Главная страница | Психотерапия | Говорящие ноги. Терапевтические истории

Говорящие ноги. Терапевтические истории
Любовь Журавлева
Эта книга вышла в свет благодаря пациентам и друзьям автора, которые неоднократно побуждали поделиться занимательными историями из опыта практикующего врача-психотерапевта.
За сорок восемь лет действительно набралось немало курьезных, поучительных, иногда печальных эпизодов. Из вереницы, казалось бы, совершенно не связанных единой сюжетной линией зарисовок появился целый калейдоскоп судеб свидетелей ушедших эпох, через призму жизни их мы невольно соприкасаемся с историей страны.
Автор выражает особую благодарность своим учителям и коллегам врачам, рассказам о которых посвящены несколько глав.
Все истории достаточно условно поделены на главы, погрузиться в чтение можно с любой открывшейся страницы. Надеемся, эти рассказы найдут отклик в сердцах читателей и станут ответами на личные искания.

Любовь Журавлева
Говорящие ноги. Терапевтические истории



ПРЕДИСЛОВИЕ
«Люди трех профессий – священники,
юристы и врачи – могут не читать художественную литературу,
так как жизнь показывает им гораздо более интересные истории»
Оноре де Бальзак

Эта книга написана благодаря моим пациентам, друзьям, которые побуждали сделать это очень давно. Но все было недосуг. И только, когда я сломала позвоночник и находилась в горизонтали три месяца, пришло понимание – время летит быстрее, чем мы думаем. Мой врачебный опыт включает несколько специальностей: эндокринологию, психотерапию, иглорефлексотерапию. Через истории своих пациентов я хочу показать возможности лечения различных заболеваний.

Рассказать о шестнадцати годах работы в Магаданской области, которые по прошествии времени обросли очень теплыми воспоминаниями о тех людях, с кем была связана жизнь, о прекрасной колымской природе. Поведать об истории моего города и семьи. О моих учителях, цену которым, как никогда, начинаешь понимать в семьдесят лет. Мне захотелось поделиться о своем пути к Богу. Тернистом, от оголтелого атеизма через номинальное христианство к осмысленному принятию Бога и Его благословений в мою жизнь.
P. S. Так получилось, что на первом развороте сложилась не только моя географическая, но и бессознательно отзеркаленная жизнь. Внизу – юго-восток – Шадринский собор в Благовещенске, построенный до революции и разрушенный до основания в 1935 году. Это символ уничтоженной ветви моего рода по отцу. Триумфальная арка, построенная в честь посещения города цесаревичем Николаем Александровичем, расположенная рядом с речным вокзалом, сквозь которую проглядывал берег сопредельного Китая. Она была разрушена после революции, но в двухтысячных годах возрождена в первоначальном виде. Потом очень суровая, невероятно прекрасная Колыма. И затем на северо-западе земля, в которой по Библейскому обетованию для меня «течет молоко и мед».

Истории про иглотерапию
Иглорефлексотерапия возникла в Китае пять тысяч лет назад. Восточная медицина направлена на мобилизацию собственных сил организма и активацию ресурсов. Это позволяет максимально уменьшить прием лекарственных препаратов, предупреждая аллергизацию и снижая побочные эффекты от медикаментов. Восприятие этого метода лечения пребывает в коридоре от полного игнорирования до восторженного ожидания результата. Врачи, не знающие всех возможностей терапии, поддерживают больных в их негативизме, а тех, кто мотивирован, отговаривают.

Мой опыт применения иглотерапии начался с 1991 года.

В перестроечные времена возникли проблемы с медикаментами и руководство Облздравотдела направило врачей осваивать нетрадиционные методы лечения. Первым в Хабаровский мединститут поехал мой коллега. Через день он позвонил и сообщил, что записал меня на следующий цикл обучения. Я поинтересовалась: научат ли меня лечить эндокринологических больных. На что он ответил – тебя научат лечить человека. В начале я использовала монотерапию, а в последствии в сочетании с психотерапией, фармакотерапией и наркологией. Такой комбинированный подход усиливает позитивный эффект и ускоряет выздоровление пациента. Надеюсь, истории из моей врачебной практики развеют суеверия и наглядно покажут лечебные возможности метода.

Антифриз
Я вызвана в реанимацию к пациенту, который находится в диабетической коме. Во время осмотра обращаю внимание на соседнюю кровать, где лежит женщина 30-40 лет. У нее – отравление антифризом. В местах, где зимой -40 это климатическая норма, антифриз для водителей вынужденная необходимость. К большому сожалению, в 90-е годы многие люди использовали его не по прямому назначению. Кто-то знал, что это сильнейший яд, поражающий почки, и все равно поступал на авось, а кто-то пребывал в невежестве. Однако, неведение не освобождает от реальности последствий.

Пациентке введено около трех литров жидкости, почки на терапию не отвечают. Дальнейшая инъекция препаратов не просто бессмысленна, а даже опасна. Это может вызвать отек мозга и отек легких. В этой ситуации предлагаю реаниматорам сделать иглотерапию. Они пожимают плечами:

– Думаете, поможет?

И я, пожимая плечами, говорю:

– Только на уровне шанса.
– Пробуйте!

Я ставлю ей иглы в четыре точки на канал почек. Они мощно активируют всю мочевычевыделительную систему. Сама иду заниматься бумажной работой. Не проходит и 30 минут, как ко мне прибегает реаниматор и восклицает:

– Ваша пациентка, точнее наша пациентка, выдала больше литра мочи!

Есть ли какая-то уверенность в позитивном исходе? Ей вводилось достаточно много мочегонных препаратов, но почки не отвечали. Однако иглотерапия сыграла роль эха в горах, которое вызвало схождение лавины. То есть над ней забрезжил рассвет…

Насморк
Женщина, 40 лет, обратилась с вопросом: можно ли иглотерапией вылечить насморк?

– Можно, но процедура болезненная.

– Я согласна перетерпеть любую боль лишь бы расстаться с ненавистной проблемой.

Уже много лет она каждый день с вечера стирала и гладила массу платков, а после раскладывала их по всем карманам и сумкам, не забывая про дополнительный запас на экстренный случай. В те времена начала 90-х годов бумажных платков не существовало в принципе. Можно понять ее отчаяние. Кстати, фамилия той женщины была Бумажникова.

Мы начали лечение. Как и было обещано я поставила иглы на очень больные точки вокруг носа и отправилась убирать инструменты. Как вдруг с кушетки слышу истошный голос:

– Уберите это немедленно!

Я возвращаюсь назад и подспудно ворчу про себя:
– Ну вот, перетерпела такую боль и теперь «уберите немедленно».

Дохожу до пациентки и вижу ее лицо серо-зеленого цвета! Быстро, не теряя времени, одной рукой выхватываю из неё все иглы, делаю реанимационный массаж и привожу в чувства.

– Больше ко мне не приходите, – прошу ее. – Это как раз та история, когда лечение горше болезни. В любом методе бывают реакции непереносимости, когда мы либо отменяем это лечение, либо заменяем его.

Позвонила в регистратуру, попросила, чтобы о ней позаботились и помогли дойти домой.

Мы с ней не виделись какое-то время. Какое? Не помню. Год ли, два? И в какой-то раз иду по улице, а на противоположной стороне моя пациентка Бумажникова. Она, увидев меня, наперерез бросается через мостовую, подбегает и спрашивает:

– Вы меня помните?

Я улыбаюсь, говорю, такое не забывают. И она рассказывает: после той нашей единственной и очень волнительной для нас обеих встречи, больше никогда не пользовалась носовыми платками. Такой быстрый и позитивный эффект можно объяснить очень сильным стрессом, который пережил организм во время иглотерапии. Чего только не бывает в нашей жизни!

Икота, икота, перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого
Кто из нас не помнит эту детскую считалку? Смешная, правда? Однако, в каких-то случаях икота – это смертельно опасное состояние. Такая история произошла с нашим сотрудником, замечательным водителем, пожилым, мудрым человеком. С ним всегда было надежно ездить в командировки, памятуя, что колымская трасса – это вообще не суперкомфортное шоссе.

Случилась с нашим Владимиром Гавриловичем большая неприятность. Правильнее сказать, большая беда. Он перенес тяжелый инфаркт миокарда. В начале 90-х было далеко от современных медицинских практик: установки стентов и шунтирования коронарных сосудов. Все они призваны быстро восстановить человека и возвратить его состояние к норме. Поэтому наш Владимир Гаврилович потихонечку выкарабкивался из этого заболевания, как вдруг с ним случилась вторая беда. Инфаркт осложнился тромбозом брыжеечных артерий, которые питают стенку кишечника, и началась гангрена кишечника. Требовалась срочная операция. В другое время в связи с общим состоянием его организма она была противопоказана, но сейчас в безвыходной ситуации делалась по жизненным показаниям. Врачи удалили некротезированную часть кишечника, сопоставили здоровые участки кишки, соединив их анастомозом, и все стали молиться, чтобы ничто не помешало им срастись.

И тут очередная незадача: у него вдруг началась икота. Да-да, обычная икота, но эти навязчивые движения, которые, сохраняясь какое-то время, изматывают человека и вызывают резкое напряжение брюшной стенки. Реаниматоры и анестезиологи, наблюдая его несколько часов с этим состоянием, разводили руки. Они ввели ему все препараты, устраняющие рвоту, тошноту, икоту, которых в арсенале реанимации достаточно. Но безрезультатно.

Телефонный звонок раздался около двух часов ночи. В больнице спрашивали: могут ли иглы остановить икоту. Не задумываясь ответила утвердительно. Из десяти точек воздействия я выбрала семь самых на мой взгляд замечательных. Когда я приехала и увидела его испуганные глаза, заявила с порога: «Сейчас поставлю семь игл и ваша икота пройдет». Сказано – сделано. Ставлю семь игл и икота проходит! Заодно я прихватила термос с отваром календулы, который на тот момент сама с удовольствием пила, а также взяла сушенных цветов, присланных мамой.

Ближайшие 30 минут прошли в духоподъемных беседах. Рассказывала, как действуют иглы и отвар календулы. Наставляла, чтобы он не пил ничего, кроме вот этого напитка. А когда он закончится, его жена, Александра Степановна, фельдшер нашей скорой помощи, заварит ему точно такой же и тогда в кишечнике уж точно все будет замечательно.

Через некоторое время звонит Александра Степановна и говорит в слезах:

– Принесла ему ваш напиток, сделала все, как велено, а он сказал, что отвратительно! Любовь Андреевна сделала замечательно. Пусть она заваривает отвар дальше!

Мы с ней, конечно, посмеялись. Я уверила ее, что обязательно зайду и полечу его капризы. Для врача ведь это показатель: когда у пациента возникают капризы, это говорит о выздоровлении. И вскоре он действительно встал на ноги, и еще какое-то время продолжал работать. А потом они с женой уехали на материк, так называлась на Колыме Большая Земля, и дальше наши пути с ним разошлись.

Разочарование
Наш земляк, как водится это среди колымских жителей, поехал в долгосрочный отпуск к родственникам в Белоруссию. И случилось это в грустно памятном 1986 году. В это время произошла авария на Чернобыльской АЭС и все это радиоактивное безобразие разметало по ближайшим странам и местностям. В зону поражения попал и мой земляк: начались сильные боли в щитовидной железе, учащенное сердцебиение, рези в глазах, сопровождающиеся обильным слезоточением и покраснением. Местный врач предупредил о возможной инвалидности.
Когда он приехал домой, мы начали сеансы иглотерапии. Процедуры выполнялись с точками вокруг глаз. Дополнительно проводилось лечение щитовидной железы: я вводила противовоспалительные и гормональные препараты. Мало-помалу его состояние улучшилось.

Спустя много лет, при выходе на пенсию, он вспомнил слова врача и решил оформить инвалидность. Ему сделали все анализы, УЗИ и прочие исследования. И поставили диагноз – абсолютно здоров и ни о какой инвалидности здесь речи не идет. Вот такие «разочарования» бывают у наших пациентов.

Валера, дверь закрой!
Заболевания щитовидной железы – это наиболее распространенные эндокринологические болезни. На первых порах изменения незаметны ни пациенту, ни его окружению. При выраженном увеличении она деформирует контуры шеи, затрудняет глотание, дыхание и тогда ставится вопрос об оперативном лечении.
У одной из пациенток было значительное увеличение железы, но от операции она отказывалась. В последствии это промедление отразилось на ее состоянии самым непосредственным образом. Её госпитализировали с серьезным удушьем с помощью санавиации из центральных районов Колымы в Магадан, где сделали экстренную струмэктомию, то есть удаление щитовидной железы.
В процессе операции был поврежден возвратный нерв, который отвечает за иннервацию голосовых связок и в том числе за голосовую функцию. Почему это произошло? Стечение всех факторов: отказ от плановой операции и отсутствие так необходимого времени, экстренная госпитализация. Добавьте к этому анатомически сложное расположение железы: вокруг находятся крупные сосуды, нервы, трахея и пищевод.

У пациентки возникло, хоть и не очень часто, но все-таки встречающееся осложнение, – отсутствие голоса. Она еле каким шепотным образом все же общалась с окружением, а мужу писала записки. И вот она пришла ко мне в таком состоянии. Гарантий никаких нет, но попробовать можно. В организме есть точки, отвечающие за голосовую функцию. И я ей тут же на первом приеме поставила все эти точки и отпустила домой, договорившись встретиться через определенное время.

На следующий день она прибегает ко мне и рассказывает о вечернем происшествии. Пришла домой. Никого нет. Решила зайти в туалет, но дверь не закрыла. В этот самый момент открывается входная дверь в квартиру. Муж пришёл. И она кричит совершенно чистым и сильным своим родным голосом:

– Валера! Дверь закрой!

Валера в тот самый момент выронил пакет с едой. А потом подошел и говорит:

– Ну-ка, ну-ка скажи еще раз.

И она повторила: – Валера, дверь закрой!
Насколько мне известно, с тех самых пор проблемы с голосом у нее больше не возникали.
«Хиппуете?»

Выходной день. Гуляю в Павловском парке. Неожиданно раздается звонок. Администратор медицинского центра, в котором я тогда работала, сходу спрашивает:

– Вы где?

– Как это где? У меня выходной день и я в Павловске.

– Вы можете приехать в Центр?

– Не хотелось бы, но что случилось?

– Вас срочно вызывает главный врач. У нее гипертонический криз. Она просит, чтобы вы приехали.

Предупредила, что буду только через полтора часа. Приезжаю и вижу своего главного врача с давлением около 300 мм рт.ст. Все предыдущие попытки его нормализовать не имели успеха. Я поставила много игл по самым разным проблемам и стала уже убирать инструменты, как вдруг повернулась и поставила еще одну иглу. Иглы свое дело сделали: давление снизилось, самочувствие улучшилось.

На следующий день я была на работе. Смотрю, сидит моя начальница в абсолютно черных пляжных очках, спрашиваю ее:

– Хиппуете?

Она молча снимает очки, и с той стороны, где в височной области стояла игла, под глазом огромный кровоподтёк.

– Видите, что вы сделали?! А у меня завтра юбилей и заказан ресторан!

Я зависла на какое-то мгновение, а потом отвечаю:

– А вы знаете? Я эту иглу ведь вообще не собиралась ставить. Но сама не понимаю почему вернулась и поставила ее.

И вдруг она чуть ли не подскакивает с кресла и заявляет:

– Знаю! Я знаю! На самом деле это у меня была самая больная точка. И я больше всего боялась, что меня парализует.

– Ну что же, делать нечего. Придется вам идти на юбилей вот в этих самых очках.

«Вы всем так помогаете?»

Пациент некоторое время лечился в медицинском центре и пришел ко мне на иглотерапию. У него очень быстро появилась выраженная позитивная динамика и он стал фанатом моей терапии. И в какой-то момент посещений задает вопрос:

– А вы всем так помогаете или только мне?

Я засмеялась:

– Хотелось бы всем, но получается только вам!

Пять пачек «Примы»
Хотела было эту историю рассказать в разделе «Психотерапия», но ведь без иглотерапии не обошлось, поэтому делюсь ею здесь.

В отделение реабилитации поступил человек. Он перенес тяжелейший инфаркт миокарда и некоторое время находился в реанимации. Врачи настоятельно рекомендовали ему бросить курить. Но с этой вредной привычкой у него были непростые отношения. В свое время он выкуривал 1-1,5 пачки средних сигарет в день, тяготился этим, слушал нотации жены и пошел на лечение к экстрасенсу. После ее «лечения» он перешел на крепкие сигареты «Прима». Да еще и увеличил дозу до 5 пачек в сутки! На этом фоне с ним приключился инфаркт миокарда.

В таком состоянии он пришел ко мне на первичную консультацию. Действовать нужно немедленно. Лечение начинать с завтрашнего дня, а сейчас поставить антитабачную схему иголок на ухо. Буквально через 10 минут, у меня в кабинете должна была собраться лечебная группа других пациентов. Я вышла в коридор и предупредила, что один человек у меня уже в терапии. Мы начали лечение, где помимо иголок я провела эриксоновскую терапию. Это легкая трансовая методика, в которой происходит релаксация, внушение и терапевтическая часть. И все, что касалось табачной проблемы, я адресно с большим акцентом для пациента проговаривала, подходя и прикасаясь к его плечу. После завершения сеанса еще раз повторила ему запрет на суточное курение и пригласила на следующий день быть самым первым пациентом.

Рано утром, он открывает дверь и с порога заявляет:

– Любовь Андреевна! Я не хочу курить!

– Так, интересно. Как вел себя в течение вчерашнего дня?

– Когда я вышел от вас, видел, как некоторые пациенты стайкой за забором курят. Но у меня не было желания к ним подойти. Они меня даже окликнули. И не поверили, что не хочу курить, ведь слышали про пять пачек «Примы». Кажется, подумали, что курю где-то прячась.Он уточнил, что даже при упоминании табака, возникало ощущение подташнивания. Мы решили понаблюдать за его состоянием до середины дня. К обеду он снова приходит ко мне и говорит:

– Вы знаете, нет ни мысли, ни желания покурить! И совершенное спокойствие на эту тему.

Подождем до вечера, решила я. Вечером пришел и сказал, все прекрасно по-прежнему. А мужики снова смеются, спрашивают: «Где ты прячешься? Где тайком куришь?»

И сколько таких пациентов было с которыми стараешься, работаешь и делаешь все возможное и невозможное. А он смотрит в глаза и говорит: «Хочу курить! Хочу курить!». Или до дна бочки не достиг, или мотивации еще нет.

Говорящие ноги
Словом можно убить,
Словом можно спасти.
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать.
Словом можно предать.
Словом можно купить.
Слово можно в разящий свинец перелить.
Вадим Шефнер

Пациентке 40 лет. Людмила Викторовна просит обращаться к ней на «ты» и говорит: «Зовите меня Люся». Она попала на прием ко мне с неспособностью ходить при эмоциональном напряжении, которая потом спонтанно проходила. Ситуации эти происходили регулярно, и муж возил ее по психотерапевтам, неврологам. Она привыкла фланировать между разными специалистами, и я была далеко не первым врачом.

У Люси был истерический невроз. В обыденной жизни истеричка – ругательное слово. В профессиональной классификации психиатров истерия – это заболевание. Оно сопровождается эмоциональной несдержанностью, демонстративностью, театральностью, порой вычурностью. Иногда с этими людьми случаются истерические припадки, которым ко всему вышесказанному сопутствуют судороги. Причем судороги затейные, театральные. Интенсивность их зависит от количества и внимания окружающих. Кроме того, это заболевание на фоне эмоционального напряжения сопровождается какими-то выпадающими функциями. К примеру: глухотой, слепотой, параличами или парезами, что и было у нашей пациентки.

Мы начали с ней работать в разных направлениях. Кроме обычной психотерапии я использовала телесно-ориентированную терапию, иглорефлексотерапию, семейную терапию. Я познакомилась со всеми членами ее семьи. Мама, пожилая тихая женщина, с которой у Люси в детстве были сложности, но не сейчас. Дочь – хорошая, спокойная и приветливая девушка. Муж – трудолюбивый, добрый, надежный и заботливый.

Мы занимались с ней в течение года и закончили курсовую терапию с положительным результатом. Она уверенно ходила, чувствовала ноги и умела совладать с собой. Улучшились отношения в доме.

Зная характер этого заболевания, условились, что в любой экстренный момент, она придет ко мне. Случай представился.

– Как! Как они меня достали! Как они меня измучили! У меня просто нет сил терпеть эти их выходки! У меня нет возможности находится дальше с этими людьми!

Люся приложила свои руки ко лбу, театрально закатив глаза. Я тоже приложила свои ладони ко лбу, театрально закатила глаза и ответила:

– Люся! Как я сочувствую! Как я сопереживаю! Как я понимаю… твоих родственников и как я им сострадаю!

Люся встрепенулась, глаза ее посуровели.

– А в чем дело? Кого это вы здесь жалеете?

Я повторила, что жалею ее близких.

– Почему?

– Ну если ты с ними так разговариваешь, то какая у них жизнь?

– А как разговариваю? Я филолог. У меня совершенно безупречная речь. Я никогда не использую ненормативную лексику и оскорбительных слов. Какие претензии к моей речи?!

Существует такой прием, диагностический и лечебный, из разряда кинезиологии (это узкоспециальная направленность в психотерапии и мануальной терапии, изучающая мышечное движение во всех его проявлениях. – прим.). Суть его заключается в тестировании определенных мышц с последующей диагностикой реакций человека на разные стимулы. С помощью этого приема я показала, как можно создать определенную атмосферу, не используя оскорблений или ненормативной лексики.

Мы протестировали контрольную, дельтовидную мышцу, и я стала говорить:
– Люся! Мы занимаемся с тобой больше года. Я крайне недовольна нашими результатами! Ты меня не слушаешь, продолжаешь делать все, о чем мы с тобой договорились не продолжать. Ты мучаешь своих родственников, ты совершенно не заботишься о них, и ты совершенно неспособна воспринимать мои рекомендации.

Люся выказала тревогу и даже страх:

– Что вы делаете?

– А в чем дело?

– Мои ноги отнимаются! Я их не чувствую!

Тестирую ее контрольную мышцу. Мышца никакая. Тонуса в ней совершенно нет. Объясняю, что это процесс диагностически-лечебный, и терапевтическую часть мы будем делать буквально сразу же. Теперь я говорю ей:

– Люся! Мы с тобой знакомы больше года! Я совершенно потрясена твоим упорством, твоим желанием меняться, твоим усердием, твоим успехом! Мы сделали за этот год великолепную работу. Ты стала ходить. Ты стала удерживаться от разного рода истерических выходок. Ты большая умница!

Тестирую ее контрольную мышцу. Мышца великолепная, в бодром, замечательном тонусе.

– А как сейчас чувствуют себя твои ноги?

Она задумалась на секунду.

– Прекрасно! Они сильные, надежные. Они себя замечательно ощущают!

И тут я предлагаю ей послушать, что сейчас говорят ее ноги. Люся задумывается на некоторое время.

– Что это? Они мне говорят, что вот такое состояние испытывают члены моей семьи, когда я ругаюсь на них?

Я подтверждаю:

– Да! Только им не свойственно съезжать с темы, когда какой-то конфликт возникает в их взаимоотношениях. Близкие одолевают его, включая свое мужество, деликатность, тактичность, хотя при этом тоже страдают. А ты хорошо устроилась! На любую негативную реакцию выдаешь вот этот вот болезненный стереотип. Муж в панике хватает тебя и везет по докторам. Домашние ходят на цыпочках. Представляешь, как это выглядит со стороны?

Она задумывается, зависает.

Все-таки хорошо, когда нам есть кому и что сказать. Пусть это будут даже наши ноги. Мы не всегда готовы слушать людей. Но когда наши ноги отказываются идти, мы их слышим.

О чем не часто говорят

Гармоничные сексуальные отношения очень укрепляют семью. Не зря в Библии сказано: «Нитка втрое скрученная не скоро порвется» (Екклесиаст 4:12) То есть в интимных отношениях необходима гармония тела, души и духа. И начинается это благополучие с нормальных межличностных отношений. Отечественный сексолог С.С. Либих говорил так: «Самый сексуальный орган у человека – это мозг».

Импотенция

Мой первый самостоятельный врачебный прием. Страшно боюсь, что придет пациент с острым инфарктом или с крупозной пневмонией, состояниями, в которых человек может погибнуть просто мгновенно. И я не распознаю их, и какой это будет ужас… Однако идут пациенты с банальными вещами. Любимые диагнозы терапевтов – ОРЗ, остеохондроз и т.п.

Вдруг заходит молодой человек. Ему 25 лет. Страшно смущается, краснеет и говорит:

– Вы знаете, у меня похоже импотенция.

Тут пришла моя очередь краснеть и смущаться. Мне 23 года, но благо к этому времени я уже замужем и у меня есть ребенок. Начинаю на ходу группироваться и уже спокойным голосом задаю ему вопрос:

– А как ваши человеческие отношения с женой?

– Плохие.

– То есть вы ругаетесь?

Он качает головой.

– И даже непечатными словами?

Кивает головой и дополняет:

– Да если бы только! Она еще иногда на меня помои выливает!

Я оторопела, но спрашиваю:

– Простите, вы хотите после этого иметь хорошую потенцию? Тогда это к психиатру.

Вижу, он не очень улавливает мой юмор и уже всерьез продолжаю:

– В этой истории вам нужно лечить не импотенцию, а поменять партнершу. В смысле жену!

Войлочные тапочки и лаковые туфельки

Ей было 43 года, когда она впервые появилась у меня в кабинете. Пациентка плохо ходила. Был сильно зажат таз. На ногах у женщины были клетчатые войлочные тапочки, подвязанные к стопе веревочкой. При любой возможности она опиралась на стену. Будучи фельдшером в селе и отвечая за здоровье своих односельчан, своим собственным здоровьем похвалиться не могла и держалась из последних сил. На приеме она разрыдалась и долго-долго не могла успокоиться. Потом рассказала свою историю.

Три года назад у нее появились острейшие боли в позвоночнике. По санавиации ее привезли в нейрохирургическое отделение областной больницы. После осмотра специалисты озвучили единое мнение: срочно оперировать. Нервные корешки спинномозговых нервов сдавливались, а это было опасно их атрофией. Но ко всему прочему у нее начались месячные. Казалось бы, рядовое состояние для каждой женщины, но это противопоказание к плановому оперативному лечению. Доктора, балансируя между этими двумя факторами, приняли решение выжидать в течение трех дней. За это время нервные корешки со стороны ущемления атрофировались. Во время операции проходимость спинно-мозгового канала позвоночника восстановили. Но иннервация тазовых органов не вернулась к норме. Как следствие возникли затруднения с мочеиспусканием и дефекацией, к которым пациентка со временем приспособилась. Но было еще одно обстоятельство, с которым она никак не могла справиться, и в то же время не могла отказаться от этого. При сексуальных контактах с мужем у нее возникали очень сильные боли. Отказывать в близости, она – медицинский работник, сельский житель – не решилась, понимая насколько в этих обстоятельствах легко разрушить семью, и, сцепив зубы, продолжала эти отношения.

Нельзя сказать, что она не искала помощи или не занималась собой. Напротив, регулярно посещала гинекологов и неврологов. Они в один голос твердили ей, что нужна тазовая гимнастика, то есть постоянное сжимание и расслабление мышц. Гинекологи часто рекомендуют ее при различных вариантах нарушенного мочеиспускания и опущения внутренних тазовых органов. Этот метод лечения действительно помогает, потому что равномерно тренируются мышцы. Но у моей пациентки происходила совершенно другая история. Денервированная часть промежности провисала. Зато в тех участках, где иннервация сохранилась, – мышцы компенсаторно вошли в повышенный тонус. При напряжении они еще больше вызывали деформацию и асимметрию тазового дна, усиливая болевой синдром и атрофические процессы в той половине, которая не иннервировалась.

После первого осмотра я увидела какие основания страдать у нее были физически. Мы занимались телесно-ориентированной психотерапией и дыхательной гимнастикой. Очень много времени я уделяла сексологическим терапевтическим приемам, делала ей иглотерапию. Мало-помалу ее состояние улучшилось. В течение года мы с ней сделали четыре стационарных курса, когда она полностью погружалась в состояние терапии.

Спустя год пациентка приехала на контрольный осмотр. И на мое приглашение сесть, сказала:

– А вот вы встаньте и посмотрите на меня!

Я встала и посмотрела. Она показала мне на свои ноги. На ней были обуты лаковые туфельки, по тогдашней моде 90-х годов на среднем каблуке, украшенные пряжкой. И как же она была рада, что на ней красивая женская обувь! И тут она мне говорит с такой болью и недовольством:

– Любовь Андреевна! Ну как же так? Почему они три года не могли направить меня к вам и мучили этой гимнастикой и всеми бесполезными таблетками?

– Скажи спасибо Богу, что прошло только три года такой сложной жизни и все же Господь привел тебя ко мне. А почему они не отправляли раньше? Да просто не знали, что есть такие варианты помощи. Мы с тобой работали по редким уникальным технологиям, которыми владеют считанные люди в России (на тот момент это было именно так. – прим. авт.). Это раз. А во-вторых, в то время меня вообще не было в этом городе.

Всегда можно найти повод для претензии, но лучше, если найдется повод для благодарности. Благодарности к Богу, который не дает человеку испытаний больше, чем тот может вынести.

В этом исцелении велика ее заслуга. Она была так терпелива, настойчива, мужественна и последовательна. А для меня это был уникальный, бесценный врачебный опыт.

«Добрый» муж

Это история про сексологию и про слова.

В кабинет входит пациентка. Ей 63 года. Она прекрасно выглядит. Красивая, умная, гармоничная. И очень стесняется. В чем дело?

– Вы знаете, я ведь к вам пришла как к сексопатологу.

Начало 90-х годов. «Секса в России нет». Сексопатологов еще меньше. Люди недооценивали эту сферу и часто ущемляли себя, замалчивая дискомфорт в личной жизни.

В молодости она вышла замуж. Муж оказался человеком авторитарным и жестким. Вскоре после свадьбы у него появились интрижки на стороне, которые превратились в системное поведение. На ее справедливое недовольство муж заявил, что она совершенно неспособна его удовлетворить. Бесчувственная, фригидная, и ни один мужчина ее вытерпеть не сможет. А он, поскольку муж, так уж и быть, будет терпеть. И сказал он это все настолько убедительно, что в течение жизни у нее не возникало никаких сомнений.

Однако время шло, и десять лет назад этот человек умер от инфаркта, оставив ее вдовой в 53 года. Женщиной она была броской, интересной и красивой, при этом умница и совершенно порядочный человек. Понятное дело, мужчины обращали на нее внимание, пытались знакомиться и заводить устойчивые отношения. Иногда она отвечала на эту инициативу, ходила с этими людьми в театр и на концерты, ездила на экскурсии, но при малейшем подозрении на дальнейшую близость, она тут же озвучивала массу причин, которые делали это невозможным. Понятное дело, такие отношения долго не сохранялись.

И вот совершенно недавно она встретила человека, в которого взаимно была влюблена в юности. Они были молоды и безрассудны. И как водится это у молодых людей в какой-то момент поссорились, ума не хватило простить и каждый из них в отместку другому вступил в брак. Прожили они оба несчастливую жизнь. К моменту встречи оба были вдовцами. И несмотря на прожитые года их чувства были все еще сильны, и потому решили строить жизнь вместе. Слова «доброго» мужа сидели в голове пациентки забитым гвоздиком. Она очень боялась увидеть разочарование своего возлюбленного.

По ее настоянию мы приступили к занятиям как можно скорее. Я провела тестирование, обнаружила совершенно замечательные от природы реакции, абсолютное отсутствие каких-либо биологических проблем, препятствующих этой функции. В конце нашего диагностического сеанса я заверила ее, что у нее совершенно прекрасная конституция, и она абсолютно не нуждается в терапии. Я пошутила, что по всем своим качествам, она профессионально пригодна для работы в публичном доме. Но пациентка никак не могла поверить моим словам и настаивала на еще одном визите:

– Вы понимаете настолько велики мои ставки на будущую жизнь, я не могу рисковать! Если можно провести пять сеансов, вот и делайте все пять!

Я поддалась ее настойчивости. На следующем сеансе все предусмотренные реакции были еще более выраженными, еще более быстрыми и устойчивыми. Но она продолжала сомневаться и просить о продолжении терапии. Мы провели еще одну встречу и расстались очень по-доброму.

Прошло несколько лет. И вот однажды я зашла в автобус, большой желтый Икарус с двумя вагонами, сцепленными гармошкой, и увидела, что в дальнюю заднюю дверь вошла моя бывшая пациентка. Я не стала проявлять никакой инициативы. Это правило психотерапевтов: в нейтральных обстоятельствах никогда не выказывать интереса к своим пациентам. Инициатива должна проявляться с их стороны. И вот в почти полном автобусе эта женщина прорывается через оба вагона, подходит ко мне и спрашивает:

– Любовь Андреевна! Вы меня помните?

Смеюсь:

– Я даже не спрашиваю, как ваши дела. Потому что вижу, что у вас все прекрасно!

– Вы даже не представляете сколько раз я вас с благодарностью вспоминала!

Вот так закончилось наше с ней общение.

Но я не сказала ей, что ее история послужила примером множеству женщин. Несчетное количество раз я делилась этим случаем с женщинами разных возрастов, которые на вопрос о качестве секса отвечали: ну какой может быть секс в 35, 40 или 50 лет. Невероятно, как абсолютно здоровая, самодостаточная во всех отношениях женщина прожила такую непростую жизнь, срежиссированную всего лишь словами.

«После» не значит «вследствие»

Семья, о которой я расскажу, жила в поселке Спорное, расположенном от Магадана в трехстах километрах. Женщине было около 40 лет, она являлась инвалидом I группы по ревматоидному артриту. Это тяжелое заболевание мелких и средних суставов, которое деформирует конечности и снижает их подвижность. Со временем болезнь прогрессирует и без посторонней помощи такой человек не может жить.

Моя задача заключалась в подготовке документов к заочному освидетельствованию на ВТЭК (врачебно-трудовая экспертная комиссия. – прим.). Я пришла в ее дом, удивилась поразительной чистоте и удручилась очевидной бедностью этого жилища, где все было предельно минимально. Возле нее лежали нитки, спицы и крючки. Она много вязала, благодаря чему сохраняла минимальную подвижность в суставах, не позволяя им совершенно закостенеть. Свои изделия использовала для обмена или в качестве жеста благодарности за помощь. Она рассказала о десятилетнем сыне, добром, замечательном мальчике, который хорошо учится. Был у нее муж, рабочий на заводе, единственный кормилец в семье. Добрый, мягкий, в общем замечательный человек, но очень сильно пьющий.

Мое сердце расположилось к ней, и я предложила бесплатную помощь ее мужу. Он мог бы приезжать, амбулаторно лечиться и возвращаться домой. Она передала мое приглашение и буквально на следующий день я увидела его на пороге своего кабинета. За время терапии он выказывал усердие и стремление освободиться от зависимости. И у нас с ним это получилось.

Год спустя он пришел на прием. Я в тревоге стала задавать вопросы. Оказалось, в плане спиртного у него все благополучно. Он даже рассказал, что закупал алкоголь на похороны родственников и коллег, умерших за этот год, но ни разу не позволил себе сорваться.
– Тогда в чем же дело?
После мимолётного смущения, он проговорил:
– Понимаете после лечения у меня совсем плохо стало с потенцией.
– А до этого было все хорошо?
На его утвердительный ответ назначила «утешительную» терапию, которая повредить ему не могла, а помочь вполне возможно: женьшень, элеутерококк и некоторые гормональные препараты.
После его ухода позвонила жене с рассказом о нашем общении. Она рассмеялась:
– Ну это он приукрасил! Уже задолго до лечения не было абсолютно ничего.
Поэтому «после» не значит «вследствие». Однако, если смотреть правде в глаза, мужчины очень часто начинают злоупотреблять алкоголем при обнаружении проблем с сексуальной функцией. Поэтому столь важно правильно оценивать свое мужское здоровье и вовремя принимать меры.
В один из своих последних визитов он привез мне подарок от жены: несколько изумительных вязаных воротничков. В них щеголяла моя дочь в детском саду и школе. Это был чудесный привет от замечательной и умной женщины!

Побочный эффект

Пациенту 43 года. Он проходил лечение у моего коллеги иглорефлексотерапевта по поводу плече-лопаточного периартрита. Это ограничение движения в руке, сопровождающееся болями в плечевом суставе. Его врач собралась в отпуск, а на долечивание направила ко мне. Жил он в поселке Эльген, который находился от Ягодного где-то в ста пятидесяти километрах, но согласился приезжать на лечение каждый день.

Когда пациент раздевался, а я доставала инструменты, он уточнил цену. В ответ промолчал, но, когда я подошла с иглами к его кабинке, он стоял полностью одетым.

– В чем дело?

Оказалось, у него нет таких денег, и назвал цену, которую платил у другого доктора. Она была в несколько раз меньше. Нисколько не смутившись, я пояснила, что знаю цену своей работе.

– У меня замечательные инструменты. Я знаю какие приемы сочетать и как добиться эффективности, поэтому цена моя обоснованная. Я вас пролечу в любом случае, поскольку вы приехали в такую даль. Если вы приедете в следующий раз, то заплатите за этот сеанс. Не приедете, ничего страшного. Раздевайтесь!

Пациент прислушался к моим аргументам. Для терапии я выбрала очень хорошие, большие китайские иглы, потому что человек этот был под два метра ростом. Он посмотрел на меня испуганно и спросил:

– А что это у вас за такие иглы?

– Это нормальные иглы для лечения в области тела. А ваш доктор какими лечила?

Он показал размер около 3-4 сантиметров, то есть это те иглы, которые используются для ушной терапии.

– Ну и как? Помогло?

– Пока нет.

Ставлю ему иглы, он вздрагивает и восклицает:

– Так больно!

– А когда ваша врач ставила, больно было?

– Нет.

– Ну тогда понятно, почему не помогает. Когда игла поставлена правильно, возникает кратковременное болевое ощущение. Позже оно проходит.

Поставила ему иглы на те зоны, которые на мой взгляд показались важными и нужными для него. Поднялся мужчина совершенно довольным. Лицо его было румяным, чувствовалось, что он перенес достаточно серьезное воздействие. Тут же спросил, когда приезжать завтра.

На следующий день первым делом он положил на стол деньги с расчетом на весь курс лечения, а потом занес в кабинет две огромные сумки, показавшиеся мне совершенно неподъемными.

– Это вам гостинец от моей жены.

Я пожала плечами:

– Зачем? Ведь вы заплатили деньги. И потом, что это за гостинец, который я с места сдвинуть не могу?

– Я отнесу куда вы скажете.

– Нет, мой муж придет и заберет.
Оказалось, это совершенно фантастические по тем временам продукты с птицефабрики, которых купить было практически невозможно. К чему была такая щедрость осталось для меня тайной.

Мы провели с ним полный курс. Каждый день он приходил довольный и счастливый. На мои врачебные расспросы, как ему думается, продвигается ли наша терапия, получала только восторженные ответы.

Прошло несколько лет, может быть, четыре-пять. По работе я посещала поселок Эльген. Мы провели осмотр жителей и после работы нас повезли на градообразующее предприятие, птицефабрику. Там ко мне подошла женщина. Представляется. Оказалось, она здесь директор. Улыбается и спрашивает:

– Вы – Любовь Андреевна?

– Да.

А вы помните такого-то и называет фамилию. Я пожимаю плечами:

– Не знаю. А чем он знаменит?

– Он к вам приходил и ещё говорил, что у него денег на лечение нет.

– Ааа… Как он себя чувствует?

– Вы знаете, он до сих пор каждый день вспоминает о вас!

Выяснилось, до нашей терапии у него около десяти лет была импотенция. Они жили с женой как брат с сестрой, и давно уже поставили крест на этом вопросе. Но в первый же день терапии, у него восстановилась потенция. С тех пор каждый раз их интимные отношения заканчивались фразой:

– Ну вот скажи! Как она узнала про это? Ведь она меня даже не спрашивала!

И действительно как? Иглотерапия настолько гармонизирует организм, что выправляются даже те функции, про которые человек не помнит, не имеет ввиду и не озвучивает запрос.

На краю пропасти

Больше тридцати лет назад онкология представляла собой грустную реальность. Для оказания психотерапевтической помощи между нашей больницей и маммологическим отделением стационара онкодиспансера был заключен договор. В этом отделении лечили, оперировали и проводили химиотерапию женщинам с раком молочной железы. Впечатление стационар производил тяжелое. Психологический портрет этих пациенток – депрессия и громадное чувство обиды. Онкологические болезни до сих пор так и называют болезнями обиды.

В большинстве своем женщины приходили на консультацию. Были и такие пациентки, от общения с которыми становилось тягостно. Они встречали предложение о консультации резко негативным образом:

– Что я умираю уже, меня исповедовать пришли?

В таких ситуациях я деликатно просила расписаться под отказом оказания психологической помощи в истории болезни. У меня сложилось двойственное впечатление от пребывания в этом месте. Общая атмосфера и обстановка подавляла и нивелировала позитивные результаты проходящих терапию женщин. Вскоре мы пришили к выводу: нуждающихся в психотерапевтической помощи направлять на полноценный курс к нам в больницу в реабилитационное отделение. На этом и завершилось наше пробное сотрудничество.

Но среди всех этих людей я помню одну женщину, которая полностью оправдала все мои сомнения и негативные ощущения от работы в таких условиях. Для нее встреча с психотерапевтом стала судьбоносной. Это была 47-летняя женщина, проректор одного из институтов. Красивая и умная, но чрезвычайно измученная, больная и беспомощная. На мое предложение присесть она ответила, что сидеть не может. У нее была третья Б стадия рака молочной железы. Чтобы не провоцировать рецидив, таким женщинам одновременно удаляли молочную железу и яичники. Все ее тело было покрыто какими-то высыпаниями и намазано зеленкой. Из ворота халата виднелся шов, проходящий через грудную клетку, тоже в зеленке и пластырях. Впечатление было очень жалкое и тягостное. На фоне этих физических немощей она не могла даже сформулировать отчетливо свою проблему, когда я спросила на что она может пожаловаться психотерапевту. Ее беда началась с конфликта с мужем, он практически ушел из семьи. Она чрезвычайно горевала, никак не могла его отпустить. И вот это ее состояние препятствовало терапии. Оно никак не помогало сконцентрироваться на желании выздороветь. Я предложила ей вылечить все текущие физические недуги, и после выписки прийти ко мне на лечение. Речь шла о серьезной психотерапии.

Три недели спустя она пришла, села напротив меня и непрерывно в течение трех часов рассказывала о своей беде. Она вышла замуж в молодости по большой любви. Он был военным. Долгие годы эти отношения носили нежно-романтический характер. Пациентка принесла громадную стопку писем и открыток. Как только он уезжал в командировку, дня не проходило без весточки. Жизнь шла своим чередом. Она занималась любимым делом, поднимаясь по карьерной лестнице. Он закончил службу и вышел на военную пенсию. Продолжал работать на высокой государственной должности.

Неожиданно в дом пришла беда. Муж познакомился с женщиной, фармацевтом. Она пристрастила его к наркотикам. И если на работе потребление наркотиков не сказалось, то в семье появилась холодность и отчужденность. Жена почувствовала эту ситуацию. Она позвонила мужу разлучницы. Однако он отверг все обвинения и предложил разбираться со своим мужем, потому что его жена не может быть неверной.

Рассказав эти подробности, она терпеливо ждала моего ответа. И я сказала те вещи, которые психотерапевт говорить не должен, но обстоятельства вынуждали сделать это.

– Вы должны немедленно расстаться со своим мужем. Разменять квартиру, решить все юридические вопросы, разъехаться, выбросить его из своей жизни. И поставить целью сейчас на текущий момент свое собственное выздоровление.

Она стала возражать:

– Вы даже не представляете, какой он чудесный! Ну вот прочтите, прочтите хоть любое из этих писем, любую открытку!

– Не буду этого читать, потому что это писал другой человек из вашего далекого прошлого. Сейчас он совершенно иной, и, если вы не хотите погибнуть, то должны внять моему совету. На самом деле вы стоите на краю пропасти, и ваша нога уже занесена над ней!

Договорились, что она будет ходить ко мне на психотерапию. Мы занимались с ней симптоматической терапией, поисками смысла, коррекцией ее физических симптомов. Больше к вопросу о расставании с мужем я не возвращалась.

В один из дней эта женщина пришла и сообщила:

– Я развелась со своим мужем.

– Как давно это произошло?

– Вчера. Я пришла в суд. Там девочки сплошь выпускницы нашего института. Они меня хорошо знают. Без всякой волокиты меня развели, решили все вопросы по квартирам и имуществу. Осталось определиться с детьми. А сама я хочу уехать в соседний город, где живет моя мама, и там строить свою жизнь.

Я была очень рада:

– Вот видите, выходит, не зря мы с вами об этом говорили.

– То, что вы говорили, я помню. Но решение приняла, исходя из другого обстоятельства.

Муж разлучницы, который рассказывал о непогрешимости своей жены, покончил жизнь самоубийством. Он заперся в гараже, включил мотор и умер в своей машине. И что же сделали муж моей пациентки и жена этого мужчины? Они передали его похоронной службе, а сами сели в этот автомобиль, редкостный по красоте и дороговизне, и стали разъезжать по городу. Этот цинизм так потряс мою пациентку, что она срочно предприняла все перечисленные действия.

Ее соматическое здоровье улучшилось, контрольные исследования по онкологическому заболеванию не вызывали опасений. Как и планировала, она уехала в соседний город к маме. Устроилась в местный институт практически на ту же должность. В течение года написала несколько монографий, сделала какие-то важные в плане науки работы. Расправила плечи, почувствовала себя нормальным человеком.

Она приезжала ко мне еще несколько раз. Во время терапии нет-нет да и поднимался вопрос о бывшем муже. Эту информацию она узнавала через общих знакомых. Хотели ли они ее утешить или это было действительно так: жизнь бывшего мужа с его избранницей не сложилась гладко. Во всяком случае эта пациентка осталась жива, исключительно благодаря ее вовремя принятому решению.

На чужих ботинках
«Благодарю своих родителей, которые научили меня стоять
прочно на своих ногах и никогда на чужих ботинках»
Лэсли Кэмерон-Бендлер

Мужчине около пятидесяти лет. Он поступил к нам из реанимации после тяжелого инфаркта. Работал военкомом в одном из районных военкоматов и после окончания лечения должен быть комиссован из армии.

Накануне болезни он завел роман с женщиной, журналистом местной газеты. Видимо, напряжение между семейным долгом и романтическими отношениями поспособствовало ухудшению здоровья. Его возлюбленная была близка ему по духу, по интеллекту. Мужчина говорил, что он совершенно не вояка, жесткий и авторитарный, а любит поэзию, музыку, играет на фортепиано. Жена, заведующая столовой, будучи человеком практичным, не понимала и не ценила его.

Около 30 дней он находился в реанимации и все это время жена приходила к нему каждый день с обедом из трех блюд, со всякими вкусностями и проявляла максимум заботы. В переводе на русско-мужской язык это означало, что она простила его за все прегрешения, и что сейчас, скорее всего, он останется в семье. Будет восстанавливать здоровье, возьмется за ум.

Мы проработали с ним все те проблемы, которые он осознавал для себя как сложности. И все-таки в его речи звучала неуверенность, двойственность чувств к жене и любовнице. Тогда я процитировала ему слова, вынесенные в эпиграф этого рассказа:

– Представь себе, ты не просто не стоишь на своих ногах, а ты стоишь на чужих ботинках. Причем не одного человека, а двух людей, и эта позиция не способствует твоей стабилизации.

Послушать – не значит сделать, но вижу, к сведению мой совет он принял. После окончания своей терапии попросил позаниматься с женой. С ней у нас не было никаких секретов, и она рассказала какие события происходили в их жизни.

Женщина была просто красавицей! Такая южная и яркая, округлая и аппетитная, домашняя и теплая. Наверняка мужчины обращают на нее внимание, задаю я ей этот вопрос.

– Ну конечно! А я человек верный, семейный, какие у меня могут быть ответы на это внимание?!

Зато со стороны мужа она всегда встречала высокомерие, снисходительность и скепсис. Равно как и со свекровью. Мы пришли к решению: независимо от исходов этой непростой ситуации, она должна осознать себя как самодостаточная личность.

– Ты имеешь право взвалить на себя все тяготы семьи и переносить негатив от мужа. И в то же время можешь поставить границы и запретить мужу его хамство и пренебрежительное отношение. Только ты определяешь до какой степени вовлечена в дела семьи, а в какой момент можешь уделить время и финансы лично для себя.

Моя пациентка преобразилась, она стала спокойной и уверенной женщиной, ироничной к себе и к мужу. Вскоре на пороге моего кабинета появился недовольный супруг:

– Что вы с моей женой сделали? Она стала какой-то независимой. Она перестала тревожиться за меня!

– А ты зачем привел ее на психотерапию? Не для этого ли?

Женщина выписалась. Сам пациент вышел в отставку. Где-то на Украине у них был дом, и они перебрались в эти южные края. Как вдруг он вновь появляется у меня на приеме.
В порыве своей тоски по любовнице он возобновил с ней общение. Никакая сытая и благоустроенная жизнь в семье не радовала, и он вернулся обратно:

– Оставил все: машину, любимый мотоцикл, рыболовные снасти и охотничье снаряжение. Практически в тапочках и трусах приехал строить свою новую счастливую жизнь.

Действительно, вскоре они наладили быт. Он снова стал заядлым охотником и рыбаком. Работал руководителем поселкового совета и вроде бы жизнь задалась. В какой-то раз он привез на прием сына своей гражданской жены. Юноша учился в военном училище, походил на маму. Кстати говоря, мама Тамара была женщиной приятной, но в целом серой мышкой. Мальчик был такой же. К сожалению, у него была проблема с алкоголем, как, впрочем, и у его родного отца. У него была девушка, яркая, броская и красивая. И он очень переживал за их будущность. Мы продолжали заниматься с ним терапией и в какой-то момент все стабилизировались.

Периодически приезжал ко мне бывший военком и рассказывал:

– Детей навестил. Пасынка не было дома, была его девушка. Пообщались очень хорошо.

И вот он говорит все это, а у меня душа не на месте, такая тревога. Думаю: «Господи! Не напакостил бы он там ничего!»

Какое-то время встречала его в городе. Шли с супругой. Здоровались чинно. Не видились какое-то время. И вот однажды на мой юбилей, он пришел к нам на работу. Поздравил и подарил огромную головку сыра. Накоротке мы перекинулись новостями. Я рассказала о своих переменах в жизни. А он поспешил поделиться со мной счастливой новостью:

– А я женился!

– Поздравляю вас! Это здорово!

Он замялся и уточнил:

– Не на Тамаре.

Я посмотрела на него внимательно.

– Не сегодня. Не сейчас.

Засмущался и убежал.

Сколько волка не корми и сколько не говори: «не стой на чужих ботинках, стой на своих ногах», а он все равно норовит встать на ботинки даже не одного человека, и даже не двух.

А может, он так нелепо искал третью часть втрое скрученной нити? (Екклесиаст 4:12)

Северное сияние

Так сложилась судьба, что шестнадцать лет мы прожили в Магаданской области, в поселке Ягодное, одном из самых красивых и обустроенных в области, в пятистах километрах от Магадана. Как говорил В.Высоцкий: «Мой друг уехал в Магадан не по этапу, уехал сам». В застойные годы правом распределения после института на Камчатку, Сахалин, в Магадан пользовались преимущественно отличники. Места эти еще называют Колымой по названию реки и трассы. Расхожая фраза «Приезжайте к нам на Колыму – Нет, уж лучше вы к нам!» намекает на то, что это места не лучшие. В этом повинны, конечно, годы репрессий и страданий многих людей, оказавшихся в совершенно не обустроенных местах.

По прошествии времени эти шестнадцать лет вспоминаются лучшими годами моей жизни. Познавался мир природы, контрастной, выразительной и всегда очень красивой, зимой, летом и особенно осенью. Средоточие людей со всего Советского Союза с очень разными судьбами, мотивами, прошлым, к которому порой было опасно и больно прикасаться. Имелась возможность профессионального возрастания, обучения всему, к чему возникал интерес. Там родились трое наших детей, зарождались дружбы, не ослабевающие по прошествии тридцати лет. Дважды после отъезда я ездила в Ягодное в отпуск (вместо южных морей) на юбилеи своих друзей. И это всегда помнится с благодарностью.

Цветы Колымы

Тюльпаны

Эта худощавая пожилая женщина приходила ко мне за рецептами на лекарство. Она болела сахарным диабетом. С ней, скромной и интеллигентной, всегда было приятно общаться. Она была из репрессированных. По слухам, ее дочь, бойкую и хамоватую женщину, периодически замечали в злоупотреблении алкоголем. По слухам, она иногда рукоприкладствовала дома по отношению к матери. И опять-таки по слухам, ее отец был охранником в лагере, где мать некогда отбывала срок. Она жила в окружении всех этих слухов, и мне всегда хотелось хоть чем-то помочь этой женщине и порадовать ее.

Периодически она подрабатывала на поселковом рынке. Впрочем, рынком это назвать сложно. Люди просто обменивались там продуктами и товарами, и потому ценообразование было не совсем привычным. Картошка стоила дороже апельсин, а ведро картошки можно было выменять на два ведра брусники или голубики. Жители Колымы, выезжая в отпуск на большую землю, на фоне вещевого дефицита накупали множество вещей, а приехав домой избавлялись от ненужного и приносили на рынок. Моя пациентка, Анна Михайловна, всегда звонила, когда в продаже появлялись интересующие меня товары.

Однажды накануне отъезда в отпуск я побегала мимо рынка, кивнула ей в знак приветствия и помчалась дальше. А она кинулась мне вслед, крича:

– Подождите, подождите!

Анна Михайловна бежала ко мне с букетом тюльпанов. Я стала отказываться, ведь завтра уезжаю и они завянут.

– Это мой вам подарок. Пожалуйста, примите.

Дома я поставила цветы в вазу, расправила их и получился очень красивый букет.

Прошло несколько месяцев. Мы вернулись домой, а на окне стоял букет. Вода давно высохла, но цветы, цветы остались такими же вишневыми, совершенно не затронутые временем, невесомые и красивые. Рука не поднялась их выбросить. Простоял букет у меня больше года.

А тогда, в первые дни после приезда, мне захотелось позвонить Анне Михайловне и сердечно поблагодарить ее. Но в регистратуре подсказать номер не смогли. Буквально на следующий день после нашего отъезда они выдали справку о ее смерти. Вот так иногда цветы разговаривают с людьми.

Эдельвейс

Ранняя весна. Пациент с порога протянул мне цветы. Светло-желтые, нежные, необычной формы с сочными свежими листьями. И когда я растерянно посмотрела на него, он сказал:

– Знакомьтесь, это эдельвейсы.

Он отдыхал рядом с озером Джека Лондона (с 2022 г. эта территория входит в заповедник нацпарка «Черский». – прим.). Это действительно дивное место, где есть озеро танцующих хариусов. Эти рыбки перелетают по каскаду соединяющихся озер, блистая на солнце своей чешуей. Еще в этом крае несметное количество ягод и грибов, а на берегах ручьев среди летнего зноя лежат глыбы льдин. Мой пациент поведал о горном пике Абориген, высота его около 2286 м, и восхождении на его вершину. Именно с высоких гор он привез эти цветы и очень попросил никому об этом не говорить, потому что цветок занесен в Красную книгу. Увидев мое смущение, он поспешил заверить, что цветы срезаны самым деликатным образом и на их популяцию это не повлияет.

Так я познакомилась с цветами эдельвейсами. И они стали для меня не просто словами песни «Где-то в горах эдельвейсы цветут», а чудесным Божьим творением.

Роскошный букет

Накануне заседания ВТЭК (врачебно-трудовая экспертная комиссия. – прим.) я принимала документы от людей, которые в ближайшие дни явятся на прием. В кабинет зашел чрезвычайно стеснительный и зажатый мужчина. Он суетливо вынимал бумаги. И когда он заговорил, я поняла как сильно его заикание. Я предложила ему сесть, спросила что-то нейтральное про погоду и природу. Мало-помалу он успокоился, стал говорить ровно и слитно, заикание ушло на второй план. Далее рассказала ему все нюансы по документам и заседанию. Уточнила, есть ли что-то непонятное. В нашей беседе не было чего-то сверхъестественного или умных речей, лишь организационно-консультационные вопросы. Мы с ним распрощались.

Началось обеденное время. Ровно после обеда пациент снова возник на пороге моего кабинета. Я спросила:

– Вы что-то не поняли?

Он зашел в кабинет, протянул огромный букет цветов и сказал:

– Мне никогда и ни с кем не было так легко говорить, как с вами! Спасибо вам за это!

И после этих слов покинул кабинет. Следом за ним зашел мой коллега, заместитель главного врача по медицинскому обслуживанию. В то время я была заместителем главного врача по экспертизе и у нас с ним был одинаковый служебный статус. Он посмотрел на окно и увидев этот букет пошутил:

– Любовь Андреевна! Я свидетельствую о том, что вы взяли взятку и сумма ее где-то около двух ваших окладов.

Цветы на Колыме действительно стоили больших денег. На что я тут же отшутилась:

– Тогда кофейная церемония в моем кабинете отныне для вас прекращена!

Мы рассмеялись и сошлись на мысли, что великолепный кардиолог и хирург, профессор Амосов, затеяв в своем институте борьбу против взяток, отнюдь не улучшил отношения врача и его пациента. Во взятки он вписал коробку конфет, цветы и даже книги. Так что невольно я попала в категорию нарушителей.

Три букета

Валерий Петрович Бирюков, большой, грузный, немного похожий на известного режиссера Эльдара Рязанова, страдал сахарным диабетом. Этого пациента мне передала коллега и поведала предысторию. Один из ярких симптомов его заболевания – сильная жажда, которую было никак не утолить. Постепенно он слабел и уже не мог работать. После постановки диагноза и назначения лекарства, буквально в считанные дни Валерий Петрович пришел в норму. Вернулся на работу. В знак благодарности своему лечащему врачу он даже встал перед ней на колени.

Прошло время. Выйдя на пенсию Валерий Петрович решил покинуть Колыму, переехав поближе к своим родственникам. День, когда он зашел попрощаться, пришелся на мой день рождения. Поскольку на севере люди оторваны от своих близких, то в рабочем коллективе всегда очень теплые человеческие отношения. Все праздники мы проводили вместе. Случалось, что дни рождения совпадали или отстояли друг от друга на несколько дней. В таких случаях мы всем коллективом праздновали эти даты. И в этот раз мой день рождения совпал с днями рождениями двух коллег. Во время праздника мне сообщили о Валерии Петровиче. Он рассказал о своем отъезде, поблагодарил, пожелал всего доброго и протянул букет невероятных размеров.

– Один для вас мне показалось мало, два неправильно, а три в самый раз!

В его руке были аж три букета цветов! В кабинет я вернулась со словами:

– Всем именинницам букеты!

Что это как ни Божий промысел? Спасибо нашим пациентам!


Товарищ Сухов

В песне о Колыме есть такие строчки: «Колыма, ты Колыма! Чудная планета, девять месяцев зима, остальное лето!» Ни убавить, ни прибавить. Действительно, зима здесь затяжная и суровая. Слава Богу, в нашем поселке жил человек по фамилии Сухов, а по имени Константин. Он создал в типичном кинотеатре советских времен райский сад. Посадил там несметное количество цветов, растений неимоверной красоты и даже пальмы. В огромной клетке проживали птицы: кенары и прочие пернатые, названия которых я даже не знаю. Были там белки, которые все время куда-то спешили, бегая по своим колесикам, а также террариум с медлительными черепахами. Вся эта красота неизменно вызывала восхищение и буквально впитывалась людьми, которые пришли на просмотр фильма. Все появлялись раньше начала сеанса, стремясь сменить декорации белого холодного безмолвия на это тропическое благолепие. Жители поселка поддерживали начинание Константина и, возвращаясь из отпуска, вносили свою лепту в этот чудесный сад и привозили южные растения.

Удивительно, как много может сделать один человек, имеющий мечту в своем сердце. К слову, он был небольшого роста, сухощавый и неопределённого возраста. Все звали его Костя Сухов. Или более уважительно: товарищ Сухов.

Четыре вареника
В первые дни после приезда в поселок Ягодное мы были погружены в бытовую часть жизни. Пришли в магазин, а там очередь. Продают колбасу. Люди берут одну, две, три палки. Мы подходим, а я говорю продавцу:

– Триста грамм.

Она зависает от необычности опции, а покупатель позади меня советует:

– Возьмите целую палку! В следующий раз привезут колбасу только через неделю.

Продавец продолжает вопросительно смотреть на меня. Соглашаюсь и беру целую палку. Люди скупают ящиками сгущенку, тушенку. Вскоре для нас это перестало быть чем-то необычным.

Осваиваем общепит. В глубине чудесного парка стоит «Вареничная» – летний павильон. На самом деле это было утепленное здание, где находилась столовая. В обеденный перерыв там было довольно много посетителей. В очереди впереди нас стояла женщина с, мягко говоря, лишним весом. На ее подносе был полный комплект: салат, борщ, котлеты, гарнир, пирожок и компот. Мы взяли два стакана морса, очень красивого цвета, тарелку салата и соблазнились варениками. На вид они были аппетитными и огромными. В тарелке их умещалось восемь штук. Мы прикинули и решили взять одну порцию на двоих, а на кассе попросили вторую тарелку. В последующие разы себе не изменяли и брали именно такой же набор.

Прошло лет десять. У меня на приеме женщина, которая работала в той самой вареничной. И она рассказывает, что сотрудники на новых жителей поселка сразу обратили внимание и стали наблюдать за нашим гастрономическим выбором. Перед их взором предстала необычная картина: два взрослых человека, мужчина и женщина, взяли два стакана морса, салат, одну порцию вареников и поделили их пополам. Что первое приходит в голову? Наверное, у них нет денег.

– Мы переглянулись между собой. Нам так захотелось налить вам борща, положить котлет, плова. И мы уже было собрались это сделать, но потом одна из женщин пошутила: «Посмотри на них и на себя. Ведь им не нужно лечиться от ожирения!»

Как же здорово, когда понимаешь, тебе не надо ничего лишнего. Вот сейчас это со мной не всегда происходит. К сожалению!

Звездочка на карте

1980 год. В связи с грядущим 35-летием Победы в Великой Отечественной войне местный отдел здравоохранения решил обратить особое внимание на нужды ветеранов. Разошлась директива: все карточки участников войны пометить красными звездочками, чтобы такие люди не стояли в очередях, а имели быстрый доступ к врачам и услугам.

Я веду терапевтическим прием. На моем столе лежит стопка медицинских карт. Среди них вижу карту пациента 1920 года рождения. По возрасту он должен быть участником войны и, не размышляя долго, я приклеила красную звездочку. Тут же вышла и в коридоре назвала его фамилию. Лившук. Виделись мы с этим человеком всего два раза, но я до сих пор отчетливо помню его фамилию. Он смутился, сказал, не его очередь. Я настояла и уже в кабинете он попытался еще раз выяснить, отчего такая привилегия. Тогда я указала на карту:

– Вы участник войны. Имеете на это право.

На что он еще больше смутился и ответил:

– Я не участник. Уберите, пожалуйста.

Я отклеила эту звездочку и не стала особенно вникать. Среди репрессированных были разные люди и уточнять или расспрашивать было не принято. Этот человек был интеллигентным, воспитанным и деликатным. По внешнему виду можно подумать, что он главный инженер или руководитель какого-то крупного предприятия. На самом деле он работал плотником в средней школе.

Пациент лечился от простуды. Я назначила ему лекарство и дату повторного посещения. Когда он пришел в следующий раз, еще были основания для продления больничного листа. Сохранились кашель и общая слабость. Но на мое намерение продлить больничный, он тут же встревожился и настоятельно попросил этого не делать. Он дорожил своей работой, и я пошла на встречу и закрыла ему больничный. Больше Лившука я никогда не видела, но почему-то этот эпизод мне помнится и по сей день.

Эльгенское кладбище
Борис Ильич Арбатов страдал сахарным диабетом. Он был отцом нашего коллеги и очень благодарным человеком. Поздравлял меня со всеми праздниками. Всегда послушно выполнял инструкции по лечению. В общем, идеальный пациент.

В какой-то момент у него возникло осложнение – гангрена нижней конечности – и ему удалили ногу выше коленного сустава. Он еще не успел приспособиться к этой трудной ситуации, как и на второй ноге стала повторяться прежняя история. Хирурги поставили вопрос об ампутации. Меня вызвали в хирургию на консультацию: необходимо расписать лечение сахарного диабета на протяжении операции.

От прежнего Бориса Ильича, казалось, ничего не осталось. У него был совершенно отрешенный взгляд. Я пыталась рассказать ему, как нужно перестроить лечение, добавить инсулин, как это будет ощущаться, но он лишь посмотрел на меня пронзительными глазами и произнес:

– Любовь Андреевна! Отпустите меня! Я не хочу так жить!

Что тут ответишь? Лишь сказала, что распишу план лечения в истории болезни. Он кивнул мне головой, и мы расстались.

На следующий день он умер.

Я попросила его сына и невестку взять меня с собой на похороны. Жил он в поселке Эльген, это около полутораста километров от Ягодного. Мы закончили работу и ближе к вечеру отправились в путь. Приехали в Эльген около восьми часов вечера. Я удивилась, что все уже было сделано. Он лежал убранный и приготовленный в последний путь, а вокруг сидели люди.

Позже я узнала печальную историю поселка. В Эльгене располагался один из крупнейших лагерей. Был там и женский лагерь. Он подробно описан в книге Евгении Гинзбург «Крутой маршрут». После завершения срока освобожденные люди оставались жить в поселке. У них были социальные ограничения по переписке и передвижению по стране. Жизнь шла своим чередом и со временем эти ограничения отпадали сами собой. На Большой земле умирали близкие люди, с которыми стремились поддерживать связь. А здесь, напротив, в силу совместно прожитых тяжелых испытаний появлялись друзья, с которыми уже не хотелось расставаться. Так это поселение превратилось в место, где жили люди, пережившие репрессии, а потом их дети, позже повзрослевшие и родившие своих детей, вот уже и эти дети стали подрастать.

У кого-то не было ни семьи, ни детей. А правило было одно для всех. Когда умирал человек все жители поселка собирались и каждый вносил свой вклад: кто-то мастерил гроб, приводил в порядок одежду, делал бумажные цветы, заготавливал лапник для могилы, другие копали могилу и приводили в порядок место захоронения. И как только они узнали о смерти Бориса Ильича, встретили его и подготовили в последний путь.

На следующий день весь поселок и мы шли вслед за гробом этого человека. Кладбище находилось в каком-то удивительно светлом лесу. Все могилы ухожены. Множество оградок с заботой покрашены в единый серебряный цвет. Жители рассказали о традиции. Накануне родительского дня они выходят на кладбище и, не выясняя, где чей родственник похоронен, приводят могилы в порядок. Это своеобразная благодарность от детей и внуков своим предкам, которые волею судьбы оказались на этом краю земли и дали им жизнь.

Альтшуллер

Пейсах Залмонович Альтшуллер был приятно удивлен, когда во время нашего первого знакомства я безошибочно назвала его имя и отчество. Он страдал сахарным диабетом и ишемической болезнью сердца. Больше 40 лет назад для лечения этой болезни приходилось принимать множество препаратов, которые не очень хорошо переносились организмом. На постоянной основе пациенту выписывались нитропрепараты, то есть продленный нитроглицерин. Одним из таких препаратов был «Нитронг». Его поставляли из Югославии и США. И когда Пейсах Залмонович приходил за очередным рецептом, он спрашивал:

– Откуда поступило лекарство? – если из США, он возражал: – Не надо! У меня еще есть. У меня тетка живет в Америке, не хочу американского! Лекарство из Югославии просил выписать побольше, для запаса.

Когда мой муж-психиатр, подрабатывая на скорой, приезжал к Пейсаху Залмоновичу на вызов, тот всегда спрашивал:

– Любовь Андреевна в поселке?

Мой муж отвечал:

– Да!

– Тогда везите: вылечат, спасут!

В какой-то раз по скорой он поступил ночью. Я совершаю утренний обход пациентов. Иду по коридору в новом терапевтическом отделении. А там огромные двери открыты нараспашку, из палаты раздается бравурная мелодия. Я думаю: «Надо же, кто-то включил радио на полную громкость». Захожу в палату, а там сидит верхом на стуле мой Пейсах Залмонович. Он держит руку, к которой присоединена капельница, облокотясь на спинку стула, размахивает ножкой и распевает какую-то мажорную песню еврейского толка наподобие «Хава нагила». И так он это делает упоительно, что до сих пор в моих глазах эта картинка.

Когда мы приходили на кладбище к сыну и проходили мимо могилы Альтшуллера, я невольно вспоминала эту историю и улыбалась.

Завгородний

Павел Алексеевич Завгородний был широко известной личностью среди медицинской общественности наших мест. Вообще-то он был директором автобазы, но по своему здоровью впечатал в анналы нашей больницы эпизод, который все пересказывали долгое время. А случилось это так. В сорок один год он перенес инфаркт миокарда и был доставлен скорой помощью в больницу. Как водится в таких ситуациях то лифт ломается, то еще чего-нибудь не достает. И пока медицинская служба собиралась найти носилки, людей, которые смогут поднять пациента на четвертый этаж в реанимацию, его жена Ирина схватила своего мужа на руки и за одно мгновение оказалась в реанимации на четвертом этаже. Это произвело неизгладимое впечатление на всех сотрудников.

Ему быстро оказали помощь. Он одолел свой инфаркт. В 80-е годы, терапия таких людей была совершенно иной нежели сейчас, и находясь на лекарственных препаратах, он периодически чувствовал ухудшение и снова становился стационарным пациентом. Несмотря на тяжелое заболевание, отношения у него с врачами складывались прекрасные. Его чувство юмора, желание отблагодарить врачей самым разным образом, всегдашняя помощь медицинским работникам было оценено людьми.

По прошествии времени, понимая, что состояние ухудшается, его отправили в Москву на операцию по шунтированию коронарных сосудов. В Москве, наблюдая отношение к нему жены, которая предупреждала все его желания, старалась во всем ему помочь, оберегала чрезмерно, и тем самым сеяла у него определенную тревогу. Лечащий врач сказал: «Прекратите это делать! Пусть он ведет себя как взрослый человек, сам отвечает за прием лекарств, занимается зарядкой, питанием и так далее!» И это в дальнейшем помогло Ирине по ее здоровью. Она почувствовала себя более спокойно и не стала так уставать.

Павел Алексеевич несмотря на все его болезненные проблемы всегда был заядлым рыбаком и охотником. Для Колымы эти привычки не доблесть, а реальное поведение мужчин. Он привозил рыбу. Ездил всегда с определенной компанией. И тем, что было лишним, делилмя с врачами. А в 90-е годы, когда в больнице с питанием было очень плохо, он привозил рыбу на больничную кухню и просил, чтобы это готовили для пациентов.

У меня с его женой Ириной, она была моей пациенткой, со временем сложились хорошие дружеские отношения. И она, зная, что у меня трое детей, стала со мной делиться рыболовными и охотничьими трофеями своего мужа. Мне было даже не понятно, что с этим делать. Я не была в те времена хорошей кулинаркой, а к рыбе у меня было отвратительное отношение с времен студенчества, когда столовые называли тошниловками, в которых четверг и вторник были рыбными днями. Где рыба была везде, без особого выбора. Минтай с хеком чередовался упорно, но ни то, ни другое вкусно не готовилось. И еще мне не нравился столовский рыбный запах.

Когда Ирина приносила рыбу, на мои протесты, говорила: «Я научу тебя это делать правильно!» Она показала несколько великолепных мастер-классов, как рыбу почистить, как ее разделать, как это сделать для жарки, для варки, для ухи. И ее старания не прошли даром. Я всему этому научилась, вплоть до того, что даже солить икру-пятиминутку. Когда мы уехали с Колымы в 90-е годы, руки не доходили до рыбных изысканий, но в Петербурге я нашла рыбный магазин, в котором всегда продавали хорошую рыбу, и вспомнила все свои навыки. Я стала готовить изумительную соленую форель, лосось. С тех пор все гости, надолго они пришли или накоротке, имели шанс быть угощенными хотя бы бутербродами с рыбой. И ел народ эти бутерброды так, что у меня возникла мысль: «Ко мне ли приходят эти люди? Я ли им нужна? Или им нужны только бутерброды с рыбой?»

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71804221?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.