Главная страница | Мистика | Лесной ключ

Лесной ключ
Ольга Д. (ЛедиОл)
Получив в наследство дом и старую овчарку в придачу, молодая женщина находит старинную карту и узнает легенду своей семьи. Столкнувшись с чудовищами, проникшими с небес, Анна отправляется в путешествие и неожиданно попадает в Волшебный мир, где ей предстоит встретиться со Стражем, раскрыть древнюю тайну Лесного Ключа, сразиться с Темным магом и осознать свою истинную силу и предназначение.

Ольга Д. (ЛедиОл)
Лесной ключ

Глава 1. Цель
Вся наша жизнь – невероятные приключения. Судьба постоянно подаёт знаки, если им следовать можно найти нечто такое, которое не только изменит нас, но и покажет мир не доступный нашему пониманию, а ещё она даст силы, выдержку и друзей, о который даже не догадываешься.

*** "Уж если менять жизнь, то сразу и все,"– думала я, подъезжая к старенькому дому, доставшемся мне в наследство от двоюродного деда, которого я никогда не видела. Деревенька была небольшая, но с жителями. Городскому человеку, которым являлась я, страшновато было бы жить в кромешном одиночестве. А так соседи подскажут что да как. Да и "деревенькой"ее назвать можно было с большой натяжкой. С одной стороны располагался быстрорастущий дачный поселок, который придавал этому месту особый статус. Современные удобства добрались и сюда, что очень радовало. Долой печку и колодец. С другой стороны – одиночные деревья переходили в смешанный лес с вековыми вечнозелеными елями и белокурыми красавицами березками. Просто рай, вы не находите?
Отворив калитку, я увидела заросший невысокой травой, некогда ухоженный сад. Аккуратно подрезанные деревья склонили ветки под тяжестью еще недозрелых яблок и груш. Каменные дорожки змейками тянулись к дому от грядок с многолетней зеленью. Клумбы с благоухающими цветами приветствовали меня ароматом роз. Деревянная беседка приглашала отдохнуть на удобных скамейках за большим обеденным столом. Эх, хорошо как. Видать любил сад мой родственник. Я вздохнула полной грудью чистый деревенский воздух и, задержав дыхание, с опаской посмотрела на наше родовое поместье. Небольшой двухэтажный дом из красного кирпича производил величественное впечатление некогда богатого старика, который нахмурив брови-ставни осматривал нового владельца. Я сглотнув, невольно помахала ему рукой здороваясь. И этот добротный старец, словно кивнул мне, уронив с крыши сухие листья, которые мягко спланировали мне под ноги. Я аж вздрогнула от неожиданности. Собравшись с духом я зашла внутрь. Затхлый воздух, давно не проветриваемого помещения, ударил в ноздри. Голова тотчас закружилась, перед глазами все поплыло, завертелось, словно я каталась на карусели. Еще немного и в обморок свалюсь, и ведь никто не поможет: одна приехала, назло всем. Я с усилием дошла до окон большого зала, заставленного мебелью, и открыла их настежь. Образовавшийся сквозняк, разогнал живительный воздух, одновременно разнося вещи по комнате. Вдруг дверь, подгоняемая ветром, захлопнулась уронив массивную картину, висевшую на стене.

Пытаясь ее поднять, я зацепилась за белую накидку, закрывающую кресло-качалку, почему-то стоящую посредине комнаты, и со всей силы навалилась на картину, больно ударившись. Массивная рамка с треском разломилась и перед моими глазами предстал свернутый пергамент, обмотанный белой тесьмой и запечатанный сургучом. Потирая ушибленную руку, я подняла пергамент и рассмотрела на сургуче старинный вензель нашего рода. На оттиске печати хорошо различалось узорное переплетение букв Л и К на фоне густого леса и большого облака на небе. Родовой вензель всегда привлекал мое внимание в качестве необычной игрушки, но что он обозначал раньше мне было не интересно. В детстве бабушка любила рассказывать о наших предках и о том, как внезапно разбогател один из братьев, а второй – умер неожиданно еще молодым, а может сгинул где. Не помню. Эх послушать бы повнимательней тогда… Найдя нож, я быстро срезала тесьму и развернула свиток.
Передо мной была нарисованная карта. Настолько старая, что пергамент потрескался и в некоторых местах рисунок был стерт. Включив свет, нашла на комоде огромную лупу и, разложив карту на столе, внимательно рассмотрела ее. Я, конечно, плохо разбираюсь в картографии, но собственный дом нашла. От него путь вел в лес, где находилась высокая гора, внутри нее крестиком был обозначен проем для пещеры. Далее дорога шла к реке, перейдя которую оказываешься у дерева. Рисунок напоминал детские каракули, и в другое время я просто посмеялась бы, решив, что это шутка. Но ведь пергамент был скреплен печатью с родовым вензелем и надёжно спрятан в рамке портрета моего предка. Какой уж тут смех, сплошная загадка. Аж дух захватило, как в детстве, когда зачитывалась приключенческими романами о поисках сокровищ. Я представила себя в седле красивого скакуна, мчащейся вдоль степи к сверкающему золотому прииску. На голове черное сомбреро. Ковбойские штаны обтягивают мои длинные ноги, а белая рубашка с рукавами прячет стройное тело от палящего солнца. Странно почему в степи? На карте же четко нарисован лес. Сейчас представлю…Я зажмурилась, предвкушая новые видения, воображением меня бог не обидел, но поняла: нет не могу, что-то мешает, постоянно сбивает и отвлекает.

Я открыла глаза и прислушалась. Звук шел от входной двери будто кто-то тихо скребется в нее. “Ветка, наверное, вон ветер как разгулялся,”– подумала я и, не придав значения, продолжила рассматривать карту. Звук усилился и стал настойчивее. Эх, отпилить бы эту ветку. Я со злостью посмотрела на дверь, обдумывая, где в доме может находится пила или топор, и оторопела: дверная ручка начала потихоньку поворачиваться. Еще. И ещё чуть-чуть. Ужас пронзил меня от макушки до пят: я вспомнила, что в эйфории от встречи с домом забыла закрыть входную дверь на внутреннюю задвижку и ключ вытащить из замка. Вот балда. Значит в любой момент ко мне может ворваться кто угодно. Нужно немедленно спрятать карту… Второпях, трясущимися от страха руками, я кое-как завернула свиток. Положила его в верхнюю полку комода и, схватив кусок разломившейся рамки, заплетающимся от страха ногами, подошла к двери. Ручка медленно повернулась, издав характерный щелчок. Ещё немного и неизвестный зайдет внутрь…Я закричала, и первая открыла дверь, готовая к нападению. Каково же было мое удивление, когда за дверью я увидела обыкновенную, правда очень большую и лохматую, овчарку. Собака, стоя на задних лапах, держалась за ручку двери и вопросительно смотрела на меня.
– Ничего себе. Так это ты? – с облегчением выдохнула я, прислонившись к стене и восстанавливая дыхание. Представляете, что я успела себе на придумать? Ни больше, ни меньше огромного кровожадного монстра, готового напасть в любую минуту и разорвать меня своими длинными кривыми когтями. А тут всего лишь собака. – Привет, песик. Меня зовут Анна. Я новая владелица этого дома. А ты кто интересно? Мы, не отрываясь разглядывали друг друга, пока стук в окно не прервал наше молчаливое знакомство.
– Анна, вы уже приехали? А то смотрю, чужая машина стоит у калитки. Я, Николай, помните звонил вам, когда ваш дедушка…
– Николай, тут собака. Не подскажите чья? – перебила я, хватаясь за возможность узнать все о собаке и побыстрее отделаться от нее.
– Бадик поди домой вернулся. Как Петр Иванович умерли, так и убег он в лес. Бадик, иди на место, – Николай подошёл к двери и, не переступая порог, погладил собаку. Бадик отшатнулся и, опустив голову, по плелся в комнату на свою лежанку. – Вы покормите его и поговорите. Он все понимает. Думаю поладите.
Я открыла рот, готовясь сказать, что собака мне не нужна, я ее боюсь и все такое, но жалобный и такой безысходный взгляд животного, потерявшего своего хозяина, остановил меня. Сердце сжалось от жалости, захотелось обнять бедную собаку и приласкать. Ладно, пусть живёт здесь. Попробуем поладить. Это ведь и его дом тоже.
– Я чего зашёл, – улыбнулся Николай. Карие глаза рослого худощавого, ещё не старого, но уже седого мужчины внимательно осматривали внутренность комнаты. Они будто жили своей жизнью, отдельно от добродушного лица гостя.
– Может помочь чем? Подсобить. Я рядом живу. Вон в том доме с коричневой крышей. Если что нужно, без стеснений. Мы с женой фермеры. Поможем, чем сможем.
Он перевел взгляд на меня. Что-то в нем было такое темное, жуткое, гипнотизирующие. Я почувствовала себя странно словно в рентген – кабинете нахожусь, где сканируют мои мысли и быстро отвела глаза. Совсем свихнулась. Мерещится повсюду чертовщина какая-то.
– Спасибо, Николай. Пока вроде помощь не нужна, но обязательно обращусь, если что. Пока сама постараюсь разобраться. Надо привыкать.
– Вы, это, если с Бадиком не сладите, мы заберем его. Уж больно умный он, – подмигнул Николай собаке, но та вдруг грозно зарычала. Подошла и села передо мной, отделяя от соседа. В этот же момент створки окон тягуче заскрипели, загудели трубы. Дом словно зашевелился и ощетинился. Почувствовав неприязнь дома и собаки, Николай скомкано попрощался, вздохнул и быстро ушел. Мне бы придать этому значение, да дел уж очень много было, а солнце клонилось к закату.

Я замотала свои длинные волосы в бабушкину кулю, сняла спортивную куртку и, подвернув джинсы, налила воду в ведро, которое я благоразумно взяла с собой. Весь остаток дня заняла уборка моего нового жилища. Снять накидки с мебели, помыть окна и полы, вытрясти все вещи и вытереть пыль. Генеральная уборка – то ещё удовольствие. Дом хоть и небольшой: две комнаты наверху и две внизу, два санузла по одному на каждом этаже, да кухня с коридором, но меня хватило только на первый этаж.

В кухне удивительным образом гармонично уживались старинные вещи с современными электрическими приборами. Похоже мой родственник ни в чем себе не отказывал: современная плита, микроволновая печь, стиральная и посудомоечная машины. Все плавно вписывалось в добротные массивные шкафы из красного дерева. Кухонная утварь, предназначение половины из которой была мне неизвестна, блестела чистотой и изяществом, словно ее совсем недавно кто-то мыл. Одна из комнат угловая, вероятно, когда-то была отведена для прислуги, поэтому мебели здесь было не много и выглядела она попроще: двуспальная кровать да шкаф с зеркалом. Создавалось впечатление, что ей почти не пользовались последнее время. "Для гостей в самый раз», – подумала я и направила свои усилия уборщицы на зал.

Здесь все было по-другому. В центре комнаты стоял большой дубовый стол овальной формы. Шесть тяжелых резных стульев с высокими спинками были задвинуты внутрь стола. Слева располагался камин со встроенной печной трубой, перед которым стояла кованая решетка из чугуна, рядом примостились железные кочерга и длинный совок. Справа – огромный кожаный диван. В углу стоял роскошный комод с четырьмя полками, в которых аккуратно были разложены салфетки, скатерти, пледы, ножи, ручки и еще множество необходимых предметов. В зале все говорило о достатке бывших хозяев и их усилий для придания дому уюта. Мне начинал нравится мой новый дом. Его спокойная величавость словно излечивали мою израненную неудачной любовью душу. Я решилась на переезд, делая себе вызов, готовая к лишениям и страданиям в глухой деревне, а оказалась в родном доме с деревенской тишиной, размеренностью и современным комфортом. Дом словно ждал меня, постепенно окутывая своей заботой и теплотой.

Но вымоталась я изрядно. К ночи все тело с непривычки болело так, будто меня повсюду испинали футбольным мячом. Поделившись с собакой половиной булки хлеба и проглотив вторую, прибраться в спальне на втором этаже я уже не смогла, поэтому укрывшись шерстяным пледом, легла в большой комнате на старинном мягком диване, подложив под голову перьевую подушку, белоснежная наволочка которой была украшена изящной вышивкой нашего вензеля и приятно пахла полевыми цветами. Я закрыла глаза, но сон не шел: найденная днём карта не давала покоя. Что находится у того дерева? И почему карта была так тщательно спрятана в рамку портрета? И кто ее туда положил? А может и правда тайник у того дерева мои предки устроили? Недаром бабушка говорила о богатстве нашего рода, да только никто того богатства не видел… Сходить туда надо, проверить. Если я правильно поняла карту, то место, обозначавшие дерево, находилось совсем недалеко отсюда. Вот разберусь с домом и схожу. А что? Главное поставить себе цель и не отступать.
"В этом ты вся. Упрямая и прагматичная. Четверть века прожила, теперь уж не исправить, "– сказала бы мама. Я улыбнулась и погрузилась в сон, забыв включить мобильную связь. А может, сделав это специально, избегая теперь уже ненужных назойливых звонков.

Глава 2. Совет
Сквозь сон я услышала легкое поскрипывание. Не до конца отдохнувшее тело, отказывалось просыпаться, но мозг уже лихорадочно обрабатывал поступившую информацию. В желудке все сжалось в клубок. Медленно нарастало чувство страха. Скрип-скрип. Раздавалось у камина. Я распахнула глаза и увидела, как кресло-качалка плавно покачивается назад – вперед, словно сидит в нем кто-то. Может это собака туда забралась, скучая по хозяину?
– Бадик, это ты? Иди-ка на место, давай. Ночь еще, – крикнула я и наткнулась на внимательный взгляд собаки. Она сидела прямо напротив меня у дивана. Убедившись, что вставать я не намерена, собака схватила край пледа, спасавшего меня от ночной прохлады, и начала стаскивать его.
– Что ты делаешь, глупый? Отойди, – схватившись за плед, как за спасение, возмутилась я.

Скрип-скрип мирно покачивалось кресло. Лунный свет рассеивался по комнате. Ветерок шевелил портьеры. За окном перешептывались листья фруктовых деревьев. Тут бы спать да спать. Но…Скрип-скрип… Скрип-скрип.
– Да что же это такое? Мне даст поспать кто-нибудь в этом доме?
Приложив немалые силы, я отобрала у собаки плед и вскочила с кровати. Завернувшись в него, как в индийское сари, я подбежала к двери и включила свет. "Хоть бы торшер додумались поставить рядом с диваном, ведь неудобно же."– лихорадочно думала я, оглядываясь по сторонам. Дверь была заперта, а кресло ровно стояло там, где я вчера его поставила. Оно не качалось. Совсем. Со злостью я развернула кресло спинкой к камину. Цыкнула на собаку, которая как потерянная ходила за мной. Закрыла окна. Выключила свет и легла на диван. “Вот чтобы не случилось больше до утра не встану,”– поклялась я и засунула голову под подушку.

Скрип-скрип, скрип-скрип… Издавало звук несносное кресло. Я открыла глаза. Собака лежала перед диваном. А кресло медленно покачивалось под чьей-то тяжестью. Присмотревшись, я увидела, как лунный свет, сквозь неплотно запахнутую штору, осветил прозрачный силуэт человека, удобно развалившегося на кресле. Я машинально закрыла глаза, ущипнула себя, проверяя реальность происходящего и снова их открыла. Наваждение не исчезло. Человек в светлом костюме сидел, покачиваясь в кресле-качалке, закинув ногу на ногу. Его лицо, скрытое в темноте, было неестественно развернуто в мою сторону. Волосы зашевелились у меня на голове. Боясь издать малейший звук, я дрожащей рукой схватилась за шерсть собаки.

Скрип-скрип… Кресло раскачивалось быстрее. Собака начала тихонечко подвывать, а я, цепенея от ужаса закричала. Нащупав мобильный телефон, я трижды про себя выругалась, что не проверила работу мобильной связи вчера. Устала, видите ли. Спрятаться хочу от всех. Дурочка. Еле-еле попав на кнопку "фонарик", я направила его на кресло-качалку. Ничего. Там никого не было. Фонарик, несколько раз моргнув, погас, оставив меня в темноте. Бесполезно встряхнув телефон, я вспомнила, что в довершении всего забыла его зарядить и чуть не заплакала от досады. И что теперь делать прикажете? Может вылезти через окно и бежать к дому соседа Николая?
– Вот этого делать не надо, внученька? – медленно растягивая слова сказал призрак, сидевший в кресле – качалке.
Я сползла с дивана на пол и обхватила обеими руками шею собаки. Бежать стало невозможно, да и ноги одеревенели так, что малейшее движение вызывало сильную боль.
– Ну здравствуй, внученька. При жизни не удалось свидеться. Так хоть сейчас познакомимся, – вздохнуло привидение. – Как хорошо ты убралась. Чисто стало, уютно и пахнет как раньше. Красота. Скрип-скрип. Раскачивалось кресло.

– А ты красавицей выросла. Лицом прямо сестра моя Пелагея в молодости. А глазищи карие – в прабабушку нашу Ефросинью. Ишь куда гены завели, не обманешь их. Только худа больно, не в нашу породу, но ничего это поправимо.
До меня медленно доходил смысл его слов. Вдруг одна пронзительная мысль озарила меня. Неужели это мой двоюродный дед? Ну в смысле не он сам, а его призрак. Аж холодный пот прошиб. Докатилась. Уже призраки мерещатся.
– Не пугайся меня, Аннушка. Не обижу. Поговорить мне с тобой надо. Объяснить многое. Вот и вернулся. Может чаю со смородиной заваришь. Уж очень уважаю чаек.
– А вы, что и чай пить можете? – пискнула я, прижавшись сильнее к собаке.
– Да нет, конечно. А жаль, но запахом ещё насладиться могу. И поторопись, внученька. Не так много времени до восхода солнца осталось. А разговор нас ожидает длинный. Вижу, подружилась ты с моей собакой. Это хорошо – преданный он, никому тебя в обиду не даст. Овчарка, что тут скажешь. Щенком его взял, любил очень, – вздохнул призрак, глядя на собаку. – А знаешь, ты лучше Бадика на улицу выведи. Собаки не любят призраков.
– Я что ль люблю? – невольно вырвалось у меня. – Нет уж. Бадик пусть здесь остается. Мне так спокойнее. А чай налью. Не жалко.

Страх понемногу угасал. От мирно раскачивающегося на кресле-качалке призрака, агрессии пока не было. Да и любопытство меня разобрало: в жизни призраков не видела, а тут собственный двоюродный дед нарисовался. Не просто же так он пришел. Я встала и в сопровождении тихо порыкивающей собаки, проковыляла на кухню. Бадик и впрямь не видел призрака, лишь чувствовал, какую-то опасность, находящуюся в доме, но какую именно определить не мог.
– В кружку любимую налей чай – с синим цветочком.
Зайдя в зал я увидела, что призрак моего двоюродного деда с кресла-качалки переместился на один из резных стульев. На столе перед ним лежала развернутая карта, та самая которую я нашла, но она ведь находилась к ящику комода? Хотя, чему уж тут теперь удивляться. Я поставила кружку на скатерть, натянутую на стол и села напротив. На миг шевельнулось волнение, но я стряхнула его, взяв себя в руки.
– Ишь ты, вот она какая карта. Долго ж я искал ее, почитай всю жизнь. Да разве же я один. Эх, а она спокойненько в рамочке с портретом припрятана была. Не хотел показывать ее никому, видать, Степан Тимофеевич. Только тебе отдал. О как.
– А кто это – Степан Тимофеевич? – поинтересовалась я.
– Да предок наш. А что Пелагеюшка не рассказывала тебе тайну рода нашего? Про карту эту? Богатство, будь оно неладно? – удивился призрак. Его полупрозрачная рука подгоняла запах чая, который он с наслаждением вдыхал.
– Нет, ну рассказывала что-то в детстве, конечно, но я думала она сказку на ночь придумала. Не помню ничего, – смутилась я.
– Нет, внученька, не сказка это. А самая настоящая правда. Ладно слушай и запоминай. Пригодится тебе сейчас. Значит так.
***
Давно это было, несколько веков тому назад. В бедной семье родились два близнеца Степан и Афанасий. Дружные были хлопцы, смекалистые. Лет с десяти трудились в поле на барина здешнего наравне со взрослыми. Тяжёлая жизнь тогда была. И как-то в особо жаркий день сбежали мальцы купаться на речку, что неподалеку в лесу здешнем течет. А домой то не вернулись. Поискали, поискали их дня три. Всю округу обошли. Барин сам людей с работы снял ради этого. Да зря все, не нашли никого люди добрые. Решили, что в речке мальцы утопли. Тем более их одежонку на берегу нашли. Делать нечего, к похоронам детей родители готовится стали, совсем извелись от горя. А Степан и Афанасий аккурат в день своих похорон явились в деревню, словно леший привел. Грязные, оборванные, исхудавшие, в одном исподнем. А глаза лихорадочно горят. Руки трясутся. Испугал видать их кто-то сильно. Обрадовались родители. Барину в ноги кланяются, благодарят за помощь. Честной народ на праздник собирают, да видать рано: занедужили братья. Лихорадка свалила их обоих. Долго болели. Родители последние деньги на доктора потратили. Мать от тоски и заботы слегла. Не выдержало сердце. Да у кого ж выдержит? То считала утонувшим своих сынков, то радость от возвращения, а сейчас чахнут бедные, не ровен час, помрут. Быстро отмучилась. Не успели схоронить, как отца в лесу деревом прибило. А сиротки выбрались. Отпустила их смертушка. А родителей, стало быть, забрала. Может поменяла их жизни на жизнь родителей?

Дня через три после похорон отца, братья уж бегать начали. Куда девать их никто не знал. У родни у всей семеро по лавкам. Куда ещё брать обузу такую на шею. И тут, о радость, барин сжалился: к себе забрал братьев. Да не дворовыми, а чуть ли не в сыновья их записал. Обучать письму их начал, а особливо рисованию и картографии. Только и барин тот недолго прожил, лет пять еще, словно за братьями шлейф смерти ходил. Выгнали их с барского дома быстренько. Тогда им обоим уже по семнадцать лет было. Взрослые по тем временам люди. Тем более учёные. Народ ведь темный тогда был, безграмотный. А барин тот перед смертью вольную им выписал, пожалел их видать. Чувствовал, что после смерти своей изведут братьев наследники его. Он сам то бездетный был, но родни много имел. Диву люди давались. С чего мальцам так повезло? А братья молчали, особо не разговаривали о том. Да…

Прошло время. Трудом да коммерцией занимались Степан с Афанасием. Стали крепкими богатеями. Дом родительский снесли. Новый отстроили. Мебель диковинную завезли. Патефон. Поговаривали, что братья стали богаче самого барина нынешнего, может поэтому, когда в очередном отъезде братья были, подожгли их дом, и участок весь перекопали, будто искали чего. К пепелище вернулись Степан с Афанасием. Кулаки сжали, но разбираться не пошли, а отправились в лес. Люди кругом не поняли поступка их, хотя, что скрывать, побаивались братьев в деревне, поговаривали, что тогда в детстве не совсем они вернулись, а темная оболочка их. С неделю братьев не было. Да и то вернулся только Степан. Пропал Афанасий, сгинул, как не бывало. Степан на все вопросы о брате отмалчивался, только угрюмее становился. Он один теперь дом построил. Этот самый. Семью завел. Долгую жизнь прожил, добра людям много сделал: больницу построил, школу открыл. Перед смертью позвал старшего сына и тайну поведал. Поэтому в роду она и передавалась от сына к сыну.
***
– Мне бог не дал детей, поэтому твой черед подошел, – призрак замолчал и начал бледнеть.
– А в чем тайна то? – с интересом слушая семейное предание, спросила я.
– Так сокровища они нашли мальцами, когда потерялись в детстве. Что именно не знаю. Но мне было передано отцом, что сокровище то носит не только материальное благо, но и древние секреты, которые нельзя нарушать. Накажут сильно. А самое главное охотятся за ним силы злющие. Ни в коем случае нельзя допускать их к сокровищу тому.
– Кто накажет? А как добраться туда? И как распознать те “силы злющие”?
– Добраться можно, следуя карте. Ее ещё Афанасий рисовал. Только не доверил Степан никому из своих потомков ее. А тебе сразу отдал. Особенная ты. А на другие вопросы ответа у меня нет. Только советы, что отец мне передал:
–Не пускай в душу себе никого, пока карта при тебе. Любой обмануть и выкрасть может.
-Через порог не пускай постороннего. Зло ищет тебя повсюду.
-Зеркало держи при себе. Подцепишь коли мерзость какую, в зеркале она сразу отразиться.
-А в путь соберешься, собаку с собой бери.

Призрак совсем уж бесцветный стал, солнце то вот-вот взойдет.
– А что с картой мне делать? – торопливо спросила я.
– В путь собирайся, не мешкая. Не зря ж Степан карту тебе отдал. Наверное, подбираются к сокровищу злые силы. И ещё тетрадь Афанасия с собой возьми. Авось пригодится. -
Дедушка, а на счёт дома спросить хочу. Странный он. Будто живой. Это правда или кажется мне?
– Живой, внученька. Об этом потом поговорим, когда вернешься. Мне ещё сказать тебе надо. Лишь бы успеть…, – затрясся призрак.

Глава 3. Монета
– Карта… Монета…Ключ.
Сколько я не прислушивалась, затаив дыхание, ничего больше не услышала. Призрак исчез, так и не договорив. Солнце слишком уж некстати появилось из-за горизонта, озарив все пространство красными лучами.
***
Проснулась я как обычно, в семь утра. Летнее солнце, тёплыми лучиками гладило мою кожу. Освещало ярким светом зал. За ночь тело отдохнуло окончательно, готовое к новому дню. Опустив руку, я нащупала гладкую шерсть собаки. Погладила ее и улыбнулась. Приснится же такое: разговаривающий призрак. Прям в психушку пора.

Кресло-качалка стояло у камина, спинкой развернутое ко мне. Да… Вот что усталость делает с человеком. Я встала и распутала, обвивший меня плед. Лёгкая иголка впилась в похолодевшую ладонь. "Ерунда. Просто, когда спала плед запутался,"– успокоила себя. Подошла к комоду и нашла пергаментный свиток. Все на месте. Все, как и должно быть. Я повернулась к столу и вскрикнула от неожиданности. На его полированной поверхности стояла чашка с синим цветком. В нее до краев был налит чай со смородиной, которую я не люблю. Зато, как оказалось, очень любил мой двоюродный дед. Даже здравая мысль, что во сне я сама ставила чашку на скатерть, натянутую на стол, а сегодня скатерть куда-то запропастился, не спасла. Тело обдало холодом. Ноги сделались ватными. Я развернула к себе кресло-качалку и увидела на сидении старинную тетрадь, перевязанную замусоленной веревкой. А ведь вчера тетради там не было.

Положив тетрадь на колени, я села на злополучное кресло и стала медленно качаться, обдумывая случившееся. Скрип-скрип. Скрип-скрип. Бадик подошёл к креслу и лизнул мою руку, которая безвольно свесилась вниз. Его прикосновение привело меня в чувство. Значит это все правда. И про призрак, и про карту. Получается я опять всем должна. Должна предку Степану. Должна неизвестному сокровищу. Должна миру. Должна, должна, должна. Не спрятаться нигде. А может специально меня жизнь привела сюда, чтоб изменить все. И в себе, и в окружении. Ладно Степан Тимофеевич не зря ж именно меня ты выбрал. Справлюсь.

Вскочив с кресла, я со злостью забегала по дому. Вытащила большой рюкзак и стала собираться в путь. На дно рюкзака, я бросила старую тетрадь, так и не заглянув в нее. Сверху накидала одежду, фонарик, спрей от комаров и еще кучу нужных, на мой взгляд, вещей. Дом, словно подсказывал, где что лежит. Открывал нужные ящики. Выбрасывал из шкафа необходимые вещи. Я забыла о ноже и спичках, так он просто запустил их в меня. Хорошо вовремя увернулась.

Чистая и вымытая собака с гладкой, будто причесанной, шерстью во время моих безумных сборов лежала у порога и внимательно следила за моими действиями. Она точно ничему не удивлялась. Магия дома ей давно была известна. А ко мне собака относилась снисходительно: вздумалось новой хозяйке вещи собирать, пусть собирает, чем бы дитя, так сказать.
– Пошли есть, дорогой. «Нам предстоит трудная дальняя дорога», —возбужденно сказала я, размахивая руками. – Выбора у нас с тобой нет. Нужно идти в лес. И чем раньше мы выйдем, тем быстрее доберемся. Давай договоримся раз и навсегда. Я главная, а ты просто собака, напарник в общем. Слушайся, пожалуйста. Договорились?

Бадик внимательно выслушал мои всплески эмоций и медленно по плелся на кухню.
– Мне нужен твой ошейник. Ты не знаешь, где он может быть? – спросила я у собаки или у дома, сама не знаю.
Удивляться всему надоело. Скорей бы разделаться с навязанным делом и вернутся… А собственно к чему? К своим переживаниям, что ли? Смешно. Сейчас и правда очень глупо выглядела моя ссора с Никитой. Подумаешь, в отпуск без меня съездил. Не изменил же. Маму повез в санаторий. А я уж и на придумала себе бог знает что. В прихожей лязгнул ошейник, висящий сбоку небольшой тумбочки.
– Спасибо, сэр. Кстати, а если вы такой волшебный, может и завтрак приготовите. Мне, пожалуйста, яичницу с беконом и два тоста с сыром. Бадик, а тебе что? Тут заказы принимают, – юродствовал я, смотря в потолок, словно именно там и находился центр этого магического дома. Кто его знает…

Вдруг собака подошла к входной двери, принюхиваясь и грозно зарычала. Холка приподнялась, хвост опустился. Он приготовился к бою. Я замолчала и, схватив кусок разбитой рамки для портрета, открыла дверь. На пороге стояла стройная миловидная высокая женщина средних лет в синем комбинезоне и белом платочке на голове. В руках она держала поднос, накрытый полотенцем.
– Привет, Анна. Я, Люба, жена Николая. Знакомиться пришла. Вот пирог испекла с мясом. Может чайку попьем, поболтаем. Перерыв у меня. Дай, думаю зайду.
Я было открыла рот, собираясь пригласить ее в дом. Но вовремя вспомнила советы призрака: "Через порог не пускай посторонних. Зло ищет тебя повсюду."Но отказывать все же не хотелось, с соседями нужно дружить.
– Хорошо, что зашли. Извините, не могу пригласить в дом, там ещё до конца не убрано. Давайте выпьем чай в беседке. И познакомимся заодно, – улыбнулась я, закрывая за собой входную дверь.
На миг лицо Любы выразило глубокое разочарование.
– Конечно, я понимаю большой дом. Вы одна. Такая хрупкая, нежная девушка. А хотите помогу завтра, у меня выходной. Вдвоем веселее и быстрей намного, – Люба улыбалась, только карие глаза настороженно смотрели на меня, сканируя и гипнотизируя одновременно.
Семейное у них это, что ли?
– Люба, проходите в беседку, сейчас чай принесу, – я отвела глаза в сторону.

Ничего уже не хотелось: ни чая, ни беседы с соседкой, ни ее пирога. Какое-то странное чувство вызывала эта семейка. Смотрят так, будто душу вывернуть хотят. И уж очень напрашиваются. Вот соседи из других домов, не торопятся знакомится со мной. А эти… Может с дедом дружили? Эх, нужно было спросить вчера у него. И Бадик рычит на нее, будто не признает. Интересно, а что, если я зеркало попробую применить? Как раз и проверю, кто может там отображаться. Хотя это уж точно бред сумасшедшего.

Забежав в дом, я включила чайник и зашла в большую комнату поискать зеркальце. Когда нужный ящик комода сам выдвинулся, я опять вздрогнула. Ничего привыкну. Зеркало было небольшое, но удобное с узорчатой ручкой. И не маленькое, в нем как раз могли поместиться два лица. Засунув зеркало в карман шорт, я захватила из косметички тушь для глаз, привезенную с собой из города. К беседке подошла с подносом. Смахнув салфеткой пыль со стола, я сервировали его к чайной церемонии. В центр положила Любин пирог и порезала его на части. Запах вкуснейшего сдобы сразу проник в желудок, вызвав спазм. Со всеми сборами и переживаниями я совсем забыла, что голодна. Аж голова закружилась.
– Садись, Аннушка. Совсем забегалась. Я ж пирог тебе принесла. Сама не хочу, а вот от чая не откажусь… Ох и вкусный чай был у Петра Ивановича, деда твоего. Со смородиной. Сколько дома завариваю, никогда такой не получается. Шептал может что?
Люба все говорила и говорила пока я разливала чай, раскладывала пирог в блюдца, едва сдерживая себя, чтоб не наброситься на него, наплевав на приличия. Взгляд остановился на собаке, такой же голодной, как и я. Мне стало так стыдно, ничего себе хозяйка: покормить животное забыла.
– Люба вы не против, если я кусочек пирога Бадику дам. В магазин не успела вчера съездить. Вот сейчас собиралась, а он голодный.
– Пирог-то? Собаке? Ну можно, конечно, но Петр Иванович для него специальный корм покупали. Названия только не помню. Дорогущий уж больно, в пластиковом пакете такой.
– Бадик, иди кушать, – я положила на деревянный пол кусок пирога.
Собака зашла в беседку и понюхала пирог, но есть не стала, грозно гавкнула. Меня это смутило, чтобы голодная собака не ела пирог, да ещё с мясом, такого я ещё не видела. “Собака не притрагивается к пище, только если чувствует отраву,” – пронеслось у меня в голове. Есть сразу расхотелось, ничего себе поворот. Может Бадик просто не любит эту семейку, но страх в животе уже разрастался, грозя вырваться наружу. Ну что ж сейчас и проверим твой совет, дедушка. И я решила действовать.

– Вы не обидитесь, если я тут себя в порядок приведу. Вчера легла за полночь, а сегодня встала рано. Ничего не успеваю пока. Тяжело к деревенской жизни привыкать. Вы то небось с шести на ногах, – я, мило улыбаясь гостье, открутила крышку флакона с тушью, достала кисточку и глядя в зеркало сделала два мазка по ресницам.
– Ох, тут солнце светит прямо в глаза. Ничего не видно. Пересяду к вам, не возражаете? Чай, как вам? Нравится?
Я пересела на другую скамейку и навела зеркало так, чтобы в него попадали мы обе, но Люба этого не заметила, продолжая рассказывать о достопримечательностях их деревни.

В зеркале отражалась я и мерзкое отвратительное чудовище, ничего общего не имевшее с миловидной женщиной, сидящей рядом со мной. Черты лица монстра были смазаны. Черные глаза, излучающие холод, вылезли из орбит и болтались на лице, удерживаемые лишь толстыми венами. На месте рта был хобот. Кожа покрыта отвратительной стекающей слизью. Этот монстр держал кружку костлявыми руками и всасывал чай через хобот. Я медленно опустила зеркало на стол и двумя руками закрыла рот, чтобы не закричать. Ощущение ужаса и отвращения, вызывали у меня чувство шока и недоумения. Мое дыхание сбилось и от нехватки воздуха, голова сильно закружилась.
– Аннушка, что с вами. Вы так побледнели, словно жабу увидели. Их тут нет, уверяю вас. Да и змеи не заползают к нам, они все к дачникам перебрались. Вот не повезло им.
Я, потихоньку приходя в себя, пересела на другую скамью. Дар речи ещё не вернулся. Но мысли четко сигнализировали: "Бежать. И как можно быстрее, но тихо и аккуратно, а то эта тварь догадается и схватит.”
Чувствуя мое волнение Бадик, подошёл к Любе и, ощетинившись, грозно залаял.
– Наверное, мне пора. Высыпайся, Аннушка, а то бессонница до депрессии доводит. Цвет лица теряется. А ты такая красивая, словно куколка, – проговорила соседка, пятясь к выходу.

Бадик проводил ее до калитки, а потом вернулся ко мне. Я обняла его и заплакала. Куда я попала? Зачем мне все это? Успокоившись, добрела до дома. Подошла к собранному рюкзаку и со злостью вытряхнула из него все до последней вещицы. Последней выпала старинная тетрадь Афанасия, перевязанная замусоленной веревкой. На один миг мне захотелось зашвырнуть ее в самый дальний угол, сесть в машину, уехать к родителям и пропади все пропадом: и дом этот, и карта, и дедушка с его советами. Но вспомнив ужасное чудовище из зеркала я передумала. Если призрак деда был прав, то эти чудовища прорываются в наш мир, чтобы завладеть картой и сокровищем, тем самым разрушив привычную жизнь. У меня одной появился шанс помешать им. Ну что ж придется побыть супергероем. Ха.

Представляя себя Человеком-пауком, я взмахнула рукой, и книга моего предка упала на пол. Послышался металлический звон. Я нагнулась и подняла старинную монету с необычными рисунками. Монета – ключ, про которую говорил призрак деда, у меня. Не понятно только ключ к чему? Разберемся. Повернувшись к рюкзаку, я обнаружила его аккуратно собранным с приложенным перечнем входящего. Хорошо всё-таки иметь волшебный дом.
– Ну что, Бадик, сегодня план такой: сходим в магазин и будем отдыхать. А завтра в поход. Ты готов?

Глава 4. Заговор
Утро наступило мгновенно. Я даже не помню была ли ночь или сама природа специально пропустила ее. После треволнений дня спать не хотелось. Сначала я ждала появления призрака моего двоюродного деда. Придумывала кучу вопросов, которые хотелось задать всезнающему призраку, но он так и не появился, вероятно решив, что я уже взрослая девочка и сумею сама разобраться в этом сумасшедшем бреду окружающем меня.

Потом я очень злилась на всех сразу. На предков, возлагающих на меня непомерный груз ответственности. Ведь окунув меня в этот странный мир, никто не объяснил его правила, не дал мне волшебную палочку, богатырскую силу и магический шар для предсказаний. Ровным счётом ничего. А требуют не больше не меньше спасти мир. В гневе я перебила тарелки, когда вытаскивала их из посудомоечной машины и долго плакала, убирая осколки. Дом будто замер, проверяя меня на прочность, решительно отметая все мои требования о помощи. В порыве жалости к себе я даже послала Никите СМС: "Мне так плохо. Приезжай."

Но делать нечего и я стала искать плюсы моего намечающегося путешествия за сокровищами. Если думать только об этом, исключив скрытую подоплеку в виде жутких монстров окружающих меня со всех сторон, то плюсов насчитывалось бесконечное множество. Кто же не хочет быть богатым? Первый плюс – независимость. О да. Я обладатель недвижимости и чудесного сада, а возможно, несметных сокровищ. И вуаля, моя жизнь навсегда обеспечена. Я смогу, наконец, заняться тем, что люблю: путешествовать по миру, писать книги, устраивать бесконечный шоппинг. Да. Да. Да. А кто из нас об этом не мечтает. Мое воображение рисовало красивые картины безбедного будущего. Вот я на роскошной белоснежной яхте переплываю океан, сижу на удобном кресле с бокалом самого дорогого шампанского, наслаждаясь его изысканным вкусом, а за бортом, перепрыгивая друг друга, мчится стайка дельфинов, которые пускают прелестные фонтанчики и обожают играть в догонялки. Или дефилирую по подиуму. Всегда хотелось быть моделью. Иду вся такая прекрасная, недоступная, неуловимая. Высокие каблуки подчеркивают длину ног, темная шелковистая шляпа с широкими полями таинственно оттеняет цвет лица, томно закрывая глаза. Ух. Аж дух захватывает. А ещё организовываю выставку своих будущих картин. Красота. Но для этого нужно всего-то сразиться с чудовищами и найти сокровища. А вот тут, братцы, проблемка. Защитница из меня та еще. Эх.

“Все-таки почему мой предок выбрал меня?” – эта мысль как заноза крутилась в голове.
Я разложила на столе портрет своего предка Степана Тимофеевича, под рамкой которого нашла свиток с картой. С портрета на меня смотрел пожилой уверенный в себе человек в бордовом камзоле. Волосы и аккуратно подстриженная борода были седыми. На шее висел круглый медальон с вензелем нашего рода. Но меня поразили его большие и умные голубые глаза. Они строго смотрели прямо на меня, словно говорили: "Я выбрал тебя. Только ты сможешь защитить свой мир."Я даже несколько раз специально передвигалась, но с разных ракурсов это впечатление не пропадало. Нарисованный зрачок словно перемещался. Казалось, что портрет ожил и мы взаимно изучали друг друга. Я не могла пошелохнуться и отвести глаза, боялась, что это наваждение исчезнет. Мне показалось, что Степан Тимофеевич пытается мне что-то сказать, а может хочет объяснить свой выбор. Вдруг его нарисованная на холсте ладонь, собранная в кулак, разжалась и я увидела в его руке монету. От удивления я открыла рот и отпрянула от портрета. Но любопытство взяло вверх над мимолетным испугом и, согнувшись, оперевшись локтями о стол, я стала изучать подсказку моего предка. Монета на ладони Степана Тимофеевича совпадала с той, которая выпала из тетради его брата Афанасия. На небольшой нарисованной монете слабо проглядывалась надпись, нечеткая и расплывчатая. Чертыхаясь, я подскочила к комоду, схватила лупу, и споткнувшись о тяжеленный стул, вернулась к портрету. Лупа осветила и увеличила монету. На ней была гравировка: "Для Стражей". Вспотев, я отбросила волосы с лица и побежала к рюкзаку. В боковом кармане нащупала найденную монету и поднесла к глазам. Кроме витиеватых узоров, на ней ничего не было. Покрутив монету в руках, я убедилась окончательно, надписи нет ни на одной из сторон. Странно. Может это заговор такой или монета другая?

Зажав монету, выпавшую из тетради Афанасия в руке, я осторожно подошла к столу, испытывая смутную тревогу. Меня вдруг озарила мысль, а что, если соединить монеты, нарисованную и настоящую, найденную в рюкзаке, они вообще совпадут по размеру? Затаив дыхание, я положила свою монету на ту, которую держал на портрете мой предок. Монеты тотчас соединились и словно загорелись красным сиянием. Узоры нанесенные на каждую из них переплелись, вырисовывая буквы ЛК, основу нашего вензеля. Я резко отдернула руку. Эмоции переполняли меня: ничего подобного я никогда не видела и даже не представляла, что такое возможно. Я скользнула глазами по портрету и столкнулась с внимательным взглядом предка словно он пытался предупредить меня о надвигающемся кошмаре. Его глаза вытаскивали меня из реальности и бросали в бездну.

Внезапно передо мной развернулась страшная картина:
Я стою у подножия высокой горы, вершина которой окутана плотными, мрачными облаками. Вокруг горы величавой стеной расположился лес, не пропускающий свет сквозь огромные сомкнувшиеся ветки вечнозеленых елей. Он словно стражник охранял доверенную ему территорию, изредка стряхивая иголки, которые впивались в землю, не давая шанса пройти незамеченным.

Вдруг яркий столп света, неестественно ослепительный, пронзил небо снизу вверх, разрывая его на куски, как ветхую ткань, создавая зияющую дыру, через которую на Землю начинают заползать безобразные, искривленные твари. Их тела, покрыты чешуей и иссечены большими чёрными бородавками. Они лезут, словно черви из могилы. В их злобных глазах сверкает безумие. Чудовища тянутся ко всему живому, стремясь поглотить всё вокруг. Их истошные завывания сливаются в единый хор хаоса, который проникает в мои уши, вызывая панику и оцепенение. Я вижу, как привычный мир рушится: земля дрожит, и всё вокруг начинает разлетаться вдребезги – деревья ломаются, воздух наполняется криками ужаса. Ветер завывает и, пробираясь в дыру на небе, со свистом выталкивает последний воздух с Земли. Я почувствовала, как мое сердце колотится в груди, видя, как мир, который я знаю, наш мир, исчезает, а всё живое погибает в муках.

Ужас охватил меня, будто темные щупальца этого кошмара обвились вокруг моего разума, заставляя меня буквально замереть от страха, не в силах оторвать взгляд от этих тварей, выползающих из тьмы. Я хотела бы сбежать, но ноги словно приросли к месту, пригвождённые безумием, что раскручивался передо мной. Из груди вырвался крик отчаяния и бесконечной боли. Ещё мгновение и мой мозг не выдержал бы этой страшной картины, но он защитил себя, отправив мое тело в обморок.

Очнувшись, я почувствовала на себе тяжесть, словно меня придавило чем-то необъятным. Первое что я увидела, открыв глаза – это испуганный взгляд Бадика, который навалился на меня, пытаясь привести меня в чувство. Теплым шершавым языком он слизывал слезы, стекающие по моему лицу. Искренняя забота собаки казалась единственным светлым пятном в этом кошмаре. Меня трясло от ужаса, и картина возможного будущего не отпускала меня. Как можно такое забыть? Мысли метались в моей голове, создавая вихрь паники и безысходности.

На выручку пришел дом, как старый мудрый друг, понимающий мои мучения. Стулья, словно ожившие существа, с тихим шорохом заскользили по полу, цыкая на Бадика, заставляя его отойти. Дом бережно своими невидимыми руками поднял меня с пола и перенес на кресло-качалку. Теплый плед, перелетев с дивана, укрыл меня, словно тёплые объятия Никиты, заставляя почувствовать себя в безопасности. Дом отгонял все страхи, перекрывая их мягкостью и надежностью своего прикосновения. Тихий свист закипевшего чайника навеял приятные воспоминания о долгих вечерах с близкими, полные уюта и тепла. На столе появилась кружка с горячим чаем, источая нежный аромат. Каждый мой вдох был наполнен заботой дома. Я прижимала кружку к губам, ощущая, как горячий напиток постепенно согревает меня изнутри, возвращая в реальность. Вокруг меня всё менялось: стены словно танцевали в свете нежных огоньков, а пол, слегка покачиваясь, делал всё, чтобы я почувствовала себя в безопасности. Дом знал, как помочь мне прийти в себя, восстанавливая внутренний мир и наполняя душу спокойствием.

Верный пес сидел рядом. Его пушистая голова уютно покоилась у меня на коленях. Я крепко обняла его шею, вдыхая ставший родным успокаивающий запах, и молча думала о том, как предотвратить наступление хаоса, который уже стучался в двери нашего мира. За эту ночь, я прожила, кажется, тысячу жизней. Я изменилась, наверное, повзрослела и стала готова к долгому путешествию.

***
Наступившее утро обрадовало меня. Усталости от бессонной ночи не чувствовалось. Нервы, натянутые в тонкую струну, заставляли двигаться и действовать. Одевшись по-походному, взяв рюкзак и надев ошейник на Бадика, мы отправились в путь.

Мы быстро дошли до одиночных хвойных деревьев, позади деревни, по утоптанной извилистой тропинке, подгоняемые разгоряченным летним солнцем, слепящим глаза. Последние сто метров, отделяющие нас от самого настоящего леса, мы бежали. Сил терпеть это невыносимое солнце не осталось. Пот лил рекой, пропитывая всю одежду. Хотелось скинуть ее и тщательно выжать, а самой остаться в купальнике. Но жужжание комаров, преследующее нас всю дорогу, останавливало меня. Приходилось брать пример с Бадика, который бодро бежал во всю прыть и первым скрылся между плотно стоящими деревьями.

Солнце исчезло за макушками вечнозеленых елей, и лесная прохлада приятно остудила разгоряченные тела. Мне начинало нравится наше путешествие. То там, то здесь попадались грибы. Их яркие разноцветные шляпки выглядывали из-под травы и пней, напрашиваясь в корзину. "Ничего. Потом вернусь и соберу вас. Эх и вкусная будет жареха,"– изумляясь думала я, следуя за собакой. Мне, как городскому человеку, было невдомек, что половина грибов несъедобна и ядовита, но до чего ж радостно ощущать себя просто отдыхающим грибником, а не защитницей мира.

Первую остановку на ночлег я наметила в пещере, но старинная карта, совершенно не объясняла, как туда добраться. Компаса у предков в древности явно не было. Может зарубки на деревьях делали? Но за столько лет как их найти? Мы вышли на поляну. Аромат полевых цветов вызвал мимолетное головокружение, пришлось сделать небольшой привал. Я не удержалась и сплела себе венок из ромашек, а Бадику – из васильков. Чудесно вышло. Наше путешествие было похоже на лёгкую прогулку в лесу. Захотелось поспать здесь пару часиков. Я даже прилегла на мягкую, словно воздушная перина траву, но услышала грозный лай. Вскочив, я схватила толстую ветку, отломившуюся и отброшенную ветром от сосны и лежащую неподалеку от меня, и побежала к Бадику. Он просто так не лает. Умная собака, вероятно, почувствовала что-то опасное, вот и предупреждает меня.

Добежав, до конца поляны, я замерла. В нескольких метрах от меня стоял самый настоящий большой волк. Его серая шерсть переливалась на солнце серебром, а красные глаза следили за мной, словно оценивали, выискивали слабое место, за которое можно схватить. Я в нерешительности замерла. Что делать? Отступить назад или попытаться обойти его? Волк не двигался, но оскалился, обнажая огромные клыки, с которых капала слюна. Я крутила головой и лихорадочно искала глазами Бадика. Тот подступал сзади, готовясь к бою. Грозное рычание собаки отвлекло внимание волка от меня. Я выставила палку перед собой и закричала. Волк ощетинился, но отступил, уходя в лес, под грозный лай собаки.

– Бадик, ты у меня молодец. Я так испугалась. Но думаю, что волк так просто не уступит нам свою территорию. Поэтому нужно торопиться. Ты согласен? – обняла я собаку.
Лесная прогулка закончилась. Встреча с волком показала, что опасность рядом, она идёт за нами по пятам. Путь был временно свободен, но как найти пещеру? Недолго думая, я сбросила рюкзак и полезла на дерево. Пещера должна быть в горах. Нужно было только понять, где эти горы. Да, Степан Тимофеевич, плохо вы карту нарисовали, многое упустили. Я залезла на середину ели и осмотрелась. В другое время я восхитилась бы открывшейся картине: лес был великолепен. высокие деревья с могучими стволами, покрытые мхом, словно охраняли свои тайны. Ветки сосен и елей переливались различными оттенками зелёного, преломляясь на солнце, и создавалась удивительная игра света и тени. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, разбрасывая золотистые блики на землю.

Взгляд зацепил возвышенность, совершенно не похожую на высокую гору. Возможно в древности, это и была гора, но сейчас она выглядела скорее как большой холм. Его склоны плавно переходили в лес, и за ним, словно зеркало, блестела река. Вода отражала ясное голубое небо и ряды облаков. С каждым вздохом я ощущала свежий, легкий аромат леса.

Пейзаж завораживал, но в тот момент я почувствовала, что вместо спокойствия и красоты природы, меня охватила тревога. Далеко идти, сумеем ли мы добраться до темноты? Вздохнув, я попыталась осторожно спуститься с дерева. Ветки, словно почувствовав мою неуверенность: царапали мне руки и лицо. Под конец, совсем обессилев, я сорвалась со ствола и полетела вниз. Удар смягчила земля, усыпанная слоем высохших иголок, но все равно я больно ушиблась.

Обработав царапины йодом и убедившись, что ничего не сломано, я попробовала встать и, опираясь на палку, с тяжеленным рюкзаком за спиной, прихрамывая, поковыляла дальше. Такими темпами к ночи бы добраться.

Бадик шел впереди, принюхиваясь и прислушиваясь ко всему необычному. Вдруг он остановился, посмотрел вверх и предупреждающе подал голос. Прямо перед нами упало два огромных дерева. Просто так упали. Сами по себе. С криком и лаем, мы вовремя отпрыгнули в сторону, спрятавшись под вырванный корень старой сосны. Звук ещё одного падающего дерева, вызвал панику. Так не бывает. Похоже, кто-то специально валил деревья, пытаясь если не убить нас, то сильно напугать. Позабыв про боль в ноге, я, закусив губу от отчаяния, бросилась бежать. Поднявшийся сильный ветер ломал молодые поросли. Обвисшие ветви деревьев хлестали по лицу, затрудняли движение, цепляясь за мою одежду и шерсть собаки. Мы прорывались сквозь колючие кусты. Обрушившейся ливень вмиг промочил всю мою одежду. Замёрзнув так, что зубы стали стучать друг от друга, я схватилась за ошейник Бадика, надеясь, что собака сможет вывести нас из этого безумия.

Стемнело быстро. Достав фонарик, я попыталась рассмотреть дорогу, но его слабый свет поглотил туман. Споткнувшись о корягу, я упала в мокрые хвойные иголки и заплакала от усталости и беспомощности: это путь в один конец, мне никогда его не преодолеть. Бадик подошёл и облизал мое лицо. Я прижалась к моему верному другу, согреваясь душой и телом. Хорошо, что пёс со мной. Всхлипывая и шмыгая носом, я достала из рюкзака бутерброды и поделилась с моим верным другом, а воду из бутылки налила ему в миску. Мой умный дом все предусмотрел. Вой волка вдалеке напомнил, что мы не одни в лесу. Дождь закончился также внезапно, как и начался. Встал выбор: нам нужно было или разводить костер и делать привал, или двигаться дальше к холму. Я встала, потрогала ветки, валяющиеся на земле. Мокрые. Значит идея с костром отпала сама по себе. Как ни хотелось остаться, но нужно было двигаться дальше в темноте, преследуемыми волком, а может и другими опасными животными. В отчаянии я достала старинную монету. Мне нужны были силы и вера. Может поможет.

– Степан Тимофеевич, Афанасий, дедушка. Помогите. Силы кончаются. Как мне справится с этим заговором природы? Где искать пещеру? – поцеловав монету и надёжно спрятав ее в кармане куртки, я решительно встала и одела рюкзак.
Туман потихоньку рассеивался. Вдалеке мне померещилось, что между деревьями я увидела очертание высокого человека и не раздумывая ни секунды ринулась за ним. Может это знак?

Глава 5. Проводник
Присмотревшись, я поняла, что это был не человек. А что вы думали, я же стала почти специалистом по призракам после встречи с двоюродным дедом. Видимо в этом путешествии мне их тоже не избежать. А может это лесной дух? А что в сказках же пишут, про леших и русалок. А сказка – это народное творчество. Может их не придумали вовсе, а видели своими глазами? Размышлять о древних сказках не хотелось, мне уже было все равно лесной дух, призрак, лишь бы помог нам добраться до холма. Тяжёлый рюкзак тянул назад, стирая плечи, тело нестерпимо болело от долгой непривычной, и как оказалось, тяжелой ходьбы по лесу, от падения с высоты. Поцарапанное лицо опухло от укусов мошкары и нестерпимо чесалось. Спрей уже не помогал избавится от мелких, но назойливых спутников, но я и не думала отступать. Мой верный друг бежал рядом. Хорошо, что собаки не чувствуют призраков и не видят их. Бадик не лаял и не рычал, он молча смотрел сквозь туман и двигался вперед. Лес окружал нас плотной стеной и давил своей величавостью. Но скажу честно, искать дорогу самому – невыносимо сложно. А довериться постороннему – легко, особенно, когда ты находишься в безвыходном состоянии. Хотя в нормальной жизни доверие, очень опасная штука. Отгоняя прочь от себя, эту правильную мысль, я бежала, надеясь на чудо.

Призрачный силуэт, подсвечиваемый луной, уверенно шел вперед. Если вы решили, что это был мой двоюродный дед, то ошибаетесь. Этого гостя с призрачного мира я ещё не встречала. Может мой шепоток на монету его вызвал? Наконец то меня услышали и соизволили помочь? Высокий старик с длинной бородой, заплечным мешком на спине и в огромной шляпе, опираясь на длинную палку, быстро удалялся от меня, словно куда-то спешил. Это был бег с препятствиями: темнота не давала возможность ориентироваться, сброшенные ветки деревьев, будто невидимые капканы, цеплялись за ноги. А звуки. Я никогда не предполагала, что в лесу так много разнообразных и страшных звуков: шум крыльев испуганных птиц, рычание зверей, уханье сов, жужжание комаров и жуков, шепот деревьев. Мне казалось, что из всех темных уголков на меня смотрят сотни красных злобных глаз. Ещё немного и они вытянут свои мохнатые лапы, или что там у них есть, и схватят меня, чтобы устроить себе ночной пир. Стараясь не смотреть по сторонам, я закусила до крови губу и бежала, бежала пытаясь не отстать от призрачного проводника. Лес поредел и невыносимые звуки отступили. Одинокие деревья, тихо покачивались в ночной тишине. Идти стало намного удобнее. Луна освещала путь, и я начала, наконец, видеть, куда наступаю. У моего фонарика давно сели батарейки, а достать новые я не решилась, вдруг призрака упущу и потеряюсь. Но он все-таки исчез так же внезапно, как и появился, словно растворился в воздухе.

На миг я сильно испугалась, что мы заблудились, но нет призрачный проводник вывел нас куда надо. Перед нами возвышался небольшой холм в форме трапеции, который я видела, когда залезала на дерево. Холм был покрыт зеленой травой, разросшимися кустарниками и мхом. Его склоны плавно переходили в лес. Сухие обгоревшие ветки, разбросанные на земле, стволы огромных деревьев и выкорчеванные кустарники преграждали к нему путь. И здесь явно никого не было, причем очень давно. Сил больше не осталось. Я села на ствол упавшего дерева с четким пониманием того, что больше не смогу сдвинуться с места. Две бессонные ночи – это слишком даже для меня. Не знаю, что я ждала добравшись сюда, но явно не этого. Опустошенность и разочарование навалились на меня, как каменная плита. Что-то я не рассчитала свои силы, так безрассудно решившись на этот вынужденный поход. Чувство жалости к себе и страха за будущее разрасталось в груди, готовое вырваться наружу надрывным криком отчаяния.

"Глупая самоуверенная девчонка. Ты решила, что справишься с этим? Иди назад в тепло и уют своего дома. Здесь не место плаксам. Только сильный духом и плотью может выдержать этот груз. Иди домой к любимым книжкам и мягкому пледу. Мы всё сделаем за тебя. А сейчас усни. Мы рядом. Мы поможем,"– тихие голоса в моей голове, заглушали все мысли, успокаивали, убаюкивали. Мне стало так хорошо, все волнения казались такими далекими, а цели мелкими и ненужными. Мои глаза слипались. Я начала безостановочно зевать и клонится к земле. Ещё чуть-чуть и царство Морфея откроет мне свои объятия и я, наконец, усну. Спать, спать. Веки налились тяжестью. А голоса в голове непрерывно говорили и говорили, гипнотизируя своей монотонностью. Мне вдруг показалось, что я дома. Лежу на старинном диване в большом зале. Рядом привычно поскрипывает кресло-качалка. Мне так тепло и уютно. Степан Тимофеевич, улыбаясь смотрит с портрета на меня своими голубыми глазами и убаюкивает. Спать, спать. Рядом призрак двоюродного деда поет мне колыбельную. И я засыпаю, улыбаясь им в ответ. Но вдруг их взгляд становится суровым. Я чувствую, как пылают мои щеки, словно от ударов. “Просыпайся,”– они трясут меня за плечи. Кусают за рукав куртки и скулят. Потом начинают грозно рычать и лаять…

Я резко очнулась и, покачиваясь, вскочила на ноги, ничего не понимая. Где я? Что со мной? Сознание, вырванное со сна, отказывалось принимать действительность. Полубезумный взгляд наткнулся на собаку, внимательно следившую за мной. Бадик обрадовано завилял хвостом и облизал мои руки. Я огляделась вокруг. На какой-то миг мне почудилось за ближайшим деревом мимолетное движение. Сердце ушло в пятки. Кто это, волк? Дикий зверь? Бадик, уловив мой испуг бросился к дереву. Никого.
– Бадик, ко мне. Если это призраки ты все равно не увидишь, а мне с тобой спокойнее.
Собака подошла и виновато посмотрела на меня.

– Ничего вместе мы справимся. Пока я не отключилась опять, давай найдем вход в этот холмик. Если он есть, конечно, – я погладила собаку.
Умный пес вильнул хвостом, и пошел вперед. Я со вздохом взглянула на неподъемный рюкзак, представив, как водружаю опять его себе на плечи, покачала головой, решив вернуться за ним потом, и догнала собаку. Близко подойти к этому недоразумению, называемому холм, было невозможно. После проливного дождя, подступы к холму окружали глубокие лужи и месиво грязи. Собака несколько раз пыталась пройти по земле, но ее лапы разъезжались в разные стороны. Бадик падал, вставал и снова падал. С его шерсти ручьями текла мокрая грязная жижа. Опустив голову, уставший пес подполз ко мне и лег, отвернув морду в сторону от проклятого холма.

"Возвращайся домой. Тебе не пройти это испытание. Вы все погибните", – голоса опять зазвучали в моей голове, но на этот раз требовательно и угрожающе. Что это? Может мой внутренний голос? Или кто-то пытается мной манипулировать? Я почувствовала пронизывающий спину взгляд. Медленно повернувшись к лесу, я увидела моих назойливых соседей. Люба и Николай в неизменных комбинезонах вышли из-за деревьев. Они больше не прятались за человеческим обличием, представ в своем настоящем ужасающем виде. Тяжело ступая огромными лапами, переваливаясь и дергаясь при ходьбе, они направились в нашу сторону. Их длинные костлявые руки волочились по земле, откидывая малейшие препятствия на пути. Белый платок на голове Любы сполз на макушку, оголяя лысину, а из шляпы Николая торчали огромные рога. Из глаз обоих шли зеленые лучи, сверкающие, как летающие ядра, готовые поразить свою цель. Они шли молча, без всяких эмоций и разговоров. Небольшие хоботы на лице дергались при каждом шаге, будто выжидая мгновенья, когда можно будет нанести сокрушительный удар. Ужас охватил меня, я попятилась к холму и, споткнувшись о ветку упала, больно ударившись головой о землю. Ощущение тепла быстро сменилось холодом и сыростью – мой затылок покрылся липкой красной пленкой.

Не в силах отвести глаза от этих чудовищ, я ползла все дальше и дальше от них, словно пыталась избавиться от их зловещего взгляда. Бадик грозно лаял, но смотрел почему-то в другую сторону, явно не понимая угрозы, исходящей от приближающихся существ. Я посмотрела вокруг и мороз пробежал по коже, а сердце учащенно забилось. С трёх сторон на нас надвигались одинаковые монстры, и их жуткая, угловатая форма становилась всё более четкой. Отрезая путь к нашему спасению, они приближались с омерзительной синхронностью, как будто были единым целым, словно кто-то управлял этой зловещей армией издалека.

Темнота сгущалась, и страх сжимал горло. Я попыталась подняться, но ноги отказывались слушаться. Бадик продолжал рычать, а его грозный лай смешивался с шорохом листьев, треском веток и звуком шагающих монстров создавая жуткую симфонию. Я прокралась к бурелому, думая, что если сумею выбраться за пределы этой зоны, то чудовища не найдут меня.

Люба и Николай, подходили все ближе и ближе ко мне, вытягивая свои бесконечные руки, оканчивающимися длинными острыми когтями. Из их ртов одновременно вырывался тихий свист, странного диапазона – звук, который не принадлежал ни одному живому существу на земле. Он проходил сквозь меня, разрывая последние ниточки здравого смысла, заставляя надеяться только на чудо, которое могло бы изменить ситуацию в нашу пользу.

Я резко повернулась, с трудом удерживая крик, и начала ползти в сторону, малодушно надеясь, что в темноте потеряются не только мои следы, но и сами охотники. Я знала, что не могу слишком далеко уйти – мой мир, моя реальность сжималась под натиском их чудовищного присутствия, и единственным желанием было выбраться отсюда живой, или на худой конец спрятаться.

С каждой секундой их шаги становились громче, а яркое свечение из глаз все более зловещим. В тот миг, когда мне показалось, что вот-вот они меня поймают, я споткнулась о корень дерева и в панике зарылась в листву. Оказавшись в укрытии, я затаила дыхание, сконцентрировавшись на звуках, которые доносились из-за деревьев. Ощущение, что выход больше не доступен, наступало с ужасающий ясностью. Эти одинаковые монстры уже взяли на себя полную власть над моими страхами, и как бы я ни старалась, они уже затянули меня в свою паутину.

Инстинктивно я продолжала отползать и вдруг моя спина наткнулась на что-то мягкое, и упругое, как надувной мячик. Я развернулась – ничего. До холма было ещё метра два, но двинуться дальше я не смогла. Бадик стоял передо мной, готовый защитить меня пусть даже ценой своей жизни. Монстры подступали, а двигаться дальше мешало неизвестное препятствие.

"Отдай монету. Нам нужнее,"– зловещий шепот отдавался у меня в голове. Монстры пытались манипулировать мной, заставляя подчиниться. Я выхватила монету из кармана куртки и сжала ее в руке. "Если я отдам им монету, мое видение сбудется, и эти гады прорвутся в наш мир. Ну уж нет,"– лихорадочно думала я, пытаясь заглушить голоса чудовищ в голове.

Со злостью я размахнулась и бросила монету в такой небольшой, но такой неприступный холм, как будто он охранял какую-то страшную тайну. Внутри меня проскользнула мысль: "Да пропади все пропадом". Упав на землю, я не смогла сдержать нервного смеха, он вырвался из меня, как будто срывая с души тяжесть. Смеялась до икоты. Чудовища могут сделать со мной, что угодно, но монету они точно не получат. Но умирать совсем не хотелось, я с отчаянием ударила по препятствию, пытаясь его разрушить. К моему изумлению, моя рука проскользнула в стену, словно она была сделана из киселя. Я испуганно вытащила руку, и, не веря глазам, ударила второй рукой. И этот удар также прошел сквозь стену, оставив меня в недоумении.
– Бадик, за мной, быстро! – крикнула я, отгоняя страх от себя. Я закрыла глаза и, полагаясь на инстинкты, навалилась на странное препятствие. В тот же миг оно поглотило меня в своих недрах. Я не почувствовала падения, лишь легкость, которая показалась странной. Но открыть глаза я не решилась, тревога застыла в груди нестерпимой болью.

***
– Анна, открой глаза здесь так прекрасно. А пахнет как вкусно. Мы в безопасности! – услышала я необычный гулкий с хрипотцой голос и открыла глаза.
Мой верный пёс Бадик сидел на сухой, чистой, без всякой травы и веток, земле и вилял хвостом.
– Это ты сказал? – не веря ушам, спросила я, потирая ногу.
– Да, представляешь, я говорю. Вот уж чего не ожидал за свою долгую жизнь, – радостно ответил пес, виляя хвостом.

Можно было упасть в обморок, закричать, заплакать, но были дела поважнее. Все эмоции оставлю на потом, когда в старости буду рассказывать внукам о том, как спасала мир. Повернувшись к лесу, я поняла: "Ну и ну, до чего ж ловко придумано".

Призрачная, "кисельная"стена отделяла нас от жутких монстров. Она как будто разделяла два мира. Того – живого современного немного сумасшедшего мира, но тем не менее такого родного. От этого – неизвестного, оттого страшного. Что нас здесь ждёт? Почему чудовища не смогли последовать за нами? И как прошли мы? Вопросы, бесконечные вопросы.

Глава 6. Приграничный мир
Мы с Бадиком прижались к невидимой стене, наблюдая за монстрами. Они добрались, наконец, до призрачной преграды, но ее не видели. Для них мы просто растворились в воздухе, а перед ними находилось непонятное, но непреодолимое препятствие. Голоса, разрывающие мой мозг на части, разом замолкли, чему я очень обрадовалась, наконец то, свободно вздохнув. Чудовища начали ощупывать своими когтями каждый миллиметр земли, где еще недавно находились мы. Они были сосредоточены и переговаривались друг с другом, хорошо хоть здесь я не слышала их ужасный свист. Вдруг они замерли, словно кто-то незаметный, но руководивший этой армией внеземных чудовищ, выключил кнопку, потеряв к ним всякий интерес.

-Здравствуйте, гости дорогие. Давненько никого здесь не было. Знать случилось что, коль братушка Степан весточку подал, – мы с Бадиком одновременно развернулись и вскрикнули от неожиданности.
Перед нами стоял тот самый призрачный проводник, который вчера привел нас к холму, но сейчас он выглядел поразительно живым. Седая, почти белая борода, длинная и густая, играла на ветру. Его высокий рост придавал ему величественности, а уверенная поза подчеркивала, что он не просто старик, а хранитель древних тайн и знаний. В руке его был посох – символ мудрости и силы. Одет он был по-старинному: в длинную рубаху, подпоясанную кушаком и свободные штаны. На ногах лапти. Все вокруг будто замерло, когда взгляд старца встретился с нашими глазами. В его взгляде читалась вековая мудрость и спокойствие. Он словно проникал внутрь, считывая информацию о нас.

Мы оцепенели, не ожидая встречи с этим существом. Мысли лихорадочно крутились у меня в голове: “Кто он? Почему так одет? Что это за место? Люди добрые, помогите… “

Страх снова зашевелился внутри, пробуждаясь и пуская новые ростки. А если мы попали к тому, кто руководит этими монстрами? Я отвела свой взгляд от острых глаз старика и почувствовала небольшое волнение, словно что-то неуловимое ускользает от меня. Что-то очень важное и знакомое. Я искоса посмотрела на старика и поняла. Вот оно что – его глаза, точь-в-точь были такие же как на портрете предка моего Степана Тимофеевича. Вспомнив рассказ призрака моего двоюродного деда о похождениях близнецов, я предположила, что передо мной Афанасий Тимофеевич. Но это не укладывалось в голове. Сколько ж ему лет тогда? Как это возможно?
– Что, девонька, разглядываешь меня, как корову перед покупкой. Здороваться надо, коль пришла, – с укором качая головой сказал старик и нахмурил брови.
–Здравствуйте, – тихо сказала я. – Вы же Афанасий Тимофеевич, правильно я поняла?
– Ишь ты, Афанасий. Верно. Только давно уж меня никто так не называл, – удивился старик. – Теперь Стражем кличут. Ну коль пришли, положено обедом вас накормить. Там и покалякаем.

Афанасий улыбнулся и вошёл в пещеру, расположенную внутри огромной горы.
– Чутье мне подсказывает, что мы попали в заколдованный мир. Ты как думаешь, Анна? Здесь столько странностей. Я начал говорит, раз, холмик вырос до горы, два. А ещё тут два солнца. Они словно переплетены друг с другом. Смотри сама. А деревья где? Куда деревья делись? Может старик их на костер попилил? А воздух? Нет ты понюхай, понюхай. Запах чужой. Стоялый запах. Одним словом, непонятно куда нас занесло. Как выбираться будем, хозяйка? А чем кормить нас будут? Зелье колдовское дадут? Вот попомни мое слово. Выпью молочка заговоренного и превращусь в козлёнка. А я в козлёнка не хочу. Только-только говорить начал, – Бадик не закрывал рот.
Все болтал и болтал. Кто бы мог подумать, что мой пёс так говорлив.

Я ошарашенная неожиданной встречей с предком и внезапно заговорившей собакой, крутила головой в разные стороны, впитывая в себя этот новый, непонятный мир, на время забыв про монстров и свои страхи.
Над огромной, уходящей в небо горой действительно виднелось два солнца. Одно из них светило теплым желтым светом, как дома, окутывая всё вокруг мягким золотистым сиянием, а другое – излучало нежные зеленоватые лучи, создавая атмосферу сказочного волшебства. Эта необычная игра света превращала мир в нечто потрясающее: он не был мрачным, нет, он искрился изумрудно-желтым оттенком, добавляя удивительное ощущение сказочности и неземной красоты этому месту.

Под нашими ногами лежал сухой крупный песок. Он не проваливался под тяжестью, а словно сжимался, подстраиваясь под каждый шаг. Внутри меня пробудилось желание снять промокшие кроссовки и ощутить этот песок босыми ногами. Я представляла, как бегу по нему, чувствуя упругость и тепло, наслаждаясь каждым моментом. В воздухе не было привычных запахов – ни аромата полевых цветов, ни свежести леса. Я вдохнула поглубже, пробуя его на вкус, и обнаружила пустоту: никаких запахов, кроме наших с Бадиком просто не существовало.

Зато звуков было множество. Шум фонтана, весело сбрасывающего капли в небольшую лужу, треск костра, который танцевал языками пламени, и щебетание птиц, создающих симфонию природы. Внезапно одна из них – с необычным лиловым оттенком перьев – взмахнула огромными крыльями прямо перед носом Бадика и взвилась ввысь, словно порыв ветра. Я даже на миг представила, как запрыгиваю к ней на спину, обнимаю за шею, пригибаюсь и взмываю высоко-высоко в безоблачное небо, в кучерявые облака, скрывающие макушку горы. Ветер шевелил бы мои волосы, дуя прямо в лицо, принося прохладу и свежесть. А я бы… Закрыла глаза, ощущая, как природа обнимает меня, как я стремительно лечу над бескрайними просторами, исчезая в синеве, где лишь я и этот волшебный мир, созданный из двух ярких солнечных светил и музыки природы, раздающейся вокруг.

– Нет, ты видела, как эта нахальная птица прошмыгнула передо мной? В следующий раз я укушу ее. Точно. Точно. Я, между прочим, грозная собака и лаять могу, и кусаться. Ой, а вдруг уже не могу, – Бадик остановился и грозно гавкнул.
Я, очнувшись от своих видений, засмеялась и погладила собаку.
– Это я так, проверить, – смутился пёс. – Идиллия какая-то: птички, водичка. А фонтан видела? Фу ты, ну ты. Вода прозрачная изумрудная, а снизу будто выталкивает ее что-то наружу. Потом разберусь. Ладно пойдем в пещеру посмотрим. Только за мной следуй, мало ли что. И под ноги, под ноги гляди, если упадешь, как мне тебя поднимать. Я только разговаривать научился, руки подать не смогу, по причине отсутствия таковых.
– Бадюша, хватит бурчать. Ты как моя мама. Смотрю я под ноги, смотрю, не волнуйся.
Собака осмотрела меня с ног до головы, покачала головой и зашла в пещеру. Я с трепетом последовала за ней. Какие сюрпризы нас ждут внутри? Да, и сразу с вопросами лезть нельзя. Осмотреться нужно.

Пещера была большой и довольно уютной, настоящим укрытием от, как оказалось, внешнего жуткого мира. Это был самый настоящий жилой дом. В центре каменного зала стоял большой стол, вокруг которого располагались удобные кресла, которые манили сесть и расслабиться. Рядом пылала каменная печь, придавая помещению особое тепло. Было очень странно не чувствовать запаха дыма, но в этом непонятном мире и запахи жили какой-то своей невероятной жизнью. Может только мы здесь реальны, а остальное только очередная моя фантазия? Свет факелов, аккуратно прикрепленных к стенам пещеры, мягко рассеивался по залу, освещая каждый уголок. Я заметила еще три проема в стенах, ведущие, вероятно, в другие комнаты, скрытые от моего взгляда.

Но все внимание занимала библиотека в конце зала. Это было невероятное зрелище. Огромные книги, высотой с человеческий рост, располагались в аккуратной стопке прямо на земле, кажется, готовые поделиться своими сокровенными знаниями. Особого внимания заслуживало золотое перо с витиеватыми узорами, стоящее на самой верхней книге, и чернильница рядом. Какой искусный мастер сделал их такими необыкновенно красивыми? Кто мог изобразить на маленькой чернильнице невиданные картины? У меня невольно зачесались руки от желания прикоснуться к этому богатству, хоть краешком глаза взглянуть на страницы книг, а может быть, и почитать записи. Вот он, настоящий клад мудрости, хранящий в себе истории и знания, которые могли бы рассказать о прошлом этого мира, его правилах и законах.

Несмотря на эту манящую картину, я чувствовала, как меня одолевает неясное стеснение. Величавость этой пещеры смущала, вызывая во мне сильное волнение. Я чувствовала, что какая-то тайна лежит в основании этого мира. И в этот миг я терзалась сомнениями: хочу ли я действительно узнать эту тайну или, быть может, лучше оставить ее неразгаданной?

Бадик сидел у моих ног, осматриваясь и принюхиваясь к новому месту. Он наконец-то молчал, как и положено собаке, но по мне лучше бы говорил. Люди не доверяют новому, предпочитая всеми силами держаться за старое, привычное. Я пыталась найти общее между этим залом и моим домом, но нет. Здесь все было по-другому и это тревожной ноткой отдавалось в сердце.

– Осмотрелись? Тогда к столу. Поди давненько горяченького не ели? – дед Афанасий сидел в своем любимом, изрядно потертом колченогом кресле, обтянутом кожей и с любопытством рассматривал нас.
Я выбрала кресло напротив. На столе лежала небольшая невзрачная тряпка серого цвета. Никаких блюд и разносолов на нем было.
– Здрасти пожалуйста, он что нам вместо похлебки тряпку в рот засунет? – пробормотал пес и сел передо мной всем своим видом показывая, что в обиду не даст.
– Хороший пёс у тебя. Умный и преданный. Как звать тебя, дружище?
– БАдор, для близких Бадик, – степенно поклонился пёс.
– Интересное имечко, БАдор. Никогда не слышал. Хотя и собак давненько не встречал, – вздохнул старик. – К столу присаживайтесь, гости дорогие. Чем богаты, тем и рады. У нас по-простому. Кто что захочет, то и будет есть. Красавица, помоги-ка, скатерку развернуть. Да аккуратно, не дергай. Вот так, молодец. Заказывайте.
– Прямо скатерть-самобранка, – хихикнула я.
– Слыхала про такую, хорошо. Вот и подумай, что ты хочешь отведать сейчас. Только по порядку думай, старенькая скатерка уже. Плоховато мысли слышит.
– Я мяса хочу и кости. А на десерт шарики мясные. И все это в миске для собак, пожалуйста. И это, буду есть стоя. Я хоть и говорливый стал, но все же собакой остался. «За что вам спасибо», —не раздумывая сказал Бадик.
В тот же миг на полу появилась огромная миска, где было разложено все заказываемое. И нарезанное кусочками мясо, и косточки, и мясные шарики
– Воду, воду забыли, – поспешно добавил Бадик, облизывая слюни.
Миска с водой в тот же миг появилась перед ним.
– А ты, что закажешь, внученька. Побаловать тебя хочу. Давненько родни не видал.

Я не верила своим глазам. Настоящая сказка. Может все это происходит в моей голове. Мысли так разогнались, что я выпала из реальности, погружаясь с головой в волшебство. И мне это очень нравилось. Улыбка не сходила с лица. Вот оно чудо, прямо передо мной, только руку протяни. Вернее, мысль сформулируй.
– Хочу мороженое в розетке, как мама накладывала. И чтобы шоколада было побольше. А ещё…
– Хозяйка, очнись. Прям дитё малое. Дома мороженое поешь. Нужно хорошенько подкрепиться, когда ещё поедим, – недовольно буркнул Бадик и помотал головой.
Он уже лежал и сосредоточено смотрел на кость, зажатую в лапах, размышляя как втиснуть ее в себя.
– Ох и правда, чего это я. Наверное, супа и жаркого будет достаточно, – смутилась я и немного виновато посмотрела на скатерть.

В тот же миг заказанные блюда появились передо мной. И я с жадностью набросилась на еду. Суп был восхитительным – грибным и очень сытным. Его богатый, насыщенный вкус окунал меня в далекое детство, напоминая стряпню любимой бабушки. Я наслаждалась каждым глотком, чувствуя, как ароматные нотки лесных грибов и пряных трав тают во рту и заполняют каждый уголок моего сознания. От жаркого шел такой воображаемый аппетитный аромат, что мне казалось, будто это сама природа, собралась вместе, чтобы порадовать меня. Была бы моя воля, я бы одной рукой зачерпнула ложкой густой суп, а другой уколола бы на вилку кусочек мяса с картофелем, щедро поливая всё это нежным соусом.

Насытившись, я осоловело смотрела на скатерть-самобранку, которая, мирно шурша убрала посуду в никуда, как будто сама магия этого места помогала мне забыть о заботах и страхах этого дня. Уставшая и разбитая я ощутила, как моя душа наполняется покоем и удовлетворением. Каждая деталь, каждый миг казался важным, здесь все было частью удивительного волшебства, сотворенным этим Приграничным миром.

Ещё чуть-чуть и я усну прямо, сидя за столом, бессонные ночи и испытанный ужас давали о себе знать. Сознание мое поплыло и отключалось. Я вздрагивала, перебарывая сонливость, но она победила. Сквозь сон я слышала шепот деда Афанасия, ласковый и убаюкивающий.
"Уморилась, бедная. Ещё бы такие страсти пережить. Эх Степан, Степан, тяжёлую ношу ты возложил на Аннушку, да видно разглядел в ней силу несокрушимую и доброту сердечную. Но, честно скажу, вовремя. Подбирается нечисть к Ключу Лесному. Ох подбирается, словно управляет ими кто-то могущественный. Еле-еле удерживаю их. Боюсь прорвутся сквозь стеночку мою и мир нарушат. Хаос принесут. Что с людьми тогда будет? Озвереют ведь, золото глаза их застит. Кровь рекой потечёт. Погибнет род людской. Уж сколько раз цивилизации рушились. А восстанавливать и учить уму разуму заново, ох как тяжело. Да. Силушки поднабраться мне пора от Ключа того. С ней пойду. А там как бог решит", – думал старик, поглаживая рукой бороду.

Он долго с жалостью смотрел на спящую девушку, которая положила голову на руку и безмятежно посапывая, вытянулась на столе. Её лицо было спокойным, а темные волосы, рассыпанные по поверхности стола, словно легкое облачко, создавали вокруг нее ауру невинности и умиротворенности. В этот момент он почувствовал непреодолимое, трогательное желание защитить её, уберечь от любых тревог.

Склонившись над Анной, старик непроизвольно, с забытым чувством нежности погладил девушку по голове, затем медленно взял на руки, стараясь не разбудить и перенес в другую комнату. Её тело было легким, как перышко, а дыхание тихим и размеренным. Бережно уложив Анну в кровать-люльку, он поправил мягкий пуховый матрас. Девушка изменила позу, поджав ноги, но не проснулась. Старик накрыл её собственноручно связанным из лепестков роз пледом, который был тёплым и приятным на ощупь.

Страж немного постоял рядом, ощущая, как успокаивается и оттаивает его сердце. Старику было приятно видеть, что его родная кровиночка спит так спокойно в его доме. Он понимал, что сейчас её мир един с этим мгновением, защищенным от всего на свете. Какое-то время он просто наблюдал за ней, наслаждаясь тишиной и гармонией этого волшебного момента. Затем тяжело опустившись на скамью, положил руку на кровать-люльку, и покачивая ее стал рассказывать легенду о Лесном Ключе, с которого все началось, а может все закончится.

Глава 7. Легенда
Давно это было. Сколько лет прошло с тех пор никому неведомо.

При рождении мира его жителям покоя не было. Долгое время люди и волшебники жили вместе, но отношения между ними были напряженными. Люди завидовали волшебникам, боялись их силы считая, что всё им дается легко, без усилий. Махнут своей магической палочкой или заговор какой сотворят: и еда есть на столе, и беда стороной обходит. В доме изобилие полное. А люди ради добывания пищи спину гнут день и ночь, опасной охотой на диких животных промышляют. И срок жизни у них разный. Человеческая жизнь мимолетна. То хворь какая нападет, то раны жизнь уносят.

У волшебников тоже проблем хватало. Обделены они были теплом и любовью. Жили долго, болезней не знали, но при этом не могли насладиться человеческими эмоциями. Их сердца были холодны и пусты. Как смех человеческий услышат хмурились, колпаки тишины одевали.
Хоть волшебники и долго жили, в человеческом понятии, но бессмертными не были. Только перед смертью им позволительно было обзаводится детьми, чтобы передать всю свою магическую силу своему потомству. Каждое новое поколение волшебников было результатом жертвенного пути, который проходили они, передавая свою магию следующим поколениям.

Люди часто обращались к волшебникам в надежде на волшебную помощь. Те помогали, лечили, но жизнь продлить не могли, за это люди ненавидели их все сильнее и сильнее…

Долго ли коротко, но невыносимой стала жизнь обоюдная на земле. Собрали они войско с обеих сторон. В великой битве сошлись люди и волшебники между собой. Люди латы надели да мечи наточили. Всем миром собрались. Волшебников горстка была, зато какая. Подготовили зелья разные, чтобы одурманивать и препятствовать рати людей. Прилипчивый песок нашептали, чтоб коней из строя вывести. Много чего припасено у них было. На горе сошлись. Встали друг против друга. Ждут сигнала. Вышел тогда со стороны людской богатырь двухметровый на коне белогривом, мечом взмахнул – соперника ждёт. Конь под ним от нетерпения копытом землю роет. Переглянулись волшебники, усмехнулись и самого лучшего средь себя выбрали, самого искусного. Спешился богатырь, меч поднял, щитом укрылся. Волшебник тоже подошёл, повертел что-то в руках, прошептал и выпустил шар огненный в богатыря. Тот отбил шар мечом с силушкой своей невиданной. Улетел тот шар да прямо в небо далекое.

А оттуда столп света вниз сошел. Видать шар тот пробил в небе том дыру огромную. Через миг содрогнулись противники, услышав страшный шум неслыханный. За уши схватились, в миг оглохли от пронзительного свиста да на землю упали. Обнялись богатырь и волшебник искусный, помогли подняться друг другу. Безмолвно объединились люди и волшебники перед бедой неведомой. Вверх посмотрели, а там уж безобразные твари собрались, длинные костлявые руки опускают, пролезть сквозь дыру в небе хотят.

Ужаснулись бывшие противники от содеянного, кается стали. Да делать нечего, выход искать нужно. Вышел вперёд самый старый и мудрый маг предложил заколдовать дыру могущественным заклятьем печати. Заклятье то считалось одним из наиболее сложных и древних магических ритуалов. Все волшебники должны были сосредоточить свою энергию, силу и знания для создания мощного оберега земли и отражения нападения неземных тварей. А для верности решили накрыть пробитое небо дверью тайною да Лесным Ключом запереть. Ключ тот наделить магической силой да особыми свойствами. Пусть Ключ создаёт баланс между обыденным миром и миром магии. А владеть им будет человек, обученный волшебству, кто сам захочет или добровольно выберет этот путь. Ключ Лесной дарует владельцу долгую магическую жизнь да возможность контролировать природу, включая сокровища разные, и сверхъестественные силы. Но главной обязанностью его будет охранять мир от тварей внеземных. Следить за запертой дверью в небо. Охранять ключ от тех, кто мог бы злоупотреблять его мощью и разрушать равновесие между миром людей и миром магии. Отшельник этот будет жить в приграничном мире – зоне, которая отделяет обыденный мир, населенный людьми, от мира, где существуют волшебники и древние силы. Мир тот будет является переходной зоной между реальным миром и миром магии, где законы физики и магии смешаны в уникальное сочетание. Звать его будут Страж. Ежели почувствует он приближение ворога небесного спрячет пусть тайно Ключ Лесной в мире магов. А коль сам не справиться пусть помощь зовёт с обоих миров.

Согласились все стороны с условиями этими. Изготовил волшебник Лесной ключ, не пожалел ни золота на него, ни каменьев драгоценных. Сыскался среди людей и малец один. Сам вызвался волшебную науку постигать, да мир защитить.

Для проведения ритуала заговора печати собрались все волшебники. Обложили землю под дырой магическими рунами и символы диковинные начертили. Читать древние заклинания стали, направляя свою волшебную силу к созданию защитной печати. Яркий свет замерцал на их мантиях. Засверкали огнем руны, закружились в воздухе, образуя вихрь энергии вокруг волшебников. Завершив ритуал, все собравшиеся наблюдали, как огромная магическая печать воссоздается в воздухе, защищая их земли от тьмы и зла.

Выковали люди всем миром дверь железную. Волшебники руки меж собой соединили, произнесли заклинание. Тяжёлая дверь словно пушинка по воздуху вверх полетела да, отрубая костлявые руки нечисти, плотно закрыла дыру небесную, а Страж Ключом Лесным запер вход на землю.

Обнялись люди с волшебниками в последний раз и разошлись каждый по своим мирам. Только не ведали они, что нелюдь неземная пробралась уже в ту дыру открытую. Опустилась на землю. Человеческую личину надела. Да жизнь людям отравлять начала. Манит сокровищами несметными, хранящимися у горы большой да могуществом великим. Да не получилось ни у кого подобраться к горе той. Страж подвергал каждого присягнувшего на Ключ, лютыми испытаниями и тяжелыми препятствиями, чтобы проверить их истинные намерения и чистоту сердца. Страж охранял этот артефакт, чтобы он не попал в руки грешных и нечестивых, сохраняя тем самым важность и мощь Лесного Ключа для равновесия всего мира.

Так и живет в народной памяти легенда о Лесном Ключе – символе защиты.

***
Старик замолчал, погрузившись в свои мысли. Его глаза были прикованы к древней карте, вырезанной на стене пещеры. Таинственные символы и руны, расплывались по краям карты. Эти знаки изображали путь от обители его до дерева волшебного, где Ключ Лесной давно уж хоронился. Некоторые области карты были затемнены таинственным пеплом, ограничивая видимость и создавая ощущение скрытых опасностей и загадок.
Он гладил свою бороду и думал, как добраться туда незаметно от волшебников. Рано пока сообщать обо всем магам. Осмотреться нужно. Почву прощупать. Нелегкий путь предстоит. Глаза его выражали решимость и волнение.

– Значит Страж ключа – это ты? – тихо спросила я.
Давно проснувшись, затаив дыхание слушала и представляла в красках эту легенду. Все становилось понятно, кроме одного.
– Но ведь ты сказал, битва случилась при рождении мира. Это ж почти десять тысяч лет назад, как я понимаю. Но ведь Степану Тимофеевичу от силы лет двести – двести пятьдесят с даты рождения. Значит и тебе столько же. Петр Иванович, двоюродный дед мой, говорил, что со Степаном Тимофеевичем вы близнецы были. Где ж тогда другие Стражи?

Старик очнулся от дум своих тяжких, внимательно посмотрел на меня, продолжая гладить бороду.
– Стражи сменяются, когда находится приемник из людей. Последнего я сменил. Уж больно хотелось понять все. Волшебству обучиться, Стражем стать. Людей от нечисти оградить, – степенно ответил старик.
– Значит и в ваше время монстры уже были? – удивилась я.
– К сожалению, пришлось нам со Степкой столкнуться с ними, когда купаться с повадились, никому не сказав. Еле ноги унесли. Болели сильно потом, чуть не померли. Силу жизненную отпили они у нас… Страж прежний спас нас тогда. И монету, ту самую, он дал, – старик замолчал, вспоминая прошедшее.
– И куда ж Страж тот делся. Умер? – не унималась я. Любопытство перевесило такт.
– Ушел в волшебный мир. А там не знаю, что с ним случилось. Да мне и не нужно знать об этом. Придет время сам пойму. Мое место здесь, среди книг и безмолвия.

– Дед Афанасий, извини мое любопытство, но ведь кроме тебя никто не расскажет. Вы же нашли сокровища, правда? Если никто не мог пройти в этот мир, как вы смогли? И монета эта, для чего она? Расскажи. А ещё, кто эти твари с хоботами, которые шли за нами? Они ж соседями представлялись, говорили, что живут рядом. Уж очень страшные они. Выследили они нас с Бадиком…А самое главное, как мы то смогли пройти сквозь стену твою, а монстры даже не видят это место?

Старик поднял руку, словно защищаясь от потока вопросов, льющихся из меня.
– Аннушка, остановись. Про сокровища и монету в моей тетради прочитай. Малой был, ещё в обыденном мире, дневник вел. Сначала рисовал, а после, когда барин грамоте обучил, записал все. И про путешествие, и про барина. Не нужно мне прошлую жизнь вспоминать. Тогда не жалел, а сейчас и подавно. Страж я, Стражем и останусь.

Его глаза блеснули огнем. На миг стало не по себе, но я поняла его. Прошлое лучше оставить в прошлом, чтобы не охватывало отчаяние и боль от своих решений. Чтобы даже тень сомнений не бередила душу. Если ты сам выбрал свой путь, двигайся вперед по течению времени.
– А вот про тварей, которых привела за собой расскажи подробнее.
Я вскочила, готовая опровергнуть его слова. Как это я привела с собой? Нет. Это неправда. Я мотала головой, глотая слезы.
–И не кори себя, не могла ты знать этого. Не научил никто. Хоть я наказывал Степану, чтоб рассказал Избранному, как проверить и заклинание передавал. Но видимо кануло все в лету. Ничего, внученька, справимся, – он погладил меня по голове и обнял.
Я почувствовала себя маленькой девочкой, защищенной и обласканной. Его внутренняя сила вливалась в меня, наполняя мое сердце спокойствием и уверенностью.
–На счёт монстров. Странные они, будто руководил ими кто-то. Сначала незаметно было. А потом… И, самое главное, манипулировать сознанием могут… Попроще если, они смогли в мозг мысли свои пускать и опутывать ими…
Старик внимательно слушал, обнимая меня. Его тело напряглось, и я услышала тяжелый вздох отчаяния.

– Дед Афанасий, а зачем понадобилась я в этом путешествии? – я подняла глаза, ожидая ответа.
Этот вопрос сильно мучил меня с того момента как мы с Бадиком попали в этот, казалось бы, сказочный мир с рестораном-скатертью, с двумя солнцами и неведомыми птицами.

– Вот вы где. А я проснулся и никого. Все думаю или я в козлёнка превратился после такого бесподобного обеда, или ты, Аннушка, ушла, не дождавшись пока твой верный старый друг проснется. Тебя тут никто не обижает? – зашедший в комнату Бадик, внимательно посмотрел на старика.
– Привет, Бадик. Выспался, дружок? У меня все хорошо, просто мы с дедом Афанасием разговариваем, – я села на корточки, обняла собаку за шею, лишний раз убедившись, что запах идёт только от нас, пришедших извне.
А в этом приграничном мире безвременья запахов нет.
– Вот интересно, сейчас день или ночь? Как-то все перепуталось. Хозяин, пора завтракать. Потом обсудим все. Кстати напоминаю, я полноправный член общества путешественников и имею право знать, о чем вы тут шептались без меня, – обиженно сказал пёс и с гордо поднятой головой, вышел из спальни.

Глава 8. Переход
Почувствовав себя уверенней,

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/olga-d-lediol-33270499/lesnoy-kluch-71855674/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.