Список. Книга поэзии
Список. Книга поэзии
Леонид Дмитриевич Пашков
В книгу вошли избранные стихотворения и поэмы, созданные в разные годы.
Леонид Пашков
Список. Книга поэзии
От автора
История этой книги началась летом 1943 года в Казачке, что в Саратовской области.
В войну наша семья – мама и мы, двое детей – жила там в эвакуации.
– Давай сочинять стихи, – как-то совершенно неожиданно для меня предложила моя сестра Валентина. Она закончила тогда пятый класс, была лучшей ученицей школы. Собственно, Валя всегда была, и остаётся, самой лучшей – во всём, такой у неё дар.
В преддверии своего десятого дня рождения, с образованием два класса, я не знал и даже не задумывался о том, как сочиняют стихи. Но именно в тот летний день, играя с Валей, я придумал свой первый стишок из четырёх строчек и, таким образом, родился как поэт.
У нашей игры было продолжение. Валентина в юности, уже на Украине, в послевоенном родном Кировограде, сочиняла стихи, придумывала к ним мелодии и пела свои песни. Думаю, она не считала это занятие чем-то важным и значительным. До пришествия моды на поэтов, напевавших под гитару свои стихи, иначе «бардов», как явления культуры, оставалось ещё около пятнадцати лет. А наша жизнь требовала тогда совсем других талантов.
Ну а я, судя по всему, так и остался в той игре, хотя пишу мало и скорей эпизодически, о чём свидетельствует и сама эта книга, которую ты, читатель мой, видишь. Нечасто требует меня к священной жертве Аполлон. Кто-то скажет, что это и к лучшему. Но если бы не моя любимая сестра, то, скорей всего, никаких моих стихов не существовало бы в природе.
Валечка, эту книгу с названием СПИСОК я посвящаю тебе.
Здесь собрано многое из того, что мне хотелось бы сохранить. За рамками книги остались мои первые опыты, большая часть посвящений, почти все стихи, написанные по заказу, две с половиной поэмы (самую раннюю я так и не закончил), озорные стихи и ещё те, которые я не захотел взять без каких-либо причин. Толику акростихов я включил просто как свидетельство их наличия в моих дерзаниях. Отбор субъективен, и потому не может быть безупречным.
Как у всех, кто занимался поиском созвучий, у меня есть строчки, обращённые к воображаемым собеседникам. Но есть и другие, адресованные реальным людям. И в том числе – самым любимым. Кто пробовал, тот знает, что это труднее всего. И я рад оттого, что не только чувствую, что дано, в общем-то, каждому, но ещё могу выразить мои чувства стихами.
Сама эта книга появилась благодаря тому, что у меня теперь есть свободное время и компьютер на столе, переданный мне друзьями, с которыми я долго работал вместе. Мне приятно сказать, что имена многих из них есть в этой книге. И совершенно случайно составление этой книги совпало с одной круглой датой: именно сейчас, летом 2003 года, исполняется шестьдесят лет со дня моего первого поэтического опыта. Полагаю, это достаточно серьёзный аргумент в пользу идеи собрать воедино столь разноплановые тексты.
Какие-то стихи в книге могут быть по содержанию очень близкими. Написанные в разное время, они лишь отражают мои поиски лучшего варианта изложения одной и той же мысли, и ничего более. Но уверенности в том, что найден именно лучший вариант, никогда не было, даже если к каким-то строчкам я возвращался через годы, что видно по датам под стихами.
В мою книгу я также поместил те совсем немногие стихи, которые мне даны были свыше. Не надо спрашивать, как это чудо происходило. Но это истинная правда, как бы мистически она не выглядела. Может, эти стихи надо было подписывать другим именем, но я могу лишь догадываться о настоящем имени Автора.
Я не знаю, как сложится судьба моих творений. Никто не усомнится, что автор мечтает о счастливой и долгой их жизни. Но независимо от будущего, главное событие уже произошло: книга поэзии родилась. А дальше – от меня мало что зависит. Нам не дано предугадать…
Мне очень хочется, чтобы мои строчки нашли отзвук в твоей душе, дорогой мой читатель. Ведь здесь, кроме всего, есть ещё и настоящие простые чувства, и с ними я иду к тебе.
Успехов тебе и удачи в добрых твоих делах!
С искренними пожеланиями Леонид Пашков
Июнь 2003, Новосибирск.
Глава 1
Разные строчки разных лет
Читаю мои старые стихи. Как мало в них искусства.
Как много в них словесной шелухи. Как много чувства.
ЗВУКИ
Do
Дорога долгая к тебе.
Иду поныне
К моей любви, моей судьбе,
Моей богине.
И я найду твои края –
Когда-то, где-то.
Скажу – люблю. Скажу – моя.
Дождусь ответа.
Лишь иногда тревожит страх:
В исканьях этих
Не разминуться б нам в мирах,
В тысячелетьях.
Re
Рельсы струятся, рельсы текут, как реки,
Звонкою лентой вьётся тугая сталь.
Путь без конца. На нём только годы – вехи.
Манит неясным скрытая дымкой даль.
Что там иначе? Ближе ли звёзд дыханье?
Ярче ль блестит на травах слезой роса?
Так ли земля лазурной покрыта тканью?
Гавань ли там – мечте поднять паруса?
Где-то за далью, может быть, чьё-то сердце
Так же стучит, как чьё-то в моём краю,
Чей-то девичий голос зовёт согреться
Душу родную – может, зовёт мою?
Рельсы струятся. Здесь и за поворотом –
Два бесконечных светлых стальных луча.
Что там – за далью? Что там – за тайной? Кто там?
Чья-то судьба. Чужая, моя ли – чья?
Mi
Минутная встреча с тобой,
А там – хоть и годы разлуки.
Я помню, как в музыки звуки
Вплетал свою песню прибой.
И помню приморский бульвар,
И моря ночного свеченье,
И в танце обнявшихся пар
Недолгое соединенье.
И наши как будто судьбой
Так нежно сплетённые руки.
Минутная встреча с тобой,
А там – хоть и годы разлуки.
Fa
Факелы пылали на весёлом карнавале!
Маски и костюмы, страстей накал –
Было всё как в сказке. И все танцевали!
Только без меня – я тебя искал.
Все вокруг кружились без конца и без начала!
Всё звенело – смех, серебро и бокал!
И лилось вино – кровь густая карнавала!
Но не для меня – я тебя искал.
Погасали факелы, радость угасала.
Возвращенье к будням, к прозе дня.
Одному лишь мне было мало карнавала,
Потому что не было тебя у меня.
Sol
Солёные слезинки на щеке.
Я чувствую их вкус, когда целую.
Гудок тревожный где-то вдалеке
Прорезал резким криком тьму ночную.
Твоё лицо едва освещено
Перронным фонарём подслеповатым.
Ты смотришь на стальное полотно,
Упрямо уходящее куда-то.
Холодный ветер горький дым принёс,
Измолотую гарь и запах пара.
Любимая, не плачь. Не надо слёз,
Куда тебе такая Ниагара.
Так хочется минуты удержать.
Гудит гудок прощальный паровоза.
Не плачь, чтоб мне в разлуке вспоминать
Твою улыбку грустную сквозь слёзы.
Последний взгляд. Последний взмах руки.
Последнее непонятое слово.
И нет тебя. Из поезда ночного
Лишь видно, как мелькают огоньки.
La
Ласка невозможная,
Трепетная, жгучая –
Нет её, ушла.
И тоска тревожная,
И печаль горючая
На душу легла.
Может, глаз обманется,
Может, где почудится
Чей-то лёгкий след.
Может, всё останется,
И придёт, и сбудется,
Да её уж нет.
Si
Сидел я летним вечером один
с окном открытым, свет не зажигая,
чтоб в комнату ко мне на огонёк
не залетали бабочки ночные.
Ещё прохлада ночи не спустилась
и не совсем угасли краски дня,
и в воздухе недвижном был разлит
пьянящий аромат ночной фиалки.
И захотелось мне тебя обнять,
и молча так сидеть с тобою рядом,
и чувствовать твоё тепло и нежность,
и думать только об одной тебе.
Как долго я искал тебя по свету!
И сколько раз казалось, что нашёл,
и что любим, и кончились исканья,
и счастьем будет полон каждый миг.
Но сон кончался, начиналась боль,
когда я убеждался, что химеру
раскрашенную принял за богиню,
восторженно сказал себе: она.
А ты… тебя ведь нет. И я, быть может,
тебя в какой-то прежней жизни встретил,
и не заметил в сутолоке улиц,
и в скромном одеянье не узнал.
Найду ль тебя, единственную? Или
остановлюсь, усталый? Но тогда…
Ведь жить нельзя на свете без мечты,
как без любви, без веры, без надежды.
1948 – 2010.
* * *
Как же он сладостен – в летние ночи
Дым горьковатый костра.
Звёзды на небе, как девичьи очи,
Будут сиять до утра.
Голос волшебный, зовущий, манящий
Слышится где-то вдали.
Тёплый, родной, позабытый, щемящий
Запах идёт от земли.
Кажется, я всё такой же, я прежний,
Я – как и был – всё такой.
Жизнь! Прикоснись ко мне любящей, нежной,
Ласковой, доброй рукой.
Ты покажи мне с высокой вершины
Правильный, праведный путь.
Из родника своего освежи мне
Разгорячённую грудь.
Доля, судьба моя, звонкою песней
Душу мою надели,
Чтоб отозваться на голос чудесный –
Тот, что я слышу вдали.
1951 – 1986.
* * *
В дальней аллее скамейка под клёном,
Листьев узорчатых вязь.
В воздухе, запахами напоённом,
Льётся, волнуется вальс.
Вечер пришёл и прохладою дышит,
Ветер в деревьях затих.
Здесь мы одни, и никто не услышит
Нежных признаний моих.
Неба лазурь всё темнее над нами.
Ночь зажигает огни.
– Любишь? – спрошу я одними губами,–
Любишь? Ты только кивни.
Гаснет закат. Надвигаются тени.
Яркая светит звезда.
Трель соловья. Маттиолы цветенье.
И еле слышное – да.
1953 – 1986.
НОКТЮРН
Звёздами расцвечен
В небе Млечный путь.
В этот ясный вечер
Сердцу не уснуть.
Лёгкая прохлада.
Песни соловья.
У калитки сада
Старая скамья.
Средь ветвей сплетенья
Спит ночная тишь.
Светлой лёгкой тенью
Ты ко мне спешишь.
Звёздное сиянье.
Неба синева.
Первого признанья
Робкие слова.
Что-то шепчут вишни
В сладкой неге снов.
В том саду неслышно
К нам пришла любовь.
1953 – 1986.
СВЕТ СВЕЧИ
Ушедшее, далёкое,
Но так и не забытое…
Я помню с поволокою
Глаза полузакрытые.
Я помню, как в объятия
Свивались руки нежные,
Как в окна, мглой объятые,
Стучали комья снежные.
Свеча на подоконнике
Дрожа, играла тенями,
И выла по покойнику
Глухая ночь за стенами.
Мешалась мгла лиловая
С метельной мглою млечною.
И все нам были новые
Слова любви извечные,
И ласки все пьянящие,
И все прикосновения.
И время настоящее
Вдруг сжалось до мгновения.
Не в опьяненье ночи ли
Ты колдовскими чарами
Судьбу мне напророчила
Гаданиями старыми?
Румяною невестою
Вставало утро раннее,
И ночи той в безвестие
Ушло очарование.
Сбылись твои печальные
И горькие пророчества,
Что ждёт дорога дальняя
И годы одиночества.
Весной взмахнула с пристани
Мне вслед косынкой алою.
Я вглядывался пристально,
Пока ты не растаяла.
Уж лучше не узнала бы
Ты таинств волхования!
Качали волны палубу,
Неслось ветров дыхание.
Исканья нескончаемые
И на душе распутица;
Тоска моя отчаянная
Была мне верной спутницей.
И лишь твои послания –
Прекрасные и чистые,
Наивные и славные –
Ночами перечитывал.
И понял за дорогами,
За синими пространствами,
Что нет тебя дороже мне,
Что нет тебя прекраснее.
За то, что ты ждала меня,
Я не прошу прощения.
Любимая, желанная,
Так сладко возвращение!
Мы рядом, и не надо нам
Просить у Бога вечности.
И пахнет росным ладаном
Свеча в простом подсвечнике.
1953 – 1995 – 2005 – 2010.
ПРИКРАСНАЯ НЕЗНОКОМКА!
Моим писмом Вы страшно огорошенны,
Не знаите конечьно, Вы кто Я!
Проститеж мне вторженее непрошинно
Во Вашу жизьнь, без ценная Моя!!!
В Моей душе неясное волненее!
Хоть незнокомы Ваши мне черты
Хотя Я Вас не видил к сожаленею,
И лишь лилею Я про Вас мечьты.
И наши отношеня не изучинны,
Возникши под влиянеем весны.
Но многочислинны в мозге излучины
Об Вас одной мечьтаме лишь полны.
Ведь мы не дети по Моих понятеях.
И Я не тот и Вы уже не те.
Но как приснитесь Вы в чюжих обьятиях,
Я вмиг проснусь в холодному поте.
Я Вас люблю усилинно и пламинно.
Без Вас поверте немогу Я жить.
И если серце в Вас еще некаменно,
То как же Вам Меня не полюбиьт!
Моя любовь не клавеша гармонная,
Нажал ее и тянеш сколько хош!
Есть дно у моря, а она без донная,
Такой на всей планети ненайдеш.
Я закленаю Вас моя прикрасная
О Вы богиня будте Вы Моей!!!
Мне жизьн без Вас такая вся напрасная,
Что хотьбы уж коньчялась поскорей.
И гденибуть в могилу без имянную
Под барабанну дроб и пенье труб
Навек вдали от Вас Моя жиланная,
Зароют молодой цвитущий труп.
Не допуститеж Вы кровопролитея
Моей кипящей гейзиром крови.
Чтоб вен Моих не наступило вскрытие,
Не отвергайте Вы Моей любви!
Я с нетерпенем жду писмо обратное
И за него отдалбы милион.
Довстречи дорогая, не наглядная!
Шагай пошире с сумкой почтольон!
1953, Севастополь.
* * *
Не говори мне нежных слов,
Пожара чувств не разжигай.
Пойми, что это не любовь,
Что это просто месяц май.
И не обманывай себя
Свиданьем поздним при луне.
Весною любят не любя,
И это только дань весне.
Одно предчувствие любви
Уже рождает жар в груди.
Так не мани, и не зови,
И не пьяни, и не буди.
1953, Севастополь.
* * *
По чьей-то оплошности началось утро,
а мне этой ночи было так мало.
Наверно, Морфей там что-то напутал,
и мне снилось, что ты меня целовала.
И ещё мне говорила: любимый мой,
и волосы мои руками шевелила.
А я уткнулся в тебя головой
и замер, замер весь от ласки милой.
Иногда я думаю: не сном ли я живу,
не выдумка ль то малое, что есть между нами?
Будет ли хоть что-то у нас наяву,
или так всё и уйдёт за голубыми снами?
Январь 1957, Ленинград.
КРАСКИ ВЕЧЕРА
Закат бледно-розовый в облаке сизом
В сиреневых сумерках блекнет и тает.
И синяя ночь поднимается низом.
И день ясноглазый навек улетает.
1957 – 1994.
ЗИМНИЕ СНЫ
Сны непонятные
Видятся мне.
Речи невнятные
Слышу во сне.
Тени и линии
Смутно, темно
В росписях инея
Смотрят в окно.
Голос ли слышится?
Ветра ль обман?
Сонно колышется
Серый туман.
Кто-то без имени –
Там, впереди –
Вымолвил: жди меня,
Жди меня, жди.
Линии ломкие
Видно едва.
Речи негромкие –
Те ли слова?
Линии странные,
Блики и мгла.
Ты ли, желанная,
Ты ли звала?
Милая самая –
Та ли, не та?
Ты ли, мольба моя?
Ты ли, мечта?
Ты ли, печаль моя?
Линий разлёт.
Сполохи дальние,
Иней и лёд.
Тени наплывами
Блекнут на льду.
Быть нам счастливыми,
Жду тебя, жду!
Или слова твои
Не обо мне?
Подслеповатые
Стёкла в окне.
Мечутся линии,
Мгла на свету.
Призраки синие
Прячут мечту…
Неизъяснимые,
Вещие сны.
Где ты, любимая?
Дали темны.
Где ты, судьба моя?
Тени и свет.
Светлая самая,
Нет тебя, нет.
1957 – 1989.
* * *
Предвестьем мечты, предвестьем
Неясных ещё желаний,
Какой-то иной тоски –
Приснился мне сон: мы вместе,
Лишь только на расстоянии
Невытянутой руки.
Я думал, что сон растает,
Но в новую утомлённость
Пришёл он, как и вчера.
Любовь ли ко мне слетает,
Минутная ли влюблённость –
Шалунья, её сестра?
1957 – 2000.
* * *
Искать без конца и края,
Куда б не вели пути.
Найти тебя. Где, не знаю,
Но только тебя найти –
Хоть в центре самой столицы,
Хоть в самом глухом краю
Страны стомильоннолицей –
Единственную мою.
И занавесями окна
От взглядов чужих закрыть.
И спутывать твои локоны.
И ласки тебе дарить.
1960 – 2010.
* * *
Свет скупой из окна.
Ты ли зажгла, ты ли?
Ночь холодна, темна.
Руки мои застыли.
Выйдешь ли в ночь, ко мне?
Жду, от любви пьянею.
Лёгкая тень в окне.
Ты ли, ты ли за нею?
Нет тебя. Нет и нет.
Ждать ли? Уже не знаю.
Гаснет последний свет.
Мгла густеет ночная.
1961 – 2006.
* * *
Где-то за дальней далью –
Где-то за синим плёсом,
Где-то за синим морем,
Где-то за синим небом –
Вместе с водою талой
В вешнее утро белёсое
Смыло мечту. Так скоро,
Словно её и не было.
1961.
* * *
Нет, не судьба нам.
Надо проститься.
Кинули камень
В синюю птицу.
Будет ли лучше?
Станет ли горше?
Душу-то мучить
Стоит ли дольше?
1961.
* * *
Так вот и уносят поезда
Нас от недолюбленных, от жарких,
От пьянящих поцелуев жадных –
Навсегда уносят, навсегда.
Навсегда. Я не вернусь в твой дом.
Соловьями пело наше лето,
А теперь, туманами одета,
Плачет осень затяжным дождём.
Кто ж повинен, что возврата нет,
И что ты, уже совсем чужая,
Мой случайный поезд провожая,
Даже взгляд не бросишь мне вослед?
Дверь закрыта. Навсегда прости.
Обещаю не искать возврата,
Только жить надеждой, что когда-то,
Может, кто-то встретится в пути.
Так без всякой цели в никуда
Всех нас из утраченного рая,
В жёсткие вагоны собирая,
Навсегда уносят поезда.
1961 – 2009.
* * *
Раскалённое солнце село.
Дали ясны и глубоки.
Отсияло и потускнело
Серебро уснувшей реки.
В наступившей ночи бескрайней
Кружевами из сонма звёзд
Через небо высокой тайной
Перекинулся Млечный мост.
От реки потянуло холодом.
Звёзды тихий свой свет струят.
А каким был горячим полдень
И как ярко пылал закат!
1961 – 2003.
* * *
Вон огонёк чуть мерцает.
Слетает
Вечер тихонько на землю.
Я внемлю
Песне вечерней далёкой.
Высоко
Звёздочка вниз проглянула:
А всё ли уснуло?
1961.
* * *
Листьями блёклыми земля одета.
Крыши в серебре – это выпал иней.
Оборвалось куцее бабье лето,
Повисев недолго на паутине.
Небо опустело, исчезли птицы.
Ветер в чёрных ветках ревёт от злости.
А в полях неубранная пшеница
Выбивает в землю свои колосья.
1961.
* * *
Где ты? Есть ли ты?
Или нет тебя?
Песня не спетая,
Где ты, судьба?
Ноябрь 1961.
* * *
Окутан сумраком божественным,
В лень запелёнат, словно в цепь,
Я вспоминаю о неженственном,
О сфинксовом твоём лице;
О ласках страстных, неискусственных,
О сладкой власти над тобой,
О боли губ, тобой искусанных,
Глазах с усталой синевой;
О нас, безумием охваченных
Среди полночной тишины,
О всех ночах, с тобой растраченных –
Ночах без сна, ночах как сны.
Ноябрь – декабрь 1961.
В БЕСКОНЕЧНОСТИ
1
Бесконечность. Безбрежность. Зазвёздные дали.
Зачем они? Разве затем, чтобы знать,
Что я за всю свою жизнь едва ли
Смогу те миры объять и понять,
И слова свои прошептать заветные
Кому-то той, кого нет на Земле.
Мечта безнадёжная! Тоска предрассветная!
Уйди. Не тревожь. Пожалей.
2
Вся сотканная из тумана,
В сиянье своей зари,
Ты смотришь с улыбкой странной
В чужие тебе миры.
А где-то в глуби бесконечья
Мне светит моя звезда.
И мне неземные плечи
Твои не обнять никогда.
Ноябрь – декабрь 1961.
* * *
…И не страшась ни бурь, ни волн,
Гружёные бесценным грузом,
В миры неведомые вёл
Ты щепки по весенним лужам.
…И детскую спеша мечту
Сложить на жертвенный треножник,
С одной – бесценной – на борту
Ты сонную реку тревожил.
…И в смутно-сумрачной дали
На белых крыльях, словно птицы,
Твои исчезли корабли,
Чтоб никогда не возвратиться.
Ноябрь 1961.
СНЕГА
1
Снег, снег, повсюду снег –
Тает на лице, липнет на ресницы.
Ты смеёшься. Какой серебристый смех.
Снег, снег под луной серебрится.
Снег, летящий во все края,
Только чуть притоптанный на тропинках.
И ты, единственная моя,
Вся в хрупких весёлых искристых снежинках.
2
Метёт метель. Потоком плотным
Несёт угрюмая пурга
На выбеленные полотна
Неодолимые снега.
И в мёртво-голубой пустыне,
Где песня ветра лишь слышна,
На почерневшие полыни
Ложится снега пелена.
Ноябрь – декабрь 1961.
ДЕВИЧЬЯ ПЕСНЯ
Нет больше радости. Сердце усталое
Болью сжимается день ото дня.
Счастье, как сон – пролетело, растаяло,
Вместе с тобою ушло от меня.
Ох, как любила я, неосторожная,
Как я тебя прижимала к груди!
Что же ко мне позабыл ты дороженьку,
Хоть в мою сторону раз погляди.
Жду понапрасну я ноченьки синие,
В смутные тени гляжу из окна.
Душу изводит тоска непосильная,
Только ответом – одна тишина.
Где же любовь твоя? Нет её, нет её!
Приворожила б – не знаю питья.
Так и останусь, тобой не согретая,
Милый, желанный мой, доля моя.
Нет больше радости. Сердце усталое
Билось в груди для тебя одного.
Счастье, как сон – пролетело, растаяло,
Словно и не было вовсе его.
Ноябрь 1961.
Декабрь 2002.
* * *
Чуть подшофе, в душе истома.
Приятней места в мире нет.
За столиком сижу, как дома,
Пью пиво, ем лангет.
Я каждый вечер повторяю
Свои заходы в ресторан.
Другого мне не надо рая,
Всё прочее – обман.
Нет, никуда меня не звали,
Никто нигде меня не ждёт.
А здесь кивни – и тут же Валя
Графинчик принесёт!
19 декабря 1961.
Куйбышев НСО, в ресторане.
* * *
Люди мечутся и безумствуют,
Ловят птицу счастья своего.
А моё счастье – пить из уст твоих,
И не надо больше мне ничего.
Люди мечутся и безумствуют,
Ищут счастье в заколдованном кругу.
А моё счастье – пить из уст твоих,
Только я тебя найти не могу.
21 декабря 1961.
* * *
Я знаю, о чём говорит ручей,
И знаю вздохи травы,
Я знаю тёмный шёпот ночей
И тайный язык любви.
Я светлое слушал и слушал тьму,
Рёв бури и штиля тишь.
А тебя я слушаю – и не пойму,
О чём же ты говоришь?
Март 1962.
НАСТУПИЛА ОСЕНЬ
Не багрянец – жёлтые листы
Землю устилают…
До зари со мной ходила ты,
Где – никто не знает.
Стригли небо синие стрижи,
Прибывала зелень.
Ты меня навек приворожить
Собирала зелье.
Как мне любо было целовать
И глаза, и губы.
И тебя любимой называть
Как мне было любо.
Отцветал весенний первоцвет,
Зелень бушевала.
И кукушка счастья на сто лет
Нам накуковала.
Но ушла ты, как уходят сны,
В утреннюю просинь.
Нет тебя. Нет счастья. Нет весны,
Наступила осень.
Средь каких берёз искать твой след,
По каким полянам?
Даже и тропинок наших нет –
Поросли бурьяном.
Вот такое зелье по весне
Ты насобирала,
Что любовь моя живёт во мне,
А твоей не стало.
Не багрянец – просто желтизна,
Лишь горит шиповник…
Мы с тобой бродили допоздна,
Где – никто не помнит.
1962 – 1963, Ангарск. Декабрь 2002.
* * *
Если у природы цели нет,
Если у природы нет сознанья,
Отчего ж так радует расцвет,
Отчего тревожит увяданье…
60 – е.
* * *
Вытянулось по небу
Зарево багряное.
Скажет ли хоть кто-нибудь,
Где моя желанная?
Дни с утра до вечера
Жду её, как милости,
Да никак не встречу я
Той, что мне судилася.
Сентябрь 1962, Ангарск.
* * *
Растаял осиянный вечер,
Ушёл развенчанной богиней,
И ночь укутала полсвета
В посеребрённый свой покров.
Он был прекрасен и не вечен.
Пурпурный и лазурно-синий,
И чистый, и хрустально светлый,
Как первая твоя любовь.
14 сентября 1962, Ангарск.
ЗДРАВСТВУЙ!
Здравствуй! Ты как солнце. Здравствуй,
солнышко моё, – говорю.
Милым дарят звёзды. Солнце!
Что же я тебе подарю?
Хочешь – это утро? Хочешь –
светлую в росинках зарю?
Милым дарят звёзды. Солнце,
я тебе меня подарю.
1962.
НОЧНЫЕ ВИДЕНИЯ
Окончились ожидания,
И в очи мои смежённые
Ночные спешат видения,
Неслышно летят ко мне.
Неясные очертания…
Прекрасную, обнажённую,
Всю замершую в томлении,
Я вижу тебя во сне.
Шепчу я слова заветные,
А сердцу чего-то хочется,
А сердце куда-то тянется
И чуда от жизни ждёт.
Видение предрассветное
С приходом зари закончится,
И снова душа обманется,
И снова мечта уйдёт.
1962.
* * *
Моя богиня! Вечер. Поздно.
Ты где? Приди ко мне во сне.
Одни и те же светят звёзды
Тебе и мне, тебе и мне.
И нас полнит одно желанье,
И быть, и быть нам вечно с ним –
Твоё с моим смешать дыханье
И стать одним. И стать одним.
1962.
* * *
Мы снова вместе. И одно желанье –
Ласкать тебя, ласкать тебя, ласкать…
И твоего дождаться содроганья.
И в раковине жемчуг расплескать.
60 – е.
* * *
Хотели или не хотели,
Но всё, что было – только ложь.
И если ждёшь – напрасно ждёшь,
Что я вернусь к твоей постели.
И от тебя, такой земной,
Такой прекрасной и желанной,
Я ухожу. А в сердце рана,
Да одиночество со мной.
1962.
* * *
Вернуть былое увяданье,
Куртины рдеющих рябин,
И дола долгое молчанье,
И в небе светлом птичий клин.
И в лес увлечь тебя осенний,
Где шорох листьев палых тих,
И опуститься на колени,
И замереть у ног твоих.
1963.
* * *
Тучи над садом,
задождит уж скоро.
Нет тебя рядом
после нашей ссоры.
Пусты все скамьи,
ветер листья носит.
Души на камни
заменила осень.
Жёлтые листья
ветер подметает,
словно бы письма
старые листает.
Стёрто лишь место,
где стояло имя.
Были мы вместе –
сделались чужими.
Близость вернуть бы,
да любовь забыта.
Склеить бы судьбы,
да сердца разбиты.
Самые-самые
мы с тобой чужие.
Оттого скамьи
все стоят пустые.
Тучи над садом.
Ветер камни студит.
Нет тебя рядом,
и уже не будет.
70 – е.
* * *
Поцелуй в последний раз,
Чтобы помнить мне
Взгляд лучистых милых глаз
И лицо в огне.
Чтоб за тридевять земель
Не забыл я вдруг
Трепет нежных, как апрель,
Свитых в ласке рук.
Поцелуй в последний раз
Сладким жадным ртом,
Чтобы не было у нас
Горечи потом.
Чтобы грусть была светла
И легка была,
Чтобы даль не унесла
Твоего тепла.
И когда-нибудь потом
Думай обо мне,
Как о полузабытом,
Мимолётном сне.
Разведёт разлука нас
На исходе дня.
Поцелуй! В последний раз
Поцелуй меня.
70 – е.
* * *
В голове туман, туман,
Пелена как молоко.
От тебя я пьян был, пьян,
А теперь ты далеко.
Стая синих птиц в ту ночь
Поднималась высоко.
Улетели птицы прочь,
И теперь ты далеко.
Я был счастлив, словно бог,
Бесконечно глубоко.
Если бы я только мог!..
Но теперь ты далеко.
Даже самому себе
Признаваться нелегко:
Вечна ты в моей судьбе,
Вечно будешь далеко.
17 – 18 октября 1973.
* * *
Ночь в сиянье позднем
Дивных чар полна.
В ясном небе звёздном
Светится луна.
В жемчуга одеты
Сонные цветы.
Только где ты, где ты,
Только где же ты?
Утром солнце встало,
Крыши золотит.
Всё начнём сначала,
Без былых обид –
С первого свиданья,
С трепетной мечты,
С пылкого признанья.
Только где же ты?
70 – е.
* * *
Я верен был своей мечте,
И не раскаюсь.
Я поклонялся красоте
И поклоняюсь.
У женщин вечно я в плену,
И счастлив плену.
Всегда пред ними я согну
Свои колена.
И об одном лишь их молю:
Пусть только слово
Земное нежное люблю
Мне шепчут снова.
И встретим новую весну
И первоцветы.
И пусть я снова не усну
Всю ночь до света.
70 – е.
ИНДИАНКА НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ
Мечтою смуглою – роскошная,
Прошла, завёрнутая в сари.
А я, красой твоей подкошенный,
Стал и застыл на тротуаре.
И так стою, как изваяние,
Вослед смотрю, душою пьяный,
И горький, как воспоминание,
Пью аромат твой тонко пряный.
1976, Москва.
* * *
Я придумал тебя, и с тобой говорю,
И тебе я моё вдохновенье дарю –
Эти нити жемчужные слов.
Я придумал тебя, и в тебя я влюблён.
Почему, почему я не Пигмалион,
Почему нет на свете богов?
1976.
* * *
Продлить блаженство этой ночи –
Нет, невозможно.
Душа поверить клятвам хочет,
А клятвы ложны.
Твои мне сладко слушать речи,
А речи лживы.
И если спросишь, не отвечу,
Чем сердце живо.
Любовь испил я без остатка,
И вновь не буду.
Теперь мне ведом вкус осадка
На дне сосуда.
Ты, как и все – не одалиска
И не святая.
Уходит ночь, и утро близко,
Уже светает.
Уходит всё. Источит время
Лицо и имя.
Уйдёшь и ты. Не знаю, с теми
Или с другими.
Каким святыням, как молиться?
Ничто не свято.
Пустых людей пустые лица
Текут куда-то.
70 – е.
ЗИМНИЙ ПОЕЗД
Вагон. Заиндевевшее окно.
Звучанье слова Индию напомнит,
Где окна никогда не индевеют,
Где нет морозов, где живёт жара;
Страну чудес, увиденных в кино,
Страну, что душу мне волненьем полнит,
Страну, что сны волшебные навеет,
Где мне не быть ни завтра, ни вчера.
А здесь вон окна все заиндевели.
Тоскливо путешествовать зимой.
Я продышал проталинку. В стекло
Случайные заглядывают ветки,
И мимо окон проплывают ели,
И, значит, поезд мчит меня домой.
А всё вокруг снегами замело,
Да огонёк жилища светит редкий.
16. 02. 77. В поезде.
* * *
Опустошён. Как павший город,
Сложён владычице у ног.
Ты, гордая, презрела гордость,
А я был вместе – раб и бог.
Как раб в ногах твоих лежал,
Как бог – забытые желанья
Глаголом уст моих и дланью
Напоминал и воскрешал.
Сказала ты – я жрец любви.
Пусть так. Но только ты отныне
Стань храма моего богиней,
Меня к служенью позови.
И будут в храме из мечты
Служенья светлы и чисты,
И будет наша жизнь бескрайна,
И будет в ней любовь и тайна.
И будем вечны – я и ты.
8 – 9 мая 1977.
БЫТИЕ 1, 5.
И вечер был, и ночь. И снова утро.
Я часть толпы. В метро ползёт толпа.
Теперь я убеждён, что утро мудро –
Глуп вечер без тебя, и ночь глупа.
И всё-таки, и всё-таки удача –
Нечаянного чувства чистый свет.
Не будь тебя, всё было бы иначе.
Но только лишь тебя со мною нет.
Май 1977, Москва.
СОНЕТ
Я слова этого боюсь –
Высокопарного, хмельного,
Красивого, большого слова.
Его все знают наизусть.
Давай его на много дней,
Чтоб не истёрлось, как монета,
Давай мы спрячем слово это
В душе моей, в душе твоей.
Пусть наши души согревает!
Мы будем так его хранить,
Как удивительную нить,
Что нас с тобой соединяет.
И пусть оно от всех тайком
Волшебным вырастет цветком.
15 июня 1977.
* * *
Это ль не высшая милость.
Я благодарен судьбе.
Что не могло, то случилось.
Сладко ли было тебе,
Трепетной, ласковой, милой,
Нежно ли было тебе?
Господи, как это было!
Господи, слава Тебе!
17 июня 1977.
ДЖУЛЬЕТТА
Весна пролетела, и началось лето,
Джульетта.
Невеста-черёмуха белым одета,
Джульетта.
Ты лаской моею вдали не согрета,
Джульетта,
И песня осталась моя не допета,
Джульетта.
Неужто былые мечты обманули,
О Юлия,
И лишь на мгновенье весну мне вернули,
О Юлия!
Ты снова во мне пробудила поэта,
Джульетта,
И нёс я тебе, восхищённый, сонеты,
Джульетта.
Ты в сны мои ночью приходишь до света,
Джульетта.
Проснусь – и зову тебя. Где же ты, где ты,
Джульетта?
Неужто былые мечты обманули,
О Юлия,
И лишь на мгновенье весну мне вернули,
О Юлия…
Июнь 1977.
* * *
Произошло так много – и так мало.
Мгновенье обожгло, не утоля.
Скажи, кем для меня теперь ты стала,
Кем для тебя стал я?
И снова ль обожгут меня мгновенья?
Ты мне мила, да я ли тебе люб?
И вечно помнить мне прикосновенья
И рук твоих, и губ.
И станет навсегда моей судьбою
Мгновения у вечности молить,
Чтоб встретиться с тобою, быть с тобою,
Нас воедино слить.
Произошло так мало – и так много.
Кто стала ты, и кем тебе я стал?
И вечное благодаренье Богу,
Что нас друг другу дал.
1977.
* * *
Прости. Не надо ревновать.
Прошедшее да будет свято.
Никто из нас не виноват.
Ни я, ни ты не виноваты,
Что не вернуть нам прошлых дней.
Мы лишь знакомы – и не более.
Прости. Прижми меня. Сильней.
Последний раз. Сильней. До боли.
70 – е.
* * *
Так трудно создавать
И так легко разрушить.
Легко поранить душу.
Легко ли врачевать?
Июнь 1977.
* * *
Коль я поэт, то должен рифмовать,
Пусть и не тянет этим заниматься.
Куда милей широкая кровать,
Где можно вдоволь с милой поваляться,
Отдав до капли сладкий долг любви.
И сибаритство у меня в крови,
И трепет чувств, и жажда наслаждений.
Но, тем не менее, взывает гений.
17. 06. 77.
В ФОРМЕ РУБАИ
Ты можешь пить или не пить вино,
Но в жизни всё проходит – всё равно!
Так лучше пей. Когда-то у стакана
Покажется безрадостное дно.
70 – е.
* * *
У идиллических свиданий
и романтических признаний
есть прозаический конец –
увитый тернием венец
бесславный матримониальный,
катастрофически печальный,
поскольку, хоть и не видны,
в него рога заплетены.
1977.
ПРИЗНАНИЕ В ФОРМЕ СОНЕТА
Без женщин жить нельзя на свете.
Что лучше есть, чем лица эти?
Как завораживает нас
Сияние прекрасных глаз!
Имён Любовь, Надежда, Вера
Само звучанье – символ веры,
Они нужней всех прочих слов,
И в них надежда и любовь.
Вы драгоценны, несравненны,
Как бриллианты, как цветы.
О, женщины! Во всей вселенной
Вы – воплощенье красоты.
Не ждём от вас мы слова нет –
Ждём положительный ответ!
07. 03. 79.
ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ
1
Я из былого хочу извлечь
Твой светлый облик, улыбку, речь.
Молю, возникни когда-нибудь,
И пусть не рядом – хоть в мыслях будь.
Полугрешна ты, полусвята.
Ты так прекрасна, моя мечта!
2
И ты, кому я шлю привет,
Моя мечта, с богиней схожа,
Кто не была, которой нет,
Кто непременно будет всё же –
Я жду тебя. В который раз
Я буду ночь надеждой мерить.
И буду ждать, и буду верить,
Пока светильник не погас.
Я жду. И пусть я ждать устал –
Я жду, как ждут весны возврата.
Давно воздвигнут пьедестал.
Взойди. Цари. Да будешь свята.
1980 – 1981 – 2001.
* * *
Под бубен с колокольцами
Плясала она средь ночи.
Рука сверкала кольцами,
И звали куда-то очи.
Плясала полуголая,
И жадно глядели люди,
Как падал снег на голову,
Как падал ей снег на груди.
Плясала, бесшабашная,
И лишь непонятно было,
Зачем ресницы крашеные
Слезами она размыла.
Декабрь 1980, Бердск, дом отдыха.
В СТИЛЕ ХОККУ
1
Три крика мне даны. Был первый при рожденье.
Последним будет мой предсмертный крик.
Я криком исхожу. Хоть кто-то слышит?
2
Нанизывать слова,
Как перлы в ожерелье,
Чтобы сложилась песня.
Около 1980.
* * *
Так велико твоё очарованье,
Так чист и ласков излучённый свет,
И так непостижимо обаянье,
И ничего милее в мире нет.
За этот день мне бить поклон судьбе,
А я твержу одно – тебе, тебе!
5 июля 1981.
ПРАЗДНИК ВАРЕНИКА
День вареника, День вареника!
Полны радости мы не зря.
День вареника, День вареника –
Новый праздник календаря.
День особый в июле месяце,
Как единый миг он прожит.
Не само ли там тесто месится?
Нет, то Машенька ворожит.
Режут быстренько Люба с Галею
То, что нужно нам позарез:
Лук, огурчики и так далее,
Со сметаной и даже без.
А какую ещё картошечку
Приготовит для нас Надин!
Не оставим её ни крошечки,
Всю до донышка доедим!
Волновались, как неврастеники,
Подавая уже на стол:
Хоть пришёл бы он на вареники!
И Володя нас не подвёл.
Предварительно охлаждённого
Под названьем «индийский чай»
Не хватило нам принесённого.
Нас, хозяйский бар, выручай!
Пьём за синие, и за карие,
И за счастье, и за мечты.
Эй, хозяин, утешь гитарою!
Выходи вперёд, где же ты?
Песня, песня! И молод снова я,
Ослепительный мир весь мой.
И луна мне светила новая,
Когда всех провожал домой.
День вареника, День вареника,
Он как воздух необходим.
В День вареника, в День вареника
Дань варенику отдадим!
Июль1982.
* * *
Сладко пить из источников ваших.
Жить без вас, что есть горше и злей?
Ничего во вселенной нет краше,
Ни милей.
Вас любить и любить беззаветно,
Вашим преданным рыцарем быть,
Вас любить, даже пусть безответно –
Всё любить!
07. 03. 84.
ПРОВИНЦИАЛКАМ
В СТОЛИЦУ
Вы ответьте – только прямо,
Бога ради:
Что там делают гран дамы
В стольном граде?
Всё уносите из ЦУМа,
Как цунами?
На какую только сумму,
Между нами?
Очень запросто гран даме
При зарплате
От души сорить рублями
На Арбате!
Но – чем тратить миллионы
На подарки,
Шли бы на аттракционы
В луна-парке.
Чем работать по сатину –
Бумазеям,
Походили б за полтину
По музеям.
Чем глядеть вам на витрины
Да на цены,
Посетили б храм богини
Мельпомены,
Подышали б там искусством
Для народа,
Повкушали б с тёплым чувством
Бутерброды.
Так сумели б обрести вы
Рост культуры,
Сохранив аккредитивы
И купюры.
Март 1984.
СЕБЕ
Весёлый бражник, тамада!
Твой тост во здравие всегда
На пиршествах цветист и пылок.
И забываются года,
И гинет горесть без следа,
Уходят беды в никуда.
И пробки рвутся из бутылок!
80 – е.
НОЧНОЕ
Я страстно любил и желал,
И сердце ждало и томилось.
Просил, умолял; ожидал
Не милостыню, только милость.
Так жаждал я вымолить – да,
И ласку найти, и влюблённость.
А вымолил – нет, никогда.
И холодность. И отчуждённость.
Хотел я прижаться к груди,
К окружиям трепетно нежным.
А ты мне сказала: уйди,
Уйди навсегда безнадежным.
Я втайне безумно мечтал
Излить сокровенную влагу.
И час вожделенный настал.
Я вылил – тоску на бумагу.
Ты, пылкое сердце, молчи.
А ты, что не знала желанья,
Ты, мраморное изваянье,
Тебя не желать научи.
21 – 24 марта 1984.
СОСЕДКЕ ПО КУПЕ, имеющей
ЗАПАС ИНДИЙСКОГО ЧАЯ
(экспромт)
Узнал я – Вы в Москве живёте.
А мысль меня сверлит одна:
Зачем Вы чай индийский пьёте
С изображением слона?
В родимой стороне российской,
Среди лугов, лесов, полей,
Что дался Вам тот слон индийский?
Вам, может, Грузия милей.
А я – совсем другое дело!
В глухой сибирской стороне,
Вдали от кряжей Сакартвело
Алкать тот чай судилось мне.
Как жизнь распорядилась нами,
Нам не понять её дела:
Дала Вам пачки со слонами,
А мне мечту о них дала.
17 февраля 1986, поезд №1 Москва – Киев.
* * *
Прошла пора буранов снежных,
И март настал, зиме конец.
И снова праздник самых нежных,
Кому несём мы пыл сердец.
И снова праздник самых милых,
Кто дарит нам тепло и свет,
Кого мы не любить не в силах,
Кого прекрасней в мире нет.
Март 1986.
* * *
Как скучно жить на белом свете!
Везде царит сухой закон:
Ни водки не дают в буфете,
Ни вами я не опьянён.
8 марта 1986.
ДАВНЯЯ ПЕСНЯ
Пой, моя гитара,
Песню удалую!
Ту, что знает чары,
Ночью зацелую.
От неё, прекрасной,
От вина ль хмельного
Отгорю, погасну –
Запылаю снова.
Ласками осыплю
До восхода солнца,
Золота отсыплю
Звонкие червонцы.
Чтоб в парче ходила,
Чтоб в шелках гуляла.
Чтоб нежней любила,
Чтоб милей встречала!
Июль – август 1986.
* * *
Ночи тёплые, будто летние.
Небо тёмное в ярких звёздах.
Я и ты – пятнадцатилетние –
Жадно ловим губами воздух.
Мы сидим на чужом крылечке,
Мы молчим – о любви ни слова.
Только бьётся твоё сердечко,
А моё улететь готово.
80 – е.
* * *
Коснусь, лаская, лона твоего,
И весь я вспыхну от прикосновенья.
О, милая моя… О, божество…
О, как прекрасна ты… Постой, мгновенье!
1986.
* * *
Считать не надо – сколько лет.
И вечности мне будет мало.
Ты для меня такою стала,
Что ничего дороже нет.
19 ноября 1986.
АЗИЯ
О, Азия! Край несуровый,
Страна весны.
Твоих красавиц брови
Насурьмлены.
А их небесная улыбка
Добра, тиха.
В шелках их облик зыбкий,
Как ткань стиха.
И тополя стоят, как свечи,
Вдоль всех путей.
И непонятны речи
Твоих детей.
80 – е.
СОНЕТ НАДЕЖДЕ
Надежда! Юношей питая,
Отраду старцам подавай.
Коль я любовь к Тебе питаю,
С Тобою встретимся, давай.
Лелею веру – упованье,
Что не во сне, а наяву
Ко мне придёшь Ты на свиданье,
Сказать иначе – рандеву.
Великой страстию пылая,
Сию цыдулу посылая,
Немногословен я. К тому ж
Такой афронт весьма опасен,
Понеже ныне стать согласен
Моим Меркурием – Твой муж!
Январь 1987.
СОНЕТ
Что за безумство Вас любить.
Когда не Вас, тогда кого же?
Лишь Вы одна мне всех дороже,
Для Вас я всё могу забыть.
Ваш взгляд случайный на меня,
В беседе лёгкое участье –
И весь я трепещу от счастья,
И этим жив подряд три дня.
И снова жду от Вас хоть слова,
И, кажется, всю жизнь готов
Я дожидаться нежных слов.
Но Вы – Вы ищете другого.
Вам дела нет до чувств моих,
Вы не хотите знать о них.
3 марта 1987.
ЦВЕТА ОСЕНИ
Осень тронула кроны кроном.
Лес в одежде царей стоит.
Загорелись пурпурным цветом
Кисти терпких на вкус рябин.
Всё, что было весной зелёным –
Изумруд, малахит, нефрит –
Превратилось на бабье лето
В яшму, золото и рубин.
80 – е.
* * *
Как дорог мне, мой нежный друг,
Твой лик мадонны,
Прикосновенье чутких рук
И взгляд бездонный.
Твоя улыбка так чиста,
В ней столько света.
И так сердечна доброта
К мольбам поэта.
И, может, вместо этих строк
Души открытой
Мне принести тебе цветок,
Росой омытый.
8 декабря 1987.
НЕЖНЫМ ДАМАМ
Чем вы милей, тем более суровы.
Я вас молил – был холоден ответ.
Но всякий раз я к вам стремился снова,
Как бабочка, летел на яркий свет.
И если вдруг прекрасная собою
Не то поманит – только намекнёт,
Уже готов я! Осенью, весною,
Зимой и летом – словом, круглый год!
Хотите душу – душу вам открою,
Хотите сердце – сердце вам отдам!
Пусть вовсе не похож я на героя,
Но сделать всё готов для милых дам.
80 – е.
СОНЕТ
Мой час настал – обедать мне пора.
Час горестных невзгод, пора кручины,
Поскольку ждёт меня не стерлядь, не икра
И не балык из осетрины.
Не жирный гусь на рисе разварном,
Не запеченный в тесте поросёнок.
И жажду мне не заливать вином,
Чей терпок вкус и вместе тонок.
Юпитер! Отчего мой так злосчастен рок?
Куда, куда мой жалкий жребий брошен?
Сегодня я, судьбою огорошен,
Ем с сушкой плавленый сырок.
И если я загнусь – Юпитер, знай:
Тому виною не вино, а чай.
Апрель 1988.
К огурцу
(экспромт)
Плод иноземный, плод болгарский,
Плод, окунутый в маринад,
Ты не попал на ужин царский,
И этому я очень рад.
Тебя в земле чужой растили,
Лелеяли твой тонкий куст,
А после в банку опустили
И сверху крышку закрутили.
А мы валютой оплатили
Под водку твой отменный хруст.
Приди в тарелку, я взываю.
Приди же, я тебя алкаю!
80 – е.
Триптих о попе
(классические переводы)
1. Иоанус Попадупалос (ок. IVвека до н. э.). Омега –Пи
Изобразил я много лет назад
Большую Пи под малою омегой,
И вдруг увидел в них объятый негой
На ложе страсти пышный женский зад.
Когда мы юны, в нас живёт мечта
О нежных девах и неверных жёнах,
О бурных ласках членов напряженных;
В нас кровь кипит, нас манит красота.
Эротоман, доживший до седин,
В себе я замечаю перемены:
С годами ослабел и тот один,
А вместе с ним и все другие члены.
Великий Зевс, мне члены укрепи
И время вспять направь! И, став моложе,
Я в буквах греческих омега – Пи
Увижу снова женский зад на ложе.
(В моём классическом переводе с древнегреческого.) 80 – е.
2. Деви Ибн – заде (XIвек н. э.). Персидские страдания
У попы Фариды, как у цветка,
Два дивных полукружья-лепестка.
И если б даже я владел вселенной,
Всю за неё б отдал наверняка.
Размерами она так велика –
Охватишь взглядом лишь издалека.
И ждёшь: она вдруг станет обнаженной,
Так ткань на ней тесна и так тонка.
Когда она качается слегка,
Её коснуться тянется рука.
К ней страсть моя пребудет неизменной,
Как неизбывна без неё тоска.
(В моём классическом переводе с фарси.) 01. 07. 88.
3. Попакатипетиль – Педро да Сера (XIX век?). Романс о попе
В анналах где-то сказано – представь,
Читатель мой, что вескою причиной
Романов между дамой и мужчиной
Был веский тазобедренный сустав.
Пой, гитара!
Герои домогались Пенелопы –
Их восхищало совершенство попы.
Юпитер, став быком, украл Европу –
Бог восхотел божественную попу.
Звени, гитара!
Своей прекрасной попой, несомненно,
Царей влекла прекрасная Елена.
А наши современницы вдвойне
Обширной попой душу травят мне.
Рыдай, гитара!
Лаская дам со стороны груди,
Не забывай, как много позади!
Где ты, мулатка? Твой мачо
пьян от любви угара.
Пойте, звените, плачьте,
струны моей гитары!
(В моём классическом переводе с испанского.) 1988 – 2009.
Лючия ди Ламмермур в Киевской опере
После ремонта, что был долог
И представляю, как был дорог,
Почтил вниманием вчера
Я местную Гранд Опера,
Хотя и был все дни в работе,
В командировочных делах.
И вот средь пышной позолоты
Я отражаюсь в зеркалах.
Отреставрирован отменно
Храм Терпсихоры – Мельпомены
Раденьем правящих отцов
С размахом ухарей-купцов!
Лепнина, роспись, бронза, мрамор,
Хрусталь и бархат… Вдруг я замер
У входа в золочёный зал.
Чей голос мнелюблю сказал?
Ты кто, невидимая? Где ты?
Каким дыханием согрета
Твоя душа? Ты чьё начало?
Мою как душу разгадала?
Я вслушивался без конца
В ту полуявь, тот полусон.
И вот мне кажется – сердца
Забились рядом в унисон.
И на сияющем паркете
Я так стоял, как во хмелю.
Но тот же голос: я люблю
Спектакли в нашей оперетте.
И вмиг исчезли чары эти,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71828614?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Леонид Дмитриевич Пашков
В книгу вошли избранные стихотворения и поэмы, созданные в разные годы.
Леонид Пашков
Список. Книга поэзии
От автора
История этой книги началась летом 1943 года в Казачке, что в Саратовской области.
В войну наша семья – мама и мы, двое детей – жила там в эвакуации.
– Давай сочинять стихи, – как-то совершенно неожиданно для меня предложила моя сестра Валентина. Она закончила тогда пятый класс, была лучшей ученицей школы. Собственно, Валя всегда была, и остаётся, самой лучшей – во всём, такой у неё дар.
В преддверии своего десятого дня рождения, с образованием два класса, я не знал и даже не задумывался о том, как сочиняют стихи. Но именно в тот летний день, играя с Валей, я придумал свой первый стишок из четырёх строчек и, таким образом, родился как поэт.
У нашей игры было продолжение. Валентина в юности, уже на Украине, в послевоенном родном Кировограде, сочиняла стихи, придумывала к ним мелодии и пела свои песни. Думаю, она не считала это занятие чем-то важным и значительным. До пришествия моды на поэтов, напевавших под гитару свои стихи, иначе «бардов», как явления культуры, оставалось ещё около пятнадцати лет. А наша жизнь требовала тогда совсем других талантов.
Ну а я, судя по всему, так и остался в той игре, хотя пишу мало и скорей эпизодически, о чём свидетельствует и сама эта книга, которую ты, читатель мой, видишь. Нечасто требует меня к священной жертве Аполлон. Кто-то скажет, что это и к лучшему. Но если бы не моя любимая сестра, то, скорей всего, никаких моих стихов не существовало бы в природе.
Валечка, эту книгу с названием СПИСОК я посвящаю тебе.
Здесь собрано многое из того, что мне хотелось бы сохранить. За рамками книги остались мои первые опыты, большая часть посвящений, почти все стихи, написанные по заказу, две с половиной поэмы (самую раннюю я так и не закончил), озорные стихи и ещё те, которые я не захотел взять без каких-либо причин. Толику акростихов я включил просто как свидетельство их наличия в моих дерзаниях. Отбор субъективен, и потому не может быть безупречным.
Как у всех, кто занимался поиском созвучий, у меня есть строчки, обращённые к воображаемым собеседникам. Но есть и другие, адресованные реальным людям. И в том числе – самым любимым. Кто пробовал, тот знает, что это труднее всего. И я рад оттого, что не только чувствую, что дано, в общем-то, каждому, но ещё могу выразить мои чувства стихами.
Сама эта книга появилась благодаря тому, что у меня теперь есть свободное время и компьютер на столе, переданный мне друзьями, с которыми я долго работал вместе. Мне приятно сказать, что имена многих из них есть в этой книге. И совершенно случайно составление этой книги совпало с одной круглой датой: именно сейчас, летом 2003 года, исполняется шестьдесят лет со дня моего первого поэтического опыта. Полагаю, это достаточно серьёзный аргумент в пользу идеи собрать воедино столь разноплановые тексты.
Какие-то стихи в книге могут быть по содержанию очень близкими. Написанные в разное время, они лишь отражают мои поиски лучшего варианта изложения одной и той же мысли, и ничего более. Но уверенности в том, что найден именно лучший вариант, никогда не было, даже если к каким-то строчкам я возвращался через годы, что видно по датам под стихами.
В мою книгу я также поместил те совсем немногие стихи, которые мне даны были свыше. Не надо спрашивать, как это чудо происходило. Но это истинная правда, как бы мистически она не выглядела. Может, эти стихи надо было подписывать другим именем, но я могу лишь догадываться о настоящем имени Автора.
Я не знаю, как сложится судьба моих творений. Никто не усомнится, что автор мечтает о счастливой и долгой их жизни. Но независимо от будущего, главное событие уже произошло: книга поэзии родилась. А дальше – от меня мало что зависит. Нам не дано предугадать…
Мне очень хочется, чтобы мои строчки нашли отзвук в твоей душе, дорогой мой читатель. Ведь здесь, кроме всего, есть ещё и настоящие простые чувства, и с ними я иду к тебе.
Успехов тебе и удачи в добрых твоих делах!
С искренними пожеланиями Леонид Пашков
Июнь 2003, Новосибирск.
Глава 1
Разные строчки разных лет
Читаю мои старые стихи. Как мало в них искусства.
Как много в них словесной шелухи. Как много чувства.
ЗВУКИ
Do
Дорога долгая к тебе.
Иду поныне
К моей любви, моей судьбе,
Моей богине.
И я найду твои края –
Когда-то, где-то.
Скажу – люблю. Скажу – моя.
Дождусь ответа.
Лишь иногда тревожит страх:
В исканьях этих
Не разминуться б нам в мирах,
В тысячелетьях.
Re
Рельсы струятся, рельсы текут, как реки,
Звонкою лентой вьётся тугая сталь.
Путь без конца. На нём только годы – вехи.
Манит неясным скрытая дымкой даль.
Что там иначе? Ближе ли звёзд дыханье?
Ярче ль блестит на травах слезой роса?
Так ли земля лазурной покрыта тканью?
Гавань ли там – мечте поднять паруса?
Где-то за далью, может быть, чьё-то сердце
Так же стучит, как чьё-то в моём краю,
Чей-то девичий голос зовёт согреться
Душу родную – может, зовёт мою?
Рельсы струятся. Здесь и за поворотом –
Два бесконечных светлых стальных луча.
Что там – за далью? Что там – за тайной? Кто там?
Чья-то судьба. Чужая, моя ли – чья?
Mi
Минутная встреча с тобой,
А там – хоть и годы разлуки.
Я помню, как в музыки звуки
Вплетал свою песню прибой.
И помню приморский бульвар,
И моря ночного свеченье,
И в танце обнявшихся пар
Недолгое соединенье.
И наши как будто судьбой
Так нежно сплетённые руки.
Минутная встреча с тобой,
А там – хоть и годы разлуки.
Fa
Факелы пылали на весёлом карнавале!
Маски и костюмы, страстей накал –
Было всё как в сказке. И все танцевали!
Только без меня – я тебя искал.
Все вокруг кружились без конца и без начала!
Всё звенело – смех, серебро и бокал!
И лилось вино – кровь густая карнавала!
Но не для меня – я тебя искал.
Погасали факелы, радость угасала.
Возвращенье к будням, к прозе дня.
Одному лишь мне было мало карнавала,
Потому что не было тебя у меня.
Sol
Солёные слезинки на щеке.
Я чувствую их вкус, когда целую.
Гудок тревожный где-то вдалеке
Прорезал резким криком тьму ночную.
Твоё лицо едва освещено
Перронным фонарём подслеповатым.
Ты смотришь на стальное полотно,
Упрямо уходящее куда-то.
Холодный ветер горький дым принёс,
Измолотую гарь и запах пара.
Любимая, не плачь. Не надо слёз,
Куда тебе такая Ниагара.
Так хочется минуты удержать.
Гудит гудок прощальный паровоза.
Не плачь, чтоб мне в разлуке вспоминать
Твою улыбку грустную сквозь слёзы.
Последний взгляд. Последний взмах руки.
Последнее непонятое слово.
И нет тебя. Из поезда ночного
Лишь видно, как мелькают огоньки.
La
Ласка невозможная,
Трепетная, жгучая –
Нет её, ушла.
И тоска тревожная,
И печаль горючая
На душу легла.
Может, глаз обманется,
Может, где почудится
Чей-то лёгкий след.
Может, всё останется,
И придёт, и сбудется,
Да её уж нет.
Si
Сидел я летним вечером один
с окном открытым, свет не зажигая,
чтоб в комнату ко мне на огонёк
не залетали бабочки ночные.
Ещё прохлада ночи не спустилась
и не совсем угасли краски дня,
и в воздухе недвижном был разлит
пьянящий аромат ночной фиалки.
И захотелось мне тебя обнять,
и молча так сидеть с тобою рядом,
и чувствовать твоё тепло и нежность,
и думать только об одной тебе.
Как долго я искал тебя по свету!
И сколько раз казалось, что нашёл,
и что любим, и кончились исканья,
и счастьем будет полон каждый миг.
Но сон кончался, начиналась боль,
когда я убеждался, что химеру
раскрашенную принял за богиню,
восторженно сказал себе: она.
А ты… тебя ведь нет. И я, быть может,
тебя в какой-то прежней жизни встретил,
и не заметил в сутолоке улиц,
и в скромном одеянье не узнал.
Найду ль тебя, единственную? Или
остановлюсь, усталый? Но тогда…
Ведь жить нельзя на свете без мечты,
как без любви, без веры, без надежды.
1948 – 2010.
* * *
Как же он сладостен – в летние ночи
Дым горьковатый костра.
Звёзды на небе, как девичьи очи,
Будут сиять до утра.
Голос волшебный, зовущий, манящий
Слышится где-то вдали.
Тёплый, родной, позабытый, щемящий
Запах идёт от земли.
Кажется, я всё такой же, я прежний,
Я – как и был – всё такой.
Жизнь! Прикоснись ко мне любящей, нежной,
Ласковой, доброй рукой.
Ты покажи мне с высокой вершины
Правильный, праведный путь.
Из родника своего освежи мне
Разгорячённую грудь.
Доля, судьба моя, звонкою песней
Душу мою надели,
Чтоб отозваться на голос чудесный –
Тот, что я слышу вдали.
1951 – 1986.
* * *
В дальней аллее скамейка под клёном,
Листьев узорчатых вязь.
В воздухе, запахами напоённом,
Льётся, волнуется вальс.
Вечер пришёл и прохладою дышит,
Ветер в деревьях затих.
Здесь мы одни, и никто не услышит
Нежных признаний моих.
Неба лазурь всё темнее над нами.
Ночь зажигает огни.
– Любишь? – спрошу я одними губами,–
Любишь? Ты только кивни.
Гаснет закат. Надвигаются тени.
Яркая светит звезда.
Трель соловья. Маттиолы цветенье.
И еле слышное – да.
1953 – 1986.
НОКТЮРН
Звёздами расцвечен
В небе Млечный путь.
В этот ясный вечер
Сердцу не уснуть.
Лёгкая прохлада.
Песни соловья.
У калитки сада
Старая скамья.
Средь ветвей сплетенья
Спит ночная тишь.
Светлой лёгкой тенью
Ты ко мне спешишь.
Звёздное сиянье.
Неба синева.
Первого признанья
Робкие слова.
Что-то шепчут вишни
В сладкой неге снов.
В том саду неслышно
К нам пришла любовь.
1953 – 1986.
СВЕТ СВЕЧИ
Ушедшее, далёкое,
Но так и не забытое…
Я помню с поволокою
Глаза полузакрытые.
Я помню, как в объятия
Свивались руки нежные,
Как в окна, мглой объятые,
Стучали комья снежные.
Свеча на подоконнике
Дрожа, играла тенями,
И выла по покойнику
Глухая ночь за стенами.
Мешалась мгла лиловая
С метельной мглою млечною.
И все нам были новые
Слова любви извечные,
И ласки все пьянящие,
И все прикосновения.
И время настоящее
Вдруг сжалось до мгновения.
Не в опьяненье ночи ли
Ты колдовскими чарами
Судьбу мне напророчила
Гаданиями старыми?
Румяною невестою
Вставало утро раннее,
И ночи той в безвестие
Ушло очарование.
Сбылись твои печальные
И горькие пророчества,
Что ждёт дорога дальняя
И годы одиночества.
Весной взмахнула с пристани
Мне вслед косынкой алою.
Я вглядывался пристально,
Пока ты не растаяла.
Уж лучше не узнала бы
Ты таинств волхования!
Качали волны палубу,
Неслось ветров дыхание.
Исканья нескончаемые
И на душе распутица;
Тоска моя отчаянная
Была мне верной спутницей.
И лишь твои послания –
Прекрасные и чистые,
Наивные и славные –
Ночами перечитывал.
И понял за дорогами,
За синими пространствами,
Что нет тебя дороже мне,
Что нет тебя прекраснее.
За то, что ты ждала меня,
Я не прошу прощения.
Любимая, желанная,
Так сладко возвращение!
Мы рядом, и не надо нам
Просить у Бога вечности.
И пахнет росным ладаном
Свеча в простом подсвечнике.
1953 – 1995 – 2005 – 2010.
ПРИКРАСНАЯ НЕЗНОКОМКА!
Моим писмом Вы страшно огорошенны,
Не знаите конечьно, Вы кто Я!
Проститеж мне вторженее непрошинно
Во Вашу жизьнь, без ценная Моя!!!
В Моей душе неясное волненее!
Хоть незнокомы Ваши мне черты
Хотя Я Вас не видил к сожаленею,
И лишь лилею Я про Вас мечьты.
И наши отношеня не изучинны,
Возникши под влиянеем весны.
Но многочислинны в мозге излучины
Об Вас одной мечьтаме лишь полны.
Ведь мы не дети по Моих понятеях.
И Я не тот и Вы уже не те.
Но как приснитесь Вы в чюжих обьятиях,
Я вмиг проснусь в холодному поте.
Я Вас люблю усилинно и пламинно.
Без Вас поверте немогу Я жить.
И если серце в Вас еще некаменно,
То как же Вам Меня не полюбиьт!
Моя любовь не клавеша гармонная,
Нажал ее и тянеш сколько хош!
Есть дно у моря, а она без донная,
Такой на всей планети ненайдеш.
Я закленаю Вас моя прикрасная
О Вы богиня будте Вы Моей!!!
Мне жизьн без Вас такая вся напрасная,
Что хотьбы уж коньчялась поскорей.
И гденибуть в могилу без имянную
Под барабанну дроб и пенье труб
Навек вдали от Вас Моя жиланная,
Зароют молодой цвитущий труп.
Не допуститеж Вы кровопролитея
Моей кипящей гейзиром крови.
Чтоб вен Моих не наступило вскрытие,
Не отвергайте Вы Моей любви!
Я с нетерпенем жду писмо обратное
И за него отдалбы милион.
Довстречи дорогая, не наглядная!
Шагай пошире с сумкой почтольон!
1953, Севастополь.
* * *
Не говори мне нежных слов,
Пожара чувств не разжигай.
Пойми, что это не любовь,
Что это просто месяц май.
И не обманывай себя
Свиданьем поздним при луне.
Весною любят не любя,
И это только дань весне.
Одно предчувствие любви
Уже рождает жар в груди.
Так не мани, и не зови,
И не пьяни, и не буди.
1953, Севастополь.
* * *
По чьей-то оплошности началось утро,
а мне этой ночи было так мало.
Наверно, Морфей там что-то напутал,
и мне снилось, что ты меня целовала.
И ещё мне говорила: любимый мой,
и волосы мои руками шевелила.
А я уткнулся в тебя головой
и замер, замер весь от ласки милой.
Иногда я думаю: не сном ли я живу,
не выдумка ль то малое, что есть между нами?
Будет ли хоть что-то у нас наяву,
или так всё и уйдёт за голубыми снами?
Январь 1957, Ленинград.
КРАСКИ ВЕЧЕРА
Закат бледно-розовый в облаке сизом
В сиреневых сумерках блекнет и тает.
И синяя ночь поднимается низом.
И день ясноглазый навек улетает.
1957 – 1994.
ЗИМНИЕ СНЫ
Сны непонятные
Видятся мне.
Речи невнятные
Слышу во сне.
Тени и линии
Смутно, темно
В росписях инея
Смотрят в окно.
Голос ли слышится?
Ветра ль обман?
Сонно колышется
Серый туман.
Кто-то без имени –
Там, впереди –
Вымолвил: жди меня,
Жди меня, жди.
Линии ломкие
Видно едва.
Речи негромкие –
Те ли слова?
Линии странные,
Блики и мгла.
Ты ли, желанная,
Ты ли звала?
Милая самая –
Та ли, не та?
Ты ли, мольба моя?
Ты ли, мечта?
Ты ли, печаль моя?
Линий разлёт.
Сполохи дальние,
Иней и лёд.
Тени наплывами
Блекнут на льду.
Быть нам счастливыми,
Жду тебя, жду!
Или слова твои
Не обо мне?
Подслеповатые
Стёкла в окне.
Мечутся линии,
Мгла на свету.
Призраки синие
Прячут мечту…
Неизъяснимые,
Вещие сны.
Где ты, любимая?
Дали темны.
Где ты, судьба моя?
Тени и свет.
Светлая самая,
Нет тебя, нет.
1957 – 1989.
* * *
Предвестьем мечты, предвестьем
Неясных ещё желаний,
Какой-то иной тоски –
Приснился мне сон: мы вместе,
Лишь только на расстоянии
Невытянутой руки.
Я думал, что сон растает,
Но в новую утомлённость
Пришёл он, как и вчера.
Любовь ли ко мне слетает,
Минутная ли влюблённость –
Шалунья, её сестра?
1957 – 2000.
* * *
Искать без конца и края,
Куда б не вели пути.
Найти тебя. Где, не знаю,
Но только тебя найти –
Хоть в центре самой столицы,
Хоть в самом глухом краю
Страны стомильоннолицей –
Единственную мою.
И занавесями окна
От взглядов чужих закрыть.
И спутывать твои локоны.
И ласки тебе дарить.
1960 – 2010.
* * *
Свет скупой из окна.
Ты ли зажгла, ты ли?
Ночь холодна, темна.
Руки мои застыли.
Выйдешь ли в ночь, ко мне?
Жду, от любви пьянею.
Лёгкая тень в окне.
Ты ли, ты ли за нею?
Нет тебя. Нет и нет.
Ждать ли? Уже не знаю.
Гаснет последний свет.
Мгла густеет ночная.
1961 – 2006.
* * *
Где-то за дальней далью –
Где-то за синим плёсом,
Где-то за синим морем,
Где-то за синим небом –
Вместе с водою талой
В вешнее утро белёсое
Смыло мечту. Так скоро,
Словно её и не было.
1961.
* * *
Нет, не судьба нам.
Надо проститься.
Кинули камень
В синюю птицу.
Будет ли лучше?
Станет ли горше?
Душу-то мучить
Стоит ли дольше?
1961.
* * *
Так вот и уносят поезда
Нас от недолюбленных, от жарких,
От пьянящих поцелуев жадных –
Навсегда уносят, навсегда.
Навсегда. Я не вернусь в твой дом.
Соловьями пело наше лето,
А теперь, туманами одета,
Плачет осень затяжным дождём.
Кто ж повинен, что возврата нет,
И что ты, уже совсем чужая,
Мой случайный поезд провожая,
Даже взгляд не бросишь мне вослед?
Дверь закрыта. Навсегда прости.
Обещаю не искать возврата,
Только жить надеждой, что когда-то,
Может, кто-то встретится в пути.
Так без всякой цели в никуда
Всех нас из утраченного рая,
В жёсткие вагоны собирая,
Навсегда уносят поезда.
1961 – 2009.
* * *
Раскалённое солнце село.
Дали ясны и глубоки.
Отсияло и потускнело
Серебро уснувшей реки.
В наступившей ночи бескрайней
Кружевами из сонма звёзд
Через небо высокой тайной
Перекинулся Млечный мост.
От реки потянуло холодом.
Звёзды тихий свой свет струят.
А каким был горячим полдень
И как ярко пылал закат!
1961 – 2003.
* * *
Вон огонёк чуть мерцает.
Слетает
Вечер тихонько на землю.
Я внемлю
Песне вечерней далёкой.
Высоко
Звёздочка вниз проглянула:
А всё ли уснуло?
1961.
* * *
Листьями блёклыми земля одета.
Крыши в серебре – это выпал иней.
Оборвалось куцее бабье лето,
Повисев недолго на паутине.
Небо опустело, исчезли птицы.
Ветер в чёрных ветках ревёт от злости.
А в полях неубранная пшеница
Выбивает в землю свои колосья.
1961.
* * *
Где ты? Есть ли ты?
Или нет тебя?
Песня не спетая,
Где ты, судьба?
Ноябрь 1961.
* * *
Окутан сумраком божественным,
В лень запелёнат, словно в цепь,
Я вспоминаю о неженственном,
О сфинксовом твоём лице;
О ласках страстных, неискусственных,
О сладкой власти над тобой,
О боли губ, тобой искусанных,
Глазах с усталой синевой;
О нас, безумием охваченных
Среди полночной тишины,
О всех ночах, с тобой растраченных –
Ночах без сна, ночах как сны.
Ноябрь – декабрь 1961.
В БЕСКОНЕЧНОСТИ
1
Бесконечность. Безбрежность. Зазвёздные дали.
Зачем они? Разве затем, чтобы знать,
Что я за всю свою жизнь едва ли
Смогу те миры объять и понять,
И слова свои прошептать заветные
Кому-то той, кого нет на Земле.
Мечта безнадёжная! Тоска предрассветная!
Уйди. Не тревожь. Пожалей.
2
Вся сотканная из тумана,
В сиянье своей зари,
Ты смотришь с улыбкой странной
В чужие тебе миры.
А где-то в глуби бесконечья
Мне светит моя звезда.
И мне неземные плечи
Твои не обнять никогда.
Ноябрь – декабрь 1961.
* * *
…И не страшась ни бурь, ни волн,
Гружёные бесценным грузом,
В миры неведомые вёл
Ты щепки по весенним лужам.
…И детскую спеша мечту
Сложить на жертвенный треножник,
С одной – бесценной – на борту
Ты сонную реку тревожил.
…И в смутно-сумрачной дали
На белых крыльях, словно птицы,
Твои исчезли корабли,
Чтоб никогда не возвратиться.
Ноябрь 1961.
СНЕГА
1
Снег, снег, повсюду снег –
Тает на лице, липнет на ресницы.
Ты смеёшься. Какой серебристый смех.
Снег, снег под луной серебрится.
Снег, летящий во все края,
Только чуть притоптанный на тропинках.
И ты, единственная моя,
Вся в хрупких весёлых искристых снежинках.
2
Метёт метель. Потоком плотным
Несёт угрюмая пурга
На выбеленные полотна
Неодолимые снега.
И в мёртво-голубой пустыне,
Где песня ветра лишь слышна,
На почерневшие полыни
Ложится снега пелена.
Ноябрь – декабрь 1961.
ДЕВИЧЬЯ ПЕСНЯ
Нет больше радости. Сердце усталое
Болью сжимается день ото дня.
Счастье, как сон – пролетело, растаяло,
Вместе с тобою ушло от меня.
Ох, как любила я, неосторожная,
Как я тебя прижимала к груди!
Что же ко мне позабыл ты дороженьку,
Хоть в мою сторону раз погляди.
Жду понапрасну я ноченьки синие,
В смутные тени гляжу из окна.
Душу изводит тоска непосильная,
Только ответом – одна тишина.
Где же любовь твоя? Нет её, нет её!
Приворожила б – не знаю питья.
Так и останусь, тобой не согретая,
Милый, желанный мой, доля моя.
Нет больше радости. Сердце усталое
Билось в груди для тебя одного.
Счастье, как сон – пролетело, растаяло,
Словно и не было вовсе его.
Ноябрь 1961.
Декабрь 2002.
* * *
Чуть подшофе, в душе истома.
Приятней места в мире нет.
За столиком сижу, как дома,
Пью пиво, ем лангет.
Я каждый вечер повторяю
Свои заходы в ресторан.
Другого мне не надо рая,
Всё прочее – обман.
Нет, никуда меня не звали,
Никто нигде меня не ждёт.
А здесь кивни – и тут же Валя
Графинчик принесёт!
19 декабря 1961.
Куйбышев НСО, в ресторане.
* * *
Люди мечутся и безумствуют,
Ловят птицу счастья своего.
А моё счастье – пить из уст твоих,
И не надо больше мне ничего.
Люди мечутся и безумствуют,
Ищут счастье в заколдованном кругу.
А моё счастье – пить из уст твоих,
Только я тебя найти не могу.
21 декабря 1961.
* * *
Я знаю, о чём говорит ручей,
И знаю вздохи травы,
Я знаю тёмный шёпот ночей
И тайный язык любви.
Я светлое слушал и слушал тьму,
Рёв бури и штиля тишь.
А тебя я слушаю – и не пойму,
О чём же ты говоришь?
Март 1962.
НАСТУПИЛА ОСЕНЬ
Не багрянец – жёлтые листы
Землю устилают…
До зари со мной ходила ты,
Где – никто не знает.
Стригли небо синие стрижи,
Прибывала зелень.
Ты меня навек приворожить
Собирала зелье.
Как мне любо было целовать
И глаза, и губы.
И тебя любимой называть
Как мне было любо.
Отцветал весенний первоцвет,
Зелень бушевала.
И кукушка счастья на сто лет
Нам накуковала.
Но ушла ты, как уходят сны,
В утреннюю просинь.
Нет тебя. Нет счастья. Нет весны,
Наступила осень.
Средь каких берёз искать твой след,
По каким полянам?
Даже и тропинок наших нет –
Поросли бурьяном.
Вот такое зелье по весне
Ты насобирала,
Что любовь моя живёт во мне,
А твоей не стало.
Не багрянец – просто желтизна,
Лишь горит шиповник…
Мы с тобой бродили допоздна,
Где – никто не помнит.
1962 – 1963, Ангарск. Декабрь 2002.
* * *
Если у природы цели нет,
Если у природы нет сознанья,
Отчего ж так радует расцвет,
Отчего тревожит увяданье…
60 – е.
* * *
Вытянулось по небу
Зарево багряное.
Скажет ли хоть кто-нибудь,
Где моя желанная?
Дни с утра до вечера
Жду её, как милости,
Да никак не встречу я
Той, что мне судилася.
Сентябрь 1962, Ангарск.
* * *
Растаял осиянный вечер,
Ушёл развенчанной богиней,
И ночь укутала полсвета
В посеребрённый свой покров.
Он был прекрасен и не вечен.
Пурпурный и лазурно-синий,
И чистый, и хрустально светлый,
Как первая твоя любовь.
14 сентября 1962, Ангарск.
ЗДРАВСТВУЙ!
Здравствуй! Ты как солнце. Здравствуй,
солнышко моё, – говорю.
Милым дарят звёзды. Солнце!
Что же я тебе подарю?
Хочешь – это утро? Хочешь –
светлую в росинках зарю?
Милым дарят звёзды. Солнце,
я тебе меня подарю.
1962.
НОЧНЫЕ ВИДЕНИЯ
Окончились ожидания,
И в очи мои смежённые
Ночные спешат видения,
Неслышно летят ко мне.
Неясные очертания…
Прекрасную, обнажённую,
Всю замершую в томлении,
Я вижу тебя во сне.
Шепчу я слова заветные,
А сердцу чего-то хочется,
А сердце куда-то тянется
И чуда от жизни ждёт.
Видение предрассветное
С приходом зари закончится,
И снова душа обманется,
И снова мечта уйдёт.
1962.
* * *
Моя богиня! Вечер. Поздно.
Ты где? Приди ко мне во сне.
Одни и те же светят звёзды
Тебе и мне, тебе и мне.
И нас полнит одно желанье,
И быть, и быть нам вечно с ним –
Твоё с моим смешать дыханье
И стать одним. И стать одним.
1962.
* * *
Мы снова вместе. И одно желанье –
Ласкать тебя, ласкать тебя, ласкать…
И твоего дождаться содроганья.
И в раковине жемчуг расплескать.
60 – е.
* * *
Хотели или не хотели,
Но всё, что было – только ложь.
И если ждёшь – напрасно ждёшь,
Что я вернусь к твоей постели.
И от тебя, такой земной,
Такой прекрасной и желанной,
Я ухожу. А в сердце рана,
Да одиночество со мной.
1962.
* * *
Вернуть былое увяданье,
Куртины рдеющих рябин,
И дола долгое молчанье,
И в небе светлом птичий клин.
И в лес увлечь тебя осенний,
Где шорох листьев палых тих,
И опуститься на колени,
И замереть у ног твоих.
1963.
* * *
Тучи над садом,
задождит уж скоро.
Нет тебя рядом
после нашей ссоры.
Пусты все скамьи,
ветер листья носит.
Души на камни
заменила осень.
Жёлтые листья
ветер подметает,
словно бы письма
старые листает.
Стёрто лишь место,
где стояло имя.
Были мы вместе –
сделались чужими.
Близость вернуть бы,
да любовь забыта.
Склеить бы судьбы,
да сердца разбиты.
Самые-самые
мы с тобой чужие.
Оттого скамьи
все стоят пустые.
Тучи над садом.
Ветер камни студит.
Нет тебя рядом,
и уже не будет.
70 – е.
* * *
Поцелуй в последний раз,
Чтобы помнить мне
Взгляд лучистых милых глаз
И лицо в огне.
Чтоб за тридевять земель
Не забыл я вдруг
Трепет нежных, как апрель,
Свитых в ласке рук.
Поцелуй в последний раз
Сладким жадным ртом,
Чтобы не было у нас
Горечи потом.
Чтобы грусть была светла
И легка была,
Чтобы даль не унесла
Твоего тепла.
И когда-нибудь потом
Думай обо мне,
Как о полузабытом,
Мимолётном сне.
Разведёт разлука нас
На исходе дня.
Поцелуй! В последний раз
Поцелуй меня.
70 – е.
* * *
В голове туман, туман,
Пелена как молоко.
От тебя я пьян был, пьян,
А теперь ты далеко.
Стая синих птиц в ту ночь
Поднималась высоко.
Улетели птицы прочь,
И теперь ты далеко.
Я был счастлив, словно бог,
Бесконечно глубоко.
Если бы я только мог!..
Но теперь ты далеко.
Даже самому себе
Признаваться нелегко:
Вечна ты в моей судьбе,
Вечно будешь далеко.
17 – 18 октября 1973.
* * *
Ночь в сиянье позднем
Дивных чар полна.
В ясном небе звёздном
Светится луна.
В жемчуга одеты
Сонные цветы.
Только где ты, где ты,
Только где же ты?
Утром солнце встало,
Крыши золотит.
Всё начнём сначала,
Без былых обид –
С первого свиданья,
С трепетной мечты,
С пылкого признанья.
Только где же ты?
70 – е.
* * *
Я верен был своей мечте,
И не раскаюсь.
Я поклонялся красоте
И поклоняюсь.
У женщин вечно я в плену,
И счастлив плену.
Всегда пред ними я согну
Свои колена.
И об одном лишь их молю:
Пусть только слово
Земное нежное люблю
Мне шепчут снова.
И встретим новую весну
И первоцветы.
И пусть я снова не усну
Всю ночь до света.
70 – е.
ИНДИАНКА НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ
Мечтою смуглою – роскошная,
Прошла, завёрнутая в сари.
А я, красой твоей подкошенный,
Стал и застыл на тротуаре.
И так стою, как изваяние,
Вослед смотрю, душою пьяный,
И горький, как воспоминание,
Пью аромат твой тонко пряный.
1976, Москва.
* * *
Я придумал тебя, и с тобой говорю,
И тебе я моё вдохновенье дарю –
Эти нити жемчужные слов.
Я придумал тебя, и в тебя я влюблён.
Почему, почему я не Пигмалион,
Почему нет на свете богов?
1976.
* * *
Продлить блаженство этой ночи –
Нет, невозможно.
Душа поверить клятвам хочет,
А клятвы ложны.
Твои мне сладко слушать речи,
А речи лживы.
И если спросишь, не отвечу,
Чем сердце живо.
Любовь испил я без остатка,
И вновь не буду.
Теперь мне ведом вкус осадка
На дне сосуда.
Ты, как и все – не одалиска
И не святая.
Уходит ночь, и утро близко,
Уже светает.
Уходит всё. Источит время
Лицо и имя.
Уйдёшь и ты. Не знаю, с теми
Или с другими.
Каким святыням, как молиться?
Ничто не свято.
Пустых людей пустые лица
Текут куда-то.
70 – е.
ЗИМНИЙ ПОЕЗД
Вагон. Заиндевевшее окно.
Звучанье слова Индию напомнит,
Где окна никогда не индевеют,
Где нет морозов, где живёт жара;
Страну чудес, увиденных в кино,
Страну, что душу мне волненьем полнит,
Страну, что сны волшебные навеет,
Где мне не быть ни завтра, ни вчера.
А здесь вон окна все заиндевели.
Тоскливо путешествовать зимой.
Я продышал проталинку. В стекло
Случайные заглядывают ветки,
И мимо окон проплывают ели,
И, значит, поезд мчит меня домой.
А всё вокруг снегами замело,
Да огонёк жилища светит редкий.
16. 02. 77. В поезде.
* * *
Опустошён. Как павший город,
Сложён владычице у ног.
Ты, гордая, презрела гордость,
А я был вместе – раб и бог.
Как раб в ногах твоих лежал,
Как бог – забытые желанья
Глаголом уст моих и дланью
Напоминал и воскрешал.
Сказала ты – я жрец любви.
Пусть так. Но только ты отныне
Стань храма моего богиней,
Меня к служенью позови.
И будут в храме из мечты
Служенья светлы и чисты,
И будет наша жизнь бескрайна,
И будет в ней любовь и тайна.
И будем вечны – я и ты.
8 – 9 мая 1977.
БЫТИЕ 1, 5.
И вечер был, и ночь. И снова утро.
Я часть толпы. В метро ползёт толпа.
Теперь я убеждён, что утро мудро –
Глуп вечер без тебя, и ночь глупа.
И всё-таки, и всё-таки удача –
Нечаянного чувства чистый свет.
Не будь тебя, всё было бы иначе.
Но только лишь тебя со мною нет.
Май 1977, Москва.
СОНЕТ
Я слова этого боюсь –
Высокопарного, хмельного,
Красивого, большого слова.
Его все знают наизусть.
Давай его на много дней,
Чтоб не истёрлось, как монета,
Давай мы спрячем слово это
В душе моей, в душе твоей.
Пусть наши души согревает!
Мы будем так его хранить,
Как удивительную нить,
Что нас с тобой соединяет.
И пусть оно от всех тайком
Волшебным вырастет цветком.
15 июня 1977.
* * *
Это ль не высшая милость.
Я благодарен судьбе.
Что не могло, то случилось.
Сладко ли было тебе,
Трепетной, ласковой, милой,
Нежно ли было тебе?
Господи, как это было!
Господи, слава Тебе!
17 июня 1977.
ДЖУЛЬЕТТА
Весна пролетела, и началось лето,
Джульетта.
Невеста-черёмуха белым одета,
Джульетта.
Ты лаской моею вдали не согрета,
Джульетта,
И песня осталась моя не допета,
Джульетта.
Неужто былые мечты обманули,
О Юлия,
И лишь на мгновенье весну мне вернули,
О Юлия!
Ты снова во мне пробудила поэта,
Джульетта,
И нёс я тебе, восхищённый, сонеты,
Джульетта.
Ты в сны мои ночью приходишь до света,
Джульетта.
Проснусь – и зову тебя. Где же ты, где ты,
Джульетта?
Неужто былые мечты обманули,
О Юлия,
И лишь на мгновенье весну мне вернули,
О Юлия…
Июнь 1977.
* * *
Произошло так много – и так мало.
Мгновенье обожгло, не утоля.
Скажи, кем для меня теперь ты стала,
Кем для тебя стал я?
И снова ль обожгут меня мгновенья?
Ты мне мила, да я ли тебе люб?
И вечно помнить мне прикосновенья
И рук твоих, и губ.
И станет навсегда моей судьбою
Мгновения у вечности молить,
Чтоб встретиться с тобою, быть с тобою,
Нас воедино слить.
Произошло так мало – и так много.
Кто стала ты, и кем тебе я стал?
И вечное благодаренье Богу,
Что нас друг другу дал.
1977.
* * *
Прости. Не надо ревновать.
Прошедшее да будет свято.
Никто из нас не виноват.
Ни я, ни ты не виноваты,
Что не вернуть нам прошлых дней.
Мы лишь знакомы – и не более.
Прости. Прижми меня. Сильней.
Последний раз. Сильней. До боли.
70 – е.
* * *
Так трудно создавать
И так легко разрушить.
Легко поранить душу.
Легко ли врачевать?
Июнь 1977.
* * *
Коль я поэт, то должен рифмовать,
Пусть и не тянет этим заниматься.
Куда милей широкая кровать,
Где можно вдоволь с милой поваляться,
Отдав до капли сладкий долг любви.
И сибаритство у меня в крови,
И трепет чувств, и жажда наслаждений.
Но, тем не менее, взывает гений.
17. 06. 77.
В ФОРМЕ РУБАИ
Ты можешь пить или не пить вино,
Но в жизни всё проходит – всё равно!
Так лучше пей. Когда-то у стакана
Покажется безрадостное дно.
70 – е.
* * *
У идиллических свиданий
и романтических признаний
есть прозаический конец –
увитый тернием венец
бесславный матримониальный,
катастрофически печальный,
поскольку, хоть и не видны,
в него рога заплетены.
1977.
ПРИЗНАНИЕ В ФОРМЕ СОНЕТА
Без женщин жить нельзя на свете.
Что лучше есть, чем лица эти?
Как завораживает нас
Сияние прекрасных глаз!
Имён Любовь, Надежда, Вера
Само звучанье – символ веры,
Они нужней всех прочих слов,
И в них надежда и любовь.
Вы драгоценны, несравненны,
Как бриллианты, как цветы.
О, женщины! Во всей вселенной
Вы – воплощенье красоты.
Не ждём от вас мы слова нет –
Ждём положительный ответ!
07. 03. 79.
ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ
1
Я из былого хочу извлечь
Твой светлый облик, улыбку, речь.
Молю, возникни когда-нибудь,
И пусть не рядом – хоть в мыслях будь.
Полугрешна ты, полусвята.
Ты так прекрасна, моя мечта!
2
И ты, кому я шлю привет,
Моя мечта, с богиней схожа,
Кто не была, которой нет,
Кто непременно будет всё же –
Я жду тебя. В который раз
Я буду ночь надеждой мерить.
И буду ждать, и буду верить,
Пока светильник не погас.
Я жду. И пусть я ждать устал –
Я жду, как ждут весны возврата.
Давно воздвигнут пьедестал.
Взойди. Цари. Да будешь свята.
1980 – 1981 – 2001.
* * *
Под бубен с колокольцами
Плясала она средь ночи.
Рука сверкала кольцами,
И звали куда-то очи.
Плясала полуголая,
И жадно глядели люди,
Как падал снег на голову,
Как падал ей снег на груди.
Плясала, бесшабашная,
И лишь непонятно было,
Зачем ресницы крашеные
Слезами она размыла.
Декабрь 1980, Бердск, дом отдыха.
В СТИЛЕ ХОККУ
1
Три крика мне даны. Был первый при рожденье.
Последним будет мой предсмертный крик.
Я криком исхожу. Хоть кто-то слышит?
2
Нанизывать слова,
Как перлы в ожерелье,
Чтобы сложилась песня.
Около 1980.
* * *
Так велико твоё очарованье,
Так чист и ласков излучённый свет,
И так непостижимо обаянье,
И ничего милее в мире нет.
За этот день мне бить поклон судьбе,
А я твержу одно – тебе, тебе!
5 июля 1981.
ПРАЗДНИК ВАРЕНИКА
День вареника, День вареника!
Полны радости мы не зря.
День вареника, День вареника –
Новый праздник календаря.
День особый в июле месяце,
Как единый миг он прожит.
Не само ли там тесто месится?
Нет, то Машенька ворожит.
Режут быстренько Люба с Галею
То, что нужно нам позарез:
Лук, огурчики и так далее,
Со сметаной и даже без.
А какую ещё картошечку
Приготовит для нас Надин!
Не оставим её ни крошечки,
Всю до донышка доедим!
Волновались, как неврастеники,
Подавая уже на стол:
Хоть пришёл бы он на вареники!
И Володя нас не подвёл.
Предварительно охлаждённого
Под названьем «индийский чай»
Не хватило нам принесённого.
Нас, хозяйский бар, выручай!
Пьём за синие, и за карие,
И за счастье, и за мечты.
Эй, хозяин, утешь гитарою!
Выходи вперёд, где же ты?
Песня, песня! И молод снова я,
Ослепительный мир весь мой.
И луна мне светила новая,
Когда всех провожал домой.
День вареника, День вареника,
Он как воздух необходим.
В День вареника, в День вареника
Дань варенику отдадим!
Июль1982.
* * *
Сладко пить из источников ваших.
Жить без вас, что есть горше и злей?
Ничего во вселенной нет краше,
Ни милей.
Вас любить и любить беззаветно,
Вашим преданным рыцарем быть,
Вас любить, даже пусть безответно –
Всё любить!
07. 03. 84.
ПРОВИНЦИАЛКАМ
В СТОЛИЦУ
Вы ответьте – только прямо,
Бога ради:
Что там делают гран дамы
В стольном граде?
Всё уносите из ЦУМа,
Как цунами?
На какую только сумму,
Между нами?
Очень запросто гран даме
При зарплате
От души сорить рублями
На Арбате!
Но – чем тратить миллионы
На подарки,
Шли бы на аттракционы
В луна-парке.
Чем работать по сатину –
Бумазеям,
Походили б за полтину
По музеям.
Чем глядеть вам на витрины
Да на цены,
Посетили б храм богини
Мельпомены,
Подышали б там искусством
Для народа,
Повкушали б с тёплым чувством
Бутерброды.
Так сумели б обрести вы
Рост культуры,
Сохранив аккредитивы
И купюры.
Март 1984.
СЕБЕ
Весёлый бражник, тамада!
Твой тост во здравие всегда
На пиршествах цветист и пылок.
И забываются года,
И гинет горесть без следа,
Уходят беды в никуда.
И пробки рвутся из бутылок!
80 – е.
НОЧНОЕ
Я страстно любил и желал,
И сердце ждало и томилось.
Просил, умолял; ожидал
Не милостыню, только милость.
Так жаждал я вымолить – да,
И ласку найти, и влюблённость.
А вымолил – нет, никогда.
И холодность. И отчуждённость.
Хотел я прижаться к груди,
К окружиям трепетно нежным.
А ты мне сказала: уйди,
Уйди навсегда безнадежным.
Я втайне безумно мечтал
Излить сокровенную влагу.
И час вожделенный настал.
Я вылил – тоску на бумагу.
Ты, пылкое сердце, молчи.
А ты, что не знала желанья,
Ты, мраморное изваянье,
Тебя не желать научи.
21 – 24 марта 1984.
СОСЕДКЕ ПО КУПЕ, имеющей
ЗАПАС ИНДИЙСКОГО ЧАЯ
(экспромт)
Узнал я – Вы в Москве живёте.
А мысль меня сверлит одна:
Зачем Вы чай индийский пьёте
С изображением слона?
В родимой стороне российской,
Среди лугов, лесов, полей,
Что дался Вам тот слон индийский?
Вам, может, Грузия милей.
А я – совсем другое дело!
В глухой сибирской стороне,
Вдали от кряжей Сакартвело
Алкать тот чай судилось мне.
Как жизнь распорядилась нами,
Нам не понять её дела:
Дала Вам пачки со слонами,
А мне мечту о них дала.
17 февраля 1986, поезд №1 Москва – Киев.
* * *
Прошла пора буранов снежных,
И март настал, зиме конец.
И снова праздник самых нежных,
Кому несём мы пыл сердец.
И снова праздник самых милых,
Кто дарит нам тепло и свет,
Кого мы не любить не в силах,
Кого прекрасней в мире нет.
Март 1986.
* * *
Как скучно жить на белом свете!
Везде царит сухой закон:
Ни водки не дают в буфете,
Ни вами я не опьянён.
8 марта 1986.
ДАВНЯЯ ПЕСНЯ
Пой, моя гитара,
Песню удалую!
Ту, что знает чары,
Ночью зацелую.
От неё, прекрасной,
От вина ль хмельного
Отгорю, погасну –
Запылаю снова.
Ласками осыплю
До восхода солнца,
Золота отсыплю
Звонкие червонцы.
Чтоб в парче ходила,
Чтоб в шелках гуляла.
Чтоб нежней любила,
Чтоб милей встречала!
Июль – август 1986.
* * *
Ночи тёплые, будто летние.
Небо тёмное в ярких звёздах.
Я и ты – пятнадцатилетние –
Жадно ловим губами воздух.
Мы сидим на чужом крылечке,
Мы молчим – о любви ни слова.
Только бьётся твоё сердечко,
А моё улететь готово.
80 – е.
* * *
Коснусь, лаская, лона твоего,
И весь я вспыхну от прикосновенья.
О, милая моя… О, божество…
О, как прекрасна ты… Постой, мгновенье!
1986.
* * *
Считать не надо – сколько лет.
И вечности мне будет мало.
Ты для меня такою стала,
Что ничего дороже нет.
19 ноября 1986.
АЗИЯ
О, Азия! Край несуровый,
Страна весны.
Твоих красавиц брови
Насурьмлены.
А их небесная улыбка
Добра, тиха.
В шелках их облик зыбкий,
Как ткань стиха.
И тополя стоят, как свечи,
Вдоль всех путей.
И непонятны речи
Твоих детей.
80 – е.
СОНЕТ НАДЕЖДЕ
Надежда! Юношей питая,
Отраду старцам подавай.
Коль я любовь к Тебе питаю,
С Тобою встретимся, давай.
Лелею веру – упованье,
Что не во сне, а наяву
Ко мне придёшь Ты на свиданье,
Сказать иначе – рандеву.
Великой страстию пылая,
Сию цыдулу посылая,
Немногословен я. К тому ж
Такой афронт весьма опасен,
Понеже ныне стать согласен
Моим Меркурием – Твой муж!
Январь 1987.
СОНЕТ
Что за безумство Вас любить.
Когда не Вас, тогда кого же?
Лишь Вы одна мне всех дороже,
Для Вас я всё могу забыть.
Ваш взгляд случайный на меня,
В беседе лёгкое участье –
И весь я трепещу от счастья,
И этим жив подряд три дня.
И снова жду от Вас хоть слова,
И, кажется, всю жизнь готов
Я дожидаться нежных слов.
Но Вы – Вы ищете другого.
Вам дела нет до чувств моих,
Вы не хотите знать о них.
3 марта 1987.
ЦВЕТА ОСЕНИ
Осень тронула кроны кроном.
Лес в одежде царей стоит.
Загорелись пурпурным цветом
Кисти терпких на вкус рябин.
Всё, что было весной зелёным –
Изумруд, малахит, нефрит –
Превратилось на бабье лето
В яшму, золото и рубин.
80 – е.
* * *
Как дорог мне, мой нежный друг,
Твой лик мадонны,
Прикосновенье чутких рук
И взгляд бездонный.
Твоя улыбка так чиста,
В ней столько света.
И так сердечна доброта
К мольбам поэта.
И, может, вместо этих строк
Души открытой
Мне принести тебе цветок,
Росой омытый.
8 декабря 1987.
НЕЖНЫМ ДАМАМ
Чем вы милей, тем более суровы.
Я вас молил – был холоден ответ.
Но всякий раз я к вам стремился снова,
Как бабочка, летел на яркий свет.
И если вдруг прекрасная собою
Не то поманит – только намекнёт,
Уже готов я! Осенью, весною,
Зимой и летом – словом, круглый год!
Хотите душу – душу вам открою,
Хотите сердце – сердце вам отдам!
Пусть вовсе не похож я на героя,
Но сделать всё готов для милых дам.
80 – е.
СОНЕТ
Мой час настал – обедать мне пора.
Час горестных невзгод, пора кручины,
Поскольку ждёт меня не стерлядь, не икра
И не балык из осетрины.
Не жирный гусь на рисе разварном,
Не запеченный в тесте поросёнок.
И жажду мне не заливать вином,
Чей терпок вкус и вместе тонок.
Юпитер! Отчего мой так злосчастен рок?
Куда, куда мой жалкий жребий брошен?
Сегодня я, судьбою огорошен,
Ем с сушкой плавленый сырок.
И если я загнусь – Юпитер, знай:
Тому виною не вино, а чай.
Апрель 1988.
К огурцу
(экспромт)
Плод иноземный, плод болгарский,
Плод, окунутый в маринад,
Ты не попал на ужин царский,
И этому я очень рад.
Тебя в земле чужой растили,
Лелеяли твой тонкий куст,
А после в банку опустили
И сверху крышку закрутили.
А мы валютой оплатили
Под водку твой отменный хруст.
Приди в тарелку, я взываю.
Приди же, я тебя алкаю!
80 – е.
Триптих о попе
(классические переводы)
1. Иоанус Попадупалос (ок. IVвека до н. э.). Омега –Пи
Изобразил я много лет назад
Большую Пи под малою омегой,
И вдруг увидел в них объятый негой
На ложе страсти пышный женский зад.
Когда мы юны, в нас живёт мечта
О нежных девах и неверных жёнах,
О бурных ласках членов напряженных;
В нас кровь кипит, нас манит красота.
Эротоман, доживший до седин,
В себе я замечаю перемены:
С годами ослабел и тот один,
А вместе с ним и все другие члены.
Великий Зевс, мне члены укрепи
И время вспять направь! И, став моложе,
Я в буквах греческих омега – Пи
Увижу снова женский зад на ложе.
(В моём классическом переводе с древнегреческого.) 80 – е.
2. Деви Ибн – заде (XIвек н. э.). Персидские страдания
У попы Фариды, как у цветка,
Два дивных полукружья-лепестка.
И если б даже я владел вселенной,
Всю за неё б отдал наверняка.
Размерами она так велика –
Охватишь взглядом лишь издалека.
И ждёшь: она вдруг станет обнаженной,
Так ткань на ней тесна и так тонка.
Когда она качается слегка,
Её коснуться тянется рука.
К ней страсть моя пребудет неизменной,
Как неизбывна без неё тоска.
(В моём классическом переводе с фарси.) 01. 07. 88.
3. Попакатипетиль – Педро да Сера (XIX век?). Романс о попе
В анналах где-то сказано – представь,
Читатель мой, что вескою причиной
Романов между дамой и мужчиной
Был веский тазобедренный сустав.
Пой, гитара!
Герои домогались Пенелопы –
Их восхищало совершенство попы.
Юпитер, став быком, украл Европу –
Бог восхотел божественную попу.
Звени, гитара!
Своей прекрасной попой, несомненно,
Царей влекла прекрасная Елена.
А наши современницы вдвойне
Обширной попой душу травят мне.
Рыдай, гитара!
Лаская дам со стороны груди,
Не забывай, как много позади!
Где ты, мулатка? Твой мачо
пьян от любви угара.
Пойте, звените, плачьте,
струны моей гитары!
(В моём классическом переводе с испанского.) 1988 – 2009.
Лючия ди Ламмермур в Киевской опере
После ремонта, что был долог
И представляю, как был дорог,
Почтил вниманием вчера
Я местную Гранд Опера,
Хотя и был все дни в работе,
В командировочных делах.
И вот средь пышной позолоты
Я отражаюсь в зеркалах.
Отреставрирован отменно
Храм Терпсихоры – Мельпомены
Раденьем правящих отцов
С размахом ухарей-купцов!
Лепнина, роспись, бронза, мрамор,
Хрусталь и бархат… Вдруг я замер
У входа в золочёный зал.
Чей голос мнелюблю сказал?
Ты кто, невидимая? Где ты?
Каким дыханием согрета
Твоя душа? Ты чьё начало?
Мою как душу разгадала?
Я вслушивался без конца
В ту полуявь, тот полусон.
И вот мне кажется – сердца
Забились рядом в унисон.
И на сияющем паркете
Я так стоял, как во хмелю.
Но тот же голос: я люблю
Спектакли в нашей оперетте.
И вмиг исчезли чары эти,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71828614?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Леонид Пашков
Тип: электронная книга
Жанр: Стихи и поэзия
Язык: на русском языке
Стоимость: 0.01 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 28.03.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: В книгу вошли избранные стихотворения и поэмы, созданные в разные годы.