услышала, как он рассказывал Таю об их кошмарных свиданиях в конце прошлого учебного года. Не буду лгать, я потом несколько часов улыбалась, как ненормальная. Гейдж свободен! Однако на следующее утро он не вышел к нашим обнимашкам и кофе и целых три дня не разговаривал со мной.
Меня выматывают эти его заигрывания, а потом избегания. Я частенько жалею о проскакивающих между нами искрах. Без них моя жизнь была бы куда проще. Я ощущаю его присутствие физически: стоит ему появиться в комнате, как волоски у меня на шее встают дыбом. Меня это сводит с ума. Масла в огонь подливает еще и то, что сексуальнее Гейджа парня не найти. А какой он обворожительный при общении! Неужели это тот самый пресловутый южный шарм? Милостивый боже, он бесподобен! И Гейдж не пытается быть джентльменом, у него это выходит естественно, само собой. Так смешно, когда он ругнется, а потом осознает, что я рядом. Глаза у него становятся большие, как плошки. Бывает, он даже вздрагивает – боится получить от мамы подзатыльник. Умереть не встать. Но когда он зовет меня «родная», я таю. Над любым другим парнем посмеялась бы, но у Гейджа это слово звучит лаской, и я это обожаю.
Я все в нем обожаю.
Я его обожаю.
И пока не знаю, что с этим делать. Хорошо хоть Тайлер во время наших разговоров напоминает мне о том, что я для Гейджа обуза. Это помогает мне днем не терять голову при Гейдже. На большее меня обычно не хватает, потом я все равно позволяю себе расслабиться в его обществе, и тогда случается что-то вроде вчерашнего.
Подняв взгляд, я увидела неподалеку «Старбакс» и решила посидеть в кофейне и поразмышлять над тем, что делать после рухнувших планов. Я открыла кошелек. Супер. Целых десять долларов на жизнь. Тайлер, конечно, ни в чем мне не откажет, но я и так живу за счет его родителей и Гейджа и не хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Бросив еще один взгляд на кошелек, я решилась. Десять долларов или нет, а мне нужна поблажка.
Я подошла к стойке заказа и стала ждать, когда освободится бариста. Девушка уже разворачивалась ко мне, но тут к ней вышла взбешенная женщина – видно, менеджер.
– Невероятно! Только что уволились Виктория с Коди! Я им все утро названиваю, как сумасшедшая, и что они говорят, подняв трубку? Они не вернутся! – Женщина в сердцах шмякнула на стойку беспроводной телефон и тут же подхватила обратно – проверить, не сломала ли чего.
– Вы серьезно? – побледнела девушка-бариста.
– Они половина моего утреннего персонала. По утрам никто работать не может. У всех учеба!
– Прошу прощения?
И бариста, и менеджер вздрогнули. Обе даже не заметили меня. На лице женщины мгновенно расцвела улыбка.
– Добро пожаловать! Что будете заказывать?
– Не отказалась бы от заявления на работу.
– Прости, милая, но я не потяну очередную студентку. Мне нужны сотрудники на полный рабочий день.
– Тогда вам повезло. У меня свободен каждый день, всю неделю, – ответила я с улыбкой, чтобы не показаться грубой.
– Мне нужен человек на утренние часы, с понедельника по субботу включительно, – чуть не с вызовом заявила менеджер. – На шесть часов в будни и на четыре – в субботу.
– Отлично. Я жаворонок, – присочинила я.
Женщина оглядела меня, выгнув бровь:
– Ты когда-нибудь работала в «Старбаксе» или любой другой кофейне?
– Нет, мэм.
– А вообще где-нибудь подрабатывала?
– Нет. Но я настроена решительно и готова влиться в работу, – нечаянно скаламбурила я.
– Если я решу тебя взять, то когда ты сможешь приступить к стажировке?
– Прямо сейчас.
Она ответила мне еще одной широкой улыбкой и кивнула на заднюю дверь, из которой недавно вышла.
– Пойдем поговорим.
* * *
Менеджер провела со мной в кабинете почти часовое собеседование, после чего сказала купить необходимую униформу и вернуться через пять часов на обучение. После недельной стажировки и двух уроков по обслуживанию клиентов я стала открывать кафе с понедельника по субботу, как и было обговорено.
Парни с воодушевлением отнеслись к тому, что я теперь чем-то занята, но Тайлер вскоре начал бурчать, что каждое утро просыпается без меня. Я на это закатываю глаза. Вряд ли наше совместное утреннее пробуждение можно назвать лучшей частью его дня, поскольку Тай сразу засыпает, а я иду на кухню пообщаться с Гейджем. Но Тайлер мой лучший друг. Хочется ему побурчать – пусть бурчит. С Гейджем же мы больше не пьем вместе кофе, но утренние обнимашки никуда не делись. Теперь я их получаю перед тем, как выпрыгнуть из его пикапа, когда он подвозит меня до «Старбакса».
Сначала я отказывалась от помощи Гейджа, но он очень рано просыпается по утрам, и, по его словам, какие-то полчаса для него значения не имеют. Если честно, думаю, они с Тайлером в ужасе от мысли, что я буду пешком идти до работы по темноте, а это добрых полмили. Днем-то они в этом проблемы не видят. Хотя и выбора у них нет – у обоих в будни занятия в университете.
Теперь у нас так заведено: по утрам Гейдж подбрасывает меня до «Старбакса», после работы я возвращаюсь домой и, пока никого нет, досыпаю свои часы, а потом делаю для всех ужин. Поначалу я готовила на нас троих, но потом их друзья прознали о моей стряпне, и теперь три дня в неделю я готовлю на шестерых до нелепости беспардонных студентов, пока они играют в приставку. К счастью, сегодня не один из этих дней, поскольку я всю ночь не спала и потому отсыпалась.
– Просыпайся, родная, – раздался над ухом глубокий голос Гейджа, и я распахнула глаза.
– Вернулись? – прохрипела я ото сна.
– Уже давненько. У Тайлера сегодня какое-то занятие с группой. Сказал, до одиннадцати его не ждать.
Я бросила взгляд на часы и ахнула. Шесть часов проспала!
– Черт, прости. Сейчас приготовлю ужин.
– Не надо. Ты и так нас балуешь. К тому же я надеялся вытащить тебя сегодня из дома.
– Куда?
– Хочу прокатиться.
У меня вытянулось лицо.
– О. Хорошо.
Гейдж рассмеялся и потянул меня на себя, поднимая с дивана.
– Переоденься. Перекусим по пути.
– Куда поедем?
– Пока не знаю. Посмотрим, куда нас занесет.
Растерянно глянув на него, я поспешила в ванную ополоснуться перед выходом – смыть с себя запах кофе. Несмотря на середину ноября, на улице было довольно тепло, однако я быстренько уяснила, что это тепло бывает обманчивым. Я натянула джинсы с подворотами, тонкую кофту с длинными рукавами и глубоким V-образным вырезом, подхватила куртку и выбежала в гостиную.
– Готова!
Улыбка Гейджа убила меня наповал. Боже мой, какой же он красавчик. Еще и эти его ямочки на щеках. От них я растекаюсь лужицей на полу.
– Что предпочтешь: поужинать где-нибудь или взять бургеры навынос?
– Так и не скажешь мне, куда мы едем?
Гейдж вывел меня из дома, поддерживая ладонью за талию:
– Я сам не знаю, куда мы поедем, Кэсс. Правда. Просто хочу прокатиться с тобой.
– Ладно, не хочешь – не говори. Я за бургеры.
Он со смехом покачал головой и закрыл за мной пассажирскую дверь.
А Гейдж не шутил. Он и правда хотел поколесить. На каждом перекрестке Гейдж спрашивал меня, куда повернуть, и время от времени мы сворачивали на первую попавшуюся дорогу, встретившуюся на нашем пути. Часа через полтора на улице совсем стемнело, и Гейдж остановил машину возле небольшого поля.
– Эм… убьешь меня и прикопаешь в лесу?
– Зачем мне это? Кто меня будет кормить?
Я шлепнула его по руке, скорчив обиженную мордашку:
– Грубиян.
– Ты не торопишься домой?
– Мне все равно, когда мы вернемся. – Ложь. Я не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. Мы опустили стекла и подпевали радио. Я закинула ноги на приборную доску, а Гейдж положил руку на спинку моего сиденья. Между песнями мы подтрунивали друг над другом и, кажется, не переставая, улыбались. Вечер был незатейливым и идеальным. – Решай сам.
– Что ж… – Гейдж поставил машину на ручник, выключил двигатель и вышел.
– Ты куда?
Он обогнул капот и подошел к моей двери. Открыл ее и отступил, давая мне выйти. Потом порылся сзади в салоне и достал покрывало.
– Присоединишься?
Гейдж забрался в кузов пикапа и подал мне руку. Мы уселись, прислонившись спинами к кабине, он укрыл нас покрывалом, и я пристроилась ему под бочок.
Я ошибалась. Вот теперь вечер идеальный.
– Мне тут нравится. Так тихо и мирно.
Гейдж согласно угукнул и покрепче прижал меня к себе.
– Сразу начинаю скучать по ранчо.
– Когда ты туда собираешься?
– Наверное, на Рождество. Поедешь со мной?
– Не знаю, совсем не думала о праздниках. Наверное, буду работать. Но я бы с удовольствием поехала. Ты ведь обещал научить меня верховой езде.
– Я там многому тебя научу. Ездить верхом, заниматься хозяйством, стрелять.
– Стрелять? – Я отстранилась, чтобы посмотреть на него округлившимися глазами. – Из оружия? Из настоящего оружия?
– Ну да. Не хочешь?
Меня затрясло от одной мысли об этом.
– Сдурел?
– Не нужно бояться оружия. Его нужно уважать, а не страшиться.
– Гейдж, из него убивают людей!
– Машины тоже убивают людей, Кэсс, – отозвался он с невозмутимым видом. Вздохнул и снова привлек меня к себе. – Да, из оружия убивают, но убивают-то люди. В принципе что угодно вокруг тебя может кого-то убить. – Гейдж говорил мягким голосом, лениво кружа ладонью по моей руке.
– В том-то и дело: все, что вокруг меня, я вижу постоянно. Эти вещи привычны. А оружие я видела только по телевизору, оно для меня уж точно непривычно и неестественно.
– Кэссиди, в моей комнате есть оружие. Целых два.
– Что?! Зачем? Зачем тебе оно?
Гейдж тихо рассмеялся:
– Чтобы защитить тебя, родная. Видела бы ты наш дом на ранчо. Там столько оружия, что мы уже не знаем, куда его девать.
– Но это же странно, Гейдж! Зачем вам оно?
– Ничего странного в этом нет. Ты в Техасе, здесь оружие – норма. На ранчо оно нужно, чтобы по территории не бродила дикая живность. Здесь оно нужно для защиты от грабителей. – Гейдж, посмеиваясь, погладил мою руку. – Почему ты дрожишь?
– Для меня оружие стоит в одном ряду с пауками.
Он расхохотался.
– Ну, с боязнью оружия я тебе помогу. А вот с пауками никак. Если только примчусь на помощь, когда ты будешь кричать, завидев букашку на стене. – Гейдж выгнул бровь.
– Эта зараза прыгнула на меня!
– Кэсс, он был микроскопический.
– Какая разница. Они мерзкие, и у них много лап.
– Ну вот! У оружия нет лап.
– Это не делает его автоматически нормальным и безобидным. В твоей комнате! Поверить не могу. – Последнее я пробубнила себе под нос.
– Ты три месяца спала у меня, и ничего.
– Так я же не знала, что оно там, – резонно возразила я. – А теперь знаю. Чувствуешь разницу?
– Обещаю, оно тебе не навредит.
– Сменим тему? Оружие черт-те где, а я уже паникую.
Он напрягся.
– Гейдж?
– Как дела на работе?
– Гейдж!
Он запрокинул мою голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза, и тихо, наблюдая за моей реакцией, сказал:
– На заднем сиденье лежит дробовик.
У меня перехватило дыхание. Я столько раз ездила в этом пикапе и не замечала его?
– Неа, – замотала я головой и заставила себя расслабиться. – Ты меня обманываешь. Уверена, никакого дробовика в пикапе нет.
Гейдж рассмеялся:
– Да, мэм. Как скажешь.
– Насчет работы: все отлично.
Он засмеялся громче:
– Это хорошо. Хотя теперь в квартире столько кофе, что нам его до конца жизни не выпить.
– Ты прав. Увезешь часть к себе на ранчо.
– Мои будут рады. – Гейдж недолго помолчал. – И тебе они тоже будут рады. Надеюсь, когда-нибудь ты поедешь со мной.
– Обязательно, – пообещала я.
Мы соскользнули вниз и лежали, глядя на звезды. Гейдж обнимал меня рукой, и я прильнула к нему, положив голову ему на плечо. Прикосновения между нами ограничивались лишь утренними обнимашками, поэтому я прикрыла глаза и наслаждалась нашей близостью, зная, что эти мгновения невечны. Я слушала его сердцебиение, вдыхала его свежий мужской запах и запоминала ощущение его тела. Стук сердца под ухом участился, когда я пробежалась пальцами по широкой груди. Это вызвало у меня улыбку.
– Чем бы ты хотела заниматься, Кэссиди? – спросил Гейдж, и слова рокотом отдались у меня в ухе.
Вот так лежать с тобой.
– Ты о чем?
– В университет ты поступать не хочешь. А что тогда хочешь делать? Чем собираешься заняться? – В голосе Гейджа усилилась хрипотца. – Хочешь стать фотографом, или выйти замуж и родить детей, или отправиться путешествовать… – Он умолк.
Никаких детей. Я отказываюсь иметь детей.
– Не знаю. Как-то не думала об этом.
– Правда? Ты никогда не думала о своем будущем и где бы хотела быть? Кем бы хотела быть?
– Ни разу. – О будущем я размышляла только в контексте ближайших недель.
– Я думал, девушки с малолетства планируют свадьбу и мечтают о чем-нибудь безумном: стать актрисой или певицей.
Я пожала плечами. В детстве я хотела стать принцессой. Но папа и так относился ко мне как к принцессе, так что я себя таковой и считала. В день его смерти мечты о будущем оборвались, потому и будущего я не видела.
– А ты? Чего хочешь ты?
– Окончить университет, вернуться на ранчо и вместо отца взять на себя заботы о нем. Помимо семьи я только этого всегда и хотел.
– Тебе такая жизнь очень подходит. – Я уже завидовала его будущей жене.
– А ты действительно никогда не думала о том, кем станешь? Не мечтала стать врачом, ученым или бариста?
– Неа, – рассмеялась я и закатила глаза, хотя Гейдж этого не видел.
– Все думают о будущем, но я пойму, если ты не хочешь говорить со мной об этом, – пошутил он и крепко прижал меня к себе. На мое молчание он шепнул: – Ты со мной или уснула?
– Могу я поделиться с тобой тем, о чем никому не говорила? – тихо спросила я.
– Конечно.
– Это правда: я никогда не думала о том, кем хочу стать и чем хочу заниматься. Я… – Голос надломился, пришлось прочистить горло. – Я не знала, продержусь ли до того времени, когда смогу покинуть дом. Было бессмысленно думать о будущем.
– Кэсс, – выдохнул Гейдж. – Мне так…
– Не надо. Я рассказала это не для того, чтобы ты меня жалел, а для того, чтобы ты не думал, будто я от тебя что-то скрываю. Я хочу, чтобы ты знал настоящую меня.
Он несколько секунд молчал:
– Спасибо за доверие.
Гейдж перевернул меня на спину, продолжая одной рукой обнимать. Облокотившись на другую руку, убрал упавшие на мое лицо пряди и погладил пальцами подбородок. Я закрыла глаза и откинула голову, когда его пальцы, не останавливаясь, скользнули по шее вниз.
– Ты далеко от них и никогда больше их не увидишь. Родная, у тебя впереди целая жизнь.
Его голос понизился на октаву, и я распахнула глаза, почувствовав на своих губах дыхание.
– Теперь самое время думать о будущем.
Он медленно опустился на меня, и сердце забилось, как сумасшедшее, а тело опалило жаром. Губы Гейджа застыли в дюйме от моих. Зеленые глаза, вглядывающиеся в мои, потемнели. Он наклонился и коснулся поцелуями моего лба и щек. Слегка отстранился, давая мне возможность его остановить. Я провела рукой по его растрепанным волосам, зарылась в них пальцами и чуть надавила на затылок, показывая, что хочу продолжения. Его губы изогнулись в легкой улыбке, и он снова наклонился ко мне. За миг до того, как наши губы соединились в поцелуе, на моем мобильном заиграл рингтон, поставленный на звонок Тайлера.
Мы оба вздрогнули и долгое мгновение смотрели друг на друга, прежде чем я полезла в карман за телефоном.
– Да, Тай?
– Кэсси! Ужасно хочу тебя поскорее увидеть. Ты не представляешь, какой у меня сегодня дерьмовый день. От голода уже живот к спине прилип. Заскочить купить что-нибудь поесть?
Гейдж все еще нависал надо мной, удерживая мой взгляд.
– Эм, нет. Мы с Гейджем поели. Мы тут прокатились на машине, так что ты, скорее всего, вернешься домой раньше нас.
– Оу. Ясно.
Вздохнув, я закрыла глаза. Ненавижу быть вдали от Тайлера, когда нужна ему, даже если он просто устал после тяжелого учебного дня. Он одиннадцать лет был рядом со мной почти каждую ночь. Теперь я должна ждать его возвращения дома.
– Мы уже едем. Скоро будем.
– Хорошо. Люблю тебя, Кэсси.
– И я тебя, Тай.
Я не успела закончить разговор, как Гейдж уже выскочил из кузова пикапа. Ответом на звонок я все испортила. Но игнорировать звонки Тайлера я не могу. И Гейдж это знает.
– Нам лучше поспешить. – Он вел себя так, будто ничего не случилось. – Уже поздно, а тебе с утра на работу.
Мне хотелось уткнуться лицом в ладони и застонать. Я только что лишила себя поцелуя. И ситуацию уже не спасти.
Гейдж молчал всю дорогу назад, держа руль правой рукой и словно отгородившись от меня. Чувствуя себя виноватой, я вжималась в пассажирскую дверь и не приставала к нему с разговорами.
Тайлер попытался увести меня в спальню, как только мы вернулись домой, но Гейдж его остановил:
– Тай, можно тебя на минуту?
– Конечно. – Тайлер коротко обнял меня и сказал, что позже подойдет в нашу комнату.
Я ждала его, сидя на краешке кровати и нервно дергая коленями. Слава богу, он ненадолго задержался. Пять минут спустя Тай зашел в комнату, притворил за собой дверь и закрыл ее на замок.
– Кэсси, Гейджа лучше какое-то время оставить в покое.
Я застыла:
– Что? Почему?
Тайлер посмотрел на дверь, потом – на меня и тихо объяснил:
– Слушай, не знаю, что между вами двумя сегодня произошло, но он зол. Сказал, что ты для него как сестра, и только. Мол, ты должна это понять.
Я нацепила на лицо свою извечную бесстрастную маску, но внутри корчилась от боли. Не понимаю… Гейдж чуть меня не поцеловал. Это он вжимался в меня своим телом и покрывал мое лицо легкими как перышко поцелуями. Зачем, если я ему не нравлюсь? При мысли о том, что он видит во мне сестру, бунтовал желудок. Но, наверное, это к лучшему. Я слишком сильно увлеклась им, нужно быть осторожной. Папа и Тай – единственные мужчины в моей жизни. Только они мне нужны. Ни для кого другого, включая Гейджа Карсона, в моем навечно разбитом сердце места нет. В груди заныло, и пришлось спешно проморгаться – сказанная самой себе ложь вызвала непрошеные слезы. Совладав с собой, я подняла взгляд на Тайлера и вымученно улыбнулась.
– Я поняла.
Я встала и пошла в ванную приготовиться ко сну, потом скользнула к Таю под одеяло. Он обнял меня, прижав к себе, и мое сердце вновь наполнилось благодарностью к нему. Моя опора. Его объятия всегда помогали мне и сейчас унимали душевную боль.
* * *
На следующее утро я оделась на работу и вышла в кухню. Тайлер разрешил мне взять его джип, чтобы я не навязывалась Гейджу. Видимо, тот был недоволен тем, что выступал в роли моего шофера. Но я ведь не просила меня подвозить, он сам не оставил мне выбора. Я повернула в коридоре и врезалась прямо в его каменную грудь.
Гейдж тихо рассмеялся и обвил меня руками.
– Доброе утро, родная.
Я оттолкнула его ладонями в грудь, обошла и взяла батончик мюсли. Я вела себя грубо, поскольку встала не в настроении: большую часть ночи пыталась не расплакаться из-за того, что мой любимый мужчина видит во мне только сестру. Снова обойдя его, направилась к двери.
Гейдж схватил меня за руку и развернул к себе. Он недоуменно свел брови:
– Хотя бы дашь мне время взять ключи?
– Сегодня я сама за рулем. – Я позвенела между нами ключами Тайлера. – Хорошего дня.
– Кэссиди, подожди…
– Что, Гейдж? – зашипела я. – Что тебе надо?
Он выпустил мою руку и отступил.
– Я… я говорил вчера вечером с Таем. Думал, ты будешь… – Он умолк, увидев, как я зло сузила глаза.
– Что ты думал, Гейдж? Что я буду счастлива? Что все нормально? – Я безрадостно засмеялась, вышла из дома и сделала несколько шагов к машине, а потом повернулась к нему. – От твоей непоследовательности крыша едет, понимаешь?
– Кэсс. – Гейдж осторожно пошел ко мне, протянув руку.
– Не надо! Не прикасайся ко мне. Может, через пару недель, оглядываясь назад, я пойму, какой идиоткой была. Может, к тому времени мне будет достаточно того, что предлагаешь ты, но сейчас я не хочу ни говорить с тобой, ни видеть тебя, ни прикасаться к тебе.
Немного неадекватная реакция, знаю. Но я могла поклясться, что Гейдж неравнодушен ко мне и тоже испытывает далеко не родственные чувства. Он сам уверил меня в этом, даже подогревал мои чувства, чтобы потом через Тайлера дать мне отставку? С таким поведением неудивительно, что та же Бринн считала его своим парнем. Гейдж, верно, со всеми девушками вытворяет подобное.
Взгляд его зеленых глаз застыл, он выглядел раздавленным. И хотя на миг мое душевное равновесие пошатнулось, времени переживать за Гейджа не было. Это он играл с моими чувствами. И это мое сердце разбито.
Гейдж
Проводив взглядом уехавшую Кэссиди, я заставил себя сделать глубокий вдох и вернулся в квартиру. У меня словно вырвали из груди сердце. Девушке, в которую я влюбился с первого взгляда, девушке, ради которой я готов на все… я не нужен.
– Эй, Гейдж, ты чего там? – спросил сидящий за кухонным столом Тайлер.
Я оцепенело опустился на стул и уставился в столешницу.
– Утро не задалось?
Вчера, вернувшись домой, я затащил брата в свою комнату и рассказал, что чувствую к Кэссиди. Он ответил, что, как бы сильно ее ни любил, зная о наших чувствах друг к другу, не будет стоять у нас на пути. Одуревший от эмоций, я еле дождался утра. Хотелось тут же продолжить то, что я начинал много раз, в том числе и вчерашним вечером. Хотелось прижать Кэссиди к себе и зацеловать до умопомрачения – так, чтобы ее ноги не держали. И как в таком состоянии было спать? Заснуть не давали мысли о том, какие у нас теперь будут отношения и как далеко мы зайдем.
– Кэсс была в ярости. Даже в бешенстве. Сказала, что видеть меня не желает. Не понимаю. После вчерашнего я думал… неважно, что я там себе думал.
Тайлер сполоснул кружку и, хлопнув меня по спине, пошел в свою комнату.
– Облом, дружище. Я правда думал, что ты ей нравишься.
5
Гейдж
Я страдал. С того утра, как Кэссиди разбила мне сердце, прошло восемь месяцев. Восемь месяцев я пытался не обращать внимания на тягу, которую до сих пор испытываю к ней – теперь даже сильнее, чем раньше. Восемь месяцев мы с ней лишь друзья, и точка. Шесть месяцев Кэссиди на моих глазах бежала к Тайлеру каждый гребаный раз, как что-то случалось. А последние два месяца мы вообще не общаемся. Нет ни утренних обнимашек, ни бесед. Сейчас конец июля, и через месяц меня ждет возвращение к счастливой парочке.
Летом я, как обычно, уехал на ранчо. Меня убивало трехмесячное расставание с Кэссиди, но куда больнее было видеть, как она каждую ночь ложится спать с Таем и каждое утро выходит в его футболке. После того злополучного утра мы лишь через неделю начали здороваться. Видно, мое желание быть с ней так досаждало Кэссиди, что она смотреть на меня не могла. Тайлер, жалея меня, вновь заговорил об их отношениях недели через две. Засранец. Я люблю этого парня, все сделаю для него, но он не чувствует к Кэссиди того, что чувствую к ней я. И если бы она выбрала меня, то я бы не тыкал этим ему в лицо при малейшей возможности. Любить Тая как брата и ненавидеть его за отношения с девушкой, завладевшей моим сердцем, – та еще эмоциональная карусель, скажу я вам.
– Ты услышал хоть слово из того, что я тебе сказал?
Я оторвался от починки столба для забора и посмотрел на отца.
– Прости, нет. Повтори, пожалуйста.
Он тяжко вздохнул:
– Передохни, Гейдж. Давай поговорим.
Оставив столб и инструменты, я прошел с ним к дереву и оперся о ствол.
– Мы с мамой беспокоимся о тебе.
Я озадаченно взглянул на него, но рта не раскрыл. Моих родителей лучше не прерывать.
– Мы решили, что на зимних каникулах ты приболел, но последние два месяца это нечто невообразимое. Ты не общаешься ни с нами, ни с сестрами. Выглядишь как зомби. Только работаешь, ешь и спишь. Ты принимаешь наркотики?
– Что?! Пап, ты это сейчас серьезно?
– А что нам думать, Гейдж? Ты сам на себя не похож. Если это не наркотики, то объясни, что происходит. Или уезжай. Никакого уважения к семье. Мы разве так тебя воспитывали?
Я соскользнул вниз по стволу и уронил голову на руки.
– Прости. Мне казалось, я хорошо это скрываю. Видно, ошибался.
– Скрываешь что?
– Пап… – Я глубоко вздохнул. – Ты, когда встретил маму, сразу понял, что она будет твоей женой?
Мой вопрос ошарашил его. Подобного поворота отец не ожидал.
– Этот вопрос неспроста и связан с твоим поведением?
Я кивнул.
– Нет, не припоминаю такого. Мы с твоей мамой долгое время просто дружили. Мы все относились к ней по-приятельски. Пока однажды, на ранчо Миллеров, не устроили танцы. Нам было семнадцать, когда я по-настоящему увидел ее. Увидел словно в первый раз. Она уложила волосы, накрасилась и надела платье. Я даже не узнал ее. Понял, что это твоя мама, только когда набрался смелости пригласить ее на танец. Разумеется, не я один ее заметил. Видел бы ты, как мы передрались из-за нее и как из кожи вон лезли, чтобы твой дедушка разрешил нам ухаживать за ней.
Я засмеялся. Представляю, как он храбрился, чтобы подойти к отцу мамы. Дед у меня грозный.
– Я целых четыре месяца обхаживал твою маму, пока она не согласилась встречаться со мной. При этом я даже не осознавал, что люблю ее. А несколько месяцев спустя проснулся утром и понял, что не могу без нее жить. Тем же вечером я надел на ее палец кольцо в знак верности, а год спустя – помолвочное кольцо. Через полгода мы поженились. – Отец с минуту смотрел на меня. – Я бы спросил, влюблен ли ты, Гейдж, но любовь окрыляет и делает тебя живым. Ты выглядишь мертвецом.
– Да уж. – Шумно выдохнув, я провел рукой по голове и стиснул в кулаке пряди волос. – Вообще-то, я надеялся на другой ответ. Я знаю: то, что происходит между нами, ненормально. Ну, выходит, не между нами… Она не чувствует того же.
– Понятно. Так почему не расскажешь, что с тобой происходит?
Я долго и пристально смотрел на отца и понял, что больше не в силах держать все в себе. Тайлер в курсе, что я люблю Кэссиди, но больше о глубине моих чувств не знает никто.
– Меня неумолимо тянет к ней. Что-то в ней словно взывает ко мне. Звучит дико, я понимаю, но я не знаю, как это еще описать. В нашу первую встречу я почувствовал ее прежде, чем увидел. Меня будто вынуждало что-то посмотреть в ее сторону, и, когда я посмотрел… клянусь богом, для меня остановился мир. А когда она пожала мою ладонь, я почувствовал… нет, не искру между нами, а словно удар током. Все мои мысли были только о ней, и мне казалось, ее тоже тянет ко мне. Но она разозлилась, узнав о моих чувствах. Мы неделю не говорили. Я пытался, пап, я как проклятый пытался подавить в себе чувства к ней. Но я знаю, что нам суждено быть вместе и что она будет моей женой. Понял это в тот же миг, как она выпрыгнула из джипа Тайлера.
– Тая Брэдли? Твоего двоюродного брата?
– Угу.
– То есть вы через него познакомились.
У меня вырвался горький смешок.
– Можно сказать и так.
– Ну-ка помоги своему старику, а то я чего-то не понимаю. Вы с Тайлером не ладите?
– Помнишь, я говорил тебе, что Тай приедет со своей калифорнийской подругой, Кэсси?
– Да-а-а, – протянул отец.
– Так вот, девушка Тайлера, Кэсс, живет вместе с нами. И именно она занимает все мои мысли.
– Черт.
– Ага. – Я уперся затылком в ствол дерева и потер грудь в том месте, где непроходящая боль лишь усиливалась при мыслях о Кэссиди. – Я сошел с ума, пап? Это как-то нездорово. Я ей не нужен.
– Ты в этом уверен?
– Да. Она мне ясно дала это понять. Хуже всего то, что, хоть она и девушка Тая и не хочет меня, я не могу отдалиться. Мне ненавистна дружба с ней, но лучше я буду ей другом, чем никем. Думал, летом станет легче, получится выкинуть ее из головы, а вместо этого я умираю вдали от нее.
Отец некоторое время молчал.
– Я никогда не испытывал подобного… притяжения, но не думаю, что ты сошел с ума. Единственное, что могу посоветовать – не сдавайся. Если она тебе действительно нужна, то борись за нее.
– Но она с Тайлером. Будь кто другой на его месте, я бы не сидел сложа руки. Но Тай?
– Да, это усложняет ситуацию. Ты говорил с Тайлером о ней?
– О да. Сначала он бесился, что я не свожу с нее глаз, а потом вдруг сказал, что отойдет в сторону и не будет нам мешать. Следующим же утром она кричала, что не желает меня видеть. Мне тяжело еще и потому, что Кэсс не может оставить Тая, хотя я уверен: она не влюблена в него и на самом деле они не вместе. И он также не может оставить ее.
– Полагаю, ты и это мне пояснишь, поскольку твои слова только еще больше сбивают с толку.
– Ну, так как, скорее всего, ты никогда не увидишь Кэсс, наверное, можно рассказать тебе о ее детстве. Когда она была совсем маленькой, у нее умер отец. Прямо на ее день рождения. Мать это основательно подкосило, и она спилась. Правда, вышла замуж за другого мужика. После смерти отца Кэссиди сама заботилась о себе. Мать перестала готовить ей, заботиться о ней, даже говорить с ней. Кэсс было всего шесть. Потом к ним переехал ее отчим, и они начали ее бить. Кэссиди избивали до тех самых пор, пока Тайлер не собрал ее шмотки и не увез с собой в Техас.
– Тебе тоже доставалось, сын.
– Нет, пап. Даже не сравнивай то, как лупила меня мама в детстве, с тем, что пережила Кэссиди. Ее били не ремнями и не деревянными ложками за проказы. Ее чуть не до смерти били. Тай рассказывал. И показывал фотографии «воспитания» Кэссиди. Тебя бы затошнило от них. Дядя Джим несколько раз зашивал ее раны. Случалось, после побоев она была не в состоянии встать. Я пришел в ужас, увидев синяки у нее на спине. Там был сплошной кровоподтек черно-сине-зелено-желтого цвета. Сейчас, конечно, синяки сошли, но, по словам Тайлера, Кэссиди по-прежнему старательно выбирает одежду, чтобы скрыть оставшиеся на теле шрамы.
– В голове не укладывается, как люди могут поступать так со своими собственными детьми. Их нужно сажать в тюрьму или пристреливать как бешеных собак. А подходящую канавку мы с легкостью для них найдем. – Отец улыбнулся в свои массивные усы.
– Мне тоже хотелось побеседовать с ними вместе с моим дробовиком. Кэссиди замечательный человечек. Меня убивает то, что с ней делали. Тайлер же молчал, так как она не позволяла ему заявлять на родителей. Ее мама – бессердечная сука, но Кэссиди никогда не сделает ничего против нее.
Отец покачал головой и расслабленно прислонился к дереву.
– Не сдавайся, Гейдж. Не просто так ты испытываешь столь сильные чувства к ней. Как насчет того, чтобы разобраться с забором и пойти домой? Маме тоже нужно объяснить, что с тобой происходит. Возможно, из нее выйдет советчик получше твоего старика. И прощения попроси. Она места себе не находит от переживаний за тебя.
Я кивнул:
– Прости, что пришлось смотреть на меня такого. Я, честно, не думал, что выдаю себя с головой.
– Ты прощен. Вставай, я голоден, а твоя мама с сестрами готовят чили и кукурузный хлеб.
А я скучаю по готовке Кэссиди. Скучаю по тому, как пытался помочь ей, зачастую лишь мешая. Скучаю по ее смеху, улыбкам и ощущению ее тела при утренних обнимашках. Я просто скучаю по ней. Боже, расклеился, как девчонка.
Мы починили сломанные части забора за десять минут и отправились в обратный путь. Пока медленно ехали верхом назад, я поподробнее рассказал отцу о Кэссиди и совместной жизни с Тайлером. Примерно на полпути мне пришло сообщение от сестренки Аманды. Она написала, что Тай с родителями и какой-то девушкой ждут нашего возвращения в доме. Спрашивать о том, что за девушка с ними, не было необходимости. Никого другого они привезти с собой не могли.
– Что случилось, Гейдж?
Оказывается, я уставился в сторону дома, остановив своего коня, Медведя. Взглянув на отца, произнес лишь одно слово:
– Кэссиди.
Галопом Медведь домчит меня до Кэсс минут за пятнадцать, но как выдержать целую четверть часа? Это слишком долго.
– Пошел! – закричал я коню.
– Гейдж!
Я не оглядывался. Слышал позади перешедшую в галоп лошадь отца, знал, что он будет зол, но мне было все равно – Кэссиди здесь!
У дома стоял джип Тайлера. Я проторчал возле него с минуту, решая, позаботиться о Медведе или броситься к Кэссиди.
– Она никуда не денется. После такой скачки займись сначала конем.
Я скрипнул зубами, спрыгнул с Медведя и повел его в стойло. Расседлал коня, ополоснул вместе с лошадью отца из шланга и вывел их на пастбище. Отец остановил меня, положив ладонь на мое плечо. Я с трудом скрывал свое раздражение из-за того, что он продолжает удерживать меня вдали от Кэссиди.
– Послушай. Я не сомневаюсь, что эта девушка не просто так появилась в твоей жизни, и знаю, что ты должен бороться за нее. Но борись с умом, сын. Тайлер для тебя как родной брат. Вряд ли ты хочешь испортить ваши отношения из-за девушки. И еще одно: в таком виде ты до смерти перепугаешь ее.
Я опустил взгляд на рубашку. Перед тем как заняться забором, я ее снял, поскольку работа предстояла потная, и снова надел только перед возвращением. Да, я был потным, но не в коровьем же дерьме.
– Я не преувеличивал, говоря, что ты похож на зомби, Гейдж. Пожалей девушку, не пугай ее своим полумертвым видом. Не спеши, отдышись и войди в дом как нормальный человек.
Если бы это было так просто! Ладони сжимались в кулаки оттого, что я еще не рядом, что я еще не вижу ее. Я открыл дверь, вошел в дом, пересек гостиную и направился к доносящимся из кухни голосам. Смех Кэссиди пригвоздил меня к полу. Я, кажется, впервые за последние два месяца вдохнул полной грудью и улыбнулся. Обернулся на отца, и он похлопал меня по плечу:
– Что ж, идем знакомиться с моей будущей невесткой.
Я ударил его по руке и сделал последние шаги до поворота на кухню.
И вот она. Как всегда, прекрасная и совершенная.
– Кэсс, – выдохнул я.
Она бросилась ко мне, обвила руками за шею и шепнула на ухо:
– Я так соскучилась по тебе, Гейдж.
– Я тоже соскучился, родная.
Боже, она понятия не имеет, как сильно я по ней тосковал. Я крепко сжал Кэссиди в объятиях, запоминая ощущение ее тела в своих руках. Вдыхая ее аромат – надеюсь, незаметно, – начал расслабляться. Она здесь. По-настоящему. Я еще крепче сжал Кэссиди и порадовался тому, что ее ребра и лопатки уже не выпирают, как раньше. Она медленно набирает вес, и, хотя ей нужно весить как минимум фунтов на десять больше, сейчас выглядит и здоровее, и прекраснее.
Тайлер прочистил горло, и я неохотно отпустил Кэссиди. Постарался не выдать своего расстройства, когда она вернулась к нему. Меня по очереди обняли тетя Стефани и дядя Джим. Я поймал на себе мамин удивленный взгляд. Покосился на отца и увидел, что он с таким же удивлением смотрит на Кэссиди. Я знаю, о чем он думал в эту секунду, поскольку сам думал о том же: как она может вести себя так со мной и ничегошеньки не чувствовать ко мне?
– Гейдж?
– Да, мам? – Я все еще не мог оторвать взгляда от Кэссиди.
– Может, освежишься и переоденешься? Ты весь день работал.
– Хорошо.
С места я не сдвинулся. Мама подождала с минуту и заговорила снова:
– Перевожу свои слова на понятный язык: «От тебя пахнет, и выглядишь ты помятым. Прими душ».
Я и так никогда не торчу в душе долго, но в этот раз сполоснулся просто молниеносно. Тянуло скорее вернуться к Кэссиди, непреодолимо тянуло. Глупо было думать, что я смогу разлюбить ее. Наоборот, время в разлуке показало: разлюбить ее невозможно. Я выскочил из ванной в спальню и резко затормозил, вцепившись в обернутое вокруг бедер полотенце.
– Воу, мам, ты чего тут?
– Скажи мне, почему ты не мог поделиться со мной тем, что у тебя на душе, Гейдж.
Вздохнув, я схватил рубашку, сосредоточенно застегнул все пуговицы и только потом произнес:
– Прости, мам. Пока папа не заговорил об этом сегодня, я не осознавал, что веду себя с вами как-то не так.
– Мы испереживались за тебя.
– Знаю, мам.
– Твой отец передал мне ваш разговор, поэтому я тебя не задержу. Просто помни: ты всегда можешь обратиться к нам. – Мама поднялась и пошла к двери, но, прежде чем прикрыть ее за собой, остановилась. – Она очаровательна донельзя, Гейдж.
Я широко улыбнулся:
– Знаю.
Подмигнув, мама закрыла дверь, а я стал лихорадочно собираться. На лестнице еле сдержался, чтобы не преодолеть ступеньки одним махом. Кэссиди в доме не было. Я услышал, как Тайлер позвал ее на улице, вышел к ним и чуть не подавился смехом. Кэссиди округлившимися глазами таращилась на моего отца, показывавшего дяде Джиму и Таю свое новое охотничье ружье. Ее взгляд скользнул ко мне и обратно, к ружью.
– Оно не кусается, – усмехнулся я, подойдя к ней.
– А вдруг?
– Можем прямо сейчас пойти пострелять. Докажу тебе, что оружия не нужно бояться.
Глаза Кэссиди еще больше расширились, и она замотала головой. Взгляд ее словно приклеился к ружью, и я стиснул зубы, когда она неосознанно шагнула к Тайлеру.
– Тогда давай начнем с чего-нибудь попроще. – Я притронулся к руке Кэссиди и развернул ее в другую сторону. – Как-то я пообещал тебе кое-что…
Она ахнула, и я улыбнулся.
Я повел ее в конюшню, к моей Звезде. Гнедой кобылке с неровной белой звездой на лбу, очень спокойной по нраву. Идеальная лошадь для обучения верховой езде. Я открыл дверь стойла, вошел внутрь и потянул за собой Кэссиди. Тайлер остался стоять снаружи и молчал, давая девочкам познакомиться.
Звезда боднула меня мордой в грудь, и я погладил ее нос.
– Кэсс, это Звезда. Звезда, это Кэсс.
Я взял Кэссиди за руку и подвел к лошади. Она медленно подняла ладонь к шее Звезды.
– Привет, Звезда. Она твоя? – спросила Кэссиди у меня, подняв другую руку к лошадиной морде.
Я кивнул:
– Звезда идеально тебе подойдет. Очень спокойная девочка.
– Она прекрасна, – выдохнула Кэссиди.
– Да. Хочешь сегодня прокатиться на ней?
– А можно?
С такой потрясающей улыбкой можно все что угодно.
– Сейчас подготовлю ее. – Я оглянулся на Тая. – Возьмешь Красавчика?
– Почему бы нет. Схожу за ним.
Тайлер посмотрел на Кэссиди, ожег меня предупреждающим взглядом и пошел за конем Аманды. Я схватил Кэссиди в охапку и прижал к себе. Боже, как же я скучал!
– Я рад, что ты здесь.
Она со вздохом положила голову на мою грудь:
– Без тебя было очень одиноко, Гейдж. Я жду твоего возвращения домой.
Если бы моим домом не была квартира, в которой ты делишь постель с другим парнем, я бы никогда его не покинул.
Вздохнув, я стиснул ее на миг и разжал руки. Затем оседлал Звезду и помог Кэссиди на нее сесть.
* * *
– Кэссиди, – шепнул я, чтобы не разбудить Аманду, спавшую в другом конце комнаты.
Она тихо застонала и повернулась на бок, лицом ко мне.
– Кэсс, – потряс я ее за плечо. Безрезультатно.
Я вытянулся на маленьком диванчике рядом с ней и убрал с ее лица темные пряди волос. Обожаю любоваться спящей Кэссиди. Наглядевшись вдоволь на ее расслабленные черты, я нежно коснулся губами щеки.
Кэссиди свернулась клубочком и прошептала мое имя.
Сердце остановилось, когда я осознал, что она спит. Она видит во сне меня. Я обхватил ее рукой за талию и притянул к себе.
– Родная, проснись, – провел я подушечками пальцев по ее подбородку.
Ресницы Кэссиди затрепетали, веки приоткрылись. Она увидела меня, и ее глаза расширились.
– Что ты делаешь?
Я ожидал, что она разозлится, но ее хрипловатый голос звучал тягуче и сонно.
– Мне пора на работу, и я пришел за утренними обнимашками.
Кэссиди улыбнулась и прижалась ко мне, обвив одной рукой за талию, а другую положив на мою грудь.
– Доброе утро, Гейдж. – Она зевнула и зарылась лицом в мою рубашку.
– Доброе. – Я обнимал ее, наслаждаясь теплом ее тела, длинными, растрепанными со сна волосами, окутывающим меня сладким ароматом.
– Чем будешь заниматься?
– Сначала покормлю скотину, затем поеду чинить забор. Вчера с этим не закончили, а нам туда нужно коров перегнать. Ну и так, по мелочи, что придется.
Кэссиди кивнула у меня на груди:
– А мне нужно что-нибудь сделать?
Мне ничего от нее не нужно и нужно все. Чтобы она рассталась с Тайлером, любила меня и осталась жить здесь со мной до конца наших дней. Я хочу чертовски многого.
– Выспись. А потом радуйся жизни с моими сестренками. Я вернусь вечером.
– Буду ждать тебя.
Я закрыл глаза, сделал вдох и задержал дыхание. Знала бы она, что творит со мной. Я уже почти видел нас такими. Как мы каждое утро шепчемся во тьме комнаты перед моим уходом на работу и как она обещает ждать моего возвращения. Боже, мне хотелось целовать ее, сутками не вылезая из кровати.
Хлопнула входная дверь. Мне пора. Сжав Кэссиди в объятиях, я нехотя отлепился от нее и вышел из комнаты.
Кэссиди
– Мальчики хорошо к тебе относятся, милая? – спросила Стефани, пододвинув стул к кухонной стойке, за которой рисовала младшая сестра Гейджа, Эмили. – Отпускать Тайлера было тяжело, так он еще и тебя с собой забрал. Я словно всех детей разом лишилась. Мне важно знать, что вы заботитесь друг о друге.
– У нас все здорово. Я по утрам работаю, Гейдж подвозит меня до кофейни. Домой я прихожу, когда парни еще учатся, и к их возвращению готовлю ужин. Пока все чудесно.
– Это хорошо.
Невероятно, насколько схожи Стефани и мама Гейджа, Тесса, и насколько Тесса не похожа на своих детей.
– Скажешь мне, если мой сын начнет дурить? Пусть он уже и здоровяк, а подзатыльник от меня только так получит. – Тесса многообещающе взглянула на меня, и я поняла: действительно получит, не зря Гейдж все время дергается, чертыхнувшись.
Я рассмеялась:
– Вам не о чем волноваться, Гейдж… он такой… Он замечательный.
Женщины обменялись взглядами. Стефани, удивленно подняв брови, отпила чая со льдом.
– Ладно, вы меня простите, но я должна это спросить. Ты встречаешься с Таем или нет? – Старшая сестра Гейджа, Аманда, убрала стопку чистых тарелок и облокотилась о стойку, встав лицом ко мне.
Я открывала упаковку смеси для кекса, но, услышав вопрос, прервалась и подняла на нее озадаченный взгляд.
– Нет, конечно. А что?
– Нууу… – Прежде чем продолжить, Аманда посмотрела сначала на маму, а потом на другую сестру – Никки. – Сколько себя помню, все время слышала о тебе от Тая… И вместе вы производите впечатление пары.
Стефани засмеялась, а на моем лице, наверное, отразился ужас.
– Нет! Тайлер – мой лучший друг. На самом деле, до переезда в Техас он был моим единственным другом. Мы с ним очень близки. Он для меня как родной.
– А с кем-нибудь другим ты встречаешься? – спросила Аманда.
Тесса оторвалась от готовки, чтобы взглянуть на меня.
– Не-е-ет, – протянула я, не понимая, почему все на меня так смотрят.
– А нравится кто-то? – Это уже Тесса. И мой ответ, кажется, ее сильно волновал.
– Эм… ну… – Мои щеки вспыхнули, и я закусила губу, сдерживая глупейшую улыбку. – Я…
В этот момент хлопнула входная дверь, и до нас донеслись голоса Гейджа и Тайлера. Я выпучила глаза и, уверена, покраснела еще сильнее. Тесса покосилась на меня и, улыбнувшись, вернулась к готовке. Посмотрев на Аманду, я обнаружила, что она пытливо изучает выражение моего лица. Аманда мельком взглянула на вошедших братьев, и на ее губах появилась точно такая же улыбка, как у мамы.
– Посидим у костра, девчат? – промурлыкал Гейдж и подмигнул мне.
Не знаю, как можно было покраснеть еще сильнее, но у меня это получилось.
– Да! – взвизгнула Никки и рванула к парням.
Гейдж с Тессой воскликнули в унисон:
– Не отпущу!
– Нет, Ник!
– Ты сказал «девчат», Гейдж! Я девочка!
Он чмокнул сестренку в макушку и взъерошил ей волосы.
– Когда станешь постарше, малышка. Аманда и Кэссиди, – уточнил он, и обиженное сопение девочки вызвало у меня улыбку, – вы за?
Я украдкой посмотрела на Тайлера и улыбнулась ему, увидев его напряженный взгляд.
– Звучит… здорово?
Тай кивнул. Тогда я перевела взгляд на Гейджа и тоже кивнула.
– Да, с удовольствием.
Аманда тоже согласилась посидеть у костра. Гейдж достал из холодильника две бутылки воды и одну кинул Тайлеру.
– Отлично. Устроим посиделки после ужина.
– Гейдж! – Аманда бросила взгляд на часы и выразительно уставилась на брата. – Ужин через… три с половиной часа!
– И что?
– Нам не хватит времени! Нам в город нужно!
– Зачем?
Она покачала головой и, схватив меня за руку, потащила к двери.
– Вернемся до ужина! – крикнула она, вытаскивая меня на улицу. – У тебя сапоги есть?
– Чего?
– Сапоги есть?
– Нет…
Аманда запрыгнула в свою машину, и я заняла пассажирское сиденье.
– Так и подумала. Без сапог у костра в сельской местности никак.
– Оу. Если мы из-за этого едем в город, то не нужно. Я могу пойти в шлепках или конверсах.
– Янки, – буркнула она, и я фыркнула.
* * *
– Чувствую себя ходячим клише.
Аманда рассмеялась и посмотрела на свое отражение в зеркале.
– С чего бы это?
– С того, что ты нарядила меня в клетчатую рубашку и ковбойские сапоги.
– И? Ты крута! Радуйся, что я не нацепила на тебя джинсовую мини-юбку с разрезами, подходящую к этой рубашке и сапогам. У меня такая есть. Да я даже ковбойскую шляпу могу тебе дать! – Поймав мой страдальческий взгляд, она хохотнула. – Проняло? Вот это было бы клише. А твой наряд идеален.
Я взбила волосы, которые Аманда подкрутила мне перед ужином, в последний раз проверила макияж и отступила, чтобы увидеть себя в полный рост. Сапоги и рубашка мне нравились – цветовое сочетание голубовато-синего, черного и серого хорошо смотрелось с моими темными узкими джинсами, но, правда… Я реально ходячее клише.
– Поверь, все парни будут в восторге.
– Мне нет дела до парней, которые там будут, – пробормотала я и последовала за Амандой из комнаты к лестнице.
– Гейдж будет в восторге, – равнодушно пожала плечами его сестра, после чего обернулась и подмигнула мне.
– Он не… то есть я не…
– Ты не сказала ему? Я так и поняла. Пора это изменить.
– Изменить что? – вопросил Тай.
От неожиданности я подпрыгнула, оступилась на лестнице и чуть не упала. Тайлер подхватил меня за талию и усмехнулся.
– Всегда хотел сразить тебя наповал.
Я со смехом отпихнула его, и он меня отпустил.
– Дурак ты, Тай.
– Девчат, вы гото… – Гейдж умолк, его зеленые глаза расширились, и он смотрел на меня, пока Тайлер не покашлял. – Эм… готовы?
Тай начал подталкивать Гейджа к двери, а Аманда наклонилась ко мне:
– Сказала же тебе: пора это изменить.
Если бы она знала, как сильно я этого желаю.
* * *
– Мы за пивом. Вам принести? – спросил Гейдж.
Мы с Амандой покачали головами и продолжили болтать о парне из Техасского аграрно-технического университета, с которым она то встречается, то расстается.
Если не считать того, что костер развели не на пляже, как я привыкла, и что все девушки ужасно походили одежкой одна на другую, включая нас с Амандой, вечеринка ничем не отличалась от тех, на которые вытаскивал меня в старших классах Тай для так называемой социализации. В общем, не мое это – что там, что тут. Переезд в Остин не сделал меня фанаткой сборищ с кучей незнакомых людей. Меня бесило, как девчонки пялились на Гейджа, но, как будто этого было мало, произошел неприятный инцидент с одним из парней, Максом.
Мы собрались у костра, и, глядя на него, я настолько погрузилась в мысли о папе и фениксе, что не заметила, как на меня смотрит Макс и что он подошел вплотную ко мне. Парень в шутку толкнул меня к пламени, чтобы в ту же секунду поймать и прижать к себе. Ему казалось это очень смешным, пока Гейдж не вырвал меня из его рук и вместе с Таем не устроил ему головомойку.
Весь оставшийся вечер меня избегал не только Макс, но и все остальные парни: Гейдж с Тайлером ясно дали им понять, чтобы от меня держались подальше и не вздумали больше шутить шуточки. Но стоило братьям уйти за пивом, как в нашу с Амандой сторону поплелся пошатывающийся Макс. Я простонала, а Аманда ожгла его сердитым взглядом, прервав разговор о своем псевдобойфренде.
– Может, посидим в моем пикапе? Побудем немного вдвоем? – спросил Макс. От него несло пивом, глаза от выпивки совершенно осоловели.
– Нет, спасибо. Лучше подумай о том, кому дать ключи, чтобы тебя довезли до дома.
Аманда хмыкнула. Я повернулась к ней и пораженно покачала головой. Этот парень с головой дружит? Кем он себя возомнил? Реально думал, что после выкинутого им фокуса я пойду с ним куда-то и буду обжиматься?
– Я не предлагал прокатиться.
– Я уже сказала тебе: нет.
Макс сграбастал меня за бедра, развернул лицом к себе и притиснул к своему телу.
– Обещаю, глазом не успеешь моргнуть, как уже будешь кричать мое имя.
– Фу. Отстань от нее, Макс! – прошипела Аманда.
– Повторяю: нет. Остынь. – Я вывернулась из его лап. Повернулась к Аманде и схватила ее за руку, намереваясь найти Тайлера и Гейджа, но Макс снова вцепился в меня и грубо дернул к себе.
– А я сказал, мы идем к моей машине. – Он до боли стиснул пальцы на моей левой руке.
Грубость, принесшая боль, вкупе с перегаром заставили меня на мгновение одеревенеть, а следом безудержно задрожать.
– Макс! – шокированно заорала Аманда и взяла меня за руку. – Совсем охренел?! Иди проспись в своем пикапе. Один!
Рука Макса ослабила захват, и Аманда потянула меня в сторону, но парень снова стиснул мою ладонь и дернул меня к себе. Только Аманда тоже не выпустила мою руку. На миг оба рванули меня в разные стороны, и левое плечо прострелило болью. Аманда разжала ладонь, я покачнулась и приложилась о землю пятой точкой. Макс же моей руки не выпустил, а, наоборот, дернул ее вверх, причинив еще большую боль.
Аманда громко охнула, а с моих губ, хоть я и сдерживалась, сорвался стон. Подсознательно я уже готовилась к ударам, поэтому тело била крупная дрожь, и я даже не в состоянии была подняться. Я невидяще уставилась на свои колени, перед глазами калейдоскопом мелькали пережитые побои. Внезапно руку отпустили, и передо мной оказался Тайлер. Он поднял пальцами мой подбородок, чтобы я посмотрела в его расширенные глаза. Тай что-то говорил, но его голос перекрывали звуки ударов, звон бьющегося стекла, мои крики, мамины стоны, вздохи Джеффа.
Тайлер поднял меня и полуотвел-полуотнес к своему джипу. Усадил на пассажирское сиденье и встал возле двери между моих ног. Обнял ладонью мой затылок, уткнулся лбом в лоб и нежно поглаживал мою ноющую руку. Кошмарные воспоминания медленно рассеивались, и я начала слышать успокаивающий шепот Тая.
– …Все хорошо, ты со мной. Они в прошлом и не причинят тебе больше боли. Все хорошо, ты со мной. Я всегда буду рядом. Они в прошлом…
– Как она? – вторгся голос Гейджа в мой маленький мир, заключенный сейчас в объятиях Тайлера.
– Будет в порядке, – отозвался Тай и продолжил шептать: – Ты со мной, милая. Все будет хорошо.
В следующее мгновение на водительское сиденье джипа забрался Гейдж и заговорил мне в спину:
– Родная, что с тобой? Что случилось?
Я не могла заставить себя ответить ему. Не хотела, чтобы он это видел. Чтобы он знал, что я в таком состоянии из-за Макса, просто схватившего меня за руку. У меня случился припадок прямо на глазах у всех. Тайлер мягко сжал пальцами мой затылок и зашептал слова успокоения. Я обвила его руками за пояс и положила голову ему на грудь. Его губы коснулись моих волос, шепот замедлился, слегка изменился.
– Вот так, милая, все хорошо. Я с тобой, я всегда буду рядом. Я люблю тебя, Кэсси. Все хорошо, я с тобой.
– Тай… бро, что случилось?
Я почувствовала, как Тайлер, не прерывая шепота, мотнул головой.
– Мать честная, Гейдж! – возопила Аманда. – Макс после твоего удара в отключке. Похоже, ты опять сломал ему нос!
– Аманда, – прорычал Тай.
Гейдж одновременно с ним прошипел:
– Закройся.
Меня неконтролируемо затрясло, и я вжалась в Тайлера, отодвинувшись от Гейджа. Не хочу ничего слышать, не хочу знать о том, что случилось между Гейджем и Максом. Буду думать только о Тае, чтобы снова не нахлынули воспоминания.
– Ее нужно отвезти домой, – не повышая голоса, сказал Тайлер. – Вы не против уехать прямо сейчас?
Гейдж с Амандой не возражали, и Тай сдвинул меня, чтобы самому сесть на пассажирское сиденье, а меня усадить на свои колени. Моя голова тут же ткнулась в изгиб его шеи, и всю обратную дорогу до ранчо я находила успокоение в его тепле, обнимающих меня руках и шепоте.
В доме Тайлер дал мне одну из своих футболок и нежно затолкал меня в ванную. Я по-быстрому приняла душ, натянула доходящую мне до бедер футболку и вернулась в комнату Аманды. Там оказались и Тайлер, и Гейдж. При виде меня на лице Гейджа отразилось беспокойство. Он ни слова не произнес, когда я прошла мимо него, направляясь к расположенному в дальнем углу дивану. Парни ушли после прихода Аманды, а как только она заснула, ко мне под одеяло скользнул Тай. Мой оплот… мой лучший друг. Что бы я без него делала? Его руки обвили меня, и, прильнув к нему, я удовлетворенно вздохнула: наконец-то в безопасности. Я закрыла глаза. Дрожь постепенно уходила, и мной овладевала дрема.
6
Гейдж
Я ворочался в постели с боку на бок. Завтра Кэссиди возвращается в Остин, и я не увижу ее три недели. Последняя неделя далась мне тяжелее, чем совместная жизнь с ними, и я всерьез подумывал о том, чтобы не отпустить Кэссиди с Таем. Несмотря на произошедшее между нами в прошлом году и инцидент у костра в начале недели, я уже не сомневался: Кэсс в меня влюблена. Даже маме не нужно говорить, что на Тайлера Кэссиди смотрит совершенно по-другому. Я видел это сам с самого первого дня. Но теперь и вся моя семья убеждена, что Кэссиди желает меня. Оттого мне, как никогда, тяжело видеть ее рядом с Таем. Раньше я уговаривал себя, что лишь вижу то, что мне хочется видеть, теперь же знаю: это не так. Мне нужно снова завладеть ее сердцем. К тому же мама с сестрами, особенно Аманда, сильно прониклись к ней. Теперь не только я хочу, чтобы Кэссиди вошла в нашу семью.
Я вскочил с кровати, натянул джинсы и первую попавшуюся рубашку, а потом бесшумно направился в комнату Аманды. Убедившись, что сестры нет – когда я каждое утро приходил за обнимашками, она уже не спала и, видно, решила просветить на мой счет родителей и сестер, – я подошел к Кэссиди и не стал терять времени. Убрав упавшие на ее лицо волосы, тронул губами ее шею и щеки.
– Просыпайся, родная, – шепнул на ушко.
Кэссиди распахнула глаза и мгновение сонно смотрела на меня.
– Гейдж? Тебе уже пора на работу?
– Нет, еще ночь на дворе.
– Оу. – Она зевнула и попыталась высмотреть за мной Аманду. – Тогда что ты тут делаешь?
– Прокатимся на лошадях?
Кэссиди помолчала.
– Сейчас?
– Необязательно, если хочешь спать…
Боже, дурацкая была идея.
– А кто еще едет?
– Только мы с тобой.
Ее глаза расширились, губ коснулась нежная улыбка.
– Ладно. Едем. – Она вылезла из постели, посмотрела на меня, а потом – на себя. – Как мне одеться?
Я уставился на ее хрупкую фигурку в коротких пижамных шортах и обтягивающей майке. По телу прошелся жар, в штанах стало тесно.
– Так и иди.
Кэссиди закусила нижнюю губу, и я даже в темноте увидел, как у нее вспыхнули щеки.
– Тогда я готова.
Я взял ее за руку и провел по темному дому, сцапав по пути из шкафа покрывало. В мгновение ока оседлал Медведя, вскочил в седло и усадил Кэссиди перед собой. Можно было бы взять Звезду, но тогда я лишился бы возможности обнимать и прижимать к себе Кэсс.
Я направил Медведя к ручью, протекавшему на моей любимой части ранчо. Там привязал поводья к ветке дерева на вершине холма, расстелил покрывало и улегся на нем вместе с Кэссиди. Мы часа два болтали о ранчо, звездах, тишине, прерываемой цикадами и шелестом ветра, и о светлячках, которых Кэссиди, оказывается, любит. Она начала позевывать. Нужно было отвезти ее домой, но так не хотелось.
– Я буду скучать по всему этому, – вздохнула она. – Тут так красиво.
– Приезжай в любое время, так часто, как только захочется.
Кэссиди с улыбкой повернулась на бок лицом ко мне:
– Тогда я злоупотреблю вашим гостеприимством.
– Ничего подобного. Мои родные полюбили тебя. – Я люблю тебя.
– По ним я тоже буду скучать. Они удивительные. Я никогда не была близка с девчонками, даже с Джеки. Она хорошая подруга, но с ней я не ощущаю то, что чувствую рядом с твоей мамой и сестрами. Хотелось бы мне расти в такой семье.
Я столько всего желал сказать ей, но даже что-то одно из желаемого уже будет слишком. И лишь напугает ее.
Кэссиди снова зевнула, и я сел:
– Ты устала, давай отвезу тебя назад.
Она схватила меня за руку, уложила и, подвинувшись, положила голову мне на грудь.
– Не надо. Вернуться – значит оставить тебя, а я не хочу.
Сердце пропустило удар и пустилось вскачь.
– Кэсс…
Я коснулся пальцами ее подбородка и наклонил голову назад. Ее медовые глаза ярко сияли в лунном свете. Я сдвинулся и навис над ней, в дюйме от ее лица, но не целуя.
– Пожалуйста, не уезжай.
Я нежно провел по ее губам своими, и у Кэсс сбилось дыхание, а глаза потемнели. Она обвила меня руками за шею и сама впилась в губы поцелуем. Я захватил ее нижнюю губку зубами, вызвав тихий стон. Как же мне хотелось этого с самой первой встречи! Я вжался в Кэссиди всем телом и тоже не сдержал стона, когда наши языки встретились и она зарылась пальцами в мои волосы. Хотелось умереть от одного только ощущения стискивающих мои бедра колен и крепко прижимающих меня к себе рук. Я оперся на руки по обе стороны от ее головы, двинул бедрами и был вознагражден сладким, как грех, стоном Кэссиди. Боже, как же я ее желал! Желал наполнить ее и слышать, как она стонет мое имя. Но сейчас нельзя, сейчас нужно сдержаться, а значит, перестать ее целовать. Но как? Хотелось сорвать с Кэссиди шорты и майку и остаток ночи боготворить ее тело. Срывать с ее губ стон за стоном… Черт, нужно немедленно взять себя в руки. Я с трудом сменил жадные поцелуи на трепетные и неспешные, на почти невесомое касание губ и запретил себе думать о том, чтобы взять ее здесь и сейчас.
Подуспокоившись, открыл глаза и встретил взгляд Кэссиди, смотревшей на меня сквозь ресницы.
– Ты такая красивая, Кэсс, – прошептал я ей в щеку, которую сразу же и чмокнул.
На ее порозовевшем от поцелуя лице появилась нежная улыбка. Моя улыбка. Которую она дарила только мне.
Мы долго смотрели друг на друга, но потом веки Кэссиди заметно потяжелели. У меня было два выбора: отвезти ее домой и пожелать спокойной ночи или оставить рядом с собой.
– Иди сюда.
Я притянул Кэссиди к себе и перевернулся на спину, чтобы она оказалась на моей груди. Поцеловал ее в макушку и расслабился.
– Поспи немного, родная.
Она кивнула, чмокнула меня дважды в грудь и, устроившись поудобнее, прошептала:
– Сладких снов, Гейдж.
Эта ночь и без снов сладка.
Кэссиди
Я проснулась, прижатая спиной к груди Гейджа, лежа на одной его руке и надежно обнятая другой. Мне это не приснилось. Боже мой, Гейдж целовал меня, и я спала в его объятиях. Я сделала глубокий успокаивающий вдох, но не смогла сдержать шальной улыбки. Тайлер ошибался. Гейдж хочет меня. Рука на моей талии напряглась, Гейдж сплел наши пальцы и поднес мою ладонь к своим губам.
– Доброе утро, – произнес он грудным, глубоким со сна голосом.
– Доброе.
Я повернулась к нему, коснулась губами его щеки и покраснела. Не устояла, признаю, пусть и не знаю, чего ждать после сегодняшней ночи. Я несколько секунд не дышала, пока не увидела широкую улыбку и ямочки, за которыми последовал нежный поцелуй. Стоило нашим губам соединиться, и мое тело запело. Господи, знай я, что целоваться с Гейджем так упоительно, давно бы попыталась этого добиться.
Гейдж отстранился, чмокнул меня в губы еще пару раз и сел, потянув меня за собой.
– Идем, мне нужно вернуться домой.
Должно быть, он увидел отразившуюся в моих глазах обиду, поскольку обнял мое лицо ладонями.
– Я бы не поехал домой, если бы мог. Но отец сейчас, наверное, зол как черт. Правда, я сегодня вообще не собираюсь работать. Мы с тобой соберемся, и я покажу тебе еще одно замечательное место на ранчо. Хочу быть там с тобой вдвоем. Но я должен предупредить отца, чтобы сегодня он меня не ждал. – Глаза Гейджа сияли, и, хотя он сдерживал улыбку, его выдавали ямочки на щеках.
Я поднялась и помогла ему сложить покрывало.
– Мне казалось, я уже все на ранчо видела.
– Даже близко нет. Ты видела только половину. Место, которое я хочу тебе показать, находится не очень далеко от дома, но скрыто от глаз.
Внизу живота потеплело. Мне уже не терпелось оказаться в уединенном местечке, о котором говорил Гейдж. Мы пошли к его лошади, обнявшись: он – обвив меня рукой, я – прильнув к нему. Обратный путь был короток, как и проделанный ночью, но совершенно другой. Гейдж ласково перебирал мои пальцы, щекотал мою шею губами и не торопил Медведя. Я занервничала, когда мы столкнулись с отцом Гейджа, но он при виде нас заулыбался и пожелал отдохнуть на славу.
– Мне нужно позаботиться о коне. Встретимся на кухне.
– Хорошо. Я по-быстрому приму душ.
Я отвернулась, но Гейдж схватил меня за руку, развернул к себе и, прижав к груди, страстно поцеловал.
– Скоро увидимся.
Я поднималась в комнату Аманды за сменной одеждой с легким головокружением и трепещущим сердцем. Меня тянуло поскорее вернуться к Гейджу. Почти год он занимал все мои мысли, но я думала, что вместе нам не быть. И сейчас не верила своему счастью. Не знаю, долго ли оно продлится и не изменится ли все, когда я вернусь сегодня в Остин или когда в Остин вернется Гейдж. Я тряхнула головой, прогоняя дурные мысли. Гейдж не из тех, кто поиграется и бросит. Даже будучи просто другом, он всегда относился ко мне с искренней заботой.
Я чуть ли не вприпрыжку вошла в комнату Аманды и испуганно взвизгнула: сестры Гейджа не было, а на моей постели сидел Тай.
– Тайлер! Ты меня до смерти перепугал! – Я пригляделась к нему и бросилась к дивану. – Что случилось?!
– Где ты была?
Я отвела взгляд, закусив губу:
– С Гейджем.
– Кэсси, – простонал он и рухнул спиной на диван, – что ты делаешь? Он причинит тебе боль.
– Неправда.
– Забыла все, что он говорил о тебе с самого нашего приезда в Остин?
Как это можно забыть? Гейдж не хотел, чтобы я вместе с ними жила; был недоволен тем, что ему приходится возить меня на работу; ко мне он испытывал чисто братские чувства; мое присутствие плохо сказывалось на его отношениях с другими девушками.
– Может, он стал думать по-другому, – тихо предположила я.
Тайлер покачал головой и подгреб меня к себе.
– Если он причинит тебе боль, я его прибью.
– Этого не будет.
– Как скажешь, Кэсси. Раньше я был против твоих отношений с кем-либо, но если он тот, кто тебе нужен, то ты должна быть с ним, и я не буду вам мешать. Но ты все еще моя девочка и всегда ею будешь.
– Я люблю тебя, Тай. В утешение могу сказать, что тебя никто не заменит.
– Еще бы, – усмехнулся он.
Я со смехом пихнула его в грудь:
– Мне уже жаль своего собственного будущего мужа. Ему придется делить меня с тобой.
– Так, может, нам с тобой пожениться, чтобы избавить окружающих от страданий? – поддразнил меня Тайлер, прижав к себе.
– Дурачок. Ладно, мне нужно привести себя в порядок. Гейдж покажет мне сегодня ранчо. Я вернусь к нашему отъезду. Твои родители не передумали уезжать сегодня вечером? – последние слова я протянула.
– Возможно, мы выедем раньше… Я что-то пропустил?
Я потерла лицо и поглядела на него из-под опущенных ресниц.
– Не хочу уезжать. Хочу остаться с Гейджем до его возвращения. Но не знаю, как он к этому отнесется. Захочет ли, чтобы я провела здесь с ним оставшиеся недели.
Тайлер спал с лица, но поцеловал меня в лоб и поднялся.
– Поговори об этом с Гейджем, перед тем как куда-то с ним ехать. Если вы оба захотите остаться здесь, мы с родителями уедем утром, и вам не придется специально ради нас возвращаться с прогулки.
– Эй, – тихо позвала я, потянувшись к его руке, – спасибо, Тай.
– Я люблю тебя. Береги сердечко, Кэсси.
Кивнув, я проводила его взглядом до двери. Он и правда так сильно боится, что мое сердце будет разбито? Тайлер выглядел таким печальным… Я чуть не сказала, что не останусь на ранчо и поеду с ним в Остин. Чуть.
Гейдж
Мой пульс участился, когда я услышал, что кто-то спускается по лестнице, и замедлился, когда осознал, что шаги слишком тяжелые. Через секунду из-за угла вышел Тайлер. С довольной ухмылкой на лице.
– Чему так сильно радуешься? Тому, что уезжаешь?
Сердце сжалось. Ужасно не хотелось, чтобы Кэссиди уезжала.
Тайлер выгнул бровь и схватил кружку.
– Ты бы тоже радовался, если бы твоя девушка пробудила тебя минетом.
Я подавился кофе и с минуту приходил в себя, прежде чем выдавил:
– Не понял?
– Чего?
– Что ты сказал?
Тайлер свел брови, недоуменно взглянул на меня, затем черты его лица разгладились, и он улыбнулся поверх кружки.
– О, ты о Кэсси? Ты не представляешь, что эта девочка творит своим ротиком.
Я грохнул чашкой о стол и вскочил, опрокинув стул.
– Воу, Гейдж, что за спешка? Коровы никуда не убегут, если ты ненадолго задержишься.
Дыши. Просто дыши. Тайлер издевается.
Пытается выбесить меня, как обычно. Самодовольная ухмылка так и не сошла с его лица. Стереть бы ее кулаком.
Дыши, Гейдж.
Ладонь на столе сжалась в кулак. Чтобы не наломать дров, я пошел прочь, но, дойдя до гостиной, услышал шаги спускавшейся по лестнице Кэссиди. Нужно спросить ее прямо об их отношениях. Достали непонятки с Таем. Развернувшись на пятках, я пересек столовую и замедлился, услышав голос Тайлера:
– Доброе утро, красавица!
Кэссиди тихо рассмеялась:
– Мы с тобой виделись несколько минут назад.
Сердце ухнуло вниз. Завернув за угол, я увидел Кэссиди в объятиях Тайлера. Он прижимал ее к себе и целовал в щеку.
– Поговорила с ним? – спросил он, отстранившись и заглянув ей в лицо.
– С Гейджем. Еще нет. Но поговорю.
– Поторопись с этим.
Она, вздохнув, отошла:
– Я нервничаю. Не знаю, как он отреагирует на это.
– Выметайтесь, – задыхаясь, произнес я.
Кэссиди вздрогнула и повернулась ко мне с округлившимися глазами. Тайлер, глядя на меня, выгнул бровь.
– Гейдж? – На лице Кэссиди отразилось беспокойство.
Не могу поверить, что попался на ее гребаные уловки.
– Я сказал, выметайтесь. Оба.
– Что? – Она схватилась за живот, ее глаза наполнились слезами.
Не проронив больше ни слова, я широким шагом вышел из дома, взял Медведя и направился туда, куда хотел отвезти Кэссиди. В дом, который мы с отцом неспешно строим с моего шестнадцатилетия. Там я буду жить со своей женой. И до Кэссиди у меня не возникало желания его кому-либо показать.
Сейчас я обходил дом с мыслью, насколько идеально он подходит Кэссиди. За эти зимние каникулы и летние месяцы мы расширили кухню. Кэссиди бы она понравилась. Да я для нее расширял эту чертову кухню! А в хозяйской ванной мы поставили огромную ванну. Я улыбнулся, вспомнив наш с Кэссиди разговор месяцы назад. Она говорила, что убила бы за ванну, в которой можно расслабиться. В той, что у нас в квартире, особенно не расслабишься. А в этой – только так! Я прошел в будущую гостиную, опустился на деревянный пол и свесил голову меж коленей. Мне осталось построить веранду, установить окна и обставить дом мебелью. Но хотелось, чтобы все это выбрала сама Кэссиди. Нет, не Кэссиди. Моя жена. Которой Кэссиди точно не станет.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71889091?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Город в штате Калифорния.
2
1 фут равен 30,48 см.
3
Земельная мера, равная 4047 кв. м.
4
В американском фунте примерно 450 г.
Молли Макадамс
Тип: электронная книга
Жанр: Современные любовные романы
Язык: на русском языке
Стоимость: 349.00 ₽
Издательство: Эксмо
Дата публикации: 02.05.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: ТРОГАТЕЛЬНАЯ НЕЖНАЯ ИСТОРИЯ О ЛЮБВИ И ОШИБКАХ ПРОШЛОГО.