Главная страница | Любовное фэнтези | Кукла инквизитора

Кукла инквизитора
Марушка Белая
Юная ведьма стала куклой в руках Верховного Инквизитора. Кто кого приручит?
Каждый день десятки ведьм горели на кострах по всей стране. Пытки и допросы стали обыденностью, с которой пришлось столкнуться всем, более или менее связанным с ведовством.
Проявившийся у меня дар перечеркнул все и стал петлей, что медленно, но верно затягивалась на моей шее. С каждым днем это ощущалось сильнее. Пришлось идти в Ковен и просить помощи у самой могущественной ведьмы города. Она согласилась обучить меня, взяв взамен страшную клятву.
Но ритуал вхождения в Круг Ведьм прервали! Орден Инквизиции схватил меня в тот самый миг, когда была беззащитнее всего. И я не смогла стать ведьмой в полной мере, зато Верховный Инквизитор получил меня в качестве пленницы. Он сильный, властный, безжалостный и в его глазах живет тьма пострашнее ведьмовской. Кто я для него? Собачка, выполняющая любые команды или безвольная кукла, которой ему нравится играть?
А Ковен строит козни и вот я уже не знаю, кто враг
Однотомник.

Марушка Белая
Кукла инквизитора

Глава 1.
Глаза, цвета расплавленной бронзы, казалось, полыхали, напоминая о жарком костре на площади. Лицо было искажено злобой. Самый страшный мужчина нашего города держал меня за горло, он ненавидел меня всем своим нутром:
– Ну что, ведьма, попалась? Теперь ты не сможешь произнести своими лживыми устами заклинание и не призовешь сюда своих помощников – демонов. Теперь ты сгоришь во славу инквизиции!
В ужасе от происходящего, от боли  в горле и неожиданном запахе гари, проникшем в мои легкие, я не могла дышать. Сердце колотилось, грозясь разорваться. Я резко дернулась… и проснулась в своей кровати. Меня трясло, тело было горячим, и до сих пор мерещились языки пламени, лижущие мои ноги.
– Марьяна? – в темноте ночи раздался голос матери  с соседней кровати. – Почему не спишь, Марьяна? Ты опять кричала во сне, в который раз!
– Все хорошо, мама, спи, – постаралась успокоить ее я и улеглась обратно, закрывшись одеялом с головой.
Этот сон повторялся уже несколько раз после того, как мне стукнуло восемнадцать, а это значило лишь одно – время пришло.
Я ведьма без знаний и умений, которыми должна обладать каждая из нас, чтобы не погибнуть. И чтобы необузданный дар не стал разрушающим проклятьем для всех своих близких и соседей. Но я никогда не хотела обладать такой силой.
Моя прабабушка была ведьмой. К счастью, ее дочь не унаследовала этот дар. Вернее, проклятье. Потому что в дальнейшем Орден Инквизиции получил огромное влияние почти во всех крупных городах и начал истреблять тех, кто занимался ведовством. Будь то колдуны, ведьмы или просто деревенские знахарки. Бабушка тоже боялась, что ее дочери придется жить в опасное время, ведь дар мог проявиться в следующих поколениях. Но маме повезло, она тоже родилась обычной женщиной. К огромному сожалению, кровь ведьмы передалась мне, через два поколения. Ни вскоре умершая бабушка, ни мама, уже не могли меня обучить. Они не обладали нужными знаниями, а книг и амулетов прабабушки уже не осталось. Во избежание проблем при обысках, мои родственницы избавились от всего, что могло хоть как-то указать на наш род.
Конечно, от меня они избавиться не могли. Но все мое детство и юность мама боялась, что однажды проснувшийся дар уничтожит всех в нашей семье: ее саму, мою сестренку и соседей. И мои повторяющиеся сны были предвестниками открытия дара.
Каждый день десятки ведьм горели на кострах по всей стране. Пытки и допросы стали обыденностью, с которой пришлось столкнуться всем, более или менее связанным с ведовством.
Проявившийся дар перечеркнул все и стал петлей, что медленно, но верно затягивалась на моей шее.  С каждым днем это ощущалось сильнее.
Маме пришлось, рискуя свободой, искать тех, кто хоть что-то знал о Ковене ведьм, где могли мне помочь.
О, Ковен – это могущественный союз ведьм и колдунов, когти которого распространились далеко от столицы. Он объединял самых сильных из них. Но и до него добрался Орден Инквизиции. Поэтому среди ведьм каждый был сам за себя. Маме стоило много сил и монет, наконец, найти ведающих, и сегодня к нам домой должна была прийти она – Верховная ведьма нашего города.
Когда однажды под покровом ночи,  в наш дом неслышной тенью скользнула, укутанная с ног до головы в черный плащ женщина, мы не поверили своим глазам.
– Это вы? – только и оставалось ахнуть мне.
– Дитя, значит, ты получила дар знаменитой Агнессы?
– Это моя прабабушка.
– Я очень рискую, находясь здесь, – прошептала между тем женщина. – Это дань уважения твоей прабабке.
– Вы знали ее? – не поверила я.
Смех женщины был похож на треск камыша осенней ветреной ночью, но совершенно не верилось, что он принадлежал столетней старухе.
– Не трать мое время. Ты готова стать одной из нас?
– Да! Я очень хочу научит…
– Тогда к полнолунию нужно явиться к Туманной горе на закате. Привезите пять кувшинов масла и семь мешков зерна. Возьмите молока, яиц и домотканого полотна! Запомнила?
Я поспешно закивала, никто и не надеялся, что ведьмы помогут бесплатно.
В оговоренный день перед самым заходом солнца наша телега уже стояла под горой.
Я куталась в свое лучшее платье, а вот маме пришлось продать почти все вещи, чтобы собрать нужное по списку Верховной ведьмы.
– Как только научусь управлять своим даром, я стану помогать тебе, – шепнула я, пытаясь утешить маму.
По слухам, ведьмы умели и лекарство сделать, и амулет зачаровать, и даже особыми заклятьями отвадить неудачу, привлечь богатство, ну и приворотное зелье сварить для того, чтобы женить на себе толстосума.
– Доченька, не думай обо мне. А лучше вообще забудь! Твое место среди них – сильных женщин и мужчин, которые научат тебя укрощать ведьмовскую кровь. Меня даже не вспоминай!
Когда впереди появилась тень в плаще, я осторожно потянула поводья. Лошадка пошла вперед, и телега тронулась с места. Несколько минут мы ехали, боясь даже вдохнуть, не то, что окликнуть  идущую впереди фигуру. Вскоре были на одном из склонов горы.  Там горел костер. Несколько женских силуэтов абсолютно без одежды танцевали вокруг него, тихонько напевая что-то на древнем языке. А еще я заметила мужские фигуры, правда, они были в темных плащах и только смотрели на танцевавших, сами же не участвовали. Должно быть, это ведьмы и ведьмаки. Кровь застыла в моих жилах, а затем все естество потянулось туда, в сердце этой дьявольской пляски.
Рядом с повозкой появилась Верховная Ведьма. В отличие от остальных женщин она была в одежде, как и мужчины. Черное одеяние больше походило на саван.  Усмехнувшись, она велела моей матери выгрузить все продукты и ткани, служившие оплатой за услугу. Затем подошла ко мне и сверкнула своими зелеными глазами:
– Готова ли ты отдать душу за право управлять силой?
Замерев, я сглотнула ставшей вязкой слюну и пробормотала:
– Да, Верховная.
– Тогда пойдем. Только ты! Мать пусть останется здесь.
Ведьма неслышными шагами направилась к костру, и я, испуганно озираясь, последовала за ней. Пока мама, оставшись позади, выгружала мешки с зерном и кувшины, я шла и все больше понимала, что обратной дороги нет. Кто-то говорил, что ведьмы отдают свою душу и наперекор Господу получают возможность управлять своей силой. Но становятся грешницами до скончания веков. Кто-то говорил, что душу невозможно отдать, а сила исходит не от дьявола, а тоже от Господа. Простой люд всегда много болтал, и найти в этом истину было трудно. Я надеялась выяснить это самой.
От костра во все стороны летели искры и обрывки пепла; заметив меня, обнаженные женщины стали танцевать все неистовее, петь громче, и вот уже я сама хочу пуститься с ними в пляс.
Верховная остановила меня:
– Не так быстро! Разденься и омойся черной кровью!
– Но здесь же мужчины, – прошептала я, поглядывая на два явно мужских силуэта.
Ведьма усмехнулась:
– Ты должна благодарить досточтимых ведьмаков, которые нашли время явиться сюда. Они помогут тебе завершить ритуал!
Я похолодела. Те россказни, что ведьма совокупляется с самим дьяволом, считались художественным преувеличением. Выходит, во время обрядов и правда происходят оргии? Замешкавшись, я стала сомневаться в своем решении. Неужели меня прямо здесь обесчестят эти ведьмаки?
Будто в ответ на мои мысли, Верховная подозвала мужчин:
– Разденьте ее.

Глава 2.
На меня угрожающе начали надвигаться мужские фигуры.
– Не надо, я сама, – негромко воскликнула и дрожащими руками стала развязывать пояс на талии.
Ведьмаки не сводили с меня глаз, сверкая глазами из-под капюшонов. Я же чувствовала себя хуже некуда. Стыд, неприязнь и растоптанное достоинство. Хотелось плакать от обиды и горечи, но я понимала, что у меня нет иного способа справиться с этим, и обуздать ведьмовской дар.
Пока я снимала с себя платье, ведьма подняла с травы кувшин, и едва я ступила ближе к ней обнаженная, смущенно прикрываясь руками, облила меня сверху вязкой жидкостью. Густая кровь с едким запахом железа струями побежала по моим волосам, лицу и плечам. Я даже думать не хотела, чья эта кровь. Вскоре все мое тело было покрыто липкими пятнами. Но даже эти черно-багровые разводы хоть немного прикрыли наготу. Я задрожала от страха и под приветственные возгласы вошла в круг ведьм. Здесь, среди таких же обнаженных тел стало чуточку легче. Ведьмы окружили меня, приговаривая незнакомые слова, а затем, схватив за руки, уже вместе со мной продолжили свой дикий танец вокруг костра.
Мужчины-ведьмаки, или чернокнижники, как их некоторые называли, смотрели на пляску обнаженных ведьм, ожидая свою награду. Сегодня они должны были лишить девственности и принять в ковен новую ведьму. Успев оценить юное тело, они переглядывались, с нетерпением ожидая, когда получат к нему доступ. Ведь обязанная им ведьма будет еще долгие годы являться по первому зову. Это нужно было для мрачных ритуалов связи с потусторонними силами. «Какое счастье, что этого не увидит мама», – думала я, с ужасом ожидая окончания ритуала.
Дикая пляска вокруг огня продолжалась. Я не могла различить лиц, я не видела молодые они или старые, все сливалось перед глазами, и вскоре я, словно захмелевшая, повторяла их движения и напевала вместе с ними! Возможно, вместе с поленьями горели какие-то особые травы, иначе как объяснить, что мы, как безумные продолжали этот танец пару часов подряд. Вот и луна большим бледно-желтым пятном выплыла на темное небо, освещая творившуюся здесь вакханалию.
Рядом скандировала Верховная Ведьма, голоса становились все громче, костер горел все ярче, и искры от него попадали на мою кожу. Но тут громко ухнула ночная сова, и все внезапно смолкло, а ведьмы прекратили танцевать. Раздался голос Верховной Ведьмы:
– Поклянись, ведьма! Поклянись выполнить мой приказ, когда придет время!
– Клянусь, госпожа! – пообещала я, падая перед ней на колени.
– Клятва принята, и теперь твоя сила не убьет тебя! – воскликнула женщина.
Остальные ведьмы начали оглашать пространство криками радости. Или это потусторонние демоны так хохотали над еще одной заблудшей душой? Верховная вновь крикнула:
– Поклянись же отдать свою душу Дьяволу, чтобы твоя сила возрастала с каждым полнолунием!
– Кля…, -начала уже говорить я, но вдруг вокруг все зашумело и загудело. Темные тени возникли неожиданно и со всех сторон. Конское ржание смешивалось с выстрелами мушкетов, а топот копыт заглушался собачьим лаем.
– Спасайтесь! Это инквизиторы! – закричали ведьмы, одна из них бросила в костер горсть какого-то порошка, и он вспыхнул нестерпимо ярко, ослепляя меня. И тут же десятки черных теней взмыли вверх, яростно хохоча.
Охнув, я упала навзничь на траву, прикрывая глаза, совершенно не понимая, что происходит.
Вокруг проносились всадники, звук хлыста рассекал воздух, а яростный лай и громкое конское ржание пугали до ужаса. Прижавшись к земле, я лежала, не зная, мерещится мне все происходящее и является частью обряда или это и вправду происходит? Тихонько открыв глаза, я, боясь пошевелиться, мечтала стать незаметной тенью и исчезнуть.
Совсем рядом в траву впечаталось копыто, я сжалась, в надежде, что меня не затопчут кони.
– Что это тут у нас? – надо мной внезапно раздался грозный мужской голос, и я испуганно подняла голову.
Прямо на меня смотрел самый страшный человек нашего города – Верховный Инквизитор. Замерев от ужаса, я сразу же вспомнила сны, которые преследовали меня вот уже несколько недель!
Фигура Микаэля Тесейн де Эльджео вблизи оказалась еще больше и опаснее. Он спрыгнул и шагнул прямо ко мне. Про него ходили самые ужасные и чудовищные слухи. Беспощадный инквизитор десятками пытал в казематах моих соплеменниц, а потом сжигал их на кострах на главных площадях городов, при всем скоплении народа. И сейчас я лежала на траве под копытами его коня. Я, ведьма, не получившая контроль над своим даром, но уличенная в участии в обряде. Я даже не могла спастись, как остальные и знала, что моя смерть сейчас передо мной.
Мужчина с неприязнью оглядел мое обнаженное тело, вымазанное кровью, сажей и облепленное травинками.
– Я не хотела, простите, – всхлипнула я, понимая, что жизнь моя кончена.
Теперь меня ждут пытки и костер, а ведь я даже не стала по-настоящему ведьмой!
Но инквизитор, как и в моем сне, рывком поднял меня, не боясь испачкать руки, сжал мои плечи и, вынудив смотреть ему в глаза, прорычал:
– Ну что, ведьма, попалась? Теперь ты не сможешь произнести своими лживыми устами заклинание и не призовешь сюда своих помощников – демонов. Теперь ты сгоришь во славу инквизиции! – с этими словами он приказал своим людям. – Свяжите ее!
Я поняла, что все кончено. Но тогда я еще не знала, что худшее меня ждет впереди. И это была даже не смерть. Пожалуй, если знать заранее, сейчас бы я выбрала ее. Как жаль, что меня не убили в тот же день!
– Господин Верховный Инквизитор, -послышалось со стороны. – Здесь еще одна ведьма!
И тут я увидела, что безжалостные служители ордена схватили мою мать!

Глава 3.
– Мама! Нет! – воскликнула я.
Бедная пожилая женщина искала глазами меня, но я была слишком далеко, и темень вокруг не позволяла ей разглядеть меня. Наверное, это и к лучшему. Боюсь представить, как больно бы ей было видеть мое обнаженное тело в грязных кровавых разводах. Она бы решила, что с меня уже заживо кожу сдирают. Я заплакала от бессилия и ужаса.
– Мать? – с легким недоумением спросил инквизитор. – Ее тоже посадят в тюрьму до оглашения приговора.
– Что? Нет! Опустите ее, она невиновна ни в чем!
Мужчина усмехнулся, его саркастический взгляд вновь прошелся по мне.
– Не лги мне, ведьма! Я знаю, что ваше проклятье передается по женской линии! В каждой из вас течет кровь дьявола! А вы сами совокупляетесь с демонами, во время своих мерзких ритуалов.
– Нет! Вы не понимаете, моя мать не…
–Довольно! – прервал он мои причитания окриком. – Увести ее! И про кляп не забудьте!
Связанную, все также грязную, меня поволокли к лошади. Как ни странно, других ведьм больше не было. Неужели они все успели сбежать? Осознав это, я совсем сникла. Как жаль, что я не успела дать клятву и не смогла в полной мере овладеть своим даром. Что же теперь?
Помощник инквизитора все также тащил меня в сторону, к лошадям, но внезапно Микаэль крикнул:
– И не вздумайте трогать этих женщин! Все уяснили?
Надо мной послышалось тихое ворчание, но нестройным хором помощники Верховного Инквизитора все же ответили:
– Слушаемся, господин.
Думаю, именно из-за этого помощник забыл про кляп. Тем временем я решила попробовать, смогу ли нашептать заклинание, и начала проговаривать про себя единственное известное мне:
– Fiat firmamentum in medio aquanim et separet aquas ab aquis, quae …
Пока я это говорила, вокруг запахло предстоящей грозой, и я уже обрадовалась, что смогу вызвать дождь, но затем меня ударили по затылку, и я провалилась в темноту.
– Мерзкое отродье, -прошипел тащивший меня помощник, и это было последнее, что я слышала в ту ночь.
Очнулась я на полу в подвале. Не знаю, сколько прошло времени, но откуда-то сверху пробивался солнечный свет, правда, очень тускло, едва-едва. И если бы не единственная свеча, расположенная за пределами камеры, я бы не смогла разглядеть, что нахожусь в тюрьме. С трех сторон меня окружали стены, сложенные из камней, влажные и кое-где покрытые мхом. С четвертой стороны была решетка. На полу липкие пятна непонятного происхождения. Вонь, смрад и ужасное состояние безысходности не давало дышать.
Я поежилась от холода. Тело болело, все еще в грязных бордовых разводах, оно выглядело и впрямь мерзко. Мои волосы спутались, лицо зудело, и я думаю, что выглядела сейчас похуже изображений ведьм на городских плакатах.
Мамы рядом не было, в камере я находилась одна. Похоже, меня укрыли кусками старой мешковины, и сейчас она валялась рядом. Руки были связаны впереди, но кляпа, к счастью, не было. И я могла передвигаться! Я встала и, кое-как используя связанные руки, прикрыла себя грязной мешковиной. Затем, шатаясь, подошла к решетке, протянула связанные в запястьях руки вперед. Но не успела обхватить железные прутья, как с шипением отскочила в сторону.
– Ах! Что это? – ахнула я, с ужасом разглядывая небольшие ожоги на руках. Затем, присмотревшись, увидела письмена, выгравированные на прутьях. Они угрожающе вспыхнули и тут же погасли.
– Вот же инквизиторы, псы проклятые! – выругалась я, болезненно морщась.
Послышался скрежет тяжелой двери и тяжелые, но быстрые шаги. С той стороны решетки показался силуэт мужчины. Я узнала в нем главного инквизитора.
– Если ведьма не идет в церковь, церковь идет к ведьме, – процедил он и сплюнул. – Ну что, не ожидала такой прием?
С этими словами он покосился на решетку и затем на мои ладони.
– Убл…, -начала было я, но умолкла. Если мне нужно выяснить, что с мамой, не стоит гневить того, от кого зависит ее жизнь. – Где моя мама? Вы же убедились, что она не ведьма?
– Почему это не ведьма? Мои люди выяснили, что вы родственницы. Значит, в ее жилах течет та же кровь!
Я воскликнула:
– Но раз у вас есть такие способы проверки, вы же можете и ее проверить?
Мужчина приблизился и тихо проговорил:
– Самый верный способ – проверка водой, если выдержит, ведьма. А если задохнется, значит, чистая душа отправилась на небеса. Этого хочешь для своей матери?
Он не шутил, я видела в его глазах такую ненависть, что сразу же поверила во все рассказы о его чудовищных деяниях.
– Нет! Ваши пытки не проверки! Как же так можно, – уже не стесняясь мужчины, я заплакала.
В моем отчаянном положении не было выхода, я и не думала о себе. Было жаль, что мать тоже сгорит вместе со мной.
Неожиданно Микаэль пригляделся ко мне внимательнее, прищурившись, он глазами медленно обвел контуры моего тела и проговорил:
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать, недавно исполнилось, – прошептала я.
– Совсем ребенок… впрочем… Знаю, что ведьмы могут выглядеть моложе и жить веками, творя бесчинства. Но ты не похожа на такую. Сколько лет ты занимаешься черной магией?
– Я не успела получить силу над своим даром! Вы прервали ритуал, и теперь я сама не знаю, кем являюсь.
– Прекрати! – перебил меня грозный окрик. – Я видел, как ты чуть было не вызвала дождь на горе! И после этого обмануть пытаешься?
Умолкнув, я решила, что лучше не говорить ему о своем незнании заклятий. Инквизитор продолжил:
– Ведьмы умирают в полнолуние, если не сотворят свои грязные ритуалы! К сожалению, тебе этого уже не узнать. Совсем скоро тебя сожгут на главной площади!
– Микаэль, – раздался вдруг слабый голос, и перед моей камерой оказался еще один мужчина. Пожилой, в сутане и четками в руках. Он подошел ближе, и по обращению я поняла, что это не просто священник, а сам епископ.
– Ваше Преосвященство, – почтительно кивнул ему сам Верховный Инквизитор. – Зачем вы спустились сюда, здесь слишком грязно.
С этими словами он бросил взгляд на меня. Я все также стояла, с ужасом осознавая прозвучавший до этого приговор.
Епископ тихо проговорил:
– Я приходил отпустить грехи покаявшимся. Сын мой, дела твои во имя Господа нашего праведны. Но иногда ты слишком торопишься, – внезапно он посмотрел мне в глаза, и я будто почувствовала, как меня пригвоздили этим взглядом. Едва не задохнувшись, я продолжала смотреть. Пожилой вновь повернулся к инквизитору. – Душа еще при ней.
Теперь уже Микаэль с удивлением обернулся. Но поджав губы, подал руку пожилому гостю и медленно вывел его из этого коридора куда-то дальше. Я слышала приглушенный разговор, но не могла различить слов. А заклинанием, обостряющим слух, я еще не владела.
Тяжело вздохнув, я ушла в самый дальний угол камеры и уселась на солому, которая была здесь вместо матраса и начала обдумывать слова инквизитора. Выходит, вчерашнее полнолуние я спаслась благодаря танцам вокруг костра? Но ритуал не завершен и что это значит? Я умру в следующее полнолуние? Вернее, умерла бы, если бы меня оставили здесь, в тюрьме. А инквизиторы отправляют ведьм на костер, якобы спасая их окружающих от их проклятий? При этом священник сказал, что моя душа при мне. Внезапно я вспомнила, что так и не успели дать вторую клятву, в которой ведьмы отдают свои души в обмен на возможность управлять свои даром. Резко поднявшись со своего места, я начала ходить по холодному полу, меряя шагами каменные плиты.
– Неужели, клятва отдать душу – это не просто слова?
Внезапно вернулся Верховный Инквизитор. Он обхватил прутья решетки и сказал, четко проговаривая каждое слово:
– Тебе повезло. Его Преосвященство вовремя здесь оказался. Костер не получит твое тело, но его получу я.
– Что? – не поняла я.
– О, Марьяна, или как там ты себя называешь. Участь, приготовленная для тебя намного хуже! Отныне ты станешь моей куклой и, поверь, я не буду добрым господином.
А потом он показал мне тонкий металлический ошейник и, открыв дверь камеры, зашел внутрь.

Глава 4.
– Что значит, куклой? – я попятилась от решеток подальше.
– Поверь, я смогу управлять твоей сущностью! И не таких, как говорится, приручали, – угрожающе продолжал надвигаться на меня тиран.
Я сглотнула, сейчас даже согласна была видеть целую толпу церковников с их молитвенниками, только бы ко мне не приближался этот страшный мужчина. Я пятилась, пока не почувствовала за спиной холодные стены камеры. Острые камни больно впились и в без того ослабленное тело.
– Разве вы можете касаться ведьм? – пискнула я, крепко сжимая ткань, в которую пыталась укрыться от глаз инквизитора.
Абсолютно нагая, хоть и вымазанная уже засохшей кровью, с прилипшими грязными волосами, я наверняка не вызывала чувство похоти у Верховного инквизитора, но тем и страшнее была его близость.
– Не двигайся,  – сказал он и, резко оказавшись совсем рядом, обхватил одной рукой мою шею. Другой рукой он молниеносным движением надел на меня ошейник, закрепив его замочком. – Так-то лучше!
Я задохнулась от его прикосновения к моей шее. В нос ударил запах дорогой ткани и выделанной кожи. И еще что-то древесно-пряное почудилось рядом с ним.
Довольный, он развернулся и вышел из моей камеры, забыв запереть двери. Пока я в недоумении пыталась понять, что же это он задумал, раздался приказ:
– Иди за мной, ведьма!
Но оставшись на месте, я замотала головой.
– Никуда не пойду! Я не хочу на костер!
Инквизитор обернулся.
– Ты не слушала меня? Костер подождет. Тебя отмоют и накормят, а потом поговорим.
– Я никуда не пойду, пока вы не скажете, что с мамой!
Микаэль обманчиво мягко проговорил:
– От того, как ты будешь меня слушаться, зависит жизнь твоей матери и… сестренки. Кстати, она не обладает таким же даром?
– Нет! Нет! Только я, прошу, отпустите их! – воскликнула я, заливаясь слезами.
Ведь сестра была слишком юной, но уже в ее возрасте стало понятно, что ведьмовской дар достался только мне. «Надо было уйти от них, как только я почувствовала в себе силу», – слишком поздно спохватилась я, падая на колени перед инквизитором.
Он не вернулся в камеру, решетчатые двери все еще были открыты. Выдохнув, мужчина нетерпеливо проговорил:
– Немедленно ступай за мной!
С этими словами он ускорил шаг и вскоре покинул мрачный коридор. Вытерев слезы, я побрела за ним. Впереди маячила широкая спина мужчины, и я торопливо шла за ним, морщась от боли, когда наступала на трещины в полу. Охранники, встречавшиеся по пути, уважительно кланялись Микаэлю, на меня же бросали злобные взгляды, смешанные с презрением и ненавистью.
Длинные полутемные коридоры тюрьмы таили в себе боль и печаль тысяч людей, ожидавших здесь смерти. Многие умерли, не выдержав испытаний. Я не могла видеть прошлое и не слышала голоса духов, но ощущала всю эту горестную безысходность своей кожей. Пока мы шли с Микаэлем, постепенно поднимаясь к выходу, я пыталась призвать магию. Увы, она не отзывалась. Я даже попробовала прочесть заклинание, но в моих устах эти слова больше не имели силы.
– Что ты там шепчешь, ведьма? – обернулся инквизитор. – Можешь не стараться, ошейник блокирует все твои силы. И предвосхищая твои вопросы, скажу: его не снять, пока я сам не захочу этого.
Выбравшись из мрачных стен городской тюрьмы, я поморщилась от слишком яркого дневного света. Неожиданно мне на плечи набросили плащ и надели капюшон на голову. Не ожидая подобной заботы, я с удивлением вскинула глаза на Микаэля. Но он лишь презрительно поджал губы.
– Еще не хватало, чтобы ты своим видом гневила людей. Простые жители слишком много натерпелись от вас, ведьм.
Я не спорила. Нет смысла что-то доказывать ненавистнику всего необычного. Для него даже  я, не причинившая вред ни одному человеку, должна сгореть на костре. Лишь потому, что по моим жилам течет кровь ведьм.
Мужчина подождал, когда к нам подъедет карета, и подтолкнул меня вперед. Я быстро забралась внутрь, а он следом. Указав мне на сиденье, он сел напротив. И мы поехали.
Стараясь не смотреть в страшные глаза инквизитора, я глядела в окно. Мимо проплывали дома горожан, мосты через каналы и рынки. Жизнь шла своим чередом, и даже если бы я сегодня умерла, ничего бы не изменилось. Вздохнув, я подняла руку и подергала ошейник. Он давил, не столько физически, сколько морально. С ним я ощущала себя псом, привязанным к хозяину и зависящим от его воли. Или куклой, которой будут управлять другие.
Наблюдая за моими действиями, Микаэль довольно проговорил:
– Я же сказал, что ошейник не сорвать, ни уничтожить. Он тоже, как и решетка в твоей камере, зачарован.
Теперь в тепле и более менее прикрытая плотным плащом, я осмелела.
– И что же это? Разве вам, служителю церкви, можно пользоваться такими вещами? Вы думаете, что в антимагических артефактах нет магии?
Инквизитор откинулся на спинку сидения, сложил руки на груди и ответил:
– Конечно, есть. Мы тоже вооружены. Воевать против вас нужно вашим же оружием! Ты вскоре и сама станешь моим зачарованным клинком!
Я обожгла его взглядом. То, что он говорил, пугало. Если я стану его прислужницей, мне придется идти против таких же ведьм? Из-за меня еще больше моих соплеменниц взойдут в пылающий костер? Но я не согласна! Открыв рот, чтобы с возмущением отказаться от его притязаний, я вспомнила про маму и сестренку. Если мама все еще в тюрьме, значит, сестра совсем одна дома? Она, конечно, не настолько маленькая, чтобы не позаботиться о себе, но без денег тоже вскоре начнет голодать. Еще раз взглянув на беспощадного Верховного инквизитора, я решила быть умнее. Недаром хитрость ведьм описана во всех книгах.
– Боюсь, не смогу вам послужить, – захлопав ресницами и изобразив печаль в голосе, сказала я. – Ведь ритуал был прерван, и я не стала ведьмой в полном смысле этого слова!
То, с каким недоверием посмотрел на меня Микаэль, удивило. Похоже, он не знал такие детали. Сказанное мной заставило его задуматься. Он умолк и прикрыл глаза. Весь остаток пути мы ехали молча.
Когда карета остановилась возле некоего поместья, я ахнула. Дом был огромным! Сад тем более. Нас встретили служанки, но увидев меня, выходящую вслед за хозяином, презрительно сморщили носы. Я вздохнула, поглубже спряталась в плотный плащ.
– Вымыть, одеть, накормить и привести в мою комнату! – приказал Микаэль и быстрым шагом исчез в доме.

Глава 5.
Я не знала, что делать, пока решала идти за мужчиной или оставаться на месте, меня окликнули:
– Эй, ты, как зовут тебя, бродяжка?
– Марьяна, – ответила я, не видя смысла скрывать свое имя.
Служанки провели меня с черного хода на кухню, а затем в небольшую хозяйственную помывочную.
– Господские купальни не для тебя, – высокомерно сказала одна из женщин, видимо, горничная. На вид ей было лет тридцать, худощавая и сутулая, она выглядела как-то несуразно. Что не мешало ей оглядывать меня с презрением.
– Ладно, просто скажите, где помыться, и я сама все сделаю, не надо мне помогать, – тихо возразила я, чтобы не оголяться перед нею. На моем теле до сих пор были кровавые засохшие разводы, и лишь плащ инквизитора, да и тряпица под ним, скрывали их от глаз этих людей.
– Вот и хорошо, – женщина кинула мне тряпку и указала на два ведра с водой. Сама же вышла, предварительно пригрозив мне пожаловаться господину, чтобы я не вздумала красть горшки или ковши.
Я огляделась. Это помещение было предназначено для обычных хозяйственных дел большого поместья. Здесь мыли овощи, некоторую кухонную утварь, разделывали сырое мясо. Мухи кружили над сливом, куда стекала грязная вода.  Два ведра с чистой водой, были, вероятно, приготовлены для нужд кухонных работников, вот эту воду я и использовала. Быстро помывшись, я вытерлась тряпицей. Ошейник неприятно давил кожу, хоть и не мешал дышать. Подергав его, вновь убедилась в бесполезности этого занятия. Если Микаэль сказал, что только он его может снять, скорее всего, так и есть. И все же меня удивило, что инквизиторы не гнушаются использовать такие артефакты. Теперь понятно, почему они всегда на шаг впереди и ведьмы нигде не могут от них скрыться.
Дверь отворилась, и едва я успела прикрыться плащом, вошла другая женщина, постарше. Может, лет сорок пять или пятьдесят, потому что седые пряди выбивались из-под головного убора, а морщинки лучиками расходились из уголков ее глаз. Пышные формы не мешали ей легко двигаться, а улыбчивое лицо сразу вызвало симпатию. Она тоже была одета в платье служанки с неизменным чепчиком, что носили горничные и кухарки. В руке у нее была стопка одежды:
– Надень это платье, велико, наверное, но я не видела твою фигуру. Потом можно будет подшить или найти что-то более подходящее.
Я поблагодарила и потянулась к одежде. Внезапно женщина охнула и уставилась на мой ошейник:
– Ох, что же это? Неужели тебя держали в рабстве, как собаку?
Я замерла, не зная, что ответить. Женщина явно не имела дел с такими вещами и сообщать ей, что я ведьма, а это лишь защита от моих чар, не хотела. Пришлось состроить скорбный вид и, всхлипнув, кивнуть.
– Ай-ай-ай! Неудивительно, что господин вызволил тебя и предоставил работу. Ты же здесь будешь работать, в поместье?
Я моргнула, со слов служанки Верховный Инквизитор был добрым и справедливым, но мы с ней были по разные стороны его справедливости. Быстро одевшись в панталоны, нижнее и верхнее платье, пока эта милая женщина причитала, я повыше натянула ворот, чтобы скрыть ошейник. Получилось не очень, пришлось вжать голову в шею и прикрыть все волосами, наскоро закрепленными в нетугой узел.
– Надо бы причесать тебя, но я не знаю, какую именно должность даст тебе господин. Пойдем, накормлю тебя и провожу к господину, он не любит долго ждать. Вот и попроси его снять ошейник!
Я хмыкнула про себя, ага, снимет он, как же.
Местная овощная похлебка и кусок хлеба стали первой пищей за прошедшие сутки. Как же я хотела есть! На несколько минут я забыла обо всем плохом, что со мной случилось, и просто наслаждалась пищей.
А потом меня повели к господину. Был уже вечер, и сквозь окна я видела темное небо с яркой желтой луной. Оказалось, что инквизитор подолгу работает в своем кабинете и иногда не спит всю ночь. Все это рассказала мне болтливая пожилая служанка.
Дом и правда оказался большим и роскошным. Обилие дорогих предметов говорили о высоком статусе его хозяина. Ходили слухи, что глава Ордена Инквизиции то ли граф, то ли герцог, я плохо разбиралась в этих титулах. Да и сведения отличались, мало кто из сплетников заботился об их точном воспроизведении. Вот и выходило, что Микаэль Тесейн де Эльджео кто-то очень знатный, богатый и фанатично преданный своему делу. На такого даже порчу не наслать, наверное.
Мы прошли несколько лестничных пролетов и оказались на втором этаже. Постучав в двери из дорогой древесины с инкрустацией, служанка объявила:
– Как вы и просили, господин, бродяжка Марьяна здесь.
– Пусть войдет, – раздался гулкий голос из-за двери, и мы вошли.
Мужчина сидел за большим письменным столом и что-то писал. Гусиное перо порхало над пергаментом, то и дело ныряя в чернильницу. Он уже переоделся в роскошный темно-бордовый халат из бархата, а на груди виднелась белая рубашка с кружевным жабо. Такое носили аристократы.
Не глядя на меня, он приказал служанке:
– Люсинда, оставь нас.
Пожилая женщина вышла, почтительно кланяясь, и осторожно закрыла за собой двери. Я осталась один на один с самым опасным человеком.
Сглотнув, я стояла и ждала, что он скажет. Но Микаэль не торопился, он самозабвенно писал, то хмурясь, то задумывался и перечитывал уже написанное.  Прошло минут двадцать. Я переминалась с ноги на ногу и молчала.  Наконец, он присыпал мелким песком пергамент и сдунул остатки. Потом взглянул на меня. Я вновь поежилась. Бронзовые глаза этого страшного мужчины заставляли мое сердце холодеть от ужаса. Я будто воочию видела отражение костров в них и будто, в самом деле слышала предсмертные крики сгорающих заживо ведьм.
– Хорошо, что не сказала им, кто ты, – внезапно похвалил он, посмотрев на мою шею.
Я обхватила ее рукой.
– Но они задают вопросы об ошейнике. Что им отвечать?
Мужчина пожал плечами.
– Что хочешь. Прикрой одеждой, я велю принести тебе шейные платки или пелеринки.
– Ваши служанки уверены, что я останусь здесь. Это правда?
Микаэль отрицательно помотал головой.
– Я же говорил, что ты будешь моей куклой, но на особых условиях. Вместе со мной станешь посещать церкви и судебные заседания, поможешь в некоторых делах и будешь делать все, что я скажу.
Я вновь сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну. Мы с мамой хоть и посещали церковь, чтобы не вызывать подозрения, но я ее терпела с трудом. Внутри божьих храмов мне становилось плохо, голова болела, в глазах темнело, и я еле досиживала воскресные богослужения. Но говорить об этом не стала. Уверена, что эту информацию Микаэль сможет использовать против всех ведьм. Поэтому просто кивнула.
– Но жить будешь здесь. Вот только я решил поселить тебя отдельно, иначе вдруг ты навредишь моим людям?
Я удивленно вскинула брови. Навредить  я не могла, даже если бы захотела.
– Значит, договорились. С завтрашнего дня будешь всегда следовать рядом, – проговорил инквизитор, вновь возвращаясь к своим делам.
– Погодите! – возразила я. – Вы так и не сказали, что с моей мамой и сестрой. Я не смогу выполнять ваши приказы, зная, что они в опасности.
Инквизитор поморщился, но все же ответил:
– Мать выпустили из тюрьмы и отправили восвояси, но за твоим домом будут тщательно следить. Малейшее подозрение, что она занимается колдовством, ее снова схватят. И уж тогда смерти не миновать!
Я вздохнула, то ли с облегчением, то ли с вновь возникшим беспокойством. Матушка хоть и не обладала магией, но могла вновь искать встречи с Верховной ведьмой и просить ее найти способ спасти меня. Решила попытать удачу:
– Могу я увидеть их и убедиться в ваших словах?
Микаэль нахмурился. Не глядя в мою сторону, он процедил:
– Если будешь себя хорошо вести и начнешь приносить пользу, я подумаю об этом.
– Ясно, – вздохнула я. Собственно, не особо и рассчитывала на доброту этого мужчины. – Могу идти?
Верховный инквизитор уже готов был кивнуть, но вдруг прищурился и обвел взглядом мое тело.
– Есть еще кое-что, – с этими словами  он полностью повернулся в мою сторону, вальяжно откинувшись на спинку своего роскошного стула. – Сними платье и все, что под ним тоже.

Глава 6.
– Что вы сказали?
Глаза инквизитора будто прожигали меня насквозь, безжалостно и неотвратимо.
– Что слышала. Представь, что ты на крещении и оголи тело!
– Какое крещение? Вы же понимаете…
– Делай, как сказал!
Я всхлипнула, он был такой невозмутимый, как будто для него заставлять раздеваться девушек – ежедневная рутина. Впрочем, не удивлюсь, если так оно и было. Я решила воззвать к его благопристойности.
– Но вы же инквизитор? Разве для служителей Ордена не…
– Не надумывай! Мне нет до тебя дела! Но очень нужно знать, есть ли на твоем теле ведьмовские знаки. Служанка ничего не сказала, могла и не заметить. Да и я хоть и видел тебя без одежды, но ты была вся в грязи и крови от обряда. Так что давай, не зря же вымылась?
Я торопливо ответила:
– Никаких знаков! Ничего! У меня чистая кожа.
– Мне самому сорвать с тебя платье? – угрожающе проговорил Микаэль и сложил ладони в замок, похрустывая суставами на пальцах.
Со злостью и обидой, глядя прямо в глаза мужчине, я начала развязывать пояс жилета и стягивать платье. А он смотрел и ждал, даже не думая отворачиваться. Нахально скользнул взглядом по моим оголенным плечам, прошелся внимательно по верхней части груди и  удивленно приподнял бровь.  Когда я оказалась перед ним в панталонах и корсете, он встал со своего стула. Я замерла.  Он направился ко мне, а я попятилась. Пока инквизитор надвигался, я, обхватив себя руками за плечи, двигалась назад к спасительной двери. Хищно улыбнувшись, он продолжал приближаться.
Не дожидаясь, пока он доберется до меня, я развернулась и рванула на себя ручку двери. Ах! Она оказалась заперта!
– А-а-а! – вскрикнула я, барабаня ладонями по двери,  но тут же почувствовала, как мужчина прижался ко мне сзади и схватил своими огромными ручищами, закрывая мне ладонью рот и отодвигая подальше от дверей.
– Не шуми, напугаешь слуг, – проговорил он мне в ухо.
Я замерла, как пойманная птичка, лишь сердце бешено стучало, угрожая выскочить из груди.
Здесь, у двери, было почти темно, и даже свет от свечей с письменного стола не попадал сюда. Еще и большая фигура Микаэля перекрыла его поток, погружая нас в атмосферу ночи.
– Что вы делаете? – прошептала я, когда он убрал ладонь  с моих губ.
Инквизитор за моей спиной тихо хмыкнул и откинул мои волосы со спины. Его взору наверняка предстали моя полуобнаженная спина. Шагнув в сторону, он провел пальцами по моим лопаткам. Кожа покрылась мурашками.
– Я знаю, что ведьмы умеют скрывать свои  дьявольские метки и лишь на ощупь их можно найти. Так что просто постой спокойно, пока я не закончу.
Я сглотнула. В течение следующих минут он обследовал мою спину, оттянув корсет и подсунув под ткань пальцы, затем его ладони прошлись по ягодицам, поверх панталон. По телу бегали мурашки, хотелось вырваться и избавиться от этих странных ощущений. Еще никогда я не чувствовала себя такой униженной. Слезы скатились с уголков моих глаз.
Раз, и вот он уже резко развернул меня передом. Я ахнула, вблизи Микаэль выглядел еще опаснее, выше и шире меня, его фигура буквально нависла надо мной. Прищурившись, он отодвинулся так, чтобы свет от свечей падал на мое тело. Пальцами инквизитор провел по ключицам, опустился до груди. Хоть я и была в корсете, но от его манипуляций, шнуровка впереди ослабла, и я придерживала его руками.
– Убери их, – сказал инквизитор, заставляя меня открыть его взору шнуровку корсета и вздымающуюся грудь. Затем добавил. – Ты никогда не была в пыточных, и поверь, так бы с тобой там никто не возился! Ведьм заставляют раздеться, а потом поливают святой водой. Они так шипят, а их кожа покрывается волдырями, и все дьявольские метки проступают на коже.
– Ах, – только и оставалось вздохнуть.
Я никогда не слышала о таком и сейчас была счастлива, что на мне никогда не было ни меток, ни колдовских татуировок. Тем временем ладони инквизитора ощупали мою грудь поверх корсета и перешли на живот. Казалось, он специально пугает меня этими рассказами, чтобы то, что происходит сейчас, показалось мне милостью.
– На первый взгляд, кожа чистая, – проговорил мужчина, даже будто слегка расстроившись.
– Я же говорила, – ответила я, вновь прикрываясь руками.
– Одевайся, – велел он, отворачиваясь и отходя к своему столу. – Скажи дворецкому, чтобы он поселил тебя в комнате в конце восточного крыла. Купальню будешь посещать там же. И пользуйся мылом, он твоих волос мерзко пахнет гнилыми овощами и еще неизвестно чем.
Пока он это выговаривал, я быстро надела платье, затем жилет и  почувствовала себя увереннее. Теперь уже мне хотелось хмыкнуть и выказаться, что если мыться в воде для хозяйственных нужд, конечно, будешь пахнуть как бродяжка. Но лишь глянула на него, выразив все своим взглядом.
Подождав, пока я поправлю платье и волосы, Микаэль позвонил в колокольчик, лежавший на его столе. Минут через пять послышались шаги и в двери деликатно постучались.
– Входи, Себастьян, – разрешил инквизитор, и в комнату вошел пожилой сухонький мужчина с очень прямой спиной. Его одежда, осанка и высокомерный взгляд, которым он одарил меня, не оставляло сомнений в его профессии.
– Чего изволите, господин, – склонился в поклоне дворецкий.
– Уведи ее в комнату.
Затем Микаэль вновь сел за свой стол и продолжил работу с бумагами.
–Прошу, – вежливо сказал Себастьян и открыл передо мною двери, как перед какой-то аристократкой. Я обомлела, быстро выскочила вперед. Но едва мы оказались в коридоре, дворецкий презрительно спросил. – С каких это пор такие бродяжки селятся в приличных домах?
Я вздохнула. Не было смысла спорить с ним, поэтому я лишь передала ему слова Микаэля:
– Ваш господин велел мне поселиться  в конце восточного крыла. В комнате с купальней!
– Пф-ф, – фыркнул Себастьян, закатив глаза, и идеально отточенным движением показал мне дорогу в другую сторону. – Следуй вперед.
Вскоре мы были в небольшой, но уютной комнате. Кровать, шкаф и стол со стулом, вот и вся меблировка. Но зато дверь в купальню и даже на балкон. Балкон! У меня будет балкон! Пусть за окном сейчас темно, но эта новость очень обрадовала меня, и я даже на какое-то время позабыла, какому унижению подверглась в кабинете Микаэля.

Глава 7.
Ночью я спала очень плохо. И это несмотря на роскошную кровать и тепло. В господских домах топили даже ночью, и под утро я не замерзла, как обычно дома. Впрочем, лучше бы я все же оказалась дома, и все мои переживания лишь сном. Но увы, все было наяву.
Пока я ворочалась, путаясь в непривычно гладком постельном белье, в голове мелькали прошедший обряд, тюремные стены, глаза инквизитора и я будто вживую чувствовала жар от священного костра на главной площади города. Не привыкнув спать в таком тепле, я мучилась, стонала и сбрасывала одеяло на пол в надежде хоть немного охладиться. А мамы, к сожалению, рядом не было, чтобы успокоить меня. Я переживала и за них с сестренкой тоже. Слезы сами собой катились из моих глаз, смачивая дорогую ткань наволочек, простыня путала ноги, не рассчитанная на такую беспокойную гостью.  Уже под утро мне приснилась Верховная ведьма. Она посмотрела на меня, чуть посмеиваясь, и вдруг прошептала жутким, пробирающим до костей, голосом:
– Помни о клятве! Марьяна, помни о клятве!!!
И я проснулась на рассвете, взмокшая от холодного пота. От жара и следа не осталось, казалось, что от приснившейся ведьмы даже воздух в комнате заледенел. Дрожа, я встала и пошла в купальню умываться. Лишь через некоторое время смогла окончательно проснуться и успокоиться, осознав, что это был лишь сон. Вновь надев платье, выданное мне в этом доме, я пригладила рукой волосы и уложила их так, чтобы максимально прикрыть ошейник. Все же выглядел он унизительно.  Но только я начала открывать двери в коридор, как лицом к лицу столкнулась с Люсиндой.
Пожилая женщина, похоже,  как раз хотела постучаться.
– Марьяна? Доброго утра тебе, спустись на кухню и быстро поешь. И надень вот это, – сказала она и вручила мне кружевную ткань.
Я повертела непонятную вещицу. Люсинда тяжело вздохнула и вырвала ее обратно у меня из рук.
– Смотри, это пелеринка по-нашему, «фишю» на господском.
– Фи…чего? – наморщила я лоб, пока женщина раскладывала на моей шее кружевное нечто и аккуратно расправляла, чтобы скрыть мой вырез и ошейник.
– Маленький скромный платочек, – пояснила тут же она. – Им благородные дамы прикрывают слишком открытые вырезы и защищают кожу от солнца. Господин велел найти тебе что-то, что может прикрыть ошейник. Он так и не снял его, да?
Я усмехнулась:
– Ага, не снял. Сказал, чтобы я помнила свое место.
Люсинда поджала губы. С одной стороны, ей было жалко меня, но с другой, Микаэль – ее хозяин и вряд ли она даже в мыслях будет думать о нем плохо.
– Поспеши, – сказала она, и я направилась к лестнице вниз. На кухне уже сидели несколько слуг, среди них я заметила вчерашнюю худощавую, сутулую знакомую, остальных тоже видела уже по приезде, но мельком. Мужчины тоже имелись, наверняка садовники или разнорабочие. Два плечистых, грубоватых мужика смерили меня оценивающими взглядами.
– Марьяна, садись, – разрешила вчерашняя знакомая и поставила передо мной тарелку с жидким варевом. – Ешь кашу и вот, молока отсюда можешь налить. Но немного!
Все слуги торопливо ели и вместо развлечения рассматривали меня.
– Чепчик бы ей, а то волосы распустила, – заметила одна из служанок.
– А пелеринку зачем? – хихикнула другая.
– А это что за фифа? Новенькая? – наконец-то высказался один из мужиков.
– Красивая, только худая, – ответил второй.
– Откуда знаешь, что худая? Ха-ха!
– Эй, хватит, – прервала их вчерашняя знакомая. – Не для вас она, видите, ей даже работу не дали? Мы тут с восхода на ногах, а она только соизволила спуститься, еще и Люсинда с ней носится, как с …
Я молча ела и выслушивала все эти оскорбления, потому что сказать мне было нечего. Будь я ведьмой в полной мере этого слова, хватило бы одного шепотка, чтобы они сейчас же загнулись с животами. А у этой бородавка на носу бы выросла. Представив в красках, как бы я им отомстила, я даже заулыбалась. Правда, меня быстро спустили с небес на землю.
– Эй, Марьяна, если доела, помоги лучше горшки с печи убрать, – приказала худощавая служанка, но ее тут же перебила еще одна, выставив толстые красные руки по бокам.
– А чой-то тебе помогать? У нас в саду тоже ой-как много работы, и в прачечной. Пусть-ка…
– Так-с, – громким приказным голосом  прервал их дворецкий. Он, как оказалось, незаметно вошел на кухню и сейчас негодующе разглядывал всех. – Гляжу, у вас работы нет?
– Простите, господин Себастьян.
– Уже уходим, господин.
Раз, и на кухне никого не осталось, даже огромные неповоротливые мужики, громыхая табуретками, высыпали  куда-то на двор или в другие комнаты. Я огляделась и только затем вспомнила, что надо бы поздороваться.
– Доброго дня, Себастьян.
– Для тебя я господин Себастьян, – заметил он. – Поела? Хозяин велел сказать тебе, чтобы надела платье поприличнее, да расчесалась. А потом беги к воротам, чтобы успеть уехать вместе с господином.
– Куда уехать? – испугалась я.
Но дворецкий так злобно глянул, что я тоже встала из-за стола и ринулась обратно в комнату, искать Люсинду.
Да, женщина как раз несла мне теплое дорожное платье и велела переодеться.
– Кто же знал, что господин тебя личной служанкой хочет видеть? Сказал бы сразу, – ворчала она, впрочем, беззлобно.
Помогая сделать мне прическу, она еще раз убедилась, что кружевная пелеринка закрывает мой ошейник.
– Вот, красота какая! – довольно произнесла она и отошла на шаг, чтобы рассмотреть меня лучше.
Вскоре я, опрятно одетая и прилично причесанная, стояла у ворот и ждала инквизитора. Их охраняли мужчины с оружием, и я поняла, что из поместья не выйти так просто. Вчера у меня не было возможности их увидеть. Хорошо, что я ночью не надумала сбежать. Кроме меня, господина ждала еще и карета. Она была запряжена двумя красивыми вороными лошадьми, и я подумала, что даже их грива не такая черная, как волосы у Микаэля. Возничий спокойно сидел на козлах и ничем не выказывал нетерпения, а вот я переходила с места на место, как и лошади, перебирающие копытами и готовые пуститься вскачь.
Неожиданно из дома вышел инквизитор. Коротко кивнув, он велел мне садиться в карету. Пока я забиралась внутрь, появился дворецкий. Он тащил небольшой ящик с вином, и что-то в нем показалось мне странным. Какая-то сила потянула туда. Я замедлилась. Увидев мой взгляд, инквизитор тоже насторожился.
– Что происходит? Ты побледнела.
– Там, – показала я на дворецкого.
Микаэль крикнул и велел подойти Себастьяну.
– Что это?
– Вино, его прислал маркиз Солей ван Роделайн.
Микаэль вновь посмотрел на меня:
– Там вино. Ты вина, что ли, захотела? Что за …
– Нет! Там магия, – ответила я, поглядывая на ящик.
Дворецкий испуганно поставил ящик на землю. А инквизитор придвинулся ближе и заставил посмотреть ему прямо в глаза:
– Ты что-то чувствуешь? Магия прямо в бутылках или в ящике?
– Я не знаю, – замотала я головой. – Только понимаю, что оно опасное и его нельзя пить.
– Глупости, – обронил он, но все же приказал Себастьяну. – Вели сжечь ящик вместе с вином!
– Будет сделано, – поклонился Себастьян.
Когда мы уже ехали, и я так и не спросила куда, Микаэль странно смотрел на меня.
– А говоришь, что ничего не знаешь и не умеешь, – сказал он наконец-то.
– Я не стала ведьмой, но магия давно во мне. Я ее чувствую, хоть сейчас с ошейником это и вдвойне труднее, – призналась я.
– Знаешь, не сказать, что я верю тебе. Просто лучше подстраховаться. Хотя вот, даже если бы я выпил это вино, будь оно трижды проклято, на меня бы не подействовало.
– Неужели? – удивилась я.
– Да. Хочешь узнать, почему?
С этими словами  Микаэль начал расстегивать свою одежду, и я удивленно подняла брови. Что он задумал?

Глава 8.
Вжавшись в стенку повозки, я с удивлением смотрела, как инквизитор расстегивает  сначала бархатный кафтан, затем верхнюю часть камзола и добирается до шелковой рубашки.  Многие инквизиторы раньше носили коричневые рясы, потому что являлись монахами. Но сейчас ради сохранения инкогнито, они одевались как обычные горожане. К Микаэлю это не относилось. Он и правда был каким-то знатным вельможей, иначе бы не жил в таком роскошном поместье и не одевался, как граф. И я, простолюдинка, даже в мыслях не имела бы права называть его по имени. Но называла, так хотя бы вслух обязана была соблюдать правила.
– Господин Верховный инквизитор, вы же не…
Но он лишь усмехнулся и, расстегнув жемчужные пуговицы на тонком шелке рубашки, внезапно придвинулся ко мне и схватил мою руку. Так, что мне пришлось теперь находиться рядом  с ним близко-близко и даже чувствовать его дыхание. А затем прижал мою ладонь к своей груди в область чуть выше сердца. Прямо на обнаженную кожу!  Какой же горячей она была! Я замерла, не в силах произнести ни слова.
– Закрой глаза и скажи, что ты чувствуешь?
Ох, если бы он знал, что у меня сейчас у самой сердце из груди выпрыгнет, то, наверное, бы так не шутил. Я не могла понять, чего он хочет и смотрела на него, широко распахнув ресницы. Меня окутал крепкий аромат дорогой выделанной кожи с пряно-древесными нотками. Так пахнет кора дуба, выдержанная в хлебном вине,  используемая для некоторых снадобий. Помню, я такое видела в лапке аптекаря.
– Марьяна, – заставил очнуться меня суровый инквизитор и повторил. – Прислушайся!
Я закрыла глаза, вздохнула и призвала свою магию и только-только ее начала ощущать, как вдруг дернулась, но мужчина продолжал удерживать мою ладонь на своей коже.  Мне показалось, что там, под кожей этого человека вырезан магический знак, который начал жечь мою руку. И уже не в силах была терпеть. Отдернув руку с нечеловеческой силой, я зашипела от боли и даже почувствовала, как блеснули мои глаза.
– Ш-ш-ш, как же больно! -теперь уже я посмотрела на него и сказала: – Могли бы просто сообщить, что у вас там Знак Защищенного!
Микаэль одобрительно кивнул и начал застегивать свою одежду в обратном порядке. Я вздохнула с облегчением, когда моя ладонь перестала болеть.
– Выходит, знаешь о таком, – спросил он.
– Не знаю, краем уха слышала, но никогда не видела. Догадалась, что это он и есть.
– Молодец, – неожиданно похвалил Микаэль. – Мне повезло, что ты попала в мои руки, у тебя очень высокий потенциал.
Я недоверчиво глянула на него, неужели смеется надо мной? Не похоже.  Но моя прабабка и правда была умелой ведьмой. Не зря все ее вещи уничтожили, в чужих руках они бы многим навредили.
– Как ты понимаешь, благодаря этому знаку, на меня не действуют проклятья, наговоры и даже приворотные зелья!
На последних словах он многозначительно улыбнулся, видимо, вспоминая то-то из своего опыта. Я  отвела взгляд от его довольного лица.
– Я не смогу вам навредить. Говорю же, что не стала ведьмой в полном смысле этого слова!
– Обряд прервали, а что именно ты не успела сделать? –неожиданно заинтересовался он. – Епископ сказал, что твоя душа еще при тебе. Выходит, ты не успела обменять свою душу на возможность управлять своей силой?
Я кивнула. Сообщать, что в обряд входило еще принудительная близость с ведьмаками, не собиралась. И так вспоминать не хочется.
– Если будешь мне хорошо служить, я тебе открою одну тайну, – неожиданно сказал Микаэль.
Он уже полностью застегнул одежду и вновь выглядел как строгий  инквизитор, даже и не подумаешь, что несколько мгновений назад этот человек оголил передо мною грудь и даже заставил трогать свою  обнаженную кожу.  Чтобы отвлечься от сумбурных мыслей о контрасте его горячего тела с хладнокровной жестокостью, я спросила:
– И что за секрет?
А сама мысленно добавила: «Теперь я должна, как собачка, выполнять все ваши указания ради этой «косточки? Не дождетесь, господин!»
– Давай так, послужи мне и если я пойму, что ты полезна, расскажу. Поверь, тебя он удивит.
Я скептично глянула на него, но тут же отвернулась. Еще разозлится из-за моей дерзости. Поевшая, в теплой одежде, внутри повозки я чувствовала себя гораздо увереннее, чем обнаженная и грязная в тюрьме. И даже не подозревала, что  меня повезли в святой отдел расследований еретической греховности.
Когда же вышла из повозки и увидела высокое здание из темного камня, с башней и узкими окнами-бойницами, помрачнела.
Микаэль велел следовать за ним, и уже вскоре мы шли по коридорам, освещенным факелами. Встречные инквизиторы, а их тут было так много, что я боялась дышать, – почтительно кланялись ему и с любопытством поглядывали на меня.
Войдя в большую комнату с множеством пыточных инструментов, мой мучитель  развернулся и сказал:
– Здесь прекращают лгать даже слуги дьявола! Смотри, это огненные путы,  а это колесо. Знаешь, для чего оно?
Я кивнула, следы крови на нем ясно давали представление, как его используют. Убедившись, что я рассмотрела ужасные орудия пыток и осознала свое положение, инквизитор вывел меня, и дальше мы пошли узкими коридорами куда-то вглубь здания. Наверное, на моей голове за прошедшие мгновения появилось много седых волос. Руки до сих пор дрожали, а магию я уже не ощущала. Похоже, моя сила спряталась где-то там в потаенных уголках пока еще моей души.
– Заходи, – велел Микаэль, заводя меня в небольшой кабинет.
Здесь его ждал слуга, который помог ему снять кафтан и затем, не обращая на меня внимания, начал докладывать:
– Две жалобы о курах, которые перестали нестись. Говорят, виновна соседка. Сообщают, что она ведьма. Четыре доноса на лекаря из Дроздового переулка, он якобы с помощью магии соблазняет порядочных жен горожан и кража перстня у лорда Сантоса. Тоже происки дьявола, по его словам.
Микаэль сел за большой письменный стол и начал смотреть бумаги:
– Сообщи стражникам, пусть пошумят в лекарской лавке для спокойствия горожан, но его самого не трогать! А "порядочные" горожанки сами к нему торопятся, вот же потаскушки. Лорд Сантос наверняка проиграл свой перстень и теперь не помнит кому. Поищите в лавках скупщиков золота.  А насчет кур это совсем смешно! Осень же скоро, конечно, яиц станет меньше. Скоро будут обвинять ведьм даже в прокисшем молоке! Оштрафовать жалобщиц!
Слуга поклонился и вышел из кабинета, осторожно прикрыв  двери, а Верховный инквизитор наконец-то обратил внимание  и на меня.
– Видишь, сколько бед от  вас, ведьм? Во всем виноваты, куда ни посмотри!
Я не знала, всерьез он или шутит, поэтому просто молчала.  Усмехнувшись, Микаэль продолжил работу с бумагами, я же просто стояла у входа. Прошло примерно полчаса. За это время у меня уже затекли ноги, и я пыталась осторожно их переставлять, чтобы хоть чуть-чуть унять усталость.
Внезапно за дверью послышались шаги, и после короткого стука в кабинет вошел еще один мужчина.
– Господин Верховный инквизитор, привезли ведьму Эстер из той самой деревни вместе с ее вещами.   Когда велите собрать костер?
– О, – потер руки Микаэль, а затем глянул на меня. – Ну что, Марьяна, хочешь посмотреть, как допрашивают ведьму? Потом и костер увидишь. Вблизи.
Я сглотнула и неверяще глянула в его бронзовые глаза. На какое-то время я забыла, что передо мной самый жестокий человек в городе! И даже ела пищу в его доме, разговаривала с ним!  И вот теперь это болью отозвалось в моем сердце.
Видя мою реакцию, Микаэль процедил:
– Пришло время проверить, Марьяна! Будешь ли ты полезной мне? А?

Глава 9.
– Вдруг это ошибка? – проговорила я. – Может, на несчастную женщину донесли из зависти или по другой причине?
Микаэль усмехнулся и приказал:
– Оба за мной.
Мы шли по коридору, как оказалось, в пыточную. Здесь уже находились несколько инквизиторов, и вот  сейчас вы вошли втроем. Внутри жуткой комнаты сидела она – настоящая ведьма. Старше меня лет на десять, худощавая, с темными длинными волосами. На ее гладком лице не было шрамов или морщин, но и красавицей ее было не назвать. Просто обычная женщина. В противовес расхожему мнению, что все ведьмы наводят на себя чары привлекательности, именно эта выглядела вполне обычно.  Она взглянула на вошедших людей с таким превосходством, будто это мы к ней пришли на аудиенцию. Скользнув по всем инквизиторам недобрым взглядом, она на мгновение  остановила его на мне. Удивление, промелькнувшее в ее глазах, насторожило меня.  Но она обратилась к Микаэлю.
– Ну что, господин инквизитор, пытать меня будете? – спросила она так спокойно, будто речь шла о совместном завтраке или ужине.
Я похолодела, представив, как эту несчастную будут растягивать на колесе или делать с ней другие жуткие вещи. От всех предметов пыток в этой комнате веяло безысходностью и болью.
– Где ее вещи? – спросил Микаэль своих подчиненных, не глядя на женщину.
– В мешках, господин. В телеге на дворе.
– Перенесите их в мой кабинет, позже посмотрю, – приказал Верховный инквизитор и только затем обратился  к ведьме. – Эстер, расскажи, сколько злодеяний ты сотворила?
– За этот месяц или за прошлый? – спокойно ответила та, слегка ухмыляясь.
Я удивилась. Честно говоря, пока сюда шли, я не ожидала увидеть настоящую ведьму. Думала, что опять схватили невиновную.  Даже надеялась как-то помочь ей. Но сейчас перед нами сидела явно непростая женщина. Ни одна из горожанок не держалась бы так уверенно, даже немного равнодушно в этой комнате. Решив прислушаться к своим ощущениям, я тихонько прикрыла глаза и призвала магический дар.
Осторожно ощупав Эстер своей магией, преодолевая сопротивление ошейника, я поняла, что перед нами сидит самая настоящая ведьма. Темная, такая же, как и Верховная. Разве что слабее. Вокруг нее сгущался воздух, и, похоже, это видела только я. Как ни странно, она не почувствовала мое вмешательство. Да и я удивилась, что удалось сделать все так аккуратно.
Микаэль бросил на меня беглый взгляд и продолжил допрос.
– За все годы начиная с того момента, как ты обрела дар. Проходила же через обряд?
Эстер многозначительно улыбнулась.
– Вы напрасно так с простой женщиной. Я всего лишь бедная простолюдинка, живу в деревне и собираю травы на продажу.
– Твоими травами отравили несколько женщин здесь, в городе. А вокруг твоей деревни в поселениях много пропавших детей, погибших мужчин. Не отпирайся.
– Может, они перепутали? – захлопала ресницами Эстер, изображая высшую степень наивности.
– Наверное, перепутали, – внезапно проговорил один из инквизиторов. Другой тоже посмотрел на Микаэля и начал оправдывать женщину:
– Возможно, мы схватили не ту? Эта бедная леди никого не обидит, просто взгляните в ее ангельские глаза!
Я с удивлением смотрела на все большее количество мужчин, которые один за другим вставали на ее сторону. И даже называли «леди». Это уже был перебор. Тут явно идет магическое воздействие.
– Вот как, значит, – усмехнулся Микаэль, затем направился к одной из полок и вытащил оттуда склянку, развернулся и опять подошел к Эстер. Глаза женщины недобро блеснули. Она начала что-то шептать, все громче и громче. Остальные мужчины в комнате схватились за уши и, закрыв глаза, застонали от боли.  И лишь Верховный Инквизитор с насмешкой держал перед ней склянку. Вынув пробку, инквизитор вдруг вылил странного цвета жидкость прямо на пол комнаты. Капли превратились в искрящиеся лужицы, а затем начали превращаться в порошок и подниматься вверх в форме летающих пылинок. Эстер прекратила шептать и как завороженная смотрела на это волшебство. Я тоже не могла глаз отвести.
Внезапно ведьма схватилась за горло, вытаращила глаза на Микаэля и отчаянно захрипела:
– Нет, нет!
Мне вдруг тоже стало не по себе, в горле запершило.
– Да, – довольно проговорил главный мучитель. – А теперь скажи правду – сколько смертей на твоих руках?
Остальные инквизиторы с облегчением выдохнули, пошатываясь, они стали возвращаться в обычное состояние и сейчас смотрели на то, что происходит с ведьмой.
– Ах-ха-ха, – захохотала вдруг Эстер и начала заламывать руки, выгибая пальцы, будто считая. Прямо на моих глазах она превратилась в безумную. – Сорок женщин, из них восемь знатных богачек из города, что смотрели на меня с высокомерием, пятнадцать мужчин от мала до велика, и двенадцать  детей возрастом до четырех лет. Всех я убила!!
– Господь всемогущий, – начали шептать  инквизиторы, с ужасом глядя на Эстер.
Кажется, она прямо сейчас в этой комнате смогла повлиять на мнение мужчин и вложить в их головы мысли о своей невиновности. Не поддались только я и Микаэль. А благодаря странному средству из склянки, магия рассеялась.  Я посмотрела на Верховного и внезапно тоже закашлялась. Он обернулся и приказал:
– Отойди подальше, Марьяна.
Я повиновалась. Поодаль  и правда стало легче. Похоже, на меня средство тоже хоть и незначительно, но подействовало.
Тем временем Эстер продолжала рассказывать о своих злодеяниях Микаэлю.  С каждым ее словом он мрачнел сильнее:
– Женщин ты травила из зависти и злобы, а мужчин и детей зачем?
А дальше начались такие жуткие подробности, что я стояла, открыв рот от изумления. Оказалось, что эта ведьма убивала детей ради зелья силы, мужчин травила, завидуя их семейному счастью. Кто-то просто попался ей под руку, кто-то отказывался отремонтировать телегу бесплатно. Прочие истории были настолько обыденные, что с ним каждый день сталкивались сотни людей. Но эта ведьма мстила каждому из тех, что ей чем-то не понравился. Я застыла в ужасе, наверное, впервые осознавая, какая страшная сила в руках ведьм. И в моих, получается, тоже.
– Слышала? – Микаэль посмотрел на меня, в его глазах плескалась ярость. – До сих пор считаешь, что ведьмы невиновны и не заслужили сожжения на костре?

Глава 10.
Ведьма, уже не сдерживаясь, начала взывать к дьяволу, хохотала и твердила, что ей помогут. Лицо ее покраснело, захлебывающийся кашель не давал произносить заклинания.
– Свяжите ей рот покрепче, – скомандовал Верховный, и вскоре Эстер могла лишь таращить глаза и хрипеть от злости.
– Поделом ей! Скоро тебя сожгут, ведьма, – начали кричать остальные инквизиторы, с тем же воодушевлением, с каким совсем  недавно убеждали друг друга в ее невиновности.
Я была потрясена. Только что я стала свидетельницей допроса, действия необычного зелья, от которого ведьма говорила правду и услышала такие подробности злодеяний, которые даже представить было страшно. Передо мной открывался страшный мир колдовства, и как показали сегодняшние события, я не была к нему готова.
Ведьму утащили во двор. Знаю, там ее вновь погрузят в телегу и отправят на костер на главной площади города.
– Поедешь с нами, Марьяна, – приказал Микаэль.  – Вот только постарайся, чтобы тебя там не видели.
– Зачем это? – удивилась я.
– Приказ, надень один из наших черных плащей и спрячь волосы. Для всех ты будешь одним из нас.
Я повиновалась. Вскоре мы в карете с Микаэлем поехали нам место казни. Я до сих пор была под впечатлением, и все события этого дня  видела, будто сквозь туман. Не выдержав, я спросила:
– Вы ее сразу сожжете? Даже не в тюрьму бросите, а прямо сразу на костер? Еще и рот завязали.
– С ведьмами разговор короткий, – ответил Верховный Инквизитор, но посмотрев на мое лицо, добавил. – Она опасна, даже ее шепот может стать роковым для окружающих.
– Надели бы на нее ошейник, как у меня, – с обидой проговорила я. – Вы же просто боитесь ее силы! Да и зачем пытать ведьм, если можно было сразу зелье использовать?
– Марьяна, – он угрожающе навис надо мной. – Твой ошейник единственный в своем роде, других таких нет. А то зелье очень редкое, я и так его много потратил.  Сказать, что использовала для его приготовления та ведьма, у которой мы его конфисковали?
Вспомнив рассказы Эстер о маленьких детях, я умолкла.  Меня терзали разные чувства, обида за ведьм и ужас из-за ее поступков. Смотреть на казнь не хотелось до тошноты и дрожи в коленках, но совсем скоро карета остановилась на площади.
– Держись подле меня, – приказал Микаэль.
Внимательно осмотрев меня, он вдруг потянул руку и убрал прядь моих рыжих волос, случайно выбившихся из-под капюшона. Я оторопела и не успела среагировать, лишь распахнула ресницы, глядя на него. Мужчина поймал мой взгляд. Нахмурился и убрал руки. Затем повторил:
– От меня ни шаг, вздумаешь сбежать, твою мать и сестру сожгут следом.
Я похолодела, торопливо закивала.
На площади уже все приготовили для костра. Эстер, привязанная к столбу, стояла на куче соломы и веток. Народ собирался на площади, громко выкрикивая ругательства. Торговцы, носильщики и прочие горожане сплевывали, глядя на эту женщину. В толпе слышались молитвы, проклятия, угрозы.
Инквизиторы стояли, ожидая приказа. По кивку Микаэля, один из его подчиненных вышел вперед и прочитал список злодеяний Эстер. По толпе прокатились взволнованные вздохи, похоже, он впечатлил не только меня. Затем Верховный инквизитор направился к столбу, прямо по веткам и соломе. Я бросилась за ним, не раздумывая. Ноги проваливались, а я упорно шла.  Микаэль обернулся, но ничего не сказал, и я продолжила путь.
– Эстер, – строго сказал он, приближаясь к привязанной ведьме. – Хочешь ли ты очистить остатки своей души перед смертью? Хочешь ли ты покаяться?
Но женщина с презрительной злобой смотрела на него.
– Видишь, Марьяна, – обратился ко мне Верховный. – Ведьма после обряда лишается своей человечности. Отдав душу дьяволу, она становится его послушницей, и уже ничего человеческого в ней не остается! Тебе повезло сохранить свою душу.
Я сглотнула, с ужасом глядя на Эстер.
– Ну же, – поторопил ее инквизитор. Затем начал приоткрывать ей рот, отодвигая кляп. – Покайся в своих злодеяниях!
Внезапно ведьма посмотрела на меня. Догадка мелькнула в глубине ее глаз:
– Значит, ты и есть та ведьма, что не завершила обряд? Значит, это тебя схватили инквизиторы?
Я кивнула, удивляясь, откуда она это знает. Может, она тоже была среди тех танцующих на горе женщин, что  вместе со мной участвовали в обряде Ковена?
Эстер рассмеялась.
– Так ты стала их пособницей? Предала свою кровь? Кукла инквизитора!! Ха-ха-ха!
– О чем вы? – прошептала я.
– Ха-ха, не успела отдать душу нашему Дьяволу? А знаешь ли ты, что теперь не доживешь до следующего полнолуния? Ха-ха!
– Эстер! О чем ты говоришь? – угрожающе похрипел Микаэль, но ведьма уже впала в безумие.
Она кричала проклятья, призывала дьявола, и он вынужден был завязать ей рот.
Он спешно приказал  начать сожжение и потянул меня за руку к карете. Я же была в ужасе от слов Эстер. Выходит, прерванный обряд не позволит мне дожить до следующего полнолуния? Да что же это происходит?

Глава 11.
Верховный велел мне ждать в карете, а сам наблюдал за ужасающей казнью снаружи. Сидя внутри, даже зажав руками уши, я слышала предсмертные крики ведьмы. Толпа тоже кричала, звучал треск сгорающих веток и самого столба, а также запах гари, проникающий сюда.  Быть сожженной на костре – страшный финал, но вспоминая о злодеяниях Эстер, я не знала, на чью сторону становиться. Как же мне не хватало рядом мамы. Сейчас бы я ей рассказала, какой страшный мне достался дар. А Микаэль только и знал, что угрожать мне ее жизнью и жизнью сестренки.
Вскоре крики стихли, отдав последние распоряжения, Верховный инквизитор забрался в карету и, кинув на меня внимательный взгляд, велел возвращаться в здание отдела расследований.
– Теперь ты поняла, почему мы так быстро избавляемся от сильных ведьм? – наконец спросил он.
– Я не считаю, что все они заслуживают смерти, а ваши методы…
– Наши методы правильные! Эстер и другие ведьмы давно бы захватили власть в свои руки, если бы не мы, – жестко отрезал он и отвел взгляд.
Орден Святой Инквизиции распространялся на всю страну, где-то его влияние было сильным, где-то слабее. Последние годы такие отделы открывались даже в крупных деревнях. И теперь я понимала, что неспроста.  К примеру, Эстер была сильной ведьмой. Даже связанная, она могла нашептать заклинания, благодаря которым начинала выглядеть невинной овечкой в глазах присутствующих.  Лишь Микаэль не поддавался, наверное, из-за того знака на своей груди.
Знак Защищенного был не просто татуировкой, он  будто выжигался на коже специальным ритуалом, и наверняка это было очень больно.  От него так и разило магией. Вспомнив, как моя ладонь лежала на груди Верховного инквизитора, а его сердце билось под ней, я взволнованно вздохнула. Ожог уже прошел, но я помнила боль и странное волнение от горячей кожи. Решила спросить подробнее:
– Ваш знак действует, вы не поддались чарам Эстер. Так, почему каждый из инквизиторов не сделает себе такой же?
Мужчина усмехнулся:
– Потому что не каждый выдержит процедуру. Знак выжигают долго, болезненно и это очень мучительная боль. Даже сейчас я ее чувствую. Это крайняя мера, и я каждый день несу бремя последствий этого решения.
Я удивленно вскинула брови, Микаэль продолжил.
– На сегодняшний день нет ни одного способа защиты от ведьм для простых людей. Нанесение такого знака на кожу могут выдержать только очень сильные люди. Дети и женщины, юноши и старики не выживут, если попробуют его нанести. Простые татуировки не спасут от воздействия ведьмовских зелий, а с каждым годом Ковен становится сильнее. Если бы мы обезглавили Ковен, если бы поймали Верховную ведьму!
Торопливо возразила:
– Я не смогу вам помочь в борьбе против него, я…
– Знаю. Ты успела дать клятву Верховной ведьме, – отрывисто ответил мой спутник. – К тому же она вряд ли показала тебе свой истинный облик.
Задумавшись, я вспомнила ту женщину. А ведь, правда. У меня сложилось впечатление, что она знала мою прабабку, хоть и не выглядела старой.
– Вы правы, – кивнула я. – Даже Эстер я не узнала, хотя могла видеть на обряде. Думаю, Верховная еще сильнее.
Микаэль сузил глаза:
– Жаль, мы не смогли поймать ее в тот день.
Я вспомнила, как проходил мой обряд. Слова Эстер вновь напомнили мне о моей судьбе.
– То, что она сказала, это правда? Мне грозит смерть?
Инквизитор посмотрел на меня. Его долгий, внимательный взгляд заставлял сжиматься, чувствовать себя слабой и грешной. Наконец, он ответил:
– Если докажешь, что я не зря сохранил тебе жизнь, постараюсь разузнать об этом.
Опять он за свое! Как же мне ему это доказывать?
– Вы можете сказать, что именно я должна делать?
Внезапно Микаэль спросил:
– Скажи, ты смогла догадаться, что перед тобой ведьма? Ты чувствуешь их?
– Вы хотите, чтобы я указывала вам на тех, кто обладает даром?
Мужчина рявкнул:
– Отвечай!
Я кивнула:
– Если мне дадут время рассмотреть женщину, то я это узнаю.
– Отлично, – довольно улыбнулся он. – А смогла бы ты понять, что руки ведьмы по локоть в крови? Смогла проверить и убедиться, что она творит страшные злодеяния?
Я вспомнила, как пыталась ощупать Эстер своей магией. Задумчиво поговорила:
– Мне пришлось преодолевать силу ошейника, но я смогла заметить темные тени возле Эстер и поняла, что она сильная ведьма. Догадалась, что она несла смерть. Но о конкретных злодеяниях не узнала.
– Вот именно это мне и нужно! – довольно хлопнул  ладонью по своему колену мужчина. – Будешь всегда рядом, чтобы я пользовался твоими умениями.
– Но как же…
– Да! Будешь моей ищейкой,  – злобно усмехнулся Микаэль. – Теперь у тебя есть еще одна цель! Поможешь мне – и я помогу тебе выжить! У тебя есть месяц, вернее, чуть меньше месяца, помнишь?
Я тяжело вздохнула. Как же так получилось, что я все больше погружаюсь в это противостояние между Орденом Инквизиции и Ковеном?
Добравшись до места, Микаэль повел меня в свой кабинет.  Встал посередине кабинета и подозвал меня встать рядом с ним. Указав мне на мешки с вещами казненной ведьмы, сказал:
– Перебери их. Безвредные отложи в одну сторону, а опасные в другую. И не вздумай обмануть, я позже проверю все сам. Одна ошибка – пострадает твоя мать.
– Да вы хотя бы скажите, что с ними? – взмолилась я, заламывая руки. – Вдруг они уже мертвы давно?
Микаэль повернулся ко мне и приблизил свое лицо к моему. Горячий взгляд мужчины обжег. Он ответил, выделяя каждое слово:
– Принимайся за работу! Или я задеру твое платье и высеку тебя во дворе, лично! А потом…
– Потом сожжете? – прошептала я.
Мужчина посмотрел на меня странным взглядом, его зрачки расширились, он быстро облизнул нижнюю губу и стал похож на хищника, готовящегося к трапезе.

Глава 12.
Не ожидала увидеть его таким, разве инквизиторы не самые рьяные приверженцы религии? Он же церковник! О чем он сейчас думает, глядя на меня так порочно? В его глазах сейчас отнюдь не благочестивые мысли.
Я вся сжалась, но внезапно он встряхнул головой, и его взгляд вновь стал привычным, суровым:
– Да, сама же знаешь. Приступай.
Микаэль сел за свой стол и углубился в чтение бумаг, а я только сейчас смогла тихонько выдохнуть. Зашедшееся в быстром стуке сердце, стало работать медленнее, дыхание восстановилось.  Отвернувшись, я приступила к разбору вещей погибшей Эстер.
Но все равно мои мысли то и дело возвращались к инквизитору. Иногда он будто становился кем-то другим, опасным, темным, волнующим. Возможно, его жестокость как-то связана с этим Знаком Защищенного? Я решила по возможности узнать об этой магической татуировке побольше. Но вскоре вещи ведьмы полностью заняли мои мысли.
Отложив в сторону несколько самых обычных платьев, ведь я не нашла в них ни капли магии, я продолжила разбор. Платки, бусы из неизвестного мне камня тоже были отложены как безопасные. Теперь пришла очередь мешочков, склянок и книг. О да, в них и скрывалась магия. Передо мной лежали три мешка. Сушеные травы внутри двух полотняных мешочков оказались шалфеем и лавандой. Да, их использовали для отваров. К примеру, лаванду для варки любовных зелий, а шалфей – для усиления их магических свойств. Но также эти растения собирали и обычные люди для косметических средств, для придания ароматов чистому белью.
А вот в третьем мешочке я обнаружила смесь из сушеной наперстянки и еще каких-то трав, похоже, ядовитых. По запаху было сложно определить, но я чувствовала, что к этому мешочку Эстер прикасалась чаще. И он был опасен, поэтому я отложила его отдельно.
В склянках нашлись готовые зелья. Я не знала, для чего они, но от них тоже веяло магией. А также книги. Открыв первую, я погрузилась в тонкости приготовления ядов, нашла заклинания призыва духа смерти и накладывания порчи. Но как только я добралась до самого интересного, книгу захлопнули. Испуганно охнув, я подняла глаза и увидела Микаэля. Он хмурился:
– Тебе не стоит это читать!
– Но почему? Я буду больше знать и смогу быть для вас полезнее, разве нет?
Хмыкнув, мужчина ответил:
– Нашлешь на меня порчу? Мы уже разобрались, что на меня она не подействует!
– Тем более! Я лишь хочу помочь делу.
– И заодно найти способ побега? Хотела бы найти возможность отсрочить смерть?
Я кивнула.
Микаэль наклонил голову, усмехнулся:
– В этих книгах такого не будет. Здесь опасные знания, а мешочки и остальные вещи уже просмотрела?
Пояснив ему свои находки, я показала на склянки:
– А что внутри я не знаю, но что-то магическое. Моих знаний не хватает выяснить, да и ошейник мешает.
Инквизитор с любопытством посмотрел на них.
– Мне интересно, смогу ли я воспользоваться ими во благо Церкви?
Я пожала плечами, взяла в руки последнюю книгу из вещей погибшей ведьмы. Но почему-то открыть не смогла. Пока Микаэль разглядывал содержимое склянок, я так и эдак пыталась открыть странную книгу. Потрепанная кожа с неизвестного происхождения пятнами,  так и манила своим содержанием, но что бы я ни делала, открыть не получалось.
– Да что же это такое, – удивилась я, постукивая по книге.
– Погоди, -остановил меня Микаэль. – Если ведьмина книга не открывается другой ведьмой, значит, это гримуар. И его никто не откроет, кроме самой ведьмы или тех, кому она это право дала.
– Что? Неужели? – ахнула я. – Но я думала, что это общее название для магических книг.
– Нет, – Верховный инквизитор покачал головой. – Это своего рода дневник. В него ведьма записывает свои личные заклинания, рецепты зелий и другие сведения. Его не открыть, не старайся.
Мужчина взял книги и склянки, велел мне собрать мешочки с травами и позвал за собой. Я удивилась, пошла за ним, но он и не думал выходить через двери.  В глубине кабинета была неприметная ниша, туда мы и направились. Микаэль нажал на какой-то выступ, стена отъехала в сторону и показалась дверь. Вынув из кармана ключ, он открыл ее и велел мне взять с собой горящую свечу. Осветив открывшийся проход, я увидела лестницу, уходящую вниз. Оттуда повеяло магией.  Я отшатнулась.
– Это старинное здание, – пояснил мужчина. – Перед тобой секретный архив. Спускайся.
Сглотнув, я сделала первый шаг вниз по каменным ступеням, Микаэль пошел за мной, держа в руках книгу и склянки с зельями.
Спустившись по кажущейся бесконечной лестнице, мы попали в большую комнату. Она была заполнена древними фолиантами, свитками, артефактами и всевозможными магическими предметами, названия которых я даже не знала. Стеллажи и полки, столы и ящики, – все здесь было пропитано магией. Даже в ошейнике я ощущала ее.
Верховный инквизитор прошел к полкам и аккуратно поставил склянки  с неизвестными зельями рядом  такими же бутылочками и пузырьками. Книги отнес на другие полки. А мешочки с травами велел мне убрать в один из ящиков. Выполнив поручение, я подошла к полкам со свитками и дневниками самых разных форм и размеров. Некоторым из них было явно больше сотни лет. Если бы не могущественные чары, они бы уже давным-давно развалились.
– Это все гримуары? – ошеломленная догадка мелькнула в моей голове. – Всех их владелиц вы сожгли на кострах?
Микаэль развернулся:
– Да, а теперь вернемся в кабинет. Здесь нельзя долго находиться.
Я с тоской посмотрела на магические книги и другие предметы.  Полка с гримуарами меня манила больше всего. Она будто звала, но это могла быть обманчивая магия. Сильные чары  ведьм даже после их смерти могли нанести вред, и Микаэль понимал это. Многое бы я отдала, чтобы изучить все это. Но не жизнь моей матери и сестры. Встряхнув волосами, я поспешила за своим господином.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71810080?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.