Трилогия Двенадцать – ноль семь
Трилогия Двенадцать – ноль семь
Антон Рутений
Антон Рутений – современный писатель, психолог и педагог. Особенности творчества писателя заключаются в особом, самобытном языке повествования и глубоком психологизме. В своих произведениях он поднимает сложные для понимания темы, исследуя экзистенциальные вопросы.
Стиль изложения отличается глубиной и многослойностью, позволяя читателю не просто читать текст, а погружаться в размышления вместе с автором. Это не просто сборник текстов о любви и расставании, это – новая форма мысли. Книга будет интересна тем, кто ценит качественную современную прозу и философскую лирику, а также всем, кто интересуется психологией отношений.
Это не просто сборник текстов – это глубокое исследование человеческой души, попытка осмыслить сложные жизненные ситуации и найти в них свой путь к пониманию и принятию.
Антон Рутений
Трилогия Двенадцать – ноль семь
Вместо предисловия. Ответы на вопросы
Я знаю, что сделал недостаточно. Мы сделали недостаточно, чтобы сохранить эти отношения. Но, наверное, в конечном счёте оно бы того не стоило!
Что такое «Трилогия Двенадцать – ноль семь»? Что мы увидим в формате Трилогии?
«Трилогия» – это сборник текстов. В сборнике оказался весь подвластный мне арсенал: проза, лирика, эссе, философские рассуждения, а также впервые – авторские интерпретации.
Что изменилось?
По сравнению с прошлыми сборниками, количество текстов стало в разы меньше, а каждый отдельно взятый текст – глубже по смыслу. И сам сборник получился довольно разнообразным.
Невозможно разделить мотивы на три самостоятельных сборника. Да и ни к чему. Это одно целое, одна история, один период. В каждом тексте цикла можно отыскать это мотивы, просто в разной степени выражения.
Почему «Трилогия»?
Сборник действительно назван весьма необычно. Трилогия, потому что здесь три основные темы, три мотива и настроения прослеживается в текстах. Они все разные, между собой не пересекаются. Но нельзя выделить ведущий, они одинаково значимы.
Почему «12-07»? Что означает эта дата?
Это не дата, это период. Подчёркиваю, важно писать именно через тире, это временной промежуток. Вариант с цифрами «Трилогия 12-07» допустим, восприятию так легче. А вариант 12.07 некорректен, хотя иногда в публикациях в социальных сетях употребляется.
Опять сборник про любовь?
Здесь есть тексты о любви. Но нельзя однозначно сказать, что трилогия о чем-то одном. Поэтому она точно не только о любви как форме социального отношения.
Кому посвящена Трилогия?
Ответ на этот вопрос хочется дать в самом конце. Подержу интригу!
Как читать?
В сборнике приведены авторские интерпретации оригиналов. Для начала следует прочитать каждый текст, а только потом переходить к интерпретациям, потому что в них есть отсылки на оригиналы, которые по хронологии идут после. Да, этот сборник не для легкого чтения, и уловить всю его суть с первого – второго чтения невозможно. Но он и создаётся не с целью развлечения или получения коммерческой выгоды.
Эпизод На подоконнике
На подоконнике
В этом болоте теперь барахтаться
Я один…ну просто не буду, не готов!
Но нужно с силами собраться
И как-то подвести итог.
В третьем часу курю на подоконнике,
Пью давно остывший горький чай.
Безразличие затуманило тело и голову:
Это что-то худшее, чем просто печаль.
За ложью и мыслью бессонной
Утрачена доверия прозрачная печать,
Сожжены мосты плитой раскалённой.
И видит черт, пора разговоры кончать!
Смысл утрачен был тогда во всём.
За обидами и нелепым молчанием.
Ещё помню, как прежде были вдвоём
Но где эта теперь гребанная печаль!
Я хочу эту боль теперь чувст-во-вать!
Как чувствовал твое тепло до хруста!
Лучше любить, верно, не начинать,
Чтобы в конце не было совсем пусто.
Есть что-то посильнее Обстоятельства,
Но это снова, стало быть, не я.
Жизнь рисует в ярких красках…
Но их не вижу вовсе среди пепла.
В этом болоте не стоит барахтаться:
Судьба давно уже разложила пасьянс.
Ведь расходятся, но снова встречаются…
Вот бы и у нас был хоть ещё один шанс.
7 февраля 2023
Авторская интерпретация
«На подоконнике» – стихотворение – рассуждение. Авторская интерпретация
«На подоконнике» – это совершенно новое течение мысли и состояния в моём творчестве.
Прежде всего стоит отметить: это первое стихотворение за несколько лет. И смена настроения предсказуема. Но рутениевский стиль никуда не делся: сложные предложения, мужская грубость и тяжесть.
Разберем название. На подоконнике – это словно «на границе». Между внешним миром и чувствами, между прошлым и будущим. Отношения уже завершились, но герой не может идти дальше. Этот конец надо осознать и пережить. Пограничное положение теперь обоснованно. Герой понимает, что это нужно разобрать, пропустить через себя, прогоревать. Но сам «в этом болоте барахтаться» не готов. Ему нужна помощь человека. В это время лирический герой собирается с силами и решается «как-то подвести итог». Это решение даётся нелегко, но он делает этот шаг – и начинается рассуждение.
Да, это именно рассуждение, не повествование. Это попытка разобраться в этих отношениях, разобраться в произошедшем и своих чувствах по этому поводу.
«Давно остывший горький чай» – это те самые отношения и мысли о них. Остывшие, старые воспоминания. В них [воспоминаниях] нет былого тепла и чувств, они наполнены горечью. Но почему он пьёт эту холодную горечь? Да потому что в его подсознании отношения пока существуют, их интроект, или образ, ещё не ушёл в прошлое. И это одна из стадий принятия неизбежного.
Вторая строфа также содержит идею, выходящую за рамки данного текста: безразличие хуже печали. Настолько хуже, что печаль кажется на его фоне чем-то несерьезным, легким, обесценивается: «просто печаль». Лирическому герою тяжело справиться именно с безразличием. Но почему?
Безразличие, с одной стороны, действительно тяжело своей непредсказуемостью. Не всегда понятно, истинно ли это отсутствие чувств или имеет место притуплённый незавершенный цикл контакта, который даст о себе знать в самый неподходящий момент.
Он считает эти отношения достойными и ничего не чувствовать из-за их разрыва просто непозволительно, непонятно, непривычно. Он пытается найти причину расставания, но в то же время снова приходит к вопросу: «где теперь эта грёбанная печаль?». Таким образом, героя больше травмирует не сам распад союза, а безразличие к этому факту.
С точки зрения психологии, это безразличие легко объяснимо состоянием аффекта, сильнейшим блоком или вовлеченностью в другие сферы жизни, о которых вскользь, но упомянуто дальше. Герой говорит неохотно, но всё же он их видит. Говорит о перспективах, пусть и не так красочно, как оно того стоит, не отдаваясь полностью в радость. А значит, речи о полной оторванности от реальности быть не может.
Он хочет прокручивать в голове все события, устанавливать причинно-следственные связи («За ложью и мыслью бессонной Утрачена доверия прозрачная печать»; Смысл утрачен был тогда во всём. За обидами и нелепым молчанием») и одновременно сопротивляется рефлексии, останавливает себя («И видит черт, пора разговоры кончать!»). И только в конце приходит всё же к выводу, что «в этом болоте не стоит барахтаться». Если прежде поток мыслей шёл импульсивно, через подъемы и спады, то теперь это осознанное умозаключение.
Воспоминания о любви живы в этом тексте: «чувствовал твое тепло до хруста». И боль, которую герой так настойчиво требует равноценна этой любви. Но боли нет. Ничего нет. Он делает отчаянное заявление, что лучше вообще не начинать любить. Для него отсутствие боли равноправно обесцениванию отношений. Ведь любовь – такое прекрасное чувство, за которое можно и пострадать.
Текст пропитан пустотой, если так можно выразиться, потому что пустота – это ничто, а ничем пропитаться нельзя. Из тёплых отношений оказался слишком безэмоциональный выход. По сути ему ничего не стоило отпустить. Герой теряет цену, смысл, это его и опустошает. Его жизнь, действия, отношения, будущее.
Прослеживаются нотки уверенности в предопределённости: «Судьба давно уже разложила пасьянс». Это будет новый мотив в лирике, но об этом узнаем позднее, в новых текстах.
В последних строках проявляется надежда. Но это не та надежда, на которой можно держаться. Это что-то мягкое, ностальгическое, область недостижимой лёгкой фантазии, но никак не последнее желание приговорённого к смертной казни.
Эпизод Тишина
Эта сигарета истлела до фильтра
Воскресенье. Подбитый вечер Пью вино и совсем не пьянею С тобой мне было бы дальше не легче,
Но и быть одному – будто потяжелее.
В камине теряются твои письма, За окном слабеет седая метель Все теряет когда-то свой смысл: Вот и мы потеряли его теперь. Мы ведь привыкли ещё до разлуки Друг без друга жизнь проживать. Еще не забыл твои тёплые руки, Но разучился их бережно обнимать. Вопросов больше чем на них ответов. И оттого не подобрать писателю слова. Не воскресить угаснувших сюжетов И дни, когда мне доверяла всю себя. Наши встречи развеяны пеплом Сигарет с фильтром вкуса ментола.
В ночи слышу с питерским ветром:
«Жди меня дома, в четверть седьмого».
И после поцелуев летних и безумно долгих Нам просто не о чем стало гулять. Это было так несчастно-ненадолго, Что невозможно и себя поистерзать. Без видимых глазам причин в душе зарыла смуту: В последний день ты была так отстранена. Хотел бы верить, что тебя я не забуду.
Но все возвышенные чувства губит тишина.
17 февраля 2023
Самый «тихий» текст Трилогии.
Самый загадочный, самый «тихий» текст Трилогии. Так хочется сказать о «Тишине».
Здесь нет каких-то открытых проявлений чувств. «Тишина» являет собой мотив опустошения. Это воспоминания. Воспоминания, которые вот-вот себя изживут, как изжили уже себя отношения: «все возвышенные чувства губит тишина».
Это не текст с глубоким мыслительным процессом и логичными умозаключениями. Это текст состояния. И это состояние – опустошение.
Текст «тихонько», лаконично вписался в Трилогию, словно затаился в ней. Не так ярко, как «На подоконнике» или «Облегчение». И о нём действительно сложно рассуждать, ведь «вопросов больше, чем на них ответов».
Это логическое продолжение настроения, которое передано в «На подоконнике». То же состояние: «смысл утрачен был тогда во всём». Но лирический герой не ищет смысл, лишь сухо констатирует его отсутствие.
В каждой строфе теперь отмечается конец:
«С тобой мне было бы дальше не легче»
«В камине теряются твои письма»
«Вот и мы потеряли его [смысл] теперь»
«Не воскресить угаснувших сюжетов»
«Но разучился их обнимать»
«Наши встречи доныне развеяны пеплом»
«Нам просто не о чем больше гулять»
«Но все возвышенные чувства губит тишина»
Хоть Автор и говорит, что остатки чувств ещё сохраняются, он одновременно утверждает, что и они скоро пропадут, у них просто нет шансов на сохранение в условиях тишины: «все возвышенные чувства губит тишина».
Здесь уже нет той ностальгической надежды: всё кончено, отжило себя -
«хотел бы верить, что тебя я не забуду».
Предопределённость судьбы читается между строк:
«С тобой мне было бы дальше не легче»
«Все теряет когда-то свой смысл»
«Мы ведь привыкли ещё до разлуки»
«Это было так несчастно-ненадолго»
Привлекают вдумчивого читателя и отдельные строки:
«Сигарет с фильтром вкуса ментола»
«Наши встречи доныне развеяны пеплом»
Вот она – линейность Трилогии. Вот, среди какого пепла на подоконнике Герой не видит жизнь в ярких красках, не видит собственные перспективы. Зацикленность на каком-то, очевидно, приятном прошлом не даёт сфокусировать внимание на будущем. Не надо так!.. Это прошлое, пепел.
«Пью вино и совсем не пьянею» – это строчки опустошения. Лирический герой пытается почувствовать боль, печаль – хоть что-то. Но «красивые картинки выцвели», выражаясь языком «Притчи об Императоре». И даже при погружении в мысли и воспоминания, при попытке «посмотреть» на эти картинки, испить этого вина, ни сладкой эйфории, ни больной головы, свойственной состоянию опьянения, не возникает.
Здесь пить вино = смотреть картинки= думать и вспоминать (о прошлом).
«Несчастно-ненадолго» – свойственный рутениевскому стилю эпитет. «Это было так несчастно-ненадолго» – вот основная характеристика этих отношений и в то же время проявление мотива предопределённости Судьбы. Эти отношения были ничем иным, как временным эпизодом, не подразумевающим переход во что-то более серьёзное. Просто период «двенадцать – ноль семь». И глубокая печаль, самобичевание, то самое «истерзание» самого себя явно не цель этого периода. Эту идею продолжает и «Облегчение»: «когда-то было время- нас свели».
«Хотел бы верить, что тебя я не забуду» – этой строчкой «Тишина поднимает ещё одну важную тему. Это тема забвения. Сколько эпизодов в жизни, о которых каждый из нас говорил: «никогда не забуду!» Сколько людей зарекался навсегда оставить в памяти незыблемой фигурой? И ведь всё это неизбежно теряется в суете повседневности и новых, более интересных и насыщенных теперь переживаниях… Вот и здесь Лирический герой искреннее хочет оставить её и эти отношения светлым образом в своём сердце. Да только наученный опытом, с ноткой горечи признаёт тяжёлую правду: если чувства не подпитывать, они, ровно, как и воспоминания о них, уходят на дно непробудного прошлого, какими бы высокими ни были при жизни.
Тишина – вот главный герой этого текста – состояния. Это то, что убьёт эти чувства. И это то, что испытывает теперь герой. Опустошение – это тоже тишина. То состояние, при котором нет эмоций и переживаний. Когда нет ничего. Или это затишье перед бурей?
Эпизод Притча об Императоре
«Притча об Императоре – это прежде всего мотив собственной внутренней силы каждого человека. Истина в том, что отдельный человек – самостоятельная личность, и сила в нем. Это не ванильная история о несостоявшейся любви, не притча об Императоре и Императрице. Это притча об Императоре».
Феодал стоял на границе разрушенного града. Кости его вчерашних соратников лежали у него под ногами. Вести о боевой славе его ненавистников витали в воздухе. Мрачные думы окутывали, выдворяя всё его существо в необъятную бездну. Обратного пути не было. Он проклинал эту жизнь, и с каждым проклятьем опускался всё ниже.
И вот, в неисчерпаемых скитаниях он встретил Императрицу.
В день, когда они впервые увидели вместе рассвет больше всего ему захотелось, чтобы ей было комфортно с ним. И она это прочувствовала и доверилась. Доверилась новоиспеченному Императору, как никому прежде. И никто не знавал Императрицу в том мире, в коем познал он. Они наслаждались друг другом в собственном замке и его просторных окраинах. Казалось, всё вокруг переставало существовать в дни их сладких свиданий. Её нежность, тепло, открытость и честность, та значительная роль, которую она доверила ему в своей жизни, пробуждали в нём неистовую силу и уверенность в светлом будущем. Он видел её глубокие чувства без лишних слов. И это стало истинным счастьем.
Но в один день Императрица оставила его. Их пути разошлись навсегда. Отныне и вовек улочки, по которым они провожали закат, поглотил густой туман. Красивые картинки выцвели. Опустели королевские палаты. В замке более ничто его не держало. И Император вышел к людям.
Оказалось, в городе давно царствовали лютое своеволие и невежество. Народ потерял человеческий облик под гнетом разрухи. Он посмотрел налево. Там существо, слабо напоминающее женщину, рассекало по очереди свои пальцы и давало пососать маленькому ребенку, кормя его собственной кровью. Он смотрел направо. Там собиралась толпа вокруг гильотины, в которую уже поместили голову коня. Того самого коня, который встречал молодого Феодала у стен этого некогда прекрасного града. Под восторженные возгласы он опустил серые очи к земле, чтобы передохнуть. Но облегчения не последовало. На его туфлях уже отпечатались белые следы. Это несчастный хворый старец, задыхаясь от кашля, выплёвывал куски плюча*. Император обошёл владения вплоть до последнего двора. И познал истинный ужас: повсюду ему подобные образы били челом о помощи.
Лишь вдали за королевским тыном* безмятежно дышала Пустыня. Она спокойно лицезрела происходящее. От неё веяло теплой ностальгией, и ему захотелось придаться ей. Но молящие стоны подданных заставили опомниться. Он отвернулся от Пустыни и принял решение остаться в городе. Хотя бы на какой-то час.
Несколько важных грамот и пожертвований принесли первые плоды. Королевство ясно ощутило: Император теперь бдеет* за ним. А он Император вновь нашёл своё призвание. И теперь не стал останавливаться. Почти сразу было собрано Посольство в соседние земли. Несколько более -менее человекоподобных ещё и на самом деле смышленых молодых людей отправились вместе с Императором налаживать связи и пополнять запасы. Так создавалась его свита. А привезли они не только заморские кушанья, но и великих архитекторов и учителей. И бездельные подданные нашли себе занятие, развернулось строительство и восстановление города. А беспризорные отроки пошли в училища и воспитательные дома. С новым посольством прибыли ткачи и кузнецы. Открылись неведанные ремесла. Королевство обретало новый облик.
Всё реже возвращался он теперь в замок. А если приходилось – только поразмыслить над дельной грамотой или повелеть в эдицию* новую пьесу. Да, он начал писать. Для себя и для людей. Много истин познал он в посольствах и общении с великими людьми: философами, музыкантами, поэтами. Эти знания поднимали и расширяли его мышление. И хотелось передавать этот рост в нынешнее окружение и будущие поколения. Сидение на троне сложа руки, набивая брюхо, оказалось, вовсе не привлекало этого Императора.
С каждым днем духовная сила его росла и Королевство бесперечь становилось величественнее и роскошнее, подданные – богаче и просвещённее.
Бывало, проводя очередной обход территорий, он засматривался в Пустыню. Иногда казалось, среди сухости и зыбучих песков распускались цветы, проявлялся оазис, счастливые путники устраивали привал, впитывая тепло солнечных лучиков. Но стоило Императору на долю секунды прикрыть очи и мысленно взять персть этой земли, чтобы собрать из неё фигуру, непослушные песчинки проскальзывали сквозь кожу пальцев, заставляя вздрогнуть и возвратить свой взор. И этот мираж пропадал…
А жизнь реальная оставалась. Всё больше людей от мала до велика тянулись за ним, его знаниями и энергией. И он неизбежно всё больше укреплялся среди своего народа, черпая вдохновение и силу для новых свершений. Вести об Империи быстро дошли до дальних государств. И даже оттуда собирались люди за Императором. В совсем молодом возрасте он обрел истинную любовь и уважение. Но сам он больше никого не полюбил.
*******
плюче – легкое
тын – забор
бдеть – неусыпно следить
эдиция – издание текста
07 января – 12 июня 2023
Притча об Императоре: концепция, образы, мотивы и подводные камни
Концепция притчи прослеживается через сюжет, в котором условно можно выделить четыре части – периода жизни главного героя.
I период – «До Императрицы. Смутное время»
Это период разрухи. Всё, что было дорого герою, на глазах гибнет. Возникает эмоциональный упадок и деструктивные мысли. Он не видит возможности продолжения.
II период – «Императрица»
Период духовного роста, гармонии с миром. Восстановление внутренних сил, нравственное преображение. Феодал становится Императором.
III период – «После Императрицы»
В душе героя – эмоциональная Пустыня. Выгорание после отношений. Из-за опустошения и отсутствия живой энергии в мире внутреннем – обращение к миру внешнему, который всё это время существовал, оказывается. Возделывание мира внешнего.
IV период – «Много после Императрицы»
Как будто ограничен одним последствием – «Он больше никого не полюбил». Но это же и период истинного величия как пожинания плодов все й деятельности. Слава об Империи доходит до других государств, и он получает признание.
Для понимания глубинного смысла Притчи стоит прежде всего остановиться на периоде «После Императрицы», ведь ему уделена большая часть текста.
Автор показывает очень красивые романтические чувства, которые совершенно неожиданно не получают логического продолжения: «А в один день Императрица оставила его». Мы подсознательно задаём вопрос: «А что, чёрт возьми, случилось? Почему она его бросила? За что так?» На что получаем чёткий и лаконичный ответ: «Их пути разошлись». Что? Это разве ответ? Простому обывателю покажется, что это история ни о чем, не объяснение, этого недостаточно. Но если задуматься, это действительно всё, что нужно знать. Искать материальную причину – совершенно бесполезное дело недалёкого смертного. Антон Рутений хочет, чтобы мы, его аудитория, уже мыслили глобально, а не копались в грязном белье и собирали сплетни. И вот в чём эта мысль. Для поддержания социального статуса важно работать постоянно. Мир вокруг меняется, и чтобы даже хотя бы сохранять положение, тоже приходится совершенствоваться. Остановка в одной точке равносильна отступлению назад.
В связи с вышесказанным, хочется подчеркнуть актуальность Притчи. Хотя она написано таким архаичным языком, с использованием старой лексики, именно сегодняшние реалии создают подобный запрос на гибкость и развитие личности.
Мы не знаем, какой путь избирает Императрица, история всё-таки не о ней. Но Император явно не остаётся сидеть сложа руки и страдать от неразделённой любви, сказание также не об этом. Это всё о той самой внутренней силе.
Как же тогда проявляется сила? Как Император подтверждает свой статус? Вот он остаётся один, в своём замке. Но он не может там находиться: убивает пустота. Он ничего не чувствует. По этой причине он выходит к простым людям. Каков мотив активной деятельности? После её ухода он чувствует себя ненужным? Пытается сублимировать нереализованные чувства? Да нет. Он не хотел быть нужным. С Императрицей пропала не его значимость, а его чувства: «Красивые картинки выцвели. Опустели королевские палаты». Чувства делают нас живыми. «Если чувствуешь боль, это хорошо, значит, ещё жив». И Император, словно по инстинкту самосохранения, пытается заполнить эмоциональную яму. Ведь безразличие – «это-что-то худшее, чем печаль»– было сказано в предшествующем тексте Трилогии.
Фигура Императрицы, прежде закрывавшая собой недостатки и потребности королевства, поглощавшая собой и своей красотой всё внимание Императора, отставлена в сторону. И теперь он может увидеть и даже рассмотреть, что на самом деле происходит в вверенном ему государстве. Это государство и его нравственно разложившиеся жители – источник того самого сильнейшего и, возможно, единственного доступного сейчас чувства – чувства ужаса и страха. Оно и даёт энергию и толчок к работе и отчасти сохранению своего статуса. Вот и первый подводный камень: Император – это действие, а не имя и корона на голове!
Не Императрица сделала его Императором, а та сила, которую он реализовал во Втором периоде, после Смуты. Хотя реализация заложенного потенциала действительно происходит при Императрице.
Мы плавно подошли к одному из основных образов. Кто же она такая? Автор делает набросок уверенной в себе девушки с сильной женской энергией. Но фигура не описывается детально: мы не знаем ни как она выглядела, ни к чему стремилась. Образ обрисовывается ролью. И этого достаточно. Ведь «это не притча об Императрице».
В чем же её роль: в период с ней происходит духовный рост и восстановление. И это всё, вероятно, за счёт её женской энергии. Ведь за каждым сильным мужчиной стоит не менее сильная женщина.
Здесь второй подводный камень. Император не перестаёт быть Императором без неё. А значит, она не является причиной, только катализатором этого процесса становления. Можно предположить, что причина в самом человеке. Мотив внутренней силы или всё же тот самый мотив предопределенности судьбы и Феодалу было предначертано стать Императором?
Феодал – это образ на границе. Граница между прошлым и будущим. Прошлого в привычном виде больше нет. Понимания направления будущего тоже. Картины не просто мутные представления. Их нет. Надо определять четко: Феодал ещё не Император, и он никогда им не был. Феодал – фигура безвольная, подчинённая обстоятельствам вокруг. Он мало влияет на события внешнего окружающего его мира и не является стимулом их изменения. Феодал беспомощен: от его соратников остались лишь кости под ногами. Но даже в Феодале может быть скрыт сильный внутренний стержень. Стоит лишь дать импульс к его проявлению – и вот перед нами уже Император.
Император – та самая сильная личность. Он не пытается быть для всех полезным, самоутвердиться за счёт менее способных людей. У него нет такой потребности. Но его знания и положение обязывает. Его мораль и миропонимание таковы: увидел почву – с этим надо работать. Его ужасают виды раздробленного города, он не хочет находиться в таком окружении. И что истинный Император делает? Без колебаний решает внести изменения и вносит, продолжая тем самым духовный рост. Уже в одиночку. Ещё одна отсылка на другой текст Трилогии: «Я поутру достиг всё в одиночку»?
Это и есть мотив внутренней силы человека. Силы, которой хватает возделать из разложившегося, близкого к вымиранию общества, великую Империю. Это и делает его Императором. Концепция разобрана.
Но остаётся один интересный и полноценный образ, явление которого в тексте показано косвенно. Конечно, Пустыня. В процессе создания Притчи была мысль поместить героя туда и дать возможность сделать город из неё. Но по итогу Фигура Пустыни в физическом плане не присутствует. Потому что это некорректное отражение состояния героя. Он не начинает с нуля. Он работает с фундаментом, созданным при Императрице. В борьбе с этим противоречием возникает обращение к городу и впоследствии фигура эмоциональной Пустыни. Она есть, но где-то там, не при материи Императора. Она олицетворяет мотив опустошения. Императора тянет в Пустыню. Пустыня – это чувства к Императрице. Это не боль. Это пустота. Иногда он видит миражи в этих чувствах. Это те самые «красивые картинки» их отношений и планов на совместное будущее. Но они почти тут же исчезают или перекрываются более важными делами – его должностными обязанностями. Император живёт настоящим. А прошлое остаётся в воспоминаниях.
О многогранности концовки
Всё хорошо. Он справился. Но в стиле Рутения последняя фраза переваривает с ног на голову всё только что прочитанное. Причем тут то, что Император больше никого не полюбил, черт возьми?! Это ведь «не история о неразделенной любви» … Очень тяжелый моральный выбор ставит перед нами Автор. Противопоставляется любовь и…всё остальное, как самореализация, работа. Почему надо выбирать?.. Писатель утверждает только одно: романтическая любовь между двумя людьми не самоцель всей жизни. А ответы на остальные вопросы остаются на усмотрение читателя.
Эпизод Облегчение
Облегчение
Иногда и здоровые зубы приходится удалять. Потому что они просто растут не туда. Выводы сами. Но я говорю не про зубы
Судьба -злодейка
в день двенадцатый шептала:
«Все будет наяву до января!»
И как бы клятвенно потом
ты мне любить ни обещала,
Под Рождество поверила: все зря.
И это все было так
по-житейски пусто- просто:
Простить все дни наедине!
Ты разожгла во мне огонь -
Чему же предстоит быть после?
Мне не приснится и в кошмарном сне!
А ты уже, должно быть, и не помнишь,
Как ночами
Мы прятались в дворах
От суеты людской
И как ты рассказала маме,
Что я вообще-то парень ТВОЙ…
Просыпались мы
в объятиях жадных…
И мало так казалось выходных:
Мне ненавистное твоё «Надо идти»
жестоко-беспощадно
Делило у парадной мир двоих.
Мне холод ноября
Тихонько завывал:
«Стена становится плотней!»
А ты уверенно твердила:
«Будет наш февраль»
И я любя сжимал тебя сильней.
А знаете…
Да все прекрасно знают!
Не в бытии совместном счастью быть,
Не столько боли раны оставляют,
Как это беспощадные
попытки их раскрыть.
Я утопил в крови своей тот алый вечер,
Когда назвал нас парой
перед Пьяницей!
И день, когда ещё горели свечи:
Последний раз мы обнялись
На станции.
И на худой конец
В кострах теряются листы,
где был до боли родной почерк;
В моем столетне-личном дневнике
«Бросай курить» – писала ты,
Когда знакомы были и не очень.
Когда-то было время: нас свели.
В те дни совместные мечты
бросали на Неве.
А поутру январскому
Достиг все в одиночку;
Теперь я доверяю лишь судьбе.
12 июня 2023
Эпизод Любовь не обладание
Любовь не обладание
А ведь любовь – это не обладание…И даже не отношения.
Это что-то за гранью формальных статусов и формальностей вообще.
Любовь не живет три года. Она вне времени и расстояния. Безгранична и неизмерима, видима и невидима в своём проявлении.
Любовь выше Обстоятельства. Она над ним. Часто Обстоятельство разделяет людей, разрывает отношения. Но совершенно необязательно, что Любовь при этом уходит. Любовь как раз, наоборот, сохраняется помимо обстоятельства. Любовь как доброе приведение: может проходить сквозь стены времени и расстояния, обиды и недопонимания.
Любовь идёт рука об руку с доверием. Любовь – тот самый фильтр для доверия. Для того, чтобы принимать все сказанное и сделанное другим человеком на веру, без сомнений и страха.
Любовь не придаёт значения страху, блокируя всякое его возможное проявление. Любовь – энергия сильная, высокая, возможно, и выше всех возможных. А страх – это низкие вибрации. Они просто не резонируют. И тот, кто поднялся до любви и твёрдо стоит уровне её вибраций, то есть проявлений, и смотрит в ее сторону, просто не будет чувствовать и видеть более низкие ступеньки.
Мы не выбираем, кого любить. Но Любовь – это выбор. И иногда лучшее, что ты можешь сделать в этом выборе – отпустить. Отпустить во что-то более светлое. Когда это лучше для всех. Отпустить не значит разлюбить. Это значит лишь не придавать Любви формальное ограничение. И даже когда отношений уже не остаётся. Доверять человеку в решении о разрыве – это тоже все ещё любовь. Ведь любовь – это не обладание.
3 июля 2023
Трилогия «Двенадцать – ноль семь»: что это было?
Такой долгожданный после продолжительного затишья и такой необычный сборник – «Трилогия Двенадцать – ноль семь» является уже третьим на счету Автора.
Многогранность, разнонаправленность и в то же время композиционное и смысловое единство текстов Трилогии поражают. Антон Рутений мастерски комбинирует самодостаточные, казалось бы, несочетаемые, мотивы так, что они не только не противоречат один другому, но и дополняют друг друга.
Однако же при первом прочтении оригиналов и пояснений к ним, возникает только одна мысль: «А что это, чёрт возьми, вообще сейчас было?!»
В ранних сборниках всё было прозрачно. Автор сам чётко ставил одни и те же вопросы: «в чём основная драма лирического героя и этих отношений в целом? Почему они не получают продолжения и разрушаются?» Здесь же не только эти вопросы неуместны, но и сама тема любви не выслеживается отчётливо как ведущая. Нет даже описания самих отношений, иллюстраций, по которым мы могли бы их изучить более детально.
«Облегчение», пожалуй, единственный эпизод, который пытается подтвердить, что эти отношения всё-таки были, и даёт отдельные их кадры. Но опять: никакой причины и действия в их развития. Фокус внимания отдаётся не любви или её отсутствию, а Судьбе! И это – важная черта данного сборника: любовь и любовный мотив где-то на фундаменте, за кулисами, в титрах, но не действующая фигура перед глазами.
Ещё одно отличие нового сборника – актуальность и интерес для более широкого круга читателей. Всё же «Холод» и «Бетонная стена» были историей одного романа (каждый – своего), отдельно взятой пары или отдельно взятого человека. Имела место излишне точечная выборка, чтобы большинство могло найти отклик в этих сборниках.
Трилогия же преодолевает эти рамки. Автор не ограничивает внимание читателя незамысловатым сюжетом и односложными повторяющимися проблемами: он вовсе не задаёт прямых вопросов, лишь набрасывает мотивы для постановки собственных глобальных вопросов и задач в разных сферах жизни и поиска нестандартных ответов и решений.
Таким образом, этот сборник выступает как трансцендентальное явление.
Почему тексты Трилогии нельзя менять местами?
Важное значение имеет хронотоп. Если большинство текстов первых сборников можно было без особых потерь поменять местами, с Трилогией такие вольности недопустимы. В ней не так много текстов для этого. И каждый транслирует своё, новое по отношению к предыдущему, состояние. Та последовательность, в которой представлены тексты Трилогии, в которую их расставляет Автор, отражает последовательную смену этих состояний и настроения Лирического Героя. Эти состояния могут затягиваться во времени в реальной жизни. Но теперь автор не фиксирует время, акцент – на состоянии. Каждый эпизод так глубоко погружает в доверенное ему состояние, что любое уточнение и дополнение в виде нового текста излишне.
«Я переживал эти состояния в той последовательности, в которой писал о них. И в сборнике они в том порядке, в котором были написаны. Возможно, притча немного обрывает предвкушение читателя, рассказывая ему наперед, но я не могу представить ее в другом месте, она удачно вписывается. Притча справедливо может считаться центром всей Трилогии, её я действительно задумывал».
Как же раскрываются мотивы?
Мы условились: «Трилогия» – потому что три мотива. Как же раскрываются мотивы?
Мотив опустошения чувственный, определяет общее настроение и состояние отдельных отрывков и сборника в целом. Тончайшие грани этого состояния и отражают тексты. Так, безразличная пустота «на подоконнике» совершенно отлична от молчания и бессмыслия «тишины» и т.д. Эти грани ещё не имеют названия в современном русском языке, но всё вместе – это опустошение.
Мотив внутренней силы каждого человека идейный, наиболее подробно, кажется, раскрывается в Притче об Императоре, и в её интерпретации это доступно подтверждается. Сейчас же хочется обратить внимание на первое стихотворение. Уже в «На подоконнике» возникает зерно этой силы. И пусть глобально в рамках идейного замысла речь не о такой внутренней силе, здесь присутствует её вариатив. Герой не так давно потерял дорогого человека. Ему трудно теперь об этом думать, вспоминать. Особенно тяжело для каждого человека переносить эти чувства в одиночку. Было много боли и негатива, не зря же такое грубое слово – «болото». (О том, что это, конечно, не истинное отношение к партнёру и отношениям понимаем уже по следующим строфам). Но он смело решается пойти туда сам и подвести итог, чтобы как-то жить дальше или же попытаться всё вернуть. Жить в пограничном состоянии ещё тяжелее, действительно. Но лирический герой не борется с ним путём обесценивания, замалчивания и других блоков. Он хочет быть честным. Хотя бы с самим собой, ведь в отношениях уже не получилось: «за ложью и мыслью бессонною утрачена доверия прозрачная печать». Неприятно столкнуться лицом к лицу со своими ошибками. Эго пытается остановить отвратительные ощущения: «видит черт, пора разговоры кончать!» Но и тут он находит в себе силу продолжить поток мыслей и признать какие-то оплошности. Наверное, не все, но признать даже часть вины – достойный поступок, требующий воли.
С более импульсивного подоконника мы спускаемся к обрубающей все надежды, убивающей душу тишине. Мотив внутренней силы как в «Тишине», так и в «Облегчении» напрямую не обозначен, но мы чувствуем нарастание её в каждой строфе. И уже далее этот мотив тесно сопряжён с доверием и любовью. Но это доверие к Судьбе и мотив предопределённости Судьбы.
Мотив предопределённости Судьбы также идейный. На нем расставляется акцент в «Облегчении». Отчего же возникает облегчение? Яркие воспоминания, те самые долгожданные «красивые картинки» проявляются в строфы. И среди них герой наконец-то замечает: «А ведь на это были намёки», «а ведь Судьба…». И в этот момент происходит переключение от немых вопросов вникуда и обвинения «злого рока» к внутреннему, духовному миру. Судьба воспринимается уже не злодейкой, а добрым,заслуживающим доверия, Образом. В отличие от человека…
«В ранних рассуждениях я уже поднимал вопрос о ценности человеческих слов и ответственности за них, – говорит автор. – И сейчас актуально повторить мысль: люди в настоящем моменте не могут отвечать за будущее и делать уверенные заявления насчет даже ближайших событий. Всё равно делают, да, но обычно за них не отвечают. Просто потому что обещают на эмоциях. Это сейчас не призыв к септическому безразличию или пассивно-агрессивной закрытости. Что прежде, что сейчас, я утверждаю: людям можно и нужно доверять! Это основа любых отношений. Но после печального конца не надо зарываться в душевный ящик, бросать обвинения и страдальчески вопрошать: «зачем было обещать?!Это была ложь» Никто вас не обманывал. Человек, вероятнее всего, и сам свято верил, что это будет навсегда. Это было его чувство, когда он говорил. Но сейчас оно изменилось. Будьте снисходительны к несовершенству человеческой природы и её глубокой зависимости от чувств. А ещё лучше, живите моментом, не прошлым. И будет всем легче».
Лирический герой тоже не обвиняет партнера в несдержанных обещаниях и громких фразах. Но ощущается сравнение с Судьбой и её предсказаниями. Судьба имеет доступ к другим источникам, у нее нет чувственного восприятия. «Разложила пасьянс» – это образное название этих источников. И всё получается так, как изначально нарисовала Судьба. А значит, она и её источники заслуживают доверия.
Не Судьба их разлучает, в конце концов, а что-то другое: «их пути разошлись». Судьба лишь пыталась подготовить Героя, смягчить удар, «подложить соломку». Она не душила, а надевала кислородную маску.
И правда, если идти рука об руку со своей Судьбой, как с доброй старушкой или надёжной спутницей, если жить с мыслью: «всё не против нас, всё для нас», то и становится как-то…легче. Жизнь обретает иной, более приятный и светлый окрас. Это о доверии и безусловной любви к чему-то более высокому, чем ещё один человек.
Отношение ко второму человеку
Можно было бы разглядеть игнорирование и обесценивание: всё же «притча не об Императрице», а внутренняя сила, о которой сообщает сборник – это напоминание о внутреннем стержне, о том, что нет «половинок» и о том, что в каждом из нас достаточный резерв энергии для достижения мечты или даже строительства целого Королевства! Но не тут-то было! Император по инерции работает с фундаментом, возникшим при Императрице, а мечты, достигнутые по утру январскому в одиночку, вообще-то были совместные… «Стоит почитать вдумчиво, я ведь ни разу не принизил другого человека, не придал значимости ни ему, ни любви как явлению. Главная роль у первого, у Лирического героя. И все акценты на нём, его внутреннем мире и внутренней силе. После расставания он не обрушает всю свою боль на девушку, а обращается к себе, к своему стержню, о котором давно позабыл или вовсе не знал. Тут уже каждому своё, что называется».
Много вопросов вносит завершающее эссе «Любовь не обладание». В нем происходит духовное расширение и перелом стереотипов. «В описании любви я использую апофатический подход, не в силах дать ей определение, лишь констатируя, чем она не является. Всевозможные эмоции подутихают и здесь уже начинаются здоровые рассуждения. Хочется подчеркнуть, что после выхода текста «любовь не обладание» становится устойчивым выражением, нарицательной фразой, а особое положение любви уже не ставится под сомнение: это аспект тонкоплановой жизни, а не материи. Отношения – это форма существования материи. Любовь не начинается отношениями, а значит, и не может заканчиваться их разрывом. Она НАД этими рамками, рождается и умирает, согласно своим, духовным канонам».
Так что есть Трилогия?
И на этот вопрос отвечает автор. Прежде всего, «Трилогия «Двенадцать – ноль семь» открывает новую форму мышления. Не призывает к послушному смирению с властной «злодейкой – Судьбой», а даёт понимание закономерности и, следовательно, предсказуемости развития определённых процессов в жизни отдельного человека. А это понимание – именно то, что большинству и нужно. Ничто так не страшит человека, как неопределённость и неизвестность. Но всё не против нас, а для нас – вот эта закономерность. Помимо этого, Трилогия разрушает рамки, которые зажимают нас в понятиях и навязывают определённые реакции и поведение.
Примечательно, что период 12-07, обозначенный в названии, на самом деле не отражает время событий. Состояние, которое присутствует на момент Трилогии, это состояние ПОСЛЕ периода.
Официальный старт создания Трилогии – 07 января. Ну и как обещал, ответ на Главный Вопрос Трилогии: КОМУ ОНА ПОСВЯЩЕНА? Как можно было понять, этот Сборник я впервые посвятил себе.
И в конце концов, лично для меня Трилогия стала поводом обратить внимание внутрь, на свою личность и свои силы. Знал ли я, что справлюсь, когда свершится предсказание Судьбы? Да, знал! И это тоже предопределённость».
Антон Рутений
Антон Рутений – современный писатель, психолог и педагог. Особенности творчества писателя заключаются в особом, самобытном языке повествования и глубоком психологизме. В своих произведениях он поднимает сложные для понимания темы, исследуя экзистенциальные вопросы.
Стиль изложения отличается глубиной и многослойностью, позволяя читателю не просто читать текст, а погружаться в размышления вместе с автором. Это не просто сборник текстов о любви и расставании, это – новая форма мысли. Книга будет интересна тем, кто ценит качественную современную прозу и философскую лирику, а также всем, кто интересуется психологией отношений.
Это не просто сборник текстов – это глубокое исследование человеческой души, попытка осмыслить сложные жизненные ситуации и найти в них свой путь к пониманию и принятию.
Антон Рутений
Трилогия Двенадцать – ноль семь
Вместо предисловия. Ответы на вопросы
Я знаю, что сделал недостаточно. Мы сделали недостаточно, чтобы сохранить эти отношения. Но, наверное, в конечном счёте оно бы того не стоило!
Что такое «Трилогия Двенадцать – ноль семь»? Что мы увидим в формате Трилогии?
«Трилогия» – это сборник текстов. В сборнике оказался весь подвластный мне арсенал: проза, лирика, эссе, философские рассуждения, а также впервые – авторские интерпретации.
Что изменилось?
По сравнению с прошлыми сборниками, количество текстов стало в разы меньше, а каждый отдельно взятый текст – глубже по смыслу. И сам сборник получился довольно разнообразным.
Невозможно разделить мотивы на три самостоятельных сборника. Да и ни к чему. Это одно целое, одна история, один период. В каждом тексте цикла можно отыскать это мотивы, просто в разной степени выражения.
Почему «Трилогия»?
Сборник действительно назван весьма необычно. Трилогия, потому что здесь три основные темы, три мотива и настроения прослеживается в текстах. Они все разные, между собой не пересекаются. Но нельзя выделить ведущий, они одинаково значимы.
Почему «12-07»? Что означает эта дата?
Это не дата, это период. Подчёркиваю, важно писать именно через тире, это временной промежуток. Вариант с цифрами «Трилогия 12-07» допустим, восприятию так легче. А вариант 12.07 некорректен, хотя иногда в публикациях в социальных сетях употребляется.
Опять сборник про любовь?
Здесь есть тексты о любви. Но нельзя однозначно сказать, что трилогия о чем-то одном. Поэтому она точно не только о любви как форме социального отношения.
Кому посвящена Трилогия?
Ответ на этот вопрос хочется дать в самом конце. Подержу интригу!
Как читать?
В сборнике приведены авторские интерпретации оригиналов. Для начала следует прочитать каждый текст, а только потом переходить к интерпретациям, потому что в них есть отсылки на оригиналы, которые по хронологии идут после. Да, этот сборник не для легкого чтения, и уловить всю его суть с первого – второго чтения невозможно. Но он и создаётся не с целью развлечения или получения коммерческой выгоды.
Эпизод На подоконнике
На подоконнике
В этом болоте теперь барахтаться
Я один…ну просто не буду, не готов!
Но нужно с силами собраться
И как-то подвести итог.
В третьем часу курю на подоконнике,
Пью давно остывший горький чай.
Безразличие затуманило тело и голову:
Это что-то худшее, чем просто печаль.
За ложью и мыслью бессонной
Утрачена доверия прозрачная печать,
Сожжены мосты плитой раскалённой.
И видит черт, пора разговоры кончать!
Смысл утрачен был тогда во всём.
За обидами и нелепым молчанием.
Ещё помню, как прежде были вдвоём
Но где эта теперь гребанная печаль!
Я хочу эту боль теперь чувст-во-вать!
Как чувствовал твое тепло до хруста!
Лучше любить, верно, не начинать,
Чтобы в конце не было совсем пусто.
Есть что-то посильнее Обстоятельства,
Но это снова, стало быть, не я.
Жизнь рисует в ярких красках…
Но их не вижу вовсе среди пепла.
В этом болоте не стоит барахтаться:
Судьба давно уже разложила пасьянс.
Ведь расходятся, но снова встречаются…
Вот бы и у нас был хоть ещё один шанс.
7 февраля 2023
Авторская интерпретация
«На подоконнике» – стихотворение – рассуждение. Авторская интерпретация
«На подоконнике» – это совершенно новое течение мысли и состояния в моём творчестве.
Прежде всего стоит отметить: это первое стихотворение за несколько лет. И смена настроения предсказуема. Но рутениевский стиль никуда не делся: сложные предложения, мужская грубость и тяжесть.
Разберем название. На подоконнике – это словно «на границе». Между внешним миром и чувствами, между прошлым и будущим. Отношения уже завершились, но герой не может идти дальше. Этот конец надо осознать и пережить. Пограничное положение теперь обоснованно. Герой понимает, что это нужно разобрать, пропустить через себя, прогоревать. Но сам «в этом болоте барахтаться» не готов. Ему нужна помощь человека. В это время лирический герой собирается с силами и решается «как-то подвести итог». Это решение даётся нелегко, но он делает этот шаг – и начинается рассуждение.
Да, это именно рассуждение, не повествование. Это попытка разобраться в этих отношениях, разобраться в произошедшем и своих чувствах по этому поводу.
«Давно остывший горький чай» – это те самые отношения и мысли о них. Остывшие, старые воспоминания. В них [воспоминаниях] нет былого тепла и чувств, они наполнены горечью. Но почему он пьёт эту холодную горечь? Да потому что в его подсознании отношения пока существуют, их интроект, или образ, ещё не ушёл в прошлое. И это одна из стадий принятия неизбежного.
Вторая строфа также содержит идею, выходящую за рамки данного текста: безразличие хуже печали. Настолько хуже, что печаль кажется на его фоне чем-то несерьезным, легким, обесценивается: «просто печаль». Лирическому герою тяжело справиться именно с безразличием. Но почему?
Безразличие, с одной стороны, действительно тяжело своей непредсказуемостью. Не всегда понятно, истинно ли это отсутствие чувств или имеет место притуплённый незавершенный цикл контакта, который даст о себе знать в самый неподходящий момент.
Он считает эти отношения достойными и ничего не чувствовать из-за их разрыва просто непозволительно, непонятно, непривычно. Он пытается найти причину расставания, но в то же время снова приходит к вопросу: «где теперь эта грёбанная печаль?». Таким образом, героя больше травмирует не сам распад союза, а безразличие к этому факту.
С точки зрения психологии, это безразличие легко объяснимо состоянием аффекта, сильнейшим блоком или вовлеченностью в другие сферы жизни, о которых вскользь, но упомянуто дальше. Герой говорит неохотно, но всё же он их видит. Говорит о перспективах, пусть и не так красочно, как оно того стоит, не отдаваясь полностью в радость. А значит, речи о полной оторванности от реальности быть не может.
Он хочет прокручивать в голове все события, устанавливать причинно-следственные связи («За ложью и мыслью бессонной Утрачена доверия прозрачная печать»; Смысл утрачен был тогда во всём. За обидами и нелепым молчанием») и одновременно сопротивляется рефлексии, останавливает себя («И видит черт, пора разговоры кончать!»). И только в конце приходит всё же к выводу, что «в этом болоте не стоит барахтаться». Если прежде поток мыслей шёл импульсивно, через подъемы и спады, то теперь это осознанное умозаключение.
Воспоминания о любви живы в этом тексте: «чувствовал твое тепло до хруста». И боль, которую герой так настойчиво требует равноценна этой любви. Но боли нет. Ничего нет. Он делает отчаянное заявление, что лучше вообще не начинать любить. Для него отсутствие боли равноправно обесцениванию отношений. Ведь любовь – такое прекрасное чувство, за которое можно и пострадать.
Текст пропитан пустотой, если так можно выразиться, потому что пустота – это ничто, а ничем пропитаться нельзя. Из тёплых отношений оказался слишком безэмоциональный выход. По сути ему ничего не стоило отпустить. Герой теряет цену, смысл, это его и опустошает. Его жизнь, действия, отношения, будущее.
Прослеживаются нотки уверенности в предопределённости: «Судьба давно уже разложила пасьянс». Это будет новый мотив в лирике, но об этом узнаем позднее, в новых текстах.
В последних строках проявляется надежда. Но это не та надежда, на которой можно держаться. Это что-то мягкое, ностальгическое, область недостижимой лёгкой фантазии, но никак не последнее желание приговорённого к смертной казни.
Эпизод Тишина
Эта сигарета истлела до фильтра
Воскресенье. Подбитый вечер Пью вино и совсем не пьянею С тобой мне было бы дальше не легче,
Но и быть одному – будто потяжелее.
В камине теряются твои письма, За окном слабеет седая метель Все теряет когда-то свой смысл: Вот и мы потеряли его теперь. Мы ведь привыкли ещё до разлуки Друг без друга жизнь проживать. Еще не забыл твои тёплые руки, Но разучился их бережно обнимать. Вопросов больше чем на них ответов. И оттого не подобрать писателю слова. Не воскресить угаснувших сюжетов И дни, когда мне доверяла всю себя. Наши встречи развеяны пеплом Сигарет с фильтром вкуса ментола.
В ночи слышу с питерским ветром:
«Жди меня дома, в четверть седьмого».
И после поцелуев летних и безумно долгих Нам просто не о чем стало гулять. Это было так несчастно-ненадолго, Что невозможно и себя поистерзать. Без видимых глазам причин в душе зарыла смуту: В последний день ты была так отстранена. Хотел бы верить, что тебя я не забуду.
Но все возвышенные чувства губит тишина.
17 февраля 2023
Самый «тихий» текст Трилогии.
Самый загадочный, самый «тихий» текст Трилогии. Так хочется сказать о «Тишине».
Здесь нет каких-то открытых проявлений чувств. «Тишина» являет собой мотив опустошения. Это воспоминания. Воспоминания, которые вот-вот себя изживут, как изжили уже себя отношения: «все возвышенные чувства губит тишина».
Это не текст с глубоким мыслительным процессом и логичными умозаключениями. Это текст состояния. И это состояние – опустошение.
Текст «тихонько», лаконично вписался в Трилогию, словно затаился в ней. Не так ярко, как «На подоконнике» или «Облегчение». И о нём действительно сложно рассуждать, ведь «вопросов больше, чем на них ответов».
Это логическое продолжение настроения, которое передано в «На подоконнике». То же состояние: «смысл утрачен был тогда во всём». Но лирический герой не ищет смысл, лишь сухо констатирует его отсутствие.
В каждой строфе теперь отмечается конец:
«С тобой мне было бы дальше не легче»
«В камине теряются твои письма»
«Вот и мы потеряли его [смысл] теперь»
«Не воскресить угаснувших сюжетов»
«Но разучился их обнимать»
«Наши встречи доныне развеяны пеплом»
«Нам просто не о чем больше гулять»
«Но все возвышенные чувства губит тишина»
Хоть Автор и говорит, что остатки чувств ещё сохраняются, он одновременно утверждает, что и они скоро пропадут, у них просто нет шансов на сохранение в условиях тишины: «все возвышенные чувства губит тишина».
Здесь уже нет той ностальгической надежды: всё кончено, отжило себя -
«хотел бы верить, что тебя я не забуду».
Предопределённость судьбы читается между строк:
«С тобой мне было бы дальше не легче»
«Все теряет когда-то свой смысл»
«Мы ведь привыкли ещё до разлуки»
«Это было так несчастно-ненадолго»
Привлекают вдумчивого читателя и отдельные строки:
«Сигарет с фильтром вкуса ментола»
«Наши встречи доныне развеяны пеплом»
Вот она – линейность Трилогии. Вот, среди какого пепла на подоконнике Герой не видит жизнь в ярких красках, не видит собственные перспективы. Зацикленность на каком-то, очевидно, приятном прошлом не даёт сфокусировать внимание на будущем. Не надо так!.. Это прошлое, пепел.
«Пью вино и совсем не пьянею» – это строчки опустошения. Лирический герой пытается почувствовать боль, печаль – хоть что-то. Но «красивые картинки выцвели», выражаясь языком «Притчи об Императоре». И даже при погружении в мысли и воспоминания, при попытке «посмотреть» на эти картинки, испить этого вина, ни сладкой эйфории, ни больной головы, свойственной состоянию опьянения, не возникает.
Здесь пить вино = смотреть картинки= думать и вспоминать (о прошлом).
«Несчастно-ненадолго» – свойственный рутениевскому стилю эпитет. «Это было так несчастно-ненадолго» – вот основная характеристика этих отношений и в то же время проявление мотива предопределённости Судьбы. Эти отношения были ничем иным, как временным эпизодом, не подразумевающим переход во что-то более серьёзное. Просто период «двенадцать – ноль семь». И глубокая печаль, самобичевание, то самое «истерзание» самого себя явно не цель этого периода. Эту идею продолжает и «Облегчение»: «когда-то было время- нас свели».
«Хотел бы верить, что тебя я не забуду» – этой строчкой «Тишина поднимает ещё одну важную тему. Это тема забвения. Сколько эпизодов в жизни, о которых каждый из нас говорил: «никогда не забуду!» Сколько людей зарекался навсегда оставить в памяти незыблемой фигурой? И ведь всё это неизбежно теряется в суете повседневности и новых, более интересных и насыщенных теперь переживаниях… Вот и здесь Лирический герой искреннее хочет оставить её и эти отношения светлым образом в своём сердце. Да только наученный опытом, с ноткой горечи признаёт тяжёлую правду: если чувства не подпитывать, они, ровно, как и воспоминания о них, уходят на дно непробудного прошлого, какими бы высокими ни были при жизни.
Тишина – вот главный герой этого текста – состояния. Это то, что убьёт эти чувства. И это то, что испытывает теперь герой. Опустошение – это тоже тишина. То состояние, при котором нет эмоций и переживаний. Когда нет ничего. Или это затишье перед бурей?
Эпизод Притча об Императоре
«Притча об Императоре – это прежде всего мотив собственной внутренней силы каждого человека. Истина в том, что отдельный человек – самостоятельная личность, и сила в нем. Это не ванильная история о несостоявшейся любви, не притча об Императоре и Императрице. Это притча об Императоре».
Феодал стоял на границе разрушенного града. Кости его вчерашних соратников лежали у него под ногами. Вести о боевой славе его ненавистников витали в воздухе. Мрачные думы окутывали, выдворяя всё его существо в необъятную бездну. Обратного пути не было. Он проклинал эту жизнь, и с каждым проклятьем опускался всё ниже.
И вот, в неисчерпаемых скитаниях он встретил Императрицу.
В день, когда они впервые увидели вместе рассвет больше всего ему захотелось, чтобы ей было комфортно с ним. И она это прочувствовала и доверилась. Доверилась новоиспеченному Императору, как никому прежде. И никто не знавал Императрицу в том мире, в коем познал он. Они наслаждались друг другом в собственном замке и его просторных окраинах. Казалось, всё вокруг переставало существовать в дни их сладких свиданий. Её нежность, тепло, открытость и честность, та значительная роль, которую она доверила ему в своей жизни, пробуждали в нём неистовую силу и уверенность в светлом будущем. Он видел её глубокие чувства без лишних слов. И это стало истинным счастьем.
Но в один день Императрица оставила его. Их пути разошлись навсегда. Отныне и вовек улочки, по которым они провожали закат, поглотил густой туман. Красивые картинки выцвели. Опустели королевские палаты. В замке более ничто его не держало. И Император вышел к людям.
Оказалось, в городе давно царствовали лютое своеволие и невежество. Народ потерял человеческий облик под гнетом разрухи. Он посмотрел налево. Там существо, слабо напоминающее женщину, рассекало по очереди свои пальцы и давало пососать маленькому ребенку, кормя его собственной кровью. Он смотрел направо. Там собиралась толпа вокруг гильотины, в которую уже поместили голову коня. Того самого коня, который встречал молодого Феодала у стен этого некогда прекрасного града. Под восторженные возгласы он опустил серые очи к земле, чтобы передохнуть. Но облегчения не последовало. На его туфлях уже отпечатались белые следы. Это несчастный хворый старец, задыхаясь от кашля, выплёвывал куски плюча*. Император обошёл владения вплоть до последнего двора. И познал истинный ужас: повсюду ему подобные образы били челом о помощи.
Лишь вдали за королевским тыном* безмятежно дышала Пустыня. Она спокойно лицезрела происходящее. От неё веяло теплой ностальгией, и ему захотелось придаться ей. Но молящие стоны подданных заставили опомниться. Он отвернулся от Пустыни и принял решение остаться в городе. Хотя бы на какой-то час.
Несколько важных грамот и пожертвований принесли первые плоды. Королевство ясно ощутило: Император теперь бдеет* за ним. А он Император вновь нашёл своё призвание. И теперь не стал останавливаться. Почти сразу было собрано Посольство в соседние земли. Несколько более -менее человекоподобных ещё и на самом деле смышленых молодых людей отправились вместе с Императором налаживать связи и пополнять запасы. Так создавалась его свита. А привезли они не только заморские кушанья, но и великих архитекторов и учителей. И бездельные подданные нашли себе занятие, развернулось строительство и восстановление города. А беспризорные отроки пошли в училища и воспитательные дома. С новым посольством прибыли ткачи и кузнецы. Открылись неведанные ремесла. Королевство обретало новый облик.
Всё реже возвращался он теперь в замок. А если приходилось – только поразмыслить над дельной грамотой или повелеть в эдицию* новую пьесу. Да, он начал писать. Для себя и для людей. Много истин познал он в посольствах и общении с великими людьми: философами, музыкантами, поэтами. Эти знания поднимали и расширяли его мышление. И хотелось передавать этот рост в нынешнее окружение и будущие поколения. Сидение на троне сложа руки, набивая брюхо, оказалось, вовсе не привлекало этого Императора.
С каждым днем духовная сила его росла и Королевство бесперечь становилось величественнее и роскошнее, подданные – богаче и просвещённее.
Бывало, проводя очередной обход территорий, он засматривался в Пустыню. Иногда казалось, среди сухости и зыбучих песков распускались цветы, проявлялся оазис, счастливые путники устраивали привал, впитывая тепло солнечных лучиков. Но стоило Императору на долю секунды прикрыть очи и мысленно взять персть этой земли, чтобы собрать из неё фигуру, непослушные песчинки проскальзывали сквозь кожу пальцев, заставляя вздрогнуть и возвратить свой взор. И этот мираж пропадал…
А жизнь реальная оставалась. Всё больше людей от мала до велика тянулись за ним, его знаниями и энергией. И он неизбежно всё больше укреплялся среди своего народа, черпая вдохновение и силу для новых свершений. Вести об Империи быстро дошли до дальних государств. И даже оттуда собирались люди за Императором. В совсем молодом возрасте он обрел истинную любовь и уважение. Но сам он больше никого не полюбил.
*******
плюче – легкое
тын – забор
бдеть – неусыпно следить
эдиция – издание текста
07 января – 12 июня 2023
Притча об Императоре: концепция, образы, мотивы и подводные камни
Концепция притчи прослеживается через сюжет, в котором условно можно выделить четыре части – периода жизни главного героя.
I период – «До Императрицы. Смутное время»
Это период разрухи. Всё, что было дорого герою, на глазах гибнет. Возникает эмоциональный упадок и деструктивные мысли. Он не видит возможности продолжения.
II период – «Императрица»
Период духовного роста, гармонии с миром. Восстановление внутренних сил, нравственное преображение. Феодал становится Императором.
III период – «После Императрицы»
В душе героя – эмоциональная Пустыня. Выгорание после отношений. Из-за опустошения и отсутствия живой энергии в мире внутреннем – обращение к миру внешнему, который всё это время существовал, оказывается. Возделывание мира внешнего.
IV период – «Много после Императрицы»
Как будто ограничен одним последствием – «Он больше никого не полюбил». Но это же и период истинного величия как пожинания плодов все й деятельности. Слава об Империи доходит до других государств, и он получает признание.
Для понимания глубинного смысла Притчи стоит прежде всего остановиться на периоде «После Императрицы», ведь ему уделена большая часть текста.
Автор показывает очень красивые романтические чувства, которые совершенно неожиданно не получают логического продолжения: «А в один день Императрица оставила его». Мы подсознательно задаём вопрос: «А что, чёрт возьми, случилось? Почему она его бросила? За что так?» На что получаем чёткий и лаконичный ответ: «Их пути разошлись». Что? Это разве ответ? Простому обывателю покажется, что это история ни о чем, не объяснение, этого недостаточно. Но если задуматься, это действительно всё, что нужно знать. Искать материальную причину – совершенно бесполезное дело недалёкого смертного. Антон Рутений хочет, чтобы мы, его аудитория, уже мыслили глобально, а не копались в грязном белье и собирали сплетни. И вот в чём эта мысль. Для поддержания социального статуса важно работать постоянно. Мир вокруг меняется, и чтобы даже хотя бы сохранять положение, тоже приходится совершенствоваться. Остановка в одной точке равносильна отступлению назад.
В связи с вышесказанным, хочется подчеркнуть актуальность Притчи. Хотя она написано таким архаичным языком, с использованием старой лексики, именно сегодняшние реалии создают подобный запрос на гибкость и развитие личности.
Мы не знаем, какой путь избирает Императрица, история всё-таки не о ней. Но Император явно не остаётся сидеть сложа руки и страдать от неразделённой любви, сказание также не об этом. Это всё о той самой внутренней силе.
Как же тогда проявляется сила? Как Император подтверждает свой статус? Вот он остаётся один, в своём замке. Но он не может там находиться: убивает пустота. Он ничего не чувствует. По этой причине он выходит к простым людям. Каков мотив активной деятельности? После её ухода он чувствует себя ненужным? Пытается сублимировать нереализованные чувства? Да нет. Он не хотел быть нужным. С Императрицей пропала не его значимость, а его чувства: «Красивые картинки выцвели. Опустели королевские палаты». Чувства делают нас живыми. «Если чувствуешь боль, это хорошо, значит, ещё жив». И Император, словно по инстинкту самосохранения, пытается заполнить эмоциональную яму. Ведь безразличие – «это-что-то худшее, чем печаль»– было сказано в предшествующем тексте Трилогии.
Фигура Императрицы, прежде закрывавшая собой недостатки и потребности королевства, поглощавшая собой и своей красотой всё внимание Императора, отставлена в сторону. И теперь он может увидеть и даже рассмотреть, что на самом деле происходит в вверенном ему государстве. Это государство и его нравственно разложившиеся жители – источник того самого сильнейшего и, возможно, единственного доступного сейчас чувства – чувства ужаса и страха. Оно и даёт энергию и толчок к работе и отчасти сохранению своего статуса. Вот и первый подводный камень: Император – это действие, а не имя и корона на голове!
Не Императрица сделала его Императором, а та сила, которую он реализовал во Втором периоде, после Смуты. Хотя реализация заложенного потенциала действительно происходит при Императрице.
Мы плавно подошли к одному из основных образов. Кто же она такая? Автор делает набросок уверенной в себе девушки с сильной женской энергией. Но фигура не описывается детально: мы не знаем ни как она выглядела, ни к чему стремилась. Образ обрисовывается ролью. И этого достаточно. Ведь «это не притча об Императрице».
В чем же её роль: в период с ней происходит духовный рост и восстановление. И это всё, вероятно, за счёт её женской энергии. Ведь за каждым сильным мужчиной стоит не менее сильная женщина.
Здесь второй подводный камень. Император не перестаёт быть Императором без неё. А значит, она не является причиной, только катализатором этого процесса становления. Можно предположить, что причина в самом человеке. Мотив внутренней силы или всё же тот самый мотив предопределенности судьбы и Феодалу было предначертано стать Императором?
Феодал – это образ на границе. Граница между прошлым и будущим. Прошлого в привычном виде больше нет. Понимания направления будущего тоже. Картины не просто мутные представления. Их нет. Надо определять четко: Феодал ещё не Император, и он никогда им не был. Феодал – фигура безвольная, подчинённая обстоятельствам вокруг. Он мало влияет на события внешнего окружающего его мира и не является стимулом их изменения. Феодал беспомощен: от его соратников остались лишь кости под ногами. Но даже в Феодале может быть скрыт сильный внутренний стержень. Стоит лишь дать импульс к его проявлению – и вот перед нами уже Император.
Император – та самая сильная личность. Он не пытается быть для всех полезным, самоутвердиться за счёт менее способных людей. У него нет такой потребности. Но его знания и положение обязывает. Его мораль и миропонимание таковы: увидел почву – с этим надо работать. Его ужасают виды раздробленного города, он не хочет находиться в таком окружении. И что истинный Император делает? Без колебаний решает внести изменения и вносит, продолжая тем самым духовный рост. Уже в одиночку. Ещё одна отсылка на другой текст Трилогии: «Я поутру достиг всё в одиночку»?
Это и есть мотив внутренней силы человека. Силы, которой хватает возделать из разложившегося, близкого к вымиранию общества, великую Империю. Это и делает его Императором. Концепция разобрана.
Но остаётся один интересный и полноценный образ, явление которого в тексте показано косвенно. Конечно, Пустыня. В процессе создания Притчи была мысль поместить героя туда и дать возможность сделать город из неё. Но по итогу Фигура Пустыни в физическом плане не присутствует. Потому что это некорректное отражение состояния героя. Он не начинает с нуля. Он работает с фундаментом, созданным при Императрице. В борьбе с этим противоречием возникает обращение к городу и впоследствии фигура эмоциональной Пустыни. Она есть, но где-то там, не при материи Императора. Она олицетворяет мотив опустошения. Императора тянет в Пустыню. Пустыня – это чувства к Императрице. Это не боль. Это пустота. Иногда он видит миражи в этих чувствах. Это те самые «красивые картинки» их отношений и планов на совместное будущее. Но они почти тут же исчезают или перекрываются более важными делами – его должностными обязанностями. Император живёт настоящим. А прошлое остаётся в воспоминаниях.
О многогранности концовки
Всё хорошо. Он справился. Но в стиле Рутения последняя фраза переваривает с ног на голову всё только что прочитанное. Причем тут то, что Император больше никого не полюбил, черт возьми?! Это ведь «не история о неразделенной любви» … Очень тяжелый моральный выбор ставит перед нами Автор. Противопоставляется любовь и…всё остальное, как самореализация, работа. Почему надо выбирать?.. Писатель утверждает только одно: романтическая любовь между двумя людьми не самоцель всей жизни. А ответы на остальные вопросы остаются на усмотрение читателя.
Эпизод Облегчение
Облегчение
Иногда и здоровые зубы приходится удалять. Потому что они просто растут не туда. Выводы сами. Но я говорю не про зубы
Судьба -злодейка
в день двенадцатый шептала:
«Все будет наяву до января!»
И как бы клятвенно потом
ты мне любить ни обещала,
Под Рождество поверила: все зря.
И это все было так
по-житейски пусто- просто:
Простить все дни наедине!
Ты разожгла во мне огонь -
Чему же предстоит быть после?
Мне не приснится и в кошмарном сне!
А ты уже, должно быть, и не помнишь,
Как ночами
Мы прятались в дворах
От суеты людской
И как ты рассказала маме,
Что я вообще-то парень ТВОЙ…
Просыпались мы
в объятиях жадных…
И мало так казалось выходных:
Мне ненавистное твоё «Надо идти»
жестоко-беспощадно
Делило у парадной мир двоих.
Мне холод ноября
Тихонько завывал:
«Стена становится плотней!»
А ты уверенно твердила:
«Будет наш февраль»
И я любя сжимал тебя сильней.
А знаете…
Да все прекрасно знают!
Не в бытии совместном счастью быть,
Не столько боли раны оставляют,
Как это беспощадные
попытки их раскрыть.
Я утопил в крови своей тот алый вечер,
Когда назвал нас парой
перед Пьяницей!
И день, когда ещё горели свечи:
Последний раз мы обнялись
На станции.
И на худой конец
В кострах теряются листы,
где был до боли родной почерк;
В моем столетне-личном дневнике
«Бросай курить» – писала ты,
Когда знакомы были и не очень.
Когда-то было время: нас свели.
В те дни совместные мечты
бросали на Неве.
А поутру январскому
Достиг все в одиночку;
Теперь я доверяю лишь судьбе.
12 июня 2023
Эпизод Любовь не обладание
Любовь не обладание
А ведь любовь – это не обладание…И даже не отношения.
Это что-то за гранью формальных статусов и формальностей вообще.
Любовь не живет три года. Она вне времени и расстояния. Безгранична и неизмерима, видима и невидима в своём проявлении.
Любовь выше Обстоятельства. Она над ним. Часто Обстоятельство разделяет людей, разрывает отношения. Но совершенно необязательно, что Любовь при этом уходит. Любовь как раз, наоборот, сохраняется помимо обстоятельства. Любовь как доброе приведение: может проходить сквозь стены времени и расстояния, обиды и недопонимания.
Любовь идёт рука об руку с доверием. Любовь – тот самый фильтр для доверия. Для того, чтобы принимать все сказанное и сделанное другим человеком на веру, без сомнений и страха.
Любовь не придаёт значения страху, блокируя всякое его возможное проявление. Любовь – энергия сильная, высокая, возможно, и выше всех возможных. А страх – это низкие вибрации. Они просто не резонируют. И тот, кто поднялся до любви и твёрдо стоит уровне её вибраций, то есть проявлений, и смотрит в ее сторону, просто не будет чувствовать и видеть более низкие ступеньки.
Мы не выбираем, кого любить. Но Любовь – это выбор. И иногда лучшее, что ты можешь сделать в этом выборе – отпустить. Отпустить во что-то более светлое. Когда это лучше для всех. Отпустить не значит разлюбить. Это значит лишь не придавать Любви формальное ограничение. И даже когда отношений уже не остаётся. Доверять человеку в решении о разрыве – это тоже все ещё любовь. Ведь любовь – это не обладание.
3 июля 2023
Трилогия «Двенадцать – ноль семь»: что это было?
Такой долгожданный после продолжительного затишья и такой необычный сборник – «Трилогия Двенадцать – ноль семь» является уже третьим на счету Автора.
Многогранность, разнонаправленность и в то же время композиционное и смысловое единство текстов Трилогии поражают. Антон Рутений мастерски комбинирует самодостаточные, казалось бы, несочетаемые, мотивы так, что они не только не противоречат один другому, но и дополняют друг друга.
Однако же при первом прочтении оригиналов и пояснений к ним, возникает только одна мысль: «А что это, чёрт возьми, вообще сейчас было?!»
В ранних сборниках всё было прозрачно. Автор сам чётко ставил одни и те же вопросы: «в чём основная драма лирического героя и этих отношений в целом? Почему они не получают продолжения и разрушаются?» Здесь же не только эти вопросы неуместны, но и сама тема любви не выслеживается отчётливо как ведущая. Нет даже описания самих отношений, иллюстраций, по которым мы могли бы их изучить более детально.
«Облегчение», пожалуй, единственный эпизод, который пытается подтвердить, что эти отношения всё-таки были, и даёт отдельные их кадры. Но опять: никакой причины и действия в их развития. Фокус внимания отдаётся не любви или её отсутствию, а Судьбе! И это – важная черта данного сборника: любовь и любовный мотив где-то на фундаменте, за кулисами, в титрах, но не действующая фигура перед глазами.
Ещё одно отличие нового сборника – актуальность и интерес для более широкого круга читателей. Всё же «Холод» и «Бетонная стена» были историей одного романа (каждый – своего), отдельно взятой пары или отдельно взятого человека. Имела место излишне точечная выборка, чтобы большинство могло найти отклик в этих сборниках.
Трилогия же преодолевает эти рамки. Автор не ограничивает внимание читателя незамысловатым сюжетом и односложными повторяющимися проблемами: он вовсе не задаёт прямых вопросов, лишь набрасывает мотивы для постановки собственных глобальных вопросов и задач в разных сферах жизни и поиска нестандартных ответов и решений.
Таким образом, этот сборник выступает как трансцендентальное явление.
Почему тексты Трилогии нельзя менять местами?
Важное значение имеет хронотоп. Если большинство текстов первых сборников можно было без особых потерь поменять местами, с Трилогией такие вольности недопустимы. В ней не так много текстов для этого. И каждый транслирует своё, новое по отношению к предыдущему, состояние. Та последовательность, в которой представлены тексты Трилогии, в которую их расставляет Автор, отражает последовательную смену этих состояний и настроения Лирического Героя. Эти состояния могут затягиваться во времени в реальной жизни. Но теперь автор не фиксирует время, акцент – на состоянии. Каждый эпизод так глубоко погружает в доверенное ему состояние, что любое уточнение и дополнение в виде нового текста излишне.
«Я переживал эти состояния в той последовательности, в которой писал о них. И в сборнике они в том порядке, в котором были написаны. Возможно, притча немного обрывает предвкушение читателя, рассказывая ему наперед, но я не могу представить ее в другом месте, она удачно вписывается. Притча справедливо может считаться центром всей Трилогии, её я действительно задумывал».
Как же раскрываются мотивы?
Мы условились: «Трилогия» – потому что три мотива. Как же раскрываются мотивы?
Мотив опустошения чувственный, определяет общее настроение и состояние отдельных отрывков и сборника в целом. Тончайшие грани этого состояния и отражают тексты. Так, безразличная пустота «на подоконнике» совершенно отлична от молчания и бессмыслия «тишины» и т.д. Эти грани ещё не имеют названия в современном русском языке, но всё вместе – это опустошение.
Мотив внутренней силы каждого человека идейный, наиболее подробно, кажется, раскрывается в Притче об Императоре, и в её интерпретации это доступно подтверждается. Сейчас же хочется обратить внимание на первое стихотворение. Уже в «На подоконнике» возникает зерно этой силы. И пусть глобально в рамках идейного замысла речь не о такой внутренней силе, здесь присутствует её вариатив. Герой не так давно потерял дорогого человека. Ему трудно теперь об этом думать, вспоминать. Особенно тяжело для каждого человека переносить эти чувства в одиночку. Было много боли и негатива, не зря же такое грубое слово – «болото». (О том, что это, конечно, не истинное отношение к партнёру и отношениям понимаем уже по следующим строфам). Но он смело решается пойти туда сам и подвести итог, чтобы как-то жить дальше или же попытаться всё вернуть. Жить в пограничном состоянии ещё тяжелее, действительно. Но лирический герой не борется с ним путём обесценивания, замалчивания и других блоков. Он хочет быть честным. Хотя бы с самим собой, ведь в отношениях уже не получилось: «за ложью и мыслью бессонною утрачена доверия прозрачная печать». Неприятно столкнуться лицом к лицу со своими ошибками. Эго пытается остановить отвратительные ощущения: «видит черт, пора разговоры кончать!» Но и тут он находит в себе силу продолжить поток мыслей и признать какие-то оплошности. Наверное, не все, но признать даже часть вины – достойный поступок, требующий воли.
С более импульсивного подоконника мы спускаемся к обрубающей все надежды, убивающей душу тишине. Мотив внутренней силы как в «Тишине», так и в «Облегчении» напрямую не обозначен, но мы чувствуем нарастание её в каждой строфе. И уже далее этот мотив тесно сопряжён с доверием и любовью. Но это доверие к Судьбе и мотив предопределённости Судьбы.
Мотив предопределённости Судьбы также идейный. На нем расставляется акцент в «Облегчении». Отчего же возникает облегчение? Яркие воспоминания, те самые долгожданные «красивые картинки» проявляются в строфы. И среди них герой наконец-то замечает: «А ведь на это были намёки», «а ведь Судьба…». И в этот момент происходит переключение от немых вопросов вникуда и обвинения «злого рока» к внутреннему, духовному миру. Судьба воспринимается уже не злодейкой, а добрым,заслуживающим доверия, Образом. В отличие от человека…
«В ранних рассуждениях я уже поднимал вопрос о ценности человеческих слов и ответственности за них, – говорит автор. – И сейчас актуально повторить мысль: люди в настоящем моменте не могут отвечать за будущее и делать уверенные заявления насчет даже ближайших событий. Всё равно делают, да, но обычно за них не отвечают. Просто потому что обещают на эмоциях. Это сейчас не призыв к септическому безразличию или пассивно-агрессивной закрытости. Что прежде, что сейчас, я утверждаю: людям можно и нужно доверять! Это основа любых отношений. Но после печального конца не надо зарываться в душевный ящик, бросать обвинения и страдальчески вопрошать: «зачем было обещать?!Это была ложь» Никто вас не обманывал. Человек, вероятнее всего, и сам свято верил, что это будет навсегда. Это было его чувство, когда он говорил. Но сейчас оно изменилось. Будьте снисходительны к несовершенству человеческой природы и её глубокой зависимости от чувств. А ещё лучше, живите моментом, не прошлым. И будет всем легче».
Лирический герой тоже не обвиняет партнера в несдержанных обещаниях и громких фразах. Но ощущается сравнение с Судьбой и её предсказаниями. Судьба имеет доступ к другим источникам, у нее нет чувственного восприятия. «Разложила пасьянс» – это образное название этих источников. И всё получается так, как изначально нарисовала Судьба. А значит, она и её источники заслуживают доверия.
Не Судьба их разлучает, в конце концов, а что-то другое: «их пути разошлись». Судьба лишь пыталась подготовить Героя, смягчить удар, «подложить соломку». Она не душила, а надевала кислородную маску.
И правда, если идти рука об руку со своей Судьбой, как с доброй старушкой или надёжной спутницей, если жить с мыслью: «всё не против нас, всё для нас», то и становится как-то…легче. Жизнь обретает иной, более приятный и светлый окрас. Это о доверии и безусловной любви к чему-то более высокому, чем ещё один человек.
Отношение ко второму человеку
Можно было бы разглядеть игнорирование и обесценивание: всё же «притча не об Императрице», а внутренняя сила, о которой сообщает сборник – это напоминание о внутреннем стержне, о том, что нет «половинок» и о том, что в каждом из нас достаточный резерв энергии для достижения мечты или даже строительства целого Королевства! Но не тут-то было! Император по инерции работает с фундаментом, возникшим при Императрице, а мечты, достигнутые по утру январскому в одиночку, вообще-то были совместные… «Стоит почитать вдумчиво, я ведь ни разу не принизил другого человека, не придал значимости ни ему, ни любви как явлению. Главная роль у первого, у Лирического героя. И все акценты на нём, его внутреннем мире и внутренней силе. После расставания он не обрушает всю свою боль на девушку, а обращается к себе, к своему стержню, о котором давно позабыл или вовсе не знал. Тут уже каждому своё, что называется».
Много вопросов вносит завершающее эссе «Любовь не обладание». В нем происходит духовное расширение и перелом стереотипов. «В описании любви я использую апофатический подход, не в силах дать ей определение, лишь констатируя, чем она не является. Всевозможные эмоции подутихают и здесь уже начинаются здоровые рассуждения. Хочется подчеркнуть, что после выхода текста «любовь не обладание» становится устойчивым выражением, нарицательной фразой, а особое положение любви уже не ставится под сомнение: это аспект тонкоплановой жизни, а не материи. Отношения – это форма существования материи. Любовь не начинается отношениями, а значит, и не может заканчиваться их разрывом. Она НАД этими рамками, рождается и умирает, согласно своим, духовным канонам».
Так что есть Трилогия?
И на этот вопрос отвечает автор. Прежде всего, «Трилогия «Двенадцать – ноль семь» открывает новую форму мышления. Не призывает к послушному смирению с властной «злодейкой – Судьбой», а даёт понимание закономерности и, следовательно, предсказуемости развития определённых процессов в жизни отдельного человека. А это понимание – именно то, что большинству и нужно. Ничто так не страшит человека, как неопределённость и неизвестность. Но всё не против нас, а для нас – вот эта закономерность. Помимо этого, Трилогия разрушает рамки, которые зажимают нас в понятиях и навязывают определённые реакции и поведение.
Примечательно, что период 12-07, обозначенный в названии, на самом деле не отражает время событий. Состояние, которое присутствует на момент Трилогии, это состояние ПОСЛЕ периода.
Официальный старт создания Трилогии – 07 января. Ну и как обещал, ответ на Главный Вопрос Трилогии: КОМУ ОНА ПОСВЯЩЕНА? Как можно было понять, этот Сборник я впервые посвятил себе.
И в конце концов, лично для меня Трилогия стала поводом обратить внимание внутрь, на свою личность и свои силы. Знал ли я, что справлюсь, когда свершится предсказание Судьбы? Да, знал! И это тоже предопределённость».
Антон Рутений
Тип: электронная книга
Жанр: Стихи и поэзия
Язык: на русском языке
Стоимость: 299.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 24.03.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Многогранность, разнонаправленность и в то же время композиционное и смысловое единство текстов Трилогии поражают. Антон Рутений мастерски комбинирует самодостаточные, казалось бы, несочетаемые, мотивы так, что они не просто не противоречат один другому, но и дополняют друг друга.