Додо
Додо
Евгения Константинова
В далёком 2150 году, когда космические корабли бороздят просторы Вселенной, а люди задумываются о том, может ли человек наделить искусственный интеллект «человечностью» и душой, биолог Маруся, посвятившая свою жизнь восстановлению исчезнувших с лица Земли животных, находит останки древней птицы додо на экзотическом острове Маврикий. Её спутником в захватывающем путешествии является робот, который в своих внутренних монологах утверждает, что ему нет никакого дела до людей, он считает их странными и недалёкими.
Книга о поиске себя и своего места в этом мире.
Евгения Константинова
Додо
Глава I. Рыжий оболтус
– Стой! – СанСаныч вскинул руки, пытаясь остановить рыжего кота. Тот собрался спрыгнуть с антикварных напольных часов на изящную этажерку, на которой стояли старинные каретные часы. Коллекционировать и ремонтировать часы было любимое увлечение СанСаныча.
Тем не менее кот спрыгнул, этажерка закачалась, и кот, перепугавшись, запрыгнул обратно на напольные часы. Каретные часы свалились СанСанычу прямо в руки, ногой он попытался подхватить этажерку, но промахнулся, и та с грохотом свалилась на пол. По полу покатилось содержимое нижних полок.
Рыжий кот взирал сверху на разразившееся бедствие, выпучив глаза, в которых читался вопрос: «Ты что, человек, наделал?»
Время до начала экскурсии, которую проводила Людмила, супруга СанСаныча, было расписано по минутам, и пункта «наводить порядок» в списке не было.
– Заказать службу уборки? Контрольное время приезда семь минут, – зависла над СанСанычем домашний робот Ева.
Ева была подарена дочери СанСаныча – Марусе другом СанСаныча и по совместительству крёстным Маруси – Демьянычем. Дочь тогда обожала робота Еву из старинного мультфильма «Валли». Именно в таком внешнем исполнении – в виде летающего яйца – Демьяныч и сделал робота.
– Спасибо, Ева. Сам быстрее справлюсь.
СанСаныч быстро поставил этажерку, каретные часы от греха подальше переместил на напольные и сгрёб содержимое полок в первый подвернувшийся ящик, решив потом разобрать.
– Время до начала экскурсии пять минут, – напомнила Ева.
СанСаныч побежал на кухню, которая продолжала так именоваться по инерции, потому что функция приготовления еды человеком давно стала рудиментарной. Уже полвека как нормой стала синтетическая еда, которая сначала должна была помочь человечеству справиться с нехваткой продовольствия, когда в середине прошлого века, в две тысячи пятидесятых годах, людей стало девять миллиардов, а дальнейшее развитие этой сферы привело к возможности произвести любую синтетическую пищу методами лабораторного культивирования и 5D печати, добавив в печать и вкус, и цвет, и запах.
Поэтому главным и единственным прибором на кухне стал принтер, напоминающий микроволновые печи прошлого, который был объединён с холодильником, где принтер брал ингредиенты для печати блюд. Можно создать как произведение кулинарного мастерства, так и основу для гастрономических путешествий в кресле «Змей Горыныч».
Кресло – высокотехнологичное детище компании СанСаныча «Заслон», соединившее передовые разработки и технологии, позволяло его пользователям совершать виртуальные путешествия в любую точку мира. С его названием вышла забавная история: был объявлен конкурс на самое подходящее название, и среди «Прометеев», «Кассиопей» и «Млечных Путей» появился нестандартный «Змей Горыныч». Предложивший пояснил, что это название придумала его дочь, проведя аналогию между героем русских народных сказок и возможностями, которые предоставило кресло: путешествовать по всему миру. СанСаныч помнила, как с улыбкой воспринял это название, как удивился, ознакомившись с результатом голосования, и как уже обыденно его воспринимает по прошествии почти вековой истории.
С развитием искусственного интеллекта и виртуальной реальности учёные научились передавать осязательные ощущения на расстоянии. С помощью этих технологий пользователь удалённо совершает действия, требующие сенсорного воздействия, например, делать хирургические операции. Виртуальный мир стал мало отличим от реального, в котором чувствуется тепло, холод, вкус и боль. Человек задавал нужные параметры, прикреплял синтетическую еду с соломинкой на нагрудный ремень, и вот он со спутником или спутницей, которые в это время физически могли быть на другом конце земного шара, сидел в ресторане на берегу моря, пил вино и ел морских гадов, да-да, из соломинки: приятный бриз, морской воздух, еда первоклассных ресторанов.
Можно было искупаться и в Южном океане, и в Северном Ледовитом (СанСаныч усмехнулся, когда вспомнил, как в детстве Маруся назвала его Северным Ядовитым), и вернуться обратно замёрзшим и с каплями морской воды, настолько реалистично передавались ощущения.
– Подключение к экскурсии, – напомнила Ева.
Быстро прицепив контейнер с синтетической едой с соломинкой на нагрудный ремень, СанСаныч вернулся в комнату. Пока загружался компьютер, он вспомнил о коте, которого нигде не было видно. СанСаныч вернулся на кухню, нашёл в меню принтера кошачью еду, а тот купился на запах, с готовностью потягивая носом с растопыренными усами, потянулся за миской и был заперт вместе с ней на кухне.
СанСаныч чуть ли не с разбега запрыгнул в кресло. Сразу же мягко придвинулся шлем на голову, произошло подключение датчиков по всему телу, потом синхронизация, и вот он уже в любимом пригороде Питера – Ораниенбауме. СанСаныч не мог пропустить эту экскурсию: в первый раз они с женой были там в молодости, а потом возвращались ещё много раз.
СанСаныч оглядел группу, человек двадцать, и сын здесь:
– Иван, здравствуй!
– О, пап, привет! Это у тебя какая по счёту экскурсия? – и они пожали друг другу руки.
– Да не счесть!.. Как же здесь… – СанСаныч огляделся, вздохнул полной грудью, но так и не нашёлся, как описать своё состояние. – В общем, здорово!
– Друзья, приветствую вас на нашей прогулке по Ораниенбауму. Все ли настроили цифровой язык? Ещё три минуты и начинаем, – сказала жена СанСаныча, которая была его ровесницей: Людмиле было сто десять лет, она была стройной, ещё без намёка на седые волосы и даже морщины. С учётом того, что продолжительность жизни людей достигла двухсот лет, их с женой возраст был средним, а не как в прошлом веке – окончанием жизни.
Проблема увеличенной продолжительности жизни привела к тому, что люди успевали выучиться, сделать карьеру и выгореть к моменту ещё активного биологического возраста. В прошлые века удачно совпадало по времени профессиональное выгорание и выход на пенсию, поэтому проблема эта не была такой актуальной. Жена СанСаныча была бухгалтером, и когда она возненавидела цифры, то некоторое время спасалась преподавательской деятельностью. Когда же поняла, что это суррогат, то резко поменяла профессиональную среду и стала экскурсоводом. СанСаныч и сам столкнулся с этой проблемой. Сначала по мере роста его карьеры перешёл с учёной должности на руководящую, потом отдал бразды правлению, а сам стал почётным президентом. Сейчас он занимается наставничеством и музеем «Заслона», и, заразившись от жены, составляет конкуренцию музейным роботам и лично проводит экскурсии по особым случаям: когда приходят дети или приезжают контрагенты.
Ему всего лишь сто десять лет, но как его окрестили коллеги СанСанычем в дань уважения, когда ему было ещё каких-то пятьдесят лет, так по прошествии полувека он сам не поймёт: он ещё молод и полон сил или уже пора идти на покой и дальше увлекаться борщами и ремонтом часом.
Вот Людмилу все называли Людмилой…
– Друзья, вижу, что все подключились, – сказала Людмила. Цифровой язык объединял все языки планеты и позволял людям общаться без переводчиков. Настройка приводила к единому знаменателю иностранные языки, и вот уже на экскурсии, на которой присутствовало двадцать представителей разных народов, экскурсанты понимали экскурсовода и могли задавать вопросы. – Я рада, что вы решили сегодня провести время в столь замечательном месте – Ораниенбауме, который задумывался как часть величественной панорамы, встречающей прибывающих гостей в новую российскую столицу по морю…
– Всегда путался с названием – ОраниеНбаум или ОраниеМбаум, – прошептал СанСаныч сыну на ухо.
– А я до сих пор не знаю, какая там правильная буква, – ответил тот.
– … История этого места начинается в одна тысяча семьсот десятом году, когда Пётр Великий подарил земельный участок своему ближайшему сподвижнику – Александру Меншикову, который возводит усадьбу с дворцом и регулярным парком…
СанСаныч одновременно и слушал, и пребывал в грёзах. Мягкое нежаркое солнце косыми лучами продиралось сквозь листву величественных деревьев, щебетали птицы. Он уже знал все истории наперечёт и мог сам проводить экскурсии. Он прекрасно понимал, что он здесь не за этим. Скорее дело было в ностальгии о тех временах, когда он в ранней молодости гулял тут с женой…
– … Друзья, на этом наша экскурсия закончена. Жду вас завтра в Кронштадте.
Шлем мягко сдвинулся с головы, один за другим отсоединялись датчики.
– Девять тысяч шагов, частота пульса сто сорок ударов, давление сто десять на семьдесят, насыщение крови кислородом девяносто девять процентов, – отчиталась Ева.
Кресло давало и такой эффект, что было революционным открытием в своё время.
СанСаныч не стал менять место дислокации: сразу же после экскурсии должна была состояться семейная конференц-связь. Первой появилась жена, которая находилась на даче. Ещё лет двадцать назад СанСаныч обожал дачу в дикой поросли травы со старыми яблонями, с баней и обязательными шашлыками. Нет, он ничего не имел против прогресса, но современные дачи – это сплошное разочарование: никакой дикой травы, да что там – даже живой ровно подстриженной. В нынешние времена огородными делами занимаются роботы, и трава похожа больше на искусственное покрытие. Бани давно признаны вредными для организма, а шашлык, мясо на который невозможно достать – это из области фантастики! Попробуй только разведи огонь, тут же придёт заботливое сообщение, не надо ли прислать роботов-тушителей, а если за тридцать секунд не успеешь отказаться, то над шашлыками прольётся дождик. Вот и что там делать?
А жена дачу обожала, скрещивала там орхидеи с петуньями, а потом петуньи с орхидеями, получая при этом почему-то разный результат. Бани же с шашлыками её особо не интересовали, поэтому от их отсутствия она не страдала.
В семейном чате появился сын. При виде вихрастой физиономии Ваньки СанСаныч вдруг сообразил, кого ему напоминает подобранный сегодня на улице рыжий оболтус: у сына бывает такое же обалденное выражение, которое появилось на физиономии кота, когда тот опрокинул этажерку. Ваньке уже к шестидесяти, а всё думает, что у него детство никак не закончится. Не, по нынешним меркам срока жизни можно, конечно, этот возраст расценивать как окончание детства, но СанСанычу уже хотелось бы и новый статус деда примерить, и внуков уму разуму поучить. Сколько музеев новых открылось, одному скучно, а вот молодёжь привести, наблюдать как племя младое впитывает знания, смотреть на экспонаты их глазами – другое дело! Да, куда уж дальше ходить, в музей в родной «Заслон» отвести, столько труда СанСаныча туда вложено!
Сразу после Ваньки появилась его жена Катя. Сколько они вместе? Лет двадцать получается. Серьёзный срок. Ну, и чего думают, когда детей собрались заводить?! Технологии скакнули вперёд и в этом вопросе, и нет необходимости женщинам вынашивать и рожать детей: запускается репродуктивный процесс и через девять месяцев – готовый младенец. Нет, СанСаныч такие вопросы не задавал, дочь отучила категоричным утверждением: «Папа, ты нарушаешь личные границы!» Но тут ещё с какой стороны посмотреть, ведь вопрос этот касается лично его, СанСаныча, внуков. Мужчина только вздохнул и с тревогой отметил, что жена сына – на одном этаже дома, а Ванька – на другом. В молодости они ютились в однушке, потом в двушке, а потом сразу переехали в дом с тремя этажами. И куда детей селить, если этажей всё меньше и меньше?
С того момента, как сто лет назад стало девять миллиардов человек, а развитие технологий подарило ещё больше возможностей, сложилась парадоксальная ситуация – численность стала неукоснительно сокращаться: дети уже не получались случайно, жизнь представлялась почти бесконечной, поэтому рождение детей откладывалось на потом, не то, что в прошлом веке, когда за короткий промежуток времени с двадцати до сорока лет человек должен был успеть и выучиться, и карьеру сделать, и семью с детьми завести. Нет, пять миллиардов человек, как прогнозируют учёные к концу двадцать второго века, скорее плюс для планеты, но вот внуки – этот бонус не все получали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71825527?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Евгения Константинова
В далёком 2150 году, когда космические корабли бороздят просторы Вселенной, а люди задумываются о том, может ли человек наделить искусственный интеллект «человечностью» и душой, биолог Маруся, посвятившая свою жизнь восстановлению исчезнувших с лица Земли животных, находит останки древней птицы додо на экзотическом острове Маврикий. Её спутником в захватывающем путешествии является робот, который в своих внутренних монологах утверждает, что ему нет никакого дела до людей, он считает их странными и недалёкими.
Книга о поиске себя и своего места в этом мире.
Евгения Константинова
Додо
Глава I. Рыжий оболтус
– Стой! – СанСаныч вскинул руки, пытаясь остановить рыжего кота. Тот собрался спрыгнуть с антикварных напольных часов на изящную этажерку, на которой стояли старинные каретные часы. Коллекционировать и ремонтировать часы было любимое увлечение СанСаныча.
Тем не менее кот спрыгнул, этажерка закачалась, и кот, перепугавшись, запрыгнул обратно на напольные часы. Каретные часы свалились СанСанычу прямо в руки, ногой он попытался подхватить этажерку, но промахнулся, и та с грохотом свалилась на пол. По полу покатилось содержимое нижних полок.
Рыжий кот взирал сверху на разразившееся бедствие, выпучив глаза, в которых читался вопрос: «Ты что, человек, наделал?»
Время до начала экскурсии, которую проводила Людмила, супруга СанСаныча, было расписано по минутам, и пункта «наводить порядок» в списке не было.
– Заказать службу уборки? Контрольное время приезда семь минут, – зависла над СанСанычем домашний робот Ева.
Ева была подарена дочери СанСаныча – Марусе другом СанСаныча и по совместительству крёстным Маруси – Демьянычем. Дочь тогда обожала робота Еву из старинного мультфильма «Валли». Именно в таком внешнем исполнении – в виде летающего яйца – Демьяныч и сделал робота.
– Спасибо, Ева. Сам быстрее справлюсь.
СанСаныч быстро поставил этажерку, каретные часы от греха подальше переместил на напольные и сгрёб содержимое полок в первый подвернувшийся ящик, решив потом разобрать.
– Время до начала экскурсии пять минут, – напомнила Ева.
СанСаныч побежал на кухню, которая продолжала так именоваться по инерции, потому что функция приготовления еды человеком давно стала рудиментарной. Уже полвека как нормой стала синтетическая еда, которая сначала должна была помочь человечеству справиться с нехваткой продовольствия, когда в середине прошлого века, в две тысячи пятидесятых годах, людей стало девять миллиардов, а дальнейшее развитие этой сферы привело к возможности произвести любую синтетическую пищу методами лабораторного культивирования и 5D печати, добавив в печать и вкус, и цвет, и запах.
Поэтому главным и единственным прибором на кухне стал принтер, напоминающий микроволновые печи прошлого, который был объединён с холодильником, где принтер брал ингредиенты для печати блюд. Можно создать как произведение кулинарного мастерства, так и основу для гастрономических путешествий в кресле «Змей Горыныч».
Кресло – высокотехнологичное детище компании СанСаныча «Заслон», соединившее передовые разработки и технологии, позволяло его пользователям совершать виртуальные путешествия в любую точку мира. С его названием вышла забавная история: был объявлен конкурс на самое подходящее название, и среди «Прометеев», «Кассиопей» и «Млечных Путей» появился нестандартный «Змей Горыныч». Предложивший пояснил, что это название придумала его дочь, проведя аналогию между героем русских народных сказок и возможностями, которые предоставило кресло: путешествовать по всему миру. СанСаныч помнила, как с улыбкой воспринял это название, как удивился, ознакомившись с результатом голосования, и как уже обыденно его воспринимает по прошествии почти вековой истории.
С развитием искусственного интеллекта и виртуальной реальности учёные научились передавать осязательные ощущения на расстоянии. С помощью этих технологий пользователь удалённо совершает действия, требующие сенсорного воздействия, например, делать хирургические операции. Виртуальный мир стал мало отличим от реального, в котором чувствуется тепло, холод, вкус и боль. Человек задавал нужные параметры, прикреплял синтетическую еду с соломинкой на нагрудный ремень, и вот он со спутником или спутницей, которые в это время физически могли быть на другом конце земного шара, сидел в ресторане на берегу моря, пил вино и ел морских гадов, да-да, из соломинки: приятный бриз, морской воздух, еда первоклассных ресторанов.
Можно было искупаться и в Южном океане, и в Северном Ледовитом (СанСаныч усмехнулся, когда вспомнил, как в детстве Маруся назвала его Северным Ядовитым), и вернуться обратно замёрзшим и с каплями морской воды, настолько реалистично передавались ощущения.
– Подключение к экскурсии, – напомнила Ева.
Быстро прицепив контейнер с синтетической едой с соломинкой на нагрудный ремень, СанСаныч вернулся в комнату. Пока загружался компьютер, он вспомнил о коте, которого нигде не было видно. СанСаныч вернулся на кухню, нашёл в меню принтера кошачью еду, а тот купился на запах, с готовностью потягивая носом с растопыренными усами, потянулся за миской и был заперт вместе с ней на кухне.
СанСаныч чуть ли не с разбега запрыгнул в кресло. Сразу же мягко придвинулся шлем на голову, произошло подключение датчиков по всему телу, потом синхронизация, и вот он уже в любимом пригороде Питера – Ораниенбауме. СанСаныч не мог пропустить эту экскурсию: в первый раз они с женой были там в молодости, а потом возвращались ещё много раз.
СанСаныч оглядел группу, человек двадцать, и сын здесь:
– Иван, здравствуй!
– О, пап, привет! Это у тебя какая по счёту экскурсия? – и они пожали друг другу руки.
– Да не счесть!.. Как же здесь… – СанСаныч огляделся, вздохнул полной грудью, но так и не нашёлся, как описать своё состояние. – В общем, здорово!
– Друзья, приветствую вас на нашей прогулке по Ораниенбауму. Все ли настроили цифровой язык? Ещё три минуты и начинаем, – сказала жена СанСаныча, которая была его ровесницей: Людмиле было сто десять лет, она была стройной, ещё без намёка на седые волосы и даже морщины. С учётом того, что продолжительность жизни людей достигла двухсот лет, их с женой возраст был средним, а не как в прошлом веке – окончанием жизни.
Проблема увеличенной продолжительности жизни привела к тому, что люди успевали выучиться, сделать карьеру и выгореть к моменту ещё активного биологического возраста. В прошлые века удачно совпадало по времени профессиональное выгорание и выход на пенсию, поэтому проблема эта не была такой актуальной. Жена СанСаныча была бухгалтером, и когда она возненавидела цифры, то некоторое время спасалась преподавательской деятельностью. Когда же поняла, что это суррогат, то резко поменяла профессиональную среду и стала экскурсоводом. СанСаныч и сам столкнулся с этой проблемой. Сначала по мере роста его карьеры перешёл с учёной должности на руководящую, потом отдал бразды правлению, а сам стал почётным президентом. Сейчас он занимается наставничеством и музеем «Заслона», и, заразившись от жены, составляет конкуренцию музейным роботам и лично проводит экскурсии по особым случаям: когда приходят дети или приезжают контрагенты.
Ему всего лишь сто десять лет, но как его окрестили коллеги СанСанычем в дань уважения, когда ему было ещё каких-то пятьдесят лет, так по прошествии полувека он сам не поймёт: он ещё молод и полон сил или уже пора идти на покой и дальше увлекаться борщами и ремонтом часом.
Вот Людмилу все называли Людмилой…
– Друзья, вижу, что все подключились, – сказала Людмила. Цифровой язык объединял все языки планеты и позволял людям общаться без переводчиков. Настройка приводила к единому знаменателю иностранные языки, и вот уже на экскурсии, на которой присутствовало двадцать представителей разных народов, экскурсанты понимали экскурсовода и могли задавать вопросы. – Я рада, что вы решили сегодня провести время в столь замечательном месте – Ораниенбауме, который задумывался как часть величественной панорамы, встречающей прибывающих гостей в новую российскую столицу по морю…
– Всегда путался с названием – ОраниеНбаум или ОраниеМбаум, – прошептал СанСаныч сыну на ухо.
– А я до сих пор не знаю, какая там правильная буква, – ответил тот.
– … История этого места начинается в одна тысяча семьсот десятом году, когда Пётр Великий подарил земельный участок своему ближайшему сподвижнику – Александру Меншикову, который возводит усадьбу с дворцом и регулярным парком…
СанСаныч одновременно и слушал, и пребывал в грёзах. Мягкое нежаркое солнце косыми лучами продиралось сквозь листву величественных деревьев, щебетали птицы. Он уже знал все истории наперечёт и мог сам проводить экскурсии. Он прекрасно понимал, что он здесь не за этим. Скорее дело было в ностальгии о тех временах, когда он в ранней молодости гулял тут с женой…
– … Друзья, на этом наша экскурсия закончена. Жду вас завтра в Кронштадте.
Шлем мягко сдвинулся с головы, один за другим отсоединялись датчики.
– Девять тысяч шагов, частота пульса сто сорок ударов, давление сто десять на семьдесят, насыщение крови кислородом девяносто девять процентов, – отчиталась Ева.
Кресло давало и такой эффект, что было революционным открытием в своё время.
СанСаныч не стал менять место дислокации: сразу же после экскурсии должна была состояться семейная конференц-связь. Первой появилась жена, которая находилась на даче. Ещё лет двадцать назад СанСаныч обожал дачу в дикой поросли травы со старыми яблонями, с баней и обязательными шашлыками. Нет, он ничего не имел против прогресса, но современные дачи – это сплошное разочарование: никакой дикой травы, да что там – даже живой ровно подстриженной. В нынешние времена огородными делами занимаются роботы, и трава похожа больше на искусственное покрытие. Бани давно признаны вредными для организма, а шашлык, мясо на который невозможно достать – это из области фантастики! Попробуй только разведи огонь, тут же придёт заботливое сообщение, не надо ли прислать роботов-тушителей, а если за тридцать секунд не успеешь отказаться, то над шашлыками прольётся дождик. Вот и что там делать?
А жена дачу обожала, скрещивала там орхидеи с петуньями, а потом петуньи с орхидеями, получая при этом почему-то разный результат. Бани же с шашлыками её особо не интересовали, поэтому от их отсутствия она не страдала.
В семейном чате появился сын. При виде вихрастой физиономии Ваньки СанСаныч вдруг сообразил, кого ему напоминает подобранный сегодня на улице рыжий оболтус: у сына бывает такое же обалденное выражение, которое появилось на физиономии кота, когда тот опрокинул этажерку. Ваньке уже к шестидесяти, а всё думает, что у него детство никак не закончится. Не, по нынешним меркам срока жизни можно, конечно, этот возраст расценивать как окончание детства, но СанСанычу уже хотелось бы и новый статус деда примерить, и внуков уму разуму поучить. Сколько музеев новых открылось, одному скучно, а вот молодёжь привести, наблюдать как племя младое впитывает знания, смотреть на экспонаты их глазами – другое дело! Да, куда уж дальше ходить, в музей в родной «Заслон» отвести, столько труда СанСаныча туда вложено!
Сразу после Ваньки появилась его жена Катя. Сколько они вместе? Лет двадцать получается. Серьёзный срок. Ну, и чего думают, когда детей собрались заводить?! Технологии скакнули вперёд и в этом вопросе, и нет необходимости женщинам вынашивать и рожать детей: запускается репродуктивный процесс и через девять месяцев – готовый младенец. Нет, СанСаныч такие вопросы не задавал, дочь отучила категоричным утверждением: «Папа, ты нарушаешь личные границы!» Но тут ещё с какой стороны посмотреть, ведь вопрос этот касается лично его, СанСаныча, внуков. Мужчина только вздохнул и с тревогой отметил, что жена сына – на одном этаже дома, а Ванька – на другом. В молодости они ютились в однушке, потом в двушке, а потом сразу переехали в дом с тремя этажами. И куда детей селить, если этажей всё меньше и меньше?
С того момента, как сто лет назад стало девять миллиардов человек, а развитие технологий подарило ещё больше возможностей, сложилась парадоксальная ситуация – численность стала неукоснительно сокращаться: дети уже не получались случайно, жизнь представлялась почти бесконечной, поэтому рождение детей откладывалось на потом, не то, что в прошлом веке, когда за короткий промежуток времени с двадцати до сорока лет человек должен был успеть и выучиться, и карьеру сделать, и семью с детьми завести. Нет, пять миллиардов человек, как прогнозируют учёные к концу двадцать второго века, скорее плюс для планеты, но вот внуки – этот бонус не все получали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71825527?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Евгения Константинова
Тип: электронная книга
Жанр: Научная фантастика
Язык: на русском языке
Стоимость: 49.90 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 27.03.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: В далёком 2150 году, когда космические корабли бороздят просторы Вселенной, а люди задумываются о том, может ли человек наделить искусственный интеллект «человечностью» и душой, биолог Маруся, посвятившая свою жизнь восстановлению исчезнувших с лица Земли животных, находит останки древней птицы додо на экзотическом острове Маврикий. Её спутником в захватывающем путешествии является робот, который в своих внутренних монологах утверждает, что ему нет никакого дела до людей, он считает их странными и недалёкими.